Бесплатный фрагмент - Семья 2.0

Введение

Указом Президента России Владимира Владимировича Путина 2024 год был объявлен в России Годом семьи. Интерес к социальному институту «семья» со стороны государства мне как психологу видится не случайным и важным. Переоценить значение семьи как агента социализации невозможно. От того, при каких условиях рождается и формируется личность, зависит благополучие всего общества.

Современная семья вообще и в России в частности — это сложная и многогранная структура. Она отражает разнообразие человеческих отношений и культурных традиций общества. В последние десятилетия мы наблюдаем значительные изменения в понимании семейных форматов. Моногамные союзы, многожёнство, гостевые и другие альтернативные модели можно не только наблюдать в повседневной жизни, но и находить их определение в учебниках по психологии семьи.

Между тем разнообразие моделей, призванное как будто бы удовлетворить нужды современного человека, не решает проблему сохранения семейных союзов. Статистика разводов продолжает расти. Речь не только об официально зарегистрированных браках, но и о неофициальных союзах, которые зачастую остаются вне поля зрения статистики. Социологи и психологи задаются вопросом: что стоит за этой тенденцией? Возможно, это отражение изменившихся ценностей и ожиданий, которые современное общество возлагает на институт семьи.

Работа психологом-консультантом даёт мне возможность не только оказывать помощь на пути к счастью конкретного человека. Она формирует уникальный способ познания реальности через глубокое погружение в исследование тех феноменов и изменений, которые происходят с моими клиентами. Люди в психотерапии максимально, насколько это возможно, открыты. Их чувства и мысли — словно бесценный артефакт, позволяющий увидеть то, что не получится изучить ни при каких других обстоятельствах. Эти открытия не помогут сделать ни авторитетные социологические исследования, ни «откровенные» посты в соцсетях.

Уважение к моим клиентам и безоговорочное доверие к их переживаниям сегодня даёт мне основание полагать: люди испытывают чувство неудовлетворённости в существующих моделях семьи. Семья — это эволюционная адаптация человека для рождения и воспитания детей. Но эта значимая для вида функция, похоже, сегодня не единственная причина, по которой люди решаются на создание и сохранение семьи.

Очевидная трансформация семьи требует внимательного подхода и открытого диалога между всеми участниками. В конечном счёте, цель состоит не в том, чтобы сохранить семью любой ценой (похоже, это уже так не работает), а в том, чтобы создать условия, в которых каждый член семьи сможет реализовать свои потребности и быть счастливым. Возникают закономерные вопросы: как можно трансформировать семью, чтобы сохранить её как социальный институт, и нужно ли сохранять этот институт? Кто должен заниматься этой трансформацией? И действительно ли это необходимо?

Для поиска ответов на эти вопросы я в 2024 году разработала курс по семейной психологии. Однако без лишней скромности скажу: это не только и не столько курс, это, собственно, презентация новой, так необходимой модели семьи, которая позволяет союзникам чувствовать себя в безопасности, принятыми и любимыми.

При разработке этой модели я опиралась на огромное количество источников из области психологии, социологии, антропологии, истории, юриспруденции и даже литературоведения. Так формировались гипотезы, которые я тщательно проверяла в консультативной практике, на личном опыте семьянина. И только после решилась представить модель слушателям своего курса «Семейная психология». После первого занятия задумалась, каким будет результат этого курса, как он повлияет на жизнь моих слушателей — и на мою в том числе? Станет ли он для нас той самой лабораторией, где мы сможем создать крафтовую модель семьи, максимально отвечающую нашим потребностям? Шесть месяцев работы на курсе — это многочисленные кейсы, критическое переосмысление разных моделей семьи, живые эмоции, противоречивые мнения, острые дискуссии, позитивные изменения в жизни участников уже в процессе прохождения курса. И вот он — волнительный момент. Я готова предложить вам, дорогой читатель, результат этой интересной и полезной работы.

О самом тексте. Это не обычный учебный материал, не лекции, потому что мне кажется важным сделать эту информацию доступной не только специалистам. У специалистов же, я надеюсь, не возникнет нехватки в теории: здесь есть и чёткость терминологии, и источники, и научные предпосылки, но изложенные обычным человеческим языком. Первые две главы посвящены, собственно, модели семьи. Третья же глава подробно описывает главный ингредиент, предназначенный для того, чтобы эта модель ожила, — близкие отношения. Вас ждут и практические упражнения — их можно применить буквально в процессе знакомства с материалом. Как мне кажется, это очень логично после любой теории.

Начнём?

Тема 1.

Антропология семьи

Определение семьи

Человек — существо биологическое. Соответственно, для него важны две глобальные программы выживания: сохранить себя как организм и сохранить свой вид, то есть передать свой генетический материал в века. Для решения вопроса выживания каждый вид использует свои стратегии адаптации.

Адаптации — это решения задач, выработанные в ходе эволюции и связанные с выживанием и репродукцией. Сексуальные адаптации — это решения задач поиска партнёра и, забегая чуть вперёд, — при необходимости также и задач сохранения этого партнёра.

Обрести так называемое видовое бессмертие при половом размножении, свойственном человеку, возможно только в союзе с кем-то, хотя бы временном. Собственно, это и есть главная причина необходимости судьбоносной встречи самца и самки.

А вот будет ли этот союз называться семьёй, это ещё вопрос.

Необходима ли такая форма взаимоотношений всегда и всем? Очевидно, нет. Однако точно можно сказать, что семья — это не исключительно человеческое изобретение. Многие из нас слышали о лебединой верности — и это не метафора. Крепкими семейными узами могут похвастаться волки, пингвины, гиббоны, бобры, степные полёвки и многие другие виды животных.

---

Но определиться с тем, что мы будем называть семьёй, очень непросто, особенно если говорить о современной человеческой семье. Здесь у нас возникает сложность, так как семья на протяжении истории человечества меняла свою форму и продолжает трансформироваться в связи с влиянием огромного количества факторов. Главные из них — это научный прогресс, экономическая и социальная свобода женщин и контрацепция. Поэтому пока ограничимся «биологическим» определением, которое даёт Большая российская энциклопедия. Оно, конечно, будет справедливо и для нашего вида.

Итак, семья — это устойчивое объединение особей у животных, которое складывается при продвинутых формах родительского поведения и основано на территориальной общности и совместной деятельности при заботе о потомстве. Многообразие семейных ячеек (групп), их структура и устойчивость обусловлены анатомо-физиологическими особенностями, образом жизни и типом половых отношений (полигиния, полиандрия, промискуитет). Семьи широко распространены и встречаются практически среди всех таксонов животных, у позвоночных и беспозвоночных. (Захаров А. А. СЕМЬЯ // Большая российская энциклопедия. Том 29. Москва, 2015, стр. 742)

Почему возникает трудность с определением семьи, когда речь заходит о семье человеческой?

Семья как сложный культурно-исторический феномен представляет собой предмет изучения достаточно широкого круга дисциплин, таких как антропология, социология, психология, право, экономика, история, этнография и так далее. Определение семьи может варьироваться в зависимости от дисциплины.

Посмотрим на некоторые из этих ракурсов.

Социологами семья рассматривается как социальный институт и как социальная группа. В качестве социального института семья определяется нормами, санкциями и образцами поведения, регулирующими отношения между членами семьи. Законодательство государства также играет важную роль в определении правового статуса семьи, устанавливая права и обязанности её членов.

Семья как малая социальная группа представляет собой общность, основанную на браке или кровном родстве. Члены семьи поддерживают друг друга, делят быт и ответственность за воспитание детей.

Однако современные реалии привели к тому, что понятие «семья» стало более разнообразным и широким. Сегодня мы видим различные формы семейного устройства, включая бездетные пары, воскресные (так называемые гостевые) семьи, неполные семьи, где один родитель воспитывает детей, а также бинуклеарные семьи, когда после развода люди, имевшие в браке общих детей, создают новые отдельные семьи и продолжают воспитывать этих детей в обеих новых семьях. В отличие от нуклеарной семьи, которая состоит из пары родителей и детей, в бинуклеарных семьях детей воспитывают две пары родителей, двое из которых для детей родные, а двое — приёмные.

Современная семья может включать в себя людей, объединённых не только биологическими связями, но и выбором сознательно разделить свои жизни друг с другом. Это может быть семья, основанная на кровном родстве, на отношениях порождения (родители и дети) или на свойствах (муж и жена).

Английский социолог Энтони Гидденс в конце XX века предложил новое определение семьи, рассматривая её как ячейку общества, где люди поддерживают друг друга различными способами. Это подходит к современному многообразию семейных отношений и позволяет учитывать изменения, происходящие в обществе.

Такое определение, с одной стороны, примиряет нас с появившимся многообразием моделей семьи, но, с другой, заставляет задуматься о сущности и специфической отличности такой малой группы, как семья, от других малых групп «по интересам». Вопрос этот для психолога, да и для любого «семьянина» очень важен с практической точки зрения. Сегодня мы хотим быть в семье счастливыми. Какова цена такого «семейного счастья»? Стоит ли игра свеч? И если назвался груздем, то хорошо бы иметь инструкцию, в какой кузов и с какой ноги полезать.

Иными словами, требуется ответ: зачем мне нужна семья, и если нужна, то как в ней жить?

Семейная динамика и структура невероятно сильно подвержены влиянию культурных и исторических факторов. Общество неоднократно переживало изменения в формах семейных отношений, брака и родительства. Сегодня современная семья адаптируется к вызовам современного мира, где стандартные роли и функции членов семьи пересматриваются.

Впрочем, так было во все времена. Поэтому будет полезно познакомиться с основными вехами истории семьи.

Заканчивая подглавку, посвящённую понятию «семья», приведу здесь ставшее классическим определение Фридриха Энгельса, с которым и в наше время всё ещё трудно поспорить:

Семья — основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью, «отношение между мужем и женой, родителями и детьми» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т.3, с. 27).

Путешествие по истории семьи: от промискуитета к моногамии

Гетеризм, материнское право и гинекократия: взгляд Бахофена сквозь призму критики

В своей работе «Теория материнского права» (1861 год) немецкий юрист и историк Иоганн Якоб Бахофен (1815–1887) выдвинул революционную для своего времени концепцию. Он утверждал, что в первобытном обществе существовал период «гетеризма» — свободных половых отношений без ограничений.

Эта идея вызвала шок в консервативном обществе XIX века, но именно гетеризм, по мнению Бахофена, лёг в основу матрилинейной системы, где происхождение ребёнка определялось исключительно по материнской линии.

Почему же именно мать, а не отец, стояла в центре внимания? Ответ прост: в условиях гетеризма установить отцовство было практически невозможно. Это автоматически исключало мужчину из системы родства и лишало его права на власть над ребёнком. В результате единственным известным родителем становилась мать, именно она определяла родственные связи и передавала знания о семье.

Бахофен утверждал, что матрилинейная система не только определяла родственные связи, но и формировала социальные отношения. Матери, как единственные достоверно известные родители, пользовались огромным уважением и властью в обществе, создавая так называемую «гинекократию» — господство женщин. Эта власть, по мнению Бахофена, распространялась не только на личную жизнь, но и на общественные институты, культуру и религию.

Однако переход к моногамии, по мнению Бахофена, не был простым и естественным процессом. Он представлял собой радикальное изменение, нарушающее древние религиозные заповеди и традиционные права мужчин на свободные отношения с женщинами. Это нарушение, по его мнению, требовало искупления. Оно выражалось в выкупе: женщине необходимо было провести какой-то период во «временном браке» с посторонними мужчинами, чтобы удовлетворить их исконные права, нарушенные моногамией.

