Бесплатный фрагмент - Семейная сокровищница

От автора

Добрый день, дорогие читатели!

Вы держите в руках книгу, посвящённую Детям и Детству.

За долгие, счастливые годы, что я — мама, у меня накопилось много мыслей о воспитании деток, много открытий и находок. Тем более, что дети мои, сынок и дочка, личности нестандартные, с ними не соскучишься, не успокоишься на достигнутом. Дети всё время держат в тонусе, и наша общая жизнь требует постоянной творческой самоотдачи.

Вот уже много лет материнское творчество — главное наполнение моей жизни. Отказавшись когда-то от заманчивой карьеры в крупном издательстве, я посвятила себя детям. Потому что в какой-то момент поняла: растить ребёнка — самое увлекательное, самое важное дело в жизни. По крайней мере, для меня это интереснее всего остального на свете.

Как жемчуг невидимо зарождается внутри раковины, так и мои сокровища родились внутри нашей семейной жизни, внутри наших дней, радостных и трудных, грустных и весёлых…

Эпиграфом к своей книге мне захотелось взять коротенькую новеллу Леонида Енгибарова — гениального клоуна-мима, философа и поэта, одного из самых ярких и самобытных людей ХХ века. Вы спросите меня: при чём тут клоун в книге про воспитание? А при том, что именно Леонид Енгибаров своими пантомимами и своими философскими эссе открыл мне глаза на самоценность каждой личности. И на то, как бережно нужно относиться к ребёнку, чтобы не сломать в нём Самое Главное, не убить в нём Моцарта.

Так что на вопрос: кто мне преподавал науку и искусство воспитания, я отвечаю: прежде всего — клоун Леонид Енгибаров. Ну и, конечно же, Януш Корчак («Как любить ребёнка»), Владимир Леви («Нестандартный ребёнок»), Рос Кэмпбелл («Как по-настоящему любить детей»).

А от вас, дорогие читатели, я жду откликов, очень хотелось бы, чтобы у нас с вами получился диалог.

Мой электронный адрес: romanushko1@yandex.ru

Адрес моего сайта: www.romanushko.front.ru («Миры Марии Романушко»).

Фонтаны

По утрам в большом осеннем парке я встречал человека, который подстригал фонтаны. У него были большие мокрые ножницы, деревянная расчёска и кожаный фартук.

Он ходил вдоль фонтанов, которых было в парке очень много, и подрезал ножницами водяные струи. От этого уровень воды не менялся, но ещё удивительнее было то, что старого человека такая безрезультатность не огорчала.

И однажды я его спросил:

— Почему вы выбрали такую странную профессию?

Он подумал и, прищурив глаза, сказал:

— На свете есть и более бесполезные профессии. Моя только кажется бесполезной. Я делаю своё странное дело для того, чтобы люди поняли — не всё на свете можно стричь, а уж тем более — под одну гребёнку.

Леонид Енгибаров

Часть 1. Пространство для свободного творчества

Каждый день нашей жизни — это пространство для свободного творчества!

Только счастливый имеет право

И вот он пришёл! Родился… Мой первенец. Готова ли я к его приходу? И вообще, что это значит — быть готовой к его приходу?

Как всё начиналось…

…За окном — лютая зима, 36 ниже нуля. В комнате — 15 выше нуля, но жарко не кажется. В голубой коляске, в самом тёплом углу комнаты, не спит мой сынок, Антоша. Не спит и не плачет. Он — прислушивается…

Топот ног, прокуренные голоса грузчиков, на полу грязные мокрые следы от множества ног. Из комнаты выносят мебель. А посреди комнаты, в шапке и пальто, стоит человек, которого сын не успел ни разу назвать «папой». Этот человек оглядывается вокруг: ничего ли он тут не забыл? Кажется, ничего. И он торопливо выходит из комнаты, даже не взглянув в сторону голубой коляски…

Всё. Конец первого действия. Занавес закрывается.

Занавес открывается

Мы с Антошей одни в полупустой квартире. Хорошо хоть, «папаша» не увёз холодильник. Впрочем, в холодильнике пусто. Пусто и в моём кошельке…

Я живу отдельно от родителей. Мне ещё предстоит сообщить маме потрясающую «новость». Хотя… новость ли это? Полтора года бестолковой семейной жизни были лишь прологом к сегодняшней, вполне логичной развязке.

Сыну сегодня 25 дней. А мне 25 лет. Я студентка-третьекурсница Литературного института. До родов я не работала, и поэтому у меня нет оплачиваемого отпуска по уходу за младенцем.

У меня есть только младенец. Мой задумчивый глазастый ангел, моё сокровище — Антоша, Антончик! Я беру его на руки, тихонько кружусь с ним по нашей, неожиданно просторной, комнате и говорю ему:

— Всё равно мы будем счастливы, сынок! Ты слышишь? Ведь у меня есть — ты, а у тебя — я. А этой зиме скоро конец…

Перерождение пессимистки

Кто-то скажет: «Хорошо тебе, ты — оптимистка, тебя ничем не проймёшь». Стоп! В том-то и дело, что до рождения сына я оптимисткой не была.

С самого детства я ощущала себя глубоким меланхоликом, воспринимая жизнь в пасмурных тонах. К тому же, к своим двадцати пяти годам я уже потеряла многих дорогих людей, не поссорилась, а потеряла безвозвратно, и всё это только обострило моё трагическое мировосприятие.

И вот, как логическое продолжение моей грустной истории: я остаюсь с больным младенцем на руках, без копейки денег, одна посреди лютой зимы…

Самое время кинуться к телефону и поплакаться всему свету на свою горькую участь. Но — телефона не было. (Вот, даже и телефона не было!)

Как это ни странно, желания плакаться не было тоже. Потому что произошло… чудо. Иначе я это назвать не могу.

…Я укачивала своего бессонного сыночка, он смотрел на меня беззащитно и доверчиво, как воробушек, и я вдруг осознала, что только от меня теперь зависит ВСЁ. Грустным или весёлым окажется Антошино детство, в какие игры он будет играть, какие книжки читать, каким будет его характер, как сложится его дальнейшая жизнь… У меня даже холодок по спине пробежал, когда я осознала всю меру ответственности, которая легла на меня.

