Бесплатный фрагмент - Сборник произведений 2016 г. Часть 2

Сейте разумное, доброе, вечное,

Сейте! Спасибо вам скажет сердечное

Русский народ…

(Н. А. Некрасов)

Введение

О «Литклубе Трудовая»

Литературно — поэтический клуб военного городка (микрорайона) Трудовая (гп Некрасовский, Дмитровский район, Московская область) ещё совсем молодой — он создан в июне 2012 года по инициативе Владимира Борисовича Броудо (творческий псевдоним Арсений Одуорб).

В каждом населённом пункте есть творческие люди, способные создавать произведения искусства. В наше не очень простое время очень важно таких людей организовать, поддержать и помочь им. Помимо реализации собственного творческого потенциала самодеятельные писатели и поэты «сеют разумное, доброе, вечное» людям, ведь этого так ныне не хватает.

В посёлке с таким поэтическим названием Некрасовский — творческие традиции должны стать нравственным началом для всех наших жителей.

В 2015 году Клубу присвоено звание Лауреата премии Губернатора Московской области А. Ю. Воробьёва в номинации «Творческое Подмосковье»

Книга «Литклуб Трудовая. Сборник произведений 2016 г. Часть 2» -это третий Сборник со дня основания литературно — поэтического клуба микрорайона Трудовая «Литклуб Трудовая». Первые два вышли в 2015 и в начале 2016 года.

Как и в предыдущих, в третьем сборнике собраны самые интересные повести, мемуары, рассказы, стихи авторов клуба — жителей микрорайона Трудовая. Наши произведения пользуются интересом не только в нашем поселении, но и далеко за его пределами. Как результат, в 2015 году Литклуб Трудовая стал победителем премии Губернатора Московской области А. Ю. Воробьёва в номинации «Творческое Подмосковье» (третья премия).

Как показала жизнь, творческая жилка есть у многих из нас, но её надо расшевелить и решиться хоть немного раскрыться перед читателями. Прекрасно это получается у жителей разных поколений нашего бывшего военного городка: Почётного жителя городского поселения Некрасовский Папсуева Михаила Дмитровича, Алабова Юрия Фёдоровича, Гиниатулина Кадыма Шайгардановича, Алексеенко Николая Ивановича, Курильчика Виталия Куприяновича, Шаповалова Ильи Владимировича, Шмелёвой Ольги Николаевны, Гараниной Ольги Борисовны, Архипова Станислава Николаевича, Волошиной Людмилы Семёновны, Кирилловой Ирины Анатольевны, Хаустовой Антонины Петровны, Екатерины Родионовой, Александра Болдырева. Мы так же очень благодарны семьям ушедших от нас творческих людей, которые передали нам ценнейшие произведения Взорова Бориса Константиновича, Остроухова Виктора Ивановича, Петрова Юрия Васильевича.

Без знания прошлого нет будущего, это всем известно. Поэтому в третьем Сборнике сделана первая попытка в истории гп Некрасовский написать в художественном виде как создавался Катуар, микрорайоны Трудовая и Строителей, деревни Саморядово и Горки Сухаревские. Проведена огромная работа по сбору фактов, рассказов, фотографий. Очень порадовало и растрогало, что все, к кому обращалисЬ. С пониманием отнеслись к этой работе и предоставили максимум информации и фотовидеоматериалов — С. Б. Кафтанников, Остапенко Л. Ф., С. В. Афанасьева, В. А. Тарасенко, С. В. Анисимова, С. Д. Козяр и многие другие.

Авторы «Литклуба Трудовая» надеются, что эта работа будет достойно оценена читателями — жителями городского поселения Некрасовский, а любовь к нашей малой родине будет закреплена знаниями о нелёгкой, но достойной жизни наших старших поколений.

Изучение истории нашего поселения продолжается, начало положено, приходите в Клуб, приносите фото, воспоминания, стихи, рассказы, вступайте в наши дружные ряды!

Будем рады, если найдутся энтузиасты в других поселениях нашей необъятной страны, и последуют нашему примеру. С удовольствием дадим все консультации и окажем помощь в создании книг.

Заказать все Сборники можно как в электронном виде, так и в «бумаге» по ссылкам издательства «Ridero» (с доставкой по почте или курьером):

https://ridero.ru/books/sbornik_proizvedenii_2_01_6_g_chast_2/ (Сборник №3)

https://ridero.ru/books/sbornik_proizvedenii_2_01_6_god/ (Сборник №2)

https://ridero.ru/books/sbornik_proizvedenij_2015god/ (Сборник №1)

Владимир Броудо, член Общественного совета гп Некрасовский, член редколлегии информационно — аналитической газеты городского поселения Некрасовский Дмитровского муниципального района Московской области «Наш Некрасовский», лауреат премии Губернатора Московской области «Наше Подмосковье» 2015 г. в номинации «Творческое Подмосковье (3 премия) и 2016г. в номинации «Гражданская инициатива» (2 премия), руководитель литературного клуба мкр Трудовая «Литклуб Трудовая», ветеран военной службы

Произведения авторов литературно — поэтического клуба «Литклуб Трудовая»

Я рад удачному стиху

Нежданного поэта,

Потому как в Новый Год,

Сие — прекрасная примета!

Ведь радоваться счастью,

Не своему — как редко ныне,

Нам помогает интернет-

С поэзией — Богиней!

(В. Броудо)

Папсуев Михаил Дмитрович

Семья и родительский дом

Об авторе http://www.proza.ru/2015/10/24/1749

Короткое слово «семья» имеет очень ёмкое значение.

На Кавказе семья — это семьища, с прочными и нерушимыми узами, вплоть до кровной мести.

А вот в Германии для нас, русских людей, семья не понятно что такое. В немецкой семье у каждого её взрослого члена свой бюджет. Общесемейный бюджет создаётся из равных взносов каждого взрослого члена семьи. Им выдаёт «фрау» — мать семейства. И если «фрау» купила что — то нужное и ранее не запланированное, то она требует доплаты от всех членов семьи.

При достижении детьми совершеннолетия у чада спрашивают, где он будет жить — в семье, или отдельно. В случае дальнейшего проживания в семье совершеннолетнее чадо должно вносить в семейный бюджет установленную в семье сумму. И никого не интересует вопрос, где он еёё возьмёт. Если дети проживают отдельно, а родители случайно оказались в районе их проживанияи зашли к ним в квартиру, дети чаем их не угостят. Они родителей не ожидали и на них не рассчитывали. Для немцев это нормально.

«Крепки» у немцев и братские узы. Например, немец пригласил брата в гости встретить Новый Год. Брат приезжает с семьёй. Встретят Новый Год, а уезжая домой, приехавший спрашивает у пригласившего: «Сколько я должен за праздник?». Хозяин говорит, а гость даёт деньги.

Моя сокласница Раиса Бажутина после семилетки окончила техникум и по распределению была направлена на работу в город Дубну (Дмитровский район, Московской области). Там вышла замуж за чешского инженера — ядерщика, который затем увёз её в Прагу (Чехословакия). Русские женщины, вышедшие замуж за чехов организовали мини — землячество. Поочерёдно ходили друг к другу в гости. Принимая у себя дома землячек, Раиса организовала чаепитие, и выложила перед гостями небольшую пачку печенья. Свекровь после этого затерроризировала Раису за то, что «она не хозяйка», расточительница и её сыну с такой женой будет невозможно жить…

А вот, говорят, что отец в США попросит сына заправить ему автомашину, то сын спросит: «А сколько ты за это мне заплатишь?» Для европейцев и американцев и это нормально. Это у нас, у русских, когда гости сидят за праздничным столом, и зашёл случайно другой человек — его посадят за стол, напоят, накормят, если чего не хватит, сходят к соседу и займут. А назавтра случайный гость говорит: «Вот посидели! Смутно помню как пришёл домой».

И с детьми у нас по — другому. У нас говорят: «Что это за родители, если детей до пенсии довести не могут!»

Справедливо утверждение, что семья — ячейка общества и государства. Какая семья — таково общество и государство. В Европе семья не такая, как и государство у них не похоже на наше.

У нас же некоторые «патриоты» стремятся к «европейским ценностям». Из-за «бугра» к там пришли и так называемые «гражданские браки». Создают ли «гражданские браки» семью, насколько они прочны? Иногда, да. А вообще «гражданские брак», как правило, снимает ответственность за семью или узаканивает распутство. Распутство же расшатывает устои государственности. Плюс к этому в наше время женщина без мужа почти всегда может одна вырастить ребёнка.

Вырастит. Да. А воспитать??? Иногда родители уверены, что вырастить и воспитать ребёнка это одно и то же. Но это далеко не так.

После увольнения в запас из Вооружённых Сил в 80-е годы 20 века я четыре года работал военруком средней школы. Одновременно коммунистами школы я был избран секретарём партийной организации. А тогда партия была «наш рулевой», как утвержала Конституция СССР (в 6 статье). И молодая директор школы Кравцова Татьяна Павловна, когда попадала в затруднительное положение, посылала какого-нибудь ученика за мной, надеясь на мою помощь.

Однажды, прибыв в кабинет директора по её просьбе, я увидел респектабельную даму, врача по — профессии, маму ученика школы. Мама прибыла к директору с претензиями — почему её сына на переменах в непогоду выгоняют из школы. Директор объясняет маме, что она не может позволить её сыну на переменах быть в школе — так как он в открытую, демонстративно на переменах курит.

Мать говорит: «А что делать, если он привык курить? Я сама покупаю ему сигареты». Я спросил у мамы: « А что будет, если он привыкнет пить водку? Вы тоже будете ему покупать?» Мама посмотрела на меня, как на лютого врага и настоятельно попросила не утрировать ситуацию. Она была убеждена, что растит и воспитывает сына правильно…

В другом случае мама школьника — хулигана была приглашена в школу для беседы с директором. Мама — буфетчица из аэропорта «Шереметьево» — в кабинете директора внушает сыну: «Что же тебе, паразиту, надо? Да у тебя со стола не сходит красная икра, ты одет как артист!» Мама — буфетчица не допускает мысли, что для полноты бытия сыну кроме икры и одежды нужно ещё кое — что другое.

В обоих семьях не было отцов. Но и при наличии отцов бывают казусы. Родители почти всегда считают, что они и медики, и экономисты, и политики, и тем более педагоги.

В одном из классов, где я вёл занятия по НВП, была хорошая любознательная ученица Оля Лохматова. В начале одного из моих занятий на мой вопрос: «Какие ко мне есть вопросы?» Оля задаёт мне вопрос. Какой, не помню, это было давно. Но ответа на Олин вопрос в учебнике по НВП не оказалось. Спрашиваю у класса: «Кто может ответить на вопрос Оли?» Класс молчит. Я командую Оле: «Дневник ко мне на стол!» Оля идёт к столу с дневником и ворчит: «А что? Я ничего! Я только спросила». Я говорю: «За вопрос, который ты мне задала, я ставлю тебе жирную пятёрку!» Весь класс: «Ух!!!» Я говорю: « Не ух, а пять. За то, что Оля досконально изучила материал, ей не ясен только заданный ею вопрос. И никто из класса не задался этим вопросом!»

В другом случае я поставил девочке по НВП «2» за то, что она пришла ко мне на занятия с серёжками в ушах и кольцами на пальцах рук. А в начале учебного года по школе издаётся приказ, в котором говорится о правилах поведения учащихся и подчёркивается, что девочкам категорически запрещается носить в школе бижутерию. В оргметодических же указаниях по НВП требуется, чтобы военрук приучал ребят к исполнению приказов, распоряжений и других правил поведения в школе.

Я, кроме этого, вспомнил, что в моём ракетном полку при боевой работе солдат оторвал безымянный палец на руке. Солдат был женат. Носил на пальце кольцо. И при боевой работе, спускаясь с высоты 10 метров по узкой лестнице методом скольжения, оторвал палец, попав попав кольцом в раскос перил лестницы. А у меня ребята одевали противогазы, защитные костюмы, занимались с учебным оружием, разбирали и собирали автоматы и гранаты. Могло быть всякое…

Естественно, о неординарных случаях в школе ребята рассказывают дома. А описанные мной выше случаи были для детей необычными.

И на одном из родительских собраний продвинутая мама — «педагог — самоучка», меня военрука, подполковника запаса, окончившего педагогический институт, обвинила в «чудачестве» и усомнилась — можно ли мне доверить обучение и воспитание ребят. Мне пришлось объяснять мотивы своих действий, которые получили одобрение собрания.

Но общественность влияет на мнение родителей не всегда, а бытиё ребёнка в семье постоянно. И ещё никто не опроверг положение марксизма, что «бытиё определяет сознание». А основная часть «бытия» — это семья.

Я хорошо знал простую большую русскую семью Жучковых, на примере которой ярко подтверждается тот факт, что семья — это ячейка государства. Семья проживала в селе Лобково, Рузского района, Московской области. Время, естественно, раздробило эту семью на мелкие осколки. Но и сегодня эти осколки при первой возможности устремляются к единению.

Главой этой семьи был ныне покойный Роман Антонович Жучков. Мать семейства Екатерина Артёмовна — Екатерина Вторая, так как Екатерина Первая была её мать, а Екатериной Третьей сегодня является внучка Екатерины Артёмовны.

До ВОВ в семье Жучковых было трое детей — Николай, Валентина и Анна. А во время ВОВ Екатерина Артёмовна сказалаженщинам на работе в колхозе, что если бы Роман вернулся живым с Войны, согласна родить двойню!

Роман с Войны вернулся живым, а Екатерина родила не одну двойню, а три раза по двойне кряду! Правда, последняя двойня не выжила, почему — то умерла… Но семеро детей Екатерина и Роман вырастили и неплохо воспитали. Екатерина вела домашнее хозяйство и работала в колхозе, а Роман летом был пастухом, а зимой плотничал.

В доме Жучковых я впервые побывал в 1958 году. Со старшим сыном Жучковых Николаем мы оказались женатыми на сёстрах. В то время весь дом Жучковых был оклеен благодарственными грамотами за отличную учёбу детей в школе. Утром дом гудел как муравейник. Работы всюду велись парами. Двойни — по двое, а старшие дети с жёнами или мужьями — тоже по двое. Двое несут воду. Двое рубят траву свиньям. Двое пилят дрова. Двое пропалывают грядки. И т. д.

С течением времени дети вступали во взрослую жизнь.

Николай после семилетки окончил Тучковский лесной техникум. Поступил он туда весьма своеобразно. Несмотря на то, что в школе отучился отлично, на вступительных экзаменах в техникум по математике получил «2». Дома сказал, что в техникум поступил. В техникуме же «пристроился» к завхозу. Делал с ним печи, ремонтировал мебель. Жил не в общежитии, а в кладовке под лестницей. И ходил на занятия! На занятиях, когда никто не мог ответить на поставленный преподавателем вопрос, поднимал руку и отвечал отлично. Однако, преподаватель в журнале фамилии Жучкова не находил. Встал вопрос, что делать с «подпольным отличником». И педсовет решил — ЗАЧИСЛИТЬ НИКОЛАЯ ЖУЧКОВА В ТЕХНИКУМ. Техникум Николай закончил с красным дипломом.

В Армии Николай служил в железнодорожных войсках на БАМе. Был аттестован офицером запаса. А будучи на офицерских сборах в Ленинграде, имея красный диплом тхникума, без экзаменов поступил в Ленинградскую лесную Академию, которую успешно окончил заочно.

В молодости Николай с женой по комсомольской путёвке уехал в Братск.

Женился Николай тоже весьма своеобразно. Будущая жена оканчивала тот же Тучковский техникум, и ей предстояло ехать по распределению куда-нибудь в Костромскую область. Срочно надо было девушку делать женой, так как сам Николай после Армии по распределению уезжал куда-то в Смоленскую область.

Организовали свадьбу. Собрались гости. Молодожёны пошли регистрироваться в сельсовет. Молодая девица — секретарь сельсовета и подруга сестры жениха по — совместительству, регистрировать брак категорически отказалась. Невеста оказалась несовершеннолетней. До 18 лет не хватало несколько дней. Порешили молодожёнам оставить паспорта сестре жениха Валентине, которая при достижении совершеннолетия невесты через несколько дней распишет брачующихся без их присутствия. Гостям же сказали, что молодожёнов зарегистрировали, и «дым пошёл коромыслом».

Позже, когда молодожёны «повзрослели», и жена Надежда предъявляла Николаю какие — нибудь претензии, он с этими претензиями отсылал жену к Валентине, так как Валентина расписалась за них в сельсовете.

В Сибири Николай начал работать начальником планового отдела Шамановского леспромхоза.

