Бесплатный фрагмент - Жизнь Кочевая

Жизнь Кочевая

Кочевница

Мы все кочевники от Бога.

Быть может, в этом наше счастье?

В крови у всех у нас дорога

Сквозь ветры, стужи и ненастья.

На поездах и самолетах,

Автомобилях и пешком,

Мы все пожизненно в дороге,

За солнцем двигаясь бегом.

В круговороте своей жизни

Встречаем счастье и теряем,

Осознаем свои потери,

И вновь о чем-нибудь мечтаем.

А много ли для счастья надо?

Спокойный, чистый, милый дом,

Смех внука — для души отрада,

Кисть, краски и весь мир кругом.

Номаду

Пьянит и греет, сердце рвет

Копыта конского звучанье!

Как будто бы воспоминанье

Тебя куда-то вдаль несет!

И память предков в теле бродит

И будто просит — дай коня!

И рысью по степи уносит

К восходу солнца конь меня…

Я — дочь степи и ветра!

Я — дочь степи и ветра!

Мне небо — дом родной,

В объятьях бога Тенгри

Я над Умай-землей!

Я — твой ковер из маков,

Я — золотой тюльпан,

И духи аруахов,

И призрачный туман…

Я — горная вершина,

Прохлада ледника,

Тянь-Шаньская долина,

И трепет мотылька.

Я — твой барханный гребень,

И саксаула куст,

Я жаворонка трелью

К тебе всегда вернусь!

Я — аромат полыни,

И волны ковыля,

Я — вся твоя доныне,

Родимая земля!

Скачка

когда конь под тобою горячится,

переступая и уздечкою тряся,

то главное — с него мне не свалиться…

к нему я прилипаю телом, как змея…

обвив ногами круп горячий,

я чувствую, что подо мною — не земля…

он крутится и вертится обычно,

такая кровь уж у него, моя…

пригнувшись к шее, я его ласкаю…

и в ушко пару-тройку слов скажу..

давай, родимый, не бросай уж…

ты знаешь, как же я тебя люблю…

нельзя нам быть сердитыми сегодня,

друзья-любовники с тобою мы теперь…

я знаю, ты мне послан Богом…

ты мой оплот, и ты уже не зверь…

ну вот, пора! щелчок сухой, как выстрел!

ты вздрогнул, мышцы быстро сократив…

и вот — вперед! давай уж! С Богом!

навстречу ветром нам судьба летит…

Прогулка к леднику

я осторожненько вдеваю ногу в стремя,

мой иноходец стоит, не шевелясь…

рывок наверх! и вот в седле я!

как высоко, однако, я взобралась!

так…, вправо дергаешь, идет туда,

а влево, так идет напротив,

ну..хорошо…,так…, а теперь куда?

тут повернешь пока, такого наворотишь…

путь в горы нам указан, на ледник,

и дочка маленькая привязана к спине…

поехали… начнем скорей же этот миг,

что памятью останется надолго мне…

идем гуськом, и кони голова к хвосту,

так, речка — первая проблема!

наш проводник командует — вперед!

и мы идем за ним, мешая стремя в стремя…

глубокою речушка оказалась,

и в середине круп коня в воде наполовину…

мы ноги подбираем по себя…

ну, все, прошли, вздохнуть есть время…

а впереди — долина, аж до гор…

цветы, трава пахучая до пояса коня,

о Боже, есть же красота такая!

ошеломляющая красота на времена!

вздохнув всей грудью, захотела петь,

смеяться и обнять весь мир руками!

быстрей, мой конь! пора мне посмотреть,

что там, за этими горами!

и конь мой быстр, уже летим галопом,

и чувствую, как родилась в седле я!

и каждый шаг мне отдается в нервах где-то…

как будто за горой родимая земля!

уж стелется долина под копытом,

со свистом мчимся мы, коня гоня…

где все? не знаю, там, сзади где-то…

я — ветер! конь мой — ураган!

какой-то крик протяжный слышу позади…

и осадив коня, я повернулась…

тут подскакал табунщик, дух переведя,

меня спросил, где я училась?

чему училась? у меня немой вопрос…

как на коне держаться? — спрашивает он.

