Бесплатный фрагмент - Роксолана. Романсы

Роксолана

Драма в стихах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

СУЛЕЙМАН II, султан Истамбульский

ХРИСУЛА, первая султанша

МУСТАФА, сын Хрисулы

РОКСОЛАНА, наложница Истамбульского гарема

СЕЛИМ |

БАЯЗЕТ | её дети от султана

КАЯНА | (лицо безгласное)

РУСТЕН. Великий Визирь

КОРАДИН БАРБАРОССА, султан Алжира, Катулан-ага

РЕЙС ЭФЕНДИ

ВЕЛИКИЙ МУФТИЙ ИСТАМБОЛА.

ИБРАГИМ. Кизляр Ага Истамбульского Гарема

КАПЫ-АГА Истамбульский Серали (лицо безгласное)

АХМЕТ. Паша Сирийский

ГУСЕЙН, Паша Египетский (лицо безгласное)

ЯНЫЧАР-АГА (лицо безгласное)

КАПЫ-АГА Анизийский сераля

КИЗЛЯР-АГА Анизийского Гарема (лицо безгласное)

МУФТИЙ Анизийский (лицо безгласное)

КАДЫН ОРСАНА, надзирательница Истамбульского гарема

ЮСУФ, чёрный евнух

ИМАМ

ДЕРВИШ.

ИЧОГЛАН

Карлы. Невольницы. Молельщики. Ичогланы.

Немые. Белые и чёрные евнухи. Народ

Акт первый

В ИСТАМБУЛЕ

Портик с мраморными столбами, устланный персидскими коврами; у перил софы, из него вид на дворцы Сераля. Фонтаны с разных рассекают воздух.

ВЫХОД 1.

ХРИСУЛА (во внутренности портика сидит на скамье, скрыв лицо в подушки), ОРСАНА с сосудом прохладительного напитка медленно приближается к ней, РОКСОЛАНА (на переднем лугу сада возлежит на коврах и подушках), НЕВОЛЬНИЦЫ (из коих одни поют и играют на мандолинах, другие пляшут, иные отдыхают в прохладе платов и фонтанов).

ХОР НЕВОЛЬНИЦ

На востоке солнце блещет,

На закате месяц спит,

В синеве звезда трепещет,

Море золотом горит.

Но пред яркими очами

Чернокудрой красоты,

Солнце с ясными лучами,

Ты темнее темноты.

Пред жемчужной белизною

Нежно-пламенных ланит

За серебряной фатою

Месяц, как мертвец, глядит.

Подними покров небрежный

В пору утреннего сна,

Что пред грудью белоснежной

Сребропенная волна?!

Поцелуем сон ленивый

Отжени от красоты —

И заблещет взор стыдливый

Ярче утренней звезды…

ОРСАНА (склонясь к Хрисуле).

О чём тоскуешь, лилия гарема? —

Ты — роза жён, тебе ли тосковать? —

Цвети свежее утренней про хлады,

Дыши благоуханьем кашемира!

(Хрисула поднимает на Орсану очи, полные слёз

и снова опускает голову на подушки)

Как? Слёзы?.. И о чём? — Тебе ди плакать?

Как утро дня, что сам Аллах всесильный

Из ризы собственной так ярко выткал,

Так тым богата дивными красами

Ты — Мустафы счастливейшая мать,

Ты — первая, любимая Султанша!

ХРИСУЛА.

Любимая? О, повтори Орсана!

Приятен бури свист и гул протяжный,

Когда от нам музыкой отдаётея.

Обман очаровательный ‚ Орсана,

Но только на одно мгновенье… Буря…

Ать, буря здесь…

ОРСАНА.

О чём тоска, Хрисула?

ХРИСУЛА.

О чём тоска? Тебь ль о том не знать?

Не ты ли страж гарема неусыпный.

Не ты ль нам объявляешь ежедневно

Заветные желания Султана?

Тебе ль не знать, чем мучится Хрисула

Ах! Восемнадцать лет — не в первый раз

Ты спрашивала у меня, Орсана,

О чём тоска? — И всякий раз ответ

Один в тот же: он меня ие любит!

Он променял меня на Роксолану

Он позабыл, надменный, что Хрисула

Его любви плод первый принесла!

Что этот плод похож на Сулеймана,

Как солнце в воздухе, на солнце в море:

Что Мустафа — любимый сын его

Прославлен, возвеличен Магометом…

А от рабы несчастного отродья

Отцовского не утешают сердца:

Один — в великий месяц Рамазана,

Пиянствует до захожденья солнца:

Другой — да истребит его Аллах! —

На площади джиридом забавляясь‚

Задабривает войско янычаров

И втайне мысль ие добрую куёт.

Увы, Орсана, восемнадцать лет

Не восемнадцать дней: и в это время

Все ласки, угождения рабыне,

Что на базаре продана за деньги!

А мне и прочим жёнам Сулеймана

Презренье, холодность, равнодушье! —

Пусть прочим жёнам —

Все они бесплодны!

Но я… Орсана — матерь Мустафы!..

Я — первая, любимая султанша!..

(с горькою улыбкой)

Любимая — название пустое,

О! Лучше б первородный сын его

Был сыном Роксоланы, а Хрисула

Предметом ласк его, любви восторгов

Хотя рабой…

ОРСАНА.

Не унывай, Хрисула!

Ты так ещё свежа, как стыд девицы,

Когда впервые жаркие уста

Дрожат на плазменных её ланитах…

ХРИСУЛА.

Ах, восемнадцать лет уже, Орсана!

Ещё ли ждать? —

Нет, скоро для Хрисулы Эски-Серай —

Темницею назначат… А Роксолана…

Глаз её ужасен,

В нём сила есть немого волхованья;

Без чар, она б султаном не владела.

Но будет время, ускори пророк

Желанный день! Мой добрый Мустафа

За стыд твоей отверженной Хрисулы,

Ты отомстишь рабыне ненавистной,

Пришлёшь немых к её развратным детям.

РОКСОЛАНА (с жёнами и невольницами входит в портик)

Зной гонит нас под кровлю..

Ах, Хрисула,

О чём тоска, любимая султанша?

ХРИСУЛА.

Нечистая невольница султана,

Любимая колдунья, в твой покой

Иди для Сулеймана чары делать!

Орсана, жёны и рабы гарема

Пойдём ко мне!

Останься, Роксолана,

Ты мне противна.…

ВЫХОД 2

РОКСОЛАНА

(одна)

Бедная Хрисула!

Как мало знаешь сердце человека.

Неужли думаешь, что ревность,

И обнаруженная ревность, сердцу

Соперницы счастливой не приятна?

Гори, жена! Огонь твоих страданий

Мне заменяет сан твой и значенье.

Ты — первая, любимая султанша,

Я — первая, любимая раба;

Ты — только по названью,

Я — по чувству.

ВЫХОД 3.

РОКСОЛАНА н ОРСАНА.

ОРСАНА.

Нет никого.

Послушай, Роксолана:

Хрисула месть ужасную готовит.

Месть отдалённую. Но гром далёкий

Предвещает бурю…

РОКСОЛАНА

Что, Орсана?

ОРСАНА.

Люблю тебя, роскошный цвет гарема!

Я быть хочу спасительной росой,

А не коварным ветром полуночи.

Будь осторожна, дочь моя…

РОКСОЛАНА.

Орсана,

В чём дело?

ОРСАНА.

Бойся смерти Сулеймана!

Твой жребий уж решён в уме Хрисулы.

Как только сын Хрисулы

Мустафа наденет меч

Султанов Истамбульских,

Тебя и всех детей твоих не станет.

РОКСОЛАНА.

Рассчитанная ревность!..

Но Аллах судьбу мою изрёк с моим рожденьем.

И сам Аллах переменить не может,

Что в книгу записал судеб Востока.

ОРСАНА.

