Бесплатный фрагмент - Сага о сталкерах времени

Сага о сталкерах времени.

(Записки блудного сына во времени и пространстве)

Мартынов Алексей

2000 -2004г.

ПРОЛОГ

— Эй, Гаврош, беги скорее сюда! Кому говорю, беги! Я тебя, честное слово, не трону! — кричал мой отец, стоя во дворе нашего старого, построенного сразу после Отечественной войны, дома. — Посмотри, что за хренатень в воздухе болтается!

Эта фраза, сказанная Батей в моей юности, после восьмого класса и возвращения домой заполночь с очередной гулянки, стала для меня открытием эры Неопознанных Летающих Объектов.

К вашему сведению, Гаврош это я. Кличка прилипла ко мне в детстве, как банный лист к пятой точке, благодаря моей маме, учителю русского языка и литературы. Столь странное прозвище — имя французского беспризорника, мне досталось за мою неуемную тягу лазать по свалкам разного заводского материала, коих в огромном количестве развелось тогда в нашем богом забытом городишке, хоть и числившимся столицей одной из красивейших Автономных Республик бывшего СССР. Из принесенного со свалок вторсырья мне удавалось мастерить отличные рогатки, самопалы и самострелы, забавы с которыми привносили некоторое разнообразие в размеренную жизнь тихого частного сектора нашего города. А «благодарные» соседи подобно французским гвардейцам гонялись за мной по всему району, только вместо пистолетов и ружей они предпочитали использовать крапиву. Частенько боевые волдыри украшали мои руки и спину, но хуже всего было попасться родной бабушке Клаве — тогда моя задница превращалась в седалище макаки, и сидеть на ней было уже невозможно до утра.

Я не торопился на призыв отца, тем паче, что пару минут назад удачно проскочил под его рукой и не получил затрещину по загривку — заслуженную кару за наглое опоздание домой. Откуда папе было знать об охмурении мной новой подружки на старом Марковском кладбище, где и днем гулять страшно? И вообще, я еще находился в нирване безо всякого лишнего просмотра чего-либо возбуждающего юношескую фантазию.

Для сведения подрастающего поколения, если кто не знает: кладбище — самое клёвое место, чтобы покорить сердце юной глупой девы. Особенно ночью, но при условии, что сам не наложишь в штаны. И если не сдрейфил — она твоя. У кладбища свой непередаваемый колорит — то ли прошлого и умиротворённого, то ли чего-то нового и завораживающего. Девушка начинает бояться, адреналин бьёт в кровь, и она сама не замечает, как оказывается в твоих сильных и смелых руках… А дальше сами по себе случаются объятья и сладкие, как мёд, поцелуи.

Ладно, прервём лирическое отступление, чтобы продолжить нашу сагу.

Крики и призывы посмотреть на «болтающуюся в воздухе хренатень» продолжались с новой силой. Я с тоской в сердце поплёлся во двор, лелея надежду, что это не хитроумная подлянка бати для воздаяния мне отеческой оплеухи за столь позднее, по старорежимному понятию, возвращение в семейное гнездо.

То, что я увидел, поразило меня, и не потому, что батя стоял посередине двора в одних ситцевых трусах по колено, благо было начало лета. И даже не то, что я избежал подзатыльника. Рядом с папой стояли моя матушка в ночной сорочке и наш цепной пёс Дик — помесь лайки и волка. Все трое задрав головы смотрели в черное звёздное небо. Ночь выдалась очень тёмная. Непередаваемо бездонное черное небо, без намёка на облачко, было сплошь усыпано бисерными точками звёзд. Но одна из сверкающих точек в созвездии Волопаса вела себя как сбрендивший светлячок, мотаясь в разные стороны по совершенно непонятным траекториям. Присоединившись к троице, я тоже стал пялиться на представление сошедшей с ума звезды.

Через какое-то мгновение точка стала размером с бильярдный шар, переместившись в созвездье Дракона, а ещё через миг огромным, непонятным круглым объектом, и прекратив болтанку по небу, плавно, медленно-медленно поплыло над нашими головами.

— Вот это полный п…ц, — глубокомысленно произнёс отец, а Дик жалобно тявкнул, поддакивая ему. Несмотря на то, что мама учитель русского языка и литературы, она не смогла отучить папу и, тем более пса Дика менее откровенно излагать свои мысли вслух.

Мы стояли открыв рот и проглотив язык, если, конечно, опустить папино замечание и тявканье пса.

В СССР, как и во всем мире, много говорили и писали о летающих тарелках, а это было в июне 1982 года, когда привычка много говорить не приветствовалась, а за лишнюю писанину можно было уехать в «туристическую» поездку по тайге или крайнему северу. Поэтому увидеть НЛО было не просто круто, а супер-круто. Только уфологическая байда, летящая над нашими головами, не была похожа на тарелку или сигару, как рисовали и писали в «псевдонаучных» журналах того времени. Это был огромный светящийся шар, от которого било три ярких луча — один в небо, один в землю, и один вращался вокруг оси шара. Лучи были тонкими, как вязальные спицы, но луч на земле оставлял большое светящееся пятно около полутора метров в диаметре. Я такого ещё нигде не видел. Мы молчали и смотрели, как средний луч бегал по земле, и было ощущение, будто он что-то ищет в нашем богом забытом частном секторе городка. Вдруг он наткнулся на наш «квартет», свет ослепил, и когда протёрли глаза, нам оставалось лишь созерцать, как НЛО «удирало» на невероятной скорости в ночное небо и через пару секунд исчезло среди звёзд.

— Ни хрена никто не поверит, — изрёк я глубокую мысль и тут же получил свою долгожданную затрещину в область затылка, где у всех нормальных людей находятся мозги, но по твёрдому убеждению семьи, конкретно у меня содержание головы и задницы природой были перепутаны.

Мы ещё долго обсуждали всей компанией увиденное в ночном небе чудо, спорили, чем могло быть ЭТО, но так и не пришли к общему мнению. Для нас на тот момент это была мировая проблема номер один. Да все равно никто не поверит — вот тут мы сошлись во мнении. Но когда родители уже спали, мы с моим верным другом Диком, родившимся в один год со мной, отчего мы были «неразлейвода», хоть пес был по собачьим меркам древний старик, долго смотрели в ночное звёздное небо в надежде, что эта ШТУКА появится ещё раз. И, может быть, тогда я смогу узнать все тайны мироздания. Почему я так думал в тот момент? Не помню.

Пытаясь наутро рассказать друзьям о ночном приключении, я получал от всех стандартный ответ: «Ну ты и мастер языком трепать». В этом смысле — потрепаться на разные темы, я мало мог кому уступить. Рассказывая невероятные истории из личного опыта и приукрашивая их сюжетами из чужих повествований — благо в детстве, что ни день, то сплошь приключения, я среди друзей считался лучшим «акыном». Но в этот раз оказался болтуном, говоря чистую правду. Стало обидно, и я решил про эту историю забыть раз и навсегда.

С чистой совестью, больше не вспоминая о странном летающем шаре с тонкими ослепляющими лучами, я отправился дальше по жизни.

Окончил школу, поступил в институт, бросил его из-за жуткой лени и пошел рабочим на завод. Там тоже долго не задержался. Ну никак я не мог понять смысл бригадного подряда — пашешь больше других, а получаешь наравне с последним тупицей и тунеядцем. Быстро разобравшись в небожеских методах уравниловки, я перестал давать по три плана в день и поступил в военное училище РВСН, ныне Космические войска, в славном городе Пермь.

Как я туда поступил, имея на руках «белый билет» и бабушку, заслуженного врача РСФСР, которая упорно не хотела, чтобы я отдал священный долг Родине, отдельная история. Если кратко: со штурмом врачебных кабинетов республиканского военкомата.

Многие подумают, особенно нынешняя молодежь: «Полный придурок». Но косить от армии модно в нынешнее время строительства развитого дебилизма-капитализма, и преобразования величайшей империи в общемировой сортир, в который пытаются свалить все отбросы человечества, как промышленные, так и духовно-моральные.

В моё время мужчине иметь в паспорте отметку «невоеннообязанный» было позорно. Все девушки такого сочли бы дефективным. Хотя, возможно, это только моё мнение.

Компания в нашей роте первого факультета подобралась весёлая. Особенно меня радовал наш четвёртый взвод, где по общему убеждению командования собрались самые отпетые раздолбаи. Но это была их проблема, а нас вполне устраивала «разношерстная» команда, коей мы, все тридцать ухарей, являлись.

Мы были детьми всего, тогда ещё великого и могучего, Советского Союза — украинцы, белорусы, азербайджанцы, армяне, чеченцы, русские. Еще были еврей и тувинец — по одному. Не имея понятия о межнациональной розни, считая друг друга чуть ли не братьями, мы гордились статусом курсантов училища РВСН, не забывая выматывать нервы командирам всеми доступными нам методами, например, подарками…

Картина «Дубовая роща», подаренная нами, целых два дня украшала стены офицерской канцелярии, пока туда не заглянул начальник факультета, любимый нами полковник Посох по кличке «батя», и кратко намекнул нашим командирам насчет картины, сделав ударение на слове «ДУБОВАЯ». Мы потом почти сутки маршировали строем по плацу, чеканя шаг. Но как были горды! Всё военное училище уважало нас за наши подколы офицеров.

Новая встреча с почти забытым мной странным летающим шаром с лучами произошла именно в нашей доблестной советской армии, а точнее, на учениях, в глухих лесах Пермской области, где нас учили жить в землянках на ноябрьском морозе, копать окопы, вести разведку боем, ДРГ (диверсионно-разведывательная группа), короче, всем премудростям и тяготам армейских будней.

По ночам мы все по очереди заступали в караул охранять склад с оружием. Мне выпало «счастье» быть часовым вместе с клёвым парнем из Азербайджана Наджафовым. Единственная проблема с ним была в том, что он говорил по-русски примерно, как я на суахили, и для меня так и осталось загадкой, как он сдавал экзамены на общеобразовательном языке, то есть, на русском в течение всего года. В отличие от моего «суахили» у него были всё-таки кое-какие познания в языке моих предков, но я предпочитал разговаривать с ним жестами, чем слушать родной моему сердцу российский мат, исковерканный до неузнаваемости и употребляемый абсолютно не в тему.

Надо особо отметить, что в караул я заступил «вне очереди», то есть получил наряд, за то, что нарисовал голую купальщицу на обрывке картона от коробки с НЗ — неприкосновенным запасом. За это был «справедливо» наказан отцами-командирами.

Хотя, честно говоря, не ради красного словца, произведение получилось шикарное. Вся рота бегала в нашу землянку, которую мы ласково называли «братская могила», любоваться моим шедевром. Были даже настойчивые попытки обменять «голую бабу» на тушенку и папиросы. Но меня не устроили предложенные расценки.

Потом пришел старший лейтенант Никитюк по кличке «Птица говорун», хотя особым умом, и уж тем более сообразительностью он не отличался. После недолгого разбирательства, кто сотворил сию мазню, удалился, унеся с собой нашу «верную, боевую подругу».

Насчёт сообразительности и ума — в караул в наряд вне очереди по воинскому Уставу не назначают.

Позже, как-то побывав в офицерской землянке за очередным взысканием, я имел честь лицезреть свою картину, аккуратно поставленную в «красном углу» наподобие иконы. И много позже узнал от старшины, что Никитюк хранит мою купальщицу в своём сейфе, любуясь ей по-пьянке.

Но вернёмся, как говорится, к нашим баранам.

Караулим мы, значит, с моим «горным» другом по несчастью, ночью, этот, блин, склад оружия. Темень, хоть глаз выколи. Холод собачий, а в шинели пробирает до самых костей, «не май месяц» — середина ноября. Тулупы почему-то не выдали — наверно, решили нас таким методом закалять?

Наджафов с одной стороны склада бродит, я с другой. Изредка слышу незнакомую речь вперемешку с отборно-корявым русским матом — замерз «сокол южный». Ну, а коли матом кроет, значит, еще живой.

Решил я покурить втихую, хоть это и строгое нарушение караульной службы. Но мне приперло, хоть от окурка, зажатого меж ладоней, руки погреть. Закурил и с великим кайфом втянул в себя едкий дым «Примы».

Чу, слышу с противоположной стороны хруст веток. Коверкающий слова голос напарника выкриком предупредил:

— Стой да, э твою маму…, кыт-о идэт.

Послышался ответ:

— Начальник караула старший лейтенант Никитюк.

Я успел подумать, туша о каблук сапога сигарету: «Принесла козла нелёгкая», как услышал такое, что чуть не надорвал от смеха живот. «Птице говоруну» мой напарник ответствовал:

— А еменэ по-куй, паролъ давай, понэл, да.

Растерявшийся начальник пытался слабо парировать:

— Как вы смеете, товарищ курсант! — от такой наглости «пароль» забыв начисто.

— Э, кому казалъ — стоятъ! — продолжал стремительный «наезд» Наджафов.

— Да стою я, стою, — похоже, начальник еще надеялся, что «грозный» караульный врубится, кто пришел.

Но, получив в ответ лаконичное «Стрылаю!», подтверждённое щелканьем затвора автомата АК-74, так быстро рванул через кусты, треща сломанными ветками, что я даже побоялся — не свернул бы себе шею «конь педальный». Только вдалеке слышалось:

— Понабрали в армию уё… в, а нам расхлёбывай!

Что может произойти дальше? Конечно же, с горем пополам, «грозного абрека» сняли с караула и отправили драить сортиры. Ко мне в напарники отправили Гену Танюкевича, караулить вверенный объект. О Гене, белорусе ростом в два метра, можно сказать коротко: он был сильнее быка, любил много поесть и крепко поспать. При всём при этом он отличный парень, надёжный и верный друг, нежная душа, доброе сердце, если не пытаться… бить его ногами.

Один раз не знавшие о нём местные пермские ребята провели неудачный эксперимент. В результате вместо пяти нападавших, пытавшихся навалять нашему «Гераклу», были травмированы от легкой до средней тяжести семь человек. Оказалось, Гена не рассчитал и зацепил пару прохожих. Еле его потом отмазали от «дисбата» отцы- командиры, надо отдать им за это должное.

В общем, такой клёвый парень заступил в караул, и через пять минут я уже слышал душевный, громкий храп.

«Родина-Мать, можешь спать спокойно, тебя надёжно охраняют». Таким храпом мы напугаем полк капиталистических солдат, не дай Бог, война.

В этот момент и свершилось…

Небо было абсолютно чистое и всё звездное. Покуривая очередную сигарету, я пялился вверх на луну, очень хотелось завыть по-волчьи. Вдруг среди звезд я увидел еле заметное и очень смутно знакомое движение. Одна из самых ярких звёздочек на небе начала метаться среди других.

Первая мысль, как всегда, не отличалась гениальностью: «Спутник-шпион». Вторая: «Подожди, тормоз, спутники так не летают, это что-то другое».

Испугавшись, я крикнул:

— Гена, хватит дрыхнуть, посмотри на небо, а то мне кажется, что у меня глюки!

С таким же успехом можно было бы орать в пустыне. Нашего «Геракла» не разбудить даже взрывом ядерной бомбы. Его не раз приходилось скидывать с кровати по команде «Подъём!», иначе он продолжал спать, мирно почмокивая губами.

А летящий объект, стремительно приближался к охраняемой территории. Я не придумал ничего лучшего, как рвануть с плеча верный «Калашников», на всякий случай сняв его с предохранителя. И тут я узнал «летающую хренатень», по выражению моего бати. НЛО завис метрах в ста над землёй, распустил уже знакомые тонкие лучи, как бы обшаривая землю и пространство вокруг себя. Вместо того, чтобы орать, стрелять — короче, привлечь чьё-нибудь внимание (не один же я Родину охранял в ту ночь), найти себе свидетелей этого явления, я стоял и глядел на ЭТО, как баран на новые ворота.

— Гена, — тихо прошептал я. Нашел, кого звать, придурок. Луч метнулся в мою сторону и ослепил меня, как в детстве…

Через пару секунд я наблюдал стремительное бегство шара в глубины космоса.

Нервно перекидывая папиросу из угла в угол рта, стал думать: докладывать начальству о случившимся или лучше избежать последующего освидетельствования в психушке и промолчать?

Быстро найдя решение в молчании, ибо выбор был невелик, я продолжил несение службы, уже уверенный, что всё равно никто не поверит. А если поверят, то перспектива оказаться в дурдоме под надзором амбалов-санитаров меня абсолютно не устраивала. Через сорок минут пришла смена караула, — «Пост сдал, пост принял», и я отправился баиньки. А поутру, заступив на очередное несение службы, долго глазел на небо — ждал, что НЛО появится вновь. Ожидания были тщетны. А так как, похоже, кроме меня никто этой лабуды не видел, промолчал я до самого «вылета» из военного училища — набил морду одной «крысе» в погонах.