я не училась, городская я…

впервые здесь я села на коня.

со свистом повернул он к остальным.

и ехал шагом, головой крутя.

вдали цепочкой шагом ехали они,

все погоняли криками коней…

я повернулась — снова в путь,

гор снежные вершины предо мной стоят,

и снова с шага в рысь перехожу я,

камчою потихоньку горяча коня…

и все там было… и охота,

где мы стреляли в кекликов, промазав…

рыбалка, где форель ловили у ручья,

конечно, с помощью сарбазов…

все было необыкновенно хорошо,

краса непуганная той природы…

а все же помню только я коня…

как стали мы с ним вроде как одной породы…

есть память генная, теперь я знаю…

вот так, впервые сев на лошадь,

я вспомнила всех предков дух,

нутром почувствовала, он поможет…

Моя деревня

роются куры в пылище по-черному,

рядом гордится петух,

зорко следит за мной глазиком кругленьким,

жен защитить рвется дух.

пыльной дорогой иду… за заборчиком

низко кренятся дома,

жалкие все они и убогие,

это моя сторона…

выйду за улочку, там за околицей

помню, что речка течет,

к речке деревья красивые клонятся,

помню их наперечет.

сразу за мостиком, сломанным, стареньким,

тропочка на косогор,

там, на пригорке, сарайчик, как пьяненький —

новой эпохе укор.

а вдоль по реченьке, слабенькой, меленькой,

там, где купалась я встарь,

травкой зеленой все заросло миленько,

видик, ну, точно, Грабарь!

села к обрывчику, ноженьки свесила,

речка журчит, как всегда,

как хорошо мне, и как же мне песенно!

здравствуй, родная страна!

Моя Березовка

Вот моя деревня… Дома больше нет.

Вместо дома — яма. И забор — скелет.

И никто не строит там, где жили мы.

И никто не помнит этой красоты.

***

А была деревня — только Ох! и Ах!

Карапузы мы все, шарим в лопухах!

Бегали всей шоблой, нам всем лет по пять,

И любили в салки, мячик погонять…

Мамка на работе, папка на полях,

Бабка в огороде, дедка на конях,

Загонять корову было без проблем.

Мне-то скоро в школу. Взрослая совсем.

С пацаном соседским, Юриком, дружу,

Правда, он поменьше, им руковожу,

Он совсем сопливый, плакса, но ведь свой.

Мы соседи с Юркой, он мне, как родной.

День рождения был мой. Стукнуло мне пять.

Подарили ватник, сапоги, опять.

Сапожок кирзовый, маленький такой!

Куклу заменял мне, вот совсем живой.

Ватничек — куфайка тоже впору был.

Выйду я на улку и кто б там не был,

Как меня увидят — ну, давай хвалить!

А мне то и надо, красотой валить!

Там, за косогором — вон, Иртыш течет.

Мне туда нет ходу. Вдруг он унесет?

Уносил однажды, прыгнула сама.

Но спасли отважно. Все моя вина.

Дома и не знали, что я уплыла.

Даже не сказала. Дали бы под зад.

И зачем всё взрослым нужно было знать?

Ну, я скрыла просто. Что там обсуждать?

Вечером корову гонят пастухи.

Я бегу за Зорькой. Ох, мои грехи…

И идет корова, важно так мычит,

А ей с огорода бабушка кричит —

Ах, моя ты Зорька, солнышко пришло!

Заходи-ка, Зорька, где ж мое ведро?

Я тут выступаю на передний план,

И ведро пихаю под коровий стан.

Звонко брызжет струйка о мое ведро.

Вкусное такое это молоко!

Баба подоила, крынку налила.

У меня усищи аж на поллица!

Подоив корову, с бабушкой сидим,

Семечки щелкаем, на Иртыш глядим,

Я люблю в подоле у нее сидеть.

С бабушкой мы любим еще громко петь.

Вечером мы с бабой делаем кизяк,

Зорькиными блинами топим мы очаг.

Пахнет дымом вкусно, казанок кипит.

Отойди от печки! — бабушка ворчит.

В основном, я с бабой, садика-то нет.

