Бесплатный фрагмент - Семейные пазлы

Сейчас мне некогда, Люба, на работу пора. Когда вернусь, я с тобой серьёзно поговорю

Борис, как обычно, приходил с работы домой злым. Даже если у него на работе было всё в порядке, он специально как-нибудь портил себе настроение. Своё плохое настроение он, как всегда, срывал на жене. Главное для него было найти повод для этого.

И в этот раз, войдя в квартиру, он сразу его нашёл. В гостях у Любы была её подруга Вера.

— Почему, когда я уставший и голодный прихожу с работы, у тебя вечно кто-то сидит! — нисколько не стесняясь Веры, кричал Борис. — Могу я, хотя бы в своём собственном доме, всего этого не видеть, — он кивал в сторону Веры. — Вкалываешь целыми днями, как проклятый, а домой приходишь — и здесь покоя нет. Обязательно кто-нибудь припрётся. Дня вам мало было наговориться?

Люба виновато посмотрела на подругу.

— Я ухожу, ухожу, — испуганно сказала Вера и быстренько покинула квартиру подруги.

После этого Борис продолжил играть роль человека, оскорблённого в лучших чувствах. Роль обиженного мужа и отца была любимой ролью Бориса, и играл он её вдохновенно и с большим чувством. Спектакль обычно длился минут двадцать.

Только сыграв эту свою роль, Борис с чувством хорошо выполненной работы, приступал к ужину. Но даже когда он ужинал, он всячески старался показать, что очень, очень недоволен женой и продолжает сердиться.

После ужина Борис всё с той же кислой физиономией, с какой ужинал, или ложился на диван — смотреть телевизор, или усаживался в кресло и начинал играть с компьютером в разные игры.

На двухлетнего сына своего Борис не обращал никакого внимания, в виду его малого возраста.

— Вот в школу пойдёт, — говорил Борис, — тогда займусь и его воспитанием. А сейчас пока буду воспитывать его маму.

Борис всерьёз полагал, что такое его поведение — это не что иное, как очень хороший метод воспитания жён.

— Все женщины — ленивы по природе, — многозначительно говорил Борис. Обычно он это говорил, когда играл на работе в домино. — Уж я-то знаю. И наша мужская задача — искоренить в них эту их природную слабость. Вырвать с корнем! Может, в этом и заключается великий смысл нашей мужской жизни! Жениться, родить сына и помочь жене избавиться от всех её глупостей.

— Это, смотря, какая жена попадётся, — многозначительно отвечали ему те, которые постарше. — Иная так, наоборот, сама мужа от всех его слабостей избавит.

— А таких мне и не жалко, — говорил Борис. — Если мужик не может свою женщину в повиновении удерживать, то ему и смысла жениться нет, и детей заводить не стоит. Но у меня не так. У меня не забалуешь. У меня, если что не по мне, то я и вспылить могу.

— А не боишься, что жена уйдёт? — спрашивали у него.

— А пусть уходит, — равнодушно отвечал Борис, громко ударяя костяшкой домино по столу. — Другую найду себе. Да только, думаю я, никуда она от меня не уйдёт.

— Это почему же не уйдёт? — хитро спрашивали у Бориса.

— Потому что женщина после пяти лет брака, да если ещё и ребёнок есть, становится жалким и трусливым существом, — отвечал самоуверенно Борис. — Ни на что серьёзное и смелое она уже не способна. А уйти от мужа, да ещё и от такого, как я, — это великий поступок! И на это требуется очень много смелости. А она, как только представит, какие могут быть от всего этого последствия, так сама же и испугается, и откажется от своей затеи.

— Да ты, Борис, — знаток женщин! — говорили мужики.

— Просто, я знаю себе цену, — скромно отвечал Борис, — и никому не позволю эту цену снизить. И вообще, на таких, как я, с годами цена только повышается.

Нравилось Борису учить жизни своих друзей и товарищей.

Люба понимала, что не о таком семейном счастье она мечтала, когда выходила замуж за Бориса. И постоянно думала о том, как исправить эту ситуацию. Со своей подругой Верой Люба часто обсуждала свою личную жизнь.

— Почему ты терпишь всё это? — не понимала Вера.

— Потому что я стала его женой, — отвечала Люба.

— И что? — не понимала Вера. — По-твоему, ты теперь всю жизнь обязана терпеть его выходки?

— Нет, — отвечала Люба.

— А что тогда? — спрашивала Вера.

— Я думаю, — говорила Люба.

— О чём ты думаешь?

— Как это всё можно исправить, — отвечала Люба. — Я думаю о том, как сделать так, чтобы Борис сам захотел стать тем мужчиной, о котором я мечтала, когда выходила за него замуж.

— Какая же ты глупая, — говорила Вера. — Пойми, люди не меняются. И Бориса уже ничто и никто не исправит. Раньше надо было его воспитывать, когда он был ребёнком. А теперь — поздно. И ты — не его мама. Если ей это не удалось, почему ты думаешь, что у тебя получится.

— Его мама не воспитывала его, как будущего мужа, — ответила Люба. — Она его воспитывала, как примерного и послушного сына. Ну вот и воспитала. И что удивительного в том, что Борис, став мужем и отцом, ведёт себя, как капризный ребёнок.

— Вот! — воскликнула Вера. — А я тебе о чём говорю. Капризный ребёнок. И ты хочешь его исправить? Да у тебя, может, вся жизнь на это уйдёт. А он так и останется капризным ребёнком.

— Что ты предлагаешь? — спросила Люба.

— Разводитесь, — уверенно отвечала Вера. — Я не понимаю, почему ты так за него держишься. Любви между вами никакой уже нет. Вся ваша любовь осталась в прошлом. А ваша жизнь друг с другом — это или игра в молчанку, или ссоры и ругань.

— Ну, разведусь я, а дальше что? — не понимала Люба. — Ребёнок останется без отца, а я — без мужа? И что в этом хорошего?

— Да лучше вообще не иметь отца, чем иметь такого, — говорила Вера.

— Ну скажи ещё, что лучше и матери не иметь, чем иметь такую, как я, — говорила в ответ Люба.

— Ты-то здесь при чём? — не понимала Вера.

— Да при том, — объясняла Люба. — Это ведь я выбрала своему ребёнку такого отца. Это во-первых. А во-вторых… Все эти годы, как он стал моим мужем, я только и делаю, что потакаю ему во всём. И знаешь, почему я так делаю?

— Почему?

— А чтобы он увидел во мне свою дорогую мамочку и понял, что я тоже ему всё позволю, если он меня будет любить, — говорила Люба. — Вот теперь мы с его мамой и соревнуемся в том, кто из нас больше Бореньку любит. А Боренька тем временем превращался в ещё большее ничтожество. Вот и получается, что и я сделала всё, от себя зависящее, чтобы он превратился в ещё большее ничтожество. Но, думаю, я скоро положу этому конец.

— Ты что-то придумала?

— Придумала, — отвечала Люба. — Хочу перестать быть его мамой. Сегодня у нас что? Пятница? Замечательно. Вот сегодня и начну воплощать в реальность свой план. Через час вернётся Борис. Ты сейчас иди домой и жди меня. Приду, всё тебе расскажу.

Борис, как обычно, зайдя в квартиру, сразу начал предъявлять Любе претензии. Сегодня ему много чего хотелось сказать своей жене. Пока он ехал с работы домой, у него в голове появилось много разных мыслей и идей. И сейчас он собирался все их  вывалить на Любу. Но не смог. Потому что Люба, пока он раздевался, оделась и ушла.

— Ты куда? — в недоумении крикнул Борис ей вслед.

— К Вере схожу, — ответила Люба. — Я скоро вернусь. Ты ужинай пока.

— Что значит скоро? — не понял Борис.

— Минут через тридцать, — крикнула в ответ Люба.

Борис прошёл на кухню. Ел он без аппетита. В это время в комнате заплакал ребёнок.

— Этого мне только не хватало, — сердито сказал Борис.

Он посмотрел на часы. Любы не было уже больше сорока минут.

Ребёнок плакал. Борис нервничал. Он позвонил Любе.

— Ты где? — кричал он.

— Мы в кино с Верой пошли, — сказала Люба. — Вернусь часа через два.

— Что-оооо? — заорал Борис. — Да как ты…

Но в телефоне уже раздавались короткие гудки.

Прошло ещё два часа. Всё это время Борис сидел с сыном, который сразу начинал плакать, если папа отходил от него даже ненадолго. Через два часа Борис снова позвонил Любе.

— Я переночую у Веры, — сказала Люба. — Завтра утром вернусь домой.

Борис даже не успел сказать что-то в ответ.

Люба вернулась домой только в понедельник утром, когда Борису надо было уже уходить на работу.

— Извини, извини, извини, — сразу сказала она. — Не думала, что так увлекусь.

— Да ты соображаешь, что делаешь?! — закричал Борис. — Я вынужден был маму свою вызвать, чтобы она с ребёнком сидела. Она два дня здесь была, вчера вечером только уехала. Да кто ты после всего этого?

— Виновата, кругом виновата, — быстро говорила Люба. — Готова понести любое наказание. Я понимаю, что не заслуживаю прощения и готова ко всему. Если хочешь, можешь даже уйти от меня.

— Куда уйти? — в недоумении закричал Борис.

— Не знаю, куда, — быстро отвечала Люба, — куда угодно. К маме своей, например. Или к другой женщине. Я всё понимаю. И всё тебе прощу. Вот, что хочешь, то и делай. Я не буду возражать. Потому что понимаю, как я перед тобой виновата и как ты на всё это смотришь.

— Сейчас мне на работу пора, — сказал Борис. — Когда вернусь с работы, я с тобой серьёзно поговорю.

Вернувшись с работы, Борис увидел, что Любы нет. Он сразу же позвонил ей.

— Ты где?

— Извини, дорогой, любимый, единственный, — быстро говорила Люба, — но я не нашла мужества тебя дождаться.

— В каком смысле? — недоумевал Борис.

— Я боюсь тебя, — отвечала Люба. — Не знаю, что и делать. И без тебя не могу, и с тобой — страшно. Ты как сказал, что серьёзно со мной поговоришь, так сразу мне стало не по себе.

