Бесплатный фрагмент - Русалка и корсар

ЗАДАНИЕ ДЛЯ ПИРАТОВ

— Вот она! — морская тварь, с недавних пор управлявшаяся кораблем, торжествующе хлопнула в когтистые ладоши. — Попалась, наконец! Ваш долг доставить ее королю Опала. И поскорее!

— Ее? — Дезмонд с сомнением взглянул на серебряную сеть, раскинутую над морем. В нее попалась совсем не царевна морей, а тяжелый золоченый сундук, испещренный руническими надписями.

Наверное, морген рехнулся в попытках отомстить морскому царю. Дезмонд сжимал пальцы на рукояти сабли, ожидая, что команда сейчас взбунтуется, но никто из его корсаров не шелохнулся. Все, как загипнотизированные, смотрели на улов. Наверное, всё дело в колдовских знаках, выгравированных на крышке. Они лишают людей соображения. Тогда почему же он сам не подпал под их влияние? Должно быть, из-за амулета. Дезмонд любовно погладил кулон из серебра, подаренный влюбленной в него молоденькой ведьмой, живущей на побережье. Кассандра отлично разбиралась в морских чарах и способах защиты от них. Недаром она считалась достойной последовательницей знаменитой прибрежной волшебницы Рокуэлы.

Только вот громадный продолговатый сундук, попавшийся в сеть, больше напоминал сокровища с затонувшего корабля, чем личную вещь морген. Моргены, как называли морских жителей, были жуткими уродливыми чудовищами. Одно из них почему-то решило предать морского царя. Оно подсело к Дезмонду в кабаке, на пиратском острове Пионе и стало увещевать:

— Ты — отважный корсар и капитан корсаров. Тебе нужно получить кое-что от короля Опала, чтобы править на морях, а королю Опала нужна морская царевна. Я поймаю ее для тебя, но доставишь в Опал ее ты.

Дезмонд в момент беседы был пьян, но не настолько, чтобы не заподозрить, что его заманивают в ловушку. Однако несколько наводящих вопросов решили беседу в пользу моргена.

— Я хочу отомстить морскому царю, — под конец беседы признался он, пряча свое чудовищное тело под накидкой, сделанной из обрывка черного паруса.

— Ты рискуешь! Даже все, кто плавает по морям, в его власти. А уж, каково тем, кто живет в воде?

— Ради разбитого сердца можно на многое пойти.

Дездемон даже не знал, что у морген есть сердце, но тварь прижала его руку к своей груди. Там под костями и слизью действительно бился клубок черных мышц, похожих на человеческое сердце.

Ради того чтобы угодить правителю Опала Дезмонд готов был на многое пойти. Ведь с недавних пор там правил волшебник, взявший под контроль всё пиратство. Не угодишь ему, не сможешь разбойничать на морях. В последнее десятилетие промысел корсаров стал крайне сложным. С одной стороны — морской царь, не дающий плавать по морям без его позволения, с другой — правители-колдуны прибрежных стран. Либо платишь дань всем, либо тонешь.

Не удивительно, что Дезмонд согласился на абсурдное предложение моргена, даже не задумываясь о том, какая кара ждет их всех в случае неудачи. И вот морген раскинул над морем серебристую сеть, а в нее вместо царевны попался сверкающий сундук. Дезмонд не унывал. Сундук можно будет выгодно перепродать на рынке в Пионе. Ведь, судя по всему, он из червленого золота. Колдовские символы, выгравированные на нем, могут многих отпугнуть, но Кассандра знает, где найти покупателя-мага. Дезмонд не раз обращался к ней, когда никто не хотел покупать ценные вещи, на которых якобы лежит проклятие.

Сундук был слишком тяжелым. Даже дюжине пиратов оказалось не под силу затащить его на палубу, а вот морген разом сумел приподнять его над бортом и водрузить на корму. Как только сеть не порвалась от веса этой штуковины! Впрочем, сама сеть тут же исчезла, едва сундук оказался на корабле.

— Теперь плыви в Опал! — велел морген. — Меняй курс скорее, пока пропажи не хватились.

Дезмонд не мог взять в толк, что морген замышляет, но всё равно отдал команду.

— А где морская царевна? — выдержав паузу, спросил он. — И зачем она так понадобилась королю Опала?

— Для свадьбы, конечно.

— Для какой свадьбы?

— Для королевской.

— Разве король Опала надумал жениться? Помню, что он чародей и закоренелый холостяк.

— Поэтому он и выбрал себе в невесты дочь морского царя. Вот только проблема в том, что она не выбрала его. Ее нужно принудить к правильному выбору. Этот сундук решит свадебную проблему короля Опала, а ты получишь вознаграждение.

Так даже лучше, чем ловить царевну! Дезмонд уже боялся, что амулет Кассандры не спасет его от ярости разгневанной морской волшебницы. Ведь всем известно, что дочери морского царя могущественные чародейки. Для них наслать шторм и затопить целый флот ничего не стоит. Если король Опала провернет свою брачную аферу и женится на такой волшебнице, то он станет самым могущественным правителем среди всех прибрежных королевств.

— А имею я право вместо денежного вознаграждения попросить об одной услуге от короля? — спросил у моргена Дезмонд.

— Тебе будет легко с ним договориться, когда он получит сундук. Только не открывай его до конца плавания.

— А иначе из него выпорхнет водяной джинн?

— Еще хуже!

Дезмонд прикусил язык, когда тварь съязвила в ответ на его шуточку.

При ближайшем рассмотрении сундук оказался рифленым, как раковина.

— Ни в коем случае не открывай его, какие бы звуки из него не раздались, — еще раз предупредил морген. — Вези сундук закрытым до самого Опала. А я не смогу тебя проводить. Дела ждут!

Какие дела могут быть у морского чудовища? Дезмонд не успел проследить исчезновение моргена. Тот мутной лужей растекся по палубе. В команду отлетели брызги.

— Ох, как же мне не по душе эти знаки! — Дезмонд провел пальцами по руническим гравировкам на боку сундука. Крышка вдруг скрипнула и легко откинулась. Изнутри она напоминала створку громадной раковины.

Морген ведь сказал, что нельзя открывать сундук. В нем может быть спрятано что-то чудовищное. Дезмонд инстинктивно схватился за саблю, прикидывая, каким страшилищем может оказаться дочь морского царя. Ведь сам морской царь, наверняка, монстр с осьминожьими конечностями. Его дочери могут напоминать кальмаров, крупных жаб или живую гору моллюсков. Дезмонд ожидал увидеть жуткую морскую ведьму, которая вцепится в него всеми щупальцами, но его ждал сюрприз.

СУВЕНИР С МОРСКОГО ДНА

В сундуке среди раковин и жемчужин спала прекрасная русалка. Вид у нее был зловещий. Она же мертвая! Дезмонд никогда не видел мертвую русалку.

Один плавник шевельнулся. Рефлекс? Так она мертвая или спящая? Вроде бы дыхания нет, но разве русалки дышат? Если б им требовался воздух, они не обитали бы под водой.

— Сколько на ней драгоценностей! — ахнул помощник капитана. — Это же целый клад!

— Но как их снять? — Дезмонд провел пальцами по крупным жемчужинам, вросшим прямо в кожу русалки. Даже коралловая корона росла у нее прямо изо лба. А в плавниках мерцали мелкие бриллианты и рубины.

— Прямо царевна моря! — восхищенно присвистнул Дезмонд. Коленки подогнулись, будто он царевен никогда не видел. Ну, может морских царевен и никогда. Зато земных с него хватило. Все они жадины и интриганки! Поэтому он и подался в пираты. Светское общество порой хуже стаи волков. Пираты более честны. Они грабят напрямую, а не обходным путем.

— Я знаю одного богатого коллекционера, который купит ее целиком, — подал голос помощник.

— Нет! — в Дезмонде вскипело возмущение.

— Думаете, выковыривать камни по одному доходнее?

— Просто не трогаем ее пока!

Русалку хотелось сохранить, как святыню, но не говорить же об этом морским разбойникам. Она напоминала богиню, которая спит, но вот-вот проснется, и тогда по ее воле грянет шторм. Всех пиратов затопит, как богохульников, совершивших святотатство. Они идиоты, раз согласились на такое опасное задание. С морскими божествами лучше не шутить, но заказчик уверял, что нехитрые обереги помогут удержать волшебную силу русалки в оковах.

Ее пурпурные ресницы дрогнули. Или только показалось? Дезмонд поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы она оказалась живой и земной.

Команда посмеялась бы над тем, что ему не хватает блудниц, вечно снующих в портах. К блудницам и танцовщицам с острова Пион Дезмонд давно испытывал отвращение. Зато ему нравились грациозные прибрежные колдуньи. Их еще называли ворожеями, чародейками, заклинательницами волн и волшебницами. Часто они совершали ритуальные танцы на берегу, а их платья растекались по песку морской пеной. Кассандра была из них. В отличие от большинства белокурых морских волшебниц она обладала яркой рыжей шевелюрой и строптивым характером. Один раз она пустила ко дну целый флот. Просто прошептала заклинание, стоя на скалах над волнами, и все корабли начали тонуть посреди спокойного моря. Даже шторм не начался, а от королевских фрегатов, пущенных в погоню за Дезмондом, остались одни щепки. В тот день пираты научились уважать морских колдуний, а Дезмонд успел рассмотреть щупальца кракена, утянувшего корабли ко дну.

— Я помогу тебе заключить контракт с представителями морского царя, — пообещала Кассандра и в тот же вечер о чем-то договорилась с синекожим существом, выползшим из волн. У существа был рог из раковины, который созывал морские войска чудовищ и золотой гребень из шипов на рогатой голове. Кассандра дружила с такими чудищами, а порой торговалась с ними из-за чего-то.

— Моя помощь не бескорыстна, — любила повторять она. — Половину награбленных богатств ты будешь отдавать морскому царю, а десятый процент капитанской доли получу я.

Хорошо быть царем моря! Можно наживаться на всех пиратах подряд. Не отдашь дань царю — твой корабль затонет.

Теперь Дезмонд носил за пазухой светящийся договор, свернутый свитком. Если нарушить или потерять договор, то контракт будет разорван, и корабль попадет в беду.

Отлично, что в договоре не содержалось ни одного пункта, запрещающего пирату похитить морскую царевну. Часть пленниц, захваченных с кораблей, было положено отдавать в дань морю, то есть попросту топить. Но это условие касалось лишь земных девушек. К русалкам оно никакого отношения не имело.

— Ты только моя! — Дезмонд нежно провел пальцем по щеке, унизанной жемчужинками, и поранился. Жемчужинки оказались очень острыми.

Ему тут же вспомнились вынужденные жертвоприношения пленниц. Связанных красавиц кидали с борта в море. Иногда было видно, как их ловят, высунувшиеся из волн, лапы морген. Дезмонд всегда наблюдал за этим равнодушно, но сейчас ему почудилось, что его самого могут принести в жертву морским обитателям.

Перепончатые руки русалки шевельнулись. Это уже не рефлекс! Пурпурные перепонки напоминали кружево, а вот коготки на русалочьих пальцах были острыми, как бритвы. Русалка могла бы ими убить, если б вцепилась кому-то в горло.

Пена пурпурных локонов вокруг русалочьего лица тоже напоминала кружево. Дезмонд и не знал, что русалки бывают так красивы. До сих пор он считал самой красивой девушкой в мире Кассандру. Оказалось, что бывают создания прекрасней. Только они не люди!

Вид спящей русалки напугал команду, а Дезмонд не хотел думать о том, что ему придется с ней расстаться. Он ведь похитил ее для короля Опала, не для себя. А так хочется оставить ее себе!

— Мередиана еще тебе устроит! Пожалеешь, что ее тронул! — какой-то ловкий краб с карбункулом во лбу выполз из волос русалки. Неужели это он сказал? Не может быть! Крабы не умеют говорить по-человечески, а пираты из команды Дезмонда не умеют ворчать, как старики. Так кто же произнес слова?

