Книга «Стихи Я. Гаммы» — не сборник стихов. Скорее, это поэтический дневник духовного пробуждения, пути и взросления. Стихи — голос моей души, когда в ней звучит невыразимое
ЗНОЙ
Солнце… Повсюду солнце… Каждый камень и каждая песчинка чувствовали присутствие чего-то неопределённо-могущественного, наделённого никем неумеренной властью. Солнце палило так нещадно, что им казалось, оно непременно хочет их расплавить, смешать в одну бесформенную однородную массу…
Начало 1997
СВЯТОЕ МЕСТО
Грусть вернулась ко мне незванно,
Начав рушить мной созданный Храм.
Я, корпя, его строил по камню,
Счастье чтоб поселилося Там.
Отчего же стены не крепки?
Отчего сокрушим этот Храм?
Отчего смогли корни сомненья
Найти жизни источник Там?
Может Вера во мне ущербна,
Чтоб спаять в монолит мой Храм?
Может мало во мне стремленья,
Чтоб Огонь тьму развеял Там?
Постучался в дверь, что есть где-то,
Старец странный впустил меня в Храм.
Сам сиял он таинственным светом,
Как и всё, что увидел я Там.
Я спросил его: «Старец! Поведай,
Как построить Священный Храм,
Так, чтоб прочен он был, и чтоб дух мой
Смог общаться с Отцом моим Там?»
И ответил мне Старец: «Доверься —
Будет вечен воздвигнутый Храм.
И не лги себе, Божье творенье, —
Свято Место всегда будет Там»
23 октября 1997
***
Проведу я по небу руками…
Набрав полную пригоршню звёзд,
Я осыплю теми звездами,
Душу той, что прекраснее грёз.
Освечу её путь поднебесный
Чувством чище воды родника,
Чтобы тяжесть оковы телесной
Не поранила нежность Цветка.
25 октября 1997
***
Какая сила меня тянет
К немым мерцающим звездам?
Взор — очарован! Вечность — манит!
Когда красе той дань воздам?
26 октября 1997
ПЕРЕД БУРЕЙ
Серость покрыла небо —
Будто горит весь мир.
Знать от чего мне бы
Гремит внутри чёрный пир.
Так погибали звёзды,
Тонул под водой материк…
И лил Ты по ним слёзы,
Слыша предсмертный крик.
Сколько ещё осталось?
Сколько смогу пройти?
Мне бы хоть самую малость!..
Подняться хочу! — не уйти.
Открой мне тайны личину,
Завесу времён! Аид
Тянет меня в пучину!
Но… голос сердца молчит…
Может быть сам глух я?
Грязью его залил?
Блага жажда потухла?
И шёпот я тем заглушил?
Изрезало душу острым,
Словно огнём жжёт глаза.
Свет мой стал пёстрым.
Близится Буря! Гроза!
Сила её огромна,
Миссия — велика:
Всё, что сделалось тёмным
Молнией срежет клинка.
******************************
Боль во имя спасенья…
Пронзающее копьё
Взволнует море мученья…
Уймёт лишь Любовь её.
17 ноября 1997
***
Холодно.
Стены сосуда покрыты лезвием инея.
Бьётся в нём птица белая.
Кровью багрятся крылия.
Всё существо её пронзает боль нестерпимая.
Каждое движенье словно раздирает
на клочья.
Но оставаться средь холода уж не в мочь ей.
Грезит птица о лучах согревающих, свет возрождающих,
О травах ласкающих, жизнью благоухающих,
О водах омывающих, раны исцеляющих,
О ветрах, силу вдыхающих, в небо поднимающих,
О руках любящих, её знающих.
Начало декабря 1997
***
Вся жизнь покрыта пеленою
Сна яви и — ночного сна.
Когда увидимся с Тобою,
Лишь в этот миг спадёт она.
Что я увижу Там — не знаю.
Что скажешь мне — знать не могу.
Но чувствую: хожу по краю,
Лелея эту пелену.
