Бесплатный фрагмент - Сказки для счастливой жизни

Сборник Самоисполняющихся Сказок

Сказки, представленные в этом Сборнике написаны во время обучения у Натальи Стуковой в Высшей Школе Сказкотворчества. Обучение было выстроено так, что мы прорабатывали поочередно важные сферы жизни — Самореализация, Отношения, Здоровье и Род (4 модуля). Сказка — удивительный инструмент!
И Вы в этом убедитесь.

Предисловие к модулю «Самореализация»

Вопрос о предназначении начал интересовать меня с самых ранних лет. Я искала свое предназначение, искала свой путь, но, как это ни парадоксально, с течением времени я лишь все дальше и дальше уходила от себя самой и от своей сути. В результате я просто зашла в тупик, и не видела уже выхода из своей ситуации.

Сказки послужили мне ориентиром, выстелили дорожку, указывающую Путь, и неожиданно для себя я увидела через сказки, что моя задача — нести свет, великую красоту и любовь в мир.

Я начала возвращаться к самой себе, к своему центру, и больше времени уделять тому, что приносит мне истинную радость и тому, что вдохновляет меня. Сказки стали для меня наполняющим ресурсом и развернули мою жизнь в сторону радости. Для меня стало открытием, что истинный путь сам поддерживает и наполняет меня, и придает мне сил.

Материальным воплощением сказок из модуля о самореализации стала для меня возможность издания сборника сказок, и я искренне желаю, чтобы эти сказки смогли помочь и читателям обрести свою радость, свой путь, и раскрыть свое внутреннее глубинное и великое Знание о том, как взрастить в своей жизни прекрасные цветы Счастья, Любви и радости полной Реализации.

Сказка о Гномике и его волшебных приключениях

В одной далекой-далекой стране, благоухающей ароматами больших красивых цветов и высоких изумрудных трав, жил-был маленький Гномик. Был он очень жизнерадостным, любил все существование и обожал бегать по полям и петь красивые песни. Гномик был очень симпатичным, с немного пухленькими щечками и с всегда по-детски и удивленно распахнутыми глазами, окаймленными длинными и густыми ресницами. Любил он ходить в гости к своим друзьям в соседнюю деревню, и мог бы находиться там с утра и до поздней ночи — да вот беда, приходилось возвращаться ему домой до тех пор, пока не наступали сумерки, потому что по легенде, совсем рядом, на Горюй-Горе, жил огромный Великан, который крал людей, гномиков и животных, чуть только на улице темнело.

И действительно, был такой Великан, и давно уже наблюдал он за Гномиком. Приглянулся он ему, и думал Великан: «Эге, да такой живой, энергичный и работящий парнишка один за десятерых сойдет. Очень нужны мне такие работники, вот я сэкономлю-то, если удастся мне его украсть!». И однажды лунной ночью решился Великан украсть Гномика прямо из дома, пока тот спал. Положил он его в мешок, и унес с собой в горы.

На темной и угрюмой Горюй-Горе совсем не было животных, и на голых скалах росло совсем немного чахлых растений. Все люди, гномики и животные, которых украл Великан, были в кандалах с цепями, и были они вынуждены тяжело работать с утра до ночи, раскалывая кирками скалу. По преданию, в глубине Горюй-Горы находились несметные сокровища, и Великан мечтал заполучить их себе. Всё рыли и рыли пленные эту угрюмую гору, а камни, которые образовывались в процессе, грузили на телеги, и камни эти шли на строительство огромного замка для Великана.

Так и стал отныне жить Гномик — работая с утра до ночи, и действительно, был он таким сильным, шустрым и работящим, что даже Белая Лошадка, которая приезжала с телегой на погрузку камней, удивлялась: «Вот необыкновенный Гномик — больше всех работает, и нагружает мою телегу самой большой грудой камней», и после таких мыслей, с трудом, медленно-медленно двигалась в путь, таща за собой тяжелую телегу.

Гномик всегда носил красный колпак, желтый свитер и синие, немножко смешные штаны в складочку, будто были они ему великоваты. Рукава свитера тоже были длинными, и Гномик засучивал рукава, когда работал. На ногах — простые коричневые ботинки с начищенными блестящими пряжками. Другой одежды у него не было, и в течение дня вся она покрывалась пылью и сажей, но к каждому новому утру она снова была чистой, как новая.

На Горюй-Горе был только один Горный Ручей, и Гномик всегда ходил к нему за водой, но Ручей был такой же злой и своенравный, как Великан. Иногда можно было прийти к Ручью и набрать свежей воды, в другие же дни Ручей становился кипяченым и брызгал во все стороны кипятком, а иногда и вовсе назло исчезал под землей, и в такие дни возвращался Гномик домой ни с чем.

Шло время, и от того, что не мог он больше бегать на свободе, разговаривать со своими друзьями — людьми, животными, деревьями и цветами, а также от тяжкого и однообразного труда, совсем пригорюнился Гномик, загрустил, а через некоторое время и вовсе будто чувства потерял — закрылся, чтобы не ощущать своей боли. Вокруг него был постоянный шум и гул работы, будто рой пчел жужжал, не прекращая. Этот гул с течением времени поселился в голове Гномика, и не покидал его даже ночью, когда все вокруг стихало и успокаивалось. Перестал Гномик петь свои чудесные песни и просто механически выполнял свою работу от рассвета и до заката.

В один из знойных дней утомился совсем Гномик от своей тяжелой работы, присел в худощавый тенек от небольшого чахлого листочка, и посмотрел вдаль. И то, что увидел он вдали, поразило его до глубины души. Там, на дальней горе, находился замок, да не простой, а состоял он из золота, и этот огромный прекрасный замок цепью опоясывал вершину горы. Солнце, которое лишь тускло светило сквозь серый туман над Горюй-Горой, сияло ярко и беспрепятственно над той — волшебной, дальней и манящей горой. Лучи солнца отражались от золотого замка и распространяли свой великолепный свет от земли к небу. Долго Гномик смотрел на сие чудо и даже слова молвить не мог, а затем вспомнил он красоту своих прежних дней и своей родной страны, и начало его сердце петь, и полилась прекрасная песня из его уст. Так проникновенно и красиво он пел, что птицы с соседних гор, никогда ранее не решавшиеся прилететь на Горюй-Гору, в этот раз осмелели и слетелись, чтобы послушать чудесную песню Гномика.

Решил Гномик во что бы то ни стало вырваться из своего плена и попасть на Чудо-Гору — так прозвал он гору из своего видения. Взял он в руки кирку и стал разбивать цепи, приковывавшие его. Удар за ударом сыпался на цепи, но оказались они заколдованными, и тут же зарастали трещины от нанесенных киркой ударов. Бился Гномик над цепью до поздней ночи, и, не добившись успеха и совсем выбившись из сил, заснул. Птицы, которые видели все тщетные труды, поняли, что Гномику нужна помощь. Посовещались они между собой, пощебетали, и, как только наступила ночь, полетели в дом грозного Великана. Выяснили они, что только у Великана есть волшебная кирка, которая сможет разбить цепи. Залетели птички-невелички в дом, обвязали волшебную кирку веревкой, взяли в клювы ее концы, и выпорхнули вместе с киркой на волю. Кирку они положили в телегу к Белой Лошадке, которая всегда приезжала к Гномику с телегой на погрузку — так хотели птички, чтобы уже к утру кирка была у Гномика.

На следующее утро проснулся Гномик с рассветом, встретил свою любимую Белую Лошадку, погладил ее по красивой, волнистой и длинной, почти до земли, гриве. Собрался было он снова грузить камни в телегу, как вдруг увидел в телеге кирку. Посмотрел Гномик на Лошадку, и глаза ее блеснули таинственным светом. Понял тогда Гномик, что кирка эта волшебная, взял ее, и тут же одним сильным ударом разбил свои цепи. Вскочил Гномик в телегу, и Белая Лошадка помчалась по направлению к Чудо-Горе.

