Бесплатный фрагмент - Самбхала

Пролог

См. ПОСЛЕСЛОВИЕ

---

1

Андрей Юрьевич Щербаков часть дороги на работу часто проходил пешком. Дорога эта пролегала через Тропарёвский парк, и Андрей обычно пользовался прогулкой для того, чтобы обдумать, проанализировать всё то, что копилось в круговороте дней.

Здесь, почти что в лесу, мысли успокаивались, и нередко из этого спокойного течения выплывали решения, которые не рождались за рабочим столом.

Сейчас была осень, октябрь, но лес парка, через который проходил Андрей, всегда был одинакового зелёного цвета. Парк почти сплошь состоял из высоченных елей. Только зимой стволы этих елей темнели и хвои на них казалось меньше.

В лесу Щербаков пошёл медленней.

Мысли Андрея сейчас роились вокруг последнего обсчёта контуров будущего.

И мысли эти были совсем не весёлыми.

Примерно неделю назад Андрей получил корреспонденцию от Главного разведывательного управления. Подписана была корреспонденция полковником Колесовичем. Содержала она стандартное, в общем-то, задание по просчёту вариантов будущего, и касалось это всё одного араба, который внезапно пропал с экранов радаров спецслужбы.

Андрей варианты просчитал за отведённое время. На доклад к полковнику Колесовичу предписывалось явиться лично. Ну что ж, можно и это. Андрей явился. Картинка, представленная Щербаковым, была достаточно убедительной, и полковник ГРУ Колесович результатом остался доволен. Он внимательно выслушал Щербакова, поблагодарил, вскользь упомянул о премии, которая полагалась АЩу за его труды, проводил Андрея до дверей, и вот тут случилось со Щербаковым то, что иногда случается, когда контуры будущего хотят явить себя сами.

Линкси, когда уже прощался с полковником, увидел город Москву.

Эта Москва выглядела совсем не обычно.

Был день, но на улицах не было видно людей. Точнее сказать, люди были, только неживые — по обочинам дорог то тут, то там видны были трупы.

АЩ мгновенно понял, что никого из этих людей не убили из оружия, не сожгли, не отравили и смерть их не была следствием действия радиации. Все эти люди погибли по какой-то совсем другой, непонятной сейчас для Андрея причине.

Картинка простояла перед АЩем некоторое время, потом растворилась и исчезла. И тут Андрей ясно осознал, кому мир обязан контурами такого своего невесёлого будущего.

Контуры такого будущего могли образоваться только благодаря человеку, который находился сейчас перед АЩем — полковнику ГРУ Ивану Викторовичу Колесовичу.

Наступление именно этого варианта будущего было сейчас очень вероятным. Пожалуй, самым вероятным из возможных.

И наступить это будущее должно было уже месяца через полтора.

2

Вадим открыл глаза, оглядел себя и с большим удивлением понял, что он сейчас не Вадим.

Очнулся Вадим в вертикальном положении в тесной кабине, похожей на телефонную.

Он глуповато скосил глаза на чёрную густую бороду, которая упиралась ему в грудь, ещё раз осмотрел своё теперешнее тело, которое веса имело раза в полтора больше, чем у того, прежнего Вадима, и с некоторой застенчивостью отметил, что на нём сейчас нет никакой одежды.

Образован был новоприобретенный вес Вадима, похоже, одними только мышцами, костями и сухожилиями. И не было в этом весе, кажется, ни грамма жира.

Мышцы Аллахиярову нестерпимо тут же захотелось опробовать — что-то сломать, оторвать, согнуть или скрутить в бараний рог. Могучий сейчас Вадим с некоторой неохотой сдержал себя в этом порыве. Было понятно, что, прежде чем крушить что-то, сначала совсем невредно было бы понять, где он сейчас вообще очутился.

Вадим прикоснулся ладонью к стеклу кабинки, в которой очнулся, и оно с тихим шелестом плавно отъехало в сторону.

Перед Вадимом открылась обширная зала, уставленная рядами кабин — точно таких же, в которой он находился сейчас сам.

Вадим увидел, как в стекло кабины напротив кто-то ударил изнутри. Стекло кабины выдержало. Затем стекло неспешно и невозмутимо отъехало в сторону.

Внутри кабины находится чернобородый гигант.

По тому, как он выглядел, Вадим понял, что, скорее всего, видит в кабине напротив свою точную копию.

Гигант, который обнаружился только что перед Аллахияровым, определённо отличался от Вадима темпераментом. В отличие от флегматичного Вадима, близнец его тут же вышел из кабины и оживленно завертел головой по сторонам. Весь его облик выдавал беспокойство и даже злость оттого, что происходящее было совершенно для него непонятным. Страха в поведении чернобородого Вадим не увидел.

Между рядов кабин показался лысый человек в просторных цветных одеждах и направился к Вадиму и его близнецу. В правой руке человека была плеть, на концах которой блестели металлические шипы. Аллахияров пригляделся и понял, что видит на этих шипах капли свежей крови. Вадим подумал о том, что встречающая делегация настроена не очень радушно.

— Одевайтесь, — лысый указал плетью сначала куда-то над кабиной Вадима, а затем точно так же ткнул рукояткой плети над головой близнеца. В нише над кабиной близнеца Аллахияров увидел аккуратный свёрток с одеждой. — Потом выходите на улицу.

Разговаривал лысый на каком-то незнакомом, лающем языке, но в голове у Вадима тотчас же появился перевод. Это был не какой-то чужой дополнительный голос с переводом в голове Вадима — нет. Перевод происходил так, как будто Вадим уже знал этот лающий язык. Только Вадим был совершенно уверен — слышит он такую речь впервые.

Человек с плетью пошёл дальше между рядов. Очевидно, он отправился инструктировать прибывающих юнитов — Вадим заметил, что чуть поодаль от них открылась дверь ещё одной кабины.

Вадим вышел, достал из ниши длинную одежду, похожую на тогу. Там же, в нише, обнаружился широкий ремень. Аллахияров натянул тогу через голову, подпоясался ремнем, оглянулся и увидел, что бородач из кабины напротив с интересом на него смотрит. Вадим жестами показал, что нужно делать то же, что сделал он, и после этого потерял к своему близнецу интерес. Сейчас Аллахияров озаботился выяснением, где находится выход из этого помещения. Откуда-то из середины зала вдруг донеслись крики, потом свист плети, продолжительный стон и проклятья. Вадим услышал, как кто-то громко матерится на новом, незнакомом, но снова понятном языке.

Аллахияров сделал несколько шагов по проходу между кабинами, кажется, заметил, наконец, выход и направился к нему. Из кабин, которые проходил Вадим, время от времени выходили одинаковые голые бородачи.

Поверить в то, что это не сон, а реальность, было сложно, почти невозможно. Аллахияров остановился и посмотрел на ладони своих рук. После этого попробовал взлететь. Судя по тому, что фокус не удался, он сейчас не спал. В завершение своего расследования Вадим на всякий случай себя ущипнул. После этого он окончательно понял, что проснуться, видимо, никак не получится. Потому что реальность, в которой он сейчас пребывал, очевидно, была так же незыблема, как реальность там, на Земле.

Там, где Вадим был гражданином России, невысоким интеллигентным молодым человеком тридцати пяти лет — тренером по шахматам в ООО «Шахматный дом».

Внезапно Вадим услышал справа от себя шум, оглянулся на него и успел увидеть совсем рядом чернобородого великана, который, кажется, настроен был очень недружелюбно, даже агрессивно. После этого Вадим увидел кулак бородача слева и почувствовал удар в лицо, которым, кажется, можно было даже убить того, прежнего Вадима, который остался на Земле. А потом сознание Вадима Аллахиярова померкло.

3

Из докладной записки А. Ю. Щербакова о картинах возможного будущего (период: конец 2021 — начало 2022 гг).

Строго конфиденциально.

Заместителю Председателя Правительства Российской Федерации по вопросам цифровой экономики и инновациям Чернышенко Д. Н.

ИНТЕРЬЕР. УЛИЦА Г. МОСКВЫ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ

За рулём белого автомобиля представительского класса сидит мужчина лет сорока, бизнесмен. Машина стоит у обочины, мужчина в машине слушает радио.

«…мы прерываем нашу программу на экстренный выпуск новостей. В студии радио Классика Андрей Саруханов.

Загадочные случаи гибели людей начали фиксироваться около тридцати пяти минут назад в Москве. Мы вышли в эфир, как только появилась подтверждённая информация. Смерть каждый раз происходит вследствие атаки неопознанных летающих объектов. По предварительным оценкам, уже несколько тысяч таких нападений произошло в столице.

Неопознанные летающие объекты представляют собой «змей» серебристого цвета. Длина этих «змей» оценивается очевидцами в тридцать — сорок сантиметров.

По сообщениям очевидцев, количество подобных НЛО в городе исчисляется тысячами. Информация уточняется.

Обезвредить хотя бы один из этих НЛО пока что не удалось. Также до сих пор неизвестно об их происхождении — биологическое оно или искусственное.

Оставайтесь с нами, мы будем сообщать обо всех новых подробностях происходящего…».

В окно белой машины врезается узкая длинная серебристая полоска, похожая на змею. Окно разбивается, мужчина в салоне автомобиля инстинктивно отшатывается. Мужчина в салоне чувствует, что нечто обвилось вокруг его головы. Мужчина пытается отодрать то, что его атаковало, его попытки ни к чему не приводят, мужчина нащупывает ручку двери, дергает, распахивает дверь, вываливается на улицу, начинает кататься по дороге, бьётся головой об асфальт, повреждает себе нос, лоб. Лицо мужчины в крови, но он не сдаётся и борется. Спустя некоторое время мужчина понимает, что справиться с ситуацией ему не удастся, он несколько раз кричит «Помогите!», но на помощь ему никто не приходит. Ещё некоторое время спустя мужчина затихает. Он мёртв.

Андрей Юрьевич закончил набирать текст на компьютере. Щербаков сам однажды в порядке эксперимента предложил записывать увиденные картины будущего в сценарном формате. Так выходило яснее и понятнее.

Андрей встал и включил чайник.

4

Вадим Аллахияров открыл глаза и обнаружил, что лежит он сейчас не в помещении с кабинками, из которых выходят одинаковые бородатые мужчины, а на самом обыкновенном диване, пусть и в незнакомой комнате.

Вадим сразу же ощутил отсутствие бороды, оглядел себя и понял, что сейчас он самый преобыкновенный Вадим Аллахияров, тридцати пяти лет, гражданин Российской Федерации.

Сном то, что происходило с ним до того, как он очнулся на диване, не было точно. Аллахияров знал, что не бывает настолько реалистичных снов.

За столом комнаты, где очнулся сейчас тренер по шахматам Вадим Аллахияров, сидел человек, которого Вадим узнал — это был охранник в их офисе. Охранник копошился сейчас в своём телефоне и внимания на Вадима не обратил.

Офис, где работал Вадим, представлял собой место, где группа из незнакомых между собой шести человек три раза в неделю сначала играла в течение четырех часов в выбранную компьютерную игру, а затем два часа занималась медитативными практиками. Попал в это место Вадим три месяца назад в результате того, что искал дополнительный заработок.

Сегодняшний день в офисе начался, как обычно.

Аллахияров четыре часа поиграл, затем два часа медитировал. Прошла примерно половина рабочего дня, когда произошло что-то выходящее из ряда вон.

Кажется, у Вадима получилось то, зачем они были собраны в этом самом офисе. Это было совершенно неожиданно. Вадим был человеком крайне скептического склада ума. И в то, что попасть в другой мир можно, не выходя из комнаты на Земле, — не верил. Оказывается, такой веры и не требовалось.

— Приветик, — сказал охранник, когда увидел, что Вадим очнулся.

— Здравствуйте, — ответил Аллахияров.

Охранник взял в руки рацию и сообщил кому-то о том, что Вадим пришёл в себя. И тут Аллахияров почувствовал, что его неудержимо втягивает в какую-то чёрную воронку.

5

Андрей Юрьевич Щербаков вошёл в здание, где работал, кивнул охраннику, прошёл проходную и стал подниматься на свой четвёртый этаж. Странная эта история, связанная с полковником Колесовичем, не давала покоя АЩу.

О том, чтобы поговорить с самим полковником, не могло быть и речи — потому что совершенна не ясна была роль Колесовича в происходящем.

