Родина! Слово то какое, — смысла великого, чувств необъятных полное, Всё, что касается Родины, в полной мере, касается каждого из нас: и боль утрат, и горесть поражений, и гордость за славу и силу её. Тот, кто пережил разлуку с Родиной, особенно тогда, когда эта разлука связана насилием, ценит невидимую связь с нею. Родину, как и родителей, не выбирают — они корня единого и значимости!
Он не жалел ни рук, ни ног
Он не жалел ни рук, ни ног —
Таков его удел,
Избу он сам построить мог,
Земля — его надел.
Святым он стать не мог, —
Тех знаний нет, и слога,
А Бога чтил, но видит бог,
Живого и земного.
Без разъяснений не понять,
Писания святого.
Употреблял он слово «мать»
Значения иного.
Проходит много, много лет
Цвет золота на ризах
Икон, иного злата нет…
С овец и коз настрижен.
Одежда часто не чиста.
Коровий дух, свиной.
Он верит в Господа Христа
И веры нет иной.
Живёт крестьянская семья,
Родители, подруга,
Детишки малые, земля,
И сельская округа…
Весь мир страданий и забот,
Он изначально вечен —
Простой крестьянин, хлебороб,
Перстом судьбы отмечен.
Казалось мне…
Казалось мне, что видел все,
Как кровь горячая течет,
Как стонет Родина под вражьими ногами,
Во сне кошмарном, видит Бог,
Такое видеть я не мог,
Что наяву увидел я глазами…
Та власть оплачена высокою ценой,
Гирляндою поступков подлых, низких!
И дым пожарищ за моей спиной,
И смерть безвременная близких!
Корни народа
Три корня у народа:
Есть вера, родина, язык.
И каждый требует особого подхода,
Хотя один — действительно велик!
Рассеянный народ останется народом,
Когда родную землю потерял,
Живет он тяжко под небесным сводом,
Надежду с верою в единое собрав.
Рассеянный народ останется народом —
Подвергся изменениям язык,
Но сохранит он чистоту породы,
Хоть и давно к гонениям привык!
Рассеянный народ останется народом,
Коль сохранилась вера предков,
Хоть средь него рождаются уроды —
Разъединить стараются нередко!
Из всех корней всего надежней вера.
Подрублена она — народ едва живет.
Ходить не нужно долго за примером.
Примером служит русский, мой народ.
Безверье может всех объединить,
Но нет в объединении корней.
Оно не слишком долго будет жить —
Пока искусственно питание у ней,
Пока есть твердая рука и сила.
Исчезла твердость, и союза нет!
И смесь людей втянуло, закружило
В водоворот смертей, великих бед!
Крещение Руси
Столица Киевской Руси
Перуна гнева ожидала,
По небу облака неслись,
Погода ветренна стояла,
Кивали головами сосны
Шумел сердито тёмный бор,
И волн Днепра седого космы
Вели свой бесконечный спор.
Тянулись к городу телеги
Со всех сторон съезжался люд,
Мест не хватало для ночлега,
А люди едут, люди — прут!
Средь шапок много клобуков
Дивились греческим монахам.
Шутов не видно, дураков,
Есть основания для страха.
Не собирает князь на пир
Хоть яств навезено немало.
Среди монахов князь Владимир,
Такого прежде не бывало.
Дружина княжеская в сборе
Но не готовится в поход,
Притихли, не шумят, не спорят,
Не слышно шума у ворот.
Стих ветер, облака уплыли
Днепра спокойна толща вод.
Указы князя возгласили,
К реке стал двигаться народ.
С крестами темные монахи
Толпа богов своих несла,
Из капищ вынесли со страхом,
Из дерева, им нет числа.
В телеги брошены со звуком
(Дрова, они — и есть дрова).
О днище грязное со стуком
Перуна билась голова.
Вошли все киевляне в воду, —
Монахи славили Христа, —
Крещенье принято народом,
Душа крещенного — чиста.
Хоть слезы на глазах у многих
Когда вниз по Днепру поплыли,
Качаясь бревнышками, боги,
Которым верили, молились.
И колокольный звон поплыл
Над городом. Воздвигли храмы.
Князь школы в городе открыл,
С невежеством борясь упрямо.
Владимира — святое имя
Для родины труды — без меры.
Русь, Божьей милостью хранима,
Оплотом стала новой веры!
Дробилась Русь
О! Сколько раз дробилась Русь
И становилась слабой,
Отсчет дробления берусь
Начать со Святослава,
Чем руководствовался князь
Ведя полки в Болгарию?
Но, потеряв с отчизной связь,
Поход привел к бесславию.