После госпиталя, куда я попал из одной многим известной горячей точки, и в котором умудрился проваляться целых полгода, я отправился на гражданку. Упакованный по самую маковку всевозможными подписками о неразглашении, учась заново ходить с инвалидной палочкой, и с отметкой в военном билете, что я больше не годен к военной службе. А в поощрениях записали благодарность от тогдашнего министра обороны Язова, как будто оно могло залечить шрамы и вернуть мне здоровье.

Ладно, не будем о грустном.

Дальше была новая жизнь — недолгая учёба в институте, полный каюк Перестройки, женитьба, рождение дочери, работа в автосервисе, развал СССР, развод с женой. Превращение знакомого и родного мира, в котором я родился и вырос, в полный отстой. Не подумайте, что я сторонник коммунистических идей. Просто уничтожение такой великой державы это уже через край. Меня, как и многих застарелых «консерваторов», устраивало жить в этом огромном пространстве, занимающем одну шестую часть всей мировой суши. Нравилось ездить по этой огромной стране, не думая о каких-то дурацких визах и таможенном досмотре. Да где я только не был…. Но это уже другая история.

Прошло много лет, были другие приключения, другая жизнь — жизнь, которая мне не нравилась абсолютно. Всегда человеку чего-то не хватает. Мне не хватало слишком многого, а изменить что-либо я не мог. Просто плыл по жизни, как по течению, уже не надеясь на чудо или какие-то новые преобразования, с тоской наблюдая, как самые честные и порядочные люди превращались в «быдло и лохов», благодаря «веяниям времени» и продажности чиновничьего аппарата «новой» России.

Кто-то может сказать, как один мой знакомый политический «деятель»: «Ты не любишь нашу Родину». Враки! Родину я люблю, но вот с государством у меня какие-то непонятки получаются. Нам объясняют с экранов, что мы живём для Родины и ради Родины. Тогда почему в России Родина и государство существуют отдельно друг от друга? Или я чего-то не понимаю? Если мы живём для Родины, то государство должно существовать для нас, а не для кучки, решившей, что они пупки Земли Русской.

Да и вообще, государственные чиновники должны в первую очередь думать о гражданах своей страны, а уж потом об имидже своём или имидже этой страны на политической арене мира. «Хочешь изменить Мир? Начни с себя!» — великие слова Махатмы Ганди.

Хочешь изменить отношение к своей стране в мире — занимайся своей страной.

Дай Бог, чтобы когда-нибудь так и стало

Наступал 2000-й год.

Демографическое уничтожение России в своём апогее. Коррупция достигла небывалого расцвета. Воровство и расхищение природных ресурсов кучкой олигархов достало уже всё население страны. Кажется бесконечной война в Чеченской республике. Рэкет, бандитизм, милицейский и чиновничий произвол (не уверен, что хуже) на фоне полного обнищания основной массы населения — всё предвещало взрыв в обществе.

…И тут «мудрый» Борис Первый Ельцин свалил в отставку, оставив после себя разгребать руины премьер-министру, который клятвенно пообещал стать для россиян новым, наконец-то, путёвым Президентом.

С «капустой», или проще говоря, с деньгами в этот год у меня был полный аут. Я постоянно мотался с ребятами, кто побогаче, на охоту. В наших волго-вятских лесах пока ещё полно было всякой флоры и фауны, и жирный рябчик или тетерев были хорошим подспорьем семейному, ушедшему в отрицательный баланс, бюджету. В крайнем случае и грибы с ягодами шли в запас и к столу.

В конце сентября мы с моими приятелями Павкой, Серёгой и Эдиком — местным сахарным магнатом, имевшим кличку «сладкий спонсор», решили оторваться в глухомани — пострелять зайцев или какой-нибудь другой живности. Не сказать, что «природа шептала», но для охоты годилась в самый раз, главное, нет дождя. А золотая красота лесов умиляет глаз и радует сердце. И я без раздумий согласился с предложением ухать на пару дней с ночёвкой, тем более, что дома замучили постоянные скандалы новой, второй по счёту, жены.

— Когда у нас будут деньги? Мне нужны новые сапоги! У Светки обалденные серьги — у меня такие будут, интересно?…

Баста — терпение лопнуло. Пошла бы работать, но, видать, не царское это дело…

Отъехав с трассы километров на пятнадцать по песчаной просеке, мы углубились в лес, расположились на берегу маленького озерца, разбили бивуак. Оставив мою видавшую виды «Ниву» у самой кромки водной глади, зарядили оружие — у кого какое было, и отправились дальше пешком.

Павкин Гай, худущая лайка, рванул вперёд нас на поиски дичи — зайцев, или на крайний случай «мышей — обыкновенных». Ибо, судя по его худобе, еду в основном он видел во сне. Извиняюсь за дурацкий каламбур.

Разошлись по номерам, я дёрнул затвор своего гладкоствольного карабина «Сайга — 12» на базе автомата Калашникова — при покупке сказалась моя армейская любовь к этому виду оружия, дослал патрон в патронник и обратился в слух.

Ещё только-только начинался рассвет, мы выехали из города заполночь, надеясь завалить какую-нибудь дичь на зорьке, мало ли, какой-то глухарь «тормознёт» спросонья и сам вылетит под выстрел. Но лес будто вымер, даже гадской сороки не было слышно.

Часа через два «робяты» начали бузить на тему: «…надо сгонять в Силикатный за водкой». Свое дебильно-промышленное название упомянутый поселок получил во времена советской власти, когда партийные чиновники не утруждали себя долгими размышлениями по части названий населенных пунктов. В общем, что произведем — так себя и назовём.

Я безуспешно пытался протестовать, так как был в этот день рулевым:

— Мы приехали на охоту, а не водку жрать. Обещали жёнам трофеи, а приедете сами отстреляно-варёными!

Но, какой там, на меня же, всем скопом и наехали:

— Ты за рулём, вот и рули, а когда мы будем рулить, вякать не станем — пей, друг Лёха, сколько влезет.

Коротко обозвав их «козлами» и получив в шутку ответ: «За базар ответишь, бычара», я забрал с собой Серого и отбыл за «живой водой». Пашка с Эдуардом — всегда прикалывало это «аглицкое» аристократическое имя, остались разводить костёр и разогревать «хавчик», собранный нам жёнами. Смотавшись по-быстрому туда и обратно, мы как раз приехали к горячему завтраку. Расположившись у костра и тяпнув по первой, мужики начали вешать лапшу друг другу на уши, как и положено в кругах отдалённо-приближённых к охотникам-профи. Я же в это время, тоскливо вздыхая, довольствовался чаем. После десятой рюмки приятели начали хвастать своим оружием, благо было чем. Серёга своим помповиком «Ремингтон». Ну а Пашка с Эдькой близнецами-братьями «Иж-27», сделанными на заказ. Было понятно, что дело подходит к стрельбам по произвольным мишеням, а значит, в ход, как всегда, пойдут свежеопорожненные бутылки. Ну, в общем, у мужиков с возрастом игры не меняются, просто стоимость игрушек многократно возрастает. Я послушал трёп и малость поучаствовал в нём, но на трезвую голову получалось слабенько. Поприкалывался на перевод патронов в «молоко». Стало скучно, и я решил прошвырнуться дальше в лес в надежде оправдать потраченные на бензин деньги.

Здесь и начинаются фантастические приключения, из-за которых, собственно, я и «замел всю эту пургу»…

ГЛАВА 1. «ЗНАКОМСТВО»

Пройдя пять километров беглым маршем, я пересёк вброд речку под названием Шильма. Вокруг неописуемая красота и тишина, радующая слух после суетной городской жизни. Одно жалко — похоже, охоты сегодня не будет. Пару раз видел вдалеке глухарей, но слишком велико расстояние для выстрела. Высоко в небе, расправив крылья и качаясь на воздушных потоках, так же безуспешно, как и я, парил ястреб, не находивший себе добычи на земле.

Покуривая сигарету — закуришь тут, и думая, что уже сам в таком же «пролёте», как и птица-охотник, я решил выбираться из чащи, в которую меня занёс мой самоотверженный поход, как вдруг из пожухлой травы у самых ног выскочил здоровенный заяц. Если бы Гай пошёл со мной, это могло произойти раньше, но он, «шакалёнок», остался слушать пьяный бред и жрать объедки.

Вскинул карабин и почти не целясь — бах! Готово. Ура! День прошел не зря. Подняв с земли трофей, я довольный отправился в обратный путь. Но не пройдя и двухсот метров, вдруг услышал противный свист, почти на грани ультразвука. Страшно заболела голова, я бросил карабин с добытым зайцем и схватился за неё обоими руками. Из носа тонкой струйкой ударила кровь. Упав на спину посмотрел вверх — может, самолёт?

Но, как говорится, «п…ц подкрался незаметно». Прямо на меня с неба, отпугнув ястреба, который как очумелый шарахнулся далеко в сторону края леса, падал огромный переливающейся всеми цветами радуги ШАР. Мелькнула мысль: «Ну вот и всё…».

Но эта махина метров десяти, а может, и пятнадцати в диаметре (у страха же глаза велики), не раздавила меня, а внезапно зависла над самыми макушками деревьев. Появилось три знакомых луча. НЛО, а это было оно, старое знакомое из моего детства, стало слепо шарить ими, ощупывая всё вокруг.

Ну, что можно сказать через столько лет:

— Здравствуйте вам, однако, — и я поднялся с земли.

Всё остальное, что произошло дальше со мной, в корне изменило всю мою жизнь, мое отношение к миру и к человечеству в частности.

«Летающая хренатень» висела в воздухе почти касаясь вершин деревьев. Со страхом и любопытством я ждал продолжения. Не будь так «серьёзно болен на голову», я бы бежал куда подальше от этого зрелища. Но как говорится, любопытство сгубило кошку.

В стороне от «поля битвы» находилась большая вырубка леса. И именно туда, на эту, сотворённую руками человека поляну, медленно двинулся и стал плавно приземляться ШАР.

Придерживая рукой свою готовую отвалиться челюсть, я судорожно вспоминал голливудские фантастические фильмы, в которых человечество встречалось с посланниками других миров. В башке же крутилось только индейское «Хау!» с поднятой вверх правой рукой. «Хренатень» приземлилась, с хрустом давя сухие ветки и гнилые пеньки, оставшиеся от жизнедеятельности нашей цивилизации. Поднялся пар, моментально рассеявшийся, как туман. Свечение объекта прекратилось. Из корпуса выдвинулись телескопические опоры, зафиксировав положение ШАРА.

«Ой, мамочка, что будет?» — металась мысль, сердце было готово выскочить из груди, голова кружилась от предвкушения встречи.

— Исторический момент, о котором так долго говорила наша партия рабочих и крестьян, наступил, — процитировал я Ульянова-Ленина.

Часть корпуса в нижней половине «шарика» исчезла, будто растворившись в воздухе, и образовался круглый тёмный люк под два метра. В черноте люка что-то шевельнулось. Сейчас я увижу покорителей галактических пространств и субсветовых скоростей! Какие они, эти «зелёные» человечки — огромные амёбы или сгустки разумной энергии с иных миров?

Метнулась тень. Вот-вот сею секунду….

Из НЛО на траву выпрыгнул молодой парень лет двадцати пяти в серебристом комбинезоне, чернявый, с бесшабашной улыбкой посмотрел на меня, и молвил на чисто русском языке:

— Ну, что стоишь, дядя, может подойдёшь, поможешь, видишь, техника поломалась.

Если бы из люка появилось фиолетовое чудище с восемью щупальцами вместо рук и ног, у меня вряд ли бы наступил такой ступор, который возник после услышанной русской речи, да ещё в приблатнённом ключе.

На ватных ногах я двинулся в сторону шара, как дурак выставив перед собой заряженный карабин.

— Да убери ты свою пукалку, я не кусаюсь, — посмотрев на меня как на идиота, хотя мой вид сам говорил об этом, сказал пацан, возясь около одной из опор, держащих «хренатень» в строго зафиксированном положении. Подойдя к махине поближе, и, наконец, обретя дар речи, я спросил пилота:

— У Вас какие-то проблемы, да?

В глубине души уже уверовав, что это военные испытания нового вида оружия нашей доблестной Российской Армии.

— Так, мелкая поломка, — послышался ответ, и стало понятно, что всё дело в телескопе опоры, у которой стоял парень. Она не полностью выдвинулась из корпуса и не касалась земли. В результате аппарат стоял на пяти из шести своих «ног».

— Говорил же техникам, баранам, что заедает, так нет же, не починили. О, слушай, ты сейчас не сильно занят? Я тебе дам кувалду, а сам попробую завести машинку изнутри, Ты врежь пару раз, может, сработает, — сказал, и не дожидаясь моего ответа, скрылся внутри шара.

Я с интересом разглядывал шарообразную конструкцию, потрогал и даже понюхал, металл, из которого она была сделана. Странный какой-то, золотистый, мерцающий, будто цельно вылитый, без единого шва, он был словно живой и пульсировал от прикосновений.

— Нравится? — в люке появилась улыбающаяся морда молодого пилота.

— Крутой матерьяльчик. Как называется в периодической системе Менделеева? — с небрежным видом ответил я вопросом на вопрос.

Ответ завёл меня в тупик.

— А там его нет. Давай сначала отремонтируем, а уж потом «базарить» будем, — пилот протянул мне самую обыкновенную грязную кувалду. И снова скрылся с глаз.

Через минуту шар загудел и стал втягивать в себя «больную ногу». Послышался голос из глубины корабля:

— Как только пойдёт обратно, ты по ней молоти, что есть силы.

Это я и сделал при обратном маневре, наотмашь ударив несколько раз в край опоры.

Жалобно чавкнув, она вышла до упора и коснулась земли.

— Теперь полный порядок, — парень стоял рядом со мной на траве.

— Ну что, перекурим? — предложил я.

— Вообще-то не курю, — заявил пилот, — хотя хрен с ними, с этими инструкциями о здоровье. Кто меня здесь, в этой дыре увидит? Дай попробую.

— На, угощайся, — достав пачку своих любимых сигарет, я протянул её новому знакомцу и стал с интересом наблюдать за его действиями. Он долго крутил её перед носом, не зная с какого бока к ней подступиться. С трудом вытащив сигарету, понюхал её с видимым интересом и, задумавшись на мгновение, посмотрел на меня.

— А дальше что?

— Слушай, паря, ты чё, «не местный» или просто дурака валяешь? — поинтересовался я.

— Понимаешь… ни разу не пробовал.

— Нет, не понимаю, но знаю точно: не куришь — нехрен начинать.

— Но ведь хочется попробовать.

— На, вот так… — показал я ему. Добавив: «Ну ты и тормоз».

Пилот втянул в себя дым и закашлялся, как реально первый раз, но, не бросив сигареты, сказал фразу, опять поставившую меня в тупик:

— Фу, как вы эту гадость в себя вдыхали, не мудрено, что почти все вымерли, как мамонты.

Я открыл рот, чтобы спросить у него, когда он последний раз был у психиатра, но тут из шара появилось новое действующее лицо, а именно сногсшибательная, белокурая, как ангелочек, дивчина, тоже лет двадцати пяти, и обратилась к парню на совершенно незнакомом языке, состоящем из смеси знакомых звуков, но произнесённых с непонятным смыслом. Он ответил ей на том же мумбу-юмбу диалекте, после чего заговорил по-русски, тыча в меня не совсем чистым пальцем:

— Говори на его «старославянском», а то он тебя не понимает.

Симпатяга «тёлочка», игриво посмотрев на меня и поправив такой же комбинезон, что и на её спутнике, только с оранжевым отливом, произнесла: «Здравствуйте, спасибо за помощь!».

От неожиданности я вздрогнул и потянулся к своему карабину, который прислонил к пеньку во время ремонта.

— Ребята, не дурите мне голову. Кто вы такие, чёрт вас дери?

Кто они, откуда? Но то, что не наши военные, уже и так было понятно. Ну нет у нас таких даже супер-секретных аппаратов. Курить не умеет, говорят на каком-то тарабарском языке и больно загорелые для осени среднерусской полосы. Не говоря о том, что по-киношному красавцы, без малейшего изъяна.

Парень с усмешкой посмотрел на меня:

— Да не дёргайся ты. Мы не шпионы, это у вас сейчас в моде. И не инопланетяне, такие же люди-человеки, если хочешь, гомо сапиенсы, как ты. Вернее, из нас двоих гомо сапиенс только я. Мы из будущего, очень далёкого-далёкого.

