Бесплатный фрагмент - Шаман

1. Шаман

Шумит ветер, раскачивает вершины старых кедров, возвышающихся, как сторожевые башни замков, над уссурийской тайгой. Горная речка то бормочет, то журчит, звенит на перекатах, пробираясь между валунов и упавших стволов вековых деревьев. Редкие галечные отмели по берегам обсижены бабочками самых разных цветов и размеров: от белых, небесно-голубых до огромных, бархатно-черных, отливающих бирюзой махаонов.

Все это радужное великолепие облаками стало подниматься в воздух из-под ног пробирающегося через тайгу вдоль речного русла мужчины и пестрым калейдоскопом засверкало в лучах полуденного солнца.

Мужчина невольно замедлил шаг, залюбовался яркими красками окружавшего его мира: зеленью гор на фоне ярко-синего неба, мельканием разноцветных теней вокруг — и внезапно улыбнулся каким-то своим мыслям. Судя по одежде, он был небогатым жителем одной из деревушек, затерянных в глубине уссурийской тайги, отправившимся за грибами или на поиски ягодных мест. Потертые дешевые джинсы, застегнутая наглухо для защиты от комаров застиранная рубашка, старенький солдатский вещмешок за плечами ― все было, как у обычных местных грибников или охотников. У встретившихся людей мог бы вызвать вопросы только необычный круглый предмет в брезентовом, прожженном во многих местах чехле. Этот предмет, видимо, представлял какую-то особенную ценность, потому как он тщательно оберегался от острых сучков и брызг речной воды.

Дойдя до небольшого водопада, мужчина огляделся по сторонам и свернул в глубь глухого леса, который, наверное, за всю свою историю не слышал визга бензопилы. Путь через чащобу оказался непростым. Приходилось, балансируя на покрытых мхом шатких камнях, долго пробираться через колючие заросли аралии, перелезать через толстые полусгнившие стволы деревьев и при этом подниматься все выше по крутому склону.

Его окружал темный и влажный полумрак. Папоротники и мох покрывали все вокруг — валуны, склизкие стволы упавших деревьев, клочьями свисали с сухих нижних ветвей древних пихт. Периодически приходилось продираться через густые заросли подлеска, опутанного лианами лимонника, актинидии и дикого винограда.

Несмотря на трудный подъем и тучи звенящих комаров, он поднимался по склону довольно быстро, и вскоре нужное место было достигнуто. Им оказалась небольшая, почти круглая площадка, окруженная со всех сторон скалистыми утесами, на которых, как колонны храма, возвышались ровные, в несколько охватов стволы гигантских кедров.

В центре этой площадки у большого камня странной формы, очертаниями напоминавшего человеческую голову, мужчина аккуратно сложил свои вещи и принялся разжигать костер.

Это не заняло много времени, и уже скоро столб дыма затанцевал под легкими движениями ветра, казалось, проснувшегося и закружившего вокруг поляны сразу после прихода гостя.

Положив в костер несколько обломков толстых сухих сучьев и сделав пару глотков воды из фляги, мужчина осторожно расстегнул пуговицы на брезентовом футляре и достал старый, потемневший от времени и копоти костров шаманский бубен. Сначала он поднес его к губам и начал что-то тихо шептать, одновременно слегка постукивая костяшками почти черных от загара и грязи пальцев по натянутой вытертой коже, затем, прислушиваясь, начал стучать сильнее. Дребезжащий и глухой звук ему не понравился. Он поднял бубен над жаром костра и, продолжая что-то бормотать, начал осторожно его прогревать, слегка постукивая и прислушиваясь.

Когда кожа на бубне, подсохнув, натянулась, а звук стал чистым и звонким, в костер была брошена охапка веток, отчего дым стал густым и пахучим.

Вскоре окрестную тайгу наполнил ровный глубокий ритм, быстро превратившийся в вихрь самых разных звучаний. Звуки бубна разлетались во все стороны, отражались от окрестных гор, возвращались на поляну, по дороге натыкались друг на друга, вибрировали, переплетались и создавали ощущение игры сразу нескольких органов под сводами старинного храма. Через какое-то время само пространство вокруг будто бы ожило ― деревья, камни, ветер заговорили и запели уже своими голосами, вливающимися в единый поток звуков.

