Бесплатный фрагмент - Сталь и Пламя — 4

Илья Гутман

Сталь и Пламя

Том четвёртый

Возвращение Утренней Звезды

На Небе был прославлен больше всех \

И в чине наивысшем состоял;

Подобный ликом Утренней Звезде,

Рои светил ведущей, он увлек

Обманом третью часть Небесных войск.

Узнай! Когда был свергнут Люцифер

(Так называй того, кто в Небесах

Средь Ангелов блистательней сиял,

Чем оная звезда средь прочих звезд),

Когда объятый пламенами, он

Со всеми легионами летел

Сквозь бездну, прямо в Ад.

Джон Мильтон. Потерянный Рай.

Пролог

Эллинор пришёл в себя. Резкая боль в груди, звон в ушах — но жив. Абсолютный щит, возведённый в последний миг, не смог полностью погасить силу взрыва. Волна прошла сквозь тело, как пламя сквозь плоть, оставив после себя лишь пепел сил и гулкую пустоту в голове.

— Ловко он меня подловил, мерзавец, — мысленно выругался Эллинор, опираясь на меч, словно на костыль. — И всё же я жив… Даже странно. Я был почти пуст: абсолютные резервы иссякли. Щит должен был развеяться, как дым.

Он встал. Камни площади были растресканы, как яичная скорлупа. Битва, судя по всему, давно утихла. Пыль осела. Воздух был пропитан гарью и странной тишиной — той, что бывает только после гибели сотен.

Покачиваясь, Эллинор направился к зданию академии. Там его уже ждали — не союзники, не враги, а весть.

Первая новость: экспедиция Ларратоса отплыла. Увидеть командира Ордена Утренней Звезды, переговорить, задать хотя бы один вопрос — теперь всё это было невозможно. Они ушли… без него.

Вторая: Совет срочно собрался, чтобы официально предать Ларратоса и Элиддина анафеме. Их Орден объявлялся вне закона. Эллинор уже знал исход — паладины проголосуют единогласно. За столько лет они научились больше всего бояться перемен.

Третья — самая страшная. Сев в медитацию, чтобы восстановить силы, он вдруг почувствовал чужое. Его аура, ещё недавно чистая, как лезвие освящённого клинка, была теперь испещрена вкраплениями Хаоса. Они пульсировали, словно кровоизлияния в эфирной плоти — но не разрушали, а… поддерживали.

Он отшатнулся, как от проклятия.

— Что это?.. — прошептал Эллинор. — Как?.. Неужели… это они меня спасли?

Он вспомнил ощущение щита — как будто за спиной разверзлось небо, и струя неведомой силы хлынула сквозь трещины. Хаос дополнил Абсолют, укрепил защиту, дал выжить. И это… сработало.

Он прикусил губу, ощутив солёный привкус крови.

— Похоже, способности Ларратоса к инициации сильнее, чем я думал…

Или просто… он изменил меня.

Глава 1. Ночной народ

Отряд, вновь собравшийся под предводительством Ларратоса и Элиддина, плыл на корабле «Могучий Альбатрос» по направлению к таинственному острову Сельвин. Само собой, Элиддин не мог покинуть берег без своего верного дракона — грозного и благородного Руханнура.

Ларри спустился в каюту-ресторан и почти сразу заметил Зарину: она сидела у иллюминатора, обхватив ладонями кружку с горячим чаем. Рядом на тарелке остывали бутерброды.

— Присоединяйся, Ларри, — мягко пригласила она, не отрывая взгляда от мутного горизонта.

Он сел напротив, не скрывая удивления — и предчувствия.

— Я знаю, что нас ждёт на Сельвине, — произнесла Зарина. Тихо, спокойно, как будто только что решила поделиться погодой.

— Знаешь?.. Но откуда?

— Потому что… — она опустила глаза, — потому что Сельвин — моя родина.

Ларри выпрямился.

— Родина? Но разве там живут люди? Все говорят, будто остров населяют странные полудикие существа.

Зарина грустно улыбнулась, поставила чашку и медленно провела рукой по лицу. Иллюзия рассыпалась, как дым.

Ларри не сдержал изумлённого возгласа. Уши девушки были и впрямь остроконечными, но не эльфийскими — они напоминали треугольные, округлённые уши кошки и располагались высоко, почти на самой макушке.

Остальное лицо оставалось человеческим. Разве что пальцы оканчивались когтями — крепкими, чуть изогнутыми, точно у хищника.

Женщина-кошка. Тёмная и прекрасная. Дикая.

— Кто ты? — выдохнул он.

— Я — намейра, — произнесла она. — Точнее, полукровка. Моя мать принадлежала к расе дрантейрусов — ночному, древесному народу. Отец был человеком, мизрахийцем. От него мне досталось имя Зарина — «княжна», фамилия Йархи — «лунная», и… страсть к иллюзиям.

Она ненадолго замолчала, словно вспоминая что-то очень далёкое.

— Немногие путешественники добирались до Сельвина. Те, кто видел наш народ, называли нас людьми-кошками… Так что, Ларри, ты готов поговорить?

Он кивнул. Пересел поближе, поставил локти на стол.

— Расскажи… У вас есть столица? Насколько вообще развита ваша цивилизация?

— Есть. Терелас. Я выросла неподалёку от него. Но чтобы туда попасть, придётся обогнуть весь остров — город лежит на берегах реки Ардул, которая берёт начало в самом сердце Сельвина и течёт к северу.

— Ардул? — нахмурился Ларратос. — Созвучно с эльфийским «ардал» — «священный».

— И в языке намейрусов это тоже значит «священный», — кивнула она. — Некоторые легенды утверждают, что мы с эльфами произошли от одних предков.

Он внимательно смотрел на неё.

— Тогда как ты оказалась в Масхоне? Ведь пройти сквозь аномалии можно только на слайдере.

— Меня доставили по воздуху. Мой возлюбленный.

— А как вы познакомились?

— Я была рабыней. Он выкупил меня.

Ларратос откинулся на спинку. В это трудно было поверить.

— Ты — рабыня? Зарина, но ты же…

— Это правда, — она отвела взгляд. — Из-за отца-человека я выглядела иначе, была слабее сверстниц. С самого детства на меня смотрели косо. А потом кто-то донёс, что я практикую магию…

— Но магия — это же дар! Почему?..

— У нас она дозволена только мужчинам, — спокойно объяснила Зарина. — У намейрусов — матриархат. Женщин рождается в три раза больше, чем мужчин. Женщины — воины. Мужчины — маги. Если женщина овладевает чарами — она ведьма. А ведьм у нас карают. Я ещё легко отделалась: меня продали в рабство.

На её губах появилась бледная, безрадостная улыбка. Ларри чувствовал, как внутри у него всё сжимается.

— Подожди. Ты сказала, женщины — воины? Это не ошибка?

— Никакой ошибки, — её голос сделался твёрже. — У нас женщин призывают в армию в шестнадцать лет. А в день присяги каждая из них… должна пройти инициацию.

— Инициацию? — Ларри поморщился.

— Девственности их лишают жрецы храма Ночного Паука, — спокойно произнесла Зарина. — Это считается обрядом взросления, перехода в боевой каст. Я не прошла — ведь была рабыней. Первым стал мой возлюбленный, Орсун Лутар.

Ларратос поперхнулся.

— Вы… позволяете незнакомому мужчине?..

— Ларри, у нас инициаторами интимных отношений выступают женщины, — пояснила она. — И да, это тоже часть традиции. Мужчинам в этом почти не дают выбора.

— Я уже заметил, — пробормотал он.

— Этот факт удивил даже моего отца, — тихо произнесла Зарина, — выходца из Мизраха, Шамира Йархи. Он, привыкший к тому, что мизрахийские женщины берегут целомудрие до самой свадьбы, был потрясён нашей моралью. Но всё равно полюбил мою мать — и остался с ней.

— Он жив? Мы сможем с ним поговорить? — спросил Ларратос, чувствуя странное волнение.

— Увы… — Зарина опустила глаза. — Отец умер, когда я была ещё ребёнком.

Наступило молчание. Затем Ларри осторожно сменил тему:

— А кто-то ещё из намейрусов посещал земли людей? Или ты — единственная?

— Конечно, бывали. Особенно наши воительницы. В землях людей они часто становились… ассасинками.

— Ассасинками? — Ларратос удивлённо вскинул брови. — Но я никогда не слышал, чтобы они были с Сельвина.

— Потому что они всегда действовали скрытно. Но кое-что всё же проникло в ваши легенды. Например, в Мизрахе и Ариаде долгое время действовала тайная каста убийц, которую называли «чёрными вдовами». Их метод был… весьма специфичен. Сначала они соблазняли жертву, вступали с ней в близость, а потом — когда мужчина засыпал — вонзали в его сердце отравленный кинжал.

Ларри передёрнулся. Уж слишком живо он представил себе эту сцену.

— А сколько вообще живут намейрусы?

— Обычно — от двух до трёх сотен лет. Но наше общество традиционно. Сотни поколений сменялись, а уклад почти не изменился.

— А как вы относитесь к чужакам?

— По-разному, — усмехнулась Зарина. — Но тёплого приёма не жди. И предупреждаю: мужчин у нас считают… существами второго сорта. Это издержки матриархата. Так что лучше держись настороже — и не спорь с воительницами.

Она достала из ножен изогнутый клинок и провела ладонью над лезвием. Металл словно растворился в воздухе, скрытый иллюзией.

— Это — «коготь», — пояснила она. — Любимое оружие намейрусов.

Ларри с интересом изучал кинжал: короткий, с лезвием, плавно изгибающимся вперёд, а у острия — резкий, почти звериный излом. Оружие действительно напоминало коготь хищного зверя.

