Бесплатный фрагмент - Сборник Литклуба Трудовая — 2020

Михаил Папсуев

Отца нашли через 78 лет, в октябре 2019

Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

И в том строю есть промежуток малый —

Быть может это место для меня.

Настанет день и журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле.

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Расул Гамзатов

В одной из семейных дискуссий моя жена Мария Васильевна по моему адресу изрекла: «Да ты никогда не занимался воспитанием детей. У тебя всё время была служба». А воспитывать в семье было кого. У нас двое детей — близнецы 1959 года рождения, Таня и Андрей.

В гарнизоне, где на момент рождения детей я служил, очень густо начали рождаться двойни. Во всяком случае у нас с женой была восьмая двойня в гарнизоне. И когда жена впервые привела детей в детский сад, одна из воспитательниц высказалась: «Опять привела один ум на двоих». Воспитательница приятно ошиблась. Таня окончила Плехановский институт, а Андрей Горьковское высшее ракетное училище и закончил службу в Вооружённых Силах в звании подполковника.

Присутствовавший при дискуссии, о которой идёт речь, Андрей сказал: « Мама, ты не права. Влияние папы на процесс нашего воспитания был постоянным. В моей жизни было много случаев, когда я был на грани совершения глупости. Но меня всегда останавливала мысль — а что скажет отец?»

Я часто вспоминаю эту фразу сына и всегда огорчаюсь, что сам рос без отца. А друзья моего детства, отрочества и юности были в основном безотцовщиной…

В одном из своих воспоминаний я писал о своих земляках, не вернувшихся с войны. Глубоко убеждён, что эта тема не имеет срока давности. И не мешает ещё раз назвать имена погибших моих земляков, так как с каждым годом остаётся всё меньше людей, которые могут назвать эти имена и задать вопрос людям, считающим Россию империей зла — хотят ли русские войны?

А ведь только с одной четверти села, где мы жили с матерью Ольгой Захаровной, не вернулись с войны: Сычёв Иван Васильевич, Папсуев Ермолай с сыном Николаем, Бруев Захар Кириллович, ветеринар Синицын, Сычёв Кузьма Васильевич, Василенков Тихон, Переходкин Семён Иванович, Морозов Павел, Папсуев Дмитрий Егорович — мой отец, Папсуев Дмитрий Родионович, Переходкин Василий Егорович, Качура Василий, Чиганов Василий, Трущилин Николай, Трущилин Пётр, Фомченков Тихон Владимирович, Фомченков Герасим, Казаков Яков с сыновьями Николаем и Дмитрием.

Погибли у родных очагов в период фашистской оккупации: Лалэко Фёдор Трофимович — фельдшер, Салякин Филипп Никодимович, Казаков Фёдор, Никонов Иван Захарович, Горбунов Иван Семёнович, Надвиков Степан Тихонович, Папсуев Фёдор Егорович, Папсуев Лаврентий Васильевич, Бояринов Пётр и др.

Имена многих из названных здесь людей в деревне уже забыты. Выросли новые поколения, и нынешние внуки уже не знают своих дедов…

Основную часть своей 30-летней службы в Вооружённых Силах я занимался воспитательной работой, и много видел ребят, не имевших отцов. Но это была уже другая безотцовщина. Современные дети без отцов — это или плоды неразделённой любви, или дети отцов, ушедших из семьи.

При беседах с солдатами я всегда расспрашивал их об отцах. Нередки были случаи, когда молодые солдаты «не знали и знать не хотели» своих отцов. Я добивался того, что молодой солдат писал псьмо такому отцу, и в части приезжали многие из них, кто не присутствовал на прощальном ужине сына при уходе в Армию.

Такие отцы и дети были неизменно рады переменам в их отношениях. Только человек, не имевший отца, может судить о его роли в жизни каждого из нас.

…

Мой отец Папсуев Дмитрий Егорович родился в 1908 году. Его брат, а мой дядя Папсуев Фёдор Егорович родился в 1911 году. Мой дед — их отец умер рано, и ребят воспитывала мать, моя бабушка Папсуева Матрёна Андреевна.

