Бесплатный фрагмент - Солемания

Солемания

Николай не любил ходить в магазины. Не только потому, что это вдруг стало его работой. Просто было до обидного жаль времени. Ему казалось, что все это — магазинное — вычеркивается из жизни жирным черным фломастером и никаких светлых пятен в памяти об этом дне, конечно же, быть не может. А как хотелось жизни яркой, полной невероятных событий…

С такими мрачными мыслями Коля вошел в очередной супермаркет. На работе коллеги постоянно подшучивали: дескать, с его смазливой внешностью только по магазинам бегать да молоденьким продавщицам глазки строить. Коля делал вид, что не обижается, но внутреннее раздражение охватывало его в эти минуты. Он что, кукла Кен? Разве он не закончил престижнейший вуз с красным дипломом? Разве он сам выбирал этот вид деятельности? Виноват ли он в том, что девушки обращают на него внимание?

Очередное задание ему, как молодому специалисту-маркетологу, было дано сегодня очень простое: изучить и закупить все образцы имеющейся в московских магазинах соли, записать цены и наутро в понедельник доложить о результатах руководству. Николай не понимал, почему именно в пятницу вечером руководство потянуло на солененькое? Почему этого нельзя было сделать в понедельник? Дурацкий солевой маркетинг раздражал его, но, будучи по природе жизнерадостным человеком, Николай находил в каждом задании начальства какую-то изюминку, чтобы работалось с удовольствием.

«Соль — всему голова, соль — всему голова, золотые слова, золотые слова», — сама собой складывалась нелепая песенка, сочиненная для подъема настроения. «Ничего постыдного нет в изучении этой жизненно важной позиции в питании человека. Да что там человека! Всей планеты! Все животные, букашки, таракашки и растения не могут жить без соли», — вдохновлялся значимостью своей работы молодой человек.

Записывая цены и артикулы в свой любимый блокнот, Николай вспомнил свой поход в универсам по вопросу изучения спроса на заварочные чайники. Да не простые, а дорогие английские чайники из качественного фарфора. Видимо, в то время его компания разрабатывала стратегию нового «чайного» бизнеса. Это были, конечно же, догадки Николая, так как истинные цели его боссов скрывались как «коммерческая тайна».

В отличие от сегодняшнего вечернего вояжа, тогда это было хотя бы днем, в рабочее время, и народу было не так много, как сейчас. Руководство поручило ему даже приобрести несколько экземпляров дорогих моделей для офиса. «Хорошо быть боссом! Секретарь заваривает тебе чай, и ты каждый день окружен романтизмом чайной церемонии. А мне судьба наказала до истечения дней земных продолжать заваривать себе чай грустным пакетиком с ниточкой в граненом стакане», — примерно таковы были его размышления. Около кассы людей не было. Может быть, потому, что и без того малопопулярный универсам был расположен в заводском районе и все покупатели из числа работников предприятий имели возможность опустошать полки только в вечернее время.

— Зачем вам столько чайников? — спросила с явным удивлением, глядя на высокого голубоглазого двадцатилетнего красавца, дородная продавщица лет сорока пяти, круглолицая, с небольшими мутными глазками, ярко-красными от дешевой помады губами, маленьким толстым носиком и роскошными ярко-рыжими волосами, взбитыми в фантастическую прическу. — Прямо Ален Делон какой-то, — простодушно добавила она полушепотом. Взгляд ее горел восторгом, от которого Николай поежился.

— Зина, посмотри-ка, сколько у нас чайников молодой человек покупает! — крикнула куда-то в далекое никуда торгового зала поклонница Николая.

— Катюха, а он молодой и красивый? — раздался неожиданно визгливый голос из-за торговых полок, совсем рядом, за спиной Коли, отчего он вздрогнул.

— У нас по этим чайникам уже года три движения никакого! Ведь дорогущие, английские! Жуть! Посмотри, там от них упаковка-то сохранилась? — в манере традиций отечественной торговли прокричала Катюха в направлении голоса незнакомки Зинаиды.