Несмотря на революционность идеи Бахофена, его работа была встречена в основном скептицизмом и критикой. Этнолог А. Н. Максимов, например, писал: «Книга Бахофена в момент её появления мало обратила на себя внимания, да и до сих пор даже многие специалисты предпочитают знакомиться с нею из вторых рук. Написана она чрезвычайно тяжело, в общих научных взглядах автора чувствуется какое-то влечение к мистике и символике, следить за его аргументацией чрезвычайно трудно, и, наконец, главный материал, положенный в основу его выводов, — древние мифы, которые он анализирует очень детально, но не всегда достаточно научно».

Критика Максимова, отражающая общее мнение о работе Бахофена, обоснованна. Действительно, методология Бахофена, основанная на интерпретации древних мифов, в наши дни может показаться недостаточно научной. Бахофен, как и многие его современники, склонялся к использованию мифов как прямых доказательств исторических событий, а это не соответствует строгим методам исторической реконструкции.

Тем не менее, несмотря на критику, Бахофен заложил фундамент для дальнейших исследований роли женщин в древних обществах. Его идеи стали отправной точкой для более глубокого изучения матрилинейных систем и влияния материнской власти на структуру общества.

Важно отметить, что концепция Бахофена о «гетеризме» и «гинекократии» остаётся предметом дискуссий среди учёных. Несмотря на отсутствие чётких исторических доказательств, идеи Бахофена стимулировали развитие научных исследований в области истории семьи, родства и социальных отношений. Также на почве этих идей возникали и более сложные модели понимания роли женщин в древних обществах.

По сути, немецкий учёный обосновал историческую изменчивость моделей семьи.

От первобытного брака к цивилизации: открытия Джона Фергюсона Мак-Леннана

Джон Фергюсон Мак-Леннан (1827—1881 гг.) — выдающийся шотландский этнограф и историк первобытного общества, внёсший огромный вклад в развитие эволюционной школы в этнографии. Его работы, посвящённые ранней истории брака и семьи, остаются актуальными и по сей день, а введённые им термины — экзогамия и эндогамия — прочно вошли в научный лексикон.

Мак-Леннан был убеждён в единообразии хода развития всех народов, считая, что разные культуры проходят через одинаковые стадии эволюции. В своей главной работе «Первобытный брак» (1865 г.) он детально исследовал ранние формы брачных отношений, опираясь на изучение обычаев разных народов.

Одним из ключевых открытий Мак-Леннана было выдвижение идеи о приоритете материнского счёта родства перед отцовским. Он предположил, что в древности женщины играли более значимую роль в обществе, а их родство представляло собой определяющий фактор в системе родственных отношений.

Мак-Леннан обратил внимание на древние обычаи, которые до сих пор сохранялись у многих народов: умыкание невесты, полиандрию (брак одной женщины с несколькими мужчинами), экзогамию и эндогамию.

Экзогамия — это запрет на браки внутри определённых групп. Мак-Леннан считал, что экзогамия возникла из-за стремления к расширению социальных связей и предотвращению инцеста.

Эндогамия, наоборот, предполагала заключение браков внутри определённой общности людей. Мак-Леннан связывал эндогамию со стремлением сохранить традиционные ценности и поддерживать единство группы.

Особое внимание Мак-Леннан уделил феномену умыкания невесты. Он обнаружил, что этот обычай получил распространение как у диких, так и у некоторых цивилизованных народов древнего и нового времени. Мак-Леннан считал, что умыкание невесты — это обычай-пережиток. Он восходит к более ранним временам, когда мужчины разных племён действительно насильно захватывали себе женщин из других племен.

Для объяснения происхождения брака-похищения (умыкания) Мак-Леннан выделил две группы общностей людей:

• экзогамные общности, в которых брак внутри группы был запрещен;

• эндогамные общности, в которых действовал обычай заключать браки только внутри своей группы.

Согласно Мак-Леннану, в экзогамных обществах мужчины были вынуждены брать жён из других групп, что и могло привести к появлению обычая похищения. В эндогамных обществах, наоборот, мужчины могли жениться на женщинах из своей группы, что исключало необходимость похищения.

Теории Мак-Леннана о первобытном браке и родстве, несмотря на некоторые критические замечания, послужили основой для дальнейшего изучения этих вопросов. Они позволили выделить основные факторы, определяющие развитие брачных отношений и систему родства, и дали толчок к развитию эволюционной теории в этнографии. Мак-Леннан доказал, что изучение обычаев различных народов — ключ к разгадке истоков человеческой цивилизации.

«Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса

В своём фундаментальном труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридрих Энгельс, опираясь на работы американского этнографа Льюиса Моргана, предпринял попытку проследить историческое развитие семьи, подчеркнув решающую роль экономических факторов в этом процессе. Его марксистская точка зрения предполагает, что развитие семьи тесно связано с эволюцией способа производства и форм собственности.

Энгельс утверждал, что первобытное общество, основанное на натуральном хозяйстве, характеризовалось родовым строем и матриархатом, где женщина занимала центральное место в экономической и социальной жизни. Мать как носительница рода владела собственностью и играла ключевую роль в принятии решений.

С развитием производительных сил и появлением частной собственности, в частности, при переходе к земледелию и скотоводству, роль мужчины как охотника и земледельца увеличилась. Это привело к возникновению патриархата, где мужчина стал главой семьи, а женщина оказалась в подчинённом положении. Мужчина, владелец имущества, обеспечивал материальную поддержку семьи, в то время как женщина, лишённая самостоятельной экономической базы, ограничивалась домашними делами.

В своём анализе Энгельс особое внимание уделил «всемирно-историческому поражению женского пола», которое он видел в постепенном усилении притеснения и эксплуатации женщин в патриархатном обществе. Он считал, что моногамная семья, распространённая в среднеклассовой среде его времени, подкрепляла эту тенденцию. Мужчина работал, принося деньги в дом, а женщина, ограниченная домашним хозяйством, отчуждалась от возможности реализовать свои таланты и потенциал.

Энгельс полагал, что «патриархатная семья», возникшая в результате исторического развития, не представляет собой неизменную форму семейной организации. Он предсказывал, что в коммунистическом обществе, где частная собственность будет упразднена, а труд станет общественным делом, женщина освободится от притеснения и обретёт равные права с мужчиной.

Работы Энгельса, несмотря на свой исторический контекст, остаются актуальными и в наши дни. Они заставляют нас задуматься о роли экономики в формировании семейных отношений и о путях достижения полноценного равенства в обществе.

Круговорот идей патриархата: от истоков до наших дней

Муж, жена, наложница: Кодекс Хаммурапи как первый закон о регулировании семейных отношений

Документированными истоками патриархата можно считать Кодекс Хаммурапи, составленный в 1750-х годах до н. э. при царе Хаммурапи. Кодекс представляет собой значимый законодательный акт старовавилонского периода. Это один из старейших правовых документов в мире. Он включает в себя разнообразные нормы, охватывающие различные аспекты жизни в то время.

Особое внимание в Кодексе уделяется брачно-семейным отношениям. Эта тема занимает значительную часть текста, с 128 по 193 статьи. Дополнительные аспекты брачно-семейного права также затрагиваются в статьях 194 и 195, хотя они, скорее, связаны с преступлениями и наказаниями и имеют уголовно-правовой характер.

В древнем вавилонском обществе уделялось значительное внимание защите института семьи. Например, в статьях 133, 143 и 154 обозначались специальные меры по обеспечению стабильности и благополучия семей. Кроме того, была установлена обязанность заботиться о «нетрудоспособном» супруге в соответствии со статьёй 148.

Положение женщины в обществе того времени представлялось довольно сложным. Хотя женщина занимала относительно высокое положение, муж обладал значительной личной властью над ней. Основной формой брака выступала моногамия, однако принимались и определённые исключения для полигамных семей — в случаях, когда жена вела «необдуманный образ жизни», не могла иметь детей или страдала тяжёлым заболеванием.

Например, если жена не могла родить сыновей, муж имел право взять себе наложницу, но последняя не могла быть уравнена в правах с женой. Также, если муж взял в жёны жрицу, лишенную права на потомство, то он мог иметь наложницу, чьи дети считались детьми жрицы.

Эти и другие нюансы брачных отношений и семейного права представлены в Кодексе Хаммурапи с целью регулирования и упорядочения общественных отношений в то время.

В древнем Вавилоне женщины не были лишенными прав и полностью зависимыми от мужчин. Хотя их общественная роль в значительной степени сводилась к статусу «собственности» мужа, они обладали значительными правами и привилегиями. Важно отметить, что женщина имела право распоряжаться приданым и подарками, полученными от мужа. Более того, она имела возможность заключать сделки и участвовать в имущественных отношениях как самостоятельный субъект. Женщина могла завещать имущество своего умершего мужа своим детям, сдавать имущество в аренду, заниматься ремёслами, торговлей и даже ростовщичеством.

В тот период брак не считался неприкосновенным институтом, как это может показаться сегодня. Это означало, что допускались разводы и другие формы разрыва брачных отношений. Женщины имели определённую степень автономии и свободы в принятии решений, что отражало более сложную картину их статуса в обществе того времени.

Женщина владела определённой свободой как до, так и после брака. К примеру, если женщина возненавидела своего мужа и сказала: «Не бери меня», то дело её должно быть рассмотрено в её квартале, и, если она блюла себя и греха не совершила, а её муж гулял и очень её унижал, то эта женщина могла забрать своё приданое и уйти в дом своего отца.

При этом, если некто побил женщину и это закончилось выкидышем, то этот человек «должен отвесить 10 сиклей серебра за её плод», а «если эта женщина умерла, то должны убить его дочь».

Это свидетельствует о том, что вклад женщин в экономику и социальную сферу был значимым. Их способность участвовать в различных аспектах жизни общества указывает на более многообразную и влиятельную роль, чем просто «быть собственностью» мужа.

Таким образом, женщины древнего Вавилона, несмотря на определённые ограничения и стереотипы, судя по всему, имели и определённые права и возможности в обществе, что делало их более автономными и активными участницами социокультурной жизни своего времени.

Валькирии и богатырши. Семейные отношения в эпоху язычества

Исследователь семьи Владимир Николаевич Дружинин отмечает, что языческая семейная модель как пример семейных отношений в языческой культуре представляет собой уникальный взгляд на семейную динамику, особенно в русской семье XII–XIV веков. Отношения между мужем и женой в языческой семье строились не на принципах доминирования и подчинения, а формировались на основе изначальной конфликтности. В славянской культуре женщина не рассматривалась как «недочеловек» или существо, подчинённое мужчине, а представлялось как индивидуум, обладающий особой силой, с уникальными качествами, отличными от мужских. Её скрытая женская мощь выступала источником власти над мужчиной, вызывая страх, почтение, иногда даже ненависть.

Ритуалы и обряды женской жизни закреплялись в обычаях, запретах и праздниках. Женщина имела право на развод и могла вернуться к родителям, если её не устраивал муж или семейные отношения.

Страх перед женщинами и их силой отразился в различных мифах и легендах, где женщины представлены как воительницы и защитницы. Например, в скандинавской мифологии умерших воинов сопровождали в Вальгаллу валькирии — божественные девы-воительницы, готовые сразиться за своих подопечных. Русские женщины также не отставали: в эпоху язычества они воплощали образы поляниц: красавиц-богатырш, чьи подвиги запечатлены в былинах и легендах. Эти женщины не только не уступали мужчинам в силе и мужестве, но и были готовы защищать своих близких и свою землю от любых угроз, будь то враги или природные стихии.

Славилась как богатырша дочь Микулы Селяниновича Василиса. Она стала женой боярина Ставра Годиновича из земли Ляховицкой, Чернигова-града. На пиру у князя Владимира боярин хвалился перед гостями своей супругой:

Во третьем терему — молодая жена,

Молодая Василиса, дочь Никулишна.

