Бесплатный фрагмент - Свет! Камера! Хоррор!

По преданию, когда в 1648 году капелланство Валкъярви отделилось от прихода Муолла и возникла необходимость в строительстве нового храма, местом для его строительства был выбран высокий мыс на южном берегу озера Пуннусярви (ныне оз. Красное). Но всё то, что строители успевали возвести на этом месте за день, черти по ночам сбрасывали вниз в озеро и никакого не было с ними сладу. Возвышенность прозвали за это Хииденселькя — т.е. «Чёртова гряда», а до того называлась она Вихиттюмяки или «Освящённая горка». Освятили её как раз перед постройкой церкви. Поскольку из-за дьявольских козней дело не пошло, то крестьяне решили подобрать другое место для храма.

Из книги Балашова Е. А. КАРЕЛЬСКИЙ ПЕРЕШЕЕК — ЗЕМЛЯ НЕИЗВЕДАННАЯ. Часть 9. Центральный сектор: Валкъярви (Мичуринское). — СПб.: ИПК «Нива», 2007.

Глава первая

КАПИЩЕ

1

Утром, где-то около десяти часов, мне позвонил Володя:

— Привет, Андрей! Как дела? Что-то мы с тобой в теннис давно не играли! У тебя сегодня вечер свободен?

— Вечер, вечер… Встреча у меня сегодня вечером, в шесть часов, — ответил я, слегка ошеломленный таким внезапным предложением.

— Отменить сможешь? — сразу же спросил приятель. В интонации, с которой он задал мне этот вопрос, я заметил жуткое напряжение!

— Что-то случилось? — тут же насторожился я.

— Случилось! Не телефонный разговор. Надо, чтобы ты приехал! Дело серьезное. Ну, и в теннис поиграем. Если настроение, конечно, будет, — еще больше повысил градус загадочности Володя. Явственно чувствовалось, что мой приятель был не в своей тарелке!

— Ну, если все так серьезно… Хорошо! Встречу я отменяю. Не такая уж она и важная. К пяти могу быть у тебя. В пять не рано?

— Не рано! Приезжай, как только сможешь, чем раньше, тем лучше. Если возьмешь семью — заселю вас в коттедж. Только набери меня, когда будешь подъезжать, я могу быть на территории…

Володя — мой старинный приятель и постоянный спарринг-партнер по большому теннису. Играем мы с ним примерно на одном уровне, явного фаворита среди нас нет. Должно быть, именно поэтому за десять лет нашей дружбы нам все еще было интересно встречаться на одном и том же корте, в одно и то же время. У меня в игре лучше получаются подачи и выходы к сетке, Володя очень цепко играет на задней линии и порой тащит просто нереальные мячи! Все это делает крайне непредсказуемым каждый розыгрыш в наших партиях! У нас даже имеются свои приятели-болельщики, которым интересно приезжать на наши баталии, чтобы просто посмотреть игру.

А еще, уже лет пять как, Владимир работает директором одной известной загородной базы отдыха, расположенной к северу от Санкт-Петербурга, на Карельском перешейке. База большая: два гостиничных корпуса и коттеджи. Коттеджи — самые разные, от однокомнатных домиков на две персоны, до больших просторных «сараев» (как в шутку называют эти шедевры деревянного зодчества сами сотрудники базы) в восемь спален, вместимостью чуть ли не до взвода, которые очень любят арендовать большие компании под всякие свадьбы-корпоративы и прочие «дни варенья».

Бани-сауны, различные навесы-беседки, детские и спортивные площадки, кафе с рестораном, разумеется, на территории базы тоже присутствуют. Имеются и спортзал, и бассейн. А еще — целых четыре очень приличных грунтовых теннисных корта, собственно. За состоянием кортов Володя следит особенно тщательно. Подозреваю, что только из-за наличия этих самых кортов он в свое время и согласился взвалить себе на шею всю эту курортно-туристическую махину.

«Володин заповедник», как я в шутку прозвал это место, уютно и с размахом раскинулся в светлом и просторном сосновом бору, у базы нет соседей, а до ближайшего населенного пункта от нее более двух километров. К тому же территория комплекса располагается на возвышенности, с которой открываются шикарные панорамные виды, в том числе и на расположенное прямо под горой довольно большое лесное озеро с живописными бухточками.

Просто рай на земле, одним словом! Только рай не южный, который с пальмами и на океанском побережье, а наш, северный, с сосенками-березками по берегам лесного озера и с обязательными утренними туманами.

И вот, в этом Вовкином туманном раю, похоже, что-то приключилось! Я почему-то сразу же подумал о том, что у Володи какие-то крупные проблемы, связанные с его работой, а я ему срочно понадобился, скорее всего, для совместного мозгового штурма. Такое уже случалось.

Да, забыл сказать! Еще в аренде у базы отдыха находится довольно приличная по площади территория в прилегающем сосновом бору, где последние пару лет по инициативе моего приятеля ведутся активные работы по прокладке различных туристических троп, а также модных в последнее время экологических маршрутов.

Этот Вовкин напряг, который я почувствовал во время нашего утреннего разговора, совершенно выбил меня из рабочей колеи. Если память мне не изменяет, в таком раздерганном состоянии я своего приятеля еще ни разу в жизни и не видел! Володя — он же всегда собран и уверен в себе. Вся его жизнь — это как точно выверенный механизм дорогих швейцарских часов, которые всегда тикают по распорядку: в семь утра — обязательная утренняя зарядка, в восемь — завтрак из всяких полезных продуктов, а с девяти Володя уже на службе.

До этого внезапного звонка график всех наших совместных теннисных баталий утверждался чуть ли не на месяц вперед, и вот — на тебе! Зачем же я ему так срочно понадобился? Что там у Володи приключилось? И почему — «не телефонный разговор»? Промаявшись в офисе со своими догадками добрых три часа и так ничего толком не сделав, я засобирался домой.

Семью с собой решил не брать. Непонятно было, в конце концов, что же там у Владимира произошло, да и на сборы ушло бы много времени. К тому же планы на этот вечер у близких уже наметились свои. Жена, конечно, поворчала немного, что мы, мол, в последнее время редко куда-то вместе ездим, да и с Володей давно не виделись, а тут такой удобный случай, но почему же все так внезапно? Поворчала, собрала мой тревожный рюкзачок и до двери проводила. «Вы там только с коньяком не переборщите!» — сказала мне вместо напутствия. Мудрая она у меня женщина! Как в воду глядела!

2

До «Вовкиного заповедника» мне удалось добраться много раньше, чем я обещал — где-то к половине четвертого я был уже на месте. Охранник у шлагбаума оказался какой-то новенький и мне совсем не знакомый, поэтому пришлось пока что припарковаться на внешней стоянке. Только я собрался звонить приятелю — а он уже, гляди-ка, и сам нарисовался! Выскочил из ворот (в будке, что ли, у охранника сидел?) и чуть ли не бегом ко мне. Весь какой-то всклокоченный! Что же у моего Вовки произошло?! Что же приключилось?!

— Я как раз мимо ворот проходил, смотрю — а ты уже и приехал! — выпалил приятель. И никакой тебе улыбки при этом, никакой радости встречи! Не до веселья, видать, Володе. И глаза-то у него, смотрю — с какой-то сумасшедшинкой, и лицо — растерянно-испуганное! — Идем-идем, — говорит мне, — пока не стемнело!

Видать, совсем человеку плохо! Какое «стемнело» в середине июня под Питером? Но я молчу. К обстановке привыкаю. К приятелю присматриваюсь. А Вовка меня в это время прямо в лес куда-то тащит. И говорит возбужденно:

— Это же ты во всем виноват! Ты меня надоумил!

— Виноват? В чем? — озадаченно я его спрашиваю, пока мы прямо через густые кусты куда-то там продираемся.

— Скоро придем! Сам все и увидишь!

Минут через пять вышли на лесную полянку.

— Вот! — сказал он и руками театрально развел.

— Что — «вот»? — не понял я. — Что это?

— Как? Ты разве не видишь? Это же древнее саамское капище в виде лабиринта! Ты же мне сам схему нарисовал!

Я стал приглядываться. Место выглядело странно. Конечно, ни на какое капище это было не похоже. А похоже было на то, что тут совсем недавно случилась какая-то грандиозная «движуха»: трава была вырвана-вытоптана, кое-где валялись небольшие камни, а некоторые деревья по краям поляны каким-то мистическим образом были переломлены примерно посередине! Немаленькие такие деревья, скажу я вам! Справа от нас на земле лежал большой сломанный щит. Я подошел к щиту и перевернул его.

«Реконструкция саамского капища» — было написано там крупными буквами сверху. Ниже была изображена схема капища и правила проведения ритуала: «если вы идете к центру лабиринта — ладони следует повернуть книзу, негативная энергия уйдет в землю. Когда вы выходите из лабиринта — ладони кверху…» — ну, и так далее. Да, это я предложил тут саамское капище в лесу соорудить. Потому что очень давно, после Валдайского оледенения, здесь же жили саамы! Еще до карелов, еще до финнов. И что?!

«Что же тут случилось?!» — про себя думаю, а по спине уже какой-то неприятный холодок побежал. Мурашки размером с воробья запрыгали! Да и в лесу почему-то тихо как-то стало. И очень-очень неуютно.

Захотел я было спросить что-то уточняющее, и даже рот успел открыть, помнится, но Володя меня опередил:

— Теперь идем ко мне! — и обратно, так же через кусты, в сторону базы ломанулся. Я послушно засеменил следом, чувствуя себя каким-то нашкодившим котом. Страшно мне почему-то вдруг сделалось. Вокруг — светло, солнце в небе вовсю светит, а я иду за приятелем по лесу и по сторонам озираюсь! А Володя, наконец, рассказывать начал:

— Лабиринт мы первый раз две недели назад собрали. Двое суток он тогда простоял, а потом кто-то все камни на поляне раскидал! Охранник вспомнил, что пацанов местных из поселка вечером в лесу видел. И даже пару человек узнал. Выловили мы их. Поприжали. Припугнули. Сознались они в итоге. «Зачем?» — спрашиваю. А они — молчат! Только носами шмыгают. И перепуганные такие! Тогда я еще подумал, что это охрана у меня с воспитательными мерами просто перестаралась. Заставил я потом этих пацанов рабочим моим помогать, когда мы капище восстанавливать стали. Отказаться они не могли, так как у большинства из них родители на моей базе работают. И знаешь, пока с лабиринтом ковырялись, я за ними наблюдал: испуганные они были, подавленные какие-то, по сторонам все время озирались! Словно ждали чего-то страшного! Еще тогда у меня сложилось впечатление, что боятся они совсем даже не нас и не родителей. А боялись они именно этого места! Я тогда подумал даже, что капище, оказывается, реально обладает какой-то мистической силой и теперь мстит своим обидчикам, внушая им такой ужас! Пацанам я насочинял, что у меня тут камеры скрытые по всему лесу поставлены и в следующий раз без полиции у нас уже не обойдется. Еще и у родителей из зарплаты ущерб вычту! — тут Володя замолчал, потому как мы из леса опять к базе выскочили. Видимо, не хотел, чтобы персонал что-то услышал. Мы молча сели в мою машину, въехали на территорию и припарковались у директорского домика.

— Ты не голодный? — спросил у меня приятель.

— Нет. Дома перекусил, — ответил я.

— На корты пойдем?

— Ну, пойдем на корты.

3

Пока переодевались в домике у Володи, он продолжил свой рассказ:

— А где-то через неделю история повторилась! Только если в первый раз лабиринт просто разрушили, в бесформенную каменную груду превратили, то теперь камни по всей поляне были раскиданы! Кто-то уже серьезно так заморочился. По старым следам притащили ко мне опять тех же пацанов. Повел я их в лес, на место преступления, так сказать. А они — аж дрожат все! Побелели! К поляне подходить боятся! Один даже разревелся: «Владимир Олегович, — говорит, — у вас же здесь нечистая сила! Черти здесь водятся! Или еще что похуже!» И тогда уж рассказали они мне все про тот, первый, случай… Крутились они тогда около базы просто так, делать им нечего было. Пришли к базе потому, что один из них ключ от дома где-то потерял-забыл, а мать ночным администратором в гостинице дежурила. И вот, уже глубоким вечером, после одиннадцати где-то, только они обратно в поселок идти собрались, тут их всех какая-то неведомая сила и накрыла! И дальше они действовали абсолютно бездумно и словно по чьей-то указке. Без всяких предварительных разговоров, все они, как один, вдруг поперлись в лес к капищу и стали его разрушать! И ты учти, что до этого момента ни про какое капище они не знали и о поляне в лесу не подозревали. Если не врут, конечно. Но тут уж ты сам подумай: кому это нужно — каменюки здоровенные за просто так ночью в лесу ворочать? Очухались наши ребятишки только тогда, когда от лабиринта ничего не осталось. Лес, сумерки. Как-то очень тихо кругом, и такое у всех ощущение, будто за ними из-за деревьев кто-то пристально наблюдает! Паника одновременно накрыла всех, ну и бросились они с поляны кто куда! Не каждый помнит, как и дома-то тогда очутился. А ночью потом еще и сны кошмарные им снились!

Мы с Володей уже давно переоделись в теннисную форму, и теперь я просто слушал приятеля, сидя в большом кожаном кресле с теннисной ракеткой на коленях.

— Короче, поверил я им, — продолжал Володя. — Они так упорно меня просили, чтобы я эти свои «секретные камеры» посмотрел, про которые я им в первый раз насочинял! Чтобы я сам убедился, что это не они были. В конце концов, так гениально сыграть испуг невозможно! Да и блефовать так — тоже! Они же не заслуженные артисты Советского Союза! Поверил я им и отпустил. И тут уж решил действительно камеру на поляне поставить. Потому как — мистика ведь какая-то получается! Да и раскидать камни так далеко — не каждый мужик еще и справится. Камеру решил ставить сам, без посторонней помощи, чтобы никто на базе не знал, что у меня там — камера. Для чистоты эксперимента, так сказать. Купил автономную видеокамеру, которая от внутреннего аккумулятора работает и на движение реагирует, спрятал на сосне у поляны. Капище после этого мы опять восстановили. Работяги матерились — словами не передать! И стенд, который ты там на поляне сейчас сломанным видел, как раз к этому времени уже готов был. Его тоже вкопали. А теперь иди сюда, я тебе авторское кино про полтергейста покажу!

Володя сидел у компьютера за своим большим директорским столом. Я встал с кресла, взял стул и сел рядом с ним. Приятель щелкнул по компьютерной мышке, и я увидел на экране знакомую поляну, только в черно-белом цвете. Посреди поляны — саамское капище в виде большого лабиринта из камней. Симпатично у Володи получилось, ничего не скажешь!

Стоп, а это что? Один из камней внезапно зашевелился и сам собой поднялся в воздух. Высоко поднялся — метра на три! Немного повисев в воздухе, камень качнулся и, стремительно сорвавшись с места, полетел куда-то в лес! Далеко улетел. Я думаю — метров на пятьдесят, не меньше! Хороший такой камешек — килограммов на тридцать! А потом и другие булыжники стали вытворять что-то подобное. Основная масса камней покидала поляну похожим образом: они поднимались над землей, зависали на какое-то мгновение, потом делали в воздухе что-то похожее на петлю и, резко ускорившись, летели в лес. Некоторые камни из тех, что были поменьше, просто стремительно стартовали сразу с земли, но эти летали уже не так далеко. Через пять минут от «реконструкции саамского капища» и камня на камне не осталось!

Володя повернул голову ко мне:

— Ну и как тебе киношка? «Оскара» дадут?

— Обалдеть! — только и смог выговорить я. Повисла пауза.

— Пойдем по мячику постучим, а? А то у меня с самого утра — ступор в голове! Ни о чем думать не могу! — пожаловался мне горе-режиссер.

— Обалдеть! — ответил я ему утвердительно, и мы пошли на теннисные корты.

Глава вторая

МЫСЛИ ПОД КОНЬЯЧОК

1

Поиграть в тот вечер у нас толком не получилось. У меня куда-то пропала подача, да и вообще что-то случилось с координацией, Володя тоже постоянно бил мяч то в сетку, то в аут. Тем не менее мозги у меня от беготни вроде как немного даже разблокировались, но говорить на ЭТУ тему мы пока не могли — на соседнем корте играли клиенты. Промаявшись таким образом около часа и даже не доиграв партии, мы зашли в кафе, взяли немного маринованного мяса и вернулись к Володиному домику. Сходив в душ и переодевшись, мы вышли на улицу, к беседке, и стали готовить шашлык.

— Помнишь, я тебе как-то про местную финскую легенду рассказывал? Про «Проклятую гору»? Она же — «Чертова гора»? — спросил я у приятеля.

— Я тоже об этом сразу подумал! Еще утром! Поэтому и решил звонить сначала тебе.

Легенда эта не очень-то и замысловатая: когда-то давно, во времена Шведского королевства, решили жившие тут финны себе новую кирху построить. В старую кирху, в двадцати километрах отсюда, уже не все прихожане помещались. Место выбрали очень живописное — аккурат на той самой горе, где мы сейчас сидим с Володей, шашлыки жарим. Место под церковь, как и положено, освятили. Лес заготовили и тоже освятили. Ну и, усердно помолившись, приступили к возведению «храма на горе».

Строить-то вроде строили. Старались! Да только никакой кирхи в итоге на Горе у озера так и не появилось. Потому что все, что за день плотники соберут, ночью кто-то опять по бревнам раскатает и с Горы в озеро спустит! И так — несколько раз подряд! Мистика! Слухи по округе нехорошие поползли. Плотники-то — они же все из местных крестьян были.

Решили посадить на ночь трех строителей в засаду, чтобы этих «антихристов-храмоненавистников» изобличить-выловить. Утром хватились — бревна опять в озере плавают, а сторожей и след простыл! Сгинули куда-то, сердешные! Черти их забрали! Жены — в рев, по деревням — паника! Пасторы из соседних приходов крестятся сутки напролет так, что аж персты дымятся!

