Бесплатный фрагмент - Реализовать мечту не поздно никогда!

Предисловие

Идея написания этой книги родилась из моей личной истории. На первый взгляд, ничего необычного в ней нет: почти до тридцати лет я плыла по течению жизни, не очень понимая, куда это самое течение меня несёт, и для чего вообще я проживаю свою жизнь. И только ближе к тридцати годам я откопала из глубин души очень глубоко втоптанную туда мечту — стать музыкантом. А потом решилась сделать первый шаг. Потом — ещё, ещё и ещё. Легко мне совсем не было: путь к мечте был полон препятствий, да и сейчас он еще не пройден до конца. Однако результатов я добилась неплохих: получила высшее образование по специальности, руковожу музыкальным коллективом, который выступает на престижных площадках (МГК им. П. И. Чайковского и др.).

Часто бывает так, что только к зрелому возрасту человек начинает по-настоящему осознавать, чего бы ему в жизни хотелось. Возникает вопрос: как перейти от того, что есть, к тому, чего очень хочется. Тут к делу подключаются куча разных стереотипов, которые очень сильно портят жизнь. Например:

• 30 (40, 50) — уже закат жизни, поздно начинать что-то новое (да-да, очень многие люди этого возраста так думают!);

• Я ненавижу то, что делаю сейчас, но не знаю толком, чего я хочу;

• Я бы сделал то-то и то-то, но у меня нет образования;

• Мое любимое дело требует больших вложений, а у меня нет таких денег;

• Моим любимым делом много не заработаешь, а мне семью надо кормить;

---

• Надо было развивать талант раньше, сейчас уже поздно;

• Под давлением этих мыслей-паразитов многие мечты так и остаются мечтами.

Как же всё-таки решиться и начать делать то, что тебе нужно? Единый ответ на этот вопрос дать невозможно — мы все слишком разные люди, у каждого своя судьба. Но есть то, что может поддержать каждого из нас. Это ЖИВОЕ СЛОВО, опыт тех, кто реализовал свою мечту. Ведь когда за словом стоят не общие рассуждения, а настоящие, живые люди, то слова проникают в самое сердце и уже там приносят благодатные плоды.

В этой книге собран опыт четырнадцати человек, которые смогли реализовать свои мечты и сделать наш мир хоть немного лучше, красивее, добрее. Каждый на своем поприще. Герои нашей книги подробно рассказали, в каких условиях им приходилось начинать изменения в жизни, с какими препятствиями каждый сталкивался и как преодолевал их. Я очень надеюсь, что эта книга поддержит читателей, укрепит их в вере, что реализация мечты реальна, даже если кажется, что время уже упущено.

Я буду очень вам благодарна, если вы поделитесь своими впечатлениями о книге и расскажете, чем она смогла вам помочь. Пишите мне через форму обратной связи на сайте www.booksoflife.ru. В качестве бонуса, на этом же сайте в рубрике «Герои» вы найдете краткую заметку о каждом участнике нашей книги и их контакты, сможете связаться с ними напрямую.

Удачи вам на жизненном пути, друзья! Пусть сбывшихся мечт и счастливых людей будет как можно больше!

Анна Уайборн

Дарья: Анна, расскажи, пожалуйста, чем ты занималась до того, как начать петь?

Анна: Желание петь у меня возникло примерно лет в двенадцать. Но когда я заканчивала школу, мои родители посчитали, что пение — это не профессия, и выступили против. В итоге я поступила на факультет романо-германской филологии, благо с иностранными языками у меня никогда не было проблем и поступила я легко. Учиться было тоже несложно, я успешно закончила университет.

Дарья: Мечта петь осталась в прошлом?

Анна: Не осталась. Учась на старших курсах университета, я начала петь в ресторанах. Было это в моём родном городе, в Воронеже. Позже знакомые музыканты предложили мне поехать работать по контракту в ОАЭ с их группой. Таким образом я попала в эту страну.

Дарья: Сколько человек было в ансамбле?

Анна: Нас было вначале четверо, затем осталось двое: я и саксофонист. С ним я проработала в дуэте лет 7. Потом там же, в ОАЭ, я познакомилась с моим будущим мужем, и вскоре мы поженились.

Дарья: Твой супруг — уроженец ОАЭ?

Анна: Нет, он из Канады.

Дарья: То есть фамилию Уайборн ты взяла, когда выходила замуж?

Анна: Да, Уайборн я по мужу.

---

Дарья: Эта фамилия очень красиво сочетается с именем Анна. Сценический псевдоним придумывать не нужно…

Анна: Многие до сих пор уверены, что это псевдоним. Когда у меня вышел первый диск, многие слушатели задавали мне вопрос, под псевдонимом я пою или нет.

Дарья: Как отнёсся твой супруг к профессии певицы?

Анна: Когда я вышла замуж, супругу не понравилось, что я пою в ресторанах, и я оставила это занятие. Если честно, главной причиной этого шага было не недовольство мужа, а моя хроническая неуверенность в себе. На моём творческом пути меня никто никогда не поддерживал. Всю свою жизнь я преодолеваю внешнее сопротивление то оттуда, то отсюда… Вначале родители были против, потом — муж… Вдобавок я совершенно не верила в себя. Думала, ну не настолько уж я и хорошая певица. И под влиянием своих комплексов сдалась.

Дарья: До того, как ты вернулась в пение, ты искала себя в каких-то ещё направлениях?

Анна: Когда из тебя прёт творческая энергия, её нужно куда-то выплёскивать, иначе она тебя разорвёт изнутри. Чем только я не занималась! Я всегда неплохо рисовала. Освоила на профессиональном уровне батик. Сначала занималась сама, потом ходила на мастер-классы к художнику Сергею Давыдову, закончила у него курс. Участвовала несколько лет подряд в выставках учеников Сергея в ЦДХ. Потом в ОАЭ появились свои ученики.

Дарья: Из числа местных жителей?

Анна: Не только. В ОАЭ ведь кого только нет! Были и местные, и русские, и французы, и даже индусы… Батик мне нравился, но всё равно было ощущение, что чего-то не хватает.

---

Дарья: Если я не ошибаюсь, ты делала ещё и украшения. Я видела фото твоих работ — очень красивые!

Анна: Совершенно верно, я делаю украшения из полудрагоценных камней. Но это просто хобби. Я люблю украшать этот мир разными способами.

Дарья: Что было переломным моментом, когда ты поняла, что нужно снова петь, что больше ты без этого не можешь?

Анна: Осознание пришло в тот день, когда я посетила психолога, который открыл мне глаза. Хотя это было не то чтобы осознание, а скорее подтверждение моего внутреннего ощущения. После того, как я оставила сцену, ко мне буквально со всех сторон цеплялись разные болячки. С каждым годом я болела всё больше и больше. Организм «летел» день ото дня. Я долго бегала по врачам. Потом пришла в голову мысль, что я ищу причину своих бед не там, где нужно. Я пошла на прием к психологу. Психолог, выслушав мою историю, сказал прямо: ты похоронила свою мечту. Не поможешь себе сама, не начнёшь петь — никто тебе не поможет. С этого момента началось моё самовосстановление.

Дарья: Твои близкие на этот раз поддержали тебя или опять были против?

Анна: Родители к тому моменту уже давно успокоились: за свои контракты в ОАЭ я получала больше денег, чем они оба на своих работах вместе взятых. А муж… В какой-то момент он понял, что запирать меня дома на кухне бесполезно. Я не такой человек. Он сам сказал мне: хочешь петь — пой, делай что-нибудь, только не сиди дома, у тебя едет крыша! Сейчас он меня очень поддерживает. В подготовке моего первого альбома он очень помог финансово, за это я ему бесконечно благодарна. По интернету я нашла Марию Георгиевну Струве и пошла к ней заниматься. Попала почти сразу на её интенсивный курс.

---

Дарья: Ты приехала в Россию из ОАЭ, чтобы учиться?

Анна: Изначально — нет, здесь у меня были другие дела. А потом, со временем — да, стала периодически летать на занятия. Училась курсами. Тогда, два года назад, мыслей о выпуске альбома не было. Помню, что попала я к Марии Георгиевне зимой. И, как только мы начали заниматься, моё здоровье стало существенно улучшаться.

Дарья: Когда ты возвращалась на сцену, ты хотела сделать пение своим хобби или снова выступать как профессиональная певица?

