Бесплатный фрагмент - Сказка о Драконяше-шахматисте и смелом еноте

***

Было это, дети, много-много лет назад. Наверное, и ваша бабушка уж не вспомнит, а уж она-то мастерица всякие истории рассказывать. Ну что ж, поведаю я вам, что знаю, что когда-то от своего прадеда услыхал — а ему его дед пересказывал. Правда то или выдумки, я не знаю. Да и спрос с меня здесь какой? В общем, слушайте.

Давным-давно там, где сейчас Людиново стоит, была маленькая деревенька на берегу речки Псури. Да не простая, я вам скажу, деревенька. Потому что жили в ней не люди, а драконы! Да-да, самые настоящие драконы!

Откуда они взялись? Не знаю. Но, кажется, были они там испокон веков.

Дома драконы, как мы, понятное дело, не строили, а жили в глубоких пещерах, которые выкапывали своими мощными лапами с когтями. Выкапывали, а потом крыльями утрамбовывали — и получалось не хуже, чем в метро московском. А меж пещер были ходы тайные прорыты. Чтобы к соседям удобно было ходить. Такие они, драконы, были — полуподземные жители.

Так вот, жили они в пещерах, питались речной рыбой — это сейчас Псурь обмелела, а в те времена была она полноводной, и живности там имелось с избытком. А ещё у каждого дракона было своё любимое занятие. Как бы мы сказали сейчас — хобби.

Одни собирали различные камни, добытые в земных недрах — и пещеры у этих драконов-коллекционеров походили на склад с валунами, булыжниками, мелкими осколками. Они лучше всех знали, какие сокровища скрываются у них под лапами.

Другие искали в лесу редкие травы и готовили из них удивительные зелья. Это были драконы-травники, владевшие древними секретами врачевания. Их жилища пахли настойками и сухим сеном.

Встречались драконы-летчики, тренировавшие своих сородичей в искусстве быстрого полёта. Как известно, все драконы умеют летать, но повседневные дела не оставляют им особо много времени для практики. И крылья без полёта начинают хиреть, слабеть. Тут-то и пригождались тренеры, помогавшие быстро прийти в форму! Надо было только видеть эту картину — когда во время очередного занятия небо покрывала тёмная туча из сотни драконов, отчаянно махавших своими перепончатыми крыльями!

Особым почётом пользовались драконы-мудрецы. Они были, как бы это выразиться поточнее, хранителями памяти. Никто точно не знает, откуда и когда появилось драконье племя. Ходило, например, немало слухов о том, что предки нынешних драконов явились со звёзд, откуда-то с Плеяд или с Альфы Водолея… Мудрецы среди драконов знали об этом куда больше остальных. В своих пещерах они хранили артефакты, которые запечатлели бесценные знания о давних временах.

В общем, каждый дракон в этой деревне занимался своим делом. Только маленькие драконята до определённого возраста могли, что называется, валять дурака, пока не определятся со своим призванием.

А определение это происходило так. Каждый год, в один и тот же день в середине лета, в месяц, который у драконов назывался Червень — июль по-нашему — собирались все обитатели деревни на большой поляне в лесу. Опытные драконы заранее набирали хвороста и по-особому складывали в самом центре поляны громадную кучу.

Старейшина среди драконов — он же главный мудрец — открывал свою пасть, и оттуда вырывалась мощная струя огня, которая вмиг охватывала валежник.

После этого драконы ждали, когда огонь разгорится посильнее. И когда пламя возносилось уже выше самых старых сосен, несколько драконов из самых лучших летчиков подхватывали драконят-подростков и поднимались с ними на высоту. Как визжала тогда эта ребятня! Как они шебуршали своими крылышками, эти драконьи несмысленыши! Но когти летчиков держали их крепко поперёк брюшек и не давали упасть.

И когда они поднимались так высоко, что земля казалась им одним серым пятном. Лишь большущий костёр выделялся оранжевым пятном где-то внизу.

И тогда летчики разжимали свои цепкие когти — и драконята, визжа и переворачиваясь в воздухе, летели вниз. Правда, визжали они больше от восторга, чем от ужаса. Ведь воздух для драконов — родная стихия.

А после минуты полёта все они, как один, падали прямиком в костёр!

Но не спешите вздрагивать и делать страшные глаза!

Драконы рождаются с огнём внутри, и никакое пламя на свете не способно причинить им вреда.