Дезмонд озирался по сторонам. Существовали легенды, что на некоторых кораблях селятся привидения погибших в море людей и клабаутерманны — древесные духи мачт, которых принесли вместе с бревнами на строительные леса. Дриады, не любившие покидать даже срубленные деревья, оставались жить в поленьях и таким образом тоже становились частью мачты, юта или даже резной фигуры на носу. Может, и у него на корабле нечто такое завелось? До него этот корабль принадлежал другому пирату. Вероятно, тут бродит его призрак.

— И кто такая Мередиана?

— Простите, кто, капитан? — помощник ничего не слышал и удивлялся.

— Мередиана, — тупо повторил Дезмонд. — Никогда не слышал такого имени.

— Я тоже, капитан.

— Может, так зовут супругу морского царя?

— Нет, ее точно зовут Лилофеей, — помощник опасливо глянул на волны. — Только лучше не называть ее имени. Говорят, так можно ее призвать. Если произнесешь ее имя над волнами и капнешь кровью, то она появится прямо в открытом море, подойдет к кораблю, ступая по волнам, и применит магию… только во вред или на благо, неизвестно, поэтому лучше ее не звать.

Страхи помощника были понятны. У всей команды остались раны после недавних битв. Кровь уже могла капнуть в воду, осталось лишь произнести имя Лилофеи. Вместо него Дезмонд прошептал:

— Мередиана…

Пролетавшая над кораблем чайка тут же истошно запищала. По большому парусу расплылось кровавое пятно. Труп чайки с оторванной головой упал на палубу. Кто мог успеть оторвать чайке голову прямо в полете?

— Открой бочонок лучшего рома для команды. Пусть напьются, и курс на Опал, — велел Дезмонд помощнику.

Тот его понял и ухмыльнулся. Лучше напоить команду, чем позволить им чесать языками о проклятии. Многие пираты уже шептались, что сундук с русалкой нужно выкинуть назад в море, иначе быть беде. Как же моряки суеверны!

Сам Дезмонд особо суеверен не был. Он часто видел жутких морген на берегу, раздававших золото простачкам, которые потом становились рабами морского царя. Сам он как-то раз взял несколько монет у морген, и с ним после этого ничего не случилось. А говорили, что его кожа покроется слизью, дышать станет нечем, и некая сила утащит его на дно. За золото морген якобы надо расплачиваться вечным рабством на дне.

Монеты морген лежали у Дезмонда в каюте, как сувенир. Еще одним сувениром с морского дна станет пурпурная русалка. Нужно перенести ее в каюту, чтобы команда на нее не пялилась. У пиратов мрачные взгляды. Только и гляди, из-за русалки начнется бунт.

Плавник русалки грациозно шевельнулся. Неужели она просыпается? Веера пурпурных ресниц чуть-чуть дрожали.

Может быть, это ее зовут Мередианой? Кассандра как-то раз танцевала на берегу и называла нараспев имена всех дочерей морского царя. Дезмонд с трудом мог их все припомнить. Там были Ясмин, Айша, Мирель, Этея, Анемон, Фолетта, Корефея, Мирилла, Серпантина, Амирана, Морелия и Лорелея. А вот имя Мередиана он не слышал.

Небо над кораблем стремительно мрачнело. Видно, скоро разразится буря. Подул штормовой ветер. Из ветра звучали хором голоса:

— Мятежник!

— Похититель!

— Ты злоупотребил доверием морского царя!

— Ты осквернил морские святыни!

— Ты взял на борт неземное существо!

— Пресловутый пират!

— Ты помечен гибелью!

Зловещие слова отдавались в ушах. Дезмонд ожидал, что сейчас начнется буря. Вместо этого на корабль, будто налетела стая пираний. «Триумфатор» качнулся на волнах и сильно накренился, будто в его бок ядро пушки попало. Но ведь никто не палил в него из пушек. Это делать некому! Никаких встречных судов на горизонте не видно, а кажется, что морской бой уже начался.

Команда не успела среагировать. Дезмонд пожалел, что решил их напоить. Такое чувство, что в днище пробоина, и «Триумфатор» идет ко дну. Руль остался без присмотра. В рулевого вцепились щупальца большого осьминога, и начали душить беднягу. Дезмонд метнул саблю и перерубил пару щупалец. Они зашипели и поползли по палубе.

— Пират! — донеслись вдруг голоса из-за борта.

Дезмонд перегнулся через борт и глянул на волны. Там внизу резвились целые стаи русалок. Их голоса напоминали призрачный хор. Скользкие синие и зеленые тела в чешуе не шли ни в какое сравнение с пурпурной русалкой, которую он похитил. Воистину, она царевна морей. Хищные русалки с острыми зубами и ушами, осаждавшие корабль, вызывали уже не восхищение, а отвращение. Лишь у одной из них на голове мерцало что-то вроде фероньерки. Очевидно, среди всех нападавших на корабль русалок она одна отличалась знатным морским происхождением.

— Он корсар, а не пират, — поправила она подружек.

— И в чем же разница? — другие русалки показали острые, как стилеты, когти и зазубрены на локтях. Все они явно были не принцессами, а чем-то вроде боевых полурыб, готовых протаранить корабль острыми конечностями.

— Корсарами называют тех, в ком текла благородная кровь до того, как они подались в разбойники. У корсаров должны сохраниться хоть какие-то манеры и понятия о чести. А пираты это обычные грубые бандиты. С ними не договоришься, их можно только затопить.

Русалка с фероньеркой на лбу подняла на Дезмонда белые глаза без зрачков.

— Ты ведь человек благородной крови. Как ты можешь похищать морскую царевну? Верни ее в море и забудь о том, что она вообще существовала.

Просьба отдавала тоном приказа. От взгляда русалки у Дезмонда в голове всё заволокло туманом. Наверное, это какой-то гипноз. Дезмонд сделал над собой усилие и отвел глаза.

Предложение русалки было бессмысленным. «Триумфатор» уже тонул. Что отдашь русалкам царевну, что не отдашь — корабль-то затонет всё равно. Можно попытаться пойти на сделку, но овчинка не стоит выделки. Всем пиратам грозит либо гибель в воде, либо рабство в морском царстве. Жаль, что команда напилась, когда нужно давать отпор. Но с другой стороны, что могут сделать пираты против русалочьей магии? Все корсары, увы, не волшебники. Кроме него одного. Дезмонд прикоснулся к амулету Кассандры и прочел короткое заклинание, которому она его обучила.

Пробоины в днище, нанесенные русалочьими когтями, тут же затянулись, будто корабль был живым существом, способным на быстрое исцеление.

Раздосадованные русалки ругались хором и яростно били плавниками по воде. Они налетали на корабль снова и снова, дробя деревянные борта острыми насечками на руках, чем-то напоминавшими жабры. Амулет на шее Дезмонда сиял, и корабль самовосстанавливался. Все пробоины зарастали свежими деревянными досками, будто их кто-то прибивал поверх поврежденных. Русалки впали в отчаяние. Как они ни старались пустить «Триумфатора» ко дну, им ничего не удавалось.

— Он сам скоро затонет, — предрекла русалка с фероньеркой. По воде вокруг корабля тут же распространился зловещий зеленый туман. Он аморфно обволакивал судно, но проникнуть на борт почему-то не мог, будто натыкался на незримую преграду.

— Помни, что Шаина тебя прокляла.

И кто такая Шаина? Дезмонд этого не знал.

— Меня и отец проклял, когда я сбежал из Мирида, — пробурчал он себе под нос, поднимая окровавленную саблю. Кровь на ней осталась из раны рулевого, а из отрубленных осьминожьих конечностей вместо крови вытекала вода. Дезмонд ругал себя за то, что спасая рулевого, умудрился поранить ему плечо. Но не бросать же было беднягу, которого душило нечто, переползшее на борт из моря. Сейчас это нечто, похожее на осьминога, пыталось вытолкать за борт сундук с пурпурной русалкой. Ему это было не под силу, хотя оно работало всеми своими щупальцами, коих насчитывались десятки.

— А, ну, брысь! — Дезмонд пригрозил ему саблей. Только вот испугалось существо не сабли, а сиявшего амулета на шее капитана. Оно сощурилось, зашипело и само уползло за борт, бросив сундук.

Сияние амулета Кассандры отпугивало морских тварей. Нужно будет сказать ей спасибо. Дезмонд даже намеревался подарить Кассандре букетик цветов, пока не увидел пурпурную русалку. С тех пор, как ее затащили на борт, всё изменилось. Она спала так мирно, будто была мертвой, но от нее исходила опасность. А ее красота очаровывала, лишала воли, затмевала соображение. В присутствии русалки Дезмонд не мог ясно мыслить.

Даже сейчас, пока она спала, он ощущал себя в ее власти, будто это она похитила его, а не он ее. Оказывается, попасть в плен к русалке можно даже, пока она спит. А что будет, когда она проснется?

СПЯЩАЯ РУСАЛКА

Начался дождь. Косые струи били по парусам, но кровавое пятно на центральном парусе не смывалось. Кровь чайки окрашивала и палубу. Губы русалки стали такими яркими, будто их окрасила кровь.

Не могла же она оторвать голову птичке и выпить ее кровь? Русалка лежит в сундуке, будто в гробу. Почему же кажется, что это она написалась крови птицы?

Дезмонд обнаружил, что не может сам поднять сундук и перетащить его в каюту. Он был сильным, но его сил на этот раз не хватало. Нужно позвать помощников. Пока что все пираты были пьяны. От пьяных пользы никакой. Только рулевой и корабельный лекарь, лечивший его рану, оставались отчасти трезвыми. В помощники они оба не годились.

Дезмонд снова попытался сдвинуть с места тяжеленный сундук. Он не сдвинулся ни на дюйм, будто в палубу врос. И что делать? Без присмотра русалку оставлять нельзя. Придется нести вахту рядом с сундуком. Дезмонду как назло захотелось вздремнуть. Веки слипались. Откуда-то из глубины моря донеслись звуки, похожие на русалочью песню. Или они звучат прямо на палубе?

Хищные русалочьи стаи, уплывая, верещали что-то о том, что собираются натравить на корабль тритонов или даже левиафана. Наверное, они просто запугивали пиратов.

Знакомый морген возник на борту внезапно. От него тут же растеклась по палубе лужа темной воды.

— Тебя уже кто-то предупредил, что у нас проблемы? — удивился Дезмонд. Как же быстро эти морские твари на всё реагируют.

— Я сам почуял, — морген быстро осмотрел ущерб и впал в ярость. Вид спящей русалки вызвал у него целую бурю чувств: от гнева до поклонения.

— Что с тобой? Хочешь ром, чтобы успокоиться? От него пиратам всегда легчает, — Дезмонд не думал, что однажды ему придется утешать безжалостное морское чудовище.

— Впервые вижу ее не в морском храме или дворце, — прошипело оно.

— А кто упрятал ее в сундук, если не ты?

Наверное, это был глупый вопрос. Морген ткнул щупальцами на руны, испещрявшие стенки створок сундука, похожих на раковину. Очевидно, рунические знаки всё объясняли без слов. Кассандра поняла бы такое объяснение, но Дезмонд в магии был почти безграмотен. Он знал лишь то, чему его обучила сама Кассандра и старый придворный маг из Мирида.

— Как ее зовут? — начал допытываться Дезмонд.

— Не твое дело!

— Нет, мое, если она плывет в Опал на моем корабле.

— Затопить твой корабль для меня проще простого, — пригрозил морген, сверкнув множеством янтарных глаз.

— Если «Триумфатор» затонет, то кто довезет ее до Опала?

— Перетащу ее на встречное судно и загипнотизирую капитана, что б он был сговорчивее тебя, — морген тут же нашел компромисс. Видимо, силы у него не дюжинные.

