Бесплатный фрагмент - Стюардесса

Благодарю Галину Артёмову-Юстас за помощь в написании книги.

Глава 1

— А я хотела бы быть стюардессой! — красуясь перед зеркалом, заявила Светка. — Но куда уж мне с моими тройками в аттестате? И в институт мне дорога заказана… — она, состроив гримасу, игриво показала зеркалу язык и повернулась к стоявшим на балконе пятого этажа девушкам. — Откуда ты знаешь, что у тебя тройки будут? — посмотрев на неё, спросила Яна. — Да, мне как-то по фигу было на учёбу, и учителя ставили «трояки» только чтобы отвязаться. — Смешная! Думаешь, когда ты придёшь устраиваться на работу, кто-нибудь будет твой аттестат смотреть? — улыбнувшись безрассудству подруги, произнесла Яна. — Не знаю, — пожала плечами Светка.

Стояла середина мая. За окном благоухала весна, скоро выпускные экзамены, за ними — выпускной бал. Уже давно по-летнему тепло, и город, окончательно проснувшись от зимней спячки, радовался тёплому солнцу, подставляя его лучам свои улицы и тротуары. Лёгкий весенний ветерок, играя и неся в себе воздух перемен, шелестел молодой листвой, качая ветки деревьев с сидящими на них птицами, которые, в свою очередь, пели, стараясь разнести на всю округу свою звонкую песню во славу весны.

Светка тоже вышла на балкон, и они втроём, перегнувшись через перила, стали молча любоваться движением улиц весеннего города.

Дружба девушек началась недавно. Яна была на несколько лет старше Светки Бавиной и Татьяны Гольштейн. В отличие от них, только заканчивающих школу, она уже училась в институте на заочном, работала через день почтальоном в местном отделении связи, подрабатывала учителем физкультуры в школе, где учится младшая сестрёнка, и там же вела секцию хореографии и танцев, занимаясь с малышнёй.

Она была красива: стройная, точёная фигура, большие жгуче-чёрные глаза, которые придавали её лицу особую выразительность, аккуратный носик, немного пухлые губы, тёмно-каштановые волосы, изящно падающие на узкие плечи. Во внешности Яны опытный глаз мог уловить далёкие признаки восточных предков, и именно это восточное начало придавало ей особенный шарм и какую-то свою изящную и ни с чем не сравнимую изюминку.

Как это обычно бывает, с этими девушками Яну свёл случай. Как всем современным девчонкам на дискотеках им доводилось только «дёргаться», а тут — выпускной бал скоро, и захотелось девушкам достойно вальсировать на балу. А Яна как раз в школьном зале малышню тренировала, акробатику и хореографию преподавала. Однажды в один из таких тренировочных дней к ней, смущаясь, подошли две старшеклассницы — попросили как-нибудь помочь. Яна не отказала — так и познакомились.

В этот день они втроём собрались у Светки для обсуждения наряда Татьяны для выпускного бала. Яна поделилась с ней идеей одного из своих вариантов выпускного платья, который самой не удалось воплотить в реальность, ведь когда вариантов много, их все разом невозможно осуществить, а школьный выпускной бывает в жизни только раз. Эскиз романтического платья Татьяне понравился — теперь оставалось найти портниху и превратить карандашный рисунок в роскошный вечерний наряд. Субботний день только перевалил за полдень. Быстро управившись с намеченным делом, девушки могли теперь, болтая о разной чепухе и весело смеясь, подставить лица тёплым лучам солнца и радоваться весне.

Вообще, Светку, кроме как «Светка», никто не звал — уж очень разгильдяйский вид у неё был. С её развязной походкой и бёдрами вперёд с помощью хореографии худо-бедно удалось справиться, а вот остальные манеры!.. Короче, пацанка пацанкой: стрижка, сама худышка со светло-русыми волосами, курносый нос и веснушки — вся её сущность подтверждала это. Татьяна — противоположность: основательная, «в теле», жгучая брюнетка, немногословная и порой излишне скромная, представляла собой образ благородной дамы из высшего общества.

— Слушайте, девчонки, айда со мной в стюардессы, — весело пробормотала Светка, жуя сочный кусок зелёного яблока.

