Бесплатный фрагмент - Соня Прекраснохвостая из Зачарованного леса

Мария Мирвасон

Я посвящаю эту сказку моей семье и одной белке по имени Соня, которая подарила мне свою дружбу и приходила в гости на протяжении нескольких лет.

Она –то мне и поведала мне эту историю.

.

Глава 1 Зачарованный лес Знакомство

Если для вас жизнь обитателей Зачарованного леса — тайна за семью печатями, то история про нашу героиню может оказаться любопытной.

В первые недели своей жизни Соня и не догадывалась, что делается за окном их с братом комнаты, они лежали в просторной люльке и разглядывали причудливые узоры обоев: густые лианы обвивали деревья, на ветвях выделялись яркие большие пятна, то есть сначала Соня думала, что это пятна, мало ли обоев с рисунком ничего не обозначающим, кроме того, что их создатель смертельно скучал за работой, а значит занимался не свои делом в жизнь. Постепенно пятна стали превращаться в волшебных птиц, с изогнутыми клювами и фантастическим оперением, переливающимся всеми мыслимыми цветами, птицы казались сказочными, даже младенец в люльке понимает, что таких птиц не бывает, не может быть таких красок, это выдумка. А потом, мама сказала, что бывает, что родина этих птиц- на другом конце света и раньше они никогда не приезжали к нам, но сейчас эти птицы живут и в нашей стране, только в городах, конечно. И называются эти птицы попугаями.

Засыпая, Соня загадывала, что, когда она вырастет, она обязательно встретится с такой птицей, ей казалось, что на свете нет ничего прекрасней, чем любоваться таким красавцем. Он не станет ее толкать и дергать за хвост, как ее непоседливый братец. Попугай конечно знает самые интересные сказки, даже интереснее, чем рассказывает мама, и еще он наверняка умеет танцевать, и они смогут кружиться в танце, конечно, Соня уже будет взрослая и научится бегать, прыгать и танцевать.

Первые полтора месяца Сонина жизнь состояла из приходов мамы, которая кормила ее и брата Тимофея. А когда у мамы было время — играла с ними, остальное время Соня коротала за разглядыванием обоев под аккомпанемент детского радио канала, по которому с утра до вечера передавали восхитительную музыку, песни, читали стихи, транслировали детские спектакли. Еще Соня играла с Тимофеем, когда они не ссорились, потому что характер у братца был несносный с самого рождения. Но самое любимое время у Сони был вечер: мама заканчивала свои многочисленные дела, приходила к ним в детскую, рассказывала сказки и интересные истории про обитателей леса, где они проживали, истории страшные и смешные, иногда непонятные, а перед тем, как погасить свет, мама им пела песню:

Там котик усатый

По садику бродит,

А козлик рогатый

За котиком ходит;

И лапочкой котик

Помадит свой ротик;

А козлик седою

Трясёт бородою.

Соня не знала пока, какая у козлика борода и котиков видела только на картинках, но как же ей хотелось быстрее вырасти и увидеть все это самой.

Все изменилось, когда они с Тимом научились сами вылазить из кровати и начали ползать по всей комнате. Как только мама в первый раз увидела малышей вне люльки, она объявила, что они уже подросли достаточно, чтобы начать выходить из своей комнаты, бегать по дому и обещала устроить праздник с таинственным названием «Каша», на который должны быть приглашены родственники, друзья дома и соседи по их улице, под названием Большая полянка. Самое важное, что ожидала Соня с нетерпением от праздника –это обещанный приезд прабабушки Серафимы, о которой слагали легенды, белка Серафима была глава клана белок всего Зачарованного леса. Что это значит Соня толком не понимала, но то уважение в голосе, с которым мама говорила о прабабушке приводило Соню в трепет. Праздник мама назначила через неделю, но за это время столько всего случилось, что чудо, что он вообще состоялся.

Дом белки Агафьи, так звали маму Сони, находился на высокой лиственнице, выглядел, как большущий двухэтажный скворечник-теремок, синего цвета с красной крышей, дом был увит ползущим растением с мелкими листьями и розовыми цветами, вечером цветы начинали благоухать, наполняя весь дом изысканным ароматом. На первом этаже Сониного дома располагалась кухня с гостиной и три кладовых, а на втором- родительская спальня и детская, при каждой спальне были свои маленькие ванные комнаты, вернее у мамы была ванная, а у малышей душевая кабинка и детское корыто, где плескались и плавали каждый вечер Соня с Тимофеем, которого мама звала Тимоша, а Соня просто Тим. Был еще балкон, переделанный под кабинет папы, заваленный чертежами и многочисленными странными предметами, которые Сонин папа в разные годы коллекционировал. И чего там только не было.

Лиственница, на которой располагался дом- была их собственностью, больше на ней никто не жил, что было редкостью в их густозаселенном лесу, да и помимо большого дерева Сониной семье принадлежал участок земли с садом, огородом и множеством разных сарайчиков, орехохранилищ, овощехранилищ и прочих необходимейших каждой уважающей себя белке складов, тем более почтенной матери семейства. Про самую большую гордость Агафью- подвесные сады, я расскажу позже, такая эта удивительная вещь, что, пожалуй, не встретишь больше нигде, так что на ней надо останавливаться специально, а не между делом.

В первую прогулку по дому, под руководством мамы, научившей бельчат спускаться и подниматься по лестнице, забираться за семейный обеденный стол, а не такое это и простое дело, как может показаться. Ведь в беличьих кухнях столы, с круговым диваном вокруг столешницы висят почти под потолком, белки наверху уютнее себя чувствуют и любят есть и болтать в воздухе лапами, если они еще не очень взрослые. Конечно, у белок есть и обычный стол, в гостиной, все-таки не все звери любят сидеть под потолком, а белка Агафья была гостеприимной белкой и заботилась об удобстве всех, кто к ней приходил в гости. На стене кухни висели большие часы с кукушкой, не настоящей, а игрушечной, а настоящим жителем часов была домашний питомец муха Тося. С Тосей малыши были знакомы, она не раз прилетала к ним в детскую пообщаться. Впрочем, разговорчивой Тосю назвать было сложно, изредка она издавала брюзжащее жужжание и только. Тося была старой мухой, раньше она проживала в семье папы бельчат. Помнила и любила папу с детства. В новом доме с мамой отношения были натянутые, по-моему, мама слегка ревновала папу и считала муху назойливой и беспардонной. Когда папа был дома, Тося любила сидеть у него на плече. Маму такая Тосина близость с папой раздражала. Так и жили.

Больше всего Соне и Тиму понравилась гостиная, в ней была очень красивая светлого дерева мебель, большой двухэтажный диван, белый с цветами, мама сказала, что это ее любимые цветы- пионы и фиолетовые ирисы. Белки предпочитали располагаться на втором этаже дивана, напротив дивана стояла пара плетеных кресел и полированный комод, который оказался вовсе и не комодом, а музыкальным инструментом, на котором мама обещала научить Соню и Тиму играть. Соня готова была начать сразу же, а Тим, как обычно, на любое предложение ответил: «Нет, вот еще, что я девчонка играть на музыкальных инструментах». Такой уж он был упрямец. На крышке пианино лежала вишневая газовая салфетка, а на ней стояли многочисленные фотографии в рамках. И кого на них только не было. Соня даже не представляла, что бывают такие странные звери. Но в первую очередь мама показала им две большие фотографии в красивых рамках, украшенных ракушками. Это был их папа Степан, впрочем, Степаном его называли только старшие родственники, а друзья и мама звали белку папу Стивом, так папу прозвал в юности его приятель по инженерной школе, который был итальянской белкой из Италии, даже из самого города Вероны, известной по самой трагической истории любви всех времен и народов. Итальянец сначала пытался выговорить имя Степан, получалось у него Стиопа, Стиопа, потом перестал стараться и начал называть приятеля Стивом, так оно и пошло. Мама часто им рассказывала про папу, какой он замечательный белк, что она его очень любит и он их тоже очень любит, про папину важную работу, их папа был архитектор высотник, он умел строить разные высотные и подвесные сооружения, мосты, например, и небоскребы. Папа часто уезжал в дальние командировки, поскольку небоскребов в их лесу никто не строил, желающих жить в многоквартирном доме среди зверей не было, каждый хотел иметь хоть маленький, да свой домик, пусть даже и не совсем домик, а, например, дупло или гнездо. Поэтому папа бывал дома редко, в основном в отпуск и на праздники, а остальное время проводил в разных городах, и судя по кипе открыток, которые он любил присылать маме, где он только не строил. Фотографии папы было две: летняя и зимняя. Потому что белки летом и зимой выглядят совсем по-разному, и если увидеть фотографию, например, летней белки, то встретив ее зимой, и не признаешь. И цвет шубы не тот, и пушистость разная, летом белки худые, а зимой совсем даже нет, а главное, зимой белки носят густые кисти на ушах, поди узнай кого-нибудь с длиннющими кистями, если видел его с маленькими круглыми ушками, как у полевой мыши. Папа был настоящий красавец, на летней и зимней фотографии, Соне больше нравился летний папа, может быть от того, что выражение глаз на фотографии было полным любви и он кому-то протягивал букет синих цветов, Соня таких еще ни разу не видела, но сразу догадалась, что рядом с фотографом стояла мама и именно не нее так смотрел папа. Тиму же конечно понравился папа зимний, крупный и очень сильный, в элегантном костюме в горох, он стоял перед игрушечной подвесной железной дорогой, мама объяснила, что это не игрушка, а макет. Папа с указкой что-то показывал на макете, вокруг толпилось много разных зверей, все слушали папу, не сводили с него глаз, а многие даже стояли с открытым ртом, так были поражены его интересной речью. Папа входил в лесостроительный комитет, и мама обещала, что папа сам расскажет, чем он в этом самом комитете занимался.

— Мама, а когда вернется папа? Может он приехать вечером? А на Кашу он приедет?

— Не выдумывайте, папа сейчас очень далеко. Он сможет вернуться в лучшем случае на новый год?

— А когда это будет- новый год?

— Как только к нам приедет Дед Мороз. Он живет в Северном лесу, очень далеко, там круглый год царит зима. В нужное время Дед Мороз садится в ледяную карету с волшебными белыми конями, умеющими летать по воздуху. Как только дед Мороз приезжает, начинается новый год.

— А как мы узнаем, что карета прилетела?

— Как только мы в гостиной поставим большую елку и станем наряжать ее елочными игрушками. Всему свое время, болтуны, выпивайте молоко и идите спать в свою комнату. Хватит с вас на сегодня впечатлений, а мне пора на собрание жителей Большой поляны к сове Даше.

— Мама, а что такое собрание?

— Вырастете, узнаете. Все взрослые собираются вместе и обсуждают важные вопросы, сегодня вопросы благоустройства. В прошлом году мы не помогли выдрам почистить берег реки и сделать запруду, и все лето никто не мог пользоваться купальней на реке, куда это годится. Приходилось ходить в жару поплавать на озеро, а это далековато. Сегодня надо решить важный вопрос с купальней, распределить работы. И по мелочи накопились вопросы. Все, спать, сегодня без сказки, маме некогда!

Бельчата улеглись в свои кроватки, из люльки они уже выросли, немножко пошептались и начали засыпать, как услышали странный шорох в районе окна. Так началась интереснейшая ночь для Сони, Тима и беспокойнейшая для их мамы и других обитателей Большой полянки.

Глава 2 Неожиданная гостья

Соня подбежала к окну и резко отдернула штору. На подоконнике стояла летучая мышь, бельчата видели таких в книге с картинками. Мама говорила, что встретить их сложно, они ночные звери, летают в лесу, когда все белки сидят по домам.

Мышь показалась Соне опасной, она широко улыбалась, пугая двумя рядами острых зубов, черные перепончатые крылья были сложены на манер широкого плаща. Мышь молчала, глядя на Соню. Соня, переборов страх, решилась заговорить первой.

— Здравствуйте. Вы, наверное, к маме? Она ушла на собрание.

Мышь молчала.

— Меня зовут Соня. А это мой брат –Тим. Может быть мы вам можем помочь?

Мышь не произнесла ни звука.

— Вы здоровы? У вас болит горло, и вы не можете говорить?

Наконец, мышь горестно усмехнулась, повернулась спиной, расправила для полета крылья и коротко отдала приказ.

— Садитесь оба мне на спину. Увидите все сами.

Соня с Тимофеем замерли. Происходящее казалось невероятным, как поступить? Они только сегодня впервые побегали по своему жилищу и покинуть дом самим без разрешения? На спине у незнакомки улететь в неизвестность. Происходящее напоминало сон.

Неожиданно для самой себя Соня решительно запрыгнула на подоконник и уселась на спину посредине крыльев летуньи, через мгновение за Соней устроился Тимофей. И мышь взмыла в окно. Соня прижалась грудью к спине мыши, они вылетели в лес, внизу замелькали деревья, полянки, начинало смеркаться, но было видно внизу проходящих зверей, доносились обрывки фраз, разговоров, было слышно, как шумит лес. Они пролетали над рекой, потом над лесом, наконец мышь начла снижаться. Почти в темноте бельчата оказались на поляне. По кругу на поляне стояли странные темные громадины- гладкие камни огромных размеров. Соня с Тимофеем жались друг к другу, их разбирало любопытство, но подойти и разглядеть камни поближе было немыслимо, такие они были страшные. Мышь сложила крылья и заговорила.

— Я давненько наблюдаю странные сборища на этой поляне. Дважды в месяц: в полнолуние и новолуние. Поляна эта не так уж и далеко от центра леса, но почти всегда безлюдна. Про камни эти никто толком не знает, кто и зачем их сюда поставил, а главное- как. Да десяток медведей не сдвинут один такой камень, тем более, что наши медведи не камни привыкли таскать, сами понимаете, не царское это дело. Жить с этими камнями никто не рвется, даже птицы редко залетают на эту поляну, а кто залетал, говорят, что если посидеть посреди этих камней некоторое время, в ушах раздается странный свист, холодеет в животе, а в теле поселяется неуверенность. А какой птице это понравится? А я с детства люблю лес исследовать, мне все знать надо и одиночество люблю. Мы- летучие мыши хоть и бодрствуем в основном по ночам, но ночью в лесу не все спят, к сожалению. Много зверей и птиц ходят, летают, норовят пристать с вопросами, зазвать в гости, гостеприимные у нас все в лесу, что может и не плохо. Но я мечтать люблю. Что мне в гостях делать? Все разговоры не переговоришь, новости не обсудишь. В лесу все время что-нибудь происходит. Меня, кстати, Кирой зовут.

