Бесплатный фрагмент - Серебряные крылья любви

Глава 1

Андрей Одонецкий сидел в такси и с обречённостью во взгляде смотрел в лобовое стекло, на образовавшуюся впереди нескончаемую дорожную пробку. Он периодически бросал свой взгляд на наручные часы. Через два часа, ему нужно быть в аэропорту вместе с Алиной. Самолёт дяди должен был приземлиться в Пулково точно по расписанию.

Он посмотрел в боковое стекло автомобиля. Лето неспешно вступало в свои права, хотя в Петербурге, оно как всегда, немного опаздывало. Первый день июня, на редкость выдался тёплым, несмотря на то, что накануне прошёл сильный дождь. Асфальт, покрывшийся лужами, унылые лица прохожих, спешащих по делам и многочисленные машины, заполонившие улицу, навевали уныние обычного рабочего дня. Но молодая, зелёная листва на деревьях, обилие солнечного света и яркие цветочные клумбы, согревали сердце и давали надежду, на скорое приближение настоящего тепла, долгожданного лета, ежегодный отпуск и поездку к родителям на юг, в гостях у которых он был в последний раз три месяца назад.

В последнее время он приезжал к ним редко, после того как переехал в Санкт-Петербург и устроился на работу вторым пилотом в одну из крупнейших авиакомпаний страны. За последний год, количество его полётов можно было считать рекордным. Территория охвата рейсов по России была впечатляющей и протянулась от Калининграда и до Хабаровска. Он побывал во многих городах бывшего объединённого союза. Астана, Самарканд, Ереван, Баку. Города, сменялись перед его глазами так быстро, что он уже перестал их запоминать, и делать заметки в свой личный ежедневник, который вёл постоянно, с момента начала работы в авиакомпании.

В последние полгода он работал в основном на международных рейсах. Красивейшие города Европы: Прага, Париж, Рим, Милан, Мюнхен, Стокгольм. Отличное знание иностранных языков необыкновенно облегчало его работу и давало свободу в общении с коллегами из иностранных авиакомпаний. Обмен опытом, новые впечатления, эмоции, новые знания и умения. Он впитывал из своей работы всё, что только мог, потому что любил её всем сердцем.

Давняя детская мечта стала реальностью. Он был пилотом гражданской авиации во втором поколении. Его дядя Ярослав Одонецкий, своим личным примером и невольным влиянием, рано сформировал в голове Андрея, любовь и уважение к людям, которые занимаются этой сложной, но такой интересной и нужной работой. Которая теперь и для него самого, стала главным делом всей его жизни.

Машина, наконец, медленно тронулась с места, и Андрей снова попытался набрать номер телефона Алины. Но автоматический женский голос, снова ответил, что абонент недоступен. Он знал её неизменную привычку, всегда отключать телефон на ночь, но продолжал набирать её снова и снова.

Алина Одонецкая… Они были неразлучны с детства. Случайное знакомство пятнадцать лет назад, когда ей было всего пять, а ему десять лет. Но именно в этот день, он впервые по-мальчишески обратил на неё своё внимание. Детская дружба, которая образовалась из брачного союза её матери и его дяди, переросла в семейное родство. Словно брат и сестра, как их все называли, имеющие даже одинаковую фамилию, они росли всё время рядом. Совместные семейные поездки, дни рождения, учёба в школе, игры во дворе, ссоры, скандалы. Андрей практически вырос в доме Ярослава и Полины Одонецких, к явному недовольству своих родителей, которые видели своего сына реже, чем его дядя.

Его всегда со страшной силой тянуло к этой девчонке, которая уже с детства, была с далеко нелёгким характером. Упрямая и своенравная, в их детской компании, состоявшей в основном из мальчишек, всегда заправляла она, девчонка. Которая выстраивала всех мальчишек в шеренгу, потому что была красива, необыкновенно красива с самого юного возраста, и это прощало ей всё.

Он и был для неё долгое время просто другом, старшим братом. На улице защищал от обидчиков, колких словечек, утешал и подбадривал в трудные жизненные моменты, радовался вместе с ней её успехам, и делил с ней её детские секреты, тайны и радужные мечты. Ровно до того момента, пока не вернулся домой два года назад, после окончания Санкт-Петербургского университета гражданской авиации, куда уехал поступать вместе с лучшим другом, и который окончил с отличием.

Помнил, как ехал домой окрылённый, полный уверенности в завтрашнем дне, потому что начальный жизненный рубеж был преодолён. Он получил образование и профессию, о которой так долго мечтал. Исполнил свои мальчишеские надежды, стал пилотом и был готов начать свою трудовую деятельность. Он готовил себя к этой профессии заранее, всё своё отрочество и юность. Хорошая физическая подготовка, безупречное здоровье, активное занятие спортом и изучение трёх иностранных языков. Он в совершенстве владел английским, немецким и французскими языками. Твёрдость духа и абсолютная уверенность в своих силах, подкреплённая полученными знаниями и умениями в университете.

И вот с огромным багажом знаний и красным дипломом он и появился на пороге дома своего дяди, два года назад, чтобы порадовать его своими успехами и достижениями. Именно за это, он в первую очередь был благодарен Ярославу Одонецкому, который своим собственным примером и опытом, состоявшегося в профессиональном плане человека, дал ему напутствие и путёвку в его будущую жизнь.

Но, когда входная дверь дома Одонецких открылась, и перед ним на пороге появилось прелестное создание в лёгком белом шифоновом платье, с немного удивлёнными сияющими глазами цвета неба и распущенными по плечам длинными волосами, он в один миг понял, что пропал… и влюбился в эту девчонку, с первого взгляда.

Помнил, как стоял несколько минут, и просто молча, зачарованно смотрел на неё. Ему на мгновение показалось, что он просто ошибся домом, и попал куда-то по ошибке. Она всегда была красивым ребёнком, но подросла и изменилась до неузнаваемости. Красивое, божественно красивое лицо с гладкой молочной кожей, маленький аккуратный носик, слегка пухлые губки и глаза необыкновенной синевы и глубинного сияния, это то главное, что лишило его дара речи. Она ослепительно улыбалась. Её тёмно-русые волосы слегка развевал ветер, и ему на мгновение показалось, что вокруг неё образовалась какая-то лёгкая дымка волшебного сияния.

Во время семейного ужина, ему так много хотелось рассказать собравшимся за столом, о своих успехах и планах, но он молчал, лишь иногда отвечая невпопад на вопросы, которые были ему адресованы. Андрей не отрывал своих глаз от Алины. Она без остановки щебетала весь вечер, звонко смеялась, рассказывала смешные истории и нежно обнимала руками отца за шею. Его дядя не был её родным отцом, но любила она его, больше чем родного.

На следующий день, он снова был у них в гостях. Семейный совет о поступлении Алины в институт, затянулся до позднего вечера. Её мать, Полина Владимировна, мечтала, чтобы дочь получила хорошую профессию, и настоятельно рекомендовала ей поступить на экономический или юридический факультет. Но Алина была поглощена живописью с раннего детства, и видела себя только художником. У неё получалось писать очень хорошие картины. Когда-то детское увлечение и учёба в школе изобразительного искусства, переросли в серьёзное занятие по жизни.

Он вспомнил, как всегда, подолгу стоял и смотрел на её пейзажи, словно заворожённый, отмечая абсолютную схожесть с оригиналом, и присущий только ей почерк и умение оживлять природу, изображённую на холсте. Всегда невольно ловил себя на мысли, что когда долго смотрел на её картины, ощущал дуновение ветра, шелест листвы и слышал шум прибоя в море. Поэтому её поступление в Санкт-Петербургский государственный институт живописи при Российской академии художеств, было одобрено всеми членами семьи, кроме её матери.

Алина вернулась в свой родной город, в котором когда-то появилась на свет. Она с лёгкостью прошла экзаменационный тур, поступила в ВУЗ и успешно проучилась в нём два года. Поселилась в квартире дедушки и бабушки, которые после выхода на пенсию, перебрались жить поближе к дочери на юг, и поселились в доме, доставшимся им в наследство от её прабабушки.

Андрей вспомнил, как, не раздумывая поехал за ней следом в Петербург. Снял квартиру, устроился на работу, и в перерывах между рейсами, был всё время рядом с Алиной. Встречал её после занятий, провожал до дома, вывозил её в выходные на прогулки и пикники, готовил для неё еду и помогал финансово. Несмотря на то, что между ними не было тайн друг от друга, её спонтанное решение полгода назад, уйти из института и пойти на курсы бортпроводников, стало для него полной неожиданностью. Он встретил эту новость крайне неодобрительно, и всячески пытался её отговорить. Но твёрдый и упрямый характер Алины, было не переломить, и она настояла на своём.

Девушка успешно окончила школу подготовки бортпроводников, получила свидетельство и даже успела пройти практику, в течение тридцати часов пробных полётов в авиакомпании, как бортпроводник-стажёр. Андрей всегда хотел, чтобы она занималась только живописью и стала настоящим художником, но она решила всё по-другому, и кардинально изменила не только свою будущую профессию, но и всю свою дальнейшую жизнь.

Машина, наконец, остановилась у подъезда дома Алины. Андрей расплатился с водителем и, поспешно вышел на улицу. Открыв домофон ключом, он взбежал по ступенькам на третий этаж.

Многочисленные звонки в дверь, не дали никаких результатов. Он достал свои ключи и открыл замок. Алина дала ему их на всякий случай, сразу же, как только они приехали в Петербург.

Андрей тихо прикрыл входную дверь и, разувшись, прошёл в её спальню. Осторожно присел на постели и аккуратно приподнял рукой край одеяла. Алина сладко спала на правом боку, крепко обнимая пальчиками подушку. Слегка спутанные длинные волосы, разметались отдельными прядями по постели. Он коснулся их рукой. Мягкие, словно шёлк, они переливались в лучах заглядывающего в окно солнца.

Сколько раз, касаясь как бы невзначай её волос или руки, думал только о том, чтобы удержаться. Ни сорваться, ни преступить черту, которую она возвела между ними, воспринимая его присутствие в своей жизни не больше, чем друга или брата. А он так хотел быть в её жизни более значимым, потому что давно безответно любил её, любил как женщину, а не как сестру или подругу. Потому что, только она, заставляла его сердце биться так часто и гулко, каждый раз, когда звонко смеялась, болтала без умолку, обнимала его за шею и целовала в щёку. Её слегка уловимый, нежный запах духов, её красивые волосы, глаза цвета морской воды, который менялся в зависимости от настроения, от василькового в моменты счастья и радости, до иссиня-чёрного, когда злилась или плакала. Всё это, сводило его с ума, заставляя растворяться в её окружении, и быть с ней всё время рядом. Словно верный страж, словно ангел-хранитель, забирая из её жизни невзгоды, проблемы и наполняя её теплом, светом и безграничной радостью.

Андрей невольно скользнул взглядом по её обнажённым плечам. Нежная гладкая кожа её тела, соскользнувшие тонкие бретели шёлкового белья цвета топлёного молока, манили к себе, вызывая одно единственное желание, касаться её и дарить ей ласку.

Он протянул руку, но резко остановил её в воздухе, словно раздумывая, и опустил её на кровать. Знал, что разбудит её и снова вызовет гнев, как уже было не единожды, когда он пытался неоднократно заговорить с ней о своих чувствах.

Одонецкий склонил голову, и опустился с ней рядом на постели. Уткнулся лицом в её подушку, вдыхая нежный фруктовый аромат её волос, оставленный на наволочке. Он тяжело вздохнул.

Алина слегка пошевелилась, и Андрей моментально поднялся и присел с ней рядом.

Девушка открыла глаза и сладко потянувшись, улыбнулась и перевела свой взгляд на молодого человека.

— Андрюшка, доброе утро! Я не слышала, как ты звонил. Вчера допоздна готовилась к собеседованию.

— Доброе утро, соня! — он склонился и поцеловал её в щёку. — У нас на всё про всё, всего час.

— Как час? — Алина подскочила на постели. — Разве задержки рейса нет? Ты узнавал?

— Нет. Самолёт летит точно по расписанию.

Андрей улыбнулся, наблюдая, как она стремительно соскакивает с кровати, на ходу поправляя съехавшие кружевные шортики и короткий топ, который так заманчиво приоткрывал его взору, её обнажённый животик.

— Прекрати, на меня так смотреть! Сколько раз тебе говорила… — Алина погрозила ему пальцем, накидывая на плечи халат, и туго завязывая пояс на узел. Она поспешно покинула спальню.

— Андрюш, свари кофе, пожалуйста…

Раздался её нежный голосок из ванной комнаты.

Андрей улыбнулся и пошёл на кухню.

Поставив турку на плиту, он открыл её холодильник. Как всегда, никакой серьёзной еды, кроме лёгких йогуртов, обезжиренного творога, фруктов и овощей. Андрей сделал ей порцию творога с мёдом, нарезал сыр, цельнозерновой хлеб, разлил кофе по кружкам, добавляя в её чашку сразу же один кусочек тростникового рафинада и каплю сливок. Знал, как она любила.

Алина появилась на кухне, в белоснежном махровом халате, спустя несколько минут. Вытирая полотенцем свои мокрые волосы, она присела напротив него за столом и, не спеша, осмотрев сервировку стола, ослепительно улыбнулась.

— Спасибо тебе огромное! Сделал, всё, как я люблю. Обожаю тебя!

Она взяла свою кружку в руку и, сделала небольшой глоток, блаженно прикрывая глаза.

— Ммм… Какой кофе! Только ты, умеешь его так вкусно варить. Повезёт же твоей жене. Будешь её баловать по утрам, как меня сейчас.

Андрей поперхнулся и слегка закашлялся.

— Не говори ерунды. Какая ещё жена? — он поморщился и вытер губы салфеткой.

— Ну, а что я такого сказала? Ты ведь всё равно женишься, рано или поздно. Кстати, не понимаю, почему ты тянешь? Тебе уже двадцать пять. Ты нравился многим девчонкам из моего института. Моя подруга Вероника Соболева, между прочим, сохнет по тебе уже полгода. Она даже хотела, ради тебя, оставить экипаж отца, и перейти в твою авиакомпанию.

Андрей внимательно посмотрел на неё, и коснулся рукой её пальцев, лежащих на столе.

— Я бы предпочёл, чтобы я нравился только тебе…

Алина подняла голову, посмотрела ему в глаза, и стремительно убрала свою руку из его ладони.

— Андрей, мы с тобой уже не раз говорили об этом. Мы просто друзья, ну или если хочешь…

— Не продолжай. Мы с тобой не брат и сестра. Никогда ими не были и не будем, и ты прекрасно об этом знаешь. Мой дядя и твоя мама просто связали свои судьбы в одну общую жизнь, и от этого, мы родственниками не стали. Мы с детства вместе, но детство осталось далеко в прошлом, а сейчас, я хотел сказать тебе, что я…

— Андрей, не надо. Иначе, мы с тобой, опять поругаемся. А я этого не хочу.

Одонецкий опустил голову и, поднявшись со стула, отошёл к окну.

Спустя мгновение, Алина подошла ближе и, обняв его за плечи, прижалась к нему.

— Андрюш, прости меня, пожалуйста. Ты хороший, очень хороший. Ты заботливый, умный, красивый, целеустремлённый, но я не могу ответить на твои чувства. Но поверь мне, ты встретишь хорошую девушку, которая полюбит тебя, и сможет оценить твою любовь. Ну, а я сейчас, могу думать только о работе. Сегодня у меня собеседование в авиакомпании отца, и если я его пройду, то смогу летать с ним вместе. Я ведь мечтала об этом так долго.

Он ответил, продолжая смотреть в окно:

— Твоя мечта несерьёзна. Ты отличный художник. Тебе нужно было доучиться, а уже потом думать о полётах, раз уж ты так этого хочешь. Хотя подозреваю, что твоё поспешное решение изменить в корне свои жизненные планы, произошло по причине, увещеваний твоей разлюбезной подружки Вероники. Сама бросила институт в своё время, и тебя сбила с толку.

Алина повернула его к себе, и внимательно посмотрела в его глаза.

— Причём тут Вероника? Нельзя, понимаешь ты, нельзя быть плохим художником. Это тебе нравятся мои картины, и вообще нравится всё, что я делаю. А я, реально оцениваю и понимаю свой уровень. Два месяца назад, когда мы ездили всей семьёй в Италию, я в очередной раз навестила Джианни Нери. Вот воистину великий мастер и великий художник. Он сейчас уже стар и сильно болен. Но когда он работает, и я смотрю на него. Мне кажется, что в этот момент, само божественное вдохновение нисходит на него, и он просто светится изнутри. Я могу часами, просто сидеть рядом и неотрывно смотреть на его талантливые руки. Руки, по-настоящему воплощающие чудо на холсте.

— Но ведь именно Джианни, впервые открыл в тебе одарённого человека в области живописи четырнадцать лет назад, когда ты была в Италии и познакомилась с ним. Он, увидел в тебе это зерно и задатки будущего мастера. Он хвалил твои работы.

— Вот поэтому, будет лучше, если он никогда не узнает, что я бросила учёбу. Надеюсь, ты понимаешь меня? И когда в очередной раз, отправишься туда в бизнес рейс, и будешь у него проездом, надеюсь, ты не проговоришься и не сообщишь ему новость, которая его просто убьёт.

Андрей промолчал.

— Ладно, я пошла одеваться. Отец через сорок минут будет в аэропорту, а нам туда ещё добраться нужно, — она поправила рукой серебряный кулон, в виде маленького самолётика на своей шее.

Андрей коснулся его пальцами.

— Всё ещё, носишь его?

Она слегка ударила его по руке.

— Не трогай! Конечно, ношу. После того, как отец подарил мне его четырнадцать лет назад — это мой талисман. Спасибо ещё раз, за завтрак! — она поцеловала его в щёку и вышла из кухни.

****

Ярослав Одонецкий мерил шагами асфальт, перед входом в здание аэровокзала, и беспрестанно набирал телефон дочери. Наконец, подняв глаза, он увидел её и Андрея, которые пробираясь сквозь толпу, и извиняясь перед многочисленными людьми, наводнившими территорию аэропорта, поспешно направлялись к нему. Он заулыбался.

Алина смотрела на него как всегда восторженными глазами. Он был для неё, и навсегда останется самым родным человеком. Её родной отец пятнадцать лет назад оставил их с мамой, хотя после переезда в Петербург она довольно часто виделась с ним. Егор Беркутов закончил танцевальную карьеру и теперь уже сам, в качестве тренера готовил будущих чемпионов спортивного бального танца. Но он никогда не слышал от неё этого заветного слова: — Папа! Его был удостоен только Ярослав Одонецкий. Абсолютно чужой человек по крови, но который наполнил её жизнь ощущением полной и безграничной отеческой любовью. И пятнадцать лет назад, появившись случайно, в жизни её и мамы, он полностью изменил всю их дальнейшую судьбу.

Он был по-прежнему необыкновенно красивым и стройным, с его неизменной ослепительной и согревающей сердце улыбкой и щедрой душой, открытой всегда и для каждого. Именно ему, она всегда доверяла все свои секреты, только с ним была откровенна и не могла обманывать. Иногда ловила себя на мысли, что была с ним душевно ближе, чем с мамой. И эту её безумную идею, о прекращении учёбы в институте и получении профессии стюардессы, опять же без особой радости, но принял именно он, её отец. Потому, что всегда позволял, самой принимать все решения в своей жизни, ничего не запрещал и давал право выбора, потому что был уверен, каждый человек должен сам строить свою судьбу и проживать, свою непохожую на других жизнь.

Она подошла к нему ближе, и когда он склонился, крепко, как в детстве обняла его за шею и повисла на нём, отрывая ноги от земли.

— Папочка, здравствуй, дорогой! Как дела? Как здоровье? — спросила Алина, пристально вглядываясь в его глаза.

— Здравствуй, моё солнышко! — Ярослав поцеловал её в щёку. — У меня всё в порядке. Вы чего так долго? Проспали что ли? — он внимательно посмотрел на дочь и племянника.

— Проспала, я. Андрей, тут ни при чём, — тихо ответила она.

Ярослав посмотрел на молодого человека, и протянул ему руку для приветствия.

— Привет! Я думал ты не приедешь. Разве, у тебя сегодня не ночной рейс? Когда будешь спать?

Андрей протянул свою руку в ответ и обнял дядю за плечи.

— Сейчас вас провожу, и поеду отсыпаться.

— Когда планируешь приехать домой к родителям?

— Послезавтра, если всё будет нормально.

— Давай, мать там с ума сходит. Сетует, что ты уже скоро три месяца, как дома не был. Всё Алинку опекаешь? — Ярослав заулыбался.

Андрей подошёл к дяде ближе и, посмотрев на Алину, спросил:

— Полина Владимировна, знает, что Алина бросила институт?

Ярослав серьёзно посмотрел в лицо племянника.

— Нет. Не знает. Сегодня будем сдаваться. И уже точно знаю, что мне предстоит от неё выслушать.

— Ну и правильно. Я тоже не хочу, чтобы она летала. Она прекрасный художник. Это всё, Вероника Соболева виновата, сбила её с толку, — он покосился в сторону, где как раз обозначился объект, поминаемый в разговоре.

Красивая, высокая, стройная брюнетка в ярко-синем форменном юбочном костюме, стояла у дверей аэропорта. Она нервно теребила пальчиками, свою тёмно-синюю в крупный белый горох косыночку на шее, и с интересом посматривала в сторону Андрея.

— А ты, между прочим, ей нравишься. Знаешь, как она обрадовалась, узнав новость, о твоём возможном переходе в мой экипаж.

Андрей смерил Веронику пренебрежительным взглядом.

— Не понимаю, отчего бы ей радоваться. Кстати, о переходе в твой экипаж. Когда уходит Иван?

— Он уже получил приглашение из Аэрофлота, и если всё пройдёт гладко, то через две недели, Андрей Дмитриевич, вы сможете влиться в наш слаженный маленький коллектив.

Глаза Андрея засияли.

— Это, правда?

— Конечно, правда. Так что можешь потихоньку готовить руководство авиакомпании, к своему уходу.

— Непременно. Если Алина сегодня успешно пройдёт собеседование, когда в первый раз полетит с тобой?

— На следующей неделе. Не хочешь расставаться с ней?

Андрей опустил голову.

— Ярослав Сергеевич, простите, но нам пора.

Одонецкий повернул голову в сторону стюардессы.

— Сейчас иду, Вероника. Идите с Алиной, я вас догоню.

Девушки, взявшись за руки, пошли в здание аэровокзала.

Одонецкий коснулся рукой плеча Андрея, и молодой человек поднял на него глаза.

— Ты любишь её? — Ярослав внимательно смотрел на племянника.

— Люблю. Давно люблю.

— А она?

— Она воспринимает меня как своего друга, как брата, не более.

Ярослав тяжело вздохнул.

— Андрюш, мне некогда сейчас. Приедешь в выходные домой, и мы обязательно с тобой поговорим об этом. И с ней я поговорю тоже обязательно, обещаю. Ладно, я побежал. Давай тоже, домой и спать. Пилот всегда должен хорошо отдыхать, тем более перед ночным рейсом. Приедешь, послезавтра домой, увидимся. Сходим на рыбалку и обо всём поговорим, обещаю. Ну, давай, пока! — он обнял племянника за плечи и, развернувшись, поспешно направился в здание аэропорта.

Андрей долго стоял на месте.

Спустя некоторое время он подошёл к ограждению и облокотился руками о поручень. Одонецкий задумчиво смотрел на набирающий высоту самолёт Ярослава, и думал о состоявшемся с ним поспешном разговоре. В душе образовалась пустота после отъезда Алины.

Поймав такси, он назвал водителю свой адрес, и поехал домой отсыпаться. Вечером он будет на работе. Единственное место, где он забывал о хандре, плохом настроении и своей безответной любви. Потому что работа, которую выполнял, очень любил, и выкладывался с полной отдачей. С чёткостью осознавая, ту огромную ответственность, которая лежала на нём, каждый раз, когда в очередной рейс он садился в кабину своего самолёта.

****

Вероника присела возле подруги в соседнее пассажирское кресло. Бизнес-класс был сегодня почти пустым.

— Что, задумалась? — спросила она у Алины, которая погрузившись в свои мысли, сосредоточенно смотрела в иллюминатор.

Девушка повернулась к подруге.

— Волнуюсь, как всё пройдёт…

— Ой, было бы, о чём волноваться. Я тебе всё рассказала, ко всему подготовила. Какие вопросы приблизительно будут задавать, сказала. И потом, опять же, чего ты переживаешь, если отец лично будет за тебя просить.

— А почему ушла ваша Ира, на место которой я приду, если меня примут?

— Не поверишь, вышла замуж за состоятельного бизнесмена. Теперь сидит дома. Я была у неё не так давно в гостях. Представляешь, познакомилась с ним на борту нашего самолёта, когда он летел из Рима в Москву. А Ирку как раз только перевели сюда в бизнес из эконом класса. Представляешь, как судьба ей улыбнулась. Мужчина, конечно, позавидуешь. Красавец, высокий, стройный, глаз не отведёшь, прямо как твой Андрей.

Алина усмехнулась.

— А что ты смеёшься? Дурочка, ты! Андрей, картинка с обложки модного журнала. Они с дядей две абсолютные копии. Бывает же такое. Племянник и вдруг так похож. Я с ума схожу, когда его вижу. Везёт же тебе, такой парень у твоих ног.

— Я тебе уже говорила, мы просто друзья. У нас нет близких отношений.

— Ну и дурочка. Я очень хотела бы быть на твоём месте. Я бы для него всё сделала. Так хотела устроиться в их авиакомпанию. Узнавала, но вакансий нет. Авиакомпания очень престижная, вот и нет текучки. Туда, так просто не попадёшь. Я очень хочу летать с ним в одном экипаже. Кстати, ты его видела в лётной форме?

— Конечно, видела.

— И как?

Алина пожала плечами.

— Красив.

— И всё? Ну, ты точно чокнутая. Я представляю, насколько он красив. Боже, у меня сейчас истерика начнётся. Как только его представляю…

Она склонилась к подруге и зашептала на ухо:

— Хочу его! До потери сознания… хочу…

Алина засмеялась.

— Похоже это не я, а ты чокнутая. Кстати, я сегодня с ним говорила о тебе.

Лицо Вероники стало серьёзным.

— И что? — спросила она, затаив дыхание.

— Ну, пока ничего. Но вот если он перейдёт в ваш экипаж. Думаю, у тебя будет шанс его завоевать.

— Уж поверь, я такой шанс не упущу. Когда только это будет? Иван уходит только через две недели.

— Эй, болтушка! Может, пойдёшь для разнообразия, поработаешь…

Над головой Вероники раздался тихий голос Ярослава, но она, всё равно подскочила на месте, от неожиданности.

— Простите, Ярослав Сергеевич, уже иду…

Соболева поспешно поднялась и удалилась по проходу салона, а Ярослав присел на её место рядом с Алиной. Она обняла его руками и положила голову ему на плечо.

— Папочка, я так соскучилась, по тебе. Мы ведь не виделись с тобой почти два месяца.

Он погладил её по руке.

— Верно. Ты же так сильно занята в последнее время, что на поездку домой, у тебя просто нет времени. Мама так сокрушалась, что ты не приехала на прошлой неделе, когда был день рождения бабушки.

— Прости папочка, забирала документы из института, всякие мелкие дела, проблемы. Всё нужно было урегулировать. Спасибо тебе, за то, что поддержал меня!

Он погладил её по щеке.

— А что мне оставалось делать, если я видел твои сияющие глаза, когда ты говорила о том, что приняла решение летать. Сам знаю, что это такое. Что это за одержимость — небом. Так что понимаю тебя. Единственное, хочу тебя предупредить, чтобы ты знала, что эта работа очень серьёзная, ответственная и очень тяжёлая. И если в твоей жизни, когда-нибудь появится молодой человек или семья, боюсь, что тогда тебе придётся выбирать что-то одно. Современный мужчина, если он, конечно, не связан сам с авиацией, вряд ли потерпит такие частые отъезды жены.

— Папочка, мне всего двадцать лет, и о личной жизни, я пока абсолютно не думаю. Я хочу добиться сначала успехов в работе. К тому же, я хочу встретить настоящего мужчину, такого как ты. Чтобы мы любили друг друга так, как это было у вас с мамой, да что там было, есть по настоящий день. Я же это вижу! Только где он, такой второй, как ты? — она коснулась его щеки губами.

Ярослав усмехнулся.

— А разве, моя персональная копия не находится с тобой рядом, двадцать четыре без малого часа в сутки. Ведь Андрей, похож на меня не только внешне. У него мой целеустремлённый характер и воля, доброта души и сердца. Он абсолютная моя копия. Так зачем, ты хочешь искать кого-то и где-то, если такой человек уже есть рядом с тобой?

Алина тяжело вздохнула.

— Папочка, хоть ты меня не изводи этими разговорами. Андрей это уже попытался сделать сегодня утром. Я люблю его, очень люблю, но не как мужчину. Как друга, как брата, как Серёжку с Володей. Он много делает для меня, и я ему просто благодарна. Но для любви этого мало. Я хочу полюбить сама, понимаешь? Как мама когда-то полюбила тебя, а ты её. А у нас с Андреем, любовь только с его стороны.

Ярослав внимательно смотрел на дочь.

— Ну, дело ваше молодое. Сами разберётесь.

— Как мама?

— Когда улетал, была в порядке. Вчера ездила с Сергеем на соревнования по плаванию. Завоевал бронзу. Счастлив неимоверно. Я думаю, спорт — это его путь в жизни. Он очень серьёзно к этому относится. И планирует по окончании школы поступать в университет физической культуры и спорта.

— А Володя?

— Вовка пишет компьютерные программы, пропадает в своём интернет-кафе, ведёт онлайн блог для своих сверстников. Мы его почти не видим. Кстати, у него появилась девушка.

— Ух ты!

— Да. Они учатся вместе. Мы познакомились с ней в прошлые выходные, когда ездили на пикник к морю.

— Как я соскучилась по морю, ты не представляешь…

— Ну что ж, пока не начала работать, я думаю, у тебя будет время отдохнуть и насладиться морем. Ладно, заговорился я с тобой. Пойду. Иван там один, а скоро посадка. Отдыхай.

Алина улыбнулась.

Ярослав поднялся и направился по проходу салона, к кабине пилотов.

Алина снова повернула голову и посмотрела в иллюминатор, пытаясь унять волнение и страх перед предстоящим собеседованием.

Глава 2

Спустя три часа все волнения и страхи Алины прекратились. Она стояла на пороге кабинета службы персонала авиакомпании и прижимала к груди папку с документами.

Ярослав поднялся со стула и подошёл к ней ближе.

— Ну что? Как всё прошло?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Всё в порядке. Меня приняли на работу. Написала заявление, и получила направление на медицинскую комиссию.

— Поздравляю тебя, доченька! — он обнял её за плечи и, прижав к себе, поцеловал в щёку.

— Спасибо, папочка! Это всё только благодаря тебе и твоим стараниям, — она крепко обняла его за шею.

— Думаю, делами займёшься завтра, а сейчас поедем домой. Ну что, будем сдаваться маме без боя?

Алина улыбнулась и согласно кивнула головой.

Ворота к дому автоматически открылись, и машина въехала на территорию двора. Алина вышла на улицу из автомобиля, и глубоко вдохнув полной грудью, прикрыла глаза.

— Какой всё-таки здесь чудесный воздух! И как хорошо дома!

Ярослав рассмеялся.

— Ну вот, видишь, ты и начала ощущать разницу. А разве Питер за два года, не стал для тебя домом?

— Нет. В первые дни, когда уехала отсюда, мне постоянно снился наш дом. И я так по нему скучала.

Полина появилась на ступенях лестницы, и Алина резко обернулась.

— Мамочка… — она поспешно направилась к женщине и, поравнявшись, прижалась к ней, крепко обнимая руками за плечи. — Как же я соскучилась!

Полина обняла дочь руками.

— Здравствуй, мой котёнок. Я тоже очень соскучилась! Кажется, не видела тебя, целую вечность, — женщина погладила дочь по волосам. — Ну, пойдём в дом. Тебе нужно покушать и отдохнуть с дороги.

— А где все? Бабушка, дедушка, мальчишки…

— Уехали в Геленджик за покупками. Приедут к ужину. Ты как раз успеешь отдохнуть. Иди в дом.

Алина поднялась по ступеням и скрылась за дверью.

Полина подошла к мужу и, обняв его руками за плечи, коснулась его губ своими.

— Здравствуй, милый! Как слетали?

— Здравствуй, родная! Отлично. Я так соскучился!

— Я тоже очень соскучилась! Андрей не прилетел с вами?

— Нет. У него ночной рейс сегодня. Приедет послезавтра.

— Ну, хорошо, пойдём. Буду тебя кормить.

