Бесплатный фрагмент - Сгущённая Вселенная

Глава 1. В лесу

Хлеб с ветчиной в лесу — не то что дома. Вкус совсем другой, верно? Острее, что ли… Мятой отдает, смолой. А уж аппетит как разыгрывается!

Рэй Брэдбери.

«Вино из одуванчиков»

В городе стоял дом. А возле дома стоял лес. В лесу росли большие деревья и подрастали маленькие животные. Маленькие не потому, что они плохо кушали и им не хватало витаминов для роста, а потому, что в этом лесу гуляли маленькие детки. Некоторые даже гуляли лежа в коляске, так как не умели ходить. Люди из своих домов часто приходили в лес, чтобы подышать свежим воздухом, съесть бутерброд или поразмышлять о смысле жизни.

Ведь думать о смысле жизни времени не было вообще. Только подумаешь, для чего ты родился, как сразу автобус приезжает. Только вспомнишь о лучшем моменте в жизни, как надо из метро выходить. Ну, понимаете. Времени жить не было совсем, а в лесу ни пробок, ни «кто что за спиной сказал», а просто воздух и ясная мысль: я в лесу.

Некоторые ненормальные говорили, что в лесу живет какая-то девочка (обычная, маленькая), которая выходит из лесу только по нужде — в бассейн. Говорили, что очень уж нравится ей плавать. А еще говорили, что где-то она там и работает, в одном из городских бассейнов. Но не говорили, где, так как у людей психология такая — что-то говорить, но ничего не показывать. Также говорили, что девочка очень добрая и веселая. Но во взрослом мире это не приветствуется, поэтому она ушла переживать эту несправедливость в лесу. Что именно переживать — не говорили. Об этом, конечно, все люди предпочитают молчать.

Если идти через лес полчаса на юг, 20 минут на север, а потом 10 минут на запад, перед глазами откроется заваленное деревьями болото. Люди, видя его, понимали, что дальше пути нет. Не догадывались люди, что там, где одна дорога заканчивается, начинается другая и у нее всегда есть шанс — быть невероятной. Точнее — стать невероятной.

На сломленные деревья, разлегшиеся на болоте, нужно несколько раз наступить, как бы постучавшись, и справа от перехода покажется гостеприимный бобр. Узнав во вновь прибывшем своего, бобр кивнет головой, и со стоящего рядом дерева упадет тарзанка. Нужно просто ее поймать, и она перенесет вас через болото на ту сторону. Как и все в жизни, нужно не «заслужить», «дождаться», а, оказывается, «поймать».

Первое, что вы увидите, попадая на другую сторону, будет кафетерий с названием «Медведь-Бакс».

Это такая кофейня, где один Медведь-сладкоежка, дабы оправдать свое пагубное пристрастие, открыл кондитерскую под видом кофейни. Кофе там было мало, а вот свежих булочек — много. К булочкам подавались маленькая упаковка масла и малинового варенья. Объяснения излишни. Конечно, все, кто приходили, всегда брали и кофе. В противном случае Медведь обижался, что как это — он варил, а они не хотят. Булочку можешь ты не есть, а вот кофе взять — обязан!

Наслаждаясь кофе со сгущенкой, нужно пройти 100 метров прямо, но не сильно прямо. Чуть-чуть левее, а местами и правее. Кому же интересно по прямым дорогам ходить? И прямо по курсу (не совсем) будет стоять одноэтажный голубой домик с фиолетовой крышей. Да, это тот дом, в котором живет обычная маленькая девочка, которая ходит в бассейн. Внутри дома мало места: один стол, плита да кровать. А повсюду лежат книжки и воздушные шарики. С этими шариками каждый день был особенный, а с книжками — наполненный. Да и потом, вещей-то особо нет. Что нажила за 17 лет, то и было.

Да, Маше было 17 лет, и ровно два года назад она оказалась в лесу. Нет, не потому что она пошла гулять и случайно заблудилась. Просто вышла из дома и заблудилась специально. А потом позвонила маме и сказала, что все хорошо. Потому что маме нужно звонить всегда и в любой ситуации. Желательно с новостями, что все хорошо.

