Бесплатный фрагмент - Снежинка и белый тигр

---

Снежинка и белый тигр

В далекой северной стране, где властвует бесконечная черная ночь, и солнечный свет заменяют всполохи север­ного сияния, где вместо гор к небу, усеянному мириадами звезд, взметнулись переливающиеся холодным блеском ле­дяные торосы, во дворце изо льда и снега жила принцесса с прекрасным именем Снежинка. Большую часть времени она проводила одна, потому что её мать — матушка Зима посто­янно отсутствовала, летая на белоснежной тройке по земле и разбрасывая то тут, то там снег, закручивая волшебным посохом вьюги и метели и насылая ледяной булавой тре­скучие морозы. Каждый раз, собираясь в очередную поезд­ку, матушка Зима долго гладила белокурые волосы Снежин­ки, приговаривая:

— Какая же ты у меня красавица!

После этого она величественно всходила в искрящуюся повозку, управляемую лихим кучером Снеговиком и исче­зала под свист холодного ветра, оставляя за собой взмыва­ющий высоко к небу след поземки.

А потом наступала тишина, и Снежинка долгое время бродила по пустынным залам огромного дворца. Никто не мог беспокоить её в это время, ни один из многочисленных слуг, оставленных охранять и присматривать за девочкой, под страхом самого сурового наказания не нарушал этого одиночества. Снежинка грустила, и эта грусть отражалась в её бездонно-синих глазах. Обходя комнату за комнатой, зал за залом она отсутствующим взглядом осматривала взлета­ющие в высоту колонны изо льда, переливающиеся всеми цветами радуги, затейливые, снежные узоры на зеркалах, вглядывалась в черноту громадных окон, выходящих на веч­ную снежную пустыню. Все это было так знакомо с самого раннего детства, так однообразно и скучно. Снежинка дав­но мечтала увидеть мир во всей его красоте, посмотреть, как ярко светит солнце, и снег переливается, словно радужное по­крывало в его лучах. В своих мечтах она летела в одной по­возке с матерью высоко под облаками над могучим, суровым океаном, вздымающим тяжелые, высотой с их дворец вол­ны, белой метелью врывалась в большие города и маленькие деревушки и вместе с озорным ветром раскачивала зеленые верхушки вековых елей в бескрайних, как океан, таежных ле­сах. Но мечты до сих пор оставались мечтами. Матушка Зима не брала с собой дочь. В детстве она ссылалась на её возраст, а сейчас, когда Снежинка из маленькой девочки превратилась в красивую и стройную девушку, просто старалась не говорить с дочерью на эту тему. А когда не удавалось уйти от этого раз­говора, отвечала, что не настало еще время. А что это за время и когда оно настанет, матушка Зима не рассказывала.

Но, несмотря на грусть, связанную с отсутствием матуш­ки, у Снежинки было во дворце одно место, куда она могла ходить только тогда, когда оставалась одна. В самом конце дворца, в глубоком подземелье, в большой и красивой клет­ке жил тигр. Тигр был большой, с умными желто-зелеными глазами, красивой и широкой грудью, громадными лапами. Но самое главное, в отличие от своих собратьев, он был аб­солютно белым.

Снежинка узнала о его существовании из рассказов ма­тушки, которая, когда была дома, всегда перед сном при­ходила в спальню дочери и рассказывала ей самые разные истории. Из этих историй девочка узнала, что где-то очень далеко есть такие страны, где вообще нет снега. Там светит горячее солнце, и люди никогда не надевают теплую одежду, цвет их кожи не белый, а коричневый. На деревьях с боль­шими листьями растут удивительные плоды, вкус которых несравним ни с одним из плодов, растущих в северных ши­ротах. А берега этих стран ласкают волны теплого океана, в котором можно купаться, не боясь замерзнуть раздетой. Еще матушка рассказывала о великих и бескрайних лесных про­сторах, похожих на зеленый океан, со странным названием — тайга. Закрывая глаза, девочка летела над зеленым океа­ном деревьев, широко раскинув руки, будто птица. Далеко внизу проплывали величественные сосны и ели, покачива­ющие могучими ветвями и как бы провожая летящую над ними путешественницу, широкие реки, словно синие лен­ты, вплетающиеся в зеленый лесной ковер. То там, то тут проглядывались небольшие горные возвышенности, созда­вая впечатление зеленых волн, вздымающихся над ровным ковром прочей растительности.

Вот во время одного из этих путешествий по бескрайним зеленым просторам тайги матушка Зима и заметила тигрен­ка. Скорее даже сначала услышала, как белый полосатый ко­мочек жалобно мяукает и ищет маму. Но тигрицы не было рядом, и лишь полоски крови могли пролить свет на ту тра­гедию, которая случилась здесь.

Раненная кем-то тигрица увела преследователей от свое­го дитя, которого то ли в спешке преследования, то ли из-за цвета шкуры просто не заметили. И теперь малыш остался со­всем один среди леса и снега, мороза и ветра. Беззащитный и слабый, он не мог противопоставить себя природе и угрюмым обитателям леса, окружающим его. Скорее всего, он должен был бы погибнуть, если не от холода, то от чьих-то острых зу­бов и когтей, в изобилии прячущихся в густой лесной чаще. Но матушка Зима сжалилась над этим комочком тепла и без­защитности и забрала его в свой дворец. Тем более что дома её ждала Снежинка, единственная и любимая дочь.

Девочка так обрадовалась подарку, что даже забыла по­благодарить матушку, хотя до этого такого с ней никогда не случалось, ведь Снежинка была воспитанной девочкой. Ещё некоторое время маленький тигренок пытался защищать­ся и даже кусаться, но добрые ласковые ручки маленькой принцессы сделали свое дело. Удобно свернувшись клубоч­ком на коленях у Снежинки, тигренок заснул, лишь изред­ка вздрагивая во сне. Вот так началась дружба Снежинки и белого тигра.

Как и все животные, тигр рос и развивался очень быстро, и очень скоро из маленького и жалобно пищащего котенка он превратился в огромного и красивого тигра. Его белая шкура, расчерченная черными полосками, переливалась и блестела, а под ней волнами перекатывались сплетения сильных мышц. Плавность и грациозность походки невольно завораживала. Умные желтые глаза внимательно изучали мир.

Тигр свободно разгуливал по дворцу, сопровождая Сне­жинку и охраняя её. Никто не решался подойти к этой па­рочке, когда они появлялись в комнатах дворца: хрупкая девочка, положившая свою тоненькую ручку на спину гро­мадного тигра, степенно вышагивающего рядом. Когда бес­конечные хождения по залам утомляли Снежинку, то она взбиралась на спину своего телохранителя и друга, и тигр относил её в спальню, укладываясь рядом и охраняя девочку. Со стороны казалось, что он, как и Снежинка, спит, положив большую голову на громадные лапы, но это было обманчи­во. Чуткие уши улавливали малейшие шорохи, возникаю­щие по близости, а ноздри, втягивая воздух, искали в нем невидимые запахи опасности.

Всё изменилось, когда Снежинка в сопровождении ти­гра решила покинуть пределы дворца и прогуляться сна­ружи. Огромные снежные охранники слишком рьяно бро­сились исполнять приказ хозяйки дворца не выпускать Снежинку наружу. Тигр, до этого плавно и грациозно выша­гивающий рядом с девочкой, превратился в белую молнию, увидев её испуганное лицо и поднятые к голове от страха руки. Огромные лапы с выпущенными когтями, твердыми, как сталь, и острыми, как бритва, почти мгновенно разме­тали стражников, оставив от них только небольшие кучки снега и льдинок.

Немного успокоившись и осознав, что случилось, Сне­жинка заплакала, обхватив, на сколько это было возможно, шею своего любимца. Зная суровый и непреклонный нрав матушки, она понимала, что тигр будет наказан. Ёе слезки медленно стекали по ворсинкам тигровой шкуры и, не до­летая до пола, превращались в хрусталики льда.

Когда прилетела матушка Зима, девочка бросилась к ней, умоляя не наказывать тигра и пожалеть его. Однако на этот раз Зима не услышала просьбу своей дочери и приказала запереть тигра в самом дальнем конце дворца, в подземелье, в клетку и не выпускать его оттуда никогда. Снежинке, под страхом самого сурового наказания, была запрещена любая встреча с тигром.

Вместо него девочку стали окружать еще большее коли­чество слуг и служанок, стремящиеся выполнить любую её прихоть. В маленьком сердечке принцессы затаилась боль, а в бездонно-синих глазах поселилась печаль.

Но, несмотря на запреты матери, девочка все же умудря­лась, воспользовавшись беспечностью прислуги, или просто усыпив их бдительность длительным хождением по залам и коридорам дворца, сбежать в подземелье к своему белос­нежному другу.

Тигр встречал её ласковым урчанием и старался лизнуть её лицо своим шершавым и горячим языком, просовывал огром­ные лапищи сквозь прутья решетки, чтобы Снежинка положи­ла на них голову. При этом он тяжело вздыхал, как человек, и глаза его, как и глаза Снежинки, были полны грусти и печа­ли. Так они могли сидеть часами, не двигаясь. Им не нужны были слова и жесты, их сердца сливались в единый ритм, рас­сказывая друг другу все то, что они чувствовали и испытывали.

Время бежало неумолимо. Из маленькой девочки Сне­жинка превратилась в красивую девушку, а тигр постарел и в его шерсти на черных полосках появилась седина.

Много раз Снежинка упрашивала мать отпустить свое­го друга, но матушка Зима была неумолима. Мысль о спа­сении друга не давала покоя девушке. Она надеялась, что, в конце концов, сердце матери дрогнет, и сломленная уго­ворами дочери, она отдаст распоряжение, чтобы тигра ос­вободили. Не раз и не два Снежинка грезила, как снова она и белый красавец опять пойдут по дворцу, и её рука будет лежать на широкой белой спине друга, и вновь она тихо бу­дет засыпать в своей спальне, слыша мерное дыхание бело­го тигра и ощущая его присутствие.

Но время шло, а мечты оставались мечтами, грёзы рас­творялись, превращаясь в белый туман, и холодное, ледяное сердце матушки Зимы не таяло от уговоров дочери.

Как-то, в очередной раз, возвращаясь из подземелья, где в заточении медленно угасал тигр, она обнаружила коридор, по которому ещё ни разу не ходила. Он был темным и ка­зался заброшенным, но самое главное он не поднимался к верхним этажам дворца, а вел куда-то вниз.

Вооружившись кристаллами холодного ледяного света, девушка решила исследовать это загадочное пространство.

Коридор выглядел очень старо, по нему давным-давно ни­кто не ходил. Лед на стенах потрескался и местами провалил­ся, не один светильник не горел, а под ногами девушки хру­стели осколки льдинок, упавшие не только с потолка, но и с разваливающихся стен. Снежинке было удивительно, как это слуги её матери, бесконечно снующие везде и всюду, ремон­тирующие даже мельчайшие трещины в дворцовых комна­тах и залах, полирующие до зеркального блеска все поверх­ности, до сих пор не заглянули сюда. Медленно и осторожно продвигаясь вперед, Снежинка осматривала стены и пол, и, пройдя уже довольно много, обнаружила на одной из полу­разрушенных стен странное панно. Оно состояло из большого количества картинок, последовательно рассказывающих одну и ту же историю. Но самое поразительное состояло в том, что эта история касалась её и белого тигра, хотя в ней были и та­кие моменты, о которых Снежинка не знала.

Начиналось все с изображения прекрасного дворца, и девушка сначала подумала, что это дворец матушки Зимы, тем более матушка Зима была изображена на своих санях, держащая её — маленькую на руках. Но подойдя ещё ближе, она обнаружила, что внизу этой картинки изображены муж­чина и женщина в королевских одеяниях, с коронами на го­ловах, с мольбой протягивающих руки к улетающей повоз­ке с маленькой девочкой и величественной королевой снега и холода. Мысли девушки сплелись в быстро кружащем хо­роводе, словно стая испуганных снежинок, подхваченных ветром и закружившихся в диком беспорядочном танце. Так вот почему она умеет плакать и чувствовать, любить и ненавидеть, различать добро и зло, и самое главное чув­ствовать холод. Значит, она не родная дочь матушки Зимы, а дитя, украденное ею от царствующих родителей.

А вот еще картинка, матушка Зима подбирает малень­кого тигренка и несет его в свой дворец. Картинки сменяли одна другую, повторяя последовательно и с удивительной точностью все, что происходило во дворце: здесь были изо­бражены гуляющие по залам девочка и тигр, а вот картин­ка, где тигр защищает девочку от бегущих к ней стражни­ков… Но что это в глубине — за одной из колонн девушка с удивлением обнаружила прячущийся силуэт матушки Зимы. Но девушка совершенно точно помнила, что её не было во дворце, она сама провожала её в очередную поездку и дол­го смотрела в след, пока стремительные сани не скрылись в клубах снега за горизонтом. И потом, после произошед­шего конфликта со стражниками, матушка Зима появилась только на второй день.

Как же так? Чему верить? Картинке или тому, что прои­зошло в жизни, на самом деле. А может, все её существова­ние в этом дворце среди холода, снега и льда просто хорошо скрытая ложь. Девушка стояла перед панно в глубокой за­думчивости, не решаясь осветить правый нижний угол этой композиции. Ведь там скрывалось будущее, которого Сне­жинка еще не знала, и теперь, рассмотрев большую часть картинок, просто боялась узнать.

Постояв ещё немного, девушка развернулась и пошла даль­ше, вглубь коридора, ведущего в неизвестность. Сколько време­ни провела она в пути — не ведомо, но, в конце концов, луч холод­ного света выхватил из темноты дверь. Подойдя к ней, девушка приложила ухо к замочной скважине и услышала завывание ветра. Снежинка поняла, что эта дверь ведет наружу, а значит, это путь к спасению тигра. Осталась только самая малость — найти ключ от этой двери. Но это уже не пугало Снежинку.

Когда она появилась в верхних покоях дворца, там цари­ла паника. Слуги метались по всем залам — они искали её. Старая нянька, снежная баба, всплеснув своими огромны­ми снежными ручищами, начала причитать о том, что коро­лева страшно сердита и ждет её с превеликим нетерпением. Снежинка, молча выслушав все стенания няньки, прошла в тронный зал, где, нервно расхаживая по залу в ожидании ее появления, находилась матушка Зима.

— Где ты была Снежинка, почему слуги не могли тебя так долго найти?

— Я гуляла по дворцу в ожидании тебя, матушка.

— Странно, твои няньки оббегали весь дворец и не на­шли тебя. Может, ты спускалась в подземелье к тигру? Ты же помнишь, что я запретила тебе делать это.

— Да, матушка. Я помню о вашем запрете и соблюдаю его, — солгала Снежинка, страшно испугавшись, что сейчас покраснеет и тем самым выдаст себя и погубит своего дру­га, — хотя мне и нелегко это делать. Выпустите его, матуш­ка, прошу вас, ему там плохо, я чувствую это. В темноте, хо­лоде и одиночестве он погибнет.

— Ты знаешь мой ответ, Снежинка, и я не изменю свое­го решения.

— Но прошло столько лет, и потом он защищал меня тог­да.

— Ты сама нарушила запрет, шагнув за стены дворца в мое отсутствие, и тем самым предрекла дальнейшие собы­тия. Оставим этот ненужный разговор. Вскоре тебе неког­да будет думать о таких пустяках. Настало время, когда мне необходима твоя помощь, и впредь ты будешь путешество­вать со мной и помогать мне. Ты ведь давно этого хотела, Снежинка?

— Да, матушка. Спасибо. Я могу идти.

— Иди и приготовься. Через два дня мы уезжаем.

