Бесплатный фрагмент - Смутьяны

Глава 1. Предупреждение

Пестрые ястребы медленно кружили в безоблачном небе, высматривая добычу. Их угольно-черные собратья трепыхались на алых знаменах небольшой Холмогорской крепости — оплота царевых дружинников. Укрепление было построено давно, но основательно: массивные ворота злобно скалились зубьями железной кованой решетки, глубокий ров и широкий вал окружали крошащиеся, но еще прочные белокаменные стены, кое-где заросшие хмелем и плющом. По углам замка примостились приземистые башни с покатыми деревянными крышами. Бойцы на дозорных башнях внимательно наблюдали за округой.

Солнце едва показалось из-за горизонта, но во внутреннем дворе уже звенела сталь. Два молодых бойца сошлись в яростной схватке, блокировали и контратаковали с такой скоростью, что случайный зевака вряд ли что-нибудь различил. Один из бойцов, ловко орудовавший саблей, был выше другого, худощав и черноволос. Полы его темно-серого кафтана развевались в схватке. Второй, вооруженный бердышом, был шире в плечах и крепче. Его грудь защищала стеганая безрукавка, надетая прямо поверх льняной рубахи. Русые кудри безнадежно перепутались в пылу боя.

Дуэль длилась уже долго, оба бойца вымотались — они были равны по силам. Кудрявый боец намерился проколоть сопернику живот. Его соперник скользнул в сторону, ловко ухватился за древко и дернул бердыш. Владелец топора потерял равновесие и, получив еще и подножку, повалился на землю. Бердыш отлетел в сторону. Он потянулся за ним, но увидел кончик сабли у своего носа.

— Что ж, Игорь, я сдаюсь! Пощади мою жизнь! — театральным тоном заявил поверженный боец.

— Хватит валять дурака, Фим! Поднимайся! — Игорь протянул руку своему товарищу.

— Ну, могу поздравить с очередной победой, брат! Ты не говорил, что можно жульничать!

— Как будто враг скажет.

— Где-то я уже это слышал… А! Повторяешь Потапычевы наставления, да?! — осенило Ефима. — Давненько я не слышал его незаглушимого баса. Ровнее шаг, мать вашу! Левой, робяты, левой! — пародировал он его голос.

Игорь вытянул руку в сторону бердыша. Тот послушно влетел в его руку.

— Ого! Вот не зря к чародеям сходил! — восхитился Ефим. — А я говорил, раз дар есть, надо развивать!

— Мы это уже обсуждали! Не люблю я… этих. Больно много о себе воображают, когда сами только на мелкие фокусы способны. Уговор был только на самое простое. Чтобы дар понимать и не навредить никому.

— А то пластунские твои штучки лучше: ходите все время молча, по сторонам злобно зыркаете. Прям зло какое задумываете!

— Не преувеличивай. Смотри, к нам кто-то идет, — указал Игорь.

К братьям приближался немолодой мужчина с невероятно густыми усами. Он шел бодро, с военной выправкой, хоть и изнемогал от медленно нарастающего зноя. Он поправил воротник своего кафтана, сливавшегося с раскрасневшимся лицом.

— Здравия желаю, Василий Андреевич! — отчеканили бойцы, слегка ударив себя в грудь правой рукой.

— Вольно, хлопцы! Ну и духотень, ей-богу! Вас полковник кличуть, знать не знаю пошто, но, видать, шибко важно, — с южным говором ответил десятник.

— Раз так, то мы мигом, — улыбаясь, ответил Ефим.

Братья отряхнулись от пыли и направились в сторону башни. Внутри небольшой крепости, как ни странно, было вполне просторно. Напротив главных ворот располагалась достаточно низкая, но очень широкая главная башня, прозванная дружинниками «Ведром» за характерную форму. Правее стояла казарма — двухэтажное каменное, как и стены, здание, предназначенное для нижних чинов и рядовых солдат; тут же рядышком примостилась солдатская баня. Слева от Ведра находились лекарский дом и оружейная со складом пороха и припасов. Сторожа у обитой железом двери в полудреме наблюдали за округой, опершись на свои бердыши. В центре крепости расположился внутренний двор, он же плац.

Здесь уже начинала кипеть жизнь: полсотни бойцов учились владению самым разнообразным оружием, от сабли до копья, два десятка стрелков упражнялись в стрельбе из пищалей, однако некоторые предпочитали луки и самострелы новому необычному оружию. В отдалении от остальных, в целях безопасности, чародеи тренировали только что выученные чары. Всюду десятники зычным голосом и крепким словом учили дружинников военному искусству.

Братья быстро пересекли двор, но у самого входа в башню Ефим резко остановился.

— Смотри, Игорь! — указал он в сторону главных ворот. В крепость въезжала большая повозка, запряженная несколькими мулами. На ней стояла дюжина дубовых бочек с вином. На боку каждого бочонка проглядывались узорчатые буквы «ДК», а это означало, что они были не с каким-то кислым дешевым вином, а с динайским красным, одним из лучших вин во всем царстве.

— А с каких это пор мы покупаем дорогущие вина?

— Даже не знаю. Странно это как-то. Спросим у отца, — ответил Игорь и вошел в башню.

Внутри, несмотря на множество узких окон-бойниц, царил полумрак и пахло сыростью. Вдоль стены поднималась узкая деревянная лестница, соединяющая между собой этажи башни. На первых двух жили сотники и другие командующие лица, на третьем находились комнаты для важных гостей, а на самом верху располагался полковник — глава крепости и предводитель всех дружинников в этом уезде. Братья быстро поднялись наверх и вошли в кабинет полковника.

За дверью была до боли знакомая просторная комната, уставленная самыми диковинными вещами: на подоконнике широкого окна, ярко освещавшего комнату, располагался массивный череп неведомого зверя. Игорь и Ефим, будучи детьми, фантазировали, кому могла принадлежать столь огромная голова. Впоследствии выяснилось, что это череп аспида, давно вымершего летающего змея. В углу у двери стоял огромный глобус, очень редкая реликвия времен Гардарики с давно истертыми границами уничтоженного государства, тонкими линиями высохших рек и точками разрушенных городов. Рядом с глобусом на стене висела уже современная карта Восточного Царства, обширного, но несравнимого царства, выросшего из обломков старого. Братья часто замечали, что вечерами старый полковник пытался найти, где именно располагалось то невероятное государство древности, о котором так мало говорится в летописях.

Посередине комнаты разместился широкий и массивный стол из темного дуба. За ним, склонившись над кипой писем и донесений, сидел полковник, одетый в достаточно скромный для его статуса кафтан, украшенный серебром, и ферязь. Его волосы были уже тронуты сединой, а лоб изрезали тонкие линии морщин. Щеку полковника пересекал неровный шрам, оставленный клинком кочевника многие годы назад. Как только Игорь и Ефим зашли в комнату, он сделал вдруг лицо серьезное и суровое, но, увидев их, мгновенно посветлел.

— Вот мы и прибыли, — улыбнулся Ефим и завалился на свободный стул.

— Ну, как прошла тренировка на этот раз? — спросил полковник, отложив письма в сторону.

— Конечно, я победил, — притворно гордо заявил Ефим, — но Игорь действительно старался!

Полковник и Игорь многозначительно переглянулись.

— Почему в крепость привозят такое дорогое вино? Я понимаю, что через неделю присяга новобранцев, но такого еще не было. Выглядит подозрительно, — с хитрым прищуром с ходу спросил Ефим.

— Вот поэтому я и хотел с вами поговорить. На церемонии будет присутствовать важный гость… Очень важный, — полковник нахмурился.

— Это какой же?

Тут в дверь постучали. В кабинет, прихрамывая, зашел писарь и помощник полковника с несколькими письмами. Он презрительно взглянул на братьев и остановился посреди комнаты, ожидая приказов.

— Будь добр, отошли это письмо воеводе, — обратился к своему подчиненному полковник и протянул ему письмо с печатью. Тот сдержанно поклонился и вышел.

— Кем является гость на церемонии — информация тайная, но вам я доверяю больше всего, к тому же вы же сами все выясните, если я не скажу. Через неделю здесь будет государь.

— Государь?! Сам?! — воскликнули братья.

— Да, что странно в столь неспокойное время. Стычки с северянами, крестьянский мятеж на грани возникновения. Выкупчая грамота их чуть усмирила, зато бояре в ярости. Сидеть бы царю в Палатах да не высовываться.

— А мне кажется, все правильно, — встрял Ефим, — на кого ему еще положиться, как не на нас, на свою дружину!

— Решил проведать верных ему людей, — добавил Игорь.

— Больше похоже на побег. Никто не знает об этом визите, кроме меня и воеводы, ну, и вас.

— Проверенная крепость, как по мне, безопаснее дворца, — заметил Игорь и подошел к окну. Внизу начинались приготовления к церемонии присяги. Повсюду вывешивались черные ястребы дружины и знамена царя — белый всадник с луком в руках на синем поле, поражающий стрелами аспида. Повозку с вином уже начали разгружать. Кухонные слуги по двое перетаскивали тяжелые бочки на склад. Игорь разделял беспокойство отца. В стране уже давно пахнет грозой.

На улице послышались окрики десятников, отправлявших дружину на завтрак. Игорь и Ефим попрощались с отцом и отправились к сослуживцам. Зал, где потчевали простых бойцов, был просторен, как и все предназначенное для солдат. Он был рассчитан на полторы тысячи человек, но сейчас едва заполнялась половина. Ефим, схватив тарелку, направился к своим боевым товарищам, снявшим за обедом свои плащи-епанчи. В крепости сейчас находились почти все отряды дружины, разделенные по своим задачам.

Большую часть присутствующих составляли обычные ратники в темно-красных кафтанах, основная военная мощь дружины, составляющие и конницу, и пехоту, и артиллерию. Вторым полком по размеру были следопыты, обеспечивающие разведку и патрулирование. Изобретательные бойцы, умеющие выслеживать разбойников и мятежников, незаменимые, когда нужно пробраться в тыл противника.

Особняком держались чародеи, заметно выделяющиеся на фоне остальных дружинников. Они не носили ни лат, ни доспехов, казалось, несколько десятков горожан забрели не туда. Остальные гвардейцы их недолюбливали за некоторое высокомерие. До первого боя, естественно, где присутствие чародея давало огромное преимущество. Грамотно чары могли спасти безнадежного раненого, отвести осколки и пули или разбить вражеский строй одним ударом.

В зале отсутствовали только соглядатаи. Они постоянно шпионили для царя, пресекали смуту и заговоры, рассеянные по всему царству и за его пределами. Формально Игорь вовсе не служил в дружине, но фактически он занимался со всеми отрядами сразу. Сам он считал себя пластуном. Столетия назад так называли приближенных князей, универсальных бойцов, владеющих и клинком, и дальним оружием, и несложными чарами. Словом, лучших из лучших, способных выполнить любой приказ.

К такому положению в дружине относились по-всякому. Кто насмехался над старой легендой и чудаком, что пытается ее воплотить. Кто ворчал, завидев мотающегося от отряда к отряду юнца. Но Игорь с малых лет жил за стенами крепости и для ветеранов гарнизона стал родным. К тому же в свои двадцать с небольшим он уже успел показать свои разнообразные умения в деле.

Игорь пропустил все занятые столы, игнорируя косые взгляды молодых дружинников, и двинулся к одному из множества пустых. Но благостное одиночество продлилось недолго. Напротив Игоря буквально упал на скамью его знакомый чародей Иван. Этот рыжий парень с россыпью веснушек на лице, в отличие от остальных своих товарищей, не был самодовольным занудой, но в противовес был до невозможного болтлив. Поэтому Игорю оставалось лишь смириться и понимающе кивать головой, выслушивая рассказ про очередной чаровничий успех не замолкающего товарища.

