Бесплатный фрагмент - Сказочная педагогика. Часть первая

На обложке

картина Валерия Каптерева «Ночные тамариски»

Выдумка, помогающая реальности

Сказочная педагогика — инструмент для Воспитателя. Для родителей, педагогов, психологов, открытых к творчеству. Для тех, кто не боится быть и развлекателем, и игрателем, и изобретателем — ради того, чтобы наши дети росли весёлыми, творческими и нравственными людьми.

С древнейших времён одним из замечательных воспитательных средств служит сказка: выдумка, помогающая формировать реальные душевные качества. И не надо думать, что время её прошло. У каждого народа, у каждой эпохи свои сказки, и каждый воспитатель применяет их по-своему.

На примере конкретных сказок, ориентированных на конкретные детские проблемы, мы взглянем на возможности сказки как жанра педагогического, а не только литературного. Присмотримся к тому, как пользоваться этим жанром: о чём поговорить с ребёнком, когда сказка прочитана, какие другие формы взаимодействия с детьми здесь возможны.

Автору посчастливилось использовать сказки как для четверых собственных детей, так и в детском домашнем клубе «Светлячок», в литературных студиях «Родник» и «Росток», в летних инклюзивных студиях «Лучик» (Центр реабилитации детей-инвалидов «Наш солнечный мир») и «У храма» (лагерь для семей с детьми-инвалидами села Давыдово Ярославской области), а также на встречах в различных детских коллективах и на мастер-классах. Могу уверенно засвидетельствовать: хотя сказку иногда считают синонимом выдумки, но воздействие её может быть реальным и эффективным. А иногда и просто чудесным!..

* * *

Первая часть трёхтомника «Сказочная педагогика» посвящена пяти темам, имеющих отношение к проблемам формирования детского характера. Это «Сила и слабость», «Капризы и обиды», «Жадность и зависть», «Озорство и хулиганство», а также «Эгоизм и хвастовство».

Сказочная педагогика

Все мы знаем, какой занудной и тягостной для ребёнка может быть педагогика. К счастью, это не обязательный её признак. Здесь пойдёт речь о сказочной педагогике в двух смыслах слова. Во-первых, об использовании сказки как одного из полезнейших педагогических инструментов. Во-вторых, о том, что такой подход к воспитанию обладает волшебно-радостными свойствами, освобождающими от занудства и подавления.

Сказка — это воображение с соображением

Реальный мир иногда пугает своей сложностью даже повидавших жизнь взрослых. Насколько же трудно ориентироваться в нём ребёнку, который не набрал ещё ни внешнего, ни внутреннего опыта. И часто именно сказка становится наиболее подходящим средством постепенного пополнения такого опыта.

Да, сказка — это такой рассказ о значительности вещей и событий, который позволяет пригасить всё, что не имеет особого значения, и сосредоточить внимание на самых важных сторонах жизни. Самых важных сейчас: для того или для тех, кому сказка сказывается.

В сказке происходит встреча миров. И прежде всего — встреча внутреннего мира человека с некоторой моделью внешнего мира. Сказке свойственна не фантазия во что бы то ни стало, а фантазия при деле, создающая особые условия для понимания.

Русский мыслитель Иван Ильин писал: «Сказка — это ответ всё испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души». И мы с помощью сказки можем помогать детям искать ответы в собственной душе вместо того, чтобы выдавать им наводящие тоску рецепты и предписания.

Игра — примерочная души

Дети не случайно любят играть. Как сказала писательница Мария Романушко: «Игра — главная работа ребёнка». В игре они сосредоточенно осваивают мир в виде модели, где выделены некоторые важные для них особенности и оставлено в стороне всё остальное. И то же самое свойственно, как мы говорили, сказке. То есть сказка — это разновидность игры, полезнейшей для ребёнка деятельности, побуждающей его к развитию.

Войти в обычную детскую игру взрослому не так-то просто. Но сказка — другое дело. Это как раз игра, затеянная взрослыми (автором сказки и тем, кто читает или рассказывает её ребёнку), но не нарушающая детского равноправия. Мы вместе входим в сказочный мир, и каждый вправе по-своему воспринимать его, по-своему понимать, по-своему переживать происходящее в нём. Педагог может лишь побудить к обдумыванию, сосредоточить внимание на той или иной подробности сказочного мира. А также на неизбежной перекличке этого мира с реальностью.

Но не только свойства мира осваивает ребёнок с помощью игры под названием «сказка». Он осваивает свою собственную душу. Сознательно или подсознательно примеряя на себя ситуации, персонажей, их поступки, он укрепляет или ослабляет свои внутренние побуждения, по крупице формирует свой характер.

В этой работе может участвовать и воспитатель. Точнее, содействовать ей. Стараясь не пользоваться лобовой моралью, опираясь на особенности каждого конкретного ребёнка, помогать ему в этом важнейшем деле.

Педагогика — это психология на службе у любви

Мораль и назидание, пригодные для всех, получают преимущество в арсенале педагога тогда, когда он уходит от главной своей задачи: внимания к отдельному ребёнку. Когда ему не хватает любви именно к этому ребёнку — или хотя бы душевного соучастия. Нормальная педагогика — это, конечно, педагогика внимания и любви. Но самого по себе этого недостаточно, иначе не возникало бы столько серьёзных проблем у родителей, горячо любящих своё единственное чадо.

Психологическая грамотность, соединённая с вниманием и любовью, — вот формула эффективной педагогики. Но не всегда эта грамотность приобретается в университетах. Сказка как педагогический инструмент хороша тем, что она аккумулирует в себя определённый душевный опыт и, не навязывая его жёстко, используя игровую тональность, даёт нам возможность взаимодействовать с ребёнком в том, в чём он особенно нуждается.

Наша задача здесь состоит в том, чтобы уметь искать и выбирать нужные сказки, акцентировать их важные стороны, вовлекать ребёнка в обсуждение, а иногда организовывать и более активные формы освоения сказки.

Приёмы сказочной педагогики

Присмотримся к нескольким пунктам, которые намечают канву использования сказки в воспитании. Не обязательно тщательное выполнение всех пунктов, да ещё точно в том порядке, в котором они стоят. Это лишь материал для творчества. Само педагогическое творчество — в руках каждого из нас.

1. Прочитать сказку

Это не такой очевидный пункт, как кажется. Во-первых, если ребёнок умеет читать, возникает соблазн перевести его на самообслуживание. Вот тебе сказка, прочти её. Это неправильно. Когда ребёнок читает, он тратит энергию сразу на два дела: на сам процесс чтения и на восприятие прочитанного. Читая ему вслух, мы снимаем первую нагрузку (в младшем возрасте она может быть довольно обременительной) и даём возможность свободно погрузиться в мир, создаваемый сказкой.

Моя дочка (которая сама читала уже вполне хорошо) говорила мне: «Когда я читаю сама, у меня в голове всё гудит. А когда ты или мама мне читаете, я думаю о том, что там происходит».

Кстати, уже во время этого совместного чтения (которое само по себе является замечательной формой общения) у детей могут возникнуть побуждения к обсуждению. Порадуемся этому. Сделаем паузу, поговорим о происходящем в сказке и о чём-то похожем в жизни, а потом уже продолжим чтение.

2. Поговорить о сказке

Не обязательно, чтобы это было сразу после того, как закончено чтение. Плодотворным может оказаться и обсуждение через некоторое время (в этот же день попозже или на следующий день), когда прочитанное устоялось или даже, может быть, немного забылось. Мы одновременно и напомним о сказке, и вернём внимание к ней. Лучше всего, чтобы к такому разговору нашёлся какой-то житейский повод (но будем избегать соблазна использовать сказку для морализаторства).

Для иллюстрации возможностей разговора после каждой сказки приведён примерный набор возможных вопросов к детям. Сразу следует предупредить, что не надо стремиться использовать подряд все вопросы. Их надо выбирать в соответствии с возрастом, характером и особенностями мышления конкретного ребёнка. А ещё лучше — придумывать свои варианты, свои формулировки, наиболее подходящие именно для него и для разговорной ситуации. Будем также помнить, что это не экзаменационные вопросы. Мы не должны ожидать каких-то определённых ответов. Наоборот, интереснее всего расслышать самостоятельную реакцию малыша на тему вопроса.

Естественно, к разговору о сказке можно вернуться не раз. Иногда это может быть и не разговор-обсуждение, а просто обращение к изображённой в сказке ситуации, к её персонажам. Лучше всего, если сказка даёт нам ключевой образ-метафору и этот образ может стать своеобразным «словом» в общении с ребёнком. Такими образами могут стать для нас как тот или иной персонаж, так и определённая сказочная ситуация.

3. Прочитать ещё раз

Детям нужны повторения прочитанного. Ребёнку трудно за один раз разобраться в сказке, обжить её, усвоить.

Прочитать сказку ещё и ещё раз (можно даже, при желании ребёнка, повторить её сразу же) совершенно естественно, с точки зрения детского восприятия. Кроме того, возникают дополнительные возможности для обсуждения важных вещей, для привлечения внимания к различным подробностям повествования. Сегодня к одним, завтра к другим.

В прочитанной несколько раз сказке ребёнок чувствует себя свободнее, по-хозяйски. Он может её по-своему варьировать, придумать своё продолжение, используя описанное в сказке как исходный пункт собственного воображения. Всё это заслуживает заинтересованного одобрения.

4. Поиграть в сказку

Для детей важно не только и не столько умственное восприятие, сколько переживание с помощью игры. Поэтому можно воспользоваться сюжетом и персонажами прочитанной сказки в качестве исходного игрового импульса. Так, как это принято у детей: давай я буду тем-то, а я тем-то, а ты кем будешь?..

Если дети «заведутся» на игру в сказку, мы не будем тут же пытаться эксплуатировать её в педагогических целях. Сначала нужно привыкнуть к этому сказочному пространству, освоить его. А потом, при случае, обменяться мнениями о том, что в нём происходит.

5. Показать сказку

Речь идёт не о сценической постановке прочитанного. Но почему бы не попробовать сыграть короткий импровизированный спектакль, посвящённый сказке или какому-то её эпизоду, если дети готовы к этому?

Можно устроить игру в сказку с помощью кукол — просто как игру или как кукольный спектакль (соорудив ширму из любого куска ткани).

Можно пойти на прогулку, считая, что мы отправляемся туда, где происходило действие прочитанной сказки. И много других «можно» ожидают нашей изобретательности.

6. Изобразительное творчество

Наверное, «изобразительное творчество» звучит слишком громко, но вполне можно настроить детей на то, чтобы нарисовать героев сказки или какие-нибудь из понравившихся эпизодов. Нарисовать фломастерами, карандашами или красками. Или другим способом, который им по силам. Например, мелками на асфальте. Или с помощью аппликации.

Если вы лепите с детьми из пластилина или из глины, можно и в этой форме откликнуться на сказку. Пригодится и всякое другое рукоделие.

Но самое главное, что во время этого творческого взаимодействия со сказкой продолжается её внутреннее освоение. Происходит закрепление образа, принятие его в багаж внутренних ассоциаций. Даже самое краткое взаимное обсуждение работ способствует этому и углубляет восприятие.

Сказки в действии

По каждой теме здесь представлены десять сказок, рекомендуемых для использования в рамках этой темы. К каждой из сказок даны два комментария: один смысловой, другой практический. Однако эти комментарии ориентированы не только на конкретную сказку: они входят в общую методическую канву принципов и возможностей сказочной педагогики.

Хочется ещё раз подчеркнуть значение вопросов к сказке, которые предназначены для общения с детьми на затронутую тему. О том, как пользоваться этими вопросами, подробнее сказано выше — в главке «Поговорить о сказке».