Кира прикрыла глаза, вздохнула и продолжила.

— Первый раз несколько месяцев назад подлетаю к этой поляне, смотрю –огоньки светятся, ночью. «Ничего себе», — думаю. «Кто это пикники по ночам устраивает?» Решила вплотную не подлетать, мало ли, может парочка влюбленная, что им мешать. Приземлилась вон на тот старый дуб, сейчас его и не видно почти. Спряталась за листвой, смотрю. Огоньков таких раньше не видела, как светляки, только в клеточках маленьких и собранные в гирлянды, как на ёлках новогодних. А, вы же гирлянду не видели еще. На одну веревку собраны мигающие игрушки, вот на что похоже. И висела эта гирлянда светлячков посреди пространства, в воздухе вокруг поляны, а на поляне творилось непонятное. По кругу внутри глыб каменных катались попарно шары энергетические- переливающиеся сияющие, несколько пар таких шаров видела в ту ночь, семь что ли, не помню уже точно.

Шары эти как живые и не живые одновременно, сияние от них, свет живой, красивый очень. И мощь чувствуется, не просто сила, как от борцов медведей на состязании, а сила небывалая, не звериная. А посреди шаров сидит белка. Прабабушка ваша-Серафима. С закрытыми глазами, и шепчет что-то, не разобрать. И всполохи света над поляной то и дело поднимаются. А потом Серафима глаза открывает, произносит что-то, гирлянда светляков гаснет. И шары гаснут, и пропадают, а из них, судя по звукам вылазят звери какие-то. Но они все в плащах с капюшонами. Сразу прилетают птицы черные за каждым таким в капюшоне, вороны. И звери эти на этих воронах разлетаются. Пробовала проследить пару раз. Да куда мне за вороном угнаться. И прабабушку вашу ворон увозит. Но это не новость. Она почти всегда по лесу на вороне передвигается, всегда так было, как говорят сторожилы.

После первого раза начала я следить за поляной, чуть не каждую ночь сюда прилетала, понравилось, место пустынное, сиди мечтай в одиночестве, как я люблю. Но главное, любопытно мне стало, что это такое происходит в лесу. Прабабушку вашу все знают, уважают ее, она ведь лекарь в лесу лучший, прием больных не ведет, конечно, но во всех самых сложных случаях- к ней бегут. А кроме как помочь при болезни не любит она разговаривать. Спросить –то у нее можно, но она любопытствующим ответы не дает, отмахнется, посмотрит строго еще. А кому приятно, когда ведунья смотрит загадочно и молчит. Да ее еще и найти в лесу мудрено, сама появляется, когда кто серьезно занеможет. Дом-то ее известно где, так бывает ли она дома- никто не знает, говорят, что свет в окнах очень редко горит. Подумала я, и не стала вопросы задавать, не будет мне ответа. Просто следить стала и доследилась. Два раза в месяц слетаются они. Вороны с седоками и прабабушка ваша. Потом шары эти начинают мерцать, гирлянда загорается. Серафима всегда в центре. Шаров по-разному бывает: и четыре пары было, и девять, чаще семь. Зрелище это-глаз оторвать невозможно, счастьем наполняешь, когда смотришь, а в голове пусто-ни одной мысли. Тихо и покой такой непоколебимый. Смотрела бы да смотрела, но сил больше моих нет. Хочу знать, что это происходит, что за представление, что за танец такой. Обряд что ли? Может магия такая? Знать хочу. Пыталась и поспрашивать осторожненько: у самых любопытных и у долгожителей наших. Так, издалека заходила, не репетирует ли в лесу какой-нибудь театральный кружок? Или танцевальный? Говорила, что показалось мне в полете, что декорации какие-то стояли и звери двигались синхронно. Все отмахиваются, смеются, говорят привиделось. Не знает, выходит, никто. Я бы заметила, если бы обманули.

Кира перевела дух, на минуту замолчав. Соня с Тимофеем смотрели на Киру буквально разинув рты. Ничего себе! Их прабабушка! Они были о ней наслышаны, но не видели ни разу. Им говорила мама, что как только они родились, прабабушка приходила, осмотрела их, осталась довольна, обещала с подарками прибыть на Кашу. Слышали они, что прабабушка у них крутая! Глава клана белок, не простое звание. Но чтобы магия?! Такого им никто не рассказывал. Кира продолжила.

— Вы моя единственная надежда узнать, что тут происходит. Сегодня-новолуние. Снова они соберутся. Мы с вами на облюбованной мной ветке на дубе схоронимся, а к концу действия я вас спущу на землю, вы к прабабушке подбежите, скажите, что заблудились, она вас не накажет, обрадуется, вот вы у нее и спросите, что это за представления таинственные на поляне она проводит. Авось внучатам правду скажет. А меня не выдавайте. Я к вам завтра вечером поздно, когда мама ваша спать будет, прилечу, вы мне все и расскажете, что узнали. Должны же вы меня отблагодарить за такое приключение, я так считаю. Или вы не рады? Или вы не любопытные бельчата? Я может белок и не очень хорошо знаю, но в авантюрном духе им не откажешь.

Соня с Тимофеем с сияющими от счастья глазами, бросились уверять Киру, что за такое приключение они готовы не все, Киру с этого дня считают своей верной подругой, ни за что не выдадут и расспросят прабабушку на славу. Болтать они умеют. Маму убалтывают до того, что она сидя засыпает. А мама у них слывет самой деятельной белкой леса, ни у кого нет столько хранилищ и запасов. Кира довольно кивала.

— Знала, что поладим с вами, не прогадала. Садитесь на спину, подниму вас на мой дуб.

Бельчата проворно запрыгнули на мышь, и через минуту все трое сидели на широкой удобной ветке, упираясь спинами в пышную листву. Поляна была, как на ладно. Их же в листьях было не разглядеть.

В это время белка Агафья, вернувшись с собрания, приняла душ, расчесала на ночь хвост сто раз каждой лапой, как ее в детстве научила мама, заглянула на ночь в детскую и обомлела. Кроватки стояли пустые- бельчат в них не было. Агафья выскочила из комнаты и начала обходить дом. Помещение за помещением. Она заглядывала за занавески, открывала дверцы многочисленных шкафов, перевернула кладовую. Бельчат в доме не было. Выскочив из дома, Агафья бросилась к соседке галке, именно галки славились тем, что могли в самые короткие сроки оповестить лес о срочной новости. Через несколько минут бельчат искали всей улицей, через час ищущих- бегающих и летающих насчитывалось за сотню. Смотрели под каждым кустом, проверяли дупла и ящики. Звери опрашивали другу дружку, вдруг кто-нибудь видел двух бельчат. Никто не видел. Да и знали этих бельчат пока лишь ближайшие соседи, родственники да подружки Агафьи, бывавшие в гостях после рождения малышей, из дома же они еще не выходили, во всяком случае до сегодняшнего вечера. В лесу стоял гул голосов, шум был как на предновогодней ярмарке. Ищущие выкрикивали имена бельчат, их голоса сливались, Агафья несколько раз принималась плакать, но вскоре брала себя в руки. Детей необходимо было найти до полной темноты, хотя ни о какой темноте речь не шла. Многочисленные поисковые отряды вооружились фонариками всех размеров и мощности. Большая полянка, как взбудораженный улей, гудела, кричала, то и дело вспыхивающие лучи света освещали каждую травинку. Эту ночь позже окрестили большим переполохом, и частенько говорили: «Помнишь то лето, когда был большой переполох», или «это было до большого переполоха».

А тем временем наши близнецы со своей новой подружкой предвкушали встречу с тайной и ее разгадку. И им можно позавидовать, большинству зверей никогда не суметь прикоснуться к чему-то поистине таинственному. Звери думают, что их жизнь самая обыкновенная и мечтают о встрече с тайной. И только счастливчики узнают, что он сами, каждый без исключения и есть самая большая тайна, каждая жизнь и есть самое захватывающее приключение. Но одно дело причитать эти слова в книге и совсем другое пережить на собственном опыте, увидеть себя, как самую великую загадку и свою жизнь как волшебную серебряную нить, протянувшуюся из неизвестности в непознанное.

Соня с Тимофеем, легли на ветку и подрагивали от нетерпения, им казалось, что они ждут уже очень долго, когда послышалось отдаленное карканье. Даже не так, внезапно установилась полная тишина. Лес никогда не бывает полностью безмолвным. Ветер перебирает листву деревьев, шуршат в траве ночные мотыльки и прочие ночные насекомые. Все стихло.

Глава 3 Загадочные шары

Когда Соня вспоминала этот миг, ей казалось, что у нее остановилось дыхание и тело застыло в неподвижности. Затем в ушах отчетливо послышался тонкий свист, как будто застрекотал малюсенький сверчок. Раздалось отдаленное карканье. На поляну, окруженную валунами, приземлялись одна за другой черные птицы. Их было трудно разглядеть, они сливались с чернотой каменных глыб, кто-то ходил, между камней мелькали движения теней, доносились тихие голоса. Возник свет, это был не яркий солнечный или мягкий лунный свет, свет не походил на электрический или огонь от костра. Он отличался от всего, виденного Соней. Он был живой, обладал собственным разумом, он, казалось, видел и разговаривал, был самым близким, как мамины глаза, свет был самой любовью. Из него появились два небольших шара и начали кататься. Это был танец двух световых шаров, глядя на них хотелось смеяться и плакать одновременно. Соня понимала, что важнее этого танца, разговора этих живых шаров ничего не может быть. Что это самое главное, что сейчас происходит в лесу. За первой парой шаров возникла вторая, третья, всего их было пять. Они были похожи, живая перетекающая энергия, и вместе с тем, каждый был особенный. Чем они отличались Соня не могла понять. Но она не могла думать, ее ум остановился, в голове не было ни одной мысли. Соня была околдована зрелищем, она ощущала, что тонкий свист в ушах стал усиливаться, превращаясь в громкое стрекотание, потом в барабанный бой. И это последнее, что Соня осознала перед тем, как мир отключился.

Очнулась Соня от приятного, но резковатого аромата. Она лежала на большом листе лопуха, расстеленного на земле, на нее смотрела мама и не мама. Белка была похожа на маму, но глаза у нее были другие, одновременно добрые и пугающие, какие-то блестящие, как будто покрытые сияющей пленкой. Видя, что Соня очнулась, белка подхватила Соню на руки, завернула в свой плащ, усадила на ворона, сама села сзади, крепко прижала Соню к себе и птица взлетела. Соня с головой укрытая в мягкую ткань прабабушкиного плаща лежала в полузабытьи, она не помнила подробностей полета, ни того, что ей говорила прабабушка, она слышала только ее голос, не различая слов. Смутно Соня чувствовала, что ее несут, ощутила знакомый аромат, когда ее укладывали в кровать, мама всегда привязывала к изголовью ее кровати пучки душистых трав. Сквозь дрему доносились голоса мамы, Тима, чьи-то еще, а потом наступил сон.

Толком не проснувшись, Соня поняла, что случилось что-то важное, потом память вернулась- она вспомнила прошлый вечер и собралась уже будить сопевшего Тимофея, как ее мир разделился. Соня увидела прямо перед собой сферу, в которой происходило то, что она пыталась разглядеть с дерева. Сфера была, как картина на стене, только живая, она висела прямо перед Соней, боковым зрением белка одновременна видела очертание их с Тимофеем комнаты. Сфера вмещала в себя ту самую поляну с гигантскими валунами, между которыми стояла прабабушка Серафима, вокруг нее несколько пар энергетических шаров двигались в странном танце, у прабабушки были подняты вверх передние лапы, на лапах она держала лес. Это было странно, в лапах был макет Зачарованного леса и одновременно Соня понимала, что это не макет. Макеты зданий Соня видела на фотографиях с папиной работы, те макеты были, как игрушечные. А лес в лапах Серафимы был живым. Он дышал, двигался, издавал звуки. И еще он рождался. Он был целым лесом, и он же в эти минуты рождался. Соня никогда не смогла бы объяснить, что она видит, но кто бы смог такое объяснить. Для того, что происходило в сфере, нет слов. Это нельзя понять умом. Это другое. От сферы шла энергия, она обволакивала Соню, наполняла наслаждением, ей снова хотелось плакать и смеяться одновременно. В ушах застрекотал сверчок. Сколько времени эта мистерия разворачивалась перед ней: пять минут, десять, час, времени не существовало. А потом сфера исчезла. Соня сидела в кровати, ошарашенная. Никаких объяснений не было, мысли исчезли. Под стрекот сверчков Соня уснула.

Глава 4 Утро

Поздним утром Тимофей растолкал сестру с криками, что мама готовит завтрак второй раз и грозится, если Соня не поест, до обеда будет ходить с пустым желудком. Для белок это страшная угроза, в доме Агафьи царил культ еды. Пропустить завтрак было сродни природному катаклизму, а то и похлеще. Соня побежала на кухню как была, в ночнушке, понимая, что за их вчерашний поступок ругать будут страшно, про ночнушку и не вспомнят. Соня очень любила свои платья, но есть хотелось страшно. Она никогда еще не была такой голодной. На кухне ждал сюрприз. Случилось то, чего Соня никак не ожидала. Мама была в прекрасном настроении. Посреди стола высилась горка любимых бельчатами блинчиков на ореховой муке, окруженная многочисленными розетками с разносортным вареньем, джем из черноплодной рябины Соня была готова есть банками. Аромат травяного чая заставил Соню буквально застонать от голода.

— Сонечка, как жаль, что ты так долго спала, прабабушка Серафима ушла, улетела на своем вороне. Вчера, когда вы с Тимошей так неосмотрительно вышли из дома и заблудились, на счастье нашла вас именно Серафима. Я всегда знала, что у нее есть дар находить зверей и вещи. И он ее не подвел.

Тим сидел за столом, уплетая блины с медом, и строил сестре смешные рожи. Соня решила, что ей послышалось. Мама лучилась счастьем.

— Мама, ты не сердишься на нас?

