Бесплатный фрагмент - Рукавичка

Посвящается всем тем, кто влюблялся в прекрасные глаза и добрую улыбку совершенно незнакомого им человека, и продолжал ждать встречи, несмотря ни на что.

«Повстречала я тебя и потеряла. Потеряла в тот же час, когда нашла…» (из советского к/ф «Девушка без адреса»)

Глава 1

Мы не можем знать заранее, когда наступит день, который подарит нам удивительное, ни с чем не сравнимое счастье. И в этом, пожалуй, состоит главное чудо нашей жизни.

За окном светало. В мир приходило то самое зимнее утро, которое бывает только в феврале. Было еще совсем по-зимнему морозно. Пронизывающий холод заставлял людей кутаться в теплые шапки и уютные, связанные кем-то с нежной любовью, шарфы, но в воздухе уже пахло весною, и ласковые лучи солнца, казалось, были способны отогреть любое, заледеневшее за время одиночества и разлук, сердце.

В это же самое время вышел с работы Евгений Кузнецов — молодой человек двадцати девяти лет. Потирая замерзающие руки и пытаясь согреть их своим дыханием, он в который раз со вчерашнего дня посетовал на то, что оставил дома перчатки.

Но в то же мгновение Женя с наслаждением вдохнул чистый, морозный воздух, пахнущий свежестью, весною и еще чем-то неповторимо чудесным — быть может, Мечтой? И понял, что жизнь его, в общем-то, удивительна и прекрасна.

Евгений работал на этом заводе вот уже почти девять лет, с момента его создания. Доброму, мужественному и простому в самом прекрасном смысле этого слова, мальчику с самого детства нравилось возиться с «железками». Его горячо любимый папа умер, когда малышу не исполнилось и семи, и Женя воспитывался матерью, Зоей Федоровной — скромной и доброй женщиной, наделенной при этом тонкой и возвышенной душой. Чемоданчик с инструментами покойного мужа она хранила, как реликвию, наверное, именно поэтому самому мальчику со временем они начали казаться сокровищем, а возможность пользоваться ими — величайшей честью. Больше всего, когда на город опускались мягкие осенние сумерки, Женя любил слушать мамины сказки, которые она сочиняла для него сама и записывала в старенькую тетрадь. Как он не раз думал впоследствии — быть может, именно эта тетрадь и материнские строки, согретые нежностью и любовью, пахнущие детством и сказкой, помогли ему выжить, когда его — наивного паренька, едва достигшего 18-летия, отправили прямиком в горячую точку в Чечню?

Как позже скажут в сводках новостей, вторая Чеченская война началась ясным летним утром, 7 августа 1999 года. За месяц до этого, ближе к концу весеннего призыва, Женя ушел в армию.

— Я так горжусь тобою — тихо сказала Зоя Федоровна, с той самой, удивительной, полной восхищения нежностью, которая не раз посещает сердца матерей, имевших радость увидеть, как расцвели и превратились в Настоящих мужчин их чудесные, несмышленые малыши, которых они еще совсем недавно ласково качали на руках. В такие моменты всегда кажется, что это было лишь вчера.

— Вот только сердце у меня не на месте. Как будто должно произойти что-то плохое.

— Прошу тебя, мам, не думай об этом — молодой человек еще раз ласково обнял женщину, которая любила его больше всего на свете и обратил свой взгляд уже к той, с которой связывал свою любовь и надежды на счастливое будущее. Катя должна, нет, просто обязана была дождаться его. Красивая, веселая и просто очаровательная во всех смыслах этого слова, девушка пленила его сердце еще во время обучения в техникуме. Они познакомились с ней теплым весенним вечером, гуляя в компании общих друзей и, едва увидев это прекрасное создание, Женя почувствовал, что жизнь его еще никогда не была так прекрасна. Волшебная атмосфера майской ночи, пьянящие ароматы сирени — не это ли принято называть той самой настоящей любовью, о которой мечтают все люди на земле?

