Бесплатный фрагмент - Структура

Адский экстрим

Склон

Ясная, по-весеннему теплая погода. Температура плюс девять на солнце. В воздухе чувствуется запах озона и чуть подтаявшего снега. Небольшой, практически неуловимый прохладный ветерок и заснеженный склон Бельдесая, что еще нужно для спуска? Правильно, ничего!

Сегодня мы идем по общей трассе. Уклон двадцать шесть и четыре, детский лепет, но на крутой целяк не сунешься, — снег сильно подтаял. Зато по трассе, пока она не разбита, можно покататься в свое удовольствие.

Мы стоим в верхней точке и улыбаемся, впереди нас ожидает почти трехкилометровый спуск. Отсчет ведет Дэн:

— One! Two! Three!

— Go! — кричим, срывая голос, и устремляемся вниз.

Мы падаем, и поток встречного воздуха на секунду сбивает дыхание. Первый вираж, и тысячи ярких, цветных в солнечных лучах фонтанчиков снега вырываются из-под сноубордов. Мы падаем, а над головами простирается безукоризненно голубое, бесконечное горное небо. Прозрачный, почти призрачный горный воздух буквально льётся, заполняя собой лёгкие. Сердце рвётся из груди, стремясь объять невообразимое великолепие природы.

Слева от меня идут Дэн и Эйр. Край, четвёртый член нашей команды, немного отстал, что удивительно, обычно он катается быстрей. Возможно, сегодня и он решил немного расслабиться, и это хорошо, а то вечно он ищет свой «девятый вал».

В восемь утра народу на склоне немного — нам есть где разгуляться. Лишь изредка мы обгоняем небольшие группы лыжников-пенсионеров. Я делаю очередной бэксайд и, окинув взглядом склон, понимаю, что Края за спиной нет.

«Черт, куда он подевался?» — с улыбкой подумал я.

Случись это где-нибудь на целяке, я начал бы волноваться, но здесь, посреди цивильной трассы, с Краем не может ничего произойти, как не может ничего произойти с младенцем в манеже. Немного успокоив себя этой мыслью, я продолжил спуск. Разумеется, к финишу пришел с небольшим отставанием.

Выскочив на спину последнего бугра, я увидел у подножия Дэна и Эйра. Заложив крутой вираж остановился около них и, не удержавшись, плюхнулся назад.

— Эндрио, старик, ты не видел, куда Край пропал? — чуть ли не в голос спросили они.

— Да хрен его знает, — зло бросил я, расстёгивая крепления.

Отстегнув сноуборд, поднимаюсь и подхожу к друзьям, продолжая рассказ:

— Сначала этот паршивец за нами шёл. Я ещё удивился, а чего это наш Край сегодня тошнит? А потом на середине трассы он просто исчез. Думаю, приметил что-то интересное и свернул.

— Край! Вот гад! Вечно мы из-за него в истории влипаем! — возмутился Эйр.

— Есть такое дело, — спокойно согласился как всегда невозмутимый Дэн и добавил:

— Подождём минут десять. Никуда он не денется, спустится.

2. Местные мы, из Ташкента!

На Бельдесай мы прибыли три дня назад. Прилетев в Ташкент около полудня, мы сдали походный скарб в багажное отделение оставив только небольшую сумку с самым необходимым, поймали такси и направились к Гарику, старому другу Дэна и Края, менять валюту.

Дело в том, что в Узбекистане менять деньги в официальных обменниках невыгодно. Курс небольшой, да и хлопотно это. А покупать сумы (местные деньги) с рук опасно, на мошенников можно нарваться, да и незаконно это — наказание вплоть до тюремного заключения. Как говорится:

«Восток — дело тонкое».

Вот мы и обратились к Гарику за помощью: у него курс приятней, чем в банках, и безопасно.

Прибыв по указанному Гариком адресу, мы с удивлением обнаружили, что дома никого нет. Телефон Гарика не отвечал. Просидев полчаса у подъезда, мы, безбожно матерясь и проклиная всё на свете, поймали такси и рванули в обратном направлении. У вокзала нас ждал сюрприз.

— Хай, народ! — крикнул заметивший нас издалека худой узбекский паренек в адидасовском спортивном костюме и широко осклабил свою узбекскую физиономию. — Не ждали?

— Г-а-арик!

Это Край, совершенно позабыв о том, что материл Гарика последние полчаса на чем свет стоит, раскинув руки, бросился к столь неожиданно объявившемуся товарищу и заключил в объятия.

— Откуда ты? Почему здесь? Мы же у тебя договаривались?

— Тихо ты! Раздавишь! — притворно испуганным голосом пробасил Гарик.

Тут подоспели и мы.

— Знакомьтесь, это Гарик, — представил нам Дэн нового знакомого.

— Эйр!

— Эндрио!

Несколько минут объятий и рукопожатий сменились градом вопросов с нашей стороны.

— Мы к тебе заезжали. Ты где пропадаешь?

— Дела были с утра. Думал успею, но закрутился, завертелся, смотрю на часы и понимаю, что домой не успеваю. Хотел вас здесь перехватить, но опоздал.

— А что с телефоном? — не успокаивался Дэн.

— Я что с ним, — произнес Гарик, достал телефон из кармана штанов и несколько раз тапнул по экрану.

Телефон никак не отреагировал на прикосновения.

— Сел, — невинно произнес он и улыбнулся.

— Да и фиг с ним, — отмахнулся Край. — Ты сам как?

— Неплохо. Кручусь, верчусь, деньги зарабатываю.

— А спина-то, спина зажила? — поинтересовался Дэн.

— Зажила почти, месяца через два, наверное, на доску встану.

— Да ну! — обрадовался Край.

— Я тебе говорю!

— Так, значит, еще покатаемся?

— Говно вопрос!

— А что народ говорит? Как снежок? — перешел к делу я.

— Улет! Вчера ребята с Бельдесая вернулись, говорят, борд в идеал катит.

— Круто!

— А жилье? — вставил свои пять копеек Эйр.

— И это без проблем. Народу немного, можно вагончик со всеми удобствами на четверых взять.

— Вот это да!

— Крутяк! — воскликнул Гарик и перешел в контрнаступление, видимо почувствовав, что так просто мы от него нескоро отстанем. — Вы баксы менять собираетесь? Или меня весь день пытать будете?

— Ах да! — спохватились мы.

Сунув Гарику три сотни долларов и договорившись встретиться с ним у стоянки такси, мы отправились в багажное отделение за вещами.

Гарик появился через полчаса, как и обещал.

— Ну что, братцы, — сказал он, протягивая нам увесистую пачку сумов. — Вот ваши деньги. Специально мелкими взял, вам рассчитываться удобней будет. Можете ехать, и не забудьте, чему я вас учил. Если кто спросит: откуда вы?

— Местные! Из Ташкента! — хором ответили мы зазубренную фразу.

— Ах, молодцы! Правильно. Так вам спокойнее будет, а самое главное — дешевле. Иначе втридорога сдерут.

Я только ухмыльнулся такой предосторожности, считая, что Гарик перестраховывается, но впоследствии не раз убеждался в его правоте.

— Откуда вы, ребята? — был первый вопрос водителя такси, пойманного нами тут же на стоянке.

— Местные мы! Из Ташкента! — хором ответили мы и рассмеялись.

3. О нас

Самое время рассказать немного о том, кто мы такие и чем занимаемся. Как вы, наверное, догадались, мы сноубордисты. Причем самые экстремальные бордеры на просторах нашей бескрайней России-матушки. Таких, как нас, называют фрирайдерами, но это не совсем правильно, так как фрирайд давно стал одним из видов спорта со своими долбанутыми правилами и ограничениями, а мы правил не признаем, ни к чему они нам — мы катаемся в таких местах, где у других просто духу не хватит встать на сноуборд.

Огромные снежные, практически отвесные склоны тянут нас к себе, как тянет мотыльков свет ночного фонаря. Мы рождены побеждать горы. Быть выше и круче их туманных вершин. И нет для нас в мире большего кайфа, чем спуск по крутейшему целяку, когда ты летишь вниз на предельной скорости, то и дело рискуя нарваться на чуть припорошенные снегом выступы скал или глубокую расселину. Иногда, проскакивая через хлипкий снежный мостик, ты краем глаза замечаешь, как прогибается и рушится за тобой снежный нанос, как снежная масса обваливается в бездонную ледовую трещину, а ты, даже не успев толком испугаться, пытаешься вписаться в новый крутой вираж, и только потом, внизу, проигрывая в голове трек снова и снова, понимаешь, насколько близок был к смерти, но я отвлекся. Надо познакомить вас с членами нашей команды, и начать стоит с Дэна.

Дэн — наш голова. Здоровый детина сто девяносто сантиметров ростом, обладающий аналитическим умом, даром что ли на юрфаке учится, и почти непробиваемым, прямо-таки олимпийским спокойствием. По-немецки педантичный и предельно собранный, он совсем не похож на радикального фрирайдера. Если честно, я и сам не понимаю, как этот парень встал на сноуборд, но факт остается фактом.

