Бесплатный фрагмент - Разбив её жизнь

Глава 1

Ася

Я стояла у окна на кухне и смотрела, как он курит возле машины и ищет глазами мои окна. Широкие плечи, узкие бедра, ровная осанка. Парень из прошлого превратился в мужчину. Я держала в руках свой дневник и думала о том, что долгие годы я пыталась оставить свое прошлое действительно в прошлом, даже сжечь хотела эту чертову книжку. Но сжечь свое прошлое невозможно. Особенно, если оно является частью настоящего.

Можно ли задавить боль, которая живет в глубине души долгие двадцать лет? Мой ответ — нет. Она может не играть для тебя никакой роли. Ты будешь жить свою жизнь, возможно даже станешь счастливым. Но всегда остаются воспоминания, места, ассоциации, поэтому иногда эта боль будет напоминать о себе, с силой сжимая твое сердце всего на мгновение. Вот как сейчас, когда он обнаружил меня за занавеской и помахал рукой.

Внутри все сжалось, как двадцать лет назад. Я отошла от окна и открыла холодильник. Нужно отвлечься от всего этого и приготовить ужин. Скоро вернется Алиса голодная. Наверняка, она снова не пообедала. Господи, хоть бы Артем сегодня задержался где-то подольше. Нет сил больше терпеть все это.

Отвлечься не получилось. Пока нарезала мясо, подумалось, что точно так же когда-то без наркоза изрезали на куски мою душу. А попытка начистить лук завершилась тем, что я съехала по дверце холодильника на пол, обняла руками колени и разрыдалась. В последнее время что-то слишком часто я жалею себя. Нужно либо что-то менять в жизни, либо начать относиться к ней иначе. Проще что ли.

О чем мечтает каждая девушка? Встретить того самого, единственного и выйти замуж. А каждая женщина мечтает быть счастливой со своим любимым человеком. Выйти замуж — это мало. Счастье — это когда муж и жена умеют хранить, беречь и питать свои чувства долгие годы. А потом гуляют под ручку и любуются друг другом даже в старости. Заботятся друг о друге, накидывая плед на плечи и готовя чай с травами. Читают друг другу книги вслух и ценят каждое мгновение, проведенное вместе.

И я, как женщина, тоже мечтала об этом. Когда-то. Но, видимо, такое случается только в сказках. Не жили хорошо, не фиг и начинать…

Я вытерла рукой слезы и вслух повторила то, что советовал когда-то знакомый психолог:

— Той Аси уже давно нет, есть сильная женщина которая со всем справится.

— Мда… Глядя на тебя, не скажешь, мам…

Я резко вскочила на ноги и обернулась. Передо мной стояла моя уже такая взрослая Алиса. Мое счастье, радость, отдушина и лучшее мое лекарство от любых бед.

— Ты меня напугала, я не слышала, как ты вошла.

— Дверь была открыта.

Алиса смотрела на меня так, будто впервые видела. Удивленно приподняла одну бровь и недоверчиво всматривалась в глаза.

— Папа снова довел? — она приблизилась, чтобы обнять меня, но увидела, как я отрицательно покачала головой и остановилась. — Тогда что случилось?

— Да так. Надумала себе всякой ерунды, расстроилась и расплакалась. Еще к бабушке с дедушкой на кладбище ездила сегодня. Настроение плаксивое.

Я отвернулась и снова взяла в руки нож, чтобы все же управиться с луковицей и, конечно, чтобы Алиса не заметила, что я что-то скрываю.

— Как погуляли?

— Ой, мам, очень классно! Девчонки почти не изменились, но такое ощущение, что мы расставались не на полгода, а на все лет пять.

Звонкий смех Алисы разлился по кухне. Она только вернулась домой с учебы и безумно соскучилась по своим подругам, с которыми они дружат чуть ли не с детского сада. Стоило мне задать один единственный простой вопрос, как моя неугомонная дочь защебетала, рассказывая подробности своей встречи с девочками. Что ж, тем лучше. Фокус сместился с меня на другую тему. Да и я отвлекусь.

Мелко нарезав лук и натерев морковь, ловко ссыпала все в сковороду и хотела поставить воду на макароны, но повернувшись к окну снова вспомнила о сегодняшней внезапной встрече.

А может она не внезапная совсем? Может он меня выследил? Ведь не зря же писал, что хочет встретиться. Еще и так настойчиво.

— Мам, а что это за книжка?

Мои плечи вздрогнули. Блин, я не только оставила двери открытыми, но еще и дневник оставила, где попало. Я попыталась вернуть себе спокойное выражение лица и только тогда обернулась. Ровно в тот момент, когда Алиса открыла ежедневник где-то по середине. Я ринулась к ней, чтобы быстро отобрать, но не успела.

— Че за Лёшка такой? — золотисто-карие глаза уставились на меня. — Это же твой почерк. Ты никогда не рассказывала мне ни про какого Лёшку.

— Нечего там рассказывать. — отрезала я, отбирая у нее дневник.

— Так уж и нечего. Целый талмуд о нем исписала. А еще говорила, что мы подруги и у нас не должно быть секретов.

Алиса обиженно надула губки, ожидая, что разжалобит меня и выудит все, что ей так интересно. Но не тут-то было. Я не собираюсь с ней обсуждать эту тему. Я положила дневник на полку и вернулась к плите.

— Ты обедала что-то сегодня?

— Не-а… — Алиса забралась на стул с ногами и продолжала наблюдать за моими действиями и реакциями.

— Почему? Мы же договаривались.

— Не хотелось.

— Сейчас ужин будет готов.

— Мам?

— Что?

— А Лёшка — это тот самый? Из деревни?

Я упустила лопатку на пол от неожиданности. Откуда она знает о нем?! Я никогда ей ничего не рассказывала.

— Ясно, можешь не отвечать. Я уже все поняла.

Эта девочка сегодня явно меня пытается вывести из себя своим любопытством? Я обернулась и бросила гневный взгляд в сторону дочери.

— Все-все… — она подняла две ладони в знак того, что дальше достигнутой черты не зайдет. — Иду мыть руки и потом салат нарежу.

Алиса вышла из кухни, а я облегченно выдохнула, схватила с полки дневник. Надо подальше спрятать. Ладно дочь, а если Артем найдет… Вбежав в свою комнату, я зашвырнула дневник на шкаф подальше. Туда, кроме меня, точно никто не полезет.

Я вернулась на кухню, чтобы доготовить злосчастный ужин. Алиса уже во всю рвала руками листья салата.

Вообще, интересная штука жизнь. Стоит тебе подняться с колен, как она тут же бьет тебя по ним дубинкой, чтобы ты снова упал. Но, собственно, это всего лишь встреча, которая ничего не значит и ничего не меняет. Он и сам сказал, что просто довезет меня домой. И все.

— Видимо, ужинать мы сегодня не будем. — голос Алисы вырвал меня из собственных размышлений, и я обнаружила, что на автомате выкидываю мясо с овощами со сковородки прямиком в мусорное ведро.

«Дожилась… Совсем уже…» — злясь на себя, швырнула сковородку в мойку.

— Мамуль, ты меня пугаешь сегодня. Давай ты примешь душ и полежишь, а я сейчас что-нибудь приготовлю.

Наверное, она права. В таком состоянии лучше завернуться в кокон и из него не вылезать.

Взяла чистое полотенце, шелковый легкий халат и направилась в душ. Открыла кран и села на дно душевой кабины. Всегда любила воду, с самого детства. Она успокаивает, смывает все, что произошло за день и позволяет расслабиться. Обняв колени руками, я наслаждалась тем, как щекотно капает вода с ресниц. Это особенное ощущение тоже родом из детства. Но расслабляться нельзя. В детстве не было счетчиков на воду, а теперь есть. Я встала, плеснула гель для душа на мочалку и начала натирать свое тело. Вдруг с удивлением обнаружила, что мне приятно от прикосновений к собственной коже. Я глубоко и прерывисто вздохнула. Все это потому, что меня давно никто не касался и мое тело соскучилось по ласкам.

Я смыла с себя пену и вылезла из душа. Такие посиделки «под дождиком» сейчас непозволительны. Нужно экономить каждую копейку, чтобы выплатить долги Артема. А потом… потом я поставлю точку в наших отношениях. Завернувшись в мягкое полотенце, я снова поймала себя на мысли, что меня накрывает возбуждение. Грустно вздохнув, вышла из ванной и направилась к себе в спальню.

Лучшее лекарство от мыслей — это работа. Пока Алиса готовит нам ужин, буду сублимировать, отдавая всю себя любимому делу.

Я открыла крышку ноутбука. Сегодня меня ждет перевод нового романа. Я обожаю свою работу. Когда-то мне довелось преподавать английский язык на курсах, затем долго занималась репетиторством, а теперь я перевожу книги и иногда подрабатываю переводчиком в агентстве Наташи, когда ей нужен специалист по устному переводу со знанием технического языка. Но работать с людьми мне не так интересно, как с книгами. Здесь подключается мое образное мышление, эмоции и получается действительно красивый художественный перевод.

Неожиданный звук Вайбера вырвал меня из мыслей и в правом нижнем углу экрана всплыло сообщение:

«Был рад тебя увидеть. Ты очень красивая!»

Я приложила руки ко лбу, затем к горящим щекам, глубоко вздохнула. Вот и рухнули мои надежды на то, что он просто так подвез меня домой.

Мой сухой ответ «Спасибо» был прочитан моментально. Он явно сидел, смотрел в экран и ждал моего ответа. Отчего-то я почувствовала радость. Нужно как-то прекратить эти переписки. Как? Об этом я подумаю чуть позже, а сегодня меня ждет много работы.

Когда Алиса позвала меня ужинать, я закончила переводить вторую главу романа о девушке, которая мечтала уехать в Америку и стать там хозяйкой ранчо с лошадьми. Начало интригует. Я настолько увлеклась сюжетом, что совершенно потеряла счет времени. Но в результате я оказалась права: работа меня захватила целиком и полностью.

— Папа сегодня снова не будет ночевать дома? — спросила Алиса, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Понятия не имею. Он меня не предупреждает.

Стоило мне ответить, как в коридоре послышался щелчок замка и через минуту на кухню вошел подвыпивший Артем.

Внутри все напряглось. Так происходит всегда, когда он появляется рядом. И я совершенно ничего не могу с этим поделать. Пока что.

Как мне объяснил психолог, я изначально попала в зависимые отношения по собственной воле и теперь мне предстоит нелегкий труд из них выбраться. Желательно живой, целой и невредимой.

Глава 2

Алексей

В лицо ударил горячий воздух солнечной Турции. Я спускался по трапу самолета в предвкушении отдыха, которого ждал несколько лет. А еще этот день необычен тем, что со вчерашнего вечера за моей спиной выросли крылья. Нет, я не превратился в святого ангела. Но окрылен встречей с Асей настолько, что под впечатлением уже почти двенадцать часов.

