Бесплатный фрагмент - Сила нарративного интеллекта

Об авторе от автора

Я врач по первому образованию. Можно говорить о призвании, но в большей степени это образ жизни, алгоритм мышления, истинная духовность и практичная циничность одновременно.

Профессионально в центре внимания доктора всегда находится человек как биологический вид, как организация тканей, клеток, биохимических реакций. Но, наблюдая, как человек мыслит, мечтает, принимает решения и действует, приходишь к выводу, что он невозмутимо сочетает в себе созидателя и разрушителя в одном лице. Исследовать это противоречие всегда безумно интересно. И профессия тут не важна.

Аннотация

Эта книга рассказывает о роли интеллекта человека в условиях современного мира. В частности, о роли одного из самых важных — нарративного интеллекта. Книга позволяет читателю по-новому взглянуть на свой прошлый опыт, переживаемое настоящее и сконструировать желаемое будущее.

Издание составлено из материалов самых популярных лекций и программ автора по развитию интеллекта, роли интеллекта в поведении человека и использованию в бизнесе.

Последние открытия в области нейрофизиологии и антропологии, непредвзятый взгляд на историю и опыт цивилизации способствовали появлению новых, более технологичных решений в развитии и влиянии на поведение личности.

Излагая материал в ярком и доступном стиле, автор приводит способы и методы развития нарративного интеллекта в расширении досягаемого горизонта возможностей любого человека. Оригинальный взгляд на явления проистекающих кризисов и приводимые антропогенные факторы показывают истинные причины решений, действий и поведения человека. Описываемая технология затрагивает все уровни процессов человеческих сообществ — от семейно-корпоративного до национального.

Книга предназначена для предпринимателей, бизнесменов, менеджеров, управленцев, всех тех, кто желает быть частью уравнения «человек сознательный = человек свободный». Для всех тех, кто хочет понимать, влиять, действовать и расширить возможности своего разума.

Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, а также запись в память ЭВМ для частного или публичного использования, без письменного разрешения владельца авторских прав.

Благодарности

Очень часто ловлю себя на мысли, как мне повезло, что Господь отправил меня в такое интересное путешествие. Говорить о том, что я благодарен, равно неубедительному молчанию. Удивительная дорога, преданные спутники — семья, друзья и единомышленники. Они настолько оригинальны и неподражаемо предсказуемы, что мне кажется, будто я их встречал и в другой жизни. Каждый из них внёс свой вклад в эту книгу.

Спасибо родителям, что подарили мне возможность исполнить свою миссию. Исключительное сочетание генного материала в особенном соотношении и форме. Небесам виднее.

Спасибо терпению и любви моей супруги, которая позволила мне последовательно разобраться как с тем, что уже имею, так и с тем, что ещё смогу сотворить. Её любовь и забота бесконечно воодушевляли меня на всё новые и новые творческие подвиги и свершения.

Спасибо требовательности и стараниям моих детей, которые служили и служат самым лучшим примером для моего непрекращающегося развития.

Спасибо моим друзьям — за их преданность, вечные ценности, эмоции, искренность, увлечённость, оптимизм и музыкальность, позволяющие нам творить в унисон. Они подгоняли меня, вдохновляли и открывали новые горизонты.

Спасибо моей родине и всем странам, с которыми я связан: стране, где я родился, стране, где получил свою первую специальность, стране, где встретил любовь и где родились мои дети, стране, где обрел новую профессию, стране, где состоялся как специалист и человек, стране, где живу сейчас, спасибо им за их множество и различия. Как источникам исторической ответственности и независимости от их же истории.

Спасибо Ему за то, что он не оставляет нас в любые времена.

Предисловие

Больше секретов нет

Если ты попробуешь, у тебя есть два варианта: получится или не получится. Если ты не попробуешь, то есть всего один вариант.

Мы живём в непростое время перманентных революций. От цветных до информационных, когда сами цветные и становятся итогом информационных. Мы живём в мире маркетинга, в мире рекламы, в мире маленьких надежд и больших разочарований. Мы постоянно твердим о революции нашего сознания, что, честно говоря, оказывается революцией нашего способа потребления.

В 2006 году вышла книга австралийского продюсера Ронды Берн «Секрет», тираж которой превысил 7,5 миллионов экземпляров. По книге был снят фильм, в котором автор даёт популярные инструкции по использованию этого секрета. Знание секрета помогает обладающим им создать самую счастливую, радостную и благополучную жизнь. Собирая высказывания известных мыслителей, учёных, изобретателей и философов, от квантовой физики до религии, автор во всём искала подтверждение своим идеям о знании и силе секрета.

А был ли секрет? Может, мы сами не хотели себе признаться, что никакого секрета нет? Всю свою историю люди пытаются перенести свою ответственность на свое незнание. Достаточно было просто изучить и принять себя такими, какие мы есть. Живыми, со своим инстинктами и желаниями, увлекаемыми сказками и историями, а потом убеждающими себя и своё окружение в собственной высокой миссии.

И, возможно, всё, чем мы наполняем свою жизнь, какие смыслы вкладываем, — только для того, чтобы мы могли не признаваться ни себе, ни окружению, что пришли с очень простой миссией — жить.

Всю жизнь мы выбираем модели своей миссии, которые более всего отвечали бы нашим способностям, обстоятельствам и тому, что мы себе успели придумать и во что поверить. В последнем есть большие сомнения, поскольку всё это могли придумать за нас и подать нам так, чтобы мы это приняли за своё. А поскольку мы не знаем, по большому счёту, из чего мы состоим, как и почему верим, действуем, думаем и хотим, с нами очень просто обходиться и использовать нас тоже просто. Например, придумывать секреты и посвящать в них.

Но сегодня человечество накопило достаточно знаний обо всём и вся. Больше секретов нет. Осталось только рассказать о том, что на самом деле формирует наше мышление, желания и поведение. Наши таланты и способности — всего лишь инструменты для выживания. Всё остальное, что придумали, — красивая упаковка, подача.

Мы долго заблуждались относительно всего. Для чего мы здесь, чего хотим и что делаем. Мы не представляли, что все те, кто на нас влияет, — это искусно созданные программы из слов, эмоций и представлений о том, что если и содержат часть реального мира, то в не меньшей пропорции содержат интересы и цели нашего окружения.

Как работает наше сознание, как формируется наше поведение, как мы обучаемся и выбираем работу, как нас можно убедить в чём угодно и как нас программируют. И, самое главное, — как всё это можно изменить. Как сделать, чтобы секреты нашего интеллекта стали для нас повседневным инструментом, привычной технологией, опробованным рецептом для уникального процесса, который называется жизнью? Потому что жизнь того стоит.

Обладая этими знаниями, мы наконец сможем большую часть жизни заполнить счастьем и процветанием, которых заслуживаем.

Позвольте себе сделать первый шаг во вдохновляющее путешествие, в котором мы раскроем огромную силу нашего разума и научимся использовать его для построения полноценной и значимой жизни. Присоединяйтесь к нашему стремлению исследовать секреты сознания, понять, как формируются наши мысли и поведение и открыть для себя практические инструменты и методы для достижения целей, стремлений и выстраивания достойной жизни.

Множество интеллектов и одна жизнь

Как мы выжили и сколько всё же интеллектов у человека.

Чтение книг сделало Дон Кихота рыцарем,

вера в прочитанное — безумцем.

Бернард Шоу

Благодаря каким своим способностям люди выжили на этой планете? И выжили так, что их популяция достигла более 8 миллиардов особей и продолжает расти. Как, не имея когтей, клыков и толстой шкуры, не умеющие летать и ловко взбираться по деревьям, люди подчинили себе весь живой мир, населяющий планету? Но справедливости ради надо отметить, что исключительно с позволения и благодаря человеку самые многочисленные позвоночные на планете — это курицы, их насчитывается свыше 30 миллиардов.

Единственный орган, который способствовал людям в конкуренции за выживание, — это мозг. Он оказался острее клыков и когтей, изворотливей, и человеку было что противопоставить грубой и превосходящей силе и ловкости окружающих млекопитающих, — свой интеллект.

Человечество и сегодня задается вопросом: как и почему в конце эволюционного тоннеля произошло это перевоплощение нервной ткани в серое мыслящее вещество? И пока единого мнения не существует. Одни гипотезы.

Возможно, когда самые любопытные особи из ближайших человекообразных слезли с деревьев и начали ходить на двух конечностях, это освободило верхние конечности. Независимость верхних конечностей — аргумент сторонников теории эволюции, которые утверждают, что именно этот факт способствовал возможности вести активную трудовую деятельность. Труд, якобы, сделал из обезьяны человека, утверждали и классики марксизма. Но сегодня наличие свободы рук не способствует активной, по сравнению с первобытной, трудовой деятельности, или, возможно, они не используются таким образом, как предполагалось в начале пути. Всё это немного настораживает насчет перспектив дальнейшей эволюции человека.

Есть другая гипотеза, что передвижение на двух конечностях способствовало увеличению притока крови к мозгу. Так как для передвижения на четырех необходимо больше энергии и усиленного кровотока к ним, то передвижение на двух конечностях позволило максимально перераспределить кровоток и в разы увеличить возможность снабжения мозга энергией для процессов мышления.

Мозг для своей работы использует энергию в потрясающих объёмах, а постоянный и достаточный приток крови не только привёл к снабжению мозга энергией, но и, соответственно, доставлял больше биологических строительных материалов, что способствовало и его анатомическому развитию. Это привело, в конечном итоге, к тому, что у человека самый большой среди млекопитающих вес мозга по отношению к весу тела. Справедливости ради надо отметить, что и у мышей почти такое же соотношение, поэтому решающее значение имеет площадь поверхности коры головного мозга.

Из-за необходимости в постоянном восполнении энергии жизнь первобытного человека состояла из нескончаемого передвижения, направленного на поиск и снабжение организма калориями как для физических активностей, так и для мыслительных процессов. Окружающий мир был полон недоброжелателей и конкурентов. Но человек не стал промежуточным звеном в пищевой цепочке окружающих существ. Мозг позволил ему создать оружие для защиты и нападения, подчинять своё передвижение стратегии, учитывать обстоятельства и планировать изменения, выстраиваться в боевой порядок или организованно отступать. И не только это.

Понятие «интеллект» пришло из латинского языка и означает «понимание, познание». Под этим термином подразумевают не только общие способности человека к познанию и пониманию, но и способность к разрешению проблем, умение решать задачи, достигать целей и всего, что сегодня связывают с эффективностью и успехом личности.

В процессе исследования интеллекта для оценки показателей разумности человека было разработано множество тестов. Наибольшую известность среди них получил так называемый IQ (intelligence quotient). К нему относят такие способности, как целеполагание, планирование, стратегии, обучение, применение абстрактных концепций. Сегодня очевидно, что этот показатель не полностью описывает возможности личности и тем более степень их реализации в жизни. Жизненный успех зависит от множества других факторов так же, как и получаемые оценки самого этого тестирования. Даже такой фактор, как алиментарный: в развивающихся странах поднятию IQ помогло введение пищевых добавок с йодом. Что можно утверждать точно, так это то, что тесты на IQ демонстрируют способность проходить эти самые тесты.

Продолжая исследования, ученые и теоретики пришли к выводу: описания только одного вида интеллекта недостаточно, чтобы понять всю картину возможностей мозга. Была предложена теория множественного интеллекта с почти десятком видов разного рода интеллектов. В зависимости от того, какое функциональное качество у человека развито больше, тот вид интеллекта и доминирует в личности. Следовательно, использование и развитие именно этого вида интеллекта упрощает реализацию личности в соответствующей профессиональной среде.

