Бесплатный фрагмент - Символ Соломона

Павел Гнесюк 
Символ Соломона 
роман

Символы открывают человеку священное одновременно предохраняют его от непосредственного соприкосновения с колоссальной психической энергией архетипов.

Карл Густав Юнг

Глава I
Старый мудрец

Выйдя из подъезда дома, Степан Николаевич направился к ожидавшему его автомобилю. Усаживаясь на переднее пассажирское кресло, он вспомнил, что прошло ровно 15 лет, как он работает заместителем главного врача клиники и все время у него постоянно один водитель и с ним установились дружеские отношения. Жили они в соседних домах и по договоренности, приобрели дачные участки, расположенные рядом, где отдыхали семьями.

— Петрович! Нам нужно с тобой отметить наш 15 летний юбилей, — предложил Степан Николаевич.

— Надо, значит, соберемся. Какие проблемы? Давай решим, где и когда? — среагировал водитель.

— Предлагаю организовать семейный праздник в выходные дни на даче.

— Степан Николаевич! У тебя сейчас какие дела? Может, вместе съездим за покупками.

— Нет, к сожалению, с утра много дел. Нужно пройти, посмотреть, кого-то похвалить или пожурить. Сегодня должны подойти двое мужчин. В парке все заросло. Зарплата низкая, никто не хочет быть садовником. Ты, пожалуйста, без меня съезди. Деньги я тебе дам.

Рабочий день Степан Николаевич начинал постоянно с обхода своих владений. Он радовался достигнутым успехам и огорчался допущенным недоработкам.

Сегодня Степан Николаевич начал с десятого этажа первого корпуса. У окна холла, обставленного мебелью, он остановился, чтобы снова полюбоваться панорамой окружающего пейзажа. Перед его взором предстали два соседних десятиэтажных здания, размещенные на зеленом ковре растительности. По рекомендации Степана Николаевича все корпуса соединены переходами. С западной стороны Степан Николаевич увидел главный въезд на территорию клиники и национальную парковую зону, которую рассекала автомагистраль, с передвигающимися по ней автомобилями на север. На кольце машины разворачивались и возвращались обратно в сторону Москвы. Рядом с третьим корпусом, в северо-западной зоне клиники, был предусмотрен дополнительный выезд. Степан Николаевич переместился к южному окну холла. Рассматривая парковую зону, наличие здесь зеленой лужайки, фонтана, цветочных клумб, декоративных кустарников, пешеходных дорожек и скамеек, Степан Николаевич вздрогнул от воспоминания, о том какие сложности ему пришлось преодолеть, чтобы выполнить разработанную им программу строительства и благоустройства территории, одобренную главным врачом. Увидев у приемного покоя автомобиль с красных крестом, Степан Николаевич забеспокоился:

— Еще одному пациенту требуется помощь, — и тут же мысленно продекламировал фразу с плаката, установленного на первом этаже главного корпуса.

— Высокая квалификация и внимание персонала, использование уникального оборудование и методов выявления и лечение, комфортные условия пребывания в клинике помогут преодолеть боль и страдания.

***

К парадному входу элитной клиники подъехали несколько автомобилей представительского класса. Вышедшие из первой и третьей машины, молодые парни крепкого телосложения без видимой суеты, профессионально и быстро тесным кольцом окружили второй автомобиль. Сидящий рядом с водителем, человек поднес к губам микрофон и тихим, властным голосом приказал:

— Встречайте! — помолчав, добавил. — Пошли! Поворачиваясь к охраняемой персоне, на выдохе произнес, — можно выходить.

Из автомобиля вышел элегантно одетый молодой человек и направился к зданию клиники. Не оборачиваясь, он спросил руководителя службы безопасности:

— Какое состояние больного?

— Тяжелое, — незамедлительно последовал ответ.

В просторном холле, встречающие накинули на плечи вошедшего халат. Передвигаясь по коридору клиники, он продолжал перекидываться с сопровождающим короткими фразами:

— Условия для больного?

— Нормальные!

— Охрана?

— По полной программе!

Не задавая сопровождающим больше вопросов молодой, энергичный человек поднялся на второй этаж клиники и оказался в просторной, тихой и светлой палате, окна которой выходили в парковую зону территории клиники. На кровати он увидел лежащего человек преклонного возраста, измученного продолжительной болезнью, и лишь блеск его глаз, выдавал незаурядную силу и стремление к жизни. Здесь в этой комфортной, со всеми удобствами палате, было все, что заслуживало высочайшей оценки и необходимое для выздоровления пациента.

— Можно говорить с больным? — спросил вошедший медсестру, производящую лечебные процедуры.

— Да, профессор разрешил. Вчерашний кризис, после оказания помощи, миновал. Но больной ослаблен, поэтому Вы его, пожалуйста, не переутомляйте.

— Хорошо! Оставьте нас вдвоем, если нужно Вас позовут.

Обращаясь к руководителю службы безопасности, он попросил:

— Николай Степанович, не пускайте никого. Нам необходимо поговорить наедине.

Николай Степанович с пониманием вышел и плотно закрыл дверь. В палате стало тихо, и лишь прерывистое дыхание больного и тональные сигналы медицинского оборудования нарушали тишину.

Лежащий на кровати глубоко вдохнул, раскрыл глаза и движением пальцев правой руки позвал вошедшего подойти к нему поближе.

— Я знал, что ты придешь. Твой приход я почувствовал еще утром. У нас с тобой будет длинный разговор. Помоги мне привстать.

Получив необходимую помощь, Владимир Сергеевич болезненным голосом проговорил:

— Позволь обращаться к тебе словами пророка Нафана — «Сын мой»?

Усевшись напротив больного, молодой человек протянул ему пакет, скрепленный сургучной печатью:

— Ваши товарищи назвали Вас Хранителем и попросили передать этот пакет.

— Ты знаешь, что в нем?

— Нет, это мне неведомо.

Вскрыв пакет и прочитав его содержимое, старик взбодрился, на его лице появился румянец. Чувствовалось, что документы пакета подняли ему настроение и он, торопясь, стал делиться своей радостью.

— Сын мой! Ты принес мне хорошую новость. Решение, принято мною и поддержано моими товарищами. Об этом идет речь в пакете, который ты отдал мне сегодня. Я верил, я знал, что ты хороший парень и тебе можно доверять самое важное и святое.

Смахнув навернувшие слезы и успокоившись, больной попросил:

— Разреши, мне обнять тебя. Я вижу твою растерянность и любопытство. Для тебя я Хранитель, а для меня ты сын. Но у сына должно быть имя, назови его.

— Владимир, — последовал ответ.

— Благородное имя! Я рад знакомству с тобой Владимир!

Внимательно разглядывая своего нового знакомого, Хранитель в дружеском тоне продолжил беседу:

— В далекие студенческие годы я знал твою маму. Это была прекрасная девушка, мечта многих ее сокурсников. У меня с ней были дружеские отношения. После окончания университета мы расстались и потеряли связь. По долгу службы, мне пришлось жить и работать за рубежом. А потом, через множество прожитых лет, вспомнил ее, долго искал и нашел ее сына, то есть тебя. Отслеживая за твоей карьерой, решил не только познакомиться с тобой, но сделать тебе предложение, стать моим преемником.

— Интересно! — отреагировал Владимир. — Почему мне такая честь, да и Ваш термин «Приемник» мне не понятен?

— Сейчас поймешь. Во-первых, я говорил, что отслеживал за твоей карьерой. Во-вторых, я тебе доверяю и об этом я тоже говорил. В-третьих, мое доверие к тебе одобрено в послании, которое ты принес в пакете. Что касается предложения быть приемником, то здесь идет речь о согласии стать Хранителем собора единомышленников. Предупреждаю, это сложный, ответственный и опасный статус.

Не ответив на поставленный вопрос, Владимир забеспокоился:

— Хранитель, я вас утомил. Если можно, давайте отложим нашу беседу на завтра.

— Давай отложим, — согласился Хранитель. — Подумай над моим предложением. Завтра в это же время я буду тебя ждать.

Пожимая руку Владимира, хранитель попросил, — Душно в палате, открой, пожалуйста, форточку.

— В парке напротив окон Вашей палаты работают два странных мужика в униформе садовников. На улице 20 градусов, а на их головах спортивные шапочки, даже уши прикрыли, — заметил Владимир.

Попрощавшись, Хранитель взглядом проводил Владимира до дверей палаты. Он чувствовал, что не утомился. Однако ему нужно было отдышаться, снять напряжение, появившееся в его теле от встречи, которую он так долго ждал. Мысленно анализируя состоявшуюся встречу, Хранитель незаметно погрузился в глубокий сон.

Перед глазами спящего Хранителя проплыли: туман, уходящий за горизонт, пейзаж дворцового сада, сверкающий в лучах теплого солнца, беседка, затененная виноградной лозой, пожилой человек с седой бородой и длинными седыми волосами и мальчик с кудрявой головкой.

— О, боже, кто этот ребенок? Кого он мне напоминает.

***

В царском дворце Давида служил известный пророк Нафан. Его обязанность состояла в том, чтобы давать царю советы. В руках мудреца была всегда большая книга Танах — Священное писание, создаваемое на протяжении многих веков истории еврейского народа. В своих проповедях и рассказах Нафан делал ссылки на Священное писание. Его считали любимым и почитаемым старейшиной и приписывали ему божественное происхождение.

— Великий мудрец! — обратился к нему царь Давид. — Прошу тебя не отказать моей просьбе. Мои дети любят тебя. Дай свое согласие быть их учителем, и я буду тебе благодарен.

Нафан любил детей и поэтому его ответ был лаконичным:

— Великий царь! Сочту за честь!

Нафан имел длинные седые волосы и бороду. Одежда Мудреца отражала его общественное положение, достаток владельца, а также личный статус. Его одежду, как и одежду других придворных, шили по специальным заказам, что вызывало восхищение у зарубежных гостей. На его голове была всегда одета кипа, что подтверждало его уважение к царю и богу.

Нафан сообщил царю Божью поддержку в решении Давида построить храм, затем убедил его в том, что строительство храма должен осуществить его приемник.

Нафан придерживался традиций своего народа и учил своих учеников:

— Не изменяйте: языка своего, имени своего, одежды своей.

Представляя нужный совет, Нафан обращался к приходящим как к своим сыновьям и дочерям.

Увидев у своего дома пастуха, поинтересовался:

— Сын мой, с чем ты пришел ко мне?

— Дочь моя, чем ты так опечалена? — спросил Нафан у заплаканной женщины.

— Твои дети прекрасны, как божьи цветы, — говорил Нафан Давиду.

Однако особое, заботливое отношение мудрец проявлял к своему любимому ученику Соломону, которого при рождении нарекли именем Шломо. В своем юном ученике Нафан видел своего старшего сына, который погиб, закрывая собой Давида от копья филистимлянина.

Почтительно к своему учителю относился Соломон. В Нафане Соломон видел не только заботливого родителя, опекающего свое чадо, но и старшего, преданного друга. Расправив руками седую растрепанную бороду, Нафан, нежно поглаживая кучерявую голову запыхавшегося Соломона, радостно восклицал:

— Мой сын, мой юный Шломо! Чем порадуешь!

— Учитель! Я пришел к тебе. Ты обещал мне рассказать об Аврааме.

— Хорошо! Обещание нужно выполнять. Где будем беседовать? Здесь? — при этом Нафан показал на стоящие в комнате столы. Не получив ответа, предложил, — Давай пойдем в сад, найдем укромное местечко и побеседуем.

Передвигаясь по аллеям сада и вдыхая разнообразия цветочных ароматов, учитель и ученик остановились у одной из многочисленных беседок обвитой виноградной лозой. Усевшись на скамейку беседки, мудрец заговорил: — Как здесь хорошо! Приложи к уху руку, прислушайся. Что слышишь?

— Птиц слышу, поют!

— Хорошо! — повторил мудрец, и грустно продолжил, — а когда-то здесь, кроме камней, обожженных солнцем, всех этих прелестей не существовало. Помолчав, Нафан продолжил:

— Мы с тобой сидим лицом на Запад. Там синее-синее море. А на Востоке, где всходит солнце, — в южной части Месопотамии, называемой Халдеем, на правом берегу Евфрата расположен город Ур, столица древнего Шумера.

В Уре у патриарха Фарра родились сыновья Авраам, Нахор и Аран. Глава семейства под впечатлением местной среды стал идолопоклонником. Однако, его сын Авраам соблюдал веру в единого Бога, за что всевышний избрал его своим носителем и хранителем. Аврааму было предложено пойти в Ханаан, где ему и его потомкам были обещаны земли на вечные времена.

Рассказывая историю Авраама, Нафан внимательно наблюдал за своим учеником и в нужном месте быстро перестраивал беседу на другую тему.

— Поскольку, ты мой многоуважаемый любимец богов, состоишь при мне в такой достойной должности, — заинтересованно попросил Нафан. — Ответь мне на один интригующий вопрос.

— Какой вопрос? — живо среагировал Соломон.

Поглаживая, кучерявую голову своего любимого ученика, ладонью с загрубевшей кожей, Нафан произнес:

— Как ты думаешь, зачем меня послали к тебе?

— Наверное, чтобы я знал все об Аврааме, — неуверенно ответил Соломон, поглядывая на своего учителя.

— Не торопись с ответом. Подумай. — Нафан, закрыв глаза, ожидая более точного ответа.

— Я ответил неправильно. Ты учишь меня, как управлять страной и ее народом, — выпалил Соломон.

— Правильно! Но давай вернемся к нашему рассказу об Аврааме.

Прижав к себе Соломона, Нафан продолжил свой рассказ:

— Покинув плодородные земли Ура, 75-летний Авраам во главе своего племени пошел в Ханаанские земли. По пути переселенцы остановились в городе Харран, в царстве Мари, правителем которой был царь Яхдун-Лим. В Харране отец Авраама — Фара умирает. Похоронив отца, Авраам со своим племенем продолжил путь. Брат Авраама Нахор остался жить в Харране.

В те времена население Мари в большинстве представляли племена, близкие по своему происхождению и языку к евреям. Двигаясь по реке Евфрат и вытисняя Шумеров, они завладели всей Месопотамией. В переселении принимали и еврейские племена. Не задерживаясь в Харране, пастушеские племена, покинув насиженные места, медленно передвигались по незнакомым местам. Впереди одного из многочисленных караванов, шел странник по имени Авраам, с длинными седыми волосами. Авраам и его попутчики были одеты в похожие на рубашки передники, а на плечи были накинуты пестрые ковры.

Вместе с Авраамом в новые неведомые земли шли его жена Сара, племянник Лот и его многочисленное племя. Женщины шли рядом с ослами, на которых вместе с имуществом были размещены дети. Рядом с Авраамом, замыкающими караван, шли мужчины. Они обеспечивали безопасность переселенцев. Вместе с караваном перемещались стада животных.