Ярослав обнял жену за плечи, и они вместе направились к дому.

Алина стояла в центре своей бывшей детской комнаты и медленно обводила глазами уютное помещение. Всё было по-прежнему, как и до её отъезда из дома. Все вещи на своих местах, а одежда выстирана, выглажена и аккуратно развешана на вешалках в шкафу. Она подошла к своему первому импровизированному мольберту, который когда-то сделал для неё отец, и нежно погладила его ладонью. Первые детские рисунки на стене. Она аккуратно коснулась пальцами, слегка пожелтевших от времени листов бумаги, и задумалась. Родители хранили всё, что было ей дорого, когда-то в детстве. Они окружили её жизнь удивительной атмосферой всеобъемлющей любви, заботы и обожания. Она росла, как маленькая принцесса, купаясь в их нежности и не знающая, никогда, и ни в чём отказа. Обласканная счастливой семейной аурой, она выросла, и сама стала человеком с открытой душой. Верила в настоящую любовь и светлые жизненные идеалы.

Алина поспешно разделась и с разбега нырнула в свою постель. Мягкое одеяло, две взбитые подушки и нежное ароматное, наполненное необыкновенной свежестью постельное белье яркого лимонного оттенка. Она зажмурилась от удовольствия, и, обняв подушку руками, прикрыла глаза. В душе воцарилось абсолютное спокойствие от того, что вернулась домой, от того, что решила все проблемы, которые терзали её всю последнюю неделю. Осталось преодолеть всего лишь последний этап и приложить усилия, чтобы воплотить в жизнь свою давнюю мечту, и оказаться на борту самолёта, в качестве бортпроводника.

Она не заметила, как заснула, словно провалилась в пустоту, погружаясь в удивительный мир спокойствия, блаженного отдыха и приятных сновидений.

****

Вечером Алина сидела за большим столом в кухне. С окончательным переездом в посёлок бабушки и дедушки, их семейный стол в доме действительно стал большим, и все субботние и воскресные ужины стали совместными, тёплыми, плавно перетекающими в увлекательные беседы, обсуждение дел и планов.

Она медленно обводила взглядом, собравшихся родных.

Дедушка, несмотря на преклонные годы, по-прежнему был активным, энергичным и необыкновенно отзывчивым человеком. Оформленный в больнице на полставки, он работал и консультировал всех, кто приходил в их дом и обращался за помощью. Никому не отказывал и всегда говорил, что бывших врачей не бывает, а хирургов тем более. Сам он уже не оперировал. Но не отказывал в консультации молодым ученикам, которых здесь у него оказалась немало, не только среди местных поселковых, но и из других близлежащих городов.

Бабушка по-прежнему была красива и обаятельна. Её неизменная тёплая улыбка освещала этот дом и сглаживала все острые психологические углы их многочисленного семейства, которые периодически возникали между домочадцами. Именно она, занималась с внуками вопросами учёбы. Необычайно грамотная и начитанная, но рано ушедшая из преподавательской деятельности, она воплотила свои не до конца растраченные педагогические навыки, в воспитании подрастающего поколения Дягилевых-Одонецких. Грамотная речь и письмо, иностранные языки, секции спорта и школа изобразительного искусства. Она прививала своим внукам любовь к вечным ценностям. К хорошей музыке и литературе, любви к родной земле, умению наслаждаться красотой природы и ценить каждый свой прожитый день.

Алина посмотрела на братьев. Сергей и Владимир были похожи друг на друга, как две капли воды. Вспомнила, сколько радости и одновременно хлопот они доставляли родителям в детстве. Сколько шалостей и драк было устранено в этом доме. Отчаяние мамы, строгость отца и вечное противостояние им бабушки. А теперь, мальчишки почти взрослые, четырнадцатилетние молодые люди, почти мужчины. Она посмотрела на подругу Владимира и невольно улыбнулась, заметив, как он заботливо подкладывает ей на тарелку еду, и как бы невзначай, касается пальцев её руки.

Алина перевела свой взгляд на родителей. Её безгранично любимые люди. Их нежные отношения на протяжении длительного времени, были примером для подражания. Вспомнила, как Ярослав случайно появился в их жизни. Конечно, в то время она мало, что понимала и только спустя годы, когда сама повзрослела, смогла понять истинную принадлежность этих двух людей в судьбе друг друга. Необыкновенная трогательность и искренность отношений, пронесённая сквозь годы. Глаза, которыми они смотрели друг на друга, по-прежнему были полны любви. Нежность отца и его безмерная забота поражали её. Она вспомнила, что если мама болела, он не отходил от неё ни на минуту, брал отпуск за свой счёт, ухаживал, готовил еду, убирал дом и занимался детьми.

Мама с благодарностью принимала его заботу и отвечала ему тем же. Её любовь, со своей, всепоглощающей и накрывающей с головой силой, похоже, не знала границ по отношению к этому мужчине. Она была отличной хозяйкой в доме и великолепным руководителем. Завод по производству вина, во главе которого она стояла, увеличивало год от года своё производство, и рынок сбыта расширял границы, охватывая всю страну в целом.

Алина всегда поражалась её неимоверному трудолюбию и терпению. Сама мечтала о том, чтобы найти в жизни дело, которое бы вот также, захватило её с головой на всю жизнь. Но, к сожалению, она не вняла просьбам мамы о поступлении в ВУЗ и получении земной профессии. Не уступила её просьбе, попробовать начать работать на заводе, и категорически отказалась.

Алина улыбнулась, заметив, как отец коснулся маминой руки. Легко заскользил по её коже пальцами и, склонившись, нежно поцеловал в висок губами.

Она вздохнула. Как бы и ей хотелось в будущем, встретить такого же мужчину и так полюбить самой, как любили друг друга её родители.

— Что задумалась? — обратилась Полина к дочери.

Алина улыбнулась.

— Просто подумала о том, как хорошо дома…

Полина погладила пальцами руку мужа.

— Да, это верно, дома всегда хорошо. Кстати, хотела тебе сказать, что мы с папой решили немного перестроить старый дом Одонецких. Временно все переберёмся в дом бабушки, а здесь, начнутся строительные работы. Семья стала большой. Да и в будущем возможно у кого-нибудь из вас, возникнет желание, жить вместе с нами под одной крышей.

— Отличная идея! Этот дом всегда был необыкновенно тёплым и уютным, и я его всегда считала своим родным. Думаю, идея с его перестройкой очень хорошая. Но ведь, наверное, это очень затратное мероприятие?

— Ничего. Прошедшие годы позволили нам с твоим отцом накопить денежные средства на эту свою давнюю мечту. Кстати, как твоя учёба?

Алина растерялась, и немного помолчав, тихо произнесла:

— Мамочка, видишь ли, я хотела тебе сказать, что…

— Полина, ну что ты сразу об учёбе, да ещё за столом. Поговорим об этом после ужина, — Ярослав обнял жену за плечи, прервав слова дочери.

Полина посмотрела на него подозрительно.

— Ну, хорошо. После ужина, так после ужина. Что, друзья мои, вы наелись? — она обратилась к близнецам. — Яна, а вы что-то совсем ничего не едите?

Подруга Владимира смущённо улыбнулась.

— Спасибо вам большое, Полина Владимировна! Я уже наелась. Всё было так вкусно.

— Очень рада, что вам понравилось. Это всё труды моей мамы, Елизаветы Николаевны, ну и моя посильная помощь, конечно.

Она улыбнулась и, склонившись, поцеловала свою мать в щёку. Затем снова перевела взгляд на дочь, которая с немой мольбой в глазах смотрела на Ярослава.

Полина подошла к мужу и, склонившись к его лицу, прошептала:

— После ужина, поможете мне оба убирать со стола. Заговорщики…

Одонецкий улыбнулся и, прижав её к себе, поцеловал в щёку, а Алина облегчённо выдохнула.

Ужин и тёплые семейные беседы окончились спустя час, и все разошлись из кухни.

— Ну, а теперь я вас слушаю… — Полина вытерла мокрые руки о полотенце, и внимательно посмотрела на мужа и дочь, которые сидели рядом за столом.

— Мамочка, видишь ли…

— Давай, только без излишних реверансов. Рассказывай, коротко и по делу, — предупредила её Полина.

— Я ушла из института, — тихо произнесла Алина, и посмотрела прямо в глаза матери.

Полина отбросила полотенце на столешницу, и машинально опустилась на стул перед дочерью.

— И в чём причина, этого твоего спонтанного поступка?

— Мама, мне вдруг стало очевидно, что я плохой художник, и мне не стоит этим заниматься в жизни.

— А чем же ты хочешь заниматься? Ты уже решила?

— Я окончила школу бортпроводников и хочу летать, как и папа.

Полина замерла на месте.

— Считай, что я этого не слышала. Никогда, этого не будет. Только через мой труп.

— Но, мама, пойми, каждый должен заниматься делом, которое любит. А я давно хотела, мечтала летать и быть в небе, ты же помнишь ещё с детства, я только об этом и говорила.

— Вот именно с детства. Алина, это всё иллюзии, надуманные в твоей голове. Эта профессия несерьёзна.

— Полина, ну зачем ты так говоришь? — вмешался Ярослав. — Эта профессия также важна, как и все остальные. Она крайне необходима.

Женщина перевела взгляд на мужа.

— Понятно. Так вот с чьей подачи всё это случилось. Сначала отстоял её при поступлении в институт живописи, теперь в лётное дело. Всегда тайны и доверительные беседы между вами в обход меня, с самого детства. Послушай, Одонецкий, а ты на минуту, хотя бы раз задумался, каково мне тянуть дом и завод на себе все эти годы. Я думала, что она вырастет и станет моим помощником на заводе. И что теперь? Опять небо? Ну, твоё серьёзное занятие этим делом мне понятно. И я всегда радовалась, что ты на своём месте. Но её бредовая идея стать стюардессой, мне непонятна, и я её не принимаю. Потому что, это блажь любой красивой девчонки, стать бортпроводником и красоваться на борту самолёта. Ведь ты когда-то мне сам говорил о том, что моё занятие танцами — это несерьёзная профессия, а быть стюардессой, по-твоему, серьёзная? Она что, будет летать до пенсии? Сомневаюсь. И с чем она останется после того, как её спишут по состоянию здоровья? А личная жизнь? Ты же знаешь статистику лучше, чем я. Большинство стюардесс, женщины одинокие с неустроенной судьбой и бездетные. Ты хочешь всего этого, для моей дочери?

— Полина, во-первых, она и моя дочь тоже, и я со всей ответственностью принимаю её выбор. Потому что она должна сама его сделать в жизни. О какой семье и детях ты говоришь? Ей всего двадцать. Пусть попробует, полетает. Возможно, она разочаруется в свой первый же полет, и уйдёт в другое дело, которое станет её настоящим на всю жизнь. Но она должна сама совершать ошибки и исправлять их, пойми, наконец! Ты же в своё время их тоже делала.

— Да, в моей жизни была только одна серьёзная ошибка, принять безропотно ваше решение относительно поступления в ВУЗ живописи и уехать в Петербург. Заговорщики! Ты сказал, пусть полетает? Ты что, уже нашла работу? — она снова обратилась к дочери.

— Да, я сегодня прошла собеседование в авиакомпании, где работает папа.

— Только не говори мне, что ты и отец будете летать…

— Да, в одном экипаже.

Полина откинулась на спинку стула и посмотрела на мужа.

— Я думал, тебе так будет спокойнее, если дочь будет летать со мной.

— Спокойнее? Ты видимо шутишь…

— Полина, перестань, прошу тебя. Я не вижу ничего страшного в том, что происходит, и того, ради чего тебе сейчас нужно пребывать в таком нервном состоянии.

Женщина обвела взглядом мужа и дочь.

— Одонецкие, как же вы меня достали за всю мою жизнь своим небом, а на земле работать, кто будет? Я вчера встретила Любу в городе. Тоже жаловалась, что Андрей дорогу домой забыл. Хватает все рейсы подряд, а про родителей и не вспоминает.

— Кстати, Андрей тоже скоро перейдёт ко мне на место второго пилота. Иван уходит в Аэрофлот, — тихо произнёс Ярослав.

— Слушайте, это какое-то массовое вирусное поражение. А может вам тогда и на борту сделать надпись «Одонецкие», чтобы все знали о вашем семейном подряде. Столько родственников и все на одном самолёте.

— Мамочка, ну прости, меня, пожалуйста, — Алина поднялась и подошла к матери, обнимая её руками за шею. — Прости, что не оправдала твоих ожиданий. Но, я очень постараюсь на этом месте, быть полезной людям и выполнять свою работу добросовестно.

— А как же отсутствие образования? Ты хочешь, как я? Учиться потом в будущем, заочно, разрываясь между мужем и детьми?

Алина промолчала, а Полина тяжело вздохнула.

— Поступай, как считаешь нужным. Я устала с вами бороться, — она строго взглянула на мужа. — Я знаю точно, только одно, это твоя безграничная любовь к небу, заразила нашу дочь и твоего племянника.

Ярослав лишь улыбнулся.

— Ладно, иди спать, — обратилась Полина к дочери. — А мне ещё полы мыть на кухне.

— Может, я помогу тебе?

— Давай, давай, ступай спать. День был у тебя сегодня сложный. Иди, отдыхай.

Алина поцеловала обоих родителей и вышла из кухни.

Полина снова вернулась к столешнице и, взяв полотенце в руки, продолжила вытирать стеклянные бокалы.

Ярослав поднялся и медленно подошёл к ней.

— Полин, ну чего ты так расстроилась? — он коснулся её руки.

— Отстань. Я не хочу с тобой разговаривать. Всё от меня скрывал. Ведь наверняка знал, что она пошла, учиться в школу бортпроводников.

— Знал. Ты же знаешь, она от меня никогда и ничего не скрывала.

— Вот именно от тебя. А я её мать, и обо всём, всегда, узнаю последней.

— Полина, я понимаю, тебе тяжело одной, и дома и на работе. Но я хочу, чтобы дети были оба устроены в профессии, раз уж они сделали выбор в пользу неба. И пока я ещё летаю, и у меня есть такая возможность, я всё для этого сделаю. Ты же понимаешь, ещё несколько месяцев, и я уйду из авиации. Я не хочу дожидаться приговора врачебной комиссии о списании. Уйду сам, вместе займёмся заводом, будем работать, и помогать детям, растить внуков.

— О каких внуках ты говоришь? Я ещё слишком молода для этого. Кстати, надеюсь Андрей и Алина не…

Ярослав отрицательно покачал головой.

— Нет. Они не встречаются. Андрей влюблён в неё, только безответно.

— Значит, на неё чары Одонецких не подействовали… — Полина улыбнулась.

— В отличие от тебя… Ты ведь меня полюбила с первого взгляда, — Ярослав забрал из её рук полотенце и, прижимая её к столешнице, стремительно прильнул к её губам в настойчивом поцелуе.

Полина крепко обхватила его руками за шею, прижимаясь к нему всем телом.

— Пап, я хотела спросить… — Алина замерла на месте в дверном проёме кухни, не успев договорить, и невольно улыбнулась, увидев целующихся родителей. Тихо извинившись, она аккуратно прикрыла за собой дверь, и по-прежнему улыбаясь, вернулась в свою комнату.

****

Вероника стояла в центре гостиной дома Одонецких и осматривалась по сторонам.

Алина набросила на плечо лямку пляжной сумки, быстро спустилась по ступенькам на первый этаж, и подошла к подруге.

— Что, нравится? — спросила она с улыбкой у девушки, заметив её сосредоточенное лицо.

— У вас очень красивый дом! Сколько здесь бываю, не перестаю удивляться. Всё сделано с таким вкусом.

— Это всё мама. Она у нас главный генератор всех идей.

— Очень красиво! А вот у меня, никогда не было такого дома. Однокомнатная квартира родителей и нас трое. Поэтому с восемнадцати лет я живу одна. Конечно, своего жилья у меня пока нет, приходится снимать квартиру, но что поделаешь.

Алина улыбнулась.

— Твоей квартире, я не завидую. Мне нравится жить с родителями. А вот твоей машине, я завидую белой завистью. Но мама сказала, что баловать меня она не собирается, и пока я обойдусь без машины.

— Ничего, полетаешь немного и купишь сама, как я в кредит. Ну что, пошли на пляж?

— Пошли. Хочется отдохнуть. Я так волнуюсь перед первым полётом. Как подумаю, что это будет уже завтра, руки трясутся.

— Чего волноваться? Всё будет хорошо. Завтра короткий рейс в Москву и обратно.

Они вышли за калитку и, спустившись с пригорка, остановились на берегу.

— Боже мой, какое уютное место! — восхищённо произнесла вслух Вероника. — А вот у меня в Новороссийске, приходится купаться только на городском пляже. Он расположен ближе всего к моему дому. Там в сезон вечно полно отдыхающих. А у вас тут конечно, прямо отдельное семейное бунгало.

— Это любимое место моей мамы. Она всегда купается только здесь. А теперь и я.

Алина сняла платье, и аккуратно свернув его, положила на сумку. Она направилась к морю. У кромки воды обернулась и с улыбкой, посмотрела на Веронику, которая всё ещё зачарованно рассматривала место, куда они пришли. Опустив ладони в набегающую волну, она снова обернулась и обратилась к подруге:

— Ника, вода просто прелесть, пошли сразу купаться, потом будем греться на берегу.

Соболева поспешно сбросила с себя маечку, короткие шортики, и с диким визгом бросилась вслед за подругой в воду. Они плавали наперегонки, звонко смеялись, осыпая друг друга брызгами и шутя, погружали друг друга с головой под воду.

Андрей присел на землю, с интересом наблюдая за девушками. Он приехал пятнадцать минут назад в посёлок и, не обнаружил Алину дома. Получив информацию у её бабушки о том, что внучка ушла на пляж, он сразу же сюда. Знал, что только здесь, она всегда любила купаться.

Андрей смотрел на неё, не отрывая взгляда.

Алина медленно выходила из воды, отжимая пальцами мокрые волосы. Гибкое, стройное тело с грацией, словно у кошечки. Гладкая кожа, покрытая прозрачными капельками морской воды. Хрупкая и нежная. Ему всегда хотелось охранять и защищать её, словно хрустальное изваяние, опасаясь, чтобы никто не разрушил и не разбил его на части.

Поймал себя на мысли, что прямо сейчас захотелось подняться и подойти к ней. Провести ладонью по её щеке, коснуться пальцами её волос и собрать своими губами каждую капельку влаги на её коже, впитывая аромат её тела. Желание, становилось неконтролируемым и всепоглощающим. Быть с ней рядом, любить, заботиться и защищать. Так хотелось быть с ней безраздельно каждый день, каждую ночь, вместе, рядом, засыпать и просыпаться, чтобы она была только с ним и только его. Его безумная одержимость, его маленькая девочка, которую он любил всем своим сердцем и всей душой.

— Андрюшка, ты, когда приехал? Привет! — Алина присела с ним рядом и, коснувшись его щеки губами, обняла за плечи.

— Привет! Приехал домой ещё утром. А к вам в посёлок только что.

— Был у родителей?

— Да.

— Как они?

— Живы и здоровы.

— Отлично. Ты знаешь, что завтра мой первый рейс?

— Знаю. Дядя сказал. Я приеду завтра утром, чтобы проводить тебя.

— Зачем? Ты что переживаешь за меня?

— Переживаю.

Алина легла с ним рядом на полотенце и подставила своё лицо к солнцу. Андрей повернул голову в её сторону и медленно заскользил взглядом по её лицу.

Прикрытые, чуть подрагивающие веки, брови в разлёт, гладкая кожа, длинные, с лёгким изгибом ресницы, и губы, сочные, словно спелая вишня, пленительные и такие манящие.

Он склонился и осторожно, почти неощутимо, коснулся её губ своими, одновременно лаская пальцами её волосы и вдыхая свежий аромат её кожи.

Алина резко распахнула глаза, и обожгла его яростным взглядом. Он замер над нею.

Она оттолкнула его руки и, поднявшись, присела на месте.

— Андрей, ты с ума сошёл! — громко произнесла Алина и коснулась своих губ пальцами.

— Алина, прости, пожалуйста. Прости… — он опустил голову.

— Здравствуй, Андрей!

Одонецкий поднял глаза и посмотрел на хозяйку мелодичного голоса, которая стояла прямо перед ним.

Вероника грациозно, медленными скользящими движениями по своему безупречному телу, вытирала кожу небольшим махровым полотенцем, и с нежной улыбкой на лице, посматривала на него.

— Здравствуй, Вероника. Как вода?

— Тёплая.

— Пожалуй, я тоже искупаюсь.

— Думаю, получишь истинное удовольствие. Вода удивительная. А мы с Алиной позагораем, а то кожа после зимы такая бледная. Что-то я продрогла…. — она передёрнула плечиками и присела с молодым человеком рядом, как бы невзначай, касаясь своей рукой его кожи. И повернув к нему голову, принялась беззастенчиво рассматривать его лицо.

Андрей резко поднялся на ноги, снял футболку, и небрежно бросив её на землю, направился к воде.

Соболева с нескрываемым восхищением смотрела ему вслед.

— Господи, Алинка, какое у него тело…

Алина повернула голову и посмотрела на Андрея.

— Да, неплох…

— Неплох? Ты с ума сошла! Боже, как же я его хочу. Только, похоже, он меня совсем не замечает. Не знаешь, у него есть кто-нибудь?

— Не знаю. У нас с ним не настолько доверительные отношения. Наверняка есть, он же взрослый мужчина.

Алина отвернулась и снова прилегла на полотенце, прикрывая глаза.

Вероника легла на живот и, подложив кулачки под подбородок, продолжила наблюдать за Андреем.

— Нет, Алинка, если он к нам перейдёт в экипаж, я им займусь основательно. Такого мужчину я не упущу. Поверишь, ещё никто так не занимал мои мысли, с того самого момента, как ты нас познакомила в ночном клубе. Как вспомню его в тот вечер. Как жемчуг в куче навоза, этих женоподобных мальчиков. Мужественный, высокий, крепкого телосложения, а его образ, городского денди… Белоснежная рубашечка с небрежно расстёгнутым воротом, идеально выглаженные пиджак и брюки, красивые часы на руке. Ммм… В тот момент, была бы только моя воля, набросилась бы на него, прямо там, в зале, и занялась с ним любовью.

Алина звонко рассмеялась

— Ника, ты просто какая-то сексуальная маньячка…

— Да. Я маньячка. Когда вижу Андрея Одонецкого, теряю голову.

— Ты ненормальная…

— А ты нормальная? Такой мужик всё время рядом. Глупая. Ну, ничего, немного подрастёшь, станешь умнее.

— Ты, сама не намного старше…

— Мне двадцать четыре. И в каких-то вопросах девочка, я старше тебя, на целую жизнь. По возрасту мы конечно почти ровесницы, а вот по жизненному опыту, ты по сравнению со мной ребёнок. Мой первый мужчина появился у меня в шестнадцать. Случайная связь, после ночной вечеринки у подруги. А теперь, в моей жизни все идёт предсказуемо до тошноты. Многочисленные кавалеры и ничего серьёзного, до нынешнего момента. Это ты у нас принцесса, и всё ждёшь сказочного принца, который когда-нибудь появится в твоей жизни.

— Я никого не жду. Просто не хочу прыгать из постели в постель. Для меня всё это, очень серьёзно.

— Серьёзно? Ты думаешь первая ночь, это какое-то таинство? Поверь мне, ничего волшебного и завораживающего. Полное разочарование. Это уже потом, когда секс начинает приносить удовольствие, ты понимаешь для чего всё это нужно. Особенно это ощущаешь, когда любишь человека. Мне вот только не везёт. Парней в моей жизни много, вот только задерживаются они в ней на пару месяцев, не более.

— Ну что ты, Ника. Всё будет хорошо, и ты обязательно встретишь свою судьбу. И в твоей жизни обязательно появится настоящий мужчина.

— Появится? Я думаю, и очень надеюсь, что он уже появился. Просто пока об этом не догадывается. О, а вот, кстати, и мой герой. Смотри… — Соболева толкнула Алину рукой и та, повернувшись, посмотрела на выходящего из моря Андрея.

Она задумчиво смотрела на молодого человека, отмечая для себя, что подруга была действительно права, относительно его внешности. Крепкий, высокий, статный шатен. Он небрежно стряхивал воду со своих волос. Красивые мужские черты лица, матовая кожа, зелёные с лёгкими серебряными искорками глаза и улыбка, ослепительная, такая же точно, как у Ярослава.

Она вспомнила его осторожный поцелуй несколько минут назад, здесь на пляже. Это был их первый поцелуй. Вернее, его, потому что она не ответила. Но сама себе признавалась, что поцелуй был ей приятен. Его тёплые, мягкие губы и нежные ладони в её волосах. Она коснулась пальцами своих губ и, прикрыв глаза, блаженно вздохнула, от внезапно охватившего её внутри мягкого, нежного, обволакивающего ощущения пленительной неги, разливающейся по её телу, словно сладкий и тёплый шоколадный сироп на ледяное мороженое, согревая и расплавляя её изнутри.

Вероника слегка толкнула её рукой, и Алина вернулась в реальность.

— О чём задумалась? Снова о полёте?

— Да, — не раздумывая соврала Алина.

— Да, Алинка, мне нужно срочно заняться твоим воспитанием. Иначе так и будешь всю жизнь одна.

— Тоже мне, мамочка нашлась… — Алина улыбнулась и слегка толкнула подругу в плечо.

Девушки дружно рассмеялись.

Алина ещё раз с интересом взглянула на присевшего возле неё Андрея, и переключила свои мысли на завтрашний полёт, который уже был совсем близким и неизбежным и обещал подарить ей незабываемые впечатления и новые эмоции.

****

Алина стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала со всех сторон свою форменную одежду. Элегантное платье тёмно-синего цвета до колена, с коротким рукавом и золотыми аксессуарами в виде вышивки на вороте платья и рукавах, сидело на её стройной фигурке идеально. Тонкий плетёный поясок с кисточками на талии, атласный платок на шее в тон вышивки, именной бейдж на груди и логотип с небольшими серебряными крыльями. Она походила немного вперёд и назад в новых туфельках на небольшом каблуке и, оставшись довольной, что они не жмут, снова вернулась к зеркалу. Пригладила рукой свои волосы, уложенные в элегантный пучок сзади, и улыбнулась своему отражению.

— Ты очень красивая… — раздался за её спиной тихий голос, и она резко обернулась.

Андрей стоял в дверном проёме спальни и не сводил с неё глаз.

— Спасибо. Привет! Ты всё-таки приехал?

— Привет! Конечно, приехал, — Андрей зашёл в комнату и протянул ей розу нежного кораллового оттенка.

— Спасибо! — Алина взяла цветок в руку и поднесла бутон к лицу, вдыхая аромат лепестков. — Какая душистая!

Андрей подошёл ближе и, подняв руку, коснулся её щеки пальцами. Алина внимательно на него посмотрела.

— Я приехал, поздравить тебя с первым рабочим днём и проводить в аэропорт.

Она взяла его руку и нежно потёрлась лицом о его ладонь, словно ласковый котёнок.

— Спасибо тебе большое! Мне так приятно, что в такой день, ты со мной рядом.

Андрей медленно склонился и приблизился к её лицу, не отпуская её взгляда. Ему снова хотелось поцеловать её, как ранее на пляже. Но в нескольких сантиметрах от её губ, он резко остановился, заметив её исчезнувшую с лица улыбку.

— Андрюша, не надо. Прошу тебя, — она отстранилась от него и стремительно отошла в сторону.

Андрей снова подошёл к ней и молча посмотрел на неё.

Алина коснулась его руки.

— Пойдём. Отец ждёт. Неудобно заставлять его ждать.

Одонецкий протянул руку и коснулся её пальцев, но она отвернулась и поспешно вышла из комнаты.

Андрей, спускаясь по лестнице, заметил Ярослава, который внимательно на него смотрел.

— Ты в порядке? — спросил он у племянника.

— В полном.

— Отвезёшь нас в аэропорт?

— Конечно, отвезу, — Андрей взял ключи от машины из рук Ярослава и медленно направился во двор.

Последние прощания на пороге дома, напутствия мамы и Алина в сопровождении отца уехала в аэропорт, отправляясь в свой первый полёт.

Андрей не покидал территорию аэровокзала, пока самолёт Ярослава не набрал высоту и не скрылся за облаками. С Алиной они больше так и не заговорили. Лишь сухое прощание с её стороны и его молчаливый кивок головой.

Он долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась с отцом за дверью с надписью «Служебный проход для экипажей». Долго стоял на месте, словно раздумывая. Словно забыл ей что-то сказать перед полётом. Словно забыл в чём-то признаться, и опасался, что вернётся она назад совершенно другой, не той, с которой он только что простился, и знал всю свою сознательную жизнь.

Андрей развернулся и поспешно покинул здание аэровокзала, направляясь к стоянке, на которой оставил автомобиль.

Глава 3

Самолёт приземлился в аэропорту Домодедово ровно в полдень. Безветренная погода и солнечные лучи, которые преломляясь, проникали сквозь стёкла иллюминаторов, радовали глаз и поднимали настроение прилетевшим гостям столицы.

Последние пассажиры покинули самолёт, и Алина тяжело опустилась в кресло. Её настроение было на нуле. Она сбросила туфли на пол, и аккуратно прокручивая стопу в воздухе, разминала пальчики. Ноги устали и затекли от постоянного перемещения по салону. Весь полёт она нервничала. Ей всё время казалось, что она не справляется с работой, не так обращается к пассажирам, не так улыбается и поэтому всё время была, словно натянутая струна.

В свой первый рейс, она обслуживала эконом-класс. И как начинающий бортпроводник работала в паре с девушкой, которая уже имела достаточное количество часов налёта. Она помогала Алине советом, всё рассказывала, показывала, и последний час полёта, наконец, подарил ей уверенность и спокойствие. Но внезапно на смену психоэмоциональной нагрузке, навалилась усталость физическая. С непривычки казалось, болело всё тело, ныли ноги, и было только одно желание, забиться куда-нибудь, сбросить туфли и платье, которое до полёта было очень удобным, а сейчас просто раздражало, сковывая движения.

Она сидела и смотрела в одну точку. Стихнувший, наконец, гул моторов подарил голове облегчение и оглушающую тишину в салоне, которая действовала на неё сейчас умиротворяюще.

— Что, устала?

Алина подняла глаза и моментально вдела ноги в туфли. Она стремительно поднялась с кресла. Перед ней стояла Петровская Галина Андреевна, старший бортпроводник их экипажа.

— Нет, что вы. Я совсем не устала, — тихо ответила Алина.

— Знаю, что устала, не скрывай. У меня было также, в первом полёте. Пойдём в аэропорт, отдохнём, пока самолёт будут готовить к обратному рейсу. У нас есть три часа свободного времени.

Алина согласно кивнула и пошла за женщиной по проходу салона самолёта, на выход.

Они присели в кафе за столиком. Заказали две порции овощного салата, несколько кусочков ржаного хлеба и минеральную воду без газа.

— Никогда не ем ничего тяжёлого перед полётом и не пью кофе и чай, — сказала Галина Андреевна.

— А я вообще от переживаний, боюсь, съесть ничего не смогу.

— Перестань. Думаешь, будет хорошо, если ты потеряешь сознание от голода прямо на борту? Немного лёгкой еды пойдёт тебе только на пользу. Поешь и расслабься, наконец. Первое боевое крещение ты прошла. Я довольна твоей работой. Ты была вежлива, обходительна с пассажирами, улыбалась, выполняла все инструкции, а это уже половина успеха. Сегодня рейс короткой продолжительности, так что прилетим вечером домой, выспишься, отдохнёшь и в следующий раз с новыми силами ринешься в бой.

Девушка заулыбалась.

— Ничего Алина, если ты пришла в эту профессию, как и твой отец с желанием работать и быть в небе, то всё у тебя получится. Вон, посмотри на Веронику, пришла желторотым птенцом, всего боялась, а теперь в скором времени, и меня заменить сможет.

— А вы планируете уходить?

— Пока нет. Но всё может быть. Мне уже сорок пять. Поэтому и начинаю готовить себе замену заранее. Знаешь, в нашей профессии случайные люди долго не задерживаются. В начале трудового стажа все приходят с огромным азартом и желанием работать, но очень быстро перегорают и уходят, а остаются только фанатики своего дела, кому действительно в небе комфортнее, чем на земле.

— Простите, а вы замужем?

— Конечно. Уже двадцать пять лет. Он тоже летает. Командир экипажа авиалайнера, только в другой авиакомпании.

— Наверное, удобно, когда вы оба занимаетесь одним и тем же делом?

