Бесплатный фрагмент - Стратагемы перемен

Глава 1. Сражение с сильным противником

1. Обмануть императора, чтобы переплыть море

Чудесное майское утро. Президент Белоруссии Александр Пулу и президент России Борис Мельцин сидели на одном из балконов греческого дворца, пили водку и закусывали. Перед их глазами открывался великолепный средиземноморский пейзаж.

— Да, хорошо тут у тебя, Саша, — протянул президент России Борис Мельцин. — Такой уединенный остров. Такой красивый дворец. Я бы тоже не отказался иметь греческий остров. А Таня настояла на том, чтобы купить кубинский остров. Там, конечно, тоже хорошо, но уж больно далеко. Я, к сожалению, уже не молоденький, с трудом переношу многочасовые перелеты. А греческий остров — очень хорошо. Час полета — и на месте.

Александр Пулу разлил водку по рюмкам и предложить выпить своему гостю:

— Давай, выпьем, Борис Николаевич.

Они выпили.

— Так в чем же проблема, — сказал Пулу, поморщившись и закусив. — Тут еще продаются острова. Будешь моим соседом. Кстати, остров Игоря Ивановича Патручелли, царствие ему небесное, недалеко от моего. Вдова сейчас этот остров продает. Вот его и купи, не прогадаешь, Борис Николаевич, там уже все готово для жизни.

— Хм, хорошая мысль. А Патручелли жалко, хороший был солдат, настоящий патриот. Давай его помянем.

Пулу и Мельцин выпили за упокой Игоря Ивановича.

Пулу и Мельцин — давние соратники. Именно они стали инициаторами развала Советского Союза в 1991 году. Разрушив красную империю, они приватизировали все ресурсы своих вотчин и таким образом обеспечили себе бессрочное царствование. У Александра Пулу с этим вообще проблем не было, он быстро подмял под себя Белоруссию, потому что Белоруссия — небольшая европейская страна. А вот Мельцину было сложнее. Россия — огромная страна, занимающая одну шестую часть суши, половину Европы и половину Азии. Долгие годы Россию делили между собой три группировки. Годы эти были бандитские, немало крови пролилось в то время. Постепенно Мельцину удалось утихомирить эти три бандитские группировки, привести их к консенсусу и под свой патронаж, а помогали ему в этом его дочери: Таня, Аня и Маня. Старшая Таня, очень властная и суровая женщина, возглавила одну группировку. Средняя Аня, женщина нравом помягче, взяла лидерство в другой группировке. А младшая Маня, самая веселая из трех дочерей, стала главой третьей группировки. Когда закончились бандитские времена, Мельцин взялся за обустройство своего государства, и в этом ему опять помогали его дочери. Старшая Таня начала командовать всеми силовыми структурами — армия, полиция и секретные службы. Средняя Аня руководила банковским сектором, все финансовые потоки огромной России стали ее юрисдикцией. А младшая Маня возглавила культурку и СМИ, в ее обязанности входило одурачивать, оболванивать, успокаивать, развлекать и отвлекать обиженный народ. И семейный подряд работал слаженно и хорошо. Тридцать лет подряд. За тридцать лет Пулу в Белоруссии и Мельцин в России превратили эти страны в свои частные владения и передушили всякую оппозицию.

Проблема для Пулу и Мельцина была одна и единая — Украина. После развала Советского Союза в Украине не нашелся такой лидер, как Пулу в Белоруссии и Мельцин в России, который бы смог подмять под себя всю страну. В Украине бандитские группировки долгие годы продолжали бороться за власть. Эта борьба порой переходила все границы. США, как мировой лидер и блюститель мирового порядка, были вынуждены ввести в Украину войска НАТО, чтобы остановить бандитский беспредел и кровопролитие и перевести борьбу бандитских группировок в мирное политическое соперничество (выборы, там, дебаты и все такое). Это очень не нравилось Пулу и Мельцину. Еще бы, войска НАТО теперь были у их границ! Пулу и Мельцин воспринимали такое положение как угрозу, они считали себя, были в этом убеждены в военном отношении наследниками Советского Союза, поэтому США им были не указ. А США считали иначе. Именно на украинской почве не заладились отношения между США и Пулу с Мельцином. Явного конфликта и противостояния не было, но было напряжение.

Пулу посмотрел на Мельцина и увидел, что тот уже опьянел.

— Смотри туда, Борис Николаевич, — сказал Пулу и указал пальцем на горизонт. — Там пролив Босфор. А за Босфором что? Правильно. Черное море. А в Черном морем что? Правильно. Крым. По справедливости, Крым твой, и ты это знаешь. Тебе по статусу не греческий остров положен, а остров Крым. А вместо тебя сейчас там америкашки хозяйничают. Вот скажи мне, есть ли в жизни справедливость?

