Слёзы ангела
Спустился ангел до земли,
Сел на крыльцо и ожидает,
А в доме, корчась и кряхтя,
Молодка девочку рожает.
Проходит время — не кричит,
Не извещает, что явилась,
О том, что девочка жива,
Давно сомненье появилось,
Но ангелу туда нельзя,
Всевышний строго запрещает
По воле Божьей — вопреки,
Пусть в муках девочку рожает.
Та девочка не так проста,
Смотрите, кто ступенькой ниже?!
Расправил ангел два крыла:
«Её я точно не обижу!»
Нарушив Господа запрет,
Вошёл он в дом, а на постели
Лежит младенец — жизни нет,
Глаза молодки постарели.
Взял ангел девочку, прижал к груди,
Любовью в крыльях согревая:
«Проснись же милая, приди,
Дорога ждет тебя большая!»
Слезу тот ангел уронил
На лобик девочки, и чудо!
Младенца к жизни возродил
И возвратился — в ниоткуда.
Всевышний это не простил
И ангелу велел подняться
А девочке той запретил
Без мук среди миров скитаться.
Взрослела девочка, росла,
Душа томилась в одиночку,
Но слезы ангела смогла,
Сумела спрятать под замочек.
Бежала, падала, вставала
И раны столько раз латала,
Ныряла в бездну — выплывала,
А слез любви не забывала.
Томился ангел в ожиданье,
Когда отступит наказанье,
Чтоб смог на землю опуститься,
С любовью к девочке явиться.
Годами девочка хранила
И слезы ангела — их силу,
И ничего не расплескала,
Соблазн миров не променяла.
Спустился ангел до земли,
А годы здесь давно прошли,
Но девочку найти он смог,
Её слезами и сберег,
Расправив крылья, обнял нежно,
Погладил волосы небрежно,
Смотрел на женщину, вздыхая,
Любовью сердце наполняя!
В новый путь
Я проснулась спозаранок.
Собрала свой рюкзачок,
Завязав больные раны,
Дверь закрыла на замок.
Вот иду — навстречу ветер:
— Ты откуда? И куда?
— Посмотреть решила, ветер,
Я большие города.
— Ну, иди, — ответил ветер.
Дунул в спину. Я бегом.
В жизнь другую на рассвете
Я отправилась пешком.
Солнце встало ярким светом.
Свежий воздух прямо в грудь.
Солнце у меня спросило:
— И куда ты держишь путь?
— В новый день, а на дорожку
Ты согрей меня теплом.
Погулять хочу немножко
И найти свой новый дом.
Потом туча налетела.
Грозой небо загремело.
Я промокла вся до тела,
Что согреться захотела.
Дождем туча моросила.
Спустилась ниже и спросила:
— Куда идешь? Что не простила?
Я туче тихо пояснила:
— Терпеть устала, нету силы.
Туча осыпала дождём:
— Ну ладно, встретимся потом.
Ещё немного повисела
И в небеса опять взлетела.
Я, приложив ко лбу ладонь,
Смотрела вслед, и дождь исчез.
Я разожгла себе огонь.
Меня согрел листвою лес.
Не стала отвечать огню,
Куда иду и почему.
Он обнял, бережно лизнул
И к мокрым волосам прильнул.
Так день прошёл, пора уснуть.
Надо немножко отдохнуть.
Отправлюсь завтра снова в путь,
Чтобы понять и жизнь, и суть.
А чтоб с дороги не свернуть,
Мне ветер в спину будет дуть.
Квохча
А говорят, что курица глупа.
Я знаю точно, что неправда это,
Мы провели в деревне это лето,
Природа убедила нас сполна.
Цыплята появились в день грозы,
Гремело небо, с бочки поливая,
Своих детей собою согревая,
Спасала, сберегала от беды.
Неслись потоки бурные рекой.
Не встала с места, глаз не закрывала,
Как лист она от холода дрожала,
Птенцов уберегая от воды.
Душа болела за неё всю ночь.
Наутро, когда мимо проходила,
Сидит — ни с места, мокрая сама,
За птицу прямо гордость охватила.
Спросила у неё: «Ты, курица, жива?»
Она, не шевелясь и не мигая,
Мне еле слышно голос подала,
Но, как и прежде, с места не сошла.
Солнце поднялось быстро высоко,
Лучами нежно землю согревая,
Спросила я: «Ты высохла, родная?»
Насыпала на досточку пшена.
Пушистые комочки собрались,
А мать крутила голову по кругу,
Обозревая так везде округу,
Чтобы враги к птенцам не добрались.
Всё лето я за ними наблюдала,
Цыплят кормила, воду наливала,
Учила знаки, разговор куриный,
Какой рабочий день у неё длинный:
Встаёт в четыре, нужно накормить
И погулять, наукам научить —
Как чистить перья, лапой загребать,
Как прятаться, копать, на жердь взлетать.