Дальше у нас по списку идет лучший друг Дэна, сокурсник и полная противоположность, Костя Крайнов, по прозвищу Край: веселый, непоседливый и немного придурковатый баловень судьбы. Если бы я побывал в половине всех передряг, в которых побывал он, то катался бы сейчас не на борде по склонам, а на инвалидной коляске по больничным коридорам, а Краю хоть бы что, с него неприятности как с гуся вода. Среднего роста, тощий, но небывало жилистый, он словно создан для сноуборда. Когда Край становится на доску, его тело сливается с ней, превращаясь в единый организм, жаждущий экстремального спуска. Не ошибусь, если скажу, что мы все немного завидуем Краю.

Третий в нашей команде — Эйр, Сашка Политов, мой лучший друг. Выросли мы с этой белобрысой бестией в одном дворе. Ходили в одну школу, а затем и в один институт поступили на исторический факультет. В середине девяностых, когда в России сноуборд вошел в моду, мы с Эйром встали на сноуборд. С тех пор и болтаемся по всем мыслимым и немыслимым склонам в поисках приключений. В одном из таких путешествий мы познакомились с Дэном и Краем.

Случилось это в Приэльбрусье в позапрошлом году. Познакомились, разговорились. Оказалось, Дэн и Край, как и мы, из Питера — земляки, а за это обязательно нужно выпить, так и подружились. В ту поездку мы и решили объединиться. Здесь, на Бельдесае, в Узбекистане, мы катаем второй совместный сезон. Первый, в прошлом году, наша команда провела в Индии на Гульмарке, оттянулись по полной программе, но и потратились здорово, так что в этот год решили далеко от дому не уезжать.

Да, чуть не забыл, меня зовут Андрей Драгунов, для своих Эндрио, мне двадцать три, и я фрирайдер.

4. И снова склон

Дэн, как всегда, оказался прав. Не прошло и пяти минут, как на склоне появился Край, он шел на крейсерской скорости и чему-то нелепо скалился. Поравнявшись с нами, Край резко затормозил и скинул защитные очки: его широко раскрытые глаза светились детской, почти щенячьей радостью.

— Мужики! Вы не поверите, что я, сейчас, видел!

— Да, ну! — наигранно изумился Эйр и вытаращил глаза, подражая Краю. — Неужели саму Бетти Райдер?

Все, кроме Края, рассмеялись.

О Бетти Райдер нам рассказал один знакомый сноубордист из Самары. Год назад, катаясь в Альпах, он получил серьезную травму головы. Так вот, этот чудак утверждал, что попал под лавину из-за девушки-сноубордистки. Он шел по общему спуску, когда увидел перед собой стройную белокурую амазонку. Девушка, одетая в ярко-красный топ и лосины неспешно и легко катила вниз по склону. Знакомый наш женщин большой любитель и потому не мог пропустить такую красотку — сбросив скорость он пристроился за девушкой. Идти следом оказалось на удивление легко. Он даже не заметил, как они сошли с трассы. В следующее мгновение, наш знакомый понял, что они летят вниз по крутому склону с множеством торчащих каменных выступов. Самое интересное, что девушка шла так же непринужденно, как и по трассе. Погоня продолжалась несколько минут, а затем впереди показалась пещера и незнакомка исчезла в ней. Дальнейших событий наш друг не помнил, но зато он хорошо запомнил имя, вышитое на спине ярко-красного, топика — Бетти Райдер. Вот такая мистика. Мы тогда посмеялись над рассказом, но образ Бетти Райдер настолько нам понравился, что поселился в нашем лексиконе. Иногда мы подкалываем друг друга, особенно Края, он у нас любитель за девчонками погонять.

Неудивительно, что Край обиделся.

— Да пошел ты! С ним как с человеком, — сказал он и зло посмотрел на Эйра.

В воздухе запахло жареным.

— Подождите, горячие финские парни, ссориться, — вмешался в назревающий конфликт Дэн. — Ты Край толком расскажи. Что видел? Где?

Слова Дэна моментально разрядили наэлектризованную атмосферу.

— Да что там долго рассказывать, хаф-пайп я природный нашел!

— Чего?! — хором переспросили мы, вытаращив глаза на Края.

Природный хаф-пайп на Бельдесае это все равно, что пальма на вершине Эвереста — не было такого и не будет никогда

— Ты, Край, случаем с вечера пива не перебрал? — попытался пошутить я.

— Не верите? — самодовольству Края не было предела. — Да я и сам охренел. Это конечно не искусственный пайп, но все равно прокатиться по нему — сплошное удовольствие.

— Подожди, подожди, — перебил его Дэн. — Ты поподробнее можешь рассказать?

— А чего рассказывать. Шли мы по трассе, я чуток позади, на девчонок загляделся. Смотрю, справа небольшой рукав от трассы отходит, словно просека. Дай, думаю, посмотрю. Скорость сбавил и туда. Метров через сто выскочил на небольшой пятак, глянул вниз и охренел — спуск метров на двести пятьдесят почти идеальный хаф-пайп. Да что рассказывать пошли на «швабру», я вам все покажу.

5. Хаф-пайп

Мы стояли на небольшой поляне и восхищенно, как маленькие дети, впервые увидевшие фокус смотрели на уходящий вниз склон. Край не обманул, склон напоминал хаф-пайп. Единственное что его отличало от творения рук человеческих, в два раза меньшая высота

стенок, и небольшие ямы да пригорки, виднеющиеся то тут, то там, но нам эти обстоятельства были только на руку.

— Вот это да! Рулез! — выкрикнул я, придя в себя после первого шока.

— Fun! — поддержал меня Эйр.

— Прокатимся? — предложил Край готовый мчать вниз в любую секунду.

— Хорошо, — вынес свой вердикт Дэн. — Идем друг за другом, интервал десять секунд и без лишних примочек, склон незнакомый. Готовы?

— Да!!!

— One! Two! Three!

— Go-ууу!

Уходили мы обычным порядком. Первым шел Край, за ним я, Эйр и Дэн. Чем дольше я катил вниз, тем больше росло мое восхищение. Этот склон буквально создан для сноуборда. На хорошей скорости здесь было, где раскатиться. Конечно, это тебе не Приэльбрусье, но ряд положительных моментов, таких как U-образность и нетронутость, делали склон привлекательным. Единственным недостатком хаф-пайпа была маленькая тормозная площадка, окруженная высокими каменными выступами. Но это мы заметили только в конце склона.

— Здесь на хорошей скорости и убиться можно! — крикнул мне Край, лихо тормозя у огромного валуна.

— Запросто, — согласился я, оглядывая небольшой заснеженный пяточек. — Маловато места.

Сзади накатили Эйр и Дэн. Мы обменялись несколькими наблюдениями и пришли к выводу, что склон не ахти какой крутой, но кататься можно. Во всяком случае, здесь лучше, чем на трассе. Мы как раз спорили, стоит ли возвращаться сюда после обеда, когда раздался грохот, и земля задрожала под нашими ногами.

— Землетрясение, ложись, — успел выкрикнуть Эйр, и мы начали проваливаться сквозь землю.

Падали мы долго и странно. Когда на смену первому испугу, пришло осознание, что падение происходит слишком медленно, я попытался оглядеться, но с удивлением обнаружил что вишу (падаю?) в абсолютной темноте.

«Где это я?» — подумалось мне, и мысль промелькнув метеором, вызвала к жизни ряд ярких, картин-воспоминаний.

6. То, о чем я вспомнил, пока падал

Случилась эта история накануне вечером. Мы вкусно поужинали шашлыком и пивом в небольшой забегаловке с бесхитростным названием «Под горой» и возвращались к себе, когда заметили незнакомца, топтавшегося у нашего вагончика. Первым его увидел Эйр.

— Потеряли что-нибудь? — не без иронии осведомился он. — Может, помочь?

— Вечер добрый! Нет, спасибо, не стоит беспокоиться, — ответил незнакомец, поворачиваясь. — Сторож я местный, Иван Иванович, за вагончиками приглядываю.

Перед нами стоял невысокий седой старик-узбек с седой клиновидной бородой, одетый в добротную фуфайку, ватные штаны, шапку-ушанку и валенки с калошами.

— А-а-а-а-а! — многозначительно произнес Эйр и протянул руку новому знакомому. — Я Эйр, точнее Саша, но лучше Эйр, а это мои друзья Эндрио, Дэн и Край.

— Очень приятно, — сказал сторож, внимательно разглядывая нас из-под густых, чуть тронутых сединой бровей — взгляд цепкий, с легкой хитринкой и толикой озорства.

— И часто у вас здесь воруют? — поинтересовался Край, откупоривая прихваченную с собой из бара баночку пива «Holsten».

— Ну-у-у, как вам сказать. Вообще-то места здесь тихие и воруют редко, но я все равно трижды за ночь обхожу все вагончики. На всякий случай, — объяснил старик и хорошенько приложился к предложенному пиву. — А вы, молодежь, каким видом спорта занимаетесь?

— Мы сноубордисты, — ответил Дэн.

— Самые крутые фрирайдеры в России, — не упустил случая выпендриться Край.

— Так вы фрирайдеры или сноубордисты? — цедя пиво, удивился Иван Иванович.

— Фрирайдеры — это разновидность сноубордистов, катающихся по первозданным склонам, — пояснил я. — Там, где нет трасс.

— Вон оно что, — многозначительно произнес сторож. — Тогда послушайте меня, парни. Лучше вам здесь вне трасс не кататься.

— А что, разве это опасно? — с легкой иронией поинтересовался Эйр.