— Вряд ли найдется такой дурак, который даже под гипнозом, решит доставить в Опал такой опасный груз. От нее веет смертью. Ты уверен, что она живая?

— Она спящая!

Слово «спящая» будто означало нечто магическое. Кассандра рассказывала, что жители океана деревенеют, когда впадают в спячку и их легко принять за статуи, стоящие прямо в воде. Но стоит притронуться к такой статуе, и она схватит тебя множеством оживших щупалец. Поэтому Дезмонд никогда не трогал резные фигуры, стоящие, как столбы, прямо на воде. Корабль всегда проплывал мимо, не задев их, даже если шел на них прямым курсом.

Своим пиратам он пояснял, что такие фигуры являются верстовыми столбами для морген, и к ним запрещено прикасаться. Не выкладывать же команде напрямую все тайны Кассандры. Иногда можно что-то и присочинить. Один раз встречная скульптура подмигнула Дезмонду. Она действительно была живой, хоть и казалась вырезанной из белого дерева.

А вот пурпурная русалка на скульптуру похожа совсем не была. Драгоценности на ней были просто великолепными. Если б они не приросли к коже, то команда уже попыталась бы их снять и поделить.

— Она спит под воздействием какого-то магического эликсира? — догадался Дезмонд.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — угрюмо буркнул морген.

— Это земная поговорка, — подловил его Дезмонд.

— Иногда стоит заимствовать что-то даже у землян.

— А я думал, вы, моргены, слишком гордый и независимый народ. Скорее утопите землянина, чем станете ему подражать.

Одно щупальце моргена обвило шею Дезмонда.

— Не зли меня!

Дезмонд не успел ответить. Щупальце наткнулось на амулет и обожглось. Моргену пришлось отпустить корсара.

— Так как ее имя? Ясмин? Айша? Мирель? Лорелея? Анемон? Мирилла? Этея? Амирана? Элегия? Фолетта? Морелия? Серпантина? Корефея?

— Откуда тебе известны имена дочерей морского царя? — возмущенно зашипел морген. — Наверняка, в Подводном царстве завелись шпионы. Это возмутительно! Человек знает по именам весь перечень морских царевен!

— Которая она из них? — настаивал Дезмонд.

— Ни одна из них. Ее имени ты не знаешь.

Верно! Он его не знал. Если только…

— Ее имя Мередиана, — предпринял последнюю попытку Дезмонд.

По обреченному шипению моргена было понятно, что он не ошибся.

— Царевна Мередиана, — поправил морген. — Ее подводное высочество.

— И будущая заложница короля Опала, который мечтает магией покорить моря. Или жертва для магии? Что вы собираетесь с ней сделать?

— Тебе-то какое дело?

— Я имею право на любопытство, ведь я ее перевожу. А это рискованно! На корабль уже напали.

— Так не нарушал бы инструкции, и нападения не случилось бы, — морген ткнул щупальцем в распахнутую крышку, попытался закрыть ее снова и не смог. Даже у него не хватило сил.

— Подводные существа не учуяли бы ее у тебя на борту, если бы верхняя защита не была снята.

Дезмонд и сам это уже понял. Любопытство до добра не доводит. О том же твердила и Кассандра. Какой-то тритон, якобы влюбленный в нее, давно наигрывал на свирели-раковине и звал Кассандру спуститься на дно. Кассандра не решалась, хоть ей и было любопытно взглянуть на подводный мир своими глазами.

Кассандра знала рецепт какого-то зелья, которое помогает пару часов дышать под водой, но всё равно не решалась пойти на дно за тритоном. Он ведь мог оказаться в море уже не таким добродушным и не отпустить девушку назад.

Кассандра не посоветовала бы Дезмонду открывать сундук, но тогда бы он не увидел Мередиану. Один раз увидеть ее было лучше, чем обладать всеми сокровищами морского царства.

— Все ли царевны моря такие красивые?

— Ты, наверное, счел красивыми ее драгоценности. Вас, пиратов, только дорогие вещи привлекают. Увы, снять их нельзя. Они — часть ее тела. Но король Опала возместит тебе их стоимость.

Дезмонд бы лучше оставил себе сундук с русалкой. Даже если она не проснется, смотреть на нее уже наслаждение. Когда она рядом, чувствуешь себя попавшим в царство волшебства. Только вот на борту происходит что-то странное. Кровавое пятно расползается во весь парус. Кровь заметна уже даже на других парусах. Кругом стало холодно, как в ледяной пустыне. По мачтам тянется корочка льда, а по канатам иней.

— Моргены из царского рода умеют замораживать море. Разве ты не знал?

— Нет, не знал, — Дезмонд отрицательно покачал головой. Откуда ему знать такие тонкости. Он с морскими правителями знаком не был и сплетен о них не собирал.

— Мередиана, наверное, старшая из дочерей морского царя, — Дезмонд ощущал могущество, исходившее от спящей русалки.

— Нет, не старшая, зато самая коварная.

— Коварная? Она? — Дезмонд не мог в это поверить.

— Лица-то у них у всех невинные, зато души черные, прогнившие, колдовские, — злобно прошипел морген.

Дезмонд до сих пор даже не задумывался, что у русалок есть души. Он видел только тело Мередианы. От него разило магическими токами. Даже спящая, она его подчиняла.

Один раз ему даже захотелось выкинуть ее за борт и нырнуть в волны вслед за ней. Наверняка, это ее желание, а не его. Спящая русалка безмолвно командует ему, что делать.

Нет, этот фокус не пройдет. Командир здесь он! Красивой русалке не удастся его охмурить. Дезмонд с трудом собрал в кулак волю.

— Нужно перетащить ее в мою каюту.

— Лучше в трюм. Я начерчу на входе и на днище корабля знаки, которые не позволят ей освободиться.

— Стой! Я ведь тогда не увижу ее до конца плавания.

Морген сочувственно постучал щупальцами по палубе и снова попытался закрыть сундук. Ему это опять не удалось.

— Зря ты ее открыл! Теперь придется переложить ее в другое место. Иначе нам всем несдобровать.

— Но она же спит!

— Какой ты наивный! Никогда больше не свяжусь с человеком!

Морген кряхтел, как старая ворчливая жена. Как будто его кто-то заставлял вступать в сделки с капитаном пиратов! Он ведь сам навязался. А теперь недоволен. Разве моргены не знают, как люди любознательны? Вот и корсар не оказался исключением из общих правил. Он открыл сундук и будто попал в зависимость от русалки. Даже люди, которые привыкают к наркотическим сладостям под названием этте не чувствуют себя такими зависимыми.

Дезмонду было неприятно, что морген трогает сундук с русалкой. Впрочем, сундук вскоре опустел. Щупальца обвились вокруг Мередианы и достали ее из сундука. Это оказалось непросто. Украшения русалки будто приросли к стенкам.

Морген умел колдовать намного лучше Кассандры. Он сумел заморозить воду в лед, а изо льда создать емкость высотой до потолка трюма. Емкость изо льда была прозрачной, как стекло. Теперь русалка находилась внутри этой емкости.

— Пусть спит!

— А если вода растает?

— Не растает, — морген начертил возле емкости какие-то символы из воды, которые также застыли сверкающим льдом. — Не беспокой ее больше! Вдруг после долгого сна она станет королевой Опала.

— Ты шутишь?

Морген издал то ли утробный смех, то ли рычание. Дезмонду стало как-то не по себе.

У выхода из трюма он оглянулся. Ему почудилось, что пальчики с пурпурными перепонками прикоснулись к его плечу, а голос Мередианы его позвал.

Он ведь даже ни разу не слышал ее голоса. Откуда ему знать, как он звучит? Может, у русалок хриплые, некрасивые голоса. Вдруг ближе к суше красивая русалка скукожится и обернется в сморщенную уродину? На воде эти создания могут лишь притворяться красивыми и морочить людям голову колдовством.

— Ты даже не человек, а пират, — вспомнил Дезмонд ругательства, какие слышал и на суше, и от поверженных на море противников. — Все вы, пираты, хуже скота. Всех вас в итоге ждет петля и смерть в муках.

Запирая трюм, он действительно ощутил себя последней скотиной. Ведь царевна моря осталась там одна в темноте, среди магических символов, которые вероятно, вытягивают из нее жизнь.

Может, ее отпустить? Но тогда он сам погибнет. Всем известно, что русалки утягивают моряков на дно. Слышал ли хоть кто-то об исключениях?

В глубине души Дезмонд лелеял надежду, что именно он окажется этим исключением и русалка его не утопит, а полюбит. А ведь русалки это очень опасные и жестокие хозяйки морей.

Неужели ему и в самом деле нужна любовь русалки?

ЦАРЕВНА МОРЯ

Дезмонд не мог заснуть. Он ворочался с боку на бок на узкой койке. В ушах стояла русалочья песня. Казалось, она исходит от всех стенок капитанской каюты и даже от низкого потолка.

Стоило закрыть глаза, и ему представлялась Мередиана, восседавшая на причудливом троне из раковин.

— Капитан! Проснитесь! — юнга, проникший в каюту, тряс его за плечо.

— Что случилось? Бунт из-за русалки? — Дезмонд и так не спал. Он сел на койке. — Команда так суеверна, что хочет вышвырнуть меня за борт вместе с волшебным грузом?

— Нет, кое-что хуже произошло, — юнга сильно стеснялся и прятал глаза.

Ему нельзя доверять, мелькнуло в голове у Дезмонда. Юнга был еще недавно пажом наследного принца в Мириде. Зря он взял его с собой. Паренек, привыкший к роскоши королевских дворцов, мечтал о приключениях, но оказавшись в матросском кубрике, на пиратском корабле, мог и передумать.

— Ты хочешь назад в Мирид?

— Нет, мне и тут хорошо, только блохи кусаются, — юнга смахнул с рукава какое-то существо больше похожее на крохотного скорпиона, чем на обычную блоху. — Наверное, они на меня от шкипера перебежали. Но я пришел к вам не по поводу блох. И не по поводу бунта.

— Тогда чего тебе?

— Я нашел вот это в вещах кормчего.

— Ты рылся в вещах кормчего?

— Я не хотел, но меня будто голос русалки позвал и… знаете, как бывает: слышишь песню и делаешь то, что не хотел.

— Ерунда! — Дезмонд старательно скрывал, что и сам подпал под русалочьи чары. Он выхватил листок бумаги из рук юнги. Листок оказался объявлением о розыске преступника.

— А то я раньше не знал, что меня хотят поймать и повесить, как любого пирата!

— Вы гляньте внимательнее, — настаивал юнга. — Награда за вас очень высокая — полторы тысячи золотых монет. Это целое состояние. На него можно приобрести собственное поместье с плантациями. За обычного пирата дают максимум сотню золотых, но не больше.

— Значит, я сам не помню, как сделал что-то из ряда вон выходящее, раз меня так дорого оценили.

— А может дело в вашем прошлом? В тексте внизу объявления сказано, что награду за вас назначило правительство Мирид, и что вас надо поймать живым.

— Какой ты чертовски грамотный! — Дезмонд раздосадовано смял объявление о розыске. Похоже, что кормчий оказался шпионом, подосланным из Мирид. Зря он его спас. Дело чуть было не решилось само, когда кормчий чуть не погиб во время плавания. А теперь его всё равно придется убить. Жаль, что щупальца морской твари не довершили дело.

Утром нужно будет выяснить, есть ли на борту кто-то, кто может заменить рулевого. При ранении последнего это не вызовет подозрений.

— Думаете, ваш отец назначил награду за вашу поимку? — осторожно допытывался юнга.

На это Дезмонд мог лишь оглушительно рассмеяться.

— Мой отец назначил награду за мою голову.

— Но там сказано, что вас нужно поймать живым.

— Это лишь фигура речи. Пиратов предпочитают отлавливать мертвыми.

Из ларца на полке выпали монеты, взятые у моргена. Наверное, корабль качнуло, вот они и вывалились. Золото ослепительно сверкало.