В это время в комнате заплакал ребёнок.

— Ты снова ребёнка оставила? — закричал Борис.

— Я тебя боюсь, — ответила Люба. — Я попросила твою маму с ним посидеть. Всего недельку. Я ей всё объяснила. Сказала, что очень тебя боюсь и поэтому прячусь от тебя у подруг. За неделю, может, мой страх и пройдёт. А пока не могу. Извини. Но ты не волнуйся. Твоя мама скоро приедет.

Всю неделю Борис жил с мамой. За это время мама высказала Борису всё, что она об этом думает. А через неделю Люба позвонила и сказала, что её не будет ещё одну неделю.

— Страх не прошёл, любимый, — сказала она. — Всё ещё боюсь домой возвращаться. А пуще тебя маму твою боюсь. Как представлю, что она обо мне думает, так вся трясусь от страха. Поживите с мамой ещё недельку без меня. Договорились?

— В общем так, сынок, — сказала мама, — тебе надо что-то делать. А больше так продолжаться это не может. Вы или разводитесь, или начинайте жить нормально. Но сидеть с вашим сыном я больше не хочу. Я, конечно, люблю своего внука, но и моему ангельскому терпению тоже есть предел.

Прошла ещё неделя. Борис с утра перед работой позвонил Любе. Но её телефон не отвечал. Не дозвонился он до неё и в течение рабочего дня. Только подойдя к дверям своей квартиры, он увидел, что Люба уже дома.

— Я вернулась! — радостно сказала Люба, открывая мужу дверь. — Я больше ничего не боюсь. Ни тебя, ни твою маму.

— Ты точно больше никуда не уйдёшь, — в голосе Бориса слышалась тревога.

— Страх прошёл, любимый, — весело сказала Люба. — Как и не было ничего. Я снова чувствую себя смелой и решительной женщиной. Я нисколечко тебя не боюсь. Если хочешь, любимый, можешь снова меня за что-нибудь ругать. Всё стерплю.

— Нет уж, — ответил Борис. — Чего-то мне не хочется.

— Почему? — искренно удивилась Люба. — А ведь у нас в гостях Вера. Может, ты забыл, кто такая Вера? Она — подруга моя. Помнишь? Она ещё всегда приходит не вовремя. Скажи нам, что ты по этому поводу думаешь.

— Здравствуй, Вера, — сказал Борис, входя на кухню и видя там подругу жены. — Рад тебя видеть. Чего-то ты редко к нам заходишь.

— Дел много, — ответила Вера.

— Всех дел не переделаешь, — сказал Борис, — а вот устать можно. Ты заходи к нам, Вера, почаще. Хочешь, можешь хоть каждый день приходить.

— Нет уж, — сказала Вера. — Каждый день — это слишком будет. А раз в недельку заходить буду.

— Нам тебя будет очень не хватать, — сказал Борис.

Вера ушла. Вечер прошёл спокойно. Утром Борис заметил на себе тревожный взгляд жены.

— Что с тобой, Любушка? — спросил Борис.

— Мне показалось, Боря, что ты сейчас так страшно на меня посмотрел, — тихо ответила Люба.

— Что ты, дорогая, — испуганно улыбаясь, сказал Борис. — Я? Страшно посмотрел на тебя? После того, что между нами было? Это тебе померещилось, любимая.

— Ой, — вздохнула Люба, — Это хорошо, что померещилось, а то уж я подумала, что…

— Я побегу, любимая, — перебил её Борис. — На работу опаздываю. С работы в магазин зайду, купить что-нибудь? Мясо? Рыбу? Может, овощей каких?

Люба молча пожала плечами, не зная, что на это ответить.

— Ну если чего надумаешь, позвони, — ласково сказал Борис.

Весь день на работе он только и думал о Любе и о том, будет ли она дома или нет, когда он вернётся.

Войдя в квартиру и поняв, что жена дома, Борис облегчённо вздохнул.

На работе Борис теперь всё больше молчит. Даже в домино играет молча. Он уже не учит никого, как надо жён воспитывать. А когда слышит от кого-то уничижительные высказывания в адрес женщин, снисходительно ухмыляется, но в разговор не вмешивается.

Все решили, что Борис, наконец-то, стал взрослым.

Михаил Лекс / 04.02.2022

К бывшему мужу решила Светлана вернуться. Думала, будет легко

Светлана поняла, что пришло время навестить бывшего мужа.

«Рано я от него ушла, — думала Светлана. — Ой, как рано. Годика два надо было ещё потерпеть, подождать. Тогда смогла бы больше у него забрать. А так… Конечно, и те деньги, которые я забрала у него, были не маленькие, плюс квартира в Сочи, плюс дача в Кавголово.

Но… Увы… Всего этого хватило только на два года. Теперь только понимаю, как я поторопилась с разводом. А он тоже хорош. Нет, чтобы попытаться удержать меня, наоборот. Ещё и ускорил процесс. И даже все мои материальные претензии удовлетворил».

Светлана верила, что любовь Алексея ещё не угасла. Её даже не смущал тот факт, что сейчас у него есть невеста.

«Это всё поправимо, — так думала Светлана насчёт другой. — Вряд ли она мне соперница. Как только Алексей снова увидит меня, он, конечно, не сможет устоять. Передо мной никто не может устоять».

Светлана заявилась к Алексею домой рано утром. Алексей очень удивился этому визиту своей бывшей жены. И дело даже не в том, что было раннее утро. Можно сказать, он вообще забыл уже о её существовании. А здесь вдруг такое событие!

— Светлана? — удивлённо произнёс Алексей.

Алексей настолько растерялся, что даже не пригласил Светлану пройти, а просто стоял и растерянно смотрел на неё.

Михаил Лекс, автора рассказа, канала «Как стать счастливым?» и первого комментария

— Будешь в дверях меня держать? — дерзко сказала Светлана и, решительно отодвинув Алексея в сторону, вошла в квартиру. — Я войду? — иронично поинтересовалась она уже после того, как оказалась в прихожей.

— Да-да, конечно, — растеряно сказал Алексей. — На кухню проходи.

Светлана по-хозяйски огляделась по сторонам.

— Ну, на кухню, так, на кухню, — усмехнувшись, сказала Светлана.

Она прожила в этой квартире два года и хорошо ориентировалась в ней.

«Интересно, а у него по-прежнему в Питере только эта квартира? — подумала Светлана. — Как жаль, что он приобрёл её до брака со мной. А то бы я и её у него забрала, как забрала все деньги, квартиру в Сочи и коттедж в Кавголово».

— Чай, кофе? — спросил Алексей.

— Ты же знаешь, я не люблю чай, — сказала Светлана.

— Значит, кофе, — рассудил Алексей, и взял с полки банку растворимого кофе.

— Ты в своём уме? — воскликнула Светлана. — Ты думаешь, я стану пить растворимую бурду?

— Так другого нет, Света, — сказал Алексей. — А мне и такой нравится. Хочешь, я тебе с молоком сделаю? Очень вкусно.

— Не хочу, — ответила Светлана. — У тебя, что ли, нет кофемашины, чтобы сварить мне нормальный кофе?

— Так ведь ты её забрала, — сказал Алексей. — Ты же всё забрала. Ничего не оставила.

— Ах, да, — вспомнила Светлана. — Но ты мог бы купить себе другую. Мебель же купил. Холодильник, смотрю, купил.

— Ты права. Извини. Мне она не нужна, а о тебе я и не подумал, — сказал Алексей. — В самом деле, я — эгоист. Но я обязательно куплю кофемашину, обещаю. И в следующий раз, когда ты придёшь, я сварю тебе твой любимый кофе.

«Мы отвлеклись от темы, — подумала Светлана. — На кофе уходит слишком много времени. Сейчас не до этого».

— Бог с ним, с кофе, Лёша, — сказала она, — В конце концов, я не за этим сюда пришла.

— Не за этим? — удивился Алексей. — А зачем же ты пришла?

«Сейчас самый главный момент, — подумала Светлана. — Он должен поверить в то, что я его по-прежнему люблю. Он обязан захотеть снова стать моим мужем».

— Лёша, а как ты думаешь, мы ведь ещё можем быть счастливы? — широко открытые глаза Светланы были полны слёз.

— Конечно, можем, Света, — сказал Алексей. — Мы — молодые, здоровые, умные. Ты — вон какая красивая. О чём речь? Безусловно!

«Господи, какой же он прямолинейный, — подумала Светлана, — я ему про счастье, а он мне про какое-то здоровье, красоту и молодость. Нет, всё-таки не зря я от него ушла когда-то. Как только я с ним прожила два года?! И вот, честное слово, если бы не обстоятельства, никогда бы не вернулась к нему. Впрочем, я ещё и не вернулась к нему. Над этим ещё надо работать, работать и работать. Но как же тяжело с ним разговаривать. Ведь всё, абсолютно всё, он понимает буквально».

— Я не о том, — сказала Светлана. — А вот простить ты смог бы меня? За всё, что я тебе сделала?

— Конечно! — радостно сказал Алексей. — Я тебя уже давно простил. Ещё когда мы с тобой развелись. Почему ты спрашиваешь?

— Дело в том, Лёшенька, — сказала Светлана, — что эти два года без тебя были для меня сущим кошмаром. Во всём виновата только я. Но зато теперь, когда я столько всего испытала, я с уверенностью могу сказать, что дороже тебя у меня никого нет. Я люблю тебя, Лёша, и хочу, чтобы мы снова стали близкими друг другу.

— Ты хочешь, чтобы мы стали друзьями? — радостно спросил Алексей.

«Я ему про Фому, — злилась Светлана, — а он мне про Ерёму. Ну, какими друзьями? Он что, вообще уже ничего не соображает? Какой из него друг? Из него и муж-то никакой, а уж друг тем более!»

— Я не о том, любимый, — сказала Светлана. — А вот смогли бы мы начать с тобой всё сначала? Ты и я.

— Ты и я? — не понял Алексей.

— Как муж и жена, — сказала Светлана. — Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой рядом как можно чаще. Хочу слышать твой голос. Хочу видеть тебя каждую секундочку.