Спустя полчаса, отвязавшись от Ивана, Игорь отправился в кузню. Его ждало новое снаряжение и один из немногих друзей. Игорь бесшумно просочился внутрь. Огромный, как медведь, кузнец с окладистой бородой выправлял помятое зерцало, вновь и вновь выбивая звон из металлического диска.

— Все трудитесь, Семен Семеныч? — улыбнулся Игорь.

— А ты, я вижу, все болтаешься по крепости… Сотнику одному разбойник умудрился доспех помять, — указал кузнец на зерцало, — не посылать же в артель…

— А я ведь по делу пришел.

— А! Готов твой заказ. Ладная сабля вышла, легче старой. Шелом, кольчуга с дружинным гербом, все как просил.

— Спасибо вам. Такой мастер, а сидите один в крепости, доспехи чините. Вам бы в город или хоть в нашу станицу, в Баранск…

— Нет, не хочу. В артели воли нет, я с ними тягаться не смогу. А я один люблю работать. Ну, и вам кто-то кольчуги да кирасы чинить должен, — кузнец повертел нагрудник в руках и удовлетворенно кивнул. — Постой, куда ж ты понесся? Снова в гардарские руины?

— Да, а то совсем навыки растеряю.

— И правильно. Мой дед, царствие ему небесное, всегда говорил, коли меч из ножен не показывается, заржавеет.

— Еще раз спасибо, Семеныч.

Руины, о которых говорил кузнец, были остатками древнего города. Никто не знал, кто их выстроил: когда первые поселенцы осели в этих землях, они уже стояли. Говорят, он был частью той самой Гардарики. Народ боялся их, считал за проклятые, уж больно скорой была гибель той империи. Направляясь к воротам, он заметил, что, кроме него, крепость собирается покидать отряд всадников. Среди них Игорь разглядел кудрявую макушку. Кроме рубахи и стеганого жилета он накинул плащ-епанчу мышиного цвета. Бердышу за плечом компанию составила шашка, прилаженная к поясу.

— Куда собрались? — спросил Игорь.

— Я не ты, чтобы по крепости валандаться. У нас и служба есть! Приказ проверить заставу на Белой, на письма не отвечают уже несколько дней. Что-то совсем они распустились. Пожурим местных, мол, чего не отвечаете, и обернемся через два дня. А ты куда?

— На руины. Развеюсь, разомнусь немного. Удачи, Фим.

— И тебе, брат, — Ефим пришпорил коня и выехал из крепости вслед за остальными следопытами.

Руины города были достаточно далеко, но их можно было увидеть с верхушки наблюдательной башни. Игорь всегда пробегал это расстояние. Спустя час он добрался до полуразрушенных ворот. Не останавливаясь, пластун ухватился за выступающий барельеф, подтянулся, ухватился за второй, третий и оказался наверху. Нацелился на соседнюю крышу, разбежался, пролетел мгновение в воздухе, приземлился с кувырком. Перескочил на другую крышу, нырнул в проем, оттолкнулся от стены.

С точностью он проходил многие препятствия, прыгал по крышам и балконам полуразрушенных многоэтажных зданий, пробегал по узким улочкам разрушенного города, уже заросшим травой и кустарниками. Вдруг он стойко ощутил, будто за ним наблюдают. Игорь был внимателен и осторожен, но он никого не видел. Пластун надеялся, что чутье в этот раз его подводит.

Остановился лишь в небольшом дворике с разрушенным колодцем. Сердце стучало как сумасшедшее, но на душе стало спокойнее. Усевшись у колодца, Игорь в очередной раз задумался. Кто ж мог выстроить такой град?

                                  * * *

Через два дня Ефим не показался. Игорь провел весь день на сторожевой башне, всматриваясь в бесконечную лесостепь, но ничего не увидел. Полковник не подавал вида, но голос его стал строже и взгляд тяжелее. Еще два дня протянулись тяжелым ожиданием, отец и сын весь вечер просидели в покоях, не проронив ни слова.

Наконец, на четвертый день с башни прибежал запыхавшийся боец. Он сообщил об одиноком следопыте, который медленно приближался к крепости. Игорь кинулся во внутренний двор. Это был Ефим! Он был неузнаваем, на мгновение его брату показалось, что это другой человек. Изможденное лицо, пустой взгляд… произошло что-то действительно страшное, ведь неунывающий Ефим никогда ничего не боялся. Он тяжело спустился с коня и, взглянув на ошарашенное лицо брата, лишь коротко ответил: «В башне». Игорю ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Братья проигнорировали недовольный взгляд писаря и без стука вошли в отцовский кабинет. Полковник нервно ходил по комнате, когда они зашли. Его лицо разом переменилось, он мгновенно оказался перед Ефимом, аккуратно обхватив его за плечи.

— Что случилось?! Где все остальные? — полковник был сильно встревожен.

Ефим молча подошел к скамье и сел. Он собирался с мыслями, его не торопили. Игорь подошел и встал у окна.

— На заставе… произошло кое-что ужасное, — сбивчиво начал Ефим, — нас не встретил разъезд… у ворот никто не стоял… они были отперты. Внутри было тихо, даже птицы не пели, — он нервно улыбнулся и потянулся за кувшином воды. Его рука дрожала. — Мы разошлись… Ну, искали хоть кого-нибудь. Потом мы услышали крик. Побежали туда… Саша уже перестал кричать… над ним стоял кто-то… или что-то, я не знаю, — он замолк на секунду. — В черном плаще, лицо под маской. Саша иссушенный был, как будто старик. Десятник приказал мне нестись сюда, рассказать, что случилось, позвать помощь. Я слышал, как они кричали перед смертью, и скакал, скакал во весь опор, но все равно медленно… чуть не загнал лошадь. Меня будто что-то тянуло назад…

Повисло напряженное молчание. Тревожные предчувствия Игоря начали воплощаться в жизнь.

— Это северский маг, — оборвал молчание полковник. — Только они могли пользоваться такими чарами.

— Северский?! Те колдуны и ведьмы с гор из сказок?

— Да. Темные колдуны, помешанные на запретных знаниях и древних секретах. Мы их убежища сожгли дотла, даже с северянами объединялись. Их приспешников перебили, и все об этом забыли. Видимо, всех не добили.

— А ты точно уверен, что это они? На заставе нет древних секретов и запретных знаний.

— Он прав, отец. Нападение на нас выглядело странно…

Полковник задумался.

— У них была привычка предупреждать врагов о нападении. Как благородный жест.

— Как мы их упустили?!

— Дружина хиреет без дела, Игорь. Ты ведь видишь — мы уже давно способны только крестьянские бунты разгонять, — полковник тяжело вздохнул. — Как приедет воевода, я расскажу ему, что произошло. Если этот упрямец не захочет поднять войско и действовать, придется нам. У меня есть друзья за пределами этих стен. Они помогут, хотя бы вызнаем что-нибудь. Пока что прошу вас держать язык за зубами. У нас нет доказательств, кроме твоих слов, Фим. Я тебе верю, остальные не станут.

— Само собой, — ответили братья и вышли.

Он едва успел заскочить в свою каморку, как дружинники вышли из кабинета. Писарь слышал совсем немного, но ему хватило. Они готовят какой-то заговор. Теперь-то он отомстит за свое унижение! Он водил сотню дружинников в бой, сражался за честь государя! Но одна битва все изменила. Хромой сотник никому не нужен! А что полковник, этот старый высокомерный ублюдок?! «Могу предложить вам место моего помощника». Тьфу! Жалкая подачка для калеки! После стольких лет службы, славы и почета он решил сжалиться надо мной! Ну, ничего, вот приедет воевода… Посмотрим, кому нужна будет жалость, полковник!

                                  * * *

Воевода князь Морозов прибыл вечером следующего дня. Полковник узнал об этом от своего писаря. «Воевода подъезжает к крепости. Дозорные сообщили», — каким-то странным тоном сказал он и вышел. Полковник не стал ждать и направился встречать важного гостя. К тому времени, как он спустился во двор, небольшая колонна уже успела подъехать к открывающимся воротам. Первой показалась охрана верхом на Сивбурских вороных скакунах, одной из самых выносливых военных пород. Всадники не носили доспехов, только длинные белоснежные кафтаны с высоким воротником и гербом на спине.

Вслед за безмолвными всадниками показался богато украшенный экипаж, запряженный четвериком лошадей такой же масти. Замыкали колонну еще несколько всадников. Как только экипаж остановился, один из бойцов ловко соскочил с коня и открыл дверцу. Из экипажа не без помощи стражника выбрался грузный мужчина в дорого украшенном кафтане с соболиным воротником. Он всем своим видом показывал, что принадлежит к кругу самых знатных и богатых. Его раскрасневшееся лицо с огромным носом и маленькими глазами выражало усталое безразличие ко всему происходящему.

— Здравствуйте, князь. Не ждали вас так скоро, — достаточно сухо приветствовал его полковник.

— Я вижу, — медленно, смакуя каждое слово, ответил тот. — Мои покои хотя бы подготовлены?

— Конечно. Но прежде всего я хотел бы поговорить о чрезвычайно важном деле…

— Я устал в дороге, полковник. Разве это не может подождать до завтра?

— Боюсь, что нет.

Морозов тяжело вздохнул.

— Жду вас через два часа, — ответил он и направился в башню, небрежным жестом мясистой ладони отдавая приказ охране следовать за ним.

                                  * * *

Стражи молча отперли двери перед полковником. Он вошел в просторные покои, неярко освещенные несколькими подсвечниками и разожженным камином. Князь откупорил бутыль динайского вина и налил кроваво-красную жидкость в хрустальный кубок. Морозов хотел было налить и полковнику, но тот отказался.

— Кажется, вы говорили о каком-то деле, которое нужно решить, Александр Васильевич? — спросил Морозов, развалившись в широком кресле, обитом бархатом.

— О чрезвычайно важном и безотлагательном.

— Да-да, я так и говорил. Так о чем же?

— Если быть точным, о ком. Пять дней назад мои следопыты проверяли заставу на Белой и не обнаружили там абсолютно никого. Продолжая поиски, они наткнулись на некого человека в черном. Он убил весь отряд, кроме одного бойца!

— Урожай триста сорок девятого был необычайно хорош, вам не кажется? — зевая, спросил князь и сделал очередной глоток вина. — Что-то еще?

— Погибли люди! Нам брошен открытый вызов. Чародей нападает на дружинников, а вы спрашиваете о вине! Мы, возможно, имеем дело с очень опасным чародеем, возможно, северским, — возмутился полковник.

— Северский?! — переспросил князь и расхохотался. — А может, еще и русалки поднялись из болот и маршем идут на столицу? Александр Васильевич, вы бы поменьше слушали рассказы всякой солдатни. Северские маги — сказка, которой пугают непослушных детей. У вас нет доказательств, кроме слов перепуганного солдата.

— Пока нет. Мне нужно добро на поиски силами гарнизона. И я говорю не про пару отрядов.

— Не желаю больше это слушать! — уже раздраженно оборвал его Морозов. — Государь едет в крепость, и мне нужен каждый боец за ее стенами! Ваши следопыты ошиблись, полковник. Северских чародеев больше нет. Возможно, мы имеем дело с бунтарем из Круга, не более. Он более не ваша забота. Людей мне жаль, но сейчас вас должна беспокоить только безопасность государя и обороноспособность Холмогорской крепости.