— Морское золото! — юнга разглядел гербы с кракеном, коронами и русалками. — Это же талисманы, а не деньги. Вам нужно просверлить в них дырочку, нанизать на шнурок и носить на шее. Из них выйдут отличные обереги от морской магии.

Юнга поднял одну монету, и кожа на его ладони от соприкосновения с морским золотом, тут же начала синеть и загнивать.

— Ой! — паренек выронил монету. — Как вы вообще можете их держать у себя? Другой бы уже умер от морской проказы. Вы будто зачарованы!

Наверное, всё дело было в амулете Кассандры. Хотя вроде бы золото от моргена он взял задолго до того, как получил в подарок амулет.

Дезмонд последовал совету юнги, и сделал из монеток ожерелье. Это оказалось просто. Дырочки в них уже кто-то просверлил. Осталось только нанизать их на шнурок.

— А ты не спускался в трюм? — спросил он у вездесущего юнги.

— Нет, там ведь дверь заперта.

— А подозрительных звуков оттуда ты не слышал?

— Я всё время слышу песню без слов, будто русалка что-то напевает себе под нос, — признался юнга. — Говорите, она сейчас в трюме? А можно на нее посмотреть? Я ее даже не видел, когда ее втащили на палубу. За спинами старших пиратов было ничего не рассмотреть.

— Бери фонарь и пошли! — Дезмонд нашел в ларце осколок зеркала и быстро причесал пальцами волосы. Почему-то его волновало, как он будет выглядеть, будто спящая русалка могла видеть его.

— Вы уже не такой красавец, как при дворе, но выглядите всё еще неплохо, — похвалил юнга. — Только щеголем быть перестали.

Дезмонд и сам видел, что выглядит плохо, а когда-то он считался самым красивым парнем в Мириде. Золотистые волосы он недавно обкорнал лезвием кинжала, но они снова отрасли почти по плечи. Кончики вились, на коже лица пока не осталось шрамов. Мог бы он понравиться русалке? Земным девушкам он нравился. А каков русалочий вкус? Правда ли, что русалки могут любить только утонувших парней? Или это все выдумки моряков?

Дезмонд накинул потрепанный камзол и пошел за юнгой, несшим фонарь. Вахтенные в эту ночь уснули. Такого обычно не случалось даже во время попоек. То, что сейчас ночь, еще не означает, что на корабль не могут напасть. Пираты не позволяли себе быть беспечными. Неужели присутствие русалки подавило их волю?

В трюме ничего не изменилось. Кругом громоздились бочонки с ромом, элем и вином, захваченные с торговых суден, повстречавшихся на пути «Триумфатора». Рядом были свалены тюки тканей и пряностей, которые можно будет выгодно продать в Пионе или Аркадах. Лишь емкость с плененной русалкой переменила местоположение. Она вытянулась до потолка. Русалка уже не лежала, а выпрямилась во весь рост и будто плыла во льду. В таком положении она казалась даже более красивой.

— Ну и ну! — присвистнул юнга. — Морская богиня у нас в трюме!

Воск со свечи в фонаре капнул на символы на полу, оставленные моргеном, и растопил их. Лед внутри емкости тотчас начал таять. Русалка зашевелила плавниками. Она проснулась моментально, будто сняли магическую защиту, заставлявшую ее спать. Больше она не была неподвижной. Руки с перепонками прижались к тонкой перегородке, которая пока не растаяла. Дезмонд даже подумал, что она была из стекла, а не изо льда. Или это всё же лед? Он провел пальцами по перегородке. Пальцы тут же обдало морозным холодом.

Пурпурные волосы русалки развевались в воде, будто алая буря. Распахнутые глаза оказались радужными. Они вспыхивали поочередно разными оттенками. Жемчужины, росшие в ее коже, тоже сверкали и переливались перламутровыми тонами.

— Мередиана! — с придыханием прошептал Дезмонд, будто совершал молитву богине. Ее глаза его будто загипнотизировали.

Русалка билась о перегородку и требовала.

— Выпусти меня! Отпусти!

Как он может слышать ее голос сквозь толщу воды? И почему верхний слой емкости не растаял? Дезмонд поискал, чем же можно его разбить. Саблю он с собой не захватил. В трюме было полно абордажных крюков, среди них очень кстати завалялся гарпун.

— Не надо! — юнга испугался. — Вдруг она нашлет бурю, когда вы ее отпустите.

— Мы не можем держать ее тут, как в аквариуме.

— Но пленниц с чужих кораблей, которых потом продавали в рабыни в Пионе, вы тут и держали, — резонно напомнил юнга.

— Русалка красивее, и она волшебная. Нельзя относиться к ней неуважительно.

— Вы хотите потерять расположение короля Опала? Я слышал, что он хочет жениться на одной из морских царевен, возможно на ней.

— Король Опала хочет жениться на русалке? Что-то я сомневаюсь. Это больше похоже на сплетни.

— Но в обмен на нее, король Опала даст вам всё, что вы захотите. Можно попросить его о том, чтобы он изменил магией альманах Мирида. Вот тогда вы поквитаетесь со всеми недругами и получите выгоду. По слухам король Опала способен на любые магические чудеса.

Плевать на короля Опала. Дезмонд размахнулся гарпуном и разбил магическую клетку. Лед, острый как стекло, разлетелся на осколки. Воды на дно трюма выплеснулось подозрительно много, будто в днище корабля снова возникла пробоина. Уровень воды поднимался.

Мередиана тряхнула пурпурными волосами. Вблизи она оказалась такой красивой, что у Дезмонда перехватило дыхание.

— Только не вызывай бурю, чтобы затопить мой корабль, — попросил ее Дезмонд. Он был не дураком и догадался, что бурлящая вода заливает трюм не случайно. Ее уровень уже доставал ему до плеч. Амулет Кассандры тревожно светился алым светом. Это значит, что рядом опасность.

Мередиана подплыла к Дезмонду. Он не удержался и прикоснулся к ней, руки сами скользнули по ее талии и напоролись на острые чешуйки.

— Кто ценнее: весь корабль или один капитан? — Мередиана запустила пальцы с перепонками в его волосы. — Ты не типичный капитан пиратов и ты не утонешь.

Она заметила амулет.

— Как романтично! — Мередиана попыталась сорвать амулет с шеи Дезмонда, но не смогла. Ее пальцы обожглись от соприкосновения с амулетом.

— Вредные земные колдуньи! — выругалась морская красавица. Ее руки обвились вокруг плеч Дезмонда и захватили, будто в плен. Дезмонд ощутил, что не может двинуться. Всё, что он мог это подчиниться русалке. Она потянула его за собой в воду, а затем под воду. В днище судна, откуда ни возьмись, образовалась пробоина. Мередина нырнула в нее, таща Дезмонда, будто раба на привязи. В ее объятиях Дезмонд не мог четко мыслить. Он даже не сразу понял, что русалка тащит его в качестве пленника в Подводное царство.

ПЛЕННИК РУСАЛКИ

Под водой было темно, затем вдали забрезжил свет. Мередиана активно разгребала плавником водные массы. Кругом росли купы водорослей и кораллов. Русалка плыла между ними, будто по тоннелю.

Плавание продолжалось уже около часа. Дезмонд должен был бы утонуть. Он не сразу понял, что живет под водой вопреки законам природы. Люди здесь задыхаются. А он до сих пор жив. Нужно поблагодарить за это амулет Кассандры? Или всему виной объятия царевны моря? Пока Мередиана его не выпустит, он не задохнется?

Русалка напевала по дороге песенку о том, как приятно топить красивых парней.

— Как я люблю утянуть кого-то красивого на дно, обнять, поцеловать и наблюдать, как он задыхается, а потом становится скелетом на дне.

Она издевается? Разве она не видит, что Дезмонд не тонет?

Мередиана рассмеялась. Она на миг прижалась губами к губам пленника. Поцелуй доставил неожиданное наслаждение. Дезмонд опешил. Русалка пытается сделать ему искусственное дыхание или это поцелуй любви?

— Да, ты не утонешь, — сделала вывод Мередиана. — Есть сильные люди. Им приходится тяжелее, чем слабым.

По пути стали встречаться стаи пестрых рыб. Все они, завидев Мередиану, уступали ей дорогу. Даже рыбы боятся подплывать близко к ней, а Дезмонд попался в ее объятия. Русалка трепала его, как куклу, волоча за собой, а он не мог ей сопротивляться. Всё тело будто сковало. Он и не жив, и не мертв. В какую ловушку он попал! А разве его не предупреждали о том, как Мередиана опасна!

Внизу показалось дно. По нему простирались плантации водорослей. В их зарослях мелькали кости человеческих скелетов. Неужели все утопленники жертвы Мередианы? Среди них сверкнул сундук, полный золота и драгоценностей. Вот мечта пирата — затонувшие сокровища, но забрать их нет возможности.

Дезмонд немного разочаровался в морском царстве. Где же тут дворцы, храмы и различные чудеса? Это обычное унылое дно. Совсем не похоже на сказочное морское царство.

Впереди его поджидал сюрприз. Сверкающие врата, украшенные барельефами в виде голов волшебных созданий, оказались входом в настоящее Подводное царство. Выходит, что унылые заросли водорослей были лишь предместьями морского рая. За вратами простирались сказочные подводные сады и пирамиды из жемчужин.

Мередиана подплыла к золотым головам на вратах.

— Я привела пленника, пропустите нас обоих!

Золотые лица вдруг ожили и одарили русалку такими ухмылками, от которых у Дезмонда кровь застыла в жилах.

— Осторожнее, Мередиана! У них слишком хищный вид! — хотел предостеречь он, но изо рта вышло только бульканье. Вода запестрела пузырьками.

— Пленник! Еще один! — пропели лица. — Не слишком ли много у тебя забав! Оставляй их за вратами, когда натешишься. Блудники тут никому не милы.

— Это корсар и похититель русалки! Нарушитель морского закона! Его ожидает суд, судьей будет сам морской царь, так как он похитил морскую царевну.

— Надо же! — присвистнули лица, а сами подмигнули Дезмонду, мол, по их мнению, он герой, раз на такое решился.

— А то вы сами не знаете, что происходит на поверхности! — разозлилась Мередиана. — Вы разве незрячи?

Глаза золотых лиц были однотонными, золотыми, но незрячими их назвать было нельзя. Кажется, они видели даже больше, чем надо.

— Мы не любим наблюдать за поверхностью. Там остались плохие воспоминания.

— Не там, а в небесах!

— Небеса простираются прямо над морем. Как можно глянуть на поверхность и не заметить их.

— Я уважаю вашу скорбь, но падение было давно. Хватит стонать, открывайте проход!

Ворота неохотно заскрипели. Мередиана проплыла в узкую калитку и протащила Дезмонда.

— Ой! — одно из лиц попыталась укусить его за руку. Дезмонд с удивлением обнаружил, что его голос теперь слышно и под водой.

— Они кусачие, — кивнула Мередиана. — Не люблю их, но без их разрешения в Подводное царство не проплыть.

Она энергичнее замахала плавниками. Створки врат захлопнулись, зацепив клочок рукава Дезмонда. Если б Мередиана не поплыла с удвоенной скоростью, то в зубах у живых лиц осталась бы рука пирата по локоть.

Золотые головы недовольно зафыркали.

— Ты нас не покормила! Ты не уплатила дань за проход в Подводное царство и не принесла нам жертву! Мы донесем на тебя морскому царю Сеалу!

Мередиана обернулась и показала им язык. Дезмонд вздрогнул. Язык у нее оказался раздвоенным жалом.

— Донесут на меня моему же отцу! — капризно надула губки она. — Отец их самих же и накажет! Я его любимая дочь… после Ясмин.

Мередиана нахмурилась.