— Нет, — скромно ответила Татьяна. — Я буду поступать в педагогическое училище, потом в детский садик работать пойду. А дальше видно будет.

— Эх, Светка, это у тебя шальная мечта — летать! — ответила, улыбаясь, Яна. — У меня такой мечты даже и в мыслях не было, я вроде как уже при деле.

— Да ну, бросьте вы! Ведь это же так здорово — быть стюардессой! Ведь это же романтика! — воскликнула Светка, подняв наполовину съеденное яблоко вверх.

Откусив ещё, Светка бросила огрызок в ведро и, тяжело вздыхая, с резко упавшим настроением заявила: — Да кто меня примет в стюардессы, меня, девчонку с улицы? Туда, наверное, только блатных берут. Да и к кому там обращаться, я даже не знаю.

Яна задумчиво посмотрела в окно. С высоты открывался прекрасный вид: новостройки, за ними — поля, а ещё дальше — аэродром и ворота ангара авиазавода, над которым огромными буквами возвышалась надпись «АЭРОФЛОТ». Ночью надпись светилась неоновым светом, и от этого становилась ещё красивее. Над аэродромом частенько можно было увидеть летящие самолёты, порой они пролетали и над городом, да так низко, что можно было разглядеть их бортовые номера, нарисованные на крыльях и фюзеляже.

Иногда, любуясь низколетящим самолётом, Яна с нежностью вспоминала когда-то прочитанный в детстве роман «Два капитана» и свою далёкую детскую мечту, когда после прочитанного ей очень хотелось стать одновременно и Санькой, и Катей. Она так мечтала тогда быть похожей на героев этой книги.

— А знаешь что, Светка? Я пойду с тобой в стюардессы. Мы докажем, что девчонки с улицы тоже могут ими стать, — таинственно произнесла Яна и озорно подмигнула подруге.

Через пару дней после выпускного бала Яна и Светка попали в отдел кадров аэропорта. Работники отдела, встретив девушек с горькой усмешкой и ничего не объясняя, сразу отправили их к начальнику.

Остановившись перед дверью с табличкой «Начальник отдела кадров», девушки замерли, не решаясь войти. Через пару мгновений из кабинета вышел молодой человек, Яна и Светка переглянулись и, восприняв это как сигнал «зелёный свет», вдвоём вошли в ещё не закрытую дверь.

Начальник, мелкий мужчина, абсолютно лысый, очень похожий на какого-то актёра из фильма-сказки, сидел за своим столом в просторном кабинете, зарывшись в кипу бумаг.

— Здрасьте! — немного волнуясь, начала Светка. — Мы хотим быть стюардессами! — заявила она с порога.

— Что для этого нужно? — подхватила её настрой Яна. — Какие документы? Какие экзамены сдавать?

— Дело в том, что я только окончила школу, а Яна, ну, это вот моя подруга, уже учится в институте, — продолжала без остановки Светка. — Вы нас запишите, пожалуйста, и объясните, что и как нужно делать.

— Да и какие требования предъявляют? — вставила Яна.

— Сколько учиться и когда мы сможем летать? — тараторила Светка.

Начальник, сидевший до этого молча и, казалось, не обращавший на них внимания, внезапно оторвался от своей писанины и, посмотрев на девушек поверх очков, громко произнёс:

— Тише, тише. Я вам не Юлий Цезарь. А кто, кстати, был Юлий Цезарь? — неожиданно спросил он, превратив свою словесную защиту в нападение.

— Римский император, — слегка опешив, медленно и удивлённо произнесла Яна.

— И чем он был знаменит? — продолжил свою атаку начальник.

— Он умел одновременно делать семь дел, — не придумав ничего другого, быстро ответила Яна.

Именно этого ответа он и ждал:

— Ну вот, — утвердительно кивнул он, — а я семь дел сразу делать не могу. Зачем пожаловали?

— Мы бы хотели стать стюардессами… — снова затараторила было Светка.