— Тараканы давно эту упаковку сожрали! Ха-ха! Как еще до чайников не добрались? Чай — английский товар, для нашего таракана по вкусу не проходит. Спасибо, молодой человек нашелся, спас желудки наших тараканов! — весело отозвалась Зинаида, появляясь пред взором Николая. Она оказалась прямой противоположностью своей подруги по торговому цеху: высокая, худая, сутулая, с яркими добрыми карими глазами, большим носом и седеющими некрашеными волосами, собранными по-домашнему в пучок.

«Спаситель тараканов. Тоже неплохо. Такой должностью мало кто может похвастаться. Добрые тетки, а все туда же, хочется подколоть! Как будто я сам придумал скупать эти чайники. Ведь я и слова не сказал, выручку им делаю, а в ответ получаю тараканьи шуточки. Нет, капитализм у нас какой-то особый», — брюзжал про себя Николай. Коля сам не понимал, почему он так болезненно реагирует на безобидные шутки, даже не в свой адрес, а в адрес совершенно не родных для него залежалых английских чайников. «Да, комплексы рождаются и умирают вместе с человеком», — самокритично завершил Николай свои размышления.

— Так зачем вам, молодой человек, эти чайники-то, сразу столько, да дорогущие такие понадобились? — продолжила допытываться Катерина.

Николай смотрел в ее мутные прищуренные глазки и понимал: в нем просыпается кураж, еще минута — и начнется спектакль.

— Нет, дорогие девушки, я не могу вам ответить, — произнес Николай после глубокомысленной паузы.

Называть всех женщин, без учета возраста, девушками научил Колю шеф. Он постоянно вдалбливал в головы молодежи: «Только улыбка спасет всех нас от разорения! Коммуникация — друг торговли! Все женщины до последнего вздоха остаются в душе юными девушками!» Сначала Николай стеснялся подобного обращения, но потом понял, что патрон прав.

— Это мой бизнес, девушки! А вы занимайтесь своим — торгуйте! — несколько театрально воскликнул Николай и продолжил уже по-деловому: — Дайте мне складские остаточки по этим двум моделям чайников. Ох, как хороши! То, что мне нужно, — смачно прицыкивая, с неподдельной искренностью произнес Николай, оглядывая и нежно поглаживая то желтый рисунок на одном чайнике, то синий рисунок на другом.

— Как же мне они подходят… Нет, не двенадцать, — тихо, как бы про себя, пробормотал он. — Пожалуй… — молодой маркетолог, увлекшись ролью, глубоко задумался, — четырнадцать желтых и семнадцать синих чайников на завтра мне отложите, девчата. А сегодня я рассчитаюсь за два. Окей? Не ожидал встретить такую удачу и денег-то не взял, а завтра машину возьму побольше, чтобы все увезти. Когда везет, тогда везет. Девчата, как говорится, с меня бутылка, да хорошего коньяка!

Николай заметил, что его розыгрыш возымел сильнейшее действие на «девушек». «Они мои, — торжествовал Коля. — Летальный исход от женского любопытства мне гарантирован, если они не разгадают моего секрета. Да и секрет-то надо быстрей придумывать», — сердце молодого человека было наполнено восторгом импровизации.

— Да, вот так, девчата! Кто ищет, тот всегда находит! А сколько потратил времени, сил, бензина и вот и не думал, что такая удача у вас, в непрофильном для английских чайников магазине… Все объездил. Казалось бы, фирменные магазины, а на деле — одна напраслина. А здесь случайно зашел, раз — и все… Вот это жизнь! Ради этого стоит жить, девчата! — разливался Николай.

— Это что ж за чайники-то у нас такие особенные, что аж во всей Москве таких не сыщешь? — наконец промолвила Катерина.

— Не думайте об этом! Это мой бизнес. Готовьте на завтра партию моих чайничков, только упакуйте получше это сокровище! Ни о чем не думайте! Ведь жизнь так удивительна! Завтра у вас — большая выручка и бутылочка коньяка!

— Ексель-моксель! — неожиданно возмутилась Катерина. — Зин, ты посмотри на него! Мы для него чайники здесь три года охраняли от покупателей, можно сказать, лелеяли, как малых детей, а ему сказать тяжело, зачем они нужны!