— Все намейрусы владеют этим?

— Конечно. Лук и коготь — первые игрушки, которые получают наши девочки. А вот я… — она замялась. — Я не получила ни того, ни другого. Из-за нечистокровности мне не позволили обучаться боевым техникам.

— Почему?

— Я была слабее других. А ещё — занималась магией, что в нашем обществе запрещено женщинам. У нас власть принадлежит женщинам, но магия — мужчинам. Такой парадокс. Если женщина обнаружит у себя магические способности и об этом станет известно, её ждёт клеймо ведьмы… и чаще всего — рабство. Так было и со мной.

— Но почему именно рабство? — Ларратос не мог скрыть удивления. — Это… варварство.

— Для нас — это закон. Женщина, нарушившая табу, теряет честь. Мне ещё повезло, что мой хозяин выкупил меня, а потом… стал моим возлюбленным.

Ларри молча кивнул.

— Но даже без магии коготь — опасное оружие, — продолжила Зарина. — Многие клинки у нас пропитывают ритуальным ядом. Вот таким, — она слегка изменила иллюзию, и лезвие заиграло легкой зеленоватой дымкой. — На нас этот яд почти не действует. А вот человеку достаточно лёгкого прикосновения — и смерть. Для паладина это, возможно, не смертельно, но… проверять не стоит.

***

«Могучий Альбатрос» плавно скользил вдоль побережья Сельвина. Когда Зарина и Ларри вышли в общую каюту, вся команда замерла. Даже бывалые морские волки не могли отвести глаз от намейры: её внешность — одновременно экзотическая и изящная — гипнотизировала.

Ларратос, сидя в кабине слайдера, вглядывался в берега. Остров, утопающий в густой зелени, казался одновременно мирным и таинственным. Ни гор, ни скал, ни привычных пляжей — только странные деревья с воздушными корнями, вздымающиеся прямо из мелководья. Их кроны образовывали сплошную стену, отсекая внутреннюю часть острова.

Вода сверкала синевой, прозрачная до самого дна. Подводные скалы — острые, коварные — прятались сразу под поверхностью. Любое обычное судно уже разбилось бы о них, но слайдер легко скользил по течению.

— Я не чувствую опасности, — заметил Ларратос. — Но вижу… странную красную дымку. Хаос? Он здесь — как будто дремлет…

— Не знаю, — Зарина нахмурилась. — Наш народ не владеет внутренним зрением. А паладином я стала только после того, как покинула родной остров.

— И эти деревья… Они растут в солёной воде?

— Это стражи прибоя, — с ноткой гордости сказала намейра. — Их корни улавливают влагу из воздуха. Они встречаются только на берегах тропических островов.

— А вот и устье Ардула, — добавила она, указывая вперёд.

Слайдер вошёл в устье реки. Вода почти не отличалась от морской, но течение было ощутимо. По берегам — всё те же деревья, образующие зелёный туннель.

— Похоже, река судоходна, — заметил Ларратос, проходя мимо оранжевых буйков.

— Наш народ не умеет строить корабли, — с лёгкой иронией ответила Зарина. — Или не умел. Всё меняется.

***

Четверть часа спустя стена зелёных зарослей, охранявших побережье, внезапно поредела. Ларратос, ещё секунду назад поглощённый течением, вынырнул из своих мыслей — и замер, поражённый до глубины души.

Перед ним простиралась живая роща исполинов — древних, причудливых деревьев с корнями, словно артерии, впившимися в прибрежную почву. Их могучие стволы в десять метров обхватом были покрыты морщинистой, пепельно-серой корой, а длинные изогнутые ветви начинались на высоте двух человеческих ростов и тянулись почти горизонтально, образуя широкие, сплюснутые кроны. На фоне стального неба и спокойной воды они выглядели почти сказочно — как остатки мира, который давно ушёл в легенды.

— Прибыли, — спокойно сказала Зарина. — Сельвин и Терелас не изменились.

— Что это за деревья? — изумлённо спросил Ларратос, указывая на странные, величественные создания. «Могучий Альбатрос» замедлил ход и мягко опустился на воду. Отсюда паладин мог рассмотреть их ближе: двадцать метров в высоту, не меньше. Ветви — толстые, редкие, образующие два, максимум три яруса. Некоторые касались воды.

— Это и есть столица, — с той же невозмутимостью ответила Зарина. — Мы называем такие деревья полыми дубами. Если пробить в коре достаточно большую дыру, сердцевина быстро выветривается, оставляя просторное полое нутро — а само дерево остаётся живым. Получается вполне пригодное для жизни жилище.

— Подожди… — Ларратос оглянулся. — Эта роща — ваш город?

— А как же иначе? — усмехнулась Зарина. — Нас ведь не просто так зовут «древесным народом». Посмотри: деревья посажены с большими промежутками, но их ветви всё равно соприкасаются. Они достаточно прочны, чтобы служить улицами. По сути, весь Терелас — это переплетение ветвей и жилищ.

— Значит, нам нужно подняться, — пробормотал Ларратос. — И найти кого-то из правящей касты. Вашу королеву, матриарха… или кто у вас тут главный?

— Королева, — кратко кивнула Зарина.

— Королева должна знать географию подвластных ей земель. Это поможет нам в поисках кристалла.

— Всё не так просто, — помедлила Зарина. — Видишь ли, Ларратос… жители Тааневера не подчиняются королеве Тереласа. А ведь кристалл находится где-то вблизи именно этого города, верно?

— Постой… — нахмурился паладин. — А разве Терелас не столица Сельвина?

— Он крупнейший и влиятельнейший город, но не столица в вашем — вестландском — понимании. Сельвином управляют пять Великих Домов. У нас сильна клановость, и каждый Дом имеет свою «столицу». Их пять — и все они равноправны. В каждом из этих городов есть агенты других Домов, и все они плетут тонкие сети влияния. Получается, Сельвин — это страна без центра, но с множеством узлов. При этом у каждого Дома своя армия, свои правители. Только у Дома Ильграр — король, все остальные управляются королевами. У каждого Великого Дома есть своя армия — между собой они и воюют, для этого нам и нужная армия: внешних врагов у нас нет.

— Пять армий внутри одной страны? Это же гражданская война.

— И что это за Дома?

— Великий Дом Белар — воители и воительницы. Именно они правят Тереласом. Бинкар — мастера тени, дом ассассинов. Зибейль — дом боевых монахинь. Фаран — крайние мужененавистницы: туда не пускают ни одного мужчину, а их королевы открыто считают мужчин существами второго сорта. А Ильграр, наоборот, — чисто мужской дом. Маги. Для женщин магия у нас считается постыдной, и им путь туда закрыт.

— А Тааневером кто управляет?

— Дом Фаран.

***

Экипаж, за исключением Марра, оставленного на борту, вышел из герметичного судна — и сразу же оказался в ловушке сырой, вязкой тропической атмосферы. Было не жарко, но полное безветрие и влажность делали воздух тяжёлым, удушливым. Пахло плесенью, прелыми листьями, речной тиной. В уши сразу ударили звуки Сельвина: плеск волн, шелест листвы, назойливый звон мошкары. Не прошло и минуты, как вокруг отряда закружились тучи комаров.

Ларратос поморщился и активировал слабый Абсолютный щит — остальные паладины последовали его примеру. Руханнур чихнул, мотнул башкой и начал в панике отмахиваться: мошкара лезла в глаза, ноздри, пасть. Элиддин с сочувствием прикрыл дракона щитом.

Мирида же чувствовала себя вполне комфортно — для болотной гидры это была почти родная стихия.

— Где все? — настороженно спросил Беллерадаш. — Столица, а ни души.

— День, — отмахнулась Зарина. — Мы — ночной народ. Сельвин оживает после заката. Но это неважно. Надо подниматься. Я проведу вас ко дворцу.

— Плохая идея, — проворчал Элиддин, теребя бороду. — Лезть к королеве посреди дня — всё равно что вломиться к гиперборейскому консулу в три часа ночи. Мы разбудим не только её, но и весь дом.

— Оставьте это мне, — сказала Зарина и, не дожидаясь ответа, ловко вскарабкалась по ближайшему дереву.

— Мы?.. — Ларратос вскинул голову, глядя на неё. — Мы-то как туда заберёмся? У нас нет когтей.

— У вас есть звери, — без тени иронии ответила Зарина.

— Рискованно, — загудел Руханнур. — Ветви тонки, тесны. Приземлиться негде. А добраться — разве что с переломанными крыльями.

— Сссаткниссь и делай как я, — прошипела Мирида. Вонзив когти в кору, она начала карабкаться вверх, злобно шипя и ругаясь, словно чёрная кошка, решившая покорить баобаб.

Элиддин оценил обстановку, подсадил Леона и взгромоздился на спину танина.

— Надо же — как только меня не используют… То для перевозки почтовых грузов — вредных таких, зелёных, — Руханнур с намёком посмотрел на Мириду, — то вместо кошки, по деревьям лазать…

Ларратос взглянул на Руханнура, медленно карабкающегося вверх, с прижатым к спине ворчащим Элиддином и неуверенно балансирующим Леоном. Ветви потрескивали под тяжестью танина, и каждый взмах крыла отдавался тревогой. Паладины едва удерживались на скользкой чешуе, словно воины, штурмующие стену на живом таране. Ларри вздохнул.

— В конце концов, я же рыцарь-тигр… — пробормотал он. — Неужели не допрыгну?

Он оттолкнулся от земли с силой, подкреплённой Абсолютом, и с лёгкостью, не свойственной ни одному обычному человеку, взмыл в воздух. Через мгновение его сапоги мягко коснулись ветки — прямо рядом с Миридой.

— Быстро ты, — хмыкнула гидра, оценивающе смерив его взглядом.