— Понятно, — остановив её жестом руки, начальник угрюмо качнул головой. — Вы опоздали, девоньки. Набор уже был и закончился только вчера! Но это был временный набор — только на летний сезон, когда самый пик перевозок. Следующий, на постоянную работу, будет только весной. А пока вот что, — он лукаво обвёл их глазами и продолжил: — Вот вам, девоньки, направление — поработайте в ведомственном детском саду при аэропорту, зарекомендуете себя хорошо — легче будет при поступлении на следующий год. А может, глядишь, и вовсе передумаете. Ну что, согласны?

Пожав плечами, девушки кивнули:

— Согласны.

— Вот и хорошо. Давайте ваши фамилии.

Так Яна и Светка стали работать нянями в детском саду. Но не только они: желающих стать стюардессами каждый год предостаточно, и отдел кадров решал таким образом вопрос с кадрами в нескольких ведомственных детсадах, кафе и наземных службах. Пока девушки проходили медицинскую комиссию при устройстве на работу, они повстречали ещё с десяток таких же соискательниц удачи.

Кроме Яны и Светки, в тот же детский сад пришла ещё одна кандидатка в бортпроводницы — статная девушка восточной внешности с миндалевидными глазами, Рита. Яне досталась старшая выпускная группа с воспитателем Еленой, её ровесницей, которую она в дни её сессий благополучно подменяла. Елена же, в свою очередь, наотрез отказывалась от других нянечек в дни сессии Яны. Рита работала рядом, тоже в старшей группе напротив. А Светке попалась младшая группа — двух- и трёхлетки, с горшками и соплями. А она сама ещё как ребёнок, да и воспитательница в её группе — в возрасте. Родители же воспитанников детского сада почти все были людьми от авиации: работники аэропорта, наземники, пилоты и бортпроводники.

Для Светки было каторгой просыпаться в шесть утра. Яна звонила и звонила ей по телефону до победного, пока не слышала её сонный голос. Но и это ещё не было гарантией того, что она действительно проснулась — почти всегда Яна бегала через квартал к ней домой и трезвонила уже в дверь. В автобусе Светка засыпала стоя, на работе ходила сонной мухой. На детсадовских харчах её разнесло вширь, и она ходила вперевалочку, как утка на сносях, с вёдрами каши или супа. Несколько раз Светку «песочили» за то, что она засыпала на детских кроватках при уборке спальни.

Раз в три месяца девушки должны были проходить медицинскую комиссию, и эта процедура становилась для них возможностью увидеть настоящих стюардесс. Не раз они пытались о чём-нибудь их спросить, но не каждая из них снисходила до объяснений и рассказов. Стюардессы разговаривали между собой, используя магические слова: турбулентность, гидравлика, кислород, запасной аэродром, Хабаровск, Питер, Прага, Берлин. Такое отношение несколько задевало Яну и Светку, хотя они немного понимали — все же занятые люди, эти стюардессы. Но дали друг другу честное слово: когда станут бортпроводниками, не будут так снисходительно относиться к возможным будущим коллегам. И хоть спустя какое-то время это уже казалось им немного смешным и наивным, тогда они твёрдо верили, что так оно и будет.

В детском саду, на этаже, где работала Яна, образовался некий кружок по интересам. Все ровесницы — воспитатели и няни — собирались в «тихий час» в холле её группы и вели разговоры об авиации, о полётах, о будущем. Результатом этих собраний стало то, что к середине февраля на отбор в службу бортпроводников из их детского сада пришло шесть человек. В эту шестерку не попала только Светка — ей ещё не исполнилось восемнадцати, а без этого не то что в службу, даже на конкурс не допускали. Методист детского сада, перед тем как подписать Яне рекомендацию, провела с ней душещипательную беседу о том, что в ней умирает педагог, что на неё возлагали кое-какие надежды, а она, такая нехорошая, своими рассказами заразила половину детского сада, и теперь там возникла нехватка воспитателей. Но всех отпустили, правда, сначала обязали привести себе замену и только потом позволили уволиться. Самое интересное, что все шестеро с разрывом в два месяца поступили в службу бортпроводников.