Воспитала неплохо. Матряшата, как звали их в деревне, были мужики уважаемые. До 1939 года все мои — отец, мать, я, дядя Федя с женой, бабушка Мотя (Мотряшеня) жили в одной семье. Поэтому от рождения я не отличал, кто мой отец — Дмитрий или Фёдор. Оба были папы: Митя и Федя.

Братья во время вступления в колхоз отвели на колхозный двор своего коня по кличке Хитрец. Хитрец был действительно хитрый. В колхозной конюшне умудрялся застолбить лучшее место и никого не подпустить к своей кормушке. Хитрец прожил долго. На нём, будучи пацаном, ездил верхом и я, когда мы, пацаны, гоняли коней, работавших на конном приводе колхозной молотилки.

…Папа Федя по прозвищу «доза» был мужик юморной. При делёжке лугов или при получении натуральных продуктов в колхозной кладовой он всегда говорил «Дайте мне дозу». Слово «доза» для селян было необычным. Поэтому и Фёдор был «доза». Во время ВОВ (Великая Отечественная война 1941 — 1945 г) он из окружения пришёл домой и был убит немцами во время оккупации.

…Мой отец по прозвищу «Хромой» действительно прихрамывал на одну ногу. При строительстве дома дяди Никанора Захаровича, отец топором сверху разрубил ступню одной ноги. И несмотря на лёгкую хромоту, его постоянно призывали в Армию.

Во время срочной службы в 1931—1932 гг. он служил в сапёрной роте и вернулся домой в звании «старшина». В 1939 г. во время освобождения Западной Украины и Белоруссии отец был призван в Армию и командовал полевым хлебозаводом.

Человеком он был грамотным. Имел 4 класса образования, но соседской девочке Тане решал задачки по алгебре, изучив сию науку самостоятельно.

Перед войной учиться грамоте было «модно». Действовала система Ликбеза всей страны (ликвидации безграмотности). И весьма успешно ликвидировали безграмотность старшеклассники сельской школы, которые зимой к неграмотным жителям ходили на дом — по вечерам.

До ВОВ отец работал налоговым агентом, заведовал магазином сельпо, заведовал паровой мельницей. Был отчаянный плясун и в меру выпивоха.

Перед ВОВ активно действовал военный всеобуч. Среди молодёжи в моде были различные соревнования. Нагрудные значки носили с гордостью. Самым ценным был значок «Ворошиловский стрелок».

С допризывниками занятия по военной подготовке проводил мой отец. На занятия по воскресеньям приходили призывники из деревень всего сельсовета. У нас в доме было много оружия: малокалиберные винтовки и учебные трёхлинейки, которые стояли прямо в углу в задней комнате нашего нового дома. Ни одна винтовка не пропала и не была использована не по назначению. Знаю это хорошо потому, что мы — пацаны всегда были там, где проходили военные занятия.

…

Когда началась ВОВ (Великая Отечественная война 1941 — 1945 г) в действующую Армию отец был мобилизован своеобразно. Райцентр Ершичи, где располагался военкомат, находился в 12 км от села. И отец два или три раза возвращался из военкомата домой. Как он, помню, говорил, что комплектуется его какое –то подразделение. Последний раз мать отвезла его на колхозной телеге, на которой гордо восседал и я.

С момента ухода на войну от отца мы не получили ни одного письма…

Но летом 1941 года в село, где были уже немцы, пришёл из окружения сельский активист нашего села — Поляков Иван Тимофеевич.

Иван пришёл к нам с матерью и сказал, что отец под Вязьмой командовал ротой, а Иван Тимофеевич в отцовской роте был комиссаром. В одном из боёв они потеряли друг друга, и Иван (при отступлении советских войск к Москве — прим. ред.) пришёл домой, в свое село. Незавидна судьба Полякова Ивана Тимофеевича — его в селе прихватили немцы, угнали в Германию, где он выпил древесный спирт (после освобождения его американцами), и умер.