У ней белое лицо ровно белый снег,

Ягодицы ровно маковицы,

Чёрные брови черна соболя,

Ясные очи ясна сокола,

Ретивым она сердцем хитра-мудра.

Интересно отметить, что образы сильных женщин также находят отражение в литературе и поэзии. Например, в творчестве Н. А. Некрасова можно найти многочисленные образы женщин-героинь, которые демонстрируют силу, мудрость и решительность. Эти образы не всегда имеют христианские корни, а часто связаны с древними представлениями о женской силе и мощи.

Итак, страх перед женщинами как перед существами, способными на самостоятельные действия и защиту, присутствовал в различных культурах и мифологиях. Воительницы и богатырши не только воплощали в себе силу и мужество, но и служили примером для многих поколений, подтверждая свою способность к защите и высоким духовным качествам.

Языческая культура отражала уникальный взгляд на семейные отношения, где женщина играла значительную роль, обладая свободой и властью, которые были чётко закреплены в обычаях и ритуалах. Этот аспект семейной жизни в русской культуре XII–XIV веков представляет собой интересное поле для изучения и понимания исторических основ семейных отношений нашей культуры.

Покорность и подчинение. Особенности и традиции патриархатной семьи

Традиционный тип семьи, господствовавший в прошлом, основывался на строгих иерархических отношениях. Муж был главой семьи, обладавший неоспоримым авторитетом. Жена подчинялась ему во всём, а дети, в свою очередь, подчинялись родителям.

Такая система порождала неравенство между полами и поколениями, где воля старших считалась непререкаемой. Любопытное мнение находим в работе Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»: «Слово familia первоначально означает не идеал современного филистера, представляющий собой сочетание сентиментальности и домашней грызни; у римлян оно первоначально даже не относится к супругам и их детям, а только к рабам. Famulus значит домашний раб, а familia — это совокупность принадлежащих одному человеку рабов. Ещё во времена Гая familia, id est patrimonium (то есть наследство), передавалось по завещанию. Выражение это было придумано римлянами для обозначения нового общественного организма, глава которого был господином жены и детей и некоторого числа рабов, обладая в силу римской отцовской власти правом распоряжаться жизнью и смертью всех этих подчинённых ему лиц». (Источник: Ф. Энгельс. «Происхождение семьи, частной собственности и государства», II. // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2-е изд., т. 21. С. 61.)

Основные черты патриархатного типа семьи:

• Жёсткая половозрастная субординация. Муж — глава семьи, жена — его помощница и мать детей, дети — подчинённые, чья воля не учитывается.

• Отсутствие личностной избирательности. Выбор партнёра часто происходил по традиции, а не по личным симпатиям.

• Авторитарная система воспитания. Дети воспитывались в строгости, покорности и подчинении старшим.

• Двойная мораль. Для мужчин существовали более свободные правила в вопросах добрачных и внебрачных отношений, чем для женщин.

• Патрилинейная традиция. Жена при заключении брака получала фамилию мужа.

• Институт «сватовства». Выбор брачного партнёра осуществлялся с помощью посредников, а не личных отношений.

Женщина в условиях появления частной собственности становится зависимой от отца или мужа, поскольку начинает восприниматься как «собственность». Она теряет свою равноправную позицию. В этой модели производственные и семейные отношения развиваются по-разному. Труд женщины, связанный с семейными обязанностями, не только недооценивается и не оплачивается, но и просто принимается как должное. Отец взаимодействует с детьми на основе биологических связей, что зачастую приводит к его требованиям абсолютной преданности со стороны жены. Имущественные различия порождают дискриминацию в различных формах: эксплуатацию, двойные стандарты, а также зависимость, которая иногда переходит в формы рабства и правового неравенства.

Сделаю оговорку: мне эта логика, честно говоря, непонятна. Да, «женщина» в таких условиях равно «товар», но остаётся вопрос: как это пришло в голову и как закрепилось? Моя версия в том, что ресурсы нужно было сохранять, это должен был кто-то делать, и этим «кем-то» становится отец/муж.

Семья в таком обществе часто строится на экономических выгодах и расчётах, и в ней не остаётся места для чувств. Развод, если он возможен, может быть инициирован лишь мужчиной. Это усугубляет неравенство в отношениях.

Для женщины выход из этого замкнутого круга зависит от двух ключевых факторов, которые воздействуют как на семейную, так и на общественную динамику. Первый — материнство, которое укрепляет связи внутри семьи и регулирует отношения между детьми и отцом. Второй — «феномен романтической любви», который начал восприниматься как ценность ещё в периоды Средневековья и Возрождения, в противоположность жёстким нормам патриархатного брака.

«Любовь» как инструмент сопротивления идеям патриархата

Эволюция семьи представляет собой процесс, в результате которого отношения между полами становятся не просто биологическими, но и социализирующими, человеческими. Появление понятия любви становится символом не только расширения физиологических и биологических связей, но и знаком приобретения духовного и социального измерения, что делает эту связь более самостоятельной и значимой.

Любовь стала своего рода протестом против принципов патриархата, открывая новые горизонты для взаимоотношений как внутри семьи, так и в обществе в целом. Влияние материнства на динамику семьи в патриархатном обществе было неоднозначным. С одной стороны, женщина, став матерью, получала определённую степень власти и авторитета в семье. Её роль как хранительницы очага, воспитательницы и защитницы детей была крайне важна. В некоторых культурах она могла даже влиять на имущественные вопросы, особенно если речь шла о наследстве. Однако, с другой стороны, эта власть была ограничена и зависима от благосклонности мужа, который по-прежнему оставался главой семьи и распоряжался имуществом.

«Феномен романтической любви» также не мог кардинально изменить ситуацию. В ранние периоды его проявления любовь воспринималась как нечто тайное, неформальное и даже греховное, поскольку подрывало устои традиционного брака, построенного на расчёте и согласии родителей. Женщинам, влюблённым в «неподходящего» мужчину, часто приходилось скрывать свои чувства или бороться за свою любовь, рискуя общественным порицанием и даже физическим наказанием.

Тем не менее, романтическая любовь, постепенно набирая силу, стала инструментом сопротивления и изменения общественных норм. Влияние идеи о том, что брак должен строиться на взаимных чувствах, а не только на материальном благополучии, было ощутимым. В некоторых обществах женщины стали требовать права на выбор партнёра и желали получить возможность расторгнуть брак из-за несовместимости характеров.

Влияние «феномена романтической любви» также распространилось на сферу искусства и литературы. Романы и песни, посвященные любви, стали определённым выражением чувств и стремлений женщин к более свободным и равным отношениям. В этих произведениях любовь представлялась как сила, способная преодолеть все препятствия и сделать мир лучше.

Однако важно понимать, что «феномен романтической любви» не был однородным и оказывал разное влияние на семейные отношения в различных обществах. В некоторых странах он привёл к возникновению более свободных и эгалитарных, основанных на внимании к потребностям всех членов семьи форм брака. В то же время в других культурах он оставался лишь некой мечтой, тем идеалом, который не мог полностью осуществиться в реальности.

«Страхом спасать». «Домострой» как гимн патриархатным законам

Модель патриархатной семьи нашла своё отражение в известном рукописном своде житейских законов, который появился в конце XV века в Новгороде и стал популярен среди знати того времени. Этот свод, получивший название «Домострой», основывался на древнерусских сборниках мудрых наставлений — таких как «Измарагд» и «Златоуст». Со временем они постепенно пополнялись новыми рекомендациями и советами, включая правила семейной жизни. В XVI веке протопоп Сильвестр, церковный деятель и союзник Ивана Грозного из Москвы, собрал все эти наставления вместе и создал новую книгу под названием «Домострой», разделённую на три части.

Первая часть книги уделяла внимание молитве и поведению в церкви, вторая часть рассказывала о почитании царя, а третья касалась семейной жизни и управления домашним хозяйством.

Роль женщины согласно «Домострою» представлялась несомненно важной и многогранной. Женщина не только была матерью для младших членов семьи, но и служила образцом для детей, особенно для девочек, в вопросах поведения и обязанностей.

С утра раннего, ещё до первых лучей солнца, жена вставала с постели. После умывания и молитвы ей предстояло задать урочную работу на день прислуге. Хозяйка должна была находиться в совершенной гармонии с процессами в доме: знать, как сеется мука, как готовится квашня, как выпекаются хлебы в печи. Она хранила в своей памяти рецепты пирогов, знала точное количество муки, необходимое для их приготовления, и всегда соблюдала меру во всём.

Никогда не оставаясь без дела, она была образцом для своих слуг, вдохновляя их на трудолюбие и порядочность.

Если вдруг к мужу приходили гости, хозяйка всегда была занята какой-то работой, демонстрируя свою преданность и уважение к обязанностям. Она стремилась, чтобы дом всегда сиял чистотой и порядком: утром согревала воду, чтобы вымыть и вытереть стол, посуду, ложки и другие предметы; то же самое делала после обеда и вечером.

Хозяйка внимательно следила за состоянием вёдер, лотков, квашен, корыт, сит и решёт. Она знала, что чистота и порядок в доме — залог благополучия и уюта для всей семьи.

Если же жена «порядка не знает», должен муж её вразумлять наедине страхом, а потом простить и нежно наставить и поучить, но «…при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа — жить всегда в любви и в согласии».

Говорится и о телесных наказаниях: сначала разобраться, вникнуть в тяжесть проступка, учесть искренность покаяния, «ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить. Кто в сердцах так бьёт или с кручины, многие беды от того случаются».

Красноречиво говорят цитаты из «Домостроя» и о воспитании детей:

«Любя же сына своего, учащай ему раны — и потом не нахвалишься им. Наказывай сына своего с юности и порадуешься за него в зрелости его, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои».

«Если дочь у тебя, направь на неё свою строгость, тем сохранишь её от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят. Если выдашь дочь свою беспорочной — словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за неё».

«Любить и хранить их, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а не то, разобравшись, и поколотить. Наказывай детей в юности — упокоят тебя в старости твоей».

Устои патриархата в наши дни

Важным моментом в эволюции семьи стало появление женского движения. «Первая волна» его относится главным образом к суфражистскому движению XIX — начала XX веков, в котором ключевыми вопросами выступали права собственности замужних женщин и права голоса женщин в целом. Женщины начали требовать равных прав с мужчинами в сфере образования, труда, политики и семьи.

Уместно будет упомянуть и о Марксе с Энгельсом, которые, на мой взгляд, тоже были своего рода «феминистами».

В России женское движение оказалось крайне успешным: благодаря ему Россия стала одной из первых стран мира, предоставивших женщинам всю полноту избирательных прав. На рубеже 1880-1890-х годов это движение начало формировать новую, феминистскую идеологию и выдвинуло как свою новую основную цель достижение избирательного права для женщин. Этой цели движению удалось в полной мере достигнуть летом 1917 года.

Говоря о России, стоит обязательно вспомнить и о «дочери революции» Александре Коллонтай, идеи которой по меркам начала XX века выглядели радикальными. После прихода к власти большевиков в октябре 1917 года Александра Коллонтай стала наркомом общественного призрения (социального обеспечения) и способствовала принятию прогрессивных законов, которые облегчили жизнь женщин. Например, изменилось их положение в браке: было закреплено равенство между супругами, а также между детьми, рождёнными в браке и вне брака. Отныне женщины имели полное право на развод: им занимался суд, а не церковь, причём дела стали рассматривать и в случае просьбы одного из супругов.

Советский проект решения «женского вопроса» на ранних этапах подразумевал политическую и экономическую мобилизацию женщин в интересах государства. Теоретическим основанием этой политики был марксистский феминизм, а большую роль в практическом применении сыграла Коллонтай. Важными инструментами политики женской эмансипации стали женотделы и делегатское движение. Они были призваны обеспечить «трудовое раскрепощение женщин», вовлечь их в производство и коммунистическое строительство.