При чтении сказки в группе детей естественно устроить и общее её обсуждение. Важно лишь постараться подключить к нему каждого ребёнка, не дать самым бойким помешать участвовать в обсуждении остальным. К тихому ребёнку можно обратиться персонально, не дожидаясь его инициативы, помочь ему высказаться по-своему и доброжелательно привлечь общее внимание к сказанному им.

Сила и слабость

Сильные стороны слабости и слабые стороны силы

Сила и слабость часто становятся источником психологических проблем в детстве. Малыш, как правило, слабее любого, кто старше, а иногда и слабее своих ровесников. Но и тот, кто посильнее, не всегда может наилучшим образом распорядиться этим преимуществом.

Вместе с тем сила и слабость — извечные сказочные темы. Сказка помогает увидеть различные пути понимания и преодоления ситуаций или переживаний, которые не решить чистым назиданием. Но воспитатель не может просто положиться на сказку, как на таблетку чудодейственного лекарства. Необходимо подхватить импульс, заложенный в той или иной сказочной истории, помочь его воздействию на душу ребёнка дополнительными усилиями. Всё это вместе и называется сказочной педагогикой.

Наше дело заключается в том, чтобы помочь ребёнку увидеть (понять — это попозже): слабость может справиться с силой, если она опирается на другие, более важные свойства. Если ты сильнее другого, найдётся кто-то сильнее тебя, а значит невозможно полагаться только на силу. Тому, кого природа наделила силой, грозит соблазн слишком сосредоточиться на этом подарке судьбы и считать его своим неоспоримым достоинством, перед которым слабые должны пасовать. В этом отношении, может быть, преимущество имеет как раз слабый, которому необходимо открывать в себе другие возможности и развивать их. Но в детстве у слабого могут возникнуть комплексы, способные долго досаждать ему. Сказка в лицах показывает и несостоятельность соблазна, и необязательность закомплексованности.

Помочь увидеть всё это, почувствовать — вот общая задача для сказочной педагогики и для воспитателя, применяющего её.

На языке характера

Мы, взрослые, понимаем, что сила или слабость, бросающиеся в глаза физически, всегда относительны. Настоящие сила и слабость проявляются в характере человека, в его поведении. Но тщетно, как правило, объяснять это ребёнку напрямую, с помощью умственных рассуждений. Перед ним возникают гораздо более очевидные преимущества силы перед слабостью. Ему необходим собственный житейский, душевный и духовный опыт, чтобы прийти к такому пониманию. Своего рода предварительный заменитель такого опыта даёт сказка. Она и служит переводчицей с языка очевидных явлений на язык характера, который у малыша только начинает формироваться.

Конечно, смысл сказки не в том, чтобы утешить ребёнка чем-то чудесным, отвлечь его от реальности. Наоборот, сказка особенно хороша тогда, когда подсказывает что-то практически важное для развития душевных качеств. Практически? Конечно! Это самая практичная работа: формирование характера.

Давилка или охранялка

Сила — это бесцветная энергия, которую можно сделать светлее или темнее. Она может оказаться логикой ломика, давилкой, а может стать охраной близкого, родного, важного.

Сила (если она остаётся просто физической силой) — это внешнее достоинство, бессильное перед внутренним. Суметь соединить её с внутренним состоянием души, превратить во вспомогательное полезное свойство не всегда просто даже взрослому человеку. Но стремиться к этому можно уже и в детском возрасте.

Сила, в негативном смысле, проявляется в подчинении себе кого-то без его согласия (чистосердечного, а не вынужденного). Даже самое мелочное воздействие такого рода — это уже насилие. Воспитатель, с помощью сказки, может содействовать переходу силы к положительным проявлениям: защите слабого, поддержке лучших порывов, охране того, что нуждается в поддержке и достойно её.

Сопротивлялка или поддавалка

Слабость — это побуждение к поиску или формированию в себе новых возможностей, способностей управляться с внешней силой, которая превосходит твою. Если этого не делать, останется лишь поддаваться силе, жить под её давлением. Хуже того — ты невольно будешь служить красной тряпкой для обладателей глуповатой силы. Той, которая тяготеет к самоутверждению на слабых.

Ребёнку рано разбираться во всех этих психологических тонкостях. Но ему приходится постоянно иметь дело с собственной слабостью перед взрослыми или перед более сильными детьми. Будет ли он воспринимать чужую силу как нечто фатальное — или как обстоятельство, которому надо уметь противостоять? Это зависит и от воспитателя (кстати, и от того, как воспитатель-взрослый использует собственную силу по отношению к ребёнку).

Иногда трудно подобрать, общаясь с детьми, разнообразные подходящие примеры жизненных ситуаций. У взрослого, может быть, для этого хватит опыта, а у малыша, чтобы понять и прочувствовать предложенные образцы, его маловато. Сказка облегчает дело, ведь это игра, в игре ребёнку проще усваивать обучающие модели.

Понимание слабого важно и для сильного, чтобы уметь взаимодействовать с ним. Кроме того, каждый из нас, сильный сегодня, при перемене обстоятельств завтра может оказаться слабым.

Сказка 1
Шар и шарик

Полетел путешественник Иар на воздушном шаре вокруг света.

А был этот путешественник Иар очень известным. Вглубь моря спускался, в жерло вулкана заглядывал, и в Арктике бывал, и в Антарктиде. Но больше всего знаменит был своими полётами на воздушных шарах. И вот решил он теперь весь земной шар облететь.

Провожать его собралась огромная толпа народа. Все с флагами, с воздушными шариками, в майках с портретами Иара. Такая толпа, что от неё и на воздушном шаре улететь затруднительно. Поэтому близко никого не подпускали, специальную ограду сделали. Только узкий проход к шару вёл, и тот добровольцы охраняли. Пропускали лишь тех, кто помогал шар подготовить. Ну и самого Иара, конечно. Ещё пропустили его жену и сынишку. Чтобы проводить и «до свидания» сказать. Сынишка тоже с воздушным шариком пришёл. С детским летучим шариком из блестящей фольги, в точности похожим на большой шар. Даже корзина у воздушного шарика была — правда, нарисованная прямо на нём. И когда Иар погрузился в корзину своего шара и взлетел, его сын вдруг выпустил свой воздушный шарик и крикнул: «Лети с ними!». И шарик взвился вдогонку.

Уж конечно, не угнаться бы ему за большим шаром по всему свету. Да только шарик этот так быстро взлетал (корзина-то у него была нарисованной и ничего не весила), что чуть не обогнал большой шар. Но, поравнявшись с ним, зацепился ленточкой, которой был завязан, за обшивку. Ему же сказали лететь вместе. Вот рядом и полетели.

Сначала удивился шар шарику, потом пожалел его, потом защищать его стал. От ветра загораживает, от холода бережёт, летучим газом с ним делится. Рад шарик такому другу, а сам по сторонам глазеет, удивляться не успевает. Заразился шар его восторгом, почувствовал, как и в нём детская радость просыпается. Иару тоже их настроение передалось. Даже ветры, казалось, им сочувствовали: несли их мягко, плавно и как раз куда надо.

Так и облетели они вокруг Земли — легко и весело. Чего только не повидали все трое! — большой шар, маленький шарик, ну и сам Иар тоже. Облака всевозможных видов и тучи, от которых приходилось спасаться, закаты и рассветы, один красивее другого. Иногда высоко летели, тогда их огибали самолёты. Когда пониже получалось спуститься, от них вертолёты прочь шарахались, чтобы своими винтами не задеть. Порой совсем над землёй пролетали, города и деревни рассматривали. Даже с людьми Иар перекрикивался, если язык их понимал, а если нет — руками махал им, а они ему. Птицы двум шарам дивились, берегли их, не клевали. Особенно птенцам нравилось, что с большим, могучим шаром — маленький.

Когда приземлились дома, шар шарика прямо в руки Иару переправил. Так тот и вылез из корзины: с шариком в руках. Вернул его сыну, а потом уж свободными руками стал обниматься.

С тех пор шар и шарик только вместе всегда и летали. Сначала брали с собой Иара, потом и сына его — когда тот подрос немного. Всё-таки опасно маленьким самим высоко забираться.

Родительский образец силы

Самой первой моделью силы для ребёнка обычно служат родители. И мама сильней его, и особенно папа. Но приводить эту модель в качестве примера рискованно: много неполных семей, в каких-то семьях встречается рукоприкладство, или другие обстоятельства могут усложнить восприятие. То ли дело сказка. В ней может идти речь не столько об отце и сыне, о матери и дочери, сколько о шаре и шарике, о птицах и птенцах. Всё это малышу легче примерить на себя, особенно если мы обращаемся к группе детей одновременно. Ведь они все разные.

Шар и шарик — это упрощает ситуацию, хотя принцип заботливого применения силы остаётся тем же: родительским, семейным. И знать о том, что сила может быть именно такой, важно каждому ребёнку, особенно тому, кому не выпало на долю благополучие в семье.

Родительский образец силы важен и на будущее — на то время, когда ребёнок станет взрослым и у него будут свои дети. Не надо говорить об этом сегодняшним детям, им будет только смешно. Но посеять зёрнышки, которые взойдут потом, вполне возможно.

Умеем ли мы защищать

После этой сказки стоит поговорить о том, кого мы можем защищать. Ведь даже самый слабенький малыш может защитить воробья от вороны или спасти жука, ползущего по дорожке, где его могут раздавить. А ведь ещё и домашняя живность в нашей опеке нуждается. Но мы можем защищать и друг друга, даже если мы ещё скорее шарики, чем шары. Ведь все шарики разные. У кого подъёмная сила побольше, у кого оболочка покрепче. Вот и посмотрим, кто на какую помощь другим способен.

А для начала хотя бы поиграем в это. Взаимопомощи учат самые обычные коллективные игры. Воспитателю нужно лишь привлечь к этому внимание детей.

Возможные вопросы

— Хотел бы ты полетать на воздушном шаре? Что в этом хорошего (или плохого)?

— Как по-твоему, сколько лет было сыну Иара?

— Почему мальчик отпустил свой шарик лететь с большим?

— Шарик и шар были похожи? Чем? Только ли внешностью?

— Шар защищал маленького из-за похожести или почему-то ещё?

— Отчего шарик всему удивлялся больше шара и воздухоплавателя?

— Как тебе показалось, что интереснее всего было в их путешествии?

— Почему птенцам нравилось, что маленький шарик летит вместе с большим?

— Неужели шарик тоже мог облететь вокруг света? Или это возможно только в сказке?

— Кем стал сын Иара, когда совсем повзрослел? Как ты думаешь?

Сказка 2
Богатырский конь

В парке на детской площадке катали детей на лошадях. Посадят в седло, проведут вокруг площадки — и следующий. Серую в яблоках лошадку, небольшую и складненькую, звали Клипсой. Вторым был крупный старый конь соловой масти по кличке Кудесник. Детей помладше сажали на изящную Клипсу, а постарше — на большого коня.

Но малыш по имени Олег, с мечом на перевязи, умолял, просил и требовал, чтобы его посадили именно на Кудесника.

— Мне этот больше подходит. Я же мужчина! — настаивал он. — Глядите, у него четыре бороды на ногах!..

И вправду, заросшие ноги, густая светлая грива и могучее сложение говорили о том, что конь вполне подходит для настоящего мужчины. Тем более для мужчины с мечом.