Основоположником этой теории считают Говарда Гарднера, который предложил линейку из шести типов интеллекта. В дальнейшем эту линейку расширили. Среди типов интеллекта: лингвистический — выраженная способность к письменному или устному языку, логико-математический — способность запоминать и оперировать числами, музыкальный — умение понимать, чувствовать и обращаться с ритмами и тембрами, визуально-пространственный — показывающий способность ориентации в пространстве, а ещё натуралистический, кинестетический, социальный, личностный… И, вероятно, с расширением форм занятости и сфер деятельности человека можно ожидать увеличения этих типов.

Но, независимо от того, в какой сфере занят человек, есть такие его способности, которые необходимы каждый день и от которых действительно зависит его жизнь и судьба.

Первый — это сам IQ: воспринимать, понимать, запоминать, размышлять, планировать и решать задачи.

Второй — это EQ (emotional quotient) эмоциональный интеллект: способность понимать и управлять своими и чужими эмоциями в решении задач.

И третий — нарративный интеллект NQ (narrative quotient): совокупность способностей определять и понимать своё и чужое поведение, влиять на него для решения задач.

Больше всего знаний, исследований и литературы существует по IQ, в меньшей степени — по EQ и разрозненная и не системная информация — по NQ. Последнее, возможно, потому что большинству выгодна формула: «Знающий молчит, говорящий не знает».

EQ: кто управляет эмоциями, владеет миром

Почему эмоциональный интеллект так важен для бизнеса.

Так же, как для нашего сознания слова — это режим, так и для невербального — эмоции.

Дэниель Гоулман

Один известный бизнесмен как-то пошутил, что эмоциональный интеллект мы используем в том случае, когда при невозможности продать есть, как минимум, возможность соблазнить. А если серьёзно, то особенность работы этого интеллекта содержится в самом определении эмоции.

Эмоция — это психический процесс, который показывает наше субъективное оценочное отношение к текущей или возможной ситуации. Ключевое слово в этом определении — «субъективное». Многие из нас порой смешивают понятия «чувство» и «эмоция». Чувство — соединение мысли и эмоции, и даже нечто большее, чем их бессловесное воссоединение.

Использование эмоций в активном влиянии на окружение, по своей сути, — это влияние иррациональное. Но, с другой стороны, эффективное, доходчивое, не требующее построения сложных алгоритмов, глубокого анализа или вычислений. Часто один взгляд передаёт больше информации, чем несколько сотен слов или вереница цифр.

Дело в том, что работа с рациональной частью сознания, умозаключениями, наряду с наглядностью и логичностью, имеет, соответственно, и обратную сторону. Подобного рода процессы, в силу своей линейности и последовательности, протекают крайне медленно. Качество результата такой работы IQ зависит от многих и не только врожденных, но и приобретенных факторов — словарного запаса, образования, воспитания. Поэтому мысль можно сравнить со стратегией некого генерального штаба, а эмоцию — с тактикой непосредственно на передовой.

У человека есть убеждение: для того, чтобы чем-то управлять, надо это что-то контролировать. Контроль — это понимание того, что происходит, и того, что надо сделать, чтобы происходило нечто другое. Мы стремимся контролировать всё, что можем представить и измерить. Но дело в том, что подобный рациональный подход к контролю иррационального, в данном случае эмоций, имеет свои особенности.

Задача эмоционального интеллекта — не предаваться контролированию, в привычном понимании этого процесса, а сосредотачиваться на понимании переживания. Для того чтобы осознать эмоции, их надо изначально ощутить, пережить, но это не предполагает следовать им. Следовать надо своим целям и необходимости, которые часто расходятся с направлением, которое указывают нам эмоции. Или мы управляем эмоциями, или они управляют нами.

Использование эмоционального интеллекта позволяет целенаправленно влиять и привлекать внимание к тому, к чему это необходимо. Объём информации, поступающей в мозг по всем каналам в одну секунду, равен примерно 11 миллинов бит. Сознание обрабатывает всего около 50 бит. Поскольку поступающей информации безумно много, мы фокусируемся на главном, а многие реакции или решения переводятся в фоновый режим работы мозга. В свою очередь и сам мозг, для того чтобы создать для нас картинку-представление, избавляется от большего количества поступающих данных и использует уже существующие в нем готовые данные. И в этом соревновании приоритетов только эмоции указывают нам на то, на что действительно стоит обратить внимание, что способствуют закреплению поступающей информации в памяти.

Мы думаем, что эмоции фокусируют наше внимание на приоритетных для нас вещах или явлениях. Но с такой же вероятностью эмоции могут фокусировать внимание и на приоритетах, которые нам представляет окружение. Через эмоции, в обход рационального сознания, мы имеем доступ к более древним структурам мозга. Это позволяет управлять нашим поведением через внимание к возникновению желаний. А это предоставляет возможность влиять на поведение человека как потребителя. Кто владеет вниманием, тот владеет рынком. Кто владеет рынком — владеет миром. Через внимание можем управлять миром. Внимание капитализируется.

Использование эмоционального воздействия в экономике объясняет известная экономическая мантра: «Если вы возьмёте достаточное количество ничего, то в сумме получите нечто». Эмоции — это и есть такое материальное «ничего», которое можно превратить в реальное «нечто».

Нарративный интеллект — действительный тайный советник

Как нарративный интеллект влияет на поведение и почему жизнь — это непрерывно сменяющие друг друга нарративы.

Уберите стены в типичном зале заседаний, и окажется, что все мы просто пещерные люди с портфелями, жаждущие мудрого человека со своими историями.

Алан Кей

Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, существующая в сознании человека система понятий, а следовательно, и мышление определяется его языком. Наше поведение, в конечном итоге, представляет собой последовательность наших действий в отношении окружающего мира. Это своего рода программы, которым мы следуем при тех или иных обстоятельствах.

Выполнение этих программ осуществляется посредством их внутренней интерпретации. Мы запоминаем такие интерпретации и принимаем их как необходимые реагирования и последовательности действий при тех или иных обстоятельствах или задачах. Каждый раз, внутренне пересказывая себе этот алгоритм действий, мы его закрепляем настолько, что не замечаем и не обращаем на это внимание. В равной степени мы можем выполнять и алгоритмы, которые нам интерпретировало наше окружение. Эти программы и есть наши внутренние управляющие нарративы.

Поясним это на примере простого эксперимента. На вопрос «Как вы готовите яичницу?» опрашиваемые рассказывают, что им необходимо, в каком количестве, что они делают и в какой последовательности. Они сопровождают комментариями — почему именно тот или иной продукт, в какой последовательности, — и, наконец, описывают результат, в котором объясняют смысл того или иного действия. Некоторые из опрошенных могут отметить отличия именно своего варианта приготовления от общепринятых.

Все эти последовательности действий и смыслов, которые они вкладывали в каждый этап, и ингредиенты блюда — не импровизация. Они рассказывали именно то, что делали много раз. И если разбудить их ночью и попросить приготовить яичницу — они именно так и сделают.

Но интерес в другом. Всегда встречаются и те, которые никогда не готовили яичницу, но и они, хоть и в более простом изложении, расскажут эту последовательность приготовления блюда. Без пространных гастрономических комментариев и интерпретаций кулинарных секретов, но расскажут.

Таких последовательностей действий, приводящих к желаемому результату, в нашей памяти сотни тысяч. И они совсем не про яичницу. «Что делать, когда…» или «О чём надо подумать, когда…» и так далее. При изменении и при переходе одних обстоятельств в другие мозг определяет это, ассоциирует с похожими и подбирает самую подходящую программу действий из уже имеющихся.

Проголодались — готовите яичницу, пошёл дождь — берёте зонтик, на вас кричит начальник — втягиваете голову в плечи. Мозг использует готовые программы, а не составляет новые. Почему так? Это вопрос экономики его работы, и про это будет ниже.

Вот такое последовательное изложение фактов, событий, действий, как в случае с яичницей, имеющее целевую и причинную составляющую — то, что мы называем смысл, — и есть нарратив.

Термином «нарратив» (от латинского «narrare» — повествовать) в общем смысле обозначают повествование о взаимосвязанных событиях в виде последовательности слов или образов, или того и другого вместе. Термин был привнесён из историографии и, в частности, из концепции так называемой «нарративной истории». В ней исторические события рассматриваются не как результат закономерности каких-то процессов, а в контексте их описания и в связке с их интерпретацией.

Контексты и интерпретации очень важны, поскольку в них и заключается основополагающая идея такого подхода — через них можно привнести в изложение субъективный смысл. Включить в повествование то, что, не искажая фактов и действий, может кардинально изменить их восприятие.

Следует отличать нарратив и историю. История — это последовательность событий, основанная на действиях персонажей. В ней всегда есть сюжет и фабула. Нарратив — способ изложения этой истории и включает в себя и саму историю.

За последнее время под действием англоязычной политологии во многих языках термин «нарратив» приобрёл и дополнительное значение — «высказывание, которое содержит мировоззренческую установку или предписание». Если перефразировать, то это запрограммированные действия, определяемые каким-то стратегическим смыслом.

Нарративное мышление (narrative bias, буквально означает «искажение рассказа») — это присущая человеку склонность связывать воедино информацию из разных источников и устанавливать причинно-следственные связи. Врождённая человеческая потребность — придать всему системность, независимо от того, соответствует ли действительности получившаяся при этом история или нет.

С помощью таких историй человек может упорядочить собственный опыт, который и есть описание его деятельности, и наполнить всю эту деятельность смыслом. То, как человек выстраивает и систематизирует свои нарративы, даёт представление о том, какие модели поведения он предпочитает и как видит этот мир и свою жизнь.

Человеку проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета. Потому как жизни «самой по себе» не существует. Человек с детства составляет себе представление о мире, основываясь на рассказах значимых для него людей. Он подражает, учится и шаг за шагом строит своё мировоззрение, свою библиотеку нарративов. И это очень важная способность — пересказывая нарративы, определять за событиями цели и смыслы, так же, как и другая — изменять их и создавать новые.

Наши дети охотно забывают родительские нравоучения, но без запинки цитируют придуманных персонажей из многочисленных историй компаний Дисней и Марвел. Человек воспитывается и обучается именно на нарративах. Нашему мозгу удобней и привычней воспринимать знание, переработанное в истории, чем запоминать регламенты, формуляры и списки, лишённые качеств нарратива.

Для взрослых есть свои формы нарративов. Методы трансляции нарративов могут отличаться в зависимости от специальности. Они разные у консультантов, политиков, директоров, журналистов, коучей… Вы и сами можете продолжить этот список.

Нарративы, смыслы и цели завязаны в один мощный тугой узел. Чем чаще мы исследуем их, тем точнее и правильнее определяем и свои цели, и цели окружения. Именно нарративы, в конечном итоге, определяют ту реальность, которую мы хотим иметь. И сами люди предпочитают именно ту реальность, в которой есть место их нарративам. И неважно, насколько эта реальность реальна. Человек считает, что в жизни есть точки невозврата. Выбор есть всегда, не существует состояний без выбора. Даже когда нет никакого выбора, то и тогда на самом деле он есть: просто НЕ выбирать. Но мы выбираем постоянно. К нашему счастью, наш выбор определяется не только нашими инстинктами. Он определяется нашими нарративами. Выбор нарратива — это выбор поведения, а следовательно, и выбор своего настоящего и будущего.

В американском вузе выпускникам, которым в среднем было не более 25 лет, задали вопрос: «Какими вы представляете себя в 40 лет?» Подавляющее большинство рассказали, что они хотят иметь в свои 40 лет. Некоторые поведали, кем хотят быть в этом возрасте. Как по-вашему, кто из них добьётся большего?

IQ является рациональной оценкой мира, суждения, понятия. EQ — иррациональной и субъективной оценкой мира. В отдельности они являются поводом и причиной для действий человека. Нарративный интеллект — это место, где соединяется рациональное IQ с иррациональным EQ и формируется дуалистическая материя — поведение человека. Она, как множество компиляций действий, укладывается в сценарии, объяснимые для самого человека, но порой необъяснимые в целом.

