Бесплатный фрагмент - Спроси у Анны

Глава 1

Дети заложники взрослых… Кто-то кинет камень в меня за такое сравнение, ведь нет ничего ценнее и дороже для родителей, чем их дети. И поверьте, с эти я абсолютно согласен. Однако, очень часто те самые родители забывают сами об этом и начинают выяснять отношения, кричать, ругаться, обвинять друг друга во всех смертных грехах, при своих драгоценных детях, делая их заложниками в данной ситуации, ведь выбора у детей, кроме как терпеть, просто нет.

Вспомните свое детство, вы разве не попадали в заложники к дурному настроению родителей или их ссор. Если не кривить душой и не лукавить, то таких счастливчиков, кто смог этого избежать настолько мало, что их можно заносить в красную книгу.

Героиня этой книги и есть тот самый заложник родителей, непонимание со стороны родителей, что они наносят ребенку непоправимую психологическую травму, влияют на его будущее восприятие института брака, понимание семьи, привело к тому, что она росла необычной и замкнутой девочкой. Милая, очаровательная, одаренная от природы необычайными способностями видеть, замечать, запоминать и анализировать, малышка, в столь искаженно неправильной семейной атмосфере росла замкнутой, тихой и отстраненной девочкой. Родители не только не смогли дать ей тепла и ласки, но и не готовы были принять то необычное, что есть в их малышке, с детства упрекали ее этим и буквально вынудили ее стать типовым ребенком, дабы не расстраивать родителей и не вызывать их гнев на себя.

Анна сидела между креслом и стеной и в очередной раз наблюдала за тем, как ссорились ее родители. Эта картина уже не вызывала сильных эмоций, а воспринималась как нечто обыденное и неизбежное.

Мама проверяет тетради учеников, папа пытается переключить ее внимание на себя.

— Зачем ты снова притащила этот хлам домой, что в школе стали платить больше, что ты так стараешься, неужели нельзя это на перемене делать, — каждый раз кричал отец, грубо и бесцеремонно вырывая и разбрасывая стопки тетрадей по комнате.

— Ты ведь понимаешь, что перемены не достаточно для того, чтобы проверить тетради всех учеников, у меня сейчас много классов, а задерживаться после уроков для проверки тетрадей в школе ты сам не разрешаешь, — кричала в ответ мама, пытаясь остановить разбушевавшегося отца.

— Так уйди ты из этой школы, сдалась тебе эта работа, платят три копейки, работу домой тащишь, меня нервируешь, так хоть ребенком бы занялась, что она весь день делает, ты хоть знаешь? — орал на нее отец.

— Я не брошу работу и ты это прекрасно знаешь, мне нужны мои три копейки, я хочу чувствовать себя независимой от тебя, случись что мы с дочкой с голоду не умрем, — уже более спокойно отвечала мама, смотря в пол и начиная плакать.

Если мама начинала плакать, значит ссора близиться к концу, отец просто не выносил ее слез и тут же находил повод уйти. И этот раз не стал исключением.

Эта вечная тема для скандала, уже до рвоты, Анна не понимала, почему взрослые и на первый взгляд адекватные люди, промывают друг другу мозги как минимум раз в неделю и при этом ничего толком не решают, все заканчивается каждый раз на выплеске очередной порции негатива в адрес друг друга.

Они все это забудут и как ни в чем не бывало к ужину будут изображать мирно любящую семью. От подобного отношения между родителями в семье у Анны было желание стать невидимой и не заметной насколько это возможно, чтобы не участвовать ни в неожиданных вспышках агрессии родителей друг к другу, ни в таком же неожиданном изображении любви и нежности.