Так совпало, что в это время в лесу освободился домик. Там жил Совенок, он закончил университет и перелетал к своей невесте на родительскую квартиру. Там и места было много и рады были ему, такому умному, деловому, в очках…

Маша, недолго думая, одолжила у Медведя малины, чтобы развести краску, да покрасила весь дом с ног до головы. А на дверь, чтобы одногруппники Совенка не думали, что он все еще здесь живет, повесила табличку «МАША».

Так Маша сбежала от былой жизни. Как-то в школе она заступилась за одну девочку, которую обижал один жирный двоечник. Врезала ему в глаз со всей дури, а он пошел и всем нажаловался. Девочка осталась защищена, мальчик — с фингалом, а вот Маша отчислена из школы за неподобающее девочкам поведение. Надо было бы переходить в другую школу, но она подумала, что проблема на самом деле более серьезная и надо переходить на другой уровень жизни.

Собрала свои книжки и шарики и ушла в лес.

Глава 2. Мамин суп

Тоска — это когда жаждешь чего-то, сам не знаешь чего… Оно существует, это неведомое и желанное, но его не высказать словом.

Антуан де Сент-Экзюпери.

«Земля людей»

Первое время, признаться, было тяжко. Маша осталась один на один с собой, а это, знаете ли, всегда чревато последствиями. Конечно, проще сразу кому-то позвонить или наесться макарон с сыром, но Маша была непреклонна. И каждый раз, когда в квартиру влетала Тоска, Маша надувала себе новый воздушный шарик, а потом садилась читать новую книжку, внюхиваясь в каждую страницу. Первое время Тоска приходила так часто, что в какой-то момент Маша спросила у нее: «А это вообще чей дом, мой или твой? В гостях хорошо, а дома лучше, давай-ка лети в свои края». Но Тоска все не уходила и лепетала: «А что если бы… Если бы этого не случилось, что тогда? Эх, почему все так…» И тогда к Маше пришла ее мама и принесла суп.

Как у любой хорошей мамы, у мамы Маши был свой рецепт супа, который знала только она. Этот суп варился всегда, когда дома было недостаточно тепло или с балкона не улетали птицы меланхолии или обиды. Всегда, как только они слышали запах супа, взмывали в самую высь и обрушивались на землю соленым дождем. От супа шел такой вкусный пар, что даже некоторые соседи начинали друг с другом разговаривать спустя годы молчания.

Почуяла как-то мама Маши, что дела у ее дочки в лесу хороши, да грустны. Наварила супу и к семи утра как штык была у двери голубого домика с фиолетовой крышей. Конечно, Маша не ждала гостей, да и Тоска ее, свернувшись калачиком у кровати, тоже, поэтому вскочили обе и ринулись в пижаме обнимать и целовать любимую маму.

Мама знала, что Тоску так просто не выгонишь. Да и не надо ее выгонять, куда же она пойдет?! Никто ее в этом лесу не ждет. Знала мама, что от Тоски есть много способов сбежать, но вот только сама Тоска не знает ни одного способа уйти.

Пока мама грела суп и сушила хлеб в тостере, Маша добежала до «Медведь-Бакса» прикупить свежих булочек. Ну, как прикупить: не так, как в мире людей, а как в лесу. Нужно было сказать столько шуток, сколько ты хочешь булочек. Чем лучше шутка, тем больше булочка будет. И малины на нее больше Мишка посыплет, если схватится за живот от смеха. Поскольку Маша очень торопилась и шутить времени не было вообще, да еще и Тоска с ней тоже побежала, то пришлось просить:

— Миш, ты мне дай три булки, а я тебе завтра три шутки принесу.

— Не дам, уже третью неделю обещаешь, а шутки все нет и нет.

Маша внимательно посмотрела на Тоску, Тоска — на Машу, Маша — на Мишу.

— Ну, все понятно, ладно, бери пять булочек, шутки потом донесешь. И держи эту Тоску свою при себе, в лес наш не отпускай, — сказал Миша, складывая в бумажный пакет выпечку.

— Да-да, Миш. Я бы и отпустила, да вот только она не уходит.

— Это тоже неправильно. А знаешь чего? Возьми и сделай из нее собаку.