В конечном итоге наша эффективность не в том, чтобы сдавать тесты, производить вычисления в уме и оставаться невозмутимым. А в том, что мы делаем и как это делаем, — в поведении. Это и есть конечный продукт нашей мозговой деятельности.

Нарративный интеллект — это совокупность таких способностей определять поведение, создавать новые нарративы и использовать их для решения задач, осуществления влияния. Нарративный интеллект является такой «точкой сборки» нашего поведения. По большому счёту, человек представляет собой перемещающееся в пространстве и времени собрание всех своих нарративов. Хотя и само это перемещение тоже есть нарратив.

Монополия на нарративы

Как общества создают монополию на смыслы и нарративы и их добровольный выбор людьми.

Люди верят в то, во что верят, и видят то, во что верят.

В прошлом веке, если в кинотеатрах города шли фильмы про ковбоев и индейцев, то в детских медучреждениях увеличивались обращения с травмами от стрел из самодельных луков. Добротно сделанное кино — один из примеров эффектного пассивного нарратива.

Нарратив может выступать в двух ролях. Пассивная — когда нарративы выступают как ролевые модели для подражания. И активная — когда они влияют на поведение через их смысловое осознание.

Правильно построенный разговор с родителем или духовным пастырем, после которого человек меняет свою жизнь, — пример активного нарратива. Мы принимаем любые истории, в которых находим для себя что-то полезное, что мы можем приобрести или чего избежать. Мы учимся у тех, кто нам рассказывает такие истории и, по сути, формирует наше поведение. Но урок, который можно извлечь из истории человечества в широком смысле, состоит в том, что человечество не извлекает из истории уроков. Каждые сто лет или меньше оно повторяет какие-то драматические части своей истории. Может, это не те истории… А может, не те уроки…

Подавляющее число историй нам рассказывают любители. Но большее и целенаправленное влияние на нас оказывают профессионалы.

На протяжении веков прямо или косвенно правительства создавали и транслировали нарративы, позволяющие осуществлять непрерывный контроль за поведением граждан. Система нарративов — это мощный инструмент, с помощью которого институты в состоянии предполагать и направлять мышление, определять решения и поступки людей. Системность и преемственность этого процесса в том, что для каждого возрастного периода человека существует своя группа нарративов. Шаг за шагом, начиная с семьи, детского сада, родителей, с установленных порядков в школе и режима в институте. Дальше всё уже намного проще.

В людях воспитывают модели поведения, которые внутри себя несут много разных смыслов и понятий: про вину, про наказание при малейшем отклонении от существующей системы, про поощрения и даже про системы баллов социального поведения.

Если следование нарративу родителей обеспечивает ребёнку соответствующее вознаграждение, то он будет вновь и вновь повторять его. Для мира взрослых существует своя универсальная система контроля и регулирования поведения — денежная. Суть её в изначально созданном дефиците и ограниченной покупательской способности. Этот дисбаланс становится главным механизмом для функционирования любой модели выживания, которую выбирает человек.

В системе должен быть инструмент, которым можно было бы измерять положение человека относительно дисбаланса между его потребностями и возможностями. И эта форма измерения, назовём её социальной условностью, и есть деньги.

Деньги позволяют обменивать удовлетворение самых разнообразных фантазий человека на его труд, время и саму жизнь. Для закрепления такой зависимости придуманы ещё сотни разнообразнейших инструментов — кредиты, обязательства, ипотеки. Поэтому люди цепляются за работу, выносят унижения и терпят давление. Деньги — это универсальный и уникальный нарратив. Они, не являясь природным ресурсом, необходимым человеку для жизни, как воздух, солнце, флора или фауна, оцениваются людьми как незаменимое средство выживания, ради которого можно пожертвовать и флорой, и фауной, и воздухом, и самой планетой в целом.

Доминирующие в обществе нарративы не исходят от самого общества, хотя и могут убедительно таковыми казаться. Они всегда в той или степени представляют взгляды управляющей группы, будь то политические партии, банки, корпорации, властвующая элита или вооружённые силы. Можно наблюдать любую комбинацию вышеупомянутых организаций, которые, создавая временные альянсы, и определяют общественную повестку нарративов.

Смыслы содержания в нарративах регулярно создают иллюзорные общественные убеждения. Например, то, что война стимулирует научный и творческий потенциал. Для этого нет никаких реальных оснований, кроме того факта, что увеличение финансирования оборонной отрасли и приводит к появлению большего количества изобретений и технических прорывов. Финансируйте в таком объёме другую отрасль — и увидите, что получите. Растёт то, что поливают и за чем ухаживают.

Большинство склонно преувеличивать факт, что система свободного предпринимательства и конкуренция создают мотивацию. Это верно только отчасти. Если мир основан на конкуренции, то на чём держится сама конкуренция? Неужели эта система основана на желании стать лучше? Ведь очевидно, что параллельно такая система порождает и то, что свойственно конкуренции, — коррупцию, преступность, конфликты. Цена данной мотивации настолько высока, что подвергает сомнению сам смысл существования человека, особенно когда этот смысл подменяется корпоративными и национальными нарративами.

И на бытовом уровне может параллельно существовать несколько управляющих нарративов, порой прямо противоположных. Мы убеждены в том, что деньги настолько здоровая мотивация, что редко доверяем людям, единственная цель которых — финансовая выгода. Более того, к таким субъектам чувство недоверия не является единственным.

Люди склонны привносить нарративы прошлого в настоящее и проецировать их на будущее. Но о каком прошлом идёт речь, когда уже сегодня использование компьютеров и интернета бросает вызов самим формам занятости? Когда интернет представляет основу для развития невиданного социального направления в нашем взаимодействии с миром? Интернет аккумулирует огромные объёмы информации, формирует общественное мнение, и так получилось, что у нарративов больше нет таможенных барьеров, границ или международных соглашений.

Отдельные государства пытаются, и небезуспешно, ввести ограничения, но и они понимают, что человек, вынужденный выполнять монотонные повторяющиеся и бессмысленные для него действия, деградирует. Нарративы стран, на которые ориентируется мир, для большинства станут в будущем непригодными из-за созданных ими же техническими возможностями ускоренной интервенции альтернативных нарративов.

Нарративы — часть нашей физиологии, натуры, культуры. Даже те, кто думает, что принимает свои собственные решения, отключив телевизор и обезопасив себя от культурно-идеологической обработки, всё равно находятся под влиянием нарративов людей, которые смотрят ТВ и читают блоги.

И, может, завтра суперкомпьютеры не начнут войну, как в «Терминаторе», а просто будут создавать и распространять нарративы, благодаря которым само человечество сведёт цивилизацию к краху. Представляете, на что готовы убеждённые в чём-то люди? Это про них сказано, что один человек с убеждениями может больше, чем сотня с интересами. А если таких миллионы?

Человечество было в большей безопасности, когда, сидя вокруг костра и смотря на звёзды, люди рассказывали друг другу легенды и сочиняли мифы.

Мы мало знаем о себе. Люди ведают о собственном поведении меньше, чем о том, что продаётся в соседнем супермаркете. Но те, кто формирует систему нарративов, знают о нас больше. Технологии big data делают это знание невероятно эффективным. Очевидно, что ненавязчиво изменять систему можно меняя культуру и уровень просвещения. Люди должны узнать больше о себе и о мире, и что делает этот мир таким. Узнать, что именно их система нарративов делает этот мир таким, и как её можно изменить.

Что нас на самом деле заставляет принимать те или иные «осознанные» решения или направляет нас? Исключительно нарративы — то, во что мы верим, то, из чего мы состоим, и то, из чего выбираем. Наше поведение — это выбор представляемых нашему мозгу возможностей, того, что в нём уже записано. Нельзя выбрать из того, чего в нём пока нет. Но это можно создать.

И даже если монополия нарративов у государства, и оно формирует повестку, мы по-прежнему остаёмся парадоксальными содержанками своих нарративов. И у нас есть небольшая, но собственная монополия на нарративы.

Притча — одна из форм нарратива

Специфическое пространство обучения

Люди не созданы понимать логику; они идеально

созданы, чтобы понимать истории.

Роджер Шэнк

Человеку всегда необходимо специфическое пространство, где бы он размышлял, обучался, понимал и принимал своё место в этом мире и то место, которое ему ещё предстоит найти. Это не работа, не дом и не социальные сети, куда переместилась часть мира. Это то, с чего всё началось. Интеллект и его нарративы.

Одна из форм таких нарративов, способствующих его познанию, — притчи. Притча — это небольшой назидательный рассказ в иносказательной форме. Владимир Даль так и толковал притчу: «поученье в пример». Притчи позволяют облечь знание в живой динамичный образ, глубже запечатлеть его в памяти и представить как законченную идею, имеющую смысл. Любая притча захватывает слушателя не только сюжетом. Притчи образны и лаконичны, они полны метафор, они эмоциональны.

В жизни мы чаще встречаемся с притчами, имеющими отношение к ежедневной практике. Такие притчи широко известны и чаще цитируются, как, например, притчи царя Соломона. И даже сегодня, через тысячи лет они способны производить сильное впечатление на слушателей. А созданные на основе их сюжетов произведения искусства являются одними из известных для широкого круга. Но есть и другие известные притчи и не менее смысловые.

Например, притча о сеятеле:

«Вот вышел сеятель сеять. И когда он сеял, иное зерно упало при дороге, и налетели птицы и поклевали его. Иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была не глубока. Когда же взошло солнце, увяло и оно, потому как, не имея корня, засохло. А иное упало в терние и выросло, но терние заглушило его. И только то, что упало на добрую землю, принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать».

О чём эта притча? Она о многом, и в том числе о процессе становления человека как личности и о роли в этом процессе условий и окружения. Многое в нашей жизни действительно зависит от того, насколько глубоко в нас падают зёрна знаний. И насколько мы подвержены влиянию внешних факторов — птиц, клюющих зерно, сорняков, которые растут рядом с нами. Если мы не будем сосредотачиваться, если получаемые нами знания и опыт не будут приняты так, чтобы трансформироваться в компетенции, если они не будут связаны с нашими ценностями и жизненными принципами, то в конце концов увянут и придут в негодность. Восемьдесят три слова притчи о сеятеле представляют собой ясный и лаконичный SWOT-анализ возможных форм этого процесса.

В нашей жизни много похожих притч или историй, но они, скорее всего, не настолько масштабируемые, глубокие и художественно безупречные, как у классиков. Мы удивляемся, как им удаётся так филигранно связать множество простых событий, увлечь нас и акцентировать внимание на главном смысле изложения. Этим феноменом и занимается целая наука — нарратология.

Управление парадоксальным и непредсказуемым

Управление — это формирование целеустремлённого поведения и как классические эксперименты показывают, насколько это возможно.

В жизни каждого человека существуют два замечательных дня: день, когда родился, и день, когда понял, зачем.

Джон Максвелл

Что человек хочет на самом деле, кроме традиционных счастья, здоровья и достатка? Больше всего он хочет определённости в своей жизни и судьбе. Но это невозможно без контроля над собой и контроля своего окружения. Контроль над собой в представлении человека означает понимание того, как он думает, что решает и как действует. Конечная цель контроля окружения — сделать так, чтобы оно способствовало достижению человеком его жизненных целей.

В управлении окружением есть множество составляющих. Помимо постоянной и активной коммуникации и продуманной стратегии построения отношений, это конкретные направленные действия, которые приводят к тому, что личные потребности человека становятся личными желаниями окружения.

В конечном итоге, суть любого управления собой и окружением сводится к формированию устойчивого целеустремлённого поведения. В этой простой формуле к обеим её составляющим — целям и особенно поведению — есть множество комментариев, которые делают эту формулу не такой однозначной, какой она выглядит на первый взгляд.

