Бесплатный фрагмент - Сон или реальность

…Всякая власть является насилием над людьми и настанет

время, когда не будет власти …, человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще будет не надобна никакая власть…

«Мастер и Маргарита»

М. Булгаков

Эта книга посвящена моей маме Людмиле Ивановне, учителю литературы и русского языка, которая всю свою жизнь отдала этой благородной профессии, проработав в школах города Набережные Челны и вкладывая в учеников не только знания, но и частичку своей души.

Долгие годы я мечтал создать нечто подобное, но все откладывал по разным причинам: то не хватало времени, то не было желания. Однако в один летний день августа 2022 года я взял в руки карандаш и чистый лист бумаги и начал писать свой роман. Так появилась первая глава.

В этой книге переплетаются фантастические, научные, исторические и реальные истории, произошедшие со мной лично, с моей семьей и другими людьми. Хотя книга и написана от первого лица, она не является моей биографией или историей моей жизни. Каждая глава связана с моими ощущениями и восприятием мира. Мы живем в мире, который видим, слышим и воспринимаем всеми своими органами чувств. Но стоит убрать все это, как перед нами открывается иной мир, загадочный и удивительный, непохожий на наш и неподвластный законам природы, известным человеку. Для кого-то это может показаться бредом сумасшедшего, и я соглашусь с вами. Но если посмотреть на это другими глазами, все может обрести иную форму и уже не казаться таким абсурдным. Поэтому я предлагаю вам взглянуть на все, что происходило с моими героями, с разных сторон и под другим углом зрения.

В книге есть фотографии определенных мест, но они не являются доказательством подлинности описанных событий. Эти фотографии приведены лишь для того, чтобы читатель мог лучше представить себе места, о которых рассказывается в книге.

Очень надеюсь, что сюжет понравится читателям и они подчеркнут для себя что-то новое. Некоторые вещи могут казаться фантастикой, но они действительно имеют место быть и подтверждаются документами и трудами российских и зарубежных ученых.

Константин Кочнев

Глава I. День Победы

В этот знаменательный день, 9 мая 2022 года, мы планировали посмотреть парад Победы, который начинался в десять часов у памятника «Родина-мать», а после этого торжественного мероприятия намеревались поехать на кладбище, где покоились мои дедушка и бабушка в городе Елабуга.

Мой дедушка был участником Великой Отечественной войны, и поэтому каждый год мы с семьей приходили на его могилу по этому важному для нашей семьи событию. Когда часы пробили половину десятого, мы стали собираться, парад должен был уже начаться через несколько минут.

— Ничего, успеем, — сказал я, — как раз столько ехать до площади Победы, где проходит парад.

Мы отправились в путь на машине, но, к несчастью, не учли возможных пробок по пути к площади Победы. Полицейский патруль перегородил дорогу, направляя весь поток машин в другую сторону. Нам было некуда деваться, пришлось повернуть и следовать за потоком. Подъезжая к площади, мне пришла в голову идея поехать по другой дороге, сократив путь, но судьба решила по-своему, мост на этой дороге был закрыт из-за ремонта, и нам снова пришлось вернуться на прежний маршрут. Добравшись как можно ближе к месту назначения, я припарковал машину, и мы решили продолжить путь пешком.

Однако, к нашему разочарованию, парад уже завершился, и толпа людей, одетых в различную форму, направлялась уже с мероприятия в нашу сторону. Среди них были военные, курсанты из кадетских школ, работники МЧС, полицейские и другие служащие. Встречались и взрослые, и дети, переодетые в форму Великой Отечественной войны. Радость и праздничное настроение окутывали каждого, словно невидимая пелена, пронизанная патриотизмом и гордостью за наше великое прошлое.

Дойдя до площади, где проходил парад Победы, мы прошли вдоль мемориальной стены с фамилиями умерших участников Отечественной войны, а затем мимо Вечного огня. Солнечные лучи ласково прикасались к нашим лицам, окутывая нас своим теплом. Возле трибуны, на которой выступали во время парада, были скамейки для ветеранов, которые уже разошлись, утомившись ходьбой, мы присели, ощущая приятное щекотание от легкого ветерка. Погода была ясная и солнечная, вокруг нас царила атмосфера праздника и гордости. Люди, переполненные эмоциями, фотографировались на фоне памятника «Родина- мать», создавая веселую, радостную атмосферу. Мы сидели на скамейке, погруженные в мир солнечного света и задумчивости, и никуда не хотелось уходить. Я сделал несколько снимков со своего телефона, запечатлевая этот момент в памяти, а затем начал внимательно рассматривать людей вокруг. Мой взгляд остановился на офицере в военной форме, от которого исходила особая мощь и чувство гордости за свою страну.

Затем мой взгляд перешел на старичка с седой бородой и скуластым лицом. Он подошел к Вечному огню с мемориальными табличками, на которых были написаны фамилии умерших, и начал что-то бормотать про себя минут десять. Но когда он развернулся спиной к мемориальной доске, его голос стал громким и уверенным:

«Друзья! Сегодня мы собрались здесь, перед этой мемориальной стеной, чтобы почтить память наших героев, павших во имя Родины. Мы не забудем их самоотверженность, мужество и самопожертвование.

Каждое имя, каждая фамилия на этой мемориальной стене напоминают нам о том, какая цена была заплачена за нашу свободу. Эти люди несут на себе вечную память подвигу, который мы должны беречь и передавать будущим поколениям…»

Когда старик повернулся спиной к мемориальной стене, мое внимание привлекла его внешность. Это был пожилой мужчина с длинными, небрежно заплетенными седыми волосами, спускавшимися по плечам мягкими волнами. Густая белая борода придавала его облику особый характер, словно излучая мудрость и достоинство. Одетый в простую, но ухоженную одежду, он выглядел столь же почтенно, как и его слова. Его взгляд глубоких голубых глаз озарялся солнечным светом, словно две яркие звезды на небесном своде, притягивая к себе внимание каждого, кто оказывался поблизости. Эти глаза казались окнами в его душу, наполненные глубокими чувствами и богатым опытом жизни. Неудивительно, что его присутствие не оставляло никого равнодушным, и я с трудом мог удержаться, чтобы не взглянуть на него снова и снова, как будто зачарованный его притягивающей личностью.

— Российская армия сильна в единстве и сознательном стремлении защищать свою землю, — продолжал свой монолог старик, — она несет в себе дух предков, готовых жертвовать всем ради блага нашей Родины. Пусть каждый солдат знает: он не один в этой борьбе, ведь за его спиной стоит целый народ, готовый идти в бой рядом с ним. В этом единстве и заключается наша сила, наша непобедимость…

На площади начали появляться люди, и в них было что-то необычное. Это были люди, одетые в военную форму, которая выглядела, словно она пронеслась сквозь время, сохранив свою красоту и строгость. Я не мог не заметить, как каждая деталь их формы воссоздавала атмосферу того времени, когда они сражались за нашу Родину. На одном из них была надета помятая каска, словно свидетельство о тяжелых боевых днях, другой — украшен множеством орденов и медалей, которые горделиво сверкали на его груди. Третий выглядел подтянутым и стройным, несмотря на годы, его потертый военный плащ делал его вид внушительным. Они явно выделялись среди тех, кто уже присутствовал на площади, их появление напоминало о величии и героизме прошлых лет.

Старик продолжал свою речь, словно перенося нас в прошлое, когда аккорды военной музыки наполняли сердца каждого из нас гордостью и решимостью. Люди смотрели на него, и с каждой минутой их количество росло, словно невидимая сила притягивала их к этому месту. Вдруг одна женщина с ребенком повернулась и, увидев среди стоящих своего отца, изумленно вскрикнула: «Папа, это ты?! Что ты тут делаешь? Как ты здесь оказался? Мы же тебя похоронили два года назад!» Ее голос дрожал от эмоций, и слезы неудержимо потекли по ее щекам, она бросилась к отцу, обнимая так сильно, как будто боялась, что он вот-вот исчезнет. «Я жив и буду жить, пока меня помнят», — ответил старик, его баритон звучал спокойно и уверенно, словно он знал нечто, что остальные не могли понять. Они начали беседовать, но мое внимание уже было устремлено к старику у мемориальной стены. Его слова о великом будущем и смелой борьбе за свободу вызывали во мне волнение и трепет. «Ура, товарищи!» — произнес он, и в ответ на его призыв вокруг зазвучали громкие крики «Ура, ура, ура!» Вся площадь зашумела и загудела от эмоций, взволновались сердца всех присутствующих. «Вперед, за светлым будущим! Вперед, товарищи!» — закричал старик, и, вдохновленные его словами, люди на площади двинулись вперед за ним, готовые сразиться за свои идеалы и победить в борьбе за справедливость и свободу.

Старик-оратор ступал по пустой проезжей части дороги, которая в обычные дни была бы оживлена дорожным движением, но сегодня она была перекрыта со всех сторон транспортом ГИБДД. Люди следовали за ним, выходя из ниоткуда, и их количество продолжало расти, оно уже превышало шесть тысяч. У меня в уме мелькнуло: «Откуда все они?», и ответ на него пришел моментально сам собой — они были теми, чьи имена перечислены на мемориальной стене, стоящей рядом с Вечным огнем.

Вместе с живыми шли мертвые, они, словно река, наполнили улицу, которая медленно потекла между многоэтажными домами по проспекту Мусы Джалиля. Я, сидел рядом с женой Катериной и детьми, наблюдая, как этот поток людей неспешно исчезал вдали.

Глава II. Шествие

Шествие людей сопровождалось пением военных песен. Среди них шел гармонист, молодой парень лет двадцати, одетый в военную форму с погонами сержанта и с орденами на груди, он мастерски играл на гармони и подпевал. Все вокруг подхватывали его пение, создавая единое звучание.

Уверенно, с легкой улыбкой на лице, он двигался вперед, вдохновляя каждого на новые победы. Рядом с ним шли люди в военной и гражданской одежде, все они были объединены общей радостью и праздничным настроением. Даже те, кто нес на себе следы военных испытаний, не скрывали своей радости, их лица светились теплом и внутренним светом, как лучи солнца в долгожданном весеннем утре. Это было шествие победителей, наполненное эмоциями и радостью, как в первый день победы, когда весь мир казался ярче и счастливее. Шаг за шагом, они продвигались вперед, словно танцуя под музыку времени.

Но вот после пройденных трех километров шествие столкнулось с преградой в виде полицейских машин, которые задерживали движение транспорта. Полицейские, не ожидавшие увидеть в этом месте такое количество людей, с изумлением смотрели на демонстрантов. Все когда-то заканчивается, и этому шествию пришел конец.

— Товарищи, — крикнул старик, за которым следовали все люди, — мы дошли до своего рубежа и продолжать свой путь мы больше не можем. За что вы воевали, свершилось! За вашу победу! УРА!

Когда ликующий крик «Ура!» эхом разнесся по воздуху, перед недоумевающими зрителями развернулось странное событие. Тысячи людей начали растворяться в воздухе, словно их поглотила сама суть ликования, наполнявшая воздух несколько мгновений назад. Как мираж, они рассеялись в пустынной жаре, и из шеститысячной толпы осталось всего триста человек, стоявших в ошеломленном молчании среди затихающего эха исчезающих родных и близких. Каждое исчезновение сопровождалось изумленными вздохами и неистовым шепотом, оставшиеся пытались осмыслить необъяснимые события, развернувшиеся на их глазах.

Весть о событии, разыгравшемся на площади Победы, скоро достигла мэрии, и мэр велел своему заместителю немедленно выяснить, что произошло, установить, кто был зачинщиком этого несанкционированного шествия, и наказать виновных по закону, если таковые имеются.

Когда распоряжение мэра дошло до дежуривших в этом районе полицейских, которые и должны были исполнить этот приказ, то из шествующих никого уже не осталось, и им пришлось задержать первых попавших им под руку.

Из присутствующих людей на площади Победы в отделение полиции для выяснения всех обстоятельств происшедшего удалось доставить всего десять человек. Среди них оказался пожилой мужчина, молодой гармонист в военной форме с сержантскими погонами, трое подвыпивших студентов из политехнического института, женщина с ребенком и несколько мужчин в возрасте от сорока до пятидесяти лет.

Всех задержанных погрузили в полицейский автомобиль УАЗ и отвезли в Комсомольский ОВД. Начальник дежурной части скрупулезно зарегистрировал каждого прибывшего в журнале, после чего дал указание сержанту: «Отведи их к следователю Зайчикову».

Следователь Зайчиков оказался капитаном лет тридцати, за время своей работы он многое повидал, и удивить его было довольно сложно, но приведенные к нему задержанные с «митинга» прилично удивили его, и на это была причина.

Выйдя к задержанным, Зайчиков увидел разношерстную компанию, из которой больше всего выделялась женщина с ребенком, и, как только Зайчиков подошел к ним ближе, она уже охрипшим голосом стала кричать ему: «Вы не имеете права меня задерживать с ребенком, я ничего не делала, я только шла мимо, и меня задержали и привезли сюда, за что?! За что меня задержали?»

— Разберемся, — ответил ей Зайчиков и решил все же начать с этой женщины и строго сказал ей, — пройдите в кабинет.

— Присаживайтесь, — сказал Зайчиков, когда они зашли в его кабинет, и указал на стул. Женщина села на стул и посадила своего внука, мальчика четырех лет, на правое колено.

Зайчиков начал свой допрос по стандартной протокольной форме:

— Назовите свои фамилию, имя, отчество.

— Жуханова Валентина Павловна, — ответила женщина.

После того как выяснились все паспортные данные Жухановой, Зайчиков стал задавать следующие вопросы:

— Что вы делали на митинге?

— Ни на каком митинге я не была! — возмущенно ответила ему Валентина Павловна.

— Расскажите со всеми подробностями, как вы оказались на площади и что там делали? — переформулировать свой вопрос Зайчиков.

— Я со своим внуком Петрушей, — начала свой рассказ Жуханова, указав на Петрушу, который, довольный, сидел на коленях своей бабушки и, улыбаясь Зайчикову, болтал свисающими маленькими ножками, — пошли на площадь к девяти часам, пораньше, для того чтобы занять самые хорошие места и лучше разглядеть парад военной техники.

После того как парад закончился, мы с внуком остались на площади и стали ждать, пока все разойдутся, для того чтобы сфотографироваться у танка, Петруша очень хотел залезть на танк, но возле танка было много людей, которые также фотографировались, и мы с ним ждали, пока они разойдутся.

Народ начал расходиться, но потом вновь стал сходиться на площади, я с Петрушенькой стала пробираться к танку. Возле танка я увидела своего… отца.

В этот момент Зайчиков перебил Валентину Павловну и задал вопрос:

— Как зовут вашего отца, мне его тоже надо будет допросить.

— Журавлев Павел Леонидович, — ответила с удивлением Жуханова, — но его допросить уже не получится.

— Почему же, он куда-то уже уехал?

— Нет, — ответила Жуханова, — он умер два года назад.

— Как так, вы же сказали, что видели его на площади, — повысил голос Зайчиков.

— Да, я его видела, как вас, и разговаривала с ним, но потом он исчез.

— Как исчез?! Куда? — ничего не понимал Зайчиков. — Как его звали? Журавлев Павел Леонидович? — Зайчиков открыл свою базу и начал набирать фамилию Журавлева. — Какого года рождения он?

— 1912 года рождения, — ответила Жуханова.

— Да, есть такой, умер он 18 марта 2020 года, — ответил Зайчиков, смотря в свою базу данных.

— Все верно, — ответила Валентина Павловна.

— Так как же вы его видели, когда он умер два года назад?! — закричал Зайчиков.

После этих слов вся веселость Петрушеньки пропала, и он начал плакать.

— Не кричите так на меня, из-за вас ребенок заплакал, — женщина начала успокаивать Петрушу.

Зайчиков срезу же сменил свой тон и задал вопрос уже более спокойным тоном вновь:

— Как же вы его видели, когда он умер два года назад?

— Я и сама не понимаю — как, но я его видела, и мы с ним разговаривали.

— И о чем же вы разговаривали с покойным?

— Это уже вас не касается, мы разговаривали о своем, личном.

— Нет, гражданочка, вы ошибаетесь, здесь идет ваш допрос, и касается все… — начал было выходить из себя Зайчиков, но увидев, что Петруша опять захотел плакать и не желая вновь услышать его рев, стал сдерживаться.

— Я с ним разговаривала о своей маме, спрашивала, как она? Он мне сказал, что ей не нравятся желтые цветы, что на ее могилу ей лучше их не приносить.

— Подождите, — перебил ее Зайчиков, — так она тоже умерла?

— Давно, лет десять назад.

Зайчиков понял, что подробности их разговора с отцом лучше всего упустить и задал следующий вопрос:

— Что происходило на площади потом?

— На площади народу прибыло еще больше, и сфотографировать Петрушу возле танка стало совсем невозможно, выступал один старик, которого также доставили вместе со мной и который сейчас находится в коридоре.

— О чем говорил выступающий? — поинтересовался Зайчиков.

— Я не помню, я его не слушала, мне это было неинтересно, поскольку я разговаривала со своим папой.

— А дальше что было?

— Дальше все пошли за стариком по проезжей части, и мы тоже пошли, а потом, когда мы дошли до полицейских машин, которые преградили нам путь, и все стали расходиться, мой папа тоже ушел.

— Куда ушел?

— Не знаю, наверное, туда, — пожала плечами Жуханова и показала в потолок пальцем.

— Бред какой-то, — сказал Зайчиков, — а дальше что?

— Дальше меня с Петрушей схватили и привезли сюда.

Зайчиков, вытирая пот платком со лба, подумал, что от этой женщины он больше вразумительного ничего не добьется, решил допросить других и отпустил ее домой.

Следующим Зайчиков стал допросить старика, который выступал на площади победы и затеял все это шествие.

Пригласив его в свой кабинет, он начал выяснять, как того зовут. Им оказался пенсионер Васильев Михаил Степанович, 1954 года рождения.

— Это вы выступали на площади? — продолжал задавать свои вопросы Зайчиков.

— Да, я, — ответил Михаил Степанович.

— С какой целью вы пришли на площадь?

— Я пришел на площадь для того, чтобы посмотреть парад Победы, после окончания парада я подошел ближе к мемориальным доскам, где были выбиты имена участников Великой Отечественной войны. Постояв немного, я стал читать фамилии погибших. Дочитав до фамилии Янышева А. А., мне показалось, что эта фамилия мне очень знакома и я встречал ее ранее. В это мгновение на меня нахлынули воспоминания, и я вспомнил одну историю, связанную с этой женщиной. Затем в моих глазах помутнело, я повернулся к людям, я не хотел ничего говорить, но что-то произошло внутри меня, и слова начали сами вылетать из моих уст, так со мной случалось ранее, но на этот раз было обращение к присутствующим на площади и погибшим красноармейцам.

— Что вы говорили в своем выступлении на площади? Или вы забыли?

— Нет, не забыл и могу повторить все слово в слово, я прекрасно помню, что я сказал.

— Хорошо, я слушаю вас, — обрадовался этому Зайчиков и приготовился печатать все сказанное стариком на компьютере.

— На этой площади, — начал Васильев, немного нервничая, — я еще раз повторю, я не хотел ничего говорить, но произнес следующее:

«Друзья! Сегодня мы собрались здесь, перед этой мемориальной стеной, чтобы почтить память наших героев, павших во имя Родины. Мы не забудем их самоотверженность, мужество и самопожертвование.

Каждое имя, каждая фамилия на этой мемориальной стене напоминают нам о том, какая цена была заплачена за нашу свободу. Эти люди несут на себе вечную память подвигу, который мы должны беречь и передавать будущим поколениям.

Но наш долг еще не выполнен! Сегодня мы снова стоим перед испытаниями времени. Наша Родина нуждается в нашем общем участии, в нашей готовности защищать ее от всех угроз.