9 декабря 1997
***
Когда б мне разум не застлала
Обманных чувств слепая шаль,
Душа б движений не свершала,
Стремящих выдать правдой фальшь.
Взирал бы ясными очами
На океан безбрежных вод
И не желал сменить крылами
Плота надёжность, жизни ход.
10 декабря 1997
***
Вы когда-нибудь гладили звёзды,
Вороша их лучистый мех?..
Слёзы видели их — в морозы?
А весною — заливистый смех?
Кто услышал хотя бы однажды
Тот забыть уж не сможет его.
Умирая от звёздной жажды,
Воскресает так внутренний Бог.
11 декабря 1997
***
Дух проникал во флейту тел,
Движенье звуков извлекая,
Музыку жизни в них рождая,
И, возвращаясь, ввысь летел.
13 декабря 1997
ЖАЛО
Солнце
забыло
Землю.
Хозяин
разрушил
обитель.
Сам
свил себе
петлю,
выбрав
одеждою
китель.
Цвет ему
не по нраву
стал
травы
и снега.
Святость
он слил
в канаву, —
милей
безумная
нега.
Вырастил он
драконов,
выпустил их
на волю,
не
признавая
законов,
грядущей
не ведая
доли.
Правила им
невежда…
Многих
она
растоптала.
Последний
кусок
надежды
всё же
не-доглотала.
Вырвать
из пасти
можно.
У нас ещё
есть
время.
Позже чуть —
и
невозможно —
Сыны
понесут
бремя.
Мать-Землю
любить
не умели:
палкой ей
били
в губы…
Капли с них
крови
летели,
но
не сказали нам:
«Грубы»…
Она нас
так же
жалела.
Лишь тело
изнемогало.
Озёрами
глаз
глядела.
Защита
последняя —
жало…
10 февраля 1998
СВЕТОПИСЬ
Сегодня — солнце, завтра — тучи;
Бегут то веселы, то скучны
Цепочкой жизни огоньки,
Межась с таинственным владыкой —
Сыном царицы костоликой,
И правят путь, как маяки.
При свете их ищу я камни.
Давно уж стройка начата…
Но в завершеньи не видна мне —
Не разглядеть в дали Креста.
Ведь в декель втиснуто сиянье:
Хоть и могучи их лучи,
Устроить с будущим свиданье
Нет силы в них за тьмой ночи.
***************************
Но я украшу вензелями
Свои страницы, допишу
Я книгу Светописи в Раме
И Стройку эту завершу!
25 февраля 1998
НЕ УГАСНУТЬ
Ветер играл на арфе деревьев,
Жажду простора рождая во мне.
Крылья черны — не видно уж перьев, —
И не изведать паренья в волне.
Глядя на них, мне становится больно
От раздирающей грудь черноты.
Силится, бьётся росток из неволья, —
Жизнь подарить ему можешь лишь Ты!
Руки я вскинул, молю Тебя взором:
«Дай же водою омыть мне крыла!
Дай хоть на миг расстаться мне с тором,
Чтоб угнетённая вновь ожила!
Веришь ли: полон стремленья живого
Хижину в Божий чертог обратить.
Нету душе моей счастья иного
Выше, чем Свету и Небу служить.
Крылья черны от того, что низвержен
Силой неведомой в грязи земли
Был я, но это не значит повержен
И соглашаюсь быть прахом в пыли.
Искра Твоя светится доныне,
Ждёт и зовёт к высотам, в полёт,
И не погрязнуть искре в пучине
Жалких страстей, и зов не умрёт!»
Слово и чувство слились воедино,
Стрелами рвутся в небесную ширь!
Грома раскат ответил мне дивно, —
Капли дождя рассекают эфир.
Час очищенья — что миг упоенья!
Крылья белы и сияньем нежны.
Взмах — и паренье, в дали стремленье —
Мысли и сердце счастьем полны!