Действовать нужно было по-другому. Сначала выявить все те структуры, что входили в орбиту интересов ГРУшника, — говоря проще, изучить внимательно тот бизнес, который крышевал Иван Викторович. И уже там пытаться найти ответ на вопрос, что же такое увидел АЩ в недалёком будущем. Андрей чувствовал интуитивно, что копать нужно именно в этом направлении. Государственная служба или личные отношения Колесовича к возможному будущему Земли отношения не имели.

Андрей вошёл в свой кабинет.

— Здравствуйте, Андрей Юрич, — ответила его помощница Гала Николаевна Смирнова.

— Привет, Кися, — ответил Андрей.

Он надиктовал помощнице список дел. Был этот список совсем сегодня коротким. Колесовичем Щербаков поручил Кисе заниматься в первую очередь.

Гала задала пару уточняющих вопросов, Андрей разъяснил то, что было неясно, и помощница вышла в свой кабинет.

Андрей Щербаков открыл свой ноутбук и продолжил дополнять файл «Док. записка для Чернышенко».

6

Из воронки, куда провалился Вадим, его выбросило снова на неизвестную ему планету в тело того самого бородача, в котором он очнулся пятнадцать минут назад. Сидел Вадим сейчас отчего-то на полу, из его носа капала кровь.

Вадим тут же вспомнил, что с ног его сбил его близнец. Очевидно было то, что юниты из кабин появлялись одинаковые по форме, но с совершенно разными характерами.

— Вставай, — сказал Вадиму лысый человек в разноцветных одеждах, — этот, который тебя ударил — он уже мёртв. Запоминай. В нашей армии у каждого бойца есть такой вот знак.

Лысый показал пальцем на какой-то значок на лице, который Вадим прежде не замечал. Похож значок больше всего был на татуировку.

— Своих юнитов бить нельзя, — сказал лысый. — Можно только чужих. Ты всё понял?

— Что это вы… Так строго, — ответил Вадим. Он уже поднялся. Ему хотелось задать несколько вопросов лысому — очевидно было, что командуют здесь именно они. Но человек в разноцветных одеждах повернулся и уже уходил.

Аллахияров услышал какой-то шум, обернулся и увидел, что ещё один лысый тащит куда-то за ноги бракованного бородача, который напал на Вадима. Аллахияров пошёл за ними и вскоре понял, что догадался правильно — юнита волокли на выход.

Спустя несколько минут Вадим вышел из здания. Он сощурился бившему прямо в глаза заходящему уже солнцу. Место, которое открылось сейчас перед Вадимом, больше всего походило на большой армейский плац — было оно только залито не асфальтом, а чем-то, больше похожим на бетон.

Прямо за этим плацем можно было разглядеть разномастные приземистые здания серого и жёлтого камня. Вид этих зданий сразу же напомнил Вадиму игру Герои-3. Он понял, что родился в замке, очень похожем на замок Чудовищ. Но тогда почему Паладин?

На плаце перед зданием сейчас находилось около сотни бородачей. Все они как две капли воды были похожи на теперешнего Вадима. Бородачи напомнили Аллахиярову стаю воронов — все они были такими же, как вороны, черноголовыми — и такими же, как вороны, неотличимыми друг от друга.

Вокруг бородачей ходили уже знакомые Аллахиярову лысые люди в разноцветных одеждах и плётками помогали близнецам Вадима выстроиться в четыре шеренги. Наблюдая за этим действом, Вадим догадался, что бородачи, которые выглядели совершенно одинаково снаружи, уровень интеллекта имели очень разный. Кто-то уже занял своё место и спокойно стоял в шеренге, кому-то надсмотрщики помогали ударами плетей.

Аллахияров прошёл на плац и так же занял место в шеренге. Надзиратель, который проходил мимо него, одобрительно кивнул, потом поднял плеть и перетянул близнеца Вадима, который отрешенно стоял на плацу и разглядывал здания Замка. Кажется, этот юнит совсем не понимал, что следует сейчас делать. От удара плети ноги бородача едва не подломились, он застонал и схватился за плечо.

— Занять место в шеренге, — скомандовал человек с плетью. Надзиратель указал куда-то за Вадима. — Стоять вот тут и с места не двигаться. Ты понял, что я тебе сказал?

Плётка в объяснениях помогала хорошо и было видно, что бородач уже изо всех сил старается понять, чего от него хотят. Сейчас у него это получилось, и через две секунды он занял место позади Вадима.

Ещё через какое-то время из помещения, в котором Вадим получил своё новое тело, уже вышли все бородачи, которые возникали в стеклянных кабинах. А ещё через десять минут, с помощью мата, побоев и порки, шеренга приобрела более-менее стройный вид.

Надзиратели, которых было четверо, заняли места по краям строя, и один из них очень громко пролаял что-то, чего Вадим не разобрал.

Вернее то, чего Вадиму не перевели.

7

До того, как встретить Юлю, Вадим Аллахияров стал часто задумываться о том, что, в сущности, нет никакой разницы, когда он умрёт — сейчас, завтра, на пару лет позже или через 30 лет разбитым стариком.

На такую мысль его натолкнул анекдот о мужике, который загадал золотой рыбке, «чтобы всё у него было». Рыбка на эту просьбу мужика пожала плечами и сказала: «Ну хорошо, мужик, всё у тебя было».

Вадим тогда прочитал анекдот и понял, что это про него.

Всё у него уже было.

То есть, конечно же, было далеко не всё, но все пики на американских горках его жизни были Вадимом уже пройдены.

Самая эпичная пьянка и самый лучший секс, самые дурные поступки и самая головокружительная любовь, блюда, от которых получал самое большое удовольствие и путешествия, от которых дрожало всё внутри — это я! сам! еду! эгегей! — всё это уже действительно было, и вряд ли могло быть, хотя бы даже точно так же, ещё раз.

Как-то это сильно удручало.

Не было ничего такого, за что можно было бы биться. Отвоёвывать своё место под солнцем. Или толкаться за миску похлебки с другими в очереди.

Вадим немного над этим подумал и вспомнил, что из предписанного житейской мудростью Аллахияров не родил сына и не построил дом.

Деревья какие-то, конечно, сажал, как сажал их любой городской житель, у которого есть дача. Но ни сына, ни дома не было.

Может быть, пока он этого не сделал, и была разница, когда помирать — сегодня или через пять лет? Вадим порылся в себе и понял, что нет. Это не годилось тоже. Ну не построил, ну не родил. Что такого-то? Тяжести преступления от несделанного у Аллахиярова не возникало.

Конечно же, была такая штука, как страх смерти — страх полного исчезновения. Именно из-за этого страха у многих и не появляется никогда мысли о том, что без разницы — помирать вот сейчас или через десять лет.

Но с самого своего детства, с той самой поры, когда Вадим осознал, что есть смерть и что все люди умирают, откуда-то Аллахияров знал, вот именно знал — что лично ему всё это не грозит. То есть не то, чтобы он собирался жить вечно в теле Вадима Аллахиярова, нет. Он просто знал, что никуда исчезнуть не может, раз уж он есть.

О самоубийстве у него мыслей никогда не было, Аллахияров был сделан не из того материала, из которого шьют самоубийц.

Живым в землю не полезешь, как говаривал кто-то из классиков.

И по всему выходило так, что совершенно необходимо было себе хоть как-то — хоть искусственно — назначить какую-то цель существования.

Потому что пока выходило, что существует Вадим лишь для того, чтобы переводить на себя продукты питания, потреблять спиртное и сигареты, а также предметы одежды и обуви, произведённые другими людьми. Аллахияров, положим, вносил свою совсем небольшую лепту в прогресс — покупал же он всякие приблуды к компьютеру и менял время от времени свою ЭВМ на более мощную. Но это как-то совсем не успокаивало, а даже коробило ещё больше. Ведь игры были чем-то совсем уж потребительским. Ведь если еду и одежду потреблять Вадим был вынужден, то игры были, по сути, его капризом.

Именно тогда, когда жизнь перестала устраивать Вадима коренным образом, он и повстречал Юлю.

8

Вадим увидел какое-то движение в проёме высокого тёмного здания, которое было расположено метрах в трёхстах от шеренги.

В воротах этого здания появился всадник.

Он недолго там постоял, а затем стал неторопливо спускаться по сходням. Шеренга, в которой было ещё шевеление и бормотание, при появлении конного стихла в каком-то благоговении и стала с не совсем ясно откуда взявшимся почтением следить за наездником.

Всадник приковал и взгляд Аллахиярова.

Вадим понял, что самым главным, самым центральным событием в его жизни было сейчас появление этого всадника. Вадим удивился самому себе. Кажется, эти странные позывы возникли в результате какой-то магии, это был какой-то морок, наваждение.

Цвет кожи наездника был тёмного ультрамаринового цвета — при этом сразу становилось очевидным, что это не краска и не макияж. Ультрамарин кожи выглядел совершенно органично и настолько подходил ко всему остальному облику всадника — к сандалиям на его ногах, к ослепительной белизны шароварам, к распахнутой на груди безрукавке тонкого красного материала — что любой другой цвет кожи всадника, кажется, только бы всё испортил.

На голове наездника был повязан небольшой пёстрый разноцветный восточный тюрбан, посреди которого находился ярко-красный рубин с павлиньим пером. Аллахияров вспомнил слово «эгрет». Кажется, это было название этого украшения.

Выглядел всадник величественно и даже торжественно. Он спустился со сходен, приблизился к шеренге, встал напротив неё и замер.

— Воины, — сказал после паузы человек с эгретом.

В его голосе было столько подавляющей воли и столько какой-то влекущей, необъяснимой для Вадима силы, что по телу Аллахиярова прошла непроизвольная дрожь.

— Приветствую вас, воины! — продолжил всадник. — Меня зовут Танн Тираксор!

Тут всадник сделал паузу. Аллахияров с удивлением понял, что сейчас его распирает от желания заорать что-то приветственное. Вместе с этим Вадим понимал — ещё не время для этого. Сейчас надо было сдерживать в себе этот порыв — а может быть, даже его копить. Вадим оглянулся вокруг — все две сотни бойцов строя смотрели сейчас на всадника с таким почтением, с такой любовью, с какой смотрят лишь на божество, неожиданно в белом сиянии спустившееся с небес.

Вадим и сам сейчас испытывал нечто подобное. Но если он, как ему показалось, может этому хоть сколько-нибудь сопротивляться, то воины, которые были поблизости, не имели даже такой мысли. Тот, кто предстал перед ними сейчас на коне, был для них всем — родным отцом, любимым братом, величайшим военачальником и лучшим другом. Человек, который находился перед шеренгой, был смыслом существования для них всех. И не было сейчас для бойцов смысла большего или лучшего.

Танн Тираксор снова заговорил.

— Вас, Воины, зовут Паладины.

— Да! — хором ответила шеренга. Ответил вместе с ней и Вадим, и вскинул сжатый кулак в приветствии. Всё это Аллахияров проделал совершенно неожиданно для самого себя, но даже удивления от таких своих действий почти не испытал. Всё то, что он делал сейчас — было уместно. Всё было верно. Всё было правильно.

— Вы здесь затем, Паладины… Чтобы мы вместе сражались с нашим врагом, — продолжил Танн. — Врагом хитрым, коварным и жестоким! Врагом страшным и опасным. Врагом чёрным и вероломным.

— Да, да, да! — троекратно пронеслось над шеренгой и вскинулись снова руки, и загорелись пожаром глаза, и закипел внутри каждого, кто стоял в шеренге, гнев.

Мудрый и Простой подождал, пока утихнет этот рёв.

Отголоски и шумы прекратились, когда Танн поднял руку. Все желали снова слышать голос своего бога, никому не хотелось пропустить ни единого его слова.

— Это — Асуры, — Танн поднял руку и указал на одного из лысых людей с плёткой. Все четверо Асуров с лязгом вынули мечи из ножен и хором пролаяли что-то, что больше всего походило на клятву верности.

— Асуры — ваши старшие братья!

— Да!

— Все вместе — мы сила!

— Да!

