Бесплатный фрагмент - Рюрик и его сыновья

Предисловие

Иногда трудно представить, на сколько точно повторяется история.

Слова Преподобного Нестора, написанные в «Повести Временных Лет», о призвании «неизвестных» варягов, которых быстро изгнали, затем о варягах Руси, к которым обратились с просьбой прийти на княжение, сказав им, что наша большая и обильная земля осталась без народа, почти в точности описывают события, произошедшие в 1941 — 1944 годах, если, конечно, описать их словами летописца Нестора:

Год 1941. Немцы пришли.

Год 1944. Немцы были изгнаны.

Советскому народу приход немцев не понравился, и немцы сами ушли???

Нет!! Советский народ силой их прогнал, изгнал, выгнал со своей земли!

Так, вот, Преподобный Нестор очень кратко, но максимально доходчиво, написал нам о трагедии, которая случилась когда-то на земле, известной ныне, как Новгородская область…

Прошли века… На смену древним лето-сказателям, пришли другие писатели со своими историями. Древность была переписана, и теперь современники не могут понять Преподобного Нестора, его простой, всем понятный, но по тем временам, возвышенный, церковно-славянский, язык…

К сожалению, слова Нестора: «Земля наша велика и обильна, но наряда в ней нет», которые он писал со слезами на глазах от сострадания к погибшим народам, сейчас вызывают недоумение и даже улыбку…

…У вас в руках не просто приключенческая история с героем по имени Рюрик.

У вас в руках первая попытка объяснить восточно-славянское происхождение царя Руси, который известен всему миру под именем Рюрик, на основе простых русских слов и выражений, которые никому не надо доказывать.

Много веков ведутся споры о князе Рюрике. Сформировались даже теории: «Норманская», говорящая о скандинавских корнях Рюрика, и «Антинорманская», которая пытается опровергнуть «норманскую» теорию.

Но ни одна из теорий не объясняет происхождение Рюрика «по ряду, по праву», давшее ему право: «…володѣтъ нами и рядитъ по ряду, по праву».

Для лучшего понимания, надо уточнить, что право, о котором говорит летописец, относится к так называемому «Табелю о рангах», то есть к положению человека в мировом сообществе.

Титул Рюрика дал ему право княжить на огромной территории, которую мы сейчас знаем, как Ленинградская, Новгородская, Полоцкая, Псковская, Муромская и Ростовская области, вместе взятые.

Споры о титуле Рюрика не утихали до начала XX века.

Не удивительно, потому что только в 1908 году на XIV Археологическом съезде в г. Чернигове, было представлено Геральдическое исследование под названием: «Родовой знак Рюриковичей, Великих Князей Киевских».

Представленное исследование убедительно доказывает, что родовой знак Рюрика, это монограмма его титула!

Слово, означающее титул Рюрика, собрано буквами греческого алфавита и означает: «Василевс»!

Василевс — это Император в Византии. В разных странах Василевса называли, по-разному: Императором, Магнусом, Великим Ханом, Царем Царей, Великим Князем.

Суть одна, Василевс — верховный правитель Римской Империи.

Вместе с Императором Римской Империи, в Новгородскую землю пришла не только защита и покровительство над присоединенной территорией, но Византия с ее законами и правопорядком, с ее античностью и классической архитектурой, с ее наукой, техническими достижениями, мифами, и выдающимися греческими философами.

К сожалению, но эта сторона истории Руси была не продолжительной. Со временем, ее и вовсе стерли из людской памяти. Ныне о тех событиях, можно говорить лишь в художественной форме в виде приключенческой истории.

Василевсами в то время не рождались, а становились, поэтому личные качества претендентов на эту должность, играли исключительную роль.

Жизнь Рюрика, его соратников и современников, проходила не в тепличных условиях Греции на берегу теплого Средиземного моря, около горы Олимпа, а в жестких условиях севера.

Можно лишь догадываться, какие приключения им пришлось пережить, и какие трудности преодолеть в климатических условиях, не благоприятных для жизни человека…

Что ж, коль скоро летописец Нестор не оставил нам имен участников тех событий, о которых писал, в том числе имен послов, прибывших на Русь с призванием, то и мы не встретим в книге других имен, кроме тех, которые упомянуты Преподобным Нестором в «Повести Временных Лет».

Византия в 852—862 годах

Много веков подряд шло противостояние между Василевсами (Императорами) Западной и Восточной частей Римской империи. Итог этого противостояния полностью зависел от того, на чьей стороне окажется Василевс Руси. Цари Руси сделали выбор в пользу Восточной части Римской империи и Западная часть пала…

Уже более двух столетий прошло после того, как Западная Римская империя прекратила своё существование. Византия стала единственной исторической, культурной и цивилизационной частью, оставшейся от Древнего Рима.

Не смотря на столь длительный срок, прошедший после распада империи, императоры Запада пытались вернуть свое былое влияние. Всеми силами они сеяли раздор внутри Византии и смогли даже поднять Болгар на вооруженную борьбу с Греками. Царьграду угрожала серьезная опасность. Взятие Царьграда болгарами должно было спровоцировать многочисленные восстания по всей империи, организованные западными вельможами. С падением Царьграда могла рухнуть и вся Византия. Императоры Византии с надеждой ожидали решения царя Михаила, Василевса Римской империи, который воцарился на Руси в 852 году.

Русь снова сделала выбор в пользу Византии и Царь Михаил в 858 году повел своих воинов на Болгар, угрожавших Царьграду, чтобы оказать помощь Византийским императорам, и тем самым сохранить целостность Восточной Римской империи. Поход был успешным, Русь принудила болгар покорится Греции и Византия была спасена.

Однако, западные императоры решили поквитаться с Русью…

…Близился к окончанию 862 год. Русь отметила десятую годовщину воцарения Михаила, царя Руси, и четвертый год победоносного похода на Болгар.

В тот (858) год вся Византия испытала на себе силу, мощь и волю Короля Руси, покорившего болгар и пришедшего в Царьград поддержать и утвердить навеки династический принцип единовластия императоров в Восточной Римской империи.

В тот год вся Византия поняла, что севером империи управляет достойный и сильный Василевс.

…За последние четыре года (858—862), народ Руси уже стал привыкать к мирной жизни, думая, что мирное время будет продолжаться вечно.

Только царь Руси Михаил, Василевс Римской империи, известный нам под именем Рюрик, был обеспокоен положением дел в Гардарике, у его западного соседа. Судя по сведениям, приходящим оттуда, князья Гардарики недавно силой изгнали западных варягов, захвативших там власть три года назад.

Рюрик опасался, что его постараются втянуть в крупный военный конфликт с Западом, и тогда не избежать беды, так как Русь еще не восстановилась после похода на Болгар.

Опасения еще более усилились после того, как варяги Руси передали ему просьбу принять послов Гардарики. Они сообщили, что послы Гардарики прибудут на Русь с поклоном к Василевсу, просить его прийти к ним для княжения.

Не имея возможности отказать послам в визите, и не желая допустить их внутрь Руси, Рюрик назначил время и место для встречи вблизи устья одной небольшой реки, выходящей в их общее море. После этого он отправил вестников к своим сыновьям, которые отсутствовали по разным причинам, а также ко всем своим князьям, чтобы те прибыли на встречу с послами.

За несколько дней до встречи, в назначенном месте был поставлен походный шатер для собора. Местные жители, которые уже знали причину появления в их краях столь высоких особ, стали ожидать появления послов из-за моря…

Ожидание послов из Гардарики

Удивительно, но все князья собрались загодя. Никто из них не опоздал к назначенному времени. Послы тоже должны были вскоре прибыть из-за моря. Времени до назначенного часа было еще достаточно.

Рюрик с младшим сыном стояли на берегу реки, непринужденно беседуя.

— Пойдем, сынок. Нас, небось, князья наши ждут. Уверен, они хотят тебя послушать, — закончив разговор, сказал Старый князь младшему сыну, и повернувшись, пошел прочь от воды, направляясь к шатру, возле которого уже собрались его бояре.

Князю было примерно шестьдесят пять лет. Волосы, усы и борода были у него уже седыми, но телом и духом был он еще достаточно крепок.