Единственное, что волновало Евгения — их с Катей юношеская страсть совсем не походила на отношения его родителей, воспоминания о которых, хоть и очень обрывочные, он пронес через всю свою, пока еще недолгую жизнь. Любовь его родных была светла и тиха, подобно спокойной глади озера, воды которого при этом невероятно глубоки. Мама нежно любила и уважала его отца, писала ему трогательные стихи и множество, сохранившихся до сих пор писем — живое свидетельство их любви (отец Жени когда-то служил в Афганистане). И в ответ она всегда встречала такую же трепетную любовь, галантность, напоминающую о прошлых веках, и неизменное благородство. Мальчик не помнил, чтобы матери когда-либо приходилось самой решать возникающие проблемы, забивать гвозди и носить тяжелые сумки. Горячо любимая жена и маленький сын значили для мужчины все, пока однажды утром они не нашли его скоропостижно скончавшимся. Острая сердечная недостаточность — тот самый редкий случай, когда нельзя ни предугадать уход человека, ни спасти его. Женя никогда не знал наверняка, почему его мама — еще молодая и красивая женщина, не вышла замуж вновь. Ведь, женщины в ее окружении не привыкли оставаться одни. Однажды он даже хотел спросить об этом, но не решился бередить душевные раны близкого человека. И лишь потом он понял — она не смогла, просто потому, что таких, как его отец, больше не было. Недаром говорят, что «Верность — это не врожденное чувство, это решение — быть верным, до конца». Наверное, именно поэтому, пусть даже не признаваясь в этом самому себе, юноша всегда считал верность главной добродетелью, которую в первую очередь хотел бы видеть в своей будущей жене.

— Пиши мне, как можно чаще! — сказал он, наконец, подойдя к Кате и, ласково играя ее светлыми волосами, ответил на страстный поцелуй возлюбленной.

— Я буду писать тебе каждый день! — жизнерадостно улыбнулась девушка, озорно сверкнув своими прекрасными голубыми глазами, всегда напоминавшими молодому человеку о весеннем небе в день их первой встречи. «Вот увидишь» — и они снова оказались в объятьях друг-друга, а Женя, чувствуя тепло любимого тела, в который раз за этот день пожелал, чтобы время остановилось.

Спустя несколько недель, лежа в палатке и дописывая в наступающих сумерках очередное, предназначавшее любимой девушке письмо, Евгений с величайшей нежностью, словно прикасаясь к хрупкой драгоценности, взял в руки знакомую с детства тетрадь с мамиными историями. — Нет, что ты, я не могу взять ее — запротестовал было молодой человек, когда понял, какая, дорогая сердцу его матери вещь, оказалось в его руках. — Прошу тебя, возьми это — на глазах женщины внезапно выступили слезы. Я верю, пока она с тобой — с моим дорогим мальчиком ничего не случится. Пусть наша родительская любовь и дальше хранит тебя — и, будучи не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, она быстро вышла из комнаты. Женя же, чувствуя, что у него самого увлажнились глаза, открыл пакет и увидел в нем до боли знакомую с детства тетрадь, исписанную аккуратным, мелким, словно бисер, почерком. На мгновение он прикоснулся к дорогим строкам, словно это могло вновь перенести его в далекое и милое детство, где он только играл с мальчишками во дворе в войну, и настоящая жизнь, полная страданий и потерь, была еще так далека. Но, внезапно его, омрачившееся было, лицо, озарила светлая улыбка. Юноша нашел у себя в вещах то, что искал — фотографию прекрасной девушки с лучившейся весельем и молодостью улыбкой и смеющимися глазами-звездочками, и, не раздумывая, вложил ее между тоненьких, местами истлевших тетрадных листов.

Тогда Женя еще не мог представить, что тот вечер был последним из тех, когда он ложился спать, твердо зная, что увидит забрезживший рассвет.

Уже спустя годы, оглядываясь назад, он долго не мог понять одного: «Как Бог, если Он есть — мог допустить это? Почему Он позволил погибнуть тысячам ни в чем не повинных молодых людей — тех, кого любили и ждали дома родители, тех, кто мог стать замечательными мужьями и отцами, способными на подвиг ради своей семьи?» И лишь однажды, решившись заговорить на эту тему с матерью, которая пришла в храм совсем недавно, и при этом — никогда не настаивала на том, чтобы взрослый сын последовал ее примеру, лишь только мягко наставляя его своим примером и безграничной любовью, он услышал ответ.