— Не знаю. Не задумывались никогда над этим. Наши выходные не часто совпадают, видимся крайне редко, но мы привыкли. И когда бываем дома вместе, в редкие совместные выходные, наш дом превращается в абсолютный островок счастья. Мы познакомились, когда ещё были студентами. Я училась в медицинском институте, а он в своём лётном училище. Встретились на дискотеке, полюбили. И я как то, не задумываясь, влилась в его работу, окончила школу стюардесс, пришла работать в его авиакомпанию и осталась в этой профессии навсегда.

— А как же врачебная практика?

— Её не было ни дня, хотя знаешь, навыки, полученные в институте, иногда пригождаются по жизни.

У женщины зазвонил телефон, и она сосредоточенно взглянула на экран.

— Извини, — она обратилась к Алине. — Да, Вероника. Что значит, не сможет полететь? Я сейчас подойду. Будьте там, на месте, — она отключила телефон и, поднявшись из-за стола, взглянула на Алину. — Пойдём, дорогая, тебе тоже нужно зайти к врачу перед вылетом. Там у девчонок какие-то проблемы. Сейчас во всём разберёмся.

Алина вытерла губы салфеткой и, поднявшись, направилась вслед за женщиной.

Спустя полчаса она стояла у стены, ожидая остальных бортпроводников. Она получила у врача разрешение на полёт и стояла в сторонке, ожидая команды отправляться к самолёту.

Галина Андреевна появилась в дверном проёме и, взглянув на неё, направилась к ней.

— Послушай Алина, я знаю, тебя допустили к полёту. Мне нужно, чтобы ты в обратный рейс поработала в бизнес-классе. Маша Калугина только что улетела домой другим самолётом. У неё муж попал в аварию. Ты поработаешь сегодня на её месте.

— Но, я ведь не знаю, как там работать. Там же особое обслуживание, особые пассажиры. Я не смогу. У меня не получится.

— Не говори глупостей. Ты всё сможешь. Этим классом летают такие же пассажиры, как и все остальные. Да, уровень обслуживания для них, разумеется, несколько выше, но Вероника тебе поможет, да и я буду рядом. Если что, обратишься ко мне. Ну, давай, без паники и без истерики. Соберись. Там летают вполне адекватные и понимающие люди. За работу!

Алина тяжело вздохнула и направилась вслед за остальными членами экипажа к микроавтобусу. Спустя пятнадцать минут, она осторожно, из-за приоткрытой занавески, изучала своих новых пассажиров.

— Ты чего тут? — Вероника обняла её руками за плечи.

— Может, я вообще не буду выходить в салон?

— Чего ты выдумываешь? Нормальные обыкновенные люди. И их немного сегодня. Десять человек всего. Два престарелых мужичка, одна бизнес-леди лет сорока, несколько молодых бизнесменов и вон тот, видишь, молодой ловелас у иллюминатора, — Вероника показала пальцем.

Алина с любопытством взглянула на симпатичного молодого человека лет тридцати, сидящего в первом ряду.

— А почему ловелас? Мне кажется очень приятный молодой человек.

— Не смеши меня. Смазливая физиономия. Наверняка бабник и гуляка.

— Откуда ты это всё знаешь?

— Да это всё, у него на лице написано. Ладно, хватит болтать. Взлетаем скоро. Давай работать.

Первый час полёта прошёл относительно спокойно. У пассажиров не было особых пожеланий. Обедом все остались довольны, и у стюардесс образовалась небольшая пауза для того, чтобы передохнуть.

Олег Разумовский сидел в первом ряду бизнес-класса. Он задумчиво посмотрел в иллюминатор и перевёл взгляд на портфолио своей последней выставки. Он держал в руках глянцевый альбом, аккуратно переворачивая страницы. Его новые работы получились необыкновенно живыми и завораживающими. Лица на портретах были одухотворёнными, словно в моменты исповеди, и отображали истинный внутренний мир каждого из своих владельцев.

Олег задумался.

К нынешнему успеху всемирно известного фотографа, он шёл довольно долго. Он появился на свет двадцать восемь лет назад в Москве, в результате случайного романа его матери, ведущей балерины Большого театра и респектабельного бизнесмена. Их кратковременная связь была красивой и скоропалительной. Они познакомились на какой-то богемной вечеринке, и как рассказывала мама, она влюбилась в его отца с первого взгляда, как только увидела. Он очень красиво ухаживал за ней. Бросал к её ногам горы цветов, украшений, возил заграницу, купил квартиру и автомобиль. Её незапланированную беременность воспринял весьма спокойно, хотя не поспешил, дать свою фамилию сыну при рождении.

Олег появился на свет ранним утром в декабре, и своим рождением, лишил мать всей дальнейшей карьеры и статуса прима-балерины Большого театра. Все последующие годы, женщина была вынуждена перебиваться временными заработками, преподавая хореографию. Она хотела заниматься сыном сама, не перекладывая свою ответственность на приходящих нянек, потому что безумно любила мальчика. Он был её маленькой ниточкой, связывающей её с человеком, которого она очень любила. Малыш был в детстве точной копией своего отца.

Наталья Разумовская дала ему имя своего деда и свою фамилию. От отца ему досталось отчество и пять лет после рождения, его повышенного внимания. Он помогал им финансово, часто приезжал в Москву и старался окружать сына кратковременным, но всё-таки таким нужным отцовским вниманием.

Олег любил этого мужчину, как только может любить сын, своего родного отца. Он с нетерпением отрывал листки календаря, отсчитывая дни до момента его приезда. Всегда выбегал на улицу, как только видел его в окно, и каждый раз после отъезда отца, прятался в своей комнате, скрывая свои мальчишеские слёзы от матери.

Отец перестал появляться в их жизни, когда Олегу исполнилось шесть. Он словно пропал, исчез, умер. Мальчишка постоянно спрашивал о нём у матери. Но всё, что она могла сказать, это, что отец сильно занят. У него расширение бизнеса и приехать он просто не может. Мужчина по прежнему присылал им деньги, и они ни в чём не нуждались, но Олегу было мало его материальной помощи. Он хотел, чтобы отец радовался вместе с ним его первым успехам в школе, его первым жизненным победам и помогал справляться с неудачами. Но отец был далеко и его телефон, когда Олег пытался ему звонить сам, всё время обдавал его слух ледяным холодом молчания. Или редкими ответами, что он ему непременно перезвонит. Но он так и не перезвонил, ни через год, ни через два.

Мать все годы его взросления, пыталась устроить свою личную жизнь. Многочисленные чужие мужчины в их доме, сменялись один за другим, пока, наконец, она не встретила Армана Кавелье. Он жил в Бордо, на юго-западе Франции, а в Москве оказался по делам коммерции. Мужчина имел свой собственный бизнес и приехал в Москву для открытия своего очередного ресторана. На презентации он и познакомился с матерью Олега. У них завязался бурный роман и через полгода он забрал её и сына с собой во Францию. Наталья вышла за него замуж и стала мадам Кавелье. Она занялась бизнесом вместе с мужем и поселилась с сыном в его огромном родовом замке.

Олегу на тот момент исполнилось тринадцать, и он категорически отказался от усыновления и фамилии отчима. По настоянию, которого он после окончания школы поступил в университет Бордо, один из престижнейших во Франции, на факультет экономики и менеджмента. Окончив его, Олег совсем немного поработал вместе с матерью и её мужем, и, оставив коммерцию, всерьёз увлёкся фотографией.

Сначала как любитель. Просто снимал всё подряд своей неизменной старенькой фотокамерой, на улицах города, в дороге и в воздухе. После продажи нескольких фотографий издательствам глянцевых журналов, он начал получать неплохую финансовую прибыль и стал очень востребованным фотографом. Издательства наперебой приглашали его к себе на работу, как внештатного сотрудника. Он брался за любую работу с одним единственным желанием творить и достойно зарабатывать на своём любимом деле. На момент своего двадцати трёхлетия он обзавёлся своей собственной квартирой в Париже и новеньким спортивным автомобилем, купил новое современное фотооборудование, лучшую камеру и обустроил свою собственную фотостудию. Ему хватало денег на безбедную жизнь, и он ничего не стремился менять, если бы, как обычно, не сыграл свою роль его величество случай. Один из агентов гильдии художников и фотографов, увидел его последние работы и предложил ему организовать его первую выставку.

Успех был настолько грандиозным, что на утро никому не известный Олег Разумовский, проснулся новой современной знаменитостью и мастером художественного фотопортрета. Он моментально почувствовал вкус славы. Вселенское обожание, огромные гонорары, покупка фотографий частными коллекционерами и любителями этого жанра. Новые работы и новые выставки. Он работал так много и успешно, словно впитал в себя всё вдохновение этого мира и творил, творил не останавливаясь. И каждый раз его новые фотографии становились шедеврами, и делали своего творца знаменитым уже не только во Франции, но и во всём мире.

Его решение о возвращении на родину, не было спонтанным поступком. Олег окончательно переехал в Россию год назад, после смерти своего отца. Он разыскивал его последние восемь лет, нанимая многочисленных частных детективов, платил неимоверные деньги, но отыскать его смог только два года назад, в позабытой богом российской глубинке.

Встреча оказалась не очень радужной, потому что некогда респектабельный и красивый мужчина, предстал перед его взором старым, немощным, тяжело больным и измождённым человеком, теми жизненными условиями, в которые его окунула судьба. Олег помнил, как в первую встречу отец просто долго и молча смотрел на него, словно осознавая, или пытаясь в его чертах рассмотреть схожесть с собой. И лишь спустя мгновение, прижал его к себе и долго не отпускал.

Разумовский навсегда запомнил их последнюю встречу и разговор, за несколько часов до смерти отца. Мужчина много говорил, вспоминал, рассказывал о своей жизни, о своём бизнесе, победах и абсолютном крахе его достижений. И главное, не переставал говорить о женщине, которую безумно любил все последние долгие годы своего одиночества. И её образ, словно страшное проклятие, было с ним до конца его дней. Он словно безумный повторял снова и снова её имя, и глаза его периодически вспыхивали слабым огоньком радости. Олег хорошо запомнил её имя, потому что отец был раздавлен этой безответной любовью, и как он говорил, всё, что с ним произошло, случилось по вине этой женщины.

Перед уходом, Разумовский долго держал отца за руку, не решаясь отпустить, словно предчувствовал его скорый уход. О смерти отца он узнал, спустя несколько часов, по телефону. Олег увёз тело на его родину и похоронил его с пышностью и всеми почестями, которые подобает отдать отцу.

Во Францию к матери Разумовский больше не вернулся. Он остался работать в России. Поселился в Москве. Купил огромный четырёхуровневый Пентхауз в центре города, с огромной площадью и роскошными комнатами с трёхсторонним видом остекления. Угловые панорамные окна, обстановка и планировка от лучших дизайнеров, бассейн, тренажёрный зал, каминная комната и восхитительный вид на Красную площадь. Квартира стала его студией и одновременно местом сбора друзей из богемного мира. Он быстро влился в столичную тусовку. Приобрёл популярность не только в кругах своих молодых друзей, но и влиятельных людей делового мира.

Его работы, которые стали всемирно известными, завоевали и Россию. Многочисленные выставки, встречи с почитателями его таланта и работа, которую он не прекращал. Он был в постоянном поиске новых колоритных лиц для своих фотопортретов. Знаменитости, политики, бизнесмены и простые люди городских улиц и глубинки. Одна из его последних выставок так и называлась: «Лица большого города». Молодёжь, дети, старики, люди разнообразных профессий и социального статуса были на его снимках. Его уникальное умение и талант с помощью фотокамеры, извлекать на поверхность, глубину души, спрятанную за лицом человека, словно обнажая её со снимка, делало его творчество популярным, и дарило ему огромную славу, денежное вознаграждение и почитание поклонников.

Две его последние выставки были широко разрекламированы и объехали за год все страны Европы. Теперь настала очередь и для России. Он провёл их уже в Питере, Москве, на Урале и в Сибири. Теперь он вёз их на юг. Курортный, а за ним и бархатный сезоны сулили ему хорошую посещаемость и колоссальную прибыль.

Он давно потерял счёт своим деньгам. Они текли к нему, словно из рога изобилия. Особенно в последний год, после того, как нотариус обнародовал ему завещание, которое оставил на его имя отец. Где он сделал его единоличным владельцем трёхэтажного особняка на море и расчётного валютного счёта, исчисляющего шестизначные цифры.

Он летел на юг в надежде посетить могилу отца, на которой не был больше года, и поработать над новой выставкой в местной колористической среде. Его прошлый приезд сюда, позволил ему, как уникальному профи рассмотреть местные красоты, и построить определённые планы, для осуществления своих новых творческих идей.

— Простите. Вы позволите?

Раздавшийся над его головой нежный девичий голос, заставил его резко поднять голову.

— Ваш апельсиновый сок!

Он заметил эту богиню ещё во время обеда. Необыкновенные пропорции тела и тонкие нежные черты лица. Он как фотохудожник, всегда с особым трепетом относился, к такому абсолютному божественному отображению красоты в одном человеке.

— Благодарю вас! — он протянул руку и взял из её подрагивающих пальцев бокал. — Что с вами? — он коснулся её руки. — Вы нервничаете?

Девушка растерянно на него посмотрела.

— Да, немного. Простите меня, пожалуйста. У меня сегодня просто первый рейс.

— Да, что вы? Значит у вас сегодня своего рода дебют?

Она ослепительно улыбнулась.

— Выходит, так.

Разумовский на мгновение прикрыл глаза, от охватившего его лучезарного сияния, исходившего от её лица.

— Вы очень красивая! Вы знаете, об этом? Простите… — он пристально всмотрелся в её бейдж, пытаясь, прочитать её имя. — Алина! У вас очень красивое имя.

— Спасибо!

— Скажите, вы никогда не работали моделью? Не позировали фотографам или художникам?

— Нет. Мне это неинтересно.

— Напрасно. Вы могли бы стать музой для любого талантливого человека.

— Я не думала об этом. У меня другие желания в жизни.

— Позвольте, угадаю…

Алина кивнула.

— Добиться успехов в работе и встретить свою настоящую любовь.

Девушка тихо рассмеялась.

— Вы ясновидящий?

— Почти…

Алина опустила глаза на портфолио, что держал в руках мужчина.

— О господи, это у вас каталог фотографий с последней выставки Олега Разумовского?

— Да, а вы что-нибудь слышали о его творчестве?

— Я очень люблю его фотографии. Я была на его выставке в Санкт-Петербурге три месяца назад. Правда на саму презентацию с его участием я не попала и самого мастера так и не увидела. Говорят, он не любит журналистов, и в интернете о нём нет никакой информации, кроме репродукций его фотографий с выставок и нескольких строк краткой биографии.

— Значит, вы не знаете, как он выглядит?

— Нет, не знаю. Но очень бы хотела увидеть его. Для меня он великий мастер художественной фотографии. Видите ли, я сама немного пишу картины, и кое-что понимаю в этом. Поэтому для меня, это была бы великая честь, увидеть такого человека, а уж поговорить с ним, то это вообще было бы неземным подарком. Но разве его встретишь, вот так в жизни? Он же небожитель, а таких людей, так просто не встретишь на улице.

Молодой человек рассмеялся.

— Вы так непосредственны и естественны. Вы меня просто покорили.

Алина внимательно посмотрела на мужчину. Слегка смуглая кожа, чёрные как смоль волосы, глаза цвета лесного ореха, прямой нос и слегка тонкие губы. А его ослепительная, белоснежная улыбка лишила её дара речи. Его яркая рубашка цвета фуксии, небрежно расстёгнутая на груди, демонстрировала физически крепкое и натренированное тело, и главное, что её поразило, необыкновенно красивые кисти его рук. Если мужские руки по своей природе могут быть настолько красивыми, то они принадлежали именно этому таинственному незнакомцу. Необыкновенные тонкие персты с гладкой красивой кожей. Его образ, в один миг, заставил её сердце гулко забиться и унестись куда-то далеко ввысь.

— Милая Алина, по-моему, вы сейчас где-то далеко от меня, — Разумовский коснулся её руки пальцами, и девушка моментально вернулась в реальность.

— Простите, я немного задумалась.

— Я тут подумал. Раз вы такой истинный ценитель работ Олега Разумовского, то позвольте вам подарить это портфолио. Здесь на первой странице его личный автограф, сделанный его рукой.

Алина смотрела на него немного рассеянно.

— Но, я не смогу принять такой дорогой подарок, ведь это принадлежит вам.

— Прошу вас, возьмите. У меня есть ещё два экземпляра. Я думаю мастеру, как вы его назвали, было бы приятно узнать, что портфолио последней выставки, будет находиться у истинной поклонницы его таланта.

Алина нерешительно протянула руку и, взяв альбом, трепетно прижала его к своей груди.

— Спасибо вам огромное! Не знаю, как вас и благодарить. Я вам так признательна.

— Не стоит. Просто улыбайтесь мне чаще, когда проходите мимо по салону. Это для меня будет лучшей благодарностью. Кстати, вы в курсе, что через два дня, состоятся его выставки в Новороссийске и Геленджике?

— Неужели?

— Да.

— Если у меня не будет рейса, я обязательно приду ещё раз посмотреть на его фотографии.

— Ну что ж, я думаю…

— Алина ты мне нужна! Простите… — Вероника появилась рядом с ними и, извинившись перед Разумовским, недовольно на него посмотрела.

— Простите, мне нужно идти, — обратилась Алина к мужчине.

— Я вас больше не задерживаю. Мне было очень приятно с вами пообщаться, прекрасная богиня неба! — он взял её руку и коснулся губами тыльной стороны её ладони.

Девушки направились по проходу, а он долго смотрел вслед Алине, которая словно прекрасное видение появилась и моментально исчезла из его жизни.

Милая крошка… Нежная, наивная, трогательная и наверняка невинная. Такая редкая жемчужина, была бы просто необходима для его коллекции, — подумал про себя Разумовский.

Он всегда имел оглушающий успех у женщин, задолго до своей художественной популярности. Ну а когда стал знаменит, счёт любовницам перестал вести, иначе бы просто запутался. Как истинный фотограф, остро нуждался в регулярной подпитке и вдохновении, и черпал его у женщин, которые регулярно согревали его постель. Они дарили ему свою любовь, ну а он им делал одолжение, небрежно оставляя им краткие минуты удовольствия и своего драгоценного талантливого внимания. Блондинки, брюнетки, шатенки, опытные и неискушённые, и ни одна не оставила долгого следа в его сердце или памяти, не вызвала любви, о которой все так много говорят со времён основания этого мира. И вот теперь, этот милый ребёнок, который вызвал какое-то нежное тёплое чувство, впервые в его жизни. Совсем крошка. По всей видимости, ей чуть за двадцать. Нежная и такая непосредственная, а уж о её красоте можно писать стихи. Уже пожалел, что не открыл ей своего имени. Представил на секунду её глаза в тот момент, когда она узнала бы правду, да и телефон у неё взять бы не помешало.

Разумовский улыбнулся и задумался.

— Это было бы весьма занимательно, ощутить какова она, эта малышка. А, впрочем, пусть растёт и сделает счастливым кого-то другого и настоящего, а не такого как он, с грязной душой и утратившего иллюзии и веру в светлые жизненные идеалы.

В одно мгновение, ему стало жаль разрушать её образ трогательного нежного ангела. Он попытался забыть о девушке, пристегнул ремни безопасности и перевёл свой взгляд в иллюминатор. Самолёт начинал своё снижение.

— О чём ты с ним говорила? — строго спросила Вероника у подруги.

— О выставке и фотографиях Олега Разумовского. Он подарил мне портфолио его работ.

— Это ещё кто?

— Это известный фотограф с мировым именем.

Вероника поморщилась.

— Не нравится мне этот хлыщ. Надеюсь, ты с ним не флиртовала? И не вздумала дать свой номер телефона?

— Ника, у тебя только одно на уме. Я даже имени его не знаю.

— Ну, вот и хорошо. Я бы на твоём месте избегала таких типов, как этот мужик.

— А мне он очень понравился. Он такой красивый!

— Нашла красавца. Смазливый тип и наверняка неразборчивый в связях.

— Вероника, просто у нас с тобой разные вкусы на мужчин.

— Просто у тебя как у любой неопытной девушки инстинкт мотылька. Ты летишь на огонь, чтобы обжечься. Знаю, сама была такой, пока совсем не осталась без крыльев. Теперь уже просто терять стало нечего, вот и не больно.

— Ты не права, Ника.

— Нет, дорогая моя, я права. Такие мужчины как он, тебе не пара. Я очень рада, что сейчас мы прилетим. Он сойдёт с самолёта, и вы с ним больше никогда не увидитесь.

Алина промолчала. Ей бы очень хотелось, снова увидеть этого таинственного мужчину, который покорил её сразу же с первого взгляда. Его манера вести разговор, красивая речь, обворожительное лицо, ум, фигура. Она поймала себя на мысли, что если бы смогла сейчас, снова вернулась бы в салон, и просто попросила бы его никуда не уходить.

Когда они приземлились, она с тоской во взгляде смотрела в иллюминатор, как он с остальными пассажирами бизнес-класса, по отдельному трапу покидал самолёт. Уже остановившись внизу, он обернулся и взглянул на лайнер. Сердце Алины бешено забилось, и она, резко отпрянув от стекла, опустилась в кресло. Щёки пылали, а сердце, отбивая бешеный ритм, казалось, выпрыгнет из груди.

— Ты идёшь? Что с тобой? — Вероника тронула её за плечо.

— Ярослав Сергеевич, сказал, чтобы ты ждала его в аэропорту. Он сейчас сдаст полётную документацию и тоже подойдёт. Сказал, что за вами приехал Андрей.

Алина вздохнула и посмотрела на подругу.

— Да, я сейчас иду. Только сумку свою заберу, — она поднялась с кресла и направилась в комнату бортпроводников. Собрав свои вещи, она вышла из самолёта и направилась в здание аэровокзала.

Андрей встретил её и Ярослава у новой машины. Протянул ей алую розу и забрал из её рук сумку.

— Ты купил машину? — спросил Ярослав.

— Да, заказал её в салоне ещё три месяца назад, забрал и оформил сегодня. Устал, когда приезжаю сюда, всё время перемещаться на такси или брать отцовский автомобиль.

— Очень красивая. Ну вот, теперь и у тебя собственная машина. Алина, тебе нравится?

Алина не слышала отца. Она прижимала цветок к губам и стояла, задумавшись возле машины, словно потерянная.

Андрей тронул её за плечо рукой.

— Пап, извини, что ты сказал? — спросила она, повернувшись к Ярославу.

— Я спросил у тебя за машину Андрея.

Она обвела взглядом новенькую иномарку белоснежного цвета.

— Да, она очень красивая. Ты молодец, Андрюша. Поздравляю с покупкой!

— Ты устала? — спросил Андрей и взял её за руку.

Она перевела свой взгляд на него и слегка улыбнулась.

— Да, пожалуй. Очень хочу домой.

Он посадил её в машину и сев за руль, моментально сорвался с места.

Разумовский опустил чемодан на землю и внимательно смотрел вслед удаляющейся машине. Он долго наблюдал за девушкой, с которой встретился в самолёте. Обратил внимание на мужчину в лётной форме с ней рядом и молодого человека, по всей видимости, её жениха, пытающегося привлечь её внимание к себе. Всё-таки он пожалел, что не попросил номера её телефона.

— Олег Алексеевич, добрый день!

Разумовский обернулся и посмотрел на высокого, крепкого мужчину в чёрном костюме.

— Здравствуйте, Геннадий Николаевич! Рад вас снова видеть! — он пожал мужчине руку. — Вы за мной?

— Да, пойдёмте. Я сегодня сам, вас отвезу домой. Водителя я пока не нанял, — мужчина поднял вещи Разумовского и направился в сторону автомобиля.

Олег ещё раз посмотрел в ту сторону, куда уехала Алина, немного подумал и, улыбнувшись, направился вслед за своим сопровождающим.

Глава 4

Машина въехала на территорию роскошного особняка. Разумовский с интересом, осматривал в лобовое стекло свои новые владения.

— Красивый дом! — произнёс он вслух.

— Да, ваш отец очень любил этот особняк. Он много вложил в него, и постарался, чтобы дом был максимально комфортен для проживания.

Разумовский открыл двери автомобиля и вышел на улицу. Он окинул взглядом трёхэтажное величественное здание, огромный сад и прилегающую к дому кленовую аллею. Красиво подстриженные кустарники, редкие виды карликовых деревьев причудливой формы, фигурные клумбы с цветочным многообразием и большой фонтан перед входом в дом. Он обернулся и посмотрел на тонкие изящно кованые секции длинного забора, за которым всего в нескольких десятках метров, поблескивая голубой бесконечной лентой, разливалось море, наполняя воздух на территории двора ароматом свежести и шелестом волн.

Восхитительное место! — подумал про себя Олег. Он развернулся и направился в сторону особняка. Его сопровождающий ждал его на ступенях лестницы.

— Олег Алексеевич, дом полностью готов к вашему заселению. Я только не уточнил у вас, вы будете жить один, или к вам ещё кто-нибудь приедет? Я имею в виду, ваша жена или подруга.

— Нет, Геннадий Николаевич, я буду жить один. Мне нужно уединение и покой. Кстати, я хочу, чтобы никакой прислуги в доме не было. Я не люблю этого. Обедать и ужинать я планирую в ресторане, так что домработница мне не нужна. У моей матери во Франции огромное количество людей, которые на неё работают. Меня это всегда раздражало. Чашку кофе и бутерброд для себя утром я в состоянии приготовить сам.

— А уборка? Закупка продуктов?

— Ну, кто-то же убирал здесь до моего приезда?

— Местная женщина. Она на пенсии и ей очень нужны деньги.

— Ну, вот и пусть продолжает работать. Скажите, сколько будет нужно, и я ей отдельно буду доплачивать и за покупку продуктов. Просто не хочу, чтобы здесь жили посторонние люди. Мне будет вполне достаточно, приходящего человека, для осуществления уборки в доме.

— А охрана?

— Мне? Охрана? Я не бизнесмен. Если вы не против, я бы хотел, чтобы вы остались в особняке, и продолжили выполнять свою прежнюю работу. Вы все эти годы заботились о доме, и доказали свою преданность, так что ваши услуги охранника дома, меня вполне устраивают. А по поводу водителя, я в нём не нуждаюсь. Завтра же я куплю автомобиль, и буду ездить за рулём сам.

— Хорошо. Я всё понял.

— Я хочу освоиться в доме и немного отдохнуть. Мои вещи оставьте, пожалуйста, в спальне, и можете быть свободны на сегодня.

— Хорошо, Олег Алексеевич! Всё сделаю.

Разумовский поднялся по белокаменным ступеням и, открыв входную дверь, зашёл внутрь и оказался в огромном холле. Сразу отметил для себя, что отец очень любил роскошь и помпезность. Красота дома поразила его. Во всём чувствовалась профессиональная работа лучших архитекторов и дизайнеров. Изысканная дорогая мебель, текстиль, натуральные материалы, обилие бытовой современной техники, большой бассейн на первом этаже, тренажёрный зал, бильярдная и спальня, поразившая его больше, чем все остальные комнаты. Огромная кровать с отделкой из натуральной белой кожи, камин, несколько уютных кресел, и огромные панорамные окна с видом на море.

Олег раздвинул занавески и, раскинув руки в стороны, прикрыл глаза. Ему определённо здесь нравилось. Несмотря на то, что он был сторонником современного минимализма, менять в доме он ничего не собирался, уважая память отца и его желание обустроить свой дом по собственному вкусу.

Разумовский разобрал свои вещи, принял душ и с удовольствием погрузился в свежую постель. Тело требовало отдыха и полноценного сна. Уже завтра ему предстоит встретиться с организаторами выставок, и поэтому о долгожданном отдыхе на море пока придётся забыть.

Он прикрыл глаза и, потянувшись, обнял подушку руками. Спустя мгновение, он заснул, оставляя в стороне свои новые идеи и завтрашние неотложные дела.

****

Алина открыла глаза и посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Она проспала до обеда. Прекрасно отдохнувшая и выспавшаяся, она проснулась в хорошем настроении.

Крепко зажмурилась от проникающих солнечных лучей, сквозь неплотно закрытые шторы, и на мгновение погрузилась в свои мысли о вечере накануне. Нетерпеливые расспросы мамы и всех остальных домочадцев о первом полёте, закончились для неё сумбурно и скомкано. Настроение было отвратительным, и она нехотя отвечала на их многочисленные вопросы и делилась впечатлениями о рейсе.

После ужина, она долго сидела в садовой беседке, погружённая в свои мысли о таинственном незнакомце, с которым встретилась в самолёте. Была расстроена, что их встреча оказалась случайной и, к сожалению, единственной. Он исчез из её жизни также быстро, как и появился.

Алина не заметила, как Андрей тихо присел с ней рядом. Долго смотрел на неё молча и взяв её за руку, прижал к себе. Обнял за плечи, и осторожно коснувшись губами волос, нежно погладил пальцами по голове. Она обняла его руками за плечи, и они просидели так, почти до полуночи. Ей было хорошо с ним рядом. Он не лез в душу, не задавал лишних вопросов, но своим участием поддерживал и облегчал физическую усталость и тяжесть, внезапно образовавшуюся на душе.

Алина долго стояла на дороге, касаясь пальцами своих губ, и наблюдая, как удаляется по улице его машина. Перед отъездом он снова поцеловал её, заставив позабыть не только о незнакомце, покорившим её сердце, но и её стойком сопротивлении.

Она легла в постель, но заснуть не получилось. Мысли были заполнены Андреем. Его взгляд, тёплые губы, руки, которые нежно касались её тела, заставляли снова и снова вспоминать их вечер в саду, забывая навсегда о своём убеждении, что отношения между ними не возможны.

Стук в двери заставил её прервать свои мысли и ответить:

— Входите.

Андрей приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

— Можно? — он ослепительно улыбался.

— Конечно, входи, — ответила Алина и улыбнулась ему в ответ.

Одонецкий прикрыл двери и присел на краю кровати.

— Привет! — он склонился и поцеловал её в щёку.

— Привет.

— Чем собираешься сегодня заниматься?

— Пока не думала. Я только проснулась.

— Зато я подумал. У меня для тебя сюрприз.

— Обожаю сюрпризы! — она поднялась, и присела в кровати, прикрывая одеялом ночную сорочку.

— Я приглашаю тебя сегодня на карнавал в Геленджик.

— Боже мой, как же я могла забыть об этом, ведь сегодня открытие, первый день. Я так мечтала туда попасть.

— Ну, вот мы и поедем туда сегодня.

Она обхватила его руками за шею.

— Я тебя обожаю! А когда выезжаем?

Он погладил её по щеке рукой.

— Прямо сейчас.

— А завтрак?

— Я взял с собой кофе в термосе и бутерброды. Перекусим по дороге. Согласна?

Она коснулась губами его щеки.

— Конечно, согласна! Спасибо тебе!

Андрей провёл пальцами по её губам и, склонившись, нежно коснулся их лёгким, почти неощутимым поцелуем. Алина слегка приоткрыла губы и ответила на его поцелуй. Одонецкий немного отстранившись, внимательно посмотрел в её глаза, и крепко прижав к себе, уткнулся лицом в её волосы.

— У тебя в последнее время странная реакция на мои поцелуи. Всё время опасаюсь и жду, что после них получу от тебя нагоняй, а ты их просто принимаешь.

— А может быть, я изменила своё отношение к тебе и твоим поцелуям.

— Ты серьёзно? — он снова посмотрел в её глаза.

— Нет, шучу…. — Алина загадочно улыбнулась и слегка обняла его руками за шею.

Почему-то сейчас она поймала себя на мысли, что в последнее время ей безумно захотелось мужской нежности и ласки. Всё то, что давно было в жизни её подруг и о чём они регулярно рассказывали ей в доскональных подробностях. А она пока не могла ничем поделиться. Её опыт в общении с мужчинами был скромен, вернее он полностью отсутствовал.

И вот активное проявление чувств Андрея в последнее время, заставило её о многом задуматься и пересмотреть своё к нему отношение. Она постоянно вспоминала его первый поцелуй на пляже. Осторожный, который он робко украл у неё. Поцелуй, заставивший её впервые в своей жизни почувствовать и ощутить нежность мужской ласки, такой сладостной и опьяняющей, до дрожи во всём теле.

Она видела, как он пытался за ней ухаживать долгие годы. И ей на минуту, захотелось почувствовать эту его любовь и обожание, и ощутить это чувство в полной мере, словно изголодавшись в одиночестве, она хотела наверстать упущенное. Сегодняшний поцелуй снова оказался приятен. Нежные губы Андрея творили с ней уже в очередной раз какое-то чудо. Его поцелуи были осторожными, ласкающими, но неизменно наполняющими её тело блаженством.

Она погладила его по щеке рукой.

— Ну что, поедем? Или будем сидеть в комнате?

— Я бы предпочёл, сидеть, вот так, всё время рядом с тобой, — он вздохнул и медленно поднялся с постели. — Я буду ждать тебя у машины. Одевайся, — он вышел из комнаты и прикрыл за собой двери.