Князь не участвовал в походах, поэтому волосы и бороду несколько лет не брил, так что на вид он мало чем отличался от простых мужиков и крестьян. Это его очень радовало, потому что он мог спокойно ходить по городам и селам, не привлекая к себе никакого внимания.

Когда князь с младшим сыном подошли к боярам, те, поприветствовав их, стали наперебой задавать вопросы княжичу о его житии-бытии на чужбине, так как княжич долгое время отсутствовал «по причине освоения многих грамот», и лишь совсем недавно вернулся из Греции.

Интересно было наблюдать за боярами, за этой «разношерстной публикой». Кто-то из них был полностью бритым, и видно было, что он собрался идти куда-то в поход. Другой недавно вернулся из похода и был покрыт еще мелкой щетиной. Кто-то с бородой, кто-то только с усами. У некоторых бороденка — еще совсем малая, не успела отрасти после походов. Но при этом все как один, в мирных разноцветных одеждах.

— Хватит, здесь стоять! Ведите княжича на ковер! Там и продолжим, — велел князь, и все отправились в шатер.

Посреди шатра был расстелен ковер диаметром около пяти саженей, на котором виднелись замысловатые узоры. В центре ковра было вышито лазурное озеро с островом, который олицетворял Русь. Из середины острова возвышался высокий столб, удерживающий ткань шатра.

На протяжении веков Русь объединяла вокруг себя много народов и различных племен, и ковер служил картой, на которой были вышиты земли княжеств, входящих в союз с Русью. Узоры союзных земель располагались на ковре вокруг центрального острова — Руси.

На землях внутри Руси, многие века царил мир, люди не знали войн, голода, междоусобиц, жизнь процветала. Соседние народы стремились войти в союз с Русью, чтобы перенять ее уклад жизни.

Процесс присоединения к союзу с Русью происходил децентрализовано по решению князей приграничных земель и начинался с обмена заложниками. С каждой стороны в знак мира и согласия на новое постоянное место жительство отправляли членов рода князей или бояр.

Заложники должны были обосноваться на земле нового союзника и подтвердить возможность мирной жизни с этим народом. Если заложников не притесняли на новом месте, и они подтверждали честные, добрые и мирные намерения новых союзников, то дружественный договор принимал постоянный характер и вступал в силу на неопределенный срок.

Это давало возможность всем жителям обеих сторон свободно перемещаться по всей территории союза и жить там, где им больше всего понравится.

Следующим важным этапом присоединения новой земли было изготовление отдельного небольшого ковра с рисунком этой земли. Вышитый ковер, дополняя карту, должен был быть вплетен в большой союзный ковер.

Только после того, как такой ковер был вплетен в общий ковер, у нового члена союза появлялось место на ковре, а с ним и право держать свое слово внутри союза и обязанность присутствовать на общих земских соборах.

Много лет назад князья Гардарики изъявили желание присоединиться к союзу во главе с Русью. Гардарика граничила с Русью, поэтому на Русь легла обязанность начать процесс присоединения. Около семи лет назад Русь и Гардарика обменялись заложниками. Доброжелательное отношение жителей к заложникам было всем очевидно, и по договору через полгода наступал срок для полного соединения их земель.

Заложниками в Гардарике была семья племянника Рюрика. Племянник там женился на дочери князя и жили они рядом с князем Гардарики.

Каждый год племянник с женой и ребенком навещали Рюрика, прибывая на Русь вместе с послами Гардарики.

Старый князь всегда с нетерпением ожидал племянника с семьей, чтобы насладиться общением с малолетней племянчатой внучкой. Внучке было пять лет, она хорошо говорила и обо всем имела свое суждение. Особенно она любила вовлекать деда и бабушку в свои детские игры и забавы…

Vasilevs, Rusi Rex (Рурекс, Рурек, Рюрек)

Издавна Русь была неотъемлемой Северной частью Римской империи.

Главным государственным лицом на территории Руси, был Василевс или Император, род которого когда-то был выбран общим единогласным согласием всех удельных князей, входящих в союз. После выборов Василевс отправлялся в Царьград. В Царьграде он знакомился с остальными Василевсами, представляющими Южную, Западную и Центральную части империи. Верховный император Восточной Римской империи при единодушном согласии остальных императоров, подтверждал должность вновь избранного Василевса. С этого момента власть у Василевса становилась неограниченная.

После его утверждения во все концы империи направлялись гонцы от имени верховного императора Римской империи с поручением показать чиновникам медальон с изображением именного знака Василевса и донести до всех жителей огромной страны его права и обязанности.

Звание и должность Василевса на Руси, как правило, было наследственным, но не всегда переходила от старшего сына к младшему, так как во многом зависела от внутренних качеств наследника. Должность не передавалось младенцам и детям, не достигшим юношеского возраста.

На Руси на должность Василевса выбирали одного из взрослых сыновей действующего Василевса, который показал себя не только сильным, выносливым и умным вождем, но и заботливым человеком, как к своим подчиненным в военное время, так и к мирным жителям.

Морально нравственные качества ставились порой выше умения биться с врагом. К огромному сожалению для многих, но высокие морально нравственные качества иногда были существенным препятствием для человека, которого выбирали, так как он считал себя не лучшим из лучших, а равным среди равных, и думал, что не сможет справиться с возлагаемыми на него обязанностями нести ответственность за всех людей, которые населяют огромную территорию вверяемой ему империи.

И хотя основная его обязанность заключалась в организации защиты рубежей от «непрошенных гостей» и обеспечение порядка внутри земель, находящихся в приграничных районах, то есть дело ему хорошо знакомое по своему небольшому родовому участку земли (королевству Руси), все равно он старался не возлагать на себя более высоких обязанностей.

Именно так произошло с нынешним Василевсом. Принудить его взять на себя эту обязанность смогли лишь Старцы, живущие в самом центре Руси. Он стал первым Василевсом на Руси, которого старцы принудили занять эту должность, и никто никогда не пожалел об этом выборе, разве что сам Василевс, вероятно.

Обычно, Старцы Руси не вмешивались в дела, происходящие на периферии империи. Но когда они узнали, что княжич, которого выбрали быть Василевсом, уклоняется от того, чтобы занять эту должность, почитая ее слишком высокой для его скромных возможностей, то приняли в этом деле самое непосредственное участие и каким-то образом смогли его заставить принять на себя великое руководство…

Теперь у него выросли два достойных сына, из которых он скоро должен будет выбрать себе замену, чтобы передать власть и свой родовой знак…

Старший сын был высоким, стройным мужчиной, умным, сильным, выносливым, хорошо обученным воином и отлично разбирался в государственных делах.

Младший отличался живым умом, тяготел к наукам, мудрости, увлекался решением различных сложных и запутанных задач. Любые приобретенные знания сразу старался проверить и испытать, чтобы приобрести полезные навыки.

Последние несколько лет Старый князь стал приобщать сыновей к государственным делам, пользуясь их советами…

Молодой княжич

⠀

— Рассказывай, княже, как житие, твое, бытие на чужбине, вдали от отцовских очей и заботливых рук материнских? — стали расспрашивать молодого княжича, когда все расположились по местам.

«Молодой княжич» был не таким уж и молодым. Ему было чуть более тридцати лет, большую часть из которых он провел в разного рода учебе и длительных походах с торговыми купцами. Иногда в походах ему наравне со всеми приходилось биться с разными ворогами. Последние годы он провел у греков, общаясь со многими учеными мужами и философами. Ростом он был небольшого, крепок. Глаза у него были большие, выразительные, с некоторым лукавством, и длинные усы.

— Не знаю, что и сказать… Там тепло и очень светло… вода синяя, пресиняя… по ночам звезды висят ниже, чем у нас… — стал говорить княжич.

— Ты не про это говори! Чудеса природы тамошней тута почти все видали! — перебил его отец. — Ты лучше поведай нам о том, каким наукам ты «своим» стал, какие навыки воспринять изволил, какие науки у тебя вызывают уважение и восхищение, а какие удивление?

— Уважение и восхищение вызывают точные и самые, что ни на есть, естественные и понятные науки, а также искусные науки, — ответил княжич.

— Что это еще за искусные науки? — удивились все.