А мужики чуть позже нашлись-объявились. Живы и невредимы оказались. Только все — в разных местах обнаружились. Один из них даже за тридцать верст, к сестре своей замужней, на дальний хутор через лес убежал! Из рассказов сторожей стало окончательно понятно: точно, нечистая сила! Потому как видели они какие-то большие полупрозрачные силуэты на фоне закатного неба. И эти полупрозрачные силуэты, которые они видели, на людей совсем были не похожи! Во-первых, много крупнее, ростом под четыре метра (впрочем, у страха глаза велики!), и даже двигаются — не как человек! А во-вторых, бревна они в озеро швыряли, совсем не напрягаясь, играючи как-то, словно палочки какие!

Обуял мужиков ужас неодолимый, и ломанулись они в панике от подобного невообразимого зрелища кто куда. Не помнят сами, как всю ночь куда-то с выпученными глазами неслись. Очухались только утром уже, когда солнышко поднялось. Все, как я и говорил уже — в разных местах и в изрядном удалении от места событий.

Кирху в итоге построили в другом месте. А эту гору с тех пор финны так и называли: «Чертова гора», «Paholaisen vuori», «Проклятое место»! Очень долго в этот лес на Горе люди даже за грибами-ягодами ходить боялись. И только уже в девятнадцатом веке в этом месте опять селиться стали. Да и то ведь не на самой Чертовой горе, а рядом, в двух километрах. Вот такая история из позднего Средневековья!

— Посмотри-ка за шашлыком! — попросил меня Володя, а сам в своей избушке директорской ненадолго скрылся. Вернулся он с бутылкой элитного французского коньяка, и мы тут же, не дожидаясь мяса, «под шоколадку», произвели предварительную дегустацию изделия. Сразу же стало чуток веселее!

— А ты заметил, — сказал я Володе, — что все твои гостиницы и коттеджи с ресторанами — они нафиг никому не нужны! Их ведь не трогают. Сколько здесь уже база стоит? Лет двадцать? Хотя размером любое здание на базе куда крупнее нашего лабиринта! Как ты думаешь, почему это?

— Черт знает! — чертыхнулся вдруг Володя и сам же осекся.

Было заметно — помянул черта и теперь испугался! Двадцать первый век на дворе. Два взрослых человека с высшим образованием и руководящими должностями сидят, транжирят дорогущий представительский коньяк и чертей боятся!

— Ты сегодня у меня в домике ночуешь! — безапелляционным тоном сообщил Володя.

— За святой водой надо бы в ближайшую церковь сгонять! — пошутил я. — И кольев осиновых побольше заготовить!

Володя притащил готовый шашлык. Я налил себе и приятелю еще по одному бокалу французского коньяка. Мясо было очень вкусным, а коньяк — просто обалденным! Обстановка на Чертовой горе потихоньку устаканивалась.

— Есть версия! — сказал я и встал, словно тост произносить собрался. — Обрати внимание: разрушениям подвергаются только сооружения религиозного культа! В средние века — кирха, у нас сейчас — капище.

— Это ты хорошо подметил! — удивленно заметил Володя. — Хотя капище-то у нас — не настоящее. Фальшивое! Музейный экспонат, так сказать.

— Но выглядит-то оно, как настоящее!

— И что?

— А то! Слышал такое выражение: «намоленное место»? В старых церквях или монастырях, где множество людей столетиями молятся, образуется особенная атмосфера. И ее, эту атмосферу, можно даже почувствовать, если туда зайти. В таких местах какая-то сильная энергетическая подпитка посетителями ощущается. Но это надо, чтобы ты на одной волне с этим всем резонировал! У истово верующих это получается. То есть на уровне тонкого мира в этом месте происходят какие-то энергетические изменения. Надеюсь, наличие «тонкого мира» после всей этой чертовщины ты отрицать уже не сможешь?

Володя хмыкнул и налил нам еще коньяка.

— Так, дальше! — сказал он и даже насмехаться над «тонким миром», как он обычно любил делать, не стал. Похоже, человечество сегодня потеряло еще одного ярого материалиста!

— А все эти наши «намоленные места» там, в тонком мире, допустим, как-то сильно фонят! И чему-то там мешают. Помехи создают! Поэтому здесь нам строить ничего такого и не дают. И финнам в средние века — не давали. Именно в этом месте. Именно религиозные объекты.

— Ладно, допустим. Но у нас же капище не настоящее. Оно же и не станет никогда «намоленным местом»!

— Ну, во-первых, я бы это так категорично не заявлял. Может быть, мы с тобой на основе нашего капища со временем тут какую-нибудь неоязыческую секту замутим! — пошутил я. — А во-вторых, любая церковь, пока она строится — она же еще не «намоленное место». Ее и разрушали-то у финнов еще во время строительства, если ты помнишь. Очевидно, у них там, в тонком мире, есть какой-то свой каталог религиозных объектов, которые в будущем могут стать фонящими!

И тут Володя, наконец, улыбнулся! Лечебный французский коньяк и мои бредово-веселые версии понемногу исцеляли наши израненные мистическим беспределом души.

— То есть у чертей существуют какие-то утвержденные самим Дьяволом каталоги, по которым они работают? — спросил Володя с кривой улыбочкой. — Ходят черти ночью по объектам и по каталогу все сверяют. А потом всю незаконную застройку сносят нафиг! Так, что ли?

— Фу! Ну зачем так примитивно-то? Черти здесь, скорее всего, ни при чем. Никаких чертей и не существует вовсе! Экий вы, Владимир, ортодокс, оказывается! Ты находишься в плену традиционных предубеждений, навязанных твоему европейскому сознанию тысячелетиями христианства. У христианина ведь как: если где-то что-то мистическим образом разрушается, значит, во всем этом черти виноваты? А ты вспомни, что с точки зрения христианской церкви все эти языческие погремушки: эти капища, идолы и священные камни — это как раз все сатанинское и есть! Христианская церковь всегда была лютым врагом языческих капищ. С самого момента своего появления. Она их намеренно сама и разрушала! Потому как — жесткая конкуренция за души человеческие. На войне как на войне, так сказать. Следовательно, черти, разрушающие церковь — это логично и понятно; черти же, разрушающие языческое капище — такое мне представить трудно! В чем тут логика? Черти должны капище, наоборот, охранять! Чтобы с помощью этих языческих культов сбивать побольше христиан с пути истинного и клиентов для своей Геенны огненной заготавливать. Потому что все язычники, согласно христианским воззрениям, после смерти попадают именно в Ад!

— Ну а кто тогда, если не черти? Полтергейст какой-нибудь? Что тогда? — спросил Володя.

Языки у нас уже заметно заплетались, но это никак не мешало креативному полету моей мысли. Наоборот! Я вдруг стал ощущать себя неким мессией, который вот сейчас, экспромтом, на основе имевших место в «Вовкином заповеднике» событий, вдруг возьмет и придумает для Человечества настоящую, правильную и современную религию, которая все разом объяснит, всех друг с другом помирит, и вообще… Что — «вообще»? А вот этого мой пьяный мозг все никак не мог окончательно сформулировать.

Между тем на столе каким-то непонятным для меня образом появилась вторая бутылка французского коньяка. Когда это Володя успел за ней сходить? Опять — мистика! Или же он сразу две притащил, а одну пока что под столом держал? Мы что, уже бутылку употребили?! «Не пей! — вспомнились мне тут напутственные слова супруги, — козленочком станешь!»

— Если не черти, то кто? — упрямо повторил Володя, смотря мне прямо в глаза.

— Блин, да здесь версий можно миллион напридумывать! Всяких-разных! И даже, если хочешь, совсем без религии. Я же тебе уже говорил: может быть, именно здесь, в этом самом месте, но только в какой-нибудь параллельной нам вселенной, объект какой-то важный расположен. Перегородка между мирами тут, допустим, совсем тонкая. Настолько тонкая, что у наших соседей получается из своего «астрала» к нам сюда проскакивать, когда это нужно. Чтобы людишек неразумных попугать! А всякие наши человеческие «церкви» и «капища» — они, видимо, как-то работе этого объекта мешают. Помехи своей аурой, которая от молящихся людей появляется, создают. А объект этот, который в тонком мире — какой-нибудь жутко военный и страшно стратегический! Это я утрирую, конечно. Но перенести его в другое место невозможно! Или же нецелесообразно. Куда проще просто прийти и гнездо осиное разрушить, и пусть осы потом в другом месте жужжат!

— Какие осы, какое гнездо? — по-пьяному утерял логическую нить моей проповеди приятель.

— Осы — это мы! Земная цивилизация! Человечество! — пояснил я. — Это аллегория такая, пусть и не совсем уж точная, но простая: допустим, у тебя на даче осы стали гнездо строить. Где-нибудь в бане или в дровяном сарае. И ты их за этим занятием застукал. Естественно, что ты не будешь дожидаться, пока осы построят большое гнездо и когда их там много разведется. Правильно? Ты постараешься сразу им продемонстрировать, что место они неудачное выбрали. И гнездо у них разрушишь! И будешь разрушать до тех пор, пока осы не поймут, что строить им надо где-то в другом месте. А то и вовсе всех ос дихлофосом перетравишь, чтобы не кусались! А осам этим, кстати, будет мерещится, что на них инопланетяне какие-то напали, ведь ты же предстанешь перед ними в каком-нибудь дурацком зеленом резиновом плаще до пят и в противогазе!

— Это неудачный пример! — по-пьяному возмутился Володя. — Люди все-таки — не осы! Мы же разумные существа. Нас нельзя просто так травить дихлофосом!

— Ой-ли! — развеселился тут я. — Это люди-то — разумные существа? Не смеши меня! Ты новости по телевизору когда последний раз смотрел? Если на Человечество вдумчиво со стороны поглядеть, как-то не очень мы на разумных существ-то похожи! Бардак на Планете — просто космический! И явственный запах очередного, стремительно приближающегося, как бы это помягче сказать-то… Ну, ты меня понял! А все почему? Потому что большинство из нас от этих самых ос не сильно и отличается. Гнездо соорудил, еды в гнездо натаскал, личинок наоткладывал, и все — можно не жужжать! О судьбе человечества пусть ученые и политики рассуждают-дискутируют. Им — можно! У них лбы высокие. Им за это деньги платят. У большинства наших с тобой «однопланетников» — только голые рефлексы в голове. И ничего более! Разум-то, он в чем? В осознании своей смертности, что ли? Так большинство из нас о конечности своего бренного существования только тогда и вспоминает, когда их жареный петух в попу клюнет! Что у нас там еще? Родительский инстинкт и инстинкт самосохранения? Так эти самые инстинкты — они и у ос в полной мере присутствуют!

Володя приставил палец к губам. Я замолчал и завертел головой. Мимо нашего домика проходил охранник.

— Валера, все в порядке? — спросил у него директор четким и абсолютно трезвым голосом (умеет же брать себя в руки, зараза!).

— Да, Владимир Олегович! — ответил Валера, — к двадцать первому коттеджу ходил. Там народ на улице шумел немного. Соседи пожаловались! Сейчас они уже в коттедж ушли.

«А сколько времени-то уже? — спохватился я и посмотрел на телефон. — Ого, уже начало двенадцатого!»

— Пойдем внутрь! — сказал Володя. Встав из-за стола и прихватив начатую бутылку с коньяком, приятель направился к коттеджу. Уверенной походкой пьяного человека я зашагал следом.

2

В домике мы прошли на маленькую уютную кухню, где Володя зашторил окно и достал из холодильника нехитрую закуску: сыр и ветчину в нарезке.

— Еще по одной — и спать! — предложил он мне.

— Что-то я уже пьяный! — честно заявил я.

— А меня хоть немножко отпустило! — признался приятель. — С утра понятия не имел, куда бежать, кому сдаваться. Паника! А с твоими веселыми версиями, да под коньячок… Поживем еще, думаю… Давай, валяй свою следующую байку!

— Вообще-то, уже давно твоя очередь! — возмутился я, но тут же сам с готовностью и продолжил плести словесную кружевную чушь. Язык мой, правда, вовсю заплетался, но полету фантазии это никак не мешало. — И это совсем даже не байки! Ты вот, к примеру, в курсе, что наш видимый Мир со всеми звездами, планетами, астероидами и всякой там звездной пылью — это какие-то жалкие четыре процента от общей массы Вселенной, — решил я добавить научности в нашу беседу, — а остальные девяносто шесть процентов — это так называемые «темная энергия» и «темная материя»? Ученым известно только, что они где-то там, в подпространстве, существуют. И ничего более! Пощупать-потрогать — не получается! Нет у нас пока что таких приборов.

— Ну да, читал где-то… Или в институте преподавали… Не помню уже! Это что, тоже как-то с нашей чертовщиной связано, что ли? — удивился Володя.

— Самым непосредственным образом! — убежденно заявил я. Остапа несло! Мой пьяный мозг, испытавший сегодня сильный шок от увиденного, сейчас, должно быть, пытался приколотить Вселенную на привычное для нее место. Восстановить статус-кво. Объяснить все с помощью логики. То есть найти новую точку опоры в этом ужасном мистическом мире, в котором камни летают по воздуху сами по себе. И все эти версии, которые я абсолютно спонтанно сейчас накидывал, как раз и были теми «гвоздями», которыми испуганное подсознание пыталось заново скрепить порушенное мировоззрение.

— Ученые заподозрили о существовании «темной материи» и «темной энергии» из-за отклонений в движении звезд относительно центра галактик, — напомнил я. — По всем прикидкам и с учетом всех масс видимых звезд, галактики должны двигаться с определенной расчетной скоростью. А на самом деле двигаются намного быстрее! Словно галактики намного массивнее, чем это следует из их видимой массы. Или же они где-то берут для этого дополнительную энергию!

— Это-то я и сам знаю! — сморщился Володя. — А как это все с нашим капищем-то связано? Мне кажется, у тебя уже какой-то винегрет получается.

— Ничего не винегрет! Напрямую связано! Ты только представь, что эти невидимые для нас девяносто шесть процентов Вселенной — это тонкий мир и есть! И раскидывающие наши камни призраки — они приходят к нам именно оттуда! Но самое-то интересное тут в другом. Тебя эти пропорции не смущают: девяносто шесть процентов — их мир, а какие-то жалкие четыре процента — вся наша звездная иллюминация вместе с человеком разумным?

— Уж не покушение ли на Царя Природы ты тут готовишь? — усмехнулся Володя.

— Именно! Нас ведь в нашем советском детстве как учили: научно-техническая революция, прогресс, грядущее освоение Космоса. Сначала — ближнего, а не за горами — и дальнего! Человек — он же «венец Природы»! Ему — все по плечу! Через человека, через его исследовательскую деятельность, Природа познает самое себя! А до этого, до СССР, в христианской системе координат, там же еще круче было: весь Мир, вся Вселенная создана Господом для человека, чтобы было где сынам божьим разгуляться-согрешить! Потому что «не согрешишь — не покаешься — в Рай не попадешь»! Почитай Священное Писание — там Земля в самом центре Мироздания расположена. А значение слова «вселенная»? Это же то, куда «вселили»! Вселили кого? Вселили человека! Какие мы, выходит, важные! Все вокруг нас в этом Мире вертится! Все для нас, любимых, создано! Нас теперь даже с осами сравнивать нельзя. Потому как у нас — мания величия! А между тем, случись по дурости «человека разумного» какой-нибудь ядерный Армагеддон, осы-то — они как раз и выживут, за них я не переживаю! А вот у Венца Природы шансов немного!

— Куда-то тебя совсем не туда уже понесло! — разочарованно сказал Володя. — В философию полез. Из этих твоих софистических дебрей мы и до утра не выберемся! — он встал из-за стола и убрал продукты в холодильник. — Пойдем спать. Завтра на трезвую голову что-нибудь еще докумекаем!

— Нет, нет, ты дослушай! Ты мысль мою просто еще не уловил!

Но мы отправились в кабинет, где приятель показал мне на большой кожаный диван:

— Здесь сегодня поспишь, ладно? Сейчас белье принесу.

— Хорошо. Но дай мне только мысль закончить: очень может статься, что мы, вся наша видимая Вселенная — это только побочный эффект каких-то неведомых для нас корневых процессов, происходящих там, в тонком мире. А мы — всего лишь ошибка, какой-то сбой в системе, опухоль, если хочешь, которая выросла в следствие какой-то аномалии! Всего лишь побочный эффект, который проявился в виде жалких четырех процентов нашего материального мира и который всегда может быть вырезан за ненадобностью, если будет причинять беспокойство! — я ходил из комнаты в комнату вслед за Володей и никак не мог остановить свой расшалившийся «креативный реактор». Очевидно, в «реактор» было загружено слишком много качественного и дорогого топлива. А жена ведь предупреждала!

— Вот сейчас ты меня очень здорово успокоил! — пошутил Володя. — Нас еще, оказывается, и вовсе могут вырезать, как какой-то аппендицит. Ну да, по сравнению с твоей тезой, летающие камни — это вообще какая-то мелочь несущественная получается! Это у тебя успокоительная метода, что ли, такая? Типа: все познается в сравнении?

3

Легли спать. Заметно кружилась голова. «Вертолетики!» — вспомнил я смешную подростковую терминологию из далекого детства. Давненько же я не «ловил вертолетиков»! Дверь между спальней и кабинетом мы оставили открытой. Мало ли что! Вдруг нам придется ночью срочно спасать друг друга от нечистой силы?

— Кстати! Непонятно, почему религиозные деятели за эту теорию еще не ухватились? — спросил вдруг Володя из спальни. — Ведь в этих самых девяноста шести процентах можно с комфортом и Ад, и Рай разместить! Места-то — навалом!

— Не знаю. Ты много теологических трудов читаешь? Может быть, кто-то из отцов церкви по этому вопросу уже давно докторскую по богословию защитил.

