Бесплатный фрагмент - Счастливо тебе, детка

Небольшие рассказы

Моим папе и маме, самым лучшим в мире

Рассказ самый первый, пробный

С годами все больше укрепляюсь в мысли: человечеству насущно необходим мой рассказ. Однако занятость на протяжении всех этих лет мешала мне его написать. Правда-правда, именно занятость. Вот и сейчас — утро. Казалось бы, пора собираться на работу и человечество опять останется ни с чем. Но! Нашлось-таки в моей жизни место для рассказа. Спасибо техническому прогрессу за автомобильные пробки.

За прозу взяться просто необходимо по той причине, что пропадает много материала. Со мной происходит неправдоподобное количество курьезов — хорошему фантасту было бы где разгуляться, а писателю-юмористу тем более. Вот уже решила записывать как есть. Буду, само собой, додумывать, фильтровать и приглаживать — в итоге себя вы узнать по идее не должны.

Совершенно ясно, что все подходы до сих пор были не с той стороны. Есть хрупкая надежда, ведь теперь на свет вылупились досель не известные миру «терпение Елены» и «труд Елены». «Тяга Елены к сочинительству» получит свое оправдание, воплощение, вдохновение, начнет в масле кататься. Нынешняя профессия вынуждает меня обдумывать столько вариантов текста, сколько надо для получения эффекта.

Есть, разумеется, еще стихотворный опыт. Но он не причем. Там, в эмоциях и нашептываниях ангела прямо в уши, обходишься почти без черновиков. Стихи — совсем не проза.

Кроме терпения, этого робкого новичка в моем характере, и вдобавок к труду (а он обещал быть вот-вот), наблюдаю у себя огненное рвение, которое с годами не убывает. За неимением выхода огонь уже наделал дырок в моей личной жизни, да и в шкурке тоже. Пробовала заниматься другими видами деятельности, но каждый раз бываю наказана и возвращена к листку бумаги, к своим галопирующим мыслям. Чувствую: неспроста это. Что-то будет. Надо постараться для нас, двуногих, скорее, пока не канули в поствиту. То есть, понятно же — я не виновата в том, что вы вынуждены читать это сейчас. Видно, такая у вас карма. А вдруг понравится. А?

Так вот, к рассказу. О чем рассказать? Теперь, когда я добралась до работы, сначала кофе, пожалуй. И надо еще минуту удобную подобрать. Чтобы вышли хотя бы посетители, о коллегах по отделу молчу уже. Итак, задерживается литературный процесс. Конец света все ближе, писательскую карьеру необходимо начать с минуты нам минуту.

На улице, если верить изображению в окне, приятный ветерок раздувает кроны цветущих каштанов. Говорят, в Киеве на Крещатике шикарные каштаны. Да. Сейчас уйдет Женя, и я наболтаю себе кофе. Чай тоже подошел бы. Кофе же я пила сегодня.

Милые люди! Мы расскажем еще нанороботам, успеем рассказать, как хорошо быть живым в летний период. Везде. Например, летом в Лондоне. Например, летом 2012 года. Как хорошо в Кижах зимой… Ну да по порядку.

*

Пышные розовые цветы, многолистные, щедрые, обрамляют лавочку. На кустах их, кажется, больше, чем листьев. Они пахнут. Зелень зелена по-настоящему. Вот какой он, Гайд парк. Вот какой он, мой Лондон. Не туманные серые подворотни, скрывающие в своем смоге несчастных и продрогших, а главное — хмурых — англичан. Нет, все люди улыбаются расслабленными улыбками. И какие разные эти люди! Всех рас, стилей, исповеданий и профессий. Сижу на лавочке, подобрав ноги. Кроссовки рядом. Читаю «Style» после «The Times». И везде я нужна индийцам. Зачем он щелкает меня многократно? Спросить? Я просто быстро обуваюсь и ухожу к другому фонтану.

