Бесплатный фрагмент - Сказки на кроватке

Драко и мягкие пуховые варежки

Далеко в горах, в большой каменной пещере жили мама-дракон, папа-дракон и малыш.

Каждое утро в семье драконов было одинаковым.

— Драко! Просыпайся! — рычала мама, — Драко, пора завтракать! Драко! Мы опоздаем в школу!

И дракончик всегда отвечал маме таким же громким рычанием:

— Иду!

После завтрака взрослые драконы-отцы отправлялись на охоту, а мамы оставались в пещере готовили еду, убирались и водили малышей в школу, где их учили всему, что должен знать настоящий дракон: летать, рычать, сражаться и охотиться.

Малыша Драко определили в класс борьбы хвостами и лапами, так как его отец был заслуженным мастером этого спорта и единственным в стае обладателем золотой медали. В школе драконы бодались рогами, били друг друга шипами на хвостах, терлись чешуей, вытесняя один другого с каменной скалы. Тот, кто сможет устоять на горе и не упадет вниз, считался победителем.

Мама наблюдала за тем, как ее сын делает свои первые успехи: вот он получил удар хвостом по голове от большого серого дракона, вот ему подпалили крыло горячим пламенем, вот он сам споткнулся и упал лицом прямо в грязь и уже не смог подняться.

— Очередная битва и очередное поражение! Ну что я скажу отцу? Ты не можешь опозорить семью и выставить нас на посмешище перед всей стаей, — от громких маминых восклицаний у дракончика скрутило уши, его тело напоминало изогнутый крючок, понуро плетущийся вслед за массивной мамой. Огромной скалой мама возвышалась над ним и своим громким рыком сотрясала воздух так, что дракончик опасался, что начнется оползень и их засыплет камнями.

— Ничего вы, молодые, зеленые, не умеете, вот отец в твои годы… — и мама увлеченно начинала рассказывать историю его успеха.

— Мне не нравится драться, — тихо выдохнул маленький Драко, мама как раз сделала паузу, чтобы набрать в легкие воздух, — Я хочу…

— Меня не волнует, чего ты хочешь! Мы с папой лучше знаем, что будет для тебя лучше! Борьба — это престиж, слава, это уважение. И не надо снова заводить со мной разговоры о полетах. Еще ни одному дракону за всю историю не удалось получить золото в полетах. Еще никому не удавалось достичь солнца, потому что это невозможно. А значит этому не бывать и точка. Ты не будешь гоняться за какой-то заоблачной, неосуществимой мечтой, а будешь делать то, что скажем мы с отцом. Я ясно выразилась?

Дракончик тихо шмыгнул большим мокрым носом и тут же утер его хвостом, чтобы мама не заметила и не отругала его еще и зато, что он плакса, расклеился, как тряпка. Ведь он Дракон, сын своего отца, вождя, а значит должен быть сильным.

И Дракончик подчинился сильным маме и папе, чтобы потом самому стать сильным. Так по крайней мере получалось из их слов, а на деле вышло совсем иначе.

С каждым днем Драко просыпался все с меньшей охотой, равнодушно смотрел на предложенную еду, получал сплошные неудовлетворительно в школе и слег в постель.

Никакое рычание мамы, угрозы и упреки папы не могли поднять его и заставить лететь в школу.

— Я больше так не могу! За что мне это наказание? — рыдала мама, на смену огню пришли потоки соленой воды, но и они не могли излечить дракончика.

— Мы же все для него, все свои силы, а он… Ну, почему, он не может жить, как все нормальные драконы? Вот заболел.

Родители приглашали к себе разных докторов, но все они только пожимали плечами и разводили крыльями. Никто не мог понять, почему дракончик не ест, а тает, как льдинка в жаркий день, прямо на глазах.

И вот однажды папа принес домой на своих крыльях заграничного врача — домашнего Кота. Надо сказать, что коты были редкостью в высоких горах, где жили драконы, и мама с подозрением косилась на гостя. Маленький, непонятного серого цвета, да к тому же бескрылый. Что он может знать о лечении чешуйчатых рептилий?