Караван Авраама переправился на правый берег Евфрата. По Сирийской пустыне Авраам добрался до Дамаска, затем после реки Иордан, по велению бога Яхве, вступил на Ханаанскую землю. Здесь, в одном из благодатных мест, вблизи города Сихем, Авраам и его племя поселилось в сооруженных шатрах. Оказавшись на Ханаанской земле, Авраам получил подтверждение от бога, о том, что эта земля будет отдана Аврааму и его потомкам. Местные жители пришельцев назвали «ибрим» — «евреи», что означало «пришедшие из-за реки». С приходом в Ханаан пришельцы Аврама стали называть Ханаан землей Израиля. Они преступили к формированию еврейской религии, традиций, становлению еврейского государства.

— Основным источником для изучения нашей истории является священное писание, — сказал Нафан, при этом показал на книгу, которую держал в своих старческих руках.

Подняв руку верх, Соломон прервал Нафана:

— Учитель! Из твоих рассказов мне известно, что земли южной части Месопотамии, откуда пришел Авраам, были плодородны и богаты. Население города Ур занималось не только скотоводством, земледелием и садоводством, они строили города, дворцы, храмы, дома. Там появилась письменность. Местные мудрецы занимались астрологией и математикой. В таком случае напрашивается вопрос: — Что заставило Авраама уйти из Ура?

— Ты прав, Шлома! Зачем уходить с насиженного места, где родился и прожил 75 лет? Причин тут несколько. Во-первых, вера в одного бога не позволяла жить там, где навязывалось идолопоклонство. Во-вторых, Авраам опасался за безопасность своего народа. Сложные взаимоотношения с царским двором Хаммурапи и вторжение аморейских племен в Месопотамию, вынуждали Авраама покинуть земли Ура.

— Понятно, — сказал Соломон, — А, что здесь на Ханаанской земле, какой она предстала перед пророком Авраамом?

— Земля Ханаана, куда пришли переселенцы Авраама, — продолжил рассказ Нафан, — предстала в виде плодородной полосы между Средиземным морем и Аравийской пустыней, заселенной народами различных племен. Здесь были не только плодородные земли, но и пустыня.

В низменных районах на севере, главным образом вдоль берега моря, за горой Кармел, жил торговый народ хананеи, по имени которого здешняя земля получила название Ханаана.

Земли Ханаана привлекали многие народы. Одни шли сюда, чтобы мирно жить с другими народами. Другие, чтобы огнем и мечем поработить, тех, кто уже создал достойные условия жизни. Здесь было все, мирное существование, вражда и недоверие.

Местные жители не дружелюбно встретили пришельцев, поэтому Авраам двинулся на юг страны, где пастбища не имели необходимых кормов для скота. Спасаясь от голода, Авраам, без благословения Божия, переселился в Египет, который в то время достиг высокой цивилизации. На берегах Нила можно было увидеть пирамиды. Правитель Египта — Фараон не препятствовал кочевым племенам пасти свои стада на свободных землях, за что брал с них определенную плату. Иногда он забирал красивых женщин в свой дворец или в гаремы царских вельмож. Зная нравы фараона и его вельмож, Авраам принял меры предосторожности. Сара представилась сестрой Авраама, что обеспечило не только безопасность, но и наделение мнимого шурина подарками в виде рабов, лошадей, верблюдов и других домашних животных, а Сара была приглашена во дворец фараона. За жену Авраама бог наказал фараона. Вернув Сару Аврааму, фараон велел ему покинуть Египет, да и самого Авраама овладевали помыслы вернуться на земли Ханаана.

После возвращения из Египта Авраам передал племяннику Лоту лучшие орошаемые пастбища, а сам остался на скудных землях Вефиля, за что бог наградил его. Взяв Священное писание, Нафан процитировал, довольно длинный монолог бога:

— Возведи очи свои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу, и к югу, и к востоку, и к западу. Ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки.

Авраам поселился в Хевроне, который стал местом его пребывания.

В Месопотамии, откуда ушло племя Авраама, существовали предсказания, которые воспринимались как явления, исходящие от бога. Мистическое искусство жрецов играло важную роль в жизни многих народов восточного побережья Средиземного моря и Египта. Потребность божеского совета и предсказаний была у всех слоев населения, поэтому жрецы и маги использовали разнообразные варианты своих видений. Авраам стремился к общению с богом, оно приносило ему и его людям не только невзгоды, но и высшую мудрость.

Свой сон Авраам рассматривал в первую очередь, не как отдых, а как потребность общения с богом, а также как посещение тех мест, которые он мог видеть спящим. Для встречи с повелителем Авраам оставался на ночь внутри святилища. Однажды, когда Авраам был в глубоком сне, посетившие его ангелы сказали:

— Найди символ своего народа, равный числу три».

— Скажи мой учитель, нашел Авраам символ, о котором ему говорили ангелы, — спросил заинтересованный Соломон.

Старый мудрец задумался.

— Что задумался? Не знаешь или не хочешь говорить?

— То, что тебе требуется, ты можешь узнать, сейчас как наследник. Есть то, что будет тебе известно, когда станешь во главе своей страны. Однако есть и то, что доступно лишь одному богу, — последовал ответ мудреца, — Задумался я о другом и кое-что тебе расскажу. Помолчав, Нафан продолжил свой монолог:

— Символ Авраам не нашел, хотя искал до последнего дня своей жизни. Символ скрыт от постороннего взгляда за божьим занавесом. Чтобы приподнять занавес, нужно знать и должным образом соблюдать обряды и хранить тайные помыслы бога.

Увлекая за собой смышленого ученика, мудрец встал и вышел из беседки. Повернувшись лицом к заходящему за горизонт солнцу, он поманил к себе Соломона:

— Стань со мной рядом, протяни, как и я руки к солнцу и молча, понаблюдай за происходящим, — скомандовал мудрец.

Через мгновение Соломон увидел чудо. Яркие стрелы солнца впились в поднятые руки, перешли на грудь, а затем, переливаясь всеми цветами радуги, зажгли мудреца и любопытного Соломона.

— Что это было? — спросил Соломон.

— Беседа богом! — Но, я ее не слышал?

— А, что ты мог слышать, когда любовался стрелами солнца, — на вопрос вопросом ответил Нафан, — Я полюбопытствовал и получил кое-какие ответы на счет символов.

— Ух, ты, здорово! И, что бог тебе сказал, — усмехнулся Соломон.

— Сказал, что нужно хранить тайну, иначе символ может оказаться у тех, кому он не принадлежит и принесет им неприятности. Ты умеешь хранить тайну?

— Постараюсь, — ответил Соломон.

— Хорошо! — проговорил Нафан свое любимое слово, — В таком случае давай проведем ритуал клятвы, клади на мою божественную книгу правую руку и повторяй за мной слова:

— Клянусь хранить тайну символа!

Повторяя слова клятвы, Соломон терпеливо ждал доступной и обещанной тайны, которую мог ему изложить Мудрец.

— Обрати внимание, — заговорил Нафан, — Ангелы, обращаясь к Аврааму, говорили о символе, равному числу три. Давай вместе рассуждать. Почему выбрано это число три? Что скрывается под этим числом?

— Число три для Авраама было магическим.

— Ты размышляешь правильно, — поддержал Нафан. — Преклонение солнцу, луне и небу имеет место у многих народов. Солнце является символом силы, божественной энергии, света и знаний.

Число три символизирует треугольник, представляющий прошлое, настоящее и будущее. Три излюбленное число в народных мифах, это символ полноты и совершенства. Число три это триединство человека, его тело, разум, душа, его рождение, жизнь и смерть. В символе, равном числу три множество разнообразных персонажей, явлений и сюжетов.

— Учитель, остановись! — прервал мудреца Соломон. — Я предвижу твое бесконечное перечисление явлений и сюжетов с числом три как символ, который искал Авраам. Перечисляя их, ты употребил термин треугольник. Треугольник — это геометрическое изображение с тремя вершинами и тремя сторонами. Если предположить, что стороны треугольника одинаковой длины, то это символ силы. — Возможно, ты прав. У многих народов изображение равностороннего треугольника широко распространено. Треугольная форма изображения с давних времен широко известна в технологии строительства, например, в строительстве Египетских пирамид.

— Какая связь между пирамидами и треугольником. Поясни символы треугольника.

— Каждая из сторон Египетской пирамиды представляет собой треугольник. В зависимости от ориентации, символы треугольника представлены противоположными значениями теплом и светом (юг и север), светом и тьмой (восток и запад).

Треугольник, обращенный остриём вверх, символизирует огонь, небо, мужественность. Треугольник, острием вниз, символизирует воду, землю, женственность.

— Получается, что треугольник, возможно, является тем символом, который искал Авраам, — высказал свою версию, увлеченный поиском тайны Соломон. А может, в качестве символа представлен круг, вернее три кольца, соединенных в одно целое, символизирующие единство.

Наблюдая за своим учеником, Нафан отметил:

— Возможно, твои варианты предпосылок верны. Однако, события не следует ускорять. Всему свое время. Ты дал клятву сохранять тайну. Поэтому, небольшую ее часть я тебе открою. Придет время, и тебе Символ Веры, Единства и Силы представит лучший твой друг.

— Кто конкретно? Когда? В какой форме? — воскликнул Соломон.

— Ответить на эти вопросы пока я затрудняюсь. Но, однозначно, Символ будет вручен тебе, и ты должен быть его хранителем во блага своего народа, его веры, силы и единства.

— Учитель, я благодарен тебе за твою заботу и терпимость, за любовь, ласку, отцовскую привязанность и я стараюсь ответить тебе тем же.

Вытирая, платком навернувшуюся слезу, и поблагодарив своего ученика, мудрец вместе с Соломоном направился во Дворец.

— У меня к тебе имеется еще одна приятная новость, — сказал Нафан, — В ближайшее время я должен буду сопровождать твоего отца в поездке в Финикию. На предложение, о твоей поездке с нами, я получил согласие. Поэтому завтра мы поговорим с тобой о Финикии, о ее истории, ее народе. А сейчас давай прощаться. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, учитель.

***

Хранитель проснулся от настойчивого звонка телефона, взяв телефон, со стола, стоящего рядом с кроватью Хранитель сонным голосом произнес:

— Слушаю Вас!

В трубке зазвучал взволнованный, хорошо знакомый голос Александра Ивановича:

— Ты, почему молчишь? Целый час пытаюсь до тебя дозвониться! Плохо себя чувствуешь?

— Наоборот все хорошо, — иронично ответил Хранитель, — Взбодренный встречей, так крепко уснул, что не слышал твоего звонка. Прости, своего покорного слугу.

— Что можешь мне сказать о встрече с твоим посетителем? — поинтересовался Александр Иванович.

— Приходи, расскажу, — отпарировал Хранитель. — Александр Иванович, можем ли мы нашему гостю продемонстрировать…

— Возможно, — не уверенно прозвучал ответ Александра Ивановича.

— Я, тебя жду завтра в 10 часов.

Увидев на прикроватной тумбочке тарелку с фруктами, Хранитель насторожился, при этом сказал:

— Николай Степанович! У меня разрядился телефон, я хо… — оборвал свою речь на полуслове Хранитель.

— Что же ты наделал, Владимир Сергеевич. Ты же опытный конспиратор, — мысленно ругая себя, Хранитель нажал кнопку вызова.

***

Срывая сорняки с цветочной клумбы, садовники тихо разговаривали. Садовник в черной шапочке инструктировал садовника в синей шапочке:

— Синий! Твоя задача слушать разговор в палате, а я буду передавать полученную информацию старшему.

— Старший — это кто? — поинтересовался Синий.

— Тебе какая разница. Меньше знаешь, лучше спишь! — отпарировал черный.

— Внимание! Кто-то открыл форточку, произнес синий.

— Где?

— Где — где? На втором этаже!

— Наверно у него гости.

— Блин! Вот бы послушать, — проявил интерес Синий. Сделав паузу, он предложил, — Может нам пока кофейку или в магазин сходить.

Черный, поправляя шапочку, угрожающе сверкнул глазами в сторону напарника и напряженным голосом произнес заученную фразу: — Слушаю!

В наушниках раздалась четкая команда старшего:

— Черный! Оставайтесь на месте! Жуки скоро начнут работать.

— Старший, Вас понял, начинаем работать.

— Слышу звонок телефона — тихо произнес синий.

— Старший! У объекта звонок телефона.

— Черный! Внимательно фиксируйте и оперативно сообщайте.

— Понятно! — ответил черный.

— В этой шапке, пропади она, запарился. — Возмутился синий

— Не отвлекайся! — резко скомандовал черный.

***

Появившийся на пороге, спортивного телосложения парень, проговорил:

— Слушаю вас! Что вас беспокоит?

Лежащий на кровати Хранитель, прикрывая рот ладонью, спросил:

— Ты кто?

— Санитар Василий! — среагировал на жест охранник.

— Мне нужны садовники для дачи, — произнес Хранитель, указывая пальцем, то на Василия, то на окно.

— Я знаю двоих садовников, — отпарировал Василий, показывая на окно. — Когда требуются?

— Чем быстрее, тем лучше!

Поднимая тарелку с фруктами, Хранитель предложил:

— Угощайся! Смотри, какая прелесть!

На обратной стороне тарелки Василий увидел прикрепленное подслушивающее устройство. Устанавливая тарелку на стол, он сказал:

— Спасибо за угощение!

Беседуя с Василием, Хранитель обратился к нему с деликатной просьбой:

— Нужно сделать один звонок, но мой телефон разрядился.

Протягивая визитку Василию, попросил:

— Позвони! Извинись за меня, старика, запамятовал. Встреча может состояться завтра не в 10, а в 16 часов. На 10 часов я обещал встретиться с другим человеком. Да и телефон мой, заряди, пожалуйста. Еще раз напоминаю. Время встречи в 16 часов!

***

Получив информацию от садовников, старший сказал:

— Черный! Думаю, что беседа будет продолжена. Нам нужно знать все о предполагаемой демонстрации, кому, где и что. Сейчас, временно приостановите наблюдение. Пускай заряжает свой телефон. Пока отбой!

Уходящий в магазин садовник в синей шапочке, анализируя свое случайное знакомство с напарником по подслушиванию неизвестного для него больного, размышлял и не находил ответа:

— Какую мне уготовили судьбу организаторы подслушивания?

— Кто такой старший?

— Ответ напарника пугающий! Что я знаю о напарнике? — Ничего!

— Кто такой больной и почему за ним такая слежка?

— О каких садовниках ведется разговор между больным и санитаром?

— Для дачи или для сдачи? — иронически пробормотал садовник. — Что–то здесь все подозрительно!

Выглянув из-за остановочного павильона в сторону сада, он увидел двух мужчин, приближающихся к напарнику, что подтолкнуло его к принятию окончательного решения:

— Нужно как можно быстрее отсюда уезжать!

В пустующем остановочном павильоне, он быстро снял с себя жилет, шапочку, подслушивающую аппаратуру и выбросил в урну, но тут, же передумал и сложил все в имеющий у него пакет:

— Здесь выбрасывать нельзя!

***

— Николай Степанович! Добрый День! Не могу понять, — прозвучал в трубке взволнованный голос Александра Ивановича. — Какие-то странности с нашим больным.

— Не беспокойтесь! — ответил руководитель службы безопасности, — У нас там небольшое ЧП, но все под контролем. Через несколько минут буду на месте. Разберемся и я Вам доложу.

— Может мне следует туда поехать?

— Пока нельзя! Я Вам позвоню!

— Хорошо! Держите меня в курсе дела.