— А еще здесь же ведь и для уфологов раздолье! Всегда есть куда братьев по разуму вместе с их летающими тарелками пристроить! — продолжил развивать свою мысль Володя.

— Постой, а мы ведь с тобой еще не обсудили, как будем прибыль делить? — спросил вдруг я серьезным тоном.

— Какую прибыль? — не понял Володя.

— Ну, здрасьте! Мне же, как минимум, авторские полагаются! Это же я саамский лабиринт тут соорудить придумал. Тебя же за язык никто не тянул, сам ляпнул, что это я во всем виноват! Представь только, сколько на нашем видосе можно теперь денег заработать! Да мы же с тобой — миллионеры! Компаньон!

— Ага! Точно! Ты запамятовал, кто этим «пансионатом» владеет? Меня же учредители прямо на нашем «капище» за одно интересное место сразу и подвесят! Кстати, и тебя — рядом! Как автора идеи, и чтобы мне не так скучно было! Ты забыл, какие люди и с какими связями у меня тут душевное равновесие в гармонии с Природой восстанавливают? А тут вдруг «бац»! Летающие по лесу булыжники! Пойдет какое-нибудь важное лицо по тропинкам прогуляться, воздухом подышать, а ему на голову фрагмент твоего авторского капища и свалится! Вот будет номер — как Федот помер! Кто виноват? Автора — на сцену!

— Никто не заставляет тебя подписывать видео своим именем, да еще и место указывать. К тому же болевую точку мы, видимо, уже нащупали. Ты, главное, храмов здесь никаких не возводи! И идолов языческих больше не вкапывай! Надеюсь, лавры Владимира-Крестителя тебя не сильно беспокоят?

— Да никто и не поверит, что видео — настоящее, а не постановочное и профессионально смонтированное! Устанешь по экспертизам ездить, — добавил Володя.

— А оно что — настоящее? — сыграв искреннее изумление, спросил я.

— Да иди ты! — ответил мне Володя с раздражением.

На этом мы и заснули.

Глава третья

КАМЕШКИ

1

Утром следующего дня я проснулся только в начале десятого. Володи в домике, разумеется, уже не было. Убежал Володя куда-то. Тоже мне, деловая колбаса! Даже не разбудил!

Я прошел на кухню и поставил на плиту чайник. Добыл из холодильника комплектующие для парочки бутербродов. Раздернул шторы на окне и выглянул наружу.

Намечался погожий денек! Солнце, как ему и было положено в середине июня под Питером, было уже высоко. Из окна открывался роскошный вид на лесное озеро под горой. Вся вчерашняя мистическая история казалась придуманной и абсолютно нереальной.

Выпив кофе и съев бутерброды, я вдруг понял, что меня тянет обратно к разрушенному лабиринту! Нет, в этом моем желании не было никакой внешней воли, как в случае с подростками. Просто во мне внезапно проснулся Шерлок Холмс. Иногда он во мне просыпается. «Это чертовски запутанное и интересное дело, — сказал я сам себе внутренним голосом, — и я возьмусь за него, Ватсон»!

Ватсон мне ничего не сказал в ответ. Моего «Ватсона» где-то носила нелегкая.

Закрыв директорский домик и спрятав ключ в условленном месте, я вышел с территории базы и направился в лес. От внешней стоянки начиналась хорошая тропа, отсыпанная свежей древесной щепой. Лес я знал не так хорошо, как Володя, поэтому я решил идти по тропе. Конечно, это будет не так быстро, как прямо по лесу, но зато куда надежнее. Метров через триста я вышел к перекрестку. Рядом с перекрестком был вкопан столб с навигационными стрелками. Стрелка с надписью «реконструкция древнесаамского лабиринта» указывала налево.

Тут в моем кармане внезапно активизировался телефон. «Я же Наде не позвонил!» — тут же спохватился я.

Но это была не жена. Звонила Светлана, мой офис-менеджер. Интересовалась, во сколько я буду в офисе. Оказалось, что кто-то там сегодня очень хочет обсудить со мной перспективы возможного сотрудничества. Я предупредил, что буду к двум, не раньше, а сейчас немного занят и перезвоню позже. Отключившись, я задумался о том, что же я сейчас насочиняю жене?

Скорее всего, Надя уже успела и рассердиться, и надуться. Ее женская чуйка, я уверен, сразу же просекла какую-то тайну во вчерашнем загадочном Володином звонке. А информации-то у нее по этому поводу до сих пор — ноль без палочки! Что же стряслось в Вовкином «туманном раю»? Интересно же! Даже утренний бутерброд, вероятно, у супруги в рот не лезет.

Вот что мне ей сейчас рассказывать-то? Даже если я абсолютно честно и конфиденциальным шепотом поведаю супруге про летающие тут по лесу камни, она просто бросит трубку и обидится на меня еще сильнее! Подумает, что мы вчера с Володей коньяку перепили, вот меня до сих пор и плющит! А если я совру что-нибудь более правдоподобное — значит, я совру! А врать во взаимоотношениях между близкими людьми — это же очень и очень плохо! Любая, даже самая страшная правда — она всегда лучше какой-нибудь спасительной лжи. И моя Надежда во всю эту чепуху до сих пор как-то там верит.

Но, в конце-то концов, это же не только моя тайна! Тут карьера друга на кону. Так что, Надя, прости! Это все мужская дружба виновата, будь она неладна. Да и «летающие камни», я думаю, ты все равно не переваришь. Я бы сам в это не поверил, если бы не Вовкино авторское кино.

Я позвонил жене. Жена «дулась», но не сильно. Я рассказал супруге версию про «киношников». Это была вполне себе рабочая версия. На базу к Володе вот уже какой день грозились нагрянуть киношники, которые ездят-выбирают натуру для съемок какого-то своего очередного шедевра. С киношниками не так давно где-то познакомился-пересекся хозяин базы, который посчитал, что съемки фильма на его объекте станут неплохим рекламным ходом. Поэтому он рекомендовал Владимиру отнестись к данному проекту максимально благосклонно и всячески, так сказать, способствовать!

С Володей мы этих самых киношников обсудили еще пару недель назад, во время партии в теннис. Володе эта инициатива не нравилась совершенно! Мало того, что ему в разгар сезона придется отдать им один из своих «сараев». А может быть, и не один! Возможно, и не совсем бесплатно, конечно, но со значительной скидкой — это уж и к гадалке ходить не надо! К тому же кинотворчество — это ведь такой процесс, который имеет неприятное свойство постоянно растягиваться во времени. То актер опоздал-проспал-заболел-не приехал, то натура в нагрянувших дождях растворилась, то еще что-нибудь типа: мы же с вами это согласовывали, просто вы забыли, а ну-ка срочно давайте нам это сюда!

К тому же во время съемок обязательно начнется: «Туда, пожалуйста, не ходите, здесь не стойте; а можно нам завтра это кафе на целый день от клиентов освободить?» Вплоть до полного беспредела, типа: «Покормите нашу массовку, плиз!» или: «Срочно дайте ваш автобус, потому что наш сломался!»

И как все это местным респектабельным постояльцам объяснять? Им-то зачем этот геморрой за их деньги? А виноват кто в итоге окажется? Ну-ка, угадайте! Кому все последующие претензии предстоит тут стоически выслушивать? Володеньке, кому же еще!

А еще их киношные понты всегда безумно раздражают-вымораживают! Приедет какая-нибудь откровенная бездарь, ничего толкового за свою жизнь не снявшая, а гонору столько прет, что и на десять «оскароносцев» с избытком хватит!

Ну вот зачем нам с Володей эти киношники с их перманентными проблемами? У нас тут и у самих кино о-го-го какое получается! Авторское!

Разумеется, Наде я немножко не так все рассказал. Про киношников она уже и так знала. Я добавил только, что кино намечается с мистическими нотками, и что срочно потребовался консультант по всяким историко-легендарным вопросам. Чтобы мистическо-этнографической жути в канву сюжета грамотно впрыснуть! То есть именно я им внезапно и потребовался. А почему все так срочно и таинственно? А кто же их, людей искусства, поймет?

И ведь почти ничего не соврал же! Мистическое кино? Так вон же оно, видео на Володином компьютере! Чем вам не мистика? А исторический аспект где? Так мы же вчера про эту самую финскую кирху, которую черти тут по бревнышкам в позднем Средневековье раскатывали, полночи трепались!

2

С этими мыслями я и сам не заметил, как очутился на капище. Точнее, на поляне, где капище должно было быть, но его тут уже не было. И опять — как-то тихо вокруг сразу стало и неуютно! Только что в лесу вовсю щебетали птицы, а тут — тишина! Интересно, а если прийти сюда в ветреную погоду, во время какого-нибудь ураганчика, тут все равно будет наблюдаться кладбищенский штиль? Почему именно «кладбищенский»? Ага! Вот, опять появилось это дурацкое ощущение, будто за мной кто-то пристально наблюдает! Что, Андрюшенька, страшновато становится?! Опять по сторонам озираешься? Ох, непростое это место! Совсем непростое! И зачем, дорогой «Холмс», вы сюда, спрашивается, приперлись? Так ведь любопытно же, уважаемый гипотетический «Ватсон», хоть и жутковато, конечно!

Радовало меня только одно обстоятельство: по данным многовековых наблюдений мистическая активность наблюдалась в этих местах исключительно в ночное время, а сейчас у нас — ясный солнечный день! Сам себе я тут же предложил считать этот факт правилом, в котором не бывает исключений. Кто «за»? Единогласно! Ну, вот и хорошо.

На поляне, если немного приглядеться, четко проступали контуры «демон (т) ированного объекта»: от тяжелых камней в земле были заметны ямки, а строители и посетители капища успели оставить после себя чуть заметную стежку следов на лужайке, по которой теперь легко можно было представить себе всю конфигурацию бывшего лабиринта.

По краям поляны я насчитал пять сломанных деревьев. Макушки двух из них еще каким-то чудом висели на стволах и могли вот-вот упасть. Было очевидно, что сломаны они «летающими камнями». Это же с какой силой надо было запустить каменюгу, чтобы дерево такое сломать! Еще три дерева, но уже потолще, стояли с отметинами от угодивших в них булыжников. Камни валялись неподалеку.

Больше на поляне не было ничего примечательного, и я, опасливо оглядываясь по сторонам, отправился в лес. В моей груди, в районе солнечного сплетения, все сильнее и сильнее противно щекотался растущий во мне страх.

В лесу я стал обходить поляну по кругу, пытаясь обнаружить разбросанные камни. Вон же он, один из них — ударился о ствол мощной сосны в двух метрах от земли (на стволе видна отметина) и валяется рядом в кустах! А вон, в зарослях малины — еще три! А вот «летающий камень» попал в большой, вросший в землю, валун и раскололся от удара на две половины! Очень много камней упало прямо в мох, утонуло в мягкой лесной почве, только макушки теперь кое-где торчали.

Я и сам точно не знал, что же я ищу, просто пытался собрать хоть какую-то информацию для дальнейшего анализа. Получалось пока что как-то не очень. Сильно мешал своей противной щекоткой рефлекторный страх, который мне все никак не удавалось обуздать. А еще все чувства, все рефлексы под воздействием обстановки у меня тоже сильно обострились. Мне даже стало мерещиться, что я слышу разговоры людей там, на базе, до которой отсюда, напрямую через лес, было более полукилометра! А может быть, это я слышал голоса гуляющих по лесным тропкам отдыхающих? Или же это были звуки из той, другой реальности?

Итак, все увиденное мной пока что не спешило хоть как-то раскладываться по полочкам и анализироваться. В голове царил хаос. Случившееся никак не хотело вживляться в привычную для меня картину мира. Здравый смысл протестовал против увиденного глазами.

Ух! А тут камень угодил прямо в большой муравейник! Бедные мураши! Разом лишились половины своего загородного строения. Вон теперь как суетятся! Нет, ребята! Вам эту махину отсюда никогда не сдвинуть! Давайте-ка я вам лучше помогу! И я взялся за край лежавшего в муравейнике камня…

3

Далее последовало сразу несколько событий одномоментно. Это сейчас, чтобы как-то описать пережитое, я буду перечислять случившееся в каком-то определенном порядке, а тогда все произошло разом! И от этого обстоятельства получился очень даже впечатляющий эффект для моей и без того изрядно накрученной психики!

Смотрите сами: я взялся за камень и с заметным усилием его перевернул; в тот же миг по кронам деревьев рванул неожиданно сильный порыв ветра, а со стороны капища раздался треск упавшего дерева. Похоже, это одна из сломанных макушек все-таки оторвалась от ствола и рухнула вниз. Одновременно со всем этим у меня в кармане как-то неестественно громко заорал телефон. А мелодия у меня там — очень уж металлическая! Натуральный качественный тяжеляк. Наследие боевой рок-н-рольной юности. Кстати, мелодию, в связи с последними нагрянувшими в мою жизнь событиями, следовало бы поменять. «С такими звоночками, да в нужную минуту — так ведь и до остановки сердца совсем недалеко!» — мелькнула мысль у меня в голове, а мои глаза в этот самый момент разглядели на ровной поверхности перевернутого камня какие-то высеченные знаки!

Предварительно разогретый страхом организм ответил на произошедшее несколькими секундами качественного столбняка. Сердце колотилось как бешенное! Казалось, что-то неуловимо изменилось в окружающем меня мире! Еще казалось, что этим своим действием, этим «переворачиванием камня», я где-то что-то сейчас сломал или нарушил. Что-то важное и непоправимое! Что-то настолько грандиозное и всеобъемлющее, что и осознать-то куцему и конечному человеческому мозгу не под силу! А в кармане у меня все это время продолжали бесноваться искаженные фуззовым перегрузом электрогитары.

Трясущимися руками я не без труда выудил телефон из кармана. Звонил Володя:

— Ты где? — спросил у меня приятель как-то слишком уж буднично и равнодушно. «Где-где?! Какой у тебя голос-то спокойный! Тебя бы сюда!» — подумал я с легким раздражением. Тем не менее этот будничный голос подействовал на меня успокаивающе. Даже руки стали трястись заметно меньше.

— Я на капище, камешки тут хожу рассматриваю! — ответил я по возможности ровным голосом. Но голос мой все равно предательски дрогнул!

— Что там? Все в порядке? Камни больше не летают? — быстро спросил Володя, очевидно, почувствовав этот мой мандраж.

— Камни, слава богу, не летают. Тут теперь деревья падают! — ответил я, нервно хихикнув.

— Сейчас приду, — обеспокоенно бросил Володя, — ты только там ничего не трогай!

«А я уже потрогал! — подумал я про себя. — Я уже все, что надо, тут потрогал!»

Убрав телефон в карман, я присел над камнем, рассматривая высеченные на нем знаки. Я немного разбираюсь в скандинавских рунах и родственных им славянских «чертах и резах». Это было ни то, и ни другое. Это было вообще ни на что не похоже. Ни на латиницу, ни на кириллицу, ни на руны, ни на иероглифы! Впрочем, не такой уж я и специалист. Я так увлекся камнем, что не обращал внимания даже на болезненные укусы забравшихся на меня муравьев.

Было видно, что этот камень — только осколок чего-то гораздо большего. Часть какой-то огромной каменной плиты с надписью. Знаки на камне были крупные, высотой сантиметров в десять. Собственно, на моем камешке уместилось только одно целое «слово» (если это было слово) из шести символов. Слева от слова был пробел и еще один знак, должно быть, от предыдущего слова. Справа тоже был пробел, а потом еще три знака, оставшихся от слова последующего. Было видно, что сверху тоже была строка, от нее сохранилась только самая нижняя часть символов, примерно четверть, если принять для расчета высоту «букв» около десяти сантиметров.

Володя появился как-то слишком быстро и незаметно для меня. Будучи погруженным в свои мысли, я даже вздрогнул от неожиданности. Я посмотрел на телефон — и трех минут ведь еще не прошло! Получается, бежал Володя. Ну да, бежал — дышит глубоко, и лицо краснеть начинает.

— Что тут у тебя? — спросил сразу. Я молча показал ему на камень с высеченными на нем знаками. Володя присел рядом со мной.

— А где вы камни для капища брали? — спросил я у него.

— Да тут, недалеко… Могу показать. А что это? На каком это языке?

— Понятия не имею! Удивительно, как вы это не увидели, когда капище строили! — я достал телефон и сфотографировал камень.

— А камень точно с капища?

— Он в этом муравейнике лежал и явно откуда-то совсем недавно прилетел.

— Понятно… Странно, что рабочие не заметили! — Володя выпрямился и задумчиво почесал макушку. — Как думаешь, эта надпись на камне может быть причиной всей этой чертовщины?

— Не знаю! Может быть. Я ведь не специалист по оккультным наукам, — сказал я, поднимаясь с корточек.

Потом я подробно рассказал Володе о событиях пятиминутной давности. Добавил и о навязчивом страхе, который буквально пульсировал во мне с момента моего появления в этом месте, и о необычной кладбищенской тишине, и о постоянном чувстве, будто за мной кто-то постоянно присматривает. Эта часть леса, судя по моим субъективным ощущениям — она действительно какая-то аномальная! Проклятая, что ли. Как бы дико это в нашем двадцать первом веке ни звучало.

Конечно, существовала вероятность того, что все случившееся со мной было простым стечением обстоятельств. И переворачивание камня, и порыв ветра с упавшим деревом, и Володин звонок — все произошло само собой, случайно сложившись в одной пространственно-временной точке. А если нет? А если нет, тогда надпись на камне — это еще одно звено в происходящих здесь мистических событиях! Возможно — одно из основных звеньев!

И тут я обратил внимание на то, что чувство страха, сопровождаемое таким противным щекотанием под грудиной, куда-то уже исчезло! Как и исчезло впечатление, будто за мной кто-то пристально наблюдает. Появление Володи, видимо, как-то разрушило ту мистическую связь, которая успела сформироваться между мной и этой частью леса.