Протянув мне руку для пожатия, он дополнил сногсшибательное признание:

— Меня зовут Локк, а это… — он указал на спутницу — А.С.246—01, кибер-пилот.

— Можно просто Ася¸­ — ­­­представилась смазливая блондинка.

Перед глазами у меня всё поплыло, и я провалился в спасительный обморок, ещё минута, и завис бы, как компьютер, от избытка информации.

Возвращение в реальность прошло болезненно, падая треснулся башкой об обшивку НЛО, набив тем самым себе шишак на лбу. Локк улыбался надо мной во все тридцать два зуба, а рядом на коленях протирая мне голову тряпочкой с какой-то жидкостью, по запаху спиртное, стояла кибер-бикса Ася.

— Мужик ты вроде не хилый, а падаешь в обморок, как баба. Слабоваты вы, предки, — произнёс потомок фигов.

— Да пошёл ты, — выдавил я из себя, — тебе бы такое сказали в наше время…, так что не выпендривайся.

Всё ещё с трудом переваривая полученную информацию от гостей из будущего, я почему-то сразу им поверил.

— Ну и какие черти занесли вас в наш век? — поинтересовался, вставая с земли после санобработки.

Как ни странно, я уже почти пришёл в себя и стал набираться своей обычной наглости — «лучшая защита — это нападение».

— Так, мимо проезжали, — схохмил пришелец из будущего, а кибер-баба добавила с обворожительной улыбкой, — Вас посмотреть, себя показать.

— Ну, а если поконкретнее? — парировал я.

— Да, конечно, — перешёл на серьёзный разговор Локк, — навигатор забарахлил после попадания ракеты над вашей Европой.

— А над вашей, значит, ракеты не летают? — продолжал «буреть» я.

— Нет, знаешь ли, у нас в мирный исследовательский ПРОНИКАТЕЛЬ не стреляют, тем паче ракетами «земля-воздух», — с усмешкой отметил пилот. — Впрочем, и континента такого, как Европа, у нас давно уже нет. Он утрачен.

— Так, ребята, брейк, мне нужен тайм аут, — взмолился я, — давайте перекурим, а лучше перекусим, если у вас есть жрачка. Ну, если, конечно, вы до кучи не «утратили» необходимость в еде.

— Почему же утратили? — ответил Локк. — Я с удовольствием, но, боюсь, наша «жрачка» … — передразнил меня «фраер дешёвый», — тебе будет не по вкусу. Сплошной синтетический протеин. Давай лучше твоего зайца оприходуем, — и покосился на мой охотничий трофей. — Хочется порой выйти за рамки правил, установленных в нашей эпохе.

И командным голосом, обращаясь к своей спутнице, приказал:

— А.С.246—01, приступить к ремонту и перезагрузке кибер-навигатора, по выполнении доложить. А мы с моим новым другом, — польстил мне поганец, — займёмся мужскими делами.

— «Уж больно ты грозен, как я погляжу…», — процитировал я Некрасова, но он, похоже, понятия не имел, кто это такой. Хотя, что греха таить, у нас такие «бараны» тоже попадаются.

— С ними, киберами, по-другому нельзя, — ответствовал на моё, как мне показалось колкое замечание, Локк, — …на шею сядет. Интеллект, мать её, искусственный. В принципе она от человека ничем не отличается, те же мотивации и поступки, та же органика тела и мозга, только мыслит и соображает в сто раз быстрее и сила — не передать словами. Даже чувства страха и боли присутствуют. Но вот с любовью и привязанностью, по-моему, создатели переборщили. Сплав бионики, биомассы и любви даёт порой прикольный результат…

Я не стал уточнять, в чём состоит прикол. Меня в это момент интересовали два вопроса.

Первый: если будем зайца печь в углях, нужен костёр. Второй: «ПРОНИКАТЕЛЬ» торчит среди вырубки леса как бельмо на глазу.

И обоими я поделился с Локком, дополнительно уточнив: не волнует ли его вопрос деконспирации?

— Да не волнуйся ты, Алексей (откуда он знает моё имя?), отойдём метров на сорок и сам всё увидишь. Пошли хворост для костра собирать.

За этим занятием мы удалились от корабля на незначительное расстояние, а когда я повернулся в сторону ПРОНИКАТЕЛЯ, увидел позади себя пустую поляну. Если бы со мной рядом не стоял Локк, можно смело решить: глюки закончились.

— Ну что, убедился? Надёжная вещь. Можно ещё помимо маскировочного поля силовой экран безопасности врубить, тогда к аппарату даже на ваших танках не пробиться, — пилота явно распирала гордость за свою технику. — Анти-поле отбросит от него любой объект или снаряд. Причём, чем сильнее напор, тем сильнее отпор — проще говоря, действие равно противодействию.

— М-да. И как же в вас тогда попали ракетой «земля-воздух». Коли вы такие, блин, «непробиваемые? — выпендрился я.

— Да модулярную полярность после темпорального перехода меняли в этот момент, и силовое поле стояло на самом минимуме, — выпендрился ещё круче Локк.

Второй вопрос назрел сам собой:

— Слушай, Локк, а откуда ты знаешь моё имя?

— Ты чёй-то тупишь, забыл, откуда я? — с хамским прищуром поинтересовался новый знакомый. — Не волнуйся, позже объясню.

В голове крутился миллион вопросов, на которые хотелось немедленно получить ответ. Но с языка срывались только глупые.

— Что ещё новенького успели, за сколько там натикало лет, ваши вундеркинды создать? — поинтересовался я.

— Не лет, не столетий, и даже не одно, а три тысячелетия, — ответил спокойно, как про три дня, пилот чудо-машины. — Если бы не Проникатель пространственно-временного континуума, нам бы с тобой ни при каких обстоятельствах не встретиться.

Многое изменилось… Даже Теорему Ферма доказать успели, хотя, это, по-моему, в твоё время случилось или чуть позже.

Я аж присвистнул, мы эту теорему проходили в школе, тогда же и узнали, что ни один учёный не мог найти её доказательства. Значит, старина Ферма на самом деле не собирался всех надувать, как многие считали. Накропав её решение за пять минут до дуэли, на которой и был убит. Кому интересно, можете прочитать в школьных учебниках.

— Да, не хило… Что ещё интересного рассказать можешь, «пра-пра… внучек», о новой Земле обетованной?

Мы уже вернулись к кораблю и развели костёр. Я потрошил зайца моим любимым охотничьим ножом марки «Фокс». Когда я его купил, незабвенный Рембо «заплакал» — сталь получше и видок не хуже. Так что разделка тушки к позднему обеду заняла секунды. После чего наш разговор перешел в серьезное русло.

— Локк, а что случилось с Европой? Ты сказал её у вас нет.

Он посмотрел на меня со злой усмешкой:

— Это, скорее, у вас случилось. Техногенная катастрофа, повлекшая за собой всеобщую планетарную геологическую и экологическую, через каких-то пятьдесят лет по-вашему летоисчислению. Объяснить попроще? Нет проблем.

Потепление, парниковый эффект, изменение климата. Вы загадите атмосферу до предела. Озоновая дыра над Антарктикой разрастётся из-за применения огромного числа запрещённых хладагентов. Вырубите почти все леса и будете мучиться, постепенно задыхаясь. Военные конфликты будут продолжаться безостановочно, благодаря правительствам США и ещё паре англосаксонских стран, и их безудержной тяги к мировому господству в желании заполучить всё новые, и новые сырьевые источники.

Нет ничего в мире страшнее агонизирующих государств, не понимающих, что они уже не империя, но имеющих мощное вооружение и полное отсутствие нравственных ценностей, считающих себя пупом Земли — единственными хозяевами на планете. Сознавая, что приходит время уйти с мировой политической арены, уступив место другим, более молодым и прогрессивным силам планеты, они стали организовывать липовые террористические акты и потом развязывали военные атаки на мнимые убежища созданных ими же самими террористических военных образований. Влазили во внутренние дела государств неугодных им, а дальше начинался военный конфликт, в который втягивались все страны, входящие в подконтрольный им блок НАТО, так это у вас называлось.

Во время одного такого конфликта под эгидой насаждения демократии и борьбы с глобальным терроризмом было использовано мощное геофизическое оружие, разработки которого они недавно закончили, приступив втихаря к «мелким» испытаниям — устраивая то землетрясения, то засухи, а то и ливни невероятной силы. Это и стало последней точкой…

Мир балансировал на грани, и всё разрушилось в одно мгновение, как карточный домик. Изменилась ось вращения планеты, вследствие чего огромные массы воды уничтожили половину всего населения Земли, целые куски континентов ушли на дно океанов. Десять процентов от оставшихся в живых погибли от извержения вулканов и землетрясений. Ещё половину уничтожит радиация Солнца и Глобальное Затемнение.

Мы с тобой сейчас находимся на дне мирового Океана, ближайшая суша бывшие Уральские горы.

— Ну, как тебе приближающееся будущее, «пра-пра… дедушка»? — закончил Локк, покручивая зайца на импровизированном вертеле из осиновой ветки. — Всё как в Вашей поговорке: «После меня, хоть трава не расти».

— И что, ничего нельзя изменить? — перед моими глазами стояла картина гибели человечества. Бил озноб. Самопроизвольно трясущимися руками я вытащил из пачки новую сигарету, табачный дым немного успокаивал. Но, всё равно, страшно стало до зубовного скрежета, — …ведь должен быть способ заставить людей одуматься?!

— А вот менять ничего, к сожалению, нельзя, у времени свои законы, — с серьезным видом произнёс наш потомок, — любое изменение в прошлом приведёт к необратимым изменениям в будущем. И никто не знает, в лучшую или в худшую сторону.

— Но хуже того, что ты рассказал, быть уже не может. Погибнет более восьмидесяти процентов всего населения Земли, — озноб, бивший меня, всё усиливался.

— Не спорю, — прервал мою пылкую речь Локк. — Но посмотри на это с другой стороны. До глобальной катастрофы ещё будут жуткие болезни от выпущенных вами же лабораторных вирусов, от которых тоже будут умирать миллионы и миллионы человек. Это вы так захотите регулировать численность населения планеты. Ну не дебилы ли?

А войны на религиозной почве или экологические из-за уничтожения мест традиционного проживания, после того, как уничтожили земли, превратив из в свалку токсичных отходов, или вследствие изменения климата, опять же благодаря вашей деятельности. Войны с захватом территорий, с миллионами беженцев и миллионами убитых и раненых. Вы планомерно уничтожаете сами себя и планету. В этом, в уничтожении себе подобных, вы достигли величайшего совершенства.

И уже никто не сможет вам помочь, никакой новый мессия, на которого уповают люди. Мир, который ты знаешь, уже обречён. Ваш индивидуализм вместе с неуёмной жаждой наживы чуть не погубил Землю. Вы воспринимаете нашу планету, как собственность, как товар. Мы же относимся к ней, как к самому близкому родному существу, давшему нашей цивилизации жизнь. А ваше сообщество — вирусная болезнь, или точнее раковая опухоль, едва не уничтожившая её. И Земле ничего не оставалось, после всех измывательств над ней, как избавиться от большей части вашего населения.

Мы отстроим и создадим мир заново, пускай другой, но более совершенный. Правда, на это уйдёт пара тысячелетий.

— …И миллиарды жизней! Вы думаете, как фашисты с ленинцами-сталинистами, — уже от злости заорал я. — «Мы наш, мы новый мир построим…» Совершенного мира быть не может. Всегда найдутся какие-нибудь реальные проблемы. А «реальность этого мира — худшее наказание для стремящихся к совершенству». И именно эти, стремящиеся, двигали вперёд прогресс человечества, — процитировал я классику.

Из-за моего крика в открытом люке появилась испуганно-красивая мордашка кибер-вумен Аси.

— Что за крик, а драки нет?

Где только понахватались наших выражений? В голове мелькнуло избитое из рекламы: «Тётя Ася приехала».

— Шеф, навигатор в полном порядке, — доложила синтетическая «кукла» и тут же взвизгнула, — Что ты делаешь?!

Локк тем временем с аппетитом откусил кусок жареной зайчатины, без соли, хлеба и специй.

«Кибер» продолжала негодовать: Совет времени запрещает уничтожать и употреблять в пищу живые в прошлом существа! Это может привести к темпоральным изменениям….

— …в нашем времени, — закончил за неё сталкер. — Не кричи, он его сам убил. А домой не довезёт, пёс на берегу озера втихаря стырит и съест. Надо было его приятелю получше кормить собаку. Уж лучше я от пуза поем, а пес и объедки схавает. Из-за этого изменений не будет…, я думаю, — неожиданно засомневавшись закончил тираду Локк, успевший сожрать добрую половину жаркого.

— Я обязана буду доложить Совету, — назидательно объявила Ася.

— Фу, стукачка, сексот, ябеда, — парировал парень

Меня разбирал смех сквозь слёзы — ну прямо как дети.

А с другой стороны, значит, они знают о моём будущем. В голове мелькало: «Спроси, ну спроси…». И, как бы услышав мои мысли, Локк повернулся ко мне и глядя в глаза, сказал:

— О твоём будущем я не имею право ничего говорить. Извини…

— Можешь не продолжать, — я натянуто ухмыльнулся. — Уже одного того, что ты мне рассказал, вызывает дрожь. Жалко только, изменить мне всё это не под силу. Слушай, а раньше я с вашим кораблем случайно не встречался, а то у меня смутные подозрения, что все-таки да.

— О-о-о. И это поистине феноменальная случайность совпадений, которая не поддаётся логике, — произнесла молчавшая до этого, кибер. — Я бы даже сказала, что по теории относительной вероятности, даже применяя детерминированную трансполярность во времени и случайную классическую стохастичность в континууме, невозможно рассчитать, чтобы в течение девяноста трех часов с момента входа во временной квадрант…

— Алё, гараж. Ты это сейчас с кем разговаривала? — не в шутку психанул я.- Ты чё, хочешь сказать, что моя жизнь по вашему времени заняла девяносто три часа?

— Не по-нашему, а по внутреннему Проникателя, — продолжила А.С.246—01. — В течение сорока изменений временных параметров для изучения последних десятилетий вашего тысячелетия, встречи с тобой произошли три раза, что превосходит все случайности теории вероятности.

— Ну-ну. И поэтому вы знаете, как меня зовут? И что я зайца домой не привезу? Я так сильно похож, по-вашему, на лоха?

— Поверь, всё проще некуда, — начал отвечать на мои глупые вопросы командир Проникателя. — Через несколько лет преступность и глобальный терроризм во всём мире примут такой размах, что дактилоскопии для нахождения отступников закона будет мало. Придётся изыскивать новые методы, пара из которых — сканирование сетчатки глаза, биометрия лица при достижении совершеннолетия, всеобщий анализ ДНК. Многие из данных Мирового банка Интерпола сохранились до сих пор. Они были случайно найдены нашими археологами. Кристаллические носители были прочитаны и теперь используются экспедициями, изучающими прошлые времена. Данные хранятся в компьютерном мозге нашего корабля. Помнишь, сканирующий луч ослепил тебя? Отпечатки твоей сетчатки глаз были считаны, а найти данные твоей ДНК и узнать почти всё о твоей прошедшей жизни было проще пареной репы. Если коротко, это всё.

— Впечатляет, но про зайца-то откуда знаете? — решил я докопаться до истины.

— Ну, ты же не думаешь, что пару часов вперёд мы просчитать не могли, применяя дискретную постоянную. А инверсия времени и эвристический анализ будущего, учитывая стохастические дисперсные изменения? — совсем уж нагнала туману Ася, окончательно и бесповоротно запутав меня.

Короче, я ничего не понял, но для пущей важности кивнул. Мол, знаем, плавали.

О таких ноу-хау человечество сотню лет, как начало мечтать, да, о чем говорить, машина времени — сбылась мечта ИДИОТОВ. Эх, махнуть бы на ней в «чёрный август» 1998, до обвала рубля, да посоветовать самому себе затариться «гринами» под всевозможные рублёвые кредиты. Не перебивался бы сейчас с рубля на копейку.

«Мля, ну и сволочь же я!!!», — совесть ущипнула меня за зад. — «Мне сообщают, что мир находится на грани самоуничтожения, а я о жопе своей забочусь… сука!»

Вслух же произнёс:

— Расскажите что-нибудь ещё о будущем, пока не улетели по своим делам. Насколько я понимаю, это наша последняя встреча?

— А мы пока никуда и не торопимся. Времени у нас, как говорится, вагон и маленькая тележка, — засмеялся Локк и кивнул киберу Асе. — Организуем человеку экскурсию, хотя мы у него в гостях? Проводи его в Проникатель, там и поговорим, а то что-то стало холодать.