***

К отдыхающему на скамейке садовнику подошли два человека. Усаживаясь рядом с садовником щеголеватого вида парень, подтрунивая, над своим собеседником настойчиво спросил его:

— Расскажи, как ночь с ней провел? Не хочешь с другом поделиться опытом, — повернувшись к садовнику, поинтересовался:

— Слушай, садовник, как тебя звать. Да и где твой напарник. Наверно тоже любитель женщин.

— Кто ты такой, чтобы проявлять интерес ко мне, — настороженно отреагировал садовник.

— Что ты так заволновался, — тихим голосом произнес парень. — Успокойся. Сделав паузу, он продолжил, — Шеф попросил меня проконтролировать, как выполняется его поручение, да и Ваш ратный труд оплатить велел.

Садовник спокойным тоном произнес:

— Контролируй! Смотри, какие кучи травы.

— Молодцы! — одобрительно похвалил щеголь. Подталкивая садовника под бок, продолжил его расспрашивать, — Сознайся, куда рванул напарник.

— Куда, куда! В магазин пошел. Обедать пора, — ворчливо ответил садовник.

— Ты прав! Обед святое дело! Придет твой напарник, рассчитаемся и по домам, — размышляя, проговорил щеголь, — А пока давай покурим.

Угощая садовника сигаретой, щеголь спросил:

— Спички у тебя найдутся.

Прикрывая руками от ветра зажженную зажигалку, садовник не успел среагировать, как на запястьях его рук защелкнулись наручники.

— Что Вы делаете, мужики? — закричал, вскакивающий со скамьи садовник. Но его крепко прижал к спинке скамьи стоящий сзади напарник щеголя. Сняв с головы садовника шапочку, и извлекая из его уха микрофон, тихо спросил:

— Что ты здесь делаешь, и кто тебя послал? Приставив к виску садовника пистолет, напарник щеголя с суровым лицом произнес:

— На счет три, эта штука иногда стреляет! Ты выкладываешь нам все…

Недоговаривая фразу, он резким движением сбивает садовника со скамейки. Пуля, предназначенная для садовника, разрывает спинку скамейки. Прикрывая собой садовника, охранники вбегают в здание клиники.

Посмотрев на побледневшего садовника, щеголь, тяжело дыша, спросил:

— Садовник, ты цел! — не дождавшись ответа, подытожил, — Ты парень в рубашке родился!

За садовника ответил напарник щеголя:

— Нужно подумать: Все рассказать или оказаться вновь мишенью снайпера.

***

Хранитель был почти уверен в организации подслушивания, но действия противоборствующей стороны было столь стремительным, что он никак не мог унять нарастающее волнение. Почувствовав участившееся биение сердца, Владимир Сергеевич нажал кнопку вызова медперсонала. На вызов незамедлительно появился лечащий врач в сопровождении медсестры, которая постоянно выполняла лечебные процедуры, назначенные врачом. Через несколько минут инъекция успокоительного позволила Владимиру Сергеевичу глубоко вздохнуть, расслабится и медленно погрузиться в сон. Образы убранства дворца царя Давида проявились в его подсознании.

***

Подготовка визита царя Давида в соседнюю Финикию, находившуюся в дружественных отношениях, велась долго и основательно. В процессе визита предполагалось заключение союза о торгово-политическом сотрудничестве, а также проведение переговоров по строительству в Иерусалиме каменного меблированного дворцового комплекса с полами и стенами, обитыми финикийской кедровой доской, называемого «Домом ливанского кедра».

Отправляясь в соседнюю Финикию, Соломон из рассказов своего учителя знал, что города этой страны расположены друг от друга на небольшом расстоянии, однако, передвигаться между ними по суше трудно и опасно. Гораздо легче передвигаться морем на кораблях.

— В финикийских городах Библ, Тир и Сидон, расположенных на побережье Средиземного моря, — рассказывал Нафан, — сходятся торговые пути. В городах Финикии продаются египетские и вавилонские товары для Греции, а греческие товары — для стран Востока. Из Финикии в Египет и страны Двуречья вывозятся лесоматериалы и изделия ремесленников.

Дороги огибают горные вершины, болотистые места и бурные потоки рек. По ним в горных ущельях, пробитых через скалы, нависающие над морем, караваны идут в Египет и Израиль и в обратном направлении. Иногда на дорогах появляются военные отряды, которые грабят торговые караваны.

Для транспортировки грузов, в основном, используются ослы. Для них, как и для купцов, требуется вода и пища. Для таких караванов используются дороги, проходящие по плодородной долине Бекаа, вдоль рек Оронт и Леонт. Появление в караванах верблюдов, позволило обходиться длительное время без водных источников и пастбищ, что облегчило доставку грузов в пустынные районы Аравии, Сахары и Синая.

Для морского путешествия в Тир были зафрахтованы финикийские торговые корабли, обладающие высокой плавучестью и надежностью. Они были не только галерами, но и одновременно парусниками.

При ближнем плавании финикийцы использовали преимущественно легкие торговые суда, имевшие весла и прямой рейковый парус. Значительно внушительнее выглядели суда, предназначенные для дальнего плавания, и военные корабли.

Два корабля, представленные финикийцами, были переоборудованы для царской семьи. На них по бортам верхней палубы были установлены перилла. На большей части палуб были смонтированы салоны, в которых установлены столы и мягкие сиденья. Сверху, салоны были накрыты тентами. Палубы носовых частей были застелены коврами. На нижней палубе, по сторонам от проходов, по каждому борту кораблей, на скамейках сидели гребцы, в ожидании команды о начале движения. В трюмы кораблей были погружены продукты питания, вино и вода.

При выходе из порта Яффа, корабли сопровождения выстроились по ходу движения эскадры двумя треугольниками с вершинами в противоположные стороны. В кораблях сопровождения, кроме грузов, была размещена охрана, обеспечивающая безопасное путешествие. Внутри треугольников встали два корабля с царской семьей и прислугой. Прячась от солнца, пассажиры разместились в салонах верхних палуб.

Получив от царя согласие о начале движения кораблей, командующий сделал отмашку флагом. Одновременно с ним на всех кораблях раздались трели свистков капитанов. Под взмах дирижера гребцы взмахнули веслами. В ритм музыкальных инструментов заработали гребцы. Эскадра кораблей, взяв курс параллельно береговой линии, стала удаляться от причала порта.

Среди пассажиров корабля выделялся глава царской семьи Давид. Вместе с отцом в морское путешествие отправился его юный сын Соломон, а также мудрец Нафан.

В торжествах на пристани и в дальнем плавании Соломон оказался впервые. Он радовался и проявлял интерес к предстоящим встречам.

— В Тире нас будет встречать финикийский царь? — поинтересовался Соломон у своего наставника.

— Обязательно! Я тебя с ним познакомлю, — пообещал Нафан. — Пока плывем, наблюдай за сменяющимися перед тобой картинами.

— Не понял, о каких ты говоришь картинах?

— В морском порту ты видел людей. Они махали руками, желая доброго пути. А теперь, что видишь?

— Теперь вижу равнину, уходящую к горизонту, на ее лугах пасутся стада домашних животных, а вон там, на полях созревают зерновые культуры.

— Вот это и есть сменяющиеся картины, — сделал вывод учитель.

Корабли, на которых плыла делегация царя Давида, были одномачтовыми с небольшой осадкой и высоко поднятыми носами и кормой. На корме кораблей находились рулевые весла, которыми управляли молодые моряки. Кораблям при использовании попутного течения не трудно проделать маршрут от Яффе до Тира. Однако при безветренном солнечном дне, когда паруса убраны, гребцам приходиться преодолевать большую физическую нагрузку.

Наблюдая за береговой линией, Соломон увидел человека, одетого в желтый камуфляж, производящего движения двумя флажками. Показывая на него рукой, Соломон спросил мудреца:

— Человек, машущий флажками, нам желает доброго пути.

— Это наблюдатель. Используя морские флажковые знаки, он передает, а наблюдатели на кораблях принимают информацию, например, что нам ничто не угрожает.

Пассажиры в такт музыки хлопали в ладоши, танцевали и пели песни. К музыкантам с игрой на гуслях присоединился белокурый Давид.

Посмотрев на отца, Соломон обратился к Нафану:

— Учитель! Ты давно не рассказывал, как отец сражался с великаном. — Расскажи, если еще не забыл, — попросил Соломон, заглядывая в глаза своего учителя.

Давид был младшим из восьми сыновей у отца Иессея, — начал свой рассказ мудрец Нафан.

В юношеские годы Давид пас отары овец. Когда на них нападали звери, Давид защищал овец. В часы досуга Давид увлекался игрой на гуслях и пением.

Однажды Господь усмотрел себе царя и дал указание пророку Самуилу помазать Давида принесенным рогом с елеем.

Царем в то время был Саул. Он был в раздраженном и болезненном состоянии. Для успокоения царя в царский двор был приглашен восемнадцатилетний Давид, который играл на гуслях. Давид понравился царю и стал у него оруженосцем.

Во время нашествия Филистимлян царю Саулу было предложено покончить войну поединком между великаном Голиафом и воином Саула. Приняв грозный вид, Голиаф кричал:

— Саул! Пусть выйдет твой воин. Я убью его, и ты и твой народ станете нашими рабами. Если он убьет меня, то мы — твои рабы.

Его вид и произносимые слова устрашающе действовали на воинов Саула.

Возмущаясь, высокомерием Голиафа Давид попросил разрешения сразиться с ним.

Взял Давид пастушеский посох, пращу и сумку с камнями, и двинулся к Голиафу. Под брань великана филистимлян Давид пустил из праща камень в голову Голиафа. От сильного удара Голиаф свалился на землю. Подбежавший Давид, подхватил падающий меч великана и резким движением отсек ему голову.

Держа в руках голову убитого Голиафа, Давид предстал перед Саулом и его войском. Обрадованный Саул возвел Давида в звание военачальника и отдал ему в жены свою дочь Михалу.

— Вот такая была история, — сказал в заключение мудрец.

— А как стал Давид царем? — поинтересовался Соломон.

— Это уже другая история!

— Давай выйдем на палубу, — предложил Соломон.

Картинка по правому борту корабля, изменилась лишь тем, что глубина равнины уменьшилась, и на горизонте появились небольшие горы, покрытые лесным массивом. Где-то там начинался сухопутный путь, уходящий к границе с Финикией. По левому борту корабля взору Соломона предстало море, уходящее к горизонту, где оно соединялось с голубым небом. Теплые пронизывающие лучи солнца купались в морской воде, придавая ей различные оттенки. Группа дельфинов игриво сопровождала корабли. Гребцы кораблей подымали весла вверх, над водой, затем опускали их вниз, создавая плеск воды. Отталкиваясь веслами от воды, они поддерживали скорость, набранную кораблями.

Соломон повернулся в сторону своего учителя. Старый мудрец сидел на ковре, постеленном в носовой части палубы. Соломон впервые увидел Нафана без его любимой кипы. Лысая макушка головы мудреца сверкала в лучах солнца.

Притрагиваясь к плечу Нафана, Соломон спросил:

— Мы можем поговорить о Финикии?

— Не только можем, но и должны. Что тебя интересует?

— Мне хотелось бы знать все. Но в первую очередь у меня к тебе вопрос, касающийся нашей поездки в Финикию. Почему выбрана эта страна, а не другая?

— Во-первых, наши страны соседи.

— Ну и что? — возразил Соломон, — У нас имеются и другие соседи, например, Египет, с которым поддерживаем дружеские отношения.

— Ты прав, — ответил Нафан. — С Египтом и Финикией у нас дружеские отношения. Настоящий визит в Финикию проходит по приглашению царя Хирама, в согласованные сторонами сроки. В ходе визита намечено подписание ряда соглашений, которые взаимовыгодны, обеим странам. Придет свое время, и мы с тобой поедем в Египет или другую страну.

Пока я рассказываю о Финикии, — продолжил свой рассказ Нафан, — ты думай и анализируй интересы нашей страны в сотрудничестве.

Финикия размещена на восточном побережье Средиземного моря и тесно соприкасается с нашей страной. Территория Финикии заселена различными племенами, одна из которых называется «Ханаан». Все народы Финикии говорят на похожих языках, что позволяет им свободно общаться и понимать друг друга.

Финикийцы поклоняются богам Ваалу и Астарте. Ваал — бог грома и молнии, бури и войны, а также государевый покровитель, а Астарта главная богиня, богиня любви и плодородия.

Вслед за Библом в удобных местах для причаливания кораблей на территории Финикии строится Сидон, Тир и другие города.

Особого расцвета Тиро-Сидонское царство достигло при царе Хираме. При нем проявляется тенденция к объединению городов Финикии в единое государство, центром которого становится город Тир.

Финикийский царь Хирам дальновидный политик. Перенимая опыт и знания в культурных центрах Вавилона и Аравии, он оказывает политическую и экономическую помощь нашей стране. Вступив на престол, Хирам отправил в Иерусалим плотников для постройки дворца Давиду.

Занятие земледелием в Финикии ограничено из-за недостатка хороших земель, зато, жаркий и влажный климат способствует занятию садоводством.

В финикийских городах живут ремесленники, мастера своего дела. Они умеют производить и окрашивать ткани. Ювелиры изготавливают изящные украшения из золота, серебра и драгоценных камней. Резчики — выразительные статуэтки, и изделия из слоновой кости. Финикийские мастера изобрели прозрачное стекло, выплавляя его в специальных печах из смеси белого песка и соды, из которых выдувают вазы и сосуды для благовоний.

Чеканщики, ткачи, гончары, строители Финикии пользуются заслуженной славой. Они являются не только прекрасными строителями кораблей, зданий, и укреплений, но и бесстрашными мореплавателями и купцами.

Для строительства кораблей Финикия имеет благоприятные природные условия. На морском побережье есть удобные бухты и устья рек, которые являются убежищами в штормовую погоду.

В Финикии нет обилия полезных ископаемых, зато склоны гор покрыты густыми кедровыми лесами. Древесина ливанского кедра, дуба и кипариса является ценнейшим материалом в строительстве кораблей и храмов.

В легендах об основании Тира утверждается, что покровителем города является морской бог Мелькарта, которого родила богиня Астарта на небольшом скалистом островке, окропленном кровью орла. На острове имеется несколько портовых сооружений и крепость, где при опасностях укрываются горожане. На острове горожане в честь Мелькарта построили храм.

В последующий период была застроена материковая часть, гавань которую защищают от штормов два скалистых острова. На островах нет питьевых источников, поэтому пресную воду приходится завозить из материковой части города.

С приходом Хирама, столицу Финикии стали строить, на каменистых островах, соединяющихся с материком узкой искусственной дамбой. Для расширения территории города морские протоки между островами стали засыпаться щебнем и песком. В северной и южной части мыса Хирам предусмотрел создание гавани для приема морских кораблей. Отсутствие достаточных площадей земли вынуждает вести строительство многоэтажных домов. На землях, отвоеванных у моря, Хирам сооружает новый храм богу Мелькарта и богине Астарте.

— Учитель! Из сказанного тобой я понял причину проявляемого интереса отца к Финикии, и ее трудолюбивому народу.

