Бесплатный фрагмент - Секрет под глазурью

Аннотация

Название у этого места было одно, но после одного довольно неприятного случая его решили изменить. Однако все главные события происходят именно на той самой улице — прекрасной улице под названием Hope Street. Прекрасное название, не правда ли?

Это улица, где в воздухе круглый год витает аромат карамели, вишни, свежей выпечки и сладкого кофе. Улица, которая каким-то магическим образом переплетала судьбы людей в одну длинную косу. И, кстати, они прожили свои жизни, так её и не распустив.

Это улица, где могли не знать твоего имени, но обязательно знали: с кем ходила в школу твоя мама, с кем болтала твоя бабушка, пропалывая сорняки, и с кем твой дедушка ходил на рыбалку. Кто-то здесь рождался, кто-то приезжал, кто-то женился. А кого-то застрелили — прямо между глаз, пока ты просто хотел открыть окно.

(Совет: не открывайте окна, не включая свет.)

Именно из-за этого случая и сменили название городка.

Спойлерить не буду — пусть останется интрига. Дорогой читатель, возьми свою любимую кружку чая, добавь что-нибудь вкусное (я бы посоветовала пончик — поверь, он здесь как нельзя кстати), зажги свечу для атмосферы… Только не подожги книгу, пожалуйста.

Приятного чтения!

Моя благодарность

Хочу сказать спасибо трём людям. Да-да, тройка — любимое число Бога, а у меня три человека, которым я хочу сказать спасибо.

Первый человек, который мне очень дорог, которого я безмерно люблю, — это моя дорогая бабушка. Образ моей главной героини был взят именно с тебя: всё та же вкусная выпечка и еда — в общем, всё взято с тебя. Её радость, эмоции, смех и отношение к окружающим — это всё ты! Даже имя с тебя — «Нанни». Если бы не ты, этой книги буквально бы не было. Мне попросту никто не подал бы идеи. С любовью, твоя внучка Айдана.

Второй человек — это моя учительница начальных классов, Людмила Ивановна. Да, я уже как два года не учусь у вас, но, вспоминая вашу улыбку и ваши добрые слова, на душе становится тепло даже в самые морозные и тусклые дни. В начальных классах в моём сердце было чувство теплоты, и его бы не было, если бы не вы. Вы решали каждую проблему и подбирали под каждый случай нужную фразу. Иногда я поражалась, как так быстро вы подбираете фразы в нужный момент, но потом я поняла — вы просто очень мудрый и добрый человек. И как вы говорили: «И самое главное — это мирное небо над головой». Тогда я не понимала эту фразу до конца, но сейчас она раскрылась передо мной, как бутончик тюльпана — каждый лепесточек стал виден как никогда, и я поняла суть. Дорогой читатель, и тебе я говорю: «Мирного неба над головой». В этой фразе — всё, что можно было бы сказать. Вместо сотни слов эта одна фраза означает абсолютно всё, что надо человеку. Абсолютно.

Третий человек — это моя подруга. Сумая, ты была моим бета-читателем, самым первым читателем и самым дорогим мне. Я отправляла тебе большие отрывки из моей книги. Они были самые разные: некоторые наброски, другие — черновые. Но твой комментарий был всегда самым добрым. Может, ты и не замечала, но твои слова значили многое. Они давали мне некую мотивацию, чтобы я писала дальше на самых ранних этапах книги. Спасибо тебе огромное. Спасибо!

С любовью,

Айдана!

Начинаем?

Каждая улица хранит свои тайны и наимилейшие истории, которые так и берут за душу! Особенно все эти события любили водиться на «Hope street». Иногда дома пахнут пылью старых чердаков, иногда — сыростью подвалов… Но эта улица пахла вишней, карамелью и чем-то ещё — чем-то волшебным! Здесь каждое утро начиналось не со звона будильника, а с аромата свежих пончиков, который заполнял воздух задолго до первых шагов по мостовой. Люди, зевающие, в пижамах, выходили на крыльцо и глубоко вдыхали — и улыбались. Потому что знали: Нанни проснулась. А значит, день обещает быть особенным. Только вот… никто даже не догадывался, насколько особенным.

Пока вся улица ещё спала сладким сном и видела уже сон так десятый, наша Нанни уже была на кухне! Она готовила изумительные, восхитительные пончики, пироги и круассаны с разными посыпками, и некоторые были даже с начинкой. Эти пончики были любимы всем районом. Представьте себе — полицейские были просто без ума от пончиков! Да-да, до того Нанни готовила вкусно, что все чуть ли не теряли голову! Многие, когда вкушали хоть малюсенький кусочек пирога или пончика (круассаны брали не часто), вспоминали своё детство, когда их бабули готовили по утрам им разные вкусности. Кратко говоря, её пончики — это дверь. Дверь в мир воспоминаний, сладких ощущений и той беззаботной жизни, которой жила сама Нанни. Но кое-что Нанни всё же не показывала на публику. Это был некий секрет под глазурью — можно сказать, надежда и ожидания. Под глазурью скрывались секреты многих жителей этого прекрасного района, в том числе и Нанни.

— Тётушка Нанни! Тётушка Нанни! — кричали ей дети в полдесятого утра под дверью. Пончики она готовила не зря — ведь у неё был свой уютный кафетерий.

Думаете, она была обыкновенной тётушкой, которая живёт свою унылую жизнь, заводя кошек, и только и делает, что торчит на кухне, не выходя из дома? Ха-х, не тут-то было! Это ещё не всё, что вы знаете об этой загадочной улице, и не всё, что вы знаете о Нанни…

— Детишки, детишки, дорогу Тётушке!

— Тётушка Нанни, а что сегодня будет в кафетерии??? —

Спрашивали это два мальчика с рюкзаками на спине.

Они идут в школу, — подумала Нанни про себя и отдала им по пончику:

Пусть поедят детишки, не обеднею от двух пончиков!

— Спасибо вам огромное, Тётушка Нанни! —

Кричали два мальчика прямо Нанни в лицо!

Но не думайте, будто всё на этой улице было так просто, как аромат свежих пончиков. Нет-нет. Тут была тайна. И Нанни хранила многих жителей или просто посетителей её кафетерия, но самая главная тайна была от нее скрыта.

В молодости у Нанни была мечта — иметь кафетерий, где по утрам в воздухе будут витать ароматы карамели, вишни и многих других добавок! Как видите — мечты сбываются!

Ну а сейчас проводим нашу Нанни в её кафетерий под названием «NIF». У этого прекрасного названия была расшифровка, которая погружала Нанни в то время, когда она порхала на кухне и готовила вкусности для своего супруга, себя и их дочурки. Какое это было счастливое время, всё же!

N.I.F — «Nanny is forever», что означает «Нанни навсегда».

Не поверите — у него даже была татуировка с этой фразой! На его руке красовалась эта надпись. Он набил её на День влюблённых, когда повёл Нанни в пиццерию, где в тот день продавались пиццы в виде сердца!

Раз уж на то пошло, давайте я вам расскажу про молодость Нанни!

Пока не появился Маркус — как же скучно она жила, однако!

Кафе под названием «Уголок Луи».

В то прекрасное лето, когда всё пекло, как будто ты пирог в печке, который вот-вот спалит, — Нанни в тот день… Нанни и её семья переехали за город по работе её отца.