— Так где вы брали камни? — повторил я свой вопрос.

— Здесь недалеко. Метров сто. Пойдем, покажу, — и Володя отвел меня на местные «каменоломни».

Это была длинная гряда, высотой примерно в полметра, сплошь поросшая толстым слоем мха и уходящая от тропы куда-то вглубь леса. В месте пересечения с тропой гряда была разобрана. Собственно, только благодаря этому и было понятно, что гряда сложена из камней. Здесь каменное нутро гряды хотя бы было заметно. Где-то в этой гряде, укрытой вековым мхом, лежат, возможно, и другие камни с таинственными знаками! Из этих камней Володя и собрал свое капище.

— Здесь у финнов были поля, — напомнил Володя, — ты мне сам, помнишь, когда-то старую довоенную финскую карту привез, на ней и видно, что в этом месте в начале двадцатого века были поля. Камни с полей собирали и складывали по периметру пашни. Со временем вокруг полей образовывались такие вот каменные гряды. А сейчас тут сосны-великаны растут! Если бы не старая финская карта да эта каменная гряда, никогда бы не подумал, что стою сейчас на бывшем поле!

— А сам хутор? Он же южнее находился?

— Да. Примерно в двух километрах отсюда. Ближе к поселку. Видимо, на Чертовой горе даже в двадцатом веке финны предпочитали не селиться.

— Несмотря на роскошные панорамные виды! — добавил я.

Мы вернулись к таинственному камню с письменами.

— Что нам с ним теперь делать? — спросил Володя.

— Даже не знаю… Спрятать бы его надо. От греха подальше. Но только, если честно, я как-то опасаюсь его теперь трогать!

— Давай я потрогаю! — смело предложил Володя. — Вон в ту ямку надо его закатить и ветками замаскировать. Надеюсь, духами леса это не будет воспринято как какое-то ужасное святотатство.

— Восхищен вашим мужеством, коллега! — с пафосом сказал я. — Надеюсь, духи леса смогут оценить всю степень вашего безрассудства!

Володя наклонился над камнем, крепко взялся за край и, напрягшись всем телом, перевернул его. Ничего страшного не случилось! Дальше пыхтели-катили камень уже вдвоем. И только в тот момент, когда холодное замшелое тело камня окончательно скрылось под ворохом собранных нами веток и мха, по кронам деревьев неожиданно промчался еще один сильный порыв ветра и лес вокруг нас рассерженно зашумел!

— Это нам вместо «спасибо», — предположил Володя.

— Пожалуйста! — ответил я лесу.

Глава четвёртая

ЗНАКОМСТВО

1

По дороге в город я позвонил жене и сказал, что дома буду не раньше пяти — у меня еще встреча в офисе. Потом я позвонил Свете, чтобы сказать о том, что к двум часам, похоже, я не успею: на въезде в город ремонтировали дорогу, и образовалась внушительная «пробка».

Оказалось, что посетитель уже минут десять как пришел и ждет меня в офисе. «Вот торопыга-то, — подумал я, — видимо, что-то ему от меня очень нужно!» Свете я предложил пока что угостить гостя кофе. Света сообщила, что от кофе гость уже успел отказаться. Ну и ладно!

Опоздал я в итоге не критично — где-то на двадцать минут. По меркам современного мегаполиса — всего ничего! Когда я появился в офисе, визитер сидел на маленьком диванчике для посетителей и рассматривал какой-то туристический журнал из тех, что лежали перед ним на журнальном столике. Света с сосредоточенным видом что-то печатала на компьютере. В воздухе чувствовалось явное напряжение!

— Я опоздал немного, прошу прощения! — сказал я, подойдя к креслу.

— Ничего страшного, — ответил мне молодой человек, вставая и протягивая мне руку. — Меня зовут Матти.

— А я — Андрей. Вы — финн? Очень хорошо говорите по-русски! — отметил я.

— У меня мама — русская, — пояснил Матти.

Молодой человек был высоким, под два метра, стройным и светловолосым. В обществе таких высоких людей я всегда ощущаю себя каким-то карликом! Возраст навскидку определить было сложно. Сбивала с толку густая ухоженная борода рыжеватого цвета и какой-то слишком уж взрослый и мудрый взгляд. Судя по глазам, Матти было никак не меньше пятидесяти лет. А то и все шестьдесят! Судя по фигуре и легкости движений — двадцать с хвостиком. Судя по роскошной бороде — ближе к тридцати. Какую-то ясность в этот вопрос вносила одежда: на Матти были «классические» синие джинсы и черная футболка с «роковой» атрибутикой. Из этого можно было попробовать заключить, что моему посетителю, вероятно, около сорока.

Я предложил Матти пройти в мой кабинет.

— На диване нам будет удобно, или сядем к столу? — спросил я у гостя. Гость развел руками, показывая жестом, что ему все равно. Сели на диван.

— Я вас слушаю, — начал я разговор.

— Я — археолог, — сказал Матти, — сейчас мы копаем в окрестностях реки Уксунйоки, это Северо-Восточное Приладожье, за Питкярантой.

— Да, я читал про эти раскопки. Кажется, там собрались строить дорогу и наткнулись на «каменный век»? А еще там же в советское время что-то уже копали? Правильно?

— Совершенно верно! Трасса Олонец-Вяртсиля как раз затрагивает территорию этих старых советских раскопок. Поэтому нас туда и пригласили. Общая площадь раскопа на данный момент — более двух квадратных километров. Уже найдено несколько тысяч предметов эпохи мезолита. И теперь — это самые масштабные раскопки за всю историю Карелии!

— Все это очень интересно! Надо будет мне к вам обязательно наведаться. Экскурсию по знакомству организуете?

— Собственно, именно за этим я к вам и пришел — наладить связи и пригласить вас на раскопки.

— Интересно, это в качестве кого? Я же не археолог и не историк! В Петербурге сотни, если не тысячи специалистов, которые разбираются в мезолите куда лучше меня!

— Сейчас я объясню! В Правительстве Карелии в данный момент обсуждается вопрос о возможности создании музея на основе материалов наших раскопок. Вы, вероятно, заметили, что в Карелии в последние годы очень много средств вкладывают в туристическую инфраструктуру? Это — одно из самых приоритетных направлений в развитии региона. Понятно, что часть найденного отправится в музеи Петербурга и Петрозаводска. Но нами уже сейчас обнаружено более шести тысяч предметов! И раскопки еще продолжаются! А вы, ваша турфирма — вы как раз и работаете по Карельскому перешейку и Северному Приладожью. У вас есть наработанная клиентская база. Вас многие знают!

— И что же вы предлагаете?

— Я — один из авторов проекта по созданию музея «Стоянка древнего человека у реки Уксунйоки». Мне кажется, нам есть что обсудить и предложить друг другу. Сейчас вы возите своих туристов в ладожские шхеры и на карельские водопады, а это же совсем рядом с нами!

— Да, это интересно, это перспективно, — согласился я, — но музей, как я понимаю, еще не готов? Что-то требуется от нас уже сейчас?

— В данный момент я заканчиваю подготовку презентации проекта для инвесторов. Скорее всего, большую часть средств на музей мы получим из федерального и регионального бюджетов. По крайней мере, те чиновники из Правительства Карелии, с которыми я уже общался, мне это обещали. А в презентации мне нужно, в том числе, указать алгоритмы будущих туристических потоков. Я сейчас по делам в Петербурге, вот и решил зайти к вам для предварительных переговоров.

— Как только у вас будет какая-то более предметная информация, мы сможем разместить ее на своих цифровых площадках, чтобы подогреть интерес потенциальных клиентов. Сроки создания музея какие? К следующему летнему сезону успеете?

— Если не будет задержек с финансированием, строительство планируем начать со второй половины этого лета, чтобы в мае будущего года уже открыть музей.

— Хорошо! Держите меня, по возможности, в курсе событий. Дело хорошее, дело нужное, — я поднялся с дивана.

Матти встал следом за мной. Лучезарно улыбаясь друг другу, мы обменялись визитками и пожали друг другу руки.

— И вы мне обещали экскурсию на раскопки! — напомнил я.

— Да-да! Как только у вас будет свободный день, звоните, я все организую! — Матти смотрел мне прямо в глаза и, казалось, чего-то еще ждал от меня. Повисла неловкая пауза.

И тут у меня в голове сама собой вдруг щелкнула мысль: «Матти же археолог! Да еще и финн наполовину! А вдруг он что-то может знать про ту надпись на камне, которую я сегодня обнаружил?»

— Матти, постойте! Присядьте-ка еще на минутку! Хочу вам кое-что показать, — я достал телефон и нашел в нем фотографию камня. — Вы что-то можете сказать об этой надписи? На каком это языке? Что это за алфавит? Или просто чья-то шутка? Какой-нибудь новодел под старину?

— Где вы это взяли? — спросил Матти, едва взглянув на экран.

— Пока не могу вам рассказать, к сожалению! Это не только моя тайна. Скажу только, что этот камень нашли в центральной части Карельского перешейка.

— Советую вам никому это не показывать! — сказал Матти, пристально смотря мне в глаза. И от этого его взгляда мне вдруг стало как-то нехорошо. Мое сердце заколотилось быстро-быстро, а весь мой кишечник противно заныл. Мне внезапно показалось, что там, сразу же за черными зрачками Матти, начинается что-то очень страшное и потустороннее!

— Это что, что-то оккультное? — ляпнул я с перепуга.

Матти хмыкнул и отвел свой неприятный гипнотический взгляд в сторону.

— Это смотря что вы считаете оккультным! Вы выкопали камень из земли? — спросил он.

— Нет… Точнее — да! Камень выкопали, но это сделал не я. Я нашел его в каменной гряде рядом с бывшим полем. Очевидно, его когда-то выкопал из земли финский крестьянин, обрабатывая свою пашню.

— Мой вам совет: не надо никому об этом рассказывать! — повторил Матти. — Человечеству пока что рано знать об этом. Человечество еще совсем не готово!

— К чему это «не готово человечество»? Вы действительно что-то знаете про эту надпись? Матти, я — очень любопытный! И я никому ничего не расскажу! Клянусь!

— Знания ведь умножают скорбь! — хитро улыбнулся Матти. Сейчас он напоминал мне рыболова, уверенного в своей наживке, мимо которой мне уже было никак не проскочить! «Ловец душ человеческих» — скользнула и затаилась в толще моего подсознания спонтанно-непонятная мысль.

— Да черт с ней, со скорбью! Умножьте лучше мои знания! — тут же скаламбурил я, легкомысленно не прислушиваясь к своему внутреннему голосу.

— Хорошо! Я вам расскажу легенду. Это, конечно, не сама истина, это только эрзац ее, но… истину вы все равно осмыслить пока не в состоянии!

— Это почему же? — возмутился я и тут же вспомнил, как совсем недавно точно так же возмущался и Володя, когда я при нем сравнивал человека с насекомыми. А ведь и действительно, подобное как-то неприятно и унизительно ощущается, если это — не твои собственные умозаключения, а мнение со стороны!

— Потому что вы — человек! А человеку свойственно верить во всякую чушь, свойственно заниматься какой-нибудь чушью, а вот самые очевидные вещи человеком принято как раз игнорировать. Так уж устроена ваша порода.

«Странно он как-то себя позиционирует! — подумал тут я. — Словно он сам — не человек, что ли? Да он, похоже, чокнутый!»

— То, что я вам сейчас расскажу, может показаться вам неким сакральным эзотерическим знанием. Именно так, будучи отягощенными соответствующим культурным и образовательным кодом, вы все и воспримете! И рассказываю я вам все это только по одной причине: камень открылся именно вам! Это само по себе много чего значит. Камень не показал себя финскому крестьянину, который выковырял его когда-то из своей пашни и бросил рядом с полем, как не представляющий для него никакой ценности предмет. Камень ждал именно вас!

— И зачем же он меня ждал? — спросил я, внутренне холодея, а сам про себя тут же подумал: «Так вот почему Вовкины работяги ничего не заметили! Эта надпись видна не всем, получается?»

И в этот самый миг мой посетитель, который все это время смотрел мне прямо в глаза, улыбнулся! У меня тут же сложилось впечатление, будто он только что подслушал мои мысли.

— Скажите, у вас в роду не было финских или карельских бабушек-дедушек? — спросил он у меня.

— Нет, не было… Хотя… Постойте! У меня же мама — она с Вологодской области! А у ее матери, то есть у моей бабушки, девичья фамилия была — Карелина! Я как-то наводил справки: считается, что такие фамилии появились под Вологдой после переселения туда нескольких сотен православных карельских семей. А случилось это в начале семнадцатого века, когда весь Карельский перешеек после Смутного Времени стал шведским, то есть — лютеранским!

— Возможно, это все и объясняет! — сказал Матти. — Перед тем, как я поведаю вам Легенду, необходимы кое-какие уточнения. Просто имейте в виду: все, что я расскажу вам сейчас, будет вами воспринято неправильно! Дело в том, что в вашем понятийном аппарате попросту отсутствуют необходимые для осмысления этой информации термины. Не обижайтесь! Это можно сравнить с тем, как вы сами объясняли бы устройство, скажем, бензинового двигателя, какому-нибудь дикому папуасу, который ни разу в своей жизни еще не сталкивался с автомобилем!

— Мне кажется, вы слишком уж перебарщиваете со своим эзотерическим туманом! Я немного изучал Блаватскую в свое время. И оккультизмом тоже интересовался. Для общего развития, так сказать. И если вы имеете ввиду…

— Вот видите! — рассмеялся Матти, не дав мне даже закончить фразу. — Вы меня уже не понимаете! То, что я собираюсь вам рассказать, ни к оккультизму, ни к эзотерике не имеет никакого отношения! А вы сейчас будете пытаться строить легкий подвесной мост над ущельем своего невежества именно из этих кирпичей! Что же за чудное строение у вас в итоге получится? И можно ли им будет пользоваться? Долго ли оно простоит?

— Как-нибудь разберемся, — сказал я немного обиженно. — В конце концов, у меня же есть вы! Вы же сможете мне давать пояснения, если это потребуется?

— Хорошо, я сделаю в конце рассказа нужные уточняющие ремарки. Может быть, вам это как-то поможет с осмыслением услышанного! Итак, среди коренного населения северного Приладожья до сих пор существует одна потаенная Легенда, о которой не слышал еще ни один этнограф! Звучит Легенда примерно так…

2

Давным-давно, когда седая Ладога была заливом моря, находился на месте Карельского перешейка большой остров, и жили на этом острове люди-великаны.

Жили великаны на острове не просто так. Великаны охраняли Скалу в лесу, на которой древними Богами Гипербореи на давно забытом языке было высечено одно могущественное Заклятие.

Если это Заклятие произносил добрый человек, с чистыми помыслами в сердце, желающий всем людям добра и света, прогоняла сила Заклятия от Земли все злое. Если Заклятие произносилось существом с черной душой, желающим Зла всему живому, оно выполняло и его волю!

Скала была спрятана в самом глухом уголке острова, а Великаны убивали любого странника, который, пусть и случайно, появлялся на берегу.

Для совершения обряда на остров приплывали двое: мужчина и женщина. Мужчина был Белым шаманом, а женщина — Великой целительницей. Белый шаман умел бить в бубен так, что хранители Заклятия его не трогали, а женщина звуком своего голоса могла погружать Великанов в глубокий транс, во время которого те выполняли любые ее приказы.

Но однажды случилась беда. Черный шаман, обернувшись вороном, проследил за мужчиной и женщиной. Он подслушал, как надо бить в бубен, чтобы успокоить Великанов, обернулся в человека, подкрался к Белому шаману и Целительнице, схватил камень и убил обоих. Так ему казалось. Но женщину на самом деле он только оглушил.

И тут он увидел, что к нему со всех сторон бегут рассерженные Великаны! Черный шаман очень испугался, но все-таки поднял с земли бубен и стал бить в него так, как это делал Белый шаман. Великаны прислушались, успокоились и разбрелись по острову. Черный шаман, продолжая бить в бубен, отправился к Скале с древним Заклятием, совершил там свой черный обряд, а затем вновь обернулся вороном и улетел прочь!

Содрогнулась Земля от слов Черного шамана! Очнулась женщина, вспомнила про чужака на острове, позвала к себе Великанов и приказала им срочно разбить Скалу с заключенной в ней Силой, а осколки разбросать на все четыре стороны света! Не знала она тогда, что Черный шаман уже успел совершить свой обряд. Метелиляйнены (так звали Великанов на древнем саамском языке) исполнили все в точности. Они разбили огромный камень с древним Заклятием на множество частей и разбросали их по округе.

И только они бросили последний осколок, как затряслась и поднялась земля, отступила вода, а остров перестал быть островом и стал Карельским Перешейком — перемычкой суши между Ладожским озером и Финским заливом. Охранять Метелиляйненам отныне стало нечего, и разбрелись они кто куда. Какое-то время попадались они еще людям то там, то здесь, в разных глухих уголках Приладожья, а затем и вовсе исчезли.

Человеческая цивилизация с той поры живет в череде постоянных войн и раздоров, и не могут понять простые люди, почему все так происходит. А по всему Карельскому Перешейку лежат разбросанные Метелиляйненами осколки Скалы с древними знаками. И если вам очень повезет, вы даже сможете разобрать на одном из камней фрагмент текста на древнем и давно забытом языке Гипербореи.

Собрать бы слова с разбросанных камней опять вместе и произнести Заклятие с добрыми помыслами в сердце! Да только кому теперь такое под силу? Да и древний язык Гипербореи теперь уже никто не помнит!

3

Матти замолчал. В повисшей тишине солировала бьющаяся о стекло муха. «Интересная Легенда. Такую я еще и не слышал! Ее вполне можно использовать в моих туристических проектах, — думал я, — а какой квест по ее мотивам можно забубенить!»

Матти опять усмехнулся. И опять мне показалось, что он только что забрался ко мне в голову и прочитал там мои мысли!