Беседуя о Финикии, Соломон и мудрец Нафан не заметили, как корабли прошли мимо вплотную подступающих, к морю скал, обнаживших белую известковую породу горного хребта Кармел. Корабли покинули береговую линию залива Хайфа, изрезанную многочисленными островками. Где-то позади остались Хайфа и Акко, живописные белоснежные гроты и их неповторимые пейзажи. Изредка горы отступали от моря, образуя небольшие долины, на которых виднелись участки зерновых культур. Террасы, спускающиеся к морю, предстали виноградниками и плодовыми деревьями.

Морское путешествие утомило мудреца. Прощаясь с учителем, Соломон положил ему под голову подушку. Нафан, по-отечески обнял его, после чего Соломон направился к матери, сидевшей в салоне корабля.

Целуя царицу, юный Соломон произнес:

— Мама, я люблю тебя! Какая ты у меня красавица.

Вирсавия встала, обнимая своего сына, сказала:

— Какой ты стал большой. Смотрю и любуюсь тобой.

Посадив сына, рядом с собой Вирсавия нежно гладила кучерявую голову сына и пела песню, которую Соломон слышал от нее, будучи совсем маленьким ребенком.

Корабли приближались к своему финишу.

При заходе в гавань Тира корабли сопровождения, пропуская вперед корабли с царской семьей, произвели перестроение. Капитаны по команде сигнальщиков, стоящих на пристани, стали швартовать корабли к отведенным местам пристани. На пришвартованные корабли были поданы сходни, по ним на пристань стали выходить пассажиры. Первым на финикийскую землю вступил Давид и оказался в объятиях своего лучшего друга Хирама.

Солнце медленно уходило за горы, город погружался в темноту. Царская делегация Израиля отправилась по затемненным узким улицам Тира в резиденцию, отведенную в царском дворце Хирама.

Церемония официальной встречи началась с момента прибытия делегации объединенного еврейского царства на площадь царского дворца Финикии. Сто трубачей протрубили о прибытии уважаемого гостя. Площадь осветилась факелами. Стало светло, как днем.

Первыми на площадь вышли сорок барабанщиков, они задали ритм прохождения участников парада. На противоположной стороне площади, заиграл оркестр. Присутствующие на площади зрители в ритм музыки хлопали в ладоши. Вслед за барабанщиками по площади прошли солдаты царской охраны, вооруженные гвардейцы и военные моряки Финикии. Строевым маршем прошел отряд воинов Израиля. Три сотни атлетов пронесли зажженные факелы. Замыкающим военного парада был отряд конницы и колесницы.

У парадного крыльца дворца, Хирам познакомил Царя Давида с государственными чиновниками, их платья были расшиты золотом. Каждому из встречающих Давид подавал протянутую руку и произносил:

— Благодарю за встречу!

По завершению военного парада площадь заполнилась горожанами, одетыми в праздничные цветные одежды, на головах были венки, а в руках кедровые ветки. Под звуки труб, барабанов, бубнов, флейт, гобоев, арф, киннор и других музыкальных инструментов певцы пели, восхваляя присутствующих царей, за их доброту к своему народу, а танцоры исполняли замысловатые движения.

— Они приветствуют нашу делегацию и своего царя, — радостно шептал Соломон Нафану. Его грудь наполнилась гордостью и радостью увиденного. Соломону казалось, что он летит над восторженной толпой, готовой подхватить и удержать его от падения на землю.

На площади пели о царях и радостях жизни. Здесь исполнялись сценарии о храбрых мореплавателях в штормующем море, о верности и любви, долгожданной встрече на родной земле Финикии:

— Я в море ушел, в далекий мне край, — пел молодой моряк.

— Корабль твой пришел, дождалась я тебя, — выражала свою радость девушка, бросаясь на грудь вернувшегося любимого моряка.

Прекрасен был танец девушек, одетых в короткие льняные платья, их грудь и руки были украшены бусами. Одни из них играли на лютнях, другие танцевали, а третьи сопровождали танец пением.

Торжества завершились тем, что гостей пригласили на пиршество. При этом высшее сословие пригласили в гостевой зал, а служащие и низшие чиновники рассажены во внутреннем дворе, где подавали на столы жареное мясо, хлеб и пиво в кувшинах.

Гостевой зал состоял из двух частей. В первой части зала стояли столы и кресла для гостей. В глубине зала на помосте стояли столы для двух царских семей. Возле каждого стола стояли вазы с цветами и хвоей кедра, от которых по всему залу разносился аромат. Стены зала были украшены живописью финикийского пейзажа. Зажженные на колонах факелы в бронзовых светильниках ярко освещали весь зал.

Вдоль одной из стен зала на небольших столах были расставлены изысканные блюда: мясо, птица, рыба, сладости, фрукты, овощи, хлеб, вино.

Посетителей гостевого зала рассадили в кресла с высокими резными спинками. Мужчин усаживали за одни столы, женщин за другие. По желанию супругов их усаживали рядом за один стол. При необходимости гостям помогали поправить платья, прически и парики.

В другой части зала были размещены музыканты. Появление в зале Давида, Хирама и их семей, собравшиеся гости встретили возгласами радостного приветствия. Зазвучала музыка. Молодые и красивые служанки в праздничном одеянии преступили к обслуживанию гостей. Они подносили выбранные деликатесы. Для ополаскивания рук подавали чаши с водой и салфетки.

Во время пиршества в гостевом зале звучала музыка. Музыканты использовали флейты, арфы и гобои в одиночном исполнении и различных комбинациях.

Утомленные официальным приемом и программой развлечения гости быстро разместились в отведенной резиденции.

Для резиденции делегации объединенного еврейского государства было представлено здание, примыкающее к дворцу Хирама. В нем разместили службы охраны и обслуживающего персонала. Чиновников, принимающих участие в переговорах, — в рабочие кабинеты. Для семьи Давида было представлено отдельно стоящее здание во внутреннем дворе дворца.

Приняв ванну, Соломон улегся на мягкой постели. Где-то в парке звучала арфа. В соседних комнатах готовились ко сну его родители и мудрец Нафан. В удаленные комнаты ушли прислуги. Усталость и прохладный воздух, насыщенный ароматами цветов, погрузили Соломона в глубокий и спокойный сон.

За завтраком двух царских семейств, проходившим по инициативе Хирама, хозяин дворца, обращаясь, к Соломону сказал:

— Завидую тебе! С удовольствием пошел бы на улицу повстречаться с друзьями детства, но не могу. У нас с твоим отцом важные деловые переговоры. Получив согласие Отца, Соломон вместе с Нафаном покинули дворец. Передвигаясь по улицам Тира, Соломон, обращаясь к Нафану, спросил:

— Учитель, ты мне обещал организовать встречу с твоим другом детства.

— Свое обещание я помню. Сейчас мы пойдем к нашему излюбленному месту. Асарт, там меня ожидает. Вчера на пристани я его видел среди встречающих, но подойти к нему не смог.

— Асарт он кто, — поинтересовался Соломон.

— Асарт мой друг детства, такой же старый человек, как и я. Он один из лучших мореплавателей Финикии. Царь Хирам его племянник.

Передвигаясь по скалистому берегу Соломон, увидев на одной из скал, нависающих над морем, двух сидящих, спросил:

— Мы идем вон к той нависающей скале!

— Да именно к ней.

— Там два человека!

— Наверно с внуком пришел.

Увидев, приближающиеся фигуры, подросток резво соскочил со скалы и побежал на встречу.

Подбегая, он воскликнул:

— Я Вас знаю. Учитель Нафан и ученик Соломон, а я Ахибаал. Там на скале мой дед Асарт. Мы ждем Вас.

— Мой сын! Спасибо тебе. Я тебя видел, когда ты был малышом, а теперь ты большой, как моряк, — обнимая, Ахибаала радостно произнес Нафан.

— Я тоже рад встрече с тобой и твоим дедом, — вмешиваясь в разговор, произнес Соломон.

Сидящий на скале старый мореплаватель, не поворачиваясь, проворчал:

— Что же ты, старый, меня обижаешь? В порту встречаю, тяну руки, хочу обнять, а ты проходишь мимо. Так друзья не поступают!

— Извини меня, Асарт. Тебя я видел. Но этикет не позволил выполнить миссию объятия с тобой. Вставай со скалы. Здесь, как и прежде я готов обнять своего лучшего друга.

Более десяти лет не виделись друзья. Им было, о чем поговорить, однако обнимаясь, они молчали. Лишь старческое дыхание указывало на их присутствие в излюбленном месте, выбранном в далекие детские годы. Скала, которую они выбрали в далеком детстве, была местом их уединения, детских игр и размышлений. Она была защищена от пронизывающего ветра. Восседая на ней, они любовались морским простором, его изменяющимися оттенками.

Разглядывая Асарта, в яркой длинной, широкой тунике, подпоясанной узким ремешком, первым заговорил Нафан:

— Какие мы с тобой стали старые, даже рост твой стал меньше, однако взгляд остался прежним, «морским».

— Тяготит не старость, а безделье. В море хочу, а оно меня не пускает. Ты, то как? — поинтересовался Асарт.

— Да вот передаю свои знания и опыт своему любимому ученику. При царском дворе являюсь советником. Через час должен принять участие в переговорах с царем Финикии, с твоим племянником.

— Обращаясь к Асарту, Соломон обратил его внимание на то, что в имени финикийского царя Хирам имеются составляющие Хи и Рам.

— Учитель, поясни, — попросил любопытный Соломон, — что они означают?

— Хи — это пятый знак израильского алфавита, вода, окно, свет в дом, основа зрения. — Ответил старый мореплаватель Асарт. — Рам — это высота, высокий, возвышенный, снимающий сливки. Народ Финикии царя Хирама воспринимает как знатного, светлого и благородного человека.

— Знатный — значит возвышенный. Светлый — дающий свет, а благородный — создающий блага своему народу, — сделал вывод Ахибаал.

— С высказыванием Ахибаала можно согласиться, — вступил в беседу Нафан. Минуту помолчав, он, вздыхая, произнес, — С Вами хорошо, но я должен вас покинуть. Завтра у меня свободный день. Асарт, напрашиваюсь к тебе в гости. Готовь рыбные блюда. Ты знаешь, как я люблю рыбу твоего приготовления. С вами оставляю Соломона.

— Можно и мне к вам прийти, — спросил Соломон Асарта.

— Приходите оба, мой дом — ваш дом, — ответил Асарт.

Попрощавшись, Нафан поспешил во дворец Хирама.

Усевшись рядом с Асартом, Соломон попросил мореплавателя рассказать о морских путешествиях. Услышав рассказы о море, Ахибаал сел на свободное место на скале. Рассказы о море были его любимой темой.

— Море для финикийцев, — начал свой рассказ Асарт, — является средством для существования. Без него мы не смогли бы торговать с близкими и дальними странами. Море и лес главное богатство и источник жизни нашего народа.

Для доставки грузов моряки Финикии используют торговые суда, которые передвигаются за счет силы ветра. Для этого на мачте корабля крепится большой четырехугольный парус. Для маневрирования на носу другой мачты крепится парус меньшего размера. Рулевым устройством являются два кормовых весла. На торговых кораблях палубные настройки отсутствуют. Помещения для моряков и пассажиров и трюмы для грузов размещены под палубой корабля. Для передвижения в штиль и в гавани моряки используют весла. Главным критерием этих кораблей является большая грузоподъемность и устойчивость. На таких кораблях плавал я всю свою жизнь. На них в дальнее плавание ушел мой сын, отец Ахибаала. Использование этих кораблей позволяло заходить в мелководные бухты и не садиться на мель. В Финикии имеются и другие корабли, предназначенные для дальнего плавания.

— Расскажите, куда Вы плавали, о сложностях плавания, что перевозили, — поинтересовался Соломон.

— Твои вопросы очень сложны. Что-то уже стерто из памяти, что-то не представляет большого интереса, так как являлось обычной повседневной работой моряка. Но об отдельных событиях моей морской жизни я Вам расскажу.

На этом старик замолчал. Ерзая на скале и шевеля губами, Асарт почесывал седую голову. Он перебирал в памяти истории своей морской жизни. Ударив ладошками рук по своим коленям, Асарт произнес:

— Начну свой рассказ с первого моего плавания на Кипр. Тогда я был молод и глуп. На выходе из Тира нас провожало небольшое волнение моря, а на горизонте просматривались черные грозовые тучи, указывающие на предстоящий шторм. Нужно было переждать. Однако, пренебрегая опасностью, мы вышли из Тира. Пять торговых кораблей, по моей команде, взяли курс на юго-восточное побережье Кипра в город Китион. На Кипр мы везли ткани, товары ремесленников, изделия слоновой кости, финикийские ювелирные изделия. Обратно планировали доставить в Тир драгоценные металлы, медные и бронзовые изделия.

Надежда на хорошую погоду нас подвела. В открытом море наши корабли попали в шторм. Пронизывающий ветер продувал промокшую одежду и надувал квадратные паруса. Морская волна поднимала вверх наши корабли, а затем с огромной силой бросала в черную водяную пучину. Это было первое и далеко не последнее испытание. Тогда мы выжили благодаря богу и умелым, действиям команд кораблей, рискнувшим выйти в штормящее море. Все пять судов сумели добраться до Китиона. Оказавшись на влажном песчаном побережье, старый боцман заиграл на флейте, а моряки, радуясь успешному завершению плавания, в так музыки стали исполнять замысловатый танец, подпрыгивая с высоко поднятыми руками. Затем они все улеглись и стали перекатываться на земле с боку на бок. Впоследствии этот ритуал превратился у моряков преклонением богу Мелькарта. Мне приходилось наблюдать этот ритуал после каждого удачно завершенного плавания.

В Китионе нам удалось не только купить изделия из бронзы. Здесь мы стали добывать и обрабатывать медную руду. Со временем город Китион, превратился в крупный торговый порт и колонию Финикии. С этого города мы стали вывозить местные товары не только в Финикию, но и для продажи в других странах. Так мне удалось стать не только мореплавателем, но и торговцем различных товаров.

Передвигаясь вдоль побережья Средиземного моря, мы заходили в бухты и гавани, где создавали и обустраивали города-колонии. Из города Кирения, расположенного на северном побережье Кипра, мы доставляли товары на остров Родос, прибрежные города Малой Азии. Ходили вдоль западного и восточного побережья Средиземного моря. Побывали в прибрежных городах Африки и Малой Азии, Греции и Испании.

С ростом объемов перевозок пришлось уделять внимание увеличению количества торговых судов, освоению новых кораблей с повышенной грузоподъемностью и мореходностью. На наших кораблях появились талисманы, оберегающие команды от коварных штормов и пиратских нападений.

Скажу вам, мои юные друзья, жизнь моряка тяжелая и опасная. В безветренную погоду приходится налегать на весла. В штормящем море — бороться за жизнь корабля и жизнь моряков. В море тебя преследует еще одна опасность — пиратство. Я потерял многих своих близких друзей, да и сам не один раз был в шаге от своей гибели. Но море — это романтика, это знакомство с новыми странами и народами, радость победы над стихией и преследующими пиратами.

— Дед, в своем рассказе ты умолчал об отношении местных жителей к финикийским купцам.

— Нафан мне рассказывал о негативном отношении, — вмешался в разговор Соломон, — каково Ваше мнение.