1 марта 1998
В ПОИСКАХ ГЛАВНОГО
Белой громадой в лазоревых водах,
Дрейфом степенным срезая волну,
В бурях и штилях, без слова в невзгодах,
У ослепившей гордыни в плену,
Славная дочерь страны льда и снега
Сбросить стремится невежд пелену:
Сердцем презрев беззаботность и негу,
К песне зовущей настроив струну.
Туника блещет в лучах, серебрится,
Острых уступов пики горят.
Нежной душе в глуби схорониться
Повелевает она — не узрят
Хрупкость её под морщинистой кожей
Вод неспокойных: они утаят
Весь мир прозрачный. Случай, прохожий
Боль нестерпимую не причинят.
Долог уж путь, и в чужбине и ныне
Ищет она за кристаллом кристалл,
Жажду познанья исчерпать не в силе…
Но призывающий день наставал.
Было всё так же, лишь только теплее
Стало душе под морщинами вод,
Солнца лучи пригревали сильнее,
Ярче и выше стал небосвод…
«Только чуть-чуть… я… погреюсь немного —
Дальше отправлюсь… кристаллы искать…
Кроху вкушу лишь… я… счастья немого…
Может его мне и нужно… познать?..»
Тело всё тоньше, уступы ровнее,
Капли стекают по гладким щекам.
Света всё больше, лучи всё смелее,
Туника спала к манящим волнам.
Стало водой то, что было водою —
Море и тело в единстве слились.
Чистой душой, прозрачной душою
Перед Отцом своим снова явись!
5 марта 1998
***
Окрест становится меньше белого.
Оку прозрачностью он изменил.
Дом принял облик в пожаре горелого,
В углях и гари засеменил.
Белый раздал себя миру по семени.
Передарил всем цвета пилигрим.
Свет переменится: станет ко времени
Круг дней зелёным и голубым.
Выстроим дом красивее прежнего,
Крышу луч золотом нам обольёт.
Смоет слезою жёлтая весточка,
Станет алмазом, и вновь Он придёт.
22 апреля 1998
РАЗДЕТЫЙ УРАГАН
Мой ураган! — он вырвется уж скоро.
Мой жар огнища спалит сотни тел.
Разрушу смерчем зачертевший город.
Вонжу в сердца я сонмы диких стрел.
Я разрушенья меры не познаю.
Готов ровнять с землёй дни напролёт.
И вроде б не беда, что не узнаю
Я дома на пути, где друг живёт.
Остервенелым зверем буду рвать я
Плоть на куски, сдавившую силком.
Как чучел вешних пережгу все платья:
Пройдитесь улицами голым королём!
************************************
И хряснут прутья, лопнут звенья цепи!..
Летит! Крушит раздетый ураган!
Ломает спички древ и стелет степи,
Где город был. Я силой его пьян!..
*************************************
Кругом руины, пепел, пламя, копоть…
И взгляд, обуглившись, дымит. Я не у дел…
Гляжу на руки, что алы по локоть…
И ветер носит вопли жалких тел…
В моей груди дыра чернее сотен
Ночей вдали от звёзд и от планет.
И пустота, разинув пасть, проглотит,
Не поперхнувшись, штопор кротких лет…
Апрель 1998
КАК ВСТАРЬ
Слизал огонь с полей дремоту,
Стянул пушистость одеял
И пробуждения зевоту
Неумолимо разогнал.
Проснулась матушка-водица
Раным-ранёхонько, как встарь.
Омыла девочку-землицу
И шепчет ласково: «Вставай!»
«Я причешу тебе, родная,
Леса волос гребнём дождей,
И ветерок украсит стаей
Птиц певчих волосы твои.
Оденем тело молодое
Измрудным платьем во цвету,
И разольём вино живое
В сосуды тварей во свету».
7 мая 1998
ЖИВОЙ?
Я переплавил свой алмаз
В тугие грани бриллианта.
И видом праздничного банта
Я глажу бархатностью глаз.
Шипит последний уголь. Рожи
Давно не видно — грима слой.
Постель скребёт по струнам кожи
Теплом и мягкостью рогожи.