— Я психолог по образованию, меня зовут, Мур Мяу, — представился доктор.

— Зачем нам психолог? Что это за специалист такой? — зашептала мама папе на ухо, а надо сказать, что когда драконы шепчут, это похоже на то, как мы, люди кричим, надрывая глотку.

— Прошу тебя, — успокаивал папа Дракон, — Нужно же хоть что-то делать, нельзя оставить все как есть. Он наш единственный сын, я не могу позволить ему… Он же еще не видел жизни, не жил совсем.

Папа не договорил. Маме даже померещилось, что она увидела блеск хрустальных слез в его глазах.

— Мне нужно поднять ребенка на ноги, а не заниматься копанием во внутренностях его души, существование которой само по себе спорно.

Доктор кот прекрасно слышал то, о чем спорили мама и папа, и спокойно заметил:

— Первое, что вам нужно, чтобы вылечить сына — это вера. Своим сомнением в его выздоровлении вы лишаете его шанса.

Мама Дракон собиралась зарычать по своему обыкновению и даже мысленно подпалила коту его шерсть, но потом смиренно сложила лапы замком на груди и закусила язык, больно. Она заставила себя успокоиться и села на диван, поджав под себя хвост, как маленький отчитанный котенок.

— С вашего разрешения, я осмотрю пациента и поговорю с ним.

Доктор кот сел у кровати больного и нежно коснулся его лапы. Дракончик с удивлением приоткрыл глаза. Еще никто и никогда не прикасался к нему с такой нежностью. У его родителей на лапах были громадные когти, и их прикосновение вряд ли можно было назвать мягким, после него иногда оставались глубокие красные царапины.

— Кто вы? — спросил Драко с любопытством. Он никогда раньше не встречал котов.

— Я Доктор Мур Мяу, — кот протянул малышу лапу.

— А все коты такие мягкие? — с любопытством спросил Дракончик, потрогав мягкую шерстку.

— У нас есть когти, острее, чем у драконов, но мы их прячем в специальные подушечки под пальцами и используем только в случае охоты.

— У вас очень ласковый голос. Мои родители умеют только рычать. Как жаль, что я не родился в семье котов.

— Мы тоже умеем рычать, если потребуется, а еще шипеть и скалить зубы, — доктор Кот продемонстрировал свои клыки, чем рассмешил маленького дракончика. Маленькие зубки кота не могли сравниться с зубами Драко, и малыш разинул пасть, показав, что значит настоящие крепкие и острые зубы.

— Вижу, что у тебя действительно острые и сильные зубы. Жаль, что они сидят во рту без дела, вместо того, чтобы жевать сочный кусок мяса.

— А мне совсем не жаль, — печально хмыкнул дракончик и отвернулся, — Зачем жевать, зачем вообще жить, ради чего? Не понимаю.

— Неужели ты не о чем не мечтаешь? — спросил доктор, тронув дракончика за плечо, — Что ты видишь, когда закрываешь глаза?

Дракончик недовольно дернулся и какое-то время лежал молча, не говоря ни слова.

— Раз ты устал и больше не хочешь говорить, я пожалуй пойду, — сказал Кот, бесшумно поднимаясь на своих мягких лапах. И тут он услышал тихий, едва уловимый голос малыша.

— Я мечтаю о том, чтобы гонять луч света хвостом, лупить по стенам, будя соседей, выбивать ногами барабанные дроби, подлетать со своей подстилки прямо к потолку и со всего размаху плюхаться обратно, устраивать брызги и фонтаны в ванной, целые столбы воды и со смехом обрушивать их на маму. Я мечтаю слышать, как смеются мои родители. Мечтаю высоко парить, прямо под облаками, — Драко сам того не замечая, поднимался все выше и выше. Рассказ о мечтах окрылял его и придавал сил.

— Хочу взмывать к самом солнцу и лететь, лететь, лететь! Хочу делать то, что я хочу, а не проживать заново жизнь моих родителей. Вот чего, я хочу!

— По-моему все это замечательно! И ты вполне можешь осуществить все свои мечты. В тебе полно веры, есть время и молодость, осталось только набраться сил.