Анна: Я хотела вернуться на профессиональную сцену. И, конечно, хотелось вытащить себя из ямы — болезней, депрессии… Да и отношения в семье разваливались. Улучшить их не получалось, как бы я ни старалась. Мы с супругом — люди из разных сфер, и мне трудно объяснить ему, что музыка, сцена — это не просто работа, это — образ жизни, это тип сознания. Человек творческий без творчества существовать не может. Мне понравилась одна фраза, которую я прочитала в Интернете: Бог создал всех людей равными, но есть ещё и музыканты… Те несколько месяцев, что я работала над сольным альбомом, изменили моё состояние к лучшему коренным образом.

Дарья: На данный момент у тебя уже есть свой коллектив музыкантов?

Анна: На данный момент есть коллектив, совместно с которым были созданы альбом и концерт-презентация. Есть автор, который написал для меня альбом и сейчас тоже сотрудничает со мной. Следующий этап — продвижение.

Дарья: Выпуск сольного альбома — серьёзный рубеж. Многие не доходят до него…

Анна: Признаюсь, я очень довольна этой работой. Альбом превзошёл мои ожидания. Сейчас я позволила себе немного отдохнуть. В это время в производстве находится видео с концерта, которое мы в скором будущем опубликуем.

Дарья: Твой первый альбом «Фиолетово» довольно разноплановый — я имею в виду музыкальные стили. Композиции каких жанров присутствуют в твоём репертуаре?

Анна: Альбом действительно получился разноплановый. Много латино. Есть произведения в джазовом стиле. Со временем, возможно, будет что-то ещё. Пара композиций даже на радио «Шансон» попала. В ротации там находится не только шансон в традиционном его понимании. По рейтингам станция хорошая. Мы отправили туда несколько песен, и песни понравились редакторам.

Дарья: Координатором проекта являешься, по сути, ты сама?

Анна: Да. Кое-какие вещи помогает делать мой автор. Например, подбирать аранжировщиков. Хотя не всё получалось сразу: с первыми двумя аранжировщиками мы расстались, сработались только с третьим, Сергеем Ерохиным.

Дарья: Продолжать продвижение планируешь в Москве или в ОАЭ?

Анна: В Москве. В ОАЭ это будет намного сложнее — аудитория меньше.

Дарья: Как же будет состыковываться твоя концертная деятельность с семейной жизнью в ОАЭ?

Анна: Придётся мужу получать российское гражданство (смеётся). Что-нибудь придумаем. Он меня пытается поддерживать как может. Хотя он тоже увлечён своей работой.

Дарья: Одна из твоих песен — «Не изменяй мечте» — это, по сути, девиз и моей книги, для которой ты сейчас даёшь интервью.

Анна: Когда я впервые созвонилась с моим автором и мы познакомились, первое, что я ему сказала — я хочу песню о том, что нельзя предавать мечту, что нужно двигаться вперёд, несмотря ни на что. Собственно, рабочее название альбома было «Не изменяй мечте». Но потом родилась песня «Фиолетово», и альбом было решено назвать так же. Кстати, мы проделали работу в рекордно короткие сроки. Первый раз я позвонила Заиру в середине февраля. Сейчас конец мая, а у меня уже презентация диска прошла! Мы работали очень плотно и изрядно устали.

Дарья: Как ты считаешь, когда ты находишься в «переходном периоде» от старого образа жизни к своей мечте, что помогает идти по этому пути?

Анна: Помогает ощущение, что ты идёшь в правильном направлении. У меня оно появилось, когда я начала заниматься вокалом, и существенно утвердилось, когда я вышла на сцену. В трёх конкурсах, в которых я за последний год участвовала, я заняла призовые места. Очень помогла обратная связь от группы: песню я записываю с одного, максимум — с двух дублей, что очень восхитило звукорежиссёра. Мой голос не нужно «собирать по буквам». И, конечно, это отзывы зрителей и слушателей! Когда твои песни вызывают бурю эмоций, заставляют людей задуматься о своей жизни, о своей забытой мечте, ты понимаешь, что твоя работа нужна людям.

---

Дарья: Как можно обозначить «точку невозврата», когда ты понимаешь, что входишь в новую жизнь окончательно?

Анна: Очень важно выйти к людям. Когда ты варишься сам в себе, даже если занимаешься, нет понимания, на какой ступени ты находишься. Когда получаешь обратную связь от публики, прибавляются силы, как будто волна тебя приподнимает. Очень важно не работать «в стол».

Дарья: Чего, наоборот, не стоит делать?

Анна: Надо отстраняться от своего внутреннего критика, который есть практически у каждого, иначе он не даёт двигаться вперёд. Перфекционизм нужен, но в разумных пределах. Я понимаю, что у меня есть ошибки и не всё идеально, есть над чем работать. Предела совершенству вообще, как известно, не существует. Но принципиально важно фиксировать результат на каждом этапе и расти дальше. В этом очень помогает обратная связь от публики. Также очень важно отгораживаться от завистников, которые способны быстро прибить к земле, когда ты только начал вставать на ноги. Ещё нужно быть готовым постоянно учиться. Никто не может знать и уметь абсолютно всё.

Дарья: Последний вопрос: чего бы ты пожелала нашим читателям?

Анна: Хотелось бы пожелать всем, кто еще не нашёл свою мечту или занимается не своим делом, следовать своему сердцу, как бы трудно не было. Иначе в один прекрасный день можно упасть в яму нежелания жить. Помните об этом.

Юлия Озмен

Дарья: Юлия, расскажите, пожалуйста, о Вашем пути. Чем Вы занимались до того, как увлеклись созданием украшений?

Юлия: На самом деле, вся моя жизнь — это череда «неслучайных случайностей». Я закончила школу в 1987 году, как раз в разгар перестройки. Поступила в институт по специальности «робототехника». Математику и физику я всегда знала очень хорошо, к тому же эти предметы считались более перспективными. В душе я мечтала быть учительницей — заниматься делом, которое предполагает много общения с людьми. Однако мои родители посчитали, что одного педагога в семье достаточно и настояли на моём поступлении в технический ВУЗ.

Дарья: То есть Вы послушались старших.

Юлия: Да, я была послушной, поэтому не стала спорить. Поступила в тот институт, который выбрал мой папа. Защитила диплом в 1993 году.

Дарья: В девяностые годы многие предприятия закрылись. Вам удалось найти работу по специальности?

Юлия: К тому моменту, когда я получила диплом, единственным предприятием, где были роботы, был завод АЗЛК. Да и он тогда уже приходил в упадок, многие студенты уходили на «вольные хлеба», технические специалисты были не востребованы на рынке. Несмотря на то, что диплом я защитила на «отлично», по специальности я не проработала ни одного дня.

Дарья: Не пожалели впоследствии о том, что потратили столько лет на освоение «невостребованной» профессии?

Юлия: Нет. Техническое образование имеет большую ценность само по себе. Оно даёт навык упорядочивать информацию и работать с ней системно. В моей дальнейшей жизни мне это очень помогло: я быстро вникаю, как работает та или иная система, и могу ею эффективно управлять.

Дарья: Как складывался Ваш дальнейший путь?

Юлия: К моменту окончания института на руках у меня был годовалый ребёнок. Детские сады выглядели в девяностые годы весьма удручающе. На семейном совете мы приняли решение, что раннее детство сына пройдёт дома. В итоге на работу я вышла, когда мой сын закончил первый класс. В тот момент стало ясно, что сыну нужен коллектив, свои интересы и некоторая степень самостоятельности. Кроме того, самой матери тоже важно оставаться для своего ребёнка интересной, чтобы сохранять его уважение к себе.

Дарья: Какая была первая Ваша работа?

Юлия: Поскольку за спиной у меня было высшее образование, которое оказалось невостребованным на тогдашнем рынке труда, то начинать нужно было с нуля. Я вышла на работу в небольшое агентство по поддержке малого и среднего бизнеса, нас было в коллективе всего человек 8. Начала свою карьеру в этом агентстве с позиции помощника генерального директора. Если говорить коротко, то за следующие 10 лет я выросла от помощника генерального директора маленького агентства до директора по персоналу сети ресторанов со штатом более чем 2000 человек. Для меня была большой радостью возможность большую часть времени заниматься тем, о чём я мечтала — общением с людьми. В мои обязанности входило обучение персонала.