Глава 2

Сбор в коридорах службы бортпроводников — без малого двухсот человек — девушек и парней походил на самый настоящий птичий двор: галдёж, время от времени перемежаемый шиканьем кого-то из ответственных за порядок в очереди. У всех собрали необходимых для конкурса документы, и все их передали в «пыточную» — так кандидаты за глаза прозвали приемную комиссию. Всем присвоили порядковые номера. Яна оказалась в первой двадцатке, Рите достался номер, который раньше второй половины дня на отбор не попадёт. Ей и тем, у кого подходила очередь еще не скоро, порекомендовали «погулять» в парке возле здания аэропорта.

Кандидаты стихийно объединялись в группы и группки, создавалось ощущение, что многие друг друга давно знают. Все что-то выспрашивали, повторяли, заглядывая в какие-то листочки и тетрадки, «болели» за знакомых. Особо доставалось только что прошедшим экзекуцию и выходящим «из пыточной»: «Ну что там? Приняли? Что спрашивали? А ты? А они? А сколько их там? Сильно придираются? Наверное „валят“…» Отмучившиеся неуверенно, впрочем, с заметным облегчением, улыбались, сбивчиво вспоминали, как дело было «там» за дверью, и в который раз повторяли, что о результатах им пока еще ничего не известно. Хорошо, что родителей не пропускали в эти помещения, обмороков, мнимых и явных сердечных приступов было бы не избежать.

Вот и подошла очередь Яны. Открыв дверь, она вошла в просторное помещение актового зала, в конце которого на небольшом возвышении за несколькими столами, выстроенными полукругом, восседала приёмная комиссия, состоящая из двенадцати человек. Все члены приёмной комиссии с нескрываемым интересом и достаточно придирчиво смотрели на нее, как впрочем, и на каждого вошедшего. От этих пристальных взглядов девушке стало не по себе, ее тело изнутри пронзил неприятный холодок. Собравшись, Яна тихо закрыла за собой дверь и медленно, стараясь не смотреть ни на кого, прошла на середину зала.

— Здравствуйте, — немного неуверенно произнесла она, чувствуя, изменился тембр голоса.

Ответа не последовало. Не нарушая тишину, несколько человек лишь кивнули головой.

«Спасибо, что заметили!», — произнесла она про себя и попыталась успокоиться. Девушка незаметно для окружающих сделала глубокий вдох и медленный выдох, но это не помогло, сердце в груди, по-прежнему не желая переходить в свой обычный ритм, билось учащенно.

Тем временем пауза затягивалась, тишину воцарившуюся в зале нарушал лишь шелест документов личного дела Яны, которое члены комиссии передавали по кругу.

— Представьтесь, пожалуйста, — кашлянув в кулак, нарушил молчание пожилой лысый мужчина, сидящий в самом центре и по-видимому являющийся председателем приёмной комиссии.

— Яна сразу узнала в нём начальника отдела кадров, того самого человека, к которому она со Светкой приходила пол года назад.

«Игра в молчанку закончилась — допрос начинает Юлий Цезарь», — пытаясь пошутить, подумала Яна и тут же ответила:

— Тимофеева Яна Сергеевна.

— Сколько Вам лет? — спросил все тот же мужчина.

— Двадцать.

— Где Вы работаете? — задал вопрос уже другой член комиссии.

— В детском саду няней, это ведомственный детский сад при аэропорте, а до этого работала почтальоном в отделе связи и еще подрабатывала учителем физкультуры в школе, — стараясь говорить спокойно и уверенно, произнесла она. — А вообще я учусь в институте, заочно.

— Какой у Вас стаж работы?

— Два года.

Яна видела, как остальные члены комиссии по-прежнему внимательно изучали ее. После каждого ответа некоторые из них ставили какие-то пометки в своем блокноте, другие, делая вид, что заняты своими записями, смотрели перед собой, но как только она открывала рот, тут же впивались в нее взглядом.

— Какие языки Вы знаете? — поинтересовался, сидящий слева от начальника отдела кадров, седовласый мужчина с густыми черными усами.

— Английский, — уверенно произнесла Яна, чувствуя за собой кропотливую подготовку в этой области.

— Где изучали?

— В средней школе, в институте и на курсах.

— Why did you decide to choose this job? — неожиданно на английском языке спросила Яну смуглая девушка лет тридцати с короткой стрижкой, сидящая самой крайней в ряду комиссии.