— Опасно? Да! Но опасность тут кроется в другом, но это длинная история, — ответил Иван Иванович, а затем, почесав бороду, добавил. — Если вам интересно, то милости прошу к нашему шалашу. У меня сторожка тут неподалеку, вон за тем вагончиком.

Старик указал на желтый вагончик с двумя красными полосами. Заинтригованные таким началом мы приняли предложение.

В сторожке царил полумрак. Свет от небольшой настольной лампы едва освещал дальние углы комнаты. Мы сидели на огромном топчане, пили пиво, покуривали и слушали Иван Ивановича. Стариком он, надо сказать, оказался интересным, хотя бы потому, что вместо обычных сигарет курил дикий табак, который собирал в одном только ему известном месте.

Табак оказался ароматным и крайне забористым. Сквозь сизые клубы дыма я еле различал Ивана Ивановича, сидящего на низеньком табурете напротив пузатой печки-буржуйки. В какой-то момент я даже усомнился в его существовании. Мир плыл перед глазами, все больше и больше отдаляя меня от происходящего.

«Ай да табачок», — подумал я, пытаясь ухватиться за потерянную нить рассказа.

— В тот год много народу пропало в наших краях, и только одному молодому парню удалось выжить. Я расскажу вам его историю. На лыжах он катался. Трасса разбита, оттепель. Вот он и решил пойти на нетронутый склон. С трассы ушел по просеке и наткнулся на узкий нетронутый склон. Съехал он вниз, смотрит, а там вход в пещеру. Вот он, дурья башка, взял и зашел, а как зашел, тут же вниз провалился. Сколько падал, того сам не ведает, но говорит, что долго. В итоге очутился он в огромном зале. Огляделся, мать моя родная, вокруг котлы огромные рядами вниз по склону расставлены, а у котлов черти бегают, суетятся. Тут-то паренек и понял, что в Ад он попал. Он с испугу в снег упал и пополз вдоль стены мимо котлов и чертей. Ползет и думает: «Вот бы дверку найти, пусть даже самую маленькую, лишь бы сбежать отсюда». Только подумал и почти сразу на маленькую дверь в стене и наткнулся. Открыл он ее, а там темнота и холод. Посветил зажигалкой, видит лестница вниз круговая уходит. Постоял, посомневался, а потом решил, будь что будет, и на лестницу ступил, а как ступил, так поскользнулся, упал и кубарем вниз. Вокруг темень, не видать ничего, а он падает, и то сказать, не падает, а словно летит, и вдруг бух! Сидит посреди сугроба недалеко от базы — Иван Иванович зашелся долгим старческим кашлем.

— И что, никто больше не посещал эту пещеру? — спросил я, подождав, когда у старика пройдет приступ кашля.

— Кто же его знает, много смельчаков пыталось ее отыскать, но почти все вернулись ни

с чем, а другие и вовсе сгинули. Народ до сих пор в этих местах бесследно

исчезает.

— Ух ты! — изумленно воскликнул Дэн, взглянув на часы. — Мужики, времени-то почти час! Пора бы и честь знать.

Поблагодарив старика за гостеприимство и пообещав зайти в гости еще раз, мы вышли из

сторожки. На крыльце Дэн остановил меня, придержав за рукав.

— Знаешь, кого он мне напомнил? — спросил он. — Кого?

— Этакая русская версия Дона Хуана.

— Кого? — переспросил я, но, сообразив, о ком идет речь, рассмеялся. — Возможно.

Вот только рассказчик из него никудышный.

— Согласен, — улыбаясь, ответил Дэн и, чуть подтолкнув меня плечом, побежал

догонять идущих впереди Края и Эйра.

7. Куда побежал Белый Кролик

Закончилось падение также неожиданно, как и началось. Сначала яркий свет ударил в глаза, а затем я почувствовал, как подо мной проминается нечто мягкое. Привыкнув к свету, я обнаружил, что сижу посреди кучи снега в небольшой каменной зале, освещенной несколькими десятками настенных светильников. Друзья мои, к моему удивлению, оказались рядом и, судя по выражению их лиц, охренели от происходящего не меньше моего.

— Это ж с какойтакой высоты мы навербнулись? — спросил изумленный Эйр и задрал голову.

Остальная часть нашей команды последовала его примеру и обнаружила над собой каменный свод пещеры.

— Ни хрена себе! — воскликнул Край, первым обретя способность говорить. — Как прикажете эту хрень понимать? Падали мы, значит, падали, а теперь выясняется, что падать нам было неоткуда.

— Чудеса! Не удивлюсь, если сейчас откуда-нибудь выскочит белый кролик, — как бы между прочим заметил Дэн.

И Кролик выскочил. Правда, сначала из сугроба, безбожно матерясь, выскочил Край, а следом за ним, отфыркиваясь и причитая, появился белый кролик: полуметрового роста, упитанный, с гладкой блестящей шерсткой. Одет зайцеобразный был в черный приталенный жилет и высокий классический цилиндр.

— Ах, боже мой, боже! Я совершенно опаздываю, — бормотал Кролик, глядя на извлеченные из жилетного кармана часы.

На нас Ушастик не обратил никакого внимания.

— Ах ты падла! — неожиданно закричал Край и с разбегу наподдал изо всех сил косоглазому под зад ногой.

Кролик взвизгнул, заскользил по обледенелому полу через всю залу и крепко приложился к противоположной стене, но уже в следующую секунду оказался на ногах.

— Ах, боже мой, боже! Я категорически опаздываю, — произнес он как ни в чем не бывало и исчез в небольшом круглом тоннеле, существование которого я только теперь заметил.

— Что ты делаешь, Край? — Воскликнул я, возмущенный таким поведением товарища.

— Этот гад меня за задницу укусил! — Край выпятил на общее обозрение пятую точку, и мы увидели, что его оранжево-синие штаны знатно разодраны на правой ягодице. — Что прикажешь после такого делать, в ножки ему кланяться? И вообще, откуда ты знал, что он появится?

Последний вопрос был адресован Дэну.

— Книжки надо читать, — резонно заметил Дэн, отстегнул сноуборд и стал выбираться из сугроба.

Мы с Эйром последовали его примеру.

— Как думаешь, откуда взялся кролик? — спросил Эйр, когда мы выбрались на свободную площадку.

— А хрен его знает, — ответил я, подумав о том, что, возможно, мы стали свидетелями материализации мысли Дэна.

— Я думаю, мы попали в ту самую пещеру, о которой говорил нам Иван Иванович, — сказал Край, смахивая снег со сноуборда. — Не удивлюсь, если сейчас черти отовсюду полезут.

При мысли о материализующихся чертях я вздрогнул и посмотрел на Дэна. Судя по его встревоженному виду, думал он примерно в том же направлении.

Однако черти не появились.

— Можешь ты помолчать хоть секундочку, Край, — раздраженно сказал Дэн, подходя к галерее, в которой исчез злополучный Кролик. — Больше никаких предположений о том, что может быть в этой пещере. От греха подальше.

— Почему? Постой, ты что… Ты думаешь, что здесь материализуются мысли? — Сообразил Край и округлил глаза.

— Я так не думаю, но прошу быть осторожными и не нести чушь.

Но было поздно.

— Хочу чемодан с миллионом долларов! — Загадал Край, глупо улыбаясь, и зачем-то расставил руки в стороны, видимо ожидая, что чемодан появится прямо в них.

Все замерли. Секунды шли, но ничего не происходило.

— Уф-ф-ф! — Шумно выдохнул Эйр.

Оказалось, от напряжения он какое-то время совсем не дышал.

— Край, еще хоть слово, и я тебя поколочу, — Показав огромный кулак, пообещал Дэн.

В этот момент сугроб позади взорвался, окутав нас снежной пылью. Минуту спустя снег осел, и мы увидели торчащий из сугроба серебристый чемоданчик внушительного размера.

— Ура! — Крикнул Край и кинулся к своему сокровищу. — Миллион баксов!

— Край, не трогай его, — Попытался остановить друга Дэн.

Понятно, что Край ничего и слышать не хотел ни о какой осторожности. Он вытащил чемодан из сугроба и положил на каменный пол.

— Ну всё, парни, теперь мы заживем, — Произнес он, аккуратно стряхивая с чемодана снег.

— Твоя прелесть? — Ухмыльнулся я.

— Вместо того чтобы завидовать, заказал бы себе такой же, — Огрызнулся Край.

— Даже не вздумай, — Предупредил меня Дэн. — Парни, вспомните, что говорил Иван Иванович! Если кто и находил проклятую пещеру, то выбраться из нее не мог. Не удивлюсь, если это происходило из-за таких вот глупых желаний!

— Ключ! Тут нужен ключ, — Произнес Край, дергая закрытые замки чемодана. — Хочу ключ от чемодана!

— Край, твою мать! — Предостерегающе вскрикнул Дэн и двинулся к другу, но тот вскочил с чемоданом в руках и обежал сугроб, разорвав дистанцию.

— Дэн, спокойно, я больше ни слова не скажу, обещаю! — Примирительно заголосил Край. — Мне нужен только ключ.

— Иди сюда, придурок! — Ревел Дэн.

Лицо его раскраснелось, а кулаки были плотно сжаты. В этот момент над сугробом что-то ярко сверкнуло, и, готов поклясться, мы все, как в замедленной съемке, увидели золотой ключик, упавший в сугроб.