— За что, милые? Конечно, вы рановато вышли из дома, я планировала вас вывести через неделю. И одни, разве так можно? Но то, что вы заблудились, в этом нет ничего удивительного. Да и ушли вы недалеко.

Соня поняла, что прабабушка не рассказала маме про их полет с летучей мышью к валунам. И что они видели то, что явно для их глаз не предназначалось. Но почему? Чтобы их не так сильно ругали? Соня накладывала себе блины, ожидая с нетерпением, когда они смогут остаться с Тимом одни и поговорить как следует о том, что же вчера произошло. Она еще не решила, будет ли она рассказывать про свое видение сферы. А может быть Тим тоже видел. Хотя в глубине души Соня была уверена, что сфера проявилась только для нее. Тим не видел. Или видел? И что вчера случилось, когда Соня свалилась в обморок? И куда подевалась Кира? Прабабушка ее обнаружила и отругала? Тим-то очевидно в обморок не падал, не могли же они одновременно свалиться. Соня сама отключилась первый раз в жизни. Она слышала, что в сказках очень хрупкие принцессы при любых переживаниях чуть что норовили грохнуться в обморок. Но у Сони была причина, попробуй оставаться в сознании, когда в голове бьют барабаны. Еще надо разобраться, что это за барабанный бой, все его слышали? Или он был только в Сониной голове? Вопросы множились, Соня не спеша ела блины, понимая, что самое главное — мама не рассердилась, а с Тимом они успеют все обсудить. Сразу после завтрака она все выяснит.

Ее мысль оборвал звук дверного колокольчика. Тимофей ринулся к двери, но мама его остановила.

— Маленькие не открывают двери, когда в доме взрослые.

Мама поправила свой идеально отглаженный передник с рюшами по плечам и большим карманом на груди, из которого высовывался край поваренной тетради. А надо сказать, что готовить и собирать рецепты было одним из любимых занятий Агафьи. Целая полка исписанных тетрадей с рецептами стояла в кухонном буфете. И какой это был буфет! Старинный, он достался Агафье от дальней родственницы, вышедшей замуж за иностранца и не пожелавшей перевозить мебель. Для Агафьи это было удивительно, она бы ни за что не рассталась с буфетом, да и с другой мебелью тоже. Та родственница была странной белкой, уехала с одним маленьким саквояжем, что в нем могло только поместиться? Платье и расческа? Вспоминая ту родственницу, Агафья сомневалась, взяла ли та с собой хоть одно запасное платье, скорее она бы взяла книгу. Очень была начитанная, потому и странная: вся в книгах и фантазиях. Она была немного старше Агафьи, но не участвовала ни в каких лесных праздниках, не видно ее было в местах развлечений, а в лесу молодёжь жила весело, собирались, гуляли, танцевали, да мало ли игр и забав можно придумать, живя на природе. Как только эта родственница замуж умудрилась выйти. Причем, за красавца белка, какого-то ученого из Англии. Буфет же когда-то коричневого дерева от возраста стал почти черный, вся верхняя часть буфета была покрыта деревянными резными украшениями: лесные звери и цветы. Лианы с листьями и крупными цветами вились между многочисленных дверец и полок, на лианах сидели птицы, висели обезьяны, скакали гигантские белки и зайцы. А дверцы нижних шкафов буфета были украшены рисунками с черными котами. Коты на рисунках чем только не занимались: они писали в толстых книгах, раскладывали разноцветные орнаменты из цветных стеклышек, прыгали друг через друга. Рисунков было около десятка, и эти рисунки обладали удивительным свойством. Начинаешь их рассматривать и забываешь о времени, словно погружаешься в рисунок, а когда очнешься, оказывается, что прошло не две минуты, а целый час. И главное нечего не помнишь- о чем думала. Агафье буфет нравился, но это свойство картинок ее сначала пугало, потом заставляло держать себя в руках, не останавливаться на них взглядом дольше, чем на мгновение. Агафья не была мечтательницей. Твердо стояла на лапах на земле, да везде стояла твердо, пусть ты живешь на дереве, но это не повод витать в облаках. В этом Агафья была уверена. Ее мужа Стива буфет привлекал как неразгаданная загадка, именно из-за странных рисунков. Стив не смог выяснить их происхождение, хотя приложил усилия, кальку с рисунков возил с собой в несколько поездок, заезжал к ученым искусствоведам, с которыми сотрудничал в архитектурных проектах, требующих художественных изысков. Никто из специалистов не смог пролить свет ни на автора, ни на тему рисунков, даже с периодом создания были неясности, хотя Стив отколол небольшую щепку с задней стенки буфета. Ученые смотрели на кальки рисунков, впадали в оцепенение, выдавали путанные версии. Одним словом, буфет был та еще штучка. Не раскалывался, тайны свои не открывал. Может быть не признавал Агафью и ее семью за своих истинных владельцев. Как знать. Вещи бывают странными, почти как люди. Это Агафья понимала. Буфет, не смотря на его тайны, был заполнен Агафьей разными необходимыми предметами, даже продуктами, хотя в складах, амбарах и хранилищах у Агафьи было столько продуктов, что буфет мог стоять пустым, нужды заполнять его не было. Но как было не иметь запасов, если основная страсть- выращивать овощи и ореховые деревья. Агафья была не просто любитель, а признанный в лесу специалист селекционер по выведению особо урожайных сортов кустов лещины- земляного ореха-фундука, а выращивала она свои кусты в подвесных садах. Гордостью Агафьи был выведенный несколько лет назад сорт лещины, которую Стив окрестил турбо реактив, так и закрепилось название за кустом. Сорт позволял вырастить до четырех урожаев в год, успевай снимать, правда, в прошлую- особо холодную зиму, четвертый зимний урожай не созрел, но Агафья работала над улучшением гибридного дерева. Подумывала обратиться в институт генной инженерии в Большом городе, даже письмо туда отправила и ответ поучила. Надо было ехать, учиться прививать дереву гены морозостойкого пингвина. Как такое возможно Агафья не знала, да и не задумывалась. Была уверена, ради повышения урожайности ее турбо реактива для нее преград не будет. Детки подрастут, станут самостоятельными, поедет обязательно за пингвиньими генами. А как иначе? Агафья понимала, мечты они на то и есть мечты, чтобы их исполнять, а не терять время в раздумьях, не получив результата. Зачем же Агафье столько орехов? Агафья сама бы не смогла ответить. Такая она уродилась. Ни минуты без дела. И всего ей было мало. Хотелось больше: амбаров с рядами полок, полных мешками с орехами, огородов с бесконечными грядками, теплиц с фруктами, и чтобы дом- полная чаша. Еще у них была дача с летним домиком, беседка, Агафья знала, что на этом не остановится. Она придумает, ее Стив приедет и построит, а она будет ему помогать: носить инструменты и рассказывать новости леса, про которые не написала в письмах. Впрочем, подходя к входной двери, Агафья ни о чем таком не думала, она не любила лишние раздумья, жизнь должна быть простой, а в голове такой же порядок, как в ее идеальных овощехранилищах. Если нужно было подумать, она останавливалась и думала. А нет- зачем ей лишние рассуждения.

На пороге дома, вернее у подножья лиственницы, на которой располагался дом Агафьи стояла выдра Акулина, придерживая одной лапой длинную веревку, привязанную к дверному колокольчику. Агафья свесилась через порог, поприветствовала гостью и узнав, что Акулина хочет поговорить, развернула вполне удобную раскладную лестницу, по которой могли подняться в беличий дом не только ловкие выдры, но куда более неповоротливые животные. Агафья любила не только свое хозяйство и семью, она была общительной зверолюбивой белкой, поболтать с приятельницей, да хоть с утра, почему бы нет. Дети позавтракали, до обеда времени-вагон и тележка. Агафья радостно захлопотала вокруг Акулины, проводила в кухню, уходила за нижний стол, успев перехватить за хвосты, собиравшихся сбежать в свою комнату непоседливых детей.

— Акулина заохала, малышей Агафьи она видела в первый раз, да и как иначе-Каши же еще не была, а вчерашняя наделавшая шуму вылазка, да кто бельчат успел увидеть-то? Да, считайте, что почти никто. Метеором пролетевшая на своем вороне Серафима укрыла детей своим плащом, а приземлился ворон у самых дверей беличьего дома.

— Милые, как же вы вчера напугались? А сегодня выглядите молодцами! Никаких гостинцев вам не захватила, думала, отсыпаетесь после вчерашнего в постельках своих.

Тимофей с Соней улыбались, выдра была красивой, располагающей к себе особой. Гладкая прическа. Узкое изящное платье под цвет шерсти, она вся переливалась.

— Тетя Акулина, мы храбрые, как наш папа.

Тимофей выставил перед собой лапу и похлопал себя по груди. Взрослые рассмеялись, и мама отпустила детей, выдав по яблоку-ранетке. Обе пары рады были остаться одни, и трудно сказать чей разговор был более интересным.

Агафья пододвинула поближе к гостье чашку какао, до которого Акулина была известная любительница. Агафья не хотела гадать попусту, была несколько удивлена, они же виделись вчера на собрании, обсуждали вопрос купальни на лето, и подружка ничего не говорила о своем приходе. Что же еще такого случилось за вчерашний вечер? Выдра же, поблескивая глазами, загадочно улыбалась. Видимо, новость была стоящей. И то, что услышала Агафья в следующие четверть часа было не просто новостью, а какой-то приключенческой новеллой.

В зачарованном лесу выдры отвечали за многочисленные водоемы. Раньше с ними эти обязанности разделяли бобры, но потом отказались, слишком много времени у них занимал лесозаготовительный завод, принадлежавшим бобрам издревле. Редкое спиленное дерево, которое жители решали пустить на свои нужды в виде бревна или доской, не проходило через бобровую лесопилку. Так выдры оказались единоличными ответственными за все водоемы леса. И о своих водоемах они знали все, везде бывали, плавали, повсюду жили, строили свои приводные дома, некоторые выдры предпочитали даже плавучие дома. И таких любителей в последнее время становилось все больше, молодежи нравилось независимость, движение, меняющийся вид из окон. Вся жизнь в путешествии.

— Прости, что вчера не поделилась, да и как бы мы на собрании уединились, а у меня секрет, который до поры лучше держать в тайне. Я нашла подводный клад!

— Что? Как такое может быть? Клад? Кто-то зарыл на дне реки клад? Кораблей же в наших реках не тонуло?

— Агафья, много ли мы знаем, что в прошлом было? Может и тонули. Или кто-то спрятать решил, а потом не смог вернуться на место или место отыскать.

— Что же это за клад, Акулина? Сундук с украшениями?

— Нет, милая. Это несколько, точнее, шесть старинных амфор. Я исследовала дно нашей дальней реки Росинки, той, что примыкает к реке Громадине. Думала, что чистить пора реку, лет десять ей не занимались, замеряла с инструментами уровень ила, решила по всей реке проверить и наткнулась. Долго рассказывать. Это еще зимой случилось, Росинка же не замерзает, бурная. Никому про клад не говорила, с мужем вдвоем очищали амфоры всю зиму. Стоят сейчас у нас в кладовке. А к тебе пришла, хочу попросить помощи у твоего Стива. Продать их хочу. Одну оставлю в музее нашем краеведческом, а пять продам. Узнавала, дорогие они, если на аукционах продавать. Сохранились хорошо, обмывало их течением нашей Росинки, лежали может быть не одну сотню лет. В глубоком месте, мы в том месте реки и не чистим. А может быть и меньше пролежали, кто-нибудь старинные амфоры перевозил. Как думаешь, сможет Стив помочь?

— Конечно, дорогая. Агафья вся распушилась от волнения. Старинные амфоры, клад, ее Стив будет общаться с европейскими музеями и специалистами. То, что у ее талантливого мужа все получится и он поможет Акулине, Агафья не сомневалась. Стив отзывчивый, а тут близкий к семье житель леса.

— Даже не сомневайся! Сможет. А что вы с деньгами делать будете? В Зачарованном лесу деньги же почти не входу. Все через Лавку меняем, сама знаешь, излишки сдаем, нужное берем. А у тебя целое состояние!

— Уже решили, Агафушка, мы выдры можем купаться и плавать круглый год, если только водоем не замерз, а остальные звери не любят холодную воду. Теплых источников у нас только два, в центре леса, и не все близко к ним живут.

А надо сказать, что теплые источники, о которых говорила Акулина, были достойны упоминания. Необыкновенные это были ключи. Давным-давно, может быть лет двести назад, а возможно значительно раньше в лесу жила местная колдунья –черная кошка. Поговаривали, что родилась она в далекой Индии. Как она оказалась жительницей русского леса точно никто утверждать не брался, но поговаривали, что не обошлось без сердечных дел. Якобы влюбилась юная кошка индианка, йогиня и танцовщица из храма Богини в проезжего цыганского кота, да так влюбилась, что упросила свою Богиню-покровительницу снять с нее обеты служения в храме, и отправилась путешествовать с цыганом. Богиня услышала свою дочь и дала согласие. Так ли дело было или нет, но юная йогиня, а может быть уже не очень юная оказалась жительницей Зачарованного леса. И прожила в нем много лет. Состарилась, стали звать ее Бабой Йогиней, а потом Ягой. Много, говорят, она умела по колдовской части: и погоду меняла, и зверей от смертельных болезней вылечивала, а самое главное ее деяние, за которое по сию пору жители ее помнят и благодарят –это и были источники. Превратила она два ключа в грязевой и горячий источники. Поставила храм между ними. И хотя в лесу проживали многочисленные дикие кошки, служила она в храме одна, и имя ее Богини никто так и не узнал. В лесу называли его Храмом Небесной красавицы, потому что источники силу имели необыкновенную. Кто заклинание знал и купался в этих двух источниках, превращался в молодого зверя, будь он или она хоть сто лет от роду. Баба Яга так в свое время и сделала, когда изменила природу источников. Превратилась в молодую красавицу, и с тех пор каждые двадцать лет он приезжает в Зачарованный лес, купается в источниках и снова становится из зрелой кошки молодой, а потом исчезает, только ее и видели. Кроме Яги заклинание не знает никто, многие пытались угадать, некоторые даже хобби такое имеют- составляют, собирают разные заклинания, купаются, произносят свою абра кадабру. Все напрасно. Но чем источники действительно хороши, что всякий искупавшийся становится здоровее и чувствует себя полным сил, наливаясь красотой. Источники особенно популярны у дамской половины леса. Даже из дальних уголков леса прибегают, приезжают, прилетают жители –поправить здоровье и набраться сил в источниках. Храма, правда, давно нет. Осталась площадка из старого розового камня, которого в Зачарованном лесу кроме этой площадки больше нигде не встретишь. Да еще пару больших колоколов из храма лежали один в грязевом источнике, а другой в горячем. Звери, принимающие ванны, часто сиживали на верхушках этих гигантов

Акулина продолжила говорить.