«Век бы его не видеть, — подумала Светлана. — Сразу после свадьбы найду повод и поругаюсь с ним. Ни дня не хочу быть с ним».

— Даже не знаю, что тебе и сказать, Светлана, — ответил Алексей. — Дело в том, что у меня есть невеста. Очень хорошая женщина. Её Мариной зовут.

— Я всё понимаю, — сказала Светлана, — всё понимаю и не сержусь. Я сама виновата. Но я уверена, что она недостойна тебя. Она не знает тебя так, как я. Она не будет тебя любить так, как я. Она с тобой только ради твоих денег.

— А ты уверена, Света, что у нас с тобой получится? — спросил Алексей. — Войти в одну и ту же реку дважды ещё никому не удавалось.

— А мы и не будем входить в одну и ту же реку, — сказала Светлана. — Мы войдём второй раз в другую реку. Понимаешь? А что касается моей уверенности… Ну, конечно, я уверена.

Светлана достала платок и вытерла слёзы.

— Ведь это правда, что за прошедшие два года ты добился очень значительных успехов в бизнесе? — серьёзно спросила она.

— Это правда, — сказал Алексей. — Теперь моё состояние во много раз больше, чем было, когда мы с тобой разводились и когда ты у меня всё забрала. И теперь у меня, кроме этой квартиры, есть ещё несколько квартир. Но они — в других городах.

— Вот! — радостно закричала Светлана. — А я о чём! Да с таким твоим богатством и моей внешностью мы с тобой, конечно же, будем счастливы. Я — это то сокровище, которого тебе не хватает для полного счастья. Но, к сожалению, у меня больше нет денег. У меня вообще больше ничего нет; нет дачи, нет квартиры. Но ты ведь со мной не ради денег? Так?

— Всё так, но… Я не понимаю, как ты умудрилась потратить столько денег за такой короткий срок, Света? — удивился Алексей. — Ведь их тебе должно было хватить лет на сто! Плюс дача и квартира. Ведь всё досталось тебе.

— Так получилось, любимый, — сказала Светлана. — Меня обманули и бросили. Ещё до развода с тобой я познакомилась с Вадимом.

— Это ради него ты от меня ушла? — спросил Алексей.

— Конечно, ради него, — сказала Светлана. — Чудный мальчик. Но… Увы… После нашего с тобой развода, я с Вадимом весело прожила только полгода. Он втянул меня в какие-то странные дела, и… мы расстались, а у меня осталась только квартира в Сочи и дача в Кавголово.

— Но ты обращалась куда-нибудь? — спросил Алексей. — Ведь если Вадим обманул тебя, это можно исправить.

— Ты же меня знаешь, Алексей, — сказала Светлана, — я выше всего этого. Я была с Вадимом не ради денег. И пусть он обманул меня, но я не стану его за это наказывать.

— Ты — святая, — сказал Алексей.

— Это точно, — сказала Светлана. — А после расставания с Евгением, с которым я прожила три месяца, после того как рассталась с Вадимом, у меня не осталось ничего. Теперь ты — моя единственная надежда. Ты ведь поможешь мне? Потому что, если ты откажешься, то… Я не знаю… Мне останется только один выход…

— Конечно, помогу, — сказал Алексей.

— Ты ведь не бросишь меня в такой трудный период моей жизни?

— Как ты могла подумать, что я на такое способен? — сказал Алексей.

— Прости, любимый, — сказала Светлана, — но жизнь изрядно потрепала меня. И так получается, что в свои двадцать четыре года я почти утратила веру в людей. Если бы не ты, Лёша, я, наверное, так и жила бы в полной уверенности, что в мире нет доброты.

«Какое счастье, что на свете есть такие простые и наивные мужчины, — подумала Светлана. — Ну, Вадим, держись. Я возвращаюсь в большую жизнь. Я снова в деле. И ты, Женечка, тоже получишь своё. Я обид не прощаю. С капиталами Алексея я обоих вас верну. И вы ещё будете умолять меня о прощении. А я… Я так и быть, прощу вас. Потому что я — добрая».

В это время на кухню вошла Марина

— Доброе утро, — спокойно сказала она.

«Господи, — подумала Светлана, нисколько не смущаясь появлением Марины, — и что Алексей в ней нашёл? Нас ведь даже сравнивать нельзя. Мы — из разных категорий. Где я и где она?»

— Вот, Мариночка, знакомься, — сказал Алексей. — Светлана. Моя бывшая жена.

— А, та самая, — радостно сказала Марина, — которая развелась с тобой и оттяпала у тебя почти всё? Неужели это она?

— Ну, зачем ты так, — сказал Алексей, — у Светы тогда было трудное положение, ей и её любимому очень нужны были большие деньги. Иного способа они не нашли, как забрать их у меня. Кстати, его зовут Вадим.

— Вадим? — воскликнула Марина. — Какое чудесное имя. Брата одного моего хорошего знакомого тоже зовут Вадим.

— Так, может, это один и тот же человек? — в голосе Алексея послышалась тревога.

— Всё может быть, — сказала Марина. — В жизни каких только совпадений не бывает. Но, главное, чтобы эти деньги, которые Светлана у тебя забрала, впрок пошли.

— Да вот в том-то и проблема, — сказал Алексей, — что всё не впрок. И Светочка за два года умудрилась всё профуфукать.

— Какой кошмар! — сказала Марина и сделала себе кофе с молоком и с сахаром. — Как же это?

— Нечестные мужчины, Мариночка, обобрали Светочку, — ответил Алексей.

— Ох уж, эти нечестные мужчины, — сказала Марина, — все беды от них.

— Просто мне не повезло, — сказала Светлана, — но я надеюсь, что с помощью Алексея я верну своё прежнее положение. Надеюсь, Марина, Вы не станете возражать, если Алексей снова станет моим мужем, а Вы навсегда уйдёте из нашей с ним счастливой жизни. Вы ведь ему не жена. И я уверена, что Вы не станете стоять на нашем пути к счастью.

Марина посмотрела на Алексея.

— В самом деле, Мариночка, — сказал Алексей, — ты ведь мне не жена. А у Светочки сейчас такая ситуация. Я просто обязан помочь ей. Она имеет право быть счастливой.

— Конечно, конечно, — сказала Марина. — Я всё понимаю. Я ведь тоже женщина, и не собираюсь стоять на вашем пути. Я постараюсь разлюбить тебя, Алексей, как можно быстрее.

— Ты правильно сделаешь, Марина, если разлюбишь меня как можно быстрее, — сказал Алексей, — ну, чтобы не мучиться, не переживать.

— Я рада, что мы так быстро разобрались в этом вопросе, — сказала Светлана.

— Мне прямо сейчас уходить? — спросила Марина.

— Странный ты вопрос задаёшь, Марина. — строго сказал Алексей.

— А можно я хотя бы до завтра останусь? — спросила Марина.

— Я думаю, Марина, — сказал Алексей, — что ты должна уйти сейчас же. Ты же понимаешь, в каком состоянии находится Светлана? Неужели ты не видишь слёз в её глазах? Я не знал, Марина, что ты такая бесчувственная.

«Молодец, Лёшенька, — подумала Светлана. — Вот теперь я с уверенностью могу утверждать, что это полная победа. Но! Не хочу, чтобы она впопыхах что-нибудь забыла, а после возвращалась. Нет уж. Пусть всё своё не спеша заберёт и ничего не оставит. Так будет надежнее».

— Не будь таким жестоким, Лёша, — сказала Светлана. — Марина не заслуживает такого с ней обращения.

Светлана улыбнулась Марине.

— Не надо никуда спешить, Мариночка, — сказала Светлана. — Спокойно собирайтесь и можете даже сегодня переночевать здесь. Но чтобы уже завтра Вашего духа в этой квартире не было.

— Вы слишком добры ко мне, Светлана, — сказала Марина.

— Вы правы, Марина, — согласилась Светлана, — я действительно слишком добрая. И многие пользуются моей добротой. Возможно, позже, если мы с Вами подружимся, я расскажу Вам много поучительных историй из своей жизни на эту тему.

Светлана достала телефон и вызвала такси.

— Мне пора, — сказала она. — С тобой, Лёша, я увижусь завтра. Я приеду часикам к восьми вечера. А Вас, Марина, я приглашаю на нашу свадьбу.

— Большое спасибо, — сказала Марина.

— Время и место сообщу позднее, — сказала Светлана.

— Хотите, я буду «подружкой невесты» на Вашей свадьбе? — спросила Марина.

— Это лишнее, — ответила Светлана. — Подружек невесты у меня и без Вас хватает. Но за предложение спасибо. Не провожайте меня.

Светлана ушла.

Марина стала печь блины, а Алексей разложил какие-то бумаги на столе и стал их изучать

— Я с утра — к поставщикам, — сказал Алексей.

— А я — на склады, — сказала Марина. — проверю вчерашние поставки.

— Обедаем там же в два? — спросил Алексей.

— Там же, — сказала Марина, — но не в два, а в три. До двух мне не успеть. Я тебе ещё позвоню.

— Сегодня вечером можно в оперу сходить, — предложил Алексей.

— Я согласна.

— Тогда я беру билеты.

— Договорились.

Алексей и Марина любят друг друга. Они — равноправные партнёры в большом бизнесе. Через месяц у них свадьба. Кроме этого, Марина через полгода сделает Алексея папой.

Светлане и в голову не пришло, что с ней несерьёзно, шутя, разговаривали люди, которые понимают друг друга с полуслова и с полувзгляда.

***

Светлана приехала к Алексею в восемь вечера со всеми своими вещами. Предварительно она позвонила Алексею и уточнила, можно ли ей приехать.

Алексей сказал, что к её приезду ещё ничего не готово, и лучше ей приехать в какой-нибудь другой день.

Но Светлана решила не ждать другого дня.

«Знаю я эти другие дни, — подумала Светлана. — Нет уж. Сегодня и перееду. Тем более, что я уже съехала со съёмной квартиры и поругалась с хозяевами».

Она долго звонила в квартиру Алексея, после долго стучала в дверь. Вышли соседи. Светлана начала с ними ругаться.

Кончилось всё тем, что соседи вызвали участкового. Он посоветовал Светлане не мешать людям, а ехать по месту регистрации со всеми своими вещами.