— Вот он! — Крикнул Край. — Парни, всё, мир! Я молчу. Помогите только найти ключ.

Мы с Эйром взглянули на Дэна. Тот стоял у сугроба, поигрывая желваками, и смотрел то на нас, то на Края.

— Черт с ним, — Наконец решил Дэн. — Он все равно не успокоится. Не бросать же его здесь.

Мы возражать не стали и рьяно принялись за дело. Желание обладать миллионом долларов пересилило все остальные. Нам понадобилось около пятнадцати минут, чтобы распылить сугроб по полу — ключа нигде не было.

— И что будем делать? — Спросил я, поняв бесполезность поисков, и встал с колен.

— Уходить, — Мрачно произнес Дэн и кивнул на тоннель, в котором скрылся кролик. — Боюсь, нам эти поиски еще аукнутся. Край, ты с нами?

— Я? — Край вскочил и растерянно огляделся.

Бьюсь об заклад, что в тот момент он думал, а не попросить ли второй ключ, но сказал он другое:

— Конечно, с вами! Да я этот чемодан и без ключа открою.

Мы переглянулись, удивившись благоразумию нашего друга — бывает же такое.

— Тогда вперед, скомандовал Дэн.

Мы стояли у входа в полутемный туннель и спорили, как нам по нему спускаться.

— Давайте на бордах, — Предложил Край. — Уклон для пеших прогулок слишком большой, к тому же лед.

— Да нет, лучше пешком, — Возразил Эйр. — Откуда ты знаешь, что ждет за поворотом?

Мы с Дэном молчали, оценивая обстановку: спуск действительно крут для пешей прогулки, но и на бордах катить не менее опасно. Какое из двух зол предпочесть, может решить лишь капитан команды. Я взглянул на Дэна и кивнул, как бы говоря: «Поддержу любое твое решение».

— Идем на бордах, друг за другом, интервал две секунды и без лишних примочек, склон незнакомый, — Дэн был как всегда краток.

— Yes, шеф, — Ответили мы, и, сев на пятую точку опоры, одели сноуборды.

— Эйр ready!

— Край ready!

— Эндрю ready!

— Ну с Богом, парни, — Сказал Дэн и начал отсчет.

— One! Two! Three!

— Go-ууу! — Закричали мы, поддерживая ушедшего первым Края. Следом стартовали я, Эйр и Дэн.

Спускаться по тоннелю оказалось неожиданно легко. Поворот, пройденный нами в начале, оказался единственным. За ним открывалась пологая, уклон не больше тридцати градусов, ледяная труба в два человеческих роста диаметром. Мы быстро набрали крейсерскую скорость. Край, шедший впереди, крепко-накрепко сжимал в руках чемодан.

«Обратно нам не дорога заказана», — Подумал я. — «Что нас ждет внизу?»

В неведении мы оставались недолго. Размытое бледное пятнышко, светящееся впереди, быстро увеличивалось в размере, и вскоре один за другим мы выехали на заснеженную площадку. Картина, открывшаяся нашему взору, потрясала масштабом и нереальностью. Мы стояли в верхней точке склона, в поверхность которого были вмонтированы тысячи и тысячи котлов. Яркое красно-желтое марево висело над склоном. Я вскинул голову и увидел небо — насыщенно-багряное, словно напитанное кровью, с быстро летящими, как при ускоренном просмотре, иссиня-черными облаками.

— Где мы? — Спросил я, зная, что услышу в ответ.

— В той самой пещере, — Ответил мне Дэн. — Но здесь есть небо, и оно совсем не похоже на наше, — Возразил Край.

— Какая, к черту, разница, где мы. Если угодно, давайте назовем это место адский склон, — Вмешался Эйр, — и если с выбором названия покончено, то предлагаю выбираться отсюда как можно быстрее.

— И как мы будем выбираться? — Спросил Край.

— Там, внизу, если верить Иван Ивановичу, — Ответил Эйр, указывая рукой на горизонт склона. — Должна быть дверь в наш мир.

— Согласен, нам нужна дверь, — Произнес я и взглянул на Дэна.

— И даже если ее нет, — Подхватил наш предводитель, — То мы хотим, чтобы внизу склона была дверь, большая открытая дверь в наш мир без всяких ключей.

— Ну что, погнали? — Спросил Эйр.

Дэн ответил не сразу, какое-то время он еще стоял, глядя в бесконечную даль долины, а потом сказал:

— Выбора у нас нет. Только будьте внимательны, идем нос в нос, не останавливаемся и ищем эту треклятую дверь. Старайтесь не терять друг друга из виду. Чем скорей мы отсюда выберемся, тем лучше. Готовы?

— Да!

— One! Two! Three!

— Go-ууу! — Скорей прошептали, чем сказали мы и заскользили вниз к первому ряду котлов.

8. Адский склон

Уходили мы обычной цепочкой с минимальной дистанцией. По мере нашего приближения котлы росли и ширились. Огромные, метров десять высотой, матово-черные котлы внушали панический религиозный страх. Думать о том, что за варево бурлит в их утробе, не хотелось, и я попытался сосредоточиться на двери внизу склона, ведущей в наш мир. Когда до первой пары котлов оставалось несколько метров, идущий впереди Край резко взял вправо.

— Осторожно, засада! — послышался его испуганный голос.

Повторяя за Краем маневр, я выкрикнул предупреждение для Эйра и Дэна, а в следующее мгновение и сам увидел, что так испугало моего товарища. Десяток черных существ ростом не больше метра тащили длинную деревянную лестницу.

— Черти?! — изумленно выдохнул я, разглядев у существ длинные хлыстоподобные с маленькой кисточкой на конце хвосты и белые рожки.

Не успел я отойти от шока, как увидел новый ряд котлов. Проход между ближайшими котлами был перекрыт чертями, вооруженными вилами, а следующий слева заблокирован длинной деревянной лестницей, и только правый проход оказался свободен, но там уже суетились четыре черта с лестницей, пытаясь перекрыть его. Край на полном ходу свернул к свободному проходу. Я прибавил скорость и успел вслед за ним проскочить перед самым носом у чертей. Не буду утверждать, но, проносясь в двух-трех метрах от этих мерзких созданий, мне показалось, что черти ехидно улыбались — зубоскалили. Я оглянулся и увидел, что Эйр и Дэн едва успели проскочить, чуть не налетев на лестницу.

Я облегченно выдохнул и увидел новый ряд котлов. Глядя на него, я понял, что мы обречены. Проходы между котлами оказались надежно блокированы лестницами, за которыми, потрясая зажатыми в руках вилами, пританцовывали черти. Неужели это конец и мы сдохнем в этой гребаной пещере? Отчаяние и чувство безысходности охватили меня, но, глядя, как уверенно набирает скорость Край, я понял, что еще не все потеряно. Старик Край! Этот парень знал толк в экстремальных ситуациях, и если он набирал скорость, значит, шанс прорваться у нас есть!

Замысел Края я разгадал, когда до заслона оставалось не больше десяти метров. Безумец шел на небольшой бугор, возвышавшийся прямо перед лестницей. Вот он наезжает на него, а в следующую секунду взмывает вверх и пролетает над головами разинувших от удивления пасти чертей.

— Ай да Край! — восхитился я, приземлившись следом за ним по ту сторону заграждения, и в ту же секунду с ужасом подумал о том, что нас ждет впереди.

Оглянулся: Эйр и Дэн не отставали.

К нашему счастью, у следующего ряда котлов нас никто не ждал. Видимо, местная служба оповещения дала работала неважно, или же никто не предполагал, что мы прорвемся через три заслона.

Пять минут спустя, когда я стал подумывать о том, что склон может оказаться бесконечным или того хуже замкнутым сам на себя, мы выскочили на просторную поляну, посреди которой с отвратительным скрипом вращалось огромное деревянное колесо. В движение колесо приводили волосатые и худющие существа в грязных обносках. К нашему появлению, в отличие от чертей, они проявили полное безразличие. Скользнув взглядом по сгорбленным фигурам и поняв, что они безопасны, я вновь зацепился за Края, стараясь не терять его из вида.

— За мной! — донесся до меня его голос. — Вижу дверь.

Я продублировал сообщение, сделал крутой вираж, обогнув каменный выступ вслед за Краем, увидел дверь и немножко офигел. Я ожидал увидеть что угодно, но только не обычную деревянную подъездную, каких миллионы в нашей стране, дверь, вмонтированную в уходящую отвесно вверх красно-черную скалу. Более сюрреалистический пейзаж трудно представить.

— Тормози, Край! — окликнул я товарища, летящего на полном ходу к закрытым дверям.

— Не писай, Эндрио! — крикнул он в ответ, подпрыгнул и вынес дверь с петель выставленным вперед чемоданом с миллионом долларов.

9. Исчезновение Дэна

В этот раз я падал по-настоящему: потоки холодного воздуха беспощадно хлестали по лицу, в ушах свистело, а глаза слезились. Несколько секунд невесомости — и я грузно провалился в снег, почувствовав, как от удара расстегнулись крепления. Сугроб оказался глубоким, и мне пришлось основательно поработать руками чтобы выбраться на поверхность. Глотнув свежего воздуха, я огляделся и нисколько не удивился, обнаружив, что приземлился в двух десятках метров от хозяйственных построек нашей базы.