---

Дарья: Не могли бы Вы рассказать подробнее, как складывались события на протяжении этих 10 лет?

Юлия: Это тоже цепь «неслучайных случайностей». После того, как я поработала в агентстве, моя приятельница порекомендовала меня в крупную риэлторскую фирму — МИЭЛЬ. Так я стала рядовым менеджером по персоналу в МИЭЛЬ. Это было начало двухтысячных. С этого места началась, по сути, моя карьера в управлении людьми. Я проработала в МИЭЛЬ довольно долго: начав с менеджера по персоналу, я стала позже директором учебного центра, затем — директором по персоналу одного из подразделений.

Дарья: Что было после МИЭЛЯ?

Юлия: Следующим этапом карьеры для меня стала работа в компании «Автомир». На новом месте были свои сложности.

Дело в том, что в МИЭЛЬ обучение персонала — одна из основных составляющих корпоративной культуры компании. На обучение выделялись большие средства из общего бюджета, квалификации персонала уделялось огромное внимание. Как раз в те годы был взрывной рост рынка недвижимости, уже на входе в этот бизнес был жёсткий отбор, брали не всех. Условия обучения новичков тоже были непростые: кандидату необходимо было несколько недель беспрерывно учиться после работы, затем несколько месяцев работать до первой сделки. Тем не менее желающих освоить эту профессию было много. Руководители компании, юристы высокого уровня лично участвовали в обучении. При этом их участие не поощрялось финансово. Однако каждый руководитель хотел иметь сильную команду и вкладывал в это своё время, знания и опыт. За несколько месяцев уровень подготовки специалистов был таков, что выпускали «в ряды бойцов», по сути, уже профессиональных агентов. Развитие и беспрерывное обучение было условием для всех, от рядового агента до топ-менеджера. Мы читали вместе книги по бизнесу, обсуждали… Развитие шло постоянно.

Дарья: Как обстояли дела в «Автомире»?

Юлия: В «Автомире» всё было иначе. Каждое подразделение компании является отдельной самостоятельной финансовой единицей. Культуры обучения, такой, как в МИЭЛЬ, не было. К тому же не было и мотивации развивать персонал: покупатели месяцами ждали свои машины, едва ли не вырывали из рук друг у друга. Работа менеджера фактически сводилась к выписыванию квитанций. Этапа продажи как такового не было вовсе. Так что передо мной встала задача не просто заниматься обучением, но ещё и зарабатывать деньги на учебный центр (вплоть до наших канцелярских товаров). По сути, мы стали тренинговой компанией на закрытом рынке — внутри компании «Автомир». Было это в 2007 году, незадолго до кризиса.

Дарья: Как шли дела в учебном центре на момент Вашего прихода в компанию?

Юлия: На момент моего прихода учебный центр имел убытки в размере более половины своего годового бюджета, находясь на грани закрытия. Насущной необходимости в обучении персонал не ощущал. Работать на перспективу никто не хотел. К тому же бюджет расписывался на год вперёд, и средств на обучение толком предусмотрено не было. Вносить изменения было проблематично. Для меня это был вызов. Я решила попробовать, смогу ли я изменить ситуацию? Я придумала хитрый ход, как сделать так, чтобы работать спокойно и решать задачи развития персонала.

Дарья: Какое решение Вы придумали?

Юлия: Я предложила систему абонентской платы: каждое подразделение выделяет небольшую, но регулярную сумму, и учит в течение года свой персонал тогда, когда удобно руководителю. Если бюджет на обучение превышал плату, то в конце года закрывалась разница.

Как показала практика, такая тактика сработала. Мы рассчитали бюджет с учётом того, сколько людей необходимо обучить в каждом дилерском центре, а также бюджет на содержание самого учебного центра. Так мы избавились от необходимости думать о выживании и стали делать интересные обучающие программы, нужные как персоналу, так и потребителям. Очень помогло то, что у меня была очень высокопрофессиональная команда тренеров. Многие из них сегодня являются лидерами рынка. Мы вместе успешно реализовывали внутренние консалтинговые проекты, диагностируя проблемы и предлагая решения. Это было ноу-хау на тот момент. Мы «лечили» внутренние болячки подразделений.

В тот момент я поняла, что просто обучение персонала для меня — слишком узкая область.

Дарья: Чего Вам хотелось на тот момент?

Юлия: Мне хотелось понять взаимосвязи между набором сотрудников, мотивацией и другими процессами управления персоналом. К тому же, у меня был успешный опыт в МИЭЛЕ: я управляла персоналом на всех стадиях, начиная от появления человека в компании, и заканчивая его увольнением. Тут опять же помогло техническое образование: все процессы и системы связаны между собой. Тогда у меня появилось желание стать не просто руководителем учебного центра, а директором по персоналу. С точки зрения понимания процессов, это было намного интереснее. Этим желанием я поделилась со своим руководителем в «Автомире». Мы обсудили, каких знаний мне на тот момент не хватало, что нужно освоить. Через некоторое время руководительница позвонила мне и сказала, что ей предложили вакансию директора по персоналу в крупной компании, и она готова порекомендовать меня, если такая должность мне интересна. Я встретилась с моим тогда еще будущим генеральным директором, мы быстро нашли общий язык. Новым моим рабочим местом оказалась компания, управляющая сетями ресторанов «Ёлки-палки» и кафе «Маленькая Япония». Там я стала директором по персоналу.

Дарья: Сейчас Вы проживаете в Турции. Как Вы оказались там?

Юлия: Так получилось, что когда сыну было 10 лет, я разошлась с мужем, и большую часть своей карьеры я делала, будучи свободной. Недаром говорят: когда карьера идет вверх, это верный признак того, что у тебя проблемы в личной жизни. Увы, так и есть. Часто, когда женщина очень активно начинает заниматься своей карьерой, мужчине кажется, что он живёт не с тем человеком. Видимо, это послужило причиной и нашего расставания. Спустя годы я поехала вместе с семьёй сестры отдыхать в Турцию. Там и случился мой, как тогда казалось, банальный курортный роман. Для меня самой это было неожиданно, поскольку я не слишком благосклонно смотрю на такие взаимоотношения, и нигде в других местах ничего подобного со мной не было. Потом я улетела домой, а мой друг остался. Я была уверена, что на этом всё закончится. Однако мы стали пытаться переписываться. Правда, между нами был языковой барьер. Через несколько месяцев переписки на ломаном языке, я поняла, что нужно начинать учить турецкий язык. Так я и поступила.

Дарья: Как развивались отношения с будущим супругом?

Юлия: Длился наш роман четыре года. Я всё ещё продолжала делать карьеру в Москве, а в свободное время летала в Турцию, пока не поняла, что жить на две страны уже невозможно. Звать своего любимого в Россию, где у него нет ни знакомых, ни карьеры, ни даже знания языка, было, на мой взгляд, негуманно. Вскоре владелец компании, управлявшей ресторанами, выставил компанию на продажу. Новый хозяин пришёл в бизнес вместе со своей командой топ-менеджеров, и остаться на прежнем месте шансов было очень мало. В итоге это подтолкнуло меня принять решение уволиться и уехать. Мой друг сделал мне рабочую визу, чтобы я могла пожить в стране и освоиться, понять, смогу ли я адаптироваться там. Так после позиции директора по персоналу я оказалась в должности чего-то среднего между guest relation и hostess в пятизвёздочном отеле.

Дарья: Каково было оказаться на работе в отеле после прежних высоких позиций?

Юлия: Жёсткий дауншифтинг! В мои обязанности входило рекомендовать гостям забронировать столик в ресторане отеля. Причём в Москве я работала в комфортном офисе, а там, на турецком побережье — адская жара. Кроме того, мой непосредственный руководитель для удобства гостей перенёс мой стол прямо на веранду ресторана, на дорожку, вдоль которой ходят гости. Из укрытий у меня были сосны и пляжный зонтик в жару за сорок градусов. Кроме того, к сотруднику на рядовой позиции в Турции прислушиваться и уважительно общаться не принято, даже если сотрудник опытнее своего начальника на порядок.

Дарья: Сколько Вы так продержались?