Нет, я, конечно же, не тешу себя иллюзиями, что у нас что-то могло бы получиться. Она, как и прежде, нереально красивая и привлекает меня, как мужчину. Но дело не в этом. Во-первых, мы поговорили и с плеч свалился огромный камень. А во-вторых, появилась такая легкость на душе, будто я стал всемогущим и могу свернуть горы! А с таким зарядом, да еще и после отпуска я действительно вернусь домой новым и сильным человеком.

Заселившись в отель, я первым делом направился к морю. Мы давно с ним не виделись, и я ужасно скучал. По берегу гуляют шикарные девушки в бикини, но этим вопросом я займусь позже. Сейчас меня интересуют лишь бирюзовые волны.

Я вошел в воду с ощущением, будто попал в рай. Изнывая от сумасшедшей жары, пока добирался из аэропорта в отель, я не мог дождаться этого момента. Сейчас наконец-то наступило блаженство. Пройдя чуть глубже, закрыл глаза и нырнул под воду. Ка-а-а-айф!

Когда-то еще лет в тринадцать мать на работе достала мне путевку в лагерь на морском побережье. Днем нас водили купаться, но строгие вожатые запускали в нас в воду по три человека и отводили на это всего две минуты. Это выглядело как издевательство над детьми. Поэтому на свидания с морем я сбегал по ночам. Сидел на песке, любовался лунной дорожкой, которую тревожили мощные волны и слушал прибой — лучший звук, который я когда-либо слышал. Тем летом я понял, что я влюбился в море по-настоящему. Раз и на всю жизнь.

Потом мы каждое лето ездили с Леной и Егором в отпуск. Но отдых был своеобразным. Даже в те времена, когда мы могли позволить себе Испанию, приходилось ездить в Египет, потому что Ленины подружки ничего лучше не видели и жужжали ей в уши, что это идеальный во всех смыслах курорт. Спорить с Леной — себе дороже. В Испанию я так и не попал, но обязательно поеду туда однажды. Вот только бизнес подтяну еще.

Бизнес… Эта мысль меня мгновенно приземлила. Я выше из воды и направился к своим вещам, чтобы написать Верочке и узнать все ли в порядке. Все еще по инерции я куда-то несусь. Так со мной происходит всегда: ломка по работе продлится еще день два, пока я не привыкну к мысли, что я приехал отдыхать.

Справившись о делах на работе, я убедился, что без меня мир не рухнул и лег на шезлонг. Закрыл глаза и подставил мокрое тело солнцу. Все. Я на море! Я в отпуске!

Проснулся я от того, что нестерпимо начало печь тело. Даже не заметил, как уснул. Хотя, чему я удивляюсь. Я поспал всего несколько часов перед вылетом. Попытался пошевелиться. Твою мать! Конечно, о солнцезащитном креме я не подумал и все тело невообразимо жгло. Кое-как поднявшись, я решил окунуться еще раз в море и вернуться в отель. Время обеда, а у меня со вчерашнего дня и крошки во рту не было.

Наспех принял душ, пытаясь остудить горящую адским огнем кожу, надел шорты, белую футболку — отлично подчеркнет мой «загар» — и улыбнулся своему отражению в зеркале. Передо мной стоял стройный красивый мужчина с ярко-алыми руками и ногами. Красавец просто!

Самый разгар сезона и отель забит под завязку. В ресторане отеля было полно народу, и я с трудом нашел один единственный свободный столик. Не успел приступить к еде, как рядом появилась девушка.

— Разрешите?

Я кивнул, понимая, что вариантов у нее особо нет, и она грациозно присела на стул напротив меня.

— Вам следует быть осторожнее. Местное солнце очень коварно.

Чудесно, меня еще и отчитали! Я улыбнулся девушке:

— Случайно задремал на пляже.

Передо мной сидела стройная красивая блондинка лет тридцати в белом летнем платье. Гладкая загорелая кожа, которая вызывает желание дотронуться. Я ощутил, как где-то в шортах мой член одобрил соседку по столику. Что ж, окей. Мы за этим и ехали сюда, мой друг.

— Меня зовут Вероника. — она протянула мне тонкую изящную руку с аккуратными длинными ноготками. Красный лак, все как я люблю.

— Алексей. — Я легонько пожал кончики ее пальцев. — Вы давно здесь отдыхаете, Вероника?

Девушка улыбнулась и меня ослепила ее улыбка. Мягкие полные губы обрамляли ровную нить жемчужно-белых зубов. «Таких ровных не бывает» — подумалось мне, но выглядела она вполне естественно, куда не посмотри. Натуральные губы, красивые раскосые глаза и своя грудь. Похоже, что даже волосы не красит, так как брови тоже светлые. Удивительная находка в мире хирургических вмешательств в женскую красоту.

— Я здесь уже четвертый день. А вы, как я понимаю, только приехали? — звук ее голоса лился в мои уши словно теплый кисель. Передо мной сидела сама Марго Робби, не иначе.

— Пару часов назад прилетел. И как вам здесь?

Вероника начала рассказывать о прекрасных пейзажах и местном климате, о том, какие вкусные гезлеме пекут недалеко от нашего отеля.

— Хотите я вам завтра покажу старый город? За одно попробуете лично, какая вкуснятина!

— Не откажусь, Вероника. Как говорила Вера Алентова: «Черт побери! Вы так вкусно рассказываете!»

Фух, — я выдохнул чуть ли не вслух, — она засмеялась. Значит имя актрисы вопросов не вызвало и передо мной достаточно образованная девушка. У меня есть одна проблема: я на дух не переношу пустоголовых женщин, а их настолько много, что я искренне задумался, не взорвался ли какой-то осеменительный завод, где ученые проводили эксперименты.

Но в этот раз судьба была ко мне весьма благосклонна — передо мной сидела идеальная женщина и она даже готова завтра куда-то со мной идти. А возможно, и сегодня. Немного усилий и эта крошка будет ночевать в моем номере.

— Вероника, а не хотите ли после обеда переместиться в бар и выпить какой-нибудь ваш любимый коктейль за наше знакомство.

Улыбка снова озарила ее лицо. Явно наша беседа переходит в стадию взаимного флирта.

— Чудесная идея! Может, мы перейдем на «ты»?

— С удовольствием! — отлично, она сама делает первые шаги! — И раз уж мы перешли на новый уровень, можно я задам личный вопрос?

— Задавай!

— У тебя не найдется ли какого-то крема, чтобы облегчить мою участь неосторожного курортника?

— Так и быть, спасу тебя! — она засмеялась и мы, встав из-за столика направились к бару.

Вероника заказала себе какой-то ярко-фиолетовый коктейль, а я, как обычно, виски-колу со льдом. Чистым напиток в обед пить рано. Хотя еще недавно, когда я читал дневник Аси, мне ничего не мешало глушить виски сутками напролет.

Воспоминание об этом вызвало легкую грусть и настроение упало. Черт, что со мной не так?! Она там дома с мужем, я здесь, на отдыхе, и тоже имею полное право на личную жизнь, которой, к слову, у меня давно не было. Я снова посмотрел на Веронику, такая светлая, искрящаяся.

Она рассказывала какую-то смешную историю из своей жизни, а я ее не слушал. Только кивал и на автомате смеялся, интуитивно чувствуя, когда это уместно. Я ей любовался, как любуются скульптурами в Лувре великие знатоки искусства. Когда-то Ася рассказывала, что мечтает там побывать и…

Блять! Снова?! Я машинально провел рукой по лицу, будто стирая накатившие мысли.

— Алексей? Все в порядке? — она прикоснулась к моей руке, и я вздрогнул, возвращаясь в реальность. Смешанные чувства: приятное прикосновение женщины и резкая боль, вызванная прикосновением к обгоревшей коже.

— Да, все отлично. Прости, очень жарко здесь!

— Если тебе плохо, может лучше подняться в номер?

Это предложение? Или она просто хочет, чтобы я ушел? Несмотря на то, что мой член был целиком и полностью с ней согласен, еще рано.

— Все хорошо, не стоит переживать. — Я поднял свой стакан. — Давай за знакомство?

В воздух взлетел тонкий звон стекла и тут же рассеялся. Она пьет коктейль и смотрит на меня. Не игриво и соблазнительно, как-то внимательно что ли. Но этот взгляд, похожий на взгляд львицы пьющей воду, завораживает.

— Можно еще личный вопрос?

Приятный смех снова ласкает мой слух.

— Два подряд? Давай хоть по очереди что ли?

— Спрашивай? Что тебе интересно?

— Почему такой мужчина в отпуске без своей женщины?

— Какой «такой»?

— Так не честно. Ты должен ответить, а потом задавать вопросы.

— С некоторых пор мне не с кем ездить в отпуск. Я живу один, разведен. Последние несколько лет посвящал своей работе и вот только сейчас удалось вырваться. — я на секунду задумался о том, что отдыхать нужно чаще, иначе я рискую быстро выгореть. — Ты угадала мой вопрос. Глядя на тебя, вообще в голове не укладывается, как за четыре дня около такой девушки не нарисовалось толпы мужчин.

Я ждал, что она снова улыбнется. Это стало целью номер один сегодня, наблюдать ее улыбку и наслаждаться ее легкостью. Но вместо этого она опустила глаза и помрачнела.

— Прости, если что-то не то спросил.

— Да нет, все хорошо. В конце концов, я тоже задала тебе такой же вопрос. — секундная пауза дала мне понять, что все гораздо глубже, чем я мог представить. — Вниманием мужчин я здесь не обделена, скажем так. Но курортных романов я не ищу. Месяц назад я обнаружила мужа в постели со своей сестрой. Неделю назад мы развелись. И я не придумала ничего лучше, чем сбежать в другую страну и сменить обстановку. Здесь я понемногу возвращаюсь к жизни.

— А я почему стал исключением?

Судя по выражению ее лица, она хотела ответить что-то серьезное, но отшутилась:

— Наверное, судьба? — вернулась прежняя Вероника. Снова улыбается. — У меня выбора не было, кроме как за твоим столиком поесть.

Нужно отдать ей должное, после пережитого она держится очень даже хорошо. Такая себе позитивная бабочка. На все смотрит с оптимизмом и легкостью.

— Не хочешь вечером посидеть на берегу и выпить вина? Я не приглашаю на свидание. — Я специально уточнил, чтобы она не напряглась раньше времени. — Просто по-дружески, посидим, расслабимся, пообщаемся.

— С удовольствием. Ты знаешь, я на берегу каждый вечер сижу. Смотрю на воду и мысли обретают какой-то порядок. Если бы не море, я бы, наверное, уже с ума сошла.

