Бесплатный фрагмент - Сами в плену чувств

Глава 1 На поиски сил

Сегодня был день, сотканный из надежд и ожиданий, день, который мои родители, несомненно, считали замечательным. После томительного предвкушения в мир явилась я, Самина Де Клерк. Второй ребенок в семье Де Клерк и, по иронии судьбы, единственная дочь. Наш род, отмеченный печатью знатности, щедро наделял своих потомков дарами, и способности, просыпавшиеся в нас с рождением, были сильнее, чем у большинства обитателей нашей страны.

И хотя искры дара вспыхивали почти в каждом, лишь родословная определяла яркость пламени. Но были и те, кого судьба обходила стороной, оставляя без малейшего намека на силу. Их уделом становилась тяжелая работа слуг или изнурительный труд земледельцев, собирающих урожай под палящим солнцем.

Вопреки знатному происхождению, рок отвернулся от нашей семьи. Светлые мечты родителей разбились о суровую реальность — я родилась обычной, лишенной каких-либо способностей. Невероятное, немыслимое… Никто не мог поверить, что такое возможно. Но когда служитель церкви внес в покои моей матери волшебный шар, предназначенный для выявления дара, сомнения рассеялись.

— Графиня Витария, у ребенка нет способностей, — произнес архиепископ, вынося приговор.

Что чувствовали мои родители в тот миг? Мне никогда не рассказывали. Но я знаю наверняка: эти слова навсегда изменили их жизнь. С того дня моя жизнь пошла по сценарию, отличному от того, что предназначался для девочки из знатной семьи.

Я росла, наблюдая за своим братом, который с каждым годом становился все сильнее и увереннее в своих силах. Эриан, демонстрировал невероятный талант к магии стихий, управляя светом с легкостью опытного волшебника. Его дар был редким, почти легендарным, ведь истинным его знаком были крылья — символ избранности. Представьте себе, крылья…

Судьба моего брата была расписана, ему уготовано служить у самого Короля в отряде Небесной стражи — это самая великая честь, что могла произойти с нашей семьей. Я искренне рада за Эриана. Необделанный красотой и наделенный великой силой он вызывал зависть соперников и внимание юных дам. Излишнее внимание женского пола мой брат старался избегать, чего не сказала бы о вечных дуэлях с завистниками, им он был несказанно рад.

Я же, словно тень, следовала за ним, стараясь не отставать в учебе и манерах, но всегда ощущая пропасть, разделяющую нас. Родители, скрывая разочарование, старались не выделять мою «обычность», но я чувствовала их взгляды, полные печали и… надежды. Надежды, что дар все-таки проявится, пусть и позже, чем обычно.

Образование, которое я получала, было лишь тенью того, что полагалось знать наследнице знатного рода. Учителя, понимая мое положение, не требовали от меня особых успехов. Главное — знать правила этикета, уметь поддержать беседу и достойно выглядеть на балах. Мое будущее было предрешено — выгодный брак, который укрепит положение семьи и не потребует от меня никаких особых талантов.

Перечить воле родителей я не смела, не желая омрачать их и без того печальные лица. А значит, когда мой брат отправится на судьбоносное состязание, определяющее его дальнейшую жизнь, я буду обречена принимать претендентов на мою руку, если таковые найдутся — а они непременно найдутся, привлеченные именем и титулом.

Мой отец, граф Кассандр Де Клерк, обладал даром прорицания, служа верой и правдой нашему королю Эмерику Всевидящему в качестве первого советника. Само прозвище правителя говорило о многом: он обладал редчайшей способностью видеть душу каждого, различая в ней чистоту помыслов и зловещие намерения.

Один зрел будущее, другой — саму суть вещей. Они были идеальным дополнением друг друга, и ни один враг не осмеливался даже помыслить о заговоре против короны, ибо его намерения становились известны раньше, чем он успевал предпринять какие-либо действия.

Видя родителей и брата, их силу, я отчаянно желала изменить свою судьбу, переломить эту несправедливость и хотя бы попытаться обрести то, чего меня лишили. Сидя сутками в семейной библиотеке, я питалась знаниями, вчитываясь в каждую строчку, понимая, что знания — это тоже сила, главное научиться ими пользоваться.

Вечера в родовом поместье стали тянуться бесконечно. Звуки фортепиано, на котором упражнялся мой брат, казались погребальным маршем. Я сидела у окна, наблюдая, как луна заливает серебристым светом увядающий сад. Даже природа оплакивала мою участь. В голове роились мысли, одна мрачнее другой. Что если я не смогу притворяться? Что если маска покорности треснет под напором отчаяния?

В день отъезда брата, облаченного в дорожный плащ, я стояла на крыльце, сжимая в руках кружевной платок. Эриан, подойдя, коснулся моей головы рукой, и в голосе его зазвучала теплота:

— Сестренка, ты расцветаешь с каждым днем, и кто-то будет несказанно счастлив, взяв тебя в жены.

Слова брата, вместо ожидаемой нежности, кольнули напоминая о моей предрешенной участи.

Он наклонился, и шепот его коснулся моего уха:

— Сестренка, у тебя есть редкий дар — самой выбирать свой путь, не обремененный предначертанным. Не нужно следовать правилам, Сами, с этим мы справимся сами. — Эриан небрежно растрепал мои идеально уложенные локоны, стирая печать послушания, и, отстранившись, направился к карете.

— Брат! — позвала я, ошеломленная услышанным откровением.

Он не обернулся, но замер на мгновение, бросив через плечо одно лишь слово, полное тайны и надежды: «Сами…» — и скрылся в тени колесницы.

Карета унесла его прочь, оставив меня одну наедине с тишиной опустевшего поместья. Ветер доносил приглушенные звуки сборов, царивших в доме. Слуги суетились, готовясь к приему гостей, потенциальных женихов, которых я должна была очаровывать своей красотой и манерами. Сердце сжималось от тоски и безысходности.

Облаченная в короткое золотое платьице с пышной юбкой, я застыла перед зеркалом, глядя на непокорные золотые локоны, и не находила в себе сил усмирить их. В этом хаотичном образе таилась дерзость, с которой я так не хотела расставаться.

Руки служанки, совершив лишь пару отточенных движений, стерли этот дикий налет.

— Так лучше, моя госпожа, — промолвила она, кладя гребень на столик. — Гости уже собрались, все ждут вашего появления.

— Хорошо, — лишь выдохнула я, а внутри бушевал гнев на эту услужливую марионетку.

Дождавшись, когда она покинет мои покои, я впилась взглядом в свое отражение. — Если хоть один сегодня сумеет пробудить во мне искру интереса, я обещаю отречься от своей затеи и смирюсь с уготованной судьбой, — заключила сделку с самой собой.

Однако в глубине души я знала, что сегодня не найдется никого, кто смог бы пленить мое сердце. Ведь оно уже давно принадлежало лишь одному — Его Высочеству принцу Райану, младшему сыну короля. Всего одна мимолетная встреча на светском приеме у короля, и его образ навсегда запечатлелся в моей памяти, не желая отпускать.

В тот вечер принц Райан возвышался над толпой. Его средние, прямые, иссиня-черные волосы ниспадали на виски, а несколько непослушных прядей на лоб, обрамляя лицо с точеными скулами и острым подбородком. Черные глаза, как два обсидиановых осколка, сверкали дерзкой самоуверенностью и скрытым интеллектом. В них читалась не только сила, но и глубокое понимание, он мог видеть мысли, прежде чем они оформятся в слова.

Он был высок и строен, дорогие, темные одеяния сидели на нем идеально, подчеркивая благородную осанку и уверенность в себе. Легкая усмешка часто играла на его тонких губах, выдавая снисходительное отношение к окружающим и непоколебимую веру в собственное превосходство. Он знал себе цену, и его манеры — от взгляда до жестов — не давали никому забыть об этом ни на минуту.

Вокруг него ощущалось незримое поле силы, исходящее не только от его высокого статуса. Казалось, он не просто смотрит на мир, а анализирует, просчитывает и контролирует его. В его присутствии ощущалось напряжение, смесь восхищения и страха, вызванная не только его властью, но и тем, что он видит тебя насквозь.

Его дерзость была не просто юношеским бунтом, а осознанным выбором, способом держать людей на расстоянии и напоминать им о его превосходстве. Он был принцем, наделенным не только властью, но и разумом, что делало его опасным и невероятно притягательным.

Прием устроил король, он изъявил желание познакомиться с семьей моего отца, его верного советника, и заодно поздравить меня с десятилетием. Истинная же цель этого визита вскоре стала очевидна: он лелеял надежду породниться с нами, выдав меня за одного из своих сыновей. Но как только до правителя дошла весть о моей досадной особенности — полном отсутствии дара, — его пыл остыл в мгновение ока, и от затеи не осталось и следа.

Мой стыд был невыносим. Я с трудом дотянула до конца этого фарса, но последней каплей стало зрелище приближающихся принцев. Не желая выслушивать ни насмешек, ни лицемерной жалости от королевских отпрысков, я сбежала и нашла убежище в тенистом саду, где и затаилась. В тот день разбились мои детские грезы о принце. Но теперь… Теперь я знала свое место и понимала, что мечтать об этом больше не смею.

Я скорчила гримасу, совершенно не подобающую леди, дерзко высунула язык отражению и отвернулась. На ходу вскользнув в туфли, подобранные точно в цвет платья, я вышла навстречу своей, уже предрешенной, судьбе.

Спустилась в бальную залу, где меня уже ждали первые гости. В их глазах я видела лишь титул и возможность, но не искренний интерес или тепло. Я улыбалась, говорила светские фразы, притворяясь, что мне интересны их рассказы об охоте и политических интригах.

Но в глубине души росла тихая решимость. Решимость доказать, что я — не просто тень семьи Де Клерк, не просто выгодная партия. Я должна найти свой путь, свою искру, которая осветит мою жизнь и позволит вырваться из предначертанной клетки. Пусть даже для этого придется пойти против воли родителей и переступить через общепринятые нормы.

Проводив гостей, я укрылась в своей комнате. Сбросив шелка и кружева, облачилась в удобный костюм для тренировок, который взяла у Эриана. Тугая коса, скрытая под капюшоном, прятала лицо от любопытных глаз. Схватив заранее собранную сумку, я выскользнула из окна, оставив позади родной дом, полный уюта и нежности. Родители никогда бы не позволили мне пуститься в странствия, а скорее заточили бы в девичьей до самой свадьбы.

Ночь обволакивала город, скрывая меня в своих темных складках. Я знала каждый переулок, каждую узкую улочку, по которой можно было незаметно проскользнуть мимо бдительных глаз стражи. Сердце колотилось в груди смешивая страх и предвкушение. Страх — быть пойманной, возвращенной в золотую клетку, и предвкушение — свободы, неизведанного, приключений, которые ждали меня за пределами родительского поместья.

Я направлялась к окраине города, к порту, где, по слухам, можно было наняться на любое судно, не задавая лишних вопросов. Мне нужен был корабль, идущий в дальние страны, туда, где о девушках в мужском обличье не удивляются, а скорее считают чудаками. Я хотела увидеть мир, узнать его секреты, пройти по неизведанным тропам, а не прозябать в ожидании выгодной партии.

В порту было шумно и грязно, пахло солью, рыбой и далекими землями. Моряки, грузчики, торговцы — все смешались в едином хаотичном потоке. Я старалась держаться в тени, высматривая подходящее судно. Мой взгляд остановился на трехмачтовой шхуне, с гордым названием «Странник». Ее капитан, высокий темноволосый мужчина с суровым взглядом, стоял на палубе и что-то оживленно обсуждал с боцманом.

Набравшись смелости, я подошла к ним. Мой голос, намеренно огрубленный, прозвучал неуверенно:

— Капитан, ищете ли вы матроса? Я готов к любой работе.

Капитан окинул меня оценивающим взглядом, от которого мне стало не по себе. В его карих глазах читался опыт, мудрость и… сомнение.

— Кто ты такой, парень? Почему прячешь свои глаза? — спросил он, прищурившись.

Я знала, что этот момент настал. Момент, когда нужно либо бежать, либо рискнуть всем. И я выбрала риск.

— Меня зовут… Эрик, капитан. И я хочу стать частью вашей команды. А глаза… у меня просто очень чувствительные к солнцу.

Капитан хмыкнул, не то веря, не то высмеивая мою неуклюжую ложь.

— Эрик, значит? Что ж, Эрик, работа на «Страннике» не для неженок. Мы плаваем в водах, где штормы не щадят, а пираты не спрашивают имени. Ты уверен, что готов к этому?

Я выпрямилась, стараясь казаться выше и увереннее: — Я готов, капитан. Я силен, вынослив и не боюсь трудностей. Дайте мне шанс, и вы не пожалеете.

Капитан продолжал сверлить меня взглядом. Наконец, он медленно кивнул.

— Хорошо, Эрик. Ты получишь свой шанс. Но помни: на море нет места лжи. Если я узнаю, что ты скрываешь что-то, тебе не поздоровится. Боцман, покажи ему, где спать, и пусть завтра утром будет на палубе, готовый к работе.

Боцман, здоровенный детина с татуировками на руках, бросил на меня короткий взгляд и жестом пригласил следовать за ним. Я облегченно вздохнула. Первый этап пройден. Теперь оставалось только доказать, что я достойна места на «Страннике», и не выдать себя.

Громкий крик боцмана вырвал меня из объятий сна на рассвете. Сбросив остатки дрёмы, я торопливо облачилась в форму и выскочила из каюты. На палубе царила суматоха: моряки сновали каждый поглощен своим делом.

— Палуба должна сиять! — рыкнул боцман, сунув мне в руки ведро и швабру.

— Да! — гаркнула я в ответ и, подхватив ведро, уже было направилась к борту за водой, но замерла. Где взять пресную воду посреди океана? Омыть палубу морской водой — значит, обречь металл на неминуемую коррозию, а себя — на бесславную высадку в первом же порту. Похоже, это не просто работа, а настоящая проверка на сообразительность, экзамен на умение мыслить.

Окинув взглядом палубу, я заметила одного из матросов, ловко управлявшегося со снастями. Но внимание мое привлекли не его умелые руки, а причудливая вязь татуировок, покрывавших его кожу. Водные знаки перетекали по его рукам, рассказывая свою историю. Это могло означать лишь одно: он — повелитель воды.

Забыв о приказе боцмана, я направилась к матросу. Его движения были плавными и уверенными, как у морского зверя, а взгляд — глубоким и проницательным, как бездонный океан. Собравшись с духом, я обратилась к нему:

— Простите, не могли бы вы мне помочь? Боцман приказал вымыть палубу, но где взять пресную воду посреди океана?

Матрос окинул меня оценивающим взглядом, и в его глазах промелькнула искорка понимания. Он медленно опустил снасти и, приблизившись, прошептал:

— Вода всегда рядом, нужно лишь уметь ее видеть.

Он указал на небо, где уже пробивалось солнце сквозь пелену утреннего тумана. Затем он повел меня к небольшому устройству, похожему на конденсатор, установленному на мачте.

— Этот аппарат собирает влагу из воздуха, превращая ее в чистую, пресную воду, — пояснил матрос. — Конечно, ее немного, но для палубы хватит.

Я с благодарностью посмотрела на матроса. Он не только помог мне решить задачу, но и преподал ценный урок: выход есть всегда, нужно лишь уметь его искать. С ведром и шваброй в руках, я принялась за порученное дело.

Дома меня не учили как правильно убираться, но я видела, как это делали служанки. Не все они обладали способностями, поэтому часто приходилось работать руками. Пусть мои движения были не столь отточены, как у опытной прислуги, я вкладывала в работу всю душу, с маниакальным упорством оттирая каждый дюйм палубы.

Солнце поднималось все выше, и вместе с ним росла моя решимость. Соленый ветер трепал волосы желая выдать мою тайну, а брызги волн то и дело окатывали меня с ног до головы, но я не сдавалась. В каждом движении швабры чувствовалась моя воля, мое стремление доказать себе и окружающим, что я способна на большее.

Матрос, наблюдавший за моей работой, одобрительно кивнул. В его взгляде читалось не только уважение, но и какая-то едва уловимая печаль. Возможно, он видел во мне отражение своей собственной судьбы, человека, вынужденного подчиняться чужим приказам и выполнять тяжелую работу.

Постепенно палуба преобразилась. Серая, тусклая поверхность засияла чистотой, отражая солнечные лучи. Запах соли и водорослей сменился свежим ароматом морской воды. Я почувствовала удовлетворение от проделанной работы, словно победила саму стихию.

Когда боцман вернулся и увидел результат, его лицо выразило удивление. Он ожидал увидеть лишь кое-как вымытую палубу, но вместо этого перед ним предстала сверкающая чистотой поверхность. В его глазах промелькнуло мимолетное признание, а затем он грубо буркнул: — Ладно, сойдет. Но не думай, что я буду хвалить тебя каждый раз.

Я улыбнулась про себя. Мне не нужны были его похвалы. Я знала, что справилась с задачей, и это было главным.

— Спасибо, вы очень помогли мне, — обратилась я к матросу, наблюдавшему, как ветер наполняет паруса.

— Не стоит благодарности, мы команда, — бросил он, не отрывая взгляда от работы.

— Вы могли просто наполнить мое ведро водой, но вы показали, как обходиться без силы, этот урок бесценен.

Парень окинул меня долгим, изучающим взглядом. От пронзительной синевы его глаз, скользивших по мне, становилось не по себе, но я старалась не выдать своего смущения.

— Не все на этом корабле наделены даром, поэтому капитан позволяет нам прибегать к нему лишь в исключительных случаях.

— Все равно спасибо, — ответила я и направилась на поиски боцмана, чтобы получить новые указания.

Я нашла его на мостике, рядом с капитаном. Они о чем-то оживленно беседовали. Не решаясь прервать их, я остановилась у лестницы, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Боцман, заметив мое присутствие, извинившись перед капитаном, подошел ко мне. — Что-то случилось? — спросил он, хмуря брови.

— Я закончил с уборкой, куда теперь?

— А, да, совсем забыл, — хлопнул он себя по лбу. — Капитан просил тебя помочь на кухне, там сейчас аврал. Повар совсем выбился из сил, а обед должен быть подан вовремя.