— Боже мой! —

Проговаривала 18-летняя Нанни, одновременно быстро надевая перчатки и вытаскивая этот неполучившийся экземпляр. А ведь она просто хотела испечь всей семье пирог с орешками и карамельными яблоками. После переезда все были уставшие, кроме Нанни. Нанни очень любила радовать кого-то своими поступками!

Мама Нанни всегда говорила:

— Она будто от солнца заряжается! Вот выйдет на улицу хоть на часок — и моментально поднимается настроение!

По правде говоря, так и было. Нанни очень любила гулять в своём платье с розовыми бутончиками и нежно-зелёными стебельками.

— Нанни, что ты там опять сделала?

— Ой, мамонька, прости меня! Я хотела нам пирог сделать, но как-то всё пошло не по плану…

— Ой, Нанни, Нанни… — говорила мать Нанни, покачивая головой и отгоняя запах пригорелого пирога от своего носа.

— Мам, что делать будем? Есть нечего же…

— Вот смотри: ты сейчас погуляй и посмотри, где какие есть забегаловки, и запиши мне всё это в… в… Полутоном говорила Бетти — это мама Нанни, пока искала дочурке блокнот, чтобы та туда записывала всё, что ей понадобится.

— Вот, держи блокнот, —

Запыхавшись, она отдала Нанни блокнот, который был в пастельных цветах — как и любила Нанни.

Перед выходом Нанни переоделась, надев платье своей старшей сестры — оно было молочного оттенка и в белую крапинку. Нацепила на себя шляпку, которую ей привёз папа из поездки во Францию.

Позже, зайдя в кабинет своего отца, она взяла оттуда карандаш — папа покупал их чуть ли не коробками для своей компании.

— Такс… мама сказала мне походить и записать все кафе, где мы можем хорошо поужинать, —

проговорила она себе под нос.

Идя по улице, Нанни восхищалась красотой домов, садов, зданий и, конечно, домохозяек, которые либо пололи грядки, либо возвращались с детьми домой после школы. Хоть это и была небольшая улица в небольшом городке, но тут было так, будто ты просто вышел через дверь той суеты, тех шумов и гама больших городов — и вот ты уже здесь, в этом тихом, уютном и спокойном месте.

Что-то совсем забылась наша героиня, вам не кажется?

Осознав, что потерялась в мыслях, Нанни наконец-то начала осматривать каждую кафешку. И почти в каждую она заходила, чтобы посмотреть меню. По крайней мере, это было у неё в планах… но судьба сыграла иначе!

Вот Нанни зашла в первую приглянувшуюся ей забегаловку — с первого взгляда не особо красивое здание, но внутри!.. Это просто что-то! Красно-чёрный интерьер, оранжевый свет льётся на столы, на каждом — по одной красной розе. А заведующая — женщина по имени Луиза, чернокожая тётушка в красно-чёрном одеянии — была до того мила, что, уверена, вам бы захотелось с ней подружиться!

— Здравствуй, душечка, чего пожелаешь? —

Сказала бабуля, которой на вид было за 65. Она была одета в то самое платье, на котором было много узоров — красные цветы или просто загогулинки!

— Здравствуйте, ой, знаете, у вас такое красивое платье — загляденье!

— Благодарю, благодарю. Это я сама.

Пока Нанни осматривалась, милая бабушка Луиза искала для неё особенное меню. Такое она давала только тем, кого чувствовала сердцем.

Как будто сердце говорило:

«Поверь мне, милая, эта девчушка заслужила твоё фирменное меню».

— Душечка, как тебя зовут?

— Меня зовут Нанни, а вас как?

— Меня Луиза зовут, но, знаешь, ты можешь называть меня Луи. Ха-ха, знаю, я такая чудная! Просто однажды я постриглась под мальчика. Не-не, не подумай, я случайно так постриглась — волосы спалила. Точнее, не я, а мне! И пришлось отрезать мои прекрасные локоны.

И вот тогда я позвонила своему супругу и сказала:

— Привет, слушай, сейчас выгляжу как итальянский мачо в халате. Поэтому если увидишь короткую причёску и розовый халат, когда придёшь — не стукни меня по голове, думая, что я грабитель.

— Дорогая моя Луиза, ты всегда будешь моя красотка. Но зачем ты это сделала?

— Думаешь, я это специально? Я вот сейчас сижу, трогаю всю голову и чуть ли не плачу! Так, всё, давай, придёшь домой — расскажу.

И вот потом он прозвал меня «Луи»… Ой, знаешь, он так долго меня так называл! Мне, конечно, не было обидно. Просто вот представь:

Ты стоишь, готовишь блинчики, и тебе орёт мужской голос — как будто его сейчас на казнь ведут, а он не успел поесть:

— ЛУУУИИИИ! Берегииись! Голодный орёл сейчас грохнется — и грохнется именно на тебя!

Смеясь, произнесла Луиза, вспоминая былые деньки.

— Вы такая смешная!

— Для меня это комплимент! Благодарю! —

Произнесла Луиза, держа в руках меню для «особенных клиентов от Луизы».

— Держи, дорогая моя. Это меню для тебя. Ты мне понравилась. Ты одобрена итальянским Луи (это я, просто Луи, итальянский мальчик). Дорогуша, это целая реликвия! Даю это не каждому, вот тебе захотелось — поэтому тебе от меня не отвертеться. Ты мне понравилась!

— Приятно. Я буду хранить каждое блюдо в своей голове. Даю клятву итальянскому мальчику по имени Луи.

— Я вас принимаю в своё сообщество! Вы одобрены. А вот теперь тебе пора кушать — вон, посмотри, ты словно палочка! —

Сказала Луиза, щурясь на свой палец, показывая, что Нанни худее его.

— Слушаюсь и повинуюсь! —

Нанни прошла к столику у окна и начала зачитывать меню.

Такс… — прочитывая меню, Нанни выбрала себе: цыплёнка под сырной шапочкой, а на гарнир подавали пюре с комочками на молоке.

Вкуснятина… — подумала про себя Нанни, когда прочитала «на молоке». Она так обожала пюрешку на молоке!

Читая меню, Нанни решила взять себе ещё десерт и напиток… Обдумывала Нанни, что бы такое записать во вступление в её уже личный дневник. Да-да, раз уж блокнот не понадобился ей по назначению, которое дала ему матушка, то теперь Нанни сама определит его судьбу.

— Наааанни, твой цыплёнок готов! — позвала Луиза, подходя с подносом, на котором стояли две тарелки и стакан лимонада.

— Как вкусно выглядит! Спасибо!

— Пробуй-пробуй, давай! Это очень вкусно!

— Не сомневаюсь.

С этими словами Нанни принялась за цыплёнка под сырной шапочкой и пюре на молоке — да, с комочками, но ей это совсем не мешало.

Цыплёнок оказался таким вкусным, что Нанни сто раз убедилась: сегодня ужинать они пойдут именно в это кафе!

Расправившись с едой, она сделала глоток лимонада и поняла, что для пончиков она уж слишком сыта. Хотя… может, взять их с собой?

— Тётушка Луи, а можно пончики с собой взять? Я просто уже сыта.

После этих слов Нанни положила в баночку $1,50.

— Ты ж моя хорошая, как птичка поела — и всё. Конечно, можно! Сейчас дам тебе бумажный пакет!

— Спасибо большое.

