Бесплатный фрагмент - Школа выживания

На велосипеде — за сказками

В один прекрасный день бабушка и дедушка подарили Толику двухколёсный велосипед.

Велосипед был очень красивый: жёлто-чёрный, блестящий и катился ну совершенно самостоятельно! — знай только, отталкивайся от земли ногами — и всё: кати, куда хочешь! Ездить на нём — одно удовольствие!

Сядет Толик поудобнее в седло, крепко возьмёт руль двумя ручками и, попеременно отталкиваясь ножками от земли: Левой-правой! Левой-правой! — катит, как большой!

А ещё велосипед был какой-то особенный, не как у всех: Когда бы не поехал на нём Толик с дедушкой Юрой и бабушкой Элей — всегда встречает какую-нибудь сказку!

Дедушка говорит, что сказки живут повсюду: Они кружат вокруг нас в воздухе как хлопья снега в метель. Только — в отличие от снега — сказки прозрачны и потому совсем невидимы.

Но у дедушки Юры особенное зрение: он как-то умеет увидеть в воздухе быстро проплывающие мимо прозрачные сказки. Ухватит какую-нибудь за хвостик и пока её Толику не расскажет — не отпускает, крепко держит. Да и места, где они хорошо ловятся, дедушка знает.

Поедет Толик на велосипеде направо — услышит сказку про крокодилов, бегемотов и обезьян; поедет прямо — про медведей, волков и лис. Ну, а если повернёт руль налево — там его какая-нибудь новая интересная сказка про Зайку, Ёжика и других зверят поджидает. Во как!

Однажды свернул Толик налево, проехать успел совсем немного. Тут дедушка Юра изловчился и новую сказку из воздуха за хвостик вдру-у-у-г — «ЦАП!» — и сразу же рассказал её Толику.

***

В одном большом лесу поселилась новая заячья семья. Все в ней были похожи на местных зайцев, кроме Папы-Зайца и юной Заиньки.

Папа-Заяц был большой, зубастый, а уж злой — как цепная собака! Чуть что — бросается на местных зайцев и норовит искусать! Нервный очень.

Юная Заинька лукаво сверкала по сторонам большими чёрными чуть косящими глазами и носила пушистую шубку непривычной серебристой окраски. Заинька была нежной, стройной и к тому же редкой красавицей!

Неудивительно, что к норе переселенцев со всей округи сбежались молодые зайцы — каждый хотел с Заинькой дружить. И каждый хотел дотронуться до её необычной шубки.

«Ишь, чего захотели!» — угрожающе оскалил свои страшные зубы Папа-Заяц и строго предупредил:

— Лапами — Заиньку не трогать!

— А смотреть-то на неё — можно?.. — робко спросили зайцы.

— Смотреть — смотрите! Но только издали, — разрешил Папа-Заяц. Он подумал: «Посидят-посидят — да и разойдутся!».

Но не тут-то было! Молодые зайцы сидели, как приклеенные! Что-то с этим надо было делать.

— Кто из вас САМЫЙ быстрый? — спросил Папа-Заяц.

— Я! Я! Я! Я!.. — отозвался каждый.

— Эх вы, пустомели! Самый быстрый — может быть только один! Приходите завтра с утра: посоревнуетесь в беге. Тому кто победит — разрешу с Заинькой подружиться. А пока — разойдитесь!.. Вам что, делать больше нечего? — укорил молодёжь Папа-Заяц.

Зайцы послушно разошлись. Одни — пошли побольше поесть, чтобы были силы завтра бегать; другие — пошли спать в свои норы: «С пустым брюхом бегать будет легче!» — думали они.

Только один молоденький Зайчик никак не мог найти себе место и успокоиться: Заинька его очаровала, но он знал, что в забеге — точно не победит. Есть зайцы и побыстрее него!

В полном расстройстве чувств уныло брёл он по лесу. Брёл, брёл, пока не повстечал приятеля Ёжика.

— Ты чего такой? Съел что-нибудь не то? — спросил удивлённый видом Зайчика Ёжик.

— Да нет! — и Зайчик рассказал всё приятелю.

— Не переживай! — утешил его Ёжик. — Вот ты — и прибежишь раньше всех!

— Как это?? Я же не самый быстрый! — удивился Зайчик.

— Побеждает не самый быстрый, а самый шустрый!

Он и будет всегда первым! — ответил мудрый Ёжик.

И рассказал о своём хитром плане Зайчику.

Зайчик был в полном восторге! Он благодарно погладил по спинке Ёжика мягкой лапкой и побежал по своим обычным делам.

Наутро молодые зайцы, сгорая от нетерпения, собрались вокруг норы переселенцев.

Из норы вылезло всё новое семейство во главе с Папой-Зайцем. Отдохнувшая Заинька выглядела просто ослепительно!