Шамановский леспромхоз, как и другие тамошние леспромхозы, были весьма своеобразны. Подавляющее большинство рабочих были бывшими зэками. Бурят — директор леспромхоза сразу предупредил Николая: «Не дай рабочим сесть себе на шею. Учти — эта публика уважает только силу».

Вскоре предупреждение директора подтвердил случай. После начисления первой получки Николай работал в своём кабинете. Открывается дверь. С топором в руках входит работяга. Подходит к столу, втыкает топор в столешницу и говорит: «Ну что, начальник, говорить будем? Ты откуда такой грамотный взялся? До твоего приезда получка была какполучка, а ты насчитал что получать нечего!»

Николай был среднего роста, с «висловатыми» плечами, немного полноватый и обладал большой физической силой. Вспомнил предупреждение директора. Резко привстал из-за стола и изовсей силы врезал бывшему зэку кулаком в лоб. От неожиданности «посетитель» упал на пол и юзом отлетел в угол. Подхватившись, схватил топор, и со словами « всё понял, начальник, всё ясно» удалился из кабинета.

С этого момента «отличники» производства претензий по заработной плате больше не имели.

После леспромхоза Николай Романович работал начальником планового отдела лесосплавной конторы, плановиком комбината «Братсклес», заместителем генерального директора «Братсклес» по экономике. Затем был редактором телевизионного журнала « Зелёный океан». Вёл большую общественную работу.

А по реке Лена располагалось объединение «Леналес» со « столицей» в городе Усть — Кут. Объединение никогда не выполняло план. Состояло на 70% из бывших «граждан» — зэков, и на 30% — из «товарищей». Министерство лесного хозяйства уговорило Николая Романовича на руководство этим объединением с условием, что в случае выхода объединения на плановые показатели Николай будет переведён в Москву в министерство.

Через год объединение перевыполнило плановые показатели. Министр лесного хозяйства предложил Николаю поработать ещё год с возбуждением присвоения Николаю звания « Герой Социалистического труда». Николай отказался и попросил выполнить первое условие о переводе в Москву.

Но осуществиться этому желанию было не дано. Перевод в Москву не успел состояться. Во время очередных выборов Николай был уполномоченным от Райкома КПСС в одном из подчинённых ему леспромхозов. Бывшая там с ним его жена Надежда рассказывает, что после выборов и опечатывания бюллетеней на избирательном участке была распита бутылка шампанского на 6 человек. По пути в райцентр с бюллетенями в служебной «Волге» Николаю стало плохо. Появились ужасные головные боли. В ближайшей больнице решили, что привезли очередного выпивоху в день выборов. Стали делать промывание желудка, что ещё больше способствовало кровоизлиянию в мозг…

Не приходя в сознание, Николай Романович умер на следующий день. Гроб с телом Николая спецрейсом на самолёте был доставлен из Усть — Кута в Братск, а из Братска — рейсовым самолётом в Москву.

Николай Романович Жучков похоронен в родном селе Лобково. Для организации похорон Николая Министерством лесного хозяйства была создана специальная комиссия.

Вдова Николая, Надежда, как ценный работник документально была переведена из Усть — Кута в Министерство, а министр лесного хозяйства выделил ей квартиру в г. Пушкино (Московская область).

Я помогал в переезде вдовы Николая из Усть — Кута в Москву. Взял отпуск и поехал в Усть — Кут. Общаясь с устькутскими чиновниками, я узнал, что Николай Романович пользовался огромным авторитетом и уважением в городе. Главный врач больницы сказал, что Николай Романович помог приобрести для больницы современное оборудование, а работники райисполкома с нетерпением ждали его назначения председателем райисполкома. Ему эта должность была предложена, но он отказался.

Сестра Николая Валентина Романовна окончила тот же Тучковский лесной техникум. Получила направление в Костромскую область. С семьёй переехала к брату в Сибирь. Живёт в Братске.

Сестра Анна окончила плехановский институт, живёт в Москве.

Сестра из первой двойни Лидия окончила техникум. Жила с семьёй в Москве. Умерла на седьмом десятке лет.

Её брат из двойни Виктор окончил техникум. Три года отслужил в Ракетных войсках Стратегического Назначения (РВСН). После Армии окончил энергетический институт. Работал на Долгопрудненском ракетном заводе (ДЭМЗ). На пенсию ушёл с должности главного энергетика завода.

Вторая двойня — Таня и Лена. Таня окончила Менделеевский институт. К сожалению, заболела и рано умерла. Лена окончила Звенигородский финансово — экономическийй техникум. Стала видным финансистом Рузы. Живёт в селе Лобково в родительском доме, вокруг которого и группируется весь « Жучковский Клан».

Дед Роман Антонович Жучков работал до глубокой старости. «Хвастался», что работает в КГБ СССР. Дед почти не врал. Рядом с Лобковом был пионерский лагерь детей работников КГБ, так дед Роман был там сторожем.

Сегодня вокруг родительского дома Жучковых построена дача Виктора Романовича, дача Анны Романовны, двухэтажный дом Екатерины Третьей — внучки Романа и Екатерины Второй.

…

Весь «Клан Жучковых» постоянно стремится к своим истокам. Регулярно собирается в родительском доме большим дружным «колхозом».

И если семья — ячейка Государства Российского, то «Клан Жучковых» — это примерные дети и внуки, братья и сёстры, снохи и зятья.

И все они — достойные граждане нашей великой Родины, нашей России.

Деревня — это вам не город…

Сам теперь считаю городским теперь я,

Здесь моя работа, здесь мои друзья.

Но ночами часто снится мне деревня,

Отпускать не хочет Родина моя…

(Из песни Леонида Дербенёва «Снится мне деревня»)

Часть 1

Моя Родина — село Сукромля, Ершичского района, Смоленской области. Не деревня, а село, потому, что в нём когда — то был церковный храм. Раньше селро было большое, домов около трёхсот.

Ершичский район расположен на самом юге Смоленской области, а село Сукромля расположено на юго — западе района, на самой границе с Брянской областью.

Речку Вороницу мы считали своей, Смоленской. А сразу за ней — уже Брянская область. Это недалеко от авиабазы Сеща, где во время Великой Отечественной войны «вызывали огонь на себя».

Село состояло, как сейчас говорят, из микрорайонов. Это Шнуровка, Кулига, Потаповка, Старостёвка, Прасоловка, Хомчёвка (по фамилиям основного населения Потаповы, Старостины, Прасоловы, Фомченковы) и, наконец, Попковка. Но чтобы правильно назвать этот микрорайон, нужно начальную букву «п» заменить на букву «ж». Не знаю, откуда взялось это название, хотя основное население там было Поляковы, Писаревы, Чуенковы… С начальной буквы «ж» этот микрорайон назывался всеми жителями села без всякого стеснения. И если иные жители села были Потаповцы, Прасолота, Хомчата, то жителей, о которых идёт речь, называли тоже без стеснения (Ж) (П) опкинцы.

Наше село считалось наиболее культурным — мужское население никогда не материлось (при женщинах и детях). Женщины вообще слов, близких к матерным, не произносили. Лексикон жителей стал меняться, когда укрупнили колхозы и в село стали прибывать иногородние молодые специалисты — агрономы, зоотехники, экономисты. А так же наша, «собственная» молодёжь стала приносить «культуру» из ПТУ.

Пришлого человека сукромляне накормят, напоят и спать уложат. Позже, когда я уже работал в Райкоме ВЛКСМ, мне было понятно, почему районные уполномоченные, которые были «в моде» после войны, старались попасть в командировку именно в Сукромлю. Это было очень важно. Тогда в деревнях не было ни столовых, никаких гостиных дворов («гостных» или «заезжих» квартир, как их тогда называли). И если уполномоченного невзлюбили в колхозе, ещё неизвестно, к какой тётке — неряхе председатель колхоза определит его на ночлег.

Ключей к замкам на дверях домов в селе не было. Замок висел на дверях незапертым, чтобы было видно, что дома никого нет. И если у Лукерьи не оказалось хлеба к обеду, она шла в дом к Ольге. Снимала замок, брала что ей нужно, а потом говорила хозяйке: « Я взяла у тебя хлеб, испеку, отдам».

Драк в селе практически не было. И если случались потасовки, то без применения подручных средств. Дело кончалось максимум разбитым носом или порванной губой. И если дело происходило в праздник, и рядом были жёны «дебоширов», то жёны даже не торопились к месту потасовки, так как большого урону не предвиделось…

С дракой был курьёзный случай. С войны в село без кисти правой руки вернулся неженатый парень Поляринов Сергей Дмитриевич. Был Сергей из весьма культурной семьи — сын дъячка. В доме у них была даже своя библиотека. Его мать Ефросинья Ульяновна с удовольствием давала нам, пацанам, читать книги. Но собственный сын Сергей их не читал. Страстью Сергея были колхозные лошади. До войны, будучи пацаном, после ужина он убегал к конюхам на луга в ночное — пасти лошадей, предварительно спрятав от матери за сараем в крапиве ватник.

К юности Сергей превратился в могучего красивого парня. Став инвалидом на войне, без руки, во время оккупации немцами Смоленщины, он был отправлен из госпиталя в Киргизию, где «немного подженился». Во всяком случае, там у него появился сын.

После войны Сергей вернулся на Родину. А когда в Киргизии сын подрос, он приехал к отцу и жил у отца, несмотря на то, что у отца уже была другая семья и были другие дети.

Сергей Дмитриевич долгое время был бригадиром в колхозе. Но с ведением документации без правой руки, у него были проблемы, для решения которых он почему — то выбрал меня из всех моих сверстников. Когда я учился в 7 — 8 — 9 классах, а я был переростком из-за оккупации, он терпеливо ожидал моих каникул и копил документацию.

Когда занятия в школе заканчивались, Сергей Дмитриевич привозил ко мне свой дамский велосипед, а вдобавок сумку бригадных документов, которые я приводил в порядок и ездил по полям и лугам на дамском велосипеде, замерял объёмы выполненных колхозниками работ, начислял трудодни. Я хорошо разбирался в нормах выработки, которые были в колхозе, и Сергей Дмитриевич мною был очень доволен.

Но это было потом. А тогда, сразу после войны…

…

В 1947 году были первые после войны выборы в Верховный Совет СССР. В те времена день выборов был истинный Всенародный праздник. На избирательном участке обязательно был буфет с яствами, которых многие дети тогда в жизни не видели.

Но мужиков интересовало другое. Они говорили: «Год не пей, два не пей, а на выборы и после бани — пей!». И выпивали. В результате встречались среди мужиков потасовки. Причина — пьяный спор, кто лучше воевал, чей маршал был лучше.

…Богатырь Сергей Пояринов устремился устранить потасовку. Ведь выборы! А по случаю праздника Сергей был при протезе на руке. При усмирении дебоширов кисть протеза у Сергея оторвалась. Вилка, на которой крепилась кисть, оголилась, и на неё напоролся один из дебоширов. Раздался крик «Зарезали!», ведь на рубашке «пострадавшего» появилась кровь. Оказалось, ничего страшного. Всё было «в пределах допуска».

Позднее Сергей Дмитриевич с одной левой рукой стал трактористом, а потом работал на мельнице механиком. Там в качестве силового агрегата стоял мотор от трактора ДТ — 54.

Или взять Горбунова Семёна Николаевича. С войны он прибыл домой с негнущейся левой ногой. А работал так, что не каждый здоровый сдюжит. Он был постоянным сторожем сельского магазина ночью. Днём летом косил литовкой луга на сено, а в перерывах косьбы болтался с молодёжью в речке с бреднем. Зимой с женщинами возил сено из стогов, распахивая негнущейся ногой глубокие сугробы снега. Но особенно он любил пасти скот. Он не бегал за ним по полям, да и не мог бегать. Часто пас скот по лесу. Сам ходил по дорогам, шумел призывным криком. И что удивительно, коровы (а за ними и прочая мелкая живность) в стаде не разбредались, а следовали в лесу параллельно дороге и ориентировались на голос Семёна Николаевича.

Сергея Дмитриевиа в селе называли Сергей — Рука. Был ещё в селе Иван — Рука. Такую кликуху им присвоил Пётр Фролов. Пётр Фролов был глухонемой. Правда немой не совсем. В четырехлетнее возрасте он заболел корью и оглох. До конца жизни Петя пользовался тем словарным запасом, который был у него в четыре года. Но с тех пор появились новые понятия, новые предметы быта и техника. Всему новому Петя давал свои названия. Смоленск он называл смола, Рославль — горка (от слова город), а наше село — кобедня.

Петя был родом из соседнего села. В нашем селе была церковь, куда прихожане из села ходили к обедне. Потому и село Петя называл Кобедня. Ленина Петя называл Ленин, Сталина — Ляксей. Любой начальник для него был комиссар. Участкового милиционера он называл комиссар с маленьким ружьём (с пистолетом), а одноглазого налогоаого агента он называл комиссар — копейка — глаз. Хромого инвалида войны, мужа заведующей молокозавода он звал хромое молоко. Пацан или молодой паренёк для пети — детёнок, взрослый мужик — батька, женщина — матка, девушка — демка, хорошая девушка — беленичкая, плохая — покомкатая (!).

Вот Петя и назвал Сергея Детёнок — Рука, а Ивана, чтоб не путались — Батька — Рука.

В нашем селе Петя был в примаках. Его жена портниха Феня была чисто глухонемая. Они родили хорошего здорового сына Васю, у которого я был названным крёстным. Феня умерла раньше Пети. А при последней встрече с ним он сказал мне, что ночует (т.е. живёт — прим. Ред.) у Васи.

Часть 2

Ребячьи когорты в селе формировались по микрорайонам и имели свои особенности.

Потаповцы были задиры, могли порушить запруду на речке — глазомойке, протекавшей по селу, которую соорудили кулижане. Старостята стали заядлыми заядлыми поголовными курильщиками, а Жопкинцы были «специалисты» по садам и огородам. Правда, садов у нас в деревне были единицы. САД был НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНОЙ РОСКОШЬЮ. У сельского двора было мало земли. А для семьи нужны были не яблоки, а картошка и овощи.

Особенно картошка — еда для детей и корм для скота. А скот — это крохи мяса для семьи и навоз для огорода, ведь без навоза нет урожая. Яблоки — то и деть было некуда. О продаже не могло быть и речи. Ближайший настоящий рынок в Рославле в 40 км, а дороги туда никакой. На колхозном волу туда и обратно ехать неделю. А вола где — то надо ещё и кормить…

У шнуровцов и кулижан ребячья компания была одна. Никто из нашей компании не курил. Мы никогда между собой не дрались. Лидером нашей когорты был Николай Лобанов.

Коля с детства был выше своих сверстников ростом и огромной физической силы. Николай был 1931 года рождения. А в нашей компании были ребята старше его. Например, Володя Писарев (Кузьмич), который стал кандидатом (или доктором) исторических наук и преподавал в пединституте города Гродно (Белоруссия).

Но лидером был Коля. Идей на мальчишечьи проказы у него было, как у Барбоса блох. Очевидно поэтому летом 1942 года мы и выбили ему правый глаз капсулем из гранаты РГФ. Капсуль взорвался нечаянно, по неосторожности. Глаз остался целым. Повреждены были детали глаза. Глаз не видел. И лосей он потом стрелял, целясь левым глазом. Когда Николаю стало за 70, у него стали отказывать ноги. Ходил с костылями. Толкование медиков было таким, что повреждённым тем капсулем оказался не только глазной нерв, но и центр в мозгу, контролирующий работу ног.

Кстати о лосе…

Николай был моим двоюродным братом. Однажды, уже будучи капитаном, я приехал в село в отпуск. Базировался у тестя. При встрече Николай мне говорит: « Подходи к вечеру. Побросаем сеть в Волоницу, поймаем рыбы, сварим уху».

Придя к Лобановым, Николая я не застал. Жена сказала, что он взял сеть, и пошёл к лодке на речку. Я одел резиновые сапоги, так как вечером на лугу — обильная роса. Остановившись на берегу, я увидел, что на лодке подплывает Николай. Спрашиваю: « Поймал?» Отвечает: « Поймал». Смотрю — в лодке всего несколько рыбёшек. Спрашиваю: «Стоило из-за этого мочить сеть?» Отвечает: « А ты глянь за корму!» Смотрю — в воде болтаются рога лося, привязанные к лодке концом сети. Лось!