Новая политика подразумевала укрепление экономической независимости женщины от мужчины, повышение грамотности, ослабление семейно-брачных уз, сексуальную либерализацию. Процедура признания отцовства была упрощена, аборты легализованы. Советская конституция гарантировала равную оплату за равный труд женщины и мужчины. Проводилась политика социального обеспечения и поддержки матерей-работниц, создавались ясли и детские сады.

По мере того, как роль женщины в семье и обществе становилась более многообразной и полноценной, а традиционное разделение на «мужские» и «женские» сферы постепенно размывалось, стало возможным развитие партнёрства, основанного на взаимном уважении и признании ценности каждого члена семьи.

Однако устои патриархата всё ещё сильно влияют на современную семью. Стереотипы по типу «мужик — добытчик, а жена — хранительница очага» весьма путают современные пары. Поначалу в этом можно было видеть логику: частная собственность, перераспределение хозяйственных функций, контроль за сексуальными связями женщины во имя того, чтобы передать наследство именно своему ребёнку… После эта логика менялась вместе с обществом. Но, несмотря на сотни лет «патриархатной эволюции», убеждение в том, что «мужчина главный», невероятно прочно сидит в головах современников. Это и другое остаётся актуальным в семьях по сей день. «Бьёт — значит, любит», «Нельзя сор из избы выносить», «Муж лучше знает», «Мужика слушать надо», «Хотеть секса женщине стыдно» — послания, которые и в XXI веке многие дети впитывают с молоком матери, хотя никакого «Кодекса Хаммурапи» мы сегодня не имеем, а «Домострой» изучаем как памятник литературы.

В условиях отсутствия «кодексов», признанных и понятных инструкций, как строить семью и жить в ней, можно наблюдать растерянность, неудовлетворённость и как следствие высокий риск разрушения семьи.

Эволюция семьи: от хаоса к гармонии

Непрерывный процесс без конечного пункта

История семьи — это не просто набор правил и обычаев, а увлекательное путешествие по эволюции человеческих отношений, которое началось с хаоса первобытного мира и завершается устоявшимися (хотя и динамичными) моделями, известными нам сегодня. Современная социальная антропология выделяет несколько ключевых этапов в этом развитии, каждый из которых представляет собой уникальную попытку упорядочить и стабилизировать человеческие связи.

1. Промискуитет: хаос первобытного мира

Этот этап, характерный для ранних этапов человеческой истории, характеризуется отсутствием чётких семейных границ и свободными половыми отношениями между всеми членами общества. Можно представить себе ранние человеческие группы, где сексуальные отношения были нормой и не носили исключительного характера. Такая модель существования была обусловлена отсутствием чёткой системы родства и отсутствием осознания генетических последствий близкородственных связей. Однако этот хаос постепенно начал упорядочиваться.

---

2. Эндогамная (кровнородственная) семья: первые шаги к упорядочению

Появление кровнородственной семьи — важный шаг в эволюции семьи. В этом случае половые отношения ограничиваются группами, состоящими из братьев и сестёр одного поколения. Это означает, что брачные отношения устанавливались между людьми, принадлежащими к одному роду или племени. Такая эндогамная форма семьи, где люди вступают в брак в пределах своей группы, с одной стороны, ограничивала, с другой — обеспечивала определённую стабильность и структуру в обществе. Она способствовала укреплению социальных связей и сохранению традиций, но также создавала риск генетических заболеваний, связанных с близкородственным скрещиванием.

3. Пуналуальная семья: первые признаки экзогамии

Пуналуальная семья представляет собой следующий этап в развитии семейных отношений. В этом случае брак заключался между группой сестёр из одного рода и группой братьев из другого. Ключевой особенностью этого этапа стало исключение из половых отношений ближайших кровных родственников по женской линии, а затем и других родственников того же поколения. Это заложило основы экзогамии — запрета на браки внутри одного рода. Постепенно люди осознавали необходимость избегать близкородственного скрещивания, чтобы снизить риск генетических патологий и обеспечить здоровое потомство.

4. Полигамный брак: ограничение свободы

Полигамный брак — брачный союз, в котором у одного из супругов несколько партнёров. В этой системе преобладала патриархатная модель, где мужчина имел право на несколько жен. Полигамия была характерна для многих древних цивилизаций, и её причины были разнообразны: от обеспечения экономической поддержки и повышения социального статуса до восполнения потерь в войнах. Однако с течением времени полигамия начала уступать место моногамии.

5. Моногамная семья: основа современной семьи

Моногамная семья, предполагающая брачный союз между одним мужчиной и одной женщиной, стала преобладающей моделью в современном мире. Этот переход обусловлен рядом факторов, включая развитие цивилизации, изменение взглядов на роль мужчины и женщины в обществе, а также появление более эффективных методов контрацепции.

6. Современная семья: эволюция без границ

Современная семья с её различными формами отражает разнообразие человеческих отношений. В наш век всё чаще встречаются нетрадиционные семьи: однополые браки, сожительство без официального брака, многодетные семьи с несколькими отцами или матерями. Все эти формы семейной жизни вписываются в контекст постоянной эволюции семейных отношений.

В целом эволюция семьи прошла путь от хаоса раннего промискуитета до структурированных форм семейных отношений современности. Каждой стадии характерна свойственная ей система брачных отношений, что свидетельствует о постоянном развитии и изменении традиций и ценностей, формирующих семейные устои.

Несколько ключевых моментов:

• Эволюция семьи тесно связана с развитием общества.

• Изменения в социальных условиях, экономике и технологиях оказывают влияние на семейные отношения.

• Семья не статичный институт. Она постоянно развивается и изменяется, становясь отражением изменений в обществе.

• Современная семья представляет собой многообразие моделей.

• Не существует единого правильного подхода к семейным отношениям.

• Важно понимать, что история семьи не линейный процесс. Разные культуры развивались с разной скоростью и проходили через разные этапы эволюции. Однако общая тенденция к упорядочению брачных отношений и установлению определённых норм и правил наблюдается во всем мире.

Таким образом, эволюция семьи — это длительный и сложный процесс, который продолжается и по сей день.

Функции современной российской семьи

Семья как социальный институт, взаимодействуя со всеми общественными сферами — экономикой, политикой, правом, культурой, моралью, оказывается под влиянием этих сфер. Но в то же время её развитие обладает относительной самостоятельностью.

Изучая историю развития семьи, мы наблюдаем большой интерес к ней со стороны государства и общества. На семью государство возлагает надежды и устанавливает правила, так или иначе поддерживает её. Сейчас мы становимся свидетелями того, что общественность огорчают такие явления, как нежелание вступать в брак и иметь детей или большое количество разводов.

В советские времена государство фактически было участником семьи: если не «богом», то «отцом». Собственно, как и предрекал Фридрих Энгельс: о детях будет заботиться государство, а мужчины и женщины могут спокойно и свободно наконец «заняться любовью». Школа серьёзно занималась воспитанием, учителя имели право приходить в дом и оценивать условия проживания подрастающего члена общества. Пионерские и комсомольские организации, конечно, также оказывали существенное влияние на мировоззрение юного поколения, вкладывая в головы молодёжи нужные для государства послания. На партийных собраниях нормально было обсуждать «неправильное» поведение супруга или супруги, призывать их «вернуться в семью» и «взяться за ум».

Экономические ожидания государства от института семьи тоже понятны. Члены семей, живущие на социальные льготы и пособия, не только обуза для государства, но и, само собой, проблема для самих этих семей. Исторически и эволюционно оправданно стремление накопить как можно больше ресурсов для реализации потребностей. Одному в первобытном обществе сделать это было крайне сложно. Но с развитием благ цивилизации появляется экономическая свобода. Для того чтобы выжить, теперь не обязательно выполнять правила (описанные, например, в «Домострое»), а потребности других людей нужно учитывать уже не так жёстко и регламентированно.

Но большая свобода приносит и большую растерянность: как же теперь делать «правильно»? Ведь меняется даже отношение к базовой для семьи функции — репродуктивной. А вместе с этим меняется и сама семья.

Эгалитаризм на смену детоцентризму: «хотеть» или «не хотеть» детей?

Самостоятельность института семьи определяется, на мой взгляд, прежде всего именно той биологической первопричиной, ради которой она и создаётся эволюционно и исторически. В данном случае мы говорим о специфических функциях семьи, которые будут актуальны вне зависимости от изменений общества. Это рождение и воспитание детей, то есть репродуктивная функция. Пока она существует, существует и семья.

Однако даже при обсуждении этого, казалось бы, очевидного критерия на современном этапе развития общества возникают закономерные противоречия. Есть пары, называющие себя семьями, не имеющие детей.

Почему? По разным причинам.

С одной стороны, проблема бесплодия становится всё более актуальной. Если верить статистике, процент бесплодных пар увеличивается. Но действительно ли с нашим здоровьем что-то не так? Специалисты (например, главный научный сотрудник ГНЦ РФ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России Роман Роживанов) считают, что отсутствие возможности зачать связано с тем, что современные пары могут позволить себе отложить рождение ребёнка «до лучших времён». А это, в свою очередь, не самым лучшим образом сказывается на фертильности. Зачать ребёнка в молодом возрасте шансы выше. Дети, по крайней мере, на сознательном уровне — это не приоритет, а «биологию» можно обмануть при помощи контрацепции.

Многие пары, сталкиваясь с бесплодием, выбирают различные пути решения: от усыновления до суррогатного материнства.

Отражается ли этот существенный фактор на современной семье? Конечно, да. Ведь так как будто в ней исчезает биологический смысл.

Но даже если дети в семье есть, рано или поздно они благополучно вырастают и уходят. А муж и жена — всё ещё социально, сексуально и экономически активные — продолжают (но не всегда) оставаться семьёй и без детей.

Таким образом, с одной стороны, семья — это прекрасная эволюционная адаптация человека для рождения и воспитания детей. Вместе с тем эта значимая для вида функция, похоже, не единственная, а на современном этапе, возможно, и не главная причина, по которой люди сознательно решаются на создание семьи и её сохранение в случае неизбежных кризисов.

Но чем же тогда обосновать наличие семьи? Если не биологическая функция рождения и воспитания детей, то что? Можно ли говорить о семье как о союзе людей, объединённых общими ценностями, целями и стремлениями, независимо от наличия детей? Безусловно, да. Но основания, надо полагать, должны быть серьёзными.

Если рассматривать ребёнка (или детей) как системообразующий критерий семьи, как очень важный проект, то в его отсутствие, очевидно, должны быть какие-то другие проекты. Для современной семьи это невероятно важный вопрос, ведь, повторюсь, дети вырастают, а родители благодаря достижениям медицины всё ещё молоды и активны.

Также важно заметить, что родить и воспитать ребёнка можно и без второго партнёра. То есть семья может быть образована в момент зачатия ребёнка, но не в момент формирования союза двух партнёров. Несмотря на то что семья с одним родителем считается «неполной», с точки зрения основной биологической задачи она более «полноценна», если можно так выразиться, в сравнении с семьёй, в которой детей нет.

Итак, если репродуктивная функция, вероятно, исторически первая, очевидно, что должны быть и другие.

Например, хозяйственно- экономическая.

Но и здесь есть вопросы. Когда-то семья должна была сама позаботиться о собственном выживании. Сейчас же экономическая роль семьи сводится к нулю. Муж и жена имеют возможность зарабатывать вне семьи, способны быть самостоятельными автономными экономическими единицами. На фоне качественного улучшения быта (стиральная машина, робот-пылесос, горячая вода) и возможности делегировать бытовые задачи не членам семьи (клининг, доставка еды, ремонт) гендерное разделение труда внутри семьи перестаёт быть актуальным.