Михаил Лекс / 24.05.2022

Вкусный суп для свекрови

— Мама, — нервно произнёс Игнат, входя в квартиру родителей. — Людмила не хочет детей! Что делать? Я не знаю, как мне жить дальше.

— Как не хочет? — испугано ответила Агния Рудольфовна.

— Вот так! Не хочет, и всё. Говорит, что пока я квартиру не куплю, никаких детей у нас не будет.

— Вот же хитрая какая! Это же надо. Квартиру захотела! Ну, а ты что?

— А что я? Я сказал, как ты меня учила. Что квартиру куплю, но оформлю на тебя.

— Правильно. А она что?

— А она долго смеялась в ответ.

— Смеялась?

— В том-то и дело!

— А чего она смеялась-то?

— Я-то откуда знаю.

— Может, она у тебя просто очень смешливая?

— Кто смешливая? Людмила? Да что ты, мама. Людочка даже улыбается редко. А тут вдруг засмеялась. Я даже испугался. А когда закончила смеяться, назвала меня юмористом.

— Юмористом? Тебя?

— Ну, а кого, мама?! Меня, конечно. И хватит переспрашивать. Без того тяжело, а ещё и ты заставляешь повторять неприятные вещи.

— Хорошо, сынок, хорошо. Не буду больше. А что ещё она сказала, ну когда перестала смеяться?

— Сказала, что на этом разговор о детях закончен.

— Закончен?

— Мама, прекрати переспрашивать! — закричал Игнат. — Я не вынесу!

— Прости, сынок, прости. И не грызи ногти. Продолжай.

— Сказала, что вернёмся к этой теме только после того, как я куплю квартиру. На неё!

— На неё?! — снова переспросила Агния Рудольфовна

Игнат укоризненно посмотрел на мать.

— Прости, сынок. Забылась. Продолжай.

— А чего продолжать, мама, если я не знаю, как дальше жить, — ответил Игнат. — Я её люблю и хочу детей! Но она и слушать ничего не хочет. Я и так, и эдак. Ни в какую. Первым делом, говорит, квартира!

— Ну, а дети?

— А дети потом.

— Ну, ты посмотри, что делается. А? Надо было пообещать ей, что когда родит, тогда ты и купишь. Не сообразил?

— Я так и сказал.

— А она?

— Угадай.

— Снова рассмеялась?

— Ага. Даже прослезилась от смеха.

— Ну, ты посмотри на неё. Прослезилась, видите ли. Наглая. А главное — хитрая!

— Да это пусть. А мне-то что теперь делать?

— Я знаю, что делать. Сиди здесь, а я поеду к ней и поговорю. Я знаю, как с такими женщинами разговаривать.

— Думаешь, тебе удастся?

— Всё будет хорошо, сынок. Не сомневайся. Сама такой была когда-то. Слава богу, образумилась. Мама твоего папы помогла. Дай бог ей здоровья. Быстро мне мозги вправила. Так что не волнуйся. Знаю, что делать.

И, оставив сына у себя дома, Агния Рудольфовна поехала к невестке.

— Послушай меня, девочка, — сразу заявила она, как только вошла в квартиру. — Если через год я не стану бабушкой, мой сын от тебя уйдёт.

— Здравствуйте, Агния Рудольфовна.

— И тебе не хворать, — ответила свекровь.

Людмила лениво зевнула.

— Куда? — спокойно поинтересовалась она, закрывая дверь и подходя к зеркалу.

— Что куда? — не поняла свекровь.

— Куда уйдёт Ваш сын? — поправляя причёску, спросила Людмила.

— От тебя уйдёт!

Людмила с недоумением посмотрела на свекровь.

— Понятно, что от меня. От кого ещё-то ему уходить? Непонятно только, куда.

— Ко мне!

Людмила понимающе покачала головой и снова посмотрела в зеркало.

— Как там погода на улице? — спросила она, с интересом разглядывая своё лицо. — Дождя не будет?

— С погодой всё нормально. Ты мне зубы не заговаривай.

— Как быстро время летит, — произнесла Людмила, продолжая смотреть на себя в зеркало. — Казалось бы! Совсем недавно школу закончила. Думала, вся жизнь впереди. А теперь гляжу на себя и… Агния Рудольфовна, а у вас когда первые седые волосы появились?

— Людмила, прекращай. Я эти твои штучки знаю. Ты по делу говори.

— Так я по делу, Агния Рудольфовна, — задумчиво произнесла Людмила. — Я, конечно, не молоденькая, но и Вашему сыночку, извините, уже 41 скоро.

— Отличный возраст для мужчины. Самый, что надо.

— Тяжело Вам с ним будет, Агния Рудольфовна, если он от меня к Вам уйдёт

— Ничего. Справимся.

— Что справитесь, не сомневаюсь. Только тяжело будет.

Людмила решительно отвернулась от зеркала и посмотрела на свекровь.

— А хотите супу, Агния Рудольфовна?

— Какого ещё супу? — не поняла свекровь.

— Вкусного. Специально для Вас готовила.

— Вкусный суп? Для меня? Специально готовила?

— Для Вас. Пойдёмте. Чего в прихожей-то стоять. Вам где удобнее? На кухне или в гостиной?

— На кухне.

Прошло некоторое время.

— Действительно, вкусный, — сказала Агния Рудольфовна, — доедая вторую тарелку. — А сама чего же не ешь?

— Я чуть позже. У меня расписание. Давайте, Агния Рудольфовна, я вам ещё тарелочку супа налью?

— Даже не знаю.

— Ну, а чего тут знать-то?

— Пожалуй, соглашусь.

«Ничего вкуснее в жизни не ела, — подумала она. — Надо было, конечно, отказаться. Да сил нет».

— Приятного аппетита, Агния Рудольфовна. Кушайте на здоровье.

Свекровь ела суп, а Людмила сидела рядом и с нежностью смотрела на гостью.

Съев третью тарелку супа, Агния Рудольфовна некоторое время сидела с закрытыми глазами.

«Блаженство, — думала она, — вот так бы всю жизнь и ела, и ела, и ела. Интересно, как она его готовит? Вот бы рецепт узнать».

— Ещё тарелочку? — тихо спросила Людмила.

Свекровь открыла глаза, посмотрела на Людмилу и повертела головой.

«Возьми себя в руки и откажись! — приказала себе свекровь. — Вспомни, зачем ты сюда пришла!»

— Ну, разве что только одну, — ответила свекровь.

«Тряпка, — думала она про себя. — Размазня. Вот так и продают сыновей за тарелку супа. Но, господи, как же вкусно. И где только она научилась так готовить?! Нет. Я не вынесу. Где взять силы, чтобы противостоять? Нет сил».

Когда была съедена четвёртая тарелка, Людмила предложила свекрови пятую.

В этот раз свекровь нашла в себе силы отказаться.

— Может, чуть позже, — сказала она. — Передохну малость.

«Но меня ей с толку не сбить, — думала при этом Агния Рудольфовна. — И своим вкусным супом она меня не купит! Господи, дай сил».

— Готовить ты, конечно мастерица, — продолжила разговор свекровь. — Этого у тебя не отнять. Но только не думай, что своим супом ты что-то изменишь.

— Да боже упаси, Агния Рудольфовна. Как Вы могли подумать, что я чего-то там думаю изменить? Я уже давно поняла, что в жизни будет всё так, как должно быть, и не иначе.

— В любом случае, я своё слово сказала. А вот что скажешь ты? Будешь становиться мамой за год? Говори!

— Ну, а что здесь сказать-то? — Людмила вздохнула. — За год стать мамой можно. Но трудно.

— Значит, ты согласна?

— Я-то согласна. Но вот Игнат! Сможет ли он?

— А что здесь трудного?

— Э-э, Агния Рудольфовна, не скажите. Ведь для этого Игнату необходимо уже сейчас купить на меня квартиру. И как можно быстрее. Понимаете?

И сразу после этих слов Людмила налила и себе тарелку супа. Почувствовав вкусный запах, свекровь заволновалась.

— То же мне, проблема! — сказала она, вдыхая аромат супа и жадно глядя в тарелку невестки. — Сейчас это делается очень быстро. Если квартира найдена. Главное, чтобы деньги были.

А Людмила ела суп и кивала головой, слушая свекровь.

— С деньгами-то, конечно, — набитым ртом отвечала Людмила. — У кого деньги есть, те могут и быстро себе позволить. Славный суп получился сегодня, Агния Рудольфовна. Славный. Так бы и ела всю жизнь. Жаль, что Вы больше не хотите. Там ещё почти половина кастрюли. Куда столько наварила?

— Чего это я не хочу! — взволнованно воскликнула свекровь. — Тарелочку съем. Чтобы тебя не обидеть. Зря ты, что ли, старалась?

И, не дожидаясь, когда ей нальют, Агния Рудольфовна сама себя обслужила.

Женщины ели молча, иногда поглядывая друг на друга. Когда суп был съеден, Людмила предложила пройти в гостиную.

— Пойдёмте, Агния Рудольфовна, передохнём чуть-чуть.

— Пойдём, — согласилась свекровь.

— Вы на диван ложитесь, — сказала Людмила, — а я в кресле буду.

Минут десять обе молчали.

— Зачем Вам это нужно, Агния Рудольфовна, — начала разговор Людмила.

— Что нужно? — очнувшись от своих каких-то мыслей, тихо и медленно спросила свекровь.

— Ну… Это, — Людмила говорила тихо, не спеша подбирая каждое слово. — Чтобы Игнат от меня уходил. Зачем? Сами подумайте, Агния Рудольфовна. 40 лет ведь! Ещё лет пять и кому он будет нужен?

Прежде чем ответить, свекровь широко зевнула.

— Ты права, — лениво ответила она. — Не нужен.

И дальше разговор продолжался в ещё более замедленном темпе.

— Тогда в чём дело? — спросила Людмила. — Зачем Игнату покупать квартиру и на Вас оформлять? Пусть на меня оформляет.

— А вдруг ты его бросишь?

— Не брошу.

— А вдруг?

— Нет, Агния Рудольфовна. И не уговаривайте. Я уже не в том возрасте. Лет 10 назад ещё может быть. А сегодня? Нет.