Обволокла меня чумой! —
Но тянет небо в грудь —
Живой!
12 июня 1998
БЕССМЕРТНЫЙ МИР
Жизнь зареклась не уходить,
Поправ кончины срок.
Презрела Рок и усадить
Дерзнула Смерть у ног.
«Смердит закон твой, Смерть!
Пора
Всё изменить!
Пора
Мне чашу вечности испить!
Царицей быть пора!
Ты — будешь верною слугой,
Смиренна и кротка…
И подданный твой — Рок седой.
Я стану всем сладка!
Я перекрашу тленья цвет
В небесно-голубой.
И на папирус вешних лет
Я царскою рукой
Указ неведомый досель
Чернилами дождя
Впишу. Пером же будет Ель —
Посланница моя.
И будет каждый сущий сущ,
Не ведая предел.
Ты Жизни сын? — ты всемогущ!
Свободен будь и смел!»
И согласилась Смерть рабой
У Жизни послужить:
«Что ж, властвуй, правь… Наполнь собой
Круг мирозданья. Лить
Воде творенья без конца.
Мешать не смею я;
Не разобью скорлуп яйца,
Не разожгу огня…»
Жизнь в восхищеньи замерла:
«Счастливый Мир грядёт!..»
Но Мир недвижим, как скала…
Застыла птица влёт…
*****************************
Здесь не появится уж новь,
Движенью — не гореть.
Родилось Слово чтобы вновь —
Молчанью — умереть.
13 июня 1998
ВО МНЕ
Часть первая
1
О, если б не было небес,
Где б смог найти мой взор отраду?!
Пусть иногда там сер навес —
И хмурость их ценю в награду.
Когда не взглянешь — всё — Живёт
Движеньем красок, светов вечных.
Куда не взглянешь — всё — Полёт
Творца фантазий бесконечных.
И не прервал он ни на миг
Свой труд невидимою кистью.
Маг Созиданья — светел Лик, —
Как я — пленён небесной высью!
2
Как пес, задрав главу, вопьюсь
в цвета живого полотна.
Душою вою, телом рвусь!..
Но мать-материя плотна.
Тоскою выжат — Дом далёк;
дорогу смыло мне безверье.
Зачем же гнев я Твой навлёк?
Зачем загнал себя в бездверье?
3
Сплошна стена —
кругом, как тьма.
Потух очаг.
Где мой Смельчак?
Идти напролом!
Мне знаком — гром!
Тело — в кровь…
Сбит с ног вновь…
4
Крестом я вплавляюсь в землю —
И тело объяла прохлада.
Серебряным струйкам внемлю
Всезвёздного водопада.
И струйки вылились в струны,
И вот уже арфою звёздной
Вселенские обнялись луны,
Пьяня мелодией лозной.
Ожившие звуки вьются,
Плетут кружевные морески.
Из блещущих нитей ткутся
Сны храмов, иконы и фрески.
Затмил, приближаясь, россыпь
Сияющий облик Рады.
Я слышу хрустальную поступь.
Вокруг — адамантов грады.
Святя касанием гласа
Иссохшие формы мира,
Слепя сиянием власа,
Со мной говорила Лира!
«Стена — неприступна тлену.
Ударами — не одолеешь.
Не вырваться телу из плену
Пока окрылить не сумеешь
Его. Пока не взовьёшься,
Ветрами целуемый, к Небу.
Лишь так от земли оторвёшься,
И былью сделаешь небыль».
«Но как окрылить, Царица?
Возможно ли это, Рада?»
«Без них Человек не родится.
Взрасти из семени Сады!»
О, как мне слова знакомы!
Ведь слышал я их и раньше.
Но мысли, тоской влекомы,
От них уводили к фальши.
Во мне и со мной всё, Боже!
А я всё искал «где-то»,
Об стены сдирал кожу,
А мне бы взлететь к Свету.
25 июля 1998
ИЗ НЕМНОГИХ /СЕВ
Часть вторая
«Иногда молитва
одного человека
может спасти
весь мир».