На первый план, вероятно, выходят именно психологические функции семьи: удовлетворение потребности в поддержке, личностном развитии, заботе, преодолении чувства одиночества и других экзистенциальных дилемм.

Рост количества разводов, с одной стороны, сигнализирует о том, что вышеперечисленные функции уже не так актуальны для современного человека. С другой стороны — что, на мой взгляд, более важно — люди не знают, как жить в современной семье. Прежние схемы уже не работают, потому что условия изменились. Возникает необходимость осознанной смены мотивации для создания и сохранения семьи. Это легко выразить в вопросе: «Если я не хочу детей и у меня есть квартира и деньги, то для чего мне ещё тогда нужна семья?».

Поэтому, вместо того чтобы ограничивать понятие семьи одним единственным критерием (рождение и воспитание детей), следует обратить внимание на глубокие связи, взаимодействие и общие ценности, которые объединяют людей в семьи. Это и любовь, и доверие, и взаимопонимание, и желание быть вместе и делиться радостями и горестями жизни. Именно эти глубинные ценности могут быть основанием семьи. Сугубо репродуктивная функция сегодня может быть реализована разными путями, но очевидно, что лишь ради потомства современный человек уже не готов создавать семью.

Многообразие моделей современной семьи

Современная семья представлена большим разнообразием моделей, включая моногамные, многожёнские, гостевые браки, коммуны, «белый» брак, свободный от секса, добровольно бездетные семьи и так далее. Современная семья не вписывается в единственное определение и может приобретать разнообразные формы, которые зависят от культурных традиций, личных ценностей и общественных условий. Однако тенденция распада таких союзов растёт.

К увеличению количества разводов, если мы говорим об официальной статистике расторгнутых официальных браков, можно смело плюсовать разрывы неофициальных, не попадающих в статистику союзов, из-за неудовлетворённости жизнью в таких семьях.

Всё это ставит перед обществом задачу: как трансформировать семью, чтобы сохранить этот социальный институт? Кто должен заниматься этой трансформацией? И нужно ли это? Быть может, современному человеку лучше уже без семьи, и эта древняя форма взаимодействия теперь уже атавизм?

Если что-то исчезает, в этом действительно нужды нет. Было бы странно всеми силами сохранять то, что не работает, верно? Но не будем торопиться с выводами.

Наблюдая за историей семьи, замечу важную деталь. О счастье и гармонии отдельного человека ни при промискуитете, ни при патриархатном варианте даже речи не идёт. Этот вопрос принципиально не ставится.

Некоторые форматы семейных систем, с которыми мы познакомились выше, с точки зрения современности немало шокируют. К примеру, пойти в промискуитет, полигамию или даже «прогрессивный» патриархатный союз я бы сейчас не хотела. Почему? Мои интересы и потребности по большей части в таких союзах будут страдать, хотя какие-то, конечно, будут реализованы, особенно с точки зрения целого вида.

К примеру, если я сейчас окажусь частью семьи, живущей по законам патриархата, то мне придётся готовить не по желанию, а по расписанию; делать уборку не когда есть время и желание, а по расписанию; обязательно родить ребёнка, а если не получается — стыдиться этого и соглашаться на измены мужа или его вторую семью. В такой семье я жить не хочу и не буду. Внимание, вопрос: что может заставить меня находиться в подобной модели? Ответ: общественные нормы плюс закон (принята только такая модель, лишь она считается единственно верной на государственном уровне) либо моя экономическая или иная зависимость.

В данном случае рассуждаю о семье как о необходимости, когда по-другому точно не смогу выжить, а потому зависима от неё и тех специфических особенностей, которые существуют в ту или иную эпоху. Получается, что известные нам модели семьи (а патриархат — самая популярная пока, по моим наблюдениям) ограничивают и мужчину, и женщину в их «праве на счастье».

Но что, если посмотреть на институт семьи как на форму отношений, которая не только не мешает человеку реализовывать его потребности, но и всячески этому способствует? Что, если семья при должном нашем внимании и участии работает не на отдельные наши потребности, а способствует нашей гармонии и безопасности в широком смысле слова?

Индивидуальная безопасность, которая реализуется в метафоре «стакан воды подать», не так уж и банальна. Экзистенциальные проблемы одиночества, социальная изоляция — всё это звучит сегодня, в конце XX и в начале XXI веков, невероятно остро.

Что этому способствовало?

• Социальная изоляция стала возможна благодаря прогрессу. Не нужно жить с кем-то, чтобы выжить. Это одна сторона медали. Другая в том, что одиночество, которое мы «попробовали на вкус», лишает возможности устанавливать близкие отношения. Элементарно — потому что не умеем, не научились.

• Глобальная цифровизация, мощный поток информации — ещё один фактор. Лучшим другом становится смартфон, в «бойфренды» уже набивается искусственный интеллект. Но это суррогат. И вроде бы «общение» происходит, но тревога и депрессия при этом не только не становятся меньше, наоборот, нарастают.

• Появилось время думать о высоких материях. Раньше, до середины XX века, о смысле жизни думали только философы и писатели. Сейчас — многие. Заботиться о хлебе насущном уже не так актуально: посеют, пожнут, испекут и привезут на дом уже в нарезке.

• Сыграла роль и сексуальная революция. В связи с иллюзией большого выбора человек не успевает сформировать прочную привязанность. Перебирая партнёров, лишь убеждается: «один-одинёшенек я на всём белом свете…»

Одиночество не свойственно социальным животным, и сейчас появляется всё больше исследований о влиянии одиночества на развитие различных заболеваний: депрессии, тревожных расстройств, нарушений когнитивных функций, сердечно-сосудистых патологий и прочих.

Семья может быть хорошим инструментом для построения истинно близких и партнёрских отношений, которые могут и, как мне кажется, должны способствовать (но не мешать) удовлетворению наших потребностей. Такой шанс человек может получить дважды: в родительской семье и в своей собственной, которую построит своими руками. Такая семья имеет шансы на выживание, а благодаря выживанию семьи, полагаю, и с нашим видом всё будет в порядке.

Но такие амбициозные задачи при построении модели семьи требуют от нас учёта психологии и биологии человека, социального устройства государства, культуры, в которой человек живёт, заимствования успешных практик устройства семьи в истории, то есть знания антропологии — а также творческого и гибкого подхода в каждом конкретном случае.

Тема 2.

Структура семьи

Семья как малая группа. Её отличие от других малых групп

Малая группа — это основная единица социального взаимодействия, играющая важную роль в жизни человека. Понимание её характеристик и особенностей помогает нам лучше осознавать, как функционируют социальные системы и как люди взаимодействуют друг с другом.

Малая группа объединяет небольшое количество людей (до двух десятков человек), находящихся в прямом и непосредственном контакте друг с другом. Они связаны общими целями, интересами, нормами и ценностями. Члены группы взаимодействуют личностно и эмоционально. Это отличает малую группу от формальных организаций или больших социальных групп.

Основные параметры малой группы:

• Размер. Обычно включает от 2 до 20 человек.

• Взаимодействие. Члены группы регулярно взаимодействуют друг с другом.

• Цели. Группа стремится достичь общих целей.

• Структура. В группе есть определённая структура с ролями и статусами.

• Нормы и ценности. Группа придерживается общих норм и ценностей.

• Эмоциональные связи. Между членами группы существуют эмоциональные связи.

• Идентичность. Члены группы осознают себя частью этой группы.

Характеристики малой группы:

• Прямое взаимодействие. Члены группы непосредственно общаются друг с другом.

• Непосредственное восприятие. Члены группы могут наблюдать друг за другом и видеть реакции друг друга.

• Социальное влияние. Члены группы влияют друг на друга.

• Групповые нормы. В группе существуют правила поведения и взаимодействия.

• Групповые цели. Группа стремится достичь общих целей.

• Групповая идентичность. Члены группы ощущают принадлежность к этой группе.

• Эмоциональная связь. Между членами группы возникает эмоциональная привязанность.

• Взаимозависимость. Успех и благополучие каждого члена группы зависит от действий других её участников.

• Динамизм. Группа постоянно развивается и изменяется.

Специфика семьи как малой группы.

Семья — это одна из наиболее важных и распространённых малых групп, которая играет ключевую роль в социализации человека. Она представляет собой первичную группу. В такой группе человек получает первые навыки социального взаимодействия, усваивает основные нормы и ценности, формирует свою идентичность.

Особенности семьи как малой группы:

• Генетическая связь. Члены семьи обычно связаны кровными узами.

• Интимность. В семье существуют глубокие интимные отношения, основанные на любви, заботе и доверии.

• Продолжительность. Взаимоотношения в семье обычно длятся долгое время.

• Ролевые ожидания. Члены семьи выполняют определённые роли, например, родителя, ребёнка, брата, сестры.

• Социальные функции. Семья реализует важнейшие социальные функции, такие как репродукция, социализация, поддержка, эмоциональная безопасность.

• Динамизм. Семья, как и любая другая малая группа, постоянно развивается и изменяется.

Семья как один из наиболее важных типов малых групп играет ключевую роль в жизни человека, обеспечивая его первичную социализацию, эмоциональную и физическую безопасность, формирование его идентичности. Однако, как и для любой группы, для семьи характерны закономерные конфликты. Их можно считать своеобразной «платой» за возможность быть в семье.

О решении этих конфликтов мы поговорим позже, когда коснёмся темы кризисов. Здесь же замечу: с моей точки зрения, именно в семье у человека есть возможность сформировать также и инструменты преодоления этих противоречий.

Итак, назову основные, с моей точки зрения, конфликты:

1. Борьба за лидерство и власть.

Даже малая группа предполагает наличие иерархии и распределения ролей. Семья не исключение. Несмотря на то что она объединена общими целями, здесь практически постоянно происходит выяснение вопроса «кто главный». Это необходимо в первую очередь для организации процессов, но масла в огонь подливает и внутривидовая агрессия.

2. «Непонимание» другого человека. Ролевые конфликты, или «конфликты ожиданий».

Ситуация с непониманием закономерна, потому что все мы — обладатели индивидуального опыта. Вроде бы очевидная вещь, знакомая всем: каждый из нас видит мир по-своему. Но мы даже не подозреваем, насколько по-своему мы видим этот мир. При этом как будто игнорируем часто возникающее внутреннее недоумение: «Неужели непонятно?», «Как он мог?», «Это же ясно как белый день!», «Она должна была это знать!», «Почему я должна это объяснять?».

Отсутствие видимой, понятной нам «логики» в поведении другого человека кажется издевательством с его стороны, но мы едва ли способны усомниться в том, что наша «логика» также может быть странной и непонятной другому. Между тем каждый из нас демонстрирует то, в чём, с его точки зрения, есть смысл.

3. Привязанность как источник эмоциональной боли.

Каждый из нас родился в семье. Человеческий ребёнок не способен выжить без семьи, по крайней мере, без мамы. Удивительно прочная эмоциональная связь мамы и ребёнка — первый опыт ребёнка по взаимодействию с этой реальностью. Кажется, ещё даже в утробе матери мы чувствуем её любовь, а если говорить более прозаично, остро чувствуем, что от этого объекта зависит наша жизнь и благополучие.

У этой медали есть оборотная сторона. Мама (как и любой другой человек) не наше продолжение, она отдельный человек, который «уходит», «молчит», «наказывает» — иными словами, не всегда действует так, как нам бы этого хотелось. Но если даже мама способна на дистанцию, воспринимаемую ребёнком как отвержение, то что говорить о других людях, чьё внимание ещё нужно постараться завоевать? Страх отвержения сопровождает нас на протяжении всей жизни, особенно если мы позволяем себе формировать продолжительную привязанность и находиться в ценных отношениях. Этим конфликтом объясняется наличие ревности — самого сложного переживания для человека. Этим же конфликтом объясняется страх смерти близкого человека и само проживание утраты, если она случается.