Судьба, судьба!..

И я магометанка,

И я пять раз свершаю омовенья,

И семь имён блистательных Аллы

Я каждый день с молитвой повторяю;

Но всё судьбы всесилию не верю.

К чему же разум, Роксолана?

РОКСОЛАНА.

Разум — гнилой тростник великого пророка.

ОРСАНА.

Кизляр-Ага идёт сюда! —

Наверно султан в гареме.

Я пойду навстречу.

ВЫХОД 4.

РОКСОЛАНА (одна.)

Орсана, тростником гнилым пророка

Написаны все книги Ал-Корана!

О дети милые, не голубицей

Невинной Роксолана рождена;

Кто знает, мать Селима создана

Быть хитрым аспидом иль злобной львицей?

Что значит  ураган в пустыне дикой?

Что значить заунывный ропот моря? —

Стон матери — и только!

Ураганом я подниму пески моей пустыни

И шумным морем страшно застенаю!

Пусть выдержит наместник

Магомета стон матери, глубоко уязвленной,

Пусть солнечные очи Пади-Шаха

От слов моих не повлекутся ночью!

Для матери судьбой закон не писан;

Она сама себе определенье

Своим кипучим сердцем назначает.

Над сердцем матери Аллах бессилен!

ВЫХОД 5.

РОКСОЛАНА, СУЛЕЙМАН, КИЗЛЯР-АГА и ОРСАНА.

СУЛЕЙМАН.

Оставьте нас! Я дале не иду.

Здесь всё, чего ищу в моём гареме.

ВЫХОД 6.

СУЛЕЙМАН и РОКСОЛАНА.

СУЛЕЙМАН.

Сними покровы, рай моих очей,

Моей души роскошная палата,

И снов моих единственная сказка!

Прижмись ко мне и радостной улыбкой

Дай снова чувствовать моё блаженство.

РОКСОЛАНА.

Владыка!

СУЛЕЙМАН.

Перестань, мой друг прекрасный.

Здесь Пади-Шах невольник, ты — султанша;

О милый образ гурии пророка,

Мне страшно умереть; я сомневаюсь,

Что рай небесный лучше моего.

И этот рай — ты, лилия гарема!

Присядь, мой друг; ты, кажется, устала,

Глаза покрыты тонкою слезой,

Чело горит, дрожат твои кольни!

РОКСОЛАНА.

О, души моей Восток,

К тебе творю я тёплые молитвы!

На Западе ь ты подлых жжёшь гяуров,

На Севере ль казнишь бунтовщиков,

Иль мутный Нил нечистой кровью красишь,

Там для меня и Мекка, и Медина.

Молюсь тебе в заветной тишине,

Но ты не внемлешь пламенной молитве.

СУЛЕЙМАН.

О чём она?

Клянусь концами света,

Клянусь звездой, подругой Сулеймана,

Клянусь Аллой, семиимённым богом,

Что я не знал твоей молитвы.

РОКСОЛАНА.

Небо! А я тебя в холодности винила.

Я думала: всесильный Сулейман

Повсюду слышит слухом Магомета.

СУЛЕЙМАН.

О если б ум мой знал твоё желанье,

Давным давно исполнил бы его.

О чём же, Роксолана, ты просила?

РОКСОЛАНА.

Будь Пади-Шахом на одно мгновенье!

Мне власть теперь нужна, и власть Султана

У ног твоих…

СУЛЕЙМАН.

В объятьях, Роксолана,

Свободнее ты можешь изъясняться!

Скажи, скажи скорей твоё желанье.

РОКСОЛАНА.

Быть может, ты не властен…

СУЛЕЙМАН.

Роксолана, велишь ли Карла Пятого сковать

И евнухом в гарем к тебе поставить?

Велишь ли Океан, как ров, засыпать,

Испанию стереть с лица земного —

И Папу Льва Десятого поставить

На Минарет на место муэдзина?

Я всё исполню…

РОКСОЛАНА.

Нет, Калиф всесильный!

Скромна молитва бедной Роксоланы;

Но с нею связан жребий Роксоланы….

СУЛЕЙМАН.

Ради очей великого пророка,

О чём она?

РОКСОЛАНА.

Вот видишь, Сулейман,

Мне снился сон.

В немых садах гарема,

Две гурии, в одеждах лучезарных,

Гуляли. Шла я мимо и, пред ними

Склонясь, молила о твоём здоровье.

— Не нас, не нас, — воскликнули он —

— Молить должна невольница султана;

— Моли Аллу, построй ему мечеть,

— Снеси в мечеть свои богатства, камни,

— Сребро и злато, — и в своей мечети

— Молись о драгоценном Сулеймане! —

Я подняла глаза, — но их не стало.

Два облака из розовых лучей

Неслись, как дым благоуханной амбры,

И только голос, словно ропот моря:

— Построй мечеть! — приятно раздавался…

И расплылись лучи и сладкий голос,

Как южный ветр в листах, шептал два слова,

И умер, словно звук далёкой песни.

Проснулась я; в решетчатом окне,

Сквозь пурпур завес, лёгкий ветерок

Нашёптывал видение ночное;

Мне всё казалось: я ещё во сне

И просыпаться не было охоты.

В другую ночь, опять волшебный сон,

Как в первый раз, роскошно повторился;

На третью ночь опять тот самый сон.

О, Сулейман! Проста моя молитва!

Дозволь исполнить повеленье Неба,

Дозволь, во здравие твое и славу,

Мечеть построить и, в своей мечети,

Молить Аллу, благодарить Аллу,

За счастие, за милости, любовь,

Что на меня столь щедро изливаешь!

СУЛЕЙМАН.

Благодарю великого пророка!

Я смею плакать радостной слезой,

Благословлять моё предназначенье!

Семь жён моих и тысячи невольниц,

Сто калифатов, множество побед

И пятьдесят шесть лет великой жизни.

Одно мгновенье с дивной Роксоланой

Весь этот чад названий громозвучных —

Разгонит, уничтожит. Роксолана,

Я соглашаюсь на твоё желанье.

Кизляр-Ага, Кизляр-Ага! Сюда!

ВЫХОД 7. Т"Е ЖЕ и КИЗЛЯР АГА.

СУЛЕЙМАН.

Где муфтий?

КИЗЛЯР АГА.

Должен быть ещё в Серале.

СУЛЕЙМАН.

Зови ко мне!

ВЫХОД 8.

СУЛЕЙМАН и РОКСОЛАНА.

СУЛЕЙМАН.

Я поручу ему.

Пускай с законами своих улемов

Он согласит желание твоё,

И вместе мы начнём мечети строить:

Ты — для меня во здравие и славу,

А я — о сохраненьи Роксоланы,

О сохраненьи счастья моего!

РОКСОЛАНА.

О, Сулейман, за что Аллах так добр,

Так милостив к ничтожной Роксолане?

СУЛЕЙМАН.

Ничтожной? Ты себя ценить не можешь!

Вот вижу, Муфтий к нам идёт поспешно;

Надень покровы…

ВЫХОД 9.

ТЕ ЖЕ и МУФТИЙ.

МУФТИЙ.

Око Магомета.,

По воли бесконечной Пади-Шаха,

Я в твой гарем осмелился войти.

СУЛЕЙМАН.

Я звал тебя для исполненья воли

Моей рабы любимой Роксоланы.

Она желает на свои богатства

Мечеть построить. Я на то согласен.

Ты согласи с законами

Улемов желание её ещё сегодня —

И завтра мы положим основанье

Мечети Роксоланы.

МУФТИЙ..

Невозможно.

СУЛЕЙМАН.

Что невозможно?

РОКСОЛАНА (про себя.)

Сбудутся ль мечты,

Удастся ль мой расчёт?!

СУЛЕЙМАН.

Что невозможно? Ты онемел? —

Для воли Сулеймана

Есть разве в этом мире невозможность?