Я направилась в камбуз, стараясь не споткнуться на качающейся палубе. Запах жареного мяса и специй ударил в нос, как только я переступила порог. Повар, запыхавшийся и красный, метался между плитой и столом, пытаясь успеть за всем.

— О, ты вовремя! — воскликнул он, увидев меня. — Помоги нарезать овощи для салата и почисти картошку для гарнира. Ножи здесь, овощи там, — он махнул рукой в сторону груды ящиков.

Работа на кухне оказалась утомительной, но я старалась не отставать. Повар, несмотря на свою суету, оказался довольно приятным собеседником. Он рассказывал мне истории о своих путешествиях и о том, как научился готовить экзотические блюда в разных портах. К тому времени, когда обед был готов, я чувствовала себя выжатой, как лимон, но довольной тем, что смогла помочь.

Освобожденная от работы до конца дня, чему я была несказанно рада, с ногами, гудящими от усталости, и руками, саднившими от мозолей, я стояла на носу корабля. Облокотившись на перила, я жадно вдыхала солоноватый воздух, любуясь тихой гладью моря, багряной от заходящего солнца. Свобода, нежданно свалившаяся на меня, пьянила.

Идиллия была нарушена тяжелыми шагами, заставившими меня насторожиться. Обернувшись, я увидела капитана. Он остановился рядом, облокотившись о перила и устремив взгляд на алеющий горизонт.

— Перед прибытием в Кирос мы посетим Остров Страданий.

— Могу я узнать причину? — резкая смена курса вызвала у меня тревогу.

— Там пропал «Искатель», капитан которого — мой старинный друг.

— Чем я могу помочь?

— Просто продолжай выполнять свою работу… и мужайся. — С этими словами он оттолкнулся от перил и вернулся на капитанский мостик.

В словах капитана звучала глухая тревога, не на шутку меня взволновавшая. Если уж даже этого сурового мужчину так встревожила эта новость, что говорить обо мне… Остров Страданий. Само название обдавало леденящим душу холодом, предвещая неминуемые беды.

Ветер свистел в снастях, разнося соленые брызги по палубе. Я старалась не привлекать к себе внимания, выполняя работу. Отдраивала палубу, лазила по реям, училась вязать морские узлы. Каждый новый навык давался с трудом, но я упрямо шла вперед, стремясь доказать, что достойна места на корабле.

Ночью, когда все засыпали, я кралась на капитанский мостик, чтобы полюбоваться звездами. Бездонное небо манило своей загадочностью, напоминая о доме, о семье, которую я покинула. В такие моменты накатывала тоска, и я готова была заплакать, но усилием воли сдерживала слезы. Мне нужно было стать сильной.

На рассвете выйдя на палубу, чтобы утонуть взглядом в бескрайней дали. Я обнаружила, что до самого горизонта не было видно ничего, кроме мрачной, неприступной скалы, возвышающейся над темными водами. В воздухе висела гнетущая тишина, нарушаемая лишь криками чаек, казавшимися зловещим предзнаменованием.

Когда наш корабль приблизился к острову, я невольно поежилась. Атмосфера здесь была пропитана отчаянием и безысходностью. Капитан отдал приказ спустить шлюпку, и небольшая группа моряков, включая меня, отправилась на берег. Земля под ногами была каменистой и скользкой, поросшей скудной, чахлой растительностью.

Вскоре мы наткнулись на следы пребывания людей: обломки корабля, разбросанные по берегу, и полуразрушенные хижины. Внутри одной из них мы нашли дневник, принадлежавший, по всей видимости, одному из членов экипажа «Искателя». Записи были обрывочными и полными ужаса. Автор писал о странных звуках, доносящихся из глубин острова, о кошмарных видениях и о том, как его товарищи один за другим сходили с ума.

По мере того, как мы углублялись в остров, атмосфера становилась все более тягостной. Казалось, сама земля здесь источает зло. Внезапно мы услышали душераздирающий крик, донесшийся откуда-то издалека. Все замерли в оцепенении, объятые животным страхом. Капитан, нахмурившись, скомандовал «Приготовиться!»

Одарённые призвали в себе дремлющие силы, а лишённые дара сжали эфесы сабель. Сердца, подгоняемые нарастающим криком, гнали вперёд. Продираясь сквозь цепкие объятия чащобы, мы вырвались к зловещему зеву пещеры, откуда доносились стоны, переплетающиеся с леденящим кровь шёпотом.

Капитан жестом приказал залечь, сам же, пригнувшись, двинулся к самому входу в пещеру. Я, повинуясь инстинкту, последовала за ним, стараясь не отставать. Мрак пещеры поглотил нас, и лишь тусклый свет, проникавший снаружи, позволял различать очертания стен. Запах сырости и гнили ударил в нос, заставляя закашляться.

Внезапно, из глубины пещеры вырвался порыв ледяного ветра, пронесшийся мимо нас с такой силой, что чуть не сбил с ног. Вслед за ним раздался оглушительный треск, и впереди что-то рухнуло. Капитан, не дожидаясь команды, бросился вперед, выхватив из ножен клинок. Я последовала за ним, крепко сжимая в руке рукоять кинжала.

Картина, представшая перед нами, была ужасающей. В центре пещеры, освещенной мерцающими кристаллами, свисающими с потолка, лежал обезображенный труп моряка в форме «Искателя». Над ним склонилась жуткая фигура, отдаленно напоминающая человека, но с искаженными чертами и неестественно длинными конечностями. Существо издавало утробное рычание, когтями разрывая останки.

Капитан бросился в атаку, с криком обрушив свой клинок на чудовище. Тварь взвыла и отскочила в сторону, обнажив клыки. Началась отчаянная схватка. Клинок капитана сверкал в полумраке, рассекая воздух, но чудовище было невероятно ловким и сильным. Оно уклонялось от ударов и контратаковало, пытаясь достать капитана своими когтями. Я, не раздумывая, бросилась на помощь, нанося удары кинжалом по ногам чудовища.

Тварь взревела от боли и повернулась ко мне, обнажив свою ужасную пасть. В глазах её горела нечеловеческая злоба. Я замерла, парализованная страхом, но в следующее мгновение капитан оттолкнул меня в сторону и принял удар на себя. Клыки чудовища сомкнулись на его плече, разрывая плоть.

Капитан закричал от боли, но не отступил. Он вонзил клинок в брюхо твари, и та, взвыв, отшатнулась. Из раны хлынула черная, зловонная кровь. Я воспользовалась моментом и несколько раз вонзила кинжал в спину чудовища. Оно дернулось, забилось в конвульсиях и рухнуло на землю, затихнув.

Мы, тяжело дыша, застыли над поверженным врагом. Капитан, пошатнувшись, оперся на окровавленный клинок. На плече алела рваная рана, источавшая багровый ручей. Я бросилась к нему, пытаясь остановить кровотечение жалким обрывком ткани.

— Неплохо, — прохрипел капитан, стиснув зубы от боли. — Цел?

Я лишь молча закивала, не веря, что сама уцелела в этой схватке. Увидев его рану, робко предложила: — Рану нужно обработать, позвольте помочь.

— Не стоит, — остановил он меня властным жестом. Капитан выпрямился, и вдруг в его глазах вспыхнул неземной огонь. Цвет радужки начал меняться, становясь все зеленее, пока не достиг оттенка сочной весенней травы, а зрачки хищно сузились. Рана, из которой еще недавно хлестала кровь, начала стремительно затягиваться, покрываясь странными чешуйками.

Он оказался драконьим перевертышем. Существа, наделенные даром обращать свою плоть в подобие драконьей брони, получая тем самым не только защиту, но и невероятное исцеление.

Капитан издал громкий свист, призывая подмогу, и команда, ждавшая снаружи, ворвалась в пещеру. Матросы рассыпались по лабиринтам грота, выискивая следы пропавших товарищей, а боцман, могучий здоровяк, склонился над телом убитого монстра. Закрыв глаза, он водил ладонью над его искореженной тушей. Видимо, обладал даром считывать информацию с мертвых. Весьма полезный талант.

Почему люди, обладающие столь невероятными способностями, влачат свое существование на стареньком судне, а не служат ко двору короля? Эта загадка терзала мой ум. Из раздумий меня вырвал крик и жуткий женский смех, доносящийся из коридора, ведущего вглубь пещеры.

Все, как один, ринулись на звук. Не желая оставаться одна, я побежала следом. Мы выбежали в огромный грот, превосходящий размерами предыдущий. В центре возвышался древний алтарь, окруженный потрескавшимися от времени колоннами. По всей пещере были разбросаны искореженные, иссохшие тела. Смерть давно воцарилась в этом проклятом месте.

Вновь раздался леденящий душу женский смех. Я, как и все, запрокинула голову. Под самым сводом пещеры парило нечто бесплотное, но принявшее форму женского лика, и медленно спускалось к нам.

Волосы-змеи извивались вокруг бледного лица, а глаза горели нечестивым огнем. От фигуры исходил могильный холод, сковывающий движения и парализующий волю. Боцман, обычно невозмутимый и крепкий, побледнел и перекрестился, бормоча слова молитвы. Капитан, напротив, не выказывал ни малейшего страха. Зеленые глаза горели яростью, а чешуйки на руках и шее становились все более отчетливыми.

— Сирена, — процедил он сквозь зубы, — Ты ответишь за их смерть.

Призрачная фигура издала презрительный смешок. Взмахнула руками, и искореженные тела, разбросанные по пещере, начали подниматься в воздух. Кости затрещали, а гнилая плоть зашевелилась, формируя подобие живых мертвецов. Капитан обнажил клинок, и первый из восставших мертвецов рухнул, разрубленный надвое. Матросы, опомнившись, последовали его примеру, вступив в неравный бой с порождениями тьмы.

Я стояла в стороне, парализованная ужасом, не в силах пошевелиться. Внезапно, почувствовав на себе взгляд, подняла глаза. Сирена смотрела прямо на меня. В ее глазах читалась не только ненависть, но и странное любопытство. В следующее мгновение она протянула ко мне призрачную руку.

Не в силах пошевелиться, я лишь завороженно наблюдала, как ее рука неумолимо приближается. Внезапный толчок в плечо отбросил меня в сторону — это был боцман. Сирена издала леденящий душу вопль, сбивая мужчину с ног. Ее прикосновение к поверженному противнику было подобно похищению самой жизни: тонкие струйки энергии покидали его тело, обращая бравого моряка в дряхлого старика прямо на глазах.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его бездыханное тело рухнуло на землю. Новая волна ужаса прокатилась по мне, заставляя руки дрожать, а ноги — неметь. Я никогда прежде не испытывала подобного кошмара. Не зная, что делать, я прижалась спиной к стене, отчаянно пытаясь унять дрожь.

Потеряв интерес к своей жертве, чудовище вновь обратило свой взор ко мне. Ее ледяная рука коснулась моего лица, и я ощутила, как холод проникает в самую глубь моей души. Мысль о неминуемой гибели преследовала меня, и все, что я могла, — это беспомощно наблюдать, как Сирена похищает последние крохи моей жизни.

Ее мертвенно-бледные глаза изучали меня, а на губах играла зловещая улыбка. Но внезапно улыбка сменилась гримасой невыносимой боли, и существо издало душераздирающий крик. Она отдернула руку от моего лица и прижала ее к себе.

Присмотревшись, я увидела, что там, где только что были ее пальцы, теперь зияет черная пустота. Злобно шипя, Сирена отступила от меня, и, повинуясь инстинкту, я бросилась на нее с голыми руками. Вцепившись в ее горло, повалила призрачную деву на землю, ощущая под пальцами ее плоть.

Она яростно извивалась, пытаясь сбросить меня, но ее руки проходили сквозь мое тело, не причиняя вреда. Шипя, она медленно растворялась в воздухе, поднимая вокруг себя вихрь бушующей энергии, пока не исчезла совсем. Тяжело дыша, я жадно ловила воздух, а тело била крупная дрожь.

Ветер стих, и звуки битвы умолкли, погружая грот в зловещую тишину. Подняв глаза, я увидела матросов во главе с капитаном, смотрящих на меня с нескрываемым изумлением. Тела погибших рассыпались в прах, и лишь обугленные клочки ткани служили зловещим свидетельством их гибели.

Первым оцепенение преодолел капитан. Он подошел ко мне и протянул руку: — А я-то все гадал, что ты скрываешь, Эрик.

То, как он выделил мое имя, заставило меня судорожно коснуться головы. Буря растрепала мои волосы, обнажая правду. В панике отступая, я отползла от капитана и прошептала дрожащими губами: — Простите.

— Ты спасла нас, думаю, это немного тебя оправдывает. Так кто же ты? — Он подошел ближе и помог мне подняться.

Приняв его руку, я встала и, сорвав повязку с лица, взглянула на него: — Сами.

— Хочешь, чтобы я сам угадал? — Удивление отразилось на его лице. — Твое лицо мне незнакомо, девчонка.

Осознание собственной глупости заставило меня густо покраснеть, и я поспешила исправиться: — Простите, нет. Я Самина, коротко Сами.

Капитан рассмеялся, но, осознав услышанное, спросил: — Де Клерк?

Удивленная тем, что он знает, кто я такая, лишь кивнула в подтверждение. Он молчал, пристально глядя на меня, и после недолгой паузы произнес: — У меня к тебе много вопросов. Поговорим на корабле.

Мысль о том, что меня не бросят здесь, немного успокаивала. Побродив еще немного по пещере и прихватив с собой найденные артефакты, мы покинули это зловещее место.

Только оказавшись на палубе, я почувствовала долгожданное облегчение. Матросы разбрелись по своим делам, желая поскорее вернуться в бескрайнее море. Я хотела было помочь расправить паруса, но властный голос капитана остановил меня, приглашая следовать за ним, намекая на долгий разговор.

Мы поднялись на капитанский мостик, и мужчина окинул меня еще одним, пронзающим до костей взглядом: — Все Де Клерки золотоволосые.

— Верно, капитан, — отозвалась я, и в подтверждение своих слов, выхватила из прически прядь, протягивая её вперед. Но в моей руке лежала прядь белоснежных волос, словно лунный свет, застывший в локоне. Глаза мои расширились от ужаса.

В панике, я принялась перебирать волосы, силясь убедить себя, что это лишь наваждение. Но надежда таяла с каждой секундой. Я подбежала к борту и вгляделась в темную гладь моря. Из глубин на меня смотрела беловолосая девушка, а глаза, некогда сиявшие золотом, теперь стали блеклыми, серыми, как пепел. Я обернулась к мужчине, не зная, как объяснить немыслимое.

— Видимо, это произошло в схватке с сиреной, — видя мое смятение, рассуждал капитан. — Но что с твоими способностями? Без силы ты бы не выжила, а значит, она у тебя есть. Вопрос лишь в том, какая?

Я лихорадочно металась взглядом по его лицу, ловя каждое слово. Его слова казались единственной нитью разума в этом безумии.

— Ты и сама не знаешь? — спросил он, внимательно изучая меня.

Я лишь отрицательно покачала головой.

Он приблизился и протянул руку: — Риванс.

Сжав его ладонь, я ответила: — Сами.

Имя мое, казалось, вызвало у него легкую усмешку. Я попыталась разорвать рукопожатие, но он сжал мою руку сильнее. Взгляд мой был полон непонимания. На его руке проступила чешуя, и я дернулась в сторону, пытаясь освободиться, но хватка оставалась мертвой. Сердце бешено колотилось в груди, сковывая ужасом.

Риванс посмотрел на наши руки, и я проследила за его взглядом. Чешуя медленно исчезала, возвращая коже прежний вид.

Он одернул руку. — Почувствовала? — спросил он.

— Что? — удивленно пролепетала я.

— Ты поглотила мою силу.

Не веря его словам, я уставилась на свою руку, покрутила ею перед собой, пытаясь что-то почувствовать, но внутри была лишь пустота.

— Теперь понятно, почему никто не мог распознать в тебе силу. Ты не обладаешь ею, но способна поглощать чужую. Это необычная способность. Я не собираюсь допытываться, почему ты сбежала, это меня не касается. Когда прибудем в Кирос, наши пути разойдутся. А пока ты остаешься матросом, и от своих обязанностей я тебя освобождать не намерен, неважно, из какого ты рода.

— Да, капитан! — радостно выпалила я, чувствуя облегчение оттого, что меня не выкинули за борт, а позволили остаться на службе.

Несмотря на тяжелый труд, мне нравилось узнавать новое о корабельном деле. Чтобы не смущать команду, я спрятала волосы под капюшон и натянула повязку на лицо. Косые взгляды матросов преследовали меня до конца нашего путешествия. Некоторые так и не смогли свыкнуться с мыслью, что на борту девушка.

Я вернулась к своим обязанностям, стараясь не привлекать лишнего внимания. Слова капитана эхом отдавались в голове. Поглощение силы… Значит я всё-таки не безнадежна, а как иначе объяснить произошедшее? В голове крутилось множество вопросов, но ни одного ответа. Времени на раздумья особо не было, работа ждала.

Приближаясь к Киросу, я чувствовала нарастающее волнение. Что меня ждет в этом городе? Смогу ли я найти свое место, или мне придется снова бежать? Страх сковывал сердце, но я старалась не показывать его.

Наконец, показались очертания Кироса. Город встретил нас шумом, суетой и запахом рыбы. После швартовки капитан Риванс подозвал меня. — Как и договаривались, наши пути расходятся. Я не кому не расскажу про тебя, но советую быть осторожной. — С этими словами он отвернулся и направился к берегу, оставляя меня одну на палубе корабля.

Оставшись одна, я огляделась. Кирос бурлил жизнью. Разношерстная толпа сновала по причалу, грузчики надрывно кричали, торговцы зазывали покупателей. Я почувствовала себя маленькой песчинкой в этом огромном механизме. Глубоко вздохнув, я спустилась на берег, неся с собой лишь небольшой мешок с пожитками и тревогой в сердце.

Первым делом нужно было найти место, где можно переночевать. Денег у меня почти не было, поэтому роскошные апартаменты мне не светили. После долгих поисков я нашла небольшую таверну на окраине города, где предлагали комнату за умеренную плату. Хозяин, грузный мужчина с добродушным лицом, сразу внушил доверие.