Алина откинулась на подушки и, прикрыв глаза, улыбнулась. Мысли о таинственном незнакомце безвозвратно улетучились, а его место прочно занял Андрей. Она с трепетом предвкушала их сегодняшний выходной день, который они проведут вместе. Это наполняло её душу, предчувствием невероятных открытий, и возможных счастливых перемен в её жизни, о которых так трепетно сигнализировало, бешеным ритмом её девичье сердечко.

Алина появилась перед Андреем спустя пятнадцать минут. Она медленно шла к нему навстречу. Короткое полупрозрачное платье небесно-голубого оттенка под цвет её глаз, облегало её фигуру; приоткрывая его взору пленительные изгибы её тела. Лёгкий шарфик на шее в тон платья, волосы, распущенные по плечам и лишь слегка прихваченные по бокам невидимками, белые босоножки без каблука с тонкими ремешками на её изящных ножках и ослепительная улыбка на лице, которой она, казалось, освещала всё вокруг.

— Я готова! — она покрутилась перед ним, демонстрируя свой наряд.

Андрей улыбнулся и, приоткрыв двери, усадил её в машину.

Пока они ехали, Алина периодически поворачивала голову и внимательно смотрела на Андрея, который был сосредоточен на дороге. Она слегка улыбнулась, и прикрыла глаза, вспоминая их утренний поцелуй. Почему-то в ней в один миг что-то изменилось, словно в ней проснулась долго спавшая внутри женщина. Захотелось любви и ласки, почувствовать, что это значит, когда тебя любят. Ей не хотелось больше жить иллюзиями и вечными ожиданиями. А захотелось отпустить всё из своих рук, прекратить упорствовать и позволить судьбе всё за неё решить и сделать.

Она улыбнулась Андрею, когда он, оторвавшись от дороги, посмотрел на неё.

— Не проголодалась? Может, остановимся?

— А что ты приготовил вкусненького?

— Бутерброды с твоим любимым сыром и зеленью, сладкий кофе и Тирамиссу, — он зажмурился, ожидая её выговора за сладкое.

— Прекрасно. Давай, правда поедим, — ответила она и погладила его по щеке.

Андрей смотрел на неё недоумённо.

— Ты меня приятно удивляешь сегодня. Тебя что, вчера в полёте, подменили?

Она заулыбалась и показала ему пальчиком, где остановиться.

Андрей остановил машину на обочине и потянулся на заднее сидение. Достал сумку и, вытащив из неё льняную салфетку, расстелил её на коленях Алины. Осторожно налил кофе в кружку и передал ей в руки. Она отхлебнула ароматный напиток и прикрыла глаза от удовольствия. Андрей протянул ей бутерброд и внимательно смотрел на неё, как она ест.

— Что? — спросила она у него.

— Ты какая-то другая… Я тебя не узнаю.

— А может, это ты меня сделал другой?

— Что ты хочешь этим сказать? Я ведь ничего не сделал особенного и сам не изменился.

— Ну, значит считай, что я изменилась сама, и твоей заслуги в этом нет.

Алина с удовольствием откусила кусочек бутерброда, и с лёгким кокетством во взгляде посмотрела на него.

— Ешь, и перестань на меня так смотреть, а то я подавлюсь, — она тихо рассмеялась.

Андрей улыбнулся, и сам принялся за еду. Он достал из переносного холодильника картонную коробочку, перевязанную атласной лентой и, вынул из салфетки чайную ложечку, чтобы разделить десерт на кусочки.

Алина склонилась к нему и вдохнула аромат содержимого нарядной упаковки.

— Как пахнет! Чудо! Не ела его целую вечность. А ведь я обожала Тирамиссу когда-то. В первый раз попробовала этот десерт в Италии.

— Я это знаю. Мне хотелось сделать тебе приятное, но я боялся твоего праведного гнева. Ты же в последнее время отказываешься от сладкого. Конечно, этот десерт не из Италии, но поверь, его делал настоящий итальянский кондитер, в одном из лучших ресторанов города.

— Я очень хочу его попробовать и насладиться его нежным вкусом, — она загадочно улыбнулась и посмотрела в глаза Андрея.

— Алинка, меня настораживает твоё поведение.

Она приблизилась к нему и прошептала:

— Покормишь меня… с ложечки…

Андрей внимательно посмотрел на неё, и нерешительно отломив кусочек десерта, поднёс ложечку к её рту.

Алина изящно взяла губами кусочек торта и, прожевав его, зажмурилась, выражая молча своё явное удовольствие. Она взяла ложку из его пальцев и, отломив очередной кусочек лакомства, поднесла его к губам Андрея.

— Попробуй, тоже.

Одонецкий съел предложенный её рукой десерт, и снова внимательно посмотрел на неё.

Алина облизнула язычком губы и прикрыла глаза.

— Божественный вкус! Ещё хочу…

Несколько ложек тающего во рту десерта, несколько загадочных улыбок и таинственных взглядов. Андрей долго пристально смотрел на неё и, отложив коробку в сторону, приблизился к её лицу. Он снял губами остатки крема возле её рта и, стремительно обхватив её за голову, раскрыл её губы своими, заставляя принять его требовательный поцелуй.

На мгновение, у Алины перехватило дыхание. Она не ожидала такого откровенного поцелуя и не сразу смогла уловить движение его губ. Но он уже не спешил, и медленно, осторожно, показывал ей, вёл её за собой, давая возможность ей почувствовать, и открыть для себя такие новые и не изведанные ранее для неё эмоции и ощущения.

Когда он внезапно оставил её губы, Алине показалось, будто её накрыло ледяным холодом. Она медленно приоткрыла глаза и посмотрела на его задумчивое и немного взволнованное лицо.

— Извини. Не смог, удержаться. Я испугал тебя?

Она улыбнулась и погладила его по щеке.

— Нет. Мне очень понравился твой поцелуй. Очень…

Андрей улыбнулся краешками губ и, опустив глаза на пол, горько усмехнулся.

Алина проследила за его глазами.

Великолепные остатки итальянского десерта, сброшенные их руками на пол, лежали на ковровом покрытии автомобиля, которое было нещадно испорчено кремом и жирной крошкой печенья.

Они посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.

— Ну вот, мы испортили тебе новую машину, — тихо сказала Алина.

— О чём ты говоришь, это такие мелочи, — Андрей поднял измятую коробочку с пола и убрал её в сумку.

Влажными салфетками снял остатки десерта и посмотрел на Алину, которая внимательно наблюдала за ним. Он снова приблизился к ней и, коснувшись её лица рукой, быстро склонился и поцеловал в губы. Словно пытаясь, окончательно поверить и укрепиться в своих ощущениях, что ему всё это не снится. И женщина, которую он безуспешно пытался завоевать долгие годы, в одно мгновение изменилась по отношению к нему, и отвечала ему взаимностью. Он не верил, не мог до конца поверить, что та мечта, которую он лелеял, когда готовил для неё вечерний сюрприз, после поездки на карнавал, смогла так быстро осуществиться.

Он хотел, снова украдкой сорвать её поцелуй, когда они окажутся в его доме. В его новой квартире, которую он купил в Геленджике, специально для них. Так хотелось уговорить, снова просить и молить её о своей любви и возможности дать ему этот шанс, завоевать её и попробовать сделать счастливой. Но он даже не думал, что его мечта так быстро станет абсолютной реальностью и приобретёт вполне осязаемые очертания. Это было слишком нереально и непостижимо для него.

— Ну что, едем? О чём задумался? — спросила у него Алина.

— Едем, — ответил Андрей и улыбнулся. Он завёл машину и, съехав с обочины, вписался в длинный поток машин на трассе.

****

Грандиозный и феерический праздник открылся перед их глазами на городской набережной Геленджика. Начало курортного сезона ежегодно отмечалось проведением красочного праздника на улицах города. Парусная регата, фантазийное шоу, выставка картин, фотографий и работ народного прикладного искусства.

Карнавальное шествие, продемонстрировало участие в нём творческих коллективов и учреждений города. Яркая пестрота костюмов, декорированный автотранспорт, музыка, песни, многочисленные аниматоры, живые скульптуры и счастливые улыбающиеся лица горожан и гостей города. Увлекательные театральные и концертные постановки на сцене, работающие ярмарки, щедрая и многообразная продукция и товары со всей Кубани, мастер классы гончарного искусства, рисования песком и пробы себя в качестве шеф-повара, в приготовлении вкуснейших блюд прямо на улице.

Потрясающие ароматы еды доносились со всех сторон. Вкуснейшая горячая выпечка, ароматный шашлык, овощные блюда на мангале, тонкие вина, свежие соки и многообразные сладости.

Алина глотала слюнки, при взгляде на все эти яства, и хотя бы на один день ей так хотелось забыть о диетах и правильном питании. Они с удовольствием пообедали в выездном кафе, отведав вкуснейший кубанский шашлык с тремя видами соуса, нежный лаваш с полной тарелкой свежих, ароматных овощей и на десерт отведали несколько видов свежего майского мёда. Он янтарными струйками стекал по берестяной ложечке, которую держала в руках Алина. Она хватала губами тонкую липкую медовую полоску и, хитро посматривая на Андрея, зажмуривала глаза от удовольствия, облизывая свои губы.

— Какая же вкуснятина! — сказала она, аппетитно причмокивая губами.

Одонецкий заулыбался и, взяв её руку в свою ладонь, аккуратно собрал губами сладкие следы на коже и поцеловал её запястье.

— Ну и сладкая же ты сегодня. Сама, словно медовая конфета…

Алина заулыбалась и откинулась на спинку стула, любуясь видом открывшейся перед её глазами набережной, ярким солнышком и набегающей на берег волной, цвета яркой бирюзы.

— Жаль, что я не взяла с собой блокнот с карандашом. Так хочется всё это запечатлеть, — мечтательно произнесла она.

— Согласен. Зрелище, потрясающее. Я в последний раз был на карнавале в шестнадцать. Сейчас всё стало намного красивее. Ну что, пойдём?

Он взял её за руку, стремительно увлекая за собой.

— Куда, куда ты меня тащишь так быстро? Андрюшка, подожди, — засмеялась Алина.

Долгий и медленный подъём по канатной дороге на верхнюю площадку парка «Олимп», расположившегося на вершине Маркхотского хребта. Живописные красоты открылись перед глазами Алины, которые просто ослепляли зеленью и буйством летних красок. Море осталось далеко позади.

Бесконечные аттракционы, как в детстве замелькали перед её глазами. Колесо обозрения и потрясающий вид на море. Андрей привлек её внимание, и показал рукой в сторону, где находится его дом.

Стремительное движение по кругу карусели на тонких цепочках. Алина ослепительно улыбалась и крепко сжимала пальцы Андрея, боясь их отпустить и на минуту. Он нежно касался ее губ своими, заставляя забыть о головокружительной высоте и скорости. Дарил ей тепло и разливающееся по телу блаженство. Она ловила его полный обожания изумрудный взгляд и, подняв руки вверх, встретила головокружительную высоту нового аттракциона, громким восторженным криком, вместе с которым из её души окончательно ушли последние сомнения, опасения и боязнь неопределённости.

На выходе из парка Андрей протянул ей большой пучок прозрачной сахарной ваты с малиновым вкусом. Она откусила огромный кусок, который он, у неё шутя, попытался отнять своими губами. Игра, небольшая потасовка, объятия и нежные прикосновения рук. Сладкое лакомство давно с аппетитом было съедено, а его губы все ещё нежно касались её перепачканного носа и щёк. Андрей не торопясь собирал сладкую патоку с её лица, заставляя её невольно прикрывать глаза от удовольствия.

Впервые за последние годы он ощущал себя абсолютно счастливым человеком, от того, что она рядом, больше не убегает, не возводит преград и ограничений, и отвечает ему полной взаимностью.

Они снова вернулись к морю. Андрей подошёл к продавцу и купил для неё огромную связку воздушных шаров, различных цветов и оттенков, и медленно приблизился к ней сзади.

Алина, облокотившись о перила белокаменной набережной, пристально всматривалась в морскую даль. Его лёгкий поцелуй в затылок, и нежная ласка губами её волос, заставила её обернуться и зажмурить глаза от удовольствия. Она протянула руки к широкой ленте удерживающей воздушное великолепие и звонко рассмеялась.

Её смех и лёгкий, словно касание розового лепестка, поцелуй в его губы Андрея. Нежное касание руки его пальцев, когда она стремительно увлекла его за собой на край волнореза. Шум волн, крики чаек над головой, тёплый летний дождик, укрывающий их лёгкой россыпью и непрекращающиеся ни на минуту поцелуи, словно восполняющие долгое ожидание их любви. Лёгкие и почти неощутимые прикосновения в веки и ресницы друг друга и требовательные и чувственные в губы.

Усилившийся дождь заставил их стремительно, босиком по лужам, вернуться к машине. С трудом загрузив все воздушные шары на заднее сидение, они тоже сели в автомобиль.

— Ну что, домой? — спросила у него Алина, отряхивая ладонью капельки дождя со своих волос.

— Я тебя отвезу домой, только сначала хотел тебе кое-что показать.

Она заулыбалась и согласно кивнула.

Машина остановилась у больших металлических ворот, скрывающих за собой большой двор и новенький высотный многоэтажный жилой дом.

— Что это? — спросила она у Андрея. — Куда ты меня привёз?

— Это мой сюрприз. Пойдём!

Они вышли из машины, и зашли во двор. Одонецкий открыл двери подъезда и повёл её за собой.

Алина осмотрелась по сторонам. Просторный коридор, массивная лестница, красивая мраморная плитка на полу, цветы в горшках и вазонах и небольшие картины на стене.

Андрей нажал на кнопку лифта и повёл её за собой в кабину. Аккуратно сняв с её шеи шифоновый шарфик, он сложил его вдвое и завязал ей глаза.

— Андрюшка, что ты ещё придумал? — она рассмеялась.

Он склонился к её уху и прошептал:

— Потерпи, ещё минутку, — Андрей вывел её из лифта за руку и повёл куда-то за собой.

Алина слышала лишь мелодичный звон ключей в его руках и дважды щёлкнувший в повороте звук замка входной двери. Снова его рука, увлекающая за собой, а затем стремительно её ноги теряют ощущение опоры пола, и она оказывается у него на руках.

— Андрей, послушай, мне уже страшно…

— Тсс… Тихо котёнок, уже пришли.

Он опустил её на пол и не спеша аккуратно развязал узел её шарфа на затылке. Поправил пальцами пряди её волос и прошептал:

— Открывай глаза.

Алина медленно приоткрыла веки. Полумрак большой комнаты заставил её внимательно осмотреться по сторонам. Она резко остановила свой взгляд перед собой, на открывшуюся перед ней восхитительную картину панорамного вида морского залива.

Алина подошла ближе к окну и аккуратно коснувшись стекла рукой, обвела взглядом, открывшийся перед ней потрясающий вид. Захватывающая дух высота, горы, поросшие густым лесом с одной стороны и бескрайняя морская пучина прямо перед глазами.

Андрей стоял рядом и внимательно смотрел на неё.

— Тебе нравится?

— Что это?

Она вопросительно на него посмотрела.

— Это моя квартира. Конечно она всего двухкомнатная, но с большой площадью. И главное, она, наконец, моя. Мне надоело за эти годы съёмное жильё. Больше всего здесь меня покорил вид из окна.

— Но откуда она у тебя?

— Купил. Часть суммы скопил, остальное взял в кредит. Я купил её в надежде построить здесь когда-нибудь своё семейное счастье.

Он подошёл к ней ближе, пристально вглядываясь в её глаза.

— Хотел снова попытаться завоевать тебя, готовил сюрпризы, хитроумные уловки. Знал только одно, я никогда не отступлюсь от тебя. Дам тебе время понять, всё осмыслить и сделать всё, чтобы ты смогла принять мою любовь. Но когда сегодня, мы провели весь день вместе, и ты предстала передо мной абсолютно другой, я, откровенно говоря, растерялся.

Он взял её руки в свои ладони и коснулся их губами.

— Алина, я хотел у тебя спросить, сможешь ли ты дать мне шанс завоевать твоё сердце, и попробовать сделать тебя счастливой?

Она внимательно смотрела в его глаза.

— Я понимаю, тебе нужно время, чтобы подумать и принять решение, но я хочу, чтобы ты не спешила давать отрицательный ответ. Я хочу, чтобы ты дала это время и мне и себе.

Алина вздохнула и огляделась вокруг себя.

— А ты не хочешь показать мне всю квартиру?

Андрей немного растерялся.

— В смысле? Что ты хочешь этим сказать?

Алина пожала плечами.

— Я просто хочу посмотреть всю квартиру, — тихо ответила она.

Он взял её за руку и повёл за собой.

Просторные комнаты с минимальным набором мебели и бытовой техники, отсутствием занавесок на окнах, текстиля, посуды, одежды, но всё равно, показавшиеся ей необыкновенно светлыми и уютными.

Они остановились в спальне. Алина окинула взглядом нежный пастельный цвет стен, изящную люстру и спальный гарнитур цвета слоновой кости. Она повернулась к Андрею.

— Мне здесь очень нравится. Конечно, дом совсем необжитый. Здесь не хватает уюта и отдельных деталей мебели, но…

— Но? — переспросил Андрей.

— Но, я думаю, что мы вдвоём сможем тут всё обустроить вместе, — она хитро заулыбалась, и в её глазах заплясали маленькие переливающиеся искорки.

— То есть, ты хочешь сказать…

Она погладила его по щеке рукой.

— Я хочу сказать, что мы можем попробовать начать встречаться.

— Ты серьёзно? — он смотрел на неё слегка рассеянным взглядом.

— Конечно, серьёзно, — она обняла его за шею и, прижавшись к нему, слегка приоткрыла губы. Ей безумно снова захотелось, ощутить его поцелуй, именно сейчас, в этот момент.

Андрей склонился и, коснувшись её рта губами, прижал её к себе, крепко сжимая её тело своими пальцами. Он ласкал её губы нежно и страстно, увлекая её и обучая, заставляя оставить робость и неопытность. Она впитывала его тепло, его нежность, его вкус и так не хотела, чтобы он останавливался ни на минуту.

Одонецкий нежно заскользил пальцами по её телу, пытаясь расстегнуть платье, но она остановила его руки и посмотрела в его глаза.

— Андрюш, не сегодня. Прошу тебя. Я не могу, вот так сразу.

Он прижал её к себе и, уткнувшись лицом в её волосы, зашептал:

— Прости. Я дурак. Знаю, что спешу.

Алина слегка отстранилась от него и взглянула на папку, лежащую на тумбочке у кровати.

— А это что? — спросила она и присела на постели.

Андрей был немного растерян.

— Что? А это… Алина, не надо, не смотри. Там нет ничего интересного, — он взял её за руку, но она убрала его пальцы и развязала тонкие тесёмки, закреплённые на концах папки.

Она извлекла из неё пачку белых альбомных листов и поспешно их, перебирая пальцами, периодически поднимала голову и смотрела на Андрея вопросительным взглядом.

— Кто это рисовал? — спросила она, протягивая Андрею стопку листов, на которых простым карандашом была изображена она сама.

Крупные портретные черты лица, то улыбающаяся, то задумчивая, то печальная. На других листах был изображён её полупрозрачный силуэт у кромки моря, фигура в лёгком платье, кружившаяся в танце и умиротворённое лицо на подушке во время сна.

— Это мои наброски.

— Я не знала, что ты так рисуешь. Откуда всё это? Ты ведь никогда не проявлял способностей к рисованию. Только лишь, когда давал мне советы по моим картинам.

— Я и не умею рисовать. Просто каждый раз, когда уезжал от тебя, излагал свои мысли на бумаге. И мне уже не было так одиноко. Я словно в эти моменты говорил с тобой, любил тебя, укладывал спать и будил по утрам. Я хотел, чтобы ты всегда была со мной, вот я и рисовал тебя по памяти на бумаге.

Она взяла его за руку.

— Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что ты прекрасный портретист?

Андрей усмехнулся.

— Какой из меня портретист? Это не моё. Ты же знаешь.

— Но, это очень талантливые рисунки.

Он забрал из её пальцев листы бумаги, отложил их на кровать и присев рядом, взял её руки в свои ладони.

— Алина, это ты у меня талантливый художник и самая лучшая девушка на свете. Я так люблю тебя. Если бы ты только могла знать, как я люблю тебя. Я готов не только рисовать эти картины, я готов сделать для тебя, невозможное. Ради твоей улыбки, которая сейчас на твоих губах, и ради этих глаз, что сейчас смотрят на меня с полным обожанием.

Она обняла его за шею и прижалась к нему. Андрей коснулся губами её волос.

— Я завтра улетаю вечером в Санкт-Петербург почти на неделю. У меня подряд два международных рейса дальнего следования. Это последняя неделя работы в моей авиакомпании. Уже на следующей неделе я надеюсь, мы начнём с тобой летать вместе. Я хочу, чтобы за эти дни, пока меня не будет, ты всё хорошо обдумала и приняла окончательное решение о том, как нам быть дальше, — он протянул ей ключи. — Это от квартиры, а эти от машины, заберёшь завтра, когда я уеду. Я хочу, чтобы ты пожила здесь, пока меня не будет, освоилась, почувствовала эти стены.

— Ты серьёзно?

— Более чем. Я очень надеюсь, что этот дом, сможет стать твоим.

Алина нерешительно протянула руку и, взяв ключи из его рук, снова прижалась к нему. Он погладил её по волосам.

— Не спеши. Всё обдумай. Прими решение, а когда я вернусь, мы обо всём поговорим ещё раз.

— Хорошо. Я буду ждать тебя, Андрей. Очень буду ждать. У меня рейс через два дня. Так что я думаю, я встречу тебя в аэропорту, когда ты вернёшься.

Он крепко прижал её к себе, покрывая поцелуями её волосы.

— Девочка, моя любимая, ты даёшь мне такую надежду, которая позволит мне не заметить, как пролетят эти долгие дни нашей разлуки. Я буду звонить тебе каждый день.

— Спасибо тебе за сегодняшний праздник. Ты всегда столько для меня делал в моей жизни. Но сегодня, ты ещё и сделал меня необыкновенно счастливой. Почему я так долго этого не понимала?

Он погладил её по щеке.

— Ты просто ещё маленький слепой котёнок. И только начинаешь познавать этот мир. Я тебе всё покажу, обещаю, только доверься мне, дай нам шанс и ничего не бойся.

Она согласно кивнула.

— Ну что, домой? — спросил он у неё. — Родители там, наверное, с ума сходят. Или может, позвоним им, и ты останешься тут. Я лягу в другой комнате.

Она улыбнулась.

— Нет, Андрюша, я поеду домой. Отвезёшь меня?

— Конечно, поехали, — он накинул ей на плечи свой пиджак и повёл за руку к двери.

Десять минут дороги от Геленджика до посёлка пролетели незаметно. Постоянные повороты дороги укачали Алину, и она заснула, опустив свою голову на его плечо. Андрей периодически посматривал на неё и улыбался.

Когда они подъехали к её дому, он вышел из машины и, открыв двери, нежно коснулся пальцами её щеки.

— Котёнок, просыпайся… — он покрывал её лицо лёгкими поцелуями.

Алина приоткрыла глаза.

— Что, уже приехали?

— Да, — он коснулся её ресниц своими губами.

Алина обхватила его ладошками за шею, и он, подхватив её на руки, аккуратно вынес из машины. Она положила ему голову на плечо и снова заснула.

Ярослав открыл калитку, вышел на улицу и посмотрел на Андрея.

— Что так долго? Мы уже начали волноваться.

— Извини. Так получилось.

— Подожди. Я открою дверь, — Ярослав поспешил помочь племяннику и распахнул перед ним дверь, удерживая её руками.

— Там, воздушные шары для неё в машине, вытащи их, пожалуйста.

Ярослав улыбнулся и направился к автомобилю.

Андрей прошёл в коридор, и осторожно поднявшись по лестнице на второй этаж, толкнул плечом дверь в спальню Алины. Он аккуратно положил её на кровать и прикрыл одеялом. Склонившись, поцеловал в щёку и поправил рукой упавшие на её лицо пряди волос. Долго стоял над ней и смотрел, как она спала.

Ярослав приоткрыл дверь, и Андрей, развернувшись, покинул её комнату.

— Ты возил её на квартиру?

Андрей молча, кивнул.

— И?

— Ей понравилось, — он улыбнулся. — Знаешь, после вашего рейса она очень изменилась и мне кажется, у нас с ней есть шанс. Во всяком случае, сегодня она дала мне это понять.

— Между вами что-то было?

Андрей посмотрел в глаза Ярослава.

— Пока нет. Я не хочу её торопить.

— Ты прав. Она совсем ребёнок. Тебе нужно набраться терпения.

— Я знаю, и готов к этому. Я поеду домой. Завтра утром хочу сходить с ней вместе на выставку, думаю, ей это понравится. А вечером я уезжаю в Питер. Так что вернусь сюда в посёлок только через неделю. Я оставил ей ключи от квартиры и завтра передам от машины. Я хотел бы, чтобы она пожила у меня, пока я буду в рейсе. Ты не будешь против?

— А разве я, должен быть против? Пусть Алина решает сама. Правда, по поводу автомобиля, я не совсем с тобой согласен. Она не очень хорошо водит машину. Так что я бы, её не баловал на твоём месте.

Андрей махнул рукой.

— Пусть учиться. На машине ей будет удобно. Я поехал. Пока!

— Пока! Андрей, подожди!

Молодой человек оглянулся.

— Я очень рад за вас! — тихо сказал Ярослав.

— Я тоже рад! — Андрей вышел из дома и сел за руль автомобиля. Он откинулся на спинку кресла.

Этот день принёс ему так много противоречивых, радостных, феерических и неожиданных эмоций. Счастье, эйфория и лёгкое опасение от того, что завтра он проснётся, и сладкий сон закончится. И всё будет по-прежнему, как когда-то в Питере. Андрей боялся этого и гнал от себя эти страшные мысли. Он завёл мотор и, развернув машину, поехал по дороге на выезд из посёлка.

Глава 5

Андрей остановил машину у дома Алины, заглушил двигатель и вышел на улицу. Открыв задние двери и, склонившись, извлёк из салона огромный букет белоснежных роз и стремительно направился к дому.

Семейство Одонецких-Дягилевых завтракало в полном составе в кухне. Заметив Андрея, разговоры в комнате стихли, и присутствующие устремили на него внимательные взгляды.

Он остановился в дверном проёме с ослепительной улыбкой, в строгом чёрном костюме, небесно-голубой рубашке и с огромным белоснежным букетом в руках.

— Доброе утро, всем! — обратился он к присутствующим в комнате.

Все дружно ответили приветствием.

— Алинка, это к тебе, — хмыкнул Владимир и, улыбнувшись, посмотрел на сестру.

— Андрюша, садись с нами завтракать, — пригласила мама Алины.

— Спасибо, Полина Владимировна, но я уже позавтракал. Я за Алиной. Мы едем сегодня на выставку известного фотохудожника, — он подошёл к девушке и, поцеловав её в щёку, положил ей на колени букет цветов.

Алина улыбнулась и, прикрыв глаза, вдохнула аромат роз.

— А что за фотограф? — спросил Ярослав.

— Олег Разумовский. Знаменитый фотограф с мировым именем, — ответила Алина. — Я была на его выставке в Петербурге три месяца назад.

— И тебе не скучно, смотреть одни и те же фотографии по нескольку раз?

— Папочка, если бы ты их увидел, ты бы тоже захотел их пересмотреть не один раз. Уникальные работы. Этот человек очень талантлив. Ладно, я пошла, переодеваться, — Алина поцеловала обоих родителей, поблагодарила за завтрак и, нежно коснувшись руки Андрея, вышла из комнаты.

Она стояла перед зеркалом, осматривая со всех сторон белое ситцевое платье до колена, с юбкой полусолнце, и туго затягивала тоненький кожаный ремешок на своей талии.

Ладони Андрея скользнули по её телу и она, откинув голову назад, прижалась к его груди.

— Ты меня напугал. Так тихо вошёл, что я не заметила.

Он поцеловал её в мочку уха и тихо прошептал:

— У меня самая красивая девушка на свете. Ты сногсшибательно выглядишь. Провоцируешь меня и моё желание?

— Как ты угадал?

— Нетрудно догадаться…

Он развернул её к себе и моментально накрыл её губы своими. Целовал настойчиво, требовательно, крепко прижимая её к себе. Скользящими движениями пальцев ласкал её спину, невольно сминая лёгкую струящуюся ткань её одежды. Осторожно опустил её на кровать и, накрыв своим телом, склонился к её лицу.

— Боюсь, мне будет трудно, дождаться нашей следующей встречи у меня дома, — тихо прошептал Андрей.

— Мне тоже… — Алина притянула его к себе за шею и коснулась его губ своими. Её хрупкие ладони медленно заскользили по его спине. Она крепко прижимала его к себе, отвечая на многочисленные поцелуи. — Андрюш, мы не опоздаем? — пытаясь восстановить сбившееся дыхание, тихо спросила она.

Одонецкий слегка отстранившись от неё, посмотрел на часы.

— Да, ты права. Пойдём, — он стремительно встал на ноги и подал ей руку.

Алина подошла к зеркалу и провела пальцами по своим припухшим губам.

— Ну, вот… над макияжем губ я больше не колдую. Естественные и натуральные, а главное, без помады… — она загадочно улыбнулась и посмотрела на Андрея.

Он подошёл ближе и, обняв её, коснулся губами её затылка.

— Ты и без помады, очень красивая. Пойдём, а то нам ещё добираться до города. Боюсь, на трассе будут пробки.

Они спустились по лестнице и, попрощавшись с домочадцами, уехали в город.

Городской выставочный зал был полон народа. Красивая огромная афиша венчала вход в зал, с изображением ночного Парижа и огромных дождевых капель, скрывающих город за серой и угрюмой пеленой осени.

Алина держала Андрея под руку и осматривалась по сторонам.

— Странно, что нигде нет его портретов. Это такое впервые. Мне нравятся работы фотохудожника, но я не знаю, как он выглядит.

— Ну, значит таково его желание. Ты же знаешь, у этих творческих людей, всегда есть свои особые запросы и требования. И все должны их беспрекословно выполнять.

— Ты прав. Такой как он, наверное, может себе это позволить. Пойдём в зал, там, на входе, по-моему, уже начинают пропускать посетителей.

Они предъявили билеты, и зашли в вестибюль.

Алина держала Андрея за руку и медленно шла по проходу огромного светлого выставочного зала. Они с интересом осматривали экспозицию фотоснимков. Многочисленные портреты в чёрно-белом и цветном изображении, были больше похожи на художественные картины, выполненные красками. Чувственные и осязаемые портреты людей разнообразных возрастов, национальностей и принадлежностей к различным слоям общества. Многообразие и вместе с тем абсолютная уникальность каждой работы. Снимки не походили один на другой. Они завораживали и вдохновляли одновременно, вызывали бурю эмоций и заставляли терять ощущение пространства, погружаясь с каждой работой в её особый чарующий мир магии современного искусства.

Мастер создал свои творения, погрузив человека в его внутренний мир и в его удивительное сосуществование с окружающей средой, в которой он находился. Отдельные снимки казалось, были наполнены некоторым оттенком мистики и драматичности. Другие излучали умиление и очарование, как например многочисленные портреты маленьких детей. Они оживали, словно сон и казалось, наполнялись визуальным движением, хотя все предметы снимка оставались неподвижными. Потрясающее освещение и уникальные тени, заставляли держать свой взгляд, не отрывая подолгу от каждой работы. Безудержные эмоции и настроение, просто потоком горной реки выливались на зрителя с каждой фотоработы художника. Множество лиц, множество образов и действий, но неизменным оставалось только одно, великий талант мастера, чьи руки прикоснулись к сотворению этих шедевров.

— Да, он действительно очень талантлив. Ты была права. Прекрасные работы. Несмотря на то, что я не очень люблю подобное искусство, эти фотографии мне нравятся, — сказал Андрей, обращаясь к Алине.

— Я тоже не устаю ими восхищаться. Уникальные работы и великолепная работа художника.

У Андрея зазвонил телефон. Он достал его из кармана и посмотрел на экран.

— Котёнок, извини, пожалуйста. Отец звонит, я отойду на минутку.

— Конечно, — она поцеловала его в щёку. — Я буду во втором зале.

Андрей кивнул и отошёл в сторону.

Алина прошла в соседний зал, и остановилась у большого портрета маленького мальчика, тибетского беженца с печальными глазами. Снимок вызывал у неё смешанные чувства. С одной стороны, он был очень красив, необычный антураж и исполнение, с другой стороны изображение просто накрывало болью и отчаянием, заставляя сердце сжиматься в комок, от сострадания горю людей, потерявших свою родину и обречённых на вечное скитание.

