Бесплатный фрагмент - Светка из параллельного

Самый смелый

Этот случай, о котором я хочу вам рассказать, произошел в 1974 году в одной из многочисленных деревушек Горьковской области. Мне на то время едва исполнилось четырнадцать, и я приехал отдыхать на каникулы в родную деревню к своей бабушке. Когда мне было пять лет, несколько семей из нашей деревни уехали на строительство нового города, где и обосновались, среди этих семей были и мои родители. Конечно, меня тянуло в родную деревню, ведь там остался мой лучший друг Вовка. Вот с ним я и проводил всё своё свободное время, а свободного времени у меня было предостаточно. А если точнее — от восхода солнышка и пока на улице не стемнеет.

Примерно в километре от нашей деревни проходила железная дорога, по которой круглосуточно шли длиннющие товарные составы. Только изредка весело пробегала электричка, и снова медленно ползли доверху груженые вагоны. Ну а когда же такая достопримечательность обходилась без ребятни? Да такого просто не может быть! А кто будет считать вагоны? А кто будет прислоняться ухом к рельсе и слушать, далеко ли состав? А перебегать железную дорогу кто будет, когда поезд уже в зоне видимости?

Было на железной дороге особое место, я бы даже сказал — страшное для нас место. Это проложенный сквозь насыпь, прямо под путями, тоннель, видимо, для стока воды. Даже ребятне приходилось сгибаться в три погибели, чтобы пройти через него, настолько он был узким. Не каждый среди нас мог решиться на такой шаг, а уж когда сверху идёт поезд, смельчаков не найдешь.

— Оглохнешь, — говорит Петька.

— Кверху притянет и раздавит, — пугает Витька.

В общем, мы так друг друга напугали, что так никто и не мог решиться пролезть сквозь тоннель, когда наверху идёт поезд.

Однажды я возвращался, видимо, со станции, не помню, много времени прошло, и путь мой пролегал в аккурат мимо этого тоннеля. И я решился. Решился пролезть через тоннель, когда будет идти поезд. Почему без друзей? Если я вдруг струшу и поверну назад или, например, обмочусь со страха, никто об этом не узнает и не будет надо мной смеяться. Ну а если вдруг у меня всё получится и я останусь целым, то я покажу ребятне, кто в нашей деревне самый смелый.

Я дождался поезда и полез. Страху, конечно, я натерпелся, словами не высказать. К своей радости, я оказался на другой стороне железно-дорожных путей, целый и невредимый. Осталось только собрать друзей и показать свою небывалую смелость, но сначала нужно пообедать.

Как сейчас помню… захожу я большую комнату, в кресле сидит бабушка и что-то вяжет.

— Мальчик, тебе кого? — взглянула она на меня. — Ты чей будешь?

— Бабуль, ты чего? — улыбаюсь я бабушкиной шутке. — Как это чей буду… Твой, конечно.

— Не поняла, — поднимается бабушка с кресла. — Фамилия твоя какая? Ты к кому-то приехал?

— Скворцов моя фамилия, — чую я что-то неладное.

— Так мы одни в деревне Скворцовы, — подходит она ко мне ближе. — Я тут всех знаю.

— А меня не знаешь? — бледнею я.

— Нет, — мотает бабушка головой.

Надо признаться, что я здорово напугался. За бабушку испугался. Я ведь подумал, что у нее что-то с головой неладное творится.

Я выбежал на улицу и прямиком к Вовке. Надо ему срочно рассказать про мою бабушку. Может, он чего и подскажет. А может, Вовкины родители вместе со мной пойдут и помогут бабушке. Да вон же Вовкины родители из дома выходят… вернее, его отец с какой-то женщиной.

— Здравствуйте, дядя Миша, — здороваюсь я. — А Вовка дома?

Мужчина остановился и обернулся назад, видимо, выискивая, к кому я обратился.

— Мальчик, это ты ко мне?

— Дядя Миша, вы что, не узнали, что ли, меня? — начинает холодеть моя спина.

— Ну, во-первых, я не дядя Миша, — останавливается мужчина. — Зовут меня Николай. И тебя я вижу впервые. Ты меня, видимо, с кем-то перепутал.

— Как перепутал? — побежали по моей спине мурашки. — Так, Вовка дома?

— Катя, ты знаешь этого мальчика? — обращается мужчина, видимо, к жене.

— Нет, — удивлённо смотрит женщина на меня.

— Какой Вовка? — продолжила движение парочка. — Странный какой-то мальчик.

