Бесплатный фрагмент - Сказки, легенды, мифы

Сказки, легенды, мифы — общая характеристика

Сказки, легенды, мифы народов мира составляют бесценный народный кладезь, из которого можно черпать знания о жизни древних народов.

Сказки являются одним из основных жанров народного устно-поэтического творчества; преимущественно художественный прозаический устный рассказ волшебного, авантюрного или бытового характера. Сказка отражает мировоззрение народа в разные эпохи его жизни, его отношение к действительности, борьбу за свою независимость, мечты о будущем. Этот жанр возник ещё в родовом обществе. Передаваясь в течение многих веков от поколения к поколению, сказка шлифуется народом. Сказочник творчески перерабатывает исполняемую им сказку, поэтому каждая из них известна во многих вариантах, часто весьма различных. Живя в веках, передаваясь из уст в уста, сказки меняются вместе с изменением порождающей её действительности. Во многих сказках имеются отзвуки чрезвычайно ранних общественных отношений. В некоторых женских сказочных образах звучат отголоски матриархата; сохранились в сказках представления о тотемном звере — покровителе рода. Такие сказочные образы, как царь, царевич, рыцарь, король, характерны для сказок, сложившейся при феодализме, однако и они в основе своей восходят к более ранней эпохе. В сказках разных народов часто встречаются общие идеи, темы, сюжеты и образы. Это объясняется сходными условиями жизни различных народов. Однако сказки каждого народа имеют свой ярко выраженный национальный характер, они показывают уклад жизни народа, особенности той среды, в которой бытуют, в них отражаются изменения быта, местные природные условия, трудовые процессы.

Сказки чрезвычайно значительны и многообразны по своему идейному содержанию и художественной выразительности. Национальная специфика сказки проявляется в образе героя, воплощающего национальные черты народа, в языке, в бытовых подробностях, в характере пейзажа, в изображении социальных отношений и уклада русской, преимущественно крестьянской, жизни, в подлинном гуманизме, который определяет жизнеспособность сказки и в наши дни.

В поэтическом творчестве любого народа можно выделить следующие наиболее характерные группы сказок: о животных, волшебные, авантюрно — новеллистические, исторические и бытовые. В настоящее время сказки о животных бытуют главным образом как «детские». Часть их возникла в родовом обществе и была непосредственно связана с производственной жизнью. Некоторым из них придавалось магическое значение. С течением времени они теряли свой мифологический и магический характер, приближаясь к нравоучительной басне. Сказки о животных, несложные по своей композиции, тяготеют к диалогу, который нередко даётся в песенно-стихотворной форме. Они занимают видное место в творчестве народов Севера России, а также народов Африки, Полинезии и Северной Америки. К древнейшему обществу восходят волшебные сказки. Некоторые из них первоначально были связаны с мифотворчеством и имели магическое назначение. Представлениями народа о добре и зле, народными чаяниями и ожиданиями определяется мораль волшебной сказки, характеристика её положительного героя, её оптимизм, её композиция, неизменно приводящая к торжеству добра над злом. Мировое распространение получили волшебные сказки о спящей красавице, Золушке, Красной шапочке. Все эти сказки вполне можно объяснить современным языком науки: спящая красавица — летаргический сон, возможно гипноз, которым околдовал (очаровал) кудесник, фокусник, который может водить людей в гипнотический транс. Золушка — от слова «зола», девушка была «помощницей по хозяйству» у своих родственников, которые беззастенчиво эксплуатировали её, а её отец подчинялся новой жене, мачехе Золушки (вот и элемент матриархата). В древности население жило родами, в праздничные дни приезжая в населённые пункты, где устраивались различные балы, там она и понравилась сыну местного правителя-феодала, закрутилась интрижка, потеряв туфлю, которая подходила только её, слуги сына правителя смогли определить Золушку. Фея, которая помогла Золушке, была местная колдунья, то есть гипнотизёрша, которая внушила Золушке, что она — красавица и подарила ей платье и туфли, возможно она конфликтовала с мачехой Золушки. Фея — (от лат. fatum — судьба, англ. fairy) — у кельтов и романских народов волшебница. Слова «феерия», «феерический» (с франц. féerie) тоже происходят от слова «фея» — франц. fée.