И тогда я задала себе вопрос: чего я хочу для своего ребёнка?

И ответила без колебаний, ибо ответ вынашивала долгих девять месяцев:

ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЙ СЫН БЫЛ СЧАСТЛИВ.

А потом задала себе второй вопрос, ответить на который было значительно трудней: могу ли я, унылая пессимистка, сделать моего мальчика счастливым?..

Я понимала: нет ничего проще, чем быть несчастной. Это самое лёгкое! Для этого никаких усилий не требуется — всё за тебя уже сделали внешние обстоятельсва: уход мужа, отсутствие денег и т. д. Но ведь и при муже и при деньгах можно чувствовать себя несчастной!

Сыпался за окнами густой снег, сердито урчал пустой холодильник, в тазу громоздилась гора мокрых пелёнок (о памперсах в ту пору и не слыхали), на столе пылилась незаконченная курсовая работа… Сынок чутко задремал в голубой коляске… В комнате сгущались сумерки, но от Антошиного лица исходил тёплый, нежный свет — и мне было светло. Здесь, рядом с моим ангелом…

Смотрела на него и чувствовала, как внутри меня зарождается какая-то новая, незнакомая я.

И эта новая я отчётливо сказала мне-прежней:

ТОЛЬКО СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО РАСТИТЬ РЕБЁНКА.

И добавила: всё дело — во внутренних усилиях.

В ту минуту я поняла, что жизнь задала мне сложнейшую задачу: мне предстоит научиться тому, чему я не смогла научиться за предыдущие 25 лет (четверть века, однако!) И научить этому моего ребёнка.

Условия задачи

Условия задачи таковы: младенец, ещё неоправившийся после тяжелейших родов (асфиксия, остановка сердца) + тощая, как щепка, мать, тоже ещё не пришедшая в себя после отечественного родовспоможения + слишком мало молока, а сынок слабенький, сосёт плохо, так что к четырём месяцам молоко пропало вовсе + затянувшаяся, необычайно лютая зима + отсутствие какого-либо заработка + весенняя сессия на носу + надвигающийся развод и вся с этим связанная нервотрёпка… =?

В итоге мы должны получить БОЛЬШОЕ НАСТОЯЩЕЕ СЧАСТЬЕ.

Слава Богу, человек никогда не остаётся совсем без помощи. Добывать счастье при этих непростых изначальных условиях мне помогала мама. Она живёт неподалёку от нас и, пока не спали морозы, именно она ходила по утрам на молочную кухню. При этом радостно напевая что-то из своей любимой Новеллы Матвеевой — внук вернул маме молодость.

Мама кормила нас на свою крошечную инвалидную пенсию, пока друзья не помогли мне найти надомную работу: Антоше было семь месяцев, когда я стала резенцировать прозу и поэзию в разных издательствах. Почти десять лет я стучала по ночам на своей старой «Олимпии», благодаря чему мы имели прожиточный минимум: хватало и на книжки, и на игрушки. Но самое главное — надомная работа давала возможность не разлучаться с Антошей! И это было счастьем, ведь сынок оказался не детсадовским, и даже первые школьные годы был на домашнем обучении.

Все думали, что я брошу институт. Но мы с Антошей институт не бросили. Во время первой сессии мама оставалась с четырёхме­сячным внуком, когда я уезжала на экзамены и зачёты. Но потом она вышла на работу, а сессий у меня впереди было ещё очень много. И тогда на время экзаменов ко мне стала приезжать с Украины моя бабушка. Впрочем, для неё это никогда не было в тягость, ведь до своих восьмидесяти лет она оставалась большой любительницей путешествий. Так что институт мы Антошей закончили на пятёрки и защитили диплом, который стал моей первой книгой.

Но это всё — внешняя канва жизни. Главное же происходило внутри.

Счастливое ученичество

Никогда не думала, какое это счастье — быть ученицей. Ученицей собственного ребёнка. Просто не знала, что так бывает. Мои друзья, раньше меня ставшие родителями, чаще всего сетовали на болезни детей, на их капризы. Изредка — хвалились смешными детскими словечками. Но никто и никогда не говорил об ученичестве.

Ведь мало сказать: мы будем счастливы.

Мало сделать ошеломляющее открытие: только счастливый человек имеет право растить ребёнка.

ЭТО НАДО ОСУЩЕСТВИТЬ ВСЕЙ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ.

А кто научит? кто поможет?

Да он и научит, он и поможет — наш собственный ребёнок!

…Когда Антоша проснулся, я взяла его на руки, поднесла к окну, распахнула форточку и сказала: «Смотри, сынок, это снег! Смотри, какой он белый и пушистый…» И в ту минуту я перестала сетовать на эту долгую зиму и увидела, что зима — прекрасна, потому что это — первая Антошина зима.

В ту минуту я поняла то, что остаётся для меня самым важным и по сей день.

Для меня быть счастливой — это смотреть на мир глазами ребёнка. Моего ребёнка. И того ребёнка, который живёт во мне. Ведь Ребёнок живёт в каждом из нас. Надо только вытащить его на свет Божий, стряхнуть с него пыль и усталость, и хорошенько протереть ему глаза.

И тогда я увижу совсем другие стороны жизни, какие способен увидеть только Ребёнок — светлые, добрые, смешные… И в любом событии найду то, чему можно порадоваться. Нас бросили? Ну, что ж. Зато будем жить без скандалов. В холодильнике пусто? Но есть полбатона и пакет пшена. Так что с голоду не умрём. В доме холодина? Так холод полезен для здоровья!

