Бесплатный фрагмент - Слишком много света

Ключ к загадке.

Сначала на столе появился неизвестный ключ, а затем Максим самым невозможным образом явился на работу без галстука!

Начиналось обычное рабочее утро в офисе, положим, в среду. Жизнь офиса чувствительна к дням недели иной раз более, чем к смене времен года. Хотя, конечно, это смотря, чем офис занимается.

«Дом Света» занимался тем, чем ему и положено по названию — светом. Освещение «под ключ» — от лампочки до выключателя, было их основным направлением.

Вика работала здесь уже три года — год на телефоне, и два года — в отделе продаж. Она была «приписана» к Максиму — топ-менеджеру отдела продаж, когда еще фирма позволяла себе шиковать, но кризис взял свое, и у Веры с Татьяной, тоже менеджеров по продажам, помощников уже не было. Вика стала ассистентом всего отдела, но «богини» чаще всего высокомерно отказывались от ее помощи, чему Вика сама была весьма рада — угодить богиням было трудно. Собственно, никому это не удавалось.

Богиня Вера была классической «мымрой», с невыразительным лицом, плохой стрижкой и скучным старым костюмом болотного цвета. Ее даже хотелось пожалеть — первые минут пять. Далее жалеть приходилось уже сострадателя — резкие ядовитые выпады и чувство юмора серийного убийцы создавали вокруг Веры выжженную полосу внушительного радиуса. Самым удивительным для Вики был факт наличия у Веры трех мужей. Точнее, трех штампов о замужестве в паспорте. Своеочередно, разумеется, но немыслимо было предположить, что на Вере кто-то вообще хотел когда-то жениться. Да еще трижды! В сонные душные рабочие часы Вика даже иногда представляла этих неизвестных мужчин, прикладывая к Вере то соседа — гинеколога, кругленького и лысенького, то папиного сослуживца с пушистыми неряшливыми усами, громким голосом, размашистыми жестами. Они выцветали и таяли, пугливо косясь и приседая.

Богиня Татьяна же представляла собой классическую модель «self made woman», то есть женщины «сделай сам». Она явно добилась высот в сфере воспитания себя и всех вокруг, и даже несколько переборщила. У нее были злые глаза, плоский накаченный живот, которым она очень гордилась, двое чахлых наглых детей и совершенно забитый бесцветный муж. Одевалась она в «изысканные» по ее мнению серые длинные платья на тонких лямочках, которые демонстрировали равнинную поверхность там, где у женщин бывает грудь. Бюстгальтеров Татьяна не носила. Сегодня поверх очередного грязно-серого платья на ней был красный пиджак с укороченными рукавами, и если бы туфли и хотя бы помада поддержали его в одиноком плавании по серому морю, можно было бы назвать этот ансамбль элегантным, но увы — на ногах были кожаные коричневые сандалии. Сумка ее была непоколебимо черная, как непоколебимы были ее многочисленные принципы.

— Сдаю сегодня объект, — сказала она, объясняя свой «нарядный» вид. — А у младшего зуб болит, муж поведет к врачу, пока я буду шампанское распивать.

Вике было неясно, радует ли Татьяну эта перспектива, но расспрашивать она не решилась. Вика была девушка нерешительная.

Она рассеянно крутила в руках неопознанный ключ.

Ее лакированные туфельки были нежного цвета лаванды — удачная находка, и Вика украдкой любовалась ими, вытянув под столом ножки. Помадой она не пользовалась — только бесцветный блеск для губ — тоже «с эффектом лака». А сумочка была белая — лето. В тон туфелькам были сережки, подаренные влюбленным в нее Димкой из параллельного класса на выпускной — с аметистами.

Мимо проплыла Маргарита Николаевна — личный помощник Главного. Самым возвышенным в ней было, с точки зрения Вики, Булгаковское имясочетание, про которое сама Маргарита Николаевна, кажется, не знала. Ее большие ясные глаза с ленивой поволокой взирали на мир невозмутимо, а того, что не могла вместить ее прелестная головка, для этой головки просто не существовало.

С точки зрения мужчин Маргарита Николаевна была достойна любого пьедестала. Мужчины оборачивались ей вслед — все как один. Она прекрасно знала это, и их жадные взгляды щекотали атласную спину.

Сегодня Маргарита Николаевна была в костюме бледно-розового, почти телесного цвета, и разрез на узкой юбке двигался в такт ее струящейся походке. Ее любимые духи от Гальяно рассылали сладкий дурманящий шлейф, но в офисе был хороший кондиционер, и мираж развеивался. Гудела и фыркала кофеварка.

С «Главным» у Маргариты Николаевны, конечно же, «что-то было», но наверняка никто ничего не знал.

«Главный», Глеб Сергеевич, коренастый мужчина под сорок, был из породы тех, на ком тренировочные костюмы сидят как родные, а вот пиджаки и брюки, сопротивляясь, топорщатся под удивительными углами в неожиданных местах, не говоря уже о крайне удивленных галстуках. И все же Глеб Сергеевич был человеком мирным и спокойным, — в меру умный, в меру добрый, в меру строгий — отличный начальник.