— Спина к спине! Плечо к плечу! Локоть к локтю! — Танн поднял уровень звука своего голоса выше, и он зазвенел теперь над плацем и разлился, словно песня. Вадим сейчас испытал что-то давно забытое, из юности. Это чувство он переживал в девятнадцать, в двадцать лет, когда смотрел какие-то щемящие душу фильмы или слушал такие песни, от которых душа разворачивалась из небольшого бумажного комка в огромное полотно. Таких фильмов и таких песен в жизни Вадима было немало. Тех, которые добирались прямо до души, до потрохов, до внутренностей Аллахиярова — и всё там в нём переворачивали.

Сейчас это знакомое и почти забытое чувство разлилось снова внутри Вадима от голоса Тираксора и мгновенно согрело его душу. На глазах Вадима появились слёзы.

— Вместе мы сомнём, а потом разорвём и растерзаем нашего врага!!! — Танн уже кричал, и крик его тонул в рёве сотен глоток.

После этих слов плац взорвался мощной голосовой волной, волной отчаянного, истошного счастья, и сотни рук снова взметнулись к небу, и сотни сердец наполнились любовью к Мудрому и Простому и ненавистью к чёрным, коварным и вероломным.

Тираксор снова поднял руку, и над плацем почти мгновенно повисла тишина.

— Паладины, — сказал Танн. — Удачи вам, смелости и решительности в бою!

— Да!

— Алла, Воины, — произнёс что-то незнакомое Танн Тираксор, затем повернул своего коня к проёму в здании серого камня и поскакал к нему.

— Отряд, — вышел на плац сейчас один из Асуров. — Следовать за мной в казармы!

9

Из докладной записки А. Ю. Щербакова о картинах возможного будущего (период: конец 2021 — начало 2022 гг).

Строго конфиденциально.

Заместителю Председателя Правительства Российской Федерации по вопросам цифровой экономики и инновациям Чернышенко Д. Н.

ИНТ. МОСКВА. СПАЛЬНЯ НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ

МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА

Постель, в которой лежит девушка. Девушка только что проснулась, она прислушивается к бормотанию радио, которое стоит на столе. Девушка встаёт, делает радио громче, слушает.

«…А мы продолжаем следить за событиями в Москве, в студии Андрей Саруханов.

По рассказам очевидцев, нападения происходят следующим образом: «змея» обвивается вокруг головы, шеи, конечности либо торса жертвы, и через 30—40 секунд жертва погибает, а «змея» отправляется на поиски новой жертвы. Диагноз доставленных в БСМП жертв неизменен — отказ всех жизненно важных органов. В первые часы атаки на Москву змеи действовали исключительно в открытых пространствах. Впоследствии стали поступать сведения о случаях нападений в кафе, ресторанах и магазинах, располагающихся в первых этажах зданий.

Случаев проникновения в подземные переходы, вестибюли метро или на этажи выше первого пока что не отмечено, поэтому МЧС настоятельно рекомендует гражданам спускаться в ближайшие станции метро или подниматься на верхние этажи зданий. Власти делают всё возможное, чтобы препятствовать нашествию».

Девушка делает радио громче, встаёт, идёт к окну, одёргивает штору.

Окна её квартиры на первом этаже выходят на обычно оживленную улицу. Девушка стоит у окна, слушает радио и пытается разобраться в том, что происходит. Улица выглядит безлюдно для такого времени суток. Девушка видит далеко, метрах в ста от её дома, тело человека. Потом ещё одно, дальше. Когда девушка слышит: «Случаев проникновения в метро или на этажи выше первого пока не отмечено», девушка белеет.

Стекло её окна в квартире разбивается, из брызг стёкол на ногу девушке, на излёте, приземляется серебристая полоска, похожая на змею.

Девушка сначала пытается стряхнуть с себя то, что обвилось сейчас вокруг её ноги, у неё ничего не получается. Девушка в панике кричит, бежит на кухню, хватает нож и пытается разрезать серебристое кольцо вокруг ноги. Нож соскальзывает, девушка ранит свою ногу, из ноги брызжет кровь. Девушка не замечает этого, продолжает пытаться распилить то, что обвилось вокруг её бедра, снова ранит свою ногу. Все её усилия тщетны, девушка кричит «Помогите! Помогите!», пытается выбежать из квартиры на улицу, но уже в общем коридоре падает и замирает. Девушка мертва.

Андрей Юрьевич дописал текст, затем взял в руки сцену, которую записал до этого. Пробежался взглядом, сравнил её с только что написанной. Потом выбрал-таки вторую и прикрепил её к докладной записке.

10

По дороге от плаца отряд Паладинов разделили на четыре части. Группа Вадима дошла до казарм, вошла внутрь и остановилась.

Аллахияров огляделся и подумал, что перевод слова «казармы», который сделала для него неведомая машина, был не совсем точным. Если снаружи казармы соответствовали своему названию — это было серое трёхэтажное здание с одинаковой чередой окон, которое уныло растянулось куда-то вдаль, — то внутри сходство с казармами совершенно утрачивалось.

Местные казармы отличались от тех, что знал Вадим, прежде всего количеством помещений. Комнаты для личного состава были здесь, очевидно, индивидуальные. Сделано это было, наверное, для того чтобы избежать конфликтов между юнитами.

— Всем размещаться в свободных комнатах, — сказал Асур, когда подразделение Паладинов втянулась в холл. — Свободная комната от занятой отличается цветом индикатора.

Тут Асур указал пальцем на светодиод, который горел над ближайшим к нему помещением.

— Зелёный — «свободно», — сказал он. — Красный — «занято». Ты!

Асур внезапно ткнул теперь пальцем в Аллахиярова.

— Здесь «занято» или «свободно»?

— «Занято», — ничему особенно не удивляясь, ответил Вадим, глядя на красный индикатор светодиода.

— Дальше, «занято» или «свободно»? — Асур указал на следующую дверь.

— «Занято», — ответил Вадим.

Асур протестировал Аллахиярова ещё раз пять, Вадим отвечал на автомате и думал о том, что прибывшие с ним Паладины были скорее всего пополнением какой-то действующей армии. Когда дошли до зелёного светодиода, Асур решил, что примеров правильного распознавания приведено уже достаточно и остановился.

— Расходитесь, — зычно приказал он бородачам. — Занимайте комнаты.

Рукава коридоров с жилыми помещениями тянулись в разные стороны из холла. Было их штук шесть или семь. Вадим подумал, что сверху строение казарм должно напоминать огромную звезду.

Вадим выбрал ближайший к себе вход и пошёл по длиннющему, казалось, никогда не заканчивающемуся коридору. Аллахияров встречал зелёные сигналы, сигнализирующие о свободных комнатах, однако заходить не торопился. Ему хотелось дойти до конца. Ничего примечательного он там не увидел — коридор заканчивался тупиком без окон. Зато теперь Аллахияров имел представление о том, сколько в казармах может уместиться народу. По грубым прикидкам, всего здесь можно было содержать что-то около тысячи Паладинов.

Аллахияров положил ладонь на изображение раскрытой ладони на последней в коридоре двери. Что-то зажужжало — видимо, сработал сканер, который запоминал линии ладони Вадима, затем раздался щелчок и дверь мягко отъехала в сторону.

Вадим вошёл в комнату и убедился в том, о чём думал, когда шёл мимо этих комнат по коридору — помещение действительно напоминало камеру-одиночку для заключённых. Обстановка нового жилья Аллахиярова не вдохновляла — кроме кровати и одного стула, в комнате ничего не было. Не было даже окон — по контуру потолка располагался какой-то источник света.

Вадим присел на кровать, и в комнате тут же заиграла приятная расслабляющая музыка. Сейчас же вместе с музыкой Вадим почувствовал какую-то странную усталость, всё его тело как будто отозвалось на музыку, что заиграла в комнате, тем, что стало погружаться в сон.

Заниматься чем-то ещё, кроме того, чтобы спать, показалось Вадиму сейчас делом совершенно ненужным, если не глупым. Он зевнул, расстегнул ремень на тоге и растянулся на кровати. Музыка успокаивала и тянула Аллахиярова в водоворот сна неуклонно, с такой же, кажется, неотвратимостью, с которой наступает ледник. Вадим улыбнулся этой своей мысли, а ещё через тридцать секунд Паладин Вадим Аллахияров спал.

11

На неизвестной планете уснул чернобородый Паладин для того, чтобы на Земле пришёл в сознание тренер по шахматам Вадим Аллахияров.

Вадим открыл глаза всё на том же диване и сообразил, что это работает, видимо именно так — здесь он приходил в себя, когда там сознание отключалось.

— Добрый день, — поздоровался с ним неизвестный господин, который сидел за столом всё той же комнаты, в которой Вадим очнулся в первый раз.

— Здравствуйте, — ответил Вадим.

Человек протянул развёрнутое удостоверение.

— Майор Пашной, — сказал он. — ГРУ.

— ГРУ, — в какой-то прострации повторил Аллахияров.

— Больше сознание терять не собираетесь? — спросил с холодной улыбкой майор.

— Да вроде нет, — ответил Вадим.

— Очень хорошо, — сказал Пашной и поднялся. — Я ваш куратор. Зовут меня Вячеслав Фёдорович.

— Очень приятно, — сказал Вадим.

— Ну что же, — сказал ГРУшник, — давайте сразу приступим к делу?

— Я не очень понимаю, к какому, — пожал плечами Вадим. Он сел на диване. — Но давайте.

— Странно, что не понимаете, — сказал майор, — но допустим. Вадим… Эээ…

— Сергеич, — участливо подсказал Аллахияров.

— Да. Вадим Сергеевич. Вы же сами, наверное, осознаёте, что с вами в последних два часа происходит что-то сильно необычное? — спросил майор.

— Ну… Что такого сильно необычного в том, что человек теряет сознание? — ответил Вадим и улыбнулся. Ему очень хотелось, чтобы вышло искренне. Сотрудничать с ГРУ в планы Вадима не входило никак. Ему сейчас хотелось домой и в ванную. И потому он решил врать напропалую. — У меня такое бывало и раньше… Идёшь такой — и как будто вот сейчас в обморок бухнешься. Один раз в магазине стройматериалов было, что и бухнулся.

---

Было очевидно, что такого ответа майор не ожидал. Он посмотрел на Аллахиярова с неприязнью

— Вадим… Эээ… Сергеевич, — сказал Пашной, — я настоятельно не рекомендую вам лгать. Вы участвуете в эксперименте. И о результатах этого эксперимента обязаны сообщать нам. Вы понимаете? Обязаны.

— Да что вы, Вячеслав Фёдорович, — ответил Вадим, — в мыслях не было лгать… Ну и вы уж меня простите, но о каких результатах я должен вам сообщить?

Когда Аллахияров подписывал документы об устройстве в этот странноватый офис, он прочитал договор очень внимательно, включая весь мелкий шрифт, которого было, впрочем, не очень много. В рабочем контракте действительно не было ничего сказано о результатах эксперимента. Конечно же, в процессе работы им разъяснили, что цель каждого участника эксперимента — попасть в мир Дэвов. Это был мир, который описывался — хоть и очень скудно — в древних буддистских текстах. Всё это было как-то очень скользко и непонятно — но деньги Вадиму были сильно нужны, потому документы он подписал. Однако сейчас Аллахияров интуитивно чувствовал, что если говорить правду, то это дело может принять какой-то совсем ненужный оборот.

— Вадим Сергеич, — сказал майор всё с той же неприязнью, — в этой комнате сейчас работает голосовой полиграф. Который распознаёт ложь по голосу. Я вижу сейчас его индикатор и этот индикатор говорит мне о том, что кто-то из нас врёт. Как думаете, вру я или врёте вы?

Аллахияров никакого полиграфа в комнате не ожидал. Однако сильно не смутился. В конце концов, знать о том, где в действительности очутился он во время медитации, они никак не могут. Так что в эту игру можно было, кажется, играть бесконечно.

Он похлопал глазами.

— Что же вы от меня хотите? — спросил Вадим.

— Прекратите валять дурака, Аллахияров, — майор стал жёстче. — Вы прекрасно знаете, что были сейчас в каком-то новом пространстве. Вам оно было описано, как мир Дэвов.

Майор расстегнул пиджак. Под пиджаком болтался в кобуре пистолет.

«Боже, как дёшево», — подумал Вадим.

— Итак, — сказал майор. — Где вы очутились после того, как утратили сознание?

Тут Вадим почувствовал ту же самую воронку, которая уже втягивала его в мир Дэвов ранее.

12

Денег тренеру по шахматам Вадиму Аллахиярову обычно хватало.