Вечером, сидя у окна своей комнаты, я наблюдала за городом. Фонари отбрасывали причудливые тени на мостовую, слышались обрывки разговоров и пьяные песни. Кирос жил своей жизнью, не обращая на меня никакого внимания. Я чувствовала себя чужой в этом городе, но в то же время меня притягивала его энергия. Решив оставить раздумья на потом, я легла спать. Завтра нужно будет найти работу и начать новую жизнь.

Едва первые лучи солнца окрасили горизонт, я отправилась на поиски пристанища и заработка. Хозяин таверны уже хлопотал снаружи: расставлял стулья, с усердием наводя блеск на столешницы. Заметив меня, он окинул быстрым взглядом и окликнул:

— Доброго утречка, путник! Куда путь держишь в такую рань?

— И вам доброго, — ответила я, стараясь придать голосу уверенности. — Ищу работу, да место.

— Вот как раз кстати! Мне бы сейчас лишние руки не помешали. Работа не сахар, но и плачу честно. Согласен?

— С радостью, — прошептала я, не веря своей удаче.

Мужчина и вправду внушал доверие. Вот только открыть ему свой секрет, признаться, что скрываюсь под личиной юноши, я все еще не решалась.

— Тогда за дело! — воскликнул хозяин, похлопав меня по плечу. — Меня зовут Кормак, а тебя как величать?

— Э-э… Эрик, — выпалила я. Кормак усмехнулся, но ничего не сказал. Он жестом пригласил меня в таверну, где уже вовсю кипела работа: повара на кухне гремели посудой, служанки наводили порядок в зале, а помощники Кормака перетаскивали бочки с элем.

Мужчина выдал мне передник и указал на гору грязной посуды. Работа и вправду оказалась не из легких. С непривычки спина заныла, а руки стали красными от горячей воды. Но я старалась не отставать от остальных, понимая, что от моей расторопности зависит, останусь ли я здесь.

К полудню усталость навалилась свинцовой тяжестью. Кормак, заметив мое изможденное состояние, подмигнул: — Пора на перерыв, Эрик. Иди, подкрепись, а то совсем бледный стал.

Я с благодарностью приняла его предложение. Горячая похлебка и кусок хлеба вернули мне силы. Во время обеда я украдкой наблюдала за Кормаком. Он казался человеком справедливым и добрым.

После обеда работа пошла немного легче. Я втянулась в ритм, и движения стали более уверенными. Кормак несколько раз подходил ко мне, давал советы и подбадривал шутками. Его внимание немного успокаивало, но тревога все равно оставалась где-то глубоко внутри.

К вечеру таверна наполнилась посетителями. Запах жареного мяса и свежего хлеба смешивался с громкими голосами и звоном кружек. Кормак ловко лавировал между столами, принимая заказы и общаясь с гостями. Он был настоящим хозяином своего дела, и я невольно восхищалась им.

Когда последний посетитель покинул таверну, Кормак собрал нас всех в зале. Он поблагодарил за хорошую работу и выплатил каждому заработанные деньги. Моя ладонь сжала несколько монет. Это был мой первый заработок здесь, вдали от дома.

— Ну что, Эрик, как тебе первый день? — спросил Кормак, когда все разошлись.

Я выдохнула: — Тяжело, но интересно. Спасибо за возможность.

Кормак посмотрел на меня внимательно, пытаясь прочитать мои мысли. — Ты молодец, Эрик. Оставайся с нами. У тебя есть искра.

Я кивнула, чувствуя, как тепло разливается по груди. Слова Кормака значили для меня больше, чем просто похвала.

После работы мужчина предложил мне немного отдохнуть и выпить кружку эля. Мы сели за один из пустых столов, и я с удовольствием сделала первый глоток. Хмель немного расслабил, и я почувствовала, как напряжение постепенно отступает.

— Расскажи мне о себе, Эрик, — попросил Кормак, откинувшись на спинку стула. — Откуда ты родом и что привело тебя сюда?

Я рассказала мужчине о своей жизни, что прибыла из города Аврория находящемся в Империи Солнца, как судьба отвернулась от меня не наделив силой, в отличие от брата и как отправилась в путешествие на поиски себя. О своей родословной я умолчала и кто были мои родители и брат. Так же рассказала о путешествии на «Страннике» и как обучалась корабельному ремеслу.

По всей видимости, рассказанного оказалось достаточно, чтобы удовлетворить его любопытство, и Кормак не стал терзать меня дальнейшими расспросами. Еще немного посидев в тишине, мы распрощались, предвкушая объятия сна и обещая себе, что завтрашний день принесет новые открытия.

В таверне я задержалась чуть больше двух месяцев, и Кормак, к моей великой удаче, не взимал платы за кров и стол. Так скопилось достаточно золота, чтобы вновь пуститься в дорогу. Хозяин отпустил меня с неохотой, да и меня саму не прельщала мысль покидать этот тихий уголок. Но времени было мало, и я, облачившись в скромный дорожный костюм из темно-синей ткани, купленный на рынке за пару золотых монет, двинулась в путь. Капюшон скрывал мои волосы, а грубая тряпичная маска прятала лицо от любопытных глаз.

Кормак настоятельно советовал направиться прямиком в столицу и отыскать его старого приятеля, Марка. Тот, по его словам, занимался подготовкой новобранцев, а самые достойные из них удостаивались чести вступить в ряды — отряда, чьей задачей было оберегать покой горожан. За службу эту платили щедро.

Мысль показалась мне заманчивой. Обучение боевому искусству и стабильный заработок — вот чего я так отчаянно желала. Прощаясь, Кормак вручил мне небольшой сверток, наказав передать его Марку. Этот скромный дар, как он уверил, должен был облегчить мне поступление на обучение.

Дорога до столицы заняла три дня. Пыльные тракты, бесконечные поля, редкие поселения — все это сливалось в однообразную картину, утомляющую не только тело, но и душу. Однако я не позволяла себе расслабляться ни на минуту, зная, что в этих краях разбойники не дремлют. Но, к счастью, обошлось без происшествий, и вот, наконец, вдали показались высокие стены, окружавшие город.

Врата были высокими и крепкими, охраняемые стражниками в блестящих доспехах. Я, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, смешалась с толпой входящих. Город встретил меня шумом, гамом и запахами. Торговцы наперебой зазывали покупателей, уличные музыканты наигрывали веселые мелодии, а прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания ни на что вокруг.

Я быстро сориентировалась и, следуя указаниям Кормака, отыскала тренировочный лагерь, где, по его словам, обитал Марк. Это было довольно обширное пространство, огороженное высоким забором. За ним виднелись фигуры тренирующихся воинов. У ворот стоял суровый стражник, одетый в такую же форму, что и те, кого я видела за забором.

— Мне нужно поговорить с Марком, — произнесла я, стараясь придать своему голосу уверенности. Стражник окинул меня оценивающим взглядом.

— Марк занят. Сначала нужно записаться на просмотр, — ответил он, не проявляя особого интереса к моей персоне.

— У меня есть послание от Кормака, — добавила я, доставая из сумки сверток. Лицо стражника слегка изменилось.

— От Кормака? Ладно, подожди здесь, — сказал он и скрылся за воротами.

Через несколько минут он вернулся и жестом пригласил меня войти. Меня провели в просторную комнату, где за грубым деревянным столом сидел мужчина средних лет. Его лицо показалось мне знакомым, словно я видела его где-то раньше.

— Ты тот самый, о ком писал Кормак? — спросил он, внимательно глядя на меня.

Я утвердительно кивнула.

— Что ж, посмотрим, на что ты способен. Но сперва, передай мне то, что он тебе дал.

Я протянула ему сверток, и он, развернув его, извлек оттуда искусно сделанный кинжал с рукоятью из белой кости. Уголок его губ тронула легкая улыбка.

— Кормак никогда не отличался скромностью, — пробормотал он себе под нос. — Что ж, думаю, с тобой будет интересно поработать.

Он приказал стражнику показать мою комнату на ближайшее время. Пройдя длинными коридорами, мы остановились у резной деревянной двери.

— Твоя. В конце коридора душевая — сухо бросил стражник и развернувшийся на носочках, поспешил удалиться, попутно бросив — Утром чтобы был на тренировке.

— Понял. — громко крикнула я и толкнула дверь в комнату.

Комната оказалась неожиданно уютной. Небольшая, но светлая, с окном, выходящим во внутренний двор. В центре стояла кровать, застеленная простым, но чистым бельем. У стены — небольшой шкаф, стол и стул. Ничего лишнего, но все необходимое для временного проживания. Я опустила сумку на пол и подошла к окну.

Отсюда открывался вид на тренировочную площадку, где воины оттачивали свое мастерство. Удары мечей, крики, запах пота — все это создавало атмосферу напряжения и целеустремленности. Я почувствовала, как внутри меня нарастает волнение. Смогу ли я соответствовать их уровню?

Схватив первое попавшееся полотенце из шкафа, я направилась смыть с себя дорожную пыль и усталость. Толкнув дверь душевой, я замерла на пороге. Общая душевая встретила меня прохладой кафеля и легким эхом. Слева тянулся ряд узких шкафчиков для одежды, справа, вдоль стены, выстроились душевые кабинки, разделенные грубой каменной кладкой. Но больше всего меня удивило отсутствие дверей — вместо них небрежно покачивались короткие, выцветшие шторки.

Мысленно возблагодарив судьбу за то, что в этот час все должны быть на тренировке, я торопливо выбрала самую дальнюю кабинку. Оставлять вещи в шкафчике показалось слишком рискованным — мало ли что. Вдруг придется спешно ретироваться? К моей великой радости, водные процедуры прошли без происшествий. Чистая и посвежевшая, я вернулась в свою комнату, поправила постель и, наконец, погрузилась в долгожданные объятия сна.

Ранним утром я вышла из комнаты и направилась в сторону тренировочной площадки. Время поджимало. Нужно было показать, на что я способна, и доказать, что Кормак не ошибся во мне. Найдя взглядом того самого стражника, я кивнула ему в знак приветствия.

На тренировочной площадке уже собрались другие новобранцы. Все были одеты в одинаковую форму, их лица выражали смесь волнения и решимости. Марк стоял в центре, наблюдая за нами своим проницательным взглядом.

— Добро пожаловать, новички. Сегодня мы проверим ваши навыки и посмотрим, чего вы стоите. Не ждите пощады, здесь задерживаются только сильнейшие. — его слова прозвучали как вызов.

Тренировка началась с изнурительной разминки, после которой последовали спарринги. Мне достался довольно крупный противник, но я не собиралась сдаваться. Вспомнив все, чему меня учил брат, я вступила в бой. Каждый удар, каждое движение были продуманы и точны. К моему удивлению, я смогла продержаться довольно долго, противник был совсем неопытен и это с играло мне на руку.

Марк наблюдал за нами, не пропуская ни одной детали. Он исправлял нас, указывал на ошибки, и хоть в голосе его сквозило недовольство, до грубости он не опускался. Смена партнеров бросила меня на рыжего мальчишку, чье лицо расплылось в самодовольной ухмылке, которую зудело стереть с его холеной физиономии.

Команда к бою прозвучала и сталь наших мечей взвизгнула в яростном танце. Парень, казалось, играючи парировал мои атаки, что неимоверно бесило. Он вился вокруг меня, капюшон мешал обзору, а предательская маска сползала с лица при каждом повороте. Рыжий гаденыш выждал момент, когда я в очередной раз попыталась поправить маску, и выбил меч из рук.

— Прекратить! — рявкнул Марк.

Самодовольно убрав клинок в ножны, рыжий прошел мимо и похлопал меня по плечу.

— Тебе здесь не место, уродец, — прошипел он еле слышно.

Вскипев от ярости, я перехватила его руку, подсечка — и он с глухим стуком рухнул на землю. Оседлав его, я выхватила кинжал с пояса и приставила острие к его глотке.

— Повтори, — прорычала я, с трудом сдерживая гнев.

Глаза парня расширились от ужаса, из горла вырвался жалобный скулеж мольбы.

— Я сказал прекратить! — прогремел голос командира.

С неохотой убрав лезвие от его шеи, я поднялась, виновато взглянув на разъяренного мужчину.

— Прошу простить меня, — прошептала я, пряча кинжал под одежду.

Марк проследил за моим движением, прищурился, а затем отрезал: — За мной.

Понурив голову, я поплелась за ним, предвкушая наказание. Знакомый кабинет, щелчок замка за спиной, и вот Марк уже восседает за своим столом.

— У кого ты украл этот кинжал? — его голос был полон гнева.

— Я не крал его, честно! — мое возмущение не знало границ.

— Тогда откуда он у тебя?

Признаться, что нашла, было глупо. Этот кинжал хранился в сокровищнице Де Клекр не один десяток лет, и почему отец решил передать его мне, оставалось загадкой. Рукоять, как и у всех фамильных кинжалов, была украшена золотой росписью и несколькими драгоценными камнями. Но лезвие… Лезвие из обсидиана, хрупкое, но невероятно острое, в сочетании с магией, представляло собой смертельную опасность в неумелых руках.

— Если не скажешь, вылетишь отсюда быстрее, чем появился.

— Мне его подарили, — с тяжелым сердцем призналась я.

— Кто? Я хочу знать имя!

— Мой отец, Кассандр Де Клекр.

— Ты сын Де Клерка? Не поверю! Покажи лицо!

— Не сын, — я осторожно сбросила капюшон и стянула маску. — Дочь.

Долгая пауза, Марк пристально изучал меня, а затем вскочил из-за стола и кинулся ко мне. Схватив за горло, он прижал меня к стене.

— Я терпеть не могу лжецов! Говори, кто ты, или я убью тебя!

В глазах мужчины полыхнуло пламя, его тело охватывал огонь, перекинувшийся на руку, сжимающую мою шею.

— Я не лгу! — прохрипела я, задыхаясь.

Схватив горящую руку, я сжала ее изо всех сил. Пламя гасло против его воли, и он отдернул руку. Освободившись, я жадно глотнула воздух.

— Позвольте… объяснить… — сбивчиво попросила я.

— Говори, — удивленно проговорил Марк.

Откашлявшись, я рассказала ему все, что произошло: об изменении цвета волос и глаз, об открывшейся способности. Марк не перебивал, внимательно слушая мой сбивчивый рассказ. Когда я закончила, он спросил:

— Почему, открыв свой талант, ты не вернулась домой?

— Я не могу, не сейчас… Да, я открыла в себе способность, но это не отменяет моей участи, когда я вернусь. Мне необходимо доказать, что я способна на большее, чем прятаться за спиной будущего супруга.

— И что ты собираешься делать? — пыл командира заметно поубавился.

— Если позволите, я хотела бы продолжить обучение у вас.

— Я не тренирую девушек, а твоя маскировка мешает тренировкам.

— Простите, — виновато опустила глаза в пол, не желая, чтобы он видел мою слабость. — Я сегодня же покину ваш лагерь.

— И куда же ты пойдешь?

— Не знаю, — честно призналась я. Возвращаться к работе в таверне не хотелось, это бы означало признать поражение, но других вариантов в голову не приходило. — Еще раз простите, что доставила вам столько хлопот, — я развернулась, чтобы уйти, но, не успев коснуться замка, услышала его голос мужчины:

— Подожди.

Я замерла, не веря своим ушам. Неужели есть шанс? Робкая надежда вспыхнула в душе, разгоняя мрак отчаяния.

— Останешься, — наконец произнес Марк, нарушая затянувшееся молчание. — Но всего на полгода, не больше. Будешь тренироваться ночью и без своей маскировки, а позже отправишься к Ночным охотника.

— Хорошо, — твердо ответила я, не понимая на что соглашаясь — Я согласна.

Марк вздохнул, смягчаясь. В его глазах больше не было ярости, лишь усталость. Он снова опустился в кресло, потирая переносицу. — Иди. И чтобы сегодня в полночь, я увидел тебя на тренировочной площадке. И, Де Клекр, — его голос стал тише, — постарайся не светиться до конца обучения.

Сердце бешено колотилось, отбивая чечетку в груди. Я развернулась и, не оглядываясь, вышла из кабинета, боясь, что Марк передумает. Дверь за мной тихо закрылась, оставив меня наедине с бурлящими эмоциями. Шанс! Мне дали шанс!

По дороге в свою комнату я машинально коснулась волос и быстро накинула капюшон. Страх немного отступил, уступая место предвкушению. Тренировки с Марком… Это будет тяжело, невыносимо тяжело, но я справлюсь. Я должна справиться.

В полночь я вышла на залитую лунным светом тренировочную площадку, где меня уже ждал Марк. Его лицо, как всегда, было непроницаемо. Сбросив капюшон и сорвав маску, я подошла и поздоровалась.

— Будешь тренироваться с этим, — Марк протянул мне два парных клинка.

Взяв их, я ощутила удивительную легкость. Кожаные рукояти удобно легли в ладони, а черные, изогнутые лезвия переливались в лунном свете.

— Капитан, но я не умею обращаться с клинками, — поспешила я предупредить, осознавая, что никогда прежде не держала в руках сразу два оружия.

— Значит, придется научиться. Или ты передумала?

— Нет! — поспешила ответить ему.

Марк молча кивнул и отошел к краю площадки, скрестив руки на груди. Луна казалась огромным, холодным глазом, наблюдающим за мной. Я чувствовала его взгляд, прожигающий меня насквозь. Сглотнув, я подняла клинки перед собой, изучая их отражение в лунном свете. Они казались продолжением моих рук, хотя я и чувствовала себя неуклюже.

Первые движения были скованными и неловкими. Клинки то и дело сталкивались, грозясь выскользнуть из рук. Я чувствовала, как нарастает раздражение, но старалась не показывать его Марку. Звук рассекаемого воздуха, шелест клинков, тихий топот моих шагов — все это сливалось в единый ритм. Я чувствовала, как пот стекает по вискам, но не останавливалась.

Марк остановил меня, подошёл и стал указывать на мои ошибки. Он поправил мою стойку, и, обхватив мои руки своими, повел, давая почувствовать то самое движение — плавное, но в то же время резкое. Закончив, он отстранился.

— Почувствовала? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. В его взгляде не было ни насмешки, ни снисходительности, только искреннее желание помочь. Я кивнула. Он отошел на пару шагов, давая мне пространство для маневра: — Теперь попробуй сама. Медленно, прочувствуй каждый мускул.