— Да, молодой человек, непросто нам было держать оборону. С одной стороны — тараканы, с другой — покупатели. Да ладно, Катюшка, отстань от него. Может, он чайхану открыл английскую какую-нибудь.

— Не обижайтесь, но это тайна.

«Сейчас я запущу вам в мозги настоящих тараканов», — Николай не мог остановиться.

— Хотя, знаете, девчата, что мне скрывать от вас? — тут он сделал длинную паузу, как бы сомневаясь, говорить ему тайну или не стоит. — Все равно товар у вас на остатке последний, а вы мне уж точно не конкуренты. Люди вы симпатичные. Что будет, если только вам расскажу, правда?

— Да ничего не будет. О чем ты говоришь? Просто интересно… — скороговоркой выпалила Зина, и Николай заметил какие-то искорки в ее глазах. — Наши чайники и приносят такое счастье! Жили мы с ними рядом три года и не понимали, сколько счастья было рядом, а хранили его не для себя, а для кого-то. Просто интересно. Доверься нам!

— На самом деле, девчата, все очень просто, — поведал, смущенно улыбаясь, молодой человек. — Эти чайники английские — серийные, на заводе сделаны, но напоминают ручную работу. Вот я (только никому ни слова) их скупаю, дома делаю надпись на них «художник такой-то» и сдаю их в художественный салон здесь, недалеко от вас.

— Так вы настоящий художник? — спросила Зинаида недоуменно.

— Да нет, я просто делаю бизнес, — пояснил спокойно Николай. — Здесь они стоят одну цену, а с моей подписью в художественном салоне — совсем другие деньги!

— А только с твоей подписью можно сдавать туда чайники? — спросила Зина, уже уверенно перейдя на доверительное «ты».

— Да нет, какая разница? Художников у нас тысячи, их никто не знает, — равнодушно ответил юноша. — Главное, чтобы чайники были такие вот, как у вас, — как бы ручной работы.

— А на сколько дороже платят? Процентов на тридцать? — живо поинтересовалась после длительного молчания Катерина.

— Иногда в пять, а иногда в шесть раз больше, чем у вас на ценнике, — многозначительно понизил голос Николай.

— Ну, все пока. До завтра. Так во сколько мне завтра забирать чайники? — спросил на прощание Коля, забирая с собой два упакованных в безобразную серую бумагу и прикрытых фирменным пакетом универсама чайника «ручной работы».

— Все, закончились чайники. Больше нету! Завтра не приходите! — воскликнула неожиданно Катерина.

— Девчата, только знайте, что все, что я вам сказал про свой бизнес, — всего лишь шутка, — настороженно произнес Николай, вглядываясь в просветленные лица «девчат».

— Идите, идите, коммерсант, мы все поняли про ваши шуточки, — игриво проводили Николая ласковые подруги.

«Может, я создал новую преступную группу под названием „Английский чайник“»? — подумал Николай, остывая.

«Но, скорее всего, благоразумие восторжествует», — успокоил он самого себя.

— Он думает, что нас разыграл и мы ему поверили, — глядя вслед молодому человеку, произнесла с улыбкой Зина.

— Мы тоже были когда-то наивными, — вздохнула Катерина. — Пошли пить чай, подруга.

— Из английских чайников?

«Сегодня у меня полная коляска соли. Кишащий людьми супермаркет. Многие оглядываются. Удивляются. Улыбаются. Что смешного, люди? Это ведь не корзина туалетной бумаги. Нет, я несправедлив. Если б я увидел чудака с такой горой соли, то наверняка тоже ухмыльнулся бы. Сейчас на кассе море народа. А продавец не промолчит. Обязательно что-то спросит. Ну, а я что-нибудь отвечу. Отвечу, отвечу… я уже устал быть посмешищем. Что бы придумать?»

— Вы что, рыбак? — спросила на кассе девушка в белом кокошнике, улыбаясь снисходительно, как это делают медсестры, глядя на тяжело больных пациентов.

Николай покраснел, но тут же неожиданно для себя произнес:

— Девушка, я соль закупил на сумму больше тысячи рублей, а автомобиль вы даже не предлагаете посмотреть! Почему?

У него в голове возникали очертания сюжета нового розыгрыша.

