Бесплатный фрагмент - Системное мышление 2024. Том 2

7. Системные уровни

Не всё системы, что ими называют

Все самые разные определения системы сходятся на том, что система как целое состоит из взаимодействующих частей, которые в своём взаимодействии дают эмерджентность/системный эффект, т.е. при взаимодействии части системы как целое проявляют новые (появившиеся, emergent) свойства, которых нет у частей системы. Грубо говоря, шестерёнки и пружинки в механических настенных часах имеют одни свойства (например, шестерёнки — точность изготовления, и износостойкость, пружинки — упругость), а вот сами эти часы как целое из частей-шестерёнок-и-пружинок — совершенно другие свойства (например, точность хода, габариты), а вот интерьер дома, как целое из часов, стен, мебели, домашней утвари и украшений — третьи (например, удобство прохода, освещение). Эмерджентность — это как раз то, что «точность хода» emerge при переходе внимания от частей часов к целым часам, а удобство прохода emerge при переходе внимания от часов к интерьеру в целом. Это важно для разделения труда: точностью изготовления шестерёнок обычно занимаются одни люди (пишём «люди» для простоты, правильно было бы писать «агенты») с высокой степенью мастерства в методе точного изготовления металлических деталей, точностью хода — совершенно другие люди, инженеры-часовщики, а вот удобством прохода в каком-то интерьере — третьи, художники интерьеров.

Нюансы могут различаться, но вот сборка из частей (мы тут говорим не о делении на части, а о сборке, отношение composition), взаимодействие собираемых частей и вытекающая из этого эмерджентность/системный эффект присутствует во всех школах системного мышления. В разных школах системного мышлении есть две традиции трактовки отношений части и целого: инженерная, где части могут быть только физическими объектами, и общефилософская, где части могут быть любой природы — и физическими, и ментальными объектами.

Наша трактовка в курсе — инженерная, материальная/физическая, где речь идёт о частях системы как физических объектах в пространстве-времени. Мы тут более-менее придерживаемся положений инженерного онтологического стандарта ISO 15926—2:2003. Часть может быть и ролевым объектом, но только в тот момент, когда роль этого объекта-части играет какой-то конструктивный объект или даже группа конструктивов. Частью может быть место в пространстве — но в физическом пространстве, а не «ментальном»/математическом.

Мы не рекомендуем считать частями системы процессы::поведение, но у самих частей системы и у системы в целом обязательно есть поведение: изменение состояния частей и системы в целом в ходе взаимодействия частей. Поведение шестерёнок в часах — они вращаются и передают движение, поведение пружинок — они сжимаются и распрямляются, запасая и отдавая энергию, поведение часов — они «идут» и показывают время, поведение интерьера — он проявляет удобство для нахождения в нём антропоморфных агентов (людей и роботов) и хорошо освещён как в светлое, так и в тёмное время суток. Эти изменения состояния (сборка системы из частей в ходе создания, какие-то изменения частей в ходе использования) и есть «поведение», так что мы всегда привязываем рассмотрение процессов к физическому миру: процессы представлены участвующими в этих изменениях состояний частями. Если хочется показать процесс «падение яблока», то нужно представить его как яблоко, участок Земли под яблоком и изменение состояния яблока (его относительную скорость относительно участка Земли и расстояние между яблоком и Землёй при вертикальном падении). Всё материально.

В материальном/физическом варианте для абстрактных/идеальных/математических объектов (классов, типов, множеств и т.д.) частей нет, ибо эти части не физичны: для них не существует объёма в физическом мире, который они занимают, поэтому непонятно, что там из чего состоит. Например, нельзя проконтролировать, что все «математические молекулы» как части входят в число «математической клетки» или «математического организма», ибо нельзя трактовать часть как часть объема пространства-времени, занимаемого целым.

Мы отрицаем системное мышление с использованием понятия «часть» для нефизических/математических/ментальных объектов (например, описаний: разговор о частях картин, частях текстов), ибо будет полностью непонятным, что такое дающее системный эффект «взаимодействие» для частей как нефизических объектов. Чаще всего тут можно услышать о каком-то алгоритме, который производит вычисления, задействующие одновременно несколько нефизических объектов — но сами-то эти объекты не взаимодействуют, разговор перемещается на вычислитель с его алгоритмом и методы его работы! Это конструктивизм в математике, переход на операции создания объектов вместо обсуждения отношений объектов. Мы в нашей версии системного мышления следуем пока не этому ходу на конструктивную математику, но инженерной традиции исключать математические объекты из рассмотрения в качестве полноценных систем.

Тут надо оговориться, что всё-таки идут исследования ровно по этой линии конструктивизма в математике: если включить в рассмотрение не сами ментальные объекты, а компьютеры или их обобщение — создателей/constructors, работающие с описаниями по каким-то алгоритмам, а сами описания выражать как операции по построению этих описаний (конструктивизм в математике), то как-то ещё можно подходить к системному мышлению для ментальных/математических объектах. Но это самый-самый фронтир, в инженерных и менеджерских методах работы для такого подхода пока применений нет, а мы чуть подробней об этом расскажем дальше в курсе и дадим литературу — для самых любознательных. Пока же оставим: системы всегда физичны, всегда материальны.

Эта «физическая» (но и ролевая, и конструктивная, и пространственная, и т. д. — все они базируются в конечном итоге на физичности системы и её частей) трактовка деления системы на части и есть наш вариант системного подхода. Выбор именно этой трактовки делается в силу критерия адекватности мышления: наше мышление о системах всегда согласовано с физическим миром.

Наши проекты по созданию и развитию систем всегда как-то изменяют физический мир, они не фантазийны. Рассуждения о системах тем самым заземлены/grounded, то есть все абстракции в конечном итоге имеют основания в ситуациях в физическом мире, это не чистые «игры разума», физически невозможные ситуации отслеживаются и убираются из рассуждений. Если в физическом мире ничего не происходит в результате наших проектов, то мы такими проектами не занимаемся: наша мысль всегда опирается в конечном итоге на физический мир.

Во многих других трактовках системного подхода (например, в классической и порядком устаревшей «общей теории систем») слово «часть» используется неформально, нестрого, и «целое» собирается из самых разных объектов, в том числе абстрактных и плохо определяемых в части их присутствия в физическом мире: физических предметов (тоже, как у нас!), но также и слов, правил, настроений, намерений — всего чего угодно. В нашем варианте системного подхода мы не будем считать нефизические/абстрактные объекты системами и частями систем. Описания живут в мире понятий/математическом мире, они не системы.

Тем самым мы не признаём системами-из-системного-подхода разные «системы» знаний/правил — корпуса знаний, наборы правил и даже система уравнений как «набор закономерностей». Система Станиславского, система Монтессори, система Платона, политическая система, система «минус 60» (так называют один из наборов правил для похудения), законодательная система — это всё некоторые абстрактные целые, состоящие из каких-то абстрактных частей-элементов (знаний, правил, иногда даже подразумеваемых/implicit/неявных/tacit — не выраженных в знаках на каком-то носителе, т.е. не документированных) — все эти «системы» (в кавычках для нашего варианта системного подхода!) не занимают места в пространстве-времени. Это не настоящие системы из системного подхода, они только называются словом «система», которое используется в другом словарном значении. Очень часто люди используют слово «система» просто для того, чтобы указать, что они как-то думали, когда собирали какие-то части этих знаний, как-то согласовывали эти знания, правила, уравнения друг с другом, наводили какую-то структуру. Например, разбивали все правила на отдельные группы правил, что-то включали, что-то не включали — даже и (непространственная!) «граница» есть, отделяющая «включённое» от «не включённого». Но слово-термин «часть» для такого употребления слова «система» в других (не из системного подхода) словарных значениях тут не обозначает физического предмета, она не занимает объём/место в пространстве-времени, сами эти «части» обычно не составляют иерархии по отношению «часть-целое» между физическими предметами.

Не системы — это и алгоритмы, в том числе алгоритмы/знания/теории/дисциплины методов работы»::«обобщённые алгоритмы для constructor», а также «обобщённые алгоритмы для выполняемых создателем работ» (алгоритмы/знания методов, в которые подставлены материальные/физические типы преобразуемого материала и задействование оборудования для работы с этими материалами). Все такие «алгоритмы» — для универсальных (полных по Тьюрингу) вычислителей/компьютеров/computers (физичных, хранящих состояние на материальном носителе!) и универсальных преобразователей-создателей/constructor (которые физичны!), действующих по немного расширенному понятию алгоритма (то есть описанию метода работы), как это описано в constructor theory. Настоящие/true системы тут — это

• универсальные (по Тьюрингу) компьютеры/вычислители/computers (классические, квантовые, нейроморфные, оптические и т.д.), «исполняющие алгоритмы»/«следующие теориям»/«делающие вывод по имеющимся знаниям». Если алгоритмов несколько и разговор идёт о «системах алгоритмов», то это «ненастоящие системы из системного подхода», а просто слово, обозначающее продуманный набор каких-то описаний (примерно так же, как речь идёт о «системах уравнений»).

• универсальные создатели/constructors (станки, роботы, люди, организации из них всех), которые выполняют работу по каким-то алгоритмам/знаниям/объяснениям, описанным в учебниках/регламентах/инструкциях/уложениям по методам этой работы (часто для неодушевлённых конструкторов их называют не методами/практиками/культурами работы, а просто функциями — токарный станок выполняет функцию токарной обработки детали, но вот агент-токарь — следует методам токарной обработки деталей). Если тут говорят о «системе методов работы»::«набор поведений» или «системе описаний»::информация, то это «ненастоящие системы из системного подхода», тут слово «система» используется тоже как отсылка к продуманному набору описаний.

Ещё один класс систем-не-из-системного-подхода в силу их абстрактности (неприсутствия в мире, отсутствия занимаемого места в физическом пространстве-времени) — это систематики/таксономии. В систематиках/таксономиях речь идёт о классификаторах: классах классов (множества множеств), которые в конечном итоге классифицируют в чём-то похожие системы (физические и абстрактные). Это иерархии, которые строятся с использованием двух видов отношений: классификации (classification, «подведение под класс», включение элементов множества в множество) и специализации (specialization, род-вид, подмножества во множестве). Классификатор Ламарка (система Ламарка) состоит из классов в чём-то похожих животных, универсальный десятичный классификатор (УДК, система десятичной классификации) классифицирует книги, объединяя в своих классах чем-то похожие по содержанию книги, Общероссийский классификатор изделий и конструкторских документов ОК 012—93 (классификатор ЕСКД, единой системы конструкторской документации, которая сама система знаний/правил) — они все не настоящие системы-индивиды, они лишь классификаторы для классов систем (физических, как мы их понимаем в нашем варианте системного подхода) и классов абстрактных объектов. При этом классификаторы удобны тем, что дают какие-то имена для систем, то есть при встрече классификатора полезным бывает при поиске систем смотреть не на сам классификатор, а на классифицируемые им физические объекты. И легко потом разобраться, что классификатор всего лишь описывает объект, у которого может быть много описаний. «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет»: один и тот же объект может быть легко отклассифицирован разными классификаторами, то есть описан по-разному, иметь разные имена, принадлежать разным классам/множествам/таксонам/типам в зависимости от целей классификации. В любом случае, решить эту проблему можно, только обсуждая систему и отличая её обсуждение от обсуждения классификатора. «Спор о терминах бесперспективен», избегайте его, вопросы «является ли X объектом типа Y» интересны только когда это какой-то классификатор, из результатов классификации по которому будут материальные следствия, обычно это государством утверждённый классификатор, например классификатор болезней, из которого будет следовать ваша инвалидность по классификатору инвалидности, а из отнесения вас к какой-то группе инвалидности будет следовать получение или неполучение пенсии. От отнесения или неотнесения какого-то подвида тигра к виду тигров, по большому счёту, ничего не зависит. Но если это в законодательстве прописанный вид из Красной Книги, то последствия понятны: штрафы для охотников.

Классификатор видов деятельности (по сути, это классификатор по видам методов работы) может быть важен, если какие-то виды деятельности надо прописать в уставе и несоблюдение влечёт за собой штраф, или вид деятельности лицензируется, и на выходе опять штраф — я думаю, вы поняли идею. Классификаторов, отнесение к которым ведёт к каким-то административным последствиям, довольно много. В любых других случаях систематики интересны для примерного обозначения темы разговора, но могут быть сменены в любой момент, системы можно описывать самыми различными способами, они от смены способа описания сами не меняются: сто разных фотоаппаратов и сто разных художников дадут на выходе 200 изображений Эйфелевой башни, а она останется прежней. Систематики, которые используются для проектирования — это уже интересней, но всё равно в любой момент можно иметь несколько таких систематик.

Так что систематики, «системы классификации», таксономии интересны как наводки на то, что они классифицируют какие-то реальные/материальные/физические системы. Как всегда: если при поиске систем вам встретилось «описание», ищите то, что описано — системы могут быть там. Но могут и не быть, проверяйте, описывать можно и описания. Классификаторы как систематики легко могут классифицировать и не-системы, а какие-нибудь описания (другие классификаторы, например).

Так что не всё системы::«тип из мета-мета-модели в части системного подхода»/«тип из онтики системного подхода», что называют системой::термин/слово/имя. И не всё не-системы::тип, что системой::термин/слово/имя не называют! Скажем, бытовой холодильник мало кто назовёт «системой охлаждения пищи» (а не бытовой холодильник — запросто), но в системном подходе это явно будет «бытовой холодильник»::система. Тип «система» какому-то физическому объекту даёт создатель в какой-то роли, которому зачем-то потребовалась эта система и он выделил её своим вниманием из пестроты самых разных физических объектов окружающего мира.

Системное разбиение

Системы одновременно являются целым для каких-то частей внутри них (подсистем) и частями для какой-то объемлющей их целой системы (надсистемы). Каждая подсистема тоже является целой для своих уже под-подсистем (относительно начальной системы), а каждая надсистема — часть для над-надсистемы. Тем самым можно говорить об иерархиях системного разбиения/breakdown/decomposition на части сверху вниз, или они же иерархии составления (composition) системного целого снизу вверх. Если какую-то систему мы пока не планируем бить дальше на части, то её называют «элемент системы», подчёркивая, что где-то есть целая система, для которой эта подсистема является элементом::«часть, далее не разбивающаяся на части».

Уровни в иерархиях системного разбиения (иерархиях/«графах-деревьях», выстроенных по отношению композиции/«часть-целое») называются системными уровнями. Системные уровни выделяются в физическом мире вниманием, для их выделения не надо «разбивать» систему на части! Если вы разобьёте физически на функциональные части-органы, например, живой/функционирующий/работающий организм — он будет после этого мёртвый! Поэтому системное разбиение выполняется только вниманием! Ничего разбирать-собирать не надо! Но вот переходить вниманием от более крупных частей к более мелким, и обратно — надо. Отслеживать, что в иерархию по отношению «часть-целое» не попало какое-нибудь иное отношение (скажем, отношение классификации или специализации) — надо. Отслеживать, что вы случайно не включили в физическое разбиение на части какой-нибудь ментальный объект — это тоже надо.

Классический пример системного разбиения — это пришедшее из биологии разделение на системные уровни (от мелких к крупным) атомов-молекул-клеток-органов-организмов-популяции-биоценоза-биосферы. При этом в биологии кроме названия «системные уровни» используют названия «уровни организации», «эволюционные уровни», «уровни сложности жизни».

Вы видите, что системы обозначены на схеме системной иерархии кружочками, а стрелки-ромбики традиционно обозначают отношение состава, где целое — со стороны ромбика на стрелочке. На рисунке видно, что клетки состоят из молекул, но клетки сами части органов. Органы состоят из клеток, но органы сами части организмов.

Вот это слово «состоят» (composed by) не означает, что вы можете разбить органы на клетки, а потом вновь составить из этих клеток органы. Нет, это «состоят» относится к тому, что вы вашим вниманием выделяете в работающем организме разные органы, в органах вашим вниманием выделяете клетки, но можете пройтись вниманием и в обратном порядке: в работающем организме вниманием объединить клетки в органы, а органы в организм. Ничего не нужно физически разбирать, системные уровни — они только для управления вниманием в ситуациях со множеством объектов, которые состоят из других объектов и сами части ещё каких-то объектов. Системные уровни определяются работой внимания (о которой агенты договариваются в своих проектах, чтобы скоординировать свою работу), они не «объективны», то есть самые разные агенты вдруг будут обнаруживать их одни и те же в самых разных ситуациях, самых разных проектах! С другой стороны, системы::«объекты каких-то системных уровней» выбираются не случайно: в физическом мире системы обычно стабильны, они не так легко поддаются действию энтропии, их не так-то легко разрушить. И кроме всего прочего, системные уровни часто культурно-обусловлены и эта культурная обусловленность как-то ещё и поддерживается языком. То, что «смартфон состоит из экрана, корпуса, камер, аккумулятора и какой-то электронной начинки» — это уже общекультурное знание, о нём не надо специально договариваться сегодня (а вот во времена создания первых смартфонов — надо было). Но вот что именно будет относиться к корпусу, а что уже к экрану (скажем, защитное стекло экрана — это часть экрана, или это часть корпуса?), что войдёт в состав камер (чип, поддерживающий исключительно работу камер — это часть камер, или «какая-то электронная начинка? а кольца крепления объективов на корпусе — это часть камер, или часть корпуса?) — это уже будет зависеть от решений конкретных команд проектов создания и развития смартфонов даже сегодня.

На схеме не показан системный уровень биоценоза/эко-системы, а потом ещё биосферы (они выше уровня популяций). Есть исследования, которые показывают, что рост уровней сложности неизбежен, то есть неизбежно объединение частей во всё более и более сложно устроенные целые на многих и многих системных уровнях.

На схеме также не показаны и уровни атомов и элементарных частиц (они ниже уровня молекул), но это не означает, что их нет: посылка открытого мира, «что не сказано в нашем тексте, это просто не сказано, но это не значит, что этого нет». Вот так и нужно читать системные диаграммы: любой верхний уровень на них не самый верхний (всегда можно найти какую-то надсистему, в конечном итоге все системы являются частью вселенной или в некоторых физических теориях — частью мультиверса как бесконечного множества вселенных). Молекулы показаны на этой диаграмме элементами (далее неделимыми подсистемами) клеток, но это тоже подсистемы, их неделимость условна, она просто не рассматривается в тех деятельностях, для которых была составлена эта схема. Так что и снизу всегда можно найти какие-то части вроде как «элементов». Это для текущего проекта внизу системной иерархии могут быть далее неделимые «элементы», но в пределе деление идёт до уровня «ниже кварков», то есть тех мельчайших физических объектов, из которых состоят кварки (эти объекты самые разные в разных физических теориях).

Набор системных уровней, на каких рассматривается система, всегда зависит от проекта. Возможно, в другом проекте из этого же разбиения будет взят какой-то другой набор уровней. В одном проекте вы увидите подробное разбиение дома на отдельные стены, крышу, фундамент, коммуникации, а в другом проекте — разбиение нескольких городских кварталов на дома, но вот в домах уже вы не увидите стен, крыш, фундамента, коммуникаций, ибо «элементы» в этом проекте будут — дома. В третьем проекте (скажем, проект девелоперской компании) будет и подробное описание «городских кварталов»::«системный уровень», включая дома, скамейки, отдельные деревья, и «дома»::«системный уровень» будут разбиты на какие-то части. Для девелоперской компании важно не только расположить дома::подсистемы в «городских кварталах»::системы, но и построить их, а для этого спроектировать их устройство из подподсистем (и дальше подсистем этих подподсистем — до систем самого мелкого уровня, на котором ведётся проектирование и изготовление домов, то есть до уровня дощечек, гвоздей, кирпичей, электрических розеток и т.д.. Но вот уже детали внутри электрической розетки в ходе проектирования дома вряд ли будут учтены — но будут интересовать конструкторское бюро и завод, который выпустит электрические розетки для дома).

В соответствии с нашим вариантом системного подхода мы будем требовать, чтобы системное разбиение было полностью физично/материально: каждый системный уровень выделялся по отношению часть-целое между материальными предметами, то есть занимающими какие-то места/объемы в пространстве-времени. Студентам нужно запомнить: если в их системном разбиении появляются нематериальные части, то в системном мышлении это как 2*2=5, и за такую ошибку они сразу получают два балла и отправляются на пересдачу. Мы не можем советовать, чтобы взрослых за такое увольняли с работы, но очень близки к такому совету.

Внимания должно хватать, чтобы отслеживать физичность отношений часть-целое на несколько уровней вниз и вверх. Если внимания на такое отслеживание не хватает (с учётом того, что это внимание поддержано записями — не нужно всё держать в голове!), то с этим нужно что-то делать, например, перепройти курс «Моделирование и собранность» (честно, выполняя задания). Работать с отсутствующим вниманием нельзя, улетать неосознанно мыслью в нефизический мир или путать что там часть, а что целое — это опасно для проекта.

Многоуровневость системного разбиения принципиальна: на самом верхнем уровне любого такого разбиения потенциально будет вселенная, на самом нижнем уровне — суперструны, но вот эти крайности мало кого интересуют, поэтому системное разбиение делается для какого-то диапазона размеров физических объектов. Для деятельности людей крайне важен очень маленький диапазон, который как-то соразмерен размеру самих людей. Эти не большие и не маленькие в космических масштабах и масштабах микромира системы служат предметом деятельности — чаще всего это от нескольких километров (например, строительные проекты: небоскрёбы, дамбы и мосты) до нескольких нанометров (транзисторы на компьютерных чипах). Вот с предметами/системами в этом небольшом диапазоне размеров чаще всего взаимодействуют люди (с их инструментами! Необязательно руками!). В космофизике и физике микромира есть очень много чего интересного за пределами этих размеров, но людям пока удобней менять мир в этих пределах, и не выходить за них.

Явное указание системного уровня важно для управления вниманием. Формально, дотронувшись до цветка у растения (уровень «органы» в системном разбиении растительных организмов) я дотрагиваюсь и до вселенной (цветок ведь часть вселенной!), и дотрагиваюсь до элементарных частиц (в цветке они точно есть!). Ну, или дотрагиваюсь и до всего растения, и до клеток растения. Непонятно, до чего я дотронулся, что является предметом моего внимания! Поэтому требуется явно выделить ту систему::«объект внимания», который как-то позволит мне определить масштаб «дотрагивания». В нашем примере это будет — «цветок».

Когда я машу рукой, то я машу всеми молекулами руки — но неправильно ведь говорить о молекулах, когда говорим о размахивании рукой? И неправильно «махать телом» (слишком большой объект). Поэтому «машу рукой» — машу системой, находящей на много системных уровней выше, чем молекулы, но всё-таки ниже уровня целого тела.

Системные уровни принципиальны, они отражают саму суть системного подхода — на каждом системном уровне в силу эмерджентности/системного эффекта появляются новые свойства, поэтому чаще всего обсуждения ведутся отдельно для отдельных системных уровней агентами, которые разбираются со свойствами, проявляемыми системами на этом системном уровне, а также свойствами надсистем, которые получаются из свойств систем текущего уровня. Грубо говоря, клетки обсуждает микробиолог, организм человека в целом — медик, коллектив людей — менеджер. Отдельное подробное обсуждение на каждом системном уровне существенно упрощает обсуждение сложных систем. Если вы обсуждаете предприятие, то обсуждайте людей, оборудование, запасы материалов, здания и сооружения, но обычно при этом не нужно обсуждать планетарную систему вокруг Солнца, частью которой является предприятие, как часть Земли, или биохимию клеток у людей, как биохимию части предприятия.

Помним, что если вы обсуждаете проблему на слишком низком системном уровне — это ошибка редукционизма, если вы обсуждаете проблему на слишком высоком системном уровне — это ошибка холизма. Правильно удерживать обсуждение на трёх уровнях:

• надсистема в её окружении и её свойства. Например, компьютер в целом, его характеристики (габариты, вес, энергопотребление, производительность по каким-то признанным тестам)

• целевая система как целое и другие системы как целое на том же системном уровне в составе надсистемы. Как совместная работа систем этого уровня влияет на состояние и свойства надсистемы. Например, центральный процессор как целевая система, память, материнская плата, блок питания, вентилятор/охлаждение, корпус.

---

• подсистемы целевой системы: как их совместная работа (взаимодействие) влияет на состояния и свойства целевой системы. Например, для центрального процессора — ядра с арифметико-логическими устройствами, многоуровневая кэш-память, блоки ввода-вывода. И тут же вам тест на внимание: если вы представите «настоящий» (а не из диаграммы в книжке) центральный процессор, то увидите залитый пластмассой чип (или несколько сразу «чиплетов») с выводами, а уже на чипе какие-то зоны с теми самыми ядрами с арифметико-логическими устройствами, многоуровневая кэш-память, блоки ввода-вывода.

Это легко сдвинуть на уровень вниз: рассматривать

• транзисторы (уровень подсистем) в составе какой-нибудь

• кэш-памяти в центральном процессоре (уровень целевой системы) и как характеристики этой памяти и других IP будут влиять на характеристики

• центрального процесса (надсистемы).

В любом случае, обычно обсуждают «что делаем» (целевая система), «из чего оно состоит функционально, из чего делаем конструктивно» (подсистемы), «в состав чего это войдёт» (надсистема). В любом случае, вам для обсуждения системы обычно надо не меньше трёх системных уровней, вы будете обсуждать самые разные характеристики объектов на этих уровнях, эти обсуждения будут делать самые разные роли, а на каком системном уровне будет ваше целевая система — это зависит от проекта. Что целевая система для одного проекта — надсистема для другого, подсистема для третьего.

Инженеры описание системного разбиения дают обычно через описание типов (например, «самолёт»), но в реальности этим типам объектов соответствуют подводимые под этот тип физические предметы (cамолёт с бортовым номером 128, самолёт с бортовым номером 2467 и т.д.). В то же время философы (но не мы в нашем курсе) часто обсуждают системные уровни с произвольными частями, в том числе абстрактными — и там отношения «часть-целое» определяются очень по-разному.

Мы предпочитаем подход инженеров, а не философов. Если менеджер (инженер предприятия) или политик (социальный инженер) будут думать как философы, перемешивая ментальные и физические объекты в одних и тех же видах иерархий, они могут утерять связь с реальностью, добиваться реализации какой-то чрезвычайно привлекательной утопии. Утопии тем и отличаются, что очень привлекательны, но их беда в том, что они нереализуемы: мир будет меняться, но не к лучшему! Скажем, будет такая «борьба за мир», что камня на камне не останется — итогом желания мира будет ровно война, прямая противоположность!

Утопии (описания нереализуемого физического мира) именно так и устроены: хочется изобилия (коммунизма), а получаются продовольственные карточки, голодная жизнь. Нам же нужно, чтобы наши системы были и привлекательны, и реализуемы в физическом мире с задуманными, а не «уж как получится» характеристиками, мы не просто мечтатели, мы деятели/практики/инженеры. Современное системное мышление устроено так, чтобы при помощи понятий системного подхода удерживать внимание на физическом мире на самых разных уровнях его масштаба/системных уровнях. А ментальные объекты? С ними будем работать именно как с описаниями, в крайнем случае — описаниями описаний, но в конечном итоге — описаниями физического мира.

Это удержание внимания на объектах физического мира стабилизируется (собранность!) при помощи документированных информационных моделей, которые заодно помогают и предсказать характеристики будущих систем. Физические модели (типа как модели самолёта в аэродинамической трубе) сейчас используются всё реже и реже, но вот информационные модели помогают удерживать внимание на объектах физического мира, и готовить детальные и согласованные между собой описания этих объектов. Подробней о том, как увязаны между собой математические и физические объекты (изучаемые математикой и физикой соответственно), а также как мы работаем с выражаемыми знаками моделями этих объектов (семантика) будет рассказано в курсе «Интеллект-стек».

Моделируемые/удерживаемые во внимании на разных «уровнях размера»/«системных уровнях»/«уровнях состава/разбиения» взаимодействующие физические системы, которые создаются и развиваются другими физическими системами-создателями — это и есть предмет системного мышления.

В силу разделения труда разные роли, участвующие в проекте, для одной и той же целевой системы свои предметы интересов могут иметь у систем на разных уровнях — подсистем или надсистем. «Предметы интереса»/«важные характеристики» эмерджентны, поэтому можно ожидать, что они существуют на каких-то уровнях и отсутствуют на других — но в этом-то и предмет многоуровневого рассмотрения, что все они зависят друг от друга, даже если находятся на разных системных уровнях. Точности хода часов нет на уровне шестерёнок, там есть точность изготовления. Но вот от точности изготовления шестерёнок зависит точность хода механических часов. И поэтому у часовщика появляется интерес в получении как можно более точно изготовленных шестерёнок. Изготовитель шестерёнок наоборот, заинтересован в минимальной точности за получаемую цену (нет проблем поднять точность, но и цена тогда вырастет — до неприемлемой для часовщика). Часовщик и изготовитель шестерёнок ведут переговоры, чтобы достичь согласия.

---

Никакого «истинного» или «объективного» как независимого от ролевых интересов разбиения системы на части нет, хотя обычно в качестве частей выделяются какие-то более-менее стабильные объекты, но даже эту стабильность разные роли могут оценивать по-разному. Для одной и той же системы в проекте по созданию системы обычно одновременно рассматривается несколько вариантов разбиений на части. Минимально обычно разбивают на

• Функциональные/ролевые части, область интересов «как работает»

• конструктивные/материальные части, область интересов «из чего сделано»

• пространственные части (места), область интересов «где находится, как скомпоновано»

• затратные/стоимостные/cost части (но это уже будет затрагивать разбиение и целевой системы, и системы создания — совокупная стоимость владения), область интересов «во сколько это обойдётся».

Таких разбиений может быть много больше, и каждое из них может проводиться по-разному, в зависимости от области интересов. Эти разные варианты разбиений на части агенты (люди, AI, организации), играющие разные внутренние и внешние роли в проекте, согласовывают между собой, добиваясь успешности системы.

Даже один агент может использовать несколько разных разбиений, по-разному для удобства мышления и действия разных ролей выделяя части системы — чтобы ему было удобней думать в каждой из своих ролей, чтобы удобней было действовать. Некоторые роли подразумевают одновременное задействование нескольких разбиений. Например, роль разработчика работает с изобретением — когда подбираются аффордансы (конструктивные части) для ролевых частей системы. Одно рассмотрение конструктивное — времени создания, другое — функциональное, времени использования, и никакого изобретения не будет, если одновременно не удерживать оба этих рассмотрения. Системное творчество поразумевает одновременную работу с разными способами разбиения системы на части, и в каждом из этих разбиений будут абсолютно другие части! Например, ножницы конструктивно будут состоять из двух железных половинок и скрепляющего винтика, а функционально — из ножевого блока и рукоятки (а винтика так вообще в этом рассмотрении не предусмотрено, как и «половинок, скрепляемых потом винтиком»! ).

Разные способы разбиения системы на части (среди них есть обязательные, прежде всего уже упомянутые четыре — функциональное, конструктивное, пространственное, стоимостное) будут подробнее рассмотрены в нашем курсе позже, и это рассмотрение продолжится в курсах системной инженерии, инженерии личности, системного менеджмента.

Договориться о том, что все эти разные варианты разбиения системы относятся к одной и той же системе, относительно легко: нужно указывать на место в пространстве-времени, участвующее в разбиении. Если две разные физические сущности (например, функциональные объекты и материальные объекты) занимают одно и то же место в пространстве-времени (это тоже системное рассмотрение!), значит это одна и та же сущность. Если разговор идёт в типах (на уровне мета-модели предметной области «из учебника» прикладной дисциплины, или уровне мета-мета-модели предметной области «из учебника» фундаментальной дисциплины, например, нашего курса), то нужно обязательно давать примеры заземления/grounding. Крайне полезным бывает строить более конкретные описания, то есть демоделировать/рендерить примерно так же, как схематические изображения из систем автоматизации проектирования или ручных эскизов «рендерят» в фотореалистичные изображения, добавляя детали, которых даже нет в исходных моделях, то есть уменьшая абстракцию, порождая/generate более подробное описание возможного состояния физического мира, отвечающее типам исходной более абстрактной модели.

Эмерджентность и мета-системный переход

Для того, чтобы какой-то набор физических частей был системой, нужно кроме признания факта, что эта система часть надсистемы и у неё самой есть части-подсистемы, удовлетворить ещё одному условию: эта система как набор взаимодействующих частей-подсистем должна проявлять какое-то свойство, которого нет у её частей-подсистем, ведущее к возможности новой функции целого-системы, в которые входят части-подсистемы. Это явление называют эмерджентностью (emergence, системный эффект). А ещё это свойство и новая функция пропадает у надсистемы, куда входит рассматриваемая система (но зато у надсистемы появятся новые/эмерджентные свойства, которых нет у системы как её части, этот системный эффект проявляется на каждом переходе от одного системного уровня к другому).

Показа времени нет ни в стрелках::часть механических часов, ни в их шестерёнках::часть, ни в корпусе::часть, ни в пружине::часть. А в часах::целое во время их работы показ времени возможен — в силу взаимодействия их частей. Каждая часть часов выполняет свою функцию в часах в целом, и возникает (emerge) системный эффект (проявляется эмерджентность, новое свойство, новая функция): часы начинают показывать время для надсистемы в системном окружении. Но вот комната (и даже ещё более мелкая подсистема комнаты, куда входят часы — интерьер), уже время не показывает, хотя показ времени часами в ней доступен и делает её удобней для проживания.

Обратите внимание: пересечение вниманием границы системного уровня (называют также мета-системным переходом) меняет всё, он буквально слышен в разговоре о системах, виден в тексте описаний:

• одни роли в связанных с часами проектах специализируются на методах, меняющими состояние уже собранных и работающих часов (используют эмерджентное свойство показа времени, создают интерьер комнаты, у которого другие эмерджентные свойства, нежели у часов), при работе с часами регулярно используется слово «время» как то, что надо будет увидеть (например, нужно ли добавить дополнительный светильник для того, чтобы видеть циферблат механических часов ночью, «посмотреть время») и даже не вспоминается о материалах для деталей часов (это на два системных уровня вниз от интерьера: сами часы и уже дальше детали — их материалы)

• другие роли — занимаются методами сборки часов (создают систему с эмерджентными свойствами часов), показываемое время их волнует в плане точности хода, а не использования.