Апион уже был наверху. Ларратос не успел даже заметить, как тот туда добрался. Навыки вора, закалённые в тенях и переулках, теперь сочетались с дисциплиной паладина — и в сумме давали поразительный результат.

— Остался Беллердаш, — заметил Элиддин. — Руханнур, ты не против ещё одного подъёма?

— Мне кажется, можно обойтись без издевательств над животными, — мягко сказал Леон и щёлкнул по кнопке левитатора. Металлический корпус устройства тихо зажужжал, и через пару мгновений последний участник группы оказался наверху.

Зарина, не оглядываясь, уже шагала по ветвям. Её движения были лёгкими, уверенными — она переходила с одного дерева на другое, словно по верёвочным мостам. Паладины следовали за ней. Ветви, широкие, прочные, с шероховатой корой, действительно напоминали улицы Стейнгарда — разве что уже и без перил. Под ногами шуршали листья, где-то внизу стрекотала мошкара, в лицо дул тяжёлый влажный ветер.

— Зарина, — окликнул Ларри, — почему ваш народ живёт ночью?

— Потому что днём тут невозможно дышать, — пожала плечами она. — И в воздухе кишат насекомые.

— Прости, но это нелепо, — скептически заметил Ларратос. — Комаров ночью, по идее, должно быть ещё больше.

— А ночью идёт дождь. Потом — роса. Комары не любят ни то, ни другое, — спокойно объяснила она. — Это тропики, Ларри. Погода здесь однообразна, как литургия: днём душно, вечером — ливень, ночью — влага. И так круглый год.

Город продолжался, и роща не кончалась. Они шли по извилистым ветвям уже почти полчаса, прежде чем на горизонте показалось нечто отличающееся от окружающих деревьев.

Дворец.

Он был расположен на невысоком холме и явно не вырос сам по себе: деревья, из которых он состоял, были высажены искусственно, в идеальной спирали. Кроны — подстрижены, ветви частично обрублены, чтобы усилить эффект восходящей линии. Казалось, сам холм закручивался, ввинчиваясь в небо. От всей конструкции веяло тонкой, но ощутимой природной магией. Ларратос вдруг заметил, что мошкара исчезла. С облегчением снял Абсолютный щит.

— Ты говорила, намейрусы не пользуются магией, — заметил он, бросив взгляд на Зарину.

— Женщины — нет, — ответила та. — Но мужчины — да. А глава самого влиятельного Дома вполне может нанять магов. Особенно для защиты дворца.

— От комаров? — буркнул Руханнур.

— И от них тоже. Какой смысл во дворце, если там всё жужжит и кусает?

Они подошли к входу — огромному шестиугольному отверстию, закрытому металлической дверью. На ней был выгравирован герб — изогнутые когти, обрамляющие спираль. Зарина постучала. Тихо, но уверенно.

Дверь отворилась. На пороге стояла стражница — невысокая, мускулистая, с глазами цвета тлеющего янтаря. Кожаная броня облегала её плотно, подчёркивая подвижность и силу. Она молча взглянула на Зарину.

— Терва, — произнесла Зарина, поклонившись. Слово прозвучало, как шелест листвы — короткое, резкое. Очевидно, это было приветствие.

Намейры обменялись парой фраз на своём языке. Ларри наконец включил лингвофон.

— …миссия паладина — уничтожить вселенское зло, — услышал он голос Зарины. — Для этого нам нужно поговорить с королевой о Тааневере. Срочно.

Стражница кивнула.

— Королева готова вас принять.

— Прямо сейчас? — удивлённо подняла брови Зарина.

— У вас возражения? — холодно уточнила намейра.

— Нет, — сказала Зарина и махнула рукой. — За мной.

— Зверей оставьте снаружи, — добавила стражница, даже не оборачиваясь.

Путешественники вошли в полый дуб — и Ларратос невольно вздохнул с облегчением. Внутри было удивительно прохладно, сухо, почти свежо. Он сразу понял, почему намейрусы прячутся здесь днём: разница ощущалась телом.

Только было темно. Совсем. Паладины поспешно активировали внутреннее зрение. Намейрусы же двигались в темноте свободно, будто родились в ней.

Ларри огляделся. Внутри дерево было разделено на этажи — тонкие перегородки, соединённые винтовой лестницей, уходили вверх. Поверхность древесины светилась слабым серо-зелёным отблеском.

На следующем ярусе — ещё одна дверь. Такая же шестиугольная. Но открывалась она… иначе.

Стражница опустилась на корточки, вонзила когти в центр шестиугольника и с силой развела створки в стороны. Дерево, как по команде, разверзлось на шесть частей, как цветок. В лицо хлынул свет.

Они вновь вышли наружу, на очередной уровень дворца. Следующая цель — второе из деревьев. Стражница уверенно шла вперёд, ступая по ветви, словно по мосту. Ларратос поймал взглядом её ноги — точнее, обувь. Она была кожаной, без носков, и через прорези в ней виднелись массивные когти — блестящие, крепкие, больше, чем на руках.

Он перевёл взгляд на Зарину. У неё таких когтей не было. Вероятно, сказывалась нечистокровность.

***

Покои королевы оказались просторными, круглыми, удивительно сухими и — к изумлению Ларратоса — ярко освещёнными. Внутреннее зрение здесь не понадобилось: над троном, встроенный прямо в резную спинку, мерцал крупный магический кристалл, заливая зал мягким, пульсирующим светом.

Вероятно, это было задумано как символ величия. Но в действительности королева, сидящая под сиянием артефакта, выглядела скорее как разбуженная по тревоге воительница, нежели как властительница. Рыжеволосая, высокая, босая, в кожаной куртке и простых штанах, она походила на командира гарнизона, не успевшего доспать свой дневной сон. На вид — не более тридцати пяти по человеческим меркам, но глаза выдавали гораздо больший опыт.

Ларратос невольно отметил: уши у неё были не такие, как у Зарины. Не торчком, а почти горизонтально, распластанные — из-за чего выражение лица получалось неожиданно комичным. Под ногами у королевы лежал коврик из шкуры какого-то местного зверя, похожего на клыкастого хомяка. В руке — изогнутый кинжал, тот самый «коготь», которым владели и другие намейрусы. И это была не просто символика: рукоять была натёрта, лезвие — отточено.

Позади трона — по две стражницы с каждой стороны. Молчащие, обнажённые по щиколотку, с блестящими когтями на ногах, они казались частью зала, а не его охраной. За их спинами маячили альтануны — воители-танцоры молнии, легендарные бойцы, каждый из которых владел сразу двумя клинками. Их поза была расслабленной, но в этом безмолвии чувствовалась напряжённая мощь хищника перед прыжком.

Ларратос поклонился.

— Здравствуйте, ваше величество. Я — Ларратос Мельд, паладин. Странствующий рыцарь.

— Приветствую, паладин, — отозвалась королева голосом, в котором слышалось и мурлыканье, и ирония. Светло-синие глаза её сверкнули от интереса. — Что привело тебя в Терелас?

— Мне нужно попасть в город Тааневер, — ответил Ларратос. — Там, по моим сведениям, может находиться древний артефакт. Кристалл.

Королева улыбнулась. Она приподняла одно ухо, словно уловив невидимую вибрацию.

— Тааневер… — протянула она, прикрывая глаза. — Неблизко. Примерно в ста восьмидесяти милях к западо-юго-западу отсюда. Но, пожалуй… — взгляд её скользнул по собравшимся, — я даже помогу вам туда добраться.

Она чуть склонила голову.

— К слову, местная королева, глава Дома Фаран, весьма увлечена поисками древностей. И если у кого и может оказаться этот кристалл — то у неё.

— Вы думаете, он у неё?

— Возможно, — пожала плечами королева. — А возможно и нет. Молитесь вашему… как вы его зовёте? Абсолюту? — чтобы нет.

— Почему?

Королева рассмеялась — звонко, почти по-кошачьи.

— Потому что Кельбриз — феноменальная жадина. Из тех, кто на болоте комара не отдаст, если не уверена, что тот принесёт прибыль. И, да, она ненавидит мужчин. Особенно таких, как ты.

Ларратос кивнул.

— Спасибо за предупреждение, ваше величество. Но не могли бы вы подсказать, как именно нам добраться до Тааневера? Боюсь, в здешних джунглях легко потеряться.

— Я выделю вам отряд сопровождения, — ответила королева, будто это было заранее решено. — Но отправляйтесь не раньше вечера. Дневной Сельвин — не место для путешествий.

— Простите, но мы торопимся, — покачал головой Ларратос.

— В таком случае… — королева задумалась лишь на миг. — Лучше воспользоваться водоходами. Они соединяют все крупные города. Я распоряжусь, чтобы один из них был готов. Если отправитесь сейчас — к утру будете на месте.

— Благодарю, ваше величество, — сдержанно поклонился Ларратос.

— Не стоит, — махнула рукой королева. — Кстати… вы не первые паладины, что явились за этим кристаллом.

— Ах вот как? — Ларратос выпрямился. — Позвольте угадать. Абдель Хариб?

Королева кивнула, будто проверяя, не дрогнет ли он при этом имени.

— Именно он. Полвека назад.

Ларратос не ответил. Он только открыл рот — и тут же закрыл, не доверяя голосу.

— Ступайте, — сказала королева. Её уши дернулись, а глаза сверкнули с лукавым удовлетворением. — Я дам распоряжения. Вас уже ждут.

Слова прозвучали доброжелательно, но в тоне сквозило то самое — слишком довольное молчание, которое настораживает больше, чем гнев.