— Что ж, вы ничего и не поняли! — сказал он. — К тому же я вас просил обо всем этом никому не рассказывать! А вы сейчас сидите и явно фантазируете о том, как можно эту мою сказку использовать в ваших туристических программах!

— Вы что, умеете читать мысли?

— Нет, я просто хороший физиономист. Вот скажите честно: ведь вы именно об этом сейчас думали?

— Хорошо! Вы меня подловили! Но поймите правильно, у меня же профессиональная деформация! Если я слышу что-то интересное из истории Приладожья, я тут же автоматически начинаю вокруг этого сооружать новый туристический проект! — пошутил я.

— Только не в этом случае! — сказал Матти серьезно. — Вы мне давали слово, в конце концов! И потом, это не в ваших интересах. Вы этого еще просто не поняли! Вы вообще пока что, видимо, ничего не поняли! — в голосе у Матти промелькнуло сожаление.

— Почему же, — обиделся я, — для меня совершенно ясно, что Скала с Заклятием, Великаны и Шаманы — это только некие аллегории, ярлыки, которые нужны для адаптации ограниченного человеческого восприятия к явлениям так называемого «тонкого мира». За каждым из этих терминов кроются какие-то процессы, происходящие «там» и проявляющиеся здесь, в нашем материальном мире, скажем, в виде Великанов. Примерно так?

— А вы очень толковый папуас, оказывается! — Матти ухмыльнулся и встал с дивана. — Но мне надо идти! Я уже очень опаздываю! Мы с вами обязательно еще побеседуем на эту тему. Надеюсь, теперь мы будем часто встречаться.

— Постойте, а что же по поводу камня? Что с ним делать-то теперь?

— Всему свое время! Пусть пока лежит там, где вы его нашли. Вы его не трогали?

— Трогал! — сознался я, внутренне холодея.

— Что-нибудь при этом ощутили?

— Сильный порыв ветра, дерево упало, и телефон сразу же зазвонил; все это — одновременно!

— Ну, это вы еще дешево отделались! — опять усмехнулся мой загадочный посетитель. — Вероятно, действительно кровь вашей карельской бабушки проявляется!

— До встречи! — сказал я, пожимая протянутую мне руку.

— До скорой встречи! — поправил меня Матти и опять загадочно улыбнулся. Он быстро вышел из моего кабинета, и я услышал, как он сказал Светлане: «До свидания». А я взял в руки какой-то рекламный буклет со стола и прихлопнул давно надоевшую мне муху, которая крайне мешала мне думать.

4

Потом я встал у окна и стал ждать, когда Матти выйдет из здания нашего бизнес-центра, вход в который располагался как раз под моими окнами. Зачем мне это было нужно: увидеть, как Матти уходит? Я не знаю! Этот таинственный человек разбудил во мне жгучее любопытство. Рассматривая автомобили на парковке, я даже начал гадать, какой из них принадлежит Матти. Мне казалось, что и его автомобиль тоже как-то должен выделяться из общего ряда. Вон на том пикапе «тойота тундра», наверное, он и приехал! Очень необычно автомобиль разрисован!

«Типичный сумасшедший! — продолжал я анализировать своего посетителя. — Или же с ума сошел я? Все, что он мне тут наплел, все, о чем мы с ним так серьезно разговаривали — это же уму непостижимо! Бредятина! Погоди, а Володины летающие камни — это разве не бредятина?»

А Матти все не выходил и не выходил на стоянку! «Он же куда-то там торопился!» — внутренне возмутился я. И тут, бросив случайный взгляд на диван, я заметил там что-то блестящее! Как раз на той половине, где только что сидел мой таинственный посетитель! Приблизившись к дивану, я взял в руки небольшой камешек, размером и формой напоминавший перепелиное яйцо. В верхней трети камня, там, где было сужение, находилось аккуратное отверстие. Очевидно, сюда продевалась веревочка или цепочка, чтобы камень можно было носить на шее, как украшение или оберег. Камешек выглядел очень нарядно и дорого. Мелкие зерна, из которых он состоял, ярко переливались на свету всеми цветами радуги. Ничего подобного в своей жизни я еще не видел!

Я достал визитку Матти и попробовал ему позвонить. «Набран несуществующий номер», — сказал мне в ответ женский механический голос. Я чертыхнулся и выскочил из кабинета.

— Андрей Борисович… — попыталась остановить меня Светлана.

— Сейчас вернусь! — бросил я на ходу, вываливаясь из офиса в коридор.

Лифт! Лифт свободен. Первый этаж. Поехали! Меньше минуты, и вот я уже в вестибюле на первом этаже! Времени прошло — всего ничего! А где же бродит Матти?

Я выскочил из бизнес-центра и стал оглядываться по сторонам. «Тундра» стояла на своем месте! Высокого молодого человека с приметной рыжей шевелюрой нигде не наблюдалось.

Вернувшись в здание бизнес-центра, я выяснил у охранника, что молодой человек с озвученными мной приметами мимо него в последнее время не проходил! Я решил немного подождать у выхода. Пока пасся в вестибюле, попробовал еще раз позвонить по номеру с визитки. Результат был тем же! Тогда я спросил у охранника про запасной выход, и он мне сообщил, что выход-то есть, запасной и пожарный, но там сейчас закрыто, а ключ — всегда на посту. Я попросил охранника все-таки проверить, закрыт ли у него запасной выход. Запасной выход был, разумеется, закрыт! В шоковом состоянии я поднялся обратно в свой офис.

В офисе меня ждала встревоженная Светлана:

— А вам не кажется, что с этим вашим журналистом что-то не так? — спросила она у меня, как только я закрыл за собой дверь офиса.

«Кажется! Ой, как, Светочка, кажется! Но пока что я не понимаю, нужно ли мне с тобой все это обсуждать! Я вообще пока что мало что понимаю!»

— А почему ты называешь его журналистом? — поинтересовался я.

— Так вот же, он визитку мне оставил! — и она протянула мне маленькую прямоугольную картонку. На этой визитке значилось другое: «Матти Карьялайнен. Независимый журналист». Кстати, а телефончик-то тут — тоже другой! И я тут же набрал этот новый номер. Результат был прежним: мне сообщили, что «абонент — не абонент»!

— А во сколько он пришел? — спросил я у девушки и тут же вспомнил, что Света мне это уже говорила по телефону.

— Когда вы звонили, он минут десять как сидел в офисе и уже успел задолбать меня своими вопросами! Зря вы ему так улыбались! Он явно у нас тут что-то вынюхивал!

— И о чем спрашивал?

— В основном — про вас! Кто вы, что вы и зачем вы. Как будто нельзя было эту информацию в интернете прочитать!

— А если поподробнее? Что конкретно?

— Спрашивал про наше агентство. Давно ли мы работаем, чем конкретно занимаемся. А про вас — вплоть до того, есть ли у вас семья, сколько детей, откуда вы родом и где живете! Но тут уж я перестала ему отвечать! Подозрительно это все было! И потом, вы заметили, какой у него взгляд страшный? Вроде — симпатичный молодой человек, а если в глаза тебе глянет — прямо обрывается все внутри! И сердце колотится! Б-р-р!

Глава пятая

ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ!

1

Когда я сел в машину, чтобы ехать домой, голова у меня была совершенно набекрень. Я даже подумал было, что лучше бы мне воспользоваться общественным транспортом или вызвать такси. Но из офиса я вышел вместе со Светой, и обычно я всегда подвожу ее до метро. Пока мы ехали в лифте, пока выходили из нашего бизнес-центра, я все еще судорожно пытался придумать отмазку: почему же я вдруг перестал ездить на своем авто (которое — вон оно, стоит прямо под окнами) и теперь катаюсь на такси. Но ничего не придумал. К тому же Светлана до сих пор пребывала во взвинченном состоянии, вызванном этим нашим загадочным посетителем, которого она откровенно подозревала и в дурном глазе, и в нехорошей ауре. И это ведь она еще была не в курсе, что у Матти на двух разных визитках были указаны разные профессии, фамилии и телефоны! Совпадало только имя. Еще Света не знала о том, что Матти, покинув наш офис, просто пропал. Бесследно растворился в воздухе! Существовала, конечно, одна бредовая версия у меня в голове: Матти где-нибудь спрятался, в одном из туалетов бизнес-центра, скажем. Но зачем? Чтобы ночью пробраться в мой офис? Так там у меня нет ничего ценного!

Я высадил Светлану у метро и порулил в сторону дома. «Вчера, примерно в это же время, я приехал к Володе, и он рассказал мне историю про свои летающие камни, — думал я, — прошли всего-то сутки! А у меня уже такое ощущение, словно обычный мир, который как-то живет без летающих камней, таинственных надписей и исчезающих журналистов-археологов, от меня уже где-то очень далеко. Не в этой жизни! Какой-то слишком крутой поворот в моей биографии получился. Выспаться тебе надо, вот что. Только засну ли я сегодня?»

Из моих раздумий меня вырвал оглушающий гудок какой-то фуры у меня за спиной. «Ну, вот! О чем я говорил? На светофоре — давно зеленый, а я — весь в раздумьях! Собери-ка мозги в кучу, раззява! Если хочешь сегодня действительно добраться до дома и выспаться, а не заниматься половину ночи составлением протоколов ДТП и поисками эвакуатора».

Припарковавшись возле своего дома, я вспомнил про Володю. Володя же еще ничего не знает про этого моего Матти, мать его! Позвонить? Очень хотелось позвонить и похвастаться новостями, дескать: у тебя там — летающие камни, а у меня тут — исчезающие люди; ну, и кто из нас круче? «Не телефонный разговор» — вспомнил я Вовкину фразу. Разговор, действительно, у нас какой-то «не телефонный» получается. Значит, завтра с утра — опять в «Володин заповедник» надо наведаться. Совещание с собратом по мистическому несчастью провести. Утром ему позвоню.

2

— А где продукты? — прямо на пороге огорошила меня вопросом супруга.

«Точно, продукты! Мне же вчера давали инструкцию. И даже список где-то в кармане имеется. Черт! Не до продуктов мне было, дорогая! И ведь не объяснишь ничего толком», — пронеслось у меня в голове. Что же теперь делать? Придется прибегать к оправдательной церемонии:

— Совершенно из головы вылетело! — только и успел произнести я первую строчку своих привычных мантр, как из своей комнаты выскочила дочь:

— Папочка приехал! Ура! Как там кино? — и дочь повисла у меня на шее.

«Какое кино?» — чуть было не спросил я, но вовремя одумался и ответил:

— Там еще пока не кино. Там только натуру для съемок выбирают. Надюша, покорми меня, и я сгоняю в магазин. Хорошо? А то я сегодня без обеда, весь день на перехватках. Из-за этих киношников у меня все сегодня с ног на голову перевернулось!

— Ладно, не надо! — смилостивилась Надежда. — До завтра как-нибудь доживем. Переодевайся, сейчас накормлю. Так что там? Понравилась им Володина база? Про что фильм будет?

— База вроде как понравилась, а кино — что-то историческое и немного мистики.

— Папа, а мне в твоем кино можно сняться? — вдруг спросила Маша.

— А и правда, — донесся с кухни голос жены, — в массовку-то Машку куда-нибудь запихайте! Когда еще такой случай будет. А так — память на всю жизнь.

— И ребята в школе обзавидуются! — мечтательно прищурила глаза дочь.

— Я же не режиссер. Я только консультант. Будут ли там у них вообще дети в массовке?

— А что, в прошлом у человечества разве детей не было? Все люди сразу взрослыми рождались? — резонно заметила с кухни супруга.

— Я постараюсь, — пообещал я и пошел в ванную мыть руки.

— А где ты куртку-то так извазюкал? Все манжеты на рукавах грязные! Я ее в стирку забрала! — голос жены теперь доносился со стороны прихожей.

«Какая же она у меня шустрая! А манжеты — это же когда мы камень с Володей катили, — смекнул я. — Черт, у меня же в куртке этот самый сюрприз от Матти лежит!»

— Андрей, а что это у тебя? Тут, в кармане?

«А вот твой сюрприз уже и нашли!»

— Ого! — раздался со стороны прихожей радостный детский вскрик.

«И дочка его тоже увидела! Ну ты, Андрюша, и придурок!» — я вернулся в прихожую. Дочь вертела в руках переливающийся на свету минерал. Жена вопросительно смотрела на меня.

Моя голова, перегруженная событиями последних суток, совершенно отказывалась работать! А нужно было срочно сочинять версию про этот камешек. Кое-как, сбивчиво и, как мне показалось, не очень убедительно, я объяснил своей семье происхождение этого предмета: он из реквизита съемочной группы, «магический камень», с помощью которого главные герои смогут попадать из своего обычного мира в другую реальность. Киношники, когда уезжали, забыли этот камешек в коттедже, а потом звонили и слезно умоляли привезти его в город. Он, оказывается, какой-то очень редкий и дорогой. Они сами его у кого-то там взяли-одолжили.

— Пап, а я тоже такой хочу! — вдруг заявила дочь. Казалось, камень оказывает на нее какое-то гипнотическое воздействие — она смотрела на него безотрывно. Причудливая игра разноцветных огоньков на поверхности камешка, очевидно, вводила сознание ребенка в состояние, близкое к трансу. Тут я заметил, что зрачки у дочки действительно как-то противоестественно расширились, и не на шутку испугался:

— Я обязательно узнаю, где они такой взяли. А сейчас давай его сюда! Это чужая вещь! Папе надо его вернуть! — и я решительно протянул руку за камнем. Не тут-то было! Дочь моментально спрятала руку с зажатым в ней «сокровищем» у себя за спиной и посмотрела на меня такой злюкой, что я на какое-то время даже опешил! Еще ни разу в глазах своего ребенка я не видел столько злости. Я и не подозревал, что моя Маша так может. Ситуация мне что-то смутно напомнила. Ах, да — Горлума из знаменитой трилогии Толкиена про кольцо Всевластия! Аналогия была очень неприятной.

Обстановку разрядила жена:

— Дай-ка я еще посмотрю! — просто сказала она. Странно, но дочь тут же спокойно отдала свое «сокровище» матери. — Занятная вещица, — вынесла свое заключение супруга, — не думаю, что очень уж дорогая. Была бы дорогая — ее бы в коттедже не оставили!

— Ну, это вопрос спорный! Спроси вон у Володи, что у него клиенты в коттеджах оставляют! Случаи разные бывают.

— Пить надо меньше! Вот и все ваши случаи. Пусть Машка поиграет немного. Ничего твоему самоцвету не сделается! — и она отдала камень обратно дочери. — Только аккуратно! Не бросать и не ронять! Как с хрустальным яичком обращаться! А перед сном папа его заберет. Договорились?

— Да, мам! — и ребенок пулей скрылся в своей комнате.

— Ничего она с ним не сделает. Это же камень! Чтобы с ним что-то сделать, по нему надо молотком колотить. Иди, ешь! Пока не остыло.

«Понятно, что ничего она с ним не сделает. А вот камень, похоже, имеет на ребенка какое-то влияние! Это-то меня и тревожит, учитывая те странные обстоятельства, при которых он у меня появился. Только как все это жене-то объяснить?» — будучи погруженным в эти свои переживания, я как-то совсем вяло ковырялся в своей тарелке, что закономерно привело к упреку со стороны жены:

— Что-то не похоже, что ты голодный.

«И Машка там одна с камешком!» — прошила меня, словно молния, отрезвляющая мысль, которая помогла мне тут же расправиться с содержимым тарелки. Я поспешно встал, чмокнул жену в щеку, сказал «спасибо» и пошел проверить, чем у меня там ребенок занимается.

— Чай не будешь? — бросила жена мне вслед.

— Сейчас приду! — ответил я.

Я подошел к Машкиной комнате и аккуратно приоткрыл дверь. Дочь лежала на своей тахте и все еще любовалась камешком. Ничего страшного с ней, похоже, не происходило. Я вернулся на кухню.

Когда минут через двадцать я снова заглянул в комнату к ребенку, Маша уже спала! Вот это да! Обычно ее и в десять часов спать не уложишь, а тут — еще и семи нет! Я тут же подумал про камень. Это же его влияние! Самоцвет лежал рядом с ребенком, и я его тут же забрал. Маша заворочалась, но не проснулась. Я пошел за женой.

Надя была удивлена не меньше, чем я. И если для меня необычный сон дочери объяснялся воздействием на нее блестящего камешка, то супруга прежде всего проверила у Маши температуру. Нет, температуры не было! Ребенок просто крепко спал.

Я взял Машку на руки, жена застелила постель. Потом я вышел из комнаты, а Надя стала переодевать спящую дочь в пижаму. Из-за двери был слышен сонный и неразборчивый голос ребенка.

— Ну, что там? — спросил я у Надежды, когда она вернулась.

— Просто сильно захотела спать. Проснулась сейчас, говорит, мол, мама, спать хочу — и снова вырубилась! Это явно твой дурацкий камень виноват! А где он, кстати?

— Я его забрал. Тут он, в кармане.

— Ну-ка, дай еще посмотреть! — попросила жена.

«Блин, да что же вы все в него вцепились-то! Вышвырнуть его надо куда-нибудь поскорее, от греха подальше!»

После небольшой заминки я все же достал камень и протянул его Наде.

— Только тебе надо сначала почистить зубки, пойти в спальню и лечь в кроватку! — нервно пошутил я.

— Ничего, дотащишь! — парировала супруга и принялась рассматривать переливающийся на свету предмет. — А в нем действительно есть что-то гипнотическое; затягивает! — сказала она, возвращая мне камешек.

— Давай-ка я завтра пораньше уеду. Часов в семь. Пока Машка еще спит, — предложил я. — А то ведь она опять попросит камешек поиграть.

— И что ты будешь в такую рань в офисе делать?

— Я к Володе с утра заеду. Кое-что обсудить надо.

— Кино?

— Кино, вино и домино! — устало и скучно пошутил я.