Вот теперь мне стало совсем не по себе. Ведь не могли же Вовкины родители договориться с моей бабушкой, чтобы меня разыграть. Да и зачем им это надо? Что им заняться, что ли, нечем? Нет, тут что-то другое.

Я медленно шел по деревенской дороге, разглядывая свою деревню. Кого-то из жителей я узнавал, а кого-то не знал вовсе. Может, конечно, незнакомцы приехали в гости, но слишком уж их много. А может, я просто раньше на это внимания не обращал.

Вдалеке я заметил гоняющую мяч компанию ребят. Кого-то я узнавал среди них, кого-то видел впервые. Но ведь могут незнакомые ребята быть детьми приехавших в гости… Хотя вряд ли, незнакомцев вот так просто мы в свою компанию не принимали. Да и не было их вчера. А теперь вдруг больше половины новеньких, что ли?

— Ванька, — крикнул я долговязому пацану.

Мальчик никак не среагировал на мой окрик, продолжая гонять мяч. Странно. В обычный день ребята подбежали бы ко мне поздороваться.

— Иван, — что было сил заорал я.

Ребятня остановилась и стала с интересом меня разглядывать. Я сам подошёл к Ивану и вцепился в его рукав рубахи.

— Ты чего, оглох, что ли, — прошипел я сквозь зубы.

— А ну убери руки, — дёрнул мальчишка свой рукав, да так что тот затрещал.

— Ты чего, Вань? — с удивлением смотрю я на товарища. — Не узнаешь, что ли?

— Ты кто такой? Чего тебе надо? — грозно надвигается на меня Иван. — Ребята, это кто такой?

— Может, приехал к кому, — улыбается незнакомый рыжий мальчишка.

Ребята стали обступать меня со всех сторон.

— Вы чего, пацаны? — криво улыбнулся я. — Прикалываетесь, что ли?

Я совсем не ожидал, что Ванька мне врежет по глазу. Раньше мы, конечно, с ним пару раз дрались, и вроде я выходил победителем, но в этот раз… Да я просто не ожидал, что он вот так сразу даст мне в глаз. Помню только, как сверкнуло в глазах и я уже сижу на траве, ничего не понимая. Вот это дружок у меня оказывается.

— Сам ты Ванька, — развернулся товарищ и пошел к мячу.

Ребята снова погнали мяч, а я стал подниматься с травы, одной рукой прикрывая свой глаз, а другой отряхивая штаны. Вот это дела. Видимо, я действительно был чужим среди этой ребятни. И что теперь делать? Что вообще происходит? Куда мне теперь пойти, если даже родная бабушка меня не узнает?

Я присел на пустую лавочку под старой ивой и стал обдумывать своё положение, потирая распухший глаз. Но ведь лавочка-то стоит? И дома всё те же, и колодец там же. Все то же самое, как и всегда, а люди другие. Вижу, дядя Слава идёт, наш сосед.

— Дядя Слава, — осторожно позвал я мужчину.

— Чего? — остановился мужчина.

Я даже подпрыгнул от радости и подбежал к соседу.

— Дядя Слава? — радостно заверещал я. — Вас ведь дядя Слава звать?

— Ну да, — с удивлением смотрит на меня мужчина, — Вячеслав… А что?

— Вы меня узнаете, дядя Слава? Это я, Сергей Скворцов.

— Скворцов? — с удивлением смотрит на меня сосед. — Что-то я тебя не припомню. Ты с чьей стороны?

— Со своей, — насупился я, понимая, что и дядя Слава меня не узнает.

— Кто это тебя? — разглядывает сосед фонарь под моим глазом.

— Кто надо, — отворачиваюсь я.

— Ну не хочешь разговаривать, не надо, — пошёл своей дорогой сосед.

Я снова присел на лавочку под ивой. Значит, это правда. Значит, параллельные миры существуют. Мы с ребятами иногда обсуждали разные перемещения людей. Особенно много разговоров у нас было на эту тему сидя у костра, на рыбалке, но то, что миры существуют на самом деле, это уже слишком. И кому я нужен в этом мире? Меня, наверное, и родители не узнают? А когда всё это началось… Точно, тоннель. Я ведь в тоннеле пролез под идущим поездом… и потом началась вся эта карусель. Ничего себе… И что теперь делать? Надо бежать к тоннелю, пока не прошло много времени, и пробовать вернуться в свой мир.