— Они там рисунки рисуют и статуи лепят не просто так, а по-научному!

— Это как, по-научному? — удивились собравшиеся.

— По-научному, это значит, что делать это дело можно научить всякого, кто пожелает делать это дело. По-научному, это значит, что можно написать в книгу, как делать дело, и любой это сделает, кто прочтет написанное, даже если будет находиться на другом конце земли. К примеру, если ты пожелаешь краски наложить на полотно, которое называют холстом, так, чтобы на вид получилась кобыла, то тебя можно этому научить, — ответил княжич.

— А, не выдумываешь ли? — удивленно произнес один из князей.

— Нет. Но меня это удивляет не меньше твоего.

— А, показать можешь?

— Смотри, — сказал княжич, и быстро нарисовал голову волка.

— Волк, поди ж ты!!! А и пошто такие науки? Только волков рисовать?

— Нет, конечно. Умение рисовать отличается немного от умения наносить рисунок, но то и другое нужно уметь делать хорошо. Рисовать можно все, что угодно, а наносить рисунок больше относится к умению составлять карты местностей. Наносить рисунки на карты может только хороший геометр. Вот и осваиваю эту науку.

— А, для чего?

— Для того, чтобы знать и видеть карту всей империи, а не ее отдельные части. Говорят, что в Царьграде во дворце, одна стена будет выложена мозаикой с картой всей земли Империи. Всем нам, кто прибыл из самых отдаленных мест, поручили наложить на карту наши виды рек и озер, а также описать названия народов, которые проживают у нас. Вот эта карта.

— Хорошее дело!

— Хорошее то, хорошее, но куда здесь вставить нашу Русь, ума не приложу. Везде Тевтоны и Кимры, то есть немцы и германские племена, что почти одно и тоже.

— Покажи!

— Смотрите. Вот Sinus Codanus, вот Teutoni и вот, а вот Cimbri. Где наша земля?

— Так наша земля везде, где нет немцев и германцев!

— Да? А может, наоборот? Везде немцы и германцы, а нас и вовсе нет? Покажи, где написано RUSI?

— Не написано, верно. Вот ты и напиши везде RUSI!

— А, куда поместить наших славян, кривичей, мерю, весь, карел, эстов, и многих других, да и либь, наконец? Все они живут вдоль Sinus Codanus!

— А, это уж тебе решать, княже! Ты получил задачу, ты ее и решай! — сказал кто-то из князей.

— Вот, и буду думать, что делать, хотя и не нравится мне это дело…

Старый князь не участвовал в разговоре, но тоже внимательно смотрел на карту.

— А, ты, что скажешь, батя? Тебя на карте нет. Руси на картах нет, значит, и тебя нет!

— Ну… Нет не только меня, но… и… никого еще нет. А Тевтоны, которые помечены, так это все немцы, не более того. Здесь нет ни рек наших, ни наших озер… что ж, видно, что карта недавно сложена.

— По-научному, батя, тебя может не быть и вовсе даже в том случае, если будут нанесены наши реки, и озера.

— Это, как так? Русь, ведь, там должна быть! — удивился Старый князь.

— Так, это просто, если делать, по-научному! Для того, чтобы показать, что вдоль наших рек и озер живут наши люди, надо написать их названия на всех картах империи. Не только на твоих картах, а на картах, которые принадлежат другим императорам, королям и князьям, и лучше всего, если эти князья не из твоих друзей будут. Если же на многих картах тебя не будет, а на твоей ты будешь, то по-научному, это будет считаться неправдой, подделкой! Не все остальные карты будут считаться подделкой, а твоя карта будет считаться подделкой!

— Ты, что такое говоришь, малец?!!! –возмутился Старый князь.

— Ты, видел на карте Тевтонов и Кимров? Видел. Так вот, если у них, на их картах, Руси не будет, то по-научному, тебя и вовсе нет на нашей земле! — ответил младший сын.

— Как, это «Нет»? — еще громче спросил Старый князь.

— А, какой картой ты докажешь, что ты есть? Своей? А кто подтвердит, что на твоей карте правда написана? Всем известно, что ты очень хитрый воин и готов весь мир обмануть, чтобы победить!

— Так ведь сейчас нет войны! — неуверенно ответил Старый князь.

— И весь мир в первый же день мира стал тебе верить, что ты живешь на острове в три дня пути, среди болот и дремучих лесов и больше у тебя ничего нет??

— Ну-у, да-а, — неуверенно подтвердил Старый князь.

— Что «Ну, да»? Весь мир тебе стал верить или ты просто живешь на острове?

— Живу на острове! — ответил Старый князь.

— А, почему тогда вот эта вся земля, которая за тобой, никому неизвестна? Живет на ней кто-либо из людей, или никто не живет? — продолжил младший сын.

— Так, пусть приходят и сами посмотрят… — ответил Старый князь.

— Как, это: «пусть приходят и смотрят», если ты никого туда не пускаешь?

— Так, нечего им там смотреть! — жестко парировал Отец.

— Вот, ты и нарисуй свой остров, батя, чтобы все знали, где Русь находится, какой участок земли у тебя имеется… — сказал младший сын и подал отцу карту.

— Не буду я этого делать… — Старый князь отклонил рукой карту, откинулся в кресле, отвернулся в сторону и подпер рукой свой подбородок с торчащей седой бородой.

Видя это, все князья улыбнулись.

— А, чего это ты не хочешь нанести на карту свою землю? — удивился младший сын.

— Если нанесу на карту свою землю, то уже на следующий день все мои недоброжелатели полезут сюда. Мне придется с ними биться, и у меня не будет свободного времени, чтобы вести с тобой разговоры…, как это… ах, да, по-научному, — ответил Старый князь, не оборачиваясь.

— Вот, видишь? Нет тебя на картах! Если говорить, по-научному, то на этой огромной земле, — младший сын обвел рукой карту, — нет ни Руси, ни Рюрика, и никакого другого Василевса! Какие-то дикие племена, недавно одевшиеся в звериные шкуры, не умеющие ни писать, ни читать, а может быть и разговаривать не умеющие, не так ли?

— Ну, и пусть… — почти, как ребенок, ответил Рюрик.

— Вот, видишь, — снова повторил княжич, — никто никогда не будет знать, где Русь? Нет ее! И сам Король Руси не желает, чтобы на карте была написана его земля?

— Ну… Я даже не знаю… что сказать… — неуверенно стал говорить Старый князь, — с одной стороны… вроде бы и надо… но вот с другой стороны, так и… вообще… Слушай, Малой! Ты, погляжу, ума набрался многого, и глаголешь тут, как-то по-научному, недобро. Вот, и придумай-ка, ты, что сделать, чтобы Русь была, и в тоже время ее как бы не было! Но, лучше всего, чтобы она везде была, где только есть наши люди, понял?

— Понял. Так что, вы, друзья, извиняйте меня, но я не буду присутствовать вместе с гостями. Пойду выполнять повеление Короля Руси! — младший сын посмотрел в сторону отца, — пойду наносить на карту рисунки, ибо надобно отправлять ее назад, — сказал княжич.

— А, как ты там общаешься? На каких языках там говорят, кроме греческого?

— Да, уж…, языков там, действительно много, кроме греческого. Но они, в общем-то, очень похожи на наш, так что мы разговариваем…, разговариваем….

— А, на что ты еще обратил внимание?

— На что еще? А… вот… на что. Сейчас там повсеместно вводят новый язык, латынь. Очень похож на итальянский, но и разнится сильно.

— А, зачем понадобился новый язык? Разве языков в мире мало без него?

— Вот, и я думаю, зачем? Говорят, что будут вводить этот язык повсеместно и книги писать только на латинском языке, чтобы не множить одно и то же знание на многие языки. Франки уже почти все заговорили на латыни.

— Может, оно и верно… А, язык этот труден для запоминания и понимания?

— Не знаю. Не труднее всех остальных, думаю. Надо только привыкнуть к нему и учить. Нам легче его изучать, потому как геометр постоянно называет латинские названия вместо привычных нам. Например, синус. Мы привыкли называть что-то, согнутое углом или изгибом, а он говорит, что это синус. В общем, думаю, в науке все будет названо на латинском языке, да и на картах тоже будут везде латинские названия. Часть общей карты вы видели. Видели так же и названия на латыни.