Вторым Владимир был, святой, —
Из лучших побуждений
Провел земли раздел простой —
Сыночкам по владению.
Раздел оставил яркий след
Последствия мы знаем,
Убит Борис, зарезан Глеб,
Их в храмах поминаем!
Были разделы и потом
То мелки, то побольше…
Худели мы, ну, а зато
Литва жирела, Польша…
Ответ князя Невского папе римскому
Папа римский написал Александру, князю,
Что его святейшеством одолела грусть,
Князю даст корону он, и мирские связи,
Коль под руку папы приведёт тот Русь.
Александр ответил: «От созданья мира
До царя Давида и страстей Христа…
На Руси не ставили чуждые кумиры,
Церковь православная верою чиста.
Слову наших пастырей верим мы и внемлем
Через них мы Богу мольбы подаём,
И от вас учения, папа не приемлем,
Жили без короны мы, дале проживём!»
Удачная покупка
Все в сочетании приметы
Погоду, солнце предвещали.
Легко дружинники одеты.
Но не заладилось. Вначале
Конь оступился, захромал
Его сменил князь Долгорукий,
И сокол, в небеса слетав,
Садиться не хотел на руку.
Нет, не заладилась охота
Проведен беспокойно день,
Сторонкой обошли болото.
Стрелою поражен олень.
Не торопясь, освежевали
Сухие заготовлены дрова,
Костер разведен на привале,
Отделена оленя голова,
Насажена на вертел туша
Но с неба дождь заморосил,
Крупнее становился, гуще,
И, наконец, ливмя полил.
Промокли скоро до костей
(Бессмысленно стоять под кроной),
Лес не хотел встречать гостей;
Он неприветлив и огромный.
Непроходима чаща леса
В два-три обхвата сосны, дубы,
Все поминают бога, беса,
От холода стучали зубы.
Лес поредел. Пришли к реке
Вдоль низкорослые деревья,
И видится невдалеке
Берестой крытая деревня.
Церквушка и боярский терем
Да сорок две больших избы,
Ярка вокруг избушек зелень,
Нет на наличниках резьбы.
Плывут над крышами дымы
Несутся из дверей и окон.
Но живностью дворы полны,
Мычанье, блеянье и гомон.
Из терема боярин вышел
Соболья шапка и кафтан:
«Князь Юрий, что-то я не слышал.
Чтоб собирался в гости к нам?»
«Деревня приглянулась мне
Продай мне, Кучка, уплачу,
Сюда приеду по весне,
Ну, руку дай — озолочу!»
«Великий князь, я твой слуга
Коль приглянулась, я продам,
Хоть мне деревня — дорога,
Но платишь, значит, по рукам!»
«Обмыть покупку предлагаю
Названье, каково её?»
«Москвой деревню называют,
Теперь — владение твоё!»
Не знаю, был ли пир горой?
Чем скреплена покупка эта?
Было ль осеннею порой,
Иль это было ранним летом?
Иуда
Возглавил власть свой парень в доску!
Как ликовал народ, в ладоши хлопал:
Он в детстве, как и все, хлеб с салом лопал,
Макая в соль вареную картошку,
Не мог понять на площадях народ,
(Хотя о том не раз твердили предки):
Родит предателей не только царский род,
И средь простых людей они не редки
Власть получить совсем нелегкий путь
Предательства он полон и обмана.
По лестнице взбираются, идут,
Извилистой дорогой, а не прямо!
Начал с того, что в партию вступил,
Служить идеям коммунизма клялся,
Словами обличал, во всю врагов клеймил,
Иудою на деле оставался..
В стремлениях таких он был не одинок,
Красиво говорил и «предан» свыше меры,
На деле был коварен и жесток,
Цель высока — партийная карьера!
Красивые слова и сладостны, как мед,
В них горечи совсем не замечают.
Страна давно уже не катится вперед.
Народ о прошлом только и мечтает.
Пройдут года, далекие потомки
Недобрым словом будут предков поминать!
А впрочем, ни к чему, нет никакого толка
Из прошлого не вырвать, — надо понимать!
Предки наши
На подворье у князя собираются люди,
Даже смерды толпой прибежали сюда.
Тяжко колокол бьет, всю округу разбудит,
Значит, горе идёт, значит — будет беда!
А откуда она? Кто направился в гости?
Приглашенного здесь принимают с душой,
Но, коль в гости идёт, когда в гости не просят,
Есть оттенок один, он совсем небольшой.
Здесь столы для него лишь тогда накрывают
Коль обижен он кем, и врагами побит,
И накормят его, и добра пожелают
Сторожат его сон, пусть бедняга поспит!