• третьи роли ничего не говорят о самих часах, но просто изготавливают их детали, интересуясь прочностью и способами обработки металла — шестерёнки, пружинки, корпус. И у этих деталей тоже есть эмерджентные свойства, они ведут себя и характеризуются совсем не так, как ведут себя и характеризуются отдельные атомы, входящие в эти детали.

• … можно идти и дальше вниз по системным уровням: ещё какие-то роли занимаются материалами деталей часов: их прочностью, расширением при нагреве и т. д. — и это отражается в речи агентов в этих ролях как использование совсем другой терминологии.

Конечно, все эти системные уровни согласованы между собой, и регулярно в разговоре сборщиков часов упоминается и материал (его свойства влияют на свойства шестерёнок и стрелок), и время (часы ведь нужно наладить, чтобы шестерёнки и стрелки показывали правильное время!), и даже интерьер дома (обсуждение крепления часов на стене, размеров циферблата, чтобы его было видно через комнату). Но каждый системный уровень отличается своими системами, проявляющими какие-то свойства, меняющими свои состояния и в ходе работы, и в ходе создания из них надсистем методами создания самих этих систем и надсистем из этих систем (какие-то системы надо отливать в формах из расплавленного металла, какие-то — собирать из деталей, как панельные дома, какие-то — обучать, как мастерство). Эти методы меняют состояния частей системы, чтобы получить целую систему и запустить её в работу.

Разные методы создания и развития систем выполняются разными ролями в системе создания, эти роли говорят характерным языком, на котором обсуждаются системы одного системного уровня. Как мы увидим дальше — даже целым набором языков, ибо разные роли, специализирующиеся на обсуждении проблем какого-то системного уровня, используют разные языки для преследования своих интересов.

Разные роли ведут к специализации агентов на мастерстве выполнения методов работы этих ролей. Агенты, специализирующиеся на системах разных системных уровней, тоже будут разными. Люди (или даже AI, или подразделения), которые занимаются проектированием и изготовлением часов — это не те люди, которые занимаются интерьерами, и не те, которые занимаются материалами для деталей часов. Это и есть разделение труда: разные методы работы используются в проектах не просто сами по себе, а в силу появления эмерджентных свойств и функций у систем при смене системных уровней во внимании задействующих их ролей. Создатель интерьеров — архитектурное бюро, специализирующееся на методах создания интерьеров, создатель часов — конструкторское бюро (дизайнеры, занимающиеся эстетикой часов — там) и работающий в партнёрстве с ним часовой завод, создатели материалов для деталей часов — заводы, которые будут поставщиками часового завода.

Переход внимания от одного системного уровня к другому — меняется набор ведущих ролей создателей, меняются их метода работы и объекты этих методов, меняется терминология этих рабочих культур/«языки разговора». Это происходит из-за смены набора понятий, выражающих предметы внимания системного уровня: когда внимание переходит с систем одного системного уровня на системы другого уровня, меняются понятия для частей системы и их важных свойств, поэтому меняется и терминология для выражения этих понятий.

Организм::целое животного прыгает и бегает в момент использования, а его органы::части — нет. Прыжки::поведение и бег::поведение — эмерджентные функции организма. Органы производят какие-то действия внутри организма, они имеют функции в организме (например, мышцы сокращаются, печень чистит кровь, лёгкие насыщают её кислородом и освобождают от углекислоты), это проявление их системных/эмерджентных свойств как целых органов, отдельные клетки внутри органов (части органов) этого делать сами по себе не могут, хотя именно клетки внутри органов вроде как всё и делают в их взаимодействии!

Системы не просто сами состоят из частей, они проявляют своё (субъективно определяемое!) назначение через выполнение какой-то (субъективно выделяемой!) их::часть функциональной роли в составе надсистемы::целое. В предыдущей фразе было упомянуто три системных уровня: 1. подсистемы, 2. целая система из этих подсистем, она проявляет эмерджентные свойства, является частью/подсистемой и имеет функцию в 3. надсистеме.

Основная особенность систем — это то, что «всё со всем связано», части системы в системе ведут себя не так, как они же вне системы, ибо они взаимодействуют между собой. Атомы вне молекулы ведут себя не так, как внутри молекулы. Клетки вне органа ведут себя не так, как внутри органа. Органы в организме ведут себя абсолютно не так, как органы отдельно от организма.

Чтобы разобраться в очень сложных системах, состоящих из огромного количества элементов, их представляют как разбиение/декомпозицию, на каждом уровне которых ожидают системного эффекта/эмерджентности. Например, вот индивидуальные детали автомобиля:

Разбираясь с этими индивидуальными деталями, невозможно понять, как автомобиль работает, для чего все эти винтики и тросики. Чтобы объяснить, откуда появляется движение автомобиля, мы должны рассмотреть двигатель как отдельную подсистему автомобиля, то есть двигатель::подсистема как целую часть машины::система (как бы ни противоречиво звучала эта «целая часть»), составленную из подсистем двигателя, ещё более мелких частей. Чтобы объяснить, почему в автомобиле удобно могут находиться несколько пассажиров, мы должны рассмотреть (выделить вниманием) салон::подсистему автомобиля::система как единое целое из многочисленных деталей, из которых составлен салон.

Мы должны рассмотреть отдельно собранные все детали::«подсистемы» тормозной системы::«система» автомобиля::«надсистема» (для разработчиков тормозной системы автомобиль — надсистема), чтобы показать, каким образом автомобиль может тормозить. Всё это эмерджентные свойства, бесполезно обсуждать для понимания работы тормозной системы не её детали, а опускаться сразу на системный уровень ниже и обсуждать материалы, из которых сделаны детали тормозной системы. То есть эмерджентность/системный эффект торможения появляется, когда материалы уже стали деталями, и торможение происходит из-за взаимодействия уже изготовленных и правильно расположенных в пространстве деталей. Хотя формально «для математиков» торможение происходит из-за взаимодействия материалов, и даже молекул материалов! Системное мышление — это не математическое мышление, оно ориентировано на управление вниманием для обсуждения каких-то действий агентов, а не формальную верность.

Корова Маргарита имеет своей частью хвост, корова Маргарита является частью коровьего стада.

Нехорошо позволять говорить, что коровье стадо имеет хвост, хотя это вроде как корректно: все молекулы хвоста (того самого: коровы Маргариты) входят в молекулы стада. Причем стадо тут не абстрактный объект «множество коров», а вот прямо-таки все молекулы коров в загородке загона для скота. Говорить «хвост стада» математически, логически, физически корректно, но совсем не системно, и это вроде как интуитивно понятно всем: трудно предположить, что вы можете делать с «хвостом стада».

Выделение системных уровней субъективно и существенно зависит от метода, по которым идут работы с системами этих уровней. Так, интуитивно не понятно, можно ли говорить, что карбюратор — часть автомобиля с двигателем внутреннего сгорания. Он отдельная часть автомобиля, или он часть топливной подсистемы, или часть двигателя?! Какие действия надо выполнять с карбюратором, на каком системном уровне надо его рассматривать? Это будет решать инженерная команда в каждом проекте, она должна договориться внутри себя. Но интуитивно понятно: неправильно говорить, что поршень или цилиндр двигателя — это часть автомобиля. Формально это верно, но неправильно, как и в случае хвоста как части стада, вы не сможете обсуждать функционирование поршня и цилиндра непосредственно в автомобиле.

Хороший критерий тут — эмерджентность: обсуждение автомобиля в целом обычно требует обсуждения свойств и функций двигателя в целом, но есть ли там внутри двигателя поршень и цилиндр — это при обсуждении автомобиля в целом неважно.

На каждой границе системного уровня меняются меняются системы как важнейшие объекты внимания, а также связанные с ними «соображения»/«озабоченности»/«предметы интереса»/«важные характеристики»/concerns. При мета-системном переходе (переходе от одного системного уровня к другому — от частей к целым или от целых к частям) вместе с методами работы меняются ведущие дисциплины/теории/модели этих методов, описывающие поведение задействованных методами работы системы на данном системном уровне, меняется профессиональное сообщество, поддерживающее язык разговора на этом уровне и использующее эти дисциплины/знания методов вместе с необходимым инструментарием.

На одном уровне обсуждаем хвосты и рога в корове (со всей проблематичностью выделения их как частей с определёнными границами!), на другом — целых коров и быков в составе стада как надсистемы. На одном уровне обсуждаем двигатель и салон, на другом — поршень и цилиндр в двигателе. Разные системы задают разные предметы интереса, разные языки разговора об этих предметах интереса, разные роли с разными предпочтениями в одних и тех же характеристиках как предметах интереса. Часто эти роли играют даже разные люди-актёры, ибо разные методы работы требуют разного мастерства, а все виды мастерства в приемлемой степени одному человеку получить обычно не удаётся.

Нужно чётко понимать, что сами по себе границы всех упомянутых систем «необъективны», это какие-то деятельностные роли в проекте разработки автомобиля для удобства своих обсуждений часть деталей в совокупности (иногда в системном мышлении это даже называют «целокупостью», подчёркивая, что это не просто «сборка», а создание нового целого из частей) называют «двигатель», другую целокупную/собранную часть деталей «салон», третью — «тормозная система».

Собирать вниманием отдельные части в целое для того, чтобы обсудить проявляющийся системный эффект — это сердцевина системного подхода, самое в нём главное. В инженерии отдельные части ещё и изготавливают отдельно, а потом и физически собирают — но это уже инженерия, а не мышление. В мышлении эти части выделяют вниманием, а вот будет там сборка, или выращивание, или обучение, или ещё какой-то способ изготовления частей на самых разных уровнях — это обсуждается отдельно, при обсуждении инженерных методов.

Эмерджентность в системном мышлении — это главный критерий для объединения каких-то объектов в систему. Если вы собрали в системе какие-то объекты по критериям принадлежности к предметной области/domain (заменили отношение «часть-целое» отношением классификации по принадлежности) и не проверили, что их взаимодействие (а они не взаимодействуют в момент эксплуатации! Они ж просто «принадлежат», являются «частью» в бытовом смысле, а не физической частью! Бытовое использование «части» не различает физичность и ментальность!) даёт эмерджентность — вы неправильно определили систему, у вас это просто объект, выделенный вашим вниманием, а не система! Нет системного эффекта — не система! Три детали на складе на одной полке — не система, нет взаимодействия, нет эмерджентности, нет нового свойства, не нужно выделять систему! Это просто три детали, лежащие на одной полке.

А вот клиентура, собранная из отдельных клиентов — это система. Так, вы можете обсуждать рост клиентуры (число клиентов), обсчитывать значения оттока клиентов, выбирать какой-то «канал продвижения» для клиентуры как сообщества. Получается, что клиенты вроде как не общаются между собой, не взаимодействуют, но взаимодействие таки есть: через компанию, у которой они — клиенты и которая собирает из них целое — клиентуру во взаимодействии с собой. Это может быть проще понять, рассмотрев аккумуляторную батарею: отдельные аккумуляторные элементы работают каждый «внутри себя» и не взаимодействуют друг с другом, но вот вместе они дают «батарею» — и свойства этой батареи определяются числом этих элементов. Вот «батарея» из клиентов — это и есть клиентура, свойства её другие, нежели свойства отдельных клиентов, а взаимодействием клиентов можно обычно пренебречь, но нельзя пренебречь происходящим «внутри клиента».

В силу эмерджентности на каждом системном уровне появляются новые свойства и функции, которые нужно отдельно, но подробно обсуждать агентам, обладающим нужным мастерством в методах работы с этими свойствами::характеристики и функциями::поведение. Так, специалисты по автомобильной мебели могут обсуждать удобство мебели отдельно от специалистов по двигателям, которые будут обсуждать мощность двигателя.

Все проектные/деятельностные роли будут реализовывать предпочтения в важных для них характеристиках/предметах интереса, их методы работы глубоко связаны друг с другом. Понятие системного уровня даёт способ структурировать реализацию этих предпочтений. Предметы интереса и меняющие их методы работы центрируются вокруг систем на разных уровнях системного разбиения, буквально «на разных уровнях крупности деления вещества». В центре теории/знаний/дисциплин/алгоритмов этих методов/практик/способов/культур работы — предметы интереса к эмерджентным свойствам систем.

Проводимые в проекты работы по самым разным методам учёта интересов дают максимальное проявление полезной эмерджентности или предотвращают появление вредной эмерджентности. Конечно, и «полезность», и «вредность» тут субъективны, они определяются ролями исходя из знаний/дисциплин выполняемых ими методами работ: весь проект сводится тем самым к сначала достижению договорённостей между ролями по поводу значений важных для них характеристик/concerns (проект должен дать успешную систему! Все должны договориться!), а затем к воплощению этих договорённостей в физическом мире через выполнение работ по изменению самых разных систем самыми разными методами.

---

Системные уровни нужны для того, чтобы структурировать достижение этих договорённостей, лучше понимать происходящее: обсуждаются всегда системы из каких-то определённых системных уровней, которые и проявляют свои характеристики, воспринимаемые разными ролями как важные/предметы их интереса. Нужно убеждаться, что обсуждение ведётся специалистами по объектам этого уровня. Точность хода часов обсуждается часовщиками, интерьер обсуждается спецами по интерьеру, а материалы деталей часов обсуждаются специалистами по материалам. При этом обычно специалисты как-то разбираются в характеристиках своего уровня, а также в характеристиках подсистем («из чего сделано») и надсистем («для чего сделано»).

⠀

Неустроенность и мета-системный переход

Эволюция::«процесс/изменения» — «физическая эволюция вселенной» это всеобщее явление, но мы всё-таки разделим её на отдельные варианты:

• Биологическая эволюция. Усложнение идёт от молекул к клеткам, от клеток к организмам, от организмов к популяциям и т. д.

• Меметическая эволюция. Это эволюция понятий-мемов (meme, образовано так же как ген — gene, и не путайте с интернет-мемами), которые живут как в символьных локальных представлениях (одно место — один символ), так и в коннекционистских распределённых представлениях/distributed representations (а в последнее время добавились distributional representations), например, в нейронных сетях (в головах людей, в системах AI на базе больших языковых моделей — это всё нейронные сети разного вида). Например, понятие-мем (иногда при обсуждении меметики говорят «идея», иногда даже «мысль») о том, что «если кошка перебежала тебе дорогу, то это нехорошо». Эта очень странная идея/мысль путешествует по мозгам, как вирус (повторяет себя, реплицируется), и почему-то не умирает окончательно: обязательно находится какой-то ещё один мозг, в котором живёт эта идея. Или идея Ньютона, что массивные тела притягиваются друг ко другу силой гравитации, эта идея тоже не умирает, хотя Эйнштейн выдал идею получше: никакой силы гравитации и в помине нет, а есть искривление пространства-времени массами. Эта идея тоже живёт, на её основе мы имеем GPS навигацию, но она не вытесняет полностью идею Ньютона про силу гравитации. Впрочем, современные рыбы тоже не вытеснили эволюционно древнюю рыбу латимерию, хотя остальные древние рыбы давно вымерли. Природа этих явлений та же, что в биологической/дарвиновской эволюции репликация какой-то информации между нейросетями в техно-эволюции в меру точная, но иногда проходит с мутациями. В одном случае эволюционируют гены (получаются разные организмы, их сложность и разнообразие растут, но простые виды не исчезают окончательно), а в другом случае — эволюционируют мемы (получаются разные теории/объяснения, их сложность и разнообразие растёт, но простые теории/объяснения не исчезают окончательно). Эволюция (дарвиновская и техно-эволюция) вполне физична, но она связана с тем, что накапливается информация на каких-то носителях, эта информация реплицируется — и надо глядеть первоисточники, на которые указано в нашем курсе, чтобы разобраться. Этот материал в курсе будет не столько разъясняться, сколько использоваться. В какой-то момент студенты не выдерживают, и смотрят в первоисточники — и формируют таки у себя физический, а не «общебытовой» взгляд на эволюцию.

• Техно-эволюция. Мутации технических систем производят главным образом люди путём изобретений (догадываются, что для получения какой-то функции::поведения в функциональных объектах можно использовать какие-то конструктивные объекты как аффордансы/«подходяшки»), и мы имеем развитие электротранспорта, робототехники, водопроводов, небоскрёбов и смартфонов, хотя вилка-ложка-нож, лопата и молоток остаются довольно давно неизменными, разве что существенно улучшены материалы, из которых они изготавливаются, да и само изготовление стало существенно дешевле. Важно, что техноэволюция использует сейчас существенно цифровое/дискретное (то есть с точной репликацией) символьное представление описаний систем.

В нашем курсе мы не будем касаться механизмов эволюции, при этом мы уже упоминали в разделе курса «2. Наш вариант системного мышления: третье поколение» в подразделе разделе «Варианты системного подхода» достаточно материалов, чтобы пытливые студенты могли разобраться в физической природе происходящего (и лучше бы не оттягивать это знакомство).

Основная идея в современном взгляде на эволюцию — это что явление неустроенности/неустаканенности/frustrations ведёт к огромному разнообразию квазиустойчивых конфигураций (наборов вариантов подсистем, вариантов конструкции) эволюционирующих систем, причём каждая из этих конфигураций квазиоптимальна, а переход между квазиоптимумами невероятно лёгок и поэтому общий набор конфигураций самых разных систем оказывается неустойчивым, неравновесным.

Нам понятие неустроенности потребуется для того, чтобы обсуждать разные варианты эволюции (и не путайте с психологическими «фрустрациями», в английском языке это слово имеет множество значений, да и оригинальный термин был — geometrical frustration, никакого отношения к мыслительным затруднениям, речь идёт о физическом явлении).

В упомянутой статье «Physical foundations of biological complexity» понятие неустроенности поясняется следующей иллюстрацией:

Она показывает, что у эволюционирующих систем в каком-то определённом смысле есть память (физики говорят про системы с памятью «не эргодические», они не хаотично блуждают по всем своим состояниям), они запоминают конфигурацию «оптимума выживания». Но в реальной ситуации память не запоминает найденное конфигурационное решение намертво, ибо существует очень много разных конфигураций системы, у которых примерно одно и то же квазиоптимальное «соответствие нише»/fitness, между которыми очень маленькая разница в «оптимальности». Конечно, есть самые разные конфигурации систем, которые не смогут выжить, и их большинство, но и конфигураций, в которых системы выживут, предостаточно, и они очень мало отличаются друг от друга.

В приведённых картинках это не одна конфигурация с безусловной принадлежностью к квазиоптимуму, а остальное — не выживет, а огромное количество конфигураций, которые эволюция может проходить в ходе бесконечных мутаций. И ни одна из этих конфигураций не будет окончательной, «целью и итогом эволюции»! Эволюция тем самым оказывается бесконечной, хотя и является хорошо описываемым процессом оптимизации конфигурации какой-то системы.

Скажем, вы приходите в магазин смартфонов и видите одновременно сотню очень похожих друг на друга моделей, все из которых находят какой-то рыночный спрос. Это и есть проявление эволюции: огромное разнообразие более-менее выживающих в разных экологических нишах (в нашем случае — техно-экологических нишах, то есть техно-ценозах, а не биоценозах) конфигураций (то есть наборов вариантов подсистем, вариантов конструкции) каких-то эволюционирующих систем. Это разнообразие и неустроенность как множество вариантов конфигурации, каждый из которых квазиоптимален, поэтому переходы от одного варианта к другому почти незаметны в части оптимальности включения в нишу, верны для всех видов эволюции — био, мемо, техно. Ну, и время от времени случаются скачки в уровне оптимизации. Скажем, мобильные телефоны были заменены на смартфоны — «нарисованная тастатура» оказалась лучше, маленькие размеры телефонов заменились на «лопаты» больших размеров — большой экран оказался лучше. Динозавров уже нет, хотя когда-то оптимальными были именно динозавры. А сегодня нет старых мобильных телефонов, хотя когда-то оптимальными до 2007 года (выпуск iPhone) были именно они.

При этом нужно аккуратно обращаться с типами связанных с эволюцией понятий. Скажем, реплицирующиеся в нейросетях мемы могут пониматься и как гены из генома, то есть части наследственного материала (гены физичны! Это буквально физические части молекул ДНК), и как реплицируемая в ходе обучения нейросети информация, то есть не быть материальными. Но тут помогают ходы, в которых мем может быть рассмотрен как «элементарная программа», базирующаяся на физической аппаратуре нейросети (например, на мозге) — это рассмотрение близкое к рассмотрению мастерства, как системы из запрограммированной на выполнение метода части физического мозга. В других школах мысли мем — это информационный объект, описание для программирования мозга.

При этом даже с биологическим геном есть разночтения: классическое понимание гена в том, что он физичен (часть ДНК), но используют понятие «ген» часто не как собственно «ген»::система, а как «информация, закодированная геном»::описание (например, так можно использовать и слово «мастерство» — не то, что умеет выполнить агент, а «описание метода, которое содержит в себе агент»).

В любом случае, разбирайтесь по контексту, с каким типом вы имеете дело: геном и мемом как информацией или геном и мемом как физическими объектами. С «мастерством», «программой» и прочими объектами такого сорта (алгоритм и универсальный вычислитель/computer для его выполнения, «расширенный/обобщённый на изменения/трансформацию физического мира алгоритм» из метода работы и универсальный создатель/constructor с инструментарием для его выполнения) — то же самое, будьте осторожны в присваивании типа, разбирайтесь с контекстом, в котором употреблён термин.

Скажем, вы легко поменяете описание метода (например, поменяете учебник игры на рояле с учебника для классической музыки на учебник для джазовой музыки), это просто заменить одно локальное/символьное представление на другое. Но вот заменить мастерство игры на рояле так просто не удастся, переучить одно мастерство на другое (одно распределённое представление на другое) не так-то просто. Заменить ген в «генах-описании» (заменить символ) — легко. А вот заменить физический ген в организме не так просто. Экземпляр физического гена будет представлен в каждой клетке организма, надо будет дотянуться до каждой клетки, или прицелиться точно в замену гена в зиготе (помните ещё школьный курс биологии, что такое зигота?).

Ещё одна проблема — это понимание того, что именно эволюционирует, какая система. В биологии это проблема биологического индивида: эволюционирует геном (набор всех генов), организм с феномом (организм с набором всех проявленых свойств, определяемыми геномом), популяция (ибо для эволюции требуется самец и самка, а это уже больше одного организма — популяция), вид (все особи, относимые к виду)? Точного ответа на этот вопрос нет, и будет сразу встречный вопрос: а какой у вас проект, как вам в этом проекте удобней для того, чтобы менять мир к лучшему? Современные результаты также показывают, что бесполезно обсуждать эволюцию только одного вида, ибо эволюция всегда идёт только в контексте эволюции всех остальных видов.

Особи/индивиды/экземпляры каждого вида эволюционирующих био, социо, техно систем состоят из многочисленных подсистем и входят в надсистему, как и любые другие системы. И сложность надсистем растёт за счёт того, что в какой-то момент эти надсистемы начинают объединяться друг с другом, выполняя разные (функциональные) роли в целой уже над-надсистеме, то есть совершая очередной мета-системный переход. Это есть и в техно-эволюции (эволюции инструментария): молотки, как и микробы, живут сами по себе. Но вот телевизор, навигатор, телефон, часы, записная книжка, пульсометр и музыкальный центр как функциональные объекты (в которых важна функция, но неважна конструкция) вдруг оказались одним более сложным конструктивно устройством — смартфоном, в котором живут как подсистемы множество устройств поменьше, «приложений»::подсистем, выступающих чем-то типа органов в организме. Это вот оно и есть: какие-то из удачных для их объединения систем какого-то системного/эволюционного уровня/масштаба объединяются в надсистему — и сложность биологического, меметического, технического мира растёт.

---

Читаем по геометрическим неустроенностям объяснения в статье, росту сложности биологических (и социальных! И технических!) систем из-за этих неустроенностей как происходящих от конфликтных взаимодействий на разных системных/эволюционных уровнях статью, термодинамические объяснения и математику для обоснования эволюционных процессов как процессов познания/learning и в том числе как причины появления жизни в статье, и сами подходы к теории эволюции как многоуровневому обучению, в том числе понимание, что эволюция сама по себе многоуровневая и движется вот этими неустроенностями. Вот как в этих работах определены основные принципы (понимаемые как основные онтологические догадки, то есть объекты, в терминах которых можно обсуждать происходящее, «аксиоматический подход» в физике) дарвиновской эволюции, то есть эволюции жизни, где геном внутри организма. Техно-эволюция, где мемом в конструкторском бюро, а целевая система делается на заводе и не содержит в себе мемома, или меметическая эволюция, где мемом лежит где-то в форме фрагментов видео на серверах или «идей» в бумажных книгах — это тоже эволюция, там могут быть небольшие отличия в трактовках, но в целом там будут выполняться те же принципы:

1. Функция потерь/loss function. В любой эволюционной системе существует функция потерь от переменных/физических величин, зависимых от времени. В ходе эволюции потери минимизируются, эволюция — это оптимизационный (поиск минимума функции потерь) процесс.

2. Иерархия масштабов времени. Эволюционирующие системы включают множество меняющихся во времени/динамических характеристик, которые меняются на различных временны́х масштабах (с различными характерными частотами: секунды, годы, тысячелетия).

3. Разрывы частот. Характеристики, проявляющиеся на разных организационных/системных/эволюционных уровнях (уровнях системы/организации), разделены достаточно широкими (три порядка величины) разрывами в частоте.

4. Ренормализуемость. По всем уровням организации статистические описания быстроменяющихся (высокочастотных) характеристик получаются через описания медленнее меняющихся (низкочастотных характеристик).

5. Расширение свойств. Эволюционирующие системы имеют способность добавлять дополнительные характеристики, которые могут быть использованы для выживания системы и возможность исключать характеристики, которые могут дестабилизировать систему (эмерджентность для позитивных свойств и устранение эмерджентности для проявляющихся негативных свойств).

6. Размножение. В эволюционирующих системах размножение/репликация и исключение из размножения информационно-обрабатывающих единиц (IPU, information-processing units, мы их называли «агентами») может быть на каждом системном/организационном/эволюционном уровне.

7. Поток информации. Системы медленно «эволюционирующих»/меняющихся системных уровней передают информацию системам быстро меняющихся в ходе познания/обучения/learning уровней, чтобы системы быстро меняющихся уровней могли лучше предсказывать состояния как окружающей среды, так и окружения системы в целом. В центральной догме молекулярной биологии добавляют, что обратный ход информации устроен по-другому: от «быстро обучающегося организма» к медленно меняющемуся «геному» информация идёт не путём передачи, а другим механизмом: мутации и смерть организмов с неподходящими мутациями. В техно-эволюции и мутации не любые из-за неминуемых сбоев в точности репликации, а smart (с расчётным наиболее вероятным успехом, не случайные).

А вот феномены жизни, которые из них следуют:

1. Наличие единиц, обрабатывающих информацию (IPU, information processing units) как отдельных систем на всех уровнях организации, то есть какая-то автономия и устойчивость существования молекул, клеток, организмов, популяций и биосферы в целом — они как-то поддерживают свою идентичность, не растворяются в окружении.

2. Неустроенность. Цели поддержания устойчивости (NESS, речь идёт об устойчивости в неравновесной ситуации, грубо говоря, «не дать разрушиться, поломаться, рассеяться в окружении») систем разных уровней конфликтуют, и это порождает неустроенность. Неустроенности/неустаканенности бывают или пространственные (geometrical frustrations), или во времени. Так, нейрон в мозге имеет своей функцией реакцию на входящий сигнал, это означает, что он будет реагировать на этот сигнал не как хочет, а как нужно для обработки сигнала целой группой/кластером нейронов как надсистемой, в которую входит система-нейрон. Это пространственный конфликт целей: оптимизировать обработку сигнала «как попроще» в рамках самого нейрона не получится, ибо это будет конфликтовать с обработкой сигнала «как надо» со стороны как кластера нейронов, и далее по системным уровням — со стороны каких-то долей мозга, отделов мозга, далее всего мозга. С другой стороны, нейрон работает с какой-то своей частотой, в своём временном масштабе, но это может не соответствовать временно́му масштабу, в котором ему нужно работать в более вышестоящей единице организационного устройства (кластере нейронов, долей и отделов мозга, мозге). И пространственные, и временны́е неустроенности не могут быть устранены полностью, но в рамках какого-то оптимального баланса может быть достигнуто локальное (не глобальное!) устойчивое неравновесное состояние — поиск этого устойчивого неравновесного состояния (NESS) и есть познание/обучение/learning эволюционирующей системы.

3. Иерархия системных уровней. Если система эволюционирует, то у неё с необходимостью будет множество системных уровней (рост сложности в ходе эволюции неизбежен).

4. Субоптимальность (near optimality). Для сложных многоуровневых оптимизаций можно использовать только стохастические методы, которые не гарантируют как устойчивость решения (то есть при попытке повторить будет получаться слегка другой вариант), так и нахождение глобального минимума (будут получаться не абсолютно оптимальные варианты, а просто более оптимальные, чем многие другие — но сравнимые с другими возможными к нахождению вариантами). В биологических системах через 4 миллиарда лет эволюции это проявляется в том, что всё уже более-менее оптимизировано, поэтому изменения в системах чаще всего ведут к ухудшениям, очень редко к улучшениям и в общем случае вообще ни к чему не приводят, ибо не так далеко уж уводят от уже найденного локального минимума потерь. Изменения, приводящие к переходу на локальный (никогда не глобальный, он недостижим принципиально) очередной уровень минимума потерь, крайне редки.

5. Разнообразие субоптимальных решений. Есть огромное конструкционное/конфигурационное разнообразие систем, для которых функция потерь субоптимальна и имеет очень близкое значение. Это само по себе свойство неустроенных систем, при этом неустроенные системы неэргодичны, то есть они имеют какую-то память и поэтому эволюционные их пути скорее расходятся, чем сходятся. Конструкционное разнообразие неустроенных систем растёт, и все они имеют очень близкие значения функции потерь.

6. Разделение фенотипа и генотипа. Критически важным в феномене жизни оказываются два нарушения симметрии: а) «цифровая» с дискретными значениями, стабильная, медленно обновляемая память и по большей части аналоговые системы обработки информации и б) информационный поток между IPU/системами разных уровней как прямые «инструкции» генотипа фенотипу, а фенотип не может изменить генотип прямо, и изменения идут через мутации. Пример тут — «центральная догма молекулярной биологии», что информация идёт от ДНК к белку, но не наоборот. В компьютерной архитектуре то же самое: в архитектуре фон Неймана память отделена от центрального процессора, и поток инструкций идёт из памяти в процессор. И если речь идёт о любой более-менее сложной «информационной системе»::система, то память::подсистема как-то отделяется от процессора/обработчика::подсистема.

7. Размножение. Существование долговременной цифровой памяти (например, ДНК или РНК для генома) даёт возможность стабилизации IPU/систем — если бы памяти не было, то каждый раз приходилось бы информацию о стабильной системе получать эволюцией заново (и помним, что эволюционные процессы сразу обсуждают шкалу времени минимум на три порядка более медленную, чем возможная скорость нарушения обсуждаемой стабильности, там ведь «поколения»), но вместо этого она просто копируется. Цифровость/дискретность вместо аналоговости в памяти должны быть достаточно выражены, чтобы не накапливалась ошибка при многократном размножении/репликации, если точность репликации недостаточна, то жизнь не получается. На данный момент только биосфера представляет собой механизм передачи информации об устойчиво существующих системах, который не сломался за примерно четыре миллиарда лет.

8. Естественный отбор. Дарвиновская эволюция по принципу естественного отбора возникает из комбинации всех принципов и феноменов жизни, которые были описаны. IPU отличаются от среды и друг от друга, они разнообразны, они стабильны и содержат в себе кроме обработчиков/процессоров информации ещё и цифровую память (геном), а ещё они могут размножаться, сохраняя эту память (передавая геном потомству). Стабильность наиболее удачных/стабильных IPU при этом будет потихоньку расти, они будут чаще встречаться. Менее удачные/стабильные (с высокой функцией потерь в результате накопившихся мутаций) будут исчезать. Ключевая особенность дарвиновской эволюции: генотипы размножаются, но это размножение ограничивается откликом от окружающей среды, передаваемой через фенотипы (которые либо далее успевают размножиться, либо не успевают, уж какими свойствами их снабдил для этого генотип). Похоже, что этот феномен присущ главным образом биологической жизни, а не любой эволюции.

9. Паразитизм. Паразиты и совместная эволюция паразитов и хозяев повсеместны на множестве организационных уровней и являются неотъемлемой чертой эволюции жизни. Паразиты высоковероятны, а высокоэффективная иммунная система дорого стоит в части затрат энергии. В краткосрочной перспективе паразиты вредны, а в долгосрочной перспективе полезны, ибо являются источником новых функций в хозяине, от паразитизма возможен переход к симбиотическому существованию и даже полной интеграции. Паразиты и хозяева могут быть одноуровневыми (паразиты-организмы живут на хозяевах-организмах), но могут быть и транс-системны (генетические элементы паразита паразитируют на геноме организма или клетки-паразиты паразитируют на многоклеточных организмах хозяина). Этот феномен тоже вроде как присущ главным образом биологической жизни, но не техно-эволюции (впрочем, хакеры могут не догадываться о таком замечании, а их работа имеет и теоретическое обоснование).

10. Программируемая смерть является неотъемлемым свойством жизни. И это относится к биологической эволюции, не факт, что это нужно соблюдать, когда мы рассматриваем другие виды эволюции (скажем, техно-эволюцию).

Тем самым запоминайте и постарайтесь учесть в мышлении:

• Мета-системные переходы по линии увеличения наблюдаемых системных уровней появляются в ходе эволюции. Рост числа системных уровней происходит из-за неизбежных неустроенностей между системными уровнями, выживают только какие-то конфигурации систем, наиболее точно решающие задачу многоуровневой (а не одноуровневой!) оптимизации, и появление более высоких системных уровней увеличивает устойчивость полученных решений. Самый успешный на своём системном уровне (например, раковая клетка печени очень успешна! Она размножается без ограничений!) может вымереть из-за того, что не учтена многоуровневость оптимизации конфигурации. Империи, которые растут как раковые опухоли, неминуемо распадаются, ибо будут встречать сопротивление с более высокого уровня и более низкого уровня (оптимизация многоуровневая!), а устойчивого состояния страновых границ не будет никогда: эволюцию не остановишь, её суть как раз в нахождении этих концептуальных новаций, увеличении разнообразия видов в ходе естественных мутаций в биологической дарвиновской эволюции, или в ходе инженерных изобретений при меметической (например, социальной, культурной) или техно-эволюции (технических систем). Страны тут такой же объект, как и любой другой, многообразие видов стран будет только расти.

