Бесплатный фрагмент - Скоро тучи затянут небо и не видно будет солнца

Если вы собираетесь это читать, то лучше не надо. Хотя. Я вас и не заставляю.

Виктор прогуливался по дворам своего любимого маленького городка. На дворе расстилался конец августа. Хоть и было лето, но он был одет в тёплую кофту и короткие бриджи. Небо было затянуто тучами и от этого становилось прохладно. Виктор всё брёл и брёл по улицам, пока возле магазина не наткнулся на своего друга Мишу.

— О, — громко удивился Миша, заметив Витю, который шёл к нему. — Какие люди! — он развёл руки и обнял друга.

— Здравствуй, Миш — сказал Витя как-то грустно, он был в лирическом настроении.

— Здорово — ответил тот басом и похлопал приятеля по спине.

Они с две секунды молчали и тупо смотрели друг на друга.

— Ты откуда? — спросил Миша, с улыбкой.

— Из леса — Витя опустил взгляд.

— А, чего ты там делал?

— Со своей компанией футбольных фанатов разбирался — он поджал губы, и в глазах его была горечь.

— Дрались?

— Нет. Разошлись.

— Как? В смысле, компания ваша распалась?

— Да — тихо ответил Витя.

— Почему?

— Да там всё запутано — он стал раздражительным, ему не нравилась эта тема. — Все разошлись окончательно.

— Ну, соболезную.

— Вот, знаешь, как будто семью потерял.

— Да, ты всегда говорил, что они тебе как братья.

— Как же люди любят исчезать особенно в тот момент, когда ты к ним уже привязался.

— Да, Вить. Но в этом есть и плюс.

Виктор вопросительно взглянул на Михаила.

— Они могли принести тебе душевную боль.

— Миш, ты вроде книжки читаешь?

— Ну да.

— А, чего бред несёшь? Они уже принесли мне боль. Я, семью вторую потерял — Витя повысил голос.

— Ну, ладно, успокойся, пошли лучше выпьем.

Они пошли в бар, где Миша купил им по кружке пива.

— У меня только ты, Миш, остался. У меня больше никого нет — говорил Витя, попивая холодное пиво, иногда морщась.

— И чего ты не рад что ли?

— Рад. Но мне всё равно обидно. Раньше так много друзей было, а сейчас…

— А, чего Люба твоя?

— Чего?

— Вы встречаетесь?

— Конечно. Ещё бы я с этой истеричкой не встречался! Я ж её люблю.

Миша улыбнулся: «Я всегда думал, что у вас любовь из ненависти» — сказал он и глотнул пива, осматривая бар.

— Да, ты не думай — махнул он рукой и уставился в пол, оперившись локтями о стол. — Я, вот порой засыпаю с ней, обзываю её, а она меня. Орём друг на друга. А утром, я просыпаюсь, смотрю на неё. Она спит и такая хорошенькая. Вот милый ангел, не иначе. Смотрю на неё, слушаю как она сопит. И думаю. Вот сейчас проснётся и опять все мозги вынесет.

Миша усмехнулся.

— Да вот бы и мне девушку заиметь.

— Подожди. Появится.

— Да прям — махнул рукой Мишка и допил свою кружку.

— Серьёзно. Эти девушки как снег на голову. Неожиданно и приятно.

— Не хочу, как снег на голову. Хочу, чтоб пришёл, увидел и забрал. Не люблю ждать. Вот кто не ждёт, никогда не будет расстроен.

— Даже если случится что-то плохое?

— Да. А я вот сижу и жду. Да думаю. Когда я жить начну?

— А, без девушки тебе не живётся?

— Ну, вот, никак.

— М-да.

— Расскажи мне что-нибудь о женщинах.

— Чего тебе рассказать? — усмехнулся Витя и тоже допил свою кружку.

— Какие они?

— Какие, какие? Красивые! — он немного помолчал. — Как скрипки.

— Как что?

— Тело женщины — скрипка.

— А — протянул Миша и тоже помолчал. — Наверно надо быть прекрасным музыкантом, чтобы заставить его звучать.

— Да, приятель. И я музыкант! Запомни, женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Другого быть не может!

— Громкие слова — задумался Миша. — У кого бы хватило на это сил? Да и кто бы захотел это сделать?

— Любовь не терпит объяснений, ей нужны поступки.

— Ага. И если ты любишь и не веришь в чудеса, ты потерянный человек.