Эта супертыква могла бы стать каретой для Золушки.

Она получила первый приз на ярмарке

в Топофилвде (США). Её вес 240 килограммов.

Из книги «Мир на рубеже XXI века.

Международная панорама», составитель Д. А. Вольский,

М,, изд-во политической литературы, 1990, вкладка

Красная шапочка — девочка, которая отнесла продукты питания своей бабушке, живущей где-то далеко, персонифицированный волк был, скорее всего, местным жрецом-гипнотизёром, носивший маску волка, который помимо прочего был и людоедом.

Маски возникли на заре че­ловечества в самых различных районах планеты. Уже рисун­ки каменного века показывают нам охот­ников в ритуальных масках. Пещерный человек широко прибегал к маги­ческим ритуалам — танцам в масках, для того чтобы воз­действовать на добрые и злые силы природы, повлиять на ре­зультат предстоящей охоты. Маски одевались также для отпугивания животных, например, бенгальский тигр нападает на человека только сзади, поэтому необходимо носить на затылке маску, изображающую человеческое лицо. Маска родилась как элемент магически-религиозного ритуа­ла, вызванного к жизни по­требностями повседневной жизни. С развитием цивилиза­ции маски уходили из повсе­дневной будничной жизни человечества в область искус­ства — театр масок и химе­ры собора Парижской богома­тери, театр кукол, наконец, грим… Только в наиболее отсталых районах, маска сохранилась еще в чистом виде, но уже и там испы­тывает воздействие «цивилиза­ции», утрачивая все больше значение обиходности и при­обретая черты театрального реквизита. Для современных африканских негров ма­ска — одушевленный и дей­ственный инструмент, находя­щий множество применений почти в любой области чело­веческой деятельности — от рождения до самой смерти. По самой своей природе мас­ка стремится выразить то главное психологическое со­стояние, которое присуще группе людей. В искусстве маски наиболее полно, идеаль­но выражены и вечные эмо­ции. Но коль скоро так, мас­ка не отражает какую-то одну эмоцию в определенное время, это не портрет человека, ко­торый боится, или сражается, или умирает, — это Страх, Война, Смерть. Другими сло­вами, частности, детали бытия, понятые человеком и преодо­ленные, отступают на второй план, на их место выходит обобщение, столь ценимое че­ловеком любой эры, независи­мо от условий жизни. С психологической точки зрения происхождение маски можно объяснить атавистиче­ским стремлением человека уйти от самого себя для того, чтобы обогатиться опытом дру­гих существ, — стремлением, которое, конечно, не может осуществиться в реальности, физически. Более того, афри­канский негр надеется расши­рить свои возможности, отож­дествляя себя со всеобщими силами — божественными или демоническими. Но в то же время африканец — существо социальное, живущее всегда в обществе, точнее, в общине, состоящей из индивидуумов, с которыми он вступает в раз­личные отношения. Часто это борьба за первенство, за поло­жение и т. д. И тут маска становится средством произ­вести впечатление или даже внушить страх. Маски наиболее распростра­нены и достигли своего выс­шего художественного расцве­та в тех районах, где наиболее активна творческая изо­бразительная культура. В других местах, хотя их и населяют этнически род­ственные племена, искусство маски не поднялось и не по­лучило столь высокого разви­тия. Это можно объяснить, ве­роятно, и войнами, влиянием религии, на­конец, тем, что в других рай­онах распространено овцевод­ство, в котором опыт посте­пенно, видимо, вытесняет ма­гию. Творцы, художники, авторы масок ча­сто занимают особое положе­ние в общине, и не только по­тому, что их благосостояние выше, чем у среднего члена общины, но и в силу чисто этических и эстетических при­чин.

Наиболее популярны в русском сказочном репертуаре сказочные сюжеты о трёх царствах, о волшебном кольце, о чудесном бегстве, о змееборстве, о царе Салтане (искажённое «султан» — титул мусульманского светского правителя), Елене Прекрасной, Сивке-бурке, Кощее.