• Для каждого мета-системного перехода между системными уровнями внимание рассматривает новые свойства систем каждого уровня за счёт эмерджентности, поэтому меняются методы работы с этими системами, язык разговора об этих системах, дисциплины/теории/объяснения функций/методов работы этих систем. Нельзя функции/методы работы этих систем объяснить в терминах функций/методов работы надсистемы (грех холизма, работу человеческого организма нельзя объяснить политическими теориями или даже теориями семейной жизни — это теории более высоких системных уровней), нельзя функции/методы работы этих систем объяснить через методы работы подсистем (грех редукционизма, нельзя работу человеческого организма в целом объяснить через понятия кардиологии или проктологии). Это означает, что нельзя слишком центрироваться на переносе свойств людей на системы других уровней: нельзя обсуждать работу человеческих органов так, как будто это маленькие люди, нельзя объяснять происходящее в международной политике так, как будто страны — это такие огромные люди. Отслеживайте, что вы используете адекватный язык обсуждения, меняйте объяснительные теории при переходе с уровня на уровень. Например, у города не может быть инфаркта, но у отдельных людей в нём — может быть, страна не может «обидеться», но обижаются в стране отдельные люди — особенно часто застревание происходит на уподоблении самых разных систем человеку. И «организация» — это будет «лицо» навроде человека, и смартфон, и город, и страна. Отслеживайте такое и у себя в мышлении, и в других, деантропоморфизируйте по возможности и учитывайте наличие многих системных/эволюционных уровней/масштабов.

Нужно также отметить, что математические описания физических процессов, познания/learning и эволюции удивительно похожи. Мы уже говорили о том, что математика задаёт набор удобных понятий для типизации, а физика задаёт набор функциональных объектов, удобных для описания взаимодействий в физическом мире. В рамках исследований с использованием физики и математики происходит довольно жёсткая проверка (сначала логикой и рациональными рассуждениями, а потом и экспериментом) того, что поведение математических объектов в мысленных экспериментах соответствует поведению физических объектов, взятых как функциональные объекты по отношению к конструктивным/материальным объектам. При этом будет использован принцип 4D экстенсионализма: физический рассказ про мир в терминах функциональных объектов из учебника физики типа «физическое тело» и рассказ про мир в терминах учебника предметной области, где вместо физического тела будет какая-нибудь «ракета» позволяют отождествить мир учебника физики и мир жизни.

Посмотрите пример таблицы, которую сделали на базе сравнения похожести математических описаний в термодинамике, теории нейронных сетей (глубокое обучение/deep learning) в машинном обучении и теории эволюции:

Близость формул, которые описывают явления термодинамики, познания как обучения нейронных сетей и эволюции показывает, что термодинамика, познание/learning, эволюция — это всё разные описания разными словами примерно одного и того же набора закономерностей, одного и того же процесса, происходящего в природе. Тем самым системное мышление, которое обсуждает эволюционно появляющуюся многоуровневость и разнообразие в чём-то стабильных систем (удерживающих NESS, их называют «системами» или «агентами», или «IPU»), пригодно для мышления об очень широком классе жизненных явлений.

Системный подход против и редукционизма, и холизма

Системный подход (подход/approach — это перенос разработанного в физике понятия «система» на другие области, прежде всего биологию) появился как раз для того, чтобы бороться с редукционизмом — попытками описания сложных объектов без выделения системных уровней и связанных с ними системных эффектов (эмерджентностей). Поскольку редукционисты не выделяют отдельных системных уровней, они ведущий метод/функцию и его дисциплину/теорию/объяснение какого-то более низкого системного уровня (частей системы, иногда это много уровней вниз от уровня рассматриваемой целой системы) выпячивают как средство объяснения поведения всей системы в целом. Так, поведение человека редукционисты могут объяснять химическими и электрическими процессами, которые проходят в мозгу между основными клетками мозга, нейронами. Верно ли это? Да, это верно, математически абсолютно верно! Но совершенно бесполезно! Помним про «хвост стада»: трудно понять, какие операции можно делать с подсистемами на несколько уровней ниже, если обсуждать свойства текущего уровня. Хотя, конечно, можно как-то оттрассировать/отследить, как какие-то свойства системы следуют из свойств её подсистем, причём эти свойства при переходе на каждый уровень подсистем с увеличением числа уровней отслеживать будет труднее и труднее. Скажем, можно ещё отследить, что «кирпичные дома обычно теплее, чем панельные», если заметить, что железобетонные армированные панели прочные и поэтому тонкие, а кирпичей приходится класть много и стенки там толще. Но если тянуть эту линию дальше на много системных уровней к материалам — обожжённой глине, бетону и арматуре, то объяснение становится запутанным. Без «панели» и «кирпича», без «стен» (системы промежуточных системных уровней) объяснения не получатся.

Поведение текущего уровня в системном мышлении объясняется взаимодействием систем многих системных уровней вверх и вниз от текущего, что не снимает тезиса «упрощенчества» при каждом переходе от более верхних уровней к более нижним в целях объяснений. Но системный подход не случайно выбирает системные уровни для подобных объяснений, а берёт устойчивые (хотя и неравновесные, NESS) физические объекты в качестве используемых для объяснений систем, и ещё строит объяснения принципиально многоуровнево/многомасштабно — и при этом не пропускает системные уровни, чтобы не впадать в редукционизм.

В классическом редукционизме никаких многих системных уровней в объяснениях нет, а отсылки идут только к нижележащим уровням. В редукционизме нет никаких интеллектуальных средств для предотвращения объяснения поведения человека даже не поведением нейронов его мозга, но вообще квантово-химическими процессами с участием электронов и элементарных частиц атомных ядер, которые лежат в основе химических процессов, или наоборот — клеточными процессами, для которых основой служат химические процессы с клеточными молекулами. Ещё очень модны объяснения, как работа гормонов на уровне биохимии влияет на поведение человека (человек в целом — это же много-много системных уровней выше уровня биохимии происходящего в мозгу). Конечно, биохимия работы мозга влияет на поведение человека, но связь эта настолько неочевидна, что требуется много системных уровней для её прояснения: предмет разговора меняется на каждом системном уровне, этими уровнями занимаются разные деятельностные роли, знания эти описаны в разной литературе. Так что огромное количество поп-психологической литературы, объясняющей низкоуровневыми нейрофизиологическими механизмами поведение человека только вводит в заблуждение, ничего не объясняет, не даёт оснований для надёжной работы по изменению поведения человека по образцу инженерной работы. Поп-психология на то и поп-психология, что не следует строгим стандартам мыслительной работы, а только даёт ощущение «объяснений». Почему ракета летит? Потому что в ней окисляется топливо! Почему мозг понимает текущие строчки? Потому что в нём срабатывают нейроны! Всё это правда, но бесполезная для содержательной и точной инженерной работы правда. Чтобы эта правда была полезна и точна для инженерной работы, нужны многоуровневые (в плане системных уровней) рассмотрения, и в них не должны пропускаться рассмотрения высоких уровней, не должен проскакивать редукционизм.

Не будем всё происходящее с человеком сводить только к мыслительной работе, у человека есть ещё и выход в физический мир через телесную работу. Танцевание, как одно из возможных поведений человека (другие поведения — жизнь, отдых, труд), можно «объяснять» в кавычках, редукционистски, как набор химических процессов между молекулами в клетках мышечной ткани человека, или даже как набор движений сотен мышц. Можно даже при этом упоминать, что мышцы управляются мозгом, а в ходе танцевания (жизни, отдыха, труда) задействуется и спинной мозг. Но эмерджентности именно танцевания (свойств, присущих танцору как роли агента, когда он танцует — выразительность, эстетичность, набор фигур, характерные позы) в этом не будет, не будет обсуждения танцора и его поведения (танцевания). Все эти редукционистские описания танцевания как мышечной работы будут формально-логически верны, но это будут редукционистские описания, сводящие эмерджентные свойства к свойствам частей системы, в том числе свойствам частей, лежащих на много системных уровней ниже, чем уровень, удобный для описания обсуждаемого эмерджентного свойства.

У коровьего стада есть хвост (коровы Маргариты), но обсуждая этот хвост, стада не обсудишь. Обсуждая мышцы и спинной мозг, танцора не обсудишь! Для обсуждения танцора в ходе танцевания (а Вася Пупкин если не танцует, то и не танцор — когда Вася Пупкин обедает, то он «едок», когда лечится — «пациент», а танцор — только когда танцует) нужно и движение мышц описывать, и работу всего тела в разных «неравновесных балансах», и использование в движении всего тела инерции частей тела (голова — это 5.4кг, если махнуть как следует головой — то тело улетит за ней примерно так же, как улетит за арбузом с подобным весом), и принципы танцевального стиля (и тут надо будет задействовать эстетику, а ещё стиль культурно-обусловлен), и как эти принципы воплощаются в отдельных движениях (лексика танца), и как эти движения собираются в целый танцевальный перформанс/исполнение танца (хореография — тут), и почему танцевания подобного рода повторяются в разных сообществах мастеров танцевания (скажем, почему танго танцуют в самых разных местах на планете, и вы можете узнать, что это танго, и люди-агенты, которые его танцуют, как-то принимают решение научиться танцевать и становятся мастерами танго — это мы уже обсуждаем уровень сообщества, много выше уровня мышц!). Каждый шаг этого обсуждения делается с отдельными объектами, объяснить «как устроен танцор» через «мышцы и нервы» нельзя, поведение танцора невыразимо через поведение «мышц и нервов». Если вы описываете устройство городского квартала, то вам нельзя описывать его через расположение и форму кирпичей, и даже стен в зданиях. Надо описывать квартал через расположение и форму зданий и дворов, газонов и скверов, пустырей и проезжих частей дорог. Кварталы, танцоры, стада — надо быть внимательным, на каком «системном уровне»/«уровне частей объекта» мы пытаемся описать поведение той или иной системы как целого.

Редукционистские методы (описание стада в терминах хвостов и рогов, а не коров) всё-таки работали, но работали плохо. Если редукционисты случайно угадывали удобный системный уровень (танцор как задействующий методы удержания постуры/«танцевальной осанки», танцевальных шагов в ритм, занятия каких-то положений в паре, если это парные танцы, квартал как состоящий из зданий и дворов, стадо из коров и быков) — редукционистские методы работали, а если не угадывали (танцор из мышц и костей, квартал из кирпичей и травинок на газонах, стадо из ушей, ног и хвостов), то ничего хорошего не происходило. Со стороны это выглядело как «редукционизм — благо!» (и перечисление удачных случаев) и «редукционизм — вред!» (и перечисление случаев неудачных).

---

Классический пример первых систем, на которых оттачивался системный подход в момент его становления в виде общей теории систем Ludwig von Bertalanffy — это цветущий луг весной. Сотня видов растений и животных, почва, оставшиеся от разлива лужи и болотца. Как обсуждать происходящие на лугу сезонные изменения? Биохимией взаимодействия всех живых клеток всех животных и растительных организмов на цветущем лугу? Понятно, что это не срабатывает, хотя формально верно — но как это интуитивно понятное «не срабатывает, хотя формально верно» перевести на уровень явного принципа? Вот тут и пригождаются понятия системных уровней и эмерджентности, и тем самым появился «системный подход», как перенос разработанного в физике понятия «система» на другие предметные области. Обсуждать такую сложную систему, как цветущий луг, стало проще. Этот сложный объект начал «помещаться в голове», мышление о нём «разлеглось по полочкам».

Эмерджентность нужно отличать от синергии — эффекта взаимоусиления свойств. Если при объединении двух компаний с небольшой прибылью мы наблюдаем, что их взаимополезность и прибыль резко растёт, то мы наблюдаем просто более сильную итоговую компанию, никакого системного эффекта/эмерджентности (появления у целого нового свойства, новой характеристики, нового предмета интереса от взаимодействия частей этого целого) нет, есть просто синергия этих исходных компаний в части старых свойств. Не появилось никаких новых свойств, просто усилились прошлые свойства. Никакого системного эффекта, никакой эмерджентности, никакого нового предмета и новых ролей, связанных с новыми свойствами объединённого в целую систему синергичных частей этого целого. Но налицо синергия: свойства усилились! Системный подход тут ни при чём.

А вот если соединить кирпичи и цемент с водой в правильной форме, то из их взаимодействия появится дом — и можно обсуждать комнаты, жильцов дома, что для обсуждения просто раствора и кирпичей просто невозможно. Кирпич в цементе и воде ничего не усиливает, ничему не способствует, цемент у кирпича ничто не усиливает, но если их взять в достаточном и правильном количестве и соединить сначала цемент с водой (получив раствор: свойства раствора несводимы к свойствам воды и свойствам цемента), а потом кирпичи с раствором, то будет дом — свойства дома будут несравнимы со свойствами кирпича, цемента и воды. И никакой синергии при этом нет, то есть нет взаимоусиления свойств цемента, воды и кирпичей при их объединении в два уровня: «кирпичи плюс „цемент плюс вода“».

В домах живут, в кирпичах не живут, даже сложенных в кучку. Хотя формально живут в кирпичах с раствором (редукционизм!), но в этих терминах трудно обсуждать жизнь. Например, у дома есть архитектурный стиль (в смысле строительной архитектуры, «визуальный образ») — модерн, барокко — а у кирпичей с раствором этого архитектурного стиля нет, его в терминах кирпичей и раствора не обсуждают, он только уже у домов в их готовой форме. Но элементы этого архитектурного стиля — это просто та или иная выкладка кирпичей, чистая правда. Это и есть редукционизм, «правда, но бесполезная правда», обсуждать дом так нельзя! Синергия (сложение частей без появления новых качеств, но изменением старых качеств частей) тем самым может обсуждаться в рамках редукционизма, а эмерджентность/системность редукционизм исключает.

Вторая ошибка, которую исправляло системное мышление — это обратный редукционизму холизм. При этом само системное мышление плохо владеющие им люди (и наверняка это унаследовано AI-агентами) относят к холистическим учениям, то есть учениям, объясняющим поведение системы поведением её надсистемы. Танцоры танцуют так, как они сейчас танцуют, ровно потому, что человечество обеспечивает существование субкультуры танцевания (и для зрителей, и для себя, и даже для друзей-подруг: танец живота в гаремах развивался именно как такое развлечение). Эта субкультура танцевания как набор мемов в головах людей (а сейчас и на других носителях — кино, видео в социальных сетях) заставляет людей танцевать ровно так, как они танцуют, а мышцы и нервы людей отрабатывают этот «приказ культуры», помогают воспроизводить танцевание как распространяющее эти мемы, никуда они не денутся, ибо «поведение нижних системных уровней полностью зависит от того, что происходит вовне их», основная мысль холизма. Для холизма танцевальная культура возникает не потому, что люди танцуют и совокупность их паттернов поведения (методов работы), перформансов и рассуждений о танцах называют культурой, но наоборот, для холизма — танцуют (феном танцевальной культуры) из-за того, что этого требует танцевальная культура (мемом танцевальной культуры) как набор всех идей/мемов/мыслей по поводу танцев и связанного с ними человеческого поведения. И для холизма идеи про постуру, танцевальные шаги в ритм, идеи про «подёргивания мышц», опорно-двигательный аппарат и его состояние в танцах объявляются несущественными. Для холизма всё это «как-нибудь само подстроится под общественный заказ» (и не спрашивайте, что такое «общественный заказ»: идеи высоких уровней, связанных с сообществами и обществами довольно мутны, хороших онтологий нет, поэтому язык больше художественный, в нём легко фантазировать, в том числе антропоморфизировать общество — и приписывать ему, например, «заказ»).

Даже не будем приводить подробных объяснений, почему чистый холизм такая же ошибка, что и редукционизм, ибо нелепость утверждений холизма вскрывается очень быстро и поэтому он реже встречается. Но тоже встречается, холизм очень распространён в гуманитарной среде. Инженеру в тепловозостроении трудно внушить, что у паровоза КПД в ходе его работы такой низкий, потому как это железнодорожные пути и вокзалы сделали его таким, а не физические процессы определяют КПД паровоза по сравнению с КПД электровоза. Но гуманитарий легко может утверждать, что танцевальный перформанс у танцора такой, какой он случился — это прямое следствие «общественной потребности». Что это такое «общественная потребность», «запросы общества» — это даже не будем обсуждать. Но слова-то привычные и не вызывают у гуманитариев вопросов. Хотя вопросы есть: что такое «потребность» у «общества» из многих отдельных людей с совершенно разными идеями по поводу танцев и не только танцев, и как она проявляется в конкретном перформансе в части работы мышц и нервов?!

Системное мышление ассоциируется с холизмом потому, что в многоуровневых рассуждениях учитывается взаимодействие уровней (включая неизбежные конфликты, которые приводят к необходимости многоуровневой оптимизации конфигураций систем всех уровней, а результатом тут будет неустроенность этих конфигураций и рост сложности систем в ходе эволюции. Системное мышление признаёт и существование вышестоящих уровней, и влияние их на нижние (влияние целого на части), как в холизме. Но в системном мышлении учитывается также и существование нижних уровней, влияние их на верхние (влияние частей на целое), как в редукционизме. Причём одновременно, и ещё на многих системных уровнях сверху вниз и снизу вверх!

В современном (третьего поколения) системном мышлении ещё и говорится о многоуровневой оптимизации всех этих влияний в ходе эволюции: ибо все эти части и целые появились такими, какие они есть, в ходе эволюции (био/дарвиновской, меметической, техно). При этом нужно рассматривать масштабы времени в тысячи раз более длинные, чем масштабы времени в ходе непосредственного взаимодействия систем в момент их использования — в танцах какая-нибудь фигура длится полсекунды, но эволюция её появления заняла годы, а иногда и десятки лет, а появление мышц и нервов агентов-танцоров на более медленно меняющихся низких уровнях заняло миллионы лет, и развитие по этой линии продолжается. Так, уже есть исполнение танца агента с шестью руками: две свои и четыре механические из рюкзака с манипуляторами, эволюция танцующего агента продолжается, но это не очень быстрая эволюция.

Системное мышление и редукционистское, и холистическое одновременно. Ну, или ни редукционистское, ни холистическое. Оно снимает противоречия между двумя этими подходами к объяснению поведения систем.

---

Целевая система и коллективное системное мышление

Для того, чтобы как-то проводить системные (т.е. с использованием понятий системного подхода) рассуждения, нужно как-то научиться управлять фокусом своего внимания на разные системы в многоуровневом системном разбиении — и уровнях выше целевой системы, и уровнях ниже целевой системы. Системный мыслитель всё в мире рассматривает как системы, сами входящие в системы более высокого системного уровня как подсистемы, и имеющие свои подсистемы более низкого системного уровня, поэтому прежде всего нужно выделить какую-то из них, к характеристикам которой мы проявляем интерес, и пытаемся что-то в мире изменить для реализации этого интереса/предпочтения. Эта выделенная вниманием агента (субъективно! Удобным для ролевого метода работы агента способом!) система и будет целевая система (system-of-interest, буквально «система нашего интереса»). Это та в будущем успешная система, с которой мы::«команда проекта» что-то хотим делать: придумать и создать её, починить, эксплуатировать, уничтожить.

Дальше можно обсуждать любой системный уровень выше и ниже уровня, на котором расположена целевая система, но на этой системе остаётся фокус нашего::«команды проекта» внимания, системный эффект именно этой системы нас будет интересовать прежде всего. Одна камера внимания каждого агента, участвующего в проекте, всегда удерживает целевую систему, другие камеры внимания для разных отыгрываемых этими агентами ролей могут при этом бродить по разным системам других уровней и по системам цепочки создания. Но на целевой системе внимание у каждого агента закреплено хотя бы одной камерой внимания в ходе проекта всегда, про неё не забываем.

Метафора тут — полярные координаты, всё (коллективное! Не только одной роли!) мышление крутится вокруг целевой системы. Это точка отсчёта, движение внимания в системном мышлении отсчитывается от неё. Если потерялись с длинными рассуждениями среди огромного множества систем в проекте, то вернитесь к целевой системе, и дальше двигайтесь по цепочкам разных отношений (главным образом отношений композиции и создания) ко всем остальным системам. Целевая система даёт стабильность внимания самых разных ролей в коллективных проектах.

Для разных ролей целевыми системами представляются самые разные физические объекты, но в ситуации коллективной деятельности предполагается, что все роли, выполняющие методы непрерывного создания и развития целевой системы (всё, что с ней происходит с момента замысла через множество модернизаций до прекращения использования) договорились о том, какая же это система, где эти границы. Системное мышление прежде всего поддерживает не мышление одного человека, а поддерживает коллективное мышление в организации как множестве агентов, которые могут известным методом (этот метод — тот или иной вид менеджмента) распоряжаться их совокупным трудом и ресурсами. Организации — это команды проектов, предприятия/компании/фирмы, некоммерческие организации, кружки, учебные группы и прочие, где понятно «кто начальник». Если это сообщество, то скорее всего начальника нет, системного мышления вокруг одной целевой системы может и не случиться, договорённостей о том, что делаем (о целевой системе) не будет. Но если это сообщество кем-то организуется и формальное вступление в сообщество означает то, что просьбы этого организатора будут выполняться в каком-то объёме — то тут с системным мышлением всё может быть в порядке (ну, или не может быть, если люди специально ему не обучались).

Системное мышление помогает агентам (в том числе людям) договориться друг с другом о своих действиях, и прежде всего договориться о том, какая система их интересует, какая система является целевой, каковы границы (что входит, а что не входит в состав) целевой системы. Так что системное мышление — коллективное мышление, а не мышление одного агента, оно предполагает договорённости о предмете деятельности, то есть о целевой системе. Целевая система не ваша::агент, не какой-то одной роли, она общая для команды проекта, и о ней команда договаривается (в том числе в договорённостях участвуют и внешние проектные роли). Конечно, можно вообразить и задействование системного мышления одним агентом, но этому агенту придётся выполнять множество самых разных ролей, поэтому он не сможет задействовать разделение труда — высокую квалификацию в выполнении отдельных ролей. Создание сложных систем потому и возможно, что системное мышление позволяет договориться разным агентам, каждый из которых обладает высоким мастерством выполнения разных ролей — визионеров, проектировщиков, архитекторов, инженеров производственной платформы и т. д.

Целевая система обычно мыслится на момент времени её использования (operations, эксплуатации, функционирования, работы) уже в готовом виде, когда она взаимодействует со своим окружением/средой/environment и играет в этом окружении свою роль/выполняет функцию. То есть «самолёт» мыслится, когда он летит, «компьютер» — когда он считает, «мастерство» — когда выполняется работа по методу этого мастерства. Целевая система во время её создания всё-таки ещё не в том состоянии, когда она что-то делает, выполняет функцию. При создании системы мы больше думаем о функциях создателей по отношению к изменениям состояния частей будущей целевой системы, эти части меняют свои состояния и в ходе производства собираются в готовую систему, это всё «время создания». А когда думаем про целевую систему и системные уровни — это время использования/эксплуатации/функционирования/работы целевой системы.

На рисунке представлена системная (по отношениям композиции) иерархия с тремя системными уровнями, системы показаны кружками, стрелки с ромбиками показывают отношения композиции/разбиения/состава/часть-целое, целевая система показана как система 2:

Система, в состав которой входит целевая система, называется надсистема. На рисунке это система 1. Часы будут надсистемой для шестерёнки, молекула — надсистемой для атома. Целевая система имеет свою функцию (поведение с ожидаемыми результатами) в надсистеме, её функция позволяет надсистеме проявить в конечном итоге эмерджентное свойство, т.е. выполнить функцию надсистемы. Функция показа времени у часов как целевой системы в интерьере как надсистеме помогает интерьеру быть удобным для проживания.

Помним, что все системы определяются прежде всего по их функции в надсистеме, они в надсистеме играют какую-то роль. И надсистема — тоже система, ей нужно выполнять свою роль в над-надсистеме (просто на картинке эта над-надсистема не показана, но она всегда есть!).

Если целевая система шестерёнка, то шестерёнка используется в часах (входит в состав работающих часов как надсистемы), её роль «передатчик движения», назначение/функция::поведение — передача (для функций используем отглагольные существительные) в надсистеме-часах движения на стрелки так, чтобы часы могли показывать время, т.е. надсистема (часы) могла «выполнять своё назначение»/функционировать/«выполнять свою функцию»/«выполнять свою роль»/работать.

Все системы в момент эксплуатации целевой системы, которые не входят в целевую систему, называются системами в окружении (environment, среда, operation environment, рабочая/эксплуатационная среда, рабочее/операционное окружение — термин «окружение» предпочтительней, поскольку подчёркивает центральную роль целевой системы, а термин «среда» не подразумевает какого-то явного центра). Окружение — это всегда в момент работы готовой системы.

Когда целевую систему (впрочем, и подсистему, и надсистему) создают, там будет другое рассмотрение: в центре будут какие-то из систем создания, а будущие системы находятся в неработоспособном ещё состоянии «сырья», «полуфабриката». На картинке системы создания (условно изображены как оргзвено из людей) изображены отдельно от иерархии системного разбиения, это ведь вообще другое время (время создания, а не время использования/эксплуатации/функционирования/работы целевой системы, её подсистем и её надсистемы).

Частая ошибка — это считать, что системы создания (enabling systems, constructor systems) находятся в системном окружении. Нет, они не входят в системные уровни той иерархии по отношению «часть-целое», к которой принадлежит целевая система. Отношение их с целевой системой (и другими системами обсуждаемых системных уровней, то есть надсистемой, подсистемами) — отношение создания (на диаграмме оно не показано).

На рисунке одна из систем в окружении (этих систем множество!) — система 3. Например, для шестерёнки в часах таким окружением будут стрелки, тоже входящие в состав часов. А ещё в окружении могут быть какие-то системы, даже не входящие в состав надсистемы, но без которых трудно обсуждать работу/функционирование целевой системы — хотя они входят в какую-нибудь над-над-надсистему. Например, солнце, нагревающее часы и тем самым влияющее на шестерёнку (при нагреве она может поменять свои размеры, что может оказать влияние на основное поведение — точно передавать движение, что далее оказывает влияние на поведение надсистемы — точный показ времени). Окружение — это системы из состава надсистемы, над-надсистемы и т. д. Главное, что окружение — это вовне границ целевой системы и речь идёт о моменте, когда система работает и выполняет свою функцию (а не когда она задумывается, изготавливается, испытывается).

Заправочная станция для целевой системы такси, входящего в состав таксопарка как надсистемы — это система в окружении. Дорога для едущего по дороге такси — это система в окружении. Повторимся: совершенно необязательно, чтобы система в окружении была именно подсистемой надсистемы, «смежником» для целевой системы. Хотя иногда все другие (кроме целевой системы) подсистемы надсистемы для целевой системы выделяют специально, называя ближним окружением, а за пределами надсистемы системы называя дальним окружением. Для автомобильного мотора в составе автомобиля как надсистемы салон автомобиля и его колёса — ближнее окружение, это подсистемы автомобиля. А вот дорога и палящее солнце — это системы из дальнего окружения).

Подсистема — какая-то часть системы. В системном мышлении подсистемы в момент их использования рассматриваются главным образом как роли, функциональные объекты, причём только после рассмотрения окружения и определения функции целевой системы в окружении — ибо пока мы не понимаем, что должна делать целевая система, какую функцию/поведение она несёт в окружение, мы не можем ничего сказать про её состав и уж тем более не можем обсуждать конструкцию (какие там конструктивы, задействованные во время создания, играют роли выделенных подсистем). На рисунке пример такой подсистемы целевой системы показан под номером 4.

Проблема в том, что целевой системой для разных проектов может стать любая, которая будет проявлять интересную для них эмерджентность, нужный для них системный эффект. И тогда все остальные виды систем будут определяться по-другому. Скажем, если целевой системой в каком-то проекте объявить систему 4, то система 2 будет в этом проекте её надсистемой. И если все в том проекте договорились, что целевой системой будет система 4, то так тому и быть — именование разных систем в том проекте будет другое, хотя состав систем в системной иерархии будет одним и тем же. Если какая-то фирма делает интерьеры, то они в ней будут «целевая система», а если интерьерные часы — то «целевая система» — они, а если массово изготавливает шестерёнки (в том числе и к часам) — то «целевой системой» будет шестерёнка. И все разговоры будут крутиться вокруг целевых систем. А как же взаимодействие между проектами? Придётся договариваться: участники этих трёх проектов друг для друга будут «внешними ролями». При этом общения между проектом интерьера и проектом изготовления шестерёнок не будет, а вот часовщикам придётся общаться и с заказчиками — интерьерной фирмой, и с поставщиками — фирмой по изготовлению шестерёнок.

⠀

Форматы описания системных уровней

Системные уровни состоят из иерархии по отношению часть-целое/composition. Эти иерархии вроде как удобно изобразить картинкой графа-«дерева», вроде той, которую мы только что обсуждали в связи с именованием систем по отношению к целевой системе. Для иллюстративных целей это подходит, для работы — нет. Графические модели крайне неудобны в редактировании, в изменении. При разработке системных разбиений, их согласовании в команде проекта вам нужно будет быстро (это ключевое) менять варианты системного разбиения. Для этого мы предлагаем использовать «аутлайн», текстовое представление дерева иерархии, где каждый уровень представляется отступом.

Вот предыдущая картинка как аутлайн, проставлены те же цифры, что и на картинке:

---

• Надсистема (1)

        ○ Система в окружении

        ○ Система в окружении (3)

        ○ Целевая система (2)

                  ■ Подсистема

                  ■ Подсистема (4)

                  ■ подсистема

Конечно, эти именования (как и любая терминология) более-менее условны. Так, в ТРИЗ надсистема так и называется — надсистема, а англоязычные системные инженеры обычно слово «надсистема» не говорят (очень редко не-инженеры говорят suprasystem, но не supersystem), хотя и говорят «подсистема» (subsystem).

В основополагающем стандарте системной инженерии ISO 15288:2023 вообще не говорят обо всех этих видах систем, подчёркивая их одинаковость: различают только целевую систему (system-of-interest) как вершину системного разбиения. «Выше по системным уровням» идут сразу «системы в окружении», которые рассматривают вообще отдельно, включая саму надсистему. В составе целевой системы в этом стандарте только системы (если у этих систем будут части) и системные элементы (elements, если было принято решение не рассматривать их части, а только ограничиться существованием этих системных элементов как целых, являющихся частями их надсистем).

Дадим эту картинку как многоуровневый список/аутлайн, заодно переведя на русский:

• Целевая система

      ○…

      ○ Система

           ■ Система

                • Элемент системы

                • Система

                     ○ Элемент системы

                     ○ Элемент системы

                     ○ Элемент системы

           ■ Элемент системы

           ■ Система

                • Элемент системы

                • Элемент системы

      ○ Система

           ■ Элемент системы

           ■ Элемент системы

           ■ Система

                • Система

                      ○ Элемент системы

                      ○ Элемент системы

                • Элемент системы

                • Элемент системы

      ○ Элемент системы

      ○…

Картинка и текст тут примерно одинаковой наглядности, ибо представлено очень немного элементов в системном разбиении. Теперь представьте, что нужно изобразить 500 элементов (масштаб проблемы: в авиалайнере или ледовой буровой платформе 5—6 миллионов элементов). Диаграмма-картинка сразу будет помещаться только на многих сложно сопоставляемых друг с другом страницах, она не влезет ни на один компьютерный монитор, а если её бить на части, будет абсолютно нечитаема. Правки в этой диаграмме будут очень долгими и многие правки будут вести к ошибкам.

Текстовый вариант с аутлайном легко править, он легко вытягивается в просто «длинный текст» (люди привыкли работать с многостраничными текстами, используя скроллирование), длинные имена свободно помещаются в строку (даже ещё можно и комментарии давать!). Так что используйте для работы с системными разбиениями аутлайны/outlines/«nested lists»/«многоуровневые списки».

Альтернативный способ — это использовать явную нумерацию уровня как отдельный элемент списка. Вот та же структура, что в предыдущем списке, только представлена в табличной форме (например, Excel таблице). Целевая система как целая при этом в нашем варианте представления не имеет кода, а число позиций в коде — это системный уровень (1.3.1.1. — это будет четвёртый уровень, если целевая система на нулевом уровне. Как ни печально, но в стандарте ISO 15288 на картинке опечатка в нумерации уровней, четвёртый уровень показан как пятый!)

Конечно, в этом примере таблицы «система» и «элемент системы» — это типы (из мета-мета-модели, типы важных объектов системного подхода) тех объектов, которые будут заданы в таких таблицах или типами мета-модели «из учебника предметной области», или даже типами мета-модели предприятия, или даже для конкретного экземпляра системы — именами конкретных физических объектов. То есть в таблице будет стоять не «система», «система», «система», а для автомобиля «шасси», «левое колесо», «двигатель», для парусника «корпус лодки», «мачта», «грот» и т. д.

Каждый раз используйте перевод графических представлений в иерархии, а иерархии представляйте затем в таблицах — иначе вы не справитесь с сопровождением, не сможете вносить многочисленные изменения. Форматы должны быть удобны не для «представления», а изменения: описания систем (в том числе описание системных разбиений) — это предмет непрерывных переговоров в команде проекта, а поэтому — предмет непрерывных изменений. Форматы подгоняются под удобство изменений, всяческая «наглядность» простых примеров «из учебника» и «из стандарта» не должна отвлекать: учебники и стандарты вам не надо менять, изображения из них вам не надо разбивать на много страниц. Используйте табличные представления (в том числе и для работы с системными разбиениями), это будет удобно.

Системные уровни в системной инженерии.
Пример вычислительной техники

В современной вычислительной технике легко насчитать десяток системных уровней. Вот пример выделения этих уровней от нижних к верхним для классических компьютеров (их больше, тут приведён только пример мышления об этих уровнях, разные производители могут выделять их по-разному для разных проектов):

1. Чистые материалы (кремний и тщательно дозированные его «загрязнения», дающие эффект полупроводимости).

2. Части транзистора (исток-сток-затвор).

3. Полевой транзистор и межтранзисторные соединения.