В свои шесть лет Анна была очень разумна и ей подобное поведение взрослых вызывало лишь осуждение и не понимание, но ни сказать им, ни тем более изменить их она не могла. Мама обижалась на неё за её отстранённость и холодность, она надеялась, что в ссорах с отцом дочь должна жалеть её и становиться на её сторону, а не сидеть безучастно и просто тихо наблюдать. Порой в сердцах она кидала ей в лицо: «И в кого ты такая бессердечная уродилась!» Эти слова вызывали у девочки лишь раздражение, она никогда не понимала почему должна жалеть маму, ведь у нее был выбор, жить той жизнью что у нее была или уйти и строить новую жизнь, где жалеть её не надо было бы. Папа же и вовсе не замечал Анну и вспоминал о ее существовании, как правило, в ссорах с женой, как повод упрекнуть ее в том, что она не достаточно хорошая мать.

Анна всегда знала, что мама не уйдет и будет жить как сейчас и что по факту она свою жизнь не считает несчастной, просто любит драматизировать и жалеть себя. Анна также понимала, что и папа никогда не уйдет из семьи, ему удобно, в целом у него хорошая среднестатистическая семья, симпатичная, молодая, неглупая и хозяйственная жена, есть дочь, дом, работа, а главное возможность левачить практически во всех делах и уверенность, что простят и примут, чего же ещё хотеть.

Иногда ей казалось, что она смотрит на этот мир и видит то, что уже знала, как будто перечитывает знакомую книгу. У Анны не было дара предсказания, но был дар понимания того что есть и того что должно быть. Как будто в голове был некий анализатор событий, считывающий происходящее вокруг и выдающий вполне конкретную картину того, что должно было бы случиться. Это делало ее невероятно спокойной и сдержанной по отношению к окружающим. Все попытки рассказать взрослым о своем даре, заканчивались тем, что ей предлагали прекратить умничать, конечно же, всерьёз никто не воспринимал шестилетнего ребёнка.

Родители Анны очень редко брали ее с собой на какие-либо мероприятия, чаще она оставалась с бабушкой. Тем неожиданнее для девочки стало то, что мама вдруг решила взять ее с собой на свадьбу к родственникам и даже нарядила ее в очень красивое платье и сделала прическу с бантами. Анна была взволнована, так много людей сразу в одном месте, веселых в красивых одеждах, она еще не видела. Несмотря на волнение до дрожи в коленках, она обрадовалась, ведь это была такая возможность понаблюдать за людьми, увидеть новые эмоции, услышать новую информацию и получить массу новых знаний.

Анну посадили за столик у стены зала, оттуда открывался прекрасный вид, можно было видеть всех гостей, которые ожидали молодых для того, чтобы поздравить.

Вот стоял немолодой мужчина чисто выбритый, в белоснежной свежее выглаженной рубашке, костюме и бабочке, он улыбался и старался казаться жизнерадостным. Но испарина у висков, мученическая периодически всплывающая еле заметная гримаса у правого глаза, поддергивающая рука, выдавали его плохое самочувствие. Явно у мужчины был не лучший сегодня день, а тесная одежда и душное помещение, набитое людьми только усугубляло ситуацию, с каждым часов ему становилось все невыносимее носить бабочку, она уже раздражала его, как-будто была удавкой на его шее. Анна внимательно наблюдала за ним и начинала уже переживать, через пару часов испарина сменилась текущим градом потом, мученическая гримаса почти не сходила с лица, а рука не просто дергалась, а подпрыгивала, будто-бы плясала под громкую музыку. Анна искала глазами родителей, чтобы поделиться с ними своими переживаниями, но они танцевали далеко от нее и не обращали на девочку внимания. Тогда Анна решила потихоньку подойти к столику, за которым сидела груздная женщина, по наблюдениям девочки, супруга того самого мужчины. Девочка встала со своего места, сердце готово было выскочить из груди, ведь она нарушала запрет родителей, которые ей велели сидеть на месте и никуда не отходить, да и идти сквозь шумную толпу незнакомых людей было очень страшно. Но раз уж решила, надо делать и она медленно, озираясь начала свой путь. Вот она уже стоит у нужного столика, груздная женщина обратила внимание на явно взволнованную девочку, которая так внимательно на нее смотрела.