— Ах, как бы мне хотелось, чтобы мои родители верили в меня так, как верите вы, незнакомец, иностранец, который знает меня не больше десяти минут. — Я хочу, чтобы у меня были такие родители, с которыми можно обо всем поговорить, а не обмениваться целый день рычаниями и криками.

— Так что же тебе мешает?

— Но мои родители — драконы… они…

— Разве? Разве это они мешают тебе? Неужели при всей твоей уверенности, что ты можешь достичь солнца, у тебя отсутствует даже капля веры в то, что ты можешь приучить своих родителей к ласке? Скажи, а ты хоть раз пробовал быть с ними ласков?

— Но они… они же все время рычат на меня…

— Так это они… а ты?

Дракончик замолчал.

— Есть о чем подумать, правда? — добавил Мур Мяу ласково, — Я всегда говорил, что лучше всего думается за чашкой горячего мясного бульона. Что скажешь?

— С большим удовольствием, — Драко похлопал себя по животику и широко зевнул, — кажется мой аппетит только что проснулся.

Мама так и подлетела услышав слова сына, захлопала крылышками, хлопоча на кухне. Через пять минут дракончик уже хлебал бульон, а папа и мама провожали доктора.

— Скажите, Мур Мяу, у вас есть какие-нибудь особые предписания, кроме того, что мы поняли из вашего разговора?

Доктор кот протянул маме и папе пару мягких пуховых рукавиц из кошачьей шерсти.

— А как ему давать это лекарство? Утром во время еды?

— Это варежки. Их надо надевать на лапы, — объяснил кот.

— И тогда он будет здоров?

— Они для вас, — широко улыбнулся доктор, — Если вы будете одевать их, когда прикасается к вашему сыну, и точно с такой же нежностью будете обращаться с его душой, вся ваша семья будет здорова.

— Но как же… видите ли, мы драконы-охотники, традиция стального жесткого воспитания передается из поколения в поколения.

— Так может пора сменить традиции? Зачем повторять то, что уже было, когда есть шанс сделать что-то особенное и неповторимое?

— А когда можно прекратить лечение? — спросила мама, все подробно чиркая острым когтем на камне.

— Некоторым за всю жизнь так и не удается вылечиться от передаваемый из поколения в поколения жестокости. Есть те, что постоянно болтаются как на весах и их носит потоками ветра от черного к белому. Более того, сразу скажу, что это будет сложнее стрельбы огнем и боя хвостами. Тренировка спокойствия и нежности требует невероятного мужества, терпения и воли. Я верю в вас.

И с наилучшими пожеланиями удачи и успеха, доктор кот вернулся в свои родные края. Его визит многое изменил в жизни Драконов.

На стене в пещере висели мягкие пуховые рукавицы, которые всегда служили напоминанием о том, что любовь и ласка могут сделать гораздо больше, чем унижение и боль.

Конечно, прошел ни один день, и даже ни неделя, прежде чем драконам, привыкшим открыто выражать свою ярость, удалось обуздать и приручить ее. Они узнали, что совсем необязательно испытывать злость. Это всего лишь первозданное чувство, которое подвластно контролю и усилием воли обратимо в спокойствие и даже радость.

Маленький дракончик смог наконец записаться на уроки полетов и стал каждое утро улетать в школу, забыв позавтракать. Но как ни странно, он больше не болел. Он словно питался счастьем, и всегда был бодр и полон сил.

— На сегодня все, — сказала мама, аккуратно пожимая лапы всем своим ученикам. Она с удовольствием отметила, что не оцарапала ни одного.

По технологии доктора Кота мама Дракон обучала других родителей нежному обращению с детьми. Целые дни напролет родители практиковались, как осторожно двумя пальцами сорвать клубнику с куста и не раздавить ее, чтобы потом, придя домой, точно так же нежно коснуться щеки любимого ребенка, обнять и поцеловать его, не применяя грубой силы и не причиняя вреда

— Сегодня первый день драконьих игр.

— Ваш сын будет летать? — спросила одна из мам.

— Да, — с гордостью ответила мама Дракон, — Не просто летать, он будет парить под облаками.