Но в 1944 году нам пришло извещение, что в марте 1944 года отец пропал без вести. Ещё тогда нам с матерью было ясно, что извещение — бюрократическая «липа».

Наше село было освобождено от фашистов 23 сентября 1943 года, извещение пришло спустя 6 месяцев после освобождения. И если бы отец был жив, письмо бы он прислал, почтальон уже работал.

Но от отца по — прежнему никаких вестей не было…

Высылка такого извещения семье могла быть или из-за безответственнейшего отношения к делу людей, занимавшихся извещениями семей погибших, или умышленно, чтобы семье не платить пособие за погибшего.

…

В кинофильме «Штрафбат» показан эпизод, когда один штрафбатовец застрелил другого, бежавшего из боя в тыл, чтобы семья бежавшего получила извещение, что штрафбатовец не дезертир, а погиб в бою.

Ведь на войне погибали отцы, у которых было много детей. Им надо было помогать и воспитывать. Я же в семье был один. Моей матери меня растить легче, чем той матери, у которой детей была куча.

Поэтому могло быть, что нам прислали такое извещение умышленно. Хотя матери моего отца, моей бабушке Матрёне Андреевне Папсуевой, пособие платили как матери погибшего офицера. Бабушка говорила, что «денег давали много».

Извещение в семье утрачено, и я не помню, какое в нём было указано воинское звание отца.

В списке Ершичского военкомата воинов, погибших на войне от 28 сентября 1946 г., отец не указан, а в книге памяти Смоленской области указано звание….красноармеец (?)

Очевидно взято из того же списка.

Но ещё в конце срочной службы в 1932 г. отец служил в Витебске в должности старшины сапёрной роты и был в звании «старшина», о чём свидетельствует фотография отца того времени.

Свидетельство о том, что отец пропал без вести, коренным образом повлияло на судьбу моей матери. Моя мать Папсуева Ольга Захаровна 1911 г.р. осталась вдовой в 30 лет.

Она относилась к тем женщинам, о которых Николай Некрасов писал:

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц, —

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

«Пройдет — словно солнце осветит!

Посмотрит — рублем подарит!»

Мать всю оставшуюся жизнь ждала отца. Ей была масса предложений руки и сердца от порядочных мужчин. Она никому не отдала предпочтения.

Я, когда стал уже взрослым, очень хотел, чтобы мать вышла замуж. Ведь было уже ясно, что ОТЕЦ НЕ ВЕРНЁТСЯ, и я был бы свободен от многих бытовых невзгод матери. Если бы мать вышла замуж, я мог бы учиться в любом ВУЗе. Но в таком случае мать осталась бы одна. В нищете смоленской деревни. Такое положение явилось одной из причин, что я стал военным и прослужил в ВС 30 лет.

…

Наше нынешнее поколение понятия не имеет, что из себя представляет деревня 1945—1960 гг! И частушка».. Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик» — это о моей матери и о многих вдовах войны.

Она обеспечила мне возможность стать тем, кем я стал, вырастила моих детей и умерла достойно в моей семье.

…

Моя мать на всю жизнь сохранила верность отцу ещё и потому, что во время ВОВ имели место случаи, когда семья получала извещение, как тогда говорили «похоронку» о гибели кормильца, а он оказывался живым и приходил домой.

Причём были трагедии. Ведь некоторые извещённые жёны успевали выходить замуж…

А моя мать ждала отца.

Тысячи разрушенного жилья, поля искорёженной техники, тысячи убитых людей не всегда давали возможность всё учесть.

А случаи были на грани невероятности. Одно время я служил в одном подразделении с участником ВОВ майором Кулюкиным Василием Дмитриевичем. Войну он закончил в должности радиомеханика танковой бригады в звании старшины. А я в наше время был замкомандира ракетного дивизиона по политчасти, а он замом по техчасти. На любой случай в дивизионе у него был пример с войны.