Слова из сна
В. Сабантиона
Какой-то безумный старик
В один из немногих дней
На площади, днём, приник
К земле старой грудью своей.
Вставал на колени и вновь
То кланялся, то обнимал
Её он, стирая в кровь
Колени. И будто внимал
Вещавшим ему голосам,
И будто беседу вёл,
Шептал исступлённо сам
Из звуков молитвы плёл.
Слезою своей орошал
Коросты асфальта он;
Как будто кого-то звал,
Как будто в ответ был звон.
И солнце уже на закат,
Становится тише окрест,
Но старец всё так же крылат
И чертит в пространстве крест.
Не раз покрутил у виска
И плюнул в него смешком
Прохожий… Собачья тоска
Глубоко сидела в нём.
А прыгала только злость,
И цепь разъяряла её.
Нужна была только кость,
И только б урвать своё.
Но словно скалой окружён
Безумствовал этот старик:
Был воздух вокруг напряжён; —
К нему ни один не проник.
Темнел небосводный склон,
Другой, что напротив, — гас.
Старик за поклоном поклон
И в сумрачный сеял час.
И вот разгорелась звезда…
Но странен её был свет:
Таким тормозят поезда,
Людей… и потоки лет…
О, как возвопил старик!..
Он был словно весь — грусть.
Но, видно, лишь духом не сник…
(Не смог он сказать: «Пусть…»).
И жилы его напряглись,
И ликом он сам багровел,
И старые руки тряслись,
Но пел он молитву! Пел!
***************************
Серебряным светом звезды
Венчались уже с ночью день…
Луч солнца, как от борозды,
От тела растягивал тень.
****************************
(Вздремнул он немного
И — встал
Зарёю —
Всей силой своей!
Светлее звезды он стал
И Солнцем пришёл Он к Ней).
Март-май 2000 (25.09.04)
ОТЗОВЁТСЯ
Жёлтый лист под ногой
Шелестит о прошедшем. И эхом
Светлой грусти в груди отзовётся.
(А Ветер —
Играет листвой!)
4 октября 1998 (сентябрь 2004)
СЛОВА
Всё сказано уже и вновь забыто,
Чтоб сказанным быть снова: мной и мне.
Как яблоки в бездонное корыто
Летят — кричат нам о добре и зле
Слова…
(Сова же
острым слухом
Уловит суть:
прими Огонь Огня!)
16 октября 1998 (сентябрь 2004)
НА ПАПЕРТИ
Я —
двери нараспашку!
Не поверите?
Конечно!
Вы ж напёрстком
море мерите!
Взгляните-ка
на небо…
двери заперты?..
чего же вы,
как нищие, —
на паперти?!.
**************
(Я вечно был Открыт.
Входите, Дети.
Во Мне Есть Всё,
Что Есть на Белом Свете.)
1 ноября 1998 (26.09. 2004)
ТЕЛО
Мне дух — отец.
Мать мне — душа.
Ребёнок — телом уродился.
Бредёт слепец,
Скорбью дыша, —
Давно с тропы ведущей сбился.
На ней оставлен сиротой
Младенцем он в году далёком.
Быть тягощённым немотой
Ему возвещено пророком.
*****************************
И слеп, и глух, и спотыкаясь
Он ищет матерь и отца,
Он ищет дом, во тьме скитаясь,
Начал не видя и конца.
Седеет волос, уже шаг…
Пропажи нет и нет находки.
Надежда тлеет, гуще мрак —
Безумца крик рвёт связки глотки…
Пал на колени, ликом сник:
«Искать — пустое. Вижу тщету.
Найду ли их? Ведь — я — старик, —
А тех, кого ищу, — уж нету…?»
**********************************
(Хоть обойди ты всю планету —
В потёмках не найдёшь ты Их…
Зажги Свечу! Я нашепчу
Одну Примету…
…вот и свободен ты…
и тих…)
10 ноября 1998 (25.09.2004)
КТО Я
Явился —
всучили бумаги,
чтоб знал
как зовут
и место.