И она взмахнула широкими крыльями, торопясь к началу представления.

Все участники уже приготовились на линии и заняли сидячее положение перед стартом. Чистое голубое небо простиралось над их головами, открытое и свободное пространство для полета воображения.

— Давай, сын! Ты сможешь! — кричали мама и папа дракон. Они сидели на трибуне, обнимая друг друга крыльями, и надрывали глотки, что было сил. Это было то самое место, где они могли в волю рычать и кричать, болея за любимого сына.

Дракончик улыбнулся им одними глазами. Он был весь в напряжении, натянутый, как тетива лука. И вот раздался громкий рык судей. Драконы поднялись в воздух и понеслись вперед, вверх, все выше к облакам, пока не превратились в крошечные точки. Драко несся к самому солнцу, его крыло поднялось в вышине и уронило тень на большую звезду. Он первым достиг высоты. Он победил свой страх! Поставил цель и победил! Его переполняло счастье и гордость. Он смог! Сам! У него все получилось.

Солнце озолотило его крылья, засверкало и заиграло своими лучами в драконьей вышине. Какое это было блаженство. Драко опустился на землю, и все увидели, что его чешуя переливается и сверкает.

Мама и папа Дракон с гордостью обняли своего сына.

Предсказание кота сбылось. То, что не могли сделать изнурительные тренировки, приказы и крики. Сделали любовь и вера.

— Ты у нас золотой! — сказали родители сыну.

И хотя это видели только они. Дракон вернулся на финиш последним, но это было неважно. У них был необыкновенный сын, и главное, что они это знали.

Змея

Жила-была Змея. Она все время шипела, кусалась и выпускала яд, отравляя окружающих. Ее боялись, ее сторонились, с ней никто не хотел дружить. Завидев ее приближение, заяц прыгал с тропинки и мчался к норе. Птицы переставали петь и прятали птенцов в гнезда. Ее шипение наводило ужас на всех, но змея не умела общаться иначе. В конце концов она родилась змеей, ее так учили все ее детство, всю ее молодость. Как еще она могла сказать: «Привет, подползая к зайцу?» Только зашипеть.

Ей очень хотелось подружиться с веселыми птичками, поползать наперегонки с зайцем и показать белке, что она тоже неплохо лазает по деревьям? Но как? Никто не хотел иметь дело с животным, которое только и умеет, что шипеть и скалить зубы.

Тогда Змея отправилась к мудрому Филину за советом. Тот владел языками всех птиц и животных и понял проблему Змеи. С тех пор она каждый день приползала по ночам на уроки и беседовала с мудрой птицей. Змея учила языки.

Она выучила язык зайца и научилась лопотать, как он, научилась щелкать языком, как белка и издавать птичьи трели.

Как только она заговорила с животными на их языке, они перестали ее бояться. А еще Змея научилась улыбаться. С зубами и без зубов. Ей приходилось прятать свои клыки под кожей в верхней части рта. Ох, и трудное это было занятие. Но оно стоило того. Ведь с тех пор, как у нее появилась на губах улыбка, все с удовольствием общались со Змеей и отвечали ей такими же широким жестом.

Котенок, который не хотел спать

Малыш котенок крутился вокруг своей оси и никак не мог поймать собственный хвост. То ли он был слишком медленный, то ли хвостик слишком быстрый.

— Малыш, пора спать.

— Ну, мама, мне совсем не хочется, — потирая лапкой глазки, зевнул Котеночек, — Можно я еще поиграю?

— Конечно, — ласково ответила мама.

— Правда? — удивился котенок.

— Правда, — мама взяла малыша за загривок зубами и положила на мягкое пуховое одеяльце, — Только завтра, — она облизнула своим шершавым языком его щеку и обвила своим длинным телом, как кольцом. Получился большой пушистый полосатый клубок.

Не прошло и минуты, как котенок освободился из тесных пушистых объятий, задрал свой розовый носик и гордо сообщил:

— Мяу, мне совсем-таки, ни чуточку, ни капельки не спиться, — при этом он так широко открывал рот от зевоты, что там мог поместиться целый воздушный шар. Не надутый.