Свекровь с трудом сдерживалась, чтобы не заснуть.

— А что сегодня? — равнодушно поинтересовалась она.

— Лень, — ответила Людмила. — Агния Рудольфовна, вот верите? Банальная лень! В 30 лет! Как представлю! Развод, раздел имущества, и прочее, и прочее. А ту ещё и дети если! Нет. Не хочу. Так что… Никуда я от Вашего сына не денусь. В том случае, конечно, если на меня будет куплена квартира. Ну, Вы понимаете?

— Понимаю.

— Как же Игнату повезло с Вами, Агния Рудольфовна.

— Чего это?

— Вы всех понимаете. И сына своего, и меня. А вот моя мама меня не понимает.

— А чего это она?

— Да ну её. Даже говорить не хочу. У неё на уме одни только часики.

— Какие часики?

— А которые тикают.

— А-а. Эти.

— А ещё она меня постоянно настраивает против Вашего сына.

— Не бери в голову, — свекровь широко зевнула. — Моя мама такая же.

— Да я ничего. Привыкла.

— Ну и ладно, — произнесла свекровь, глаза которой уже слипались.

— Ну и ладно, — согласилась Людмила, — которая тоже с трудом сдерживалась, чтобы не уснуть.

А через час они проснулись.

— Пора домой, — сказала Агния Рудольфовна.

— Уже? Может, ещё посидите?

— Нет. Пора.

— Я суп сварю.

Агния Рудольфовна немного подумала.

— Нет, — решительно сказала она, — не могу. Надо ехать. Игнат, поди, заждался. Представляю, как он обрадуется, узнав, что через год станет папой. А суп давай завтра?

— Договорились, — ответила Людмила.

— Может, скажешь рецепт?

— Нет, Агния Рудольфовна, — ответила Людмила. — Не скажу. И не уговаривайте. Это ведь единственное, что есть у меня для поддержания с Вами хороших отношений.

— Где квартиру-то хочешь?

Людмила назвала адрес.

Агния Рудольфовна вернулась домой.

— Как всё прошло? — спросил Игнат. — Тебе удалось её уговорить?

— И уговаривать не пришлось, — ответила Агния Рудольфовна. — Она и сама хочет побыстрее. Завтра утром поедешь, купишь на её имя квартиру. Адрес я тебе дам.

— Как же это? Мама! Ты ведь сама меня отговаривала. Боялась, что Людмила бросит меня.

— Не бросит.

— Ты теперь ей веришь?

— Хотела бы обмануть, не стала бы угощать меня вкусным супом, — ответила Агния Рудольфовна.

«Это хорошо, что мама и Людмила нашли общий язык, — подумал Игнат, — но о каком вкусном супе говорит мама? Я не понимаю. И разве Людмила умеет готовить? Но тогда почему я об этом до сих пор ничего не знал? Надо будет поговорить об этом с Людмилой. По-моему, она от меня что-то скрывает».

***

— А что это за вкусный суп такой, Людмила, которым ты накормила маму. И благодаря которому она прониклась к тебе таким доверием? — спросил Игнат, когда вернулся домой. — Просто не узнаю её! И я не знал, что ты умеешь готовить? Не хочешь и меня удивить своим кулинарным талантом?

«Вот ещё! — возмущённо подумала Людмила. — Удивлять его. Чтобы ты превратил меня в повариху? Нет уж. И если путь к твоему сердцу лежит через желудок, то ты мне с таким сердцем не нужен. Поэтому мы будем, как и раньше, заказывать еду в кафе, столовых и ресторанах. А яичницу с ветчиной и помидорами ты и сам прекрасно умеешь делать. Так что, нечего тут. Супа вкусного он захотел. Хм. Видали?!»

— Тебе этот суп не понравится, любимый, — ласково ответила Людмила. — Это женский суп. И предназначен исключительно для свекровей. Секрет супа передаётся по женской линии из поколения в поколение. Когда у нас родится дочь, я научу её готовить этот суп.

Через неделю Игнат купил четырёхкомнатную квартиру и оформил её на жену.

А через год у Людмилы родился мальчик. А ещё через два года родилась девочка.

Агния Рудольфовна часто приезжает к Людмиле в гости, чтобы посидеть с внуками и поесть вкусного супа.

Михаил Лекс / 24.09.2023

Единственная наследница — племянница

— Я, Аглая, человек решительный, — произнёс Гаврила, — прямой и откровенный. Ты ведь знаешь?

— Знаю, — ответила Аглая.

— Не хитрю, не лукавлю. Смело говорю всё так, как оно есть. Чёрное называю чёрным, белое — белым. И людям я прямо в глаза сообщаю всё, что о них думаю.

— Я знаю, Гаврила.

— Это я сейчас к тому, что мне нужно с тобой обсудить одно важное дело. Ты готова на мои смелые вопросы давать честные ответы?

— Готова.

— Твой дядя, Аглая, он кто?

— Афанасий Иванович — очень хороший человек. Не такой, конечно, смелый, прямой и открытый, как ты, Гаврила, но… Хороший. Честный человек.

— А ты, Аглая? — весело поинтересовался Гаврила.

— Я?

— Ты — честная?

— Честная, конечно. А как же. Для меня в человеке это самое главное.

— Это хорошо, что ты тоже честная, Аглая. Но, вернёмся к твоему дяде.

— Вернёмся, — согласилась Аглая.

— Твой дядя, он ведь не только хороший и честный? Да? Он ведь ещё и богатый человек? Я правильно понимаю?

— Очень богатый. Я бы даже сказала, слишком богатый. Чересчур!

— Чересчур, чересчур, чересчур, — задумчиво повторил Гаврила, — это хорошо, что чересчур.

— Наверное, — согласилась Аглая. — А к чему ты это?

— К чему? — переспросил Гаврила. — Да я вот думаю, когда его не станет, кому достанется всё его сказочное богатство?

Аглая пожала плечами.

— Мне, наверное, — ответила она.

— Почему тебе? — серьёзно спросил Гаврила. — Почему не кому-то другому?

— Потому что я — его единственная родственница. Других наследников нет. И он меня очень любит.

— Всё правильно! — решительно заявил Гаврила. — Всё верно. Так и должно быть.

— Что правильно? — не поняла Аглая.

Гаврила ласково посмотрел на неё.

— Да всё, — радостно ответил он. — Ты — единственная. Других нет. Тебя любит богатый дядя. Слушай, Аглая, выходи за меня замуж.

— Ты делаешь мне предложение?

— Делаю. Если, конечно, ты меня любишь, Аглая? Потому что я тебя очень люблю.

— И я тебя люблю. И согласна стать твоей женой.

— И тебя не смущает, что я, прежде чем сделать тебе предложение, завёл разговор о наследстве твоего дяди?

— Не смущает. Наоборот. Мне нравится твоя прямота. За это я тебя ещё больше люблю.

Прошло полгода после свадьбы.

— Надо что-то делать, Аглая, — сказал Гаврила.

— Что? — спросила Аглая.

— Не знаю, что. Что угодно. Лишь бы твой дядя написал завещание.

— Он не хочет. Говорит, что это глупость.

— О, как! Для него, значит, это глупость. Для всех людей — не глупость, а для твоего дяди — глупость. А мне как жить? Ты подумала? Я каждый день засыпаю и просыпаюсь с одной и той же мыслью, что вот его не станет, а завещание не составлено. А вокруг нас толпы претендентов, взявшихся неизвестно откуда. Ты понимаешь, что я жить спокойно не могу в такой атмосфере?! Это ты понимаешь?

— Понимаю.

— У меня перед глазами всё время стоит одна и та же картина, что нам сообщают, что дяди не стало, а мы беспомощно разводим руками и растерянно хлопаем глазами. Потому что мы не знаем, как нам жить дальше. Его не стало, а распоряжения насчёт огромного наследства нет. Ты понимаешь, что мы не готовы к его уходу?

— Понимаю.

— Тогда почему, если ты всё понимаешь, завещания до сих пор нет? Как ты это объяснишь? Ты помнишь, сколько ему лет?

— Помню.

— В этом возрасте каждый час на счету. Каждая минута. Вот прямо сейчас нам могут позвонить и сообщить!

— Я не знаю, как с ним ещё разговаривать. А давай вместе. Я ему позвоню и договорюсь о встрече.

— Ничего без меня не можешь. Ладно. Звони своему дяде. Скажи, что завтра утром будем. Сам с ним поговорю.

Утром Гаврила и Аглая приехали в гости к Афанасию Ивановичу.

— У вас, Афанасий Иванович, из родственников осталась только одна Аглая, дочь Вашей любимой младшей сестры Лизаветы, — произнёс Гаврила.

— И что? — равнодушно спросил Афанасий Иванович.

— И то! — строго ответил Гаврила. — Я не буду ходить вокруг да около и наводить тень на плетень. Я, вы знаете, человек прямой и… Скажу, как есть. Пишите завещание, Афанасий Иванович, что всё оставляете своей любимой племяннице. Чтобы после вашего ухода не объявились ещё какие-нибудь претенденты и не испортили нам жизнь.

— Не могу, — ответил Афанасий Иванович.

— То есть? Как это, не можете?

— Вот так и не могу. Уж извини за прямоту. Говорю, как есть. Рука не поднимается.

— Почему не поднимается?

— Потому что я не люблю Аглаю. И с какой стати я должен чего-то там оставлять своей нелюбимой племяннице.

— То есть? Я не понял сейчас. Вы не любите Аглаю?

— Не люблю.

— Она ведь ваша племянница. Единственная родственница. Дочь сестры вашей любимой, Лизаветы Ивановны. Которая так внезапно покинула нас несколько лет назад.

— И что?

— И при всём при этом вы её не любите?

— Не люблю.

— Сестру любили, а племянницу нет?

— Сестру я и сейчас люблю. Несмотря на то, что её нет. А Аглаю…

Афанасий брезгливо посмотрел на племянницу.

— Нет, — уверенно заявил он. — Не люблю.

— Но почему? — воскликнул Гаврила.

Афанасий снова посмотрел на племянницу.

— А за что её любить-то? Пустая девчонка. Разве что только замужем. А так, — он махнул рукой. — Удивляюсь, как ты-то на неё польстился.