Пелёнки мне дали —
флаги,
герб,
к хлебу подмешанный
в тесто.
Поить молоком — гимном
из грудей страны стали.
Хотел я пожить невинным,
да здесь без вины — не дали.
Жену принесли подарком,
Детей для меня нарожали…
Я белым ходил, немарким,
да чтоб не светил — изваляли.
Рублем обнесли — забором.
Печатным гвоздём прибили.
Травили толпой — мухомором.
Волками у дома выли.
Не выйти — взглянуть в окресте,
не вырваться — всюду засада.
С небес не доходят вести.
А эти всё воют: «Так надо!
Живи, веселись, счастливься!
Чего ещё?
нет — купишь».
Но счастье с улыбкой лисьей
с витрины плетёт кукиш…
*******************************
А я бы
хотел
бором
В глуши комариной
ухать,
И зверьим шептать
норам,
И запах хвои
нюхать.
А я бы
хотел
морем
Волниться сверкающей кожей,
Бежать вдаль
навстречу
зорям,
Дельфинам
любовным быть
ложем.
А я бы
хотел
тянуться
За крыльями птиц
секвойей,
Ветвями
в туман
окунуться…
А вы мне
твердите
Кто я.
29 декабря 1998
ОБНОВЛЕНИЮ
Свежо и серебряно!
Ново!
Дыхание сфер надземных,
Обернувшееся сверкающими кристаллами,
Усыпает Землю Волшебством.
Капельками света стелется
Девственная благодать.
Взор слаб перед мириадами
Ниспадающих Посланников —
Дальние миры недоступны ему.
Но не они ли послали Их?
Не смотрящим выше голов —
Под ноги дано.
Услышьте призывающих!
Бесстыдство помоев —
Непорочностью белосеребряной
Укрывают.
Удушье разложения —
Силой чистоты
Ветров высокогорных
Сменили.
Узрите прекрасное!
По Нему ходите.
Под Ним живёте.
К Нему — устремитесь!
Вдохните сил новых —
Коль данных не уберегли.
Путь долог предстоит.
Возродив Память
О мирах зовущих,
Направляясь к Вратам,
В Порядок привести место Привала
Не забудь!
7 февраля 1999
КРИК ВОРОНА /ВОРОН/
Скажи мне, для чего
О, ворон, в шумный город
Отсюда ты летишь?
Басё
В тайге многоокошечной,
каменной — (крошечный!)
Ворон антрацитовым знаменем
(или знамением?).
Ворон — черней свежевспаханных борон,
с глазищами бездонно-пламенными,
с непроглядно-светлой анимой.
Донимай слух их,
береди,
бредом брызжи!
«Кр-р-р-а!» —
пророчество изречённое…
Духозодчество — невмещённое,
обречённое,
дело «тёмное».
Нет
не понято!
Не
у-
слы-
ша-
но
оно,
похоронено
под грудами
окостенелых
сознаний.
Баней
отмыть бы
им души — чулочки
в бочке
глуши.
Не душил
тогда б
запах
истёртый
дух — ступню,
спёртый
в башмачке- теле.
Еле
живёхонек.
Вздоха нет.
Угольная птица
камнем огненным
Воспламенится!
Прогнилым —
Испепелиться!
Вон заразу!
Разом!
Газом
испариться!
Сдуть с лица Земли!
Внемли!
Чуток будь к крику Ворона.
15 февраля 1999
ДВОЕ
В долине веков, ушедших в былое,
За шторой дождей, смывающих след,
Живут и поныне счастливые двое,
Что дали друг другу быть вместе обет.
Забытой дорогой, средь грязей и хлада
Ступают босые в измокшую земь,
Продрогшие плотью от стрел водопада
Воскреснувшей влаги. Познавшие семь
Кругов неистлевшего в пламени ада…
Но так же Едины —
едины как День.
Движения плавны.
Усталости жернов
согнуть тел былинки
ко дну естества
стремит и бунтует.