Мама-кошка прикрыла глаза и исподтишка наблюдала за малышом, делая вид, что спит. Сама тем временем потихоньку наблюдала, что малыш станет делать.

Котенок ткнулся в маму мордочкой, она не шелохнулась. Тогда он выпрыгнул из корзинки на пол и обернулся посмотреть, видит ли мама его проделку. Мама по-прежнему не открывала глаз. Тогда котенок стал носиться вокруг лукошка на разъезжающихся лапках, как на коньках. Его заносило на поворотах, он делал кувырки, шумел, переворачивался с ног на голову и всячески пытался привлечь к себе мамино внимание. Но мама не подавала интереса к его озорству. Тогда малыш пригнул голову к полу, прищурил один глаз и, ступая на подушечки пальцев, стал подкрадываться к маме. Он нацелился на розовый нос, который почему-то напомнил ему жука, за которым он гонялся днем, и теперь ему очень хотелось понюхать и похватать мамину розовую пуговку.

Как настоящий шпион, бесшумно он долго подбирался к корзинке, запыхался от усердия, а мама и в нос не дула и даже не шевелила им особо. Лежала себе спокойно без движения, даже когда он продемонстрировал свой особый охотничий прыжок и со всего разбегу прыгнул прямо ей на спину.

— Ну, так неинтересно, — сказал малыш обиженно, когда мама не сдвинулась с места, — я так не играю.

— Мур-р. А я и не играю, — сказала мама, подняла свою большую тяжелую лапу и положила на малыша, одним взмахом придавив его к подушке, — Солнце спит, облако спит, и цветочек в поле спит, только мой сынок не спит, — пропела мама, и малыш растопырил пошире ушки.

— Расскажи, расскажи. А как спит солнце?

— Видишь вон там, — мама показала за окно, — полоска между небом и землей? Это горизонт — дом солнца. Днем оно гуляет по широкому небу, играет солнечными лучами, золотит рожь в полях, согревает птиц и зверей.

— пускает солнечных зайчиков, — подсказал малыш.

— А когда приходит ночь, большая звезда по имени Солнце отдыхает и дает возможность своим младшим сестрам и братьям проявить себя. На небе появляются миллионы далеких и не таких ярких и ослепительных, как Солнце звезд. Солнце любящая сестра, она знает, что затмила бы всех своих младших братьев, если бы вздумало светить еще и ночью, и оно уступает им свое место. У каждого свое время и своя задача. Солнце радует нас своим теплом и светом днем, а звезды ночью.

— А я…а я, — малыш торопился рассказать маме то, что узнал, — я знаю, как спят цветы. Они складывают лепестки вместе, как мы ложимся рядом друг с другом, тесно прижавшись, сворачиваются в клубочек…

— Это называется бутон, — поправила мама.

— У них бутончик, а у нас клубочек. Они сворачиваются в него, наклоняют голову и так и спят стоя. Так жалко, что они не могут прилечь на мягкий матрасик и укрыться одеяльцем.

— Каждый выбирает то, что ему по душе. Летучие мыши спят вниз головой, а полевые обыкновенно, положив голову себе на лапки и, укрывшись листом в уютной норе. Если бы ты предложил им поменяться, они бы ни за что не согласились, а поменявшись бы не выспались и превратились в медведя, раньше времени вставшего из спячки.

— О, это ужасно. Я помню, ты всегда так говоришь про моего папу. Когда я не давал ему спать. Он был похож скорее на льва, чем на кота.

— Если ты не хочешь увидеть озверевшую и превратившуюся в тигрицу маму, то лучше поскорее засыпай, — посоветовала мама-кошка, подминая под себя котенка, который так и норовил куда-нибудь уползти. У него вечно оказывались лапы и хвост не пойми где. То он клал их ей на голову, то начинал перебирать по краю соломенной корзинки, шурша почище любой мыши, то он обмахивал ее хвостом так, что шерсть лезла в глаза, и маме приходилось закрывать их. Она так устала за весь день бегать за этим непоседой, да еще к тому же бегать на поиски еды для своего озорника, что чувствовала, что ее веки тяжелеют, а глаза слипаются. Она уже собиралась смотреть чудесный сон о безмятежной райской жизни, в которой мыши сами строем маршируют прямо к ней в рот, да еще с бутылками сливок в руках. Из фантазии заставила вернуться пронзительная боль. котенок разлепил когтистой лапой мамино веко и уставился прямо в зрачок.