— Конечно же, Господь мог сделать так, чтобы все оружие разом исчезло из рук боевиков. Он мог остановить и эту войну, и другие. Но неужели от этого в мире стало бы меньше зла? Ведь для того, чья душа переполнена злобой — отсутствие автомата — лишь вопрос времени. Они бы все равно нашли способ убивать.

И Евгений смог понять всю мудрость этих слов, хоть у него самого, спустя столько лет, продолжала нестерпимо болеть душа. Лица товарищей, успевших стать ему почти родными, прочитанные им уже позже, достоверные рассказы о том, что делали «чехи» (так называли тогда чеченских боевиков) со взятыми в плен русскими солдатами. Иногда он задавал себе вопрос, как ему удалось не сойти с ума, подобно многим молодым людям, которым пришлось пройти те же круги ада? Тетрадь с мамиными сказками, заветная Катина фотография, порвавшаяся от того, что он всегда носил ее с собой. Но было и нечто еще — что-то насколько драгоценное, светлое и дорогое, чем он не смог бы поделиться даже с самыми близкими людьми. Почему-то Женя был твердо уверен — некоторые чудеса остаются таковы, только, если мы надежно храним их в своем сердце.

Как бы то ни было, два страшных года, навсегда запечатлевшихся в русской истории и его сердце, остались позади, и, летом 2001 года он, наконец, возвратился домой.

Больше всего на свете, все это время Женя мечтал о том, как вновь увидит Катю. Казалось, его не смущало даже то, что письма от девушки — вначале такие частые, стали приходить все реже.

Она просто занята — учебой, работой — уговаривал себя он. И, действительно, выучившись в техникуме на бухгалтера, Катя решила не останавливаться на достигнутом, и поступила на экономический факультет одного из петербургских вузов. Евгений же в глубине души уже тогда, несмотря на то, что ясные черты его мечты приобрела только в зрелости, задумывался о семье и детях. Ему хотелось самых простых вещей: надежной, стабильной работы, уютного дома, в котором его встречали бы нежные улыбки жены и озорной смех детей, согревающий его сердце. Он не жалел бы своих сил, работая ради тех, кто для него дороже всех на свете. А Катя создавала бы дома уют, воспитывала малышей, хранила ему свою верность. И, конечно же, он мечтал о любви. Такой, какая была у его родителей, и которая оставалась для него примером спустя много лет, несмотря на то, что одного из этих, горячо любивших друг-друга людей, давно уже не было на свете.

Но, как часто повторяла его мама «Жизнь — это то, что случается с нами, пока мы строим планы на будущее»

Надеясь, что любимая с замиранием сердца будет ждать его на вокзале, Женя вышел из поезда и устремился к толпе встречающих, не успев даже порадоваться тому, что снова может видеть над головой мирное небо дней своей юности и детства. Но, как ни старался он отыскать в толпе до боли знакомую улыбку, юноша не нашел на станции никого, кроме встречавшей его мамы, уже не надеявшейся увидеть своего сына живым и теперь украдкой вытиравшей светлые слезы радости — Где Катя? — смог только хрипло выговорить молодой человек, когда первая радость от их долгожданной встречи утихла. — Что с ней, она больна? — спросил он уже взволнованно, готовый, в этот миг, кажется, сам умереть ради дорогой его сердцу девушки.

В ответ Зоя Федоровна лишь печально покачала головой и почему-то отвела глаза.

На следующий день он узнал все от их с Катей общих друзей. Мама так и не смогла рассказать ему о том, что произошло — быть может, с неизменной мудростью сочла, что это не ее дело, а может быть, просто боялась причинить ему боль.

Месяц тому назад Катя вышла замуж за начинающего, но уже очень успешного бизнесмена, с которым не так давно познакомилась на вечерних занятиях в университете. Такой красивой свадьбы уже давно не приходилось видеть в их маленьком городке. А сама невеста — по словам родных и друзей — просто лучилась счастьем. С Евгением поговорить она так и не решилась, лишь попросила близких друзей передать ему письмо, если он все же вернется домой живым. Тогда юноше казалось, что каждая строчка навсегда запечатлелась в его памяти.