— Что такое, моя хорошая? Ты потерялась? Как тебя зовут? — очень добрым голосом обратилась женщина к Анне.

— Меня зовут Анна, я подошла к вам сказать, что тот мужчина, кажется ваш муж, плохо себя чувствует, ему надо полежать, отдохнуть, а лучше к врачу, — Анна говорила очень тихо, боясь звука собственного голоса и уже готова была разрыдаться, слезы сами покатились из глаз.

Женщина была очень удивлена, какая странная девочка, думала она. Чтобы ребенка успокоить, она решила ей подыграть и позвать мужа.

— Не расстраивайся так, моя милая добрая девочка. Анечка давай вместе позовем моего мужа и вот тут посадим его отдыхать, чтобы ты не переживала, хорошо? — обратилась она к Анне.

— Хорошо, — уже вовсю всхлипывая, ответила Анна.

— Мишенька, дорогой, иди к нам, посиди, пожалуйста, — позвала женщина мужа, крепко держа Анну за руку.

Миша услышал жену сквозь шум музыки и пошел в ее сторону, шел он шатко, в висках у него звучала барабанная дробь, а голова вот-вот готова была взорваться. Миша старался идти увереннее и не подавать виду, чтобы не пугать жену и гостей, он совсем не хотел портить такой светлый праздник своей племяннице. Чем ближе подходил Миша, тем тревожнее становилось его жене, она уже не была уверена, что ребенок не прав, скорее наоборот, Анна правильно заметила, что с Мишей что-то не так.

Миша с трудом опустился на стул и попытался улыбнуться, но увидев ужас на лице жены понял что что-то пошло не так.

А вместо улыбки у Миши лицо расплылось в гримасе, он начал сползать на стол, и не удержавшись упал на пол и потерял сознание.

Нона Григорьевна закричала в голос, тем самым привлекла внимание гостей праздника. Люди набежали и начали помогать поднимать Мишу, мужчины отнесли его на руках на диван в холе банкетного зала, вызвали скорую. Конечно же, в такой суматохе все тут же забыли про Анну и она испугавшись, что ее могут обвинить в чем-то, сбежала за свой столик и сидела там заламывая руки сама не своя.

Миша выжил, у него был инсульт, у него парализовало правую часть тела, он долго еще проходил реабилитацию, однако полностью восстановиться так и не получилось. Нона Григорьевна очень переживала за мужа, не отходила от него ни на шаг и только спустя несколько месяцев, огда самое страшное было позади, она вдруг вспомнила про ту самую девочку, которая к ней подошла на свадьбе. Правда, никто из родственников так и не смог по ее описанию сказать чей это был ребенок, а ей очень хотелось с ней познакомиться поближе.

После того, как Мишу увезли на скорой, люди еще немного поохали и забыли, праздник продолжился, вскоре объявили танец молодых.

Когда Анна увидела молодых, первое что бросилось в глаза это ореол несчастности, который как будто витал вокруг пары. Анна была очень удивлена, ведь как она слышала молодые познакомились сами, очень любили друг друга и свадьба была для них желанной и долгожданной. Поэтому они должны были быть счастливыми и внешне они и выглядели счастливыми, нарядные, улыбались, махали гостям, танцевали. Но этот ореол несчастности не давал покоя Анне, она никак не могла понять почему же она видит в них печаль, которую невозможно исправить. Она решила спросить у мамы, почему на молодых такой шлейф печали, на что мама посмотрела на неё дикими глазами и сказала:

— Ты что с ума сошла, это же свадьба, все радуются, а ты такие глупости говоришь.

Меньше чем через год у этой пары произошло несчастье, их ребёнок родился мёртвым, к тому же у несчастной матери возникла угроза жизни и ей удалили матку, лишив её таким образом когда-либо самой стать мамой. Это был сильнейший удар для семьи, ведь молодые мечтали о детях и очень ждали появление на свет наследника, а теперь они не знали что делать и это застывшая печаль в глазах, во всех их действиях и движениях ощущалась настолько сильно, что людям стало сложно находиться рядом с ними, они старались избегать их, потому что не знали как им помочь, что сказать, ведь прекрасно понимали, что в данной ситуации исправить что-либо уже невозможно.