Как я ее понимаю сейчас. Секса, конечно, тоже безумно хочется. Но, с другой стороны, духовной пищи мне тоже не достает достаточно долго. Отдохнем на берегу, а там время покажет.

Глава 3

Ася

Часы показывали половину третьего ночи, когда я встала из-за ноутбука и решила, что пора все-таки лечь поспать. Прекрасный роман с интересным названием «В мечтах было иначе» захватил меня настолько, что я не могу остановиться. Артем сегодня ночевать не пришел. Но оно и к лучшему. Я буду только счастлива, если он найдет себе достойную женщину и переключится на нее.

Наша история случилась очень внезапно. Пятого декабря у мамы случился сердечный приступ. Скорую мы вызвали сразу, и у нее были все шансы выжить. А ее не довезли даже до больницы. Врачи скорой до последнего боролись за ее жизнь. Но, как сказал папа, она ушла с улыбкой на лице. За пару дней до этого у нас с ней был разговор, когда она вдруг сказала: «Я ни о чем не жалею. Я прожила хорошую жизнь». Как будто чувствовала приближение конца. А еще добавила: «Проживи и ты так свою. Чтобы ни о чем не жалеть.». И что в итоге сделала я? Двадцать лет жертвоприношений, самобичеваний и открытых вопросов без ответов? Молодец, Ася. Браво!

До похорон отец держался. Бегал, решал организационные вопросы. А когда мы вернулись с похорон, он запил. Я пыталась с ним разговаривать, поддерживать его, чтобы вернуть как-то к жизни. Но все было напрасно. Смыслом его жизни была моя мама, а теперь у него не осталось ничего. Наличие меня в его жизни папу никак не спасало. Но я не в обиде. Я отлично его понимала. Сначала измена и ложь Семенова, потом я сразу же потеряла маму — моей лучшей подругой стала внутренняя пустота, которую нечем было заполнить.

Отец, видимо, чувствовал то же самое. Потому и пытался заполнить свою пустоту алкоголем. Он часто уходил по вечерам и возвращался под утро. А я… Да я и сама была разваленная на куски. Во мне просто не было сил, чтобы помочь даже себе, не то что поддержать отца.

Через две недели после похорон мамы в субботу утром в двери позвонили. Я босая вышла в коридор:

— Кто там?

— Василий Калинов здесь прописан?

Я приоткрыла двери, оставляя их на цепочке. За дверью стояли два милиционера, один из них протянул мне корочку, но так, что я не могла ничего там уловить.

— Вы по какому вопросу?

— Разрешите войти?

Я растерялась. Неопытная и совсем молоденькая. Мне хотелось возразить. Зачем входить? Все, что они хотят озвучить, могут сказать и так. Но это же милиция! Я сняла цепочку и открыла двери.

— Они прошли сразу на кухню. Выложили на стол какие-то бумаги и фотографии.

— Вы узнаете этого человека?

Я посмотрела на фото и меня чуть не стошнило. На фото было тело. Серо-зеленое, распухшее. Опознать в нем человека было очень сложно. Но кое-что бросилось мне в глаза. Часы на правой руке, которые мой дедушка подарил папе на совершеннолетие. И он их носил всю жизнь.

Наверное, мои мысли сразу же отразились на лице, потому что откуда-то издалека, словно в тумане, я услышала глухой голос милиционера:

— Его нашли в озере сегодня утром. Соболезную. Нам нужно вас допросить и составить несколько протоколов.

Что было дальше — я понимала с трудом. Меня беспрерывно тошнило и рвало от этих фотографий и опознания. Какие-то люди, похороны. Кто организовал все — я даже сейчас не знаю. Словно в тумане я пережила те несколько дней, пока до меня не дошло, что я осталась одна. Совсем. Одна. У меня нет. Никого.

И я снова вошла в свой, уже привычный в последние месяцы транс. Если бы не Алеся и Наташа, наверное, ушла бы вслед за родителями. Но девчонки меня вытащили. Заходили за мной по утрам, тащили в университет. Делали все возможное, чтобы я максимально принимала участие в реальной жизни. Я послушно все исполняла. Только вот, если Семенов разорвал в клочья мне сердце, то уход родителей — забрал мою душу. Стоит ли говорить о том, что со мной творилось? Этого не пожелаешь никому, даже злейшему заклятому враг! Стоило мне переступить вечером порог своего дома и закрыть двери изнутри. Я лезла на стены, срывая ногти. Корчилась от боли, скрючиваясь на полу и кусая себе губы в кровь.

А затем наступало утро, и я послушно шла на зачеты и экзамены. Не училась. Просто присутствовала там. И каким-то чудом даже не провалила сессию. Наверное, преподаватели меня жалели, войдя в положение.

В университете сразу же прошел слух о моей беде. Меня вызвал к себе декан и объявил о том, что мне предоставят разовую материальную помощь, но дальше мне придется взять себя в руки и справляться самостоятельно. Только после этой беседы до меня дошло, что теперь мне нужно как-то содержать себя и двухкомнатную квартиру, в которой я живу. Я могла подрабатывать переводами, но, учитывая, что у меня пока еще нет образования и опыта, этих денег вряд ли хватит даже на еду.

В тот вечер я впервые вернулась домой не для того, чтобы закрыть свою ракушку изнутри и предаться терзаниям. Мне нужно было решить, как я буду жить дальше. И решение пришло очень неожиданно. При чем оттуда, откуда я совсем не ждала.

Раздался звонок в двери. С тех пор, как мне сообщили об отце, этот звук проходит от темечка по позвоночнику в ноги. Я ощущаю его физически. Если мне все же повезет найти работу — первое, что я сделаю, это сменю звонок в квартире.

Я на цыпочках подошла к двери и посмотрела в дверной глазок. Букет роз — единственное, что было видно.

— Ась, открой. Это я, Артем. — услышав знакомый голос, я успокоилась и открыла двери.

— Разрешишь войти?

— Входи. — я отступила несколько шагов назад, пропуская его в квартиру.

Он вручил мне огромный букет роз.

— Где мы можем спокойно поговорить?

Да где угодно! Теперь эти стены являют собой сплошное давящее спокойствие и звенящую тишину.

— Проходи на кухню. Чай будешь?

Я сначала предложила, а потом только подумала, что даже не знаю, есть ли у меня вообще чай! Но Артем отказался, сославшись на то, что зашел всего на минутку.

Пока я набирала воду в вазу, чтобы поставить цветы, Артем открыл холодильник и начал из пакета выкладывать туда продукты. Я опешила.

— Это что?

— Это еда. Ее едят. — абсолютно спокойно, не оборачиваясь прокомментировал свои действия и вогнал меня в еще больший ступор.

— Я не в том смысле. Зачем ты это принес?

Артем молча выложил из лотка яйца в специальные ячейки на дверце холодильника и только потом развернулся ко мне. Садись, у меня к тебе разговор.

Он начал с того, что ударил по самому больному.

— Давай оценивать ситуацию трезво. Тебе не за что жить. У тебя в холодильнике мышь повесилась. Ты сильно истощена и морально и… — он изучил меня оценивающим взглядом. — физически тоже. Не сегодня завтра придут счета за коммуналку. Университет тебе бросать нельзя.

Каждое его предложение, будто молотом, било меня пот оголенным нервам.

— И? Что ты предлагаешь?

— Давай по порядку. Я поздний ребенок в семье и мой отец загоняет меня в жесткие рамки. Хочет, чтобы я остепенился, перестал тусить и успешно окончил университет. Говорит, что для меня единственный шанс — это жениться. Так я пойму, что такое взрослая жизнь и у меня не будет потребности вечерами шляться с друзьями по клубам в поисках партнерши на ночь.

Я смотрела на него и вообще не понимала, что он несет.

— Я не со всеми его идеями согласен, но в чем-то он прав. Кроме того, ты мне давно уже нравишься, и я не могу наблюдать, как ты медленно скатываешься в пропасть. В общем, предлагаю тебе взаимовыгодные условия: ты выходишь за меня замуж, и я решаю таким образом свои проблемы с батей; я в свою очередь обеспечиваю тебя и делаю так, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Всем хорошо, все спокойны и счастливы.

— Счастливы? — почему-то именно это слово во мне отозвалось больше всего из этого сумбурного и туманного предложения руки и сердца.

— Ась, подумай об этом очень хорошо. Ты не сможешь тянуть и работу, и учебу одновременно. Придется выбрать что-то одно. Я же предлагаю тебе вполне выгодные для тебя условия в обмен на твою помощь.

Бред какой-то. Я уставилась в пол, рассматривая незамысловатые узоры на уже потертом линолеуме. Его бы тоже заменить… Стоп!

— А как же… ну, если я выйду за тебя замуж, мы с тобой…

— Да, секс является обязательным условием нашей сделки.

— «Сделки»? Ты меня таким хитрым способом покупаешь, чтобы было, с кем потрахаться?

Артем смотрел на меня, как на пришельца с иной планеты.

— Ася, я тебя не покупаю. Я решаю твои проблемы, ты — решаешь мои. Но, выйдя за меня замуж, мы будем выполнять все супружеские обязательства, включая постель. Ты готовить умеешь?

Я кивнула, но я уже представляла себя в постели с Артемом и меня начало подташнивать. Точнее не так. Он вполне видный парень. Такой себе стройный воспитанный мажор, всегда одет с иголочки, но мне он не нравится настолько, чтобы…

— Отлично. Значит будешь мне готовить вкусные ужины!

Он потер руки, будто уже все было решено.

— Погоди, Артем. — мне казалось, что он сошел с ума и сейчас у него просто какой-то приступ шизофрении. — Я еще не сказала, что согласна.

— Сколько времени тебе нужно?

Действительно. Сколько времени нужно разбитой в дребезги девушке, чтобы решиться выйти замуж за первого встречного? Я попросила неделю, чтобы все тщательно обдумать, но ответ дала уже на следующий день. Вечером у нас был очень продуктивный разговор с Наташей и Алесей у меня на кухне. И все шло к тому, что согласиться на его предложение в моей ситуации — равно тому, чтобы выжить в аду.

— А как же Алексей? — выпалила Алеся, не подумав прежде, чем сказать.

Наташка тут же одернула ее за рукав и с укором посмотрела:

— Лесь, ты в своем уме?! Какой на хрен Алексей? У него давно своя жизнь! А Асе нужно строить свою!

Я не выдержала. Слезы покатились по щекам, словно тяжелые бусины и я закрыла руками лицо. Плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. «Почему? Почему, когда я слышу его имя, то сразу начинаю плакать? Когда это закончится? Когда я смогу смириться с его предательством и перестать так реагировать?». Наташа подсела на стул рядом и обняла меня за плечи:

— Сама подумай, что ты теряешь? — подруга развела руки в стороны и вопросительно посмотрела на меня.