Неслась Лошадка во всю прыть, но вдруг путь ей преградил кипящий Горный Ручей. Разлился он, как море, и конца-края не было у него. Еле-еле успела Лошадка затормозить прямо перед горячими водами. Делать нечего, спустился Гномик с телеги, достал свою флейту и начал играть нежную мелодию и петь красивую песню. Прислушался Горный Ручей, утихомирился, и воды его стали не кипячеными, а приятными и теплыми. Затем погладил нежно Гномик теплые воды Ручья, и стал Ручей совсем узким — таким, что Белая Лошадка смогла легко перебраться через него, везя за собой Гномика в телеге. Поблагодарил Гномик Ручей, и тот ласково прожурчал в ответ. Мчалась дальше Лошадка, и был уже виден конец Горюй-Горы и близок путь к свободе, но внезапно увидела Лошадка, что гора заканчивается резким обрывом. Снова еле-еле успела Лошадка затормозить прямо перед пропастью. Увидел Горный Ручей свысока, что герои наши остановились и не могут преодолеть пропасть, напрягся изо всех сил и изменил свое русло. Принес он свои воды к Лошадке и Гномику, и перенес их на гребне волны через все обрывы, пропасти и каменные глыбы прямо на подножие Чудо-Горы. Снова поблагодарил Гномик своего нового друга Ручейка, поклонился ему, и помчались они с Белой Лошадкой дальше в путь.

Скакали они, скакали, и попросил Гномик Лошадку остановиться на время. Слез он с телеги, прислонился ухом к земле, чтобы послушать, не гонится ли за ними Великан, и услышал гул приближающихся шагов. «Лошадка, милая, бежим скорее, — воскликнул Гномик, — Великан гонится за нами!» Помчались они на вершину, что есть духу. Все выше и выше поднимались они, все круче и круче становилась гора. Вот и Великан уже появился на горизонте — быстро бежал он, и даже пар у него шел из ноздрей от ярости. И вот уже стало чувствоваться горячее дыхание Великана за спиной. «Не смейте от меня убегать! Вы — мои работники!» — гневно кричал Великан. А Гномик и Белая Лошадка уже видели ворота Золотого Замка впереди, и, лишь только Великан попытался схватить край телеги, как юркнула она быстро в ворота, которые за ней тут же и захлопнулись. Великан с разбегу врезался в ворота, от чего на лбу у него выросла огромная шишка. Постонал Великан, помахал грозно на ворота и стены Замка кулаками, да делать нечего, пришлось ему возвращаться восвояси.

Въехали Гномик и Лошадка в Чудо-Страну, и жители перед ними расступились с поклоном. «Странно, — подумал Гномик, — почему жители так нас встречают?» И, будто в ответ на его мысли, впереди появилась светлая тропинка. Лошадка привезла Гномика в самый конец тропинки — туда, где на большом разноцветном камне лежали корона и слиток золота, подаренные самой сердцевиной Чудо-Горы. Жители сказали Гномику, что он — законный владелец этих земель, и надели на него корону. А дальше произошло нечто совсем невероятное — такое, какое, казалось, бывает только в сказках, но случилось с нашим героем наяву…

Пошел Гномик с Белой Лошадкой к чистому озеру умыться после дальней дороги, да воды напиться. Наклонился Гномик к озеру, застыл на время, удивленно глядя на свое отражение, а затем резко отпрянул. Лошадка спросила: «Что случилось?». «Я увидел в своем отражении в озере Принцессу неописуемой красоты. Я же Гномик, а не Принцесса. Что же это за озеро такое чудное?» — недоуменно спросил Гномик. А Лошадка так и прыснула со смеху, и каталась с боку на бок от смеха, брыкая ногами. «Да какой же ты Гномик? — спросила Лошадка, чуть только она смогла начать произносить слова, — Ты — прекрасная Принцесса, но Великан заколдовал всех жителей твоей родной деревни с самого раннего детства, чтобы они не знали, кто они есть на самом деле. Все их видят не теми, кто они есть, да и сами они видят себя только заколдованными — гномами, гоблинами, троллями…». Белая Лошадка всегда была мудрой и умела видеть суть сквозь форму, и уже на Горюй-Горе разглядела она в Гномике настоящую Принцессу.

Вместо красного колпака на длинных и волнистых волосах Принцессы теперь красовался великолепный красный бант. Вместо желтого свитера и смешных синих штанов — красивое золотистое платье с сапфировыми кружевами на рукавах и подоле. Вместо коричневых башмаков с начищенными пряжками — золотые туфельки. Повернулась Принцесса к разноцветному камню, взяла золотой слиток и поместила его в свое сердце. Стал из сердца исходить необыкновенный мягкий и золотистый свет, и субстанция эта была будто материальной. Принцесса взяла правой рукой кусочек этого света, и в руке тут же вырос огромный цветок. Посадила она в землю цветок, и разросся он целой клумбой великолепных цветов — таких, какие росли в ее родных краях. Взяла Принцесса левой рукой кусочек света, и из него выросло красивейшее дерево.

Радостно было на душе и у Принцессы, и у Белой Лошадки, долго они любовались окружающей их красотой. Принцесса оглядывала свои владения, затем окрестности, и затем заметила вдалеке угрюмую Горюй-Гору, из заточения которой она только недавно выбралась. Сжалось ее сердце от сочувствия к тем, кто все еще живет в плену у злобного Великана. Но недолго грустила Принцесса. Она всегда была смелая, и в этот раз снова наполнилось ее сердце решимостью. Щелкнула она пальцами в первый раз, и собралось вокруг нее избранное войско рыцарей. Щелкнула она пальцами во второй раз, и прискакала ее верная Белая Лошадка. Щелкнула Принцесса пальцами в третий раз, и платье ее превратилось в золотую кольчугу. Вскочила она на Лошадку и повела свое войско прямиком на Горюй-Гору.

Великан в это время спал, и проснулся он от грохота шагов стройной армии. Выглянул он в окно и обомлел — весь склон горы был заполнен войском, а во главе его была Принцесса ослепительной красоты. Оценил Великан свои силы, и понял, что сдаваться ему надо без боя. Обмотали воины Великана цепями и посадили в темницу. Впервые в жизни страшно стало Великану, понял он, что натворил, и какая горькая расплата теперь его ждет. Однако Принцесса наша и не думала причинять Великану вреда. Провела она с ним воспитательную беседу, а Великан слушал с открытым ртом, и внимал ее речам, и возразить ничего не мог. Слова проникали в самое его сердце. И стал тот день поворотным в жизни Великана, и сами собой открылись сокровища Горюй-Горы для него — это доброта, возможность помогать другим от всего сердца, а также красота и радость жизни. Отпустил Великан всех пленников на волю и расколдовал всех заколдованных.

Горный Ручей разделился на много больших и маленьких ручейков. Какие-то из них были ледяными, ключевыми, какие-то — обычными речными, а какие-то стали подземными горячими источниками. Принцесса вырастила цветы, деревья и травы на Горячей Горе — так гора отныне стала называться, потому что били теперь в ней горячие ключи, и билось горячее сердце Великана. Ручей с радостью питал все живое, что теперь появилось на Горе. Поселились на Горячей Горе звери и птицы, растения, и солнце, и радость, а между Золотой Горой и Горячей Горой с тех пор, не прекращаясь, шел культурный и товарный обмен.

Сказка о хрустальной фее-светлячке, или сказка о Предназначении

Давным-давно, не на Земле, а на Небе, решил Творец создать Душу и вложить в нее самое прекрасное, что только возможно: красоту, любовь, радость и жизнерадостность, смелость и бесстрашие, доброту, яркий свет, силу и мощь несметную, но в тоже время и нежность бескрайнюю, кристальную чистоту, красивую проявленность и, в завершение ко всему перечисленному, безудержную энергию и страсть к жизни.

И вот собрал Творец лучик света со всеми этими качествами и шепнул им на ушко, что отправит он их на Землю преображать мир своей красотой и любовью, но из-за дуновений звездного ветра и прохождение сквозь тучи звездной пыли забудут они по дороге про свою ценность, и раскрыться с новой силой и красотой смогут только на Земле и только лишь пройдя испытания и очищение. После этих напутствий направил Творец луч света в самую красивую розу, которая росла на Земле, и сконцентрированный свет превратился в крошечную хрустальную фею-светлячка, имя которой было Светозара.