И когда под воротами хранилища погиб лейтенант Герасименко, Кулюкин говорит мне:

— Вот смотри, комиссар, какие бывают случаи. Я во время войны служил в одной роте с земляком, с парнем из одного со мной села. Так ему немец из пистолета, когда он высунулся из люка танка, выстрелил прямо в лоб. Дело было в Латвии. Мы Петьку положили под сосну, и кинулись дальше. Шло наступление. Когда километров через 10 остановились для заправкигорючим и пополнения боеприпасов, решили вернуться и похоронить Петьку по-человечески. Начальство разрешило, т.к. с нами увязался фельдшер. У него закончились медицинские припасы. А там, где лежал Петька шла немецкая линия обороны, находились блиндажи, и медик надеялся найти чего-нибудь из медицины. Приехав на место, мы начали копать яму для могилы, а медик начал возиться у убитого. Вдруг кричит: «Ребята, он живой!». Оказывается, пуля прошла между двумя полушариями головного мозга, и не зацепила жизненно важные центры. После войны «убитый» Петька наклепал пятерых детишек!

Подобных историй было масса и они передавались по «сарафанному радио» уже с добавлением небылиц.

…

А реальность была такова. Что летом 1941 и 1942 г по сёлам Смоленщины бродили толпы бежавших из концлагерей и попавших в окружение солдат Красной Армии, переодетых в гражданскую одежду. Немцы на это среагировали тем, что утром на зорьке карательный отряд окружал село, а днём прочёсывал дома, сараи и бани, где ночевали бедолаги. Многих русских (не всех) смелые женщины выдавали за своих мужей и родственников, «отмазывали» у немцев. А вот лица «бродяг» с азиатской внешностью немцами расстреливались.

Кто сегодня знает, чьи они и откуда… Вот вам и «пропал без вести».

…

Моё село было оккупировано 20 августа 1941 г и за два с лишним года оккупации я, ребёнок, видел десятки таких смертей. Однажды летом 1941 г. из всей толпы бродяг, выловленных немцами в селе, осталось 4 человека. Из них 2 азиата с плоскими лицами, и 2 — с русским обличьем. Остальных разобрали женщины, выдав за своих. Судьба выловленных всегда зависела от командира карателей. Оставшихся четверых вывели на огороды за наш сарай, азиатов убили сразу. А русские бросились бежать в разные стороны. Бежавшему влево досталось чистое поле. Метрах в 900 край села, сгибавшегося подковой. У бежавшего вправо метрах в 700 низина, а в ней болото под названием «Топкая», а за ней — Брянский лес. Беглец и направился туда.

Оба бежали с неимоверной скоростью. Ведь за ними смерть. Немцы бросились за ними. Немец на бегу перезаряжает винтовку и с остановки стреляет. Вся деревня наблюдает за этой драмой.

Левый бегун добежал до края села, а там немцы ловили кур и застрелили его прямо в упор.

А правый как ветер нёсся к болоту. Скрылся в низине. Был ранен, вбежал в болото, но из него уже не вышел. В болоте залез в такие корни кустарника, что старики его еле нашли после ухода фрицев. Нашли по подговке на ботинке, которая блеснула на солнце. Рядом лежали две гильзы от немецкой винтовки. Начит немцы добивали беглеца…

…

Эти люди, о которых я рассказал, многие были и остались без имён, фамилий, адресов, документов. Многие лежат в окрестностях Смоленска до сих пор неизвестные никому…

…

Иная судьба у воинов, павших в боях. Их хоронили специальные похоронные команды, изымали документы и передавали их в штабы, а штабы высылали извещения о погибших их семьям. Если после боя наша часть отступала, похоронами занимались местные жители, которые не всегда знали цену документам погибших. Да и хранить документы павших в оккупации было смертельно опасно.

…

В мирное время появились чёрные копатели, которые с целью нахождения оружия и другой военной атрибутики на месте сражений стали раскапывать военные захоронения. В последнее время эти раскопки приняли организованные волонтёрские формы.

И появились волонтёрские организации. Перед ними надо нять шапку, низко поклониться и стать на колени. Они из неизвестности вернули многих достойных воинов.