Вытаскивая сеть из воды, Николай увидел только что убитого огромного лося. Очевидно, будучи кем — то подбитым, у лося не хватило сил переплыть реку и скрыться от охотников в Брянском лесу. Николай говорит: « Стой тут, сторожи, а я побегу домой (расстояние метров 500), возьму тележку, и приду сюда с Пашей (с женой). Я ответил, что за тележкой и Пашей пойду я. Ведь если кто посторонний увидит сторожа — капитана около убитого лося, докажи, что стрелок не ты… Короче, на целый отпуск котлет хватило на всю родню!

А Паша женой Николая стала нештатным порядком. Его женила родная мать Татьяна Захаровна УХВАТОМ! К заведующей медпунктом Костиной Марии Лукьяновне приехала сестра Паша, которая стала работать санитаркой. Сёстры были сиротами. И вдруг Паша ПОЧЕМУ — ТО забеременела! «Виновником» оказался Николай… Об этом узнала мать Николая, и с помощью ухвата приказала Николаю жениться.

Не захотел бы Николай жениться, никто бы его не заставил. Но факт говорит о том, то малонравственный поступок сына был жёстко компенсирован высокой нравственностью матери.

Сёстры Маруся и Паша работали и жили в медпункте. Однажды Маруся пришла к Лобановым за пилой, и попросила нас с Николаем напилить дров. Я был на каникулах после 9 класса. Мне было 18 лет — переросток из-за оккупации. Николай Марусе говорит: «Дашь спирту — напилим» Маруся: «Да откуда спирт! — В районной аптеке дают каплю на прцедуры!» Николай: «Маруся, не ври. Вчера была в аптеке, спирт принесла. А нам много не надо. Дашь по одному глотку»

В один глоток можно засосать 50 грамм.

Маруся: «По одному глотку дам»

Маруся на двоих налила спирт в мензурку. Николай «засосал» всё содержимое мензурки. Бросился в прихожую, где стоял бачок с водой и кружка для посетителей. Но на сей раз в бачке не оказалось ни капли воды! Я не сразу понял, почему Николай как с цепи сорвался, и побежал ЧЕРЕЗ ДОРОГУ домой, чтобы запить спирт, который держал во рту! До дому не добежал, споткнулся о корень дерева, упал. Но спирт не выплюнул, ПРОГЛОТИЛ! А выплюнул обгоревшую кожу рта. Надо было слышать, как он ругал сестёр, у которых не оказалось воды. Да вы и лодыри, и неряхи, да какими вы будете матерями семейств. Одним словом — ЗАТЁПЫ вы!

Николай был истинный селянин. Хорошо учился в школе. Окончив 7 классов (тогда была не восьмилетка, а семилетка), поехал в г. Городок поступать в техникум, но поступать не стал. Любой город для него был постыл. Вернулся домой. Стал классным механизатором. И когда вышел на пенсию, совхоз за бесценок продал ему трактор «Беларусь» первого выпуска, ещё без кабины, на котором он работал.

С этим трактором у него была связана семейная драма. Опрокинувшимся трактором, попавшим в засыпанную строительным мусором яму, он задавил своего сына Витьку, сидевшего в кабине трактора. В момент опрокидывания Николай пытался выхватить сына из кабины, схватив его за рубашку. Но Витька зацепился в рычагах трактора, и в руке Николая остался только клок рубашки сына…

А две дочери Николая превратились в солидных женщин. Младшая Елена, окончив физико — математический факультет Смоленского пединститута, долго работала в школе. Сейчас — директор районного Дома культуры, на работу из деревни ездит на автомобиле «Калина».

Последний длительный трезвый разговор двух двоюродных братьев (родных у меня не было), двух друзей детства и юности у меня с Николаем состоялся в 90-х годах, когда я уже был пенсионером.

Жена у Николая умерла. Дети разъехались. Он жил один. Приехав на малую Родину я ночевал у Николая. Ночь после умеренной выпивки мы не спали. Вспоминали детство и юность. Обсудили, конечно, и «социально — политические проблемы».

Суждения у Николая были весьма оригинальны. «Вот смотрю, — говорил он, — некоторые умники поносят Хрущёва. А ведь при нём крестьянин вздохнул. ОН ВЫТАЩИЛ ГОРОЖАН из подвалов. Те люди были на десятом небе от счастья. А теперь — то жильё презрительно называют „хрущёбы“. Мы смеёмся над утверждением Хрущёва, что нынешнее поколение соетских людей к 1980 году будет жить при коммунизме. А я вот я часто лежу один ночью и думаю, что мы уже и жили близко к коммунизму. На работу, как раньше, силой меня никто не гнал. Хочу больше получить — больше работаю. А в одежде, которую мне выдавали как механизатору бесплатно, я хожу до сих пор».

Рассуждения для простого человека, конечно, примитивны. Но в этом что — то есть. А работал Николай сам как трактор. Вставал очень рано, спешил наносить воды и истопить печь в медпункте, где санитаркой работала его жена. А там должно быть тепло. Люди раздеваются. Затем родной тёте Арине Емельяновне принести ву дом дрова для печи. И принести воды. Она была уже немощной. И только после этого приходил домой, завтракал, и шёл на работу к трактору. И так ежедневно. И его работу мог сделать только он, как бы накануне он не подпил. Уму непостижимо, как человек мог выносить такую физическую нагрузку.

Подпить же Николай мог хорошо. Мог выпить много. Но никогда, выпив, не скандалил. Чем больше выпьет — тем добрее становится. Один Николай никогда не пил. Когда, будучи в отпуске, я приходил к нему с бутылкой, он говорил: «Погоди, надо позвонить Мише» (В деревне уже имелся телефон).

А Миша — его родной младший брат — жил через огород. Звонит, а там трубку снимает Мишина жена. Он говорит: « Лида, пусть Миша придёт за помоями свиньям, а то много накопилось». А мне говорит: «Если Лида узнает, что мы собрались выпить, может Мишу не пустить».

И Миша приходит « за помоями».

А если предполагалась выпивка более солидная, говорил: «Надо позвать Гашкиного», то есть сына Агафьи, нашего двоюродного брата Никонова Михаила Фёдоровича.

Часть 3

Михаил Никонов стал свидетелем уникального случая. Срочную службу он проходил в ГСВГ (Группе советских войск в Германии). Там рядовому платили 15 марок ГДР. Учитывая, что солдат из военного городка не выпускали, и тратить марки ему было тратить негде, для солдата это были немалые деньги.

Перед увольнением в запас Михаил с приятелем на сэкономленные деньги решили купить гражданские костюмы. Пошли в немецкий магазин. Продавцом в магазине оказалась пожилая женщина, говорившая по русски очень «чисто». Солдатам она она сказала, что костюмов их размера нет. Приходите через день. Пришли через день, и поняли, что КОСТЮМЫ БЫЛИ И В ПРОШЛЫЙ РАЗ! Просто продавщица хотела, чтобы солдаты пришли ещё раз. Она сказала, что она русская, и спросила, откуда ребята родом. Михаил сказал, что он со Смоленщины. Она спросила, с какого района. Ответ: « Ершичского». А село? «Сукромля».

Женщина ЗАВЫЛА БЕЛУГОЙ. Она оказалась его соседкой и до войны жила в селе через дом от семьи Михаила! Это была Полякова Мария Семёновна. Довоенная учительница нашей сельской школы. Имела двоих детей — мальчиков. Муж её, Поляков Иван Тимофеевич, был партийный активист. В начале войны на фронте попал в плен, бежал из плена и прибыл домой. Моей матери он рассказал, что воевал вместе с моим отцом, Папсуевым Дмитрием Егоровичем под Ельней, где мой отец был командиром роты, а Иван Тимофеевич был в роте политруком.

В той боевой обстановке мой отец где –то пропал, а Иван оказался дома, на оккупированной немцами территории. В очередную облаву он попался немцам. Его жена Мария Семёновна понесла ему еду к месту, где держали пойманных мужчин. Немцы прихватили и её, и куда — то угнали вместе с мужем в ГЕРМАНИЮ.

После разгрома Германии они оказались в американской зоне оккупации. Муж с другими земляками решили получить «постоянную выпивку». Изготовили самогонный аппарат, и перегоняли технический спирт в « питьевой». Изготовив первую партию питья, изрядно выпили, а земляка купреева Романа не подождали. Он где — то был, и к столу опоздал. И ему достались малые остатки «огненной воды». Роман страшно обиделся. В результате все, вовремя севшие за стол, УМЕРЛИ. А Куреева Романа, слепого, домой привезла медицинская сестра.

Марии Семёновне в лагере для перемещённых лиц «объяснили», что по возвращении на Родину её ждёт Сибирь и лагеря. Она осталась в Германии, вышла замуж, родила дочь. Её русских сыновей определили в немецкий детский дом. Их судьбу я не знаю. Но Мария Семёновна впервые от Михаила узнала участь своих сыновей.

Когда Михаил вернулся домой, он рассказал о встрече в Германии жене младшего брата Ивана Тимофеевича — Сергея Тимофеевича, Анне Кузьминичне. Тоже учительнице. Анна сразу спросила: «А эта женщина была конопатая?» Да, Михаил при встрече с продавщицей обратил внимание на конопатинки по лицу — следы оспы в детском возрасте.

ДА. Пути Господни неисповедимы!

Михаил был лучшим механизатором совхоза. Уйдя на пенсию, приобрёл трактор «Беларусь». Его услугами пользуется пол — села. Нужно только купить канистру солярки, и езжай куда приспичило.

Вот на таких мужиках, как Николай, Михаил, Сергей — Рука и Семён Николаевич Горбунов держалось советское — российское село.

А сегодня НИ НА КОМ не держится. Никого не судят за воровство в колхозе, а потом в совхозе. Потому что их нет — ни колхоза, ни совхоза. Никого не судят «за колоски», потому что ныне на полях шумит лес. Да за колоски никогда и не судили. Колоски просто нельзя было приобрести. Мы, школьники, собирали колоски в школьные холщёвые сумки под руководством учителей, и относили их на колхозное гумно. А взрослый человек маячить на сжатом поле днём. Он должен был работать по наряду бригадира. А ночью колоски на поле не видны.

Ерунду о судах за колоски придумали наши же «доброжелатели» СССР, типа Сванидзе, получившие учёные степени на марксизме — ленинизме при Советской власти, который «жареный петух» не клевал, а сельскую жизнь они знают по кинофильму «Дело было в Пенькове».

Людей судили. Судили за дело. Например, колхозные парни Горбунов Владимир, Седов Григорий повезли на пункт приёма зерна на станцию Пригорье хлебозаготовку от колхоза. До пункта назначения нужно было проехать три деревни. Ребята решили выпить. А за что? Они продали один мешок с зерном в селе Епишево, а в другие мешки положили для веса камни, собранные на поле.

Приёмщик зерна обнаружил камни в мешках. В результате Владимир и Григорий получили по одному году тюрьмы, а Фёдор полтора года, как колхозный бригадир.

Так судили за дело, или за что?

Было, конечно, всякое но не колоски.

…

А вот за воровство льна под суд можно было угодить запросто. При Советской власти лён на Смоленщине культивировался всегда. Смоляне очень ценили эту культуру. Лён очень ВЫРУЧАЛ ЛЮДЕЙ, особенно во время войны. Лён давал волокно, которое женщины пряли и и затем ткали холсты. Из холстов шили детям и себе рубашки, брюки, онучи в лапти.

Семена льна включали в себя большое количество жира. Семена льна толкли в ступе до порошка. Им заправляли суп и посыпали картофельное пюре.

Стране же лён был нужен, как техническая культура. Тресту льна по лугам стелили школьники, а после лёжки собирали в снопы, и получали за это деньги. Хоть копейки, но детям нравилось — у них были свои деньги. В конторе нашего колхоза висел плакат с текстом: «ЛЁН — БОГАТСТВО КОЛХОЗОВ!». Какой — то остряк папиросной бумагой заклеил точки над буквой «Ё», а в конце слова подрисовал мягкий знак. Получилось «ЛЕНЬ — БОГАТСТВО КОЛХОЗОВ!». Плакат провисел дня три. Все хихикали, потом плакат сняли.

В январе 1954 года я, будучи зав. Орготделом РК ВЛКСМ, был командирован в один из колхозов райкомом партии, как уполномоченный района с конкретной задачей. Тогда это практиковалось — при решении важных задач в тогдашних мелких колхозах туда направлялись представители района.

На сей раз передо мной стояла задача следовать в колхоз с Центральной усадьбой в селе Карповка на западе района, помочь руководству отыскать залежи торфа, и проконтролировать его добычу и вывозку на поля в качестве удобрения.

Химических удобрений в колхозах тогда не было (поэтому и жили до старости — прим. Ред.). При обсуждении вопроса в правлении решили, что торф есть в районе деревеньки Верховая, на самой белорусской границе. На следующий день ранним утром председатель колхоза я и агроном — молодая девица, выехали на санях в Верховую.

Изрядный мороз забирался под одежду, на ресницах и бровях висел иней. Приехали в Верховую, когда в домах топились печи. Дым над трубами стоял вертикальным столбом. В деревне — две маленькие бригады. Бригадир одной — молодой парень, не служивший в Армии. Бригадир другой — Аркадий — бывший матрос Балтфлота, отсидевший в тюрьме 4 года, как часто говорят, ни за что.

Дело в том, что будучи в увольнении, три матроса опаздывали на корабль. Ребята были матросами дисциплинированными, и решили опоздания из увольнения на берег не допустить. Угнали стоявший без шофёра грузовик, и вовремя явились к трапу корабля. Когда стало известно, как они этого достигли, начальник порта посадил их на гауптвахту на 10 суток строгого ареста. Ребятам это не понравилось. Они написали в газету, что начальник порта матросами строит себе дачу. Начальник порта обиделся, и отдал ребят под суд трибунала. Всем троим дали по 4 года. Вот почему Аркадий к 30 годам был холостой. Как и его молодой коллега — другой бригадир.

Эти два парня в Верховой были и суд, и прокуратура, и Советская власть. Благо Аркадий за 4 года в тюрьме получил солидное юридическое образование, и законов они не нарушали.

В доме Аркадия нас встречала его мать, стоя у топившейся печки с ухватом. Я ей сказал, что мы привезли ей сноху, имея в виду агрономку. «Вашими бы устами да мёд пить», — ответила женщина. Аркадия дома не было.

Явились оба бригадира вместе. Узнав, кто приехал, Аркадий дал знак молодому бригадиру. Тот метнулся за речку в белорусский магазин за водкой. Сели завтракать. В доме появился горбатый тщедушный мужчина в лаптях и рваном ватнике. Мужчина жил в примаках. Стал жаловаться на то, что жена со своим сыном гонят его из дому. А сама — такая — сякая, ворует колхозный лён. А куда в мороз идти из дому? Распахнул ватник, а он одет на голое тело. Я чуть не упал. Видел нищенку ву своём селе. Но такое!…

Позавтракали, пошли мирить семью. Хата расположена на отшибе деревни. Дверь из комнаты — прямо на улицу, как я позже видел на юге, в Сухуми. Коридора никакого.

Зашли в хату. В углу на скамейке ведро с водой, и рядом консервная банка в качестве кружки. На столе — консервная банка с солью и керосиновая лампа без стекла — «коптилка». Вдоль стены — колченогая скамья. Вот и всё. В хате больше ничего нет. У её жителей одежды — что на коже, а харчей — что в животе. Полагаю, что кроме тяжёлых условий они были ещё закоренелые лодыри.

Председатель колхоза даёт команду Аркадию начинать обыск. Аркадий спускается в подпол, зовёт хозяйку и заставляет её тащить всё, что там есть. Та вытаскивает ЛЁН, сама белая как полотно. Тюрьма на носу. Аркадий знает, что обыск незаконен. Ни до чего он в хате не дотронулся даже пальцем.

Хозяйка падает на колени, просит пощады. Председатель за столом пишет Акт обнаружения в хате льна и говорит хозяйке, что Акт будет лежать у него в сейфе и если он услышит, что она будет издеваться над мужем — даст Акту законный ход. Хозяйка клянётся, что обижать мужа больше не будет, а муж доволен, что всё устроилось так просто…

Так ЛЁН поспособствовал благоденствию в семье.

…

Но это было, когда хлебопоставки возили на волах, а «Льнотресту» трепали вручную. Позднее, когда колхоз « Искра», а потом совхоз «Сукромлянский» объединяли восемь населённых пунктов, вставали другие вопросы. Например, электричество. Оно появилось в моём селе только в 1960 — х годах. В районе появились свободные энергомощности, которых хватило на одну деревню. В райкоме партии и в райисполкоме встал вопрос кому давать электроэнергию — Сукромле, или Скоторжи. Объявили — кто быстрее поставит столбы под электропроводаот района до домов, тому и электричество.