Её глаза неожиданно закрыли мужские ладони.

Она улыбнулась и, коснувшись их своими руками, тихо произнесла:

— Андрюшка, ты опять меня пугаешь.

— Здравствуйте, Алина, — раздался возле её уха тихий мужской голос.

Её сердце дрогнуло. Она убрала чужие руки от своего лица, и медленно обернулась.

Перед ней стоял красивый мужчина в лице её недавнего пассажира бизнес-класса. В белоснежной рубашке, снова небрежно расстёгнутой на груди и классических брюках бежевого цвета. Он ослепительно улыбался, а его чёрные непослушные пряди густых волос, небрежно спадали на его лоб.

— Это вы? — Алина удивлённо на него смотрела.

— Я.

— Здравствуйте! Вот уж не думала, что ещё когда-нибудь вас увижу, да ещё в таком месте.

— Не верите в судьбу?

— Верю.

Он взял её руку и коснулся своими губами её тонких пальчиков. Сердце Алины волнительно забилось.

— Значит, вы всё-таки пришли на выставку, как и обещали? — спросил он у неё, и загадочно улыбнулся.

— Да. Я здесь со своим молодым человеком.

— У вас есть молодой человек? О, как жаль…

— Почему?

— Я думал, что у такой богини, как вы, не может быть сердечного поклонника, и её можно попробовать завоевать.

— Я не богиня. Я обычная земная женщина.

— А вот я думаю по-другому. Вы слишком красивы и эфемерны для простых земных отношений. Вы словно, нежная воздушная муза, парящая в небе.

Алина улыбнулась. Она слегка терялась под его пристальным обжигающим взглядом.

— Извините, — внезапно подошедший к ним мужчина, обратился к Алине. — Олег Алексеевич, простите, но пора начинать официальный приём по случаю вашей выставки. Мэр города уже приехал.

— Да, я сейчас иду. Ещё одну минуту.

Олег снова перевёл взгляд на Алину. Она смотрела на него удивлённо и слегка шокировано.

— Значит, вы и есть… тот самый знаменитый Олег Разумовский?

— Значит, я и есть. Вы удивлены?

— Но, я вас представляла другим…

— Старым, мрачным стариком с обмотанным вокруг шеи длинным рваным шарфом? — Разумовский громко рассмеялся.

— Вы шутите, а я серьёзно. Да, я думала, что вы несколько старше. И внешне… я думала, что вы другой.

— Я вас разочаровал? — он приблизился к её лицу, внимательно рассматривая её глаза и губы.

Алина нервно сглотнула слюну. Её сердце забилось учащённо.

— Нет.

— Значит, всё-таки не разочаровал. Я очень рад этому.

— Я не это хотела сказать. Просто вы очень молоды для такого уровня профессионализма.

Разумовский снова рассмеялся.

— Вы находите? А мне кажется у меня как раз подходящий возраст, — он посмотрел на часы. — Мне к моему величайшему сожалению, нужно идти. Скажите Алина, что вы делаете сегодня вечером?

— Я занята.

— Чем же, позвольте вас спросить?

— Я провожаю своего молодого человека в аэропорт.

— Он улетает?

— Да. Он работает пилотом в авиакомпании Санкт-Петербурга.

— Вот как? Он пилотирует пассажирские авиалайнеры?

— Да.

— Ну что ж, очень достойное занятие для мужчины. Значит, вы работаете вместе?

— Пока нет. Но скоро будем.

— Простите, с кем имею честь… — раздался голос Андрея рядом с ними. Он взял руку Алины в свою ладонь.

— Олег Разумовский, — представился мужчина и протянул свою руку.

— Андрей Одонецкий. Значит, вы и есть знаменитый фотохудожник, автор этой выставки?

Мужчины пожали друг другу руки.

— Да. Это я.

— Вы знакомы с Алиной?

— Позавчера был пассажиром её самолёта, разумеется, инкогнито. Похоже, она до сих пор не верит, что я — это я, — Олег улыбнулся и посмотрел на задумчивое лицо Алины.

Андрей обнял её за плечи.

— С тобой всё в порядке, солнышко?

— Да, — она натянуто улыбнулась.

Олег обратился к Андрею:

— Может быть, вы останетесь на презентацию и фуршет? Туда пускают только VIP персон, но я позабочусь о пропуске для вас.

— Нет, благодарю вас. Нам уже пора. Я сегодня улетаю и нам хотелось бы побыть вдвоём с моей девушкой.

Алина молча смотрела на Разумовского, который прожигал её своим взглядом.

— Очень жаль. Ну что ж, не смею задерживать. Рад был знакомству и встрече. Всего хорошего, друзья!

— До свидания, — ответил Андрей и, обняв Алину за плечи, направился на выход из зала.

Разумовский вышел на лестницу и долго смотрел им вслед. Заметил, как они нежно обнимали друг друга в вестибюле и целовались на улице уже у машины. Неожиданная встреча с Алиной лишила его покоя, и о презентации, а тем более о фуршете, думать совсем не хотелось.

Конечно, он сразу признал и отметил, что молодой человек этой малышки вовсе не дурён собой. Эдакий образец настоящей мужественности, силы и благородства и от того, наверное, ему ещё больше захотелось вступить в эту игру, и попытаться увести у него эту крошку.

Сегодня она снова заставила его сердце поволноваться. Да, что там сердце, мужское желание, как можно скорее познать её, тихо нашёптывало ему внутри всякие милые пошлости, которые бы он был не прочь разыграть с ней в постели.

— Олег Алексеевич! Ну, мы же все вас ждём…

Разумовский прервал свои мысли и резко обернулся.

— Афанасий Ильич, хотите заработать тысячу евро?

— Разумеется, хочу. Что мне нужно сделать?

— Я хочу знать домашний адрес этой милой леди. Вон на улице с молодым человеком, у белой машины, видите?

Мужчина заинтересовано посмотрел в окно.

— И только?

— Да, и только.

— Я всё выполню. В конце вечера вы будете знать, где она живёт.

— Надеюсь.

Распорядитель выставки быстро сбежал по ступенькам и, хлопнув дверью, выскочил на улицу.

Разумовский улыбнувшись, ещё раз посмотрел в окно.

Ну что ж, малышка, я хотел дать тебе возможность подрасти, но, похоже, сама судьба за тебя всё решила…

Он развернулся и направился в зал, где его ждали многочисленные гости и почитатели его таланта из кругов местной знати и предпринимательства.

****

Алина заглушила двигатель машины и с волнением посмотрела на Андрея.

— Ну, вот видишь, у тебя всё получилось. Самостоятельно привезла меня в аэропорт. Главное, не волнуйся, когда садишься за руль и не спеши. Ну что, пойдём в зал ожидания? Скоро начнётся регистрация рейса.

Они вышли из машины, и Андрей, достав свои вещи из багажника, взял Алину за руку и пошёл с ней внутрь аэровокзала.

Они долго стояли молча у окна и нежно обнимали друг друга. Он взял её лицо в свои ладони и внимательно посмотрел в её глаза.

— Ты сегодня весь вечер молчишь. Всё в порядке? Ты не заболела?

— Нет, я здорова. Не волнуйся. И со мной всё в порядке. Тебе просто показалось.

Алина задумалась. Ей не хотелось врать Андрею. Но она действительно чувствовала себя после выставки не в своей тарелке. И то, что Андрей это заметил, было неприятно вдвойне. Она не желала, но снова и снова, продолжала возвращаться мыслями к её встрече с Разумовским. Она была потрясена до сих пор. Её таинственный пассажир, случайно появившийся в её жизни два дня назад, и с первого взгляда околдовавший её и оставивший волнующее и неизгладимое впечатление, сегодня оказался всемирно известным фотохудожником, работы которого она боготворила. Тот небожитель, который казался ей недоступным, сегодня снова случайно появился в её жизни, и заставил её сердце волнительно биться в его присутствии.

— Что с тобой, солнышко?

Она посмотрела на Андрея и улыбнулась.

— Прости, пожалуйста, я что-то сегодня какая-то несобранная. Усталость что ли. Не пойму…

— Сейчас поедешь домой и отдохнёшь. Я буду скучать по тебе, котёнок. И буду с нетерпением ждать нашей новой встречи.

Она обняла его руками и прижалась к нему, уткнувшись лицом в его рубашку.

— Я тоже буду скучать. Возвращайся быстрее.

— Время пролетит незаметно. Ты даже не успеешь отсчитать дни. Продумай, чтобы тебе хотелось изменить в доме? Мы купим всё необходимое, как только я вернусь из рейса.

— Хорошо. Я подумаю. Главное, будь осторожен во время полёта.

Он коснулся губами её лба и ресниц.

— Конечно, буду. Со мной всё будет в порядке, пока ты ждёшь меня. Ведь ты будешь меня ждать?

— Буду.

— Ну, мне пора. Я побежал на регистрацию, — он склонился и, коснувшись ладонями её лица, прижался к её губам в прощальном поцелуе.

Она погладила его ладонью по щеке и Андрей, развернувшись, пошёл по длинному коридору к стойке регистрации. Периодически оборачиваясь, он улыбался и махал ей рукой.

Алина вернулась на парковку и присев в машину, откинулась на спинку кресла. Внутри образовалась какая-то пустота. Постоянные разъезды отца, к которым она привыкла с самого детства, были нормой, но когда сегодня она проводила Андрея, остро ощутила это неприятное ощущение разлуки внутри себя. Было ли это обусловлено тем, что она начала влюбляться в него. Или это было что-то другое, она пока не могла объяснить сама себе.

Она повернула ключ в замке зажигания и, достав телефон, набрала номер мамы.

— Мамочка, я сегодня буду ночевать в квартире у Андрея. Да, проводила и еду теперь домой. Да, поем обязательно. Не волнуйся! Пока, родная. Поцелуй за меня папу.

Она повернула руль направо, и выехала на дорогу, ведущую в город.

****

Алина оставила машину на подземной парковке дома и медленно направилась к подъезду.

— Поздно же вы возвращаетесь домой, Алина. Не боитесь так поздно ходить по улицам?

Она обернулась на хозяина приятного мужского голоса.

— Это вы?

Разумовский поднялся со скамьи. В руках у него был огромный букет белоснежных лилий. Он подошёл к ней ближе и протянул цветы.

— Мне кажется, такой юной особе, положено дарить только такие цветы. Особенно когда она так божественно прекрасна.

— Простите Олег Алексеевич, но я….

— Просто, Олег.

— Олег, вы меня простите, но я не принимаю цветов от малознакомых мужчин.

— А разве мы с вами малознакомы? В таком случае предлагаю познакомиться поближе. Может, поужинаете со мной сегодня? Я приглашаю вас.

— Нет. Я не буду с вами ужинать.

Он подошёл к ней ближе и приблизился к её лицу.

— Почему? Мне бы очень хотелось знать причину.

Сердце Алины бешено забилось в груди. Она робко подняла глаза на Олега.

— Потому, что у меня есть молодой человек.

— И только?

— А вам этого мало?

— Мне мало того времени, что я провёл возле вас сегодня. Очень мало, и я бы хотел наверстать упущенное.

— Мне пора идти. Я устала и очень хочу спать.

Алина развернулась и быстро пошла по направлению к дому. Оказавшись в подъезде, она взбежала по ступенькам на второй этаж и, затаив дыхание, выглянула из окна. Разумовский стоял в центре двора с букетом цветов, и с любопытством осматривал дом.

Алина увидела, как он направляется к подъезду и, сорвавшись с места, побежала по лестнице наверх. Она поднималась по ступенькам, стремительно, преодолевая пролёт за пролётом. Лифт начал своё медленное движение наверх, и она резко остановилась на шестом этаже. Волнение и страх перемешались у неё внутри. Она боялась снова остаться с ним наедине.

Алина долго стояла на месте, не решаясь пойти дальше и лишь после того, как лифт вернулся на первый этаж, она поднялась по ступеням выше, направляясь к своей квартире.

У двери лежал букет с лилиями и записка внутри упаковки, с красиво выведенными от руки прописными буквами:

«Хочу вас видеть, прекрасная богиня»

Алина усмехнулась и порвала записку на мелкие кусочки. Она опустила в мусоропровод её обрывки, и тяжело вздохнув, отправила туда же и букет цветов.

Открыла замок входной двери и прошла внутрь комнаты, задержавшись ненадолго у кухонного окна.

Разумовский стоял у своей дорогой спортивной машины, с интересом рассматривая окна дома. Заметив её силуэт в одном из них, махнул рукой. Он опустился перед её взором на колени и склонил голову в жесте абсолютного преклонения.

Алина рассмеялась вслух. Знаменитый фотохудожник на коленях во дворе её дома. Ещё вчера, такое ей могло присниться только во сне.

Она погасила свет в кухне и ушла в ванную комнату. Когда вернулась, Олега уже во дворе, не было. Она облегчённо выдохнула и прошла в спальню. Телефон был переполнен пропущенными звонками Андрея.

Она моментально набрала его.

— Привет, мой хороший. Извини, была в ванне. Как ты долетел? У меня всё в порядке. Доехала нормально. Да, я у нас дома. Да, родителей предупредила. Сейчас ложусь спать. Мне завтра в рейс с утра. Спокойной ночи! Целую тебя и очень скучаю.

Она отключила телефон и, отложив его в сторону, разделась и легла в кровать. Необыкновенный покой и стойкое ощущение, что она дома, внезапно охватило её мысли. В этом доме ей было комфортно, спокойно и очень уютно. Единственное, чего не хватало в данный момент это рук и тепла Андрея. Уже не хватало его поцелуев, нежности и… близости. Она поймала себя на мысли, что стала испытывать желание к нему. Желание стать его женщиной и познать его ласки и нежные прикосновения. Интересно, каково это, когда ты с мужчиной? Каково быть с Андреем… — подумала она про себя.

Ей было двадцать, и она к своему стыду была слишком несовременна и пока не смогла преступить эту черту в общении с мужчинами. Мама её постоянно предостерегала от своего неудачного жизненного опыта, убеждала, что она должна избегать таких же ошибок в своей жизни, какие были у неё. И она не спешила. Ей всегда хотелось, чтобы это произошло красиво, романтично и чтобы запомнилось на всю жизнь.

Алина глубоко вздохнула и, выключив лампу на тумбочке, прикрыла глаза, пытаясь заснуть. Она завела будильник на семь утра. Ей нужно было встать пораньше, подготовиться к рейсу и встретиться с отцом в аэропорту в девять.

Заснуть сразу не получилось, она ворочалась с бока на бок и мысли снова невольно возвращались к Разумовскому, к его настойчивости и бесцеремонности. Ещё вчера он казался ей, недостижимым небожителем, эталоном таланта и мастерства, а сегодня, когда ждал её во дворе с цветами на коленях у машины, был похож на простого мальчишку, пытающегося за ней ухаживать.

Она приоткрыла глаза и вспомнила его лицо, когда он стоял рядом с нею, и его глаза, бесстыдно блуждающие по её фигуре. Да, Вероника оказалась права, он просто легкомысленный бабник. Ведь знал, что у неё есть Андрей, тем не менее, приехал с цветами. Сумасшедший! Ну, ничего. Его чары на меня не подействуют. Я не поддамся его обаянию, — подумала Алина, с улыбкой погружаясь в глубокий сон.

Утром она, конечно же, всё равно умудрилась проспать. И только телефонный звонок Андрея разбудил её окончательно. Алина металась по комнате, на ходу одеваясь, собирая вещи, и пытаясь сварить себе кофе. Рассыпала кофейные зёрна, разбила яйца возле холодильника и пролила молоко. Уборка не входила в её утренние планы.

Она быстро сделала макияж, взяла сумку с документами и выскочила в коридор, закрывая двери на замок. Уже внизу спохватилась, что забыла ключи от машины. Но возвращаться было некогда, и она пересекла двор, бегом направляясь на улицу, в поисках такси.

Алина подняла руку, пытаясь поймать попутную машину.

Чёрный автомобиль остановился возле неё у тротуара.

— Алина, доброе утро, садитесь, я вас подвезу.

Она склонилась к приоткрытому окну и увидела Разумовского.

— Это опять вы?

— Чем же я вас так обидел, Алина, что вы даже не хотите со мной поздороваться?

— Доброе утро. Вы меня не обидели. Просто я не хочу, чтобы вы были рядом.

— Почему?

— Потому что у меня есть жених.

— Уже жених? Вчера был только молодой человек.

Разумовский поспешно вышел из машины и подошёл к Алине.

— Вы на работу?

— Да, я опаздываю на рейс.

Он открыл перед ней дверцу автомобиля.

— Садитесь.

— Нет, спасибо, я возьму такси.

— К чему все эти ваши формальности? Садитесь. Я довезу вас быстро, куда скажете.

Алина немного подумала и, посмотрев на часы, всё-таки присела в салон машины Разумовского.

Он сел рядом и внимательно посмотрел на неё.

— Вам удивительно идёт всё. Даже форменное платье.

— Олег Алексеевич, давайте уже поедем. Я опаздываю.

Он улыбнулся и повернул ключ в замке зажигания.

— Командуйте куда?

— В аэропорт.

— Слушаюсь, моя богиня.

Алина недовольно скривила губы и, отвернувшись, принялась смотреть в окно.

— Надолго вы улетаете?

— На два дня.

— Позволите встретить?

— Ни в коем случае. Я после приезда вернусь с отцом в Дивноморское.

— Значит, мужчина, который был рядом с вами в аэропорту — ваш отец?

— Да.

— У вас прямо семейная династия. Всегда завидовал таким крепким профессиональным семейным традициям.

— А у вас нет семьи?

— Здесь в России я один. Моя мать живёт во Франции, а отец умер год назад.

— Простите.

— Ничего.

— А почему вы остались в России и не вернулись во Францию?

— Россия моя родина, и я хочу жить и творить здесь. Мне здесь интересно всё. Природа, люди, культура. Кстати, я хотел бы вас попросить поучаствовать в моей фотосессии. Я начал снимать новую коллекцию фотографий с необычными женскими образами. Мне очень нужно ваше лицо. К тому же антураж, который я буду использовать для съёмок, думаю, вам будет интересен в первую очередь, как художнику.

— Я не могу. У меня плотный график работы.

— Ну, может, вы найдёте всё-таки для меня немного свободного времени. Я очень хорошо плачу своим моделям.

— Я не модель и мне хватает денег, которые я уже зарабатываю.

— Ну что ж, как угодно. Кстати, мы приехали, — Разумовский сделал резкий поворот руля и припарковал машину.

Алина протянула ему деньги.

— Спасибо большое!

— Я не водитель такси. Уберите.

— Ну что ж, как угодно. До свидания! — ответила Алина и потянулась к ручке, чтобы открыть дверь.

Но Разумовский в одну секунду заблокировал все двери.

— Что вы делаете? Откройте немедленно, я опаздываю.

— Открою. Только при одном условии, — он приблизился к её лицу.

Алина со страхом в глазах смотрела на него.

— Каком ещё условии?

Он обхватил её рукой за талию и прижал к себе, стремительно раскрывая её губы своими. Она попыталась вырваться, но его крепкие руки удерживали её на месте мёртвой хваткой, прижимая к себе. Он исследовал её рот, словно искусный мастер, не давая ей возможности пожалеть или одуматься. Страстные, требовательные, изводящие поцелуи, одновременно пугающие и разжигающие огонь в её крови, сводили с ума и заставляли терять волю.

Через мгновение, он резко отпустил её и разблокировал двери. Алина сидела на месте, словно потерянная и смотрела перед собой, будто в пустоту.

— Алина, вы опоздаете, — тихо произнёс с улыбкой Разумовский и погладил её по щеке.

Она повернулась и рассеянно посмотрела на него.

Олег коснулся рукой её лица и аккуратно стёр тонкий след её размазанной губной помады.

— Я всё-таки вас встречу в аэропорту.

— Ни за что! — Алина с размаху ударила его по щеке и поспешно выскочила из машины.

Разумовский потирал пальцами покрасневший участок кожи и с улыбкой наблюдал за стройной фигуркой, исчезающей в толпе, наводнившей территорию аэровокзала.

Он взглянул в салонное зеркало на своё лицо и улыбнулся.

Маленькая тёплая кошечка с острыми коготками. Вкусная и такая сладкая. Забавная игра, мне она начинает, нравится всё больше и больше. Ну что ж, девочка, думаешь отпугнуть меня своим показным отчуждением? Сомневаюсь, что у тебя получится, устоять передо мной.

Он завёл двигатель автомобиля и, взглянув в стекло, мигнул фарами сидящей на остановке девушке с двумя чемоданами.

Она улыбнулась и подошла ближе к его машине.

Разумовский открыл стекло.

— Вас подвести?

— Да, если вас не затруднит. Мне нужно на улицу Абинская.

Разумовский задумался.

— Видите ли, я не очень хорошо знаю местные улицы, но по навигатору я думаю, найдём. Садитесь.

Девушка улыбнулась и, сложив чемоданы на заднее сидение его машины, присела с ним рядом.

— Вы приехали в гости?

— Нет. Я приехала поступать в институт. Я живу здесь рядом в посёлке.

Разумовский взглянул на эту миленькую блондиночку и улыбнулся, погружаясь в свои мысли.

Сколько же их красивых и милых простушек из деревни. Приезжающих в крупные города устраивать свою судьбу. Истинные красавицы, одарённые природой, но лишённые ума и сообразительности.

Знал, что уже сегодня вечером она окажется в его постели. Ресторан, букет цветов, милая ювелирная безделушка и она сегодня же отдаст ему и свою любовь, и свою невинность. А, впрочем, возможно его планы изменятся. Сейчас его больше всего занимала маленькая кошка с острыми когтями, давшая ему отпор несколько минут назад, несмотря на тот страстный поцелуй, в который он вложил все своё мужское умение и талант.

Разумовский перевёл свой взгляд на мило болтающую попутчицу и поехал искать необходимую ей улицу.

****

Обратный рейс Алины отменили, и она отправилась ночевать в гостиницу. Они делили с Вероникой один номер на двоих.

Соболева сидела на кровати, обёрнутая в большое банное полотенце и подпиливала маникюрной пилочкой свои ноготки. Она с интересом посматривала на подругу.

— Алина, что с тобой сегодня? Ты какая-то загадочная.

Девушка посмотрела на неё.

— Вероника, я хотела тебе сказать, что… мы начали встречаться с Андреем.

Соболева отложила пилочку в сторону и присела ближе к подруге.

— Ты серьёзно?

— Да. Прости. Я знаю, что он тебе нравится, но…

— А как же твои убеждения, что он для тебя всего лишь друг?

— Знаешь, так получилось, что наши отношения вышли за эти рамки, и я поняла, что он мне нравится, как мужчина.

— Быстро ты повзрослела. Думала это случиться гораздо позже. Ну что ж, мне всё равно там ничего не светило. Хоть за тебя буду рада.

— Ты, правда, не сердишься на меня?

— Ты что с ума сошла? Ещё из-за мужиков сердится на близкую подругу. Вы хорошая пара. Я думаю, у вас всё сложится. Вы уже были вместе?

— Ника…

— Ну что Ника? Я что спросила что-то странное? Это же естественно между мужчиной и женщиной. Ну?

— Нет, пока. Я не смогла так сразу остаться у него.

Вероника вздохнула.

— Да, чувствую, тяжело ему с тобой придётся.

— Ника, я тебе ещё не всё сказала. Помнишь, того мужчину, что летел бизнес-классом в прошлый рейс?

— Тот прощелыга, что тебе понравился? Помню, конечно.

— Так вот, он оказался тем самым Олегом Разумовским, известным фотографом.

— Иди ты… серьёзно?

— Да, мы его встретили с Андреем на выставке.

— Надо же, никогда бы не подумала, что он медийная личность. И что?

— Он каким-то образом узнал адрес квартиры Андрея, и вчера вечером там меня ждал с букетом цветов.

— А ты?

— Ушла в квартиру.

— Слушай, не нравится мне это всё…

— Мне кажется, он пытается за мной ухаживать.

— Ты с ума сошла? Какие ухаживания? Гони его взашей. Он же видел тебя с Андреем и знал наверняка, что ты его девушка, тогда зачем пришёл с цветами?

— Я не знаю.

— Зато я знаю. Тешит своё самолюбие. Поиграет с тобой и выбросит. Затащит в постель, вот что. Я таких типов как он, знаю. Коллекционер, чёрт бы его подрал. Алинка, даже не вздумай. Я тебя прошу, не рушь, всё то хорошее, что есть в твоей жизни. Беги от него, куда глаза глядят. То-то я смотрю, что на тебе лица нет, весь рейс. Выбрось его из головы. Спокойно работай и не вздумай общаться с ним.

— Хорошо. Сделаю всё, как говоришь. Пойду, позвоню Андрею. Он уже должен приземлиться.

— Давай! — Вероника улыбнулась и, щёлкнув кнопкой пульта, включила в номере телевизор.

Алина вышла на балкон и набрала номер Андрея.

— Да, моя девочка, любимая, — раздался в трубке его голос.

— Андрюша, привет! Ты уже приземлился?

— Да, уже едем в гостиницу. Всё в порядке. Как вы?

— У нас вылет задержали. Нелётная погода. Сидим в гостинице с Вероникой. Пьём чай и будем смотреть телевизор.

— Понятно, а я приеду и сразу спать. Устал чертовски, даже есть не хочу.

— Андрюш, а когда ты назад?

— Через четыре дня буду дома. Осталось совсем немножко.

— Андрюша, я решила. После того как ты вернёшься, я хочу не просто встречаться с тобой. Я хочу сразу переехать к тебе и жить с тобой вместе. Ты не против?

— Котёнок мой, ты смеёшься? Как я могу быть против этого, я об этом, мог только мечтать. Как хорошо, что ты приняла это решение.

— Мне тебя не хватает. Пусто без тебя и очень холодно.

— Но ведь на улице лето, — он рассмеялся.

— На улице лето, а внутри, когда тебя нет, зима.

— Потерпи, солнышко моё, я скоро приеду. И уже больше никуда от тебя не денусь. Будем вместе и на работе и дома. Ладно, Алинчик мой любимый, мы приехали. Целую тебя мой котёнок и очень люблю! Я позвоню утром! Пока!

— Пока, Андрюша. Целую.

Она положила телефон в карман халата и опустилась в плетёное кресло, которое стояло на балконе. Рассеянные чувства блуждали у неё внутри. Она словно чего-то боялась. Самой себя, жизненных обстоятельств, обретения и потери такого долгого и желанного счастья. Она чувствовала себя действительно, как назвал её Андрей слепым котёнком, когда его не было рядом. Только с ним она всегда была уверенна в себе и во всём, что происходило вокруг. Только с ним рядом знала, что всё будет хорошо, и он спасёт и отведёт любую беду в её жизни.

Она улыбнулась, вспоминая их поездку на карнавал, его тёплый взгляд, губы и его поцелуи. Милый, добрый и преданный ей человечек, который возможно очень скоро станет по-настоящему близким и родным для неё мужчиной. Ведь о таком она всегда мечтала.

Она обняла себя руками за плечи и с этими светлыми мыслями вернулась в номер, и прилегла на постель рядом с Вероникой. Подруга, не переставая рассказывала ей о своей новой диете, бывших кавалерах и новых модных брюках, которые она купила на прошлой неделе. Чем неизменно поднимала Алине настроение и заставляла от души смеяться, над её шутками и колкостями которые девушка, не скупясь, обращаясь вслух, посылала всем представителям сильного пола человечества.

Глава 6

Самолёт приземлился час назад, а Алина всё ещё была в аэропорту. Она пообещала маме, что сегодня будет ночевать дома, и ожидала отца, сдающего полётную документацию и проводящего пост полётный брифинг с членами экипажа. Он появился на пороге кабинета через несколько минут.

Алина поднялась со стула и подошла к нему ближе.

— Ну что, всё сдал? Едем домой?

— Да. Кстати, забыл тебе сказать, я получил расписание рейсов на следующий месяц.

— Покажешь?

— Да, только чуть позже. Устал и хочется домой. Жаль, Андрея нет в городе, придётся брать такси.

Они вышли на улицу и направились к стоянке автотранспорта, обслуживающего аэровокзал.

— Добрый день! Такси, не желаете?

Одонецкий с дочерью обернулись. Ярослав внимательно посмотрел на молодого человека, заговорившего с ними.

— Желаем. Вы водитель?

— Да, прошу вас. Моя машина стоит немного дальше. Позволите, взять ваши вещи? — спросил Разумовский, обращаясь к Алине, и протягивая руку.

Она взглянула на отца и передала Олегу свою сумку.

— Прошу за мной, — он жестом, пригласил их обоих, следовать за ним.

Ярослав задумчиво смотрел, на дорогую спортивную машину, которая стояла перед ними на парковке.

— Молодой человек, а вы уверены, что с такой машиной вам необходимо заниматься частным извозом?

— Уверен. Мне это крайне необходимо. Присаживайтесь.

Ярослав сел в салон автомобиля, и назвав свой домашний адрес, внимательно посмотрел на притихшую Алину.

Машина тронулась, и она повернулась к окну. Внутри неё кипела злоба на Разумовского. Ей очень хотелось устроить ему скандал, расцарапать физиономию и придушить своими собственными руками. Но при отце, устраивать публичную казнь этому мерзавцу, было нельзя.

Алина повернула голову и посмотрела в салонное зеркало автомобиля, и тут же, встретилась с улыбающимися чёрными глазами Олега. Она смерила его уничтожающим взглядом, и снова отвернулась к окну, рассматривая мелькающие перед её глазами деревья, и пытаясь успокоить свой нарастающий гнев.

Машина остановилась у дома Одонецких, и Ярослав протянул деньги водителю, но Разумовский сложил руки в протестующем жесте.

— Благодарю Вас, но у меня сегодня акция. Каждая вторая поездка бесплатно.

— Очень интересно. Ну, как угодно, — Ярослав улыбнулся и, посмотрев на Алину, вышел из машины на улицу.

Олег повернулся и, протянув руку, убрал прядь волос с лица Алины. Девушка сидела молча, и смотрела прямо перед собой.

— Алина, нам нужно поговорить. Я подожду тебя здесь. Сможешь, выйти ко мне, чуть позже?

Она отбросила его руку и поспешно вышла на улицу, громко хлопнув дверцей автомобиля. Вошла в дом и, опустив сумку на пол в прихожей, сразу же направилась на второй этаж в свою спальню. Ей очень хотелось переодеться, принять душ и по возможности избежать разговоров с отцом, который наверняка всё понял, о горе водителе такси, на дорогой иномарке.

Алина начала подниматься по ступенькам и резко остановилась на месте, пристально вглядываясь в ковровое покрытие пола вокруг себя. Розовые лепестки разнообразных оттенков были рассыпаны по всей лестнице. Она недоуменно осмотрелась по сторонам.

Бабушка, появившаяся перед нею на втором этаже, улыбнулась и обняла её за плечи.

— С приездом Алина. Как первый полёт?

— Здравствуй, бабушка. Всё в порядке. Бабуля, а это что? — она показала рукой на пол.

— Это мне у тебя, хотелось бы спросить… — женщина улыбнулась.

Алина посмотрела на неё вопросительно и стремительно направилась к двери своей спальни. Дорожка из розовых лепестков вела как раз туда. Она распахнула дверь своей комнаты и ахнула вслух.

Комната была заставлена огромными корзинами роз. Цветовое наполнение и разнообразие их оттенков, было подобно россыпи калейдоскопа. Цветовой палитре, какая только возможна в природе, от чистых и нежных, словно первый снег, до чувственных, цвета спелой вишни с чёрным бархатным оттенком. Нежный аромат цветов заполнил комнату и слегка закружил голову.

Она обернулась и посмотрела на улыбающуюся бабушку.

— Кто это сделал?

— Высокий и очень красивый молодой брюнет на дорогой машине. Он представился, как Олег Разумовский. Очень приятный молодой человек, воспитанный и вежливый. Цветы доставили огромной машиной. Ты не представляешь, сколько людей было задействовано, чтобы их сюда все внести.

Алина бросила пиджак на кровать и сорвалась с места.

— Алина, куда ты? — крикнула ей вслед бабушка.

Но девушка её не слышала.

Она выскочила из дома и направилась на улицу, громко хлопнув калиткой.

Разумовский сидел на капоте своей машины и спокойно смотрел на приближающуюся к нему Алину.

Она подскочила к нему и закричала:

— Что вам от меня нужно? Зачем всё это? Цветы, такси? Вы понимаете, что мне всё это не нужно. Не нужно ничего от вас.

Олег невозмутимо смотрел на неё. Он медленно обводил взглядом её лицо, растрепавшиеся волосы, полные гнева глаза и слегка подрагивающие губы. Он поднялся на ноги и подошёл к ней ближе. Протянул руку и коснулся её лица.

— Ты красивая, даже когда злишься.