Шаман на мгновение прервался, добавил в огонь веток, уселся рядом с костром и в такт звучанию бубна монотонно запел низким хриплым голосом что-то, отдаленно похожее на песню на ему одному понятном языке. Скоро глаза его закрылись, он начал медленно раскачиваться и погружаться в транс…

2. Сергей

Звонок секретаря вывел Сергея из задумчивости. Он коротко сказал в трубку: «Пусть заходит через 20 минут», — и снова повернулся к экрану компьютера. Разговаривать с директором казначейства банка, где Сергей был одним из высших руководителей, не хотелось. Слишком много вопросов о дальнейших перспективах будет задано. А Сергей и сам хотел бы иметь ответы на них…

…В самом начале его банковской карьеры все было по-другому: голодная, разоренная страна начала 90-х годов открывала бесконечные возможности для развития и расширения бизнеса. Казалось, в какую сторону ни посмотри, везде пусто, нет ничего: нормальных банковских отделений, услуг, операций. При этом большинство населения, насмотревшись западных фильмов, мечтало о роскошной богатой жизни и, не имея элементарных финансовых знаний, теряло деньги в различных авантюрных и откровенно мошеннических предприятиях. Оставалось только, не теряя времени, занимать пустое пространство, открывать филиалы, отделения, предлагать нормальное банковское обслуживание, заманивать крупных клиентов. Этим Сергей активно и занимался, делая намного больше, чем требовали обязанности простого менеджера. Его трудолюбие и организаторские способности не остались незамеченными, и очень скоро он стал заместителем председателя Правления довольно крупного по тем временам банка.

Тогда казалось, что праздник будет длиться вечно ― новые сделки, перспективы, возможности, новые загадочные термины: форварды, фьючерсы, облигации, которые постепенно обретали совершенно материальное значение в виде прибыли. Причем удивительно, но Сергею, воспитанному в другую эпоху, мечталось тогда больше не о личных доходах, а о расширении бизнеса и размеров самой организации, где он работал, но при этом совершенно не думалось, куда уходят заработанные структурами, ему подчиненными, деньги. Главными были азарт, творческое вдохновение, ощущение своей значимости и необходимости.

С тех пор многое изменилось. Казавшиеся когда-то такими новыми и загадочными, сделки превратились в рутинную и скучную повседневную деятельность на пределе возможностей получения минимального дохода. Способности к дальнейшему развитию и расширению бизнеса давно оказались перекрыты крупными банками с государственным участием и интересами, а сам банк Сергея постепенно стал скатываться в ту группу риска, в которой банковские лицензии отбирались пачками. Да и иллюзии о честном бизнесе давно развеялись, после того как несколько очень крупных кредитов растворились в известном только нескольким акционерам и президенту банка направлении. Тогда это не привело к немедленной остановке бизнеса, но дыра в балансе образовалась серьезная, и в нее стало уходить все, что пытался заработать банк на минимальных процентных ставках и сокращающихся объемах операций.

Конечно, давно нужно было найти другое место работы, но проблема состояла в том, что за последние годы в стране было закрыто больше половины банковских организаций и все их специалисты толкались на рынке в поисках любых возможностей трудоустройства. А уж свободных вакансий уровня Сергея не было вообще.

Кроме того, материальное положение Сергея тоже было далеко не блестящим. Долгие годы работая за идею развития бизнеса, он получал сравнительно небольшую зарплату и отнюдь не регулярные премии, а «широко известные в узких кругах» способы получения дополнительных доходов в виде откатов клиентов за выданные сомнительные кредиты или полученные льготы были отвергнуты им в самом начале его банковской карьеры.

Противоречивость ситуации, в которой он оказался, давно его беспокоила. С одной стороны, он создал те структуры в банке, которые принесли организации многие десятки миллионов долларов. Через его руки прошло в виде кредитов тоже, наверное, около нескольких миллиардов. А что в итоге он имеет? Квартиру, машину, дачу и отсутствие каких-либо серьезных сбережений, позволяющих начать новую жизнь. Но при этом он видел, как за тот же период увеличили свои состояния многие его знакомые из других банков. Причем большей частью источниками их благополучия были выданные ими своим же подставным компаниям кредиты на большие суммы, которые затем благополучно и без следа растворились где-то в офшорах. И теперь эти его бывшие приятели изредка звонили ему из своих вилл на Лазурном берегу или, в худшем случае, из Испании и снисходительно-лениво спрашивали про его жизнь, наслаждаясь чувством своего превосходства. Собственно, именно для этого они и звонили ― еще раз доказать миру и себе, насколько они умны и изворотливы.

И все бы ничего, Сергей спокойно пережил бы и свое нынешнее шаткое положение, и эти звонки, если бы не его жена, которой так же, как и ему, звонили ее бывшие подруги ― жены хозяев тех самых вилл, чтобы ехидно поинтересоваться, как у нее идут дела, и рассказать про очередную вечеринку, которую они устроили на яхте по пути в какое-нибудь Монако.