— Кроме источников, где еще поплаваешь, выкупаешься? Поэтому решили мы с мужем открыть аква центр с бассейном, водными горками, отапливаемый, как в городе, ничуть не хуже. И даже, надеюсь, если Стив не откажется быть архитектором этого проекта, то у нас будет лучше, чем в городе.

Агафья бросилась к подруге и расцеловала в обе щеки!

— Две радостных новости, дорогая! Одна другой лучше. Стив будет работать над уникальным зданием, останется в Зачарованном лесу на целый год, да еще мы все получим теплый бассейн, а дети аква — парк с горками. Как ты отлично все придумала!

Подруги углубились в обсуждение, как быстро можно ожидать ответа от Стива и других деталей общего для двух семейств дела.

Тем временем в детской шел не менее занимательный разговор. Муха Тося давно не припоминала такого богатого на новости утра. Она запыхалась летать то в кухню, то в детскую. Хотя дверь в комнату бельчата за собой закрыли, но замочные скважины никто не отменял. Тося была бы не Тося, если бы не знала всего, что происходило в доме у своего любимого Стива. Впрочем, своего любимца она с детства привыкла называть Стёпочкой, а раз его сейчас в доме нет, Тося вдвойне считала себя ответственной за все, что происходит. Она-то знала, кто в доме настоящая хозяйка. Уж точно не вечно занятая своими многочисленными хлопотами Агафья. Это она была хранительницей очага любимого Стёпочки, она-Тося. Вчера она, конечно, проспала, когда бельчата убежали. Но не она виновата, а как раз Агафья. Нельзя что ли было дверь закрыть, как следует? Ушла на собрание — мама, называется. И вот что Тося услышала в детской.

Не успели бельчата вбежать в свою комнату и закрыть за собой дверь, как перебивая друг друга, бросились задавать вопросы. Тимофей спрашивал у сестры, что она увидела и запомнила, Соня у брата. Соня быстро пересказала все, что помнила до своего обморока. Об утреннем видении решила пока промолчать. Тимофей продолжил.

— Катающиеся шары ты видела. А в центре площадки, по которой катались шары, кто-то стоял. Точно видно не было, только тень фигуры, тень шевелилась, доносилась чуть слышно речь, я толком ничего не разобрал. Д и закончилось все быстро, как только ты упала, прости, не успел тебя подхватить, шары погасли, и за ними быстро прилетели вороны, один из воронов нашей Серафимы, а через минуту под дуб пришла сама прабабушка. Может быть Кира больше запомнила, не знаю. Она сразу улетела, как ты упала. Кира просто растворилась с ветки, она же почти черная, а уже темно было, как шары погасли, считай только свет звезд. Но в густых ветвях он не очень-то помогает видеть.

Бельчата сидели, обхватим колени передними лапами, на ковре посреди своей комнаты. Соня тихая и задумчивая, Тимофей, полный энтузиазма, предлагал бежать, искать Киру, продолжить приключение, разгадывать загадку. Раз прабабушка ничего не сказала маме, и им не грозит наказание, может быть они и не виноваты вовсе. А что особенного: решили немного полетать с новой подругой. Соня так не считала, она знала больше. Понимала, что они наткнулись на очень важную тайну, может быть самую главную тайну Зачарованного леса, и, если им это сошло с лам, не значит, что второй раз повезет так же. Такие тайны должны быть охраняемы, есть у тайны свои хранители. Это Соня понимала.

— Тим, послушай. Давай пока оставим эту затею. Нам она сейчас не по зубам. К ней надо подготовиться. Что мы можем узнать прямо сейчас? Искать Киру? Ее еще подведем. Возможно, никто не знает, что это она нас из дома забрала. Кира сказала, что эти встречи проходят в полнолуние и новолуние. Давай подготовимся, начнем сами выходить из дома, узнаем побольше про лес, кто есть, кто. Погуляем по своей улицы, познакомимся с жителями, порасспрашиваем потихоньку. Посмотрим, что за месяц-другой узнаем. Каша наша скоро состоится, прабабушка Серафима в гостях будет. Может быть сама что-нибудь расскажет. А так мы все испортим. А если эти шары в другое место переберутся. Где тогда мы их искать будем? Лес-то у нас огромный, за жизнь не обойти.

Тимофей притих, задумался, крутя в лапе за черенок недоеденное яблоко.

— Как мне не хочется с тобой соглашаться, Соня, чувствую, что придется. Можем поспешить и испортить все дело-верно. Давай готовится.

Соня улыбнулась и обняла брата за плечи.

— Рада, что договорились, откладываем. Это будет нашей тайной. Рано или поздно мы ее разгадаем. А сейчас дождемся, когда уйдет тетя Акулина и попросим маму показать нам нашу улицу, начнем наше знакомство с обитателями Зачарованного леса.

Муха Тося слушала внимательно и, хотя из-за вынужденных перелетов из кухни к детской, кое-что из разговоров упустила, узнала она предостаточно. Ее любимый Степочка будет больше бывать дома в скором времени, а детки у него выросли-за ними глаз да глаз. Тося решила, что ее глаза как раз самые подходящие для такого дела и есть. Везде пролетит, протиснется, внимательная и умная-жизненного опыта хватает. Она и поможет Стёпочке за детишками приглядеть, Агафья-то, даром что мать, не справляется. Где были ее дети вчера даже не догадывается. Вот тебе и хозяйка дома!

Тем временем входная дверь хлопнула, бельчата догадались, что выдра ушла, и побежали на кухню к маме. Агафья в самом прекрасном расположении духа обняла детей, и предложила им морс с печеньем, пока она будет готовить обед- грибной суп из прошлогодних запасов белых грибов, и ореховые котлеты с маком-блюдо, которое она сама любила с детства, и не знала никого, кто не любил бы ее ореховых котлет. Пожалуй, по скорости поедания ее ореховых котлет гостями и Стивом могли поспорить только приготовленные ею же морковные котлеты с курагой и корицей. Но сегодня будут ореховые. Они лучше оттенят первое блюдо- суп из сушеного белого гриба. Агафья была кулинаркой и женой своего мужа-архитектора. Она составляла меню как единое здание со своей внутренней логикой и композицией. Блюда в меню должны были дополнять друг друга, не противоречить, а дружить, создавать единое действие, как замысловатый танец: па от простых к сложным. А на десерт будет ежевичный кисель и имбирное печенье. Агафья прикрыла глаза, затаила дыхание и представила свой будущий обед в виде дома, какой это будет дом: низенький, вросший в землю домик полевой мышки или башня-маяк загадочного краба-отшельника. Воображение нарисовало белоснежный дом в розовой дымке на уютной опушке, увитый цветущей лианой. Агафья удовлетворенно выдохнула. Меню годилось. Она была творчески одаренной белкой, что бы не думали некоторые, считая ее интересы хозяйки и заготовительницы скучными. Вовсе они такими не были.

Глава 5 Новый друг

Бельчата тянули через соломинки морс, смотрели на улыбающуюся своим мыслям маму, мурлыкающую себе под нос какую-то песенку. Дождавшись, когда мама открыла глаза, Соня попросила, —

— Мама расскажи о самых интересных и странных жителях леса?

Соня толкнула лапой под столом Тимофея.

— И как в лесу все устроено? Кто у нас самый главный? Неужели наша прабабушка Серафима? Ты же можешь рассказывать пока готовишь обед?

— Могу. Я не думала, что вам это уже интересно, но раз спрашиваете, расскажу.

Агафья принялась чистить овощи и резать травы для супа, начиная свой рассказ:

— Прабабушка Серафима носит титул главы клана белок. Белок в лесу живет видимо не видимо. Тысячи. Сколько точно-может быть только Серафима и знает. Есть и другие главы кланов: лис, волков, зайцев, выдр, ежей и других животных. Но Серафима особенная, почему-толком не знаю. Так уже вышло. обаяние у нее или ум такой, талант, может. Помогает она многим, особенная она. А кто в лесу сейчас главный? Есть Совет зверей, его выбирают раз в три года-голосованием. Он состоит из двенадцати зверей, его еще называют- Совет двенадцати. Каждый из Совета отвечает за свое направление: кто-то за образование, другой за строительство, медицину, внешние связи с городами и другими лесами. Совет двенадцати заседает в доме советов на Золотой лужайке-это центр Зачарованного леса. В центре стоит огромный валун –трибуна, с которой выступают звери-члены Совета и другие приглашенные. На валуне надпись на языке, который никто не знает, но что обозначает надпись откуда-то известно. Вырезанная в камне фраза означает странную, на мой взгляд, мудрость предков «Мечты не ваши». Что это может означать? Многие писатели и мыслителя Зачарованного леса исписали целые книги в попытках объяснить эту надпись. Я думаю, что это бессмыслица какая-то, а прабабушка Серафима мне как-то сказала, что это великая мудрость. Но как такое может быть? Мечты не наши? А чьи же тогда? А раньше, лет пятьдесят назад, лес был монархией. Правили — клан медведей, много веков так было, но за последний век медведи –правители несколько раз отказывались от трона, не хотели править. И среди клана своего с трудом уговаривали нового медведя стать правителем, были времена по нескольку месяцев Зачарованный лес без монарха жил. А знаете почему? Насмотрелись медведи, как в других лесах и городах звери проживают. Без монархий, и стали отказываться от своих вековых обязанностей. И причина такая дурацкая, по правилам медведь-правитель не имел право в зимнюю спячку впадать. Не мог же трон несколько месяцев со спящим монархом существовать. Такие у нас медведи-эгоисты и любители поспать. Медведи хорошо правили, справедливо, силой и умом отличались, современность не отрицали, лес рос и развивался. И вот поди ты. Сон им был важнее. Спячка их природная. Так они говорили: «Что бы зверь не сотворил прекрасного за день- это от зверя, а то, что во сне происходит-это от истинного творца». Рассуждения пустые, конечно. Но что делать, звери перестроились, пожалели медведей, отпустили жить, как они хотят. Одни монархисты не смирились до сих пор, пять десятков лет протестуют, собираются у себя на болоте, демонстрации устраивают, за монархию. Традиции у них уже свои сложились, на своих демонстрациях танец танцуют- за возрождение монархии, водят хоровод вокруг сакральной вещи-кокошника медведицы-жены монарха. Монархисты все из лягушек. Их как раз можно к странным жителям отнести. В лесу их считают неопасными чудаками, посмеиваются над ними. Лягушки еще и потому странные, что в душе каждая считает себя заколдованной медведицей-принцессой, и якобы придет время, приедет в лес принц-медведь и поцелует лягушку, превратив в принцессу. По-моему, у них даже колыбельная есть на эту тему, каждая лягушка-мама поет это своей икринке и головастику, так что монархистами со своими идеями лягушки становятся еще до рождения. Такова сила маминой колыбельной.

Агафья закончила крошить травы, бросила их в кипящую воду, из кастрюли уже распространялся аромат грибного супа, добавила пару горошин черного перца, убавила огонь и прикрыла кастрюли крышкой. Набор кастрюль у Агафьи был очень красивый- ей его подарили на свадьбу –жёлтые с нарисованной маленькой птичкой по бокам кастрюль. Кастрюлей было пять штук разного размера и объема. В наборе был ковш, турка-кофеварка и чайник. Соне кастрюли казались необыкновенно красивыми. Она разглядывала птичку, старалась придумать ей имя. Впрочем, маму Соня внимательно слушала, как и Тимофей- не спускал с мамы глаз и не мешал рассказу вопросами. Агафья, закончив с супом, перешла на другую тему.

— А кто в лесу интересный и необычный? Дайте подумать. Много таких. Например, Филя у нас необычный и живет неподалеку.

В эту минуту снова раздался звук дверного колокольчика. Агафья пошла отворять дверь, бельчата побежали за ней. На это раз лестницу спускать не понадобилось, за дверью на пушистой ветке стоял молодой бельчонок, немногим старше Сони и Тимофея.

Тетя Агафья, я Леня-вы помните меня? Вы были у нас на моей Каше месяц назад.

— Миленький Ленечка, проходи. Дети-это сын моей подруги Ники, они и живут неподалеку. Знакомьтесь, уверена, вы подружитесь!

Тимофей от восторга заплясал на месте. У него есть друг! Белк Леня! Сестра-это здорово, но друг-это друг! Соня с любопытством разглядывала немного смущенного гостя. Чуть выше них, Леня был обладателей интересного окраса хвоста, на нем было несколько темных полосок, как у енота. Знатоки примет утверждали, что это признак артистизма, непременно белка с таким хвостом будет талантливой в каком-нибудь искусстве. Одет Леня был в зеленый комбинезон с двумя накладными карманами, из одного торчали какие-то палочки.

— Тетя Агафья, мама сказала, что раз Соня с Тимофеем уже выходили вчера, то сегодня они захотят погулять по нашей улице. Раз уж так получилось, может быть вы не будете держать их дома до каши, а разрешите им погулять со мной. Я их со всеми познакомлю, все покажу на нашей Большой поляне.

Тимофей с Соней с криками «Ура» повисли на маме с двух сторон.

— Мамочка, пожалуйста! Отпусти нас с Леней!

Агафья вздохнула, улыбнулась,

— Что с вами, дети, делать! Только недолго, через час обед. После обеда сможете погулять еще немного. Леня, предупреди маму, что у нас пообедаешь. Знаю я вас, через час ни за что не захотите расставаться. Молодым белкам лишь бы бегать по лесу вместе. Водой не разольешь.