Однажды, когда снова речь зашла об этой паре, мама Анны сказала:

— Надо же какая была счастливая пара на свадьбе и какая печальная судьба у них теперь.

Конечно же, она не вспомнила о том, что её дочь прямо на свадьбе задавала тот самый странный вопрос, за что получила от неё замечание. Анна помнила и была очень расстроена тем, что видит в людях не то что есть в данный момент, а то, что с ними может произойти в будущем, её это и расстраивало и пугало одновременно, она хотела быть как все, жить спокойно, строить свою жизнь, радоваться своим успехам, радоваться счастью окружающих, но, к сожалению, она видела в других не только радость, но и будущую скорбь, печаль, болезни, ошибки и это всё очень сильно давило на неё, ведь она была еще ребенком.

Бабушка и дедушка в один голос говорили, что ей не хватает общения со сверстниками и надо бы ей ходить в детский сад, что именно домашний режим и общение только со взрослыми людьми делает её такой странной в речах и такой холодной и закрытой девочкой. Анна довольно быстро осознала, что не стоит делиться со взрослыми своими мыслями, чем меньше окружающие знали о ней, тем спокойнее и комфортнее ей жилось. Анна росла, подруг у неё не было, соседские девочки, которые порой приходили поиграть к ней, со временем перестали, ведь им было скучно с Анной, а Анне с ними. Это как попытка посадить взрослого играть с малышами в песочницу, какое то время взрослый может играть заинтересованность и увлеченность, но вскоре это надоедает и становится совсем неинтересно. Анна тратила свое время на наблюдение и чтение, она слушала разговоры взрослых, вникала и анализировала их для себя, запоминала, но никогда не вмешивалась, поэтому взрослые спокойно беседовали при ней, порой даже забывая о ее присутствии. Анна научилась становиться практически предметом интерьера, лишь бы иметь возможность получать информацию и черпать знания. Ещё с малых лет она была уверена, что самое мощное оружие это знания и информация и впитывала все как губка.

Наверное, единственный в семье Анны, кто видел, что у девочки есть какие-то необычные способности и поэтому сторонился девочки был её дядя Петр. Дядя Анны был человеком крайне закрытым, хитрым, можно даже сказать отвратительным по характеру, он был настоящим домашним тираном, издевался над своей женой требовал жесточайшей дисциплины от детей, от чего росли они у него с детства с небольшим психическими отклонениями, как будто они росли не в семье, а в каком-то концлагере.

Старшая дочь начала разговаривать только в пять лет и как потом выяснилось она давно умела говорить, но очень сильно боялась отца и его реакции на сказанные ею слова, поэтому больше года молчала. Сын же боялся отца настолько, что сторонился телевизора с мультиками, любых игрушек и всего того, что относилось к сфере развлечений, потому что знал, что папа это не одобрит и так и вырос ребёнком, который никогда не играл в игрушки, не смотрел мультики, не читал красочных книжек и ничего в детстве не видел, кроме выполнения домашних обязанностей и указаний отца. Конечно, все члены семьи знали о его методах воспитания и вряд ли кто-то из них в душе одобрял их, но все молчали, считая, что это его семья и его дело.

Анна видела и понимала, что дочь Петра, вырастет с ущемлённой психикой и всю свою жизнь будет искать себя, бояться всего и так и не сможет реализовать свой гениальный мозг, хотя и закончит журфак известного ВУЗа с отличием, но страх перед тем, что скажут люди, как они отреагируют на её слова, а главное что скажет папа, помешал ей заняться своей карьерой. В итоге она вышла замуж за не совсем перспективного парня, который также унижал и гнобил её всю жизнь.