— Какой, простите, автомобиль? — удивилась голубоглазая девушка. Глаза ее по-детски расширились, но руки автоматически пробивали пачку за пачкой драгоценной соли.

— Я вас спрашиваю, какой автомобиль мне положен? Назовите хоть марку автомобиля! А то рекламу даете, а ничего, кроме соли, конкретного не говорите, — настойчиво продолжал Николай.

— Я вас не понимаю, — растерянно залепетала девушка, выбивая чек.

— Молодой человек, не морочьте голову кассиру со своей солью! — взвизгнула нетерпеливая покупательница из очереди.

— Товарищи! Это я морочу голову? Это они меня морочат! Зачем тогда развернули такую соляную рекламную компанию, если ничего не понимаете? — входя в роль, уверенно продолжал Николай.

— Обратитесь на стойку к администратору, он все обязательно уладит, — нашла единственный путь отвязаться от солевого клиента кассирша, отдавая сдачу Коле.

— Ой, как я устал от нашего сервиса, — страдальчески вздохнул Николай.

Ну что ж, дело сделано. Пошутили, и хватит. Пора везти соль в офис. Но ощущение незавершенности розыгрыша толкало его на следующий шаг. Через минуту он стоял у стойки администратора.

— Здравствуйте! Вы администратор? — начал уверенно Николай. — Моя фамилия Дунаев. Почему ваши сотрудники на кассе ничего не знают о солевых акциях? По вашей милости я соли больше чем на тысячу рублей купил! Ведь я первый солевой покупатель? Первый? Так ведь? Я, как услышал по радио, сразу к вам на такой скорости летел, чуть не разбился! А вы даже не удосужились автомобиль показать! Я, может быть, из-за «Оки» и не покупал бы эту соль. У меня мало времени для разговоров. Вот мой чек на покупку соли на сумму более тысячи рублей. Все, как вы просили, — тараторил Николай, пристально глядя в расширяющиеся от удивления красивые глаза молодого администратора.

Во время его тирады эти глаза источали то удивление, то страх, то подозрение: «А не сумасшедший ли к нам наведался?»

Но галстук, хороший костюм и манеры Николая не соответствовали версии о душевной болезни покупателя.

— Извините, а вы ничего не перепутали? — вежливо спросила она.

— Он на кассе голову морочил, теперь вот к вам пришел, — услышал Николай знакомый голос за спиной.

— Женщина, дайте мне получить мой приз, и я уйду. Может, для вас автомобиль — это ерунда и вы бы из-за такой ерунды не морочили голову, а для меня — это ценный подарок.

Администратор растерянно листала какой-то служебный журнал, пыталась набирать какой-то номер телефона, но все безуспешно.

— Девушка, посмотрите на меня внимательно. Оторвитесь от телефона, — Николай сделал паузу, давая время симпатичной девушке разглядеть его получше. — Я похож на сумасшедшего, закупающего килограммами соль для еды себе в охотку? Вы столько соли сами-то купили бы просто так?

— Нет, конечно, нет, — наивно подтвердила девушка, смущенно улыбаясь, сверкнув белизной красивых зубов.

— Значит, вы не в курсе тоже? — удивился, праведно выпучив глаза, Николай.

— Видимо, это новая акция, простите… — залепетала растерянно девушка.

— Конечно, не старая! Радиостанция «Серебряный дождь» объявила о ней полчаса назад! Я чуть не разбился из-за вас! Мчался на красный свет! А здесь никто ничего не знает. Чудеса. Просто чу-де-са! — с чувством произнес Николай. Последнее слово он вымолвил так выразительно, что оно походило на комплимент красоте девушки и легко заменялось бы на «вы мне очень нравитесь!».

После этого администратор покраснела. Николай с удовольствием любовался ее детскими гримасами. Несколько человек, стоящие около стойки администратора, с интересом следили за их беседой. Он уже изучил бэйдж, приколотый на правой стороне лацкана фирменного пиджака, на котором было написано крупными буквами очень солидно и грозно: «Администратор Марина Цыганкова».