«Прости меня, Женя. Прости, если сможешь. Только, я не могу тебя больше ждать. Сидеть каждый вечер и гадать, жив ты или мертв, оказалось выше моих сил. А годы — они ведь летят, словно птицы. Моя молодость уходит, пока я жду тебя здесь. И если однажды я узнаю, что ты погиб, и все эти годы ожидания были напрасными, скажи, кто вернет мне мою утраченную юность?»

Будь счастлив. Катя»

Мама ждала его отца, сначала, когда он служил в Афганистане, а потом — хранила ему верность долгие годы уже после его смерти, не зная наверняка, ждет ли их когда-нибудь еще одна встреча. Она просто верила в это, как любая, по-настоящему любящая женщина — искренне и от всего сердца. Лишь с годами Женя стал понимать, что не всем дан это драгоценный дар — способность к настоящей любви и верности. А может быть, большинство людей сами растрачивают его, думая, что не способны на большее.

Прошли годы, прежде чем эта боль от первой, настоящей раны в Женином сердце, утихла. Пять лет спустя, идя по центральной улице их городка, он увидел молодую, стильно одетую женщину с ребенком. Все в ней было ослепительно прекрасным, кроме одного — в свои двадцать пять, несмотря на юный возраст, девушка казалась почти уставшей от жизни. Малыш на вид примерно лет двух робко держался за подол маминого пальто, пока она везла его прогулочную коляску. Узнав в прохожем своего отвергнутого возлюбленного, женщина смущенно улыбнулась. Он же совершенно искренне улыбнулся ей в ответ. Женя не был злопамятным человеком, Бог наделил его на удивление чистым и добрым сердцем — и потому, он уже давно и от всего сердца простил свою бывшую возлюбленную. Казалось, все это происходило с ними в какой-то другой, ставшей уже очень далекой, жизни. Катя была не его истинной любовью, а только первой, пылкой юношеской страстью. А настоящие любовь и счастье — и теперь он знал это совершенно точно — еще только ждали его впереди.

После возвращения из армии Евгений почти сразу принял давно лелеемое им решение — юноша мечтал стать слесарем и пойти по стопам горячо любимого покойного отца. Конечно же, много читающий, прекрасно эрудированный молодой человек мог поступить в университет и получить в будущем любую должность, но самому Жене нравилась простая, мужественная профессия рабочего. Ему всегда казалось, что натруженные мужские руки стоят очень дорогого. Не имеющий вредных привычек, он с легкостью получил место слесаря-ремонтника на заводе в соседнем, небольшом промышленном городке. И дальше, все эти девять лет жизнь его шла по однажды заведенному ритму: он работал, помогал маме, иногда выезжал на рыбалку с друзьями и возился в гараже, время от времени встречался с девушками, ни одна из которых, впрочем, не оставила заметного следа в его сердце — такого, чтобы он захотел жениться и создать такую же прекрасную, какая была у его родителей, семью. Словом, он жил, как тысячи молодых людей его возраста, радуясь тому, что у него есть сегодня, и с чистым сердцем глядя в наступающий день. И только бережно хранимая в глубине души мечта, что-то слишком хрупкое и светлое, чтобы о нем можно было говорить вслух, заставляла его каждый день просыпаться на рассвете в ожидании того, что однажды эти чудесные сны станут явью.

Глава 2

Воздух в феврале всегда кажется совершенно особенным. Еще вчера наполненный зимней свежестью, сегодня он нет, да и заставляет нас почувствовать тонкий запах талого снега. Трогательный, нежный, не похожий ни на что на свете, своим ласковым, словно доверчивая рука ребенка, прикосновением, он заставляет нашу душу пробудиться и заново поверить в чудеса. Пройдет еще совсем немного времени, и все пространство вокруг заполнит симфония чудеснейших ароматов: вначале расцветут нежные, как первый снег, первоцветы, на смену им придут нарциссы и крокусы, изящные красавцы-тюльпаны. И только ближе к концу мая, когда таинственный флер белых ночей набросит на Петербург свое волшебное покрывало, люди заново вспомнят о том, каково это, влюбиться, забыв весь мир, едва вдохнут ароматы цветущей сирени. А пока, улавливая первые весенние аккорды, наша душа может только хранить в своем сердце надежду — такую светлую и прекрасную, каким бывает лишь ожидание любви.