Что я теряю? Свободу, где у меня впереди сплошная темнота?

— Ты права. Хуже, чем есть уже не будет.

Тогда мне эта свадьба казалась настоящим спасением. Как будто ангелы спустились с небес и укрыли меня своими белоснежными крыльями. Но как же я ошибалась! Могла ли я тогда догадываться, чем она обернется? Конечно же, не могла.

Через день Артем представил меня своему отцу, который уже был в курсе всех моих жизненных проблем.

— Соболезную, Ася, вашей утрате.

— Благодарю. — я скромно потупила взгляд и снова рассматривала узоры на полу. Красивый лакированный паркет гостиной в огромном доме был выстлан мозаикой. Такое я видела только однажды — на экскурсии по дворцам Петербурга. Стены этой комнаты украшали дорогие полотна известных художников, чьи выставки я посещала, когда… были живы родители. Только теперь они не впечатляли. Ничего не пробирало. Теперь все изменится. Или все уже изменилось?

Я пришлась по душе отцу Артема, благодаря своему воспитанию, познаниям в искусстве и знанием этикета. Он был впечатлен, что среди современной молодежи еще можно встретить достойную девушку и выразил свое одобрение в пользу нашего брака.

Будущий свекор решил, что все надо реализовывать быстро. Видимо, пока горе-сын не ударился в очередной загул и не передумал. Договорился с кем-то, чтобы нас расписали вне очереди. И уже девятнадцатого января я стала официальной женой Артема. Тихо, без каких-либо празднований. К чему была такая спешка — мне было все равно. Я, словно гость в собственной жизни, участвовала в ее событиях, до конца не осознавая, что именно происходит со мной и моей жизнью.

Сразу из ЗАГса Артем привез меня в свою квартиру, заявив, что жить я должна теперь с ним и открыл бутылку шампанского.

— Ну, жена, давай выпьем за то, чтобы мы жили душа в душу всю жизнь!

Артем цокнул своим бокалом о мой, сделал глоток и впился в мои губы. По телу разлилась какая-то горечь. Еще подумала, что не зря на свадьбах кричат «Горько!». А дальше была наша брачная ночь.

Нужно отдать Артему должное. Он изо всех сил старался доставить мне удовольствие и показать, что мне в мужья достался искусный любовник. Вот только мне было все равно. Я лежала, смотрела в потолок и ждала, когда это все закончится. А потом два часа терла тело мочалкой, физически ощущая на себе грязь, в которую я только что окунулась.

Кем же ты стала, Ася Калинова? Как ты могла так опуститься? Я спрашивала себя снова и снова, но не находила ответа. Уже помывшись, я сидела на дне ванны под душем и думала о том, что вовсе не такой первой брачной ночи я для себя желала. Мне вспомнился Алексей, а потом то, что теперь у него своя семья и скоро будет ребенок. Значит, все правильно. Все так, как должно быть.

Жизнь постепенно налаживалась. Артем оказывал мне всевозможные знаки внимания, проявлял ко мне уважение и заботу. А я могла себе позволить упиваться собственным горем, не беспокоясь ни о чем.

Очень скоро я поняла, что беременна. Экстерном сдала летнюю сессию и взяла академический отпуск. Артем был вне себя от счастья. Его отец, узнав о скором появлении внука, нашел мне лучших врачей и самый современный аппарат УЗИ, который показал, что у плода серьезных отклонений нет, но развивается он не совсем по правилам.

Переживала ли я об этом? Я не помню ничего: что мне говорили врачи, о чем я тогда думала думала, что делала. Просто вообще не осознавала, что происходит, так как находилась в глубокой депрессии. Целыми днями я практически ничего не ела. Иногда убирала в квартире и за час до прихода Артема готовила ему ужин. Не потому, что хотела его порадовать. А потому, что этому меня учила мама. Потому, что так надо. Все на автомате, кадрами, как в замедленном фильме. А все остальное время я просто лежала трупом и смотрела в стену.

И Артем, и его отец были на сто процентов уверены, что таким образом я переживаю потерю родных. И никто не обращал внимание на то, когда и чем я питаюсь. Артем таскал мне фрукты и это единственное, что я могла в себя запихнуть для виду. Спохватились, когда врач, ведущая беременность, позвонила свекру и объявила, что я сильно теряю в весе, а ребенок развивается с сильным отставанием. Тут же мне организовали психолога, которая ради моего спасения переехала к нам из столицы.

Марина поселилась на время терапии с нами. Она по кусочкам вытаскивала меня из моей бездны, помогала принять свое будущее материнство и контролировала мое питание. Вот только это не помогло. Мой организм был слишком истощен и не мог носить ребенка.

На двадцать восьмой неделе беременности я родила Алису. В пять утра, вместе с солнцем в моей жизни появился собственный, мой персональный рассвет. Эта девочка вернула меня к жизни и стала моим спасением. Я полностью забыла о себе, о своих страданиях и посвятила себя маленькому человеку, который, как никто и никогда, нуждался во мне.

И я готова была подарить ей весь мир.

Глава 4

Алексей

Порой самые приятные моменты в жизни человека состоят из деталей. Множество мелочей, которые мы в рутинной жизни себе не позволяем, упускаем или просто не имеем времени обратить на них внимание, способны сделать нашу жизнь намного насыщеннее и ярче.

Наш с Вероникой вечер на турецком побережье должен был быть идеальным. И мне пришлось постараться, чтобы найти достойное вино и несколько видов сыра, достать два бокала и красивую корзинку для пикника.

Зачем все это? Я бы мог без проблем остаться с ней в приятельских отношениях и найти себе какую-то девочку на ночь, чтобы удовлетворить свои мужские инстинкты. Но вот только после знакомства с ней так не хотелось. Стало не интересно. Во мне включились более глубокие порывы: добиваться медленно и красиво, ощущая томление и предвкушая свою награду.

Мы сидели на берегу и молча смотрели на воду. Пили вино, закусывая вкусным сыром и, глядя на воду, каждый думал о чем-то своем. О чем думала Вероника — неизвестно, а в моей голове все умиротворялось. Все, что забивало мой мозг последние несколько лет, рассеивалось, словно туман. Только одна мысль преследовала меня и не давала покоя — Ася. Что такого в этой женщине, что она заставляет меня думать о ней снова и снова — я не понимал. Возможно, я просто поддался вихрю эмоций и воспоминаний и это вскружило мне голову. А, возможно, чувство вины и ощущение незавершенного действия скребет изнутри. Но каждый раз, стоит мне подумать об этой женщине, как ее образ всплывает в моей голове и мне приходится прилагать усилия, чтобы его развеять.

Сегодня я понял, что для меня женщины поделились на три типа: с которыми хочется заниматься сексом, с кем хочется проводить время и те, с кем хочется провести остаток жизни. Ну а счастлив тот, кто нашел идеальную женщину, которая совмещает в себе все три ипостаси: любовница, друг и верная спутница жизни.

Наверное, в глубине души я бы хотел попробовать все исправить. Но, в конце концов, кто я такой, чтобы после всего, что я разрушил, вновь появиться в ее жизни и пытаться там остаться? Размышляя над этим, я смотрел на неспокойное море. Его не штормило, но волновало. Также и я лишь разволную жизнь Аси, но по сути дать ей что-то я вряд ли смогу. Да и не нужно это никому из нас. Мне нужно продолжать жить своей собственной жизнью.

— Налей еще вина, пожалуйста. — за своими размышлениями я не уследил, что ее бокал опустел. Ее голос был задумчивым. Видимо, ее мысли зашли куда-то слишком далеко.

— Как себя чувствуешь?

— Как человек, которого предали.

Я не из тех, кто лезет людям в душу, выведывая самое сокровенное. Но Веронике хотелось помочь, как-то поддержать ее в трудную минуту. Я не собирался задавать ей вопросы. Просто решил рассказать ей свою историю, а там, возможно, и она захочет выговориться. Но, к моему удивлению, она начала рассказывать сама.

— Ты знаешь, мы ведь еще со школы были вместе. Сначала просто дружили, потом встречались, женились. Мне всего двадцать девять, а большую часть жизни я прожила с ним. Он стал моим миром, к которому я привыкла, который я любила и берегла. — она сделала паузу и сделала глоток вина. — А теперь меня из этого мира выкинули, как ненужную вещь и я не знаю, в какую сторону идти.

Я слушал ее историю и понимал, что, наверное, то же самое или что-то подобное чувствовала Ася тогда, двадцать лет назад. Мое сердце сжалось, и я ощутил укол совести.

— Уверена, что в подобных ситуациях всегда виноваты оба. Наверное, спустя столько лет я стала другим человеком, который ему не подходит. Вот он и нашел то, чего ему не хватало.

— Не говори глупостей. Два человека, которые живут вместе много лет, сами создают друг друга, меняются относительно друг друга. Просто что-то пошло не так и вы вовремя не заметили, не поговорили и не исправили ситуацию. А когда дело дошло до предела, оказалось уже поздно.

— Наверное, ты прав. Вот только я не знаю, что делать теперь со своими чувствами. Для него все намного проще. Он сделал свой выбор сам, а я в этой ситуации оказалась вынужденно. Наверное, я даже не осознаю до сих пор, что произошло, потому что сама удивляюсь своей реакции. Просто, без истерик, подала на развод и уехала сюда. Единственный раз, когда не выдержала и разобрали эмоции — это когда перед разводом он на коленях передо мной стоял, вымаливая прощение. Я люблю его. Вот только тогда у меня появилось еще одно чувство — чувство отвращения. Меня тошнит в его присутствии.

— Это защитная реакция такая. — усмехнулся я, вспоминая, как и меня тошнило от Лены в свое время. — У меня тоже так было, когда узнал, что жена нашла на стороне себе любовника. Она стала мне противна. Но у нас другая история, ее измена была логичной, и я знал, что рано или поздно мы расстанемся.

— И ты не хотел сберечь семью, наладить с ней отношения?

— У нас никогда не было семьи. Одно название. Чтобы хотеть сберечь, нужно иметь то, что можно сберечь.

Вероника улыбнулась:

— Ты прав. Вот только из этого следует, что мне не стоило разводиться. — теперь она засмеялась. Удивительная оптимистка!

— А ты хотела бы наладить отношения и вернуть семью?

Мой вопрос заставил ее задуматься.

— И да, и нет. Сложно ответить. С одной стороны, я все еще люблю его и ценю все то, что у нас было. А с другой стороны, осознаю, что так, как прежде, уже не будет. Я еще долго не смогу ему верить, а ему придется очень постараться, чтобы завоевать мое доверие вновь. Сейчас я к этому вообще не готова. Может быть со временем эмоции улягутся, и я смогу взвесить ситуацию рационально. Но не сейчас точно.