Я с разбега пролетел по тоннелю, аккурат когда над ним проходил поезд. Конечно, я не заметил, что здорово ободрал колени, упав парочку раз. Да что там колени, разве это сейчас важно?

Вы не представляете, как стучало моё сердце, когда я возвращался в деревню. Ничего не изменилось. Вроде всё то же самое. Хотя…

Та самая ребятня по-прежнему гоняла мяч, но среди пацанов не было чужаков. Неужели получилось? Неужели я вернулся в свой мир.

— Серёга, — заметили меня ребята и, пнув мяч в мою сторону, побежали ко мне.

Вы не представляете моей радости. Пожалуй, я никогда ещё так не радовался в своей жизни. И ведь чему? Бегущих ко мне ребят.

— Ты куда пропал? — обнимает меня за плечи Иван, глядя на мой фингал. — А кто это тебя? Нет, ты скажи, я враз с ним разберусь.

— Да есть тут один долговязый урод, — расхохотался я.

— Это что за намёки? — изменился в лице Иван. — Не понял…

— Да ладно, забей, — хватаю я мяч. — Встань лучше на ворота. Десять ударов и десять голов. Хочешь? Спорим?

— Что-то ты весёлый сегодня, — пристально разглядывает меня Иван. — Неужели твоя бабушка поправилась?

— А что с бабушкой? — не понял я.

— Странный ты какой-то, — изменился в лице Иван, — видно, здорово тебе врезали, раз память у тебя отшибло.

— Что с бабушкой? — бросил я мяч на траву.

— Да уже неделю как в больнице лежит… С сердцем что-то, — вытаращил на меня глаза Иван. — А ты что, правда не помнишь?

— Неделю? — похолодела моя спина. — Как неделю? А я что теперь один?..

— Почему один? — осторожно отходит от меня Иван. — Твои родители ведь здесь. Они же на следующий день приехали, как бабушку в больницу увезли.

— Мои родители здесь? — потемнело в моих глазах.

Я всё понял. Видимо, не попал я в своё время, а попал опять чёрт знает куда. А может, я сейчас там с родителями сижу… и что тогда будет.

Первая же мысль, которая пришла в мою голову, надо бежать обратно к тоннелю, но… Но что-то меня остановило. Страх парализовал мои ноги. А если меня вообще закинет, откуда я уже никогда не выберусь. Закинет в прошлое, где ещё нет железной дороги и тоннеля. Что тогда? Нет уж… теперь спешить нельзя. Надо Вовку найти. Только ему я и смогу рассказать всё, что со мной произошло.

Я отправился в сторону дома моего лучшего друга. Единственное, что меня пугало, это надо пройти мимо своего дома, где наверняка сейчас мои родители и, возможно, и я там же. Я уже прошел мимо своего дома, как услышал мамин голос.

— Серёжа, мы с папой к бабушке собрались в больницу. Веди себя хорошо.

Я обернулся. Мама стояла возле открытой калитки.

— Хорошо, мам, — крикнул я в ответ.

— Хорошо, мам, — услышал я свой голос со стороны огорода.

Мать в нерешительности вертела головой, глядя то на огород, то на меня.

К моей радости Вовка был дома, и я всё ему рассказал. Рассказал всё до мельчайших подробностей.

— Ну ты и вра-ать, — пропел лучший друг. — Мне вот год надо, чтобы такое придумать.

— Значит, не веришь, — обиделся я. — А я думал ты у меня лучший друг. Зря я тебе всё это рассказал. Хотя ты сейчас можешь сходить к нам домой и увидишь там меня.

— Да ладно тебе, — рассмеялся Вовка.

— А ты сходи… Я тебя здесь подожду.

…Я сидел за кустом крыжовника и с удовольствием поедал спелые, огромные ягоды. Только у бабушки растет этот сорт, с самыми вкусными ягодами. Красота… Одно плохо. Бабушку неделю назад в больницу отвезли, с сердцем что-то. Надо будет и ей ягод нарвать.

— Серёжа, — услышал я мамин голос со стороны дороги, — мы с папой к бабушке собрались в больницу. Веди себя хорошо.

Не успел я ответить, как услышал с той же стороны очень похожий на мой голос.

— Хорошо, мам.

Я даже подпрыгнул от такой неожиданности. Это кто там моей маме вместо меня отвечает?

— Хорошо, мам, — крикнул я второпях.