— В смысле, польстился? — недоумевал Гаврила. — А раньше?

— Что раньше?

— Любили племянницу?

— Да никогда я её не любил. Вот ещё.

— Но Аглая мне говорила, что…

— Да мало ли что она тебе говорила. Она может и не такое сказать. Всему верить, что ли?

Гаврила посмотрел на жену.

— Как это понимать, Аглая? Получается, ты меня обманула?

— Нет! — воскликнула Аглая. — Я всегда была и буду честна с тобой.

— В таком случае, как это всё понимать, Аглая?

— Я была уверена, что дядя любит меня.

— Надеюсь теперь, когда всё выяснилось, вы отстанете от меня со своим завещанием? — спросил Афанасий Иванович. — Придёт время, и всё решится само собой. Других родственников у меня всё равно нет. Она — единственная.

— Это сейчас нет, — ответил Гаврила, — а что будет, когда вас не станет, никто не знает.

— Когда меня не станет, мне вообще всё равно, что будет.

Но Гаврила не хотел сдаваться.

— А как вы относитесь ко мне, Афанасий Иванович? Только честно.

— Честно?

— Да!

— С уважением. Ты напоминаешь мне лучших людей страны нашей.

— Что вы имеете в виду?

— А такой же смелый, прямой, открытый. Думаешь только о своей выгоде. Даже не скрываешь, что на Аглае женился не только потому, что любишь её, но и потому, что у неё богатый дядюшка имеется.

— Значит, я вам нравлюсь?

— Очень нравишься. Да и как ты можешь не нравиться? Такие, как ты, — гордость страны нашей.

— Если всё так, как говорите, почему бы вам всё своё имущество не завещать мне?

Афанасий Иванович немного подумал.

— А и в самом деле, — ответил он, — почему и нет. Оставлю всё тебе.

— Едем к юристам?

— А поехали.

— Вы серьёзно?

— Более чем. Но, откровенность за откровенность. Ты был со мною честен, хочу ответить тебе тем же. Я напишу завещание и ты станешь моим единственным наследником, а за это я хочу, чтобы и ты написал завещание.

— Я?

— Ты! В котором укажешь своим единственным наследником меня.

— Вас?

— Меня!

— Вы думаете, что я…

— Я ничего не думаю. Но в одном я уверен точно. Мне ещё жить долго и счастливо, а вот насчёт тебя я не знаю, что и думать.

— Мне всего 30 лет, Афанасий Иванович!

— Лермонтов не дожил до этого возраста. А если судить по Грибоедову, то… Сколько тебе осталось?

— Пять лет?

— Четыре, — уточнил Афанасий Иванович, — если быть точным. Вот и подумай. Из них разве что Пушкина можно назвать долгожителем.

— Афанасий Иванович, но Вы ведь, смею заметить, тоже не…

— Не вечен?

— Мягко говоря.

— Согласен. Но в моём случае, в качестве примеров, на ум приходят совсем другие личности. Надеюсь, ты понимаешь, о ком я говорю?

— О ком?

— Бернард Шоу дожил до 94. Рэй Брэдбери до 91.

— Простите, Афанасий Иванович, но, по-моему, вы несправедливы ко мне.

— Почему?

— Потому что. С какой стати вы поместили меня в один ряд с Лермонтовым и Грибоедовым, а себя сравниваете с Бернардом Шоу? Может, я тоже хочу, как Брэдбери.

— Хочешь прожить больше 90?

— Хочу!

— Не получится.

— Почему это?

— Склад характера. Образ жизни. Много всего. Ты по натуре — Пушкин, Лермонтов, Грибоедов. Слишком прямой и открытый. Такие долго не живут.

— Я? Пушкин?

— А кто? Конечно, Пушкин. Вот помяни моё слово, пройдёт семь лет и ты встретишь своего Дантеса.

— Где это я его встречу?

— Да уж не знаю, где. Найдёшь где-нибудь. Дурное дело не хитрое. С твоим-то характером. А не встретишь Дантеса, так покинешь нас при других каких-нибудь обстоятельствах. В любом случае, как не крути, а тебе осталось-то самое большее лет семь. А ты?

— Что я?

— О моём завещании беспокоишься.

— Я не беспокоюсь, но…

— О своей душе подумай, Гаврила. Твоё завещание в мою пользу оно куда как более актуально, чем моё по отношению к тебе. Можно сказать, что тебя уже скоро с нами не будет. Тогда как мне, как минимум, двадцать лет ещё жить и жить. Почти в три раза больше, чем тебе. Соображаешь? А насчёт Аглаи не беспокойся. Я её хоть и не люблю, но не обижу.

— В каком смысле?

— Ну, когда тебя не станет, я о ней позабочусь. За неё не волнуйся.

Гаврила молчал, думая о чём-то своём, глядя куда-то вдаль.

— Ну, что приумолк, прямой, открытый человек? — спросил Афанасий Иванович. — Едем составлять завещания?

— Не едем.

— Чего так?

— Настроение пропало.

— Ну, пропало, так пропало.

Гаврила и Аглая ещё немного побыли у Афанасия Ивановича и уехали домой.

***

Вечером Аглая позвонила Афанасию Ивановичу.

— Спасибо вам, дядя, — сказала она, — кажется, у нас получилось. А то он меня уже утомил этим завещанием.

— Как он там?

— Мрачный. Биографии долгожителей изучает.

— Хорошее дело. Всё лучше, чем о моём завещании беспокоиться. Если снова о какой-нибудь глупости заговорит, мы ещё чего-нибудь придумаем.

Михаил Лекс / 18.07.2023

Предложение мужа Валентине понравилось, но были и другие родственники у богатой бабушки

— Пойми, Валентина, в этом мире не всё так гладко, как тебе того хочется. И не только мы, а все должны как-то вертеться, крутиться, приспосабливаться. Одним словом — выживать, — говорил Алексей. — В том числе и за счёт родителей, конечно. А как ты хотела? Да, любимая, да. Родители обязаны заботиться в первую очередь о своих детях. Это их родительский долг.

— Думаешь, только нам тяжело? — говорила Валентина. — Думаешь, только у нас одних проблемы?

— Да в том-то и дело, что я так не думаю, — отвечал Алексей. — А я вот смотрю на этих других и понимаю, что вот они-то как раз очень хорошо разбираются в суровых, но мудрых законах выживания. И поверь мне, Валентина, сегодня никто особо не церемонится с родителями. Не то время сейчас.

— Я тебя поняла, — сказала Валентина. — Но на наших родителей где сядешь, там и слезешь.

— А я сейчас не про наших родителей, — сказал Алексей. — Дойдёт, конечно, и до них очередь, но сейчас речь совсем о другом.

— Объясни, — попросила Валентина.

— А чего здесь объяснять, — сказал Алексей. — Бабушка твоя.

— А она здесь каким боком? — не поняла Валентина.

— Живёт одна, — сказал Алексей. — За ней уход требуется? Требуется. Учитывая возраст её. Соображаешь, о чём я? А то говорить красивые слова — это мы все мастера. А коснись на деле! И нет никого. Как там она сейчас? Одна! А вдруг ей надо что? А рядом никого. Понимаешь? В магазин даже некому сходить! Печенье и варенье к чаю купить. Ты посмотри, какая погода на улице.

Алексей подошёл к окну и отдёрнул занавеску.

— Дождь, снег, ветер, — перечислял Алексей. — И темнотища. Представляешь, как сейчас твоя бабушка идёт в магазин за хлебом, картошкой, маслом и сыром по такой погоде? А теперь представь, как она одна всё это из магазина домой тащит. Представила? А ведь на дороге скользко. А сосульки с крыши? И при этом дождь, снег, ветер и темнотища, потому что фонари не везде горят. А автомобили? Ты посмотри, какое сейчас движение в городе. Ну вот и представь, как сейчас наша бабушка переходит эту самую дорогу.

Валентина сделала серьёзное лицо и задумалась.

— Хочешь забрать её к нам? — спросила она.

— Хочу, — ответил Алексей. — А ещё я хочу окружить её сильной заботой. А она за это отпишет нам всё своё состояние. Движимое и недвижимое.

Валентина снова задумалась. Предложение мужа ей понравилось. Одно смущало Валентину. Не единственные они были родственники у своей богатой бабушки.

— А вдруг прочая родня прознает, что мы бабушку к себе забрали? — спросила Валентина. — Тогда что? Наверное, сразу сообразят, что не просто так мы это сделали.

— А мы никому об этом не скажем, — ответил Алексей. — И вообще… Мы бабушку будем держать в тайне у себя. В гости мы никого звать не будем. Откуда они узнают, что бабушка у нас? Здесь всё от нас самих зависит. Если сами не проболтаемся, то всё будет замечательно.

А в это время старший брат Валентины Макар об этом же самом разговаривал со своей женой.

— Вот чую я, Люда, что сеструха моя задумала что-то, — говорил Макар. — Не пойму пока что, но то, что в её голове сейчас созрел какой-то хитрый план, это точно. Я свою сестрёнку хорошо знаю. А про мужа её я вообще молчу. Ещё тот прохвост. Эти своего не упустят.

— Ты о чём, Макар, — не понимала Людмила, — чего они не упустят?

— Выгоды своей, Люда, вот чего, — ответил Макар. — Интуиция мне подсказывает, что скоро случится такое, что мы все ахнем.

Люда, конечно, испугалась таких слов мужа. И от страха позвонила младшей сестре Макара и Валентины, Наталье, и рассказала ей о переживаниях Макара.

Внимательно выслушав рассказ Людмилы, Наталья встревожилась не на шутку.

— Если Макар волнуется, значит, точно Валька что-то задумала, — уверенно сказала Наталья. — У Макара насчёт её фокусов нюх.

— А сейчас-то что делать? — спросила Людмила.

— А ничего пока делать не надо, — ответила Наталья. — Всё, что мы можем сейчас, это только ждать. А вот когда Валька свой ход сделает, вот тогда и станем думать.

Только через месяц всё прояснилось.

Наталья случайно узнала от знакомой почтальонши, что бабушка теперь живёт с Валентиной и Алексеем в их квартире. Конечно же Наталья сразу эту новость сообщила своему старшему брату.