Я сновав долил нам вина в бокалы.

— Ты пробовала вот этот сыр? Говорят, что для его производства коз кормят грушами. Попробуй, очень вкусно!

Она взяла кусочек сыра и прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом и легким фруктовым послевкусием. А я смотрел в свете луны, как маленькая сырная крошка прилипла к ее губе и боролся со своим желанием его слизать.

У нас было что-то общее. Пережитые жизненные истории, воспоминания об утрате чего-то хорошего и откровенный разговор постепенно переносили нас на новый уровень. Целовать Веронику сейчас неправильно. Она не готова к отношениям, тем более краткосрочным. Любое неосторожное движение может разрушить ту хрупкую связь, которая появилась между нами.

— Безумно вкусно! — она слизала языком сырную крошку и от этого действия я чуть не сошел с ума. Но, к счастью, нашел силы взять себя в руки. Мой член встал колом и болезненный «звон» напомнил о моих естественных потребностях. Вот только удовлетворить их я все еще не мог. Надо как-то успокоиться, остыть.

— Ты когда-нибудь купалась ночью?

Она могла воспринять мой вопрос неправильно, но все-таки я ее не спугнул.

— Нет, а ты?

— Это безумно круто! Давай, попробуй! Невероятное ощущение легкости и свободы!

— Но… — она на секунду замялась, и я подумал, что все испортил, — я не брала свой купальник.

— Ты можешь купаться в белье или вовсе без. Я не буду смотреть и приставать, обещаю.

Какую-то долю секунды она сомневалась и взвешивала мое предложение. Но все дело в том, что я должен зайти в воду первым. Мой каменный стояк она заметить не должна. Я поднялся на ноги и стянул с себя шорты вместе с боксерами. Судя по громкому удивленному вздоху, Вероника засмущалась. Я улыбнулся и быстрым шагом направился в море.

— Догоняй!

Теплая вода окутывала мое тело. Я развернулся лицом к пляжу, чтобы посмотреть, идет ли за мной Вероника. И каким же было мое удивление, когда она оказалась абсолютно голой совсем близко. Невероятная красота ее тела, развевающиеся светлые волосы в свете луны — таких красивых женщин я действительно еще не встречал. Ее появление рядом вовсе не способствовало успокоению моей эрекции, и я ощутил новый прилив желания. Тут же мне в лицо прилетели брызги.

— Эй! Ты обещал не смотреть!

Она звонко засмеялась и красиво, словно русалка нырнула в воду. В какой-то момент мне показалось, что все мне мерещится и ее вовсе не было никогда. Только расплывающиеся в сторону круги говорили об обратном.

Прошло несколько секунд в ожидании, когда она вынырнет, но на поверхности воды никого не было. Я начал волноваться, когда вдруг ощутил, что меня схватили за ноги и опрокинули в воду. От неожиданности я с трудом успел сделать вдох до того, как окажусь под водой. Похоже, моя русалка решила меня утопить. Оттолкнувшись от дна ногами, я вынырнул на поверхность и увидел смеющуюся Веронику.

— Ну погоди!

Звонкий смех разнесся по пляжу, она попыталась убежать, но в считанные доли секунды я догнал ее, схватил за талию, приподнял и бросил в воду. Наша борьба в воде продолжалась еще какое-то время. Мы брызгались, кидали друг друга в море и веселились, словно дети. Одно «но». Мы были абсолютно голые и вместо того, чтобы поплавать и расслабиться, прикосновения к Веронике лишь разжигали во мне огонь желания. В какой-то момент я в очередной раз догнал ее со спины и обхватив рукой за талию прижал к себе. Сначала сделал, потом подумал. Она дернулась и резко вывернувшись из моего захвата отстранилась на несколько метров.

— Эй, мы так не договаривались! У тебя там стоит!

Боже, эта девочка меня не перестает удивлять. Я ожидал сейчас шок, панику и претензии. Но она смеется и шутит на тему моего стояка, чем сводит меня с ума еще больше!

— Ну, мужчинам свойственно возбуждаться в присутствии красивых женщин. — Я тоже засмеялся, чтобы разрядить обстановку и показать, что мой член ей ничем не грозит. По крайней мере сейчас.

— Но ты говорил, что не будешь ко мне приставать, верно?

Я выразительно кивнул, чтобы в темноте ей было видно мое согласие с ее словами.

— Не буду.

— Почему?

Ее вопрос поставил меня в тупик. Она сейчас шутит и издевается надо мной? Или она действительно не против, а я просто надумал себе лишнего?

— Ты же хочешь меня? — она сделала несколько шагов ко мне, приблизившись совсем вплотную так, что я почувствовал прикосновение ее твердых сосков к своей коже. Господи, что она делает?! Еще секунда и я не смогу контролировать себя. К черту все это. Будь, что будет!

Я схватил ее за плечи, прижимая всем телом к себе и впился в нее губами.

— Безумно хочу! — мой хриплый шепот на выдохе ворвался в ее рот. Я почувствовал ее горячий ответ на мой поцелуй, ее руки под водой скользнули на мою задницу, и она крепко схватила их ладонями, прижимая мой член к своему животу. Казалось, что весь мир перестал существовать, я терял остатки разума окунаясь в захлестнувшие меня чувства. Мои руки скользили по ее телу, я целовал ее шею, плечо со вкусом морской воды и позволял себе сходить с ума. Она отвечала на мои ласки с не меньшей страстью. Наше тяжелое дыхание переплеталось в ночи, и мы еще больше отдавались на волю инстинктам.

Вдруг ее рука скользнула между нашими телами и обхватила мой член.

— М-м-м… русалка, ты сводишь меня с ума! — простонал я. — Но лучше так не надо, я слишком долго хочу, и ты рискуешь остаться ни с чем.

Она улыбнулась и открыла глаза, глядя на меня снизу-вверх. В свете луны ее взгляд был невероятно глубоким и манящим. Я подхватил ее руками за бедра. В воде ее тело было невесомым, я с легкостью поднял ее выше, пристраивая свой член у горячего входа. Она обхватила меня ногами и резко подалась вперед, насаживаясь на меня. Звук прибоя был безжалостно разрезан нашим стоном в унисон. Мы двигались друг другу на встречу, я пожирал ее сладкий ротик и ощущал, как она, тесно сжав мой член мышцами, насаживается на меня все сильнее и сильнее.

Голодные и возбужденные до предела, мы теряли сознание друг от друга. Придерживая ее одной рукой под упругую попку, второй я сжимал ее сосок, от чего она стонала и окончательно сносила мне крышу. В какой-то момент ее тело задрожало от накатывающего оргазма, она резко выгнулась назад, а затем вернулась к моим губам, рыча, словно тигрица, от удовольствия. Все вокруг закружилось: звездное небо слилось с бликами на воде, я закрыл глаза и ощутил, как мой член начинает пульсировать, а вселенная взрывается на тысячи частиц. Мой оргазм был невероятно мощным, я еле успел приподнять Веронику и оттолкнуть ее в сторону, чтобы не кончить в нее, а после рухнул в воду спиной назад. Волны сомкнулись над моим лицом и на мгновение я растворился в соленой воде.

После частого дыхания, воздуха в легких хватило всего лишь на две секунды. Я вынырнул на поверхность воды и нашел глазами Веронику, которая вышла на мель и легла в воду, отходя от полученного удовольствия. Я направился к ней и прилег рядом. Волны накатывали на наши тела и пытались унести в море ее длинные волосы. В этой ночи было что-то первобытное. Мы, словно, Адам и Ева, подчинились своим инстинктам и открыли для себя что-то сверхъестественное.

Она взяла меня за руку, и прижалась ко мне всем телом, устроив голову на моем плече.

— Если бы я знала, что купаться ночью так приятно, я бы давно начала это практиковать. — Глухой смех раздался рядом с моим ухом, она легко поцеловала меня в шею. — Идем на берег, что-то я замерзла в воде.

Я планировал поплавать, поэтому заранее взял с собой полотенце. Закутал им Веронику, а сам надел белье, шорты и футболку на мокрое тело. Да, этот вечер получился идеальным, как я и хотел.

Глава 5

Ася

Я лежала в палате роддома с белым потолком и голубой плиткой на стенах. Уголок одной из плиток был отколот, что вызывало стойкую ассоциацию с моей жизнью. Все, что у меня было, разбилось на мелкие осколки, которые я не в силах собрать и склеить. Низ живота периодически хватало спазмами, но врач предупреждал, что после родов матка сокращается и это может быть болезненным. Внезапно дверь открылась и в палату вошел доктор.

— Как себя чувствуешь, Селиванова?

Я равнодушно перевела на него взгляд, не понимая, что он от меня хочет.

— Я спросил, как ты себя чувствуешь? Может нужна помощь медсестры или психолога?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

— Вот что, Селиванова. Тебе необходимо пробовать подниматься на ноги. Можно принять душ. Но сначала я хочу кое-что спросить. Для этого мне нужно, чтобы ты сосредоточились на реальности и услышала мой вопрос, поэтому сейчас закрывай глаза, — я закрыла, — делай глубокий вдох, — я сделала, — а теперь резко берите себя правой рукой за левую грудь.

Его слова прорезали мое сознание. Я распахнула глаза и ошарашенно уставилась на врача.

— Вот, молодец! Теперь, когда ты пришла в себя слушай вопрос: в твоей карте указано, что ты поступила в роддом со сроком двадцать восемь недель. Так?

Я кивнула.

— Тогда поясни мне, Селиванова, кого и, главное — зачем, ты хотела обмануть? Если я не буду знать подробностей, то не смогу дать гарантий, что сохраню все медицинские тайны. Доктор заговорщически прищурил взгляд в ожидании моего ответа.

Я не могла понять, о чем он, но после «трюка» мозг заработал, и я пришла в полное сознание. Удивленно таращилась на врача, ожидая, что прочту ответы на его лице.

— В каком смысле «обмануть»?

— Ну как в каком. У тебя родилась совершенно доношенная дочь. Да, она очень слаба и ее вес значительно ниже нормы. Но, как сказал ваш муж, всю беременность вы морили себя голодом, и теперь ей придется какое-то время провести в нашем детском отделении, чтобы окрепнуть.

— Как доношенная?

До меня все еще не доходили его слова.

— Селиванова, повторим эксперимент с грудью?

Дошло… Я резко поднялась, принимая сидячее положение, но внизу живота накатил новый спазм, и я скривилась.

— Мамочка, тебе нельзя пока так резко двигаться, если не хочешь последствий…

— Подождите… Вы сказали, что она «доношенная»? То есть, она родилась на нормальном сроке?

— Именно это я и сказал. — Кивнул доктор.

— Господи… Я не знала! Клянусь вам!