Неторопливо пройдя через весь зал, девушка едва до­ждалась, когда за ней закроются огромные ледяные двери. До своей комнаты она бежала бегом. Как мало осталось вре­мени на все: найти и забрать ключ, усыпить бдительность слуг и вывести тигра через тайный проход. И если с дву­мя последними вопросами у нее не было проблем, то пер­вый, самый главный, казался ей неразрешимым. Большой замок, запирающий клетку ее друга, имел небольшое углу­бление в виде снежинки, которая вставлялась в него, и тог­да он открывался сам по себе. Но снежинок во дворце было бесчисленное количество и надо было точно знать какую из них брать. Понимая собственное бессилие, Снежинка села на свою кровать и горько заплакала. Горячие слезы закапа­ли на ледяной пол. А так как Снежинка была настоящей де­вушкой, и в ее груди билось горячее, чистое сердце, то сле­зы не превращались больше в маленькие хрусталики, как это было в детстве, а горячими точечками прожигали бле­стящую поверхность возле ног Снежинки. Убрав мокрые от слез ладони от лица, она вдруг обратила внимание на то, что пол под воздействием тепла растаял и внутри него блестит какой-то предмет. Когда она наклонилась чуть ниже, чтобы повнимательнее рассмотреть что это такое, то горькое чув­ство бессилия сменилось бурлящей радостью. Переливаясь тусклым желтым светом, прочно прихваченная ледяной коркой пола, на нее смотрела золотая снежинка. Девушка не сомневалась, что это была именно та снежинка, которую она искала. Наклонившись совсем низко к полу, она стала дышать на то место где лежала так нужная ей находка. Го­рячее дыхание Снежинки окончательно растопило ледяную

За ее спиной, раздалось тихое шуршание — это стена вста­ла на свое место. Спустившись по ледяным ступенькам, она очутилась в большом полутемном коридоре. Здесь тоже сто­яла полная тишина. Уверенно пройдя несколько десятков ме­тров, она свернула в боковой проход, уходящий под уклоном вниз. Еще немного усилий, и она оказалась у клетки, тигр, как всегда, встретил ее ласковым урчанием. Снежинка сня­ла с шеи ключ, наклонилась над замком и с чувством сильно­го волнения приложила его к фигурному пазу. Внутри замка что-то сильно заскрипело, взвизгнуло, щелкнуло, дужка от­скочила, чуть не поранив девушку, и замок мягко шлепнул­ся об ледяной пол. Стремительно распахнув дверцу, она, не сдерживая слез, бросилась на шею своему другу, крепко об­няла его и разрыдалась, давая волю нахлынувшим чувствам. Грозный тигр тихо стоял, прислушиваясь к всхлипываниям Снежинки, ощущая, как по его шерсти текут горячие слезы радости и как отчаянно стучит сердце его любимицы. Его зе­лено-желтые глаза тоже были полны слез, но в темноте это­го никто не видел, ведь тигры не умеют плакать.

Но время бежит неумолимо. И Снежинка понимала это. Одев на шею тигра ошейник и закрепив на нем золотую сне­жинку-ключ, она вывела его из клетки и повела в разрушен­ный коридор. Проходя мимо панно, девушка сознательно от­вернулась от него, чтобы случайно не увидеть последнюю ее часть. Ей не хотелось заранее знать, что будет с ними, Сне­жинка собиралась сама распорядиться своей судьбой. Вскоре показалась заветная дверь. Вставив в нее ключ, и не без уси­лий провернув его в замочной скважине, девушка попыта­лась открыть дверь. Дверь не открывалась. Тогда тигр, гроз­но зарычав, встал на задние лапы и навалился всем телом на неподдающуюся дверь. Жалобно заскрипев, с большим тру­дом она уступила отчаянному напору и открылась.

Внутрь клубами вместе с колючим снегом ворвался све­жий воздух. Снаружи бушевала пурга. От воя ветра заклады­вало уши, и снег колючий и острый вонзался в тело тысячами иголок. Но выбора у них не было. Пройдут какие-нибудь три-четыре часа и Снежинку начнут искать, а, спустя еще не­сколько часов, они обнаружат, что пропал и тигр. И тогда за ними начнется погоня. За это время они должны успеть прой­ти как можно больше и постараться найти хоть какое-нибудь убежище, чтобы скрыться от погони и переждать непогоду. А когда пурга утихнет, и преследователи успокоятся, они сно­ва двинутся в путь.

Идти по бушующей снежной пустыне было очень тяже­ло. Каждый порыв ветра пытался опрокинуть их навзничь и, закрутив в своих снежных водоворотах, утащить в неизвест­ность. Сколько времени прошло с того момента, как они по­кинули ледяной дворец, никто не знал. Но темнота смени­лась серыми сумерками, а сумерки уступили место слабому дневному свету. Теперь можно было различить отдельные предметы, которые попадались на их пути. Спустя некото­рое время, когда силы были на исходе, и они готовы были упасть прямо в снег, перед ними, словно бы из-под земли, выросли огромные холмы. Снежинка встрепенулась. По рас­сказам матушки Зимы это был граница ее владений. Теперь предстояло подняться на эти возвышенности, пройти по уз­ким и опасным тропам. А когда эта преграда останется поза­ди, можно будет навсегда забыть о Зиме и ее снежном цар­стве. Она посмотрела на своего друга, и сердце сжалось от боли. Тигр обессилел, белая шерсть покрылась толстой ледя­ной коркой, от разбитых о сухой наст лап на снегу оставались алые следы. Он тяжело дышал, и было видно, как трудно да­ется ему эта дорога. Годы, проведенные в клетке, практиче­ски без движения, скудное питание, сделали свое гибельное дело. Мышцы, когда-то упруго перекатывающиеся под шер­стью и наводящие ужас на дворцовых слуг, ослабли и плохо слушались. Но запах свободы, пьянил его ноздри и застав­лял идти упорно вперед. Снежинка опустилась на колени и взяла в свои ладони тяжелую голову тигра. Она заглянула в его уставшие глаза, и ей захотелось сказать что-то очень неж­ное и хорошее своему другу, но в следующее мгновение де­вушка почувствовала, как проваливается куда-то. Снежинка инстинктивно схватилась за широкий ошейник своего по­путчика, но и под ним снег тоже стал проваливаться, и они полетели в неизвестность…

Матушка Зима проснулась от непонятного шума. Он ис­ходил из-за закрытых дверей ее спальни. Поднявшись со своей огромной кровати, она подошла к колокольчику, что­бы позвонить в него, но не успела этого сделать, так как к ней, с шумом распахнув двери, вбежала нянька Снежинки.

— Что случилось? — недовольно спросила матушка Зима няньку. Она не любила, когда в ее спальню кто-то входил без разрешения.

— Матушка, — запричитала нянька, размахивая огром­ными снежными ручищами, как крыльями, — Снежинка опять пропала.

— Как пропала?

— Я пришла разбудить ее как обычно к завтраку, но в спальне ее не было. И ее постель так и осталась не разобран­ной. Она не ночевала у себя.

— Вы искали ее?

— Да. Мы обошли со стражей весь дворец, но не нашли ее, — при этих словах нянька замолчала, не решаясь про­должить рассказ.

— Ну, говори, — матушка Зима грозно пододвинулась к замеревшей от страха снежной бабе.

— Мы спустились в подземелье. где находилась клетка с тигром. она тоже пуста.

— Ищите. Ищите их.

— Да, матушка.

Плотно закрыв дверь, матушка Зима отдернула плотную занавеску рядом со своей кроватью. За ее покровом нахо­дилось большое волшебное зеркало, в которое можно было увидеть все ее владения. Она взмахнула руками, и зерка­ло засветилось изнутри, переливаясь разноцветьем красок.

— Покажи мне зеркало мой дворец, — приказала она. И тут же перед ее взором стали проплывать комнаты и залы дворца, его многочисленные переходы и подземелья. Кар­тинки сменяли одна другую: спальня девушки с не разо­бранной кроватью, бегающие слуги, открытая пустая клет­ка, старый заброшенный коридор, открытая дверь выхода из дворца с торчащим в ней ключом. — Стой! Ищи, зерка­ло, куда они ушли…

На тревожный звон колокольчика в спальню вбежали ее приближенные и прислуга. Одетая матушка Зима со своим посохом нервно ходила по комнате.

— Они сбежали. Готовьте мою повозку и выведите моих снежных волков, они поедут со мной. Я найду их и приве­зу во дворец. Приготовьте к моему приезду кубок жидкого волшебного льда. Я напою этим льдом Снежинку, ее сердце замерзнет, и она навсегда станет моей.

Некоторое время спустя она села в свою белую повозку и, со­провождаемая стаей белых снежных волков, нетерпеливо под­вывающих от предчувствия охоты, скрылась в снежном вихре.

Наверное, это был не полет, а скорее быстрое скольжение по ледяному желобу. Спуск длился очень долго, пока, нако­нец, не закончился большим ледяным озером, куда их вы­бросило прямо на самую середину. Проскользни по инерции еще чуть-чуть, они замерли не в силах подняться от усталости и пережитых волнений. Большой сводчатый потолок, напо­минающий купол, скрывался в темноте, и было очень трудно определить высоту этой пещеры. Большое застывшее озеро под толстой коркой льда мягко светилось нежным голубо­ватым светом, отчего в пещере было достаточно светло. Сте­ны пещеры были каменными, с наростами льда и большим количеством расщелин. В одной из стен зияло большое чер­ное отверстие, похожее на тоннель. Здесь было тихо и не так холодно. Немного отдохнув, они поднялись и медленно по­брели в сторону тоннеля. Удобно устроившись на плоских камнях, прилегающих к озеру, они решили основательно от­дохнуть. Снежинка достала из маленького рюкзачка неболь­шой кусочек мяса и кусок хлеба. Конечно, это нельзя было на­звать сытной пищей, но тигр, аккуратно взяв из рук девушки пищу, благодарно заурчал. Она погладила его по загривку и сама стала есть замерзший хлеб.

Тем временем наверху в поисках беглецов металась стая белых волков, направляемая грозными указаниями рассер­дившейся не на шутку матушки Зимы. Но верная прислуга тетка Пурга, призванная на помощь повелительницей сне­га и льда, вместо помощи невольно помогла беглецам, зава­лив образовавшийся провал снежными заносами. Так и не добившись ничего, расставив по всей границе своих владе­ний волчьи стаи, матушка Зима развернула свою повозку и умчалась во дворец, к своему волшебному зеркалу.

Когда со скудной пищей было покончено, Снежинка и тигр встали и осторожно вошли в черный провал тоннеля. Идти приходилось очень осторожно, так как по мере уда­ления от пещеры становилось все темнее и темнее. Вскоре полная темнота окружила их со всех сторон. Спасало толь­ко одно — зоркие глаза тигра, медленно шагающего рядом с девушкой и предупреждающего обо всех препятствиях на их пути. Тигр осторожно втягивал через ноздри воздух, пы­таясь заранее уловить запахи опасности. Но кроме сырости и камней в этом тоннеле ничем не пахло.

Где-то вдалеке показалось светлое пятно, которое по мере приближения становилось все больше и больше, пока не превратилось в огромный выход на поверхность. Осто­рожно приблизившись к краю, они были буквально осле­плены яркими лучами солнца, ударившими им по глазам. А когда яркая блестящая пелена спала, то перед ними от­крылся сказочно красивый лес. Высокие сосны и вековые дубы, разлапистые ели и стройные березки весело шумели зеленой листвой и приветливо махали им своими ветвями. Пахло цветами и медом. Спрятавшиеся в густой листве леса, птицы выводили свои удивительные мелодии, ласкающие слух. Под высокие своды пещеры большими плавными вол­нами накатывало тепло, отогревая своими ласкающими объ­ятьями продрогших от сырости и холода Снежинку и тигра.

Осторожно выглянув из пещеры, они стали разгляды­вать место, куда их вывел тоннель. Сзади них возвышались огромные зеленые холмы, впереди, и чуть ниже к холмам плотной стеной подступал лес. Постепенно спускаясь усту­пами, он переходил в зеленую долину, где на небольшом возвышении в окружении голубой ленты реки стоял замок. Высокие шпили замка горделиво взвились в синее небо. Тол­стые стены с узкими бойницами и боковыми башенками вну­шали полную уверенность в неприступности этого бастиона. От замка к берегам реки вели два подъемных моста.

Снежинка и тигр присели на мягкую траву, наслаждаясь теплом и солнцем. Девушка, как в детстве, положила голову на спину своему другу и начала тихонечко пальчиками пе­ребирать и гладить его шерсть. Тигр, прикрыв глаза, заур­чал от удовольствия и давно забытых ласк. Они так и засну­ли согретые ласковым солнцем и теплом друг друга…

Слишком поздно тигр учуял опасность. Когда он открыл глаза, то увидел, что с высоты зеленых холмов на них летит большая снежная буря. В ее круговерти мелькали хищные оскалы волчьих пастей, злые, полные ненависти глаза ма­тушки Зимы и острие ледяного посоха, нацеленного на них. Сбросив с себя спящую девушку, тигр развернулся навстре­чу опасности и громко зарычал. Шерсть на его загривке вста­ла дыбом, из мягких подушечек огромных лап показались острые когти, не предвещающие нападавшим ничего хоро­шего. Снежинка вскрикнула, осознав, кто решился напасть на них. Тогда тигр, на мгновение развернувшись к девушке, сильно толкнул ее головой в направлении леса. Он как бы говорил ей: «Уходи, спасайся, я сумею тебя защитить». До­ждавшись удобного момента и уже не оборачиваясь, он стре­мительной молнией бросился в самый центр скатившегося с холмов снежного урагана. В воздухе замелькали огромные лапы с выпущенными когтями, послышался жалобный вол­чий вой и грозный рык тигра. Вся битва длилась не больше минуты. И когда белое облако снежной пыли растаяло под лучами выглянувшего солнца, то на полянке перед пещерой Снежинка увидела распластавшегося тигра. Из его гибкого и красивого тела торчал ледяной стержень. Девушка стреми­тельно бросилась к своему другу и спасителю, но помочь ему было уже нельзя. Посох брошенный матушкой Зимой заста­вил замереть горячее сердце храброго животного. Положив тяжелую голову тигра на свои колени, Снежинка гладила его белую шерсть и плакала навзрыд. Горячие слезы стремитель­ными каплями падали вниз и утопали в безжизненном теле друга. Девушке хотелось тоже умереть от горя и тоски, так внезапно охватившей ее. Теперь она осталась совсем одна и не знала, что делать дальше. Она легла рядом, прижалась к своему любимцу и незаметно для себя заснула.