Уже на самом деле вечерело, стало промозгло и сыро. А от слов сталкера времени у меня чуть сердце из груди не выскочило, и стало жарко, несмотря на холодок. Честно говоря, я уже не надеялся увидеть начинку Временного корабля.

С трепетом я последовал в люк за Асей, Локк остался загасить костёр — не мужик, а сама правильность.

Корабль изнутри почему-то казался ещё больше, чем снаружи. Какие-то панели управления, сенсоры, голографические экраны и датчики на них — всё, о чём я не имел ни малейшего понятия и представления. Стены, пол и вся остальная обшивка из такого материала, как и внешняя.

— Что скажешь? — позади меня бесшумной тенью появился Локк. — Ты первый кто, из вашего времени попал в святая святых — в сердце Проникателя. Всё вместе, снаружи и внутри, это единый кибернетический организм, способный пробить потоки и спирали времени. Да, тест Тьюринга, доказавший возможность создания искусственного интеллекта, коим, например, является Проникатель, был пройден в твоё время, а точнее в 2018 году. Основа темпорального передвижения была заложена на пять лет позже. Так что и от вашего времени осталась хоть какая-то польза.

Я начал бледнеть от нахлынувшей как волна злости. Это уже хамство.

Похоже, Локк понял свою оплошность.

— Извини, извини, пожалуйста.

— Ладно, чёрт с тобой. Только следи за базаром, — злость откатилась, как волна от берега. Что я буду злиться? Они совсем другие. Лучше, пока есть время, побольше разузнать о будущем.

— И как далеко залетали на этой штуке? — перешёл я к вопросам, не откладывая их в долгий ящик. — Это, наверное, непередаваемое ощущение — властвовать над временем, увидеть то, что уже прошло многие века тому назад, или то, что ещё только должно произойти.

— Да. Увидеть прошлое очень интересно, — с важным видом промолвил «тайм-мен»», но вот в будущее нам дорога заказана. Совет Времени законом запретил туда полёты и установил специальный блокиратор в континууме. Человечество не должно знать того, что должно произойти в будущем. Иначе все захотели бы поменять его на свой лад, и всё полетело бы в тартарары — «река времени» не выдержит изменений, любое вмешательство в её течение может привести к изменению русла. И чем это закончится? Чёрт его знает. поэтому мы изучаем только своё прошлое, причём очень далёкое, чтобы не наступить на те же грабли в будущем, и только это. А наши потомки делают то же самое впереди нас.

— Но попасть туда, в более далекое будущее, все же можно? Обойти этот чёртов блокиратор? — докапывался я. — Неужели тебе неинтересно?

— Интересно не то слово и блокиратор обойти, в принципе, можно. Но закон есть закон. Если бы вы в своём времени, соблюдали свои законы, хотя бы общечеловеческие, такой глобальной катастрофы планета избежала бы, — Локк был не в шутку расстроен. — Поэтому у нас краеугольный камень общества — ЗАКОН… Dura lex, sed lex.

— А если по-простому, для нас, дурней? — оскалился я.

— Закон суров — но это закон. Латынь, — с ехидной улыбкой пояснил рассказчик. — Что тебя ещё интересует?

— Послушай Локк, у меня аж язык чешется, — решился я, — а инопланетный разум, ну там, говорящие рыбы или умные деревья, короче…. Вы встретились с иномирянами?

Меня этот вопрос интересовал со всех встреч с НЛО, которые оказались всего лишь предками из будущего. Это надо же такое подумать — не хило «всего лишь».

— Ха, нашёл о чём спрашивать, — засмеялся мой собеседник. — Да они уже двести веков любуются на вас. Одна проблема для встречи — не одно здравомыслящее существо не будет сотрудничать с идиотами. Посуди сам, тебе было бы интересно пообщаться со здоровым дурнем, под два метра ростом, поклоняющимся кускам металла, бумажкам и камешкам, пускающим слюни от красивых машин, в которых абсолютно не разбирается, разноцветных тряпок и шкур убитых животных? Хотя последнее ближе к идиотам женского пола. Вы, не скажу, что все поголовно, но в основной массе, как были неандертальцами, так ими и остались!

— А если в лоб дубиной, — сострил я от обиды за человечество, — или в ухо? Тоже неплохой вариант.

Хотя прекрасно понимал, что сталкер сто пудов прав.

— Не обижайся. Мы сами встретились около трехсот лет назад по-нашему времени. Проникатели построены с помощью их технологии, они помогли закончить исследования, над которыми мы бились пятьсот лет. Они оказались хорошими друзьями, причём чем-то похожими на нас. Две руки, две ноги, одна голова, ну а в остальном…. Впрочем, в памяти корабля есть эпизоды с их участием, присаживайся, — и Локк указал мне на одно из кресел, — сам посмотришь голограмму. Только не пугайся, — добавил он, — эффект присутствия очень высок.

Я устроился в удобном, высоком, сразу автоматически принявшем форму моего тела, кресле. Сталкер уселся в соседнее, а кибер стала пристраивать на моей голове какой-то шлем с проницаемым забралом. Дернувшись было в сторону — хрен его знает, что это такое, похожее на любимый америкосами электрический стул, я попытался снять его с себя, но, увидел, что командир Проникателя надел на себя такой же. И я успокоился.

— Ну что, как сказал Гагарин (смотри-ка, и его знают), — поехали!

В тот же миг стены корабля исчезли, и я, сидя в кресле, вдруг оказался парящим в воздухе на высоте птичьего полёта. Хотя меня и предупреждали о крутом эффекте, но всё равно от неожиданности я вскрикнул. Стал озираться по сторонам, но рядом в том же положении летел Локк, и это успокаивало.

— Как ощущения? — осведомился пилот с интонацией гида переводчика, — полетаем малёхо! Посмотришь матушку-старушку планету Земля в моём недалёком прошлом.

Внизу под нами проплывали леса, реки, поля «незнакомой» планеты. Появился огромный город с пирамидальными, шарообразными, полупрозрачными зданиями и зелёными улицами. Он удачно вписывался в ландшафт горного массива. Мы спустились ниже и полетели меж домов и деревьев, над ослепительно чистыми улицами, без признаков так опостылевшей рекламы на каждом углу. Хоть город и был большим, наверное, как Казань или Самара, на улицах было очень мало людей, сновали по воздуху летающие, каплевидные машины, перевозя куда-то своих пассажиров, не было толчеи, лица были приветливы и улыбающиеся. Красота!

— Послушай, о многоуважаемый гид, — подражая старику Хоттабычу хохмил я, — а на каком диалекте вы общаетесь — английский, хинди, латынь?

— Интерлекс — ему уже за две тысячи лет. После того, как произошла катастрофа, все, кто остались, отказались от такого понятия, как расовая принадлежность, языки смешались, исчезли государства, и остались только люди планеты Земля. Ими и был создан Интерлекс, который вобрал в себя всё самое лучшее изо всех языковых групп вашего сообщества. Нужно было восстановить утраченное, и общий диалект оказался как нельзя кстати, — повествовал Локк. А я подумал: «Значит, перехитрили Господа Бога и всё-таки возродили Вавилон».

— Объединёнными усилиями всего человечества, по крупицам объединяя науку и знания вашей эпохи, только уже не уничтожая природные ресурсы планеты, мы добились того, что ты сейчас можешь лицезреть, — продолжал рассказ сталкер.

— Между прочим, двигатель на воде у вас уже изобрели, — дополнил он, — это простейшая реакция расщепления воды на составляющие газы — так нужный кислород, и взрывоопасный водород. Только ваши нефтяные магнаты вбухали миллиарды денежных единиц, чтобы это изобретение не вошло в жизнь. Я думаю, что тебе и спрашивать не нужно, зачем. Вместо совершенствования природных источников энергии — Солнца, ветра, воды, вулканов, гейзеров, магнитного поля Земли, солнечного ветра и прочего, прочего ваше поколение выбрало короткий и губительный путь по расщеплению атомного ядра на основе горячего синтеза. Ядерные электростанции принесут ещё немало бед. Ваш Чернобыль только начало. Мутагенные изменения уже идут в организмах миллионов людей, не говоря о флоре и фауне огромного района планеты. Реакция холодного синтеза атомного ядра у вас изобретена, но зачем что-то совершенствовать, когда можно получать деньги с минимальными затратами? Могу ещё привести примеры вашего отношения к природе: стеклотара, которая не растворяется в земле — мы до сих пор находим сосуды из-под всякой химической дряни, которую вы, предки, пили, тем самым травя себя и загаживая окружающую среду. А фреон, расщепляющий озоновый слой! Ну а выведение вирусов для уничтожения себе подобных под эгидой уменьшения численности населения? Хотя…, на эти грабли вы уже наступили. Или ещё наступите, но позже.

— Слушай, ну извини меня за наследство, — парировал я. — Ибо слаб человек грехами своими. Но не все же такие сволочи, как, похоже, ты считаешь!

— А я и не говорил, что все, — огрызнулся он, — но большинство. Иначе то, что случилось, не произошло бы.

Видать, парень серьёзно переживал за глупость и скотство человечества нашего времени. И он сто раз был прав — мы сами роем себе могилу. Для будущих поколений наше «наследство» вышло боком — восстанавливать целую планету не дом ремонтировать.

Решив отвлечь его внимание от больной темы, я задал другой вопрос:

— Почему на улицах так мало народа, где остальные люди?

— Где, где? На работе, — тут же сменив гнев на милость ответил экскурсовод, — кто на Луне (тут мои глаза полезли из орбит), кто на Венере или Марсе и так до Урана и Немезиды. С десяток экспедиций осваивают другие планеты в близлежащих звёздных системах.

Похоже, моя челюсть лежала у меня на животе, потому-то, посмотрев на меня, Локк добавил.

— Ну, если у нас есть машина времени, ты же не думаешь, что о космосе мы забыли? Тем более, что ресурсы Земли кое-кто, — покосился на меня, гад, — здорово истощил. Вот и приходится искать новые минералы и вещества почти по всей Галактике. Ты интересовался из чего сделан Проникатель? Так вот, это композиционный материал, сплав металла, керамики и синтетики, плюс биоэлектронная начинка со множества планет из разных звёздных систем.

А на Земле постоянно живёт не более одного миллиарда людей, это наш дом. Здесь мы отдыхаем, облагораживаем его. Для человечества хватает мест обитания и работы по всей…

— Короче, «Склифосовский», здесь вы проводите свой отпуск, — прервал я его, — вот это круто, это я понимаю! Превратили планету в рай для отдыха…

— Это не «рай», а колыбель человечества! — прихлопнул мою восторженную тираду сталкер. — Здесь тоже люди работают. Институты по воспроизводству человеческой расы, археологии, биосферы, океанологии и ещё множества других направлений наук. Нам пришлось, чтобы пополнить численность людей после всех этих бед, узаконить клонирование человека, ну и других живых организмов, уничтоженных планетарной катастрофой. Так что до сих пор большинство населения нашей Солнечной системы рождаются здесь, на Земле, как у вас говорят, «в пробирках». Здесь они растут, учатся, узнают все красоты своей родины и отправляются осваивать другие миры.

Я один из них, клонов, только моя работа связана с нашей планетой. Проще говоря, я археолог, изучаю прошедшие эпохи, языки, мироустройство, ваши ошибки…

Тут Локк прервался:

— Вон, впереди стартовый стол космических кораблей.

Мы приближались к большой, ровной как стекло, площади среди гор.

— Отсюда стартуют челноки на орбиту Земли.

На площади стояли с десяток больших, раз в пять больше Проникателя, шаров.

— Эти корабли доставляют на орбиту людей и грузы, где их ждут межпланетные крейсеры.

Мы не выжигаем свою атмосферу и озоновый слой, поэтому движение в стратосфере разрешено только на машинах с антигравитационными двигателями, не использующими кислород как катализатор для воспламенения. Дальше отправленное с Земли попадает в нужные точки пространства на огромных кораблях, движущихся с невероятной для вашего века скоростью при помощи синтеза фотонной и субъядерной энергии.

— А если попроще, — поинтересовался я, — что это за энергия и как быстро летают ваши крейсера?

— Физика элементарных частиц, — последовал ответ. — Основное развитее получит в 21 веке — ваша эпоха. Наши учёные её просто доработали. К-мезоны, фотоны, нейтрино, кварки — слышал о таких частицах? А о теории единого магнитного поля, открытого Тесла и Эйнштейном?

— В пределах школьных знаний, — честно признался я. — Хотя, по-моему, они уничтожили все свои расчёты?

— И правильно сделали. Человечество не было готово к этому величайшему открытию в области физики, объясняющему основы вселенской материи и доказывающему относительность пространства ко времени в едином магнитном поле мироздания. Наши учёные смогли заново восстановить это открытие, потерянное для двадцатого века.

— Оно и дало вам возможность осваивать галактику?

— При помощи двигателей на основе элементарных частиц наши корабли достигли скорости света, — всё дальше продолжал меня удивлять собеседник. — Ну а потом наши братья по разуму научили нас преодолевать пространственно-временной континуум. Хотя первых результатов мы добились сами при помощи машин, деформирующих пространство в заданном векторе. Короче, до Луны летаем за пятнадцать минут и это на черепашьей скорости.

— Круто, а когда мы увидим этих «братьев по разуму»?

— Придётся махнуть на орбиту…

И тут же моё кресло взмыло вверх, пробивая облака, и понеслось прочь от земли. Через несколько секунд я увидел планету во всём своём великолепии с огромной высоты.

— Господи, какая она маленькая… — у меня чуть не выступили слёзы умиления. Планета была прекрасна, мерцая как голубой бриллиант на чёрном бархате космоса. Только расположение материков и воды здорово отличались от знакомых нам глобусов. Водораздел круто изменился: на месте Европы были острова, впрочем, и половина Африки, и большая часть обоих Америк были под водой. Зато появился новый вечно зелёный континент на месте холодной Антарктиды, а Азия и остатки Америки образовали единый фронт суши. Полюса холода сместились на место Австралии и северо-запад Атлантического Океана. Появились новые огромные острова в Тихом и Индийском океанах.

Земля была всё та же, но уже «другая». Да, крепко мы планету изуродовали!

— Вон впереди… — махнул вдаль, летящий рядом со мной по орбите вокруг Земли, Локк, — …космический рейдер пришельцев. Сейчас увидишь их.

Подлетая к неописуемо большому звездолёту, я аж присвистнул, поражаясь его размерам. Летающая сдвоенная, а она была именно такой «классической формы», тарелка заполнила собой горизонт. Около неё сновали, как букашки, казавшиеся мизерными, шарики земных челноков. Они влетали и вылетали из него, как пчёлы в улей, через огромные люки в этом грандиозном строении.

Через один внеслись и мы, и минуя длинный тоннель, оказались внутри рейдера пришельцев.

Я опять поразился эффекту присутствия. Мимо ездили, ползали, бегали и летали какие-то механизмы, перенося на себе контейнеры. Один пронёсся мимо меня «чуть не задев». Работой, и всей этой чехардой руководили люди в фирменной экипировке. Я мало обращал на них внимания, выглядывая пришельцев.

Увидев их в компании с землянами я даже не смог удивиться — так точно они были описаны, по рассказам очевидцев, писателями фантастами и показаны в Голливудских фильмах моего столетия. Невысокого роста, рядом с нашими ребятами просто-таки карлики, с огромными лысыми головами, наверное, из-за большого количества мозга, с большими умными чёрными глазами без зрачков, с маленькими плоскими носами и ртами без намёка на губы, щуплые тельцем, сероватого болезненного цвета. Одно лишь отличие от фильмокопий — одежда в виде полупрозрачных скафандров. Почему наши режиссеры решили, что они должны рассекать голышом?

Пришельцы и люди о чём-то оживлённо беседовали, смеясь и размахивая руками. Похоже, беседа имела самый непринуждённо-дружеский оттенок, и пришельцы были весёлого нрава.

В этот самый неподходящий момент из ничего перед нами с Локком материализовалась А.С.246—01.

— Шеф, прошу прощения, — произнесла она, — внештатная экстренная ситуация. Сеанс просмотра прерываю.

И мы сразу оказались внутри Проникателя.

Ася суетилась около голографических приборных панелей.

Корпус аппарата стал прозрачным, как стекло, и сквозь него мы увидели подёрнутую туманом и сумерками вырубку леса, на которой он стоял окружённый маскирующим полем.

Прямо из леса шлёпали по траве два грибника-ягодника с корзинками. Какие черти занесли их в такую глушь? И судя по направлению движения они должны лоб в лоб столкнуться с машиной времени.

— Придётся взлетать, — констатировал факт Локк, — иначе они нас обнаружат. Анти-поле включать нельзя, не хватало ещё травмированных. Ну что, Лёха, полетаем немного? Пристегнись! Ася, экстренный взлёт!