— Ответ мне следует начать с пояснения внешней политики Финикии. Ее основой являются мирные торговые отношения со всеми странами и народами. На первом этапе торговых отношений финикийские купцы предлагали товары своих производителей. При этом использовались морские и сухопутные пути доставки товаров. Постепенно характер торговли изменился. Финикия стала продавать товары, производимые в различных регионах Средиземноморья и за ее пределами. Медь мы стали привозить с Кипра, серебро и железо из Испании, олово из Британии, янтарь с берегов Балтийского моря. Через посредников финикийские купцы предлагали поступающие из Индии алмазы, слоновую кость, пряности, черное дерево.

На своих кораблях я побывал на Балканах и Крите, в Сицилии и Пиренеях, городах Греции и Малой Азии. Тяжело нагруженные финикийские корабли стали появляться на побережье Черного моря и берегах Африки.

Выходя из финикийских портов, мы уходили в плавание в северном направлении. Такому плаванию сопутствуют прибрежные течения восточной части Средиземного моря. Совершая плавание в южном направлении, Финикийцы бывали в Египте, прошли вдоль африканского побережья и плавали прямо на запад, в направлении на Кипр.

В Египте мы видели местных жителей, строящих из тростника и тонких деревьев рыбацкие лодки, бросающих зерна в черный ил. Взамен, на золото, мы привозили Египтянам древесину ливийских кедров, оливковое масло, окрашенные ткани.

Находясь в северных морях, финикийские моряки общались с гостеприимными жителями Корнуолл, искусно добывающими и обрабатывающими оловянную руду. Получив чистое олово, они грузили его на повозки и доставляли на наши корабли. К северу от Скифии мы наблюдали, как волны сурового северного моря выбрасывали на берег янтарь, изделия из которого высоко ценилось в странах Средиземноморья.

Заходя в порты Греции, финикийцы обучали греков мореплаванию, вкусам роскоши и получали за это металл и белокурых рабынь.

Финикия и Греция имеют одинаковое политическое устройство. Они состоят из отдельных городов-государств и являются морскими державами, обе колонизируют побережье Средиземного моря. Однако имеются и различия. Колонии Финикии являются частью Тирского государства, между колониями и Тиром имеется постоянная, неразрывная связь. Колонии же Греции в основном независимые. Создавая колонии, Финикия не стремится к завоеванию огромных территорий. Она, как и на своей земле использует небольшие участки на берегах бухт, удобных для размещения поселений, своих кораблей, где осуществляет торговлю.

Плавая в дальние края, наши моряки знакомят местное население со своей культурой и верой в бога Мелькарта.

Каждое посещение, это общение с местными жителями, разных сословий и возможностей. Одни встречают нас с благодарностью, другие завистью и враждебностью. Негативное отношение можно наблюдать в Египте и Греции. Нас называют лживыми торгашами, живущими ради наживы. Например, некоторые Египтяне жалуются, что финикийские купцы продают им соль по высокой стоимости. Но финикийцы, в отличии египтян, знают технологию получения этого товара, несут расходы на производство, хранение и доставку соли в Египет.

Мы им советуем:

— Хотите получать по низкой стоимости, подумайте, как этот товар производить у себя в стране.

Негативное высказывание в Греции, исходит из зависти.

Своим греческим коллегам говорим:

— Учитесь строить корабли, производить и предлагать товары другим странам с учетом взаимовыгодных условий.

Минуту помолчав, старый мореплаватель сказал:

— Я не участник переговоров, на которые ушел Нафан, но переговорщикам у меня есть, что посоветовать.

— Что Вы им хотели бы посоветовать? — поинтересовался Соломон.

— На крайнем юге Израиля в заливе Акаба в одной из бухт Красного моря расположен город Эцион Гебер. В этом уникальном месте целесообразно создать не только морской порт, но и верфи по строительству морских кораблей. Реализовать такой проект возможно лишь при совместном участии наших стран.

Недалеко от гавани в долине Тимна, — продолжил мореплаватель, — израильтяне добывают медь. Рядом с заливом Акаба найден минерал эйлайтский камень — смесь малахита с лазуритом. Отшлифованный, обработанный и оправленный в серебро, эйлайтский камень очень красив.

— Что даст реализация предлагаемого проекта? — спросил Соломон.

— Доступность к Красному морю, кратчайший путь в индийский океан, удобство торговли с Африкой, Южной Аравией, Индией, другими странами.

— Хирам знает об этом предложении?

— Не знает. Думаю, что инициатива должна быть от израильской стороны.

— С Вашей стороны не будет возражений, если я поговорю с Отцом.

— Не возражаю.

— Уважаемый Асарт, Ваш рассказ пополнил мои знания о Вашей прекрасной стране, ее народе, о мореплавании и торговых отношениях с другими странами и народами. За свою прожитую жизнь Вы много видели и многое знаете. Поэтому мне хочется побеседовать с Вами еще на одну тему.

— Давай побеседуем, если в ней что-то знаю, — ответил Асарт.

— В этом я не сомневаюсь. При рассказе о плаваниях, Вы говорили, что на кораблях устанавливали талисманы, оберегающие команды кораблей. Талисман и его синонимы являются предметами, способными оберегать его владельца, но есть еще слово символ. Нафан однажды мне рассказывал, что у каждого царства свой символ. Какими символами обладает Финикия?

Подумав, над заданным вопросом мореплаватель высказал свою версию:

— Символ — это художественный знак, раскрывающий многозначность образа страны. Символами страны являются гимн, герб, флаг. С моей точки зрения, как моряка, на гербе Финикии должны быть представлены ливанский кедр и финикийский корабль. Кедр растет на склонах наших гор. После того как кедр наберет силу, наши мастера изготавливают из стволов деревьев корабельный брус. При обработке кедровое дерево выделяет смолу в виде янтарных капель, которые в солнечных лучах блестят мистическим светом. Многолетний кедр, несущий в себе божественную сущность, воплощается в финикийский корабль, который продолжает нести в себе это божество, бороздя морские просторы.

— Изображение герба Финикии, которое Вы представили, мне понравилось. В этом символе отображено все многообразие Вашей прекрасной страны

— Мне тоже понравился герб, предложенный моим дедом, — сказал Ахибаал.

— Благодарю за поддержку, — откликнулся старый моряк, — Но я не все рассказал. Символы могут быть явными и неявными.

— Как это, — одновременно воскликнули Ахибаал и Соломон.

— Явными символами являются те, которые все знают и всем они доступны. Это герб и флаг страны — мы видим. Гимн страны — мы можем с вами петь. Что же касается неявного символа, то он доступен лишь той категории людей, которые честно и добросовестно выполняют долг перед своим народом. К такой категории людей относится царь Финикии Хирам, он стремится объединить нашу страну в единое и сильное государство. Вместе с ним Финикийцы проникнуты верой, силой и единством.

— Хирам имеет такой символ? — поинтересовался Соломон.

— Символа веры, силы и единства у Хирама нет. У него имеется стремление решить задачу создания единой объединенной и сильной страны.

— А я хочу найти такой символ для своего народа, — мечтательно заявил Соломон.

— Это хорошее и похвальное стремление, желаю тебе божеской помощи, — сказал Асарт.

— Когда выросту и стану мореплавателем, я помогу тебе найти этот символ, но ты мне должен о нем рассказать, — сказал Ахибаал.

— Благодарю, буду рад твоему содействию.

Обращаясь к Асарту, Соломон поинтересовался наличием у него талисмана.

— Когда-то был, но я его потерял. С этим целая история.

— Дед, ты мне не рассказывал. Поведай нам свою тайну.

— Тайны нет. Посмотрите на скалу, на которой мы с вами сидим. На ней три места. Мое место как видите находиться посередине. Слева от меня всегда находился Нафан, а справа наш третий друг Лукиан.

Нафан пошел по стопам отца и стал пророком, а я и Лукиан, как и наши отцы, отдали предпочтение морю. В первом плавании на Кипр, о нем я Вам рассказывал, Лукиан был моим первым помощником. После того как, успешно вернулись из плавания, сидя на этой скале, мы с ним обменялись талисманами.

В последующие годы он создал свой отряд кораблей, которые передвигались между Финикией и Малой Азией. Затем он вместе семьей уехал и поселился Милете. По возможности мы иногда с ним встречались. Иногда мы вместе ходили в далекие плавания. Когда его корабли приходили в Тир, Лукиан был в моем доме лучшим гостем. По сложившейся традиции мы, обязательно приходили на наше излюбленное место. Здесь мы преклонялись морю, вспоминали детство, советовались о предстоящих плаваниях, принимали соответствующие решения. На этой скале обсуждали предложение Лукиана о совместном походе в Черное море к восточным его берегам. К тому времени он имел небольшой опыт мореплавания в район предстоящего путешествия. Поэтому наше решение было однозначным.

Загрузив Финикийские товары на 50 кораблей, мы пошли на север, вдоль побережья Финикии, затем повернув направо, прошли мимо Киликии и Ликии. Далее повернув на Север, прошли между островами и побережьем Малой Азии. В Милете, мы сделали первую большую остановку. Оставив часть товаров, и загрузив товары Милетских ремесленников, мы продолжили наш поход на север. В Милете наш отряд пополнился двадцатью кораблями Лукиана.

В проливе Геллеспонт, соединяющем моря Эгейское и Мраморное в греческом городе Абидос, мы сделали вторую большую остановку. 20 кораблей, шедших из Тира, вместе торговыми представителями, остались в порту Абидоса. Остальные 50, пройдя через пролив Босфор, оказались в Черном море.

Асарт вдруг прервал свой рассказ на полуслове, и, погрузившись в себя, стал теребить свою бороду, вспоминая события морского похода в Черное море.

***

Осторожно передвигаясь и рассматривая темные воды, Асарт тихо, чтобы не спугнуть местных богов, проговорил:

— С чем встречаешь моряков средиземноморья, штилем или штормом.

Стоящий рядом, на флагманском корабле, Лукиан, посмотрев на своего капитана, удивленно спросил:

— Асарт, с кем ты разговариваешь.

— С морем, мой друг, — ответил Асарт, — у незнакомого Черного моря, спрашиваю, с чем оно нас встречает.

— Нам нужно посоветоваться, — предложил Лукиан, — Какое избрать направление, западное или восточное.

— Я полагаюсь на твои лоцманские знания, — ответил Асарт, — ты же бывал в этих местах?

— Мне Черное море так же неведомо, как и тебе. В морском походе, о котором я тебе рассказывал, я воспользовался советом местных жителей. Через узкий Геллеспонт и Босфор проник в Черное море. Мое мореплавание было коротким. В ближайшем порту восточного побережья сделал остановку, продал весь товар, загрузил трюмы товарами местных ремесленников и отправился, обратно в Милет. На Кипре в Катионе местные моряки рассказывали мне о своих походах к Созопольскому полуострову, расположенному на западном побережье Черного моря, и далее к берегам Скифии. Поэтому предлагаю избрать западное направление.

— Если мой друг предлагает идти по западному направлению, то я его поддерживаю.

Сделав отмашку, сигнальными флажками, торговые корабли Асарта и Лукиана вслед за флагманским кораблем медленно вошли в воды нового морского пространства и стали перемещаться вдоль, западного побережья Черного моря.

Корабли с поднятыми парусами, подгоняемые течением и попутным ветром, ускорили движения. Заметив просторную бухту, Асарт обратился к Лукиану:

— Смотри, какая хорошая бухта. Может, не станем рисковать и здесь заночуем.

Получив поддержку Лукиана, Асарт дал команду кораблям зайти в бухту. Опустив паруса, моряки, используя весла, стали осторожно вводить корабли в бухту, промеряя при этом глубину. Вблизи песчаного берега они поставили свои корабли на якоря.

Заслушав сообщение разведчиков об отсутствии опасности, команды кораблей перебрались на берег. Здесь, на не знакомой земле, под звуки оркестра флейт, моряки, по сложившейся традиции, исполнили ритуальный танец и перекатывались с боку на бок. В этом праздничном спектакле приняли участие моряки Тира и Милета. Среди них были Асарт с Лукианом.

Завершив, праздничный ритуал, моряки, не ожидая команд, включились в работу, предусмотренную регламентом плавания. Каждый из них знал свое место и вид работ. Одни стали заниматься благоустройством лагеря, другие — разведением костров и подготовкой ужина, третьи встали на охрану лагеря и кораблей с грузами.

Солнце медленно уходило за горизонт. На его смену пришла луна и ночное небо, усеянное светящимися звездами. После утомительного дневного перехода и окончания благоустройства лагеря, моряки разместились у костров. В морском воздухе, насыщенном запахами жареного мяса и благовонного дыма, раздавались голоса рассказчиков и стук черпаков многочисленных едоков.

Наконец все затихло. Одни улеглись на землю рядом с костром, накрывшись имеющимися пожитками, другие разместились в походных палатках. В роскошном шатре, на мягкой постели улеглись Асарт и Лукиан.

Проснувшись утром, Асарт направился к морю. Перед ним открылась панорама бухты. В ее глубине был виден лесной массив, лиственных и хвойных деревьев, где выделялись деревья с белыми стволами. Восточная часть бухты была перекрыта от ветров каскадом скал, свисающих над водой. Яркий ореол восходящего солнца освещал скалистую часть берега. В небе над утренним заливом моря, летало огромнейшее количество чаек. Они как ненасытные хищники искали добычу. Иногда они резко падали вниз, опускали свои лапы в воду, и, захватив в ней добычу, летели к берегу, где лакомились пойманным деликатесом. На песчаном берегу бухты Асарт увидел Лукиана, который, что-то рисовал на мокром песке.

— Что рисует знаменитый художник? — пошутил Асарт.

— Бухту, в которой мы разместили свои корабли. Ее я вижу такой, как мне показывали моряки Катиона на карте. Скала, свисающая над водой, является конечной точкой Созопольского полуострова. Если это так, то почему наши разведчики вчера не обнаружили поселений местных жителей.

— Было поздно, далеко они не ходили. Разведка нужна. Ее повторим сегодня днем.

Возвращаясь в лагерь, Асарт увидел у шатра начальника охраны и двух незнакомых мужчин.

— У нас гости! А ты говоришь об отсутствии поселений. Они, что с неба свалились¸- показал на гостей Асарт.

Приветствуя настороженных гостей, Асарт пригласил их в шатер. Усадив пришедших за стол, Асарт, зная, что фракийцы владеют греческим языком, спросил, — Кто Вы? Представьтесь!

Голубоглазый, с рыжими волосами на голове, фракиец ответил:

— Вождь союза местных племен Атраст, уроженец Милета, а это мой заместитель Каларис.

— Как интересно, встретить земляка за тридевять земель, — воскликнул Лукиан, подавая руку своему земляку. — Я тоже из Милета, меня звать Лукиан.

Представляясь, как капитан кораблей, Асарт, в честь знакомства и встречи земляков предложил гостям продолжить беседу за обеденным столом. Угощая яствами греческой кухни, Асарт, обратился к Атрасту и Каларису:

— Мы прибыли в Вашу страну не как завоеватели. На наших кораблях нет вооружения и нет солдат. Мы привезли для Вашего народа товары, которые они могут купить. Взамен, мы приобретем Ваши товары, в которых в нашей стране имеется большая потребность.