Утреннее пение птиц разбудило ее. Она лежала одна, тело тигра исчезло. Поднявшись, Снежинка побрела в лес, плохо соображая, что она делает. Очень скоро девушка нат­кнулась на тропинку, петляющую между деревьями. В лесу весело щебетали птицы, но она не замечала их пения. Сле­зы заполняли ее глаза, стекая ручейками вдоль щек и падая на согретую солнечным теплом землю. Когда солнце стало клониться к закату, тропинка вывела ее к мосту через реку. Снежинка поднялась на мост и, пройдя несколько шагов по нему, остановилась. На другом конце моста, над воротами замка висел герб в виде снежинки. Внутри герба изготовив­шись к прыжку замер тигр. Герб ярко сиял в лучах заходя­щего солнца. Забыв об усталости, Снежинка бросилась к от­крытым воротам. Навстречу ей вышел молодой человек в сопровождении слуг. Скорее всего, это был хозяин замка. На руках у него лежал белый пушистый комочек. Это был ма­ленький тигренок. На его шее висела золотая цепочка с ку­лоном в виде снежинки. Глаза тигренка смотрели не по-дет­ски серьезно и строго…

---

О сером мышонке, рыжей Кошке и злой Колдунье

Если закрыть глаза и очень хорошо пофантазировать, то можно попасть в чудесный сказочный лес. Широкая тро­пинка, петляющая между деревьями и кустарниками, обяза­тельно приведет вас к большому раскидистому дубу с огром­ным дуплом в его мощном стволе. Оно начинается прямо от земли и похоже на дверь. Это и есть вход в волшебную стра­ну сказок под названием Вольмирия. Но не каждый сможет попасть в эту волшебную страну, а только тот, у кого доброе сердце и чистая душа, тот, кто готов в любую минуту придти на помощь и протянуть руку попавшему в беду. Для осталь­ных эта дверь закрыта и, заглянув в дупло, они увидят толь­ко кучку прошлогодней листвы, занесенную сюда ветром, да пару засохших желудей. Но если вам все-таки посчаст­ливится, и дверь откроется, то вы очутитесь на поляне уже другого волшебного леса, по ту сторону дуба. Под вашими ногами разойдутся в стороны несколько тропинок, которые выведут к одному из сказочных королевств. Выбрав одну из них и пройдя красивые входные ворота, вы очутитесь в од­ной из сказок. А мы пойдем прямо, и пусть начнется сказка…

В одном старом заброшенном доме, хозяева которого давным-давно покинули его, жил серый мышонок по име­ни Пик. Это был очень храбрый и трудолюбивый мышо­нок. Каждое утро он начинал с утренней зарядки и умыва­ния. После этого он завтракал и тщательно убирался в своей норке. Справившись с домашними делами, Пик собирал­ся и отправлялся на прогулку. Его путь лежал через боль­шое поле, заросшее густой травой, к глубокому оврагу по которому протекал ручей, берущий свое начало из родни­ка, расположенного неподалеку. В том месте, где тропин­ка спускалась к ручью, находился мостик. Этот мостик был гордостью мышонка, так как строил он его сам. В лесу, что начинался практически сразу за оврагом, Пик нашел широ­кую дощечку и перетащил ее к краю ручья. Дощечка была тяжелой, а помогать маленькому мышонку никто не хотел. Поэтому Пик сначала очень долго ждал дождя, потому что по влажной траве толкать тяжелую дощечку было гораздо легче. А потом почти половину лета ходил и смотрел, когда полноводный ручеек обмелеет от жары и ему можно будет поставить дощечку, не рискуя утонуть. Все это время, пока у него не было своего мостика, ему приходилось проделы­вать очень длинный путь, чтобы обойти сам родник и по­пасть в лес. Исключением была зима, когда ручеек покры­вался толстой коркой льда и можно было спокойно идти по этому льду, не делая большого круга вокруг родника. Но зимой Пик редко покидал свою теплую норку. Зато те­перь, когда мостик был построен, мышонок мог в любое вре­мя и в любую погоду попасть в лес самой кратчайшей до­рогой. Перебравшись за ручеек, мышонок направлялся по тропинке вглубь леса к небольшому лесному озеру. Он очень любил это место. Здесь Пик смело взбирался на ствол ивы, низко склонившей свои ветви к воде, и часами наблюдал за жизнью внутри озера. Заросли разноцветных водорослей раскачивались в такт движения воды, веселые рыбки бы­стрыми стайками метались среди этих лабиринтов зелени. Неторопливые раки, раскрыв большие клешни, перепол­зали с места на место в поисках пищи. По зеркальной гла­ди озера, словно по льду, скользили водомерки. Над при­брежными зарослями камыша порхали бабочки и висели большие стрекозы… Но не только красота озера привлека­ла сюда мышонка. На дальнем конце в озеро вдавался не­большой кусочек суши, и только тоненькая полоска земли соединяла ее с берегом. На середине этого островка стояла плетеная беседка, увитая диким хмелем. Так, что со стороны леса она практически сливалась с травой, и казалось, будто бы из озера выросла красивая зеленая гора. Но с другой сто­роны она была полностью открыта, и внутри нее стояла ма­ленькая ажурная скамеечка. Большую часть времени эта бе­седка пустовала. Но ровно в полдень под веселое щебетание птиц из леса, находившегося на том же конце озера, где и островок, выходила рыжая кошка. Грациозно и мягко ступая лапами по зеленому травяному ковру, она проходила в бе­седку и ложилась на скамеечку. Птички рассаживались во­круг нее, абсолютно не пугаясь, что она может их схватить и съесть, и начинали свой веселый разговор. А так как Пик, как и все звери в сказочном лесу, понимал абсолютно все языки, то уже успел узнать, что кошку зовут Элиза и живет она в старом замке, шпили которого видны из-за верхушек деревьев. Каждый день она приходит к озеру и ждет появ­ления прекрасного принца, который бы освободил ее от за­клятья, наложенного на нее злой колдуньей Барбадульей и превратившей ее в кошку.

Когда Элиза была маленькой девочкой, Барбадулья, об­маном и колдовством проникшая в замок, захотела отре­зать красивые и длинные волосы девочки. Но Элиза больно укусила старуху за руку и сильно оцарапала лицо. На шум прибежала дворцовая стража и вышвырнула старую колду­нью из дворца. С того момента Барбадулья затаила зло на девочку и ждала только удобного случая, чтобы отомстить маленькой принцессе. И этот случай скоро представился.

Родители Элизы уехали в соседнее сказочное королев­ство к королю и королеве, чтобы поддержать их в горе. У них приключилась большая беда. Юный принц отправился на охоту и не вернулся с нее. Посланная на поиск прислуга привела только коня принца. Самого же мальчика найти не удалось. Убитые горем родители не знали что делать. Разо­слав своих гонцов во все сказочные королевства, они пообе­щали большую награду тому, кто отыщет принца. Но время шло, а принц не возвращался и не подавал никаких вестей о себе. Среди жителей того королевства ходили из уст в уста слухи, что якобы сам король виноват в исчезновении маль­чика. Он не пригласил на званый ужин старую колдунью Барбадулью, и она пообещала отомстить ему…

Элиза, оставленная на попечение прислуги, воспользова­лась моментом и выбежала за пределы дворца. Мир, не стис­нутый высокими каменными стенами и узкими переходами, показался ей прекрасным, огромным и загадочным. Неболь­шое поле, отделяющее замок от леса, было сплошь усеяно цветами самых причудливых форм и красок. От изобилия запаха кружилась голова. А там, совсем рядом, приветли­во взмахивая ветвями, зазывали к себе деревья, растущие на опушке. Насладившись многообразием полевых цветов и нарвав целую охапку, девочка решила продолжить свое путешествие пока ее отсутствие не обнаружилось. Прекрас­но осознавая, как будут недовольны родители ее поведени­ем, Элиза не могла остановиться. Сладкий воздух свободы и независимости пьянил и звал вперед и вперед. Осторожно войдя вглубь леса, она вдруг обнаружила, что здесь совсем не страшно, как казалось вначале. Солнечные лучи проби­вались сквозь листву, освещая землю под ногами. Травяной ковер приятно пружинил при каждом шаге. Вокруг раски­нули свои веточки кустарники с красными, черными и блед­но голубыми ягодами, под ногами попадались тоже какие-то ягоды, которые девочка видела впервые. Очень велик был соблазн попробовать какую-нибудь ягоду. Но Элиза, вос­питанная в строгих правилах, прекрасно усвоила урок, что нельзя есть то, что не знакомо. Оставалось только с сожа­лением проходить мимо, печально провожая взглядом пе­реливающиеся под солнцем плоды. Лес был наполнен не­обычным шумом: щебетаньем спрятавшихся в густой листве деревьев, птиц, шорохами и другими загадочными звука­ми, которые девочке еще ни разу не приходилось слышать. Между деревьями что-то блеснуло, и, пройдя еще несколь­ко десятков шагов, Элиза увидела маленькое лесное озеро. Оно было такое красивое, что девочка невольно вскрикнула от восторга. Так ей понравилось это лесное чудо.

За спиной Элизы раздалось жалобное мяуканье. Девоч­ка обернулась и увидела большую белую кошку, застрявшую между ветками дерева.

— Бедненькая, — пожалела ее девочка, аккуратно сни­мая животное с дерева. Ее доброе сердечко еще не успело узнать, что на свете живут такие понятия, как коварство и злоба, колдовство и черная магия.

Едва почувствовав свободу, кошка с громким шипением бросилась в лицо испугавшейся девочки, и последнее, что она слышала, прежде чем потерять сознание, были слова:

— Кто шерсти моей коснется, тот животным этим обер­нется…

Когда Элиза пришла в себя, уже стемнело. Где-то дале­ко раздавались голоса и мелькали факелы. Скорее всего, это искали ее. Надо было как можно быстрее вставать и идти на эти голоса, а лучше позвать на помощь и за ней придут и от­несут ее домой.

— Я здесь! Скорее сюда! На помощь! — закричала она, стараясь делать это как можно громче. Но вместо своего го­лоса услышала лишь жалобное мяуканье.

И тогда Элиза все поняла. Она же была умной девочкой. Последняя услышанная фраза стала реальностью. Она даже знала, кто это сделал. Старая ведьма Барбадулья дождалась нужного момента и сотворила зло, которое задумала. Теперь она — кошка и больше не может стать девочкой и радовать своих родителей.

«Бедные мои родители, — горестно думала она, — пере­живут ли они мое исчезновение. Зачем я не слушала их пре­достережений и убежала из замка. Я сама виновата в том, что приключилось со мной».

Вернувшиеся родители не смогли справиться с постиг­шим их горем. Обернувшись белыми лебедями, они взлетели такая Элиза. Они никогда не встретятся, потому что живут в разных сказочных королевствах. Но если это даже и случит­ся, то им надо будет знать, как расколдовать девчонку и что для этого надо сделать. Но об этом знаю только я… Ха-ха-ха, — и она вновь рассмеялась, держась за свои бока.

— Карррр… Здорово придумано. Каррр… — подхватил ее скрипучий смех Крук. — Но все же, что ему надо будет сде­лать, чтобы расколдовать Элизу?

— Тсссс, — Барабулья перестала смеяться и приложила палец к своим губам, — тссс… Это великая тайна. Если кто-то услышит нас и передаст эту тайну маленькому серому мы­шонку, то мы погибли Крук.

Старуха внимательно осмотрела всю комнату и потолок и замерла, прислушиваясь к шорохам и звукам. Но кроме шума дождя, барабанившего, что есть силы, по черепичной крыше, и раскатов грома, ничего не услышала. Элиза, сидев­шая наверху, над головами старухи и ворона, замерла и бо­ялась даже дышать, ей казалось, что ее могут выдать только удары ее собственного сердечка.

Ведьма склонилась к голове ворона и начала говорить свистящим шепотом:

— Недалеко от замка есть маленькое озеро. На озере ма­ленький островок, соединенный с берегом узкой тропинкой. На этом островке стоит беседка, а в ней маленькая скамееч­ка. Если в полнолуние, когда лунная дорожка коснется про­тивоположного берега, дойти спиной до беседки, сесть на скамейку с закрытыми глазами и прошептать: «Ястенребо митэ мынтовиж тот ястенсок йеом итсреш отк», а затем на­деть на голову Элизе венок из геспериса, то она вновь пре­вратится в девушку. А поцеловав мышонка, снимет и с него колдовские чары. И в этот самый миг мы с тобой исчезнем.

— Хозяйка. А нельзя ли их просто уничтожить. Тогда и тайну хранить не надо. Карррр.

— Если бы это можно было сделать, то я давно бы пре­вратила их в пыль. Но они нужны мне. Если их уничтожить, то два сказочных королевства перестанут существовать. А пока они живы в любом обличии, эти земли принадле­жат мне…

С той ночи прошло немало времени, но теперь каждый день Элиза приходила на озеро, надеясь повстречать там се­рого мышонка и поведать ту тайну, которой она теперь вла­дела.

Сегодня Пик не дождался своей красавицы и, тяжело вздохнув, аккуратно слез с ветки ивы, на которой сидел. Мы­шонка не радовали красоты леса и подводные чудеса. На противоположном конце озера, увитая диким хмелем, бе­седка пустовала. Но именно сегодня утомленному ожидани­ем Пику пришла долгожданная мысль, что надо набраться смелости, добраться до противоположного берега и позна­комиться с Элизой. Конечно, по сравнению с ней он вы­глядел очень смешно, но пусть только Элиза позволит ему тихонечко сидеть рядом, пока она лежит на своей скамееч­ке. Ему большего и не надо, о большем он и мечтать не мо­жет. Пик тяжело вздохнул и заторопился в свою норку. Ско­ро должно было стемнеть, и ему совсем не хотелось бежать по полю в темноте, которая была наполнена опасностями и хищниками.

Всю ночь мышонок проворочался в своей норке, пытаясь уснуть. Всегда такая уютная и теплая, сегодня она казалась ему узкой, холодной и неудобной. Ему снились мужчина и женщина в красивых одеждах, склонившиеся над ним, ста­руха в большой шляпе, похожей на колпак с широкими по­лями, прекрасная рыжеволосая девушка…

Едва ночь перешла в серые предрассветные сумерки, се­рый мышонок Пик покинул свою норку с твердым намере­нием добраться до противоположного края озера и познако­миться с красивой рыжей кошкой по имени Элиза. Первая часть пути до самого озера прошла без всяких приключе­ний. Эта дорога была хорошо знакома мышонку, так как он ходил по ней каждый день. Обогнув старую иву, Пик дви­нулся дальше к намеченной цели. Солнце уже довольно вы­соко поднялось в небе, и в лесу повеселело. Защебетали пти­цы, звери и насекомые заспешили по своим делам. Деревья, раскачиваемые теплым ветерком, зашелестели свою, одну им понятную мелодию. Но если бы Пик понимал, о чем го­ворят деревья, то наверняка услышал бы: «Шшшш, Элиза, вот и настал твой час спасения, шшшш, твой принц спешит к тебе. Но только он сам еще не знает, что только он может освободить тебя от злых чар старой колдуньи. Шшшш… Ско­рее встречай его. Шшшш…» Но мышонок не понимал, о чем говорят деревья. Он упорно двигался к намеченной им же самим цели. Ближе к полудню навстречу ему выскочила ры­жая, как огонь, лиса. Встав поперек тропинки, она прегра­дила мышонку путь с явным намерением полакомиться им.

— Здравствуй, малыш, — елейным голоском начала она, медленно приближаясь к Пику, — куда спешишь?

— По делам, — ответил ей Пик, быстро оглядывая ок­рестности и выискивая место, куда можно бы было юркнуть, чтобы спастись от острых зубов лисы.

— Ой, — притворно удивилась лиса, и ее рыжий с белым кончиком хвост заходил из стороны в сторону, — какие же дела могут быть у таких маленьких зверюшек?

— У каждого свои дела, лиса. — Пик заметил небольшую расщелину в стволе поваленного дерева и понял, что успе­ет туда прыгнуть, прежде чем лиса схватит его. — Пропу­сти меня.

— Какой ты быстрый и храбрый мышонок, — глаза лиси­цы сверкнули злобным огнем, и она приготовилась к прыж­ку, — ты прав, дерзкий серый комочек, у каждого в лесу есть свои дела. А мое дело сейчас — это ты. Ты мой завтрак.

С этими словами лиса прыгнула на мышонка с явным намерением схватить его и съесть, но Пик оказался быстрее. Ловко увернувшись от когтей лисицы, он нырнул в расщели­ну и приготовился к обороне. Лиса явно не хотела упускать возможность полакомиться мышонком. Но как только она сунула свой черный блестящий нос в ствол дерева, ожидав­ший ее нападения Пик схватил его маленькими лапками и больно укусил. От неожиданной и сильной боли лиса под­прыгнула в воздухе и стремглав бросилась наутек. Когда все подозрительные шорохи стихли, Пик осторожно высунулся и прислушался к доносящимся звукам. Ни один из них не внушал опасения, и он смело продолжил свой путь. Борьба с лисицей отняла у него слишком много времени, и теперь мышонку следовало поторопиться, чтобы успеть на остров до наступления темноты. Едва вечерние сумерки завладели затихающим лесом, усталый и обессиленный мышонок всту­пил на тропинку, ведущую на остров. Не успел Пик пройти и половинку узенькой тропинки, как из темноты раздалось фырканье, и грозный голос спросил:

— Ты кто? Стой! Иначе уколю…

— Кто здесь? — испуганно спросил Пик. — Я мышонок Пик. А вы кто?

— Я, Еж — руками не возьмешь. Куда идешь и зачем?

— Пришел познакомиться с Элизой, но, наверное, сегод­ня уже поздно, и я опоздал.