Кощей (Кащей) бессмертный — от славянского слова «кость» в обобщенном смысле, то же что и по-гречески «skeletos», букв. — высохший, — «скелет». Сравните украинское слово «кущ» — «куст». Кости могут сохраняться в земле миллионы лет, поэтому в древности и думали, что кости бессмертны. Кстати, слово «миллион», обозначающее тысячу ты­сяч, придумал знаменитый путешественник Марко Поло. Итальянское слово «милле» значит тысяча, а оконча­ние «оне» увеличительное, соответствующее русскому окончанию «ище» или «ища» в словах «домище», «ручи­ща» и других. Слово «миллион», таким образом, соот­ветствует несуществующему русскому слову «тысячища». Марко Поло придумал это слово для того, чтобы опи­сать необычные богатства Востока. Из заметок доктора исторических наук С. И. Вайнштейна о встрече с шаманом «Шаманы и шаманство» из сборника «Атеистические чтения», М., изд-во политической литературы, 1981, с. 178: «Мы с трудом пробрались через густые заросли камышей и оказались в глухом месте, расположенном у подножия горы, поросшей густым лесом. Навстречу шел худой болезненный старик, сгорбленный под тяжестью лет. Он повел нас к себе — в небольшую войлочную юрту, слабо освещенную костром очага. Напротив входа, в самом почетном месте юрты, мы увидели массивный бубен, обтянутый оленьей кожей с очень примитивными рисунками звезд, хвойных деревьев и оленей. На стене юрты висели маленькие идолы, изображавшие духов-покровигелей. В полумраке поблескивали их бусинки-глаза. Мы разговорились с шаманом. Я рассказал ему о том, что мы делаем на острове. Шончур искренне удивлялся тому, что под слоем земли оказался большой дворец, построенный больше тысячи лет назад. В конце затянувшейся беседы старик, раскуривая длинную тонкую трубку, вырезанную из ветви кустарника, признался: — Я уже не могу быть шаманом. Никто не идет ко мне. Никто не зовет. Жизнь изменилась, и бороться со злыми духами мне не под силу. Переселюсь к сыну в поселок за озером. Навсегда распрощаюсь с духами. Соян Шончур рассказал нам историю своей жизни. Родился он в горной тайге. Его родители были оленеводами. Они охотились, ловили рыбу, кочевали в поисках зверя. Совсем молодым — было это более шестидесяти лет назад — он услышал „зов предков“. Бежал из дома, скитался по тайге, чуть не погиб. Сколько бродил похтайге, не помнит. Все это время ничего не ел, лежал под кедром и слышал, как ветви били в бубен. Родственники с трудом нашли его. Они пригласили к больному старого „сильного“ шамана, он камлал (шаманил) всю ночь, а утром сказал, что в Шончура вселился дух шамана-предка, умершего много лет назад, и потому больному надо стать шаманом. Шончур не хотел этого, боялся. Но слова старого шамана были для родственников законом. Они коллективно приготовили Шончуру шаманские принадлежности — бубен и колотушку, обтянутую медвежьей шкурой, сшили специальный костюм. А старый шаман учил Шончура по ночам своему сложному искусству. Потом собрались все жившие поблизости в тайге члены рода и совершили особый праздничный обряд оживления бубна. Бубен после этого обряда должен был служить Шончуру конем в странствиях в мире духов, а колотушка — плетью, чтобы погонять коня. Старый шаман камлал над бубном, потом все родственники по очереди били в бубен. Последним ударил в бубен Шончур. С того времени Шончур стал шаманом. Постепенно болезнь Шончура, по его словам, начала проходить. Он много раз совершал камлания. „Лечил“ людей и животных, изгоняя из них злых духов, с которыми ему приходилось бороться. Ему помогали добрые духи. Он рассказал о верхнем мире, где правит грозный и всесильный хан Курбусту, о среднем, где живут люди, о нижнем, где властвует кровожадный Эрлик, владыка всех злых сил. Я попросил Шончура показать нам камлание. Немного поколебавшись, он согласился. Мы помогли ему облачиться в шаманские принадлежности. С трудом подняли и одели на него тяжелый плащ, весь увешанный изображениями духов-помощников, множеством металлических подвесок и железных стрел. Духи-помощники изображались в образах птиц и зверей; это были длинные, сшитые из ткани змеи с раскрытыми ртами, белки, вороны и др. На плаще белым оленьим волосом был вышит скелет человека — спереди ребра, сзади позвоночник. На голову Шончур надел ярко-красную повязку с белыми изображениями человеческих глаз, рта, носа, ушей. По верхнему краю повязки шел густой ряд высоких орлиных перьев, напоминающий головной убор индейского вождя. Шончур стоял перед нами в мягких сапогах с вышитыми на них рисунками костей ног человека». Не напоминает ли костюм данного шамана так называемого сказочного Кощея бессмертного?