Меня охватила паника, я схватила доктора за рукав и замотала головой, подтверждая, что я действительно была уверена в сроке беременности.

— Ну, если так, я спокоен. А то, глядя на ваше психологическое состояние и узнав о недоедании, был уже почти уверен, что вы хотели себе сорвать беременность или еще что похуже. Но… это уже не мое дело. — хлопнув себя ладонью по колену, доктор поднялся с койки и направился к выходу.

— Подождите… Если она доношенная, то отец не Артем, тогда…

Доктор обернулся:

— Тебе виднее, Селиванова. Психолога я к тебе все же отправлю, лишним не будет.

Двери за доктором закрылись, а по моим щекам водопадом покатились горячие слезы.

***

О том, что Алиса не дочь Артема, я никому не сказала. В какой-то момент мелькнула мысль, что Семёнов имеет право знать. Но идея была плохой. Очень плохой. Что бы это изменило? Ничего! Могло лишь все еще больше испортить. Теперь у него своя семья. Как бы я ни была зла и обижена, ломать его жизнь я не собиралась. У него есть свой ребенок, а теперь и у меня есть свой. Мой личный.

Артёму об этом говорить тоже нельзя. Он окрылён счастьем отцовства, носится по магазинам, выбирает коляску, кроватку, человечки, бодики и пинетки. Пусть думает, что Алиса его дочь. Так будет лучше для всех. Не говорила даже своим девчонкам. Чем меньше людей знает мой секрет, тем лучше.

Алиса вернула меня к жизни. Моя маленькая девочка требовала к себе много внимания. Сначала ещё до выписки из роддома ей нужно было окрепнуть и подрасти. А когда через полтора месяца ее позволили забрать домой, я вкусила всю прелесть материнства. Бессонные ночи, колики, молочный кризис — мне было очень тяжело. Никакого опыта и никого рядом, кто мог бы дать совет и помочь. Ни у меня, ни у Артема мамы нет. Я читала журналы о материнстве и пыталась справиться со всем самостоятельно.

Я никогда не забуду, как после выписки из роддома Алиса впервые улыбнулась на руках у Артема. От счастья он тут же помчался в магазин игрушек и притащил домой огромного медведя. А я от ее улыбки впервые за последний год почувствовала себя счастливой. По-настоящему, без каких-либо условностей. Я поняла, что теперь есть тот, кто будет любить меня всегда, и кого буду любить всегда. Тоже всегда. Независимо ни от чего. Алиса стала моим центром вселенной.

Артем наслаждался отцовством. Он был прекрасным, любящим, заботливым папой и мужем. У нас с дочкой было все, что нужно и даже больше. Минимум раз в три дня он дарил мне свежие цветы, выполнял все мои просьбы и желания, просыпался по ночам к дочери и даже пел ей колыбельные.

Если бы наши отношения завязались на год раньше, я бы несомненно в него влюбилась. Но… он появился не год назад, а я уже слишком хорошо знала, как бывает больно любить человека. Да и тайна происхождения Алисы не давала мне полностью расслабиться.

К слову, история о проблемах с отцом Артема оказалась выдуманной. На самом деле Артем на тот момент уже полгода был в меня безответно влюблен. Когда я оказалась в трагической ситуации, он посчитал своим долгом меня спасти. И именно Артем поставил отцу условие, что-либо он женится на мне с его согласия, либо без него. Моему свекру желание сына жениться было на руку по многим причинам. Даже несмотря на неоконченный университет Артема. На момент нашей свадьбы ему было уже шестьдесят пять лет, и он отчаянно мечтал дожить и понянчить внуков. В Алисе старик души не чаял. В какой-то момент я всерьез испугалась, что они с Артемом совсем разбалуют мне ребенка. Но стоило мне увидеть ее глаза и улыбку, как я сама теряла всю силу воли и превращалась в самую добрую и угождающую на свете маму.

Со временем я привыкла к Артёму. Вместо любви я чувствовала к нему огромную благодарность и уважение. Я не могла дать ему любовь, но стала ему хорошим другом, смогла подарить семейное тепло и ощущение, что дома его ждут. Его это вполне устраивало, и мы зажили спокойно. Но, как говорится, хорошо долго не бывает. Беда пришла оттуда, откуда не ждали.

Когда Алисе было десять лет на нее прямо на моих глазах напала соседская собака. Она просто подскочила и громко лаяла, но от испуга Алиса попятилась и завалилась на витрину цветочного магазина. Стекло треснуло и посыпалось на мою дочь. Чудом ее не изрезало осколками всю, но один полоснул ее по ноге и рассек артерию. Я орала на всю улицу, чтобы кто-то вызвал скорую, а Алиса плакала и кричала не своим голосом, истекая кровью.

Всю дорогу до больницы я старалась держаться и не пугать еще больше Алису. Но, когда ее забрали в операционную, передав ее в руки специалистам, меня накрыло. Разбила истерика. Я сидела под стеной на корточках и рыдала навзрыд. Вскоре примчался с работы Артем, попросил для меня успокоительного и мне что-то укололи в плечо. Пока я приходила в себя, его позвал в свой кабинет какой-то врач. Я же осталась в коридоре, качалась из стороны в сторону, кляня себя за то, что не сказала мужу правду. И сейчас небеса наказывают меня за это. Я искренне в это поверила и испугалась потерять Алису настолько, что как только Артем вышел из кабинета врача, я набросилась на него и рассказала, что Алиса на самом деле не его дочь.

Из больницы Артем вышел другим человеком.

Он просто молчал несколько дней, не проронив ни слова в мой адрес. А я, придя в себя и осознав, что я натворила, выворачивала себя наизнанку страхами и сомнениями. Только через четыре дня после ужина он вдруг спросил:

— Ты не хочешь мне рассказать, кто ее отец?

И мне пришлось рассказать все, как было. Что я тогда находилась в тяжёлой депрессии, которая усугубилась потерей родителей, что мне вообще тогда было не до подсчёта месячных, что меня беспрерывно тошнило от фотографий отца и опознаний, что я сама ни о чем не знала и была уверена, что ребенок его.

Вот только он не поверил. Просто назвал меня мразью и исчез на два дня. На утро после этой беседы я узнала от соседки, что ночью Артем застрелил собаку соседа, напугавшую Алису. Меня удивило наличие оружия у мужа, но на фоне нашей ссоры мне было не до того, чтобы задуматься об этом всерьез.

Мразь — именно так я себя и ощущала. У меня не было веских аргументов доказать себе самой, что это не так. А уж тем более мужу. Все, что я могла — это вымаливать у него прощения, когда он вернулся. Но можно ли простить такое? Смогла бы я сама простить? Вряд ли.

Отношениям с мужем пришел конец. Вместо любви и заботы я испытывала на себе лишь презрение. Ему было противно со мной спать, есть за одним столом и даже находиться в одной квартире. Мое присутствие его раздражало. А я… медленно сходила с ума, понимая, что мы идем в тупик, и я ничего не могу с этим поделать. Многочисленные попытки поговорить с ним, заканчивались ничем. Он лишь выплескивал на меня ушат грязи, накопившийся внутри. Я принимала на себя удар, понимая масштаб своей вины. В душе теплилась надежда, что так он выплеснет все мне в отместку, освободится и у меня появится шанс все наладить. Вот только этого не происходило. Он закрывался от меня, отдалялся и наши отношения только ухудшались.

Нужно отдать Артему должное, несмотря на нашу с ним ссору, его отношение к Алисе совсем не изменилось. Он по-прежнему был внимателен к ней, баловал ее подарками, отвозил по утрам в школу, интересовался ее жизнью и всячески окружал заботой, давая понять, что он ей не только папа, но и настоящий друг.

К тому, что Артем начал мне откровенно хамить, я уже привыкла. Но я никогда не думала, что тот заботливый влюбленный парень может вмиг превратиться в дикого агрессивного зверя. Однажды я снова завела разговор.

— Артем, пожалуйста, давай поговорим. Просто тихо, спокойно. Мы же оба понимаем, что так не может дальше продолжаться. Мы оба страдаем. Но это ладно. От наших ссор страдает Алиса.

Он молча поднял на меня глаза, ожидая продолжения разговора.

— Я очень виновата перед тобой. Но я правда узнала об этом только после родов. Я не выходила за тебя, чтобы пристроить чужого ребенка. Могу поклясться! Чем угодно! Но это так.

Его кулаки и челюсти сжимались. Я видела, как накаляются его эмоции и взгляд, но не могла упустить шанса поговорить, попробовать еще раз.

— И о том, что когда сама узнала, скрыла от тебя — я жалею больше всего в жизни, Артем! Ты имел право знать. Но я испугалась, струсила. Я видела, каким ты был счастливым и просто не могла сказать, не могла разрушить это счастье.

По моим щекам текли слезы. Наверное, самые искренние за всю жизнь. Слезы раскаяния, очищающие душу от грехов и лечащие сердце от ссадин. Артем сидел на стуле, а я стояла в полуметре от него, заламывая руки, заглядывая в глаза и подбирая слова, чтобы донести ему свое желание помириться.

Но стена между нами оказалась слишком крепкой. Он не принимал мои раскаяния. Артем слушал меня, опустив голову и сжав кулаки. Потом резко поднял лицо, и я увидела его свирепый взгляд:

— Не хотела рушить счастье, говоришь? А что ты сделала в итоге? Если бы ты сказала сразу. Я же видел, в каком ты была состоянии. Твоя боль жила во мне, понимаешь? Твоя с-сука, боль! Я бы понял. Постарался бы понять! Мне было бы больно, да. Но я бы тебя ни за что не бросил. А что сделала ты, сука? Я бы мог жить с тобой и чужим ребенком. Но жить с женщиной, которая способна вот так врать… Ты десять лет мне врала! Та, кому я отдавал всю свою душу, просто взяла и насрала в нее.

Я рухнула на колени к его ногам, обхватила их руками и заливалась слезами.

— Прости меня! Я была еще слишком юной и глупой. Я очень жалею! Прошу тебя, Артем! Пожалуйста!

Это «пожалуйста» я произнесла, вложив в него всю свою последнюю угасающую надежду, почти шепотом. Как осужденный, который просит о последнем желании перед смертной казнью.

Артем резко сорвался на ноги, отшвырнув меня в сторону так, что я со всей силы втемяшилась головой в дверцу кухонного шкафчика. Ошарашенно подняла на него взгляд, но не успела сфокусировать зрение, как ощутила сильный удар по лицу. Перед глазами все потемнело и закружились яркие мушки. «Я это заслужила…» — пронеслось в моей голове. От обжигающей боли хотелось потерять сознание. Артем присел на корточки и схватив меня за волосы, закинул голову назад, чтобы оказаться лицом к лицу. Я открыла глаза, хотела посмотреть на него, но картинка плыла и кружилась. И тут он прошипел мне прямо в лицо, с такой ненавистью, что у меня внутри все сжалось в один узел:

— Ты превратила мою жизнь в ад, Ася! Я никогда тебе этого не прощу. Я тебя просто ненавижу, тварь!