Минут через пару Луиза уже вышла с пакетом и протянула его Нанни.

— Вот, я так поняла, ты это для пончиков берёшь? Так ведь?

— Конечно, тётушка Луи. Кстати, ваш цыплёнок — изумителен! Вкуснее я не ела.

— Благодарю-благодарю, двадцать лет стажа по цыплятам и отбивным, представь себе!

— У вас золотые руки, тётушка Луи!

— Спасибо, спасибо, — улыбаясь, ответила Луиза.

В кафе зашёл новый клиент, и Нанни, попрощавшись, вышла — пора бы уже домой. Тем более, она уже точно знала, куда поведёт семью на ужин!

Немного пройдясь, она добралась домой и с довольным лицом открыла дверь.

— Нанни, сколько забегаловок ты обошла?

— Я увидела одно изумительное кафе, зашла туда — и там было просто великолепно! Всё очень вкусно! Кстати, вот пончики оттуда, — протянула бумажный пакет, в котором лежали два пончика.

— Мама, это кафе просто самое лучшее! Называется «Уголок Луи».

Распаковывая пакет, Бетти задумалась: может, и правда они такие хорошие, как говорит Нанни?

Откусив пончик с карамельной поливкой и мягким тестом внутри, она убедилась — это место и вправду достойное.

Пока Бетти наслаждалась пончиком, Нанни тоже взяла себе один — такой же. Она заказала два с карамелью, ведь просто обожала её! С пончиком в руке она поднялась в свою новую комнату, где её уже ждала нераспакованная одежда.

Сколько там было летних платьев! Будто на каждый день — новое! Ей-богу!

— Вот это да, сколько мне разбирать…

И она принялась за дело.

Ох, как долго это длилось! Примерно три часа. Когда всё было распаковано и аккуратно уложено в шкаф, Нанни переоделась в домашнюю одежду и села за свой блокнот.

***

Продолжение записей:

Мне так понравилось в этом небольшом городке под названием Киндвейл. Я пока не познакомилась со многими людьми, но с одной тётушкой я уже очень сдружилась.

Планы на завтра:

— Сходить к тётушке Луизе.

—

— Пройтись по кварталу.

—

— Научиться готовить пирог с орехами и карамельными яблоками.

—

— Маловато, хотя мне и не нужно много — лето ведь!

С этими словами Нанни убрала блокнот и карандаш в полку стола и пошла на кухню к маме.

— Нанни, сколько времени?

— Сейчас полвосьмого. А что?

— Пора ужинать, не так ли?

— Кстати, да! Позвать всех, чтобы собирались?

— Да, будь добра.

Не спускаясь, Нанни снова побежала на второй этаж за папой и старшей сестрой.

— Папа, Грейс, собирайтесь — мы идём в кафе!

На её зов вышел типичный папа — с немного выпирающим животом, в футболке и очками, сползшими на нос.

— Нанни, а куда мы идём? — улыбчиво спросил Майк. Он знал: в плохое место его не поведут.

— В кафе «Уголок Луи».

— Звучит замечательно! Тогда я пойду собираться.

Майк зашёл обратно в комнату.

Нанни подошла к двери сестры и постучала, чтобы выудить её из её царства.

— Грейс, давай собирайся, мы идём в кафе. Пирог я сегодня сожгла.

Грейс встала с кровати, где наслаждалась своими прекрасными пятью часами… Точнее, спала в своей любимой кроватке, с которой она скоро попрощается.

— Собираюсь. А пирог жалко… хотя, что можно было от тебя ожидать.

Грейс была красоткой школы и вообще — везде. Она всегда тщательно следила за собой. Она была худой, высокой блондинкой с голубыми глазами. Глаза и волосы ей достались от отца, а вот худоба — от матери. Как же Грейс любила подкалывать свою сестру!

P.S. Она всегда говорила факты в высокомерном тоне.

Нанни пошла в свою комнату, где уже лежало выбранное ею платье. Оно было нежно-розовым с отливом в белый цвет, а подол был кружевным, что подчёркивало её худые лодыжки.

Вот уже все были готовы и все строем вышли из дома, а вожаком этого строя была Нанни — она вела всех в кафе.

По пути в кафе они много разговаривали:

— Пап, а насколько мы тут? — спросила Грейс.

— Доченька, до конца лета — это точно.

— У меня свадьба в сентябре. Мы же к сентябрю уже будем дома?

— Да-да, будем дома, это точно.

Вот Нанни и огорчилась — не из-за того, что сестра будет выходить замуж, а потому что она не хотела обратно во Флориду!

Вот они уже у кафе.

— Вот кафе, — торжественно сказала Нанни.

После её слов все вошли в «Уголок Луи» и сели за столик у окна.

Луиза подошла к столику, как только увидела Нанни:

— Ты ж моя хорошая, с семьёй пришла? Это хорошо, я как раз думала о тебе!

— Да, тётушка Луи, это моя семья! Моей маме очень понравились ваши пончики!

— Вот это хорошо. Ладненько, давай проходи к столу и заказывайте еду, а я пока свою помощницу позову.

С этими словами обе разошлись по разным сторонам.

— Ну как вам меню? — Луиза уже положила особенное меню на стол, как только увидела знакомые каштановые волосы Нанни.

— Хороший выбор, вот как я тебе скажу, — пробормотал отец, читая и представляя каждое блюдо.

— Мам, а тебе как?

— Мне тоже нравится, я уже определилась!

С этими словами Нанни позвала помощницу Луизы, чтобы оформить заказ:

— Здравствуйте, можно нам, пожалуйста: два картофельных салата, два куриных филе, один суп по-домашнему и ещё цыплёнка под сырной шапочкой. А из десерта — пирог с яблоком, ну и на попить лимонад.

— Хорошо, ожидайте в течение 30 минут.

***

Нанни возвращается в реальность.

С тоской Нанни вытерла слезу, которая скатилась с её хорошо сохранённой щеки.

— Как же хорошо было в те времена, — пробормотала она, вытирая очки о свою кофточку.

Нанни направлялась к своей подруге Бриджит, чтобы обсудить, какие пончики и с какой начинкой лучше готовить.

Пока Нанни шла, она успела поздороваться со многими мамочками, которые вели своих детей в школу.

— Здравствуйте, тётушка Нанни, как вы?

— Ой, привет-привет, Анна, я хорошо. А ты?

— У меня тоже всё прекрасно. Я слышала, сегодня будут нововведения в вашем кафе?

— Всё верно, дорогая, всё верно.

Так было ещё раза три, и Нанни пришла к своей подруге. Сейчас они уже пили чай.

А я хочу немного рассказать вам об этой чудесной улице — Hope Street.

«Улица Надежды»… что-то в этом названии касалось и Нанни.

На этой улице всегда было ощущение тепла. Даже воздух здесь казался каким-то родным. Кто бы сюда ни приезжал, у всех складывалось впечатление, будто бы они здесь жили. Многие говорили ту самую легендарную фразу:

«Кто знает, сынок/доченька, может, ты здесь прожил свою прошлую жизнь… хотя бы в облике котёнка? Котеек у нас тут водится немало!»

После этой фразы все смеялись — кто бы это ни был. А может, и правда, они были котятами на этой прекрасной улице. Почему бы и нет?