— Спасибо за философию, дружище. Но пошли лучше нажрёмся как свиньи? — спросил Витя, обняв Мишу.

— Давай! До звёздочек в глазах.

— До звёзд над головой, приятель.

— Водки возьмём — Миша вырвался из объятий Вити и пошёл к барной стойке.

Проснувшись утром, в своей кровати, Виктор не заметил своей девушки рядом. Он пролежал с две минуты, с открытыми глазами и увидел Любу, вошедшую в спальню.

— Вот он! — воскликнула она и встала в дверном проходе. — Проснулся, алкаш!

— Я не алкаш — ответил Витя, с обидой.

— Да, я видела вчера — махнула она рукой. По ней было видно, что она не зла, но ей это надоело. Хотя Витя и не так часто употребляет алкоголь, ежели Люба, которая частенько по вечерам любит выпить вина с подругой.

— Ты каким дураком был, таким и остался. А из-за Миши своего совсем скоро сопьёшься! — она куда-то собиралась.

— Не трогай Мишу, женщина! Он тут не при чём. К тому же, я не так уж и часто с ним пью. — Витя попытался встать с кровати.

— Я знаю. И у тебя была достойная причина — она села на кровать, рядом с ним.

— Откуда ты можешь знать? Слышишь ты? — он уткнул лицо в подушку.

— Твоя фирма фанатов распалась. Мне очень жаль. Вы были хорошей командой.

Витя молчал.

— Я вчера узнала про это и подумала. Может ты сделаешь мне фанатскую фирму?

Витя сел на кровати и взглянул на Любу.

— Ты серьёзно? — он был не удивлён.

— Ну да, — она говорила без издевки. — Я буду там главной, а ты ещё главнее.

— Люба, Любушка — он обнял её, прислонив голову к своей груди. — Зачем тебе это, любовь моя?

— Хочу, как ты — сказала она, обняв его.

— Тебе придётся драться с другими девушками за футбольную команду.

— Ну и пусть!

— Хочется тебе?

— Да. Очень.

Он поцеловал её в макушку и прижал к себе. Временами она бывает маленькой девочкой с умопомрачительными идеями.

— Надо подумать — наконец ответил он.

Позже они пошли завтракать. Люба, оказывается, собиралась к подруге. Когда она ушла, Витя решил, что не будет сидеть в одиночестве, тем более с утра. И он пошёл к Мише.

А оказавшись у Михаила, он заметил типичный беспорядок в квартире. Дело в том, что Миша жил один и он любил устраивать беспорядки. Но для того, чтобы наводить порядок после.

— Доброе утро, Мишань, — ласково сказал Витя в дверях, и улыбнулся.

— Доброе, доброе — сказал Миша и впустил Витю в дом, оставив дверь незакрытой. Они прошли на кухню.

— Кофе будешь? — предложил Миша и взял чайник в руки.

— Буду — ответил Витя и осматривал кухню.

Он заметил открытое окно и пепельницу, стоящую рядом. А пока Миша готовил кофе и за окном начинало дымиться серое утро, Витя решил закурить.

— Мишань, а ты в фирму фанатскую не хочешь? — спросил Витька и преподнёс сигарету к губам.

— Мне, Витяй, нестерпимо хочется есть, пить, спать и разговаривать о литературе. То есть ничего не делать и в то же время чувствовать себя порядочным человеком. Больше мне ничего не нужно, на сегодня.

— У меня Люба свою хочет открыть просто.

— Смешно — он наливал кипяток в две кружки.

— Я не шучу.

— Тогда не смешно.

— Говорит, хочет быть как я.

— Любит тебя, хулиганка.

— Знаю, но как-то это всё не по-женски.

— Ну хочет она, чего пристал?

— Ну да, её дело. Но я себе не прощу, если она с синяками ходить будет.

— Слушай, ты не помнишь я вчера часы свои в баре не оставлял? — спросил Миша и поставил две кружки кофе на стол.

— Нет, я вообще ничего не помню — Витя встал и потушив сигарету в пепельнице, выдохнул дым из лёгких в окно. Потом сел и начал пить.

— Наверно пропил — сказал Миха и потёр руку, на который раньше красовались золотые часы.

— Алкаши — спокойно сказал Витя, попивая кофе.

Они молча пили кофе, изредка улыбаясь друг другу. Позже они расположились в беседке на улице. Дождь моросил, а гром гремел. Ребята были под крышей и сейчас наслаждались днём и спокойствием улицы.