Но, как бы ни был прекрасен мир вокруг, больше всего Евгения трогала красота простых человеческих отношений. Возможно, потому, что его воспитывала мама, мальчик с ранних лет научился воспринимать все невероятно чутко, сохранив при этом мужественность не только внешнюю, но и своей души.

Вот и сегодня, направляясь домой в автобусе после работы, он с невольной нежностью залюбовался картиной тихого семейного счастья: молодой мужчина, сидевший рядом с ним (по виду — его ровесник) не сводил любящих глаз с маленькой, одетой в розовый комбинезончик, и теперь мирно спящей в коляске девочки, при этом он очень бережно, словно хрупкое сокровище, держал в своих больших и сильных руках крохотную детскую ручку. Глядя на них, Женя впервые за много лет ощутил неожиданный прилив грусти в своем сердце. Когда же и он сможет узнать эту, пожалуй, одну их самых чистых радостей на свете — почувствовать тепло ладошки своего малыша? За окнами мирно покачивающегося в такт движению автобуса, бушевал снегопад. Вот она — переменчивая февральская погода, еще совсем недавно заставившая нас наивно мечтать о весне! Глядя на молодого отца и его спящую малышку, молодой человек снова почувствовал легкой укол зависти: если так можно было назвать это чувство светлой и тихой тоски. Женя словно видел перед собою, как они возвращаются домой, и прекрасная молодая женщина обнимает супруга, встречая на пороге, в то время как в их маленькой прихожей смешиваются запахи — принесенной с улицы морозной свежести и — тянущиеся с кухни — теплой медовой выпечки и корицы. Малышка заливисто смеется, ожидая, пока мама поцелует такие любимые, бархатные щечки, и, в который раз залюбуется своим дорогим мужем и так удивительно похожей на него маленькой дочкой. А после — тихо помолится Богу, возблагодарив Его за это простое, но в то же время — такое драгоценное домашнее счастье.

— Молодой человек, это — конечная! — кто-то из пассажиров тормошил его за плечо, заставляя вернуться с небес на землю, и Женя невольно улыбнулся своим мыслям. «Вот чудак — замечтался и чуть не уехал на автобусное кольцо. А все мама с ее волшебными сказками!»

Мужчина не решился бы признаться в этом кому-либо, даже самому себе. Но иногда он всерьез боялся, что эти идеалы заставляют его искать невозможного…

Подхваченный выходящей из автобуса толпой, Евгений оказался на улице и хотел было, по своей старой привычке, зайти в магазин, когда его взгляд неожиданно привлекла стоявшая на остановке девушка. На вид он бы мог дать ей лет шестнадцать или семнадцать — хрупкая и нежная, одетая в простое зимнее пальто и теплый вязаный шарфик, с разметавшимися по плечам русыми локонами — мимо такой пройдешь по улице — и не заметишь. Казалось бы, обычная школьница, каких тысячи. К тому же, слишком молода для него — взрослого, фактически тридцатилетнего человека. Но что-то в этом юном создании заставляло молодого мужчину не отводить от нее завороженных глаз. Только потом он осознал, что было тому причиной. Весь облик девочки дышал такой чистотой и трогательной нежностью, что, на мгновение Жене показалось, будто нежный весенний ветерок коснулся его, уставшего от одиночества, сердца.

Словно почувствовав на себе его взгляд, девушка тоже подняла глаза, и молодой человек невольно восхитился их мягкостью и какой-то удивительной глубиной, идущей из самых недр душ. Таких ласковых, темно-карих глаз, окаймленных бахромой черных, как осенняя ночь, ресниц, почти не встретишь в наше время, когда большинство людей, спешащих в городской толпе по своим делам, выглядят раздраженными и усталыми от самой жизни.