Пусть каждый из нас будет готов принести жертву, если это потребуется. Пусть каждый из нас будет светилом надежды и опорой для нашей Родины. И пусть каждый шаг, каждый поступок наполнен не только гордостью за прошлое, но и верой в будущее нашей великой страны!

В Российской армии служат наши сыновья и дочери, готовые защищать наше государство в любых условиях. Мы должны поддерживать их, давая им веру и уверенность в нашей поддержке. Вместе мы — сила, которая неуклонно защищает наши идеалы и наше будущее.

Наша армия сильна в единстве и сознательном стремлении защищать свою землю. Она несет в себе дух предков, готовых жертвовать всем ради блага нашей Родины. Пусть каждый солдат знает: он не один в этой борьбе, ведь за его спиной стоит целый народ, готовый идти в бой рядом с ним. В этом единстве и заключается наша сила, наша непобедимость.

Пусть звучат наши слова как зов к действию! Мы несем ответственность за то, чтобы наша Родина оставалась сильной, свободной и непоколебимой. Не допустим, чтобы наша память о подвиге наших предков осталась лишь в книгах и архивах.

Мы должны быть гордыми защитниками нашей страны каждый день, в каждом своем поступке. Пусть наша любовь к Родине будет мощнее самой сильной бури, а наша вера в ее будущее — неугасимым огнем, который светит нам путь.

Пусть эти мемориальные стены будут не только местом скорби, но и местом вдохновения и силы. Пусть наша память о павших героях станет тем источником, который даст нам силы преодолеть любые трудности и торжественно пойти вперед, защищая наше Отечество.

Да здравствует наша Родина! Да здравствует память героев! Вперед, к новым победам!

Да здравствует Россия! Да здравствует наша Победа! Ура, товарищи! Вперед, за светлым будущим! Вперед, товарищи! Ура!» После этих слов я пошел вперед и все пошли за меной, — пояснил старик.

— Хорошо, а, что была за история, связанная с женщиной, Янышевой? — продолжал свой допрос Зайчиков.

— Эта история, связанная с Янышевой, произошла в тысяча девятьсот девятнадцатом году, время было трудное. В июне девятнадцатого года в Петрограде на форте «Красная горка» и батареи «Серая Лошадь» вспыхнул мятеж, и на его ликвидацию из Москвы были отправлены пятьсот коммунистов, среди которых была и начальник политического отряда Центрального штабы красной гвардии двадцати трехлетняя Янышева Александра Александровна. Все прибывшие из Москвы коммунисты явились в Смольный. При себе каждый имел пистолет «Маузер». В Смольном всем выдали по винтовке, гранаты и половник. После этого все двинулись к месту мятежа. Коммунисты петроградские, московские, передовые матросы в бой шли решительно и с полной уверенностью, что мятеж будет подавлен. В конечном итоге мятеж действительно был быстро подавлен. После ликвидации мятежа московские коммунисты должны были вернуться в Москву, но Зиновьев приказал им идти в окопы. Они не получали никакого довольствия, и из вооружения у них остался только один пулемет «Максим». Александра Янышева была в это время помощником командира Михаила Петровича Янышева, который командовал этим отрядом. Видя, что это дело никуда не годится и что в окопах их отряд может полностью погибнуть, не имея надлежащего вооружения, они вместе пришли к Петерсону, который был начальником ВЧК и заместителем Дзержинского.

Выслушав пришедших к нему Янышевых, Петерсон дает в распоряжение Александре паровоз и произносит: «Поезжай прямо к Ильичу!», предварительно созвонившись с Дзержинским.

Паровоз шел медленно, топили его чем попало, но выжимали из него максимальную скорость, в конце концов они приехали в Москву в четыре утра, а Ильич уже не спал, Ильич уже бодрствовал. Когда Шура вошла к нему в кабинет, он быстро повернулся к ней через правое плечо.

— Здравствуйте, — поздоровался Ильич, — садитесь, рассказывайте.

Александра рассказала ему, как обстояло все дело, закончив свой рассказ следующими словами: «Из вооружения в нашем отряде осталась только винтовка, немного патронов и половник. С таким вооружением отряд не сможет отразить натиск врага и может погибнуть за считанные минуты».

— Ни в коем случае, пятьсот коммунистов — это капитал для партии! — ответил ей Ильич.

Когда закончился деловой разговор, Ильич, потирая свои ладони, сказал: «А теперь пойдем завтракать».

— Я завтракала, — ответила ему Шура.

— На паровозе, может быть? — улыбнулся Ильич, прищурив глаз, — никаких! Завтракать и завтракать.

Подойдя к столу, Ильич берет кусочек хлеба и режет его на пять частей, ровно на столько, сколько присутствовало в его кабинете человек. Щиплет сахар маленькими щепотками и кладет каждому в чашку с чаем.

Шура стала отказываться хоть от сахара:

— Я с сахаром не пью, я только с молоком, без сахара.

Но Ильич был неумолимо настойчивым, и пришлось ей пить с сахаром. Все выпили чаю, стали прощаться. Ильич крепко пожал тонкую ладонь Шуры и сказал на прощание приступать к своим обязанностям.

Сказать было просто, но не просто выполнить было эти обязанности, которых было в то время достаточно. Воюющих коммунистов на войне надо кормить, и в обязанности Александры входила борьба со спекуляцией и «кулаками», которых надо было раскулачить, то есть забирать у них продовольствие и скотину для нужд, воюющих с врагом. С такой целью и прибыл отряд коммунистов в небольшую деревню рано утром.

Старостой этой деревни был Михалыч, старик лет восьмидесяти. Для того чтобы деревню его не грабили, а их жителей, которых и так осталось мало, не убивали, Михалыч, как староста деревни, бежал встречать приезжающих с флагом. Если приезжали «белые», то он выходил с белым флагом, если «красные», то с красным. Приезжающие, видят, что жители деревни на их стороне, и не трогают людей в деревне. Уловка Михалыча всегда срабатывала, но в это утро Михалычу не повезло. Не разглядел старик сквозь сон, что едут красные, выбежал он с белым флагом. Когда увидел, что ошибся, было уже поздно. Подъехал к нему отряд красногвардейцев.

— Ах, ты за белых, старое отродье! — возмущенно крикнул командир отряда, — тогда получай! — После этих слов он ударил старика плетью. Михалыча окружили со всех сторон, и на его старческое тело обрушились множество ударов с разных сторон.

— Пощадите, хлопцы! — кричал Михалыч, но удары плетью продолжались до тех пор, пока Михалыч не упал. Проехав мимо уже безжизненного тела старика отряд вошел в деревню.

Началось раскулачивание. Первым под раскулачивание попал Алексей Алексеевич Савичев из-за того, что у него был двухэтажный деревянный дом. Когда он воевал в Первой мировой империалистической войне в 1914 году, у него дома осталось четверо детей, старшему Ивану было всего пять лет, а самому младшему Петру полтора года. Его жена Наталья умерла, не дождавшись его с войны. После смерти Натальи за его детьми следили соседи. Когда Алексей Алексеевич пришел с войны, его хозяйство было в печальном состоянии. Видя, в каких домах живут люди в Германии, он построил новый двухэтажный дом наподобие тех, что видел. Работал он много, с четырех утра и до позднего вечера, в своей деревне он был на хорошем счету. Из-за того что он много работал, его хозяйство постепенно росло. Алексей Алексеевич засеивал большие поля с пшеницей, собирал урожай, часть оставлял на еду, часть на семена, отставшую же часть пшеницы продавал и на эти деньги покупал одежду, скотину и другие необходимые в хозяйстве вещи. Его семья была большая и состояла из десяти человек: шесть детей, два ребенка были дети второй жены Степаниды, отец и мать, все они жили в одном доме. Когда его в первый раз пришли раскулачивать, то в его хозяйстве было три лошади, две коровы, куры, пшеница. Забрали все, оставив только один мешок пшеницы и одну корову. Конфисковали ткань, кружевную скатерть, порвав ее на портянки, над которой Степанида трудилась целых два месяца возле горящей лучины. Не оставив пшеницу для посева, следующий год для его семьи был самым тяжелым. Тот, кто раскулачивал Алексея Алексеевича, были босяками, пьяницами да лодырями, они и были назначены старшими в деревне новой властью.

Алексей Алексеевич пережил три раскулачивания, из хозяйства кроме дома ничего уже не осталось. Чтобы это больше не продолжалось, бросил он свой дом и вырыл землянку на краю леса. А в 1921 году у Алексея Алексеевича и Степаниды родился сын — Савичев Сергей Алексеевич, который пропал без вести в ноябре 1941 году под Симферополем.

Я очень сожалею об этом времени, — продолжал Васильев, — эта революция была бессмысленной, так же, как и гражданская война, из-за которой погибло много людей. Эта война не нужна была простым людям. У человека по природе и так короткая жизнь, так зачем же надо было ее укорачивать этой бессмысленной войной из-за каких-то бредовых идей…

— Это все? Довольно мне уроков истории, кто вы такой? Вы — историк? — спросил Зайчиков.

— Нет, я и есть тот, кто выступал с речью перед рабочими в 1919 году, я — Ленин, — ответил ему Васильев.

«Похоже, что передо мной сидит еще один сумасшедший, — подумал про себя Зайчиков, — может быть, это и так». Зайчиков опять обратился к своей базе на компьютере и набрал данные Васильева Михаила Степановича. Изучая вышедшую на мониторе информацию, он увидел, что Васильев стоит на учете в психоневрологическом диспансере (ПНД) с диагнозом — шизофрения.

«Теперь все понятно и многое объясняет», — подумал Зайчиков.

— Посидите здесь в кабинете, я сейчас подойду, — сказал Зайчиков Васильеву.

Зайчиков вышел в коридор и позвал сержанта, сказав ему, чтобы тот присматривал за Васильевым, когда его не будет в кабинете. Пройдя к концу коридора, он набрал номер главного врача психиатрической больницы.

Главный врач психиатрической больницы поднял трубку телефона, и Зайчиков стал расспрашивать его о Васильеве.

— Да, есть такой больной с диагнозом шизофрения, называет себя Лениным и помешан на революции семнадцатого года. Ведет себя спокойно, и поэтому он может выходить в город на несколько часов, а что-то случилось?

— Он был задержан на площади Победы и сейчас находится у нас в Комсомольском ОВД.

— Я пришлю за ним санитаров, — ответил главный врач Евгений Васильевич, — вы можете пока его никуда не отпускать?

— Не беспокойтесь, он будет находиться у нас до приезда ваших санитаров, — пообещал ему Зайчиков.

Глава III. Сон Савичева Сергея

Когда шествие, приуроченное ко Дню победы девятого мая, закончилось и люди начали расходиться, Сергей, сержант в военной форме и игравший на гармони военные песни во время шествия, подошел к подвыпившим трем студентам и попросил у них закурить.

Поскольку в этот день многие одевали военную форму Великой Отечественной войны, то его внешний вид не вызывал ни у кого изумления.

Один из ребят протянул ему электронную сигарету. Эта сигарета удивила Сергея, поскольку он никогда ничего подобное не видел.

— Что это такое? — спросил Сергей у ребят.

— Электронная сигарета, — с таким же удивлением все трое посмотрели на Сергея.

— Американская? Я никогда таких не видел и не понимаю, как ее курить? — задавал вопросы Сергей.

— Нет, китайская, — ответил один из студентов, и все засмеялись.

Сергей стал размышлять про себя: «Я сплю или умер?» Он не мог понять, как оказался здесь. Пошевелив руками и придерживая гармошку, которая почти соскользнула с пальцев, он почувствовал боль от пулевой раны в области живота слева. «Боль — это признак жизни, — подумал он, — значит я не умер». Все его ощущения — осязание, обоняние, слух, зрение и вкус — указывали на то, что он находится в реальном мире, а не во сне. Однако не понимал, как и почему он здесь оказался. Окружающая обстановка говорила ему о том, что он находится где-то совершенно в незнакомом чужом городе и, возможно, в другом неизвестном ему времени.

— Где я нахожусь и какой сейчас год? — спросил он у стоящих перед ним ребят.

Подвыпившие студенты обрадовались этому вопросу еще больше, потому что наконец-то они нашли объект для своего веселья. Все дружно расхохотались.

— Ну ты даешь! Это сколько надо выпить бутылок водки, чтобы не помнить на следующий день, где ты находишься и какой сегодня год, — подшутил один из них.

— Я вообще не пью спиртного, — ответил ему Сергей.

— Пацаны, похоже, он из «дурки» сбежал, ты псих, что ли? — спросил Сергея другой. Сергей их очень сильно забавлял, и они не хотели его так быстро отпускать.

— Нет, я не псих, но как я сюда попал, я этого не понимаю.

— А ты как думаешь, какой сегодня год? Ты сам- то из какого года? — расспрашивали его студенты.

— Я из тысяча девятьсот сорок первого, — ответил им Сергей.

— Судя по одежде, похоже, что да, — продолжали они свои шуточки, — видимо, он всю ночь фильмы про войну смотрел, и у него, видать, по этой теме «крышу» совсем «снесло».

— Не смейтесь надо мной, я вас спрашиваю совершенно серьезно, я действительно не знаю, где я нахожусь.

— Это город Набережные Челны, — ответил ему один из студентов, — ты случайно в «Камеди Клаб» не снимался?

— Что это такое? — недоумевал Сергей, вроде они и говорили на русском языке, но он не понимал их, не понимал значений сказанных слов и о чем они говорят с ним. Сергей не знал, что с ним происходит, и задавал все больше вопросов, хотя и видел, что никаких вразумительных ответов от них он не получит, лишь только одни насмешки. — А фашисты где сейчас, они город Симферополь захватили?

— Пока нет, Симферополь наш, до него фашисты не дошли, — ответил один из студентов.

— Я так и знал, что отобьют Симферополь от фашистов! — обрадовался Сергей, — какое сегодня число?

— Странный ты какой-то, сегодня 9 мая 2022 года — праздник, день победы в Великой Отечественной войне.

— Так мы победили фашистов?! — обрадовался Сергей.

— Если ты про Великою Отечественную войну спрашиваешь, то да, еще в 1945 году, семьдесят семь лет уже прошло. Ты, что, все это время в летаргическом соне находился? — продолжали подсмеиваться над Сергеем.

— Я и сам ничего не понимаю, — растерянно отвечал им Сергей, — может быть, я и во сне.

Сергей не понимал, почему он находится здесь, когда все его боевые товарищи покинули этот мир. Он все больше убеждался в том, что ему все это снится. Из последнего, что он помнил, что у него помутнело в глазах, и, вероятнее всего, он потерял сознание, и когда он придет в себя, то будет лежать на той самой поляне. Лишь бы туман не рассеялся и немцы его не нашли. Когда он бежал в лесу, он слышал лай немецких овчарок, и это уменьшало его шансы на выживание. «Как, я не вовремя потерял сознание, но, может быть, я умер, и моя душа отправилась в другой мир?» — думал про себя Сергей, хотя он никогда не верил в существование и в переселение души в другие миры. Но то, что сейчас с ним происходило, не укладывалось в его материалистическую теорию. Его разум не мог найти ответ на вопрос, что же на самом деле с ним произошло? Придется думать, что это всего лишь сон, и дальше следовать по его задуманному сценарию.

Сценарий «сна» Сергея не заставил себя долго ждать. Через какое-то время к нему подошел полицейский и сообщил им, чтобы они, все четверо, следовали за ним.

— Мы ничего такого не делали, — начали оправдываться студенты, — по какому праву вы нас задерживаете? — возмущались они и не хотели следовать за сотрудником полиции.

Но полицейский был настойчив, хотя и не мог объяснить, что они все же нарушили, но, когда к ним подошли еще трое полицейских, ребятам пришлось подчиниться им. Троих студентов и Сергея посадили в полицейскую машину и повезли куда-то.

Сергей неуклонно следовал сюжету своего сна, но он был настолько реалистичным, что в какой-то момент он стал сомневаться в том, что он вообще спит. Он чувствовал каждый предмет, к которому прикасался, даже ощущал боль от незажившей раны возле бедра. Его гармонь, висевшая на плече, была осязаема, и он мог слышать звуки, издаваемые инструментом. Но как она оказалась у него, он не мог понять, так же как и многие другие вещи. Однако он не сомневался, что это именно его гармонь. Все ее индивидуальные особенности указывали на это, даже угол скола находился на том же месте.

Его «сон» постепенно приобретал черты реальности. Несмотря на то что Сергей не желал этого признавать, все происходящее с ним казалось совершенно реальным и все меньше напоминало его прежние сновидения.

«Может быть, я действительно умер и моя душа перешла в другой мир?» — размышлял он про себя. Несмотря на то что он был убежденным материалистом и не верил во все эти истории о переселении душ, происходящее сейчас с ним говорило совсем обратное.

Все, что с ним происходило, служило доказательством совсем иной теории, которая казалась Сергею абсолютно абсурдной. Но факт оставался фактом, и что бы ни придумывал его мозг, он действительно попал в иную реальность.

Вместе с Сергеем в Комсомольское ОВД было доставлено еще несколько человек, которые, как и Сергей, находились в коридоре и ждали, когда их будет допрашивать следователь Зайчиков.

Так очередь дошла и до Сергея. Сергей зашел в кабинет следователя. Зайчиков показал ему на стул и сказал, чтобы тот присел на него и приготовился записывать за ним все то, что он должен ему сообщить.

— Ваши фамилия, имея, отчество? — спросил Зайчиков.

— Савичев Сергей Алексеевич, — ответил Сергей.

— Число, месяц и год рождения?

— 1 января 1921 года рождения.

— Хватит врать, говори правду, или я буду вынужден задержать тебя на трое суток, для выяснения твоей личности, — возмутился Зайчиков, — документы при себе есть?

Сергей, пощупав рукой свой левый карман гимнастерки и нащупав в нем военный билет, достал его и передал следователю.

Военный билет, который Сергей передал Зайчикову, был выдан ему в 1939 году и подтверждал, что Савичев Сергей Алексеевич действительно родился в 1921 году.

— Это еще что такое?! — закричал Зайчиков, — ты, что, издеваешься надо мной? Подсовываешь мне этот липовый документ. Говори правду, или я тебя задержу на трое суток!

— Я говорю вам правду, — оправдывался Сергей, — я действительно родился в 1921 году.

— Ты, что, смеешься надо мной? Или говори правду, или я тебя посажу в камеру на трое суток для выяснения твоей личности!

— Но я говорю вам правду, это мои документы, и я именно тот, кто в них указан, — оправдывался Сергей.

— Это не может быть правдой, тогда тебе сейчас должен быть сто один год, и где ты был все это время, спал в летаргическом сне?

«Может, я действительно во сне? И, как говорил следователь, в «летаргическом», — думал про себя Сергей, хотя он и не понимал значения этого слава.

В базе данных, к которой Зайчиков прибегал до этого времени, похожего на Сергея никого не было, и, не добившись от него больше ничего вразумительного, решил не терять больше с ним времени и задержал Сергея для выяснения его личности.

«Или еще один сумасшедший, или просто лгун», — думал про себя Зайчиков. На всякий случай он позвонил опять в психиатрическую больницу, но такого у них в списках больного не оказалось.

— Я, думаю, что после того как ты посидишь трое суток в камере, ты вспомнишь, как тебя зовут и когда на самом деле ты родился, — подытожил разговор Зайчиков и позвал сержанта, чтобы тот отвел Сергея в камеру для задержанных, которая находилась в дежурной части Комсомольского ОВД.

После того как с Сергеем вопрос был закончен, Зайчиков перешел к допросу других, следующими оказались студенты.

Рассказ студентов был обычным, без каких-либо сверхъестественных выдумок. Они отмечали день рождения своего товарища всю ночь, затем решили немного прогуляться и разойтись по домам. На улице встретили шествие людей, примкнули к ним, прошли с ними какое-то расстояние, а затем к ним подошел парень в военной форме с гармошкой и попросил закурить. Этот парень вел себя не совсем адекватно, задавал им непонятные очевидные вопросы, и у них сложилось впечатление, что у него не совсем в порядке с головой.