Ну то есть как хватало — он не голодал, одевался без блеска и шика, а также отдавал раз в месяц за съёмную квартиру, чего полагалось.

Двигатель, который заставил Вадима зашевелиться по поводу изменения материального положения, был тривиальным — любовь. Аллахияров знал об этом двигателе прекрасно и попадаться в эту ловушку не планировал.

Однако влюбился.

Влюбился драматически, если не сказать бедственно. Потому что влюбился в девушку совсем не своего круга. Влюбился тренер по шахматам Вадим Аллахияров в девушку из так называемой элиты общества.

Дело ещё более усложнялось тем, что Юля была замужем и имела сына Тима, который как раз и стал заниматься шахматами у Аллахиярова.

Когда Вадим впервые увидел Юлю, то понял сразу, что за такую можно было бы и МАЗ поднять. Но никаких иллюзий он не испытывал. Вадим прекрасно понимал ту пропасть, которая разделяла жену владельца сети автозаправок и преподавателя шахмат в детском спортивном центре.

Аллахияров просто порадовался своему дополнительному заработку. Дело в том, что частных клиентов у Вадима всегда было совсем немного — обычно 3—4 человека. Совсем редко — единовременно пять детей.

И Вадим, конечно же, рад был любому такому своему ученику. Чего-либо лишнего в отношении молодых мам, которые обычно и привозили Вадиму своих чад, он не позволял. Шаг влево или шаг вправо мог караться расстрелом — публика эта была специфическая. Что происходило в головах этих молоденьких и очень привлекательных женщин, Аллахияров представлял себе плохо — а как клиентками Вадим ими очень дорожил.

Но Юля, в отличие от остальных мам, стала сама делать шаги по направлению к Вадиму. Девушка сначала осторожно, потом всё откровеннее разжигала и отжигала, взглядом, улыбкой, открытым невзначай бедром ноги, просьбой поправить что-то в одежде. Намёки на близость были очень прозрачными, но Вадим упорно делал вид, что не понимает их.

Во-первых — было стрёмно. Муж Юлии вряд ли порадовался бы совместному счастью Юли и Вадима. Во-вторых, было не совсем понятно, с чего вдруг Юля так себя ведёт? Красавцем Аллахияров никогда не был, харизмы в себе не чувствовал. Горячим темпераментом не обладал, сам Юли не домогался.

Хотя ответная страсть постепенно закипала и в Вадиме. Потому что так, как выглядела Юлия, примерно выглядела мечта Аллахиярова. Девушка мечты в представлении Вадима должна была быть безупречной: от фигуры до причёски. А в жизни шахматного тренера Аллахиярова обычно случались ситуации «как умею — не хочу, как хочу — не умею». То есть девушки, с которыми он время от времени спал, его почти всегда не устраивали. А на других — по представлениям Вадима — он не имел средств. За свои 35 лет он успел стать очень циничным в вопросе отношений между мужчиной и женщиной. Это «трезвомыслие» делало Вадима несколько несчастным, потому что в паре он всё же нуждался, хотя бы раза два в неделю. Однако Вадим мужественно убеждал себя в том, что путь его правильный.

Сейчас у Вадима как раз девушки не было никакой совсем. Какие-то поиски он вёл, но вёл очень вяло, примерно представляя, в какую, всё такую же ненужную, историю он опять попадет.

Все эти факторы вместе в конце концов сорвали болты и Аллахияров решил, что «будь что будет». В конце концов, думал Вадим, если соблюдать известные меры предосторожности, то всё должно пройти тихо и без последствий. И первый секс с Юлией случился прямо у Вадима дома, на кухне, пока в другой комнате вместо шахмат Тимоша резался в какую-то более интересную и зрелищную компьютерную игру.

— Надо с компьютерными играми-то не баловаться, — сказал Вадим после того, как всё случилось. Сейчас на него навалилось понимание того, в какой замес он может попасть.

— Что? — не поняла Селюжицкая.

— Ну Тимоша же может и папе ляпнуть, чем он тут на шахматах занимается.

— А, это, — усмехнулась Юля. Она потрепала Вадима по щеке. — Мой трусишка. Об этом не волнуйся точно. Папе на сына наплевать. Папа деньги зарабатывает.

— Чего-то я думаю, что если не соблюдать меры предосторожности, то рано или поздно всё выплывет, — сказал Аллахияров. На «трусишку» он внимания не обратил. Лучше быть «трусишкой» сейчас, чем потом ползать в корчах от боли и унижений.

— А мне понравилось, Вадим, — Юля обняла его за шею, и Аллахияров понял, что Юля говорит о произошедшем только что сексе. — Спасибо.

— Не за что, — буркнул он.

И, наверное потому, что Юле понравилось, спать они стали регулярно — а именно, три раза в неделю, столько, сколько было в неделю занятий у Тима.

Правда об отношениях Юли и Вадима выплыла.

Только выплыла она совсем не так, как он этого ожидал. И с совершенно иными последствиями.

13

Здесь я хочу попросить небольших извинений у читателя.

Я, Вадим Аллахияров, тридцати пяти лет, житель города Москва, тренер по шахматам и участник эксперимента по проникновению в мир Дэвов — хочу извиниться.

Дело в том, что, когда я попал в этот странный мир — мир Дэвов, я задумался — что мне с этим делать?

Конечно же, в первую очередь профиты с этого хотел получить я сам. Становиться подопытным животным для спецслужб, которые, очевидно, курируют этот проект — мне не хотелось. Мной воспользуются и выбросят — и хорошо ещё, если выбросят меня просто туда, откуда взяли, а не в могильную яму. Ведь неизвестно, в какой уровень секретности я вляпался, а спецслужбам раздавить человека — это как мне раздавить муху.

Но куда мне было бежать с рассказом о том, что со мной происходит, — мне было совершенно неясно. Никакую вещь из мира Дэвов вынести я не мог. Мог только пересказать, что со мной происходит.

Тогда я понял, что мне ничего не остаётся, кроме как пока просто фиксировать происходящее.

И я стал записывать.

То, что вы прочли выше — это как раз моя попытка всё зафиксировать. Я выбрал форму романа, потому что мне так было удобно. Если вот так вот записывать, то некоторые ситуации, происходящие с тобой в реальности, проживаются легче. Смотришь на эту ситуацию, и не столько волнуешься по поводу того, как она разрешится, сколько думаешь о том, как лучше будет всё это дело записать.

События сейчас развернулись так, что писать от третьего лица стало совершено бессмысленно.

Сейчас, когда я понял, что, в сущности, стою на краю пропасти, надо просто успевать всё фиксировать. Больше нет времени на лирические отступления или думать о том, как раскрыть характер того или иного героя.

Сейчас главное — просто записать то, что со мной происходит.

Извиниться же я хочу за то, что у меня, к сожалению, нет времени переписывать первые главы. Проще попросить у вас прощения)).

Итак, дальше в этих моих записях рассказчиком уже стану непосредственно я.

14

В мире Дэвов кто-то тормошил меня за плечо.

— Паладин! — я открыл глаза и увидел Асура, который навис надо мной. — Паладин, вставай!

Музыка, которая играла в комнате, неудержимо волокла меня обратно в сон. Я снова закрыл глаза.

Но Асур был настойчив — он достаточно ощутимо похлопал меня по щеке. Я открыл глаза снова и уставился на него. Соображал я очень плохо. Только что я был в комнате с майором Пашным и вдруг снова оказался здесь, среди юнитов неизвестной армии на неизвестной планете.

Асур показал мне жестом встать. Я сонно повиновался.

— Пойдём, — он поманил меня жестом за собой.

Музыка говорила мне лечь и спокойно спать дальше. Но я вспомнил, что у Асура есть и другие методы воздействия, и решил, что лучше делать так, как он говорит.

Я пошёл за ним, и мы вышли в коридор. Асур закрыл за мной дверь. Кажется, больше идти мы никуда не собирались.

— Как тебя зовут? — спросил меня негромко Асур.

— Так это… — я ничего не понимал. — Паладин.

— Нет, — сказал Асур. — Меня зовут Вемачитрин.

Он ткнул себя в грудь. Разговаривал Асур со мной как с ребенком. Или как с олигофреном. Впрочем, сейчас мозг мой действительно работал не очень-то хорошо. Было это, похоже, из-за музыки. Она, хоть и совсем приглушённо, но звучала там, за дверью, и звала меня спать.

— Вадим. Аллахияров, — зачем-то сказал я и свою фамилию. Отвечал я ему так же негромко.

— Моя планета называется Лекс, — продолжил Асур. — Теперь ты. Ты знаешь, что такое планета?

Сейчас я обратил внимание, что растительности на Асуре не было нигде — у него не было и намёка ни на щетину, ни на брови, и даже, кажется, ресниц у него не было.

— Да, — ответил я. — Я знаю, что такое планета. Моя планета называется Земля. Она вращается вокруг Солнца. Наша система входит в галактику Млечный путь.

Мне хотелось, чтобы эта безволосая горилла уже прекратила говорить со мной, как с несмышлёным ребенком.

— Хорошо, — сказал Асур. Кажется, мои познания в астрономии заинтересовали его мало. — Ты умеешь считать, Вадим?

— Умею, — устало ответил я. — Кроме этого ещё умею умножать, делить и извлекать корень.

У меня мелькнула мысль о том, что эта похвальба была совершенным пустословием. Никакой корень я без калькулятора почти ни из чего извлечь не умел. Да и как в столбик умножать и делить, надо было ещё вспомнить. Мне стало немного неловко, но Вемачитрин не заострил на этом внимания.

— Это очень хорошо, Вадим, — сказал Асур. — Тогда скажи мне, Вадим. Сколько людей живет на твоей планете?

Я ненадолго задумался, зачем это Асуру понадобилась такая информация. Ничего путного мне в голову не пришло, и я решил не врать.

— Что-то там под семь миллиардов.

— О!!! — Асур округлил рот, и я понял, что он сейчас пребывает в экстазе от моих слов. — Это очень хорошо, Вадим, очень хорошо! А теперь иди спать, Вадим, иди.

Вемачитрин открыл дверь в мою комнату и сделал мне приглашающий жест. Когда я проходил мимо него, он одобрительно похлопал меня по плечу. У меня возникло такое неприятное чувство, будто я кого-то предал. Да что там кого-то, у меня возникло ощущение, что я едва ли не разболтал только что тайны всего человечества. С этим неприятным ощущением я добрёл до кровати, повалился на неё и, засыпая, решил, что ещё раз подумаю над этим, когда проснусь.

А сейчас музыка снова уронила меня в сон.

15

Через месяц после того, как в его жизни появилась Юля, Вадим начал терять голову от происходящего.

Крыша съехала настолько, что у Аллахиярова стали появляться мысли о том, чтобы увести у Селюжицкого его жену.

— Что думаешь, Юль? — Вадим рассказал об этом девушке и теперь сердце его замерло в ожидании ответа.

— Ты серьёзно? — спросила Юля.

— Ну да, — ответил Вадим, хотя в груди у него появилась холодная мерзкая жаба.

— Ну, в общем, предложение интересное, — усмехнулась Юля. — С мамой, наконец, познакомишь. А то я её никогда не видела. Научусь полы мыть. Окна. Готовить, может быть даже… Борщ! Что там ещё… Суповые наборы в магазине. Никогда не пробовала. Фарш! Компот!

Девушка расхохоталась.

— Ну зачем ты так, — сказал разом посеревший Аллахияров.

Тут, кажется, Селюжицкая поняла, что воткнула нож слишком уж глубоко, и замолчала.

— Юля, сколько тебе нужно в месяц? Минимум? — спросил Вадим, кажется для того, чтобы уже хоть что-то спросить. Он понимал, что сумма, которую назовет девушка, будет неподъемной. — Если мы будем снимать квартиру… Скажем, где-то в центре.

— Минимум? — Юля заметила, как поменялся в лице Вадим, и решила хотя бы поддержать этот разговор. — Чтобы с любимым рай в шалаше?

— Типа того что-то, — промямлил Вадим. В глаза Юле он сейчас смотреть не хотел.

— Ну… наверное, самый минимум — это тысяча долларов. Мне лично, — Юля брякнула не очень-то размышляя. Ей просто хотелось как-то ободряюще потрепать Вадима за плечо после той ментальной оплеухи, что она ему дала минуту назад.