Минут через пять, как ушли родители, заявился сам Вовка. Я затаился за кустом и не стал его окликать. Можно сказать, что так я сохранил наш урожай ягод. Вовка тем временем подёргал дверь. Закрыто. Посвистел меня… Крикнул меня пару раз, развернулся и ушёл.

Вам, наверное, хочется знать, откуда я-то знаю про другого меня? Так Вовка мне и рассказал. Говорит, что однажды я к нему пришел и рассказал всё то, о чем я рассказал вам. И что после того, когда он меня не застал (когда я сидел за кустом), он со вторым мной пошел к тоннелю и что другой я залез в этот тоннель и исчез. Он даже несколько раз сбегал и заглянул в этот тоннель, но я так и не появился. Да врёт, конечно. Вовка тот ещё врунишка. А может, и не врёт… Ведь кто-то же ответил моим голосом моей маме, когда я поедал крыжовник…

И всё же. Если вдруг Вовка правду говорит и другой я действительно к нему приходил… Интересно, где он сейчас? В какой мир попал?

Семейный ангел

Часть первая. Десять минут чуда

Вера Сергеевна, женщина семидесяти трёх лет, сидела возле своего давно не крашеного окна и перебирала крупу для каши. Любит она это дело — вот так сидеть в тишине у окошка, поглядывая на свой огородик, и думать о своём. Вспоминать молодость. Вспоминать о муже своем, которого давно уже нет в мире нашем. И, конечно же, переживать за сына, который живёт теперь в большом городе. Правда, есть у него семья, жена умница и дочка красавица, но всё равно, мало ли.

— Что-то давно сын не приезжал, — думает женщина. — И внучку давно не видела. Соскучилась очень. Сколько же они не приезжали? Так с юбилея моего и не были. Три года, значит. Внучка большая уже, наверное. Конечно, можно позвонить в любое время, но телефон — это не то. Обнять внучку хочется. Может, приедут этим летом? Надо вечером позвонить, как они с работы придут. Узнать, приедут ли погостить этим летом. Ой, какой дождь ливанул.

В дверь постучали.

— Бабуля, ты дома? — послышался с улицы детский голос.

Вера Сергеевна вздрогнула.

— Батюшки, — ставит она блюдо с крупой на стол, — кто это может быть? Больно уж голос на внучку мою похож. Неужто приехали?

— Бабуля, — вновь послышался детский голос.

— Бегу, внученька, бегу, — спешно поднимается женщина со стула. — Сейчас открою.

Вера Сергеевна широко распахнула дверь. На крылечке стояла её внучка Катенька в лёгком летнем платьице, ещё не успевшем промокнуть от только что начавшегося дождя. Девочка звонко рассмеялась, бросив под ноги резиновый мячик, и кинулась в объятия бабушки.

— Бабуля, — звонко смеётся девочка, — а я в гости к тебе… Только ненадолго.

— Внученька, — целует бабушка девочку, — Катенька. Как же я рада, что вы приехали. Ой, Господи. Вот радость-то. А я только что о вас вспоминала. Думаю, приедут не приедут? А папка-то где?

— Папа на работе, — крепко обняла шею бабушки внучка.

— Так ты с мамой приехала? — вносит бабушка Катю в избу, не закрыв дверь. — А мама-то где?

— Да нет, бабуля, — целует в щеку девочка бабушку, — я сама. Я ненадолго. Я только повидаться.

— Ну да, — не верит женщина внучке, — конечно сама. Ой, промокла вся. Сейчас я тебя переодену, а то заболеешь ненароком.

Вера Сергеевна посадила внучку на диван и пошла к двери встречать Светлану, маму девочки. Женщина вышла на крыльцо под проливной дождь и, быстро глянув по сторонам, вернулась в дом, прикрыв за собой дверь.

— Ох и льёт, — отряхивается женщина, — давно такого дождя не было. Куда Светлана-то делась?

Бабушка присела рядом с внучкой

— Мама в магазин, что ли, зашла? — вытирает женщина лицо от дождя. — Так у меня хлеб есть, и молоко тоже.

— Да нет, бабушка, — смеётся внучка, — я же говорю, что сама. Соскучилась я по тебе. А мама дома.

— Как ты выросла, Катенька, — поднимается Вера Сергеевна и подходит к окну, конечно же, не веря внучке. — В этом году в школу? Где же мамка-то твоя? Переодеть тебя надо.

— Да, бабуля, — смеётся внучка, — в этом году в школу пойду. Да нет там мамы, бабуля. Говорю же, дома она осталась.