Все драконы, собравшись на поляне, с интересом смотрят, как десять, двадцать или больше — это уж какой год выпадет — драконят играют в костре, размахивая крылышками. А после того, как огонь угаснет, драконья ребятня выходит из этого круга. Все в копоти, обугленные — но счастливые! Конечно, такая-то забава!

Считается, что именно с этого момента юные драконы, приобщившиеся к тайне Полёта и Огня, должны выбрать свой путь по жизни.

Здесь у кострища выстраиваются все мастера и мудрецы, владеющие тем или иным искусством. То ли собиратели камней, то ли летчики, то ли травники, то ли хранители памяти. И каждый драконёнок непременно подходит к одному из них, становится таким образом частью своей артели.

Так было всегда в деревне драконов.

До того самого дня, пока здесь не случилось что-то странное.

Однажды юный Драконяш в одиночестве играл в окрестном лесу неподалёку от Псури. К слову, это был весьма разносторонний Драконяш, я вам скажу. Во время своих прогулок на берегу он собирал разные камешки, у деревьев находил интересные листочки, которые потом засушивал и вешал у входа в свою пещеру. Временами, когда ему надоедало только ходить, он пробовал свои крылья в полёте — и получалось у него, надо сказать, неплохо. А ещё он мечтал вырасти и стать великим мудрецом, который сумеет восстановить всю драконью родословную от самого первого колена. В общем, метался Драконяш от одного к другому, и выбрать своё призвание никак не мог.

В тот день он увлёкся следопытством. На берегу он обнаружил странные следы, совсем не похожие на драконьи. Маленькие, узенькие пятипалые отпечатки цепочкой шли по береговой кромке — что бы это могло значить?

Драконяш, конечно, знал, что в лесу живут и другие существа, но никогда ни с кем из них не сталкивался. Соседи избегали драконов и старались не попадаться им на глаза. Любопытство овладело Драконяшем, когда он с азартом топал по следу. Он вовсю гадал, кто это может быть, и на кого похож обладатель этих забавных отпечатков.

Так он дошёл до того места, где Псурь разлилась широкой запрудой. Тут лесные бобры соорудили массивную плотину в полтора драконьих роста высотой. Бобров было не видно — видимо, строители устали за ночь, и теперь просто отдыхали в своих подводных хатках.

Зато Драконяш заметил кое-кого ещё.

На приземистом бугорке у самой воды сидел какой-то серый незнакомец, распушив свой полосатый хвост. Он опустил свои лапы в воду и быстро-быстро плескал ими. В следующую секунду Драконяш увидел, что полосатый незнакомец держит в лапах рыбу, которая отчаянно трепыхалась, норовя вырваться наружу. Но бесполезно!

Случайная ветка хрустнула под хвостом Драконяша, и полосатый тут же обернулся на звук. Юный дракон думал, что он тут же испуганно рыскнет в сторону и скроется в чаще… Однако ловец рыбы оказался храбрее. Завидев неожиданного гостя, он замер на секунду, а затем его хвост взвился трубой.

— Ого! — воскликнул он. — Кого я вижу! Давно драконы сюда не захаживали!

— А ты кто такой? — отвечал Драконяш.

— Я енот, — с достоинством сказал рыбак. — Можешь звать меня Полосатиком.

— А что ты тут делаешь?.. — продолжал Драконяш.

— Сам не видишь? — Полосатик помахал своей добычей. — Еду себе добываю. Вы ж, огнедышащие, тоже этим промышляете? Тебя-то как сюда занесло?

— Я шёл по твоим следам, — кашлянул Драконяш, немного смутившись. Ему показалось немного невежливым, что он так вот просто взял и нарушил уединение енота.

— О, — Полосатик решил, что рыба достаточно чистая, и принялся уминать её за обе щёки. Тут он вспомнил о Драконяше, протянул ему оставшийся хвост. — Будешь? Пожуй малость, чешуйчатый!

Драконяш не отказался от угощения. Так они сидели вдвоём на берегу запруды и обедали рыбой. Полосатик оказался весьма словоохотливым товарищем.

— Вот мы с здешними бобрами как-то пошли на разведку, — рассказывал он. — Надо было найти свежий ключ с чистой водой. И ты представляешь? Наткнулись на медведя. Он себе когти точил об осину. Спрашиваем его: ты, мол, не в курсе, где тут родники бьют? А он обернулся — худой такой, злой. Идите, говорит, пока я вас самих не забил! Ну мы и рванули в разные стороны…

— Вот это да… — Драконяш слушал, боясь упустить хоть слово.