Ларратос, не отпуская тревоги, задействовал внутреннее зрение. Ауры в зале были сильными. Удивительно сильными. Намейрусы сияли, как существа из плоти, натянутой на энергию: мощь, живучесть, устойчивая воля. Аура самой королевы была плотной, бархатной, притягательной — в ней чувствовалось то же магнетическое обаяние, которое когда-то использовала Зарина. Но опасности не ощущалось. Только интерес.

Он отметил и другое: клубок защитных чар, обвивающих трон, коврик, даже альтанунов. Всё вокруг было охвачено сетью магии — и при этом ни один узел не пульсировал агрессией.

***

— Зарина, — окликнул Ларратос, когда они покинули дворец, — что такое водоход?

— Понятия не имею, — честно призналась она. — Надеюсь, транспорт.

Они двигались в сторону южной окраины города, где, согласно словам королевы, их уже должен был ждать экипаж. Шли по ветвям, среди зелени, сквозь сырой воздух, над душными зарослями.

— А почему у ваших воительниц такие странные причёски? — вдруг подал голос Апион. Он двигался так тихо, что Ларратос чуть не вздрогнул: совершенно забыл, что тот вообще был с ними.

— Странные? — не поняла Зарина.

— У нас гиперборейские аристократки тоже любят поиздеваться над собой, но я ещё не видел, чтобы каждую прядь красили в разный цвет.

— Это не краска, — усмехнулась Зарина. — Это натуральный окрас. У нас такие волосы — обычное дело.

— Меня больше волнует не цвет волос, — нахмурился Элиддин. — А сама королева. Ей вообще можно верить?

— Да… — протянул Ларратос, скривившись. — Эта её улыбка… словно кошка съела сметану и теперь ждёт, когда съест нас.

Зарина помолчала.

— Думаю, да, — наконец сказала она. — Думаю, ей можно доверять. Но не сильно. Правящие дома в Сельвине — это постоянные интриги. Они плетут их так искусно, что и Азиз Шакир позавидовал бы.

— То есть если ввяжемся в местную политику — не выберемся?

— Именно, — кивнула Зарина. — Сельвин заманчив, но цепкий. Лучше пройти мимо — тихо, как тень. И быстро.

Глава 2. Тени интриг

Водоход оказался транспортом. Только не тем, что воображалось Ларратосу. Спустившись к реке, отряд наткнулся на двух гигантских насекомых, напоминавших водяных клопов — размером с лодку каждый. Они лениво покачивались на глади, перебирая лапами, будто пытались плыть, но не слишком торопились.

На спине переднего, чуть крупнее, восседала угрюмая намейра. Вид у неё был такой, словно её только что вытащили из сладкого дневного сна — и теперь велели плыть в Таанавер по удушливой реке, кишащей мошкарой.

— Явились, — процедила она, сверкая злющими янтарными глазами. — Устраивайтесь. Королева велела доставить вас в Таанавер.

— Начнём, пожалуй, со зверей, — заметил Элиддин. — Руханнур?

Дракон недовольно фыркнул и неуклюже прыгнул на спину ближайшего насекомого. Водоход коротко булькнул и осел под его весом, почти исчезнув под поверхностью. Вода теперь едва не касалась брюха ящера.

— Это что же получается, — возмущённо прорычал Руханнур, — мне всю дорогу мокнуть?! И зачем тогда это шестиногое, если и так вплавь?!

— Можешь и поплыть, если так хочется! — огрызнулась погонщица. — Вообще-то водоход выдержит и вторую зверюгу. А как поплывём, усадка уменьшится.

Мирида с подозрением рассматривала второго «клопа», который опасно покачивался под грузом первого пассажира.

— Сссс! Хоссяин! Прошшшу вассс! Рассрешшшите мне плыть бесссс этого жшшшукоподобного! Сссоседсссство ссс жшшшёлтой ящшшерицей вызывает у меня нервное ссссвербение!

— Плыть? — удивился Ларратос. — Ты уверена, что сможешь держаться на уровне с водоходами?

— Я вообще не слышал, чтобы драконы умели плавать, — заметил Руханнур, косясь на Элиддина. — Это тонкий намёк, наставник.

— Мошшет, огнедышшшащшшая шшшваль и не умеет, — прошипела Мирида, — но вода — нашшша родная ссстихия.

— Ладно, — вздохнул Ларри. — Плыви.

А повадки у неё всё больше напоминают Руханнура, — подумал он. — Ехидство да ещё и чувство юмора странное… заражается, что ли?

Разобравшись с драконами, отряд устроился на спине первого водохода. Погонщица ухватилась за усы насекомого и оглушительно свистнула. Водоходы задвигались, заработали лапами, ускоряясь. Усадка действительно уменьшилась, и движение пошло быстрее.

Комары тут же исчезли — вероятно, движущаяся цель была им не по вкусу. Зато духота только усилилась. Тёплый влажный воздух, обтекающий лица, давил на грудь, будто плёнка.

Может, королева и права была насчёт вечера, — подумал Ларратос.

Он обернулся: в воде, двигаясь вровень с ними, плыла Мирида. Её мощное тело скользило почти бесшумно, лапы работали в унисон с крыльями, а над поверхностью торчал только тонкий клиновидный нос. Чешуя гидры отливала золотом и зеленью, сияя в солнечных бликах, как покрытая драгоценной рябью.

На втором водоходе Руханнур играл в страдальца. Он кривился, посапывал, то и дело будто собираясь соскользнуть, и косился на Элиддина, проверяя, заметит ли тот. Паладин делал вид, что не замечает.

В целом, путешествие обещало быть интересным.

Хотя до «Альбатроса» этим клопам далеко, — подумал Ларри.

— Зарина, — спросил он, — королева упомянула, что Абдель Хариб появлялся здесь полвека назад. Я видел во сне, как с ним путешествовала черноволосая девушка…

— Ты догадлив, Ларри, — спокойно отозвалась Зарина. — Да, это была я.

— Сколько же тебе лет?

— Около семидесяти. Я уже и не считаю. Мы, намейры, живём долго. Наша природа помогает сохранять молодость.

— Значит, ты сопровождала Хариба. Ты была свидетелем его открытий?

— Нет, не была. Мы встретились уже на обратном пути. Он не взял меня в саму экспедицию. Тогда я ещё не владела паладинскими навыками. Защищать себя не могла — и он не хотел рисковать.

— А ты знаешь, где он нашёл кристалл?

— Не знаю. Он об этом не рассказывал. Даже мне.

— А о следующем? Где он может быть?

— Вероятно, в древних землях орков.

Ларри кивнул. Ответ был честным, но от этого не менее обескураживающим.

***

С каждым часом становилось всё тяжелее дышать. Небо потемнело — не вдруг, а постепенно, как будто на мир опустили влажный, серый саван. Первые капли дождя упали почти беззвучно.

Дождь? — с надеждой подумал Ларри. — Пусть бы ливень, хоть прохлада будет. А то Абсолютным щитом скоро придётся пар охлаждать…

И дождь действительно хлынул. Сначала — тёплый, почти душный, как парная, потом — прохладный, бодрящий. Ровные струи стекали по щитам, глушили звуки, стирали очертания.

Скоро в стене зарослей стражей прибоя появилась узкая просека. Листья дрожали, стебли изгибались под тяжестью воды.

— Приплыли, — объявила погонщица. От духоты она казалась совсем другой — довольной, ожившей.

— Теперь по суше, до самого Тааневера.

Водоходы выкарабкались на берег. Земля оказалась красноватой, влажной, скользкой, а вместо полых дубов вокруг высились деревья с кожистыми широкими листьями — более дикого вида. Между ними — знакомый кустарник с воронкообразными розетками. Капли дождя разбивались о его жёсткие листья, превращая каждый шаг водоходов в шествие сквозь пелену брызг.

Стало заметно темнее. Ларри обернулся — и не увидел второго водохода. Тот исчез в белёсой пелене, словно растворился.

— А где второй? — спросил Элиддин, нахмурившись. — Он не отстанет?

— Исключено, — с лёгкой улыбкой отозвалась намейра. — Водоходы редко теряются. Они чувствуют друг друга. Ходят парами. Иногда — косяками.

Ларратос молча кивнул, но взгляд его всё ещё цеплялся за влажную, колышущуюся стену зелени позади.

Надеюсь, ты прав, клоп…

***

Руханнур, насквозь промокший, раздражённо щурился, пытаясь разглядеть сквозь потоки дождя передний водоход — тот уже давно скрылся в зеленовато-сером мареве. Липкая влага и чавкающая под когтями грязь действовали ему на нервы. Дракон с тоской вспоминал сухие, пахнущие солью и песком просторы Мизраха и ворчливо хмыкнул про себя:

«Ну да, конечно, великолепная идея — переться в тропический лес во время сезона дождей. Ещё бы в вулкан с парашютом прыгнули — для полноты паладинского опыта. Неудивительно, что его из ордена выставили — с такой фантазией!»

Из раздумий его вырвал странный хруст — тонкий, едва различимый, но выделяющийся на фоне шелеста дождя. Обернувшись, он заметил, как по склону, пробиваясь сквозь кустарник, карабкается Мирида. Гидра выглядела так, будто её вытащили из болота хвостом вперёд: чешуя в грязных разводах, клочья листьев прилипли к бокам, глаза злобно светились из-под нависших ветвей.

Танин довольно сощурился: приятное зрелище — змеюка, выглядящая ещё хуже, чем он сам.

— Подвиньссся, — прохрипела Мирида, поравнявшись с ним.

— Ну… если вежливо попросишь, — с ленивой ухмылкой протянул Руханнур.

Гидра дёрнулась, словно от удара. Шесть янтарных глаз вспыхнули гневом в сгущающихся сумерках, заставив листву на деревьях будто съёжиться.

— Есссли ххозссяин посссволит, от тебя дашше хвоссста не оссстанетссся! — прошипела она и, не дожидаясь ответа, рывком ушла в чащу, где водоход был недосягаем даже для неё.