Меч был не какой-нибудь пластмассовый, которым каждый может обзавестись в магазине. Это было изделие штучное, изготовленное мастером на заказ (мастера-папу Олег крепко держал за палец). Лезвие из натуральной фанеры, ножны обклеены лучшей цветной фольгой. Владельцу такого меча как раз и был нужен конь с бородатыми ногами.

— Этот, так этот, — пожала плечами девушка, водившая коня. — Ты в седле-то удержишься?

— Удержится он, удержится, — поспешил вмешаться отец. — Он и сам бы мог ехать. Приходилось.

— Сам! — фыркнула девушка. — Да с меня за это голову снимут.

Она проследила, как отец подсадил Олега в седло и как мальчик взял повод («Надо же, правильно держит, между прочим», — удивлённо пробормотала она), после чего покрепче ухватила коня под уздцы и потянула по дорожке.

Олег приосанился, поправил перевязь, тронул рукоять меча и бодро крикнул:

— Вперёд!

И тут случилось неожиданное.

Кудесник встрепенулся, вскинул голову (да так резко, что девушка от неожиданности выпустила его) и пустился резвой рысью по парку.

Радостно заржала Клипса. Девушка-коновод оцепенела с открытым ртом и тихо хлопала глазами. Она словно перестала обращать внимание на поведение своей головы, которую всё равно снимут с неё за случившееся. Олегов отец сначала застыл в напряжении, но потом сказал сам себе: «Колени прижаты, осанка нормальная», — и почти успокоился.

Из парка конь со всадником вылетели на широкий проспект. Кудесник перешёл на крупный галоп и скакал теперь по газону, который тянулся вдоль тротуара. Олег почему-то вовсе не испугался ни быстрой скачки, ни расставания с отцом и со знакомыми местами. Сначала он следил за теми вещами, которым учил его отец, тихо нашёптывая: «Королевская осанка, руки над холкой, пятки вниз, носки привёрнуты…» Но увидев, что спина, ноги и руки сами знают, что им делать, стал просто радоваться скачке и смотреть, что творится вокруг.

И стоило посмотреть! Когда кончился придорожный газон и конь поскакал по мостовой, шофёры, завидев его, притормаживали, уступали дорогу (некоторые лихачи делали это, может быть, первый раз в жизни). Милиционеры застывали по стойке смирно и отдавали честь. Взрослые прохожие провожали всадника изумлённым взглядом, а дети прыгали от восторга.

Но вот что удивительно: все, кто потом рассказывал об этом событии, говорили, что видели настоящего богатыря на богатырском коне. В чём тут дело — непонятно. То ли на таком коне только богатыря и можно было увидеть, то ли Олег так и выглядел. Ведь в любом возрасте можно быть богатырём и героем.

Даже конные статуи, мимо которых они скакали, не могли остаться равнодушными. Бронзовые кони оживали! Не настолько, чтобы самим пуститься вскачь, но достаточно, чтобы топнуть копытом и заржать, приветствуя вольного собрата. Вы слыхали когда-нибудь, как ржёт бронзовая лошадь? Это что-то среднее между выстрелом из бронзовой пушки и звоном бронзового колокола, только веселее и раскатистее.

Ещё бы не радоваться им за Кудесника! Ведь его галоп стал и вовсе невероятным. Олег вдруг перестал слышать цоканье подков — и вскоре обнаружил, что они скачут просто-напросто по воздуху, поднимаясь всё выше.

— Браво, Кудесник! — обрадовался мальчуган (это было гораздо мудрее, чем бояться) и похлопал коня по шее. — Хватит копытами по асфальту молотить.

Тем временем происходили и другие любопытные вещи, которых Олег не замечал, но раз уж я взялся писать об этой истории, то не могу о них не рассказать. Где-то ребята, сцепившиеся в драке, перестали пихать друг друга руками и ногами, заметив коня в небе, и долго смотрели вслед ему, а потом улыбнулись друг другу — и помирились… Где-то девочка на качелях, увидев коня, похожего на Пегаса, сочинила своё первое в жизни стихотворение… Воришка, который только что вытащил кошелёк из чужого кармана, глянув на летящего богатырского всадника с мечом, почесал в затылке — и положил кошелёк не в свой карман, а обратно в чужой… Случилось и много другого такого, о чём знал только тот, кому довелось пережить это…

А что Олег? Олег был счастлив — ведь он летел на богатырском коне! Что-то в этом полёте было сказочное, или даже ЧУДЕСНОЕ. Чудесным был и Голос, который сказал мальчику спокойно и ласково:

— Лети, лети по жизни. Кому же, как не тебе, охранять землю, на которой живёшь?

Голос запомнился Олегу на всю жизнь. И слова тоже. Олег сразу почувствовал, что это верные слова: кому же, как не ему?.. Хотя потом, взрослея, он придумывал им ещё и всякие дополнительные, очень интересные объяснения.

А в тот день, облетев весь город, Олег благополучно вернулся обратно. Ещё до парка Кудесник снова поскакал по земле. Он вовсе не выглядел усталым. Наверно, какая-то могучая Сила помогала ему лететь. Долго ли длился их полёт?.. Что-то непонятное произошло со временем. Олегу казалось, что летал он чуть ли не весь день. Папа позже рассказывал маме, что сын на лошади скрылся минут на десять-пятнадцать. Ну, а девушка-коновод пришла в себя только тогда, когда Кудесник заискивающе ткнулся ей в плечо. Так что она вообще ни о чём не успела подумать.

— Ну, ты герой! — сказал отец, снимая Олега с седла. — Только не пойму, потяжелел ты, что ли?

Оказалось, впрочем, что потяжелел не сам Олег, а его меч. Да и вид у меча был совсем другой. Отец взял его в руки и присвистнул:

— Ты смотри-ка, он же настоящим стал!..

Отец потянул за рукоять, украшенную серебряным узором, наполовину выдвинул меч из ножен — и они оба с Олегом зажмурились от сияния клинка. Нет, это уже была вовсе не фанера! Олегу пришлось даже попросить, чтобы меч нёс домой папа. Но перед тем как уйти, мальчик подошёл к своему коню, бородатому на все четыре ноги, протянул ему на ладошке припасённый сухарь и прошептал так, чтобы никто не слышал:

— Спасибо, ты здорово летал, богатырский конь!

— Да и ты молодцом держался, богатырь, — тихо, чтобы не привлекать внимания, ответил Кудесник и захрустел сухарём.

Как стать богатырем

Проблемы силы и слабости — это во многом проблемы умения быть внутренне свободным, способности делать выбор и сосредотачиваться на его осуществлении. Впрочем, такое можно сказать взрослому, но не ребёнку.

Зато ребёнку можно показать, как происходит чудо превращения малыша в богатыря. Не обязательно речь идёт о мальчике. Девочка превращается в прекрасную наездницу (у меня самого именно дочка увлекается верховой ездой, и я много раз видел чудо превращения именно в исполнении девочки). Кстати, верховой ездой в наше время занимается больше девочек и девушек, чем мальчиков и юношей.

Конечно, чтобы уметь управлять силой (конём, например), нужно этому учиться. Для начала воспитатель помогает ребёнку учиться управлять самим собой — той силой, которая заложена в душе. Остальное всё приложится

Мастерская чудес

Можно пофантазировать после этой сказки на похожие темы.

Представить, например, девочку, которая так весело танцует, что вокруг неё пускаются в пляс окружающие, вся улица, весь город. И милиционеры пляшут, и прохожие.

Или мальчик так любит читать, что у него возникает умение оказываться в любом месте, про которое читает. Где он только не побывал! Сколько у него необычных друзей появилось!..

Или вот мальчик королём оказался, всей страной управляет — и детьми, и взрослыми. Да и книжка такая есть «Король Матиуш Первый», Януш Корчак написал.

Или девочка всех сильнее: сильнее мальчиков, сильнее взрослых. Про Пеппи Длинныйчулок написала сказку Астрид Линдгрен.

Сказки можно вспоминать, можно самим придумывать. Интересно всё, где способности ребёнка разворачиваются вовсю. Помастерим чудеса в воображении, а что-то и для жизни пригодится.

Возможные вопросы

— Случалось ли тебе видеть, как в парке катают на лошадях? А тебя катали? Тебе понравилось?

— Годился ли конь Кудесник для малыша? Почему?

— Есть ли у тебя любимая игрушка, которую ты часто берёшь с собой? Почему у Олега это был меч?

— В какой момент конь вдруг поскакал вперёд?

— Кто был сильнее: конь или мальчик на нём?

— Что, по-твоему, самое невероятное в этой сказке?

— Слышал ли ты когда-нибудь ржание бронзовых лошадей? А обычных?

— Какого русского воина тоже звали Олегом?

— Кто был самым настоящим: конь, всадник или меч?

— Почему меч домой нёс папа?

Сказка 3
Великанчик

Шёл-брёл гном. Необычный гном. Большой-большой гном. Просто огромный. И к тому же страшно ленивый. Ни за что не отправился бы в дорогу, да вот очень уж надо было ему куда-то дойти. Хотя очень не хотелось! Такой уж был нестандартный гном. Все гномы работящие, а он ленивый. Все гномы маленькие, а он большущий.

Шёл гном и кряхтел. Наконец совсем устал. Сел на травку и стонет. И спина у него трещит, и ноги у него ноют, и селезёнка ёкает. Непривычный он был к движениям. Вот всё у него и разладилось.

Тут как раз бежал мимо великанчик. Необычный великанчик. Маленький-маленький. Прямо совсем крохотный, глядеть не на что. Поздоровался на ходу, думал своим путём дальше мчаться, да заметил, что гному нехорошо.

— Чем помочь? — спрашивает великанчик у гнома.

— Ох, не знаю, — стонет гном. — Всё болит. Шагу больше не могу сделать. Был бы ты настоящим великаном, мог бы меня понести немного. Был бы врачом, таблетку мне дал бы какую-нибудь. А так — какая от тебя помощь?.. Охохонюшки, жизнь моя несчастная!..

Великанчик рукава засучил и стал гному массаж делать. Боль унял, а гнома умял: наверное, лень из него выдавил. Сам при этом что-то говорил, рассказывал. Гному почему-то становилось всё интереснее его слушать.

— Ну, теперь всё в порядке! — объявил великанчик.

Смотрит на себя гном, а стал-то он другим: небольшим и усердным. Смотрит: чем бы поскорее заняться?..

А великанчик дальше побежал. Может быть, другим помогать, а может быть, у него и своих дел полным-полно было. И чем дальше он убегал, тем гному больше казался.

Расти большой и сильный

Ребёнку нередко приходится слышать что-то подобное. А каким быть важнее: большим или сильным? А сильным как — телом или душой? Вот это, наверное, важнее всего — какая у тебя душа. Она-то и должна стать большой и сильной.

В Китае люди вообще-то не очень высокие. Но и самый высокий человек на свете (на начало XXI века) — тоже в Китае. Нелегко быть таким высоченным, он даже ходит с палкой. Но высокий и высокий — что ж такого? А вот когда он спас от смерти дельфина (тот заглотал пластиковую бутылку и только самой длинной рукой можно было его достать), все его полюбили. Не за высокий рост, а за что-то сверх этого.

Но это настоящий великан среди людей. А в сказке речь пойдёт о великанчике, который меньше гнома, и всё в ней запутывается, кроме одного: не в размерах дело. Понимать, что дело не в малости или в слабости, не в величине или могуществе, полезно каждому — и тому, кто считает себя слабым, и тому, кто гордится ростом или силой.

Знакомые великанчики

Большущий гном, великанчик непонятно какого роста… Какие же мы на самом деле? Когда человек только большой, а ума маловато, про него говорят «дылда». Про другого скажут «маленький, да удаленький». Кому из героев этой сказки что подходит?

