Жестокий век
Дни летят, то не час, то беда.
Век идёт жестокий, бедовый.
Мир в раздоре, дрожит как струна,
Разорваться на части готовый.
То потоп, то пожар, то война,
Рвут безжалостно судьбы людские.
Застывает в глазах синева.
Покидают нас люди простые.
Плачут мать и отец.
И земля зарастает кругом повиликой.
Не вернуться их дети домой.
Непонятно, безжалостно, дико.
Замыслы Творца
Наивные до детской простоты,
Мы эту жизнь до края, до конца.
Пытаемся вписать в свои мечты,
Не думая о замыслах Творца.
Где ложной фразой, хитрой запятой,
Желаем утвердить её половчей,
А сколько их сошло с тропы земной?
Оставив только болью многоточья.
Для всех, для нас, носителей судьбы
Означен путь, и чтоб мы не вершили,
На нас Боги смотрят с высоты.
Мы изменить их замыслы не в силе.
Безумный мир
Безумный мир! Как всё старо!
Безбожно, наши Боги дремлют.
Поправ и совесть и добро,
Терзает зло благую Землю,
И время бег остановило,
Пытаясь повернуть назад.
И только свежие могилы,
Ещё о жизни говорят…
Яблоня цветёт
Вдруг увидишь, яблоня цветёт.
Вся в бело-розовом узоре,
И сердце от волнения замрёт,
И мысли перепутаются в споре.
Весна спешит! Стремления высоки!
Своё рождение бурное справляя,
На яблоне пестреют лепестки,
Среди цветенья, медленно сгорая.
И всё живое проникло метой злою,
Один погибнет, но другой цветок,
Вдруг распахнётся нежной красотою,
Нальётся свежестью, живой росток.
Пленит и остановит на ходу
Природой созданная картина.
Приветствую земную красоту,
Где боль и радость, слиты воедино.
Приветствую и сердцем и душой,
Пусть мысли перепутаются в споре,
И сам ведь я, до капельки земной,
Храню и радость, и людское горе.
Волга шумит
Быль или небыль, в весеннем лесу.
Живу у большого залива,
Где утро собирает в ладошку росу,
И осыпает прибрежные нивы.
Вспыхнет над Волгой солнечный свет.
И побегут торопливо и ломко,
Воспоминания прожитых лет,
То песней веселой, то окриком громким.
Песня забылась, остался мотив,
Волга шумела, не устоять.
Предки мои заходили в залив,
На лодках рыбачьих, чтобы шторм переждать.
Может на этом вот берегу,
Пылали костры, и слышались речи.
А я, как мальчишка, все бегу и бегу,
Зачем-то надеясь на случайную встречу.
Вот и другие пришли времена,
И что я могу всем рассказать?
Накрыла предков шальная волна,
Косточек было тех не собрать.
А Волга шумит, ведет разговор.
О том, что прошлое не возвратится.
Быль или небыль, синий простор,
И где-то мелькнёт ярким светом зарница.
Снежные грачи
Ворвался ветер, разогнал,
Седой туман и влажный холод.
Рассвет веселый наплывал,
Из-за реки, на серый город.
Грачи кружились и галдели,
Что улетать еще не срок.
А окна радостно смотрели,
От солнца щурясь, на восток.
А с погодой сплошь морока,
Не зря так старики ворчат.
И в полдень к городу, до срока,
Прорвался плотный снегопад.
Он шел стеной и так весомо,
Окутал город от души.
А в тишине, на крыше дома,
Сидели снежные грачи.
Клён шумит
На поляне, где травы от росы тяжелы,
Встречу я клён величавый.
Подойду, поклонюсь ему до земли,
Обниму его остов шершавый.
К древнему клёну я щекой прикоснусь,
Всё это было когда-то.
Им восхищусь и душой удивлюсь,
Как он шумел тишиной заката.
Сколько гроз прогремело,
И ушло стороной?
Сколько зим просвистело,
Метелью седой?
Только клён и поныне о чём-то шумит,
В мыслях своих, чью-то тайну хранит.
Осенний этюд
А осень, грустная пора!
Не зря поэтами воспета.
Прозрачный воздух сентября,
Струится золотистым светом.
И тонкой нитью вдоль реки,
Косяк уходит журавлиный.
В душе и радость, и печаль,
И день такой неповторимый.