Я попыталась повторить движение, но вместо плавности получилась какая-то дерганная, неуклюжая пародия. Марк тихо хмыкнул, но ничего не сказал, давая мне возможность исправить ошибку самой.

Сконцентрировавшись, я попробовала еще раз. На этот раз получилось лучше, но до идеала было еще далеко. Я чувствовала, как напряжены мои плечи, как скованно двигаются бедра. Марк подошел ближе, но на этот раз не стал прикасаться.

— Расслабься, — сказал он, — представь, что ты танцуешь с ветром.

Я закрыла глаза, пытаясь визуализировать его слова. Ветер, легкий и свободный, не знающий границ. Я позволила своему телу подчиниться этому образу, и внезапно движение стало более плавным, более естественным. Открыв глаза, я увидела одобрительную улыбку Марка: — Вот, уже лучше. Практикуйся, и все получится.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как во мне просыпается азарт. Марк оказался не только хорошим тренером, но и умел вселять уверенность. Я знала, что путь к совершенству будет долгим и трудным, но с таким наставником я была готова к любым испытаниям.

Едва забрезжил рассвет, мы расстались. Скрывая лицо, я скользила в свою комнату. Когда утренний гомон проснувшихся учеников стихал, я проскальзывала в душевую с полотенцем в руках. Пока остальные изнуряли себя тренировками, я набиралась сил в объятиях сна.

С наступлением сумерек, вновь закутавшись, я выходила на пробежку, понимая, что каждая минута разминки крадет драгоценное время от полноценных занятий. Постепенно, шаг за шагом, движения становились более плавными. Взмах, выпад, блок. Клинки начинали танцевать в моих руках, как продолжение моей воли. Лунный свет отражался от стали, создавая причудливые узоры.

— Еще раз, — коротко бросал он, и я снова поднимала клинки.

С каждой ночью движения были более уверенными, более резкими. Я чувствовала себя хищником, готовым к прыжку. Каждый выпад был точным, каждый блок — надежным. Я не просто повторяла заученные движения, я чувствовала их, пропускала через себя.

Глава 2 Ночные охотники

Мое отведённое время близилось к концу. Мы тренировались до тех пор, пока усталость не сменялась изнеможением. В одну из таких ночей Марк остановил меня, когда я уже едва держалась на ногах.

— Достаточно, — сказал он, и в его голосе я впервые услышала нотки гордости. — Ты готова. — эти слова были лучшей наградой, которую я могла получить.

— К чему? — спросила я, понимая, что у меня оставалась еще неделя.

— Вечером узнаешь. А сейчас — отдохни, — ответил наставник.

В его голосе звучала едва уловимая, но отчетливая нотка загадочности, что не давала мне покоя. Что же ждет меня сегодня вечером? Пытаясь отогнать тревожные мысли, я решила, что лучший способ подготовится — выспаться и набраться сил.

Громкий стук в дверь вырвал меня из объятий сна.

— Приоденься. Жду тебя на внутреннем дворе, — прогремел голос командира.

— Иду! — отозвалась я, торопливо натягивая штаны.

Быстро затянув маску, накинув куртку и заплетя волосы в тугую косу, я спряталась в тени капюшона и направилась к тренировочной площадке. К моему удивлению, там меня ждал Марк, а рядом с ним стоял рыжеволосый выскочка. Как обычно, надменная ухмылка не сходила с его лица.

Догадаться было несложно: наставник неспроста выбрал мне этого самодовольного наглеца в противники. В прошлый раз я ему уступила, но сегодня верну должок. Спасибо, учитель, за предоставленный шанс. Приблизившись, я выхватила парные клинки, давая понять, что готова к бою. Марк, увидев мой решительный настрой, улыбнулся и скомандовал: — К бою! — и я сорвалась с места.

Звон клинков заполнил двор, отскакивая от каменных стен и усиливаясь в свете уходящего солнца. Мои движения были быстры и точны, отточенные многочасовыми тренировками. Я танцевала вокруг противника, нанося быстрые, колющие удары. Рыжеволосый выскочка не ожидал такой прыти. Он блокировал мои атаки с трудом, его клинок дрожал от напора.

Я знала, что его самоуверенность — всего лишь маска. Под ней скрывается страх поражения, и именно на него я и собиралась давить. Заставляла его тратить силы на пустые выпады, изматывая его. Видела его усталость, чувствовала, как он выдыхается. Ускорила темп, не давая ему передышки. Каждый мой удар был направлен в уязвимое место, каждый выпад — попытка сломить его защиту. Он пятился, спотыкаясь и задыхаясь.

Внезапно он пропустил удар. Мой клинок скользнул по его руке, оставляя тонкий, кровоточащий порез. Он вскрикнул от боли и злости. Его глаза наполнились яростью, но я знала, что победила. Его сломленный взгляд говорил сам за себя.

Марк подошел ближе, — Достаточно, — сказал он, глядя на рыжеволосого, чье лицо исказилось от гнева. — Было не плохо, но ты поддался эмоциям, — добавил он, поворачиваясь ко мне. — Как думаешь кто победил? — спросил у меня.

Я убрала клинки в ножны. Смысл сказанного и причины почему моим противником был именно этот парень стали очевидны: я поспешила, не подумала.

— Прошу прощения, я признаю поражение в этом бою, — произнесла я, склоняя голову в знак покорности.

Выпроводив рыжеволосого, Марк подошел ко мне: — Оставшуюся неделю будешь тренироваться с охотниками. — он кивнул за мою спину.

Я обернулась и увидела, как из неоткуда к нам кто-то шел, его движение было бесшумно. Голову покрывал капюшон, а нижнюю часть лица скрывала маска, из-за которой можно было увидеть только черные глаза, которые сверкали в лунном свете. Одеяние, плотно облегающее его тело, было выполнено из темной, эластичной ткани. На поясе, в искусно выполненных ножнах, покоились парные клинки.

Приблизившись, он в знак приветствия кивнул Марку, повернувшись ко мне, он прошелся по мне взглядом, только потом его голова склонилась в приветствии. Ответив коротким кивком, я повернулась к наставнику требуя объяснений.

— Пятнадцатый из Ночных охотников. Прежде чем ты отправишься к ним, я должен убедиться, что не отправляю тебя на верную смерть.

От такой прямолинейности я вздрогнула.

— У тебя семь лун. Надеюсь, я не ошибся в тебе… — затем он обратился к Пятнадцатому, — По истечении этого срока я жду твоего вердикта.

Я бросила взгляд на стоящего. Он был неподвижен и казалось, даже не дышал.

— Не ошиблись, — ответила я, стараясь придать голосу уверенность, хотя легкая дрожь предательски выдавала мое волнение.

Марк ободряюще похлопал меня по плечу и покинул площадку, оставив наедине с загадочным мужчиной.

— Пятнадцатый… значит, я…

Он перебил меня, не дав представиться:

— Имя нужно заслужить, — и с этими словами извлек из ножен клинки.

От его ледяного тона по спине пробежала дрожь.

— Ладно, — рыкнула я в ответ, обнажая собственные клинки.

Лезвия звякнули, приветствуя друг друга. Пятнадцатый двигался с пугающей грацией, его клинки описывали в воздухе замысловатые узоры, атакуя и защищая с молниеносной скоростью. Я едва успевала парировать, чувствуя, как нарастает напряжение. Он не давил, не проявлял агрессии, но в каждом его движении сквозила отточенность, граничащая с совершенством.

Поняв, что в открытом бою мне не выстоять, я попыталась изменить тактику. Сделав выпад, я заставила его отступить и тут же перешла в наступление, стараясь загнать его в угол. Но Пятнадцатый словно читал мои мысли. Он уклонялся от ударов с невероятной легкостью, будто играючи. В какой-то момент он подпустил меня слишком близко, и я, обрадовавшись, попыталась нанести решающий удар. Но в следующее мгновение я почувствовала острую боль в боку.

Пятнадцатый отступил, и я увидела, как на моей тунике расползается алое пятно. Клинок лишь слегка задел меня, но этого было достаточно, чтобы понять — он контролировал ситуацию от начала и до конца.

Мужчина убрал клинки в ножны и, не произнеся ни слова, отошел в сторону, предоставляя мне возможность прийти в себя. Этот бой был не просто поражением — это был урок. Урок смирения, концентрации и хладнокровия. Урок, который предстояло усвоить за семь лун.

Сорвав с головы капюшон, я размотала импровизированную маску и туго перебинтовала рану. Обнажив клинки, бросила взгляд на охотника: — Продолжаем.

Он замер, но после короткого колебания двинулся ко мне, и взгляд его, странный и изучающий, скользнул по моему лицу. Что-то загадочное таилось в этом взгляде, что-то изменилось в нем, заставив тело невольно напрячься, а по коже пробежали мурашки. Я приготовилась к новой схватке.

Звон клинков возобновился, но на этот раз бой пошел иначе. Пятнадцатый больше не демонстрировал отточенность движений, граничащую с совершенством. В его действиях появилась какая-то небрежность, будто он нарочно давал мне шанс. Я не понимала, что происходит, но чувствовала, что это мой шанс. Используя его расслабленность, я атаковала с удвоенной силой, стараясь не дать ему времени на передышку.

На этот раз мне удалось несколько раз задеть его, и на его одежде проступили алые пятна. Он не издал ни звука, не показал, что ему больно, лишь продолжал двигаться. Но я видела, что он теряет концентрацию. Еще немного, и я смогу победить его.

Я нанесла решающий удар. Клинок вонзился в его плечо, и Пятнадцатый пошатнулся. Я была готова добить его, но что-то остановило меня. В его глазах не было страха, лишь какое-то странное смирение. Он словно ждал этого удара, словно сам подставился под него.

Я опустила клинок и отступила на шаг. Пятнадцатый вытащил мой клинок из плеча и бросил его на землю. Затем он посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом и, не говоря ни слова, покинул площадку. Я осталась стоять одна, глядя на его удаляющуюся фигуру и пытаясь понять, что только что произошло. Победа ли это была? Или он просто поддался мне?

Ощущение победы было горьким. Я не чувствовала триумфа, лишь смутное беспокойство, разъедающее душу. Что заставило его так поступить? Почему он сдался? Эти вопросы крутились в голове, не давая покоя. Я подняла с земли свой клинок, его сталь казалась холодной и чужой. Победа, добытая такой ценой, не приносила радости.

Я покинула тренировочную площадку, чувствуя себя опустошенной. В голове роились обрывки мыслей, догадки, ни одна из которых не казалась правдоподобной. Зачем Пятнадцатому, поддаваться мне, слабой и неопытной? Это не имело никакого смысла. Возможно, он болен? Или просто устал от бесконечных тренировок и боев? Он просто не мог на столько устать. Не верю!

Остаток ночи прошел в тягостных раздумьях. Я не могла найти себе места, ворочалась в постели, пытаясь уснуть. Но сон не приходил, перед глазами стоял взгляд Пятнадцатого — полный смирения. В этом взгляде было что-то, что заставляло мое сердце сжиматься от необъяснимой тревоги.

На рассвете я приняла решение. Я должна узнать, что произошло, почему он так поступил. Даже если он не захочет отвечать, я должна попытаться понять его мотивы. Иначе эта победа будет преследовать меня всю жизнь, как незаживающая рана. Усталость наконец взяла свое, и я провалилась в долгожданный сон.

Проснулась я когда за окном начинало темнеть, на столе я обнаружила баночку с мазью, обработав рану я заметила, что она стала затягиваться. Удивительное средство. Всего скорее его принес Марк пока я спала, чему я была несказанно рада. Сегодня мне необходимо было услышать ответы, а без силы этого явно не получится.

Разорвав свою рубашку на лоскуты, я замотала лицо, переоделась и отправилась на пробежку. Солнце уже скрылось за горизонтом, добежав последний круг я остановилась у площадки. Пятнадцатого негде не было видно.

— Меня ищешь? — послышался голос позади.

Я повернулась на звук, ко мне шел парень в таком же темно-синем костюме, его лицо скрывал капюшон. Пройдясь по нему взглядом, я подметила, что ростом он ниже и рукояти его клинка отличась.

— Ты не Пятнадцатый. — разочарованно проговорила я.

— Я Семнадцатый. — проговорил мужчина и хмыкнул.

Услышав это, грудь пронзила обида. Если я правильно понимала, то имена у них выдавались в соотношении их силой, а это значит Семнадцатый должен быть слабея.

— Вот и проверь. — догадавшись о моих мыслях проговорил он.

Голос парня вырвал меня из размышлений, от того, что он понял, о чем я подумала меня передернуло. Он приближался, обнажая клинки, секунда и они вспыхнули синим пламенем. Поединок приобретал новые краски. Выхватив свои клинки, я кинулась в бой.

Мои клинки, казалось, впитывали окружающую тьму, парируя удары, от которых воздух искрился синим пламенем. Семнадцатый вкладывал в каждый выпад всю свою силу, но я умудрялась не только уклоняться, но и контратаковать с неожиданной легкостью.

С каждой минутой боя, мои движения становились все увереннее, инстинкты обострялись. Я не понимала, почему пламя, исходящее от клинков противника, слабеет, когда он блокирует ими удары. Интуиция вела меня, подсказывая, как использовать каждое движение парня против него самого. Неуловимым движением, я выбила один из клинков.

Триумф вспыхнул в моих глазах, но тут же сменился удивлением. Семнадцатый, лишенный оружия, не отступил. В последний момент парень бросился в атаку, молниеносным движением выбил оружие, и я была обезоружена. Я стояла, дезориентированная, сжимая пустые ладони.

Семнадцатый отступил на шаг, опуская свой пылающий клинок.

— Ты сильна, — проговорил он, — но силу нужно контролировать. Он указал на мои руки. — Ты обладаешь даром и даже не подозреваешь, что используешь его. Научись им управлять осознано.

С этими словами он канул в ночную тьму, оставив меня наедине с всепоглощающей тишиной. Неужели я и вправду использовала свою силу в бою? Если так, то, возможно, я действительно могла одолеть Пятнадцатого? Но эта мысль казалась абсурдной. Слишком явно сквозило в его действиях снисхождение. Это выводило из себя. Воспоминания об этом парне грозили вырвать контроль из моих рук, а сейчас мне необходимо было сосредоточиться, отыскать внутри себя источник силы и научиться направлять его.

Не найдя иного выхода, я отправилась за советом к Марку. Поведав ему о поединке с Семнадцатым, наставник признался, что клинки, которые он мне вручил, — не просто оружие, а артефакт, способный копировать умения владельца. Только благодаря им я смогла поглотить силу Семнадцатого. Он посоветовал мне погрузиться в медитацию, попытаться нащупать внутри себя ту самую энергию и научиться ею управлять.

Освежившись в душе и отдохнув, я уселась на кровати и, закрыв глаза, попыталась отыскать внутри себя хотя бы слабый отголосок силы. За окном сгущалась тьма, а я так и не смогла обнаружить даже искры энергии. Охваченная разочарованием, я схватила клинки и направилась на тренировочную площадку. Там, облокотившись о манекен, стоял Ночной охотник.

— Двенадцатый, — представился он, увидев, как я стремительно приближаюсь.

— Ясно, — отозвалась я и, не раздумывая, атаковала его.

Моя внезапная агрессия, похоже, удивила его. Он увернулся от удара и мгновенно обнажил собственные клинки, вспыхнувшие в лунном свете зеленоватым. Отдавшись во власть чувств и отточенных движений, я погрузилась в себя, доверив бой натренированному телу. Звук сталкивающегося металла доносился издалека. Отчаянные попытки отыскать силу внутри себя оставались безрезультатными. Потеряв связь с реальностью, я совсем забыла о схватке, пока меня грубо не выдернул из забытья обеспокоенный голос.

— Очнись! — крикнул Двенадцатый.

Проморгавшись, я увидела перед собой охотника, чье тело было покрыто кровоточащими порезами. Подняв руки, я обнаружила, что и на мне ран не меньше. Сколько прошло времени? Волна усталости тут же захлестнула меня, и я рухнула на землю, теряя сознание.

В голове пульсировала боль, а тело ныло от каждой, даже малейшей, попытки пошевелиться. Сознание возвращалось медленно. Я попыталась открыть глаза, но яркий свет заставил меня снова зажмуриться. Постепенно привыкнув, я увидела над собой знакомый потолок своей комнаты. Рядом на стуле, склонившись надо мной, сидел Марк.

— Как ты? — тихо спросил он, заметив мое пробуждение.

Я попыталась сесть, но острая боль заставила меня замереть. Марк помог мне принять полулежачее положение, подложив под спину подушку.

— Двенадцатый рассказал мне о том, что произошло, — продолжил он. — Ты потеряла контроль.

В его голосе звучала тревога, но я не могла уловить упрека. Видимо, мои безуспешные попытки обуздать силу беспокоили не только меня. Но что, если я действительно не способна ее контролировать?

— Я подвела. — признала я свой промах.

— Нет. Не стоило мне давать советы в том, в чём сам не разбираюсь. Твой дар уникален, а значит, и путь к нему должен быть иным.

— Но как мне понять, в чем он? — спросила в надежде хоть немного разобраться в своей силе.

— Завтра ты отправишься к Ночным охотникам. Возможно, они смогут указать тебе верный путь.

— Почему завтра? У меня еще четыре дня. — удивилась я.

— Ты одержала победу в трех битвах, а это значит, что остальные уже не имеют значения. Ты доказала, что достойна учиться.

— Неправда! Я все проиграла. — возмутилась, понимая, что, признавая проигрыш я не смогу обучатся, но правда была для меня важнее.

— Это не тебе решать. — оборвал он все мои попытки возмутиться, — Охотники вынесли свой вердикт, и все признали поражение. А это значит, ты прошла испытание.

— Не может быть… — я не могла поверить своим ушам. «Все трое признали поражение? Но почему?» Я обессиленно упала на постель, голова раскалывалась.

— Больше так не рискуй, это было слишком опасно, — мужчина поднялся со стула и направился к выходу. — Де Клерк, — он помедлил у двери, — Удачи тебе.

— Спасибо Вам, наставник, — крикнула я в спину уходящему мужчине.