— Твою же мать! — услышал я голос Края и обернулся. — Уродский кролик! Надо было сразу прибить этого засранца! Если встречу его, то живым от меня он не уйдет!

Ругательства и угрозы сыпались из Края нескончаемым потоком, и мне пришлось прикрикнуть на него чтобы он пришел в себя:

— Край, заткнись ты со своим кроликом! Где Эйр? Где Дэн?

Мои слова подействовали на него отрезвляюще.

— А разве их нет? — удивленно спросил Край, озираясь по сторонам.

— Может, под снегом? — предположил я. — Давай поищем.

Обеспокоенные судьбой друзей, мы принялись разгребать сугробы вокруг, и почти сразу я наткнулся на Эйра.

— Край, помоги! — крикнул я и потянул друга за безвольно болтающуюся руку.

В следующее мгновение Край оказался рядом, и мы, ухватив Эйра под мышки, вытащили его из-под снега. Он был без сознания и лишь изредка постанывал. Несколько легких ударов по щекам привели его в чувства.

— Где мы? — тревожно спросил Эйр, открыв глаза.

— Не беспокойся, мы вырвались, — поспешил успокоить я друга.

— У меня голова раскалывается.

— Ты можешь двигаться? Ничего не повредил?

Эйр попробовал сесть, и ему это удалось. Я облегченно вздохнул.

Пока я приводил Эйра в чувства, Край с яростным усердием разгребал вокруг нас сугроб в поисках Дэна.

— Дэ-э-эн! Ты слышишь меня! Дэ-э-эн! — в отчаянье закричал Край, сидя на разворошенной куче снега.

Эйр, до сих пор находившийся в полубессознательном состоянии, вдруг оживился.

— Как? Разве Дэна нет?

— Похоже, что так, — ответил я и подумал: «Дэн, симпатяга Дэн, с ним не может случиться ничего плохого».

— Значит, он не вырвался, — еле слышно произнес Эйр, и его начинающие розоветь щеки вновь побледнели.

— Ты это о чем? — спросил запыхавшийся Край срывающимся на фальцет голосом.

— Когда мы шли к третьему ряду котлов, — сказал все также тихо Эйр, рассеянно глядя перед собой. — Я видел, как вы перескочили заграждение, и пошел следом, крикнув Дэну, чтобы он не отставал. А когда я перемахнул через ограждение…

— Что? Что случилось? Не тяни! — глаза Края сверкали подобно молниям.

— Не знаю, — продолжил Эйр. — Я не знаю, что там произошло, но когда я обернулся, то увидел, как Дэн отбивается от чертей. Борд был у него в руках. И я… я… не стал останавливаться.

— Подожди, — вмешался я. — Вы же оба перепрыгнули, я видел!

— Да, но потом что-то случилось. Я не знаю что.

Несколько секунд мы молчали и переваривали услышанное, а затем Край сорвался.

— Ах ты падла! — закричал он и бросился на Эйра.

Я начал двигаться вместе с Краем и успел перехватить до того, как он достиг цели. Прижав его к снегу, я не без удовольствия вспомнил, что вешу на двадцать килограмм тяжелее.

— Эндрио! Он же бросил его одного! Он оставил Дэна с этими ублюдками! — кричал мне в лицо разъяренный Край, пытаясь вырваться из объятий.

— Перестань! Никто в этом не виноват! У нас не было времени на размышления!

— Он струсил, Эндрио! Струсил! Он же мог помочь Дэну!

— Чем, Край? Скажи мне, чем? Ты же видел, сколько их. Сотни, а может быть и тысячи! — я сам не верил в то, что говорю, одновременно и осуждая Эйра, и убеждая себя в том, что он поступил правильно.

— Да, но… — попытался возразить Край.

— И никаких «но»! Тебе нужно успокоиться, — жестко перебил я его, понимая, что только так смогу предотвратить драку. — Нам нужно спасать Дэна. Вот о чем стоит сейчас думать!

Край еще несколько раз попробовал вырваться, а потом затих.

— Слезай давай, миротворец! — наконец сказал он зло, но без ярости. — Твоя взяла.

Я встал на ноги и помог Краю подняться.

— Парни, думаю, вам не надо говорить, что сейчас не лучшее время для ссор, — сказал я. — Лучше давайте придумаем, как помочь Дэну, но для начала предлагаю выбраться отсюда к вагончикам. Согласны?

Край и Эйр утвердительно кивнули в ответ, но не проронили ни слова.

— Кстати, Край! — спохватился я, вспомнив кое о чем. — Ты там насчет кролика что-то говорил, он-то в чем провинился? Ты вроде за укус ему уже отплатил.

— А ты разве не видел? — ответил Край вопросом на вопрос.

— Нет, — честно признался я.

— Да это же он нас чертям вломил. Я его у котлов видел. Стоял среди чертей и на нас пальцем показывал. Падла. Встречу — уши в задницу запихаю, скажу, что так и было!

Как ни странно, слова Края меня ничуть не удивили.

— Ладно, сейчас не важно, ктокого сдал, — сказал я, подумав о том, что не пни Край кролика, все могло сложиться по-другому. — И еще один вопрос, где чемодан с миллионом?

— Так это, нету его, — произнес Край и окончательно погрустнел.

— Как так? — удивился Эйр.

— А вот так, как только я вылетел в дверь, чемодан тут же исчез, — обиженно произнес Край. — Был и нет.

— Да и хер с ним, у нас сейчас проблемы поважней есть, — отрезал я, вытащил сноуборд из сугроба и направился к базе.

10. В рот мне ноги Девид Блейн

У вагончика мы увидели Ивана Ивановича. Старик сидел на крыльце и неспешно попыхивал самокруткой.

— Здравствуйте, Иван Иванович! — поздоровался я и присел рядом с ним.

— И вам здравия желаю! — ответил старик и ловко перекинул самокрутку из одного уголка губ в другой. — Что-то вы, ребята, неважно выглядите. Случилось чего?

И тут нас прорвало. Один за другим, а иногда и наперебой, мы стали рассказывать сторожу о событиях сегодняшнего утра. Удивительно, но старик слушал наш вздор про чертей и котлы внимательно. Лишь изредка вынимал он изо рта самокрутку, и тогда до нас доносилось его тяжелое, еле слышное: «Ох-хо-хо. Словно переживал он за нас не меньше, чем мы сами. Но порой, глядя в его подвижные лукавые глаза, я ловил себя на мысли, что он и без нашего рассказа знал обо всем случившемся.

— Так и что вы собираетесь теперь делать? — спросил Иван Иванович, выслушав наш рассказ.

— Как что? Дэна выручать пойдем! — воскликнул распаленный Край.

— Выручать? — брови Иван Ивановича изумленно взлетели вверх. — Я уж думал, нынешняя молодежь и слова такого не знает — выручать-с-с.

Старик несколько раз повторил слово и каждый раз на новый лад, словно пробовал его на вкус.

— Ладно, помогу я вам, — сказал Иван Иванович, прервав вербальную дегустацию. — Только дайте слово, что никому о том, что узнаете, не расскажите. Обещаете?

— Обещаем, — ответил я за всех, а парни одобрительно закивали.

— Тогда пойдемте ко мне в сторожку, — сказал старик, вставая с крыльца.

Мы переглянулись, и по выражению лиц товарищей я понял, что они не доверяют сторожу. В конце концов, какую помощь можно ожидать от семидесятилетнего старика? Сделав страшные глаза, я дал понять Эйру и Краю, что не стоит пренебрегать любой помощью, пусть это будет даже простое доброе напутственное слово. Парни поморщились, но перечить мне не стали и пошли вслед за стариком.

До вагончика сторожа, едва поспевая за быстрым шагом Иван Ивановича, мы добрались за пару минут. Признаться, я даже вспотел от такого марш-броска, чего нельзя сказать о старике. Добравшись до крыльца, Иван Иванович взбежал вверх по ступенькам, жестом пригласил следовать за ним и вошел в вагончик.

Внутри было по-прежнему тепло, уютно и пахло табачком и гречневой кашей.

— Ну-ка, подсобите, ребятки, — сказал старик, скидывая покрывало с тахты, на которой еще вчера наша команда в полном составе пила пиво и покуривала горьковатый стариковский табачок. — Со всех сторон навалитесь.

Сообразив, что от нас требуется, мы встали по периметру тахты и сдвинули её верхнюю часть в сторону.

— В рот мне ноги Девид Блейн! — воскликнул Эйр, заглянув в открывшуюся нишу.

— Ни хрена себе картофель! — добавил родного фольклора Край.

— Иван Иванович, откуда это у вас? — изумился я, глядя на груду оружия.

Старик самодовольно улыбнулся и даже крякнул от удовольствия, похоже, ему нравилось шокировать окружающих.

— Да так, — притворно безразлично повел ответил он. — В молодости оружием увлекался, вот и скопилось немного.

Я смотрел в брюхо тахты и понимал, что такого количества оружия я не видел даже в боевиках. Тут были автоматы Калашникова, «Узи», дробовики, помповые ружья, ручные гранатометы, пистолеты всевозможных систем и даже гранаты. Не думаю, что на всё это у Иван Ивановича имелось разрешение. Иван Иванович нагнулся и извлёк из этой смертоносной свалки небольшое помповое ружьё.

— Вот то, что вам нужно, — сказал он. — «Рысь-3», вес два с половиной килограмма, длина около восьмисот миллиметров. Семь зарядов двенадцатого калибра. Держи!