Комендант не ответил, лишь в бешенстве посмотрел на упрямого князя, развернулся и вышел из покоев, громко хлопнув массивной дверью. Князь усмехнулся, наслаждаясь лучшим в царстве вином.

                                  * * *

— И что теперь делать?! — воскликнул Ефим. — Этот толстый пьяница и пальцем не пошевелит, чтобы помочь нам, а раз он тут, то заметит самовольство! — Он нервно ходил из стороны в сторону. — Как мы помешаем этим ублюдкам втроем?

— Нас точно не трое. Хотя бы в станице, вне Холмогорки, есть люди, которые помнят про старого врага, через них мы свяжемся и с другими, — ответил полковник. — Они помогут.

— Какой план? — прервав свои раздумья, спросил Игорь.

— План? Мы толком не знаем, кто нам противостоит и как с ним бороться. Нужно это выяснить.

— Раз мы имеем дело с чародеем, с них и начнем. В Баранске есть один, — покуривая трубку, сказал полковник. — Ефрем. Правда, не знаю, поможет нам этот чудак, он ведь даже до третьего круга кое-как добрался.

— Не проведаем — не узнаем, — ответил несколько оживившийся Ефим.

— Значит, решено, на рассвете начинаем действовать сами, без этого толстого свина.

В это время за дверью у полковничьего писаря зрел коварный план о том, как пресечь смуту в крепости. Аккуратным почерком он написал короткую записку на пергаменте, свернул ее и направился к комнате князя. У входа его остановили стражи.

— Передайте это князю. Очень важно, — сказал он и протянул охране листок.

Потом развернулся и быстро вернулся на свое место, пока полковник не заметил его отсутствия. До приезда государя осталось три дня.

На следующее утро Игорь и Ефим собирались в город. Ефиму предстояло проведать всех соратников отца, Игорю — посоветоваться с чудаковатым чародеем Ефремом. Братья были одеты в повседневную одежду, чтобы не привлечь ненужного внимания: Игорь в кафтане, Ефим в любимой льняной рубахе. Но доспехи они все же взяли. Игорь затолкал в заплечный мешок новую кольчугу и стеганку, набитую ватой. Полковник решил проводить своих сыновей. Они молча шли в сторону конюшен, как вдруг в проходе между казармой и конюшней наткнулись на четырех стражей — они шли в сторону дружинников с оружием наготове.

Сзади послышалось тяжелое дыхание князя Морозова. Он быстро шел в сопровождении еще одной четверки и полковничьего помощника. Тот следовал за спиной князя, с его бледного лица не сходила противная ухмылка.

— Решили… сбежать? — запыхавшись, громко сказал князь. — Уж от вас такого… не ожидал, Александр Васильевич. Предательство государя, неподчинение, заговор против меня, и это… после стольких лет блестящей службы! Хорошо, что мне успели сообщить о ваших кознях.

— Что за бред?! Я не предатель, и ты знаешь это! — гневно воскликнул старый полковник.

— МОЛЧАТЬ! — крикнул князь голосом, переходящим на визг. — СХВАТИТЬ ПРЕДАТЕЛЕЙ!

Стражи мгновенно сомкнули круг против «заговорщиков».

— Закончите то, что мы начали, — тихо сказал полковник, — Игорь, ты знаешь, что нужно сделать.

Игорь лишь молча кивнул — пустырь у конюшни озарило небольшой вспышкой, и стражи, как тряпичные куклы, разлетелись во все стороны. Облака поднятой пыли заполнили весь проем между казармой и конюшней. Воевода от неожиданности повалился на спину, а хромой писарь заскочил за угол здания. От напряжения Игорь чуть не упал на землю, но его подхватил Ефим.

Вместе они коротким рывком забежали в конюшню и, проскочив мимо конюха, запрыгнули на коней, которых уже выводили на улицу. Игорь заскочил в седло своего гнедого жеребца. Испуганный конь начал было брыкаться, но, узнав хозяина, успокоился. Тут же Ефим запрыгнул на ведомую следом молодую кобылу. Братья переглянулись, схватили поводья и мгновенно вылетели из конюшни, оставив ошарашенных конюхов внутри.

Князь выглядел плачевно: весь в пыли и взбешен. Он только поднялся на ноги, как увидел скачущих на него всадников. С чуждой для людей его комплекции скоростью и ловкостью он отскочил в сторону, при этом истошно вопя: «ОСТАНОВИТЬ ИХ! ЗАКРЫТЬ ВОРОТА!» В суматохе стражники опустили кованую решетку слишком поздно — беглецы уже успели проехать мимо ворот. Они удалялись по пыльной дороге в сторону от крепости под громкие ругательства.

                                  * * *

— Александр Васильевич, вас я в качестве заговорщика никак не мог видеть. Скажите, куда направились ваши сыновья, иначе… — злобно прошипел князь.

— Идиот! Мы в опасности, государь может быть в опасности…

— Молчать! — взвизгнул князь. — Мы в опасности из-за тебя. Посидишь, подумаешь над своим поведением.

Воевода развернулся и с гордо поднятой головой вышел из темницы. За дверью стоял бывший писарь.

— А ты молодец, — похвалил его князь, — мне тут внезапно понадобился человек, который сможет управлять крепостью. Ты справишься?

— Сотником был, воевода, десяток лет людей в бой вел. Я не подведу! — радостно воскликнул новоиспеченный комендант и сильно ударил себя в грудь.

«Наконец я на месте, которого заслуживаю, — подумал он. — Как все удачно складывается. Старый хрыч самолично избавил нас от хлопот, — подумал Морозов, — пусть теперь они ловят сопляков сами». Они улыбнулись друг другу и направились каждый в свои покои.

                                  * * *

Братья скакали без промедления до самого Баранска, чуть не загнав лошадей. Они свернули с главного тракта и подъехали к городу со стороны одной из деревень, оставив коней пастись на небольшой неприметной поляне.

— Отца наверняка схватили. Что дальше? — спросил Ефим.

— Что-что, следуем плану. Отца самое большое в темницу посадят. Я к Ефрему, ты за союзниками. Только без лишнего шума, нас скоро начнут разыскивать.

— Кому ты говоришь о скрытности, следопыту?! Я мигом, — ответил Ефим и направился в город.

Игорь выждал немного времени и отправился искать дом чародея. Ситуация становилась все хуже.

Станица встретила Игоря полным хаосом и целой россыпью звуков станичной ярмарки. Сотни людей сновали между прилавками, торговались, спорили, расхваливали товары, смеялись и болтали. Вся ярмарка пестрела яркими красками, будь то наряд симпатичной девицы или расписной горшок на прилавке. В таком потоке легко заблудиться, затеряться в водовороте шумной толпы. Игорь подошел к одному из прилавков, заваленному тканью всех цветов радуги. За ним стоял хитрого вида мужик, покручивая длинный ус.

— Извините, вы не подскажете, где найти дом чародея Ефрема? — вежливо спросил Игорь, притворившись заплутавшим путником. — Говорят, он делает отменные отвары.

— Ха! Наш-то Ефрем! Но если все же хотите его найти, то вы недалеко, пан, — охотно ответил торговец. — Зайдете вон в энтот переулок, почти сразу будеть дом на отшибе, на двери круг намалеван. Чай, не спутаете.

Пластун свернул по указаниям мужика в один из многих проулков станицы. Пройдя несколько домов, он нашел нужный. Дом был значительно больше станичных изб, крыша острее и выше. На двери красовался грубо кованный дверной молоток, выше был нарисован белой краской небольшой круг с символом «III» в центре. Дверь была приоткрыта. «Что-то не так», — подумал Игорь, чутье подсказывало ему, что в доме его ждет вовсе не Ефрем. Он осмотрелся и заметил открытое окно под крышей. Тренировки, наконец-то, пригодились. Игорь с разбега прыгнул к окну и бесшумно, словно кошка, зацепился за рамку.

Просторный чердак, в который он забрался, был то ли кабинетом, то ли лабораторией чародея. На нескольких столах лежали беспорядочно разбросанные записки, карты, старинные книги. Между ними стояли разноцветные склянки с неизвестными жидкостями, амулеты и магические вещицы, а также алхимические ингредиенты. Во всем этом хаотическом нагромождении вещей копался вооруженный боец. Игорь опустился на пол и коротким ударом вырубил невнимательного солдата.

Рядом лежало тело. Подойдя ближе, пластун увидел, что выполнить поручение не получится — Ефрем лежал в луже собственной крови. Вдруг со стороны лестницы послышались приглушенные голоса, несколько человек переговаривались между собой на первом этаже. Дружинник беззвучно спустился по лестнице и увидел их: четверо вооруженных бойцов, настороженно наблюдающих за парадной дверью: двое держали самострелы, двое других — палаш и саблю, сидя у самой двери. Можно было бы вернуться тем же путем, но Игорь решил выяснить, кто они такие и почему убили Ефрема.

Внезапность сильно сыграла ему на руку: двое стрелков даже не успели обернуться — несколько быстрых движений, и окровавленные бойцы повалились на пол. Третий, увидев неприятеля, ринулся в атаку. Ладонь гвардейца мягко засветилась, и хлесткая волна теплого воздуха откинула противника на другой конец комнаты. Ошарашенный последний боец после некоторого промедления тоже бросился на него, но сильный пинок в пах заставил изменить его свое решение. Головорез медленно сполз на землю. Игорь откинул в сторону палаш и приступил к допросу.

— Кто вы такие?! Зачем убили чародея?! — спрашивал он, схватив головореза за шиворот.

— Ох… Не бей, я скажу… скажу, — покорно сдался громила.

— Говори!

— Я не бачил… не бачил лица… Он рожу прятал, хотел, чтобы м-мы убили чаровника… Грошей дал много. Ну, мы с хлопцами и согласились.

Игорь приставил к горлу бандита лезвие кинжала.

— Не убивай! Прошу! Не знаю я ничего! — верещал потерявший самообладание боец.

Игорь тяжело вздохнул, резко ударил бойца в челюсть, мгновенно отправив его на дощатый пол, и направился к двери. Снаружи было тихо, однако не пусто. Недалеко от дома чародея, прислонившись плечом к противоположной стене, стоял незнакомец. Он поглаживал вороний череп, висящий на шее, в руке угрожающе поблескивал широкий палаш. Незнакомец был одет во все черное. Волосы цвета вороньего крыла были убраны в тугой хвост.

— Ну как, размялся? — усмехнулся незнакомец.

Игорь не стал отвечать, лишь схватился за саблю. Новый враг сделал молниеносный выпад в лицо, но Игорь отскочил в сторону и достал саблю. Незнакомец был явно сильнее, но уступал в ловкости. Его выпады и удары пластун умело отводил в стороны, избегая прямых блоков. Минуты тянулись медленно, Игорь уставал, как и его соперник, но никто не мог одержать верх. Но тут незнакомец совершил ошибку — неловко атаковал и подставился под удар. Игорь бросился на него, но тот без особых усилий увернулся и ударил его ногой в живот.

Удар был настолько силен, что у дружинника, привыкшего терпеть боль, сперло дыхание. Игорь увернулся от следующего удара и ответил сопернику ударом рукоятью сабли. «Неплохо», — с кровью выплюнул противник и снова бросился в атаку. Теперь он сражался яростнее. Незнакомец наседал на Игоря, все ближе прижимая его к стене. Внезапно он ударил его головой в лицо. Игорь на долю секунды потерял контроль, и незнакомец сильным ударом ноги впечатал его в стену. В глазах потемнело, а воздух мгновенно покинул легкие. Игорь опять увидел улыбку на лице своего врага и потерял сознание.