— Это хорошо, когда к нам прибывают с добрыми намерениями. А, если у вас другая цель. Вы прибыли и не поставили нас в известность. Соответственно у вас отсутствует разрешение на создание Вашего поселения и проведения торговли на нашей территории, — заметил Каларис.

— В этом Вы правы, мы приносим Вам свои извинения, — сказал Лукиан.

— В бухту корабли ввели поздно вечером. К нашему огорчению мы немного заблудились. Ночью послали своих людей на поиск местных поселений, но в темноте поиск оказался безрезультативным, — дополнил высказывание Асарт. — Определив место расположения кораблей, собирались продолжить поиск поселений сегодня.

— Вот такая сложилась ситуация. Еще раз приносим извинения, — повторил Лукиан.

— Недоразумение выяснено. Найдено взаимопонимание. Для формального разрешения на заход в бухту и торговлю товарами вам следует к нам подойти, поэтому мы не прощаемся, — сказал Атраст.

— Обязательно побываем у Вас, — сказал Асарт. — У нас к Вам имеется ряд вопросов организационного порядка. Нам нужна база для размещения кораблей, груза, проживания наших людей, места реализации товаров.

— Приходите, чем можем, поможем, — ответил Каларис.

Вставая из-за стола, Атраст поднял кубок с вином и произнес тост:

— Удачи нам всем! — При этом остатком не допитого вина окропил одежду присутствующих.

Посмотрев на подростков, внимательно слушавших рассказ, старый мореплаватель Асарт сказал:

— Та встреча с Атрастом и Каларисом была первой и не последней. Создавая города-колонии, нам приходилось вступать в далеко не мирные отношения с местными жителями. Что же касается пребывания во Фракии, то благодаря Атрасту и Каларису, наши отношения с Фракийцами, были дружественными, а наши моряки стали дорогими гостями.

Наше пребывание на земле Фракии, тогда растянулось. К себе домой мы вернулись лишь через год. Во Фракии мы занимались не только продажей и покупкой товаров. В бухте мы построили пристань и защитную дамбу, дома для проживания, склады для хранения товаров, торговую площадь, создали рабочие места для местных жителей.

За время пребывания мы познакомились с Фракией и ее народом, с их культурой, традициями и бытом.

Территория Фракии размещена севернее Греции и простирается до Скифии вдоль побережья Мраморного, Эгейского и Черного морей. На ее территории проживают многочисленные фракийские племена. Они ведут свое начало от родоначальника союза племен юго-западного побережья Черного моря Фираса, самого младшего сына Иафета, внука Ноя.

Управление племенами здесь осуществлялось вождями, которых мы признавали местными царями. Наше присутствие способствовало им сбывать хлеб, металлы, изделия ремесленников, стимулировало развитие товарно-денежных отношений среди племен Фракии.

Местные жители Фракии занимаются хлебопашеством, садоводством, скотоводством.

Фракия обладает месторождениями железа, золота, серебра и других металлов, что позволяет Фракийцам производить в своих мастерских оружие, конское снаряжение, сосуды, ювелирные украшения и амулеты. Из выращенной конопли они производят одежду, не уступающую льняной одежде. Фракийцы славились воинами, лошадьми и музыкантами. Все это привлекало к варварским набегам пиратов и греческих колонистов. Именно поэтому к нам так подозрительно и недоверчиво отнеслись Атраст и Каларис.

Фракия северная страна. Зимой там достаточно холодно. Поэтому

мы видели местных жителей одетыми в теплую одежду. На тело они надевали хитоны, а поверх длинные плащи. В качестве обуви использовали сапоги, сшитые из козьей кожи. На голове они, носили головные уборы, сшитые из лисьих шкурок. В моем доме храниться фракийская ваза — подарок Атраста. На ней представлено изображение фракийцев в зимней одежде.

В Черное море наши корабли зашли под флагом Милета. Поэтому наша команда, придерживалась традиций и быта греческого народа.

Поход кораблей в Черное море под командованием Асарта и Лукиана не завершился заходом в Созопольскую бухту. При одной из многочисленных встреч Атраст, заглядывая в глаза Асарта, спросил:

— Собираетесь ли Вы продолжить плавания на Север Понта?

— Почему Вы об этом спрашиваете? Надоели гости, собирайте кости! — Смеясь, спросил Асарт.

— Что Вы? Мы рады Вашему пребыванию! Есть задача, которую мне хотелось бы решить, с участием ваших кораблей.

— Если Атраст нуждается в нашей помощи, то моряки Милета не смеют ему отказывать. Рассказывайте, что и куда доставить.

— На днях в Созополе было проведено мероприятие, с участием представителей многих регионов Фракии. На встрече мы рассказали о торговых отношениях с Вашей страной. Посетив торговую площадь, и познакомившись с Вашими товарами, многие из них произвели необходимые закупки. Однако два представителя, обратились ко мне с ходатайством о доставке товаров морским путем на северо-восток Фракии, в поселения Круни и Истры, расположенные на побережье Черного моря.

— Давайте уточним, какие товары, представляют интерес и как далеко эти города размещены от Созополя.

— Потребуется, в пределах одного дня хода кораблей. Интерес проявлен к тканям, изделиям из стекла, оливковому маслу, вину. Более точный перечень будет Вам представлен. Взамен, Вашим товарам могут предложить зерновые культуры, воск, мед, меха, шерсть, лошадей.

— К сказанному у вас есть что добавить?

— Представители Истры просили, чтобы корабли в обязательном порядке побывали на острове Левко и оставили там грузы для смотрителя этого острова.

— Как скажете, так и будет. Еще что?

— Если позволите, то мы хотели бы погрузить на корабли и наши товары, поставку которых мы планируем в эти регионы. Кроме всего сказанного, мы готовы обеспечить охрану кораблей, нашим вооруженным отрядом. Предлагаемая охрана необходима, так как в районе предстоящего похода присутствуют пиратские формирования.

— Для Ваших товаров мы готовы выделить корабли. По вопросу охраны. Подумаем вместе, как лучше их разместить, на каждый из кораблей или выделить для них один из кораблей. Дату выхода кораблей нам предстоит согласовать.

В назначенный день отряд в составе 15 кораблей, на восходе солнца, вышел из бухты Созополя и взял курс северного направления. На флагманском корабле в плавание отправились Асарт, Атраст и представители Круни и Истры. На корабле, замыкающем отряд кораблей, поместили вооруженную охрану. Стоял теплый летний день. Легкий ветерок наполнил паруса и вместе с попутным течением обеспечил быстрое передвижение кораблей по заданному курсу. Лоцманы, из числа местных жителей, хорошо знающие изменяющиеся пейзажи береговой линии, обеспечивали необходимой информацией, что позволяло быстро менять курс движения кораблей.

Сигнальщики внимательно следили не только за береговой линией, но и за горизонтом моря и обменивались информацией между кораблями. Поступающая информация сигнальщикам флагманского корабля моментально поступала Асарту, который принимал соответствующее решение и давал необходимые команды.

Пассажиры флагманского корабля обменивались впечатлениями о море, проплывающими пейзажами береговой линии, слаженной работой моряков. Получив информацию от сигнальщиков о скальном береге длинного мыса, Асарт уточнил у лоцманов его название:

— Это мыс Калиакра?

— Да, это Калиакра, глубоко врезающийся в море мыс, — уточнил один из лоцманов, — Севернее от мыса небольшой залив, где размешено поселение Круни.

По команде Асарта моряки убрали паруса. Используя весла, они стали медленно вводить корабли в бухту Круни. Перед их взором предстал скальный берег, высоко нависающий над морем. Кто-то из пассажиров произнес:

— Красивый мыс.

Оставив своих представителей и товары, предназначенные для поселения Круни, Асарт вместе с Атрастом и представителями Истры на другой день, на восьми кораблях, в сопровождении корабля охраны, отправились в дальнейшее плавание.

Первую остановку после Круни корабли Асарта сделали на острове Левко, удаленного на расстоянии 35 км от поселения Истра, расположенного на западном побережье Черного моря, на широте дельты Дуная.

На подходе к острову сигнальщики заметили в одной из не больших бухт два неизвестных корабля. На поданный флажковый сигнал «Кто Вы», ответа не последовало. Неизвестные корабли вышли из бухты и скрылись за скалами острова.

На скалистом клочке земли основными обитателями являются перелётные птицы. Они используют остров для отдыха во время сезонных миграций.

Название острова Левко (Белый) взят от его цвета. Но он имеет и другое название — остров Ахилла, который исходит из мифов. В них рассказывается о создании острова Фетидой для своего сына, легендарного Ахилла, сраженного в Троянской войне и воскресшего на острове Левко.

Из мифов известно, что Ахилл сделал белых птиц, живущих на острове, своими слугами. Птицы летают низко над землей и брызгами от своих крыльев увлажняют землю острова. Мореплавателям строить жилища на острове запрещается. После совершения жертвоприношения на заходе солнца они должны возвратиться на корабли. Если подует попутный ветер, мореплаватели отправляются в путь, а если нет, отдыхают на кораблях, поставленных на якоря, пока Ахилл пирует.

На острове Левко люди не живут. На нем пасутся несколько коз, принесенных в жертву Ахиллу. В храме острова хранятся подарки — чаши, перстни, драгоценные камни, дары Ахиллу.

На острове живет лишь смотритель храма и его семья. Смотритель встречает и провожает приходящие корабли. Он рассказывает прибывающим мореплавателям мифы о своем предке Ахилле, оберегая многовековые исторические традиции острова. Выражая благодарность за доставленные грузы, смотритель рассказал о появлении около острова двух пиратских кораблей.

— Люди с этих кораблей к вам приходили? — спросил смотрителя Асарт.

— Их было трое, бандитского вида, — уточнил смотритель, — требовали оплату за оказываемую охрану острова. В противном случае обещали все, что имеется на острове сжечь, а меня и мою семью убить.

— Когда они обещали прийти за платежами, — спросил Асарт.

— Сегодня, но Вы этому помешали.

— Когда наши корабли подходили к острову, подозрительные корабли стояли в восточной бухте. Увидев нас, они ушли, но от своих намерений они наверно не откажутся, — сосредоточенно выговорил Асарт. Пиратам мы устроим достойную встречу. Но для этого нам нужна Ваша поддержка и небольшое отступление от традиций острова. Надеюсь, что Ахилл не проявит недовольства, да и мы не нарушим его пирование.

— Я, Вас не понял, — насторожено, но с интересом спросил смотритель.

— По Вашей традиции, когда Ахилл пирует, мореплаватели должны уйти на ночь на свои корабли. Так это и произойдет. Наблюдатели пиратов будут внимательно следить за нами. Они увидят, как мы покидаем остров. Но мы их обманем. Наши вооруженные группы, незаметно вернутся на остров и при появлении пиратов в Вашем доме произведут их захват. Другая группа скрытно проникнет и захватит пиратские корабли. Судьбу пиратов и кораблей пусть решает царь Фракии.

— Я, согласен с Вашим планом захвата и ареста пиратов.

На другой день, с арестованными пиратами, корабли Асарта прибыли в Истру, затем Круни. Через десять дней все корабли Асарта успешно вернулись в Созополь, а через год путешествие в Черном море было завершено сначала в Милете, а затем и в Тире.

Немного помолчав, Асарт сказал:

— На завершающем этапе большого путешествия наши корабли попали в жесточайший шторм. Тогда нас шторм основательно потрепал, но отделались мы лишь легким испугом, по прибытии домой, обнаружили потерю талисмана, подаренного мне Лукианом. Это был не хороший предвестник.

Через год я ожидал появления Лукиана у себя в Тире, но не дождался. В водах Финикии на его корабль напали пираты. Захваченный в плен Лукиан мученически погиб от руки одного из главарей пиратов. На его могиле моряки, с которыми он многие годы ходил в морские походы, поклялись найти и покарать убийц. Так оно и произошло. Вся команда пиратского корабля, во главе с главным пиратом была захвачена, а затем законом чести моряков приговорена к смертной казни. Всех осужденных, прикованных в пиратском корабле, моряки, потерявшие своего капитана, утопили в открытом море.

Вот такова история о моем друге Лукиане и нашем плавании с ним в Черное море.

***

С приходом Нафана в доме Асарта наступил праздник. К его приходу большое семейство Асарта тщательно готовилось. В доме делалась генеральная уборка. Особое внимание уделялось закупкам продуктов и подготовки блюд.

Посещение Нафана было намечено на субботу. Готовясь к встрече, Асарт вспомнил изречение Нафана взятого им из заповедей Ветхого Завета:

— Помни день субботний и чти его: шесть дней работай и завершай все дела свои, а в седьмой — все дела делай только для Бога.

Праздник, с приходом израильских гостей, получил ритуальный статус еврейской традиции окончания рабочей недели и наступления субботнего праздника Шаббат.

Чтобы отметить праздник в Еврейской традиции в кругу ближайших друзей Асарт пригласил в свой дом не только Нафана, но и семьи царей Давида и своего племянника Хирама.

Асарт знал отличительные черты Израильской кухни по сравнению с другими кулинарными традициями, ее связь с иудейской религией и спецификой исторического бытия еврейского народа. Поэтому он отслеживал и не допускал отклонений, определяющих правила питания иудеев — кашрут, изложенных в Пятикнижии Моисея. Посылая своего шеф-повара на рынок за продуктами, Асарт инструктировал, его что можно и что нельзя покупать:

— Я ожидаю в своем доме гостей из Израиля, соблюдающих закон кашрут. Поэтому Вы должны купить лишь те продукты, а затем из них подготовить такие блюда, трапеза которых будет не только вкусной, но и благодарной и допустимой.

— Многоуважаемый хозяин, — обратился шеф-повар, — я знаю любимые блюда Израильтян, но лучше будет, если мы вместе составим перечень продуктов, которые следует купить, а также блюда, которые могли бы увидеть на праздничном столе Ваши уважаемые гости.

— Я знаю тебя как кулинара высочайшей квалификации, — ответил Асарт, — Поэтому доверяю тебе самому определить необходимый перечень продуктов и блюд для угощения моих гостей. Однако обращаю твое внимание, чтобы среди закупленных не должно быть трефовых продуктов.

— Благодарю за доверие, — неторопливо ответил польщенный шеф-повар. — Действуя по Вашему наставлению, покупаем овощи и фрукты, а также кошерное мясо жвачных травоядных животных и мясо кошерной птицы.

— Покупая мясо, — дополнил требования Асарт, — обратите внимание, чтобы животное было здоровым, не имело дефектов, забито определенным образом, чтобы из него была удалена вся кровь.

— Ваши требования понятны, — произнес шеф-повар, — но Вы ничего не сказали по дары моря.

— Морепродуктами и рыбой буду заниматься сам, — уточнил Асарт.

Немного помолчав, Асарт продолжил свое наставление:

— При подготовке мясных и молочных продуктов не допустите их смешивание. Для приготовления блюд из таких продуктов и подачи их гостям имейте у себя на кухне отдельную посуду и отдельные шкафы для ее хранения. Кошерные блюда, не содержащие мясных и молочных элементов (например, овощи, яйца) приготовляйте в посуде, предназначенной для этих продуктов.