Я еле успел среагировать и подхватить летящее на меня ружьё за цевьё. Раздав каждому по ружью и патроннику, Иван Иванович велел задвинуть крышку тахты на место, после чего жестом пригласил нас сесть, а сам по обыкновению устроился на табурете возле буржуйки.

— А теперь слушайте меня внимательно и не задавайте вопросов. Я расскажу ровно столько, сколько вам нужно знать, — сказал он, вытряхивая из пачки очередную самокрутку. — Итак, место, где вы побывали, находится в параллельной вселенной. Да-да, вы не ослышались! Вселенной! Вы попали на завод по производству одного очень дорогого снадобья, которым владеет могущественный колдун. Он-то и создаёт порталы в нашу Вселенную. Видели огромное колесо?

— Да, его монстры какие-то крутят, — подтвердил Край.

— На самом деле это люди, самые настоящие люди. Колдун заманивает людей в свой мир и ставит к колесу. Человек, вставший к колесу, очень скоро теряет своё «Я» и становится рабом колеса. Когда один из рабов колеса умирает, колдун открывает портал и заманивает нового раба. Обычно портал держится пару часов. Так что у вас ещё есть время, чтобы спасти друга.

— Так чего ж мы сидим! — закричали мы и, вскочив с мест, бросились к выходу.

— Подождите, есть ещё два важных момента. Первый, не пытайтесь спасти кого-то кроме Дэна, они давно стали рабами колеса — их души мертвы. И второе: старайтесь нигде не задерживаться, время там течёт по-другому?

— Типа там проходит день, а тут два? — поинтересовался Эйр.

— Нет, это не так работает. Мне трудно такое объяснить, просто потрогайте свои подбородки.

Мы пощупали лица и охнули.

— Мать мою женщину, — удивился Край. — У меня щетина, словно я три дня не брился. Как такое возможно?

— Теперь вы знаете всё, что нужно. И последнее, вот возьмите, — Иван Иванович протянул мне небольшую алюминиевую флягу. — Пусть Дэн это выпьет, когда вы его освободите.

— Что-то слишком много вы знаете о том мире для простого сторожа, — с подозрением спросил Эйр.

— Я один из немногих, кто побывал там и выбрался, — спокойно ответил Иван Иванович. — Как-нибудь расскажу вам об этом, если случай представится.

11. И снова в бой идет ледовая дружина!

До склона мы добрались без приключений, если не считать опасливых взглядов отдыхающих при виде наших ружей. Наверняка настучат администрации, но думать о последствиях нам было некогда, у нас стояла задача поважней.

Съехав по трассе на одну треть, мы свернули на знакомую просеку и продолжили спуск, пока не добрались до хаф-пайпа.

— Не нравится мне все это, — сказал Эйр, притормаживая у края хаф-пайпа. — Старик странный, оружия у него куча, табачок особенный опять же, контрабандист не иначе.

Я кивнул соглашаясь, и добавил:

— Дэну он тоже показался странным, но выбора у нас нет. Если повезет, и мы выберемся из этой заварухи живыми, то обязательно его обо всем расспросим.

— Нет. Если выберемся, — вмешался в разговор Край, — я предпочту больше не встречаться с дедулей. Снарягу в руки и домой.

— Или так, — согласился Эйр.

— Там видно будет, — подытожил я. — Вы готовы.

Край и Эйр кивнули.

— One! Two! Three!

— Go!

В этот раз переход произошел иначе. По мере спуска, стены хаф-пайпа росли до тех пор, пока совсем не сомкнулись над нашими головами, превратив склон в туннель. Несколько минут мы спускались в полной темноте, а затем впереди появилось размытое красноватое пятно выхода.

— Приготовиться! — подал я команду.

Иной мир встретил нас знакомым багровым небом со стробоскопическими облаками. Выскочив на склон, мы не стали останавливаться и на полном ходу помчались к ближайшим котлам, надеясь застать чертей врасплох.

Когда до первой пары котлов оставалось около двадцати метров, я услышал предостерегающий окрик Эйра и обернулся. От увиденного у меня чуть не отвалилась челюсть. Позади нас в пятидесяти метрах на абсолютно черных сноубордах катила группа чертей, что-то около десятка, вооруженная самыми, что ни на есть настоящими вилами. Если бы мне рассказали нечто подобное в баре за кружечкой пива, то я бы от души посмеялся, но в тот момент мне было не до смеха, мозг лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию.

Перед спуском на вершине хаф-пайпа у нас состоялся совет, на котором Край с Эйром безоговорочно признали меня лидером, на время отсутствия Дэна, тем самым взвалив на меня груз принятия решений.

— Была, не была, — пробормотал я, обдумывая наспех состряпанный план действий, и вскинув руку в условном жесте, прокричал. — Готовсь!!!

Опасаясь засады, останавливаться так близко от первого ряда котлов я не решился и не зря. Как только мы проскочили между двух котлов, от их стен стартовала еще одна группа чертей, по численности не меньше первой. Медлить было нельзя.

— Разворот! — прокричал я и, выждав секунду, стал тормозить.

Все-таки не зря мы считали себя командой. Край, Эйр, и я остановились практически одновременно на одной линии, что называется, плечом к плечу. Скинув ружья, и взяв на прицел приближающихся чертей, мы замерли.

Черти, не ожидавшие от нас такой прыти, стушевались, замешкались и начали тормозить, сбиваясь в кучу. Я улыбнулся. Действовали они так, словно вместе со мной разрабатывали план боя.

— Пли! — скомандовал я и выстрелил.

— Ба-бах! — в один голос ответили ружья, и я увидел, как двое из группы наезжающих на нас чертей рассыпались, превратившись в облачка черной пыли, быстро оседающей на ледовую поверхность склона.

Запахло жженым порохом.

Мы дали еще три залпа и от второй группы осталось лишь черное пятно сажи на снегу.

— Что получили! — закричал Край, закидывая ружье на плечо. — Это вам за Дэна.

Но расслабляться было еще рано.

— Заряжай! — подал я новую команду.

По моим расчетам, первая группа преследователей должна вот-вот появиться. Расчет оказался верным. Едва мы перезарядились, как на нас выскочили черти. Растерявшись, они повторили ошибку своих предшественников.

— Пли! — прокричал я, целясь в ближайшего рогоносца.

Грянул залп. Расправится с первой группой оказалось ничуть не сложнее, чем со второй. Всё-таки карамультуки против вил — сила!

Наблюдая как рассеивается облачко черной пыли я сказал:

— А чертята не круче вареных яиц будут!

— Ага, — согласно кивнул Эйр.

— Щенки! — презрительно фыркнул Край. — Жаль, что стукача-кролика среди них не было.

— Дался тебе этот кролик. Перезаряжаем и катим дальше. Скорость максимальная, не растягиваться, — скомандовал я.

— Есть! — в голос ответили парни, разгоряченные первой, довольно легкой победой.

Удивительно, но больше сопротивления на пути мы не встретили. И хотя время от времени нам попадались небольшие группы пеших чертей, провожавших нас изумленным взглядом, новой погони не случилось. Набрав приличную скорость, мы приближались к колесу, и я подал сигнал сбавить ход.

12. Колесо

Проехав мимо последнего ряда котлов, мы выкатились на площадку с колесом и сбавили скорость. Проскакивая мимо него в прошлый раз, я практически ничего не успел разглядеть. Теперь же, оглядывая открывшуюся панораму, я почувствовал, как цепенею от ужаса.

Огромное, размером с цирковую арену, поржавевшее от времени, колесо, издавая истошный скрип, медленно вращалось вокруг оси движимое усилием нескольких десятков обросших, одетых в лохмотья, худых и сгорбленных от тяжкой работы человек, больше напоминавших призраков, нежели людей. Я попытался отыскать взглядом цветастую куртку Дэна.

Резкая вспышка боли, вспыхнувшая в правом боку, вернула меня к реальности. Я обернулся. Рядом стоял Эйр.

— Долго ты будешь пялиться?! — прокричал он мне в лицо. — Вон смотри, это сноуборд Дэна!

Я проследил за его рукой и увидел воткнутый в снег сноуборд Дэна, расписанный им собственноручно. Наваждение сняло как рукой. Скинув сноуборд, я побежал к колесу. Перебегая от одного человека к другому, я заглядывал в их опустошенные серые лица до тех пор, пока не наткнулся на Дэна.

— Эйр сюда, я нашел его! — крикнул я, холодея от ужаса.

Существо, опознанное мной как Дэн, оказалось лишь блеклой тенью нашего друга: заросшее, худое, лишенное эмоций, с бессмысленным потухшим взглядом.

— Где он? — спросил подбежавший Эйр, и замер, забыв закрыть рот.

Он узнал Дэна. Узнал и испугался. Впервые он видел его в столь жалком обличии. Пока Эйр пялился на Дэна, я вдруг понял, что с нами нет четвертого члена нашей команды.

— Эйр, черт побери, где Край?! — громко спросил я, перекрывая душераздирающий скрип колеса.

Обескураженный Эйр лишь пожал плечами, а потом, глядя мне за спину, вдруг завопил:

— Да вот же он!

Я обернулся и увидел Края, крадущегося по склону за кроликом — тем самым, в жакете и цилиндре. Кролик неспешно вышагивал вдоль склона, заложив передние лапы в карманы жилета, а Край с ружьем осторожно крался за ним — то еще зрелище.