Ну, говори, чем в мудрости своей

Ты вздумал ограничить Сулеймана?

МУФТИЙ..

Калиф земли, служитель государств,

Ты солнце правоверных, ключ Востока,

Ты обладатель двух частей вселенной

И двух морей!!.. Я не могу нарушить

Закона коренного. Сколько раз

Ты требовал на то моей присяги!

И я клялся очами Магомета,

Достопочтенной Меккой и Мединой

И книгами великого пророка…

СУЛЕЙМАН.

Мудрец и толкователь всех сомнений,

Ключ к истине, блистательный фонарь

К сокровищам познания земного!

Что ваш закон?

Не сказка ли улема,

От праздности и лености забава?

Ты знаешь ли, как понимаю я

Извития твоих сетей законных?

Я думаю, один султанский фирман

И всё сословие глупцов улемов

Законы коренные растерзает.

Но в чём же твой закон?

МУФТИЙ..

Она раба.

СУЛЕЙМАН.

Так что ж?

МУФТИЙ..

У иас мечети одалиска

Не может строить,…

СУЛЕЙМАН.

Может!

МУФТИЙ..

По закону.

СУЛЕЙМАН.

Я — вам закон, глупцы! Я повелел —

И прежде мир с столбов железных сдвинешь,

Чем поколеблешь волю Сулеймана!

МУФТИЙ..

Твои слова соблазн для оттоманов;

Калиф ты им пример; твои поступки

До сей поры не ссорились с законом,

И целый свет дивился Сулейману

И славил ум его и справедливость.

СУЛЕЙМАН.

Я заставлял себя хвалить — мечом,

А меч мой не притупится так скоро.

Не рассуждай, мудрец, я не Улем;

Не буду спорить, если глупый спор

Могу единым словом уничтожить.

Что, Роксолана, что с тобой?…

РОКСОЛАНА.

Увы! Не будет дар приятен Магомету,

Коль онъ в насмешку сделан над законом.

Нет, я раба, невольница!.. Пророк

Моих ничтожных жертв не примет вовсе!

Судьба, судьба! Ты счастье мне дала,

А право — быть за счастье благодарной

Ты отняла, железная судьба!

Нет, Сулейман, оставь закон улемов;

Не нарушай своей великой славы;

Пусть мир тебе по-прежнему дивится!

По крайней мере, жертва Роксоланы

Служила к прославленью Сулеймана ….

СУЛЕЙМАН.

О Роксолана, ты меня терзаешь!

Я слово дал, а слово Сулеймана,

Как солнце, неизменной правдой блещет.

Скажи мне, Муфтий, почему рабе

Нельзя мечети строить?

МУФТИЙ.

По закону.

СУЛЕЙМАН.

А если дам свободу Роксолане?

МУФТИЙ..

Закон молчит.

СУЛЕЙМАН.

Она свободна! Муфтий,

Ты понимаешь ли, она свободна!

Ты больше мне не нужен. Поспеши

И объяви слова мои улемам.

ВЫХОД 10.

СУЛЕЙМАН и РОКСОЛАНА.

РОКСОЛАНА.

О, Сулейман,

Пророка дивный образ,

За что, за что?….

СУЛЕЙМАН.

За доброту, за прелесть,

За набожность, и за любовь ко мне.

Прости, мой друг! Дела мои окончу

И ворочусь блаженствовать….

ВЫХОД 11.

ТЕ ЖЕ и КИЗЛЯР-АГА.

КИЗЛЯР-АГА.

Великий визирь, Рейс-Эфенди и Барбаросса,

По твоему велению, пришли в Сераль….

СУЛЕЙМАН. (обняв Роксолану)

Люби меня, люби меня!

Ты слышишь, как трепещет это сердце;

Как я дрожу от преизбытка чувства;

Люби, люби!.. Ещё одно лобзанье,

До нового, роскошного лобзанья.

(Кизляр-Аге)

Пойдём, Ага блаженства моего!

(Роксолане)

Прости, блаженства моего святыня!

ВЫХОД 12.

РОКСОЛАНА (одна)

Хрисула, совершилось! Этот шаг

Одной из двух нас будет стоить жизни.

Но я не разбираю, где опасность,

Когда в опасности родные дети!

Я также мать, Хрисула! Сулеймана

Я не люблю, но для детей моих

Я буду обожать его, как счастье!

Свободная жена! Увы, Хрисула,

Что если хитрость матери несчастной

Венца своей надежды не достигнет?..

Достигнет! О, клянусь детьми моими,

Клянусь душой и материнским сердцем,

Я скоро стану в пристани покойной,

Ревнивую ж соперницу мою,

Я выброшу на волны океана!

И ревность — море! Так волнуйтесь оба,

В объятиях друг друга потопите!

(Уходит)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

Богато убранная зала в Серале.

ВЫХОД 1.

РУСТЕН, КОРАДИН БАРБАРОССА, РЕЙС-ЭФЕНДИ, МУФТИЙ, КАПЫ-АГА и БЕЛЫЕ ЕВНУХИ у разных дверей.

РУСТЕН.

Не знаю, как решит султан, но дело

Имеет вид загадочного сна.

Гяур всегда хитёр, как змей.

Однако ж, Рейс-Эфенди, ты думаешь, Франциск

Действительно расположён к султану.

РЕЙС-ЭФЕНДИ.

Пророк гяуров не любил!

РУСТЕН.

Я знаю;

И Сулейман не любит.

Но пророк сам в мире был с гяурами.

РЕЙС-ЭФЕНДИ.

Не долго. Карл Пятый смотрит ясными очами;

Франциск заснул с невольницей в гареме

И думает про новую рабу,

Про новые объятья…

РУСТЕН.

Всё я знаю;

Но как же мир нарушить?

РЕЙС-ЭФЕНДИ.

Сохранить ещё труднее.

Мы обидим Карла,

И новая война пойдёт.

БАРБАРОССА.

Тем лучше!

РЕЙС-ЭФЕНДИ.

Тем хуже. Не легки теперь победы.

Ты, Капудан-Паша, давно ли город

Иль новое селенье взял гяуров?

Не глупы псы — и может быть назад

Отнимут то, что мы мечом достали.

Пускай султан решит, а наше мненье

От договора с Францией далёко…

ЕВНУХ (у дверей), Султан! (все падают ниц)

ВЫХОД 2.

ТЕ ЖЕ и СУЛЕЙМАН.

СУЛЕЙМАН.

Восстаньте! Капудан-Паша,

Приветствую! Что, ни одной победы,

Могучий Барбаросса? Где ж Гяуры,

Что ты хотел доставить к Рамазану…

БАРБАРОССА.

Я обошёл три моря, Сулейман,

И ни одной не встретил лодки.

Ужас загнал гяуров в пристани — и там

Я истребил несметное число

Различного размера кораблей.

Я не принёс, султан, тебе победы;

За то — от отдалённого Азова

До моего Алжира всё — твоё!

СУЛЕЙМАН.

Благодарю за воду, Барбаросса!

Но я желал бы крови и рабов

Не встретил лодки!

Где ж Испанский флот,

Назначенный для взятия Туниса?

Ты думаешь, Алжир твой безопасен?

Да! Если я дозволю пасть Тунису,

Не знаю, как ты защитишь Алжир?

А Тунис и Алжир — два сновиденья,

Что сон паши мятежного тревожат!

Ты, Корадин, не заходил в Неаполь?

БАРБАРОССА.

Я обошёл Калабрию три раза;

Сицилию опустошил, как степь —

И только Этна над пустой страною,

Как заколдованный курган могильный

Дымится памятью недавних бедствий…

СУЛЕЙМАН.

Я на тебя, Алжирский ураган,

Как око дня на воздух, опираюсь.

Благодарю, сто крат благодарю

За кровь и Сицилийскую пустыню!