…

Одной из таких организаций является Общественный Совет Управления по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества Московской области Российской Федерации «Поиск». Председателем этого Совета является Фетисов Андрей Иванович.

В октябре 2019 года на сотовый телефон моей внучки Зверевой (Папсуевой) Светланы Андреевны поступил звонок Фетисова А. И. о том, что в одном из захоронений на месте боёв под Вязьмой найден солдатский медальон её прадеда (моего отца) Папсуева Дмитрия Егоровича. Младший лейтенант Папсуев Дмитрий Егорович погиб у деревни Пекори (Пекарево, почт инд. 215155 Вяземский район Смоленская обл), прах похоронен под Мемориалом «Богородское поле» при организованном перезахоронении отдельных захоронений соответствующими госорганами.

Звонок поступил Светлане именно потому, что именно её имя нашёл Фетисов А. И. в Интернете. Светлана, будучи высокообразованным человеком (она окончила Госуниверситет управления и. Орджоникидзе) сразу оценила сообщение Фетисова А. И. и позвонила отцу и мне, своему деду.

Весь мой семейный клан принял сообщение с энтузиазмом. Ведь все мужчины из моих домочадцев (кроме внука Ивана), и все семьи моих детей и внуков пропитаны военным духом.

Мой сын Папсуев Андрей Михайлович, подполковник в отставке. Муж внучки Светланы майор, окончил Академию Жуковского и служит там, где базируются «Стрижи» и «Русские витязи». Её дед по матери был капитаном 1 ранга, по отцу — подполковник, подполковник в отставке и свёкор. Отец моей снохи Гавриловой Ирины Евгеньевны майор в отставке. А зять Яковлев Андрей Владимирович прослужил в ВС СССР 33 года, и сегодня — полковник в отставке. И только мой внук Яковлев Иван Андреевич, окончивший Академию госслужбы при Президенте РФ не служил в Армии по причине дефекта зрения.

…

Найденный поисковиками медальон оказался неплотно закрытым и туда попала влага. Запись размылась. Медальон был найден в 2007 году. Почитать запись пытались многие лаборатории. И только в 2019 году запись была прочитана в Московской лаборатории «Солдатский медальон».

Получив известие о месте гибели отца, деда и прадеда, немного всплакнув, все домочадцы кинулись планировать поездку к месту захоронения на Богородском поле под Вязьму. Учитывая зимний период, дальность поездки твёрдо решили ехать к Дмитрию Егоровичу в канун 75-годовщины Великой Победу, ради которой он отдал самое ценное — свою жизнь.

Владимир Броудо

Путь к творчеству

Интересный вопрос — почему одни люди начинают писать рассказы и стихи, а другие нет?

Я задал этот вопрос себе как четырежды лауреату Премии Губернатора Московской области А. Ю. Воробьёва «Наше Подмосковье» 2015 — 2018 гг., выпускнику Минского ВИЗРУ ПВО 1976 года Владимиру Борисовичу Броудо. Я считаю, что желание и способность писать приходят сами по себе, но для этого есть несколько факторов — природные способности, роль окружающих людей и желание передать своё творчество и знание другим.

У будущего народного писателя, когда ему было семь лет, в январе 1962 году от рака умерла мама, и я остался вдвоём с отцом, старшим преподавателем кафедры РПрУ (радиоприёмных устройств) полковником Броудо Борисом Иосифовичем. Вероятно тогда, оставаясь один дома, от одиночества, маленький Вова начал вести дневник. В те годы это было не редкостью, много людей вели записи событий и своих чувств — ведь до информационной революции конца 20-века ещё было много времени…

Я ходил в первый класс 84 средней школы в военном городке Уручье. Утром отец жарил на маленькой сковородке себе и сыну яичницу, потом мы пили чай «с хлебом-с маслом», и расходились –один в школу, другой ехал на 69 автобусе в училище. На обед Я получал один рубль, так как обедал в столовой Уручья (расположенной недалеко от КПП-1 и открытого бассейна СКА КБВО) вместе с офицерами 120 мотострелковой дивизии.