Росла наша хрустальная фея-светлячок очень жизнерадостной, солнечной, талантливой и интересной. Она обожала природу и животных, восхищалась красотой и чудесами мира, помогала людям и животным и освещала всех своим светом и теплом. Непростым был путь хрустальной феи-светлячка, и усеян он был то солнечными и радостными лучами, то черными и глубокими тенями. Несмотря на все жизненные трудности, встречавшиеся на пути, наша маленькая, светлая и веселая феечка все равно радовалась, потому что ей было достаточно тех сокровищ, которые мир преподносил ей каждый день: это великолепная природа, чудесные растения и животные, умопомрачительные звездные ночи, сказочные и причудливые деревья в ночи, сверкающий и хрустящий чистый снег, таинственные тени, луна, которая всегда двигалась в том же направлении, в котором шла феечка, любимые друзья, способность жить и творить, рисовать, играть, петь, купаться в речке, собирать ракушки и камни, и просто быть счастливой.

Так жила она в своей большой и дружной семье до тех пор, пока не появилась откуда ни возьмись беда страшная — ее папу-светлячка околдовала злая колдунья, напоила зельем зеленым, и стало с тех пор все совсем не так, как раньше. Стали ссориться и ругаться хрустальная мама-светлячок и хрустальный папа-светлячок, и от этого рушилось все в их хрустальном домике, да и сами они стали разрушаться. Светозара, которая безмерно любила и маму, и папу, как ни старалась, как ни применяла все свои способности, ничем не могла помочь — слишком она была еще маленькая, и, выбившись из сил, стала она строить стену из кирпичиков между собой и родителями, чтобы не видеть происходящего. Однако кирпичики в хрустальном домике тоже становились хрустальными, и сквозь них все равно можно было все видеть, хоть и очень-очень расплывчато.

Сквозь хрустальную стену видела феечка, как свет ее папы-светлячка постепенно угас, как рассыпался он на хрустальные частички, и упали эти частички в таинственную реку, которая понесла свои воды в те края, куда никакие живые существа с Земли попасть уже не могут.

Эти и многие другие горести так сильно ранили чувствительную и открытую хрустальную феечку-светлячка, что ее розовое сердце-алмазик стало сильно болеть и колоть, и тогда решила феечка заковать свое сердце в цепи, чтобы оно так не болело. С тех пор сердце перестало болеть, но в то же время не могло оно больше светить открыто и биться сильно, смело и свободно.

Шло время, и феечка-светлячок и сама не заметила, как стена из хрустальных кирпичиков стала разрастаться сама собой, пока не окружила ее полностью, встав между ней и миром. Стены утолщались и утолщались, и сквозь них стало почти ничего не видно — таким все стало расплывчатым. Свет феечки угасал, крылышки уже не хотели летать, да и сил у них не было на полеты.

Феечке всегда очень нравилось узнавать новое и учиться, подросла она и стала теперь уже не летать — ведь крылышки не могли больше летать, а ходить в школы и высшие школы, чтобы учиться. Пришла она однажды в поле, а там — много-много домиков-школ стоит. Обрадовалась феечка, но не долгой была ее радость — попыталась она зайти в один домик, а он — низкий-низкий, попыталась она зайти в другой домик, а он — узкий-узкий, попыталась она зайти в третий домик, открыла дверь, а оттуда подул черный холодный ветер. Как ни старалась, никак не втискивалась феечка в эти домики, потому что привычным для нее пространством были безграничные поля и леса, да звездное небо. Совсем расстроилась феечка, приуныла, и казалось ей, что она совсем не такая, какой Надо Быть. Не помнила феечка совсем про свои изначальные качества, и видела она себя серенькой и тусклой. Все силы бросила феечка на то, чтобы стать такой, Как Надо, и так далеко ушла от своей сути, что свет ее почти погас, а радость ушла из ее жизни.

Много ли, мало ли времени прошло, стала хрустальная феечка-светлячок совсем самостоятельной, стала она работать, собирать золотые пылинки и росинки с цветов себе на пропитание, и со стороны она была такой, Как Надо — все такой видели феечку, и думали, что все у нее хорошо, и никто не знал о хрустальном озере слез, пролитых ею.

Но внутри у феечки все еще горело несколько искорок Истины, и звали они ее в дали неизведанные, и напоминали о чем-то важном, манящем и чудесном. У хрустальной феечки-светлячка была огромная библиотека — ведь феечка обожала читать и открывать для себя через страницы книг волшебные знания, волнующие и пробуждающие душу и разум. И часто снился феечке один и тот же сон — как подходит она к одной из книжных полок, берет с нее одну из книг — почему-то только она одна оставалась еще непрочитанной, — и точно знала феечка, что именно в этой книге содержатся ответы на все тайны мира. Трепет и необыкновенное счастье испытывала феечка, когда держала в руках эту книгу. Рассматривала она ее, иногда даже открывала и читала пару строк, но никогда не могла она целиком прочитать эту книгу, и по пробуждении не могла вспомнить даже эти несколько прочитанных строк — оставалось утром только волнительное приятное чувство и благоговейный трепет души.

Шли годы, и однажды хрустальной феечке наконец приснился Сон. Как обычно, подошла она во сне к той же самой книжной полке, взяла книгу, и решила в этот раз не пытаться ее читать, а поместила ее прямо в сердце — точнее, протиснула в сердце сквозь пространство между цепями, оковывавшими его. И открылась хрустальной феечке-светлячку Тайна, которую она жаждала узнать много лет. Открылись ей все качества, из которых она была соткана, и увидела она перед взором свиток с красиво начертанными золотыми словами, и послание это было от самого Творца:

«Хрустальная феечка-светлячок Светозара, ты — Любимая и Светлая, никогда и ничего не бойся, у тебя всегда есть защита и надежная поддержка свыше, будь тверда и непреклонна в своей уверенности в этом открывшемся тебе Знании. Твоя задача — быть светлой и светить, нести божественную красоту, нежность и преображающую любовь в мир, создавать невероятную и чудесную красоту. Открой любовь к себе и точно знай, что Я тебя люблю, ты можешь опереться на меня и напрямую получить мою поддержку. Для этого просто попроси с открытым сердцем о чем угодно, чего бы ты ни захотела: «Мой Любимый Бог, прошу тебя, дай мне это…, помоги мне с этим…», и я тут же приду и откликнусь. Я всегда рядом. Моя сила — в тебе. Твоя сила — во мне. Мы — Единство. И самое, самое главное — чувствуй всегда мою Любовь, сильнее которой нет ничего в мире. Следуй за тем, в какой волшебный, чудесный и красивый мир я тебя поведу».

В восторге проснулась Светозара, переполняла ее энергия и радость невероятная. Собралась она в путь-дорогу к своей Новой Жизни, умылась, причесалась, одела самое лучшее свое выходное платье… Посмотрела на себя в зеркальце перед выходом, и обомлела — увидела она, что крылышки ее повисли и были оборваны по краям, тело ее хрустальное больше не светилось, и хрустальные грани покрылись пылью. Почувствовала она, что у нее совсем нет сил и энергии, будто вековая усталость властвовала над ней много-много лет. Грусть и отчаяние оплели ее тело и душу, и подумала феечка, что просто причудились ей слова о великих ее качествах — ведь зеркало реальности совсем другое ей показывало. И подумала она, что лучше бы оставить все как есть и жить прежней жизнью, но в то же время она чувствовала, что жить по-старому уже не сможет. Накрыла феечку-светлячка великая растерянность и нерешительность, не знала она, куда ей податься и что дальше делать, и страх перед будущим и громадное разочарование от настоящего накрыли ее, словно темные тучи.

Стала хрустальная феечка-светлячок озираться и искать глазами Путь-Дорогу свою, или хотя бы какую-нибудь маленькую тропинку, которая помогла бы найти решение. Но вокруг воздвигалась высокая, до неба, стена из толстых и прочных хрустальных кирпичей, начало которой заложила сама феечка еще в детстве; да хуже того, от отсутствия свежего ветерка внутри пространства, окруженного стеной, образовался густой-густой туман, за которым разглядеть ничего невозможно было.

Стала феечка думать, как же выбраться ей на свободу и найти свою Дорогу. Посмотрела она вверх и собралась уже было предпринять невероятное действие — перелезть через стену, бесконечную по высоте, как вдруг сквозь туман она увидела огромную белую птицу небесной красоты. Птица эта летела, и, размахивая огромными белыми крыльями, разгоняла туман. Туманная пелена становилась все реже и реже с приближением птицы, и, когда птица сделала несколько последних плавных кругов и приземлилась рядом с хрустальной феечкой, пелена почти совсем рассеялась. Узнала тогда феечка птицу дивную — спасла она птичку эту, когда та была совсем маленьким птенчиком с подбитым крылом, а теперь настал черед птицы помочь феечке в ответ.