Маргарита Николаевна, которую любая одежда облегала с совсем не платонической страстью, иногда смотрела на него с таким нежным умилением, как глядят на неуклюжего, но любимого щенка. Он от этих взглядов тушевался, чуть ли не краснел, и запускал пятерню в густой ежик стриженого затылка.

Их смежные комнаты находились в самой дальней части вытянутого, как вагон, офиса. Вместе с Маргаритой Николаевной они работали уже лет семь.

Фирма «светила» почти столько же, хорошо отлаженный механизм работал без сбоев, — Глеб Сергеевич был хороший организатор.

В «Доме Света» числилось более пятидесяти человек — четыре рабочие бригады и человек десять офисных служащих — ни одного лишнего человека, все на своем месте. Сам Глеб Сергеевич занимался поставщиками.

Главное — он был человек не вредный. В офисе его любили — правда, больше потому, что он не имел привычки вмешиваться, и к праздникам предпочитал выдавать премии, а не устраивать попойки. Про его личную жизнь было известно мало — что вроде бы он был разведен, и вроде сына забрала жена, и что он иногда с ним видится. Алексаша из бухгалтерии говорила, что у него есть какая-то женщина, но Вика была уверена, что эта женщина — Маргарита Николаевна, чья нежная забота позволяла предположить многое.

Дверь широко распахнулась, и Вика уже знала, кто идет. Один лишь «Луч света» врывался в «темное царство» отдела продаж с таким размахом — хотя царство было вовсе не темное — офис находился на 10 этаже неплохого центра, и вдоль одной стены сплошь шли большие, французские, почти до пола, окна. На низких широких подоконниках росли цветы. После обеда приходилось опускать жалюзи — окна выходили на юг.

Для Вики солнце всходило всегда в 10. Максим не любил опаздывать, но и раньше появлялся редко. Вера язвила, что он не может себе отказать в этом шоу — «явление меня». Нередко эти «шоу» были единственными отрадными событиями Викиного дня, да и вообще событиями жизнь ее не особенно баловала. Она готовилась к его приходу — поправляла волосы, придумывала фразы, улыбку, поворот головы. Сегодня она выставила ножки в новых туфельках в проход — они улыбнулись ей лаковыми бликами.

Пожалуй, все знали о том, что она влюблена в Максима. Наверное, знал это и Максим — она так часто опускала голову и краснела, когда он смотрел на нее. У нее при этом маками загорались уши, и это его веселило и раздражало. Вика была не нужна ему, и ее влюбленность иногда мешала работать. Он прозвал ее «Википедия», причем произносил это, растягивая — «Вики — пеееееееедия», отчего слово звучало как-то непристойно и по-детски, по-школьному, как будто от слова «педагог». Она же нарекла его «Лучом света в темном царстве», и он надувался как петух. Остальным было, право, все равно — лишь Маргарита Николаевна иногда проверяла силу своих чар, покачивая бедрами с загадочным видом по пути к себе — комната отдела продаж для всего офиса была проходной. Он неизменно восхищенно застывал, она, успокоенная, уплывала, Вика злилась. Вера даже не поднимала головы, а Татьяна фыркала, поводя носом.

Сегодня же «парад алле» не удался — Максим влетел сам не свой: взлохмаченный, лицо красное, без галстука, рубашка расстегнута, нервно ездит по плохо выбритой шее кадык.

Он споткнулся о лавандовые туфельки!

«Богини» недовольно зашуршали бумагами, Вика сунула ключ куда-то в подставку для ручек, совершенно выбитая из колеи.

О, Максим Великолепный — Король-Солнце, Аполлон, Прекрасный принц, Джордж Браммель «Дома Света», рыцарь без страха и упрека. Всегда подтянутый, безупречный, улыбкой смиряющий самых капризных клиентов, самых ворчливых бухгалтерш, поднимающий самое плохое настроение, что случилось с тобой сегодня?

Вика не могла сосредоточиться на делах. Может быть, он попал в аварию, разбил машину? Пару месяцев назад Максим хвастался новеньким серебристым Лексусом, заменившим тоже весьма недурной черный Пежо — иногда он подвозил Вику. Но он пришел вовремя и ничего не сказал. Сам он всегда, и он единственный, замечает те ежедневные маленькие изменения, которые придают нам ощущения изменений больших, а то и внутренних — новую прическу, колечко, туфли.

Он приносит в отдел цветы и приводит богатых клиентов. Клиенты у него становятся ручными в пять минут и ходят по струнке, не сводя глаз с его улыбки. Это если рядом нет Маргариты Николаевны, конечно.

Он замечает ошибки в документах, даже изменения шрифтов!

Выезжал на встречи тоже чаще всего он, поэтому Вика не очень удивилась, когда, покрутившись в офисе минут 15, Максим убежал, крикнув на ходу «я на связи».

Вике ничего не оставалось, как, пожав плечами, продолжить работу. Дел и звонков было много, Маргарита Николаевна прохладным обволакивающим голосом мурлыкнула в трубку взмыленной Вике:

— Передай, душенька, Максиму, когда он появится, чтобы он готовился сегодня взяться за дело.

— Так и передать?

— Ну да.

— Это Глеб Сергеевич велел передать?

— Ну конечно. А ты что думаешь, я, что ли?