Папа-Заяц с удивлением оглядел толпу:

— Ого! Сколько же вас!.. — Показав лапой на тропинку, спросил:

— Далеко она ведёт?

— Да! До самого озера!

— Ну тогда так: По моему сигналу «ОП!» — бегите к озеру, а потом обратно. Вот и узнаем, кто самый быстрый! Становитесь кучкой в начале тропинки! Ну?!

Подождал, пока зайцы приготовятся. И начал отсчёт:

— Раз! Два! Три!.. ОП!!!

Зайцы сорвались с места. Сначала бежать в тесноте им было сложно — толкались, налетали друг на друга. Но постепенно толпа растянулась и тут уж каждый смог бежать в полную силу!

А наш Зайчик добежал до первого поворота тропинки, присел, как-будто у него шнурки на ботиночках развязались, а потом — раз! — и в кусты, как научил его Ёжик. Сидит там и ждёт, иногда прикладывая ухо к земле, прислушивается.

Когда он, наконец, услышал нарастающий топот заячьих лап, тут-же выскочил из укрытия и помчался к Папе-Зайцу и его прекрасной дочке. И прибежал, конечно, первым!

Стремительно вылетевший из-за поворота самый быстрый заяц оторопел от изумления: его обогнали! Но как??? Непонятно…

Юная Заинька очень обрадовалась, что первым прибежал Зайчик: он ей сразу понравился, с первого взгляда!

И стали они с тех пор неразлучными друзьями.

А Папаша-Заяц глядел на них — и всё не мог нарадоваться. Оказывается, Папаша только вид имел свирепый, а в обычной жизни — был он вполне нормальный и не кусачий заяц.

Вот так, хоть и хитростью, но Зайчик своего добился. Простим его за лукавство!

Всё хорошо, что хорошо кончается!

Толик доволен, что Заинька и Зайчик подружились, и катит на велосипеде дальше, ножками работает: А вдруг дедушка Юра ещё одну новую сказку за хвостик поймает?

Не знает Толик, что новые сказки — ух какие ловкие и увёртливые! — больше одной в день — не ловятся!

Но это не беда:

Будет новый день — будет и новая сказка!

Школа выживания

Сказка для детей и тех взрослых,

кто сохранил в своей душе
      детский уголок

Медвежонок и волк

В один прекрасный день поздней осени по лесу бродила медведица с медвежонком.

Медведица шла медленно, часто останавливалась, чтобы откопать какой-нибудь вкусный корешок.

А её медвежонок, радуясь тёплому солнышку, носился невдалеке по сказочно красивым узорам опавшей листвы. Он то и дело на бегу оглядывался и нарочно шаркал задними лапами: Ему очень нравилось наблюдать, как при этом из-под его лап взлетали яркие жёлто-оранжевые фонтанчики осенней листвы.

Иногда он забегал слишком далеко и тогда его мамаша-медведица недовольно рявкала. Медвежонок тотчас же радостно отзывался и спешил показаться своей мамаше, пока она всерьёз не рассердилась. Ему совсем не хотелось получить от медведицы оплеуху за нарушение приказа: Всегда быть у неё на виду!

И его нетрудно понять: Мы с тобой даже от человека не хотели бы получить оплеуху, а если её влепит взрослая медведица??! Даже страшно представить, что это такое! Вот и медвежонку оплеуха была бы не то что не в радость, а вовсе даже и ни к чему!

Медвежонку было меньше года, но он уже чувствовал себя в лесу уверенно. А вот в первые месяцы жизни всё для него вокруг было пугающе новым. И он всё время теребил свою маму-медведицу вопросами:

— А это что?.. А это?..

Иногда он даже получал за такую настырность крепкий подзатыльник вместо ответа. Но медвежонок имел лёгкий характер и на мамашу свою сильно не обижался. Посопев в сторонке минуту-другую, он уже снова подкатывался к мамаше с новыми вопросами:

— А это что?.. А это?..

Ну посуди сам: У кого же ещё мог он обо всём спросить? Только у своей мамаши!

Медвежонок был толстый и весёлый и во-всю радовался жизни. Однажды его чуткий носик уловил какой-то незнакомый, но такой чудесный запах!

— Что это так вкусно пахнет? — спросил он.

— Мёд! — ответила медведица и вздохнула.

— А что это? И где он?

— Вон видишь дуплО на дереве? Там ещё пчёлы кружатся…

— Да, вижу!

— Вот там в дупле пчёлы хранят свой мёд. А мёд для медведей — самая вкусная еда на свете! Вкуснее не бывает! Даже само слово «медведь» образовалось из слов «мёд» и «ведать». Мы те, кто «мёд ведает», то есть знает в нём толк!