Подозрения Зайчикова о том, что с головой Сергея не совсем в порядке, подтвердилось показаниями студентов. Допрос других людей, оставшихся в коридоре, был также убедительным, и следователь отпустил всех после допроса.

Зайчиков доложил своему руководству о своем расследовании по поводу случившегося на площади Победы, а также о том, что один был задержан для установления его личности. Видя, что в произошедшем событии нет никакого состава преступления, следователь Зайчиков так же, как и руководство ОВД, потерял к этому делу всякий интерес.

Сергей, оказавшись в камере для задержанных, не мог предположить, что его «сон» примет такой оборот. Хотя в том месте, где он находился сейчас, ничего его жизни не угрожало, по сравнению с тем местом, откуда он появился. Там, на той поляне, его жизнь висела на волоске, и фашисты с собаками могли обнаружить его в любую минуту. Тем не менее Сергей стремился попасть именно туда.

Размышляя о том, как это сделать, ему в голову пришла одна мысль, возможно, если он здесь сейчас уснет, то непременно проснется там, на той поляне. Сергей лег на деревянную скамейку, которая находилась в комнате для задержанных, и закрыл глаза, но уснуть не смог, он пролежал так пару часов, после чего ему принесли поесть, поскольку наступило время обеда.

Сергей не стал отказываться от принесенной ему еды и с аппетитом съел все, что было в тарелке, поскольку он не принимал пищу с 1 ноября 1941 года, с того момента, как покинул больницу в городе Симферополь, и очень сильно проголодался.

После обеда он все время размышлял о случившемся и о том, как ему вернуться в реальность 1941 года. Время для Сергея пролетело быстро, и он не заметил, как наступил вечер. Наконец Сергею захотелось спать, и он с удовольствием прилег на скамейку, будучи уверенным, что его план должен сработать, и он окажется непременно в том месте, на поляне, на которой он потерял сознание. Он закрыл глаза и уснул.

Когда Сергей проснулся на следующий день, к его удивлению, он опять находился все в той же комнате для задержанных, в которой был вчера.

«Почему я опять здесь и почему не сработало? — задавал Сергей себе вопросы. — Если это сон, то я должен был проснуться на поляне, но почему я опять здесь? И что произошло там, на той поляне? Если это не сон то, как такое возможно?»

Сергей задавал себе все больше и больше вопросов, но ответов на свои вопросы он не получал. Он думал об этом три дня и каждый вечер, когда он ложился спать, настраивал себя на то, что проснется именно на той самой поляне. Но этого не случалось, и он опять просыпался в том же месте, в котором засыпал.

«Что же со мной будет здесь и как я буду жить здесь в этом, новом для меня, мире?» — думал Сергей.

Зайчиков несколько раз вызывал Сергея на допрос, но, видя, что ничего не поменялось и Сергей настаивает на своем, решил для себя, что, поскольку тот не пациент психиатрической больницы, то остается только, что Сергей все это выдумал, вжился в свою роль военного из 1941 года и сейчас мастерски ее играет.

Зайчиков не нашел никаких нарушений закона со стороны Сергея и по истечении трех суток он его отпустил, а по случаю, произошедшему на площади Победы, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и передал его в архив.

Глава IV. Долг перед Родиной

Выйдя из Комсомольского ОВД, Савичев Сергей оказался на улицах города, окутанных странным, но привлекательным воздухом современности. Стройные здания из стекла и бетона возвышались перед ним, сверкая от солнечных лучей, а роскошные автомобили с большой скоростью проносились по асфальтовой дороге, куда-то спеша. Сергей пристально рассматривал современные дома с их необычными формами и высокими стеклянными окнами, он оказался в своем будущем, о котором он даже не мог и мечтать.

Однако, несмотря на все изумление, которое вызывали эти новые сооружения, в сердце Сергея постепенно вселялась досада и беспокойство. Он ощущал себя чужим в этом новом мире, где привычные устои и правила казались ему чем-то невероятным и далеким. Шумные улицы были заполнены множеством людей, которые спешили по своим делам. Все знакомые лица его товарищей исчезли, вместо них появилось море незнакомых людей, каждый из которых затерялся в своем собственном мире.

Бесцельно блуждая по лабиринту улиц, Сергей не мог избавиться от чувства замешательства, охватившего его. Он привык жить и непременно приносить пользу обществу, жить в мире, в котором общество, партия перед ним ставили четкие цели и задачи, а он неукоснительно следовал им, там было все просто, думать было совершенно не нужно, нужно было только действовать и выполнять.

Сергей был оторван от привычной жизни, он оказался в этом мире совершенно один, без родных, близких, друзей, единомышленников и врагов. Все его друзья, родные, враги остались в его прошлом. От них было лишь воспоминание да список с фамилиями на той мемориальной доске у Вечного огня на площади Победы, и больше ничего. Это была его новая точка отсчета, от которой начинался его новый путь, путь в неизвестность…

С такими мыслями он ходил по городу, открывая для себя все новое и новое, удивляясь продвинутым технологиям непривычного мира. Он понимал, что Великая Отечественная война, в которой ему удалось принять участие, закончилась победой над фашизмом. Он и тогда не сомневался в этом, поскольку желание мира было у всех очень велико, но без этой победы сделать мир было невозможно. Все больше и больше Сергей открывал для себя новое, новые дома, улицы, парки… Так прошел его первый день.

Заночевал он на скамейке в одном из парков. Наступил новый день. Надо что-то делать, но что именно, он не знал. Он был воспитан так, что должен непременно что-то делать полезное. Отсутствие какой-то для себя цели и бездействие приносили ему страдания. С такими мыслями Сергей подошел к рекламному щиту, на котором был изображен военный с оружием в руках, внизу которого была надпись — «Родина нуждается в вас!».

«Если это так, то я должен быть там, вместе с ними, я не успел выполнить свой долг перед Родиной, и это мой второй шанс», — думал Сергей. Сергей все еще надеялся попасть обратно в свой 1941 год, и, может, там, на войне, у него это получится, но как это произойдет, он даже не мог себе представить. Интуиция Сергея подсказывала, что ему надо попасть именно туда. Внизу этого рекламного щита был адрес, по которому следует обратиться. Сергей не знал, где находится этот призывной пункт, и он спросил у проходящей мимо него старушки, которая со всеми подробностями рассказала, как добраться.

Савичев Сергей очень обрадовался, что у него наконец-то появилась цель в его жизни, и он, одушевленный ею, как будто на крыльях полетел к ней.

В таком приподнятом настроении он вошел в военный комиссариат Центрального района. В комиссариате были новобранцы, с мрачным, понурившимся видом они стояли в один кабинет. Сергей в своем приподнятом настроении совершенно не вписывался в их окружение, но его хорошее настроение от этого совершенно не изменилось.

Уточнив у присутствующих, куда ему необходимо обратиться, Сергей занял очередь в кабинет. Присутствующие довольно странно смотрели на него, поскольку Сергей был в военной форме ВОВ и при себе имел гармошку, с которой он нигде не расставался, но и на этот раз его внешний вид не вызвал ни у кого улыбок. Никто друг с другом не разговаривал, все находились в своем внутреннем мире, они думали о чем-то своем, или писали, или читали что-то в своих телефонах. На свои вопросы, которые он пытался задавать впереди стоящего в очереди парня, он получал один и тот же ответ: «Я не знаю». Не получив конкретных ответов, Сергей зашел в кабинет, в котором за столом сидел лейтенант Голубков.

Голубков, увидев Савичева Сергея, удивился его внешнему виду, но это удивление было только началом.

— Сержант Савичев для дальнейшего прохождения службы прибыл! — отрапортовал Сергей.

— Служили раньше? — спросил, улыбаясь Голубков, увидев радостное лицо Сергея.

— Да, служил, в 51-й стрелковой дивизии.

— Ваш военный билет можно взглянуть?

— Да, конечно, — ответил Сергей и протянул Голубкову свой военный билет.

Когда Голубков развернул военный билет Сергея, он еще больше был удивлен, военный билет был советского образца и выдан на имя Савичева Сергея Алексеевича в 1939 году.

— Это что? Розыгрыш? — переменился в лице Голубков, — кто вы такой? И зачем вы мне подсовываете этот военный билет на имя Савичева Сергея Алексеевича?

— Это я и есть, я Савичев Сергей Алексеевич, — ответил ему Сергей.

— И что ты этим хочешь сказать, — перешел на ты Голубков, — что ты 1921 года рождения и тебе сейчас сто один год, хотя на вид тебе дашь не больше двадцати лет, как же ты так хорошо сохранился?! — возмущался Голубков. — Хватит врать! Кто ты такой и зачем мне подсовываешь этот военный билет?

— Товарищ лейтенант, я вас не обманываю и говорю вам правду, — настаивал Сергей, — я вам сейчас все расскажу, как это произошло.

Сергей стал рассказывать Голубкову, что, когда началась война в 1941 году, он добровольцем записался на фронт и попал в 51-ю стрелковую дивизию. Его дивизию спешно привели в боевую готовность, не дожидаясь окончания боевой подготовки, их перебросили для занятия рубежа в Херсон. Личный состав был вооружен только винтовками и частично гранатами. Оборона города Херсона продолжалась с 15 по 18 августа 1941 года. 15 августа Савичев Сергей был ранен и отправлен в госпиталь в Симферополь. 19 августа 1941 года фашистские захватчики оккупировали Херсон.

— Товарищ лейтенант, из-за полученного ранения, я очень мало сделал для своей родины, отправьте меня на фронт, я хочу продолжить борьбу с фашистскими захватчиками, и, хотя мой рассказ кажется вам нелепым, я говорю вам правду, я совсем не умею врать и рассказал вам все как есть, без преувеличений. Как я попал сюда, я не понимаю, но, если Родина нуждается во мне, я готов служить ей, — умолял его Сергей.

Голубков никак не мог понять, какое отношение имеет к Великой Отечественной войне стоящий перед ним молодой человек. Размышляя над ситуацией, он мысленно положил на одну сторону воображаемых весов кажущийся безумным, по его мнению, рассказ Сергея, а на другую — неисполненный долг Сергея перед Родиной, и что перевесит «безумие» или «долг перед Родиной», Голубков не мог представить, и поэтому, нахмурив брови, он оставил Сергея одного в кабинете и отправился к начальнику комиссариата майору Громову.

Начальник военного комиссариата Центрального района майор Громов Виктор Александрович, выслушав Голубкова о странностях Сергея и посмотрев его военный билет, спросил у Голубкова:

— Личное дело Савичева поднимали?

— Виктор Александрович, у нас нет никакого личного дела на Савичева Сергея Алексеевича, такого вообще нет в наших списках. Я несколько раз проверял. Что мне с ним теперь делать? Я ни у кого до этого не видел такого рвения быть мобилизованным на Украину. Тем более, по его словам, он сражался под Херсоном и получил пулевое ранение.

— Приведи ко мне этого героя, — сказал Громов Голубкову.

Когда к нему в кабинет вошел Сергей с Голубковым, Громов начал задавать Сергею вопросы, Сергей отвечал на них уверенно и прямо. Громову Савичев не показался сумасшедшим, но его рассказ никак не связывался с настоящим, реальным временем, и принимать его за правду было бы безумием. Когда у майора Громова закончились все вопросы к Сергею, он не знал, как ему поступить.

— Я живу в деревне Мальцево на улице Ленина, дом 4, оттуда я и был призван на военную службу. В Золотых Горках я прошел школу снайперов и был направлен в 51-ю стрелковую дивизию, в боях под Херсоном был ранен, лечился в госпитале в Симферополе.

— Во-первых, в Золотых Горках у нас нет школы снайперов, во-вторых, ты должен обратиться в комиссариат по месту своего жительства, а в-третьих, мы сейчас все проверим. Голубков, — обратился он к лейтенанту, — проверь, действительно ли Савичев Сергей Алексеевич был мобилизован этим комиссариатом или нет?

Голубков вышел из кабинета и, вернувшись обратно через двадцать минут, доложил майору:

— Савичев Сергей Алексеевич из данного комиссариата в действующую армию мобилизован не был.

Сергей рассказал, как он попал сюда. Майор предложил Сергею подождать в коридоре.

— Товарищ майор, — обратился Голубков к майору, — что нам с ним делать?

— Голубков, ты в своем уме?! — возмутился майор, — ты слышал, что он тебе только что рассказал? Да у этого парня явно «не все дома», у него с головой что-то не в порядке, а ты ему готов дать оружие?

— Да, я с вами согласен, пойду вызывать санитаров, — согласился Голубков с майором и пошел звонить в психиатрическую больницу.

Рвение Сергея стать полезным обществу и послужить своей родине сыграли с ним злую шутку, из-за этого он попал в психиатрическую больницу в городе Набережные Челны. Голубков отдал ему его военный билет, и прибывшие санитары отвезли парня в больницу.

Глава V. Шизофрения

Голубков, отдавая Сергею его военный билет, сообщил, что в настоящее время его мобилизовать не могут, поскольку ему необходимо пройти полный курс лечения и окончательно выздороветь, ну а потом он может обратиться в комиссариат, но только по своему месту жительства. Голубков велел Сергею подождать в коридоре, поскольку за ним должны прибыть санитары.

Когда прибыли санитары, Сергей спокойно последовал за ними. Он мог уйти, не дожидаясь их, но куда идти, он не знал, да и рана давала себя знать при каждом его резком движении.

«Пусть будет так, — думал Сергей, — подлечу свое ранение, а потом решу, что делать дальше». Его размышление прервали прибывшие за ним два здоровых, мускулистых санитара в синих халатах. «Ничего себе здесь санитары! У нас санитары — это хрупкие девушки, недавно окончившие школу, а здесь два здоровых бугая, — не переставал удивляться Сергей, — все здесь как-то по-другому. За это время все так изменилось, у меня даже и в мыслях не было, что такое может произойти. Хотя это моя малая родина, здесь я родился, но она мне чужая, ничего не осталось от той привычной мне жизни. Я совсем не понимаю своих сверстников, хотя все они говорят на русском языке», — с такими мыслями Сергей доехал до больницы.

В самой больнице его также ждали большие разочарования. Когда он ехал в больницу, он и не предполагал, что его везут в психиатрическую лечебницу. Санитары завели в Сергея в кабинет с табличкой «врач-психиатр Соколов А. Л.».

Врачу психиатрической больницы Соколову Сергей начал доказывать, что он не псих и что здесь по какой-то ошибке.

Врач Соколов, как следователь Зайчиков, стал задавать Сергею вначале примерно такие же вопросы, как его зовут, когда и где родился, где он живет, где живут его родители, почему на нем военная форма и тому подобное.

Сергей отвечал все как есть, но как только Сергей сообщил ему, что он прибыл к ним из прошлого, доктор остановил его и начал кому-то звонить.

— Евгений Васильевич, вы заняты? Можете зайти ко мне в кабинет, у меня сейчас находится молодой человек с уникальным случаем, я думаю, вас это должно заинтересовать.

Когда главный врач психиатрической больницы Евгений Васильевич зашел в кабинет и присел на стул рядом с Соколовым А. Л., разговор с Сергеем продолжился.

— Сергей, вы можете подробно рассказать о том, как вы пришли из прошлого и из какого времени? — продолжил задавать свои вопросы Соколов.

— Я конечно же, понимаю, что мой рассказ вам покажется нелепым, но вы должны поверить мне, я говорю правду и я не псих, каким я вам показался, и меня совершенно напрасно привезли сюда, — возмущался Сергей.

— Нет-нет, — вмешался Евгений Васильевич, — никто не думал вас называть психом, мы хотим выслушать ваш рассказ от начала до конца, чтобы помочь вам, и мы слушаем вас с большим вниманием, расскажите, что с вами произошло и как вы оказались здесь.

— Как я рассказывал ранее, в августе наш полк 51-й стрелковой дивизии, в котором я находился снайпером, был переброшен с целью зашиты города Херсона от наступающих фашистских захватчиков, — начал Сергей.

— Вы сказали, в августе, а в каком году это было, — уточнил Евгений Васильевич.

— В 1941 году, — ответил Сергей.

— Хорошо, продолжайте, мы вас внимательно слушаем.

— В первые дни своего пребывания в городе Херсоне я со своими товарищами копал оградительные окопы на окраине города, мы протягивали колючую проволоку, ставили противотанковые ежи. Командир роты приказал мне и двум другим товарищам занять огневой рубеж на холме, который мы обороняли два дня. В этом бою меня ранили, и я начал пробираться к своим. Когда я добрался до своих, меня вместе с другими ранеными доставили в город Симферополь. В симферопольской больнице я пребывал до ноября, пока фашисты не подошли к городу. Моя рана практически зажила. Из больницы на защиту города ушли те, кто мог держать оружие в руках, среди них был и я. Оружия и патронов на всех не хватало, у меня с Михаилом, который также был со мной в больнице, была одна винтовка на двоих. Начался неравный бой с фашистами, когда у нас закончились патроны, мы с Михаилом отступили в полуразрушенную деревню, к нам присоединились еще трое. Жителей в этой деревне не было, они покинули ее еще до начала боя. Я с Михаилом спрятался в полуразрушенном доме, мы залезли в проем в потолке, один боец спрятался в стогу, двое других попрятались в другие места. Когда в деревню пришли немцы, они нашли того, кто спрятался в стогу, а также двое других, и расстреляли. Меня с Михаилом не нашли, в этом месте мы пролежали весь день и ночь, боялись пошевелиться, чтобы не наделать шуму. А утром, когда фашисты спали в деревне, потихоньку выбрались из укрытия и побежали в лес. Один фашист заметил нас с Михаилом, подал сигнал другим, и нас начали преследовать в лесу с собаками. В лесу начался туман, чтобы оторваться от преследователей, мы с Михаилом разделились. Мои силы постепенно покидали меня, моя рана не позволяла мне быстро бежать. Я выбежал на поляну, по которой стелился туман, стал пересекать ее, но споткнулся и упал, в моих глазах все помутнело. Что происходило дальше, я не помню. Затем я вижу сон, как наяву. Как будто закончилась война, все радуются, празднуют победу, и я среди них, я играю военные песни на своей гармони, рядом со мной находятся мои убитые однополчане, но они как живые, я с ними иду вперед, поем песни, веселимся. Через какое-то время они начинают исчезают, а я остаюсь стоять на месте и никуда не исчез, так я попал в этот мир. Как потом оказалось, этот мир не был моим сном, а может, все это мне продолжает сниться, но почему тогда я здесь чувствую запахи, чувствую свою рану. Почему? — закончил свой рассказ Сергей.

— Очень интересный случай, — ответил Евгений Васильевич, — не волнуйтесь, нам предстоит в этом разобраться, мы вам поможем, но для этого вам непременно надо остаться здесь.

Соколов продолжал все что-то записывать в свою тетрадь и уже не задавал Сергею никаких вопросов. Евгений Васильевич вызвал санитаров и сообщил им, чтобы Сергея отвели в палату №13, Сергею выдали необходимую одежду и ознакомили с распорядком больницы.

— Алексей Леонидович, — обратился Евгений Васильевич к Соколову, когда Сергей вышел из кабинета, — вы не заметили, что болезнь этого молодого человека как-то схожа с болезнью нашего историка Васильева, который иногда думает, что он — Ленин, надо понаблюдать за ними, я думаю, что этот Сергей найдет с ним общий язык.

— Евгений Васильевич, какой диагноз ставить Савичеву в карточке? — спросил Соколов А. Л.

— Поставьте — шизофрения, — ответил главный врач и вышел из кабинета Соколова.

Глава VI. Михаил Степанович

Сергея поместили небольшую палату №13. Палата была светлая, и в ней находилась одна кровать, возле которой стояла тумбочка, а на стене висел телевизор.