Фонтан с фигуркой обнаженной Артемиды покрыт зеленоватыми пятнами. На арену выходит живописный сотрудник парка (а может быть, коммунальной службы) с инструментарием хозяюшки-чистюли. Это высоченный британец индийского происхождения с мощной щетиной, в рыбацких сапогах. Народ на лавочках насторожился. Я сижу и выжимаю текст из шариковой ручки в блокнот. Хихиканье тетушек справа становится все громче. Слышны щелчки настоящих и телефонных фотоаппаратов. Чистюля, уже под хохот публики, натирает губкой довольно обширное каменное тело богини охоты. А что? Он рыбак, она охотница, хорошая пара — почему нет? Зрители подбадривают его, тетушки просят такого же внимания и к своим организмам. Короче, он отшучивался-отшучивался, а потом ушел, так и не домыв свою даму. С другой стороны, а когда еще это делать? Ночью, чтобы не смущать праздных жителей и гостей столицы? Можно представить себе эту картину в темноте… Да и основной смысл теряется — ночью (даже при свете фонаря) видимость все-таки не та и чистоты не добиться.

*

После того, как мною был сбит двадцатилетний уроженец Лондона на велосипедной дорожке… Не будем об этом, отложим до следующей книги. Обещала роботам позитив.

Так вот, за день до того, как мною был сбит ни свет ни заря в десять утра по тамошнему времени велосипедист, выяснила: белки Гайд парка любят английскую картошку. Которая ломтиками, но с кожурой.

*

Могу честно и прямо сейчас сказать, что все заметно улучшилось, вся жизнь, вся вселенная преобразилась с тех пор, как я начала писать романсы. Ой, то есть рассказы.

Счастливо тебе, детка

А давно троллейбусов нет? Хоть бы доехать до врача. Я не жалуюсь, ты не подумай. Я крепкая еще. Знаешь, дочка, у меня диабет. И родственников нет совсем, так сложилось. Вот переписала свою квартиру чужим людям. Только они мне паспорт теперь не возвращают. Я и за свет заплатить не могу. А были такие хорошие, сил нет. Армяне они. Она такая хорошая была, пока я не надумала оформить на них квартиру. Помогала мне все время. Есть готовила, убирала, стирала. А потом перестала появляться. Один раз мне плохо было совсем, думала, все. У меня же ведь, милочка, диабет сахарный. Лежала. Пришли электрики менять мне счетчик. Говорят, надо паспорт в домоуправление. Я отдала, дверь закрыла и поняла. Еле доползла до кровати. А у меня квартира хорошая, старой планировки. Потолки высокие, комнаты просторные. Я в домоуправление ходила. Просила свой паспорт. Они сказали, нет у них. Я мастеров описала. Сказали, таких нет у них. Я и в милицию ходила, деньги ему отнесла. Да, видно, мало. Или надо было другому, а я ему. Несколько раз на преме была. Видела раз ее в участке на лестнице. Она со мной не поздоровалась. Вот теперь жду, когда меня убьют. И заступиться за меня некому. Я одинокая. Пенсию на почте, правда, мне и так дают. Они ж знают. Пенсия, слава Богу, большая. И заступиться некому, вот что. Одна я. А тебе на каком? На этом? Ага, ну, дай Бог тебе. Спасибо, что выслушала. Счастливо тебе, детка.

Из записок начинающей англичанки

У главного входа ко мне несется первокурсник с отделения международных отношений. Он не из моей группы, из параллельной. Замещала у них один раз, в прошлом семестре. Кричит радостно: «Девушка, девушка, можно с вами познакомиться? Мы случайно нигде..?» Его останавливают друзья из толпы: «Ваня, нельзя, Иван, это преподша!!!» Эх…

Окно перед знакомством с новой группой французов-четверокурсников. Я разглядывала их издалека, они меня пока не видели. Девчачья группа, только один мальчик. Симпатичный, Максим зовут. Зашла в буфет, до вечера еще на работе откисать. В короткой, но тягомотной очереди следующим за мной был Максим. Увидела это, обернувшись удивленно, когда на мою руку легла мужская ладонь и тихим голосом спросила: «Я за Вами буду, девушка?».

— Алевтина Васильевна, Алевтина Васильевна, можно я! — Нет, Александр Сергеич, посидите, и до Вас дойдет очередь. — Я не Александр Сергеич, я Алексей. — А я не Алевтина Васильевна.

Лицейский класс 10В — это дети без воображения. Они не могут представить себя на месте учителя. Например, Никита Багров, роль которого исполняет в нашем цирке Иван Аристов, да, например, он. «Елена Ивановна, можно мне снять свитер? Жарко»».

Заподозрив неладное, позволяю. Свитер снят, но я уже, слава Богу, видела мальчиков, обнаженных по пояс.