«Дэн! Нужно оттащить его от колеса!» — спохватился я.

Я оглянулся и увидел, что Дэн успел пройти десяток метров.

— Твою мать! — выругался я и побежал.

Эйр не отставал. Догнав Дэна, я схватил его за шиворот и что есть силы дернул. Послышался хруст рвущейся материи и в руке у меня остался кусок грубой мешковины. Дэн как ни в чем не бывало продолжал свой путь.

— Эйр, подсоби! — крикнул я.

Мы ухватили Дэна за руки и попытались оттащить от колеса, но тщетно, с тем же успехом мы могли пытаться сдвинуть пятиэтажный дом. Ситуация складывалась критическая. Не зная, как быть я решил пойти на крайние меры.

— Прости меня, Дэн, — почти ласково произнес я и двинул другу коленом между ног.

— Ой-й-й! — жалобно вскрикнул Дэн, скорчился и повалился на снег.

Не теряя ни секунды, мы схватили его за ноги и оттащили в сторону.

— Как ты старичок? — спросил я, приподнимая ему голову.

В ответ послышался лишь жалобный стон.

Вспомнив о фляге переданной, Иван Ивановичем для Дэна, я нащупал ее на поясе, вытащил её из чехла, отвинтил крышку, и приложил к губам друга.

Дэн сделал несколько глотков и моментально пришел в себя: вскочил, матерясь и отплевываясь.

— Эндрио, гад! Какого хрена! — кричал он мне, багровея на глазах. — Что это за хрень такая!?

— Не знаю, — ответил я, и на автомате пригубил из фляги.

Горло мое обожгло пламенем, на глаза навернулись слезы, а в нос ударил ядреный запах алкоголя.

— Ну, Иваныч! Ну, дает! — просипел я, хватая ртом воздух. — Это же чистый спирт!

— Не чистый, — произнес Дэн, пытаясь сбить вкус пойла снегом. — По ощущениям, туда еще и перца от души сыпанули. Где мы? Где Край?

13.Расправа

Занимаясь спасением Дэна, мы совершенно позабыли о Крае.

— Да тут где-то он был, — ответил Эйр и осмотрел склон.

Край действительно оказался неподалеку. Он стоял на склоне, уперев срез ствола в голову кролика, и нелепо чему-то улыбался.

Кролик выглядел испуганно.

— Край, не надо! — с опозданием крикнул Дэн.

Ружье в руках Края ожило и голова кролика лопнув, как переспелый арбуз, разлетелась, веером окрасив красным снег по направлению выстрела.

— Что, получил?! Будешь знать, с кем дело иметь! — радостно закричал Край, посмотрел на нас и спросил:

— Дэн, ты как?

— Поздно каяться, когда почки посажены, — отозвался тот.

В этот момент тело кролика с громким «Чпок!», оно так и не упало после выстрела, обзавелось новой головой.

— Мальчик хочет поиграть с Банни? — спросил кролик срывающимся на дребезжащий металлический бас голосом и развернулся спиной к Краю.

— А то ж! — плотоядно улыбнувшись, ответил Край, приставил к кроличьему затылку ружье и выстрелил, подгадав момент кроличьего прыжка, что, безусловно, придало полету ушастого дополнительное ускорение и кровавых брызг.

Пролетев несколько метров, истекающее кровью тело кролика приземлилось на снег, раздался уже знакомый звук: «Чпок!».

— Мальчик хочет поиграть с Банни? — как ни в чем не бывало спросила новая голова.

— А то ж! — ответил подбежавший Край и вновь выстрелил в голову кролика в момент прыжка.

Глядя на творящийся сюрреализм, мне захотелось зациклить его в анимированную картинку для будущего мема.

— Это нужно прекратить, — произнес Дэн.

— Бежим! — крикнул Эйр.

И мы побежали.

— Мальчик хочет поиграть с Бани?

— А то ж!

Этот диалог, слово в слово, повторился еще трижды, прежде чем Дэн, догнавший Края первым, не выхватил у него ружье.

— Край! — завопил Эйр, оттаскивая его назад. — Остановись!

— Секундочку! — ответил Край, пытаясь дотянутся до кролика.

Я заглянул ему в глаза и увидел лишь жар безумия. Вспомнив про подарок, Иван Ивановича, я толкнул Края в грудь, навалился сверху и сунул флягу в рот. Край, сделал глоток и так взбрыкнул, что я слетел на снег.

— Твою мать, Эндрио! — закричал он, отплевываясь. — Что это за дрянь?

— Снегом, снегом закусывай, — посоветовал опытный Дэн, и Край последовал совету.

— Эй, парни, посмотрите наверх! — произнес дрогнувшим голосом Эйр.

Мы взглянули на склон и увидели целую армию катящихся по нему чертей.

— Ах ты ж, мать твою! Валим отсюда! — крикнул Дэн, и отвесил увесистый подзатыльник Краю еще не до конца пришедшему в чувства.

— Ты чё! — возмутится Край.

Вместо ответа Дэн ухватил его за руку и увлек за собой.

— Бежим!

Мы бросились к сноубордам и успели начать спуск прежде, чем черти достигли колеса.

Огибая выступ скалы, я подумал о том, что выхода за ним может не оказаться, но я зря волновался — выход был на месте. В этот раз он выглядел как черный провал в земле. Ни секунды не сомневаясь я направил доску к провалу.

14. Послесловие

Обнявшись и беспричинно хохоча, мы шли к своему вагончику.

— Зайдем к старику, ружья отдадим? — предложил я, когда мы проходили мимо сторожки.

— Давай! — поддержал меня Дэн.

Я взбежал по скрипучим ступенькам крыльца и постучался в двери. Ответа не последовало.

— Иван Иванович! — позвал я и толкнул дверь.

— Ну что там? — окликнул меня Край.

— Похоже, он в обход ушел, — горько пошутил я, оглядывая пустое, давно заброшенное помещение.

Структура

1

— Я семя бросаю в землю и не знаю судьбу его. Я никогда не учился земледелию. Я не хочу пахать почву, но хочу, чтобы из семени произошло древо — в это верю я. Возможно, люди, чей разум обогащен знанием, назовут меня безумцем. Они скажут: «В этой земле никогда не увидишь ты ростка, ибо земля эта неплодородна». Возможно, они правы — на их стороне знание, но не ведают они моих целей и не знают, что я обладаю верой. Я не хочу видеть ростков семени, мной брошенного. Его зелень не будет мне похвалой и славой, я не жду от него выгод, ибо оно не создано мной. Это семя зрело многие века. Путь к этому семени открыт каждому, но не каждый решится преодолеть его. Многие же из преодолевших посчитают, что препятствия, встретившиеся им, оказались настолько трудны и мучительны, что только они имеют право на обладание семенем.

Такие люди забирают и уносят семя с собой. Им не суждено увидеть древа никогда, ибо, преодолев путь, они поддаются соблазну. Возможно, и я нахожусь в его власти, но все же я бросаю семя. Бросаю и ухожу. Я не оглядываюсь. Мне даже не нужна память о нем. Это семя не мной рождено, и взращено будет не моими стараниями. Я всего лишь инструмент, и, возможно, сам часть семени. Но я верю в то, что семя брошено не зря. Дерево, выросшее из него, даст пищу и тень путнику, отдых птице, корм червям. И даже если почва еще не готова принять семя, если она иссушит или сгноит его, я буду знать: почва станет чуть благородней, жирней и мягче. Я полон веры, что этой дорогой пройдут многие. Они будут ступать след в след, как делал я, идя за своими учителями, и бросать в почву семя. И когда-нибудь, пусть даже через тысячу лет, оно даст восход.

Учитель закрыл книгу и посмотрел на ученика.

— Это был твой последний урок Сэй! — сказал он.

Двенадцатилетний мальчуган с копной рыжих взлохмаченных волос, в одном глазу, у которого занималась заря, а в другом мерцали звезды, улыбнулся:

— Я чувствовал это учитель Тан. Сегодня утром мир был иным. В нем чувствовалось нечто особое: дышалось легко и запахи трав будоражили воспоминания.

Старик встал с невысокой дубовой скамьи, убрал книгу в карман серого застиранного балахона, подтянул пояс, и как-то неуверенно, словно делал это впервые, опустился на колени перед учеником — ритуал, свидетельствующий об окончании обучения.

Сэй вскочил на ноги. Трудно описать чувства, овладевшие мальчуганом в тот момент. Радость от окончания учебы и гордость за то, что он самый юный выпускник за последние пятьдесят лет, смешались с чувством ностальгии и горечи: отныне учитель никогда не заговорит с ним, во всяком случае, до тех пор, пока он не станет равным ему и случится это не скоро, если вообще случится. А еще во всем этом водовороте чувств присутствовала легкая тревога. Тревога перед Днем выбора — завтрашним днем.

2

Поздно вечером, поужинав, Сэй взял синий парадный балахон и направился к небольшому озеру, расположенному в лиге от Стоянки людей. Шагая по тропе, он думал о том, как сложится завтрашний день. Фантазии бесконечно множились в голове юного ученика. Они разрастались, тесня друг друга, громоздились одна на другую и, в конце концов, рушились.