Баба-Яга — «баба» указывает на женский род, а «яга» — от немецкого «jagen» — охотиться, гнать, травить дичь; швед. jaga, переводится также, karga — скудная, скупая. Сравните, возникшие от данного немецкого слова, русские слова — егерь (от немецкого — охотник) — специалист-охотник, контролирующий лес, ягдташ (от немецкого — сумка для охоты). В «Русской Правде» 11 века упоминаются слова германского происхождения: варяг (древнегерм. vaeringjar — охотники за товаром, путешественники, купцы). На Руси правила тогда варяжская скандинавская (северогерманская) династия Рюриковичей. То есть, слово «баба-яга» можно перевести как «женщина, следящая за лесом», мужской аналог — «егерь», сравните (нем.) Baba-Jaga — Jäger. Славянский вариант: Леся (Олеся) от «лесная», о «кудеснице леса — Олесе» поют белорусские «Сябры» («друзья»). Есть такая русская примета: «Бог ударил кремнем о кремень — посыпались ангелы, архангелы, херувимы, серафимы. Черт ударил кремень о кремень — посыпались лешие, домовые, русалки, яги-бабы», здесь умаляется язычество и возвышается христианство, используется древнейшие сказания об использовании кремня в качестве розжига огня, а также подтверждается использование названия яги-бабы в качестве множественного числа, что говорит о том, что это не было именем собственным, а обозначало своего рода профессию. В сказках Баба-Яга приглашает гостей в дом, кормит, топит баню, укладывает спать, здесь присутствует древняя пригласительная практика, по которой путника необходимо было хорошо встретить (куначество, от тюркск. кунак — гость, обычай, возникший в эпоху первобытнообщинного строя, по которому кунаки, лица, связанные взаимными услугами и покровительством, были обязаны оказывать друг другу помощь, гостеприимство, защиту и мстить за причиненные обиды). Есть версия происхождения названия Яга от древней славянской берегини (изначально дохристианские добрые духи-покровители у славян) — Яши (Яги), ее название означает, что она происходит от Ящера, то есть Пращура — наиболее древнего предка в роду, Яга охраняла Огненную реку, то есть священную границу, разделяющую земной и потусторонний миры. Страж этой границы должен быть суровым, поэтому Яге стали приписывать негативные черты, после принятия христианства образ доброй Яги стал коварным и злым, она стала уродливой ведьмой, которая контролирует лесные угодья и питается человечиной.

Волшебные сказки отличаются богатой словесной орнаментикой, им свойственны затейливые присказки и концовки, сказочные формулы, повторы и т. д Авантюрные и исторические сказки излагают чудесные приключения героя трактуя их в реалистическом плане. Авантюрная сказка — занимательный рассказ о необычайных приключениях, в которых герои (солдат, купеческий сын, приказчик, шут) проявляют гибкий ум, находчивость и лов­кость. Сюжет в исторических сказках обычно связан с именем какого-либо исторического деятеля (Ивана Грозного, Петра I и др.). Авантюрные сказки нередко труд­но разграничить со сказками-новеллами о верной жене, о девушке-воине, об укрощении стропти­вой жены, о судьбе и счастье.