— Разыгрываете, наверное, старуху, — улыбнулась женщина. — Спряталась, что ли, мамка? Ну вот чего мокнет под дождем?

— Ой, бабуля, — подходит девочка к бабушке и берет ее за руку, — ну как же тебе объяснить? Почему ты не веришь?

— Да верю я, внученька, — смотрит в окно бабушка, выискивая сквозь дождь маму девочки. — Конечно, я верю, что ты одна приехала. Села в поезд и приехала. Семьсот километров — это теперь не расстояние.

— Не садилась я в поезд, — вернулась на диван девочка.

— Катенька, — засеменила женщина к двери, — ты пока платьице снимай, а я мамку твою приведу. Нашла время баловаться в такой дождь. Не хватало только, чтобы заболели здесь обе.

— Ох, бабушка, бабушка, — надула губки внучка. — Платье высохло, а мне уже пора.

Вера Сергеевна стояла возле калитки, прикрыв целлофановым пакетом голову и разглядывая сырую деревенскую дорогу.

— Да куда Светлана-то делась? А может, правда внучка сама приехала? Да нет, самой ей не добраться. На автобусе пять часов до Нижнего: с площади Лядова до Московского вокзала добраться надо, и на поезде пять часов. Да и не дадут ей билет. Кто ребенку билет-то продаст? Да ну, глупости. Нашла, о чем думать. Нашла, чем голову забивать. Мамка уже поди в доме, а я здесь мокну.

— Светлана, — на всякий случай крикнула женщина, — Света.

Дождь неожиданно прекратился.

Вера Сергеевна вернулась в дом насквозь промокшая, прихватив по пути мячик внучки. Девочки в доме не было.

— Катенька, — позвала женщина внучку, — Катя, ну хватит прятаться. Чего вы всё прячетесь.

Женщина обыскала весь дом, где только было можно, но внучки так и не нашла.

— Господи, — обессиленно села Вера Сергеевна на диван, — да что же это происходит? Куда они подевались?

Она ещё раз провела взглядом по комнате.

— Мне это что, привиделось, что ли? — испуганно шепчет женщина. — Вот тебе на. Только этого мне не хватало… Подожди… А мячик? Вот же мячик у меня в руках. Он же не привиделся. Надо позвонить Володе. Где-то в комоде номер телефона сына был.

Часть вторая. Семейный ангел

Светлана сидела на лавочке возле песочницы, бросая взгляд то на дочку, играющую с мячом, то на пакет, в котором лежала мороженая рыба.

— Катенька, — позвала дочь Светлана.

Дочка подбежала к матери.

— Ты поиграй пока одна десять минут, а я сбегаю рыбу в морозильник положу. Хорошо?

— Мама, — кивает дочка в знак согласия, — а мы к бабушке когда поедем?

— Ой, доченька. Этим летом не получится. Дел очень много. Папу с работы не отпускают, да и тебя надо к школе готовить.

— Ну тогда я сама, — задумалась Катя, — сама у бабушки побываю.

— Сама так сама, — улыбается Светлана, поднимая сумку. — Побывай. Только недолго. Я через десять минут вернусь.

— Хорошо, мама, — бежит дочка к своему мячику.

— Фантазёрка, — улыбнулась Светлана, направляясь к своему подъезду.

Светлана не успела разложить рыбу в морозильник, как по окну забарабанил дождь. Да что там дождь. Ливень. Светлана подбежала к окну и взглянула на песочницу. Дочки не было. Во дворе совсем никого не было.

— Наверное, домой пошла, — прошептала женщина, — что-то на сердце тревожно.

Светлана выбежала из подъезда под проливной дождь. Никого вокруг.

— Катенька, — крикнула женщина, — Катя.

Светлана обежала двор, заглядывая в подъезды. Дочки нигде не было.

— Может, мы с ней в подъезде разминулись, — шепчет женщина, вытирая слёзы с дождем. Может, она на лифте проехала? Да нет, лифт у нас третий день не работает.

И вдруг дождь внезапно прекратился, и Светлана увидела возле песочницы свою дочку.

— Катенька, — с облегчением выдохнула женщина.

— Катюша, — обнимает мать дочку, — ты где была? Ох, и напугала ты меня. Платье сухое.

— У бабушки была, мама, — улыбается Катя. — Ты же мне разрешила на десять минут с бабушкой увидеться.