Юлия: Продержалась я в отеле один сезон. Мой тогда еще будущий супруг не имеет привычки приносить рабочие проблемы в дом, а вот я — наоборот, жаловалась ему на все мои злоключения. Поэтому, когда на следующий сезон мне предложили выйти на работу на то же место, он заявил: «Только через мой труп!» С момента, когда я прилетела в Турцию, прошло месяцев семь или восемь, и мы приняли решение официально оформить наши отношения. Хотя в Москве меня не забыли и предлагали хорошие места.

Дарья: Как Вы пришли к тому, что стали делать украшения?

Юлия: Поскольку зимой в Турции мне делать было нечего, я вышла на временную работу в Москве, и здесь в один из дней пошла на мастер-класс по сутажной вышивке (а мастерить я люблю с детства). Я вышила свою первую брошку, а на ней поняла технологию, как крепить камни в сутажную ленту (помогло техническое образование). Дальше училась уже сама, поняв основы технологии. Позже, вернувшись в Турцию, я оказалась без дела в руках. Пыталась как-то себя развлекать, но особого движения не было. И вот у моей приятельницы, жившей неподалёку, случился день рождения. Денег у меня было мало, и я придумала ей подарок — я сделала ей украшения: комплект из кулона и браслета. Так я получила первый заказ — на серёжки к браслету. Один за другим стали появляться заказы. Львиная доля заслуг в моей раскрутке как мастера сутажа принадлежит именно моей приятельнице. Я никогда не училась в художественных школах, была очень неуверена в себе. А вокруг хвалили мои работы, их покупали. Количество заказов росло, как снежный ком. Я поняла, что нужно заниматься этим серьёзно: доход стал сопоставимым с зарплатой менеджера. Так хобби стало работой. Мне нравится развиваться в нём.

Дарья: Как планируете развивать бизнес?

Юлия: Идей море: я постоянно пробую новые техники, придумываю красивую упаковку и еще массу всего. Мечтаю основать бренд. Но украшения я делаю не для свободной продажи, а под конкретного человека. Я долго изучаю клиентку, какие цвета ей подходят, какой образ жизни она ведёт. Мои украшения рассказывают о людях часто больше, чем они сами могут рассказать о себе. Поэтому открытие магазина — это не мой путь. А вот клиентки у меня необыкновенные! Каждый человек — живая книга с очень интересной историей. Местных клиенток мало. В основном, моя аудитория — россиянки, живущие в разных частях мира. Мои украшения «выгуливают» по всей Европе, в Северной и Южной Америке… Везде, где есть почта.

Дарья: Наверное, много времени съедают электронные ресурсы: нужен сайт и много чего ещё…

Юлия: Сайта у меня нет — некогда им заниматься. Клиентки стоят в очереди месяцами. В какой-то момент я познакомилась с соотечественницами в группе на фейсбуке. Каждая из них занималась каким-то своим делом, живя в основном вне РФ. У нас была задача — научиться себя продвигать. Среди пользователей оказались профессиональный маркетолог и копирайтер. Они сделали для нас программу по азам маркетинга. Тогда я задумалась о своей целевой аудитории. Вначале думала, что это — все женщины. Потом поняла, что нет. Моя аудитория — это состоявшиеся женщины, определённого возраста и жизненных взглядов, в основном русскоговорящие. Я прописываюсь в группах на фейсбуке, где сидят русские диаспоры, и предлагаю потихоньку свои украшения. У одного из моих виртуальных друзей я увидела группу под смешным названием «Лягушка в водке, медведь в шампанском». Группу создала наша соотечественница, живущая в Париже, и там много чего интересного. Большинство участниц — русские женщины, живущие в разных точках мира. В некоторые дни участницы могли рассказывать о себе. Оттуда я получила много заказов. На данный момент я себя нигде не продвигаю — заказов много, а время ограничено. Сейчас я даже не всегда знаю, как очередная клиентка меня нашла.

Дарья: По Вашему мнению, жизнь в Турции сильно отличается от жизни в России?

Юлия: В Турции жизнь совсем другая. Я в жизни уже много чего доказала, прежде всего — себе. В Турции никому не интересны твои прежние заслуги, да и дипломы — тоже. Городок здесь маленький, мало кто захочет возиться с твоей рабочей визой. Даже мастеру по маникюру легче найти здесь работу. Но я совсем не жалею, что жизнь сложилась именно так. Оставшись в Москве, думаю, я не раскрыла бы эту творческую грань себя. В нынешнем качестве я приношу людям радости намного больше. Клиентки присылают фотографии в моих украшениях из Венской оперы, Метрополитен-оперы… Мне самой хочется попутешествовать вслед за ними.

Дарья: Что помогало и что мешало Вам в становлении нового дела?

Юлия: Помогала поддержка людей. В Турции я ведь из активного экстраверта прекратилась в одиночку поневоле. Муж почти весь день на работе, и я столкнулась лицом к лицу с самой собой. Был момент морально очень тяжёлый, да и финансово — тоже. Я жила одним днём и делала то, что нужно в настоящий момент: встать, позавтракать… Такой настрой мне помог не уйти в лишнюю рефлексию, не уйти в депрессию. Помогали молитвы, хоть я и невоцерковлённый человек. Помогала возможность проводить время в тишине на море. Главное, когда приходит в голову какая-то идея — тут же брать и делать, даже если потом из неё ничего не получится. Нельзя сидеть без дела, нужно занимать себя всё равно, хоть чем-нибудь. Понемногу каждый день. Ты никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Я не предполагала, что из сутажной вышивки у меня выйдет целый бизнес. Однажды моя знакомая поделилась со мной мечтой стать известным мастером сутажа. Мне это показалось смешным, а теперь я сама сижу на этом месте. Хотя цели такой у меня не было, я просто делала красивые вещи для людей, которые мне нравятся.

Дарья: Как планируете развиваться дальше?

Юлия: Найти подмастерье (смеётся). На самом деле идей у меня много, но определённого решения по стратегии я ещё не приняла. Но ясно, что если дело не развивать, наступит стагнация, как и в любом бизнесе. Движение необходимо. Кстати, помогала мне ещё книга Лилианы Лунгиной «Подстрочник». Книга волшебная! Это переводчик, которая перевела книги Астрид Линдгрен на русский язык. Человек с нелёгкой судьбой. Когда мне бывает сложно, я читаю её. Главная мысль, донесённая через книгу: то, что кажется большим несчастьем, чернотой, часто оборачивается счастьем, которое без затмения не могло бы произойти. Главное — не бояться и не давать себе свалиться в депрессию. А если свалился на дно — оттолкнуться и всплыть. Правда, всплыть не у всех хватает сил. Поэтому очень важно не впадать в уныние, и делать что-то каждый день. Делай что должен и будь что будет. Вот один из принципов, который помогает мне по жизни.

Дарья: Что делать, если собственная идея кажется нереализуемой?

Юлия: Если Ваша идея кажется Вам слишком масштабной, и Вы не знаете, как к ней подступиться, дробите ее на мелкие части. Начните прямо сейчас. Сделайте что-то, что заставит Вас вернуться к реализации этой идеи снова и снова. И поверьте, как только Вы начнете ее реализовывать, всё необходимое будет появляться оттуда, откуда вы и не ждали. Главное — сделать первый шаг! Дорогу осилит идущий! Удачи!

Игорь Хлуденцов

Дарья: Игорь, о тебе говорят, что ты — человек, который «болеет» бизнесом: даже школу предпринимателей создал. И, как я понимаю, речь идёт не только и не столько о деньгах. Было бы интересно услышать твою историю, что было раньше и к чему ты пришёл сейчас.

Игорь: У меня было в жизни несколько таких моментов, после которых моя жизнь полностью менялась. Менялся характер, привычки, манера речи, менялись даже пристрастия в еде. Очень сильным потрясением для меня был теракт, который я пережил в детстве. Первый теракт в советское время

Дарья: Вот это да! Что произошло?

Игорь: В середине зимы 1978—1979 года, перед Олимпиадой-80 был задуман теракт масштаба уничтожения целого города. Теракты такого масштаба происходят, как правило, в связи с каким-то событием. Единственным событием в это время была Олимпиада-80 в Москве. Думаю, её и хотели сорвать. Я жил в городе Куровское Московской области. Наш дом, пятиэтажка, стоял вдоль железной дороги, а напротив были разгрузочный сортировочный узел и железнодорожное депо. Так вот, в депо привезли три вагона тротила под разгрузку на местный взрывпром (на карьерах добывали песок, используя при этом взрывчатку). Эти вагоны не успели разгрузить, и они стояли в депо. Ночью пришли люди, убили охранника и установили на эти три вагона бомбу. В эту же ночь ехал литерный поезд, который пропускали везде без остановок, то есть ему всегда зелёный свет. Он вёз 12 вагонов динамита и взрывчатки в Сибирь. И перед этим поездом обрубают провода, чтобы он встал напротив депо и взрыв депо его сдетонировал.