***

Дождь прекратился неожиданно, будто по приказу невидимого режиссёра. Тучи расступились, открывая звёздное небо Сельвина — глубокое, иссиня-чёрное, с дрожащими огнями, которые отражались в каплях на листьях. Луны не было, но звёзды светили достаточно ярко, чтобы от деревьев падали размытые, серебристые тени.

Ларри с восхищением смотрел вверх, когда водоходы вдруг резко остановились.

— Что такое? Мы уже на месте? — встрепенулся он, активируя лингвофон.

— Нет, — мрачно ответила извозчица. — До Таанавера ещё миль шестьдесят. Но дальше не пройти. Тропа закрыта.

— Закрыта? Почему? — изумился Ларратос.

Вместо ответа она молча указала вперёд. Между деревьями извивались толстые нити серебристой паутины — целые канаты, натянутые в сложном, почти архитектурном узоре.

— Лесные пауки, — пояснила намейра. — Похоже, у них начался сезон охоты. Водоходы туда не пойдут. Путь будет закрыт дней шесть, не меньше. Придётся возвращаться.

— Шесть дней?! — вскрикнул Ларри. — Мы не можем себе позволить такую задержку!

— Лезть через паучьи земли — верная смерть, — развела руками погонщица.

— Умный в гору не пойдёт — умный гору облетит, — заметил Руханнур, подруливая к переднему водоходу.

— Верно, — кивнул Ларратос. — Но у вас с Миридой не хватит сил, чтобы поднять весь отряд. Ты унесёшь двоих, она — может быть, троих.

— Тогда часть останется ждать нас на корабле, — решил Элиддин. — С нами отправятся ещё трое.

— Зарина, — сказал Ларратос. — Она знает местность. Апион — без него в руины не попасть. И ещё один…

— Я, — поднял руку Леон. — Не могу упустить шанс увидеть технологии Перворождённых.

Водоходы вскоре скрылись за изгибом тропы, увозя оставшихся. А пятеро, оставшиеся на месте, принялись погружать снаряжение.

— Так, Леон, ты со мной на Руханнура, — скомандовал Элиддин.

— А остальные — на гидру, — добавил дракон, даже не скрывая ехидства.

Но гидры не оказалось.

— Мирида! — крикнул Ларри. — Мирида, где ты?

— Водоходы не теряются, — хмыкнул Леон. — А гидра — вполне. Хотя у неё есть чутьё на хозяина. Сам же говорил — нашла тебя в Баалгардских трущобах…

Он не успел договорить. Из-за кустов вылез огромный мохнатый паук. Его глаза поблёскивали в темноте, а лапы мягко ступали по влажной земле.

— Ничего себе, — выдохнул Элиддин, обнажая Малькинур.

— Стойте! — раздался голос сзади.

Ларри обернулся. Из темноты выступили две намейры в серебристых хламидах с чёрным пауком на груди. Одна держала в руке изогнутый кинжал-«коготь», другая — древковое оружие с лезвием, мерцающим зелёным светом.

Ларратос инстинктивно почувствовал опасность — не грубую, как у шеддитов, а тонкую, изощрённую.

— Жрицы Паука, — прошептала Зарина.

— Именно, — холодно кивнула женщина с кинжалом. За её спиной из тени выползли ещё два паука, и замерли, словно стражи.

— Значит, паутина — ваша работа, — догадался Ларратос.

— Мы предупреждали. Но вы слишком упрямы, — произнесла жрица. — Дом Зибейль недоволен. Вы ещё не причинили вреда — но можете. А потому мы здесь.

— Недоволен? Чем именно? — нахмурился Ларри.

— Королева Кельбриз попытается использовать вас. Мы не допустим этого. Начнёте играть против Чёрной Пантеры — и вас уничтожат. Даже если вы Шаддай.

— Я впервые слышу это имя! — возмутился он.

— Тем лучше. Вам и не следует знать лишнего, — оборвала она.

С этими словами жрицы растворились во тьме. Следом исчезли и пауки.

— Странно, — покачал головой Элиддин. — Зарина, ты хоть что-нибудь поняла?

— Очень мало. Но они опасны. Очень. Если пойдут в бой со своими тварями — нам не поздоровится. А если ещё ассасинов пришлют…

— Ссстой сспокйно, насссекомое, когда я тебя убиваю! — раздалось шипение в зарослях.

— Мирида?! — Ларри бросился на голос.

Из кустов, вся в паутине и грязи, выползла гидра.

— Не всссё! Сссс насссекомым расссчиталиссь. Осссталась мерзссская ящшшерица!

— Какая ящерица? Что ты несёшь?

Гидра не ответила. Она медленно повернулась к Руханнуру, выжидательно прищурилась — и плюнула ядом в дерево. Раздалось смачное шипение: древесина задымилась и, прогнив у основания, рухнула… прямо на хвост дракона.

— Мирида! — взвыл тот.

— В чшшём дело, хосссяин? — с невинным видом прошипела гидра. — Я этого ящшшера дашшше когтем не трогала!

***

Дворец королевы Таанавера отличался от Тереласского как день от ночи. Здесь деревья не тянулись вверх по спирали, а стояли в строгом круговом порядке, словно в каменном кольце друидов. В центре возвышалось главное дерево — его кора сияла ярким, почти ядовито-оранжевым светом, контрастируя с мрачным небом над головой. Но главной странностью была тишина: Ларратос не чувствовал ни малейшего присутствия магии. Тогда как Тереласская королева пряталась за сетью заклятий, здешняя правительница словно вовсе отказалась от защиты — или что-то иное лишило её прежней силы.

И встреча оказалась не теплее здешнего дождя.

Сонная стражница на входе смерила их взглядом, полным едва скрываемого отвращения.

— Я хочу поговорить с королевой, — твёрдо сказал Ларратос.

— Не думаю, что она станет говорить с вами, мужчина, — протянула та с холодной усмешкой. Слово «мужчина» прозвучало у неё как плевок. — Но я передам ваше прибытие.

Дверь захлопнулась. Им пришлось ждать под дождём почти два часа. Мирида шипела от раздражения и дважды едва не сорвалась, обещая «сжшшечь всссю эту жшшалкую поссстройку». Ларри молча ходил из стороны в сторону, пока наконец стражница вновь не показалась.

— Вас примут. Глава вашего… отряда и женщина-полукровка могут войти. Остальные — остаются здесь.

Зарина дёрнулась, но промолчала. Ларратос молча последовал за стражницей.

Тронный зал оказался столь же лишённым магии, как и остальной дворец. Но охраны хватало: шесть девушек, одетых в броню цвета мха, стояли у стен, не отводя глаз от вошедших. Королева сидела на троне, будто изваяние, — и её облик поверг Ларратоса в смутную тревогу. Мертвенно-бледная кожа, серебристо-серые волосы и глаза, в которых полыхал безумный огонь. Она напоминала ему тех, кто поддался скверне — Шакира, упырей, теней.

Он активировал внутреннее зрение — и содрогнулся: аура королевы была измочалена, искажена, пульсировала, как рана, что не заживает. Она явно перенесла сильнейшее магическое воздействие… и так и не восстановилась.

— Здравствуйте, ваше величество, — Ларратос поклонился. — У меня поручение от Совета паладинов.

— Ты — мужчина. И к тому же чужак, — злобно прошипела Кельбриз. Её пальцы вцепились в подлокотники трона. — Уже одно твоё присутствие оскверняет этот зал. Ещё слово — и оно станет последним.

— Ваше величество, — мягко вмешалась Зарина. — Этот чужак победил меня в честном бою и пощадил. По древнему закону, моя жизнь принадлежит ему.

— Долг жизни, — усмехнулась королева, едва заметно приподняв брови. — Похоже, не всё так безнадёжно. Хорошо. Пусть твоя рабыня говорит за тебя.

— Мы ищем кристалл, созданный Перворождёнными, — произнесла Зарина. — Возможно, он или сведения о нём находятся в вашем владении?

— Мой ответ — нет! — резко сказала Кельбриз. — Ни кристалла, ни сведений. НИ-ЧЕ-ГО. А теперь — убирайтесь.

Ларратос уже понял: говорить с этой женщиной — как с ледяной стеной. Он поклонился:

— Простите за беспокойство.

— Постой, полукровка! — окликнула королева Зарину, когда они уже обернулись. — Твой хозяин — рыцарь?

— Да. Почему вы спрашиваете?

— Его орден — он ведь борется со злом, решает конфликты?

— Да. Именно так.

Кельбриз жестко усмехнулась, и в её глазах вспыхнули злорадные искры.

— Тогда он обязан остановить гражданскую войну в моём королевстве.

— Какую войну? — спросила Зарина, а Ларратос нахмурился.

— Западный Тааневер. Старая беда. Там всегда жили разбойницы, но раньше они были мелкими шайками. Пока не появилась Фильдана — ведьма. Восемь лет назад она похитила мою дочь, Треилю. Ей было всего двенадцать. Через неделю мне прислали её пальцы. А позже — голову. Отрезанную.

Молчание повисло в зале. Ларратос опустил глаза.

— Простите… — начал он. — Но… разве у вас нет других дочерей? Или возможности родить ещё одну?

Королева вспыхнула. Шестеро стражниц одновременно шагнули вперёд, клинки блеснули. Зарина шепнула:

— Ларри, заткнись…

Кельбриз выдохнула сквозь зубы и всё же махнула рукой:

— Вольно. Объясни своему господину: у королев Сельвина нет мужей. Только фавориты — сильные, здоровые. Их роль — продолжение рода. Я была беременна от мага Ираксилля. Как велит обычай — после этого я его изгнала.