Приветствие «Hello baby» вдохновляет преподавателя на уединенную беседу с тем, кто поздоровался, с этим веселым и креативным учеником. И даже, извините, на тактильный контакт. Ученика вежливо хватают за шкирку в коридоре и что-то понятно объясняют. Мальчик доволен произведенным эффектом. Наконец-то перешли на «ты». Но задушевный разговор прерван заместителем декана. Жаааль.

Тот, который Александр Сергеич, страдает хроническим нервным тиком. Через пару месяцев стало ясно, что он подмигивает.

Мариша, коллега, поймала в коридоре и попросила на ходу черкнуть фразу, что угодно. Это для детей. На листке уже было выведено, накарябано, налеплено и разбросано «J’aime l’automne» (Я люблю осень), «Сегодня среда», «I prefer yellow» (Я люблю желтый цвет) и что-то еще. Пара уже началась, а до эконома еще бежать и бежать. Поэтому пришлось быстро и честно написать «I seem to be late» (Кажется, я опаздываю). В преподавательской на следующей переменке Мариша приветствовала громкой расшифровкой почерка. Дети сказа-ли, что автор фразы «I seem to be late» (она, кстати, так удивилась!) — человек властный, самовлюбленный, щедрый и благородный, но только из-за покровительственного отношения к окружающим. И уж точно мужчина.

Домой — с неизменной торбой книгоноши. Мы все ходим с такими. И чем вместительнее твоя «дамская сумочка», тем больше к ней обращено восхищенных преподавательских взглядов. Вор был бы удивлен при виде содержимого: десятки тетрадей разного калибра и килограммы книг.

*

У нас квартирует гость — пленник наших соседей по лестничной площадке. Зовут жильца не-по-человечески — Буля. До сих пор остается открытым вопрос о его полном имени. Этимологи (это я), догадываются, что «Буля» может быть уменьшительно-ругательным от «Бульон», «Бульдозер», «Бульвар», «Бультазар» (?!) и, в конце концов, «Галина Бланка».

Дома он молчалив. Это строгое воспитание сказывается, классическое. Педагогические экзерсисы соседа Витька очень отчетливо прослушиваются через стенку. Мне в назидание. Довелось однажды присутствовать на сеансе обучения манерам. Витек бил ладонью по клетке, гоняя попугая из стороны в сторону. Чтобы было понятнее, он орал: «Заткнись, сволочь!» Несколько секунд они орали в унисон, но потом у жертвы от ужаса пропал голос. «Вот видишь, с этими сволочами только так надо.» Возможно, из Витька получился бы правильный преподаватель английского, особенно для лицея.

Баранов

Я, Всеволод Баранов, абсолютно позитивный человек. Люблю свою семью, свою работу и свою жизнь. Люблю людей и животных. Я счастлив. Открываю по утрам на рабочем столе фотки участка в Приэльбрусье. Скоро этот участок с окружающим его красивым пейзажем будет в моей частной собственности. Сыновья, не благодарите. Вы растете на удивление смышлеными и любознательными мальчиками. Скоро будем жарить шашлыки в собственном поместье. Родовом.

Секрет моего успеха в том, что намеченной цели добиваюсь всегда, любыми путями. Пути всегда откроются, если только вовремя отпустить правильно сформулированную мысль в пространство.

Подписавшись на мою рассылку «Аффирмация = Успех», вы и сами, родные, обречете себя на вечное счастье через безусловную любовь ко всему сущему.

*

Сева улыбнулся фирменной захватывающей улыбкой. Как обычно — вполоборота, рот приоткрыт, долгое подмигивание. Вышел из скайпа. Все-все-все осточертело. Почему они все такие? Утомляют. Что он делает не так? Или проблема не в нем? Да и нет проблем, все преодолимо, решаемо. Главное, что забыт, забыт, как страшный сон, дебильный «родной» город Лермонтов, стерт из памяти низкопробный Ростов. Мать поймет, не осудит, это же мать. Метку «Ростовская государственная технологическая академия» заменил от греха подальше на «Образование высшее техническое». Лузеры, не надо узнавать, опознавать, гордиться знакомством. Кыш в свой Ростов там или Лермонтов с Пушкиным. Под лавку. Достали все. Что он делает не так?

*

Да вообще-то все так. Я все могу. Недвижимость, финансовое консультирование, фондовые рынки, опционы. Я закоренелый и полноправный москвич. Я успешный. Абсолютно ведь все могу, даже стихи вот пишу сам легко и помногу, бизнес-партнеры, кстати, говорят, неплохие стихи. Я, бывает, избранным кидаю ссылочку на сборник, готовящийся к публикации. Рабочее название «Вершины мои на пути». Мне самому не все нравится, но со стороны вроде бы виднее. Отзывов хороших очень много. Не наберем пока никак с ребятами голосов на форуме, чтоб опубликоваться на халяву.