Когда он добрался до озера, на мир опустились первые сумерки. По счастью его излюбленное место под сенью старого ветвистого дуба пустовало. Чуть дальше по берегу он заметил несколько костров, оттуда доносился истошный визг и дикий хохот. Похоже, группа малышей решила провести ночь у озера. Аккуратно уложив парадный балахон у основания дуба, Сэй скинул одежду и с разбегу кинулся в воду. Теплая шелковая вода в одно мгновение прогнала прочь терзавшие его мысли. Вынырнув и набрав полные легкие воздуха, он вновь ушел под воду и плыл до тех пор, пока грудь не начала разрываться на части, пытаясь вобрать воздух. Всплыв, он долго не мог отдышаться. Голова была пуста, словно вода высосала из неё все тревоги и переживания сегодняшнего дня. Выждав, пока успокоится сердце, Сэй поплыл прочь от берега.

Той ночью лишь холодные и немые звезды, да старый дуб, проснувшийся от всплеска воды были свидетелями, как уставший от долгого заплыва ученик вернулся на берег. Чуть пошатываясь, он добрался до одежды, обтерся старым, теперь уже не нужным, балахоном и, словно подкошенный повалился в траву, уснув еще до того, как голова коснулась земли.

3

Утром Сэй проснулся от пения птиц. Открыв глаза, он увидел маленького желторотого воробушка, сидящего подле него на земле.

— Ну встаю, встаю! — недовольно пробубнил он и сел.

Воробышек словно того и ждал. Вспорхнув, он обернулся соловьем и улетел в направлении Стоянки людей.

«Ух ты — восхищенно подумал Сэй, провожая взглядом птицу судьбы. — Птица прошла первую метаморфозу. Значит, что скоро изменюсь и я».

Хорошо отдохнувшие за ночь переживания навалились с новой силой. Стараясь отвлечься от тревог, он стал насвистывать любимую мелодию собственного сочинения.

Сэй шагал по огромной равнине, поросшей диким кустарником. Шагал навстречу новому дню, всходящему солнцу, теплому утреннему ветерку — навстречу Выбору. Томный, тяжелый запах луговых трав пьянил, а легкая утренняя дымка, окутывавшая всё вокруг, делала мир нереальным и иллюзорным. В своем синем парадном балахоне он походил на жителя одного из домов, невесть как забредшего на Равнину.

В конце тропы, на окраине Стоянки, юного ученика ждал учитель Тан. На левом его плече сидела птица судьбы Сэя, а на правом сквозь суконный балахон пробивалась седая полынь-трава, свидетельствовавшая о глубокой старости учителя.

— Доброе утро, учитель, — ученик как никогда обрадовался встрече с наставником. — Я готов.

Губы старика шевельнулись, и на какое-то мгновение Сэю показалось, что сейчас нарушится вековой закон, но учитель не проронил ни слова. Он лишь улыбнулся уголками рта и, подмигнув, словно мальчуган, поманил его пальцем.

Сэй решил, что они с учителем пойдут через Стоянку, хотя сам никогда не видел учеников в парадных балахонах. Он даже успел представить восхищенные и завистливые взгляды ровесников, но он ошибся. У самой стоянки учитель свернул на неприметную тропинку.

Затаив дыхание, Сэй последовал за ним, неотрывно следя за его пятками. Впервые в жизни ему предстояло увидеть, как учитель выходит за границу Стоянки, и это чудо будет, пожалуй, поудивительней метаморфоз птицы судьбы. Учитель Тан занес ногу и поставил за пределы Стоянки. Переставил вторую и поднял первую. Сэй хоть и знал, что должно произойти, но едва сдержался от крика изумления. На тропе остался четкий каменный оттиск стопы учителя. Сердце ученика затрепетало, а по спине побежали холодные мурашки — примет ли его тропа?

Затаив дыхание, Сэй поставил ногу точно на след учителя и почувствовал леденящий холод камня. Пока всё шло нормально. Два торопливых шага, и он остановился, зажмурив глаза, дрожа от напряжения и леденящего холода в ногах. Он ожидал, что его поразит молния или охватит бушующее пламя. Прошло несколько бесконечных мгновений, прежде чем он понял: тропа приняла его. Помотав головой, Сэй отогнал сковывавшее тело оцепенение и, чтобы окончательно удостовериться в своей правоте, обернулся. Позади, там, где только что виднелись каменные следы учителя, зеленела молодая трава.

«Я принят», — с облегчением и немалой гордостью подумал Сэй.

4

На самом деле, ступая на тропу, Сэй ничем не рисковал. Ни один учитель не поведет воспитанника, пока не будет уверен в его силах, но, несмотря на это, между учениками ходило множество легенд о тех, кто не справился с тропой. Одни говорили, что неподготовленных поражает молния, другие, что они превращаются в камень или льдину, третьи утверждали, что их охватывает пламя. Конечно, учителя знали эти легенды, но не только не пресекали их, но и всячески поддерживали детские страхи, и на то имелась веская причина. Суть испытания тропой заключалось не в первом и не во втором шаге, а в сомнении, одолевающем идущего. Те, кто не справлялся с ним, навсегда теряет человеческий облик и становится дикими.

Учитель и ученик шли тропой около часа. За это время Сэй справился со своими страхами, но только они отступили, как их место заняли утренние переживания. Что ждет его в конце пути? Сможет ли он сделать правильный выбор? И зачем вообще нужен этот выбор? От таких размышлений у него зачесались виски, и ему захотелось остановиться на отдых или же вовсе повернуть назад, сказав учителю, что он еще не готов. Каким-то шестым чувством он понимал, что нужно продолжать двигаться вперед, мучаясь сомнениями и ощущая жжение в ступнях.

Стараясь отвлечься, Сэй стал думать о том, каким образом учителя возвращаются из Долины домов. Учителя всегда оставляют за собой каменный след. Именно поэтому они никогда не покидают пределы стоянок и дорог, соединяющих их, за исключением Дня выбора, в противном случае вся Равнина давно превратилась бы в каменное поле. И только в День выбора учитель может покинуть стоянку, поскольку в этот день след ученика исцеляет землю, окаменевшую под ногой учителя. Как правило, большинство воспитанников в день Выбора не возвращались на стоянки, выбирая жизнь в домах, тем не менее учителя все равно как-то возвращались, и никто не знал, как это им удается сделать, не оставив следов.

В детстве Сэй с приятелями часто осматривал окрестности стоянки в поисках следов, и каждый раз безрезультатно. Тогда в ход шла фантазия. Одни говорили, что учителя умеют летать, другие утверждали, что они переносятся от Долины домов в одно мгновение, третьи рассказывали сказки о вечном ученике, возвращающем учителей.

Сэй так увлекся, что чуть не налетел на учителя, остановившегося перед небольшим, но довольно крутым холмом. Не понимая причины внезапной остановки, ученик огляделся и, не увидев ничего подозрительного, непонимающе взглянул на учителя. Старик Тан улыбался.

— Мы пришли, — сказал он, положив руку на плечо ученика.

Рука показалась Сэю легкой, почти невесомой, словно утренняя дымка.

— За этим холмом лежит Долина домов. Ступай и сделай свой выбор. Да пребудет с тобой разум.

От неожиданности Сэй потерял дар речи. Так значит, в день Выбора учитель имеет право обращаться к ученику? Он так растерялся, что в чувствах кинулся к учителю, крепко обнял его, зарылся лицом в балахоне и расплакался. Он не знал, почему плачет, но слезы принесли облегчение.

Прошло несколько минут, прежде чем Сэй успокоился. Обтерев рукавом слезы, он отступил на шаг и хотел извиниться, но учитель опередил его.

— Не надо слов. Вспомни слова «Первоисточника»:

«Если ты доверяешь человеку, то доверяй ему всего себя, и не пытайся укрыть в сердце потаенные страхи. Доверь ему слезы и смех, скорбь и раздумье, ибо только так ты сможешь избавиться от груза непонимания и воспарить над собой прежним. И прежде, чем совершить какой-либо поступок, подумай, сможешь ли ты рассказать о нем тому, кому доверяешь».

— Спасибо, учитель, — сказал Сэй, чувствуя в теле небывалую легкость. — Я помню эти строки, но чувства приходят раньше, чем память о них.

Тан улыбнулся и провел рукой по взлохмаченной огненно-рыжей копне волос ученика.

— Ничего, ты еще молод, а молодости прощается многое, — в глазах старика блеснула слезинка. — Теперь ступай. Иди и не оглядывайся. В твоем будущем будет гораздо больше, чем в прошлом. Иди.

Воодушевленный теплыми словами Сэй изо всех сил припустил вверх по склону холма. Он бежал так быстро, что едва не сорвался в пропасть, остановившись у самого края обрыва. Юный ученик заглянул в бездну Долины домов, в ужасе отшатнулся, но уже в следующую секунду восхищенный лег на землю и, подтянувшись к краю, вновь заглянул в пропасть.

Отвесные стены каменными уступами уходили вниз. Взгляд блуждал и терялся в нагромождении камня. Долина, покрытая густым туманом, напоминала огромный котел с бурлящим в нем колдовским варевом, и лишь самые высокие участки леса да пики горных отрогов безликими тенями выглядывали из дымки, словно волшебные коренья или травы, брошенные в котел рукой колдуна. Великолепный пейзаж поразил воображение Сэя. Но еще больше его поразили дома.