Первая учительница Мамрова Анна Александровна — ежедневно делала со мной уроки по своей инициативе у себя дома. Ни о каких деньгах речь не шла. Я с гордостью вспоминаю её слова — Вова, ты интересно умеешь рассказывать! Спасибо, дорогая Анна Александровна за всё, и светлая Вам память!

После смерти мамы папа понял, что не справится с двумя детьми, а сестре Фае тогда было 13 трудных подростковых лет, и отправил её в Москву, к дедушке и бабушке. Впоследствии она там и осталась жить, стала москвичкой.

Папа дал нам ласковые клички — Вова был Утяшей, а Фая — Лялей.

Подробно о папе https://www.proza.ru/2015/04/02/1535

Ляля приезжала к нам в Уручье каждые каникулы. Самое интересное, что Ляля была фанаткой книгочтения и умела прекрасно писать как школьные сочинения, так и рассказы «для себя». Именно Ляля сподвигла поздней весной написать рассказ о том, как на нашем балконе на 3 этаже по ул. Спортивной д.15 кв.7 (ныне ул. 120 дивизии) голубиха снесла яйца, высидела их, из яиц вылупились голубята, как она кормила их, ласкала и эти детки потом улетели жить свое жизнью (ну прям как мы, выпускники военных училищ по распределению)))

Ляле понравился мой рассказ, написанный за три месяца наблюдений, и отправила его в редакцию детской белорусской газеты. Рассказ сократили раз в 10, и напечатали! (Эту газету, как и многие другие мы выписывали, и всегда утром часов в 10 спускались на первый этаж за «чтивом»)

Будущие творческие люди были в восторге! Ляля в своей жизни написала много рассказов, воспоминаний, и издала замечательную книгу под названием «Конфетти». Пользуясь современными возможностями, эту книгу можно заказать по ссылке https://ridero.ru/books/konfetti/

Потом я написал в эту газету ещё несколько рассказов и составил несколько кроссвордов. Рассказы больше не печатали, а кроссворды поместили все! В день выхода газеты я ждал почтальона на первом этаже, дрожащими от волнения руками брал её у почтальона и с огромным волнением читал слова «Составил Володя Броудо» в разделе «Загадки и кроссворды».

В те годы издавалось достаточное количество детских газет (для октябрят, пионеров, комсомольцев). Чего не скажешь про современную печатную продукцию. Вероятно, поэтому сейчас у молодых меньше вероятность пробуждения способностей и талантов к писательскому труду.

Вообще, поколение 50-60-70-х поголовно, а часто и «запоем» читало. Я посчитал, что за 10 лет учёбы прочитал почти 300 книг. Дети Уручья пользовались школьной библиотекой, а так же великолепной библиотекой в Доме офицеров («царство подполковника Зильбермана»), который был в 100 метрах от «отчего дома».

…

Детство юного корреспондента протекало почти как у всех. Папа пригласил домработницу с проживанием тётю Женю. Она заикалась, и по детской глупости я и Ляля часто её передразнивали.

Только когда папа женился (перед поступлением меня в МВИЗРУ), тётя Женя перед уходом рассказала, что 18- летней девушкой попала в фашистский концлагерь у г. Осиповичи в 1941г., где подверглась пыткам, насилиям и издевательствам, отчего и стала заикаться. В 1942 году ей с несколькими женщинами удалось сбежать. С тех пор она как сирота жила в чужих семьях. В 70-е годы папа её устроил уборщицей в «иностранную гостиницу», и «пробил» через начальника училища ей однушку на первом этаже на ул. Гуртьева (9 км, городок МВИЗРУ).

Тёте Жене удалось невозможное — она практически полностью заменила мне маму. Во всяком случае в таком возрасте. Кормила, провожала в школу, гладила пионерский галстук, а когда провинюсь — зажимала голову между ног и не очень больно, но обидно, порола. Всё пошло на пользу, дорогая тётя Женя, вечная Вам светлая память!