…А впереди нас ждала прекрасная первая Антошина весна, вначале снежная, а потом яблоневая, и прекрасное первое Антошино лето с дождями и грозами, и прекрасная первая Антошина осень с роскошными снегопадами, пришедшими в октябре…

А уж какой сказочно-счастливой была вторая зима!.. С ёлкой, первыми шагами и первыми словечками… И все последующие зимы, вёсны, лета и осени…

Хотя были и болезни, и безденежье, и прочие трудности — но я никогда не позволяла своему внутреннему Ребёнку закрыть глаза на мир. Точнее — это сынок не позволял. Он — мой замечательный, мой любимый учитель. «Смотри, смотри, какой шмель!» «Смотри, смотри, расцвёл каштан!» «Смотри, смотри, какая звёздочка яркая!..»

Антоша рос доверчивым, любознательным и весёлым мальчуганом. Мы наперебой читали друг другу книжки. Вместе собирали гербарии, камушки и насекомых. (А я и не знала раньше, что мне это может быть интересно!) Вместе изучали созвездия, вместе делали ремонт, вместе писали рецензии (сынок мне всегда давал удивительно мудрые советы!). Вместе пекли оладьи и вместе ломали барабан, чтобы посмотреть, что у него внутри… Мы совершали маленькие и большие путешествия. И каждый день — великие открытия. Мы практически не разлучались, нам никогда не было скучно и мы были по-настоящему счастливы…

Была у нас на кухне стена (она есть и сейчас), где мы любили писать всякие мудрые мысли, чужие и свои собственные. Там было (крупно!) и Окуджавское «Давайте говорить друг другу комплементы!», и замечательные слова нашего друга Феликса Ветрова: «Нам посылаются испытания — значит, Господь нас любит», и многое другое. Такие напоминалки-запоминалки. С тех пор так и повелось: «Это надо бы записать на стене», — говорим мы друг другу. Подразумевая, что это надо запомнить, записать в своём сердце.

И я на всю жизнь записала в сердце своём: «Только счастливый человек может воспитать счастливого ребёнка».

Всё просто. Когда мы с ребёнком живём одной общей жизнью, вместе радуемся и вместе печалимся, вместе познаём мир и вместе озорничаем, и если это не от случая к случаю — а всегда, не натужно-искусственно, а легко и естественно, — вот это и есть счастье.

Не маленькие крохи по праздникам — а сам воздух жизни. Всё очень просто.

И, одновременно, очень трудно.

Жизнь полна неожиданностей

Мы думали, что мы всегда будем вдвоём.

Но судьба оказалась щедрее, чем я ожидала.

В нашу устоявшуюся, гармоничную семью вошёл мужчина. Он был слишком взрослый, у него в жизни было много трудного… Но вскоре и он был заражён счастливым ученичеством.

А потом родилась Ксюша — ещё один вдохновенный учитель. «Смотри, смотри, какой листик красивый!» «Смотри, смотри, какой закат!..»

И мы смотрим. Учимся смотреть на мир зрячими глазами и зрячей душой. Учимся быть счастливыми. Оказывается, этому нужно учиться всю жизнь, каждый день заново…

* * *

Записать на стене:

«Каждый день учимся быть счастливыми!»

Мой дом — моя мастерская

Чем может стать для ребёнка родной дом? Позолоченной клеткой, из которой хочется поскорее вырваться, или — тем местом на земле, где сбываются мечты и фантазии?

Ёж на стене

Когда пришли гости, мой трёхлетний сынишка заколачивал на кухне в стену гвозди. Их уже торчало там с добрый десяток, толстых, с блестящими шляпками. Он пояснил: «Это ёж такой!»

Гости (молодая бездетная пара) были в шоке:

— Ты что, ВООБЩЕ ВСЁ ему позволяешь?!

Я их успокоила:

— Конечно, нет. Я решительно не позволяю ему то, что опасно: спички, газ, розетки.

— А молоток и гвозди — это разве не опасно?

— Нет. Он уже давно в этом упражняется. И ещё не было ни одного удара по пальцу, хотите — верьте, хотите — нет.

Наши гости не успокаивались:

— Ну, а стену тебе разве не жалко?

— Ничуть. Это — Антошкина стена, он может делать с ней, что захочет. Как видите, это самая весёлая стена в доме!

На стене, отданной во владение сыну, кроме ежа из гвоздей, красовалась паутина из ниток, в которой жил, сделанный из пушистой проволоки, паучок. Паучок был прикреплен к катушке с нитками, и поэтому он мог легко спускаться и подыматься по своей «паутинке». А ещё стена была обклеена осенними листьями и щедро разрисована цветными мелками и акварелью. Здесь были заросли диковинного леса и портреты Антошиных любимиц — сов…

В моём детстве всё было по-другому

Моя бабушка была поклонницей идеальной чистоты в доме. Каждую субботу мы с ней надраивали квартиру так, как я теперь делаю лишь два раза в году. Стены, двери, подоконники — всё в нашем доме было белое. На стенах висели красивые репродукции Левитана и других классиков живописи. Я любила наш дом и не представляла, что можно жить иначе. Мне и в голову не приходило нарисовать что-нибудь на этих белых, как холст, стенах. Нет, рисовать на стенах — не в традициях моего детства.

Прошли годы, мне было девятнадцать лет, я пришла в гости к своей институтской подруге и была поражена увиденным: на свободной от шкафов стене — картина гуашью. От пола до потолка! «И тебе родители разрешают?» — спросила я. «А почему, собственно говоря, нет? — удивилась подруга. — Кстати, рисовать на стене очень удобно. И потом: надоест эта картина — я её заклею обоями и нарисую новую!»

Я по-хорошему позавидовала своей подруге. И подумала, что когда у меня будут дети, я им обязательно буду позволять рисовать на обоях.

Были и другие встречи, которые постепенно меняли мой взгляд на то, каким может быть дом. Помню большую комнату в коммуналке, где жили мои друзья: муж-художник, жена и их трое ребятишек. Никакой дорогой мебели, всё просто, только самое необходимое. Но удивительно уютно! Пол-комнаты занимал стол, сколоченный самим хозяином. На одном углу этого стола трапезничали, на другом стояла швейная машинка. А ещё на этом столе стояли банки с красками, карандашами и кистями, лежали вороха бумаги, стоял ящичек с разными инструментами… И всегда за этим столом кипела жизнь: кто-то рисовал, кто-то строгал, кто-то строчил на машинке… Дети и взрослые — рядом.