Сын же, перейдя черту подросткового возраста, все свои детские страхи вложил в агрессию, начал заниматься боевыми искусствами. От природы он был наделён мощным телосложением, чем он и воспользовался, он просто начал наводить ужас на своих сначала одноклассников, потом одногруппников в институте, потом просто на окружающих людей, которые чем-то ему не нравились. Долгое время не мог найти себя, потом стал работать в органах, причём не стеснялся применять физическую силу направо и налево, не особо контролируя, законно это или нет, уместно или нет. Женился он поздно, выбрал себе девушку намного ниже по социальному положению нежели был он сам специально, чтобы иметь возможность давить на неё, унижать и заставлять делать только то, что он считает правильным. В итоге оба ребёнка Петра повторили в каком-то смысле модель сложившейся семьи из детства, только дочь попала под прессинг такого же морального урода каким был ее отец, а сын вырос и стал сам похож на отца и в поведении был примерно таким же отвратительным человеком.

Анна откровенно не любила Петра и каждый раз когда видела его говорила:

— Вы плохой человек, не надо ко мне подходить и пытаться меня дёргать за щёчку или обнимать, я вас не люблю, не люблю то, как вы живёте, как вы обращаетесь с детьми, и не люблю вас за то, какими они вырастут в будущем.

Петр сначала пытался как-то её запугать, дисциплинировать, как он считал дети не имеют права так разговаривать со взрослыми, пытался ей угрожать и даже один раз ударил. В итоге он вызвал у Анны всплеск такой ярости, что она, не задумываясь и не фильтруя, выдала ему всю его прошлую жизнь, всё что знала о нём настоящем и всё что видела о нём в будущем. Она его так шокировала правдивостью и точностью информации о его прошлом и настоящем, что услышав что ждёт его в будущем он в какой-то степени начал верить, что девочка говорит правду. Он испугался её, посчитал, что она бесноватая и что лучше ему держаться от неё подальше и больше не пытался с ней общаться.

Жена Петра умерла, не дожив и до сорока пяти лет, видимо, все эти истязания которые он применял к ней и физические и моральные настолько истощили её внутренние силы, что она не смогла уже бороться или даже можно сказать не захотела бороться за свою жизнь. Когда врачи обнаружили у нее рак, она умышленно отказалась от лечения и молчала о своей болезни, поэтому семья узнала только когда болезнь прогрессировала настолько, что метастазы уже были по всему телу и сделать что-либо было уже поздно. Семья смогла лишь побыть рядом с ней в последние несколько месяцев её жизни, давая ей обезболивающее и обеспечивая ей необходимый уход.

Самое странное было то, что дети в душе прекрасно понимали, что виновником всего происходящего является их отец, но ни дочь, ни сын, так и не смогли найти в себе силы сказать об этом отцу. Более того на похоронах и на поминках они целовали руки отца, обнимали его, высказывали слова сожаления и желали ему счастливого будущего и даже дали ему разрешение, если он захочет, на новый брак, лишь бы его жизнь была украшена яркими красками.

А Пётр, как напыщенный индюк, с идиотским страдальческим выражением лица принимал соболезнования, а сам в голове уже строил планы о том, как он уедет подальше из этого города, найдёт себе там обеспеченную женщину и будет жить припеваючи. Хотя может быть он к тому времени уже нашёл себе женщину, он ведь никогда не отказывал себе в том, чтобы изменять жене и постоянно вёл разнообразные романчики через социальные сети, переводя их периодически в живую плоскость. Раз в месяц он ездил в так называемые командировки по работе, а по факту он встречался с этими женщинами. А вот в душе Пётр не знал радоваться ему, что он избавился от своей жены и больше не надо будет ему терпеть старую женщину рядом с собой, ведь он считал всех кто старше сорока старыми, или наоборот жалеть себя, что лишился такой хозяйки в доме, которая его обстирывала, обглаживала, терпела его тиранию и молча ухаживала за ним. В любом случае горевал он недолго, через неделю после похорон он собрал свои манатки и уехал из города, даже не сообщив детям куда и насколько, просто продал свою квартиру, уволился с работы и уехал. Слухи дошли, что уехал он к одной из женщин, с которой познакомился в соцсетях и женился на ней. Петр стал настоящим альфонсом и не просто альфонсом, а альфонсом тираном, потому что своих средств у него не было, деньги за квартиру он очень быстро потратил на себя любимого — новая одежда, машина, путешествия за границу, работать больше он не хотел, так что он прекрасно обустроился, женившись на старой богатой вдове.