Корпус корабля вздрогнул, меня легонько вдавило в кресло и с тихим свистом лес с поляной и грибниками исчезли в мгновение ока где-то внизу. Мы оказались на огромной высоте, и я в наступающей ночи даже увидел свой родной город — включались первые огни.

Так прошло несколько минут в тишине. Корабль продолжал висеть в воздухе, чувствовалась небольшая вибрация от антигравитационных двигателей.

Локк отстегнул ремни безопасности, встал и подошёл к креслу, в котором я сидел.

— Наверное, пора прощаться, — «высыпал соль на рану», положив мне руку на плечо, командир Проникателя, — надо возвращаться, наша работа здесь закончена.

— Слушай, Локк, — вдруг опомнился я, — а как же моя память? В фантастических фильмах всегда контактёрам стирали память, чтобы они не могли рассказать об увиденном. Я же не удержусь и всё разболтаю.

— Ну и что? — сталкер оставался абсолютно спокойным. — Ты сам кому-нибудь поверил бы, услышав такой рассказ?

— Скорее всего, нет. Посчитают полудурком и посадят на таблетки.

— Вот и я думаю, что нет. Так какой смысл стирать тебе память? На учёт в психушку хочешь? Давай лучше я в подарок на память покажу тебе наши две первые встречи. Смотри.

Стены стали опять нормальными, потеряв прозрачность. Передо мной появился объёмный экран, на котором я увидел самого себя, только салагой. Рядом стояли молодые Мама и Папа с верным псом Диком у наших ног. Мы все дружно квартетом смотрели куда-то над собой. Лица встревоженные и любопытные одновременно. Это было моё прошлое. Слёзы сами собой навернулись на глаза. Не было уже верного друга Дика и старого дома, в котором я родился, остались только воспоминания и сны.

Странно, мне никогда не снились новые квартиры, в которых приходилось жить или бывать, а только старый дом с садом и моя прабабушка Вера, сажающая что-то на грядках.

Картинка сменилась суровой приуральской тайгой. Вот склад с оружием, который я охраняю, вдалеке видны армейские землянки. С одной стороны, прислонившись к сосне, спит наш ротный «Геракл», с другой я с глупой рожей таращусь на небо с автоматом в руках. Рот у меня открыт, к нижней губе прилипла папироса, в глазах изумление.

Я засмеялся, упиваясь этим зрелищем — более дебильную рожу представить нельзя.

По кораблю зазвенел зуммер, предупреждая о какой-то опасности. Локк кинулся к голограммной панели.

— Нас атакуют! — крикнул он, — самолёты, два, заходят на угол атаки! Чё-ё-рт, как я терпеть не могу конец вашего столетия! Понаделали себе игрушек, лишь бы пострелять… Блин!

Похоже, попадание прошлой ракеты не прошло даром, ПРОНИКАТЕЛЬ был виден в радио лучах, и теперь наши доблестные лётчики искали неопознанную цель на экранах своих радаров, чтобы прикончить наглого нарушителя спокойствия родных небес.

— А.С 246—01, уходим на орбиту, быстро, быстро! — суетился командир «машины времени», — … ох, ё…, …ракеты пошли! Гони!

С огромной скоростью мы, как пробка из бутылки, вылетели за пределы стратосферы Земли. Перегрузка была такой силы, что я чуть было не обмочился.

— Приехали, — спокойно, как ни в чём ни бывало, произнёс командир корабля. — По крайней мере, здесь нас самолётом не достанут. Пересидим с полчаса и обратно. Доставим тебя в целости и сохранности.

Мы находились на орбите. Я ещё в детском саду, впрочем, как, наверное, и все дети, хотел быть космонавтом, правда, потом лётчиком, подводником, водолазом, шахтёром, водителем дальнобойщиком. И вот, я вживую в космосе, а не в компьютерной проекции, которую мне показал «мозг» корабля. Приникнув стенке Проникателя, которая стала прозрачным экраном, весь трясясь от возбуждения, я стал пялиться на планету и окружающее пространство.

ПРОНИКАТЕЛЬ висел как приклеенный, а внизу проплывала Земля — менялся пейзаж: горы, реки, леса, моря, океаны… Безо всяких изменений, виденных мною «раньше». Пока планета в норме, слава Богу.

На горизонте появились какие-то объекты, тоже парящие на орбите, да и сам я только заметил, что вишу в невесомости около экрана — появилась неприятная тошнота. Но, всё равно, здорово! Искусственную гравитацию отключила Ася, копаясь в какой-то аппаратуре — ремонт шёл полным ходом.

— Полюбуйся, — голос Локка, — ещё одно творение рук человека — свалка космического мусора: обломки ракет, спутников. Всё это, не сгоревшее при входе в атмосферу, ещё упадёт вам на голову! Вы «удивительные существа» — если что-то делаете, то обязательно оставляете после себя горы мусора. Или взять, например, проблему озоновых дыр, такую актуальную в ваше время… — здесь голос Локка приобрёл назидательный оттенок, — …Земля и пространство вокруг неё неразделимы. Любой объект, проходящий сквозь защитную оболочку планеты, оставляет в ней «дыры», которые «зарастают», как раны — годами. А вы её долбаете туда-сюда. Мы до сих пор не можем понять, на кой чёрт Россия затопила станцию «МИР» в океане? Ведь исходя из логики, проще, а главное, экономически целесообразнее было отправить её в сторону Луны и вывести там на орбиту. Во-первых, величайшая дурь уничтожать такой дорогостоящий объект. Во-вторых, если боялись, что он упадёт кому-нибудь на голову, отправьте его в космос, а не валите весь хлам обратно на Землю, прожигая озоновый слой, а потом ещё спрашивая с глупой рожей: «Почему над Антарктидой появляются озоновые дыры?». В-третьих, обогнали бы американцев — вечных конкурентов в освоении космоса, получив на орбите Луны законсервированную станцию, с которой можно было начать освоение её природных ресурсов, разработку, например, гелия-3. Америка, да и другие развитые страны, сами ввалили бы деньги на поддержание работы станции. А оборудование «МИРа» для космической геологической разведки было бы как нельзя кстати.

— А её, что, всё-таки затопили? — глупее вопроса я придумать не мог, но уж гости из будущего ответ-то точно знают.

— Да. Затопили, и с большой помпой. Придумав сказки про космическую плесень и грибы, якобы съевшие её изнутри, — ответил Локк. — Показав всему миру: «ломать — не строить». О чём говорить? Даже наш аппарат при переходе через пространственно-временной континуум покидает орбиту, чтобы не навредить озоновому слою, хотя и энергетический «хлопок» при переходе тоже небезопасен. Например, у вас, соверши мы темпоральный переход на Земле, повылетали бы все микросхемы на расстоянии в тысячу километров.

— Командир, разрешите доложить! — прервала нас официальным голосом Ася, — ремонт окончен, можно двигаться.

— Ну что же, пора домой. Сейчас, приятель, мы вернёмся немного назад во времени — сразу после момента старта с Земли, так что давай прощаться. Займи место в камере защиты, — добавил Локк, — при переходе корабль поведёт киборг — пилот А.С246—01 и кибер-навигатор. Для человека это небезопасно. Вернувшись в точку старта, мы замкнём петлю времени, ничего тем самым не нарушив в его ходе.

От стенок корпуса отделились две прозрачные кабины, по форме пробирка-пробиркой.

— Залезай, — сказал Локк, обняв меня на прощанье, вот гад, опять меня растрогал до слёз. — На земле времени прощаться не будет, — и последовал через люк в одну из кабин.

— Прощайте… — выдавил я из себя, устраиваясь во второй. Люк спаялся сам собой. Меня окутало какое-то свечение, стало приятно и прохладно, уже уходя в лёгкую дремоту, я слышал голос Аси: «Отсчёт перехода… навигатор готов… три, два, один… время… А — А — А — А! …метеоритный дождь!». Удар, искры, пламя, меня закрутило, приступ рвоты… и бесконечная, тёмная пустота.

Последней мыслью было: НУ, ВОТ И ВСЁ…

ГЛАВА 2. «ПРИКЛЮЧЕНИЯ»

Сколько прошло времени, прежде, чем я вернулся к реальности, не знаю.

Сказать, что у меня болело всё тело, значит, не сказать ничего. По мне будто проехал асфальтный каток, выламывало все суставы. Перед глазами стояла кровавая дымка, как потом я понял, это на самом деле была кровь из разбитой башки. Мозг как будто поместили в кипяток, сварили и съели — полное отсутствие мыслей. Вру, одна была: ЧТО? ГДЕ? КОГДА?

С трудом поднялся, ещё не понимая, где я и что я? Попытался вылезти из какого-то стеклянного кокона, в котором находился, и… всё вспомнил.

Временной переход, крик Аси, метеоритный дождь — взрыв.

В Проникателе были сумерки, горел тусклый красноватый свет аварийного освещения. Кое-как освободившись от «пробирки», вытирая кровь со лба, начал поиски экипажа корабля.

Первой я нашёл А.С.246—01. Она полулежала в кресле, пристёгнутая ремнями безопасности, не подавая признаков своей биосинтетической жизни. Киборг была в порезах и ссадинах от осколков разбитой вдребезги консоли управления, голографические экраны исчезли. Вместо крови из ран Аси текла какая-то синяя вязкая жидкость. А из белобрысой шевелюры торчал провод, который шёл к остаткам приборной панели. Сунувшись было выдернуть штекер из гнезда на её голове, я передумал — вдруг так и надо?

«Хрен его знает, может, так и нужно», — подумал я. Найду сначала Локка, пусть он сам разбирается с кибер-куклой.

Его я нашёл у дальней стены, его «кокон» развалился на мелкие части, и он пострадал намного серьёзней меня. Рваная рана на груди и торчавшая из голени кость, говорили о многом — заработать открытый перелом не на шило сесть.

Надо было действовать.

Похлопав вполсилы ладонью ему по физиономии, попытался привести его в чувство, это мне удалось, и он застонал.

— Где мы? — б…, нашёл, кого спрашивать. — Что произошло? Где Ася?

Ну, на последние два вопроса я хоть знал ответ.

— Вон, в кресле, тоже «отдыхает».

Он скосил глаза в её сторону.

— Выдерни немедленно трансмиссионный проводник из её головы! — испуганно захрипел Локк, — иначе нам хана, если от перегрузки полетит её «мозг».

Обрадовал, мать его пробирку.

— И помоги мне встать.

Что я и сделал в указанной последовательности.

После того, как я освободил голову Аси от провода, она стала приходить в себя — лучше такого никогда не видеть! У неё начались такие жуткие конвульсии, что если бы не ремни безопасности, она наверняка бы пополам сломалась. Я уже стоял рядом, поддерживая стоящего на одной ноге командира. Он проделал какую-то манипуляцию с её головой, и «пляска святого Витта» закончилась, глаза кибера открылись, и последовал чёткий доклад:

— Шеф, во время отключения анти-поля в момент временного перехода в нас угодил метеорит, — докладывала, как ни в чём ни бывало, Ася, — навигатор времени выведен из строя, система маскировки повреждена, нахождение в потоке времени не известно. Из работающих систем: анти-поле, система жизнеобеспечения. Файлы памяти мозга корабля выведены из строя на 55%. Пытаюсь вычислить место пребывания во временном потоке. Шеф, Вам нужна экстренная медицинская помощь, — закончила свой доклад киборг.

Я с интересом и одновременно с ужасом — аж дух захватило, наблюдал, как на Асе моментально заживали раны, из которых только что струилась её «кровь». Процесс регенерации занял около двадцати минут, и она, отстегнувшись от кресла, бросилась оказывать первую помощь нам с шефом: сделала обоим какие-то инъекции из странного, маленького аппаратика — боль сразу отступила, и голова стала ясно соображать. После она занялась ранами Локка, а я приведением своей рожи и одежды в божеский вид.

— Ася, включи обзорные экраны, — подал голос командир, — посмотрим, куда нас занесло.

— Это невозможно, — последовал категоричный ответ, — синоптические связи в нейрокристаллах мозга корабля разрушены, на восстановление связей уйдёт несколько дней.

Я ни хрена ничего не понимал, кроме того, что корабль на время ослеп и оглох, поэтому предложил:

— Может, сделаем вылазку, ну, и узнаем, что там снаружи?

— Это слишком опасно, — Локк был в своём репертуаре, — маскировка отсутствует, единственное, что нас ещё защищает от неприятностей, которые могут ожидать с той стороны, только анти-поле, а для выхода его придётся отключить. Мы не имеем понятия, где находимся в пространстве и времени, нас могло унести куда угодно. Может, снаружи нас уже окружили солдаты какой-нибудь страны, или мы сами на дне океана. Всё это, может привести чёрт знает, к чему.

Доводы были вполне резонны,

— Ну и какие, тогда, будут наши дальнейшие действия? — с постным видом, промямлил я, понимая, это — амба. Локк был прав, но бездействие меня угнетало.

— Займёмся возможным ремонтом, — сам ремонта требует, а туда же, — система регенерации ПРОНИКАТЕЛЯ сама займётся восстановлением себя, нужно только ей помочь.

Последующий час, мы с Асей занимались какой-то непонятной мне работой. Моя «ответственная» роль заключалась в подаче приборов и инструментов, о назначении которых я не имел ни малейшего представления, а она лазила с ними под приборной панелью, которая стала сама собой восстанавливаться на моих глазах.

Инструменты и приборы для ремонта брались из отсеков между наружной и внутренней обшивкой корабля. Насколько я понял, межвременной аппарат тоже способен себя сам регенерировать, и он состоит, как подводная лодка нашего времени, из двух корпусов — наружного и внутреннего, вставленных друг в друга наподобие матрешки. Остальные мои познания сводились к абсолютному нулю. Но даже исходя из них, у меня возникла любопытная идея…

Локк к тому времени уже был порядком «подштопан». На его груди красовались зелёные бинты из непонятного материала, а сломанная нога по колено была заделана заботливой Асей в какой-то пластик, выполнявший, по-видимому, роль нашего гипса. В эту упаковку был встроен маленький прибор, мигающий цветными огоньками, каковы его функции не знаю, но шеф уже начал передвигаться на своих двоих, нещадно матерясь на родном для моего слуха, языке, пытаясь оказать нам пассивную помощь. Значит, жить будет.

— У меня есть предложение, — решился я, — давайте между корпусами сделаем что-то вроде герметичного тамбура. Похоже, я вносил ноу-хау, почему гении будущего не предусмотрели его — загадка, а я, как самый бесполезный «член нашего экипажа», — загнул я, — выйду в скафандре, надеюсь, он у вас имеется, и гляну обстановку. В случае чего-нибудь вы успеете опять себя «замуровать» и включить анти-поле.

От умиления над самим собой я чуть не разрыдался — герой времён второй мировой, да и только, грудью закрывающий амбразуру.

Как ни странно, моя «дебильная» идея пришлась по вкусу товарищам по несчастью. Похоже, я сам нарвался на новые неприятности.

Скафандры из полупрозрачного материала имелись, а строить почти ничего не надо, ПРОНИКАТЕЛЬ сам смоделирует новое помещение. Как? В подробности меня не посвятили.

— Просто, как всё гениальное, — заставил меня еще больше гордиться своей идеей Локк, — ты, на самом деле, зачисляешься в экипаж (а куда нахрен деваться? — констатировал я), — …до окончания экстренной ситуации.

— «Ну, всё, нашёл на жопу болт с резьбой, — урезонил порыв моей души, природный страх человека, — можешь собой гордиться, только, скорее всего, не очень долго». Но я бодро ответил — ещё не хватало струсить перед «правнуком»:

— Введите меня в круг моих новых обязанностей, командир.

— А.С.246—01, подберите униформу и скафандр новому члену экипажа, — командным голосом рявкнул Локк, — и объясните ему, что к чему.

— Брейк, шеф, я хочу остаться в своём, — не хватало ещё менять свою пятнистую униформу СОБРа, купленную по блату, со множеством карманов — «разгрузкой», в каждом из которых патроны от карабина, и крутой кепи, на дурацкий комбинезон серебряного цвета.

Получив на это «благословление», я стал снова помогать Аське — таскал ей приборы и инструменты, а она нудным голосом пыталась меня просвещать.

— Нейрокристаллы созданы по типу человеческих нейронных связей, по своей сути Проникатель, практически, думает и решает проблемы, как живой организм, во время опасности включается защита, к сожалению, бывает с опозданием, во время «ранений» сам себя восстанавливает, с нашей помощью конечно. Если разрушения несовместимы с дальнейшей работой, сам себя уничтожает.