— У нас, понимаете, часто такое бывает. Центральный офис напридумывает акции, а нас даже в курс дела не поставят. Пятница. Все руководство из центрального офиса уже давно дома, и до понедельника я никого по вашему вопросу не найду. Простите, я ничем не могу вам помочь, — искренне, тихо сказала Марина, еще больше покраснев.

— До понедельника я буду ждать только вместе с вами. Вот вам и сюрприз! Соль купил первый, а машина только в понедельник. Дайте мне тогда, Мариночка, справку, что я первый. Сейчас как навалятся тысячи людей! Потом доказывай, что именно я первый соль купил. Знаю я эти штучки!

— Ой! Даже и не знаю, — неуверенно произнесла девушка, беря ручку.

— Мариночка, я, конечно, могу здесь до понедельника с вами стоять, но мне нужно кормить коллектив, — тут Николай осекся. Он понял, что история с солью уже перестала ему подчиняться. — Да-да, не удивляйтесь, мне надо коллектив кормить. Завтра хоть и суббота, а у нас рабочий день, — теперь он и сам удивлялся тому, куда его занесло.

— Только я не знаю марки автомобиля, — Марина протянула ему листочек бумаги со странной справкой, удостоверяющей приоритет Николая в части покупки соли на тысячу рублей.

— Не переживайте, в понедельник разберемся. Кстати, а какая соль самая вкусная? — совершил Николай новый вираж.

— Простите, что? — спросила окончательно уже потерявшаяся Марина.

— Молодой человек! Мы стоим здесь уже пятнадцать минут и слушаем ваши небылицы! — раздался знакомый визгливый голос.

— Соль я купил тридцати видов. Я имею право спросить в соответствии с законом о правах потребителей, какая соль самая вкусная? — не оборачиваясь, спокойно поинтересовался Николай.

— Ой, я плохо разбираюсь в соли… — шепнула ему девушка.

— Пригласите мне специалиста, а то мне нужно коллективу все рассказать квалифицированно, они очень любят этот продукт.

— Какому коллективу? Я не знаю специалистов по соли! Даже у нас в Плехановской академии никто о соли и не говорил из преподавателей, — ее оправдания звучали жалко.

— А как же вы торгуете товаром и никто не знает его вкусовых качеств, различий, наконец? Цена разная, а качество, а вкус? И не говорите мне, что я первый солевой гурман в вашей практике! У меня весь коллектив болен солеманией: каждый на обед съедает по три столовых ложки соли! А я по вашей милости не могу им подобрать соль по вкусу. Я не виноват, что у меня в коллективе эта солевая зараза обосновалась. К врачам обращался. Все без толку. Если соли не съели по три столовой ложки — нет работы, депрессия. Кошмар… — молодой человек закончил повествование и отвернулся, чтобы не рассмеяться от собственных бредовых речей.

Николай уже собрался завершить солевое шоу и попросить у девушки телефон. Он чувствовал, что переиграл и девушка ему не верит, но в этот момент раздался голос из очереди:

— Молодой человек, а как давно ваши коллеги болеют? — Николай обернулся и увидел перед собой миловидную женщину в сиреневом пальто. Она подошла прямо к стойке администратора и в упор взглянула на Колю.

— С полгода.

— Значит, наберитесь терпения и мужества: еще года три надо потерпеть, — с явным сочувствием заявила незнакомка.

Николай с Мариной от удивления переглянулись. Николаю показалось, что и он, и Марина начинают верить во всю эту солевую бредятину.

— Я заболела этой болезнью в восемнадцать лет. Что только ни делали родители, чтобы я прекратила есть по пять столовых ложек соли в каждый присест на завтрак, на обед и ужин. Только в двадцать один год, когда родился ребенок, болезнь прошла сама собой. Может, это и не связано, но так совпало, — с улыбкой поделилась своей нелегкой судьбой женщина — бывшая солеманка.

— Позвольте! У меня коллектив состоит из мужчин! Так что же, им рожать теперь надо, чтобы вылечиться? — отчаянно вопросил Николай, глядя на новую собеседницу.