— Что? — она едва не задохнулась от возмущения. — Убирайтесь отсюда, и никогда больше не появляйтесь у моего дома.

— Нет. Я никуда не уйду, — твёрдо ответил он и посмотрел ей прямо в глаза. — Я никогда не сделаю этого.

— Почему?

— Потому что ты, мне нравишься. Очень нравишься.

— Что?

— Алина, выслушай меня, пожалуйста.

— Я не хочу! Не хочу ничего слушать! — она закрыла уши руками. — Убирайтесь!

Он взял её руки в свои ладони и коснулся их губами.

— Выслушай меня. Можешь мне не верить, но ты нужна мне. Я искал такую женщину, как ты. Чистую, нежную и божественно красивую. Я объездил весь мир, а нашёл тебя только здесь. Банально встретил в самолёте, и когда в тот день уехал из аэропорта, корил себя за то, что не взял номер твоего телефона. Я думал, что больше не встречу тебя никогда, но наша встреча на выставке, перевернула всё. И ты теперь хочешь, чтобы я уехал, и снова потерял тебя? — он коснулся пальцами её щеки. — Ты нужна мне.

Алина, молча на него посмотрела.

— Если ты мне сейчас, глядя прямо в глаза, скажешь, что я тебе совсем не нужен. Я сяду в машину и уеду навсегда, и ты больше меня никогда не увидишь. Скажи, что я тебе совсем не нужен!

Алина посмотрела в его глаза и, опустив голову, тихо произнесла:

— Не нужен.

Олег улыбнулся и коснулся губами её руки.

— Нам нужно с тобой нормально поговорить, только не здесь на дороге. Поедем, сегодня вечером со мной, куда-нибудь поужинать.

Она на него гневно посмотрела.

— Ни за что! — и развернувшись, побежала к своему дому.

— Я буду тебя здесь ждать, до тех пор, пока ты не согласишься, — крикнул он ей вслед.

Алина не обернулась. Она зашла в свою комнату и тяжело опустилась на постель.

Виски сдавило болью, в теле ощущалась слабость. Мысли хаотично разрывали её голову, осознанием абсолютной беспомощности. Разумовский стал для неё, словно нависшее над головой проклятье. Она хотела избавиться от него, уничтожить мысли о нём, забыть. Но всего на мгновение, возникшие опасения в голове о том, что завтра его не станет в её жизни, вызывали у неё панический ужас.

Она думала, что сходит с ума. Ведь в её жизни уже был Андрей, который любил её и с ним, она уже начала строить свои отношения. Но Разумовский, словно медленно разгорающийся пожар в лесу, сметал всё, уничтожал на своём пути её отношения с Андреем, и испепелял её саму изнутри, заставляя поддаться искушению и уступить ему.

Она прикрыла глаза.

Дверь слегка скрипнула и она, приоткрыв веки, посмотрела на вошедшую в комнату маму.

Полина присела рядом с Алиной и обвела взглядом комнату дочери.

— Кто он?

— Фотограф. Олег Разумовский.

— Тот самый?

— Да.

— Ты что, познакомилась с ним на выставке?

— Нет, за несколько дней до неё. Он летел у меня в бизнес-классе. В тот момент, я не знала, что это был именно он.

— Что он хочет?

— Я не знаю.

— А как же Андрей?

— Мама, я не собираюсь отвечать ему взаимностью.

— Ну, тогда объясни ему это, так, чтобы он понял, и оставил тебя в покое.

— Я пыталась.

— Значит, плохо пыталась. Он нравится тебе? — Полина подняла лицо дочери за подбородок, пристально вглядываясь в её глаза.

— Нет, не нравится, — Алина опустила голову.

— Врёшь! Алина, я не могу тебе ничего советовать и отчитывать, как маленькую. Ты взрослый человек. Но, я только прошу тебя, не торопись. Андрей всю сознательную жизнь с тобой рядом и его чувства к тебе проверены годами. У вас начались отношения, и я была так этому рада. А этот мужчина, появившийся неизвестно откуда, и которого мы абсолютно не знаем. Я понимаю, что есть чувства, страсть, желание. Я ведь тоже женщина. Но прежде чем рушить что-то хорошее в своей жизни, миллион раз подумай. Мне тоже когда-то казалось, что я люблю твоего отца больше жизни. Тоже слепо бросилась в его объятия, и отдала ему всю себя без остатка. И только спустя годы, встретив Ярослава, я поняла, что помимо любви и страсти, важны ещё забота и внимание, нежность чувств и преданность мужчины. И только с ним, я поняла, что такое любить по-настоящему.

— Мама, я всё это знаю, и я очень хочу, чтобы и у меня, было также как у вас с Ярославом.

— Вот поэтому и не спеши. Не торопись сделать что-то, о чём потом, будешь очень сильно жалеть. Ладно, больше не буду тебя поучать. Ты достаточно взрослая и должна разобраться в своих чувствах сама. Раздевайся, прими душ и пошли обедать.

Алина улыбнулась и обняла мать руками.

— Сейчас приду. Спасибо тебе за этот разговор.

— Ну а для чего, нужна мать дочери? — Полина заулыбалась, поцеловала Алину и вышла из комнаты.

Девушка поднялась с кровати и, открыв створки шкафа, достала домашний костюм и, переодевшись, подошла к окну.

Разумовский по-прежнему сидел на капоте машины и смотрел на её дом.

Алина тяжело вздохнула и направилась в душ.

Вечерний телефонный разговор с Андреем получился коротким. Связь была неважной, и половину слов приходилось повторять не единожды. Длительного общения не получилось, но это было сейчас, как нельзя кстати. Говорить с ним сейчас Алина не хотела.

Вернувшись в свою комнату после вечернего чая в комнате у братьев, она разделась и, взбив подушки, решила лечь спать. Но неведомая сила притягательного любопытства, снова потянула её к окну. Она отодвинула занавеску и осторожно выглянула на улицу.

Машина Разумовского по-прежнему стояла возле её дома. Олег ходил по улице вперёд и назад, наклоняя голову из стороны в сторону и разминая мышцы шеи. Он делал лёгкие прыжки на месте и разминал кисти рук.

Алина наблюдала за ним с лёгкой улыбкой на губах.

Внезапно он остановился, заметив её в окне. Подошёл ближе к забору и, подняв голову вверх, пристально всмотрелся в её глаза.

Алина резко закрыла занавеску и отвернулась. Легла в постель, но заснуть, не получилось. Она металась по постели, меняя позы, отбрасывая подушки в сторону, и только под утро, незаметно для себя самой, задремала.

****

Утренний телефонный звонок Вероники заставил её подскочить на постели. Подруга, тараторившая без устали, не давала Алине вставить в свой длинный монолог и слова. Соболева предложила ей пройтись по магазинам и пообедать в кафе.

Отложив телефон в сторону, Алина поднялась и присела на кровати. Завязав волосы в высокий хвост, она накинула на себя халат и, достав из шкафа одежду, начала собираться в торговый центр. Прихватив с кухни бутерброд, и отпив из кружки брата сладкий чай, она ответила на звонок диспетчера такси, и вышла из дома на улицу.

Алина резко остановилась у калитки.

Разумовский по-прежнему сидел в своей машине и пил из кружки термоса кофе. Аромат его распространился на всю улицу.

Он посмотрел на неё и улыбнулся.

— Доброе утро, Алина. Как спалось?

Она промолчала и, развернувшись, направилась к ожидающему её такси. Присела на заднее сидение и когда машина тронулась, обернулась и посмотрела в стекло. Машина Олега неотступно следовала за ними.

Вот, сумасшедший! — подумала она про себя и улыбнулась.

Через пятнадцать минут, огромный торговый центр появился перед её глазами. Алина сразу же заметила, стоявшую у входа Веронику. Девушка нервно вышагивала на высоченных каблуках, в короткой белой юбке и полупрозрачной блузке алого цвета с коротким рукавчиком и с неизменно расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, в районе зоны декольте.

Алина улыбнулась и, расплатившись с водителем, направилась к подруге.

— Ну, наконец-то… — Вероника всплеснула руками. — Сколько тебя можно ждать?

— Прости. Долго такси не было.

— А чего не на машине? Ты же говорила, Андрей оставил тебе ключи.

— Я ещё после рейса не была у него в квартире.

— Понятно. Ладно, пойдём, я тебе должна кое-что показать. Пока тебя не было, я кое-что присмотрела сногсшибательное из бельишка, для твоей первой ночи с Андреем.

— Ника, ты с ума сошла!

— Это ты с ума сошла! Когда ты себе в последний раз, покупала пикантное нижнее белье?

— Не помню.

— Вот именно. Не помнишь. А мужчины, дорогая моя, любят красивую обёртку, а уже потом вкусную конфету.

— Думаю, Андрей меня любит, такой, какая я есть.

— Не обольщайся. Пошли! — Ника схватила её за руку и потащила за собой.

Алина долго сопротивлялась дорогому комплекту соблазнительного нижнего белья, из тончайшего шёлка и кружева алого цвета, который ей настоятельно советовала Вероника.

— Только не это! Оно вульгарное. И мне не пойдёт! Ника, даже не уговаривай. Я хочу что-нибудь белого или кремового цвета.

— Ты ненормальная! Оно такое сексуальное, только посмотри. Ты будешь в нём, как конфетка. Андрей тебя съест. Пойдём, ты его примеришь.

Девушки взяли несколько комплектов белья и направились в примерочную комнату.

Разумовский стоял в центре зала и, наблюдая за ними, улыбался.

Что могло быть более, увлекательным, чем застать девушек, за покупкой нижнего белья. Выбирают соблазнительную внешнюю оболочку. Глупышки, думают, что для мужчины это главное…

Он подошёл к вешалкам и провёл рукой, перебирая комплекты. Остался явно недовольным, представленным ассортиментом. Нет, здесь не было ничего, достойного этой милой крошки. Он ещё раз взглянул в сторону примерочной комнаты, откуда доносились девичьи перешёптывания и смех.

Олег улыбнулся и покинул отдел, стремительно поднимаясь, на следующий этаж торгового центра, и намереваясь сделать свои собственные покупки.

Алина вышла с пакетами из такси у своего дома, и резко остановилась перед калиткой. Разумовский стоял перед ней.

— Послушайте, вы опять здесь? Я от вас устала за день. Вам что, нечего делать? У вас нет работы?

Он подошёл ближе.

— Я же сказал, что не уеду, пока ты не пойдёшь со мной поужинать.

— Вы ненормальный?

— Считай, как хочешь. Я всё равно не уеду. Можешь говорить и делать что хочешь, но я буду стоять у ворот твоего дома.

Алина обошла его и направилась к дому. Но внезапно она остановилась и немного подумав, обернулась.

— Послушайте, я поужинаю с вами, только при одном условии. Вы исчезнете из моей жизни, раз и навсегда, на следующий же день. Обещаете?

Олег улыбнулся.

— Хорошо. Если ты сама этого захочешь после ужина, я исчезну в этот же день. Обещаю.

Девушка отвернулась от него и направилась к дому.

— Алина, подожди.

Она резко повернулась к нему.

— Ну, что ещё?

Олег открыл заднюю дверь машины и извлёк из неё красивую большую коробку, нежного лавандового цвета, перевязанную шёлковой лентой.

— Это для тебя. Можешь, одеть это вечером на ужин?

— Что это?

— Всего лишь небольшой подарок. Красивое платье. Мне кажется, оно тебе должно понравиться.

— Я не могу это принять.

— Но почему?

— Я сказала, нет. Или же я никуда не пойду.

— Ну, хорошо, — он убрал коробку в машину. — Я буду ждать тебя у твоего дома, ровно в семь вечера.

— Хорошо.

Алина подошла к двери и услышала, как Разумовский завёл двигатель машины и покинул, наконец, улицу возле её дома.

Она зашла в дом, присела в своей комнате на кровати, и взялась руками за голову.

— Что я делаю? Зачем, я ему уступила…

****

Вечером Алина отказалась от ужина, сославшись на сильную боль в голове, и отправилась в свою комнату с намерением заснуть пораньше.

В половину седьмого она стояла у окна своей комнаты в том же белом платье, что ходила на выставку. Волосы распустила по плечам, слегка завив кончики в некрупные локоны.

Алина нервно теребила руками свой кулон на шее. Она чувствовала себя предательницей, обманщицей и самым мерзким человеком на свете. Она обманывала родителей и Андрея. Но она не могла избавиться от навязчивого желания снова увидеть Разумовского.

Машина Олега появилась у её ворот ровно в семь.

Алина взяла сумочку и, осторожно выглянув на лестницу, и убедившись, что там никого нет, быстро спустилась по ней, и через чёрный ход, вышла во двор дома. Она быстро достигла калитки и, приоткрыв её, выскользнула на улицу.

Полина стояла у окна кухни, и смотрела вслед убегающей дочери. Она с обречённостью думала о том, что невольно дочь повторяет её судьбу, но не могла запретить ей это, и держать на привязи дома за семью замками.

Женщина тяжело вздохнула и, задвинув занавеску, вернулась к остальным домочадцам за стол.

Разумовский, заметив у калитки Алину, стремительно направился к ней навстречу и, взяв её за руку, помог сесть в машину, аккуратно прикрывая за ней дверь. Он сел рядом и посмотрел на неё, пристально вглядываясь в её глаза.

Алина робко взглянула на него.

Красивый, ухоженный в чёрном классическом костюме. Строгая рубашка яркого василькового цвета, чёрный галстук, дорогие запонки и идеально уложенные густые волосы цвета вороного крыла.

Она смотрела на него, не отрывая взгляда.

— Добрый вечер, Алина, — тихо произнёс Олег, протягивая ей яркую картонную коробку.

— Добрый вечер. Опять сюрприз?

— Ну, я думаю, ты не будешь возражать против цветов на первом свидании?

Алина неохотно протянула руки и, открыв крышку, ахнула.

Крупные бутоны белоснежных пионов, были плотно уложены внутри, и обёрнуты гофрированной бумагой нежного пастельного оттенка.

— Господи, какая красота! — она наклонилась и вдохнула опьяняющий аромат цветов. — Как сладко пахнут! Спасибо! Я очень люблю пионы!

Разумовский улыбнулся, и, развернув автомобиль, выехал на дорогу, направляясь в город.

Машина остановилась у большого здания отеля с вывеской «Империал».

Алина гневно посмотрела на Разумовского.

— Это, что шутка что ли? Немедленно отвезите меня домой!

— Алина, успокойся, пожалуйста. Я не маньяк и не собираюсь тащить тебя в номер. Просто здесь, в ресторане, для нас приготовили отдельный зал с видом на море.

Она на него недоверчиво посмотрела. Олег открыл дверь автомобиля, вышел на улицу и, распахнув двери с её стороны, подал руку.

— Да, пойдём же, не собираюсь я тебя соблазнять.

Она подала ему свою руку и пошла с ним рядом, поднимаясь по ступенькам. Их любезно проводили до лифта, и они поднялись на десятый этаж.

Двери кабины открылись, и перед глазами Алины предстала огромная комната, похожая на террасу. Пространство было оформлено в необыкновенном дизайнерском решении. Морская тематика в сочетании белых, голубых и зелёных цветов, дарила ощущение безмятежности и покоя. А шум прибоя за окном, умиротворял и наполнял сердце, необыкновенным теплом и радостью.

Красивая белая мебель, мягкий пушистый ковёр на полу, цветы в напольных вазах, огромные панорамные окна и большой балкон с кованым ограждением, отображающим витиеватые тонкие узоры. В центре был накрыт круглый стол, покрытый шёлковой нежно-голубой скатертью. На поверхности уже стояли свечи в изящном подсвечнике, разложены многочисленные столовые приборы, изысканная фарфоровая посуда, роскошные тканевые салфетки и хрустальные бокалы.

Разумовский взял её за руку и подвёл к столу, помогая сесть на стул. Сам расположился, напротив.

— Я позволил себе, заказать всё на свой вкус. Надеюсь, ты не против?

— Мне всё равно.

Олег на неё внимательно посмотрел.

— Алина, ты ведёшь себя так, словно отбываешь повинность. Я ведь тебя не тянул сюда насильно. Ты приехала сама.

— Потому что я знаю, что это единственная возможность от вас избавиться. И вы мне это пообещали.

— Я сказал, что исчезну из твоей жизни, если после этого вечера, ты сама пожелаешь этого.

— А у вас есть сомнения?

— Я не хочу спорить. Давай спокойно насладимся этим вечером, вкусной едой и просто поговорим.

— Хорошо, — она взяла тканевую салфетку, сложила её вдвое и изгибом положила к себе на колени. — И что же вы заказали?

— Может, перейдём на ты?

— Нет. Мне удобнее обращаться к вам так.

— Ну как хочешь. Я заказал нежнейший паштет из печени кролика со сливочным маслом и гренками, тигровых креветок с сыром и брокколи, филе миньон из нежнейшей говядины с овощами гриль, изысканные шоколадные конфеты ручной работы на десерт. И если ты, конечно, не будешь против, я позволил себе заказать бутылку хорошего игристого вина из Франции.

— Как всё изыскано!

— Это то, что я очень люблю и хотел бы, чтобы ты тоже попробовала.

Они сидели молча. Разговор никто не решался начать первым. Блюда были поданы на стол, и они начали ужин в полном молчании.

Олег периодически посматривал на Алину. Она ела не торопясь, задумавшись, словно погрузилась в свои мысли. Еда была действительно очень вкусной. Она никогда в жизни не пробовала ничего подобного. Удивительно нежная и изысканная кухня, тонкое вкуснейшее вино, заставляло её расслабиться и забыть о своём недовольстве. Шум моря навевал спокойствие и абсолютное умиротворение. Она откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.

Олег нежно коснулся её руки, которая лежала на столе. Алина посмотрела на него.

— Тебе нравится здесь?

— Да. Здесь очень красиво.

— Алина я не хочу, чтобы между нами остались какие-то недомолвки и недовольства. Я пригласил тебя сюда, потому что хотел увидеть тебя и поговорить с тобой. Ты необычная, удивительная и возвышенная девушка. Я как фотохудожник, вижу в человеке его душу, его сущность, скрытую за оболочкой. Но у тебя она и внутри и снаружи одинаковая. Одинаково прекрасная! Я покорен тобой с нашей первой встречи. Ты веришь, что чувства могут возникнуть быстро, спонтанно, словно удар молнии?

Она пожала плечами.

— Не знаю. У меня такого никогда не было.

— А у меня это произошло, когда увидел тебя в самолёте в тот твой первый и судьбоносный для нас обоих рейс. Увидел и понял, что ты женщина, которая мне нужна. Алина, ты нравишься мне! Я хочу быть с тобой рядом.

— Что?

— Ты нужна мне!

— Вы смеётесь надо мной?

Он поднялся со стула, подошёл ближе и опустился перед ней на одно колено.

— Ты нужна мне. Я могу повторять это тебе бесконечно. Я думаю о тебе постоянно все дни с момента, как мы расстались в аэропорту. Не могу работать, забросил все дела, подготовку к выставке в Сочи. Не могу без тебя, не могу, слышишь… — он опустил ей голову на колени.

— Олег Алексеевич, я прошу вас… это неудобно… я… — она дрожащими пальцами погладила его по волосам.

Разумовский поднял голову и, приблизившись к её лицу, внимательно посмотрел в её глаза.

— Позволь, мне быть с тобою рядом. Позволь. Я очень тебя прошу.

Она, молча, смотрела на него.

Её телефон на столе завибрировал без звука. Она посмотрела на дисплей. Звонил Андрей.

— Простите, мне нужно ответить.

Олег накрыл её руку своей ладонью.

— Не отвечай. Прошу тебя, — он пронзал её взглядом, словно пытаясь гипнотизировать, подчинять своей воле, заставить делать всё, как хочет он.

— Мне нужно ответить, — она стремительно поднялась из-за стола и, взяв телефон в руку, отошла к ограждению балкона.

— Да. Да, Андрей. Привет! Нет, не дома. Всё в порядке. Да, я перезвоню перед сном. Пока.

Она отключила телефон и, склонив голову, перегнулась через перила.

Разумовский подошёл к ней сзади и, забрав телефон из её руки, крепко прижал её к себе, обнимая руками. Он склонился к её шее и начал покрывать её кожу лёгкими поцелуями.

Алина прикрыла глаза.

Олег резко развернул её к себе и стремительно накрыл её губы своими.

Она обняла его руками за шею и приоткрыла свои губы, впуская его. Отдавая ему свою нежность, свою покорность и своё желание. И признавая своё поражение и бессилие перед этим мужчиной, который уже свёл её с ума, и заставил разрушить окончательно всё, что было в её жизни до него.

Она видела только его перед своими глазами. Утончённый, изысканный, красивый и необыкновенно обольстительный. Она слегка отстранилась от него, но он лишь крепче прижал её к себе. Снова раскрывая её губы, он поглощал её до дна, выпивал, словно дорогое вино, пробуя, смакуя и упиваясь её изысканным вкусом. Движениями своих губ, он забирал её сомнения и страхи. И наполнял её своей магией, порабощая и уничтожая в её сердце всё, что она могла испытывать к другому мужчине. Он ласкал её тело руками, быстро расстёгивая её платье и обнажая кожу. Покрывал поцелуями её кожу и заставлял подчиняться ему во всём.

Алина остановила его руки.

— Олег, подожди, пожалуйста.

Он недоумённо посмотрел на неё.

— Что моя девочка, что случилось?

— Я хочу уехать домой.

— Почему?

— Всё происходит слишком быстро. Я не могу. Не могу так.

— Но почему? Мы взрослые люди. Я хочу тебя, а ты меня. Прошу тебя. Успокойся, девочка моя.

Она отрицательно покачала головой, отошла от него и привела свою одежду в порядок.

Разумовский тяжело вздохнул.

— Ну что ж, будь, по-твоему. Хотя мне кажется, ты будешь жалеть о том, что не осталась сегодня.

— Прошу тебя, Олег, пожалуйста. Поедем, — она осторожно коснулась пальцами его руки.

Он согласно кивнул и, взяв её за руку, направился из комнаты. Посадив её в машину и прикрыв двери, присел с ней рядом.

— Ты в порядке? — он нежно коснулся ладонью её щеки.

— Да. Поедем, пожалуйста.

Разумовский завёл двигатель машины и повёз её в посёлок. Когда они остановились у её дома, он погладил её по щеке и, обняв за плечи, прижал к себе.

— Хочешь, я завтра покажу тебе свою новую коллекцию фотографий. Её ещё никто не видел.

Она на него посмотрела и улыбнулась.

— Я подумаю, до завтра.

— Ну, хорошо. Подумай. Я завтра позвоню тебе. Дашь мне свой номер?

Она согласно кивнула и продиктовала ему номер своего телефона.

— Ну, иди, девочка моя. Выспись, как следует, — он протянул ей коробку с цветами. Склонившись, легко поцеловал её в губы и вышел на улицу, открывая дверь с её стороны.

Алина вышла и медленно направилась к своему дому.

— Спокойной ночи. Спи крепко, — тихо прошептал он ей вслед.

Она улыбнулась и, приоткрыв дверь, скрылась за своей калиткой.

Разумовский сел за руль и откинувшись на спинку кресла, задумался. Он внимательно смотрел на её окно, в котором загорелся свет, и вспоминал прошедший вечер. И лишь когда свет в её окне погас, он, взглянув на часы, развернул машину и направился к себе домой.

У ворот своего особняка, Олег заметил женский силуэт.

Милена, девушка, которую он подвозил из аэропорта три дня назад, вышагивала перед его воротами, словно часовой. Он уже успел вкусить её прелестей, в тот же самый день, как подобрал её на дороге. Ничего особенного. Милая невинная простушка, на деле оказалась довольно раскрепощённой в постели, и они провели с ней очень приятно время, до самого утра. Вот только, увидеть её снова у своих ворот, он никак не ожидал.

Разумовский приоткрыл окно автомобиля, и она с улыбкой подошла к его машине.

— Здравствуй, милая. Ты что-то забыла в прошлый раз?

— Здравствуй, Олег. Я соскучилась. Ты обещал позвонить.

— А ты забавная… Я же сказал, позвоню сам, а ты поторопилась. Извини, но у меня сегодня не приёмный день.

— Но, Олег, а как же…

— Поезжай домой.

— Но, Олег….

Разумовский закрыл окно в машине и нажал на кнопку пульта. Ворота автоматически открылись, и он въехал на территорию двора.

Сегодня у него не было желания, не только ложится в постель с другой женщиной, а даже думать об этом. Он забыл обо всём два дня назад, когда внезапно потерял покой, ожидая из рейса Алину. Метался по комнатам, словно безумный в пустом доме, забывая о делах и намеченных планах. Она заняла всего его мысли. Сам поражался тому, как быстро она захватила его голову. Ведь изначально он планировал лишь необременительную интрижку, просто хотел одной ночи, но почему-то уступил сегодня её просьбе, оставил в покое и отвёз домой.

Разумовский горько усмехнулся.

Нет… Это просто иллюзия, самообман. Он просто переспит с ней, и всё будет так же, как и со всеми. Он не создан для серьёзных отношений, это не в его духе. Он никогда и никого не любил, и эта девчонка не изменит ничего. Она не сможет изменить его судьбу и заставить его жить по-другому. Так не бывает в жизни. Он не верил в сказки, не читал подобных книг и не смотрел никогда романтических фильмов. Он жил реальной жизнью и всегда был прожжённым циником и бабником. Через его постель прошло множество женщин, и она такая же, ничем не отличается от остальных.

Он налил в бокал вина и присел на балконе в кресло, пристально вглядываясь в морскую даль.

На мгновение, прикрыл глаза.

Снова увидел её перед собой, сначала гордую и решительную, дерзкую и вызывающую и потом в его руках кроткую и податливую, готовую уступить, сдаться его силе и напору. Всегда в разном настроении, но неизменно нежная и прекрасная. И это восхитительное белоснежное платье… Он заметил его на ней ещё на выставке. Чистота и пленительность, каждый изгиб её тела и нежный запах сладкой чайной розы. Он сходил с ума, вспоминая её обнажённые участки кожи, когда целовал их на балконе. Он мучил сам себя. Желание становилось необузданным, жестоким, срывающим все ограничения. Захотелось прямо сейчас услышать её голос.

Он достал телефон и набрал её номер, но абонент был недоступен. Резко поднявшись, заметался на балконе и со злости отбросил телефон в сторону.

Ревность? Откуда бы ей взяться… А вдруг её жених приехал, и они снова вместе. Он снова касается её, обнимает, занимается с ней любовью.

Безумие… Но он уже считал её своей, после сегодняшнего поцелуя на балконе. После того, как ответила, как приняла, после того, как почувствовал её податливость и желание, когда она сама обнимала его, когда позволяла ласкать её кожу и тело.

Корил, ругал себя, за то, что не довёл всё до конца. Не взял её там же, не упивался ею всю ночь, не брал её снова и снова, чтобы теряла сознание в его руках от удовольствия и растворялась в его желании. Он хотел её до безумия, хотел поработить её тело, взять его сполна, попробовать, искусить, заставить желать его снова и снова. Он знал, что всегда было именно так, и она не окажется исключением. Она будет его, и только его, потому что он уже так решил.

Олег ещё долго ходил по комнате, теряя последний контроль над эмоциями. Вышел на улицу и, распахнув настежь ворота, ушёл к морю.

Долго блуждал по берегу, а потом просто лежал на песке и смотрел на звёзды. Впервые в жизни, вот так, один наедине, и признаваясь сам себе, что проиграл в этой игре, которую сам же и затеял. Полюбил, полюбил ту, которую просто хотел сломать, уложить в постель, теша своё самолюбие и пополняя свою очередную коллекцию редких жемчужин. Но теперь всё оказалось иначе.

Он не просто хотел её, он любил. Любил впервые в своей жизни, как только может любить одинокий изголодавшийся зверь, которого никогда не любили по-настоящему. И он хотел этой любви от неё и только к нему одному.

Разумовский не смог уснуть до утра. Вернувшись в шесть домой, он принял душ, переоделся и поехал сразу к ней, намереваясь сегодня расставить все акценты и уже её больше никуда не отпускать. Потому что верил, что нужен ей. Потому что чувствовал, что нравится. И потому что понимал, теперь уже наверняка, что она его тоже полюбила.

Глава 7

Разумовский ходил возле дома Алины уже не один час, и беспрестанно набирал номер её телефона. Но абонент по-прежнему был недоступен.

Она ответила ему только в половину девятого, тихим, слегка охрипшим после сна голоском.

— Доброе утро, моя девочка!

— Олег, это ты?

— Я.

— Ты что так рано звонишь? Что-то случилось?

— Случилось, что я без тебя не могу.

— Где ты?

— Под твоим окном.

Алина поднялась с кровати и накинула халат поверх сорочки. Она отодвинула занавеску и приоткрыла окно. Разумовский улыбнулся и махнул ей рукой.

— Я сейчас оденусь и спущусь, — тихо сказала она ему.

— Лучше одевайся, и поедем сразу ко мне домой.

— Но, Олег… я…

— Алина, мы просто позавтракаем. Я покажу тебе свой дом, новые фотографии. Я просто хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Она немного подумала.

— Ну, хорошо. Я сейчас спущусь, — она прикрыла окно, а Разумовский вернулся к своей машине.

Алина вышла в коридор и направилась в ванную комнату, но на лестнице столкнулась с Ярославом.

— Доброе утро, папочка! — она поцеловала его в щёку.

— Доброе утро! Ты куда-то собираешься?

— У меня дела…

Она немного замялась.

— Вероника меня ждёт.

— А едешь к ней, я так понимаю на том же такси, что мы возвращались из аэропорта? Смотрю, дежурит у ворот нашего дома с семи утра.

Алина промолчала.

— Андрей мне звонил. Говорит твой телефон и вчера и сегодня был недоступен.

Ярослав внимательно посмотрел в её глаза.

— Я ему перезвоню чуть позже.

— Алина, что у вас происходит? Ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Ничего не происходит. Всё в порядке. Папочка, давай поговорим вечером. Мне пора. Пока!

— Пока.

Алина развернулась и стремительно сбежала по ступенькам лестницы вниз.

Ярослав снова взглянул в окно на припаркованную машину у своего дома, нервно вышагивающего возле неё молодого человека и, развернувшись, поспешно вернулся в свою спальню.

— Полина, мне не нравится, этот новый поклонник Алины.

Женщина на него внимательно посмотрела.

— Мне тоже. Но что я могу сделать? Я вчера говорила с ней. Ты знаешь, мне кажется, она влюбилась.

— Что значит, влюбилась? А с Андреем что было? Разве не любовь?

— Я не знаю. Я сама не понимаю свою дочь. Она ведь никогда не была такой легкомысленной. Меня пугают все эти перемены, но не могу же я её посадить под замок.

— Я хочу поговорить с ней сегодня вечером и очень серьёзно.

— Ярослав, может не стоит? Я боюсь, что наша строгость сейчас, будет неуместна, и она всё равно сделает по-своему. Только уже нам назло. Я думаю, нам лучше не вмешиваться. Я её обо всём предупредила, а она сама должна сделать выводы. Ей через месяц исполнится двадцать один год. Она взрослый человек. Пусть сама делает свой выбор.

Одонецкий вздохнул.

— Может ты и права. Хотя, я всё равно очень переживаю, — он обнял жену и, коснувшись её щеки губами, прижал её к себе.

— Ты думаешь, я не переживаю. Всякий раз, когда она тайком уходит из дома к этому человеку, у меня душа не на месте. Но, я ничего не могу сделать. Только теперь, я начинаю понимать свою маму, когда вспоминаю себя в возрасте Алины. Мне тогда было абсолютно наплевать на чужое мнение и на все предостережения. Потому что, на тот момент в моей жизни, Беркутов был для меня самым важным и любимым мужчиной на свете.

— А сейчас? — Ярослав уложил её на спину, нависая над ней, и пристально вглядываясь в её глаза.

— А сейчас… — она погладила его по волосам. — Для меня уже пятнадцать лет, существует только один мужчина на свете.

— И кто же он? Я его знаю? — он склонился к её губам.

— Думаю, знаешь… Он такой….

Ярослав не дал ей договорить. Он требовательно поцеловал её в губы, и накрыл их обоих с головой одеялом.

Алина появилась у машины Разумовского, спустя полчаса, после разговора с отцом. Олег подошёл к ней ближе и, обняв за талию, помог ей сесть в салон автомобиля. Присел рядом, и внимательно посмотрел на неё.

Сегодня она была практически без макияжа, в простых голубых джинсах, белой футболке с забавным девичьим рисунком, лёгком пиджачке, накинутом на плечи, а её волосы были собраны на затылке в конский хвост.

Он склонился к её губам, и она, улыбнувшись, сама его поцеловала.

Олег крепко обнял её за плечи и прижал к себе.

— Как же я соскучился!