Обрадовалась феечка, обняла птицу и от всей души поблагодарила за помощь. Дивная птица сказала: «Благодарна я тебе за помощь, феечка. Рада и я была помочь тебе и разогнать туман. Хотела бы я перенести тебя на спине своей через стену великую, да не могу — знаю я, что тогда над нами вырастет хрустальный купол и закроет нас здесь навсегда, потому что вылететь отсюда ты должна только на своих крыльях». Попрощались феечка и птица, обнялись снова, и полетела птица ввысь, неся на своих крыльях белоснежных остатки тумана, который вскоре совсем растворился в небе.

Попыталась феечка взлететь на крылышках, но они только подвигались совсем немного, да и повисли снова без сил. Расстроилась феечка, пригорюнилась, но отступать она уж точно не собиралась. Посмотрела она вокруг, и увидела, что перед ней появилась светлая тропинка, ведущая вдаль. Приободрилась феечка, и пошла веселее по тропинке. Шла она несколько дней и несколько ночей, и вот, на рассвете третьего дня увидела феечка, что тропинка привела ее к Хрустальному Озеру Слез, которые она пролила когда-то. И не было видно конца-края этому озеру, и обойти его нельзя было, и перелететь феечка его не могла.

Когда солнце взошло и засветило в полную силу, лучи его стали многократно отражаться от поверхности и рассыпаться искорками по всему Хрустальному Озеру. Феечка была поражена этой красотой, сердце ее снова развеселилось, как когда-то давно, в детстве. Феечка стала радостно прыгать по этим искоркам, рассыпанным по озеру — перепрыгивала с одной искорки на другую, радуясь и распевая песни. От такого веселья искорки тоже стали радостно звенеть, как колокольчики, и наполнилось тогда все озеро весельем и светом, и зазвучало красивой мелодией. И превратилось Хрустальное Озеро Слез в Хрустальное Озеро Радости. Добралась таким образом феечка-светлячок до другого берега, поклонилась Озеру, попрощалась с ним и пошла дальше.

Шла феечка по тропинке, и увидела перед собой три горы — одну выше другой. Подумала феечка: «Как же мне на них взобраться, ведь у меня не летают крылышки, и у меня совсем мало сил? Как же счастливы те, кто уже туда добрался, а мне никогда не достичь этих вершин». Присела хрустальная феечка на камушек, закрыла глаза, и вспомнилось ей Озеро и ее веселое путешествие по искоркам, стала она улыбаться, и поняла, что это веселое искристое озеро придало ей сил для дальнейшего движения.

Стала феечка взбираться на первую гору. Гора была усеяна белыми лилиями, и феечка прыгала с одной лилии на другую, вдыхая божественный аромат и купаясь в золотистой пыльце огромных чаш лилий. Пыльца эта заметно придавала сил, и феечка даже не заметила, как оказалась на вершине первой горы. Оглянулась она на весь пройденный белоснежный путь, поблагодарила лилии от всего сердца, и двинулась дальше. Вторая гора была выше первой, и росли на ней кусты с разными ягодами — красными, голубыми, фиолетовыми. Кусты были полностью усеяны этими ягодами со вкусом божественного нектара — так, что даже листья сквозь них еле проглядывали. Прыгала феечка-светлячок с куста на куст, все выше и выше. Ягоды волшебные питали ее, и все больше и больше наполняли энергией. На вершине второй горы обернулась феечка, поблагодарила чудесные кусты и направилась с решимостью в сердце на третью, самую высокую гору. Третья гора была покрыта лесами. Прыгала феечка с веточки на веточку, с деревца на деревце, и вдыхала волшебный и целебный аромат. Смешанный аромат хвойных деревьев и свободного горного воздуха исцелял и очищал тело и душу, и добралась феечка-светлячок до вершины горы совсем обновленной. Поблагодарила феечка все деревья и поклонилась им низким поклоном.

На вершине третьей горы она заметила, что уже находится совсем рядом с хрустальной стеной, до нее было рукой подать. Однако тянулась стена ввысь бесконечно, и все еще не было видно ее конца в небе. Вспомнила феечка свой недавний чудесный сон и слова, начертанные золотыми буквами на свитке, и от всего сердца попросила Творца помочь ей перебраться через стену. И тут заметила феечка-светлячок, что на хрустальной стене, сквозь щель между хрустальными кирпичиками пророс маленький голубой цветочек. Этот цветочек светился необыкновенным, мягким, мерцающим и притягательным светом. Долго и восхищенно любовалась феечка этим цветочком, и свет проникал из цветочка внутрь феечки — прямо в ее сердце. Цепи, окутывавшие ее сердце столько лет, упали, и долго-долго летели они с горы вниз, и только звон послышался, когда упали они на камни самого дна глубокого ущелья. Стал свет разрастаться внутри феечки и отражаться в чистых хрустальных гранях миллионами лучиков, а потом зажегся радугой, сияющей разноцветными огнями и днем, и ночью. Свет стал распространяться от феечки вовне, и сначала она даже немного испугалась и застеснялась, пытаясь прикрыть этот свет, но сила его была так велика, что удержать его было уже невозможно, и стала феечка светить ярко и открыто всему миру.

Поняла феечка, что то место, где сквозь трещину пророс цветочек — самое слабое в стене. Положила она голубой цветочек нежно в руку, дотронулась пальчиком до этой трещины в стене, и огромная, вековая хрустальная конструкция пошатнулась несколько раз из стороны в сторону, после чего с грохотом рухнула вниз, образовав огромную гору хрустальных кирпичиков. Крылышки феечки-светлячка наполнились силой, светом и уверенностью и подняли ее высоко в небо.

Зная теперь свое Предназначение и следуя ему, хрустальная феечка-светлячок Светозара стала летать счастливо по миру, кружась в прекрасном танце, и петь чудесные песни, рассыпая икринки радости и любви, рисуя ими замысловатые и красивые узоры в воздухе и зажигая любовью и светом сердца всех существ. Поселились в душе феечки легкость воздушная, радость сияющая и любовь истинная, и отныне знала феечка, что все в мире возможно. Вспомнила она, что именно такой она и была в детстве — до тех пор, пока сама не закрыла свою душу и сердце в темницу, приковав ее цепями сомнений, страхов и неверия.

Начала феечка становиться все ярче, прекраснее и счастливее с каждым днем. Много радости она принесла всем существам, и радость эта отражалась еще больше и в ней самой. Днем она светила радужными огнями, а ночью — огнями северного сияния. А однажды, летая в небе, она встретила фея-светлячка, который тоже рисовал в небе красивейшие узоры счастья. Полюбили они друг друга всем сердцем и всей душой, да они будто одной душой всегда и были. Стали они жить вместе долго и счастливо, а сила их совместного творения возросла не в два и не в три раза, а стократно. Из тех хрустальных кирпичей, которые раньше составляли стену между феечкой и миром, построили они волшебный замок, наполнив каждый кирпичик радужным светом и любовью. С тех пор в тот сияющий разноцветными огнями замок в гости к хрустальным фее и фею-светлячкам приходят все желающие, чтобы наполниться радостью, вдохновением и любовью.

Сказка о лягушке-попрыгушке и о чаше волшебной, или сказка о Пути

В некотором царстве, в некотором государстве, жила-была лягушка-попрыгушка, по прозванью Веселушка. Была она очень дружелюбной, жила в согласии и сотрудничестве с миром, одинаково уважала всех существ — от самой маленькой букашки до самого большого и мощного медведя, и в целом была она очень-очень счастливой и радостной. Лягушка-попрыгушка с восторгом и энтузиазмом относилась к любым, даже самым фантастическим идеям, и в то же время со всей ответственностью подходила к любому делу. За это любили и уважали ее друзья и все окружающие существа — так же, как и она любила и уважала всех вокруг.