Дарья: Наверняка снесло бы весь город…

Игорь: Когда подсчитали, оказалось, что этот взрыв мог получиться по масштабам от трёх до пяти Хиросим. А рядом в лесу ещё было небольшое стратегическое хранилище — баки с бензином, баллоны с газом и так далее. Мой дом, пятиэтажная хрущёвка, был самым крайним со стороны всего этого безобразия, а рядом были только частные дома. И в эту ночь моя бабушка была дежурной по станции. Она рулила переводом стрелок на станции и рассказала, что её начальник, пожилой уже мужчина, увидел, что литерный поезд вдруг встал напротив депо. Он сразу вызвал по громкоговорителю ночных рабочих, приказал подогнать теплушку и тащить поезд как можно дальше от города и от депо. Как он сообразил, никто не знает. Подкатили тепловоз, который работает не на электричестве, а на солярке, он подцепил этот поезд и потихоньку потащил. И, когда сработала бомба и взорвались эти три вагона, поезд уже успел отъехать и не сдетонировал.

Дарья: Каковы были последствия?

Игорь: После взрыва на том месте образовалось озеро, а все частные дома снесло. Наш пятиэтажный дом прогнулся и растрескался. Сначала была паника: все решили, что началась война… Весной пришли солдаты, покрасили, привезли машину досок и сказали, мол, делайте стены. Прошли по квартирам и всем сказали: запомните, ничего не было. И настолько ничего не было, что даже страховку не выплачивали.

Дарья: И всё-таки, почему ты начал рассказ о себе именно с этой истории? Как она повлияла на твою дальнейшую жизнь?

Игорь: Тогда, во время взрыва, я чудом выжил: меня накрыло шкафом, как крышкой, и обломки стен не пробили мне голову. Именно после того взрыва начались цепи необъяснимых приключений, в которых я был на грани жизни и смерти. В течение примерно десяти лет, от 6 до 16—17 лет, каждый год со мной приключались такие вещи, что ещё чуть-чуть, и я должен был бы умереть. Чего только не происходило — я тонул, горел, ломал руки, ноги, голову пробивал — и так непрерывно. В итоге мне довелось даже испытать смерть тела, искусственную кому с выходом. И после этого всё прекратилось. Все эти события мне дали весьма необычный опыт, и в значительной степени повлияли на формирование меня как человека.

Дарья: И каков итог?

Игорь: Я стал очень ценить саму жизнь, и не только свою, но и других. Непременно хотел сделать для людей что-то хорошее. Думаю, решающую роль во всех дальнейших моих делах сыграло именно это желание.

Дарья: И в своих бизнесах ты тоже его реализовывал?

Игорь: Конечно.

Дарья: Но ты ведь не всегда был предпринимателем. Что предшествовало этому этапу?

Игорь: Я отучился в военно-авиационном училище в Егорьевске, в 1990-х годах после окончания училища устроился работать в «Аэрофлот» (хоть я и жил в Подмосковье, но у меня была московская прописка). Потом, после десяти лет работы в этой организации, я поддержал активистов, которые стали бороться за соблюдение своих законных прав в «Аэрофлоте», стал заместителем председателя профсоюза. Даже организовывал забастовки.

Дарья: С какой целью? Чего добивался профсоюз?

Игорь: Заработок был у нас тогда в разы ниже среднего по области, да и условия работы ужасные. И все терпели, молчали. Со мной собрались активисты, тринадцать человек, и мы начали бороться. Я созывал людей на собрания как профсоюзный лидер. Объяснял, что ничего не будет, если бороться законно, по заданию профсоюза, а не по собственному желанию. Так «Аэрофлот» был остановлен в результате забастовки в 2000 году. Была назначена комиссия. Эта комиссия пыталась нас запугать, подкупить, три месяца протянули и ничего не добились. Тогда мы организовали повторную забастовку, и опять «Аэрофлот» встал.

Дарья: Но не все же три месяца вы не работали?

Игорь: Работу останавливали только на час. Но остановить на час международный аэропорт Шереметьево-1, Шереметьево-2 — это огромные убытки, за час всё расписание сдвигается и самолёты не взлетают. После второй забастовки комиссию расформировали, очень быстро с нами договорились и подписали все наши требования, одним из сорока пунктов которых было удвоение зарплаты, плюс улучшение условий труда. А в «Аэрофлоте» работает почти пятнадцать тысяч человек. И когда я уже сдержал слово, которое мы давали людям (я в этот момент заканчивал университет гражданской авиации, получал своё первое высшее образование из трёх), мы с коллегами стали думать, что бы ещё хорошего создать для членов профсоюза. И придумали обеспечить им сотовую связь по специальным тарифам. Я получил рекомендации, дал гарантии сотовым операторам, и нам предоставили особые закрытые тарифы, которые не рекламировались.

Дарья: Рекомендации от кого?

Игорь: От других профсоюзов.

Я взял на себя обязательства, что наш профсоюз подключит к сотовому оператору тысячу человек. Но когда я в первый же квартал подключил пять тысяч человек, превысив все гарантии, со мной подписали постоянный договор.

Дарья: Так начался твой первый бизнес?

Игорь: Оформлялось всё на одного из работников нашего профсоюза (у него была «нулевая» компания). А когда мы заключили договор, он сказал: всё, всем спасибо, я ухожу из «Аэрофлота» и буду заниматься бизнесом, вы мне больше не нужны. Так я впервые столкнулся с предательством в бизнесе.

После этого я пошёл, зарегистрировал уже свою компанию, повторил всё то же самое, получил те же рекомендации, взял те же обязательства. Только мне надо было привлечь новых людей, а это тяжелее. Тем не менее я сдержал слово, создал свою компанию, начал развиваться. А та первая компания уже давно не существует. Хотя они получили хороший старт и рывок, но этого недостаточно для того, чтобы развиваться дальше. Затем я ушёл из «Аэрофлота» в свой первый официальный бизнес. Когда я увидел, что компании надо развиваться дальше, нужно продвижение, я создал рекламное агентство, и тогда у меня стали развиваться уже две компании. Увидел, что нужны толковые люди, — создал бизнес-школу, в которой давал потренироваться на своих бизнесах тем, кто учился в школах предпринимателей.

Так я стал заниматься помощью начинающим предпринимателям, зачастую в ущерб своим бизнесам.

Дарья: Почему ты всё-таки закрыл школу?

Игорь: Я увидел, что страдает всё: и семья меня не видит, и бизнесы меня не видят, я весь в этой школе, занимаюсь больше помощью другим, чем себе. Так через три года работы я закрыл школу и продолжил потихоньку заниматься своими компаниями.

Потом первую свою компанию я продал, теперь занимаюсь рекламой.

---

Дарья: Стремление делать что-то для других осталось?

Игорь: Да, но оно уже не на первом месте. Я ставлю задачу сначала решить свои вопросы, а только потом помочь ещё кому-то. Если стремишься в первую очередь помогать людям, то эти люди получают меньше, чем когда ставишь на первое место свой интерес. Серафим Саровский говорил: спасёшь себя — и вокруг тебя спасутся тысячи, будешь спасать других — вокруг тебя погибнут тысячи. Если ты счастлив, вокруг тебя люди становятся счастливее. А если ты начинаешь думать о счастье других, то из тебя начинают высасывать все силы, энергию, деньги, ты всё теряешь, и в итоге люди остаются неудовлетворёнными, потому что им всегда мало.

Дарья: Сейчас модная тема — поиск своего дела. Как ты считаешь, ты своё дело уже нашёл?

Игорь: Я сейчас пробую себя в разных масштабных проектах, которые согласуются с моим внутренним устремлением, желанием жить среди единомышленников, а не просто где-то на природе в своем доме, даже в своем родовом поместье в лесу. Это — основная мотивация.

Дарья: А какими должны быть единомышленники?