Глава 2. Кровь и пепел

Огонь. Вокруг было лишь горячее пламя, поглощающее все на своем пути. Слышались крики и звон стали о сталь. Маленький мальчик неподвижно стоял посреди пылающей комнаты. Страх, страх жертвы, оцепеневшей под взором змеи, сковал его мышцы, парализовал тело и разум. Мальчик завороженно смотрел на подступающее раскаляющее воздух пламя. «Игорь! Сынок, где ты?!» — услышал ребенок, но не шелохнулся. За спиной глухо застучали торопливые шаги и кашель. Улица. Огонь поглощал крыши домов, вокруг в панике сновали испуганные люди. Топот копыт. Свист клинка. Мама упала.

Дружинник открыл глаза, с его лба бежал холодный пот. Мышцы ныли, голова раскалывалась, словно по ней саданули молотом. Воспоминания и подробности недавнего боя вернулись не сразу. Он попытался встать, но обнаружил, что был прикован к стене, поэтому ограничился осмотром. Он находился в углу небольшой сырой комнаты, то ли погреба, то ли подвала. Его сабля и кинжал пропали. Наверху слышался приглушенный разговор нескольких человек.

— Думаешь, согласится? — заговорил кто-то.

— А как же, согласится как миленький, если жить захочет, — отвечал ему второй.

— Чтобы отвечать, ему очухаться надо сначала, — перебил третий. — Два дня валяется, может, помер уже.

— Ну, если помер, хрен с ним, нам проблем меньше. Я о дружине много че слышал.

— Брешут все, да и в кандалах он. Хорош языком чесать, за ним следите, а я к Боброку.

«Нужно действовать, — подумал Игорь. — Они могли схватить Ефима! Черт подери!» Кандалы были слишком прочными, чтобы их сломать, но один вариант все же был — чары. Риск быть поджаренным защитным заклинанием слишком высок, поэтому Игорь решил проверить. Он щелкнул пальцами, и легкая волна теплого воздуха пронеслась по оковам. Они никак не отреагировали — чар нет. В это же мгновение дружинник приступил к самоспасению.

В следующие несколько секунд события развивались стремительно. Игорь с громким хлопком разорвал кандалы и мгновенно бросился по лестнице к двери, которая уже начала приоткрываться. После сильного пинка боец за дверью отлетел в гору какого-то тряпья, стоявший справа его товарищ попытался достать небольшой клинок из ножен, но, не вытащив его и наполовину, получил молниеносный удар в челюсть и с грохотом повалился на пол. Игорь стремительно обернулся к первому противнику, который уже встал на ноги и держал в руках саблю.

Он сделал резкий выпад, целясь в живот, но тот, используя проверенный трюк, отвел клинок в сторону, дернул врага на себя и подставил подножку растерявшемуся противнику. Однако в узком коридоре места, чтобы упасть, ему не хватило. Послышался глухой удар черепа о стену. Правда, боец не отключился и наотмашь ударил клинком. Игорь увернулся и резко ударил кулаком в горло противника. Гортань сломалась с противным хрустом. Дружинник подхватил саблю и добил задыхающегося врага.

Клинок была качественным: легкий и прочный, рукоять деревянная с ремешком-темляком, тонкое лезвие с долом и небольшим изгибом к острию. Не из оружейной Холмогорки, но сойдет. Рядом на полу лежал еще и длинный нож. Широкое обоюдоострое лезвие, деревянная рукоять и крохотная гарда, защищающая пальцы. Игорь забрал и его, а затем двинулся к выходу из лачуги, в которой его держали. Судя по большому слою пыли на хламе и тряпье, прогнившему полу и покосившимся стенам, это была давно заброшенная хибара какого-нибудь бедняка. По пути ему попался его выпотрошенный мешок. Кольчуга и стеганка лежали рядом, но тут же были надеты. Игорь остановился у двери. На улице его уже поджидали. Он сделал глубокий вдох и вышел наружу. Пятеро. Это плохо.

— Эй ты, мразь! Ворон приказал оставить тебя живым, но кости мы тебе переломаем! — громко крикнул коротко обритый громила с двуручным молотом, скорее всего, тот самый Боброк.

Дружинник привычно промолчал, только продел руку в петлю темляка и медленно, широкой дугой двинулся к громиле с молотом. Противники тоже не стояли на месте и обходили его со всех сторон. Все напряженно ждали, у кого первым закончится терпение. Раньше всех сдали нервы у дуболома с кувалдой. Он с ревом разъяренного медведя и с невероятной для такого тяжелого бойца скоростью бросился на Игоря, размахивая боевым молотом. Остальные бандиты мгновенно сорвались с места.

Дружинник ловко отскочил от удара молотом, блокировал удар чьего-то клинка. Молот опять просвистел вплотную к спине Игоря. Третий боец попытался подскочить сбоку, но сразу же упал на спину с рассеченной грудью. Новый бросок громилы заставил Игоря отскочить в сторону другого бойца. Тот не успел остановиться, когда в него влетел пластун, и тут же повалился на землю. Поднять голову он тоже не успел, тяжелая подошва сапога со всей силой обрушилась на его лицо. На квадратном лице Боброка застыло выражение бессильной злобы, на лицах других — нерешительность и страх.

— Вперед! — крикнул главарь, но бандиты не пошевелились. — Я СКАЗАЛ ВПЕРЕД! Ублюдки! — яростно заорал головорез и снова накинулся на дружинника.

Игорь рывком вбок ушел от одного удара. Однако ко второму он подготовиться не успел. Дуболом поторопился и не успел вложить в удар всю силу, но этого хватило, чтобы Игорь отлетел на несколько метров. От резкой боли в боку потемнело в глазах, возможно, сломаны ребра. Послышался победный рев. «Сейчас ты сдохнешь! Мне плевать, что сказал Ворон, ты сдохнешь!» — прошипел головорез. Пластун медленно поднялся на колени, громиле оставалось пройти несколько шагов.

«У меня получится», — подумал Игорь, закрыв глаза, и вытянул руку в сторону наступающего врага. Этот трюк он не решался использовать раньше, потому как он тратил очень много сил. Волна энергии прошла по его телу, забирая его силы. Голова наемника с резким хрустом извернулась под неестественным углом, и он повалился на землю. Игорь с трудом встал, проверил ноющий бок — кости целы.

Его ноги подкашивались, голова кружилась. Лошади, привязанные у лачуги, беспокойно перебирали копытами. Подняв саблю, Игорь двинулся к ним, отвязал вороную кобылу. Игорь не досчитался остальных врагов, похоже, они сбежали во время боя. Он запрыгнул на коня и осмотрелся — пустырь на окраине станицы. Несколько секунд не двигался с места.

«Я должен, должен их предупредить! Прости меня, Фим».

Дружинник пришпорил коня и с тяжелым сердцем поскакал в сторону Холмогорской крепости.

---

                                  * * *

— В этот знаменательный день двести семьдесят пять лет назад в строй встали первые царевы дружинники, щит и меч государя нашего, его правая рука, сохраняющая мир и спокойствие в великом, необъятном Восточном царстве, — декламировал Морозов, активно жестикулируя. — И потому в столь важный для всех нас день мы принимаем в свои ряды будущих защитников нашей страны и ее народа от любых врагов — внутренних и внешних! Сегодня вы присягнете нашему государю! Примите же присягу и станьте опорой мира и своего государя! — закончил князь под всеобщее «ура».

Он отошел от трибуны на балконе и пригласил кого-то из глубины комнаты. Слухи о том, что царь уедет из столицы, ходили уже достаточно давно, но никто в них не верил. На лице каждого дружинника застыло выражение восторга и удивления — на балконе стоял не кто иной, как Василий Первый, самодержец огромной страны. Большая часть дружинников никогда не видела его, но они не сомневались. У края балкона стоял их государь — высокий и статный, несмотря на возраст, с пепельными волосами и внимательным взором серых глаз.

— Вижу, все вы удивлены, — басистым голосом начал монарх. — Однако в столь важный для вас день я не мог не приехать. Рад, что вижу свою дружину сильной, как всегда и было. Не буду мучить вас долгими речами — служите с честью и помните о подвигах ваших предшественников!

Последние слова самодержца утонули в радостных возгласах бойцов. Он внимательно осмотрел построенные на внутреннем дворе отряды. Правитель лукавил, когда говорил, что дружина все так же сильна. Плац был рассчитан на полторы тысячи бойцов, а сейчас на нем едва набиралось семь сотен человек. Тремя квадратами на плацу располагались ратники, красовавшиеся отполированными нагрудниками-зерцалами и кольчугами поверх ярко-красных стеганых кафтанов-тягеляев, и стрелки со своими пищалями, протянутыми через плечо лентами-берендейками и украшенными пороховницами.

Рядом расположились два квадрата следопытов в серых плащах и стеганых куртках. Вокруг шеи каждого следопыта был обернут шарф, которым они закрывали лицо во время вылазок, на груди висело по два пистоля. Позади них находились еще две колонны чародеев в небесно-голубых кафтанах. Пять десятков растерянных и возбужденных новобранцев стояли впереди, ожидая начала церемонии.

Самодержец уже было собирался спуститься с балкона и лично поздравить новобранцев, однако заметил странное колебание воздуха среди строя бойцов, словно там находилось что-то горячее. В ту же секунду раздался оглушительный взрыв, дружинников разметало в разные стороны, от нескольких остались только покореженные доспехи. Спустя мгновение раздался еще один, и раскаленная решетка крепостных ворот выгнулась внутрь, вокруг полетели обугленные щепки, ранившие нескольких солдат. Через ворота внутрь крепости повалили неизвестные воины в темных одеждах. Двое стражей быстро схватили государя и потащили внутрь башни. Последнее, что он увидел, пока не закрылись двери, — человека в черном посреди пылающей воронки.

                                  * * *

Лошадь, уже в третий раз споткнувшись, с шумом повалилась на землю. Игорь от неожиданности вылетел из седла и кубарем покатился по пыльной дороге. Он быстро поднялся на ноги. Конь лежал на боку, слабо перебирая ногами, изо рта брызгала розовая пена. В бессильной злобе и отчаянии боец достал клинок из ножен. Избавив животное от мучений, он бегом рванул по дороге. «Я должен успеть, я должен предупредить!» — словно назойливые мухи, кружили беспокойные мысли в голове.

Игорь, тяжело дыша, поднялся на вершину небольшого холма. Впереди виднелась Холмогорская крепость. Ворота были разрушены, а над крепостью взвивался столб густого черного дыма. До ворот оставалось шагов шестьсот, но об усталости некогда было думать, он преодолел это расстояние в мгновение ока.

Дружинник подошел к главному входу в укрепление. Деревянные ворота разнесены в щепки, оплавленные петли все еще висели на месте. Пройдя внутрь небольшого прохода с гладкими оплавленными стенами, он остановился около внутренней решетки. Она была сильно искорежена и выгнута внутрь. «Что здесь случилось? Я не успел?!» — звучала у него в голове беспокойная мысль.

Страшная картина открылась во внутреннем дворе. В груди все сжалось и похолодело, в горле застрял комок. Весь плац был усеян телами дружинников и бойцов в кольчугах и темных одеждах — в разы больше. Молча медленно он шел мимо десятков тел своих товарищей. Они его недолюбливали, но никогда не чинили ему зла. Рыжая шевелюра Ивана мелькнула среди тел.