В один из солнечных дней, как обычно, скакала лягушка-попрыгушка по прозванью Веселушка по желтым дорожкам, по зеленым листочкам, распевала песенки, да не заметила, как под одним из листочков стоял в тени старинный кувшин. Прыгнула она на листочек, да и разбила стоявший под ним кувшин. А кувшин этот оказался необычным — жил в нем тысячелетний джинн, почивал, да сны разноцветные видел. Вылез сонный джинн из разбитого кувшина, увидел виновницу своего пробуждения, и пришел в ярость. «Ах, вот кто докучал мне столько времени своими прыжками, да песенками, да смехом невыносимо звонким, — прорычал огромный джинн, — Даже сквозь толстые стенки кувшина слышал я эти противные песенки. Я и в одеяло заворачивался, и даже голову под подушку прятал — все безуспешно. Попалась ты теперь, голубушка, допрыгалась». Поймал джинн испуганную лягушку-попрыгушку, усадил ее в мешок, да и отнес в чулан одного из своих многочисленных замков.

Много ли, мало ли времени прошло, Веселушка даже и не знала. Непроглядная темень царила в мешке, и не могла она понять — день ли, ночь ли сейчас на улице. Скучно и грустно было лягушке в мешке — ведь была она неугомонной, и привыкла она прыгать на воле, петь, и радоваться солнечным лучам. Стала лягушка-попрыгушка биться в мешке, прыгать в разные стороны, чтобы выбраться, но не было выхода из темного мешка, и узел был накрепко завязан.

Выбившись из сил, Веселушка присела отдохнуть, и, чтобы как-то развлечь себя и приободриться, закрыла глаза и стала мечтать. Представляла она себе яркие образы солнечных дорожек, зеленых листочков, ароматных цветочков…. Представляла, как скачет она радостно вместе с друзьями по тропинкам лесным, да природой любуется. А потом и совсем размечталась наша красавица…

Как-то давно слышала Веселушка предание о диве-дивном, чуде-чудесном — невероятно огромной, расписной и украшенной драгоценными камнями чаше. Чаша эта была непростая — содержалась в ней прозрачно-янтарная, золотистая плотная жидкость — вкусом, будто божественный нектар, будто мед, услаждающий уста. Жидкость эта, сколько ни пей ее, никогда не кончалась, и переполняла она чашу от изобилия, и изливалась она через край золотыми потоками.

Все, кто окунались в такую чашу, выходили из нее полностью обновленными, наполненными любовью, светом и чистейшей энергией. И еще поговаривали, что если загадать желание, окунувшись с головой в эту чудесную жидкость, то желание это непременно сбудется. А мечтала наша Веселушка с самого детства — хоть и сама боялась себе в этом признаться — стать прекрасной принцессой — такой, о которой ей читала волшебные сказки в детстве мама. Представила все эти образы лягушка так ярко, будто они стояли прямо перед ней, но, открыв глаза, увидела она только окружающую темноту вокруг и почувствовала шероховатую поверхность мешковины. Подумала лягушка: «Наверное, все эти рассказы о чаше дивной и чудесной — просто выдумки», и вздохнула так громко и грустно, что вздох этот отразился от стен полупустого чулана эхом.

От вздоха этого встрепенулась спавшая в чулане сова, стала ухать и махать крыльями от испуга.

— Да угомонись ты, пернатая, — сказал чей-то сонный голос, — лишь бы крыльями ей махать, да панику разводить, да будить всех, кого ни попадя.

Лягушка-попрыгушка услышала, как пробурчал этот Кто-то еще несколько недовольных фраз, и почувствовала, как приблизился он прямо к ее мешку.

— Кто это за столько времени посетил наш пустынный чулан? — услышала вопрос лягушка, — Назови свое имя.

— Я — лягушка-попрыгушка, по прозванью Веселушка, — ответила она, — меня поймал джинн, запер здесь в этом темном мешке, и я никак не могу отсюда выбраться. А Вас как зовут?

Незнакомец ответил:

— Я — домовой этого замка, меня зовут Тим. Я живу в этом чулане уже тысячу лет, и каждую ночь хожу проверять все коридоры и залы замка. Знаю я нашего джинна, вечно он не в духе, и натворить может все, что угодно. Знаю я, как помочь тебе выбраться. Сегодняшней ночью, когда все будут спать, ты не спи и будь в полной готовности. Развяжет сова клювом узел, и сможешь ты выбраться из мешка на волю.

— Но как же я узнаю, когда будет ночь? Ведь у меня в мешке темным-темно, и я давно потеряла счет времени, — спросила Веселушка.

И домовой ответил:

— Тебе будет дан знак — лишь только сова-совушка помашет крыльями и проухает ровно двенадцать раз, будь готова к побегу.

Сказано-сделано. Лишь только глубокая ночь опустилась на окрестности замка, сова проухала двенадцать раз, дав Веселушке знак, и развязала узел на мешке. Веселушка выскочила из мешка, взяла лапы в руки и давай бежать к окошку, что есть духу. Еле-еле успел домовой остановить ее:

— Да куда ж ты летишь, прыткая такая? Подожди, я тебе дам с собой три волшебные вещи в дорогу — ведь дорога к дивной чаше предстоит длинная.

— А откуда Вы узнали о моей мечте? — спросила лягушка-попрыгушка удивленно, — да и ведь все эти разговоры про чашу волшебную — просто выдумка, наверное.

— Ишь ты, все она хочет знать. Откуда-откуда я знаю — слишком громко ты думала, вот я и услышал твои мысли. А чаша эта дивная и взаправду существует — и находится она в подземелье самого старого и дальнего замка джинна. Сможешь добраться до нее и окунуться в жидкость янтарную — все желания твои исполнятся.

С этими словами повернулся домовой к старому сундуку и достал оттуда рубашку волшебную, цветик-семицветик и блюдечко с голубой каемочкой да яблочко наливное, и отдал их лягушке. Положила Веселушка все свои дары в тот же мешок, в котором сидела, перекинула его за плечо, поблагодарила сердечно домового и сову, и поспешила на свободу.

Только выскочила лягушка-попрыгушка из окошка — на дворе светать уже стало. Посмотрела Веселушка вокруг в поисках пути-дороги, а дорожек и тропинок оказалось видимо-невидимо. Тут приметила лягушка невдалеке дуб высокий, а на дубе — сороку. Поздоровалась она с сорокой, побеседовала, рассказала, что ищет дорогу к самому старому и дальнему замку джинна и попросила совета, куда ей идти. «Да вот этой — самой прямой и протоптанной дорогой иди, — указала крылом сорока, — ясно, как день, что все путники по ней идут».

Обрадовалась лягушка и поскакала весело по ровной дорожке. Долго ли, коротко ли, шла она, шла, да вот беда — стала дорожка из красивой, ровной и чистой превращаться в пыльную, а потом и грязью покрылась, стали лапки лягушки увязать в грязи, и в конце концов пришла Веселушка к непроходимой трясине. Вспомнила она, как лукаво блестели глаза сороки, и поняла, что та обманула ее. Погоревала попрыгушка, да делать нечего, пришлось разворачиваться да возвращаться обратно.

Вернулась Веселушка к дубу, поискала глазами сороку, но той и след простыл. Присела лягушка на камушек и увидела, что из крошечной норки в земле вылезла мышка-норушка. Поздоровалась она с мышкой и спросила, как же пройти в замок джинна, чтобы найти волшебную чашу. Мышка-норушка пропищала в ответ: «Дорога в замок лежит через вон тот темный и густой лес, что виднеется вдали. Послушай моего совета — когда будешь проходить сквозь чащу леса, возьми с собой ту вещь, которая тебе приглянется больше всего — очень она тебе поможет в твоем дальнейшем путешествии». Поблагодарила лягушка мышку-норушку и двинулась в путь.

Долго шла лягушка-попрыгушка, и, когда дошла она до леса, совсем уже смеркалось. Не захотела лягушка останавливаться, и решила продолжить свой путь даже ночью. Шла она сквозь таинственный и темный лес, по сторонам мелькали загадочные существа и тени, повсюду раздавались шорохи и звуки, издаваемые ночными зверями и птицами. Совсем темно было в лесу, и путь освещался лишь светом луны. Вдруг внимание лягушки привлекла натянутая между деревьями серебристая лунная паутина. Вспомнила Веселушка совет мышки-норушки, сняла аккуратно эту лунную паутинку и положила в свой мешок.