— Даже и не знаю, чем вам помочь. У каждого свои особенности… Я говорю вам, что, может быть, беременность — это совпадение, — сочувственно покачала головой «сестра по несчастью». — А вы, девушка, не смейтесь. Все в жизни бывает. Не дай бог никому с такими болезнями дело иметь, — завершила она грустно и побрела под грузом окутавших ее воспоминаний, забыв, что она хотела спросить у администратора.

— Немыслимо, — произнесла медленно Марина, глядя вслед уходящей покупательнице. — Это какой-то сон! Триллер! Я была уверена, что вы смеетесь, то есть разыгрываете меня, а тут она… Немыслимо…

— А товара у вас много на складе? — поинтересовался с улыбкой Николай.

— Какого товара? — думая о чем-то своем, загадочно улыбаясь, невнимательно переспросила девушка.

— Меня в жизни теперь на ближайшие три года один товар интересует: соль, соль и еще раз соль. Будем с вами, Мариночка, теперь очень плотно работать. Вы в курсе наших проблем. Ситуация у нас специфическая, можно сказать, интимная, поэтому я буду только в вашу смену делать закупки. Надо завозить товар, да повкусней, и поставьте вопрос перед руководством, чтобы консультанта по соли подготовили квалифицированного. Как видите, объективно спрос на таких специалистов будет расти. Ведь эта болезнь — просто эпидемия! Сначала двое болели, а сейчас все тридцать пять человек. Беда! — завершил широко улыбающийся Николай, разрывая справку.

— Я все передам руководству, — с сочувствием сказала Марина. На глазах ее выступили слезы!.. Слезы — от охватившего все ее существо смеха.

— Вот и у вас, Мариночка, соль стала выступать на глазах — это первый признак солевой депрессии, — хохотал, потирая глаза, солевой маньяк.

Поздно вечером они сидели в баре при кинотеатре и пили кофе с солью. Слушая звонкую трель Марининого смеха, Николай любовался бархатно-бирюзовыми глазами своей собеседницы. Николай любил легких, веселых девушек, с которыми чувствуешь себя счастливым. Да-да, счастливым.

— Только улыбка спасает нас от солемании и пессимизма, — подумал он, перефразируя известную поговорку патрона. Коля неожиданно для себя весело произнес: — А все-таки чертовски интересная у меня работа, Марина!

Она отхлебнула маленький глоток ароматного кофе и, игриво глядя ему в глаза, тихо сказала:

— Я сегодня поняла, что и у меня тоже…

Чего-чего?

Единственный корпоративный праздник, на который приглашались в порядке поощрения такие клерки, как Николай, был ежегодный День дружбы: прием для клиентов и партнеров компании. Хотя, по большому счету, это был совсем не праздник и вовсе не поощрение, а работа по закреплению важных связей в бизнесе. Поэтому присутствие на вечеринке рядовых работников отделов по изучению рынков сбыта услуг было просто необходимо компании, чтобы в неформальной обстановке «поработать» со своими клиентами. Надеяться на прием по случаю Нового года или дня рождения фирмы Коля не мог. Пока не заслужил. А сегодня для многочисленных клиентов, покупающих у компании маркетинговые услуги, традиционно накрывались грустные фуршетные столы, напоминающие студенческую столовую своими взволнованными очередями. Сколько здесь было людей! Многопрофильность исследований компании давала невообразимую палитру ее клиентов: магазины, турфирмы, автобусные парки, чулочные фабрики, производители зубочисток и средств против потения ног…

Но встретить Петьку на приеме Николай никак не ожидал. Они не виделись лет пять. Его было не узнать: выглядит молодо, сменил длинные неаккуратные лохмы на модную стрижку.

«Удивительно, — думал он, пробираясь сквозь плотное оцепление проголодавшихся партнеров к Пете, — почему так по-разному могут выглядеть люди? Одни стареют не по дням, а по часам, — это он думал про себя, так как по утрам с печалью замечал, как редеют его густые волосы, — а вот существуют такие Петьки — огурцы малосольные! Нет, скорее даже, замороженные каким-то жизненным консервантом: глаза детские, наивные, лицо счастливого симпатичного поросенка из мультика. Нет, я не завидую, но странно все это. Мне двадцать пять лет, Петьке — тридцать, а все знакомые, как будто сговорились, в один голос спрашивают: „Как поживает твой младший брат Петенька?“ Я уже давно Николай, а он все еще маленький Петенька…»

— Не ожидал брательника увидеть? — взвизгнул от восторга Петька, раскрывая объятия.