Игорь смотрел вперед. Перед ним медленно догорала главная башня, конюшня превратилась в гору тлеющей древесины, и только казармы и столовая остались почти нетронутыми. Сторожевые башни лишились крыш. У подножия башни среди тел дружинников он заметил одно. В окровавленной рубахе среди соратников лежал комендант. У Игоря подкосились колени, он взревел от отчаяния, капли слез упали на окровавленную землю.

Он не успел. Не успел предупредить.

Внезапно ребра дружинника обожгло огнем — арбалетный болт пробил кольчугу, стеганку и задел его бок. Второй болт просвистел рядом с ухом. Из узких окон засвистели пули и стрелы. Игорь коротким рывком добрался до почти догоревших руин главной башни. Укрывшись внутри, он осмотрел рану. Болт едва его оцарапал, кровотечения почти не было.

Рана вывела из оцепенения, мысли лихорадочно сменялись. Как выбраться? Куда бежать? Гнев и горе мешали ему думать. Снаружи возникли несколько десятков солдат, это явно были остатки нападавших, поджидающие дружинников, которые вдруг вернутся в крепость. Ни знаков отличия, ни символов, ни знамен, только темные одежды и кольчуги. И впереди всех, мерзко ухмыляясь, шел ублюдок, вырубивший его в станице. Только поверх его черного кафтана теперь красовалась вымаранная кровью кираса.

И тут Игоря осенило — тайный ход! В башне есть тайный ход! Разум пронзило молнией. «Потянешь первый факел слева от лестницы, и в противоположной стене откроется небольшой проход», — звучал в голове Игоря голос отца. Но его ждало разочарование — лестница башни была разрушена и погребла под собой механизм прохода и надежду на спасение. В это мгновение на улице послышался знакомый надменный голос.

— Тебе некуда бежать, негде спрятаться, ты не сможешь открыть тайный ход, — кричал наемник снаружи. — Сдавайся — и получишь легкую смерть.

— Катись к чертям, выродок!

— Эх, стоило оставить с тобой побольше людей. Я ведь наивно думал, что ты умнее своих друзей, — усмехнулся враг снаружи. — Я дал тебе шанс выжить, а ты возвращаешься сюда. Стоило подождать еще один день, и ты бы уже тренировал моих ребят, служил бы верой и правдой моему владыке. Ан нет, ты геройствуешь. Я убил всех твоих товарищей и убью тебя. Выйдешь биться как воин? Или будешь сидеть там, как барсук в норе?

Игорь шагнул к выходу, но осекся. Его почти выманили! Выродок выманивает его, чтобы легко прикончить! Это было последней каплей. Весь гнев выплеснулся наружу вместе с неконтролируемыми чарами. Кладка из кирпича разлетелась на мелкие кусочки, и за ней показался темный проход в неизвестность. Снаружи враги, услышав шум, направились в атаку, а Игорь быстро нырнул в зияющую дыру.

                                  * * *

Несколько головорезов вынырнули из темного прохода и прошли навстречу своему командиру.

— Его там нет.

— Вы все обыскали?!

— Да все мы обыскали, в лабиринтах его нет, мы там каждый угол обшарили. Выйти он не мог, парни бы заметили.

— А где еще двое?

— Не знаю, может, заблудились.

— Вышлите разъезды! — Ворон в ярости пнул лежавший на земле шлем и сильно сморщился от боли. — Ищите еще! Он не мог испариться!

К Ворону торопливо топал князь Морозов, с ужасом и брезгливостью осматривающий побоище.

— Разве на это мы договаривались, Ворон?

— Царь мертв? Мертв. Дружина разбита? Разбита.

— А этот… взрыв? Вся крепость в руинах! Кто мог сотворить такое?

— Когда владыка хочет развлечься, лучше ему не мешать, — ухмыльнулся Ворон и протянул руку Морозову.

— А, точно! Забирайте, — воевода протянул небольшой сверток. — Поверить не могу, что вы попросили эту безделушку за нашу сделку.

— Вы даже не подозреваете, как она важна. Компас нам жизненно необходим.

Глава 3. Ведьма

Мальчик слышал свист клинка, но не мог пошевелиться, даже обернуться. Страх, сильнейший страх опять парализовал его, опять выворачивал и перекручивал его нутро. Он просто замер, а мама лежала рядом. Копыта стучали уже вплотную, еще мгновение, и…

Сабля разом оказалась в руках, он сможет защититься… Просто сон. Солнце уже вставало. Он быстро поднялся и подошел к стреноженному коню, мирно пасущемуся неподалеку. Нужно продолжать путь. Среди стройных сосен предгорного бора стояла мертвая тишина, ей составлял компанию повисший в воздухе туман, не позволяющий видеть дальше нескольких метров. Вдали, справа от подпирающих небо заснеженных вершин, постепенно набирала силу утренняя заря.

Одинокий всадник, медленно покачиваясь в седле, вел коня по извилистой тропе на север, под сень Серых гор. Старые сказки рассказывают, что многие столетия назад гномы жили в подземных городах этих скал, добывали из их недр железо и золото. Но те времена давно прошли. Всадник поправил капюшон плаща и рысью направил коня вглубь леса. Гнедой жеребец беспокойно ржал и грыз уздечку. Всадник понимал его, он тоже чувствовал, что среди стволов сосен притаилась опасность. Однако путник решительно двинулся вперед.

Солнце вскоре поднялось над горизонтом, туман нехотя рассеялся, и лес начал оживать. Всадник, переведя коня на быстрый шаг, внимательно прислушивался к звукам оживающего леса. Где-то вдали перестукивались дятлы, в листве шуршали мыши. Внезапно нарушил тишину громкий хруст, послышалось ржание лошадей и полный ужаса женский крик. Всадник спрыгнул с коня и отвел его в сторону от дороги, а сам легкой рысью двинулся в сторону шума. Пешим ему было сподручнее. На бегу он бесшумно вытащил саблю из ножен.

Звуки боя раздавались из небольшого оврага. Пятеро бойцов в кольчугах, стеганых куртках и плащах стреляли из пищалей куда-то в противоположную сторону оврага. После очередного залпа из-за укрытия выглянула девушка. Светло-русые волосы были перетянуты ремешком на уровне шеи, а лицо от подбородка до самых глаз закрывал платок. На ней была мешковатая рубаха, явно с чужого плеча, мужские порты и высокие сапоги.

В ее руке возник маленький огненный всполох, который она тут же отправила в сторону неприятелей. Чары настигли зазевавшегося стрелка, и тот, даже не вскрикнув, отлетел в сторону. Запахло горелой кожей. Остальные ответили новым залпом, прижав девушку к земле. Ей некуда было бежать — с той стороны оврага нельзя было выбраться, не попав под пули преследователей. Воин не колебался: чутье велит помочь ей. А оно никогда не ошибалось.

— ЭЙ! — громко крикнул он. — Подло нападать на девушку, еще и вчетвером!

Бойцы разом обернулись и приготовились стрелять, но враг был слишком близко. Раздался выстрел пистоля, и один из преследователей упал на сухую хвою. Зашелестела сталь, вынимаемая из ножен. Остальные бросились на нового противника. Их было больше, но он успевал отбиваться, вскользь уводя удары в стороны. Внезапно один из бойцов ничком повалился на землю. Из его спины торчал топор, выскользнувший из рук девушки вслед за телом. Второй отвлекся на мгновение и упал рядом с рассеченной саблей горлом.

Оставшийся в одиночестве боец не растерялся и ринулся в атаку. Но точный укол в грудь остановил его. Бой был закончен так же внезапно, как и начался. Теперь можно было рассмотреть лица врагов. Под капюшонами оказались полностью бритые мужчины с татуировками на лице: две синих линии пересекали лоб, брови и щеки.

Услышав шаги за спиной, боец обернулся. Девушка очень медленно и осторожно, скользя по мягкой хвое, подошла к убитому преследователю и забрала топор, не сводя настороженного взгляда с неожиданного союзника. Ее лицо украшала похожая татуировка, но словно незаконченная — лицо пересекала только одна линия. Огромные голубые глаза делали ее лицо совсем детским, хотя на вид ей было лет восемнадцать–двадцать. Он протянул ей руку, но девушка отскочила, а ее ладони загорелись магическим пламенем.

— Спокойно. Я тебе не враг, — боец медленно убрал саблю в ножны и снял капюшон. — Меня зовут Игорь. Игорь Чагин. А тебя?

— Эл-лин, — все еще настороженно ответила девушка, по-северному протяжно произнося звуки.

Игорь обернулся к дороге и громко свистнул, подзывая своего коня. Он уже хотел спросить девушку, кто она такая и почему ее преследуют, но, повернув голову, он не увидел ее за своей спиной. Северянка словно испарилась. Может, это был всего лишь мираж? Нет, это глупость, тела все еще лежали вокруг. Как странно. Он кругом обошел овраг, но никого не нашел. Путнику ничего не оставалось, как выбраться на дорогу и продолжить путь.

Уже почти три года Игорь бродил по северным окраинам страны, прячась от боярских людей и пытаясь отыскать людей Ворона. Ефим тоже исчез бесследно. Две последних зимы беглый дружинник пересидел в одном заброшенном селе, изредка высовываясь в ближние поселки, чтобы выменять нужные вещи на добытые шкуры, меха и поделки, которые он в множестве наделал от скуки. Так продолжаться не могло, бывший дружинник совсем одичал, оброс и отчаялся. Но тут он услыхал сплетни о том, что последние выжившие соратники скрываются где-то в предгорьях.

Игорь бродил между мелкими окраинными городишками, слушая запоздавшие новости и слухи. В приграничных трактирах и постоялых дворах шли разговоры, будто логово дружинников расположилось неподалеку от Черного Рога, небольшого пограничного города, стоящего на выходе горного перевала. По ту сторону уже находилось Загорье, земля северян.

Всадник медленно вел коня по тропе, как внезапно лес закончился, оставив рытвины от выкорчеванных пней. В ста метрах впереди виднелся частокол Черного Рога. В сторону от города уходила широкая просека — там проходил большак, ведущий до центральных уездов и столицы. Ворота в частоколе открылись, из города выезжал небольшой разъезд городовых казаков, явно снаряженный для разведки и боя. «Что они тут забыли?» — подумал Игорь, подъезжая к воротам.

— Стойте, сударь! — послышался негромкий окрик со стены. — Град закрытой, пускать велено только по особой грамоте. Есть у вас така?

— Нет.

Из-за частокола высунулось бородатое лицо и внимательно посмотрело на дружинника, его хорошо сшитый серый кафтан и крепкие сапоги с высоким голенищем. Потом лицо мигом исчезло, и за стеной приглушенно заговорили. Спустя минуту оно снова высунулось.

— Сударь, вижу, вы человек честной, хоть и чужой для наших земель. Мы вам грамоту сделаем, вот только надо будет заплатить… за чернила, за бересту, за печать…

— Сколько?

— Три червонца.

— Два.

— Пусть так, — подумав, согласился стражник и приказал открыть ворота.

Бросив две золотые монеты в руки стражнику, Игорь въехал в город. Деньги открывают любые двери, будь то захолустье или столица, дело только в цене. За стеной его встретили петляющие узкие улочки меж деревянных срубов. Грязная от осенних дождей улица была выложена досками, если свернуть с них, можно уйти в грязь по колено.