— Ну, я так и знал, — кричал Макар. — Обскакала сестрёнка братишку. Ай да, Валя. Ну, молодец. Ни стыда, ни совести.

— Да ты объясни, в чём дело-то? — не понимала мужа Людмила.

— А чего здесь объяснять, — отвечал Макар. — Всё предельно ясно. Теперь всё бабушкино имущество перейдёт к Вальке.

— Да что же ты такое говоришь, Макар, — испуганно прошептала Людмила.

— Я говорю? — возмущался в ответ Макар. — Это у них ни стыда, ни совести.

— Ой, — тихо сказала Людмила. — Страсти-то какие. Всё имущество, считай, прахом пойдёт. Ой, Валька. Ой, хитрая.

— Ничего-ничего, — Макар уже взял себя в руки и думал, как справиться с этим. — Ещё не всё потеряно. Сейчас главное не впадать в истерику и… А мы знаешь, что сделаем?

Макар хитро ухмыльнулся и подмигнул жене.

— Что, Макарушка? — тихо спросила Людмила.

— А мы бабушку того, — сказал Макар, — похитим.

— Как похитим? — испугалась Людмила.

— Ой, Люда, что-то ты сегодня такая пугливая, я не могу, — сказал Макар. — Как, как? Молча. Не знаешь, как похищают? Но всё, конечно, сделаем тихо и мирно. Бабушка даже не поймёт, что мы её похитили. Об этом будем знать только мы с тобой. А бабушка будет думать, что в гости к нам приехала. Сегодня же начнём её выслеживать и при первом удобном случае и… пригласим её к нам в гости. Только это, Люда, смотри, никому ни слова. Поняла. Особенно это касается Натальи. Она хоть и младшая в семье нашей, но в хитрости она не уступает Валентине. Так что с ней будь осторожнее.

Уже через неделю бабушка стала жить в квартире Макара и Людмилы. Наталья, конечно, сразу же заподозрила неладное и позвонила Макару. Вот тогда она и поняла, что Макар решил всё себе забрать.

— Значит так, Ваня, — начала Наталья разговор с мужем. — Всё оказалось намного серьёзнее, чем я думала. Бабушка теперь у Макара, а значит, так просто нам её будет не достать.

— Что предлагаешь? — спросил Иван.

— Пока не знаю, — ответила Наталья. — Они даже на прогулки с ней вместе ходят.

— Может, в гости к ним напроситься, — предложил Иван. — А на месте мы бы уже всё решили.

— Да пробовала я, — сказала Наталья. — Ответили, что сейчас им не до гостей. Понятное дело, не до гостей. Какие уж здесь гости, когда у них бабушка.

— Может, ну её тогда, — предложил Иван. — Стоит ли вообще со всем этим возиться?

— Стоит, Ваня, стоит, — говорила Наталья. — Если уж Макар и Валентина впряглись в это, значит, точно дело стоящее. Эти люди за так палец о палец не ударят. А о сказочном богатстве бабки я слышала, когда ещё маленькой была. Так что здесь дело верное. Насчёт этого можешь не сомневаться.

— И что же нам делать теперь? — спросил Иван.

— Ждать, — уверенно ответила Наталья. — Терпеливо, с верой в успех, с надеждой на счастливое будущее. Ждать.

— Чего ждать? — спросил Иван.

— Рано или поздно они допустят ошибку, — сказала Наталья. — Все ошибаются. И они — не исключение. Особенно тогда люди ошибаются, когда расслабляются. Думают, что уже всё, словили птицу счастья, и расслабились. А мы с тобой тут как тут. И вот уже бабушка — не у них, а у нас. А значит, что?

— Что? — спросил Иван.

— Что всё её станет нашим, — сказала Наталья, — твоим и моим. Соображаешь?

— С трудом, — честно признался Иван, — потому как не знаю, о какой сумме речь идёт.

— А тогда пусть это будет для тебя приятным сюрпризом, Ваня, — сказала Наталья. — Сейчас я тебя лишь об одном прошу. Верь мне.

Ваня поверил жене и они стали терпеливо ждать, когда Макар и Людмила ошибутся. И ведь дождались. И года не прошло, как прозевали Макар и Людмила бабушку, и та переехала в квартиру к Наталье и Ивану.

— Всё, Ваня, — сказала Наталья, когда операция была успешно завершена. — Можешь начинать мечтать.

— О чём мечтать-то? — спросил Иван.

— Мечтай, о чём хочешь, — сказала Наталья. — Благодаря бабушке, Ваня, любая твоя мечта будет осуществлена.

— А когда она осуществлена-то будет? — спросил Иван.

— Вот этого никто не знает, — сказала Наталья. — Но мечтать начинать уже можешь сейчас. И вот что ещё. Бабушку следует окружить заботой и вниманием. И если она жила у Валентины и у Макара припеваючи, то у нас она должна жить ещё лучше. Понял?

— Понял, — ответил Иван. — Чего же здесь не понять. Будет как сыр в масле кататься. Любые прихоти её исполнять будем. Масло прямо на колбасу мазать будет, а сверху сыром накрывать.

— Это правильно, — сказала Наталья. — Потому что бабушка должна понимать, что роднее и ближе, чем мы у неё, никого нет. А как она это поймёт? Только если своей ежедневной заботой мы превзойдём все её мыслимые и немыслимые ожидания.

— Я понял, — сказал Иван.

Прошло три года. И всё это время Наталья и Иван работали над тем, чтобы бабушка ни в чём не нуждалась и жила счастливой, полноценной жизнью. Они так были увлечены заботой о своей бабушке, что не заметили, как она влюбилась и вышла замуж. Всё произошло так быстро, что ни Наталья, ни Иван не смогли этому помешать.

— Что делать-то будем, Ваня? — спросила Наталья.

— А что делать, — рассудительно ответил Иван, — делать нечего. Столько сил уже вложено в них, что теперь у нас есть только один выход.

— Какой? — спросила Наталья.

— Пусть теперь живут у нас оба, — ответил Иван. — А что? Может, и от него чего-нибудь получим. А сыра, масла и колбасы у нас и на него хватит.

— Думаешь, он богатый дедушка? — спросила Наталья.

— Одно можно сказать точно, — ответил Иван. — Он теперь женат на богатой бабушке.

Так они и сделали. Стали жить дальше. Но последнее время Наталья несколько раз замечала возле своего дома то Валентину, то Макара. Неспокойно было на душе Натальи. Чувствовала она недоброе. Так и случилось. Через месяц, после того как бабушка вышла замуж, она вместе с мужем переехала к Валентине.

— Ничего-ничего, — утешала и себя, и мужа Наталья. — Поживёт немного у Валентины, затем годик у Макара, а после опять к нам вернётся. Ничего. Будем ждать.

— Будем ждать, — согласился Иван.

Бабушка действительно прожила у Валентины недолго, но к Макару не поехала. Бабушка распродала всё своё недвижимое имущество и уехала с мужем путешествовать.

Михаил Лекс / 03.03.2022

Позвонил бывшей жене, с которой развёлся год назад

«Похвастаюсь, — думал Эдуард, — как теперь хорошо живу без неё с новой женой. Расскажу, что скоро в квартиру новую въедем. Пусть завидует и злится, что рассталась со мной».

— Привет, — радостно сказал Эдуард, услышав голос Эллы. — А это я.

«Опять ты, — подумала Элла, сразу узнавшая голос бывшего. — Да когда же ты успокоишься-то? Два года уже прошло, как не живём вместе. Год уже, как развелись. А он всё звонит и звонит. Месяца не проходит, чтобы не позвонил. И ладно бы если сообщал что-то серьёзное. Так ведь нет. Всё с какой-нибудь ерундой. Интересно, что в этот раз будет рассказывать? Опять молодой женой хвастаться станет? Или про новую квартиру расскажет, которую они купили на стадии строительства, куда скоро и переедут? Нет чтобы про детей своих спросить и поинтересоваться, как у них дела».

Элла, конечно же, могла бы и не отвечать, зная, что это её бывший звонит. Но это не помогало. Эдуард в таких случаях начинал дозваниваться с других номеров.

И тут в голову Эллы пришла забавная мысль. «Сделаю вид, что не узнаю его, — подумала она. — Или даже не так. Я скажу, что он ошибся номером. Или нет. Скажу, что… В общем, буду говорить всё, что в голову придёт».

— Привет, — ответила Элла. — А вы кто?

— Не узнала, что ли?

— Не узнала кого?

— Я — Эдуард.

— Эдуард? Какой Эдуард?

— Твой бывший муж. А у тебя что, много других знакомых Эдуардов?

— Это плохая шутка, мужчина, — ответила Элла.

— Почему шутка?

— У меня действительно есть муж, — ответила Элла, — и его зовут Эдуард. Но он сейчас гуляет с собакой. И ваш голос совсем на него не похож. Поэтому больше сюда не звоните. Иначе, я обращусь в полицию.

Элла выключила телефон. Эдуард задумался.

«Это не Элла, — подумал он. — Просто голос похож. И с мужем совпадение. А я ошибся номером. Или нас неправильно соединили. Позвоню ещё раз».

— Элла, это ты? — сразу поинтересовался Эдуард.

— Снова вы? — строго спросила Элла. — Я ведь вас предупредила. А вот, кстати, и муж с собакой с прогулки вернулись, — обрадовалась Элла, глядя в телевизор. — Эдуард, здесь какой-то шутник названивает, поговори с ним…

В это время по телевизору шёл фильм, в котором главный герой разговаривал с собакой, а собака лаяла. Элла сделал звук телевизора погромче.

Эдуард испугался, быстро выключил свой телефон и снова задумался.

«Позвоню ещё раз, но уже с другого номера, — думал он. — И позвоню хитро. Во-первых, изменю свой голос. А во-вторых, попрошу к телефону Эдуарда. Вот всё и сразу станет на место».

— Здравствуйте, а Эдуарда можно? — серьёзным и изменённым голосом спросил Эдуард.

— Эдуард здесь больше не живёт, мы давно развелись, — холодно ответила Элла. И сразу выключила телефон, не давая возможности Эдуарду ответить.