4. Логические элементы (состоят из нескольких связанных транзисторов).

5. Арифметически-логические устройство/вычислительное ядро, память и прочие части процессоров и разных видов памяти.

6. Процессоры/чипы: общего назначения (CPU), графических/матричных вычислений (GPU), сетевой коммутации между процессорами, оперативной памяти.

7. Компьютерные платы с процессорами и памятью, внешними устройствами (например, твердотельными накопителями).

8. Компьютерный рэк с несколькими компьютерными платами, связным оборудованием ввода-вывода, системой питания и охлаждения. Связные кабели.

9. Серверная стойка для нескольких компьютерных рэков с питанием и охлаждением.

10. Поды (pods) из нескольких связанных друг с другом серверных стоек.

11. Датацентр из нескольких «подов», в его состав может входить даже робот телеприсутствия с видеокамерой для наблюдения ночью. Суперкомпьютер уровня датацентра (по состоянию на июнь 2020 седьмой в мире по мощности) мог быть уже несколько лет назад собран за 3.5 недели всего 6 инженерами.

Чистые материалы в масштабах частей транзистора имеют размеры, сравнимые с размерами атомов (ориентир в 2023 году был 1 нанометр для выпуска к 2030 году, хотя речь идёт не совсем о физических размерах транзисторов). Датацентры с суперкомпьютерами сегодня — это десятки тонн оборудования, сотни кубометров по объёму. Инженеры организуют своё мышление вокруг системных уровней: системы на каждом из этих уровней состоят из частей нижележащего уровня и сами являются частью систем более высокого уровня. Системы каждого из системных уровней разрабатываются инженерами, умеющими решать проблемы этих уровней. Вместе все эти уровни дают мощность вычислений, которую нельзя получить, используя редукционистский подход, «суперкомпьютер прямо из чистых материалов» и даже «суперкомпьютер из транзисторов».

Совершенно необязательно называть системы на всех этих уровнях «система», «система транзистор», «система серверная стойка». Система — это тип объекта. Мы можем «приговаривать» к каждому слову его тип, но это будет звучать странно. Мы не говорим «процесс летит система самолёт», мы говорим «летит самолёт». Мы не говорим «система центральный процессор в составе системы компьютера», мы говорим «центральный процессор в компьютере». Это не убирает факта, что мышление инженеров вычислительной техники системно, их деятельность организована вокруг системных уровней вычислительной техники, этих системных уровней много, только в нашем сверхупрощённом примере этих уровней одиннадцать.

Приём опускания типа «система» (включая разнообразие видов систем — целевая, надсистема, подсистема, система в окружении, далее будет ещё и система создания) важен, если вы разговариваете с людьми, не знакомыми с системным мышлением. Для коллеги, который знаком со стандартами системной инженерии и менеджмента, или хотя бы проходил наш курс, будет уместно сказать «X — это целевая система», что эквивалентно X::«целевая система». Для других людей лучше сказать «X» или «целевой X» или даже «важно учитывать X», но слово «система» как принадлежность к типу лучше произнести в уме, если собеседник незнаком с этими типами. А вот для собственного мышления принадлежность к типу нужно отслеживать обязательно!

Успехи сегодняшней вычислительной техники достигаются именно многоуровневой организацией компьютеров — как от уровня компьютерного чипа вплоть до частей транзистора, так и от уровня «компьютера в сборе» (рэка для датацентра) до уровня датацентра в целом. Это ровно тот же рост сложности, какой происходит в биологической эволюции, и он регулируется теми же закономерностями. Успехи электроэнергетики, ракетостроения, транспортного машиностроения, вообще инженерии в целом — они достигаются точно так же, многоуровневой организацией их целевых систем, а также многоуровневой организацией систем-создателей (скажем, завода по производству полупроводниковых чипов, завода по производству ракет и т.д.).

Разделение труда людей проходит по линии разных видов систем, но ещё и разных системных уровней одного вида систем, ибо системы разных уровней создаются/construct/enabling разными «методами работы»/«видами практик»/«содержанием труда» самых разных создателей/constructors/«enabling systems»/ «систем создания» в самых разных ролях.

Инженер, разрабатывающий и производящий чистые материалы для полупроводниковой промышленности, существенно отличается по своим знаниям от знаний инженера по производству полупроводниковых чипов методом литографии. Ещё и мастерство разработки и производства будут различаться настолько, что ими будут заниматься разные предприятия (одни только разрабатывают, другие только производят — и специализация людей-инженеров этих предприятий разная). Это и есть разделение труда. Мастерство этих инженеров, выпускающих чистые материалы, инженеров, которые выпускают из них чипы (интегральные микросхемы) существенно отличается от мастерства инженеров, проектирующих компьютерные рэки и производящих эти рэки. Но все эти разные виды инженеров-технарей и менеджеров как инженеров организаций договариваются друг с другом о том, как из систем более низкого системного уровня изготавливаются системы более высокого, более сложного уровня — включая организацию менеджерами предприятий, которые всем этим займутся.

Системное мышление позволяет не потерять внимание в этих сложных коллективных переговорах по поводу создания и модификации многоуровневых инженерных систем и сложной сети предприятий, которая эти системы производит. Не будет забыт ни один сток транзистора, ни один вентилятор в рэке, ни один кабель в датацентре, ни одно подразделение, этими системами занимающееся, ни один вид оборудования в этих подразделениях, ни одна категория клиентов, ни одна категория поставщиков, ни один закон тех обществ, где всё это должно заработать и наносить непоправимую пользу самым разным агентам-собственникам самых разных систем.

Моделирование: системные уровни

Отмоделируйте системные уровни какой-то вашей рабочей системы таблично (используйте индексы, например 1.1.3.6 для четырёх уровней). Начните обязательно с надсистемы вашей системы, сама ваша система должна быть не на верхнем уровне, а на втором или даже третьем сверху. Проставьте отметки «да» прохождения простейшего чеклиста на правильность моделирования — это две колонки «Материальность» и Отношение «часть-целое» с системой предыдущего уровня» (если отметка в этих колонках «нет», надо будет исправить модель, так, чтобы отметка стала «да»).

4D системность: паттерны в пространстве-времени, ритмы

Системность — она всегда 4D системность, при этом в 3D у нас системные уровни соответствуют разным масштабам частей традиционно понимаемой физической системы по их размерам (длины — парсеки, метры, нанометры), а повторяемость/patterns описывается формами/shapes. Переходя к 4D, во времени мы тоже говорим о системных уровнях: масштаб времени задаётся «размером» во времени (длительности — миллиарды лет, минуты, фемтосекунды), а повторяемость/patterns описывается ритмами/rhythms/cadence.

Системная ритмика — смотрим не только на классически понимаемый музыкальный и танцевальный «ритм», но и выходим на другие уровни рассмотрения в музыке и танцах: cadence на уровне такта (несколько секунд) и на уровне музыкальной/танцевальной фразы (десяток секунд), крупные формы на уровне произведения (например, запевы-припевы в песнях, кульминации-развязки танцевального перформанса — до минуты), на уровне альбома/концерта или вечеринки — уровень «сета» (двадцать-сорок минут), «большой концертной формы» (это забытый в музыке после старта стриминговых сервисов уровень, где тоже складывается какая-то ритмика движения какой-то идеи размером где-то в полчаса-час, осталось сегодня это только в виде выкладывания сетов диджеев на mixcloud). Дальше могут идти в музыке и танцах более крупные ритмы — регулярные танцевальные вечеринки и филармонические абонементы (еженедельно и ежемесячно), регулярные фестивали (ежегодно).

В самом ритме выделяем

• функциональные темпоральные части (роли в ритме) и

• конструктивные темпоральные части (из чего делаем, какие появления-снятия/onsets-offsets на каком движении у нас появляются — удары, или ноты, или жесты, или заседания научно-технического совета, или ежеутренняя чистка зубов).

Проще всего разбираться с этим там, где ритмы абстрактны и первичны: музыка и танцы, начиная с «тактового уровня» (у него и названия-то специального нет! Ритмика-по-бытовому игнорирует системность, в литературе по ритмике пока никакой системности, системность туда нужно привносить, это фронтир системной мысли. В какой-то мере это перекликается с текущими разбирательствами с паттернами разворачивания физики во времени, например, временны́ми кристаллами).

Мультидансер::«вид/специализация роли танцора» танцует в значительном стилевом разнообразии. Мультидансер работает с системной ритмикой но ещё и с разными уровнями телесности (буквально: разными частями тела, телом в целом, телом в окружении, парой партнёров в окружении и т.д.), разворачивая это всё на разных уровнях ритма.

Одна из проблем обсуждения в том, что надо учитывать разницу референтных индексов (описание от первого лица — танцора, или от третьего лица — внешнего тренера или зрителя). Тело — это то, что воспринимается снаружи третьим лицом, сома — это тело, воспринимаемое изнутри. Поэтому для мультидансера ритмика не телесная, а соматическая.

Системная соматомеханика (биомеханика — это механика тела/body, как она воспринимается биологом «снаружи», а соматомеханика — это механика сомы/soma/организма) как раз даёт возможность обсуждать движение сомы, то есть движение тела, воспринимаемого и порождаемого изнутри. Конечно, системная соматомеханика работает для самых разных методов/способов/культур/стилей движения — фигурного катания, сидения за компьютером, плавания, борьбы, мультиданса (как раз метод, которым движется танцор-мультидансер). В синонимическом ряду в случае движений чаще всего используются при этом не термин «метод» или «способ», а «культура» и «стиль». Мультиданс при этом включает множество подстилей/субкультур танцевания.

В ритике нас интересуют паттерны/шаблоны/повторяемости/закономерности изменений тела и сомы танцора, причём изменения на разных масштабах времени, минимально:

• Медленный масштаб начального обучения как «создания мастерства/MVP», то есть передача оснований мемома из культуры. Состояния личности танцора меняются как в ходе создания/изготовления/обучения/тренинга, время создания танцора, у агента изготавливается мастерство по самым абстрактным уровням мемома: принципы «танцевальной композиции»/«универсальных крупных паттернов движения», лексики/«менее универсальных более мелких паттернов движения», «танцевального стиля»/«мельчайших паттернов движения». В профессиональном балете на это даётся примерно десять лет, в социальных/парных танцах (любительский уровень) примерно пару лет. На выходе — МVP мастерства, репликация культурно-обусловленных оснований. Не принято говорить о «ритмике» на таких масштабах времени, но это не означает, что этой ритмики нет. Эксперименты показывают, что чем более длительны интервалы времени (годы), тем хуже люди умеют рассуждать про такие интервалы. Этому умению рассуждать про длинные промежутки времени надо специально учиться.

• Более быстрый масштаб изменения мемома в ходе личного творчества, выработка личного уникального подстиля/манеры, обновление мастерства танцора (smart мутации мемома, получаются путём изменения мастерства танцевания в ходе мутаций мемома, наблюдаемый зрителями и ощущаемый изнутри танцора метод при этом тоже меняется, ибо поменялся алгоритм). Это постоянная деятельность, «развитие мастерства», эволюция. При успехе — появление нового танцевального стиля, если результат этих изменений мемома признаётся как значительно отошедший от культурно-обусловленного эталона. Изменения тут в масштабе полугода-года. Вот такие промежутки времени уже доступны для обсуждения, но работа с ними требует собранности, проявляемой на этом масштабе времени — и это уже не так тривиально, тут не скажешь «соберись!» так, чтобы получить немедленный эффект. Поможет, конечно, письменная культура: письменное отслеживание достижений (в случае танцев, например, можно делать видеозаписи и хранить их).

• Быстрый масштаб изменения фенома (состояния тела и сомы во время задействования мастерства танцевания в ходе перформанса/выхода/исполнения), работа/функционирование мастерства танцора. Изменения тут в ритме музыки — можно за основу самой длинной меры времени взять уровень композиции (скажем, три с половиной минуты танцевального времени), а короткая мера тут — доли секунды между ударами пульса/pulse в музыке.

Эта необходимость рассмотрения разных масштабов времени сегодня проходит красной нитью во всех работах по эволюции, причём подчёркивается, что разница между типичным временем событий на разных шкалах будет отличаться на несколько порядков (и действительно: от долей секунды до нескольких лет — это много порядков!).

Мультиданс::метод/культура/стиль::поведение звучит как существительное (данс, танец), но это стиль поведения (вид поведения), которым занимается роль мультидансера в ходе «работы танцевания» (задействования метода). Мультиданс ещё и составной метод (он разбивается на различные входящие в него более мелкие культуры/стили/методы/способы танцевания, например, танго, сальса, кизомба — в мультидансе будут задействованы все три).

И ещё учитываем, что иерархия самых разных разбиений не должна бы носить разные имена — поэтому называть крупные паттерны «композицией», более мелкие «танцевальным контентом/содержанием/лексикой/фигурами» и ещё более мелкие «танцевальным стилем» и иногда выделять ещё и личную ещё более мелкую структуру как «манеру» — это плохой метод/стиль именования. Если дана какая-то многоуровневая/иерархическая структура, то тип объектов каждого уровня лучше бы оставить одним и тем же, разве что добавлять приставки «под» и «над» (и при этом следить, что речь идёт об отношениях объектов, которые приняты в иерархии, а не о каких-то других отношениях, например, следить, что «под» относится к отношению композиции, а не специализации/рода-вида, так что лучше говорить не «под-», а «вид», скажем «кубинская сальса» это «вид сальсы», наряду с «сальсой Нью-Йорк»).

Число уровней в разбиениях заведомо меняется, отнесение к конкретным уровням — предмет договорённостей в проекте. Что в одном проекте относится к уровню танцевальной композиции, в другом проекте будет уровня танцевального стиля — поэтому в танцах хорошо бы как-то унифицировать в рамках проекта разбиение паттернов движения/поведения/изменения в части имён этого разбиения. Как? Решите это в своём танцевальном проекте, пока нет устоявшихся имён для методов/практик/культур танцевального стека методов.

Всё то же самое можно рассматривать по отношению к любым другим агентам, включая даже агентов в широком понимании, то есть в том числе не очень «умных». Например, какой-то простой автомат стиральной машины, который «ощущает себя изнутри» через замеры с каких-то датчиков уровня и температуры воды, и тем самым у него есть аналог «организма», внешнее поведение «тела»/аппаратуры и его ориентация на работу с «сомой»/аппаратурой-«ощущаемой» -изнутри. Конечно, «измерение величины датчиком» это очень условно относим к «ощущениям», поэтому пишем в кавычках, это антропоцентричная метафора. Ну, а если речь идёт о какой-то организации, то уподобление организации танцору — это общепринятая метафора. Что мы тут привносим:

• референтный индекс (реферируем/ссылаемся ли мы в описаниях практики на внешнее тело или внутреннюю сому, иногда называется «позиция восприятия»)

• эволюционно понимаемую ритмику (частоты, различающиеся на три порядка в ходе эволюции — норма, помним о работах группы Ванчурина).

Собранность тоже работает с управлением вниманием в 4D, её нужно рассматривать на разных шкалах времени: прямо в споте, «вот сейчас» на несколько секунд, на время длинного рассуждения (от пары минут до пары часов), на время постановки привычки или выполнения проекта (месяц-год), на время удержания длинных периодов времени (несколько лет, планирование образования, планирование занятости в какой-то сфере, выполнение очень длинных проектов типа проектирования и строительства атомных станций). И кроме этих временны́х интервалов нужно отмечать, какие системы, их надсистемы и подсистемы выделены вниманием и на каком системном уровне мы работаем, какие важные характеристики рассматриваем, как и когда (ритм!) запоминаем прерванное рассуждение про одни объекты и переходим к другим. Собранность тоже вроде как существительное, но это метод/культура/практика, которым занимается «собранный» агент (в нашем случае мы отдаём предпочтение инструментальному, а не чисто «мозговому/ментальному» методу собранности, это чаще всего агент-киборг, то есть человек с компьютером или хотя бы бумагой-ручкой — собранность обеспечивается не мастерством «тренированного на хорошую память мозга», а мастерством использования надёжной внешней памяти, внимание удерживается напоминаниями о важных объектах на внешнем по отношению к мозгу носителе).

В системном менеджменте на организацию смотрим как на систему, выделяем там системные уровни в организации (иерархия оргролей, иерархия оргзвеньев), привязываемся к системным уровням целевой системы (разные методы и тем самым разные оргроли работают с разными уровнями целевой системы), разбираемся с ходом создания и развития целевых систем в части ритмичности шагов развития (шагов создания инкрементов и перехода к эксплуатации созданных инкрементов) и сокращения времени таких шагов. В менеджменте тоже приняты всевозможные ритмы (циклы/cadence/ритмы), развёртки во времени на разных шкалах в ходе создания и развития: циклы PDCA, OODA, POOGI и многие другие (рассматриваются в курсе «Системный менеджмент»). Ритмичность производства также предмет операционного менеджмента: проход партий/batches сырья через производство и сбыт с целью исключения задержек (сбоев с ритма). Все виды методов менеджмента имеют в своём рассмотрении привязку ко времени и какую-то цикличность/ритмичность/«шаблонность развёртки по времени», и это общее для любой инженерии, не только инженерии организации.

Лидерство (один из методов менеджмента) занимается постановкой агента как актёра в организационную/проектную/трудовую роль и налаживанием сотрудничества (аналог «изготовления, сборки и наладки технической системы из деталей»). В лидерстве внимание удерживаем к организационным системам на трёх минимально уровнях длительностей времени. Начинаем с 1) времени внимания в споте, «секунды» (ведение лидерского разговора с агентом, который ставится в роль, со всеми неожиданными поворотами в коммуникации), 2) время ведения лидерских бесед как минуты и часы, 3) время постановки привычки к действию в роли как обычно недели-месяцы, 4) время экзистенциальное как «смены одних ролевых привычек на другие», годы карьерного роста и смены профессий. Лидерством как методом своей работы занимается роль лидера (агент в роли лидера), лидерство может быть распределённым/shared и тогда надо отслеживать ритмику по отношению к агенту, который становится в роль — но роли лидеров будут исполнять разные агенты, задающие «атмосферу» невозможности уклониться целевому агенту от постановки в роль, а ещё можно 5) учитывать время становления этой «атмосферы» распределённого лидерства, оно может быть весьма существенным — ибо каким-то вариантам метода лидерства надо научить большинство сотрудников.

Но ещё тут и выход на более высокий системный уровень оргзвена=личности в оргзвено=команда и даже оргзвено=«команда команд»/коллектив. Методы тут будут разные для каждого уровня длительностей/ритма/cadence (удерживать внимание на рассуждениях о роли/в роли агента-личности как актёра нужно одним способом/методом/практикой/культурой, а вот работать с командой уже другими, равно как «поставить привычку работы», то есть организовать одного человека для работы в роли нужно одно время и один метод, а для команды нужно и время другое, и другой метод). Можно ещё увеличить масштаб времени и обнаружить, что там меняются варианты метода лидерства (например, идея распределённого лидерства появилась не сразу, предыдущее понимание было лидерства как единоличности в управлении людьми), это время масштаба эволюции методов, время изменений культуры.

Для каждого системного уровня в организации лидерская работа проводится с опорой на разные методы:

• уровень личной культуры/стиля/метода работы, когда рассматривается один человек (или один AI-агент) — это обучение (с нейросетями сейчас — это prompt engineering). Эта учебная с агентами-людьми с учётом их нейрофизиологии и похожесть такой работы с AI-агентами подробно разбирается в курсе «Инженерия личности»,

• уровень корпоративной культуры, коллектива, работаем с культурами/стилями/методами поведения в группах — в основе там уже менеджерские методы (а в их основе — социология::дисциплина, учение о поведении людей в их группах).

Рассмотрение методов работы и использующих их ролей создателей должно быть системно, то есть многоуровнево, и это уровни как размера, так и длительности:

• Разные методы работы с под- и над- системами разных системных уровней в целевых системах и их окружениях в ходе их создания (одни роли делают кирпичи, другие кладут стены из кирпичей и раствора, третьи сооружают дома, четвёртые — развивают территории, эти роли разведены по разным агентам, имеющими мастерство в этих методах работы)

• Разные методы работают с одними и теми же объектами на разных временны́х масштабах, и тоже могут быть разведены по разным людям. Одни агенты медленно обучают других агентов мастерству (например, три года учат танцевать), а затем эти другие агенты используют это мастерство в совершенно других масштабах времени (например, танцуют три минуты какой-то трек на вечеринке, а ещё задействуют это полученное за три года обучения мастерство многократно, например, двадцать лет)

Методы мышления, включая само системное мышление, могут иметь свои нюансы на разных масштабах размеров и длительности, но они потому и трансдисциплинарны, что применимы ко всем масштабам и помогают увязывать рассуждения в разных масштабах. Само вот это рассуждение про много масштабов, много уровней размеров и длительностей, много уровней сложности — это и есть рассуждение системного мышления как части методов мышления интеллект-стека.

Системность оказывается всегда 4D, то есть паттернированной как в части пространственных форм, так и временны́х последовательностей. Проектирование в ходе создания идёт в классах/паттернах вещей и ритмах/паттернах изменений вещей во времени. Экземпляры вещей в ходе изготовления-по-проекту и использования тоже существуют в пространстве-времени, это экземпляры вещей, взятые как примеры реализаций не только классов этих вещей, но и ритмических каких-то классов, «форм развёртки во времени», шаблонов/паттернов повторяемости во времени — мы обычно говорим об изменениях-во-времени экземпляров как проводимых работах, а изменениях как паттернах во времени — как о методах/функциях. Помним, что рассуждать о времени мы можем только через какие-то изменения каких-то пространственных объектов — обсуждая моменты времени как «события», изменения состояния.

Для чего все это нужно? Системность нужна для того, чтобы победить сложность: представить для каждой практической ситуации не одно суперсложное описание, а много более простых, соответствующих знакомым (классы!) пространственно-временны́м частям (физические объекты в 4D). Формы в пространстве, ритмы смены состояний форм во времени. Когда к этому привыкаешь, разбирательство со сложными ситуациями становится более простым: о самых разных ситуациях думаешь одинаково. И эта «одинаковость» существенно ускоряет мышление, поэтому появляется запас времени на глубокие размышления о всяких неожиданностях и даже на проведение каких-то дополнительных экспериментов.

Если нет одинаковости, неожиданностями будет «всё»! В такой ситуации постоянно непонятно, что делать. Системное мышление сразу задаёт вопрос: на каком системном уровне работаешь и в какой роли каким методом? И ответ должен быть не только на уровне «крупности вещества», но «крупности во времени». Это стандартное размышление: не «что делать вообще», а «что у нас за система, как она должна себя вести в окружении, как она должна быть устроена, из чего и какими методами её делать, какие создатели должны её делать, как создать этих создателей» — это суперкратко выражена всё та же системная мантра. Это типовое размышление, оно будет проходить быстро, и сразу будет понятно, что уже продумано, а что нет, и что делать дальше. Это в каком-то смысле тоже «ритм системного мышления», постоянно крутящийся цикл, паттерн, шаблон мышления.

Внимание по отношению «часть-целое» выделяет паттерны из фона не только в 3D (то есть вытягивает части пространства), причём иерархично на разных масштабах. Внимание выделяет иерархично по отношению часть-целое паттерны из фона в 4D (вытягивает части пространства-времени): кроме форм мы там имеем дело и с ритмами. И это тоже про системы и их поведение, это тоже системное мышление. Если в вашей жизни ничего не повторяется во времени, значит вы делаете что-то совсем не так, живёте в хаосе. Жизнь и работа — они ритмичны!

Моделирование ритмики

Возьмите пять видов мастерства, которые отличают вашу личность и оцените эффективность их получения:

Задания по ритмике

Поставьте отметки о выполнении:

1. Написан пост с эссе о ритмике в вашей жизни. В посте приведены примеры ритма/цикличности в вашей собственной жизни — от секундных и минутных ритмов до недельных, месячных, годичных и многолетних. В примерах описано, какие объекты меняют своё состояние в этих ритмах. В заключении поста раскрыт на вашем примере смысл последних фраз предыдущего подраздела («Если в вашей жизни ничего не повторяется во времени, значит вы делаете что-то совсем не так, живёте в хаосе. Жизнь и работа — они ритмичны!»).

Системные уровни выделяются вниманием.
Пример методов телесной работы

Люди плохо думают о «поведениях», плохо выделяют вниманием части и целые в динамических (меняющих свои состояния во времени) системах, требующих 4D представлений о частях в пространстве-времени. Опишем методы/культуры/стили и роли, используемые сообществом танцоров, практикующих социальные/парные танцы как типичный пример.

Работа по «танцевального выхода»/перформанса/«исполнения танца»::метод интересна тем, что существует всего несколько минут. Метод этой работы исполняется артистами::роль, в которой танцор::«подроль артиста». В нашем случае артист (с задействованной подролью танцор) — это исполняющая метод проведения танцевального выхода подроль «члена сообщества социальных танцев»::«культурный человек»::человек, пример других подролей ролей людей-членов сообщества социальных танцев — организатор мероприятий, диджей. Можно легко добавить ещё один системный уровень, например, взять не всё сообщество социальных танцев, но ещё и дополнительный уровень сообщества какого-то стиля социальных танцев, например, сообщество сальсы. Повторимся: в этих сообществах/тусовках не только танцующие артисты, но и организаторы мероприятий, фотографы, видеографы, диджеи, учителя — причём и «артистами» тамошних артистов не называют, если только они не профессионалы, зарабатывающие своим танцевальным творчеством. Коллективно выполняемый ими стиль/культура поведения сообщества этого стиля — субкультура, для сообщества всех социальных танцев — иногда говорят про эту культуру «субкультура», иногда и просто «культура», всё зависит от проекта, для которого ведётся моделирование/«присвоение типов для важных объектов предметной области». Себя артисты::роль предпочитают называть «танцоры», но это характеризует их общетанцевальную подготовку, мы увидим дальше, что «танцор» тут находится на довольно глубоком системном уровне, выше «танцора» ещё много самых разных ролей.

Системное мышление о танцевальном сообществе или даже отдельном артисте::роль сложней, чем системное мышление о каком-нибудь электронном гаджете. Гаджет можно физически собрать-разобрать из конструктивных частей, выделяемые вниманием функциональные части гаджета хотя бы примерно соответствуют конструктивным частям этого гаджета, то есть деталям и их сборкам. Артиста или более узко артиста с подролью танцора (это системы, названные по их роли в окружении, а не по конструкции агента «человек» или «робот») невозможно собрать-разобрать в уме в форме взрыв-диаграммы/«explosion diagram/schema». Проблема в том, что «взрыв-диаграммы» — это не выделение вниманием функциональных двигающихся и меняющих своё состояние в ходе работы частей, а прямо таки физическое разбиение (хотя оно может проводиться в уме) конструктивов, о котором думают обычно во время создания системы, а не во время работы системы. Вот пример взрыв-диаграммы велосипеда, на диаграмме не функциональные части, а именно конструктивные части:

Если таким образом представить себе организм человека с его функциональным разбиением на органы::«роли в организме», то сразу видна ошибка: такой «физически разобранный организм из конструктивов» нельзя представить живым-работающим: он будет мёртвым в таком виде, «время разборки»! По взрыв-диаграмме нельзя объяснить «как работает», изменения::поведение в ходе работы. Для показа изменений надо как-то отображать потоки вещества или энергии, разность потенциалов. Для этого используются «функциональные диаграммы»/«принципиальные схемы», на которых между функциональными частями что-то течёт (жидкость, электроэнергия, механическая энергия, тепло), производя изменения в функциональных частях. Об этом подробней будет чуть дальше.

Проблема в том, что взрыв-диаграмма часто неосознанно появляется в уме при функциональном рассмотрении, как неосознанное представление функциональной декомпозиции. Это грубая ошибка системного мышления. Обратите внимание, конструктив велосипеда на картинке не едет, невозможно описать его движение. Вот конструктивные части часов, изображение взрыв-диаграммы:

Такие часы не тикают. Но нам-то надо как-то обсуждать системы прежде всего во время их функционирования/эксплуатации, и выделять в них совсем другие части — это можно сделать только вниманием. Верный способ: попытайтесь представлять системы в ходе их работы не вот такими статичными картинками, а в виде коротеньких видео, «гифок»/.gif — даже если во время работы/функционирования системы нет движущихся частей всё равно представляйте потоки тепла, электричества.

Про артиста::роль (певца::подроль, танцора::подроль, жонглёра::подроль, в том числе подроли определённого жанра/стиля соответствующей художественной/артистической культуры/деятельности/метода певца, танцора, жонглёра и т.д.) мы думаем в ходе его выступления/выхода/перформанса, и его функциональные (то есть во время работы/использования) части приходится выделять вниманием прямо «по ходу работы», а не разбирать. Разобрал на конструктивные части в реальности, а не вниманием — всё, системы нет, для неживых систем она ещё «в изготовлении» или «уже разобрана», а для живых систем — «уже мёртвая».

Для системы есть только один способ думать о её функционировании — выделять функциональные (а не конструктивные) части используемой/эксплуатирующейся/работающей/функционирующей системы вниманием в ходе её работы, а мысленной, даже и внимательной сборкой (разборкой) пока ещё (или уже) «мёртвой» системы в момент её создания (или уничтожения).

Вот картинка социальных танцоров, в которой даже нужного нам отдельного танцора приходится выделять вниманием, и это может быть даже не первый попавшийся танцор (который только отвлекает, ибо смотрит прямо на нас, да ещё на переднем плане, да ещё и показан очень резко). Нет, нам нужен тот, кто нужен — например, танцор, который взят в красную рамку:

Если нас интересует функциональное рассмотрение, то надо переходить в 4D — увидеть это не статичной картинкой, а добавить к пространственным трём измерениям ещё и измерение времени: проиграть в уме видео, хотя бы и короткое.

А теперь представим, что ещё звучит громкая музыка, вас время от времени толкают, все танцоры довольно быстро перемещаются, а внимание ваше должно переключаться не только на отдельных людей, но и как-то выделять части этих людей (не разбирать на части, а выделять части вниманием!). Мышление в этой ситуации наблюдения за танцующими людьми-артистами мало отличается от того, что происходит в какой-то организации как системе-создателе. Мышление для описания работы ткачей в лёгкой промышленности (создатели тканей) или инженеров-атомщиков (создатели атомных электростанций) будет устроено примерно так же, как мышление о танцорах: шанса представить взрыв-диаграмму не будет, придётся представлять что-то движущееся/меняющееся и выделять это «что-то» вниманием.

Подробней о том, как обсуждать работающие системы с людьми, будет в курсе «Методология», но уже сейчас можно заметить, что разговор о методах для живых людей, как ни странно, помогает разобраться с выделением системных уровней (определяемых функционально, во время использования/работы системы) и для неживых систем. Когда студента просишь представить функциональный двигатель автомобиля во время работы этого двигателя::подсистема в едущем автомобиле::система, студент невольно представляет у себя в голове именно взрыв-диаграмму, и это ошибка уже с первой секунды размышления о функциональных/ролевых частях системы. А вот разобраться с примером такого мышления на людях быстрее как раз потому, что их трудно разобрать «в уме» на составные конструктивные части.

Роли/«ролевые объекты»/«функциональные части» людей-агентов, реализуемые конструктивными/материальными частями организма и работающие под управлением «программы выполнения метода»/мастерства::система (с учётом мастерства задействования инструментария метода), получаются не «сборкой конструкции», а обучением. У младенцев не так много человеческого в поведении. Врождённых ролей у младенца практически нет, младенца можно назвать «личностью» только в общефилософском смысле, а интеллект младенца крайне ограничен, вменяемость минимальна (ибо нет возможности понимать и произносить речь), методологический кругозор нулевой. Первые годы у людей быстро растёт интеллект (в том числе вменяемость/persuadability — вместе с появлением речи, вместе с активированием режима медленного мышления S2, дающего возможность понимать и принимать аргументацию), а затем познаётся/learn множество самых разных ролей, превращая «почти личность» ребёнка в полноценную взрослую личность.

Напомним: агент-человек состоит из (отношение композиции) организма и личности, где организм — это hardware/аппаратура универсального создателя/constructor (и вычислителя/computer в составе создателя), а личность — это софт/программы/«набор всех видов мастерства». Личность даёт агенту мастерство выполнять те или иные методы, то есть проявлять видимое культурное («по известному в человеческой культуре методу») поведение.

Артист и танцор проявляются как роли в момент танцевания, они распознаются по их поведению в каком-то агенте при помощи исключительно внимания. В агенте::создатель есть программа/софт-на-нейроносителе/мастерство выполнения культуры/стиля/практики/метода художественного выступления (для роли артиста) и танцевания (для роли танцора).

Вы сразу отличите танцора во время танца от слесаря или землекопа во время слесарных или земляных работ — по «проявляемому поведению»/«способу/методу выполнения работы»/«паттерну поведения». Метод/культура/стиль поведения Васи в ходе (работ) танцевания зрительно сильно отличается от метода/культуры/стиля поведения Васи в ходе слесарных или земляных работ. Помним: роль исполнителя какого-то метода работы мы распознаём через наблюдение выполнения работ по этому методу (наблюдается изменение работами состояния важных объектов) каким-то агентом, знакомства с рассуждениями агента о его методе и демонстрации тем самым предметов интереса этого метода, другого пути нет — что будет делать агент (каким методом он будет работать) из роли чаще всего невыводима, а вот роль из метода работы — выводима. Скажите, что агент (человек, робот, предприятие) делает и говорит/пишет — и можно будет сказать, к какой культуре поведения он принадлежит, какая у него роль. Роль часто получает своё название-термин от имени метода её работы, от ожидаемого паттерна поведения этой роли. Это мы обсуждали, когда говорили о мантре системного мышления: сначала «в каком окружении что делает» для целевой системы, потом «каким способом/методом создаёт», а уже потом — «кто делает» для роли создателя и агента-актёра этой роли.

Совместное танцевание двоих танцоров::роль в «социальных танцах»::культура/стиль/практика/«метод поведения» относительно простое по сравнению с поведением команды каких-то агентов-людей в проекте создания и развития какой-либо системы и тем более в организации (каком-то предприятии), где одновременно ведётся множество проектов. Почему мы пишем «метод поведения», а не «метод работы»? Мы используем более абстрактный тип для «работы» просто потому, что как-то не принято социальные танцы считать «работой» в смысле job, а метод — это way of working, в русском языке тут легко перепутать «работу по методу как задействование ресурсов» и «работу как занятость на должности». Важны не использованные слова-термины, важен донесённый смысл, важно понимание! Но кроме слов для донесения понимания у нас ничего нет, так что слова-термины тоже важны!