— Ох, Саша, не сыпь мне соль на рану! — пробурчал Мельцин.

Мельцин замолчал, насупился и надолго о чем-то задумался. Ушел в себя.

Камео:

Тот, кто старается всё предвидеть, теряет бдительность.

То, что видишь ото дня в день, не вызывает подозрений.

Ясный день скрывает лучше, чем тёмная ночь.

Всё раскрыть — значит всё утаить.

2. Осадить Вэй, чтобы спасти Чжао

Генсек коммунистической партии Китая Мин Син сидел в кресле. Напротив него сидел помощник и что-то записывал в свой планшет.

— Еще раз напоминаю, — сказал Мин Син, — это очень важный гость. Поэтому подготовиться к его приезду вы должны как следует. Понятно?

— Да.

— Вы свободны.

Помощник поклонился и вышел за дверь.

Мин Син закрыл глаза. Он предвкушал победу в планируемых действиях. Он с детства знал, что Китай — это центр мира, самая великая человеческая культура. Но когда он подрос, он узнал, что есть еще американцы, которые называют себя мировой державой. Все свои сознательные годы Мин Син, как и все китайцы, работал не покладая рук с мыслью о том, что когда-нибудь с этой несправедливостью будет покончено: Америка потеряет статус мировой державы, а все остальные страны мира придут на поклон к Китаю и будут просить научить жизни.

Кажется, что эта эпоха уже на подходе. Долгие годы мировую экономику диктовал американский доллар, а теперь происходит переход на цифровую криптовалюту, в создании которой китайцы занимают лидирующее место, наступая на пятки американцам. Но пока рано вступать в открытую конфронтацию с американцами, они еще очень сильны.

В детстве Мин Син восхищался Советским Союзом и идеями коммунизма. Эта держава была единственной, которая была способна противостоять США. Но в конце двадцатого века держава развалилась и показала истинное лицо наследников: правящие элиты России устроили бандитизм, разворовали страну и вывезли капиталы в Америку, оставив некогда великий советский народ за бортом истории. Китай был удивлён, что для советских наследников идеи коммунизма были пустым звуком, а жажда наживы и власти — истинной ценностью. А потом Китай увидел лицемерную Россию: чтобы успокоить обиженный народ, правящие элиты России кормили людей пропагандой о былом величии, о том, что Россия снова встает с колен и еще покажет Америке настоящую силу, а сами при этом продолжали воровать ресурсы, сбывать их по всему миру и несметно обогащаться. Китай тоже покупал российские ресурсы, но уважать эту страну перестал.

Когда Мин Син занял пост генсека, он понял, что открыто враждовать с США бессмысленно и контрпродуктивно. Американцев нужно отвлечь от возрастающего могущества Китая на какую-нибудь ерунду. Например, на Россию, тем более, что Россию не жалко.

Мин Син уснул в своем кресле. И снился ему дракон. Навстречу к дракону из леса вышел медведь. Дракон превратился в Мин Сина, а медведь — в Бориса Мельцина. Мин Син и Мельцин сражались друг с другом на мечах, порхая в воздухе и перепрыгивая с одного дерева на другое. Преимущество в этой битве было у Мин Сина.

Камео:

Лучше врагов разделить,

Чем позволять им быть вместе.

Нападай там, где уступают,

Не нападай там, где дают отпор.

3. Убить чужим ножом

Президент Белоруссии Александр Пулу прибыл в Пекин и был встречен Мин Сином как долгожданный гость. После всех ритуалов радушного приветствия Мин Син и Пулу уединились в переговорном зале для приватной беседы.

— Не буду ходить вокруг да около, а перейду к самому важному, — сказал Мин Син. — Мир меняется. Поэтому сейчас время от времени мировые державы заговаривают о перекройке политической карты мира. Все уже понимают, что старый регламент неэффективен. Вот, например, Мельцин говорил с тобой об этом?

— Конечно. Он предлагал мне объединить наши страны в союзное государство, чтобы совместными усилиями противостоять войскам НАТО, которые теперь засели в Украине.

— Но вы и без того союзники столько лет, еще со времен упадка СССР, — но думал Мин Син по-другому; ему хотелось сказать «вы вместе развалили СССР», но это было бы не дипломатично. — А если вы подпишите юридическую бумагу об объединении, ты уверен, что в дальнейшем сможешь удержаться у штурвала власти? Ни для кого не секрет, что Мельцин уже очень стар и очень болен, завтра он может спокойно покинуть этот мир. А еще он много пьет. Фактически, он уже давно не управляет страной, реальная власть в руках его дочерей. Очень амбициозные женщины, не мне тебе рассказывать! Насколько мне известно, они не очень тебя жалуют, в отличие от отца. Если завтра Мельцин умрет, ты уверен, что сможешь вступить в противоборство с его дочерями и победить их?