— Фантазёрка ты моя, — целует мать дочь. — Ну пойдем домой. Сейчас рыбку пожарим. Папа скоро с работы придет. А где мячик?

— Ой, — вытаращила глаза девочка, — у бабушки забыла.

— Ну Бог с ним, с мячиком, — улыбается мама. — Пойдем, доченька.

Едва мама с дочкой переступили порог квартиры, как услышали знакомую мелодию мобильника. Звонил Володя, папа Кати. Светлана нажала кнопку и уселась в кресло.

— Да, Володя, — выдохнула Светлана, — слушаю.

— У вас там всё в порядке? — раздался тревожный голос мужа.

— Всё хорошо. А что случилось?

— Только что мама звонила. Напугала она меня. Говорит, Катенька сейчас у неё была. Представляешь?

— Какая Катенька? — не может понять Светлана.

— Дочка наша, — с тревогой в голосе говорит муж. — Видимо, что-то с головой у нее сделалось

— Да ты что, — смотрит мама на дочку, — боже упаси. Она ведь там совсем одна.

— В том-то и дело, что одна. Мама ещё говорит, что мячик у неё Катин. Представляешь, что у нее с головой творится. Только вот откуда она о мячике узнала. Мы ведь его купили месяц назад. Мячик-то на месте? Только не говори, что мячика нет…

— Мячик? — смотрит мать расширенными глазами на дочь. — Катюша, а где мячик?

— Мама, я же тебе уже говорила, что у бабушки забыла, — виновато улыбнулась девочка.

— Володя, — шепотом говорит в трубку Светлана, — Нет мячика. Катя говорит, что мячик у бабушки забыла.

На том конце трубки сильно раскашлялись.

Вера Сергеевна лежала на диванчике, положив на лоб мокрое полотенце. На полу лежал мобильный телефон.

— Значит, все же с головой у меня неладно, — шепчет женщина. — Вроде не такая уж и старая. Надо, наверное, скорую вызвать. А может, пройдёт? Может, это одноразовое видение было?

— Не надо скорую, — прозвучал красивый голос над головой.

— Ой, — подскочила женщина, хватаясь за сердце, — да что же это происходит?

Женщина осмотрела комнату, но никого не увидела.

— Кто здесь? — на всякий случай спрашивает женщина

— Я здесь, — послышался справа от нее голос, — я ангел.

— Ангел? А почему я тебя не вижу, — испугано спрашивает Вера Сергеевна.

— А чего на меня смотреть. На внучку бы лучше смотрела. Ты же всё обнять её мечтала, а как внучка появилась, ты и забыла о ней, всё маму её искала. Думаешь, это так просто внучку было сюда доставить?

— Ой, ангел, так это ты внучку мне показал? Значит, мне это не почудилось?

— Конечно, я. Кто ещё такое может на вашем свете? Да никто. Теперь жди в гости своих. Любят они тебя, беспокоятся теперь. Так что завтра жди гостей.

— Ангел, — присаживается женщина на краешек дивана, — а интересно, какие вы? Вот бы посмотреть.

— А не много ли чудес на сегодня? Имей совесть, — устало говорит голос. — Да и пора мне к внучке твоей возвращаться. За ней ведь глаз да глаз. Прыгает, бегает везде. Как юла целый день.

— Так ты что, не мой, что ли, ангел? Ты ангел Катеньки?

— Ваш я ангел, — звучит голос со стороны окна.

— Как это наш? — не поняла женщина.

— Вашей семьи ангел. Нынче ангелов не хватает, вот и приходится за всей вашей семьей приглядывать. Летаешь целыми днями и ночами туда-сюда, туда-сюда. То у тебя сердце кольнет. То Катенька коленку ушибет. Неправильно вы, люди, живете, неправильно. Вы же вместе жить должны. Рядышком. Помогать друг другу. Дети должны за родителями приглядывать, а не ангелы. А вы бежите друг от друга, как черт от ладана. Бывает, что дети не сразу узнают, что родителей их уже похоронили. Разве так должны люди жить? Да и нам, ангелам, легче будет, когда вы рядышком. Вот тебя сколько раз дети к себе звали?

— Так ведь я мешать им не хотела, — вздохнула Вера Сергеевна. — Чего я там мешаться буду? Да и дом. Куда дом-то?

— Дом, — вздохнул голос, — дом там, где родные души. Дом там, где родные сердца.

Часть третья. Рот на замок

Катенька не спала. Она никак не могла найти себе место в теплой кровати, ежеминутно шмыгая носом.