— Мяу, мам, а мам. Ты что спишь? — раздался писк малыша, — Ну, ты даешь.

После такого маме-кошке, действительно захотелось дать, больно. Лапой. По морде. Чтобы больше не думал чудить такого с родной матерью. Подумать только. Не дал ей попробовать на вкус мышь со сливками.

— Мам, а разве ветер спит? Он же все время дует, летает всюду. Шалит, гоняется за листочками, пугает птиц на деревьях, срывает шляпы и вырывает из рук зонтики. Он такой ловкий и озорной, никогда не устает и не унывает, прямо, как я, правда?

— Правда. ты у меня тоже большой озорник. Но даже ветер спит? Наигравшись, он затихает и какое-то время спокойно дремлет. Тогда на земле стоят теплые безветренные дни. Деревья стоят спокойные, шарики не улетают из рук малышей, вызывая звонкий плач, никто, кроме проказливых мальчишек не задирает девчонкам юбки, никто кроме меня не взъерошивает тебе шерстку. Даже ветер спит. Всем нужно набираться сил перед новым днем, новыми интересными событиями, которые ждут впереди. Ведь если ты не поспишь и не отдохнешь, то будешь вялым и невнимательным. Жалко будет, если ты что-нибудь пропустишь. Вдруг это и будет оно — самое интересное? К тому же, — добавила мама, понизив голос до шепота, будто собирается поведать великую тайну, — во сне с тобой могут произойти самые невероятные приключения, любые, а каких ты только можешь мечтать.

— Ты права, — сказал малыш, пододвигаясь к маме и кладя ее тяжелую лапу поверх своей спины, — Если даже ветер спит, мяу, то и мяу, — мяукнул котенок — Спокойной ночи, мама, — через секунду он уже причмокивал и облизывался, будто видел очень сладкий сон.

Сказка про слоненка

Малыш слоненок зевнул и потянулся в своей кроватке, а потом быстро подскочил и затопал огромными лапами по полу. Начался новый день, который обязательно принесет ему что-то интересное. Как можно спать? Он просунул свой длинный хобот в родительскую спальню Мама с папой, переплелись своими носами и крепко спали, так что от их храпа в комнате подпрыгивали занавески. Слоник весело закачал своими лопоухими ушами, словно веером. Он прогонял сон, который еще витал в воздухе.

— И как можно спать в такой день? — спросил он громко, ни к кому особо не обращаясь.

— А какой сегодня день? — спросил папа, подскакивая на кровати и думая, что он опять проспал на работу.

— Такой. Особенный. Выходной, — гордо протрубил слоненок.

— О! — папа упал обратно на подушки, точнее на мамину лапу, которая была для него мягче подушки, — Зачем так пугать? Спи, давай, — сказал он сыну.

— Спать? Так же всю жизнь можно проспать. Нет. Не хочу. Разве для этого я появился на свет? Чтобы все время спать? — слоненок хитро подмигнул родителям.

Не успели они что-либо сказать, как он исчез, только они и видели его хвостик кисточкой.

— У меня другие планы. Совсем другие планы! — протрубил слоненок так громко, что мама и папа затряслись вместе с кроватью. А может это было оттого, что они прекрасно знали, когда у сына планы — всегда лучше быть начеку.

— Встаем? — сонно пробормотал папа.

— Встаем, — ответила мама и кубарем скатилась с кровати, села на задние лапы и осмотрелась в поисках тапочек. Те валялись в разных концах комнаты, после прихода слоненка они всегда разбегались, будто хотели спрятаться.

Втянув ртом воздух, как пылесос, притянула сначала один тапок, потом второй и натянула их на ноги.