— Да, я знаю, о чем ты говоришь, Мин Син. Именно поэтому, я не спешу подписывать договор об объединении двух стран.

— Но ты понимаешь, что рано или поздно тебе все равно придется с ними столкнуться. Иначе говоря, вопрос стоит ребром: кто первый кого поглотит, Белоруссия Россию или Россия Белоруссию, тот и победит. Понимаешь меня?

— Понимаю. Но зачем ты говоришь со мной на эту тему? Ты хочешь предложить мне какой-то вариант?

— Да. Недавно госсекретарь США Мадлен Олбрайт в частной беседе заявила: «Единоличное обладание Россией Сибирью — это несправедливость, Сибирь следует поставить под международный контроль». Они руководствуются благими намерениями. Они говорят, что русский народ к сибирским ресурсам никакого отношения не имеет, на ресурсах обогащается только президентская семья и подвластные им бандитские группировки. И это они называют несправедливостью. Мы, в Китае, не разделяем такую позицию. Мы не позволим американцам установить протекторат у нас под боком. Мы лучше сами возьмем Сибирь под свой контроль, если вопрос стоит таким образом. Пока разговоры о мировом переделе политической карты — это всего лишь разговоры. Но я знаю, что разговоры скоро станут реальностью. Просто сейчас все боятся начать первыми, думая об будущем, чтобы потом их не назвали плохими парнями. Ха. Идеальный вариант для всех был бы такой, если бы эту заварушку начал Мельцин. Он все равно уже обречен, у него нет будущего. И еще у него есть больная мозоль — Крым. Он родился в Крыму. Он сам мне говорил, что только одно тревожит его после распада СССР: Крым во владениях Украины. А сейчас на территории Украины расположены американские войска, и это вдвойне тревожит Мельцина. Но моя разведка мне сообщила, что войска стоят на границе с Россией, а в Крыму их нет. Было бы идеально для всех, если бы кто-то сейчас подсказал Мельцину занять его родной Крым. Да, тогда американцы передут в контратаку на Россию. Мы, Китай, предложим помощь России и по пути оккупируем Сибирь, до Урала. А для тебя, Пулу, тогда откроется реальный и единственный шанс взять патронаж над европейской Россией, до Урала.

Александр Пулу долго молчал и о чем-то думал.

Камео:

С врагом всё ясно,

А насчёт друга нет уверенности.

Используй друга, чтобы убрать врага,

А сам не применяй силы.

4. В покое ожидать утомлённого врага

Большой тронный зал для переговоров. Посередине этого зала стоял большой круглый стол. За столом сидели три женщины и молчали. Старшую звали Татьяна, она была одета в строгий черный деловой костюм, ее черные волосы были собраны в пучок-кубышку. Средняя Аня была в коричневых брюках и белой блузке, ее рыжие волосы были подстрижены под каре, она носила очки. Младшая Мария была самой миловидной, была одета в летнее желтое платье, блондинка, ее прямые волосы ниспадали ниже плеч.

За столом стоял четвертый стул, пустой. Женщины ожидали четвертого.

Наконец, в тронный зал дверь открылась, и вошел Борис Мельцин. С трудом передвигаясь, он шел по залу. Его тяжелые шаги отдавались эхом в акустике зала. Он подошел к столу и сел на пустой стул.

— Задержался на пятнадцать минут, дочери мои, — сказал Мельцин. — Прошу извинить старика. Я вас собрал здесь для того, чтобы озвучить свою последнюю волю.

Все три женщины напрялись и внимательно уставились на отца. Все они подумали, что речь идет о наследстве.

— Нет, речь пойдет не о наследстве, — сказал Мельцин. — Я говорю о том, что я должен сделать перед смертью. Я должен вернуть Крым в родную гавань.

Первой опомнилась Таня:

— Я, как главнокомандующая войсками, не могу допустить такого безрассудного деяния!

— Я знал, что ты так отреагируешь, — сказал Мельцин. — Но объясни мне, почему ты считаешь это безрассудством?

— Потому что в Украине американские войска! Любое наше действие по отношению к Украине будет воспринято американцами в штыки и приведет к вооруженному конфликту, если не к войне!

— Верно. Но к вооруженному конфликту приведут только военные действия. А вот законные действия к вооруженному конфликту не приведут. Всем известно, что американцы любят жить не по понятиям, а по закону. Политика, дебаты, выборы и все такое, бла, бла, бла.

— Что ты имеешь в виду? — хором спросили три женщины.