Через минуту голоса новых друзей раздавались с улицы, на которой родились, и только начинали знакомиться двое из них. День был чудесный-теплый, солнечный, на ярко голубом небе не было ни облачка. Вся улица утопала в нежной майской зелени, повсюду распускались цветы, воздух был наполнен ароматами десятков цветущих кустарников: жасмин смешивался с ароматом сирени, оттенялся цветущими вишнями и яблонями, с земли благоухали распустившиеся цветы нарциссов. Соня зажмурилась от наслаждения, открыв глаза встретилась взглядом с улыбающимся Леней, он наклонился к ее уху и прошептал, —

— Я чувствую то же самое.

Соня не успела ответить, как раздался окрик:

— Поберегитесь, дети!

Бельчата оглянулись. Прямо за ними ехала разноцветная тележка, прицепленная к передней части велосипеда, за рулем которого восседал солидный дятел, ловко управляющий своей машиной.

— Бельчата, здравствуйте! Мы, кажется, с вами еще не знаком? Я Анатолий, владелец киоска мороженного, выбирайте себе эскимо и скажите ваши имена, ваши мамы внесут за вас плату орехами позже. Взяв себе малиновое, Соня сначала лизнула мороженное Тима-грушевое, надо же было попробовать. Лена выбрал дынное, подмигнул Соне и обещал оставить маленький кусочек. Мороженное было очень красивое-овальной формы на тонкой палочке. Записав имена в блокнот, Анатолий не спешил уезжать. Ему хотелось поговорить, дятел Анатолий был знатный рассказчик, а для новых слушателей был полон вдохновения превзойти самого себя.

— Бельчата, вы уже бывали на Золотой поляне?

— Нет, дядя Анатолий, -ответил Леня, -я еще не бывал. Мама обещала сводить меня через неделю, а Соня с Тимом первый раз гуляют.

— Да ну? Вот везунчики, первый раз и сразу меня с мороженным встретили! Ладно, нашу центральную поляну вы еще увидите. Не сегодня, так через неделю. А сегодня там делать нечего, оцепили поляну веревкой, не пройти, не проехать. Под нашим валуном археолог работает, из города приехал, -крот, как зовут-не знаю, выдумывать не буду. А что неделю работает- роет и уже нашел кое-что, скажу. Да не просто мелочь какую, я сам у себя в новом доме в дупле старинную вещь находил-гвоздь ржавый, таких сейчас и не делают. Но это что! Хотя я и гвоздю рад, все-таки антикварная вещь. Храню в шкатулке, будете у меня в гостях-покажу. Бельчата от нетерпения переминались с лапы на лапу, про гвоздь было не интересно, а что нашел ученый крот?

— Дядя Анатолий, что нашел этот археолог?

— Нашел, да. Монеты старинные — это такие деньги металлические. У нас в лесу деньги не в ходу, мы передовой лес, демократический. А в городах есть, и раньше у нас были, при ранних монархиях. Но эти монеты-другие, им тысяча лет, а может и больше.

— Не может быть!?

Да. На них изображение зверей, которых уже нет- драконов, ящериц огромных с крыльями. Разных. Крот много монет нашел. И говорит, что неслучайно наткнулся. В книгах старинных было написано, что в нашем лесу драконы проживали. Вот так-то! Сенсация!

— А что такое сенсация?

— Новость потрясающая-вот что такое. Про эту находку в газетах в городе писать будут. Вчера прилетал из газеты журналист- грач, я его сам видел. Рисунки монет делал. Фотографировал и с кротом разговаривал- интервью брал, такой специальный разговор про сенсацию. Ясно теперь? Удивил вас, малышня?

— Да, дядя Анатолий! А как увидеть этих ящериц?

— Да никак пока, только в газете на фотографиях или позже- в лесном музее. Но когда-неизвестно, их же еще ученые изучать буду. С этими словами дятел, довольный собой, укатил на своем велосипеде, оставив бельчат стоять на тропинке с открытыми ртами.

Глава 6 Первый след драконов

— Мы должны увидеть эти монеты сегодня же, я заснуть не смогу, пока не увижу ящериц с крыльями.

Тимофей держался лапами за щеки и смешно таращил глаза.

— Друзья, вы со мной? Нам надо проникнуть в дом, где живет ученый крот.

Соня рассмеялась. Она была уверена, что ее братец не устоит против такой приманки.

— Тим, нам же мама показывала в книжке рисунки с драконами?

— Соня, как ты не понимаешь! Рисунки делали художники, которые сами дракона не видели, им в детстве про них рассказывали. А на монетах отливали драконов сами драконы.

— Почему ты так уверен?

— А как же иначе! Мама говорила, что на монетах изображаются герои или монархи. А вдруг у них драконы были монархами? Очень круто!

Все трое рассмеялись. Очевидно, что бежать смотреть монеты хотелось каждому. Обсудили, что до обеда времени в обрез, точно не успеют, а два дня подряд сбегать и теряться, такого мама точно не выдержит- будет скандал, а может что и похлеще, запретят гулять до Каши-сиди неделю дома. Леня примерно представлял, как пройти к Золотой поляне. Так и решили, а пока отправились знакомиться с родной улицей, которая состояла из лабиринта запутанных переулков и тропинок, расположенных на одной большой поляне, с сотней деревьев, и на каждом был дом, иногда два. Верхний дом белки или птицы- наверху и небольшой коттедж у подножья дерева. Изредка встречались дома-норы. На земле стояла лишь дверь с насыпью, а дом располагался под землей. Мыши и барсуки любили жить в таких подземных домиках. Окна им были не нужны, из глаза были так устроены, что в темноте они видели так же, как при дневном свете.

За час наши друзья успели познакомиться с несколькими ежами, всегда готовыми поболтать, с парой зайцев, проживающих в розовом коттедже. Зайцы сидели на крыльце своего дома и мастерили очередной сюрприз для волка. Дразнить волка было их любимым занятием. Волк Дмитрий относился к заячьим проказам с пониманием. Он был уже не молод, а в детстве слыл несносным задирой и забиякой, скольким зверям портил настроение, что уже несколько поколений молодых зайцев считали своим долгом учить волка уму разуму. Это вошло в традицию, и волк не обижался, он полагал себя стоиком, да и был им. Молча переживал бесконечные проказы и каверзы со стороны зайцев, никогда не жаловался на них ни заячьим родителям, ни соседям. Даже иногда смеялся над самим собой — если, конечно, не оказывался в канаве с крапивой по вине ушастых волкоборцев. Волк вел дневник, подумывал с старости написать книгу, чтобы Зачарованный лес узнал, какой он стоик, и еще о своих приключениях в юности. Может быть внучки смогут гордиться дедом. Все это волк обдумывал не раз, посиживая в кресло качалке на веранде своего дома на краю Большой поляны. Размышлял волк и сегодня, в то время как перед его домом показались три незнакомых молодых бельчонка. Каверз от бельчат Дмитрий не ждал, с белками затяжных ссор не имел. Благодушно поздоровался и подошёл к юным соседям познакомиться. Через пару минут волк Дмитрий уже выяснил, что сегодня у бельчат первая прогулка, узнал потрясающую новость про монеты с драконами, почему-то почувствовал волнение и желание увидеть эти монеты самому.

— А что бы нам, друзья, не пойти посмотреть на монеты вместе, а лучше поехать. У меня же есть велосипед с коляской, сидение в коляске одно, но это для волка, а вы втроем поместитесь. Идите обедать, а я пока смажу маслом велосипедную цепь, я его после зимы еще не доставал, разленился за зиму, перестал ездить по лесу, дома больше сижу, размышляю. Бельчата в восторге согласились, договорились через час встретиться у волка.

— Видишь, Сонечка. Все складывается, чтобы мы сегодня же увидели драконов. Тимоша приплясывал вокруг сестры, идущей по тропинке к дому за руку с Леней. Изредка Соня наклонялась понюхать приглянувшийся цветок, Леня терпеливо ждал, и ему это нравилось. Лене сегодня все нравилось, он сам не мог понять, почему он полон такого счастья. Конечно, новые друзья, но он уже познакомился с несколькими бельчатами. Ни с кем ему не было так хорошо, как с Тимом и Соней. Единение сердец, мама ему говорила, когда встречаешь близких по духу зверей, происходит единений сердец, а лучше этого ничего в мире нет.

Вернувшись в дом на родной лиственнице, Тим с Соней застали маму, пишущую письмо папе. Обед для троих бельчат был на столе, Агафья несколькими минутами позже зашла к детям на кухню.

— Как вам наша улица? С кем уже познакомились?

— Мамочка, у нас самая лучшая полна, все, кого видели, очень добрые, все хотят дружить. Тим подмигнул сестре и приятелю.

— Мы ели мороженное. Встретили дядю Анатолия.

— Мороженное? Перед обедом!

Агафья хотела было нахмурится, но глядя на счастливых детей, махнула лапой. Да и отсутствием аппетита бельчата не страдали. Супные тарелки стояли пустые, котлеты исчезали одна за другой. Агафья продолжала расспрашивать, Тим за всех отвечал, явно не имея намерения рассказывать маме об их потрясающем плане отправиться в центр леса. Соня с Леней были согласны, вряд ли отпустят. А лишаться приключения ни за что не хотелось. Допив кисель, Соня с Тимофеем чмокнули маму и побежали на улицу, якобы продолжить знакомство с родной улицей. Не прошло и десяти минут, как они стояли у калитки волка Димы, при расставании так волк просил его называть.

Дима даром времени не терял: выкатил на дорожку перед домом велосипед, успел не только смазать цепь, но и почистить коляску, принести из дома диванную подушку и положить ее в коляску на сидение, чтобы бельчатам было удобнее. Сам переодел домашний костюм, в котором привык коротать время в своем кресле на более нарядный и яркий: лиловые брюки и рубашку с эмблемой корабля, на котором волк в юности совершил круиз, сопровождая своего двоюродного дедушку, состоятельного городского волка, желавшего попутешествовать в компании, и заодно сделать приятное внуку родного брата, не выезжавшему из Зачарованного леса. Из той поездки Дима привез массу впечатлений, а еще больше одежды, хватило на многие годы. Так щедр был его пожилой родственник.

Бельчата с удовольствием залезли в коляску, и волк покатил по дорожке, ведущей в сторону центра леса. За их передвижением наблюдали несколько сидящих на деревьях птиц. Живо обсудив, куда это собрался домосед Дима, да еще и с прицепом белок. Но день стоял такой теплый, солнце пригревало, и птицам было лень долго болтать на тему, далекую от личной жизни самих птиц и их семейств. Зимним скучным вечером еще куда ни шло, но тратить весенний полдень на болтовню про соседа птицы ни за что бы не стали.

Не прошло и часа, как велосипед волка затормозил на подступах к Золотой поляне, могли бы добраться быстрее, но волк предпочитал малозаселенные улочки и тропинки, по которым нет большого движения зверей-пешеходов. Бельчата всю дорогу молчали, любуясь красотой леса — новые деревья, которых не встретишь на их улице, удивительные цветы, небольшое озеро, по берегу которого они ехали, горки, овраги — все привлекало внимание наших друзей. Прибыв на место, они сразу же выскочили из прицепа, и с нетерпением смотрели, как Димы привязал свой велосипед к елке.

— Чтобы никто из баловников не взял покататься. Да еще сломают. Знаю я этих зайцев, -бормотал под нос волк. Оглядев с удовлетворением тугой узел на веревке, волк повел бельчат на Золотую поляну. И что за картина им открылась! Впору было ахнуть! Но поляне стояло самое высокое в лесу здание –четырехэтажный особняк Совета двенадцати. Да, деревья, окружавшие дом, были выше. Но таких домов в лесу больше не было. Звери предпочитали жить в двухэтажных домах. А общественных зданий в лесу было не так много, да и те в основном были не выше двух этажей. Звери не любили работать вдали о дома- обычно, если зверь был лекарем, он принимал больных у себя дома в специальном кабинете. Лавка для обмена излишков помещалась пристроем к дому продавца-барсука Яши. Исключения можно было пересчитать на пальцах пары лап. Пожарная команда держала отдельный дом-гараж с поливальными бочками, установленными на мотовелосипедах. В пожарной команде работали только саламандры, все они были потомственными пожарниками, их династии веками тушили пожары в лесу.

Бельчата во все глаза разглядывали дом Совета двенадцати. Особняк был красивым-красного цвета с башнями по бокам. У дома стояли разноцветные скамейки, на которых часто сидели многочисленные посетитель дома Совета. На поляне было около десяти домов, в основном одноэтажных, в них жили разные звери, которых не раздражали суета и мельтешение птиц и зверей около их домов. В самом центре поляны громоздился огромный валун, лежащий сейчас на боку, весь обвязанный толстыми кантами. Рядом с валуном зияла яма, обнесенная веревочным ограждением. Внутри ограждения кроме валуна были расставлены несколько синих палаток. К ним наши друзья и направились. Поравнявшись с ближайшей палаткой, волк деликатно кашлянул и спросил,

— Здравствуйте! Мы ищем ученого крота?

Из дальней палатки раздалось приглашение войти. Волк с бельчатами заспешили. Откинув тканевую дверь палатки, она зашли внутрь. По всему периметру овального помещения стояли столы, на которых лежали небольшие предметы, завернутые в бумагу с надписями, посреди палатки высокий крот в зеленых шортах и черной рубашке с закатанными рукавами что-то отмывал в тазе с водой щеткой на длинной ручке. Волк почувствовал себя неудобно, поддавшись ребячливому импульсу ехать смотреть монеты, сейчас, оказавшись перед занятым делами ученых археологов, волк застеснялся. Пока он медлил, в разговор вступила Соня.

— Дядя крот, здравствуйте, меня зовут Соня, это мой брат Тим и друг Леня, а волк Дима наш сосед. Мы приехали посмотреть на рисунки с настоящими драконами.

— Крот рассмеялся, он оказался совсем не строгим и не страшным, звали его Артем, охотно прервал свое занятие и принялся болтать с нежданными посетителями.

— Рад знакомству! Не ожидал, что новость о находке так быстро распространится по лесу, надеялся, что на неделю-другую удастся находку утаить о общественности, даже взял слово со знакомого журналиста, что две недели статьи не будет, хотел закончить раскопки. А сейчас жди гостей. Впрочем, я рад, -повторил крот.