— Ух, ты! А какой он, этот мёд?

— Очень сладкий, мягкий и липкий.

— А почему же мы его не едим?!

— Да потому что пчёлы его хорошо охраняют!

— А как?

— Они больно-пребольно кусаются!

— Ну что ты, мамочка! Откуда же у таких маленьких большие зубы?

— У них не зубы, а жала! Это такие трубочки колючие. Ка-а-к всадят в нос! Страшно даже вспомнить!

— Мама, я хочу мёда!

— Ну, тогда и лезь за ним сам, если так ничего и не понял! Засунь лапу в дупло, загреби мёду побольше, сунь его сразу в рот и удирай со всех ног, пока пчёлы тебя ло смерти не искусали! Беги как можно быстрее к речке и спрячься под водой! Тогда пчёлы от тебя отстанут. Только учти: Будет очень вкусно, но и очень больно! Вот поэтому лезть за мёдом я тебе не советую!

Медвежонок сел на задние лапы и крепко задумался. Может, минуту он думал, а, может, и две: Часов-то у него при себе не было! Волшебный запах мёда притягивал его к себе неудержимо.

— Э-эх! — махнул он лапой. — Была не была!

Когда медведица скрылась из виду, он подбежал к дереву с дуплом и быстро-быстро полез вверх по стволу. В дупле что-то страшно гудело, но сладостный запах мёда дурманил ему голову всё сильнее. Не успел медвежонок добраться до дупла, как пчёлы стали на него нападать и пребольно жалили его.

Храбрый мишка зажмурился и изо всей силы мотал головой, чтобы стряхнуть пчёл. Он упрямо лез всё выше. До дупла осталось уже совсем немного, и он, тихонько повизгивая от боли, преодолел последние сантиметры.

Пчёлы, казалось, обезумели от ярости. С замиранием сердца сунул медвежонок лапу прямо в гудящий клубок пчёл, нащупал что-то мягкое и липкое, загрёб сколько смог и быстренько засунул себе в рот: Вкусно — не то слово! Истинное блаженство!!!

Ах, что же тут началось! Весь пчелиный рой набросился на него с неистовой яростью и жалил, жалил, жалил его!!!

Медвежонок не выдержал и, ломая ветки, рухнул с дерева. И — надо же такому случиться! — свалился прямо на спину пробегавшего внизу Волка!

Это был как-раз тот самый особенно злобный и противный Волк, которого все в этом лесу ненавидели и боялись: Он загрызал других зверушек даже не от голода, а от одной лютой злобы, которая кипела в нём и днём и ночью.

У этого злобного волка сердце чуть не лопнуло от страха! Он даже замер на мгновение, а медвежонок тем временем крепко ухватился за его шею передними лапами и распластался у него на спине.

Разъярённые пчёлы облепили тела обоих сплошным покровом и жалили, жалили, жалили изо всех сил!!! Лезли в уши, нос, глаза!! Жуть!!!

А другие пчёлы, которым пока не хватило места, гудящей тучей зависли над волком и медвежонком, высматривая ещё не ужаленное местечко, чтобы ужалить в него побольнее!

Несчастный Волк взвыл от боли и рванул вперёд с бешеной скоростью, как гоночный автомобиль знаменитого гонщика Михаила Шумахера на автогонках по Формуле 1.

А пчёлы не отставали! Они жалили обоих беспощадно!!

Медвежонок терпел боль из последних сил. Вдруг он сообразил, что при такой запредельной скорости ещё немного — и он умчится на волке от своей мамаши аж на другой конец света!

И когда сбоку блеснула река, медвежонок, вспомнив мамашин совет, разжал лапы, свалился на землю, резво вскочил и что было прыти побежал к реке. Часть пчёл метнулась за ним и всё жалили, жалили его!

Медвежонок скатился с откоса прямо в воду, сделал несколько шагов туда, где поглубже, зажмурился и присел, чтобы целиком скрыться под водой.

Пчёлы, облепившие его, отцепились, всплыли и тяжело полетели к берегу, высыхая на лету.

А те, что клубились в воздухе, немного помедлили, затем, увидев, что медвежонок под водой даже не шевелится, решили, что он утонул.

И тогда они поспешили к своему дуплу, чтобы навести там порядок после мишкиного разбоя.

Всё тело медвежонка нестерпимо болело, дышать было нечем, но он терпел изо всех сил, а во рту было так сладко-сладко, как никогда в его жизни ещё не бывало!

Мишка подождал ещё немного, а потом осто-ро-о-жненько, как крокодил на охоте, сначала чуть высунул над водой нос и глаза, судорожно глотнул воздух, повращал глазами во все стороны.

Только убедившись, что пчёл уже точно нет, он встал на лапы.