Каждый раз после очередного такого звонка следовал долгий ночной разговор на повышенных тонах, упреки в лени, трусости, отсутствии решимости и любви к ней, и таких разговоров и упреков в последнее время стало невыносимо много.

В результате Сергея все последнее время мучил не страх за будущее, а ощущение своего бессилия и несостоятельности. Его прошлые заслуги, тяжелый каждодневный труд, заработанные банку деньги, открытые филиалы и отделения казались уже ненужными и бессмысленными, тем более с увеличивающейся угрозой потери банковской лицензии и исчезновением всего, что он создал за почти три десятка лет своей безупречной, как он раньше считал, жизни.

На главный свой вопрос он так и не мог ответить: как надо было работать? Все силы отдавать той организации, которой он руководил, причем в ущерб себе, своему времени, здоровью и безопасности, или, как многие другие, всеми возможными способами на свой карман?

Теперь ему казалось, что правильней всего было бы в самом начале пути, пока он был молодым и активным, а в стране все только начинало появляться, организовать свой бизнес, развивать его и пользоваться всеми его преимуществами, но то время ушло, и его не вернуть. Остались только опыт и знания, и он не мог понять, как правильно их использовать, какие решения принимать в дальнейшем, с чего начинать новую жизнь, по каким принципам и чем в ней заниматься. Быть преданным организации, в которой он работает, своей системе или все-таки только себе? Такое двусмысленное слово ― предан. «Чему предан, тем и предан».

Сергею часто приходили мысли, что правильное родительское воспитание чрезмерно честного человека иногда приводит к странным результатам, или при чем тут воспитание, если в его действиях отсутствовали элементарные дальновидность и расчетливость. И каким еще способом Жизнь может лечить глупцов, рассчитывающих, что их добросовестный бескорыстный труд не может не быть оценен и вознагражден? И как продолжать жить с женщиной, которая давно сформировала для себя образ мужа-неудачника, не сумевшего обеспечить ей «достойное существование»? Это еще при том, что она психолог и занимается проведением в своем центре самых разных тренингов по личностному росту, преодолению финансовых трудностей, достижению успеха в жизни, семейной гармонии и счастья. Послушали бы ее постоянные клиенты, смотрящие ей в рот, ночные скандалы и крики своего гуру.

Как ни больно Сергею было это признавать, основную причину той ситуации, в которой он оказался, он видел в своем инфантильном идеализме, стремлении быть «хорошим», «правильным», в надежде на то, что его честность и добросовестность на работе, верность и преданность жене будут оценены по достоинству, при этом ему не нужно будет ничего менять в своей жизни, выходить из привычного, пусть и тягостного существования. Ведь это потребовало бы отказа от его положения и всего этому сопутствующего — секретарши, водителя, охранника, не очень значительного, но пока стабильного дохода, и нужно было бы начинать все сначала, без каких-либо гарантий на успех.

В этом было какое-то необъяснимое противоречие. Он не считал себя мягким и покладистым человеком, жестко защищал интересы своего дела, при необходимости с легкостью увольнял сотрудников и даже возникающие периодически довольно опасные проблемы с различными «теневыми структурами» решал спокойно и легко. Поэтому он не мог себе объяснить, почему все эти годы так безответственно относился к себе и к своей судьбе, не отстаивал свои личные интересы так же, как он отстаивал интересы банка, почему так легко и быстро, создав в нем несколько направлений и обеспечив за счет их деятельности серьезную прибыль, он не сделал того же самого для себя.

В общем, Сергею нужно было принимать решение, как жить дальше, чем заниматься, что делать с разваливающейся семьей, и текущие проблемы банка его уже не заботили…

3. Андрей

Закрыв за собой входную дверь и включив свет в прихожей, Андрей удивленно уставился на распахнутые дверцы пустого шкафа, в котором висели только одинокие пластмассовые плечики для одежды. Вещей жены не было. Платяной шкаф в спальне тоже был пуст. Отсутствовали и многие другие вещи. Зато на кухонном столе лежала записка с коротким текстом: «Я устала, ухожу».

Андрей пнул оставленный в прихожей рюкзак. Разбирать его после того пути, который он проделал, не было ни желания, ни сил. «Подождет до завтра. Водки бы сейчас выпить», — подумал он и усмехнулся своей мысли — водка была исключена из его жизни много лет назад, впрочем, как мясо, рыба и многое другое, что он тогда посчитал несовместимым с его выбором «духовного» жизненного пути.