Тревожная тишина
Вечереет. У речки, на склоне,
Тени сосен прохладой легли.
Держит облако солнце в ладони,
Уплывая за кромку земли.
Розовато-лиловая дымка.
Неподвижно висит над водой.
И земля, каждой малой былинкой,
Обещает и мир, и покой.
Что же ты сердце, как тревожная птица,
Недоверчиво так к тишине?
Над землёй самолёт серебрится,
Тянет белую нить в вышине.
Немой
Мужчина стоял, улыбался,
Вознёй птиц, он любовался.
На снежной дороге, они не играли,
А хлебные крошки, жадно клевали.
Крошки клевали, чтоб выжить зимой,
Жалостно им, улыбался немой.
Не мог вымолвить слово этой беды,
Равнодушие людей страшнее немоты.
Прохожие мимо, молча шагали,
И птиц на дороге не замечали.
Кто-то оглянется лишь только порой:
— Чему улыбается этот немой?
Забытый парк
В старом парке поёт соловей.
Я стою и смотрю удивлённо,
Как уныло висят до корней,
Ветки старые, древнего клена.
Рядом свалка, чуть тянет дымок,
Наплывает дождливое утро.
О парке забыли, да не в срок,
Хотел парк живого уюта!
Но всё также поёт соловей,
Значит, горе, ещё и не горе,
С уважением молчит воробей,
Приютившись на сером заборе.
Ну, а я сомневался, что так,
Думал всё, не распустятся клёны,
Но зажил жизнью, заброшенный парк,
И воспрянул листвой он зелёной.
Я не стану гадать наперёд,
Какова судьба его? Что с ним будет?
Соловей в этом парке поёт,
Приходите, послушайте люди.
Душу боль, незнакомая давит,
Кто придёт, тот конечно поймёт.
Соловей в старом парке играет,
Послушать песню свою, он зовёт.
Старый тополь
Ещё и вовсе не весна,
А лишь предчувствие прихода.
Лишился старый тополь сна,
Под синей крышей небосвода.
Да и к чему теперь покой?
Он жизнь опять в себя вбирает,
Качая древней головой,
О чём-то мудро вспоминает.
Быть может, первое прозренье,
Когда далёкою весной,
Из липкой почки с нетерпеньем,
Он брызнул нежною листвой.
А может, ласковое лето,
Закат, что золотом горел,
А может, ветер, что с рассветом,
Тревожной бурей пролетел.
Желтые слезы
Межсезонье. На голых берёзах,
Треплет ветер озябших ворон.
Отшумело весёлое в грозах.
В ливнях лето, как будто бы сон.
От которого, радостью светит,
Хоть и ночь бесконечно темна.
Межсезонье. Из луж на рассвете,
Смотрит осень, от грусти желта.
Неуютным, пасмурным утром,
Неохотно ложатся следы.
На дорогу ветрами продутой,
Тихо падают капли с листвы.
Там скамейка под старой берёзой,
Сколько тайн охраняет она!
Межсезонье. И жёлтые слёзы,
Провожают печально меня.
Город спит
Погасли в домах огоньки.
Как жар — птицы, по краю дорог,
Засветились во тьме фонари.
Город спит после бурного дня,
Успокоившись в шуме тревог.
Отдыхает на тучке луна,
Как лисица, свернувшись в клубок.
Россыпь щедрая, звёзд над землёй,
И душа моя светом полна,
Был бы вечно этот покой,
Зябкость ночи, огни, тишина.
Кукушка
Ты уходишь, я молча курю.
В окно наблюдаю с тревогой.
Стынет жёлтый закат на ветру,
Подожди, успокойся, подумай!
Не спеши уходить за поля,
Не тревожь круговерть золотую.
Ведь теплом ещё дышит земля,
И кукушка за речкой тоскует.
Ты уходишь, я взгляд твой ищу.
Обернулась поспешно у двери.
Ты молчишь. Ну, скажи же, я жду!
Закричи, чтоб я в правду поверил.
Взгляд свой чужой и сухой,
Отвела ты горькой тоской.
— Будь он проклят твой рай золотой!
Скоро снег, а ты бредишь весной.
Резко хлопнула дверь, покачнулась стена.
Скрылся поезд за рыжей опушкой.
Вот и всё — я один и уже навсегда.
Замолчит за рекою кукушка.
Чужая семья
Заблудилась тропинка моя,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.