— Странно, что пока Ясмин не уплыла жить на острова Междумирья, я не была главной из морских царевен. Первое место при морском дворе освободилось лишь благодаря пирату, которого опекает Ясмин, только поэтому ты и остался жив, — Мередиана встряхнула Дезмонда, как игрушку. — Я уважаю пиратов. Не было бы их, я бы не стала самой важной из всех морских царевен.

И наверняка самой сильной! Дезмонд ужаснулся, сколько физических сил кроется в хрупком теле изящной русалки. Мередиана могла придавить одним ногтем не только его самого, но и всю его пиратскую команду. Она бы и корабль смогла раздавить, и целую крепость раскрошить руками по камешкам. Только магия может сделать стройную русалку сильнее великана. Удивительно, что при такой силе Мередиана не смогла сама освободиться ни из куба, ни из сундука, испещренного рунами.

Руны безымянного моргена оказались намного мощнее русалочьей магии. Где же сейчас этот морген? Почему не спешит на выручку? Он уже должен был почуять, что русалка освободилась. Так почему же он не спешит помочь деловому партнеру?

Дезмонд поймал себя на мысли, что не хочет освобождения. Близость русалки оказалась настолько сладостной, что он хотел бы остаться в плену навсегда. Если оковами будут объятия Мередианы, то он с радостью станет ее вечным пленником.

Вот так-то людей и утаскивают в Подводное царство! Всему виной очарование волшебных созданий моря. Близость с ними подобна магниту или наркотику. Вслед за ними можно смело шагнуть с утеса или утонуть.

Пурпурные волосы Мередианы, развевавшиеся в воде, оказались мягче шелка. Кожа русалки фосфоресцировала. Алые чешуйки на хвосте мерцали. Мередиана — самое красивое создание не только в подводном мире, но и во всей вселенной! Если она захочет держать его в плену, то он будет счастлив. Дезмонд готов был бросить и карьеру пирата (если только уголовный промысел можно называть карьерой), и мечты о славе, и даже давнюю вражду с правителями Мирида. Ради Мередианы он готов был даже утонуть. Нужно же было так сильно влюбиться с первого взгляда!

Дезмонд подумал, что если сейчас Мередиана вдруг бросит его, то возвращаться на землю он в любом случае не станет. Лучше погибнуть в воде, где обитает она, чем жить на поверхности воды без нее.

Кассандра объяснила бы такое состояние тем, что пирата приворожили русалочьей магией. Поэтому мнения Кассандры Дезмонд бы не спросил.

За золотыми вратами простирались подводные сады. Все деревья и кусты здесь были синими, голубыми, в редких случаях белыми. Пирамиды из раковин и жемчужин подозрительно шевелились, будто внутри засели целые полчища монстров.

Дорожки из жемчуга вились вокруг куп подводных цветов. Дезмонд удивился: для чего нужны тропинки, если подводные обитатели не ходят, а плавают.

Водяные цветы оказались живыми и хищными. Они жадно ловили проплывавших мимо мальков. Один крупный цветок размером с хижину попытался поймать ногу Дезмонда.

— Не смей! — шикнула на него Мередиана, и лепестки хищного цветка тут же неподвижно застыли.

— Я госпожа этого моря, всё и все тут подчиняются мне, поэтому никто не имеет права зариться на мою добычу, — объяснила Мередиана пленнику.

— Так я твоя добыча? — Дезмонду это польстило. — Никогда прежде красивые девушки на меня не охотились.

— Зато береговая охрана, наверняка, охотилась на тебя целыми полками.

— Верно.

Откуда Мередиана так хорошо знала про жизнь наверху? Она часто плавала в опасной близости от людей? Не похоже! Такое чудо, как она, поймали бы лишь из-за ее драгоценностей. У Дезмонда сдавило сердце, когда он представил, что кто-то может попытаться выловить морскую царевну сетью лишь для того, чтобы выковырять у нее из кожи драгоценные камни.

Вероятно, он волнуется зря. Мередиана, скорее всего, порвет сеть и применит против охотников разрушительную морскую магию.

Но ведь сундук она разломать не смогла, и куб тоже разбила не она. Ей потребовался помощник. Вероятно, сама судьба послала ей в помощники корсара, который влюбился в русалку с первого взгляда.

Близость с царевной моря сводила Дезмонда с ума. Вот ради кого он был бы готов совершить любой подвиг. Когда-то он договорился использовать, как ценный груз, ее саму. Сейчас если б русалка послала его убить самого короля Опала, он бы, не задумываясь, это сделал.

— Не люблю оставлять на поверхности корабли-призраки, — напевала Мередиана, — но кораблю, который решился принять на борт спящую русалку, грозит плачевная участь.

— Не запугивай меня тем, что я останусь без корабля. Я и так без него уже остался. Если помнишь, ты утащила меня на дно.

— А ты, если помнишь, выкрал из моря меня.

— Это был не я…

— Значит, Удо! Так я и подумала! Простой человек не мог оказаться таким сообразительным.

Это оскорбление, что царевна моря назвала его простым человеком? Он не простой человек, а капитан отважных пиратов. Даже будучи корсаром, пробиться на должность капитана было совсем не просто. Знала бы русалка, сколько он приложил усилий. Уважение пиратов тоже надо было заслужить. Правда, сейчас, когда капитан пиратов похищен русалкой, вряд ли кто-то из команды станет дожидаться его возвращения или искать его на дне. Скорее всего, его запишут в утопленники и выберут нового капитана. Завидное место пустым долго не останется. Команда может даже передраться за чин капитана.

— Значит, морские руны чертить ты не умеешь? — сделала вывод Мередиана.

— Ты угадала.

— Значит, ты отлично мне подходишь.

— Подхожу для чего?

— Чтобы позлить отца и сестер.

— А я полагал, что тебе нужен личный телохранитель.

— У меня уже есть телохранители — морские драконы.

Мередиана музыкально свистнула и тут же из-за жемчужных пирамид выросли громадные силуэты синих водяных драконов.

— Это мораги — морские драконы, — представила она. — Они являются уполномоченными телохранителями дочерей морского царя.

Мораги подозрительно щурились на Дезмонда.

— Где же они были, когда Удо тебя похитил?

Наверное, моргена, затаившего злость на Мередиану, звали Удо, хоть Дезмонду он и не представился.

Русалка вдруг разозлилась.

— Не твое дело, корсар! — шикнула она, до боли сдавив плечо Дезмонда. Ее когти вонзились в плоть до кости.

Дезмонд ощутил боль. Драконы принюхались к запаху крови, но напасть не решались. Присутствие Мередианы заставляло их вести себя чинно.

— Ясно, нельзя спрашивать о твоих делах. У тебя есть секреты от морского царя и от телохранителей царевен.

— Как много ты болтаешь! Нужно вырвать тебе язык!

Глаза Мередианы сверкнули так, что ее можно было испугаться.

— А тебе не нужен собеседник?

— Если будет нужен, я поболтаю с поющими раковинами или волшебными гуслями.

— Но они не смогут поведать тебе о земле, а я смогу. Ведь землянин здесь только я.

— Какой ты самоуверенный! — хмыкнула Мередиана. — Так и хочется тебя утопить, но ты как назло не тонешь.

Русалка покосилась на его амулет.

— Подарок возлюбленной? — осведомилась она.

Неужели она ревнует? У Дезмонда радостно забилось сердце.

— Нет, это не от возлюбленной, одна гадалка сделала его для меня. Это талисман на удачу. Вот мне и улыбнулась удача. Я познакомился с морской царевной.

Еще недавно он назвал бы Кассандру подружкой, но сейчас под радужным взглядом Мередианы, это оказалось невозможным.

— Так хочешь, я расскажу тебе о земле? Твои раковины этого не смогут.

— Я уже плавала на землю, ничего особенно интересного там нет.

— Это потому, что ты подплывала лишь к берегам. Всё интересное находится внутри материков.

— Внутри я тоже была.

— Ты умеешь наколдовать себе ноги вместо плавников?

— Нет, глупый корсар!

— Почему глупый?

— Ты разве не знаешь, что все морские жители способны проникать в мир через источники, бассейны, фонтаны, любые резервуары с водой. Если ты сбежишь, например, я смогу достать тебя через любой кувшин или пиалу, из которой ты захочешь напиться. Рука с перепонками вынырнет оттуда и задушит тебя.

— Всё так просто!

— Вы, люди, уязвимы, пока не научитесь обходиться без воды. Ведь водой владеем мы, моргены.

— Русалкам так легко ловить и топить парней! Ты каждый раз отлавливала таким образом пленников, которые от тебя сбегали?

— От меня еще никто и никогда не сбегал, а я живу уже не первую сотню лет.

— Ты настолько старше меня? Вот это сюрприз!

— У людей короткий век жизни, а мы, моргены, бессмертные существа.

— То есть ты будешь жить даже после того, как я умру?

— И твои рассказы о земле мне не нужны. Если я пожелаю узнать о чудесах земли, то зеркала-наблюдатели мне обо всем поведают.

— Зеркала-наблюдатели? Никогда о таких не слышал.

— Люди вообще ни о чем не знают. Если к вам попадет русалочья вещь, для вас она останется бесполезна. А вот если к русалке попадет арфа с затонувшего корабля, то она заиграет и доложит подводному народу обо всем, что произошло на земле и с ее мастерами, и с ее владельцами, и с нею самой. Принеси мне гребень своей подружки, и я расскажу тебе всё о ней. Ее гребешок сам поведает мне все ее сердечные тайны.

— Кассандра мне не подружка!

— Так ее имя Кассандра, — русалка с сомнением посмотрела на амулет. Он светился и мигал всё тревожнее.

— Кассандра! — нараспев, повторила Мередиана.

Дезмонду почудилось, что ее певучий голос, отдавшийся эхом по всему морскому дну, был слышен даже на побережье. Такое чувство, что Кассандра услышала русалочий зов.

Наверное, у него просто разыгралось воображение.

— Терпеть не могу прибрежных колдуний, — перекривилась Мередиана. — Они все мошенницы, лгуньи и развратницы. Стольким пиратам задурили головы!

— А русалки благороднее? Разве не вы топите рыбаков и моряков тысячами? Разве не вы своей игрой на флейтах из раковин вызываете бури и отправляете на дно целые армады?

Мередиана надолго замолчала. Видимо, ее мучила совесть.

— Для пирата ты слишком мягкосердечен, — наконец, съязвила она. — Сам-то скольких убил в морских боях? И всё ради наживы.

— А ради чего топят людей русалки? Ради забавы?

— Ради любви!

Мередиана вдруг развернулась и прижалась губами к его губам. Поцелуй ошарашил. Ради него Дезмонд готов был стать немым, как рыба на целую вечность и не осуждать Мередиану больше ни за что. Поцелуй русалки это чистое волшебство!

Дезмонд будто не тонул под водой, а парил в небесах. Жаль, что поцелуй продлился недолго. Кто-то звал Мередиану. Где-то вдали трубил рог.

— Морские маршалы! — определила на слух она. — Кажется, моим исчезновением серьезно обеспокоились при дворе, хоть я и пропадала недолго. За мной послали целые войска. Если б ты довез меня до берега, побережье бы несдобровало.

— А что могут сделать армии морген на суше? — нагло спросил Дезмонд.

Ответ его ошеломил.

— Затопить всю страну!

Да, с Мередианой лучше не конфликтовать. Взбрело же ему в голову похитить такое чудо! Она одна могла затопить целый материк. Он в этом не сомневался. Да еще и армии чудищ подоспели бы на выручку.

— Ты сразу отдашь меня под суд? Или вначале разыщешь Удо?

— Я найду того, кто проведет расследование, а пока ты будешь моим заложником.

Как сладко звучит! Дезмонд приготовился к райским наслаждениям в компании русалки, но ждала его совсем другая участь.

Едва магические сады остались позади, впереди показались бескрайние плантации синих водорослей. Они простирались в бесконечность и чем-то напоминали земные поля с посевами. Между стерней пробегала дорожка. Дезмонду почудилось, что он видит каких-то существ, спрятавшихся в водорослях. На земле таких существ назвали бы лепрехунами, но как они называются здесь?