А в сукромлянском колхозе «Искра» был свой лес. В глухарях стоял сосновый бор с мачтовыми соснами одна к одной. Председатель колхоза Дмитрий Романович Козлов пожертвовал бором, но столбы поставил раньше скоторжан. Так в селе Сукромля появилось электричество, значение которого объяснять нет необходимости.

…Председатель Д. Р. Козлов был «волюнтарист». Человеком он был пришлыми смелым. К этому времени ушлые мужики в колхозе жить приладились. Лето (м) они работали в колхозе, а зимой, получив от колхоза справки, удостоверяющие личность (паспортов тогда у крестьян не было), уезжали в Москву. Устраивались истопниками в 2—3 котельные, и работали, как «рабы на галерах». В конце отопительного сезона закупали на семью одежду и долгохранимые продукты, нанимали вскладчину автомашину и привозили всё закупленное домой (сейчас в москве этим занимаются почему — то граждане других государств- прим. Ред.)

Особенно в этом преуспели глухарцы — мужики из деревни Глухари на отшибе колхоза. Козлов решил подмять под себя глухарцев. Обозвав их лодырями, он не выдал им справки от колхоза для поездки в Москву (рабовладение….- прим. Ред.)

Козлов был не дурак выпить и был большим специалистом по женской части. Глухарцы подкараулили Козлова ночью, устроили ему « тёмную», а мотоцикл « Урал», на котором он был, утопили в озере.

ПОДЕЙСТВОВАЛО НЕ ПОЛНОСТЬЮ. Тогда глухарцы послали гонцов на родину Козлова, и собрали на него досье. Оказалось, что во время оккупации Козлов, будучи по возрасту не призывным в Армию, оказался на оккупированной территории, и даже бороновал на лошадях немцам большак. Немцы практиковали заставлять местных жителей по утрам бороновать большаки, опасаясь партизанских мин.

После освобождения родины Козлова от немцев он был призван в Армию, воевал, и даже получил ордена. Но теперь, когда в очередной раз председатель на собрании глухарцев бездельниками, те ответили, что «они не лодыри, и большаки немцам не бороновали»…

…Председатель притих. И когда колхоз « Искра» превращался в совхоз» Сукромлянский», директором совхоза Козлова уже не назначили. Наоборот, на него возбудили уголовное дело за проделки в колхозе.

Однако, адвокаты нашли статью закона, по которой орденоносцы за проступки, которые вменялись в вину Козлову, к ответственности не привлекаются.

А он был орденоносцем.

Часть 4

Люди моего поколения были детьми войны. В нашей шнуровско — кулижской когорте были пацаны в основном — безотцовщина. У Григория Трущикина отец погиб, у Алексея Бруева отец погиб, у Василия Казакова Яковлевича (был ещё Казаков Василий Михайлович) погибли отец и два старших брата. У Алексея Василенкова отец погиб, у Григория Переходкина отец погиб.

У меня отец погиб.

Нас воспитывали полуграмотные матери, а вернее сама неимоверно трудная жизнь.

Как воспитывали матери? В основном личным примером — адским терпением и трудолюбием. В колхозе на общем собрании в начале года утверждался минимум трудодней, который каждый охотник должен был выработать. Не выработавший придавался СУДУ!

На трудодни зерна, например, выдавали граммы. Но выдавали ещё и сантиметры лугов, т. е. сено для коровы. Луг на сено можно было получить и за сданного в колхоз телёнка. А корова — это была ЖИЗНЬ. Без своего хозяйства — смерть! Мы с матерью жили вдвоём. Мать ежедневно в колхозе. А своё хозяйство? Я должен был наносить из — под горы на коромысле в вёдрах воду, полить огород, прополоть посевы, накопать и начистить картошку для себя и для маленького поросёнка.

Нужно было много начистить и натереть на терке картошки, если предполагалась выпечка хлеба. Хлеб был ПОЛУКАРТОФЕЛЬНЫЙ! В него «употреблялся» картофельный жом.

Для свиней на огороде надо было нарвать травы. Или выгнать свиней на выпас. Но от выпущенной на свободу свинки отойти невозможно. Это такая умная тварь, что мигом окажется в огороде. Рылок, КАК БУЛЬДОЗЕРОМ, раздвинет весьма прочную ограду.

Однажды, выпустив свинью на выпас, мне потребовалось отлучиться по мальчишеским делам. А в тот год был огромный урожай жёлудей на дубах. А свиньи очень любят жёлуди. Я решил свинью обмануть — нарвать на дубу жёлудей и рассыпать их по траве, чтобы свинья их подольше собирала. Залез на дуб, и собираю жёлуди за пазуху. Был в одной холщёвой рубахе. На кончике жёлудя растёт небольшая иголочка. Как повернёшься с жёлудями за пазухой, на животе появляются кровавые рубцы.

Дуб стоял на косогоре. Смотрю, моя свинья уже в огороде Ивана Родионовича. Назревал скандал. Чтобы сократить время приближения скандала, я решил не слезать с дуба по его стволу, а спрыгнуть прямо на землю с прогнувшегося подо — мной низко к земле сука, на котором сидел. Не учёл одного. Когда я прыгнул с сука, сук дуба освободлся от моей тяжести, И ПОДБРОСИЛ МОИ НОГИ ВВЕРХ! Я пошёл на землю ВНИЗ ГОЛОВОЙ! Спас косогор, и я упал по касательной к земле.

Мы очень любили лес, шумевший за речкой Вороницей, которая протекает в 500 метрах от сена. В праздникикомпанией, летом и весной, если праздник был без снега, мы шли в лес. Особенно на Пасху и Троицу. Матери давали нам по паре яиц, и даже по четвертинке самогонки на двоих. Наши матери нам доверяли, и не сомневались в нашей благонадёжности.

Однажды на Троицу мы пршли в лес со своей скудной снедью. Нас было человек 10, яиц было много. Коля Лобанов дома взял большую сковороду и сковородник. В лесу мы наполнили сковороду разбитыми яйцами, и начали жарить. Яйца без жира пригорели, и уместились не все на сковороде. А нам хотелось зажарить всё, чтобы засесть за трапезу «всем своим колхозом».

На Алексее Бруеве была одета брезентовая шахтёрская куртка, подаренная братом. Коля скомандовал Алексею снять куртку, высыпал на неё яичницу из сковороды, и приступил к жарке второй порции яиц. Вот такие были времена…

…

Лучшим моим другом детства был Бабенков Виктор Григорьевич. В селе вместе с матерью появился в 1943 году. До войны их семья жила в Комаричах Брянской области.

Его отец, Григорий Яковлевич Бабенков был главным бухгалтером спиртзавода. Григорий Яковлевич в 1941 году был уже в солидном возрасте, и в Армию- на фронт призван не был. Оказался на оккупированной территории и стал старостой (или бургомистром). Точно не знаю, кем. Знаю, что в 1945 году, как предателя Родины, по табели о ранге немецких прислужников получил 10 лет лагерей. Но просидел 11 лет. Один год ему набросили за то, что, будучи там хлеборезом, неточно взвесил пайку хлеба…

Остался же он живым благодаря изобретательности его жены Арины Емельяновны. Она изобрела продукт, который высылала в посылке в лагерь мужу.

Отварную очищенную картошку Арина Емельяновна пропускала через мясорубку, затем капитально, ДО ХРУСТА, ЕЁ СУШИЛА. Такой продукт был лёгким. Его много влезало в посылку. Продукт долго не портился. Легко и быстро готовился к употреблению простой заливкой кипятка. А главное — он не был привлекательным для разных вертухаев, и полностью доходил до мужа. (Так что это было задолго до американских чипсов! — прим. Ред.)

Освободился Григорий Яковлевич в 1957 году. Прибыл в село уже в весьма солидном возрасте. Несмотря на то, что он был ЗЕКом по политстатье 58, его назначили бригадиром в укрупнённом колхозе, причём бригада была равна колхозу до укрупнения. Ведь в первые годы коллективизации он был одним из первых председателей колхоза.

В процессе работы Григорий Яковлевич предложил перевести его бригаду на хозрасчёт. Предполагаю, что тогдашние руководители колхоза слабо представляли, что это такое. А тут ещё предлагает бывший ЗЕК. Предложение Бабенкова подвергли остракизму, и он отказался от должности бригадира. Тогда его поставили пасечником. Будучи уже довольно старым, пасекой он руководил до самой смерти.

…

Сын Григория Яковлевича, мой лучший друг Виктор, был очень «ушастый» хлопчик. В школу в первый класс он не ходил, а пошёл сразу во второй класс. И никто из учителей этому не препятствовал. Таким образом, будучи почти на год «млаже» меня, в школе он учился на один класс старше меня, на одни пятёрки.

Был маленький, огненно рыжий. Однажды вместе с девочками на Троицу мы «завивали» венки в лесу. Среди нас была крепкая девица Шура Переходкина — тоже рыжая. Она подхватила Витьку на руки и запела:

Некрасивая сосна

Красивый подсосёночек,

А я рыжая сама,

Коричневый милёночек.

Виктор привил мне любовь к книгам. Мы с ним были единственными из ребят в селе, кто выписывал газету «Пионерская правда».

В январе 1948 года мы с Виктором вступили в комсомол. Для утверждениямы должны были идти за 12 километров в Райком ВЛКСМ. В январе день короток. В январский холод, в потьмах, возвращаясь домой, мы сбились с дороги, и ночевали на хуторе Ходынка у нашего почтаря Алексея Арсентьевича.

В 1949 году Виктор закончил семилетку на одни пятёрки. Поехал в тогдашний город Горький поступать в речное училище. В речное, потому что там был полный государственный кошт (расходы на содержание, пропитание, иждивение; средства на жизнь). Однако, медкомиссию не прошёл из — за плохого зрения.

…Подозреваю, что зрение тут ни при чём. Не приняли его из — за отца. Поняв это, Виктор, круглый отличник, поступил в ремесленное училище при Горьковском заводе фрезерных станков (ПТУ ФС).

Окончив ремесленное, работал токарем — карусельщиком. В Армии служил в роте учебно — боевого обеспечения в Рязанском артиллерийском училище. Из Армии вернулся в звании старшего сержанта, имея удостоверения на право управления всех видов транспорта, который в то время был в артиллерии. Окончил техникум, сломал ногу, сходя с трамвая, и, будучи в гипсе, в совершенстве освоил ремонт телевизоров.

После токаря работал помощником мастера, мастером цеха, заместителем и начальником цеха, начальником заводской лаборатории и заместителем директора завода фрезерных станков с двенадцатитысячным коллективом.

Через пару месяцев после назначения Виктора заместителем директора завода, директор хватился, что надо ехать в Горком партии на утверждение Виктора в должности. Виктор усомнился, надо ли ехать в ГК КПСС. Ведь он был беспартийным! У директора отвисла челюсть. Он об этом не знал.

Конечно, партия была реально «наш рулевой». Об этом говорила и 6 статья Конституции СССР. Но когда сегодня говорятте же доброжелатели, что «всюду были коммуняки», это не всегда было так. Просто достойные и беспартийные люди всегда ценились, как мой беспартийный сельский учитель, бывший партизан Ковалёв Александр Харитонович.

А Виктор Бабенков был не только беспартийный, но без высшего образования, да ещё и сын «предателя « Родины…

Мы с Виктором никогда не прерывали связи до самой его смерти. Он 3 года прослужил в Армии, и каждый год получал поощрительный отпуск на 10 суток. Следуя домой, где бы я ни служил (а я был уже офицером), он обязательно заезжал ко мне. А когда выросли мои дети, и мой сын учился в Горьковском высшем военном училище, я регулярно там бывал и базировался у Виктора. А потом мой зять после училища служил в 60-й танковой дивизии в Сормове, и я продолжил посещать семью Виктора.

Последние годы жизни Виктор стал злоупотреблять алкоголем. В разговоре с ним я спрсил, как так получилось, что ты, разумный человек, а пристрастился к «зелёному змию». Он ответил, что сам не заметил как: « Виноваты друзья юности, с которыми ещё учился в ремеслухе. Они стали классными токарями, но были токарями до пенсии. И когда я стал подниматься по служебной лестнице, старые друзья приглашали меня на свдьбы, крестины, юбилеи. А когда я почувствовал неладное, отказывался. Но на меня страшно обижались, упрекали в зазнайстве…»

Умер Виктор рано, далеко до шестидесяти. Приехал в отпуск в деревню, и там умер. Я получил из деревни телеграмму о его смерти, и поехал на похороны. Но две дочери Виктора прислали телеграмму — отца в деревне не хоронить. Приехали на автобусе, забрали гроб с телом отца. С гробом в нижний Новгород поехал и я.

…Таких похорон человека нашего ранга я в жизни не видел. Через его квартиру, где стоял гроб, прошло не менее тысячи человек. На кладбище приехало два «Икаруса» с людьми.

На мой вопрос: «Откуда такие автобусы?» Мне ответили «Приобретены стараниями Виктора Григорьевича».

Поминки после похорон были организованы заводом в заводской столовой, хорошо оформленной, с прекрасным дизайном. На мой вопрос: «Кто оформлял столовую?» я получил ответ: Сделано по проекту Виктора Григорьевича»

Я горевал, что потерял верного друга, а завод фрезерных станков — талантливого руководителя.

…

Другим моим другом был мой однофамилец Алексей Папсуев. Алексей два раза начинал ходить в 5 класс. И оба раза учился только до Нового Года. Причина — голодуха и нищета. Голодный и раздетый много не научится…

Правда, официально, второй раз он был исключён из школы за хулиганство. На уроке географии он насадил на английскую булавку корочку хлеба, и выстрелил. Корка попала в ЛОБ ДИРЕКТОРА ШКОЛЫ Фёдору Егоровичу Терещенкову, который вёл урок. И его исключили из школы.

А когда жить стало получше, и в школу пришёл новый директор Иван Павлович Купцов, Алексей упросил педсовет, чтобы его приняли в 6 класс, не кончая 5 класса. Учителя его хорошо знали, раньше он учился хорошо. Ему поверили и приняли в 6 класс. Мы готовили уроки вместе. Я ему помогал. Бывало, из немецкого текста в словаре я выписывал 3 незнакомых слова, а он — 13!

Но семилетку он закончил успешно. Работал в Брянске, учился в аэроклубе. В Армии служил в Батайском авиационном училище. Хотел стать офицером. Не получилось. Но старшиной — сверхсрочником служил долго.

Женился на женщине с двумя детьми, плюс тёща. Кроме приданного в виде двух детей, родил своего сына. С такой семьищей окончил техникум. Жил в Азове, работал на военном заводе. Я с семьёй был у него в гостях, а он у меня в военном ракетном городке. Как он сейчас — не знаю.. Наша связь как — то прервалась.

…Под стать нам были наши девочки — одноклассницы. Ведь условия жизни у нас были одинаковые. А по Марксу — бытие определяет сознание.

Шура и Катя переходкины окончили медицинский техникум. После учёбы Шура в мордовской деревне была уважаемым «доктором». Вышла замуж. Родила двух парней — близнецов. Живёт в Москве.

Катя вышла замуж, родила сына, живёт в Санкт — Петербурге. Обе пережили большую семейную драму. У Шуры погиб сын — один из близнецов, а у Кати погиб единственный сын.

Аня Новикова окончила Лобненский строительный техникум. Вышла замуж, родила двух детей. К сожалению, рано умерла.

Рая Багиутина окончила строительный техникум. Получила направление на работу в Дубну. Вышла замуж за чешского инженера — ядерщика. В Праге родила дочку. Но ума хватило. В тайне от мужа зарегистрировала дочь в советском посольстве и сделала её гражданкой СССР. Узнав о проделке жены, муж чуть не развалил дом. Рая живёт в Обнинске.

Шура Папсуева окончила Одесский университет. Работала в школе. Имеет детей. Живёт в Фрунзе (Ред.?)

Рая Морозова, по мужу Мякшина, закончила Шанталовский сельскохозяйственный техникум, по специальности агроном. Не работала по специальности. Окончила Смоленский пединститут. Вышла замуж. Родила двух дочерей. Работала в средней школе в селе Рухань, где её муж был директором. После смерти мужа директором Руханьской школы стала она.

Из школы, руководимой Раисой, стабильно успешно поступало много выпускников в Смоленский пединститут. Институт возбудил перед Министерством образования РСФСР ходатайство о присвоении ей звания « Заслуженный учитель России».

Сейчас заслуженный учитель России Макшина Раиса Андреевна живёт в Смоленске.

…

А другие ребята?

Степан Бруев, по слухам, где — то работал директором совхоза, а наш народный математик Вася Сонн — главным инженером крупного Сибирского завода.