В культуре/методе социального танцевания обычно танцуют двое танцоров, «танцевальная пара»: это два танцора с заранее известными специфическими подролями (лидер/ведущий и фолловер/ведомый/следующий, часто «партнёр» и «партнёрша», но это танцевальные роли, а не гендерные, да и иногда бывает танец на троих — double trouble, один лидер и два фолловера). Лидер и фолловер даже не разговаривают друг с другом словами, хотя в некоторых танцах могут и разговаривать, например в «Caroline shag»::стиль/культура фолловер может объявить прямо голосом фигуру, которую должен станцевать лидер.

При этом лидер и фолловер имеют понятные друг другу предметы интереса (им обучают в школах танца), они играют в ходе перформанса в «понятную ролевую игру». В большинстве командных проектах по созданию и развитию систем, и тем более в каждом предприятии со множеством проектов, людей с разными ролями больше двух или даже трёх, при этом методы/деятельности/культуры/практики этих людей существенно разнообразней, а взаимодействие — сложней.

Системно думать и о проекте, и о предприятии — это прежде всего вниманием выделять тамошние роли/«функциональные части» как выполняющие какие-то функции/методы/практики/деятельности. Для этого удобно использовать выход/исполнение/переформанс социального/парного танца как переходную по сложности систему.

Танцор::роль — даже не верхнеуровневая подроль участника сообщества социальных танцев. Танцор — это роль того агента, который выполняет танцевальные, а не бытовые движения, будь то социальные, сольные или ритуальные танцы (например, танцы шаманов). Всё выступление в целом делает артист::роль, который выполняет действия по методам (это означает, что этим методам его хорошо бы научить, а не ждать, что он эти методы как-то прихватит сам из «насмотренности»):

• уместности своего «выхода»/выступления («был на похоронах, там играла музыка, я не растерялся — потанцевал»)

• отслеживания реакции зрителя

• выбора соответствующей стилю танцевания одежды,

• реализации артистической/художественной идеи,

• начала и конца танцевания (возможно приглашение партнёра, проводы партнёра с танцпола на место в зале, настройка на конкретного партнёра в ведении, распознавание окончания вступления и конца трека в музыке, и т.д.)

Подролью/подсистемой артиста будет танцор, который и выполняет танцевальные движения, это более узкая роль, более мелкая часть личности (помним, что личность реализуется даже не столько телом, сколько «программой в мозгу». Мастерство (аналог компьютерной программы, реализованной мозгом-вычислителем) танцевания::культура/«метод/способ действий» для исполнения роли «танцор» реализуется меньшей частью мозга, чем общая программа выполнения действий по методам «художественной деятельности» надролью «артист».

Мы не знаем точно, как реализуется «мозговая программа» в мозге, но условно можно считать, что «по размеру» больше нейронов занято всем мастерством художественной речи, пения, музицирования/«игры на музыкальных инструментах», пантомимы, танцевания, рисования и т.д., то есть занято всей артистической частью личности, чем только мастерством танцевания, танцевальной частью личности. Артист::роль не только умеет танцевать::«метод выполнения танцевальных движений под музыку», но он ещё много чего другого умеет — артистическая деятельность явно не сводится к только танцам. Скажем, артист театра или кино обычно танцевать умеет — но на сцене или в кадре танцует редко.

Представим системное рассмотрение культуры/«методов действия агента» социального танца в момент работы/функционирования танцора (помним, что метод работы в момент его воплощения в физическом мире, то есть когда какой-то физический/конструктивный объект-агент выполняет роль, отыгрывающий этот метод/способ/стиль/вид труда — это работа/действия/функционирование).

Вот табличка системных уровней как уровней ролей/«функциональных/ролевых частей» члена сообщества социальных танцев, которая примерно поясняет тут рассказываемое (а что написано в заголовках таблички, будет понятно чуть позже в ходе курса). Можно также рассматривать эту табличку как стек танцевальных методов/культур/практик.

Добавим для наглядности художественных деталей («рендеринг», как в компьютерном 3D-моделировании, когда добавляют эффекты освещения и помещают какие-то дополнительные предметы в картинку из САПР/CAD, «для живости восприятия»). Это нужно для «заземления», представления объектов в физическом мире.

В центре Москвы в одном из клубов с 22 часов 13 минут до 22 часов 18 минут играет громкая музыка, царит полумрак и двое «неформалов»/«членов субкультурных сообществ» в своих подролях «участник мероприятия» танцуют::работа сальсу::«стиль танцевания» посреди клубного танцпола. Почему нам так важно указать время и место? А чтобы было понятно, что речь идёт о физическом объекте, который существует не только в пространстве, но и во времени — и мы рассматриваем экземпляр исполнения метода/way of working какими-то «конкретными ресурсами, занятыми конкретное время», то есть работу/work как она понимается в операционном менеджменте. Это неважно, что предметная область не такая, чтобы в ней привычно звучали слова из инженерии и менеджмента. Важно показать, что рассуждения ведутся одни и те же для любой предметной области — сила интеллекта как раз в этом. Системное мышление позволяет детально обсуждать самое важное, что происходит в самых разных предметных областях, оно для этого и предназначено.

Мы понимаем, что танцоры::роли наши вполне физичны, но дальше будем обсуждать культуру танцевания как подкультуру общей культурной жизни. В просторечье эта культура называется «танец», но мы не будем использовать это слово-термин, ибо «танец» — это и «культура танца в целом», и «исполнение/выход/перформанс танца», и «танцевальная работа». Сравните: танго::танец — это может быть и танцевальный стиль, и сообщество людей, практикующих танго, и отдельное исполнение танцевального стиля танго. Когда говоришь «танцевание танго» — сразу понятно, что речь идёт о поведении (функция/практика/культура/стиль/метод обычно именуется отглагольными существительными, в английском — -ing-формой глагола).

Физиолог::роль поглядывает на эту пару и явно доволен: партнёр::«танцевальная роль» не хромает, исполняющий эту роль человек здоровый::«состояние организма агента». Все кости, мышцы, связки, фасции и т. д. целы, этот врач::«надроль физиолога» (употребляем «врач» чисто для красоты слога: как «тигра» называть более общим классом «зверь») недавно починил (терапия — это в инженерии «ремонт») всё, что касалось системного уровня физиологии. Остальных::роли в клубе это не волнует, но врача-физиолога (читать как «зверя-тигра») до сих пор волнует: он ищет свидетельств в наблюдении за танцеванием, что мышцы-кости-связки и прочее, чем он занимался в ходе лечения партнёра, работают как надо. Вроде как всё ОК! И врач уходит с вечеринки. Врачу даже неважно — это была сальса::стиль или танго::стиль, собственно танцевания::«метод танцевального движения под музыку» он и не заметил, слишком высокий системный уровень для его мастерства физиолога, для него это не «танцевальное движение», а «телесное движение».

Каждым системным уровнем мастерства как части личности участников этой танцевальной вечеринки (подролями участников, «функциональной декомпозицией» личности) занимаются в части создания и развития свои деятельностные/трудовые роли. Но на нижних уровнях врач::создатель и тренер::создатель занимаются не только и не столько личностью (мастерством) агента как целевой системой, сколько телом/организмом агента (хотя и врач и тренер ещё и учат мастерству работы с собственным телом: врач учит спать и есть правильно, тренер учит заниматься движением правильно — но следит и за тем, чтобы менялась «аппаратура», то есть увеличивалась сила мышц, появлялась гибкость суставов — и не только за счёт мастерства управления телом, но и за счёт биологических изменений тканей под воздействием тренировок).

Если мы хотим, чтобы универсальный агент (универсальный в смысле universal constructor, «программируемый на любые задачи преобразователь физического мира») хорошо работал как артист, в проекте его создания и развития должны хорошо отработать самые разные роли создателей. Инженеры делают свои системы командой. Людей тоже должны «делать» (обучать) команды! Тут речь идёт не только о каком-то разделении труда между подролями учителей, специализирующимися на обучении (в курсе «Инженерия личности» будем говорить о культуртрегере, методологе, методисте, преподавателе, декане/администраторе), но ещё и о ролях учителей (создателей мастерства), специализирующихся в прикладной (в определённой узкой предметной области) области того целевого мастерства, которому учим (например, мастерства танцевания).

Чтобы танцевать, кроме танцевального мастерства нужно ещё иметь здоровое (с точки зрения физиологии) тело. Если тело не здорово, своим делом должен заняться физиолог. Физиолог — это подроль врача, а исполнять роль врача может хоть сам агент, исполняющий и роль танцора, и какой-то другой нанятый им для исполнения роли врача агент с нужной степенью квалификации во врачебном деле. Врача не волнует сам танец как таковой. Партнёр (с точки зрения врача — это просто «здоровый человек, бывший пациент»::организм, его танцевальная роль неважна) движется? Движется. Ему не больно? Не больно. Он ничего себе этим движением не повредит? Не повредит. Всё, кости-мышцы-связки целы, и врач может предоставить тело другим специалистам, которые займутся другими делами, помогут мастерству танцевания дать его инструмент — опорно-двигательный аппарат (кости-мышцы-связки-фасции и всё то, чем занимается обычно врач).

Рассмотрение этой работы с организмом::аппаратура для мастерства::софт мало отличается для танцора и музыканта: в случае музыканта тело::организм нужен чуть меньше, чем танцору (редко музыкант работает ногами, чаще всего только руками, а в духовых инструментах — лёгкими и губами — но эти части тела тоже работают как «оборудование»), а ещё к телу добавляется дополнительное «оборудование», (музыкальный) инструмент (например, рояль или тромбон). Легко представить себе ремонтника и настройщика рояля, который ремонтирует и настраивает рояль пианисту::«подроль музыканта» примерно так же, как врач и тренер тело «танцора сальсы»::«подроль танцора». Более того, ремонтник и настройщик рояля может даже не уметь играть, и не различать классическую и джазовую музыку! Хотя может и уметь, как врач или тренер могут уметь танцевать. Но это не обязательно. Более того, когда «инженер по САПР/CAD» устанавливает и настраивает «программу САПР/CAD», то эта ситуация полностью аналогична для инженера-проектировщика работе врача с телом танцора, работе ремонтника и настройщика рояля с роялем музыканта. В состав тела агента мы включаем часто не только его собственное тело, но и оборудование как экзотело. В состав мозга мы можем включать не только неокортекс, но и экзокортекс, а в состав тела — одежду, транспорт, инструменты. Отнять мою рубашку — это всё равно, что отнять продолжение моего тела, частная собственность священна! А если в качестве оборудования я использую завод (капитал! Средства производства!), то это тоже моя частная священная собственность, продолжение моего тела.

Тренер::роль (мы включили в эту роль и подроль инструктора-телесника и подроль ритм-инструктора, и даже подроль фитнес-инструктора — все их будет выполнять один агент в нашем примере, но «разделение труда» как раз о том, что исполнение каких-то подролей крупной роли может выноситься вовне, исполняться другими агентами) внимательно смотрит на эту же танцующую пару и видит двух движенцев::роль (так обычно называют себя люди, которых интересует телесное движение как таковое, вне привязки к виду спорта, или танцам, или паркуру). Он выхватывает своим вниманием общие движения пары (вращения, приседания, балансы и падения, шаги) — насколько они управляют телом (body control), то есть насколько движения тела равномерны, насколько удерживается в этих движениях равновесие, насколько неразболтанно выполняются ускорения и торможения в движениях. Если в движении видны какие-то проблемы (теряется форма, отклонения от ожидаемой траектории), то инструктор-телесник::(подроль тренера) смотрит на внешние признаки того, что нагрузки в теле равномерно распределены: усилия в функциональных мышечных органах-лентах, соразмерных всей длине человеческого тела (от точки опоры до точки контакта с другим человеком) минимальны для выполняемых движений и равномерны. Если там проблемы, то внутри этого же организма танцующего человека фитнес-инструктор отслеживает, не перенапряжены или не перерасслаблены ли какие-то отдельные части тела — колени или шея. Мы перешли уже на другой системный уровень, где тело здоровое, но нам нужно поставить его под контроль сознания/body control: если танцор хочет передать движение от точки опоры аж до другой точки опоры (да ещё эта точка опоры может быть в другом теле! Танец-то парный), ему нужно иметь весьма специфическое внимание к телесным ощущениям напряжения и расслабления в соме (сома — потому как тренер воспринимает тело снаружи, а танцор воспринимает тело изнутри). А ещё тренеру нужно добиться в теле/организме агента-танцора правильной структуры опорно-двигательного аппарата (мышц-связок-фасций-костей). Танцору эта правильность позволяет провести танцевальное движение без лишней суеты, толчков, шевелений для удержания равновесия, прицеливаний и метаний перед приходом ноги на пол или руки в какую-то точку. Но мы пока даже не говорим о танцевальном движении, тренер работает с телесным уровнем, пока оторванным от специфики задействования тела в каком-то культурном/стилевом (бытовом, спортивном, танцевальном) движении.

Агент, совмещающий роли тренера, ритм-инструктора, инструктора-телесника и физкультурника (но помним, что может быть и разделение труда, никакого совмещения всех подролей в одном агенте, может действовать «тренерская бригада»), конечно, готовит «управление телом»/body control и занимается свободой сознательного движения не только для танца. Управление телом и свобода сознательного движения как предметы интереса важны и для ролей спортсменов-легкоатлетов, и для ролей музыкантов (пальцами шевелить при игре на музыкальных инструментах — мышечная работа!), и для ролей, занимающихся единоборствами, и для ролей, занимающихся паркуром. Но тут он сработал для танцоров, и он доволен: тела танцоров вполне свободно двигаются. То, что эта свобода движения ещё и обеспечивает качественное ведение-следование в паре, тренеру неважно, собственно танцевальное движение мы тут не обсуждаем. Конечно, тут рассматриваем движение именно танцоров, но всё-таки свободно и управляемо двигающееся тело может быть использовано в самых разных целях — в этом-то и прелесть системного мышления, что проблемы каждого системного уровня можно обсуждать в том числе в отрыве от проблем других системных уровней. Мастерство управления телом, да и само тело — это нижние системные уровни агента-танцора. Обычно «нижний системный уровень» означает меньшую специализацию: атомы неспецифичны, они потенциально могут участвовать как мельчайшие частицы в огромном количестве других систем, равным образом хорошо развитое тело и поставленное управление этим телом потенциально могут участвовать в самых разных других системах — вокалистах (пение — это мышечная работа), программистах квантовых компьютеров (сидеть восемь часов на рабочем месте — двигательная активность, хорошо бы, чтобы после этих восьми часов ничего не болело и не было усталости в теле), танцорах, спортсменах и так далее.

Выделение системных уровней вниманием.
Пример социальных танцев

И только на уровень выше появляется танцевание/танцевальное движение, когда учитель танцев (создатель мастерства танцевания в учениках) смотрит, как двигаются его ученики-танцоры (носители мастерства танцевания) — принимают эстетичные позы, осуществляют мягкое ведение и чуткое следование, не теряют баланс на поворотах. Предыдущие роли (фитнес-инструктор, ритм-инструктор, тренер) не видели танцоров, они видели просто двигающихся людей, они видели физкультурников (их создатель — фитнес-инструтор), телесных практиков (их создатель — инструктор-телесник), движенцев (их создатель — тренер и помогающий ему ритм-инструктор) — неважно, что там за тип культурного движения, это мог бы быть и паркур, могло бы быть и фигурное катание. Тут же речь уже идёт о специфическом типе культурного движения: танцевальном движении (а не движении в дзюдо, конном спорте или картинге).

Но на этом уровне ещё неизвестно — какого именно танцевального стиля/культуры это движение. Танцевать какой-то стиль (танго, балет, сальса) учить долго. Дают разные оценки для разных танцевальных стилей и для разных способностей танцоров, но вот балету вполне могут учить десяток лет, хип-хопу лет пять, социальным танцам — года три. Мы просто выносим за скобки, выделяем вниманием общий метод движения для всех танцев, отличающий их от всех других культурных методов движения, считаем, что танцевальному методу движения можно научить один раз — использовать далее во всех «танцевальных стилях»/«видах танцевальных методов движения». Например, нужно научить танцевать в паре, то есть уметь вести и следовать, синхронизировать своё движение с движением партнёра. Это нужно во всех стилях социальных танцев (впрочем, и не только социальных, танец в паре может быть и бальный, и эстрадный, и даже в балете). Можно научить не просто «шагать», а делать специфический танцевальный шаг, у него есть своя специфика (он содержит в себе встроенную «иллюзорность», необычность/нереальность). Это тоже нужно для всех танцев, учиться этому нужно один раз, а затем использовать во всех танцах!

«Вынесение за скобки» обучения танцеванию как таковому в отличие от обучения танцевания какому-то конкретному стилю танцев — это и есть идея мультиданса::«метод танцевания». Наш танцор::роль — это мультиданс-танцор, он уже обучен достаточно, чтобы легко дальше осваивать самые разные танцевальные стили: у него поставлено управление телом в ходе общего движения, у него освоено общетанцевальное движение, и нужно просто дальше приобретать мастерство какого-то танцевального стиля.

Так что дальше за танцеванием нашей пары наблюдает учитель сальсы::«гуру конкретного танцевального стиля». Он смотрит, как переступают в ритм ногами его ученики-сальсерос (те, кто танцует сальсу, один такой — сальсеро, двое — сальсерос, это множественное число в испанском языке). Учитель сальсы смотрит на ту же пару, в тот же момент времени, что и физиолог, что тренер, что учитель танцев общетанцевального уровня. Но учитель сальсы видит пару совсем другими глазами (то есть у него другие предметы интереса). Он следит за качественным исполнением метода «стильного танцевания»/«удержания танцевального стиля» (танцевания с соблюдением конкретного стиля танца, в данном случае — кубинской сальсы), и его предметы интереса: какая постура (структура усилий в теле при сохранении характерных поз), как танцоры попадают в ритм музыки, перенося вес с ноги на ногу и совершая при этом довольно специфические движения именно сальсы (а не танго, не бальбоа, не кизомбы), как одеты танцоры, как они передвигаются по танцполу (стоят на месте, или «гуляют»). Это и есть танцевальный стиль: то, как шагают танцоры под музыку в конкретном танце, независимо от метода выполнения конкретной «танцевальной фигуры»/па/pas/степа/step/движения/move/«лексической единицы».

Так, в сальсе не столько лидер толкает фолловера на шаг, сколько лидер отталкивается от фолловера — и оба «отлетают» от точки контакта на примерно равное расстояние. Танец не сводится к тому, что лидер крутит вокруг себя фолловера, рисунок танца более-менее симметричный в плане движения обоих партнёров — оба проходят в танце примерно одинаковое расстояние. И это происходит во время всей длительности перформанса сальсы, в каждом движении, при огромном разнообразии танцевальных фигур — стиль соблюдается независимо от танцевальных фигур. Стилю (иногда говорят, «базе») танца можно учиться долго. Шагать можно как в армии, одинаково на каждом шаге, даже танцевальном шаге, а можно делать нюансы — и в простых шагах при хорошем владении базой открывается целый мир разнообразия в шагах. На этих нюансированных шагах сальсеро строит множество движений себя и партнёрши, характерных именно для сальсы — вращений, перемещений.

Гуру сальсы смотрит, как наша пара исполняет показанные им фигуры/па: крутятся куда надо, шагают куда надо, в том ритме и при соблюдении той постуры, которая должна быть в сальсе в отличие от, например, танго или паркура с фигурным катанием.

Метод стильного (с удержанием специфического танцевального стиля/культуры движения) танцевания сальсы включает специфические па/фигуры/steps/moves (например, enchufla, sombrero), которые исполняют танцоры, превращающиеся тем самым в сальсерос. Сальсеро (роль танцующего именно сальсу::стиль агента) — это надроль танцора. Это именно надроль, то есть «больше чем просто танцор»: сальсеро не только должен танцевать «вообще» (то есть уметь двигаться как-то танцевально под музыку/быть танцором), но ещё должен уметь добавлять в свои движения специфику сальсы, «быть на стиле». Это означает, что сальсеро имеет мастерство больше, чем «просто танцор» — это более высокий системный уровень. Инженер-программист — это больше, чем «просто инженер»: он владеет общеинженерной спецификой (знает системную инженерию), но кроме того ещё и умеет программировать. Это общее рассуждение про стеки системных уровней в их ролевом рассмотрении, оно похоже для самых разных видов систем.

Вспомним про разделение труда: разные подроли обычно могут выполняться отдельными людьми, но в силу специфики танцевания — не могут, требуется собрать все роли в одном агенте. Но вот роли создателей в силу углубления разделения труда — они могут быть разведены, и наладка работы организма врачом, настройка работы тела тренером, обучение танцам учителем танцев, обучение конкретному танцевальному стилю учителем стиля — это можно (и, по большому счёту, должно) быть сделано разными агентами, каждый из которых имеет достаточно времени, чтобы овладеть мастерством создания соответствующего целевого мастерства в танцующем агенте.

Как определить, тут подроли — это отношение специализации или части-целого? В функциональном разбиении легко запутаться, но по большому счёту работает принцип разбирательства с этими «подролями»: если даны какие-то взаимоисключающие альтернативы методов ролей в одном агенте, то это специализации (скажем, «строитель стен — бетонщик для скользящей опалубки или каменщик для кирпичной кладки»), а если нужны для исполнения полного метода и одно, и другое («строитель — каменщик для кирпичной кладки» или «строитель — маляр для окраски фасада») это уровни части-целого, системные уровни, то есть отношение композиции.

И, конечно, тут важно ещё понимать, какой проект — в разных проектах могут приниматься разные решения о том, как моделировать методы работы/действий и исполняющие их роли, как именовать эти методы и роли. Что в одном проекте «варианты»/специализации, в другом проекте вполне может оказаться уровнями/частями (и нюансами, почему так, надо интересоваться у участников этого проекта). Вниманием вы выделяете объекты для того, чтобы договориться о совместной деятельности в проекте, а не как-то «абсолютно объективно, независимо от ситуации, одно моделирование для всех проектов». Сами понятия «метод», «роль» — они часть мета-мета-модели мира, из наших курсов, они «для всех проектов». А вот мета-модель, типы которой берутся из мета-мета-модели — она существенно зависит от предметной области.

Скажем, в прикладной области социальных танцев есть «сальсеро», а есть «тангеро» (роль, которая танцует стиль аргентинского танго), это обычно — взаимоисключающие варианты в одном исполнении. У артиста::роль тем самым могут быть подроли-специализации (подтипы) сальсеро и тангеро, задействуемые в разных проектах, а ещё подроль-специализация пианист как надроль музыканта. Подумайте, почему пианист — надроль музыканта, а не подроль (тут та же причина, почему сальсеро — подроль артиста, но надроль танцора).

Но если в перформансе артисту потребуется вдруг для какой-то цели станцевать два танца, это будут подроли-части мультитанцора::роль. У мультитанцора части — сальсеро и тангеро, у них часть — танцор.

Поясним это примером с более простой физической системой. У дома-надсистемы есть части «внутренняя стена» и «фасад», в обеих этих частях есть подчасть «кирпич»: рассуждение с ролями артистов то же самое — и помним, что это рассуждение «в типах», ибо в стене и фасаде конструктивно кирпичи разные, но одного типа «кирпич», а в мозгу мастерство сальсеро и тангеро имеют одно и то же мастерство танцора, но оно работает дважды с разными параметрами. Мастерство — это «программа» (алгоритм, выполняемый вычислителем организма агента и приданным ему инструментарием) для выполнения какого-то метода (в нашем случае — танцевания сальсы и танцевания танго). Поэтому уместны аналогии с программированием: мастерство как программа может исполняться дважды, проходя и сохраняя в памяти при этом два набора состояний от двух разных исполнений как физических процессов. Мастерство, как и программа, может быть представлено разными физическими объектами, если она реентерабельна, то есть разные экземпляры состояний переменных/памяти программы при разных её исполнениях не влияют друг на друга. Это всё онтологические рассуждения, системное мышление невозможно без освоения моделирования.

Моделирование — это прежде всего присвоение типа какой-то мета-модели объектам модели, оно делается на многих мета-уровнях абстракции. Поэтому системное мышление, включающее в себя прежде всего системное моделирование и последующие операции с моделью, невозможно «вообще», без привязки к проекту: в разных проектах на один и тот же вопрос системное мышление будет давать разные ответы, приводить к разному системному описанию — ибо один и тот же тип мета-мета-модели может быть присвоен разным типам предметной области в зависимости от того, с каким разделением труда мы работаем в разных проектах.

Это общая ошибка: требовать однозначного варианта системного моделирования (присвоения объектам типа мета-мета-модели системного подхода) какого-то набора систем, не поясняя проекта, для которого это моделирование делается. Так, при создании электромобиля Tesla создавался прежде всего флот/fleet (общее название для системы из средств транспорта, если это пассивный транспорт, то есть тележки или вагоны — это будет пул/pool) электромобилей и служб их продажи и технического обслуживания. Но потом пришлось делать отдельный проект — проект электрозаправок Tesla на всей территории США, и далее всего мира. Дальше можно обсуждать вечно: какую же систему создаёт Tesla? Проблема того же сорта, что и проблема биологического индивида: назвать эту систему невозможно. То же самое будет, если рассмотреть Tesla как заводы, создаваемые Tesla же: и там примерно те же вопросы — скажем, человекоподобный робот Tesla Optimus, который будет замещать рабочих — относить его к условным «сотрудникам» или относить его к «оборудованию»? А тут ещё этого робота хотят продавать наряду с автомобилями, что запутывает вопрос. Вряд ли вы узнаете, как договорились в Tesla проводить границы систем, границы системных уровней, это не публичная информация — но там точно об этом договорились.

Моделирование ведётся не просто так: оно каждый раз должно облегчать коллективное мышление в проекте создания системы! Выборы типов объектов и типов отношений для моделирования объектов и отношений из реальных ситуаций реальных проектов трудны, и во многом субъективны. Нельзя заведомо указать, «в такой-то общей ситуации выбирай такие-то типы», так не получится. В онтологии выбор вида отношения из их множества возможных для выстраивания иерархии (классификация, специализация, композиция как основные) — это по большей части субъективные предпочтения в моделировании, отражающие самые разные отношения объектов окружающего мира. В разных ситуациях возможны разные выборы, нет однозначно верного! В системном мышлении нет «рецепта», но есть типы объектов, которые можно попробовать использовать с наибольшей вероятностью получения понятных и логичных для самых разных участников проекта рассуждений. Но перескочить это «с наибольшей вероятностью» и попасть в ситуацию «гарантированно получить» — это не удастся. Плюс делайте поправку на использование естественного языка: если что-то может быть какими-то участниками проекта понятно неправильно (например, термин протрактован «по-бытовому»), то это обязательно будет понятно. Так что документируйте модели и добавляйте заземление, то есть примеры из реальной жизни. Если вы сделали совсем уж неправильный выбор, вы обнаружите ошибку раньше.

Агенты, выполняющие роли сальсерос в паре, собранны/«предельно внимательны, выполняют психопрактику удержания многопоточного внимания». Их учитель собранности::«метод интеллект-стека» не пришёл в этот вечер в зал, но это не значит, что его не было и изготовленное им мастерство собранности не работает в составе всех этих упомянутых ролей (собранность базируется на трансдисциплине, она фундаментальна, «везде», по другую сторону от прикладных дисциплин).

Взгляд системного мыслителя везде в случае агентов видит:

• Методы работы, исполняемые ролями. Если какой-то агент существует и что-то делает, то это и значит, что он выполняет работу по какому-то методу — вопрос только, какой это метод. Чаще всего это метод создания какого-то вида систем, если мы говорим об универсальном агенте как создателе/constructor/«enabling system». Создавать и развивать систему — это изменять состояния каких-то объектов физического мира, чтобы они в итоге стали какой-то системой (а для этого ещё и работать с системными описаниями). Это изменение состояния делается по какому-то шаблону поведения, который мы и называем методом/способом/практикой/культурой/стилем/ работы. Ту функциональную часть агента, которая выполняет работы по этому методу, мы и называем ролью. Это рассмотрение времени работы роли.

• Создателя мастерства для исполнения работ не абы как, а по выбранному методу. Ключевой вопрос выполняющему работы по какому-то методу агенту: «где ты этому научился, кто тебя учил?» (при этом сам агент может не осознавать, что он и «просто работает», а «работает по методу, метод для этой работы, то есть для получения ожидаемых результатов, может быть и другим». Тот, кто «научил методу» может быть тот же агент, что и выполняет работу, он «самонаучился». Вполне возможно самообучение агента (назовём его роль в обучении::метод — «ученик») по книгам, статьям, курсам (учит наполовину автор описания метода работы, наполовину сам себя агент, выращивающий у себя мастерство работ по методу, а не абы как/ad hoc), это может быть в существенной мере задействование какого-то отдельного учителя (живого или AI, или целой группы учителей, причём там будет просматриваться длинная цепочка создания мастерства — этих учителей тоже кто-то должен создать) вдобавок к усилиям самого студента (он просто будет меньше «сам себе преподаватель»). В случае агентов с достаточным интеллектом обычно говорят не «создание и развитие», а «обучение»/«развитие» (ибо создание агента проходит чаще всего в рамках совсем других проектов: личность обычно не «создают», а только «развивают»). Особенности создания мастерства смотри в курсе «Инженерия личности». Это рассмотрение времени изготовления мастерства для выполнения роли.

Ключевое тут:

• Все роли разных системных уровней агента работают одновременно. Мышечная работа в частях организма, как она видится физиологу, работа мышечных лент движенца/«телесного практика», и так далее — включая само танцевание::«культура/практика/метод движения» танцора::роль, исполнение сальсы сальсеро, танцевальный выход/перформанс артиста на мероприятии — всё это происходит одновременно. Все эти разные деятельности/практики/способы/методы работы/действий ума и тела танцующей пары и каждого отдельного партнёра мы выделяем в физическом мире исключительно нашим собственным вниманием: что-то выхватывается из фона и становится фигурой, а всё остальное — фоном.

• Разные трудовые роли создателей (время создания мастерства танцевания сальсы — все эти физиологи, тренеры, гуру стиля), разные проектные роли сальсеро (которые одновременно присутствуют в ходе танцевания — телесный практик, движенец, танцор стиля) обращают своё внимание на разное и сами они могут работать в разное время, причём это время создания соответствующего мастерства какой-то частной роли. Создатели (в случае мастерства — это учителя, в общем случае — инженеры) выделяют в работающей системе разные объекты из фона своим вниманием. Все создатели могут рассматривать свои создаваемые и развиваемые системы, не останавливая работы этих систем «разборкой на части», причём они могут действовать одновременно. В случае танцевания — все врачи и тренеры (инженеры тела) и учителя (инженеры личности) видят каждый своё (результаты работы соответствующих систем организма и результаты работы соответствующего мастерства) в танцующей паре.

Системные уровни. Продолжение примера социальных танцев: уровни выше танцора

На сальсеро::роль история ещё не заканчивается, системный мыслитель всегда смотрит в объекты всё большего и большего масштаба, более и более высоких системных уровней! Вверх от уровня сальсеро::роль идёт артист::роль — мы уже неоднократно это упоминали в предыдущих абзацах.

В клубе рядом с учителем танцевального стиля («изготовителем» сальсерос) стоит приезжий кубинец, хореограф::учитель::создатель, который только что провёл мастер-класс по тому, как строить композицию в фигурах/moves сальсы, и он наблюдает за следующим системным уровнем мастерства выполнения особого метода: метода действий артиста::роль, который исполняет какие-то действия (про танцы не принято говорить «работа») в ходе «танцевального выхода»/перформанса. В социальных танцах принято композицию/хореографию танцевания создавать «на лету» тем же агентам, которые танцуют эту композицию в ролях артистов. Подроли артистов, танцующих хореографию (композицию из фигур, соответствующую каким-то художественным/artistic критериям) на предыдущем системном уровне назывались «сальсерос» и их метод/стиль был «танцевание сальсы» — но там не шло речи о композиции (вернее «и этой композиции тоже», то есть речь шла о «сальсе вообще, всех вариантах композиции», а не о конкретном выходе с его уникальной хореографией/композицией. Ещё уровнем ниже были просто «танцоры» и их поведение было «танцевание», и там ещё не было сальсы (вернее, «и сальса тоже, если надо»). Ещё уровнем ниже они же были «движенцы» и их поведение было «движение тела», никаких танцев (вернее, «и танцы тоже, если надо»). И так далее — у каждой роли создателя какого-то ролевого уровня его целевое мастерство::система и порождаемый этим мастерством метод/стиль::«функция мастерства» (которую переносят на роль агента метонимически — практику считают выполняемой не мастерством как частью личности, а ролью всего агента, «смотрит не глаз тигра, а смотрит весь тигр» — но это всё онтологические тонкости).

Так какой же системой занимается каждый создатель (врач, тренер, самые разные учителя) в агенте, танцующем со своей парой в танцклубе? Каждый вид/специализация создателя — своей системой! Система в глазах смотрящего, вернее, в глазах создающего (ибо дело не в пассивном наблюдении/смотрении, а в активном создании). Все виды создателей смотрят на одного и того же агента, танцующего в клубе — но видят абсолютно разное, говорят на разных языках разных предметных областей, создают в агенте разные части (в том числе физически разные — скажем, затрагивающие физически разные нейроны, кодирующие то или иное мастерство).

Это и есть проявление эмерджентности: на каждом системном уровне меняются объекты рассмотрения, появляются новые свойства, которых на более низких уровнях ещё не было, а на более высоких уровнях уже не будет. Поэтому на каждом системном уровне меняется предметная область, к её объектам/предметам применяются свои специфические/предметные методы, выполняемые своими предметно-специфическими ролями, и у этих ролей свои предметно-специфические интересы.