Достав из тумбочки мазь, я принялась обрабатывать раны. Их оказалось на удивление много, и все довольно глубокие. Покрутив пустую баночку в руке, я осознала, что на порезы ушла вся лечебная мазь. Тело быстро исцелялось, и пока я полностью не восстановилась, легла отдохнуть.

Стук в дверь вырвал меня из объятий сна.

— Тебе пора, — послышался голос Марка, — Одежда на твоем столе.

Взглянув на стол, я увидела аккуратно сложенную одежду. Встав с постели, я подошла и расправила приготовленный костюм. Это было одеяние Ночных охотников. Костюм состоял из нескольких слоев ткани, обеспечивающих защиту от ветра и непогоды, а также позволяющих скрытно носить оружие и инструменты.

Под куртку надевался кожаный жилет с множеством карманов и креплений для кинжалов, метательных ножей. Рукава плотно облегали руки, не сковывая движений, а на запястьях закреплялись кожаные наручи.

Пояс, плотно обхватывал мою талию. Штаны, заправила в высокие ботинки, надежно зафиксировала, чтобы могла свободно двигаться во время бега. Эта одежда была лишена каких-либо украшений или ярких деталей, но тем и придавала образу опасности.

Покрутившись перед зеркалом и критически оглядев свой наряд, я собрала волосы в хвост. Маски к костюму не прилагалось — пришлось смастерить самой из лоскутов старой ткани. Скрывшись в спасительной тени капюшона, я ступила во внутренний двор. Там, в клубах утреннего тумана, меня уже ждал капитан, а рядом… Пятнадцатый?

Приблизившись, я впилась взглядом в его лицо, пытаясь рассмотреть в полумраке знакомые черты. Его черные глаза, два бездонных омута, неотрывно смотрели на меня. Сердце ёкнуло. Не ошиблась, это был он. Выслушав короткие напутствия командира, Марк, бросив на нас быстрый взгляд, удалился. Проводив его взглядом, я обернулась к Пятнадцатому.

Он протянул мне руку: — Тебе.

Оторвавшись от гипнотического взгляда, я посмотрела на его ладонь. Он держал маску. Скинув капюшон, я принялась разматывать свою импровизированную повязку. Пока я возилась с узлом, Пятнадцатый не сводил с меня глаз, отчего я ощутила неловкий румянец, предательски заливающий щеки. Покончив с повязкой, я потянулась к маске, но он вдруг отдернул руку.

Я замерла в недоумении, не понимая, что происходит. Он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно попятилась, но услышав его тихое, но властное «Стой», ноги приросли к земле. Пятнадцатый медленно приблизил маску к моему лицу, и, прежде чем ощутить прикосновение холодного металла, я почувствовала мимолетное, обжигающее тепло его пальцев на своих щеках. От этого невинного жеста кровь прилила к лицу, а сердце бешено заколотилось в груди.

Услышав тихий щелчок замка, я поспешно отступила назад, пытаясь скрыть замешательство.

— Зачем ты намеренно подставился под удар? — пока мы остались одни, я решила задать мучивший меня вопрос. Услышав свой голос, отметила, что в маске он звучал иначе — грубее, резче. Значит, и его маска тоже меняет голос.

— Иначе тебя было не остановить. — спокойно ответил мужчина.

— Это из-за того, что я была ранена? — предположила я.

— Да, — сухо отрезал он.

Его ответ не принес облегчения. Я ожидала чего угодно, только не жалости. Она мне не нужна.

— Почему тогда ты сказал, что я победила?

Но он не ответил, лишь развернулся и направился к выходу из лагеря. Я поспешила за ним. Выйдя за ворота, я увидела, что нас ждала карета, запряженная парой вороных коней. Кучер отсутствовал. Пятнадцатый открыл дверцу, приглашая внутрь.

После секундного колебания я забралась в карету и опустилась на мягкое сиденье, обитое шелком. Мужчина сел напротив. Постучав по стенке, он дал знак, и карета тронулась, унося нас прочь. Куда именно мы ехали, я не знала. Шторы на окнах были плотно задернуты, а когда я попыталась их раздвинуть, чтобы взглянуть на проплывающий мимо город, Пятнадцатый меня остановил.

Облокотившись на стенку, я сама не заметила, как уснула. Ощутив легкое прикосновение к виску, я резко распахнула глаза и рефлекторно перехватила руку мужчины.

— Мы прибыли. — прозвучал его голос.

Я медленно разжала пальцы, и он первым покинул карету. Выбравшись наружу, я замерла, пораженная открывшимся зрелищем. Передо мной возвышалось мрачное здание, напоминающее небольшой замок, построенный из черного камня. Высокий каменный забор, увитый густым плющом, окружал его со всех сторон. За ним слышался приглушенный гомон горожан, но из-за его высоты едва можно было разглядеть крыши домов.

Двор казался пустынным и заброшенным. Одиноко стоящие беседки, увитые вьющимися цветами, лишь подчеркивали угрюмость этого места. Пятнадцатый шел впереди, уверенно направляясь к массивной дубовой двери, украшенной причудливой резьбой. Я последовала за ним, попутно рассматривая окружающий пейзаж.

Войдя внутрь, мы проследовали по длинному коридору, взмыли вверх по лестнице и оказались в просторном круглом холле. В самом центре его возвышалась статуя, изображавшая четырех Ночных охотников. Облаченные в традиционные темные одеяния, они стояли спиной к спине, и каждый указывал рукой в один из четырех коридоров, расходящихся от холла. Мягкие диваны и кресла, выполненные в глубоких синих тонах, располагались вокруг статуи, а на круглых столиках мерцали причудливые ромбовидные подсвечники, рассеивая мягкий, приглушенный свет.

Пятнадцатый свернул направо, и я последовала за ним. — Где все? — поинтересовалась я, пораженная безлюдностью коридоров. Нам не встретилось ни единой души.

— Практикуются, — коротко ответил он.

Коридор, в который мы вошли, оказался шире предыдущего. Справа тянулась вереница дверей, а слева на всю его длину простирался балкон. Вверх устремлялись колонны, покрытые письменами на неведомом языке, а каменные перила украшали мерцающие синие огоньки маленьких фонариков.

Не удержавшись, я вышла на балкон, чтобы увидеть, что скрывается во внутреннем дворе. Облокотившись на перила, я замерла, пораженная открывшимся видом. Двор располагался внутри здания, и небо отсюда не было видно. Если снаружи замок казался небольшим, то изнутри он поражал своими масштабами.

Внизу раскинулась арена, напоминавшая лабиринт. Тропинки вели к площадкам, заставленным разнообразным инвентарем. Некоторые площадки пустовали, и оставалось лишь гадать об их предназначении. Вокруг арены возвышалась высокая трибуна для зрителей с деревянными скамьями.

Мой взгляд зацепился за кроны деревьев, видневшиеся из-за трибуны. Их было так много, что казалось, будто там простирается лес, сквозь листву которого пробивался слабый свет.

— Что там? — не сдержав любопытства, спросила я у Пятнадцатого.

— Если захочешь, я покажу тебе позже. А сейчас мне нужно проводить тебя в твою комнату и отправляться на задание.

— Прости, что задержала тебя, — мне стало неловко за свою опрометчивость.

Я совсем не подумала о том, что у него могут быть свои дела. Соединив ладони, я слегка склонилась перед ним в знак извинения. Он замер, что-то обдумывая, его взгляд задержался на моих сжатых руках.

— Ничего. Идем, — оторвав взгляд, он отвернулся, и мы продолжили путь по коридору.

Идти пришлось недолго. Пятнадцатый остановился всего через пару дверей.

— Это твоя, — указал он на одну из них.

Я посмотрела на дверь, затем на Пятнадцатого.

— Как ты узнал? — поинтересовалась я, заметив, что все двери абсолютно одинаковые.

Он протянул мне небольшой ключ, покрытый незнакомыми символами. Приняв его, я заметила, что моя дверь озарилась слабым голубым свечением. Оглядевшись, я увидела, что остальные двери остались без изменений. «Здесь явно не обошлось без магии.»

— Советую хорошо отдохнуть, — с этими словами Пятнадцатый оставил меня.

Я хотела остановить его, расспросить о том, что мне делать дальше, но, вспомнив, что уже задержала его, подавила свой порыв. Вставив ключ в замок, я повернула его. Замок поддался, и дверь распахнулась, ослепив меня ярким светом. Прикрыв глаза, я подождала, пока зрение не адаптировалось, и обнаружила, что комната в точности повторяет мою собственную дома.

Та же большая резная кровать из молочного дуба, прикроватные тумбочки с торшерами в виде деревьев, длинный шкаф для одежды во всю стену, туалетный столик с овальным зеркалом и мягкий белый ковер с цветочным узором на полу.

Каждая деталь, от мебели до постельного белья, напоминала о доме, отчего мне стало не по себе. Я резко захлопнула дверь. Необъяснимое чувство закралось в душу. Страх? Разочарование? Тоска? Я не могла понять. Сделав несколько глубоких вздохов, я снова открыла дверь. Комната не изменилась.

Решившись, я все же вошла внутрь и сделала пару шагов. Комнату пронзила рябь. Она усиливалась, стирая знакомый образ, пока я не оказалась посреди небольшой каменной комнаты без окон и с голыми стенами. В полном недоумении я вышла из комнаты, закрыла дверь, а затем снова открыла. Передо мной снова предстала моя комната, но стоило мне переступить порог, как она исчезала.

Повторив этот трюк несколько раз, я оставила затею. Нужно было хоть немного отдохнуть. Войдя в комнату, я бросила сумку на пол, достала старые вещи. Разложив их и соорудив подобие кровати, я закрыла дверь, и комнату окутала непроглядная тьма. На ощупь добравшись до своего ложа, я легла, уставившись в потолок. Немного поерзав, я все же смогла уснуть.

Оглушительный набат колокола вырвал меня из сонного забытья. Не ожидая столь резкого пробуждения, сердце бешено заколотилось в груди. Выскочив в коридор, я огляделась в поисках хоть кого-нибудь, но вокруг царила зловещая тишина, лишь приглушённые голоса доносились со внутреннего дворика.

Выглянув с балкона, я увидела, как у входа на арену собираются охотники. Молниеносно сообразив, откуда они появляются, я ринулась по коридору в надежде перехватить их. Но вскоре меня охватило отчаяние. Я бегала по кругу, словно в колесе.

Куда бы я ни повернула, по какой лестнице ни спускалась или ни поднималась, проклятые коридоры неизменно выводили меня к моей же комнате. Злость закипала внутри, я не могла понять, что происходит. Снова выглянув с балкона, я увидела, что охотники уже построились.

Панический ужас, что я опоздала и меня выгонят в первый же день, захлестнул меня с головой. В отчаянии, не придумав ничего лучше, я разбежалась и прыгнула с балкона. Падение казалось бесконечным, крик ужаса сорвался с губ, когда земля стремительно понеслась навстречу. Коснувшись земли, я кубарем покатилась по траве.

Когда мир перестал кружиться, я попыталась встать, осматривая себя. «Жива…» Я не верила своей удаче. Убедившись, что цела и невредима, я подняла голову. Не меньше двадцати пар глаз уставились на меня, а в паре шагов стояла зверолюдка — девушка с головой тигра. Она была одета в такой же синий костюм, но её тигриная голова не была скрыта капюшоном, а лицо — маской.

— Что ты себе позволяешь? — прорычала она.

— Прошу прощения! Я заблудилась…

В ответ на моё оправдание толпа разразилась хохотом. Я непонимающе посмотрела на них. Тигрица рявкнула, и смех мгновенно стих.

— Я не вру! Я металась по коридорам, а все пути приводили меня обратно к моей комнате. И я прыгнула с балкона. — Я повернулась, указывая наверх, и сердце моё пропустило удар, а ноги подкосились.

Арена, на которой я стояла, словно утонула в земле. Мой балкон виднелся высоко над трибунами, уходящими в небо на невообразимую высоту, и там, в этой головокружительной дали, виднелись балконы.

Осознание того, как близка я была к смерти, отозвалось дрожью во всём теле. Я почувствовала руку на своём плече и услышала: «Встань в строй». Это была всё та же тигрица, но на этот раз её тон был мягче. Пытаясь выкинуть из памяти леденящие душу картины полёта, я поднялась на непослушные ноги и встала в конец строя.

— Зовите меня Третья, — отрезала зверолюдка. — Подходите по одному.

Охотники, один за другим, выходили из первых рядов и подходили к Третьей, получая свой номер, начинавшийся с Пятьдесят шестого. Наконец, очередь дошла и до меня. Выйдя вперёд, я остановилась перед зверолюдкой, ожидая услышать заветное «Семьдесят вторая». Но Третья молчала. Я уже начинала терять терпение, когда услышала:

— Сотая.

— Что? — вырвалось у меня, не сдержав удивления от столь круглого числа. Позади раздался тихий смех.

— Что-то не нравится? — недовольно процедила Третья.

— Нет, что вы…

— Встань обратно, — скомандовала она.

В смятении чувств я вернулась на своё место. Когда я заняла его, Третья вновь заговорила:

— Ваши числа — это ваши имена на время пребывания здесь. Называть свои настоящие имена запрещается! — Третья грозно выделила слово «запрещается» и продолжила: — Открывать своё лицо кому-либо. Запрещается!

Невольно вспомнив, как показала лицо Пятнадцатому, я почувствовала, как по спине пробежала дрожь. «Я ведь тогда не знала… Надеюсь, он никому не скажет».

— Рассказывать друг другу о своей жизни за пределами этих стен. Запрещается! Любые отношения между охотниками… Запрещаются!

Закончив перечислять запреты, мы, как и в прошлый раз, выходили по одному и повторяли их. После произнесения на запястьях охотников вспыхивал алый символ. «Видимо, что-то вроде клятвы», — подумала я.

Завершив этот странный ритуал, Третья приступила к рассказу о предстоящих тренировках и о том, что нас ждёт после них. Какие задания станут нам доступны. Оказалось, чтобы получать хорошо оплачиваемые поручения, необходимо повышать ранг. Всего их четыре: медный, серебряный, золотой и алмазный.

Даже обладание самым высоким рангом не гарантировало самых сложных, но и не исключало самых простых заданий. Это было связано с их обилием и нехваткой охотников. Нам также сообщили, что на некоторые задания мы будем отправляться отрядами по три — четыре человека.

Услышав о скрытой технике, я вся обратилась в слух. Она была доступна каждому, кто заключит сороколетний договор с Ночными охотниками. Один из пунктов гласил: выполнить не менее десяти сложных — алмазных, двадцати — ранга золото, тридцати — ранга серебро, или сорока поручений медного ранга за год.

Осознание того, что скоро моё будущее окажется заключено в четырёх стенах, наполнило душу тоской. Едва забрезжившая надежда на обретение способности рухнула под тяжестью долга перед родными. У меня осталось чуть больше года до того, как я буду вынуждена вернуться домой и выйти замуж за того, кого мне выберут родители.

После долгой лекции об устройстве здания и нашем расписании, Третья приказала всем отправиться в лабиринт, мне же велела остаться. «Не миновать мне взбучки,» — обреченно подумала я.

— Сотая, — властный голос зверолюдки вырвал меня из мрачных дум, когда последние охотники скрылись в лабиринте.

— Третья? — несмело отозвалась я, подходя ближе.

Узнав о моей странной способности, Третья надолго погрузилась в раздумья. Наконец, она проговорила:

— Твои тренировки будут проходить за пределами школы.

— Да… — протянула я, внутренне содрогаясь от перспективы тренироваться в одиночестве. Третья пояснила, что лабиринт пропитан магией, и любое мое прикосновение может привести к его исчезновению. «Действительно, какая уж тут тренировка,» — с досадой подумала я.

Но разочарования мои на этом не закончились. Мне вручили карту окрестностей, и я осознала, что до своей комнаты доберусь не раньше, чем через два часа. Территория оказалась еще обширнее, чем я видела с балкона. Некоторые участки на карте были намеренно затерты. «Чтобы я не совала нос куда не следует,» — усмехнулась я про себя. Впрочем, от этого желание исследовать запретные зоны только усилилось.

Сегодняшний день был объявлен свободным, и, набравшись решимости, я двинулась в путь, сверяясь с картой и разыскивая свою комнату. Когда я добралась до цели, ноги молили о пощаде. Сколько было пройдено пролетов и поворотов, сосчитать было невозможно. В комнату я буквально вползла. Прогулка выдалась изнурительной, и я провалилась в сон, не успев даже раздеться.

Как и в прошлый раз, меня разбудил колокольный перезвон. Попытавшись подняться, я почувствовала, что тело налилось свинцом, как если бы меня придавило каменной плитой. Превозмогая боль, я кое-как доползла до двери, нащупала ручку и поднялась. Еле передвигая ногами, я подошла к перилам. Внизу меня ждала Третья, а охотники уже уходили в лабиринт.

Дождавшись, пока последний из них скроется в глубине, я перевалилась через перила и сорвалась вниз. Повторить вчерашний путь я бы не смогла ни за что. Страха смерти не было, казалось, я была бы даже рада избавиться от этой невыносимой боли, сковавшей все тело.

Приземление мое было лишено грации, скорее было похоже, что кто-то скинул мешок с овощами. Со звуком «шварк» я впечаталась лицом в землю, чем получила еще одну порцию боли. Я попыталась закричать, но из горла вырвался лишь слабый писк.

— Смотрю, тебе это нравится, — раздался голос Третьей.

Повернув голову, я увидела перед собой начищенные до блеска черные ботинки Ночной охотницы.

— Хватит валяться. Пора на тренировку, — скомандовала она, уперев руки в бока и нависая надо мной.

Мне потребовалось неимоверное усилие, чтобы заставить тело подняться хотя бы на несколько сантиметров. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я, шатаясь, встала на ноги. Я посмотрела на зверолюдку. На ее лице застыло изумление, взгляд скользнул по моей фигуре, после чего она достала из сумки, висевшей у нее на поясе, небольшой флакон.

— Выпей, — проговорила Третья, протягивая мне странную жидкость алого цвета.

Дрожащей рукой я приняла таинственный пузырек. Оставалось только решить, как выпить его, не снимая маски и не нарушить строгий запрет. Запах у жидкости был странный, одновременно сладкий и металлический, напоминающий кровь с примесью лесных ягод.