В воздухе висело гнетущее настроение, сырость и затхлый тяжелый запах. У всех на лицах была написана тревога и беспокойство. Среди горожан попадалось много суровых солдат в выцветших желтых кафтанах. Однако дружинник знал, что они боятся не меньше местных, а храбрятся больше из-за чина. Он медленно вел коня по улице, пока не заметил постоялый двор с конюшней и небольшим трактиром. Игорь отдал коня в руки конюху и направился в трактир.

Внутри стоял стойкий запах дешевого пива, лука и гниющего сена, в воздухе висела странная для такого заведения тишина. Ни скоморохов, ни кулачников в углу, ни музыкантов. Все посетители сидели тихо и ели молча, изредка перебрасываясь короткими фразами.

Дружинник скинул капюшон и направился к стойке. За ней стоял толстый мужчина, постоянно протирающий руки о грязный фартук.

— Будет ли постель на ночь? — коротко спросил Игорь, осматривая других посетителей. Он заметил в углу небольшую группу солдат в желтых кафтанах. После переворота десятки тысяч «добровольцев» мигом стали стрельцами в ярко-желтых одеждах и меховых шапках. Как замена царевой и барским дружинам.

— Пятнадцать медяков. Вон за углом комната, — ответил трактирщик. — Еще чего изволите?

— Пива и чего посытнее. Я голоден с дороги, — ответил Игорь, выложив несколько монет как залог за ночлег.

Он сел за пустой стол спиной к стрельцам, делая вид, что поглощен кашей и пивом, которые принес шустрый половой, и стал внимательно прислушиваться.

— Так будет война или нет?

— Кто знает. Больно часто на наши разъезды нападают…

— Дык если они войной пойдут, мы ж тут зазря помрем. У нас пушек две с половиной штуки, а частокол от пинка разваливается…

— Не ной, Сема, как уж Господом уготовано. Черти в аду всяко не хуже нашего сотника.

— Эх, за какие это нам грехи. Налеты эти постоянные, лиходеи какие или северян отряд, непонятно. А может, вообще дружинники царевы мстят. Они вроде в наших лесах и сидят.

Дружинники! Игорь повсюду слышал, что всех их казнили как предателей за то, что они сохранили верность царю. Он уже считал себя единственным беглецом. Маленький огонек надежды мелькнул в нем. А вдруг Ефим жив? Тут мимо него прошли стрельцы и направились к выходу, поправляя сабли на поясе.

Вдруг какое-то неприятное предчувствие посетило Игоря. Он выглянул в мутное маленькое окошко и увидел, что несколько стрельцов сгрудились около его лошади и уже роются в его сумках! Игорь расплатился за еду и, как только трактирщик отвернулся к другому посетителю, незаметно прошмыгнул на кухню, проскочил мимо кухарки, которая его даже не заметила, и вышел через черный ход.

Подобравшись к конюшне сзади, Игорь понял, что попал в неприятности. Его коня уже сторожили двое стрелков, а у входа в трактир десятник собирал людей. Вот и вернулся к людям! И ведь так глупо попался! Наверняка стражник у ворот сдал. В сумках ведь все припасы, и кольчуга, и сабля у седла прилажена. Что делать? Игорь собрался. Торопиться и лезть на рожон нельзя. Вдруг выйдет без шума отбить свое имущество? Солдаты вышли из трактира через пару минут, и злой десятник приказал увести коня к казармам, остальные солдаты разбрелись в поисках беглеца. Выждав еще несколько минут, Игорь осторожно двинулся за солдатами.

                                  * * *

В дверь небольшого кабинета постучали. Сидевший за столом невысокий худощавый мужчина в кафтане с горностаевым подбоем оторвался от кипы пергаментов.

— Войдите. Ну что еще?! — спросил он вошедшего солдата.

— В трактире один из путников подслушивал моих ребят. Они попытались его схватить, но он сбежал, — отчеканил стрелец.

— И? Ты мне о каждой мелочи докладывать будешь?

— Мы увели его коня. Судя по знаку на кольчуге, это беглый дружинник.

— Что? Дружинник?! Найдите его! — голос полковника сорвался.

— Не беспокойтесь, мы найдем его, — сухо ответил солдат.

— Уж постарайтесь!

Стрелец слегка поклонился и вышел из кабинета, а полковник, прихрамывая, подошел к небольшому шкафчику и достал оттуда бутылку местного самогона. Отхлебнув прямо с горла, он немного успокоился. «Он тебя не достанет, успокойся, стрельцы свое дело знают», — успокаивал он себя.

                                  * * *

Игорь внимательно наблюдал за единственным в городе каменным домом. Его окружало подобие укрепления, сложенное из бревен, которое Игорь перемахнул без труда. На новое войско бояре явно поскупились. Стрелецкий дом было достаточно большим, но меньше, чем казармы Холмогорки. В нем располагались почти все стрельцы и их начальство, рядом стоял острог и конюшня. Игорь видел своего коня, видел, как выворачивали его сумки, но ничего сделать не мог.

Он обдумывал варианты, как проникнуть внутрь и вернуть свои вещи, но тут его отвлек шум из города. Двое городовых казаков из разъезда вели связанную по рукам пленницу, которая без конца сопротивлялась и выкрикивала проклятья на непонятном языке. Поглядеть на пленницу уже собралась толпа зевак. Приглядевшись, Игорь увидел, что это была… та самая северянка из леса! Похоже, казаки выловили ее в тайге и приняли за шпионку. Они с трудом провели ее к острогу и почти волоком затащили внутрь.

Вдруг в городе началась суматоха. К воротам, выходящим на перевал, бегом неслись стрельцы и ополченцы. Тяжело застучал большой колокол на колокольне церквушки. «Это война? Северяне атакуют?» — слышались испуганные возгласы горожан, бегущих к своим домам. Из укрепления высыпали стрельцы, несколько сотен бойцов на удивление быстро выстроились в походное положение и двинулись из города. «Они что, надеются отбиваться в лесу?» — думал Игорь.

Под прикрытием хаоса он мгновенно подобрался к казарме и проник внутрь конюшни. Конюх не успел и пикнуть, как получил удар в челюсть и упал без сознания на солому. Вещи Игоря после обыска были свалены в кучу. Сабля, пистоль c пороховницей и мешочком бумажных патронов, моток веревки, бурдюк, кремень с кресалом и даже стеганка — все было грубо вывалено на пол. Отсутствовали все съестные припасы и кольчуга. Ее Игорь решил найти во что бы то ни стало.

Дружинник быстро раскидал свои пожитки в седельные сумки, приладил саблю к поясу и уже собрался выводить коня наружу. Но тут в конюшню почти влетел стрелецкий полковник c сильно звенящим заплечным мешком. Увидев Игоря, он замер и выпучил глаза, мешок тут же выпал из ослабевших рук. Три года назад он донес на своего командира и его сыновей предателю Морозову.

— Давно не виделись, мразь, — Игорь подошел на пару шагов ближе. — Я смотрю, тебя повысили.

— Что тебе от меня нужно?! Ты пришел убить меня?! — сглотнув, спросил полковник.

— Не хочу оружие марать, — ответил дружинник. — Решил сбежать перед самой осадой?

— Город уже погиб! Здесь лишь пять сотен стрельцов. Черный Рог сгорит!

— Все тот же писарь, хоть и в полковниках. Жалкая крыса.

Бывший писарь дернулся к выходу, но кинжал впился в дерево прямо перед его носом. От отчаяния он бросился на Игоря с кулаками. Спустя мгновение полковник уже лежал на полу, а его шею сдавливала железная хватка. Последнее, что он увидел, перед тем как испустить дух, был яростный взгляд человека, которого он предал.

                                  * * *

— Отпуст-тите меня!

— Молчать, ведьма! Иначе помрешь раньше положенного.

Чародейка разразилась проклятиями.

— Что она бормочет?

— Плевать, пусть пока посидит в остроге, а потом мы ее допросим.

— А можно мы… ну, того…

Десятник посмотрел на стражника.

— Да как ты можешь! При живой-то жене! Пальцем тронешь — голову сниму! — накричал на него командир и отвесил ему тяжелый подзатыльник. Двое стражников, державших колдунью, толкнули ее в грязную темницу. Закованная в кандалы, она не удержала равновесия и с шумом упала на пол.

Чародейка плюнула в их сторону. Кандалы были зачарованы — она не могла освободиться. В темнице было темно и сыро, как и положено темнице. В углу пискнула крыса. Через пару минут глаза ведьмы привыкли к темноте. Ничего не оставалось, кроме как сидеть и думать о своем незавидном положении. Что теперь с ней сделают? Она не могла знать.

Послышался звон колокола, и наверху затопали десятки ног, послышались команды. Вдруг в острог забежал тот стражник. «Неделю десятником пробыл, а уже приказывать мне смеет! Стану я тебя, сосунка, слушать!» — бормотал он себе под нос, подбирая ключи от темницы. Открыв решетку, он противно улыбнулся и бросился к Элин. Но ведьма не собиралась, словно ягненок, просто ждать своей участи. От сильного удара в пах стражника согнуло пополам. Он в ярости бросился на девушку и уже замахнулся для удара, но вдруг его кто-то оттянул от нее. Прозвучал противный хруст, и безвольное тело стражника повалилось на каменный пол. Игорь отряхнул руки и подошел к ведьме.

— Вот мразь, — бросил он в сторону безжизненного тела и обернулся к девушке: — Жить хочешь?

Девушка кивнула.

— Тогда не отставай.

Удивляться было некогда. Игорь снял кандалы и повел ведьму в конюшню. Через минуту конь с двойной ношей на спине несся к южным воротам. Они были открыты, в город шли крестьяне из окрестных сел, охотники и лесорубы, услышавшие звон. Конь на огромной скорости пролетел ворота, едва не сбив с ног нескольких стражников и крестьян, и исчез в глубине леса на узкой тропе.

Глава 4. Логово среди сосен

Беглецы остановились на небольшой опушке леса, скрытой от тропы густыми зарослями и буреломом. Неподалеку в овраге бежал ручей, так что место для стоянки было почти идеальным. Уходя проверять поставленные силки, Игорь сомневался. «Сбежит ли она снова? Коня утащить она не сможет, он просто скинет незнакомого ездока. Но ничего не помешает ей воспользоваться своими двумя. Нужно хоть расспросить ее хотя бы. Но и доверять ей пока не стоит». Ему повезло, из пяти расставленных силков в двух были рябчики. Он поспешил на поляну, где оставил коня и ведьму, по пути собирая ветки для костра.

К своему удивлению, Игорь обнаружил ее на месте, бесцельно разглядывающей узор на коре поваленного дерева. Он положил добычу на землю и приступил к розжигу костра. Сильный дым мог бы привлечь лишнее внимание, поэтому пластун начал складывать особый костер, которому его научил Ефим.

Сначала нужно выкопать небольшую ямку и положить туда основную массу топлива, а над ней выложить пирамиду из тонких прутьев и веточек. Несмотря на хитрую схему, пламя все никак не разгоралось. Игорь уже подумал, что зря выловил птиц и ему придется остаться голодным, но Элин просто щелкнула пальцами, и костер мгновенно загорелся. Дружинник буркнул сдержанное «спасибо». Не каждый день встречаешь чародея, который так обыденно использует магию.

Повисла напряженная тишина, которую нарушало только тихое потрескивание костра и звуки засыпающего леса.

— Откуда ты родом, Элин? — наконец, решился заговорить Игорь.

— Я не знать… не помнить.

— Почему?

Элин задумалась.

— Я помню только имя и как са мной… гнаться… в горах, — говорила она, медленно подбирая слова малознакомого языка, — и ит-ти в лесу. Потом они найти меня. А ты спас. — Ведьма помолчала, — Откуда ты?