— Да, сегодня ты ее уже не увидишь. Она уже ушла. Хо­рошо, что ты пришел. Она уже давно ждет какого-то серо­го мышонка, чтобы рассказать ему великую тайну. Может, это ты?

— Я не знаю. Может, и я.

— Пойдем ко мне, — предложил ему Еж, переночуешь у меня, а с утра вернемся сюда и будем вместе ждать Элизу.

Повернув в сторону уже потемневшего леса, Ежик уве­ренно двинулся вперед, ну, а Пику ничего не оставалось де­лать, как идти вслед за ним. Не оставаться же ночевать в темном лесу…

На ночном небе из-за горизонта вышла луна, очень яр­кая и почти круглая. Веселые звездочки закружили свой хоровод, а водная гладь озера заблестела, словно на ее по­верхность кто-то вылил много-много золотой краски, и она растеклась, образуя блестящее зеркало, в котором отрази­лось звездное небо.

Лес наполнился таинственными шорохами и звуками, и мышонок, никогда до этого не бродивший по ночному лесу, невольно стал ближе и ближе подходить к идущему впере­ди Ежику, пока больно не укололся об его иголки.

— Ты чего? — обернулся на его писк Ежик.

— Страшно, — честно сознался Пик, — я первый раз но­чью в лесу.

— Ничего, не бойся, — добродушно ответил Ежик, — мы уже пришли.

С этими словами он нырнул под корни большой сосны. Мышонок последовал за ним и оказался в норке, застлан­ной сухим мхом и опавшими листьями. В норке было теп­ло и очень вкусно пахло грибами и яблоками. А так как Пик за целый день так ничего и не съел, то сейчас ему очень за­хотелось сытно и вкусно покушать. Ежик заметил, какими жадными и голодными глазами мышонок смотрит на раз­вешанные ниточки засушенных им припасов. Как радуш­ный хозяин он пригласил Пика поужинать. Поужинав, они устроились спать: мышонок — в глубине норки, а ежик, свер­нувшись калачиком поближе к выходу, чтобы никто чужой не смог застать их врасплох.

Элиза проснулась от того, что ей показалось, что звонит колокольчик. Такой висел у нее в спальне над кроватью, и, когда ей требовалось позвать прислугу, она дергала боль­шой витой шнур с кистями на концах, и на веселый перез­вон приходили слуги. Но в подвале стояла тишина. Умыв­шись, она поднялась из своего убежища наверх и увидела, что утро уже вступило в свои права. Высокое голубое небо без единого облачка и яркое солнышко, приятно греющее своим теплом, обещали, что день будет очень теплым и хорошим. После скромного завтрака, Элиза, как всегда, отправилась на озеро, в беседку, чтобы ждать своего спасителя. С каж­дым днем, надежда, которою она лелеяла о скорой встрече с чудесным принцем, становилась все более отдаленной и несбыточной. Но для себя она решила, что пока эта надежда не угасла совсем, она будет приходить на это озеро, ложить­ся на скамеечку и ждать.

Вот и сегодня Элиза неторопливо ступала мягкими лапа­ми по пружинистой траве. Высоко в деревьях пели птички. Одна из них разразилась такой удивительной трелью, что Элиза даже подняла свою кошачью мордочку, чтобы раз­глядеть эту красавицу. Но вдруг резкая боль обожгла пе­реднюю лапу и она, жалобно мяукнув, отскочила в сторону.

— Извините, Элиза. я не хотел причинить вам боль, — вежливо обратился к ней поднявшийся из травы Еж.

— Нет, ничего, — поспешила остановить его извинения она, так как была с детства очень воспитана, — я сама вино­вата в этом. — Но что вы делаете в столь ранний час на этой лесной тропинке?

— Мы дожидаемся вас, Элиза.

— Да? А кто еще с вами?

— Вот этот маленький мышонок. Его зовут Пик.

— Мышонок?! — Элиза не верила своим ушам. Но перед ней действительно сидел маленький серый мышонок.

— Дело в том, — продолжил Еж, — что он пришел с того конца озера и хотел познакомиться с вами.

— Познакомиться… с того конца озера, — Элиза как буд­то бы во сне повторяла одни и те же фразы, не веря своим глазам и тому, что может наконец-то предсказание старой ведьмы сбудется, и она опять превратится в девочку, а мо­жет даже и спасет поцелуем этого маленького, но, наверное, очень храброго мышонка.

— Здравствуйте, Пик

— Здравствуйте, Элиза, — мышонок очень учтиво скло­нился в поклоне, он тоже был очень воспитанным и очень хотел понравиться этой красавице.

— Пик, не хотите пройти в мою беседку, мы бы там с вами поболтали немножко.

— С удовольствием Элиза, — ответил обрадованный мы­шонок и вежливо уступил ей дорогу.

— А вы, Еж, не составите нам компанию? — обратилась она к попутчику мышонка.

— Нет, принцесса. Спасибо. Я побегу по делам. У меня много дел в лесу. До свидания, друзья.

С этими словами Еж развернулся в сторону опушки и за­семенил быстрыми шажочками, что-то бурча себе под нос. Вскоре он скрылся в высокой траве, а Элиза и Пик медлен­но пошли в сторону озера. По пути Элиза поведала свою пе­чальную историю и, хотя мышонок уже знал ее, но все же слушал очень внимательно, не перебивая и не мешая ей. А когда она закончила свой рассказ, то мышонок пообещал ей, что обязательно поможет и сделает все, что она ему скажет.

Но разговор их слушали не только веселые птички. На одной из сосен, спрятавшись в густой хвое, сидел черный во­рон. Это был Крук. Он следил за Элизой. Эта рыжая, краси­вая кошка давно привлекла внимание Крука, но после раз­говора с колдуньей, он не упускал возможность последить за ней. Тем более и Барбадулья приказала докладывать о всех похождениях рыжей кошки. И вот сегодня ему будет, что рассказать этой ворчливой старухе. Может, хоть в этот раз она наградит его чем-нибудь достойным. Осталось толь­ко узнать, что же на самом деле знает Элиза. Вблизи озера не было высоких деревьев, и Круку пришлось спуститься на землю. Осторожно вышагивая за кошкой и мышонком, он внимательно вслушивался в то, что говорила Элиза малень­кому Пику. И чем больше он слушал, тем страшнее ему ста­новилось. Оказывается, эта заколдованная девчонка знала все. Надо немедленно лететь и рассказать все хозяйке. Он громко взмахнул крыльями, но взлететь ему так и не при­шлось. Рыжая молния с длинным пушистым хвостом мет­нулась из засады и накрыла так и ничего не понявшего Кру­ка. Элиза и Пик оглянулись на шум, но кроме кучки черных, медленно опускающихся к земле перьев, ничего не увидели.

Быстро перейдя узкую тропинку, отделяющую берег озера от островка с беседкой, они оказались возле той маленькой ажурной скамеечки, на которой так часто Пик видел лежа­щую Элизу.

— Ну, вот, пожалуй, и все, — закончила свой рассказ де­вочка.

— Я готов сделать для вас все, что угодно, принцесса, — мышонок снова в вежливом поклоне склонил свою голову, — единственно я не знаю, что это за цветок — гесперис…

— Это же ночная фиалка, Пик, — засмеялась Элиза.

— Тогда нам осталось только ждать полнолуния и выу­чить это заклинание.

— Да, а венок из цветов ночной фиалки я сплету сама и положу рядом с этой скамейкой.

— Хорошо, Элиза, договорились.

— А теперь иди, Пик, нам пока нельзя быть вместе. Тебе придется ждать полнолуния в норке у Ежа.

— Хорошо, принцесса, прощайте, я буду ждать и наде­яться…

— До свидания, мой прекрасный принц, — с этими сло­вами Элиза развернулась и пошла в сторону старого забро­шенного замка.

Маленький Пик тоже покинул островок и побрел к боль­шой сосне, где находился домик Ежа.

У злой колдуньи Барбадульи с самого утра было плохое настроение. Сегодня полнолуние, а, значит, очередной раз надо будет ждать — не найдет ли эта девчонка того, кто ос­вободит ее от заклятья. Как назло и Крук не появляется уже целых три дня. А ведь она поручила следить ему за рыжей кошкой и докладывать о каждом ее шаге. Старуха который раз за утро подошла к волшебному зеркалу, взмахнула пе­ред его зеркальной поверхностью рукой и стала вниматель­но всматриваться в картины, проплывающие перед ее взо­ром. Сначала зеркало показало ей все окрестности возле самого замка, но ничего подозрительного ведьма там не уви­дела. Все было, как всегда. Огромные крысы, ползающие в поисках пищи, змеи, сворачивающиеся в блестящие клуб­ки, летучие мыши, висящие вниз головами на ветках бли­жайших деревьев и спящие до наступления темноты, что­бы ночью стать глазами и ушами колдуньи. Дальше зеркало приблизило опушку леса, который вызывал у Барбадульи оскомину на зубах и необузданное чувство злости. Ей дав­но хотелось превратить этот чудесный сказочный лес в не­проходимую чащу искореженных, засохших деревьев, а пре­красное лесное озеро — в зыбкое болото. Но добрые лесные духи-хранители не давали ее чарам проникнуть в их вла­дения и всякий раз изгоняли Барбадулью из леса. И мак­симум, что получалось у старухи, так это поломать или вы­вернуть с корнем несколько деревьев, да развести большую волну на озере. Но после этого проходило короткое время, и поломанные деревья исчезали, а вода в озере становилась опять прозрачной и чистой. Вот и сейчас зеркало показало лес во всей его красе, что вызвало у старухи очередной при­лив злости. Но и здесь, вроде, все было как обычно. Элиза сидела в своей беседке и смотрела на озеро. Веселые птич­ки летали вокруг кошки и приносили ей цветы, из которых она плела венок. Утреннее солнце играло веселыми кра­сками в зеленой листве деревьев, а на гладкой поверхности озера то тут, то там расходились круги. Это маленькие рыб­ки поднимались из глубины поверхности, чтобы полако­миться зазевавшимися букашками, упавшими в воду. Барбадулья отошла от зеркала, которое сразу же потускнело, и замерла в задумчивости. Чувство опасности, появивше­еся сегодня утром, не отпускало ее. Ведьма посмотрела по сторонам, и ее взгляд упал на метлу, стоящую возле одно­го из окон. Оседлав ее, она произнесла: «Усто, бурино, фу­рия!» Метла вместе со старухой взмыла под потолок и вы­летела прочь из окна замка. Старая ведьма решила слетать в соседнее сказочное королевство и убедиться, что заколдо­ванный ею принц-мышонок живет там и никуда не исчез.

Барбадулья очень спешила. Ей нужно было вернуться в за­мок до наступления темноты. Когда в глубине лесной чащи показалось непроходимое болото, в середине которого на небольшом островке стояла ее избушка, солнце уже стоя­ло высоко в зените. В центре избушки находился огром­ный котел с темно-зеленой массой. Старуха разожгла под ним огонь и дождалась, пока масса не стала закипать. Тог­да она взяла большое деревянное весло и стала мешать от­вратительно пахнущее варево со словами: «Жижа, жижа расступись, принц-мышонок покажись…» Грязная жижа расползлась по краям котла, оставляя в середине чистую, незамутненную поверхность, внутри которой стали одна за другой возникать картинки. Вот маленький мышонок бе­жит по лесной тропинке, вот он взбирается на большое де­рево, склонившее свои ветки к озеру, вот мышонок борется с лисицей. Следующая картинка, возникшая на поверхно­сти, повергла Барбадулью в ужас. Рядом с гордо вышагива­ющей рыжей кошкой семенит мышонок, они о чем-то разго­варивают. За ними аккуратно, стараясь быть незамеченным, крадется Крук, прячась за кустами и высокой осокой, ра­стущей вокруг озера. Из-за ближайших кустов на собираю­щегося взлететь Крука неожиданно бросается лисица и, схва­тив острыми зубами его за горло, исчезает в кустах. Кошка и мышь оборачиваются, но, не увидев ничего опасного, про­должают свой путь к озеру… Со злостью бросив деревянное весло в центр котла так, что выплеснувшаяся жижа залива­ет весь пол, старуха хватает метлу и прошипев: «Усто, бурино, фурия», — вылетает из избушки. Поднявшись над лесом, она видит, как солнце краем своего диска коснулось линии горизонта, а полная луна уже начала свой путь по небосводу.

Когда лес погрузился в вечерние сумерки, Элиза осто­рожно вышла из своего укрытия и пошла к озеру. Еще утром она заметила, как колдунья на метле покинула замок, и те­перь самое главное, чтобы она не увидела ее, когда будет возвращаться назад. Благополучно достигнув опушки леса, принцесса немного успокоилась. Хотя спокойствием это нельзя было назвать. Предчувствие скорого освобождения от колдовских чар заставляло учащенно биться сердце и ощущать невиданный прилив сил. Элиза почти бегом про­бежала знакомую тропинку к озеру, перебралась на остро­вок и убедившись, что сплетенный ею накануне венок нахо­дится на месте, легла на скамеечку и замерла в ожидании. На безоблачном небе ярко светила луна, и лунная дорожка, протянувшаяся по водному зеркалу, практически коснулась противоположного берега озера.

Как только она осветила прибрежные заросли осоки, в изобилии растущей вдоль всего берега, чуткие кошачьи ушки Элизы уловили шорох на тропинке, ведущей к остро­ву и беседке. Она не сомневалась, что это был Пик. Прикрыв глаза, она представила, как маленький серый мышонок, встав на задние лапки, спиной вперед идет по узенькому проходу, рискуя каждую секунду оступиться и утонуть. «Он такой храбрый, — подумала она, — и у него, наверное, очень горячее и доброе сердце, если он не испугался злой колду­ньи и колдовских чар».

Внезапный сильный порыв ветра заставил ее прервать сладкие грезы и открыть глаза. То, что она увидела в сле­дующее мгновение, подняло шерсть на ее загривке, и из ее рта вырвалось непроизвольное громкое шипение. Со сторо­ны противоположного берега, оседлав метлу, прямо на нее неслась старая ведьма. Огромный черный балахон развевал­ся у нее за спиной, словно крылья, черная шляпа с широ­кими полями была грозно надвинута на самые брови. Гла­за колдуньи пылали красным огнем ненависти и злобы, а из кривого указательного пальца, вытянутого вперед, тяну­лась фиолетовая молния, направленная куда-то в сторону, мимо беседки. Со всей ясностью Элиза вдруг осознала для кого предназначена эта молния. Но помочь мышонку она не могла, ей необходимо было лежать и не двигаться пока мышонок не сделает все, что необходимо. И сделать он это должен был сам, без всякой помощи. За беседкой раздал­ся ужасный треск, запахло паленой шерстью, и послышал­ся слабый писк. Элиза встрепенулась и напрягла, как могла, свой слух. Она была уверена, что это пищал Пик. «Неужели колдунья смогла попасть в храброго мышонка, — заволнова­лась она, и сердце ее бешено застучало в груди». В это вре­мя сама колдунья пронеслась мимо островка так низко, что чуть не свалила саму беседку. За Барбадульей по озеру под­нялась огромная волна, которая через мгновение накрыла островок и с шумом ударилась о берег. Когда вода схлыну­ла, то Элиза услышала высоко в небе злобный хохот стару­хи, удаляющейся по направлению к замку. Принцессе захо­телось умереть от горя, потому что такой смех мог означать только одно — старая колдунья успела вовремя, и теперь ее мечте об освобождении не суждено сбыться. Горько запла­кав, она хотела уже спрыгнуть со скамейки, как вдруг заме­тила какое-то шевеление в ее дальнем углу. Внимательно приглядевшись, она увидела лежащего на спине с закры­тыми глазами серого мышонка. Его шкурка почти полно­стью обгорела от удара фиолетовой молнии. Он что-то шеп­тал, еле открывая свой маленький ротик и чуть попискивая от той боли, которую доставляли ему ожоги. Плачущая Эли­за склонилась над ним и услышала, что он повторяет одни и те же слова. Это было заклинание, которое она ему пере­сказала. До освобождения от колдовских чар оставалось со­всем чуть-чуть — надеть на ее голову венок. Но как это сде­лать? И вновь слезы полились из глаз Элизы. Они падали на венок из ночных фиалок и на траву вокруг венка, это были слезы бессилия.