— Расскажу вам всю историю, поверить в нее сложно. Если бы мне самому рассказали, я бы не поверил. Но я жуткий материалист, верю только в науку. Приснился мне год назад сон. Вернее так, проснулся утром с чувством, что я умираю, все тело ломит, обливаюсь потом, голова кружится. Попытался встать, не смог, повалился в кровать. Так промучился не знаю сколько времени, думал- конец мне пришел, потом все-таки заснул. И приснился мне сон, что лечу я по небу, как птица, и нужно мне победить дракона.

Тимофей ахнул,

— Вы в драконов в детстве играли?

— Если бы! Никогда никакими драконами не интересовался. Я в детстве в конструктор играл, дома хотел строить, а потом историей увлёкся, так археологом и стал. Так вот, лечу я, ищу дракона. Нашел, наконец! И что вы думаете? Победил! И вы не поверите, дракон, которого победил мне прошептал: «В Зачарованном лесу мы жили в незапамятные времена. Много нас было. Мы познали все тайны вселенной, умели во сне уходить в другие миры. Однажды, узнав, что на Земле будет засуха и почти все леса погибнут, мы выбрали себе мир для жизни на другой планете, и ночью ушли в него, знали, где портал был, соединяющий наши миры. А сегодня мне надо было умереть, старый стал, много тысяч лет прожил, и решил я, что умру от рук смельчака, которого на бой вызову, а уж он должен суметь победить меня. Перед главным своим переходом между мирами хочу тебе сказать, что под большим камнем, который в Зачарованном лесу жители называют трибуной, лежат наши портреты, на монетах, которыми мы пользовались. Поезжай, найди, покажи зверям, чтобы они узнали, кто жил до них на Земле.

Крот Артем закашлялся, потянулся за стаканом с водой.

— Простите, друзья, вы, наверное, пить хотите, издалека пришли?

— Мы на велосипеде приехали, но чай попьем с удовольствием!

Соня смотрела на крота с восторгом. Она чувствовала, что он ей чем-то близок, чем, она пока не знала. Но обязательно узнает. И дело было не в потрясающем рассказе. Какое-то внутреннее ощущение, что они могли быть родственниками. Хотя, как белка и крот могут быть родственниками, она не знала. Крот сходил в соседнюю палатку и вернулся с горячим чайником и стопкой стаканов. Разлив чай, он продолжил,

— Наутро проснувшись, я удивился насколько ярким был мой сон, и как хорошо он сохранился в моей памяти. Чувствовал я себя неплохо, пару дней была небольшая слабость, но она не шла ни в какое сравнение с тем, как мне плохо было ночью. В больницу я не стал обращаться, а пошел в библиотеку, самую большую в городе. Месяц я потратил, чтобы убедиться, что никаких упоминаний о драконах, проживавших в России нет, про Зачарованный лес я вообще никакой информации в старинных книгах и справочниках не обнаружил. Как будто и не было его вовсе. Дальше я списался с несколькими коллегами из других странах. Про драконов сложено множество легенд, сказок, но рисунков на старинных монетах в виде драконов никто не встречал.

Крот рассмеялся,

— Вы думаете, я такой легковерный? Можно и так сказать. Мне всегда говорили, что я наивный. Верю в сказки. В сказки я, конечно. не верю. Но обмануть меня не сложно. Поверил я своему сну, что еще сказать. И вот я здесь. Списался с вашим советом, попросил возможность исследовать одно только место- под валуном на центральной поляне. И что вы думаете, они согласились. Про драконов я им, понятное дело, не писал. Сказал, что надеюсь найти артефакты, по которым наука установит, когда звери впервые заселились в Зачарованном лесу.

— Конечно, Совету это показалось интересным.

Задумчиво произнес волк Дима.

— Интересный вы крот, Анатолий! Жизнь у вас замечательно интересная. Мне бы такую! И сны у меня обычные — про хозяйство да про зайцев, что они еще удумают, озорники.

Дима вздохнул.

— Дядя волк, не расстраивайтесь. Мне тоже ни разу драконы не снились.

Леня погладил лапой волка.

— Лена, да ты маленький еще, у тебя вся жизнь впереди. Увидишь еще интересное!

— Вот так я и оказался неделю назад в Зачарованном лесу. Приехал, Совет мне выделил помощников-местных кротов. Мы с ними за пару дней яму в несколько метров глубиной откопали. Много чего в верхних слоях ни лежало: черепки разные, гвоздики, пряжка с женской одежды. А после четырех метров нашли монеты. Больше сотни обнаружили. Впрочем, лучше один раз увидеть!

С этими словами крот взял со стола ближайший сверток, развернул бумагу и достал столбик монет.

Бельчата обступили Артема, волк Дима топтался за Соней. Монеты были особенными. Черные, блеск металла даже не проступал на поверхности монет. Большие, когда-то правильной круглой формы, сейчас с изъеденными временем краями и выпуклыми изображениям необыкновенных животных с двух сторон. Гордые, с маленькими головами, длинной шеей, мощным телом и лапами, огромными крыльями с перепонками. На всех монетах изображения были разными. Драконы летали, стояли со сложенными на спине или раскрытыми крыльями, улыбались, один даже был с закрытыми глазами. Может быть он спал. Ни на одном драконе не было одежды, не было перьев или шерсти. Это было особое племя, не похожее ни на кого. Они были и птицами, и зверями, и чем-то большим. Они были живой сказкой. Сказкой, которая проживала в Зачарованном лесу.

Звери стояли притихшие. Все понимали, что держат в руках великую тайну, возможно больше, чем сегодня, они никогда не узнают о драконах, об их жизни. Соня думала о том, как же ей везет. Каждый день она сталкивается с чем-то необыкновенный. Танцующие шары, живые сферы, драконы, которые когда-то жили в ее краях. Жизнь удивительная штука. Сначала лежишь в колыбели, тебе читают сказки, рассказывают, что бывает, а чего не бывает. А потом оказывается, что взрослые сами не знают и в книжках не написано, где реальность, а где сказка. Но Соня обязательно это узнает. Она уверена, что у нее получится.

Крот еще долго показывал бельчатам монеты. Рассказывал, как он их с помощниками отмывал. Еще монеты будут чиститься в специальной камере в археологическом институте и только после этого можно рассчитывать увидеть настоящий цвет металла. Еще Анатолий на прощание сказал, что находка этих монет –самое счастливое событие в его жизни. И не потому, что сенсация и он прославится. Хотя это тоже приятно. Но потому что он сейчас уверен, что правильно выбрал профессию, смог сделать такое открытие. И главное, что он позволил себе довериться своему сну, поверить в себя. Не бросил дело, когда не нашел подтверждение в библиотеке. Не побоялся насмешек. А пошел бесстрашно и наивно к своей тайне. К тайне, открывшейся ему той ночью. И что он сейчас знает. Что без веры в себя ничего в жизни сделать хорошо нельзя. И даже если все против твоей идеи и мечты, надо верить и ничего не бояться.

Потом Анатолий всех обнял, Соня его даже расцеловала. Звери попрощались, и вол повез малышей по домам.

Глава 7 Каша

Следующую неделю Соня и Тимофей не расставались со своим новым другом Леней. Они знакомились с жителями Большой полянки, дважды были приглашены на чай к волку Диме, из-за чего даже чуть не поссорились с зайцами, которые по-прежнему все свободное время посвящали придумками каверз и мелких пакостей против волка. Неделя пролетела незаметно, и наконец настало утро воскресенья, на которое была назначена Каша. Для жителей Зачарованного леса Каша важный праздник, многие звери приходят познакомится с малышами, встретиться с друзьями, посмотреть на представление, поучаствовать в играх, никогда не известно, что именно придумают родители, каких артистов пригласят, программа праздника не разглашается. Праздник мог длится целый день.

Для правнуков Серафимы должен быть устроен необыкновенный праздник, — так думали многие звери, с удовольствием предвкушая развлечение.

К десяти утра были приглашены дети, родившиеся этой зимой и весной. Агафья с подружкой- выдрой Акулиной, несколькими родственницами и соседками с раннего утра украшали улицу: по деревьям была пущена гирлянда с изображением сказочных героев, гирлянда была старинная, Агафья помнила, как ее развешивала на новый год мама. По деревьям развесили разноцветные фонарики, до вечера они служили украшениями, а вечером в них должны были зажечь огонь светляки. Фонарики были резные, по форме напоминали разноцветных крупных бабочек, они были сделаны из стекла, покрашенного перламутровыми переливающимися красками. На улице накрыли несколько столов, и что на них только не было: фирменные морковные котлеты Агафьи в виде разных животных: медведей, волков, зайцев, котов. Оладьи из разных овощей с сыром, десятки видов орехов, выставленных в цветные менажница- длинные тарелки с несколькими отделениями; пирожные с кремом, украшенные кусочками фруктов; каждый стол венчал торт с пожеланиями именинникам. Соня и Тимофей проснулись одновременно и сразу увидели лежащие на кресле коробки с подарками. Бельчата бросились распаковывать: новое платье для Сони-розовое с зелеными полосками и маленькими вышитыми желтыми розочками у ворота. Костюм-комбинезон для Тима, как он хотел- красно-синий и красная кепка в тон. Музыкальные инструменты- ксилофон, дудка и маленькая гитара. Бельчата надеялись, что им подарят какой-нибудь музыкальный инструмент, но чтобы сразу три! Стопка новых книжек с картинками. Соне брошка в виде стрекозы, почему стрекоза Соня не поняла, но брошка была очень миленькой. Нераскрытые коробки еще громоздились на кресле, поэтому не стала отвлекаться на раздумья, приколола на платье брошку, и решила позже спросить маму. Тим потянулся к самому длинному свертку- складная удочка! Еще ему достались часы, а Соне набор для вышивания. Бельчата сидели на полу, все в праздничной упаковке от подарков. Они были счастливы, праздник начался замечательно. В чудесном настроении в обновках они побежали к маме. Дома ее не оказалось, сквозь открытую форточку доносились радостные голоса. Спустившись на улицу, Соня с Тимом попали в лапы многочисленных родственников, желающих обнять бельчат первыми, пожелать самое лучшее, расцеловать и скорее усадить завтракать. Гости уже начали собираться. Только через час именинникам удалось сесть за стол, столько было желающих их поздравить. Начался праздничный завтрак, и мама Агафья объявила первый сюрприз праздника- балет стрекоз. Лес наполнился треском крыльев сотни стрекоз, они летели со всех сторон, часть артистов — музыкантов заиграли дивную мелодию на маленьких скрипочках, а остальные начали танцевать. Стрекозы выстраивались в замысловатые фигуры, линии, дуги, каскадом обрушивались вниз, взлетали закрученными вихрями в небо. Сначала Соне казалось, что танец ничего не обозначает — чарующее зрелище переливающихся в лучах солнца разноцветных крылышек, замысловатые узоры танца, красивые синхронные движения многочисленных танцоров. Потом началась история — самая настоящая. Соне не догадывалась, что в танце можно показать историю, которая будет понятна зрителям. Это была история жизни одной стрекозы, которая мечтала быть счастливой, любить, танцевать, дружить с кем она хочет, проводить время со своими друзьями. Но это почему-то не нравилось нескольким черным стрекозам. Они мешали ей, старались перетянуть в свою компанию. Маленькой стрекозе много раз почти удавалось улизнуть от преследователей, каждый раз они ее догоняли, тянули к себе. Зрелище завораживало, от сочувствия стрекозы у Сони защемило в груди. Стрекоза не понимала, почему ее преследуют, зачем именно она нужна черным стрекозам. Почему они не могут обойтись своей компанией, а ее оставить с теми, кого она любит. Многие зрители плакали, так было жать маленькую стрекозу. Возможно, в ней было что-то особенное, за что ее преследовали черные стрекозы, а может быть это была игра случая. Зрители сидели, затаив дыхание. Одной лапой Соня держалась за свою брошку. Маленькой стрекозе повезло, когда она уже совсем изнемогала, к ней на помощь прилетела стайка стрекоз, таких же светлых, как она, они забрали ее с собой. Черные стрекозы, пострекотав крыльями, улетели прочь. Это был счастливый конец, но Соня не улыбалась, настолько мучительный и долгий был путь маленькой стрекозы к свободе, к тем, с кем она хотела летать. Соня вспоминала слова крота Артема, когда он говорил о своей мечте, о том, что нельзя сдаваться, и надо идти к своей мечте, несмотря ни на что. Надо быть с теми, кого любишь, -думала Соня, и даже если весь мир против твоей мечты. Нельзя позволять другим распоряжаться твоей жизнью, запугивать тебе, насильно удерживать. Быть с теми, с кем тебе хорошо, кто похож на тебя, разделяет твои идеалы, с кем тебе легко и приятно. Надо прожить свою жизнь, занимаясь своим делом, не подавлять свои интересы и потребности в угоду черным стрекозам. Наполнить себя светом и радостью, любовью к себе и близким, и тогда твой полет и твоя жизнь будет благословлением для этого мира, для твоих друзей и любимых. Тогда тебе будет легко и интересно жить, творить, летать. И даже если в темные минуты кажется, что надежды нет, нельзя сдаваться и унывать, надо лететь к своим, даже если все небо заволокли тучи из черных стрекоз. Каждый имеет право на счастье и любовь, на свой танец. Черные стрекозы будут уверять, что нет никаких прав, и счастья не существует. Верь в себя, твори добро, и солнце засияет, и жизнь наполнится радостью, любовью, смыслом. Так думала Соня, глядя на завораживающий танец стрекозы. Каждый из зрителей думал что-то свое, но эта история объединила всех, заставила почувствовать себя одним целым, один организмом, одним лесом, состоящим из множества отдельных жизней, но соединенных между собой, танец одного был частью танца всех. Счастье одного было необходимой частью жизни каждого жителя леса. Даже самый маленьких житель влиял на весь лес, был нужен лесу. От его стойкости, уверенности в себе, стремления к своему счастью, свободе зависел весь лес. Не было лишних или не нужных, не было забытых. Был один лес, переливающийся разными жителями, заботящийся о каждой жизни, любящий и горячо любимый лес. Это было самое лучшее начало праздника Сони и Тимофея. Соня знала, что не забудет эту историю никогда. Она останется с ней на всю жизнь. Соня выбежала из-за стола, подошла к маме и обняла ее.

— Мамочка, спасибо-спасибо за такой подарок!

— Тебе понравился балет. Милая?

— О, конечно!