4. Конфликты поколений.

Конфликты между разными поколениями — ещё одно важное противоречие семейной жизни. Отцы и дети — извечная проблема. Разные взгляды на жизнь, на воспитание детей и на социальные нормы могут вызывать эмоциональный дискомфорт. С другой стороны, сам этот конфликт — условие для развития как семьи, так и общества в целом.

Взаимоотношения между отцами и детьми, как и всякая драма, полны противоречивых эмоций. Ощущение непонимания, которое испытывает каждый участник этой «вечной» истории, на самом деле — мост к личностному росту. Дети, выросшие в другую эпоху, в другой среде, с другими ценностями, смотрят на мир иначе. Они воспринимают жизнь через призму новых технологий, информационного потока, размытых границ традиционных ценностей. У них пока нет тяжести опыта. Отцы, в свою очередь, опираются на проверенные годами методы и традиции. Они видели мир разным и склонны выбирать более устойчивые решения. Отцы стремятся передать этот опыт своим детям, не понимая, что опыт передать невозможно. Опыт следует пережить, оказавшись в той же ситуации. Несмотря на типичность жизненных задач, обстоятельства всегда иные.

Именно в этом противоречии заключается сила и слабость поколенческого конфликта. С одной стороны, он порождает трения, непонимание, агрессию. С другой стороны, становится катализатором диалога, позволяющим каждому участнику конфликта увидеть другого человека с необычной стороны, услышать его мнение, понять его нужды и стремления. Конфликт «отцов и детей» — это не враг, а возможность для роста. Он может послужить толчком к саморазвитию и взаимопониманию как внутри семьи, так и между разными поколениями в обществе. Он позволяет переосмыслить традиции, создать новые правила и установить более гармоничные отношения между людьми.

Строение и структура функциональной семьи

Строение семьи должно быть функциональным. В предыдущей главе было показано, что основная функция семьи на современном этапе её существования как социального института — это возможность и даже поощрение (способствование) удовлетворению потребностей всех членов семьи.

Задача сложная.

Тем не менее на уровне построения модели особых сложностей мы можем и не обнаружить. В первую очередь любая модель — это абстракция, а в реальности могут быть найдены противоречия. Самым сложным становится реализация модели на практике, потому что для этого от участников строительства требуются специфические психологические навыки. А самое главное — любая семья, вне зависимости от имеющихся в наличии «архитектурных планов», не может нанять профессионалов-строителей и делегировать строительство другим лицам. Это дело исключительно самой семьи, и при этом в процесс необходима включённость обоих партнёров. К слову, позже, когда будем говорить об иерархии, постараюсь аргументировать, почему уже сейчас обозначаю только двух партнёров, а не говорю в этом контексте о трёх, четырёх или пяти людях.

Итак:

Семью нужно строить самим, функциональная семья не появляется стихийно.

• Строительство должно осуществляться по выверенной технологии («архитектурному плану»), но переход от одного процесса к другому не самоцель. Цель — на каждом этапе убедиться, что каждый участник строительства понимает смысл того или иного процесса. То есть у нас может быть вроде бы проверенный и утверждённый проект, детали которого кажутся очевидным одному из партнёров, но если они не очевидны для второго партнёра, двигаться дальше не получится. Все решения должны быть согласованы и понятны обоим партнёрам.

• Строительство семьи требует времени, соответствующих навыков обоих партнёров и других ресурсов. Идеальный вариант: партнёры самостоятельны, автономны, способны к критическому анализу, имеют представление о том, что другой человек — Другой, иначе говоря, владеют всеми качествами и социально-психологическими компетенциями для формирования семьи. Но так, вероятно, не бывает в жизни. Сама семья часто способствует появлению важных психологических приобретений. Это не просто дом, где мы живём, — это школа, где мы учимся быть лучше. Здесь мы развиваем необходимые навыки и качества, которые помогут нам и нашим близким быть счастливыми.

• Семья не просто «площадка под строительство», где каждый творит что-то своё. Это единый организм, где каждый член семьи — активный участник, влияющий на развитие и функционирование целого. Порой кажется, что один из партнёров словно не участвует в общем процессе, и всё трещит по швам. Но на деле выясняется, что «трещит по швам» всегда в результате участия обоих партнёров, а не одного. Важно понимать, что активное, видимое, демонстративное неучастие, отстранение и избегание — это тоже участие!

Рассмотрим ключевые закономерности «строительства семьи». Их можно представить как метафоры:

1. «Закладывание фундамента»: определение границ семьи, её ценностей и проектов. Обеспечение безопасности семейного союза.

2. «Возведение стен»: формирование ролей и иерархической структуры.

3. «Крыша над головой»: объединение и распределение ресурсов — времени, денег, поддержки.

4. «Интерьер»: формирование правил, норм, традиций, ритуалов в семье.

«Фундамент». Границы семьи

Представьте семью как маленькое государство. У неё есть своя территория, свои законы, своя система управления. Она независима от других семейных государств, но при этом взаимодействует с ними в рамках более широкого общества. Как и любое государство, она нуждается в чётких границах, которые обеспечивают безопасность, стабильность и процветание её членов.

Семья — отдельная малая группа. Это важно! В этом качестве семья нуждается в выделении, обособлении от других малых групп: других семей, рабочего коллектива, дружеской тусовки и так далее. Это создаёт, прежде всего, безопасное пространство, поскольку принятые в рамках выделенных границ правила и принятые решения защищают каждого члена семьи и одновременно служат скрепляющим системообразующим фактором.

Важно отметить: слияние двух малых групп будет закономерно образовывать одну малую группу — либо приведёт к распаду обеих. Таковы законы социальной психологии, поскольку в любой социальной группе будет лидер, правила, ценности. Двух лидеров быть не может. На практике, если, например, мама и папа «вольются» в семью взрослого сына, то придётся решать, чьи правила будут выполняться в сложившейся малой группе. Кормить сына/внука по утрам кашей или варёным яйцом, будет решать кто-то один. В результате слияния двух семей сложится ОДНА семья.

Если же не удастся решить, что первично, каша или яйцо (а это означает, что, скорее всего, не получается договориться ещё по ряду вопросов), семья может разрушиться. Бабушка поссорится с дедушкой, жена поругается с мужем, у мамы начнутся конфликты с сыном — и так далее. Кроме того, у супругов может возникнуть неприязнь по отношению к родителям партнёра. Часто можно услышать фразу: «Это твоя мама виновата!» — от тех, кто не установил чёткие границы в своих отношениях.

Давайте рассмотрим, каковы признаки того, что у семейной системы есть границы, а также оценим их преимущества.

1. Суверенитет и автономия.

Ключевой признак семейного государства. Семья обладает способностью принимать собственные автономные решения, касающиеся всех процессов, происходящих на её территории. Это важно для обеспечения безопасности союза и для формирования отличности от других семейных систем. Например, родители заинтересованы воспитывать своих детей так, как они считают нужным, а не так, как считает нужным, например, бабушка и дедушка, соседи, кассир в магазине или даже учитель в школе. Способность к принятию самостоятельных и жизнеспособных решений — признак наличия крепких границ в семье.

Уместным будет следующий пример.

У Галины случился очередной конфликт с мужем Анатолием. Ей было настолько больно и обидно, что женщина решила несколько дней пожить в семье близкой подруги Маши: выпустить пар, поплакать в жилетку, заодно и спросить совета. Мужу не сказала, куда отправилась: пусть побеспокоится!

Подруга, конечно, Галю поддерживала как могла. В один из вечеров к разговору подруг присоединился муж Маши Сергей. Галя, всё ещё обиженная на Толю, рассказала Сергею, что в их с мужем квартире не работает сливной бачок унитаза. Сергей удивился безалаберности и безответственности Толи и тут же предложил свою помощь.

В итоге Галя вернулась домой с Сергеем, и, пока Толя был на работе, Сергей принялся чинить бачок. Пока чинил — случился потоп. Поскольку Сергей не представлял, где и как в чужой квартире нужно перекрывать воду, соседей затопило.

Этот пример демонстрирует, какой ущерб для союза может принести отсутствие и/или нарушение границ семьи. Про ущерб для свежего ремонта соседей мы сейчас не говорим, как и о том, что ущерб может быть гораздо выше, результатом могут быть не пострадавшие обои и штукатурка, а несчастные жизни всех участников союза, включая детей.

Может ли Галя поделиться трудностями с подругой? Да, конечно. Может ли Галя позволить подруге и её мужу предлагать решения? Да, конечно. Но может ли Галя без согласования с мужем Толей заключать сделки по решению семейных вопросов с посторонними для семьи людьми? Нет. Проблема находится внутри союза, только внутри союза и ищем решение. Помощь со стороны может быть принята, но обязательно с согласия обоих. Иначе, как в этом примере, рушится доверие, а проблема не находит решения. Понятно же, что дело не в сливном бачке.

2. Территория как символ безопасности.

Физическое пространство, которое занимает семья, на мой взгляд, не просто символ её суверенитета. Это место, где члены семьи могут буквально физически обособиться. Вопрос сохранения личного пространства каждого члена семьи — это вопрос понимания своих потребностей, ощущения того, что эти потребности имеют право быть. О них можно рассказать близким людям, не опасаясь, что эти потребности будут отвергнуты.

Иметь такого рода личное пространство — физиологическая необходимость. У человека очень развита внутривидовая агрессия — это когда нас начинает злить даже самый любимый и дорогой человек только лишь потому, что второй день нам приходится быть с ним вдвоём на маленькой кухне. В эволюционном смысле это очень важно для расселения вида в самых различных уголках планеты. Нам физически важно быть лидером, «законодателем» пусть на маленькой, но собственной территории. Для кого-то эта «территория» — тёплые воспоминания о детстве, о которых «никому даже шёпотом». Для кого-то — возможность всласть выспаться, завернувшись в своё одеяло. Для кого-то — уютная кошка. Смартфон с любимыми приложениями. Работа. Или всё вместе взятое, но отдельное от другого человека. Это для отношений — жирный плюс. Личное пространство позволяет нам оставаться интересными для партнёра.

Когда есть ощущение доверия, комфорта, я знаю, что могу объединиться с кем-то под одной крышей, но не потеряю при этом ни себя, ни свободу, ни личное пространство. Напротив — приобрету что-то большее. Да, тенденция такова: мы уже не вынуждены жить друг с другом, у нас нет жизненно важных причин жить парами. Мы не погибнем поодиночке. Гостевой формат брака тоже существует и многих устраивает. Но истинная близость начинается там, где мы объединяем ресурсы, будь то совместная территория, планы, ребёнок. И если общие планы об отпуске в «гостевом режиме» ещё можно представить, то рождение и воспитание ребёнка — трудно. Сегодня он у тебя, завтра у меня? Конечно же, нет. Это уже будет некий суррогат.

Стоит разграничить естественное желание (даже инстинкт) иметь личное пространство и «личное пространство» как категорическое нежелание строить совместные планы, брать единый курс в отношениях. «Я как бы „сам по себе“, я не хочу рисковать и объединять свои ресурсы с твоими. Я в любой момент „налегке“ могу выйти из этого союза», — говорит что-то внутри такого человека. В этом смысле речь о том, что в отношения ему идти не просто страшно, а страшно катастрофически. Крайняя степень боязни, жёсткая оборона границ, гиперкомпенсация, которая проявляется как холодность, отстранённость, цинизм, нарциссизм, эгоизм. Тот, кто боится близости, часто не осознаёт этого и уж точно не скажет, что он «испытывает страх близости». Для этого придумывается более красивая легенда: «я независимый/независимая», «о, брак — это добровольное рабство!» (помните, как говорила Раиса Захаровна, любительница овощных салатов и элегии Массне?)