Весь мир — луна пророка освещает;

Всё быть должно владением пророка.

Неаполь до сих пор, в руках испанцев,

Цветёт людьми и жизнью… Барбаросса,

Людей сюда! А города и сёла,

Луга и жатвы — обратить в пустыню!

Пока на кораблях высокой Порты

Ты не пришлёшь Неаполя в Босфор,

До той поры и с тары я победы

Я буду почитать неверной сказкой,

Пустыми сплетнями хвастливой лени!

Что море, каково?

БАРБАРОССА.

Благоприятно.

СУЛЕЙМАН.

Султан Алжира, вот моя рука!

Оставь на ней прощальное лобзанье —

И в славный путь! Дарю тебе Неаполь!

(Барбаросса, поцеловав руку султана, удаляется)

ВЫХОД 3.

ТЕ ЖЕ, кроме БАРБАРОССА.

СУЛЕЙМАН.

Что скажет Рустен, наш визирь великий?

РУСТЕН.

Светило правоверных, я пришёл

Узнать последнее твоё желанье:

Дать псу Франциску — мир или войну?

СУЛЕЙМАН.

Паша Франциск — хороший человек.

Я подарил ему покой и милость,

Пока он будет верно нам служить.

Тимарего велик, но и заслуги

Немаловажны. Я дарю ему

Медиолан и ласковое слово.

Пусть продолжает с Карлом воевать,

Пока я сам мятежного

Пашу в мятежной Вене не предам сожженью!

Карл завладел Германским Калифатом,

Карл Пятый позабыл, что вся земля

Принадлежит наместнику пророка,

Как Богу  небо?!

Я ему напомню

Десятою, двадцатою войною;

Я волны правоверных оттоман

 В тимар его, как море, напущу…

И где Белград, сей дом святой войны,

Где Буда, где Стригония, где Альба,

Где Альтенбург, Венгерские твердыни?

Рассыпались пред волей Сулеймана!

Неверный раб, в стенах огромной Вены,

В развалинах я задушу тебя!

Война ему, десятая война!

Пока я жив, не быть упрямой Вене

От пламени и ужаса свободной!..

Бог благ и милостив! Война! Война!

Велик пророк, велик его наместник!

РЕЙС -ЭФЕНДИ.

Но Родос снова бунтом закипишь,

Воздвигнутся нечистые морейцы,

Раскол персидский снова возгорится;

Со всех сторон у нас враги…

СУЛЕЙМАН.

Враги!! Благодари, что есть ещё враги!

На что же созданы османе? Спать

В гаремах неприступных, омываться,

Покоиться в дыму благоуханий,

Лениво нежиться в прохладных банях?!

Вот ночь и день потомков Магомета,

Который мир вам завещал в наследство!

Родос, Родос! На Капудан-Паше

Лежит спокойствие морского мира!

А Персия, ещё до Рамазана,

Имамов наших, наши книги примет.

Без этого не будет с нею мира.

Морейцы… Смерть! Проклятый мыс Европы,

Нечестия гнездо, травник иссохший

Растений ядовитых… Смерть и пламя!

Давно хочу потешиться я в море

Убийственной охотой; всех мужчин

До одного развеять в пищу птицам,

 А женщин распродать нечистым франкам!

Не я, так сын мой, Мустафа исполнит

Намеренье моё; он понимает

Откуда зло и чем предупредить

Что, Мустафа?.. Есть от него послы?…

РУСТЕН.

Златое солнце четырёх стран свъта,

Твой месяц от твоих лучей сияет!

Он поразил персидские войска,

Меч смерти он простёр над Испаганью

И ждёт теперь последней воли Шаха.

Миръ выгодный иль страшная война

Должна окончить их…

СУЛЕЙМАН.

Война, война! Не говори о мире Сулейману!

Война, война и Северу и Югу,

Закату и Востоку! Если б можно

Найти другую землю — и туда

Должна дойти войной хоругвь пророка!

Мир с персами?! Ты знаешь ли, визирь,

Что Персия принять не может мира,

Без снисхожденья моего? Но если

Мой сын, безумно к персам сострадая,

Задумает потворствовать расколу;

То я не пожалею и его.

Но этому не быть, пока я жив.

Не верю я, чтоб сын мой Мустафа

Самим собой стал помышлять о мире.

Всё это вы; вас франки подкупают,

Вы подаете ложные советы,

Вы пишете от моего лица,

Что будто я и сам покоя жажду.

Я знаю вас; вам громы надоели!

Вам хочется плоды моих стараний

Сгноить бездействием… Нет, не удастся!

Прервите сообщенье с Мустафою;

Никто да не посмеет слова, буквы

К нему писать; я сам ему отвечу

И обо всём сам буду сообщаться.

РЕЙС-ЭФЕНДИ.

Но время ....

СУЛЕЙМАН.

Замолчи! Какое время?!

Рейс-Эфенди, ты милости лишён

И места…

Мне не нужен дерзкий раб.

Не отвечай! Не то, увидишь фирман!

Капы-Ага! Визирь, над головой

Твоей мой гнев! Бог милостив и благ!

В последний раз вину твою прощаю!

(Между тем белые Евнухи уводят Рейс- Эфенди)

ВЫХОД 4.

СУЛЕЙМАН, РУСТЕН, МУФТИЙ, КАПЫ-АГА с БЕЛЫМИ ЕВНУХАМИ и КИЗЛЯР-АГА.

КИЗЛЯР-АГА.

Владыка правоверных! Роксолана

Войти сюда желает съ сыновьями. —

СУЛЕЙМАН.

Что это значит?

 Дерзкая раба! —

И ты позволил ей гарем оставить? —

Впусти её! Не отвЕчай, Ага,

А голова твоя в ответе будет!

Впусти её! Любовь моя сильна,

Но гордость оскорбленная сильнее…

ВЫХОД 5.

ТЕ ЖЕ, РОКСОЛАНА, СЕЛИМ, КАЯНА и БАЯЗЕТЪ,

(в дорожных нарядах.)

РОКСОЛАНА.

Отец моих детей…

СУЛЕЙМАН.

Не говори,

Умолкни, льстивая раба гарема!

Кто право дал тебе гарем оставить,

Идти в Сераль! Надежда на любовь,

На страсть мою безумную к тебе?…

Неужели не знаешь Сулеймана?

Видала ль ты, с высот моих

Киосков, Босфор, шумящий мутными волнами?

Измерила ль ты глубину его?

Не снились ли чудовища Босфора,

Что стерегут добычу у гарема

И ждут в волнах невольниц непослушных?

(взяв её за руку)

Раба, раба, кто научил тебя

Смеяться над любовию моею?

Так этот взор и пламенная речь

И жар ланит и персей волнованье

Один обман, притворство и расчёт?!

РОКСОЛАНА.

Калиф…

СУЛЕЙМАН.

Молчи; ты не видала тигра

Когда стрела в его вонзится сердце!

Вот он, смотри! Но поражённый тигр

Сильнее, бешенее урагана! —

О Роксолана! Я тебя любил!

Ты дорого, невольница, заплатишь

За эти муки! Я её любил,

Одну любил.

Сними покров проклятый,

Взгляни мне прямо в очи…

Слёзы, слёзы!

О неужели ложными слезами

Ты плакать можешь?

(Роксолана безмолвно падает к ногам султана и вслед за тем слышны глухие стоны и рыдания)

Я тебя обидел?

Нет, я несправедлив встань, Роксолана!

Быть может, ты ко мне имеешь дело,

Которое сильнее всех законов.

Быть может, зависть жён моих, невольниц,

Тебя принудили закон нарушить

И броситься в Сераль, в соблазн османам.

(Роксолана встаёт)

Скажи скорей! Клянусь моей любовью,

Клянуся неба яркой синевой,

Клянуся гробом нашего пророка,

Я буду справедливым…

РОКСОЛАНА.