Женя уже начал чувствовать, что выглядит, мягко говоря, не очень скромно, беззастенчиво любуясь такой юной, к тому же незнакомой ему, девочкой — почти ребенком, когда, внезапно, из рук девушки что-то выскользнуло и очутилось прямо на свежевыпавшем снегу. Молодой человек, повинуясь неведомому порыву, наклонился и бережно поднял упавшую вещицу.

— Ты потеряла? — с улыбкой спросил он, протягивая ей маленькую, с виду совсем детскую рукавичку, связанную из серой шерсти.

Девушка кивнула, и на ее лице заалел нежный румянец. Каким же удивительно трогательным показалось это Евгению — жаль, что в наше время девушки совсем разучились краснеть. «Вы краснеете — это черта прекрасного сердца» — внезапно вспомнились ему слова одного из произведений Достоевского — любимого писателя его матери.

«Смущается, кажется, она совсем еще ребенок — на вид ей не больше 16» — с неожиданной нежностью подумал он и, внезапно, в свои двадцать девять показался себе совсем зрелым и много пережившим человеком.

«Как снежинка — так и она может растаять от одного моего неосторожного слова» — мужчина почувствовал, как его руки коснулись маленькие нежные пальчики девушки, в тот момент, когда она забирала рукавичку, и в это же мгновение ему захотелось, чтобы время остановилось.

Чтобы он мог всегда держать эту маленькую нежную руку в своей огрубевшей сильной ладони, в то время как его душа — тоже успевшая зачерстветь от жизненных тягот, наполнялась бы чем-то необыкновенно чистым и светлым.

— Могу я узнать твое имя? — начал было он, но школьница уже торопливо высвободила свою руку, и, тихо поблагодарив его, поспешила удалиться.

Евгению оставалось только неподвижно смотреть ей вслед, чувствуя, как медленно опускаются и тают на его ресницах снежинки.

В это же мгновение в его памяти неожиданно начали всплывать полузабытые картины времен его службы в Чечне. Боль, страх и отчаяние, пробуждающаяся в душе, еще только теплящаяся слабым огоньком вера в Бога, и… юная, прекрасная девушка, которая приходила к нему во сне. Женя долго не мог понять, отчего ему снятся такие сны, ведь тогда он искренне полагал, что всем сердцем любит Катю. Но, молодой человек знал и другое: после этих ночных «свиданий» поутру его охватывало такое необыкновенное ощущение светлой радости и покоя, какое он никогда не чувствовал рядом со своей, совершенно реальной, состоящей из плоти и крови, возлюбленной. Вначале он видел ее маленькой девочкой — не больше пяти лет — очаровательной крошкой в развевающемся на ветру платьице и с шаловливой улыбкой, выдававшей в ней большую проказницу, но уже тогда очень добрую и нежную. Чуть позже она начала приходить к нему в облике хорошенькой первоклассницы, с трогательной гордостью и не по-детски серьезным волнением держащей в руках букет пышных звездочек-астр. И лишь потом, под конец войны, почти перед самым дембелем Евгений смог увидеть ее в самом дорогом и прекрасном для него образе — молодой и прекрасной девушки с кроткой улыбкой и, сияющими душевным светом, глазами.

Не прошло и минуты, прежде чем мужчина смог понять: его сегодняшняя незнакомка, которую он тут же мысленно, ласково назвал Рукавичкой, и та девушки из снов — удивительно похожи. И простым совпадением это быть не могло.

Опомнившись, Женя бросился бежать следом, но, к несчастью, девушка уже успела сесть в только что отправившийся автобус.

— Какой это номер? Скажите, пожалуйста, номер автобуса, который сейчас ушел? — тяжело дыша, он подбежал к стоявшей на остановке пожилой женщине. Та с легким удивлением посмотрела на него, все же сказав после некоторого замешательства: — 358. Да вы не расстраивайтесь так, они здесь часто ходят!

Евгений же в отчаянии схватился за голову. Эта прекрасная девочка, его милая, нежная Рукавичка, ставшая для него «лучом света в темном царстве» во время тех страшных дней в Чечне. Неужели он навсегда потерял ее, едва успев обрести?