Невероятным было только то, как так получалось, что женщины его терпели, да ещё и принимали такого морального урода у себя в доме, выходили за него замуж и готовы были делать для него всё.

Глава 2

Ещё будучи совсем маленькой девочкой Анна долго могла лежать на диване и разглядывать крест, который висел на стене в зале в доме у родителей. Она сама не понимала чем именно этот крест её так привлекал, но ее тянуло к этому необыкновенному сиянию, что она ощущала от него. Причём как такового света от него не исходило, просто когда она смотрела на него как-то светло и тепло ей становилось и это стало её местом успокоения, если она злилась или расстраивалась или боялась она прибегала ложилась на диван и долго-долго смотрела на крест ей обязательно становилось лучше. История этого креста была не совсем обычной, когда-то он был привезён из России отцом Анны.

Взрослые говорили, что этот крест не хотел идти в руки к кому попало и был весь покрыт чернотой. Старенькая бабушка, раньше служившая в церкви, хранила его у себя дома и надеялась, что когда-нибудь найдётся человек способный его почистить и восстановить. И вот как-то в гости к этой бабушке зашёл отец Анны, совершенно случайно, спросить дорогу и она предложила ему почистить крест, дала в руки подержать и он очистился в тех местах, где он его держал, на пальцах остались чёрные следы, а на кресте эти места засияли. Вот так просто отец Анны своими руками почистил крест, тогда старенькая бабушка восприняла это как некий знак, что крест нашел своего хозяина и, несмотря на то, что хранила его у себя дома более пятидесяти лет, не задумываясь, отдала его отцу Анны.

Он сначала не понимал, что же ему делать с этим крестом, ведь он не был человеком набожным или верующим, даже не был крещённым, ведь в советские времена редко кто крестился. Но решил не обижать бабушку и взял крест с собой и даже привёз его к себе в дом, как и обещал ей, повесил его на стену в главной зале. Довольно часто гости приходившие в дом к родителям Анны спрашивали зачем этот крест висит на стене, тем более он был православным, а в Армении основным вероисповеданием считалось христианство. Но отец Анны был не приклонен, он со временем стал воспринимать этот крест как личный талисман и поэтому, несмотря на все возражения родных или доводы со стороны близких и друзей, крест оставался висеть на стене все те годы, что он жил в этом доме.

Однажды родители снова стали ссориться, тема была переезд из родительского дома в отдельное жильё. Это бесконечная тема, которую то и дело поднимали родители, они не хотели больше жить с бабушкой и дедушкой под одной крышей, но никак не могли решиться на переезд. Бабушка уже не один год была немного не в себе и постоянно выдумывала, что кто-то что-то у нее украл или что-то ей привиделось и естественно виноватыми во всём становились домочадцы, поэтому постоянные ссоры, склоки и разбирательства со временем стали нормой в доме. Конечно же, это не нравилось ни маме ни папе Анны и они хотели переехать в отдельное жильё и жить отдельно семьёй, чтобы никого не нервировать и не нервничать самим.

Но сделать это в советские времена был не так просто как казалось ведь если у тебя есть достаточное количество квадратных метров, то вряд ли кто-то разрешит тебе купить отдельное жильё, да и в принципе купля-продажа в советские времена отсутствовала, люди арендовали, жильё или обменивали, решали свои жилищные вопросы различными иными способами. Купить у кого-то за живые деньги квадратные метры было нереальным, а получить от государства жильё за работу на определённых должностях, семья Анны могла даже не надеяться, ведь их родительский дом был очень большим и они не проходили по квадратным метрам на одного человека. А на какие-либо манипуляции с домом бабушка с дедушкой не давали согласия.