Достигла края леса лягушка только к рассвету. Оглянулась она вокруг и увидела чистое поле и тропинку прямо перед собой. Направилась лягушка по тропинке и пришла к огромной пропасти, обойти которую невозможно было. Лягушка-попрыгушка настолько устала, что решила прилечь отдохнуть прямо тут — на краю пропасти, и подумать, что делать дальше, уже после пробуждения. Только собралась она прилечь, как услышала мягкий, мелодичный и глубокий голос, будто пение колыбельной песни: «Лягушка-попрыгушка по прозванью Веселушка, спустись вниз по склону. Не бойся, это я, Земля-матушка. Спустись ко мне, я приготовила тебе мягкую кроватку из мха. Я положу тебе под голову нежные цветочки и накрою тебя листьями, и наполню тебя целебным сном и теплом самого центра Земли. Принеси с собой блюдечко с голубой каемочкой да яблочко наливное, и утром мы с их помощью посмотрим, куда тебе надо будет двигаться дальше. Утро вечера мудренее». Голос был таким манящим, добрым и ласковым, что послушалась совета лягушка и спустилась на самое дно пропасти. Как и обещала Земля-матушка, внизу было тепло, и была уже постелена мягкая кроватка, которая притянула к себе лягушку-попрыгушку и моментально погрузила в глубокий и целебный сон.

Проснулась поутру Веселушка, полна сил и энергии. Достала она из мешка блюдечко с голубой каемочкой да яблочко наливное, поставила на Землю-матушку, и — вот чудо-то — яблочко само стало кататься на блюдечке, и вырисовалась на блюдечке четкая карта дальнейшего пути к замку. Поблагодарила лягушка Землю-матушку, поклонилась ей, и продолжила свой путь.

Долго ли, коротко ли, пришла наконец Веселушка к самому старому и дальнему замку джинна. Стены его возвышались грозно и величественно к небу, а вокруг стен был ров шириной с целое море.

Никак не могла лягушка-попрыгушка найти путь, чтобы ров преодолеть да в замок попасть. Призадумалась она, и вдруг увидела, как рядом с ней появилась фея-крестная. Обрадовалась лягушка, а фея-крестная сказала: «Лягушка-попрыгушка по прозванью Веселушка, чтобы пройти тебе к замку, нужно тебе самой придумать любую дорогу, а затем взять цветик-семицветик, оторвать один листик и, пустив его по ветру, сказать:

Лети, лети, лепесток,

Через запад, на восток,

Через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели».

Взяла Веселушка цветик-семицветик, закрыла глаза и представила себе красивый мост через ров — представила так четко, как только могла. Оторвала она синий лепесток, пустила его по ветру, произнесла волшебную фразу — и, откуда ни возьмись, перед ней вырос огромный мост прямо от берега и до замка. Поблагодарила лягушка-попрыгушка фею-крестную и цветик-семицветик и направилась по мосту прямо к замку.

У самого входа в замок сидел джинн и грелся на солнышке. Подумала Веселушка: «Как же мне пробраться в замок? Ведь если джинн меня заметит, то опять поймает меня в мешок и посадит в темницу». И тут вспомнила Веселушка, что в мешочке ее лежит волшебная рубашка, подаренная домовым. Одела она рубашку и стала вылитой копией брата джинна — так и прошла она внутрь замка, не вызвав никаких подозрений.

Долго спускалась Веселушка вниз по винтовой лестнице в темное подземелье замка. Наконец достигла она цели своего путешествия и увидела озеро, на дне которого мерцали огни волшебной чаши. Нырнула лягушка в озеро и направилась прямиком к чаше, но не тут-то было — налетели на нее с разных сторон пираньи зубастые, стали кусаться да говорить:

— Ничего-то у тебя и не получится, — молвила серая глазастая пиранья.

— Сказки это все, да выдумки про чашу. Обманули тебя, простушку, не бывает так в жизни, — усмехалась тонкая и скользкая пиранья.

— Ты погибнешь, одумайся, Веселушка, — кричала самая крупная и зубастая пиранья.

Не давали пираньи Веселушке проходу, лезли, кусались, отговаривали ее, преграждали путь, и отбиться от них невозможно было. И вспомнила Веселушка про совет мышки-норушки, данный ей когда-то, да про серебристую лунную паутинку. Достала лягушка-попрыгушка паутинку, да поймала в нее, как в сети, всех противных пираний.

Доплыла Веселушка до чаши с жидкостью золотой и божественной, окунулась в нее с головой, загадала желание, и через несколько минут на поверхность озера выплыла прекрасная принцесса Веселиса, и сияла она ярким светом любви и радости, и свет этот был, словно свет кристально чистого источника, словно свежий утренний ветерок. Выбралась она из замка тем же способом, что и попала в него — переодевшись в волшебную рубашку и прикинувшись братом джинна. Добралась благополучно Веселиса обратно домой и собрала всех, кто ей помогал в пути — домового, сову, мышку-норушку, Землю-матушку, фею-крестную, да всех друзей своих и всех зверушек лесных — и устроила им пир на весь мир.

И я на том пиру была, и мед-пиво пила, и видела, как стала принцесса Веселиса жить-поживать ладно и счастливо, и как дарила она окружающим свет и красоту, любовь и радость, — будто Источник, переполненный через край богатствами и несметными дарами.

Сказка о Солнышке, Речушке и Жемчужинах и об их Попутчиках

Давным-давно, в тридевятом царстве, тридевятом государстве с красивым названием Милосолнцево, жили-были люди темные да необразованные. Государство Милосолнцево называлось так, потому что светило в нем всем жителям необыкновенное Солнышко, и дарило оно всем существам невероятно теплые и приятные лучики. От лучиков этих наполнялись радостным мелодичным светом и приятной энергией все живые существа в государстве. Благодаря Солнышку в государстве всегда была теплая погода, и зимой и летом зеленились травы и цвели восхитительные цветы. Солнышко думало, что так и должно быть, и с радостью светило оно и посылало свои лучики в мир. Жители тоже думали, что так всегда было, так есть сейчас, и так должно быть всегда, и, наслаждаясь чудесными лучиками, с каждым днем все больше и больше требовали у Солнышка для себя света и тепла, все больше и больше вытягивали сил из Солнышка.

Шло время, Солнышко и само не заметило, как сил у него стало заметно меньше, как лучики его истончились, как стали они терять свою теплоту. Что только Солнышко ни делало, чтобы вернуть свою силу и светить так же сильно, как и раньше — и по небу прыгало, и вращалось вокруг своей оси, а потом и вовсе спортом решило заняться, чтобы поддерживать себя в форме, но все попытки были тщетными. В один из дней, похожих на все другие, последние лучики покинули Солнышко, потемнело оно, потеряло способность держать себя в небе и упало на Землю. Собрались вокруг него недовольные жители государства, стали руками размахивать, кричать и требовать, чтобы Солнышко поднялось на небо и продолжало давать им свет и тепло. Один из старейшин даже подошел к Солнышку и начал трясти его за плечи, думая, что вздорное Солнышко так быстрее одумается и вернется на небо. А Солнышко и само бы хотело светить, да не могло, и не понимало оно, почему все так произошло. Было оно уже такое хрупкое, что казалось — тронешь его, и оно рассыплется пеплом. Так и произошло — только старейшина начал трясти Солнышко и требовать от него невозможное, как рассыпалось Солнышко серым пеплом, и стало в государстве совсем темным-темно. Посетовали жители, погоревали, да делать нечего, пошли они за тридевять земель искать себе новое место жительства.

Через три года, три месяца и три дня достигли наконец путешественники своей цели — поселились они в государстве Медоречье. Называлось так государство потому, что текла там Река с вкуснейшими и питательными молочно-медовыми водами. Река эта была сестрой Солнышка из государства Милосолнцево и несла она радостно свои чудесные воды по царству-государству, с радостью питала все живое и одаривала всех вкуснейшими водами, наполнявшими силой и блаженством все существа. На берегу Реки была мельница, колесо которой крутила Река, и прямо при мельнице была волшебная печка, которая выпекала самые вкусные на свете пирожки и булочки, да хлеб с умопомрачительным ароматом. С радостью приняла Речушка новых жителей, которые стали уже не такими темными, как прежде. Появился в них зародыш света, потому что познали они горюшка в дороге, и поняли, что Солнышко надо было беречь. В стране Медоречье светило самое обычное солнце, лето было теплым, а зима холодной, но жители, познавшие горький опыт, уже не требовали от солнца большего, и довольствовались тем, что есть. А с молочно-медовой Рекой было у них поистине немало — весной, летом и осенью питала она их, и жили они счастливо в новом своем государстве.