— Ты что, Миш? Это же Тоска, как я из нее собаку-то сделаю.

— А чем она тебе не собака? Постоянно воет, лает и просит внимания. Гладь ее почаще да корми вкусностями. Авось она и кусать тебя перестанет. И кстати, прикупи-ка ей намордник.

Посмотрев на Тоску, Маша подмигнула ей и спросила: «Ну, что, охота тебе намордник носить?» Тоска заскулила и опустила глаза.

Придя домой, Маша увидела, как на столе дымится кастрюля с супом, хлеб впитывает масло, и вспомнила, что детство всегда с ней. Все взяли по воздушному шарику и сели на них за стол. Мама ела и смотрела на Машу, Маша ела и смотрела в прошлое, Тоска ела и смотрела в никуда.

— Ну что, может, еще по тарелочке?

— Давай, мам, твой суп я готова есть бесконечно.

Мама ела и смотрела на Машу, Маша ела и смотрела на стол, думая, что его нужно покрасить и обвязать ленточками; Тоска ела и смотрела вдаль.

— Ну вот, уже лучше! Может, еще одну? — предложила мама еще супа.

— Больше не могу, мам, нужно отдохнуть! — выпалила Маша еле дыша.

Мама принялась убирать суп в холодильник, а Маша сказала:

— Подожди, не убирай! Я сейчас в магазин сбегаю, вернусь и еще поем. Пусть пока стоит тут на столе и греет домик.

Мама много чего понимала, да молчала. Взяла булку с чаем и ничего не спросила.

Зоомагазин не так давно открыл в лесу тот самый Совенок, у которого Маша позаимствовала дом. Магазин был специфичный, не такой, как в людском мире. Кроме расчесок для животиков и лакомств из красной рыбы, там больше ничего не продавалось.

— Скажи, Совенок, а у тебя намордники продаются?

— Во-первых, я уже Сова. Как видишь, я взрослый и у меня свой магазин. Во-вторых, в нашем лесу ошейники продаются только у шакалов, иди к ним, — ответил смышленый Совенок в очках.

— Совенок, ну не могу я идти к шакалам, они же меня сразу съедят.

— А для чего тебе, собственно, ошейник понадобился?

— Ты видел мою Тоску? Посмотри сюда, — и Маша показала головой Совенку, чтобы он глянул вниз под стойку, где покорно ждала окончания разговора Тоска.

— Да, зубы у нее большие, конечно. Ну, и как часто она тебя кусает?

— Редко, Совенок. Но если схватит за ногу, так три часа может не отпускать.

— Понятно. Ладно, спасу тебя. Есть у меня один такой намордник для особых случаев. Сейчас принесу.

— Спасибо, Совенок! И еще лакомств заверни побольше…

— Минуточку! Вообще-то я Сова! И потом, ты шутки принесла?

— Не принесла, Совенок, но принесу тебе скоро целый анекдот. Я начала есть волшебный суп, скоро начну шутить, будешь сутками смеяться.

— Ловлю на слове! — сказал Совенок, вручив Маше намордник и лакомства.

Маша показала его Тоске и сказала: «Будешь меня кусать, надену вот это. Поняла?»

Конечно, Тоске, как и любому страдающему существу, сидеть в наморднике не хотелось, поэтому она кивнула и с большим удовольствием уплела лакомство — кусок красной рыбы с укропом. Вернувшись домой, Маша съела еще одну тарелку супа, выгуляла с мамой свою новую собаку и легла спать. Мама обещала приносить суп раз в неделю. Маша обещала ухаживать за своей новой собакой и не давать ей себя в обиду.

Вот такие вот дела творит мамин суп.

Глава 3. Свое дело

«Если в мире все бессмысленно, — сказала Алиса, — что мешает выдумать какой-нибудь смысл?»

Льюис Кэрролл.

«Алиса в стране чудес»

Проснувшись рано утром и отведав чая с подсохшим кексиком, Маша отправилась на прогулку. Даже не приняв душ. Ведь ничего нет более очищающего и освежающего, чем воздух в утреннем лесу. Тоска бежала впереди, показывая своей хозяйке дорогу. Маша ей не сопротивлялась, а покорно мчалась туда, куда та хотела. Когда Тоска устала, они сели на бревнышко, и Маша, обняв своего питомца, принялась смотреть по сторонам.