Жена, что жена? Это моя судьба. Близкий друг. Баб много, но к ней на грудь возвращаюсь всегда с облегчением — домой. Знаю, что всегда простит, и поймет, и поддержит. Поэтому не столь уж важно, как она выглядит. Она подарила мне двух сыновей, между прочим. О, вот и она, по всем соцсетям борщ зовет хлебать. Это мое счастье. Безусловная любовь. Я реально счастлив. Да, счастлив. И завтра я продолжу восхождение. Безусловно.

Хотел как лучше

У Ирины день рождения, шестнадцать лет. Продолжать взросление с этого дня уже нет смысла. И внешне и внутренне человек созрел, вызрел и перезрел, а давящая ответственность еще, между тем, не полагается ему по возрасту. Не восемнадцать же. Вот и думай-рассчитывай, какой возраст самый лучший.

Соседу дяде Саше тридцать. Он давно требует, чтобы Ирина перестала называть его «дядей» Сашей. И действительно. Разница в возрасте мизерная, а с сегодняшнего дня так и вообще стремится к нулю, можно сказать. Тем более, она сама видела же надпись на его любимой майке: «Simply red» (Просто рыжий). Свой парень как бы.

Про между прочим отметим, что еще меньше была разница в возрасте между Ириной и Сашиной женой Надеждой, не говоря уже о Сашиной дочке Людочке.

По случаю Ира нарядилась в шелковый красный комбинезон шортиками. Чудо как хороша! Просто аленький цветочек. Вот-вот будут гости. Мама бьется в последних приготовлениях на общей кухне общаги, дочка на подхвате — распределяет красоту на столе, сервирует что есть мочи.

Торты «Черный принц», «Генерал» и «Пьяная вишня» (по двойной порции каждого) расставлены по подоконникам, в холодильник они, естественно, тоже не помещаются. Растаять не успеют — уж очень аппетитные.

Ира пытается втискивать все новые и новые блюда на два полностью разложенных стола, да чтобы еще не смотрелось как-то. Параллельно борется с застежкой новеньких жемчужных бус. Надо все успеть-успеть-успеть…

Звонок. Это сосед Саша принес несколько стульев (их всегда одалживают друг у друга на праздники). И… невероятные розы. Спасибо! Ира торопливо чмокнула в щеку из вежливости. Пауза.

Вежливость была ошибкой. Имениннице показалось, что вежливо, а соседу показалось другое. Молодецкий румянец с щек разлился по всему лицу до ушей. Закрутилось.

Подружки приглашены на другой день, а сегодня — родные и друзья родителей. Вина реками, столько видов салатов, что можно писать многотомные кулинарные книги, не отходя от тарелки. Жаркое разных пород через перерывы, нарезки-икра-маринады-соленья-соусы нескольких кухонь мира, короче, девяностые. Это позже стали клеймить такие застолья, объясняя перебор генетической боязнью голода. А пока… Просто радуются событию, хвалят всем известное мастерство хозяйки. Восторгаются по многолетней традиции наличием «мирного неба над головой» и опять к тостам добавляют «лишь бы не было войны».

Ира с Маринкой, дочкой маминой подруги, переместились в Ирину комнату. Взрослые поют украинские застольные в кубанском варианте, девочки включили свою музыку. Сидят и болтают.

Сквозь многоголосье верещит звонок. Это Саша. «Ир, пойдем, покажу тебе что-то.» Ира с Маринкой переглядываются. «У меня для тебя подарок,» — приходится объяснять соседу.

— Ой, спасибо, Саша! Не надо подарков. Достаточно.

— Ну, пойдем! Тебе понравится.

Неловко обижать человека, который со всей душой. Да и возраст надо уважать.

— Марин, давай сходим, быстро.

Дядя Саша почему-то нахмурился: «Ирочка, да там минутное дело. Пусть подружка здесь подождет.»

— Не, она в гости пришла, как я ее одну брошу? Идем-идем, — Ира подталкивает Марину

Вошли в квартиру напротив. Дядя Саша на входе всучил удивленной Ире целофановый пакет со старыми кассетами для магнитофона. Кое-где пленка размоталась и обвила по нескольку кассет.