Мередиана потащила Дезмонда вплавь над плантациями водорослей. Растения оказались живыми. Водоросли ловко обвились вокруг коленей Дезмонда. Они были прочными, как канаты.

— Не сейчас! — Мередиана вытянула своего пленника из сети водорослей и всплыла чуть повыше, чтобы они снова не дотянулись до ног Дезмонда.

Вопреки ожиданиям плантации не оказались бескрайними. В конце них виднелась громадная пирамида, украшенная крупными жемчужинами. От нее к Мередиане метнулись целой толпой русалки, тритоны и какие жуткие существа, подобные крупным осьминогам.

— Ваше высочество!

— Где вы так долго плавали?

— Кто это с вами?

Вопросы посыпались хором, но Мередиана властно пресекла все расспросы.

— Прекратите лицемерить! Вы и так всё уже видели в зеркалах-наблюдателях. Этот корсар преступил все морские законы, наплевал на свой договор с морским царем, вступил в сговор с предателями моей династии, попытался похитить дочь морского царя. Его ожидает суд, судьей будет сам царь Сеал.

— Но ваше высочество, — пробубнил какой-то осьминог, облаченный в подобие развевающейся рясы жреца. — Его морское величество, царь Сеал занят переговорами с океанской династией. Он освободится не раньше, чем через столетие.

У Дезмонда от души отлегло. За столетие он уже успеет умереть.

— Я потороплю отца, — Мередиана швырнула Дезмонда в щупальца подоспевших крупных осьминогов, которые чем-то напоминали работорговцев с Пиона. Сколькие щупальца тут же обхватили Дезмонда прочной сетью.

— Дор, — Мереида поманила громадного моргена, похожего на морского великана. — Пока отец не вынесет ему приговор, пусть побудет рабом на твоих плантациях.

— Но… — синекожее чудовище по имени Дор сомневалось. — Он довольно красив. Обычно красивых людей приносят в жертву в храме Дарунона. Или же отдают для забавы русалкам. Вы точно не хотите оставить его себе или преподнести в подарок сестрам?

— Не болтай лишнего! — Мередиана рассвирепела. — Отныне он раб! Будь с ним построже! Пусть поработает на морских плантациях и поймет, как привольно живется пиратам, не затронувшим интересы морского царя.

Вот это влип! Дезмонд с надеждой глянул на Мередиану, но она отвернулась от него. Похоже, он действительно угодил не в рай русалочьей любви, а в морской ад.

РАБЫ МОРСКОГО ЦАРСТВА

Клеймо для раба и ошейник не были пределом мечтаний Дезмонда, но ожидали его именно они. Тавро оказалось раскаленным даже в воде. Оно шипело и извивалось, как живое. Наверное, оно магическое. Оно было у надзирателей не единственным. Дор принес три разных тавро. Одним клеймили жертв для храма, другим рабов для морских плантаций, третьим работников для подводных шахт. Все заклейменные были обречены.

— К людям тут относятся, как к скоту, — шумно возмущался Дезмонд.

— Ты считаешь, что на поверхности к пойманному пирату отнесутся деликатнее? — Мередиана надменно изогнула пурпурные брови. Какая она красавица! У Дезмонда замерло сердце при виде того, как она оседлала огромного морского конька. Изогнутость на его спине была будто специально приспособлена под седло для русалки. Мередиана свила хвост кольцом и натянула поводья.

Неужели она собралась уезжать? Разве она не хочет сделать пойманного пирата своим личным рабом? До сих пор Дезмонд не сталкивался с таким ярко выраженным женским безразличием. Если только русалку можно назвать женщиной.

Клеймо действительно оказалось магическим. Пока щупальца надсмотрщиков-осьминогов крепко держали юношу, Дор пытался прижечь ему тавром лоб, но ничего не получалось. Тавро шипело и впивалось в кожу Дезмонда, но поставить на нем отметину не могло.

— Зачарован он что ли? — Дор недоуменно чесал длинным щупальцем в затылке.

— Вы просто ничего не умеете, остолопы! — Мередиана разозлилась.

Надсмотрщики побаивались ее гнева. Видно, она сама уже не раз лупила их хлыстом. Кстати, хлыст из живого морского змея, великолепно смотрелся в ее руке. Он то наматывался на запястье Мередианы, как браслет, то шипел, извиваясь в ее ладони.

И такая русалка хочет сбагрить его рабом на плантации вместо того, чтобы оставить его себе. Ее рабом он бы стал охотнее. Дезмонд не мог сам себя понять. До сих пор он не хотел становиться ничьим рабом, и вот русалка махнула перед ним пурпурным хвостом и вмиг вскружила ему голову. Земным красавицам до нее далеко.

Мередиана натянула поводья из водорослей и заставила конька подплыть поближе.

— Это делается вот так! — Мередиана разорвала на груди пленника рубашку и приложила свою руку к тому месту, где должно было биться сердце. Ее коготки и перепонки вдруг стали раскаленными. Дезмонд ощутил, как жжет кожу. По груди расплылся крупный ожог — след русалочьей ладони.

Вот это да! Мередиана поставила на нем свое клеймо. Ну, так может она все-таки уведет его с собой? Вид у царевны моря был непреклонным. Сразу понятно, она хочет его наказать за похищение именитой особы.

— Пусть поработает, как следует. Не давай ему прохлаждаться, — велела она Дору.

Монстр ей учтиво поклонился.

— Если я вдруг узнаю, что ты отнесся к нему не слишком строго… — Мередиана сощурилась, и ее глаза обратились в две горящие красным светом щелочки. У Дезмонда закружилась голова.

— И если мои сестры захотят забрать его к себе, то не вздумай им его отдавать. Всем известна их симпатия к красивым землянам.

Характер Мередианы оказался очень вредным. Как такая красавица может быть такой злюкой! Если б его сразу предупредили, что царевна моря такая вредина!

— Хотел быть моим хозяином, станешь рабом! — обратилась она к Дезмонду.

Дезмонд засмеялся.

— По-твоему это весело?

— Все аристократки и куртизанки, и земные принцессы мне это говорили в обтекаемой форме. Лишь русалка сказала напрямую. Ты честна, но непрактична. Я не галерный раб, оков на мне нет. Я могу уплыть назад на поверхность.

Не тут-то было. Ее магическая сила заставила его встать на колени на морское дно.

— Могу продать тебя и в галерные рабы и пригрожу капитану, что буду насылать шторм каждый раз, когда с тобой обращаются слишком мягко.

— А ты круче земных принцесс! Те до такого не додумались, лишь угрожали мне войной, если я на них не женюсь.

— Сдался им пират?

Дезмонд хотел возразить, что он не совсем пират, по крайней мере, не всегда был пиратом, но решил промолчать. Лучше пусть русалка этого не знает. А то еще решит продать его родным за большой выкуп или будет шантажировать короля таким пленником. Читать мысли она, судя по всему, не умеет. Или умеет? Уж слишком проницательные у нее глаза.

А он еще счел, что она лучше земных принцесс. Все принцессы одинаковые зануды: и земные, и морские.

— Ах, я забыла кое-что, — Мередиана запустила руку ему за пазуху и извлекла сияющий свиток. — Ты нарушил морской договор, хоть у тебя и льготный контракт, а ответственность нести всё равно придется.

Сверкающий свиток вытянулся лентой в ее руках, а лента обвилась вокруг запястий и лодыжек пленника.

— Вот тебе и оковы! — съязвила русалка.

Сверкающий свиток действительно оказался способен изменять форму и преобразовался в своеобразные кандалы. В таких оковах далеко не убежишь. Они ярко светятся под водой, привлекая излишнее внимание.

— У него оковы, как у привилегированного заложника, — подозрительно сощурился Дор.

— Это лишь до суда. Следи, чтобы он не попытался сбежать до того, как морской царь будет его судить. Я постараюсь договориться с отцом, чтобы суд состоялся, как можно раньше.

— А что будет после суда? — Дезмонд ощутил вдруг, что не может больше говорить. Изо рта выходили лишь булькающие пузырьки. Мередиана лукаво улыбалась. Видимо, это она магией заблокировала ему дар речи.

— Рабам положено молчать, — сказала она и гордо вздернула коронованную голову. Ее пурпурные локоны развевались в воде будто буря.

Дезмонд смотрел на нее ошарашенно. Неужели он ее больше никогда не увидит? Вряд ли она лично явится на суд. Скорее всего, пытать и казнить его будет уже сам морской царь и все подводные палачи. Зато Мередиана нажалуется отцу и попросит, чтобы к похитителю отнеслись со всей строгостью.

— Вероятно, на плантациях ты встретишь своих бывших друзей и врагов. Многие пираты и мореплаватели в итоге оказываются здесь. У тебя подобралась приятная компания, — Мередиана кивнула на убогие тени, согнувшиеся на плантациях из водорослей. Они сами уже напоминали не работников, а сутулых водяных чудищ. Неужели это всё бывшие пираты и нынешние рабы морского царства?

Невероятно красивый тритон подплыл к Дезмонду и окинул его суровым взглядом.

— Может сразу отдать его в жертву последователям Дарунона, чтобы он и дальше не раздражал ваше высочество? — тритон кивнул на храм за плантациями, вокруг колонн которого обвивались громадные щупальца.

Наверное, в том храме и обитали так называемые последователи Дарунона. Где-то Дезмонд слышал, что Дарунон это жуткий морской бог. Вероятно, и его последователи тоже монстры.

— Не сейчас, Лаор, — Мередиана, уже собравшаяся уезжать, развернула морского конька и удивленно посмотрела на тритона.

— Почему ты не на церемонии во дворце? Ты же должен был там помогать.

— Я решил встретить тебя, — Лаор смущенно отвел за уши синие пряди волос. Уши у него оказались настоящими раковинами. Хвост искрился изумрудной чешуей. На груди поблескивал какой-то орден из жемчужин и раковин. Видимо, тритон при дворе важная персона.

— И такого, как ты, назначали советником морского царя! — Мередиана скривила изящные брови. — Ты оставишь зал совета в трудный момент и поплывешь за любой русалкой!

— Не за любой, а за тобой.

Тритон виновато потупился.

Дезмонд от души надеялся, что Лаор брат Мередианы, но похоже было, что это совсем не так. К тому же Кассандра ничего не говорила о том, что у морского царя имеются сыновья. Она называла лишь имена дочерей.

Почему-то при виде красавчика-тритона Дезмонд ощутил невыносимую ненависть. Если б не оковы, он бы его убил. Если только тритона можно убить. Вроде бы морские создания бессмертны. Если только это не сказки, придуманные моряками. В любом случае, моргены долгожители. Мередиана ведь сама призналась, что ей уже стукнула не первая сотня лет. Лаор, наверняка, ее ровесник. Выглядят они оба лет на восемнадцать, а у обоих ведь вечность за плечами.

— Какая пара бы вышла! — вздохнул Дор, смотря вслед уплывавшим Мередиане и тритону. — Жаль, что царевна уже обещана в жены океанскому принцу.

— Что? — Дезмонд встрепенулся так, что мог бы вырваться даже из магических оков. Осьминоги едва его удержали. Один надсмотрщик хлестнул его бичом из водорослей. Это оказалось больнее, чем кнутом.

Мередиана тем временем подплыла к храму и погладила щупальца большого кракена, обвившего все колонны строения. Лаор семенил за ней. Вот счастливчик! Его Мередиана не отгоняла. А от Дезмонда она просто избавилась.

ПОДВОДНЫЕ ПЛАНТАЦИИ

Работа на плантациях оказалась тяжелой и смертельно опасной. Водоросли чернильного цвета обжигали пальцы. Ясно, почему моргены гнушались собирать их сами. У Дезмонда после получаса работы ладони оказались в ожогах и ссадинах. Водоросли еще шевелились, как живые и норовили отщипнуть пальцы. Они ловко обвивались вокруг рук, терлись о кожу, будто лезвия и могли даже оторвать руку.