И я подумала, что когда у меня будут собственные дети…

Как осуществить мечту

Ещё до рождения сына у меня на кухне поселился большой стол. Обеденный и рабочий одновременно. И лишь сынок подрос, я стала сажать его в высокий стульчик к столу. Антоша рисовал, или лепил из пластелина, а я тут же, рядом, стучала на пишущей машинке, или готовила ужин. Сынок, при желании, присоединялся ко мне: особенно любил размешивать тесто. Или я ему позволяла постучать на старой «Олимпии». Так, в два года, Антоша играючи выучил буквы и научился читать…

…Когда гости вошли в комнату, Антоша попросил не наступить на его город. Город Дерефан был выстроен несколько месяцев назад на ковре посреди комнаты, и с тех пор постоянно достраивался и перестраивался. Так что ходить по комнате (единственной комнате нашей квартиры) надо было очень осторожно, чтобы не нанести урон городу.

— Вы что, так и ходите, переступая через ВСЁ ЭТО?!

— Лавируем, — отвечали мы со смехом.

— Но ведь это же трудно…

— Это — весело!

Это действительно было весело. Весело было и тогда, когда паутина распространилась на дверной проём, и в ней, кроме паучка, поселились птички, маленькая обезьянка, крокодильчик и много других игрушечных жителей… Которые порой падали нам на голову. Но ведь не плакать же по такому смешному поводу!

Весело было и потом, когда пятилетний сын увлёкся биологией, и все подоконники в доме оказались заставленными банками с болотной водой. Антон изучал инфузорий! Это была целая эпоха в нашей семейной жизни…

Да, а ещё Антон разводил кактусы. И собирал бесчисленные гербарии. И камни, и красивые древесные грибы… И всему этому находилось место в нашей однокомнатной квартире. А потом Антон увлекся насекомыми. Банки с трепыхающимся содержимым, расправилки, микроскоп на столе, десятки справочников… Коллекция насекомых пополнялась стремительно и, как ни странно, она тоже спокойно вписалась в нашу квартиру.

А потом наступила керамическая эпоха — с глиной на столе, банками с эмалями, муфелем в углу нашей, всё вмещающей комнаты… Лепили мы все! Дети, родители, гости…

И в это же время — издательский бум: оглушительный стрекот на старенькой «Олимпии», выход ежедневных газет, путевых «заметусов», погодных приложений, бесчисленных энциклопедий…

Ах, чего только не было!.. Одного только не было — скуки.

Порядок — или жизнь

Как часто ребёнок слышит в свой адрес от взрослых: «И когда же ты перестанешь нести в дом грязь? Как нам надоели твои железки (палки, камни и т.п.)!» На это ребёнок мог бы ответить: «А мне надоели ваши диваны и люстры!» На что родители возмущённо воскликнули бы: «Для тебя же стараемся!» А он бы в ответ вздохнул: «Так ведь мне этого ничего не нужно…»

Как грустно видеть ребёнка в вылизанной после евроремонта квартире! Ему действительно ничего этого не нужно — ни навесных потолков, ни рифлёных обоев. Ему нужно только одно — ВОЗМОЖНОСТЬ. Возможность жить полноценной жизнью.

— Как же у вас хорошо! Обрезочки на полу…

Сегодня сын и дочь целый день занимались вырезанием из бумаги и конструированием. Поэтому вся комната в бумажных обрезках. «Нет, нет, только не подметайте!» — просит наш друг. Он — взрослый, бородатый человек — усаживается на полу среди бумажных обрезков и блаженствует. «Как же у вас хорошо, ребята!»

У него дома всё не так. Слишком чисто. Слишком прибрано. И его дети живут в этой стерильной чистоте. Наш друг сокрушается: дети ничего не хотят, ничем не увлекаются… Школа, телевизор — вот и всё.

А чем, скажите, можно заниматься в стерильных условиях? Только смотреть сериалы, сидя чинно со взрослыми на дорогих диванах… Дети — пленники чистоты и порядка. Они задыхаются в этой стерильности — как в безвоздушном пространстве! Им слишком мало можно. Они слишком часто слышат категоричное «НЕЛЬЗЯ». И постепенно у них отмирают желания. А источник творческой энергии, который изначально, от рождения, ключом бьёт в каждой детской душе, — засыхает…

И ребёнок очень быстро превращается в маленького обывателя, в скучающего отбывателя жизни. И чем он заполнит пустоту своей жизни, когда ВДРУГ настанет переломный возраст, и подросток с дивана пересядет на ступеньку лестницы в подъезде?..

Общий дом

Не только большой стол на кухне, но весь наш маленький дом был всегда, изначально ОБЩИМ. Не было никогда дорогой мебели, которую надо было бы охранять от детей. И никогда не было запретов, типа: не неси это в дом, не сори, не порть мебель, не пачкай обои, не загромождай дом своим мусором. Детские ценности всегда были главными ценностями в доме.

В доме нет ничего такого, к чему нельзя прикоснуться детям, чем они не имеют права пользоваться. Это наш ОБЩИЙ дом, и всё в нём — ОБЩЕЕ. Не так давно все наперебой печатали на пишущей машинке. Появился компьютер — и сын, и дочка очень быстро научились им пользоваться, не только играть, но и работать с текстами, верстать.

Купили фотоаппарат — все с азартом стали фотографировать. Муж подарил мне швейную машинку — первой за неё села дочка. Обзавелись видеокамерой — и первый наш фильм сняла маленькая Ксюша, и это был фильм про Зоопарк.

Никогда у нас не было страха: как бы дети чего не испортили! Тахта сначала Антону, а потом Ксюше служила прекрасным батутом. И конечно же, и сын и дочка всегда с удовольствием рисовали на обоях! Впрочем, на стенах в нашем доме можно не только рисовать, можно наклеить где захочется весёлую наклейку, повесить карту, афишу, причудливую ветку, смешную записку… Обоев уже давно не разглядишь под этими культурными пластами.

В наш дом любят приходить друзья, взрослые и дети. Дети — особенно. Они говорят с восторгом:

— У вас в доме всё можно!