— Дык это не караул, — в задумчивости сказал Вадим. Он ещё немного подумал. — Совсем даже и не караул. Неужели ты думаешь, я не смогу зарабатывать такие деньги?

— Да разве я такое говорила? — отреагировала рассеяно Юля. Ей уже был неприятен этот разговор, и она пожалела, что влезла в него.

— Придется, конечно, искать какой-то стабильный заработок, — сказал Вадим. — Может быть, даже вернуться в продажи. Но… я хочу быть с тобой, понимаешь? Я хочу, чтобы ты родила мне сына. Ты хочешь ещё одного сына?

Юля неуверенно пожала плечами.

Вадим улыбнулся.

— Впрочем, об этом можно не беспокоиться, — сказал он. — Я буду хотеть так, что хватит на нас обоих.

А на следующий же день Аллахияров купил себе три газеты с названиями а-ля «Ищу работу».

И через неделю поисков попалось Вадиму удивительное объявление о том, что некая организация ведет поиск игроманов для проведения некоторых исследований.

Подтвердить свой диагноз игромана нужно было прямо в офисе конторы, которая проводила набор.

Деньги за работу предлагались очень солидные. Такие, на которые уже можно было думать о том, чтобы содержать Юлию. Правда, игроман Вадим или нет — он не знал, диагноза ему никто никогда не ставил. Вадим знал только, что не было для него ничего более интересного и увлекательного с самого детства, чем играть. Ребёнком он «зависал» во дворе, где стоял щербатый бетонный теннисный стол, играл в футбол, баскетбол и вообще во всё то, что мог предложить двор — ни одна игра не прошла в те годы мимо Вадима.

На следующий день Аллахияров успешно прошёл тесты в офисе, с него взяли подписку о неразглашении и объяснили приблизительно, чем нужно будет заниматься. Вадиму работа понравилась, уже через день он был устроен официально и прослушивал первичный курс лекций о том, что такое медитация. И те три месяца, что связывали Вадима и эту работу, Аллахияров ничего не делал, кроме того, что учился медитировать, а потом применять это своё новое знание.

Также на работе нужно было ещё играть. Вадиму предложили выбирать игру из списка. Свой выбор Вадим остановил на Героях-3.

16

Из докладной записки А. Ю. Щербакова о картинах возможного будущего (период: конец 2021 — начало 2022 гг).

---

Строго конфиденциально.

Заместителю Председателя Правительства Российской Федерации по вопросам цифровой экономики и инновациям Чернышенко Д. Н.

ЭКСТЕРЬЕР. МОСКВА. УЛИЦА, ПРИЛЕГАЮЩАЯ

К СТАНЦИИ МЕТРО

Молодой человек лет девятнадцати торопливо идёт по направлению к станции метро. В ушах молодого человека наушники, он слушает радио. В руках у молодого человека большая коробка, на ней надпись «TV».

Наушники молодого человека сообщают:

«…Неопознанный летающий объект замечен над северо-восточной частью Москвы на высоте около тысячи метров.

По форме этот НЛО напоминает яйцо порядка пятнадцати метров в высоту. Связь между появлением данного объекта и замеченными в Москве несколько часов назад «змеями» уже установлена.

Количество жертв нашествия в Москве уже достигло десяти тысяч человек и продолжает расти. Командование антитеррористической операции сообщает, что по объекту готовится удар на поражение средствами противовоздушной обороны. Также по информации Минобороны, будут подняты в воздух три самолёта-перехватчика МиГ-41 «Лисья гончая» шестого поколения. Только что поступили данные о нападении «змей» в метро «Бибирево». На станции началась давка. По свидетельствам очевидцев, скрывавшихся в метро от атаки, речь идёт о сотнях погибших в давке…»

Молодой человек идёт быстрее, беспомощно оглядывается на пустынную улицу. Он видит где-то сзади, вдали, как падает пешеход. Пешеход бешено бьётся на земле и кричит. Молодой человек решительно добавляет шага по направлению к метро, потом отбрасывает коробку, начинает бежать. Он вбегает в метро, видит ещё в переходе, что перед стеклянными дверями метрополитена очередь на вход, пристраивается в её конец. Люди в очереди растеряны и подавлены, в ушах у многих наушники, некоторые нетерпеливо переминаются с ноги на ногу.

«…Только что по НЛО дан залп из зенитно-ракетной системы «Триумф», однако, никаких видимых повреждений объект не получил. Самолёты-перехватчики подняты в небо. Несколько серебристых «змей» только что вернулись к «яйцу», ненадолго скрылись в нём, затем снова появились и направились обратно к городу.

Согласно новой информации из МГУ, прямо сейчас там проходит собрание учёных-изобретателей Москвы, на котором рассматриваются предложения по ловушкам для атаковавших город «змей». Первые одобренные проекты ловушек уже отправлены в производство.

Напоминаем, что ни один из этих внеземных конструктов не был ни уничтожен, ни хоть как-то повреждён. Учёные склоняются к мнению, что «змеи» имеют небиологическое происхождение: к ним уже применялось автоматическое оружие, реактивные противотанковые гранаты, огнемёты, отравляющие вещества, но это не дало какого-либо заметного эффекта. Планируется воздействие электромагнитным излучением, лазерным оружием, а также попытка заморозки жидким азотом и гелием.

Правительство и армия делают всё, что в их силах, однако…»

Девушка позади молодого человека истошно кричит, парень оглядывается, видит, что лицо девушки обвила серебристая «змея». Люди, стоящие возле девушки, бросаются прочь от неё, девушка продолжает кричать, падает на колени. Толпа сатанеет, подается вперёд, двери сносят с петель, молодого человека в наушниках сбивает с ног водоворотом людей, он падает, кто-то случайно бьёт его коленом в лицо, парень теряет сознание, его затаптывают.

Андрей Щербаков перечитал сцену, затем отхлебнул чая и прикрепил очередной лист к докладу.

17

Я открыл глаза и понял, что по-прежнему нахожусь сейчас в подсобном помещении своей конторы. Я поспешно закрыл глаза снова.

Перед этим я успел заметить, что охранник пырится в свой телефон, работника ГРУ сейчас в комнате, кажется, не было вообще.

Итак, какие выводы можно сделать из происходящего.

Первый и главный вывод такой, что я очень скоро свихнусь от отсутствия сна.

Потому что по всему выходило, что, как только я засыпал там, я сразу же приходил в себя здесь. И для того, чтобы моему мозгу или там сознанию отдохнуть во сне, мне надо было одновременно спать там и уснуть здесь.

Стало совершенно очевидно, что надо либо сознаваться ГРУшникам в том, что происходит, либо кроить отсюда со всей возможной поспешностью — кажется, такая возможность ещё была.

Сознаваться ни в чём не хотелось решительно.

Сознаваться — это, очевидно, вляпаться в какую-то очень мутную историю.

Мне захотелось сейчас как можно быстрее покинуть это место.

Я открыл глаза.

Потом решительно встал с кровати.

Охранник оторвался от своего телефона и поднял на меня взгляд.

— О, привет, — сказал он.

— Виделись, — ответил я охране. Теперь в комнате сидел знакомый мне охранник Алексей, который всем представлялся «Лёхой».

— Как спалось? — спросил Лёха. — Говорят, тебя в обмороки кидает?

— Спасибо за заботу, — ответил я. Охранника Лёху я не любил совсем. — Да, обморок был. Лёха, мне надо идти.

— Куда это? — напрягся Лёха.

— У меня талон к стоматологу на 17:30.

Часы на стене сейчас показывали почти пять. Про стоматолога я, конечно же, сочинял на ходу.

— Какой стоматолог, — охранник стал набирать кого-то на мобильном. — Сейчас Пашной придёт, пусть он тебя и отпустит, куда там тебе надо.

— Не понял? Почему отпустит? Я что, задержан? Почему меня кто-то должен отпускать? — я лихорадочно думал о том, что мне делать. — Куда ты там звонишь, давай тогда и я позвоню. — Я достал свой телефон.

— А ты куда позвонишь? — в недоумении уставился на меня охранник.

— В ментовку, пусть приезжают и разбираются, что здесь вообще происходит, — я стал набирать номер.

Охранник опустил свой телефон. На его вызов, кажется, никто не отвечал.

— Дак ты же на работе, — растерянно сказал Лёха.

— Рабочий день у меня заканчивается в 16—30, Лёх, — я ткнул пальцем на стену, где висели часы. — Как смотреть время — разбираешься? Большая стрелочка минуты, маленькая — часы.

Охранник, совершенно очевидно, не понимал, что ему сейчас делать. Я воспользовался его замешательством.

— Пока, Алексей, — сказал я и вышел из помещения.

Хоть я ни разу не был в той подсобке, в которой очутился сейчас, примерно я представлял, где она находится и куда следовало направляться, чтобы выйти.

Я услышал, как заиграл рингтон телефона Лёхи. Очевидно, ему перезванивал майор Пашной.

Я добавил ходу, вышел в коридор. Там сообразил, где лестница.

— Алло, — сказал Лёха трубке.

Лестница, пролёт, ещё лестница, ещё пролёт, коридор, проходная.

Лицо — сделать как можно скучнее.

Кажется, на проходную ещё никто не сообщил. Охранник проходной занят чем-то важным с ручкой и газетой. Отвлёкся на секунду на меня, затем снова углубился в свои дела.

Выход.

У охранника на проходной звенит телефон. Но я, кажется, уже проскочил.

На улице навстречу мне идёт какой-то мужик в очках. Я замечаю, как при виде меня меняется его лицо. Я впервые в жизни, кажется, вижу то, что называется «остолбенел».

— Молодой человек, — говорит мне очкарик. — У вас не найдётся несколько минут на разговор?

Я смотрю на этого очкарика. Это совсем незнакомый мне человек. Извини, дядя, совсем не до тебя сейчас.

Я ничего не отвечаю очкарику, иду к своей машине.

Сигнализация, дверь, замок зажигания, задний ход, развернуться. Четыреста метров до выезда. Двести, сто, будка. Всё, кажется, уже теперь выберусь. Шлагбаум. Ключи, кнопка подъёма шлагбаума — у меня своя. Ну? Давай, открывайся, ну, сучий шлагбаум. Ну? Ну? Из будочки около шлагбаума выходит охранник.

Неа.

Никуда я не выберусь.

Если только не таранить шлагбаум.

Но идея эта дурацкая.

Выглядит шлагбаум не так, чтобы его можно было протаранить. Пешком, бросить машину?

— Здравствуйте, — охранник подошёл и наклонился ко мне в окно. — Давайте без глупостей. Поставьте машину на стоянку, и мы вместе подождем Вячеслава Фёдоровича, он через пару минут будет здесь.

Внезапно справа от моей машины остановился белый Рено. Из Рено вышел тот самый мужик в очках.

В зеркало заднего вида я вижу, как в дверях здания появляется Пашной и направляется к нам.

Похоже, ни пешком, ни на машине я отсюда уже не выберусь.

— По какому праву вы меня задерживаете? — спросил я охранника.

Кажется, я ещё на что-то надеюсь? Сейчас, конечно, охранник мне ответит: «Ой! Простите, что это я, у меня же нет такого права на то, чтобы вас задерживать», — и мне откроет. Ага.

Да нет, ни на что я не надеюсь, это просто инерция.

— Начальство подойдёт и всё разъяснит, — говорит охранник. — Машину на стоянку поставьте, не перекрывайте проезд.

Мужик в очках подходит к нам, он достаёт удостоверение, предъявляет его охраннику.

— Федеральная служба безопасности. Этот человек едет со мной. Откройте шлагбаум.

Охранник впёрся взглядом в удостоверение. Я думаю, какую-то магию слово ФСБ оказывает на любого россиянина. А на людей типа «охранник» эта магия действует просто безотказно. Охранник покорно посмотрел на очкарика и пошёл в свою будку открывать шлагбаум.

— Кажется, сейчас вам всё же стоит найти несколько минут на разговор со мной? — обратился эфэсбешник ко мне.

Что ж. Может быть, он и прав. В конце концов, главное выбраться отсюда.

— Да-да, конечно, — ответил я.

Я вышел из своей машины, обошёл её и сел в белый Рено.

Очкарик сел на водительское место. Шлагбаум поднялся, и мы выехали.