Папа храпел во весь хобот, успокоенный тем, что за слоненком есть кому присматривать. К тому же, если он поспит еще пару часиков, то проснется как раз к теплому морковному пирогу. Это был его самый любимый способ начинать утро — чашкой шоколадного напитка и вкусного пирога.

Тем временем слоненок уже начал осуществлять свои идеи. Ухватившись хоботом за край одеяла, он тянул с одного конца, а его старшая сестра с другого и это продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь не победит. Это Слоник называл игрой в потягушки.

— Мама, он не дает мне спать, — пожаловалась сестра и резко отпустила край одеяла. Слоненок шлепнулся на свой маленький хвост, повалился на спину и оказался погребенным под лоскутным одеялом.

— Слоник, почему ты не даешь Соне спать? — спросила мама.

Из-под ткани высунулось одно ухо и один маленький хитрый глаз.

— Она хотела идти на пробежку.

— И ничего я не хотела, — возразила Соня, подняв одеяло укутавшись им, как бабочка в коконе.

— Хотела, хотела, — слоненок бегал рядом с мамой и искал способ пробраться мимо ее внушительной фигуры, — Я сам слышал, как ты сказала подруге, что хочешь похудеть и с завтрашнего дня начинаешь тренироваться.

Слоник шмыгнул между маминых ног. Разгадав его тактику, мама сжала колени, и теперь голова сына болталась рядом с лицом сестры, а хвост и ноги торчали в районе маминого хобота. Не очень удачное положение, с учетом того, что мамин хобот служил отличной выбивалкой для ковров. А Слонику совсем не хотелось оказаться на месте половика.

— Зачем тебе худеть? — спросила мама, — Ты и так красавица.

— Сейчас в моде фигуры, как у жирафов. Стройные ноги, вытянутая шея, понимаешь? — вздохнула девочка-слон.

— Вряд ли ты будешь довольна, когда похудеешь до размеров жирафа, — сказала мама, — Зачем тратить силы на то, чтобы стать кем-то другим, когда ты можешь строить свою собственную жизнь и сделать что-то по-настоящему особенное?

— Слон не может быть жирафом. Это даже мне известно, — сказал братишка, воспользовавшись замешательством мамы, он выбрался из плена. Нацепил на задние лапы шлепки сестры, втянул щеки и живот и стал выхаживать с важным видом по комнате, изображая жирафа.

— Ничего ты не понимаешь, — буркнула Соня и бросила в брата подушку. Слоненок покачнулся, как девушка на неустойчивых каблуках, и рухнул на пол.

— Это происходит со всеми худышками — они валятся от голода на землю, — слоненок принялся корчить рожицы, — А еще их сносит ветром, — Слоник подпрыгнул, махая ушами, и снова упал на пол.

— Тебе не грозит улететь.

— Идем, — мама ухватила сына хоботом за хвостик и потянула, — пока потолок наших соседей не провалился от твоих театральных талантов.

— Это же здорово, будет больше зрителей, — хитро улыбнулся слоненок.

— Выступать будешь с банкой штукатурки и мастерком, я бы на это посмотрела. — ехидно сказала сестра вслед Слонику, который весело подпрыгивая, шел следом за мамой на кухню.

— Слоненок, — умоляюще посмотрела на него мама, — скажи, а ты умеешь ходить обыкновенно?

— Странный вопрос, — сказал слоненок, — Конечно, нет. Ты же сама говорила, что я у тебя необыкновенный.

— Действительно. И как я могла забыть, — мама потрепала сына по макушке и

Пошла в кладовую. Принесла муку, сахар, масло, поставила все это на стол, а сама занялась мойкой моркови и яблок. Она всего лишь на секунду оставила слоненка без присмотра, а когда вернулась — не поверила своим глазам. Вся кухня превратилась в снежное царство. Пакет муки щедро устилал полы, слоненок лежал прямо посередине и делал снежного ангела.

— Правда здорово? Зима посредине лета? Прыгай ко мне, — поманил сын маму.

Та застыла с морковкой в руке, как с саблей. На ее лице было странное выражение: то ли прыгнуть, то ли запустить морковкой.

— Гляди, — слоненок положил на свои глаза по яйцу, а из масла слепил улыбку. Теперь на маму глядел странный ангел с яичными глазами.