По указанию Асарта служанки, из подвалов достали в амфорах вино, а шеф-повар вместе с помощниками подготовил салаты, мясные и овощные блюда.

По известному рецепту Асарт подготовил праздничное блюдо из цельного окуня, со специями. Целостность рыбы символизировала грядущий год, а ее голова — мудрость участников праздничной трапезы. Асарт использовал утренний улов целого потрошеного окуня с головой и хвостовой частью, лимонный сок, оливковое масло, репчатый лук, чеснок, зеленый сладкий перец, зеленый острый перец, свежие помидоры, белый рыбный соус, белое вино, специи, поджаренные кедровые орехи, листья петрушки и соль.

Вторым рыбным блюдом, Асарта, была кефаль, запеченная в виноградных листьях. Рецепт Асарта заключался в том, что небольшие цельные кефали он заворачивал в листья винограда, смазывал соусом из тахини и жарил до появления золотисто-румяной корочки. Выложенную для подачи на стол рыбу, Асарт посыпал зернами граната и украсил мятой и кинзой. Для этого блюда Асарт использовал: свежую потрошеную кефаль не большого размера, лимонный сок, соус из тахини, чеснок, оливковое масло, гранаты, свежую мяту и веточки кинзы.

При подготовке рыбных блюд Асарт уделил внимание

еще одному любимому блюду Нафана — фаршированной рыбе, блюду, подготовленному по древнему рецепту еврейской кухни.

Для салата Асарт выбрал рубленую селедку. В нее добавил свежее протертое яблоко и порезанное яйцо, сваренное вкрутую.

К приходу гостей в просторном зале, расположенном рядом с кухней был установлен большой круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и стулья с высокими спинками. На середине стола стояли до блеска начищенные лампады с зажженными фитилями. На подносе, накрытые салфетками, лежали две халы — еврейский сладкий праздничный хлеб, сосуд с вином и большой серебренный, богато украшенный орнаментом ритуальный бокал для киддуша.

Девушки служанки, одетые в красивую одежду, расставили приготовленные блюда на сервировочные столы, установленные вдоль стены, разделяющей зал от кухни. Вдоль противоположной стены были установлены мягкие кресла. В глубине зала на подиуме были размещены музыканты. На отдельно стоящем столе стояли кувшины с водой и раковина для омывания рук.

Гостей в комнате приема встречали Асарт и его жена. Первым из гостей был пророк Нафан. Целуя, руку Ливии он сказал:

— Ты по-прежнему красавица! Желаю тебе, сохранить свою привлекательность на многие годы!

Обращаясь к Асарту, Нафан произнес:

— Здравствуй мой уважаемый друг! Я пришел, как и обещал, чтобы насладится твоими рыбными блюдами.

— Для тебя специально старался и надеюсь, что трапезой будешь доволен.

— Я могу посмотреть приготовленные блюда к сегодняшнему празднику? — поинтересовался Нафан.

— Сегодня суббота, праздник Шаббат, поэтому мне хочется, чтобы ты оценил наши старания. Пояснение тебе даст мой шеф-повар.

Вслед за Нафаном в дом Асарта пришли Давид, Вирсавия и Соломон, а затем Хирам и его супруга. После обмена приветствиями Асарт провел гостей в зал, и пригласил всех присутствующих к праздничному столу.

Стоя перед праздничным столом, Асарт обратился к гостям: — Уважаемые гости! В день царицы Субботы, хороший повод пригласить в гости друзей и родственников, чтобы вместе с ними принять праздничную трапезу, посидеть и пообщаться. Надеюсь, что наша встреча пройдет в традициях Еврейского народа в честь праздника Шаббат.

Асарт повернулся к Нафану, — Уважаемый Нафан! Прошу тебя благословить Шаббат и наше застолье.

Наполнив ритуальный бокал вином, так чтобы несколько его капель окропили скатерть, Нафан нараспев произнес благословления:

— Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, Создатель виноградной лозы.

Услышав повторяющие за ним голоса, Нафан отпил несколько глотков и передал ритуальный бокал, из которого вслед за ним выпили часть вина все присутствующие.

Выполнив омывание рук, гости прослушали слова благословления на халу и испробовали обмакнутые в соль кусочки хлеба, отщипываемые пророком Нафаном.

Усаживаясь за стол Нафан обращаясь к присутствующим, произнес:

— Пускай суббота служит Вам, а не Вы субботе!

По окончанию благословления, присутствующие сели на отведенные им места и преступили к трапезе пищи, подготовленной поварами и Асартом.

В начале трапезы им подали большое разнообразие финикийских и израильских традиционных закусок, среди которых были овощные салаты и ароматное финикийское вино. Несмотря на изобилие, это было далеко не основные блюда.

Главные блюда принесли на больших тарелках и поставили на середину стола. Это была баранина, говядина и рыба. В качестве гарниров были предложены овощи и рис. Сидящие за столом, обслуживали себя сами, беря по своему усмотрению небольшие порции, понравившегося блюда. В большой супнице, был подан куриный бульон. Нафан, как и обещал, довольствовался рыбными блюдами, приготовленными Асартом. Среди разнообразных блюд были представлены лучшие сорта финикийского вина, десерты и фрукты. Обязательным был круглый морковный пирог с медом, который символизировал богатство дома, а также ценность Торы.

Праздничный, субботний ритуал, в доме Асарта, растянулся до вечера. Его участники не только занимались трапезой. Они пили вино, слушали музыку, исполняемую музыкантами, пели песни, рассказывали истории. В этот день, по традиции Еврейского народа они позволили себе устроить комфортный день отдыха и праздничного веселья.

Уединившись в комнате Ахибаала, Соломон рассматривал макеты кораблей, изготовленных Ахибаалом, внимательно слушал мечту будущего мореплавателя. Соломон поделился желанием найти символ.

Хлопая друга по плечу, Ахибаал сказал:

— Вчера при нашей первой встрече, — воскликнул Ахибаал. — Я обещал помочь найти символ. Давай выкладывай о нем.

— Что рассказывать? — оторопел Соломон.

— Все что знаешь!

— Мне известна история патриарха Авраама, — начал свой рассказ Соломон. — Когда Авраам спал, к нему явились ангелы с божественным наставлением:

— Найди символ своего народа, равный числу три!

— Не понимаю, поясни?

— Данный символ символизирует три составляющие: Веру, Единство и Силу. Что касается его физического состояния, то это геометрическая фигура мистического равностороннего треугольника.

— В чем мистика символа? — поинтересовался Ахибаал.

— В мистике заключена главная роль символа. — пояснил Соломон. — Символ может служить тому народу и той стране, где их цари честны и преданы своей стране и своему народу. Цари, обладающие стремлением к личному обогащению и единоличной власти, приведут страну к краху, а себя к бесславной погибели.

— Соломон, а что произошло с символом после посещения Авраама ангелами? — поинтересовался Ахибаал.

— Авраам искал символ всю свою жизнь, но не нашел. Теперь я пытаюсь его найти.

— Где же его следует искать?

— Не знаю, но думаю, что где-то в северных странах. Нужно спросить у Нафана, — ответил Соломон.

— Увидев на пороге своей комнаты Нафана, Ахибаал пригласил зайти к нему старого мудреца.

— Да у тебя тут целый музей финикийских кораблей, — с удивлением произнес Нафан.

— Мой дед и мой отец мореплаватели и я, следую их традициям, хочу стать моряком, — выпалил Ахибаал.

— Твоя цель благородна. Уверен, что твои мечты скоро станут реальностью, — улыбаясь, произнес старый мудрец.

— Спасибо, учитель за пожелания. Могу ли я обратиться к тебе с вопросами, на которые не знаю ответа.

— Обращайся, если знаю, расскажу. Если сомневаюсь или не знаю, попытаемся найти истину совместными усилиями.

— Заранее благодарю! Я хочу оказать помощь Соломону в поиске символа. Но где искать его, я не знаю.

— О проблеме Соломона я осведомлен. Сказать однозначно, где искать интересующий Вас символ затрудняюсь. И все же, предположительно, попытаюсь назвать район возможного поиска. Это земли Скифии, расположенные севернее Черного моря.

— Уважаемый Нафан! Вы утверждаете, что поиск следует начать в Скифии. Почему? Разве у народов Египта и Израиля нет своих символов?

— У каждого народа имеются свои символы. Популярным и самым сильным символом жизни Египтян является крест АН-сама. У евреев популярный символ представлен амулетом в виде восьмой буквы еврейского алфавита Хетт. Символом вавилонских богов является амулет из красного камня в форме глаза, зажатый между губами. Среди амулетов Месопотамии в виде изображения животных популярным символом плодородия является лягушка. Среди амулетов популярными являются цилиндрические печати из драгоценных камней, которые используются как амулеты и как печати.

Слушая Нафана, Соломон заметил:

— В своем рассказе, ты уважаемый учитель, сказал об использовании драгоценных камней при изготовлении символов и амулетов. Следовательно, символ, который мы желаем найти, может быть изготовлен из драгоценных камней.

— В этом я не сомневаюсь, — ответил Нафан. — Драгоценные камни с давних времен использовались символами духовной истины, за их твердость, цвет и прозрачность. Например, янтарь, наделен способностью концентрировать энергию солнца, и используется для создания амулетов. Замечу, что Янтарь финикийские моряки привозят с берегов северных морей.

Посмотрев на своих юных учеников, Нафан продолжил свой рассказ:

— В давние времена цивилизация народов началась не в Египте, а в далеких северных землях. Оттуда сюда на юг пришли многие народы. Среди них были великие мастера. Поэтому, там, на севере нужно искать если не сам символ, то мастеров, которые могли бы его изготовить.

Нафан был знающим человеком и своими знаниями любил делиться со своими учениками. В этот раз он рассказывал о далекой северной стране:

— В Скифии проживают многие славянские племена, которых греки называют Скифами. Население Скифии обладает различными укладами общественной жизни и хозяйственной деятельности. В тоже время религия скифов позволяет им объединиться в единое сообщество. Земли Скифии далеки от нас, но ее народы, известны жителям Финикии, Израиля и Египта.

Племена из Скифии выполняли военные походы в Азию, захватили Египет, и правили порядка 1500 лет, а затем вернулись в Приднепровье, где стали заниматься скотоводством, земледелием и торговлей.

Скифский царь Танай, используя морские пути, повторил поход в Азию. Он сокрушил Хеттское царство, воевал в Палестине и Египте. Этот поход был воспринят, как нашествие «народов моря», которое исходило от племен, проживающих в причерноморских степях. С «народом моря» воевали Египетские фараоны Рамсес II и Рамсес III, Израильские цари Саул и Давид. Египтяне их называли Гетами-Руссами, распространенными в Скифии. Они пришли с Дуная и Волги. В сражениях скифские воины применяли копья, кинжалы и мечи.

Славянские племена заложили основу Египетской цивилизации. Они реализовали свои знания и мастерство в строительстве ирригационных систем, пирамид и городов, одним из которых является Скифополь.

Среди Египетских памятников можно увидеть скифских воинов с чубами на бритых головах. На их головах, одеты конические барашковые шапки. На ногах штаны и сапоги с голенищами до колен. На руках рукавицы с одним большим пальцем.

Белокурые красавицы из Скифии прельщали смуглых южан. У Египетского фараона Рамсеса III вторая жена была светло-каштановая красавица Изида.

В своих походах скифы вступали в тесные контакты и ассимилировались с местным населением. От смешанных браков появлялись белокурые красавицы и красавцы, к которым следует отнести Вирсавию и Давида.

Сделав паузу, Нафан произнес:

— Вот и все, что я могу Вам сообщить.

— Я увлечен Вашим рассказом, но хочу уточнить, — поинтересовался Ахибаал, — Скифия это Ваше утверждение места поиска символа.

Покидая комнату Ахибаала, Нафан произнес:

— Нет, дорогой Ахибаал, это лишь мое предположение, — и с утверждением продолжил, — Искать символ следует начать в Скифии.

На другой день, получив соизволение от Вирсавии, Соломон и Ахибаал отправились к морю на любимое место Асарта и Нафана.

Обращаясь к Ахибаалу, Соломон сказал:

— Вчера, когда ты настойчиво расспрашивал Нафана о местах возможного поиска символа, я вспомнил предсказание своего учителя. Соломон остановился, принял излюбленную позу и с интонацией своего наставника размеренно произнес:

— Символ Веры, Единства и Силы представит тебе твой лучший друг.

Притрагиваясь к Ахибаалу, Соломон продолжил своим тоном:

— Я чувствую, что этим лучшим другом, вернее лучшим братом являешься ты, Ахибаал, и я хочу тебя по-братски обнять и поблагодарить.

Взволнованный Ахибаал, тихо и скромно отпарировал:

— Благодарить меня не нужно. Благодарности я пока не заслужил.

— Хорошо! Но называть братом тебя можно?

— Можно! — согласился Ахибаал, — Ты у меня будешь четвертым и самым лучшим и преданным братом. Наше братство нам нужно чем-то закрепить.

— Когда-то в юношеские годы, мой Отец Давид и Ионафан в знак братства, обменялись одеждой, — сказал Соломон. Заглядывая в глаза друга, он предложил произвести обмен хитонами

Приняв белый хитон от Ахибаала, Соломон снял свой короткий голубой хитон и накинул его на плечи своего друга. Наблюдая за Соломоном и Ахибаалом можно было увидеть, братскую идентичность в их черных вьющихся длинных волосах, в их синих сверкающих огнем глазах.

Совершенный обмен одеждой между Соломоном и Ахибаалом был не только актом символического братства, но и сложнейшей задачей: знать кто, есть кто, для человека, который прятался между скал морского берега для совершения силового воздействия против Соломона.

— Ты говоришь, что я буду четвертым, а кто те трое? — поинтересовался Соломон.

— Старший брат ушел в море с отцом, а двое младших братьев дома, и я, как старший помогаю матери по уходу за ними. У нас между братьями дружба и взаимопонимание, — утвердительно заявил Ахибаал.

— Мне хотелось бы иметь таких братьев, — вздыхая, произнес Соломон.

— У тебя нет братьев? — насторожено спросил Ахибаал.

— Детей у моего отца, как и жен много. Каждый из нас имеет разных матерей и это приводит к тому, что между братьями постоянная вражда и невежество. Среди своих братьев я самый младший, но в отличие от твоих братьев, я не видел заботы старших. Я люблю своих родителей, но моим лучшим воспитателем является Нафан, а его сыновья Азарий и Завуф моими друзьями. Теперь самым близким и самым лучшим братом я буду называть, Ахибаал, тебя.

Беседуя, Ахибаал и Соломон незаметно приблизились к морскому скалистому берегу и уселись на скамейке, которую в далекие юношеские годы соорудили их любимые Нафан и Асарт. Новоиспеченные братья были увлечены своими размышлениями и планами и не могли предполагать о возможной трагедии.

— Может нам стоит искупаться, — предложил Соломон.

— А ты можешь с этой скалы прыгнуть в море, — поинтересовался Ахибаал.

Поглядывая вниз, на сверкающие блики солнца и морские волны, ударяющиеся о прибрежные скалы, Соломон отрицательно покачал головой.