Касательно самого поведения человека — оно порой кажется нам совершенно непредсказуемым и невероятно парадоксальным. Приведём несколько самых известных экспериментов, дискурсы вокруг которых не утихают и сегодня. Но, так или иначе, они показывают степени этой непредсказуемости и парадоксальности.

В 1971 году Филипп Зимбардо с тремя коллегами из Стэнфордского университета исследовал природу насилия и жестокости, возникающих у человека в условиях навязанной ему социальной роли. Студентов последнего курса привлекли разыгрывать роли охранников и осуждённых в созданных «декорациях» тюрьмы.

Экспериментаторы с удивлением обнаружили, что через короткое время отношения между «охраной» и «заключёнными» быстро приобрели классический для этого сюжета характер. При этом и самими «охранниками» было замечено быстрое развитие у них проявлений садизма. А буквально через несколько дней уже «заключённые» устроили в «тюрьме» настоящее восстание.

Исследователи не ожидали такой стремительной трансформации поведения добровольцев и уже на шестой день досрочно закрыли эксперимент. Исследование продемонстрировало, насколько восприимчивыми и покорными становятся люди, когда присутствует поддержанная обществом или государством оправдывающая их поступки идеология. Проще говоря — когда нам присваивают роли, и если вокруг ведут себя так же, то и мы поступаем подобающим образом.

Следующий эксперимент — Стэнли Милгрэма из Йельского университета. Испытуемым «учителям» предлагали повышать напряжение тока в электродах, присоединённых к «ученику», который на самом деле был профессиональным актёром. «Учителя» об этом не знали, а «ученик» в высшей степени правдоподобно имитировал страдания, вызванные воздействием тока. В случае неправильного ответа «ученика» на вопросы «учителей», последние, согласно полученным инструкциям, повышали напряжение. При этом «учителя» знали, что напряжение свыше 300 вольт опасно для жизни. Экспериментаторы же, если их об этом спрашивали, настаивали, что эксперимент на самом деле не является таким жестоким, каким выглядит, и что «учителя» должны продолжать.

До начала эксперимента предполагали, что до 450 вольт напряжения, являющихся смертельным для человека, дойдут около 2—3% «учителей». Это соответствует статистике людей в популяции с садистскими наклонностями. Но в ходе эксперимента таких оказалось 65%! Лишь 12,5% остановились на напряжении в 300 вольт, а остальные участники распределились в промежутке от 300 до 330%.

Эксперимент показал, что люди готовы делать многие вещи, когда их действия оправдывают или они следуют указаниям авторитета.

Ещё один известный эксперимент «Добрый самаритянин» был проведён в 1977 году, также в Стэнфордском университете. Но прежде сто́ит напомнить, что представляет собой понятие ценностей человека. Ценности — это то, кем человек является сейчас и в жизни, и это убеждения о том, что для него важно и чего он придерживается, во что верит и чем руководствуется.

Об эксперименте. Библейская история о добром самаритянине (Евангелие от Луки, 10:30—37) рассказывает о том, как прохожий самаритянин остановился помочь раненому человеку, тогда как духовные пастыри — священник и левит, просто прошли мимо. Незатейливый сюжет с большим смыслом. Психологи Джон Дарли и Си Дэниел Батсон решили проверить, оказывает ли религия какое-то существенное влияние на потребность помочь ближнему. Участниками эксперимента стали учащиеся духовной семинарии. Группу разделили на две части: одну из них попросили сделать доклад о добром самаритянине, а другую — доклад о возможности трудоустройства в семинарии. Доклад нужно было презентовать в другом здании, и чтобы добраться туда, участникам надо было пройти через аллею. На обочине аллеи лежал пожилой актёр, имитирующий сердечный приступ. Разным участникам было дано разное время на то, чтобы дойти до аудитории. Поэтому одни торопились, проходя через аллею, а другие — нет.

По результатам оказалось, что студенты, готовившие доклад о добром самаритянине, останавливались, чтобы помочь, не чаще, чем те, кто готовил доклад о проблемах трудоустройства.

Единственным фактором, который оказывал влияние на решение семинаристов помочь мужчине, было время, которым они располагали. Те, кто торопился меньше, останавливались чаще. И, независимо от темы своего доклада, только 10% из тех, у кого было мало времени, пытались оказать помощь пострадавшему. Оказалось, что у нравственности есть временная зависимость, и она может существенно деформировать ценностную модель человека.

Чем больше в распоряжении людей времени, тем они добрее и больше склонны к сопереживанию и помощи. И, соответственно, наоборот: если люди спешат, то становятся недобрыми и безразличными. Стало быть, в мегаполисе вероятность получить помощь на улице на порядок меньше, чем в провинции. По-другому это звучит так: мы добрые, но у нас нет на это времени, или мы злые, потому что везде пробки.

И ещё об одном эксперименте, не таком известном, как предыдущие. Учёные из Института зоологии Зоологического общества Лондона вместе с Институтом человеческого развития Берлинского общества Макса Планка и Кембриджского и Оксфордского университетов под руководством доктора Эндрю Кинга показали, как могут появляться лидеры в человеческом обществе.

Представьте себе 200 человек, которым предложили двигаться по кругу. Единственное действующее при этом правило — не приближаться друг к другу ближе, чем на один метр. Один метр в данном случае можно было истолковать как некое интимное безопасное расстояние.

И вот в этой толпе появляется группа из пяти человек, которые начинают двигаться не по кругу, а в определённом направлении, к какой-то лишь им известной цели. Через некоторое время и остальные следуют их примеру. Двести человек начинают маршировать в одном направлении, не задаваясь вопросом, куда и зачем.

И если мы подумаем, что во всех этих экспериментах речь идёт о некой игре, то граница между любой игрой и реальной жизнью весьма относительна. Эти пространства имеют взаимный переход. Феноменологический казус заключается в том, что жизнь порой выступает как игра, а игра — как жизнь.

Как-то устами известного английского классика были произнесены слова: «Весь мир — театр, а люди в нём — актёры». А если так, то у актёров есть не только название их роли — есть сценарий, есть подготовленные монологи и действия.

Всех и всегда интересовал вопрос: кто и как пишет этот сценарий? И, как увидим дальше, мы являемся авторами лишь его небольшой и незначительной части.

Иерархия целей

Иерархия целей и сообществ. Как верхние уровни стремятся подчинить нижние и как это им удается.

Если ваш рабочий день не идеален, значит,

вы работаете на кого-то другого, а не на себя.

Марджори Бланшар

Жизнь человека можно рассматривать как процесс постоянной постановки целей и их достижения. Повседневная активность человека, его мышление, решения и, соответственно, поступки, которые формируют его поведение, — всё это направлено и подчинено целям, которые у него есть. Или тем целям, которые перед ним поставили или которыми соблазнили.

Уровни целей соответствуют формам объединений людей. Уровень целей в этой иерархии определяет ту категорию самоидентификации человека, в которой человек себя осознает и которая способствует достижению его личных целей. Иерархия выглядит следующим образом: человечество, государство, нация, корпорация, группа, семья и, наконец, сама личность. Цели верхних уровней стремятся подчинить себе цели нижних уровней. Но это не всегда у них получается.

Самый высокий уровень целей — это мегацели планетарного масштаба, цели всего человечества, цивилизации. Самые популярные из них — проблемы экологии. Человечество не перестаёт делать попытки как-то решать их, но с переменным успехом. Один из известных примеров — Киотский протокол по ограничению выбросов парниковых газов.

Или такая гипотетическая цель, которая станет реальной при появлении инопланетян с явно недружественными намерениями. Если действительно будет угроза интервенции на Землю, то нет сомнения, что произойдет объединение стран и правительств, а все текущие конфликты, войны и разногласия сразу потеряют актуальность. Объединение в данном случае произойдет в категории идентичности человека как вида.

Следующий подуровень целей в иерархии — изначально племенные, ставшие впоследствии национальными и государственными целями. Категории идентичности человека — это язык, паспорт, образ жизни, границы проживания. Объединение на этом уровне целей позволяет порой пренебречь мегацелями. Например, можно активно вырубать леса в Амазонии и объяснить, почему не стоит подписывать Киотский договор.

Уровнем ниже национальных — корпоративные цели. Это цели компаний, целых отраслей, объединённых в категории сфер занятости и мест работы. Реализация целей этого уровня становится доминантой, которая время от времени позволяет производствам сбрасывать токсичные отходы в окружающую среду, пренебрегать нормами ведения бизнеса и игнорировать государственные программы сохранения природы.

Ещё ниже уровень целей семей, групп, кланов и банд. И на этом уровне бывает так, что несмотря на корпоративную культуру, традиции и негласные законы, происходят конфликты, войны и противостояние поколений.

И, наконец, уровень личных целей. Это — самые чувствительные и самые важные цели для человека. Цели, которые и формируют большую часть ежедневного поведения человека. Цели, от которых люди не готовы отказываться, которыми не готовы пренебрегать, порой даже в самых экстремальных обстоятельствах.

Вопрос управления людьми всегда состоял в том, как подчинить цели нижних уровней верхним, будь то семейные, корпоративные или государственные. И чем выше уровень цели, тем это дается сложнее и сложнее. Одна из причин в том, что на нижних уровнях, поведение человека формируется на глубоких и устойчивых нарративах, а выше смыслы нарративов начинают расплываться или представляются неубедительными.

От эффективности и удовольствия процесса достижения целей зависит, как считают, качество жизни человека. Ради целей для достижения этого желаемого качеств люди готовы и объединяться, и изменяться. Они готовы менять место жительства, семью, профессию, место работы, а порой и страну и национальность. Люди готовы менять свою идентичность, чтобы реализовывать цели самого нижнего уровня. Это, как будет видно в следующей части, совершенно нормально для мозга человека. В этом и заключается его работа.

Интерес представляют другие случаи — редкие, но популярные, когда человек ставит цели верхних уровней превыше целей нижних. И вот здесь, реализуя эти «высокие» во всех смыслах цели, человека ожидает встреча с иллюзиями.

Первая иллюзия в том, что человек думает, что стремится к своей цели. Но на самом деле цель могли незаметно заменить заданиями, полученными от его окружения. Почему так? Хотя бы потому, что долгое время считали, что человек с какими-то своими целями опасен, особенно если они не сходятся с целями тех, кто им управляет. Не лучше ли ему дать задания? Большие, масштабные задания на всю жизнь.

К примеру, в некоторых странах ввели непрерывное задание — балльную систему оценки поведения гражданина. Баллы складываются из его соответствия требованиям и правилам общества. Чем ни цель? История показывает, что стремление «быть правильным» в рамках государства или нации постепенно обязательно трансформируется в ещё более неоднозначное — «быть правым».

Менее масштабные цели оставляют для пространств супермаркетов, ярмарок тщеславия, поливалютной системы ценностей и тому подобных зон для реализации своей материализованной самоидентификации. Для комфортного пребывания в этих пространствах потребления люди готовы к изнуряющему труду, эффективность которого начальство и общество определяют достигнутыми целями в единицу времени. Что в конечном итоге сводится к сомнительной системе оценки результатов этих достижений.

Рассуждая об оценке, стоит вернуться к гипотезе Сепира-Уорфа о значении языка в мышлении человека.

Есть ёмкое английское слово — outcome. Это и результат, и итог. Английский язык сам по себе одновременно ёмкий и лаконичный и, соответственно менее описательный, по сравнению с другими. И это слово больше всего соответствует и подходит по смыслу глобальному пониманию производительности человека или его деструктивному времяпрепровождению.

Американцы предпочитают термину «outcome» термин «profit», что многое говорит и о них, и об их подходе просчитывать, влиять и культивировать стремление к накоплению и власти. Для постоянного напоминания о сакральности таких стремлений и идентификации нации существует даже девиз «Мы верим в Бога», почему-то размещенный на денежной купюре. И насколько это ни выглядит неуместно, зато вполне доходчиво. Но что на самом деле существует для человека такое, ради чего он был бы готов добровольно подчинить свои личные цели целям компании, нации или страны? Смыслы. Только смыслы могут мирно принудить мозг пойти на компромиссы с его собственной целью выжить. И это, наверное, главное, чем люди отличаются от остального живого мира.