Родоки не ходят даже на обед.

Мамка на работе, она местный врач,

А папанька в поле, у него тягач.

Поздно приходили, ели и шли спать.

Но им тут засада! Вся моя кровать!

Переложат дочку к печке, на полать,

Там уже бабуля, всё готовит спать.

А дедуля к ночи еле приходил,

Его коник белый сам его возил.

Подойдет к калитке, начинает ржать.

Ясно, то дедуля пьяненький опять.

Тихо-тихо слезет с белого коня

И тихонько в избу — целовать меня.

Бородой разбудит, пахнет так конем,

Заскорузли руки, гладит, как жнивьем.

Я ругаюсь тихо — дедушка, отстань!

Бородой ты колешь, дед, не хулигань!

На столе стоит вон крынка с молоком,

И горбушка хлеба с солью и лучком!

Дед поест и лезет тоже на полать.

И давай с бабулей храпака давать!

Я тихонько слезу на студеный пол,

Босиком по глине — за дощатый стол.

Посижу там. Скучно так, одной сидеть.

И пойду до бабы, тоже похрапеть.

Утром просыпаюсь… А в избе светло.

На столе горбушка, в крынке молоко.

В огороде слышно бабин голосок,

И лопатой бьется камень о песок.

Я поем быстрее и бегу играть.

Юрка уж заждался, щас начнет орать.

Снова день начался. Снова мне пять лет.

А на шесть просить я буду лисапет…

***

Пятьдесят годочков с той поры прошло.

Никого нет рядом, в землю всех смело.

И осталась яма, там, где дом стоял.

И воспоминанья. Будто в грудь кинжал.

Осень — улыбка года

Осень, прелестная осень…

И за что я тебя так люблю?

За высокого неба просинь?

За узорную рощиц чадру?

За лесов и лугов многоцветье,

Желтизну долин и полей?

Может, ты — поцелуй лета?

Улыбнись мне еще красивей!

Летняя жара

такие дни, как это день,

всегда бывают тяжелы…

жара, усталость, будто тень,

с тобой посуточно они…

так трудно утром вдруг вставать,

а дольше спать еще трудней,

валиться трупом на кровать,

и думать стало все сложней…

жара, ох, летняя жара!

так лето ждешь зимой всегда,

а как оно к тебе придет,

обратно хочется на лед…

такой уж климат, все всерьез…

зимой мороз кусает нос,

а летом бьет жара под дых

и старых всех и молодых…

есть же места тут, на Земле,

где благодать? но где же, где?

лишь только где-то, где нас нет…

купить пора туда билет…

Осенний лист

осенним листиком я плыву

речкой жизни широкой моей,

и сама иногда не пойму

чужой жизнью живу иль своей?

кувыркаясь, плыву вперед,

заплываю в заводь чудес,

и все жду, наступит черед

тех прекрасных обещанных дней…

и осознанностью мечты

я стремлюсь контролировать путь,

только жаль, не помог мне Ты

хоть немного в пути вздохнуть.

да, я знаю, Ты мне давал

часто шанс, но я не смогла…

что поделать, Ты ведь все знал,

уж такою Тобой создана.

нет мне в жизни покоя, нет…

и тернистой дорога была,

набрести бы на дальний свет,

чтоб в дорогу судьба позвала.

а пока листок мой плывет…

а я жду и жду тех чудес,

верю, что меня Он найдет,

Тот, кто смотрит на нас с небес…

Почему я люблю осень

люблю весенний звон капели,

люблю суровый взгляд зимы,

люблю осенних красок трели,

но нет — удушью летней тьмы…

так о природе много песен,

но все же не хватает слов,

чтоб описать все и ответить,

в чем заключается любовь?

и почему люблю я осень,

и зимний белый чистый лист,

весенних красок нежных просинь,

и осенних теплых дней абрис?

да, все ж мне осень ближе стала…

дымком подернутая даль,

и неба синева слиняла.

и дальних птичьих стай печаль…

прозрачных теплых дней комфорт,

и воздух, что бодрит прохладой,

нам с этим, в Алматы, везет…

и осень для меня — награда.