Хореограф::(роль создателя метода для конкретного варианта танцевального выхода) внимательно смотрит на пару — и видит (выделяет вниманием!) не мышцы, не отдельные движения рук или ног, но последовательность фигур/па/steps/moves, как-то привязанных к музыкальным акцентам, и этот нарратив (последовательность) собирается в целый перформанс/выход, длящийся пять минут (удивительно, но отдельного слова в социальных танцах для этого перформанса/выхода/исполнения нет, его тоже называют «танец»). Хореограф оценивает: получилась ли приличная хореография (иногда сокращённо называют «хорео»), в которой сбалансированы самые разные фигуры сальсы, есть ли в этой хореографии какие-то модные фишки (например, вставки из других стилей танца), есть ли какая-то интересная композиция. Это уровень танцевального перформанса/выхода в целом — какая будет рассказана артистом::роль история/нарратив, как сочетается ритм движения исполняющих хореографию (последовательность определённых движений, предусмотренных хореографом) артистов с ритмом музыки в каких-то больших структурах (не на уровне одного бита, не на уровне одного движения, а на уровне музыкальных фраз и более длинных структур), будет ли набор фигур неожиданным, разнообразным и интересным, или скучным и однообразным.

Многозначное слово «танец» (который и особый метод движения, и стиль в рамках общего метода движения, и сам перформанс/выход/исполнение какой-то хореографии) мы тут не использовали, а ещё для учебных целей приводили множество синонимов для терминов и явно оговаривали типы. Поэтому язык разговора о ситуации в клубе (танцевальном выходе/перформансе сальсы) получился немного корявым, зато более точным. «Танцоры из клуба» этот текст вряд ли одолеют, для его понимания надо пройти для начала «Моделирование и собранность», а затем «Системное мышление» вот прямо до этого места, которое вы сейчас читаете.

Неудивительно, что агенты учатся мастерству выполнения роли артиста-«танцора стиля» -танцора-движенца (выбранный какой-то путь от вершины к основанию иерархии часть-целое мы будем называть «системным стеком» — тут стек мастерства, определяющий стек возможного выполнения стека ролей в стеке методов) много лет до хоть какой-то сносной степени мастерства на каждом уровне. Эти агенты получают не инженерные точные объяснения, а только в большом количестве примеры вот этих самых «танцевальных выходов», и просто пытаются повторить уж что поняли, а также надеются, что каким-то образом разные упражнения (например, силовые тренировки, растяжки и т.д.) помогут им в перформансе.

Особо подчеркнём: мастерство какой-то степени нужно на каждом уровне! Ибо если ты очень хорошо строишь композицию, очень плохо исполняя стиль какого-то танца (например, сальсы), при этом будучи даже неплохим танцором и отличным движенцем, тебя за «своего» в сообществе танцоров какого-то стиля не признают. Аналогично, представьте себе борца греко-римской борьбы, который владеет своим телом в совершенстве, ибо «много занимался телом». Вот он выходит на танцпол — и увы, на его танцевание смотреть будет нельзя, а вот на борьбу — можно. Надо понимать, что там собственно танцевального, стилевого, хореографического/композиционного в движениях тела. Это же верно для многих и многих методов: человек с огромным интеллектом (нижний уровень мастерства для многих и многих прикладных методов) в любом прикладном методе, которому он не учился, будет выглядеть примерно так же нелепо, как отличный «движенец» в танцах, если он не учился именно танцам, а мастерство движения применял где-то в другой области (скажем, в борьбе или подъёме штанги). Это рассуждение верно и для инженера, который своё мастерство инженерии развивал, скажем, в области электроники, или программной инженерии, а затем вдруг взялся учить людей (методы инженерии личности) или учить целые организации (методы менеджмента). Ожидание успеха тут примерно такое же, как у борца или штангиста в танцах. Другое дело, что нужный уровень мастерства танцевания при обучении танцам агент с мастерством и телом штангиста или борца получит быстрее, чем «человек с улицы», не имеющий мастерства движения на уровне этого агента-борца или агента-штангиста. И нужный уровень мастерства обучения личности или мастерства обучения организации (менеджмент) агент с мастерством инженера получит быстрее, чем кто-то, кто не имеет мастерства системной инженерии (общая часть инженерного знания для всех видов создаваемых и развиваемых систем).

Мы не можем отменить то, как разговаривают люди, создать какой-то специальный язык (хотя инженеры, математики, физики ровно это и делают, создают терминологию своих предметных областей совершенно сознательно). Слово «танец» всё равно вам встретится, и тогда вам нужно самостоятельно определить — что это за объект, какого он типа, что имелось в виду. И это будет почти со всеми терминами, которые мы использовали в рассказе. Так, можно сальсой назвать и стиль танца (те постуры — позы с предписанной мышечной работой в этой позе, ритмику шага и какие-то характерные/signature фигуры/steps/moves, которые в перформансе делают сальсеро), и конкретный перформанс в стиле сальсы (который длится пять минут)! Впрочем, и когда мы говорили о тренере, то описывали ситуацию, где как-то можно было легко перепутать тренера-как-роль, с тренером-как-человеком::агентом в роли тренера, который одновременно играет и роли инструктора-телесника и фитнес-инструктора. Композиция может оказаться результатом применения методов композиции (сама последовательность фигур в перформансе, или иногда даже описание последовательности фигур, а не сама последовательность фигур как динамический 4D объект), а может быть и сама методом работы, то есть поведением — то, что делает хореограф, «композитор перформанса». Нужно быть внимательным к типам каждого термина, при непонимании — переспрашивать!

Требуется разобраться в онтологии и семантике, чтобы рассуждать системно! Так, мебелью можно назвать и всю мебель квартиры, и стол со стульями, и только стул — всё мебель, но каждый раз приходится уточнять, что имеется в виду. А уж сколько разночтений можно найти в терминах «предприниматель» (мы не рекомендуем его употреблять, в голове у каждого агента — человека и AI — это абсолютно разные типы) и стейкхолдер (путаются роль и агент-в-роли, а также любая роль и внешняя роль проекта).

С термином «танец» то же самое: нужно всегда уточнять: любой танец, конкретный стиль, или конкретный перформанс/выход имеется в виду под словом «танец», а чтобы не запутаться и удерживать внимание на выбранном системном уровне и его понятиях — нужна собранность, и она рекомендует не просто рассуждать, размахивая руками, а записывать. Мы описывали ситуацию в клубе на десятке страниц, но выход в социальных танцах — это всего двое на пять минут. Если описывать предприятие, то легко обнаружить систему из двух тысяч агентов с их оборудованием, сотнями ролей и рассматриваемые сроки его проектов — год или даже десять лет. Рассуждения про роли и их методы, а также развитие предприятия как создание его материальной базы (инструментов) и мастерства (это будет мастерство сотрудников и компьютерных программ предприятия) будут примерно такими же, какие мы привели для ситуации танца в клубе, только этих ролей и метдов — тысячи. Без привычки точно присваивать типы объектов и документировать/записывать описания уточнённых объектов в их самых разных отношениях и с указанием типов — пропадёте.

Но и хореограф с его методами хореографии/«танцевальной композиции» — это тоже не конец истории, вверх по уровням можно идти довольно долго, и каждый раз находить что-то интересное. Запросы «для чего это надо» идут всегда сверху вниз по системным уровням, то есть от функций больших по размеру систем к функциям малых систем (скажем, запрос к владению телом идёт от хореографии, если там будет какой-нибудь хитрый поворот, выводящий тело из балансирования), а решение этих запросов (и наоборот, понимание, что в текущей «элементной базе» более нижних уровней нельзя решить запрос) — снизу вверх. То есть для того, чтобы быть готовым к любой хореографии, надо быть неплохим движенцем/физкультурником, и дальше вниз — иметь неплохое здоровье, помним, что «здоровый человек» тоже может быть выделен вниманием в этой ситуации, внимание может (осознанно! Контролируемо!) переключиться с «артиста» через много уровней вниз к «здоровому человеку» (больной человек сальсу не станцует! И греко-римской борьбой не сможет заниматься, не сможет выйти на «поединок» как аналог «танцевального выхода»).

Но для ответа на вопрос «что вообще тут в этом танцевании происходит», надо продолжать подниматься по системным уровням вверх.

Рядом (в этот же момент времени!) на краю танцпола стоит орг (организатор) сальсатеки (вечеринка сальсы — сальсатека, вечеринка танго — милонга, вечеринка хастла — дискотека) и оценивает сальсатеку как вечеринку/мероприятие в целом. Для него танцующая пара — участники проекта «создание и развитие сальсатеки::вечеринка::мероприятие». Ибо танцевальная вечеринка состоит главным образом из вот этих танцевальных перформансов/выходов, их одновременно идёт на танцполе множество (танцуют множество пар), и ещё они следуют один за другим — с каждым новым музыкальным треком идёт новый танцевальный выход, скажем, полусотни танцевальных пар. Орг включает в своё рассмотрение и эти перформансы, и стоящих/нетанцующих партнёров и партнёрш с их дисбалансом (дисбаланс — это специфический термин вечеринки, когда партнёров и партнёрш не равное количество: не все смогут выйти на танцпол, даже если захотят!), и диджеев, и фотографов с видеографами, и даже гардеробщиков (ибо вечеринка начинается, как и театр, с вешалки).

Что обсуждается на этом уровне мероприятия/вечеринки? Почитайте социальные сети, в которых обсуждаются танцы. Вы обнаружите, что обсуждается больше всего именно этот уровень, обсуждение ведут не столько танцоры::роль или «танцоры стиля»::роль, сколько «участники вечеринок»::роль (но все эти роли — это одни и те же люди-агенты, причём исполнение этих ролей одновременно):

• сколько вы танцуете или не танцуете (потому как не с кем — не нашлось пары из-за гендерного дисбаланса, или партнёрша отказала в танце, или было слишком жарко, или ещё что-то произошло),

• какое у вас после вечеринки настроение, на какую вечеринку нужно идти, чтобы нормально потанцевать (то есть получить хорошее настроение — какие орги на своих вечеринках гарантируют хорошее настроение, а кто не может ничего гарантировать?),

• какая должна на этих вечеринках играть музыка, чтобы под неё было интересно танцевать, и у всех участников этих вечеринок было хорошее настроение,

• сколько это всё должно стоить, кого можно было бы пускать бесплатно.

• … и так далее: страсти кипят, всё крутится вокруг плохого или хорошего настроения на вечеринках, адекватности потраченных на мероприятие денег и удовольствия от мероприятия, альтернативного поведения (куда можно ещё сходить за подобные деньги для бо́льшего удовольствия).

Обратите внимание, собственно движение танцевания::метод, а также создание хореографии/композиция::метод (то, что происходит в ходе танцевальных выходов/перформансов) в социальных сетях почти совсем не обсуждаются! Вечеринку «танцем» в быту (это ведь только мы не используем этот многозначный термин) обычно не называют, танцевальные перформансы/выходы (система, в которой участвует танцевальная пара в ролях артистов, исполняющих хореографию в двух танцевальных подролях — лидер и фолловер) — это тут лишь часть того, что происходит на вечеринке. Вечеринка::мероприятие — это более высокий системный уровень, там кроме лидеров и фолловеров участвуют множество других ролей.

Тут тоже легко запутаться в терминах. Вечеринку часто называют «танцы» — тот же «танец», просто во множественном числе! И паттерн/метод/стиль действий походов на вечеринки назовут «занятия танцами» («занятие» в смысле траты времени) и учебные занятия по достижению танцевального мастерства тоже называют «занятия танцами». Всё путается, включая «время изготовления мастерства участия в вечеринке» и «время использования мастерства участия в вечеринке». Мастерство «участия в вечеринке» (по выполняемой практике) или мастерство «участника вечеринок» (по отыгрываемой роли) включает в себя и мастерство выполнения многочисленных перечисленных ранее функций/методов, начиная с функционирования организма (предмет интереса физиолога), заканчивая культурой/методами участия в вечеринке, выполняемыми ролью «участник вечеринки» и заключающейся в уместном там поведении. Это время использования мастерства участника вечеринки в его подроли артиста. А время изготовления? Помним о всех этих тренерах, инструкторах, гуру стиля, хореографах — и человеке::агент, который ещё только будет участвовать в вечеринке, но пока не имеет мастерства в задействовании осознанного или неосознанно выбранного варианта метода участия.

Следующий системный уровень уже не имеет тех, кто им специально занимается, но иногда какие-то организаторы вечеринок, преподаватели или даже отдельные танцоры вдруг выступают как «амбассадоры (посланцы) субкультуры»::роль и начинают обсуждать, как они развивают сальса-субкультуру с её многочисленными неформалами::роль. Участники вечеринок сальсы и ведущие связанный с этим особый образ жизни люди тут — неформалы::роль, имя нашей танцующей пары опять поменялось! Это системный уровень субкультуры конкретного стиля танца, в нашем случае сальсы, но обычно в таких субкультурах танцуют какой-то «зонтик» танцевальных стилей, собираемых вокруг одного танца. Так, в субкультуре сальсы часто танцуют и кубинский сон, а также неожиданно доминиканскую бачату и бачату сеншуал, в субкультуре кизомбы танцуют не только кизомбу, но и сембу, урбан киз, таррашинью, таррашо, неожиданно гавайскую компу, а также афро-хаус (в виде «анимации/развлечения» участников вечеринки — guided line dance).

Сообщество/тусовка как групповой/коллективный агент, выполняющий роль субкультуры и практикующий поддержание/репликацию и развитие мемома социального танца для какого-то танцевального стиля, включает в себя в качестве своих частей все вечеринки «зонтика» танцевального стиля (в данном случае — «зонтика» сальсы). Например, в Москве одновременно идёт пять-шесть вечеринок. Это сообщество включает и все танцевальные школы, где работают тренеры, гуру стиля, хореографы (в Москве для сальсы их более десятка). Школы учат (репликация мемома субкультуры), вечеринки развлекают (использование мастерства самых разных субкультур/«методов действий» её адептами::«носитель мемома субкультуры»), а ещё проводятся конкурсы и фестивали. Субкультура/сообщество тем самым вполне материальна. Скажем, сто лет назад субкультуры сальсы как всех этих постоянно проходящих вечеринок-школ-конкурсов с их многочисленными участниками в самых разных ролях (не все там танцуют!) ещё не было, а через сто лет, наверное, уже не будет. В Арктике и Антарктике субкультуры сальсы нет и сейчас. Субкультуру можно считать не только методом действий, но функциональным объектом, который занимает определённое место в пространстве-времени, то есть совпадает с конструктивом: сообществом, «людьми, которые практикуют какие-то определённые методы, носители мемома субкультуры», ибо на этом уровне мы больше говорим о создании и развитии какого-то мастерства, какого-то практикования этого мастерства (действий, определяемых мастерством), эволюции практики, поэтому меняется язык разговора. О субкультуре можно думать как о материальном объекте, она изменяется во времени, хотя масштаб времени опять поменялся. Это не доли секунды на телесную работу опорно-двигательного аппарата или смены ощущений сомы, не секунда-другая на отдельное движение, не три минуты выхода/перформанса, не три часа вечеринки. Изменения субкультуры (изменение реплицирующегося мемома с идеями какого-то стиля социальных танцев, этот мемом и определяет субкультуру — как геном определяет вид живого существа, а не феном, не организм, так и тут — не член субкультуры определяет субкультуру, а мемом, отреплицированный в его голове) занимают даже не месяцы, а годы. Субкультура эволюционирует вместе со всеми своими методами/стилями поведения, которые выполняются ролями коллективных и индивидуальных агентов и даже частей агентов.

Системное мышление нам помогает снизить сложность мышления в том числе и о субкультуре, запредельно сложном многоуровневом объекте. Мы должны просто думать там отдельно о каждом системном уровне, управлять своим вниманием при переходе от уровня к уровню, отслеживать внимание разных других ролей к разным явлениям на разных уровнях (прежде всего к тому, что там делают: внимание к методам/практикам всех ролей).

Все эти роли и их методы действий (часто говорят «методы поведения», но метод — это тоже поведение, метод исполняется, это паттерн действий, так что тут некоторый онтологический дребезг из-за неразличения метода и работы как разных видов поведения) рассматриваются на каждом уровне в их тесной взаимосвязи, но всё-таки отдельно:

• субкультура сальсы (реализуемая коллективным агентом неформалов::«участники субкультуры», при этом субкультура тут термин предметной области, это не «подметод», а агент. Метод поведения самой субкультуры — «бытование», специфических терминов тут нет, слишком высокий системный уровень),

• частью этой субкультуры является вечеринка в нашем клубе в конкретный вечер (реализуемая коллективным агентом «участники вечеринки»),

• частью вечеринки является пара артистов в составе мини-мероприятия «танцевальный перформанс/выход» (каждый артист реализуется отдельным агентом/личностью и на этом уровне есть ещё танцевальные роли лидера и фолловера в паре),

• частью артиста является сальсеро (собственно сальсу как танцевальный стиль танцует именно сальсеро),

• частью/подролью сальсеро является танцор (вот он «просто танцует, причём красиво», и внешне в мире это тот же агент/личность, что и реализующий артиста),

• частью танцора является движенец (двигается как раз он, и это внешне тот же агент, выделить движенца можно только вниманием!),

• … и так далее, дело может не остановиться даже на враче, занимающемся организмом в целом, проблемы могут быть и на уровне каких-то систем организма (например, неврологические проблемы, или проблемы мышечной ткани, обусловленные генными болезнями). Ниже физиологического уровня биохимики могут заниматься уровнем поломок биохимии в работе мышц, а уже мышцы лечит/чинит врач-физиолог на уровне физиологии целостного организма.

Если на каком-то системном уровне обнаруживается проблема — можно звать какого-то «создателя мастерства в каком-то методе» (консультанта, тренера, инструктора): где-то один такой создатель научит танцшколу методам зарабатывания денег (слово «метод» в речи опускается как название типа, «научит зарабатывать деньги»), а где-то другой создатель научит движенца методам движения руками-ногами (слово «метод» в речи тоже будет опущено, как тип мета-мета-модели, будет «научит двигать руками-ногами»). Эти «создатели и развиватели» мастерства работают во время создания, а не во время вечеринки и рассматриваемого нами в этом подразделе танцевального выхода/перформанса пары артистов сальсы, причём думать об исполняющих все эти многочисленные роли субкультуры коллективных агентах и индивидуальных агентах-личностях можно абсолютно одинаково, и это существенно экономит мышление.

Есть ли системные уровни выше уровня субкультуры? Конечно. Например, уровень (всей танцевальной, но мы можем эту специализацию и пропустить) культуры в целом (включая бальные танцы, сольные танцы, но может быть и театр, и моду, и живопись с графикой, поэзию и т. д. — то, что в быту называют «культура», имея в виду «что-то гуманитарное, направленное на развлечение». Да, это респектабельное занятие для профессионалов, но всё-таки речь идёт о развлечении — хоть речь идёт о Достоевском, хоть о Майкле Джексоне, вся «культура» — это сфера работы профессиональных развлекателей. Конечно, профи в области культуры будут возражать, что они не развлекают людей, а делают что-то более возвышенное, но давайте присмотримся внимательней — речь идёт о порождении и репликации каких-то мемов, и всё.

Этот уровень культуры/«общества культурных людей» (развлекающих и развлекающихся) включает в себя все субкультуры/сообщества, тоже вполне материальный объект. В расширительном толковании инженерию как метод изменения мира к лучшему тоже можно назвать одним из методов человеческой культуры, но это уже расширительное толкование «культуры», близкое к тому, что употребляем тут мы, говоря о практике/культуре/методе работы как типе мета-мета-модели — только «культура» тут употребляется в значении «мемом, определяющий мастерство человечества», то есть набор теорий/знаний/объяснений/алгоритмов, определяющий умение человечества (а сейчас «агентечества» с учётом AI) делать то, что сейчас умеют делать все разумные агенты Земли в целом.

Будьте внимательными: в речи слово-термин «культура» может быть использовано по-разному:

• Отсылка к методу (культура тут — синоним метода/практики/стиля работы/действий), культура::поведение.

• Отсылка к коллективному агенту (множество людей — общество или сообщество, например, культура неандертальцев — это все неандертальцы).

• Отсылка к знаниям/объяснениям/алгоритмам/дисциплинам методов, накопленных коллективными агентами («культура человечества» — это все знания/объяснения/теории, известные человечеству), иногда даже не все знания, а только лучшие из них (скажем, квантовая физика будет отнесена к культуре человечества, а вот теория флогистона — нет). Тут ещё близко понятие «материальной культуры», ибо кроме знаний методов нужно ещё и рассматривать инструментарий этих методов. Вот этот инструментарий в совокупности — материальная культура.

Следите по контексту, какой онтологический тип скрывается за каждым словом!

Хотя трудно представить роли людей, которые профессионально занимаются танцевальной культурой в целом и уж тем более общечеловеческой культурой в целом для целей их изменения (культурологи тут не в счёт, они «аналитики»: всё понимают, ничего не делают — да и если бы хотели, ничего сделать не смогли бы: эволюционирующие коллективные сообщества уровня выше организации не так-то легко изменить. Мало кто может похвастаться «вкладом в культуру» на очень высоких системных уровнях, например, уровне общества или человечества).

Чем выше по системным уровням, тем труднее найти людей, которые пытаются что-то делать на этих уровнях (чиновники могут утверждать, что «развивают культуру», но это утверждение обычно нельзя проверить, а часто «настоящая культура» наоборот, развивается мимо чиновников, мимо цензуры — и субкультура не менее часто называется поэтому контркультурой, она и оказывается главной движущей силой культурного развития).

А выше культуры? Есть, конечно: цивилизация в целом (включая не только культуру из «домов культуры», но производственную культуру, политическую культуру, культуру исследований, культуру воспитания детей). Но мало кто::агент будет утверждать, что он «создаёт и развивает» цивилизацию в целом. На уровне цивилизации в целом с её необозримым мемомом отдельным индивидам и даже коллективам (предприятиям) или отдельным сообществам (даже политическим партиям) можно работать только маленькими отдельными кусочками, небольшими наборами мемов/знаний отдельных методов/практик, которые практикуют ограниченное число агентов.

В проектах неизбежно рассмотрение иерархий целевой системы по отношению композиции, причём границы отнесения каких-то объектов то ли к подсистемам целевой, то ли к окружению — они обсуждаемы. И неизбежно рассмотрение самых разных создателей. А если речь идёт о людях и AI как создателях, то неизбежно создание и развитие мастерства путём обучения, плюс ещё и организация этих создателей в рамках какго-то оргзвена (например, предприятия в целом). Поэтому занимаемся:

• Системной инженерией как общим методом создания каких-то принципиально многоуровневых целевых систем

• Инженерией личности — созданием из универсальных создателей с нейросетевым вычислителем (людей, но сейчас и AI) прикладных создателей с мастерством выполнения какого-то прикладного метода/способа/культуры/практики/стиля работы, это принципиально многоуровневая работа, личность многоуровнева, и пример социальных танцев должен был как раз это проиллюстрировать (обратите внимание, сколько перечислено учителей у артистов-танцоров!).

• Системным менеджментом — организацией из создателей более низкого системного уровня (например, отдельных людей, отдельных AI, но это могут быть и отдельные подразделения) систем-создателей более высокого уровня (например, подразделений, но это могут быть и отдельные предприятия).

Разделение труда между создателями.
Наша система. Граф создания

Особенность системного рассмотрения в том, что объекты всех системных уровней существуют и взаимодействуют в момент работы нашей (кто — «мы» в этом «нашей»? Это оказывается важно! Разные «мы» — разные ответы!) целевой системы. У нас в примере социальных танцев из предыдущих разделов целевая система неявно была задана как выполнение конкретной работы по методу создания перформанса сальсы, который выполняет пара артистов::роли, задействуя свою подроль сальсеро и танцевальные подроли лидера и фолловера. Артисты реализуются парой людей-агентов (один агент в роли лидера/ведущего, другой в роли фолловера/ведомого/следующего) в одном из клубов в Москве.

Но это не факт, что автор курса прописывал именно «пару артистов» как целевую систему в каком-то проекте! И вряд ли автор писал этот текст как амбассадор субкультуры, называя целевой системой сообщество сальсы (чаще говорят «сообщество танцоров сальсы», хотя мы помним, что там кроме сальсерос довольно много и других ролей — орги мероприятий, диджеи, фотографы) как часть сообщества социальных танцев!

С другой стороны, текст оказывается очень удобен для того, чтобы выбрать какую-то целевую систему: все возможные роли как кандидаты в целевые системы в нём как на ладони. При этом речь идёт о времени танцевания (а не подготовки/создания танцевального выхода). В это время системные уровни существуют и работают одномоментно для ролей агентов-участников танцевания, но разные роли вокруг целевой системы выделяют своим вниманием разные объекты, каждая на своём системном уровне (некоторые роли ещё и роли учителей::создатели, в танцевании они не принимают участия!). Происходящее на других системных уровнях в ходе танцевального выхода (использования мастерства, которому учат) этими ролями создателей учитывается, но не в центре их внимания, не предмет интереса.

Знание о существовании множества системных уровней в самых разных системах позволяет разделить сложный проект по созданию и развитию каких-то систем на множество отдельных проектов, выполняемых какими-то отдельными ролями, а роли поручить разным агентам.

Производитель кирпичей (завод! Но мы назвали его просто по роли) берёт глину, изготавливает кирпичи. Каменщик (человек! Но мы назвали его просто по роли) изготавливает из кирпичей стену. Прораб (человек в роли менеджера, тут помянута должность) из стен изготавливает здание, координируя («назначения работ»::метод менеджером::роль, при этом помним, что в бытовой речи типы мета-мета-модели не произносим) подчиняющихся ему в силу должности каменщиков. Застройщик (компания) из зданий, строительство/изготовление которых координируется прорабами, создаёт целый квартал. Строительный девелопер (компания) из кварталов создаёт какую-то зону застройки, городской архитектор (подразделение мэрии как учреждения) из этих зон застройки создаёт город (или с нуля, или модернизацией уже имеющегося).

Это всё было описанием проектов, происходящих с системами разных системных уровней. Разные агенты (люди, AI и их организованные коллективы), помянутые в предыдущем абзаце, работают с городом в разных ролях на разных системных уровнях: кто с городом как целым, кто со зданиями города, кто с глиной кирпичей города. Хотя фраза «глина кирпичей города» уже «не звучит», по системным уровням кирпичи и тем более глина кирпичей уже далеко от города. Обычно осмыслены фразы, где связываются системы смежных системных уровней, а не далёкие друг от друга по иерархии отношений композиции системы. «Глина кирпичей» (тут отношение композиции/«часть-целое»! ) или «здания квартала» (тут тоже отношение композиции/«часть-целое»! ) тут много осмысленней, это как раз системы смежных системных уровней.

Мы уже упоминали эту особенность системного мышления, когда обсуждали хвост коровы Маргариты, которая сама входит в стадо как его часть. Говорить, что «хвост — это часть стада» верно для математики и физики, но неверно для системного мышления. Говорить, что танцы — это биохимические процессы в мышцах, это формально верно, но неверно для системного мышления. Говорить, что город состоит из кирпичей и бетонных панелей, а ещё дорог между группами кирпичей и группами бетонных панелей — формально верно, но так говорить в системном мышлении неправильно.

Если понимать, что для создания и развития систем разных системных уровней требуется разное мастерство (то есть думать системно), то первое же, что можно делать — это поручить изготавливать системы разных уровней не одному агенту, а целой группе агентов, каждый из которых успевает за долгое время своей жизни и работы приобрести глубокое мастерство в предметной области.

Роберт Хайнлайн писал: «Любой человек должен уметь менять пеленки, планировать вторжения, резать свиней, конструировать здания, управлять кораблями, писать сонеты, вести бухгалтерию, возводить стены, вправлять кости, облегчать смерть, исполнять приказы, отдавать приказы, сотрудничать, действовать самостоятельно, решать уравнения, анализировать новые проблемы, вносить навоз, программировать компьютеры, вкусно готовить, хорошо сражаться, достойно умирать. Специализация — удел насекомых».

Этот афоризм можно понимать как гимн человеческому интеллекту: потенциально да, любой человек может освоить все эти методы, даже «вносить навоз» (в том числе в промышленных масштабах, а не в масштабах любительского огородничества). Но увы, за время человеческой жизни нельзя научиться работать по всем этим методам профессионально, а также нельзя успевать отслеживать все изменения в непрерывно улучшающихся методах работы, чтобы удерживать своё мастерство современным. Решение тут — разделение труда, обычный путь цивилизации. Один «неразбиваемый на частные методы» метод/дело/практика/деятельность/занятие, который выполнялся одним человеком в прошлом, сегодня начинает выполняться хорошо, если это выполнение ведётся дюжиной разных ролей (часто больше), в которых специализируются разные агенты (люди и AI, и даже целые организации). Эти агенты также включают в свой состав разные всё более специализированные для выполнения этих стремительно расходящихся ролей инструменты. В этих более и более узких методах/«видах труда/деятельности/инженерии» индивидуальные и коллективные агенты достигают высоких уровней мастерства, ибо они имеют достаточно времени на достижение этого мастерства, они фокусируются на выполнении одного узкого метода работы, у них есть время для:

• Развития — смены мастерства в одном поколении метода на мастерство нового поколения метода, скажем, переход от метода «программирование на языке Fortran» в 80х годах 20 века к методу «программирование на Matlab» в начале века, а затем к методу «программирование на Julia» в 20х годах 21 века. Развитие — это «научиться что-то делать новое», подразумевает два метода: старый (возможно, отсутствующий, если «никогда этим раньше не занимался») и новый.

• Совершенствования — достижение высокого уровня мастерства, беглости в выполнении работ по какому-то методу текущего поколения, «набитие руки». Например, после перехода с одного языка программирования на другой как «развития», то есть изменения метода работы (и знаний/дисциплины, и инструментария), надо всё-таки потратить время на совершенствование/«беглость и безошибочность» в использовании этого языка, «тренировку» уже имеющегося мастерства, уменьшение процента ошибок и увеличение скорости того, что уже умеешь делать. Совершенствование — это про один метод, который надо не просто освоить, но добиться в нём высокой степени мастерства.

В примере социальных танцев из предыдущих подразделов как раз описано современное разделение труда: нет одного «создателя мастерства артиста». У агентов, которые танцуют в клубе сальсу, множество самых разных создателей, выполняющих самые разные роли — от врача, через тренера/инструктора фитнеса и учителя танцев к гуру танцевального стиля и хореографу. Но на уровень выше (создание и развитие вечеринок::мероприятий) разнообразие ролей ещё выше: совсем верхнеуровневые роли оргов вечеринок, фотографов и видеографов, артистов для шоу и учителей для мастер-классов (часто проводятся прямо на вечеринках), аниматоров для линейных танцев. А ещё выше там роли амбассадоров культуры, и это тоже могут быть отдельные профессионализирующиеся в этой роли агенты.

О глубине разделения труда говорят как о раздаваемом по разным агентам для последующего коллективного выполнения исходной роли числе уровней подролей, на которые распадается исходная роль и числе подролей на каждом уровне. Разделение труда, оказывается, довольно глубоко даже в танцах! Там уже ушли от ситуации «один учитель танцев учит одного танцора». Нет, подготовкой одного артиста-танцора занимается много агентов-создателей, имеющих разную специализацию. Инженерия личности (инженерия набора мастерства в человеке) требует не меньшего числа участников команд с разной специализацией, чем инженерия какой-нибудь программной или аппаратной «железной» системы (например, робота).

Системные уровни хороши как раз тем, что позволяют обсудить: кто::создатель что::система делает, и что можно не делать, и что нельзя не делать. Всё это будет упрощено (моделирование оставляет только важное!) разложено по полочкам и документировано (мозгу не верим, он забывчив, верим записанному), и сверхсложное станет более простым.

Так, сверхсложный город можно обсуждать как состоящий из кварталов/зон застройки, кварталы как состоящие из зданий, здания как состоящие из стен, и никакого винегрета типа «кварталов из стен». С городом просто понимать идею системных уровней, с танцевальной вечеринкой — сложней, с предприятием — ещё сложней. Но разобраться с предприятием::создатель::система и выпускаемыми им системами::«целевая система» всё-таки можно, мышление о предприятии будет тем же самым: разные системные уровни выпускаемых предприятием систем и систем-создателей подсистем систем на этих уровнях (а внешние роли для предприятия ещё и занимаются созданием надсистем). Главное, что разобраться с тем, чем заняты самые разные агенты в предприятиях как коллективных агентах, можно: просто помним о разделении труда, поэтому выстраиваем размышление от целевой системы (обязательно в окружении!) в момент её работы к целевой системе из конструктов, затем методов создания целой системы из конструктов, затем роли для этих методов и дальше — агенты с нужной степенью мастерства, а далее агенты, организующие агентов-сотрудников. Мы наблюдаем агентов при бытовом внимании к предприятию, а системное мышление говорит, какая должна быть траектория внимания по объектам, связанным с предприятием, если пользоваться системным моделированием. Поскольку объектов оказывается много, то предлагается документировать результаты системного моделирования, не ограничиваться «мышлением в уме», «мышлением проговариванием», и даже «мышлением письмом», но проводить «системное мышление моделированием».

В этом прелесть системного мышления: один раз понял, а затем используешь это мышление для всех самых разных систем, которые тебе встречаются. Окружающим агентам эти системы кажутся абсолютно разными, но системный мыслитель находит все эти системы довольно похожими друг на друга, мышление системного мыслителя про эти системы — беглое, он разбирается только с прикладными нюансами проектной ситуации, а в общих чертах любая проектная ситуация для него выглядит одинаковой, он уже знает про там происходящее в объёме знаний мета-мета-модели, «в общих чертах». Это экономит очень, очень много времени! У системного мыслителя всегда есть чеклист: на что обратить внимание в незнакомой ситуации. Поэтому по-настоящему незнакомых ситуаций не случается, растерянности перед хаосом окружающего мира нет.

Совершенно неважно, какая система, если речь идёт о системном мышлении. Мышление будет устроено одинаково, внимание будет удерживаться системными уровнями, хотя содержание мышления будет абсолютно разным для разных видов систем, разных системных уровней. Типы мета-мета-модели одни и те же (мышление ведётся в типах! Мета-мета-модель — это типы из нашего курса, типы понятий фундаментальных дисциплин/объяснений методов интеллект-стека), а вот типы мета-модели (предметной области, метаУ-модель из общего учебника какой-то дисциплины, метаС-модель ситуационная, как сложилась в какой-то организации и отражено, например, в регламентах и корпоративных стандартах) будут существенно отличаться.