В конечном итоге на всех уровнях целей для подчинения нижележащих все занимаются одним и тем же — продажей концепций счастья. Существуют множество концепций счастья. Они настолько же растиражированы, просты и привлекательны, насколько недосягаемы. И возможно потому, что цель всех этих концепций нивелировать разрыв между «я хочу» и «мне надо», сделать его несущественным и малозаметным.

Сколько лишних забот от «хочу» возникает из-за того, что то, что человеку действительно «надо», не всегда есть то, чего он «хочет»! Поэтому, если человеку представить, что он «хочет» именно то, что ему «надо», то это уже обретает какой-то и коммерческий и политический интерес. Единственная задача — убедить в этой конструкции самого человека. Показать, что в его «желаниях» помимо целей, действий и планов, есть и смысл его жизни.

Кстати, если человека не убеждать в этой смысловой конструкции, то может наступить нежелательный для верхних уровней статус — когда человек хочет то, что у него уже есть. И это можно расценивать как счастье — хотеть то, что имеешь. Но это другая история и другая концепция.

Заветные истории

Сколько историй — столько толкований.

Кто хочет — найдёт способ, кто не хочет — найдёт причину.

Авраам Линкольн

Читая новости, порой трудно даже представить место, где ещё могут происходить такие циничные и лицемерные истории. Хотя каждый подозревает, что место не так далеко от него. И таких историй много, очень.

Сколько историй успело рассказать себе человечество. Знаете, сколько историй в Ветхом Завете? Их намного больше, чем на первый взгляд. Ведь каждую историю можно интерпретировать по-разному: это и историческое описание народа в поиске своего места в мире, это и инструкции поведения на каждый день, это и пособие по управлению людьми и процессами. Каждая история раскрывает несколько слоёв смыслов, в зависимости от ракурса, под которым её рассматривать.

Какой смысл истории жизни Иисуса Навина — военачальника и предводителя или истории такой противоречивой личности, как царь Давид? Сколько искушений выпало на долю царя Давида. Царь, регулярно нарушавший законы, по меньшей мере нравственности, после всех перипетий вновь и вновь возвращался к своей вере и своей миссии. Может, смысл в том, что никто из нас не знает своего предназначения в этой жизни, пока не возьмёт на себя ответственность за события и свою жизнь?

Или история Иосифа, брошенного своими братьями в пустыне, а потом ставшего первым министром у фараона. После того, как братья его чуть не убили, а потом продали караванщикам, он их всё-таки простил. История милосердия? Или это история о том, что путь к успеху всегда лежит через страдания, предательство и знания? Или в способности толковать сны и что надо прислушиваться к голосу Бога или своему внутреннему голосу? Во всяком случае, стараться понять, что он хочет вам сказать. Сколько разных толкований! Это как в медицине: сколько врачей — столько и диагнозов.

Мы иногда больше верим героям сериалов, чем политикам, потому что герои сериалов представляют нам более понятный смысловой нарратив. И, как показывает история, в отношении политиков важнее то, насколько их обещания близки нашим желаниям, нежели нашим ценностям. А наши желания не всегда находятся в полном соответствии с нашей моделью нравственности. Мир стал настолько циничным, что для достижения своих целей политики и их окружение не гнушаются тем, чтобы взывать к разным существам, живущим в каждом из нас. Но больше к тем существам, которые пренебрегают своим интеллектом.

Смыслы выживания

Жизнь — это выбор и совершенствование модели, в которую пытаются внедрить смыслы.

Пустые карманы никогда не помешают нам стать теми, кем мы хотим быть. Помешать этому могут только пустые головы и пустые сердца.

Норман Пил

Перед человечеством, на самом деле, всегда стоял исключительно один вопрос — выживание. За всё время своего существования на планете человек совершенствовал формы и модели этого выживания, накапливал знания, развивал навыки. И всё это для того, чтобы успеть дожить до возраста, когда он смог бы оставить свой уникальный генетический материал для глобального планетарного эксперимента с его участием.

И со временем в практике своего выживания человек действительно достиг значительных успехов. Он неустанно совершенствовал технологии охоты, обустраивал жилье, возделывал культуры, разрабатывал способы защиты от диких зверей и соседних племен. Наряду с этими изменениями, возникли новые запросы — жить как можно дольше и как можно лучше и легче. Другими словами — изменились требования не только к количеству времени, прожитого человеком на этой Земле, но и к качеству этого времени. Изменились его представления и сама фактура поведения. Врождённые биологические механизмы выживания — защитная агрессия, стресс, конкуренция, он трансформировал в категории и понятия зависти, тщеславия, стяжательства, прелюбодеяния и далее по списку.

Всё больше времени человек стал уделять реализации самых изощрённых своих желаний, называемых идеями, связь которых с выживанием и сейчас вызывает большие сомнения. Выбор подходящей модели выживания и её реализация — вот этим и занят человек всю свою жизнь.

В модель выживания включены такие его решения, как выбор профессии и места работы, получение престижных дипломов, развитие навыков, накопление знаний и взаимодействие с окружением. Амплитуда отношений с окружением часто разочаровывает человека, когда он ощущает лицемерие, угодничество и пресмыкание, но он к ней приспосабливается, потому что это становится для него приемлемым, это тоже модель выживания.

Нет хорошей или плохой модели, есть та, которая подходит конкретно ему. Непримиримые противоречия в любой модели — всего лишь термин. Стремление выжить примиряет всё и всех. Собирая свою модель по частям, из специальности, образования, навыков, знания языков, гражданства и всего, что только можно, люди стараются, чтобы она работала на всех уровнях их целей и объединений.

Люди позволяют цели определять и средства к её достижению. Мир — это рынок. Огромный рынок размером с человечество. Модель, которую человек выбрал, то, что он делает и к чему стремится, формирует его окружение. Он выбирает окружение, окружение выбирает его.

С одной стороны, жизнь — эта гонка с бесконечным совершенствованием модели под изменяющиеся обстоятельства, выгодная вышестоящим уровням, которые как раз и занимаются тем, что постоянно меняют и правила, и обстоятельства. Но с другой стороны — накапливаемый опыт человека.

Люди разочарованы. Люди боятся, что любые новые идеи, цели и смыслы изменений социальной системы или их образа жизни уже не будут служить их интересам. Они боятся, потому что уверены, что любой новый общественный договор между уровнями несёт с собой только возможность создания нового уровня «элит».

В то же время, те же «элиты», или группы влияния, обладающие монополией на создание и распространение ведущих нарративов и смыслов такого устройства сообщества, прекрасно знают и пользуются тем, что при создании любого нового нарратива есть только одно обязательное условие. Этот нарратив должен хоть как-то связан со смыслами личных целей человека. И не важно как — обещаниями или реальными шагами. Всем остальным можно пренебречь, нарратив можно продолжать интерпретировать и дополнять как угодно, в зависимости от необходимости текущего исторического момента.

Поэтому не всегда и не все нарративы принимаются людьми, пока существуют угрозы их личным целям: голод, безработица, лишения, бедность. Попробуйте любого человека лишить источника дохода — он будет делать именно то, что нужно ему для обеспечения своих насущных потребностей и будет делать для этого всё. Достаточно вспомнить приведенные выше эксперименты с поведением.

И, пока есть система денег и поддерживаемый дефицит ресурсов, определяющими нарративами будут те, которые больше соответствуют модели физического выживания человека.

Но есть что-то, что может влиять на поведение людей после решения ими вопросов с элементарным выживанием. Сегодня это огромное пространство для влияния и управления поведением человека. Это смыслы.

При упоминании термина «смысл» конечной точкой цепи перечислений его значений бывает рассуждения о смысле жизни. Люди успели придумать себе множество определений, дизайнов этого, на их взгляд, важного смысла. Он, например, может звучать так: «Это то, кем вы стремитесь быть и что стремитесь создать». Или так: «Быть, а не казаться». Так, кстати, постоянно повторяют люди, и спокойно продолжают всю свою жизнь казаться, а не быть.

Одни люди представляет свое истинное предназначение, как миссию, с которой их послали в этот мир. А содержание их последнего отчёта, от которого всю жизнь захватывает дух, с трепетом будет представлено у небесного престола. Но, многие, а их большинство, воспринимают свое предназначение как череду важных, по их мнению, целей, конечный результат которых, видится как материальные блага, положение в обществе, научные открытия или душевный баланс и самосовершенствование.

Но, слава Богу, всё проще. С точки зрения природы, смысл жизни в самой жизни. Цель и предназначение человека — продолжить жизнь. Из формулы: «посадить дерево, построить дом и родить сына», для природы цель — только последнее. Всё остальное люди себе придумали, и не потому, что им скучно или они самовлюблённые самозванцы. А потому, что цели мозга человека и его «жизненные» цели — они разные.

Смыслы, который люди находят в стихах, поэзии, бизнесе, живописи, политике или во всём этом одновременно, существуют как части выбранной модели выживания для реализации их главного смысла — продолжить жить.

Сегодняшний мир — это мир, состоящий из возможностей и ограничений, но мир, в котором в конечном итоге выбор всегда остается за человеком. Выбор именно за его моделями. Раньше для этого выбора люди проходили обряды, инициации, привлекались менторы, наставники, университеты, — сейчас сайты, блоги, группы и подписки. Воздействие на человека увеличилось на порядок.

И чтобы во всём этом разобраться, человек обращается к своему сознанию. Обращается к тому, о котором мало что знает и, тем более, для чего оно на самом деле оно предназначено. При этом люди путают понятия мозга и сознания, а это две не совсем одинаковые вещи.

Задача мозга, как мы говорили, — выживание. Одна из функций мозга — сознание, которое позволяет человеку осмысленно и запланировано адаптироваться к изменению обстоятельств, изменяя формы поведения и создавая новые. И эта сознательная адаптация — наивысшая способность, существующая в живом мире.

Как, каким образом человеку достался этот уникальный инструмент? Что он из себя представляет и как он сконструирован?

Рай: история отречения

Когда указательным пальцем вы показываете на кого-то другого, три других пальца показывают на вас.

Уникальная способность оправдывать себя и переводить ответственность на окружение возникла с начала времён, с момента происхождения человека. Самая известная история об этом рассказывает, как в известном саду Междуречья был тайно съеден плод дерева познания. И уже в этой истории человечество старается не замечать важных деталей, влияющих на суть, и сразу акцентируется на финале и персонажах.

А детали говорят о многом. Первая: у Адама в саду были определённые обязанности, которые он должен был выполнять. Не срывать и не есть плоды дерева познания было всего лишь условием проживания.

Вторая важная деталь в том, что после случившегося он старался скрыться.

И третья — на вопрос, почему он ослушался Бога, он ответил дословно следующее: «жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел».

Классический приём перевода ответственности сперва на окружение — Еву и далее выше — на самого Бога. У Евы так же, как и мужа, та же методика: «змей обольстил меня».

Вот и всё, что услышал Творец. Нет, не признание и не раскаяние. А оправдание своего поступка, попытка объяснить…

Каждый день подобного рода ответы мы слышим по сотне на дню — на работе, дома, по телевизору, везде.

Только это нам и позволили унести из Рая — свою способность соблазняться и потом объяснять и перекладывать ответственность.

Райская история — это история отречения от ответственности.

Дизайн мозга

Как возник «триединый» мозг и что на самом деле в нём происходит

…всякому имеющему дастся и приумножится; а у неимущего отнимется и то, что имеет.

От Матфея 25:29

Мозг представляет собой целый комплекс структур для поддержания жизни человека. По своему строению он отображает всю эволюцию живого, поскольку условно содержит конструкции, разделяющие между собой определенные функции жизнеобеспечения и тесно связанные между собой.