Справедливым?! О будь же справедливым,

Идол мира! Я не без права вышла из гарема…

Свободная жена — уж не рабыня.

Я не могу уже между невольниц

Спокойно оставаться и с мужчиной,

Хотя бы тот мужчина был пророк,

Я не могу восторгам тайным страсти,

Отрадным наслажденьям предаваться!

Я не раба. Закон не позволяет

Жене свободной быть в твоём гареме,

Между невольниц… Так пророк велит;

Могу ли я закон его нарушить?!..

СУЛЕЙМАН.

Гром может уничтожить человека

И он не чувствует ужасной смерти,

А я убит — и чувствую кончину,

II вижу пожирающее пламя,

II медленно горю и не сгорю!

Померк остаток жизни Сулеймана!

Я весь гарем обрушу въ волны моря!

О псы! Заявил въ глаза мои глядите?

Вам по сердцу несчастье Сулеймана!

Пророк, из зависти к моим победам,

Переменил стихи моей судьбы

И ад мне, вместо рая, предназначил!

А говорят, что Пади-Шах всесилен ….

Единый стих ужасного Корана,

И Пади-Шах слабее паутины!

Что мне Коран, когда мое блаженство

Заключено в прекрасной Роксолане!.…

Роскошная долина наслаждений,

Благоухание заветной розы!

Пускай пророк возьмёт моё Истамбул,

Эдрену, Бруссу, Сирию, Египет

Но я тебя не дам его закону!

Пускай ревут безумные Улемы,

Пускай Алла сойдёт с своим пророком,

Но ты — моя! И гром тебя не вырвет

Из пламенных объятий Сулеймана!

(обняв её)

Она моя! Вы слышите, моя!

РОКСОЛАНА (вырвавшись из его рук)

Оставь меня! Ужасная свобода!

Я не могу к твоей груди прижаться,

К груди отца моих детей… Прости!

Оставь меня! Душа моя погибнет

За нарушение стихов Корана.

Люблю тебя, но грозный Магомет

Нас разлучил молниеносным словом…

О дети милые, вот ваш отец;

Но вы со мной должны его покинуть!

СУЛЕЙМАН.

Нет, никогда! Когда любовь твоя

На страсть мою отрадно отвечает,

Как море на могучий грохот грома;

Ты не оставить Сулеймана; нет,

Ты не покинешь тихого гарема,

Где столько лет, алмазная звезда,

Ты украшала небо Сулеймана!

РОКСОЛАНА.

Я не могу! Закон Аллы всесилен,

Как сам Алла. Я не могу!…

СУЛЕЙМАН.

Не можешь? Ты видишь ли, кругом толпа рабов!

Ты знаешь, есть замки, темницы, цвпи!

Я не привык встречать сопротивленья.

РОКСОЛАНА.

Жги, режь меня за страстную любовь!

Души в заклепах смрадных заключенья,

За восемнадцать лет любви, восторгов!

К кому ты уходил, неблагодарный,

Обрызганный гяуров чёрной кровью?

И у кого ты отдыхал на персях

От неудач и от побед великих?

Кто утешал тебя игривой пляской

Во время сонной грусти пресыщенья?

Я, Сулейман, одна в твоём гареме

Была твоей единственной подругой!

Семь жён твоих, любимая султанша,

Ревнивая Хрисула, все рабы…

Ты их не знал, наместник Магомета!

Одной довольно было Роксоланы,

Чтоб грусть и радость сладко разделять!

Свободы не искала Роксолана:

Ты сам её неосторожно бросил

На горе мне и детям на несчастье.

Теперь сама я чувствую потерю;

Но неба променять нельзя на землю,

И снова быть рабой твоей не смею!

СУЛЕЙМАН.

Пророк простит,…

РОКСОЛАНА.

Я не прощу себе. Грех матери на детях отзовётся.

Люблю тебя, но для моих детей

Для их спокойствия рабой гарема

Я не могу остаться. Мать, не дева;

Обязанности у неё другие….

СУЛЕЙМАН.

Напрасны рассужденья, Роксолана!

Я положил, а воля Сулеймана

Свята, как книга предопределений!

РОКСОЛАНА.

Нет, ни за что я не войду в гарем твой!

(вынув талисман с отравою)

И прежде этот горький яд приму,

С надеждой на внимание пророка

К необходимости насильной смерти,

Чем перейду рабою незаконной

Порог гарема твоего. А если

Отрава не подействует внезапно,

Я брошусь в волны мутного Босфора,

Иль собственные перси растерзаю

Вот этими холодными руками 

II вырву сердце вместе с чистой жизнью!

И сам пророк к греху меня не склонит.

Люблю тебя, и пламенно люблю,

Но тяжкий грех — страшнее Сулеймана!

СУЛЕЙМАН.

Всему конец! Конец войне и миру!

Конец мечтам роскошных удовольствий

И призраку блаженства моего! Мне плакать?!

Сулейману горько плакать?!

Что скажет изумленный мир? Пророк,

Что скажешь ты, мои увидев слёзы?

И сам Алла с презрением улыбнётся

Несчастной слабости души могучей!

Заплачу я, заплачу, но со мною

Заплачет мир кровавыми слезами!

(обращаясь к придворным)

А вы, рабы несчастного калифа,

А! муфтий, ради неба, муфтий, муфтий!

Теперь, мудрец, развий свой ум широкий

И обернись змеёй вокруг законов!

Могу ли я оставить Роксолану

В моём гареме?

МУФТИЙ.

 Нет.

СУЛЕЙМАН.

Прости, жена. Я мудреца повешу, а тебя

Я должен отпустить; закон всесилен!

РОКСОЛАНА.

Я и пришла за тем, чтобы проститься!

Чтобы ещё раз солнечные очи,

Моей любви блистательные звёзды, —

Увидеть, показать их милым детям,

Залогом сладостных воспоминаний,

И в путь идти к достопочтенной Мекке!

Отец, благослови своих детей!

Быть может смерть в пустыне Аравийской

Меня и их, свирепая, постигнет!

Умрём, без твоего благословенья!…

СУЛЕЙМАН.

Ты плачешь, Роксолана?

РОКСОЛАНА.

О, пророк,

Прости мой ропот на стихи Корана!

Мне-ль не рыдать? Что я теперь теряю?

Чем будет жизнь моя и жизнь детей?

Прости, калиф, в последний раз прости!

Предчувствую, что сердце Роксоланы

Не вынесет убийственной разлуки!

Прости, заря туманного заката!…

СУЛЕЙМАН.

В последний раз, мудрец, в последний раз

Я спрашиваю: есть ли средство?

МУФТИЙ.

Есть! Благодарю за память Магомета!

Есть, Пади-Шах! Обычаи гарема

Тому противны, но закон пророка

И фетвы муфтий.

СУЛЕЙМАН.

Но какое средство?

МУФТИЙ.

Из жён своих — ты отпусти одну,

А с Роксоланой в брак вступи законный:

Безмолвствуют в сём случае законы.

СУЛЕЙМАН.

Благодарю, блистательный мудрец!

Пиши условье брака: Сулеймана

С свободной Роксоланой!

А Хрисула Отпущена!

Вот первая султанша!

Вы слышите, любимая Султанша!

Падите ниц  пред небом Сулеймана!

(обняв её)

Душистый цвет роскошного полудня,

Ты снова — мой! Пируйте, оттомане!

Весь Истамбул огнями осветите!

Она — моя! Бог милостив и благ!

Велик пророк, велик его наместник!

КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА.

Акт второй

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

В Амазии. Зала в Амазийском Серале.

ВЫХОД 1.

МУСТАФА, АХМЕТ-ПАША, ГУССЕЙН-ПАША и

МУФТИЙ, входят.

МУСТАФА.

Окончена молитва. Надо думать

О Персии. Что Шах? Послов не шлёт?