Пример космической ракеты легче понимать, чем танцевальный пример, ибо ракета не живая, и не учится, хотя AI в современной ракете уже не факт, что не учится примерно так же, как люди-агенты в танцевальном примере. Но мышление о космическом корабле устроено так же, как мышление про танцоров: если корпус корабля изготовлен из неправильного для успеха системы материала (например, из алюминия), то нужно опускаться на уровень рассмотрения материала, и решать проблему (например, брать сталь, как это сделал SpaceX с ракетой Starship). Иначе из-за проблем с материалом нарушится работа всех остальных более высоких системных уровней ракеты, она не сможет летать, или будет летать не очень надёжно.

Проблемы возникают из-за неправильной совместной работы многих системных уровней, помним о конфликтах систем разных системных уровней. Обычно задачи, которые нужно решать в ходе создания и развития систем, приходят с более высоких уровней, в конечном итоге от надсистемы, которая требует от целевой системы выполнения какой-то функции — и это рассмотрение идёт на много уровней вниз.

Ракета получает свою функцию летать с какими-то характеристиками с более высокого системного уровня. Например, можно рассмотреть космическую компанию вроде SpaceX, ставящую задачи для связки ракеты и космического корабля, или заказчика полётов корабля у такой компании, например, телекоммуникационную компанию, которая желает запустить спутник. Но вот для того, чтобы выполнить такое задание, нужно решить много-много проблем на низлежащих системных уровнях (их довольно много: скажем, из какого материала делать сопла двигателей? А чем охлаждать эти сопла? А как должны быть устроены насосы?), согласовать между собой взаимодействие всех частей ракеты, и частей этих частей, и так до уровня исходных материалов (из каких материалов делать насосы ракеты? А трубопроводы?). Чтобы сообразить, что много-много решаемых текущих проблем — это совсем не те решаемые проблемы, которые нужно решать (они неважные, их решение ничего не даст!), нужно подниматься на много-много уровней вверх — и затем спускаться опять вниз по системным уровням, чтобы выйти на действительно важные решения. Помним также, что конструкция системы должна отражать многоуровневую, а не одноуровневую оптимизацию. Глупо делать корпус ракеты из стали и иметь поэтому запас прочности корпуса при высоких температурах, а затем не использовать этот запас прочности! Все оптимизации конфигурации системы — многоуровневые.

Полезное упражнение тут — это представить авиалайнер как 6 млн индивидуальных деталей, летящих с одинаковой скоростью 890км/час в одном направлении на высоте 10 км. Это шутка, но это и чистая правда! Если не вводить тут рассмотрение на разных системных уровнях, оставаться редукционистом, то остаётся думать про самолёт именно так: 6 млн деталей, которые были собраны вместе и теперь согласованно летят на десятикилометровой высоте. Вспомните картику аккуратно выложенных рядом деталей разобранного автомобиля, работу автомобиля невозможно обсуждать, обсуждая его детали и их взаимодействие! Невозможно организовать производство автомобиля или самолёта, если рассматривать одноуровневое разбиение «автомобиль — все его детали списком». Невозможно организовать предприятие, если его рассматривать, например, как «предприятие — все его люди списком».

Если мы используем системное мышление, то мы сможем организовать работу примерно полумиллиона человек на самых разных заводах и в конструкторских бюро мира, которые изготавливают эту сборку из 6 млн деталей, которые мы называем «авиалайнер». Системное мышление использует системные уровни, чтобы не потерять ни одной части в системном разбиении, но каждый раз иметь дело с ограниченным числом частей-подсистем в каждой системе на каждом системном уровне.

Конечно, в случае авиалайнера и предприятия (и вообще по факту сегодня — любой другой системы) описание системного разбиения поддерживается компьютером, коллективное внимание команды этих проектов может быть удержано только с использованием компьютера. Даже если вернуться к бумажной инженерной работе, не удастся разработать и изготовить успешную систему таких масштабов. Поэтому системное мышление сводится по большому счёту к системному компьютерному моделированию, без компьютера удержать внимание в проекте просто нельзя, системное мышление требует технически обеспеченной собранности. Не пишешь результаты моделирования — системно не мыслишь!

Окружение, включая надсистему, а также целевая система и её подсистемы, входят в одно системное разбиение, уровни которого определяются на момент, когда целевая система существует, готова и работает, внося свой вклад в появление нужных системных свойств у надсистемы. Никакая система не нужна сама по себе, она нужна только для того, чтобы стать частью надсистемы! Поэтому системное мышление начинается всегда с того, что целевая система определяется как «чёрный ящик» (непонятно, как устроенный объект), выполняющий какую-то свою работу в надсистеме: рассмотрение от границы целевой системы начинается вверх по уровням, а не вниз/внутрь целевой системы, в состав её частей. Рассмотрение частей системы, знание о подсистемах — это рассмотрение «прозрачного ящика», у которого известен состав частей и как они взаимодействуют. Рассмотрение устройства/состава целевой системы, то есть проход от границы системы вниз по системным уровням — это всегда второй шаг. Первый шаг — «чёрный ящик» в системном окружении, второй шаг — «прозрачный ящик». И так с системами каждого системного уровня — на много уровней вверх и вниз.

Создатели::система имеют дело/взаимодействуют с целевой системой по мере того, как она постепенно («разово» — это так мыслили раньше, сейчас системы эволюционируют, а не «рождаются, живут, умирают») замышляется, проектируется, изготавливается, ликвидируется. Если речь идёт о времени создания и развития системы, то системы, изменяющие описания и материалы целевой системы, чтобы получить из них готовую работающую систему, называются создателями/«системами создания» (enabling systems по ISO 15288:2023, constructors в физике). Эти системы постепенно (в ходе «непрерывного всего» — непрерывной разработки, непрерывного изготовления, непрерывного введения в эксплуатацию) создают и развивают целевую систему. Создатели проводят инкременты (части системы, содержащие новый функционал/фичи/features/возможности) целевой системы через разные состояния (инкремент «замыслен», «спроектирован», «в виде закупленного сырья», «изготовлен», «проверен», «принят в эксплуатацию») к готовности эксплуатации/использования, а потом выводят из эксплуатации/использования, в том числе и ликвидируют (это может быть непросто! Например, оставляют «зелёную площадку» после полной ликвидации атомной электростанции), или вместо ликвидации ремонтируют, или иногда модифицируют и возвращают в использование. Подробней это рассказывается в курсах «Методология» и «Системная инженерия».

Создатели не входят в окружение целевой системы (не являются частями каких-то надсистем целевой системы) и тем самым не входят в одно системное разбиение с целевой системой, но входят в самые разные иные системные разбиения. Почему так? Сама целевая система не живёт, себя не кормит, не выращивает — для этого и требуются системы создания, сами работающие во время создания и развития системы. А окружение? Это все системы, которые окружают целевую в какой-то её конфигурации (помним, что система развивается/эволюционирует, поэтому конфигурация как состав системы меняется — посмотрите ваш телефон, он расскажет, какая его версия и какая версия операционной системы, какая версия его приложений) во время её работы/эксплуатации, когда она уже создана, работает, ещё окончательно не ликвидирована. Конечно, живые системы являются и создателями/родителями целевых (бабочка-1 родитель/создатель другой бабочки-2), но там есть особенности — геном (наследственный материал) находится в биологической системе и в создателе, и в целевой системе в ядре каждой клетки, а в техноэволюции мемом находится только в создателе (информационная модель системы), а то и распределён по многим создателям, а целевая система его не имеет.

В стандартах классической системной инженерии предпочитают о подобных системах говорить enabling system (например, в серии стандартов, основанных на ISO 15288:2023), но вот David Deutsch и Chiara Marletto предложили говорить о таких системах constructor (одно из словарных значений как раз «создатель»): основное тут то, что подобного сорта система поддерживает свою идентичность в ходе каких-то однородных изменений, производимых создателем в окружающей среде. Например, молекула катализатора производит множество актов катализа, оставаясь неизменной (enable chemical reaction, слово «enable» в английском языке тут хорошо подходит, поэтому enabling system в английском языке не вызывает вопросов). Или станок производит множество деталей. Или преподаватель обучает/«изготавливает» множество студентов. Или фирма рубит в лесу множество деревьев и изготавливает из них множество досок. Или кошка рожает множество котят, а самореплицирующийся робот производит/изготавливает множество себе подобных «роботят» (эти эксперименты уже идут).

У создателей, как и у любых других систем, есть свои надсистемы и свои подсистемы. Раньше системы создания называли системами ведения жизненного цикла (lifecycle enabling system). Иногда «lifecycle enabling system» переводят и как «системы обеспечения жизненного цикла», но слово «обеспечение» как перевод enabling часто путают с обеспечением/снабжением или с неглавными/вспомогательными «системами обеспечения», поэтому в текущей редакции курса мы не используем слово «обеспечение» для жизненного цикла, а также стараемся избавиться и от термина «жизненный цикл», который был одни из основных терминов прошлого поколения системного подхода: слишком много от этого ошибок.

Ещё раньше системы создания называли просто системами жизненного цикла, иногда даже сразу предприятиями (enterprise), ибо проектами создания чаще всего занимаются предприятия. Сейчас создатели упоминаются как системы, участвующие в проектах создания и развития систем в отличие от проектов, занимающихся эксплуатацией систем. «Создание» — это по факту однократное (хотя там внутри может быть множество попыток с разными прототипами, просто эти прототипы не попадают в целевое окружение, они ещё могут не иметь минимальной нужной функциональности) выполнение работ по выпуску системы как MVP (минимальный жизнеспособный продукт, minimal viable product), а «развитие» — это отсылка к длительному/многократному практикованию метода изменения конфигурации системы с целью улучшения её приспособленности/fit к «эволюционной нише», то есть использованию в каких-то надсистемах. Поэтому «создание» — это чаще всего выпуск MVP, а «развитие» — это выпуск множества версий системы после того, как она создана, то есть выпущена версия MVP.

Создатель — это не только развитый интеллектуально агент (человек, робот) или даже коллективный агент (предприятие). Формально это может быть и просто какой-то станок, который вытачивает целевую деталь — эта деталь потом станет подсистемой работающей целевой системы. Станок не участвует в эксплуатации целевой системы, он не входит в её эксплуатационное/операционное окружение, не рассматривается вообще во время эксплуатации. И даже метод работы станка для получения ожидаемых (а не абы каких) результатов работы обычно так не называется, чаще говорят «функция». Зато он участвует в создании системы — так что этот станок будет создателем/constructor/enabling system/системой создания. И, конечно, станок будет входить в какое-то предприятие, но предприятие будет для этого станка далёкой над-над-над-надсистемой, через много системных уровней (например, системные уровни станок-сектор-отдел-служба-предприятие). А если рассмотреть станок-2, принимающий участие в создании станка-1, который принимает участие в создании целевой системы, то эта цепочка будет называться цепочкой создания, в которой основное отношение — создания/enabling, а не часть-целое/композиции. В цепочках создания могут быть и люди, и предприятия, и AI. И из этих цепочек создаются сложные графы создания. Например,

• Консультант службы продвижения (внешний контрактор, предприятие) создаёт (выполняя работы по методам методологии и методики, это методы инженерии личности)

• учебный курс по продажам и

• Преподавателя для «менеджеров по продажам»/продавцов.

• Преподаватель для менеджеров по продажам учит их, используя материалы курса по продажам (создаёт мастерство продавца в агентах, которые будут дальше выполнять роли менеджеров по продажам)

• Менеджеры по продажам (то есть продавцы, но названные чуть более торжественно, «менеджерами») учат людей-сотрудников предприятия-будущего-клиента тому, как стать клиентом предприятия, и этого мало, они ещё и учат пользоваться продуктом, чтобы обеспечить постоянный доход от сервисных платежей и обновления версий продукта! Надо, чтобы после покупки люди ещё и пользовались продуктом! Так что продавцы создают в сотрудниках предприятия-клиента ещё и мастерство пользования продуктом.

Это очень маленький граф создания клиентуры, в жизни такие графы содержат существенно больше узлов. Скажем, консультанта тоже должен кто-то «создать», например, контрактовать, а если у продукта на предприятии будет много пользователей, то надо научить их всех, для этого потребуется обучить преподавателя из числа сотрудников предприятия-клиента, а ещё надо как-то встретить сотрудников предприятия и продавцов — и вот это оказывается работой по совсем отдельным методам.

Важно, что целевая система определяется для множества ролей, для большого коллектива. Об этом подробней будет говориться в следующих разделах. А как называется какая-то система, которая прямо сейчас находится в центре нашего внимания, но не целевая? Если мы эту нашу систему/system-in-hand назовём целевой, то нас никто не поймёт, будут считать (справедливо), что мы тянем одеяло на себя. Например, нам (в том числе вариант «мне и мне», или даже «нас тут пять ролей в команде из троих человек») поручили разработать винтик для большого и сложного станка. Да, целевой системой для всей команды является отгружаемый клиенту станок, который войдёт в остальное оборудование завода клиента как системное окружение, но мы-то в центре внимания вот прямо сейчас в разговоре держим этот винтик — и до системного уровня окружения станка на заводе клиента нам как до Луны, слишком высоко! Что, нам считать станок над-над-надсистемой для этого винтика::система? Да, конечно. Считать винтик целевой системой? Нет, конечно. Целевая система уже есть, станок, это на каком-то среднем масштабе времени, жизненного цикла всего проекта станка, требующего кооперации и договаривания многих людей. Целевая система для этого и была введена как тип: это исходная точка для договаривания многих ролей, часто многих ролей, исполняемых командами агентов.

Для таких ситуаций рассмотрения отдельными агентами из больших систем создания, состоящих из множества цепочек создания и появляется вид системы, который называется термином наша система (engineered system в классической системной инженерии, managed system в системном менеджменте, MySystem, OurSystem, система в руках/system in hand). «Наша система» обозначает систему в частном/преходящем/вре́менном фокусе внимания в системном разбиении целевой системы или длинной цепочке создания. Скажем, «целевая система — самолёт, наша система — пятый винтик в топливном насосе двигателя целевого самолёта», или «целевая система — самолёт, наша система — уникальный станок::создатель для нарезки „высокочастотного кабеля авионики“::подсистема этого самолёта», или «целевая система — процветающее трудолюбивое общество Остазии, но нашей системой сегодня является общество Евразии и Океании, которое мы всячески ослабляем и дестабилизируем».

Метафорически, если «целевая система» в большом коллективном проекте — это «начало координат»/«Северный Полюс», то «наша система» (engineered system) — это конкретный какой-то географический пункт для нашей команды, чьи координаты определяются по отношению к этому началу координат. И мы::«команда проекта нашей системы» должны чётко определить положение этого пункта по отношению к началу координат, определяя граф создания, иначе будет трудно договариваться с другими командами в проекте: мы для них будем не «сотрудниками, работающими на общую цель, успешность целевой системы», а «заботящимися о собственном благе, пришедшими откуда-то зачем-то», с чем бы ни пришли. Дальше об этом поговорим подробней, но пока несколько примеров (и небольшие нюансы могут приводить к большим изменениям в этих примерах! Помним, что при рассмотрении вымышленных учебных примеров не мышление прикручивается к ситуации, а ситуацию крутят так, чтобы она подошла к произвольно взятому мышлению, так что аккуратней с обсуждением примеров — лучше берите реальные ситуации, которые не дадут вам изменять ситуацию вместо изменения мышления о ситуации):

• В парикмахерской целевой системой является причёска (платят деньги за причёски!), сама парикмахерская — система создания для причёски, наша система — это точильный станочек для заточки ножниц, который мы устанавливаем в углу парикмахерской. И горе нам, если заточенные на нашем станке ножницы плохо постригут клиента, и причёска будет из-за этого некачественной! Мы выявляем сценарии рационального использования станка, выбираем из разных вариантов видов станков, имеющихся на рынке, закупаем, настраиваем и т. д. — занимаемся «нашей системой». Кто это «мы»? В данном случае «я, работающий на должности завхоза парикмахерской, мне поручили этот проект».

• У нас школа (частная!), мы усиливаем интеллект, тем самым занимаясь производством мастерства мышления в незнакомых ситуациях. Мы по факту изменяем свойства мозга наших выпускников так, чтобы в проблемных ситуациях включалось не бытовое мышление, а наше мастерство мышления по лучшим методам интеллект-стека. Моя система — это та часть интеллекта, которая ответственная за системное мышление. Я как преподаватель системного мышления делаю этот кусочек мозга, который должен сработать в окружении кусочков мозга, вместе которые реализуют мастерство по всему набору методов мышления интеллект-стека. А если я буду в роли разработчика полной учебной программы, то у меня «наша система» — это весь усиленный интеллект, включая системное мышление, но не ограничиваясь им. «Наша система» в этом случае будет совпадать с «целевой».

• Наш небольшой отдел IT-компании занят производством софта поддержания общей среды данных. Этот софт используется в проектных организациях, занятых проектированием объектов капитального строительства (мостов, эстакад, электростанций и т.д.). Конечно, сам софт как таковой никому не нужен, мы по факту сдаём работающий софт с людьми. Поэтому «нашей системой» («мы» для этого «наше» — это наш небольшой отдел IT-компании) в этом проекте будет «служба управления инженерными данными проектной организации»::оргзвено, а целевой системой будет объект капитального строительства (например, мост). Нам придётся показать, как служба управления инженерными данными, которую мы помогаем сделать проектной организации, поможет мосту стать лучше, дешевле, быть построенным быстрее. А для этого мы показываем, как подсистема нашей системы (софт, который производит наш отдел) выполняет уникальные функции в службе управления инженерными данными, которая выполняет уникальные функции в проектной организации, которая проектирует стройку моста и проектирует сам мост. И показываем, как наша работа связана с мостом, демонстрируем для этого документированный граф создания. Тут важно, что наша система — это служба, а софт — лишь подсистема этой службы (обычно беда, если наша система — это софт, ибо проектом службы тогда непонятно кто занимается, а софт не будет принят, ибо принимать будут работу службы, в жизни изменения от работы службы, нет изменений от работы софта, если им некому пользоваться).

• … таких примеров множество. Речь может идти или о подсистеме целевой системы, или о какой-то системе в графе создания (иногда довольно далеко по путям в этом графе), или о подсистеме в какой-то системе в графе создания. Нюансы тут важны, и помним, что «объективного» выбора нашей системы тут нет, и нет «пошагового алгоритма выбора»/«волшебного рецепта». Просто нужно учитывать, что во внимании удерживаем целевую систему, её надсистему, её подсистемы, а также системы в графе создания. И ещё понимаем, где там наша система, за которую ответственны «мы» как «маленькая команда в большом проекте» (иногда это команда из одного человека, вас лично). И у нашей системы есть своя надсистема, свои подсистемы, свои системы создания: по отношению к ней мы тоже управляем вниманием в проекте её создания и развития.

Рекурсивное применение системного мышления: рекурсивное управление вниманием

Понимание того, что любая система входит в системное разбиение и принадлежит какому-то системному уровню, позволяет системному мыслителю применять одно и то же системное мышление рекурсивно/recursive: проводить одни и те же рассуждения для каждого системного уровня, для каждой подсистемы в этом системном уровне, если идти по системным уровням вниз от целевой, и каждой надсистемы, если идти по системным уровням вверх. Неважно, какая это система — для неё может быть (и даже должно быть!) развёрнуто полное системное мышление (как прописано в системной мантре). А потом, после всестороннего обдумывания ситуации с этой конкретной рассматриваемой системой, можно вернуться к системному разбиению в целом (время использования) и графу создания, чтобы выбрать следующую систему для рассмотрения — и так с самыми разными системами самых разных системных уровней и самых разных мест в графе создания.

Системное разбиение (system breakdown structure) — это прежде всего средство для управления вниманием. Внимание выхватывает для подробного рассмотрения какой-то один объект-фигуру, а всё остальное остаётся фоном, насколько огромным или разнообразным ни было бы это «всё остальное». Внимание позволяет резко упростить сложность мира, временно игнорируя незначимые детали — оставив в обсуждении только важное. Системное мышление заставляет всё время концентрироваться на главном, опуская неважные детали, это концентрация внимания/focusing. И оно же заставляет не забывать о целом, когда внимание обращается к частям — деконцентрация внимания. Помним, что основной акцент в системном мышлении — это «наверх» по системным уровням: не от целевой системы к её подсистемам, а от целевой системы к её окружению, к надсистеме! Если у вас во внимании какая-то фигура, то её окружение будет находиться в фоне! Деконцентрация внимания, обращение внимание на фон оказывается даже более важным, чем игнорирование фона, фокусировка внимания!

Нужна осознанность в управлении вниманием: вы осознанно концентрируете и деконцентрируете внимание, осознанно перемещаете это внимание с объекта на фон в моменты деконцентрации (много объектов в поле внимания, высокая алертность к появлению нового в широком поле вашего внимания), и концентрируете внимание, отслеживая находящиеся в его фокусе объекты на игнорируемом фоне. Системное мышление управляет вниманием, описывая его движение в понятиях/типах системного подхода (система, функция/метод, роль, конструктив, эмерджентность и т.д.). Понятия/типы системного подхода — это типы мета-мета-модели для выявления/discovery и последующего удержания вниманием в окружающем мире (физическом мире и мире описаний) объектов этих типов.

Вы знаете, что нужно искать в физическом мире объекты с типами «система» разных видов (целевая, надсистема, подсистема, наша, создатель). Как эти типы относятся друг ко другу (какие между ними типы отношений) как раз и описано в нашем курсе «Системное мышление», это и есть мета-мета-модель, выраженная текстом курса на естественном языке.

Дальше вы активно ищете в жизни объекты этих типов, ибо уже имеете ожидания по поводу этих объектов. Активно — это расспрашиваете о состоянии этих объектов, придумываете и создаёте такие объекты, если убеждаетесь, что их нет, проверяете догадки рациональным рассуждением и даже экспериментами.

Концентрация-деконцентрация внимания в ходе системного моделирования соответствует движению внимания по системным уровням (уровням размера систем), а сам фокус внимания — это выбор конкретной целевой системы, её подсистем и надсистем, системы в каком-то звене цепочки создания, выявление среди них «нашей системы».

Системный мыслитель хорошо ориентируется в сложном мире: ни на секунду он не теряет контекста/окружения рассматриваемого объекта внимания, оставаясь способным обсуждать как самый маленький винтик в самом маленьком приборе, так и совсем огромные системы планетарного масштаба. От этих «скачков масштаба» он не сходит с ума, для него это самая обычная процедура концентрирования внимания на всё более и более малой части мира, переставая воспринимать подробности из окружения этой части, или наоборот, деконцентрирования внимания на всё более большой части мира, теряя при этом подробности маленьких частей этой большой части мира.

Системный мыслитель выбирает/select какую-то систему, рассматривая её в составе надсистемы и в целом в системном окружении («в контексте», причём в момент работы готовой целевой системы), затем может рассмотреть эту систему в свою очередь как набор частей — «зуммировать»/«zoom in» на очередной уровень детальности, увеличив подробность рассмотрения этой части, как в современных фотоаппаратах. Совсем недаром говорят о «камерах внимания», когда рассматривают работу внимания:

• Эта работа активна/деятельна: камеру сначала надо навести на какой-то кусок мира, который собираемся рассмотреть, затем её настроить на нужный зум. Это изменение состояния мира ещё перед замером: направить камеру на объект! Измерение надо готовить, только потом измерять! Чтобы описать то, что за углом, надо подойти к этому углу и заглянуть за угол, сделать активное действие. И там надо понимать, высматриваешь силуэт большой горы или песчинку на этой горе, настроить фокус: это задействование знаний, мета-мета-модели.

• Только после этого можно рассматривать то, что получено из этой камеры и выбирать какие-то объекты из её поля зрения, присваивать тип. Опознание наличия или отсутствия объектов каких-то типов может быть только после проведения измерения и при наличии знания об этих типах (знания мета-мета-модели).

• В общем случае камер у агента может быть много: внимание «многопоточно», с каждой камеры идёт какой-то поток информации, и работу каждой камеры надо настраивать и использовать мета-модель, а ещё нужно как-то объединять в мышлении результаты работы камер внимания.

Системный мыслитель может легко выбрать для каждой камеры внимания нужный масштаб рассмотрения ситуации, выбрать нужные ему системные эффекты (эмерджентные свойства) в качестве своих предметов интереса на выбранном системном уровне. И делает это системный мыслитель осознанно: он хорошо знает, что использует навигацию по системным уровням и при каждом мета-системном переходе (с одного системного уровня на другой) у него в рассмотрении появляются новые системные эффекты/эмерджентности.

Вот пример рассмотрения системных уровней для мультимодальной транспортной системы:

В транспортной системе мы сначала можем обсуждать мульти-модальные перевозки и конкуренцию независимых друг от друга мономодальных транспортных систем. Так, трубопроводный транспорт конкурирует в перевозке нефти с железнодорожным транспортом — для их владельцев они враги-конкуренты в операционном окружении, но для желающего перевезти нефть из одной точки мира в другую они части одной мульти-модальной транспортной системы (помним, что разные роли выделяют системы по-разному, как им удобно для их деятельности. Хотя для совместной работы в команде какого-то проекта им придётся договориться). Когда мы обсуждаем транспортные системы — это планетарные масштабы, или масштабы какой-то страны.

В одной из подсистем транспортной системы можно выбрать для обсуждения железнодорожную систему — поезда, энергетику железной дороги, управление движением поездов и т. п. Если взять одну из подсистем железной дороги — систему железнодорожной станции, то в ней можно дальше рассмотреть её собственные подсистемы — систему посадки пассажиров, информационную вокзальную систему, систему питания пассажиров (catering), систему продажи билетов. Часть этой системы продажи билетов — её подсистема автоматов по продаже билетов. Эти автоматы тоже каждый могут быть рассмотрены как отдельные системы. Винты, которые крепят печатную плату контроллера к корпусу этого автомата — это тоже системы. И даже в винтах можно найти разные части — головку с шлицами под отвёртки разной формы, резьбу.

Вот так, в паре абзацев и одной маленькой картинке мы проходим рассмотрение ситуации от планетарных или страновых масштабов до маленького винтика, и при этом не сходим с ума, не теряем нити рассуждений, чётко понимаем каждый раз предмет обсуждения и масштабы проблем. Это не поменяется и при обратном проходе, от частей винтиков до транспортной системы в целом. Перемещение по разным системным уровням, концентрация внимания на разных в них системах, деконцентрация внимания — это чрезвычайно мощный инструмент мышления.

Бессмысленно рассматривать винт в автомате по продаже билетов как непосредственную составную часть транспортной системы — это с точки зрения формальной логики будет правильно, но абсолютно бессмысленно, как «хвост стада коров». Системный подход, вводя системные уровни, делает рассуждения осмысленными: все люди получают возможность договориться, обсуждая проблемы только каждый на «своём» системном уровне (на уровне, для которого у них есть интересы, предпочтения, намерение действовать, чтобы изменить ситуацию к лучшему с точки зрения этих ролевых предпочтений), но при этом они учитывают проблемы смежных уровней — более высоких чем их целевые системы и более низких. Так организованное с разделением на системные уровни и по разным ролям коллективное мышление — это огромное достижение цивилизации.

Примерно так же мы можем обсуждать создание и развитие мультимодальной транспортной системы, указывая входящие в неё подсистемы разных уровней: кто::создатели и как::методы строит железнодорожную систему, кто::создатели и как::методы изготавливает винт крепежа платы контроллера к корпусу автомата по продаже билетов, кто и как завинчивает винт крепежа платы (это будет другой создатель, нежели создатель, изготавливающий винт). Всё обсуждается как «системы», и системы создания обсуждаются по отношению к системам в окружении, ибо если не знаешь, что::«целевая система или наша система» изготавливаешь — то тогда и не знаешь, какие системы-создатели это изготавливают, обсуждение невозможно. Окружение сначала, целевая система и её устройство потом, методы создания («как делаем целевую систему») ещё позже, а системы создания (кто::роли, кто::агенты их играет, кто::менеджеры будет их организовывать) — будут рассматриваться последними.

Боинг 747—8 состоит из 6 миллионов независимых видов деталей (входят в состав целевой системы), которые производили полмиллиона человек на 5400 фабриках (системы создания), за один год заказывалось (последний самолёт выпущен в декабре 2022) 783 миллиона частей самолёта (входят в состав целевой системы):

А теперь окружение этих боингов, время эксплуатации самолётов: аэропорты с авиадиспетчерскими и системами посадки-высадки пассажиров, воздушные коридоры (тоже системы! Они оборудованы радарами и другой инфраструктурой для их отслеживания. Они материальны, занимают место в пространстве). Сам по себе самолёт вне всего этого бесполезен, как пробка от бутылки бесполезна без бутылки, как бутылка бесполезна вне ситуации её использования.

В современных системах число отдельных элементов, которые нужно согласовать между собой (в проектировании), а часто и создать с нуля (в конструировании) достигает десятков миллионов в «железных» системах, а если речь идёт об электронных системах, то и триллионов: на одном электронном чипе Cerebras число отдельных транзисторов — 2.6 триллиона штук, при этом каждый транзистор имеет своё уникальное назначение внутри чипа, выполняет свою уникальную функцию. И ещё эти чипы — не самый высокий системный уровень, выше их уровень печатной платы, ещё выше — суперкомпьютера на основе этих плат.

Можно оставить надежду о создании таких сложных объектов без какого-то их иерархического рассмотрения и управления коллективным и личным вниманием посредством документированной системной иерархии (то есть иерархии систем по отношению композиции). Управление коллективным вниманием создателей в привязке этого внимания к системным уровням, выделяемым в иерархии по отношению композиции систем — самая важная часть системного мышления. Это коллективное внимание также направлено на отношения создания между создателями и создаваемыми системами, тут мы говорим о графе создания.

Системные уровни появляются в результате роста сложности систем, это свойство эволюции (биологической/дарвиновской, меметической, техно-эволюции). Сложность систем будет только расти, это бесконечный рост. При этом каждый создатель-команда и создатель-предприятие может быть устроен достаточно просто (хотя это тоже системы, сложность создателей тоже растёт — предприятия объединяются в эко-системы, растут в суперхолдинги, число системных уровней там тоже увеличивается по мере эволюции). Но разбираться с проектами создания сложных систем (включая сами системы создания) можно потому, что одному создателю или даже его части (например, команде проекта внутри предприятия) не приходится заниматься всей системой в целом на всех системных уровнях — нет, каждый создатель работает с какими-то частями системы, и это существенно упрощает создание. Кто-то делает двигатель ракеты, кто-то делает компьютер ракеты, кто-то делает корпус ракеты, но нет фирмы, которая делала бы вот это всё — и даже выплавляла бы сталь для корпуса ракеты и очищала кремний для чипа компьютера.

Разные фирмы специализируются на разном мастерстве, но организованные согласно какому-то графу создания — они вместе создают удивительно сложные целевые системы, работающие в удивительно сложном окружении. Всё это возможно благодаря системному мышлению, реализуемому системными инженерами и менеджерами этих предприятий-создателей.

Задания по системным уровням

Поставьте отметку о выполнении:

1. Написан пост с моделированием системных уровней мастерства вашего хобби (за основу поста взято описание из разделов с примером социальных танцев).

2. Написан пост с моделированием системных уровней вашего основного рабочего мастерства, (за основу поста взято описание из разделов с примером социальных танцев).

8. Графы создания

Отношения создания

Простейший граф создания метафорически (то есть весьма вольно) можно проиллюстрировать диаграммой:

На диаграмме целевая система (обозначена красным кружком, «начало координат» для системных описаний) находится в своём системном окружении/среде/environment, то есть входит в надсистему целевой вместе с другими какими-то системами. Надсистема обозначена объемлющим кружком в окружении, куда входят ещё другие кружки с кружками внутри — системы в окружении целевой с их подсистемами. Помним, что целевая система проходит техно-эволюцию. Она имеет свои подсистемы (кружки внутри красного кружка). Каждый уровень группировки частей в целой системе (обозначены как более мелкие кружки в объемлющих их более крупных кружках, и так на нескольких уровнях вложенности) — это системный уровень. Системный уровень подсистем целевой системы — три кружка-подсистемы в кружке целевой системы, два кружка вокруг целевой и сама целевая система внутри надсистемы — это системный уровень, на котором находится целевая система. Дальше мы не детализируем именно системные уровни, но просто отмечаем отдельные надсистемы.

Целевая система проявляет свои внешние свойства в надсистему «в ходе»/«во время» её работы/operations, это обозначено словами «феном тут». Слова run-time часто используются в программной инженерии, чтобы обозначать время функционирования/работы/эксплуатации готовой системы. Но мы обозначили на диаграмме его другим, не менее употребимым словом — Ops-time, время работы операторов системы, когда система в рабочем состоянии, функционирует.

Целевые системы создаются и развиваются не сами (они саморазвиваться обычно не умеют, ибо не совсем живые, а в классической инженерии чаще совсем неживые), а создателями, выполняющими методы визионерства, разработки, архитектуры, DevOps/«инженерии внутренней платформы создания» и т. д. Системы создания включают в себя агентов с их инструментами. Агенты в узком смысле (автономные интеллектуальные вменяемые агенты) изображены кружочками с «лицами», а их явно неживое оборудование (от отвёртки до датацентра) — кружочками без лиц, организации изображены состоящими (композиция) из умных агентов и их оборудования и инструментов. Обратите внимание, что и во время эксплуатации/operations какие-то агенты на нашей картинке входят в окружение (например, пользователь::внешняя-роль-из-надсистемы компьютера::система входит в его операционное окружение, в отличие от компьютерного завода, который будет создателем компьютера и будет рассмотрен во время создания/dev-time).

Эти агенты-создатели создают и развивают (то есть часто просто как-то изменяют состояние, а не создают с нуля — скажем, красят, настраивают, добавляют функции, ремонтируют) целевые системы, подсистемы и надсистемы целевых систем. Агенты в самых разных проектных ролях имеют предметами своего интереса самые разные эмерджентные характеристики самых разных систем на разных системных уровнях, для этого они пытаются как-то спроектировать и предсказать по проекту успешность целевой системы (в эволюции — fit/«соответствие нише»), для этого они делают «умные мутации» в ходе развития системы. И для этого они совместно редактируют мемом системы в ходе её создания и развития. Это обозначено словами «мемом тут» во времени создания (слова «и развития» мы просто опустили для краткости, но развитие не менее, а часто более важно, чем создание MVP) напротив слов «феном тут».