Вот только этого для полного счастья не хватает.

— Сейчас смоделируем кораблю заданное помещение, и он сам начнёт его строить. Нам остаётся, только подкорректировать кое-что.

Не черта не понимая, я кивал башкой, как китайский болванчик. Зная только одно — самоуничтожаться нет никакого желания, тем паче, что даже дома, у жены не отпросился на эту поездочку во времени и пространстве. Представляю, какой бардак сейчас творится на берегу озера, а судя по прошедшему времени, и у меня дома. Наверное, уже спасателей припрягли на мои поиски, ушёл мужик на охоту и с концами…

В это самое время Проникатель начал бурную деятельность. Перед тем местом, где сам исчезал и появлялся проход во внешний мир, прямо из потолка, стен и пола, как живые, стали расти полупрозрачные панели, постепенно формируя переходную герметичную камеру. Всё это явление происходило прямо на глазах, с невероятной скоростью, примерно так же, как заживали раны на кибере. Через час всё было готово.

— Ух, — что ещё можно сказать, — вот это да! Я, похоже, начинаю всё больше уважать вашу умную «машину времени».

Аська захихикала, прямо как человек, а Локк нежно погладил стену аппарата перемещения во времени.

После недолгого инструктажа — что да как, меня заставили влезть в скафандр, который, по моему мнению, походил на презерватив, потому что оказался мне сильно мал, растягивался и был прозрачен, как и шлем, дававший отличный обзор на 360 градусов по всей сфере. Никаких воздушных баллонов я не наблюдал, но даже, когда шлем и костюм автоматически слились в одно целое, дышать было легко.

— Скафандр сделан из материала, — объяснила мне Ася, — который пропускает извне только те газы, что нужны человеку для дыхания. Проще говоря, он целиком представляет из себя фильтр. Все вредные для здоровья вещества внутрь проникнуть не могут — можно даже дышать в воде, в ней есть растворённый кислород.

— Разработка ваших дней, — добавил Локк, — усовершенствованная, конечно, в будущем. Встроенная система энергоснабжения, видеонаблюдения, питания и так далее. Всё, что может тебе понадобиться при разведке, кроме оружия — мы не имеем права убивать, даже для самозащиты.

— Это вам, может, и нельзя, — воинственно, как мне показалось, заявил я, — а я без своего карабина не пойду!

И стал натягивать поверх скафандра пятнистую разгрузку, в кармашках которой лежало под пятьдесят патронов к моему оружию, различных зарядов, от «единички» до пуль на медведя или лося.

— Не хватало мне только издохнуть от какой-нибудь неожиданности! Так хоть есть шанс остаться в живых.

— Нет, — твёрдо заявил Локк, — мы можем внести изменения…

— Завязывай с этой песней, — не на шутку психанул я. — Надеюсь, ты не считаешь меня полным дебилом, способным выйти отсюда и начать палить во всё, что движется? Если там дикари племени «тумба-мумба», достаточно предупредительного выстрела в воздух, а если нападёт животное, типа крокодила, тут уж, что бы вы ни говорили!

— Ладно, чёрт с тобой, — раздражённо рявкнул шеф, махнув рукой. — Но дай мне слово ни при каких обстоятельствах не стрелять в человека. Мы даже не знаем, в прошлом или в будущем находимся от точки отсчета, на земле, под водой или в космосе. В последнем случае немедленно возвращайся назад, скафандр без дополнительного воздушного оборудования протянет не более пяти минут.

По моим часам прошли только сутки с момента нашего знакомства, но приключения ещё продолжались, и я чувствовал, конец ещё не скоро. Взяв в руки, «обутые» в перчатки от скафандра, карабин, я доложил со свирепой рожей:

— Готов!

Локк похлопал меня по плечу, застегнул на мне какой-то странный пояс из непонятного материала, и шлюзовая камера закрылась позади меня. Что ждёт меня впереди?

— Анти-поле отключено, — прозвучал в шлеме голос кибера, — открываю наружный люк. Не пуха, ни пера!

— Пошла к чёрту, — молвил я, с ужасом наблюдая, как исчезает тонкая диафрагма, отделяющая меня от неизвестности.

И уже про себя:

— Господи, помилуй, спаси и сохрани!

В образовавшемся отверстии ничего не было видно из-за плотного, как молоко, тумана. Он быстро стал заполнять собой шлюз, втекая в него и клубясь. Неистово перекрестясь три раза по православному обычаю, с криком: «Говорила мне мама!» я выпрыгнул наружу и пролетев несколько метров вниз больно грохнулся всем телом о корни деревьев, которых не было видно в белесом мареве. Выдав длинную тираду непечатных выражений, стал подниматься с земли, скользя по мокрым, торчащим из неё, толстым отросткам.

— Локк, могу тебя обрадовать, — крикнул я в переговорное устройство. — Мы не под водой и не в космосе, но, хрен его знает, где.

— Не ори так, я вижу, — последовал ответ, — камеры твоего скафандра, транслируют всё вокруг тебя. Включаю термовизор. Может, в его лучах картина прояснится.

Прозрачный колпак шлема сменил цвет, и я стал видеть окружающие меня деревья, камни в различных оттенках, от ярко красного до тёмно-синего. Осмотревшись, обнаружил, что нахожусь в глухом лесу, состоящем из неимоверно больших деревьев и гигантских кустов. Проникатель застрял на небольшой высоте между скалой, покрытой мхом и сильно поломанным от удара Проникателя деревцем толщиной в Останкинскую телебашню, высоту которого определить было невозможно, потому что над головой не было неба, а только сплошная зелёная масса растительности. В воздухе порхали большущие бабочки и какая-то другая летающая мура. Под ногами пробежала пара ящерок — остановились, посмотрели на меня и сиганули в жутко густые кусты.

— Мы в непролазных джунглях, — констатировал я факт. — Наверное, на Амазонке или в экваториальной Африке. Живности крупной пока не наблюдаю, а размер деревьев очень впечатляет.

— Содержание атмосферы пригодно для дыхания, — сухо считывала данные с голографических мониторов, полученные от моего скафандра, Ася, — чрезвычайно высокий уровень кислорода. Наличие болезнетворных микроорганизмов анализируется. Рекомендуется находиться в защищённой среде. Шеф, кислород превышает показатели даже нашей эпохи в несколько раз. Для определения места нахождения мозгу корабля не хватает данных. Особой опасности не наблюдается, я могу выйти на помощь, вдвоём мы быстрее соберём нужную информацию.

— Нет. Никто не сможет управлять Проникателем в таком состоянии, кроме тебя. — голос Локка был непреклонен. — Элу придётся продолжить разведку одному.

Хорошее дело, мать их… Мало того, что они мне уже кличку на свой лад придумали, мне ещё одному шляться в этих джунглях туманных. Ну не козлы ли?!

— Ладно, командуйте, в какую сторону тащить свою задницу, — крикнул я, пошутив, до кучи, на свой лад, — препираться нет времени, меня дома ждут к завтраку, максимум к обеду, и встречей с вами, чувствую, мне не отбрехаться.

— Двигайся прямо, там плотность деревьев по приборам меньше, — последовала инструкция Локка, — до окончания зарослей около пятисот метров. И, пожалуйста, будь осторожен.

— Спасибо, папочка, я постараюсь, — отвечая я трясся от страха. Тащиться по этому лесу даже такое расстояние для меня было пыткой.

Но делать было нечего, как говорится на Руси: «Коль назвался груздем…».

Падая, поднимаясь и вновь набивая себе шишки то о камни, то о корни деревьев, получая голосовые инструкции, я через 20 минут увидел впереди свет и попросил отключить дурацкий термовизор. Ещё пара неимоверных усилий и я оказался на свободе огромной поляны, которую обрамляли величественные исполинские деревья. Туман рассеялся, ярко светило солнце на непередаваемо голубом небе. Картинка да и только.

Высоко над головой послышался крик какой-то птицы.

— Наверное, орёл, — подумал я, — крик сильный, настороженный.

Задрав голову, я посмотрел на небо и сел на задницу от увиденного зрелища, с широко открытым ртом.

— Говорила мне мама не лазить…

По небу, гордо расправив огромные перепончатые крылья, плыл птеродактиль, летающий ящер, динозавр, времён юры или мезозойской эры.

— Ну что, Локк, видишь? — чуть не падая в обморок пролепетал я.

— Да, — короткий ответ.

— Поздравляю, шеф, с прибытием, — тут я истерически заржал.

В голове запел незабвенный блатной шлягер: «Прости меня мама, хорошего сына, твой сын не такой, как был вчера…».

Минут через несколько, когда голова стала более или менее соображать, а всё это время в шлеме надрывался позывной с корабля, я с трудом поднял своё, сильно обмякшее тело с земли и отправился обратно к Проникателю, озираясь по сторонам и матеря, почём зря, научный прогресс со всеми достижениями науки и техники будущего.

— Нет, ну это же надо запереться в такую даль, — срывал я злость на соратниках, — шестьдесят-сто миллионов лет назад. Мне такая прогулка в «парке юрского периода» на… не упёрлась.

— Ты так не волнуйся, — вкрадчиво пыталась меня успокоить Аська, — отремонтируемся и назад в будущее.

Нет, конечно, хорошо смотреть по видику фантастические сериалы, название одного я хорошо запомнил — как раз «Назад в будущее» он и назывался. Но даже в Голливуде не додумались отправить героев в гости к динозаврам. У меня не возникло желания быть переваренным в желудке огромной ящерицы, и я, увеличив «обороты», побежал в сторону корабля.

Туман в лесу уже начал рассеиваться, похоже, мы попали в раннее утро одного из дней мезозойской эры. Продираясь меж кустов и огромных деревьев, пару раз шлёпнулся, но ничего не сломав себе, был около Проникателя через десять минут. Увеличить скорость помог страх.

— Вода — мокрая, небо — голубое, жизнь — полное дерьмо, — это была моя первая фраза, когда я попал на борт корабля, благодаря верёвке и, как оказалось, недюжинной силе Аськи.

— Наши дальнейшие действия? — выпалил с порога.

— Будем ремонтироваться и готовиться к обратному прыжку во времени, — назидательно пояснил Локк, — если, конечно, получится. Ремонт и регенерация займёт больше времени, чем мы рассчитывали. Проникатель очень сильно пострадал. В такую эру ещё ни один корабль не залетал, сбой в системе отправил нас слишком далеко в прошлое.

— Примерно на сто с лишком миллионов лет назад, — дополнила кибер-баба.

— Сколько, сколько?! — заорал я.

— Это примерные данные, более точную информацию мозг Проникателя пока выдать не может, — пояснила Аська.

— Засунь себе в кибер-задницу, — буйствовал я, — эти данные. До появления первого человека сто миллионов лет (кое-какие данные со школы у меня всё-таки остались) прикажешь тебя трахать в случае невозврата домой? И вообще, мне не нравится, что мои родные будут переживать за меня, — глупо закончил я.

Понятно же, что Ася не виновата. Что орал? Ай, сам дурак…

Кризис во взаимоотношениях назревал полным ходом. Меня интересовал вопрос, как попасть домой, а они тащились от попадания в далёкое прошлое. Моё терпение лопнуло.

— Ребята, не пошли бы вы на…, — рявкнул я, стаскивая с себя «презерватив», называемый скафандром. — Мы сидим в абсолютной заднице, а вы строите умные рожи.

— Не надо так волноваться, — успокаивала меня кибер. — Процесс регенерации идёт полным ходом. Ещё сутки, и мы сможем стартовать. Надо в срочном порядке организовать группу для изучения этой эры, попасть в такое время — редкая случайность.

— Да идите вы с вашими попаданиями, — коротко заключил я, — меня ваше прошлое абсолютно не интересует, а вот то, что я дома огребу по самое не хочу, это, да.

Кибер заткнулась, а Локк демонстративно усилил деятельность по ремонту технологического оборудования, насвистывая какой-то шлягер из будущего.

— «Что делать, блин?» — вопрос, мучавший Чернышевского, не давал мне покоя. Плюнув со злости на пол, я закурил последнюю сигарету из пачки прямо в корабле.

Так, что мы имеем — мезозойскую эру, динозавров, страх быть съеденными на завтрак, обед или ужин этими тварями и заканчивающуюся пачку любимых сигарет? Это минусы. Проникатель, который имеет надёжную защиту, «весёлую компанию» придурков из будущего, хотя они мне всё больше и больше нравятся, ограниченный запас синтетического дерьма, называемого едой, и возможность увидеть то, что ещё никому не удавалось увидеть. Это плюсы. Ну что ж, плюсов всё же больше, и это радует. Окурок полетел в открытый люк тамбура шлюзовой камеры.

— Ладно, — заговорил я примирительно, — Аська, говори, чем помочь? Вместе вляпались, вместе будем выбираться.

«Вот баран, а? Как будто есть возможность выбраться из этой переделки порознь».

Вся счастливая, кибер-бикса кинулась совать мне в руки какие-то приспособления для ремонта, тыкать пальцами, что и куда надо втыкать, да чего крутить. В этой суматохе закончился первый день пребывания в эпохе динозавров.

Уже поздно ночью, когда закрыли шлюзовую камеру и включили защитное поле, я долго ворочался на своей тонкой подстилке, то ли из бумаги, то ли из пластика, наблюдая, как мирно спит Локк. И как обвешанная проводами Ася, сидя в кресле пилота мониторит процедуру восстановления потраченной энергии и изучает внутренние повреждения мозга Проникателя. За стенами корабля, что-то охало, ухало, кричало и ходило. Постепенно я, даже не заметил, как уснул. Мне снился дом, жена, родители, мой пёс по кличке Гранд, дочка Аня от первого брака, друзья, и все меня поносили последними словами, включая собаку, обещая оторвать голову, если я немедленно не вернусь домой. А я с глупой мордой висел в воздухе над ними, размахивая руками и дёргая ногами в разные стороны, и орал благим матом:

— Я с радостью бы, да приклеили к воздуху! И не могу отлепиться!

И, как только сумел оторваться и упал вниз, больно треснувшись головой, я проснулся…

Я сидел на полу Проникателя, потирая огромную шишку на лбу — уже не зная, которая она по счёту. Приснится же такая лажа… Во сне я скатился с подстилки и треснулся о кресло пилота.

Аська и Локк уже возились с какими-то приборами. Похоже, они проснулись намного раньше меня. Я заметил, шеф уже почти не хромает на «загипсованную» ногу, а А.С 246—01 вообще выглядит на 100% У одного у меня всё болело, и кости хрустели остеохондрозом. Состояние походило на приступ похмелья в его тяжёлой форме. Это когда всё болит, а во рту привкус гуано с птицефабрики. Кто болел, знает.

— С добрым утром, — с невинным видом поиздевалась надо мной кибер.

Я промолчал, чтобы не сказать какую-нибудь гадость.

— Как спалось? — продолжил издевательство Локк.

— Как в раю, — попытался я придать голосу и лицу ангельское выражение, при этом сдерживая зубовный скрежет.

— Это хорошо, предстоит тяжёлый день, — голосом богоматери пропела Аська, — придётся потрудиться на ниве восстановления средств коммуникации. И проверить корпус Проникателя снаружи не помешает.

Я засопел, как паровоз, и почувствовал себя ещё хуже. Ну почему именно мне приходится наслаждаться обществом этих придурков и динозавров? Хотя пути Господни неисповедимы и промысел Его нам не понять.

«Так, крыша едет окончательно, надо что-то предпринимать».

— Ася, у нас есть что-нибудь обезболивающее? — страдальчески проныл я.

Кибер сразу засуетилась, стала рыться в корабельной аптечке и через минуту «вколола» мне через воздушный шприц какой-то «бульон» из трёх составляющих. Ещё через минуту я уже не знал, за что схватиться от переполняющего меня чувства здоровья и избытка энергии. Я опять почти любил своих товарищей по несчастью, всё казалось прекрасным и в розовых тонах. Гадом буду, мне вкололи или наркотик, или, чёрт его знает, что-то из антидепрессантов.

— Так, ребята, я собираюсь на обследование корпуса, — крыша у меня явно ехала, — жду инструкций.

— Подожди, позавтракаем, — Ася бесподобна…

— Не забудь скафандр надеть, — Локк сама забота.

Поток энергии искал выход, и от избытка чувств я чмокнул в щёку кибер-вумен и обнял Локка.

— Нечего, ребята, где наши не прорывались!

Щёчка Аськи по вкусу как настоящая женская щека. А Локк от обжимания захрюкал и скорчил гримасу боли, видно, не совсем ещё оправился от аварии.