Игорь: Проверенными совместным делом. Которые пообещали и сделали, или я им пообещал — и было сделано совместное дело. То есть проверенные действием, а не словами, — для меня это сейчас основной критерий. Поэтому я сейчас помогаю некоторым из этих людей с масштабными проектами. Один из таких проектов — строительство зоны отдыха в старорусском стиле, где будут восстанавливаться старинные славянские традиции. Работники этого места будут жить в своём мини-поселении, где будут и ремёсла, и деревянное зодчество, и туристические маршруты, и торговые точки, и много ещё интересного.

---

Дарья: Что для тебя является отправной точкой для перехода на качественно новый уровень?

Игорь: Все мои прорывные действия я делал после того, как бросал сам себе вызов: смогу я или нет? Особенно меня заводило, когда все говорили: это невозможно. Невозможно в советское время организовать независимый профсоюз, невозможно чего-то добиться, невозможно без денег запустить бизнес, и тому подобное.

Дарья: А что было для тебя источником силы?

Игорь: В разные периоды это были разные источники силы. Часто энергию дает страх. Когда тебе страшно, но ты идёшь и делаешь. Например, страшно прийти на прием к министру без записи и поговорить с ним как с человеком. Приходишь и говоришь: мне страшно с вами общаться, но меня прёт от того, что можно сделать замечательное, хорошее дело.

Дарья: Что, прямо вот так?

Игорь: Именно так. И когда так общаешься с человеком, и у него улыбка расплывается, страх трансформируется в радость и действие.

Дарья: Что чаще всего мешает?

Игорь: Очень сильно подкашивают обман и предательство. Когда людям доверяешь, а они обманывают, это больше всего вышибает из колеи, и энергии очень долго нет. Но я знаю, что если от этого всего начать закрываться, то ты уходишь как бы в раковину, тебя вроде бы ничего не трогает, но при этом ты ничего и не чувствуешь. А открываться, «выходить из раковины» — это очень больно.

Дарья: У тебя есть опыт выхода из такой «раковины»?

Игорь: Первый раз после того, как я закрылся, я вышел из «раковины» в публичном месте. Со стороны, наверное, это выглядело смешно. Я был на каком-то семинаре, где сидели с умным видом владельцы бизнеса и обсуждали развитие, и лектор рассказывал как надо правильно жить, как правильно делать бизнес. И тут меня накрыло. Я решил: хватит уже, надоело так жить. И этот лектор по глупости говорит: ну, я вижу, ты не с нами, так выйди, расскажи, что ты не участвуешь во всём этом. Я вышел и начал говорить: какой я дебил, что здесь нахожусь; какие вы все глупые — сидите тут, пыжитесь друг перед другом, пытаясь изображать то, чего нет; какой ты, лектор, мягко говоря, неумный человек, что пытаешься учить тому, чего сам не знаешь, а где-то вычитал в теории, не основанной на практике. И так вот я начал выплёскивать наболевшее. Лектор пытался вмешаться, я его прямо послал, хотя это для меня совершенно не свойственно. И чем дальше я говорил, тем больнее было. Вокруг сидели двести человек бизнесменов. Все сидели замершие, не ожидавшие такого. Мне было очень больно даже физически — я почувствовал резкую боль в груди. В какой-то момент все встали и начали аплодировать, и от этого стало ещё больнее. И тогда я понял, что после того как я это пережил, я опять начал чувствовать, опять начал жить, испытывать эмоции, желание действия. Я понял, что когда с тобой что-то происходит, — неважно, хорошее или плохое, надо спрашивать самого себя: а зачем мне это надо? Если ты задаёшь себе такой вопрос, то начинаешь уже совершенно по-другому переосмысливать происходящие события.

Дарья: У тебя уже столько людей прошли обучение. Ты ставил цель научить их именно бизнесу или не только?

Игорь: Для меня гораздо важнее, чтобы человек начал жить и действовать более осознанно, более радостно, чем чтобы он просто получил свой бизнес. На первое место я всегда ставил изменение мышления, отношения к деньгам, к бизнесу, к взаимоотношениям с людьми, к работе, и только на втором месте — всевозможные схемы, сделки, правила, организация.

Дарья: Вывел ли ты какой-то перечень того, что людям чаще всего мешает развиваться?

Игорь: Сильнее всего мешает нежелание или боязнь перемен. Когда человек по шею в дерьме, но он притерпелся и боится, как бы не стало ещё хуже. Страх выйти и сделать то, что некомфортно, сильнее всего мешает изменить качество жизни. Причём оказалось, что некомфортными могут быть любые действия, которые для меня, скажем, самые комфортные и желательные.

Дарья: Приведи пример.

Игорь: Например, мне очень приятно повстречаться с тобой, и наше общение доставляет мне радость, а для других людей это может оказаться сильнейшим стрессом — встретиться с кем-то, да ещё и рассказать о себе. Я встречал людей, которым организовываешь бизнес, оформляешь документы, договоры, и им остаётся только прийти и поставить свою подпись. И человек не приходит и не подписывает, хотя он за это заплатил большие деньги. Даже до такого доходило, что люди приходили на обучение, платили деньги, получали результат и не забирали его, потому что не хотели выходить из зоны комфорта, не хотели менять свою жизнь. Некоторые после обучения честно говорили: «Игорь, я понял, что бизнес это большая ответственность, а ответственность — это не моё. Просто подскажи мне, как увеличить зарплату, и я буду счастлив.» И я им говорил несколько простых действий, после которых зарплата удваивалась, а то и утраивалась.

Дарья: С нашими читателями поделишься?

Игорь: Конечно, здесь ничего секретного нет. Вряд ли это сработает в государственном учреждении, но если работник приходит к работодателю и скажет, что может сделать что-то большее и взять за это ответственность, ни один адекватный работодатель от этого не откажется. Человек приходит и говорит: вот здесь я вижу непорядок, я буду это улучшать без отрыва от производства и без ущерба для основной работы, в своё свободное время, а вы мне оплатите по факту выполненной работы. Что это может быть — надо смотреть индивидуально. Например, бухгалтер помимо основной работы может подсказать, как автоматизировать отчётность, и так далее. Но самое главное — он должен взять на себя ответственность и предложить оплату по результату без ущерба для основной работы. Любой адекватный работодатель будет просто счастлив, если к нему придет работник и скажет подобное. Для руководителя это будет сигналом, что этот сотрудник готов к повышению, что это ответственный человек, который вырос до новой должности.

Дарья: Мы возвращаемся к тому же — это ответственность.

Игорь: Любое изменение к лучшему всегда происходит через ответственность, причём взятую добровольно, не принудительно. Если тебе интересно над чем-то поработать или ты готов сделать что-то хорошее, разово или постоянно, то все ограничения — только у тебя в голове. Ко мне приходили люди с такими рамками, что начинаешь думать, откуда вообще взялся весь этот ужас в их головах. Один такой случай у меня до сих пор просто не выходит из памяти. Пришла женщина и говорит: хочу у вас работать, мне вас порекомендовали, сказали, что у вас тёплый дружеский коллектив, хорошая зарплата. Я говорю: расскажите о себе. Она начинает рассказывать — три языка, два высших образования, бухгалтерские курсы. Ну, думаю, это уровень хорошего менеджера и даже руководителя. Спрашиваю: а кем хотите работать? И она говорит: уборщицей. Я говорю: извините, но уборщица уже есть, намекая, что, может, что-то другое? Она извиняется и уходит. Кто поставил ей в голове эти рамки? Кто принизил её самооценку? После этого я не возьму её ни менеджером, ни уборщицей, потому что она низко ценит себя и свой труд, и о какой ответственности может идти речь?

Дарья: А бывало наоборот?

Игорь: Пришла ко мне другая женщина и говорит: мне сказали, что у вас есть вакансия, — а я как раз искал себе операционистку на компьютер. Я говорю: да, есть вакансия операционистки, вы умеете компьютером пользоваться? Она отвечает: нет, я его вообще боюсь. Ну, говорю, хотя бы в ворде текст набить-то можете? — Нет. — Ну как компьютер-то включается, знаете? — Нет, я боюсь к нему подходить, но хочу у вас работать. Логика говорит, что этого человека брать нельзя, а интуиция подсказывает: не упусти! Я спрашиваю: а если я тебя возьму, ты готова потренироваться, есть где? Она отвечает: да, компьютер есть. Я говорю: две недели потренируйся и приходи. И через две недели она пришла ко мне с таким видом, что, мол, дайте мне этот компьютер и я его порву на британский флаг. Спрашиваю: ну как, тренировалась? Она говорит: да, каждый день. — Хочешь работать? — Хочу! Я взял человека без всяких испытаний, не спрашивая ни образования, ни резюме, и уже через год она была руководителем всех операционистов, и я на неё не нарадуюсь. Вот это как раз и есть желание, энтузиазм и готовность взять на себя ответственность.