— Это, как? Наши названия, только на латинском языке, то есть другими знаками?

— В основном так. Но видел я и названия в переводе на латынь.

— Но, это же будет совсем другое слово?

— Верно. Вот и не пойму я, зачем это делается? — произнес княжич.

— А, вот, княжич, скажи-ка мне, по какой причине ты уже долго не просил от нас денег? Мы не знаем, когда корабль с деньгами снаряжать-то надо? — спросил Старый князь.

— Так, ведь, там, батюшка, наши деньги в малом ходу. Там сейчас вместо зерен повсеместно начинают вводить медные, серебряные и золотые монеты. Старинные медальоны в большой цене у женщин, да и у мужчин некоторых. Вот, и решил я как-то, попробовать копии с них сделать.

— Это как? Не понял? А, золото где брал?

— Так, я зерно на солиды поменял! На золотые.

— Ну, и зачем, вес на вес менять?

— Э-э, не скажи. Солид и медальон-солид, весят одинаково, это верно, но при этом медальон в два раза дороже!

— И получилось? — спросил один из князей.

— Получилось не только изготовить, но и продать! На вырученные деньги я снял приличный дом на окраине и когда оказываются нужны новые деньги, то делаю там медальоны и продаю известным мне дамам. Так что не беспокойся, батюшка.

— Вот, молодец! Научился, все-таки! И уголья сам делаешь? И меха?

— Конечно, сам.

— Но, ведь, это дело, как бы сказать, не очень-то и доброе…

— Это, с какой стороны посмотреть? Я о том, думал. Медальоны, которые настоящие, сделаны из золота. Копии я тоже делаю золотые. Все по-честному. Всего количества медальонов, которое когда-то было дано на руки людям, никто не знает, потому что не велся тогда счет, а делали по потребности. Вот, я тоже делаю копии по потребности. В связи с тем, что изготовление копий могут освоить только люди ученые, так как дело это весьма непростое, еще долго никто не будет следить за теми, кто самовольно начнет переплавлять золото или серебро для своих нужд, а не для нужд императора. Нам, кстати, тоже надо начать изготавливать монеты для мена с прибывающими к нам купцами. Внутри земли мы еще можем менять товар на зерно, но с внешними купцами мен надо производить одинаковый, через монеты.

— А, какой счет ты уже освоил? И какое доброе применение ему для нас ты увидел? — спросил кто-то.

— Счет разный, как от самых малых величин, так и до самых больших, названия которым ты вряд ли слышал. Для нас же важным я нашел умение считать, когда есть несколько неизвестных чисел. А применение этому счету очень важно при ратном деле. — ответил княжич.

— Конечно, важно! Надо знать, сколько изготовить кольчуг, мечей, сабель, кинжалов, шеломов, нарукавников, штанов и даже лаптей!! согласились князья.

— Конечно. Но акромя этого, надо считать потери после бою, как свои, так и чужие. — продолжил княжич.

— А, как же! Ведь, без этого, никак не обойтись.

— Верно. А, как узнать по потерям настоящее положение у противника, ведь ты не знаешь, сколько людей и какой резерв у него остался? Может случиться, что он в последнем бою тебя разгромил, одержав полную победу. При этом, у него почти никого не осталось, а ты просто не успел ввести в бой свой резерв, который где-то заблудился по дороге, и думку думаешь: «Что мне делать в этом случае? Противник, может быть, тоже не ввел свой резерв? Какой у него имеется резерв, более или менее твоего»??

— Так ведь, если у него нет никого, он будет уходить! Ну, а я за ним! — быстро ответил один из князей.

— А, если он специально это делает, чтобы ты попался в западню? — предположил другой князь.

— Верно… Ну, и как все это узнать с помощью счета? — спросили у княжича.

— На тебя напала дружина, назовем ее «А», и ты принял бой, который от неожиданности проиграл. Потери были «N» с твоей стороны, и «Na» со стороны противника. Ты пополнил свою дружину, и противник пополнил свою. В следующем бою вы столкнулись, и никто никого не победил. Потери были, были и пленные. У пленных из новой партии ты выведал, что противник получил пополнение в количестве 100 воинов. Пленных из первого боя у тебя не было, и первоначальное количество дружины противника тебе не известно. Значит, тебе не известно точное количество войск противника. После этого, у тебя было много столкновений, побед и поражений. Было много пополнений, но все равно тебе не известно точное количество воинов противника. Ты постоянно ведешь учет всем потерям противника и вдруг, в последнем бою ты полоняешь воина из первого боя, который говорит тебе, что в первом бою, про который все уже и забыли, было 150 воинов. Ты быстро все считаешь, и в результате у тебя получается, что после последнего боя, который ты полностью проиграл, у противника осталось всего 50 воинов, а у тебя в резерве, который опоздал, 150 воинов! Что ты будешь делать, если видишь, что противник отступает, и как бы заманивает тебя в западню?

— В таком случае, я ввожу резерв и устраиваю быструю и долгую погоню до полного его уничтожения!!!

— Да!!! Побеждает не тот, кто умеет считать! Побеждает тот, кто умеет быстро все сосчитать!! А, что ты скажешь и сделаешь с пленными, которые тебе сказали без утайки все, что знали о своем пополнении, с которым они пришли на битву? Они, ведь, знают лишь то, что касается до своей дружины и не более того. Никто из их воевод не посвящает никого в общие планы и не делится с ними количеством своего войска. Пленные думают, что их войско победило и еще много воинов осталось в живых, и скоро их освободят.

— А, что с ними сделать-то, с подневольными? Нехай живут себе. Может, в рабство продать…, а может и нанять их для других боев…? Василев! — обратился он к старому князю, — Ты эту голову береги, пожалуй, как свою собственную!!!

— Что? Понял, что не зря мы его науками отправили заниматься? — спросил Старый князь.

— Ох, не зря…!!! — согласились князья.

— Так, ты и со многими дамами знаком? Красивы ли они? Не приглядел ли ты там какую для себя? — перебил кто-то.

— Дамы, как дамы. Не приглядел! Молодые красивы, но все одно не чета нашим, а в возрасте уже не очень, больно тучными становятся.

— Ты ж, погляди, и это разглядел. Что я вам тут всегда говорил? Наших баб и бабами то трудно назвать, не то что у них. — воскликнул кто-то, показав жестом за спину.

— Ну, а друзей ты приобрел или не до этого было?

— Приобрел нескольких, из Шампани они. Тоже, как и я, не могут понять ни про язык латынский, который у них ввели насильно, ни про новые буквы, ни про карты, ни про книги, да и многое другое тоже не могут понять, как и я. При этом им, как и мне, приходится скрывать от всех свое происхождение, чтобы не привлекать к себе повышенного внимания и не ограничивать себя их обычаями, «до высоких особ, относящихся».

— А можно ли на них, как на друзей, положиться?

— Думаю, что можно. Пока что никто ничего не разведал о нас, а мы друг о друге знаем достаточно много.

— Ну, а что еще в мире есть любопытного?

— Интересного…? Постой! Есть такое дело. Вода стала уходить! На это везде обратили внимание, но не поймут, отчего это происходит? Прошло очень много времени от того, как она поднялась и долгое время стояла на одном месте. Все уже привыкли к тому, что вода стоит на одном месте. А теперь, вдруг, незаметно стала уходить.

— Действительно! У нас тоже она уходит, но медленно…, хотя и заметно, если на это обратить внимание. На болотах уже появились кочки, которых ранее не было видно долгое время, — подтвердил один из князей.

— Да что вы обо мне и обо мне только? Расскажите и о себе новости какие-нибудь. — закончив говорить, попросил княжич.

— А, что у нас? У нас все своим чередом, как обычно. Наук у нас мало, зато девок, красавиц, много! Своего геометра нет, а синусы наши все по углам, да под скамейками прячутся… Хотя…, новость одну имеем хорошую. Тебе по душе придется. Уже второй год приплод у кобыл здоровый и сильный имеем!

— Да, хорошая новость. — согласился княжич.

— Так ведь не только у него, у нас, у всех, в этот год здоровые родились от второго и даже от третьего разу! — подхватили другие князья.