Наскоро перекусив синтетической дряни из тюбиков (показалось — божественно), попив воды из трубочек в обшивке корабля — система регенерации воздуха работала, производя попутно воду, пригодную для питья. Как? Не знаю, не спрашивайте. Через полчаса я был готов «к труду и обороне». Ребята занялись панелями приборов, а мне выпала честь обследовать обшивку снаружи. Это как раз там, где, по моему мнению, бродят недружелюбные динозавры. Но под действием вколотого препарата мне было абсолютно монопенисуально — то есть, всё равно. Я забыл, что такое страх, в принципе. Энергия продолжала переть из меня дуром, и я полез в скафандр. Напялив столь не полюбившееся мне средство защиты, решил поинтересоваться:

— Ребята, а какие искать дефекты?

— Трещины и пробоины, — ласково объяснила мне Ася.

— Если вдруг на тебя нападёт динозавр, не волнуйся, сразу сообщи на Проникатель. Мы что-нибудь придумаем, — от души напутствовал Локк.

— Никаких проблем, — окончательно сбрендив отозвался я.

Надел шлем, который сразу слился в одно целое с воротом скафандра, шагнул в переходную камеру, положив предварительно на все ожидающиеся неприятности. Если бы у Македонского или Наполеона было зелье, которое вкололи мне, они по дурости завоевали бы вообще весь мир, таков был сногсшибательный эффект этой фигни.

— Я готов. Можно открывать шлюз.

— Открытие шлюза, — прозвучал голос суперсинтетической кибер-гёрлы.

И вот передо мной знакомый реликтовый лес. Нужно соблюдать осторожность.

Какой там, попёр, как на прогулку по Ленинскому проспекту любого из известных городов. Спрыгнув без веревки с трёхметровой высоты, приложившись мордой о корни вечнозелёного леса, поймав очередной кайф и получив очередную шишку, я отрапортовал:

— Братва, приземлился нормально, веду изыскания. В случае проблем, доложу.

Похоже, моя крыша съехала настолько, что мне уже было всё равно, есть динозавры или нет. Силе не было предела, так же, как и дурости.

Надо было действовать, и я полез под корабль с целью осмотреть днище. Если оно вообще может быть у шара. Но не до тонкостей. Обследуя поверхность каким-то прибором, который мне дала Аська, предварительно предупредив, что он будет пищать на месте поломки, короче — миноискатель наоборот, я наткнулся на милую зверюшку. Зверюшка была намного выше меня и весила, судя по толстенькому тельцу, около тонны, а то и две, а может быть, и больше. Нормальный человек дал бы дёру, я же стал играть в гляделки. Это когда один дурак пытается пересмотреть другого дурака, при этом не моргнув. Маленькая головка на длинной шее занималась тем же самым, что и я, таращась во все свои, добрые как у коровы, глазки, а длинный хвост завилял на манер собачьего. Короче, встреча поколений состоялась и, судя по поведению, интеллект у нас был на одном уровне.

Мы бы, наверное, ещё часа два могли пялиться друг на друга, если бы не словоохотливая кибер.

— Ой, какой маленький, хорошенький диплодок! — я разделял её радость по поводу встречи древнего ящера, только до этого не знал, как он называется.

— Не бойся, он не кусается и к тому же травоядный, — это меня решил предупредить Локк, глядя в мониторы, или как они там у них называются. Камеры скафандра продолжали трансляцию всего окружающего меня пространства. Вскоре и Ася меня порадовала:

— Ой, их здесь целый выводок. Наверное, они все с одной кладки яиц, братья и сёстры.

Как ни странно, я тоже испытывал поэтому поводу телячий восторг — действие препарата продолжалось. Ну, наконец-то мне удалось познакомиться поближе с представителем мезозоя, и самое главное, ОНО не пытается меня в данный момент сожрать. Я протянул руку в направлении детёныша диплодока и помахал ему. В ответ он закивал мне головой, завертел змеевидной шеей и начал издавать мурлыкающе звуки, ну прям как большой кот. А я почему-то решил, что они должны орать благим матом –наверное, насмотрелся фантастических фильмов. Диплодок был цветом под стать моей защитной форме, просвечивающей сквозь прозрачный скафандр, и, возможно, принял меня за сородича. От такой мысли я заржал в голос, а «сородич» вдруг, в точности меня передразнил, весело кивая, размахивая шеей и хвостом одновременно. В соседних кустах и зарослях реликтовых папоротников появились ещё весёлые мордочки, с десяток, и начали вторить моему новоявленному приятелю.

— Слушай, Эл, — я точно когда-нибудь дам Локку по морде за эту кличку, — а ты им понравился. Они тебя за кореша приняли, вообще-то, вы и по возрасту не очень далеко, ваш век к ним ближе чем мой.

— Ты, сынку, не юродствуй, а то нарвешься, — зло парировал я. — Твой мозг не больше моего, это из биологии для особо тупых и медицинский факт.

— Но количество и качество разные вещи, — схохмил «пра- пра- правнук».

С этим я поспорить не мог и со злобным сопением продолжил обследование обшивки Проникателя. Навязчивый диплодок пасся рядом, глазея с любовью в мою сторону. Я попробовал на него прикрикнуть, чтобы он проваливал, но получил обратный эффект — ящер радостно засеменил в мою сторону, переваливаясь через корни и камни на своих слоноподобных ножках, оканчивающихся, между прочим, длинными когтями. Я испуганно попятился, но добродушный детёныш динозавра добрался до меня раньше и протянув ко мне длинную шею, хлопая восторженными глазами, лизнул мой прозрачный шлем длинным, «коровьим» языком. От неожиданного признания в «любви», я заорал и шлёпнулся на землю. В шлеме послышался ехидный смех Локка и Аськи.

— Чё ржете, гады! — я по-настоящему обиделся.

— Ладно, не дуйся, — примирительно, но продолжая хихикать, сказал «шеф», — ты бы видел свою морду лица, очень потешно. Диплодок ещё маленький, решил, что ты с ним играешь.

— А ты почём знаешь, играть он собрался или нет? Вы же в этой эре никогда не были, — продолжал рычать я, — сам давай вылезай и играй с этим мезозойским ребёнком, весящим как слон. А мне работать надо, — деловито закончил я, показав какой «ценный работник».

Весь диалог происходил, пока я валялся на земле, а рядом как зачарованный стоял «чудовищного» размера динозаврик. Он как будто слушал наш разговор, а я боялся лишь одного, чтобы он не поставил на меня свою «детскою» ножку. Мне бы сразу пришла хана. Потом он наклонил свою шею «жирафа» и стал нежно тыкать в меня носом. Нашёл «малышок», мать его, игрушку.

— Я в таких условиях работать не могу, — заорал я, — не сожрут, так растопчут нахрен. А если всё стадо набежит? Нет. Я пошёл обратно.

Никто не пытался возражать.

Похоже, наконец-то действие «бульона» закончилось, и я стал соображать трезво. Но особого страха всё равно не было, и на прощанье я погладил рукой динозавра, а он самозабвенно, как собака, стал лизать перчатку на ней.

Мне сразу вспомнился мой пёс Гранд, ярко рыжий чау-чау. Тоже ещё тот любитель полизаться. Долго мне пришлось его отучать от привычки слюнявить меня и всех моих знакомых. Но горчица, всё-таки, надёжное средство.

Я потопал в сторону люка, голова, на длинной шее плавно шествовала рядом, а толстое тело позади.

— Ну, и чего ты навязался на мою голову, где твоя мама?

Динозаврик, будто поняв меня, замяукал, а в шлемофоне раздалась лекция кибера на тему:

— Диплодоки откладывают яйца, не заботясь о воспитании потомства, как и большинство динозавров-зауроподов травяной группы, пока они не присоединятся, уже подросшими, к стае.

— Ну не козлы ли? — запылал я праведным гневом.

— Зато крупные хищные динозавры следят за подрастающим поколением не хуже наседок, — успокоила меня Ася. У неё вообще талант утешительницы. Ты, типа, не волнуйся, хищные мамы, они хорошие.

Мой новый друг проводил меня до шлюза и даже помог Асе, тянущей меня вверх по верёвке, подталкивая меня сзади своей головой. Когда я стоял в переходной камере, его голова как раз была на уровне моих коленей, то есть, в высоту «малыш» был где-то три метра с «копейками». Он с интересом осматривал внутренности корабля через прозрачный пластик шлюза. Я погладил его ещё раз, он меня лизнул, и люк закрылся.

Дав отчёт о проделанной работе, что тридцать процентов корпуса проверено и дефектов не обнаружено, я получил обед в виде тюбика и таблеток. В этот раз он мне показался ну полным дерьмом, коим и был на самом деле. Мы сели обсудить дальнейшие планы по решению единственной проблемы — возвращения домой, каждый в свой век.

Как это ни странно, я понял, что начинаю привыкать к жизни в закрытом пространстве, в обществе странного человека и кибер-пилота, которую и язык не поворачивается назвать биороботом из биомассы и электроники. Аська была как простой человек, разве что только добрее, сильнее, красивее и, что самое главное, умнее простых смертных, включая меня первым из списка. Тоска по дому осталась, но душа уже просила приключений. Впрочем, ничего и не оставалось, как заниматься ремонтом и «наслаждаться» обществом друг друга. Ну, ещё много новых приятелей в виде потешных мальцов — диплодоков. Трапеза была закончена, и я начал собираться обратно на обследование корпуса.

— Локк, ну миленький, — взмолилась Ася, — ну, отпусти меня с Элом! Прозвище в её устах прозвучало музыкой.

Я ему помогу, ему же трудно будет сверху корабля лазать, — ныла кибер, как настоящая плаксивая женщина, — я его страховать буду.

— Ладно врать-то! Как будто я не понимаю, что тебе с динозавриками хочется поиграть, — рыкнул командир, — валите вместе, я тут и без вас справлюсь. Всё равно остальное зависит от Проникателя и его регенерации.

— Спасибо! — Аська как ребёнок повисла у него на шее, чмокнув в шёку.

«Прямо семейные нежности», — подумалось мне. И тут я вспомнил, как сам утром целовал кибера и обнимался с Локком — ай, да чёрт с этими тонкостями. Пока мы здесь, мы, как одна семья. Ближе всё равно никого на целых сто с лишним миллионов лет вокруг. Да, круто…

— Возьмите с собой антигравитационную платформу и не забудьте надеть пояса безопасности, мало ли что, — многозначительно напутствовал шеф.

— Интересно, а это что за новая хрень? — поинтересовался я.

— Тебе А. С. 246—01 объяснит, — меня почему-то сильно покоробило, что он так назвал Асю.

— Завязывай, шеф, её так называть! Прямо как в зоне или концлагере. Чё она тебе, просто номер? Мне так не показалось, когда она с тобой раненым возилась.

— Ладно, ладно… — сконфуженно заблеял Локк. А кибер посмотрела на меня благодарным взглядом, как настоящий человек, Господи, каких вершин достиг прогресс в их времени, если её от человека нельзя отличить. Сама собой возникла мысль: «А Божье ли создание сам человек, да и теория Дарвина явно хромает в своей правдивости».

Но в такие дебри мне было лезть недосуг. Мы с Асей готовились к выходу из корабля. Из-под внутренней обшивки она достала толстую платформу с какими-то кнопками и горящими кристаллами, вместо наших лампочек, два широких пояса, один из которых на меня надевал Локк при первом выходе из Проникателя. Пояс был похож на водолазные пояса для погружения, со множеством кармашков и миниатюрным, размером с сигаретную пачку, приборчиком. Сложила всё в шлюзе, и я последовал за ней. Попытавшись помочь ей поднять платформу, я смог только хрюкнуть. Не знаю, из чего она сделана, и какая же сила у кибера. Платформа толщиной десять сантиметров и площадью не больше квадратного метра весила столько, что я не смог её даже сдвинуть. А Ася несла её под мышкой без видимого усилия. Короче, наша кибер «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». С поясом было проще, я его застегнул поверх скафандра безо всяких проблем.

— Командир, мы выходим, — кибер стояла рядом со мной без скафандра, о чём я ей решил напомнить. Но она засмеялась, смешно сморщив нос:

— Не забывай, я не совсем человек, и мне не страшна эта атмосфера, никакие микробы, кроме испарений серной и других кислот, — успокоила меня Ася.

Шлюз закрылся, я надел шлем, открылся входной люк…

Первое, что мы увидели после открытия корабля, это весёлую морду диплодока и, услышали его весёлое мурлыканье. Приятель верно пасся около Проникателя, мирно общипывая кустарники в ожидании моего возвращения. Когда рядом со мной он увидел ещё одного нового «представителя мезозойской фауны», его восторгу просто не стало предела, что выражалось не только в мяуканье, но и в гавканье, а весёлое помахивание хвоста с корнем вырвало приличное, по моим понятием, деревце.

— Ой, какое чудо! — бурно выразила восторг Аська. А я подумал: «Слава Богу. Пускай она с ним возится, мне можно будет спокойно закончить работу».

Честно говоря, мне и самому уже хотелось поиграть с этим «чудовищем» — он мне очень понравился. Но, как говорят, делу время.

Тут Ася проделала какие-то манипуляции с платформой, и та сама собой с гудением поднялась над полом. Кибер вытолкала её в открытый люк, и доска повисла в воздухе, не упав вниз. Ася встала на неё и махнула мне рукой:

— Ну, чего стоишь? Поехали вниз, а то ты себе уже столько шишек набил! Спустимся как на лифте.

Я с опаской стал на платформу, обняв одной рукой кибера и держа во второй карабин. Мы плавно опустились вниз после манипуляции Аськи со своим поясом.

— Дистанционное управление, — предугадала она мой вопрос, — антигравитационная платформа создана для работ на небольших высотах, принцип действия как у антигравов корабля, только те в миллионы раз мощнее.

— Понятно… — пытаясь скорчить умную рожу, подытожил я.

— Тебе, наверное, интересно, что за пояса одеты на нас? — без намёка на высокомерие, стоя уже на земле поинтересовалась Ася. И я, плюнув на свою гордость, обрадованно кивнул.

— Это пояса безопасности, создающие на короткое время Анти-поле вокруг субъекта. Действие то же самое, что и вокруг корабля. Это блок управления, — показала на «сигаретную пачку», — в кармашках приборчики, создающие Анти-поле. Работает не более пяти минут, но довольно эффективно. Пулю, конечно, не остановит, но затормозит, так что сильно не пострадаешь. Когда ты в зоне приёма корабля, он может сам включить поле для твоей защиты, если ты проморгаешь момент.

— Короче, типа, нашего бронежилета, только на всё тело, — решился я подать голос.

— В принципе, да, только близко к деревьям его не включай, а то сам пострадаешь. Оно ещё имеет тенденцию отталкивать всё вокруг на метр, и если твой вес меньше препятствия, то отлетишь как мячик. Эта защита для открытого пространства, — закончила объяснения кибер.

Значит, Локк отправляя меня первый раз на разведку позаботился о моей безопасности, надо отдать ему должное — он хороший человек.

Мы стояли под Проникателем около гигантского дерева — между ним и какой-то скалой и покоился корабль. В пяти метрах диплодок изображал верную собачку, помахивая хвостом. Я предложил Аське заняться им, предварительно обучив меня обращаться с платформой. Она с радостью согласилась, проведя краткий курс ликбеза. Оказалось, всё проще пареной репы, все нужные кнопки были на моём дистанционном пульте — «сигаретой пачке». Предоставив Асе возможность пообщаться с «малышом», я взмыл в воздух, стоя на «доске», и начал дальнейшее изучение корпуса на предмет его целостности. Через минут сорок я уже вполне сносно научился обращаться с новым средством передвижения в пространстве, а именно в вертикально-горизонтальной плоскости, и успел проверить большую часть корпуса. Не считая крупных вмятин, он был цел. Кибер в это время самозабвенно занималась исследованием флоры и фауны, окружающей нас. Только представитель фауны остался один, остальные его сородичи уже успели куда-то смыться, и мне было жалко одиночку.

— Слушай, Ася, а как он тут один останется, давай найдём его выводок, — решил я исправить положение вещей. На что сразу получил запрет Локка в матерной форме. Всё-таки он тоже кое чему успел у меня научиться. Дальше последовала информация, что сильно пострадавший мозг корабля всё-таки «переварил» состав воздуха и пришел к выводу что…

— …Опасных болезнетворных микроорганизмов в среде не обнаружено — возможен выход без скафандров…

— Ну, слава тебе, яйца, — и я с великим удовольствием избавился от шлема, вдохнул воздух полной грудью… и чуть не поплатился за это жизнью.

Локк не успел меня предупредить, потому что я торопыга, о непременном использовании воздушного фильтра, так как содержание кислорода превышает привычную для меня норму в десяток раз. В мезозойскую эру, оказалось, из-за огромного количества нетронутых реликтовых лесов и обильных испарений мирового океана плотность воздуха намного выше, и кислород в чистом виде составляет в нём огромное количество процентов.