А Пади-Шах не отвечает! Трудно

Решиться на последнюю войну,

Ещё труднее приступить к союзу,

Без воли Сулеймана. Но, паши,

Вы удержите пламя разрушений!

Довольно, кажется, огня и крови.

Я знаю мысль великого отца —

Да сохранит его пророк! Он хочет

Весь свет раздать в Тимары оттоманам.

Благая мысль! Да освятит Аллах

Великие его предначертанья!

Я слышал, что паша его Карл Пятый

Осмелился зайти в Тунис далёкий,

Рассеял Карадина Барбароссу

И овладел Тунисским Калифатом..

Но кончится Персидская война,

Я испрошу согласье Сулеймана

Идти войной на дерзкого испанца.

Мятежник, он смирится пред пророком,

Иль свой Тимар огромный потеряет.

(после краткого молчания)

Неужели ни корабля, ни лодки

Не приходило из Босфора? Вести

Нет никакой? Что, в древнем Истамбуле?

Собрался ли Великий Сулейман

На Венгрию, Тунис или на Вену?

Не прилетал ли голубь легкокрылый?

АХМЕТ-ПАША.

Амазия от моря далека.

С утра ещё послал я двух рабов

Верхами на конях на берег моря,

И наказал: едва завидят парус,

Один бы поспешил в твою столицу,

Другой бы ожидал на берегу

Прихода корабля, и дал нам знать:

Откуда, кто, зачем?…

МУСТАФА.

Благодарю! Да, эта неизвестность беспокоит.

От матери уже четвёртый месяц

Я ничего не слышу, об отце

Последний раз писал

Визирь, но кратко.

Да и тому уж будет две недели.

Постой, визирь!

Да сохранит пророк

Великого отца, но если Богу

Угодно дать мне оттоманский скипетр,

Коварный раб, ты мой увидишь фирман!

Ахмет-Паша, тебе я назначаю

Блистательную Порту в награжденье

За тяжкие заслуги государству!

Гуссейн-Паша, ты будешь Рейс-ЭфФенди,

Ты — муфтий Истамбула! Но пока

Решит пророк желанья Мустафы,

Вы не слабейте в подвигах великих

И к подвигам важнейшим приучайтесь!

Свет должен быть Тимаром оттоманов.

ВЫХОД 2.

ТЕ ЖЕ КАПЫ-АГА и КИЗЛЯР-АГА Амазийскаго Сераля.

КАПЫ-АГА.

О, радуга Османов правоверных!

По твоему великому веленью,

Остановили наши янычары,

При входе в город, караван.

МУСТАФА.

Откуда?

КАПЫ-АГА.

Из Мекки, светлый образ Сулеймана,

Поклонники идут на Трапезонд,

От гроба Магомета!..

МУСТАФА.

Что ж? Проси! Обычай Мустафы тебе известен.

Распорядись о пище и напитках;

Пусть отдохнут в Серале Амазийском,

Здоровой пищей укрепятся. Стыдно

Поклонников оставить без приёма

И угощенья… Всех проси сюда.

ВЫХОД 5.

ТЕ ЖЕ, кроме КАПЫ-АГИ.

МУСТАФА.

Амазия есть сад плодов Востока

И сладких вин роскошная долина.

Да не дерзнёт мимоидущий путник

Гостеприимства правила нарушить!

ВЫХОД 4.

ТЕ ЖЕ, КАПЫ-АГА н МОЛЕЛЬЩИКИ.

МУСТАФА.

Приветствую поклонников пророка,

Достопочтенной Мекки и Медины!

Приятен мне приход ваш; успокойтесь!

В садах ли, под навесами киосков,

Иль меж цветов и лиственниц кудрявых,

Или в стенах прохладного Сераля

Хотите отдохнуть?.. Всё вам открыто!

Вели, Ага, им изготовить бани,

Открыть мечети, утолить их голод

И жажду. Путешественник — хозяин

Не только в хижине, но и в Серале.

Распоряжайтесь, как кому угодно!

ИМАМ.

Благодарим тебя, благословляем

Внук бога и племянник Магомета,

Зане султан во братстве с Магометом!

ДЕРВИШ.

Имам, оставь напыщенную речь!

Мне бог открыл, а я ему открою

Его судьбы блистательный конец.

Ещё луна рогов не потеряет,

Как ты уже воссядешь в облаках

Небесной славы града Истамбула

И, поклонясь достопочтенной

Мекке, Медине несравненной, Арарату,

Ерусалиму и горе Синайской,

На подлинник скрижали Ал-Корана,

Что пред Аллой отверзтая лежит,

Алмазными очами зорко взглянет,

Прочтёт судьбу султанов Истамбульских

И мир полой твоей одежды ясной

Накроешь, как засохший муравейник.

Задохнутся гяуры, а Османе

Десятым поколеньем разродятся!

Хвала Алле! Хвала его пророку!

Хвала, хвала служителям пророка!

Хвала тебе, великий Мустафа!

ВЫХОД 5.

ТЕ ЖЕ и РАБ.

АХМЕТ.

А вот мой раб…

Что слышно?

РАБ.

От Заката

Идёт корабль о двух больших ветрилах;

Он близко пристани и, может быть,

Уже достиг конца своей дороги!

ВЫХОД 6.

ТЕ ЖЕ и ВТОРОЙ РАБ.

ВТОРОЙ РАБ.

Владыка Азии Большой и Малой!

Хрисула, мать твоя на корабле

Приехала; теперь она в пути

К Амазии…

МУСТАФА.

Я мать мою увижу?!.

Семь лет прошло, как блеск её очей

Я вижу только в тёмных сновиденьях!

Поклонники, благословен приход ваш

Как птицы, благовестницы весны,

Вы принесли мне рай из дальней Мекки!

Поклонникам по десяти султанин

И каждому на десять дней пути

Приличной пищи!

Добрый Сулейман!

Ты не хотел от войска взять меня

И в Истамбул приехать не дозволил,

Но мать послал для сладкого свиданья!

Кизляр-Ага, в гареме Амазийском

Как поместить нам светлую Хрисулу?

Беги скорей очистить те покои,

Что окнами на Север — там прохладней;

Везде расставь душистые цветы,

Курильницы с благоуханной амброй;

У окон есть фонтаны — отвори!

Пусть тешат очи, прохлаждают перси!

Беги, ты не успеешь приготовить!

Вели сломать решетчатые окна!

Для матери обидно быть под клеткой!..

Чего ж стоишь? Я всё сказал! Беги!

ВЫХОД ТЕ ЖЕ, кроме КИЗЛЯР-АГИ.

МУСТАФА.

Что, посланы, Капы-Ага, верблюды?

КАПЫ-АГА.

Нет…

МУСТАФА.

Так чего ж ты медлишь, дерзкий раб?

На чём же ей в Амазию приехать?!

ВЫХОД 8.

ТЕ ЖЕ, кроме КАПЫ-АГИ.

МУСТАФА.

Молельщики достопочтенной Мекки,

Не удивляйтесь радости моей,

Я матери своей семь лет не видел.

Ахмет-Паша, Гуссейн-Паша, спешите

Народу, войску радость объявить!

Приехала к нам первая султанша,

Любимая султанша Сулеймана!

Неслыханный, невиданный пример!

Возьмите шесть иль семь мешков пиастров,

Раздайте бедным, пусть пророка молят

О сохраненьи здравия султана,

Великого наместника пророка!

ВЫХОД 9.

МУСТАФА и МОЛЕЛЬЩИКИ.

МУСТАФА.

Не долго ждать, а сердце у меня,

Как струны под рукой нетерпеливой

Дрожат в раззвучьях…

ВЫХОДЪ 10.

ТЕ ЖЕ и КАПЫ-АГА.

МУСТАФА.

Что, Капы-Ага?

КАПЫ-АГА.

Второе солнце оттоманов! Матерь

Твоя, Хрисула у ворот Сераля!