Условное разделение человеком мозга на функциональные уровни предложили давно. Например, согласно древнееврейским источникам, мозг содержит: 1) Раух — гипоталамус, который отвечает потребностям выживания; 2) Нефеш — то, что называется лимбической системой, она формирует уровень чувств, эмоций и желаний; 3) Нешама — кору мозга, т. е. интеллект, стратегия, философия и контроль остальных двух уровней.

Древнееврейская картина в целом совпадает с современным представлением о строении головного мозга. Сегодня также схематически и функционально его принято делить на «мозг рептилий», «мозг млекопитающих» или эмоциональный мозг, и кору головного мозга. Все эти условные уровни функционально соответствуют тем предназначениям, о которых упоминали древнееврейские исследователи.

Первый и самый древний уровень — «мозг рептилий». Он появился 150 миллионов лет назад и отвечает за три главные функции, связанные с индивидуальным выживанием. Первая функция — безопасность. Мгновенные решения, определяющие степень опасности по алгоритму «fight-or-flight» — «сражайся или беги».

В этой, получившей распространение формуле реакции на опасность, не упоминается ещё один возможный вариант — замереть. Вторая обязанность «мозга рептилий» — действия, связанные с поиском пищи.

И, наконец, третья его функция — активности, направленные на продолжение вида, которые заключаются в поиске и определении объектов, подходящих для размножения.

«Мозг рептилий» постоянно в работе, но человек не осознает его активность, поскольку главный показатель эффективности этого мозга, его KPI (ключевой показатель эффективности) — это скорость и надёжность, а не осознанность. Осознание — процесс настолько же энергоёмкий, насколько медленный и неоднозначный. И вас могут съесть прежде, чем вы успеете об этом подумать.

Выше «мозга рептилий» располагается структуры, обозначаемые как «мозг млекопитающих», или эмоциональный мозг. Эти структуры появились порядка 50 миллионов лет назад и помогают выживанию особи в группе.

Эмоциональный мозг — это мозг социальных отношений, способствующий структурированию стада, племени, прайда, группы, общества. Власть и подчинение — поведение, формируемое именно этим уровнем. Этот мозг также участвует в активностях, направленных на продолжения рода, но в специфической форме: произвести впечатление — получить впечатление.

«Мозг млекопитающих» — центр стремлений к превосходству, как к ресурсу исключительности распространения своего генетического материала. Его структуры позволяют человеку «понимать» домашних питомцев и очаровываться «общением» с ними, и такое «понимание», в определенным смысле, является правдой. Именно этот уровень отвечает за переживания и внимание человека.

И, наконец, около двух миллионов лет назад появился самый верхний уровень — структуры, ответственные за функцию, которую называют сознанием. И, если с предыдущими уровнями всё более или менее ясно, то именно относительно работы и предназначения этого уровня существует множество заблуждений.

Большинство людей представляют себе, что в функции сознания входят такие важные способности, как планирование, разработка военных доктрин и научных теорий, сочинение романов и стихов, написание дипломных работ и картин, создание кинофильмов и игра в тотализатор. Но всё вышеперечисленное и многое другое — всего лишь сопутствующие элементы, вынужденный производственный продукт, возникающий в процессе его основной деятельности и его главного предназначения — осознанной адаптации к изменениям окружения.

Объяснить и оправдать

Адвокат поневоле — почему человек никогда не виноват.

Любого можно посадить в тюрьму лет на десять, ничего ему не объясняя, и где-то в глубине души он будет знать, за что.

Фридрих Дюрренматт

Важнейшая и первостепенная функция нашего сознания — это адаптация собственных способностей под актуальную модель, способствующую выживанию или создание новой модели выживания под собственные способности.

Способность адаптироваться в сегодняшнем мире каменных джунглей существенно отличается от особенностей адаптации человека в дикой природе, где ему приходилось всего лишь приспосабливаться к пищевым цепочкам, выдергивая из них полюбившиеся звенья, ублажающие его растущий аппетит и уже подходящие для нарабатываемых кулинарных способностей и потребностей.

Сегодня адаптация — это уже не ситуативная мимикрия и не эволюционное совершенствование органов и физиологических процессов. Сегодня адаптация не может быть пассивным ожиданием и следовать изменениям окружающей среды. Сегодня, как бы это странно не звучало, современные требования к адаптации — это уже предвосхищение человеком несуществующих изменений, практическое взаимодействие в моделях предполагаемого будущего.

Сознание человека способно создавать некий образ реальности, моделировать этот образ и допускать в него то, чего на самом деле в реальной среде не существует. Окружающий мир представлен сотней тысяч связанных друг с другом процессов. Человек способен в своём сознании настраивать и перестраивать эти процессы, изменять их суть, детализацию и параллельно выстраивать в сознании совершенно другую реальность. Создавать свои виртуальные ментальные карты.

И, уже основываясь на этих визуальных картах, безопасно строить свои стратегии, рассчитывать планы и только потом действовать. И всё эта первая и важная способность сознания. Но не единственная. Есть ещё одна — и тоже важная.

Природа наградила человека уникальной способностью визуализировать и представлять себе всё что угодно. Благодаря этой способности люди могут спланировать действия предстоящей охоты или тактику футбольного матча, описать себе интерьер дома или структуру бизнеса, который хотят открыть. А ещё люди могут воссоздавать в своем сознании картины из того, что с ним произошло и снова пережить эти моменты в своем воображении.

Представить и восхититься или, наоборот, огорчиться и расстроиться. А можно огорчиться настолько, что попасть в полосу глубокой депрессии и, что ещё хуже, — довести себя до желания или попытки свести счёты с жизнью.

Благодаря воображению человек может испытывать переживания и мысли не только от событий, которые с ним уже произошли, но ещё и от тех, которые ещё не настали.

Человек может осознать себя виновным как в прошлом, так и в будущем. И виновным в чём угодно, что делает его состояние невыносимым. Переживать то, чего нет или не было и чувствовать себя виновным в том, что ещё не произошло. Такая способность сознания идёт в одном комплекте вместе с воображением и способностью визуализировать.

Природу совершенно не интересует вопрос кто виноват. У природы нет понятий «вина», «суд», «моральная ответственность» и тому подобных придуманных человеком терминов. У природы есть одна цель и смысл, который она вкладывает в появление любого живого на планете. Это — продолжение жизни. А суицидальное поведение и депрессия человека, по мнению природы, никак не способствует его размножению и выполнению этой единственной и важнейшей его цели.

Отсюда и другая важная функция сознания — способность находить себе оправдания и объяснения в любых ситуациях. Даже признавшись в самом тяжком преступлении, человек всегда находит косвенных виновных в своем ужасном поступке. Это может быть и неблагополучная семья, плохая компания, политика властей, погода, обстоятельства и так далее и тому подобное. Уникальная способность объяснять себе и оправдывать себя превосходит все остальные человеческие способности. Человек даже не замечает, как это в нём происходит, поскольку это работает настолько же совершенно и надёжно, насколько и независимо.

На простой вопрос: «Окажите ли вы помощь человеку, которому стало плохо на улице?», подавляющее большинство людей ответит утвердительно. Но, если тот же человек будет идти по улице и увидит прохожего, которому стало плохо, то до осознания желания помочь, он успеет задать себе множество самых разных вопросов. И все они будут касаться одного: как найти оправдания тому, почему в этот раз он не станет ему помогать.

Например, человек может предположить, что перед ним бомж или наркоман. Это сразу уменьшит степень его ответственности за судьбу пострадавшего. Или человек начнёт оглядываться и, увидев других очевидцев, скажет себе, что наверняка уже кто-то вызвал медиков. И даже, если он и сам врач, то подумает об уголовной ответственности за неправильно оказанную медицинскую помощь. И только после всего этого у пострадавшего появляется шанс, что человек ему поможет.

Несмотря на то, что многое в нас происходит стремительно и незаметно, оно продолжает находиться в прямой зависимости от вопросов, которые мы в эти моменты себе задаем.

К примеру, очень часто в мотивирующих обращениях и публикациях используют выражение: «Кто, если не ты?» Но в мозге человека этот вопрос, исходя из особенностей его работы, звучит на самом деле для по-другому: «Если не я, то кто?». То есть надо найти этого кого-то другого.

Люди стараются себе всё объяснить. Объяснения являются для них некой составляющей системности окружающего мира. Это ощущение системности дает им больше чувства определённости настоящего и будущего. Это придает людям уверенности и, следовательно, они меньше переживают и меньше подвержены депрессии. Опросы показали, что во время пандемии больше всего людей беспокоила именно неопределенность.

Подводя итог: у коры головного мозга, где условно находиться наше сознание, множество способностей и две основные функции — осознанно адаптироваться к изменениям окружения и оправдывать выбранные для этой адаптации решения и действия.

Энергетические стратегии мозга

«Экономика должна быть экономной» — как воспринимаемый иронически слоган прошлого века никогда не терял актуальности.

Что действительно имеет значение, так это то, что происходит в нас, а не с нами.

Средняя примитивная реакция у человека — время от включения света перед глазами до нажатия им кнопки в ответ на этот свет — 250 миллисекунд. Средний компьютер реагирует быстрее в 750 000 000 раз. Но этот показатель ни о чём не говорит, если представить в целом возможности нашего мозга и то, насколько природа талантливый экономист и непревзойдённый дизайнер.

Представьте себе отрез тонкого полотна толщиной 2—3 миллиметра со сторонами чуть больше, чем 40 см. И в этом куске условной материи находится порядка 18 млрд нервных клеток. Это и есть кора мозга. Много это или мало? Для сравнения, сам мозг — это порядка 90 млрд клеток. На первый взгляд цифра 18 млрд выглядит солидно. Но, если учесть, что в мозжечке клеток почти в 4 раза больше, можно сделать вывод, что для природы важнее, чтобы человек ходил ровно и не падал, чем писал стихи или составлял формулы.

Но не всё идеально в этих 18 млрд клеток. В работе сознания тоже есть определённые ограничения — человек в состоянии одномоментно сосредотачиваться только на одной проблеме и оперировать тремя аспектами этой проблемы. Но и это не самое важное. Важна, как всегда, затрачиваемая на это энергия. В живом мире для решения вопроса с восполнением энергии выстраиваются свои «пищевые цепочки». Человек оптимизировал этот процесс и начал в буквальном смысле выращивать её на полях и разводить на фермах.

Для удовлетворения его остальных «потребностей» и «концепций» ему понадобились другие формы энергии, которые он начал добывать из недр Земли, производить на станциях, используя мощь потоков воды или расщепляя атомы и выстроил новые «пищевые цепочки» уже на уровне интересов целых государств и консорциумов.

Вес мозга в среднем составляет примерно 2% от веса тела, а энергии он потребляет непропорционально много — от 20% и выше. Если представить данные в более привычной для нас абсолютной форме, то потребляемая мощность нашего мозгового процессора чуть больше 12 Вт. Сложно представить, какая мощность была бы необходима компьютеру, если бы он имел такие же функциональные возможности, как наш мозг.

Мозг никогда не отдыхает, даже когда человек спит. В день для поддержания работы мозга уходит порядка 350—400 ккал, в основном в виде глюкозы. Пик потребления мозгом энергии приходиться на возраст 5—6 лет, когда мозг способен утилизировать до 60% от всей получаемой организмом энергии.

Вечером потребление энергии существенно больше, чем утром. Это потому, что по мере накопления дневных впечатлений, клеткам и особенно их соединениям приходиться активнее проводить сигналы и расходовать больше энергии. Впечатления запоминаются, классифицируются, каталогизируются и трансформируются в опыт человека. В конечном итоге всё это изменяет архитектуру связей между нервными клетками.