Зайчики в модных очках бежали на работу. В лапках у них были пластиковые контейнеры с тертой морковкой.

По деревьям скакали Белочки. Но очень аккуратно, так как боялись уронить свои бусы и помять шляпки. Мимо промчался Лис-преподаватель, который опаздывал на лекцию к восьми утра. В руках у него был стакан из «Медведь-Бакса», а в глазах хорошее настроение. Значит, он сегодня хорошенько пошутил за кофе и Миша не пожалел ему сгущенки.

Лис махнул лапкой и пожелал Маше продуктивного дня. Она подумала, что продуктивный день — это день, когда ты покупаешь много продуктов. И решила, что нет, за ними ехать еще рано, ведь на кухне ждет мамин суп.

Затем пролетел Совенок и, увидев Машу, крикнул:

— Приветик, чего сидишь?

— Да вот с собакой вышла погулять.

— Лучше бы делом занялась!

— Каким? — спросила Маша.

— Своим, — ответил Совенок, опустив слегка очки, как бы заглядывая в душу, и улетел. Маша подумала, что в принципе и в очках тоже душу можно разглядеть, и пошла в «Медведь-Бакс», думая про свое дело.

В этом году все одноклассники Маши поступали в университеты. Одни шли изучать закон, вторые — экономику, а третьи — куда отец и мать послали. А Маша никуда не поступала. Во-первых, потому что закон и экономика ей не казались загадочными, во-вторых, больше всего на свете она любила плавать, кислородные коктейли и звезды в небе, поэтому работала в бассейне, чтобы плыть и пить, а вечером смотреть в таинственное звездное небо.

Когда-то, давным-давно, Маша сама себе дала слово — ходить только туда, где ей нравится, и делать только то, что любится. И пусть это не так просто и приходится жить в доме, доставшемся от Совенка, без одноклассников вокруг, Маша знала, что самое главное — это то, что у нее внутри, а не снаружи.

«Медведь-Бакс», стук по прилавку.

— Малина — лучшее слабительное средство, особенно когда в ней сидит Медведь.

— Очень смешно! Иногда лучше жевать, чем несмешно шутить. Теперь ты мне должна не три, а пять шуток, — Миша всегда делал вид, что ему не нравятся Машины шутки.

— Ну, прости, я старалась. Налей-ка мне побольше сгущенки в кофе, а то чего-то утро не задалось.

— Как это утро в нашем лесу может не задаться? Ты чего? Это там что-то у тебя в головушке не задалось, а не в лесу. Точно тебе говорю.

Маша, сев поудобнее и сделав добрый глоток кофе, спросила:

— Миш, а ты своим делом занимаешься?

— А что, можно не своим? Ну… тогда я Сорокиным делом занимаюсь.

— Вот скажи. Ты был создан, чтобы варить всем кофе по утрам?

— Скажешь тоже! Я был создан бегать диким зверем по лесу, есть беззащитную рыбу да тырить малину в людских огородах. Только мне это дело не понравилось, поэтому пришлось открывать свой кафетерий.

— И теперь нравится?

— Еще бы!

— Вот мне тоже нравится плавать и смешивать коктейли кислородные школьникам, да только несерьезно это все…

— А серьезно — это как?

— Ну, наукой заниматься, в университеты ходить, в колледжи всякие.

— А чего ты туда не ходишь? Погода же хорошая.

— Да нет в нашем городе наук таких. Все хотят знать науки земные, материальные.

— А ты какие хочешь?

— Возвышенные.

— Философию что ли?

— Космос я хочу изучать, Миш!

— Это там, где Луна?

— Там.

— А ты Нилу Армстронгу писала?

— Писала.

— И что?

— Ничего. Приглашение на Луну не прислал.

— Ну, не знаю, Маш. Холодно там, говорят. Вряд ли я там кафетерий свой поставлю. Но попробовать стоит, конечно.

— Миш, а ты знал, что танцевать можно не только под Луной, но и на Луне?