— Прекрасно я тоже полюбила балет с первого раза и на всю жизнь. Это у нас семейное.

Агафья поцеловала дочку и отправила к гостям. Праздник только начинался. Гости прибывали, встречали знакомых, разбивались на кружки, обменивались новостями, смеялись, некоторые танцевали. Больше всего зверей толпилось вокруг столика, за которым расположился крот Анатолий. Он привез несколько монет из коллекции. Чтобы звери могли увидеть драконов раньше, чем они появятся в музее. О находке знал весь лес.

Почему они исчезли? Куда отправились? Можно ли рассчитывать, что драконы вернутся? Хотя бы один? А как наладить с ними связь? Ведь жителям леса столько всего необходимо обсудить с драконами. Вопросы сыпались со всех сторон. Крот пускался в рассуждения, звери ахали от удивления, разглядывая портреты диковинных созданий. За разговорами, шутками, веселым застольем пролетел день, а вечером, когда зажглись светлячки, все пошли на озеро Светлое кататься на лодках. Озеро было недалеко от Большой поляны, в получасе ходьбы. Озер было два: Светлое и еще одно. Если пройти по тропинке от Большой поляны через пасеку медведя Гаврилы мимо поля с овощными грядками нескольких заячьих семейств, потом через березовый лес — выходишь прямо на Светлое озеро, вокруг него расстилаются цветочные поляны, летом полные дикой земляники. Светлое Озеро было таким большим, что на нем одновременно могло плавать сотня лодок, и никто не мешал друг другу. Многие звери держали на этом озере свои лодки, особенно те, кто любил рыбалку. Но были и общественные лодки, ими заведовали выдры, следили за состояние лодок, вовремя чинили и окрашивали. А второе озеро называлось Темное. Если пройти от Светлого влево через земляничную поляну в хвойный лес, то через несколько шагов плотно окруженное высокими елями темнело водами второе озеро, не очень большое, всегда в тени деревьев, закрытое ими от солнечных лучей, оно было мрачным и пугающим. На нем жило несколько малообщительных уток, которые улетали на зиму в теплые края, а летом обитали на Темном озере. Они даже с выдрами почти не общались, только по важным вопросам, касаемых их водоема. Темное озеро в лесу недолюбливали, рассказывали про него много страшных историй. Соня слышала, что на Темном озере пропала однажды пара белок, решили на нем порыбачить и так и не вернулись домой. Но сегодня о Темном озере никто не вспоминал. Звери загружались в лодки, рассаживаясь по трое- пятеро, в зависимости от величины лодки. С собой у всех были пакеты с провизией, есть никто не хотел, но Агафья решила, что после прогулки до озера, во время катания приятно будет отведать бутерброд с соленым огурчиком или кусочек мармелада, кто что любит. Лодки одна за другой отчаливали от берега, над озером зажглись праздничные гирлянды со светлячками. Звучала музыка, подошел лесной оркестр, возглавляемый известным маэстро котом Федором, кот приехал в Зачарованный лес из далекой Греции. До него в лесу оркестра, можно сказать, не было, несколько любителей музыкантов иногда собирались вместе поиграть сочинения местного, любимого всеми, композитора соловья Ромы. После приезда Федора все изменилось. Он занял одно из общественных зданий, до этого пустовавшее, когда-то в нем играли зимой в футбол волки, большие любителя этого спорта. Другие звери предпочитали зимой заниматься спортом на свежем воздухе: лыжи, коньки и хоккей. А летом играли в футбол на специальных полянах с ровным газоном. Федор пригласил в пустующее здание всех музыкантов леса и начал с ними заниматься каждый день. До этого звери играли время от времени на праздниках, днях рождениях, иногда музицировали для себя, всего музыкантов было около двадцати, но обычно собирались в неполном составе, по трое, редко семеро. Федор настоял, чтобы репетировать — играть на инструментах каждый день приходили все. Звери сначала не хотели бросать привычный жизненный уклад, у многих были семьи и много дел по хозяйству. Федор настаивал. Звери сдались, начались долгие недели и месяцы репетиций. Оркестр, а это уже был без сомнения полноценный оркестр, выучил много концертов, симфоний, полек и вальсов. Один из музыкантов где-то через полгода заметил, что Федор не выходит на улицу, целыми днями он репетирует то с один музыкантом, то с другим. Ест прямо в зале и спит на раскладушке. Спросили у кота. Оказалось, так и есть, Фёдор как въехал в лес, получил у Совета двенадцати ключ от здания, так и не выходил наружу- полгода! Звери-музыканты были в шоке, они, конечно, знали, что их обожаемый маэстро кот- трудяга и фанат музыки, но чтобы полгода не покидать четырех стен- это было слишком. Они взяли над любимым дирижером шефство, начали с ним гулять, выводить на улицу. Сначала кот артачился и упирался, говорил, что это потеря времени, которое он ворует у музыки. Затем сдался, начал гулять, ходить в гости к музыкантам в их дома, подружился с их домочадцами и друзьями. И наконец, завел собственный домик на удаленной лесной поляне, окруженной высокими кедрами. Оркестр начал выступать, давать регулярные концерты, как на общих лесных праздниках, так и в здании, где репетировали. На концерты выставляли ряды скамеек для слушателей, а некоторые любителя музыки приходили со своими складными стульями. Играли музыканты чудесно, гости из города, побывавшие на концертах лесного оркестра, начали приезжать специально, чтобы послушать концерт –вот такой был оркестр, а Зачарованном лесу. Через год кот Федор договорился с Советом леса и в здании перестроили крышу, раньше это была обычная двухскатная крыша, как у большинства домов в лесу, а Федор заказа купол. Кот сказал, что купол необходим не только для акустики, чтобы музыка звучала особенно чарующе, но и для магии-волшебного воздействия на слушателей. Кот Фёдор любил повторять: «Я тогда доволен, когда звери войдут в зал слушать музыку через дверь, а выйдут через купол». Музыка возносит слушателя в небеса, вот что имел в виду кот Федор. И те, кто любил музыку, признавались, что после концерта оркестра кота Федора, с ними так и происходит. Рассказывали истории, что во время игры оркестра в лесу часто гас свет. Во всем лесу перегорали лампочки, у кого было электричество, или одновременно засыпали все светлячки, кто пользовался услугами светлячков для освещения своих жилищ. Почему так происходило никто не знал. Возможно, сила музыки оркестра под управлением кота овладела стихией света, и та ей подчинилась. А может быть волшебство звука-стихия звука поглощала все остальные стихии, они просто на время переставали существовать, чтобы не мешать царить звуку. Ощущения, запахи, свет- все пропадало, гасло, уступало звуку. Кот Федор был очень загадочной личностью. Он всегда носил черную одежду. Был сама элегантность. Весь Зачарованный лес любил своего маэстро, а уж оркестранты считали его своим самым близким другом. После приезда Федора жизнь каждого музыканта изменилась, днем они репетировали, вечерами выступали, а ночью иногда у них были праздники. Они приглашали к себе интересных зверей из леса и даже из города –замечательных личностей. Те читали оркестрантам лекции про то, что умели делать сами лучше всего — про научные открытия, как сочинять стихи или быть акробатом, рассказывали загадочные истории о своих путешествиях. Иногда музыканты учились чему-нибудь у таких лекторов: танцу или ассанам йоги, или дыхательной гимнастике. У оркестра была своя насыщенная интересными событиями жизнь.

Вот такой оркестр играл на празднике Сони и Тимофея. Мама Агафья договорилась, чтобы сегодня играли вальсы, и чарующая нежная музык расстилалась над озером и возносила своих слушателей под купол, самый фантастический купол в мире –в небеса. Все разговоры стихли, раздавался лишь тихий шелест от скользящих лодок по водной глади озера. А когда совсем стемнело, на небе показалась луна, оркестр сыграл последний вальс, лодки одна за другой причаливали к берегу, звери обнимались, никто не хотел говорить, нарушать тишину и сказку, подаренную им музыкой. Так закончился праздник Сони и Тимофея. И еще долгое время звери вспоминали, какой это был волшебный день и вечер. Даже сама природа праздновала вместе со зверями, небо подарило необыкновенно красивый закат-фиолетовый с голубыми всполохами. Некоторые любители живописи потом по памяти рисовали этот закат, и у многих получились замечательные картины.

Глава 8 Удачная рыбалка

Несколько дней спустя трое неразлучных бельчат решили пойти на рыбалку. Мама с утра занималась своим подвесным садом. Сад располагался не только между веток родной лиственницы, но которой жило семейство белок, но ящики с растениями, подвешенные на толстые канаты соединяла лиственницу с соседними деревьями. Конструкция была красивой, воздушной, необычной, да и как иначе, подвесной сад сделал для мамы ее Стив- известный архитектор. Это были подвесные мосты, на которых стояли накрепко закрепленные кадки и длинные ящики с растениями. Любимым растением у мамы были ореховые деревья. Несколько кадок Агафья выделила под лианы, длинные вьющиеся стебли с листьями оплетали всю конструкцию подвесных мостов, с земли мостов было не видно, лишь причудливые формы разросшихся лиан. Лианы иногда цвели мелкими белыми цветами по запаху напоминавшими жасмин, и как у жасмина через несколько дней цветки меняли цвет на нежно розовый, а затем бордовый. Соне очень нравилось бегать по цветущим живым подвесным мостам. Агафья посещала свои сады ежедневно, всегда требовалось или подрезать кусты, или прополоть –выдернуть проклюнувшиеся в земле сорняки, а любимым занятием был сбор урожая-несколько раз за год. Соня не очень интересовалась садоводством, а Тимофей и подавно. На одном мостике бельчата поставили два раскладных стула, повесили на веревку ограждение-полку и частенько пили там чай. В зелени лиан и ореховых кустов, они были скрыты ото всех, это было их место. Знала о нем только мама и Леня. От Лени у них не было тайн. Кроме той ночи- приключения, которое они пережили с летучей мышьей Кирой. Почему-то брат с сестрой не хотели рассказывать об этом никому. Есть такие моменты в жизни, которые хочется оставить только для себя и разделить с теми, кто был рядом и пережил то же на собственном опыте. Эти переживания настолько необычны, глубоки и важны, что словами их не передать, можешь расплескать что-то неописуемое, что осталось в тебе после этого опыта. Соня с Тимом не раз пытались отыскать Киру, у кого только не спрашивали про нее. Многие мышь знали и называли ее адрес- летучая мышь жила неподалеку, но каждый раз, когда бельчата приходили- в ее домике никого не было, а соседские птицы и летучие мыши лишь пожимали плечами и говорили, что, возможно, она улетела навещать родственников, ее родная тетка жила в Праге, в каком-то мистическом месте-пещере рядом с городом. Якобы в этой пещере много веков собирались на свои сходки местные ведьмы, а тетка Киры с детства тянулась к волшебству. Любовь к тайнам и загадочному у Киры было семейное. Бельчата оставили под дверью Киры несколько записок с просьбой навестить их, когда она вернется. Они надеялись разгадать тайну танцующих шаров рано или поздно.

Вернемся в наше утро. Агафья занималась своими садами, бельчата сделали себе по бутерброду с ореховым маслом, собрали корзинку с сухофруктами, которые обожали, Тим любил финик, Соня инжир, а Леня курагу, прихватив удочку Типа и предупредив маму, спустились к ожидавшему их не земле Лене, которые стоял с двумя бамбуковыми удочками и свернутым ковриком, подвешенным за лямку на плечо. Немного поспорив, решили пойти на Светлое озеро, бельчата не были на нем с Каши, а в ближайших речках удили рыбу почти каждый день. В речках водились маленькие караси. Мама Агафья жарила их на обед или делала из них вкусные пирожки. А лишнюю рыбу бельчата отдавали волку Диме, с которым поддерживали дружеские отношения. Жизнь у волка со времени их знакомства совершенно переменилась. Дима увлекся драконами, выписал себе из города массу книг про драконов и читал их запоем. Собирался продолжить с кротом Артёмом археологические поиски в Зачарованном лесу. Крот уже уехал на международный слет археологов докладывать о своей находке, но к середине лета обещал вернуться в Зачарованный лес, а Дима тем временем читал о драконах и сидел в местном музее- изучал древние книги про Зачарованный лес, намечал карту древних построек и самых старых деревьев, раздумывая где еще могли сохраниться следы пребывания драконов. О своем противостоянии с зайцами Дима напрочь забыл, вернее не обращал больше на зайцев никакого внимания, так был увлечен новыми занятиями. Зайцы, надо признаться, такого поворота во взаимоотношениях не ждали, каверзы свои если не оставили вовсе, то сильно сократили боевой пыл, да и какой интерес строить западни волку, который сидит, уткнувшись в книжку, а если и выльется на него ведро с водой, установленной зайцами над его входной дверью, то только отряхнется и бежит к своим книгам. Никакой ответной реакции. Зайцы решили выждать, надеясь, что увлечение волка пройдет, и он снова станет страдать и ругаться при виде их проделок.

По дороге на Светлое озеро Лена рассказал друзьям новость, которой поделился пролетавший утром мимо его окна знакомый ворон. Ворон был не прост. Звали его Альфред, он был иностранец, родился где-то в центральной Европе, носил на лапе кольцо в виде ворона от известной фирмы Лалик, имел обширные знакомства за границей и любил читать в лесу лекции про то, как живут звери в разных странах, приводил часто примеры из собственного опыта, много путешествовал. Альфред с утра поведал о своем знакомом вороне, проживающем в Китае.