Осень в Алматы

любуюсь Вечным Синим Небом,

ультрамариновым и белым,

деревьев красно-желтым цветом,

зеленым лишь слегка задетым.

любуюсь ярким горным кряжем,

что в сине-белый цвет обряжен,

лазурью куполов мечети,

и золотом церковным этим.

и воздуха прозрачной синью,

зеленым кружевом дубов,

каштанов шоколадной глиной,

ночами звездными, без снов…

Весенняя песня

Восьмое марта на дворе.

Звучат весенние капели,

И песни, что зимой не пелись,

Так и гуляют в голове!

Так много солнца, сини неба,

Так много ласковых лучей,

Душа как будто бы согрелась,

И песен просит веселей.

На хор хожу, попела дважды,

Так странно петь среди людей!

Вот так порой и ты однажды

Становишься ко всем родней!

И «Улетай на крыльях ветра»

Стал гимном для моей души…

И даже все мои портреты

Как будто снова хороши.

Весна… Так много в этом слове

И чувств, и радости… и вновь

Сердца колотятся от счастья,

По телу разгоняя кровь.

Зима пришла!

бегу…, в лицо мне сыплет

снежная крупа.

а под ногами чавкает

смесь льда, воды и снега.

ты началась, зима!

пришла…

люблю твою над летом я победу…

хоть я Огонь,

но снежный человек…

и зиму я люблю

не ради красного базара.

ведь для меня зима —

от лета знойного побег.

от июльской духоты

и августовского пожара…

как хорошо,

что ты пришла, зима!

и первым снегом

нас всех обуздала…

ты началась, и к нам

пришла.

хоть многими совсем незвана.

все впереди,

и лыжный гон,

коньков блистающая радость…

и этот сумасшедший звон

в ушах,

в умах

морозный треск,

и новогодний слалом

в сладость…

Золотые времена

мне сейчас кажется, время бежит,

но иногда оно просто стоит,

там, где ему бы бежать побыстрей,

время замедлить свой бег норовит…

я все о детстве… как вспомню его,

так вспоминаю те дни лишь всего,

лето…, каникулы…, и жара…

дни, что промчались уже так давно…

летнего времени медленный ток…

кажется, ты, как увядший цветок,

в жаркое утро вплываешь со сна,

воздух дневной превращен в кипяток.

жаркое лето, жарища с утра,

ну и куда же ползти мне пора?

может, не нужен мой подвиг стране?

Боже мой, как надоела жара…

так проходило все лето в огне,

и жизнь начиналась лишь при луне,

солнце безжалостное спровадив,

ночью лишь счастливы были вполне…

только сейчас, вспомнив эти года,

я понимаю — счастливой была…

томно, лениво текли эти дни.

все изменилось вдруг навсегда.

больше нет длинных и нежных деньков,

дни пролетают, ночи без снов,

ты, изнуренная, рухнешь в кровать,

дни твои цепью бегут, из оков…

Осень в Порто-Сант'Эльпидио

Гривами косматыми пальмы все мотали,

Тучи кудреватые по небу метались,

Дождь хлестал, как бешеный, жадными струями!

У кафешки я стою, в очереди, с краю…

***

Струи бьют под окнами, но я уже в зале.

Я такая мокрая, платье отжимаю!

Счастье-то какое мне выпало сегодня!

Очередь-то кончилась, и в кармане сотня!

Закажу лазанью я, пасту, да с грибами!

И вина бы выпить мне, да чтоб с пузырьками!

Кофейку горячего, что там есть? Лавацца?

Наливай Лаваццу мне! Ну, куда деваться?

Здесь есть кое-что еще, в Порто-Сант'Эльпидио,

Море носит каждый день вооот такие мидии!

Но не ем я это все, что берут из моря,

Рыба, может быть, и да, но не моря флору.

За окошком ливень бьет струями асфальты,

А я тут, в кафе сижу, как плита базальта.

Ох, не трогайте меня, не хочу под ливень!

Буду есть все, что смогу и не торопите!

А напротив мэн сидит, тоже очень мокрый,

На нем старенький прикид, весь какой-то блеклый,

Голова его седа, вытащил платочек,

Протирает им очки, оглядеться хочет…

О! Он смотрит на меня! Отвожу-ка взгляд я!