И неводы нервов
облавой обвили…
И слабость в два рва…
Кругом — никого.
Жива вся планета.
Дыхание ветра
и шёпот лесов.
Земля очищалась
в надежде на лето
и, веря, что поровну
в чашах весов.
«Какое по счёту глумит искушенье?
Какая по счёту нас мочит вода?
И сколько цепей мы разбили
в стремленьи?
И сколько сетей миновали… Когда
Мы всё же познаем блаженство покоя?
Иль продыха благость когда суждена?»
Быть может и так наши думали двое…
Но силой их жизни звезда рождена!
Они шли-шагали как два исполина.
И твёрже алмаза единство их душ.
Романсы играла им гор мандолина.
Спасители блудших
и морей,
и суш.
21 февраля 1999
СТУПЕНИ
Три звёздных ступени — Едины.
Один скачёк мысли —
Глубины!
Кружение числ и
Слиянье!
Мерцанье исчезло в Потоке!
Зима 1999
ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
Тьма пустоглазая линий коктейль
в усталом пространстве смешала.
Мажет чумазая сажей своей —
тенями чёрного бала.
Кружит
и вьётся — около, вкруг;
липнут смолистые твари.
Лопнут от злости, — с треском
и вдруг, —
хлопьями адовой гари.
Лиц очертания, лица чертей —
всё в этом крепком напитке.
Выпить — так залпом!
Сотни смертей —
в звуке скрипучей калитки!
Месиво.
Весело!
Зубы,
хвосты,
стук ног в копытах,
головы
в саблях рогов,
кисти,
персты, —
кожей —
в кипящее олово.
Господи!
Господи!
Носятся, возятся,
крики и скрежет слышатся;
шарканье пилами… Вилами,
вилами!..
режут и рвут —
бесятся.
Облик сменив, —
«Впусти!..» —
просятся.
Белым, прозрачным гаревом
в слабых впиваются —
«Сгори!..» —
маревом
обволокут — непроглянется.
Факел зажгите же!
Пламенем!
Пламенем!
бить тенеродных
Можете!
Пусть
Живым оно
Ярым
Знаменем
Реет над ними —
Гложет их!
9 марта 1999
СВЕЧИ
Докрасна раскалились мечи,
Онемела у вои рука.
В сечи день истлевал, как в печи,
И щетинилась поля щека.
Их не счесть-перечесть-одолеть,
Но отваги у нас не отнять.
Песнь нам всё же победную петь.
Лишь бы ночку да день простоять.
Нам посветят средь ночи мечи,
Руку сменит другая рука.
В сечи жаркой, как пламя в печи,
Будет побрита поля щека.
28 марта 1999
МОЛЧАНИЕ
Молчание —
это
не отсутствие Смысла,
не Пустота,
не без-Действие —
нет.
В Нём,
как в изгибе радуги
невидимо-призрачный свет,
могут переливаться
Божественные числа
и
грани прошедших и будущих лет.
В Молчании
есть Сила,
неизмеримая мощь.
Оно
плодороднее амазонского ила —
звёздных спиралей цветки
Ему вырастить вмочь.
Молчание —
это
неявленный Логос
и логосы неявленных сфер.
Это
духа христальный голос
и
меры неведомых мер.
Это то,
что не могут слышать
человеческих тел миллиарды.
В Нём
поют, оживляя создания,
космические Барды.
Молчание —
это
вечно звучащее Слово.
Но сказанное —
становится прошлым вмиг.
Оно
неизжито ново,
в Нём
молодеет старик.
Молчание —
это
искры возможностей,
экстазические воспарения,
могила ничтожеств
и ничтожностей,
Бытия чистый лист
и Священность
Конца и Начала
Творения.
8 апреля 1999
ЛЮБЛЮ!
Маме
Раз рождаются светлые души —
не забыт Богом мир наш пока.
Всё я знать не могу, но, послушай, —
Приоткрою я тайну слегка.
Сколько было рождений и смертей!
Сколько будет ещё! — не сочтёшь.