К шести у курицы всегда отбой,
Зовёт цыплят она идти с собой,
Ворчит на непослушных, завлекает,
Под крылья на ночлег всех собирает.
Её хозяйка нам не запрещала,
Цыплят своих совсем не навещала,
А курица любви не возражала
И с каждым днем нас больше поражала.
Взлетит на двухметровый куст калины,
Птенцы за мамой тоже на рябину
Но ближе к осени разволновалась мать,
Птенцов в тепло уж надо возвращать.
Смотрела на меня, как извинялась,
Детей всех увела, не попрощалась.
Я с грустью данность эту приняла,
Так много с ней я рядом поняла.
Её бы глупости нам маленькую малость,
Тогда детей своих мы б не бросали.
Её бы воли небольшую нам частицу,
А я так восхищаюсь этой птицей!
До любимой — бездна
На тёмном-синем небе месяц золотой
Флиртует мило с самой яркою звездой.
Ведь для него она любима лишь одна
И красотой своей пленила навсегда.
Как много их других подобных, вместо,
Только её он представлял своей невестой,
Мечтал, что долго будут по небу кружить,
Любви слова друг другу нежно говорить.
С какой бы месяц стороны ни заходил —
Никак дорогу к милой он не находил,
Как будто совсем рядом светит и мерцает,
Приблизишься — вмиг в бездне исчезает.
— Позволь твоей налюбоваться красотой,
Такой божественной и просто неземной?
Звезда сверкнула, улыбнулась с холодком:
— Что за любовь на расстоянии таком?
Любовь и стихия
Металась вьюга над землёй.
Извившись снежною змеёй,
Седые косы всюду разбросала.
Зловеще ныла, выла и стонала.
— Откуда гнев с такою силой? —
Смотря на вьюгу, я спросила.
Мне брызнув холодом в лицо:
— Вот, любопытствует ещё!
— Ну ты же злишься неспроста?
Я знаю, ветра ты сестра.
Может, влюбилась ты всерьёз?
Неужто это он — Мороз?!
Пыл вьюга разом уняла.
— Откуда это поняла?
И что ж сказать тебе в ответ?
Ведь тайны в этом давно нет.
— Любовь не только у людей.
У белокрылых лебедей,
У мух, у бабочек, у елей,
И у таких, как ты — метелей!
Ты успокойся — не мети!
К Морозу лучше подойди.
Поговори с ним, погуляй,
Погладь, дотронься, приласкай.
Метель задумалась. «Как так?
А как же гордость? Что — пустяк?»
— Откройся и любовь впусти,
А гордость страстью растопи.
— Спасибо! — крикнула метель.
Умчалась, как весенний шмель.
Исчез их след аж до весны.
Наверно, тешатся в любви?!
Не отдавайте ивам боль
Душа болела и кричала,
Металась, плакала, стонала.
Я быстро шла
И ничего вокруг не замечала.
По улицам прошла,
К реке спустилась
И, дотянувшись до воды,
Умылась.
Сердце стучало, надрываясь,
А я, слезами омываясь,
Дошла реки за поворот
И оказалась у ворот.
Так мне хотелось боль отдать
И покричать, и помолчать.
Прозрев от слёз, я увидала,
Как ива боль терпеть устала.
Вторая, пятая, седьмая
Из года в год листву роняя,
Порой от стужи умирая,
Так хочет слышать ветер мая.
Я час за часом наблюдала,
Все больше от стыда сгорала.
Как было раньше не заметить
Таких глубоких ран отметин?
Всех обняла, к себе прижала
И в одночасье осознала,
Какая малость моя боль,
Самой мне справиться позволь.
Ещё часок я посидела
И, оглянувшись, обомлела!
На мертвом дереве листва.
— Да как же, милая, смогла?
А дерево вторит в ответ:
— Ты думала, что чуда нет?
С любовью люди приходили
И снова к жизни возродили!
Я обернулась, поклонилась,
И слезы где-то растворились.
Иду, любуюсь, наслаждаюсь,
В закате солнца отражаюсь.
Старайтесь боль не отдавать
И не копить, не создавать.
Любовью лучше поделитесь,
С Душой и Светом помиритесь!
Ведьмин круг
Как можно это объяснить,
Деревья могут говорить?
Застыв на месте на века,
Все тянут кроны в облака.
Впустив в волшебные врата,
Людской души вы доктора
Хожу по кругу, с плеч гора,
А с ив осыпалась кора.
Прижмусь я к дереву спиной,
Обнимет бережно листвой
И скажет грустное «Пока»,
Погладив волосы слегка.