Интересно поговорить с детьми о знакомых великанчиках. То есть о тех, кто сначала кажется маленьким, незначительным, а чем дольше его знаешь, тем выше ценишь. Может быть, это даже ребёнок. Такой — из породы «великанчиков». Или взрослый, тоже из них. Мимо не пройдёт — поздоровается, посочувствует, каким-то своим способом поможет. Только потом мы понимаем — точно, великанчик!

Возможные вопросы

— Бывают ли большие-пребольшие гномы? А вообще гномы бывают?

— Большой — это всегда ленивый? Или одно с другим не связано?

— А великанчики разве бывают маленькими? Или просто некоторых людей мы считаем незначительными?

— Как ты думаешь, гном с великанчиком тоже поздоровался? Или слишком был занят своими недомоганиями?

— Знаешь ли ты, что такое массаж? Тебе его когда-нибудь делали? Или знакомым?

— Чем же помог великанчик гному, кроме массажа? Как по-твоему, что он такое говорил и рассказывал?

— Знаешь ли ты людей, которые всегда чем-то недовольны?

— Интересно, великанчик потребовал у гнома заплатить за свою помощь? Как ты думаешь?

— Почему великанчик казался гному всё больше?

— Чем велик оказался великанчик?

Сказка 4
Краб Цап и его семья

Давно уже крабу Цапу было любопытно, что же такое человек, о котором так любят порассуждать старые замшелые крабы. Многие из них хвастались, что имели дело с человеком, но каждый говорил о нём своё.

Тут ещё и детки Цапа стали упрашивать папу поймать им хоть какого-нибудь человечка, чтобы рассмотреть его как следует. А понравится — так и поиграть с ним.

В общем, всё подошло к тому, что пора с человеком разобраться и понять, что же это такое.

Подстерёг краб Цап человека, ухватил его покрепче и давай к себе тянуть.

А человек тянет к себе. Оказывается, он тоже хотел краба поймать. Так крепко вцепился — не отцепишь. Наверное, от страха. Тянут друг друга и тянут.

В конце концов крабу стало жалко человека с его судорожной хваткой. Ведь кто поумнее — всегда должен уступить. Вот Цап и отпустил человека. Оставил клешню в его руке и вернулся к своим.

— Молодец, — сказала жена. — Клешня отрастёт, а без человека вчера обходились и завтра обойдёмся.

Дети тоже были довольны. Ведь отец им был гораздо нужнее любого человечка. Тем более если люди такие цеплячие.

Клешня и в самом деле отросла довольно скоро. И краб Цап, которого уже считали специалистом по людям, решил исследовать их дальше.

На этот раз у него был ещё более великий замысел. Он решил провести отпуск в столице!

А что? Залез в одну из сувенирных раковин, которые продавали на набережной туристам, и дождался, пока его купили. Так его в этой ракушке в столицу и привезли. Бесплатно и со всеми удобствами, не считая отсутствия морской воды.

Но в столице!.. Жизнь оказалась там устроена совсем по-другому. Моря нет совершенно! Холодно — даже когда говорят «потеплело»! В ракушке сиди сколько угодно, но что же дальше делать? Никак не мог Цап придумать, как город посмотреть, а уж тем более — как обратно вернуться. Неужели до следующего лета ждать?..

Пришлось, в конце концов, признаваться, что живой он, а вовсе не сувенирный.

— Так я и думал, — говорит хозяин. — Глазки всё-таки бегают. И по ночам слышно, как кто-то на кухню за едой прогуливается или ванну принимает. Ну ничего, мне даже приятно, что у меня такой гость. Я там у вас на море хорошо отдохнул. Как могу, помогу.

Повозил он Цапа по столице, показал зоопарк, и дельфинарий, и всякие другие интересные крабам достопримечательности. А потом передал знакомому, который ехал на море, — и тот довёз его прямо в раковине обратно.

С тех пор все зауважали краба Цапа ещё больше. И говорили о нём:

— О, краб Цап — это столичная штучка!..

Жене Цапа это очень нравилось, и в ней тоже постепенно появлялось что-то столичное.

А дети мечтали о том, как они станут взрослыми и отправятся ещё дальше, чем отец. В какие-нибудь заграничные столицы.

С крабовой точки зрения

Краб из сказки — это вам не просто морское существо. Это, знаете ли, сказочная штучка. Стоит к нему прислушаться и присмотреться. К нему и к его семье.

Чем он хорош — это чувством равенства с человеком. И у детей бывает врождённое чувство равноправия со взрослыми. Не надо истреблять это чувство. Надо помогать ему, чтобы маленький и слабый ребёнок не вырос большим и сильным, но закомплексованным взрослым. У краба-то клешня отрастёт, а от комплексов так просто не избавишься.

Краб Цап подсказывает, что можно быть маленьким, но решительным, смелым, находчивым. Это не только для крабов верно. Так что с краба Цапа могут брать пример и крабята, и ребята.

Теперь очередь детей

Про краба Цапа мы узнали. А вот как у его детей судьба сложилась? Где они побывали? Это нам пока неизвестно. Но про это могут рассказать сами дети. Не крабьи, конечно, а те, которым мы сказку прочли.

Пусть каждый из детей «возьмет шефство» над одним из крабять (ведь их как раз столько же, сколько детей, почему бы и нет), придумает ему имя и какие-нибудь приключения. Зря что ли дети краба Цапа мечтали где-нибудь побывать?

Воспитатель, конечно, каждому поможет, если очень надо. Но не будем с этим торопиться. И крабята, и ребята так изобретательны! Можно не рассказать, а нарисовать, что было с крабёнком — и прокомментировать. Столько всего интересного можно узнать о детях. И крабьих, и человеческих.

Возможные вопросы

— Случалось ли тебе видеть живых крабов? Где?

— Как ты считаешь, краб Цап был сильным, смелым? Почему?

— У краба на самом деле может клешня отрасти — или только в сказке?

— Что такое сувенирная ракушка? Приходилось видеть?

— Как это краб смог столько времени обходиться без воды? Или в сказках всё бывает?

— Хотя хозяин квартиры и сам понял, что краб Цап живой, но не стал его разоблачать. Как ты думаешь, почему?

— Почему Цапу в столице были интересны именно зоопарк и дельфинарий? Придумай, что ещё?

— Что значит, «столичная штучка»? Почему краба стали так называть?

— Жена краба Цапа не была в столице? Почему же в ней тоже стало появляться что-то столичное? Что это могло быть?

— В чём сила краба Цапа?

Сказка 5
Вертолётное мужество

(из историй про червячка Игнатия)

Червячок Игнатий часто думал о том, какие свойства характера мешают ему жить. Вот и в это тихое утро он лежал возле своей норки и вспоминал о том, как вчера испугался громадного серого великана, который подкрадывался к нему. Это оказалась всего-навсего тень паука Пафнутия, просто уличный фонарь увеличил её до жуткого вида.

«Как же научиться не бояться? — спрашивал себя червячок Игнатий. — Или хотя бы не бояться понапрасну. Может быть, пойти на какие-нибудь курсы бесстрашия? Сейчас много всяких таких… Как же они называются? То ли брифинги, то ли трекинги… А, вспомнил, тренинги! Там же люди ТРЕНИруются на всякие полезные свойства. Интересно, есть ли тренинги для червячков?.. Если есть…»

И тут вдруг откуда-то сверху донёсся странный (и к тому же довольно страшный) рокот. Он нарастал так стремительно, что ещё до того, как червячок Игнатий начал обдумывать, что бы это значило, он уже оказался в своей норке с захлопнутой дверкой-листочком. Червячок успел ещё перед этим ощутить резкий порыв ветра.

Ветер и сейчас бушевал снаружи, а рокот превратился в грохот. Потом всё стало утихать.

Червячка Игнатия прямо трясло от испуга. «Ну вот, — подумал он, — на каком же брифинге можно от этого избавиться? А главное — ещё непонятно, стоило ли так бояться».

Чтобы определить степень необходимости испуга, он тихонько отодвинул листик, закрывающий вход в норку. Ничего себе! Неподалёку от норки стоял настоящий вертолёт!

Винт уже не вращался (так что ветра не было), мотор был выключен (так что рокот-грохот прекратился), поэтому червячок Игнатий решил сделать перерыв в страхе и вылез наружу.

Он знал, по картинкам в книгах, что бывают вертолёты гораздо больше. Этот был всего лишь на двух человек и почти весь прозрачный. «Да, не очень-то он годится, чтобы бояться его, — решил червячок Игнатий. — Может быть, наоборот, использовать его для трекинга против страха, то есть для тренинга?..» И он стал обдумывать эту мысль.

Пилот вертолёта сидел на траве, положив рядом свой кожаный шлем, и разговаривал по мобильнику.

— Да. Да. Нет. Точно говорю: пробная аварийная посадка прошла нормально. Заодно корреспондент побежал в соседний магазинчик ещё фотоплёнок купить. Запас, говорит, маловат оказался, слишком виды красивые. Как вернётся, стартуем. Да. Нет. Нет, никого не испугали, никто не всполошился. Только с одного балкона нам помахали. Простынёй. Или просто сушить вешали… Да. Да. Вон корреспондент идёт. Скоро взлетаем…

Пилот говорил ещё что-то, но червячку Игнатию, который уже всё обдумал, стало ясно, что нужно действовать, не откладывая.

Он подполз к шлему, лежавшему на траве, залез на него и выбрал себе удобное место за каким-то длинным ремешком.

И вовремя! Пилот подобрал шлем, надел его, потянулся и спросил у подошедшего мужчины с бородкой, увешанного фотоаппаратами:

— Удалось?

— Да, да, запасся. Можно дальше лететь.

Они заняли свои места, и пилот включил двигатель. Ветра внутри не было, зато шума хватало. К тому же всё в кабине, включая пилота и его шлем (а значит, и червячка Игнатия) тряслось мелкой дрожью.

«Ничего, ничего, — успокаивал себя червячок. — Теперь же я трясусь не от страха, а просто так. Ух ты!..»

Вертолёт оторвался от земли, его качнуло, и он стал быстро набирать высоту.

Внутри у червячка Игнатия всё замерло, но он быстро сказал себе, что и это не страх, а всего лишь такое особое поведение организма. Он высунулся из-за ремешка и увидел, что они действительно находятся в небе. Ему удобнее было смотреть не вперёд, а в прозрачную крышу кабины, поэтому вид на небо у него был превосходный.

И вдруг червячок Игнатий увидел над вертолётом, немного впереди и слева, растерянного голубя, который отчаянно махал крыльями, не зная, как спастись от устрашающего вертолётного винта.

— Вправо, вправо! — закричал червячок Игнатий изо всех сил, сообразив, что для голубя это единственный шанс уцелеть.

Пилот, не успев сообразить, откуда доносится команда, тут же её выполнил. Вертолёт резко свернул вправо, и голубь ошарашенно метнулся от него подальше.

— Ничего себе, чуть в птицу не врезались! — воскликнул пилот. — Минутку… Это вы мне крикнули «вправо»?

— Нет, не я, — ответил корреспондент.

— Да, я, — ответил червячок Игнатий.

— Ничего не пойму! Кто сказал «да»?! — закричал пилот.

— Это я, меня зовут червячок Игнатий. Здравствуйте, — и червячок свесился со шлема так, чтобы пилот смог его заметить.

— Ой! — пилот закатил глаза вверх, но потом догадался снять шлем и положить его себе на колени. Увидев говорящего червячка, он испытал одновременно удивление и облегчение: — Фух-х, как я испугался… Я сначала подумал, что это мой собственный внутренний голос. А потом понял, что он сверху доносится, и страшно стало.