На этой улице жило много поколений. Здесь жили семьями. Когда проходил ребёнок, его могли не знать по имени, но знали, кто его дедушка — это знали все.

На каждом втором саду играл маленький ребёнок, или выпускницы обсуждали своё будущее.

Дороти и её подруга, например, сейчас выбирают, какого цвета платье взять на выпускной. Или же покупать им бусы и серёжки для дополнения образа?

Также у каждого имелось хотя бы одно дельце. Каждый вносил вклад в их «городок надежды». Никто не ленился сходить к бабушке в 6 утра, чтобы проверить, не залез ли какой-нибудь котёнок на крышу. А если и залезал — его мигом спускали!

Вот Нанни с коробкой пончиков. Там лежало шесть штук.

— Нанни, ты пришла?

— Эби, я, конечно! Открывай дверь!

На пороге её встретила тётушка лет 60-ти в оранжевом свитере и брюках, держащая в руках спицы — она как раз вязала очередной свитер для Нанни.

— Заходи-заходи, Нанни, давай!

Рыжий котик, такой милый, тут же начал тереться о её ноги.

Вот обе тётушки уже сидят за столом. Нанни поставила коробку с пончиками — каждую неделю она приносила одну коробку с новым вкусом. Это была её традиция.

Её пончики ели все: на завтрак, как перекус, как десерт. Их обожали!

— Ну что ж, рассказывай, как поживаешь?

— Я как обычно: пеку пончики, цветочки сажаю.

— А я вот тебе свитерочек вяжу!

Разговор длился ещё минут 30 — о свитерах, цветах, пончиках.

Выходя из дома Эбигейл, Нанни вышла уже с новым свитером в руках. Он был серым, и на нём красивым почерком, словно на бумаге, было написано «Нанни». Ей он очень понравился.

Вот Нанни распахнула двери своего прекрасного кафетерия «N.I.F.».

Он был пропитан запахом карамели и вишни. Солнце пробилось сквозь окна, заливая светом стулья и столы. Но больше всего в этот день оно освещало стол и тот самый ящик.

Ящик «боли»

Стол, за которым писали люди, был весь в царапинах — от букв, которые пытались выцарапать. Несмотря на повреждения, некоторые слова всё же можно было прочитать: «Ты этого никогда не прочтёшь», «С любовью», «Мне больно», «Прости меня»…

Кто-то писал с ненавистью, кто-то — со слезами.

Вы, наверное, подумали, что Нанни просто тихо наблюдала, как люди выплёскивали боль?

Нет. Нанни приносила пачку салфеток и стакан воды, садилась за стол и ждала. На втором стуле, опустевшем, часто сидел кто-то, кто не мог остановить слёзы.

Нанни обнимала их, забирая боль и отчаяние, помогала всем, чем могла.

Однажды она застала Ребекку — ту самую, чьё письмо она помнила. В дождливый вечер Ребекка вошла в кафе в мокром пальто и шляпе, с опухшими глазами. Она села за стол и, не поднимая головы, начала писать, пока слёзы не начали размывать слова.

P.S. Все письма, которые лежали в ящике, были написаны по четвергам.

Когда Ребекка закончила письмо, она долго сидела у окна. Ожидала кого-то. Но тот так и не пришёл.

Она ожидала свою мать… но ту уже было не вернуть.

Нанни, готовая закрыть кафе, заметила Ребекку. Она сняла дождевик, чтобы подойти, и принесла чашку чая с малиной и вишнёвый пончик.

— Сейчас холодно, девчушка, промокла до ниточки. Давай согреем тебя, — подумала Нанни, улыбаясь.

Она села рядом и обняла её. Холод и напряжение, исходившие от Ребекки, ощущались даже через свитер, связанный Эбигейл.

Ребекка взяла чай и расслабилась. Вспомнила детство.

Была холодная зима. Настолько холодная, что им с мамой пришлось зайти в кафе. Там был Санта-Клаус, фотографировавшийся с детьми и раздававший подарки, а бабушка продавала какао с зефирками.

— Мама, смотри! Санта-Клаус! Можно я с ним сфоткаюсь?

Мама, улыбаясь, разрешила, и Ребекка побежала к нему.

Санта, смеясь, подарил ей плюшевого медвежонка, а потом они с мамой сели пить какао.

Ребекка помнила это Рождество как самое счастливое в её жизни.

Нанни, заметив, что Ребекка погрузилась в воспоминания, мягко спросила:

— Всё хорошо?

Ребекка вздохнула и ответила:

— Да, всё хорошо. Спасибо за чай, он чудесен, — с небольшой улыбкой. За эти дни она впервые хоть немного улыбнулась.

— Съешь ещё пончик. Это мой фирменный, с вишней. Дети его обожают!

Когда Ребекка откусила пончик, она почувствовала себя снова маленькой — рядом с мамой.

— А тебя как зовут?

— Ребекка. А вас?

— Меня Нанни, приятно познакомиться.

Ребекка почувствовала, что Нанни напоминает ей мать.

— Хочешь рассказать, что на душе? Я тебя выслушаю. Я никому не скажу.

— Хорошо…

Ребекка начала:

— Я очень скучаю по своей маме. Когда-то я мечтала прорваться в большой город, найти хорошую работу, жить в мегаполисе… Мне это безумно нравилось. Я уехала учиться. Сначала писала маме письма, потом всё реже… а потом и вовсе забыла. У меня не было времени. Прошло пять лет. Я добилась работы в большом городе, а маме так и не писала.

И вот однажды, во время важной встречи, мне пришла повестка из той деревни, где мы жили… Этот ящик когда-то спас, и Нанни до сих пор спасает людей от оков, от обиды, от чувства вины, которую они не могут высказать. Они это пишут каждый божий день. Нанни смотрела на этот ящик, в который когда-то кидала письма, на которых были капли её слёз. Слёзы размывали букву за буквой…

Нанни доверяли всё, она читала каждое письмо и чувствовала ту боль, которую переживал тот или иной человек, будто ножом по сердцу. Он так и скрепил её большое и милосердное сердце.

Одно из писем:

Письмо, которое ты никогда не прочтёшь

Мама…

Я пишу это не тебе. Я пишу это себе. Потому что больше не могу носить это чувство вины внутри. Оно гложет меня. Оно не даёт спать. Оно будто поселилось в моей груди и тихо нашёптывает: «Ты предала её». И, знаешь, оно, наверное, право.

Я бросила тебя. Как бы это ни звучало. Я ушла. В тот день, когда ты плакала, а я делала вид, что всё нормально. В ту ночь, когда ты ждала звонка, я просто позабыла и просто отключилась. Я ушла не из дома — я ушла из тебя. Отошла. Отдалилась. Отрезала.

Это не произошло резко. Это было как медленное отравление. Сначала я просто перестала делиться мыслями. Потом чувствами. Потом и вовсе начала избегать разговоров, даже самых простых. Я оправдывалась усталостью, занятостью, взрослением. А на самом деле… я просто не знала, как быть дочерью. Достойной. Настоящей. Нужной.

Мне казалось, что я не справляюсь. Что ты заслуживаешь кого-то лучше. Что я — разочарование. И знаешь, легче было притвориться, что меня нет. Что я выросла. Что я не обязана.

Но мне не легче. Ни капли. Мне тошно от этой тишины между нами. От собственного предательства. Я ношу в себе это чувство, как рюкзак с камнями, который никто не просил надевать. И чем дальше я иду, тем тяжелее.