Ведь знает точно, что приду,
К стволу щекою припаду,
Когда накопится гора,
Опять осыплется кора.
А можно гору не копить?
Прийти и поблагодарить,
Когда огонь пылал в груди,
Кричали мне: «Не упади!»
Пришла, погладила, любя,
Мешок беды не принесла,
В ворота больше не пойду,
Поберегу его кору.
Я так хочу, чтоб на века
Тянули кроны в облака,
Шептали нежно: «Обернись!»
С любовью к нам еще вернись.
Я вернулась домой
Я вернулась домой через тысячи лет
В тот шум леса, цветы и объятие рек.
Воздух вздрогнул, качнулся и словно обнял,
Помнит, как над водой имя мне нарекал.
А огонь в очаге меня принял такой,
Прикоснувшись слегка, дал понять, что живой.
Закрываю глаза — через призму веков
Вижу бездну небес, лоскуты облаков,
И как, кроной шурша, разговаривал лес,
Звонкий смех детворы долетал до небес,
Хороводы кружат и веселье вокруг,
Здесь для каждого каждый помощник и друг,
Мама с лентой в косе накрывает на стол,
Улыбается мне, чуть приподнят подол,
И веснушек рассвет озаряет лицо,
Свет искрится из глаз, как на пальце кольцо.
Рыжей девочкой я, босиком по росе,
У меня в волосах тоже лента в косе.
Как тогда на воде серых уточек кряк,
Я вернулась к тебе, мой родной Темеряк!
Деревня Окунево
Для меня ты стала родиной души.
Единожды лишь встретилась с тобой.
Родными стали улицы и старый дом,
Его уют всех обнимал своим теплом.
Вокруг поляны луговых цветов.
Небес бездонных перламутровая синь.
Я слышу здесь присутствие богинь.
Открыла вдруг в себе бесценный дар —
Копить любовь и сохранять в ней жар,
У жизни только радости просить,
Не предавать, не преступать, не ныть.
Если ненастье постучится в дверь мою,
Возьму и дверь ему навстречу отворю,
О свет любви бесстрашно разобью.
Родина моей души
Деревня на краю Земли —
Моя душа оттуда родом,
И, так задумано природой,
У птиц дом там, где рождены.
Душа металась и рвалась,
Просила, плакала, дралась,
Так умоляла: «Ты вернись,
Родному дому поклонись!»
Но я там раньше не была,
Её не сразу поняла —
Куда бежать, куда лететь?
И что мне можно не успеть?
Ты объясни, где рождена
И как найти мне те края?
Душа сказала мне в ответ:
«Красивей места в мире нет!»
«Там просто дышится легко,
Деревьев кроны высоко,
Река петляет, как змея,
Всё это — Родина моя!»
Вернулась я на Родину души,
Брожу по переулкам я в тиши,
Вдыхаю аромат цветных лугов
Так далеко от суеты земных миров.
Новая Родина
Остановив мой жизни бег,
Мне небо место указало,
Тогда не знала я, что там
Души мне будет оберег.
Хочу вернуться вновь и вновь,
Шестой, восьмой, девятый раз,
Не говорить ненужных фраз,
Не выставляться напоказ.
Поляна Перуна и Тара,
Омкар и Тюп, и Темеряк
Души наполнили ангары
Теплом и светом — сгинул мрак.
Поднявшись на ступеньку выше,
Душа научится летать,
Не только брать, но отдавать,
Копить и сеять благодать.
Я поднимаю к небу руки,
Хочу обнять весь шар земной,
Любите мир и наслаждайтесь
Такой прекрасной тишиной со мной…
Божественный край
Ты далекий мой край,
Где цветет иван-чай,
Где просторы велики,
Где поляны черники,
Ты любимый мой край,
Где цветет иван-чай,
Где ветра в январе,
И луна на спине,
Ты родимый мой край,
Где цветет иван-чай,
Где роса на траве,
И душа в серебре,
Ты божественный край,
Где цветет иван-чай,
Где гармония света
От зари до рассвета.
Гармония души
Укрыться неба одеялом,
Качать в ладонях облака,
А рядом тихая река,
Здесь нет привычной суеты
Ночное небо все в алмазах,
И краски света все, и разом
Так проникают глубоко,
Что улетаешь далеко,
Паришь как птица в небесах,
И смотришь вниз, где все красиво,
Душа трепещется игриво,
Спокойствие, как волшебство,
Тебе и мне оно дано,
Не спросят — кто ты и зачем?
Ты здесь всего лишь потому, что —
Смотри, вдыхай и наслаждайся,
Побудь немного равнодушной.
Удивительный мир
Открой глаза и посмотри,
Насколько мир красив вокруг!
Тебе не кажется, не вдруг —
Он был таким всегда!