Пришедшая к Сергею медсестра Ольга рассказала ему распорядок дня, объяснила, что прием пищи у них строго по расписанию, у каждого пациента есть свое свободное время, выход в город разрешен только с согласия главного врача больницы. В свободное время можно прогуливаться во дворе больницы, не покидая ее территории. Все личные вещи пациентов должны находиться в помещении для хранения вещей и выдаются только по мере необходимости и с письменного разрешения главного врача больницы, поэтому гармошку и форменную одежду она заберет и отнесет в камеру хранения.

Так у Сергея началась совершенно новая жизнь. Он, словно ребенок, стал познавать окружающий его мир заново. Знакомство с новым миром у него происходил при помощи телевизора. Молодая медсестра Ольга научила его пользоваться этим чудом техники.

С каждым днем Сергей все больше и больше узнавал для себя незнакомый ему мир. В свободное время он «прилипал» к телевизору и смотрел его не прерываясь. Благодаря ему он узнал, что СССР распался в 1991 году, что в настоящее время страной управляет президент и что на Украине идет спецоперация, на которую ему не получилось попасть, и многое другое.

Благодаря усердию его лечащего врача, Алексея Леонидовича, полученное им ранение быстро заживало. Ему были выписаны различные таблетки, делались уколы и проводились лечебные процедуры различными медицинскими приборами.

Главный врач Евгений Васильевич довольно часто вызывал его к себе и расспрашивал его о прошлой его жизни, проводил различные тестирования, делал снимки его головного мозга.

Так прошло три месяца. В больнице он практически ни с кем не общался, кроме медсестры Ольги, которая относилась к нему как к больному и держала его на приличной дистанции. Внешности Ольга была привлекательной, и Сергею она сразу же понравилась, но у ее был свой круг общения, в который Сергей никак не вписывался, хотя они и были примерно одного возраста.

Свой досуг Ольга проводила только в своем телефоне. Сергей ей был неинтересен, и относилась она к нему как к пациенту психиатрической больницы, так же, как и к остальным больным. Со всеми больными, в том числе и с Сергеем, она была приветливой, ласковой, всегда готова была услужить. Ольга не пускала Сергея в свой виртуальный мир, который был открыт только тем, кто с ней общался при помощи телефона. У Сергея не было телефона, и он не имел ни малейшего представления о том, что скрывается там, в этой штуковине размером коробочки из-под сигарет. Между Сергеем и Ольгой была огромная пропасть, поскольку он отставал от нее на целых два поколения.

«Она смотрит на меня как на неандертальца, которого люди поймали в лесу, глядят на него, как на дикаря, и всяческими способами пытаются понять, как устроен его головной мозг. Я для них подопытный зверек, с которым проводят различные научные эксперименты», — думал про себя Сергей.

Сергей напрасно пытался проникнуть в таинственный мир Ольги, понять, что ее интересует, чем она увлекается, о чем она думает, каждая его попытка оборачивалась неудачей, словно Ольга была недостижимой звездой на небосклоне его жизни.

С другими больными Сергей не желал сходиться, поскольку у каждого были свои причуды, да и сам он был им неинтересен. Но с одним больным в этой больнице он все же нашел общий язык. Как и предполагал главный врач Евгений Васильевич, им оказался пенсионер Михаил Степанович.

Когда в первый раз Сергей впервые увидел Михаила Степановича в больнице, он его сразу же узнал, поскольку они вместе находились какое-то время в Комсомольском ОВД, куда были доставлены полицией.

Васильев Михаил Степанович был историком, жил в деревне и в свое время преподавал историю в сельской школе. Выйдя на пенсию, он похоронил свою жену и остался совсем один. Его дети выросли и уехали в город, обзавелись своими семьями и жили своей жизнью, которая была как замкнутый круг: дом — работа — дом. Они редко приезжали к нему в деревню.

У Степаныча осталось только два лучших друга — это диван и телевизор. От нечего делать Михаил Степанович помаленьку начал выпивать, а потом и вовсе не мог представить свою дальнейшую жизнь без алкогольных напитков. Так он из Михаила Степановича превратился в алкаша Степаныча. И на этой алкогольной почве у Степаныча произошло помутнение в голове, он начал представлять себя Лениным. Один раз даже, будучи в одних панталонах, он залез на крышу своего автомобиля уазика, который стоял во дворе в разобранном виде, и стал в пьяном угаре выкрикивать несуразные лозунги: «Вся власть советам! Да здравствует Октябрьская революция! Долой буржуазию и олигархов, власть — народу!»

Его соседи постоянно жаловались на него участковому деревни. Участковый неоднократно проводил с ним беседы, подвергал его административному наказанию, но Степаныч оказался крепким орешком, ему было все нипочем и не было ни одного человека в деревне, который бы убедил Степаныча больше не пить.

В магазине ему уже не продавали водку и другие спиртосодержащие напитки, но это Степаныча не остановило, соорудив свой первый самогонный аппарат из старого самовара и из стальных труб от уазика он наладил свое производство для собственного употребления. Участковый несколько раз изымал у Степаныча самогонные аппараты, но они возникали вновь из различных бытовых вещей. В самогонные аппараты превращались ведра, банки, бидоны, кастрюли, фантазия Михаила Степановича не знала границ. Баня превратилась у него в лабораторию, в которой он закрывался и создавал своего нового монстра.

Для того чтобы участковый не смог изъять очередное его творение, он стал тщательно их маскировать и прятать. Одно из таких изобретений было встроено в старый телевизор, который вечером исполнял свою прямую функцию, а ночью выполнял функцию самогонного аппарата и изготавливал для него опьяняющую жидкость.

Производство самогонки так же, как и пьянство, Степаныча не прерывалось. Степаныч превращался в совершенно другого человека и насыщал свою обыденную жизнь пьяными похождениями. На почве пьянства Степаныч стал думать, как Ленин. Он, как и Владимир Ильич, в поле летом построил шалаш из сена и две месяца жил в нем, возвращаясь в свой дом в целях конспирации только ночью за провизией и для изготовления новой порции самогона.

Но этого ему показалось мало, и он решил совершить Октябрьскую революцию в своей деревне. Начал с расклеивания листовок на заборах с призывами сменить власть в деревне, проводил агитацию среди жителей деревни. Степаныча в его идеи революции в деревне никто не поддерживал, и ему приходилось все делать самому, в одиночку, но это его нисколько не беспокоило.

Вначале всех жителей деревни это забавляло, но потом эта навязчивая идея Степаныча свергнуть самодержца в лице старосты деревни и установить народную всласть во главе народа всем надоела, и жители деревни добились, чтобы Михаила Степановича поместили в психиатрическую больницу города Набережные Челны для излечения от его революционных идей и пьянства.

Когда Степаныча в деревне не стало, вся деревня спокойно вздохнула, и жители продолжили жить своей скучной повседневной жизнью.

В психиатрической больнице Михаила Степановича ждал «сухой закон», и у него не было ни единого шанса выпить. Поэтому Степаныч из неопрятного пьяницы постепенно стал эволюционировать в прилично одетого интеллигента. Но непробудное пьянство оставило свой отпечаток, и образ Ленина постоянно его преследовал и никак не хотел уходить из его жизни. Ленин выходил из Степаныча наружу, и он никак не мог его контролировать. В теле Михаила Степановича жили две личности: одна личность бунтаря и амбициозного революционера Ленина, другая, скромная и интеллигентная, преподавателя истории в сельской школе.

Ленин Степаныча постоянно брал вверх над историком Михаила Степановича и вырывался на свободу в самых порой неподходящих местах, как это было на площади Победы 9 мая.

Это произошло и 7 ноября, в день Великой Октябрьской социалистической революции, Ленин Степаныча не мог пропустить такую дату.

За обедом, когда все молча и вяло пережевывали свою еду, Михаил Степанович встал из-за стола, взял в правую руку граненый стакан с компотом и громко произнес: «Поздравляю вас с праздником великого Октября, с главным праздником трудового народа.

Этот день знает вся Россия, его нельзя нам всем забыть!

Октябрьская революция — это наша сила,

Хоть кто-то может ее не любить.

Россия шла путем социализма, потом — война и время большевизма.

Под знаменем марксизма-ленинизма

Все шли вперед, к победе коммунизма.

А с новою волной демократизма

Воспряло зло капитализма!

И, несмотря на все досады,

Сквозь кровь и пот, и битвы, и преграды,

Смелей шагая в пустоту,

Мы строим новую страну!

— Ну, началось, — обратилась посудомойка к главной кухарке больницы, — нашему историку больше не наливать компота.

А речь Михаила Степановича тем временем продолжалась:

— Все мы с детства помним эту дату седьмое ноября. В этот день мы шли на парад. И пусть название этого праздника изменилось, но праздник жив, как и тогда. Всех с Днем согласия и примирения! Ура, товарищи! Ура!

Когда Михаил Степанович закончил свою речь, он залпом выпил свой компот и поставил пустой граненый стакан на стол. Большинство присутствующих в столовой больных эта речь тронула, и они начали аплодировать ему, некоторые аплодировали даже стоя.

Сергею, который тоже находился в столовой, эта речь навеяла ему воспоминания из его, казалось бы, совсем недавней прошлой его жизни, и он почувствовал в Михаиле Степановиче свою родственную душу, и с этого момента Сергея как магнитом тянуло к историку, и они сошлись друг с другом на этой самой теме и все больше и больше начали проводить вдвоем свое свободное время.

Бывший же коммунист Михаил Степанович разглядел в Сергее себя, каким он был в свои двадцать лет. Они сошлись друг с другом, Михаил Степанович рассказывал Сергею о войне, об истории, и эти рассказы постепенно превращались в школьные уроки, которые, как правило, заканчивались дискуссией или бурным обсуждением той или иной темы. Михаил Степанович гордился своей профессией школьного учителя, и ему доставляло большое удовольствие на несколько минут стать учителем истории, и для него было совсем неважно, где проводить свой урок истории.

Глава VII. Ленин

Ежедневное пьянство Михаила Степановича в деревне привело его к необычной встрече, которая повлияла на его дальнейшую судьбу. Степанович проснулся в три часа ночи с ощущением того, что за ним кто-то наблюдает из проема открытой двери. Это был силуэт человека небольшого роста с большой залысиной на голове. Темный силуэт почувствовал, что его заметили, переместился в центр комнаты, в которой спал Михаил Степанович, и внимательно посмотрел на него. Старик увидел довольно знакомое лицо, с растерянным видом он смотрел на пришедшего, вспоминая, кто это может быть, и не понимая, как тот попал в его дом.

— Здравствуйте, товарищ, — поздоровался вошедший.

— Кто вы? — испуганно спросил Михаил Степанович.

У него сильно болела голова. Гость словно прочитал его мысли, подошел к столу, взял со стола стеклянную банку, вылил из нее остатки самогона в стакан, стоящий рядом на столе, и протянул его Степановичу.

— Выпейте, я уверен, что это поможет вашим страданиям. Я пришел к вам по очень важному делу, и только вы можете мне в этом помочь, — сказал ему пришедший. Михаил Степанович молча взял стакан и выпил жидкость, находящуюся в нем.

— Что за дело, и почему вы пришли ночью? — стал задавать вопросы старик, не понимая, что от него хотят.

— Потому что ночью все жители деревни спят и никто не сможет нам помешать, поскольку дело, которое я вам хочу предложить, очень секретное и о нем никто не должен знать, — все больше заинтриговывал гость.

— Кто вы и почему я?

— Потому что кроме вас с этим делом лучше никто не справится. И только вы сможете исполнить мою просьбу. Я — Ленин, здесь я потому, что набираю товарищей для того, чтобы свергнуть самодержавие в деревне, поскольку власть в деревне должна принадлежать народу, таким, как вы, а не старосте деревни.

— Как?! Владимир Ильич? Вы же умерли, — все больше и больше удивлялся старик.

— Нет и нет! Ленин жив, Ленин будет жить всегда! — уверенным голосом произнес Ленин.

— Но я один не справлюсь с этим, у меня это не получится.

— Я и мои товарищи тебе в этом помогут. Я буду тебя поддерживать всегда и везде, где бы ты ни находился. В первую очередь надо написать листовки и расклеить их по деревне. Возьми листок бумаги и карандаш, я продиктую текст.

Михаил Степанович соскочил с кровати и поспешно нашел листок бумаги, ручку и приготовился записывать.

— «Граждане деревни! Староста деревни погряз в коррупции и в воровстве. Систематическое неисполнения старостой своих обязанностей и грубое их нарушение привели к упадку в деревне. Всем, кому дорога наша деревня, приглашаются на собирание, которое состоится в воскресенье, в десять часов, возле клуба деревни, для создания группы активистов с целью низложение старосты деревни», — продиктовал Ленин. — Листовки должны быть напечатаны в количестве сто штук и расклеены по всей деревне уже этим вечером.

— Где же мне взять печатный станок? — поинтересовался Михаил Степанович.

— У Марины Федоровны, которая проживает в доме пятьдесят три. У нее на чердаке, в старом сундуке, находится механическая печатная машинка, которая принадлежала ее покойному мужу, если ее немного починить, то она вполне будет пригодна для печатания листовок.

— Но если она мне не захочет ее отдавать? — продолжал задавать свои вопросы пенсионер.

— Если она не захочет ее отдавать, попроси ее на временное пользование, а за это предложи наколоть ей дрова, ее внуки обещали ей наколоть их, но уже полторы недели как не могут до нее доехать, а сама она не в состоянии это сделать, а дрова ей нужны уже сегодня.

— Откуда вы, Владимир Ильич, все знаете? — удивился Степанович такими подробностями.

— Я про вашу деревню все знаю и обо всех. По этой причине я именно тебе и предложил это секретное дело.

— Я боюсь, у меня ничего не получится, — стал отказываться старик.

— Я буду всегда поддерживать тебя. Поклянись, что выполнишь свой долг и освободишь жителей деревни от тирании старосты деревни.

— Клянусь, — неуверенно сказал Михаил Степанович.

— Подготовь вначале листовки, в следующий раз я приду к тебе и сообщу, что необходимо сделать дальше, — сказал на прощание Ленин, подошел к проему двери и исчез в темноте.

Михаил Степанович после этой встречи долго не мог заснуть, все думал о предстоящем деле. Староста деревни никогда ему не нравился, а тут предстояла возможность отомстить ему за все его обиды, избрав нового старосту, к тому же в его деле будет поддерживать дух самого Ленина! После таких раздумий старик смог заснуть только под утро.

Проснувшись ближе к обеду, Михаил Степанович привел себя в порядок и отправился к Марине Федоровне. Зайдя во двор, он увидел Федоровну, сидящей на скамейке возле крыльца, и кучу поленьев возле забора.

— Степаныч, денег и самогона не дам, разворачивайся назад и иди подобру-поздорову! — закричала Марина Федоровна, увидев приближающегося в ней Михаила Степановича.

— Федоровна, да я не за этим к тебе пришел. У тебя от мужа осталась пишущая машинка, дай мне ее на время, мне она нужна для дела.

— Степаныч, нет у меня никакой машинки, иди проспись лучше, от тебя перегаром за версту несет.

— Марина Федоровна, дай мне ее на месяц, она у тебя в старом сундуке на чердаке лежит с другими вещами, оставшимися от мужа.

Марина Федоровна была шокирована такими детальными подробностями, ни про старый сундук со старыми вещами от мужа, ни про его пишущую машинку никто, кроме нее, не знал. Она уже сама десять лет, как умер ее муж, не поднималась на чердак и не открывала сундук с вещами мужа, которыми он больше всего дорожил.

— Федоровна, дай мне ее, а я тебе за это дрова наколю, — умоляющим голосом заговорил Михаил Степанович, увидев, что женщина колеблется, — внуки уже неделю к тебе не могут приехать, когда они еще приедут, а я прямо сейчас их наколю.

После этих слов Степаныч взял топор, лежавший возле сваленных поленьев, и стал их колоть. Марина Федоровна несколько минут смотрела, как Степаныч разбивает чурки одну за другой. Дрова ей были нужны уже сейчас, она пыталась их наколоть, но у нее ничего не получилось, силы были уже не те, руки ослабли.

— Сейчас посмотрю, уже десять лет на чердак не заглядывала, — поддалась на уловку Михаила Степановича Федоровна. «Откуда он узнал про сундук и машинку, — думала про себя она, — о том, что находится в сундуке, не знал никто, даже близкие родные, об этом я никому чужому не рассказывала, с нечистью, наверное, связался», — рассуждала Марина Федоровна, перебирая вещи в сундуке. Пишущая машинка ей была не нужна, как и все остальное, что хранилось в этом сундуке. Подождав, когда Михаил Степанович наколет ей все дрова, она отдала машинку, сказав, что ее он может не возвращать.

Довольный результатом, Степаныч вернулся домой и, починив машинку, приступил к изготовлению листовок. Если бы только знал Михаил Степанович, кто на самом деле приходил к нему в образе Ленина и что стоила ему данная клятва, то многое бы с ним не случилось.

Энергетический образ Ленина приняло астральное существо нижнего уровня по имени Нелло, цель которого была вовсе не свержение старосты деревни с его занимаемого поста. Этот монстр втерся в доверие для того, чтобы выкачивать от старика его жизненную энергию. Эти существа могли принять любой образ. Проникнув в мозг пенсионера, они поняли, что принять образ Ленина, которым так восхищался и которого благотворил Михаил Степанович, будет самым подходящим для этой цели. Дав клятву этим существам, он тем самым прицепил их к своему ослабленному на почве алкоголизма организму. Для них он был легкой добычей, и от них он уже не сможет избавиться до конца своей жизни. Этим существам необходимо питание, как обычному человеку пища, так для них жизненная энергия человека. Ленину в свое время Михаил Степанович верил и доверял, и сущности в его образе постоянно приходили к нему и забирали от него энергию, он для них был донором. После этих визитов Михаил Степанович чувствовал себя разбитым. Эти существа могли прикрепиться к телу старика и управлять им, его мыслями, речью, движениями, словно марионеткой, он не мог противостоять им и делал все, что они от него требовали.

Глава VIII. Странный сон

Увиденное на площади Победы 9 мая 2022 года меня сильно впечатлило, я сидел на скамейке и смотрел вслед уходящим людям и думал о том, что сегодня произошла встреча двух поколений, встретились прошлое и настоящее. Было ли это на самом деле или мне все это показалось, возможно ли такое, чтобы мертвые шли рядом с живыми? Посидев на скамейке еще какое-то время, мы с семьей стали собираться и потихоньку пошли к своей машине, чтобы поехать на кладбище в Елабугу.

Приехав на кладбище, мы все вместе стали убирать могилу моего дедушки и бабушки. Убрав старые листья и ветки с могилы, мы с женой Катериной стали красить оградку зеленой краской. Выкрасив оградку, у нас еще немного оставалось краски в банке. Напротив могилы моей бабушки и дедушки находилась заброшенная могила одного участника Великой Отечественной войны, сам памятник был сделан из металла, и на нем была прикреплена металлическая звезда. Раньше точно такой памятник со звездой, после его смерти, был и у моего деда. Когда я был ребенком примерно шести лет, мы с бабушкой и моей мамой приходили к деду на могилу, и я один раз спросил у бабушки, почему на могиле моего дедушки, как и на других могилах, имеются красные звезды. Бабушка ответила мне, что эти звезды означают, что люди, похоронные в этих могилах, раньше воевали в Великую Отечественную войну. Когда моя бабушка умерла, памятник дедушки с красной звездой убрали и поставили общий надгробный камень, на котором уже размещались две фотографии бабушки и дедушки.