3

Я чувствовал себя совершенно разбитым. События и переживания последних суток вымотали мой организм, но заснуть мне это никак не помогало. Наоборот, в моей голове в режиме нон-стопа крутился бесконечный анализ произошедшего со мной за последние сутки. Точнее, это был не анализ. Для того, чтобы что-то качественно анализировать, нужны прежде всего факты. И факты у меня вроде бы имелись. И этих фактов накопилось уже немало! Но вот беда: все эти факты с привычной для меня реальностью очень плохо состыковывались! И какие же из таких нереальных фактов можно было бы сделать выводы и предположения? Какие-нибудь тоже «нереальные»? Соответственно, итог у меня вырисовывался пока что такой: в мою жизнь со вчерашнего дня решительно ворвалась какая-то мистическая и необъяснимая хрень! И начальной точкой отсчета в этих событиях можно считать строительство языческого капища в сосновом бору рядом с Володиной базой отдыха!

«Эх, сейчас бы Володиного представительского коньячку махнуть, — вспомнил тут я, — сразу бы уснул!»

Ближе к часу ночи, видимо, устав от моих бесконечных вздохов и переворачиваний с боку на бок, жена принесла мне полстакана воды и какую-то таблетку.

— Пей! Это снотворное!

— У нас в доме есть снотворное? — удивился я.

— Да, у нас в доме есть снотворное. Это ты целыми днями по своим карельским скалам скачешь, как горный козел, а потом дрыхнешь, как сурок! А у меня иногда бессонница бывает. Редко, но случается. Держу для таких случаев. Пей-пей! Оно безвредное!

Я принял таблетку и опять лег. Жена погасила свет, легла рядом и обняла меня.

— Что у тебя сегодня случилось-то? — спросила она.

— Да из-за камешка этого перенервничал. Из-за Маши.

— С ребенком все нормально, не переживай! Температуры нет, я проверяла. А камешек этот действительно какую-то сонливость навевает, я сама почувствовала!

— Тогда мне надо было не таблетку, мне надо было тоже на камешек посмотреть! — сонно пробормотал я.

— А мне кажется, что ты от меня все-таки что-то скрываешь! — и на этих словах жены я уснул.

4

Мы с Володей куда-то ехали по лесной дороге на его черном «BMW». Я сидел впереди, рядом с приятелем, а на заднем сиденье, за водительским креслом, сидела Маша. И только я уже собрался спросить у Володи, куда же мы едем, как дочка вдруг выкрикнула:

— Грибы! Смотрите, сколько грибов!

Я посмотрел туда, куда указывал ребенок — весь сосновый бор рядом с дорогой был ярко разукрашен оранжевыми шляпками подосиновиков!

— Тормози! — азартно крикнул я Володе. Володя съехал с дороги и остановился. Мы вышли из машины. Все мы были одеты по лесному: в сапогах и дождевиках. У всех в руках были корзинки. Получается, мы за грибами и ехали, что ли?

Подосиновиков вокруг было видимо-невидимо! Так много грибов я в своей жизни еще и не встречал. Как же мы их не замечали-то до Машкиного вскрика? Не прошло и пятнадцати минут, как у каждого из нас уже было по полной корзине отборных грибов. Странно, но ни червивых, ни старых подосиновиков нам не попадалось вообще. Все — не больше среднего размера, молодые и крепкие. Вот это мы удачно заехали, ничего не скажешь!

Володя предложил переложить грибы прямо в багажник машины и пособирать еще. Он постелил на дно багажника большой пакет для мусора, и мы аккуратно переложили грибы из своих корзин туда, прямо в одну общую кучу. Грибов вокруг нас было так много, что было бы глупо складывать их в отдельные кучки. Затем мы снова «пошли по грибы» и опять быстро наполнили свои корзины.

В тот момент, когда мы во второй раз перекладывали свою добычу в багажник автомобиля, у меня в голове закопошились какие-то неприятные мысли. Мне перестал нравиться сам процесс. Не зря ведь поиски грибов называют «тихой охотой». Это когда ты ходишь по лесу, ищешь, а когда нашел, да еще и хороший гриб — радуешься! А тут какая радость? Грибов вокруг — хоть косой коси! Искать ничего не надо. Никакого тебе удовольствия!

И потом, что же с такой кучей грибов нам делать? Всю ночь их чистить сидеть? Забить грибами всю морозилку? Питаться исключительно одними грибами в ближайшие две недели? Особой страсти к заготовкам на зиму в нашей семье не было. Две-три баночки маринованных грибов нам всегда подсовывали родители. Если хотелось больше — купить же всегда можно. Но мы ни разу еще не покупали. Куда нам столько грибов?

А еще я вдруг сам себе стал противен с этой нашей врожденной человеческой жадностью! Увидели много грибов — и режем, режем, режем! Довольные! С азартом! Повезло-то нам как! А надо, не надо — это мы потом разберемся. На рыбалке зачастую ведь то же самое бывает: рыба, к примеру, клюет, как проклятая. Уже начинаешь понимать, что тебе потом эту груду не осилить — не переработать. Не надо тебе столько рыбы! Но остановиться ты тоже не в состоянии. А потом, в лучшем случае, ты свою добычу, пока она не испортилась, успеешь по соседям и знакомым распихать, а в худшем случае — выбросишь! Ну, и зачем это все?

— А что мы будем с такой кучей грибов делать? — спросил я у Володи, когда он закрыл машину и мы опять собрались в лес.

— Да на кухню поварам отдадим. В кафе или ресторан. Сам потом будешь ко мне зимой приезжать и грибной солянкой лакомиться.

Этот Володин план меня немного успокоил.

— Ой, смотрите! — вскрикнула вдруг Маша у нас за спиной. Мы обернулись.

Совсем рядом с нами, метрах в двадцати, дорогу переходил огромный сохатый! Я, конечно, знаю, что взрослый лось — это крупное и высокое животное. Я не раз сталкивался с лосями в лесу. Но такого исполина мне приходилось видеть впервые. Необычной была и расцветка: черная шерсть и абсолютно белоснежные ветвистые рога. Буквально целый лес из рогов на голове! Вся спина и морда зверя были серыми, как бы с проседью. Из-за размера лося, а еще больше — из-за этой «проседи» на спине и морде, складывалось устойчивое впечатление, что животному очень много лет. Но старым и немощным сохатого назвать язык не поворачивался. Все его движения, вся его фигура, говорили только об одном: это очень сильный и полный здоровья лось. От зверя буквально веяло уверенностью и превосходством. Он величаво и спокойно, не обращая на нас никакого внимания, пересек дорогу перед нами и стал углубляться в сосновый бор.

5

Тело исполина еще мелькало между стволами сосен справа от дороги, когда мир вокруг меня вдруг стал каким-то полупрозрачным, подернулся нечеткой зыбкой и внезапно, словно по щелчку, изменился! Я даже не сразу и сообразил, что же произошло. Солнце! Куда-то подевалось cолнце! Да нет, cолнце все еще на небе. Только светит оно нам уже не в глаза, а в спину. А лес… Что-то случилось с лесом! Несколько секунд мне потребовалось на то, чтобы осознать произошедшее: вся картинка у меня перед глазами — она же зеркально отразилась! Вот тот здоровый камень лежал справа от дороги. Теперь он был на левой стороне. А вот та сосна с раздвоенным стволом была от дороги слева, как раз напротив камня. Они и сейчас напротив друг друга, только местами поменялись! Весь остальной лес вдоль дороги, каким я его запомнил, тоже зеркально отразился. А еще куда-то вдруг пропали все подосиновики! Словно и не было их тут никогда. И только седая спина сохатого все еще мелькала среди стволов сосен справа от нас. Сохатый был единственным объектом в нашем поле зрения, который не стал зеркально отражаться. Наверное, это что-то да означало?

— А где машина? — вдруг спросил Володя.

Я обернулся. Вовкиного «BMW» рядом с нами уже не было! Впрочем, не было больше и дороги, по которой мы сюда приехали. На месте лесной дороги теперь осталась лишь неширокая тропка, по которой можно было кататься разве что на велосипеде.

— Вы заметили, что все вокруг зеркально отразилось? — поинтересовался я у своих спутников.

— Кроме лося! — тут же вставил Володя.

— Да, кроме лося, — согласился я с ним.

— Солнце в другом месте, и подосиновики пропали, — добавила свое замечание Маша. — Папа, а что случилось? Где это мы? И как мы теперь домой попадем?

— Пойдем по тропинке. В ту сторону, откуда мы приехали. В конце концов, мы же не в Сибири! Мы же на Карельском перешейке — тут кругом дороги. Куда-нибудь да выйдем!

— А откуда мы приехали? — спросил Володя.

— Вот тот большой камень у дороги, он был впереди, когда мы из машины выходили. Это я хорошо помню. Значит, возвращаться нам надо в ту сторону, от камня, — и я показал рукой направление.

— Да, но солнце, когда мы ехали, было тоже впереди, прямо в глаза светило, а сейчас оно — с противоположной стороны! И если возвращаться «от солнца», то идти как раз надо туда, мимо камня! — тоже логично заметил Володя. И я не нашелся, что мне на это возразить.

Какое-то время мы озадаченно топтались на месте, оглядываясь по сторонам.

— Устами младенца глаголет истина. Пусть Маша покажет, куда нам идти! — в конце концов предложил я.

— Папа, я не младенец! — тут же обиделась Маша.

— Ты на папу не сердись. У папы — стресс! — сказал Володя. — Видишь, мнения у нас разделились? И теперь, куда ты покажешь, туда мы все дружно и потопаем.

— Нам надо туда, мимо камня! — уверенно сказала дочь.

— Я же говорил! — обрадовался Володя.

— Рано радуетесь, — урезонил я оппонента, — мнение большинства, исходя из исторического опыта человечества, почти всегда ошибочное!

Тем не менее, мы пошли по тропинке мимо большого камня. Демократия, будь она неладна!

— Стойте! А куда наши корзинки подевались? — вдруг спохватился Володя. Мы все остановились и стали вспоминать: у всех корзинки были в руках, когда мы на лося смотрели. Видимо, в тот момент, когда происходил этот странный «зеркальный перескок», корзинки куда-то исчезли! Кстати, вместе с сапогами и плащами. Теперь у всех на ногах были кроссовки, да и вообще одеты мы были уже по-спортивному. Словно пошли в парк побегать.

— Грибов-то вокруг нас больше нет. И корзинки, получается, нам тоже уже не нужны, — высказал я свою догадку.

— Да, и моя машина мне больше не нужна! Я же ее покупал, чтобы было куда грибы складывать! — съязвил Володя и тут же развил мою мысль дальше. — Судя по нашей одежде, нам теперь предлагается заняться спортом, что ли?

— До финиша — три тысячи метров! — сказала Маша. Мы повернулись к ребенку. Дочь показала рукой куда-то вперед: метрах в двадцати от нас, у тропинки, стояла табличка с такой надписью. Странно, но до этого момента мы ее не замечали!

Неожиданно мы все, не сговариваясь, побежали. Володя — в голове нашей маленькой группы, Маша — посередине, я — замыкающий. На каждом из нас уже оказались майки-номера, как у лыжников. Володя бежал под пятнадцатым номером, на Маше была майка под номером «пять», а у меня почему-то номер вообще отсутствовал. Зато моя майка была лимонно-желтого цвета. Желтая майка лидера, что ли?

Примерно где-то через километр, когда все уже глубоко дышали, у меня в голове неожиданно раздался знакомый голос Дмитрия Губерниева:

«Очень интересно проходит наша сегодняшняя гонка! В отрыв ушла группа из трех спортсменов! Кто же из них станет новым чемпионом?»

«Брысь!» — сказал я голосу Губерниева у меня в голове. Голос пропал, но совсем ненадолго. Через полминуты он появился вновь:

«Спортсмены приближаются к огневому рубежу! Похоже, что именно стрельба расставит сегодня наших лидеров на пьедестале!»

Тут мы выбежали на небольшую лесную полянку, сплошь усыпанную еловыми шишками. По ветвям могучих вековых елей вокруг нас сновали многочисленные белки. Тут же стояла табличка с надписью: «стрельбище».

«Чего ты ждешь? — спросил голос Губерниева у меня в голове, — бросай скорее шишки в белок: пять сбитых белок, и ты — чемпион!»

«Не буду я бросать шишки в белок, — возмутился я мысленно, — что за живодерский конкурс»!

Белки нас совсем не боялись, белок было очень много, скакали они совсем близко от нас и, возможно, сбить пять белок было вполне реально. Но заниматься этим мне было противно!

Володя, смотрю, тоже взял было шишку, повертел ее немного в руках, да и бросил опять себе под ноги.

— Я не буду кидать шишки в белок! — громко крикнула Маша, посмотрев куда-то вверх. Видимо, она тоже в этот момент боролась со своим внутренним демоном.

Немного потоптавшись на поляне-стрельбище, понаблюдав за беззаботно резвившимися пушистыми зверьками, мы молча продолжили свой путь по тропинке. Теперь мы уже шли. Все были погружены в какие-то свои мысли. Впереди нашей группы двигалась Маша, за ней следовал Володя, ну а я, как и прежде, в желтой майке лидера замыкал процессию.

«У тебя целых пять минут штрафа! — возмущался голос Губерниева у меня в голове. — Как же так, чемпион? С такой стрельбой тебе будет очень сложно рассчитывать сегодня на победу! Нашел кого жалеть — каких-то белок! Да их в этом лесу — как грязи! Раньше их охотники тысячами отстреливали. Ты знаешь, сколько нужно беличьих шкурок на одну только шубу?»

«Заткнись!» — раздраженно бросил я.

Минут через пять Маша опять перешла на легкий бег. Мы с Володей засеменили следом. Впереди замаячила табличка: «пятьсот метров до финиша». Интересно, что же ждет нас там, на финише? Голос у меня в голове снова активизировался:

«Еще не все потеряно! Резким рывком по бровке обходи обоих и создавай отрыв! Тут главное — внезапность! Немного потерпеть — и вот ты опять чемпион! Ну, чего же ты медлишь? Тебя ждет очень хороший приз!»

«Володин автомобиль, что ли?» — пошутил я. Голос ничего не ответил.

Еще через пару минут мы испытали горькое разочарование! Мы выбежали к тому же камню, от которого и стартовали. Только теперь у камня стояла высокая и нарядная табличка-раскладушка с надписью: «финиш». Наша тропинка шла по кругу! Не добежав до камня и таблички «финиш» метров двадцать, мы все дружно остановились.

— Хороший кольцевой туристический маршрут, — пошутил я, — группа возвращается туда же, откуда она и вышла!

«Забег не окончен, пока ты не пересек финишную черту! Можно пробежать хоть сто километров, но пока ты не сделал последнего шага через финишную черту — это ничего не значит! Ты все еще можешь победить!» — бесновался голос у меня в голове. Мне казалось, что свой «внутренний Губерниев» соблазняет сейчас каждого из моих спутников. Но никто из нас не трогался с места!

— Мне кажется, я понял, куда нам надо идти! — сказал, наконец, Володя.

— Туда же, куда ушел лось? — предположил я. Эта мысль уже тоже сформировалась у меня в голове, только я не успел первым ее озвучить.

— Именно! Это как в лабиринте с зеркальными стенами. Выход не там, где кажется. Лось-великан показывал нам выход! И он не стал отражаться вместе с остальным лесом. Это — подсказка!

— Я тоже так думаю! — высказалась Маша. — Я сразу хотела идти за лосем, но двум взрослым дяденькам, чтобы выйти из леса, нужна была именно тропинка. А мне — всего двенадцать лет! Кто меня, «младенца», слушать-то будет?

— Ладно, не дуйся! — я прижал ребенка к себе и поцеловал в лоб. — Папа тебя любит!

И мы дружно стали искать следы лося. Первой обнаружила след, конечно же, Маша. Одно из копыт отчетливо отпечаталось на тропинке. А вот дальше было сложнее. Ямки от копыт сохатого не так-то просто было найти во мху. Тогда мы выстроились в линию для прочесывания местности. Конечно, нам здорово помогало то обстоятельство, что мы примерно представляли себе направление, в котором ушел лось и в котором нам надо было двигаться. Постепенно, путем тщательного осмотра поверхности у нас под ногами, мы все-таки обнаруживали очередные ямки и шли вперед, переходя от следа к следу.

— Какие у него шаги большие! — восхитилась Маша.

— А если учесть, что весь лес зеркально перевернулся, то мы сейчас идем по следам, которые оставил лось, когда он приближался к тропинке, а не удалялся от нее! То есть мы идем от лося, а не к лосю, — заметил Володя.

— Если рассуждать логически, то ты, конечно, прав. Только вот мне почему-то кажется, что все происходящее с нами никак с логикой не связано! Тут — иррациональное! То, что в народе называют «чуйкой». И вот эта самая чуйка подсказывает мне, что мы все делаем сейчас правильно.

— А где же была твоя чуйка раньше, — поинтересовался Володя, — когда мы тут кросс бегали?

— Ты опять хочешь услышать какой-то логичный ответ, — заметил я, — а у меня нет для твоего вопроса логичного ответа. Мне вообще начинает казаться, что все происходящее с нами сейчас — это что-то типа теста. Проверка какая-то! И от нашей логики тут вообще ничего не зависит.

Вскоре я обратил внимание на то, что под нашими ногами стала потихоньку появляться вода, так как местность вокруг все более заболачивалась. Между прочим, лосям это очень свойственно — забраться куда-нибудь в болото и стоять там неподвижно часами!

Со мной однажды произошел такой случай: собирал я черноголовики на болоте. Точнее, не совсем даже на болоте, а в сильно заболоченном березовом лесу. И был там островок, плотно заросший мелколесьем. Вокруг этого островка я бродил особенно тщательно — там грибов много было! Долго бродил — не менее получаса. А потом вдруг вгляделся в кусты — а там, на островке, огромный сохатый в кустах стоит! И пристально так на меня смотрит! Тут-то у меня сердце и заколотилось! Потому как получается, что все это время я ходил от лося метрах в трех, не больше! А эта двухэтажная махина с рогами даже ни разу не пошевелилась!