Техно-эволюция, как и биологическая эволюция, включает «развитие вида», а не только «рост/изготовление одного организма/«экземпляра продукта». На каждом шаге техно-эволюции есть проект/design текущего поколения продукта::система с уровнем детальности, достаточным для изготовления (например, инструкции для станка с ЧПУ, а также инструкции сборочному роботу на машинном языке ЧПУ и робота). Этот проект/design сам является развёрнутыми разработчиками изобретательскими идеями (то, как функциональные объекты реализуются конструктивными объектами, как они расположены в пространстве, сколько стоят), и вот они в биологии находятся в геноме, внутри целевого организма (но в генной инженерии ещё и в памяти создателей, например в компьютерах лаборатории!), а вот в техноэволюции аналог генома — мемом, хранится у создателей. И в ходе «умных мутаций» (потенциально успешных изменений в идеях мемома) создаётся целевая система с набором её особенностей в готовом виде: мемом порождает феном, как и в биологии.

Слова для времени создания и развития из программной/software инженерии — dev-time (от «development»), часто design time. При рассмотрении создателей мы не рассматриваем работающую/эксплуатирующуюся в окружении целевую систему, а рассматриваем систему в момент её создания (замысливания/«стратегирования использования», проектирования, изготовления, ввода в эксплуатацию системы как MVP, а дальше поток инкрементального развития функциональности и конструкции). Остальные методы времени создания (инженерные обоснования, принятие архитектурных решений) тоже присутствуют, но они тоже опущены для краткости, главное, что понятно: речь идёт о ходе/времени создания, dev-time, а не ops-time. Системы создания и системы из системных уровней внутри и снаружи целевой системы рассматриваются в разные времена/realms, что отражено пунктирной вертикальной красной линией, которую пересекают стрелки отношения создания.

Есть время готовки борща (создатели — повара), есть время есть борщ (целевая система — борщ, окружением тут выступают ситуация обеда в ходе подачи, рот-язык-зубы в ходе еды, а также желудок в ходе переваривания. Но это уже всё ops-time, а dev-time — это изменение состояния свежих овощей, сырого мяса, воды создателями борща на кухне, до конечного состояния «борщ в тарелке, готов к использованию»). Есть время изготовления ракеты, есть время полёта ракеты. При этом работа инженеров с ракетой абсолютно не похожа на работу космонавтов в летящей ракете. В системном мышлении принято чётко различать время, которое обсуждается, и главное время тут — использования/функционирования системы (все функциональные описания — в нём). Но есть ещё и время создания системы (все конструктивные описания — в нём), оно не главное, но тоже есть!

Конечно, есть проблемы и единства рассмотрения этого времени, так называемая проблема DevOps, когда разработчики/создатели системы никак не связаны с операторами/пользователями и поэтому делают систему, которой невозможно пользоваться. Эта проблема решается прежде всего организационными мерами, но сегодня часто задействуют и технические меры: операторы и даже пользователи вообще исключаются как люди, заменяются роботами, так называемый подход NoOps. В любом случае, в системном мышлении принято не столько считать всё происходящее в разработке и использовании принадлежащим к одному физическому времени, сколько различают «логические» времена создания (development, design, construction, implementation, enabling — везде в центре методы работы создателей, а целевая система тут пассивна, ещё не готова к работе) и времени эксплуатации (run, operation, use — функции/методы самой целевой системы, а создатели тут уже не работают, пассивны).

Можно тут обсуждать и цифровых двойников, но основная их роль — это «автоматизированное управление», замена оператора по настройке-подстройке параметров уже работающей целевой системы автоматом или составной конструкцией из человека (который крутит какие-нибудь ручки или меняет ненадёжные элементы конструкции в физическом мире) и информационной управляющей системы (которая говорит, куда какие ручки покрутить, что из элементов конструкции стало настолько ненадёжным, что хорошо бы заменить — софт занят «предиктивной аналитикой», например, для «ремонта по состоянию»). Цифровой двойник работает во время использования, а не во время создания.

Между системами в окружении (целевой, надсистемой, системами в составе надсистемы из ближнего окружения и т. д. — если встретилось слово окружение/среда/environment, надо всегда помнить, что это «операционное окружение»/«operations environment», то есть рассмотрение времени работы) и их создателями тоже отношение создания (development, design, construction, implementation, enabling), когда один создатель::система описывает и/или меняет другую систему. И таких систем можно рассмотреть целую цепочку по отношению создания, а если поглядеть на все такие цепочки, то это будет граф создания: узлы — это системы (целевая и создатели) а рёбра — отношения создания. Внутри одного времени — отношения часть-целое/композиции, через границы времён/realms — отношения создания (X::система создаёт/«изменяет состояние» Y::система).

На диаграмме показан вариант такого графа создания. Для каждого создателя тоже было его создание, и его эксплуатация/использование/работа/operations. Поэтому на диаграмме представлено несколько разных «времён» рассмотрения (realms), и что для создателя будет его ops-time, для целевой системы будет dev-time. А что для создателя его dev-time, то для создателя создателя — ops-time.

Разных создателей может быть много, и сами цепочки могут быть длинными. Можно двигаться по цепочкам создания довольно далеко от целевой системы, ибо каждого создателя тоже надо кому-то создать, и при системном моделировании мы в каждом проекте просто останавливаемся на той длине цепочки создания, которая позволяет более-менее уверенно оценивать успешность целевой системы.

Топ-менеджеры в своих проектах регулярно работают с цепочками создания на шесть-семь звеньев — и когда берут какие-нибудь примеры на три или даже четыре звена, удивляются, что модель плохо соответствует жизни. Скажем, вы рассматриваете продавцов, но не учитываете, что реально вы в ситуации какой-нибудь дилерской сети и ещё с «агентами у клиента», а не прямых продаж — и вы их всех зовёте «продавцами». Всё, вы потеряли одно звено цепочки создания, модель будет плохой.

На диаграмме показан сереньким «создатель создателя создателя целевой системы», чтобы не забыть про наличие именно длинных цепочек создания, а не одного отношения создания между двумя системами. Стрелки направлены в среднем слева направо, это обычное умолчание для показа времени с прошлым слева и будущим справа: сначала как-то появляется создатель, и только потом — создаваемая им система. Вместе же все цепочки создания — граф создания, обычно направленный/directed ациклический граф.

Отношения создания — это не отношения часть-целое! Enabling/construction это не composition/part_of! Кастрюля, в которой варится борщ — это не кастрюля в составе борща, или борщ в составе кастрюли! Это кастрюля для создания борща!

А теперь поставьте крестик на любом из кружков этой диаграммы, которым в составе большой команды проекта будет заниматься ваша маленькая команда (возможно, в ней будете только вы один) — это будет «наша система» (system-in-hand, engineered system, MySystem, OurSystem). И повторите все рассуждения про целевую систему для нашей системы — ни на секунду не забывая про целевую систему и отношения нашей системы и целевой системы!

Запутались? Запишите все эти системы в каком-нибудь редакторе текстов или другом моделере, как шахматист записывает шахматную партию. Думайте не «в уме», думайте над текстом, или аутлайном, или таблицей!

Системное мышление подразумевает использование моделей/описаний, внимание должно удерживаться не в мозгу мыслителя, а документами (сегодня — электронными, в том числе информационными и имитационными моделями, вчера — бумажными документами). Мышление — это всегда мышление письмом и письменным моделированием!

Наша диаграмма графа создания (тип изображения, в котором квадратики или кружочки обозначений объектов соединены стрелками для обозначения отношений) в курсе используется исключительно в целях объяснения небольшого неизменяемого и никак не привязанного к проектам набора понятий. Она не будет модифицироваться в ходе проекта, она содержит очень мало деталей. Это иллюстрация в учебник, не рабочий инструмент системного моделирования. Мы не рекомендуем диаграммное моделирование в рабочих проектах, но мы требуем вести в проектах обязательное системное моделирование в виде текстов, аутлайнов, таблиц: форматы, которые удобно менять/редактировать, производить в них поиск, наращивать их объём без боязни запутаться в хитросплетении связей.

Документирование в системном мышлении важно. Внимание, которым управляют без записей, управляется ненадёжно. Люди забывчивы, поэтому документируйте/записывайте всё (всё-всё!).

Как моделировать изменения важных объектов в проекте, будет рассказано подробно в курсе «Методология».

Моделирование: цепочки создания

Заполните табличку для трёх и более известных вам проектов (можно брать подпроекты одного большого проекта, можно брать независимые проекты) для цепочек создания графа создания, в которые входит «наша система».

Концепция использования

Знание о существовании различных видов систем (надсистемы, подсистемы) в их относительном положении от целевой системы в системном разбиении (указание на системное разбиение — это было указание на время использования) позволяет более строго/точно выделять целевую систему в мире. Понятие системы в физике как раз означает какую-то часть мира, отделённую границей от остального мира (окружения/среды, а когда говорят больше об описаниях/текстах, то используют слово «контекст»).

Мы будем выделять систему из мира вниманием, при этом границу будем считать границей нашего внимания, а не какой-то материальной средой. Так, компьютер берём нашим вниманием вместе с его корпусом (корпус — не граница системы! Граница проходит там, где молекулы корпуса кончаются и начинаются молекулы воздуха вокруг корпуса, и эта граница нематериальна, она «в уме», это граница внимания), дом вместе с его внешней стеной, кабель вместе с его оплёткой, клетку вместе с её мембраной.

Дальше мы вводим понятие «чёрного ящика» (black box): это какая-то система, которую мы представляем без знаний о внутреннем её устройстве — мы только можем описывать функцию::поведение «чёрного ящика»::система, проявляемое на внешней его границе, то есть на границе занимаемого системой места в физическом мире. Мы ничего не знаем о внутреннем устройстве, о подсистемах «чёрного ящика». А если мы заглядываем внутрь границы системы и говорим о том, как она устроена, то будем называть это «прозрачный ящик» (transparent box, иногда говорят «белый ящик»). Бывает и «серый ящик»: мы знаем очень немного про то, как устроена система внутри её границы, но всё-таки знаем.

Мы описываем систему как чёрный ящик минимально четыре раза, это и есть «системное рассмотрение»:

• Функционально: как роль (функциональный/ролевой объект) и его функцию во взаимодействии с окружением во время эксплуатации/работы/функционирования. Забивало — прикладывает усилие от руки к забиваемому острому предмету.

• Конструктивно: как конструктив, который мы создаём и развиваем во время создания. Молоток — вот этот, который мы купили в магазине (и будет реализовывать во время эксплуатации забивало).

• Пространственно: как место в пространстве, которое занимает этот чёрный ящик в момент эксплуатации. Тот объект, который лежит в верхнем ящике шкафа у правой стенки, а в момент эксплуатации на рабочем месте номер пять в помещении номер четыре.

• Стоимостно: Как совокупная стоимость владения чёрным ящиком. Вот эта штука, стоит 1000 рублей купить и практически нисколько эксплуатировать.

Важно, что все эти рассмотрения про один и тот же объект-систему и согласованы между собой, то есть они непротиворечиво описывают одну и ту же систему (это делается через 4D экстенсионализм — проверяется, что описываемый объект занимает одно и то же пространство-время), а ещё они не лезут внутрь системы (тут в примере мы не говорим, что там внутри забивала-молотка — не поминаем его части: ручку и боёк).

При системном рассмотрении мы учитываем дополнительно:

• Граф создания: кроме рассмотрения системы как «чёрного ящика» в момент его работы, мы учитываем, что кто-то эту систему создаст и будет развивать.

• Эволюцию: рассматриваем не только однократное первичное создание системы, но и развитие системы: «чёрный ящик» будет развиваться/модернизироваться, речь не идёт о каком-то однократном ходе его появления. Нет, будет MVP и множество инкрементов, «никакая версия системы не является последней».

«Описываем систему» — это или

• «прямая инженерия», то есть проектирование/design в части придумывания того, какая нужна система в составе надсистемы.

• «обратная инженерия»/reverse engineering уже существующей системы, если такое описание недоступно, но для чего-то нужно.

В части «прямой инженерии» не надо считать, что «мы ничего не знаем о системе, пока её нет, мы же не можем заглянуть в будущее» (упоминаем это только потому, что слышали это от многих студентов). Почти вся инженерия — это проектирование/design систем, которых ещё не существует, но это не мешает описывать несуществующую систему, то есть придумывать гипотезы о том, какая несуществующая система будет успешна. Чтобы описывать несуществующую систему, нужно высказать гипотезу о том, какая будет эта система в 4D — придумать такую систему, которая бы выполняла поведение, приводящее надсистему к выполнению какой-то важной функции в будущем. Мышление о здании, которое построено будет в следующем году, вполне возможно — строители делали это и пару тысяч лет назад, никаких затруднений в том, чтобы представить «в уме» работающей в будущем какую-то систему, которая ещё не изготовлена. В прямой инженерии описывают систему, которой ещё нет в настоящем, это обычное дело, любое проектирование — как раз гипотезы о том, каким будет будущее!

Первое же системное рассмотрение — это рассмотрение системы как чёрного ящика на предмет выполнения им функции («нанесения непоправимой пользы») в надсистеме в ходе эксплуатации. Онтологическая модальность этого рассмотрения и в случае обратной инженерии, и в случае прямой инженерии — это модальность веры/doxastic modality, то есть это гипотеза. Она может как выдержать проверку логикой и экспериментом, так и не выдержать, этим занимаются в рамках методов инженерных обоснований:

• Проверка логикой: мы показываем, что в описании системы нет логических противоречий. Если будет сказано, что наш «чёрный ящик» белого цвета вплоть до зеркальности, чтобы лучше отражать солнечные лучи и не перегреваться, и одновременно будет сказано, что наш «чёрный ящик» модного тёмно-зелёного цвета, чтобы выглядеть эстетично, то это явное противоречие, надо менять описание, устранять противоречие (повторим: неважно, описываем мы при этом уже существующую систему, или будущую). Инженерия в том и заключается, что люди в таких ситуациях договариваются, устраняют противоречие.

• Проверка экспериментом: мы можем выполнить какие-то измерения в реальном мире и проверить, совпадают ли в каком-то доверительном интервале эти измерения у уже существующей (изготовленной/воплощённой) системы с проектными значениями для неё.

В любом случае, мы и в прямой, и в обратной инженерии придумываем описание «чёрного ящика» как гипотезу (верим, что она верна), а потом критикуем эту гипотезу и в случае нахождения ошибок улучшаем, улучшаем и улучшаем эту гипотезу о «чёрном ящике» — работаем с этим описанием, добиваясь его непротиворечивости и точности в эксперименте (обратная инженерия) и в предсказании (прямая инженерия, но и тут будет эксперимент — создание системы и замеры на изготовленной системе для подтверждения гипотезы).

Описание в его функциональной части должно демонстрировать, что система «наносит непоправимую пользу», работая в составе надсистемы, в конструктивной части — что оно реализуемо (можно сделать!), в части пространственной — что система может поместиться там, где она должна работать, в части совокупной стоимости владения — что строить и эксплуатировать систему будет выгодно.

«Предпринимательская гипотеза» — это как раз оно, гипотеза о том, что наш «чёрный ящик» будет полезен и дёшев, поэтому будет хорошо продаваться и инвестирование в его разработку и изготовление прямо сейчас даст прибыль позже. Это визионерство::метод/практика (слово «предпринимательство» мы избегаем употреблять, хотя речь тут идёт строго о «предпринимателе по Шумпетеру», но предпринимательство мало кто понимает «строго как у Шумпетера», и каждый тут фантазирует что-то своё. Так что мы табуируем термин «предприниматель», практику «предпринимательство», а бытовое понимание того, что там происходит, раскладываем на несколько ролей. Визионер::роль — это и есть «предприниматель по Шумпетеру», но это не основатель фирм, не человек с особым складом ума, склонным к риску, не богатый человек, не изобретатель, ничего из обычных ассоциаций с «предпринимателем». Но он оценит, будет ли проект прибыльным: выдаст об этом гипотезу. И если он::роль будет считать, что прибыли не будет — проекта не будет).

Если мы меняем модальность системного описания «чёрного ящика» с доксической (веры) на деонтическую (запреты и разрешения, предписания), то описание чёрного ящика называют системными требованиями (system requirements). И раньше в конечном итоге разрабатывали именно системные требования, а сейчас разрабатывают концепцию использования/concept of operations, уточняемую и детализируемую до сценариев использования/use cases — они отличаются прежде всего вот этим онтологическим статусом, но не только. В концепции использования и дальше в сценариях использования описывают поведение системы как «чёрного ящика», то есть описывают функции системы, её роль в окружении — описывают на статусе гипотезы, что это правильно угаданное поведение успешной системы.

Примерно до 2015 года в системной инженерии даже был отдельный метод инженерия требований, сейчас его нет. Проверьте: до 2015 года в год выходил чуть ли не десяток учебников по вариантам метода инженерии требований, а потом как отрезало — по инерции ещё выпускают книжку в год, но это просто «старички» удовлетворяют спрос других «старичков». Более подробно эта история перехода от инженерии требований к разработке концепции использования рассказана в курсе «Системная инженерия».

Главное тут:

• Исполнители роли инженеров по требованиям (часто они назывались аналитиками) вклинивались между разработчиками и внешними проектными ролями на основании идеи, что «не надо отвлекать разработчиков от разработки, да ещё эти разработчики с клиентами разговаривать не умеют, это должны делать специально обученные люди». Выяснилось, что эти «специально обученные люди» (аналитики) просто создают ситуацию испорченного телефона (клиент говорит одно, аналитик слышит другое, документирует третье, разработчик вычитывает из требований четвёртое), вреда это приносит больше, чем вред от «отвлечения разработчиков от дела», а время «вычитывания из клиента» и «вычитывания из требований» примерно одинаково. Дополнительно появляется задержка во времени на передачу информации через дополнительное звено и ещё утеря контекста и обоснований появления тех или иных требований.

• Требования появлялись как раз из концепций использования, которые постепенно детализировались. Самые разные требования для тех или иных фич медленно собирались вместе в огромный строго согласованный между собой «монолит» (как это сейчас говорят архитекторы), утверждались — и дальше этот «монолит» передавался в разработку для «безусловного удовлетворения». Вот это «собрать всё, утвердить, передать в работу» оказалось дико медленно, хотя и было сильно лучше исторически предыдущей ситуации, когда проектирование системы шло вообще без требований. Тогда было всё так плохо, что об этом лучше не вспоминать. «Много лучше с требованиями, чем без них» — это было чистой правдой! Но и с требованиями получилось не так хорошо. Первая задержка шла от согласования разнородных требований между собой: участвовали внешние проектные роли, инженеры по требованиям, разработчики, архитекторы. Эти требования утверждались, и все понимали, что они — огромная ценность, ведь в них вложено огромное количество труда, их нельзя менять, они же с таким трудом были согласованы! Поэтому при обнаружении очевидных ошибок в требованиях, или при обнаружении изменения ситуации, при которой надо бы было менять требования — требования предпочитали не менять. И делали систему заведомо хуже, чем могли бы сделать. То, что «у нас есть процедуры изменения требований» — это фикция и отговорки, эти процедуры были запретительно дорогими по времени, к тому же за невыполнение требований наказывали, а за выполнение кривых требований вроде как наказать нельзя.

• После того, как требования попадали к разработчикам, они пытались выполнить обратное действие: понять, что там реально будет полезно внешним проектным ролям, которых разработчики в глаза не видели, а видел их только аналитик. При этом беда была не только в том, что при обнаружении ошибки в требованиях было сложно их менять, но и в том, что сами разработчики считали, что они должны с этими требованиями сработать однократно, а испытания планировались не для того, чтобы продемонстрировать пригодность системы для клиента (потом разобрались, назвали их приёмкой/валидацией/validation), но для показа того, что «требования удовлетворены» (эти испытания назвали проверкой/верификацией/verification). Проблема была в том, что замысел, проектирование, разработка, изготовление, испытания (и проверка, и приёмка) считались однократными. Это приводило к невозможности улучшения системы: ни оперативно добавить новую фичу, ни оперативно исключить ненужную. Неоперативно и крайне нервно — можно, «есть процедуры изменения требований». Но вот оперативно — нет, нельзя. Только вслушайтесь: «у нас неверная гипотеза, давайте её по-быстрому поправим» против «нам дали неверные требования, давайте не будем эти требования выполнять». Системы, которые делались на базе концепций использования и детализации до сценариев использования, оказывались лучше из-за того, что и концепцию использования, и дальше сценарии использования вроде как можно править по ходу разработки, «в рабочем порядке», если нашлись проблемы, а вот требования «утверждены» и поэтому править можно их только «в особом, медленном и трудоёмком порядке». Ну, закалённым инженерам старой школы этот «медленный и трудоёмкий порядок» был нипочём, а инженеры новой школы лишь усмехались и тихо говорили «для бешеной собаки семь вёрст — не крюк», а потом демонстрировали невероятные для «старичков» скорости разработки.

• Работа с концепциями использования и сценариями использования, по которым требования не разрабатывались, а которые использовались разработчиками непосредственно, происходила ещё и быстрее: разные сценарии использования правили и реализовывали разные команды людей-разработчиков, а чтобы результаты работы этих людей объединились между собой — за этим прислеживали архитекторы (понятие архитектуры тоже изменилось, ибо оказалось нельзя изменить только работу с требованиями). Это означает, что командам не надо было ждать друг друга, пока соберутся и затем утвердятся все требования в одном «монолите». Нет, все высказывали свои гипотезы в виде концепции использования (описывали систему как чёрный ящик), критиковали их, проверяли путём создания части системы, реализующей сценарии использования, затем улучшали эти сценарии — и так система создавалась и развивалась непрерывно, бутылочное горлышко «собрать все требования вместе и потребовать их однократного выполнения» исчезло, а работа по созданию системы была распараллелена не только в части собственно проектирования, но и в части понимания того, что должно быть спроектировано — что там за поведение (функции) должен выдавать «чёрный ящик».

• Отказ от требований привёл ещё и к тому, что начали активно использовать A|B тестирование, когда гипотез выдвигается сразу несколько (требования обычно требуют что-то одно!), и проверяются они все вместе, а потом выбирают вариант, который оказался по каким-то критериям лучше. Если у тебя «гипотезы», а не «требования», то ты с ними поступаешь другим образом: не столько «удовлетворяешь», сколько «проверяешь и постепенно корректируешь».

Концепция использования (а раньше — сделанные на её основе требования, от разработки которых отказались) прежде всего содержит информацию о функциях системы по отношению к её рабочему/целевому/операционному/функциональному окружению, поэтому она состоит из самых разных моделей, которые описывают поведение системы на её границе во взаимодействии с системами снаружи (системами в составе надсистемы). Наиболее подробные модели поведения называют сценариями использования. В некоторых школах системной инженерии сценарии использования считают отдельными от концепции использования (ибо они разрабатываются позже сжатых описаний функциональности системы в концепции использования), в некоторых — входящими в концепцию использования, просто сама концепция использования потихоньку меняется в ходе проекта: она конкретизируется, уточняется, детализируется, в неё входит всё больше всё более детальных сценариев использования по мере развития системы. Мы принимаем второй подход: сценарии использования входят в состав концепции использования, это один из видов моделей, которые в неё входят. Подробней об этом — в курсе «Системная инженерия» и предлагаемой курсом литературе.

Когда говорим о концепции использования как об описании «чёрного ящика», то говорим именно про описание времени эксплуатации в части получения необходимой функции от системы. Система должна бы при эксплуатации в части её поведения или осмысленно мигать лампочками, или давать какой-то результат вычисления, или нагреваться, или оставлять бороздку правильных размеров: всё, что предполагается, что будет делать система (гипотезы!), чтобы в момент её эксплуатации говорили, что она делает то, что от неё ожидают и не делала того, что от неё не ожидают, то есть описывается ожидаемое поведение успешной системы. Ожидаемое поведение системы — это предсказание того, что должно бы произойти при эксплуатации. В случае требований раньше говорили поэтому о функциональных требованиях (деонтика), а сейчас это просто гипотезы о функциональности (докса), поэтому нет «должна», только «должна бы» (а жизнь потом покажет, оправдалась ли гипотеза).

«Нефункциональных требований» не было, хотя такой термин часто встречался в литературе, но обычно разъясняли, что его использовать неправильно. Чаще говорили просто о других видах требований — например, требованиях качества (-ости/-ilities, типа доступность, ремонтопригодность, надёжность), которые интересны не только разработчику, но и другим ролям в проекте, прежде всего роли архитектора. Сейчас стало очевидно, что архитектура имеет дело с архитектурными характеристиками (прежде всего эти -ости), но они относятся к системе не в части выполнения своих прикладных функций, а к общему какому-то поведению и в момент работы/operations (например, характеристики надёжности работы) или даже на момент создания и развития (например, характеристики возможности лёгкого изменения в ходе непрерывных улучшений, evolvability). И эти характеристики хотя и разные, но всё-таки более-менее одинаковые у самых разных видов систем. Например, масштабируемость/scalability: насколько легко поднять производительность системы, если это надо — нужно будет только добавить какие-то дополнительные модули (скажем, добавлять ещё пару колёс на каждую новую тонну грузоподъёмности тележки, или придётся всё разрабатывать по-новой с самого начала — ибо для увеличения грузоподъёмности менять надо в тележке и раму, и колёса, и вообще всё?). Архитектурные характеристики — описание поведения системы при работе в необычных условиях или не в момент эксплуатации: способность работать под высокой нагрузкой, ремонтопригодность, доступность по цене/affordability (помним, что совокупная стоимость владения затрагивает и стоимость расходников и обслуживания при эксплуатации, но ещё и стоимость изготовления включает не только стоимость материалов, но и стоимость работ системы создания, то есть затрагивает описание ещё и систем не из окружения, а из цепочки систем, создающих целевую систему), лёгкость монтажа. Курс «Системная инженерия» подробно разбирает работу архитектора, архитектурные характеристики, способы достижения приемлемых значений для метрик, которыми измеряют архитектурные характеристики.

Конечно, во многих и многих моделях пересекаются и концепция использования (что делает система на её внешней границе, чтобы вписаться в окружающие её системы в момент её работы, принося какую-то пользу этому миру), и архитектурные характеристики (надёжность, лёгкость изменений системы разработчиками, устойчивость к разрушению, и прочие характеристики, непосредственно не связанные с функциями системы), и концепция системы как описание внутреннего устройства системы, «прозрачного ящика». Как концепция использования при детализации превращается в набор сценариев использования, так концепция системы при детализации превращается в проект/design системы, который уточняется вплоть до описаний прозрачного ящика, достаточно детальных для изготовления системы.

Если говорить о таком же наборе описаний, но на уровне надсистемы (скажем, описывать не концепцию использования шестерёнки в механических часах, а концепцию часов с шестерёнкой в их составе как концепцию системы), то можно обнаружить, что концепция использования шестерёнки по факту — часть концепции часов, ибо в устройстве часов важна шестерёнка и что она делает безотносительно устройства самой шестерёнки.

Конечно, терминология для всех этих описаний чёрного и прозрачного ящика может меняться, особенно если смотреть не на описания, а на документы, выражающие эти описания: легко концепцию использования насоса, описывающую поведение насоса, назвать «опросным листом», рассылаемым поставщикам насосов с вопросом «можете ли вы изготовить насос с вот такими характеристиками?» В «опросном листе» не будет ни слов «концепция использования», ни более древнего слова «требования». Если и будут какие-то указания на то, что именно должно бы быть в составе насоса, то не будет и слов «концепция системы». Архитектурные характеристики (типа надёжности) будут или не будут указаны, название документа будет «опросный лист». Вы должны уметь поглядеть на такой «опросный лист» — и определить тип описания: «опросный лист»::«концепция использования» насоса (а если там есть архитектурные характеристики, то отметить и их тоже).

Почему нужно выделять отдельно описание чёрного ящика как концепцию использования (что делает система вовне, от границы системы в окружение), а не сразу рассказывать про концепцию системы — как она устроена внутри себя (какие подсистемы выполняют какие функции и из чего они сделаны)? Различение чёрного и прозрачного ящиков нужно, чтобы иметь возможность предложить самые разные варианты того, как устроена система, из чего она сделана — предложить разные аффордансы для выполнения функции системы.

Скажем, концепция использования дверного ключа будет описывать, что ключ переводит дверь из состояния «заперта» в «отперта» и обратно. Это будет главное, функция ключа. Архитектурные характеристики (срок службы до первой поломки, ремонтопригодность и т.д.) тут не так важны, важно для чего нужен ключ, какие изменения (поведение — это изменения, «в один момент времени было одно состояние, в другой момент времени стало другое состояние») вызывает система в своём окружении. Тут важно, не какие изменения вызывает окружение в системе, а какие изменения вызывает система в окружении. Подробней об этом будет говориться в курсе «Системная инженерия», рассказ о действиях системы на окружение — в том числе реагировании на воздействия извне, а не о действиях окружения на систему.

Если вы подробно описали ключ и его функциональность как «чёрный ящик», дальше вы можете предлагать разные конструкции ключа, которые оказываются неразделимыми с конструкцией замка. То есть вы 1. Понимаете, что ошиблись и меняете рассмотрение ключа::система на замок::система, в который входит ключ::подсистема, а уже замок::система входит в дверь::надсистема. Рассматриваете варианты механического замка с поворотным ключом, механического замка с нажимным ключом, электрического замка с программируемым электронным ключом-«таблеткой», электрического замка с управлением через приложение в смартфоне, электрического замка с управлением через биометрию (отпечаток пальца или распознавание лица), и так далее: вариантов много, можно выбирать.

Главное — это соблюсти функцию замка (ибо оказывается, это делает не ключ, а замок) в его окружении: перевод двери из состояния «заперта» в состояние «отпёрта» и обратно. А дальше рассматриваем и ключ тоже, только там будет перевод замка из состояния «заперт» в состояние «отпёрт» и обратно. И вот тут возможны варианты: например, перевод замка в состояние «заперт» может быть сделан ключом, а может быть сделан захлопыванием двери. В замке может быть переключатель режима захлопывания двери и запирания ключом, но и ключ может быть хитрым — этот переключатель может быть в ключе, если ключом служит приложение в смартфоне! Всегда рассматриваем вначале функцию::поведение системы в мире, потом выявляем аффорданс для этой функции (и тут возможны варианты, и легко можно обнаружить смену целевой системы, как в примере с ключом: оказывается, надо было рассматривать замок как целевую систему, а ключ как подсистему). По возможности откладываем рассмотрение того, как устроена система как роль/«функциональный объект», ибо если непонятно, что система должна была бы делать (непонятная функция системы) — бесполезно обсуждать устройство системы, которая будет выполнять эту функцию.

Концепция использования — это набор моделей системы, модели абстрактны и не явлены никак в физическом мире. Чтобы на них посмотреть, или кому-нибудь переслать, нужно иметь их на носителе (неважно, бумажном, электронном или оптическом), то есть иметь документацию концепции использования (а если вы находитесь в предприятии, где придерживаются идей уже устарелой системной инженерии, то вам потребуется ещё и для концепции использования разработать требования и документировать уже требования). Документация концепции использования может найтись (или быть подготовлена) в самом разном виде: документы стандартов, технические задания, файлы с диаграммами сценариев использования на каких-то языках, фрагменты базы данных с информационной моделью. Если во всех этих документах содержится описание поведения целевой системы как «чёрного ящика» в окружении в момент эксплуатации, то это и будет концепция использования. И если вы при этом слышите слово «требования», то первым делом интересуйтесь насколько это гипотезы, а насколько и впрямь «очень надо именно так, можем обосновать», интересуйтесь сценариями (поведением), и проверяйте, чего в требованиях может не хватать или быть искажено, если их готовили «аналитики». Бойтесь «испорченного телефона», поинтересуйтесь ситуацией использования системы в ходе её работы, поймите сценарии/поведение, не принимайте «требования» слепо на веру — помним, что это просто «гипотеза, которую утвердили и назвали требованием, а потом гипотеза может оказаться неверна — и что будем делать?». Не верьте, если вас будут заверять, что «это требования, выполните их, и всё у вас будет хорошо». Это рассуждения из старой системной инженерии, старого системного подхода.

Концепция системы и архитектура

Очень часто те люди, которые описывают систему, хотят указать не только внешние свойства системы, описать не только границы системы и её поведение как чёрного ящика, но заодно и указать какие-то детали внутреннего устройства системы: определить (define) части системы (подсистемы), указать на процесс взаимодействия подсистем. В этом случае о системе говорят как о «прозрачном ящике», в нём можно считать известными какие-то подсистемы, свойства и поведение этих подсистем. Это можно считать указаниями по концепции системы: какое поведение ожидается от внутренних частей системы (время их работы, функции подсистем), какими частями конструкции системы (конструкция подсистем) это поведение может быть реализовано, при этом важно ещё учитывать и пространственные аспекты, и аспекты полной стоимости. Концепция системы описывает «прозрачный ящик» — это минимально четыре взаимоувязанных обязательных вида системных описаний, но чаще всего этих видов описаний по разным предметам интереса больше.

В любом случае, начнём хотя бы с двух: функциональное и конструктивное описания в их взаимоувязке. Скажем, вы готовитесь изготовить дверь, и вдруг вам внешние проектные роли говорят: «замок в двери должен быть из титана».

Слово «должен» указывает на требования, а не гипотезу, и это настораживает. А вдруг вы найдёте материал лучше? Для чего это вдруг потребовалось указывать, чего в поведении двери боится тот, кто описывает эту дверь? Какой испорченный телефон тут сработал, кто задал сценарий использования, что появилось это требование? Откуда вообще в двери замок, ибо вы и не подозревали, что дверь должна была бы запираться и отпираться: этого не было в концепции использования. Мы понимаем, что это описано ограничение свободы разработчика: один разработчик::роль указал другому разработчику::роль, что там должно бы быть внутри системы, чтобы при разработке концепции системы это ограничение было учтено. Вопрос: откуда разработчик::роль взялся во внешних ролях проекта. Иногда разработчиков целевой системы на зарплате у организации-заказчика называют «инжиниринг заказчика», и им платят зарплату как раз для того, чтобы они создавали такие ограничения свободы внешних разработчиков — чтобы, например, у внешних разработчиков не возникало соблазнов излишне удешевить-упростить или задрать цену-усложнить конструкцию системы.