Пространство для свободного творчества

Дом для нас — это прежде всего МАСТЕРСКАЯ. Пространство для свободного творчества.

А где же ещё, как не дома, ребёнку попробовать себя в любом творчестве, в любом ремесле, в любой, самой невероятной деятельности? И пусть будут обрезки на полу, бумажные и матерчатые, пусть поперёк комнаты протянется верёвка, а на ней дети повесят штору — и это будет театр! Пусть стол будет заляпан акварелью и измазан глиной. Это же так здорово!

…А потом дочка влюбилась в слизнячков и улиток, и рядом с телевизором у нас долгое время стояла кастрюля с влажной землёй и прелыми листьями, где жила вся эта живность…

А потом стало ещё веселее! Постепенно дом превратился в маленький зоопарк, потому что Ксюша жить не может без животных. И теперь у нас на полу не только обрезки, но и опилки, и сено, которые разносит на своих лапках дымчатый кролик Кеша, и расшвыривают курочка Кузя и петушок Нанду. «Им обязательно нужно грестись, у них же инстинкт такой», — объясняет Ксюша непонятливым (ну, бывают такие оторопевшие гости). Курочки и кролик живут во встроенном шкафу в прихожей, откуда мы выгрузили одежду и устроили там уютные вольеры для своих любимцев. Ну, и ещё четыре вольера на кухне с весёлыми мышками. И две задумчивые черепахи под батареей. И умненькая крыса Лиза, которая любит пить чай из моей чашки и «печатать» на компьютере, стремительно пробегая по клавишам…

Честно говоря, я не знаю, на какое из детских увлечений я бы сказала «нет». Пони или аэроплан на лоджии?.. Главное — чтобы поместился. А так — почему бы и нет?

* * *

Крупно — на стене:

«Дом — это пространство для свободного творчества!»

Каждый день вокруг света

Чем питается детская любознательность? Как удовлетворить детскую жажду видеть и познавать?

Карта мира над детской кроваткой

Когда родился мой сынок Антоша, я повесила над его кроваткой большую, во всю стену, карту мира. Подрастая, он полюбил путешествовать по ней пальчиком, с лёгкостью запоминая названия рек, островов и вулканов. А одной из любимых игрушек был большой глобус. Мы сняли его с тяжёлой подставки, и четырёхлетний Антошка валялся с ним на тахте в обнимку, любовно шепча: «Фудзияма… Коропуна… Попокатепетль… Льюльяйльяко…» Он удивлялся, почему я не могу запомнить такие лёгкие названия! Да, особой любовью у Антона пользовались вулканы. Наверное, он чувствовал своё родство с этой стихией.

Куда это вы всё время уходите?

У подъезда нашего дома стоит лавочка, и на ней во времена Антошиного детства обычно сидели две-три мамы. Тогда ещё в нашем доме-новостройке не было старушек, которые теперь занимают эту лавочку. Но зато было много молодых семей и малышей самого разного калибра. Две-три мамы (всегда одни и те же) общались на лавочке. А их детишки играли тут же на тротуаре, под ногами у прохожих, и на мостовой, шарахаясь от проезжающих автомобилей. (К счастью, автомобилей в те времена было не так много, как сегодня.) Особую привязанность у ребятишек вызывала дверь мусорокамеры. Дети даже придумали соревнование: кто дольше провисит на ручке этой замызганной двери?

— И куда это вы всё время уходите? — спрашивали нас, когда мы с Антошкой, выйдя из подъезда и не задерживаясь у лавочки, бодро шли вперёд.

— В кругосветное путешествие! — отвечали мы.

— Куда-куда?

— В кругосветку! Каждый день — вокруг света. Хотите с нами?

«Ой, да у меня суп на плите», «Нашим и тут весело, пусть скачут.»

Компанией мы не обзавелись. Но нас это не огорчило. Ведь компания — это всегда разброд в желаниях. В компании или подчиняйся чужим желаниям, или навязывай кому-то свои. А мы с Антоном — вольные птицы, при этом всегда очень целеустремлённые.

Да, мы действительно любили уходить в кругосветное путешествие. Мы открыли, что совершить кругосветку очень просто. Главное — не возвращаться домой той же дорогой.

Наши кругосветки

Кругосветка с малышом может быть совсем маленькой. Так и мы вначале путешествовали, когда-то с Антошей, а потом с Ксюшей, по окрестным дворикам, в поисках лучшей песочницы и самых певучих качелей.

А сколько впечатлений!.. Обязательно потом вспомним, и не раз, что интересного встретилось на пути: первый одуванчик, весёлую бабочку, которая не побоялась сесть на плечо, смешного воробья, который клевал огромный батон.

Дети подрастали — и наши кругосветки удлинялись. Теперь мы путешествовали по скверам и паркам на севере Москвы, где мы живём. Можно совершить кругосветку по бухтам и бухточкам нашего залива, в который упирается наша улица. Покормить уток с утятами, насобирать красивых камушков, найти красную глину и вылепить потом что-нибудь из неё. А ещё принести из кругосветки улиток и поселить их в аквариуме.

Или можно совершить поход по ближайшему лесу: дойти до него пешком, войти с одной стороны, выйти — с другой, а домой вернуться на автобусе. Вот вам и кругосветка! И рюкзачок полон драгоценностей: длиннющий хвощ, причудливый корень, огромный древесный гриб, подушечка мягкого мха. Можно из корня и мха сделать домик для гнома, а можно просто положить всю эту красоту на полку — пусть это будет домашний музей. Когда захочется — опять возьмём, полюбуемся, вспомним нашу кругосветку.

И обязательно найдём книжку, где написано про древесные грибы и про другие наши находки. Надо же, какое красивое имя у этого гриба — мерилиус! А уж сколько мха на свете!.. Оказывается, мох умеет цвести, вот чудеса! И про хвощи почитаем, тоже интересно. Оказывается, хвощей три вида: лесной, болотный и полевой. Наш — как раз лесной.

— А болотные хвощи должны быть в Грачёвке! Там ведь болото! — ликует Антошка.