— С юга, где поля до горизонта и почти нет леса. Там заканчивается Белая река, которая бежит с этих гор

— Кто ты? Сольтат?

— Солдат? Был когда-то, теперь преступник.

— Какое зло ты стелать? — спросила чародейка, смешно смягчая буквы.

— Остался верен присяге. Это клятва правителю и стране, — ответил он на немой вопрос колдуньи.

— Кута мы ит-ти теп-перь?

— Куда-то. Позади война. Здесь мне теперь точно делать нечего, — последнюю фразу Игорь проговорил совсем тихо. И что теперь ему делать с обузой-чародейкой? Куда податься? Дернуло же его ей помочь!

Наконец, рябчики приготовились. Беглецы ели жадно и молча, то ли от натянутого разговора, то ли от скорого побега из Черного Рога, а может, от всего сразу. Из-за туч на мгновение выглянула полная луна. Где-то вдали выли волки, вместе с ними над лесом выл ветер, не решаясь спуститься к старым соснам, укрывающим путников. Игорь отдал плащ северянке, а сам улегся на подстилку из сосновых веток. Чутье подсказывало, что дождя не будет. Игорь уснул быстро, чутким осторожным сном.

Через несколько часов его разбудил шум со стороны тропы. Издалека раздавался мерный топот десятков ног, сопровождаемый короткими неразборчивыми командами. Неужели преследователи? Под покровом темноты и густых зарослей он осторожно двинулся в сторону тропы.

По ней длинной колонной маршировал относительно небольшой отряд — чуть меньше сотни. Игорь ожидал увидеть северных наемных солдат-ландскнехтов в их немного мешковатой и яркой форме. Но он ошибся. Мимо него шагал строй бойцов в плащах и кольчугах, как те, что преследовали Элин. Почти все были вооружены аркебузами, каждый держал на поясе палаш, топор или шестопер.

Вдруг Игорь краем глаза заметил движение сбоку. Но это оказалась чародейка. Один из бойцов обернулся и вышел из строя. Он не мог увидеть наблюдателей, однако они рассмотрели его хорошо. Он был наголо обрит, а лицо от бровей до подбородка украшали две татуировки в форме линий синего цвета. Как у преследователей Элин и у нее самой. Она с ужасом выдохнула и осела на землю. Не заметив ничего подозрительного, боец вернулся в строй.

Воздух разрезал резкий свист, и со всех сторон послышались оглушительные хлопки выстрелов. Колонна мгновенно рассыпалась, несколько солдат упали на землю. Из зарослей выскочили темные фигуры. Игорю почудились дружинники, но резкий удар в затылок не дал ему рассмотреть их. Пластун потерял сознание и повалился на высохшую хвою.

---

                                  * * *

В трактире повисла мрачная тишина, не звучали песни, не играла музыка. За грубыми столами сидело лишь несколько посетителей, особняком держалось несколько солдат гарнизона. Северянам так и не удалось взять город в кольцо, поэтому в Черном Роге мало что изменилось. Пять сотен стрельцов крепко засели на перевале, где количество мало что значит. С приходом подкреплений они сумели возвести гуляй-город.

Все это устроил новый полковник. Старого нашли мертвым в конюшне с мешком пожитков под боком. Похоже, кому-то не понравился тот факт, что полковник захотел сбежать перед началом осады. Его бывший помощник, как ни странно, оказался лучшей заменой. Энергичный, умный, дерзкий.

Бренко внимательно рассматривал посетителей, ловко разделывая ножом поданную куриную грудку. Он расположился в темном углу, его было сложно заметить, однако он замечал многое. Глаза охотника привыкли следить за деталями. Мелкие шрамы от крючков на руках рыболова, мозоли на ладонях плотника, бегающие глаза рекрута, который впервые держит меч. После того как он стал работать на северцев, будни Бренко почти не изменилась, изменилась дичь, которую нужно выследить.

Как оказалось, охота на людей мало отличается от охоты на животных: подмечаешь детали, выслеживаешь, ставишь ловушки. Чем выше опасность, тем выше азарт, а опасней зверя может быть только человек, поэтому зверолов согласился стать охотником на людей. Ворон щедро сыпет золотом. Пусть стрельцы косо смотрят, он-то знает, кто здесь мастер своего дела. Дверь трактира резко распахнулась, и взгляд охотника столкнулся с пронзительным, ледяным взглядом серых глаз. В голове возникали какие-то смутные ассоциации, но он не мог вспомнить какие.

Незнакомка была одета по-мужски: темная рубаха и такие же темные просторные брюки, поверх рубахи — стеганая куртка с короткими рукавами, на ногах высокие сапоги. По бокам на поясе висели два кинжала. Благородная внешность, высокие скулы, волосы, собранные в толстую косу чуть ниже плеч, — можно было подумать, что перед Бренко стояла переодетая княгиня или боярская дочь. Она обнаружила его в то же мгновение, как вошла, и сразу направилась к нему. Охотник потянулся к ножу на поясе, когда незнакомка села напротив него.

— Успокойся, — ледяным тоном приказала она. — Я Ольга. От Ворона. Для тебя есть новое дело.

— Я слушаю, — сказал Бренко, немного успокоившись.

— Два опасных беглеца, чародейка и бывший дружинник. Первую по возможности нужно взять живьем. Дружинника нужно убить при первой же возможности.

— Часть золота вперед. Мне нужно собрать людей и снаряжение.

Ольга молча вытащила небольшой кошель и положила перед охотником. Тот подержал его в руке и сунул за пазуху.

— И еще одно условие, — сказала Ольга. — Я участвую.

Она посмотрела на него хищным тяжелым взглядом. Впервые охотник испугался… Испугался и не смог ей отказать. Бренко едва заметно кивнул головой и вышел. Он был удивлен и возбужден. Ведьма, дружинник. Это даже интересно. Несколькими днями форы пришлось пожертвовать. Он сговорился со старым товарищем о том, чтобы тот набрал пару людей, а сам отправился за нужными припасами, выяснил, в какую сторону ушли беглецы. На севере гремели выстрелы пушек. Это даже смешно — стрельцы отбили очередную атаку. Стражник долго препирался с ним и отказывался открывать ворота, но блеск червонца открыл ему путь из противного грязного городишки.

Остальные «охотники» ждали его на тракте. У костра сидело четверо. Низкорослый, но крепкий рыжебородый мужик вышел ему навстречу. То был его старый друг Мыкола.

— Вот и голова наш подъехал, робяты! — крикнул он в сторону импровизированного лагеря. — Садись к костру, расскажешь, что за дело, по чарочке приголубим на дорожку, — хохотнув, заметил бородач и, весело присвистывая, направился к одному из тюков.

Глотнув горькой и жгучей водки, охотник рассказал, кого он выслеживает и какая за это награда. Все участники были ему знакомы. Первым был резвый чубатый паренек в синем жупане с двумя шашками — Степан Соловей. И пусть он был юнцом, Бренко ему доверял.

Рядом сидел огромный детина с кистенем. Звали его Иваном. Он служил в барской дружине, но, как войско разбили, в лесах укрылся. Одним махом этот богатырь мог переломить сосну своим кистенем, ядро которого было размером в два добрых кулака. На земле у его пожитков лежал и щит, который Бренко не надеялся поднять. Мыкола усмехнулся и продолжил заботливо осматривать свой самострел.

Третьим охотником был Тихомир, и он полностью оправдывал свое имя. Язык ему выдрали, чтобы он не выдал секретов одной крепостицы, однако навыкам это его не помешало. Он хорошо владел северным мечом и к походам человеком был привычным.

                                  * * *

Игорь очнулся через несколько часов, а может, и через день, время нельзя было определить. Его перекинули через его же коня, связали и надели на голову холщовый мешок. Сквозь ткань с трудом пробивался свет, но, похоже, ночь уже закончилась. Ему было интересно, кто же схватил его на этот раз. Дружинник прислушался: отряд был немаленьким, он слышал ржание лошадей и звуки множества ног.

— О! Очнулся, наконец! — некто по ту сторону ткани был явно весел. — Не повезло тебе, братец, надо же было набрести прямо на нашу засаду. Посреди леса-то! Так что пришлось тебя взять за компанию! Но ты не переживай, жить будешь, а может, даже и отпустим, если…

— Сам уйду, — оборвал незнакомца Игорь, — когда захочу.

— Эка уверенность! Не мели чепуху, а то кляп найдем! Вашбродие, разрешите мешочек-то снять! Пленник связанный, чай, не убегет, да и тропок он все равно не знает!

Прозвучал раздраженный, но утвердительный ответ, и через мгновение Игорь смог взглянуть на своих пленителей. Не налетчики и не бандиты. Может, партизане? Непонятно. Они шли узкой колонной след в след, по-другому им бы не позволила чащоба, обступающая отряд со всех сторон. Мужик в меховой шапке, который заговорил с Игорем, дружелюбно улыбнулся в русые усы.

— Со мной девушка была, северянка…

— Знаем таку! Цела твоя баба, только вот под чарами она. Так сопротивлялась бойко, что пришлось ее заколдовать чутка, — усач изобразил руками магические жесты, — как успокоится, так и расколдуем.

От висения вниз головой у дружинника дико болела голова, но жаловаться было бесполезно. Еще почти час, по расчетам Игоря, колонна петляла по узенькой тропе между зарослями и буреломом пока лес не начал редеть. Сосны вокруг выглядели совсем молодыми, словно выросли здесь не так давно. Еще страннее, что меж корней стали проглядываться камни брусчатки. Дорога? В тайге? Да и такая ладная?

По древней брусчатке отряд двинулся бодрее. Бойцы заметно ободрились и зашутили, некоторые стали напевать себе что-то под нос. Сквозь поредевшие стены деревьев пробилось журчание ручья. Через некоторое время дорога раздвоилась. Колонна свернула налево и стала спускаться вниз по склону. Показался каменный мост, рассчитанный скорее на речку, чем на ручей под ним. Около него их встретил огромный олень, раза в два выше лошадей, с широченными рогами. Никогда Игорь таких не видел. Животное безразлично глянуло на колонну и скрылось меж деревьев.

Лес совсем поредел, а сосны и ели постепенно сменились березами и осинами. От нечего делать Игорь стал размышлять. Заброшенная брусчатка, молодой лес посреди вековой тайги… Тут не обошлось без строителей и лесорубов. Но кто стал бы строиться так далеко от больших дорог?

— Ну, вот мы почти и пришли, — ухмыльнулся усач. — Как все-таки сподручно здесь оказалась крепостица, а?

Вскоре Игорь ее увидел. Не крепостица, а полноценная крепость: высокие угловатые стены, выходящие прямо из огромной скалы. По углам стояли широкие квадратные башенки. Все в этой крепости выглядело просто, основательно и необычайно надежно. Когда же отряд подошел вплотную, дружинник осознал, что вся крепость вырезана из цельного камня, а крыши были плотно выложены каменными плитами. Прямо перед воротами из поржавевшей местами стали их громко окликнули.

— Стой, кто идет? Пароль назови! — голос звучал из узкой бойницы над воротами.

— Рази точно, служи верно, погибай с честью! Слушай, Аким, у тебя что зрение испортилось? Каждый раз называть будем?

Игоря словно по голове ударили.

— Это же дружинников девиз! — воскликнул он и едва не повалился на землю, совсем позабыв, что перекинут через седло.

— Откудова ты это знаешь? — вскинул брови усатый мужик в шапке. — Не простую мы парочку-то взяли. К ротмистру тебя бы отвести.