Ну, а если пришёл с намереньем недобрым
Не вини, по душе не придётся обед,
Будешь долго потом разбираться подробно,
Почему был такой неприятный ответ.
Как иголки ежа выпускает округа
Ценят мирную жизнь, так она — дорога,
Одно дело, когда принимают здесь друга,
И иное, когда принимают врага.
История переживает блуд
История у нас переживает блуд,
(Такое с ней бывало прежде).
Коль ложь историкам оплачивает труд,
Пробиться истине нет никакой надежды.
сколько раз такое повторялось?
Сколько раз такое повторялось?
(Я считать такое не берусь) ….
Как душа твоя из тела рвалась —
Родина моя — Святая Русь!
И за что ты терпишь эти муки,
Милая родня сторона?
Тянут лихоимцы к тебе руки
И страданьям нет конца и дна!
Русь — колыбель наша
Издревле шло, — я не берусь, —
(Я не историк, а поэт,)
Доказывать, что слово Русь
Из глубины поднялось лет..
Что мы славяне — это точно.
(О том писал и Геродот)
Корней не западных, восточных,
Мы — удивительный народ!
Горды, суровы и упрямы,
Просты, отходчивы, нежны…
Ведем ли род свой от Адама?
Но, точно — Севера сыны!.
Благословенен русский край!
Красива русская природа!
Наш мир, естественно, не рай,
Но колыбель всего народа!
Мир дик, обширен и суров,
Дремучие леса, болота…
Край леших, филинов и сов,
И необъятный край охоты.
Леса непроходимы, хмуры,
Везде следы зверья видны:
Олени, волки, зубры, туры,
Медведи, рыси, кабаны…
В озерах живности не счесть.
Вода, как будто закипает,
Когда вытаскивают сеть,
Рыбин и крупных не считают…
У бортников свои заботы,
Не разоряя диких пчел,
Взять незаметно мед и соты,
Все это — бортника улов.
Сюжет сказаний и былин
Из жизни брался — правда, это;
Из тьмы веков, из их глубин,
Когда было начало света…
Могучи телом, как природа.
Горынычей, кощеев тьма,
У всякой нечисти — свобода,
Плод — силы, ловкости, ума.
И быт у русичей так прост:
Поесть, поспать и защититься…
Сражались, стоя в полный рост,
Привыкли удалью гордиться!
Все братья, русичи — славяне
Живут не мирно меж собой:
Смоляне, кривичи, древляне
С полянами вступили в бой.
Дымы, избушки и курени,
Вокруг из дуба частокол,
Землей засыпаны плетени,
Водой залит глубокий ров.
Врагу пощады не дадут,
(Здесь женщины привыкли биться)
И на врага войной пойдут —
О том исписаны страницы…
И слава по земле пошла
О храбрости и силе руссов,
Поклонников себе нашла —
Славяне не играли в труса!
И Византия, Древний Рим
Дружины русских нанимали.
Оставил память лишь один,
Иные, дымкой уплывали.
Попал в Британию Артур, —
Он русского был корня, —
Могучий, как огромный тур,
Неустрашимый, ловкий воин.
Легендою на Русь вернулся…
А сколько не пришло назад?
Быть может, Запад приглянулся?
В нем похоронены лежат.
Немало ратных, славных дел
На Родине свершали предки!
Баян им «Вещий» песни пел,
В былинах слышим мы не редко,
Богов невидимо славян,
Больших и малых, общих, частных.
От них все беды и обман,
От них исходят все несчастья!
Их в капищах не перечесть,
И каждый ожидает жертвы…
Что деревянный идол ест?
А что едят простые черти?
Каков народ, таков подход, —
На прочность проверяет время.
Тот одолеет цепь невзгод,
Кто не считает жизнь за бремя!
Мир гениев, шутов
Россия — Родина моя!
О, как сложна судьба твоя,
Мир гениев, шутов и проходимцев!
Но я горжусь тобою, Русь,
В любви признаться не боюсь,
Хоть, кажется, нет повода гордиться!
Я жизнь связал с твоей судьбой,
У Бога не прошу иной…
Ты возродишься в прежней чистоте!
Я голос слабый свой подам,
Я всё, что есть, тебе отдам!
Пусть говорят — « Юродивый в Христе»!
Россия — Родина моя!
Так тяжела судьба твоя…
Сильна, могуча, но в оковах,
Но лет лихих пора пройдёт,
И вольным будет твой народ,
И светочем любви ты станешь снова!
А на Руси…
А на Руси, как на Руси:
Тому неси, тому неси…
Неси чиновнику, другому…
Неси последнее из дома.