— Да, не ожидал! — подтвердил Николай, внимательно рассматривая братца.

Что-то в нем произошло особенное. Он был наполнен самодовольной радостью, освещающей большие добродушные серые глаза, нежную розовую кожу лица и даже праздничный костюм бронзового цвета.

— Как тебя сюда занесло, братец мой двоюродный, дорогой, единственный и неповторимый?

Николай придерживался ироничной манеры общения с Петей, даже ощущал себя старшим братом из-за разницы в образовании.

— Я теперь фигура в своем городе — генеральный директор ГУПа! Петром Ивановичем меня все величают! Вот, пользуюсь услугами твоей компании. Так и знал, что встречу тебя. Контракт с твоей фирмой, можно сказать, из-за тебя подписал. Можешь об этом своему начальству так и заявить. Для карьеры это полезно.

— Ты генеральный директор? Государственного предприятия?

Николай продолжал внимательно рассматривать брательника: симпатичный, рослый, стройный, но не очень смекалистый парень, с трудом закончивший профессионально-техническое училище по специальности слесарь-сантехник, затем по армейскому набору чудом попавший в вуз, где позже учился Коля, а потом без всякого чуда отчисленный со второго курса за неуспеваемость и разгильдяйство. Он смотрел на брата и поражался: как тяжело у государства с кадрами, если Петенька — гендиректор ГУПа!

— Ты меня, братец, совсем не слушаешь, — похлопав по плечу Николая, пробормотал Петр.

— Ты женат? — неожиданно для себя поинтересовался Николай.

— Куда мне спешить? Работы сейчас много! Головы не поднимаю! Клиенты, клиенты, клиенты, и все ко мне… Не до женитьбы, брат! Анекдот вспомнил. Идет суд. Судья спрашивает: «Подсудимый, вы женаты?» А тот отвечает: «Что вы, что вы, гражданин судья. Это я просто так выгляжу».

— Ты, Петя, выглядишь суперреспектабельным женатым человеком.

— Хватит тебе, Колька! Шутишь все, да? Шутишь? А я уже, можно сказать, обеспеченный по жизни человек! Готов жениться, заводить семью. Я уже не тот Петька! Но семью создать сложно, Коль. Надо встретить единственную и неповторимую, — романтично произнес брательник.

— Так в чем же дело? Ищи…

— Да я ищу, но не везет, брат, мне с девушками, может, работа такая сложная, что девушек мало повстречаешь, а если встретишь, то они не в том настроении, чтобы о свиданиях думать.

— Шампанского не желаете? — неожиданно вмешалась в беседу симпатичная девушка с подносом напитков в руках.

— Только водки, красавица! Когда я встречаю своего брата, то пью только водку, и то она, родная, не помогает, — кокетливо заглядывая в глаза улыбающейся девушке, произнес Коля.

Он подчеркнуто нежно взял с подноса рюмку и с нескрываемым удовольствием залпом опустошил хмельную влагу.

— Да, Петенька, хорошую девчонку в наше время найти сложно.

— Вот, брат, на прошлой неделе в ресторан пригласил одну женщину, здесь, у вас, в Москве. Она очень красивая, а мне надо было с ней обсудить кое-что по работе. А у нее только недавно умер муж, ну и мы на этой почве познакомились, но у нас ничего, понимаешь, деловое свидание, по проекту памятника. У вас в Москве ведь по-человечески не встретишься. Все в ресторане — обязательно за завтраком, обедом или ужином. И называется все «выпить кофе»…

— Ну и что, кофе не понравился?

— Не перебивай меня. Мой московский партнер долго искал, какой ресторан заказать, а он, в отличие от меня, специалист по женщинам и знает хорошие места.

— Петь, в чем проблема ресторан в Москве найти? Ты меня поражаешь!

— Для тебя все просто. А я человек другой, основательный. Так вот, звонит он смело и говорит: «Столик для Петра Ивановича, как всегда, приличный». Приезжаем на его машине в какой-то парк. Там охрана. Ресторан — два этажа. Рядом озеро.