— Как будто небо трещит и ломается — сказал Миша, после очередного раската грома.

— Да уж.

— Ты стал каким-то молчаливым в последнее время. Неужели до сих пор грустишь от потери футбольной компании?

— Я не грущу уже давно. Просто на сердце осадки остаются. И мысли навязчивые.

— Может выпьем?

— Нет, не хочу пить. Пока что.

Они долго молчали и наблюдали за людьми, проходящими мимо.

— И зачем только живёт человек? — спросил Витя, пребывая в грусти.

— Боже. О чём ты думаешь дружище?

— Серьёзно, Миш.

— Ну, чтобы размышлять над смыслом жизни.

Витя задумался.

— Есть ещё вопросы? — спросил Миша.

— Есть — Витя посмотрел на Мишу. — Почему, вдоволь поразмыслив и в конце концов набравшись ума, он тут же умирает?

— Немало людей умирают, так и не набравшись ума.

— Не увиливай от ответа — он улыбнулся.

— Я отвечу. Но сперва позволь задать тебе один вопрос?

— Прошу.

— Львы убивают антилоп, пауки-мух, лисы-кур. Но какое из земных существ беспрестанно воюет и убивает себе подобных?

— Детский вопрос. Ну конечно же, человек.

— Правильно — щёлкнул пальцами Миша. — Какое из живых существ способно на самоубийство и совершает его? — спросил он, будучи увлечённым.

— Опять-таки человек.

— Отлично. Теперь ты видишь, что мы сотканы из противоречий. Так неужели тебе всё ещё не понятно почему мы умираем?

Витя удивлённо смотрел на него.

— Ты, оказывается, софист, — заявил Витя. — Всё норовишь уйти от ответа.

— Все несчастья, Витя, начались с того, что мы обрели способность мыслить.

— Да пошёл ты.

— Погоди. Дай напоследок скажу.

— Что? — Витя встал со скамейки.

— Ты знаешь, что ещё дано человеку и только ему?

Витя молчал и смотрел на друга.

— Смеяться и плакать — закончил своё умозаключение Миша.

Витя развернулся и пошёл в магазин. Он вдруг стал раздражённым.

«Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух» — думал он и шёл по улице. А дождь лишь моросил и посыпал каплями его кофту.

Оказавшись в магазине, который был неподалёку, Витя встал у большой полки с напитками.

— Может лучше виски возьмём? — спросил подошедший Миша.

— Я колу хотел.

— Так и колу возьмём.

— Можно — Витя взял две бутылки колы и пошёл к стеллажу с алкоголем.

— Я думал, кстати, что ты обиделся.

— Чушь — Витя рассматривал виски.

— Да. Но потом я понял, что ты идёшь в магазин. Извини, если что.

— Ты пробовал «White Horse»?

— Нет.

— Я тоже. Всегда хотел его купить. Возьмём его? — Витя посмотрел на Мишу по-детски, с надеждой, что ему купят то, чего он хочет, но не может купить.

— Давай — они пошли на кассу.

Дома у Миши, парни, вдоволь распробовали виски, который оказался очень крепким, точнее неожиданно крепким. Они и не подозревали такого, от виски.

И вот, на улице уже темнело, и вечер с иронической усмешкой заглядывал в распахнутые окна к пьяным друзьям.

— Миша, а вот ты в школе какой иностранный язык изучал? — спросил Витя, подперев подбородок рукой и пьяными глазами подавал признаки нежности и любви. Добрым джентльменом он был с приятелем любимым.

— Немецкий — ответил тот и втыкал взглядом в стол.

— А, я думал французский…

— Почему?

— Ну, у французов много философов, насколько я знаю. Или я могу ошибаться?

— Мы, немцы, неисправимые романтики!

— А, ведь жизнь, приятель, это нечто большее, чем свод сентиментальных заповедей.

— А, я вот не могу жить без этого.

— Я тоже раньше не мог. А сейчас без романтики живу.

— Как так?

— Не нужна она мне.

— В этом есть что-то бесчеловечное. Хоть бы живот у тебя разболелся что ли.

— На утро разболится — махнул рукой Витя.

Они растягивали виски и смотрели в окно. Позже, когда на улице уже совсем стемнело, они решили перебраться на балкон. Уж включили фонари и во дворе показалась пьяная и добрая молодежь.