Не решаясь снять маску, я отвернулась, осторожно приподняла ее снизу, освободив лишь небольшую щель. Поднесла флакон к губам и, стараясь не пролить ни капли, сделала маленький глоток. Жидкость обожгла горло приятным теплом, которое быстро распространилось по всему телу. Боль стала отступать, мышцы расслабились.

Третья наблюдала за мной с нескрываемым интересом. Закончив с эликсиром, я повернулась и вернула ей пустой флакон. Зверолюдка убрала его обратно в сумку и, кивнув в сторону лестницы, произнесла:

— Пора на тренировку.

При одной мысли о злополучном подъеме меня передернуло.

— Эффект временный. Советую поспешить. — поторопила она.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы я сорвалась с места и пулей взлетела по лестнице. Но уже к последним ступеням ноги скрутила невыносимая боль, словно их перевязали тугим узлом. Боясь скатиться вниз, я осела на ступеньку и дальше поползла.

Последняя ступень осталась позади. Тяжело дыша, я рухнула на спину. Каменный пол приятно холодил разгоряченное тело, а из глаз хлынули слезы. Шаги нарушили тишину, и надо мной нависла Третья.

— На сегодня тренировка окончена, — отрезала она и удалилась.

Не знаю, сколько я пролежала на полу. Не то чтобы встать, даже пошевелиться не было сил. Я просто закрыла глаза и осталась лежать.

— Что ты делаешь? — раздался угрожающий мужской голос.

Я распахнула глаза и резко дернулась, в ответ новая волна боли пронзила все тело, слезы брызнули из глаз, и стон сорвался с губ.

— Что с тобой? — в голосе охотника исчезла сталь, сменившись тревогой.

Он обошел меня и присел на корточки. Встретившись с ним взглядом, я увидела знакомые черные глаза.

— Пятнадцатый… — прошептала я, борясь с болью. На большее меня не хватило.

Он достал из моего кармана ключ от комнаты.

— Придется еще немного потерпеть, — проговорил он и осторожно поднял меня на руки.

Стиснув зубы, я изо всех сил старалась сдержать крик. Когда мы подошли к моей комнате, он открыл дверь. На миг взору предстала моя обитель, но как только Пятнадцатый переступил порог, иллюзия рассеялась, обнажая мое скромное жилище.

— Проклятье! — вырвалось у него.

Он развернулся, чтобы вынести меня обратно, но я поспешила его остановить, понимая, что он слишком долго находится рядом со мной и моя способность если не убьет, то поглотит его силы.

— Отпусти, прошу. Ты можешь пострадать.

Но он не слушал. Миновав несколько длинных коридоров, он с ноги выбил дверь. Яркий свет вновь ослепил меня.

— Что вы себе позволяете, юноша! — возмущенно воскликнула женщина.

Пока мои глаза привыкали к свету, я почувствовала, как Пятнадцатый опустил меня на что-то мягкое. Когда зрение прояснилось, охотник уже отходил.

— Требуется ваша помощь, — обратился он к кому-то.

Из-за его спины вышла пожилая женщина в белом одеянии.

— Уйдите немедленно и впредь не смейте врываться сюда! Иначе я пожалуюсь Первому! — оттолкнула она его от меня, нависая надо мной.

— Я как раз собирался к нему, — бросил Пятнадцатый, кинул на меня мимолетный взгляд и исчез.

Дождавшись хлопка закрывшейся двери, женщина повернулась ко мне.

— И как же тебя так угораздило, деточка? — причитала она, покачивая головой с сочувствием. — Ну, ничего, сейчас мы тебя мигом на ноги поставим. — она размяла руки, и те вспыхнули изумрудным светом.

— Нет! — закричала я, собрав последние силы, и дернулась, но острая боль пронзила тело, останавливая мой порыв.

— Это совсем не больно, не переживай, — удивилась она моей реакции и вновь попыталась коснуться меня руками.

— Не надо… моя способность… нельзя, — прошептала я, отчаянно пытаясь её остановить. Мои слова заставили женщину замереть.

— Тогда это займет немного больше времени, — пробормотала она скорее себе под нос. — Поспи пока. — и, развернувшись, вышла из комнаты.

Долго уговаривать меня не пришлось. Мягкая постель была всем, о чем я могла сейчас мечтать. Сквозь пелену сна до меня доносился звон склянок. Проснувшись, я обнаружила рядом с кроватью небольшой столик, уставленный разнокалиберными флакончиками, а рядом лежал листок с инструкцией.

Протянув дрожащую руку, я ознакомилась с рекомендациями. Приподнявшись и убедившись, что в комнате никого нет, я сняла маску и выпила приготовленные снадобья. Одно оказалось приятным на вкус, а от двух меня едва не стошнило. Откашлявшись, я натянула маску обратно на лицо, отвернулась к стене и провалилась в беспамятство.

Сколько времени прошло, я не знала. Просыпаясь, находила у кровати на столике новую порцию снадобий. Приняв их, вновь погружалась в забытье. В одно из пробуждений лекарств не оказалось. Приподнявшись, ощутила небывалую легкость. Вскочив на ноги, пару раз присела — боли в мышцах не было.

— Смотрю, полегчало, — произнесла пожилая женщина, одернув белую ширму.

Лишь теперь я осознала, что нахожусь в лазарете. Длинный коридор разбегался вереницей небольших комнат — палат. Вместо дверей — белые ширмы. В каждой палате — кровать, застеленная белоснежным покрывалом, и небольшой прикроватный столик на колесиках. В конце коридора виднелась широкая дверь, откуда доносились приглушенные голоса и звон склянок.

— Да, спасибо большое, — поспешила я поблагодарить.

— Не стоит благодарности. Береги себя. И вот, возьми, — она протянула мне небольшой узелок. — Принимай после тренировок, и все будет хорошо.

Приняв узелок, я вновь поблагодарила женщину и направилась к выходу, но замерла, похлопывая себя по карманам. «Ключ у Пятнадцатого остался!» — осознание промаха кольнуло болью.

— Чуть не забыла! — воскликнула знахарка. — Вот, держи. — Она протянула мне ключ, совсем не похожий на мой.

— Это не мой, — поспешила предупредить я.

— Теперь твой. Бери.

Я приняла ключ из рук женщины, вновь поблагодарила.

— Ты ведь знаешь, что вам запрещены любые контакты друг с другом? — осторожно спросила женщина.

— Знаю. — твердо отозвалась я.

— Вы знакомы?

— Впервые видела, хотя, может, и не в первый. Здесь все на одно лицо, — понимая, к чему клонит разговор, решила отвести подозрения и прекратить его.

Уже собиралась уйти, как знахарка заговорила: — Как думаешь, как этот юноша смог увидеть тебя, да еще и принести сюда?

«Действительно, школа зачарована так, что везде, кроме арены, мы скрыты друг от друга».

— Могу лишь предположить, что он проходил мимо, когда я лежала на полу. Моя способность поглощает любую магию, и, возможно… это исказило пространство, и он увидел меня. — «Пятнадцатый, можно сказать, спас мне жизнь, и сдавать его я не собираюсь. Хотя я действительно понятия не имела, как он меня увидел».

Мой ответ удовлетворил знахарку, и она одобрительно закивала. Еще раз поблагодарив, я направилась к выходу, но остановилась и повернулась к ней:

— Позволите вопрос?

— Конечно, деточка.

— Вы назвали мужчину, принесшего меня, юношей. Позволите узнать, почему? По голосу ему не меньше сорока.

— У каждого свои способности, юная леди, — уклончиво ответила она и подмигнула мне.

Я рассмеялась в ответ, зная, что и мой голос тоже звучал иначе, но она безошибочно узнала кто перед ней. Махнув на прощание, я покинула лазарет, отправившись на поиски своей новой комнаты.

Выйдя в то крыло, где раньше располагались мои покои, я еще раз сверилась с картой и двинулась вдоль ряда жилых помещений. К моему удивлению, новая комната оказалась в соседнем крыле, и на этот раз она сияла изнутри белым светом.

Вставив ключ в замок, я провернула его, и он легко поддался. Открыв дверь, я приготовилась зажмуриться от яркого света, но этого не потребовалось. Передо мной предстала большая комната, утопавшая в мягком синем свечении.

Войдя, я огляделась. На полу, во всю комнату, был расстелен мягкий синий ковер, на котором были вытканы созвездия. От света торшеров маленькие точки на ковре мерцали, как далекие звезды в ночном небе.

Слева от входа стояла большая двуспальная кровать, скрытая под балдахином из тонкой, нежно-синей ткани. Пышное одеяло и множество подушек разных размеров были аккуратно разложены на ней. По обе стороны стояли высокие тумбы, на которых красовались торшеры в виде облаков.

На противоположной стороне от двери, во всю стену, возвышался шкаф с множеством дверец, каждая из которых была украшена геометрическими серебряными узорами. Открыв каждую из них, я обнаружила несколько комплектов одинаковых костюмов Ночных охотников. В других отделениях висели разнообразные платья, туфли, украшения и маски.

«Зачем это мне?» — отложив этот вопрос на потом, я продолжила осматривать свое новое жилище. Справа находилось зеркало в полный рост, туалетный столик и еще одна дверь. Я подошла и открыла ее, и от увиденного у меня перехватило дыхание. У меня была собственная ванная комната.

В отличие от комнаты, ванная была выполнена в нежных кремовых тонах. По центру стояла ванна, за ней — шкаф с полочками, на которых аккуратно лежали ванные принадлежности: полотенца, халаты. С другой стороны стоял узкий и длинный столик, заставленный множеством изящных флакончиков.

Не удержавшись от искушения, я набрала воды в ванну, добавила масел из стоящих флакончиков, сбросила с себя одежду на прохладный мраморный пол и погрузилась, утопая в блаженстве тепла и аромата. Когда вода остыла, я неохотно вылезла из воды, накинула халат, покинула ванную и, раскинув руки в стороны, упала в объятия мягких перин.

Моему восторгу не было предела. Схватив лежащую рядом подушку, я прижала ее к себе и с детским восторгом запищала, перекатываясь из стороны в сторону. Вдоволь наигравшись, я подняла подушку над собой.

— Это ведь ты постарался? — спросила я, глядя на подушку, затем резко прижав ее к себе, — Спасибо, — прошептала, уткнувшись в нее.

Перекатившись набок, я положила подушку напротив себя. — Интересно, как ты? Надеюсь, с тобой все хорошо, — выставив указательный палец, я медленно приблизила его к подушке, а затем резко толкнула ее. — Брысь из моей головы.

Перекатившись на живот, я подперла ладонями подбородок и замахала ножками. Мысль о том, что Пятнадцатый юн, вызвала на моем лице улыбку. Быстро встряхнув головой, я соскочила с кровати и направилась к шкафу. Переодевшись в шелковую белую ночнушку, вернулась к кровати. Посмотрев на валявшуюся подушку, подняла ее.

— Запомни. В моем сердце только принц Райан, — пригрозила я пальцем подушке, забралась под одеяло и, прижав ее к себе, не заметила, как уснула.

Глава 3 Пятнадцатый

Новый день, окрашенный перезвоном колоколов, застал меня врасплох. Сбросив одеяло, я торопливо облачилась в охотничий костюм и, выскочив на балкон, выглянула за перила. Дождавшись, когда последние ученики скроются в лабиринте школьного двора, я отступила вглубь коридора, насколько позволяла его ширина, и, набрав скорость, прыгнула.

Крик ужаса сорвался с губ, но на этот раз приземление оказалось удачнее. Совершив пару быстрых перекатов, я вскочила на ноги и замерла, прямо перед Третьей.

— А теперь — обратно к выходу, — невозмутимо произнесла она.

И тут до меня дошло. От моей комнаты до выхода из школы было куда ближе, чем от арены.

— У тебя час, — бросила зверолюдка и удалилась.

Понимая, что в прошлый раз подъем занял у меня чуть больше четырех часов, я сорвалась с места, устремившись вверх по лестнице. На середине пути ноги налились свинцом, и я перешла на шаг, а последние пролеты преодолевала уже ползком. Завидев Третью, неподвижно застывшую наверху, я собрала остатки сил и прибавила скорость.

Добравшись до вершины, я, шатаясь, выпрямилась. Третья, окинув меня оценивающим взглядом, скомандовала: «За мной» — и двинулась дальше. Еле переставляя ноги, я последовала за ней. У выхода из школы нас ждала карета. Короткая поездка показалась спасением, даровав драгоценные минуты отдыха.

Выйдя из кареты, мы оказались в сердце древнего леса. Деревья, толщиной с дом, устремлялись кронами в небеса, образуя непроницаемый полог, сквозь который лишь изредка пробивались лучи солнца. Дышалось на удивление легко: свежий ветер доносил ароматы диких трав и прохладу лесной чащи. Не удержавшись, я сделала несколько глубоких вдохов.

Позади раздался звук разбитого стекла, заставивший меня обернуться. Зверолюдка разбила один из своих флаконов о торчащий из земли камень. Вверх взметнулся столб фиолетового дыма, который, подхваченный ветром, окутал меня зловонным, липким облаком. Скорчившись, я посмотрела на Третью.

— Через три часа я вернусь, — бросив эти слова, она села в карету, которая тут же скрылась в лесной чаще.

— А что мне делать все это время? — в отчаянии крикнула я ей вслед.

Ответа, разумеется, не последовало. Попытавшись отряхнуться, я поняла, что этот тошнотворный запах будет преследовать меня еще долго.

«Ну, просто прекрасно. Не знаю, что за задание, да еще и воняю, как болотная нечисть». Со стороны донесся утробный рык, и я мгновенно выхватила клинки. Вскоре рычание раздавалось уже со всех сторон. «Не нравится мне это». Не успела я толком повозмущаться, как рык раздался совсем рядом.

Повернувшись на звук, я увидела, как ко мне приближается черная пантера. Ее морду покрывала россыпь острых черных камней, хвост оканчивался острым наконечником, а лапы были вооружены длинными, изогнутыми когтями. Приблизившись, зверь оскалился, обнажая черные клыки, с которых стекали струйки едкого дыма.

«Черная смерть», — пронеслось в голове. Я лишь однажды слышала об этих существах. Быстрые, свирепые, их когти и хвост острее, чем лезвие самого острого клинка, но прозваны они так за смертельный укус. Яд, содержащийся в слюне, парализует жертву в считанные секунды, приводя к мгновенной смерти.

«И что я тут вообще делаю?» — паника захлестнула меня с головой. Я медленно попятилась назад. За спиной раздался еще один рык. С другой стороны, ко мне кралась еще одна пантера. Затем одна за другой они стали появляться со всех сторон, пока не сомкнули кольцо. Не дожидаясь неминуемой атаки, я бросилась бежать. Звери кинулись в погоню.

Страх гнал кровь по венам, и я неслась, не разбирая дороги. Как бы быстро я ни бежала, они постепенно нагоняли меня. Взобраться на дерево казалось спасением, но стволы гигантов были гладкими и необъятными, а нижние ветви терялись где-то высоко под кроной. Нужен был план, и срочно.

Сражаться со стаей было самоубийством. Даже если моя способность защитит меня от яда, это не помешает им разорвать меня на куски. В своих мыслях я не заметила спуск. Нога зацепилась за корень, и я кубарем покатилась вниз, врезавшись в ствол дерева, вставшего на моем пути. Быстро придя в себя, я увидела, как одна из пантер, разогнавшись, прыгнула на меня, обнажая свою смертоносную пасть.

В долю секунды, оттолкнувшись от ствола, я прыгнула в сторону, и зверь со всего маху врезался мордой в дерево. Пока он приходил в себя, я поднялась и снова бросилась бежать. Еще две пантеры настигали меня.

— Да что я вам сделала? — отчаянно закричала я, продолжая бежать по склону и молясь, чтобы не упасть. Боковым зрением я видела, как твари приближаются. Оттолкнувшись от земли, они прыгнули. Выставив ногу вперед, я резко присела, скользя по сырой земле. Два черных пятна пронеслись над моей головой, приземлились и кубарем покатились вниз по склону, но быстро вывернулись и вскочили на лапы.

Вскочив на ноги, я побежала по диагонали, надеясь вырваться из сжимающего с двух сторон кольца смерти. Вдали послышался громкий шум воды. Как луч надежды, этот звук отозвался в бешено стучащем сердце. «Третья специально наградила меня этим зловонным запахом, чтобы привлечь пантер!» — рыча сквозь зубы, я бежала, что есть силы.

Справа внизу неумолимо сокращали дистанцию две твари, позади догоняли еще три. Впереди показался просвет, шум воды усиливался. Нужно было решаться: умереть от пантер или попытать удачу и не умереть в воде. Слишком поздно я вспомнила, что плаваю хуже некуда.

«Надеюсь, там неглубоко!» — ускорившись, я бежала из последних сил, ноги вот-вот должны были отказать. Звери приближались. Прыжок! Пантеры вторили мне, выпустив когти. Земля ушла из-под ног, открывая внизу широкую реку, в которую с оглушительной мощью обрушивался водопад.

«Молю, пусть там будет глубоко!» — закричала я, ощутив в спину сильный толчок и обжигающую боль. Но было не до нее. Вода стремительно приближалась, и я ушла в нее с головой. Быстрое течение, не дав вынырнуть, потащило меня и моих преследователей.

Нас швыряло в этом безумном вихре, не давая ни единого шанса на спасение. Кислород заканчивался. Дезориентированная, я металась взглядом, пытаясь отыскать поверхность. Сделав пару отчаянных рывков, я жадно глотнула воздуха. Пытаясь удержаться на поверхности, я судорожно дрыгала ногами, стремясь добраться до берега.

Силы покидали меня, но я должна была выжить. Еще несколько рывков, и ноги коснулись дна. Быстро перебирая ногами и подгоняя себя руками, я выбралась на берег. Кашляя и жадно пытаясь надышаться, я упала на землю, закрыла глаза и не могла поверить, что выжила.

Оставалось вернуться обратно и надеяться, что Третья ждет меня. Я была зла на нее. Такая тренировка меня совсем не радовала. Поднявшись на ноги и собираясь отправиться в обратный путь, я вдруг почувствовала, как ноги подкашиваются, и рухнула обратно. Подо мной образовалась лужа крови. Сознание помутилось, и я потеряла его.