Причиной таких резких перемен в его жизни послужила тоненькая брошюра, которую он купил случайно на улице у станции метро только для того, чтобы было куда уткнуться глазами в вагоне поезда по дороге домой.

Брошюра эта не имела отношения к появлявшимся тогда многочисленным сектам, к которым Андрей относился с опасением и нескрываемым сарказмом, и что самое главное, она никого никуда не призывала, не предлагала волшебных способов быстро и кардинально изменить свою жизнь. В ней почти научным языком описывалась структура мироздания, место человека в нем и его путь развития путем «повышения вибраций», позволяющий выйти на другой уровень осознанности и эволюции.

Именно это объяснение и зацепило тогда Андрея, окончившего Бауманское училище и хорошо понимавшего, что такое волны, вибрации и как они проявляются в этом мире. А так как он имел беспокойный ум и его работа в «ящике» не была особенно ответственной, оставляя много свободного времени, он решил изучить заинтересовавшую его тему поглубже. Как настоящий исследователь, он обратился к первоисточникам ― книгам известных авторов по йоге, магии, эзотерике, после чего начал ходить на различные тренинги и самостоятельно экспериментировать с полученными знаниями — практиковать разнообразные способы очистки тела и сознания, управления энергиями, раскрутки чакр. При этом он старался делать все по максимуму, стремясь быстрее получить желаемый результат, который представлялся им в виде превращения себя в сверхчеловека нового эволюционного уровня, обладающего сверхспособностями или как минимум яснознанием, ясновидением и другими подобными ясностями.

И вскоре результат проявился, но совсем не такой, на какой он рассчитывал.

Видимо, в ходе своих занятий Андрей умудрился сорвать со своего сознания защитные механизмы, которые формировали его эго, его личность, в результате чего он оказался открыт влиянию внешних, неизвестных ему сил, которые, воспользовавшись ситуацией, начали на него активно воздействовать. Очень быстро жизнь Андрея превратилась в настоящий кошмар, полный страхов и раскаяния за то, что он с собою натворил. Некая сила постоянно выворачивала его сознание наизнанку, и он отчетливо видел все, чем был наполнен его ум — мысли, эмоции, намерения, — но то, что Андрей видел, приводило его в отчаяние. Иногда он отчетливо ощущал потоки каких-то энергий, которые то наполняли его ужасом от самого себя, то несли ощущение особенной силы, блаженной чистоты и свежести.

К кому бы, отчаявшись, Андрей ни обращался за помощью, получал один совет ― пойти на прием к психиатру. Но, видимо, любопытство исследователя заставляло его идти до конца в своем эксперименте над самим собой. При этом он все-таки пересмотрел свои занятия, отказался от любых магических ритуалов и энергетических практик и оставил только то, что, по его мнению, соответствовало понятию чистой гармоничной жизни и открытости миру.

Постепенно кошмары, которые мучили Андрея долгие годы, начали стихать. К тому времени его прежняя жизнь уже была частично разрушена. Он давно ушел со своей работы в «ящике» и подрабатывал где придется, имея лишь случайные заработки. Когда стало совсем тяжело, он обсудил с женой Светланой ситуацию, в которой они оказались, отсутствие денег и перспектив, сдал в аренду свою квартиру, перевез семью в деревню поближе к природе и прожил несколько лет в относительном спокойствии, читая книги и понемногу продолжая свои эзотерические исследования.

Арендной платы вполне хватало и для не бедной по деревенским стандартам жизни, и для периодических поездок по различным «особенным» местам. Такой образ жизни его вполне устраивал, и ему совсем не хотелось возвращаться в город с его суетой, погоней за удачей, деньгами и общественным признанием. Наверное, он бы так и остался в деревне до конца своих дней, разве что нашел бы для себя более подходящее место где-нибудь на хуторе в глуши леса, но Светлане, городской жительнице, деревенская жизнь очень скоро наскучила. Свежий воздух, чистая речка, туманы, закаты и рассветы потеряли свою новизну и очарование, и она потребовала возвращения к привычным городским условиям.

Не желая разрушать семью, Андрей с болью в сердце согласился на переезд и возвращение в свою городскую квартиру. При этом, естественно, терялся источник доходов в виде арендной платы и нужно было искать работу. Но годы занятий своими практиками оставили в трудовой книжке Андрея серьезные пробелы, и найти что-нибудь более-менее серьезное не получалось. Опять начались его мучения со случайными подработками в самых разных местах с минимальным финансовым результатом. Денег семье не хватало, ссоры становились все чаще, и теперь, видимо, его семейная жизнь подошла к концу…

4. Кризис

…Директор казначейства сидел в комнате переговоров, ссутулившись, опустив голову и зажав ладони коленями. Все в нем показывало крайнюю степень замешательства. «Трусит», — подумал Сергей и предложил:

— Пойдем прогуляемся, выпьем где-нибудь кофе.