— I chose this job because I like this interesting profession. It is filled with romance and interesting events. I want to try to become a professional in this unknown path for me, — твердо и уверенно ответила Яна.

— What do you know about this work?

— I know, that this work on service of passengers onboard an air vessel. It will be necessary for me to accept and place luggage and cargoes, to meet passengers, to help them to be placed with the plane, to carry a meal in flight. The primary goal of the steward — a safety of passengers.

— What do you like about this job? Tell me.

— I like that this is an unusual job. It’s a job in the sky. This work allows you to see the country and the world more widely, gives you the opportunity to communicate with a lot of interesting people.

— Вы знаете, когда образовалась авиация в нашей стране? — поинтересовался мужчина чем-то напоминающий Яне французского актера Жана Поля Бельмондо.

— В 1903 году, — неуверенно ответила она.

— Кто создал первый самолет?

— Можайский.

— А кто был первой стюардессой? — Не успокаивался он.

— Американка Эллен Черч, — ответила Яна, вспоминая ее фото из какого-то журнала.

— По какому маршруту был совершен первый перелет? — спросил Яну седой мужчина, он выглядел так старо, что она невольно подумала: «Уж не Вы ли были за штурвалом тогда?»

— Это был рейс из Сент-Питерсберга в Тампу, оба города из штата Флорида. Самолёт преодолел около 34 километров, полёт продолжался чуть более 23 минут. При этом максимальная высота была всего 15 метров над уровнем залива, — ответила она, с улыбкой смотря на старичка и, благодарно вспоминая, как только что за дверью ее предшественница оглашала этот вопрос и ответ на него.

— Столица какого государства город Лима?

— Республика Перу, — уверенно ответила Яна.

— А Нью-Йорк столица какого государства? — старик хитро прищурил глаз.

— Это не столица. Это город расположенный на берегу Атлантического океана, штат Нью-Йорк, в США, а столица США город Вашингтон, — с улыбкой ответила Яна.

Старичок одобрительно кивнул головой и тоже улыбнулся.

Вопросы сыпались и сыпались: «Назовите столицы европейских государств. В какие страны выполняет рейсы авиакомпания „Аэрофлот“? Какие типы самолетов вы знаете? Доводилось ли летать пассажиром? Как переносите полеты? Прочтите текст из „Сборника текстов информации“ на двух языках — вот отсюда и досюда». И еще и еще.

И напоследок самый каверзный для Яны вопрос:

— Почему Вы, обучаясь в институте, не будите работать по профилю обучения? Вы понимаете, что занимаете чье-то место?

Ответив на все вопросы и услышав фразу: «Всё. Вы свободны», Яна выдохнула. Уже выходя, она успела заметить, что кто-то из членов комиссии, посмотрев на нее, улыбнулся и кивнул головой.

Почувствовав облегчение, Яна вышла из кабинета и плотно прикрыла за собой дверь.

— Ну как? Прошла? Что спрашивали? — тут же, перебивая друг друга, загалдели вокруг нее.

Неопределенно пожав плечами, Яна постаралась ответить на все интересующие ребят вопросы и, пожелав удачи следующему кандидату, пошла по коридору. По пути кто-то кинул идею сходить в ресторан на втором этаже аэропорта. Яна еще никогда не была в ресторане, а тут еще навалившийся стресс давал о себе знать неугомонным чувством голода, да и день сегодня особенный, в такой день грех не сходить. Собрались стайкой человек десять и вперед.

Они шли по аэровокзалу, переговариваясь, беспричинно смеясь и радуясь жизни. Встретившиеся на пути люди, оглядываясь, шептали: «Вон стюардессы пошли!» Пусть это еще не так, но девушкам казалось, что они похожи на стюардесс.

В ресторане их появление вызвало легкий ажиотаж — не каждый день в это заведение приходят такие «букеты юных дев», тем более, что кроме их компании сюда подошли еще несколько групп конкурсанток и конкурсантов. В тот день план по продажам в ресторане был явно перевыполнен.