ФСБ. ГРУ. Армия боевых юнитов, синекожий Танн Тираксор, Асуры.

Мир вокруг меня, кажется, нежданно-негаданно превратился в какой-то сюр.

18

Из докладной записки А. Ю. Щербакова о картинах возможного будущего (период конец 2021 — начало 2022 гг).

Строго конфиденциально.

Заместителю Председателя Правительства Российской Федерации по вопросам цифровой экономики и инновациям Чернышенко Д. Н.

ИНТ. КВАРТИРА МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА

В МОСКВЕ. ДЕТСКАЯ КОМНАТА

Мальчик лет шести сидит на сырмаке в детской комнате квартиры родителей и строит железную дорогу.

В соседней комнате храпит отец мальчика. Он вчера очень хорошо отметил день рождения сына, утром попил пива, не пошёл на работу и уснул под спокойный концерт классической музыки, который транслировали по ТВ. Звук телевизора достаточно громкий. Мальчик слышит диктора, который говорит тревожным голосом. Спящего у ТВ мужчину диктор никак не беспокоит, сон его крепок и безмятежен.

«…Первая группа бойцов с криогенным установками направилась в район метро „Бабушкинская“ с целью испытать данный вид оружия в борьбе против нашествия неопознанных летающих объектов, — говорит диктор телевидения. — В помощь военным в деле противостояния инопланетной угрозе в штаб по борьбе с чрезвычайной ситуацией призван вице-президент Российской академии наук, академик Андрей Юрьевич Кот. Вот фрагмент интервью с ним».

На экране ТВ появляется академик.

«Есть согласованный протокол „Андромеда“, — говорит профессор в микрофон. — Это чёткий порядок действий в случае обнаружения неизвестных враждебных объектов. Согласно протоколу, основное решение проблемы — это заморозка жидким азотом или гелием. Метод показал свою эффективность в 95% случаев — физику не обманешь. Военные же поспешили с использованием других средств вооружения. По мнению учёных РАН, которых я сейчас представляю, этого вообще делать не следовало. Потому что последствия применения оружия против неопознанных объектов непредсказуемы…»

Мимо окна мальчика пролетает вертолёт ВВС России. Вертолёт пролетает так близко от окон, что мальчик открывает рот. Мальчик встаёт с сырмака, берёт стульчик и приставляет его к окну. Мальчик забирается на стул, он смотрит в окно.

Вертолёт садится на площадь перед станцией метро, из вертолёта начинают выпрыгивать десантники в чудных костюмах. Бойцы несколько похожи на космонавтов. Их пятнадцать человек, в руках у десантников оружие, которого мальчик никогда не видел. Десант выстраивается в цепь и начинает неспешно двигаться к метро.

«…Камеры наших дронов сопровождают отряд военных в прямом эфире, — на экране ТВ снова диктор. — И вы, уважаемые зрители, вместе со мной становитесь свидетелями операции по попытке заморозки летающих „змей“…»

Мальчик видит картину, о которой говорит диктор не по ТВ, а в окно. Цепь из десантников приближается к станции метро. Мальчик видит, что навстречу десантникам над землёй летят две серебряных нити. Десантники их так же замечают, и после сближения «змей» с левым флангом цепи сразу пять или семь военных дают залп из установок. Замороженные змеи падают на землю.

«…Ну наконец-то! Наконец-то первая победа над этими чудовищами! — ликует телевизор. — Мне сообщают, что сейчас часть отряда доставит замороженных «змей» учёным для исследований. Оставшаяся часть подразделения продолжит операцию.

Только что поступили сведения, что уже отдан приказ снаряжать криогенными установками элитные спецподразделения вооружённых сил России. В данный момент, по нашим сведениям, в распоряжении министерства обороны имеется около пятисот таких установок, однако, срочный заказ на десять тысяч единиц этого вида оружия уже отправлен в производство.

Напомню, что по имеющимся данным, насчитывается около пяти тысяч «змей», атаковавших Москву. Сейчас мне поступает информация от наших корреспондентов с других станций метро…»

Мальчик видит, как двое военных подбирают «змей» и начинают бежать обратно к вертолёту, на котором прилетели. Остальная цепь военных продолжает свое движение.

«…Похоже, что все неопознанные летающие объекты сейчас направляются к метро „Бабушкинская“, — говорит диктор. — Я повторяю — ВСЕ! Невероятно, но об этом сообщают наши корреспонденты, а также подтверждают дроны, которые мы подняли в небо над Москвой! Сложно представить, чем закончится всё происходящее».

Мальчик видит, как растянутая в цепь группа десантников, которая, очевидно, получила только что какой-то приказ по внутренней связи, разворачивается и начинает двигаться к своему вертолёту. Внезапно один из двух бойцов, которые несут к вертолёту «змей», начинает стряхивать что-то со своей руки. Второй десантник даёт выстрел из криогенной установки прямо по руке сослуживца. Тот больше ничего не стряхивает, однако рука его замирает в неестественной позе. Вдвоём они снова начинают движение к вертолёту, однако через несколько мгновений уже оба одновременно падают. Мальчику становится видно, что сразу несколько серебряных лент облепили каждого из бойцов.

К упавшим бегут остальные десантники, однако со всех сторон к бойцам стягиваются серебряные линии, которые обвиваются вокруг солдат, и мальчик видит, как то один, то другой, а после и сразу трое из них падают на землю. Сослуживцы стреляют из криогенных ружей по своим же бойцам, однако мальчик уже видит просто рой «змей», который стёкся со всех сторон к солдатам, и, один за другим, падает весь взвод.

Через несколько минут все десантники мертвы.

Серебряные змеи разлетаются в разные стороны.

Некоторые из них обвиваются вокруг замороженных азотом сподвижниц и уносят их в северо-восточную сторону города, туда, где завис неопознанный летающий объект в форме гигантского яйца.

19

Мы выехали за шлагбаум, и почти сразу за нами за шлагбаум выехал синий BMW.

— Вы, наверное, видите? — спросил я очкарика.

— Машину за нами? — спросил в ответ тот. — Да, вижу.

Он не добавил ничего в духе «это мы сейчас порешаем», и мне стало это симпатично. Каждый раз, когда я вхожу в контакт, в самую первую очередь я оцениваю — можно ли доверять человеку, с которым я буду общаться, или нет. Мне отчего-то показалось, что этому господину можно было доверять.

Но что бы я там внутри ни чувствовал, спешить с выводами не стоило точно. В первую очередь нужно понять, что ему от меня вообще нужно.

— Андрей Юрьевич Щербаков, — представился мужчина, — ФСБ, начальник отдела криптографии. Можно просто Андрей. Можно АЩ.

Очкарик протянул мне удостоверение, но не в раскрытом виде, как это делают менты. А закрытым. Смотри, мол, в него сам. Я посмотрел. Всё сходилось.

— Вадим Сергеич Аллахияров, — сказал я в ответ, — тренер по шахматам. Удостоверения, подтверждающего это, не имею.

— Очень приятно, — сказал Андрей Юрьевич. — Позвольте спросить, что вы делали в ООО «Каскад»? Преподавали шахматы для сотрудников?

— Интересная идея, — ответил я. — Никогда об этом не думал.

Тут я словил себя на том, каким удивительным было моё спокойствие. Человек я вообще не холерического типа. Я, скорее, флегматик. Но тут-то? Вроде как произошёл ряд событий, который кого хочешь должен взволновать. Теперь вот — погоня! Или уж во всяком случае — слежка. Может быть, спокойствие передавалось мне от этого Щербакова? По нему вообще не было заметно, что происходит что-то необычное. Как будто на пикник собрались.

Вместе с этим было сейчас как-то очевидно, что он знает, что делает, и имеет чёткий план действий на ближайшее время.

— Стало быть, не преподавали? — переспросил Щербаков.

— Стало быть, нет, — ответил я.

Сейчас надо было понять, что говорить этому господину из ФСБ, а чего говорить не следует. Совершенно точно — придётся рассказать про эксперимент. Потому что основным видом деятельности ООО «Каскад» было производство игр для мобильных устройств. Я не был ни программером, ни тестером, ни дизайнером. Говорить, что я приходил туда делать влажную уборку — тоже было, вроде бы, глуповато.

— А вы, — спросил я, — по какой надобности вы шли в ООО «Каскад»?

— Подробностей дела, с которым я туда направлялся, я вам сообщить не могу. Во всяком случае пока, — ответил АЩ. — Прежде всего, оттого, что прозвучат эти подробности для вас очень фантастично.

— Да ладно, — сказал я. Слова о том, что для меня готово ещё нечто фантастичное, вызвали у меня некоторое отторжение. Мне кажется, что на одного человека полагается какой-то лимит фантастических событий, — и этот лимит я уже целиком исчерпал на пару месяцев вперёд. А скорее — лет.

— Да, — подтвердил Щербаков. — Должен так же вам сообщить, что к этому делу вы имеете лишь косвенное, пассивное отношение и бояться меня вам совершенно не следует.

Это было сказано очень своевременно. Мы как раз остановились перед большими железными воротами. На воротах этих я прочитал, что мы сейчас планируем, оказывается, попасть в войсковую часть с красивым номером 25555.

20

После того, как я прочитал название объекта — «Войсковая часть», мне захотелось открыть дверь и выйти из машины Щербакова.

Но сзади меня ожидал автомобиль Пашного с перспективами ещё более туманными. Уходить от кого-то дворами, отстреливаясь из браунинга, я не планировал. Пришлось мириться с происходящим. Хотя я прекрасно понимал, что за этими массивными железными воротами меня могло ожидать всё что угодно.

Андрей Юрьевич, видимо, разглядел все эти мои сомнения, потому что решил пояснить, что происходит.

— Мы сейчас въедем на территорию этой части, — сказал он. — Автомобиль, который нас преследует, проникнуть туда не сможет. В части мы переждём до утра. Затем вас пересадят в крытый грузовик. И через некоторое время отправят по адресу в Москве, который я вам укажу. Это будет одна из моих служебных квартир.

— Спасибо, что держите в курсе происходящего, — поблагодарил я.

Можно было бы вслух усомниться в том, куда именно меня повезут в крытом грузовике. Но делать этого я не стал. Тем более, что к нашей машине уже подошёл солдатик. Щербаков ему показал свой волшебный документ, и мы через одну минуту действительно оказались на территории войсковой части.

— А что будет на явочной квартире? — заинтересовался я своей дальнейшей судьбой.

— Там мы с вами побеседуем, — ответил Щербаков. — Затем я оставлю вас в этой квартире на то время, которое вам необходимо. Насколько я понимаю, у вас появились некоторые проблемы.

У меня появились некоторые проблемы сразу много где. Засвистели фланги, как говорят в шахматах. Но вводить во все эти обстоятельства Щербакова, кажется, не было нужды. Во всяком случае — пока.

— Альтернатив, я так понимаю, у меня нет? — спросил я, чтобы хоть что-то спросить. Щербаков посмотрел на меня с участием.

— Хорошо, — пожал плечами я. Видимо, этому господину требовалось какое-то моё формальное согласие.

Вообще, если всё произойдёт так, как мне подавалось — это было ещё совсем не плохо.

— Что я должен сейчас делать? — спросил я. — Принести клятву, что буду честно отвечать на ваши вопросы?

— Прежде всего, вы должны мне отдать свой телефон, — сказал Андрей. — Завтра вы получите новый и новую сим карту. У вас есть кто-то, кого сейчас нужно предупредить о вашем отсутствии?

— Ну, наверное, мать было бы неплохо, — я протянул Щербакову свой телефон, и тут мне стало как-то неловко. Мужик тридцати пяти лет, которому некого предупреждать об отсутствии, кроме матери. Впрочем, уж Щербакову-то это точно должно было быть всё равно.

— Дадите нам её номер. Мы её уведомим, что с вами всё в порядке.

— Ок.

Андрей выключил мой телефон, достал из него сим-карту. К автомобилю подошёл другой солдат, уже лейтенант, и отдал Щербакову честь. Андрей вышел из машины. Там он снова продемонстрировал своё удостоверение. О чём они говорили, я опять не услышал — видимо, в машине АЩа была какая-то особая звукоизоляция.

После этого Андрей вернулся в салон.

— Лейтенант проводит вас в часть, — сказал АЩ. — Там вас накормят, после этого занимайтесь чем угодно, я вас пока донимать расспросами не буду. Увидимся уже завтра, подъём в шесть.