Глава 6

Алексей

Я проснулся в обнимку с русалкой ближе к одиннадцати. Всю ночь мы страстно занимались сексом и первое, что я ощутил, отсутствие тянущего «звона» между ног. Улыбнувшись собственным мыслям сквозь утреннюю дрему, приоткрыл глаза.

Вероника спала обнаженной поверх одеяла и у меня была возможность ее рассмотреть. Длинные изогнутые ресницы, бархатная, словно персик, кожа, густые брови… Мой взгляд скользил по его телу, точно я рисовал ее в своем воображении. Тонкая изящная шея манила прикоснуться губами, округлая красивая грудь с острыми торчащими сосками, просящих ласки, узкая талия и плоский животик переходящий в гладко выбритую промежность, и длинные стройные ноги с аккуратными ровными пальчиками.

«Что ж тебя муж недооценил так? А, девочка?» — в ней было идеально все! Не только тело. Она достаточно умна, у нее прекрасное чувство юмора. С такой живи и радуйся! Я рассматривал ее пальчики на ногах и не мог понять, как у такой женщины могло все пойти наперекосяк?

— Доброе утро! — услышал я ее немного хриплый после сна голос и поднял глаза на ее лицо.

Вероника улыбнулась и, потягиваясь, вытянулась в тонкую струну.

Признаюсь, во мне поселилась некая доля страха, что утром она проснется со мной и пожалеет о случившемся. Секс с первым знакомым, как она сказала, не входил в ее планы. Но сейчас шикарная нежная улыбка говорила совсем об обратном. Она проснулась счастливой и довольной. Значит, я всю ночь не зря старался.

— Привет! — улыбнулся я в ответ. — Как ты?

— Чувствую себя превосходно. Это было нечто!

Впервые в жизни после секса я услышал подобное в свой адрес и эти слова разлились во мне удовольствием и радостью.

— Ты превосходна!

Я наклонился и поцеловал ее в губы, мгновенно ощутив ее руку на затылке и ответ ее язычка. Нет-нет, стоп… не возбуждаемся! Я аккуратно отстранился:

— Кто первый в душ?

— Иди ты первый, я еще не проснулась.

Я поднялся с кровати и направился в душ. По телу ощущалась легкая приятная ломота. Надо бы сходить в спортзал сегодня, размять мышцы. Уже помывшись, я перекрыл воду, взял полотенце и, повязав его вокруг бедер, собирался выйти из душа, как вдруг услышал, как Вероника с кем-то говорит по телефону:

— Мне не о чем с тобой разговаривать! Я развелась с тобой не для того, чтобы продолжать толочь в ступе твои измены! Мне противно, понимаешь? Противно! И теперь я рада, что так случилось, Жень! У меня появился шанс быть счастливой! Я встретила прекрасного мужчину, всю ночь была с ним и знаешь, что? Мне понравилось!

На этом все звуки затихли. Видимо, она бросила трубку. Отчего-то внутри появилось противное ощущение, что Вероника согласилась на близость со мной лишь для того, чтобы отомстить своему мужу и это было очень неприятно. Я открыл двери и вошел в комнату. Она сидел на кровати, прикрыв лицо руками.

— Эй, ты чего? — я присел рядом и взял ее за плечи. — Ну же, девочка, перестань плакать. Он того не стоит.

Она оторвала руки от лица и подняла на меня заплаканные глаза. Плакать не перестала, из глаз катились слезы, плечи вздрагивали.

— П-прости меня…

— Ну-ну, ты что? Мне не за что тебя прощать. Все хорошо.

Я обнял ее, прижав к своей груди, гладя по голове. Через пару минут всхлипы прекратились, и она отстранилась, опустив взгляд вниз.

— Извини, что застал меня такой… расклеенной. Наконец-то прорвало. С того самого дня, как застала их вместе, не могла заплакать. Очень хотелось, но не получалось. А сейчас аж полегчало.

— Я уже сказал, тебе не за что извиняться. Чувствовать — это вполне нормально. Беги в душ, ты обещала показать мне, где можно попробовать вкусные гезлеме.

Вспомнив о своем обещании, Вероника грустно, но улыбнулась.

— Точно. Я и забыла! Сейчас.

Она встала с кровати и босиком направилась в душ. Какая же она легкая и грациозная! Хоть бы не влюбиться, Семенов! Нельзя! Это всего лишь отпуск, гормоны и отсутствие секса длительное время. Дома нас ждет разная жизнь, мы живем друг от друга в сотнях километров.

Я отговаривал себя и понимал, что эта женщина захватывает все мои мысли и постепенно проникает в меня. Я как раз подошел к столику, чтобы снять телефон с зарядки, как на экране телефона Вероники высветилось сообщение: «Я убью его, поняла?!»

Отлично! Чувак явно не понял, что они разведены и Вероника уже не имеет к нему никакого отношения. А я случайным образом становлюсь героем какой-то мыльной оперы. Я взял свой телефон и отошел к окну, чтобы посмотреть сообщения. Никто не звонил и не писал — полный штиль. Чудесно! То, чего я хотел, отправляясь в отпуск. Дверь за мной приоткрылась и в комнату вошла, нет, скорее впорхнула, русалка. Влажные волосы лежали на голых плечах, а под тугим полотенцем просматривались полные окружности.

— С легким паром! — улыбнулся я ей, не в силах оторвать свой взгляд от того, что полотенце еле-еле прикрывала ее подружку. Я сделал несколько шагов навстречу и, приблизившись к ней, провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — У тебя очень нежная кожа, ты знаешь об этом? Хочется прикасаться еще и еще. — моя рука скользнула ниже, медленно снимая полотенце: — и твоя грудь… это нереально красиво…

Я наклонился и захватил губами сосок. Русалка прерывисто ахнула, прогнулась, подставляя мне грудь и откинула голову назад. Мой язык переходил от нежностей к более настойчивым ласкам, а рука скользнула вниз.

— М-м-м… какая ненасытная девочка…, уже соскучилась? — прошептал, отрываясь от ее груди.

Вероника глухо засмеялась, но ничего не ответила. Я проник в нее одним пальчиком и по номеру раздался стон. По ее телу пронеслась дрожь, и она начала двигаться мне навстречу, насаживаясь.

— Может два? — мне захотелось ее подразнить. Она снова застонала. — Или даже три?

Вероника резко дернулась, освобождаясь от моей руки. Ее уже трясло от возбуждения. Схватила меня за руку и потянула в сторону кровати. Упав на нее спиной, она тут же широко развела ножки и перед моими глазами сверкнули розовые пяточки и ровные пальчики. Направив мою руку в себя, она подалась навстречу и на этот раз в ней было уже три моих пальца.

— М-м-м, какая сладкая… Девочка хочет, чтобы ее трахнули?

— Да-а-а…

Двигаясь мне навстречу, она сама задавала темп, все ускоряя его так, чтобы мои пальцы проникали все глубже и глубже. Я облизал пальцы второй руки и прикоснулся к ее налившемуся от возбуждения клитору. Русалка вся текла, прогибалась, тряслась и стонала. Я всаживал в нее пальцы, сжав клитор, от чего она закатила глаза и взвыла, прогнувшись в спине.

— Да-а, давай девочка, кричи… кончай…

Она резко выгнулась, а затем с громким стоном забилась в оргазме, с силой сжимая и разжимая мои пальцы. Как-только последняя волна прокатилась по ее телу, я, не теряя времени, поднялся выше, сжав одной рукой ее кисти завел их за голову и резким толчком вошел на всю длину.

— Еще… Сделай так еще, пожалуйста… — я полностью вышел из ее лона и снова резко вошел. — Да-а-а… — русалка снова затряслась от наслаждения.

Черт, я всю ночь ее трахал, а тут не успел войти два раза, как сам сейчас кончу. Стараясь не терять контроль, я начал двигаться резко и быстро. Потерплю, девочка хочет еще раз кончить. Ее стоны смешались с громкими шлепками о бедра и легкими хлюпающими звуками. Еще не видел. Чтобы женщина так возбуждалась, это просто нереально! Терпи, Лёха! Еще чуть-чуть! Она закинула ноги мне на спину и отвечала моим движениям максимально, насколько могла. Я сделал еще более резкое движение и тут же ощутил, что она снова затряслась в оргазме. Резко вышел и излился на ее бьющийся в судорогах животик.

Рухнув рядом понял, что задыхаюсь. Да, ритм мы нагнали бешеный, но это было ярко! Просто незабываемо! Русалка схватила меня за руку, переплела наши пальцы и уткнулась носом в мое плечо. Она громко и глубоко дышала, приходя в себя, и сжимая мою ладонь давала понять, что ей понравилось не меньше, чем мне.

— Если бы обещанные лепешки могли доставлять в этот номер, я бы весь отпуск не вылезал из постели. Но надо поесть, русалка!

Немного отдышавшись я поднялся на ноги, увлекая за собой Веронику.

— Идем в душ.

Она поднялась с кровати, но ноги ее не держали. Всем телом она накренилась и уже была готова встретиться с ковролином, но я успел подхватить:

— Эй, ты в порядке? — я тихо засмеялся.

— Ноги не слушаются. — улыбнулась она и улавливая равновесие пошла за мной.

***

— Поехали завтра в Паммукале? — уплетая лепешку с творогом и зеленью, предложила русалка.

— Куда скажешь. На время отпуска я весь твой. — ответил я.

После этих слов Вероника поникла. Старалась не подать виду, но я уловил ее реакцию и понял, о чем она подумала.

Вытерев салфеткой пальцы, я приподнял ее подбородок.

— Посмотри на меня.

Она подняла глаза и, слегка прищурившись спросила:

— Я глупая, да?

— С чего ты так решила?

— Мы только вчера познакомились, а я уже не хочу с тобой расставаться. Влюбилась, как малолетка. — тут же ее щеки залились краской смущения и она снова опустила глаза.

Я не знал, что ей ответить. Мы действительно только познакомились. Да, мы оба почувствовали друг в друге что-то близкое, проскочили искры. Но… Что я могу предложить ей вне Турции? И стоит ли?

— Ника, ты прекрасная женщина во всех смыслах, но что будет потом — не знаю ни я, ни ты. Давай не будем загадывать, обещать что-то друг другу. Просто проведем вместе столько дней, сколько нам отведено, а там посмотрим, идёт?

Она снова пристально посмотрела мне в глаза. Не верит.