МУСТАФА.

На встречу к ней,

Капы-Ага, на встречу!

ВЫХОД 11.

МОЛЕЛЬЩИКИ.

ДЕРВИШ.

Велик пророк! Он землю разостлал

Цветным ковром — и сам на том ковре

Стал на колени совершать молитвы.

Аллах любил великого пророка

И показал ему скрижаль Корана.

А в той скрижали, кроме правил веры,

Есть тайные судьбы всего Востока:

Там видел Магомет и Сулеймана, и Мустафу…

Великий Сулейман покрыл полмира

Оттоманской саблей,

А Мустафа — другую половину

Блистательно, торжественно покроет —

И сбудется тот знаменитый стих:

«Земля твоя, а небо над землёю

Оставил я тебе на случай смерти».

ИМАМ.

Подай ему пророк все блага жизни!

ДЕРВИШ.

Судьба его в семидесяти буквах,

Все буквы сложены из разноцветных,

Небесных камней, перед каждой буквой

Сидит её хранитель, дивный ангел,

И обметает пыль пером жемчужным.

МОЛЕЛЬЩИКИ.

Чудесно!

ДЕРВИШ.

А вокруг его особы

Сто сорок ангелов посменно ходят,

Снимают пот с чела его устами,

Пушистыми крылами прохлаждают.

Когда ж заснёт, они безмолвно держат

Над ним шатёр прозрачных сновидений.

МОЛЕЛЬЩИКИ.

Чудесно!

ВЫХОД 12.

МУСТАФА, ХРИСУЛА, КИЗЛЯР-АГА, КАПЫ-АГА И МОЛЕЛЬЩИКИ.

МУСТАФА.

Здесь любимый мой покой —

Войди сюда!

Поклонники пророка,

Отдайте честь супруге Сулеймана!

ХРИСУЛА.

Постой, не говори!

Но пред людьми

Стыд объявить…

Ужасное страданье!

МУСТАФА.

Капы-Ага!

Поклонники без пищи,

Без отдыха!

Прибытие Хрисулы

Закон гостеприимства не нарушит.

Идите с ним, молельщики! Ага,

Перед отходом, я хочу их видеть!

ВЫХОД 13.

МУСТАФА, ХРИСУЛА и КИЗЛЯР-АГА

МУСТАФА.

Сними покровы, добрая Хрисула!

До сей поры одни глаза твои

Мне в счастие мое напоминали!

(Хрисула снимает покровы и обращаете» на Мустафу глаза полные слёз)

Бледна! В слезах потусклые глаза!

Все признаки безмолвного страданья!

О матерь, матерь, для того ли ты

Столь быстро разыскала волны моря,

Чтоб сына поразить внезапным страхом!

ХРИСУЛА (заливаясь слезами и обнимая его)

Плачь, плачь, мой друг!

МУСТАФА.

Кто может не заплакать?

Кого не разорвут твои стенанья?

Не радостные слёзы проливает,

Кто этого не видит? О, Хрисула!

Неужели сын первый Сулеймана

Бессилен пособить твоим несчастьям?

ХРИСУЛА.

И сам пророк бессилен! Мустафа,

Склони блистательные очи долу;

Я не могу на них смотреть… О сын мой,

Молитвой укрепи твой нежный разум

И с трепетом внемли моим речам.

Я лишена названия султанши,

Нарушены законы Магомета,

Я выгнана из тихого гарема,

Отпущена…

МУСТАФА.

Отпущена? За что?

Какое преступленье?

ХРИСУЛА.

Преступленье?! О, не могу припомнить хладнокровно

Всех оскорблений дерзкой Роксоланы!

Вся кровь во мне волнуется при мысли,

Что мне раба предпочтена.

МУСТАФА.

Раба? Но разве он в рабе своей не властен?

ХРИСУЛА.

Кто — Сулейман? Тень бога на земле

Он раб рабы, игрушка одалиски,

Он опахало хитрой Роксоланы!

МУСТАФА.

Не говори, наместник Магомета,

Владыка правоверных, божье солнце,

О нём нельзя с насмешкой говорить!

ХРИСУЛА.

Погибни он, султан клятвопреступный,

Гнилое древо, проклятое богом,

Чудовище морское…

МУСТАФА.

Матерь, матерь!

ХРИСУЛА.

О, Мустафа! Легко тебе смотреть

На слёзы, на мучения Хрисулы,

Но выпей горечь хоть одной слезы,

Такой слезы, и ты уже отравлен!

Без преступленья, без вины, порока,

Без слабости, без ропота, без слёз,

Я восемнадцать лет терпела горе.

Ты видишь ли, как плоть моя иссохла!

Где пурпур уст, где белизна ланит?

Где лоск чела, очей блестящий пламень?

Их высосала подлая раба

Улыбкой торжества и злой насмешки!

Сын, сладкий плод любви когда-то сладкой,

Мечта ночей бессонных, одиноких,

Поверишь ли, что восемнадцать лет

Я не видала ложа Сулеймана,

Не выпила единого лобзанья,

Жила, как червь заглохшего болота,

Полураздавленный, полуизгнивший.

МУСТАФА.

О горе!

ХРИСУЛА.

Горе! Если б только горе?!

Кто больше женщины страдать умеетъ?

Но если сгыд перед толпой невольниц,

Презрение евнухов, дерзких карл

Замысловатые насмешки, ревность

Бессильная… Ох! Этот страшный ад

Был душною обителью Хрисулы!

МУСТАФА.

Ребёнком я оставил Истамбул!

Семь лет меня в Европу не пускали,

Так вот зачем могучий Сулейман

И к первенцу был столько равнодушен!

Страсть к одалиске — вот ничтожный повод

Моих побед и одинокой грусти!

Восток привык смотреть на Сулеймана,

Как на второго Магомета; люди

Боялись находишь в нём недостатки;

А он, любя, любви своей стыдился;

Он восемнадцать лет закон муслимов

Заботливо, усердно сохранял…

Теперь привык к стыду — и одалиска,

Без преступленья, без вины султанши,

Похитила её святое право.

Мстить не могу, мстить не хочу отцу,

Но Сулейман ещё велик, Хрисула;

Он тронется слезами Мустафы,

Богатыми дарами умягчится!..

ХРИСУЛА.

Будь огорожен, перл последний мой!

Ты можешь погубить себя…

МУСТАФА.

Погибну,

Иль мать моя опять султаншей будет!

ХРИСУЛА.

Но что за мысль?

Скажи мне откровенно

Намеренье твоё…

МУСТАФА.

Весьма простое —

Я еду в Истамбул.

ХРИСУЛА.

Пророк великий!

Ты смерти ищешь….

МУСТАФА.

Смерть не в нашей власти.

Начертан жребий мой в скрижали вечной,

Кто силен изменить его?

ХРИСУЛА.

О друг мой!

Но ты завет отца нарушишь…

МУСТАФА.

Да! Но Сулейман другой завет нарушил.

Ручаюсь, он не упрекнёт меня!

Что, разве Сулейман Великолепный,

Великий, справедливый Сулейман,

Бесчувственнее зверя? О Хрисула,

Ты — мать, я — сын, мы оба понимаем,

Что значат кровные, святые узы.

И Сулейман их позабыть не может.

Но я к нему предстану, как к султану!

Я принесу великий дар: победу,

Три государства, сотню городов.

Два моря и рабов до миллиона!

Пусть Сулейман отвергнет Мустафу,

Тогда пророк отвергнет Сулеймана.

ХРИСУЛА (глядя на сына с умилением).

Велик, могуч, великодушен, славен!

И это — сын отверженной Хрисулы!

Презренная раба, твоим ли детям

Затмить моё алмазное рожденье?

Твоим ли гадам очи Пади-Шаха

Сомненьем ядовитым омрачить?