В разгаре очередного скандала, устав в очередной раз все это выслушивать, Анна крикнула:

— Ну хватит вам уже, вы ругаетесь за этот дом, а я ведь в нем скоро никто не будет жить, да и дома этого не будет больше, он перестанет существовать, мы все разъедемся в разные уголки мира и будем жить в другой стране, так что прекратите уже свою грызню и наслаждайтесь последними месяцами жизни в этом прекрасном доме.

Взрослые были настолько шокированы, что первые несколько минут даже не находили что сказать Анне, потом их смятение сменилось на откровенную злобу, их бесило, что маленький ребёнок начинает выдумывать уже не только о себе, но и о других и, что говорит такие страшные, и на их взгляд злые вещи. Они тогда сильно накричали на Анну и даже наказали её, не разрешив ей присутствовать на детском празднике, куда были приглашены ранее. Анна расстроилась, в очередной раз поняв, что лучше молчать, потому что каждый раз, когда она открывала рот и говорила что думает на самом деле, взрослые шокировались. Это было впервые, что ее наказали, конечно, для неё это стало болезненным ударом, раньше до этого не доходило.

Анна решила переключиться на чтение книг и попросила бабушку, у которой была большая библиотека, разрешить ей брать книги для прочтения. После начались интереснейшие месяцы в её жизни, она взахлёб закладывала книгу за книгой, и, вскоре, домашняя библиотека уже полностью была ею изучена. Видя как радость взрослых от её увлечения чтением книг постепенно сменяется удивлением и даже страхом, что маленький ребёнок читает книги не только детские, но и взрослые и даже может их пересказать, если ее об этом попросить, Анна решила не тревожить ещё больше своих родителей и не просила их приносить книги из библиотеки или от соседей, хотя ей очень и очень этого хотелось.

Она для себя решила что дождётся когда её отправят в школу и там сможет спокойно брать книги из библиотеки те которые ей нравятся и читать не спрашивая при этом разрешения взрослых и не прося их ни о чём.

Любовь к чтению книг останется с Анной на всю её жизнь где бы она ни была, при каких условиях не жила, она находила книги и читала их взахлёб. Ради того, чтобы получить доступ к книгам она даже готова была пойти на новые знакомства. Так, однажды, она подружилась с незамужней старой девой, соседкой, которая на первый взгляд казалось не просто странной, а даже сумасшедшей, от неё все шарахались, но при этом у неё в квартире была огромная библиотека, оставленная ей её отцом коллекционером. И вот, чтобы иметь возможность читать эти книги, Анна дружила с Ириной, так звали эту девушку, выслушивала её бредни и пыталась искренне найти с ней общий язык. Вскоре библиотека отца Ирины оказался в полном доступе Анны, она читала все книги оттуда и обсуждала их с Ириной.

Ирина также любила книги, безумно любила их обсуждать с кем-то, поэтому это была самая фундаментальная платформа для длительных и дружественных отношений между Ириной и Анной. Ведь у Анны не было подруг так же как у Ирины, можно было сказать, что Анна тоже была немного не от мира сего и собственно, слушая бредни Ирины, она могла спокойно рассказать ей о своих странностях и своем странном видении мира и этим нисколько не шокировало Ирину. Поэтому они, можно сказать, нашли друг друга, два странных собеседника, безумно любящих чтение книг.

Анна также видела судьбу Ирины она понимала прекрасно, что эта женщина до конца своих дней останется жить в этой родительской квартире среди этих книг и никогда не выйдет замуж, у неё не будет детей и книги, чужая жизнь, чужие герои, чужие переживания станут единственной отрадой в жизни для Ирины. Когда жизнь Анны круто изменилась и ей пришлось переехать, связь с Ириной оборвалась, она искренне скучала по ней, даже пыталась пару раз позвонить ей на мобильный телефон и пообщаться таким образом, но к сожалению, Ирина не воспринимала никакого другого общения кроме живого и их тесная дружба потихоньку сошла на нет и жизнь их развела.