На кладбище уже не осталось таких металлических памятников со звездой, все они были заменены на каменные плиты, но этот памятник остался, поскольку на эту могилу уже много лет никто не приходил. Я предложил Катерине покрасить этот памятник остатками краски. Заброшенную могилу мы все вместе начали приводить в порядок, я сходил за топором к машине и вырубил побеги деревьев, которые росли на могиле. На памятнике уже не было видно фамилии умершего, а также даты его рождения и смерти, а фотография выцвела на солнце. Я вместе с Полиной и Игорем стал выносить срубленные ветки за пределы кладбище в специальное отведенное для мусора место, а Катерина стала красит памятник.

Когда Катерина красила памятник, она думала о том, как бы мог выглядеть этот человек? В это же мгновение справа от нее появился образ похороненного, чья была эта могила.

Катерина заметила его боковым зрением, повернувшись к нему, она увидела мужчину лет сорока. Его очертания лица и фигура были размытыми, в виде дымки, это был призрак, пришедший в нашу реальность. Через две-три секунды этот образ внезапно растворился, так же, как и появился. Когда мы вернулись, Катерина уже докрашивала могилу, вид у нее был немного растерянным. Она отвела меня в сторону и рассказала о случившемся, шепотом, чтобы этот разговор не слышали наши дети и не испугались.

Все дела на кладбище были закончены, и мы поехали домой. В эту же ночь мне приснился сон, как будто я со своим товарищем в лесу убегаю от фашистов. Мой товарищ внешне напоминал сержанта с гармошкой, которого я видел на площади Победы, он был ранен и быстро бежать не мог, я стал волноваться за то, что нас могут догнать. Чтобы скрыться от погони, я предложил ему разделиться, и он согласился. Мы побежали в разные стороны, и у меня появился шанс убежать от преследователей. Я прибавил скорость, пробежав какое-то время, я начал уставать, перешел на быстрый шаг, как вдруг впереди меня в двести метрах я услышал лай собак и крики на немецком языке. Я сразу же развернулся в противоположную сторону и побежал от раздающегося лая немецких овчарок и голосов. Так я пробежал еще минут двадцать, но мои силы постепенно покидали меня, я уже не мог бежать и перешел на шаг. В лесу появился туман, я обрадовался этому, поскольку в тумане меня будет им труднее найти, но радость моя была недолгой, через пять минут я опять услышал лай собак. Я понял, что туман не дает мне полной гарантии того, что я могу скрыться от них. Я собрал свои последние силы и побежал дальше. У меня, как и у моего товарища, не было никакого оружия, чтобы дать отпор фашистам, и мне оставалось только одно — бежать. Я выбежал на какую-то поляну и посередине этой поляны увидел своего товарища, с которым я недавно расстался, и побежал к нему.

Вдруг мой товарищ споткнулся и упал, я подбежал к тому месту, где он упал, но его там не оказалось. Я стал его искать, но не нашел, как вдруг на поляне появились фашисты. Увидев меня, они начали стрелять в меня из автомата. Пули начали попадать в мое тело одна за другой, появилась кровь. Я продолжал стоять и смотреть на них, я чувствовал боль от проникающих в меня пуль и понял, что мне лучше всего упасть и превратиться мертвым. Я так и сделал, когда я упал, то закрыл глаза и задержал дыхание. Немцы прекратили в меня стрелять и вскоре ушли с поляны. Я какое-то время еще лежал и, когда все стихло, стал ползти на край поляны, — в этот момент я проснулся.

Сон был таким реальным, что, усевшись на кровати и прижавшись к подушке, я ощущал на себе боль в местах, где, казалось, недавно пули проникали в мое тело. Я ощупал свое тело рукой в поисках каких-то следов, однако раны, которые я пытался обнаружить, оказались лишь моими фантазиями. После того сна я не мог заснуть, мои мысли кружились в голове до самого рассвета. Когда первые лучи проникли сквозь окно, я все еще продолжал лежать, но затем опять смог уснуть, и мои сновидения больше не возвращались ко мне.

Глава VIX. Встреча с Сергеем

После трех месяцев пребывания в психиатрической больнице главный врач разрешил Сергею выходить в город на два часа. Сергей, получив два часа своей свободы, мог передвигаться по городу в любом направлении. Тогда он торопился увидеть город, время для него пролетало быстро и совершенно незаметно. Суета города забирала его свободное время, и два часа, которые ему выделялись, проходили мгновенно.

Однажды он проходил через парк и присел на скамейку. Погода была теплая, и он слушал, как деревья шелестели, словно разговаривая друг с другом на языке, не поддающемся его пониманию. Люди, гуляющие в этом парке, шли медленно, никуда не торопились. Сергей начал наблюдать за всем, что происходило здесь. Он почувствовал, что провел в парке довольно много времени, но когда очнулся и взглянул на свои часы, то увидел, что прошло всего лишь десять минут. Это приятно удивило его, Сергей сделал для себя небольшое открытие, что время в этом парке замедляет свой ход.

Люди, которые находились вне парка, не обращали внимания на то, что распустились цветы, на трудолюбие пчел, собирающих с них нектар, пролетало мимо их взора и множество других вещей. Погруженные в себя и в свои мысли, кружащие в их голове, они не слышат журчание ручья и пение птиц. У многих не было времени на мгновение остановиться и полюбоваться красотой, которая их окружает, они на большой скорости проносились мимо всего и не замечали окружающего. Автобусы, машины мчались, словно поток бурной горной реки, и все их внимание было затянуто в пучину суеты. А ведь если встать и присмотреться, то можно увидеть удивительный мир природы, заметить чудеса в каждом мельчайшем лепестке, в каждом шорохе листьев. Люди возомнили, что им все подвластно и все под силу, хотя на самом деле человек является только гостем, а не хозяином природы. И на правах этого гостя ему необходимо прислушиваться к ней. Он может менять свою реальность, но изменить законы природы, законы вселенной ему не удастся.

Каждый день Сергей стал приходить в этот парк, садился на одну и ту же скамейку и наблюдал за всем происходящим. Сергей обнаружил, что в этом зеленом уголке живут белки, дятлы и другие птицы. Вначале обитатели парка боялись его, но потом они привыкли к нему и принимали как своего. Он подкармливал белок, птиц, и они ждали его прихода и радовались, когда он появлялся на своей скамейки, встречая его с шумными приветствиями и сообщая о его приходе всему лесному народу, и от этого ему становилось уютно в этом парке.

В больнице была небольшая библиотека, и Сергей приходил в парк с книгой, в основном его интересовала история Великой Отечественной войны, он много стал читать, телевизор, который находился в его палате, уже не интересовал его, он его не смотрел.

Когда я прогуливался по парку со своими детьми Полиной и Игорем, которые катались на велосипедах, я увидел парня, сидящего на скамейке и читающего книгу. Меня это немного удивило, поскольку молодые люди в таком возрасте что-то читают и смотрят только в телефоне, я присел рядом с ним. Этим парнем оказался Сергей. Он спросил у меня сигарету, я ответил ему, что не курю.

— Я тоже стал меньше курить, — ответил Сергей, — но до конца от этой привычки не могу избавиться.

Мне показалось его лицо знакомым, но я не мог вспомнить, где я его уже видел, тогда я спросил у него, где мы с ним могли встречаться.

— Возможно, здесь, — ответил мне Сергей, — я каждый день прихожу в этот парк и сижу на этой скамейке.

— Нет, не в этом парке, в каком-то другом месте, мы могли встретиться раньше, но я не могу вспомнить, где именно, — сказал я ему, — у меня хорошая память на лица, но в этом парке я давно уже не был.

Так я познакомился с Сергеем. Через тридцать минут после начала нашего разговора Сергей сообщил мне, что ему надо идти. Когда он ушел, я оставался сидеть на скамейке и продолжал вспоминать, где бы я мог с ним встретиться. Полина и Игорь подъехали ко мне на своих велосипедах и сообщили мне, что в парке нашли детскую площадку и поедут к ней. Я встал со скамейки и пошел за ними. По дороге к детской площадке я вспомнил, что Сергея я видел на площади Победы девятого мая, тогда он был в военной форме и у него была гармошка, в этот же день мне приснился странный сон, как я с ним убегал в лесу от фашистов.

Когда через три дня после своего знакомства Сергеем я с детьми опять пришел в этот парк, Сергей сидел в парке на той самой скамейке с книгой в руках.

Я подсел к Сергею на скамейку, он узнал меня. Затем я сообщил ему, что вспомнил, где я с ним ранее встречался, и рассказал о празднике 9 мая и о том, что в этот же день мне приснился сон с его участием.

Сергей сообщил мне, что мой сон полностью совпадал с теми событиями, благодаря которым он оказался на площади Победы девятого мая, а также и то, что окружающие его люди думают, что он психически болен и все, что с ним происходило до девятого мая — это плод его фантазий.

Сергей рассказал, что он не понимает, каким образом он попал сюда из своего настоящего и не знает, как вернуться ему обратно в свое уже прошлое время. Этот мир, в котором он сейчас находится, для него чужой, и все, кто услышал его правдивый рассказ, считают его или сумасшедшим, или фантазером, но самое обидное для него было, когда его называли лжецом, тогда у него внутри возникала волна возмущения и страшное желание доказать всем правду, в которую никто не верил.

Сергей не показался мне сумасшедшим, но его рассказ был невероятным, хотя я ранее слышал истории о параллельных мирах и о том, что человек может по какой-то случайности переместиться из одного мира в другой.

— Если вы не считаете меня сумасшедшим, то почему меня поместили в психиатрическую больницу, и все думают, что я сумасшедший? — задал мне свой вопрос Сергей.

— Возможно, это объясняется тем, что наш мозг воспринимает окружающий мир исходя из тех параметров, по которым он был запрограммирован ранее. Я приведу тебе один пример, — я достал из своей сумки компьютерный планшет и показал его Сергею, — как ты думаешь, что это может быть?

Сергей взял планшет в руки, увидел свое отражение в нем и, отдавая его мне обратно, ответил:

— Это что-то похожее на зеркало.

— Ты этот предмет воспринимаешь как зеркало. Твой мозг настроен отображать этот предмет так, как он до этого был запрограммирован ранее. Хотя на сам деле — это компьютер, и для меня он выполняет совсем другую функцию. Например, его можно использовать как фотоаппарат, посмотреть изображение, фильм, как в телевизоре, напечатать на нем какой-нибудь документ. Мы с тобой по-разному воспринимаем окружающий нас мир. В твоем мозгу заложена неправильное понимание определенных вещей, и он (мозг) старается сохранить уже привычную ему картину представлений, не понимая, что она не соответствует вещам в окружающем тебя мире. Ты можешь изменить свои шаблоны восприятия, но для этого тебе понадобится много труда, усилий и терпения, и тогда этот предмет, да и весь мир в целом будут восприниматься тобой совершенно по-другому. В конечном итоге никто тебя не будет считать сумасшедшим. Я не считаю тебя сумасшедшим, поскольку я принял тот факт, что ты мог переместиться сюда из прошлого. Кто не верит этому, а таких большинство, они и принимают тебя за психически больного, и поэтому ты оказался именно там, где ты сейчас находишься, в психиатрической больнице. Если ты изменишь свое отношение к окружающему тебя миру, то я уверен в том, что люди изменят свое мнение о тебе и ты сможешь выйти из больницы совершенно адекватным человеком.

Для этого тебе только нужно изучить этот мир, поскольку он уже далеко ушел от того, в котором ты был раньше. Если честно, я немного завидую тебе, поскольку у тебя была такая уникальная возможность перейти из одного мира в другой, из твоего настоящего в будущее. Возможно, и существует дверь обратно, в прошлое, но я не знаю, где она находится, и не смогу помочь тебе в этом.

После этого разговора с Сергеем я стал думать о том, что каждый человек воспринимает окружающий его мир по-разному. Если несколько людей наблюдали одно и то же событие, то, когда они начнут рассказывать о нем, в их рассказах можно заметить разницу. У одних разница в пересказе об увиденном событии будет незначительной, а у другого она будет существенно отличаться от других, а порой даже и противоречить другим рассказчикам. Кто-то твердо знает, что трава зеленого цвета, другой верит в существование НЛО, а третий в Бога, и одно и то же событие, например, внезапно ночью, в зеленой траве, на поляне ниоткуда появляется яркая вспышка света, разными людьми это будут восприниматься по-разному. Один станет рассказывать, что он видел посадку летательного аппарата неземного разума, а другой будет утверждать, что это ангелы спустились с небес.

Но представим, что какой-то «ученый» станет доказывать, что НЛО или Бога не существует, а трава вовсе не зеленого цвета, приведет кучу аргументов и «научных» трудов различных других «ученых». И новое поколение людей станет жертвами фальшивых представлений о природе вещей. В конце концов человек останется один на один с пустым, холодным и совершенно неизвестным ему миром, каким наш мир, скорее всего, и является. Так что неважно, как человек воспринимает этот окружающий мир, важно, чтобы его страх потерять это привычное восприятие мира не заставило его бороться с тем, кто не разделяет его мнение. Пока он не сражается из-за того, чтобы не лишиться того, во что он искренне верит и чем дорожит, он не опасен для самого себя и для окружающих его людей.

Глава X. Письмо с фронта

Сергей начал принимать реальность такой, какой она была на самом деле. Он постоянно думал о том, как сюда попал, в этот мир, и для чего он здесь. Если он сюда попал, значит можно вернуться обратно, но как это ему это сделать, он не имел никакого представления. Все окружающие его люди думают, что он сумасшедший, но на самом деле это было не так, и об этом знал только Сергей. Что делать дальше? В психиатрической больнице оставаться до конца своих дней он не желал. Он стал думать, как ему выйти из этой ситуации, но правильное решение так и не приходило к Сергею.

Его также мучил вопрос о том, где сейчас его родные, что стало с его женой, отцом и братьями, возможно ли получить о них какую-нибудь информацию? К своему дальнейшему удивлению, о судьбе своих близких Сергей узнал здесь и, не выходя за пределы этой больницы, от Михаила Степановича.

Как оказалось, Михаил Степанович был его земляком и проживал в той же деревне Мальцево, где раньше проживал он сам. Михаил Степанович никак не мог встречаться с ним ранее, поскольку, когда Сергей последний раз был в своей деревни, он еще не родился, а о судьбе семьи Савичевых Степаныч знал от своей матери, к тому же в деревне все друг о друге знали.

Перед самым уходим на фронт Сергей женился на своей однокласснице Александре. Что стало с ней, об этом ему поведал Михаил Степанович.

— После того как ее муж ушел на фронт, она получила от него письмо, что он ранен и находится в больнице города Симферополь, и тоже начала собираться на войну, она прошла шестимесячные курсы медсестер, но ее остановило рождение дочери.

— Разве у нее была дочь? — перебил Сергей рассказ Михаила Степановича, — она еще жива?

— Да, у нее была дочь, которую звали Светланой, но она умерла в 1999 году и была похоронена на деревенском кладбище в деревне Мальцево.

— А были ли у Светланы дети? — поинтересовался Сергей.

— Детей у нее не было, замужем она не была. Ее отец Сергей пропал без вести, а на ее мать в 1943 году пришла похоронка. Светлану воспитала ее бабушка, и после ее смерти все хозяйство перешло к ней. Была она заядлой собачницей, очень любила собак. Когда она умерла, то все собаки разбежались, остался только один Треф, немецкая овчарка, красивый был пес, породистый, многие его пытались забрать к себе, но никому это не удавалось, от ее могилы он не отходил, жил прямо на кладбище, через три года после смерти Светланы его нашли мертвым на ее могиле, возле нее собаку и похоронили.

— Что вы знаете об Александре? Как она погибла? — продолжал задавать вопросы Сергей.

— В сентябре 1943 года во время боя неподалеку от села в Запорожской области два немецких «Тигра» прорвались в тыл. Александра собрала у раненых бойцов сумки с гранатами. Спасая солдат, со связкой боеприпасов бросилась она под один из танков и подорвала его вместе с собой. Возможно, если бы ее муж был бы жив, она бы не ушла на эту войну и в ее судьбе, как и в судьбе ее дочери, было бы все по-другому.

— А что стало с остальными Савичевыми? Алексеем Алексеевичем и его женой Степанидой и с остальными?

— После войны все они переехали в город, и я о них больше ничего не слышал, — ответил Михаил Степанович.

Поговорив о своих родных с Михаилом Степановичем, Сергей решил найти могилу своей дочери. Он рассказал о своих намерениях поехать в деревню Мальцево главному врачу.

Евгений Васильевич не стал препятствовать этому, поскольку видел, что проводимое лечение шло на пользу Сергею, кроме того, посещение родных Сергею мест может способствовать восстановлению его памяти, и он отпустил его на целый день.

Сергей не видел, как выросла его дочь и не разу не дарил ей подарков. Он понимал, что эти мгновения уже не вернуть, но несмотря на это он отправился в детский магазин, где в течение долгих минут тщательно выбирал подарок на могилу своей дочери. Его взгляд упал на мягкую игрушку в виде собачки. «Какая милая собачка», — подумал Сергей и тут же представил, как бы она, будучи ребенком, обрадовалась бы этому подарку. Помимо игрушки, он приобрел цветы и с сердцем, полном горечи и печали, сел в автобус и отправился в деревню.

В деревне Мальцево все изменилось до неузнаваемости с того момента, когда Сергей был здесь в последний раз. Время, словно невидимый художник, нарисовало новую картину на холсте жизни, стерев все старые образы.

Деревня стала ему совсем чужой, и ничего не осталось от той, которую он помнил ранее. С обеих сторон центральной улицы возвышались красивые новые большие дома, они с каждым годом вытесняли покосившиеся и полуразвалившимися старые постройками. Сергей пристально всматривался по сторонам и не находил среди нового ни единого знакомого ему облика. Деревня, которую он когда-то знал, утонула в потоках времени, оставив лишь следы своего былого величия в памяти одного-единственного человека.

Но самым горьким открытием было отсутствие его родного дома, который был заменен новым большим кирпичным строением. Там, где когда-то возвышался деревянный дом, построенный собственными руками его отца, теперь находилось то, что стерло последние следы его родного прошлого, оставив только горькое чувство утраты и невозвратности.

Сергей, переступая через пороги времени, направился к кладбищу, где звучал шепот ушедших дней. Это место, словно живая книга, хранило в себе истории жителей деревни, чьи жизни переплелись с историей его собственной семьи.

Пройдя между домами, Сергей попал на кладбище, которое так же, как и сама деревня, расширилось в объеме. Среди могил он узнавал лица, чьи имена были ему знакомы с детства, чьи судьбы расцветали и угасали на просторах этой земли. Он медленно проходил взглядом по могилам, останавливался возле них, вспоминая некоторые фрагменты их жизни, узнавая тех, кто жил в то время, когда он уходил на фронт.

С каждым шагом он ощущал связь с прошлым, с теми, кто уже не мог поделиться радостью или горем, но чьи души всегда оставались с ним, несмотря на расстояние времени. Сергей отдавал дань памяти тем, кто был частью его жизни, тем, кто остался в его сердце навсегда.

Он остановился перед одной могилой женщины, черты ее лица показались ему знакомы, она походила на его жену Александру, но на фотографии эта женщина была намного старше. Приглядевшись, Сергей понял, что это была могила его дочери Светланы. Сергей медленно присел возле могилы и положил на ее принесенную им игрушку щенка и цветы.

«Неужели нам не когда не суждено было встретиться, — думал про себя Сергей, — сбылось пророчество цыганки, и я остался один в этом мире и нет у меня ни врагов, ни друзей, ни родных и близких».

Сергей в малейших деталях вспомнил тот день, когда он на вокзале расставался с Александрой, навсегда уходя на войну. Он стоял на перроне 6 июля 1941 года и всматривался в проходящих мимо него людей, боясь пропустить ту, которую ждал, — свою жену Александру. Он волновался, что не сможет попрощаться с ней, поскольку поезд должен скоро увезти его на фронт, на войну, с которой он мог не вернуться и никто не знал, будет ли эта встреча последней или нет. Проходящая мимо него пожилая цыганка, видимо, почувствовала это, остановилась и заговорила с ним.