Шло время, и захотелось жителям побольше вкусных молочно-медовых вод для себя. Подумали они, что Река ленится, и что могла бы она быть пошире, да и зимой могла бы не замораживаться — ведь она волшебная. Недовольны были жители, и перед самой зимой стали они вычерпывать молочно-медовые воды в бочки, да в кадушки, да в банки собирать впрок — кто сколько сможет унести. А некоторые, самые темные жители, еще и одежду свою в Реке стирали, да более того, мусор в нее кидали — мол, река-то волшебная, очистится сама. Стала Речушка мельчать, соки ее нектарные истощались, воды перестали быть такими вкусными и сладкими, как раньше. Изо всех сил волнами своими она разбирала мусор, набросанный в нее жителями, но сил становилось у нее все меньше и меньше. В завершение ко всему, придумал старейшина идеальное решение для жителей — раз Река стала мельче, то решил он, что можно прокопать небольшую узкую траншею поближе к домам жителей и пустить Реку по новому руслу. Так они и поступили. Неудобно было Речушке течь по холодным камням да по незнакомым и неприветливым тропам, но все старалась она, как могла, быть по-прежнему вкусной и питать все вокруг. Выбивалась Речушка из сил, а ресурсы ее лишь истощались. В один из дней, похожих на все другие, пришли жители с бочками к Реке, и увидели, что Реки уже нет, а течет только ручеек маленький-маленький, да еще и мутный местами. Почувствовали жители себя обманутыми и обделенными. Подумали они, что Река схитрила и сбежала от них. Помахали руками, покричали жители, да делать нечего, пришлось им снова собираться в путь в поисках счастья.

Долго шли жители — пока не достигли бескрайнего моря, на берегах которого раскинулось государство Жемчужное. Название это пришло от Жемчужин, раскинутых по дну моря и по берегам его в несметных количествах. Жемчужины эти были дочками молочно-медовой Реки из государства Медоречье. Давным-давно, переполненная счастьем и любовью, сгустила свои сладчайшие воды Река, и образовались из этих вод твердые Жемчужины. Подставила Речка их под лучи своего брата — Солнышка, и стали они блистать, как камни самой драгоценной царской короны. Укрыла своих деток Речка мякотью нежной, а затем сверху раковиной твердой, и отнесла на своих водах в теплое и ласковое море.

Обрадовались жители найденному сокровищу, расселились по государству, и стали жить припеваючи. Обойди хоть весь мир, в целом свете не найдешь других таких Жемчужин — крупных и красивых, да с перламутром, сияющим и переливающимся бриллиантово-радужными цветами. Изготавливали жители из Жемчужин украшения невероятной красоты, шкатулочки волшебные, да другие изделия изящные и радующие глаз и душу. Жители, наученные опытом, знали, что нужно беречь солнце, реки и море, и бережно относились к природе.

Шли годы, государство Жемчужное стало обретать славу среди заморских стран благодаря изделиям жемчужно-радужным. Стали жители государства все больше и больше вылавливать Жемчужин из моря, все больше и больше росла их торговля, а вместе с тем увеличивалось и благосостояние в стране. Построили жители себе терема резные, расписные, богатые. Одежду стали привозить себе заморскую — с вышивкой да с позолотой. Стали все люди в государстве жить, как цари настоящие. Да вот беда — Жемчужин со временем становилось все меньше и меньше, и жители сумели практически исчерпать неисчерпаемый запас. Рады были Жемчужинки дарить свое сияние и красоту миру, но, когда увидели, что запасы их совсем истончились, немногочисленные оставшиеся Жемчужины захлопнули накрепко свои раковины, уплыли на самую глубокую часть моря и больше не хотели раскрываться когда-либо снова.

Как водится, в один из дней, похожих на все другие, пришли жители к морю на улов богатый, а вместо Жемчужин увидели серый песок и волны морские холодные. Огорчились жители, но не стали уже кричать и возмущаться, как прежде, потому что сразу поняли совершенную ими же самими ошибку. Промышлять в государстве больше стало нечем, и, оставив свои дома и сундуки с богатствами, отправились они снова в путь…

Тем временем в страну Милосолнцево прилетел свежий утренний Ветерок — друг Солнышка. Прилетел он радостный и веселый, но на границе государства оторопел — куда ни глянь, везде темень непроглядная царила, и не было вокруг ни души. Стал потихоньку двигаться Ветерок наощупь и звать своего друга Солнышко, но не откликался никто на его зов. Шел Ветерок, шел, глаза его уже привыкли к темноте, и вдруг заметил он темное облачко пепла.

— Солнышко, это ты? — спросил Ветерок.

— Милый Ветерок, это я, Солнышко, — прошелестел слабый голосок.

— Что случилось, Солнышко? Где твой яркий и чудесный свет, который с начала веков радовал и питал все живое?

— Плохое я солнышко, Ветерочек. Как ни стараюсь, не могу я больше светить. Вот и жители ушли от меня в другие, далекие страны…

Понял Ветерок, в чем дело, собрал свои силы, и начал дуть со всех сторон на пепельное облачко, которое раньше было Солнышком. Благодаря дуновениям Ветерка из пепельного облачка образовалась сфера такого же размера, каким было раньше Солнышко. Было Солнышко еще темно-пепельным, но зато почувствовало оно уже в себе немного силы, и вокруг стало светлеть.

— Это кто тебе сказал, что ты плохое? Даже слышать этого не хочу, — бодро проговорил свежий Ветерок, — Послушай меня, видишь вон тот Вулкан ярко-оранжевый? Надо тебе до него добраться, и наполнит он тебя новой силой.

— Но как же мне проделать путь такой длинный, да еще и подняться на самую вершину Вулкана? — спросило Солнышко, — ведь у меня теперь совсем нет сил.

— А ты начни с маленьких шагов, а потом перекатывайся по земле, а я тебе помогать буду в дороге.

Сказано-сделано. Собрало все свои силы Солнышко и сделало первый шаг. Радость от первого шага придала сил на второй шаг, а потом и на третий, и покатилось Солнышко сначала медленно, а потом все быстрее и смелее по направлению к Вулкану, а Ветерок своим дуновением помогал ему. Много ли, мало ли времени прошло, поднялось наконец Солнышко на самую вершину Вулкана. Поблагодарило Солнышко Ветерок за помощь, повернулось лицом к кратеру, восхищаясь невероятной силой и мощью Вулкана, и нырнуло вниз — прямо в кратер, а Вулкан подхватил Солнышко ярко-оранжевой горячей жидкостью и наполнил такой силой, которой никогда раньше не чувствовало Солнышко. Посветлело Солнышко, стало снова сиять и радоваться.

— Благодарю тебя сердечно, Вулкан волшебный, — сказало Солнышко, еще не привыкшее к своей новой небывалой мощи, — Я и не думало даже, что когда-то снова смогу так светить.

Собралось было Солнышко подниматься на небо, чтобы снова светить всему миру, как Вулкан остановил его:

— Рад я был помочь тебе, Солнышко, — ответил Вулкан, и от мощного его голоса сотряслась Земля вокруг, — Видишь тропинку, которая вьется вокруг меня и ведет вниз к цветочным полям? Прежде чем подняться на небо, должен ты будешь спуститься в долину, и там ждет тебя самая важная встреча.

Поклонилось Солнышко Вулкану и покатилось весело вниз по склону, по извилистой тропинке. От радости Солнышко весело пело и, совсем потерявшись в своих радостных раздумьях и мечтах, даже не заметило, как оказалось в цветочной долине среди высоких-высоких великолепных цветов и остановилось, врезавшись в чей-то сапог.

— Эге, кто это у нас такой радостный и милый катится, да песенки поет, да летит, как на крыльях, не глядя перед собой? — спросил чей-то ласковый голос.

— Здравствуйте, меня зовут Солнышко. Простите, я не хотело Вас обидеть, я просто задумалось и…

— … и замечталось чересчур, — улыбнувшись, сказал Садовник, который вырастил все эти прекрасные цветы вокруг.

Солнышко смутилось, но потом от радости не удержалось, и рассказало всю свою чудесную историю Садовнику. Садовник слушал с улыбкой, и ласковыми глазами смотрел на Солнышко, от приятных лучей которого теплое и светлое сердце Садовника становилось еще теплее и ярче. По окончании солнышкиного вдохновленного рассказа, поднялся Садовник и сказал:

— Хорошо, что перед продолжением пути ты зашло ко мне в гости. Есть у меня для тебя подарок волшебный.