— Что?? Вот это, действительно, превосходная новость! Скоро мы все сядем на коней? — обрадовался княжич.

— Нет, еще не скоро. Только через три лета будем пробовать под седло их ставить. Это, ведь, тоже не так просто. Благо наши мурзы постарались для нас. Но результат, действительно, вселяет надежду! Так, что скоро и в нашей природе будут жить и размножаться кони на все наши потребы. Волы хотя и хороши, но медленны и нраву своего имеют немерено. Годков через пять мы сможем огеров продавать!

Вдруг послышались голоса «Вижу, вижу» и стало понятно, что корабли с послами появились на горизонте и скоро причалят.

— А, что до послов? Зачем жалуют к нам сейчас, ведь они должны быть только к концу года, не раньше? — спросил кто-то.

— Нам передали, с поклоном идут, чтобы один из наших князей к ним пришел княжить, верно, князь?

— Верно, — подтвердил Старый князь.

— И что ты скажешь на это?

— Что сказать? Сейчас совсем непонятно, зачем им это надо? Варягов негодных они прогнали, ворогов изгнали из пределов своих, так что живи себе спокойно и не надо никого звать. — ответил Старый князь.

— Слышал я, князь, были там и имперские войска какие-то, и ни одного крупного сражения не выиграли у Гардариков, а в малых так и вовсе никто не смог из них устоять супротив. А те войска обучены по нашему образцу. — спросил один из князей.

— Слышал такое…

— Слышать то, слышал, а подумал, что это значит?

— И, что это означает? — переспросил Старый князь.

— А, то означает, что они наших могут разделать в пух и в прах, при случае.

— Надеюсь, что такого случая не представится, но выяснить, как они этому научились, стоит, — ответил Старый князь.

— Ага, так они тебе и расскажут, и покажут…

— Ну, все равно выяснить это дело как-то надо, чтобы иметь понимание того, чего нам не хватает и где плешь имеется.

— Да…, пока в войсках наших не охладился пыл после последнего похода, знания эти были бы весьма кстати.

— Если идут просить о княжении, то видно, нужда у них какая-то имеется. Чем мы можем помочь им? — Старый князь обратился к присутствующим.

— Так, всем можем помочь, кроме людей. Потери у нас были высокие, и за эти лета, что минули после похода, мы еще не только не восстановились, но лишь раны свои слегка зализали. Лет пять потребуется для полного восстановления, так как молодняк еще не подрос, а ветераны многие на покой, заслуженный, должны уходить. — ответил один из князей.

— Пяток быстро пройдет, это радует. Но ежели уговорят на княжение, то кто к ним пойдет? — снова задал вопрос Старый князь.

— Кто из нас сейчас может хоть куда-нибудь идти? У всех у самих дел невпроворот! Пусть лучше ближайшие к ним думают и решают загодя, — ответил другой.

— Что значит, «пусть ближайшие думают»? А, кто мои дела решать будет? Ты что ли? Или ты? А, может ты? Вот, видишь, никто моих дел на себя не нагрузит. Так что не пойду я туда… — возмутился князь, земля которого прилегала к земле Гардарики.

— А, ты их землю приложи к своей, смотришь, будешь такой же, как и мы. Ты подумай! Ты лучше подумай!

— Землю присоединю? А, на что она мне с ихними болотами? Хочешь, чтобы утоп я в этой трясне вонючей? Нет уж, не моя земля и не думаю я про них. Нехай сами справляются… слушай-ка, а что ты тут так важно рассуждаешь? Небось, сам хочешь к ним подвизаться, только выжидаешь, когда все откажутся? Я думаю, что все наши сразу согласятся, чтобы ты туда и отправился!

— Так я бы с удовольствием, только Василев отправляет меня на другой конец света по делам неотложным, — с величавой и легкой снисходительной улыбкой, ответил князь.

— А-а, поговорю-ка я со Старым князем, чтобы он меня вместо тебя отправил, а ты тем временем, в Гардарику направишься важничать!

— Стой! Не смей этого делать!.. — быстро встрепенулся говоривший.

— Что ж, — прервал их Старый князь, — можно выходить, нужду всякую справить, размять ноги и идти на встречу.

Князья стали подниматься и выходить из шатра, разговаривая между собой.

Встреча послов

К причалу подходила большая торговая лодка с низкими бортами, закрытой палубой и шактой, с двумя невысокими мачтами по бортам вместо одной, высокой центральной, как у всех других народов принято, и с не очень широкими треугольными парусами. По бортам были вертикально прикреплены щитовые короткие доски, так что никого из людей нигде не было видно. Палуба была закрыта деревянной крышей, покрытой толстыми воловьими шкурами, шерстью наружу. Везде виднелись заплаты с обгорелыми краями.

Как только был опущен парус и мачты легли вдоль бортов, со стороны бортов открылись люки и появились весла. Гребцы очень ловко гребли, и лодка быстро шла к причалу. Однако, все равно никого из людей не было видно. Лодка казалась необитаемой.

Князья, ожидавшие прибытие послов, с неподдельным вниманием и изумлением смотрели на лодку, подходившую к ним все ближе и ближе.

Не было слышно ни голоса, и никакого постороннего звука, только легкий шум от волн, исходящий из-под движущейся лодки.

Встречающие и праздные зрители, которых на берегу было довольно-таки много, молча глядели на лодку. Наступала какая-то необъяснимая тишина.

Руки князей непроизвольно потянулись к рукояткам своих мечей, которых у них, по причине собора, не было. Не нащупав меча, руки их крепко ухватились за короткие кинжалы, висящие у каждого на поясе.

Вдруг, неожиданно для всех, на лодке появился молодой, небритый воин с добродушным лицом и с огромной улыбкой на лице:

— Что уставились, родимые? Не на смотринах, ведь! Концы принимай и сходни подавай! А, когда мы выйдем, тогда и разглядай! — весело произнес он.

— Что ж вы на такой-то посудине прибыли? Корабля по более, что ль не нашлось? — спросил Старый князь.

— Нее, не нашлось, — весело произнес шкипер, — По мне, так и эта посудина очень даже приличная будет… Ну, а как только погляжу я на радостные рожи встречающих, так другого корабля мне не надобно и вовсе! — еще более смеясь, произнес шкипер, глядя за спину Старого князя.

Старый князь быстро обернулся и тоже улыбнулся. У всех встречающих было полное изумление от происходящего и задумчивые, молчаливые лица, как будто бы всех их, до одного, сейчас полонили невиданные вороги, а освободить некому.

— Будя. Выпроваживай, кого привез! — сказал князь шкиперу.

На причал ступил полуседой воин со множеством шрамов на мужественном лице, в княжеском военном облачении с мечом. Вслед за ним вышли еще несколько таких же полуседых и седых воинов.

— О-о, славьте Господа! Уважили старика! Хотя с белесой бородой и усами прислали! А то, все подряд, приняли манеру молодняк присылать ко мне для серьезного разговору! — молвил Старый князь, когда гости вышли из лодки. После этого князь что-то сказал дьяку. Дьяк быстро и незаметно, направился к шатру.

Видно было, что князь явно чем-то озабочен.

Князь, действительно, был озабочен тем, что не увидел никого из своих родственников, которые обычно прибывали вместе с послами.

После обоюдных приветствий князь спросил:

— Не желаете ли отдохнуть с дороги?

— Отдохнули мы, когда по вашей земле шли, так что можно сразу направляться к шатру. — ответил прибывший князь.

— Лада, — молвил он, и громко добавил, — возвращаемся в шатер!

Когда все князья подошли к шатру, Старый князь сказал:

— Наслышаны мы о вашей победе, потому в этот день меч можешь не снимать ради уважения нашего к воинским трудам вашим. Проходи, дорогой князь, и занимай свое место.

Все присутствующие переглянулись, потом перевели взгляд на ковер и поняли, почему князь сначала пригласил войти гостя. Прибывшие не были знакомы князю, и поэтому князь решил испытать гостя.

Ковер оказался несколько повернутым относительно привычного местоположения. Рядом с большим, общим ковром, находился новый, небольшой ковер для гостя, но положен он был неправильно. Если прибывший князь есть истинный князь, то войдя, он должен направиться к своему ковру и положить его так, как требуется.