Медведь не любил показывать, что он чего-то не знает, но тут он правда растерялся и удивление свое скрыть не смог. После чего сказал:

— Я бы там станцевал, конечно! Представь, это, значит, я там танцую, а ты стоишь тут, смотришь на меня и тоже танцуешь… Отличная идея! А музыку получится включить так громко, чтобы и ты слышала ее на Земле, и я под нее плясал на Луне?..

— Все возможно, Миш, даже когда это кажется фантастикой.

— Почем знаешь?

— Смотрю на тебя и знаю. Начинается все с немыслимой фантазии, а заканчивается твоим кафетерием. Ты когда-нибудь видел Медведя, который наливает столько сгущенки в кофе?

— Это мое любимое дело!

— Миш, это что получается… мы ради дел определенных не рождаемся, мы их сами создаем?

— Ага. Создаем. Если что-то не устраивает.

— А если устраивает?

— Тогда едим пирожки и болтаем ножкой.

Так Маша просидела весь день у стойки с пирожком в руках, болтая ножкой. Тоска пролежала весь день рядом, не издав ни звука. Каждый занимался своим любимым делом.

Глава 4. Любовь

Надо только хорошенько выспаться, или пореветь минут десять, или съесть целую пинту шоколадного мороженого, а то и все это вместе — лучшего лекарства не придумаешь.

Рэй Брэдбери.

«Вино из одуванчиков»

Маша пришла на работу и, зайдя в холл, пожелала вахтерше Марине Степановне продуктивного дня. Сегодня была «черная пятница» — день скидок, можно было очень выгодно забить холодильник продуктами. Марина Степановна цокнула и кивнула.

Сегодня у Маши было целых три часа плавания до работы. Плавай — не хочу. И она, конечно, хотела и плавала. Пришли уже первые утренние посетители: семья с детьми, парочка влюбленных да дед — с виду бывший мореплаватель.

Маша заняла свою дорожку и поплыла брассом. А потом устала, села у батареи греться и задумалась: «А эта сладкая парочка, которая плавает в обнимку, они действительно любят друг друга? Они хотят прожить вместе жизнь и спорить, на кого больше похожи их дети?»

«А вот эта семья, что учит плавать малыша, они же вместе не потому, что кастрюли общие, а из-за близости душевной?»

«Интересно, о чем думает перед сном дедушка? В какой момент жизни ему охота вернуться?»

— Маша, пора за работу, — сказала Марина Степановна, — сейчас первые посетители уже пойдут заказывать коктейли.

— Спасибо, что напомнили, бегу. А то я так хорошо ушла в себя.

«И что там делать, у себя внутри?» — подумала вахтерша, но вслух ничего не сказала.

А Маша, конечно, уходить в себя любила даже больше, чем выходить на прогулку. Внутри был такой космос из звезд и планет, что повсюду летали ракеты. Особенно в себя Маша любила уходить перед сном. Ведь это было время смотрения на ночное небо.

— Мне, пожалуйста, смородиновый коктейль.

— Мне фисташковый.

— А я буду огуречный.

— Мороженое есть? — тут Маша удивленно подняла глаза, потому что мороженое всегда было, но его мало кто спрашивал, ибо все берегли фигуру.

Перед ней стоял только что нырявший в бассейне дедушка — мореплаватель. Заглянув в его глаза, Маша поняла, что взрослый он только по волосам седым, а по глазам — школьник настоящий. Лет 18, наверное. И решила, что, когда и ей будет 18, она тоже будет заказывать мороженое после бассейна. Только вот какое?

— А какое желаете?

---

— Шоколадное с малиновым щербетом. Сверху полейте карамелью. Двойную порцию.

И Маша решила, что мороженого в ее 18 лет будет много.

Полакомившись десертом из Машиного будущего, седой школьник принес обратно тарелку и поблагодарил Машу за вкусный обед.

— Да что вы! Разве это обед? Это же десерт.

— Я вот тоже раньше думал, что на обед много картошки надо съесть, чтобы потом шарик мороженого отведать.

— А теперь не думаете?

— Нет. Теперь я понял, что нельзя оставлять удовольствие на потом.

— Понятно! Вам что-нибудь еще?