Мозг во время своей работы способен перенаправлять кровь в определённые свои области и в этих областях происходят скачки энергопотребления. Это происходит тогда, когда данные области задействованы в решении сложных когнитивных задач — задач, для которых в памяти мозга нет ранее изученных шаблонов. Например, освоение нового навыка, обучение игре на инструменте, освоение языка совершенно иной языковой группы. А ещё такие скачки могут возникать, когда в ситуации постоянно меняются условия, например, как в планировании стратегии в шахматной партии.

С освоением навыка и наработанным опытом его применения человеку уже не требуется высокого уровня усердия и сосредоточения. И, следовательно, энергии потребляется гораздо меньше. Насколько существенны для мозга такие, на первый взгляд, незначительные скачки потребления? И, главное, — почему организм готов платить за работу мозга такую высокую цену — такой значительный объем энергии?

Всё началось очень давно. Это сейчас люди, с определёнными оговорками, практически решили проблему голода. Но на протяжении миллионов лет предки человека постоянно сталкивались с угрозой голодной смерти. И, тем не менее, пятую часть от энергии съеденного организм выделял на нужды мозга.

Вопрос сохранения энергии — это вопрос стратегии её использования. Мозг постоянно задействован в оптимизации всех процессов, связанных с расходованием этой энергии. И это не только процессы самого мозга. А ещё и те, на которые и уходит остальные четыре пятых энергии. Энергия активности человека, его реакций, его действий, его поведения. Оптимизация следует простой и надежной стратегии — зачем каждый раз изобретать велосипед? — экономней пользоваться готовыми решениями или шаблонами. Главное, чтобы такие шаблоны уже были или, при необходимости, создать их и запомнить.

Люди никогда не задумываются над многими действиями, которые они выполняют каждый день. Даже самыми простыми. Чистят зубы, заваривают кофе, водят автомобиль. Но сколько времени и энергии они тратят, осваивая эти навыки? У человека огромная библиотека таких шаблонов и сложно сказать, сколько энергии было израсходовано, чтобы оптимизировать и упорядочить в голове эти, на первый взгляд, простые, но необходимые действия.

А ещё есть действия и процессы, которые мы просто не осознаем. Основоположник так называемой дефолт-системы мозга Маркус Райхл объясняет, что мозг непрерывно занят тем, что выстраивает внутреннюю модель окружающего мира. Создаваемая мозгом модель действует как прогноз, она помогает ему предсказывать и подготавлваться к событиям. Пока прогнозы сбываются, мозг не подключает внимание человека, что было бы намного энергозатратней.

Но если случается нечто, что не соответствует прогнозу, человек непременно обращает на это внимание. Например, если вы наступаете на ступеньки неработающего эскалатора, то внезапно ощущаете что-то вроде толчка. По сотне раз подтвержденному прогнозу мозга эскалатор должен работать, и мозг заранее компенсирует ускорение, которое испытывает тело, попадая на эскалатор.

Любые изменения — это неимоверные затраты энергии. Простота перевоплощений, в которых людей уверяют в детстве, о которых они мечтают в юношестве и с которыми встречаются, будучи зрелыми, — эта простота становиться для людей неподъёмной. Она отталкивает их, когда они узнают цену этой так называемой простоте.

Ведь, в конце концов, ради изменений всегда надо от чего-то освободиться, чем-то пожертвовать и что-то перестроить. Или, что ещё критичней, — построить заново. И на самом деле, только мозг представляет, сколько энергии придётся потратить на это. Одна из форм зарабатывания энергии — это экономия энергии. Изменить себя — это дорого.

Человек говорит, что ему лень, что он удовлетворён и доволен своим статусом, приводит множество всякого рода объяснений, представляет возможные сложности или однозначно неразрешимые проблемы. Представляющиеся человеку сложности — это уже само по себе лучшее оправдание его бездействия.

Люди не готовы платить за изменения, но они не могут себе в этом признаться. Потому что даже не они не хотят изменений, а их мозг этого не хочет. Это звучит странно и это сложно представить, но визуальные структуры мозга, участки мозга, отвечающие за воображение и представление потребляют так много энергии, что человек даже не готов это представлять. И это тоже одна из причин того, что без особой надобности люди не склонны думать или глубоко рассуждать о чём-то.

В зависимости от готовности тратить энергию на размышления относительно происходящего вокруг них и в порядке уменьшения этой готовности, людей условно можно разделить на три группы: те, кто управляют происходящим, те, кто наблюдают за происходящим и те, кто удивляются происходящему.

Отсюда — если вы встречаете человека постоянно удивляющегося, то он не готов что-то менять даже в том, что его удивляет. Терпеливое наблюдение требует больше энергии, а созидание и управление — это верх расточительства. Но именно это энергетическое расточительство и есть источник для развития человека.

Думаем ли мы на самом деле?

Где начинается иллюзия или где она не заканчивается. Наши карты о мире, которого нет.

Будьте внимательны к своим мыслям — они начало поступков.

Лао Цзы

Степень и частота удивления происходящему у человека находится в прямой зависимости от активности его мышления. Сам термин «мышление» появился как попытка описать деятельность мозга человека. Сегодня об источнике и месте процессов мышления известно несопоставимо много по сравнению с прошлым тысячелетиями, но полной картины о том, как человек думает, пока нет.

Мышление связано с познавательной деятельностью человека. Составляющие мышления — это внимание и восприятие, создание понятий, суждений и умозаключений. Человек делает это с помощью слов и образов. Процесс мышления подобен некоему разговору самим с собой. И, если человек продолжает реагировать на окружающий мир, не задавая вопросов и не ища соответственно ответов, то удивлению его, поистине не будет конца. Инстинкты, а не идеи будут формировать его поведение.

Но что-то важное о мышлении люди уже знают. Например то, что мышление находится под большим влиянием ассоциативной памяти. Ассоциативная память — это подобие персональной библиотеки того, что человек видел, слышал, чувствовал, делал. Большая часть этой библиотеки составлена и классифицирована без осознанного контроля со стороны человека, поэтому остается только догадываться, что в ней представлено и в какой форме.

На основании этой библиотеки строятся суждения, предпочтения, вкусы и системы принятия человеком решений. Даже когда человек формулирует мнение о том, что хорошо и что плохо, правильно или нет, красиво или нет, — всё это определяется не столько зрением, обонянием или слухом, а тем, что уже присутствует в памяти и тем, как человек это в своей памяти себе обозначил. Какую дал оценку и какие использовал образы и слова.

Поэтому в упрощённости восприятии окружающего мира и в самом качестве мышления человека в какой-то степени следует винить язык, его устоявшиеся кодировки и шаблоны. При современных темпах развития человеку, на самом деле, нужно больше слов для формулирования проблем. Никто не предполагал, что с развитием технического прогресса мышление будет не развёртываться параллельно, а наоборот — ограничиваться. Человек сегодня знает несопоставимо много по сравнению с прошлыми столетиями, но языковая прорисовка и детализация этих знаний намного беднее.

С «ментальной библиотекой» тоже есть свои проблемы и особенности. Свои ежедневные решения и действия человек в состоянии объяснить себе своим предыдущим опытом, текущими обстоятельствами и ситуацией в целом. Но проблема в том, что он мог изначально неправильно обозначить в своей «библиотеке» эти обстоятельства и эти ситуации. Они могли элементарно попасть не на ту полку и не в то место. И это порой приобретает критическое значение.

На мышление человека может влиять множество факторов. Один из факторов был приведен выше: зависимость от целей общества и соответствующего обществу поведения. Адаптация к выбранному человеком сообществу и страх быть изгнанным из него является важной составляющей его представления о своей безопасности. Такое стремление к идентичности в среде, независимо от того, выбрал ли он её сам или как-то в ней оказался, будь то нация, компания, группа или семья, переводит большую часть его личной ответственности на ответственность, как принято называть, обстоятельств окружения.

Это нивелирует идеи человека о том, что причина, по которой он оказался в этом обществе и в этих обстоятельствах, в нём самом. Но, в конечном итоге, человек сам выбирает где и с кем ему жить и сам же неосознанно боится это потерять. И не столько боится потерять, сколько не хочет что-то менять из привычного.

Несмотря на то, что внутренне люди всегда готовы быть более счастливыми в другом месте, на прежнем месте их удерживают те «нечеловеческие усилия», которые необходимы для поиска или переселения в это другое место. Людям иногда не хватает даже смелости подумать о неизвестности будущего.

Да и в целом, люди стараются не думать о том, что все возможные продолжения их выборов и идей в конечном итоге будут отмечены одним камнем с двумя датами — даты входа и даты выхода из процесса постоянной необходимости выбирать и подстраиваться.

Но есть ещё одна важная деталь, вопрос, который человек не замечает или старается не углубляться в него, опять-таки в силу энергетической экономики его мышления. Вопрос следующий: «Сам ли человек определил свой выбор, или за него это сделали другие? Не обстоятельства, не погода, а конкретные люди с конкретными интересами».

Люди знают, что существуют много методов влияния на поведение человека. Люди верят, что в рамках семьи или небольшого коллектива они тоже в состоянии влиять, принимая за влияние свою способность отдавать приказы или вынужденную покорность их окружения как итог зависимости от них.

Но, наряду с этим, люди многого не знают о том, как профессионально создаются иллюзии, в которые они охотно верят. Люди не знают, как и при каких ситуациях они становятся очень и очень внушаемыми. Люди не знают, почему они склонны идти за лидерами и почему они ищут избавления от стресса в групповой сплочённости или коллективной вере.

Люди не знают целой системы, но наслышаны о существовании каких-то методах влияния на отдельных личностей, влияния корпораций на сотрудников и государства на всех вместе взятых. Однако они не знают всех деталей этой системы и неизбежно находятся под её влиянием.

Технологии влияния — сильное оружие в руках людей, преследующих свои цели и интересы. Это и опасное оружие, если интересы этих людей отличаются от интересов общества. Используя само это общество, люди в состоянии формировать и «общественное мнение». Подобно коллективному нейрологическому отпечатку, они могут постоянно закреплять это «общественное мнение», подобно тому, как закрепляли плёнку и фотобумагу в аналоговую эпоху. Кто был фотолюбителем в то время, помнит, что без фиксации изображение недолговечно. Крайне недолговечно.

Если всё же на секунду представить, что каждый человек — своего рода нейрологический робот, носитель бесконечного множества постоянно закрепляющихся фотографий, то все вокруг — вечные пленники этих представлений, систем ценностей, неких научных парадигм и массовых иллюзий.

Когда-то Уильям Блейк сказал: «Каждому надо создавать собственную систему видения мира, чтобы не стать рабом чужих систем». Сейчас создавать свою систему видения мира или даже сохранить её стало очень и очень сложно.

Представление человека о реальности формируется через каналы передачи информации в мозг. Если долгое время, а это десятки и сотни веков, люди обменивались информацией при помощи жестов, криков, барабанов, гонцов с табличками и дымовых сигналов, что уже можно считать технологией, то даже появление примитивного печатного станка стало для человечества революцией.

Сегодня, полностью поглощённые миром цифрового засилья, люди, тем не менее, продолжают создавать свой аналоговый мир — картины, симфонии, скульптуры, песни, романы и стихи. Люди видят в этом не только искусство, но и обозначенную и материализованную в них информацию о мире.

Информацию, которая всё это время, как они думают, создавала для них реальность, охранявшую их от них самих. Все созданные в живописи от эпохи Возрождения до Энди Уорхола, романы классиков и мифы древних греков, вся эта накопленная система артефактов, понятий и суждений, помогала людям оградиться от окружающего хаоса, и называется культурой.

Слово культура и культ, имея одинаковые корни, полностью противоположны по своему значению и воздействию на человека. Люди всегда больше склоняются к созданию культа, чем к более трудоёмкому делу поддержания. И чем ниже уровень культуры, тем больше вероятность создания культа. Культ можно создать из чего угодно — хоть из мобильного телефона и собрать целое племя из миллионов поклонников. Никто не задумывается, что о существовании iPhone знает больше людей, чем о Моне Лизе.