И, не откладывая, на следующий день отправляемся в новую кругосветку — в старинный парк Грачёвку, чтобы там поискать болотные хвощи. И мы найдём их, и притащим домой роскошные экземпляры, и они будут расти у нас на лоджии в пластмассовом ящике, в котором Антошка устроит для них первоклассное болото.

Заодно мы узнаём много интересного о грачёвском парке и о прекрасной старинной усадьбе с кариатидами и львами по бокам каменной лестницы… Да, очень интересно ходить в кругосветки!

Открытия рядом

Однажды мы с Антошей сели на речной трамвайчик, переплыли водохранилище и открыли для себя на другом берегу маленькую деревеньку Захарково. Самую настоящую! С покосившимися избушками и приветливыми старушками на завалинках, с уютным дымком из печных труб… Эта почти сказочная, но всё же реальная деревенька жила посреди Москвы своей удивительной жизнью: здесь пели заливисто петухи, мычала в кустах задумчивая корова, деловито похрюкивали поросята и весело кудахтали пёстрые курочки.

Много, много раз мы плавали потом в Захарково кормить курочек!

И всё это — Грачёвка и Захарково, залив и лес — совсем недалеко от нашего дома. В пределах досягаемости с маленьким ребёнком. А ведь есть ещё Иваньковский лес с корабельными соснами, могучими дубами, таинственными оврагами и чистейшими источниками. Есть Куркино, которое видно из нашего окна — тоже деревенька, и храм на горе, и цветущий иван-чай на крутом обрыве, и огромный вяз посреди зелёной долины, и кузнечики в высокой траве, и живописная речка Сходня, и даже шумный водопад на маленькой плотине. Сколько впечатлений для ребёнка, да и для нас, взрослых, тоже. Сколько потом воспоминаний, разговоров! «А помнишь? А помнишь?..»

И так, постепенно, ребёнок обживает землю. Она для него становится любимой, родной. Мои дети так и говорят: «Наше Куркино. Наша Грачёвка. Наш Иваньковский лес.» Но когда мы рассказываем о своих любимых местах соседям и знакомым, обычно слышим в ответ: «Ой, а где это? Мы и не знаем…» И только в последнее время у нас появились друзья, которым тоже неинтересно сидеть на лавочке у подъезда, и всё чаще кто-нибудь составляет нам компанию.

Наше везение

Кто-то скажет: вам просто повезло, вы живёте в таком чудесном районе. Да, нам действительно повезло. Но те дети, которые виснут на двери мусорокамеры, и те мамы, которые смолят сигареты на лавочке у подъезда или на ближайшей песочнице, они ведь тоже живут в нашем районе. И что с того?..

Но на самом деле нет плохих районов и скучных мест. В каждом городе и городке можно найти много интересного, просто захватывающего, в любом посёлке и в любой деревушке можно совершать с ребёнком большие и малые кругосветные путешествия. И делать большие и маленькие открытия. Чтобы потом услышать от малыша вдохновенное: «Наш лес! Наша речка! Наша гора!» Или тихое и проникновенное: «Мой ручеёк. Мой муравейник. Моя берёзка.»

И этот ребёнок, взрослея, не будет обламывать у своей любимой берёзы ветки, и не будет поджигать муравейник, и бросать в речку мусор. Я почему-то уверена, что не будет. Или я смешная идеалистка?

Главное — не лениться

А пока мы гуляем с подрастающей Ксюшей по ближайшим паркам и лесам, делая очередные прекрасные открытия. Открыли старый парк в Химках с допотопными, но такими милыми, скрипучими качелями-лодочками. Открыли шлюзы за Иваньковским лесом, где можно смотреть на спуск воды, и как из шлюзов выплывают огромные баржи.

Но не только летом хорошо ходить в кругосветки, а и во все другие времена года. Как здорово отправиться в кругосветку по весеннему ручью с корабликами из кусочков пенопласта! А сколько волшебных красок у осенних кругосветок!.. И разве можно забыть путешествие по зимнему замёрзшему каналу, пешком на другой берег, где мы не так давно плескались? А как весело кормить синичек в зимнем лесу, когда они доверчиво садятся к тебе на ладошку! Ксюша это просто обожает. В лесу и поползня можно увидеть, и дятла. И до всей этой красоты — полчаса пешком.

При желании можно совершать открытия каждый день. Главное — не лениться.

…А в это время мой выросший сын Антон совершает свои, уже самостоятельные путешествия и открытия. Он доехал автостопом до Магадана, а потом (опять же автостопом) до Ирана, Пакистана и Индии. Потом махнул автостопом в Африку! Почему автостопом? Да потому, что так лучше чувствуешь землю, по которой путешествуешь, и людей, которые на ней живут. После каждого путешествия он пишет книгу.

Сейчас Антон готовится в самое настоящее кругосветное путешествие!

А всё началось с маленькой кругосветки вокруг дома…

* * *

Записать на стене:

«Что нового мы дали сегодня нашему ребёнку?»

Часть 2. Непослушание — главная работа ребёнка

Создатель вылепил человека из свободы. И я не имею права отбирать у своего ребёнка то, что ему даровано Богом. Моя задача — научить ребёнка пользоваться этой свободой.

Похвала непослушному

Что такое детское непослушание? Как с ним бороться? И надо ли с ним бороться?

Вспомни, как это было

Кто из нас в детстве не получал поздравительных открыток с традиционными пожеланиями: «Расти здоровым и послушным», «Слушайся маму и папу, бабушку и дедушку…»

Помните, какой пыльной тоской веяло от этих пожеланий?.. Нет, ни за что не поверю, что пожелание «расти послушным» вызвало энтузиазм хотя бы у одного ребёнка на свете! Значит, в нём содержится что-то противоестественное. Глубоко противное детскому естеству. Всей детской природе.

Поле ежедневных битв

Можно сказать, что вся жизнь ребёнка состоит из причин и поводов для непослушания.

