Творчество Саши Чёрного
Саша Чёрный (1880–1932) — один из самых ярких поэтов и прозаиков Серебряного века, мастер **сатиры, иронии и лирики**. Его творчество сочетает **едкий юмор, социальную критику** и **трогательную нежность** (особенно в стихах для детей и животных).
2. Основные темы и стиль
Сатира и гротеск
Чёрный беспощадно высмеивал мещанство, бюрократию, пошлость дореволюционной и эмигрантской жизни. Его стихи («На улице», «Жрецы») напоминают злые карикатуры.
— Лирика и ностальгия
В эмиграции его стихи стали мягче, появились грустные ноты («Парижские огни», «Русская Ривьера»).
— Детская поэзия
Циклы «Детский остров» и «Библейские сказки» — **шедевры доброго юмора**, сравнимые с творчеством Чуковского и Маршака.
— Проза
Повести «Солдатские сказки» и «Кошачья санатория» — смешные и трогательные зарисовки о людях и животных.
3. Сильные стороны
✔ Универсальность — писал и для взрослых, и для детей.
✔ Язык — живой, остроумный, с богатыми образами.
✔ Человечность — даже в сатире нет беспощадности, скорее грустная усмешка.
4. Слабые стороны
Некоторые дореволюционные стихи кажутся слишком злыми (если не понимать контекст).
В эмиграции стал меньше писать сатиру, что разочаровало часть поклонников.
5. Сравнение с современниками
— Маяковский — тоже сатирик, но у Чёрного меньше пафоса, больше иронии.
— Аверченко — близок по юмору, но Чёрный лиричнее.
— Хармс — оба любили абсурд, но у Чёрного он мягче.
6. Кому понравится?
— Любителям **умного юмора** и сатиры.
— Тем, кто ценит детскую поэзию с «взрослым» подтекстом.
— Читателям, интересующимся **эмигрантской литературой**.
7. Итог
Саша Чёрный — несправедливо забытый классик, который умел смешить, трогать и злить одновременно. Его стихи и проза не устарели: они о вечных пороках и радостях жизни.
«Меланхолическое»
Когда сирень пахнет прошлым
Он покупает сирень на базаре. Просто так, для души. Ветки, уже срезанные, упакованные в грубый сноп — не живой куст, не майский сад, а именно *сноп*, как венок на могилу собственной юности.
И запах… Этот лиловый, полынно-гвоздичный запах вырывает из времени целый пласт воспоминаний: Житомир, гимназические годы, две чаровницы (каждой — отдельные признания, конечно же), польская водка «старка», янтарно-жгучая, и три молодых балбеса — он да два семинариста — в беседке, где сирень смешивалась с перегаром.
Теперь он — солидный господин. Смешно даже представить, что этот человек в строгом пальто когда-то дрожал под сиреневыми кустами, краснел, заикался… «Между нами, — признаётся он себе, — нет сходства ни на сантим». Только сирень та же. Вернее, почти та же — ноябрьская, базарная, купленная по привычке, как покупают вяленую рыбу или свечи к празднику.
Рядом с снопом на камине он кладёт редьку — жёсткую, горькую, как осознание: всё это было зря. Те цирцеи, если и живы, наверное, стали такими же солидными дамами. Может, даже толкнулись сегодня утром на том же базаре, не узнав друг друга. В эмиграции все чужие, даже собственное прошлое.
И только «старка» с годами становится душистей. Водка — вот что не обманывает. А сирень… Сирень в ноябре — это же почти насмешка. Вы видели куст сирени в ноябре? Сухие ветки, пустые соцветия, запах пыли.
Саша Чёрный не просто смеётся над своим героем — он даёт ему в руки зеркало, где вместо молодого повесы отражается усталый человек с ненужным букетом. Но в этом и есть странная правда: мы покупаем сирень не для радости, а чтобы на миг *вспомнить*, каково это — быть глупым, пьяным и влюблённым.
Это стихотворение — как глоток той самой «старки»: сначала смешно, потом горько, а после — бесконечно жаль чего-то, что уже не вернуть. Разве что в следующей жизни… или в следующем стихотворении.
Джазовая композиция на
Стихи Саши Черного, 1932, 4 июня
музыка З. ф. Бабенберг, 2025, 15 мая
[Instrumental intro]
[Verse]
Для души купил я нынче
На базаре сноп сирени, —
Потому, что под сиренью
В гимназические годы
Двум житомирским Цирцеям,
Каждой порознь в вечер майский
С исключительною силой
Объяснялся я в любви…
[Verse]
С той поры полынный запах
Нежных гвоздиков лиловых
Каждый год меня волнует,
Хоть пора б остепениться,
Хоть пора б понять, ей богу,
Что давно уж между нами —
Тем житомирским балбесом
И солидным господином,
Нагрузившимся сиренью, —
Сходства нет ни на сантим…
[Verse]
Для души купил сирени,
А для тела — чёрной редьки.
В гимназические годы
Этот плод благословенный,
Эту царственную овощь,
Запивали мы в беседке
(Я и два семинариста)
Доброй старкой — польской водкой —
Янтареющим на солнце
Горлодёром огневым…
Ничего не пью давно я.
На камин под сноп сирени
Положил, вздохнув, я редьку —
Символ юности дурацкой,
Полетевшей кувырком…
[Verse]
Живы ль нынче те Цирцеи?
Может быть, сегодня утром
У прилавка на базаре,
Покупая сноп сирени,
Наступал я им на туфли,
Но в изгнанье эмигрантском
Мы друг друга не узнали?..
Потому что только старка
С каждым годом всё душистей,
Всё забористей и крепче, —
А Цирцеи и поэты…
Вы видали куст сирени
В первых числах ноября?
Ноты
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.