Продолжать разговор в помещении, где все прослушивалось, записывалось и докладывалось на самый верх службой безопасности банка, не хотелось.

Они вышли из здания, прошли через тенистый сквер и уселись за столик кафе на открытой террасе.

— Ну и что делать будем? — спросил казначей Сергея после долгой паузы.

— А ничего. Не буду я покупать эти векселя. Сейчас они на нас давят, заставляют, а потом сделают крайними.

Речь шла о том, что крупнейший акционер банка, практически его владелец, позвонил Сергею и предложил выкупить по номиналу у его компании векселя на очень большую сумму. Векселя эти были выпущены другим его банком, у которого месяц назад была отозвана лицензия. Соответственно, их реальная стоимость приближалась к стоимости макулатуры.

Конечно, тогда Сергей сразу же рассказал об этом звонке непосредственному начальнику — президенту своего банка, но тот, видимо, был уже в теме, поскольку не стал даже задавать уточняющих вопросов, а, грубо его оборвав, сказал: «Твое направление, ты и думай»…

…Сергей долго смотрел в пустоту, взвешивал варианты, осознавал последствия и наконец решил:

— Я вынесу этот вопрос на Правление. Пусть все участвуют, предлагают, как выкрутиться. Может, получится заболтать вопрос. Хотя сильно в этом сомневаюсь. Продавят их. Да и решение, может быть, уже принято — банк слить. А договор пусть подписывает кто угодно, но не я.

— Не простят тебе этого, — ответил казначей. И не будут они брать на себя ответственность. Никто не будет.

— Кого-нибудь назначат крайним. Только я этим крайним не буду. Мне еще уголовной ответственности не хватало! Не такие у меня доходы, чтобы за чью-то сладкую жизнь на зоне рукавицы шить. Да и вообще… уходить пора. Надоело.

— После стольких лет в этом банке и уходить? Ты же его и создавал! Что, уже нашел место?

— Нет еще. Сам знаешь, что в мире творится. Сколько было банков еще лет пять назад? А сейчас? Практически в три раза меньше! А куда весь народ из них делся? По кадровым агентствам бродят, на чудо надеются. Не будет этого чуда. Надо что-то другое придумывать…

За долгий период работы Сергей не раз сталкивался с подобным давлением и требованиями сделать нечто, противоречащее внутренним банковским регламентам и его пониманию правильности ведения бизнеса. Когда-то, в начале развития банка, первый его руководитель пытался ему навязать в качестве начальника отдела обменных пунктов откровенно одиозную личность, связанную с миром «черного нала». И ни угрозы, ни намеки на возможные дополнительные доходы не заставили Сергея тогда изменить свое решение. Как только он представил себе, в какую помойку превратятся его отделения, когда в них начнут хозяйничать криминальные субъекты с мешками наличных денег, и как начнут разбегаться приличные клиенты, которых он с таким трудом собирал, он решил стоять до конца. Спасло его тогда скандальное увольнение совершившего серьезную ошибку руководителя банка.

А сколько раз ему приносили на подпись кредитные договоры на большие суммы, которые почему-то не проходили стандартные процедуры проверки и подготовки решений соответствующими службами банка. При этом на его вопрос «что это?» секретарем многозначительно показывалось пальцем куда-то наверх. Когда же он звонил на этот верх с вопросами, ему отвечали недовольным голосом: «Ну что тут вопросы задавать, ты, типа того, прими решение, сам понимаешь…» Сергей смотрел приложенное к договору кредитное досье и не понимал, как можно выдать настолько крупную сумму денег такому заемщику, после чего не подписанные им документы возвращались к их первоисточнику. Потом он, конечно, узнавал, что кредитный договор все-таки был подписан очередным «стрелочником», а последующий невозврат кредита объяснялся халатностью и безответственностью отдельных руководителей, которые нужно всеми силами искоренять.

Удивительным образом после таких историй Сергей выпадал из списка сотрудников, премируемых по итогам очередного периода. Спасало его от увольнения, видимо, только то, что направления, за которые он отвечал, стабильно, без потерь, работали и приносили значительную долю прибыли организации.