Глянула, исподтишка. Смотрит. Что ж, я рада.

Хоть я в виде, что не в нем нужно бы общаться.

Но как есть, пусть будет, что ж. Лишь бы попытаться…

Итальянский, он такой. Вроде все понятно.

Но когда слова рекой, сразу на попятный…

Есть у итальянцев бзик. Слишком уж болтливы.

А быть может, это шик? Счастья переливы?

Ладно, не смотрите так. Я не в настроении.

Принесли обед. Ого! Порции немеряны!

Вкусно. Много. Чересчур. Я не съем так много.

За окном дождя аллюр. Буду сидеть долго.

***

Вечер. Дождик перестал. Все вокруг залито.

Как идти домой-то мне? Босиком, по плитам?

Туфли… Да… Туфлей-то нет. Это всё, калоши!

Босиком по плитам мне будет как-то проще.

Не кончалось лето здесь. Градусов под тридцать!

И жара парит еще по краснющим крышам.

Так что не боюсь здесь я никакой простуды!

Тут реально рай, друзья! Хоть пиши этюды…

Я иду домой уже. Фонари сверкают.

Дождь намыл их стекла все. Ишь, как освещают!

Пахнет нежно чей-то куст. Это олеандры.

Лето всё цветут они. И так элегантны.

Мне тут нравится и я даже бы осталась.

Но там, дома, в Алмате, есть другая радость.

Внук зовет меня домой, каждый день звоночек.

Апатайка, ты когда? Я скучаю очень!

Қойныма жатқанды ол әлі ұмытпады.

Апаға үйге қайту, значит, очень надо…

Так что, не спасут дожди. Все равно, уеду!

Не летает самолет, на велосипеде!

Ночные ассоциации

Мерцанье крупных звезд, висящих в пустоте,

Глубокий мрак ночи подсвечен лунной пылью,

И россыпь мелочей, светящих в черноте,

И снова страх души, не ведавшей могилы…

Ты вечно одинок, смотрящий в темноту,

Ослепленный сияньем дальних звездных жизней…

И как же мелок ты, осознаешь в поту,

Невольно становясь к ночному мраку ближе…

Как страшен, опрокинут весь подлунный мир…

В нем будто нет живых, одни лишь только тени.

И иногда скользнет оплеванный кумир,

Мишень с приставкой «экс» для оголтелой черни…

Но где же я сама, застрявшая в ночи?

Придет ли ясный день, когда исчезнут тени?

Взойдет ли Солнце? Ласковым лучом

Нас поцелует ли в истерзанное темя?

Варим варенье!

как я люблю варить варенье!…

хоть вредно это для фигуры.

но лето — для меня затменье,

и лишь варенье — кайф в натуре.

с утра бегом, базарчик рядом,

там наберешь все, что осилишь,

и тащишь, радуясь, и матом

себя кроишь, если нет силы.

лежат горами помидоры,

взгляд бросишь, нет! вас мне не надо!

мне для варенья нужны горы

тех, что послаще, чем награда..

вот абрикосы нежно рдеют,

шафранным духом отливая,

бочком они лишь покраснеют,

невесту пред тобой играя…

малинный дух тебя накроет,

метнешься к ней, она в экстазе,

лежит, прекрасная и млеет,

ах! хороша же, вот зараза!

а вот и поздняя клубника!

ее-то мне сейчас и надо!

недорогая, но вся в шике!

на вкус — отпадней шоколада!

смородины завал чернеет,

лишь подойдешь, и все! решила!

почем смородинка, простите?

ого! да уж, не тут-то было!

ну ладно, вроде все, что хочешь,

все есть, что в планах моих было…

и взгляд упал на дынный полог.

о, Боже! дыньку-то забыла!

ее, родимую, я тоже

вареньем бы сейчас сварила…

да вот, рецепта нет, негоже,

чтоб я испортила вдруг дыню…

народ! те, что варенье любят!

мне подскажите тот рецептик!

я верю, дыню не забудешь,

ведь дыня — в райский рай билетик!