И за этим — огромный страх. Человек напуган или детством, или предыдущим опытом. Ему не хочется быть уязвимым. Он выстраивает вокруг себя множество баррикад, окружает себя «защитными рвами», а на дне — травматичная история, в которой его не принимали таким, какой он есть, с его желаниями и спонтанными проявлениями. Уровень защиты у такого человека зашкаливает: «Я не верю, что другой человек сможет признать мои потребности, поэтому защищаюсь». Но это как гулять по берегу, не заходя даже в воду. Это гарантирует безопасность, но какой смысл в этой безопасности?

3. Сохранение семейных ресурсов.

Хотя о ресурсах мы будем говорить чуть ниже, уже здесь стоит сказать о том, что именно наличие чётких и крепких границ позволяет сохранять и приумножать ресурсы семьи. Объединение и накопление возможно только при условии закрытых границ.

Грустный пример из жизни. Молодая пара — муж и жена — не задумывались о сбережениях, пока не произошло неожиданное событие. Жена забеременела, и они поняли, что ей придётся уйти в декрет как минимум на год. В это же время мама мужа попросила его помочь им — родителям — приобрести загородный домик.

У мужа были накопления, и он, будучи щедрым человеком, без колебаний подарил папе с мамой деньги на их мечту. Узнав об этом, жена решила, что ей тоже нужно начать откладывать деньги. С каждой зарплаты она стала переводить своей маме 30% дохода, включая декретные выплаты, на её «безопасный» счёт.

Муж не особо вникал в эти дела, денег хватало. После рождения ребёнка жена перестала работать, и денег стало не хватать. Она рассчитывала использовать свои сбережения для личных нужд: покупать духи, платить за тренировки, маникюр и массаж. Однако произошла неприятность: маму провели мошенники, все деньги достались им.

Может показаться, что ситуация связана с отсутствием финансовой грамотности мужа и жены. Но в действительности вопрос, почему так случилось, гораздо более глубокий. Ответ кроется в следующем: у пары до этой неприятной ситуации не были сформированы границы, и они подвергли друг друга, а также родившегося ребёнка опасности.

Если бы границы были определены, муж и жена могли бы чётко обозначить своё место в жизни друг друга и в отношениях с родителями. Они могли бы рассматривать свои семьи как отдельные «домики», а взаимоотношения с родителями — как политические отношения между дружественными государствами. В такой ситуации действия внутри границ были бы предсказуемыми и логичными. Любые решения, включая распределение ресурсов, принимались бы совместно.

Например, если мама обращается к сыну за финансовой помощью, она обращается не к нему одному, лично, а к семье сына. Сын и его жена должны были бы обсудить этот вопрос и принять решение вместе, учитывая потребности каждого члена семьи, представления и возможности не только одного партнёра, но и союза в целом, а также имеющиеся перспективы и планы.

То же самое касается и решения жены передать деньги на хранение своей маме. Она стремится обезопасить себя и ребёнка и решает этот вопрос за пределами своей семьи, потому что не чувствует себя в безопасности из-за отсутствия границ. Она не задаётся вопросом, как установить границы, а соглашается с тем, что их не будет.

Границы семьи — это не только физическое пространство, но и невидимые линии, которые разграничивают влияние семьи и внешнего мира.

Важно понимать, что эти границы не означают изоляцию. Они не мешают взаимодействию с другими социальными группами, но защищают устои, традиции, ценности и решения этой конкретной семьи от нежелательного вмешательства.

«Строим стены». Иерархия и роли в семье

Семейная иерархия

В сердце любой семьи лежит невидимая, но мощная структура — семейная иерархия. Это система взаимоотношений, основанная на власти, авторитете, ролях и ответственности. Она определяет взаимодействие между членами семьи. Иерархия не обязательно означает строгую субординацию, скорее, речь идёт о совокупности негласных правил и ожиданий, регулирующих взаимодействие и влияющих на взаимоотношения между членами семьи.

В рамках структурного и стратегического направлений системной семейной терапии понятие семейной иерархии занимает ключевое место. Это связано с тем, что именно иерархическая структура семьи определяет её функционирование и способствует достижению гомеостазиса — состояния устойчивого равновесия. Гомеостазис — это способность сложных систем различной природы (физических, биологических, социальных, технических) поддерживать динамическое равновесие посредством саморегуляции и способности сохранять стабильность своего внутреннего состояния.

Почему иерархия так важна? Согласно теории психологии семьи иерархия обеспечивает:

• чёткое разделение ролей и ответственности. Каждому члену семьи отводится своё место, что упрощает взаимодействие и уменьшает возможность конфликтов, связанных с непониманием ожиданий

• устойчивость системы. Чётко определённые границы между членами семьи способствуют сохранению равновесия и защите от внешних влияний

• эффективное решение проблем. Конкретное распределение ролей и ответственности позволяет членам семьи действовать согласованно, эффективно решать возникающие проблемы.

Однако иерархия — или, скорее, некорректно выстроенная иерархия — в семье может стать и источником проблем, поскольку, как мы помним, иерархия затрагивает первый ключевой конфликт любой малой группы. Напомню, речь о борьбе за лидерство и власть. В таком случае могут возникнуть конфликты, нарушения во взаимоотношениях, а также психологические проблемы у членов семьи.

В этой главе мы подробно рассмотрим специфику семейной иерархии, дисфункциональные нарушения и способы их корректировки.

Нейробиологические основы лидерства и подчинения

В глубинах нашего мозга, скрытая от глаз, но влияющая на все наши действия, находится сложная система, управляющая нашими социальными отношениями. Это не просто абстрактное понятие, а физическая реальность: миндалина, крошечный, но мощный центр в височных долях мозга.

Миндалина, или амигдалярный комплекс, играет ключевую роль в формировании нашего восприятия мира и нашего места в нём. Внутри этого крошечного участка мозга взаимодействуют десяток ядер, каждое из которых обладает своей специализацией. Одно ядро управляет территориальным поведением, определяя, как мы воспринимаем своё личное пространство, другое — лидерскими качествами, определяя стремление к влиянию и доминированию. Третье ядро связано с агрессией, а четвёртое — с контролем половой мотивации. Все эти области тесно взаимодействуют, формируя сложный пазл нашего поведения.

Миндалина, словно крошечный радиоприёмник, постоянно сканирует окружающую среду, улавливая социальные сигналы. Она реагирует на нарушения личной дистанции, анализирует выражение лиц, распознаёт эмоциональные оттенки в речи. Чем больше размер миндалины, тем сильнее стремление человека к общению, к построению социальных связей.

Не секрет, что мы — существа социальные. Мы стремимся к принадлежности к группам, к установлению социальных связей, к пониманию своей роли в обществе. Эта потребность — не просто социальная конструкция, а врождённая, закреплённая в нашей биологической основе.

Миндалина, играющая ключевую роль в регуляции этих процессов, тесно связана с зеркальными нейронами. Эти нейроны активируются, когда мы наблюдаем за действиями других людей, позволяя нам понять их эмоциональное состояние и проявить эмпатию. Именно благодаря зеркальным нейронам мы способны «ощутить» чувства другого человека.

В процессе эволюции человечество развилось в общественном контексте, где лидерство и подчинение играли решающую роль. Потребность в понимании собственного места в социальной иерархии — это внутренняя программа, заложенная в нас ещё на уровне биологической эволюции. Миндалина как центральный орган этой программы формирует наше поведение в социальной среде, влияя на наши стремления, мотивацию и взаимоотношения с другими людьми.

Этим фактом, вероятно, объясняется внутривидовая агрессия, присущая и человеку в том числе. Об этом мы будем подробнее говорить ниже, когда перейдём к разговору об особенностях близких отношений. А пока замечу: эволюционный подарочек, или, проще сказать, неотвалившийся хвост в виде враждебности к представителю своего вида, весьма осложняет совместное проживание на одной территории любящих людей.

Перманентное сохранение мира на одной территории — непростая задачка. Отменить внутривидовую агрессию мы не можем. Заметьте, злость на мужа намного сильнее, чем, к примеру, на кота, который съел очередной заморский цветок. «Кот — это же кот» — скажете вы. И будете правы. Агрессия проявляется в первую очередь по отношению к представителям своего вида. Ну а кто постоянно у нас на глазах? Верно, близкие люди!

Зачем же нам такое «приспособление»: вызывать друг у друга раздражение и не терпеть влияния на свой суверенитет?

Вполне может быть, что и незачем. Я уже сказала, что это неотвалившийся хвост. Должен был бы уже отвалиться, но пока ещё болтается. Эволюция — это не идеальный вариант «как должно быть». Это как получилось, но худо-бедно работает. Компромисс. Кроме того, нельзя игнорировать и то, что люди медленно, но верно учатся уживаться вместе.

И тем не менее, здравый смысл подсказывает, что если бы влюблённые смотрели друг на друга (как и полагается влюблённым), а не в одну сторону, то они вымерли бы как вид. Ведь как ни крути, а слегка подбешивающий партнёр — неплохая мотивация для того, чтобы выйти из пещеры и сделать нечто великое, даже если уже все мамонты в округе пойманы и их шкурами устлан пол вокруг очага.

Но самый главный механизм состоит в том, что внутривидовая агрессия помогает нам защищать свою территорию. Ботинки у входа, наушники на кресле, цветок, который никому нельзя трогать, громкий звук музыки из комнаты, сильный запах духов, брызги по всей ванной комнате, носки у дивана, незакрытый тюбик зубной пасты, второе одеяло или вовсе ещё одна кровать… Эти многочисленные примеры не говорят о том, что вы или ваш партнёр хотите причинить друг другу неудобство. И это не обязательно намеренное игнорирование взаимных просьб — а лишь наша попытка цивилизованно сохранить своё личное пространство. Это очень серьёзно для ощущения того, что Я есть, Я здесь тоже имею значение и «право имею», так сказать. Врождённые программы аккуратно выполняют эту задачу — захватить как можно больше пространства для личной свободы и защитить её: или закрытой дверью в своей комнате, или «вечным» мокрым полотенцем на полу, или угрожающим рыком «убери свои ботинки с моего (подразумевается именно это — „мой“) порога».

Чем больше наших «меток» мы оставляем в пространстве, тем спокойнее нам живётся. Но жить вместе, семьёй ещё выгоднее, нежели выгонять партнёра со своего пространства с его ботинками, наушниками и полотенцами.

Как кооперация побеждает конкуренцию

Достичь результатов успешной адаптации и психологического здоровья человеку как социальному существу помогает не только — и не столько — конкуренция/открытая борьба, сколько готовность к кооперации. Действительно, когда мы пытаемся установить власть там, где её нет, или стремимся доказать свою правоту, то не получаем подлинной власти — но получаем вместо этого врагов.

Власть же остаётся недостижимой.

Осознание этого факта — само по себе уже серьёзный шаг для личностного роста. Однако простого осознания недостаточно. Потребность быть сильным и властным не исчезает.

Мы помним о том, как работает амигдалярный комплекс. Но что, если забота — это ресурс, а ресурсами мы обычно делимся с теми, у кого их, по нашему мнению, нет? Именно через сочувствие, сострадание и поддержку мы можем проявлять свою силу и достигать «победы». Мы не сражаемся, а помогаем другим. И таким образом ловко обманываем своё безудержное стремление властвовать.