— Да, заверните мне, пожалуйста, булочки с корицей. Посвежее которые.

Маша взяла три булочки и сказала:

— Они еще горяченькие.

---

— Тогда побольше давайте. Мало ли какой сегодня день будет.

— А какой он может быть? — не поняла Маша.

— Ну, разные дни бывают. Бывают хорошие, бывают не очень. Булочки всегда должны быть под рукой.

— Держите, пожалуйста. Салфетки внутрь положила.

— Спасибо вам, Маша. Пусть ваши дни будут только хорошие. И не забывайте про мороженое. Какой-то далеко не глупый человек его изобрел.

Седой школьник накинул ветровку, надел ранец для взрослых и ушел. А Маша представила себя с седыми волосами, но зато с эскимо.

Пока Маша возвращалась домой, начало смеркаться. Рядом с ней проявилась тень. Тень приходила к Маше каждый вечер. Она была чуть больше и выше Маши. Маша ничего про нее не знала, откуда она и чья. Но мама ей всегда говорила, что, когда чего-то не знаешь, нужно позволить этому быть. И оно само захочет, чтобы о нем узнали. В конце концов, может, и тень не знала, что Маша за человек такой. Но лишних вопросов никогда не задавала.

Следующий день тоже был хороший, ведь Маше снова нужно было идти в бассейн. Поплавав добрых три часа и подумав о том, что же на самом деле в сердцах утренних посетителей, принялась смешивать коктейли.

И посыпались заказы:

— Молочный!

— Мне вон тот синенький, пожалуйста.

— А киви можете добавить?

— Маша, доброе утро! Могу вас попросить сделать мороженое, как вчера?

По голосу Маша поняла, что это был ее вчерашний друг. Обрадовалась! Шло от него какое-то тепло человеческое. За прилавком с большим холодильником прохладно было стоять, а тут он пришел, как обогреватель.

— Ну, конечно же, присаживаетесь, скоро принесу. Вам что-нибудь еще?

— Чашечку кофе. Маленькую.

— Отлично, сейчас будет!

Маша по собственному желанию добавила в десерт овсяной каши, так как было утро. А он сразу за свое мороженое принялся.

— Спасибо вам, так вкусно было, теперь день точно хороший ожидается.

— А как вас зовут?

— Аркадий.

— А чего вы мороженое едите каждый день?

— По той же причине, что и все. Со всеми нами ходят чьи-то тени. Так ведь?

— Ну, допустим, — сказала Маша и решила, что он вчера за ней следил и видел, как возле нее появилась тень. Насторожилась.

— Так вот, допустите, что когда-нибудь тень ваша превратится в человека настоящего, которая не будет исчезать с приходом солнца.

— Как это? Это же моя тень?

— А вы присмотритесь, Маша. Понимаете, эта ваша тень, может, и не ваша вовсе. Я тоже раньше видел тень, пока не встретил вот жену свою — Фаню. Я всегда с подозрением на свою тень глядел, уж больно пухлая она была. А как Фаню встретил — так все ясно стало сразу.

И поведал Аркадий Маше, как он встретил свою жену в бассейне. Как поженились они спустя две недели, и как жили много лет у моря, наслаждаясь каждым днем.

Маша развесила уши и слушала. Затем спросила:

— Скажите, а вы были созданы друг для друга?

— Маша, вы так романтично размышляете, — ответил Аркадий, — современная психология твердит нам о том, что нет людей, друг для друга созданных. Есть люди, которые друг с другом встретятся или не встретятся. Но я тоже придерживаюсь иных мыслей. Раз уж мысли можно выбирать, буду уж думать то, что желаю. И пусть не нравится это остальным. Да, Маша, мы были созданы друг для друга и сейчас созданы.

— Почему она с вами сюда не приходит?

— А потому что, Маша, однажды мы снова превращаемся в тени.

Оказалось, Фаина ушла из жизни и снова стала тенью Аркадия. Только теперь он знал о ней абсолютно все.

Вечером Маша поплелась домой вся в мыслях про Аркадия и его Фаню. Ей не терпелось добрести до «Медведь-Бакса» и рассказать Мише про то, как она узнала про настоящую Любовь и тени.