Но в сказочном лесу, который охраняют добрые ду­хи-хранители леса, должны твориться чудеса. И чудо свер­шилось. Трава, на которой лежал потяжелевший от воды и слез венок, начала расти прямо на глазах, поднимая от зем­ли венок. И когда он достиг края скамейки, то упал прямо под лапы лежащего на ней мышонка. Элиза подбежала к краю скамейки и наклонила голову, а очнувшийся Пик, пре­возмогая сильную боль, столкнул венок задними лапками вниз, и он очутился на голове у кошки.

Задрожавшая земля и грохот известили всех, что еще одно, самое главное чудо свершилось. Рыжая красавица кошка начала быстро расти, и превратилась в красивую де­вушку с огненно-рыжими волосами. На голове девушки кра­совалась золотая корона. Она наклонилась над скамейкой и бережно взяла в ладони Пика. Прижав его маленькое, об­горевшее тельце к щеке и пытаясь уловить удары храбро­го сердечка, Элиза вновь плакала. Слезы радости смеши­вались со слезами горя. Она целовала маленькие глазки и лапки своего спасителя, но чуда не происходило. Мышонок не превращался в прекрасного принца и не оживал.

Первые лучи солнца встретили Элизу, медленно иду­щую по лесной тропинке к своему замку. Когда она вышла на опушку, то увидела, что замка нет. Он исчез вместе с кол­дуньей и прочей нечистью, глубоко провалившись под зем­лю. На месте, где он находился, осталось только две березки, так хорошо знакомые Элизе, под которыми спал красивый юноша. Рядом с ним, мирно щипая траву, ходил белоснеж­ный конь. Его дорогое седло украшал герб соседнего ска­зочного королевства. А в ногах у юноши лежала обгоревшая мышиная шкурка…

---

О храбром сердце, черной зависти и спасенной радуге

Я хорошо помню эту историю. Мне рассказал её старый ворон, с которым я познакомился, прогуливаясь по сказоч­ному лесу. Он был очень стар и необыкновенно умен. Гордо восседая на ветке кряжистого дуба, этот мудрец, оперение которого уже покрылось белым налетом седины, не спеша, поведал мне удивительную сказку, в которой причудливо сплелись доброта и ненависть, храбрость и трусость, бес­корыстие и зависть. Удобно устроившись на мягком зеле­ном ковре из травы и цветов и прикрыв глаза, я словно бы сам становился ее участником. Вокруг, переливаясь ярки­ми красками, шумел, раскачиваясь под порывами теплого ветра, сказочный лес, весело распевали невидимые слад­коголосые птицы, но я ничего этого не слышал и не видел. История так захватила и взволновала меня, что я решил ее рассказать и вам.

Случилось это, когда дуб еще был совсем тоненьким де­ревцем, а старый ворон только появился на свет и отча­янно, широко раскрывая клюв, просил кушать. В глубине волшебной страны, там, где равнина начинает медленно подниматься к синему небу, окруженный с трех сторон вы­сокими лесистыми холмами, на острове, стоял сказочный город Лиум. Защищенный со всех сторон высокими стена­ми с неприступными бойницами, он гордо возвышался в са­мом центре этого острова, и пики его башен были видны со всех сторон. Небольшая возвышенность приподнимала го­род над равниной, и в сильный туман казалось, что стены, башни и крыши домов парят в воздухе. Сам остров огибала стремительная река. Она была настолько быстрая, что никто не мог переплыть ее, не рискуя быть унесенным на острые камни, скрывающиеся под бурлящими потоками воды воз­ле прибрежных валунов, либо к грохочущему вдалеке водо­паду. И чтобы поймать рыбу, приходилось спускаться ниже водопада, где река широко растекалась по низине и успока­ивала свой стремительный бег. Конечно, можно было под­няться на холмы к бурлящему лесному озеру, но жители го­рода не решались этого делать. В лесу жил злой лесной дух Алкохол, который не пускал людей не только к озеру, но и вообще в лес. Он запутывал тропинки, сбивал с пути и чи­нил прочие неприятности вошедшему в лес до тех пор, пока тот, устав от злых козней Алкохола, не поворачивал обратно, либо терялся в непроходимой чаще навсегда. Для большей безопасности волшебного озера, а оно было действительно волшебным, лесной дух поставил охранять озеро страшно­го огнедышащего дракона Ренбова.

Остров, на котором стоял город, был достаточно боль­шим, и за городской стеной лежали огромные луга, засеян­ные сочной травой, с маленькими лужайками, покрытыми ковром из разнообразных цветов.

Мост, соединявший остров с одним из берегов реки, был очень красив. Его ажурные переплетения переливались яр­кими красками, радуя глаз всех, кто на него вступал или за­езжал. А еще этот мост был волшебным. Он опускался меж­ду берегами с первыми лучами солнца и поднимался, как только раскаленный красный диск исчезал за горизонтом. Если день был пасмурным или облачным, то остров оставал­ся отделенным от берега быстрыми потоками реки. А мост, переливаясь разноцветьем, висел над городом. И поэтому даже в самый пасмурный день в городе было светло. Город был очень старым. Узенькие улочки как бы сжимали про­странство вокруг прохожего, идущего по ним. Лишь огром­ная дворцовая площадь с фонтаном, изображающим девуш­ку, сияла великолепием.

Каменную девушку из фонтана все называли Санта-Мартиной. В городе о ней ходила целая легенда. Все говорили, что это волшебница, и в камень ее обратил злой лесной дух, которому она отказалась подчиняться и творить зло жите­лям сказочного королевства. А расколдовать ее может толь­ко человек с очень храбрым сердцем и чистой душой.

Мостовая, выложенная булыжником, заканчивалась с четырех сторон огромными вазонами с причудливыми цве­тами, привезенными сюда со всех сторон сказочного коро­левства. Широкие ступени из белого мрамора понимались к большим воротам дворца, в котором жил король Гидуперей. Над воротами расположился большой и широкий бал­кон, на котором в дни праздников появлялся сам король и вся королевская семья с многочисленными гостями и при­слугой. Снизу балкон поддерживали две фигуры атлантов из гладкого белого камня. Высокие стражники, одетые в яр­кие камзолы и вооруженные длинными копьями, охраняли вход во дворец.

Площадь окружали дома богатых горожан. Они были очень похожи на дворец. Только вместо больших ворот у них были красивые резные двери, и балконы были не такими большими и широкими, как во дворце. Поддерживали эти балконы простые колонны, но также сделанные с большим изяществом и искусством. Несколько улиц, разбегающихся в разные стороны от площади, имели свое определенное пред­назначение. На это указывал и столб с прикрепленным вен­зелем в начале каждой улицы. Подушка и скрещенные под ней нож и вилка означали, что если свернуть на эту улицу, то окажешься среди домов, в которых расположились гостини­цы, где можно хорошо отдохнуть, и кабачки, в которых гото­вилась вкусная пища, и где можно было посидеть за чашеч­кой ароматного кофе и съесть только что испеченную свежую булочку с кусочком масла или джема. Вензель с изображен­ным на нем молотком и наковальней привел бы вас на ули­цу, где расположились мастерские и цеха, изготовляющие самые различные предметы. Заглядывая в двери, можно было увидеть жарко горящие печи, в которых плавился ме­талл или грелось стекло, большие ткацкие станки, на кото­рых плели разноцветные ткани и ковры. Сосредоточенные мастера и подмастерья, сидя за широкими столами, созда­вали поистине великолепные украшения. Раскрасневшиеся кузнецы, ловко орудуя молотом, ковали топоры и косы, мечи и наконечники для пик и копий. Женщины в больших чеп­цах и фартуках шили красивые и удобные одежды. Еще одна улица начиналась со столба с вензелем, на котором была изо­бражена повозка с разными продуктами и вещами. Эта ули­ца состояла из одних магазинов и торговых лавок, в которых продавалось все, что производилось в самом королевстве и что привозилось из других сказочных королевств. Здесь было постоянно шумно и многолюдно. Торговцы зазывали в от­крытые магазины и лавки, громко расхваливая свой товар. Звенели монеты, скрипели тележки и большие телеги, под­возившие все новые и новые партии товаров и увозившие счастливых или расстроенных покупателей. Раскрытая кни­га и свеча привели бы нас, наверное, на самую тихую улицу в этом городе. Здесь расположились лавки с различными ма­гическими товарами и книгами. Заглянув в них можно было отыскать книгу с всевозможными заговорами или склянку с чудодейственным зельем, или просто узнать свою судьбу у многочисленных гадалок и чародеев, живущих в этих домах.

Каждая из улиц выходила на широкую дорогу, идущую вдоль городской стены. За дорогой располагались склады, конюшни и загоны для животных. Здесь же, в непосред­ственной близости от городских ворот, стояла казарма, в ко­торой жили солдаты, охраняющие город и несущие службу во дворце и при входе в город. Несмотря на то, что мост че­рез реку каждый вечер поднимался, городские ворота с на­ступлением сумерек закрывались, и все, кто к этому време­ни не успел пересечь городскую черту, оставались ночевать в поле до утра. В городе никогда не зажигали уличных фо­нарей, хотя они красиво располагались на каждой из улиц и окружали площадь перед дворцом. Жители давно привык­ли, что ночью им ярко светит висящий над городом мост.

Это утро ничем не отличалось от другого такого утра. С первыми лучами солнца мост, висевший над городом всю ночь, плавно переместился к краю острова и соединил два бере­га. Ожидавшие этого люди с обоих берегов заспешили по своим делам. Городские ворота тоже открылись. Вместе с входящими в город въехал молодой юноша в легких доспехах с рыцарским мечом на поясе. На щите, притороченном к седлу, красовался герб с изображением всадника убивающего дракона мечом в виде радуги. Стражники понимающе переглянулись.

— Очередной, — сказал один из них, едва рыцарь удалил­ся на столько, чтобы они могли спокойно говорить, не ри­скуя быть услышанными.

— Да, точно, — подтвердил второй, устремив свой сочув­ствующий взгляд вслед удаляющемуся рыцарю.

— Сколько их здесь уже побывало, — продолжил первый, — и ни один не вернулся из чащи. Алкохол всех погубил.

— Да уж, — тяжело вздохнул второй и стал рассматривать лес на далеких холмах.

Утреннее солнце освещало верхушки деревьев. Во впади­нах скопился туман, такой плотный, что нельзя было разли­чить, что происходит за его белой густой кисеёй.

Если бы мы перенеслись в этот лес, то увидели, что на са­мой высокой сосне, в густой кроне верхних веток располо­жился злой лесной дух Алкохол. Маленький карлик с длин­нющей зеленой бородой, в болотного цвета балдахине. Он сидел на толстой ветке и, приложив ко лбу ладонь, чтобы солнце не слепило глаза, рассматривал поочередно мост и сам город. В его глазах вспыхивали злобные огоньки, и сквозь многоголосый лесной шум слышалось его бормотание:

— У-у-ух, людишки, подождите чуть-чуть. Скоро вы ли­шитесь своего моста навсегда, и тогда я стану полным хозя­ином города и всего королевства. Ха-ха-ха-ха

Он так громко засмеялся, что чуть не упал с ветки, на ко­торой сидел, а эхо разнесло его смех, многократно усиливая по всему лесу, отразилось от соседних холмов и утонуло под покрывалом тумана.

Смотревший на холмы стражник даже вздрогнул, когда эти звуки достигли городских стен.

— Опять Алкохол веселится. Видно почувствовал, что на его утеху появился очередной спаситель нашей каменной красавицы…

— Да нет, — сонно откликнулся второй, которого одоле­вала зевота, — это видно Ренбов — драконище ненасытный, опять проголодался и требует очередной жертвы, которая, как мы видим, сегодня самолично прибыла в город.

— Интересно, — продолжил первый, — он станет его за­втраком или обедом? А может, ужином?

И оба закатились от громкого смеха, хватаясь за живо­ты. Прохожие стороной обходили развеселившихся страж­ников, не понимая причины их веселья.

Молодой человек, въехавший в город, проехал по централь­ной площади города, долго стоял в задумчивости у фонтана, где наклонившаяся девушка подставляла кувшин под бьющие вверх струи воды. Он внимательно изучил все таблички, кото­рые висели при входе на каждую из улиц, и свернул туда, где можно было отдохнуть и подкрепиться. Остановив лошадь у входа в гостиницу с названием «Санта Мартина», он спешил­ся и вошел внутрь. Хозяин гостиницы, окинув юношу опыт­ным взглядом, ни слова не говоря, протянул ключи от комна­ты. Юноша был удивлен и поэтому не удержался от вопроса:

— Скажите, откуда вы знаете, что мне нужна комната?

— Молодой человек, — хозяин гостиницы тяжело вздох­нул, — я живу здесь очень давно и видел не мало. Вы же при­ехали спасать Санту-Мартину?

— Да, — еще больше удивляясь, ответил юноша.

— Вот, — удовлетворенно заключил хозяин, — а все, при­езжающие спасать нашу чудесную волшебницу, всегда оста­навливаются у меня. Король, узнав об этом, издал указ, что все счета, в том числе и за еду, оплачиваются из королев­ской казны. Так что ваше пребывание у меня абсолютно бесплатно.

— Но у меня есть деньги! Я не беден! — с жаром восклик­нул юноша

— Оставьте их себе, юноша, и возьмите ключ. Я не могу нарушить указ короля. Тем более, что за его неисполне­ние он обещал отрубить голову. Да, как только часы на городской ратуше пробьют семь, вы можете спускаться на ужин.

Рыцарь развернулся и пошел к деревянной лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Но хозяин, словно спохва­тившись, остановил его:

— Постойте, мой юный герой! Назовите свое имя. Я запи­шу его в особую книгу для почетных гостей, где у меня запи­саны все рыцари, которые посещали наш город и пытались спасти Санту-Мартину.

— Корвалент… А где же теперь эти рыцари?

— Так кто их знает, — хозяин гостиницы опять тяжело вздохнул, — они все ушли в лес и не вернулись. Либо Алкохол завел их в непроходимую чащу, либо огненный дракон Ренбов съел их. Хотя какая разница?! В любом случае они пропали без следа. А девушка так и осталась каменным из­ваянием.

— Я спасу ее! — Корвалент еще раз бросил взгляд на дверь, сквозь которую были видны площадь и фонтан с ка­менной девушкой, и стал подниматься по деревянной лест­нице вверх.

— Пусть сопутствует тебе удача и везение, юноша, — тихо проговорил хозяин гостиницы, смотря вслед поднимающе­муся по ступенькам юноше, и занялся своими делами.

Когда часы на городской ратуше пробили семь, Корва­лент в походном костюме спустился вниз, чтобы поужинать. Но едва он прикоснулся к столовым приборам, втягивая носом аромат жаренных в сметане перепелов, приправлен­ных острым перцем и обложенных дольками жареной кар­тошки, как земля задрожала под ногами, и высоко в небе раздался ужасный рев, словно тысячи медных труб одно­временно выпустили горячий пар. Горожане повыскакива­ли на улицу, чтобы узнать, что случилось.

Высоко в небе, медленно взмахивая огромными крыльями, проплывал над городом огнедышащий дракон. В своих гро­мадных лапах он нес волшебный мост-радугу. Периодически дракон опускал свою голову с огнедышащей пастью вниз и из­давал этот ужасающий рев. При этом языки пламени, выле­тающие из его пылающего рта, практически касались земли.