Гость, поклонившись князю в знак признательности, вошел внутрь шатра и на мгновение замешкался, как-будто, что-то не узнал, потом быстро направился к своему ковру. Подойдя, он его поправил, как надо, и хотел уж было устроиться на нем, но передумал и посмотрел на князя.

— Устраивайся, устраивайся! — быстро сказал князь с облегчением.

Гость устроился на своем месте, а его помощник, еще совсем молодой человек, присел рядом с ним. Остальные князья тоже заняли свои места.

— Люблю и уважаю победителей, которые смело отстаивают свои права на землю даже в том случае, если они в меньшинстве. Такие победители достойны похвал и тогда, когда победа не решает еще больших вопросов. — сказал князь.

— Ну, и когда тебя хоть кто-то победил? — спросил один из князей.

— Когда? — князь слегка задумался, — так, хотя бы третьего дня! Иду, значит, по одной деревне и вижу, как мальцы меж собой борются и задираются, а достается все более одному из них, который никак не может дать отпор. Поколотят они его, а он стоит, пыхтит, не плачет, только сопли ручонкой вытирает и глядит на них недобро. Подхожу я к нему, приседаю и говорю:

— Хорош, сопли по лицу размазывать. Ты, когда самый сильный из них нападет на тебя, сожми руку в кулак и в нос ему, как дай! И лучше, когда немного снизу и все тело вложить в руку. Понял?

Мальцы увидели, что я присел около одного из них, тоже стали подходить и наблюдать за нами.

— Понял — говорит он, — и спрашивает меня: «Вот так»? И в этот момент светило огромное появилось в очах моих, потом звезды воссияли светом своим ярким, и тепло полилось в носу моем. Чувствую, что лечу я в небо темное, в глубину небесную, и не ведаю, когда вернусь на землю нашу грешную. Но не долго полет этот длился, и опрокинулся я на спину свою, да лодыги свои задрал, аж выше коньков домов крестьянских. Чую, мальцы все скопом накинулись на меня и лупят со всех сторон!! Да так навались, что матерь свою вспоминать я уж начал: «Где ж ты, матерь моя, заступница? Почему дозволила, чтобы черти окаянные по груди моей сильной шастали! Ведь в бороду мою знатную, все вцепиться норовят, ироды»? Ждать ответа мне не приходилось, и тогда сказал я сам себе: «Где ж ты удаль моя молодецкая, да сила моя древних витязей? Подниму я тело свое богатырское, скину ворогов многих с плеч моих широких»! Только молвил я эти слова, как послышался голос женский, и подумал я весь счастливый, что это матерь моя, заступница:

— Встань, Василько, ты…

«Не уж то матерь моя услыхала мольбу мою?», — подумал я, но быстро опомнился, ведь, Вася, Бася, Васька, Василь, Василько — это не имена, а клички от слова Василевс! Потому не может мать моя меня так называть, но лишь «Мишенька» или «Миханька»! Слышу, повторяет она и говорит:

— Встань, Василько, ты, с деда нашего, старого!

— Так ведь не наш этот дед! Заблудший!

— Наш это дед, свой! Чужие, ведь, по нашей земле не ходят!

«Нет, не матерь это моя, заступница, а баба чужая, так еще и злющая», — понял я! Посмотрела она на меня искоса, и продолжила: «Уж не видите вы кожу его дряблую, да телеса его слабые»? А затем, с издевкой, молвила: «Отпустите бородку его жидкую, да голову его всю плешивую»! Пришлось мне хотя и с позором, но гордо уйти.

Весь рассказ прерывался дружным смехом. А в конце кто-то добавил:

— Небось, не гордо ушел, а бежал без оглядки от бабы этой так, что одни лодыжки блестели?

Все опять засмеялись, а после один из князей сказал:

— Таких поражений от детей и внуков своих, мы терпим много раз на дню!

— Так, то ж от своих, а не от чужих!!! — ответил князь, наклонившись чуть вперед и подняв указательный палец.

— Вот, и не дошел до тебя бабий наказ: «чужие здесь не ходят»! — сказал кто-то.

Опять разразился дружный смех… Не смеялись только прибывшие гости…

Земля без народа

Старый князь всегда старался перед началом серьезных разговоров поднять у присутствующих настроение, но в этот раз, видимо, у него это не получилось.

Когда веселый смех умолк, князь сказал:

— Что ж, давайте, мы лучше послушаем гостей наших… Расскажите, гости любезные, почему послы земли вашей прибыли на полгода раньше запланированного времени? По какой причине среди послов нет знакомых нам и давно привычных лиц? Ну, и конечно, что у вас произошло? С кем и почему пришлось вам биться? Долго ли битвы продолжались и каков общий итог всех приключений, выпавших на вашу долю?

— Начну я с ответа на последние вопросы. По ответам на них вы без труда поймете и все остальные ответы на заданные и еще не заданные вопросы. Надеюсь, что все вы знаете, на сколько велика наша земля, ведь многие из вас бывали у нас неоднократно?

— Да, конечно, — все закивали головами в знак согласия.

— Знаете, вы, также, чем обильна наша земля и почему в ней много рядов построено?

— Знаем, — подтвердили присутствующие.

— Так вот, теперь земля наша все так же велика и обильна, но наряда в ней нет, — с глубокой тоской и грустью в голосе, произнес гость.

— Понимаем, что ратные дела ведут к немалому разрушению не только привычного уклада жизни, но городов и деревень многих. Потери людей так же бывают большими. Думаю, вы это и без нас прекрасно понимаете? — сказал Старый князь.

— Я же говорил тебе, что не так надо им сказывать! Не понимают они слов возвышенных! — негромко произнес помощник гостя.

— Поняли они, что у нас большие потери, но не поняли, на сколько большие! — ответил гость своему помощнику. — Попробую еще раз.

— Конечно, знаем и понимаем. Но в этот раз обильная и большая наша земля без народа осталась, как я вам и сказал прежде, что «Земля наша велика и обильна, но народа в ней нет»! — ответил гость Старому князю.

— Ну…, так ведь… и такое бывает. Понимаю, что среди вас потери случились великие, но вы спуститесь с небес и станьте ближе к простому народу, который иногда и вовсе не понимает, за какую вы землю боретесь и с кем боретесь. Глядишь, через несколько лет и восстановите бывшее число свое. — ответил Старый князь.

— Ну…? Что я тебе говорил? Совершенно не понимают твоих слов, не видишь, что ли? — опять тихо сказал помощник.

— Да, понимает он! Но слова мои у него в ухе застряли, и до сердца еще не дошли, — то же тихо ответил гость.

— Не мы спустились к народу, но он возвысился среди нас! Так что теперь и у них, и у нас, один на род.

— Что значит, «один народ»? — переспросил Старый князь.

— Не один народ, а «один на род». Это значит, что у нас из мужей остался один на род, и у них, у многих, тоже из мужиков остался один на род! Если это непонятно, то объясняю на себе. Из нашего рода, который имел многих мужчин и женщин, и детей в разных семьях, остался я один. Из его рода остался он один. Шкипер и его уставшие гребцы, которые сейчас, вероятно, дрыхнут, тоже остались один на род! У гребцов, правда, дела обстоят чуть лучше, то есть несколько более, чем один на род, но все равно это очень мало…

— Постой-ка, князь! А, ну, скажи мне, на милость, где мои родственники? Почему они не прибыли вместе с тобой? — перебил его Старый князь.

— Все они там же, где и мои… В земле нашей сырой лежат, как один, — грустно, со скорбью в голосе, ответил гость.

— Чтоооо??? Да, как вы…!!! Да, как ты…!!! — грозно и злобно стал произносить Старый князь, поднимаясь со своего места.

— Мои и твои жили вместе, и были первыми из тех, кого они всех до одного убили! — тоже поднимаясь со своего места, ответил гость. И продолжил — Как? Не скажу, но я всех исполнителей собственными руками отправил туда же, — сказал гость, проведя указательным пальцем поперек своего горла.