Садовник взял в свою большую, щедрую, добрую и ведающую руку золотые семена и рассыпал их на поверхность Солнышка, которая тут же покрылась прекраснейшими в мире цветами. Корни цветов глубоко проросли внутри Солнышка, укрепив все его внутренние структуры. Солнышко от восторга стало сиять еще ярче и радостнее, и стало Цветочное Солнышко таким красивым, каких еще не видел мир. Поблагодарило Солнышко Садовника от всего сердца и поднялось на небо над своим государством.

Светило Солнышко еще ярче, чем прежде, и захотелось ему, чтобы лучи его снова стали проникать в души живых существ, питать и радовать их. В один из дней, непохожих на все другие, вдруг услышало Солнышко детский смех, а потом и счастливые разговоры взрослых. Оказалось, что пришли в государство Милосолнцево светлые люди, привлеченные таким чудесным и красивым солнечным сиянием.

Радовалось Солнышко и смеялось, и радовало всех вокруг, как вдруг краем глаза заметило, что за пределами его государства, в стране Медоречье, сестра его молочно-медовая Речушка попала в беду. Попросило Солнышко светлых людей помочь Речке, и те с радостью согласились, да отправились в путь-дорогу.

Шли светлые люди через леса и моря, чтобы спасти Речушку, и наконец пришли в Медоречье. Увидели они грустный-грустный ручеек, и поняли, что первым делом нужно вернуть Речушку в ее родное русло. Так они и поступили — прорыли путь к прежнему руслу, ручеек оживился и рванулся к своим родным местам, к Земле-матушке. Земля-матушка приняла ручеек и окутала, обволокла его своими объятиями с такой любовью и нежностью, что ручеек исцелился, наполнился новой силой и нектаром, и разлился широкой, красивой и смелой Рекой. Воды ее стали еще гуще и слаще, чем прежде, и стала она сливочно-медовой. Ивы, растущие по живописным берегам Речушки, наклонили свои веточки ниже, ласково поглаживали воды Реки и весело играли с ней. Несла Речушка радостно свои воды, и на одном из участков почувствовала под собой Твердь — сильную и мощную. Поняла она, какая опора у нее есть, и наполнилась уверенностью и бесстрашием.

Поблагодарила Речушка светлых людей и напоила их своими вкуснейшими водами. С новыми силами могла бы Речушка и колесо мельницы снова крутить, да светлые люди были мудрыми, и придумали лучшее решение. Чуть ниже по течению, в том месте, где речушка доносила свои воды до обрыва и падала вниз восхитительным водопадом, сделали светлые люди прямо на склоне специальную укрепленную насыпь с ровной площадкой, и попросили трех медведей перетащить мельницу и волшебную печку с прежнего места на новое. С тех пор под силой напора водопада мельница стала работать еще лучше, чем прежде, а для Речушки кручение колеса стало не работой, а игрой — и просто ее естественным движением. И с тех пор вкуснейшими пирогами, ароматнейшими хлебами, да караваями лепными можно было накормить весь мир — в таком изобилии они выскакивали из волшебной горячей печки.

Не могла Речушка нарадоваться своей новой чудесной жизни и потоку своему мощному, но в один из дней почувствовало ее материнское сердце, что с прекрасными детками-Жемчужинками неладное что-то творится. Понесла свои воды Речушка в море, разлилась по всему морю сливочно-медовым нектаром. Потеплело снова море, и Жемчужинки, вспомнив свое начало и безграничную любовь, из которой они были созданы, вновь раскрылись и засияли. Из новых вод Речушки появилось множество восхитительных Жемчужин, и рассеялись они по всему морю и берегу в количестве, еще большем, чем прежде. Радовали Жемчужинки весь мир, и сами радовались от этого. Собирались Жемчужинки по вечерам на берегу теплого моря и любовались всю ночь звездным небом, и не подозревали даже, что если посмотреть на них сверху, то даже в ночи они и сами сияли, как самое яркое небесное созвездие.

Шло время, и в один из дней на границе государства Милосолнцево появились знакомые Солнышку люди. Были это те люди, которые когда-то давно покинули родные края и долго скитались по миру. Но Земля круглая, и вернулись они в свое государство, не узнав его новый облик и восхитившись дивом таким — Цветочным Солнцем. Однако не только облик государства изменился с тех пор, но и облик людей, пришедших теперь гостями в родные когда-то края. Из темных людей превратились они в осознанных, потому что во время своего долгого-долгого пути многое поняли они и многому научились. Подружились они со светлыми людьми и попросили остаться жить вместе с ними в государствах Милосолнцево, Медоречье и Жемчужное. С радостью приняли светлые люди новых жителей, и стали они жить все вместе в своих прекрасных государствах, и развивать их. А для того, чтобы скорее перемещаться между государствами Милосолнцево, Медоречье и Жемчужное, завезли жители из заморских стран изящных золотогривых лошадок с легкими расписными каретками.

С тех пор жители государств жили долго и счастливо, а как же стали жить наши Цветочное Солнышко, да сливочно-медовая Речушка, да Жемчужинки звездно-сияющие? Рассказывают нам по секрету предания тех лет, что герои наши с тех пор жили еще радостнее, чем когда-либо прежде. Своим существованием одаривали, питали и осчастливливали они весь мир и все живое, и сами были от этого счастливее в сто раз. Наученные опытом, знали они теперь свою Ценность и берегли себя и свои ресурсы, и, с радостью одаривая других, все же твердо стояли на страже своей внутренней гармонии, питающей их самих. Ценили и берегли их, как зеницу ока, жители государств, а если кто-то из чужаков вдруг забредал и начинал без меры стягивать себе свет Солнышка приятный, да воды Речушки сладчайшие, да Жемчужинки собирать себе впрок, вставали жители сразу же на их защиту. Да и сами могли наши герои теперь защитить себя. Солнышко могло ненароком и обжечь скрягу, Жемчужинки — захлопнуть раковину и ухватить его за рукав, а Речушка — окатить волнами так, что приходилось бедняге удирать поскорее из государства. Радостными и по-детски веселыми были Солнышко, Речушка и Жемчужинки, и в то же время сильными и уверенными они были в себе и в тех Попутчиках по жизни, которые так им помогли в свое время и которые продолжали их поддерживать и впредь.

Сказка о Василисе и о Кристальном Потоке

В одной далекой-далекой стране жила-была красна девица с косой до пояса, и звали девицу Василиса. Жила она в небольшой и скромной деревеньке. Не сказать, чтобы деревенька эта совсем бедная была, но и роскошью уж точно не блистала. Жил в деревеньке добрый и очень трудолюбивый народ, и именно благодаря труду и силе этого народа деревенька еще худо-бедно держалась. Построили жители себе хоть и простенькие, но крепкие и чистые дома; хозяйство их было небогатым — ведь нечему было питать растения и животных в деревеньке, потому что почти не было там воды.

Через всю деревню пролегало русло огромной, широчайшей реки, несшей здесь свои воды когда-то в незапамятные времена. Теперь же по этому руслу текли худощавые ручейки — и то только тогда, когда жители с потом и кровью прорывали ходы средь камней дна русла, чтобы вода могла выйти на поверхность. Жители деревеньки с самого раннего утра и до поздней ночи тяжело трудились, чтобы добыть хоть немного воды для себя, для полива растений и для животных. Красивые и изящные женщины той деревеньки трудились наравне с мужчинами, и тоже были невероятно сильны. Когда-то в далеком прошлом веселые и сильные жители деревни от тяжкого и упорного труда с течением времени стали выглядеть истощенными и унылыми, и не было уже у них веры в то, что в их жизни когда-то наступит просвет.

Так и Василиса — в детстве веселая, светлая и радостная, уже к своим молодым годам от навалившегося груза стала болеть, увядать и грустить. Непомерная тяжесть клонила ее гибкий и когда-то стройный стан к земле. Уставала она от работы, но виду не подавала, потому что все вокруг так же тяжело работали — и сейчас, и во времена старших жителей, и во времена самых-самых старых жителей, и даже во времена, истории о которых только передавались из уст в уста меж старейшими жителями деревни.