После обеда девушки разместились на втором этаже зала ожидания с огромными стеклянными стенами-окнами с видом на летное поле и стоянки самолетов. Перед ними предстала грандиозная картина работы аэродрома… Каждый уже ощущал себя частью этого большого. Они сидели и делились впечатлениями, попутно знакомились. Между ними было две Вики, у обеих папы КВСы, у одной на Ил-62, у другой на Ту-154. У остальных девчонок тоже были какие-то родственники, друзья или знакомые в авиации. И только Яна оказалась «девчонка с улицы».

Девушки достаточно громко затянули переделанную песенку на мотив песни из к/ф «Небесный тихоход»:

— Первым делом мы испортим самолёты. Ну а лётчиков? А лётчиков потом…

На них поглядывали пассажиры, им улыбались и жизнь была прекрасна!

К вечеру вывесили списки. 30 человек +5 «запасных», на случай что кто- то не пройдёт ВЛЭК. Почти вся их развесёлая десятка, кроме одной девушки не подошедшей по ростовым данным — «метр с кепкой», прошла по конкурсу. Рита тоже прошла, и им выдали направления на медицинскую комиссию.

Во время сдачи всех анализов, получения ответов на них и прохождения врачей между ними образовалась некая солидарность: они занимали очереди друг для друга, раздражая тем самым других посетителей поликлиники, кто-то умудрялся даже анализы сдавать друг за друга, деля содержимое баночек пополам, но в итоге результаты анализов разительно отличались! К финишной прямой, после ВЛЭКа, их осталось только двадцать пять человек.

Глава 3

Занятия по подготовке бортпроводников начались в марте и проходили в городе Санкт-Петербурге — именно там располагалась знаменитая на весь когда-то СССР школа по подготовке бортпроводников. Инструктором группы, в которую попала Яна, была молодая бортпроводница, выпускница ЛАТУГА, с двухлетним стажем работы в службе. Она была чуть старше некоторых девушек, а для других — ровесницей.

Им объявили, что они — счастливчики, так как их набор постоянный, но ввиду того, что в службе нехватка бортпроводников, после двухнедельного обучения все по очереди попадут на стажировку. Всем выдадут временные «корочки», а когда пик перевозок спадёт, их направят на первичные курсы обучения в УТО.

И понеслось… Интенсивный курс обучения на «маленькие» ВС Ан-24, Як-40, по касательной — информация о Ту-134, Ту-154, Ил-62. Никаких опозданий! Никаких «не выспалась и не успела»! Никаких «не знаю»! С 8-ми до 17-ти с перерывом на обед. Днём писали, вечером зубрили, на следующий день в первой половине дня опрос, тесты, билеты, после обеда опять лекции и эта «карусель» продолжалась почти две недели: Воздушный Кодекс, Уставы, НПП ГА, нормативные документы, приказы, инструкции… Исписали не одну ручку! Сборников текстов информации свободных не оказалось и они выкручивались как могли: переписывали тексты от руки с дальнейшим набором текстов на пишущей машинке или копировали их. За две недели слушательницы впитали столько информации, что Яна чувствовала, что стала старше на несколько лет, как бы пройдя через призму времени.

По ходу дела на складе форменной одежды получили форму. На просьбу Яны выдать ей 42 размер она получила совет: «Иди в детский мир, там твои размеры.» Даже 44-го не оказалось, пришлось 46-ой размер перешивать.

И как-то так, между прочим, некоторые успевали ещё собираться компаниями по вечерам и «гудеть», как они это называли. Образовывались симпатии, складывались парочки. Кто-то относился к этому серьёзно, а для кого-то эти отношения были как «промежуточный аэропорт».

В последние дни занятий приходили уже в форменной одежде, привыкали к ней. Все выглядели совсем не так как в день отбора и даже не как в первые дни занятий, а значительно собраннее. В форме же сдавали зачёты и экзамены, проходили инструктаж по охране труда и технике безопасности, в ходе которой узнали, что самолёт с запущенными двигателями нужно обходить в 50 метрах со стороны носа и в 100 метрах со стороны хвоста. Кто-то испытал прелесть струи воздуха из двигателя и описал это состояние как « в зобу дыханье спёрло», и кепка улетела в сторону взлётной полосы.