Что приносит посланье в конверте —
Не узнаешь, пока не прочтёшь.
Так приходят к родителям дети —
Вестью посланной волей Отца.
Радость, горе ли явят на свете —
Не на линиях пишет лица.
Год за годом читая посланье,
(и бывает еще не поймёшь)
Они в сердце сегодня страданием…
А на завтра — ты в счастье цветёшь!
Есть и те, что цветами с рожденья —
До вершины идут снеговой.
Есть другие… На день бы терпенья,
А они до доски гробовой…
Но о них не зачну больше слова.
В честь иных я сегодня пою.
Ты явилась к нам, Жданная, снова,
И при встрече услышишь: «Люблю!»
Я люблю тебя! Любят другие.
И осветим мы этим твой путь.
Принесём тебе плоды тугие!
Будь же, Матерь моя,
вечно Будь!
8 апреля 1999
ОМ
Глухо, как в болоте,
Вязко, как в трясине.
Взгляд — окошком в доте.
На подходе — мины.
Осушу болото —
Изойдёт трясина.
Отопрём ворота:
«Все на Именины!»
Обернусь сапёром —
Грудью на окошко.
Станем дружным хором —
Лишь ещё немножко.
Обращу порфиру
В ветхие лохмотья,
И пойду по миру,
Раздавая плоть я,
Возжигая свечей,
Восковых и сальных,
Фитили от речей
Истых — не сусальных.
Обниму врагов я,
Приглашу на Праздник,
Искую оков я
Цепи на образник.
Сердце я цветочком
Всем согрею людям…
Этой тёмной ночкой
Я свечою буду!
20 апреля 1999
НИТЬ МИРОВ
Нет адресов и нет пристанищ.
Звезда мне лампою зажглась
От утихающих пожарищ, —
И нить миров не порвалась.
Уют забыт и не оплакан,
Хоть костенеть под приливным.
И жизнь поставленная на кон,
Зазеленеет заливным.
Зов бесконечности дороги,
Сума плечё наперевес.
Бальзам усталости на ноги,
И вволю пить нектар небес.
******************************
(Скитаньям этим подведу
Итог на вечные века.
По нити этой я найду
Куда уходят облака…)
4 мая 1999 (2004)
СУМЕРКИ
Обманчивая лёгкость сначала.
Так, только —
спокойнее.
Воздушные, еле уловимые тени.
Немного тусклее краски.
И даже — хорошо.
Успокаивающее свечение
дотлевает.
Дрожь откуда-то —
то ли от холода, то ли от страха.
Незаметно просвет становится меньше,
тяжелеет и катится
крышка саркофага неумолимо:
«Догнать бы!»
Движется,
стремится прихлопнуть Солнце,
как свинцовая мегатонная громадина
мыльный пузырь.
Глупые тени!
Неведомо им, что Оно
на недосягаемой для них Высоте!
Вот увидите —
завтра
Солнечный Ветер,
как ураган, сдувающий пыль,
не заметив,
унесёт лоскуты теней
в звёздное Святилище.
И они сами,
ненавидящие Свет,
сгорая,
дадут Огонь.
Просто —
пока нужно ещё иногда умирать,
становясь холоднее и темнее
для Просветления.
13—14 мая 1999
ЧЕРЕЗ ВИХРИ
Вихри!
Вихрит,
закручивая воронки смерчей,
врываясь,
вбуравливаясь всё глубже.
Крылья выворачивает,
ломает,
как сухие ненужные ветви.
Хруст крыльев — плохая музыка.
***********************************
Сколько вас!
светлых, ищущих, жаждущтх,
новых и чистых таких!
Вижу, как тяжело вам.
Зачем в кривое зеркало
смотритесь?!
Ведь не гномы,
но — Великаны!
Прошу вас!
милые мои,
подтянитесь,
глаза откройте, уши —
ведь не Устал к Себе звать.
Горько вам без Него.
Сердце у Него кровью истекает —
глядя на вас.
Как же
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.