Тот ворон был в юности монахом, увлёкся буддизмом, ушел из семьи и жил в монастыре-медитировал. Погружался в себя и совершал в уме астральные путешествия- она были как сны, только очень яркие. По яркости и чёткости они превосходили бодрствующее состояние. Ворон искал ответы на сложные жизненные вопросы: кто он? Зачем он родился? Зачем живет? Надеялся в астральных путешествиях найти ответы на свои вопросы — самому или встретить мудреца. Встретил ли мудреца, знающего все на свете или нет, знакомый Альфреда не уточнял, но монастырь покинул и стал помогать зверям- консультировать в сложных жизненных ситуациях. Когда не знаешь, что делать в жизни, какой вариант из возможных выбрать. Вероятно, что мудреца ворон встретил, иначе откуда бы он знал, что делать другим, запутавшихся в жизненных перипетиях. Знакомый Альфреда недавно медитировал у себя дома вечером после работы. Отправился в астральное путешествие, летал высоко в небе над облаками, когда увидел множество летательных аппаратов, их были сотни, они летели и сбрасывали на землю бомбы. Бомбы падали одна за другой на землю, но не взрывались, а с тихим хлопком куда-то погружались. Ворону стало очень любопытно, почему такие большие бомбы ни одна не взрывается, и куда они падают- в болото что ли? Все до единой? Ворон переждал, когда летательные аппараты исчезли из виду и спустился на землю. Подняв голову, он увидел несколько медленно спускающихся бомб. Рядом с местом, где ворон приземлился, стояла мишка панда со своим детенышем-маленьким сыном. Одна из бомб с тихим хлопком влетела в панду и осталась в ней. Ее сын увидел это и горько заплакал, а его мама ничего не заметила и продолжала, будто ничего не произошло, рассказывать историю. Ворон видел еще несколько бомб, которые погружались в зверей, и те тоже ничего не замечали. Еще ворону показалось, что бомбы знают, в кого именно надо попасть. Почему, зачем, что это обозначает, ворон не понял. А наутро в Китае началась эпидемия странной болезни, которой болели не все, но те, кто заболел — болели тяжело и лекарств от этой болезни не знали. Такую страшную историю передал Альфред, получивший письмо накануне. Леня даже не стал завтракать, сразу побежал к друзьям-обсудить, чтобы это могло значить. Соня сразу достала несколько кусочков кураги.

— Леня, ешь скорее, как можно голодным уходить из дома.

Тим рассмеялся,

— Ты- вылитая мама, она с такой же интонацией это говорит. Вскоре смеялись все трое. Страшная история- страшной историей, а завтрак никто не отменял.

— Леня, врачи обязательно найдут лекарство от этих бомб-болезней. Я думаю, что наша прабабушка Серафима знает, что может помочь. Пусть Альфред ей покажет письмо своего приятеля, она найдет средство, вылечит она их китайских панд. Так и решили, что после рыбалки Леня навестит Альфреда и посоветует обратиться к Серафиме, все знали, что она может вылечить любую болезнь.

Приближаясь к Светлому озеру, бельчата увидели, что поляна перед озером покрылась синими распустившимися колокольчиками, Соня сорвала один цветок-самый большой, синий-синий, перевернула его шляпкой вниз и надела вместо панамы. Леня не сводил с нее глаз, так ей шел синий цвет шляпы, ее глаза сделались ярче и начали отливать синевой-это было необыкновенно красиво. Леня стал за собой замечать, что ему нравятся разные цвета, их разглядывать, запоминать, сравнивать. Вечером перед сном он рисовал картины, иногда это были знакомые места, звери или предметы, иногда просто линии, зигзаги, странные фигуры перетекали одна в другую перед его глазами, цвета втекали один в другой, менялись, создавая необыкновенную игру форм и цветов, как будто Леня крутил перед собой калейдоскоп. У него была такая игрушка. Но калейдоскоп был маленький и цветных стеклышек в нем было мало, а Леня мог видеть десятки цветов и оттенков. Ему казалось, что он может раскрасить ими весь лес. Сейчас синий колокольчик преобразил Соню, и Леня подмечал эти изменения. Тим же рассмеялся, увидев сестру в шляпке-цветке. Не смотря на раннее утро, любителей рыбной ловли на Светлом озере было предостаточно: семейство барсуков, несколько зайцев, поодаль сидел одинокий лисенок, не отрывая глаз с поплавка своей удочки. Тут и там слышались голоса, пара бурундуков на берегу играла с мячом.

— Ребята, а не пойти ли нам на Темное озеро, здесь столько зверей, они нам всю рыбу перепугают, -предложил Тимофей.

— Тим, страшно же. Помнишь, на нем звери пропадали.

— Соня, да мы же втроём. Как мы вдруг все трое пропадем? Пойдёмте! И бельчата отправились на Темное озеро. Оно было совсем близко, но словно в другом мире. Пройдя через плотно растущие ели, Соня даже вскрикнула, так неожиданно перед ними возникла мерцающая черная гладь озера. На озере не было ни души, даже местные утки куда-то улетели. Бельчата прошлись по берегу, поодаль нашли удобную корягу, расстелили на нее Ленин коврик, надели на рыболовные крючки приманка и закинули удочки. Клева не было, сидели почти час, переглядывались, показывали друг другу недоумевающие выражения лиц. Наконец, Леня с Тимофеем начали вытаскивать небольших окуньков –одного за другим, быстро наловив с десяток, бельчата решили возвращаться домой обедать. Утешали разочарованную Соню, обычно она была удачливым рыбаком, а на этот раз ее поплавок мирно раскачивался на воде, ни разу даже не мигнув. Стали собраться, сворачивать снасти, Соня попыталась выдернуть свою удочку, но крючок за что-то зацепился, попробовав раз –другой, Соня протянула удочку брату. Тимофей, подёргав без толку удочку, решил нырнуть, леску рвать не хотелось, дома запасной не было, катушка с леской только что закончилась, а идти в лавку на новой было далековато.

— Соня, я сейчас быстро нырну и отцеплю крючок, он не может быть глубоко.

— Тим, ты чего? Это же Темное озеро. Не думай даже! Соня с Леней не успели удержать бельчонка, Тим, скинув рубашку и шорты, уже был в воде, нырнул и пропал. Соне показалось, что прошло много времени, через минуту Леня сдернул свой комбинезон и только собирался прыгнуть за другом, как над водой показалась мокрая голова Тимофея. В руке он держал что-то крупное, облепленное водорослями, к этому предмету тянулась леска Сониной удочки. Вылез на берег, отряхнулся, попрыгал на одной лапе, тряся головой, вода попала в ухо, быстро натянул на мокрую шерсть одежду. Соня с Леной рассматривали ком водорослей, не понимая, что это: кусок коряги, камень.

— Давайте отчищать, мне до ужаса интересно, что я вытащил. В воде я думал, что коряга, а когда вылез, понял, что тяжеловато для дерева. Леня достал складной ножик-открывалку, брелок от ключа, очищали молча. Соня успела прийти в себя, ее прямо трясло от страха, когда Тим долго не выныривал. Через несколько минут перед бельчатами лежала грязная в остатках тины, но вполне узнаваемая вещь-бутылка. Хотя привычной-то она была для кухни, например, Агафья хранила в такие разные масла. Да и то, в таких да не в совсем. Форма у бутылки была странная. Слишком выпуклая, а горлышко совсем не высокое. Странная была бутылка — не обычная. И по-видимому не стеклянная, впрочем, под водорослями материал было не опознать. Стекло, глина, что еще это могло быть?

— Сосуд какой-то необычный, -резюмировал Тим.

— Закрытый. Может быть в нем вода.

— Почему вода, Тим?

— Ну, не знаю. пришел рыбак, взял с собой воду попить, да и уронил бутылку в воду. А лезть за ней в озеро поленился, зачем, если там простая вода.

— Тим, а что нам гадать! Давайте ножом попробуем пробку отковырять.

Леня забрал из лап друга бутылку.

Сейчас и узнаем, какая там вода. Простая или нет.

Он подмигнул Соне.

Сначала срезал верхний заросший слой пробки, а потом удалось протолкнуть остаток пробки в бутылку. Леня потряс бутылкой.

— Не булькает, ни вода, на просвет ничего не видно, через горлышко тоже.

Перевернув бутылку горлышком вниз, бельчата увидели, что показалось что-то светлое, еще минута и тонкими пальчиками Леня достал из бутылки свернутый в трубочку лист бумаги. Пожалуй, это была даже не бумага, а какой-то материал, похожий и на ткань, и на бумагу. Осторожно развернув лист, бельчата уставились на него. Соня ахнула,

— Не может такого быть.

Перед ними лежала бумага со странными символами, совсем не напоминавшими известные им буквы. Это был незнакомый язык. Вместо подписи стояла печать- изображение дракона с раскрытыми крыльями — точь-в-точь такого, как на найденных монетах.

— Вот тебе и порыбачили, -восхищённо вздохнул Тимофей.

— Вот тебе и не везет сегодня, Соня. Всем бы так не везло. Драконье письмо! Ты представляешь, что с Димой будет! Как бы удар от радости не хватил. Боюсь даже показывать ему.

— Тим, а мы точно ему покажем? Может быть самим попытаться прочитать?

— Соня, да как? Ты имеешь представление, что это за язык? Я таких букв не видел никогда. У папы же много книг на иностранных языках с картинками домов. Я почти все листал, такие буквы не попадались. Где мы будем их искать.

— Сонечка, я думаю, Тим прав. Надо Диме показать, вместе решим, что делать.

— Убедили. Пойдемте скорее домой. Надо до обеда успеть волку показать, а то я есть не смогу, меня прямо распирает от любопытства, что мы нашли?

— Не мы, а ты выловила, удачливая наша!

Смеясь и подтрунивая друг над другом, бельчата пошли домой. Удаляясь от озера, Соня обернулась, ей показалось, что озеро ей улыбнулось, даже нет, ухмыльнулось на прощание. Соня не поняла понравилось ей это или нет, но точно не удивилась. Словно она ждала от озера чего-то подобного. Впрочем, чрез минуту это вылетело у нее из головы, она шла и предвкушала, что скажет Дима, он в теме драконов разбирался.

Глава 9 Бутылочное письмо драконов

Как бельчата и думали, увидев находку, волк Дима чуть не упал в обморок, совсем как Соня в памятный вечер, сидя на дубе. Схватился за сердце и ухнул всем телом в любимое кресло.

— Мамочки! Да как же так! Почему не я это нашел?! Соничка, умница! Сейчас-сейчас, -волк суетился, расстилая чистую скатерть, на которую дрожащими лапищами положил, как великую драгоценность, найденное письмо. Вооружившись лупой, разглядывал вполне себе читаемые невооруженным глазом символы.

— Так, так, так! Неизвестный науке язык. То есть мне не известный. Науке, надеюсь известный. А как же мы поступим? Надо срочно оповестить Артема! Сейчас же я срисую письмо и отправлю две копии- ему домой и на конференцию, он в Европе сейчас, хвастается, то есть докладывает об открытии монет.

Волк светился от счастья. Друзья его таким никогда не видели. Он ходил вокруг стола, со всех ракурсов рассматривая находку.

— Что же я вам даже чай не предложил.

Вдруг спохватился гостеприимный обычно Дима.

— Да. Спасибо, Дима, мы обедать идем. Зайдем после.

— Ладно, я тогда переписывать сяду. Хорошо, если письмо застанет Артема на конференции, там же ученые разные, светила, смогут подсказать, что за язык такой. Что эти символы значат. Сразу после обеда возвращайтесь, проверите, правильно ли я срисовал. Я волнуюсь, лапы дрожат, а нужна точность, поможете, если сам не справлюсь.

После обеда бельчата сверили три экземпляра копии. Две волк сделал для Артема, одну для себя, Соня решила, что оригинал тоже лучше оставить у волка, но Дима настояла, чтобы сделать Соне еще одну копию, а оригинал отдать в здание администрации, там, где заседал Совет леса. Так и поступили. Мало ли что может случится, а в здании есть сейф для важных документов. А это историческая находка, как никак. Бутылку тоже сдали, на всякий случай. Занимаясь этим до вечера, бельчата ужасно устали, затемно разошлись по домам, ждать, что напишет в ответ Артем.

Дома Соня сразу побежала на кухню, очень хотелось выпить чаю, выбрала пакетик с рисунком ромашки. Агафья, когда заготовляла чай, раскладывала высушенные травы и листья растений по маленьким пакетам и рисовала цветок или растение, из чего был засушен чайный сбор, что-то, а хозяйка она была отменная. Некоторые белки считали, что ей не хватает романтизма, и она совсем не такая таинственная, как ее бабушка Серафима, но Агафья только посмеивалась над такими умниками, она стояла крепко на всех лапах, хоть на земле, хоть на вершине дерева, даже не подвесном мосту, словом, везде.

Чтобы не бегать в свою комнату, Соня открыла дверцу буфета и сунула в него копию письма, собираясь после забрать его, посмотреть перед сном на символы, вдруг приснится что-нибудь интересное, как кроту Артему.

На следующее утро зарядил дождь, и продолжался целую неделю. Бельчата выбегали иногда из дома, в основном носились по подвесным садам мамы. Даже не спускались на землю. Везде стояли лужи, идти никуда не хотелось. Несколько раз к ним забегал Леня, но оставался ненадолго. Ему подарили альбом для рисования и краски, и он целыми днями рисовал- получалось у него очень хорошо, если бы не мама, он забывал бы даже поесть. Соне с Тимофеем он свой альбом не приносил, боялся, что листы размокнут по дороге, и хотел еще потренироваться прежде, чем показывать свои рисунки- немного стеснялся.

— Что хоть ты рисуешь, Леня? Небось что-нибудь страшное- как падающие бомбы китайского ворона?

— Нет, Тим, такое я рисовать не хочу. Рисование для того, чтобы сделать мир прекрасным. Папа мне сказал, что художники могут спасти мир.

— Как это? От кого его спасать? Кисточкой что ли драться?

— Нет же, Тим, художники творят красоту, которая помогает миру становится лучше, добрее. Зима за окнами, снег кругом, а ты смотришь на картину, на которой деревья с листьями, цветы вокруг, и тебе веселее становится.

— Леня, но есть же фотография? Зачем сейчас рисовать?

— Тим, фотография немного не то. Когда я рисую у меня в душе играет прекрасная музыка, помнишь вальсы на вашей Каше- такая вот. Я думаю, у всех художников так, и если ты посмотришь на такую картину, и сделаешь себя тихим-тихим, без мыслей, без внутренней болтовни — то ты услышишь музыку, которую слышал художник, когда рисовал картину. А фотография — это очень быстро, не успеет у фотографа музыка в душе зазвучать. Впрочем, я сам не фотографировал, не могу судить. Может быть и есть фотографы с музыкой внутри.

Соня было очень интересно слушать такие разговоры. Леня изменился, когда начал рисовать, стал взрослее и спокойнее, добрым он был всегда, но сейчас он был особенным — очень нежным. Соне часто хотелось погладить Леню по голове и сказать ему что-нибудь приятное.