— Элла, это я! — закричал было Эдуард, но было уже поздно.

«И что теперь? — думал Эдуард. — В этот раз я попал туда, куда надо, а поговорить не успел. Позвоню ещё раз, но теперь уже от самого себя. А с какого номера звонить? Позвоню с того, с которого дозвонился».

— Привет, — сказал Эдуард. — Никак не могу до тебя дозвониться…

— Опять вы! — закричала Элла. — Да сколько можно, в конце концов, издеваться-то над людьми…

Эдуард снова услышал мужской голос и лай собаки. Он быстро выключил телефон и перекрестился.

«Сейчас-сейчас, — думал он. — Сейчас. Я только соберусь с мыслями и… Я позвоню. Вот только кому и с какого номера? А что если теперь не самому позвонить, а жену попросить? Так и сделаю».

Эдуард обратился с просьбой к Елене.

— Зачем мне звонить твоей бывшей? — не поняла Елена.

— Ну, что тебе, трудно, что ли? — спросил Эдуард.

— Не трудно. Но я не понимаю, зачем?

— Хочу у неё кое-что узнать.

— Что узнать?

— Была ли она замужем за Эдуардом.

— Ты в своём уме?

— Тебе трудно спросить? Да?

— Мне не трудно, но…

— Просто позвони и спроси у неё, она ли та, которая была когда-то замужем за Эдуардом. И всё. И если она скажет, что была, ты сразу передай мне телефон. Включи телефон на громкую связь.

Лена позвонила Элле. Спросила всё так, как попросил её Эдуард.

— Почему была? — ответила Элла. — Мы и сейчас вместе.

Лена протянула телефон мужу.

— Это не та Элла, — сказал Эдуард, забирая у жены телефон и выключая его.

— Как не та? Я что, голоса твоей бывшей не знаю, что ли? Она это.

— А я тебе говорю не она. Слышала, там собака лаяла. А у моей бывшей никаких собак нет. У них очень похожи голоса. Так бывает. Звони теперь с этого телефона.

— А что сказать?

— Что сказать? — Эдуард задумался. — Что сказать? Не знаю даже, что и сказать. Потому что неизвестно, на кого мы попадём. Сделаем так, как только она ответит, ты спроси, есть ли у них собака.

— А собака здесь при чём?

— Не зли меня, Лена. Просто спроси и всё. И включи на громкую.

Лена набрала номер и задала вопрос.

— Нет у нас никакой собаки, — ответила Элла.

Эдуард выхватил телефон у жены. Но было поздно. Элла уже выключила телефон.

— Сделаем вот что, — сказал Эдуард. — Сейчас ты позвонишь и скажешь, что…

— Ничего я делать не собираюсь, — произнесла Лена. — Сам звони, если тебе нужно. А меня в свои грязные дела не вмешивай.

Ответ жены Эдуарду не понравился. Слово за слово и они серьёзно поругались. А закончилось всё тем, что Лена выгнала Эдуарда из своей квартиры.

Эдуарду больше ничего не оставалось, как поехать к маме.

Сидя на маминой кухне, он снова попытался дозвониться до Эллы. Но у него ничего не получилось. Результат был тот же. Или он попадал не на ту Эллу или не успевал той Элле сказать даже слово.

Тогда Эдуард решил позвонить Лене и рассказать ей, как жестоко она ошиблась, поругавшись с ним.

— Привет, — радостно сказал Эдуард, услышав голос Лены. — А это я.

— Привет, — ответила Лена. — А вы кто?

Эдуарду стало тревожно.

— Не узнала, что ли? — спросил он.

— Не узнала кого?

— Что за шутки? Я — Эдуард.

— Эдуард? — ответила Лена. — Какой Эдуард?

— Твой муж, — закричал Эдуард. — А у тебя что, много других знакомых Эдуардов?

— Это плохая шутка, мужчина, — ответила Лена.

— Почему шутка?

— У меня действительно есть муж, — ответила Лена, — и его зовут Эдуард. Но он сейчас дома и спит. И Ваш голос совсем на него не похож. Поэтому больше сюда не звоните. Иначе я обращусь в полицию.

Лена выключила телефон. Эдуард задумался.

Михаил Лекс / 13.05.2023

Близкие убеждали Ольгу, что с мужем ей будет лучше

Ольга особо-то не переживала насчёт того, что у неё нет мужа. Больше переживали её близкие. Сами-то они все были в браке и хотели того же счастья Ольге. Они и жалели Ольгу за то, что не сложилась у неё личная жизнь, но при этом и упрекали её, что она ничего не делает, чтобы замуж выйти.

— Нет у меня мужа, и не надо, — отвечала на их упрёки Ольга. — Подумаешь! Эка невидаль. Муж! Можно подумать, что без мужа уже и не жизнь. Я по этому поводу не переживаю и считаю, что у меня всё нормально.

— Странная ты, Ольга, — говорила Лида, её сестра, — мужа нет, а ты ведёшь себя так, как будто ничего страшного. А ведь годы-то идут. И с ними ты лучше-то не становишься. Не думаешь о себе, так о детях подумай.

— А чего дети? — не понимала Ольга. — Они-то здесь каким боком?

— Какой пример ты им подаёшь, воспитывая в неполной семье? — говорила Светлана, её племянница.

— А ты уверена, Светочка, что если я выйду замуж, то тем самым подам им хороший пример? — спросила Ольга.

— С мужем всё же легче, — вздыхая, говорила ей Катя, её тётя, — спокойнее как-то. Тем более, если дети есть. А у тебя ведь их трое!

— Ой, не рассказывайте мне сказки, — говорила Ольга, — Спокойнее! Какое там спокойнее, когда одна нервотрёпка с мужьями этими. Насмотрелась я на эту самую спокойную жизнь вашу. У тебя, Лида, муж пьёт. У тебя, Светлана, муж — безработный, дома сидит целыми днями. Веру муж постоянно обманывает. Катя не помнит, когда и видела своего в последний раз. Да что говорить, ну ни у одной из вас нет такого мужа, про которого бы я сказала, что вот это действительно муж, так муж. Вот смотрю я на вас на всех, и не хочется мне замуж.

— А ты на нас не смотри, — сказала Вера. — Нам не повезло, так, может, тебе повезёт. Мы ведь замуж выходили, когда молоденькие были, неопытные. А ты уже взрослая женщина, у тебя трое детей. Тебе уже пыль в глаза не пустишь. Мужчин ты насквозь видишь, и на всякого не клюнешь.

— Ну, а зачем мне муж-то? — спрашивала Ольга. — Если и раньше не нужен был, то сейчас-то он мне на кой ляд сдался? Чего я с ним делать-то буду?

— Да ты попробуй, — сказала Лида. — Ведь не знаешь, от чего отказываешься. Ну неужели тебе не интересно, почему мы, имея таких мужей, при этом так упорно призываем тебя замуж выйти?

— Это действительно не понятно, — сказала Ольга.

— Вот и разгадай эту загадку, — сказала Лида.

— Да делать мне больше нечего, как эти ваши глупые загадки разгадывать, — сказала Ольга.

— Смотри, — сказала Катя. — Часть жизни у тебя прошла без мужа. Это хорошо. Но неужели тебе совсем не интересно посмотреть, какова она жизнь, когда с мужем?

— Честно? Не интересно, — ответила Ольга.

— Это ты так говоришь, потому что не уверена, что сможешь мужа найти, — сказала Вера.

— Да замуж выйти хитрости особой не надо, — сказала Ольга. — Какой же в этом интерес?

— Это если муж такой, как у нас, — сказала Света. — А вот если ты найдёшь себе богатого, умного и доброго, и вот за такого выйдешь, то это самый настоящий интерес.

— Вы мне надоели, — устала произнесла Ольга. — Только, чтобы вы от меня отстали, я согласна уже на всё.

— И правильно, что согласна! — обрадовалась Лида, что хоть так они сумели убедить Ольгу задуматься о замужестве. — Не выйдет, и ладно. При своих останешься. А получится, ну разве же это плохо? А мы все за тебя порадуемся.

Уже на следующий день Ольга стала искать себе мужа.

Она сделала фотографии свои и своих детей, и вместе с коротким текстом выложила всё это, где только можно.

Текст был следующего содержания:

«Ольга. 35 лет. Замужем никогда не была. Трое детей: 15, 12, 9 лет. Все мальчики. О себе: очень требовательная. Все фотографии соответствуют оригиналу. Ищу мужа, не старше 38 лет, успешного, красивого, богатого, умного, честного и доброго. Других прошу не отвечать на моё объявление».

Уже через день Ольга стала встречаться с кандидатами. За неделю познакомилась с пятью мужчинами.

— Ну как? — интересуется Лида, — Понравился кто-нибудь?

— Ты не поверишь, — ответила Ольга. — Все понравились. Теперь даже не знаю, как и быть.

— Неужели не можешь из пяти выбрать одного кого-нибудь? — удивилась Катя.

— Да в том-то и дело, — говорила Ольга. — Не могут выбрать. Все хорошие.

— Ну тогда полагайся на чувства, — советовала Светлана. — К которому больше чувств испытываешь, за того и выходи.

— Да ко всем у меня одинаковые чувства, — отвечала Ольга. — Даже не знаю, что теперь и делать. За любого из них готова замуж выйти.

А кандидатов с каждым днём всё больше и больше. И Ольга уже не из пяти, а из двадцати человек выбирает. И опять все хорошие.

— Ну прямо наваждение какое-то, — говорит Ольга. — Ну просто как в сказку какую-то попала. И я всем нравлюсь. И они все мне нравятся. Может, это сон? Ущипните меня.

Ольгу щипали, она понимала, что не сон это, и в ещё большую растерянность приходила.

— А самое интересное, — говорила Ольга, — они все — такие красивые. Ну как будто с экранов кино или с обложек журналов. И дети мои их нисколько не пугают. Готовы и с детьми брать меня замуж.

— Надо выбирать, Оля, — говорила Вера. — А то смотри, как бы не получилось так, что сегодня их много, а завтра ни одного не будет. Лучше не тяни с этим.

— Да я и не тяну. Только как здесь выбрать-то? — сердилась Ольга. — Посоветуйте.