— Хорошо, — ответил я. Вставать рано утром я привык.

21

Полковник ГРУ Иван Викторович Колесович родился в 1979 году в городе Москва.

Отец Ивана Викторовича служил в ГРУ, дед Ивана Викторовича служил в ГРУ, и не было у Ивана Викторовича никакой другой судьбы, кроме как поступить в московскую Военную академию Минобороны на улице Народного Ополчения, 50, больше известную москвичам под названием «Консерватория».

Обычно обучение в Академии длится пять лет.

Однако Колесович проучился там всего три года.

Первый курс — иностранные языки, вождение спецтехники, страноведение, шифрование и дешифрование. Знания о том, как придумывать «легенду» или уходить от слежки. Сотни, тысячи часов на развитие внимания, запоминания, сообразительности, помехоустойчивости и информационной выносливости.

На втором курсе Колесовичу выделили сектор Москвы, за который он отвечал. Там он должен был проработать маршруты для встречи с агентами, продумать пути отхода, определить места для закладок. Там же должен был обучиться засекать за собой наружное наблюдение, которое обычно изображали сотрудники ФСБ.

Часть третьего года обучения ушла на работу по проникновению на режимный объект в своем секторе. Будущий разведчик должен был попасть туда официально: например, получить пропуск через заведенных с этой целью знакомых.

Колесович готовился стать «нелегалом» — сотрудником ГРУ, который живет под чужим именем в другом государстве.

Но тут Родина отдала совсем другое распоряжение.

И по этому распоряжению для дальнейшего обучения Иван Викторович Колесович отправился в Малый Трианон.

22

Я проснулся в своей маленькой комнате в казарме на планете Дэвов и сразу же почувствовал, как я голоден.

Ничего удивительного в этом не было — с момента моего появления здесь, на планете Дэвов, прошли уже, кажется, сутки. А тело богатыря, которым я сейчас обладал, явно требовало калорий для поддержания жизни — и калорий этих оно требовало много.

Я встал и потянулся.

С наслаждением снова я ощутил сейчас полноту и силу своих мышц. Снова захотелось найти им какое-то применение. Однако даже ничего похожего на турник, чтобы подтянуться на нём и почувствовать свою силищу, в комнате не было. Я потрогал свои напряжённые бицепсы. Казался себе я сейчас минимум Арнольдом Шварценеггером.

В коридоре явно был какой-то движ. Я вышел туда. Напротив моей комнаты — там, где вчера горел индикатор «свободно — занято», мигала стрелка «направо». Очевидно, меня приглашали в холл.

Из других комнат в коридор, так же как и я, выходили мои близнецы.

Каждый из них видел стрелку, указывающую то же направление, что и мне. Почти все бородачи соображали, что сейчас нужно идти в холл. Те же, кто самостоятельно на такое умственное усилие способен не был, просто следовали за остальными.

В холле нас ожидало два Асура. Они расслабленно стояли на чём-то вроде небольшого балкона и беседовали.

Когда Асуры решили, что в холл нас набилось уже достаточно, они прекратили свой разговор, один из них вышел вперёд и поднял руку, призывая к вниманию.

— Паладины! — сказал он. — Сейчас мы идём принимать пищу. Выходить нужно по двое и на улице строиться в шеренгу.

Бородачи вокруг меня согласно загалдели.

Асуры сошли со своего балкончика и вышли первыми на улицу.

За ними следом стала вытягиваться по два человека длинная кишка колонны Паладинов. К моему удивлению, приказ поняли почти все — видимо, желание жрать сильно обостряет умственные способности.

Когда все вышли и колонна приняла подобие строя, мы пошли следом за Асурами. Сначала мы прошествовали мимо здания конюшен. Оно было небольшим — лошади, очевидно, полагались здесь только командному составу. Сразу за конюшнями была наша столовая. На входе в столовую нас встречали два Асура, которые руководили входящим потоком людей и рассаживали нас за столы — каждый стол был рассчитан на шесть человек.

Почти сразу после того, как мы расселись, к столу неслышно и не очень-то понятно, на чём, подкатился белый металлический шкаф размером с большой сейф. Шкаф недолго пожужжал и стал выставлять откуда-то из своей глубины на стол тарелки с едой. Делал это он механизмами, похожими на человеческие руки.

В каждый комплект еды входили: одна тарелка с жидким варевом, вторая тарелка с какой-то субстанцией, похожей на гарнир, на третьей находился большущий кусок чего-то очень вкусно пахнущего. Этот запах можно было назвать запахом мяса, но такого запаха у мяса на Земле я никогда не встречал. Все порции были внушительными — очевидно, что на жратву здесь не скупились. К тарелкам полагались ложка и вилка, нож в комплект приборов не входил. Я смотрел, как белый шкаф выгружает из себя всё это, и понимал, что ни при каких условиях всего этого разнообразия в белом шкафу разместиться не могло. Магия, очевидно, была в том, что шкаф генерировал еду прямо на месте. Но даже материала, который бы загружался для этого, я не видел.

После того, как 18 тарелок разошлись по владельцам, аппарат выставил на стол огромное блюдо, в которое аккуратно положил высокую стопку чего-то, похожего на хлеб и пахнущего, как наши лаваши. Я аккуратно потянулся, взял себе один кусочек с этой тарелки и откусил. Да, это был хлеб. И это был чертовский хороший хлеб.

— Очень вкусная еда, — сказал мой сосед справа, когда начал есть. Начал он сразу с куска мяса и ел его безо всяких приборов, руками. — Никогда не ел такую вкусную еду.

Я взял ложку, попробовал варево, которое было похоже на суп, и мысленно согласился с соседом. В диалог с ним вступать не тянуло. То, как он строил свои фразы для разговора, вызывало большие подозрения. Кажется, текущую ситуацию с ним обсуждать будет сложно. К своей радости, я заметил, что двое из нашей компании взяли ложки и так же, как и я, принялись сначала за первое. Может быть, с ними удастся поговорить о том, что здесь происходит? Пока же мне хотелось просто поесть.

— Да, — согласился сосед напротив. Он тоже сейчас ел руками то, что пахло мясом. Мне захотелось подсказать этому бородачу, что мясо можно хотя бы положить на лаваш. Но делать этого я не стал. Пусть едят, как им удобно.

— Вкусная еда, — повторил он. — Очень вкусная.

— Я такой вкусной еды никогда не ел, — сказал на это первый бородач.

Тут ещё один из моих соседей по столу одобрительно загалдел. Все они ели и говорили одно и то же — как хорошо и вкусно сейчас едят. Молчали только те двое, что ели ложками. Лексикон бородачей меня потряс. По-моему, ни один из них не сказал ничего нового и не добавил в свою речь даже самых примитивных эпитетов — все говорили одно и то же — «вкусная еда» и «никогда такого не ел до этого». Куда это, интересно, я попал? Больше всего интеллектом эти люди мне напоминали обезьян, которых кто-то зачем-то научил говорить. Так, скорее всего, выглядели неандертальцы. Даже шумеры, мне кажется, в своём обсуждении кухни были бы более изысканными.

Харчи, надо отдать им должное, действительно были такими, что я — хоть и другими всё же словами — целиком разделял царившее за столом мнение и ел свои блюда с большим аппетитом.

Сосед напротив доел своё мясо, облизал пальцы.

Потом посмотрел, как я орудую ложкой, взял свой столовый прибор и стал не очень-то ловко повторять мои движения. Я наблюдал за ним исподтишка. Внезапно за одним из столов недалеко от нашего раздался шум, и я понял, что там вспыхнула драка.

Очевидно, за этим столом кто-то решил, что он борзее всех — и решил полакомиться порцией соседа. То, что все мы здесь были сложены одинаково, и это будет очень непростой бой для обоих, его не остановило. Гиганты сначала начали обмениваться ударами сидя, потом поднялись с лавок, и принялись месить друг друга уже стоя.

С обеих сторон зала к ним тотчас же подлетели два Асура, вырубили обоих чем-то похожим на электрошокеры, и оба гиганта с шумом повалились на пол.

Один из Асуров громко — очевидно, чтобы слышало как можно больше Паладинов — спросил:

— Кто у кого хотел отобрать еду? — Асур обращался к соседям по столу тех, кто только что дрался.

За столом сразу же нашлись свидетели этого преступления, и дело было тут же раскрыто.

Между тем, оба дравшихся бородача пришли в сознание.

Тому, кто был не прав, заломили руки сзади и чем-то их там зафиксировали. Второму показали на его место.

— Продолжай есть, — сказал ему Асур.

Провинившегося же бородача вывели из столовой.

Я думаю, многих из присутствующих заинтересовала его судьба.

Но пояснений об этом никто, кажется, давать не собирался, и все снова принялись за пищу.

Через некоторое время белый шкаф, которых я насчитал с десяток, приехал снова к нашему столу и замерцал красным на верхней своей плоскости. Очевидно, туда нужно было складывать тарелки после еды. Один из Асуров, видимо, не очень рассчитывая на нашу сообразительность, подошёл к нам и действиями показал, что надо делать с грязной посудой. Тот бородач, что находился к Асуру ближе всех, согласно закивал и осклабился.

— Очень вкусная еда.

— Поел — тарелку сюда, ясно? — сказал на это Асур.

— Да, ясно, — сказал бородач и продемонстрировал, что сказанное ему действительно ясно — поставил тарелку на металлическую поверхность.

После того, как вся грязная посуда перекочевала на сейф, тот вынул из своих недр и поставил нам на стол кувшин с питьём ярко-красного цвета. Затем шкаф достал шесть чаш. Поставил их на стол, а потом убыл так же бесшумно, как подъехал.

Кувшин был с таким широким горлом, что чашами можно было запросто зачерпывать из кувшина. Именно так и произошло — первые два бородача зачерпнули из кувшина своими пиалами и стали пить.

С мыслью о том, что иду против общества, я вздохнул, поднял кувшин со стола и налил себе из него в свою чашку.

— Ты странный, — сказал мой сосед напротив. Сейчас была его очередь наполнять свою емкость. Он взял кувшин, тоже попробовал налить в свою пиалу, тут же перелил через края, поставил кувшин на место и зло мне повторил:

— Ты странный.

И добавил ещё какое-то слово, которое система перевести для меня не смогла. Видимо оттого, что аналогов этому слову в моём языке не было.

В столовой был точно такой же балкон, что мы видели в холле. Там сейчас появился Асур.

— Паладины, — сказал он, и все лица в столовой обратились на него. — После еды вы снова отправляетесь в казармы!

Асур убедился, что все его поняли, или уж по крайней мере услышали, и убрался с балкона вон.

После того, как все поели, мы проделали тот же путь, которым шли от казарм к столовой. Я шёл и думал о том, что же мы будем делать в казармах, где сложно было представить себе хоть какие-то развлечения или, предположим, обучение. Ответ на свой вопрос я получил, когда дошёл до своего номера и снова присел на кровать в комнатке. Опять после этого заиграла музыка и я захотел спать. Закрывая глаза и устраиваясь в кровати, я думал о том, что, в сущности, этого и надо было ожидать. Для чего нужны юниты в Играх? Драться или перемещаться. Чем их занимать остальное время? Только сном.

23

Большой или Мраморный Трианон — это такой дворец во Франции времен короля Людовика XIV. Известен он широкой публике меньше, чем Версаль, но по богатству уступает мало.

Малым же Трианоном стали называть заброшенный дворцовый комплекс князей Юсуповых, который передали в ГРУ в конце 80х годов.

На восстановление этого дворцового комплекса ГРУ запросило у Минфина такую сумму, что тогдашний министр финансов — очень образованный и интеллигентный Борис Иванович Гостев — отреагировал на запрос шумной длинной речью, в которой назвал проект ГРУ новым Трианоном. Замок Трианон был печально известен тем, что в свое время до безобразия разорил французскую казну.

В ГРУ с определением не спорили. Разве что добавили к названию Трианон слово «малый», чтобы не было путаницы. Но смету на реконструкцию замка не уменьшили — а впоследствии, как это бывает почти всегда со строительными объектами в России, ещё и увеличили.

Чем занимались другие группы курсантов в Малом Трианоне, Колесович не узнал за весь последующий год, что он там провёл.

Его же группа, состоящая из таких же, как Иван Колесович, мальчишек девятнадцати-двадцати лет, занималась весь этот год чем-то странным.