— Сержант, дай будущее тебе скажу, — сказала она Сергею.

— Не верю я в гадания, — ответил ей Сергей.

— Я и не собиралась тебе гадать, я вижу твою судьбу и от роковой ошибки хочу тебя предостеречь. Если этого не сделаешь, погубишь жизни близких тебе людей. Сейчас придет твоя жена, скажи ей, чтобы не ходила на войну, а дочь твою воспитывала.

— Откуда вы знаете, что я жду свою жену? Да у меня и дочери никакой нет, — с недоверием ответил ей Сергей и собрался было отойти в сторону, но цыганка не отставала и задержала его, прикоснувшись к его руке.

— Послушай меня, сам спасешься и других спасешь, — настояла она.

— Хорошо, — согласился Сергей. Александры нигде не было и ему надо было как-то отвлечься от той мысли, что он может ее не увидеть, да и от настойчивой цыганки он не знал, как отвязаться.

— Дай мне ладонь правой руки, — попросила цыганка.

Сергей освободил правую руку и протянул ей ладонь.

— Трудный у тебя будет путь, останешься ты один в чужом мире, где не будет ни твоих друзей, ни врагов. Начнешь ты свой путь сначала, — начала свои предсказания цыганка, взяв руку, — но ты очень сильный, и смерть боится тебя и обходит стороной. Твоя любовь сильнее смерти, и она поможет тебе вернуться живым. Все тебя будут считать умершим, но ты сможешь вернуться живым. Только накажи своей жене, чтобы она не пошла следом за тобой на войну. Война не для женщин, она погибнет на войне. Если твоя жена не пойдет на войну, то ты сможешь ее увидеть живой, пройдет много времени вначале она тебя не узнает, но потом вспомнит тебя. Скажи ей, чтобы она ждала тебя дома, даже если от тебя не будет никаких вестей, и не верила никаким слухам, пусть ждет тебя и воспитывает дочь.

— Но у меня нет никакой дочери, — возразил ей Сергей, — вы здесь ошиблись.

— Пока нет, потом будет, — сказала цыганка, — передай ей, что если она уйдет на войну, то сама погибнет и всю судьбу дочери искалечит.

В этот момент Сергей увидел в конце перрона бегущую Александру, которая искала его, он собрался бежать к ней, но цыганка остановила его и продолжила:

— Послушай меня, это самое важное, ни одной минуты из прошлого не вернуть, но ты сможешь вернуться в прошлое, если…

Сергей уже не слушал ее, освободил свою руку от цыганки, побежал к Александре, но цыганка все продолжала ему кричать что-то вслед, но он уже не слушал ее.

Когда Сергей подбежал к Александре, времени у него оставалось совсем мало, все военные, отправляющиеся на фронт, поспешно начали входить в свои вагоны. Сергей и не думал сообщать Александре сказанные опасения цыганки, поскольку считал это полной ерундой.

Хотя цыганка была права в том, что у Сергея через девять месяцев родится дочь, что его жена, получив только одно-единственное письмо о его ранении, отправится за ним следом на войну, сбылось, и то, что он останется совсем один. Единственное, что не мог вспомнить Сергей, сидя у могилы своей дочери, так это то, что кричала вслед ему цыганка. Сейчас он понимал, что для него это было в настоящее время важно, но он так и не вспомнил об этом, как ни старался.

Просидев у могилы Светланы три часа, которые пролетели для него незаметно, как три минуты, он стал собираться обратно в город.

Выйдя с кладбища, Сергей пошел через деревню и медленно плелся по ее центральной улице, шаркая ногами по асфальту как старый старик, кладбище высосала из него все его последние силы. Он остановился возле деревенского клуба, но это было совсем не то здание, которое он помнил. Деревянный клуб, как по взмаху волшебной палочки, превратился в современное здание. Какая-то сила потянула его к нему и заставила войти внутрь. Войдя в большой зал, который раньше использовался по-разному: в нем проводились собрания, на которых решались важные вопросы в деревне, в выходные здесь были танцы, служил он и концертным залом. Разглядывая его внимательно, Сергей в самом его углу увидел выставочный уголок, посвященный Великой Отечественной войне. На стенде были размещены фотографии его односельчан в военной форме, на манекене висела одежда его времени, под стеклом лежали награды, губная гармошка и другие различные предметы, которые были близки его сердцу, и от них веяло воспоминаниями.

Пройдя к следующему экспонату, он увидел фотографию медсестры с сумкой на плече — это была Александра. Его сердце застучало так сильно, что чуть не вырвалось из груди. В форме он никогда ее не видел, и в ней она была еще красивее. Александра, как живая, смотрела на него сквозь стекло и как будто говорила ему: «Я искала тебя, но не нашла».

Человека неизбежно ждет старость, но его глаза никогда не стареют, они как вселенная, в которую можно окунуться и лететь бесконечно. В глазах Александры Сергей обнаружил целую вселенную — необъятную, загадочную и величественную.

Все пройдет, но останется в сердце Сергея любовь к Александре и волшебный цвет ее глаз, в которых отражался весь мир. Прикованный взглядом Александры, он не мог оторвать от нее, Сергей стоял и смотрел на нее, и время для него не имело никакого значения.

Рядом с ее фотографией лежала медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, а также документ, в котором было написано, что данную медаль Савичева Александра Николаевна получила посмертно. Ниже располагался пожелтевший листок бумаги — это было ее письмо к Сергею. Он сразу же узнал ее почерк и стал читать.

«Дорогой Сергей!

Крепко тебя целую. Хочу тебе сообщить, очень важную новость, у тебя 18 февраля 1942 года родилась дочь, которую я назвала Светланой. Я получила от тебя твое письмо, где сообщается о твоем ранении в августе 41 года, и вот уже больше года от тебя не было никаких известий. Я не знаю, где ты и что с тобой, но, несмотря на это, я решила написать тебе это письмо. Я не могла больше ждать, ничего не зная о тебе. Эта неизвестность и бездействие отравляло мою жизнь, словно медленный яд. Видя, как приходят похоронки одна за другой в нашу деревню, я приняла решение уйти на фронт. Я окончила шестимесячные курсы медсестер, и вот я уже на войне и это письмо пишу сейчас тебе с фронта. Здесь очень трудно, чуть ли не каждый день приходит смерть, но здесь моя душа спокойна, потому что я хоть как-то ближе к тебе и живу надеждой, что завтра я могу узнать какую-нибудь весточку о тебе, а если повезет, то увижу тебя живым и здоровым. Любящий человек более добр к остальным людям, спасая жизни другим, я твердо уверена, что кто-то другой спасет и твою жизнь, и тогда мы с тобой сможем встретиться и уже никогда не расстанемся.

Если бы не ты, Сергей, то жизнь моя была бы пустой и бессмысленной. Твою поддержку я ощущала всегда и везде, как дома, так и на фронте.

Я очень часто представляю тот день, когда мы с тобой будем вместе. Каким счастливым будет этот миг, нашей с тобой встречи. Я чувствую, что ты жив и непременно прочтешь это письмо.

Люблю тебя, твоя навеки,

Саша

Я не знаю твоего местонахождения, и поэтому это письмо всегда со мной. Я знаю, что оно все равно рано или поздно дойдет до тебя и ты сможешь его прочитать».

Дочитав письмо до конца, Сергей уже не мог сдерживать свои эмоции, и слезы потекли из его глаз. Он бы все отдал за то, чтобы вернуться в то время, каким бы оно ни было опасным, его совсем это не волновало. Вернуться только с одной — единственной целью, спасти, защитить Сашу. «Я клянусь тебе, — клялся про себя Сергей, — что сделаю все невозможное для того, чтобы быть с тобой вместе. Я буду с тобой рядом во что бы то ни стало и я найду способ вернуться к тебе!»

В этот самый момент в клуб вошла пожилая женщина и нарушила одиночество Сергея. Она подошла к Сергею и, видя его лицо, спросила его:

— Молодой человек, что-то случилось?

Сергей вздрогнул от неожиданности, поскольку не слышал, как она вошла.

— Нет, ничего, — ответил ей Сергей.

— Я же вижу, что вы плачете и чем-то расстроены, — допытывалась та.

— Я только что прочитал письмо своей жен…, — недоговорил Сергей, — своей родственницы, о ее судьбе вы что-то знаете, где была похоронена Савичева Александра Николаевна?

— Я знаю, что она погибла в Запорожской области в сентябре 1943 года, спасая раненых бойцов, которые находились в полевом госпитале, бросилась под фашистский танк, подорвав его и себя. За что получила посмертно звание Героя Советского Союза, похоронена была где-то возле города Орехово на Украине, но точного места я не знаю.

На протяжении трех тысячелетий человечество перенесло пять тысяч войн. После каждой кровопролитной войны человек готовился лишь к следующей, новой войне. А потом заново сражается в ней, убивает, умирает и снова готовится к следующей, смерть и ужас стали его верными спутниками, по-моему — это не жизнь, а самый настоящий ад. Человек теряет свою человечность, становясь всего лишь пешкой на доске шахматной игры. Война — это ад, где нет любви, есть только страх и ненависть, ненависть и страх. Люди не осознают, что их счастье в самой жизни, в способности любить и в стремление к гармонии с окружающим миром. Но человечество продолжает погружаться в этот кровавый круговорот разрушения, как будто ему нравится играть роль шахматных фигур в театре безумия.

Глава XI. Перемещение

Сущности нижнего плана постоянно принимали образ Ленина и приходили к Михаилу Степановичу, когда им было что-то нужно от него, где бы он ни находился. Так случилось и в этот вечер, когда все пациенты психиатрической больнице готовились лечь спать, в одноместную палату к Михаилу Степановичу явился «Ленин».

— Завтра утром, девятого мая, мне понадобится твоя помощь, — заявил пришедший в образе Ленина, — поскольку я тебе полностью доверяю, то буду с тобой откровенен. Мне с твоей помощью необходимо переместить из 1941 года одного товарища, который нужен здесь для нашей секретной миссии. В 1941 году он все равно погибнет, а здесь он нам нужен живым. Если все получится, ты сможешь спасти одну человеческую жизнь.

— Но как это возможно? — с удивился пенсионер.

— Возможно, если все сделаешь так, как я тебе скажу, — произнес Ленин, — слушай и запоминай все подробности. После того как закончится парад Победы на площади возле мемориального комплекса «Родина-мать», ты должен подойти к мемориальной стене с фамилиями участников войны и встать напротив Вечного огня. Затем начни читать фамилии участников на стене, представляя, как выглядел бы этот человек при жизни, или какое-нибудь важное событие, которое связано с ним.

— Если у меня не получится сделать этого? — спросил старик.

— Я уверен, что атмосфера Дня Победы поможет тебе в этом, когда прочитаешь более тысячи фамилий, развернись спиной к мемориальной стене, для того чтобы произнеси речь. Эта речь не имеет большого смысла, в ней главное — это произношение нескольких слов в определенной последовательности, я ее произнесу за тебя сам, твоим же голосом. Когда, я буду произносить речь, твоя задача будет смотреть в глаза каждому из присутствующих на площади. Сотни глаз будут смотреть на тебя, что позволит мне собрать больше энергии, с помощью которой я смогу открыть врата временного пространства и переместить нашего товарища в настоящий мир. Открыть врата получится на пять — десять минут, они работают в двух направлениях, как из прошлого, так и в прошлое, твоя задача, после того как я закончу речь, отвести толпу людей, находящуюся на площади, как можно дальше от этого места. Тогда прибывшего из прошлого уже не притянет обратно в его время. Как только ты отведешь людей с площади, то можешь идти, куда тебе захочется, твое задание на этом будет выполнено. Чуть не забыл, хочу также тебя предупредить, во время моей речи будут появляться из ниоткуда люди, их будет очень много — это души умерших примут на какое-то время свою материальную форму, это, так сказать, побочный эффект от воздействия, которое я буду производить. Данное явление не представляет для тебя никакой опасности, поэтому его бояться не стоит. А теперь отдыхай и ни о чем не думай, завтра тебе понадобится много сил.

После этих слов образ Ленина растворился во тьме, а Михаил Степанович лег спать.

На следующий день пенсионер отправился на площадь к Вечному огню. После парада, посвященному Дню Победы, Михаил Степанович пробрался сквозь людей к мемориальной стене и начал шепотом читать фамилии.

Солнце сверкало над городом, отражая свои золотистые лучи от стеклянных фасадов домов. Но вдруг, минуя все законы природы, со стороны кладбища, которое находилось за мемориальной стеной, как непрошеный гость, начал стелиться туман.

Пенсионер полушепотом произнес одну фамилию и боковым зрением заметил, что над могилой появился прозрачный силуэт. Из дымчатого очертания вырисовывалась мужская фигура в военной форме, ее контуры плавно сливались с туманом. Прозрачная фигура зашевелилась и направилась к ограде кладбища, по мере приближения к мемориальной стене очертания призрака становились все более отчетливыми. В голове у Михаила Степановича моментально проявился четкий образ этого человека, как он выглядел при своей жизни, после этого появившийся призрак стал приобретать четкие черты лица, его одежда стала передавать краски, как будто дымчатый образ раскрасили разноцветной гуашью. Призрак прошел сквозь ограду кладбища, встал неподалеку от мемориальной стены, выглядел он уже теперь как обычный человек. Михаил Степанович смотрел на призрака не отрывая взгляда, призрак из прошлого, оживленный неведомой магией времени, также пристально смотрел на того, кто его только что «воскресил». Это продолжалось несколько минут.

«Не отвлекайся, продолжай дальше читать фамилии», — сказал ему его же внутренний голос.

Михаил Степанович повернулся обратно к мемориальной стене и продолжил чтение фамилий. С каждой произносимой про себя фамилией из тумана начали выходить прозрачные силуэты умерших душ. Призраки умерших медленно проходили сквозь границу кладбища. Их облики, искаженные временем и смертью, словно отливались из тумана и преображались, становясь вновь живыми, напоминая нам о том, что границы между миром живых и мертвых намного тоньше, чем кажутся на первый взгляд.

Список участников Великой Отечественной войны был по алфавиту, и когда старик дошел до буквы «я» и прочитал фамилию Янышева А. А., возле него возник образ девушки лет двадцати. Молодая девушка, неподвижная и суровая, словно богиня времени, встала напротив старика. Она смотрела в лицо пенсионера строгим, недовольным, проницательным взглядом, пытаясь настойчиво добиться от него объяснений, по какой причине ее потревожили. В голове Михаила Степановича в этот момент промелькнул эпизод из ее жизни, со всеми подробностями, эта была короткая ее встреча с Лениным, которая отпечаталась в ее душе навсегда, наполняя ее сердце гордостью и восхищением.

Внутренний голос Степаныча прервал эти воспоминания, сказав ему: «Все, достаточно, сейчас поворачивайся спиной к стене для моей финальной речи, все с нетерпением ждут ее».

Михаил Степанович повернулся к присутствующим, и из его уст хлынула речь, словно водопад, несущий с собой поток мыслей и эмоций. После слов «Вперед товарищи!» он пошел вперед сквозь толпу, люди расступались перед ним, пропуская его, словно великого вождя. Когда старик вышел на пустую проезжую часть, он увидел, что все собравшиеся на площади люди последовали за ним. Михаил Степанович шел впереди с гордо поднятой головой, испытывая чувство глубокого уважения к тому, что именно ему выпала такая уникальная возможность и большая честь идти во главе целого «Бессмертного полка», в котором мертвые шли плечом к плечу вместе с живыми. Михаил Степанович чувствовал, что несет ответственность не только за свою судьбу, но и за судьбу всех тех, кто погиб в сражениях, но оставался живым в сердцах и памяти тех, кто продолжал жить. Он чувствовал свой народ, он чувствовал, как их силы сливаются в бесконечном потоке поколений, неустанно несущих факел памяти через века и эпохи.

У Темных получилось сделать то, что они планировали, человек, которого они якобы переместили из 1941 года, был Савичев Сергей. «Ленину» было нужно большое количество энергии. У живых людей появление фантома умершего близкого ему человека вызовет эмоциональный всплеск воспоминаний, на это и рассчитывала сущность Нелло в образе Ленина. Сбор энергии происходил через глаза, поэтому для Михаила Степановича и ставилась задачи зрительного контакта с живыми людьми, стоящими на площади. Площадь, где проходил праздник День Победы, была для этого самым лучшим местом, люди, проявляя эмоции, выделяли много энергии, которая в дальнейшем использовалась Нелло для своих целях. Но было ли это перемещение из прошлого и вообще, возможны ли такие перемещения принципе? Эту загадку и предстояло было разгадать Сергею.

Глава XII. Оберег

Перед тем как отправиться на фронт, мать Савичева настояла, чтобы Сергей надел оберег своего предка, который, по словам матери, предохранял его род от внезапной смерти. Сергей относился к этому скептически, считая это предрассудком своей мамы, но послушал ее и носил оберег не снимая. На войне он несколько раз попадал в такие ситуации, которые могли стоить ему жизни, но всегда оставался живым. Может, это действовал оберег, или просто везение Сергея, но что-то несколько раз спасало ему жизнь.

Так, в начале августа 1941 года командир роты вызвал к себе Савичева Сергея и еще двух бойцов РККА и отдал приказ занять оборону на холме.

— Товарищи бойцы, слушайте мою команду, — с этими словами, командир роты Трофимов, развернул карту местности и, указывая на нарисованные объекты на карте рукой, продолжал, — сегодня ночью вы должны будете пробраться на этот холм и окопаться в нем, чтобы вас не было видно со стороны поля. Старшим группы назначается Савичев. В вашем распоряжении будет один пулемет и снайперская винтовка, ваша задача отрезать пехоту противника от танков. Эта часть поля заминирована, вы пройдете вот здесь, вдоль леса, и выйдете на холм. Предположительно завтра рано утром фашисты начнут наступление на наши окопы. Вы пропускаете танки и после того, как наша артиллерия начинает наносить удары по танкам, должны будете удерживать пехоту врага на своей огневой точке. С вами ночью пойдут еще двое бойцов, они помогут вам подготовить укрепление и принести необходимое количество боеприпасов и продовольствия на три дня обороны. Мы должны продержаться трое суток, пока не подойдет к нам подкрепление. Всем все понятно?

— Так точно!

— Выполняйте приказ. Тарасов, снабдите группу продовольствием и боеприпасами на три дня, выделите для подготовки укрепления на холме еще двоих товарищей, — произнес командир.

Ночью Савичев Сергей и четверо бойцов осторожно выдвинулись по направлению к холму. Эта ночь была темной, и это затрудняло передвижение, через час они были на холме. Под покровом ночи пятеро бойцов принялись к подготовке укрепления на холме, стараясь при этом максимально замаскировать его от глаз противника. Когда работа была завершена, двое бойцов вернулись в основной отряд.

К утру все было готово. Сергей оставил двух бойцов с пулеметом в укреплении, а сам занял позицию на дереве со своей снайперской винтовкой.

Как только рассвело, в небе появились крылья фашистской авиации, которая стала бомбить окопы, где находилась рота Трофимова, затем пошли немецкие танки, а за ними потянулась и пехота. По команде Трофимова артиллерия начала наносить удары по танкам, это стало сигналом для Сергея и его товарищей начать свой бой. От пулеметной очереди фашисты падали один за другим, пехота не ожидала здесь увидеть сопротивление и хаотически бегала по полю. Собравшись в небольшие группы, враг потянулся к укреплению на холме. Сергей, возвышаясь над сражением на дереве, вел огонь из своей снайперской винтовки, каждая пуля с невероятной точностью достигала своей цели, унося с собой жизни. Бой продолжался целый день, наполняя воздух грохотом взрывов и гулом стрельбы. Напряженные минуты сменялись мгновениями отчаянного сопротивления, и лишь с закатом солнца появилось облегчение от этой кровопролитной битвы.