— Неужели и вам бывает страшно? — не поверил червячок Игнатий. — Вы же ветролётчик!

— Бывает, бывает, — улыбнулся пилот.

— Только я не ВЕТРОлётчик, а ВЕРТОлётчик, но это всё равно. А ты молодец! Спас вертолёт от столкновения.

Червячок Игнатий подумал, что спасал-то он прежде всего голубя, но не стал разочаровывать лётчика.

Пилот с корреспондентом принялись расспрашивать червячка Игнатия о том, как он попал в вертолёт.

— Всё правильно, — сказал пилот. — Вертолёт — это самый лучший тренинг от страха… Впрочем, говорящий червячок — это тоже неплохо.

Потом пилот предложил корреспонденту пофотографировать червячка Игнатия и сделать о нём репортаж.

В ответ корреспондент расхохотался:

— Ха-ха-ха! Кто же мне поверит, если я начну рассказывать про говорящего червячка? Ха-ха-ха!.. Ой, извини, червячок Игнатий! Я не хотел тебя обидеть.

— Вы меня вовсе не обидели, — учтиво ответил червячок. — Наоборот. Если бы я, к несчастью, прославился, мою норку непременно затоптали бы толпы любопытных. Нет уж, пусть лучше в меня не верят.

— Кстати, о твоей норке, — спохватился пилот. — Как же ты туда вернёшься? Ведь наш аэродром километров за пятьдесят от неё.

Червячок попробовал поглядеть вниз, чтобы сориентироваться, но понял, что вряд ли он увидит отсюда свою норку.

— Я пока об этом не думал, — сказал он. — Но не сомневаюсь, что эта проблема имеет какое-то подходящее решение.

Пилот с уважением глянул на червячка Игнатия и подумал, что если бы он сам умел так выражаться, то его давно сделали бы, по меньшей мере, начальником аэродрома. И тут он сообразил, что надо было бы отблагодарить червячка Игнатия за спасение вертолёта от столкновения с голубем.

— Я отвезу тебя домой, червячок Игнатий, — сказал он и развернул вертолёт обратно.

Через несколько минут они приземлились на прежнем месте.

— Большое спасибо за помощь в проведении тренинга, — сказал червячок Игнатий на прощание, не обращая внимания на рокот мотора и ветер от винта. — Наверное, я теперь уже никогда не испугаюсь вертолёта. И летать мне очень понравилось.

Пилот кивнул головой:

— Если у нас снова будет тренинг на аварийную посадку, я обязательно постараюсь приземлиться здесь и пригласить тебя полетать. А теперь нам пора. До свидания, червячок Игнатий! Приятно было познакомиться.

Червячок Игнатий попытался зазвать пилота и корреспондента попить чаю у него в норке, но они отказались. Всё-таки им нужно было уже торопиться.

Сила, которая годится и для слабого

Речь пойдёт о мужестве, о преодолении страхов. Это, конечно, сила, но опять-таки не физическая, а душевная.

Об этом говорится в сказках про червячка Игнатия — слабого, но мужественного. Червячок Игнатий умеет разговаривать, у него много друзей. Он вежливый, добрый, умный, работящий (рыхлит землю). У него есть незаметные прозрачные крылышки, которые появились чудесным образом. И он укрепляет свой характер, как мы увидим в сказке про вертолёт.

Ведь не бицепсы же ему накачивать! (Для ребёнка это тоже часто рановато.) Но, избавляясь от страха, червячок Игнатий становится сильным сам, а заодно показывает пример детям. Впрочем, и многим другим качествам можно здесь у него поучиться.

Какие свойства мешают тебе жить?

О важных вещах задумался червячок Игнатий. О свойствах характера, которые мешают ему жить. И ведь это было не то, что он маленький и слабый, а совсем другое. Может, и с ребёнком стоит поговорить о том, что внутри мешает ему нормально жить? Не для того поговорить, чтобы поохать и посочувствовать, а чтобы подумать, как что-нибудь переменить. Подумать, как и чему можно натренироваться.

Необязательно об этом говорить напрямую. Можно пофантазировать: какие вообще вредные существа живут в характере человека (психологи называют их «субличностями»). Можно даже нарисовать их, или вылепить. А потом придумать, чему надо натренироваться, чтобы они сбежали прочь. Не из твоего характера, Ваня или Оля, а вообще, из человеческого (то есть пальцем указывать не будем). А что сказка о червячке — так ведь у сказочных персонажей тоже человеческий характер, кем бы они ни были.

Возможные вопросы

— Приходилось ли тебе, как червячку Игнатию, думать о том, какие свойства в себе хотелось бы изменить?

— Как получилось у червячка Игнатия сделать перерыв в страхе? А ты так умеешь?

— Случалось ли тебе видеть настоящий вертолёт? Страшно было?

— Как червячок Игнатий боролся со страхом на земле и в вертолёте?

— Что сделала бы с голубем вертолётная сила? Какая сила его спасла?

— Почему пилот с таким уважением отнёсся к червячку Игнатию и даже доставил его обратно к норке?

— Чего испугался пилот? Он что, оказался трусливым?

— Чего испугался корреспондент, когда отказался сделать репортаж о говорящем червячке?

— Что такое тренинг? Всему ли можно натренироваться?

— О чём не подумал червячок Игнатий, когда звал пилота и корреспондента к себе в норку?

Сказка 6
Муравей Моня в гостях и дома

(из историй про червячка Игнатия)

Как-то раз на одном из чаепитий у червячка Игнатия, появился новый гость.

— Это муравей Моня, — представил его друзьям червячок Игнатий. — Вы встречали его, может быть, среди других муравьёв. Но в гости удалось зазвать его только сейчас.

— Можно налить вам чашечку чая, муравей Моня? — тут же заботливо спросила божья коровка Пятнашка.

— Нет, нет, спасибо, — тут же отказался муравей. — Мы у нас в муравейнике не пьём чая.

— Так здесь же не муравейник, — сообщил жук Дормидонт и строго оглядел присутствующих, проверяя, все ли с ним согласны. — Где же и пить чай, как не в норке червячка Игнатия?

— Понимаете, — муравей Моня замялся, не зная, как лучше объяснить. — У нас в муравейнике свои законы. И в каждом из муравьёв эти законы живут с самого дня рождения. Так уж мы устроены…

— Такие законы, которые внутри живут, называются инстинктами, — пояснил червячок Игнатий. — В том-то и сложность была, чтобы муравья Моню в гости пригласить одного, а не всем муравейником, верно?

— Верно, верно, — засмеялся муравей. — Но я всё-таки решился. Столько слышал про чаепития в норке червячка Игнатия!.. Здесь и в самом деле очень интересно. Книг столько! Картинки повсюду висят!.. У нас в муравейнике никогда такой разнообразный народ не собирается.

Паук Пафнутий кивнул, соглашаясь. Сказать он ничего не мог, потому что допивал одну чашечку чая, пододвигал к себе вторую и наливал третью, чтобы пока остывала. Лапок ему хватало.

Чашечку чая муравью всё равно налили.

— У нас тут тоже свои законы, — сказал слизнячок Лямба. — Как же без чая? Пусть он хотя бы просто рядом стоит.

Потом улитка Ульяна уверяла, что муравей Моня, заслушавшись всяких забавных историй, всё-таки отхлебнул чайку, и даже с удовольствием. Наверное, его инстинкты тоже заслушались и не заметили этого. Но когда после чая все выбрались наружу поиграть в прятки, муравей снова вспомнил про муравейник.

— Нет, я играть не буду. Мы в муравейнике в прятки не играем.

— А во что вы играете? — с любопытством спросила божья коровка Пятнашка.

— Ни во что не играем.

— ВООБЩЕ?!.. — у Пятнашки от изумления не только округлились глаза, но даже, кажется, расширились пятнышки на спинке.

— Вообще не играем. Мы работаем.

— Значит, в работу играете! — сделала вывод божья коровка. — А у нас сейчас намечена такая весёлая работа: игра в прятки. Будешь с нами работать?

— Б-б-буду, — кивнул муравей, совсем сбитый с толку.

Надо сказать, играл он очень трудолюбиво. Прятался изобретательно, других искал с необычайным проворством, и божья коровка Пятнашка в конце концов его очень зауважала.

— Ты же первый раз в жизни играешь, — с сочувствием вздохнула она. И тут же воскликнула: — Какие способности! Жалко, что игра не входит в ваши муравьиные законы…

Муравей Моня, который прямо приплясывал от восторга, обдумал эти слова и покачал головой:

— Если бы игра входила в наши законы, мы играли бы всё время. И весь наш муравейник развалился бы. Но здесь, с вами, я с удовольствием ещё раз поиграю.

И они поиграли ещё раз, ещё и ещё…

А на следующий день червячок Игнатий неожиданно встретился с муравьём Моней совсем в другой обстановке.

Осваивая новый подземный маршрут, червячок оказался в каком-то узком коридоре. Другие коридоры ответвлялись от него то вправо, то влево, то вверх, то вниз. На каждом ответвлении были укреплены кусочки светящихся гнилушек, напоминавшие фонари на городских перекрёстках.

«Должно быть, это муравейник, — подумал червячок Игнатий, задумчиво двигаясь по коридорной улице. — Как бы охрана на меня не набросилась».

И как нарочно, тут же из бокового коридора появился муравьиный дозорный отряд.

— Первый взвод заходи справа! Второй взвод заходи слева! — скомандовал начальник отряда, а сам подскочил вплотную к червячку Игнатию и угрожающе зашевелил усами.

— Добрый день, — сказал червячок Игнатий. — Не беспокойтесь. Я к вам попал совершенно случайно и никаких хлопот не причиню. Меня зовут червячок Игнатий.

— Червячок, жучок, паучок, какая разница! — рявкнул муравей-командир. — Закон один: захватить, обездвижить и засушить. Первый взвод, второй взвод, приступайте!

Червячок огляделся. Справа и слева к нему подступали бравые стражники, полные желания захватить, обездвижить и засушить. Таков закон муравейника. Но червячок Игнатий не испытывал ни малейшего желания быть захваченным, обездвиженным и засушенным.

И вдруг — о, радость: в одном из муравьёв он узнал своего хорошего знакомого! Это был муравей Моня.

— Здравствуйте, муравей Моня, — улыбнулся ему червячок Игнатий. — Как хорошо, что у меня тут оказался знакомый. А то могли бы возникнуть неприятности. Скажите скорее своему руководству, что вы меня знаете и что у меня нет никаких враждебных намерений.

— Нет! Нет! — затряс усиками муравей Моня. — У нас тут, в муравейнике, не может быть никаких знакомств с теми, кто к нам вторгается. Закон один: захватить, обездвижить и засушить. Никто из нас не может его нарушить. Пока вы здесь, червячок Игнатий, наш долг — нападать на вас.

«Кажется, он намекает мне, что лучше бы мне здесь не оставаться, — догадался червячок Игнатий. — Вот только как бы мне успеть спастись?»

Главный муравей был очень доволен своим солдатом.

— Молодец, Моня! — одобрил он его преданность закону. — Так и надо отвечать тем, кто вторгся на нашу территорию, пытаясь притвориться знакомым и безобидным. Молодец!

— Рад служить своему муравейнику и его великим законам жизни до последнего муравьиного вздоха… — начал муравей Моня отвечать на похвалу начальства по всей форме, как было установлено одним из законов муравейника.

Все охранники, включая командира, застыли по стойке «смирно», закатив глаза вверх. Так было положено стоять на протяжении всего ответа на похвалу начальства. И тут червячок Игнатий понял, что у него появилась возможность спастись. Незаметно он стал углубляться в пол коридора.