Когда дракон скрылся в лесистых холмах по ту сторону реки, все вдруг заметили, как стало темно и неуютно в горо­де. Тусклый свет фонарей, которые пришлось срочно зажечь, чтобы город не погрузился в полный мрак, не давал того ощу­щения светлой радости, возникающей от лучезарного свето­вого потока, исходящего от этого удивительного волшебного моста. На улице быстро темнело, но пораженные происшед­шим горожане и не собирались расходиться. Напротив, среди них пошел сначала легкий шепоток, который постепенно пре­вратился в неясный гул. Спустя некоторое время, собравши­еся вместе горожане стали представлять собой растревожен­ный внезапным вторжением улей. Людские потоки со всех улиц стекались на центральную площадь города, пока не за­полнили её полностью. Все требовали короля, войска и рас­правы над лесным духом Алкохолом и его драконом Ренбовом. Но из дворца никто не выходил, и на знаменитом балконе ко­ролевского дворца никто не появлялся. Вместе с сумерками город стал опутывать густой туман. Он был такой плотный, что вытянув вперед руку, человек едва различал собственные пальцы. Наконец-то долгое ожидание горожан было возна­граждено. Двери, выходящие на балкон, открылись, но вме­сто короля люди увидели тайного министра королевства Де­приват. Облокотившись на резные перила, он громко спросил:

— Добрые горожане, зачем вы собрались в столь поздний час на площади? Расходитесь! Мир вашим домам и семьям…

— Мы хотим видеть короля! — раздались крики из тол­пы. — Дракон унес нашу радугу! Пора покончить с ним и с Алкохолом! Пусть король пошлет войско на ту сторону реки! Пора разобраться с этим злом, мешающим жить добрым лю­дям в спокойствии и мире!!!

Шум голосов усиливался, и уже не было слышно, что кри­чит, надрывая горло, тайный министр. Устав и поняв беспо­лезность своих усилий, Деприват обернулся и подал рукой знак. Ворота, ведущие во дворец, тотчас раскрылись, и из них показалась королевская стража с пиками наперевес. Вид их блестящих доспехов, грозных и решительных лиц немного охладил пыл горожан, и они постепенно освободили площадь перед дворцом, чтобы не вступать в конфликты. Но кто-то из пришедших вдруг обратил внимание на то, что вода, льюща­яся из кувшина каменной девушки, приобрела ядовито-зеле­ный оттенок. Этой малой искры взбудораженной толпе было достаточно. Не сговариваясь, все повернули на улицу магов и чародеев, к Великому Мигельвелю. Он был самым старым и самым мудрым магом города и королевства. Его предсказания всегда сбывались. Вот и сейчас горожане, притихнув, ждали, когда на пороге своего дома покажется седой старик в высо­ком колпаке, украшенном непонятными символами и знака­ми. Он вышел, как всегда, неожиданно. Отвернув полы свое­го темно-синего плаща, Мигельвель предостерегающе поднял руку вверх, и наступила полнейшая тишина.

— Я знаю, зачем вы пришли ко мне. Люди славного го­рода Лиума, ваш король не поможет вам. Он давно куплен Алкохолом!

— Вернемся к дворцу! — закричали взволнованные голо­са из толпы. — Освободим дворец от изменника! Долой Гидуперея!

— Стойте, добропорядочные горожане! — Мигельвель поднял вверх обе руки, обращаясь к людям, собравшимся вновь вернуться на главную площадь города. — Вы только погубите себя, но ничего не добьетесь. На самом деле ваш спаситель рядом. Более того, он находится среди вас…

Горожане стали смотреть друг на друга, пытаясь угадать, кто же этот загадочный герой, который спасет их от Алкохола и Ренбова. Но сколько они не пытались отыскать его, ничего не получалось. На помощь пришел сам Мигельвель. Сложив рупо­ром руки и набрав много воздуха в легкие, он громко крикнул:

— Корвалент!!! Здесь ли ты? Отзовись!!!

— Я здесь! — словно эхо прилетел ответ.

Замершая толпа обернулась назад и увидела, что в кон­це улицы показался всадник в доспехах, отливающих золо­том, с серебряным щитом, изображающим всадника, уби­вающего дракона мечом в виде радуги. Вздох удивления прокатился по толпе. Горожане расступились, открывая путь всаднику к крыльцу дома старого мага. Возле самых ступе­нек всадник спешился и опустился на одно колено, склонив голову перед Великим магом.

— Великий Мигельвель, — произнес подрагивающим от волнения голосом рыцарь, — дай мне сил и укажи дорогу по­беды в борьбе со злом.

— Благородный рыцарь Корвалент, даю тебе силы жите­лей славного города Лиума в борьбе с Алкохолом и его цер­бером Ренбовом. Пусть будут крепкими твои руки и яростным сердце. А чтобы разящая сила твоего удара была смертель­на для врага, прими в дар вот этот меч.

С этими слова маг повернулся в сторону своих дверей, отку­да ученики выносили на расшитой красным бархатом подуш­ке сияющий меч. От конца рукояти меча до самого его острия выгибалась и пульсировала настоящая радуга. Мигельвель взял двумя руками меч и отдал его в протянутые руки Корвалента.

— Благодарю тебя, мудрый Мигельвель, за подарок и на­путствие, — произнес Корвалент. И обращаясь к замершей толпе: — И вас благодарю, жители славного города Лиума, за подаренную мне силу.

— Это еще не все, благородный рыцарь, — продолжил маг, — возьми вот этот пустой сосуд и мою волшебную карту, кото­рая не даст тебе потеряться в этой чаще и всегда приведет тебя туда, куда нужно. И прежде чем мы расстанемся с то­бой, я должен тебе открыть одну великую тайну. Склони ко мне свою голову.

Когда Корвалент склонил голову к магу, тот прошептал ему какую-то фразу и, вновь выпрямившись, уже обыкно­венным голосом спросил:

— Тебе все понятно, благородный рыцарь?

— Да, — юноша прикрепил к поясу сияющий меч и вско­чил в седло. Легко тронув поводья, он дал свободу своей ло­шади, и та с места рванулась галопом сквозь кричащую и ру­коплескающую толпу горожан.

На берегу Корвалента ждали люди, призванные помочь ему переправиться на тот берег быстрой реки. Все уже было готово. Толстый канат протянулся над быстрым течением. На самом канате висела большая корзина, искусно спле­тенная из ивового прута. К ней был привязан канат по­тоньше, позволяющий тому, кто находится внутри, самому управлять движением корзины по толстому канату. Юно­ша спешился, оставив лошадь на попечение горожан, и с великой осторожностью забрался внутрь корзины. Кор­зина противно заскрипела, но выдержала вес, правда, ка­нат при этом немного провис. Для надежности юноша пару раз качнулся в ней. Но ничего, кроме неприятного скрипа не произошло. Искусные мастера знали свое дело. Корва­лент взял в руки тонкий канат и потянул его на себя. Кор­зина легко заскользила по толстому канату, смазанному жиром. Не прошло и нескольких минут, как юноша ока­зался на другом берегу. Приветливо помахав оставшимся на противоположном берегу горожанам и поклонившись им в знак благодарности, он развернулся и смело шагнул в густую лесную чащу, встретившую его появление пол­ной тишиной.

Злой лесной дух Алкохол затаился совсем рядом. Он ви­дел, как рыцарь переправлялся через реку и, конечно же, мог просто обрезать канат над быстрым течением, но тогда волшебный меч бесследно бы исчез в стремительном водо­вороте воды. А Алкохол хотел забрать его у рыцаря, чтобы исключить последнюю и самую страшную угрозу своей жиз­ни. Теперь ему предстояло заманить этого «спасителя горо­да» поглубже в лес, чтобы там с помощью своих чар превра­тить его в очередное дерево. Алкохол взмахнул перед собой руками и превратился в прекрасную девушку, точь-в-точь похожую на ту, что стояла окаменевшей на главной площа­ди города…

Корвалент осторожно шел по узкой лесной тропинке среди густо разросшихся деревьев и кустарников. Отсутствие лесных шумов настораживало его. Он давно достал из ножен подаренный меч и держал его перед собой. Сквозь рукоятку юноша чувствовал, как меч вибрирует, словно живой. По ра­дужной дуге изредка пробегала цветная волна, которая за­вораживала глаза. Через сотню шагов Корвалент очутился на небольшой поляне, усыпанной цветами. На ее противопо­ложном конце стояла девушка в белом длинном платье. Она приветливо махала ему рукой и жестами звала к себе. Юно­ша спрятал меч в ножны, чтобы не испугать очарователь­ную лесную красавицу и устремился к ней, ступая по мяг­кому и ароматному травянисто-цветочному ковру. Но едва Корвалент прошел половину расстояния, как девушка раз­вернулась и, весело рассмеявшись, исчезла среди деревьев. Ее веселый смех, похожий на легкое позвякивание серебря­ного колокольчика разливался на противоположном конце поляны. Забыв об опасности, рыцарь бросился за девушкой и, только, когда смех умолк, словно растаял, он понял, что заблудился. Могучие деревья нависли над ним, полностью заслонив своими кронами небо. Под ногами вперемешку с толстыми корнями, выпирающими из земли, вился клочка­ми грязно-бурый туман. Шум качающихся от ветра деревьев напоминал стон. В который раз Корвалент обнажил меч и огляделся кругом. Он не знал куда идти и что делать дальше. Вверху раздалось хлопанье крыльев. Юноша поднял голо­ву и увидел, что высоко в небе летит большая черная воро­на. Опустив голову вниз, она раскрыла клюв и прокричала: «Каррр… каррр… каррр…». Но Корваленту послышалось: «Карта… карта. карта». Словно озарение снизошло на него: «Ну, конечно же!!! Карта!!! У меня же есть карта!!!» Он опу­стился на землю, достал свиток и развернул его.

Карта была необыкновенно красива. Но, и как все в этом королевстве, она была тоже волшебная. Едва Корвалент рас­крыл свиток, как рисунок словно ожил. Холмы поднялись, река начала двигаться, деревья зашумели, словно по их вер­шинам гулял ветер. В глубине чащи заблестело холодной капелькой озеро. Невдалеке от него запульсировала зеле­ная точка. Корвалент сразу догадался, что это место, где он сейчас находится. От нее зеленая пульсирующая дорожка протянулась прямо к озеру. Эта дорожка, словно лучик, вы­шла за пределы карты и протянулась прямо в чащу. От на­блюдения за этим чудом его отвлек сильный шум, раздаю­щийся из глубины леса. Корвалент поднял голову и резко вскочил на ноги. Прямо на него огромными скачками нес­ся громадный черный пес с широко раскрытой пастью. Вот пес оторвался в прыжке от земли, блеснули белые клыки… Корвалент взмахнул мечом, радужная дуга на мече разогну­лась, превратившись в яркую молнию, и пронзила летяще­го навстречу монстра. Раздался хлопок, от которого заложи­ло уши, и слепящая вспышка превратила день в ночь. Когда глаза чуть привыкли к свету, он обнаружил, что черное чу­дище исчезло, будто бы испарилось. Посмотрев на свой меч, Корвалент увидел, что радужная дуга пропала. Юноша огля­делся и прислушался, но ничего подозрительного не заме­тил. Карта, лежащая на земле, по-прежнему показывала направление, где находилось волшебное озеро. Рыцарь сло­жил карту, положил ее в свою сумку и двинулся в указанном картой направлении. Дорога с каждым шагом становилась все тяжелее и тяжелее. Ноги проваливались в зыбкую почву почти по колено. А стоило только наступить на один из вы­пирающих из земли корней, как он сразу же оживал, зме­ей обвивался вокруг ступни, не давая идти вперед. И только мощные удары рыцарского меча освобождали от этих пут.

Вновь за деревьями замелькало белое платье лесной кра­савицы, и послышался ее звонкий смех.

— Эй! — закричал Корвалент, — Подожди! Я пришел за тобой! Остановись! Я спасу тебя от колдовских чар!!!

— Иди за мной, — звучал, словно эхо, ее голос, — спеши, прекрасный рыцарь, иначе я пропаду…

Корвалент вновь напряг свои силы и побежал. Но очеред­ной корень, который он в спешке не заметил, прочно уложил его на землю. Когда он попытался подняться, то понял, что не может это сделать. Плотная липкая сеть опутала его с ног до головы, не давая никакой возможности сделать хоть какое-то маломальское движение. Более того, эта паутина стала сжи­маться наподобие рыбачьей сети, образуя большой мешок. Юноша заметался в ней, словно мелкая рыбешка. Отвра­тительное шипение и скрежет вынудили рыцаря поднять голову вверх. То, что он увидел, невольно заставило его вздрогнуть от омерзения. Большой серый паук с громким шипением спускался к нему по паутине. Его большие креп­кие челюсти отвратительно скрежетали, с них капала дурно пахнущая желтая слюна. Паук остановился и стал перебирать своими мохнатыми лапами. Паучья сеть вместе с попавшим в нее Корвалентом вновь задвигалась и стала приближаться к стращилищу. Юноша попробовал вывернуться, чтобы до­стать рукой свой меч. Но эта попытка не увенчалась успехом. Паучья сеть прочно притянула руки к туловищу не давая ше­велиться. Внизу раздался вибрирующий хохот. С трудом вы­вернув голову, он увидел маленького старика с длиннющей зеленой бородой в балахоне, практически сливающемся с землей. Рядом с ним валялось белое платье.

— Ну что рыцарь? — сквозь смех спросил колдун. — Вот и настал твой последний час. Сейчас мой паук замотает тебя в кокон и обрызгает своей слюной, и через неделю ты ста­нешь еще одним деревом в моем лесу.

Он вновь отвратительно захохотал.

— Самое главное, что я теперь бессмертен. У тебя меч, от которого мне было предсказано погибнуть. Но теперь он мой, мой, мой!!! А это значит, что я буду жить вечно, и ска­зочное королевство навсегда останется в моих руках!!! Я вышвырну из дворца этого глупого короля Гидуперея вме­сте с его свитой и семьей. Благородные тролли будут моими министрами, а болотные кикиморы, лешие и водяные ста­нут распорядителями по всему королевству. Империя веч­ного зла на все времена!!! Ха-ха-ха!!!

— Никогда тебе не достанется этот меч, Алкохол, — про­говорил Корвалент, — предсказание должно свершиться, и ты примешь от него свою смерть.

Все это время Коровалент тянулся к ножнам. Но проч­ные нити паутины не давали ему возможности дотянуться до рукояти меча.

Перед глазами юноши замелькали разноцветные искор­ки, и он подумал, что настал его последний час, но вдруг ус­лышал множество тоненьких голосов непрерывно повторя­ющих:

— Мы поможем тебе. Мы спасем тебя.

Корвалент напряг зрение и с удивлением увидел, что это не разноцветные искорки, а сотни, нет — тысячи маленьких эльфов, кружащихся вокруг него. Их прозрачные крылыш­ки, преломляясь в солнечных лучах, вспыхивали малень­кими радугами. Облако эльфов разделилось на две части и с отчаянной смелостью бросилось на противников: паука и Алкохола. Часть маленьких человечков подлетело к паучье сети, в которой находился Корвалент и, перевертываясь в воздухе с ловкостью воздушных акробатов, начали разрезать кончиками своих острых, как бритва, крыльев нити паутины.

Часть развернулась к пауку так, что отраженные лучи солн­ца от крылышек слепили мохнатое чудовище, мешая ему двигаться. Второе облако налетело и облепило самого Алкохола, не давая колдуну применить свои колдовские чары. Спустя какое-то время, волокна паучьей сети начали лопать­ся, разбрызгивая ядовитый сок, капли которого попадали на летающих храбрецов, и они, превращаясь в радужные ка­пельки, падали вниз, собираясь в радужное озеро. Наконец сеть лопнула, и Корвалент с криком полетел вниз, как раз на стоящего под ним Алкохола. Увидев падающего рыца­ря, эльфы мгновенно разлетелись в стороны, и юноша всей тяжестью своих доспехов обрушился на колдуна. Его меч при падении коснулся радужного озера, образовавшегося из погибших смельчаков — эльфов, появившаяся радужная дуга вонзилась в Алкохола, и злобный лесной дух лопнул, как мыльный пузырь, подбросив высоко в небо Корвалента. На помощь летящему с высоты рыцарю пришли малень­кие эльфы. Они облепили его со всех сторон и плавно опу­стили на землю. Коравлент обнажил меч и бросился в атаку на серое страшилище. Громадный исполин выбросил впе­реди себя свою липкую сеть, но Корвалент был готов к это­му. Выставив впереди себя сияющий радугой меч, он ловко раскромсал паутину. Но паук и не думал сдаваться. Коснув­шись передними лапами креста, расположенного на спине, он вытащил два огромных меча и с отчаяньем обреченного бросился на рыцаря. Зазвенело, ударяясь друг об друга же­лезо, засверкали искры. Паук наступал, заставляя юношу обороняться. Корвалент терял силы с каждым мгновением. Вот он упал на одно колено, и ожившие корни, словно путы, обвили его ноги. Эльфы, наблюдавшие за схваткой, броси­лись на паука, облепив его глаза. Изловчившись, Корвалент нанес разящий удар прямо в голову. Паук рухнул, как под­кошенный…

Вытерев рукой горячий пот, юноша вложил в ножны меч и, слегка пошатываясь, отправился дальше.