— Когда ты успел? Ведь прошла всего одна ночь, как мы расстались.

— Для меня она была бесконечной, — он развернул машину и стремительно направился домой.

Огромный и красивый особняк открылся перед взором Алины, когда они въехали на его территорию. Она стояла в большом холле и осматривалась по сторонам, слегка замерев на месте, от восторга.

Разумовский смотрел на неё, не скрывая улыбки.

— Что тебе приготовить на завтрак?

Алина промолчала.

Олег подошёл к ней ближе и коснулся рукой её плеча. Алина вздрогнула, перевела свой взгляд на него и улыбнулась.

— Прости, что ты спросил?

— Я спросил тебя, что приготовить на завтрак?

— А ты что, будешь готовить его сам?

— Разумеется.

— А как же твоя прислуга?

— У меня нет прислуги. Или ты думаешь, раз я живу в таком огромном доме, то я должен окружить себя многочисленным обслуживающим персоналом?

— Я думала, что это логично.

— Это дом моего отца. Я получил его в наследство. Возможно, что на него и работало много людей, а для меня всё это неприемлемо. Ладно, я понял, что спрашивать тебя о завтраке бесполезно. Приготовлю что-нибудь на свой вкус, а ты погуляй пока по дому, только не заблудись… — он нежно поцеловал её в губы и вышел на кухню.

Алина медленно бродила по бесчисленным коридорам дома и обходила комнату за комнатой. В таком красивом и огромном месте могли бы поселиться и жить сразу несколько семей. Ей очень понравился особняк, несмотря на то, что обилие комнат и их объёмы её немного смущали. Но сама обстановка, элементы декора были приятны и вызывали чувство комфорта.

— Эй, ты где? — раздался голос Олега на первом этаже.

Алина поспешно вышла из комнаты и направилась к лестнице. Сбежав по ступенькам вниз, она сразу же оказалась в руках Разумовского. Он, с лёгкостью поднял её на руки, остановился в центре холла и, прижав к себе, нежно коснулся её губ своими. Она обняла его руками за шею и, приоткрыв губы, ответила на его поцелуй.

Олег принёс её на кухню и осторожно опустил на сидение стула. Алина обвела взглядом просторное помещение. Такое же роскошное и помпезное, как и все остальные.

Бесконечные ряды белоснежных шкафов кухонного гарнитура и обилие бытовой техники, множественные точечные светильники над варочной поверхностью, декоративная фреска на стене, выполненная на холсте, с изображением узкой мощёной дорожки в цветущий сад, и красивая изящная люстра над обеденным столом со стеклянной поверхностью.

Она осмотрела сервировку стола и улыбнулась. Ей на минуту показалось, что она в ресторане.

Аккуратно разложенные столовые приборы, фарфоровые тарелки с нежным рисунком по краям, и искусно сложенные в виде банта тканевые салфетки. Тонкие кусочки хлеба в плетёной берестяной корзинке, овощной салат в маленьких фарфоровых пиалах, нарезка из сыра и ветчины, несколько стаканчиков домашнего йогурта, свежеотжатый апельсиновый сок и кофе, такой же ароматный, как и тот, что Олег пил возле её дома.

— Ну вот, всё что смог, сообразил по-быстрому, — Разумовский развёл руками в стороны, словно извиняясь.

— Всё, очень аппетитно выглядит, — тихо ответила Алина и улыбнулась.

Они завтракали молча, лишь иногда улыбались друг другу и обменивались нежными взглядами. После еды, Алина захотела убрать со стола, но Олег взял её за руку, и настойчиво повёл за собой в другую часть дома, куда она ещё не успела дойти.

Он распахнул перед ней двери в просторное и хорошо освещённое помещение.

Стены, задрапированные лёгкими воздушными тканями различных оттенков, немного мебели, на полу источники постоянного искусственного света, по периметру импровизированного подиума расставлены зонты на просвет и отражение, а белый виниловый фотофон, занял практически основную часть центральной стены всего помещения.

Алина заметила на небольшом столике у окна фотокамеру и другие элементы оборудования профессионального фотографа. Она вопросительно посмотрела на Олега.

— Это моя временная фотостудия, пока не найду подходящее помещение в городе. Я здесь работаю. Правда, в силу последних обстоятельств, я уже несколько дней сюда не заходил.

— Это из-за меня?

— Из-за тебя. Ты заняла все мои мысли. Лишила не только покоя, но и вдохновения.

Алина посмотрела на него, и улыбнулась.

— Мне жаль, что ты потерял из-за меня столько своего драгоценного времени.

Разумовский подошёл к ней ближе.

— Ничего страшного. Зато теперь, когда ты со мной рядом, я думаю, что всё наверстаю.

— Ты обещал показать мне свои фотографии для новой выставки.

— Конечно, покажу. Садись, — он подвёл её к большому кожаному дивану шоколадного цвета, который стоял у стены. — Сейчас ты всё увидишь.

Алина присела на краешек сидения и проследила глазами за Разумовским. Олег подошёл к столику и, открыв большой конверт, извлёк из него пачку глянцевых фотографий. Он вернулся к ней и протянул снимки ей в руки.

Алина аккуратно взяла их, и не спеша один за другим начала созерцать удивительные образы, созданные фотографом.

— Эта выставка будет не совсем обычной, — сказал он и присел с ней рядом. — Она в какой-то степени будет наполнена тематикой волшебной фантазии. Мне захотелось погрузить современную женщину в таинственный, созданный мною мир. Мир моей выдумки и иллюзии. И чтобы каждая из них, олицетворяла тот образ, который наиболее близок её внешности и её душе.

Алина внимательно его слушала и зачарованно смотрела на фотографии. Необыкновенные и очень красивые художественные работы предстали перед её глазами.

Ожившие ангелы, сказочные ведьмы, принцессы, славянские красавицы. Нежное кружение осенних листьев и бабочек, присутствие диких животных, роскошные пейзажи природы, изысканные украшения, перья, тонкие вуали, кружево, бархат и многообразные цветы. Всё это создавало необыкновенный антураж, окружающий неземных красавиц, которые смотрели на неё с фотографий Олега. Задумчивые одухотворённые лица, печальные и радостные, потерянные и отчаявшиеся. Каждая проживала на фото небольшой, но яркий отрезок жизни своего образа, созданного гениальным автором.

Алина перевела свой взгляд на Олега, который внимательно смотрел на неё всё это время.

— Знаешь, я никогда не видела ничего более прекрасного и завораживающего, чем эти работы. Я очень люблю все твои фотографии, но эти, меня просто околдовали. Это удивительно и не поддаётся никакому словесному описанию. Ты, просто гениальный художник.

Олег улыбнулся и, поднявшись с дивана, стремительно вернулся к столику и взял камеру в руку. Он быстро подошёл к Алине и сделал несколько снимков, стремительно перемещаясь вокруг неё.

— Олег, что ты делаешь? Я не хочу сейчас фотографироваться. Я без макияжа, причёски и на мне эта простая одежда.

— Алина, я знаю, что делаю. Поверь мне. Вот такая, в простой одежде и без макияжа, ты будешь выглядеть нереально.

Сделав ещё несколько снимков, он присел с ней рядом и продемонстрировал ей то, что получилось. Алина затаив дыхание, листала свои фотографии.

Да, Разумовский был действительно настоящим мастером своего дела, — подумала она про себя.

Серая мышка, в образе которой по её мнению, она пребывала в настоящий момент, на фотографиях, выглядела совсем иначе. Утончённая модница в стиле Casual. Повседневный стиль одежды обычной городской девушки с безупречной кожей, на которую, слегка оттеняя её основной тон лица, падали пробивающиеся в окно солнечные лучи. Расстроенная, слегка удивлённая, зажмурившая глаза от переполняющего счастья, и тут же ушедшая в себя и погрузившаяся в свои мысли. Выражение её лица на снимках было многогранным и прекрасным одновременно.

Алина внимательно посмотрела на Олега, который увлечённо рассматривал её фотографии. Она коснулась пальцами двух чёрных прядей его волос, упавших на лоб, и подняла их наверх, пытаясь вернуть идеальной стрижке былой безупречный вид.

Олег отложил камеру в сторону, и внимательно посмотрел в глаза Алины. Склонившись, он, не отрывая от неё взгляда, коснулся её губ легко почти неощутимо. И почувствовав её податливость, приоткрыл её губы своими, и ворвался в её рот уже настойчиво. Он ласкал её губы искусно, погружая её в лёгкие призрачные миры, полного расслабления, и заставляя почувствовать её собственное желание. Олег аккуратно уложил её на диване, нависая над нею. С нежностью во взгляде посмотрел в её лицо и легко, почти неощутимо коснулся подушечками пальцев её лица.

Алина, прикрыла глаза, погружаясь в негу чувственных ощущений его прикосновений, но внезапно раздавшийся мелодичный звонок в доме, заставил её вздрогнуть, и открыть глаза.

Разумовский нехотя приподнялся над нею.

— Совсем забыл о них, — он встал на ноги. — Извини, моя девочка. Я сейчас вернусь.

Олег поспешно удалился из комнаты.

Через мгновение, пространство помещения наполнилось разговорами и смехом. На пороге возникла девушка с кейсом визажиста в руках и молодой человек, сжимающий пальцами два аналогичных чемоданчика.

Они резко остановились на пороге и вопросительно посмотрели на девушку.

— Друзья мои, знакомьтесь, это ваша сегодняшняя модель. Алина, — громко объявил Разумовский.

— Алина, это мои помощники. Лучший визажист Оксана и мастер парикмахерского искусства Анатолий. Ну, знакомьтесь, друзья мои.

Молодой человек коснулся губами руки Одонецкой и представился. Девушка лишь кивнула Алине в знак приветствия. Анатолий коснулся пальцами волос Алины, аккуратно снимая резинку, и распустил по её плечам густую и тяжёлую массу волос.

— Боже, какая роскошь! Да ещё, похоже, и натуральные. Ты не красишь волосы? — он обратился к Алине.

Она отрицательно покачала головой.

— Олег, вот где ты находишь такие редкие экземпляры?

— Места надо знать, — ответил ему с улыбкой Разумовский.

— Друг мой, а что ты хочешь, чтобы мы сделали с этим прелестным ребёнком? Она и так хороша, как ангел.

Оксана подошла к Алине и, взяв её за подбородок, аккуратно повернула её лицо в разные стороны. Она обернулась и тоже вопросительно посмотрела на Разумовского.

Алина была смущена и рассеянна, тем, что была вовлечена в действо, смысл которого она абсолютно не понимала. Она жалобным взглядом смотрела на Олега.

Разумовский заметил страх в её глазах, оставил камеру на столе, подошёл к ней ближе и, обняв за плечи, прижал её к себе.

— Я хочу, чтобы вы просто подчеркнули, совсем немного, её природную красоту, добавив лёгкость и прозрачность образу.

— А сам образ? — спросил Анатолий.

— Сейчас всё будет, — он поцеловал Алину в щёку и, взяв её за руку, повёл на выход.

Они зашли в спальню, и Алина встревоженно посмотрела на Олега.

— Успокойся, — он погладил её по щеке, и подвёл к кровати, на которой лежала, та самая картонная коробка лавандового цвета, что накануне он ей хотел подарить.

Она на него вопросительно посмотрела.

— Одень это всё, пожалуйста. Я увидел этот твой образ, когда всё это выбирал для тебя в магазине. Я хочу сделать твои фотографии для своей новой выставки.

— Но, Олег, я ведь не модель…

Он погладил её по щеке.

— Ты забываешь, что я редко работаю с профессиональными моделями. В моих работах, как правило, всегда отображены лица простых людей.

— Но, Олег… я…

— Алина, девочка моя, доверься мне. Тебе понравятся эти фотографии.

Она посмотрела на коробку и молча кивнула, в знак согласия.

— Ну, вот и умница. Сейчас Оксана поднимется и поможет тебе со шнуровкой на платье, — он поцеловал её в щёку и вышел из комнаты.

Алина тяжело опустилась на постель. Немного подумав, она аккуратно сняла картонную крышку и, отодвинув шелестящие кусочки бумаги, коснулась пальцами нежной ткани.

Алина медленно извлекла из коробки, длинное, вечернее шифоновое платье небесно-голубого цвета. Она провела рукой по красивой инкрустации из сверкающих камней, в виде многогранной звезды серебряного цвета на талии, и такой же точно, красиво декорирующей единственную лямку на левом плече. Лёгкие босоножки с тонкими пряжками серебряного цвета на высоченной шпильке, лежали на дне коробки. Но её внимание больше всего привлёк маленький картонный пакетик белого цвета.

Она с любопытством заглянула в него, и на мгновение ей стало не по себе. Пикантный элемент женского гардероба, который она раньше выбирала себе только сама, впервые в её жизни был выбран для неё мужчиной. Ей показалось, что краска стыда залила её лицо в одно мгновение. А сердце сжалось в комок от смешанного чувства любопытства и рассеянности, когда она представила, как он выбирал то, что она сейчас держала в своих пальцах. Тончайшее белоснежное кружево нижнего белья, мягкое, словно лебяжий пух и безумно красивое. Алина взглянула на бирки, размер был её, и от этого вдвойне стало не по себе. Она была растеряна.

Ей захотелось сейчас всё бросить, забрать свою сумочку и бежать из этого дома и от этого человека, который завораживал и пугал её одновременно. Он знал о ней всё, знал её мысли, и угадывал желания, и это казалось непостижимым.

Она оставила содержимое коробки на кровати и, поднявшись на ноги, принялась ходить по комнате из угла в угол, словно обдумывая всё происходящее с ней, в данный момент.

Вернувшись к кровати, Алина не спеша сняла свою одежду, и начала переодеваться в вещи, купленные для неё Разумовским. Появившаяся на пороге спальни Оксана, помогла зашнуровать платье, и они вместе спустились по лестнице.

Когда Алина вернулась в фотостудию и вошла в помещение, разговоры Разумовского с парикмахером резко прекратились.

Она заметила широкую улыбку Анатолия и растерянность в глазах Олега, который машинально опустившись на диван, смотрел на неё, словно зачарованный.

Разумовский взирал на неё, почти не дыша. Ему показалось, что сердце просто перестало биться, в тот момент, когда он увидел её образ.

Стройный силуэт её тела, облачённого в длинное приталенное платье. Роскошная многослойная юбка, струилась по её ногам, слегка развеваясь от морского ветра, который неожиданно в этот момент залетел в комнату из приоткрытого окна. Лиф платья, задрапированный складками, пикантно облегал её маленькую грудь. Одно плечо было обнажено полностью, второе было слегка скрыто лямкой, которая изящно переплетаясь и переливаясь камнями в искусственном освещении, делала её образ нежным и слегка сказочным. Её почти прозрачная кожа, подрагивающие от страха изящные руки, которыми она слегка теребила ткань платья, её губы и её глаза. Он думал, что сойдёт с ума от желания, как только она переступила порог этой комнаты. Так захотелось, прямо сейчас, забыв обо всём, сделать её, наконец, своей. Погрузиться в её тело и ощутить его мягкость и податливость.

Разумовский вздохнул, собирая остатки своего самообладания. Поднялся на ноги и подошёл к ней ближе.

— Алина, ты просто восхитительна! Ну что, будем работать?

Она чувствовала себя манекеном в витрине модного магазина. Её поворачивали в разные стороны. Расчёсывали и завивали волосы, а взмахи кисточкой на её лице и теле, заставляли чихать, от того количества пудры и крема которым покрывали её кожу. Периодическая оценка Разумовского работы помощников и его постоянные замечания. Наконец, он остался доволен результатом и сам принялся за работу.

Он помог ей подняться на импровизированный подиум, и взял камеру в руку. Заставил стать сначала прямо и смотреть точно в объектив. Поворачивал её в разные стороны, подходил ближе, удалялся и приседал у её ног. Заставлял её опуститься на пол, оставлял свежие персики и яблоки в её руках, розовые бутоны в её ладонях, рассыпал лепестки на её обнажённом плече. Он заставлял её улыбаться и грустить, пытаться заинтересовать его, и отталкивать лишь только взглядом, стараясь соблазнять одновременно.

Алина поймала себя на мысли, что в работе модели, нет ничего притягательного. Это тяжкий и утомительный труд.

Сделав множество снимков, Разумовский на мгновение забыл о своей модели, и погрузился в обсуждение готового материала со своими помощниками.

Алина продолжала молча стоять на подиуме, опустив руки по швам. Она задумчиво смотрела перед собой, словно немое изваяние, ожидая дальнейших действий своего создателя. Заметив длительное отсутствие его внимания, она осторожно спустилась с подиума и обошла их вокруг, намереваясь покинуть комнату, и уехать, наконец, домой.

— Алина, куда ты?

Услышала она за спиной голос Разумовского. Она медленно обернулась и увидела обращённые на неё с удивлением три пары глаз.

— Олег, мне нужно домой. Я устала. Прости.

Он смотрел на неё недоуменно.

— Но, мы уже закончили, подожди ещё минутку, пожалуйста.

Алина вернулась и присела на диван.

Обсудив фотографии, Анатолий и Оксана принялись собирать свои вещи. Они попрощались с Разумовским и, поцеловав девушку, покинули комнату.

Олег выключил освещение и направился к Алине. Он опустился перед ней на одно колено и внимательно посмотрел в её глаза.

— Ты устала? — он склонился и, приподняв край её платья, аккуратно расстегнул ремешки на босоножках и, освободив её ступни от обуви, нежно помассировал ей кожу пальцами.

— Да немного. Я хочу домой.

— Алина, солнышко, а разве тебе здесь не нравится?

— Олег, я чувствую себя здесь не очень комфортно.

— Но ведь совсем недавно, тебе здесь нравилось?

— Прости, но я…

Разумовский приблизился к её лицу и провёл губами по её щекам, коснулся носа, бровей, ресниц, губ, словно успокаивая. Он резко поднялся на ноги.

— Иди ко мне! — Олег протянул руку и когда её пальчики коснулись его ладони, он притянул её к себе и стремительно поднял на руки. Он прижимал её к себе, продолжая ласкать её лицо губами.

Алина обняла его за шею и прижалась к нему в поисках тепла и защиты. Её тело и руки слегка подрагивали.

Разумовский подошёл к стене и, опустившись вместе с нею на колени, аккуратно уложил её на пушистый ковёр. Он склонился над нею.

Алина смотрела на него слегка взволнованно. Её сердечко бешено билось в груди. Она смотрела на развевающиеся от сильного ветра у них над головой ленты тонких тканей. Видела его чёрные, как бездна глаза, которые обездвиживали её и не давали возможности пошевелиться.

Он склонился и коснулся её губ своими. Провёл ладонью по её плечам, лаская кожу и расстёгивая застёжку лямки её платья.

Алина упёрлась в его грудь руками, пытаясь остановить его.

— Олег, пожалуйста. Давай, не сегодня…

— Тсс… молчи, моя девочка. Сегодня и сейчас, ни минутой позже. Ты сводила меня с ума от желания всю фотосессию.

— Но, Олег, пожалуйста…

Разумовский склонился и, раскрыв её губы своими, снова начал её целовать, пытаясь успокоить и вызвать ответное желание.

Алина прикрыла глаза и, обняв его руками, прильнула к нему всем телом.

Олег отстранился от неё и, поднявшись, быстро избавился от своей одежды. Алина смотрела на него молча. Она больше не произнесла ни звука. Он немного приподнял её, и быстрыми движениями пальцев, ослабил шнуровку на её спине, и не торопясь, снял с неё платье и бельё. Она почувствовала его ласки, движения его пальцев на своей обнажённой коже, сводящие с ума поцелуи, накрывающие каждый участок её тела.

Он приблизился к её лицу, и она снова попыталась его остановить.

— Олег, я хотела тебе сказать, что я… у меня ещё никогда…

Алина не успела договорить, потому что он снова закрыл её губы поцелуем. Его длительные ласки заставили её прикрыть глаза, проваливаясь в забытьё, словно в сладостное упоительное ощущение неги. Но резкая внезапная боль, пронзившая её тело, вернула в реальность.

Она вскрикнула и упёрлась ладонями в его грудь. Алина широко раскрыла глаза, и горячие слёзы заструились по её щекам. Она знала, что будет больно, но не думала, что настолько.

Разумовский на мгновение замер над нею, словно пытаясь понять и осознать произошедшее. Но уже через секунду, убирая в стороны её, упирающиеся в его грудь ладони, он продолжил своё движение.

— Олег, мне больно, — прошептала Алина, почти неслышно. Она снова отчаянно упиралась в его грудь руками, заставляя его остановиться.

Но он не слышал её слов и возражений, лишь наспех пытался погасить её боль поцелуями и ласками.

Алина бессильно опустила руки на ковёр. Она понимала, его не остановить. Всё чего ей хотелось, чтобы эта пытка окончилась, как можно быстрее. Она уже не чувствовала его нежных прикосновений и поцелуев. Его тело казалось тяжёлым и удушающим. Он продолжал терзать её тело. Ей казалось, что она больше просто не выдержит. Минуты превратились в тягостные часы её покорного ожидания. Наконец, боль покинула её, и она ощутила себя свободной.

Разумовский опустился с ней рядом. Он продолжал целовать её губы и ласкать руками её тело, осторожно вытирая пальцами слёзы на её лице. Олег смотрел на неё молча, словно пытаясь понять, произошедшее между ними.

А она смотрела в потолок, словно хотела найти там спасительную ниточку поддержки и успокоения. Она раньше всегда думала, что интимная близость сближает и роднит двух людей. Теперь она понимала, что это обман, и в её случае, всё произошло совсем наоборот.

Через несколько минут Разумовский заснул.

Алина повернула голову и взглянула на него. Медленно поднялась и присела рядом. Она задумалась.

Ночь, которую она так ждала в своей жизни, мечтая о том, что всё будет красиво и романтично, случилась так быстро и так… Она не могла подобрать слов, которые бы сейчас смогли охарактеризовать её внутреннее состояние. Совсем не так она себе всё это представляла, совсем не так это всё видела и совсем не о таком мечтала.

Алина поднялась на ноги и, накинув на себя платье, направилась к выходу.

Она вернулась в спальню и, заметив смежную дверь, зашла в ванную комнату. Открыв воду, встала под душ и долго плакала навзрыд, пытаясь через слёзы избавиться не только от боли физической, которая разрывала всё её тело, но и душевной.

Она вернулась в спальню и, переодевшись в свою одежду, взяла сумку, телефон в руку и, спустившись по ступенькам, направилась во двор.

Охранник сразу же подошёл к ней.

— Вы уже уезжаете?

— Да, — тихо произнесла она. — Скажите, пожалуйста, номер дома и улицу, я вызову такси.

— Может, вас отвезти домой?

— Нет. Спасибо. Я уеду сама.

Она вызвала такси, вышла за ворота дома и, прислонившись спиной к забору, снова заплакала. На мгновение, она подумала о том, куда ей ехать. Только не к родителям домой, и не к подруге. Ей хотелось избежать сейчас любых расспросов и разговоров. Она села в такси и назвала адрес квартиры Андрея.

Оказавшись в его доме, она на снова почувствовала себя защищённой, словно он снова был рядом, утешал и успокаивал. Но Андрея не было и уже никогда не будет, потому что она предала его сегодня, предала его чувства и его доверие.

Она обняла себя руками и, опустившись на пол, истошно заплакала. Эмоциональная истерика продолжалась несколько часов. Её телефон разрывался от звонков Андрея и родителей. Она не брала трубку. А когда ей показалось, что некогда любимая мелодия телефона просто сведёт её с ума, она в отчаянии запустила им в стену. Аппарат разлетелся на мелкие кусочки.

Алина просидела на полу не один час. Наконец успокоившись, и умыв лицо в ванне холодной водой, она принялась за уборку в доме. Андрей должен был приехать уже завтра, а квартира до сих пор хранила следы её погрома на кухне, оставленного ею ещё до рейса.

****

Разумовский проснулся и резко подскочил на месте. Он осмотрелся по сторонам. Алины рядом не было.

Олег поднялся, быстро оделся и стремительно покинул комнату. Он обошёл весь дом, и лишь в спальне обнаружил одиноко лежавшее её платье на кровати, и слегка влажное полотенце в ванной комнате.

Он прислонился пылающей головой к холодной плитке на стене.

Дурак! Какой же дурак! Животное! Не смог сдержать себя. Не смог контролировать…

У него даже и мысли не могло возникнуть, что она может быть невинна. Ведь у неё были отношения с другим мужчиной до него, ведь она встречалась с Андреем.

Разумовский привык, что девицы довольно часто изображали поначалу в его постели невинность и застенчивость. И он уже не верил ни одной, и ей не поверил…

Он, почувствовал и осознал её истину в момент близости, но уже не смог усмирить и остановить своё животное желание, которое поглотило его в этот момент. И он брал её тело, поглощал и насыщался им неумолимо и бесконтрольно. Пытался неловко сгладить её боль лаской и поцелуями, но отголосками растворённого сознания, понимал, что уже разрушил её доверие, когда видел её кукольный, стекленеющий взгляд и бесконечные слёзы на лице.

Бедная моя девочка, милое, нежное, хрупкое создание, которое я сломал сегодня…

Он открыл воду, стремительно сбрасывая с себя майку и брюки. Принял душ и поспешно переодевшись, покинул спальню, крепко сжимая в руке ключи от машины.

Охранник сообщил ему, что девушка уехала на такси.

Олег выгнал машину из гаража и когда ворота открылись, он вылетел на бешеной скорости на дорогу, стремительно направляясь к дому родителей Алины.

****

Неожиданный звонок в дверь заставил Алину вздрогнуть и подняться со стула. Она тихо подошла к двери и посмотрела в глазок. Разумовский стоял на пороге, упершись руками в дверь. Он позвонил ещё раз, и Алина затаила дыхание.

— Алина, открой дверь, пожалуйста. Консьерж мне сказал, что ты здесь.

— Олег, уходи. Я не хочу с тобой говорить.

— Алина, девочка моя, открой дверь, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Она потянулась к замку рукой, но на полпути остановилась.

Разумовский ударил рукой по двери.

— Алина, я не уйду. Открой дверь.

— Олег, уходи.

— Алина, давай поговорим, пожалуйста. Открой дверь.

Она открыла замок и, развернувшись, ушла в другую комнату. Разумовский распахнул дверь и зашёл в квартиру.

Алина стояла у окна. Олег подошёл к ней и обнял её руками, крепко прижимая к себе. Она резко от него отстранилась и отошла в сторону. Но он снова подошёл к ней.

— Девочка моя, выслушай меня. Я знаю, что я виноват перед тобой. Прости меня, пожалуйста, — он обнял её и прижал к себе. — Прости меня. Прошу тебя. Я даже представить не мог, что у тебя не было никого до меня. Ты же встречалась со своим Андреем. Он что не касался тебя? — он поднял её лицо к себе за подбородок.

— Просто Андрей, всегда делал всё так, как хотела я. Он прислушивался к моим желаниям и не торопил меня, — тихо ответила Алина.

По её щекам снова потекли слёзы.

— Прости, пожалуйста. Тебе было плохо со мной? — он снова посмотрел в её глаза.

Она молча кивнула и опустила голову. Олег обнял её.

— Девочка моя, так всегда бывает в первый раз, понимаешь. Всегда неприятно и больно, но всё пройдёт, уверяю тебя. Я виноват, что не смог прислушаться к тебе, услышать твою боль, понять, остановиться вовремя и был недостаточно нежен с тобой. Если бы ты знала, как я виню себя за это. Не смогу себе этого простить никогда. Прости меня, пожалуйста… — он опустился перед ней на колени и, обняв руками, коснулся губами её живота.

Слёзы стекали по щекам Алины. Она подняла руку и осторожно коснулась волос Олега своими пальцами.

Разумовский поднялся на ноги, сел на стул и, притянув её ближе, усадил к себе на колени.

— Зачем ты в этой квартире? Тебе не нужно здесь больше оставаться. Давай, сейчас поедем к тебе домой. Ты соберёшь свои вещи и переедешь ко мне. Будешь жить только в моём доме.

Она удивлённо смотрела на него.

— Я не могу. А родители? Что я им скажу? Как объясню своё поспешное решение. А как же Андрей?

— Ну, при чём тут Андрей? Ты стала моей сегодня, и я тебя больше никому не отдам, понимаешь? Ты сама хочешь быть со мной? — он погладил её по волосам, нежно касаясь её губ своими.

— Хочу.

— Ну, тогда о каком Андрее ты говоришь?

— Но, я не могу, просто вот так уйти. Мне нужно ему всё рассказать. Я не могу, понимаешь. Я и так предала его.

— Ну, какое предательство, глупенькая. Ты просто полюбила, а против любви идти нельзя. Ну, так получилось. Он же должен всё понять.

— Олег, пожалуйста. Я должна его завтра встретить в аэропорту и всё рассказать, иначе я просто не смогу спокойно жить с тобой дальше.

— Ну, хорошо. Делай, как считаешь нужным. А сейчас, поедем к тебе домой. Я поговорю с твоими родителями, о том, что ты переедешь ко мне. Согласна?

Алина на него долго смотрела, словно раздумывая.

— Ну? Что ты решила?

— Хорошо. Поедем, — она поднялась на ноги, и ещё раз осмотрев всю квартиру, пошла на выход. Разумовский последовал за нею следом.

В машине они просто молчали. В доме у родителей говорил в основном Олег, а Алина лишь согласно кивала. Она с собой практически ничего не взяла из вещей, только самое необходимое. Потому что Разумовский сказал, что уже завтра он повезёт её за обновлением всего гардероба.

Вечером он нежно обнимал её руками в постели, которая в один момент стала их общей. Был нежен и обходителен, говорил так много, что Алина постепенно успокоилась и почувствовала некоторое облегчение внутри.

Однако оно было временным, ровно до того момента, пока Олег заснул. И тяжёлые мысли накрыли её с головой до самого утра. Потому что она знала, что сегодня, ей предстоит причинить боль, некогда близкому человеку. Мужчине, открывшему ей своё сердце, и которому она дала надежду, коей уже никогда не дано будет осуществиться.

Глава 8

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь большие стёкла зала ожидания аэропорта, преломляясь, осыпались прозрачными пылинками на мраморную плитку пола. Алина стояла на месте и, обняв себя руками, слегка поёживалась, точно от холода. Изнутри её бил нервный озноб.

Она ходила из угла в угол. Подходила к окну и смотрела в стекло на приземляющиеся лайнеры. Она судорожно вглядывалась в коридор терминала аэропорта и в лица прилетающих пассажиров.

Рейс Андрея задерживался, и она уже второй час ходила по залу, собираясь с мыслями, терзаемая страхом, от ожидания предстоящего неприятного разговора, который продолжал откладываться, по независящим от неё причинам.

Разумовский уже позвонил ей не единожды по телефону. Предлагал ей вернуться домой, и приехать позже на квартиру Андрея, и там обо всём поговорить. Но она категорически отказалась.

Наконец, объявление о приземлении самолёта Андрея, прозвучало в зале ожидания, и сердце Алины бешено забилось в груди. Она не знала, как начать этот разговор, как объяснить, как сделать так, чтобы он её понял. Как сгладить новость, которая разобьёт ему сердце.

Через тридцать минут Андрей появился в коридоре терминала аэропорта. Он с волнением во взгляде осматривал зал ожидания и, заметив Алину, стоявшую у окна, улыбнулся. Забросив ремень сумки на плечо, он направился прямиком к ней.

Алина внимательно следила за его приближением.

Поравнявшись с ней, Андрей обнял её ладонями за талию и легко приподнял её в воздухе. Медленно опуская на пол, он коснулся губами кончика её носа, и крепко прижал к своей груди.

— Котёнок мой, привет! Наконец-то я вижу тебя. Как же я соскучился! Думал, что эта поездка никогда не кончится.

— Привет, Андрюша.

— Я звонил тебе, но твой телефон постоянно был не доступен.

— Я его уронила на пол, и он не работает.

— Так нужно срочно купить новый телефон.

— Я уже купила.

Он склонился к её губам, но она подставила ему для поцелуя щёку. Андрей улыбнулся и поцеловал её. Обняв за плечи, он снова прижал её к себе.

— Я был у Джианни в Канелли. Привёз ему продукты и одежду. Он передавал тебе привет.

— Как он?

— Очень плох. Почти не встаёт с постели. Но знаешь, когда я ему рассказал, что мы теперь вместе, он очень обрадовался. Ты бы видела его сияющие глаза. Он сказал, что наша судьба была предрешена ещё с детства. Джианни сказал, что увидел это, когда мы были у него четырнадцать лет назад. И когда ты впервые меня с ним познакомила, он сказал, что мы, как две половинки одного целого, и он видит это. И был очень рад, что предчувствия его не обманули. Ты знаешь, я уже неплохо его понимаю. В последнее время занялся в свободное время итальянским языком. Правда, кое-что пока без Винченцо мне было трудно ему объяснить. Ну, ничего, я думаю в следующую свою поездку к нему, я удивлю его своим познанием итальянского языка.