Я, Вася Седов, Вася Горбунов, Сергей Папсуев стали офицерами Советской Армии.

Более позднее поколение — Валерий Кондрашов был директором электростанции, а его друг Валерий Атрошенков — был секретарём Смоленского горкома комсомола.

Мой ровесник Гриша Грущилин служил в авиации, в том полку, на самолёте которого разбился наш земляк — смолянин Юрий Гагарин. Гриша долго руководил всей сельскохозяйственной техникой совхоза « Сукромлянский».

…..

Мои земляки стали такими притом, что в школе нас учили учителя, даже не имевшие педагогического образования. Анна Андреевна Иваничкина и Мария Ивановна Гореленкова окончили какие — то «курсишки», и успешно учили нас в школе.

А Александр Харитонович ковалёв вообще ничего не заканчивал, кроме 10 классов перед войной. Партизанил, был искалечен в операции «Багратион» при освобождении Белоруссии. Из госпиталя в 1944 году прибыл к нам в школу и толково учил нас математике до самой своей пенсии.

Заключение

В моём родном селе Сукромля почти все мои сверстники уже ушли в мир иной. Это естественно, так устроена природа. Это не страшно.

Страшно то, что умирает деревня. Нет, дома есть. Около них бродят старики. А редкая в деревне молодёжь часто живёт по — принципу — человек человеку друг, товарищ, брат, но в основном волк. Есть случаи даже воровства скота с индивидуальных подворий. Это не символические колоски. Деды и бабушки, почившие в бозе («новопреставленный»), перевернулись бы в гробу, узнав об этом…

От состояния сельского хозяйства, деревни, зависит благополучие нашей страны. Заросшие лесом нивы в деревнене создают никакого благополучия, так же как исчезновения крестьянина — будь то колхозник, фермер, латифундист, владелец фазенды или ранчо.

Целина

Повесть

Глава 1

Для молодых людей нашей необъятной Родины Целина — понятие отвлечённое. Многие о ней понятия не имеют, если не посмотреть художественный фильм «Иван Бровкин на целине».

Для пожилых людей страны Целина — целая эпоха, героизм их молодости. Масштабы целины огромны. Например, при Советской власти, в Одинцовском районе Московской области было 6 000 гектаров (га) пахотной земли, в то время как на Целине в любом совхозе было 23000—25000 га пахотной земли.

В советские времена любой руководитель масштабной стройки всеми силами старался добиться, чтобы ЦК ВЛКСМ объявил её комсомольско — молодёжной стройкой. Это давало право получать на стройку молодёжные кадры по комсомольским путёвкам, особенно уволенных в запас из армии и флота солдат и матросов. Например, в 60-х годах в г. Братске каждый третий житель был бывшим матросом Тихоокеанского флота, так как строилась Братская ГЭС, БРАЗ и др. объекты.

Что касается Целины — существует несколько толкований. Нужно было или не нужно было осваивать Целину? Если на Кубани урожай пшеницы 45—55 центнеров (ц) с гектара, то на Целине — 12—13 ц. Стоило ли из-за этого ворошить землю? Может быть и не стоило. Но параллельно с Целиной у нас появился Байконур, и Гагарин полетел в космос. Целина явилась действенной маскировкой Байконура. Байконур был ощутимым «щелчком по носу американцам». Как бы там не было, но целина стала Целиной, хозяйство развивалось и совершенствовалось, и в этом активное участие принимали Вооружённые Силы СССР.

Вначале, во многих случаях, призванные в Вооружённые Силы допризывники ещё до принятия воинской присяги направлялись на Целину для уборки урожая. Затем начали формироваться автомобильные подразделения, которые затем превратились в мощные, самодостаточные, хорошо оснащённые автомобильные батальоны с тщательно подобранными ответственными людьми в их составе. Каждый автобатальон имел в своём состае 650 (!) машин и 1000 человек личного состава.

Московскийй Округ ПВО формировал два автобатальона. Офицеры в батальон назначались на одну ступень ниже занимаемой в своей части должности. Командир батальона — это командир зенитного ракетного полка (но не полковник), замполит батальона — замполит полка, зам. командира по тылу — зам. командира полка по тылу и т. д. Эти офицеры и зампотех (зам. по технической части батальона) утверждались Военным Советом Округа, командиры рот — это подполковники и майоры, командиры зенитных ракетных дивизионов (а их, как и рот, в батальоне пять) — утверждались Военным Советом Армии (1 ОА ПВО ОН, штаб г. Балашиха).

Командиры взводов, а их по пять в роте, утверждались в корпусах ПВО. Прапорщики, солдаты и сержанты отбирались в батальон из лучших в полку. Любого из них могло при формировании «забраковать» командование формируемого батальона.

При формировании батальона очень тщательно принималась техника от частей — все понимали, что это очень важно. Был случай. К месту формирования автороты приехал командир 10-го корпуса ПВО генерал — майор Шпаков Н. П. Генерал спрашивает у командира роты: «Как автотранспорт?» Командир роты подполковник Владимир Забродин отвечает:» Машины нормальные. Зампотех роты только сомневается в надёжности ГАЗ -69 для командира роты».

Генерал спрашивает у начальника автослужбы корпуса, полковника: « А Вы на чём сюда приехали?». Полковник показывает на машину корпусного ВАИ: «На этой машине». Тут же генерал приказал передать машину ВАИ в роту, а полковнику ездить на ненадёжном ГАЗ-69!

Так относились к делу в Московском Округе ПВО…

Я, например, по поводу назначения меня заместителем командира батальона по политической части был в кабинете Командующего Округом ПВО дважды героя Советского Союза генерала Колдунова.

Безответственно, как я понял, к Целине относились в ГСВГ (Гру; ппа сове; тских войск в Герма; нии).Оттуда иногда на уборку урожая оправляли таких офицеров, которых по поведению нельзя было держать за границей.

…Солдаты у нас на Целину отлично экипировались. Каждому выдавалась утеплённая куртка первого срока и б/у х/б для повседневной носки, первого срока, а так же б/у чёрные рабочие куртки вместо комбинезона, достаточное количество нательного и постельного белья и обуви.

Места формирования были под контролем медиков. Приезжали ансамбли песни и пляски Округа и Армии.

Завершали формирование и осуществляли погрузку начальник штаба и зампотех батальона. А командир батальона, замполит, зам. по тылу, начальник ВАИ батальона садились в самолёт и летели к месту назначения батальона. Там командир и замполит с местными властями определяли места дислокации подразделений батальона.

Зам. по тылу входил в контакт с базами снабжения батальона, начальник ВАИ — с местным ГАИ определяли места постов ВАИ и организацией контроля за движением автотранспорта.

Глава 2

Батальон, как правило, имел два этапа в уборке урожая. Первый этап — обычно на Кубань. Там урожай созревает раньше. А затем Целина или другие, более северные области Советского Союза.

В уборке урожая на я участвовал дважды, и оба раза на первом этапе попадал в одно и то же место — Гиагинский район Краснодарского края. В этом есть большой плюс. Мне были во второй раз всё и все известны. Поэтому я быстро и толково ввёл комбата в курс дела на месте.

На Кубани почти все сельхозпредприятия — колхозы. (На Целине наоборот, преимущественно совхозы. Например в тогдашнем Кургальджинском районе был один колхоз им. Абая, остальные сельхозпредприятия — совхозы). В то время в Гиагинском районе Кубани был только один совхоз «Труд», да и то его директором был цыган по фамилии Толуборко.

Во многих колхозах Кубани в постоянной готовности были помещения для солдат. Председатель колхоза в станице Келермесская Гуржиев держал для солдат на берегу прудаособняк, и сам ходил к солдатам вечером побродить с поварами — солдатами с бреднем.

…На Кубани казаки, а особенно казачки, очень любят военных. Это у них в крови. Тем более, что в каждой станице или хуторе очень много бывших солдат — шофёров автобатов, ставших мужьями казачек.

В 1975 году, прилетев на Кубань на самолёте впереди автобатальона во второй раз, в совхозе «Труд» я встретил уже знакомого мне управляющего отделением совхоза. Увидев меня, он говорит: « Где вы болтаетесь? Мы вас уже заждались! В прошлом году приехали на неделю раньше!» Я ему ответил, что у них урожай ещё не созрел. А он мне: « При чём тут урожай? У меня в отделении масса девчат и 20 разведённых баб в возрасте от 25 до 45 лет. А Вы — урожай!!!».

По прибытии батальона, опять встречаю управляющего. Спрашиваю: «Ну как тонус в отделении?» Отвечает: «Всё стало на свои места. Пойдём в столовую». Заходим в столовую, он молодайке за кассой: «Катерина, ты как себя ведёшь? Ты что творишь?».

Она видит меня и говорит: «Петрович, не может быть, чтобы на меня военные обижались». Петрович: «Да не военные, а наши. Ты что же сегодня с одним, завтра с другим? А остальным где взять?» Катерина: « А что делать, Петрович, если я всю Красную Армию люблю?!»)))

Вообще, будучи на уборе урожая, я ещё раз убедился в справедливости лозунга в нашей стране «НАРОД И АРМИЯ ЕДИНЫ».

В Орловской области есть село Карпово. Там взвод нашего автобата во главе с лейтенантом Азаровым помогал убирать урожай. Это был единственный в батальоне командир взвода — лейтенант. И то, потому что он был из полка, которым командовал командир автобата подполковник Терентьев В. Н.

Объезжая подразделения батальона, я приехал в село Карпово. Встретил Азарова. Взвод живёт в палатках у административного здания колхоза. Личный состав взвода, как и во многих других местах, питается в колхозной столовой, сдавая туда положенные военным продукты.

Там же в тяжком труде «надрывается» взводный повар вместе с колхозными кухарками. Поврихи солдата берегут. Его лишь просят набрать водички, растопить плиту, наточить ножи. Не более того.

Придя с Азаровым в столовую, я спросил у заведующей столовой как ведут себя военные в селе. Заведующая: « Солдаты очень хорошие — ангелы. Где вы таких только набрали? А вот командир — плохой. Сам холостой, и своих солдат к нашим девчатам не пускает, и сам не ходит! Моя племянница влюбилась в вашего сержанта, а лейтенант его к племяннице не отпускает». Спрашиваю: " А племянница хорошая?» «Да вы что», — отвечает, « Красивая, зоотехник..».

Говорю: «Так что же ваши местные ребята за нею не ухаживают?» Удивляется: «Как не ухаживают? Ухаживают, да ещё как! «Отвечаю: «Так вот пойдёт наш сержант к вашей племяннице, а местные ухажёры его отметелят».

Он придёт во взвод и крикнет — ребята, НАШИХ БЬЮТ! Да 35 солдат за 30 минут разметают ваше Карпово!

Она: «И правда. А я не подумала. Но всё равно прикажите лейтенанту, чтобы отпускал солдат к нашим девчатам!»

А на Кубани командир взвода — майор солдат на танцы к казачкам отпускал. После длительных настойчивых просьб майор разрешил солдатам ходить на танцы. Но с условием, что в 23—00 весь личный состав должен стоять в строю.

Так всё и было. Взвод стоял в казачьем хуторе. Автопарк — в школьном дворе. Командир спит в учительской. Зам. командира — прапорщик — в своём хозяйственном автоприцепе.

Но однажды, войдя к построенному взводу, командир получил доклад, что в строю нет рядового Гасанова. Майор возмутился. Сказал, что нарушено джентльменское соглашение и с сего дня на танцы никто не ходит. И приказал найти отсутствующего. Солдаты разошлись по хутору парами. Они довольно приблизительно знали, у какого куреня должен быть Гасанов.

Его обнаружили два немца — Рах и Бек, призванные из Казахстана. Пока сопровождали Гасанова во взвод, на всякий случай сломали ему челюсть. Ведь совершил такое кощунство!

Но этим дело не окончилось. Солдаты перестали ходить на танцы. Через два дня после отбоя в комнате, где спал майор, зазвенели стёкла. Кто — то разбил окно. Звон стекла услышал и прапорщик, спавший в своём прицепе. Открыв дверь, прапорщик увидел, что прямо на него бегут три девицы. Двоих прапорщик задержал. Третья тоже далеко не ушла.

Девчат сдали в милицию, которая выяснила, что казачки возмущены тем, что майор не отпускает солдат на танцы. Двоих девчат арестовали на 15 суток за хулиганство, и отправили работать на консервный завод, а третья оказалась несовершеннолетней.

…Но эти события в казачьих поселениях. А Кубань — это ведь и Адыгея. Живут в перемежку — казаки в станицах и хуторах, а адыгейцы — в аулах. Что характерно, в казачьих станицах, в казачьих станицах и хуторах живёт много адыгейцев. В адыгейских же аулах казаков очень мало…

Столица Адыгеи — Майкоп. Но большинство адыгейских национальных мероприятий проводится в огромном ауле Кошехабль, расположенном на реке Лаба.

Быт и нравы адыгейцев весьма своеобразны. Тогда там чётко действовал принцип — « Я начальник — ты дурак. Ты начальник — я дурак». В ресторане за компанию сослуживцев платит младший по должности. Отношение к женщинам у адыгейцев не как у всех мусульман. За этим следят все лица мужского пола.

Приходишь на почту. Там с сотрудницей — адыгейкой можно пошутить, поговорить. Но если в помещении появится даже 7-летний пацан, адыгейка опускает глаза в журнал — ничего не видит и не слышит. Адыгейская девушка хороша та, которая не ходит в кино. Она, конечно, может куда — то выйти из дома, но только с женой старшего брата или другой старшей женщиной из членов семьи.

Участковый милиционер — адыгеец рассказывал, как он женился. Говорил, что в Майкопе познакомился с хорошей русской девушкой. родной дядя увидел его с этой девушкой в кино. Подозвал и сказал, чтобы в следующее воскресенье обязательно был в ауле.

В ауле собрались вся семья, и дед сказал, что парню пора жениться. Дали неделю срока, чтобы нашёл достойную невесту. «Если за неделю не найдёшь, то мы уже нашли». Пришлось парню пускать в ход запасной вариант. Женился на адыгейке.

Проезжая около райисполкома в ауле Кошеха; бль мы — комбат, я и зам. по тылу — видим на крыльце главного инженера сельхозуправления района Бижева Амирби, кабардинца по национальности. Накануне мы заходим в здание. Там были покрашены полы, так как все работники на уборке урожая и здание почти пустое.

Бижев на крыльце машет руками и кричит: «Куда едешь? Зачем едешь? Почему не заходишь?» Командир батальона подполковник Мацкевич А. М. говорит: «Амирби, мы вчера были, у вас всё покрашено. Амирби: « Да, покрашено. Видал — у меня в кабинете лежит доска. Ходи по доске. И вообще — сегодня пойдём ко мне домой в гости». Заходим в кабинет. Кому-то звонит. Приходит молодая женщина. Подаёт Бижеву два пакета.

Звонит Бижев домой жене. Предупреждает, что в доме будут гости и говорит, чтобы немедленно жарила петухов. Судя по всему, жена ответила, что петухов уже нет. Амибри командует приниматься за индюков!

Выходим на улицу. Командует садиться в машины, он в свою ГАЗ — 69. Предупреждает — ехать за ним. Заезжаем в магазин. Амибри выносит ящик со спиртным. Седимся в машины, едем по мосту через Лабу на противоположный берег. Амирби командует купаться. Объясняет, что все в поту. Жарко. А жена ещё не приготовила индюков.

За воротами металлического забора, к которому мы подъехали после купания — два дома. Бижев объясняет, что справа дом его, а слева дом его старшей сестры.

Заходим в дом. В доме дым коромыслом. На диване с малышом играет та женщина, что приносила в кабинет пакеты. Она оказалась младшей сестрой Амирби, а в пакетах были деньги и мыло для купания в Лабе. На кухне — жена и старшая сестра Амирби. Женщин представил, показав на них… Дом с городским интерьером, книжными шкафами. Жена Бижева оказалась инспектором РОНО.

Сели за стол. Нас четверо, но на столе — пять приборов. Женщины с кухни по касательной к столу ставят еду и пропадают. После первых двух стопок я сказал, что женщины изрядно потрудились, а видя один незадействованый столовый прибор, спросил: «Где же жена?»

Мацкевич под столом шурует мне ногой — мол не лезь в чужой монастырь со своим уставом. Но Амирби сразу среагировал на ситуацию, и сказал, что это мероприятие будем проводить по — русски. И позвал жену. Она присела ровно на одну минуту на краешек стула, и удалилась на положенное ей место…

Этот случай я описал так подробно потому, что был удивлён прочностью мусульманских традиций. Ведь в этой семье он главный инженер сельхозуправления, а она педагог, инспектор РОНО — просвещенные люди.