Но все это было в другое, спокойное время, когда существованию банка ничего не угрожало. Сейчас же, когда дыра в балансе становится невосполнимой, все будет по-другому. Хозяева банка будут спасать свои деньги, попутно стараясь всеми возможными способами прихватить и чужие. Вот в этом участвовать Сергей точно не собирался…

Звонок мобильного телефона вывел его из задумчивости. «Сергей Иванович, вас ждут», — пропел томный голос секретарши президента банка…

5. Оксана

…Сергей сидел на кухне за столом и ковырял вилкой в своей тарелке, с трудом заставляя себя проглотить очередной кусок. Еда, купленная им в отделе готовых блюд супермаркета и разогретая в микроволновке, была чуть теплой и совсем невкусной. Долгое время он расстраивался из-за таких одиноких вечеров и купленной в магазине или небрежно приготовленной еды, затем привык, оправдывая отсутствие жены тем, что она, в отличие от него, делает что-то действительно важное для других людей, помогая им своими тренингами и семинарами разбираться в своих проблемах и находить новые пути в жизнях. Но в этот вечер он был рад, что сидит один. Радовала его и порция виски в стакане, хотя где-то глубоко в нем присутствовали чувство вины и тревога: «Как бы не спиться в этой новой жизни. Нужно прекратить покупать алкоголь», — подумал он. Следующая мысль заставила его усмехнуться: «Во всяком случае, прекратить покупать виски — по причине кризиса пора переходить на водку».

Вечерний стакан давно уже стал для Сергея традицией, помогая забыться после напряжения и разочарований на работе. При этом дозы постепенно увеличивались, делая его одинокие вечера похожими один на другой. Как всегда, в подобных случаях периодически принималось «железное» решение заняться спортом, заполнять вечера плаванием в бассейне или игрой в теннис со знакомым тренером. Несколько раз даже удавалось продержаться около месяца, но очередная командировка приводила к нарушению едва устоявшегося ритма, после чего старая привычка возвращалась.

На лице вернувшейся домой жены отчетливо виделся отпечаток ее успешного дня ― уверенность в себе, своем превосходстве над слушателями, ощущение своей значимости и особенности.

Она зашла на кухню, неодобрительно посмотрела на полупустую бутылку и с сожалением взглянула на Сергея. Но он давно заметил, что в этом ее сожалении присутствовало какое-то торжество, чувство собственного превосходства, которое доставляло ей явное удовольствие.

«Когда-то она была совсем другой», — подумал Сергей. Часто, видя самоуверенность жены, он вспоминал, как в начале ее карьеры психолога ему приходилось долгими разговорами укреплять ее уверенность в себе, объяснять значимость и важность того, что она делала для людей, помогать разрабатывать программы различных тренингов и иногда даже участвовать в них в качестве соведущего. Но по мере того как у Оксаны стали появляться постоянные клиенты, превозносящие ее «особенность» и чуть ли не «святость», ее уверенность в себе увеличивалась, и в какой-то момент она стала относиться к Сергею несколько свысока, с позиций своей нужности и востребованности.

Съездив как-то с группой своих подданных, как она их теперь называла, в Индию, она вернулась с полностью изменившимся мировоззрением. В разговорах все чаще стала упоминаться «Великая Богиня» и то, что некоторые «особенные» женщины являются ее проявлениями в этом мире. При этом делались прозрачные намеки на то, что одной из таких женщин она и является. Эту новую роль стала активно поддерживать часть ее постоянных клиентов, так же посчитавших себя какими-то особенными, если они приближены к такому «волшебству». Конечно, в секту эта ее маленькая группа почитателей превратиться не могла бы, но самоуверенность жены активно подпитывала.

— Ну как дела? — лениво и небрежно спросила Оксана. — Что нового?

Сергей сделал глоток из своего стакана, закашлялся, стараясь затянуть паузу, и встретился глазами с настороженным изучающим взглядом жены.

— Все так плохо? — спросила она.

— Хуже, чем можешь представить. Меня увольняют. Заявили сегодня, что банк входит в сложный период и что нужно сокращать расходы. Видимо, они считают, что основные расходы ― это моя зарплата.

— А ведь я тебя предупреждала! — в голосе жены чувствовалось торжество. — Сколько раз я тебе говорила: «Меняй работу». Понадеялся на чудо, дождался, вот теперь получай.

— Говорить-то говорила, — подумал Сергей. ― Только еще бы сказала, где то место, на котором меня с нетерпением ждут. И готова ли была отказаться от моей зарплаты, своих поездок за границу, оплаты офиса и всего остального. И каково это для меня ― уходить в пустоту, в неизвестность, оставляя дело, которое я годами по кирпичику строил своими руками?