Поле ежедневных битв: еда, сон, одевание…

Ребёнку, едва он проснулся, приказывают: «Одевайся!» Но ему хочется побегать босиком, в одних трусиках, попрыгать… Каждый ребёнок инстинктивно стремится к здоровому образу жизни. О, как они ненавидят колготки, свитера, домашние тапочки! «Ты почему не слушаешься? Одевайся, а то простудишься!»

Да не простудится он! Бегая босиком и в трусиках, он только закалится.

Однажды зимой наша трёхлетняя дочь Ксюша, простуженная, с чудовищным насморком, вдруг сказала: «Я хочу на балкон. Босиком». Папа испугался: «Неужели ты ей позволишь?» С замиранием сердца, я всё же позволила. И Ксюша выскочила на 28-градусный мороз в одних трусиках и стала прыгать на снегу… От неё валил пар… Папа смотрел на эту картину с ужасом…

Но на следующий день от насморка не осталось и следа! И я в очередной раз убедилась в мудрости детского организма. С тех пор Ксюша так и лечится. Точнее — практически не болеет. А мы учимся доверять ей.

А если посмотреть глазами ребёнка?

Ребёнка, едва он проснулся, тут же сажают перед тарелкой с кашей: «Чтоб съел всё до капли!» В ответ — слёзы, истерика… «Ты меня замучил, — говорит мать. — Какой же ты непослушный!»

Но если посмотреть на ситуацию глазами ребёнка? Ведь он действительно не хочет есть, он ещё не проголодался. Полная тарелка для него — сущая мука и наказание! Так это не он нас, это МЫ его мучаем! И ни к чему хорошему насильственные, с угрозами и уговорами, кормёжки не приводят, а только к диатезу, аллергии, несварению желудка… Об испорченных нервах я уже не говорю.

Так что отказ от еды — это акт не злостного, как считают многие родители, а спасительного непослушания! Для большинства детей это, если хотите, способ самосохранения, единственный способ выживания в экстремальных условиях неразумной родительской любви.

А что если предложить ребёнку на завтрак яблоко или банан, пару орешков или горсть семечек? Уверена, что ни один маленький бунтарь от такого лакомства не откажется. А пользы больше, чем от каш и котлет.

И утренние скандалы в вашей семье кончатся.

Ребёнка собирают на прогулку. О, эта мука одевания!.. И опять сыплются градом упрёки: «Непослушный! Невыносимый! Невозможный ребёнок!»

И опять МЫ не правы. А прав — ребёнок. Он протестует против безжалостного перекутывания. Но не всегда ему удаётся выйти победителем из этого сражения.

Потом, на улице, он будет изводить мать стонами: «Жарко! мне жарко!.. ты меня перекутала! Я весь вспотел…» «А ты не бегай, вот и не будет жарко,» — скажет мать. И опять будет не права. Ведь ему надо бегать! Бегать, прыгать, валяться в снегу… Без этого он не может нормально развиваться, без этого он не будет счастливым…

А что если доверять нашим «непослушным» детям? Что если им позволить одеваться по своему усмотрению? Конечно же, они выберут лёгкую одежду. И ничего страшного не произойдёт, только хорошее. Кончатся кашли и сопли, ведь причина их — не переохлаждение (вы видели когда-нибудь замёрзшего ребёнка?), а перегрев, перекутывание.

Заодно кончатся и ссоры на почве одевания.

Режим — разве это главное?

И ещё об одном камне преткновения — режиме.

Три поколения советских людей жили под знаменем:

РЕЖИМ — ЭТО ГЛАВНОЕ!

Не только бабушкам и дедушкам, но и молодым родителям трудно порой отказаться от убеждения, что «главное — это режим».

Но у наших «непослушных» детей, которые ещё не успели пропитаться нашими убеждениями, совершенно иной взгляд на жизнь. И кто из нас прав?

Пол-первого ночи. Вхожу в детскую… Дочка встречает меня широкой улыбкой! Сна — ни в одном глазу. Рядом с подушкой — маленькая балалайка, которую Ксюша уложила сегодня с собой спать. «Ты что, Ксюнёк, не спала ещё?» — «Нет! Я на балалайке играла! Вот послушай песенку».

И я слушаю новую песенку… Песенка замечательная, и я искренне про себя изумляюсь: моя четырехлетняя дочка совсем как взрослый поэт сочиняет по ночам. Вдохновение не даёт ей заснуть!

— Она у тебя такая непослушная, — сказала подруга. — Колобродит по ночам… А мои — как штык — в девять часов в постели! Без разговоров. А ты почему позволяешь своей такое?

Позволяю потому, что с годами поняла, мои восхитительно непослушные дети научили меня это понимать: непослушание — это естественное поведение незаурядной натуры.

Творчески одарённый ребёнок (а одарены все дети!) не может жить в узких рамках режима.

Он их постоянно ломает!

И никогда его не уложишь вовремя спать, и никогда не выведешь вовремя на прогулку, и никогда он не приходит по первому зову. И всегда у него есть на это объяснение: лепил, играл, рисовал…

А если оторвать ребёнка от того, во что он погружён? Скорее всего, будет страшная обида, слёзы…

И всё равно вовремя на прогулку не выйти, и всё равно вовремя спать не лечь.

Так, может, разумнее и мудрее не дёргать ребёнка, а дать ему возможность жить полноценной жизнью? Пусть на здоровье играет, ведь игра — это очень важно! Пусть рисует, сколько хочет его душа, — значит, ему так надо! Ведь он пришёл сюда чтобы ЖИТЬ, а не действовать механически по нашей указке.

А нам, родителям, лучше всего в это время заняться своими делами — ведь их всегда так много! И радоваться, что ребёнок не хнычет: мне скучно…

Грустные поучительные сценки

Наверное, многие из нас были свидетелями (а может, и участниками) таких сцен.

Расфуфыренного, как на бал, ребёнка приводят на берег реки или пруда, и говорят ему: «К воде — ни шагу!» Но, конечно, ребёнок делает этот шаг. И шаг, и два… «Ах, ты непослушный!» Следуют окрик, хватание за шкирку, шлепок…

Но даже и после наказания ребёнок всё равно идёт к воде! Ему жизненно необходим контакт с водой, песком, ракушками… Ему тяжело быть пленником красивых одежд. А родители, ставя ребёнка в невыносимые для него условия и предъявляя к нему требования, которые он заведомо не может выполнить, сами же и провоцируют его на непослушание.