И это солнце и вода,
Вся эта неземная красота — твоя,
Возьми ее, потрогай, поласкай,
Ведь правда — настоящий рай?!
И только слеп душой
Такого чуда не увидит,
Не может он понять,
Что сам себя и ненавидит.
Любви ростки не забывайте поливать,
Жить, верить, а не существовать!
Тогда глаза нальются синевой,
И птицей воспарите над землей,
И с высоты орлиного полета
Увидите и землю, и цветы,
И горы небывалой красоты!
И вы поймете, что все это — ваше.
Любовь и счастье, что бывает краше?!
Душа беглеца
Горит лампада, лики освещая.
Воск от свечи упал на подоконник.
Ну, что же ты, душа моя родная,
Все не найдешь приюта и покоя?
Рука на крест, глаза в окно,
Немного видится дорога,
А на душе непроходящая тоска,
Так точит сердце недотрогу.
Один я здесь, один я там,
Зачем и почему — не знаю,
И шум в ушах, а чей-то голос
Постоянно повторяет:
— Твой тонкий и хрустальный мир —
Ты не позволь его разрушить,
Души и тела благодать
Соблазном мира не нарушить…
Неожиданная встреча
Ах, вы, ясные лунные сутки!
Столько тайн вы храните,
Небылиц, прибауток,
Ну а мне ведь совсем не до шуток.
Не знала я, что времени скачок
Так отразится на моём сознанье,
Позволит прикоснуться невзначай
К великим тайнам мирозданья.
При свете фар, во тьме ночи,
Увидела я йети — всего на миг,
Не испугалась, разом поняла,
А можно было оказаться и в кювете.
Стоял, как трёхметровый исполин,
Одной рукой придерживая ветку,
Подумала, что с психикой моей
Пора без подготовки, и в разведку.
Кому скажи, так точно не поверят.
Звучит, как повод в Кащенко — с этаж.
Как, кто другой бы захотел проверить,
Тем самым в обществе создать ажиотаж.
Сдаётся мне, что седовласый йети
Рожден не здесь, а на чужой планете,
И разум, что не нашему чета,
Миров других проведена черта.
Юпитер? Марс, а может быть, Уран?
В висках стучит космический дурман.
Вы точно не поверите в такое —
Меня тот йети приглашает на Урман.
Ромашковые сны
Укрой, весна, ромашек белых покрывалом.
Дай мне уснуть и видеть в цвете жизни сны.
Пусть станет этот новый день пути началом.
И сбудутся сейчас не сбывшиеся ранее мечты.
Я улыбнусь во сне — ничто уже не потревожит.
Весенний теплый ветер унесет печали тень.
Сквозняк судьбы небрежно волосы взъерошит.
И зацветёт под окнами твоей любви сирень.
Всё в мире времени подвластно
Всё в мире времени подвластно,
Как бы ни спорили умы.
Мгновенья жизни так прекрасны,
Как зарожденье тишины!
Вселенная
Внутри тебя мерцание планет.
Сияет яркий изумрудный свет.
Его лучи из бездны шлют привет.
Луны холодной в темноте портрет.
Её предназначение — секрет.
Неона радугу и разный цвет чернил
На небе кто-то в звёзды превратил.
А ледяной кометы призрачный полёт
Являет нам — Вселенная живёт!
Дорогами миров
Вторая половина собственного века,
А в ней мне целых года три — уже
Промчались быстро три зимы и три лета,
Новый виток на моей жизни вираже
Узнала то, что не давалось раньше —
Создание и тайну, глубину веков.
Я познаю теперь страницы мироздания
И странствую дорогами миров….
В гостях у будущего
Созвездие Альфа Центавра
Манит и сегодня и завтра.
Надев серебристый скафандр,
Рвану я на Альфа Центавра.
Пройду по Сиреневой, Розовой,
Но нет здесь Кленовой, Березовой.
Везде добродушные роботы,
Живи беззаботно ты.
Здесь нет ни морозов, ни слякоти,
Ни лести, ни зависти тяготы,
Ни птичек, ни неба бездонного,
Но жизнь бесконечно огромная.
А как же упасть на траву,
Часами смотреть в синеву?
Встречать на рассвете зарю…
А может быть, здесь поживу?
Привыкну и что-то пойму…
Проходит центавровский день,
Тоски зарождается тень.
Прошу я друзей:
— Отпустите, на Землю скорее верните!
Спасибо, что в гости позвали,
Многое мне показали.
— Останься, ты мало гостила.
Хотела надолго остаться,
Придется так быстро расстаться?
Сегодня на Землю отправили
И жизни в подарок добавили.
Космическим разумом трудно понять,
Как хочется Землю родную обнять.
Смотреть, как рождается в поле цветок,
Как ветер ласкает волос завиток…
Такие любезные роботы,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.