— Что вы, купаться что ли приехали?

— Я тебе описываю объект. В общем, встречает приветливая женщина. Такая наша, чувствуется, деревенская. Добрая такая. Прямо с порога мне: «Здравствуйте, дорогой наш Петр Иванович, добро пожаловать!» Москва есть Москва, думаю, вот это культура, обслуживание! Поднимаемся на второй этаж, по лестнице заходим в комнату, а там один стол.

— Что здесь такого, Петь? Это кабинет вам заказали. В каждом хорошем ресторане такие есть.

— Не перебивай. Я снимаю с дамы пальто. У нее плохое настроение, сам понимаешь, да и ко мне отношение предвзятое. Не свадьбу помогаю организовывать. «Где повесить пальто?» — спрашиваю. «Да в спальне, как всегда», — отвечает хозяйка. Мы заходим в комнату, и оба остолбенели. Перед нами большая двуспальная кровать, на тумбочках свечки горят. Хозяйка на нас не обращает внимания, лепечет, откидывая покрывало: «Девушка, давайте я покажу вам, где ванна. Если что-то пожелаете, то нажмите, Петр Иванович, на эту кнопку». Всего, брат, не рассказать, но это был драматичный день в моей жизни… Трудно мне было убедить ее, что я не маньяк, завлекающий убитых горем женщин под благими предлогами в западню… Чуть большой заказ не потерял! Только мой талант убеждения и простодушие спасли. Какой я, Коль, насильник, посмотри на меня! Я девушек уже столько лет, так сказать, живыми не видел…

— Хороший деловой ужин ты провел, Петя. История, достойная Голливуда, — рассмеялся Николай. — Да, Петро, Москва — это мегаполис приключений. Зато у тебя-то общежитие кулинарного училища — дом родной. Там вахтерша, баба Клава, девушку ни за что не пустит, а тем более к тебе. Жалко ей калечить хрупкие женские судьбы встречами с тобой.

— Ты просто ничего обо мне не знаешь! Я живу один в двухкомнатной квартире в элитном доме в центре города, — брызнул слюной от удовольствия генеральный директор ГУПа.

— Чего-чего? — удивился Николай.

Петька хохотал и даже похрюкивал, как юный поросенок.

«Да, талант, — удивленно улыбаясь, думал Николай. — Смеется и хрюкает так весело. Сам худяк, а хрюкает, как толстяк. Как в одном человеке объединилось столько талантов? Не зря его на такую высокую должность назначили. Недооценивал я кадровую политику нашего государства».

— Коль, а у тебя как с девчатами? Ты ведь совсем еще молодой. О Таньке вспоминаешь, небось? Она родила второго. Счастлива с Затулиоблаком, — выпалил Петя.

— Что у тебя за друзья, Петро? Один — Затуливетер, другой — Затулиоблако. Я такие фамилии до встречи с тобой и не слыхивал, — раздраженно произнес Николай. Он не любил вспоминать о Татьяне…

— Нормальная красивая русская фамилия — Затулиоблако, — гордо, без тени обиды сказал Петя. — Вот один мой клиент был действительно с удивительной фамилией!

— Хватит о клиентах, о работе, вот, водочки выпей, — перебил его Николай.

— Нет, брат, не могу. Работа у меня не для пьющих — ответственная! — Петр многозначительно направил указательный палец вверх. Он все более и более поражал Николая своими новыми жестами важного начальника.

— Ну, да бог с ней, с твоей работой! — решительно перебил брата Коля. — Так ты говоришь, у Таньки уже двое детишек? А как же болезнь ее страшная, наследственная, на детей не передалась?

— Какая болезнь? С чего ты взял? — удивился Петенька.

— Ну эта болезнь, когда зубы выпадают, — поморщился Николай, — ты мне сам рассказывал и показывал протезы…

— А, ты про это, — Петр явно занервничал, заерзал на стуле и продолжил очень решительно: — Пойдем за вон тот столик присядем. Там меньше людей. Я перед тобой, брат, в большой вине. Ну, ты простишь. Ты благородный.