На мой взгляд, этот манёвр вполне по силам использовать в рамках одной семьи. Однако идти по пути истинной кооперации сложно. Этот процесс требует понимания другого человека. Нельзя просто формально заявить, что мы заботимся о ком-то. Это должно быть искренним актом, сопровождающимся готовностью хотя бы в модели представить другого человека Другим. Социальное чувство требует способности сопереживать и сострадать, помня, что сострадание не равно жалости: речь идёт не о том, чтобы жалеть, а о том, чтобы вместе проживать чувства. Стоит отметить, что «социальное чувство» присуще не только человеку: эволюция в этом случае не сделала нам уникальный дар. Всемирно известный биолог Франс де Вааль в своих исследованиях («Истоки морали. В поисках человеческого у приматов», 2014 год) убедительно доказывает, что нравственное поведение и готовность к сотрудничеству есть и у других животных.

Кооперация даёт возможность получать поддержку, учиться у нашего любимого человека чему-то новому и, наконец, более эффективно воспитывать детей.

Иерархия в семье: как её выстроить?

Ранее уже было сказано, что иерархия — это система взаимоотношений, основанная на власти, авторитете, ролях и ответственности, которая определяет взаимодействие между членами семьи.

Исходя из классического определения, нам нужно определить, кто же главный в семье? Однако экскурс в нейробиологию был неслучайным. Семья как малая группа имеет важную специфику: мы рассчитываем, что люди, которые в неё включены, — самые дорогие для нас. Для нас важны их чувства, важны их потребности. Свои, разумеется, тоже. Но счастье «в одного», когда близкому плохо, уже не счастье.

Таким образом, формально или через честную борьбу назначить кого-то главным именно в семье не получится, если мы хотим, чтобы всем в семье было хорошо.

Феномен установления власти в паре — один из самых парадоксальных и, конечно, тормозящих развитие близких отношений. Кто будет главным? Или даже так — назначаю главным себя, потому что «я мужчина, и на этом простом основании…» или «я женщина, на мне дети, на мне весь дом и быт…».

Но давайте разберёмся, что значит власть в союзе двух любящих людей?

Власть — она и в Африке власть: все по законам джунглей. Кто главный — тот и заказывает музыку, то есть определяет правила и принимает решения. Глава семейства распределяет ресурсы, за ним остаётся право последнего (а порой и первого) голоса. В самых экстремальных проявлениях упоения властью решения могут приниматься единолично: начиная от утверждённой и одобренной для покупки марки макарон и заканчивая вердиктом, в какой «кембридж» поедет учиться ещё не рождённый сын.

Признаюсь, что постулат о том, что в любой социальной группе должен быть лидер, мне как психологу с пятёркой по социальной психологии хорошо известен. С другой стороны, как практик с большим опытом вижу: попытки установить власть в паре никогда не приводят ни к чему хорошему. И, мне кажется, здесь всё дело именно в специфике социальной группы, а именно союза двух любящих людей. Само слово «союз» предполагает, что его организуют «союзники», «партнёры». Предполагается, что и семья, и пара создаются по доброй воле во имя общих ценностей и интересов. Если так, то возникает коллизия: «если мы союзники, почему кто-то, причём самый близкий, решает, как мне „хорошо“? У меня есть на этот счёт своё мнение».

Кто принимает решения и несёт ответственность?

Функция лидера — позаботиться о группе и обеспечить потребности её членов. В связи с этим обязательно поясняется: именно лидер несёт ответственность за благополучие и исход совместного предприятия.

Теперь на минуту представим, что у нас есть провозглашённый и даже признанный лидер в семье — пусть это будет муж. И в определённый момент требуется принять решение — госпитализировать ребёнка с температурой под сорок или оставить его лечиться дома. Лидер принимает решение: оставить дома. В результате — серьёзные осложнения и реанимация, а потом год реабилитации. «Виноват муж!» — говорит у меня на консультации жена. И именно это — самое большое негативное последствие игры в главного в рамках близких отношений.

Подчеркну слово «игра». Фактически принимали решение оба супруга. Ущерб от неверно принятого решения также ощутили на себе все участники событий. Номинально назначить «виноватым» лидера, конечно же, можно, но что это даст?

Перед парой стоит серьёзная задача — научиться принимать согласованные рациональные совместные решения. И это не для проформы, не для галочки. Это для того, чтобы быть участником своей жизни, понимать, что последствия принятых и якобы «непринятых» решений (а решение «оставаться в стороне» — это именно решение, точно такое же, как другие) будут всегда, и с этими последствиями придётся справляться обоим. Если предмет, по которому принимается решение, представляет ценность для двоих одновременно, то совершенно очевидно: я не могу сдавать позиции и делегировать (а по сути — снимать с себя обязанность) задачу принимать сложные и, возможно, непопулярные решения.

На практике приходится наблюдать следующую картину. Один из супругов формально принимает решение «за двоих или за всю семью», второй супруг принимает решение принять/согласиться с этим. Но позвольте: это тоже решение! И оно претендует на звание совместного, если по итогу ущерб или выгоды от решения отразятся на всех членах семьи. Если же «отдувается» кто-то один, то это мало похоже на союз.

Ещё пример. Вот есть у нас муж — глава семьи, все решения принимал сам, «сам за них и отвечал». И вот беда — попал в аварию: черепно-мозговая травма, кома, несколько переломов и неясный прогноз. С точки зрения социальной психологии здесь просто — лидером становится тот, кто будет более сильным и ресурсным. Это может быть жена, которая начнёт транслировать свои ценности, свои порядки и правила. И эти порядки могут очень сильно отличаться от заветов супруга, который, пока был в строю, считался главным. С укладом этого семейства может вообще ничего не произойти, если правителей было два. Жена как бы подхватывает то, что сейчас не может выполнять муж, но в соответствии с ранее принятой «семейной конституцией». Такая семейная система не пострадает, продолжит своё функционирование после короткого периода адаптации к изменившимся круто условиям.

Зачем лидеру власть?

Многие ошибочно используют семью как поле боя. И это печально. Кажется, что именно в семье — на этой маленькой и поистине «своей» территории — мы теоретически и способны организовать безопасное во всех отношениях пространство. Но вместо этого почти всегда два человека начинают отношения не с формирования доверия, а с конкуренции. Поскольку власть нужна обоим как иллюзорный гарант получения благ, биться будут оба: используя разные способы и максимально долго — насколько хватит сил.

Забавно наблюдать ситуации, когда один из партнёров сразу заявляет: «Главным буду я, ок?». И здесь возможны два варианта развития событий. Второй партнёр может на словах согласиться, но уйдёт в глухую оборону и будет воевать как партизан. Либо же он начнёт открыто саботировать процесс. Кто-то — один из двух «вояк» — рано или поздно будет повержен. И не всегда это объективно «слабый» партнёр. Скорее, умный.

Почему?

Во-первых, долгая война никогда не бывает выгодна. Во-вторых, «убивать» любимого человека всё же не входит в планы. Что потом с убитым-то делать? Нечего! Но такие рассуждения, подчеркну, прерогатива, скорее, умного человека, поэтому очень часто бывает, что именно такой партнёр складывает оружие первым. И в паре назначается «горе-лидер».

Лидер, победивший в борьбе умного партнёра, формально будет получать суррогатное признание, продавливая свои правила. Именно ради признания он или она боролись, но получили суррогат, поскольку признание в близких отношениях — это то, что предлагают в дар.

---

Зачем подчинённому подчинение?

И всё же нередко приходится наблюдать ситуации, когда свою жизнь делегируют без боя и безоговорочно. Почему это происходит?

Человек не верит в свои силы — у него либо отсутствуют ресурсы, либо он о них не знает. В психологии этот феномен получил название выученной беспомощности. Человек искренне не понимает, как можно влиять на свою жизнь. Мужчина не женится, а «удочеряет» себе женщину, о которой раньше заботились её родители, а теперь он принял эстафету. Или наоборот: мама мальчика «доверяет» чужой женщине своего сыночка, наставляя, сколько ложечек сахара ему нужно положить утром в кофе и какой степени прожарки стейк он предпочитает по выходным. Такой мальчик, пусть уже давно выросший, редко знает, где лежат его носки и какую рубашку надеть в кино. Таким партнёрам естественно пребывать в статусе человека, за которого принимают решение. В общем, как в анекдоте:

Омск. На балкон выходит мама и кричит:

— Аркаша! Домой!

Мальчик поднимает голову и кричит в ответ:

— Я замерз?

— Нет! Ты хочешь кушать!

Довольно унылое, даже печальное зрелище.

А тему о том, кто в семье должен быть главным (и должен ли вообще кто-то быть главным), завершаю предложением подумать, для чего вы вообще создали — или ещё только планируете создать — ваш союз? Для близости, для того, чтобы чувствовать эмоциональную безопасность, для признания вас таким, какой/какая вы есть? Или же для того, чтобы оттачивать свои лидерские качества? Благодаря этим размышлениям у каждого будет свой ответ на этот дискуссионный вопрос.

---

В процессе семейного консультирования эту задачу мы решаем:

• через психологическое просвещение;

• через поиск способов перенаправить лидерский потенциал членов семьи в профессиональные задачи, общественно значимые дела — там, где это будет и уместно, и полезно;

• через обучение партнёров навыкам договорённостей, навыку принятия совместных решений;

• через поиск способов заботы о членах семьи. Всегда ли то, как мы заботимся о другом, для него действительно забота?

Признать, что близкий человек может по-своему видеть реализацию своих потребностей, — значит, увидеть в этом человеке по настоящему Другого человека.

А как же дети?

Пару лет назад, листая ленту соцсети, заинтересовалась умилительным видео. Малыш лет трёх изрисовал гуашью половину стены на кухне. Разумеется, дорогой ремонт был безнадёжно испорчен. Вошедшая мама тем не менее бровью не повела. Даже больше: она начала восхищаться нарисованной красотой. Эта «картина маслом» (хоть и гуашью) может стать яркой иллюстрацией того, что ребёнок как минимум равный член в этой семье, как максимум — главный.

Ранее мы говорили: в семье потребности каждого её члена должны быть удовлетворены. Несмотря на это — более того, именно поэтому! — твёрдо считаю: ребёнок не может быть «равным» членом в семейной иерархии. По одной причине, и она тоже биологическая.

Префронтальная кора, отвечающая за наш здравый смысл, за временные представления, за способность к логическому мышлению и к принятию решений, финализируется в возрасте около 25 лет. Именно поэтому нейробиолог Фрэнсис Э. Дженсен в своей книге «Мозг подростка» (2019 г.) пишет о том, что родителям в период взросления ребёнка в каком-то смысле «приходится выполнять отдельные функции его мозга», на что сам ребёнок пока не способен в силу возрастных ограничений. Длительный и гетерохронный (разновременный) характер созревания структур мозга определяет специфику функционирования мозга в различных возрастных периодах. Такое положение не даёт родителям возможности делегировать ребёнку «взрослые» задачи.

На первый взгляд может показаться, что ребёнку нужна власть для проявления своей «личности». Однако это весьма спорно, учитывая, что личности ещё нужно сформироваться, и это отдельный сложный процесс. Кроме того, не обрекают ли родители ребёнка на болезненные травмы, возникшие в результате ошибок, — из-за того что ребёнок пока не осведомлён, как устроен этот мир, каковы в нём правила? Ведь у ребёнка нет соответствующих навыков для решения сложных задач. Ребёнок в зависимости от развития мозга и созревания нервной системы нуждается в заботе и сопровождении родителей. В попытке стать детям только другом («равным партнёром») родители перестают выполнять свои первостепенные задачи — направлять, оберегать и устанавливать правила. А для этого они должны быть в семье главными, и с их требованиями и условиями дети должны считаться.

Важно также помнить, что «равноправие» в семье не означает, что ребёнок должен иметь такие же права, как взрослый. Дети находятся в зависимости от взрослых и не могут сами принимать решения, касающиеся их жизни. Задача родителей — создать безопасную и поддерживающую среду, в которой ребёнок может развиваться и учиться, но при этом устанавливать границы и предоставлять возможность самостоятельно делать выбор в соответствии с его возрастом и способностями.