Наконец, между деревьями мелькнула гладь лесного озера. Измученный долгим путешествием по лесной чаще, юный герой рванулся вперед, но перед ним, словно живая огнедышащая гора, появился дракон Ренбов. Чудище надви­галось, изрыгая потоки пламени далеко впереди себя, отче­го трава и вблизи растущие деревья вспыхивали, как спички. Корвалент, прикрываясь щитом от нестерпимого жара, бро­сился в атаку. Нанося удар за ударом, он заметил, что мол­ния не может пробить блестящий панцирь дракона и, искри­вляясь, только отражается от него. От фехтования мечом рука Корвалента уже оконча­тельно онемела, ноги подгибались под тяжестью лат, силы постепенно оставляли его. Чувствуя свое превосходство и стремясь добить смельчака, Ренбов изо всех сил нанес удар юноше в грудь. Удар был настолько мощным, что Корвалент поднялся в воздух и шлепнулся в ледяную воду волшебно­го озера. Почти потерявший сознание, он вдруг почувство­вал, что с каждой секундой его силы прибывают, сердце на­чинает клокотать от ярости, и в жилах мощными толчками летит закипающая кровь. Оглядевшись вокруг, он обнару­жил, что находится в огромном воздушном пузыре, стреми­тельно поднимающем его на поверхность…

Если бы кто-то мог наблюдать эту картину, то увидел бы поразительное явление. Волшебное озеро с практиче­ски идеально ровной поверхностью, изредка искажаемой поднимающимися из синей глубины большими воздуш­ными пузырями, вдруг сильно всколыхнулось, и в фее­рическом фонтане воды и водяных брызг на поверхность вылетел рыцарь в доспехах, отливающих золотом, с мечом, опоясанным ярко светящейся радугой. Он опустился на землю прямо возле опешившего от изумления дракона и одним ударом снес так ничего и не понявшему чудищу го­лову. Корвалент набрал в пустой сосуд, данный ему Мигельвелем, крови дракона и, не оглядываясь, пошел в сторону реки. Но едва он прошел несколько шагов, как тело его сковала та­кая усталость, что он опустился на землю возле ближайше­го дерева и уснул крепким сном. Очередной водяной пузырь, всплывший на поверхность озера, нагнал сильную волну, которая окатила тело дракона. Оно тотчас зашипело, стало съеживаться и наконец вспыхну­ло ярким пламенем, превратившись в хорошо знакомый нам мост, который плавно поднялся в воздух и поплыл в направ­лении города. Единственно, что отличало его от старого моста — он не сиял всеми цветами радуги, а был тусклым и серым. До­летев до города, он повис на своем привычном месте. Горо­жане смотрели вверх и не знали радоваться им или плакать.

А в то же самое время в лесу происходили чудеса превра­щения. Огромные деревья одно за другим принимали облик рыцарей. Злые чары лесного духа потеряли свою силу, и те­перь эти храбрецы словно пробуждались от долгого сна и с удивлением смотрели вокруг. Сначала все, конечно, шли к лесному озеру, любовались его красотой, но потом, спохва­тившись, разворачивались и спешили к реке. Каждого из них кто-то ждал, и стремление вернуться к родному очагу было совсем не удивительным. Вместе со всеми освободил­ся от чар лесного колдуна и сын короля соседнего королев­ства — Малис. Высокий, с гладко зачесанными черными во­лосами и глазами цвета синего неба, он заметно выделялся среди остальных рыцарей. Но насколько он был красив, ров­но настолько тщеславен и эгоистичен. В этой борьбе с Алкохолом его прельщала только одна сторона вопроса — слава и почитание. Освободившись после колдовских чар, он со всей отчетливостью понял, что все то, к чему он стремился, теперь принадлежит другому. Малис не стал, как все очнув­шиеся рыцари любоваться красотами озера и собираться в обратный путь. Ему необходимо было найти того героя, ко­торый избавил королевство от злых чар, чтобы расправить­ся с ним и присвоить его славу. Но как это сделать, когда де­сятки людей бродили вокруг него?

Малис практически потерял надежду найти этого героя, когда почувствовал, что кто-то сильно дергает его за ногу. Он посмотрел вниз и увидел маленького тролля со злобны­ми красными глазками. Принц поднял его на руки и тот за­верещал гнусавым голоском:

— Я знаю, доблестный рыцарь, кого ты ищешь. Я помогу тебе. Но только ты должен дать клятву, что заберешь меня из этого королевства к себе.

— Клянусь тебе! — воскликнул Малис.

— Нет. Такая клятва меня не устраивает, принц Малис, — с этими словами тролль достал из карманчика своего кафтана небольшой флакончик и открыл пробочку, ко­торой было закупорено его горлышко, — вот сюда ты на­берешь кровь из своего пальца и над ним произнесешь слова, которые я тебе скажу. После этого я укажу тебе того, кого ты столь безуспешно ищешь весь день в этом лесу. Готов?

— Готов! — нетерпеливо воскликнул Малис, уж так ему хотелось славы и почета.

Тролль достал из другого кармана большую иглу, ис­кривленную на конце, и больно ткнул в подставленный Малисом палец. Принц поморщился от боли, но промолчал. Он уже видел себя героем, которого прославляют и почита­ют все жители этого королевства, а ради такого он готов был вытерпеть еще тысячу таких уколов. Из пальца в подстав­ленный флакончик закапала кровь. Удивительно было то, что, попадая внутрь этого стеклянного сосуда, она из ярко алой превращалась в черную. Но Малис по-прежнему ниче­го не замечал, улетев в своих мечтах далеко-далеко от того места, где сейчас находился. Флакончик быстро наполнил­ся, и тролль тщательно закрыл его пробочкой. Затем он прикоснулся к ранке на пальце обратной стороной иглы, и она исчезла, а на ее месте появилось маленькое пятнышко в виде черного сердечка. Тролль толкнул в ногу замечтав­шегося Малиса.

— Теперь повторяй за мной слово в слово. Да смотри, не перепутай, иначе ждут тебя жуткие мучения и страшная смерть, — карлик прикрыл глаза и начал читать заклинание:

Буле, вуле, кровь стучит,

Сердце храброе молчит.

Зависть черная ползи,

Всех собою зарази.

Пирли, тирли, крабле крысь!

Заклинание, свершись!

Как заколдованный, повторял за троллем Малис сло­ва заклинания. И как только он произнес последнее слово, кровь во флакончике закипела и превратилась в черный ка­мень в виде сердца.

— Ну, вот и все, — произнес своим противным голосом тролль, — теперь посади меня к себе в карман, и я укажу тебе дорогу к тому, кто победил нашего повелителя.

Следуя указаниям тролля, Малис очень быстро нашел то место, где заснул Корвалент. Он по-прежнему спал креп­ким сном. Рядом с ним лежал волшебный меч, его дорож­ная сумка и голова убитого дракона. Все благородные ры­цари, проходя мимо спящего, низко кланялись ему в знак благодарности за собственное спасение. Никто из них не посмел притронуться к мечу и голове дракона. Малис по­дошел к Корваленту, когда все освобожденные рыцари дав­но покинули лес и были на пути к родным домам. Он дол­го рассматривал спящего юношу, и в какое-то мгновение его охватило чувство страха, но подстегиваемый троллем, он обнажил свой меч и с силой вонзил его в сердце спящего рыцаря. С противным скрежетом меч, пробив латы с обеих сторон, глубоко ушел в землю. Малис огляделся и прислу­шался. Но ничего не изменилось вокруг. Только радуж­ная дуга на волшебном мече пропала, да маленький трол­ль заметно подрос и перестал умещаться в кармане принца. Малис взял в руки меч Корвалента, положил в свою дорож­ную сумку голову дракона и направился к реке.

Солнце едва коснулось вершин деревьев, когда принц пришел к берегу реки, где через нее переправлялся Корвалент. Усевшись в плетеную корзину и спрятав в полах длин­ного плаща тролля, он благополучно переправился на другой берег реки, где его уже поджидали жители города. Малиса встретили настороженно. Старший из ремесленников подо­шел к нему и спросил:

— Кто ты, рыцарь? Назови свое имя. Почему у тебя в ру­ках волшебный меч Мигельвеля? И где благородный ры­царь Корвалент?

— Друзья, — всю дорогу Малис репетировал эту речь, зная, что ему непременно будут задавать эти вопросы, — я принес вам печальную весть. Благородный рыцарь Корвалент пал от руки злого лесного духа Алкохола, но умирая, он просил меня завершить начатое дело. И вот я сразился с драконом и побе­дил его. А в доказательство я принес голову этого чудовища.

Принц достал голову дракона и высоко поднял ее над головой. Горожане отшатнулись при виде столь близко на­ходящейся рядом с ними морды чудовища. Но несколь­ко успокоившись, стали приветствовать и славить Малиса — победителя зла и спасителя славного города Лиума. Его усадили на белого коня, которого вели под уздцы две пре­красные девушки в длинных расшитых платьях. Для важ­ности принц насадил голову дракона на острие копья. Весе­лая процессия направилась в город. Возле въездных ворот процессию встречал сам король Гидуперей с многочислен­ной свитой и семьей. Остановив коня за несколько шагов до короля, Малис спешился и вручил копье с головой дракона королю. Под восторженные крики горожан король обнял принца, и они пешком отправились в город на центральную площадь, к фонтану Санта Мартины. В честь победы над злом в городе был объявлен трехдневный праздник.

Вечер вступал в свои владения, но мост, висящий над го­родом, по-прежнему оставался темным. Встревоженные го­рожане вновь обратились к магу Мигельвелю.

— Скажи, почему, когда побеждены Алкохол и Ренбов, девушка не ожила, и наш чудесный мост не радует нас сво­им сиянием.

— Еще не все условия выполнены для того, чтобы свер­шилось чудо, — ответил мудрый маг, — их я рассказал как великую тайну тому юноше, которому передавал в руки меч.

— Но он погиб, Мигельвель, и его меч теперь в других ру­ках. Расскажи теперь всем, что необходимо сделать для того, чтобы свершилось чудо.

— Странно, — словно не слыша вопроса, продолжал Ми­гельвель, — а больше ничего не было в руках у человека, ко­торый вернулся с волшебным мечом?

— Нет, — горожане начали уже волноваться, приближа­лась ночь, все хотели праздника, но его не могло быть без чудесного оживления каменной девушки и сияющего вол­шебного моста.

— Хорошо, — голос мага окреп и стал таким громким, что его было слышно самому последнему человеку в конце ули­цы, — чтобы оживить девушку, надо обрызгать ее кровью дра­кона. Тогда она сбросит свои каменные оковы, и в тот же миг наш мост снова засияет, как и прежде. Сделай это, рыцарь! — указующий перст старца вытянулся в направлении замерше­го Малиса, — достань флакон из своей дорожной сумки, кото­рый я отдал Корваленту и ороси камень в фонтане.

Все развернулись к Малису, ожидая его ответа или дей­ствий. Толпа расступилась, освобождая проход принцу к фонтану. Малис растерялся

— Но у меня нет такого флакона… Наверное, юноша не успел мне рассказать про него…

— Хорошо, пусть будет так, — голос мага приобрел грозные нотки, — на мече, которым ты убил дракона, остались кап­ли его крови. Прикоснись мечом к камню и девушка оживет.

Малис достал меч из ножен, на котором действитель­но выделялось несколько бурых пятен. Это были застыв­шие капли крови дракона. Медленными шагами принц на­правился к фонтану, сопровождаемый взглядами горожан. Подойдя совсем вплотную к каменному изваянию, он под­нял дрожащими руками меч, чтобы прикоснуться к камню…

Но над площадью буквально, как гром, загремел голос Мигельвеля:

— Стой, рыцарь!!! Остановись!!! Если ты не убивал драко­на, а завладел мечом с помощью зла и для корыстных целей, ожившая девушка превратится в громадную гидру, которая проглотит наш город вместе со всеми ее жителями!!! Готов ли ты сделать это? Чисты ли твои помыслы? Если да, то при­ложи скорее железо к камню!!! И пусть начнется праздник!!!

— Аааааа!!! — закричал позеленевший от страха Малис.

Меч выпал из его трясущихся рук, и он бросился бе­жать, расталкивая растерявшихся горожан, по направле­нию к воротам, выходящим из города. Вслед за ним, цепля­ясь за полы длинного плаща Малиса, бежал ужасный тролль. Спустя несколько мгновений они исчезли.

— Добрые люди славного города Лиума, — обратился маг к горожанам, когда волнение от происшедших событий немного улеглось, — идите в лес и найдите этого славного юношу Корвалента. Принесите его сюда ко мне до восхода солнца и не забудьте захватить немного воды из волшебно­го озера. Несколько горожан вскочили на коней и, пришпорив их, поскакали в сторону переправы. Переправившись по одно­му на противоположный берег, они сразу направились к вол­шебному озеру. Дорогу смельчакам освещали маленькие эль­фы крошечными фонарями. В скором времени они нашли Корвалента, лежащего под большим деревом, с мечом в гру­ди. Небо на востоке начинало светлеть, когда юношу внесли в дом мага и положили на большой стол. Сняв с юноши тяже­лые доспехи, Мигельвель полил на рану водой из волшебного озера. Прямо на глазах присутствующих рана затянулась, рес­ницы Корвалента вздрогнули, и он открыл глаза. Удивленно рассматривая незнакомую комнату, он спросил:

— Где я? Что со мной?

— Ты слишком долго спал, благородный юноша, — от­ветил Мигельвель, — но теперь пора вставать и закончить то, зачем ты пришел в наш город. Помнишь, о чем я гово­рил тебе?

— Конечно, мудрый Мигельвель, я все помню.

— Тогда удачи тебе, Корвалент! Спеши, солнце вот-вот встанет…

Корвалент поднялся на ноги, отыскал глазами свою сум­ку, вытащил из нее флакон с кровью дракона и бросился на улицу, к фонтану. Солнце показалось из-за горизонта, когда юноша оста­новился возле фонтана и поднял высоко над собой склянку с кровью дракона. Наблюдая, как красный диск поднимает­ся над горизонтом, он произнес:

Тримми-вэсти-вэрри,

Я в оживленье верю.

---

Луч солнечный, явись!

И, девушка, проснись!!!

Корвалент едва успел произнести фразу до конца, когда солнечный луч вонзился в стеклянную колбу. Колба с тон­ким звоном разлетелась, вылетевшая кровь обрызгала ка­мень, который на глазах горожан стал трескаться, склады­ваясь к ногам девушки правильной пирамидой. Ожившая Санта-Мартина аккуратно спустилась с постамента, на ко­тором все это время стояла в середине фонтана, опираясь на руку, протянутую юношей. Мощная струя чистейшей воды выстрелила высоко вверх и, достигнув волшебного моста, омыла его, как бы очищая от грязи. В тот же миг мост вновь засиял, переливаясь чудесным разноцветьем. Он медленно переместился к реке и занял свое привычное место. Горожане ликовали, плакали и обнимались. Чудо свер­шилось. В самый разгар веселья во дворце раздались гром­кие хлопки, словно сам король салютовал в честь праздни­ка из дворцовых орудий. Но всего этого веселья не замечали и не слышали только два человека: Корвалент и Санта Мартина. Они стояли по­среди этой ликующий толпы, взявшись за руки, и не могли оторвать друг от друга взгляд.