— Вот, держи. Тут много чего. «Дип Перпл», «Модерн толкинг», они мне все равно надоели.

— Спасибо…

Ира — очень вежливая девочка.

— Ты вообще заходи, когда хочешь, — кинул дядя Саша вдогонку гостьям, закрывавшим за собой дверь.

Марина спросила: «Что это было? Ничего не понимаю.»

— Да подарок же, видишь, хотел как лучше.

Хлористый кобальт

Раньше они не знали, кто такой хлористый кобальт. Кобальта хлорид. Хлорид кобальта. Но благодаря Наталье Леонидовне… Кто-то из ваших знакомых остался в неведении? Быстро к Наталье Леонидовне!

Матвей, сын восьми лет от роду, в школе пообещал показывать фокусы на концерте в честь восьмого марта. Он уже три года с неизменным успехом удивлял домочадцев фокусами, в том числе с исчезновением за занавеской путем закутывания.

Пришлось надергать из сети таких фокусов, для которых не потребуется ловкость рук. Это пока не наросло. Нужны чудеса и приколы простенькие, где применяется только волшебство.

Созванивается в трамвае. «Наталья Леонидовна, паспорт с Вами? А то у нас же тут наличка…». Условленное место — пересечение Питерской с Рабфаковской. Наталья Леонидовна уже увидела Анну Александровну, представителя фирмы «Бэта-продажи», перед входом в супермаркет «Космос», помахали друг другу, прервав телефонный разговор во имя живого знакомства. Обменять 1100 рублей на 200 граммов хлористого кобальта. Получилось, как пообещали: «отгрузка» вечером. Благо заказала как раз в момент, когда машина уходила на склад.

Наталья про себя злилась — так дорого! В нете по 350 р за кг продают, но поставки ждать надо неделю.

Анна Александровна вручает пакет.

— А там хоть на коробке написано название препарата?

— Там все документы, накладная.

Паспорт проверить забыла. Благодарит за обращение.

— Звоните еще.

Наталья Леонидовна сквозь зубы: «Хорошо».

Потом Анна Александровна не утерпела и робко так:

— Извините, можно я все-таки спрошу, не сдержусь. А зачем Вам состав такой чистый?

— Да не знаю я, что там за состав. Мне вообще все равно. — Так Вы не химик?!

— ???

— Это состав очищенный, самого высокого качества!

— Мне для фокуса ребенку в школу. Я в интернете вычитала.

— Вам надо было так и сказать, когда заказывали по телефону.

— Я так и сказала.

— Странно. Вы в следующий раз обязательно говорите.

— Я и сейчас сказала.

— Звоните нам. А что там за фокус такой? Может, мне тоже надо, ну, это… ребенку.

— Там голубой платок становится белым, дуешь на него.

— И все?!

— Ну да.

— А.

«Дура,» — подумала Анна Александровна. «Ну не дура ли?» — подумала Наталья Леонидовна.

Наталья Леонидовна на следующий день искала по магазинам в районе места работы игрушечную гармошку для номера с частушками. А белый платок хэбэшный (к фокусу с голубым платком) пришлось заменить конвертиком для новорожденного. Просто режешь на четыре части.

*

Дура-не дура, а дебютировала на школьном концерте как ассистент фокусника, в ажурных колготках!

Принципы и постулаты

Чем больше находишь ошибок, тем ты круче в этот момент. Даже на последних этапах, когда подписано. Нет, не так: на последних этапах тем более. В этом случае ты всех спас от уже практически наступившей гибели.

Ошибки и уровни ошибок — мерило профессионализма. Человек при первом же контакте может дискредитировать себя высказанным намерением «ксерить» документы вместо того, чтобы делать копии. К таким же лакмусовым бумажкам относятся ударения в ключевых государственных терминах (например, в слове «казаки») и использование слова «прописка» в ситуации, когда прописка отменена более двух созывов назад.

При профессиональном и взвешенном подходе вполне можно выменять у руководителя 14-е приложение к новому бюджету на ноябрьский Космо. Чтиво на чтиво.

Вообще очень важно уметь перестраиваться: с законов на постановления, с постановлений на законы, с методических рекомендаций на гламурные журналы, с гламурных журналов на журналы научно-популярные, на художественную литературу, с художественной литературы на поздравления и чествования коллег. Надо ориентироваться, как говорит… сами знаете.