Стальные ворота, нехотя поскрипывая, открылись, и отряд вошел внутрь. Мгновенно на Игоря нахлынули воспоминания. Окрики командиров, звон клинков, топот и смех раззадоренных бойцов. Волна тоски по Холмогорке обрушилась на него без жалости. Он словно вернулся туда, где отец опять засел допоздна в своем кабинете, где Ефим получает очередной выговор за слишком удачную шутку над сотником следопытов, где Потапыч гонял их до потери сил. Нет. Нет больше ни отца, ни Фимы, ни даже его сотника. Все мертвы.

Болезненные размышления грубо прервали. Игорь почувствовал, что его хватанули за ноги и скинули с седла на каменную плитку под громкий хохот солдат. После мрачных лиц Черного Рога в этой крепости все были чересчур веселыми. Кто они такие?

С Элин солдаты были осмотрительнее. Парализованная заклятием, она совсем не шевелилась, только яростно стреляла глазами. Чародей, отличимый от своих соратников разве что выбритым лицом, что-то прошептал, и ведьма начала дергаться, но достаточно вяло. Похоже, чары были ослаблены, но не сняты.

— Добро пожаловать в Каменец! — ухмыльнулся усатый и помог подняться Игорю. — Сейчас поведем вас на дознание, так сказать, расскажете, каким ветром в наших лесах оказались. А там и решим, шо с вами делать. Меня, кстати, Федор кличут. Ну а для всех я Федька Певец!

Игорь промолчал. Его толкнули в спину, недвусмысленно намекая, что надо двигаться вперед. Оставалось подчиниться. Он будет покорным, до нужного момента, конечно же. Его провели по небольшой площадке через ряды любопытных гарнизонных. Другого слова дружинник не смог подобрать, уж больно все грамотно было организовано. Следом двое бойцов почти несли на руках чародейку. Ей внимания уделяли побольше. Явно дамы в крепости гости редкие.

Пленников ввели в узкий тоннель, уходящий в скалу. По его стенам были вырезаны угловатые барельефы, изображавшие сражения с чудовищами. Им противостояли низкорослые воители в латах, все бородатые и суровые. Даже чересчур низкорослые для людей. Неужели гномы? Замки они делать умели. Каменец уж точно не чета Холмогорке. Мрак освещали причудливые светильники, в которых огонь пылал без топлива.

Наконец их ввели в большую восьмиугольную залу, потолком уходящую далеко во мрак. В стороны уходили похожие переходы, а впереди виднелись проржавевшие двери под охраной двоих бойцов с бердышами. Они совсем не вписывались в строгую красоту внутреннего убранства, словно двух загульных крестьян поставили сторожить царевы палаты. Они расступились и с легкостью открыли тяжелые двери. Не иначе, скрыт в камне какой-то механизм. Игорь с удовольствием бы облазил уголки этой чудной крепости, да ситуация не позволяла.

Внутри оказалась еще одна зала, поменьше и более вытянутая, в которой у резного каменного столика совещались несколько человек. Увидев вошедших, один из присутствующих вышел навстречу. Похоже, тот самый ротмистр. Седина почти полностью захватила его бороду и гриву волос и уже подступалась к темным как смоль усам. Он держался прямо и бодро, шагая пружинящей походкой.

— Ну что, Федор, докладывай о задании и расскажи, что за пленников ты привел.

— Задание, вашбродие, выполнено успешно! Разбили патруль поганых подчистую, ни один не убег. А пленных мы ненароком подобрали, они за сражением подглядывали. Этот парень назваться отказался, девка как будто немая.

— Зачем же ты тогда их ко мне привел?

— Он девиз царевых дружинников знает, а девка — чаровница сильная, кое-как взяли, да и лицо, как у поганых, размалевано.

— Да-а-а, интересные нынче путники попадаются… — задумчиво потянул ус командир — Ну-ка, отвечай, откуда девиз прознал? В дружине служил или товарищ оттуда нашептал? Его немного людей знало.

У Игоря все больше складывалось чувство, что перед ним не враг. Но открываться он ему не хотел, кто знает, как обернутся ему сказанные слова.

— Друг у меня был, он мне и сказал. Да только погиб он давно.

— А где ж этот друг служил?

— На югах, в устье Белой.

— Холмогорский, значит, — командир нахмурился и обратился к страже: — Позовите помощника моего! А ты, чародейка, язык наш разумеешь?

Элин тяжело кивнула головой.

— Как звать? Ты с северскими магами заодно? Отвечай!

— Я Эл-лин. Не знать ничего… не помнить…

— Уведите ее! Вспомнит, тогда и поговорим. А ты пока останешься.

В боковом проходе застучал по камню мерный торопливый шаг. Дверь открылась, и все звуки разом пропали для Игоря. Он не верил своим глазам. Мгновение спустя его сжали крепкие объятия.

— Брат!

---

                                  * * *

Мрак уже почти опустился на таежный лес. Лишь узкая полоска закатной зари еще сопротивлялась ночи. В крепости замолк звон мечей и резковатые приказы, тишину прерывали лишь разговоры вполголоса и песни обитателей Каменца да вой лесных волков. Игорь сидел на каменной скамье, на удивление теплой и невероятно гладкой. Рядом сидел и его брат Ефим. Они молчали. Три года каждый из них верил, что другой погиб в тот злосчастный день. А теперь они сидят рядом, призраки друг для друга.

— Где ж ты пропадал все это время? — спросил Ефим.

— Обживал окраины нашей необъятной, охотился, рыбачил… резал игрушки из дерева.

Ефим рассмеялся. Помолчали.

— А ты, Фим, как стал партизаном?

— О, это долгая история. Если кратко, то я до сих пор наставления отца выполняю. Нашли мы тех наемников, что на Холмогорку напали. Северскими солдатами оказались. А на хвосту боярские солдаты сидели, вот мы на север и ушли. Дружинников, кого смогли, подобрали по деревням. А недавно в предгорьях новые бойцы объявились, тож северские, только другие. Зачарованные. Рыскают чего-то, а мы их бить начали.

— И что?

— Да ничего, бьем без конца, а они все лезут. Ни мы их логова не находим, ни они нашего. Сейчас, может, разнюхаем чего, раз ты чаровницу их приволок.

— Я не волок, сама за мной пошла. Я ее в лесу встретил, когда за ней солдаты гнались. Отбил, она сбежала. Потом опять случай свел. Ее в темнице держали, когда я туда ворвался. Пожалел опять, вызволил. Уж не знаю почему, но верю ей.

— Не дай красивому личику себя обмануть, брат. Видали уже таких, стоит отвернуться — и пырнет кинжалом или вовсе в прах обратит. Пока пусть сидит в темнице, нет ей веры, покуда не докажет обратное.

— Возможность у нее была. Мне кажется, или ты серьезнее стал? — улыбнулся Игорь — Не тот повеса, что раньше был. По лесам побегал, и все, серьезный воин без страха и упрека?

— А станешь тут другим, кольнуть некого, все сами на язык острые! Благо братец недалекий вернулся. На тебе и отыграюсь!

— Еще посмотрим! Забыл уже, кто тебя каждый раз на том пустыре метелил!

— А ну-ка вставай! — подскочил раззадоренный Ефим. — Глянем, не растерял ли ты навыков, пока деревяшки стругал. Я-то хоть тренировался!

— А глянем! Где тут дрын какой-нибудь?!

С хохотом и шутливыми угрозами братья вновь схлестнулись в дуэли. Словно и не случалось с ними никаких бед и лишений.

Как только в крепости узнали, что Игорь названый брат Ефима, его тут же освободили. Постепенно он вызнал все местные порядки. В Каменце всем заправлял ротмистр, из-за нужды принявший командование не только над конницей, но и над всем небольшим войском. В основном это были люди, знавшие Александра Чагина, полковника Холмогорской крепости, и люди, верные царю, спасавшиеся от преследования.

Однако, к своему удивлению, Игорь обнаружил среди обитателей крепости несколько десятков дружинников. Все они были беглыми: кто убег с заставы, кто вырвался из атакованной крепости. Враг напал разом, немногие спаслись из пекла. Каменецкое войско объединяло одно: они — враги государства, объявленные боярским советом смутьянами и предателями. Но это нисколько не расстраивало их. Нет дела до боярских указов, когда бьешься с врагом куда опаснее.

Следующая неделя обернулась для Игоря долгожданным покоем. Он разговаривал с солдатами, ел с ними из одного котла, ходил на охоту и часовым на крепостные стены, словом, становился одним из бойцов бунтарского войска. После стольких лет одиночества его снова признают своим. Общие беды сплочают сильнее, чем общая служба. Но все же его не покидало чувство, что они должны двигаться.

Не забыл он и о чародейке. С его уговоров ее не стали держать в клетке, а поместили в одну из пустующих комнат. Зачарованные оковы, однако, не снимали. Элин пытались допрашивать о северских магах, их логове и планах, но чаровница лишь отнекивалась и молчала. От незнания или от упрямства, никто не знал. Ротмистр уже хотел дать добро на более жесткие методы, но тут с ней поговорить вызвался Игорь.

— Я ее дважды из беды вытащил, у нее ко мне веры больше, господин ротмистр, — отвечал он упрямому командиру.

— Веры больше… А может, она просто дурочку строит. Говоришь, за ней свои же гнались? А может, не так было? Поди пойми, что прячется за ее растерянными глазками.

— Так дайте мне с ней поговорить! Что вы потеряете?

— Только время. Ну ладно, — вздохнул ротмистр — можешь говорить с ней. Только не вижу в этом смысла.

«А может, и будет смысл», — подумал Игорь и направился к комнате пленницы. Ее поместили в брошенную жилую комнату на верхних этажах крепости. Игорь поднимался по каменным ступеням витой лестницы и все никак не мог надивиться мастерству камнетесов. Камень к камню так плотно прилажен, что и волос не просунешь. А местами и вовсе сплошная стена горной породы, рассекаемой жилками руд и разноцветных минералов.

Его путь освещали таинственные фонари, на первый взгляд горящие без топлива синим пламенем. Но в войске нашлись артельные умельцы, которые разгадали этот секрет. Один седовласый вояка поведал Игорю, что так горит газ, который на болотах и в угольных шахтах образуется. С ним еще одно чудо в крепости придумано — горючий газ подогревает огромный чан с водой, от которого по всей крепости тянутся трубы, и во всей крепости тепло и зимой, и летом.

«Так мудрено придумано! В царстве ни одного боярина нет, что так же живет, как войско смутьянов, в лесу укрывающееся, и не будет еще несколько веков!» — восхищались артельщики.

Наконец, минув три этажа и пару тяжелых, но податливых дверей, Игорь добрался до камеры чародейки. Элин была заперта в покоях, быть может, предназначенных для гостей высокого ранга или одного из важных чинов. Просторные, с узкими, перекрытыми прозрачными блоками окнами. Двое стражников сидели на скамье в широком переходе по обе стороны от двери. Ведьма не буянила, не сопротивлялась и никак не беспокоила стражу, вот они и расслабились. Видимо, услыхав быстрый твердый шаг, лентяи резко подскочили к двери, но, разглядев Игоря, бухнулись обратно на скамью.

— Тебе чаво?

— С ведьмой хочу поболтать, ротмистр разрешил.

— Ну, коли так, то можа. Тока не говорит она ничаво, бормочет, шо не помнит и не знает ничаво. Брешет, поди, а может, память отшибло, пока по лесам шастала.

— Кто знает. Ключ дашь или сам откроешь?