Ты, возможно, справляешься. А я — нет.

Я не знаю, простишь ли ты меня. Может, и не надо. Может, это письмо вообще не стоит читать. Я не пишу его тебе. Я пишу, потому что иначе задохнусь.

Если бы можно было повернуть время. Если бы я могла просто подойти к тебе, обнять и сказать: прости меня за моё молчание. За то, что отвернулась, когда ты всё ещё смотрела на меня с любовью.

Я не знаю, какая я дочь. Но я знаю, что ты была матерью — настоящей.

Я просто… соскучилась.

И мне жаль. Так жаль.

Твоя,

(если ещё имею право так подписаться)

Ребекка

Здравствуй,

Ребекка, твоя мать скончалась. Не бойся, её никто не убил, она умерла тихо и спокойно в своём любимом кресле. Каждый день она переживала, как ты, ждала весточку, и сама тоже писала. Но мы так поняли, что до тебя они так и не дошли. Она пыталась забыть о тоске по тебе, заводя кошек, чтобы поглаживать их.

Ты наверняка спросишь, как мы узнали о том, что она умерла.

Так вот, одна из её кошек прошла ко мне во двор и начала мяукать, как бы звать, чтобы я пошла с ней. Там я и обнаружила бездыханное тело твоей матери, она была уже стара, возраст, так сказать.

Приезжай обратно на похороны, адрес всё тот же.

Пишет: Мисс Эбигейл

Кому: Ребекке

Время проведения похорон: 3 часа дня

Я искренне надеюсь, что ты приедешь.

Думаю, эта весточка до тебя дойдёт.

— Это было неделю назад. Сегодня я осмелилась выйти на улицу, увидела свет в вашем кафетерии и решила зайти.

Позже увидела ящик «Боли» и вот решила черкнуть письмо, которое она никогда не прочтёт.

— Ты ж моя бедняжка.

Всхлипывая, пробормотала Нанни.

— Я, наверное, пойду, вы уже закрываетесь. Завтра я тоже зайду.

— Хорошо, хорошо, тогда жду тебя завтра.

С этими словами Ребекка вышла из кафетерия и пошла в дом матери переночевать.

Нанни же пошла на кухню, помыть кружку и потом взять свой зонтик, чтобы наверняка не промокнуть.

Всю дорогу Нанни думала о Ребекке. Нанни тоже тосковала… нет, не по Ребекке, а по очень важному ей человеку.

— Вот я и дома!

Нанни включила свет дома, прошла на кухню, заварила себе чайку перед сном и глядела в окно.

— Как же жалко Ребекку…

Всё про Нанни

Говорила она, смотря в окно.

После выпитой кружки чая Нанни пошла в туалет почистить зубы и принять душ.

В это время её котейка по имени Макс нежился в мягкой кроватке под пухлым одеялком Нанни. Ожидая свою хозяйку, он не выплюнул ни одного комочка шерсти, между прочим, это было достижение!

После душа Нанни надела пижаму, накрутила бигуди и легла спать.

— Макс, идём ко мне, давай-давай, поднимайся.

Вот и заснули хозяйка и котейка, которого она невероятно любила.

На улице до сих пор шёл дождь, он длился до четырёх ночи, но к времени, когда Нанни выходит из дома, его уже и след простыл.

— Добра всем и мне в том числе!

Нанни каждое утро просыпалась именно с этими словами.

Просыпаясь, Нанни выпивала кружечку кефира с печеньками, кормила Макса и натягивала очередной свитер от Эбигейл. Сегодня у Нанни получился красивый образ: он состоял из коричневой юбки и коричневого свитера, на котором было вышито три осенних листочка. Также Нанни взяла с собой свою большую сумочку, чтобы покормить уточек, которые водятся в пруду. Специально для них она зайдёт в пекарню Томаса и возьмёт им самый свежий батон.

Идя по улице, все улыбались и здоровались с Нанни, а Нанни в свою очередь с ними в ответ.

Пока Нанни шла, она напевала песенку.

Как же живётся мне на свете хорошо!

Как же живётся весело мне на свете!

Спасибо Богу, что будит меня с утра —

Чтоб испечь пончиков снова до вечера!

И сахарной пудрой весь дом усыпан,

А на плите — карамельный шипот…

И если вдруг день станет чуточку грустным —

Я просто открою волшебный компот!

После этой песенки Нанни смеялась на всю улицу!

В школе по соседству

Учитель: Слышали песню?

Ученики: Да!

Учитель: Это наша Тетушка Нанни поёт!

Вот Нанни уже была в пекарне у Томаса.

— Здравствуй, Томас!

— Здравствуйте, тетушка Нанни!

— Мне бы хлеб да по свежее!

— Сейчас достану.

Пока Томас доставал для Нанни наисвежайший хлеб, Нанни решила взять себе ещё печеньки с шоколадной крошкой. Эти печеньки пекла жена Томаса, у его жены золотые ручки!

— Тетушка Нанни, вот хлеб, только-что из печи!

— Чудесненько, положи мне ещё дюжину вот этого печенья!

Томас всё положил в разные пакеты, чтобы ни одна печенька не сломалась!

Нанни ничего не платит Томасу, потому что она поставляет им самые лучшие пончики, это для людей, которые хотят пончики без начинки.

P.S. я не верю, что есть люди, которые любят пончики без начинки, вы кто вообще?

Нанни вышла с багетом в руках и с дюжиной печенья в сумке.

Пруд назывался «Бульк». Такие звуки часто издает вода, когда утки из неё выходят.

Нанни села на лавочку, которая находилась напротив пруда, и начала ломать багет.

Нанни подкинула несколько кусочков и увидела пока что только одну утку.

Нанни спросила себя:

«А где другие?»

Она подкинула ещё кусочки и бац — и тут уже 5 уток. Нанни проделывала этот трюк до того момента, пока утки уже были готовы съесть и саму Нанни!

Кормление уток длилось около 20 минут. После трапезы уток Нанни направилась к своему кафетерии.

Вот она снова раскрывает врата в мир, в котором столько добра, вишни и карамели!

— Чудесно пахнет, в общем, как и всегда!

Сказала Нанни, вдыхая аромат вишни.

Ей казалось, что стены уже пропитались карамелью и вишней. Это были самые заказываемые пончики в её кафетерии!

Нанни прошла на кухню, где её ждали мука, сахар и карамель.

— Точно! Надо купить вишни у Дороти.

Нанни снова закрыла кафетерий, а точнее повесила табличку «Закрыто», и вышла за 2 килограммами вишни.

Выходя из кафетерия, Нанни увидела их давнего семейного друга, это был друг её погибшего супруга.

— Здравствуй, Нанни, давненько тебя не видал!

— О, привет, Билл! Да, я тоже тебя давно не видала в этих окрестностях!

— А ты куда идёшь? Разве не пора открывать кафетерий?

— У меня закончилась вишня, и мне надо съездить к Дороти, чтобы купить у неё 2 ведра вишни.

— Садись, подвезу, только что от неё уезжал на работу.

— Чудесненько! Как поживаете, кстати?

— Да так, Дороти постоянно кружит у своих деревьев и цветов, хочет, чтобы всё было красиво. Сколько бы раз я ей не говорил, что итак всё чудесно, она ни в какую всё равно так печётся о них, ей богу, она будто в прошлой жизни садовником была!