— Гляжу, — мама покрепче ухватилась хоботом за дверцу шкафчика. Для того, чтобы хобот случайно, помимо ее воли, не отправился воспитывать слоненка.

Очень хотелось замесить слоненка вместе с тестом, что она и сделала. Под хохот сына разбила яйца прямо на животе, добавила масло, присыпала сахаром. Ей даже не пришлось добавлять муку, на теле слоненка ее было целое море.

Украсив тесто морковкой и яблоками, мама поставила пирог в печь, а сама отправилась за водой, чтобы все отмыть слоненка.

Слоненок тем временем успел порисовать на муке пальцем, оставить следы ног, поваляться на спине, на голове, на боку. Он вдоволь насладился процессом и готов был к чему-то новенькому. Ванна с резиновыми уточками была как раз кстати.

Слоник уселся в таз и стал мыться. Надо сказать, что он был очень самостоятельный и знал, что нужно мыться сверху вниз. Он намылил уши и глаза. От мыла их так защипало, что он тут же нырнул и выпустил струю воздуха. На поверхности появились пузыри, и из хобота вылетел десяток цветных, переливающихся на свету шариков. Как любой малыш Слоненок любил мыльные пузыри, и процесс занял все его внимание.

Успокоенная мама принялась скрести кухню, пока мука не расползлась по всем остальным комнатам. И тут она почувствовала, что со всех сторон к ней подступает вода. Заливало не на шутку. Шторм из ванны уже перекочевал в коридор.

— Слоненок!

Сын усердно замачивал папины штаны и свитер в пене, увлекшись стиркой, малыш забыл выключить кран. Мама не знала, то ли ей рвать последние щетинки на своей слоновьей коже, то ли трубить от безысходности. Зная, что слезами горю не поможешь, а криком ничего не решишь, мама выключила кран и пустила хоботом фонтанчик брызг в сына.

— Помощник, посмотри, что ты натворил. В доме потоп.

— Ой, — пискнул слоненок, который теперь и сам почувствовал, что его лапы куда-то плывут по скользкому полу, — Прости, я хотел, как лучше.

— Что будем делать? Какие есть варианты?

— Вытирать, — слоненок, стал трубить, призывая на помощь.

Пришлось и папе проснуться, и даже соседи жирафы позвонили спросить, не нужно ли им подкрепление.

Уставшие после уборки, мокрые, словно только что после душа, слоны уселись завтракать.

Наконец-то и Соня пожаловала к столу.

— Ох, уж этот Слоненок, — махнула она на брата своим хоботом, — От него одни неприятности.

У Слоненка уши ниже колен повисли, и пирог в рот не лез, упал мимо. Хорошо, что мама с ловкостью циркового жонглера его подхватила.

— Не совершает ошибок тот, кто ничего не делает, — сказала она, погладив сына.

Тут серая по своей окраске Соня приобрела розовый оттенок, стало ей стыдно. Ведь пока вся семья трудилась, она делала вид, что спала, а вместо того, чтобы хвалить — ругала.

— Простите, — сказала она и поспешно добавила, — Чур, я мою посуду.

— Чур, я помогаю, — закричал радостно слоненок и повалил сестру на пол.

Кухня залилась дружным хохотом.

Смех слонов — необычайное зрелище, которое не оставляет равнодушным ни одного жителя в радиусе километра.

Черепашка Копуша

Рассыпчатый цвета апельсиновой кожуры песок. Голубые волны. Шум прибоя. Теплый ветер раскачивал широкие листья пальмы, в тени которой прятался маленький черепашка Копуша. Его панцирь был мягким, и он был таким крошечным, что мог уместиться на ладошке.

В воде морские черепахи передвигаются быстро, но Копуша был особенный, он любил покачаться на волнах, понежиться на солнышке, в конце концов не зря же его так прозвали. Разбудит утром мама своих малышей, отправит их к теплому течению умываться, все уже домой вернуться и сядут за стол, а Копуша только-только одеяла из морских водорослей откидывает и голову из панциря вынимает, чтобы протереть глазки.