В несколько коротких прыжков медвежонок достиг берега и стряхнул с себя оставшуюся воду: УФ-Ф!! С надеждой лизнул он свою «медовую» лапу, но где там! — вода уже смыла весь мёд. А во рту было ещё сладко-сладко! Ах, хорошо!!!

После холодной воды боль от укусов стала заметно слабее. Ничего, жить можно!

С той поры медвежонок лазил за мёдом почти каждый день, выбирая деревья поближе к речке, и всегда ходил искусанный пчёлами. За эту постоянную войну с пчёлами другие обитатели леса прозвали его Мишкой Пчёлкиным.

А тем временем другая часть пчёл наседала на Волка. Тот никак не мог понять: Отчего они вдруг так озверели?! Но пчёлы видели, что шея волка, за которую хватался медвежонок, вся перемазана только что сворованным у них мёдом! Вот они и старались по полной программе наказать этого медвежьего сообщника, да так, чтобы он навсегда забыл дорогу к их улью!

Волк мчался, уже почти ничего не видя вокруг: Морда его опухла от укусов, глаза почти совсем закрылись. С разбега, на полном ходу вломился он в какой-то плотный кустарник, зажмурив глаза и прижав уши продрался в самую его гущу и рухнул на землю без сил.

Густые заросли, как щётка, очистили Волка от пчёл. И только тут он, наконец, смог перевести дух. Часть пчелиного роя кружилась над кустарником, карауля волка. Но он был не такой дурак, чтобы вылезти к ним на новую муку! (Да и мы с тобой на его месте тоже не вылезли бы: чать, не дурее его!).

Прятался там Волк без еды и без воды до тёмной ночи, когда пчёлы уже точно улетели. Лежал и горько размышлял:

— День какой у меня неудачный! Иду себе спокойно, никого не трогаю, а тут сразу два несчастья подряд!! Сначала дурак какой-то на меня с дерева свалился, чуть спину мне не сломал! Шею мою обхватил и душить, гад, начал! И тут же, сразу, пришла вторая беда: Твари эти, пчёлы кусачие, непонятно из-за чего на меня накинулись! И вот теперь лежу я весь искусанный, морда вздулась, всё тело болит и чешется и даже маковой росинки за весь день во рту не было!

— Теперь чего же: так и будут они гонять меня каждый день?! Ну уж нет! Уйду-ка я отсюда в какой-нибудь нормальный лес, пока ночь кругом и пчёлы эти бешеные меня до смерти не закусали! Сами маленькие, а зубы у них — ВО! — побольше, чем у меня!.. И чего они на меня обозлились — ума не приложу!

Вздохнул Волк горько, выбрался из чащобы. По звёздам определил где Север-Юг, где Восток-Запад и заковылял на распухших от укусов лапах в нужном направлении: «А ну вас всех!»…

С той поры обитатели этого леса Вредного Волка здесь больше ни разу не встречали. Другие волки появлялись, а этот, самый зловредный — никогда! Может, он исправился и добрым стал?

Тогда что же это получается? Выходит, что каждую вредину перевоспитать всё-таки можно, только для одной вредины и простого слова достаточно, а для другой — пол-роя пчёл да медведь в придачу нужен!..

Ну, как бы там ни было, а нам его совсем не жалко! Пусть ходит теперь весь искусанный, хотя, честно говоря, мёд не он у пчёл воровал: Пчёлкина это работа!

Нежданное знакомство

В то самое время, когда пчёлы ещё гнались за волком, медвежонок озирался с недоумением по сторонам: «Где это я???». — Место было совсем незнакомое. — «И куда же завёз меня этот Волчара?..».

Откуда-то издали донёсся едва слышный сердитый голос медведицы. Медвежонок обрадовался и помчался к своей мамаше так быстро, как только мог.

Впереди на высокой берёзе о чём-то возбуждённо тарахтела сорока, нервно прыгая с ветки на ветку. Но про что она там тарахтела — разобрать было невозможно. Медвежонок на бегу задрал голову, чтобы спросить сороку, из-за чего она подняла такой шум на весь лес, как вдруг — У-УХ!!! — Не заметив глубокой ямы, он с разбега в неё свалился!

Что-то живое серенькое подпрыгнуло со дна ямы ему навстречу, а потом шлёпнулось на дно рядом с ним. Медвежонок вздрогнул испуганно, а когда вгляделся — да это же молоденький зайчик! Но странный какой-то: одно ухо вверх торчит, а другое почему-то опущено.

— Ты кто? — спросил запыхавшийся от бега медвежонок.

— Зайка…

— Вижу, что не медведь! А звать тебя как?

— Зайка Одноухий.

— Не ври: у тебя их два! Ты почему второе ухо опустил? Болит, что-ли?