Стандартную программу обучения курсантов ГРУ уполовинили, а освободившееся время они занимались сначала буддологией, где основное внимание было обращено к Тхераваде, Палийскому канону и изучению Ламрима.

Потом вся группа Колесовича «приняла убежище» — что, говоря по-русски, означало обращению в буддизм.

Иван Викторович удивился такому повороту дел, но приказы Родины он уже был научен не обсуждать.

Затем у слушателей начались лекции по различным видам медитаций, которые читали восточные лысые монахи в красных и жёлтых одеждах.

Медитация звука, тантра, пранаяма, динамические медитации, Випассана, дзен-медитация — у Колесовича сразу голова пошла кругом от того количества техник, которые нужно было освоить. Число их с течением времени постоянно росло. Иван Викторович ознакомился с ведическими медитациями, с йогой, с кундалили и с чакра-медитацией.

Конечно, курсанты обсуждали между собой то, к чему всё это их превращение должно в итоге привести.

Версии были очень разные. В основном они строились вокруг того, что в Малом Трианоне готовят агентов для внедрения в разнообразные буддистские центры, ретриты, монастыри и школы. Это очень походило на правду.

Курсанты даже уже стали делать ставки на то, где они должны оказаться после Малого Трианона, но ни одна из этих ставок не сыграла.

Всё оказалось много неожиданней, чем любые предположения. И сводилось к следующему.

В знаниях, полученных курсантами, большой раздел был отведен под изучение миров для разных сущностей, наличие которых предполагает буддизм. Миров этих, как они узнали, было всего шесть: два мира адов, мир животных, мир людей, мир Асуров и мир богов, который в буддизме проходил под названием «мира Дэвов».

И вот, когда знания о буддизме и его основных аспектах уже переполняли курсантов. Когда эти знания уже даже выливались через край и просто просили найти область для их применения — именно тогда лекции людей в красных и жёлтых одеждах закончились, и один из кураторов объявил цель всего обучения.

С помощью освоенных медитационных техник группе Колесовича следовало проникнуть в шестой, высший в иерархии буддизма мир — мир богов. Который в буддизме носит название мира Дэвов.

Цели, с которыми туда следовало попасть, пока были очерчены мутно и неясно. Куратор в своём выступлении сказал о том, что остальные направляющие косинусы будут заданы позже — после того, как проникновение в мир Дэвов будет осуществлено.

Новообращённые же буддисты после сообщения куратора должны были сосредоточиться сейчас только на одном.

На том, чтобы преодолеть расстояние в миллионы километров.

24

Дома почти каждое утро самым первым делом я проверял телефон на наличие сообщений.

Оттуда я узнавал, что там написали мои френды под своими и моими постами, нет ли вестей от Юли, ну и остальное, по мелочи — мессенджеры и почта.

Когда я вставал с постели, я садился за свой ноутбук.

Все мои игры (включая шахматы) были в нём. Там же я время от времени читал новости, развлекался в комментах лент соцсетей, которых у меня было аж три: две в Живом Журнале и одна в Фейсбуке, слушал музыку, которую хотел, качал на вечер фильмы.

Если разобраться, вставал я со своего удобного компьютерного кресла в течение дня только для того, чтобы поесть или сходить в туалет. Конечно, были три раза в неделю мои уроки в «Шахматном доме», на которые с кресла мне также приходилось вставать. Но большая часть моей жизни всё же проходила там, в ноуте, а точнее в сети интернет.

Когда вчера Щербаков уведомил меня о том, что интернетом пользоваться будет нельзя, я был обескуражен, но не сильно. Видимо, я просто до конца ещё не понимал роль интернета в своей жизни.

— А компьютера здесь нет? — я надеялся хотя бы на какие — то игры. Понятно было, что игры там будут совершенно дурацкие — но это было бы хоть каким-то времяпрепровождением. Я и впрямь был игроманом — тесты, что делали мне в «Каскаде», не обманывали.

— Нет, компьютера нет, — сказал Андрей, — извините. Завтра я привезу вам телефон, но это пока только для связи со мной.

— Нокия 3310? — спросил я.

— Нет, — Щербаков улыбнулся.

Только этим утром я ясно представил себе свой жизненный распорядок и понял, что большая часть моей жизни была там, в www.

Я послонялся по квартире, включил электрочайник, нашёл себе чай и, пока ждал, когда он заварится, стал вспоминать, как так получилось, что я вчера сообщил Щербакову то, чего сообщать вовсе и не собирался.

Разговаривали мы с ним по приезду в служебную квартиру что-то около часа.

Мой крытый грузовик ехал по Москве как-то чересчур долго. Скорее всего — крюками к тому адресу, который указал Щербаков. Когда прибыли, меня высадили у подъезда ничем не примечательного дома. Номер квартиры, куда идти, я знал. Позвонил в дверь, Щербаков мне открыл.

Поговорили мы с Андреем за вечерним чаем не то чтобы душевно.

Но поговорили как-то очень ненапряжно, я бы сказал так.

Он не наседал с расспросами, хоть и не был я щедр на информацию о том, чем занимался в ООО «Каскад» на протяжении предыдущих шести месяцев. Да, он спрашивал что-то во время моего рассказа. Но мне казалось, все эти вопросы были о чём-то несущественном. Отвечать на эти его вопросы было легко и просто.

И знаете… В какой-то момент нашего разговора мне самому захотелось рассказать АЩу о том, что у меня получилось попасть в инопланетный мир.

И я рассказал.

Не знаю, может быть, чекисты умеют всё это подстраивать, но я почему-то думаю, что начал всё рассказывать совершенно добровольно. Ну и, кажется, двигало мной ещё то, что ФСБ для меня оказались вроде как «наши», а ГРУ — вроде как «фашисты». Как всё так расставилось в моей голове, я понимал очень смутно. Эти две службы я почти не различал ещё две недели назад — были они мне в одинаковой степени отвратительны. Но, видимо, человек не зря самое приспособляющееся существо на планете — я просто стал подстраиваться под ситуацию. Когда речь зашла о моей шкуре, эти либеральные идеалы, которых я вроде бы придерживался всю жизнь — они сильно побледнели. И потому мне стал мил ФСБ. Хоть ничего он для меня ещё не сделал и совсем не было понятно, собирается ли сделать. В самом конце нашего диалога Щербаков спросил:

— А вам не нужно было стать буддистом, чтобы делать попытки проникновения в мир Дэвов? Принимать Прибежище, уверовать в учение Будды, в сангху вступить?

— Будете смеяться, но я даже не знаю, что такое сангха, — ответил я.

— Сангха — это община буддистов, — пояснил Андрей.

— Да нет, — ответил я. — Ничего такого от нас не требовалось.

— Интересно, почему? — сказал Щербаков.

— Я думаю, что дело тут сразу в нескольких вещах. Во-первых, настоящих игроманов не так-то много, чтобы ещё пытаться найти среди них тех, кто согласился бы принять Прибежище или вступить в эту самую… Эээ…

— Сангху.

— Да. Ну а во-вторых, за это же, определённо, пришлось бы доплачивать. И доплачивать немало.

— А вы? — спросил Андрей Юрьевич. — Вы бы могли стать буддистом?

— Я думаю, нет, Андрей, — ответил я.

— Отчего же?

— Понимаете, однажды я понял, что буддисты рассматривают всё человечество как наркоманов, у которых есть одна зависимость — сама жизнь. Ну, как бы прёт людей от этого наркотика. От жизни.

— В какой-то мере они правы, — сказал АЩ. — Редко кого от этого наркотика не прёт.

— Верно. Но точно так же, как вы не считаете нормальным любого наркомана, буддисты считают всё человечество — нездоровым. И призывают от этой зависимости избавиться. При этом, сколько я не пытался найти ответ на вопрос — а что же вы предлагаете вместо? Ну то есть как всё должно выглядеть с точки зрения здорового человека? Ничего у меня не получалось. Может быть, конечно, мне и сообщали ответ, но тогда, видимо, уровень моего сознания не позволил мне этот ответ понять. Или ещё там что. Но мне нравится этот наркотик — жизнь. И я не услышал убедительных доводов для того, чтобы от него отказываться.

— Но от вас хотя бы требовалось верить в существование шести миров?

— Вы знаете, в это я как раз верю охотно. Модель шести миров мне подходит больше, чем, скажем, Православие с его адом и раем.

— Наверное о Православии вы знаете совсем немного, — улыбнулся Линкси.

— Совсем, — согласился я.

На этом наш разговор вчера закончился.

Сегодняшним же утром у меня выдалась прекрасная возможность записать всё то, что со мной происходило. Потому что в отсутствие интернета делать было ну совершенно нечего.

Я посмотрел на часы — на Самбхале я спал уже какое-то огромное количество времени. Потом я вспомнил, что юнитов в игре никто развлекать не собирается, так что проспать я мог сейчас сколько угодно. К примеру, пока не нужно будет меня снова покормить.

Я открыл тетрадь и подумал о том, что получается какой-то «стрим» — выходит так, будто я записываю свой текущий репортаж. Только вот выложить мне все свои записи пока некуда))). И носитель у моих записей не цифровой, а аналоговый — я пишу всё это в тетрадку от руки.

25

Андрей Юрьевич Щербаков положил перед собой на стол толстую папку, на заглавной странице которой значилось слово «Самбхала». Далее шла строка, на которой было написано «Архивные документы», а что было написано ещё ниже, я уже разобрать не мог — там был совсем мелкий шрифт.

В отсутствие интернета я записал свои приключения, принял ванну, пару раз поел, даже посмотрел телевизор. На долгое пребывание у «ящика» меня не хватило — ТВ я не смотрел несколько лет, и сейчас просто убедился, что был в этом совершенно прав.

Потом я побродил по квартире, заглядывая туда, куда пока не заглядывал. Сначала шарить по чужой квартире мне не давали воспитание и приличия. Потом я понял — да к чёрту эти приличия. В такой квартире, очевидно, ничего не оставят такого, что не предназначено для чужих глаз.

В конце концов я обнаружил мини-бар в одном из шкафчиков серванта спальни «Медуница» 90х годов.

Напитки, которые там находились, были мне по большей части не знакомы. Только по запаху и было понятно, что это вот виски, а вот это коньяк. Что-то, конечно, я понимал и из надписей на этикетках.

Я в нерешительности постоял перед этим многообразием, в конце концов выбрал себе «Бехеровку» и минут через пять понял, что жизнь моя налаживается. Очень хорошо, что Щербаков прибыл достаточно скоро после того, как я обнаружил мини-бар. Сейчас я как раз был несколько вдохновлён, воодушевлён и лёгок. Мы сидели с ним на кухне. Щербаков мне рассказывал про Малый Трианон.

— Так это что же получается, — попытался догадаться я. — Получается, Колесович-младший сейчас, в 2021 году, стал осуществлять те же попытки, что делались в Малом Трианоне — но уже самостоятельно?

— Может быть, самостоятельно, — ответил АЩ, — а может быть — и нет.

— А почему он решил вернуться ко всему этому?

— У меня пока нет ответа на этот вопрос. Я думаю, что появились какие-то новые данные по методу проникновения в мир Дэвов. Тем более… Тем более, что у вас же случился, так сказать, успешный опыт.

— Да, такой опыт у меня случился, — сказал я. — Но вы знаете, чего я не понимаю…

— Чего?

— А что такого ценного в мире Дэвов? — спросил я. — Ну то есть, я прекрасно понимаю, что это любопытно — заглянуть в мир богов. Но если этим занималось ГРУ, да в таком масштабе… Совершенно ясно, что они должны были преследовать какие-то сугубо практичные… утилитарные, что ли, цели.

— Этим занималось не только ГРУ, Вадим, — ответил Щербаков. — Этим, в своё время, занимались и мы в КГБ. И точно так же ничего не добились. Поэтому, кстати, архив Бокия, — Андрей постучал пальцем по папке с надписью «Самбхала» — никто особенно и не прятал. Нам казалось, что он не представляет большой ценности.

— Но что хотели и КГБ, и ГРУ в этой… как вы сказали… Схамбале?

— Самбхале.

— Да.

— Всё это вы сможете узнать здесь, Вадим, — сказал Андрей и постучал ещё раз костяшками пальцев по папке.

— Понял, — сказал я.