Бытовые сказки отличаются острой социальной направ­ленностью. Героем в них обычно высту­пает бедный кресть­янин, работник или солдат в хорошо зна­комой сказочнику обстановке. Для рус­ского сказочного ре­пертуара особенно характерны сатири­ческие сказки, беспощад­но бичующие угнета­телей трудового на­рода — барина и по­па, рисующие их не только глупыми и жадными, но прежде всего жестокими эксплуата­торами. Положительный герой бытовой сказки всегда выходит победителем в борьбе с врагами.

Представители мифологические теории в фольклори­стике (немецкие учёные — братья Я. и В. Гримм, рус­ские — А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев) изуча­ли сказку как «осколок древнего мифа». Ком­паративисты (немецкий учёный Т. Бенфей, чешский — И. По­ливка, русский — А. Н. Веселовский, финский — Антти Аарне), устанавли­вая факты совпаде­ния сюжетных схем или отдельных мо­тивов в сказках разных народов, делали про­извольные выводы о заимствовании и от­казывали отдельным народам в способ­ности к самостоятельному творчеству. Сторонники антро­пологической школы (английский учёный Э. Тайлор, немец­кий — В. Вундт, и др.) создали идеалистическую теорию о психологической основе самозарождения сказочных сюжетов.

Сборники сказок отдельных народов вошли в сокровищницу мировой литературы и неоднократно переводились на десятки языков: сборник восточных сказок — «Тысяча и одна ночь», индийский сборник — «Панчатантра», сборник немецких сказок, составленный братьями В. и Я. Гримм, сборник французских сказок Шарля Перро, сборник русских сказок, составленный А. Н. Афанасьевым, и др.

Исполнителями сказок, историй, песен являются сказители. Они существуют везде, это, например, туркменские бахши, якутские олонхосуты, казахские жирши и др. Многие сказители обрабатывают слышанные ими тексты. Они развивают героические и бытовые образы, создают новые варианты произведений, сохраняя неизменным их существо, шлифуя и совершенствуя эпическую традицию. Особую группу сказителей представляют импровизаторы, которые свободно соединяют эпизоды разных былин, сводят в одном тексте героев эпоса, в общей традиции существующих раздельно, иногда создают новые сюжеты, текст былины как бы заново создаётся импровизаторами в процессе каждого нового исполнения её. Эпос — слово греческого происхождения, означает повество­вание, рассказ, историю. Это один из трех основных родов поэзии, за ним следуют лирика и драма. Эпосом обычно называют и древние сказания.

Былины — эпические песни, сло­женные народом в Древней Руси и от­разившие историческую действитель­ность. В процессе многовекового развития былины из­менялись, впитывали события позд­нейшего времени, а иногда и события более ранней эпохи. Былинные богат­ства были обнаружены в районах Заонежья, Пинеги, Печоры, побережья Белого моря. Они выразили эстетические, этиче­ские и политические идеалы Древней Руси. В центре былины образы богатырей (Ильи Муромца, Добрыни Ники­тича, Алеши Поповича), наделенных высокими моральными качествами, самоотверженно преданных Родине. Тема защиты Родины слита в былине с те­мой народной жизни и труда. Так, первый подвиг, который совершил Илья Муромец после исцеления, это кор­чевка пней и расчистка поля для паш­ни. В былине о Вольге и Микуле Селяниновиче отразилась мечта народа о лег­кой пахоте, о труде, обеспечивающем жизнь. Одновременно возникали былины, запечатлевшие общественный и се­мейный быт народа. Наиболее известны из них — «Садко», «Василий Буслаев», сохра­нившие зарисовки быта средневеко­вого города. Особую группу представ­ляют скоморошины («Вавила и скоморохи», «Небылица», «Птицы», «О боль­шом быке»). Искусство народных пев­цов-сказителей, передававших из уст в уста, из поколения в поколение, ум­ножало разнообразие и богатство бы­линных персонажей. Поэтика былин богата и разнообраз­на. Для характеристики былинного персонажа часто используется ги­пербола. Одним из главных приемов изображения подвигов, подчеркива­ющих их значительность, является «троичность» повествования. Для по­этики характерны постоянные эпитеты, параллелизм. Стих отлича­ется четким и богатым ритмом, оди­наковым количеством ударений в строке.