Глава 3

У Анны была феноменальная память, она помнила все до мелочей, где что и от кого услышала, при каких обстоятельствах, что в это время было одето на человеке, как была обставлена комната во время разговора. Анна знала где и что лежит в доме, вплоть до самого маленького ящичка в подвале и тут же фиксировала минимальные изменения, которые происходили: цветок недавно полили, папа вытащил семь шурупов из органайзера, вкрутил четыре, а три не убрал на место, оставил на столике, мама покрасила губы, а помаду не полностью вкрутила на место и так убрала в трильяж…

В один из дней Анна решила, что настало время использовать свои знания и наблюдения и стала дозировано выдавать информацию при возникновении крайней необходимости, например, папа опаздывает на работу, а ключи от дома найти не может, она приносила или говорила где они лежат, или мама не может вспомнить точный рецепт пирога, а за тетрадью лезть далеко и так далее. Сначала по чуть-чуть, потом все чаще и развернутее она стала делиться имеющимся у нее даром, и ей это нравилось, вдруг из совершенно незаметного ребенка, как ее называли дома «тени», она стала нужной и полезной, этакой палочкой выручалочкой. Через год домашние вроде как в шутку если кто-то что-то терял или забывал говорили «спроси у Анны!». Шло время и это уже стало не шуткой, а привычкой, и вопросы: «Анна ты не видела…? Анна ты не знаешь…? Анна подскажи…» звучали в доме постоянно.

В какой-то момент Анна стала замечать, что она не просто знает где лежат вещи и помнит это из ранее виденного и услышанного, а просто знает потому что так подсказывает её интуиция. Это было очень странное чувство как можно знать то, что будет или то, что было, но тебя при этом не было рядом с этими событиями и ты никак не мог это увидеть запомнить или проанализировать. Это ощущение довольно долго не давало ей покоя и даже порой пугало её саму. Многие годы Анна не верила в то, что человек может обладать подобными способностями и пыталась каждый раз найти разумное объяснение откуда у неё были знания о том или ином событии в прошлом или будущем. И надо отдать ей должное она каждый раз находила вполне сносное объяснение и убеждала себя в том, что это лишь результат её работы по запоминанию и изучению окружающего мира. Конечно же, львиная доля её знание была связана именно с тем, что она очень и очень много времени проводила изучая окружающий мир, окружающих людей, запоминаем до мельчайших подробностей всего что она видела и слышала. В итоге вся эта информация стала в голове у неё аккумулироваться автоматически и сама Анна напоминала некую нейросеть, которую накачивали информации и, которая сама потом начала анализировать и выдавать определённые результаты и выводы из загруженной информации. Прежде чем Анна начала это осознавать ей предстоял длинный путь по жизни.

Глава 4

В тот день родители Анны уехали на похороны родственника в другой город, а Анна осталась в доме с бабушкой и дедушкой. Бабушка уложила внучку спать, посидела немного, убедившись, что ребенок спит и ушла спать к себе в комнату. Анна проснулась среди ночи от шума и ругани взрослых, мужчина с незнакомым голосом кричал:

— Их здесь не должно было быть, что же теперь делать, они нас видели, мы крупно влипли, — его крики переходили на визги отчаяния, было понятно, что происходит что-то неправильное. Анна не включая свет накинула на себя кофточку и взяла в руки тапочки, чтобы не шуметь и осторожно пошла к двери на балкон. Из ее комнаты можно было выйти на балкон, с которого вела вниз лестница прямо в сад. Когда Анна почти уже спустилась с лестницы, прогремел выстрел, потом крик бабушки и второй выстрел. Анна застыла, головой она понимала, что произошло, но сердцем отказывалась принять это. Визгливый голос незнакомого мужчины вывел ее из оцепенения. Он кричал:

— Что ты наделал, зачем, зачем, Боже, что же теперь делать…