Уже было восемь часов вечера, и Медведь начал было закрывать прилавок. Прибежала Маша и остановила его:

— Миш, погоди, рано закрываешься. Давай мороженого слопаем перед сном.

— Кто же на ночь ест, ты время видала?

— А вдруг сегодня день… последний?

Миша знал, что у Маши светлая голова, хотя большей частью лишь по цвету волос. Но мысль ему нравилась. Он ведь не зря все утро крем-брюле месил.

— Ну, хорошо, уговорила! Ты какое будешь?

— Фисташковое и мармелада сыпани побольше.

— Ага, как же!

— Я пойду пока за собакой сбегаю и вернусь к тебе. Надо же ее выгулять, чтоб она ночью не взвыла.

— Да, Тоску лучше проветривать, согласен, — сказал Миша и принялся готовить две порции фисташкового крем-брюле.

В небе плыла Луна. Точнее, плавала.

Глава 5. Озеро из звезд

Космос есть внутри нас, мы сделаны из звездного вещества, мы — это способ, которым Космос познает себя.

Карл Саган

На следующий день Маша вернулась домой из бассейна пораньше. Аркадий не пошел есть мороженое, выпил быстренько свой кислородный коктейль и умчался восвояси. А вахтерша Марина Степановна и вовсе сбежала с работы раньше на два часа, чтобы успеть на свидание. Точнее, через два часа была запись к парикмахеру, а свидание было через три. Да, она уточнила.

Поговорить было не с кем, пришлось уйти с работы пораньше. Закрыла Маша бассейн на замок да пошла в свой лес — греть суп, жарить хлеб и кипятить чай.

Тоска просилась на волю, поэтому пришлось идти на улицу. Побегав за собакой добрых два часа, Маша устала и пошла к озеру. Время уж было глядеть на звезды, ведь Солнце начало зевать и желать всем спокойной ночи. У Маши было восемь минут, чтобы добежать до воды да усесться поудобнее. Восемь, потому что то Солнце, которое мы видим сейчас, в действительности это то Солнце, что было восемь минут назад. Такая вот скорость света: истину показывает далеко не сразу.

Улегшись поудобнее и глотнув холодного кофе из треснутого термоса, Маша принялась рассматривать, кто вышел сегодня на звездный бал.

Первой вышла планета Венера — богиня любви и надежды. Занимает третье место по яркости и способности очаровать после Солнца и Луны. Маша подумала, что раньше тоже производила неизгладимое впечатление на уроке математики и физики, но никто за это на нее не смотрел влюбленными глазами. Вот Венера — красивая, и все сейчас сидят у своих озер и смотрят на нее влюбленными глазами. Интересно, а она умная? Ведь это же главное…

Маша знала, что звезды находятся очень далеко от нас. Тех светлячков, что мы видим сейчас на небе, уже, возможно, давно нет в живых. Мы видим звезды, которые жили раньше. Видим их свет, который до нас только-только долетел. Дело в том, что свет погасшей звезды может годами лететь к нашей Солнечной системе и к нашему звездному небу. Он летит так долго и усердно, чтобы мы могли махнуть ему рукой на мгновенье.

Этот свет звезд — как человеческая жизнь. Человека может давно не быть, но его свет живет в детях, внуках… Тут Маша поняла, что ушла своими мыслями опять не туда. Ну, так вот, свет звезды летит столетиями к людям, сидящим у озера, чтобы блеснуть им еще разок на прощание.

Маша помахала рукой всем звездам, рассказала про все созвездия, что знала, своей Тоске и уже собралась уходить… как вдруг на вечернюю прогулку в небо вышел серьезный и крупный Сириус. Серьезный и большой, потому что в два раза тяжелее Солнца. В общем, такой, этот Сириус, себе на уме. Путешествует по небу в компании с младшим братом Сириус-крошкой, который размером с нашу Землю, а вот весом как целое Солнце. Маша посмотрела на него, ухмыльнулась и подумала, что для того, чтобы быть значимым, необязательно быть большим и ярким.

Достаточно быть добрым. И погладила добрую маленькую Тоску.

Пока Маша разговаривала со своей собакой, сзади кто-то подошел и накинул ей на плечи плед.