Между тем воды под нашими ногами все прибывало и прибывало. Удивительно, как это у меня ноги-то до сих пор не промокают? Я посмотрел вниз: ничего удивительного не было — на моих ногах опять были сапоги! Когда они там у меня появились — шут знает! Я оглядел своих спутников: и Володя, и Маша — все были в высоких сапогах, а в руках у нас уже были специальные длинные жерди, с которыми по болоту ходят.

Лес вокруг постепенно редел и мельчал, разбиваясь на отдельные, поросшие кустарником, островки. Между островками уже начиналась настоящая трясина, которая противно колыхалась под ногами. Зато лосиные следы в болоте были заметны куда лучше. И наш рогатый великан, судя по этим следам, уверенно прошел прямо через эту топь перед нами!

Мы остановились посовещаться. Володя предложил следующую схему: он идет впереди, от островка к островку, проверяя поверхность перед собой своим шестом. За Володей пойдет Маша, ну, а замыкающим — опять я. В случае чего — шест поперек трясины и держаться за шест! А остальные придут на помощь и вытащат.

— А сколько весит лось? — спросила тут Маша, явно намекая на то, что если такая тяжелая «дура» проперла по болоту и не утонула, то и нам, выходит, бояться нечего.

— Взрослый лось может весить около шестисот килограмм, если не ошибаюсь. Но наш куда крупнее! А еще наш лось не совсем обычный, как мне кажется!

— Это лось-буддист, и он владеет искусством левитации! — пошутил Володя.

— А что такое «левитация»? — тут же спросила Маша.

— Это когда на тебя не действует земное притяжение, и ты можешь парить в воздухе, — кратко пояснил я.

6

Мы шли через болото. От кочки к кочке, от островка к островку. Вскоре мы уже втянулись в процесс, и наши движения стали механическими: Володя прощупывал шестом трясину перед собой и делал очередной шаг, Маша ступала в ямку, оставшуюся от сапога Володи, ну а я, тоже след в след, осторожно пробирался за Машей. Мы с Машей держали свои жерди так, словно шли по канату, и только иногда, если нога вдруг засасывалась в трясину особенно сильно, или же это требовалось для поддержки равновесия, мы втыкали свои жерди в болото, чтобы себе помочь.

— Ой, смотрите! А там кто-то есть! — вскрикнула Маша.

Я посмотрел вперед. Точно! На одном из болотных островков находился человек! Хотя человек ли это? Странновато он как-то выглядит!

Минут через пять наш отряд добрался до обитаемого островка. Это был жалкий клочок суши диаметром в четыре метра. Из каких-то коряг, палок и болотного мха на островке была сооружена маленькая лачужка размером с двухместную туристическую палатку. Рядом с лачужкой сидел хозяин: маленький аккуратный старичок с улыбчивым лицом.

— Куда собрались, ребята? Клюква-то еще не поспела! — весело поинтересовался он у нас.

Выглядел дедушка необычно. Волосы на его голове больше походили на какую-то серую нечесаную паклю, а кожа была с явным зеленоватым оттенком. Выделялись глаза: большие, выразительные, какие-то слишком уж молодые и с яркой зеленой роговицей. Нос был маленький, немного уточкой, и какой-то заостренный, что ли. Несмотря на всклокоченную шевелюру, одет дедушка был очень аккуратно: штаны и рубаха у него были, правда, из простой холстины, но зато чистые и с нарядной вышивкой. Только вот на ногах у деда ничего не было! Дед был босой.

— Здравствуйте, дедушка! — поприветствовала аборигена Маша. — А вы что, здесь живете?

— Таможня тут у меня! — важно пояснил старичок. — Хороших людей я пропускаю, а на плохих — порчу навожу! Вы-то из каких будете?

— Мы — хорошие! — откровенно призналась Маша.

— Таможня? — удивился Володя. — И в какое это царство-государство через вашу таможню попасть можно?

— А вы что, сами не знаете, куда претесь? — откровенно возмутился таможенник.

— Мы за лосем идем. Огромный черный лось с белыми рогами. Вы его видели? — сказала Маша.

— А зачем вам этот лось? Вы, случаем, не охотники? — насторожился старичок.

— Какие же мы охотники! У нас даже оружия с собой нет! — вставил я.

— Как это нет?! А это тогда что? — спросил таможенник, кивая головой на мои руки. Я опустил глаза: в моих руках вместо шеста находилась новенькая охотничья двустволка-вертикалка! Я так растерялся от этого зрелища, что тут же брезгливо отбросил оружие прочь от себя, словно какую-то шипящую гадюку. Ружье булькнуло и моментально утонуло в ближайшей болотной луже.

— Вижу, что не охотники! — тут же подобрел к нам старичок. — А зачем вам тогда лось?

— Понимаете, мы в лесу заблудились, — бросилась объяснять Маша, — и не знаем, как нам отсюда выйти!

— И нам кажется, что этот лось показывает, где выход, — добавил Володя.

— Кто, Хийси? — старичок вдруг расхохотался. — Это Хийси показывает, где выход? — таможеннику было очень весело. Он смеялся и все никак не мог остановиться. — Ой, уморили вы меня совсем!

«Хийси, Хийси… — крутилось у меня в голове. — Это же что-то очень знакомое! Ах, да! Это же Дух леса в древней карело-финской мифологии! Хийси часто бродит по лесу именно в образе огромного сохатого. Как же я сразу этого не сообразил! А еще Хийси очень любит путать людей, заставляя их сутками ходить по одному и тому же месту. Похоже, идея идти за лосем была не очень хорошей! Теперь, чтобы нам избавиться от этого морока и вернуться к людям, нужно будет этого лесного духа умилостивить каким-нибудь подношением».

Старичок, между тем, уже успокоился и вопросительно смотрел на нашу делегацию, мол, чем еще меня развеселите?

— Нам нужно к Хийси, — твердо сказал я ему, — как нам его найти?

— Сегодня — неприемный день! И вообще, у нас солидная фирма! Все по предварительной записи! Вы записывались?

— Нет! — наивно ответила Маша. — А что же нам теперь делать? — ребенок задумался. — А давайте я вас конфеткой угощу! — предложила вдруг моя дочь после небольшой паузы и полезла рукой в карман.

«Дача взятки должностному лицу!» — мелькнуло у меня в голове.

— Конфеткой? — оживился тут дедушка. — А она вкусная?

— Очень вкусная! С орешками! — сказала дочь и протянула конфету лешему. Тот моментально справился с фантиком и засунул конфету в рот. На заросшем паклей лице отобразилось блаженство.

— Проходите! — сказал нам таможенник, и тут же болото вокруг нас исчезло, и мы оказались в красивом сосновом бору.

7

Немного оглядевшись вокруг, я пришел к выводу, что это место мне знакомо! Мы стояли на высокой горе, поросшей сосновым лесом, а внизу, под горой, отражала облака спокойная гладь лесного озера с многочисленными заливчиками. «Да это же Вовкин заповедник, — сообразил я, — только в зеркальном отражении! А еще тут теперь нет ни коттеджей, ни гостиниц, ни теннисных кортов — только девственный сосновый лес!»

Как бы в подтверждение того, что лес тут — действительно девственный, мимо нас неуклюже и неспешно проковылял заяц, не обращая на нашу компанию никакого внимания. Маша повела себя очень нетипично: не бросилась к зайцу, чтобы «посмотреть на него поближе», а просто спокойно проводила его взглядом.

— Где-то здесь как раз стоит мой домик, — вдруг сказал Володя, — возможно, мы даже сейчас находимся внутри него!

— Какой домик? — не поняла Маша.

— А тебе это место ничего не напоминает? — намекнул я дочери.

Маша задумалась.

— Точно! — сказала она после небольшой паузы. — Это же озеро, как у дяди Вовы на базе! Только перевернутое! И самой базы тут нет!

— База тут есть, — предположил я, — только мы ее не видим. Потому что мы находимся сейчас с другой стороны от нашей реальности, где-то в параллельном мире! И мимо нас, возможно, сейчас по дорожкам гуляют отдыхающие. Только ни мы их не замечаем, ни они — нас.

— И как же мы теперь попадем туда, на базу, обратно к людям? — поинтересовалась Маша.

— У вас есть ключ! — раздался вдруг у меня в голове знакомый голос.

— Какой ключ? — спросил я.

— И кто это говорит? — добавил Володя. Значит, голос звучал не только в моей голове.

— Меня зовут Хийси, — представился знакомый мне голос, — я — хозяин этих мест. Маша, у тебя же есть ключ!

«Где-то я слышал этот голос совсем недавно! — напряженно соображал я. — Ах, да! Это же голос Матти! Выходит, Матти — это и есть Хийси? Древний карельский дух леса?»

Маша вдруг полезла к себе за пазуху и вытащила оттуда блестящий камешек, который Матти оставил у меня в офисе. Оказывается, камешек все это время висел на веревочке у нее на груди! Ну и как же он к ней попал?

— Вот ключ! — сказала она, поднимая камешек у себя над головой.

И тут зазвенел будильник…

Глава шестая

ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ИТОГИ

1

Я не стал звонить Володе сразу же, как проснулся. Я знал, что у моего приятеля с семи до полвосьмого — утренняя пробежка, и мало что в этой жизни может на этот ритуал повлиять. Я выпил чашку кофе, быстро собрал вещи, проверил, на месте ли камешек, и осторожно выбрался из квартиры. И только вырулив с кольцевой дороги на пригородную трассу, я набрал номер приятеля. Володя ответил почти мгновенно:

— Привет, а у меня для тебя новости! — сразу же сообщил он.

— И у меня новости! Еду сейчас к тебе. Буду где-то минут через сорок. Не завтракай там без меня!

— Хорошо! Жду! — ответил Володя.

У Володи, видимо, что-то произошло! Вернее — продолжает происходить! Тут я поймал себя на мысли, что меня так сильно заморочили собственные приключения с Матти и его «подарочком», что Володины летающие камни как-то даже успели отодвинуться в моей голове на второй план. Стали второстепенным театром боевых действий. А между тем, вся эта мистическая каруселька завертелась именно там, на капище! Интересно, что же там у Володи случилось? Опять камни летают? Или что-то свеженькое?

И тут позвонила жена:

— У ребенка — истерика! Требует твой камешек!

— Ты же вчера с ней договорилась: она играет с ним вечером, утром я его забираю!

— Поиграть-то она толком не успела, потому как сразу уснула. А ты, оказывается, утром специально пораньше уехал. Короче — сплошной заговор с нашей стороны! Мы уже с ней успели разругаться. Она утверждает, что должна постоянно носить этот камешек на веревочке у себя на шее, потому что это — никакой не кулон, а ключ, без которого ей потом будет не выбраться из своего сна! Бред какой-то, короче. Ну а мы с тобой — мы просто ничего в этом не понимаем!

«Сон! Маше тоже приснился сон! И в этом своем сне она носила камешек с собой на веревочке! Все то же самое, как и у меня!» — сразу же сопоставил я.

— Вот приедет папа, папа даст по попе! Так и передай! — посоветовал я супруге. Обещание «всыпать ремня» считалось в нашей семье самым страшным наказанием. Несмотря на то, что к практическому осуществлению этой угрозы я еще ни разу в жизни не прибегал.

— Слушай, что-то с этим твоим самоцветом действительно не так! Чтобы больше его домой не приносил! Договорились? И сам будь с ним осторожнее!

— Я его сегодня отдам, и больше ты его никогда не увидишь. И Маша — тоже.

— Кстати, а ты когда освободишься? Может, сходим вечером куда-нибудь вместе? Или папа у нас опять занят будет?

— Пока не знаю. Давай я тебе позвоню, как только пойму, что у меня сегодня вечером? Хорошо? — ответил я жене.

«Знала бы ты, дорогая, какая интересная и непонятная жизнь началась теперь у твоего супруга! Все смешалось в какую-то большую мистическую кучу и даже не планирует хоть как-то разгребаться! И рассказать-то тебе об этом я не могу! А ты говоришь куда-то там сходить».

2

Охранник на шлагбауме сегодня был знакомый, и я без проблем подъехал сразу к директорскому домику. Володя на кухне что-то там колдовал с нашим завтраком.

— Камешек пропал! — сразу, с порога, озадачил он меня. Я так растерялся при этом, что даже захлопал себя по карману, не сразу сообразив, про какой камешек Володя говорит. Потом опомнился. Про самоцвет в моем кармане Володя же еще ничего не знает!

— Как пропал? Мы же его спрятали!

— В том-то и весь фокус! Пошел я сегодня утром на пробежку. И думаю: пробегу-ка мимо нашей поляны. Посмотрю: не случилось ли чего интересного за ночь? Дерганым стал! Везде черти мерещатся! На поляне было все по-прежнему. Я заодно тогда и к ямке сбегал, где мы камень спрятали. Смотрю — вроде бы тоже все в порядке. Ветки, которыми мы камень замаскировали, как лежали, так и лежат. И что меня дернуло под ветки заглянуть — даже не знаю! А там — пустота! Нет камня! Ветки тут же на дно ямы и провалились, словно меня ждали! А до этого они в воздухе висели, что ли? Или же камень пропал в тот самый момент, когда я ветки поднял? Короче, нет у нас больше камня с таинственной надписью! Аннигилировался! И опять, как в прошлый раз — резкий порыв ветра по кронам деревьев и — тишина! И чувство, будто кто-то на тебя пристально смотрит! И страшно!

— Надеюсь, это все новости? Больше ничего мистического на вверенном тебе объекте не произошло?

Володя разложил по тарелкам омлет и налил нам кофе:

— Как сказать… Еще мне сон сегодня необычный приснился. Я думаю, он тоже с нашими событиями связан, — сказал Володя, присаживаясь к столу.

— А хочешь, я тебе твой сон сейчас расскажу? — предложил я. После того, как жена сообщила мне о том, что Маша в своем сне носила самоцветный камешек у себя на груди, на веревочке, меня прошила внезапная догадка: а что если нам с Машей сегодня приснились одинаковые сны? Теперь и Володя говорит про какой-то необычный сон! Возможно, что нам, всем троим, приснилось сегодня ночью одно и то же! Конечно, это была только интуитивная догадка. Но, если я прав, можно сейчас произвести своим рассказом неплохой эффект на приятеля, коварно пользуясь тем обстоятельством, что у меня чуть больше информации по этому вопросу и есть возможность делать кое-какие предположения. Ну, вот люблю я производить впечатление на слушателей! Хлебом меня не корми — дай только в ошеломленно-округленные глаза собеседника посмотреть! Издержки профессии, будь она неладна.

— Ну, попробуй! — удивленно ответил Володя.

— Ехали мы втроем по лесу на твоей машине: я, ты, и Маша. Было такое?

— Было! — сказал Володя, округляя глаза.

— Увидели много-много грибов! Стали мы собирать грибы и в багажник автомобиля складывать, потому что корзинки у нас быстро переполнялись… — не успел я еще толком и рассказ-то начать, а эффект-то — вот он уже! Во всей красе! Сидит передо мной Володя с шалыми глазами и, судя по этим самым глазам, потихоньку с ума сходит! Не справляется Володин «процессор» с происходящим вокруг него мистическим беспределом. Жалко мне тут его стало, и я решил больше не мучить приятеля — вскрыть, как говорится, карты:

— Нам с тобой, — говорю, — одинаковые сны сегодня ночью приснились!

Стали мы тут сны свои вспоминать-сравнивать. И оказалось, что нам действительно снилось почти одно и то же! Только детали некоторые различались. Очень интересные, скажу я вам, детали! Скажем, в Володином сне именно у него была желтая майка лидера, а мой номер, оказывается — десятый! В Володином сне мы собирали не подосиновики, а боровики! «Стал бы я подосиновиками свой багажник пачкать!» — фыркнул тут приятель. А еще в Володином сне именно я взял с земли шишку, как бы сомневаясь: бросать или не бросать ее в белок? Голос в голове у Володи, который тоже постоянно провоцировал его на всякие сомнительные подвиги, он не был похож на голос Дмитрия Губерниева. Сами себе мы это объяснили тем, что Володя ярым поклонником биатлона не является. Равнодушен Володя к биатлону! У него это был просто голос, без всякой привязки к конкретному человеку. И таможенник у Володи выглядел несколько иначе, чем в моем сне. Но все основные вехи нашего совместного «ночного похода в сказочный лес» у нас совпадали в точности!

Выводы напрашивались следующие:

Во-первых, получается, что и Маше сегодня должно было присниться нечто подобное! И мне теперь вменялось в обязанность осторожно это у Маши выяснить.

Во-вторых, сны у нас, хоть и были очень похожими, но все-таки различались некоторыми деталями. То есть это не было какое-то «кино», которое нам всем троим просто механически показали. Это было больше похоже на какой-то общий сон-матрицу, в рамках которого сознание каждого из нас обладало определенной автономностью, позволявшей наполнять наш собственный сон какими-то персональными нюансами.

В-третьих, этот сон (сон ли?) был нам навязан той же самой мистической силой, которая раскидывала камни в Володином «заповеднике»! В этом мы не сомневались! А еще (Володя тоже на это внимание обратил), все происходящее с нами во сне напоминало какой-то тест. Словно нас постоянно испытывали!

В-четвертых, все это напоминало еще и инструкцию для путешественников по «параллельной реальности».

В-пятых, камешек, который Маша носила на шее и в конце сна поднимала у себя над головой — это что-то типа ключа, с помощью которого, видимо, можно переходить из «зеркального мира» в нашу реальность! Об этом недвусмысленно сказал Голос. Возможно, этот же камешек помогает попадать и в «зеркальный мир».