Краснодарский край потому и Край, а не область, что в его составе есть Адыгейская А. О. Краснодар — это бывший Екатеринодар — город, который Екатерина подарила отставным российским офицерам.

Краснодарский край — многонациональный. Там при неординарных обстоятельствах я встретился с гречанкой. Будучи с батальоном, я взял себе за правило — в любое время суток, проезжая мимо отделения милиции всегда заходить в отделение. Иногда просто поздороваться с дежурным и спросить: « Как наши?». Милиция это ценила… Однажды, поздним вечером, я заехал в отделение милиции в станице Гиагинской. Стал свидетелем интересного случая. Дежурный, старший лейтенант, допрашивает девушку. Девушка — жгучая брюнетка, вся в слезах. На вопрос старшего лейтенанта, кто она по национальности, отвечает: «Гречанка».

По — гречески говорить не умеет. Говорит по — турецки. Старший лейтенант позвал прапорщика, представителя одного из тюркских народов. Прапорщик поговорил с девушкой и подтвердил, что она говорит по — турецки. Девушка в слезах. Говорит, что она не виновата, и умоляет её отпустить.

А суть в том, что около станицы Келермесской есть хутор Калинин. На окраине хутора значительная территория огорожена колючей проволокой, внутри которой стоят несколько бараков — копия наших армейских казарм, и у ворот вывеска «СПЕЦКОМЕНДАТУРА МВД РСФСР». Оказывется, это зона, где живут осуждённые и расконвоированные женщины, которые работают на нефтепромыслах.

Девушка приехала в Гиагинскую по заданию женских авторитетов за спиртным, так как в Гиагинской есть ночной магазин. Поскольку одна из авторитетов завтра освобождается. Сама девушка осуждена за квартирную кражу, и тоже через неделю освобождается. Но задержание её со спиртным милицией перспективу освобождения отодвигает. Я посоветовал старшему лейтенанту представить, что было бы, если бы девушка не выполнила задание авторитетов. И офицер милиции отпустил девушку.

Надо было видеть, как эта молодая гречанка смотрела на меня — своего благодетеля!

Глава 3

Перебазироваться с Кубани на Целину в Казахстан — дело непростое. На каждую роту с её автомашинами и ротным скарбом нужен целый эшелон. Ведь в каждом взводе кроме автомашин есть палатки, кухня, элементы полевого автопарка.

Эшелоны на батальон надо заказывать у военного железнодорожного коменданта. А он находится в том Краю в Туапсе. С заявкой надо ехать туда. Разгрузка и погрузка чаще идут в Майкопе. Там эстакада и мостовые краны.

Крановщиками руководит бригадир. В 1975 году бригадир в возрасте лет 60 ходил по железнодорожным путям и подавал команды крановщикам. Рядом работала женщина лет 40—45, выметала мусор из железнодорожных стрелок. Она — в рабочей одежде. В брюках. Она нагнулась прочистить стрелку. В это время бригадир, проходя мимо женщины, прихватил её рукой за всю «систему» сзади. Женщина бросилась на бригадира с метлой и руганью: «Ах ты старый хрыч! И ты туда же!». Солдаты притихли, наблюдая за этим инцидентом. Бригадир остановился и говорит: «Мы стары та и немощны. Если попадёт хорошая дама, держим пока не вырвется!»… Рота полегла в хохоте от удовольствия.

Вперёд смотрящая группа, в ранее названном составе (*) вылетела к месту назначения — в Целиноград. Целиноград — бывший Акмолинск от казахского «Ак молла», что по — русски «Белая могила». Дело в том, что казаки исстари — кочевники. Кочевали на больших пространствах, но в определённом регионе. Кладбищ у казахов не было, но в регионе обитания у них строились родовые усыпальницы — мазары. Очевидно, такой белый мазар и был на месте Акмолинска, потом Целинограда, а сегодня Астаны — столицы Казахстана.

Для оказания помощи в уборке урожая батальону был определён Кургальджинский район со штабом в селе Жантеке — по русски «Душа козла», на юге Целиноградской области. Определив места дислокации рот и взводов, ждём прибытия батальона.

Прибыла первая рота. На разгрузке по путям ходит прилично одетый молодой казах — работник облисполкома. Как оказалось, ищет своего младшего брата. Точно знает, что он в нашем батальоне. Не даёт покоя. Командир батальона подполковник Мацкевич говорит ему, что завтра прибудет штаб батальона. Там списки личного состава, и ему через 5 минут скажут, в какой роте его брат.

Я должен везти прибывшую роту к месту назначения в посёлок Биртабан. Казах — облисполкомовец напросился ехать со мной, так как путь пролегал около села Сабынды, родины казаха. От Целинограда до села Сабынды километров 60. Это центральная усадьба одного из совхозов. Когда — то там был лагерь заключённых, как говорят, отбывала наказание Лидия Русланова, а начальник лагеря стал первым директором совхоза.

…В этом лагере отбывала срок и мать моего сослуживца Никиты Лангового. Отец Никиты, полковник Ланговой, чекист, был активным участником в организации операции « Трест». Был осуждён как белогвардейский шпион.

Мать Никиты, по профессии художница, стала ходить по инстанциям и доказывать, что муж не виноват. Тогда посадили и мать.

Отец успел просидеть 17 лет. Был реабилитирован. А мать ещё какое — то время продолжала находиться в лагере. Никита в ракетном полку был моим соседом по коммунальной квартире, а мать его приезжала из Москвы нянчить внучку. А моя мать нянчила своих внуков — моих детей. И бабушки часто и подолгу беседовали в моей квартире. Я из соседней комнаты иногда подслушивал (нечаянно) их разговор.

Ланговая рассказывала, что в лагере осталась жива только потому, что там была организована труппа заключённых — артистов. И артисты, чтобы спасти Ланговую, взяли её к себе как художницу — оформительницу. Труппа ездила по лагерям всего Казахстана, а на выезде артисты, хоть и заключённые, всегда были накормлены…

…При подходе к селу Сабынды казах настоял зайти к нему домой. Зашли, а разыскиваемый брат уже дома, угощает голопузых казашат. Братья обнялись. На вопрос: « Где отец?» младший брат ответил, что спит. Был уже вечер. Будить отца нельзя. Тогда мой спутник настоял на том, чтобы мы пошли в соседний дом к старшему брату. Я стал возражать, мотивируя тем, что должна подойти рота. Казах заверил, что по опыту прошлого года рота из Целинограда к Сабандам придёт через три часа.

Зашли в дом старшего брата. А там свадьба! Старший брат женит сына. Свадьба идёт уже третий день. В передней длинной комнате с земляным полом за столом сидели казашки и пели песни. Во главе стола сидел седой казах. В боковом коридоре уже с деревянным полом мы сняли обувь и зашли в комнату, где сидели три молодых казаха и две женщины.

Мой спутник стал представлять присутствующих: « Мой средний брат — первый секретарь Кокчетовского обкома ВЛКСМ, его друг, — второй секретарь Кокчетавского обкома ВЛКСМ. Третьим оказался молодожён. Женщин не представил.

На столе — последствие длительного застолья. Овощной салат в большой миске не тронут, но бишбармак уже изрядно перемещён на подносе. Вилки, как положены кучкой, так и лежат нетронутыми. Все едят руками.

Спиртное — степная настойка. Водку казахам пить не положено. Настойкой обманули Всевышнего. Наливают в фужеры. Первый секретарь Кокчетовского обкома ВЛКСМ произносит тост: « За старшего Брата. За Великий русский народ!». Выпили. Стали закусывать, бишбарма; к трогать я поостерёгся. Лапша и мясо были уже изрядно перемешаны руками по огромному подносу. Я попросил салат — помидоры и огурцы. Казахи не сразу поняли, что мне надо. А когда поняли, сказали, что сено — это не закуска!

Второй тост: « За доблестные непобедимые Вооружённые Силы Советского Союза!» — предложил второй секретарь обкома ВЛКСМ. Я понял, что при таких патриотических тостах отсюда будет тяжело уйти, поэтому постарался от патриотов ретироваться. Поехал встречать роту.

Позже это застолье сыграло положительную роль для батальона.

В период интенсивной уборки урожая у села Сабынды наш водитель протаранил « Запорожец» с ручным управлением, полученным одним из его пассажиров от государства, поскольку хозяин « Запорожца» был инвалидом, получившим инвалидность в одном из боёв на острове Даманском.

В машине ехали три русских кума с рыбалки, явно в изрядном подпитии. Но оказавшись недалеко от места ДТП, это я так определил. А нужен был официальный документ. Вместе с казахом — милиционером мы повезли пострадавших в больницу в селе Сабынды на освидетельствование.

Главврач — молодая казашка сказала, что она не может выдать официальный документ, так как в больнице нет нужных приборов. Я стал доказывать докторше, что нетрезвость пострадавших явная и высказал предположение, что мы с ней где — то встречались. Она улыбнулась и сказала, что встречались на казахской свадьбе. Она оказалась одной из двух женщин на свадьбе, которых мне не представили. Второй была молодая жена.

Вообще, при ДТП с участием солдат, местные органы и население к ним относились весьма доброжелательно. На Кубани председатель колхоза уговорил командира взвода капитана Супруна Степана отвезти молодняк рогатого скота на альпийские луга, где они бывают до глубокой осени, и откуда ненужные колхозу живыми они сдаются прямо на мясокомбинат.

В предгорьях Кавказа на крутом спуске к впереди идущей машине из кустов выбежал мужчина, дед 64 года. Мужчина стал просить шофёра перевезти пчелиные ульи из станицы Крымской. Следом идущий автомобиль с «плавающим» живым грузом затормозить не смог. Стал объезжать стоящую машину. Мужчина был затёрт между двумя машинами и умер. Жена погибшего не требовала привлекать к ответственности солдат…

В 1975 году в Орловской области в одном из колхозов пропал урожай гречихи. Стебли могучие, а зерна нет. Решили всё скосить, а пожать пустить на силос.

Пожать (скошенные и раздробленные стебли) возили наши солдаты. Из косилки раздробленная пожать сыпалась прямо в кузов автомобиля. Обедать колхозные механизаторы поехали на тракторе. Вернулись в изрядном подпитии. Да в таком, что тот, что разравнивал в кузове автомобиля вилами, был не в состоянии выполнять эту работу. И лёг на поле отдохнуть, подложив под голову охапку пожати.

Установив очередь, кто за кем едет на погрузку из косилки, свободные солдаты — водители дремали в кабинах на окраине поля. Проснувшись, солдат увидел, что он последний, и у косилки машин нет. По диагонали поля по стерне он быстро поехал к агрегату. На тёмной гречневой стерне, да ещё с просонья, солдат не заметил спящего выпивоху и переехал его по — касательной, сломав ему два ребра.

С военным дознавателем батальона мы поехали в больницу, чтобы снять показания пострадавшего. Медсёстры и санитарки были осведомлены о причинах нашего приезда. Спросили, что будет солдату. Мы ответили, что очевидно посадят. Вот тут они показали любовь к Армии. Раздались возгласы: « Да их, пьянчуг, надо всех передавить! Из-за них ещё солдат страдать будет!», « Да у меня зять в армии, шофёр, тоже из-за какого — нибудь алкаша посадят???!!!».

Через открытую дверь палаты пострадавший хорошо слышал оценку случившегося женщинами. Это очень помогло в разговоре с ним. Хоть пострадавший к нашему солдату претензий и не имел, а травма, и значительная, была налицо.

Начальник местной милиции сказал, чтобы не судить солдата, надо заключение судмедэксперта о лёгких травмах пострадавшего. Судмедэкспертиза в Орле, и там надо искать доктора Скрипкина. Другие такое заключение не дадут.

В Орле доктора Скрипкина не оказалось. Нам сказали, что он в Малоархангельске делает своё трудное неприятное дело в морге тамошней больницы. Мы с зам. командира батальона подполковником Иглиным Ю. П. приехали в Малоархангельск. У нас с собой была история болезни пострадавшего.

Доктор Скрипкин посмотрел историю болезни и сказал, что бумагу он выдаст, а печать на ней можно поставить и малоархангельскую. Пришли в приёмную главврача. Скрипкин попросил секретаршу отпечатать бумагу. Стал ей диктовать. Дойдя до фразы: «Данные телесные повреждения относятся к разряду…» Тут доктор предложил — пойдём покурим на улицу.

На улице говорит: «Могу показать менее тяжкие телесные повреждения». Я подумал, что доктор рассчитывает на взятку. Позже оказалось — нет. Я сказал доктору — какого дьявола мы мотались по Орловской области, чтобы получить не нужное нам медзаключение. Скрипкин показал в документе « лёгкие телесные повреждения» и обосновал своё заключение. Это при двух сломанных рёбрах и других травмах. На наши настойчивые вопросы, чем мы ему обязаны, доктор от вознаграждения категорически отказался. Мы ему всё — таки всучили ценный груз — две машины навоза на его дачу.

В другом случае пальцем не пошевелило, чтобы освободить солдата от ответственности за ДТП. В 1973 году наши солдаты из полевого лагеря вечером поехали на хутор в баню. После помывки выпили. При возвращении в лагерь машиной ГАЗ -66 сбили мужчину, ехавшего на работу на мопеде в ночную смену на кирпичный завод. Сбив мужчину, с места происшествия скрылись. 42 — летний мужчина, отец двоих детей умер.

Нашему солдату — водителю трибунал дал 4 года тюрьмы. В этой истории оптимистичное только то, что когда я там оказался в 1975 году, узнал, что вдова погибшего вышла замуж, дети накормлены одеты и ухожены.

Глава 4

А на Целине в тогдашнем Казахстане была весьма оригинальная структура партийно — административных органов. Например, в Кургальджинском районе первый секретарь РК КПСС был казах Шабатов Эдильхан Кенжибаевич. Председатель райисполкома — русский Ерохин. Второй секретарь РК КПСС русский Молчанов. Заи председателя райисполкома — казах.

В совхозе если директор русский, украинец или белорус, то секретарь парткома — казах. Или наоборот. Непосредственно на производстве наблюдалось чёткое разделение труда. Главным бухгалтером может быть по национальности кто угодно, но коленвал шлифует немец. Завхоз тоже может быть кто угодно, но завскладом — немец.

Продовольствие для личного состава батальона мы получали на местных сельхозпредприятиях в счёт их поставок государству. Хозяйственники — прапорщики, как и на Кубани, в Казахстане на склад явились с бутылкой. А там — немец.

Свершилось всё, как на Кубани. Но при окончательном расчёте выяснилось, что немцы учли всё — вплоть до луковицы. Как я узнал позже, прапорщики откупились офиценскими накидками. Очень удобны на рыбалке.

Если Кубань многонациональна, то в тогдашнем Казахстане был собран конгломерат народов СССР. Одним словом — Целина..

Целинные посёлки были, как в кинофильме « Иван Бровкин на целине». Дома стандартные. Но чётко видно, кто в каком доме живёт. Дом, палисадник, в палисаднике рябина, цветы, у забора скамейка на чурбанах — русский или белорус. Дом, где наличники разрисованы петухами, во дворе летняя печка — украинец. Дом обшарпан, изгородь без штакетника, у дверей к колу привязана лошадь, кругом кости — казах. А если усадьба как на открытке с дорожками из битого кирпича — то это усадьба немца.

В то время в Казахстане было 42% казахов. Мне показалось, что жили дружно. Одним словом — целинники. Целинники 50-х годов стали солидными руководителями. В период интенсивной уборки каждые три дня проводилось заседание бюро РК КПСС, куда приглашалось командование батальона. Так было и на Кубани. Вопрос один — ход уборки урожая.

Секретарь РК КПСС Шабатов требует от директоров совхозов доложить, когда каждый из них планирует закончить уборку. В совхозах по 95 — 115 зерноуборочных комбайнов. И если в своём докладе директор совхоза сроки затягивает, Шабатов рекомендует ему взять своего секретаря парткома, пойти в соседнюю комнату, и подумать получше. Как у Сталина с Рокоссовским в операции «Багратион».

Но один директор — казах настоял на своём. Когда я через несколько дней спросил у него, почему Шабатов не выпроводил его из совещательного кабинета, он сказал, что Шабатов помнит добро. Рассказал, что будучи десятиклассниками, парубки во главе с Шабатовым похулиганили. То ли одноклассницам — казашкам обрезали косы, то ли ещё что, точно не помню. Короче, Шабатова исключили в школе из комсомола. Представили на утверждение исключение Шабатова в РК ВЛКСМ. А секретарём РК ВЛКСМ в то время был вот этот нынешний директор совхоза, бывший капитан СМЕРШ.