— Это… — начал Ларратос, но Зарина поторопилась перебить его, пока он опять чего-нибудь не ляпнул::

— Это не варварство. Просто иначе фаворит потребует власть. А у нас мужчины не могут быть королями. За исключением Себривена — там правит дом магов.

— Именно, — кивнула Кельбриз. — Но Ираксилль, покинув дворец, проклял меня. С тех пор начались беды. Разбойницы активизировались. Пришла Фильдана. Моя дочь погибла. А два года назад у них появилась новая предводительница.

Королева помолчала. Ларратос ощутил, как сжалось у него в груди.

— Чёрная Пантера. Та, что объединила всех. Та, чья тактика… безупречна. Она делает то, на что не была способна ни одна до неё. Западный Тааневер теперь — её крепость. Она враг. Но достойный. Единственный способ прекратить всё это — убить Фильдану и доставить мне Чёрную Пантеру. Желательно живой.

— Почему это? — удивился Ларри.

— Полагаю, госпожа Кельбриз, — ровно пояснила Зарина, — собирается нанять Чёрную Пантеру и провозгласить её своей вассалкой. Это один из наших обычаев…

— Да, если враг силён и упорно не сдаётся, его нередко покупают, — холодно подтвердила королева.

— Говорю прямо, — произнёс Ларратос. — Я паладин. И, как правило, помогаю тем, кому могу. Но сейчас у меня важная цель. Я должен подумать, стоит ли ввязываться в вашу заварушку.

— Пусть думает, сколько пожелает, — резко оборвала Кельбриз. — Но только за пределами моего дворца. Мужчины в моих владениях долго не задерживаются.

***

Устроившись на опушке, неподалёку от резиденции королевы, путники переваривали результаты не слишком удачных «переговоров».

— Да уж, весёленькое начало, — поморщился Элиддин. — О кристалле — ни слова, помощи — ноль, зато уже тянут в местные разборки.

— Я вас предупреждала, — пожала плечами Зарина. — И вообще — слишком уж слаженно действуют эти разбойницы. Без поддержки жриц или кого-то из знати не обошлось.

— Если ведьма действительно убила дочь Кельбриз, — задумчиво протянул Ларри, — то заслуживает кары. Но и сама королева… м-м… не без греха. Ладно. Сначала ищем кристалл, остальное — по обстоятельствам.

— А как мы его найдём? — недоверчиво хмыкнул Леон. — Тут и днём с картой не разберёшься, не то что ночью.

— Легко, — усмехнулся Ларри. — Засну — и, если повезёт, увижу Абделя. Он слишком уж плотно вплетён в матрицу Абсолюта.

— Светает! — с энтузиазмом воскликнул Руханнур, щурясь на рассвет.

— Не вовремя вы спать надумали, ох, не вовремя!

— Скажешь тоже, — проворчал Элиддин. — Ни помыться, ни переодеться, магия заблокирована, да ещё и жара надвигается, с комарами в придачу…

— Доброе утро, славные паладины! — вдруг раздался весёлый голос. Из-за дерева вышла невысокая зелёноглазая намейра в чёрной кожаной броне — характерной для дома Белар. Она слегка наклонила голову, встопорщив остренькие уши. — Познали уже на себе гостеприимство дома Фаран?

— Мда, — мрачно протянул Леон. — Если это был намёк на шутку — неудачный.

— Шучу редко, — с невинным видом ответила намейра. — Кельбриз — не моя королева. Я — Эйра, представительница дома Белар.

— Представительница? — оживился Ларратос.

— Ага. В каждом крупном городе есть не только правитель, но и делегаты остальных домов, — пояснила она.

— И каждый лоббирует свои интересы? — уточнил Элиддин.

— Интересы своего дома, рыцарь, — поправила Эйра, улыбнувшись. — Но если вы устали валяться под кронами, добро пожаловать в наше представительство.

— Что-то вы слишком добры, — вмешался Апион.

Эйра рассмеялась, мелодично и совершенно не напряжённо.

— Не бойтесь, заданий не будет. Разве что, — она лукаво прищурилась, — расскажу кое-что полезное.

***

В представительстве дома Белар паладины, наконец, отмылись, переоделись, высушили одежду — с помощью амулета, который протянула им хозяйка.

— А разве магия здесь не под запретом? — удивился Ларри.

— Ха! Кто её запретит? Я же сама не колдую, амулет работает сам по себе. И вообще, артефактов в столице хватает с избытком. Вот, держите ключи от комнат. Темновато у нас, правда, но потерпите.

— Всё же, — не унимался Апион, — зачем вы нам помогаете? В бескорыстие, знаете ли, не верю. Особенно после вашей соседки.

— Всё просто, — ответила Эйра, усевшись на край стола. — Вы — сила. И немаленькая. Все пытаются вас использовать — Кельбриз, дома Ильграр и Зибейль, я тоже, чего уж там. Только я признаю это честно. Это и есть политика дома Белар: честность, дружелюбие… и стратегическое мышление.

— Ты знала, о чём мы говорили с королевой? — нахмурился Ларратос.

— Разумеется. С тех пор как Кельбриз поссорилась с магами, её двор стал настоящим решетом. Защит нет, шпионов — пруд пруди. Вот и о разбойницах она теперь знает меньше, чем я.

— И ты хочешь, чтобы мы вмешались?

— Хочу, чтобы вы думали. Не бегали с мечами, а думали. Эти «разбойницы» не те, кем кажутся. Их поддерживают серьёзные силы. И если уж решите с ними разобраться — сперва поговорите с их предводительницей. Может, многое прояснится.

С этими словами она встала, грациозно кивнула и вышла. А паладины остались обсуждать её слова — и готовиться к новой, совсем не чёрно-белой развилке.

***

Ларратос спал. И, быть может, потому, что находился именно в том городе, где Абдель некогда обрёл кристалл, он и увидел Абделя во сне. Тот шёл по землям Сельвина вместе со своим напарником Саидом, пробираясь под сенью вековых деревьев.

— Западный Тааневер, — задумчиво проговорил Хариб. — Нижняя часть. Если намейрусский маг не лгал, то кристалл должен быть где-то здесь.

Вскоре они отыскали пещеру, у входа в которую стояли вооружённые паладины. Абдель и Саид шагнули внутрь, а за ними — Ларратос, ведомый сном.

Из глубин тьмы вырвался паук — гигантский, с телом размером со слона. Ларратос инстинктивно схватился за меч, только через миг вспомнив: это всего лишь сон.

Абдель рванулся в сторону, Саид тоже. Меч Абделя полыхнул светом — Ларратос сразу узнал его, хотя имя Зариндуил он ещё не носил. Хариб ударил по лапе чудовища, от чего то визгливо отпрянуло, но в ответ швырнуло струёй яда. Саид вздрогнул и осел на землю.

— Саид! Нет! — вскричал Абдель, метнувшись вперёд. Меч в его руках заплясал с бешеной скоростью, отрубая пауку конечности, пока наконец не снес голову.

Сердце Ларратоса колотилось в груди, когда он проснулся.

— Что произошло? — спросила Зарина, сев рядом.

— Я видел пещеру с кристаллом. У подножия Западного Тааневера, в той части города, где, кажется, обосновались ведьма Фильдана и Чёрная Пантера.

— Значит, мы идём туда?

— Немедленно. Заодно сообщим королеве, что принимаем её задание — это по пути.

Глава 3. Чёрная Пантера

Граница представляла собой нагромождение поваленных полых дубов, образующих нечто среднее между валом и крепостной стеной. Замшелые стволы, обвитые лианами, казались частью живого леса, охраняющего свои тайны. В одном из дубов были встроены шестиугольные врата, охраняемые шестёркой женщин в боевых доспехах.

— Королева дала нам задание. Мы должны пройти, — обратился Ларратос к стражам.

— Выйти — пожалуйста, — хмуро ответила одна. — Но войти обратно не получится. Мы впускаем только по приказу. А за этой границей вас будет ждать другая стража — служащая Чёрной Пантере.

Когда врата открылись, отряд оказался в узком проходе внутри дерева. С той стороны его запирали точно такие же врата. За ними Ларратос разглядел через внутреннее зрение силуэты — шесть женских фигур.

— Дайте мне немного времени, — сказал Ларратос, поднимая руку.

— Думаешь, магия сработает? — спросил Леон. — Уверен, на них висят защитные чары.

Но Ларратос уже сосредоточился. Заклинание усыпления, усиленное Силой Абсолюта, обрушилось на врагов. За дверью раздались глухие удары — стражницы попадали. Следующий пасс, и врата сами распахнулись.

За ними лежали шесть намейр в чёрных чешуйчатых доспехах, у ног — массивные луки.

— Это было слишком просто, — заметил Элиддин.

— Вот потому и тревожно, — ответил Апион, уже наклонившись к одной из поверженных воительниц. — Смотрите: доспехи подогнаны идеально. Это не трофеи — это заказ.

— Я тоже так думаю, — сказала Зарина, рассматривая одну из доспешных пластин. — Это не похоже на обмундирование магов Ильграра. Оно адаптировано для женщин. И отражает магию. Вероятно, основано на артефактах, когда-то запрещённых для нас.

— Нам — это кому? — уточнил Ларратос.

— Женщинам, — ответила Зарина. — Среди намейрусов магия и магическое снаряжение для женщин были под запретом. Я думаю, Фильдана это правило нарушила.

В этот момент из воздуха соткался ментальный образ: высокая женщина в лёгком наряде, чётко намейрусской внешности.

— Что это? — спросила Зарина, нахмурившись.

— Иллюзия, — ответил Ларратос. — Канал связи.

— Верно, — произнесла проекция. — Я — Фильдана. И я вижу, к нам пожаловали гонцы Кельбриз.