— Мне очень нравится её сад, вот мы с Эбигейл хотим и стремимся к саду, как у неё! — Вот приедем — скажи ей это!

Всю дорогу они разговаривали о саде Дороти. Честно сказать, Дороти и вправду слишком заморачивается со своим садом — уж слишком!

— Где Дороти?

— Постучи в дверь — она тебе откроет, а я пока машину припаркую.

— Дорогая, это я, Нанни! Открой дверь!

Дороти, которая в это время читала книгу по садоводству, вскочила с кровати и кинулась к двери — они не виделись с Нанни целую неделю!

— Давай-давай, проходи! Я так скучала! Давненько ты у меня вишню не брала!

— Ой, привет-привет! Да у меня посетители осенью в основном с карамелью берут, с кофе пьют. Вот и решила выставить: мол, между прочим, вишня у меня тоже имеется — и много других чудесных вкусов!

Домик у Дороти был приличных размеров, и сад у неё тоже имелся — причём занимал территорию не меньше, чем сам дом. Зато какая красота! Вот проезжаешь и видишь: деревья с ягодами, фрукты — уже поспели! А кустики аккуратные, подрезанные.

Дороти обожала зелёный цвет, и можно сказать, что львиная доля её дома была именно зелёной. Билла это вполне устраивало — белый он не любил: быстро пачкается, да и слишком яркий. Лучше уж жить, будто в джунглях, думал он, чем в белом доме!

В чём-то он всё-таки был прав.

А в это время Нанни и Дороти уже пили чай с печеньками, которые Нанни купила у Томаса.

— Дорогая, если бы знала, что придёшь, я бы чизкейк сделала!

— Дорогая моя, тебе надо отдохнуть от всего хотя бы на недельку!

— Согласна с тобой!

— А как тебе, к примеру, путёвка куда-нибудь?

— Классная идея! Позвоню потом Линде — она где угодно их достанет!

— Вот чудесненько!

Пока они обсуждали, куда бы съездить отдохнуть, подошли к саду Дороти. Жалко, конечно, что осень — скоро весь урожай перестанет расти. Сейчас у Дороти как раз урожайный сезон, и только после него она сможет вырваться. Слава богу, долго он не продлится!

— Держи, вот два ведра вишни. Стой, подожди — я ещё кое-что заверну!

Нанни стояла среди вёдер и терпеливо ждала, пока Дороти выскочит из своих джунглей.

— Вот, дорогая, держи. Тут — маринованные огурчики, тут — мой фирменный компот, а здесь — маринованные помидорчики!

— Ой, дорогуша, не стоило! Ты так раскормишь меня! Спасибо, конечно. Скучала по твоим огурцам!

— Вот-вот, скоро зима — холода на носу. Тебе питаться надо получше!

— Это да! Кстати, раз уж на то пошло — давай к Эбигейл сходим! У неё столько свитеров, не знает, куда деть, а у тебя тут холодрыга та ещё!

— Это было бы чудесно! Давай я к тебе в среду зайду, и вместе пойдём к Эби?

— Да-да, в среду — самое то!

— Вот чудесненько! Решили!

Нанни довольная поехала обратно домой — не просто с двумя вёдрами вишни, но ещё и с гостинцами!

Поехала она, кстати, всё с тем же Биллом — он уезжал на работу, а ей было по пути.

— Билл, спасибо, что подвёз!

— Да не за что — обращайся!

Когда Билл разговаривал в машине, он всегда открывал окно нараспашку — чтобы люди видели его лучезарную улыбку. После прощания он шлёпал дверью своей кареты и уезжал на работу.

Уже было время открывать кафетерий.

— Мамочка моя! Я же опаздываю!

Нанни шла быстрым шагом — иначе и не получится: в руках две банки, а ведра помогал донести Томас. Увидев его, она закричала:

— Тооом! Сюда бегом! Помоги тётушке донести вишню!

Том, который упаковывал булочку для первоклассника, услышав оклик Нанни, тут же передал булочку и рванул на улицу — прямо в фартуке! Что поделаешь, Нанни была властной тётушкой. На её слово оборачивались все — особенно на:

— Пончики! Налетай!

— Тётушка Нанни, я тут!

— Вот чудесненько! Пошли. Донесёшь до кухни кафетерия — дам тебе пончик, и пойдёшь в свою пекарню.

Том обрадовался. Может, и компот ещё нальют!

— Хорошо несёшь! Молодец какой!

Том кивнул и продолжил нести ведра. В мыслях у него был только пончик.

Пока Том и Нанни направлялись в кафетерий, давайте заглянем, как там наша Эби?

Пока все спешили на работу, Эбигейл сидела и вязала свитера на зиму. Родители часто покупали у неё вещи для себя и своих детей — качество было отменным, а узоры просто загляденье!

— Лучик, Тучка, идёмте со мной — я вас покормлю, а потом буду довязывать свитерочки!

P.S. Лучик и Тучка — это её котята: жёлтенький и чёрненький.

Эбигейл нашла их прошлой осенью — они скитались в поисках еды и тепла. Она достала из сумки запасной свитер, посадила их туда и унесла домой. Теперь эти два подселенца спали с Эби, греясь о её тело. Не раз Эби просыпалась от мягких лапок Лучика — он обожал вставать на неё!

Пока я рассказывала вам об Эбигейл, Нанни и Томас дошли до кафетерия.

— Том, спасибо тебе большое — помог тётушке донести её груз! Идём, угощу тебя пончиком с компотиком.

У Тома в голове была одна мысль — освежающий компот.

Хоть на улице и не жара, Том любил поиграться с простудой!

Два ведра вишни были доставлены в пункт назначения, а Томас получил награду:

— Вот держи — пончик с шоколадом и яблочный компот.

— Спасибо огромное, тётушка Нанни!

— Давай-ка, ешь, а я тут порядок наведу!

Пока Томас уплетал пончик, запивая компотом, Нанни утащила вёдра на кухню. Помидоры, огурцы и компот пошли в холодильник. Из вишни она начала варить нежную намазку для пончиков.

Аромат вишни наполнил воздух. Сахарная пудра разлеталась по сторонам, печка пахла выпечкой. На столе — плиточный шоколад, в корзине — последние яблоки для компота. Всё пахло так, будто попал в сладкую страну:

вишни — как цветы, яблоки — сыплются с неба, шоколад — строительный материал, а компот — бабушкина речка у дома.

Том, расправившись с пончиком, попрощался и побежал в пекарню — надеясь, что та ещё не сгорела (он забыл вытащить хлеб из печки).

Нанни тем временем уже закончила первую партию пончиков. Думаете, 20 — это много? Поверьте — это только на офицеров!

Вот и подоспел офицер Боб — пузатый, блондинистый, с голубыми глазами.

Он зашёл и с удовольствием втянул в себя аромат пончиков.

— Здравствуй, Боб! Твои пончики уже готовы!

— От всей полицейской команды — благодарим вас!

— Ой, да не за что! Ешьте на здоровье!

Довольный Боб уехал в свой офис — кормить голодных, но отважных коллег.

А Нанни поставила вторую партию и села напротив окна, помахивая каждой проходящей подружке.

Вот и гостья — Ребекка. В уже высохшем пальто и серой водолазке, она вошла под звенящий колокольчик и вздрогнула.