Закон муравейника предусматривал несколько разных форм ответа на похвалу начальства. Муравей Моня почему-то выбрал самый полный, самый длинный из этих вариантов, хотя вполне мог ограничиться и коротким.

— …И какие бы опасности ни грозили моему муравейнику, я всегда готов к новым и новым подвигам во славу его! — наконец закончил муравей Моня свою речь в ответ на похвалу начальства и перевёл дух.

Все стражники тоже глубоко вздохнули, как будто мысленно повторяли про себя всё сказанное, и только тогда заметили, что кое-что изменилось.

Их пленник, обречённый на задержание, обездвижение и засушивание, исчез. Даже дырка в полу на том месте, где он только что находился, была заботливо заткнута изнутри камушком, расшатать который ни у кого не получилось. Впрочем, по закону муравейника вовсе не обязательно было его расшатывать. Поскольку задерживать было некого, следовало продолжать обход охраняемой территории.

— Первый взвод за мной! — скомандовал командир. — Второй взвод за мной! В продолжение обхода шагом марш!..

* * *

— Наконец-то муравей Моня к нам снова пришёл! — радовался несколько дней спустя червячок Игнатий, когда все рассаживались за столом для чаепития. — Он ведь меня спас недавно. Сейчас расскажу вам эту историю.

Но муравей чувствовал себя смущённым.

— Простите меня, червячок Игнатий, — сказал он. — Мне хотелось бы вести себя гораздо гостеприимнее. Но законы муравейника…

— Да всё в порядке, муравей Моня, — червячок Игнатий протянул гостю чашечку чая. — Я же всё понимаю. И к тому же вы сюда пришли совсем другим. Все инстинкты ведь в муравейнике остались, так ведь?

Муравей Моня кивнул и с удовольствием отхлебнул глоточек чая.

Сила долга против силы дружбы

Ясно, что сила противоположна слабости. Но ведь и силы бывают разные, и слабости тоже. Червячок Игнатий, оказавшись в муравейнике, выглядел слабым перед военизированным коллективом. А в душе муравья Мони столкнулись две силы, не уживающиеся друг с другом. Сила долга побуждала напасть на червячка Игнатия, но сила дружбы помешала ему.

Ребёнку полезно видеть это, радоваться или возмущаться — чтобы постепенно учиться узнавать разные силы в своей душе и улаживать их конфликты. Ведь противоречия между героями сказки — это одно, а внутренние противоречия, происходящие в душе одного персонажа — совсем другое.

Кем же оказался муравей Моня в этой ситуации: предателем или спасителем? Не торопитесь дать детям готовый ответ. Пусть решают сами.

Игры для муравейника

Не поиграть ли нам в муравейник? Но не в такой дисциплинированный и даже военизированный, как в сказке, а в тот, каким он мог бы быть. Ведь в муравейнике никогда не играют. Один муравей Моня поиграл — и сразу стал лучше.

Вот мы и поиграем в муравейник, который играет, и поэтому становится лучше (а не хуже, как боялся сам Моня). И охрана там будет весёлая, потому что ходить дозором тоже игра. Тогда и к посетившему их червячку Игнатию будет совсем другое отношение. Спасаться ему не придётся.

Любопытно, как встретит гостя играющий муравейник? Вот в это мы и поиграем.

Возможные вопросы

— Как по-твоему, муравей Моня был каким-то особенным с самого начала? Или стал другим после того, как подружился с червячком Игнатием?

— У муравьёв есть инстинкты: когда что-то делаешь, не думая. А у человека есть инстинкты?

— Приходилось ли тебе наблюдать за жизнью муравейника? Что интересного удалось увидеть?

— Как заманила Пятнашка муравья Моню играть вместе со всеми? Приходилось ли тебе уговаривать кого-то поиграть?

— Знаешь ли ты, что такое «взвод»? Где пользуются этим словом у людей?

— Какие две силы боролись в муравье Моне, когда он увидел червячка Игнатия в муравейнике?

— Как муравей Моня помог червячку Игнатию, не нарушая при этом своего муравьиного долга?

— Как ты считаешь, кем оказался муравей Моня в муравейнике: другом или врагом? Предателем или спасителем?

— Почему охрана муравейника не огорчилась, увидев, что червячок Игнатий исчез? Бывают ли огорчения у инстинктов?

— Как по-твоему, почему муравей Моня засмущался, когда червячок Игнатий похвалил его?

Сказка 7
Победа улитки Ульяны

(из историй про червячка Игнатия)

Улитка Ульяна часто бывала на чаепитиях в норке червячка Игнатия. Но первой с улиткой Ульяной познакомилась когда-то божья коровка Пятнашка. Было это так. Приземлившись однажды возле Ульяны, Пятнашка пропела обычную песенку, с которой обращаются к улиткам:

— Улитка, улитка, высуни рога!.. — но, вспомнив вежливого червячка Игнатия, добавила: — Пожалуйста…

Выглянув из раковины, улитка Ульяна была поражена. Никогда ещё она не видела такой красоты, таких очаровательных чёрных пятнышек на красном!.. Подумав немного о том, кто же может быть таким красивым, она спросила:

— Ты, наверное, ангел?

— Я божья коровка, — засмеялась Пятнашка при мысли, что её приняли за ангела.

— Раз Божья, значит точно ангел, — кивнула улитка Ульяна.

— Да ладно тебе. Давай лучше поиграем, — предложила Пятнашка, перебирая в уме игры, пригодные для улиток с божьими коровками.

Такие игры, разумеется, нашлись, не зря же божья коровка Пятнашка была знатоком этого дела. Обе они были очень довольны проведённым вместе временем. Только Пятнашку немного смущало, что улитка Ульяна упорно называла её ангелом.

На прощанье улитка попросила:

— Очень тебя прошу, мой ангел, прилетай ко мне почаще.

«Что делать, её не переспоришь, — подумала божья коровка Пятнашка. — Буду понарошку ангелом. Тем более, что играть с ней очень весело».

Стала она прилетать к улитке Ульяне чуть ли не каждый день. Так они и подружились. Не понарошку, а совсем по-настоящему.

— Послушай, улитка Ульяна, — сказала однажды божья коровка Пятнашка. — Мне очень хочется познакомить тебя с червячком Игнатием и с остальными своими друзьями. Только чур ты перестанешь называть меня ангелом. Знаешь, как все смеяться будут! Мы, кто летаем в небе, встречаем иногда настоящих ангелов — и они совсем-совсем другие. Так что, пожалуйста, не надо.

— Ладно, раз ты просишь, — согласилась улитка Ульяна. — Но для меня ты всё равно останешься ангелом. Мы так весело играем. До тебя я дружила только со слизнячком Лямбой. Но он такой серьёзный, с ним не поиграешь.

Так улитка Ульяна стала бывать на чаепитиях у червячка Игнатия. И на одном из них зашла речь о спорте.

— Между прочим, я слышал, — сказал червячок Игнатий, — что скоро пройдут соревнования по бегу. Улитка Ульяна, ты не хочешь в них поучаствовать?

— Я? — изумилась улитка. — Неужели я здесь самый быстрый бегун?

— Ой, прошу прощения, — спохватился червячок Игнатий. — Я же не сказал самое главное. Это соревнования по бегу среди улиток. А когда мы все вместе играли, я заметил, что наша улитка Ульяна гораздо резвее других улиток.

— Это благодаря моему ан… То есть божьей коровке Пятнашке. Это ведь она приучила меня к подвижным играм. Но соревнования!.. Я даже правил не знаю. И не знаю, как к этим соревнованиям готовиться.

— Правила я знаю, они есть в книжке про разные виды спорта, — червячок Игнатий показал на одну из своих книжных полок. — Там и про тренировки написано. Так что могу с этим помочь.

— Если твоим тренером будет сам червячок Игнатий, ты наверняка победишь! — уверенно заявила божья коровка Пятнашка.

И они решили попробовать.

До соревнований оставалось не так много времени, но червячок Игнатий хорошо организовал подготовку, а улитка Ульяна старалась вовсю. И всё-таки утром в день соревнований она нервничала. Червячок Игнатий сказал ей:

— Настало время сказать тебе важную вещь. В этом соревновании будут участвовать многие заслуженные улиточные бегуны. Чемпионы и рекордсмены, у которых множество медалей…

— Какой ужас! — охнула улитка Ульяна. — Мне же их не обогнать.

— …Но одно из правил соревнований говорит о том, — невозмутимо продолжал червячок Игнатий, — что каждый спортсмен должен выступать со всеми медалями, которые он завоевал до этого. И в этом твоё преимущество.

Улитка Ульяна не очень-то поняла, о чём речь, пока, выйдя на старт, не увидела рядом с собой чемпионов и рекордсменов. Блестящая чешуя медалей делала их похожими скорее на рыб, чем на улиток. Но рыбы плавают в воде, а бежать нужно было посуху. И вскоре после старта улитка Ульяна оставила их всех далеко позади.

Она ползла и думала о том, как странно, не по-улиточьи, выглядели её соперники. А если она станет победителем, то на неё тоже повесят большую тяжёлую медаль…

До финиша оставалось совсем немного — только обогнуть бугорок, за которым ждали бегунов болельщики и судьи. Червячок Игнатий ждал как раз здесь, чтобы подбодрить, если надо, улитку Ульяну перед финишем.

Каково же было его удивление, когда он увидел, что она сворачивает с трассы и ползёт к нему.

— Червячок Игнатий, — жалобно произнесла она, — ты не очень обидишься, если я не побегу в победители? Мне почему-то совсем не хочется, чтобы на меня вешали медаль… А?.. Почему ты молчишь, червячок Игнатий?..

Червячку Игнатию не всегда было легко выбраться из задумчивости, если он в неё как следует погрузился. Но он постарался.

— Понимаешь, улитка Ульяна… Мне кажется… В общем, ты меня научила одной очень важной вещи…

— Я? Научила ТЕБЯ? Какой такой вещи? — не поняла улитка Ульяна.

— А такой, что победителем может стать как раз тот, кто НЕ ПОЛУЧИЛ за это медали… Правда. Так что поздравляю тебя с твоей безмедальной победой. Надеюсь, что наши друзья уже накрыли стол к чаю, чтобы её отпраздновать. Надо им рассказать об этом открытии.

Кто бывал ангелом?

Не вдаваясь в религиозные вопросы, остановимся на том, что ангелом люди называют того, на кого приятно смотреть, и кто нам помогает. В смысле любования почти все дети бывали ангелами.

Но божья коровка Пятнашка стала ангелом для улитки Ульяны не только в смысле любования. Пятнашка ещё открыла ей новую для неё жизнь — весёлую и общительную. Случалось ли нам, детям или взрослым, стать ангелом для кого-то (понарошку, то есть в переносном смысле), проявляя участие, оказывая помощь?.. Случалось ли наоборот, что для нас кто-то становился радостным ангелом, открывающим нам новые возможности?

Поделимся опытом…

Победы без медалей

Подлинный победитель в жизни прекрасно обходится без медалей, как улитка Ульяна. Хорошим примером такого рода служит игра (детская, а не спортивная), лишенная тщеславия, но не стремления к победе. Так что особо учить этому детей не приходится. Но закрепить умение радоваться тому, что у тебя получилось, а не награде за это, — полезно.

Так что можно просто поиграть, вспоминая бескорыстную улитку Ульяну. Но можно ещё поговорить о победах не игровых, а жизненных (тоже безмедальных). О том, как кому удалось преодолеть что-то особенно трудное. Или победить самого нелёгкого соперника: самого себя.