После этих слов Старый князь внимательно посмотрел на гостя, как будто бы что-то припоминая. Только теперь князь, кажется, стал узнавать в нем младшего сына князя Гардарика, которого видел много лет назад. Если прибыл самый младший сын вместо отца, значит, дела там, действительно, не просто плохи, но очень плохи. Между их родами установились тесные и доверительные отношения. Все мужчины пользовались полным обоюдным доверием. Василевс был уверен в том, что его родственники могли погибнуть только при одном условии. Вместе с ними погибли и родственники князя Гардарика, и наоборот. Семья князя Гардарика может погибнуть только тогда, когда не останется в живых никого из родственников Василевса. Гость это подтвердил…

Старый князь мгновенно понял, что кто-то решил поссорить их народы между собой…

— И эта?.. — спросил князь уже мене громко, показывая рукой на уровень чуть выше колен.

— Внучка чудом осталась жива. Я ее спрятал, потом заберешь.

— Так ты… Так тебе…?

— Да, я младший сын нашего князя и мне только двадцать. А волос белый стал после того, как увидел, что происходило с моими и твоими!

В шатре наступила тягостная тишина, которой никто и никогда не мог припомнить в этом месте.

Василевс сидел молча, тихо сжимая руки в кулак… собравшиеся князья тоже угрюмо молчали…

— Я не могу сказать, кто приказал нас уничтожить, но то, что нас всех хотят полностью стереть с лица земли, это точно. Исполнители мало знают, точнее ничего не знают, а те, кто отдал им приказ, находятся в тени, и добраться до них я не могу, потому что не знаю точно, кто они? Они верно рассчитали, потому что те, которые убивали моих родителей и родственников, не трогали твоих. И те, кто убивал твоих родственников, не трогали моих. Но, они не могли предвидеть, что мы породнились, и я отомщу исполнителям за себя и за тебя. Их одежду и оружие я спрятал, может быть по ним можно будет определить что-то более конкретно. Еще раз повторяю, что в нашем случае, речь идет не каких-то существенных потерях во время битвы! Сейчас речь идет о полном уничтожении наших племен! Первыми уничтожают славян и ливов, а потом уже всех остальных. Пленных из нас, они не берут вообще. Кто они, кто отдал такие распоряжения, мы не знаем. Их исполнителей много отовсюду. Наемники, в основном, это поляне-поляки. Но, думаю, что они лишь исполнители, не более того. Остальные, это немцы, свейские немцы, каяльские немцы, германцы, из Дании северной много, Франки, Готы и многие другие.

— Ты не преувеличиваешь?

— Нет. Мы подсчитали, и получается, что нас просто вырезают, не смотря даже на потери с их стороны. Так что, это не просто война, а война за пустую землю, которая должна завершиться лишь после полного нашего уничтожения.

— Этого не может быть, потому что такого случая никогда еще не было известно!!

— А ты послушай, подумай, и поймешь! Кривичи могут откупиться, меря и весь, тоже могут откупиться. Славяне и ливы ни за какие деньги откупиться не могут. О чем это говорит?

— Ты хочешь сказать, что кто-то объявил беспощадную войну только некоторым племенам?

— Да!

— И эти племена: славяне и ливы?

— Да!

— Какой по длительности была ваша погоня? Как далеко вы их гнали?

— Пять дней гнали, пять, схоронясь, сторожили. Некоторые наши до сих пор не вернулись после погони…

— Угу… Думаю, что года два-три никто не придет, так что вы сможете хоть немного восстановиться. — Подумав, сказал Старый князь.

— Думай, как тебе угодно. Но мы уходим, потому что я должен сохранить свое племя. Так что можешь войти в нашу землю и княжить в ней в свое удовольствие. Только без нас… при этом, помни, что уже в следующем году появятся купцы, чтобы разведать, как у нас дела обстоят. Ну, а затем, жди гостей с более крепким оружием.

— Куда вы собрались?

— На юг, в более спокойные районы, чтобы хотя бы немного восстановить количество людей.

— Кто останется в Гардарике?

— До времени ливы, а так меря, весь, кривичи и другие. Но они ругаются между собой, так что их скоро подомнут, и вскоре тоже начнут уничтожать…

— А, наш князь зачем вам нужен? Руководить ведь можно и отсюда?

— Можно. Однако, нам надо, чтобы твоя лодыга, Василевс, была на нашей земле. Тогда многие люди останутся и не уйдут никуда из наших мест. Для нас лучше всего, чтобы твоя власть, а не кого-либо другого, была на нашей земле.

— Но, я сейчас не могу прийти к вам, да и никого из князей своих не могу направить. Так, что ты не кипятись, а подумай обо всем более подробно и спокойно. У тебя ведь есть несколько лет, которые пройдут мирно. Может не стоит уходить?

— Лада! Когда мое племя и я, будем сидеть верхом на верблюдах, а не на телегах с волами, хорошенько обо всем подумаю.

— Что ж, может оно и взаправду лучше отправиться подальше? За это время земля отдохнет, сил наберется, поля былием покроются. Вы отдохнете, погреетесь на теплом солнышке… глядишь, и возвернуться можно будет через пару годков!

— Ты посмотри! Ну никак не соглашается… — как-то обреченно проговорил помощник.

— Так я ж тебе прежде говорил, что он не падок на чужую землю даже в том случае, если она оказалась пустой, без воинов, и надо только прийти и просто взять ее без бою.

— Как же мы вернемся ни с чем? Что скажем нашим? — мрачно произнес помощник и отречено уставился смотреть в одну точку куда-то в сторону старого князя.

— Но… я так же говорил тебе, что этот Василевс государственный муж, не чета тем, Западным, которых мы погнали! Смотри! — ответил молодой князь своему помощнику, и продолжил, обращаясь к Старому князю:

— Но ты тоже знай, что место наше не останется пустым, потому что аглы уже бесплатно лес вывозят от корел, которые ничего с этим поделать не могут, а каких-то немцев недавно видели, как они свои лодыги в реке на восходе пред горами омывали. Пошли, — сказал он помощнику, который о чем-то задумался.

А, задумался помощник о старом князе:

«Интересно, — думал помощник, — каков был Старый князь в свои лучшие годы? Силен ли он был, быстр? Сейчас видно, что Старый князь лишь молодится, а на самом деле он уже стар, вял, и не производит сильного впечатления. Видать, годы уже не те и мыслит он как-то медленно, ходит слишком спокойно и размеренно… хотя ростом он высок даже для своих преклонных лет»…

После этих слов гость и его помощник встали и отошли от своих мест, взяв с собой кресла. Все посмотрели в их сторону и увидели, какая брешь на ковре образовалась после их ухода… Взоры всех князей обратились в сторону Старого Князя.

— А, ну, постой, князь! Не кипятись, — негромко сказал Старый князь, неожиданно оказавшись за спиной у гостя и его помощника.

Помощник даже вздрогнул и остался стоять с широко открытыми от удивления глазами.

— Не боись! — тихо сказал ему молодой князь, лукаво щурясь, — годы его ничуть не изменили, поэтому хорошо, что мы ему не враги…

Никто не успел заметить, как Старый князь оказался у входа в шатер и громко кому-то сказал:

— Старшого и Малого ко мне!

За шатром тотчас послышались быстро удаляющиеся голоса: «Князь княжичей на ковер велит звать! Скоро»!

— Ты, князь, не спешайся! Дело оказалось для нас совершенно непривычное, оттого и недоразумений избежать затруднительно, — сказал Старый князь гостю, предлагая ему вернуться на место.

Гость с помощником вернулись на свои места, а Старый князь медленно, о чем-то раздумывая, тоже направился к своему.

Старый князь, в задумчивости, шел к своему месту. Его кресло, обычно, находилось справа от входа в шатер, чтобы свет не слепил во время собора. Но сейчас ковер был сдвинут, и кресло Старого князя тоже переместилось в сторону. Дойдя до места, на котором всегда стояло его кресло, Старый князь остановился и замер. Со стороны могло показаться, что Старый князь забыл, что кресло стоит не на привычном месте. Вдруг, он повернулся и направился к своему месту.

Несколько минут прошли в полном молчании, только помощник ничего не мог понять и все спрашивал своего молодого князя:

— Что случилось? Почему старый Василий на глазах вдруг переменился? Ничего не понимаю!!