— Ой, Ребекка, привет! Проходи — я как раз тебя ждала!

— Здравствуйте, тётушка Нанни!

Ребекка села за стол у окна — солнце в этот день явно было на её стороне.

Нанни принесла два пончика и два кофе.

— Тётушка Нанни, расскажите о себе. Мне интересно.

— Я — Нанни Уолтерс.

Родилась: 18 января 1940 или 41-го (не помню точно).

Лет: Мамочки мои — мне 50 будет!

Знак зодиака: Козерог.

Дом: номер 4.

Имущество: дом и кафетерий.

Ребекка рассмеялась:

— Тётушка Нанни, я про вашу жизнь, а не биографию!

— Ой, ну ничего страшного — и это тебе не помешает! Так… про что тебе рассказать?

— Ну, например, как вы решили, что будете печь пончики?

— Ой, дорогуша… длинная история. У тебя много времени?

— Да-да, конечно! Сегодня у меня нет дел — я вся ваша! Это было летом в Теннесси, мне было 18 лет, мы приехали туда по работе моего отца. Там я встретила прекрасную тетушку Луизу, но для меня она была не Луиза, а Луи — её так называл её супруг. Она держала кафе под названием «Уголок Луи». Прекрасная женщина была, ещё такая шутница! Мы с ней очень хорошо подружились, и она многому меня научила. Причём это очень помогло и помогает в жизни до сих пор. Вот некоторые знания, которые она мне передала:

— Пончики вкуснее всего, когда они не слишком мягкие и не слишком упругие — золотая середина. В те времена все пекли пончики, уж слишком мягкие — разваливались в руках! А ведь хочется, чтобы было и нежно, и с характером.

—

— Компот лучше делать послаще. Часто, когда допиваешь компот, на дне остаются фрукты или их мякоть — чаще всего они безвкусные. Так что лучше заранее их либо выцедить, либо засахарить вместе с остальной жидкостью. Да, будет сладко — зато вкусно!

—

— Если в твоей печке не видно, пропёкся ли бисквит, вытащи его и воткни в середину деревянную палочку. Если на палочке осталась мокрая масса — значит, бисквит ещё сырой. А если палочка сухая — поздравляю, всё пропеклось идеально!

—

— И кстати, именно эти знания она мне передала, когда я ещё не очень умела готовить, и пончики научила меня готовить именно она!

—

Я часто заходила к ней в кафе, она усаживала меня за стол и всё объясняла, а когда дело доходило до практики, мы шли на кухню, и там я тренировалась.

— Вот так вот, деточка, это было самое лучшее лето в моей жизни!

— Тетушка Нанни, это так затягивающе!

— Вот согласна с тобой! Такое хорошее время я прожила!

— Не сомневаюсь! — сказала Ребекка, хлебнув кофейка, кстати, оно тоже было сладкое!

Нанни заскучала по своей молодости, как же хорошо она её провела, однако!

После выпитого чая Ребекка попрощалась с Нанни и направилась на могилу к матери. Ребекка проходила через церковь, где проходили похороны её матери. Увидев её, она чуть не расплакалась, но сдержалась. Тут подбежала девушка лет 25—30, подбежала она, когда увидела до боли знакомое лицо.

— Ребекка, ты?

— Здравствуйте, да, я Ребекка, а вы кто?

— Не узнала, что ли?

— Извиняюсь, а вообще знакомы?

— С кем ты вступала в клуб «Лучшие домохозяйки Америки», когда мы узнали, что там когда-то находилась и даже училась Джейн Уоэн? (ей это не пригодилось), и спустя две недели мы оттуда ушли, потому что не пуговица, которую ты хотела пришить к юбке, отлетела прямо учительнице в глаз?

— Сьюзи, ты что ли?!

— Глупышка, я, конечно!

Тут они обнялись, и их свитера ударили их обоих током, уж очень сильно!

— Так ты тут жить осталась?

— Да, я же замуж за Уоррена, ну того футболиста, вышла и сейчас у меня дочка лет 5.

— Ой, поздравляю! Круто!

— А тебя-то сюда каким ветром занесло?

— У меня мать скончалась, вот приезжала на её похороны.

— Ты ж моя дорогая! Мои соболезнования! Я так любила твою маму!

Сьюзи сама начала плакать навзрыд, при этом обнимая Ребекку. Мама Ребекка и вправду очень любила свою дочурку и её подружку.

— Давай сходим за цветами?

Предложила Сьюзи, чтобы поставить их на могилу, Ребекка не возразила.

Вот они уже направлялись к цветочному магазину мисс Дэйзи, да, её имя означает маргаритка. Знаете почему? Так вот, когда мама Дэйзи её рожала, отец принёс её матери именно эти цветы и воткнул один из них прямо в волосы рыжеволосой матери! Чудесно, правда?

— Привет, Сьюзи! Как дела?

— Привет, Дэйзи, это моя подруга, мне нужны цветы с чётным количеством.

— Кто-то умер?

— На могилу несем.

— Могу спросить, как зовут девушку рядом с тобой?

Ребекка стояла в самом конце магазина и не хотела особо разговаривать, но Сьюзи её подтолкнула и представила.

— Знакомься, это Ребекка, она моя подруга с 5 класса.

— Приятно познакомиться!

— Спасибо, мне тоже!

Вам не кажется, что из них получится отличное трио?

Купив любимые цветы матери Ребекки, они направились к могиле, там пока что был только холмик вместо памятника, Ребекка его обязательно поставит.

Вот они уже сидели у могилы и посадили цветы, чтобы в будущем они проросли. Работавший тут худощавый парень согласился поливать цветы каждый день.

Ребекка всё ещё плакала по маме, Сьюзи же старалась её успокоить. Вот так вот и идёт жизнь: не знаешь, кто и когда умрёт, многие теряют своих близких так и не сказав, как они их любили.

После того как они обе проплакались, надо было привести себя в порядок, особенно Сьюзи. Они направились в дом к Сьюзи. Он был довольно большим, тут было два этажа и нежно-розовые стены, так захотела её дочка, муж же Сьюзи сейчас был на работе, поэтому дом полностью в их распоряжении. Забыла сказать, у неё была служанка альбинос! Как она любила любоваться её розовыми глазами!

Сьюзи выдала Ребекке удобную одежду, чтобы они вместе посидели и попили чай с чизкейком, а то, знаете ли, в водолазке пить чай в теплом доме не лучшее решение!

Ребекка прошла в комнату для гостей, там уже была застелена бежевая пастель, а наверху лежали 3 подушки, они были с одного комплекта. Ребекка взяла бежевую рубашку и шорты, которые выдала ей Сьюзи.

— Она специально дала мне всё бежевое, чтобы я с кроватью сливалась? — произнесла Ребекка, надевая на себя рубашку, она была чуток ей велика.

Сьюзи же в это время попросила Луми приготовить чизкейк.

— Луми, дорогая, приготовь, пожалуйста, чизкейк с шоколадом.

— Хорошо, уже иду готовить.

Луми была ростом 175 сантиметров и довольно худая. Когда было солнце, она не выходила на улицу. У неё ещё была челка с розовыми глазами, это было восхитительно! Также она не надевала белую одежду, потому что просто-напросто сливалась бы со стенкой в ванной и на кухне. Да-да, там стены не перекрасили. Поэтому Луми надевала свитера и разные кофточки. Кстати, у неё был хахаль, но о нём попозже!