ее еще в рот не положишь,

а предвкушаешь наслажденье…

ох! дыня, дыня! как же сложно

сварить прекрасное варенье!

ну вот, экскурс базарный кончен!

стою с ножом наизготовку,

потом вам расскажу я больше…

пора приняться за готовку!

Одна в степи

стою в степи, одна,

прижатая к земле

гигантской чашей небосвода…

и никого вокруг,

лишь тишина…

мерцанье звезд

и оглушающий рев вечности в ушах.

и Млечный Путь,

в котором человеку нету брода,

и ужас одиночества

шевелит волосы

дыханьем нежным ветерка.

Серебряное солнце

солнце было странным сегодня…

на луну оно походило.

в темно-сером, глухом непогодье

облаком заслонясь, оно плыло…

я увидела солнце случайно,

взгляд удачно подняв с тротуара.

оно встало серебряным диском,

его дерево будто держало.

обнаженных дерев ветки голы,

и на них от дождя льда оправа,

солнца диск встал над их головою,

серебря ледяную дубраву…

только миг продлилось это чувство…

только миг, а как жаль, да и зря…

я стояла б так вечно, любуясь

странным солнцем из серебра.

2020

Две тысячи двадцатый.

Италия. Весна.

И карантин проклятый.

И сплю. И не до сна.

Стихи идут толпою.

Я даже в шоке. Да.

Не знаю, что со мною.

Наверное, весна.

Приходят ночью строчки,

Приходят даже днем.

О чем, ты, может, спросишь?

Не знаю я, о чем.

Вдруг ветер дунет резво,

И вскрикнет где-то птах,

Зовет кукушка лето,

Цветочек на кустах.

И шум морской прибойный

Идет по вечерам,

А я сижу спокойно,

Пишу то здесь, то там.

Друзья мне пишут часто,

О новостях своих,

О счастье, о несчастье,

О днях своих лихих.

И каждый почему-то

Жалеет лишь меня.

Италия в в Европе

Страдает не одна.

Встречный

Ветер гудит так надрывно и тяжко.

Будто работу творит на Землей.

Встречного ждем и стоим уже час мы.

Слышен уж гул приближенья его.

Вот закачало вагон мой нехило,

Стуки колес бьют в сердец унисон,

Вихрем проносится встречный нас мимо,

Может, в Ташкент так уносит его?

Слышен прощальный гудок, все случилось.

Можно и нам потихоньку катить.

Скрежет, рывок и мы движемся снова.

Жизни истории наши творить.

Вечерняя Степь

Пересказ гоголевского описания

Ах, эта степь! Чем дальше, тем прекрасней!

Зеленою и девственной пустыней

Раскинулась от юга до морей.

Плуг никогда не проходил по волнам

Неизмеримой дикости твоей.

Одни лишь кони, только кони лишь

Вытаптывали по тебе тропинки.

Ничто в природе не бывало лучше

Зелено-золотой степи,

Огромной, будто океан,

Чуть сбрызнутый веселыми цветами.

Сквозь тонкую, высокую траву

Сквозят лиловые волошки.

И желтый дрок кивает нам

Пирамидальною верхушкой.

А кашки белой зонтики пестрят.

Пшеницы колос золотом налился.

Под тонкими корнями местных трав

Шныряли куропатки с длинной шеей.

Наполнен воздух твой, о, степь,

Птиц многих тысячами свистов.

А в небе неподвижно ястребы стоят,

Крылами распластавшись, на траву глядят.

И в озерах далеких стынут

Птиц перелетных гоготы и крики.

То гуси стороной обходят степи тучей дикой.

Вот мерным взмахом чайка поднялась,

Купаясь в небесах лазурных.

Все выше, выше поднимаясь,

Застыла точкой в глубине небес.

И вдруг, перевернувшись,

Крылом блеснула перед солнцем.

Ах, степи, черт возьми, о, как вы хороши!

А вечером вся степь совсем переменилась.

Пространство все ее невольно охватилось

Последним ярким солнечным лучом.

Темнеет постепенно, показались тени

На темном золоте степи.

И вот она позеленела, парЫ поднялись

С каждого цветка, и каждой травки.