— Я очень бы хотела, тоже его снова увидеть. Он для меня стал очень близким и почти родным человеком. Мне так жаль, что он болен. А с ним нет никого рядом из близких людей. Но теперь у меня работа, и в течение полугода, я не смогу выбраться к нему.

— Мы поедем к нему вместе. Обещаю. Всё будет хорошо. Ты снова его увидишь. Ну что, поедем домой?

Алина немного помолчала и осмотрелась по сторонам.

— Пожалуй…

Андрей смотрел на неё недоуменно.

— Что с тобой? Что-то случилось? Ты не заболела?

— Нет. Я не заболела. Пойдём на парковку. Я приехала на машине.

— Всё нормально? Как успехи за рулём?

— Ты знаешь, я почти не ездила на машине. Времени не было.

— Вот как? И чем же ты была занята? Надеюсь, подготовила грандиозный план, по изменению нашего дома?

Алина промолчала.

Они дошли до машины, и Андрей, положив сумку на заднее сидение, присел за руль. Алина села с ним рядом. Он повернулся к ней и, склонившись к её губам, хотел поцеловать, но она отвернулась.

— Алина, ну здесь же нас уже никто не видит, кого стесняться? Я жутко по тебе соскучился. Иди ко мне, малыш! — он протянул руку и погладил её по плечу.

— Андрюша, давай поедем домой. Мне нужно поговорить с тобой.

— Поговорить? О чём?

— Давай, приедем домой. Я скажу всё там.

Андрей удивлённо на неё смотрел.

— Ну, поехали. Хотя я думал, что сегодня мы устроим себе романтический вечер, съездим куда-нибудь поужинать и проведём время вместе. А у тебя оказывается какой-то неотложный разговор, — он повернул руль направо и выехал с парковки.

По дороге Алина молчала и смотрела в своё окно. Она боялась посмотреть на Андрея, потому что чувствовала его постоянный и внимательный взгляд на себе.

Машина остановилась у его дома, и, поднявшись на лифте, они оказались в квартире.

Андрей оставил сумку у порога и прошёл в комнату.

— Алина, ты навела здесь такой порядок!

— Да, вчера, — раздался её тихий голос из-за двери.

— Ты хотела мне что-то рассказать. Иди сюда, поговорим в комнате.

Алина медленно вошла в гостиную. Андрей уже сидел на диване. Он поманил её к себе рукой, отбрасывая маленькие декоративные подушечки в сторону, и освобождая место для неё рядом с собой. Она отрицательно покачала головой.

— Алина, что происходит?

Она остановилась у окна и принялась смотреть на море. Андрей медленно поднялся и подошёл к ней сзади. Коснулся губами её затылка и, обняв за талию, попытался прижать к себе. Но она убрала его руки, и отошла в сторону.

— Андрей, не надо…

Он снова подошёл к ней.

— Да, что случилось? Чёрт подери, Алина! — Андрей взял её руками за плечи, и развернул к себе, пристально всматриваясь в её глаза.

Она на него виновато посмотрела.

— Андрей, я не смогу переехать к тебе жить.

Он задумался.

— Я и не торопил тебя. Не сможешь сейчас, переедешь позже.

— Ты не понял. Я вообще никогда не смогу к тебе переехать.

— Почему?

Она немного помолчала и судорожно сглотнула слюну.

— Видишь ли… я… полюбила другого человека.

— Что? Что ты такое говоришь?

— Это, правда. Прости.

— Я ничего не понимаю. Какая любовь? Ведь прошла всего неделя, как я уехал.

— Я пришла сюда, лишь для того, чтобы тебе всё это сказать и попросить у тебя прощения. Я не смогу быть с тобой. Прости, пожалуйста!

Андрей присел на диван. Он смотрел на неё так, словно видел её впервые в своей жизни.

— И кто он?

— Олег Разумовский.

— Что? Этот фотограф?

— Да. Я люблю его.

Андрей склонил голову и обхватил её руками, сцепляя кисти в крепкий замок.

Она подошла к нему и присела рядом. Одонецкий поднял голову и посмотрел на неё сосредоточенно.

— А он тебя?

— Любит.

— А что же у тебя было со мной? Просто игра?

— Нет. Ты действительно мне очень нравился, и я готова была с тобой попробовать начать строить отношения. Но Андрей, ты же сам знаешь, сердцу не прикажешь. Я встретила Олега и полюбила его. Ты же должен это понять…

— Пытаюсь, но не могу. А ты уверенна, что это серьёзно? Что ты не ошибаешься в нём, не ошибаешься в своих чувствах? Ведь такая скоропалительная любовь в принципе невозможна.

— Она возможна, и я в этом теперь точно уверенна. Прости меня, — она коснулась его руки. — Я знаю, что причиняю тебе сильную боль, но я не смогу быть с тобой.

— Говоришь, знаешь, какую боль мне причиняешь? Что ты вообще можешь знать о том, что я сейчас чувствую? — он отвернулся от неё.

— Андрюша, пожалуйста… — она коснулась его плеча рукой.

Он обернулся к ней и, коснувшись её рук, поднёс их к своим губам.

— Алинка, солнышко моё, котёнок, ну скажи мне, что это всё неправда. Что ты ждала меня, и останешься со мной. Что ты не любишь другого мужчину, — он коснулся губами её ладоней.

Она выдернула свои руки и резко поднялась с дивана.

— Андрей, это, правда. Я уже живу у него в доме. Мы живём вместе, понимаешь?

— Что? Что ты сказала? — Одонецкий поднялся и подошёл к ней ближе.

Казалось, сейчас он смотрел ей не в глаза, он смотрел прямо в её душу. Пытался вскрыть её и вырвать признание у неё. Его глаза были преисполнены гневом и отчаянием одновременно.

— Значит, ты уже легла с ним в постель? Всего через несколько дней, как я уехал. Мне отказала, а с ним переспала. Чем он лучше меня? Чем? Скажи мне, чем? — закричал Андрей и схватил её руку, крепко сжимая, своими сильными пальцами. — Деньгами, славой, богатством?

— Отпусти меня, мне больно. Ты с ума сошёл! — она резко вырвала свою руку и отошла к окну. — Я пришла, чтобы всё тебе рассказать, и чтобы ты по возможности простил меня. Я не виновата в том, что полюбила, и ты не хуже и не лучше его. Просто моё сердце выбрало его, понимаешь?

— Уходи.

— Что?

— Я сказал, уходи.

— Андрей…

— Убирайся! — он закричал на неё так громко, что его крик, ударившись о стены, разбился вдребезги и разнёсся эхом по остальным комнатам.

Алина попятилась назад и, взяв свою сумку с дивана, направилась на выход.

Когда дверь за ней захлопнулась, Андрей развернулся и медленно направился к окну. Он опустил голову и, упершись в подоконник ладонями, тяжело дышал.

Через минуту, Алина появилась на дорожке двора. Она медленно шла в направлении ворот. Возле неё остановилась дорогая спортивная машина. Она немного постояла на месте, затем открыла дверь и села в салон.

Андрей долго смотрел на автомобиль, который покидал его двор. Он развернулся и снова присел на диван. Откинулся на спинку и обречённо обвёл взглядом свою квартиру, ставшую в одночасье ненави́стной и опостылевшей. Место, которое ещё неделю назад радовало, наполняло душу и сердце радужной надеждой и счастьем. А сегодня, словно перечеркнула всё, чёрной пеленой огромной потери, которую казалось, он ещё не сумел до конца осознать.

Ушла навсегда та, которую безумно любил много лет своей жизни, открыл своё сердце и свою душу. И на которую возлагал все надежды и свои мечты о семейном счастье. Ушла к другому, случайному человеку, который волею случая, подвернулся в её жизни.

Андрей задумался и вспомнил день выставки. Ведь он сам. Сам, как дурак, потащил её на эту выставку, и своими собственными руками, отдал её другому мужчине. Потерял и похоронил своё счастье, в тот самый день.

Он судорожно пытался вспомнить этого Разумовского. После того вечера, он забыл о нём напрочь. Но сегодня, эта фамилия, словно приговор его смерти, словно хлёсткий выстрел, прозвучала и уничтожила всё, абсолютно всё в его жизни.

Андрей резко поднялся на ноги.

Несмотря на усталость после дороги, он не мог оставаться больше дома. Стены давили, разрушали, уничтожали, плавили его изнутри. Он подошёл к шкафу и, переодевшись, взял ключи от машины и вышел в коридор. Спустившись по ступенькам, Одонецкий вышел на улицу и долго стоял на месте, словно решая, куда идти дальше. Он посмотрел на свою машину, и задумался.

Нет, машина ему не нужна. Ему нужно сейчас что-то более существенное, чем оглушающая и безудержная скорость, чтобы успокоиться, и хоть как-то затушить ту боль, которая сквозной дырой, словно смертельная рана ныла в его сердце.

Он пересёк двор и направился к ближайшему магазину, через дорогу.

****

Алина сидела в машине рядом с Разумовским. Они остановились на парковке у торгового центра, и он расспрашивал её уже полчаса о том, как всё прошло. Но она упорно молчала.

Алина до сих пор видела перед собой глаза Андрея. Ужас и боль, что в них отражались, после всего того, что она ему сообщила. Ей не хотелось говорить с Олегом сейчас. Она чувствовала себя мерзкой и грязной тварью. Ей хотелось, чтобы всё, что произошло в квартире Андрея, одномоментно исчезло из её памяти, стёрлось, как внезапно удалённая компьютерная программа. Чтобы это всё, прекратило разъедать её изнутри.

Алина почувствовала на своём лице руку Олега и повернулась к нему.

— Алина, ну хватит себя уже изводить. Ты уже сделала это. Он мужчина, и справится с этим. Все проходят через это.

Она посмотрела на него внимательно.

— А ты! Ты хоть раз в своей жизни переживал такое предательство?

Разумовский взглянул в лобовое стекло и снова перевёл взгляд на неё.

— Ни разу.

— Тогда как ты можешь судить об этом?

— Послушай, если ты будешь изъедать себя чувством постоянной вины изнутри, ты думаешь, ему от этого станет легче?

— А ты хочешь, чтобы я прямо сейчас начала петь, веселиться, и пошла за обновками по магазинам?

— Послушай, Алина, успокойся! — он взял её за руку. — Ты сама сделала этот выбор. А теперь ищешь виноватого и говоришь со мной так, словно это я принудил тебя расстаться с Андреем. Ты пытаешься найти оправдание в том, что случилось в твоей жизни. Но нужно всего лишь осознать и принять свой выбор, как данность и жить дальше. Ты разрубила эту связь с Андреем. Всё! Возврата назад нет. Так давай, начнём новую страницу твоей жизни вместе. Раз уж ты сделала этот выбор в пользу меня.

Она промолчала.

— Прошу тебя, девочка, моя. Тебе нужно отвлечься. Хочешь, сходим куда-нибудь?

— Нет.

— Ну, тогда хочешь, я приготовлю ужин сегодня, и мы побудем вместе, просто вдвоём?

Она на него молча посмотрела.

— Хорошо. Поедем домой. Я хочу отдохнуть. Мне завтра в рейс.

— А ты не можешь взять пару дней без содержания или уйти на больничный? Я думаю, работать сейчас не лучшая идея.

— Нет. Работа, по крайней мере, отвлечёт меня от всего этого.

— Ну, хорошо. Поступай, как знаешь.

Олег повернул ключ в замке зажигания и, покинув стоянку, направился домой.

Через двадцать минут автомобиль въехал на территорию особняка. Алина вышла на улицу, стремительно поднялась по ступеням дома, и сразу же направилась в спальню. Она легла на постель поверх покрывала, не раздеваясь, и свернувшись калачиком, прикрыла глаза.

Олег зашёл в комнату и остановился на пороге, прислонившись плечом к двери. Долго стоял и просто смотрел на неё. Немного погодя, присел рядом. Снова попытался заговорить, утешал, гладил её по волосам. Но она его, словно не слышала. Оставив бесплодные попытки её утешения, он вышел из спальни и отправился работать в фотостудию.

****

Вечером Разумовский приготовил роскошный ужин. Нежное рагу из телятины с овощами распространило по кухне дивный аромат. Он зажёг свечи, разложил приборы, расставил тарелки, открыл сухое белое вино и отправился в комнату, где спала Алина.

За последние два часа, он поднимался туда не единожды, но она по-прежнему крепко спала, завернувшись в одеяло. Олег нежно гладил ладонью её волосы, молча смотрел на неё и поспешно уходил из комнаты, так и не дождавшись её пробуждения.

Он поднялся на второй этаж снова. Открыл дверь, вошёл в спальню и присел на кровати. Нежно коснулся её губ, пытаясь её разбудить.

— Девочка моя, просыпайся. Я ужин приготовил.

Она нехотя приоткрыла глаза и посмотрела на него.

— Ужин?

— Да, ты сегодня ничего не ела. Вставай. Тебе нужно поесть.

— Я не хочу.

— Так, никаких не хочу. Ты не маленькая, и капризы давай оставим в стороне. Отрицательные ответы не принимаются. Тебе нужно поесть. Тем более я так старался.

Она погладила его по щеке и положила свою голову ему на колени.

— Спасибо тебе, что нянчишься со мной. Я этого не заслуживаю. Ты занятой человек. Ты должен работать постоянно, а ты находишься со мной рядом уже который день.

— Я сам знаю, заслуживаешь ты этого или нет. А по поводу работы, вот завтра провожу тебя в рейс и займусь своими делами. У меня послезавтра выездная фотосессия в Абрау-Дюрсо. Хочешь, приезжай ко мне туда, после рейса. Я тебя встречу.

— А можно?

— Нужно.

Она обняла его за шею рукой. И он, взяв её пальчики в свою ладонь, коснулся их губами.

— Пошли ужинать, а вечером, предлагаю совместную прогулку на море, и работу со мной в кабинете, в качестве ассистента фотографа. Буду работать с твоими новыми фотографиями, и готовить их к выставке. Хочешь?

— С удовольствием.

— Ну, пошли, — он протянул ей руку.

— Поцелуй меня, — тихо произнесла она.

Олег медленно склонился и поцеловал её. Алина крепко прижала его к себе за шею. Разумовский приподнялся и внимательно посмотрел на неё.

— Ты успокоилась?

— Немного.

— Ничего. Всё образуется. Вот увидишь.

— Надеюсь.

— Ну, вставай, пошли. Всё остывает. Да и время не стоит на месте, а у нас ещё столько планов на вечер. Тебе сегодня нужно лечь пораньше, раз завтра в рейс. Я тебя отвезу в аэропорт утром.

— Спасибо, — ответила Алина и, поцеловав его в щёку, поднялась с кровати, пытаясь пальцами разгладить примятое платье, в котором она заснула, не переодевшись.

Разумовский взял её за руку и повёл за собой на кухню. Ему очень хотелось удивить и порадовать её своими кулинарными шедеврами.

Поймал себя на мысли, что раньше он совсем не любил готовить. Но после того как она появилась в его доме, с удовольствием готовил для неё и утром и вечером.

После ужина они ушли на море и долго бродили по берегу.

Настроение Алины улучшилось, и она, к его огромной радости, снова ожила. Что-то мило щебетала ему, её глаза светились радостью, она бросала камешки в воду и подбрасывала в воздух хлебные корочки чайкам.

Они стояли в воде по щиколотку, и их ноги ласкали набегающие на берег волны. Он нежно целовал её, крепко прижимая к себе.

Впервые в жизни, он чувствовал себя счастливым и понимал, что нужен ей просто, потому что он такой, какой есть, просто Олег Разумовский, а не всемирно известный фотохудожник со связями и большими деньгами. Он всё отчётливее понимал, что всё изменилось в его жизни, и девочка, которая в начале их встречи вызывала всего лишь физическое влечение, в одно мгновение, стала близкой и дорогой его сердцу. И так хотелось, чтобы всё это продолжалось бесконечно, и ничто не смогло разрушить их счастье на двоих.

Алина совсем немного просидела с ним рядом в кабинете у компьютера, помогая советами, пока он работал с фотографиями. Уже через полчаса она просто заснула, сложив руки на столе и положив на них голову.

Работать дальше Олег уже не смог, потому что за последние два дня не мог работать допоздна. Должен был всё время быть с ней рядом, засыпать и чувствовать её тело и её тепло рядом. Ощущать её мягкие ручки на своей шее, когда она засыпала в его объятиях. И касаться её губ, снова и снова, срывая нежные поцелуи.

Олег погасил свет в кабинете, и осторожно подняв её на руки, вышел в коридор, направляясь в свою спальню.

****

Андрей медленно шёл по тёмной улице. Несмотря на установившуюся тёплую погоду, вечера всё ещё оставались прохладными. Он слегка поёжился и уже пожалел, что не захватил с собой пиджак. Его походка была неуверенной. Остановившись, Андрей стоял на месте, слегка пошатываясь. Выпитые, час назад, две бутылки вина на заднем дворе магазина, не принесли желаемого душевного облегчения, а наоборот, сделали тело слабым. Оно его не слушалось.

Одонецкий внимательно смотрел перед собой на ярко освещённую вывеску ночного клуба. Немного подумав, он поднялся по ступенькам и направился внутрь здания.

Андрей вошёл в зал и осмотрелся по сторонам. Полутёмное помещение, ярко освещённый танцпол и громкая музыка, которая вызывала у него раздражение и действовала на нервы. Но покидать это место он не собирался. Ему нужен был ещё алкоголь, а это место подходило для этого, как нельзя кстати.

Он расположился в самом дальнем углу зала за свободным столиком и сделал заказ. Через несколько минут официант поставил перед ним пять больших бокалов коньяка. Получив с клиента деньги, молодой человек сразу же удалился. А Одонецкий опрокинул один из бокалов залпом сразу же, и, поморщившись, слегка зажмурил глаза.

Он внимательно смотрел на танцующих молодых людей в центре зала. Но перед ним, в затуманенном алкоголем сознании снова появилась Алина.

Вспомнил их последний поход в ночной клуб в Питере. Её тонкая полупрозрачная маечка, короткая юбка, высокие каблуки и распущенные по плечам волосы. Она двигалась на танцполе так изящно и грациозно, что у него захватывало дух, когда он смотрел на её гибкое тело. Помнил, как обнимал её за талию, слышал безумный гулкий ритм её сердечка, чувствовал запах её волос, и ощущал тепло её тела в своих руках. Не мог, не мог несмотря ни на что, выкинуть её из головы, так сразу, в один миг.

Он снова перевёл взгляд на бокалы и, сделав большой глоток коньяка, снова вернулся мыслями к Алине.

Подлая предательница, обманщица. Повела себя, как шлюха. Всего через несколько дней после его отъезда, легла в постель к Разумовскому, польстившись на его богатство и славу.

Гнал от себя мысли о ней. Убеждал себя, что ему теперь всё равно и плевать на её дальнейшую жизнь и судьбу.

Снова выпил коньяк залпом и, придвинув третий стакан, начал мерно перекатывать его из одной ладони в другую по столешнице.

— Андрей, привет. Ты что здесь делаешь?

Одонецкий тяжело поднял голову, на окликнувший его мелодичный женский голосок, и вгляделся в полумрак помещения.

— А, это ты? Привет.

Вероника Соболева стояла перед ним в коротком облегающем красном платье, её волосы до плеч были распущены и слегка завиты в тонкие локоны, яркий вечерний макияж на лице дополнял её образ роковой красотки.

— А где Алина? Почему ты один?

Она задала ему этот вопрос, но уже знала точно, что здесь он один. Она увидела его сразу же, как только он вошёл в зал ночного клуба, и следила за ним глазами, не отпуская его из виду ни на минуту. Она сразу же забыла, зачем пришла сюда, и моментально избавилась, от навязчивого нового кавалера, который подсел к ней у бара.

Андрей усмехнулся.

— Позвони и узнай где она. А мне это больше неинтересно.

— У вас что-то случилось? Мы виделись с ней два дня назад. Ездили вместе по магазинам. Но она мне ничего не рассказывала. Что-то случилось? Что произошло? Ты можешь мне сказать…

— Вы плохие подруги.

— Почему?

— Потому, что хорошие подруги всегда и всё знают друг о друге. Послушай, Вероника, я не расположен говорить об Алине, да и разговоры с тобой, не входили в мои сегодняшние планы. Ты же пришла сюда наверняка с кем-то, так давай, иди назад, не заставляй себя ждать. А я хочу побыть один.

— Ты действительно уверен, что хочешь сейчас быть один? — она внимательно посмотрела на него и на моментально пустеющие бокалы перед ним на столе. — Может, тебе уже хватит на сегодня алкоголя, и пора домой?

— Слушай, я в твоих советах не нуждаюсь.

Вероника осторожно присела с ним рядом. Андрей на неё внимательно посмотрел и быстрым движением своей руки, отправил к её пальцам один из своих бокалов, который легко заскользив по полированной поверхности столешницы, коснулся её пальцев.

— Выпей со мной. За крушение моей надежды.

— Андрей, у тебя что-то случилось? Что-то с Алиной?

— С Алиной? Нет. С Алиной всё хорошо. Она счастлива и в полном восторге.

— А ты?

— А я умер сегодня. Меня больше нет.

— Андрей, что ты такое говоришь?

— Что слышишь.

Он снова сделал большой глоток коньяка и, склонив голову, положил её на столешницу.

— Андрей, давай я тебя отвезу домой. Тебе нужно выспаться.

— Я не хочу домой. Что мне там делать? Там пусто и одиноко. Пей! — он снова придвинул к ней бокал.

— Я не пью сегодня. Я за рулём.

— Ну как хочешь. А я ещё закажу, — он махнул рукой официанту. Но когда молодой человек подошёл к столику, Вероника отправила его назад.

— Нет, Андрей, слышишь, никакой добавки. Давай, поднимайся. Я тебя отвезу домой.

Одонецкий смотрел на неё внимательно.

— Пойдём, Андрей, прошу тебя, — она коснулась его руки.

Андрей резко поднялся из-за стола. Но попятился назад, и, приседая, снова опустился на сидение. Ноги не держали его.

Вероника поднялась и, обхватив его рукой за тело, попросила его опереться на неё. Он обхватил её хрупкое плечико ладонью и наконец, смог подняться на ноги.

Маленькая, но невероятно сильная, Соболева довела его до выхода из зала и прислонила к стене, пока доставала из сумочки ключи от своего автомобиля. Усадив его на заднее сидение, она закрыла дверь и села за руль. Его домашний адрес она знала. Алина рассказывала ей о его новой квартире.

Когда она добралась до места, то с помощью консьержа, который любезно согласился ей помочь, они вдвоём доставили его до квартиры. Вероника проверила карманы Андрея и, достав ключи, открыла входную дверь. Поблагодарив пожилого человека за помощь, она помогла Одонецкому зайти в квартиру, и отвела его в спальню, осторожно усаживая на кровать.

Андрей грузно плюхнулся на покрывало. Он смотрел перед собой, не моргая.

Вероника присела рядом и коснулась его плеча.

— Ложись, я укрою тебя.

Он внимательно посмотрел на неё.

— Скажи, я тебе нравлюсь?

Вероника на него удивлённо посмотрела и тихо ответила:

— Нравишься. Давай, ложись спать, — она поднялась на ноги. Но он резко схватил её за руку и, притянув к себе, яростно впился в её губы, опрокидывая её на постель.

— Андрей, Андрей подожди… — шептала она в перерывах между его поцелуями.

Но он снова требовательно закрыл её губы, не давая произнести ни звука. Поспешно расстёгивал её и свою одежду и, снимая, отбрасывал на пол. Вероника не сопротивлялась, напротив, она страстно отвечала, на его слегка грубые ласки и жаркие поцелуи. Она безумно хотела этого когда-то. И, окончательно утратив надежду несколько дней назад, уже и не могла мечтать о том, что будет с ним вместе. И почти смирилась. Но сейчас, ощущая его тело, его мужскую силу, его напор, его страсть и безудержное желание. Она таяла в том удовольствии, которое он ей дарил. И не собиралась останавливать или противиться тому, что сама судьба сделала и решила за неё.

Утром она сидела на его кровати, прикрывая своё тело тонким покрывалом, и смотрела на него, спящего рядом. Скользила взглядом по его обнажённому телу и вспоминала всё, что произошло прошлой ночью между ними. Она коснулась кожи на его спине пальцами и легко заскользила по ней, нежно лаская.

То, что произошло в этой спальне между ними, казалось спустя несколько часов каким-то нереальным и фееричным действом. Она не знала, что произошло между ним и Алиной накануне, но её это уже не волновало. То, что Андрей дал ей этой ночью, то удовольствие и ту страсть, перекрыла всё, что было в её жизни до него. И давало ей полную уверенность, что она не оставит этого мужчину больше никогда. Ни с кем ещё ей не было так хорошо, как с ним. Тело до сих пор ощущало его руки и ту сладость, которой он наполнил её. И плевать на женскую дружбу и преданность. Он теперь её, и только её мужчина. Она это чувствовала, и ощущала каждой клеточкой своего тела и души, растворившихся в нереальном удовольствии, которое наполнило её счастьем.

Она устала быть несчастной и одинокой. Менять часто мужчин в поисках того самого настоящего. Настоящий был перед ней, и крепко спал, подложив руку под щёку. Он нуждался в заботе и любви, и она точно знала, что, такой, как он, в ответ всегда воздаст намного больше, чем получит сам. Она хотела свой маленький кусочек женского счастья и хотела его именно с Андреем. Всегда хотела.

Вероника взглянула на часы. У неё сегодня рейс, и времени на сборы оставалось всё меньше и меньше. Но так не хотелось уходить от него. Она осторожно выскользнула из постели и направилась в душ. Оделась и снова присела возле него на кровати. Склонившись, нежно коснулась губами его спины.

Андрей приоткрыл глаза, посмотрел на неё и медленно поднявшись, присел на кровати. Он коснулся пальцами своего виска, зажмуривая глаза от боли. Голова раскалывалась на части. Он снова посмотрел на Веронику, которая сидела с ним рядом.

— Доброе утро, — хриплым голосом произнёс он.

— Доброе утро, Андрюша, — она потянулась к его губам, но Андрей отстранился в сторону.

— Вероника, ты прости меня. Я вчера был пьян и не ведал, что творил.

Она коснулась его щеки рукой.

— Мне не за что тебя прощать. Мне было очень хорошо с тобой.

— Я не хотел, чтобы это произошло. Я не хочу тебя обманывать. Я…

— Я знаю, ты любишь Алину. Ты вчера, всё время называл меня её именем.

— Извини.

— Ничего страшного. Звал её, но любил ты меня. Для меня, это главное. Мне пора ехать. У меня рейс сегодня в одиннадцать. Может, увидимся послезавтра, когда я вернусь?

— Я думаю, не стоит.

— Почему? Тебе было плохо со мной?

— Нет, дело не в этом. Просто я…

Она прикрыла его рот ладонью.

— Я уже слышала, не хочешь меня обманывать. Знаешь, я давно растеряла все иллюзии по жизни. Я знаю сейчас только одно. Ты мне очень нравишься. А прошлой ночью, ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете, и я хочу быть с тобой рядом. Позволь мне это…

У Одонецкого раскалывалась голова, и вести такие сложные разговоры с Вероникой он не хотел, ни сейчас, ни после. Он плохо помнил прошлую ночь. Она возникала в его похмельной памяти лишь несколькими отдельными всполохами. Он знал только одно наверняка, что между ними был секс, но подробностей он не помнил. Не помнил, как шептал имя Алины, когда упивался телом другой женщины. Любил в постели Веронику, а думал о другой, которая сейчас тоже согревала кровать другого мужчины.

Андрей снова поморщился от головной боли.

— Ладно, давай поговорим в другой раз. У меня голова раскалывается.

— Хорошо, как скажешь, — Вероника поцеловала его в щёку и, взяв сумочку, пошла на выход.

Когда дверь за ней закрылась, Андрей медленно поднялся с кровати и отправился в душ. Его помятое отражение в зеркале, заставило его горько усмехнуться.

Он провёл рукой по щетине на своей щеке. Всего за ночь он стал похож на бродягу. Опустился, позволив сердечной боли уничтожить в одно мгновение его всегда безупречную внешнюю оболочку. Поддался разочарованию и боли, которые навалились на него после признания Алины в любви к другому мужчине.

Минутная слабость, едва не переросла в длительный запой и полное разложение его души. Он уже и так натворил немало. Вспомнил случайную связь с Вероникой прошлой ночью. Было стыдно и неприятно перед ней. Что позволил вести себя с ней, как животное. Воспользовался её телом, не испытывая к ней никаких чувств.

Присев на полу, он долго думал над всем, что произошло в его жизни, за последние сутки.

Он не мог продолжать жить так и дальше. У него новая работа, новая авиакомпания, и доверие близкого человека, который взял его к себе в экипаж, и он не может его подвести. Надо жить дальше, чтобы не случилось, и чтобы не произошло.

Он поднялся на ноги, умылся холодной водой из-под крана, побрился и, приняв душ, отправился на кухню варить кофе и завтракать.

Глава 9

Алина с улыбкой подошла к машине Разумовского и склонилась над открытым стеклом.

— Ну, я побежала. А то уже и так опаздываю.

Он нежно притянул её к себе за руку и коснулся её губ своими.

— Я буду скучать. Возвращайся назад быстрее.

— Я тоже буду очень скучать по тебе.

Разумовский продолжал её держать за руку, ослепительно улыбаясь.

— Олег, я опоздаю на самолёт, — она нежно улыбнулась, и Разумовский нехотя, отпустил её руку.

Алина стремительно направилась к терминалу для служебного персонала. Она опаздывала. Покинув кабинет медицинской комиссии, она бегом направилась к микроавтобусу, в котором её ожидал уже весь экипаж самолёта.

— Алина, опаздываешь… — Екатерина Андреевна показала на часы и покачала головой.

— Простите, пожалуйста, больше не буду, — Алина поздоровалась со всеми и присев рядом с Вероникой, поцеловала подругу в щёку. — Привет, — тихо прошептала она.

— Привет. Ты чего опоздала?

Алина улыбнулась и махнула рукой. Она посмотрела в окно и, прикрыв глаза, задумалась, вспоминая их сегодняшнее утро с Олегом.

Раннее пробуждение, чувственная нежность, ласки его рук и прикосновений. Её новые эмоции, ощущения и удовольствие всеобъемлющее и многогранное впервые в её жизни накрывшее и растворившее её тело. Олег долго нежил её в своих объятиях, покрывал поцелуями лицо, ласкал тело и руки, шептал нежности и крепко прижимал к себе.

Алина открыла глаза и посмотрела на Веронику, которая с интересом наблюдала за нею.

— Что?

— Рассказать мне ничего не хочешь? — спросила она у Алины.

— Хочу и очень многое. Только когда прилетим на место. Сейчас не время.

— Хорошо, буду ждать.

Одонецкая улыбнулась.

Во время рейса Алина перемещалась по салону, словно на крыльях. Работа приносила радость. Она была счастлива, и от того всё вокруг казалось радужным и удивительным. Прекрасные и улыбчивые пассажиры, недлительный перелёт, отсутствие усталости и желание обнимать всех и каждого от переполняющего её сердце счастья. Когда самолёт приземлился, и пассажиры покинули салон, она зашла к отцу в кабину.

— Ты хотя бы, приехала к нам, — упрекнул её Ярослав. — Мама с ума сходит, от отсутствия от тебя новостей.

— Обязательно приеду, как только вернёмся из рейса. Мы с Олегом приедем вместе.

— У вас всё хорошо?

— Да, очень хорошо. Я счастлива!

— Я рад за тебя, — он погладил её по руке. — А что с Андреем?

— Не знаю. Мы поговорили с ним, как только он вернулся, и больше я его не видела.

Ярослав вздохнул.

— Ну ладно, иди, отдыхай. У меня ещё дела. И маме позвони, пожалуйста, она волнуется.

— Хорошо, позвоню непременно, — она вышла из самолёта и, подхватив Веронику под руку, направилась в здание аэровокзала.

Они присели за столиком в кафе.

— Ника, я хотела поговорить с тобой. Знаешь, в моей жизни многое изменилось за те дни, пока мы с тобой не виделись.

— Изменилось? За два дня?

— Да. Я встретила мужчину, которого полюбила.

— А как же Андрей?

Алина тяжело откинулась на спинку стула.

— Я виновата перед ним. Очень виновата. До сих пор у меня стоит перед глазами его лицо, в тот момент, когда я всё ему рассказала, — она прикрыла глаза. — Я действительно верила, что у нас всё с ним, возможно. Но встретив Олега, я поняла, что он именно тот человек, которого я так долго ждала в своей жизни.

— Олег? Ты говоришь о том самом Разумовском?

— Да.