Жена, хлопнув дверью, вышла, и Сергей принялся мыть за собой посуду. Но он не успел даже сполоснуть стакан из-под виски, как она влетела на кухню и сходу начала кричать про свою загубленную жизнь, тяжелую работу с трудными людьми, важность того, что она делает для Вселенной, и что Сергей ее никогда не понимал и не ценил. И что если бы он ее любил, то давно бы провернул какое-нибудь дело, вытащил бы, как все умные люди, из банка большую сумму денег и ей бы не пришлось считать каждую копейку. Когда же он задал вопрос о возможных для себя последствиях в виде тюрьмы, она обозвала его трусом и ничтожеством: ну отсидел бы несколько лет, подумаешь, зато они были бы обеспечены на всю оставшуюся жизнь.

Закончился вечер для них по-разному. Для нее — слезами в своей комнате и страданиями по поводу несправедливости этого мира, наградившего ее таким мужем. Для него ― еще одним стаканом виски и размышлениями, по какой такой причине он столько лет живет с этой женщиной.

Конечно, он понимал, что технически вытащить из банка крупную сумму денег для него, с его знаниями финансов, было бы несложно. И, возможно, это не привело бы даже ни к каким серьезным последствиям, ну, может быть, за исключением увольнения. Но сама мысль об этом ему, воспитанному правильными родителями, была противна. Затем он представил себе, как его жена будет развлекаться за границей с молодыми людьми на украденные для нее из банка деньги, в то время пока он будет сидеть в тюрьме, и решил для себя, что нужно заканчивать и эту историю…

6. Путь

…День подходил к концу. Вершины далеких гор из голубых стали розовыми, а сумрак леса — еще таинственнее. Шаман снял висевший над костром черный от копоти чайник, высыпал в него заварку, сел рядом с огнем в ожидании чая и задумался. В сознании отчетливо всплыли картины его недавнего «погружения в другую реальность». Цели, которые он поставил перед собой для этого путешествия, были чрезвычайно важны. Нужно было понять, как и для чего жить дальше, так как существование и повседневные занятия стали казаться пустыми и бессмысленными, и это начинало уже причинять боль. Соответственно, он хотел задать свои вопросы Тому, Кто намного мудрее его.

…В самом начале ему было сложно сосредоточиться на своем намерении. Словно задавшись целью помешать, окружающее пространство ожило, задвигалось, требуя к себе внимания то резким скрипом старого дерева, то порывом ветра, бросившим ему в лицо жар и пепел костра, то укусом овода. Но постепенно ритм бубна начал оказывать свое влияние, и через полосу мелькания смутных образов и видений осознание шамана нашло себя в сумеречном пространстве другого мира. И пока физическое тело сидело в горах у костра и продолжало стучать в бубен, напевая свою шаманскую песню, сознание, не имеющее каких-либо внешних границ, уходило все глубже во тьму другой реальности.

В той вязкой тьме шаман переместился вниз по темному наклонному коридору и вышел в расплывчатый сумрак Нижнего мира. Там его уже поджидало нечто, давно знакомое, имеющее внешние черты волка. Хотя, скорее, это была только неустойчивая идея волка, которая меняла очертания, цвет, размеры, сохраняя при этом сам смысл того, что это существо несет в себе образ волка.

Сознание шамана и волкообразное существо встретили друг друга и, не сговариваясь, начали перемещаться в сгущающуюся тьму. Причем ведущим, показывающим путь, был волк. Он двигался впереди, контролировал происходящее и следил, чтобы сознание шамана не отставало.

Декорации вокруг постоянно менялись. В какой-то момент тьма расступилась, и шаман осознал себя в радужном пространстве, окруженным разноцветными сгустками самых разных энергий, глядя на которые, он понимал, какие силы и возможности они могут дать человеку в его материальном мире. Эти сгустки манили к себе, показывали картинки возможной жизни в молодом здоровом теле, обладающем богатством и особенными способностями, вызывающими ужас и уважение простых людей. Несколько сюжетов его заинтересовали, и он остановился, разглядывая их, но перехватил на себе пристальный тяжелый взгляд волка и двинулся дальше.

Как только он начал движение, пространство сразу изменилось. Стало очень светло и по-домашнему уютно, а рядом с собой шаман увидел сгусток нежно-розовой энергии, которая, казалось, излучала саму любовь и нежность, обволакивающую покоем и умиротворением. В ее сиянии шаману увиделось то, чего он был лишен в своей обычной жизни: счастье и любовь женщины. И они обещались ему, манили, пробуждали давно забытые мечты и желания. Увиделся и образ той, с которой в будущем была возможна встреча: милые, сияющие глаза, ласковая, такая знакомая и родная улыбка. Одновременно в сознании всплыли воспоминания о боли одиночества, с которой он боролся долгие годы и, не победив, спрятал глубоко в себя. Но именно эта память о боли заставила шамана освободиться от обволакивающего и парализующего волю ощущения уюта и счастья и продолжить свой путь.