— А, я здесь прыгал много раз, — сказал Ахибаал, — меня научил Асарт.

Когда Ахибаал повернулся к Соломону, то заметил, как легкая тень страха скользнула по лицу друга.

— Не переживай, — подбодрил Ахибаал Соломона, — Я также не мог долго решится на прыжок. Тебе я не советую рисковать.

Показывая рукой на ближайшую скалу, Ахибаал продолжил:

— За этой скалой есть тропинка, по которой ты можешь спуститься вниз на отмель. Рядом с отмелью в выступающей скале имеется источник пресной целебной воды, — продолжил рассказывать Ахибаал. На берегу отмели ты увидишь пляж с мягким, золотистым песком.

Беседуя, подростки не замечали, что за ними внимательно наблюдает незнакомец, подосланный Адонием.

— Ты, Саар! — наставлял Адония, — должен избавить меня от вмешательства в мои дела молодого человека в хитоне голубого цвета.

Падая в ноги своего спасителя, который спас его от подвыпивших мужчин, Саар, рыдая, клятвенно произнес:

— Мой Господин! Я тебе обязан жизнью и готов беспрекословно исполнять твою волю.

Скрываясь между скал и затаив дыхание, Саар прислушивался к беседе подростков. Когда Саар понял, что собирающийся прыгать с тридцатиметровой скалы, подросток, является тем, о ком ему говорил его новый хозяин. Он принял решение исполнить требование Адония.

Выглядывая из своего убежища на подростка в коротком хитоне голубого цвета, Саар шептал:

— Я помогу! Я помогу тебе совершить последний прыжок!

Присматриваясь к морским просторам, Ахибаал увидел силуэт корабля, уходящего за горизонт, в северном направлении.

— Наверно к далеким берегам Скифии, — подумал Ахибаал, взмахивая руками, как чайка крыльями. Вспомнив о своем обещании Соломону, Ахибаал закричал:

— Я тебе привезу…

Сильный удар в спину сбросил Ахибаала со скалы, и лишь опережающее эхо разнеслось в ущелье: — Привезу! Привезу! Привезу!

В доли секунд Ахибаал вспомнил наставления своего любимого деда Асарта. Падая со скалы, Ахибаал сгруппировал свое тело. Вытянул руки в стороны и, используя поднимающие вверх теплые потоки воздуха, сумел спланировать и удалиться от скал. Затем он вытянулся в одну линию и, держа сомкнутые руки ниже головы, плавно вошел в воду. Вынырнув и повернувшись лицом к берегу Ахибаал увидел плывущего к нему Соломона и убегающего со скалы человека.

— Ну, ты даешь! — удивленно произнес Соломон.

— Это не я, а тот, кто меня столкнул, — отпарировал Ахибаал, — Спину больно.

— Кто он и за что? — спросил Соломон.

— Не знаю!

Возвращаясь в отведенную резиденцию семьи Давида, на одной из многолюдных улиц города, возле торговой лавки Соломон увидел беседующего Адония.

— Злобная гиена! — тихо прошипел Соломон, догадавшись о помыслах брата.

— Что ты сказал? — спросил Ахибаал.

— Сегодня, ты меня спас. Спасибо тебе, брат! — ответил Соломон. На его лице проявилось негодование.

Увлеченный беседой со знатными финикийцами, Адония ничего вокруг не замечал. Прогуливаясь с новыми друзьями, он бросил беглый взгляд на противоположную сторону улицы, на которой заметил своего нового слугу. Короткий поклон головы Саара вызвал в глазах Адония холодный блеск, а губы безмолвно прошептали: «совершилось!».

Навязчивую болтовню новых друзей Адония больше не слышал. Он весь погрузился в мечты будущего царствования. Волна воспоминаний о наставлениях Авиафара вернула Адония в прошлое, когда царь Давид ни чаял души в своем сыне.

***

У царя единого и мощного еврейского царства было пятеро сыновей. Все они были признаны задирами и драчунами.

Беседуя с первосвященником Авиафаром, Давид попросил его стать наставником Адония:

— Возьми под свою опеку моего сына Адония.

Не тратя зря время, Авиафар отправился в свои апартаменты. По пути домой Авиафар увидел Адония. Показывая своим посохом за тяжело дышавшего, слабенького телом мальчугана, он тихим голосом спросил:

— Куда бежишь, молодой человек?

— А, тебе какое дело? — зло отпарировал Адония.

— Посоветоваться с тобой хотел по важному делу, — огорчено промолвил первосвященник.

— Слушаю тебя, Авиафар! — полюбопытствовал Адония. — Какой совет тебе от меня нужен?

— Твой отец дал мне поручение, которое я хочу с тобой обсудить. Если не возражаешь, пойдем ко мне.

— Не возражаю, — ответил заинтригованный Адония.

Это была первая и далеко не последняя встреча Адония с Авиафаром.

— Твой отец поручил мне быть твоим учителем.

— Чему ты меня хочешь научить?

— Всему помаленьку, но сначала скажи мне, кем ты хотел бы стать, когда вырастешь, — уточняя, спросил Авиафар.

Авиафар встречался и с другими сыновьями Давида, задавая им один и тот же вопрос. Он проявлял интерес, кем они хотят стать, и знал их желания.

Первенец царя Амнон, не задумываясь, хитровато подмигивая, первосвященнику сказал:

— Хочу быть женским кумиром. Уж больно они хороши в постели.

— Воином, чтобы стать царем, — выпалил Авессалом.

— Мой юный Далия! Скажи мне, ты хотел бы стать царем, — поинтересовался Авиафар.

Не ожидая ответа от Адония, Авиафар поглядывая на ученика, повторил:

— Кем ты хочешь стать, когда станешь взрослым?

— Воином, — мечтательно произнес Адония. — Я хочу, чтобы ты помог мне овладеть знаниями воина.

Авиафар ожидал другого ответа. Сдерживая свою неудовлетворенность, и как бы подсказывая своему ученику, он сделал жест рукой в сторону царского дворца.

— Прекрасная профессия, — спокойно произнес первосвященник. — Твой отец тоже был воином, а затем стал царем.

Сделав небольшую паузу, Авиафар уточнил:

— Хочу услышать от тебя ответ на второй вопрос. Зачем тебе нужны знания этой опасной и невероятно тяжелой профессии.

— Чтобы убивать! — воскликнул Адония.

— Кого ты собираешься убивать?

— Всех, кто будет мешать мне стать царем, — выпалил Адония.

Желание ученика, насторожило Авиафара. Он встал со своего кресла и молча, шаркая сандалиями, стал медленно ходить по комнате. Затем он остановился напротив сидящего ученика, наклонился к нему и положил свои мускулистые руки на худенькие плечи Адония. В отличие от своего ученика, Авиафар понимал последствия подобных высказываний. Адония попытался встать, однако Авиафар вдавил его в кресло.

— Кто-то произнес крамольные слова, — выговорил Авиафар.

Похлопав по щекам Адония, Авиафар тихо произнес:

— Я ничего не слышал, а ты ничего подобного не говорил.

На следующей встрече Авиафар долго рассказывал своему ученику, каким доблестным воином был Давид и каких успехов под его умелым руководством добился народ Израиля.

Подняв руку, Адония смирился:

— Учитель, все, что ты мне рассказал, является интересным и поучительным, но мне хотелось бы знать, как мне стать таким как мой отец.

Хитро подмигнув, Авиафар почесал свою бороду, а затем загадочно промолвил:

— В этом заключены все тайны, которые ты должен познать и уметь использовать. При этом, запомни: физическая сила в решении желания, не всегда может быть правильной.

Посещая уроки своего учителя, Адония преобразился. Он стал чаще появляться в окружении отца, наладил дружеские отношения с братьями. Он стал слушать и одобрять их действия, используя их доверчивость в своих интересах.

Слушая доверительные рассказы Амнона об интимных отношениях, Адония твердил старшему брату лестные высказывания о сестре Фомаре, о возможном сближении с такой приятной девушкой.

Адония понимал, что главным претендентом на царский престол из братьев является Авессалом, поэтому он собирал на него компроматы, которые при удобных случаях представлял отцу, используя хитрость и лесть.

На одной из встреч Авиафар заметил:

— Адония, ты добился успехов. Однако ты забыл о претенденте, который пока находится в тени.

— Кто он такой? — поинтересовался Адония.

— Соломон, — отпарировал Авиафар. — На него тебе следует обратить пристальное внимание.

— Твое предположение ошибочное, — возразил Адония. — По старшинству претендентами являются Амнон, Авессалом, а затем я.

Выслушав возражения ученика, Авиафар продолжил свое наставление:

— Злодейка-судьба, отвернулась от Амнона и Авессалома. Они уйдут в небытие. Что же касается тебя и Соломона, то Вам обоим предстоит защищать не старшинство, а реальные возможности, которых у Соломона значительно больше.

***

Не зная, что Соломон находится в объятии любимой матери, Адония бродил по улицам Тира и преждевременно радовался своей очередной победе, которая приближала его к царскому трону.

Глава II
Символ царя Соломона

Попыткам недоброжелателей не суждено было сбыться. Судьба покровительствовала Соломону.

С того дня, как умирающий Давид сказал Вирсавии: «Твой сын, Соломон будет царствовать после меня. Ему я завещал быть вождем Израиля», прошло четыре года. Исполняя волю, стареющего царя, Соломона посадили на мула, и повезли к Гаваону, где священник Содок помазал его рогом с елеем из скинии.

В ночь Гаваоне, во время пророческого сна, Соломон попросил у бога не славы и богатства, а разума и мудрости.

Вспоминая первый день своего царствования, Соломон решил пойти на могилу отца. На горе Сион, где был погребен Давид, Соломон, преклоняясь перед памятью, услышал болезненный голос отца, который говорил:

— Я ухожу, ты же будь тверд и мужествен, храни заветы Господа Бога, соблюдай его уставы и заповеди!

Выслушав наставления отца, Соломон, склонив голову и вытирая платком слезы, произнес:

— Я пришел к тебе, мой отец, царь Давид, чтобы ты благословил мои замыслы. Выполняя твою волю, я сделаю все, чтобы память о тебе, пройдя через века, сохранилась в душе каждого еврея. С божьей помощью и помощью нашего друга Хирама я приступил к строительству храма, о котором ты так долго мечтал. Завтра в Ашкелон прибывают корабли моего друга Ахибаала. Они доставят первую партию строительных материалов и рабочих из Финикии для строительства храмового комплекса. Извини меня. Я, сегодня покидаю тебя.

Последние три года друзья не встречались, и это вызывало у Соломона беспокойство, поэтому, когда ему сообщили, о том, что в Ашкелоне ожидается появление кораблей Ахибаала, Соломон решил встретить своего друга, а заодно ознакомиться, как выполняются его поручения по строительству защитных укреплений Ашкелона.

Порт Ашкелон был перевалочной базой. Здесь корабли разгружались, а затем сухопутным путем, товары доставлялись в города Израиля и соседние страны. Сюда же грузы поступали и загружались на корабли, чтобы доставить их в города Средиземного моря.

В день прибытия кораблей, порт Ашкелон преображался в рынок, на котором осуществлялись торги по покупке и продаже товаров. Сюда стремились попасть продавцы и покупатели, чтобы продать или купить товары. На рынке шла бойкая и непринужденная торговля.

На пристани, корабли Ахибаала, встречала огромная толпа, которая была оттеснена военными, пропустив на пирс царя и его приближенных. Среди встречающих были священнослужители и посол Финикии. На палубе первого пришвартованного корабля рядом с Ахибаалом Соломон заметил двух молодых незнакомых мужчин, которые, как и Ахибаал размахивая руками, приветствовали встречающих.

— Интересно, кто они такие? — подумал Соломон.

Обнимая Соломона, Ахибаал радостно произнес:

— Знакомься, это мои друзья, посланник руссов Борислав и мой помощник Диадор, внук Лукиана.

— Не понял, какого Лукиана.

— Того Лукиана, который был другом детства Нафана и Асарта моряка, погибшего от рук пиратов.

— Извините, запамятовал.

Поворачиваясь к внуку Лукиана и протягивая к нему руку, Соломон сказал:

— Здравствуй, Диадор — Дар Бога Зевса. Если ты друг Ахибаала, значит ты и мой друг.

Обнимая посланника далекой северной страны, Соломон, сказал:

— Здравствуй, Рус Борислав! Я приветствую тебя с прибытием. Надеюсь, что у нас тебе понравиться!

— Благодарю за радушное приветствие и пожелания, — ответил белокурый посланник с открытой улыбкой на лице и голубыми, как море глазами. — С Вашего позволения, я предпочел бы добираться до Иерусалима вместе с Диадором в караване.

— Желание превыше всего, — вмешался в разговор Ахибаал.

— До встречи в Иерусалиме, — сказал Соломон.

Находясь вдвоем в колеснице, приятели, как в детстве, обнялись, радостно выражая свои чувства братской любви. Вопросов и ответов было так много, что они не заметили, как прибыли во дворец.

— Где же ты был, мой дорогой друг? Мы не виделись с тобой три года. Что привез? Сколько дней сможешь у меня погостить? — поинтересовался Соломон.

— Повелитель, Священный царь! Мой друг и друг моих друзей! Все тебе расскажу. Но прежде, осмелюсь просить тебя, чем ты можешь меня порадовать?

Ответов и вопросов было множество у Соломона и Ахибаала. Ответами были длительные монологи.

Царский кортеж медленно удалялся от сияющего в солнечных лучах Средиземного моря в сторону Иерусалима. Кортеж проходил мимо садов золотых яблок и оливковых рощ. На его пути были обширные поля созревающего урожая овощей и зерновых злаков, луга и каменистая пустыня объединенного еврейского государства.

Немного помолчал, Соломон повернулся в сторону Ахибаала и приступил к своему рассказу:

— В легендах, которые ты, возможно, знаешь, моя личность представлена ореолом неоднозначности. К моей личности проявляют интерес во всех слоях моих поданных, и я не смею подавлять эти интересы. Наоборот я всячески их поддерживаю и одобряю.

— Легенды о тебе мне знакомы, — сказал Ахибаал. В одной из них рассказывается о двух женщинах, оспаривающих право материнства, где якобы ты советуешь разрубить ребенка на две равные части.

— Посмотри на меня! Я похож на детоубийцу! — спросил Соломон, и сам же ответил:

— Легенды не всегда бывают правдой. На самом же деле, я никогда не был убийцей. Я мирный правитель, не веду большие войны и не допускаю расправы над оппонентами. Правильно ли в данном случае поступаю? Мне неведомо. Со временем история все расставит на свои места. Но пока мне богом доверено управлять иудейским народом я стараюсь быть хорошим правителем, дипломатом, строителем, торговцем и промышленником. Я хочу, чтобы страна моя славилась великолепием своей столицы, чтобы Иерусалим стал крупным торговым и дипломатическим центром. Я хочу, чтобы в Иерусалим прибывали послы для заключения договоров о дружбе и торговых соглашений из самых разных стран. Я хочу вместе со своим народом построить государство сильным и единым.

Мои пожелания можно продолжить, они бесконечны, однако объять необъятное невозможно, поэтому если сумею реализовать сказанное, то это будет моей большой победой для блага иудейского народа.