Так закурилась благовонием степь.

По изголуба-темным небесам

Как будто исполинской кистью

Наляпаны широкие полоски

Из розового злата.

Белеют изредка клоками облака,

Что так очаровательно легки.

И ветер обольщает, будто волны моря,

Дотрагиваясь до степной щеки.

Вся музыка, звучавшая задорно,

Утихла вдруг, сменившися другой.

Из нор повыползли зверушки.

Вот суслик столбиком стоит

И на всю степь свистит, свистит, свистит…

Трещат кузнечики среди травы.

И слышны иногда серебряные крики

Тех лебедей, что далеко летят, на север.

Подсвеченные розовым закатом

Как будто в темном небе красные платки.

Любимый город. Алматы

Любимый город мой… тебя не узнаю я…

Нет больше улиц, где промчалось детство.

Лишь с гор высоких еще что-то дует,

Лавируя между громадин по соседству.

Из окон мне не видно больше гор чудесных.

Их полностью закрыли новыми домами.

И арыки позакрывали повсеместно,

И мчится дождь лавиной под ногами.

Понасносили все, что знала раньше,

Настроили огромные районы.

В горах стоят дворцы под видом дачи,

Заборами всё вмиг огородили —

Проехаться наверх еще нам можно,

Но вниз спуститься по дороге страшно.

Шлагбаумы, решетки и заборы…

И тротуаров нет, идти опасно.

Понятно, это горная дорога.

Гора диктует правила прохода.

Но почему вдруг стали недотрогой

Все горные тропинки для народа?

Иду по городу, не узнаю районы.

И улиц новых имена не знаю.

Не знаю, где хожу, где спуски, склоны.

Я в городе своем хожу будто в тумане.

Стоят машины в пробках тут часами,

Нельзя планировать, когда, куда приеду.

Неужто это мы хотели с вами?

Ведь мы по городу все добрые соседи.

А стоило оно того, кто знает?

Огромный город расползается в долине,

Уже доехать до какого-нибудь края —

Как квест запутанный отныне…

Стараюсь на процесс смотреть на позитиве,

Любуясь отражением своим в витринах.

Весь город — будто продолжение магазинов.

Где можно посидеть в фудкортах со своими.

Понятно, все меняется, жизнь не стоит на месте,

И город развивается, как на душу положат,

Но как-то неуютно мне стало повсеместно.

Гуляю, но не чувствую, мы будто незнакомы.

Все вроде стало и новее и повыше,

Идешь по улицам порою, как в Нью-Йорке,

Неузнаваемый мной больше городище,

Смотрю я на тебя и как-то странно, горько…

Плоды осенней зимы

Капли застыли на ветке,

          как осени хрупкие слезы.

Как же они на алмазы

          прозрачностью этой похожи!

А сквозь  алмаз ты на мир

          удивительный глянешь —

И вверх тормашками

          чудо природы застанешь.

Рдеет кистями рябина

          за этой оградой,

Тянутся руки за осени

          красной наградой,

Но горьковат все же

          вкус-то у ягоды этой,

Может, дозреет еще

          и до  жаркого лета?

Треснула корка

          созревшего к спеху граната,

Деревце полно гранатами,

          но никому их не надо.

Я их сорву и попробую

          зрелость и спелость.

Боже, как сильно граната

          сейчас захотелось!

Дерево будто сигналит

          оранжевым плодом.

Ими усыпано дерево

          в зту смурную погоду.

Листья недавно,

          но густо на землю опали,

И лишь хурма

          за опавшие ветви держалась.

Хочется снова рукой

          дотянуться до плода.

Но не положено, хоть часть

          хурминок почти корнеплоды.

В травке валяются,

          солнце собой отражая.

Я их на вкус, к сожаленью,

          вообще-то не знаю.

Так и хожу, за соседским

          забором плоды вожделея.

Все, что увижу,

          попробовать как-то хотела.

Но лишь рябина в копилке

          моей вкусовой остается.

И в супермаркет за ними

          слуга ваша верная прется.

Местный народ всеми этими

          фруктами так разбалОван,

Фрукт здесь валяется,

          портится, но никому не нужОн он.