А вечером по городу поползли слухи, что король Гидуперей, вся его семья и министры превратились в большие мыльные пузыри и в одночасье лопнули.

Утром следующего дня Корвалент и Санта-Мартина были объявлены мужем и женой. На их головах красовались зо­лотые короны короля и королевы сказочного королевства.

---

Город снов

Высоко в горах, где вершины прячутся за плотными слоями облаков, раскинул свои владения город сказочных снов. Город обнесен высочайшей стеной, окончание кото­рой сливается с бирюзовой голубизной неба. Вход в город охраняют огромные суровые стражники, одетые в золотые латы. На головах у них такие же золотые шлемы, закан­чивающиеся разноцветными перьями. Стражники воору­жены острыми пиками с позолоченными наконечниками. Они строго следят, чтобы в чудесный город сказочных снов не смогло пробраться Зло в любом его обличии. Тяжелые, обитые золотом ворота сияют в лучах солнца. Стражни­ки каждый час открывают их, чтобы выпустить очередной караван из летающих колесниц, запряженных красными лошадьми. Колесницами управляют маленькие гномы в больших темно-синих колпаках, усыпанных, как ночной небосклон, звездочками. Эти колесницы развозят искря­щиеся красочные мешки, в которых лежат сказочные сны. Едва караван минует открытые ворота, как сразу разлетает­ся отдельными колесницами в разные стороны, устремля­ясь туда, где вечер сменяется ночью, и люди ложатся спать. Два гнома, сидящие за возницей, на маленькой мягкой ска­меечке, пролетая над засыпающими городами, деревнями и поселениями, раскрывают сверкающие мешки и рассы­пают их содержимое. И те, кто еще не успел закрыть глаза, видят, как с неба падают маленькие звездочки. Это чудес­ные сны опускаются на землю.

В городе живут самые добрые волшебники и волшебни­цы, маленькие гномы и крошечные эльфы. В огромном парке разгуливают красавцы единороги, на ветвях поют песни жар-птицы, а в небе над городом, широко раскрыв могучие крылья, парят золотые драконы. Феи с волшебными палоч­ками возле своих домов поливают огромные клумбы с помо­щью маленьких тучек, повисших прямо над цветами. Боль­шие пчелы собирают нектар с цветов и несут их в свои ульи. Домовой, заботливый старичок с большой белой бородой, собирает из ульев душистый мед в деревянные бочонки и выставляет в лавке со сладостями.

Прямо в центре города стоит дворец, в котором живут король с королевой. Высокие шпили дворца видны со всех концов города. Король добр и справедлив, он никогда не обижает горожан и проявляет всяческую заботу о них. Ко­ролева занимается врачеванием и помогает всем заболев­шим и нуждающимся в помощи. Городом управляет Совет города, куда входят по одному представителю от каждой группы сказочных персонажей и животных. Рядом с двор­цом расположена мастерская по изготовлению снов. Это огромный дом, внутри которого стоит большая колба с рас­твором почти прозрачного цвета. К колбе подходит множе­ство трубочек, по которым текут жидкости самых различ­ных цветов и оттенков. Смешиваясь, они превращаются в ту самую прозрачную жидкость с оттенком синего неба. Жидкость поступает в большой кран и в виде мыльных пу­зырей, переливающихся всеми цветами радуги, падает в мешки. Это готовые сказочные сны. Наполненные меш­ки трудолюбивые гномы перевязывают атласными лен­точками и размещают на летающих колесницах. Этот про­цесс непрерывен…

Но однажды в город сказочных снов пришло несчастье. Неизвестно каким путем в него проник черный маг. Много лет он пытался пробраться в этот волшебный город, чтобы властвовать над его жителями и самое главное — творить свои черные дела. Выпив оборотного зелья, он обратился королем и занял его трон. Объявив себя единым правите­лем города, он приступил к осуществлению задуманного плана. Превратив стражников в черных рыцарей, маг рас­пустил городской Совет и захватил мастерскую по изготов­лению снов. В колбе забурлила серая отвратительно пахну­щая жидкость. Из трубы мастерской стал выползать серый дым и расползаться по улицам, переулкам и домам. Город начал стремительно терять свои краски. Красивые розы на клумбах превращались в чертополох, маленькие гно­мы, вдохнув серого дыма, в уродливых гоблинов, добрые волшебники и волшебницы становились злыми колдуна­ми и колдуньями, и даже пчелы превратились в злобных ос. Огнедышащие драконы потеряли свой золотой цвет и покрылись черной, грубой чешуей. Языки пламени, выры­вающиеся из их пастей, долетали до самой земли, унич­тожая все живое вокруг. Серые колесницы, управляемые злобными гоблинами, несли черные мешки, в которых ле­жали страшные сны. И где эти сны достигали людей, там начинало просыпаться Зло…

В большой пещере, за городской стеной, где раньше оби­тали золотые драконы, шло яростное обсуждение. Золотой дракон, юная фея и гном решали только один вопрос — как спасти город от черного мага. Фея рассказала, что слышала от мудрого волшебника — главы городского Совета, что в го­рах, в глубокой пещере спрятан волшебный малахит, зеле­ный свет которого способен испепелить черного мага и рас­сеять всю его магию. Но для того чтобы малахит загорелся этим огнем, его должны держать в руках юноша и девушка, искренне любящие друг друга. После недолгих рассуждений, в какую сторону направиться, дракон посадил себе на спи­ну фею и гнома, и они устремились вниз, к людям, искать влюбленную пару. Они долго летели под покровом ночи, а когда на востоке стала проявляться бледная полоска, пред­вещающая скорый рассвет, опустились в поле, недалеко от города. Гном достал небольшой флакон с фиолетовой жид­костью и дал отпить из него дракону и феи, а после отпил из него сам. Оборотное зелье превратило дракона в роскошно­го гнедого жеребца, фею — в прекрасную девушку, а гнома — в юношу. Усадив девушку в седло и взяв коня под уздцы, юноша направился в город. Проснувшийся город встретил их обычной утренней суетой. Конечно, они не представля­ли, как смогут найти эту влюбленную пару, но утешало толь­ко то, что в городе правило Добро, и Зло не успело проник­нуть в души торопящихся по своим делам людей. Целый день они проходили по улицам и переулкам этого неболь­шого городка, но так и не смогли найти искреннего прояв­ления чувств. Когда солнце начало скрываться за верхушка­ми примыкающего к городским стенам леса, они покинули город. Расположившись на опушке леса и превратившись вновь в самих себя, гном, фея и дракон решили поесть и об­судить, что делать дальше. Но так как выбор был не велик, дракон, посадив к себе на спину фею и гнома, вновь взмах­нул крыльями и устремился в ночное небо.

Едва заря стала обозначаться на востоке, как они до­стигли очередного города. По размерам это город был значительно больше предыдущего. Вновь было выпито оборотное зелье. Юноша, девушка и конь переступили го­родскую черту. Но не прошли они и десятка шагов как поняли, что в этом городе им искать нечего. Серые кра­ски, завистливые или высокомерные взгляды, злобная или бранная речь — здесь обитало Зло. Они быстро поки­нули страшный город и направились дальше по дороге. На поле, по которому они шли, паслось большое стадо ко­ров. Юный пастушок сидел у стога сена и играл на свирели незатейливую мелодию. Девушка с туго заплетенной косой и веночком из полевых цветов на голове сидела рядом и слушала этот простенький мотив. Они смотрели друг дру­гу в глаза и не видели, и не слышали, что творится рядом. Обрадованные путешественники заторопились к ним, но когда подошли ближе, то отшатнулись в ужасе. Это были не люди, а восковые фигуры. И на свирели играл не пасту­шок, а ветер, гуляющий по полю. Приглядевшись повнима­тельнее, они обнаружили, что и стадо коров тоже восковое. Ночь застала их в лесу. Вокруг стояла пугающая тишина, словно этот лес вымер: ни пения птиц, ни шороха листвы под лапами зверей. Дракон вновь расправил свои золотые крылья и поднялся к звездному небу. Они летели очень долго, и фея с гномом начали даже засыпать, как неожи­данно услышали стон дракона, после чего стали стреми­тельно падать вниз. Падение было болезненным, от удара все трое потеряли сознание. Когда они очнулись, то обна­ружили, что находятся на маленьком островке, а кругом, насколько хватало взгляда, раскинулось болото. Кваканье лягушек, вздохи трясины и плотный туман, закрывающий все вокруг, не доставляли никакой радости. Дракон при­шел в себя и на расспросы гнома и феи ответил, что сам не понимает, что с ним случилось. Внезапно сильная боль пронзила его крылья, и они отяжелели настолько, что у него не было сил махать ими… Фея и гном внимательно осмотрели крылья своего друга и увидели, что они потем­нели, и на них появился тонкий слой коросты. И еще они обратили внимание, что когда дракон начинал волновать­ся, то из его рта стали вырываться небольшие язычки пла­мени. Прежде они такого не замечали. Фея первой поня­ла что случилось. Она заплакала, обняла за шею дракона и крепко прижалась к нему. Целый день друзья отдыхали и набирались сил, используя волшебный эликсир, находя­щийся в сумке гнома. Разговаривали мало, да и без слов все было ясно. Надо, как можно быстрее, найти пару с чи­стыми, как слеза младенца, чувствами и привести их в пе­щеру, где находится малахит. Чем быстрее это получится, тем больше шансов спасти своего друга-дракона от ужас­ного перевоплощения.

Лишь только вечер стал переходить в ночь, они вновь поднялись в небо, но теперь их путь лежал обратно, в горы. Перед тем как отправиться в путь, они решили, что вернутся ближе к самой пещере и уже там, на месте, вновь приступят к своим поискам. Обратный путь в горы казался бесконеч­ным. Дракон терял свои чудесные, волшебные силы. Ему часто приходилось опускаться на землю, чтобы дать отдых своим отяжелевшим крыльям. Фея и гном, как могли, по­могали ему. Пока дракон отдыхал, гном приносил ему воду и пищу, а фея утешала его и мазала крылья мазью мороз­ного холода, которая сдерживала разрастание коросты. Со­вместное путешествие и те испытания, которые выпали на их долю, очень сблизили их. Они практически чувствовали друг друга на расстоянии и порой понимали друг друга без слов, по одному только взгляду.

Спустя несколько дней наши герои достигли ущелья, где был спрятан малахит. К этому времени дракон уже практи­чески не мог летать. Пламя из его пасти вырывалось с устра­шающей силой. Он стал практически похож на тех черных перерожденных драконов. Но вот глаза, излучающие боль, и горячее сердце все еще оставались во власти Доброты. Вход в пещеру закрывал огромный камень, который было не под силу сдвинуть ни фее, ни гному. Даже навалившись на него втроем, они не смогли хотя бы на миллиметр открыть про­ход в пещеру. Тогда дракон попросил друзей отойти подаль­ше и начал обжигать неподдающийся камень жаром своего пламени. Но камень только накалился и покраснел, оста­ваясь на месте. Теперь дракону необходимо было передох­нуть и набраться сил, чтобы вновь попробовать разрушить эту глыбу. Друзья вновь начали обсуждать, что им делать дальше. В какой-то момент гном, случайно взглянувший на остывающий камень, вдруг вскрикнул от неожиданности и показал рукой на него. На остывающей поверхности посте­пенно стали проступать буквы:

Никто не в силах сдвинуть камень,

Не обойти и не пробить,

Не расколоть его огнями,

Водою ключевою не залить.

Но лишь тогда он разобьется,

Исчезнет с вашего пути,

Когда поверхности коснется Сердце,

вырванное из груди…

Едва только друзья прочитали эту надпись, как дракон поднялся, посмотрел на фею и гнома, словно прощаясь с ними, и, вырвав свое сердце, бросил его на камень. Алая кровь дракона хлынула из раны и потекла под основание камня. Раздался страшный грохот, пронесшийся эхом по всему ущелью. Огромная каменная глыба, казавшаяся непо­колебимой, в одно мгновенье рассыпалась, превратившись в серый пепел. Проход в пещеру был свободен. Фея упала на колени и, обхватив огромную голову дракона, зарыдала. Ря­дом с ней стоял гном и из его глаз текли слезы.

Но им надо было торопиться. Они вошли в темный проход и устремились в глубину пещеры. Там, вдалеке, они видели таинственное зеленое мерцание. Постепен­но проход стал расширяться, и они оказались в большом гроте. В его середине, на каменном постаменте лежал ма­лахит, переливающийся всеми оттенками зеленого цве­та. Гном подошел к постаменту и взял светящийся мала­хит в руки. Камень был большой и тяжелый. Он с трудом поместился в дорожную сумку гнома. Выбравшись из пе­щеры, они еще раз посмотрели на бездыханное тело свое­го друга и начали подниматься в горы. Путь предстоял не­легкий. Если бы дракон был жив, то он бы легко доставил их к золотым воротам города сказочных снов на своих мо­гучих крыльях. Но друга не было рядом, он пожертвовал собой ради спасения сказочного города и победы Добра над Злом. Так что фее и гному приходилось рассчитывать только на свои силы, чтобы завершить то дело, которое они начали втроем.

Черный маг, словно чувствовавший приближение сво­его конца, бросил на смельчаков все силы природы. Яркие молнии разрывали серое небо, потоки воды, смешиваясь с грязью, лились непрерывным водопадом, стремясь утянуть за собой обратно в глубокое ущелье поднимающихся упор­но вверх смельчаков. К исходу третьего дня вконец обесси­ленные и уставшие они оказались выше облаков. Теперь им были не страшны ни дождь, ни гроза, ни яростный ветер. Но на их пути появились новые испытания. Город сказоч­ных снов плотным кольцом окружала армия черных рыца­рей, а на стенах сидели черные драконы, изрыгая из своих пастей испепеляющие языки пламени. Фея и гном замер­ли в нерешительности, не зная, что делать дальше. Но вот один из драконов, тяжело взмахнув огрубевшими крылья­ми, поднялся в воздух и полетел к ним, раскрывая в полете свою страшную огнедышащую пасть. Фея и гном пятились в испуге назад. Гном зацепил пяткой небольшой валун и упал навзничь, на спину. Его дорожная сумка раскрылась, и из нее вывалился зеленый камень. Гном попытался его под­нять, но силы изменили ему. На помощь поспешила фея. Вместе они оторвали камень от земли, и… произошло чудо! Малахит вспыхнул внутри ярким огнем, и из него вырвал­ся ярчайший зеленый луч. Он ударил в грудь подлетающего дракона, и тот окутался зеленым облаком дыма. Через мгно­вение из образовавшегося облака появился… золотой дра­кон. Несколько взмахов могучих крыльев, и он опустился рядом с феей и гномом, подставляя им свою мощную спину. Еще несколько взмахов, и они оказались высоко в воздухе. Фея и гном, управляя зеленым лучом, освобождали от закля­тий черных рыцарей, превращая их обратно в стражников и драконов, возвращая им былой золотой цвет. Закончив сна­ружи, фея и гном устремились в город через сияющие золо­том ворота, открытые освобожденными от заклятия страж­никами. Весь город окутался зеленым туманом, а когда тот рассеялся, черного мага уже не было. Он сбежал в ту самую пещеру, откуда фея и гном достали малахит. Огромный ка­мень, оторвавшийся от скалы после удара молнии, прочно закрыл вход в эту пещеру…

А дракон, пожертвовавший свои сердцем и жизнью ради спасения города сказочных снов, превратился в золотую статую. Теперь он стоит перед дворцом короля и сжимает в своих золотых лапах малахит, как бы охраняя город от на­шествия Зла. Маленький гном и фея превратились в пре­красных юношу и девушку. Они любят друг друга и не рас­стаются ни на минуту. Их дом стоит рядом с мастерской сказочных снов. И самые чудесные сны они видят самы­ми первыми и поэтому, просыпаясь, они всегда счастливы…

---