* * *

Ребёнок несёт домой свои драгоценности. И слышит сердитое: «Выбрось сейчас же эту гадость!» Но ему жалко расставаться с чудесными камушками и палочками, он полдня играл с ними: вот этот шершавый коричневый камушек — папа, а беленький блестящий — мама, а тоненькая гибкая палочка — лошадка… «Выбрось сейчас же! В доме только этого мусора не хватало!» — сердится бабушка. Он начинает горько плакать, а она его корить: «Ну, до чего ж непослушный!»

А почему, собственно говоря, нельзя принести палочки и камушки домой? Помыть их, и пусть играет. И шишки пусть несёт, и ракушки, и древесные грибы, и необычные коряги и ветки… Весь этот природный материал прекрасно развивает воображение и фантазию ребёнка. И это куда лучше черепашек нинзя, пистолетов и жеманных барби.

* * *

Ребёнка выпустили на прогулку после дождя. «Только по лужам не шлёпай!» — говорит мама. А как же ему по ним не шлёпать? Ведь лужи затем и существуют на свете, чтобы по ним шлёпать в своё удовольствие! «Ах ты, непослушный!» И затрещину могут отвесить эти странные взрослые, и загнать в дом — чтобы сидел там и куксился, и страдал, выслушивая долгие нравоучения…

Так кто же из нас непослушный?

Как видно, большинство родителей мечтают вовсе не о живом ребёнке. Они мечтают о кукле! Чистенькой, красивенькой, послушной кукле. Да, с куклой удобно, кукле не нужно познавать мир. Но ведь живому нормальному ребёнку это просто необходимо! И чем активнее и любознательнее ребёнок, тем чаще он слышит в свой адрес: «Ах ты, непослушный!..»

Стоп! А МОЖЕТ, ЭТО МЫ НЕПОСЛУШНЫЕ?

Он-то как раз послушный — он слушается голоса природы, которая наградила его поисковой активностью. И надо поощрять её! А мы, родители, порой становимся глухой стеной между Ребёнком и Миром. Мы считаем, что идеальный ребёнок — это тот, который приходит с прогулки, не испачкав одежды, а дома ведёт себя тихо, как мышка, и не мешает отцу отдыхать… Но как раз именно такое поведение должно волновать нас! Ведь оно сигналит о скрытом неблагополучии: или ребёнок запуган чрезмерной строгостью, или он не здоров…

Хорошо бы во всех ситуациях, даже самых острых, помнить о том, что непослушание — это не зло. Непослушание — это прекрасный способ самовыражения и самоутверждения.

Не будем раздражаться на непослушного ребёнка. Признаем за ним право быть не похожим на нас, право совершать ошибки и учиться на них, проходя самые главные уроки жизни. За этим он и пришёл на эту землю. А вовсе не за тем, чтобы пройти — след в след — за нами, неукоснительно прислушиваясь к нашим советам и питаясь нашим опытом. У него — свой путь.

* * *

Записать на стене на самом видном месте:

«Нет непослушных детей, есть непослушные родители!»

Можно ли избежать конфликтов?

Конфликты между любящими родителями и детьми. Отчего они происходят? Чему они нас учат?

Можно ли их избежать?

Не знаю. У меня лично не получается. Как я ни стараюсь.

Иду навстречу. Учусь понимать. Уступаю. Уважаю её мнение. Её желания. И что же?.. Моя дочь умеет творить конфликты из воздуха на пустом месте. Например, как сегодня.

Неделю назад убирали на лоджии, сложили в таз пыльные кегли, чтобы помыть. Но Ксюша мыть не захотела: «Потом!» Так они и пролежали в тазу целую неделю. Сегодня я их помыла сама. Вечером, стоя в ванной под душем, Ксюша замечает лежащие в мойке мытые кегли. Начинает плакать. И сразу — на полную катушку.

— Ксюша, что случилось?

— Зачем ты их помыла?! — рыдает дочка. — Я сама их хотела помыть! Сама!!!

— Но ты же отказалась.

— Я не отказывалась!!!

— Отказалась.

— Нет, я не отказывалась и не говори со мной так!!! Не кричи на меня!!!

— Ксюша, это ты кричишь, а не я.

— Нет, ты!!!

При этом происходит мытьё, чистка зубов, вытирание, но всё — механически, без ласки и наших обычных шуточек, без которых ничего не обходится. А сейчас — крик, слёзы… В сердце у меня закипает обида: ну, почему, почему нужно было испортить день?! Ведь всё было так хорошо. Зачем эта истерика?

Бывают, конечно, трудные дни, когда ребёнка всё раздражает, всё ему не так. И взрыва ждёшь в любую минуту. Но сегодня день был действительно хороший. Вместе трудились — наводили порядок в шкафу с игрушками. Вместе играли в больницу: лечили плюшевых зверей — пришивали оторванные уши и лапы. Потом читали её любимую «Голубую стрелу». Потом она меня отпустила сбегать в булочную. Первый раз оставалась сама, играла. Получила киндер-сюрприз в награду, была довольна. Весь день прожили душа в душу.

И вот на тебе! Чем я её обидела? Ну, помыла кегли. В следующий раз помоет их сама.

— Ксюша, разве можно из-за такой ерунды так рыдать?

— Это вовсе не ерунда!!!

Не обращать бы на этот рёв внимания, но — не могу. Настроение совершенно испорчено. Уложив её спать, целую её, но поцелуй мой какой-то формальный, без нежности, и, перекрестив её на ночь, спрашиваю: «Тебе ничего больше не нужно?» — «Ничего!» — с вызовом говорит она. Гашу свет и выхожу. Не спев ей колыбельной песенки. Сегодня я не могу петь.

Долго мою посуду, её, как всегда, целая гора. И не наведываюсь, как там моя юная скандалистка — спит?