Распахнув глаза, я обнаружила себя в лазарете. Поднявшись, вышла из палаты и, не застав врачевательницу, направилась в свою комнату. Сорвав с себя изорванный тренировочный костюм, бросила его на пол и поспешила смыть с кожи въевшуюся грязь «упражнений». Уже погружаясь в теплую воду, заметила, что раны на спине затянулись, не оставив и следа — лишь смутное воспоминание.

Переодевшись в чистый костюм, вышла на балкон. Внизу, на арене, стояла Третья в окружении четверых учеников. Расстояние было слишком велико, чтобы расслышать их разговор. Вдруг один из Ночных охотников повернул голову в мою сторону.

«Пятнадцатый», — пронеслось в голове, и по телу пробежала непонятная дрожь. Этот парень вызывал противоречивые чувства: благодарность за помощь смешивалась с пугающей неизвестностью его способностей и истинного отношения ко мне.

Третья, проследив за взглядом Пятнадцатого, тоже посмотрела на меня. Затем, отдав короткий приказ, она отослала учеников с арены. Когда они скрылись из виду, она махнула мне рукой. Сорвавшись с места, я прыгнула с балкона, едва сдержав крик. Пара перекатов смягчили падение, и вот я, вытянувшись по струнке, стою перед зверолюдкой.

Она окинула меня тяжелым взглядом и отрезала:

— Отправляемся.

Больше не проронив ни слова, она развернулась и ушла.

Сгорая от злости из-за необходимости вновь преодолевать бесконечные лестничные пролеты и лабиринты коридоров, я стиснула зубы и побежала по уже знакомому маршруту. Выйдя из школы, мы сели в карету и направились, как я поняла, в тот же проклятый лес. Какое новое испытание уготовила мне Третья, оставалось только гадать.

Насладившись мимолетной прохладой лесной чащи, я перевела взгляд на зверолюдку. Она что-то доставала из сумки. Увидев в ее руке знакомый фиолетовый флакон, я инстинктивно начала пятиться. Третья, заметив мою реакцию, усмехнулась и, замахнувшись, швырнула флакон прямо в меня.

Мгновенно выхватив клинок из ножен, я попыталась отбить его, но флакон оказался слишком хрупким. Зловонный дым в секунду окутал меня с головой. Кашляя и задыхаясь, я отчаянно размахивала руками, пытаясь рассеять едкое облако. Когда это наконец удалось, я увидела, как Третья уже забиралась в карету, намереваясь покинуть лес.

Издав яростный крик, я достала второй клинок и приготовилась встретить своих мучителей. Ждать долго не пришлось. Вдали раздался утробный рык, и из-за деревьев вышла огромная пантера. «Видимо, пока я не убью хотя бы одну из них, это испытание не закончится», — подумала я и бросилась на зверя, пока не появились остальные. Заметив мое стремительное приближение, пантера бросилась навстречу.

Расстояние стремительно сокращалось, и вот осталось не больше десяти шагов. Зверь мощно оттолкнулся от земли, и острые когти понеслись в мою сторону. Пригнувшись, я проскользнула под брюхом пантеры, надеясь вспороть ей живот. Лезвия клинков полоснули по густой шерсти зверя, послышался неприятный скрежет металла.

Когти пантеры не коснулись меня, но, совершенно забыв об остроте ее хвоста, я тут же получила болезненный урок, прочувствовав на себе его острые, как бритва, шип. Вскочив на ноги, я зажала кровоточащую рану на плече.

Пантера уже кружила вокруг меня, готовясь к новому прыжку. О том, что брюхо этих существ твердо, как камень, я не знала, и это незнание сыграло свою роль.

Со стороны послышалось рычание. Ко мне приближались еще две пантеры. Этот бой был проигран, и мне ничего не оставалось, кроме как спасаться бегством. Зажимая рану, я мчалась в сторону злосчастного водопада.

Прыжок в ледяную воду, отчаянная схватка с течением — и вот я снова на берегу. Обратный путь занял полдня. Рана нещадно ныла, но осознание того, что пантеры не преследовали меня, немного утешало.

Вернувшись на то место, где все началось, я увидела Третью, облокотившуюся на карету со скрещенными на груди руками. Не говоря ни слова, она открыла передо мной дверь в карету, и мы отправились обратно в школу. По прибытии, молча попрощавшись, я, подавленная очередной проваленной тренировкой, поплелась к себе в комнату.

Следующие три недели не отличались разнообразием. Каждый день начинался со стремительного спуска и мучительного подъема. Однажды я попробовала дождаться Третью наверху, но она стояла на арене и ждала пока я спущусь, а после заставляла подниматься пешком по бесконечным пролетам.

Тренировалась я все так же с пантерами, я успела даже дать некоторым имена. Самую большую назвала — Занозой, она доставляла мне не мало проблем. Две что ходили всегда вместе — Голубки, а та, что была самой худой, но от чего-то самой быстрой — Гончая.

Каждая попытка сразиться с этими зверями заканчивалась моим побегом. Тело пантер было каменным не только на брюхе, как оказалось под всей кожей существ была непробиваемая броня.

Яд пантер при попадании в кровь, быстро выветривался, но для полного исцеления требовалось чуть больше времени. Это мешало в первые минуты отравления, голова кружилась, взгляд терял четкость. Приходилось чуть ли не на ощупь уворачиваться от когтей и клыков, выжидая полного исцеления.

Очередное утро застало меня на балконе с видом на арену. К моему удивлению, Третьей нигде не было. Спускаться впустую не хотелось, и я осталась ждать ее появления. После часа бесплодного ожидания, я решила прогуляться. Каждый раз, выходя на балкон, я не могла отвести взгляд от леса, раскинувшегося за ареной. И раз уж выдался выходной, решила, наконец, узнать, что скрывается за густой завесой деревьев.

Неспешно продвигаясь по коридору, я изучала маршрут на карте, и совершенно не заметила, как передо мной распахнулась дверь. С той же оглушительной скоростью, с какой она открылась, она и захлопнулась, являя мне Ночного Охотника, стоявшего вполоборота. Завидев меня, его хмурые брови разгладились, и черные глаза устремились прямо на меня.

— Привет. Куда это ты собралась?

Мне совсем не хотелось делиться своими планами, ведь то место было стерто с моей карты, а значит, туда нельзя. Лгать Пятнадцатому я не желала, но и впутывать его в неприятности тоже не собиралась. Судя по его настроению, их у него и так хватало.

Быстро похлопав ресницами, я постаралась отойти от осознания, что от удара в дверь меня отделял шаг, я ответила, — Привет. Не смогла найти Третью и решила развеяться.

Он отвернулся, устремив взгляд в сторону, а когда вновь посмотрел на меня, произнес:

— Я обещал показать тебе лес. Можем прогуляться вместе.

Услышав его предложение, я невольно вздрогнула:

— А нам туда можно? — все же решила предостеречь его.

— Если нельзя, откажешься? — в его голосе прозвучали смешливые нотки.

— Нет, — прошептала я, отведя взгляд, боясь, что нас могут услышать.

— Тогда идем, — сказал он и двинулся дальше по коридору.

Я поспешила его догнать, и, поравнявшись, мы продолжили путь. Пока была такая возможность, я решила поблагодарить его:

— Спасибо тебе… за все, — пусть и запоздало, но все же спросила: — Надеюсь, я не навредила тебе?

— Тяжело? — вместо ответа на мою благодарность и беспокойство, спросил Пятнадцатый.

Я поняла, что он спрашивал не о тренировках, а о сложностях, связанных с моей способностью.

— Почти привыкла, — улыбнулась я, и тихий смешок сорвался с губ, когда я осознала, что без нее мои тренировки были бы куда продуктивнее, если бы я не тратила столько сил на путь к ним.

Пятнадцатый бросил на меня мимолетный взгляд, но ничего не сказал. Свернув в очередной коридор, мы уперлись в тупик. Я посмотрела на парня. Он подошел ближе к стене и, обернувшись, протянул мне руку.

— Ты уверен? — поинтересовалась я.

— Да, — коротко ответил он.

Осторожно я вложила свою руку в его. Пятнадцатый сжал ее крепче и, повернувшись к стене, свободной рукой коснулся ее. По стене побежала рябь, он шагнул внутрь, увлекая меня за собой. Зажмурившись, я шагнула в неизвестность. Когда почувствовала, что парень отпустил мою руку, я открыла глаза.

Мы стояли на узкой, поросшей мхом тропинке, уходящей вглубь леса. Было довольно темно, но лес освещали яркие звезды и одинокая луна. Обернувшись, я увидела высокую стену и, задрав голову, поняла, что мы находимся за территорией школы. Воздух был пропитан ароматом диковинных цветов, а листья тихо шуршали под порывами легкого ветра.

Пройдя вглубь леса, мы вышли к небольшому озеру, над которым раскинулся каменный мост, в центре которого располагалась беседка с высокими колоннами. Не удержавшись, я побежала по мосту, любуясь кувшинками с нежно-голубыми цветами, колыхавшимися на водной глади. Над ними кружили маленькие огоньки, бликами играя на лепестках.

Место наполняло умиротворением и спокойствием. Дойдя до беседки, я облокотилась на перила и, погрузившись в тишину, стала наблюдать, как среди кувшинок плавали светящиеся разноцветные рыбки, резвящиеся у поверхности воды. Я искренне не понимала, почему сюда запрещено ходить.

За спиной послышались неспешные шаги Пятнадцатого. Он подошел и встал рядом со мной, тоже облокотившись на перила.

— Очень красиво, — прошептала я, боясь нарушить волшебство этого места.

Парень ничего не ответил, погруженный в свои мысли. Видимо, приняв какое-то решение, он посмотрел на меня. От его пронзительного взгляда мне стало не по себе, и я повернулась к нему.

— М?

— Хочу кое-что проверить. Позволишь? — спросил он.

— Что? — становиться подопытной, совсем не хотелось.

— Сними маску. — попросил он у меня.

Немного помедлив, я осторожно расстегнула ее и сняла с лица. Пятнадцатый, сделав шаг ко мне, сокращая дистанцию, снял с руки перчатку и потянулся к моему лицу. Испугавшись, я отступила.

— Я не причиню тебе боль, — он снова приблизился и повторил свою попытку.

Перехватив его руку у своего лица, я произнесла:

— Я не за себя переживаю.

— Ты мне никак не сможешь навредить. — даже слишком уверенно это прозвучало.

— Откуда мне знать? Я не знаю, какой у тебя дар.

— Тогда позволь показать.

Переживание сменилось любопытством, и я разжала пальцы. Его теплая ладонь коснулась щеки, а пальцы — виска.

— Закрой глаза, — попросил он.

Повиновавшись, я прикрыла глаза, и в то же мгновение в моей голове начали возникать невиданные мной места, одно прекраснее другого.

Картины сменялись с головокружительной скоростью: заснеженные горные вершины, лазурные берега океана, цветущие поля, залитые солнцем. Я чувствовала запахи трав, соленый бриз, тепло песка под ногами. Это было так реально, будто я действительно там побывала.

Вдруг, видения стали размываться и перед глазами я увидела лицо брата Эриана, почувствовала его тепло на щеке, когда он мне шептал слова, что изменили мою жизнь. Картинка вновь сменилась меня перенесло в тронный зал, где из стороны в сторону сновали гости в дорогих одеяниях, изысканных платьях и он — принц Райан с обворожительно пугающей улыбкой и черными глазами смотрящий на прибывших гостей.

Пятнадцатый резко убрал руку от моего лица, и я открыла глаза. Мир вокруг казался немного нереальным после такого путешествия. Я посмотрела на парня, он выглядел… удивленным?

— Что это было? — прошептала я.

— Я хотел показать тебе свои воспоминания, но не учел силы… твоей, — он запнулся, — и твои собственные вырвались наружу.

— Спасибо, — улыбнулась я, ощущая, как вновь вспыхнул в памяти образ брата и черты принца, что уже начали блекнуть.

— Ты не злишься?

— Нет, — ответила я, облокотившись на перила и устремив взгляд в звездное небо.

Он снова надел перчатку, а я все еще пыталась уложить в голове увиденное. Калейдоскоп мест, буйство красок, вихрь эмоций… Ничего подобного я прежде не испытывала. В голове роились вопросы, но я не знала, какой задать первым. Замерла, пытаясь осознать переполнявшие меня чувства. Ночь укрывала нас своим безмолвным покрывалом, храня нашу тайну в самом сердце заколдованного леса.

— Я тебе завидую, — выдохнула я с грустью.

— Почему? — Пятнадцатый шагнул ко мне, оказавшись рядом.

— Ты был там, видел все это своими глазами. Столько мест, и каждое по-своему прекрасно.

— В мире множество уголков, куда ты можешь отправиться. Уверен, ты найдешь места еще прекраснее, чем те, что я тебе показал.

— Не могу, — радость в глазах погасла, и я опустила взгляд.

Заметив перемену в моем настроении, Пятнадцатый предложил прогуляться. Углубившись в лес, мы услышали голоса совсем неподалеку. Он резко толкнул меня к дереву, прижав к стволу своим телом, и ладонью накрыл мои губы. Взгляд его был прикован к мелькавшим впереди теням.

Затаив дыхание, я смотрела на Пятнадцатого. Его лицо, скрытое маской и капюшоном, было так близко… От этой близости сердце бешено заколотилось, кровь прилила к щекам, обжигая жаром. Сколько времени мы так простояли, я не знала. Но вот голоса стихли, и парень повернулся ко мне. Два черных омута его глаз манили, не позволяя отвести взгляд.

Пятнадцатый убрал руку от моего лица, открывая мои разгоряченные щеки. Его взгляд скользнул к моим губам, и он прошептал: — Забыла, как дышать?

Словно очнувшись, я осознала, что действительно замерла, боясь даже вздохнуть. Губы мои разомкнулись, и я жадно вдохнула воздух.

— Испугалась?

— Нет. — что собственно и было правдой.

— Твое сердце вот-вот выпрыгнет, — в его голосе слышались дразнящие нотки.

Он знал, что я сейчас была смущена и растеряна. Не желая показаться слабой, я положила одну руку ему на грудь, ощущая сквозь ткань ритм его сердца, а другую потянулась к его лицу, желая сорвать маску, за которой, я уверена, скрывалась самодовольная усмешка.

Пятнадцатый перехватил мою руку, но не отстранился. — Что задумала? — прищурившись, спросил он.

— Отпусти, и я покажу, — почувствовав под пальцами его колотящееся сердце, я ощутила, как в моих глазах вспыхнул озорной огонек, а на губах заиграла победная улыбка.

Он снял с моего пояса мою маску и застегнул ее на мне, обхватил мою шею своими руками, провел большими пальцами по подбородку. Его взгляд изменился, потемнел. Пятнадцатый наклонился ко мне еще ближе, и наши лбы соприкоснулись. Он закрыл глаза, словно пытался удержать бурю, готовую вырваться наружу.

— Я позволю тебе ее снять, когда ты действительно этого захочешь, — прошептал он.

С этими словами он отстранился и медленно двинулся по тропинке, оставив меня стоять в полном смятении. Обратно мы шли в тишине. Пятнадцатый проводил меня до комнаты и, пожелав спокойной ночи, ушел. Приняв душ и переодевшись, я упала на кровать и, подтянув к себе подушку, начала вертеть ее в руках.

— Я ведь хотела ее снять… Почему ты тогда не позволил? — пробормотала я, глядя на подушку, но она, конечно же, не ответила. Пришлось догадываться самой. — Ты умеешь читать мысли или людей? — допытывалась я у своей подушки.

Это было невозможно. Обе эти способности принадлежали лишь королевской крови. Но это не отменяло вероятности существования людей с подобными дарами. А если это так, то он знал, что я хотела сделать. Это бы объяснило его слова.

— Неужели я тебе нравлюсь? — я пронзительно уставилась на подушку. В груди кольнуло, заставив скривиться. Пятнадцатый нравился мне, но лишь как надежный товарищ. А если он испытывает ко мне чувства, то моя попытка сорвать с него маску была не чем иным, как жестокой насмешкой.

Угрызения совести терзали меня. Я перевернулась на другой бок, пытаясь уснуть, но мысли о Пятнадцатом не давали покоя. Его загадочность, скрытая маской, притягивала и отталкивала одновременно. В его глазах я видела что-то большее, чем просто дружескую симпатию, и это пугало. Я не хотела причинить ему боль, но и притворяться не могла.

В конце концов сон сморил меня, унеся в мир грез, где лица принца и Пятнадцатого сливались в одно. Проснувшись утром, я чувствовала себя разбитой. Решив не зацикливаться на вчерашнем, я направилась на поиски Третьей, дабы поскорее отправиться тренироваться. Нужно было сосредоточиться на своих навыках, а не на чувствах, которые вызывал во мне этот загадочный парень.

В этот раз я не уклонялась от тошнотворной жижи, а покорно ждала, витая где-то в облаках. Зверолюдка не швырнула ее в меня, а бережно вложила в ладонь флакон, прошептала: «Сама решай». И оставила меня наедине с этим выбором. Решив, что мое состояние может помешать в схватке со зверями, я убрала флакон в карман и приступила к оттачиванию навыков.

Однако, тренировка не задалась. Каждый раз, когда я закрывала глаза, передо мной возникал образ Пятнадцатого. Его взгляд, его голос, его прикосновения — все это преследовало меня. Отчаявшись, я отправилась на поиски тишины и покоя.

Блуждая по лесу, я наткнулась на небольшую поляну, залитую солнечным светом. Присев на траву, я закрыла глаза и попыталась очистить разум. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Постепенно шум мыслей стих, и я почувствовала, как ко мне возвращается спокойствие. Возможно, мне просто нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. И, возможно, Пятнадцатому тоже.

Осознавая бессмысленность битвы с пантерами, я так и не притронулась к флакону. Вместо этого время превратилось в вихрь бега, прыжков и оттачивания ударов в танце движения. Завершив изнурительную тренировку, я вернулась в комнату, осушила горький отвар знахарки и провалилась в сон.

Утро встретило меня видом учеников, растворяющихся в лабиринте арены. Уже готовая ринуться вниз, к Третьей, я замерла, заметив троих Ночных охотников. Они стояли перед зверолюдкой, внимая ее словам, это читалось в их синхронных кивках. Затем ее взгляд скользнул ко мне, и она махнула рукой. Все трое обернулись.