— А в другой раз, было дело, я лещину собирал — надо было к зимовке уже запасы готовить. Собираю-собираю орехи, отношу в своё место (есть у меня тайничок один), сверху забросаю ветками — оно и не видно. А потом прихожу, смотрю — что-то орехов у меня там маловато. Сквозь землю они что ль проваливаются? Спрятался неподалёку, стал ждать… И… Глянь — рыжая явилась! Начала…

— Рыжая? — перебил Драконяш.

— Ну, белка, — пояснил Полосатик. Ему не терпелось продолжить. — Разрыла мой тайник внаглую, начала орехи себе за обе щёки топтать… Я, конечно, тут же вылетел, надавал ей как следует лещин…

Драконяш только головой качал. Да, подумал он, этому Полосатику пальца в рот не клади!

Так они и подружились.

Драконяш почти каждый день стал приходить на запруду, и вместе с Полосатиком они ловили рыбу, лазили по полянам, где енот показывал ему разные интересные места и учил распознавать растения. Новый друг даже познакомил Драконяша с другими обитателями этих мест — матёрыми бобрами. Те поначалу юного дракона сторонились, но потом ничего, привыкли. Даже показали, как правильно строить запруду, чтобы вода не сносила плотину. Драконяш оказался способным учеником и вскоре уже помогал таскать деревья, которые бобры валили одно за другим… А по вечерам они все вместе — дракон, енот и матёрые бобры — сидели на берегу, смотрели на отражение растущей луны на воде и рассказывали друг другу разные истории, были и небылицы. Говорили, правда, в основном Полосатик с бобрами. Драконяш предпочитал больше слушать. Особенно ему запомнилась одна байка строителей запруд о том, как на свете появились самые первые бобры.

Не было сначала ни земли, ни неба — только одна вода. И однажды (рассказывали бобры) на воду упал свет луны… И в том самом месте родился первый бобр. А когда луна погасла, подул сильный ветер, поднялись волны. И чтобы не утонуть, бобр поплыл куда глаза глядят. И приплыл на островок, где ничего не было, только росло одно дерево. Такое дерево, что корни его уходили до самого центра Вселенной, а крона доставала до звёзд! И стал грызть его бобр. Грыз-грыз, грыз-грыз, тридцать лет и три года грыз его — и наконец упало то дерево навзничь. Поднялась тогда великая буря, и воды возмутились. Прошло ещё лет так сорок сороков — и показалась первая суша… Там, где упало дерево, леса зашумели. Где корни были, горы поднялись. Куда листья разлетелись — луга зазеленели. Ну а вода как была, так и осталась водою. Реки да озёра, моря-океаны из неё образовались… Так бобр начало миру дал, и с тех пор все бобры деревья валят в память о стародавних временах…

За всеми этими встречами и беседами с лесными друзьями незаметно бежало время для Драконяша. Между тем, близился ответственный день для любого дракона — День определения. Уже старейшины назначили срок, и взрослые драконы начали заготавливать валежник для Большого костра. Ровесники Драконяша, драконята из деревни, только и говорили, что о предстоящем им полёте.

Отец Драконяша давно уже заметил, что сын его пропадает где-то на отшибе. Поначалу он не придавал этому особого значения и тем более не беспокоился — да мало ли, чем молодежь занимается! Пока не определился, пусть гуляет. Тем более что сам он был знатным собирателем камней, постоянно занимался поиском новых минералов, приводил в порядок свою коллекцию, встречался с другими своими соратниками — особо и не до сына ему было. Но когда Драконяш, придя однажды домой, завёл разговор о бобрах и о том, как появилась первая суша, бывалый собиратель призадумался. Выбрав время, он отозвал Драконяша в сторону, чтобы не слышали ни его супруга, ни другие драконы, и начал серьёзную беседу.

— Послушай, сын. Ты же знаешь, что скоро тебя и других драконят ждёт Определение. Надо будет выбирать своё призвание.

— Да, — отвечал Драконяш, пока не понимая, к чему отец клонит.

— Другие твои сверстники уже присматриваются — кто к травникам, кто к собирателям камней, кто к летчикам… Пытаются понять, кого к чему тянет. И это правильно, понимаешь?

— Папа, я не понимаю…