— Сама ведьма? — удивился Ларратос. — Ты слишком… молода для этой роли.

— А ты слишком нагл для гонца, — ответила та. — Скажи лучше, кто в вашем отряде командует?

— Я. Что тебе надо?

— Эта королева Кельбриз — всё такая же трусливая стерва. Все жители восточного Тааневера боятся меня и моих воительниц, и поэтому она послала против меня чужаков, что даже не ориентируются в наших деревьях. Да вы в двух соснах заблудитесь, чужаки. — Не растекайся мыслью по древу, ведьма, — сказал Ларратос. — Прямо говори, чего тебе надо. — Я не знаю, сколько обещала королева за мою голову, но обещаю тебе и твоему отряду гораздо большую сумму за голову Кельбриз. — Забудь, — резко ответил Ларратос. — Я дал Кельбриз слово, и я её не предам, сколько бы денег, Фильдана, ты мне не предлагала. Я никогда не связываюсь с ведьмами и бандами! — Ты не понимаешь, — ответила ведьма. — Это мы на стороне добра, истины и справедливости. А королева — стерва и сволочь, что хватается за устаревшие законы, поработившие наш народ. Присоединяйся к нашему ордену «Ночные Клинки»! Вместе мы покончим с несправедливым строем, что возглавляет нынешняя королева, а потом, если повезёт, изменим весь Сельвин!

— Справедлив ли строй, меня сейчас не волнует. Но я никогда не присоединюсь к тебе. Мне не важно, как ты относишься к нынешней королеве и её династии, которая скоро оборвётся. И оборвётся эта династия из-за тебя: ведь ты убила единственную наследную принцессу! Более того, ей было всего двенадцать лет! Ты убила не политического противника, а ребёнка! Я никогда не пойду на союз с детоубийцами, какие бы благие цели они ни преследовали.

— Как знаешь, — ответила ведьма. — Но тот, кто отвергает мои предложения, достоин смерти.

— Как тривиально, — усмехнулся Элиддин. — Нам снова угрожают смертью.

По призрачному образу пробежала рябь. Ларратос почувствовал исходящую опасность — и в последний момент воздвиг Абсолютный щит. Ментальный фантом взорвался с грохотом, подняв в воздух комья земли. Несколько веток с полых дубов обломились и рухнули.

— Чтоб ей, — выругалась Зарина. — Мало того что использовала ментальный образ, так ещё и заклинание переработала. Подлая ведьма!

— Пустая бравада, — пожал плечами Элиддин. — Больше шума, чем вреда. Вон, стражниц даже не задело.

— Ладно, — кивнул Ларратос. — Выясним, где логово Фильданы и её Чёрной Пантеры. Начнём с допроса одной из стражниц. Эй ты, очнись! — он снял чары с ближайшей намейры.

— А? Что случилось?.. — сонно пробормотала девушка.

— Где убежище Фильданы?

— Не скажу. Можешь пытать или убить меня, но я не предам. Чёрная Пантера отрезает язык предательницам. Иногда — вскрывает грудную клетку. Смотря по настроению.

— Прекрасно. Тогда попробуем по-другому. — Ларратос начал плавно водить руками перед её лицом. — Ты хочешь рассказать мне, где находится логово Фильданы…

— Нет, не хочу, маг! — возмутилась она.

— Намейры плохо поддаются внушению, — вздохнула Зарина. — Этих, похоже, ещё и обучали сопротивлению.

— Хаммон с тобой. Спи дальше. — Ларратос сделал лёгкий жест, и девушка снова погрузилась в забытьё.

— Что теперь? — спросил Элиддин.

— Есть одна идея, — сказала Зарина. — Раздевай её.

— Что? — изумился Ларратос.

— Не задавай вопросов. Просто раздень.

Ошарашенный, он снял с намейры доспехи. Зарина, не смущаясь мужских взглядов, начала раздеваться и вскоре надела трофейную броню. Она подошла ей почти идеально — рост был схож.

— Пойду прогуляюсь по городу. Поищу логово ведьмы и Пантеры, — сообщила она и уверенно зашагала по западным дорогам Тааневера.

***

Зарина, вооружённая коротким мечом Абделя и луком Ночных Клинков, неспешно исследовала город. Её удивляло, что у самых стен фаранской столицы разбойницы возвели не просто лагерь, а полноценный населённый пункт. Горожане выглядели вполне мирными, а оружие было лишь у патрульных.

«И ведьма тоже, — размышляла Зарина, — вовсе не похожа на мрачную старуху. Скорее — харизматичная, почти красивая женщина. Что вообще здесь происходит? Да я уже не удивлюсь, если у неё во дворце есть тронный зал с золотыми гарпиями!»

Она заметила дерево-таверну и решила, что в таком месте можно выведать нужную информацию. Внутри — полумрак, запах пряностей и варёного мяса.

— Эй, солдатка! — окликнул её бармен.

— Чего? — небрежно бросила Зарина.

— Проваливай! Во время дежурства воительницам сюда нельзя!

— Я не на дежурстве!

— А броня? Не рассказывай сказок! Убирайся, пока не вызвал стражниц. Нарушение дисциплины — это тюрьма!

— Да просто не переоделась ещё! — огрызнулась Зарина. — Ты впрямь хочешь тащить меня в темницу из-за пары лишних минут в броне?

— Во дворцовую темницу! — рявкнул он. — Убирайся, пока не поздно!

И тут Зарина поняла: судьба сама вывела её к цели. Попасть во дворец через арест — просто и гениально.

— Никуда я не пойду, — сказала она, доставая лук и натягивая тетиву. — А сейчас… ты отдашь мне всю выручку. Потом нальёшь что-нибудь покрепче. А потом, — глаза Зарины сверкнули зелёным светом, — отведу в номер, надену на тебя ошейник и устрою ролевую игру. Без сценария.

Бармен инстинктивно пригнулся — стрела могла пронзить его в любой момент. Но Зарина уже заметила, как его рука тянется к тревожному кристаллу. Древние намейры, согласно легенде, получили первые такие кристаллы от самих богов Сельвина…

Через полминуты в таверну ворвались четыре стражницы.

— Вот она, — выпалил бармен. — Угрожала мне!

— Пройдёмте, рядовая, — сказала одна из стражниц. — Вы, похоже, пьяны. Сопротивление — и будете убиты.

— Х-хорош-шо… Я н-не буд-ду соп-противляться, — пробормотала Зарина, играя роль пьяной. Её магия иллюзий создавала даже запах перегара.

Она позволила скрутить себе руки, надели наручники — и повели её по древесным мостам города. Зарина всё ещё пошатывалась, но внимательно запоминала каждый поворот, каждую стражницу, каждый пост.

— Вот и пришли, — объявила одна из женщин.

Её затолкали в башню и заперли в верхней камере.

— Давненько у нас никого не было в застенках, — усмехнулась одна из стражниц, с ленцой облокотившись на косяк двери. — Посиди тут месяцок-другой, глядишь, поумнеешь.

С этими словами она захлопнула дверь и удалилась. Зарина осталась одна. Сосредоточившись, она осмотрела башню внутренним зрением: двенадцать стражниц — часть наверху, часть у подножия. С бо́льшей половиной она не справится. Требовалась хитрость.

Расширив поле восприятия, Зарина охватила и дворец. Там было ещё больше охраны. В ауре она узнала ведьму Фильдану. И ещё одно существо — не менее могущественный маг. Бросаться в бой в одиночку было бы самоубийством.

Сжав кулаки, Зарина подошла к окну и, усилив мышцы с помощью заклинания, вышибла ставни. Секунду спустя её фигура исчезла — она наложила на себя чары невидимости и выпрыгнула наружу.

***

Через полчаса она вернулась к отряду — вся покрытая пылью, но с блеском в глазах.

— Что здесь произошло? — удивлённо спросила Зарина, заметив останки двух гигантских пауков.

— Зарина! — воскликнул Ларри. — Мы уж думали, тебя схватили. Эти паучьи твари нас едва не съели! Жрицы наслали их, похоже. Живучие, проворные… даже паладину непросто!

— Но вы справились. А я, между тем, узнала: Фильдана засела во дворце. Думаю, пора наведаться к ней в гости.

— Пробьёмся силой? — уточнил Элиддин. — Без лишней крови хотелось бы.

— С обеих сторон, — кивнула Зарина. — Есть план. Я доставлю нас во дворец под видом конвоя. Как будто веду пленных.

— Подозрительно: одна стражница и четыре чужака. Так не бывает, — заметил Ларри.

— Тогда нужен второй «страж». Только… все солдатки — женщины.

— Найдём самого низкого из нас и наложим иллюзию. Поменяем внешность и пол. Никогда такого не пробовала, но могу попытаться.

— Иллюзионисты высшего ранга способны даже копировать облик конкретного человека, — кивнул Ларри. — Как Азиз Шакир.

— Не поминай тьму к ночи, — проворчал Элиддин.

— Апион, ты подходишь по росту, — решительно сказала Зарина. — Немного магии — и станешь прекрасной намейрой.

— Ни за что! — отрезал Апион. — Даже не просите!

— Ладно, тогда проще будет по-старому, — подвёл черту Элиддин. — Полетим. Драконы подбросят нас прямо к вратам.

Отряд согласился.

***

Руханнур и Мирида приземлились у ворот дворца. Лучницы, охранявшие вход, открыли огонь — но стрелы бессильно рассыпались о купола магических щитов. Ларратос и Элиддин слаженно поддерживали защиту, а затем Ларратос отправил вражеских стражниц в сон мощным заклинанием.

Оставив драконов снаружи, отряд вошёл внутрь. Мирида с трудом сдерживала боевое возбуждение, но Ларри дал ей знак остаться: в тесных коридорах от крылатой и хвостатой союзницы было бы больше бед, чем пользы.