Возможные вопросы

— Почему улитка Ульяна решила, что божья коровка Пятнашка — ангел?

— А тебя кто-нибудь называл ангелом? В связи с чем?

— Можно ли подружиться понарошку?

— Почему улитка Ульяна удивилась, что её позвали на соревнования по бегу? И почему согласилась?

— Приходилось ли тебе участвовать в каких-нибудь соревнованиях?

— Знаешь ли ты, что такое «большой спорт»?

— Случалось ли тебе видеть хотя бы по телевизору — соревнования спортсменов?

— Что такое «чемпион»? Какую медаль дают чемпиону?

— За всякую ли победу дают медаль? Например, за какую не дают?

— Почему червячок Игнатий назвал улитку Ульяну победительницей, ведь она не добралась до финиша?

— Что лучше — победа с наградой или победа без награды? Чем?

Сказка 8
Секундёнок

У Секундочки родился Секундёнок. Секундочка и сама-то была невелика, а Секундёнок у неё был и вовсе крошечным. Да навсегда таким и остался. Но мама Секундочка всё равно любила его великой любовью.

Что ни делал Секундёнок, мама им только восхищалась. Некоторые говорят, что от этого дети обязательно разбалуются. Зато другие говорят, что от любви душа крепнет и сама тоже наполняется любовью. Вот мама Секундочка некоторых не слушала, а слушала только других.

Секундёнок делал всё так быстро, как будто это делалось само собой.

— Ой! — говорила мама. — Посуда уже вымыта! Сама она, что ли, вымылась?..

А Секундёнок только хмыкал про себя и был очень доволен, что удивил мамочку. Ему нравилось вытворять чудеса.

Все его чудесам удивлялись, только не все понимали, в чём тут дело.

— Ты так быстро решил задачку? Не может быть! — говорила учительница в школе времени. — Списал откуда-нибудь, наверное?

— Как, уже выполнил задание? — поднимал брови Главный Шестерён, когда Секундёнок проходил часовую практику. — Ну, тогда повтори ещё раз. А потом ещё шесть раз. Или даже двенадцать.

Вот так. Если Секундёнок делал что-то быстро и незаметно, все думали, что это вроде бы и не считается.

Иногда Секундёнку становилось обидно. Порою он даже плакал. Но и это он делал быстро и незаметно, так что никто не замечал его переживаний.

Как-то раз Секундёнок резвился на берегу Вечности. Он там строил замки из песка. Неподалёку старик Век разговаривал о чём-то с Часом. И вдруг все трое увидели Чёрное облако, которое стремительно неслось к Земле.

— Ну вот, — сказал старик Век. — Сейчас эта гадость налетит на Землю, окутает её, а меня потом будут называть Тёмным веком.

— Ничего, — бодро сказал Час. — Как только эта чернота нахлынет, я разгоню её в одночасье. И меня назовут Звёздным часом в истории человечества.

Но пока они говорили, Секундёнок, не раздумывая, стал с превеликой скоростью швырять в противное Чёрное облако пригоршни светлого чистого песка с берегов Вечности.

И надо же — Чёрное облако не выдержало такой неожиданной атаки. Оно разлетелось на тёмные клочья, и тут же космический ветер унёс их невесть куда.

— Странно, — задумчиво произнёс старик Век. — Только что было Чёрное облако — и уже нету. Похоже, что оно нам просто привиделось. Это хорошо, что мне не грозит позорная кличка.

— Жалко, — вздохнул Час, который уже начал засучивать рукава для поединка с Чёрным облаком. — Если бы оно набросилось на Землю и я бы с ним расправился, был бы я Звёздным часом…

А Секундёнок уже закончил свой самый лучший песочный замок и побежал искать маму Секундочку, чтобы показать ей, какая красотища у него получилась.

Если ты очень маленький

Трудно быть молодым (так фильм назывался). Нелегко быть ребёнком. А если ещё маленьким, слабым… Стоп. Это разные вещи. Вот Секундёнок, ребёнок Секундочки (которая и сама-то невелика) — маленький до незаметности, но юркий, резвый, проворный, решительный. Именно он победил Черное облако, а не большой Час и не громадный Век. Разве такого, как Секундёнок, назовёшь слабым? Даже если по части подъёма гирь он всем уступит. Впрочем, может быть, и не уступит, а придумает какой-то особенный способ поднимать тяжести.

Это и предстоит нам, воспитателям, с опорой на сказку донести до каждого ребёнка. У силы всегда есть альтернатива. Приучить искать её — значит сделать сильнее того, кто физически уступает остальным.

Попробуем жить быстро

У Герберта Уэллса есть рассказ «Новейший ускоритель», герои которого так убыстряют свою жизнь, что все остальные кажутся им неподвижными статуями. Наверное, дети — более проворные существа — воспринимают и нас, взрослых, примерно также.

Вот и поиграем, в честь Секундёнка, в ускорительные игры. Их множество. Салочки, например, или другие игры на проворство — где побеждает (без медалей) не более сильный, а более шустрый.

А может быть, и посоревнуемся, кто быстрее какое-нибудь полезное дело сделает. Это ещё ближе к жизни, а заодно и к сказке про Секундёнка.

Возможные вопросы

— Мама Секундёнка всегда восхищалась им, а ты любишь, чтобы тобой восхищались?

— Как по-твоему, почему Секундёнок всё делал так быстро, что никто этому не мог поверить?

— Ты быстро делаешь то, за что берёшься?

— Обидно тебе, если не замечают того, что ты сделал?

— Любишь ли ты строить замки из песка не пляже?

— Как по-твоему, что случилось бы, если бы Чёрное облако долетело до земли?

— Почему старик Век не стал сражаться с Чёрным облаком?

— Удалось бы Часу справиться с Чёрным облаком, как по-твоему?

— Как Секундёнку удалось победить Чёрное облако?

— Гордился ли Секундёнок своей победой? Узнал ли кто-нибудь о его подвиге?

Сказка 9
Манная Тётя

Жила-была в кастрюле Манная Каша. Она была очень мягкой и поэтому могла стать чем угодно. Ведь она была даже мягче пластилина, а из пластилина можно вылепить самые разные вещи.

В кастрюле Манная Каша была глубокой. В тарелке она была плоской. В ложке она становилась овальной. На стол она могла накапать круглыми каплями, а вокруг рта — размазаться в настоящий клоунский узор.

И вот надоело Манной Каше жить-быть в кастрюле. Если бы вам пришлось жить в кастрюле, вы бы тоже заскучали. Решила Манная Каша посмотреть на мир. Превратилась она в Манную Тётю и шлёп-шлёп — отправилась из дома.

Шлёп-шлёп, дошлёпала Манная Тётя до широкой улицы. Только она не знала, что надо идти к переходу и ждать зелёного светофора. В кастрюле никаких светофоров не было. Пошла Манная Тётя поперёк улицы где попало. И сразу ей милиционер засвистел. Остановил он Манную Тётю и говорит:

— Вы неправильно через улицу идёте. Давайте штраф!

— А что такое штраф? — не понимает Манная Тётя. У неё в кастрюле никаких штрафов не было.

— Это деньги, — говорит милиционер.

— А что такое деньги? — не понимает Манная Тётя. У неё в кастрюле никаких денег не было.

— Вот такие бумажки, — показывает милиционер.

Манная Тётя посмотрела — и тут же слепила манные деньги. Милиционер взял их, а они у него по руке растеклись манной кашей. Рассердился милиционер, хотел Манную Тётю в свою милицию забрать. А Манная Тётя не захотела в милицию, превратилась в белую Манную Автомашину и — шлёп-шлёп шинами — уехала.

Но долго ехать ей не пришлось. По улице катило много машин, а Манная Автомашина не знала, как нужно ездить, чтобы ни с кем не столкнуться. В кастрюле никаких правил езды не было. Вот она и столкнулась с грузовиком. Размазалась Манная Автомашина по грузовику, так что с трудом отлепилась.

Из грузовика выскочил перепуганный шофер, кричит, кулаками трясёт. А Манная Каша превратилась в белую Манную Собаку и — шлёп-шлёп лапами — побежала прочь, виляя хвостиком.

Вдруг ей навстречу выбежал громадный чёрный пес и громко на неё залаял.

— Ты зачем сюда пришла? Здесь я хозяин! Сейчас тебе трёпку задам!..

Бросился чёрный пес на Манную Собаку, хотел её укусить, да только весь оказался измазанным в манной каше. А Манная Собака превратилась в Манную Галку и — шлёп-шлёп крыльями — улетела.

Полетела она скорее обратно — домой, в кастрюлю. Шлепнулась в неё и снова стала сама собой, простой Манной Кашей. «Нет, — подумала она, — незачем мне, Манной Каше, по улицам шлёпать. Пусть лучше меня люди едят, как положено, а я уж с ними вместе на мир посмотрю».

Тайная сила размазни

«Размазня» — это что-то вроде ругательства. Но это ещё и кулинарный термин (каша-размазня, например), не несущий в себе ничего обидного. Так что вовсе не обязательно это слово имеет отрицательный оттенок. Манная каша-размазня из сказки окажется вполне решительной, находчивой и даже симпатичной особой: Манной Тётей, которая использует свои пластические возможности на все сто процентов. Так и ребёнок — иногда может какую-нибудь свою слабость (напрашивающуюся на обидное слово) превратить в неожиданную способность. Скажем, медлительность — это ведь и задумчивое спокойствие. Податливость — это и готовность к изменениям.

Каждый, кто орудовал с глиной или с пластилином, знает, какие замечательные вещи можно из них вылепить. Очень непохожие результаты получаются и в том случае, если ты сам и глина, и лепильщик.

Всемогущий податливый материал

Чем позаниматься после такой сказки? Разумеется, полепить. Пофантазировать — кем ещё могла бы стать удивительная Манная Тётя (пластилиновая, глиняная) при возникновении других затруднительных обстоятельств. А заодно подумать о собственных возможностях преодолеть свои сложности жизни.

Сколько всего можно вылепить из материала, внимательного к воздействию рук! Какой сильной становится слабость, если она внимательна к окружению и к его свойствам! Этого всего можно не говорить детям. Обсудить качества глины или пластилина — другое дело. Или побеседовать за лепкой о том, как бы повела себя Манная Тётя, попав в очередное приключение.

Возможные вопросы

— Любишь ли ты лепить из пластилина?

— А манную кашу любишь?

— Как по-твоему, Манная Тётя была сильной или слабой?

— Почему Манной Тёте удавалось спасаться от опасностей?

— Сердились все на Манную Тётю? За что? А она сердилась на кого-нибудь?

— Какое превращение Манной Тёти тебе понравилось больше всего? Почему?

— Хотелось бы тебе уметь превращаться во что угодно? Или лучше оставаться собой?

— Когда не можешь справиться с происходящим, надо ли изменяться самому?

— Быть размазнёй и уметь приспосабливаться — это разные вещи, как по-твоему?

— Разве можно есть кашу, которая гуляла по улице? Или в сказке микробов не существует?

Сказка 10
Лямба

Слизнячок Лямба ощущал всё, что творилось в мире. Ведь от всего, что происходит, расходятся особые воздушные волны. Воздух над землёй есть повсюду, вот повсюду эти волны и расходятся. И те, кто способен к этому, очень даже их ощущают.

Это очень нелегко — ощущать всё, что творится в мире. У слизнячков чрезвычайно нежная кожа, и даже самая крошечная воздушная волна добирается до них. Поэтому они всегда стараются забраться куда-нибудь в укрытие, хотя бы под листик.

Но слизнячок Лямба был отважным существом. Он никуда не прятался.