Дарья: Интересно бы знать, эти внутренние проблемы лечатся какими-то внешними силами, без желания самого человека?

Игорь: Без желания — нет, никак. Ещё Эйнштейн говорил, что нельзя человека ничему научить, он может только сам взять и научиться.

Алена Сысоева

Дарья: Алёна, насколько я знаю, до того, как стать бизнес-тренером, вы были музыкантом.

Алёна: К тренерству я пришла после тридцати, а вот музыку я оставила ещё до этого времени.

Дарья: Расскажите, пожалуйста.

Алёна: Всё происходило по классическому сценарию: я начала заниматься музыкой с пяти лет и не мыслила свою жизнь без фортепиано. Меня никогда не заставляли заниматься, я осознанно выбирала занятия музыкой, предпочитая их, например, прогулкам с друзьями. Мне потом говорили, что у детей-музыкантов абсолютно нет нормального детства. А у меня было самое потрясающее детство, потому что я провела его наедине с роялем, с музыкой. Потом закончила Уманское музыкальное училище им. П. Д. Демуцкого, в которое поступила ещё при СССР. И я, как выходец из СССР, видела только одно продолжение своего пути — Московская консерватория. Однако, когда я уже училась на четвёртом курсе, СССР распался. Я отправила свой диплом и запрос, и из консерватории пришёл ответ, что для студентов из другой страны только платное обучение, общежитие не предоставляется и стипендии нет. А платное обучение — это тогда была совершенно немыслимая сумма.

Дарья: Что Вы тогда решили делать дальше? Пытались каким-то образом раздобыть деньги или найти другой ВУЗ?

Алёна: Стала искать другие пути. В Киевскую консерваторию не было смысла даже пытаться поступать. Там сумасшедший конкурс, и кроме того, нацеленность на поступление в московскую консерваторию морально выбила меня из колеи. В итоге я поступила в Национальный педагогический университет им. М. П. Драгоманова, на кафедру музыки. У нас были замечательные преподаватели из той же самой Киевской консерватории. Я себя видела только пианисткой. После второго курса я перешла на заочное отделение в университете и стала работать концертмейстером в том же музыкальном училище, которое окончила ранее, — аккомпанировала певцам.

Дарья: Сколько Вы проработали концертмейстером?

Алёна: Три года, пока училась в Университете.

Дарья: Почему всё-таки Вы оставили музыку?

Алёна: Тогда в самом разгаре были лихие девяностые годы. Так что жизнь внесла свои коррективы. Музыканты были предоставлены сами себе, платили нам копейки. Для того, чтобы выжить в столице, я не видела другого пути, кроме как пойти за прилавок магазина. Единственное, в чём мне повезло, что это была продажа парфюмерии и косметики, то есть более или менее культурная сфера.

Дарья: В таких магазинах по крайней мере красиво.

Алёна: Да, я считала так же. Мне было двадцать пять лет, когда я приняла решение заниматься продажами. Но его могли не принять мои родители. Папа был профессором, учёным. Я даже не представляла, как я ему признаюсь, куда я ухожу. Это сейчас уже люди, в общем-то, научились работать над своей самооценкой независимо от того, какое они направление выбирают. А в то время в моей карте мира продавец — это звучало как-то очень…

Дарья: Не шибко почётно, вероятно.

Алёна: Именно. И однажды папа спросил: деточка, а чем ты там сейчас в этом Киеве занимаешься? Я сказала: папа, я пришла работать в магазин. И тут же начала поднимать его статус: какой это хороший магазин, какая здесь парфюмерия и косметика, какие у нас статусные клиенты…

Дарья: Наверное, музыканту финансово было очень сложно.

Алёна: Хочу сказать чисто для сравнения: как преподаватель я получала ставку, она составляла эквивалент десяти долларов. И когда мне предложили как продавцу сто двадцать долларов плюс процент с продаж, я размышляла недолго. Хотя, конечно, было печально: я так любила музыку, столько сил и времени вкладывала… Что-то внутри меня пошатнулось.

Дарья: Наступили на горло собственной песне, получается… Как Вам удалось не разочароваться в жизни?

Алёна: Позже я анализировала, в чём секрет успеха, и меня посетила следующая мысль. На какое-то время мы оставляем песню своей души, но одновременно нужно искать возможность реализации своего таланта там, где ты оказался. Каким бы ни было дело, надо стремиться делать его мастерски. Не мне вам рассказывать, что у музыкантов, во-первых, и с самодисциплиной всё в порядке, во-вторых, присутствует стремление постоянно становиться лучше. И я себе сказала: пусть я лишилась сцены, но я буду лучшим продавцом, пускай прилавок станет для меня сценой. Я очень хорошо помню те мысли.

Дарья: Сравнение прилавка и сцены — весьма необычно…

Алёна: В то время качественное обслуживание в магазинах ещё только зарождалось, и даже вопросы вроде «Чем вам помочь?» — это было что-то новое. Приходит покупатель, и ему нужно рассказать о составе парфюмерии, какого-то косметического крема, и я реально превратила прилавок в сцену. Я с упоением презентовала косметику и парфюмерию, и я считаю, что это тоже была возможность. Честно могу сказать, я не думала, что я буду заниматься продажами всю жизнь. Дарья, а Вы москвичка?

Дарья: Неожиданный вопрос. Нет, я родилась в Подмосковье, но мы с семьёй тоже в своё время прошли этап покупки жилья в столице. Это были суровые времена.

Алёна: Значит, Вы меня понимаете. У меня как у человека провинциального были тогда две цели: остаться в столице, а затем — купить квартиру. Заработать музыкой я не надеялась. Хотя своё фортепиано, которое я привезла из города Умани, я возила по всем съёмным квартирам, чтобы поддерживать форму. Среди моих однокурсников, кстати, почти никто уже не играет на фортепиано. Вот так наше поколение жизнь потрепала.

Дарья: Долго Вам пришлось работать продавцом?

Алёна: Пять с половиной лет я проработала в продажах, и начала уже получать от этого вдохновение. И вот меня переманили из магазина в компанию на должность бренд-менеджера.

Дарья: Резкий рывок! Как Вам это удалось?

Алёна: Однажды у меня был тоже очень интересный момент. Я проводила презентацию с очередным покупателем, вернее покупательницей. Она выбирала духи, и у меня была такая волна вдохновения. В то время я и на тренинги уже ходила, и замечала за собой свою музыкальную черту — по-украински есть слово «прискипливость», что значит дотошность, стремление к совершенству. И мне так хотелось ей всё это подробно рассказать. В этот момент как раз приехали представители косметической марки «Дессанж» и ждали, когда я буду по накладным принимать товар. И, наблюдая за моими «песнями» за прилавком, представители сделали определённые выводы, и когда я уже закончила продавать и подошла, чтобы принять товар, они мне сказали: «Алёна, мы понаблюдали за тем, как вы работаете, и у нас есть к вам предложение: не хотите ли вы пойти к нам на должность бренд-менеджера?» И с этого момента жизнь стала разворачиваться, пошли те же продажи, но на другом уровне.

Дарья: Какой бренд Вы представляли?

Алёна: Я стала представителем косметической марки «Дессанж» — это всё, что связано с волосами.

Дарья: Как происходил переход непосредственно к тренерской деятельности?

Алёна: Позже я стала приезжать в Москву, и здесь стала проходить первые продуктовые тренинги по косметике. И тогда, в конце девяностых годов, я увидела национального тренера по косметике «Кристиан Диор» — это была девушка, которая проводила в Украине тренинги, и мы, продавцы-консультанты, сидели в зале и слушали. Знаете, в жизни бывают события, как знаки, какие-то инсайты. Я смотрю на неё, и в этот момент чувствую, что именно этим я хочу заниматься.

Дарья: Что именно Вас привлекло в профессии тренера?