И сколько ты их не проси,
Звучит одно: «Неси, неси!»
Без рыцарей обходились…
Простор степей зеленых и ковыльных
В раскрасках утренней зари.
Иль улиц деревенских пыльных,
Где в каждом доме — косы, топоры.
Нет места для ристалищ и забавы,
И нет вина, чтоб глотку промочить.
Здесь рыцарю не только личной славы,
Но «хлеб и соль» с слезой не получить!
Не высятся над лесом стены, башни,
И над рекою замков не видать.
Крестьянские повсюду видны пашни,
Да в воздухе — Святая благодать
Разлита. Южнее бродят печенеги,
Иные орды всадников степных…
Готовых совершить стремительно набеги —
Не признают ни Бога, ни святых!
Выйду на улицу
Выйду на улицу, гляну на село,
Губы от жалости, кислотой свело.
Хаты белели, работал завод,
Теперь только черти ведут хоровод.
Жизнь убежала, не схватишь за хвост,
Стало похоже село на погост.
Темень вокруг и не светит свеча,
Нет на селе теперь ламп Ильича,
Провода ребята сдали на лом.
Ветры гуляют в селе, за селом…
В купе
Я вижу за окном заснежены поля,
Все в серебре кусты, деревья.
Все это наша русская земля,
Большие города, убогие деревни…
Сквозь расстояния я мчусь, —
И сколько б суток ни катился,
Мне видна из окна Святая Русь,
Страна, которой я гордился!
Тепло в купе, иль дует от окна,
Неторопливые ведутся разговоры…
За стопкой водки, крепкого вина,
Пустые возникают споры.
И делятся свободно меж собой
Какой-то информацией, делами.
Так часто увлекаются порой, —
Беседа длится долгими часами.
Поддержат дух, дадут совет,
Предложат помощь и накормят,
И терпеливо выслушают бред…
Так на душе становится спокойно.
В купе я не вступаю в споры,
И не сужу, кто прав, или не прав?.
Мне по душе простые разговоры,
И незлобивый, кроткий, добрый нрав.
Под стук колес смыкаются глаза,
Движений такт покачивает тело.
То заскрипят натужно тормоза,
Доносятся иные звуки то и дело…
Что вижу я в отечестве моем?
Что вижу я в отечестве моем?
У власти — проходимцы, и злодеи.
Мы корку хлеба жесткую жуем,
И возмутиться участью не смеем!
Глаза к Всевышнему поднимем и молчим,
Не рвем голосовые связки.
Глаза нам выедает серный дым, —
Мы в ожиданье смерти, как развязки.
Отняли все, что нажили трудом,
По чьей вине мы бедняками стали?
Молитвой не вернуть, и не вернуть судом…
Из ничего — не строят капиталы!
В историю страны моей плюют,
Законами, как путами, обвитый,
Я тоже корку жесткую жую,
Но огрызаюсь всё ж открыто!
Чуть правду приоткрой, — возня и вой:
«Угроза государственному строю!»…
Как псы, накинутся гурьбой,
Хоть безоружен я, не призываю к бою!
Ветряк
Там, на холме, вблизи села
Ветряк ворочал крылья.
Неплохо шли его дела
К мучной привыкнув пыли.
Да, мельник важный господин!
Поклоны бьют крестьяне…
Крестьян так много, он — один,
Румян, как сдобный пряник.
Откуда потянуло зло?
Пути к нему прикрыли…
И ветром мельника снесло,
Заказы на муку уплыли ль?
Теперь стоит полуразрушен, —
В провалах, дырах крыша…
Он даже на дрова не нужен!
И жалкий скрип не слышен.
Стоят недвижно жернова,
Колышет ветер крылья.
И трудно подобрать слова,
Чтоб описать бессилье.
Ночами плачет и стенает,
Под солнцем мирно спит,
Травой тропинки зарастают —
Судьбу его не изменить!
Гнилью попахивает
О! Чудо чудное творится!
Минул в мученьях век двадцатый…
У всех торжественные лица —
А повод странный, глуповатый…
Собралась в клубе знать
(Из прежних вожаков советских,
Решили рыцарями стать,
Манерам научиться светским.
Вот только к свету далеко…
И почему-то пахнет гнилью?
И то, конечно, — нелегко
Подняться из-под плит могильных!
Деньги на деревьях не растут
Деньги на деревьях не растут,
Только в сказках открывают клады.
В песнях и стихах прославлен труд,
Но зарплате за него не рады.
Молодым дорога вдаль и ширь,
Жизнь в палатках на Великих стройках:
Казахстан, Восточная Сибирь…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.