Одного раба, которому водоросли, оторвали обе руки по локоть, надзиратели схватили и бросили в жертвенный колодец у храма. Там, очевидно, бедняга и погиб. На других покалеченных рабов налетали стайки пираний и съедали людей заживо.

Дезмонд узнал старого приятеля-пирата, с которым познакомился в кабаке на острове Пион. Пират был высоченным верзилой, которого прозвали Черной Щукой. Даже он попался в рабство к моргенам. Надо же!

Щука тоже заметил Дезмонда, узнал его и на миг отвлекся от работы. Шаловливые водоросли не упустили момент. Они тотчас впились в запястье Щуке, обвились сетью вокруг его ног, живота, плеч, скрутили жгутом шею. Через минуту от Щуки остались лишь окровавленные кусочки. Его буквально раздавили и порвали на части.

— И с тобой будет так же, если еще раз отвлечешься! — скользкие щупальца осьминога скользнули по телу Дезмонда. Они были липкими и противными. Осьминог ощупывал пирата, будто собирался съесть его живьем.

— Оставь его! — Дор подоспел как раз вовремя, когда осьминог чуть не раздавил Дезмонда. — Царевны, наверняка, пожелают сделать его своим прислужником. Он очень похож на того пирата, с которым сбежала их сестра. Тоже голубоглазый, тоже блондин. В общем, в королевском вкусе. Он для знатных особ.

— Они же растерзают его уже во время первой игры. Такой полнокровный раб пропадет зря, — поворчал осьминог, но всё же неохотно отпустил Дезмонда.

Что за игры у морских царевен? Дезмонд заметил, что осьминоги перепугались и больше не смотрели в его сторону. Разве можно напугать таких громил?

Вот водоросли было не отпугнуть ничем. Они по-прежнему норовили откусить Дезмонду пальцы или хотя бы вырвать ногти.

— Зачем морскому народу столько водорослей? — шипел себе под нос Дезмонд.

— Они плетут из них сети на границе с океаном, — шепнул раб, оказавшийся рядом. Он собирал водоросли на той же стерне, что и Дезмонд.

— Ты тоже тут за пиратство и похищение русалок?

— Нет, за нарушение договора с морским царем. Я купец, хотел утаить от Сеала часть прибыли. Не вышло. Теперь отрабатываю.

— А имя у тебя есть?

— На суше я звался Тилем, в море моего имени уже и не помнят. Тут все равноправные рабы.

— Мое имя Дезмонд.

— Ты провинившийся перед морским царем, пират?

— Корсар.

— Ну, корсары это морские разбойники с благородной кровью. Вроде бы должны были чтить договор.

— С каждым случаются накладки.

— Это верно, — Тиль обернулся на надсмотрщиков, которые пока отвлеклись на наказание других рабов. Можно еще немного поболтать, может даже посовещаться о побеге.

— Так ты нарвался на жадности?

— Не совсем, — Тиль покраснел. — Я утаил от морского царя не только прибыль, но и девушку, которую нужно было принести в жертву морю. Просто не смог ее утопить.

— Понятно, — Дезмонд решил перейти к животрепещущей теме. — А отсюда можно сбежать?

— Только если ты волшебник.

— Допустим, — Дезмонд обрадовался, что амулет Кассандры у него не отняли. Амулет наделял его незначительной порцией магической силы. Вдруг этого хватит для побега.

— Нужно снять оковы, они магические, обмануть стражей, а затем уговорить нифилимов нас отпустить.

— Кто такие нифилимы?

— Я так называю крылатые головы на вратах Подводного царства, но сами русалки называют их как-то иначе. Кажется, мевеллины. У русалок изысканная речь и свои термины. Русалки и тритоны это знать подводного мира, а чудища типа этих, — Тиль кивнул на осьминогов, — это чернь.

— Скорее, чернь тут мы, ведь работать приходится нам, — Дезмонд ощутил болезненный удар хлыста по спине. Это один из надсмотрщиков подплыл близко и заметил, что он отлынивает.

— За дело, землянин! Немедленно! — множество глаз осьминога полыхнули таким гневом, что Дезмонд счел за лучшее усердно поработать.

Водоросли приходилось вырывать под корень, а затем связывать в причудливые снопы. Вместо сорванных водорослей за долю минуты отрастали новые. Работа на плантациях не иссякала. Тут можно трудиться вечность, а территория так и останется нерасчищенной.

— Будь я проклят, что связался с русалкой! — сквозь зубы ругался Дезмонд, когда наглые водоросли щипали ему пальцы.

Из-за того, что цедил проклятия, Дезмонд становился желанным объектом для наказания. На него так и сыпались удары плеток и хлыстов, от которых на коже расцветали раны и ожоги.

— Капитан пиратов стал рабом. Надо же!

Дезмонд оглянулся на голос и заметил своего давнего недруга. Одноглазый капитан «Пересмешника» буравил его недобрым взглядом. Вот это встреча! Шип стал его заклятым врагом, когда они не поделили выручку на Пионе. А теперь враг был здесь. Они оба рабы на одной плантации. Черная повязка с глаза Шипа исчезла, а в пустой глазнице поселился скорпион. Он так глубо вгрызся в веко, что казался вторым глазом.

Скольких еще врагов с земли можно повстречать в морском царстве! У Дезмонда возникли нехорошие предчувствия. Шип точно заметил его и узнал. Пока что они оба трудятся под кнутами надсмотрщиков. Но едва осьминоги ослабят бдительность, как драки не миновать.

Амулет Кассандры вибрировал на груди Дезмонда, будто второе сердце. Волшебная вещица чутко реагировала на приближающуюся опасность.

Мередиана приплыла посмотреть на работы. Вела она себя до крайности высокомерно. Со стороны могло показаться, что с Дезмондом она вообще не знакома.

— Ничего, я сбегу отсюда, выберусь на землю и раздобуду такой сильный любовный эликсир, что она не сможет без меня жить. Кассандра умеет готовить такие эликсиры, — бубнил себе под нос Дезмонд. Надо же хоть чем-то утешаться.

Кассандра действительно могла приготовить волшебный эликсир, но Кассандра далеко. А приворотное зелье нужно прямо здесь и сейчас. Дезмонд сходил с ума при взгляде на Мередиану. Она послала его работать на плантации водорослей, а сама ездила как надзирательница в фаэтоне из раковин, запряженном гигантскими крабами. Вожжи в ее руках были из пурпурных водорослей. Где только такие водоросли растут? Дезмонд видел бескрайние плантации из синих и зеленых водорослей, иногда белых. Но красных тут не было.

Мередиана погоняла крабов хлыстом. Выходит не он один у нее в рабстве. Дезмонд как раз ощутил удар бича. Надзиратели-монстры заметили, что он опять отвлекся от работы. Не нужно было глазеть на Мередиану, но он не смог удержаться. Если не видишь ее, то и жить не для чего. Он оказался у нее в плену на глубоком ментальном уровне. То, что его тело находится у нее е в физическом рабстве, уже не имело значения. Хуже всего то, что порабощенной осталась душа. Даже если он совершит фантастический подвиг и вырвется из морского царства, его сердце останется в плену у дочери морского царя.

Как забавно вышло! Он хотел пленить ее, а попался в плен сам. Со сверхъестественными созданиями лучше не вступать ни в какие сделки. Любые авантюры, затеянные против волшебных существ, тебя же самого заведут в капкан.

Если судить по Мередиане, то русалка это морское божество. Ей хочется поклоняться, и в то же время сердце Дезмонда билось, как птичка в клетке. Он едва мог сохранять хладнокровный вид и полоть водоросли.

Видит ли Мередиана его насквозь? Вероятно, из-за этого она и смотрит на него с таким пренебрежением? Влюбленные пираты могут вызывать у русалок только смех и брезгливость. Чего он ожидал? Даже если на земле его смазливая внешность вызывала у женщин восторг, в море он всего лишь пища для рыб. Тут полно прекрасных тритонов. С красотой одного Лаора даже ангелы не потягаются.

Тогда почему морские царевны выбирают для забав земных парней? Может, любят пытать землян?

Надзиратели-монстры вели себя всё суровее. Бичи из водорослей, от которых плоть разлагалась, хлестали непрестанно. Искалеченные битьем рабы шли на корм рыбам. Вместо подводного дворца он попал в подводный ад. А еще боялся, что станет добычей морских царевен.

— Чем ты так прогневил русалок, что тебя сослали сюда? — вдруг заинтересовался им Дор.

— А их для этого нужно чем-то прогневить? — съязвил Дезмонд, рискуя получить удар бича из водорослей.

— Обычно они любят пиратов. Старшая дочь морского царя принцесса Ясмин даже вышла замуж за пирата и теперь проживает с ним на островах Междумирья.

— Правда? — Дезмонд жадно уставился вслед Мередиане. Может, и у него есть шанс.

Морская царевна разъезжала туда-сюда по плантациям в крабовом экипаже. Вряд ли она приплыла сюда только из-за него. Дезмонд почему-то был уверен, что ей хочется поглядеть конкретно на его мучения.

Ведь он все-таки ее похитил и хотел выгодно продать королю Опала. Если б он с самого начала знал, что похищенная царевна окажется такой волшебной красавицей! Тогда он похитил бы ее исключительно для себя.

Как странно! Он ее раб, а сам только и мечтает о том, чтобы снова ее похитить. Если однажды он освободится то только ради того, чтобы умыкнуть из Подводного царства ее. Царевна Мередиана стала его наваждением.

— Ты еще не видел других царевен, — Тиль перехватил исполненный тоской взгляд Дезмонда. — Все они редкостные красавицы, но близость с ними крайне опасна. Они пытают и убивают своих земных возлюбленных.

— А у них есть земные возлюбленные? — Дезмонд ощутил надежду.

— Я просто их так назвал. Вероятно, им просто нравится истязать красивых земных парней.

— Тогда почему они не выбрали для истязаний тебя?

— Я не слишком красив, и у меня есть шрамы. Русалки ценят только исключительную земную красоту. Они крадут с берега или с кораблей самых юных и изнеженных аристократов, чтобы долго с ними играть. Один раз я видел, как они замучили насмерть прекрасного принца. Ты когда-нибудь в своей жизни видел настоящего принца? На поверхности я не видел ни одного, а здесь в когтях русалок увидел.

Дезмонд промолчал. Разговоры о королевской крови и принцах были для него куда более болезненными, чем удары бича.

— Принцы тоже рабы своего происхождения и придворных условностей, — буркнул он. — Так что без разницы быть рабом во дворце или на плантациях. И наследник трона, и холоп русалки в одинаковой степени рабы.

— Ты, наверное, в свое время взял в заложники какого-то принца, который прожужжал тебе все уши о том, как ему тяжело нести бремя наследника престола, — предположил Тиль.

Дезмонд в ответ лишь рассмеялся. Его смех привлек Мередиану. Русалка подплыла к нему в гневе. Ее громадные крабы шевелили клешнями у лица Дезмонда.

— Рабу весело? — удивилась она.

Дезмонд не знал, что ответить. Со стороны ситуация и впрямь выглядела комично. Он гнул спину на плантациях и еще над чем-то смеялся!

Мередиана приняла его молчание за оскорбление и полоснула его по щеке хлыстом. Боль обожгла сильнее огня. Хлыст из красных водорослей, должно быть, был зачарованным. От его удара кожа лопнула и разошлась, обнажая кости. Кровь тонкой струйкой растеклась по воде. Стаи хищных рыб, проплывавших мимо плантаций, тотчас насторожились.

Не успел Дезмонд запаниковать, как произошло чудо. Шрам на его щеке мгновенно закрылся. Кожа срослась.

Мередиана смотрела на него обескураженно.

— А этот раб и впрямь особенный. Недаром маски говорят… — она нахмурила пурпурные брови. — Я забираю его себе!