Воздух ворвался в лёгкие, как поток воды, голова моментально закружилась и я, чудом рухнув поперёк платформы, потерял сознание. Спасибо Асе, она вовремя заметила моё висящее тело и своим дистанционным пультом опустила платформу. Я как раз был на высоте под десять метров и при неудаче в виде падения оземь вряд ли бы легко отделался, шмякнувшись вниз мешком картошки, если бы Проникатель не успел включить поле безопасности. Через сколько я пришёл в себя, не знаю, но глаза открыл легко, боли не было — заботливая кибер опять угостила меня «бульоном». На мою рожу была надета маска, похожая на респиратор, как у маляров. И я был вынут из проклятого прозрачного скафандра. Дышалось теперь легко. Это Кибер раздела меня, а диплодок тыкал в моё лицо носом, источая смрадное дыхание. Да, вряд ли ему чистили зубы. В Проникателе для этой цели использовались пластинки какой-то жвачки. А «малыш» теперь источал природный запах, здорово подорвав этим свой «авторитет» в моих глазах.

— Фу, отстань, чучело вонючее, — динозаврик пришёл в полный, неуправляемый, восторг, услышав мои первые после отключки слова. А в ухе раздался издевательский смех Локка.

Ася успела вставить мне в ухо маленький наушник и микрофон, а в респираторе оказалась видеокамера, и я от души обматерил командира, благо на корабле последнее время процветали «неуставные отношения».

— Сам виноват, — резюмировал происходящее Локк, — будешь дослушивать информацию до конца. Воздух слишком плотный, густой, если проще объяснить, нам для дыхания не подходит. Скафандр не нужен, но без фильтрующей маски никуда. Зато теперь сможешь ощущать окружающие запахи, — со смехом и тонким намёком закончил командир. — Если пришёл в себя, заканчивайте работу, через три часа начнёт темнеть.

Чувствовал я себя прекрасно. В нос ударяли новые пьянящие запахи цветов и неизвестных растений, терпкий и приятный, влажно-сладкий и волнующий, невозможно передать всю гамму этих ароматов. В приподнятом настроении погладил «малыша», благо на руках остались перчатки, и обняв в благодарность за спасение Аську, принялся облетать на антигравитационной платформе оставшуюся часть корабля, стараясь закончить работу засветло и болтая с кибером по радио:

— Что узнала о нашем новом друге? — намекал я на динозавра.

— Не друге, а подружке, — внесла ясность Ася, — милая, здоровая «девочка»…

— Ну, тогда понятно, почему она к Эллу «прилипла», — подслушивал наши переговоры шеф. — Запала на мужика.

— А не пошёл бы ты… — и я добавил, куда, описав это место во всех его красках. Локк заржал и пообещал законспектировать мои познания в матерной и блатной фене для потомков.

Но мне некогда было пререкаться — я нашёл трещину в корпусе корабля. Небольшую, но всё-таки пробоину явно оставил метеорит. Сообщив об этом командиру, я получил инструкции о дальнейших действиях и поплыл на платформе к люку. Там меня встретил Локк в таком же «наморднике», что и у меня. Передал мне баллон, похожий на машинный огнетушитель, объяснил, как им пользоваться, и скрылся внутри. Оказавшись через пару минут около пробоины, я выполнил все инструкции по порядку: приложил огнетушитель к трещине узкой стороной и нажал на кнопку сбоку. Из баллона полилась, пузырясь, вязкая масса, как пена для заделки швов, только под цвет Проникателя, с металлическо-золотистым оттенком. Через три минуты от пробоины не осталось и следа. А густая масса на глазах стала твердеть и превратилась в металл. Бросив пустую ёмкость вниз, я в течение часа закончил осмотр остальной поверхности машины времени и доложил об этом командиру. Получив приказ возвращаться на корабль, спустился на землю, где Ася заканчивала вместе с динозаврихой собирать в герметичные контейнеры какие-то образцы, а заодно взяла и кровь для анализа у доверчивой «малышки», которой укол был как укус комара. Вряд ли она вообще его почувствовала, при такой массе тела. Все работы были закончены. До сумерек оставалось чуть больше полутора часов.

Мне пришла в голову потрясающая, на мой взгляд, идея…

— Аська, давай найдём родственников Дины. Как тебе такое имечко для малышки? — выдал я, предварительно отключив микрофон от связи с Проникателем. Я думал послушная кибер начнёт возражать. Но, её ответом был положительный кивок. В отличие от меня она напрямую была связана с кораблём, все её слова звучали в Проникателе.

— Если мы улетим, она одна не выживет. Сожрут её какие-нибудь хищники, вроде этих, как их там… а, вспомнил — тираннозавров. По следам видно, что выводок отправился в сторону поляны, на которой я уже был в первый день. Пошли?

Получив очередное согласие, выраженное милой улыбкой и кивком головы, мы сообща наврали Локку, что есть ещё пара незаконченных дел, связанных со сбором информации по флоре. Положили весь собранный материал на платформу и дистанционно разгрузили её в шлюзе, после чего вернули её обратно на корабль. Проверив пояса безопасности и прихватив мой карабин, снаряжённый по такому случаю пулями «Полева» в патронах «Магнум», свистнули Дину, которая, как верная собака, сразу перестала жевать и последовала за нами в сторону просвета в этих великих джунглях. Только ветки и лианы трещали и рвались под напором её мощного тела. Через четверть часа, идя по следам выводка, мы были на краю гигантской поляны. Теперь, как следует присмотревшись, видя на её окраине семейство молодых диплодоков, я понял, что на ней мог поместится «небольшой» городок, размером с мой родной. Даже Ася, которой нельзя было болтать всю дорогу из-за её прямой связи с мозгом корабля, не выдержала и выдала восхищённо:

— Вот красота! Какой простор и какое прекрасное небо в лучах заходящего солнца!

Лучше бы ей было молчать…

— Так. Куда это вы упёрлись? — затем последовала длинная тирада, крепко заученная у меня Локком.

Пришлось нам с Аськой каяться в грехе, делая упор на милосердие по отношению к «малышке» Дине. Но командира это не проняло. И мы получили чёткие инструкции о возвращении «домой», сдобренные непечатной лексикой.

— Ася, я сейчас быстро с Диной добегу до её стада, а ты топай на корабль, пока этот Цербер тебя на самом деле не отключил, как обещал в напутствии, — решил я исправить положение и закончить начатое доброе дело. — Как говорится, «сдам из рук в руки» и вернусь.

И не дожидаясь ответа, свистнул динозавру и побежал по открытому пространству, срезая угол в пару километров. Умная «малышка» галопировала рядом в сторону заката.

Наверное, я очень интересно смотрелся — бежит малюсенький человек, а рядом усердно топая «ножками», как верная собачонка, самочка динозавра, размером, превышающим огромного слона. Но мне в этот момент было не до этого. Очень быстро темнело. Над горизонтом вставал огромный диск Луны.

Во времена динозавров спутник Земли был намного ближе. Когда Луна и Земля, возможно, но не доказано, образовались из огненного вихря межгалактической пыли, они были на расстоянии всего двух диаметров нашей родной планеты, то есть, 25512 километров. Даже представить трудно, какой красоты было это зрелище. Но, теперь Луна с каждым годом всё дальше и дальше удаляется от Земли, и через «какие-нибудь» сотни миллионов лет станет лишь яркой точкой на ночном небе (Аськина лекция).

А в микро-наушнике звучал отборный мат командира корабля и призывы кибера, срочно вернуться обратно. До мирно пасущегося выводка диплодоков оставалось с километр ровной, как стол, поверхности поляны. Я решил не отступать, послав обоим компаньонам в ответ на их призывы: «Осталось — фигня расстояние, я успею!».

Но, оказалось, горько ошибся…

От кромки леса, наперерез нашему следованию, отделились несколько нечётких фигур. Они неслись с удивительной, бешеной скоростью нам наперерез. Эти твари бежали на задних ногах, смешно, как страусы, только эти вытянули вперёд хищные зубастые морды, а не клювы. Размером они были меньше детёныша диплодока, причём намного. Но это не облегчало мою задачу остаться в живых. Меня эти твари были крупнее в два раза, если учитывать мой рост в метр восемьдесят семь. И их было штук пять, не меньше. Длинные задние и короткие передние лапы, огромные когти и пасти, полные омерзительных, жёлто-серых зубов, каждый длинной в мой мизинец. Всё это я успел рассмотреть, когда до них было уже метров десять, и я готовился к страшной смерти — быть разорванным в клочья.

Дина тоже была сильно напугана и встала в оборонительную стойку — хвостом к нападавшим. Недаром диплодок переводился с латыни (уроки Аси), как «сдвоенная балка». Даже такой детеныш ударом своего хвоста мог нанести сильные увечья противнику. Я сам видел, как она в порыве радости, виляя «хвостиком», сломала деревце толщиной со среднею берёзу.

— Эл, лопух, чёрт тебя дери, включи защиту! — вывел меня из транса голос, я бы сказал, бешеный ор Локка.

Я совсем о ней забыл к этому моменту. В последний миг перед прыжком на меня хищника успел нажать кнопку на поясе и оказался внутри мерцающего шара. Тварь ударилась о невидимую преграду, и мы полетели в разные стороны, только я не пострадал, окутанный мягким свечением, а этот сучонок разбил себе морду в кровь.

Страх, вдруг, куда-то пропал. Мысли собрались и мозг стал чётко отдавать команды телу. Первое — передёрнуть затвор, патрон ушёл в ствол. Второе — прицелиться в голову новому нападающему ящеру. Третье — выстрелить, не раздумывая о последствиях (я не знал, как действует анти-поле изнутри).

Эффект превзошёл любые ожидания, пуля благополучно прошла на ту сторону поля, угодив в голову мерзкой сволочи, оставив после себя на выходе огромную зияющую рану, из которой брызнули ошметки мозга, или какого-то другого дерьма, заменяющего мозг этому придурку.

— Сдохни, сучий потрох! — злорадно возопил я.

Остальные нападающие твари на один момент остановились, или не поняв, что произошло, или испугавшись выстрела. Но этого мига оказалось достаточно, чтобы одна из тварей получила чудовищный удар хвостом, от защищающегося диплодока. Кости хрустнули, из носовых отверстий фонтаном ударила кровь. Хищник отлетел метров на десять, беспомощно забив лапами в предсмертных конвульсиях. Похоже, ублюдки, не ожидали такого отпора. Оставшиеся в живых изменили тактику боя — кружили вокруг нас, как голодные волки, и щёлкали противными, зубастыми пастями, но не решались кинуться в прямую атаку.

Времени ждать их действий не было — поле, защищавшее меня, в любой момент могло отключиться. Заряд батареи ежесекундно источался. В наушнике не переставал визжать, как недорезанный, Локк, а мне очень хотелось жить и… я, начал атаку первым…

Кинулся к ближайшему противнику, он этого не ждал — твари привыкли, что нападают они, а участь остальных защищаться. В недоумении ящер отпрыгнул, клацнув зубами в мою сторону. Из омерзительной пасти повеяло удушливым смрадом, брызнули мерзкие слюни, более похожие на слизь. Но, я успел прицелиться в башку чудовищу.

— Лови, ублюдок! — прозвучал выстрел.

Но тварь успела в последний момент увернуться, хотя это её всё равно не спасло.

Пуля попала не в голову, а в довольно удлинённую шею, прошив её навылет. Опять хлынула кровь, но урод был ещё жив. Пока его не настиг удар хвоста моей боевой подруги, переломавший ему большую часть костей в теле. Остальные хищники разумно решили покинуть поле боя, бросившись со всех лап удирать. Над поверженными врагами раздался мой победный вопль. Дина вторила мне, громогласно оглашая окрестности.

Поле отключилось само собой, прошло не более трёх минут от начала нападения хищных ящеров. Коленки начали трястись — искал выход избыток адреналина в крови. Я повалился в густую траву и заревел от радости или от избытка переполнявших меня, неведомых доселе чувств.

Через какое-то время я пришёл в себя, меня кто-то усиленно тряс за плечо.

Над мной на коленях стояла Ася, неустанно повторяя всевозможные ласковые слова. Пытается привести в чувство. Но со мной всё нормально, это всё треклятый адреналин.

— Ты чё здесь делаешь? — задал я первый всплывший в мозгу вопрос.

— Да у меня чуть все биосхемы не потекли от переживания! — заорала на меня Аська, первый раз за всё время знакомства. Хотя баба она и искусственная, всё равно баба, — ты один вступил в бой с дейнонихусами… — (вот, значит, как назывались эти твари), — а они одни из самых кровожадных хищников этого периода.

— Почему один? Мы с Диной, — возмутился я за приятельницу, мирно пасущуюся рядом в окружении своего выводка.

Оказывается, они тоже спешили на помощь и теперь выказывали сестрице всевозможное уважение на свой манер. Нежно поглаживая её своими головами и длинными шеями. Да, девочка была молодцом, если бы не она, не знаю, как всё вышло бы.

«Родственники» усилено растаптывали тела поверженных врагов, пытаясь этим доказать нам свою солидарность. Вдруг раздался вой паровозной (или воздушной?) сирены. Вдалеке появилось стадо величественных динозавров — наверное, родители этой группы подросшей «молодёжи». Оно медленно и степенно двигалось в нашу сторону. Даже на большом расстоянии была очевидна их титаническая мощь. Но поражала и своеобразная грация в движениях. Шли хозяева планеты, покорившие её в этом периоде, более ста миллионов лет назад. Земля дрожала, хотя до них ещё более километра.

— Бежим, — потянула меня за рукав кибер, — папы с мамами не будут разбираться, кто мы, друзья или враги. Эти красавцы за двадцать метров высотой и столько же тонн весом.

— Может, они нам ничего не сделают? — слабо попытался я возражать.

— Не советую экспериментировать, — отозвался Локк с корабля. — Мотайте оттуда, пока есть время!

Последнее походило на приказ, и мне вдруг не захотелось его ослушаться. Подойдя к Дине, я, уже точно чувствуя, что прощаюсь навсегда, погладил склонённую ко мне голову. Гадом буду — она всё поняла. Это отразилось в её добрых глазах и настоящих слезах, выступивших из них.

Быстро развернувшись и не говоря ни слова, я рванул в сторону спасительной чащи вперёд Аси, чтобы она не видела мои глаза…

Она, как будто, понимая моё состояние, не обгоняла меня, хотя, даже со мной на плечах, отмахала бы всё расстояние в десять раз быстрее, чем я. Не мудрено — пятнадцатилетний стаж курения ещё никому не помогал увеличить скорость.

Голос Локка продолжал зудеть в ухе, как назойливая муха — я молчал, предоставив общаться с ним киберу.

Через двадцать минут мы скрылись в лесу, а через следующие двадцать были около Проникателя, успешно избежав новых приключений. Молча поднялись на антигравитационной платформе вверх, зашли в шлюз.

Я давно стал замечать за собой новые странности, ещё до встречи с приятелями из будущего. Мне легче последнее время общаться с машинами и животными, чем с людьми. Вот уж кто никогда не продаст и не предаст тебя в сложную минуту, ища свою выгоду, или просто из-за банальных бумажек, называемыми деньгами. В ту минуту я испытал острый приступ этой «странности». Только это не относилось к моим новым друзьям.

Локк, жутко матерясь, обвинял нас во всех мыслимых и немыслимых грехах. Особенно доставалось Асе:

— Ты — кибер-пилот, как ты посмела нарушить инструкции?! Твоя программа не должна была этого допустить!

«Локк-то у нас наивный, — подумалось мне. — Создали разумный биоэлектронный организм со всеми полагающимися живому человеку чувствами и эмоциями, и вдруг требуют от него потерять „ душу», или что там делает её такой доброй. Придурок…».

Послушав его «арию» в течение пяти минут, я не выдержал:

— Заткнись, а! — он с глупой рожей уставился на меня, но пасть захлопнул. — Давай делом заниматься, а то от твоего визга всё равно проку не будет. Если наш поступок пошёл вразрез с инструкциями, это и так на нашей совести.

Ася опять с благодарностью посмотрела на меня, а шеф, сразу успокоившись, перешёл к «разбору полётов».

— Через два часа попробуем старт, Проникатель доложит обо всех оставшихся неисправностях. В течение этого времени, Ася, займи место пилота и подключайся напрямую, — после этого он тихо добавил, — я же за вас волновался, черти… и… здорово завидовал (вот таким он мне нравился больше), ладно, давайте собираться домой.

ГЛАВА 3. «ОПЯТЬ НЕ ТУДА»