Ближе к вечеру уцелевшие танки противника, осознав безнадежность своего положения, начали отступать к своим изначальным позициям, оставляя за собой следы разрушения и смерти. В этот момент победа казалась временной, но в сердцах защитников горела надежда на то, что стойкость духа не покинет их до последнего выдоха.

После того как они утолили голод и немного отдохнули от боя, Сергей вместе с товарищами услышали, как со стороны окоп роты Трофимова пронеслась протяжная мелодия песни «Черный ворон». Слова песни наполняли воздух горечью и скорбью, распространяясь по всему полю, доносясь даже до ушей немецких солдат. «…Ты добычи не дождешься, черный ворон, я не твой!..» — звучали слова песни, брошенные в небеса. Это были голоса тех, кто был лишен возможности вернуться к своим близким, кто остался лежать раненый на этом поле смерти.

Услышав эти волнующие слова, немцы поняли, что следующий день станет для них тяжелым испытанием, которое превзойдет все их ожидания. Они с содроганием понимали, что русские не собираются отступать ни на шаг и готовы заплатить за свою победу любую цену.

Сергей со своими друзьями шепотом присоединились к поющим и с грустью пели эту песню, которая притягивала к себе смерть и безысходность.

«…Что ты когти распускаешь

Над моею головой?

Иль добычу себе чаешь,

Черный ворон, я не твой!..»

После окончания песни в поле зазвучали только приглушенные шумы ночной тишины. Сергей и его друзья, обнявшись плечом к плечу, сидели в молчании, созерцая звездное небо над головой и чувствуя, как их сердца наполняются решимостью и силой перед лицом неизвестного. Они знали, что завтрашний день принесет им новые испытания и готовы были встретить его с честью и достоинством.

Укрепление на холме оказалось удачным, но оставаться в нем на следующий день представляло собой слишком большой риск, поэтому защитники приняли решение перенести пулемет к подножию горы. Это спасло их жизни, ведь на следующее утро танки противника, поравнявшись с холмом, обрушили на него всю свою огневую мощь. Трое смельчаков пропустили танки и вновь открыли огонь по пехоте. По артиллерийскому огню Сергей понял, что пушки в роте Трофимова значительно убавились, и это заставило его сердце биться сильнее, понимая, что сегодня противостоять натиску врага будет сложнее.

Этот день оказался для защитников менее удачным — под минометным огнем погиб их товарищ, а второй был тяжело ранен и не мог продолжать вести огонь из пулемета. Сергею не оставалось выбора, кроме как занять его место пулеметчика и продолжать бороться с врагом, которого было намного больше, чем в первый день.

Уже после обеда Савичев Сергей был ранен в живот, все патроны закончились, и стрелять уже было не чем. Так прошел второй день боя, оставив за собой только горечь и усталость, но не сломив дух защитников, которые были готовы драться до последнего выдоха в надежде на победу.

На третий день раненый товарищ Сергея с каждым часом терял свои силы, и ему срочно требовалась медицинская помощь. Он взял своего товарища под руку, и они стали пробираться к своим. Фашисты, прорвав оборону Трофимова, двинулись дальше, где была сейчас линия фронта, сказать было сложно. Ближе к обеду Сергей с товарищем вышли на дорогу, идти по бездорожью было мучительно больно для обоих. Они в течение часа медленно ковыляли вдвоем по разбитой дороге, там их догнала колонна немецких мотоциклистов с грузовиками.

Поравнявшись с Сергеем и его товарищем, один мотоциклист остановился и, направив в их сторону пулемет, намеревался открыть по ним огонь. Сергей повернулся к нему лицом, выпрямился и приготовился к смерти.

— Nicht schießen! — скомандовал его командир.

Старший колонны отдал честь Сергею и его товарищу, вытянув руку, и колонна двинулась дальше по дороге. Проезжающие мимо них немецкие солдаты бросали удивленные взгляды, восхищаясь стойкостью и смелостью русских.

Ближе к вечеру раненый товарищ умер, Сергей руками выкопал небольшую яму и похоронил его. По раздающихся взрывам Савичев понял, что линия фронта находится совсем близко и решил ночью пробираться к своим.

Определив, где примерно находится линия фронта, Сергей старался бесшумно идти в темноте. Возле опушки леса он наткнулся на фашистов, которые открыли по нему огонь из автоматов. Уворачиваясь от пуль, Сергей бежал в противоположном от них направлении. Пули свистели возле его головы, но не одна из них не достигла своей цели, так он бежал под огнем в течение нескольких минут, пока у него были силы, затем он споткнулся и упал, скатившись на дно воронки. Полежав полчаса в таком положении, Сергей услышал голос: «Есть кто живой?» «Есть!» — ответил полушепотом Сергей. После ответа его схватили две сильные руки и потащили наверх: «Парень, ты в рубашке родился. Выжить под таким обстрелом большое чудо!»

Так он попал к своим. На следующий день раненого Сергея вместе с остальными ранеными отправили на повозках в больницу города Симферополя.

Везение Сергея было неслучайным. Темные интересовались Савичевым, поскольку он был потомком своего могучего предка и носителем одного уникального оберега, который предавался из поколения в поколение по мужской линии. Создателем этого амулета был далекий предок Сергея ведун Мечислав, обладающий магическими тайными знаниями катар. Для защиты своего рода и был создан этот оберег, в камень которого маг заключил свое ДНК, а вместе с ним всю свою силу и знания. Носить этот оберег могли только мужчины, потомки мага. Если кто-то другой надевал его, то сразу чувствовал тяжесть в груди и мог заболеть или даже умереть. В семье Сергея хорошо знали свойства этого камня и передавали его из поколения в поколение, строго соблюдая наказ своего предка. Потомкам мага он приносил защиту, и кто его носил, не мог умереть насильственной смертью. Все его обладатели доживали до глубокой старости и передавали его следующим своим потомкам. По этой причине, если на Сергее был этот амулет, никакая сила не могла уничтожить его физически.

Темный Нелло, прикинувшийся Лениным, решил контролировать все действия Сергея через Михаила Степановича, который должен был войти в доверие к нему и предоставлять ему как можно больше информации о нем. Сергей был нужен им для выполнения одной важной миссии, о которой Степаныча ставить в известность даже и не планировали.

Савичев Сергей был обычным человеком, никакими сверхспособностями и тайными знаниями он не обладал, единственная его особенность была только в том, что он носил оберег своего могущественного предка, который хранил в себе много загадок, и с его помощью нечеловеческие сущности планировали получить необходимую им информацию. Они предполагали, что именно Сергей со своим амулетом является ключом к знаниям, которые были недоступны им для укрепления их власти и могущества не только на планете Земля, но и на других подобных планетах, где их жители обладали разумом. Но темные ошиблись, Сергей со своим амулетом не смог открыть Источник Жизни, хотя Сергей имел большой потенциал в развитии и мог достичь больших результатов, но без знаний он не мог снять установленную волхвами защиту Источника Жизни. Поскольку дух Мечислава все еще находился на земле, их задачей было спровоцировать его, чтобы тот предал необходимые знания Сергею, а затем они планировали обманным путем заставить Сергея снять защиту с Источника Жизни и заполучить для себя необходимые знания, которые хранил Источник.

Время работало против них, они теряли контроль над возникшей неблагоприятной для них ситуации. Изменить их положение могли только полученные знания, и для этой цели они и похитили Сергея. Неземные сущности даже не представляли, какие последствия может иметь эта их последняя надежда для их самих, но об этом они узнают чуть позднее.

Сейчас же Михаилу Степановичу была поставлена задача сблизиться с Сергеем и найти общие с ним интересы.

Глава XIII. Катары

История, начатая с Сергеем, уводила нас в далекое прошлое, в эпоху, когда жили катары. Их мудрые учения проникали сквозь густые завесы времени, оставляя таинственные отпечатки на земле. Древние легенды замка Монсегюр сплелись с судьбами людей, в которых дышал дух катаров, дошедший до наших дней. Гены играли в этой истории большую роль, напоминая Сергею о могучих предках, чьи качества переплелись в нем, даруя ему силу и мудрость катар.

Когда Монсегюр пал, тень поражения окутала катар, словно мрак падающего вечера. Эсклармонда, женщина-воин, поняла, что война закончилась и мир, который они стремились сохранить, был сокрушен. Отчаяние охватило ее, и в сердце зародилась тоска — тоска по разбитому миру и утраченным идеалам. Она поняла, что уже не может изменить происходящее, и ей оставалось лишь одно — оставить Окситанию и отправиться на поиски того уголка мира, где не знают войн, где жизнь течет медленно, словно ручей среди лугов. Там, где она сможет найти убежище от разрушений и боли, где сможет обрести покой и настоящее счастье.

Рождение Эсклармонды не было случайным, так же, как и многие другие события, переплетающиеся с древними обычаями катар. В их мире после каждого рождения отец мог отнести своего малыша к Совершенному, для того чтобы тот определил, какими возможностями обладает ребенок и к какому роду занятий он был больше всего склонен, когда тот достигал десятилетнего возраста, исходя из его способностей, шло его дальнейшее обучение.

Самым почетным в то время у катар было стать боевым магом, ему передавались высшие знания и на него возлагалась большая ответственность, поскольку в случае нападения врагов он должен защитить общество катар от гибели. На несколько сотен рожденных детей у катар мог появиться один ребенок, который проходил посвящение в боевые маги, это была для него большая привилегия. Боевым магом мог стать только тот мальчик, который от рождения обладал выносливостью и силой, а его нематериальная сущность должна была иметь большой потенциал развития. Если одного из этих качеств не было у новорожденного, то ему не суждено было встать на этот трудный путь.

Когда отец Эсклармонды принес свою новорожденную дочь к Совершенному, тот посмотрел на нее и произнес: «Я видел тысячи воинов, но никогда не встречал такой огромной силы и большого потенциала духа. Если бы она была мальчиком, то ее не раздумывая посвятили бы в боевые маги. Для того чтобы твой ребенок прошел посвящение в боевые маги, я должен посоветоваться с волхвом, приди ко мне на следующий день».

Когда отец Эсклармонды пришел на следующий день за ответом, то Совершенный сообщил ему: «Наступают самые трудные времена для катар, поэтому среди детей стало рождаться все больше и больше воинов и боевых магов. Волхв выслушал меня и сказал, что Эсклармонда может быть посвящена в боевые маги. Посвящение в боевые маги — это большое испытание для мужчин, поскольку боевыми магами никогда не были женщины, то окончательное решение должен принять ты сам. У этой девочки имеется огромный потенциал, и если она станет воином, то я еще не видел такого воина, который обладал бы такой силой, как она. Если ты дашь свое согласие, то мы начнем готовить к ее посвящению».

Для катар каждое слово волхвов имело большое значение, поэтому Эсклармонду стали готовить в посвящение боевые маги. Посвящение в боевые маги происходило в течение трех месяцев после рождения ребенка. Для каждого будущего боевого мага до его посвящения изготавливается индивидуальный магический щит и меч. Пещера, в которой проходило посвящение в маги, заполнялась тысячами ядовитых змей. На заре ребенка клали на его будущий щит и закрывали эту пещеру с ребенком огромным камнем, чтобы ни одна змея не смогла выбраться из этой пещеры. Будущий маг должен находиться в пещере со змеями один в полной темноте, полностью изолированный от внешнего мира, целые сутки.

На следующий день с первыми лучами утреннего света в пещеру входил волхв, сопровождаемый опытными боевыми магами, и начиналось посвящение младенца в маги. В конце посвящения волхв передавал ребенку его меч, наделенный магической силой. Этот меч и щит служили тому до самой смерти. Зная предстоящее испытание, волхвы тщательно выбирали детей для этого посвящения, и каждый выбранный ими ребенок успешно проходил посвящение в боевые маги.

Когда все было готово для посвящения, отец Эсклармонды принес ее в назначенный день и отдал ее волхву, он знал о предстоящем испытании со змеями в пещере и очень боялся и переживал, что его дочь не пройдет это. До последнего дня он колебался и не спал всю ночь, думая о предстоящем событии. В момент прохождения испытания Эсклармонды в пещере ее отец не спал уже вторую ночь подряд. Мать Эсклармонды умерла при ее рождении, не увидев своего ребенка, подарив этому миру девочку, похожую как две капли воды на нее. Не в силах уже больше ждать, отец Эсклармонды ночью отправился к пещере, в которой был заперт его единственный ребенок, и до самого рассвета просидел возле камня, закрывающего вход в пещеру.

На заре пришел волхв в сопровождении семи боевых магов. Пришедшие отодвинули камень и зашли внутрь. Отец Эсклармонды, не спавший две ночи подряд, томимый ожиданием и одержимый только одной мыслью увидеть свою дочь живой, один из первых ворвался в пещеру. То, что он увидел, ужаснуло не только его, но и удивило бывалых магов и повидавшего многое волхва. Месячная Эсклармонда лежала на «спине» своего перевернутого щита, молча играла мертвой ядовитой змеей, вокруг ее щита валялись безжизненные тела более сотни убитых ею змей, оставшиеся в живых змеи прятались в пещере среди камней. Когда отец подошел к своей дочери, она, увидев родное лицо, улыбнулась ему и потянула свою маленькую ручку с убитой змей. На теле девочки не было ни одного змеиного укуса. Убедившись в том, что с Эсклармондой все в порядке, он взял из ее рук мертвую змею и вышел из пещеры. Участвовать при таинстве посвящения в боевые маги он не мог. Выйдя из пещеры, он сел, прислонившись к камню, взошедшее солнце стало пригревать его лицо, полностью успокоившись, он заснул. Через какое-то время его разбудил вышедший из пещеры с ребенком волхв.

— Эсклармонда после обучения может стать великим воином, которому не будет равных, — произнес волхв отцу Эсклармонды, отдавая ему его дочь, — она уже сейчас способна управлять временем, жизнью и смертью своей и других. Она будет самым сильным из магов, которых мне доводилось когда-либо встретить, ее сила в ненависти, но ей надо научиться ею управлять. Эсклармонда будет безжалостной к своим врагам, в бою ей не будет равных. Она может видеть свое будущее, что не могут делать даже самые могущие маги. Если она будет разумно использовать свою жизнь, она у нее будет очень долгой. Когда Эсклармонде исполнится десять лет, приведи ее к нам в Монсегюр для обучения.

До десяти лет Эсклармонда жила со своим отцом, который обучал ее всем тем, что он знал, но как только девочке исполнилось десять лет он отвел ее в замок Монсегюр, расположенный на высокой горе, где на протяжении семи лет Эсклармонда обучалась владеть своим мечом и боевой магией.

Слух о ее посвящении в пещере со змеями разошелся по всему замку Монсегюр, и в первые дни каждый хотели увидеть Эсклармонду и поближе с ней познакомиться. Но ей никогда не нравилось быть в центре внимания или получать какие-либо особые привилегии, она предпочитала делиться всеми трудностями обучения наравне с остальными. В замке Монсегюр находились другие девочки примерно такого же возраста, как Эсклармонда, но они в основном обучались целительству. В силу своего характера Эсклармонда трудно сходилась с другими учениками, но если кто-то из них становился ее другом, то эта дружба была навсегда. Когда началось обучение, среди учеников было еще шестеро мальчиков, ровесников Эсклармонды. Несмотря на то что Эсклармонда была единственной девочкой, изучающая боевую магию, она была сильнее своих сверстников и усваивала материал намного быстрее, чем они. С каждым днем ее мастерство становилось все более явным, и все вокруг признавали, что Эсклармонда была не просто одаренной, а уникальной в своем роде.

С приближением конца обучения Эсклармонда становилась все более и более могущественным боевым магом. Ее имя стало легендой, она вошла в историю как одна из самых могущественных боевых магов всех времен.

Вернувшись в дом своего отца после семилетнего обучения в замке, Эсклармонда надеялась на спокойную жизнь в окружении родных. Она мечтала, что ее боевые навыки никогда не пригодятся, но ее надеждам не суждено было сбыться, через несколько месяцев на Окситанию напали крестоносцы Папы Римского.

Вторгнувшись в Окситанию, крестоносцы захватывали один город за другим, уничтожая всех его защитников, а сдавшихся без боя жителей сжигали живыми на кострах. Папа Римский, Инокентий III, желал, чтобы на этой земле не осталось ни одного катара, а также всего того, что было с ними связано. Такая ненависть была обусловлена тем, что катары отвергли требование Инокентия III о полном подчинении ему и принятие его религию, в которой они становились «рабами божьими» и поклонялись бы единственному Богу. Катары признавали Христа (Радомира) и его супругу Марию Магдолину, но не в качестве Божества, а в качестве своих Учителей, они общались и говорили с ними как со своими учителями, которые и были для них таковыми. Катары верили в ЗНАНИЕ и знали ИСТИНУ, что было неприемлемо Папе Римскому, поскольку знание катар давала им силу и превосходство перед властью Папы, а ему этого было не нужно. Папе нужна была безграмотная толпа, которой можно было легко управлять, по этой причине уничтожались все знания, написанные на материальных носителях, а поскольку катары свои знания практически нигде не записывали, то уничтожались живые носители этих знаний, они сами. Искажалась вся истина и правда о Радомире и Золотой Марии, а также об их учении. Учениками Золотой Марии называли катарами или чистыми, люди дали им такое название из-за чистоты их мыслей и поступков, сами же катары называли себя Рыцарями Марии Магдалины и защищали ее после смерти Радомира.

Катары хранили и передавали другим знания, которые они получили от своих учителей Радомира и его супруги Марии Магдолины, обучавших их верить в ДОБРО, ЛЮБВЬ, СВЕТУ и борьбе против ЗЛА. После обучения они становились учеными, алхимиками, художниками, лекарями. Катары мечтали о едином Мире, в котором была бы единая Вера, один правитель, общая речь и не было бы никакой власти, которая являлась насилием над людьми. После смерти своих Учителей по происшествию много лет на свет появились Новые катары, которые опередили свое время и призывали к Миру, в котором не будет кровопролития и войн. По этой причине многие из них без какого-либо сопротивления шли на верную смерть, когда началась война с войском Папы Римского. Большинство катар в совершенстве владели магией (сакральными знаниями) и были сильны, но они не желали бороться силою, предпочитая борьбу убеждением и словом, но их слова не действовали на безграмотных и фанатично настроенных крестоносцев, у которых была только единственная цель — материально нажиться за счет убийства других. Истребляя катар, они фанатично верили Папе, который внушал им, что они уничтожают зло, хотя на самом деле ЗЛО творили только они. Новые катары не были воинами и не желали ими становиться, эта и была их основная причина, по которой они проиграли эту войну.

ЗЛО, видя силу и могущество катар в их учении, посылала в Метеоры, такие, каким был Монсегюр, своих людей, чтобы они обучались сакральным знаниям, и, когда придет для этого время, они вставали бы на их сторону. В Метеорах обучали всех, кто обладал способностями, даже и тех, что был послан для будущих злодеяний, они надеялись, что они в конце концов одумаются и займут светлую сторону. Некоторые, посланные Темными, люди становились светлыми катарами, а кто покорялся злому влиянию, был их противником и пополнял ряды Черных магов. В последующем Темные создали свои Метеоры, для того чтобы в них обучать одаренных «черной магией». По своей сути учение Черных магов и Светлых катар ничем не различались, учение было одно, но использовали это учение одни в светлых целях, творя ДОБРО, другие же в темных, создавая ЗЛО.

Когда катары боролись, они были непобедимы, но, когда перестали бороться, они сразу же проиграли. Тем не менее среди них находились такие, как Эсклармонда, которые продолжали борьбу и вступали в бой в одиночку, несмотря на многочисленное количество своих врагов.