Но как только он оторвал свой фокус внимания от сияния розовой энергии, пространство вокруг стало зловещим нагромождением красно-черных скал под угрожающим черным небом, между которыми впереди виднелся узкий проход. Рядом с ним сидел волк, всем своим видом показывая шаману, что дальше нужно двигаться одному.

Войдя своим сознанием в этот проход, шаман ощутил, как все его существо сковал леденящий ужас. Причем каждое движение вперед или назад приводило к тому, что ощущение ужаса резко усиливалось, переходя в физическую боль. Еще более ужасающим было чувство, что его осознание самого себя начало плавиться, растворяться и исчезать в этом мертвом пространстве. Казалось, со всех сторон за процессом растворения его осознанности наблюдали миллионы глаз, наблюдали и своими взглядами втягивали в себя сознание шамана и его жизненную силу…

Вспышка воли заставила его сделать рывок вперед…

…Сплошное белое сияние окружало его. Не было ни теней, ни форм, ни источников света. Только однородное слепящее сияние.

Он пытался осмотреться, но и это не получалось. Отсутствовали любые ориентиры, по которым он мог бы понять, что его фокус внимания перемещается. Опять начало казаться, что сознание растворяется уже в этом белом свете, становясь с ним единым целым. Время остановилось…

…Постепенно в сиянии, уже ставшем сознанием шамана, стали проявляться зыбкие формы, которые становились все четче…

…Две фигуры в белоснежных одеждах некоторое время оценивающе его разглядывали, после чего распахнули перед ним широкие двери, жестами приглашая войти.

Пространство, в котором он очутился, было еще более сияющим, и потребовалось время, чтобы его «зрение» привыкло и он смог увидеть образ того, к кому так стремился, преодолевая препятствия своего сложного пути.

Подойдя, шаман остановился в ожидании и через некоторое время не услышал, а почувствовал, осознал голос, вызвавший дрожь во всем его существе.

— Я не сомневался, что ты достигнешь этого мира. Но твой путь ты прошел не в едином порыве. Твои слабости и заблуждения отвлекали тебя. Учти — именно они мешают тебе идти по жизни легко и свободно. Но в любом случае, если ты сейчас рядом со мной, значит, ты готов к новым задачам, испытаниям и встречам. Поэтому будь внимателен и жди…

7. Деревня

…Андрей понимал, что с уходом Светланы в его жизни наступает новый период. Раньше ему часто казалось, что он хотел бы получить свободу от этих отношений. И не потому что они его тяготили. Наоборот, он чувствовал свою вину перед женщиной, которая когда-то ему поверила и пошла за ним. Она спокойно принимала его метания по жизни, отсутствие в семье денег, пыталась понять, о чем он думает, и даже иногда принимала участие в его странных занятиях и ритуалах.

Их отношения начали портиться после переезда в деревню. Для Андрея это было волшебное время, когда, живя на арендную плату, можно было не думать о заработках, не иметь дел с грубыми и примитивными, как он считал, людьми, которые требовали от него многого, но при этом стремились как можно меньше заплатить и еще вдобавок с издевкой относились к его образу жизни, считая его «не в себе».

В деревне же до него никому не было дела. Местные жители были озабочены своими проблемами и не хотели сближаться с «приезжими», считая, что «эти городские» с жиру бесятся, не работают и от скуки занимаются не пойми чем. Кроме того, подглядев некоторые его занятия, деревня решила, что он вдобавок еще и колдун. В результате вокруг Андрея и его жены образовался круг отчуждения, который они не могли, да и не желали преодолевать.

Небольшое хозяйство и довольно крепкий дом, который они снимали, не требовали много труда, и большую часть времени Андрей проводил за книгами или бродил по окрестным лесам.

Жизнь на природе, казалось, давала много возможностей для проверки прочитанного им на практике, особенно из области шаманизма и магии стихий. Этим он и занимался, заходя поглубже в лес к дальним прудам. Но его многократные опыты ни к чему не приводили. Равнодушный мир вокруг просто лениво наблюдал за его стараниями, не имея ни малейшего желания пошевельнуться, чтобы соответствовать ожиданиям Андрея и проявить спрятанное в нем волшебство.