Люди, как в фильме «Матрица», или в фильме «Начало», используя собственный мозг, создают свои модели Вселенной и карту мира. Карта — не местность не только потому, что она виртуальна. Люди не могут быть уверены и в том, что эту карту и этот мир создали они, а не другие.

Информационная эра на порядок увеличила скорость и качество воспроизводства таких карт. Массовость и доступность персонального воздействия на каждого человека умножила варианты интерпретации любых явлений и событий. Интерпретации, которые могут исходить из чужой необходимости.

Люди перестали глубоко вникать в факты и оценивать их с точки зрения логики и здравого смысла. Им проще и экономичней просто верить в те интерпретации, которые им представляют. И, соответственно, стало ещё проще эти интерпретации до них доносить, если только знать, как.

Два из шести

Как нас можно убедить в чём угодно. То, что ты видишь, зависит от того, как ты смотришь.

Фактов нет — есть лишь интерпретации.

Фридрих Ницше

Среднестатистический человек смотрит, не видя, слушает, не слыша, трогает, не чувствуя,

ест, не чувствуя вкуса, движется без физических ощущений… и говорит, не задумываясь.

За последнее полстолетия было проведено много исследований и сделано немало открытий, которые в той или иной степени позволили человеку по-новому взглянуть и на самого себя и на то, что с ним происходило и происходит прямо сейчас. Даже когда он читает эти строки.

Несколько из этих исследований помогут представить картину того, что такое человек и что на самом деле делает его тем, каким он себя представляет. И главное — понять, на основании чего и как можно влиять на его поведение.

Первое исследование объясняет то, как люди воспринимают информацию, как хранят и как ею пользуются.

Канадский психолог Аллан Паивио долгое время работал над проблемой психологии памяти. Основной вопрос, который его интересовал — как человек запоминает всё то, что видит, слышит и чувствует. Как формируется его память и та ассоциативная библиотека, о которой упоминалось выше. На основании своих наблюдений и размышлений Паивио выдвинул идею о системе двойного кодирования.

У человека существуют две основные системы восприятия — визуальная и вербальная. Обе, работая параллельно, одновременно создают самостоятельные представления об увиденном и услышанном, производя некие специфические для своих систем коды. Созданный системой визуальный код отвечает за решение задач в пространстве здесь и сейчас. А вербальный код обеспечивает работу с абстрактной символикой, помогая представлению чего-либо в перспективе, в пространстве и в текущем времени. При этом каждая из этих систем при восприятии информации иерархически само организуется, последовательно взаимодействуя на четырёх уровнях.

На первом, начальном уровне, происходит чувственная обработка получаемой информации — это этап восприятия.

На втором уровне обработанная информация начинает контактировать с существующей системой долговременной памяти, чтобы найти в ней ассоциации, связанные с поступающей информацией.

На третьем уровне в памяти активизируются те элементы, которые имеют сходство с полученной информацией и поэтому этот уровень называется ассоциативным.

И, на самом последнем, четвёртом уровне, вербальная и визуальная система, взаимодействуя друг с другом, представляют конечную референцию полученной информации, запоминают её в долговременной памяти как изображение, которому присвоено обозначение. Или наоборот — название, которому соответствует изображение.

Если обобщить сказанное, то каждое слово в любом высказывании имеет свой особый референт — представление. Когда человек упоминает о чём-то, то он соотносит символ обозначаемого объекта с объектами его внеязыковой действительности.

Создаваемая и запоминаемая таким образом в сознании действительность с равной вероятностью может принадлежать как к реальному, так и воображаемому человеком миру. Для работы памяти важно только, чтобы человек мог себе её представить и обозначить. Вся система восприятия, каталогизации, запоминания и представления зависит от опыта человека, субъективных оценок, образов и суждений об окружении. По-другому всё это называется мировоззрением человека.

Самое простое из частных подтверждений теории Паивио: одновременное использование визуального и вербального каналов увеличивает правильность воспроизведения изучаемого материала. То есть люди лучше учатся чему-то, если им об этом не только рассказывают, но и показывают. У картинки должен быть звук и титры. И вроде это всегда было известно ещё со школы: наглядные истории запоминаются гораздо лучше, чем только прочитанный материал. Люди лучше понимают то, что мы можем им и рассказать, и показать.

От того, как люди представляют себе мир, зависят их жизненные позиции, убеждения, идеалы и правила. Создаваемое мировоззрение придаёт их деятельности осмысленный и целенаправленный характер.

В историческом плане человек сочетает в себе несколько типов мировоззрений. То мировоззрение, которым он пользуется каждый день на бытовом уровне — это так называемое обыденное мировоззрение. Формирование этого типа мировоззрения началось ещё в условиях первобытного общества, когда мышление основывалось на образном восприятии мира. На таком восприятии было сформировано и мифологическое мировоззрение. Типичный пример — знакомая всем со школы мифология древних греков. Создавая мифы, люди одухотворяли и уподобляли человеку и материальные предметы, и разные явления. Такое мировоззрение является сакральным, тайным, волшебным. Это мировоззрение дошло и до сегодняшних времён.

Следующий этап формирования мировоззрения человека основывался на вере в сверхъестественные силы. Один из примеров — религиозное мировоззрение. Это намного более жёсткий вариант суждений и представлений, который сочетается с системой моральных заповедей. Такое мировоззрение помогает поддерживать модели нравственного поведения человека.

И, наконец, следующий этап формирования мировоззрения — философское мировоззрение. Это сложное системное мировоззрение, где разуму человека отводится высочайшая роль. Если миф опирается на эмоции и чувства, то философия — это логика и доказательность.

Но с течением времени с воспроизведением информации, которой владеет человек, происходят изменения. Она искажается, а при изменении мировоззрения может трансформироваться в нечто иное. Для нас естественно, когда процесс жизни предполагает, что мировоззрение человека не прекращает формироваться и уточняться.

И это, на первый взгляд, и привычно, и понятно. Но во всём этом есть одна тонкая, но важная деталь, которая становиться очевидной, если дать точные определения приводимым выше понятиям и процессам.

Первое понятие — это мироощущение. Оно выражается в настроениях, чувствах и действиях, то есть имеет эмоционально-психологическую основу.

Второе — это миропонимание. Познавательно-интеллектуальная концепция, наша доктрина окружающего мира.

Так вот, в тот момент, когда люди визуализируют свое представление о мире, то их мироощущение (эмоционально-психологическое) переходит на уровень, где становится их миропониманием (познавательно-интеллектуальная доктриной).

И это крайне важный момент для того чтобы понять механизм, который лежит в основе влияния и создания в сознании объективной или искаженной картины внешнего мира.

Информация о мире поступает через шесть каналов чувств. Глаза — зрение, уши — слух, язык — вкус, нос — обоняние, кожа — осязание, и ещё вестибулярный аппарат — равновесие, положение в пространстве, вес и т. д. Благодаря этим каналам человек получает и делает первичный анализ информации об окружающем мире.

Что-то удаётся делать на расстоянии — например, видеть, слышать. Для других каналов нужен непосредственный контакт или близость — осязание, вкус, запах. Бывает так, что при невозможности пользоваться одними каналами, другие каналы их компенсируют. Известно много примеров, когда при слабом зрении сильно развиты слух и обоняние. Это потому, что мозг постоянно нуждается в получении информации и старается использовать для этого все возможные каналы. Эта информация и создаваемая ей картина даёт ему ощущение безопасности.

До последнего времени все органы чувств в относительно равной мере принимали участие в формировании этой картины. Человек не только видел, слышал, он мог потрогать, почувствовать запах, попробовать на вкус. Даже не так давно, получая золотые монеты, их пробовали буквально на зуб, покупая что-то — щупали, примеряли, даже нюхали. Чем больше органов чувств и, соответственно каналов информации об окружающем мире используется, тем объективней мировосприятие.

Сколько из шести органов чувств для мировосприятия люди используют в последние четверть века по сравнению с тем, сколько использовали все последние тысячелетия? Получается, что с увеличением количества поступаемой информации сокращалась многоканальность и, следовательно, объективность её восприятия.

Лото миллион предлагает угадать пять цифр из 36. Это игра в случайность, удачу. Вероятность выиграть меньше, чем погрешность.

Человек сегодня в основном использует два канала восприятия из шести возможных. Вероятность распознать реальность наверное всё же выше, чем выиграть в лотерею. Но насколько?

Отражение, подражание, обучение

Зеркальные поля или как мы обучаемся.

Чтобы добиться успеха в этом мире, недостаточно быть просто глупым, нужно ещё иметь хорошие манеры.

Вольтер

Мир изменился кардинально. Основные, а чаще единственные, каналы информации сегодня — это зрение и слух. Умозрительные картины строятся на директивной основе доступных источников информации. Сидя у экрана, человек не в состоянии оценить перспективы зрения, глубину звуков, оттенки вкусов, мягкость и теплоту прикосновений, многообразие запахов, ощутить всю динамику мира.

У людей нет возможности достоверной обратной связи, нет возможности лицом к лицу задать вопрос, услышать комментарий, потрогать, коснуться, почувствовать запахи страха или волнения. В мозге выстраиваются только оцифрованные и приглаженные редакторами каналов картины.

Огромное количество информации в представляемых повестках СМИ создаёт дискретность фокусирования и мультипереключения внимания, не говоря уже о кадровости мировосприятия. Спутанность мнимых и реальных угроз, невозможность адекватной обратной связи вызывает ментальную дезориентированность в себе и в окружении и следующие за этим перманентные и нескончаемые ощущения неопределённости.

Нет полной чувственной картины мира, когда один канал находит подтверждение в других и выстраивает целостную картину. А если прибавить к этому ещё и изменение способов коммуникации, сокращение общения в реальных условиях, изменения в питании, в образе жизни и уменьшение физической активности. Что можно ожидать от качества и объективности представления об окружающем нас мире?

Качество выживания зависит от полученного и усвоенного опыта. Опыт — это тоже моделирование, в котором участвуют образы и обозначения, взаимодействующие с реальностью. Поскольку воссоздаваемая реальность существует только в сознании, то и вся внутренняя работа, на самом деле, проводится только с моделями этой реальности. Такая работа с моделями не только совершенствует опыт человека, но и лежит основе обучения людей. И именно о том, какие механизмы лежат в основе обучения человека, были следующие два исследования.

Итальянский нейробиолог Джакомо Риццолатти со своими коллегами обнаружили в мозге специфические поля, которые впоследствии были названы полями зеркальных нейронов. Исследования показали, что такие поля нейронов возбуждаются не только при выполнении человеком каких-то определённых действий, но и когда человек наблюдает за выполнением этих действий другими людьми.

Тогда ученые предположили, что механизм зеркальных нейронов создан эволюцией специально, чтобы совершенно беспомощные детёныши как можно скорее адаптировались к окружающему миру. Лучшего способа обучения, чем наблюдение за авторитетными действиями старших особей в племени или стае и подражание им, наверно, сложно и предположить. А первые, за кем детёныши наблюдают и чей опыт перенимают — это, конечно, родители.

Смысл зеркальных нейронов заключается в их ответственности за процессы подражания. Подражание — ключевой механизм имитации или, по сути, механизм обучения.

Зеркальные нейроны, как оказалось, также способствуют и формированию системы мышления, которая на ранних этапах жизни не такая уж независимая, как та, которую особь приобретает, отделившись от своей стаи. Отделившись, особь переходит к более рациональной форме мышления и поэтому перестаёт нуждаться в авторитетах в прежней мере и форме.

Зеркальные нейроны также задействованы и в процессе эмпатии, для понимания действий и эмоций других людей. Отмечено также, что чем больше эмоций возникает в этом процессе взаимодействия, тем активнее возбуждение полей.