Алёна: Во-первых, здесь есть ощущение сцены, когда, рассказывая, ты создаешь особое настроение, эмоциональную атмосферу. А во-вторых, это уже совместимо с тем опытом, который я провела и приобрела как продавец. С этого начались мои первые мини-тренинги у нас за прилавком магазина. Когда я возвращалась, я начинала обучать наших девочек, продавцов-консультантов, тех, которые не попали на это мероприятие.

---

Дарья: Что было дальше?

Алёна: Дальше была компания «Аист», она занималась многими эксклюзивными марками, и мой ввод в должность начался с тренинга по продукции «Дессанж». Косметолог рассказывала про эту марку, которая не очень хорошо продавалась. У нас была дилерская сеть, мы работали в нескольких городах — Харьков, Донецк, Луганск, Одесса, Львов, Запорожье и Киев. И были среди них убыточные, буквально провальные города. Не хочу сказать ничего плохого, но когда я услышала, как косметолог рассказывала про «Дессанж», я сразу подумала: да так она никого не привлечёт вообще! Потому что инструмент продвижения марки — проведение презентаций: продукцию показывают, представляют, клиенты в нее влюбляются и готовы на ней работать. Я подошла к директору и сказала: я поеду в Днепропетровск и буду там проводить презентацию. Нужно было много готовиться: у меня же нет косметологического образования. А моя целевая аудитория — косметологи. Нужно было говорить на их языке, чтобы они не догадались.

Дарья: Что Вам помогло в подготовке?

Алёна: Мне сослужило услугу моё музыкальное прошлое и прекрасная память. Я выучила все эти брошюры и каталоги буквально наизусть, и во время презентации ни у кого не возникло ни малейшего подозрения, что у меня нет ни медицинского, ни косметологического образования. Не хочу хвастаться, но это был замечательный мастер-класс, очень многие вовлеклись, и снова у меня возникает мысль: а если бы была такая профессия, чтобы не заниматься продажами, а просто чему-то обучать людей…

Дарья: Искали ли Вы пути реализации такой идеи, или же Вам помогли обстоятельства?

Алёна: Позже я ушла из компании «Аист». Мы с подругой-единомышленницей вместе решили вывести на другой уровень обучение специалистов в сфере индустрии красоты. Подруга сказала: давай откроем «Восточноевропейский институт индустрии салонов красоты», где будем обучать косметологов, мастеров маникюра, парикмахеров, массажистов тому, как правильно обслуживать, а тебя я сделаю директором обучающего центра.

Дарья: Когда же началась в Вашей жизни эпоха собственно бизнес-тренингов?

Алёна: Я проводила продуктовые тренинги с 2003 года, но фактически образование как тренер я получила в 2006 году.

Вы наверняка читали книгу Пауло Коэльо «Алхимик», где очень чётко описаны все эти четыре этапа поиска пути. Первый этап, когда ты одухотворён и тебе кажется, что ты уже нашёл свой путь; второй этап — когда тебя начинает очень жёстко бить, и можно даже упасть на дно. После этого надо найти в себе силы подняться и идти дальше, на третий и четвёртый уровни, где уже появляются мастерство, профессионализм, миссия.

Дарья: Много ли раз приходилось «падать»?

Алёна: Таких падений до дна у меня было как минимум два. Одно — когда я перешла из музыки к торговле, а второе — в 2006 году. Прямо мистический случай. Я пришла на работу, вставила в компьютер дискету (тогда были ещё не флешки, а дискеты), а на ней вся база клиентов, с которыми мы работали. База людей, которые хотят обучаться, все контакты ведущих специалистов… И вдруг эта дискета выходит из строя, вся информация сгорает. Более того: я сажусь за второй компьютер, где эта база была в дополнительной папке, и тут что-то случается — и ломается этот компьютер. И я понимаю, что дело нужно начинать с чистого листа. Я стала размышлять: может быть, это знак? Может быть, я не на своём месте?

---

Дарья: С этого момента начались перемены?

Алёна: Да. Мы в то время для обучения приглашали московских тренеров, а я была директором центра обучения. Есть такой известный тренер Михаил Кузнецов, автор книги «Как создать прибыльный салон красоты». И вдруг я вспоминаю, что у Михаила Кузнецова на визитке было написано: тренер. Я захожу в Гугл за другим компьютером и набираю: бизнес-тренер, описание специальности. Зашла на какой-то сайт поиска работы и стала смотреть требования к кандидату. Стало ясно, что нужно соответствующее образование. Тогда мне попалась ссылка на статью какой-то девушки, которая самостоятельно сделала подборку 14 лучших школ тренеров в Украине, и на каждую из них у неё был свой комментарий. Я выбрала три школы, среди которых была компания «Живое дело», в которой я сейчас являюсь управляющим партнёром, тогда она называлась «Нордик». Но вначале я пошла в «Нордик» учиться.

Дарья: Легко было осваивать новое дело?

Алёна: Алла Заднепровская, которая сегодня уже восемь лет является моим партнером, — СЕО, директор этой компании, она её основала в 2002 году. Я пришла к ней и сказала: хочу учиться в вашей школе тренеров. Потом я набралась смелости и сообщила, что вообще-то мне хотелось бы здесь работать. Впоследствии она мне сказала: увидев твои горящие глаза, я сразу поняла, что у тебя всё получится. В школе меня сразу всё очаровало. Вдруг Алла сказала: мне так нравится, как вы горите, и знаете, у меня есть хорошая новость для вас: если вы придёте к нам в штат как тренер, для вас обучение в школе будет на 50 процентов дешевле. Естественно, решение я приняла сразу. В моей жизни начали появляться тренинги. А сейчас я уже сама веду школу тренеров и обучаю этой профессии других.

Дарья: Я бы сказала, что Вам повезло — Вы нашли себя.

Алёна: Вы сами знаете, какое у нас сейчас время. Одни его назвают эпохой турбулентности, другие — великой депрессией. Когда я прихожу в тренинговые группы, а целевая аудитория, которую я сейчас обучаю, — это руководители, у них в глазах читается один и тот же вопрос: когда это закончится? А с этим нужно научиться жить. У нас уже есть колоссальный опыт, если мы выжили в девяностые годы, сейчас мы вместе со своими наработками непотопляемы. Часто люди пребывают в депрессии, потому что в возрасте 35—42 года их занятие позволяет им прокормить семью, но это не то, о чем поёт душа. И, безусловно, когда они смотрят на меня, на фоне восхищения всегда присутствуют попытки переложить всё на везение, сказать, что мне просто повезло, тут Вы правы. Есть еще и некоторая зависть: я нашла своё призвание, а другие не смогли.

Дарья: Люди выживают кто как может, и такое положение вещей утомляет весьма.

Алёна: Увы, да. Я замечаю, что многие люди обеспокоены поиском такой идеи, на которой можно относительно легко заработать. А чем заниматься, чтобы и душе было хорошо? Ну, это же не я должна вам сказать. В какой-то момент, если мы осмеливаемся идти по велению своего сердца, первое время может быть финансово тяжело, и я тоже совмещала, у меня, безусловно, была финансовая подушка.

Дарья: Финансовый вопрос волнует практически всех, кто пытается сделать дело своей мечты основным занятием. И многих останавливает страх остаться без денег. Как Вам удалось ему не поддаться?

Алёна: Условия, на которых меня взяла Алла, это все равно, что артист, работающий на гонораре от концерта: продались билеты — заработал, не продались — не заработал. Никакой ставки, никакой гарантии. И она честно мне сказала: ты же понимаешь, что гарантировать я тебе могу ноль. Разумеется, я сделаю всё возможное, чтобы ты продавалась как тренер, но от тебя будет зависеть, насколько тебя будут покупать дальше.

Я вернулась и рассказала об этом своему мужу. Мы привыкли к определённому финансовому положению, и тут я хочу идти туда, где никто никаких финансовых гарантий мне не даст.

Дарья: Ваш супруг Вас поддержал?

Алёна: Муж сказал: мне кажется, что это твоё, иди. Я ему очень благодарна. На тот момент мой доход играл значительную роль в нашем семейном бюджете. У нас была квартира, купленная в кредит, а проценты по кредиту нужно было платить банку ежемесячно.

Дарья: Как же Вам хватило смелости решиться на риск?

Алёна: Осмелившись один раз рискнуть, можно выиграть на всю жизнь.

Дарья: Но могло и не получиться.