— Нельзя нам прятаться от того, что происходит на нашей Земле, — говорил он знакомой улитке Ульяне. — Ведь если мы спрячемся, это происходить всё равно не перестанет.

— Конечно, конечно, — соглашалась улитка Ульяна.

Но тут их окатывали новые воздушные волны, которые рассказывали о том, что происходит повсюду на свете, лучше, чем нам, менее чувствительным существам, рассказывают газеты, радио или телевизор.

Улитка Ульяна забивалась поглубже в свою раковину, а слизнячок Лямба не прятался даже под листик, такой он был отважный.

Особенная отвага ему требовалась, чтобы выдерживать те воздушные волны, которые возникают от войн и драк. Лямба никак не мог понять, зачем люди воюют и дерутся. Сам он двигался медленно и осторожно, чтобы никому не помешать и не повредить.

Но снова и снова, каждый день, и каждый час, а иногда каждую минуту, а иногда и вовсе без перерыва, до него доносились воздушные волны, которые никак не могли его порадовать. Опять где-то кто-то воевал. Опять где-то кто-то дрался…

И вот настал день, когда терпению слизнячка Лямбы пришёл конец.

— Сколько можно терпеть это безобразие! — воскликнул он в разговоре с улиткой Ульяной. — Придётся мне всё-таки им сказать.

Улитка Ульяна промолчала, привычно забилась в свою раковину от новых воздушных волн и там, внутри, подумала: «Какой он всё-таки наивный, этот Лямба».

А слизнячок Лямба откашлялся и сказал — тихо, но отчётливо:

— Да хватит вам!

Как известно, воздушные волны расходятся не только от всего, что происходит в мире, но и от всего, что сказано. Так что и от слов слизнячка Лямбы возникла воздушная волна.

Сначала это была очень слабая, почти незаметная воздушная волна. Но слизнячок Лямба, наверное, сказал свои слова как-то совсем по-особому, так что волна от них становилась всё сильнее и сильнее. И пошла она воздушными путями по всему миру.

Там, где волна наталкивалась на драчунов, она раскидывала их в разные стороны и гудела им в уши: «Да хватит вам!» И в голове каждого драчуна эти слова застревали на всю жизнь. Стоило ему на кого-нибудь замахнуться, как в голове начинало гудеть: «Да хватит тебе! Кому говорят!» — и рука его опускалась, а кулак разжимался.

Воздушная волна от слов Лямбы всё крепла и крепла. Она стала такой могучей, что завязывала узлами стволы у танков. Она расплющивала пули так, что они навсегда застревали в дулах пулемётов, ружей и пистолетов. Бомбы под напором этой волны превращались в кучи опилок, а боевые взрывчатые ракеты превращались в научные и улетали исследовать космос.

«Да хватит вам!» — пронеслось по всему миру, как ураган. Не осталось ни одного человека, который бы этого не услышал и не запомнил навсегда.

Солдаты чесали в затылках и говорили друг другу:

— Чего это мы, в самом деле?..

А офицеры отдавали им приказы заняться полезным делом.

Да и вообще все люди перестали вредить друг другу, а вместо этого стали изо всех сил друг другу помогать. И все безобразия на свете кончились.

— Ну вот, это другое дело, — сказал слизнячок Лямба улитке Ульяне. — Всё-таки теперь полегче будет жить на Земле.

«Какой он смешной, этот Лямба, — думала улитка Ульяна. — Он считает, что от его слов что-то могло измениться».

Но в раковину она прятаться перестала. Не от чего было прятаться.

Уметь ощущать, уметь переживать

Встречаются люди по-житейски беспомощные, ослабленные болезнью или инвалидностью. Но порою именно такой, беспомощный на первый взгляд человек вдруг оказывается сильнее и дееспособнее многих других, ободряя их и поддерживая.

Мне довелось дружить с замечательным художником, у которого из-за генетической болезни были атрофированы ноги. Несколько десятилетий он провёл, лежа в постели. Но его жизнерадостность, оптимизм, дружелюбие, творческая активность привлекали к нему людей со всех сторон. И каждый возвращался от него радостный. Он заряжал людей, словно аккумуляторы. Так он умел чувствовать и сочувствовать, ощущать и выражать свои ощущения.

Ощущать и переживать может даже самый слабый. И если он это делает всей душой, слабым его уже не назовёшь. Тем более ощущение ребёнка зачастую дорогого стоит. Пусть он не опасается быть непосредственным, делиться своими переживаниями. Мир от этого будет только лучше.

Прятаться или не прятаться

Самый простой способ отстранения от опасностей для слабого — спрятаться. Самый трудный — не прятаться. Дело не только в том, чтобы сразиться с тем, что тебе или другим угрожает, победить физически, это не всегда и не каждому по силам. Всё решается тем, прячешься ты или не прячешься. Речь идёт не о стратегии поведения (вполне нормально спрятаться в печи от злых гусей-лебедей), а об отношении к неприятности. Часто люди (не только улитки) прячутся внутрь себя от того, чтобы самому определиться, чего хочешь и чего не хочешь. От прятания внутрь себя и предостерегает сказка.

Не прятаться — значит воспринимать происходящее не как любопытный, подсматривающий за поведением других людей, а как часть своей жизни. Значит позволить себе сказать то, что думаешь, вслух (этому, кстати, у многих детей можно поучиться). Волны расходятся от всего, что сказано.

Возможные вопросы

— Каждый видел, как от брошенного в воду камешка расходятся волны. А как расходятся воздушные волны — видно?

— Есть такое выражение «забиться в свою раковину» — что оно означает, по-твоему?

— Что для человека может быть «раковиной», в которую можно спрятаться?

— От чьих слов на самом деле зависит, будет или нет война?

— Как от поведения людей зависит, будет или нет драка?

— Знаешь ли ты каких-нибудь драчунов? Что они сделают, если сказать: «Да хватит вам»! Может, надо сказать по-особому?

— Может ли слабый помирить сильных?

— Надо ли завязывать узлом дула пушек и танков, чтобы прекратить все войны? А как бы ты это сделал?

— Что, по-твоему, больше всего помогает прекратить всякие безобразия?

— Что тебе хотелось бы сказать так, чтобы все услышали?

Капризы и обиды

Понимание ребёнка

Воспитатель, использующий в своей работе сказочную педагогику, должен хорошо представлять себе, с какими проблемами он встречается и какие сказки могут помочь ребёнку в решении этих проблем. Для этого в каждом детском свойстве, даже если оно вызывает у всех раздражение, необходимо видеть не только отрицательную сторону, но и положительную. И сказки подыскивать такие же, понимающие. Избегать сказок басенного типа, которые сводят свою мысль к заурядной морали, клеймят отрицательные человеческие свойства и возвеличивают положительные. Такие сказки могут причинить ребёнку изрядный вред, если он узнает себя в отрицательном герое.

Видя положительную сторону проблемного свойства, мы сумеем найти такой сказочный материал, который поможет ребёнку опереться на что-то положительное в себе и только потом позаботиться о смягчении отрицательного.

Каприз — заблудившееся самоутверждение

Поговорим теперь об одной из двух предметных тем, которым посвящена эта книга: о капризах. Почему дети часто капризничают? Почему свойство капризности, если оно сохраняется у взрослого, так обременительно для окружающих? Надо ли вообще бороться с детскими капризами?

Легче всего ответить на первый вопрос. Каприз — это побуждение других к угадыванию того, чего не можешь угадать в себе сам. Это маята, связанная с небольшим пока земным опытом, с недостаточным знанием себя. Это смутное ощущение себя как личности, имеющей право на самоутверждение среди других людей, и, вместе с тем, непонимание: как это осуществить. То есть это естественное для ребёнка переживание. Оно имеет вполне достойную природу, связанную со становлением личности.

Если, однако, человек вовремя не найдёт свой путь самоосуществления, капризность может стать чертой взрослого характера. Без навыка искать своё сегодняшнее призвание, определять способы развития и реализации своих способностей, блуждая внутри себя самого, взрослый может стать капризным до невыносимости. Вот и получается, что детские ищущие капризы и взрослые тупиковые разнятся по смыслу, хотя их и обозначают одним и тем же словом.

Бороться с капризами как таковыми нет смысла. А чтобы детская капризность не перешла в свои отрицательные взрослые формы, и нужны наши педагогические усилия. Для этого нам послужат, в частности, те сказки, которые приведены во второй части книги.

Обида — неприятие неприятного

«Неприятие неприятного» — это не тавтология. Просто хочется подчеркнуть естественные основания обиды. Особенно естественные в детском возрасте, когда весь мир вокруг велик и силён — и только ты мал и беспомощен. Обида и есть свидетельство беспомощности.

Другое дело, что с возрастом мы начинаем понимать, что обида как способ реакции на внешние воздействия не очень эффективная штука. Как гласит пословица, на обиженных воду возят. Некоторые взрослые сохраняют, правда, обидчивость в качестве средства взаимодействия с близкими людьми, но это уже проблема взрослой психологии.

Помочь ребёнку учиться преодолевать обидчивость, понимать её бесперспективность — ещё одна из важных педагогических задач. И здесь нам снова на помощь приходит сказка. Сказка, которая позволит выразительно описать ситуацию обиды, ненавязчиво показать её нежелательные последствия и, возможно, подсказать способы её преодоления — хотя бы в виде ориентирующего образа.

Отталкивание неприятного, обиженное отворачивание от его источника знакомо каждому ребёнку. Умение погасить своё раздражение, остаться самим собой, преодолеть антипатию к обидчику, даже найти в душе возможность понимания и сочувствия по отношению к нему — всё это из области жизненного искусства, овладение которым впереди. Но начать закладывать его основы можно уже сейчас, и сказка станет для нас весёлым и тактичным помощником в этом деле.

Сказка 11
Ваксик-плаксик

Где-то когда-то жил-был у мамы с папой Ваксик-плаксик. Он всё время плакал. Если плохо ему — плачет. Если хорошо ему — плачет. Если ни хорошо, ни плохо — тоже плачет. На детской площадке, где с ним мама гуляла среди других мам, все уже к этому привыкли и не удивлялись.

Иногда только какая-нибудь новенькая мама, появившаяся на детской площадке с новенькой коляской и новеньким малышом, услышит плач без остановки и забеспокоится:

— Кто это плачет?

— Да это Ваксик-плаксик, — скажут ей.

— А-а-а, ну если Ваксик-плаксик, тогда понятно…

И вот однажды сидел Ваксик-плаксик на скамейке под каштаном, поодаль от других детей. Светило солнышко на голубом небе. Цвели одуванчики, сверкая желтыми глазками. А на каштане цветы стояли высокими пышными пирамидами, как маленькие цветочные деревья. Дул лёгкий ласковый ветерок. Порхали разноцветные бабочки.

А Ваксик-плаксик плакал.

Вдруг одна из бабочек, крылышки которой сверху были красными, а снизу жёлтыми, села на землю прямо перед Ваксиком-плаксиком и превратилась в крошечную красивую фею. Даже не в фею, а в феечку — такой она была крошечной.

Феечка была одета в волшебное платье: жёлтое спереди и красное сзади. На голове у неё была волшебная шляпка, на ногах волшебные башмачки, а в руке она держала, разумеется, волшебную палочку.

— Почему ты плачешь, мальчик? — спросила феечка.

Но Ваксик-плаксик был занят плаканьем и ничего не ответил.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросила феечка.

Но Ваксик-плаксик расстроился, что феечка не знает его имени, и заплакал ещё громче.

— Тебе чего-нибудь не хватает, мальчик? — спросила феечка.