Сердце мое от картины

          такой не на месте.

Что тут поделаешь?

          Местные здесь вот такие балбесы.

Эти деревья — гранаты,

          лимоны и прочие все апельсины —

Как украшение их дома и сада,

          да просто такая витрина.

Фрукты же все

          покупают в своих магазинах.

Видимо, веская есть

          для решения такого  причина…

Мне, так привычной к зиме

          в Алматы, все так странно…

Стиль этот я назову

          DOLCE VITA ITALIANO.

Пальмы и зелень деревьев,

          кустов и газонов.

Щедрость природы в любом,

          даже зимнем, сезоне.

Песни гор

На запад солнце уходило,

И небо так завечерело,

Что проступили тени звезд.

Они еще не засверкали,

Как будто силу набирали,

Чтобы построить звездный мост.

А мы сидим с сестрой на крыше,

Забрались от земли повыше

И смотрим на картину гор.

Они нас окружили разом,

Амфитеатром, для показа

И между ними будто спор.

— Я первый, я всех вас главнее!

Я расскажу всю эпопею! —

Шумел с небес Талгарский Пик.

— Зато мы ближе и роднее!

А также знаем все о деле! —

Доносится и снизу крик.

А мы сидим, глазам не верим.

Это ж невиданное дело,

Чтоб спор таким горячим был!

Ведь были молчаливы горы,

Так что же спорят до упора

За право рассказать нам быль?

Эй, горы! Горы! По порядку!

Мы выслушаем ваши сказки!

Не спорьте, с вами мы всегда!

Начните слева или справа,

Не говорите хором, право!

Мы в ожидании, да-да!!

Смирились горы и решили —

Начнут с Востока свои были

Рассказывать все же сперва.

Обросшая еловым лесом,

Где жили духи и принцессы,

Свой сказ вдруг начала гора.

Другие горы поддержали,

Свои истории вставляли

В этот эпический рассказ.

И эпопея расширялась,

Пространства мало ей осталось,

И задрожал весь горный кряж!

Волна пошла земною твердью,

Остановилась перед дверью

Домишки, где сидели мы,

Так горы наши возбудились,

Все показать они стремились,

Перипетии их судьбы.

Герои этих горных сказок —

Принцессы, падишахи, князи

И ханы, а куда без них?

Они любили и страдали,

И мчались за любовью в дали,

Боролись с мертвым за живых.

Уже давным-давно стемнело,

И звездами покрылось небо,

Луна меж облаков плыла.

А мы на крыше все сидели

И слушали, как горы пели,

И сказка будто ожила.

Мелькали лица перед нами,

Герои стройными рядами

Неимоверной красоты,

Восток и Запад воедино

Соединяя беспричинно,

И нитью красною вели…

Но… поздно, спать пора, сестрица!

Запомни всех героев лица!

Мы завтра снова к вам придем!

На крыше снова вместе сядем

И горы песнь свою зарядят,

И мы им тоже подпоем…

Дрон

Над землею доброй поднимаюсь быстро,

Ветерок относит вертолетик вверх,

Я все вижу остро, пики каменисты,

И мой взгляд орлиный — достояние всех!

Небо отражается в твоих реках синих,

Они будто вены на Земли руках,

А зеленым елям по твоим долинам

Так вольготно дышится на крутых боках.

Погляди на Землю, как она красива!

Как блестит на солнце в шапках гор хрусталь!

Голубое озеро смотрит в небо синее,

Будто бы Земля так смотрит в эту даль!

Сверху все мне видно, и до горизонта

Мир живет и дышит дивной красотой.

Не хочу снижаться, вижу каждый камень,

Каждую травинку в лёте на Землей.

Когда так летаешь, видишь очень много,

Забываешь, что ты — на Земле, внизу.

Дух парит твой высший, будто ближе к богу,

Но Земля так держит, я не упаду.

Я стою ногами на земле так крепко,

Голова-то кверху задрана всегда,

Я слежу за дроном, он такой там мелкий,

Ох, не унесло бы ветром навсегда!

Адриатика

Размышления

Я тут запуталась в курортных городках.