Захватывая один город за другим и сжигая его жителей в «очищающих» кострах Папы, крестоносцы подошли к стенам замка Монсегюр, которые еще помнили Золотую Марию Магдалину и за которыми скрывались все оставшиеся в живых Совершенные катары, за этими стенами находился их добрый и светлый мир. Тысячное войско крестоносцев удерживало немногочисленное количество воинов, обороняющих стены неприступной крепости.

Осада замка Монсегюр, в котором Эсклармонда проходила свое обучение, шла уже девятый месяц, осажденные в крепости понимали, что крестоносцы не отступят, пока не достигнут своей цели и не уничтожат всех защитников, прятавшихся за ее стенами. Эсклармонда знала, как можно незаметно проникнуть в замок, в котором находился ее отец, для того чтобы еще раз увидеть его живым. Она не могла спасти своего отца, а также других узников осажденного замка. Каждый раз, когда она планировала очередной план побега из замка своих близких и друзей, она видела их смерть, а иногда и свою. Настроившись на определенное событие, она могла увидеть, чем все может закончиться. Эсклармонда понимала, что люди в крепости были все обречены, но несмотря на это она каждый раз возвращалась в него, пробивая в слабых местах кольцо окружения крестоносцев, и каждый раз ее отец настаивал на том, чтобы она покинула замок.

Эсклармонда была сильным магом и могла видеть не только судьбы других, но и свою за несколько часов до происходящего события, а также менять его, что было редкостью даже у самых сильных магов. Она знала, что если останется в осажденном замке и будет бороться с врагом вместе со своими друзьями, то погибнет, поэтому она вела свой бой за ее пределами Монсегюр.

Владея в совершенстве магией «сильных», Эсклармонда устраивала обвалы и пожары в лагерях крестоносцев, которые не чувствовали себя защищенными ни днем ни ночью.

Крестоносцы боялись ее, эту красивую светловолосую, голубоглазую Ведьму. Зная хорошо свои горы, она могла быстро уйти от погони, устраивала в одиночку засады небольшим группам крестоносцев, которые доходили по численности до сотни воинов. При ее виде даже самые храбрые крестоносцы не вступали с ней в бой, предпочитая обойти то место стороной, где она появлялась. Женщина-воин в одиночку очень тщательно продумывала каждый свой бой и никогда не вступала в него, будучи на сто процентов уверенной в свою победу.

Встретившись лицом к лицу на открытой местности, отряды в количестве сто — сто пятьдесят воинов при виде ее в ужасе разбегались с криками: «Ведьма! Бежим!», бросая все то, что мешало им быстро убегать. Те, кто не успел уйти, или те, кто решил остаться для сопротивления, были обречены на смерть. Эсклармонда искусно владела не только боевой магией, но и своим мечом. Один раз она напала на небольшой вооруженный отряд в количестве пятидесяти человек, командир отрядов лучников, спускавшихся с гор, заметил ее и приказал своему помощнику привести отряды лучников в боевую готовность и выпустить стрелы в Эсклармонду.

— Это невозможно, мы же можем задеть отряд наших пеших крестоносцев, тем более нападающий один только воин, они справятся с ним, — возразил ему его подчиненный.

— Выполняйте приказ, стреляйте немедленно, они все уже мертвы! — резко скомандовал командир лучников.

После этих слов на женщину-воина и небольшой отряд крестоносцев обрушились тысячи стрел. Эсклармонда, совершая круговые движения своим мечом, отбивала все попадающие в нее стрелы. Увидев, что отряд, на который она напала, был уничтожен своими же лучниками, и, удовлетворенная результатом, она отступила и скрылась в горах.

— Кто это красивая девушка? — удивленно спросил недавно прибывший молодой помощник командира стрелковых отрядов, видя, как она ловка отбила своим мечом все пущенные в нее стрелы.

— Это ведьма по имени Эсклармонда, если ты ее встретишь на своем пути, то это означает, что за тобой пришла твоя смерть. Лучше ей не попадаться на глаза, у нее сила от самого дьявола, если это, конечно, не он сам в ее обличии.

Шло время, которое играло не на пользу защитникам замка Монсегюр, с каждым днем расставались со своей жизнью самые лучшие войны, и всем было понятно, что все осажденные в крепости обречены на гибель.

Наступило самое мучительное время, двухнедельное затишье, после которого все оставшиеся в живых в замке Монсегюр должны были умереть. Эсклармонда, как обычно, пробралась в замок, для того чтобы в последний раз увидеть своего отца, который оставался единственным родным ей человеком, любящим ее больше своей жизни. Она знала, что это будет последняя их встреча. Отец и дочь при встрече молча обнялись друг с другом. Эсклармонда чувствовала тепло, которое исходит из могучего тела ее отца, вместе с которым к ней приходила его сила, доброта и любовь. В таком положении они стояли довольно долго по времени, первым нарушил молчание ее отец.

— Тебе пора завтра утром все закончится. Обещай мне, что как только выберешься из замка покинешь Окситанию навсегда и уйдешь как можно дальше из нее, в то место, где бы тебя не достанет церковь Папы. Уйдешь туда, где ты проживешь спокойную и счастливую жизнь без войн и страданий. Обещай, что сохранишь и передашь своим потомкам все свои знания и всю правду о катарах, о том, что катары боролись и умирали — «За Честь! За Совесть! За Веру!». Хотя враги разрушили наш материальный мир, унеся множество жизней, но духовный мир им никогда не разрушить, пока ты и другие, выжившие в этой битве, будут жить. Я и все остальные здесь уже обречены на гибель, поэтому ты должна жить и бороться со своим врагом уже без помощи своего меча и магии, убеждая других словом, раскрывая им всю правду и даря им свои знания.

Послушав своего отца, Эсклармонда ночью незаметно покинула крепость, спустившись по веревке с отвесной скалы. Добравшись до своей пещеры, она от усталости упала на каменный пол и заснула. На следующее утро она приготовилась к долгому походу через горы, для того чтобы как можно дальше уйти от Монсегюр и, покинув Окситанию, найти место, где можно начать мирную жизнь без войны, крестоносцев и Папы. Выйдя из пещеры, она стала взбираться на гору, чтобы с ее вершины в последний раз увидеть Монсегюр. Взобравшись выше по горе, она увидела на соседней горе Монсегюр, внизу которого полыхали костры. Прислушавшись, Эсклармонда услышала крики и стоны людей. У нее сильно сжалось сердце, и она поняла, что в кострах горят люди, которые еще вчера она видела в крепости живыми, среди этих людей был и ее отец. Эсклармонда, почувствовав их боль, издала пронзительный крик, который горы эхом повторили несколько раз, передавая его друг другу. Она, словно орел, ринулась вниз к тому месту, где горели костры, окруженные тысячами крестоносцев. На возвышенности горы находились духовные представители Папы Римского, для того чтобы не слушать душераздирающие крики умирающих людей, они пели.

Эсклармонда со всей своей яростью влетела в толпу крестоносцев, окруживших площадку с кострами, и своим мечом уничтожала любого, кто стоял на ее пути и кто пытался сопротивляться ей и мешал пройти к пылающему огню. С ужасом в глазах ее враги расступались перед ней, давая ей пройти вперед. Когда Эсклармонда подошла ближе к огромному пылающему костру, живой круг, образованный из крестоносцев, замкнулся, и она очутилась между огнем и тысячью вооруженных воинов.

Эсклармонда села на колени возле пылающего огня и впервые в своей жизни заплакала. Увидев это, духовный представитель Папы начал кричать, чтобы крестоносцы бросили в огонь Ведьму, но ни один из них не пошевельнулся для того, чтобы исполнить этот приказ. Из костров уже не были слышны крики умирающих, не доносилось пения крестоносцев, был слышен только рев Эсклармонды и охрипший голос духовенства, который приказывал бросить ее в огонь.

Убитая горем Эсклармонда увидела своего отца, он прошел сквозь пламя огня и подошел к ней. Ее отец улыбнулся ей и, положив свою невидимую руку на ее голову, произнес:

— Не послушали ты меня, не надо было возвращаться сюда. Я же говорил тебе, чтобы ты уходила подальше от этого места, — кроме Эсклармонды ее отца никто не видел и не слышал.

— Пожалуйста, не оставляй меня одну, — умоляюще прошептала она.

— Я теперь буду с тобой всегда и буду приходить к тебе, когда ты захочешь, а теперь пойдем отсюда, я не хочу, чтобы ты здесь находилась, — он обнял свою дочь своей невидимой рукой, и они медленно зашагали к горе.

Крестоносцы расступались перед ней, пропуская ее вперед. Одни смотрели на нее с сочувствием, другие с ужасом в глазах, видя в ней саму смерть, которая проходит мимо них. Эсклармонда спокойным и уверенным шагом шла вперед, после стольких месяцев страданий с ней был ее отец и уже никто не мог разлучить их. Путь для других он умер, но для нее он был живым.

Эсклармонда перебралась в Венецию, где обрела свой покой до конца своих дней, она лечила и обучала жителей этого города и окрестных городов, давала им те знания, которые они смогли бы понять. Своими сакральными знаниями она поделилась со своими детьми, ее магический меч и щит больше никогда ей не пригодился, он передавался из поколения в поколение и последним его обладателем стал ее потомок Мечислав, который обнажил его против того же самого врага, с которым боролась его легендарный предок женщина-воин Эсклармонда.

Глава XIV. Мечислав

Папа Римский предпринял все усилия, для того чтобы уничтожать катар и их родных. Мечислав был последним потомком, кому были переданы сакральные знания Эсклармонды. Ему же по праву был передан и ее обладающий магической силою меч. Меч Эсклармонды был только инструментом, и только человек, наделенный определенными знаниями, мог творить такие вещи, которые для обычных людей казались бы чудом. Темные силы неоднократно пытались склонить потомков Эсклармонды на свою сторону, но это у них никогда не получалось, поскольку они предлагали взамен то, что их совершенно не привлекало. Золото и власть не интересовали их, а кроме этого, ничего у них больше не было. Мечиславу, как и всем остальным его единомышленникам, не нужны были власть и золото. Он был уважаемым человеком в своем окружении, и у него было несколько крепостей-замков в разных странах, а также своя охрана из самых лучших воинов, его друзей, которые, как и он, были преданы своем принципам. Даже если бы он в одночасье все потерял и остался один, все равно он бы не перешел на сторону Темных сил.

Уничтожив самое сердце катар — Окситанию, Папа Римский не остановился от преследования светлого учения. Последующие правопреемники на должности Папы Римского продолжали уничтожать одаренных людей уже с помощью созданной ими инквизиции, и если они не переходили на их сторону, они убивали их физически.

Кровавая рука Папы Павла IV дотянулась и до Венеции. Венеция стала очищаться от колдунов, ведунов, ведьм и прочей ереси, которая, по его мнению, приносило зло его вере. Церкви не нужен был сильный враг, если ведуны или ведьмы вставали на сторону церкви, их признавали Святыми, и все их способности были «от бога», но если этого не случалось, то эти же одаренные люди становились «от дьявола» и безжалостно уничтожались.

Мечислав не подчинился Папе Римскому, и он, и его родные и близкие стали злейшими врагами церкви, и очередной войны было не избежать. Потерпев поражение в этом неравном бою, Мечислав, снарядив корабль, отправился в Асию, где проживал его отец Боримир, в надежде, что именно там ему и его семье будет безопасно.

Глава XV. Крепость

Потеряв значительное количество воинов, Мечислав плыл на корабле с оставшимися из них к своей малой родине, где он провел самые счастливые детские годы своей жизни, в доме его отца — Боримира. По прошествии двух недель морского путешествия пред глазами показался берег с горной местностью. На самой вершине одной горы возвышалась белоснежная крепость. Ее стены, выстроенные из белого камня, казались неприступными, словно созданные для того, чтобы отражать любую угрозу.

Ее одиночная огромная башня возвышалась над окружающей местностью, будто страж, наблюдала за всем происходящим вокруг. Лучи солнца, падающие на белоснежные стены, придавали ей особое величие. С вершины крепости открывалась впечатляющая панорама, захватывающая взгляд и душу. Внизу, у подножия гор, простиралось бескрайнее море, играющее оттенками синего и зеленого. Морские волны, словно живой организм, обнимали берега, лаская их своими брызгами.

На горизонте грани моря с небом было трудно разглядеть, и создавалось ощущение бесконечности. Крепость словно жила своей жизнью, стоя у подножия небес, наполнялась тишиной и спокойствием.

Темные тучи сгущались над Мечиславом, будто зловещие предвестники грядущего несчастья. В его сердце была тревога, он знал, что его враги не оставят его в покое, пока не достигнут своей цели. Но даже в эти мрачные дни Мечислав надеялся на то, что его преследователи не сумеют найти его убежище. И здесь, в крепости, он обретет тот мир и спокойствие, которые ускользали от него. Ведь когда-то, в далекие детские годы, среди этой тишины и уединения он находил свое беззаботное счастье.

Корабль Мечислава причалил к берегу, на котором уже стоял и встречал прибывших седовласый старец Боримир.

— Здравствуй, отец, — произнес Мечислав, подойдя к нему, — с грустной вестью я прибыл к тебе. С приходом к власти Папы Павла IV погибли самые лучшие из нас. Большинство людей боятся Папу, бывшего инквизитора Караффа, который сжигает не только знания, записанные в книгах, но и живых людей, носителей этих знаний. Много ведунов и ведуний было сожжено на кострах. Костры будут продолжать гореть и убивать наших братьев и сестер. Я пытался остановить это зло, но ценой жизней многих воинов потерпел поражение. Неземное ЗЛО управляет всем этим, подчиняя своей властей людей, а тот, кто сопротивляется этому, — уничтожается.

— Одному не справиться с этим, я думаю, что тебе стоит обратиться за помощью к Совету, мы с тобой еще поговорим об этом, а теперь тебе и твоим друзьям надо отдохнуть, — сказал отец Мечислава, приглашая всех прибывших в крепость.

Для Мечислава и его семьи потекли самые счастливые и беззаботные дни, которые продолжались недолго. Темные каким-то образом обнаружили его местонахождение и окружили крепость многочисленным войском, прислав для гибели Мечислава пяти самых лучших Черных магов. Мечиславу ничего не оставалось, как принять свой последний бой.

Силы были неравными, с каждым днем Мечислав терял своих друзей. Осада крепости, в которой Мечислав с преданными его людьми держали оборону, длилась уже семь дней. Каждый павший воин Мечислава уносил с собой сотни жизней врагов. Из пришедших в крепость сотни воинов уже осталось девять. Энергетическая защита крепости, сделанная Мечиславом, с каждым часом слабела, по ней непрерывно наносили свои удары пятеро магов.

Мечислав с оставшимися в живых близкими ему людьми находился в самой верхней части башни, откуда открывался ужасный вид. У подножия башни лежали тысячи безжизненных тел, создавая мрачный пейзаж, нарисованный самой смертью. Среди осажденных в башне находился отец Мечислава, молодая жена и его единственный трехлетний сын Данар. Все, кто были в башне, понимали, что следующий день для них будет последним. Мечислав был самым сильным ведуном, который остался на этой земле, все остальные или были уничтожены, или покинули землю, переместившись на другие планеты. Видя преимущество Темных сил, люди покорялись их силе, влиянию и переходили на их сторону. Темные силы играли на человеческих слабостях: на гордыни, тщеславии, жадности и других пороках. Для того чтобы зло не смогло воспользоваться знаниями, хранящиеся в Источнике Жизни, волхвы поставили на него защиту, которую они не в силах были сломать, а также закрыли все пути, по которым можно было проникнуть на другие планеты, оставив планету Земля под влиянием Темных сил. На земле еще оставались ведуны, такие как Мечислав, которые продолжали бороться.

Мечислав понимал, что ему уже не справиться с пятью черными магами, которые привели с собой тысячи воинов, и ему ничего не оставалось как обратиться за помощью.

Обладая высшими знаниями, Мечислав мог переместиться физически в любое место, в которое он бы захотел, и расстояние для него не имело никакого значения. Мечислав представил то место, где находился его друг Самбор, покинувший планету Земля, и переместился к нему. Самбор стоял у подножия огромной горы и с радостью приветствовал появившегося возле него Мечислава.

— Я знаю, что тебя привело, Мечислав, ты можешь остаться здесь прямо сейчас, так же как и твой отец, — сказал Самбор, подойдя к Мечиславу.

— Ты прекрасно знаешь Самбор, что я не за этим сюда пришел, мне необходимо встретиться с Советом, — ответил ему Мечислав.

— Я не думаю, что Совет сможет что-то сделать для тебя в этой ситуации.

— И все же я хочу попробовать их переубедить.

— Ожидай нас в зале Советов, я позову остальных.

Мечислав вошел в огромный, просторный зал, который размещался в самом центре горы. Стены зала конусообразно устремлялись ввысь, пытаясь дотянуться до небес. На самом верху большого потолка зала посередине располагался неугасаемый огромный огненный шар, свет и тепло от которого проникал в каждый уголок помещения.

Постепенно, как из тумана, начали появляться фигуры волхвов, они в молчании занимали каждый свое место, образую при этом круг. Когда все собрались, Мечислав прошел в центр этого круга, встав над огненным шаром, он обратился к присутствующим.

— Я приветствую весь Совет и благодарен вам за то, что уделили мне время. Сейчас, на Мидгард Земле, в осажденной нашими врагами крепости, находятся мой отец, моя жена, мой сын и девять верных мне друзей. Все они погибнут, и только ваше вмешательство сможет спасти их от гибели. Поэтому я прошу вас всех вмешаться и спасти их жизни. Они достойны жить среди вас.

— Мечислав, твой отец Боримир может прийти сюда, когда он захочет, также и ты можешь остаться здесь, — произнес Самбор.

— Но как же остальные, Самбор, моя жена, сын и мои друзья, они не обладают знаниями и силой, чтобы пройти сквозь созданную вами защиту. Снимите защиту, для того чтобы они смогли пройти, а потом закройте ее вновь. Я не смогу самостоятельно снять ее, для того чтобы это сделать, понадобится сила и знание семи волхвов, по этой причине я здесь, чтобы просить об этом вас и спасти дорогих мне людей, — произнес Мечислав, смотря на присутствующих твердым взглядом, не привыкший отступать.

— Ты нас просишь о невозможном, поскольку Темные только этого и ждут, когда мы снимем защиту, для того чтобы проникнуть сюда и завладеть всем нашим миром. Ради спасения одиннадцать людей ты поставишь под угрозу более тысячи планет на нашем уровне. Я не буду рисковать миллиардами жизней ради спасения одиннадцати, — ответил ему Путимир.

— Если, Путимир, ты не хочешь открыть Врата Междумирья, помоги мне уничтожить магов, в одиночку я не смогу с ними справиться, — продолжил Мечислав.

— Уничтожив этих магов, мы ничего не изменим, на их место придут другие. Нас осталось мало для того, чтобы вести борьбу против ЗЛА, и наша задача поддерживать защиту здесь, чтобы они и не смогли проникнуть сюда. Они уже захватили землю Хариус, на которой находится один из Источников Жизни, поэтому мы должны сделать все необходимое, чтобы Темные не смогли получить из него информацию, если у них это получится, то они смогут снять любую защиту, и уже война будет здесь, на нашем уровне. Они хотят, чтобы мы продолжили войну на Мидгард Земле, и сейчас они пытаются выманить нас на свою подконтрольную им территорию, для того чтобы там по одному расправиться с нами. Самые лучшие войны из нас погибли и не смогли удержать Мидгард Землю, сейчас не наше время, надо ждать и сохранить Источник Жизни для того, чтобы мы в будущем смогли передать знания людям, — ответил ему Путимир.

— Путимир прав, Мечислав, останься с нами, ты нужен нам здесь, — уговаривал его Самбор, — мы ничего не можем сделать, большинство людей уже перешли на сторону Темных, они уничтожат оставшихся и тебя, если ты вернешься к ним.

— Так на что вы рассчитываете? — задал вопрос Совету Мечислав.