Глава 3

В мир пришел апрель — теплый, радостный, с его вечерами, наполненными «ахматовской» нежной прохладой. Если февраль пробуждает в нашем сердце кроткую, трепетную надежду, март — помимо воли заставляет прислушаться к первым, нежным переливам, то в апреле весна, по обыкновению, уже полностью завладевает нашим сердцем.

Но в тот год Евгению Кузнецову казалось, что прекрасная, цветущая весна наступила везде, кроме самого важного места — его собственной души.

Последние два месяца он только и делал, что искал Рукавичку. Нежный, трогательный образ девушки с мечтательными карими глазами преследовал его повсюду — работал ли он на заводе, встречался с друзьями или читал книги — любимую им классику приключенческого и детективного жанров — последними, вьюжными февральскими вечерами. Мысли о ней были его радостью, его отдушиной, но, в то же время, отзывались в глубине души мучительной болью. Что, если он больше не увидит ее — никогда? Никогда… Раньше он и не замечал, какое это невыносимое, полное обреченности слово.

За последние два месяца мужчина пытался найти ее всеми возможными путями. Каждый раз, с затаенной надеждой, он вводил все известные ему данные в поисковые системы социальных сетей: примерный возраст, город и район проживания. А потом вглядывался в лица сотен незнакомых ему девушек, мечтая увидеть среди них одну единственную, до боли знакомую улыбку. Через несколько дней поисков, которые он совершал, придя домой и без того уставшим, после тяжелой смены, ему начало казаться, что этим страницам не будет конца.

Да не приснилась ли ему она вовсе, эта милая девочка? Может быть, и нет на свете никакой Рукавички, а он сам — всего лишь сентиментальный чудак, гоняющийся за невозможным, вместо того, чтобы в свои тридцать лет (юбилей Евгений был должен отметить в июле) жениться на одной из совершенно земных девушек и создать крепкую семью.

К счастью, его мама, с которой он решился поделиться сокровенным, придя к ней в гости в одни из выходных, всегда была очень мудра и при этом — удивительно романтична.

— Лучше доверь этот вопрос Богу — улыбнулась она, ставя перед ним домашнюю выпечку и чашку свежезаваренного чая с чабрецом. Быть может, тогда и поиски пойдут гораздо лучше — ведь Он возьмет на себя большую часть задачи. А если тебе суждено быть вместе с этой чудесной девушкой, вы обязательно встретитесь.

— Легко сказать и так трудно сделать! — вздохнул Евгений, наслаждаясь знакомыми с детства запахами. Ты же знаешь, я не могу верить так искренне, как ты, и никогда не мог. Ведь я мужчина, и чувствую, что должен взять ситуацию под свой контроль — а именно — отыскать ее, не теряя ни минуты.

— Чудеса не любят, когда их держат под контролем, мой дорогой, — ласково добавила добрая женщина, дотронувшись до руки сына, и всеми силами стараясь отвлечь его от грустных мыслей. Пей свой чай, пока он не остыл…

Мама смогла успокоить Женю, заверив его и в том, что бывают случаи, когда любовь с первого взгляда возможна.

— Конечно же, это чувство еще нельзя назвать любовью — заметила Зоя Федоровна все с той же мягкой улыбкой, разливая по фарфоровым чашкам оставшийся чай. Скорее, еще только зарождающейся, хрупкой влюбленностью. Ты же знаешь, милый, что настоящая любовь вырастает в семье, подобно прекрасному цветку. Но иногда мы можем разглядеть ее еще в маленьком бутоне. Пока ты не знаешь наверняка всех граней ее сердца, но, ведь эта девушка понравилась тебе не только своей юностью или хорошеньким личиком. Нет… тебя растрогало в ней до глубины души нечто большее.

— Ее глаза, — кивнул Евгений, снова мысленно переносясь в то февральское, солнечное утро. Они были очень добрыми и… в них я нашел чистоту, которой не встречал еще ни у одной знакомой мне девушки.

— Тогда не теряй веры в свою мечту. А Господь обязательно поможет, если только эта встреча принесет вам обоим добро.

Домой Женя вернулся обновленным душою и полным сил, унося собой тепло домашнего уюта и ласки материнской любви, в которой каждой из нас, будучи взрослым, нуждается не меньше, чем в нежные годы детства.