В главном холле их уже ждал высокий намейрус в жёлто-зелёной мантии мага. Он был спокоен, даже вежлив.

— Добро пожаловать, гости, — с лёгким поклоном произнёс он.

— Гости? — усмехнулся Ларратос. — Кто ты?

— Я — Ираксилль. Муж Фильданы. Соратник и единомышленник. Мы правим Тааневером вместе.

— Ты был фаворитом королевы! — воскликнул Ларратос. — И перешёл на сторону мятежницы?!

— Ты всё путаешь, человек. Я многое видел, многое понял. Я был в Ариаде. Принял человеческий облик, изучил вашу культуру. Там я понял, что истинное равенство возможно. Мы с Фильданой решили изменить Тааневер. Свергнуть гнилой матриархат.

— Ты учил её магии? Ты дал ей власть?! Ты позволил похитить… и, возможно, убить твою дочь?!

— Не она организовала похищение. Это сделал я. Но Треили жива. Мы не подняли на неё руки.

— Королева говорила, что ей прислали голову дочери! — вскрикнул Ларратос и выхватил свои мечи. — Я чувствовал: она не лжёт!

Ираксилль не ответил. Он лишь щёлкнул пальцами — и исчез, растворившись в воздухе.

— Найдём, — процедил Ларратос сквозь зубы. — Он от нас не уйдёт.

С силой выбив следующую дверь, отряд ворвался в тронный зал. Фильдана сидела на троне, как королева. Никакой охраны — только она и девушка-намейра лет двадцати с поразительно сильной аурой. На ней был доспех из чешуи, на поясе — два изогнутых клинка, на груди — амулет с изображением крадущегося зверя.

— Чёрная Пантера, — прошептал Ларратос.

— Ты не так уж глуп, — усмехнулась Фильдана. — Дорогая, расправься с ними. Они выбрали сторону Кельбриз. Теперь — это их приговор.

С этими словами Фильдана исчезла — телепортация, похоже, давно уже стала для неё чем-то вроде привычного шага.

— С радостью, мачеха, — усмехнулась Чёрная Пантера и обнажила клинки. Один из них, отливавший зеленью, казался сотканным из яда.

Отряд вытащил мечи из Небесной Стали, но Зарина встала впереди:

— Нет! Это — мой поединок! Когда на арене чести сходятся две женщины-намейры, никто не имеет права вмешаться. Кто ослушается — навеки будет заклеймён позором. Даже смерть не смоет этого пятна.

— Поединок? — прищурилась Пантера. — Я рассчитывала разделаться со всеми сразу. Но… если тебе так не терпится умереть первой — пусть будет так. Начнём с тебя.

Зарина перешла в стойку Льва. Клинок дрогнул в её руке. По глазам было видно: она понимала, кто перед ней. А значит — и чем всё может закончиться.

Пантера двигалась с кошачьей грацией. Её клинки вспыхивали, словно молнии. Каждый выпад был не просто атакой — демонстрацией элитарной школы фехтования. За её спиной чувствовалась выучка Великого Дома Фаран, возможно — даже обучение в королевском институте клинка. В её движениях не было спешки, лишь безупречный баланс силы, скорости и гибкости.

Зарина сражалась честно — но это было и слабостью. Чистота ударов, благородство приёмов… Они не спасали от когтей Пантеры, чья босая поступь цеплялась за пол, а тело гнулось под немыслимыми углами. Там, где Зарина оставалась человеком, Пантера — была хищницей.

— Разбойница использует ускоряющие чары! — воскликнул Леон.

— Разумеется, — весело откликнулась Пантера. Её зелёные глаза сверкнули. Она оттолкнулась от пола и, зацепившись когтями, взметнулась к потолку. — Магия делает сильнее… и точнее.

Она обрушилась вниз, как тень хищной птицы. Зарина едва успела отразить натиск. Удары сыпались со всех сторон. Клинки Пантеры пели, рассекали воздух, пробовали на прочность каждую защиту. Зарина отступила в стойку Медведя — но даже она не спасала.

Слева, справа, снова слева… И вдруг — удар ногой в лицо. Зарина вскрикнула: когти рассекли щеку, чуть не задев глаз.

— Закончим! — процедила Пантера, и её клинки сомкнулись на оружии Зарины. Меч звякнул о стену, вылетев из рук. Следом — удар в горло. Зарина рухнула.

Паладины рванулись вперёд.

— Стоять! — выкрикнула Пантера, грациозно повернувшись. Её дыхание было ровным. Мана — не на исходе. — Ну что, кто следующий? Или хватит храбрости только на стояние в сторонке?

Ларри шагнул — но его опередили.

— Я, — раздался голос. Апион вышел вперёд, в одной руке — меч, другую он откинул назад. Лицо спокойно, глаза — решительны.

Пантера кивнула. Её рывок был стремителен, почти неразличим. В тот же миг — вспышка молнии. Грохот. Её швырнуло к подножию трона. Воздух наполнился запахом озона и палёного металла.

Апион медленно опустил правую ладонь.

— Сила Абсолюта пробьёт любую магию, — сказал он тихо. — Не понимаю, зачем Зарина затеяла фехтование, когда было проще ударить светом.

Ларри метнулся к Зарине и начал лечить. Элиддин ошарашенно покачал головой:

— Великолепно… Но ты её чуть не убил.

— Кто ж знал, что Абсолют — это не свеча, а буря, — пожал плечами Апион. — И откуда у меня молнии, вообще? Я думал, это фишка шеддитов.

— У них — красные, — заметил Леон. — А у тебя, видимо, настоящие.

— Она ещё жива, — сказал Апион, глядя на Пантеру. — Сейчас поправим.

Он подошёл ближе. Пантеру било дрожью. Лицо обожжено, мечи валялись рядом, как мёртвые змеи. Амулет рассыпался в пыль. Доспех треснул.

Клинок Апиона вспыхнул синим. Он поднёс его к шее девушки.

— Я… сдаюсь, — с трудом прошептала она.

— Живи, — сказал Апион и направил исцеляющий свет.

В этот момент в зал вбежал маг.

— Что происходит? — строго спросил он.

— Он меня пощадил, отец, — сказала Пантера. — Моя жизнь теперь принадлежит ему.

— Отец?! — выдохнул Ларратос.

— Чёрная Пантера — моя дочь Треиля, — спокойно произнёс маг. — А заодно дочь Кельбриз, наследная принцесса Тааневера. Я воспитывал её иначе… Но, похоже, мамины бредни не так легко вытравить. А ты, чужак, — обратился он к Ларратосу, — правильно понял: Треиля — ключ к перевороту. Мы дадим Тааневеру новую королеву.

— Но чья же тогда была голова, которую вы послали Кельбриз? — спросил Ларратос.

— Несчастная девочка, убитая пауками. Мы лишь… слегка подкорректировали внешность. Иллюзия творит чудеса.

— Это было подло, — сказал Ларратос, пристально глядя на Ираксилля. — Кельбриз всерьёз поверила в гибель дочери. Её шок мог стоить ей жизни.

— А что поделаешь? — маг пожал плечами. — Королева — редкостная сволочь. Получила по заслугам.

Ларратос сдержался. В его голосе не было гнева, но сдержанная твёрдость резала воздух:

— Что ж, уважаемые Ираксилль и Фильдана, мой отряд одержал победу над Треилей. Согласно законам, её жизнь принадлежит нашему воину. Но мы не собираемся убивать её. Не будете ли вы возражать, если мы проводим её к матери? Представьте себе лицо королевы, когда узнает, что Чёрная Пантера, которую я обещал вернуть живой… — Ларратос сделал паузу. — Её дочь.

Ираксилль усмехнулся:

— Надеюсь, Треиля убьёт мать и займёт её место. Не смотри так удивлённо, Ларратос. Убийство родительницы — обычное дело среди намейрусов. Кельбриз тоже стала королевой после того, как убила свою мать.

Ларратос приподнял брови:

— Что ж, тем более. Пойдём, Треиля. Было приятно пообщаться. Рад, что всё обошлось без крови.

Отряд покинул дворец. Зарина шагала молча, бросая исподлобья взгляды на Апиона — её гордость была уязвлена. Треиля, закованная, шла с высоко поднятой головой. У врат дворца воительницы Ночных Клинков падали ниц при виде своей предводительницы.

Но не успели они подойти к выходу, как у Элиддина в кармане вспыхнул мадаббар.

— Элиддин слушает.

— Эли, дружище! Это Трейк.

— Где ты? Судя по звукам — в какой-то пещере?

— В катакомбах. Со мной Маркус Антоний, Эллинор и некромант Дарагор.

— В катакомбах Телиссии? Что вы там делаете?!

— Прячемся. Масхонцы победили в битве за Ривергард.

Элиддин побледнел, его голос сорвался:

— О, Абсолют… Столица? Пала?

— Вся Ариада теперь у них. Масхонские легионы как саранча. Бесконечные ряды чёрной пехоты. Паладины Шалема так и не прибыли. Похоже, их перехватили в море.

— Но как?! Мы же выигрывали!

— Это была лишь треть армии Масхона. Мы вывели основные силы под Телиссию — и остались беззащитными в тылу. Их флот ударил с моря, и… — Трейк замолчал на миг. — Мы оказались в ловушке. Почти все уничтожены.

— А маги? Ты сам стоишь армии!

— Нам противостоял сам Хаммон. Он первым делом ударил по магам и паладинам. Я сражался с ним. Эли… Это было как столкновение с первобытным кошмаром. Ни один демон не сравнится. Он — как древний бог Хаоса. Я чудом выжил.

Элиддин закрыл глаза.

— Сколько паладинов осталось?