Ребекка вышла из гостиной комнаты и направилась к Сьюзи, которая была в пушистых розовых одеяниях. Какая она была изысканная!

— Сьюзи, ты настолько любишь розовый цвет?

— Дорогая моя, розовый цвет — это самый любимый цвет моей дочери и мой!

— Мда, а твоя дочь любит единорогов?

— Да, конечно!

— А единорога у вас нету, или хотя бы его хвоста или какашки единорога?

— Ой да что ты! — смеясь произнесла Сьюзи.

Луми уже принесла чизкейк с шоколадом и к нему принесла некрепкий чай.

— Угощайся! Спасибо, Луми, можешь идти!

Луми удалилась в свою комнату.

— Какая она у тебя красотка!

— Да, да, вот она так вкусно готовит, сама я так, увы, не умею! А скоро замуж собирается.

— Кто?

— Моя домработница Луми.

— А так вот как её зовут! А за кого хотя бы известно?

— Да, за Джейка.

— А это кто?

— Дорогая, вот честно, сама не знаю кто он, только видела.

— Ой, тогда нормально! Кстати, руки у неё и вправду золотые.

— Вот поэтому и горюю, даже не только из-за этого. Представь, ей только 21 год, она с нами года 4, я всё равно буду к ней наведываться, она мне как семья, и я ей как семья.

— Кстати, где её семья-то?

— Ааа, так они в Польше, она на половину полячка, на половину азиатка, поэтому у неё такой вырез глаз.

— Повезло ей с генами, однако!

— Так, дорогуша, давай что мы только обо мне да о Луми, ты-то как жила все это время?

— Так, ну смотри, я жила в Нью-Йорке, работала в магазине консультантом, узнала о матери и приехала, ничегошеньки интересного.

— Ну что ты так, что ли, прям так скучно жила? Неверится!

— Да, а что ты ждала? — хлебнув чай, произнесла Ребекка.

— Ну как! Я-то думала, что ты там кого-то встретила! — Жестикулируя во все стороны, произнесла Сьюзи.

— Давай вспомним давние времена!

— Ой, да-да, давай, сейчас подожди, кое-что достану. — Сьюзи встала из-за стола и достала лимонад от той же компании, который они пили, он был таким дешёвым! А что вы хотели, у школьников и студентов нету так много денег!

— Ух ты, это тот лимонад! — распахнув глаза, Ребекка пялилась на эту волшебную бутылочку!

Сьюзи поставила двухлитровую бутылину на стол и попыталась открыть, что у неё получилось только с третьего раза. Как же он брызнул, когда она его открыла! Вот досада, брызнул на розовую пижаму Сьюзи прямиком из Парижа и на её помпончики на тапочках!

— Чёрт! Мои помпончики!

Ребекка расхохоталась не на шутку!

— Ничего страшного, постираешь ты свои «помпончики»!

— Ой, надеюсь, дорогая! — наливая лимонад в два стакана внушительных размеров. — Ой, надеюсь, дорогая! — наливая лимонад в два стакана внушительных размеров, сказала Сьюзи.

Сьюзи:

— Помнишь, как мы с тобой в школе всегда мечтали стать кем-то особенным? Как ты хотела стать танцовщицей, а я… ну, я тогда решила, что буду суперзвездой.

Ребекка:

— Ахах, да! А ещё — как мы обсуждали, как нам нравятся эти футболисты с дорогими машинами. Мы думали, что они такие крутые, хотя на самом деле их жизнь была, наверное, не так уж и гламурна.

Сьюзи:

— О, да! Эти парни с площадки, которые всегда были на виду, а мы сидели в спортзале и наблюдали, как они показывают свои «трюки» на поле. Нам казалось, что если быть рядом с ними, то мир сразу станет лучше.

Ребекка:

— Согласна. Мы пытались притворяться, что не обращаем внимания, но на самом деле у нас в голове только они и их футболки с номерами.

А ещё помнишь, как мы с девчонками сидели на переменах и смеялись, обсуждая, кто из этих парней с кем встречается?

Сьюзи:

— О, как я это помню! Мы строили целые сценарии — как у них будет жизнь после школы, а они даже не подозревали, что мы о них думаем.

Мы пытались быть крутыми, но в то же время переживали, что не подходим под эти стереотипы.

Ребекка:

— Да, и у нас тогда всегда был тот момент, когда мы думали, что нужно быть частью чего-то. Как этот спортивный дух в школе…

Как в фильмах, где все такие решительные и уверенные в себе.

Сьюзи:

— Ахах, да! И когда ты пыталась стать частью футбольной команды, а я делала вид, что мне не интересно, — на самом деле я просто хотела быть рядом с ними.

Мы же тогда считали, что это путь к популярности.

Ребекка:

— Да, мы строили свои мечты в этих коридорах. Думали, что если бы могли как-то попасть в мир популярных парней и девчонок, — всё бы изменилось.

Но потом, в конце концов, мы поняли, что это всё не главное.

Сьюзи:

— Точно. Всё это было как фильм, а настоящая жизнь — намного сложнее.

Но, несмотря на всё это, школьные годы были такими яркими! Мы всё равно держались друг за друга и строили свои маленькие миры.

Ребекка:

— Да, мы были настоящими школьницами — с большими мечтами и маленькими секретами.

И хотя мы переживали по поводу популярности и футбольных команд, в конечном итоге нам удалось найти в себе то, что важнее всего — друг друга.

Сьюзи:

— Именно. И даже если бы мы вернулись в те времена, наверное, снова бы делали всё так же, потому что это были наши самые настоящие моменты.

Без всего этого гламура и давления.

Ребекка:

— А потом, когда мы начали взрослее смотреть на вещи, мы поняли, что жизнь — намного глубже, чем просто быть частью команды или следовать за кем-то.

Важнее всего — быть верными себе.

Сьюзи:

— Я тебе не говорила, но я хотела стать чирлидершей… Но, увы, меня не взяли. Как же я рыдала!

Ребекка:

— Почему не сказала?

Сьюзи:

— Я подумала, ты посчитаешь меня глупышкой… Хотя так и было!

Ребекка:

— Поверь мне, я была не лучше тебя.

Они обе засмеялись во весь голос.

Как же весело иногда просто веселиться с давней подругой!

После доеденного чизкейка и выпитой кружки лимонада со школьных времён, им было нечем заняться, и они направились смотреть телешоу.

Нанни-спасительница, лучшая тетушка в округе

А в это время Нанни готовила волшебную выпечку.

Вы думали, что Нанни печёт только пончики? Ха! Не тут-то было!

Нанни — умелец на все руки, когда дело касается готовки. Её золотые руки столько людей уже накормили — и представить не сможете, скольким сделала день вкуснее!

Она достала свой блокнот, куда записывала рецепты или важные моменты, связанные с кафетерием.

В кафетерии были не только пончики — было ещё несколько пирогов и кексов. Просто пончики были настоящими бестселлерами!

Пироги обычно готовились к ярмарке или в те моменты, когда в школе проходили чаепития, и мамочки не успевали готовить.

В такие дни их всегда спасала Нанни. Пончики с вишнёвым вареньем

(рецепт из блокнота Нанни)