— Этот Василич, муж с государственным мышлением, поэтому сразу чует, где есть или предвидится какой ущерб государству, защищать которое он поставлен. Мы, как дружественное племя, можем ходить по всей его земле спокойно и беспрепятственно, и даже шататься по ней без дела. Можем брать лес в одном месте и перевозить его в другое и обратно, как нам вздумается, если это не нарушает природу. Но он никогда не потерпит, чтобы какой-то немец без его ведома куда-то прошел по его территории! Сейчас он начнет нас расспрашивать об этом, потом поручит своему старшему сыну отправиться с нами, чтобы своими глазами увидеть правду, потом он примет окончательное решение, и мы будем защищены. Хотя, может быть он уже принял решение… В любом случае, когда речь идет об интересах империи, Старый Василько думает очень быстро и решения принимает незамедлительно.

Пока Старый князь пребывал в задумчивости, присутствующие тоже тихо переговаривались между собой:

— Оказывается, все более серьезно, нежели мы думали. Придется свои дела отложить… Действительно, надо думать, что делать? — негромко произнес один.

— Если кто-то из нас не отправится туда, то уже следующим летом придут варяги от захода и займут почти все берега… Не могу поверить, что Гардарика разрушена… и можно свободно ходить по рекам… — подхватил другой.

— Может молодой гость все-таки преувеличивает горе, постигшее их? — предположил третий.

— В любом случае, трудно представить, чтобы кто-то решился стать личным врагом Василевсу. Василич, ведь, точно найдет всех, кто поднял руку на его родню… — заключил четвертый.

— Все-таки странные дела творятся… — задумчиво произнес пятый.

— А, не связаны ли эти битвы с нашим последним походом на Царьград? Тогда там многим не понравилось, что мы пришли влиять на верховный выбор. Никто не ожидал, что Русь заявит о себе… — задал вопрос шестой князь.

— Уверен, что связь имеется! Старый точно кому-то поперек пути стал, так что нам надо быть очень внимательными и дружины всегда держать наготове!.. — уверенно подытожил седьмой князь.

Трое князей не принимали участие в общем обсуждении, но тихо о чем-то переговаривались друг с другом.

Последние два князя сидели молча, внимательно слушая обсуждение.

Дьяк, который обычно вел соборы, сидел на месте писца, и тоже о чем-то думал.

Этот собор был не запланирован и являлся лишь ознакомительным. По этой причине Старый князь не обязал всех подчиняться принятому порядку, вести запись и мн. др.

Прошли считанные минуты и у входа в шатер появился младший сын Старого князя.

— Ну-ка, заходи! Послушай гостя! Где Старший?

— Он еще не прибыл. Вероятно, появится к вечеру.

— Пускай себе. Здесь покамест, более нужен ты, чем он, — сказал князь, и обратился к гостю — Повтори все, что ты тут нам рассказал.

История, которую поведал гость

— Все происходило незаметно, не вдруг. Сначала, как всегда, были купцы. Купцы часто у нас оставались, когда вода становилась. Зимой они сами себя содержали и нам не было никаких издержек на них. Затем постепенно стали появляться разные варяги. Они тоже стали оставаться зимовать. Те купцы всю зиму проводили свободное время с нашим купцами и помимо прочего, вели разговоры о том, что можно Гардарику сделать свободной землей от влияния различных князей, которые правят единолично. Они вели разговоры и клонили наших сделать на нашей земле республику, а не княжество. И надо признать, что это у них получилось. Моего отца постепенно отстранили от руководства, а затем и вовсе перестали приглашать на соборы. Все бы ничего, но варяжьи варяги стали уж слишком вольно себя чувствовать на нашей земле. Ну, а когда вы стали готовиться отправиться в поход на Царьград, тогда и вовсе варяжья власть установилась, и они стали заставлять наших кузнецов отливать множество сабель, мечей, наконечников для стрел и другие необходимые вещи, как они говорили: «Для Василевича»! Наши умельцы потрудились на славу и сделали очень потребные мечи для вас. Благо ихние варяги дали нам новые железные камни, которые, по их словам, они нашли в горах на восходе. Вот, посмотри, какие мечи мы делали для вас. И можете его сразу же испытать.

После этих слов, гость снял с пояса свой меч и передал его Старому князю.

Князь осмотрел его, потом достал из-за спины другой меч и передал их одному из князей, который вышел из шатра. Через некоторое время послышался металлический звук от удара мечами.

Когда князь вернулся, все увидели глубокую ямку на одном мече и другой меч, совершенно целый.

— Этих мечей мы от вас не получали, — сказал Старый князь, — но к нам доставляли мечи, как тот, с яминой. Мы не могли поверить, что вы специально для нас их отливаете и очень сильно горели желанием выяснить это дело.

— К сожалению, но мы это слишком поздно поняли… — ответил гость, — лишь тогда, когда увидели наши мечи на поясах у варягов, которые стали нашими ворогами. Конечно, рукоять у всех была другая, но полотно ведь осталось наше…

— Что ж, хоть этот вопрос выяснили, а то мы стали думать очень недоброе про вас, — произнес Старый князь.

— Это и стало последней каплей, переполнившей чашу всеобщего негодования. Народ стал приходить к отцу, бить челом и просить взять на себя руководство, чтобы как можно скорее изгнать всех ворогов из нашей земли. Все это в общем виде. Детали были более горестными, потому что властные люди запрещали нашим народам и племенам свободно перемещаться по нашей земле. Все должны были находится недалеко от своих домов и целыми днями работать и работать, потому что: «Василевс очень нуждается в наших железных орудиях и в пище», говорили они. При этом, за каждую провинность наших крестьян, ремесленников и кузнецов они наказывали смертью. Не часто, но постоянно. Когда отец взялся за дело и все разузнал, то выяснилось, что к этому времени хороших умельцев осталось лишь половина от числа всех, которые были до прихода варягов. Тогда мы поняли, что нас просто уничтожают. Эта весть и помогла нам объединить все племена на вооруженное восстание против варягов, чтобы полностью изгнать их из наших пределов. Но для того, чтобы объединить, надо было сначала собрать их, потому что отдельные племена, видя все эти бесчинства, просто разбежались по лесам и по болотам. Мы тоже перебрались в отдаленный уголок вместе с твоими родственниками. Никто не знал, где мы находимся, поэтому отец сам ходил по лесам и разговаривал с людьми, которые ушли. Мы и все его бояре, тоже ему помогали. Когда было все готово и назначен час для всеобщего подъема, пришли вороги и к нашим избам, и положили в землю моих и твоих родичей. Нашел нас один очень умный и сильный наемник, хорошо обученный, видимо, из отдельных имперских воинов, с которым я, по младости, тогда не мог биться. Когда я возмужал и пришел в силу, то долго искал его, но не смог с ним лично встретиться. Его пояс я нашел на дороге. Вот он.

Гость показал этот пояс и передал Старому князю. Князь осмотрел его и передал по кругу. Все присутствующие тоже осмотрели пояс, но никто ничего не смог сказать про него.

Пояс старого образца был для бляхи, но без нее, длинный, как ремень, но шире, крепкий, хотя и сильно поношенный. Видно было, что бляху скорей всего кто-то срезал и тем самым повредил пояс.

— Когда мы поняли, что нам придется биться против наших же мечей и сабель, которые были самыми крепкими, то стали думать о том, что мы можем противопоставить нашему оружию?

— Придумали?

— Да, придумали. Мы стали изготавливать легкие, но очень сильные самострелы вместо луков. Их можно было легко спрятать под одежду. Вблизи они били лучше, чем лук.

— Это почему же? — спросил кто-то.

— Об этом я не буду пока говорить. Научиться обращаться с ним может любой паробок, а учиться пользоваться, можно даже в избе, поэтому мы смогли сохранить наше оружие в тайне от варягов.

— Говорят, что ваши воины с какой-то небольшой палкой могут выходить без оружия против двух и даже трех вооруженных и обученных варягов и одерживать над ними победу?

— Да, это так. Мы придумали, что может делать, и как может бороться наш воин, у которого нет в руках оружия. А что нам оставалось делать, если мы никаким железом не можем победить наши мечи, которые оказались в руках у ворогов?

— А…