С разбегу я прыгнула через перила, устремившись вниз. Двое охотников отпрянули, пораженные моей дерзостью, но один остался недвижим, с нечитаемым выражением наблюдая за полетом. Мягкое приземление, пара кувырков, и я замерла перед Третьей. После моего появления двое вернулись в строй.

— Познакомьтесь, — начала зверолюдка, указывая на охотников, — Двенадцатый, — представила она первого, с глазами цвета зимнего неба. Он коротко кивнул.

— Пятнадцатый, — очередь дошла до уже знакомого мне парня с черными, как омут, глазами. Он повторил кивок Двенадцатого.

— И Семнадцатый. — заключила она, указывая на третьего, с глазами цвета весенней листвы.

Затем, повернувшись ко мне, она произнесла: — Это ваш новый товарищ, Сотая.

Удивленный вздох пронесся по арене, зеленоглазый и синеглазый переглянулись.

Поприветствовала я их, едва заметно кивнув. «Значит, мои предположения об именах, что нам давали, оказались верны».

— Сегодня вы отправляетесь на окраину Безмолвного леса. Ваша задача — сопроводить повозки через него.

— Третья, — обратился Семнадцатый, — Сотая не обладает Теневой способностью. Как она будет передвигаться?

Осознание того, что они все трое заключили договор, дарующий им эту способность, больно кольнуло в сердце. Я отвела взгляд.

— Не переживай, она любит бегать, — сухо заключила Третья. — Отправляетесь через час.

— Почему не сразу? — удивленно спросил Двенадцатый.

Третья бросила мимолетный взгляд в мою сторону. Еще один укол обиды пронзил меня. Не выдержав, я сорвалась с места и побежала к выходу. Злость и обида подгоняли меня, но я не позволю им поглотить себя. И уж тем более, я не собираюсь плакаться в надежде на утешение.

Стремительно вылетев за ворота арены, я сбавила скорость и перешла на шаг. Мне нужно было успокоиться, собраться с мыслями. Обида и злость — плохие советчики. Впереди Безмолвный лес, и я должна быть готова ко всему, что там может случиться. Теневая способность, конечно, была бы не лишней, но раз ее нет, значит, буду полагаться на скорость и ловкость.

На последнем пролете нога предательски подломилась, и я, потеряв равновесие, кубарем полетела вниз. Каменные ступени безжалостно врезались в тело, оставляя на коже пылающие отметины. Миг — и мое хаотичное падение прервала стена, принявшая на себя последний, самый болезненный удар. Превозмогая боль, я поднялась, торопливо ощупывая себя. К счастью, обошлось без серьезных повреждений — лишь россыпь синяков и кровоточащих ссадин свидетельствовали о моем падении.

Заскочив в комнату и наспех сменив окровавленную одежду на безупречный костюм, я пулей вылетела наружу. На обработку ран не было ни минуты. У ворот уже стояли трое Ночных охотников. Семнадцатый о чем-то оживленно беседовал с Двенадцатым, а Пятнадцатый, молча наблюдал за происходящим. Стараясь не выдать ни боли, ни волнения, я подошла к ним.

— Готова, — бросила я, обращаясь ко всем.

Три пары глаз вперились в меня. Под их пристальным вниманием я почувствовала себя неуютно. Мы забрались в карету. Семнадцатый и Двенадцатый уселись напротив, оставив мне место рядом с Пятнадцатым. Карета тронулась, унося нас в неизвестность.

— Ехать долго. Постарайся отдохнуть, — обернувшись ко мне, тихо произнес Пятнадцатый.

Сначала я хотела возразить, но, поразмыслив, с благодарностью кивнула. Прижавшись к обитой бархатом стенке, я попыталась забыться в подобии сна. Сидящие напротив охотники обменивались удивленными взглядами, бросая их то на меня, то на Пятнадцатого. Не желая выяснять, что вызвало их недоумение, я просто закрыла глаза.

Когда карета остановилась, я резко распахнула веки. Ночные охотники один за другим вышли наружу. Я последовала за ними последней. Передо мной простирался Безмолвный лес — место, где совсем недавно проходили мои тренировки. Я узнала его по неестественно высоким, гладким и толстым деревьям.

Рядом с нашей каретой выстроились в ряд богато украшенные повозки, запряженные белоснежными лошадьми, и одна огромная, сверкающая золотом карета. Разглядеть пассажиров за плотными красными занавесками было невозможно. Вокруг стояла стража в ослепительных золотых доспехах. Опыт подсказывал, что внутри находится влиятельные люди, приближенный к королевской семье.

Почему мы должны были их сопровождать при такой охране, оставалось загадкой. Двенадцатый приблизился к золотой карете и, перекинувшись парой слов со стражником, вернулся к нам. Кортеж двинулся в глубь леса.

— Нас никто не должен видеть, — заключил Двенадцатый и, бросив взгляд в мою сторону, добавил: — Любой, кто приблизится, должен быть устранен. — С этими словами он повернулся к лесу и, бросив через плечо: — Сотая, постарайся хотя бы не отстать, — рванул в сторону ближайшего дерева.

Его тело окутала дымка, и он, словно призрак, взмыл вверх, мелькая между толстыми стволами, пока не скрылся в кроне. Остальные последовали его примеру. Дождавшись, когда все трое исчезнут из виду, я тяжело вздохнула. Тело ныло, напоминая о болезненном падении. «Я справлюсь», — прошептала я себе и побежала туда, где скрылся кортеж.

Бежать по неровной лесной тропе было испытанием. Каждая кочка отдавалась болью в ранах, каждый вздох давался с трудом. Я старалась не отставать, понимая, что если потеряю кортеж из виду, то могу поставить под угрозу всю миссию. «Сами, соберись!» — мысленно приказывала я себе.

Кустов в лесу не было, лишь деревья-великаны, алчно поглощавшие свет, отчего земля казалась голой, оплетенной сетью корней. Я пряталась за их могучими стволами, держа кортеж на безопасном расстоянии, достаточном, чтобы не упустить из виду, но и не быть обнаруженной.

С наступлением ночи тени стали моими союзниками, но тело взмолилось об отдыхе. Боль пульсировала в ранах, отвлекая от миссии. Когда лес утонул в чернильной тьме, кортеж остановился. Они развели костер, пляшущие языки пламени высвечивали карету. Почувствовав шанс на передышку, я осела на землю, прижавшись спиной к гладкому стволу дерева, обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь и боль.

В тишине послышался шорох, заставивший меня насторожиться. С соседнего дерева бесшумно спустился Пятнадцатый и двинулся в мою сторону. Не успел он приблизиться, как перед ним, словно из ниоткуда, возникли Двенадцатый и Семнадцатый.

— Дежурим по двое, — скомандовал зеленоглазый, — Сотая с…

— Со мной, — перебил его Пятнадцатый, в его голосе прозвучало нечто, заставившее Двенадцатого кивнуть.

— Семнадцатый, за мной, — и они исчезли в противоположной стороне, растворившись в ночи. Оставшись наедине, Пятнадцатый приблизился.

— Почему не сказала, что ранена?

— Все в порядке, — пробормотала я, отворачиваясь и упираясь спиной в ствол.

— Возьми, — он протянул мне небольшую белую баночку.

— Не надо, я справлюсь! — прорычала я, злясь на собственную слабость.

Он сделал пару стремительных шагов и, схватив меня за бок, сжал рану, припечатав к дереву. Он точно знал, где болит больше всего, его рука легла прямо на очаг боли. Стиснув зубы, я невольно застонала.

— Если сама не хочешь, это сделаю я, — в его голосе звенела сталь.

— Хорошо, — просипела я сквозь зубы, тяжело дыша.

Пятнадцатый отпустил рану, и с моих губ сорвался вздох облегчения. Он взял мою руку и вложил в нее баночку, затем резко развернулся и исчез в темноте, оставив меня одну. Когда его силуэт растаял в ночи, я сползла по шершавому стволу на землю, расстегнула куртку и жилет, сбросила их.

Прохладный ночной ветер обдал тело ознобом. Обработав глубокую рану на боку и еще несколько на руках, я быстро оделась и принялась за ноги. Сняв ботинки и расстегнув штаны снизу, я обнажила икры, испещренные ссадинами. Нанеся целительную мазь, я так же быстро застегнула штаны и обулась.

Боль, пронзавшая все тело, стала отступать. Я поднесла баночку к лицу, чтобы рассмотреть ее. Точно такая же, какую я обнаружила после битвы с Пятнадцатым. «Значит, это был ты», — осенило меня. А я думала на Марка. Оглядевшись по сторонам, убедившись, что кортеж на месте и вокруг тихо, я прикрыла глаза и сделала пару глубоких вздохов.

— Лучше? — Голос Пятнадцатого, прозвучавший совсем рядом, заставил меня вздрогнуть. — Не хотел пугать, — спокойно проговорил он.

— У тебя не получилось, — обиженно буркнула я, а он сел рядом. — Спасибо, — поблагодарив за мазь, я протянула ему баночку.

— Оставь себе.

— Как знаешь, — не желая спорить, я спрятала мазь в поясную сумку и посмотрела на парня.

— Серьезный разговор намечается? — спросил он, повернувшись ко мне. В его голосе звучала насмешка.

— Не то чтобы, но да… — разминая шею, я посмотрела вверх, собираясь с мыслями.

Протянув руку к моему лицу, он заставил меня посмотреть на него:

— Не забивай свою голову всякими глупостями.

— С чего ты взял, что это глупости? — моему возмущению не было предела, от такой дерзости.

Он повернулся ко мне всем телом и навис надо мной, оставив между нашими масками всего пару сантиметров:

— Потому что мешают они, только тебе.

Мое сердце бешено заколотилось, и я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Его взгляд прожигал меня насквозь, заставляя забыть обо всем на свете. Я не знала, что ответить, слова застряли в горле, а в голове царил полный хаос.

— Ты не понимаешь, — прошептала я, чувствуя, как щеки заливает краска. — Все гораздо сложнее, чем кажется.

Он отстранился, но остался сидеть рядом, облокотившись спиной о ствол дерева. Взгляд его устремился к костру, где продолжали нести свою вахту стражи.

— Может быть, — согласился он. — Но есть вещи, которые важнее всего остального.

Я молчала, понимая, что он прав. Моя надежда, мои чувства, мои страхи — все это казалось мелочью по сравнению с непомерным долгом перед родными.

— Ладно, — выдохнула я, стараясь сохранить самообладание. — Ты прав, это все равно бессмысленно.

— О чем ты? — удивление отчетливо звучало в его голосе.

Я замялась, не зная, как объяснить, да и стоит ли говорить, что через полгода я покину это место и все испытания, все достижения превратятся в прах. Оставалось лишь тешить себя призрачной надеждой: в минуты тоски будет что вспомнить.

Внезапный шорох разорвал тишину и прервал наш разговор. Я вскочила на ноги, а Пятнадцатый растворился в кроне деревьев. Выхватив клинки, я двинулась на звук, ступая осторожно, стараясь не издать ни шороха. Вдали, меж стволов, промелькнули два силуэта, крадущихся к костру. «Нельзя позволить им приблизиться!» — вспомнив указ Двенадцатого, я ускорила шаг.

Две тени затаились. Как только один из них сделал неосторожный шаг вперед, я бросилась на отставшего, одним молниеносным движением перерезая горло. Обернувшись, готовая отразить удар второго, я замерла в изумлении, увидев, как он стоит неподвижно, содрогаясь. В ту же секунду из-за его спины вынырнула рука с клинком, и уверенный взмах оборвал жизнь бедолаги. Он рухнул на колени и завалился на землю, открывая стоящего за ним — Пятнадцатого.

Парень застыл неподвижно, с его клинка стекала багровая кровь, а глаза зловеще блеснули в ночи. От этой леденящей душу картины по телу пробежала дрожь.

— Как ты? — спросил он.

Я оторвала взгляд от его лица и перевела его на лежащего рядом мужчину в дешевых лохмотьях: — Людей убивать куда легче, — заключила я, и, осознав смысл сказанного, вздрогнула от собственных мыслей.

— Это разведка. Если не хочешь продолжать, я…

— Нет, — оборвала я его, — Я справлюсь.

— Жди здесь. — он бесшумно исчез, оставив меня наедине с мертвыми.

Проводив взглядом Пятнадцатого, я повернулась к телам. Оставлять их здесь было нельзя. Собравшись, я перетащила трупы и спрятала их под массивными корнями древнего дерева. Когда я закончила, ко мне вернулся Пятнадцатый, в его движениях чувствовалась скованность, напряжение.

— Что-то случилось? — взволнованно спросила я.

Он окинул взглядом окрестности: — Хорошо, что спрятала тела.

— Это не ответ! — меня раздражало, что он уходил от вопроса.

— Двенадцатый обнаружил два отряда, не меньше сорока наемников. С севера их больше. Они не смогут избавиться от них, не привлекая внимания. Мне необходимо помочь. Ты будешь ждать здесь, на случай если они решат напасть.

— Хорошо, — кивнула я.

Как только он скрылся, я побежала в том направлении, откуда пришли разведчики, надеясь выйти на след основных сил. Вскоре впереди показался слабый огонек костра. Сбавив скорость, я начала красться. Подойдя ближе, я увидела небольшой отряд, расположившийся на привале. Я насчитала двенадцать человек. Все они были облачены в добротные доспехи, а на лицах и руках виднелись шрамы, свидетельствовавшие о многочисленных битвах.

«Качество, а не количество,» — подметила я. Идти в лобовую атаку было равносильно самоубийству. Нужен план, и срочно. Судя по тому, как они начищали оружие, они готовились к скорому выдвижению. Сначала в голову пришла безумная идея заставить их поохотиться на меня, как пантеры гонялись за мной в лесу, но эта мысль тут же породила другую, более коварную.

Я достала из сумки флакон с фиолетовой жидкостью и повертела его в руке. «Хорошо, что я оставила его у себя,» — подумала я, оценивая ситуацию. Определив направление ветра, я обошла лагерь наемников, замахнулась изо всех сил и бросила флакон в самую гущу воинов. Молниеносным движением один из мужчин выхватил меч и сбил бутыль в полете.

Расчет оказался верным. Стекло разлетелось вдребезги, выпуская клубящийся фиолетовый дым. Наемники закашлялись и начали отмахиваться от зловонного тумана. Вооружившись, они бросились в мою сторону. Быстро перебежав за соседнее дерево, я стала ждать своих верных подруг. Они не заставили себя долго ждать. Первый утробный рык раздался прямо передо мной. На меня надвигалась Заноза. Бросив на меня мимолетный взгляд, она устремилась дальше, ведомая отвратительным запахом.

Пожелав ей удачи, я продолжала стоять, не шелохнувшись. Позади послышались звуки яростной схватки. С флангов появились Голубки и Гончая. Три грациозные пантеры, почуяв добычу, ринулись в бой. Звуки битвы смешались с криками боли и отчаяния. Выглянув из-за дерева, я увидела развернувшуюся кровавую бойню. Среди наёмников оказалось четверо с даром, но даже это не дало им крошечного шанса на спасение.

Битва закончилась быстро. Окровавленные и раздувшиеся от яда тела были разбросаны по земле. Звери, расправившись с врагами, принялись терзать добычу. Меня передернуло. Убедившись, что никто не выжил, я тихо покинула это жуткое место и отправилась на север, где товарищи сражались с основным отрядом наемников.

Я бежала быстро, надеясь успеть на помощь. Навстречу мне выскочили три силуэта. Видимо, они бежали от Ночных охотников. Не меняя траектории, я столкнулась с первым врагом. Присев и проскользив рядом, уворачиваясь от удара, я полоснула его клинком по бедру. Наемник с воплем повалился на землю.

Два других одновременно нанесли удар. Отразив его, я отпрыгнула в сторону. Метнув клинок в одного из них, надеясь отвлечь, я бросилась ко второму. Пару быстрых ударов, защита, и оказавшись позади, сильнее сжав рукоять двумя руками, я со всей силы взмахнула клинком, рассекая наемника вдоль спины. Он бездыханно рухнул на землю. Испугавшись, последний враг попытался сбежать. Он развернулся, чтобы бежать, и замер.

Из его спины торчал клинок. Резкий рывок, и он упал замертво.

— Почему ты здесь?! — зарычал Двенадцатый, вытирая лезвие от крови.

Я подошла к убитому наемнику, подняла свой клинок и, приблизившись, вонзила его в спину раненому, добивая.

— Решила помочь вам, — огрызнулась я.

— Ты должна была следить за отрядом! — взревел он и ринулся в сторону, где был второй отряд.

Рядом со мной приземлились Пятнадцатый и Семнадцатый.

— Почему ослушалась? — спросил Пятнадцатый, провожая взглядом Двенадцатого и осматривая меня.

— Не ослушалась, — буркнула недовольно я.

Семнадцатый уже собирался последовать за Двенадцатым, как тот сам вернулся.

— Что там произошло? — спросил он, надвигаясь на меня.

— Выгуляла своих подружек, — спокойно ответила ему.

Зеленоглазый хотел что-то сказать, но осекся. Скомандовав занять свои места и продолжить патруль, он вместе с Семнадцатым покинули нас. Пятнадцатый растворился в кроне деревьев, а я отправилась обратно. Примостившись у дерева и прислонившись спиной к стволу, я почувствовала, как усталость накатывает на меня. Шорох заставил насторожиться. Это был Пятнадцатый. Он неспешно шел ко мне. Подойдя, он сел рядом.

— Отдохни. Я подежурю, — предложил он.

— Нет. Тебе он тоже нужен. Не хочу, чтобы мне делали поблажки из-за того, что я девушка.

— Дело не в этом. Магия теней питается ночью и дает сил. Усталость мне не грозит.

Смирившись, я закрыла глаза и немного поерзала. Ствол дерева был слишком гладким, и, как только тело расслаблялось, я начинала соскальзывать. Вздрогнув, я отпрянула от дерева.

— Ложись, — Пятнадцатый похлопал по своим ногам.

— Ты уверен? — смутившись, спросила я.

Он, схватив меня за шею, потянул к себе, и я упала головой на его ноги. — Не забивай голову глупостями. Больше повторять не буду.