— Слушай, русалка. Ты наверняка решила, что я отмазываюсь, чтобы сейчас развлечься и потом уехать навсегда? — Вероника медленно кивнула.

— А это не так?

— Не так. Попробую объяснить. Мы знакомы всего ничего, вообще не знаем толком друг друга. Я не могу сейчас пообещать, что заберу тебя к себе после отпуска и мы будем жить долго и счастливо. Но, если так сложится, то почему нет? Ты мне нравишься… да что там, ты с ума меня сводишь эти сутки, я выдохнуть не успеваю, как снова хочу тебя…

Я сделал паузу, подбирая слова, а она смотрела на меня, впитывая каждое мое слово и движение. Черт! Что происходит? Я не готов!

— Послушай, мы свободные люди и нам ничего не мешает продолжить отношения, если мы того захотим. Но я не хочу, чтобы это решалось на уровне наших эмоций. Мы отдыхаем, наслаждаемся друг другом, у нас разговоры, превосходный секс и мы оба под впечатлением. И, если у нас что-то получится дальше, то пусть это будет трезвым осознанным нашим решением. Идет?

В глазах русалки блеснула надежда и она слегка усмехнулась.

— Хорошо, Лёш. Прости. Я сама не знаю, что со мной. Окунулась в тебя и меня повело. Обещаю взять себя в руки.

Она тихо засмеялась, а я привлек ее к себе и поцеловал в макушку.

— Не нужно брать себя в руки. Расслабься и наслаждайся. Будет так, как должно быть.

Глава 7

Ася

— Мамуль, сырники будешь? Просыпайся и выходи, пока горячие. Я сварю кофе.

Я открыла глаза. Надо мной стояла Алиса, в пижамных шортиках и майке.

— Угу, сейчас…

Как же хорошо просыпаться летом! Комнату заливает солнечный свет, на улице поют птицы, и с детской площадки во дворе доносятся звонкие голоса малышей. Я провела руками по лицу, сгоняя остатки сна… Всю ночь мне снился Семенов. Слишком реалистично. И, если бы, не странная хаотичная смена времен и локаций, я бы даже засомневалась, что это сон. Протянув руку, схватила телефон и разблокировала экран.

— Сколько?! Твою мать… — вслух выругалась я. Часы показывали половину двенадцатого.

Хотела одна лечь спать пораньше, но окунулась в свои воспоминания и не смогла сомкнуть глаз до пяти утра.

— Алис, чего ж ты меня раньше не разбудила? — спросила, заходя в кухню.

— Ты не просила будить, и я решила, что ты хочешь отдохнуть. — пожала она плечами, накладывая мне в тарелку ароматные румяные сырники. — Сметану, варенье? Как обычно?

— Клубничное?

— Клубничное. — Алиска засмеялась и добавила мне в тарелку две ложки варенья.

— Вкусно! Спасибо! Какие планы на день?

— Да особо никаких. Сейчас приберусь в своей комнате, схожу по магазинам докуплю все, что нужно в поездку и буду собираться.

— Хорошо. Только будь там осторожна, пожалуйста!

— Не волнуйся, все будет в порядке. Мы едем большой компанией, так что никто не пристанет.

— Мальчики будут?

— Мам, ну какие мальчики? Мне мальчики уже лет пять как не нравятся, а мужчины — да будут, так что я под защитой.

Алиска мне подмигнула и поднялась из-за стола, чтобы налить кофе. Господи, когда она так выросла? Только вчера же родилась! А тут уже… «мужчины». Нет, я все понимаю, она уже не ребенок. И, конечно, у нее тоже должна быть своя личная жизнь. Но, блин, я же переживаю за нее не меньше, чем раньше. А, может, даже и больше.

— Что за мужчины? Нормальные хоть?

— Ма, ну че ты завелась? Вполне адекватные все. Но ты же знаешь мои завышенные запросы? Так что можешь не переживать, в обиду себя не дам и замуж случайно не выскочу.

О завышенных запросах я знала. Интересно, откуда у нее это? От кого? Чтобы не пил, не курил, на руках носил, был красивым, умным и сильным. Попробуй найди такого. Я если бы встретила, сама бы за такого замуж пошла. Только таких мужчин днем с огнем. Их чуть ли не с пеленок разбирают. Хорошо, что хоть богатого не ставит во главу угла. Когда ее сверстницы только и делают, что ищут себе богатого папика, моя Алиска мечтает о добром, красивом и сильном. Мне есть, чем гордиться. Вот только бы не оступилась с этими своими мечтами, как я когда-то.

— Чем выше летаешь, тем больнее падать… — случайно прошептала я в слух, отпивая из чашки кофе.

— Ты это о чем? Про Алексея?

Кофе пошел куда-то не туда, и я захлебнулась и закашлялась.

— Что?!

— Ну ты какая-то сама не своя в последнее время, вот я и подумала…

— Много думать вредно! Или тебя мама не учила?

— Надо у нее спросить. — Алиса засмеялась и этим заставила улыбнуться.

— А если серьезно, о чем ты?

— Переживаю, что влюбишься ты.

Алискины глаза округлились. Она поставила свою чашку на стол и, скрестив руки на груди, с сомнением посмотрела на меня:

— Ма, ты сейчас серьезно? Ну даже если влюблюсь, то что? Это же прекрасно будет!

— Переживаю, чтобы тебе больно не сделали.

— Это ты по своему опыту судишь? — Алиса прищурилась и слегка наклонив голову всмотрелась в мое лицо.

— И по нему тоже.

— С Алексеем…

— С Алексеем. — это вырвалось случайно. — Алиса!

— Мам, ну расскажи, интересно же! Все же давно в прошлом. Вот и поделись, чтобы я не наступила не те же грабли. Или это до сих пор для тебя так тяжело?

Снова этот пристально-любопытный взгляд! Ох, эта Алиска! Ну откуда в ней эта настырность? Вроде взрослая уже, а все тот же чертенок неугомонный!

— Алис… Алексей в прошлом. Но, когда тебе делают слишком больно, ты помнишь эту боль всю жизнь. В прошлое уходят детали, а боль остается. И грабли у тебя будут свои. — я вздохнула, ощущая настойчивый взгляд дочери на себе. — Давай потом как-нибудь расскажу. Может быть. Мне нужно быстро допивать кофе и идти работать. Я проспала все на свете!

— Расскажешь, ага. Как же! — обиделась Алиса. — Знаю я.

Она поднялась со стула и начала убирать со стола тарелки в посудомойку, а я забрала свой кофе и умотала в свою комнату работать. Ну не готова я рассказывать дочери в подробностях о… — в мыслях пронеслось «об отце» и мои плечи вздрогнули. Впервые мой мозг сыграл со мной злую шутку. Было «дочь Семенова», «не дочь Артема», но Семенов-отец… я первый раз примерила на него это слово и внутри все сжалось… Интересно, каким бы он был отцом?

Задумавшись, я не заметила, как взяла со стола карандаш и закусила его кончик зубами. Так! Не думать об этом! Чего нет, того нет. И не нужно на эту тему заморачиваться. Я открыла крышку ноутбука и принялась за работу.

Перевод романа длился часа четыре. Глаза устали, тело затекло и начала болеть голова. Я решила принять контрастный душ, выпить таблетку, а затем приготовить что-то на ужин. Раздевшись, шагнула под воду, переключив душ в режим гидромассажа. Да, именно то, что мне нужно, чтобы расслабиться в перерыве между работой. Вода быстро привела меня в тонус, я вытерлась полотенцем, надела легкое платье и вышла на кухню.

Алисы дома еще не было. Полная тишина и покой. Я насыпала в турку кофе и поставила ее на плиту. Видимо, будет дождь, голова раскалывается невыносимо. Сейчас подниму немного давление и схожу в супермаркет за продуктами. Но тут меня осенила одна единственная мысль: если Алексей живет рядом, то вполне вероятно, что мы посещаем одни и те же места, в том числе и продуктовый магазин. То есть я в любой момент могу с ним случайно встретиться. Нет, я так не хочу. Может позвонить Алисе? Пусть на обратном пути купит все, что нужно.

Пока я сомневалась, кофе предательски сбежал из турки и, громко шипя, залил плиту. Попила кофейку. Сварила еще порцию кофе, добавила сливки, сахар и вышла на балкон подышать свежим воздухом.

Быстро набрав сообщение Алисе с перечнем продуктов, оглянулась на соседние дома. Интересно… В каком из них ты живешь? Впрочем, не важно. Важно сейчас собрать денег и либо уехать отсюда, либо рассчитаться с Артемом, чтобы уехал он. В любом случае так жить дальше невозможно. Алиска не сегодня — завтра выскочит замуж и смысла жить с Артемом в одной квартире не будет. Точнее его уже давно нет. Но пока… Я тяжело вздохнула.

К тому моменту, как случилась наша ссора, мы уже продали однокомнатную квартиру Артема и квартиру моих родителей. Объединив финансы, купили просторную трешку в новом жилом комплексе и сделали там ремонт. Конечно, после того, как он поднял на меня руку, я хотела собрать свои вещи и уйти. Какой бы виноватой я себя ни чувствовала, всему есть предел. Только уходить мне было некуда. Все, что у меня осталось — это дача родителей. Но это пятьдесят километров от города, а у Алисы школа.

Мы так и продолжили жить в одной квартире, но в разных комнатах. Свои вещи он перенес в гостиную и спал на раскладном диване. Я же осталась в спальне. Мы почти не общались, за исключением случаев, когда в этом была острая необходимость. Потом у Артема вошло в привычку иногда вообще не приходить ночевать домой. Конечно, я знала, что тому причина — любовница. Он молодой мужчина в расцвете сил и нуждается не только в регулярном сексе, но и во внимании. Такой он человек.

Осознав, что я его теряю, в моей душе поселились сомнения, а не полюбила ли я его за этот период времени, что мы вместе. Мне было действительно больно понимать, что мой муж отдаляется и ходит на сторону. Но, прислушавшись к собственным чувствам, поняла, что нет. Я не любила его. Эта боль была от потери близкого человека, друга. И, наверное, еще какая-то доля эгоизма. Не более.

Через год после того случая я не выдержала и спросила первая:

— Артем, может лучше разведемся и разъедемся, чем вот так?

Он уже собирался выйти из кухни, но услышав мой вопрос остановился и молча кивнул.

— Разведемся обязательно. Вот только вернешь мне мою долю за квартиру, чтобы мне было, куда съехать, и я сразу уйду.

Я от удивления аж рот открыла.

— Ты шутишь?

— Я вполне серьезно. Денег у меня на квартиру нет, к отцу переезжать — не вариант, сама знаешь. Либо размениваем эту квартиру и разъезжаемся. Выбирай.

— Если мы продадим эту, максимум, что мы сможем — это купить две однокомнатные.