В-шестых, во сне упоминался Хийси — древний Дух леса из народного карело-финского эпоса. Володя про Хийси знал вскользь, скорее всего, именно от меня. Я про Хийси знал больше, но тоже никогда не изучал этого персонажа, как говорится, «от и до». Условились, что в ближайшее время нам надо срочно заполнить в своих головах этот информационный пробел. Своего противника надо знать в лицо!

Получается, что нас троих (меня, Машу и Володю) наши соседи из параллельной реальности приглашают к себе в гости, что ли? И даже «ключи от номера» в виде драгоценного камешка уже выдали! Интересно, с какой же целью? И почему — именно нас? Если просто на ознакомительную экскурсию — то я, возможно, и «за»! Интересно же, хотя и страшно до жути! А если этому Хийси наши бессмертные души понадобились? А что, если это — ловушка какая-то?

Настало время рассказать Володе про моего вчерашнего таинственного посетителя и про «ключ от зазеркалья». Я и руку уже в карман успел сунуть, чтобы камешек достать. Но Володя меня чуть опередил:

— Осталось только выяснить, в каких ювелирных магазинах продают такие пропуска в виде кулонов, и можно отправляться на разборки с нашими мистическими хулиганами! — нервно пошутил он.

— А ты хорошо запомнил, как этот кулон выглядел? Успел его разглядеть? — поинтересовался я у приятеля. Мне очень хотелось вытащить подарок Матти немедленно, но моя неискоренимая страсть к эффектам теперь уже требовала сначала довести клиента до нужной кондиции! Нужно было убедиться, что Володя в своем сне разглядел камешек достаточно хорошо, чтобы быть в состоянии теперь его опознать!

— Мне показалось, что по форме и размеру он был похож на маленькое яйцо. Да, примерно как перепелиное яйцо. И он постоянно переливался на свету, словно бриллиант с мелкими гранями. Очень занятная вещица!

— Вот! Купил вчера в «Русских самоцветах»! — торжественно сказал я, наконец-то извлекая из кармана камешек и протягивая его Володе. — Мне почему-то кажется, что это — оно и есть!

— Это что, какая-то ваша семейная реликвия, что ли? От прабабушки осталась? — тут же предположил Володя, рассматривая камень. Он даже не удивился толком! И не спросил, как камень из нашего сна оказался у меня в кармане. И совершенно не оценил шутку с ювелирным магазином.

«Кстати, про нашу семейную реликвию — это ведь очень даже логично. Маша в нашем сне носит этот камешек-кулон у себя на шее, и это вполне со стороны может восприниматься каким-то семейным украшением, которое досталось ей от бабушки».

«А у вас в роду случайно не было карело-финских бабушек?» — тут же пронеслось у меня в голове.

Тут я, наконец, рассказал Володе про своего вчерашнего таинственного посетителя!

3

Володя вертел в руках две визитки. На одной из них значилось: «Матти Карьялайнен. Независимый журналист». На другой визитке лаконично сообщалось, что ее обладатель «Матти Хирвонен. Археолог». Обе визитки были выполнены в одном стиле. Вернее, стиль на визитках отсутствовал! Это были просто маленькие белые картонки с просто ровненькими черными буковками на них. Там, где имя и фамилия, буковки были крупнее. Вот и весь дизайн!

— Кстати, «хирви» по-фински — это лось! — добавил я тумана в Володину голову. — Еще вчера это не имело никакого значения. Ну, Лосев и Лосев! Вполне обычная фамилия. А вот по итогам нашего совместного сна уже понятно, что «Хирвонен» — это не просто так!

— Тебе, знаешь, что сделать надо… — задумчиво сказал Володя.

— Ну?

— Попроси у охраны в своем бизнес-центре записи с видеокамер посмотреть. Купи охраннику хорошего коньяка, он тебе тогда не откажет. Нет, не покупай! Я тебе дам. Мне в последнее время его что-то аномально много надарили. Словно догадывались, какая нервная полоса у меня в жизни начинается!

— Интересно, а почему у этого Матти визитки разные? У него что, на все случаи жизни в карманах визиток припасено? — подумал я вслух.

— Не знаю, но к тебе он приходил, чтобы лично тебя пощупать и камешек этот оставить. Мне так кажется. А визитки… Возможно, визитки он с собой никогда и не носит, а просто печатает их по мере необходимости где-нибудь в правом кармане брюк.

— У него там маленький принтер, что ли?

— Ну, не печатает, конечно! Скажем так: создает по мере необходимости. Для существа с такими способностями, я думаю, это вообще не проблема! И потом, это же не визитки на самом-то деле. Это только муляж визитки в натуральную величину. Телефонные номера-то — не существующие! Просто картонки, внешне похожие на визитки.

— То есть ты думаешь, что это просто что-то типа мимикрии? И все это только потому, что так у нас, у людей, принято? Пришел на деловую встречу — обменялся визитками?

— Ну да. Это как неприятельскую форму разведчику надеть, чтобы внимание сильно не привлекать! Все же дают друг другу какие-то картонки при встрече, ну и я дам картонку. А тот факт, что телефонный номер на этой картонке — ничего не значащий набор цифр, то это, пардоньте, не знал! Потому как в нашем «зеркальном мире» никаких телефонов ни у кого нет. У нас там сплошная телепатия развита. Прокололся!

— Нелогично как-то получается! Если бы он хотел в моих глазах выглядеть обычным человеком, ему надо было бы более тщательно к визиту готовиться! Для такого могущественного существа, я думаю, это не проблема. А так, и правда, сплошные проколы получились!

— А может быть, у него и не было такой цели: выглядеть в твоих глазах обычным человеком! Может быть, он прикинулся человеком только для того, чтобы ты сильно не испугался. Ему что, в виде огромного лося нужно было к тебе в офис припереться? Или, еще лучше, призраком каким-нибудь? Бесплотным духом из загробного мира? Это он к тебе уважение так проявил! Переоделся в человека! Воплотился в привычный для твоей психики образ! И потом, какой от тебя был бы толк, от смертельно-то перепуганного? А так — вы даже о чем-то поговорить сумели. Понравились друг другу! Отношения наладили!

— Смеешься?

— Это у меня нервное. От стресса. Психическая защита такая. Ты и сам в последнее время постоянно каламбуришь. Не заметил еще? Кстати, у тебя же есть знакомые археологи? Они же все друг друга там знают! Позвони кому-нибудь. Наведи справки. Узнай, есть ли кто-нибудь на этих раскопках по имени Матти? Имя-то редкое!

— Точно! — оживился я. — Как я сам не догадался!

И я позвонил Севе. С Всеволодом мы были знакомы достаточно давно и периодически сотрудничали. Познакомились мы, кстати, довольно забавно, и было это во время одной из моих экскурсий по Приладожью. Это еще в те времена случилось, когда все мое туристическое агентство — это я сам и был! Сам искал клиентов, сам рулил на микроавтобусе, сам проводил экскурсии… В общем, был очень самостоятельным мужчиной!

И вот, стою я как-то с туристической группой на ладожском побережье где-то у залива Лехмалахти за Приозерском. Берега в тех местах — сплошь каменистые, соснами поросшие. Ладога лениво волны рядом с нами катит и о камни плещется. В небе солнышко светит и облака бегают. Красотища-то какая нереальная! А я клиентам в это время про Балтийский кристаллический щит рассказываю. Как, где и почему он после Валдайского оледенения поднимается, и как от этого его поднятия появляются новые реки, а морские заливы в озера превращаются. Пою, как соловей! Сам себе нравлюсь. Откровенной отсебятиной всю эту скучную геологию, как обычно, щедро приправляю. Для красного словца, и чтобы интереснее слушать было.

А Всеволод тогда мимо нашей группы случайно проходил, мою лекцию нечаянно подслушал и за все эти мои вольные допущения зацепился! И полет моей мысли его восхитил настолько, что он терпеливо дождался, когда я «петь» перестану и когда мои туристы на фотосессию по побережью разбредутся, чтобы подойти ко мне, праведно вознегодовать, а заодно уж и познакомиться. Мне ведь он еще тогда своей выдержкой олимпийской понравился. Не стал при клиентах со мной пикироваться, экскурсию мне портить!

Слово за слово, в общем, разобрались-посмеялись-познакомились. Контактами обменялись. С тех пор и сотрудничаем помаленьку.

И я позвонил Всеволоду:

«Ребят, которые в окрестностях Уксунйоки сейчас копают, знаешь?» — спрашиваю. «Знаю!» — отвечает. «Кое-какую информацию для меня у них добыть сможешь?» «Добудем, раз надо!» — говорит. «Очень-очень надо! Обязан буду!»

Договорились, что он прямо сейчас попробует позвонить на раскопки и выяснить, есть ли у них там археолог по имени Матти Хирвонен. Или же не «Матти Хирвонен», а просто любой молодой археолог с озвученными мной приметами. Или даже не археолог, а просто кто-то из экспедиции.

Только я поговорил с Севой, как мне позвонила Светлана. Напомнила, что у меня сегодня в двенадцать часов встреча с представителями дизайнерской студии, которая занимается брендированием нашего агентства. Что-то там сегодня мы обсудить-утвердить, оказывается, срочно должны! Совершенно у меня из головы все это вылетело! Что, впрочем, и не удивительно!

«Не могу я сегодня приехать, Светочка! Полностью с тобой согласен: это — натуральное свинство! Нет, переговоры отменять не надо! Давай знаешь как сделаем? Ты же у меня далеко не первый год работаешь. Ты же у меня умница и давно во всем не хуже меня разбираешься. Ты же в курсе всего, что я там напридумывал. И я тебе полностью доверяю. Давай будем считать, что ты мой заместитель, хорошо? Проведи переговоры сама, как мой заместитель. Да, можешь сказать, что ты — мой заместитель! Скажи, что у шефа срочная командировка. Нет-нет! Никаких претензий с моей стороны потом не будет! Что? Сам на себя не похож? Это, видимо, потому, что сейчас новым интересным проектом занимаюсь. Ушел с головой в работу! Рассказать пока не могу. Ну, все, извини, пока!»

Представляю себе, как Света удивилась! Я же со своим агентством — как курица с яйцом! Это же мое, рожденное в таких муках, детище! Я же за него готов кому угодно глотку грызть! А тут вдруг мне совершенно стало безразлично, как мое агентство, мое детище будет со стороны выглядеть. Ох, подозрительно все это, должно быть! Очень подозрительно! А что делать?

А тут и Всеволод уже с новостями позвонил. Оперативно-то как у него все получилось! И ведь с какими еще новостями! Для начала приятель сообщил мне, что нет на раскопках археолога по имени Матти. И вообще нет там у них никого с «финскими позывными». И приметы такие никому не подходят. Ну, об этом мы и сами как-то уже догадывались. А еще, у них там, на раскопках, оказывается, ЧП грандиозное произошло! Артефакт пропал! Какой-то необычный камешек-самоцвет, похожий на маленькое яйцо! Самая ценная (потому как нетипичная) находка за всю историю приладожской археологии! И камешку этому — не менее девяти тысяч лет!

4

Новость о том, что нашему кулончику — девять тысяч лет, и что он был только вчера похищен в Карелии у археологов, ошарашила нас обоих! Камешек оказался родом из каменного века! Наша мистическая история заиграла совершенно новыми красками!

Теперь стало совершенно непонятно, что же нам с камешком этим делать? Скорее всего, информация о его пропаже появится в ближайшее время во всех новостных интернет-порталах и газетах. Да и по телевизору об этом могут рассказать. Впрочем, о том, что камешек сейчас находится именно у меня, известно только четверым: мне, Володе, жене и дочери. Все — свои, как говорится. Слава богу, я его Свете не показывал! Ах, да! Еще — Матти! Но что-то мне подсказывало, что Матти как раз менее всех и заинтересован в какой-то огласке. Матти и есть главный подозреваемый!

Наконец, мы решили камешек пока что спрятать у Володи в домике, а меня с бутылкой коньяка отправить в срочную командировку — смотреть записи с видеокамер в моем бизнес-центре. Если этот «Матти» под камерами где-нибудь засветился, тогда мы сможем, если что, хотя бы предъявить миру настоящего похитителя древнего самоцвета. Если же Матти на видеозаписи нигде не обнаружится, тогда мы никому, никогда и ничего не докажем! Потому что летающие камни и растворяющиеся в воздухе люди для следственных органов — это не аргумент. Есть, правда, у Володи еще и запись с этими самыми летающими камнями, но если Матти на видеозаписи в бизнес-центре не окажется — вряд ли она нам как-то в этой истории с похищением артефакта поможет.

И я помчался обратно в город. Добрался в этот раз быстро — пробок не было. Машину мне пришлось оставить за углом, чтобы не елозить на ней по стоянке под окнами офиса, потому что в офисе в это самое время мой «заместитель» должен был как раз согласование по поводу средств и методов качественного брендирования нашей конторы проводить. И чтобы мне, опять же, не мелькать под окнами, я шел ко входу в бизнес-центр вплотную к стене здания, очень рассчитывая на то, что никто в моем офисе не стоит сейчас у окна и не смотрит на меня сверху!

Охранником сегодня был дядя Миша, с этим мне, конечно, повезло! Дядю Мишу я давно знал, мы с ним друг другу всегда улыбались и рукой махали. Я сказал дяде Мише, что хочу проверить, когда мои сотрудники приходят и уходят с работы, когда меня нет в офисе. Но только так, чтобы об этом никто и никогда не узнал! А потом я достал из пакета и продемонстрировал Михаилу небольшой деревянный ящичек с дорогущим французским коньяком внутри. Вряд ли в своей жизни дядя Миша когда-либо пробовал нечто подобное. Видимо, совсем у моего Володи с головой плохо стало! Да и у меня — тоже! Можно было бы купить неплохой коньяк в любом гипермаркете, и на порядок дешевле.

Дядя Миша так опешил от подобного гонорара, что даже способность к связной речи на какое-то время, бедняга, утратил! С помощью почти одних междометий и языка жестов он тут же затащил меня в помещение охраны, усадил рядом с компьютером, нашел нужную запись и показал, как пользоваться перемоткой. Я попросил у него кепи охранника, чтобы внимание не привлекать. Натянув кепи почти до самых глаз, я приступил к просмотру увлекательного черно-белого фильма под рабочим названием «кто тут ходит мимо».

Я начал просмотр с самого утра, с открытия бизнес-центра, чтобы гарантированно исключить любую нормальную возможность появления Матти в моем офисе. Мотаем-мотаем-мотаем! Стоп! Это — Светлана! Десять часов и пять минут. На пять минут опоздала! Ай-ай-ай! Нехорошо! Мотаем далее. Стоп! Мужик какой-то высокий. Нет, это не Матти! Совсем не похож. И опять — мотаем! Сколько же народу у нас тут постоянно вертится, никогда бы не подумал! Но меня интересовали только мужчины ростом под два метра. Таких, слава богу, в человеческой популяции попадается немного.

Ага! Мой водитель и экскурсовод! Прошли в офис. Время — половина одиннадцатого. Минут через десять они же вышли обратно. У них экскурсия вчера была в одиннадцать часов! Это они за маршрутным листом и буклетами, должно быть, заходили. Еще мотаем! Опять мужик какой-то высокий. Этого мужика я знаю! Он из соседнего офиса на нашем этаже. Окна-двери продает. Зовут Сергеем, вроде. Снова мотаем! Оп! Опять кто-то высокий! И опять — не Матти!

Я очень вовремя заметил в холле своего «заместителя» Светлану с нашими партнерами. На оживленные голоса инстинктивно среагировал. О чем-то болтая и активно улыбаясь друг другу, они подошли к выходу из Центра и остановились у турникета, аккурат напротив меня! Прощаются! Молодец у меня «заместитель». Гостей до выхода провожает. Не то, что я, бестолочь!

Я вжал голову в плечи и еще плотнее прильнул к монитору — только кепи и торчит! Пиарщики, наконец, ушли. Светлана направилась обратно к лифту. Кстати, она же мне сейчас звонить будет! О переговорах отчитываться! Надо бы звук на телефоне срочно выключить!

Дальше, дальше мотаем! А вот у нас и два часа четырнадцать минут. Мимо турникета промчался «я», собственной персоной. Тороплюсь, потому как на встречу опаздываю! А Матти в это самое время — он же уже с полчаса как сидит где-то там, у меня в офисе, на четвертом этаже! Светлану всякими вопросами подозрительными мучает. И мимо турникета на входе он с утра не проходил! Что и требовалось, собственно, доказать!

Видимо, не совсем я еще за истекшие двое суток втянулся в происходящие со мной паранормальные явления. Мурашки по спине от осознания этого задокументированного факта у меня все-таки забегали! Вроде бы и готов я был к такому, а все-таки.

Брысь, брысь, мурашки! Перемотка! Ага, вот снова я: бегаю, Матти ищу, к охраннику с вопросами пристаю! В вестибюле немного постоял, задумчиво к лифту побрел. Забавно-то как за собой со стороны понаблюдать, оказывается! Особенно, когда ты весь такой озадаченно-замороченный.

И вот мы со Светланой вместе из бизнес-центра выходим. Вечер уже, народ через турникет на выход потянулся. Еще мотаем! Дальше! А вдруг все-таки Матти из бизнес-центра после нас выскочил? Ага, опять кто-то высокий! Стопэ! Нет, это снова не Матти. А вот уже охранник и дверь закрывает на ночь. Все, «кино» кончилось! Наш главный герой на съемки так и не явился!

5

Все так же соблюдая все меры конспирации, я добрался до своей машины за углом, сел за руль и крепко задумался о том, что же мне делать дальше? У меня вдруг появилось острое желание заехать прямо сейчас в первое попавшееся туристическое агентство (не в свое, разумеется) и купить там три горящие путевки куда-нибудь далеко-далеко. На какой-нибудь остров тропический. Или в Сочи уехать. Недельки на две. Я был уверен, что наши мистические явления носят локальный характер: Санкт-Петербург, Карельский перешеек, Северное Приладожье. А там, на жарком юге, лоси ведь не живут? Там лосям будет жарко!