— А он раньше не был твоим? — красавец-тритон окинул корсара убийственным взглядом.

Лаор старался следовать за царевной, будто телохранитель. За возможность быть рядом с ней он точно убьет. Дезмонд ощутил ненависть, исходившую от тритона. Неужели Лаор не понял, что Мередиане на своего похитителя наплевать. Да, она может использовать его для каких-то магических опытов, но как на парня она на него не посмотрит. А жаль! Ради ее внимания можно было бы горы свернуть.

— Сплавай пока в храм! Скажи жрецам, что вечером я принесу их богам жертвы, — Мередиана беззастенчиво отогнала от себя тритона.

Лаору явно не нравилось выполнять роль мальчишки на побегушках, но он безропотно подчинился и поплыл к колоннам зловещего храма.

Так там приносят жертвы. Дезмонд заинтересовался. Любопытно, в каких ритуалах участвуют морские царевны.

— Как тебе твои новые угодья? — съязвила Мередиана, высокомерно смотря на Дезмонда сверху вниз. Он и стоял как раз внизу под ее экипажем из крабов, который плавал в воде чуть выше водорослей и его головы. Морская царевна всем видом показывала, что ее ранг превосходит и надсмотрщиков, и рабов. А то это и без показухи непонятно!

— Угодья? — Дезмонд перекривился.

— Ну, место работы, — поправилась царевна. — Или как у вас, людей, называются участки для физических работ?

— Пираты вроде меня не работают, а отнимают то, что заработали другие.

— Ну, значит, я сделала из пирата честного работягу. Ты мне благодарен? Кто кроме меня смог бы тебя наставить на праведный путь?

— Никто и не пытался. На мне давно поставили крест. Ты перестаралась, вытаскивая меня из тенет греха.

— Но я тебя вытащила и заставила честно трудиться на морских плантациях вместо того, чтобы и дальше разбойничать. Из всех дочерей морского царя лишь я уникальна. Сестры должны мне кланяться.

Похоже, у нее с сестрами натянутые отношения, смекнул Дезмонд. Видимо, Мередиана желала стать единственной наследницей морского трона. Вдруг и она предложит ему сделку, чтобы он похитил и продал королю Опала всех ее сестер. Тогда с ней можно будет подружиться, как с заказчицей. Дезмонд напрягся, но Мередиана не спешила заключать с ним сделки.

— Так тебе тут нравится? Ты знаешь, что это за местность?

— Морские плантации! Тут работников гноят живьем!

— Думаешь, на земных каторгах тебе будет лучше?

— Я туда попадать не планировал.

— Пирату один путь — на каторгу.

Мередиана воинственно сжала хлыст из водорослей.

— Еще есть путь на плаху, — услужливо подсказал ей Дезмонд.

— И какой путь выбрал бы ты?

— Открытое плаванье.

— Это не навечно, если только не заключишь новый контракт с морским царем, предложив ему что-то взаимовыгодное. Немногие могут его заинтересовать.

— Я уже заключил контракт с тобой.

— Ты попался мне в когти и стал моим рабом, — уточнила Мередиана, отхлебывая чай из морской травы, который ей подали услужливые медузы. — Заключить контракт это нечто другое.

— Так давай заключим. Станем партнерами.

— Уже поздно. Рабом ты мне нужнее.

— Так я тебе все-таки нужен!

Что-то слишком безразлично она на него смотрит из-под пурпурных ресниц. Лишь иногда в глазах мелькает хитрость.

Что она задумала? Тяжело быть рабом русалки. Уж лучше плаха на земле, чем плен в море.

Если только русалка тебя не полюбит, шепнул голос мечты, но разве от нее этого дождешься. Русалки бесчувственны. Сами они восхищают и влюбляют в себя, но сердце у них холоднее рыбы. Любопытно, в груди у Мередианы мертвая рыба? Предположение напрашивалось само собой. Иначе с чего чешуйчатая красавица так холодна? Вот земные царевны ему прохода не давали. Он ведь самый завидный жених средиземноморья, пока моргены не разорят потопами его королевство. Нужно скрывать от Мередианы, кто он, иначе она точно натравит на его родные берега войско морген и принесет потом его к затопленной стране, чтобы поиздеваться. Мол, смотри, во что превратилась твоя родина.

Красивая вредина!

Хорошо, что Мередиана не пыталась выяснить, кто он и откуда. Ее это не интересовало. Для морской царевны он всего лишь корсар.

— Ты счастлив, что оказался в когтях русалки, пират? — Мередиана поигрывала хлыстом. Водоросли раскрывали наросты, будто веера.

— Не думал, что русалка окажется плантаторшей!

— Ты думал, что русалка окажется ценным грузом, который можно выгодно продать в королевскую коллекцию.

Тут она его пристыдила. Дезмонд виновато потупился.

— Когда-нибудь работа на морских плантациях тебя сломит, и ты перестанешь быть таким гордым.

Мередиана заставила крабов развернуться и тащить ее роскошный экипаж к морскому храму. Чем она только занималась в этом храме?

Дезмонд наслушался самых разных преданий о жутких морских богах, которых лучше никогда не будить и не звать из глубины. Ведь даже если они окажут помощь, то цена будет неимоверной.

Мередиана уплыла. Для Дезмонда будто солнце зашло. Смотреть на нее было единственным удовольствием в беспросветной рабской жизни. За час на морских плантациях он устал так, будто годы в шахтах проработал. Наверное, даже таскать валуны в каменоломне не так тяжело, как бороться с живыми и хищными водорослями.

На морских плантациях не палило жаркое тропическое солнце, зато сами водные массы душили рабов, не давая вздохнуть. Дезмонд удивлялся, как он вообще до сих пор не задохнулся под водой. Наверное, рабов подкармливают какой-либо волшебной травкой, которая позволяет не утонуть в Подводном царстве. Кассандра рассказывала, что чудодейственную траву можно вырыть под песком у кромки моря. От порции съеденной травы зависит, насколько долго ты сможешь дышать под водой. Но трава такая горькая, что не все могут ее пережевать. Элита предпочитает покупать эликсиры, которые позволяют дышать в воде. Заказчиками Кассандры были не только пираты, но и прибрежные аристократы, которым зачем-то было надо изредка совершать путешествие в морское царство.

Дезмонд размышлял, что долго на подводных плантациях ему прожить не удастся, когда заметил живые скелеты, работающие под ударами кнута из водорослей. На скелетах болтались обрывки одежды с галунами. Видимо, это бывшие мореплаватели.

— Если царевне нужно, она сделает своих рабов бессмертными, чтобы их труд на плантациях продлился вечно, — пояснил Тиль. — Бессмертие не подарок, а наказание. Тело гниет, кости осыпаются прахом, а тебе всё равно приходится работать.

У Дезмонда душа ушла в пятки. Уж лучше смерть. Но умереть Мередиана ему вряд ли даст. Она хочет, чтобы он страдал.

ПРОМЕНАД

Из барака было не сбежать. Ведь стены барака состояли из глазастых живых медуз, сцепившихся длинными щупальцами.

Разноцветные глазки нагло сверкали, не давая рабам ни на секунду остаться в покое. Такое ощущение, что ты в кругу не дремлющих шпионов.

— Эти гады на всё доносят, так что лучше в бараке не болтать, — подтвердил Тиль и завалился спать.

Дезмонд не мог сомкнуть глаз. Амулет начал обжигать грудь. Он раскалился, как миниатюрное солнце, прижатое к коже. Вероятно, Кассандра узнала, что ее подопечный корсар попал в беду. У морских колдуний есть различные способы получить последние новости с морского дна. Кассандра уверяла, что способна разбирать шепот волн. Якобы, волны доносили ей сплетни из морского дворца.

Раньше Дезмонд в этот бред не верил, но с тех пор, как попался в когти русалки, стал более рассудительным. В Подводном царстве действительно полно самых разных чудес. Живые водоросли оплетают сетью тела людей и рвут их на части, разноцветные глазки медуз сверкают со стены, как россыпь драгоценных камней. Можно ли называть стену из медуз живой изгородью?

Вместо кукурузных лепешек, положенных рабам на земле, под водой раздавали миски с морской капустой. Морской капустой назывались тонкие, как ниточки, бежевые водоросли. Дезмонд понял, что лучше их не есть. У тех рабов, которые ели морскую капусту, глаза становились пустыми, как у зомби. Очевидно, еда предназначена не насытить желудок, а поработить разум.

Дезмонд с тех пор, как оказался на дне, голода не ощущал. Тиль тоже отдал свою порцию еды другим рабам.

— В Подводном царстве можно сколько угодно прожить без еды, — пояснил он. — Чувствовать голод начинают только те, кто отведал местных блюд и пристрастился к ним.

— А пить в Подводном царстве, наверное, вообще никому не хочется. Тут ведь кругом вода.

— Ошибаешься! Царевны пьют нектар из водяных лилий, кувшинок и лотосов. А еще в царском дворце подают изысканные волшебные вина, не знаю, из чего они приготовлены, явно не из винограда.

— Вот бы побывать во дворце морского царя, — мечтательно вздохнул Дезмонд. Наверняка, Мередиана живет там.

— И не мечтай!

— Почему?

— Рабов туда могут привести только в том случае, если они станут игрушками морских царевен. А стать их игрушкой, это значит принять мученическую смерть.

— Какая разница, где погибать: на плантациях или в морском дворце?

Но Тиль уже заснул и храпел. Отвечать Дезмонду он не собирался. Все рабы спали после утомительного дня. Кто-то из них еще сохранил остатки человеческого облика, у других кожа трескалась от склизких наростов. Рабы Подводного царства мутировали.

— Кто просил их нарушать морской договор? Теперь нам приходится с ними всеми возиться! — причитал Дор снаружи. Его гнусавый голос напоминал завывание штормового ветра. — А этот новый смазливый раб вообще сплошная беда! Покалечь его неосторожным ударом кнута, так царевна Мередиана потом нас всех велит высечь!

Наверное, Дор ошибается или сильно преувеличивает. Мередиане на Дезмонда наплевать. Если только в бараке нет еще одного раба, который ей приглянулся.

Голос Дора затих снаружи. Медузы сверкали любопытными глазками с живой изгороди. Если попытаться выбраться из барака, то обожжешься о стену из медуз. Вот это ловушка! Дезмонд ощущал себя диким зверем, угодившим в капкан. Выхода нет!

В бараке не слышалось ни шороха, возвещавшего о передвижках рабов. Никто не ворочался с боку на бок, и не бодрствовал. Тем не менее, острое лезвие прижалось к шее Дезмонда.

— Вот это встреча, капитан «Триумфатора». Сами морские боги прислали мне тебя, чтобы можно было поквитаться! — басистый голос Шипа зазвучал над самым ухом.

Дезмонд резко дернулся. Вот теперь драки не миновать. Жаль, что рабов не приковывали к стенам из медуз. Тогда бы Шип не смог до него дотянуться. Лезвие успело порезать яремную вену, и отскочило. Наверное, наткнулось на амулет. Шип и вскрикнуть не успел. Его собственный стилет вонзился ему же в глаз и прошел насквозь через мозг. Тело капитана «Пересмешника» осело на песочный пол. Подстилки, сделанные из мшанок, жадно впитали кровь.

Дезмонд на миг тоже ощутил кровопотерю и близость к обмороку, а потом рана на его горле вдруг заросла сама собой. Вот это чудеса! Если бы на поверхности он был таким неуязвимым, то ему никакие сабли и штыки врагов были бы не страшны. Как так вышло, что он получил способность к самоисцелению только в морском царстве? Вероятно, амулет Кассандры обретал в воде какую-то особую мощь.

В том месте, где кровь Шипа хлынула в воду, в стене из медуз образовалась прореха. Либо медузы кинулись вылизывать кровь с подстилки, либо ненадолго расцепили конечности. Не важно, что их дезориентировало. Важно, что у Дезмонда появился шанс ускользнуть.