Иди, мой сын! В обширном Истамбуле

Явись звездой величия и славы!

Пусть зашипит коварный змей гарема!

Он бросится кипящею отравой

Облить тебя, но шум твоих побед,

Твоей души небесная невинность

И слава дел твоих и кротость нрава

Завистливые отуманит очи

И с писком гадина в кольцо свернётся.

МУСТАФА.

Да сохранит тебя пророк великий

В отсутствие моё! Кизляр-Ага,

На голове твоей я оставляю

Спокойствие и выгоды Хрисулы!

Весь мой Сераль в её распоряженьи!

Прости же, тайная моя молитва!

ХРИСУЛА.

Прости, мой перл!

МУСТАФА.

Быть может… Ах, Хрисула,

На небесах невинность торжествует,

А на земле?… Прости, моя денница!

ХРИСУЛА.

На долго ли?

МУСТАФА.

На свете всё недолго.

Проплакать жизнь иль просмеяться жизнь —

Одно и тоже. Небо днём и ночью

Пред нашими очами распростёрто:

Не знаешь только: где в него дорога?

Ведь эта жизнь, написано в Коране,

Запас для жизни вечной, а земля —

Подножие небес…. Прости, Хрисула!

Плачь на груди моей! Пусть эти слёзы

Заговорят со мной пред Сулейманом!

ХРИСУЛА.

Прости, мой сын!

Под кораблём твоим

Пусть ангелы разгладят волны моря!

Да окружат тебя весёлым сонмом

И неотступно стерегут покой твой!

ВЫХОД 14.

МУСТАФА (один у схватив коврик, бросается на колени, и, кланяясь на обе стороны, говорит:)

Ангел жизни, ангел смерти!

Вееь Аллах семимённый

Посылает к человеку,

Да, приняв его молитвы,

Вознесли б их в небеса!

Ангел жизни, вот молитва,

Дай над персами победу,

Парус вздуй попутным ветром,

И, пред гордым Сулейманом,

Дай очам моим смиренье,

Сердцу хладнокровный разум,

А рассудку жар и чувство! —

Ангел жизни, на уста

Положи перстом прозрачным

Убедительное слово.

Ангел смерти, если жребий

Не назначил мне успеха

В деле матери несчастной,

Ускори мою кончину —

II не дай мне в этом свете

Видеть бедную Хрисулу!

Ангел жизни, ангел смерти,

Улетайте в ваше небо

И несите две молитвы

На судилище пророка!

Улетайте, улетайте! (встав)

Капы-Ага!

ВЫХОД 15.

МУСТАФА и КАПЫ-АГА.

МУСТАФА.

Зови пашей ко мне!

КАПЫ-АГА.

Они уж здесь; ждут только дозволенья

Войти к тебе.

МУСТАФА.

Зови!

ВЫХОД 16.

ТЕ ЖЕ, АХМЕТ-ПАША н ГУССЕЙН-ПАША.

МУСТАФА (про себя.).

Пророк великий!

Ещё одну-единую победу,

Три ясных дня, юго-восточный ветер

И только! (громко)

Что, готово ль ваше войско?

АХМЕТ.

Готово.

МУСТАФА.

Нет из Персии ответа?

АХМЕТ.

Нет.

МУСТАФА.

Кончен срок пощады малодушной!

Теперь нужна еще одна победа! —

На Испагань! — Капы-Ага, коней!!

(Капы-Ага уходить поспешно за ним — все.)

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

В Истамбуле. Покои любимой султанши.

ВЫХОД 5.

РУСТЕН и двое НЕМЫХ у дверей.

РУСТЕН (про себя)

Как примет Роксолана мой проход?

Пророк, вложи в уста мои приятность

Красноречивых слов и выражений!

От ней погиб могучий Ибрагим,

Визирь, великий именем и делом.

Тогда она была ещё рабой,

Теперь султанша, слово уст султанши —

И я погиб с блистательною Портой,

С доверенностью полною Султана!

(смотря в окно)

Уж скоро час, как Сулейман поехал

В Скутари: каиков его не видно..

А Роксолана не выходит… Долго ль

Мне ждать её?

Раба, ты позабыла,

Что я могуч, прославлен и любим

Великим сыном Сулеймана… Время

Заключено в скрижали неизменной?…

Быть может буря, иль кинжал убийцы,

Подкупленного Карлом или Папой

Неосторожен Сулейман. Что, если

Прославленный пророком Мустафа…

ВЫХОД 2.

ТЕ ЖЕ и РОКСОЛАНА (бсз покровов)

РОКСОЛАНА.

В немых рабах я не имею нужды!..

ВЫХОД 3.

РОКСОЛАНА н РУСТЕН.

РОКСОЛАНА.

Ты дерзок, Рустен! Требовать свиданья

С любимою султаншей Сулеймана!

Войти без позволенья Пади-Шаха,

В гарем, куда не смотрят божьи звёзды,

Куда орёл не залетит бескарно.

Ты не жалеешь, Рустен, головы.

РУСТЕН

Закон не запрещает, свет гарема,

Входит в твои заветные покои!

Гарем рабынь закрыт для оттоманов,

Но не гарем жены законной….

РОКСОЛАНА.

Знаю,

Но что за цель?

РУСТЕН

Один калиф Востока

Внезапно был недугом поражён.

Багдадские врачи употребили

Все средства нам известные — напрасно!

И умирал калиф, и на закате

Великих дней велел себя отнесть

В сады гарема. Мрачною толпой

II жёны, и невольницы стеснились

Вокруг постели бледного калифа

II ложными слезами обмывали

Его мертвеющее тело. Дико,

Бесчувственно на неутешных жён

Калиф глядел недвижными очами,

II смерть, как чёрная завеса, тихо,

Торжественно к недужному сходила…

Как вдруг идёт невинная девица,

Забытая, презренная рабыня,

Увядшая без ласки и восторгов.

До той поры калиф рабы своей

Не удостаивал и сожаленьем.

Она несла в руках сосуд с водой

И подходя к недужному, молилась.

Глаза её алмазными слезами

И чудным выражением блистали.

Склонясь к постели, робкою рукой

Рабыня вынимает нз сосуда

Забытый талисман и на чело,

Уже покрытое холодным потом,

Кладёт его, дрожа. Калиф воскрес!

Испуганные жёны разбежались;

Одна невольница у ног калифа

Небесным умилением сияла —

И с той поры забытая раба

Единственной женой была калифа.

Восток желал спасительницу видеть

И никому калиф не воспрещал.

Она жила, как ты, в своём гареме

И от рабов великого супруга

Дары и поздравленья принимала…

РОКСОЛАНА.

Ты помнишь окончанье этой сказки?

РУСТЕН

Здесь и конец, мне кажется.

РОКСОЛАНА.

О нет! Ты помнишь Ибрагима?

РУСТЕН

Мой предместник,

Как мне его не помнить?

РОКСОЛАНА.

Ибрагим рассказывал другой конец султану,

Он говорил, что дева с талисманом

Была колдуньей, и спасла калифа,

Чтоб извести всех жён его любимых

И самого убить отравой тайной,

Чтоб сделаться скорей валид-султаншей!

Не так ли, Рустен?

РУСТЕН

Этого конца

Я не слыхал.

Безумный Ибрагим

Любил и сказки сказкой расширять.

РОКСОЛАНА.

Ты этого не любишь.

РУСТЕН

Не люблю. Мне некогда выдумывать обманы.

Скажу тебе, султанша, откровенно,

Что я в дела гарема не мешаюсь.

РОКСОЛАНА.

Я это вижу.

РУСТЕН

Если мой приход

Наводит тень сомнительной догадки,

То я погиб… Не думай, цвет Востока,

Младой зари живительный румянец,

Что я хочу препятствовать тебе

В путях к душе и сердцу Сулеймана!

Там всё твоё! Я знаю, Роксолана;