Так вот, директор и говорит, что в РК ВЛКСМ Шабатова не исключили, а только объявили строгий выговор с занесением в учётную карточку. А если бы исключили, был бы он секретарём РК КПСС? Нет!

Судя по всему, Шабатов был неплохим секретарём РК ВЛКСМ. Оригинально решал серьёзные вопросы. Например, в районе стало проблемой чабанское дело. Испокон веков скотоводы — казахи стали отказываться быть чабанами.

В районе был организован далеко в степи Чабанский Центр. Туда направил молодёжь — парней и девчат. База была с отличными бытовыми условиями. В их распоряжении был даже автомобиль «Москвич».

В то время было много сделано, чтобы посадить на трактор девчат. Удалось. Директор совхоза в селе Жантеке Кабиден Байтлеслович Байтлесов говорил, что получилось неплохо. Но стали бунтовать парни. Девчата стали оставлять их в хвосте соревнования. Стали анализировать, почему.

Выяснилось. Загонки по 5 км длиной. Парни при пахоте в степи на встречных курсах посидят в борозде, покурят. А девушка, как села за рычаги, так и не вылезает до конца смены. Однако, при остановке трактора из-за неисправности сидит и плачет — ждёт механика. Мобильников ведь тогда не было.

Казахский партийно — административный ресурс наш батальон испытал на себе. Так вот. В тогдашнем Среднеазиатском военном округе уборочные автобатальоны курировал зам. командующего округом, генерал, казах. И пока мы возили зерно от комбайнов на мехтока по бездорожью и грязи, мы работали в Целиноградской области. Когда зерно оказалось на мехтоках, и его нужно было возить на элеваторы по хорошим дорогам с большим плечом, нам было приказано в течении суток перебазироваться в Северный Казахстан в район станции Мамлютка. Это 600- 700 км.

На наше место в Целиноградской области, естественно, прибыл автобат Среднеазиатского военного округа.

А наш марш на станцию Мамлютка завершился трагически. Марш проходил во второй половине октября. В ряде мест мы попадали в зону морозов с обледенёнными дорогами. Один из ЗИЛов — 130 с неходячим ГАЗ — 69 в кузове двигался за автомобилем, в котором были загружены элементы полевого автопарка. С заднего борта машины метра на два высовывалась труба полевого шлагбаума. Идущий следом ЗИЛ — 130 стал тормозить. Попал на лёд. Видя, что затормозить нельзя, солдат попытался выпрыгнуть из кабины. Не успел.. Трубой из кузова впереди стоящего автомобиля было пробито лобовое стекло ЗИЛ — 130 и грудь солдата — водителя.

Несмотря на вовремя сделанную операцию в местной больнице, солдата спасти не удалось…

…В Северном Казахстане собралась масса автобатов, как и наш батальон, прибывающих с юга, где уборка закончилась. Правда, в ротах многие машины были уже добиты. Парки разных батальонов кое — где располагались через проволоку.

День короткий. Ночи тёмные.

На ночь в автопарке зажигался костёр из изношенной резины с баллонов автомобиля, и солдат — дневальный с дубиной патрулировал по автопарку. Иначе с автомобиля пропадут колёса, трамблёры, аккумуляторы и т. д. И домой будет ехать не на чем.

Тут у нас произошёл случай, подобный армейскому анекдоту, где солдат опоздал из увольнения. Командир роты начал ругать солдата, мол, где ты болтался. Солдат говорит, что был в кино. Но шёл через парек, встретил девушку, и задержался.

Командир: «А ты бы её игнорировал!»

Солдат: «Я потому и опоздал, что два раза девушку проигнорировал!»

Наш солдат, следуя из автопарка по тропинке в темноте встретил доярку, идущую на ферму. Встреча закончилась тем, что солдат постелил на мёрзлую землю телогрейку, и проигнорировал доярку. Она сказала, что идёт на ферму на дежурство в ночь. Предложила пойти с ней в тепло, и в их распоряжении вся ночь. Но доярки с фермы ещё не ушли, базарили в бытовке.

С ними был и механик по доильным аппаратам. Солдат закурил у механика. Доярки стали приставать к прибывшей, почему с тобой солдат. Довели дело до того, что Катька сказала, мол солдат её изнасиловал.

…Об этом к утру знал весь посёлок. Сестра « пострадавшей», председатель сельсовета, решила дать делу официальный ход. Утром командир автороты подполковник Писарев кинулся к директору совхоза за помощью. Когда директор совхоза узнал, о какой доярке идёт речь — засмеялся и сказал, что так её насиловали пол — посёлка. Но в конторе оказался уполномоченный РК КПСС, он же прокурор района. Он настоятельно и официально посоветовал провести Катьке медицинское освидетельствование.

Подполковник Писарев на своём ГАЗике отвёз Катерину в больницу, где медики насилия не обнаружили. Зная, что за дело взялся районный прокурор, Катька испугалась статьи за свою ложь изъявила, что с солдатом у неё всё произошло по полному и доброму согласию.

Глава 5

Мероприятия по оказанию помощи в уборке урожая при Советской власти превратились в систему.

В Вооружённых Силах СССР было значительное количество личного состава и масса автотехники, стоящей на колодках, с белыми колёсами. Масса солдат занималась делами, далёкими от солдатского дела. Солдаты были в рабочих командах, работали свинарями, работали в гражданских организациях на заработках всего, чего не хватало в частях.

Никто не хотел согласиться с тем, что лучше бы молодой человек не призывался в Армию ЛИШНИМ, на всякий случай, а работал «на гражданке», и часть итогов его труда шла на Армию, чем если бы он в Армии занимался не солдатским делом.

Солдаты это чувствовали, и не случайно пели:

Мы не сеем и не пашем,

А валяем дурака.

Целый день антенной машем,

Разгоняем облака.

Ошельмованная Армия была до основания развалена «демократами». Офицеру в 90-х годах прошлого столетия стало позорно служить Родине. Это ещё и потому, что у Президента Ельцина появились друг Билл и друг Коль. Да такие «друзья» к 1943 году у меня на родине на Смоленщине сожгли больше половины деревень!

Сегодня отношение к Армии другое. Принципиально другая техника. Но кто этой техникой будет управлять? Контрактник?

Министр Обороны России С. К. Шойгу сказал, что контрактников в Вооружённых Силах до 50% личного состава. А кто они? Пока большинство кандидатов — полудеградированные личности.

А каков контингент для Вооружённых Сил по призыву? Общее образование в стране сегодня на уровне плинтуса. Есть, правда, престижные гимназии, учится наша золотая молодёжь и «за бугром». Но эти люди в Армию не пойдут.

В Армию по призыву пойдут сыновья тёти Насти и дяди Коли. А они грамотеи такие, что упадёшь!

В 2007 году я работал вахтёром на 54 военном промышленном комбинате. Заместителем начальника комбината по снабжению ко мне был прислан солдат с краской и кистью с задачей написать на воротах «5 км», т.е. максимальная скорость движения автотранспорта по территории комбината.

Я озадачил солдата сначала написать на воротах «12—00 — 13—00 ОБЕД», а потом «5 км». Солдат написал объявляющую надпись на воротах: « 12—00 — 13—00 Абет».

На мой вопрос: «Сколько классов окончил?» солдат ответил « 10 классов».

При нынешнем сроке службы по призыву такой солдат нынешнюю техниу не освоит. Быть ему по — прежнему свинарём. Мало того, что нынешний срок службы в Армии по призыву мизерный, так какие — то умники ещё и похерили и начальную военную подготовку в средней школе. А сколько уже было наработано по этому вопросу? Какая уже была создана мощная учебно — материальная база?

Но это об Армии вообще.

…А вот что касается Целины, нашего сегодняшнего повествования о советских целинных автобатальонах, то некоторые военнослужащие стали почти штатными категориями этих подразделений.

В ракетных полках 1 Отдельной армии Особого назначения (оборона неба Москвы и региона) по штату было только три автомобилиста — начальник автотракторной службы полка — майор, командир автовзвода — прапорщик и начальник спецподвижных средств в ракетном дивизионе (ракетные полуприцепы, другая спецтехника). Они ездили на уборку если не каждый год, то через год точно.

Но в нештатном автобатальоне нужны были разные должностные лица. Например ремонтники, хозяйственники, медики, воспитатели — политработники. От 17 корпуса ПВО ОН в «автобате» были «штатники» прапорщики Школяров и тетюхин — ВАИшники, и Сытый — казначей финчасти батальона. Они до того свыклись с уборкой урожая, что, пожалуй, числили себя больше батальонными, чем полковыми. Они были одногодки. Им было под 50.

Но по месяцам моложе всех был Сытый. Поэтому, когда они собирались выпить, говорили Сытому: « Сынок, сходи за водкой». Часто устраивали друг другу, на первый взгляд безобидные каверзы. Например, Школяров с Кубани решил послать домой посылку с абрикосами. Приятели умудрились сунуть на дно посылки старые ржавые номера от адыгейского трактора.

Жена прислала Школярову письмо, и пишет: « Миша, спасибо за посылку. Но не могу понять, зачем ты прислал ржавые номера?»

В Казахстане прапорщик Сытый купил красивые казахские пиалы и решил их послать домой дочерям в подарок. В посылку положил письмо жене, в которой перечислил местные казахские товары, которые можно купить, если жена пришлёт деньги. В период подготовки посылки за деньгами приехал в батальон начфин роты.

Сытый ему говорит: «Зажди трохи. У нас так нэ робицца. Цую посылку трэба закуваты. Тоди я тоби гроши выдамо». Посылку «закувал», пошёл на второй этаж выдавать «гроши». Прапорщик Пугач охотничьим ножом вскрыл посылку и заложил в неё две пустые бутылки из-под водки.

Жена пишет Сытому: «Ты что, старый хрен, прислал отчёт о проделанной работе? Денег ему, чёрту, не хватает на пропой?!»

Знакомство прапорщики водли исключительно с доярками. На мой вопрос — почему с доярками, объяснили, что доярки находятся под постоянным контролем медиков. А во — вторых, у доярок в деревне самая большая зарплата («получка» по — военному). Друзья — прапорщики знали хорошо сельское хозяйство. Но в Северном Казахстане у закопёрщика Сытого вышел казус.

Приятелей местные доярки пригласили в гости. Пришли четыре прапорщика, а доярок оказалось — три. Сели за стол, выпили. Чтобы остаться тут, Сытый притворился пьяным. Его уложили на диван. Хозяйка дала одеяло и подушку. Укладывая Сытого на диван, Пугач приговаривает: « Ну что ж ты, Павлович, так рано захмелел?»

…Сытый уверился, что надул ВСЕХ. Но Пугач попутно раздел его до трусов, а обмундирование унёс с собой в расположение штаба батальона. Утром Сытому нужно в штаб, а обмундирования нет. Он чуть не поубивал собутыльников!

Надо сказать, что самым страшным ЧП считались эксцессы с местным населением. Благо, таких случаев в моём батальоне я не помню. Наоборот, в Орловской области один из командиров рот, подполковник, получил из дому телеграмму о том, что ослепла его жена. Мы отпустили подполковника домой по семейным обстоятельствам. На период отсутствия командира роты я поехал в роту помочь в случае необходимости. Зампотех роты, майор, спрашивает меня: «Товарищ подполковник, вы приехали командовать ротой?» Я ему ответил, что приехал в его распоряжение, чтобы помочь в случае необходимости.

Штаб роты и один взвод живут в сельском клубе. Таким образом, клуб для местного населения не функционирует. Но киномеханик, в прошлом году уволившийся из Армии, почти живёт в роте, обедает с солдатами, только не встаёт в строй. Но кино показывает солдатам каждый день. Солдаты лежат на нарах и смотрят кино. Спрашиваю у киномеханика, как на это реагирует местное население? Отвечает, что очень положительно.

В селе стало тихо и спокойно. Дело в том, что у них установилась традиция. Один вечер молодёжь едут подраться в Сосновку, а другой вечер сосновцы едут подраться в Комаровку. И драки бывали весьма масштабные. А с появлением в селе солдат драки прекратились.

В селе была весьма современная баня. Работала на солярке. Должна работать. Но не работала. Не было специалиста, чтобы запустить банные механизмы. Да местным механизаторам в период уборки урожая и некогда было заниматься баней.

Прапорщик — командир хояйственного отделения роты привёл баню в рабочее состояние. Помылись солдаты. Пришли к военным просить помыться студентки техникума, работавшие в колхозе. Моются все местные жители. Прапорщика в селе «носят на руках».

В другом селе случилась уборочная свадьба. Сезон не тот. В красном углу был посажен капитан — командир автомобильного взвода.

…Но драки были. Были они между военнослужащими. Два батальона 1081 и 1082 ордена Ленина Московского Округа ПВО работали в Курской и Орловской областях. Между солдатами батальонов возникла драка. Длилась она около недели. « Пограничный» конфликт приехал разбирать начальник штаба опергруппы.

Причина драки оказалась весьма банальной. Маршруты автомобилей автобатальонов иногда пересекались. При одной из встреч произошёл скандал. Навстречу друг другу в лоб едут два автомобиля. Останавливаются в самый последний момент. Оба водителя встают на подножку. Между ними происходит нелицеприятный для солдата разговор.

Один другому: «Ты какого… не сворачиваешь, салага?»

Другой первому: «Я салага? Да я второй раз на уборке!!!»

Хотя на дверке кабины написано: «Перевозка посторонних запрещена», у нашего в кабине сидит местный парень — недавний солдат. Парень советует шофёру: «Дай ему в лоб за оскорбление!».

Водители идут друг к другу навстречу, переругиваясь. Сблизившись, чувствуя поддержку пассажира, наш и дал противнику, как и посоветовали, в лоб.

Отсюда всё и пошло. То «соседи» гоняются за нашим автомобилем, то наши гоняются за «соседским». Так что утихомирить было непросто. Но справились, конфликт загасили.

В Северном Казахстане между военными произошла весьма масштабная драка. Дрались ДВА БАТАЛЬОНА. Десантники с моряками. Драка произошла из-за очереди на элеваторе. Итог — в больницу положили 8 матросов и 11 десантников…

Заключение

При оказании помощи в уборке урожая военными всего не предусмотришь при таком огромном, колоссальном количестве людей и техники, исполняющих непрофильные функции. Были случаи и трагичные, и комичные.

Игра, судя по всему, стоила свеч… Сегодня с большим сожалением следует сказать, что и помогать то в уборке некому. И убирать нечего.

40 миллионов га пахотной земли заросли бурьяном.

Это в России, которая в 1913 году пол — мира кормила хлебом.

Военрук

Глава 1

Слово «военрук» я услышал, а военрука увидел в 1943 году. Тогда я был учеником первого класса, несмотря на то, что мне было уже 10 лет. Десятилетними первоклассниками я и мои сверстники оказались потому, что Смоленщина более двух лет находилась в оккупации фашистов и дети не учились, тем более в нашем партизанском краю на юге Смоленщины, на границе с Брянской областью.

Наше село было освобождено 23 сентября 1943 года, а в октябре мы уже учились в «школе». Из школьных зданий сохранилась одна классная комната в здании старой ещё земской школы, где была квартира для земского учителя, в которой во время оккупации жила с четырьмя детьми беженка Терентьевна. Рядом с этой квартирой и осталась целой одна классная комната с полами и потолками. Из всех других классных комнат во всех школьных зданиях были сняты и вывезены полы и потолки на землянки жителями сожжённых немцами соседних деревень из Брянской области.

Кстати, Терентьевна (Воротынцева) была тяжело ранена на пороге коридора соседнего дома. В огороде стояла немецкая артиллерийская батарея. Соседский подросток Степан Надвинов вышел утром справить малую нуждув огород. У пушек никого из немцев не оказалось. Степан был парень грамотный. Перед войной окончил 9 классов. Где — то вычитал, что песок в стволе пушки для неё гибель. Для проверки этой истины Степан в ствол пушки засыпал пару пригоршней земли.

Немцы начали стрельбу по предполагаемым партизанам в Брянском лесу. Местные жители кто откуда глазели на это немецкое мероприятие. При выстреле из «Степановой» пушки ствол пушки разорвало, и осколком ствола перебило ногу Ольге Терентьевне Воротанцевой, которая стояла на пороге коридора соседнего дома.

А школа в октябре 1943 года всё — таки была организована. Занимались по сельским хатам. Вот в этой школе, как и в других, была должность военрука. СамогО постоянного военрука в нашей школе не было. Занятия по военному делу проводили земляки — офицеры, прибывшие в село на 2—3 месяца из госпиталей покалеченными из-за боевых ранений для восстановления здоровья. С учащимися младших классов проводили беседы по военной тематике, а старшеклассники изучали военное дело и оружие.

Настоящего постоянного военрука я увидел в 1950 году в 8-м классе уже в другой школе. Это был капитан запаса Замеричев. Не знаю почему, но он нам не очень нравился. Он любил прихвастнуть своими военными успехами. А мы-то были взрослыми, в связи с оккупацией были на два года старше обычных школьников, хорошо понимали нашего военрука.

Когда мы называли его «товарищ капитан», он всегда требовал, чтобы мы называли его «гвардии капитан». В отместку мы называли его « капитан гвардии». Он страшно возмущался непониманию сути воинского звания, и нас это удовлетворяло.

Не помню сколько, но орденских планок у него было много, а орден «Красной звезды» он носил постоянно, и гордился тем, что его орден был «покалечен». Один луч звезды ордена был отрублен осколком — орден своим наличием на груди капитана на войне спас ему жизнь.

Короче, спустя десяток лет после войны, в Советской Армии солдаты служили и изучали военное дело 3 года, военной начальной подготовке в школе уделялось серьёзное внимание.

Глава 2

С делом начальной военной подготовки в школе мне пришлось столкнуться лично.

После увольнения в запас из Вооружённых Сил в 1983 году я работал военруком средней школы в г. Долгопрудном. Директор школы Антонина Павловна Лебедева на работу меня приняла с видимым удовольствием, так как военруком в её школе становился офицер запаса в солидном воинском звании, да ещё и с общесоюзным педагогическим образованием.

После окончания пединститута заочно я имел диплом преподавателя истории и обществоведения в старших классах, а проходя службу в Вооружённых Силах в солидных должностях политработника, мне приходилось читать много лекций своим подчинённым по марксистско — ленинской подготовке. Я это дело любил и, судя по всему, умел делать неплохо, так как с моих лекций никто никогда не убегал. Это могут подтвердить мои тогдашние слушатели (подтверждаю — редактор издания В. Броудо). Поэтому преподавание в школе для меня не составляло никакого труда.

В школе для преподавания НВП (начальной военной подготовки) оказалась солидная учебно — материальная база, созданная моим предшественником.

В то время в военкомате был специальный человек, который курировал НВП в десяти школах города Долгопрудного. Это был очень порядочный, тактичный, высокообразованный подполковник запаса Василий Симонович (фамилию его, к сожалению, не помню).

Не знаю, как у других, а у меня установилось большое взаимопонимание с педагогическим коллективом и сучащимися школы. Достаточно сказать, что коммунисты школы избрали меня секретарём партийной организации и даже назначили председателем выпускной экзаменационной комиссии. Старшеклассники несмотря на мою принципиальность в учёбе были со мной на равных в общении, очевидно, потому, что я с ними был на равных.

Для других учителей все школьники — дети. Они пришли в школу семилетками. К 10-му классу — взрослые люди. Но для учителей, на глазах которых росли — всё дети… Я же общался с ними как со взрослыми людьми, почти как с солдатами. Это им импонировало, и они не обижались на мою высокую требовательность.

Был у меня такой ученик по фамилии Марунчак. Хороший, но лодыреватый парень. В назидание на будущее я поставил ему по НВП «3» в аттестат. На выпускном вечере, куда меня пригласили ребята, стоим с выпускниками в коридоре, уже открыто курим вместе. Подходит к нам Марунчак и с ходу говорит:

— Да, Михаил Дмитриевич, так Вы мне тройку в аттестат и всадили!

Другие на него:

— Ну, Марунчак, нашёл время когда выяснять отношения. Раньше надо было думать!

Вскоре Марунчак был призван в Армию. Прошло около полугода. Сижу я у себя в лаборантской. Открывается дверь. Заходит Марунчак и докладывает:

— Товарищ подполковник, сержант Марунчак в краткосрочный отпуск прибыл!

Далее говорит:

— Спасибо, Михаил Дмитриевичза всё, что Вы для нас делали. Только в Армии я понял, насколько Вы были правы в нашем обучении и воспитании., Благодаря всему тому, что я получил от Вас, в Армии уже через три месяца я был уже младшим сержантом. Там — всё так, как Вы нас учили. Только на порядок …хуже.

Учил же я их по делу. По НВП была хорошо отработана учебно — методическая литература, типовое планирование и т. п. Было предусмотрено класс именовать взводом. Взвод разбивался на отделения. Приказом по школе назначались командир взвода и командиры отделений. Я установил, что перед каждым занятием взвод (класс) выстраивается в коидоре перед кабинетом НВП, и дежурный по взводу мне докладывает об отсутствующих и готовности взвода к занятиям.

По методичке требовалось, что докладывать должен был командир взвода. Я нарушил методичку, так как в этом случае докладывать умел бы только командир взвода, а остальные — нет. С докладом ко мне подходили по два — три раза, пока не следовал правильный уставной доклад. Первое время при неправильных докладах раздавался смех до тех пор, пока каждый не побывал в роли докладывающего.

В кабинете НВП мной был оборудован «уголок дневального». Точно, как в казарме. С тумбочкой и доской документации, был штык — нож с солдатским ремнём и повязка дежурного по роте.

При хороших учебниках по НВП, например, по Уставам Советской Армии я проводил занятия практически. Один ученик одевал на руку повязку и штык — нож дежурного и вставал у тумбочки. Второй, в роли командира роты отправлялся за дверь. При входе «командир роты» в кабинет, всё происходило так, как происходит в казарме.

Учебно — методическая база в деле обучения по НВП имеет незаменимое значение. На каждого учащегося взвода у меня были противогазы, макеты автоматов и два настоящих учебных автомата Калашникова АК, малые сапёрные лопаты (туристические) на каждого мальчика, учебные мины, гранаты, пневматические малокалиберные винтовки, во дворе школы военный городок с постовыми грибками, учебными стенками и стрелковый тир ГОРОНО (городского управления образования).

Тиром заведовал начальник тира и до него был оружейником (в воинской части). Начальник тира Сергей Сергеевич на 10 школ города был «пупом земли». Но квартировал — то во дворе моей школы и мои малокалиберные винтовки хранились в тире. Однажды начальнику тира «попала возжа под хвост», и он сказал, что мои винтовки хранить не будет. Я «успокоил» Сергея Сергеевича, что никакая разрешительная система не позволит открывать ещё одну точку хранения оружия при наличии штатного тира во дворе школы. Сергей Сергеевич убавил пыл и стал моим хорошим приятелем.

Глава 3

К НВП ребята — и мальчики, и девочки- относились по — разному. Были ребята любознательные, чтобы по — любому предмету у них обязательно были высокие оценки, а были и такие, которые к НВП относились никак.

Был ученик по фамилии Фуфлыгин. Здоровенный парень, очень запущенный по учёбе, но добряк, его ребята любили. Я к концу четверти для накопления оценок практиковал по НВП контрольные работы.

Однажды при проверке контрольных работ я обнаружил три листка, подписанных фамилией Фуфлыгин. Ответ на один из вопросов по почерку и стилю освещён явно Фуфлыгиным. На вопрос: «Что нужно брать с собой при эвакуации населения?», — Фуфлыгин пишет: «Нужно брать закуску и другие предметы».

На два других вопроса ответы за Фуфлыгина написали девочки. Он их даже не переписал. При подведении итогов контрольной работы я посетовал, что этим Фуфлыгин не только дал сам себе оценку, но и оскорбил меня. Он не только не отпирался, но покаянно ответил:

— Михаил Дмитриевич, так мне же времени не хватило переписать!

Программа по НВП была разработана очень хорошо, продумана досконально. Большинство тем отрабатывались совместно с мальчиками и девочками. А к концу учёбы в 10 классе обучение проводилось раздельное. Девочки изучали медицинупод руководством школьной медсестры, а ребята изучали тактику тактику, топографию и другие военные предметы «в поле».

С благословения «военкоматовского» Василия Симоновича для мальчиков всех десяти школ Долгопрудного организовывался десятидневный лагерный сбор в штатном лагере юного туриста под Яхромой. Приказом по ГОРОНО начальником лагерного сбора назначался, как старший по воинскому званию среди военруков города полковник запаса Никитин — военрук 8-й школы, я замполит сборов, военрук 9-й школы начпродом сборов. Остальным военрукам школ было поручено проводить занятия каждому по определённому предмету со всеми учениками сборов поочерёдно повзводно — по тактике, окапыванию, посадке на машины, определение расстояний по « формуле тысячной». И каждый день — спортивные соревнования.

Все ребята были хорошо экипированы 2автоматами», сапёрными лопатами, деревянными «гранатами» в гранатных сумках и др.

Деньги на сборы отпускались Гороно г. Долгопрудного. Питание ребят было отменным. Еду привозили в термосах из Яхромской столовой. Заслуга Василия Симоновича и начальника лагерного сбора Никитина. Никитин в молодости окончил военное училище им. Верховного Совета РСФСР. В войсках дослужился до полковника — начальника химической службы 10-го корпуса ПВО особого назначения. Имел один существенный недостаток. В любых соревнованиях его школа должна быть первой. Какими средствами — неважно. Считал, что для достижения победы любые средства хороши. Это развращало обучаемых им ребят и не придавало ему авторитета. У нас с ним были натянутые отношения, особенно после того, как на областную игру «Зарница» поехал не он, а я со своими ребятами.

Право поездки на областную «Зарницу» мне дали городские соревнования по программе «Зарница». Не помню, сколько было видов соревнований, но ни по одному из них со своими ребятами я не занял ниже 3 места. В итоге мы заняли первое место по городу Долгопрудный, и участвовали в областной игре «Зарница», где заняли почётное 8-е место.

Можно было бы занять более высокое место, если бы действовали по методу Никитина. В «Зарнице» должна была участвовать команда из 8 человек. По 4 мальчика и 4 девочки. Мы брали в команду двух запасных — мальчика и девочку. На всякий случай. Нас подвело то, что мы не знали о нововведённом на игре виде соревнования — плавании. И оказалось, что наши девочки плавают «как топор».

Но тонуть — не тонут. А запасная девочка была в воде как рыба. Ребята предложили подменить пловчиху. Я долго колебался. Соблазн был очень велик. Никто бы из официальных лиц не заметил.

Я ребятам сказал:

— Нет, ребята. Что наше, то наше. Если мы сделаем так, как вы предлагаете, то перестанете уважать сначала меня, потом себя.

Наша Оля Лохматова в бассейне не утонула. Заняла 8-е место из 56-ти, и команда наша заняла общее 8-е место в области.

Но у меня создалось впечатление, что места на «Зарнице» были распределены ещё до нашего приезда. Судьи там были одни и те же каждый год…

Глава 4

О работе в школе много сказано и постоянно много говорится. Коллектив там всегда в большинстве своём женский. А у женщин не только физиология, но и психология отличается от мужской. Я это особенно остро ощутил после службы в Армии в течение тридцати лет, попав в женский коллектив.

На педсоветах обстановка по накалу мало чем отличалась от очереди в магазине. Женщина, хоть она и с самым «верхним» образованием — она всё равно женщина.

Итак, на педсоветы всегда выносились актуальные вопросы. И обсуждение их всегда велось по-деловому. По деловому до тех пор, пока «Марь Ванну» не упомянули в отрицательную сторону. «Марь Ванна» на дыбы, её подруги в защиту, и педсовет частенько превращался в базар. На такую ситуацию я решил повлиять. Ведь я был секретарём парторганизации школы. На очередной педсовет я принёс портативный магнитофон и положил его в ящик стола, за которым сидел. Как только поднимался «гвалт», я магнитофон сразу включал. Звукозапись получилась весьма оригинальной.

На следующий педсовет я пришёл с магнитофоном и предложил коллегам прослушать — до прихода директора школы — запись оригинального жанра. Раздалось:

— Давайте, Михаил Дмитриевич, у Вас всегда что — нибудь интересное!

Я включил магнитофон. Коллеги спрашивают, что это за запись. Отвечаю:

— Наш прошлый педсовет

— Не может быть!

Включил запись. Обращаю внимание:

— Вот Вы, Зинаида Ивановна. А вот Вы, Светлана Васильевна.

Вошла директор. Все притихли.

С тех пор перед каждым педсоветом меня с опаской спрашивали — с магнитофоном я пришёл, или нет.

Но педсоветы стали значительно уравновешеннее.

…

В школе мне приходилось быть и третейским судьёй. Однажды, сижу в своей лаборантской. Заходит завуч и говорит:

— Михаил Дмитриевич. Вы парторг. Разберитесь. Я сегодня была дежурным учителем, пришла директор, и со мной не поздоровалась. Почему?

Я подумал, и говорю:

Вы два руководителя — она директор, а ты — завуч — её заместитель. Я могу поговорить, но это будет вторжение в Ваши отношения и повлияет на дальнейшее. А ты пойди, и сама спроси, почему она с тобой не поздоровалась. Может, просто задумалась, может муж не ночевал дома.

Минут через 30 завуч вернулась ко мне, смеётся и говорит:

— Не надо никуда ходить. Всё в порядке.

…

В школе мне приходилось вести занятия, кроме НВП, и по другим предметам. Ведь женщины почему-то и отчего-то иногда беременеют, а затем рожают. Я их подменял. Чаще «историчек». Но однажды приходит ко мне завуч, и просит, чтобы в военном городке, где я живу, узнал, нет ли среди жён офицеров, кто бы мог подменить учительницу естествознания, ушедшую в декрет. Я подумал, и говорю:

— У нас есть свои преподаватели. Вот Татьяна окончила естественно — географический факультет, ведёт географию. Дайте ей вести естествознание, а я буду вести « Экономическую географию зарубежных стран». Там одна политика и экономика.

Завуч обрадовался моему совету, а я об этом горько пожалел. Но отказываться было уже неприлично.

Во — первых, взбунтовались классные руководители. Мол, военрук наставит двоек по географии, и в классах понизится успеваемость.

Во — вторых, программа по географии оказалась не такой, как составлен учебник. В учебнике стрАны идут последовательно по — алфавиту. А по программе изучать, например, страны соцлагеря необходимо всё сразу: экономика, политика, природные условия. Ясно было, что ребята не будут лазать каждый раз по всему учебнику, чтобы найти ответ на определённый вопрос.

А в — третьих, пошёл слух, что география выносится на экзамен.

Благо, у меня от работы на службе в Армии была масса всевозможных справочников, из которых я по программе давал ребятам материал под запись конспективно. Правда, в начале, я «оправдал» надежды классных руководителей. В каждом классе поставил по паре двоек. Но потом такая «метода» ребятам понравилась. И когда ушедшая в декрет учительница успешно разрешилась от бремени, всё стало на свои места.

Я перестал вести занятия по географии. Вдруг ко мне пришла делегация девочек — девятиклассниц. Спрашивают:

— Правда, что Вы больше не будете вести у нас географию?

Я сказал, что да.

Ответ девочек:

— Мы хотим, чтобы занятия по географии вели Вы. Иначе мы решили идти жаловаться в ГОРОНО.

Я разъяснил девочкам, что их намерение не этичное по сути. И если они хотят получить официальный ответ, нужно сначала обратиться к директору школы. А вообще это — бесполезно. Каждый из преподавателей стал заниматься своим делом. Девочки выразили горькое разочарование, на чём и разошлись.

Хотя на занятиях я их жёстко спрашивал!

Глава 5

Работая в школе, мне пришлось по серьёзным вопросам сталкиваться с зав. ГОРОНО. Им тогда был Андрей Андреевич Млявый. А директором нащей школы была Антонина Павловна Лебедева. В молодости она работала в руководящих органах комсомола. Ушла в образование. Стала директором школы. Но замашки партийного функционера остались.

В Горкомах же и Райкомах КПСС и образование, и медицину курировал один инструктор. В Мытищинском ГК КПСС таким инструктором была некая Плотникова. Не знаю по каким вопросам, но с нашим директором школы они не нашли общего языка.

Короче, нашего директора сняли с должности. Никому из членов коллектива школы о причинах снятия директора не сказали. А это было время «перестройки и гласности». И учителя возмутились.

У меня, как секретаря парторганизации, потребовали разъяснений. Предложили всё выяснить в ГОРОНО. Я согласился, но попросил для моего визита в ГОРОНО выделить заслуженного опытного учителя, так как там могут возникнуть сложные, чисто педагогические вопросы, в которых я могу оказаться некомпетентным. Решили, что со мной в ГОРОНО пойдёт старая учительница Никитченко. Мы с ней около двух часов вели дискуссию с зав. ГОРОНО. Но он нам причину снятия с должности так и не сказал.