Бесплатный фрагмент - Расследования комиссара Вернье

Горничная госпожи Брийе

— Ненавижу оперу! — недовольно проворчал Вернье, пытаясь высвободить шею от жесткого галстука. — И с чего это только генералу вздумалось затащить нас сюда?

Комиссар бросил презрительный взгляд на золоченые ложи, обитые кроваво-красным бархатом, неторопливо заполняемые разряженными дамами в сопровождении чопорных кавалеров.

— Просто генерал решил таким образом выразить свою благодарность, — пояснил помощник комиссара Жиль, высматривая среди пестрой толпы знакомые лица. — Ведь вы так удачно раскрыли дело с исчезновением его племянницы. Вот он и…

— Благодарность! — вскипел Вернье, не дав Жилю закончить фразу. — Очень мне нужна его благодарность!

— Я бы на вашем месте не высказывался столь громко, — Жиль заметил у входа генерала Айзенка.

— Как хочу, так и высказываюсь! — гремел Вернье, не обращая внимания на косые взгляды соседей. — Вы можете тут оставаться, сколько вам угодно, а я ухожу!

— Но что я скажу генералу? — Жиль пытался удержать комиссара на месте.

— Придумайте, что хотите! — Вернье рванул к выходу. — Срочное дело! Убийство! Ограбление! Понос, в конце концов!

Вернье резко повернулся и столкнулся нос к носу с генералом.

— Господин комиссар! — Айзенк натянуто улыбался. — Я рад, что вы приняли мое приглашение.

— Что не скажешь обо мне, — пробурчал под нос Вернье.

— Вы что-то сказали? — не меняя интонации, переспросил генерал.

— Так, — Вернье, несмотря на свой взрывной характер, не осмелился перечить начальству. — Всегда мечтал побывать в опере.

— Надеюсь, вам понравится спектакль, — генерал явно ощущал свое превосходство. — Но не буду вас больше беспокоить. Уже дали третий звонок, а мне еще нужно успеть занять свое место. Приятного просмотра, господа.

Генерал еще раз натянуто улыбнулся и направился в свою ложу. Вернье ничего не оставалось, как вернуться назад.

— Дело уже закончено? — сострил Жиль.

— Черт возьми! — раздраженно пробухтел Вернье. — Генерал словно чувствовал, что я хочу смыться! Но ничего не поделаешь. Придется мучиться.

Свет погас, оркестр заиграл увертюру. Присутствующие затаили дыхание, и только комиссар не мог никак угомониться.

— Понять не могу, — шипел он, пытаясь поудобнее пристроиться в кресле, явно не рассчитанном на его габариты. — Как можно смотреть спектакль, в котором не говорят ни слова?

— В опере поют, — прошептал Жиль, не отрывая восторженного взгляда от сцены.

— Поют! — не унимался комиссар. — Да я не понимаю ни одного слова!

— Они поют на итальянском. Слушайте музыку.

— Эту тягомотину вы называете музыкой? — скрипел комиссар.

— У каждого свой вкус.

— Свою жену вы почему-то с собой не взяли! — Вернье решил отыграться на своем помощнике.

— Она разделяет вашу симпатию к опере, — улыбнулся Жиль.

— По-крайней мере у нее есть выбор, — стенал Вернье.

Сидящие рядом стали злобно шикать.

— Не мешайте смотреть! Нельзя ли потише! Ведите себя прилично! Господа, вы не на базаре!

— Как скажете, — комиссару не хотелось выглядеть в глазах окружающих полным невеждой и невоспитанным типом, и он затих1. А чтобы хоть как-то убить время, он стал бесцеремонно разглядывать зрителей, похожих друг на друга как две капли воды. Мужчины в одинаковых черных фраках и ослепительно белоснежных манишках. Женщины в одинаковых откровенных вечерних нарядах, отличавшихся разве что цветом, качеством ткани и количеством украшений. Больше всех в этой пестрой безликой массе выделалась расфуфыренная старуха, сидевшая в ложе напротив генерала. Создавалось такое впечатление, что она нацепила на себя не только все свои украшения, но и елочные гирлянды. Облако страусовых перьев, ворох кружев и бесчисленное количество лент дополняли ее несуразное одеяние.

— Занятная дама, — ухмыльнулся комиссар. — Одна заняла целую ложу.

— Она может себе это позволить, — заметил Жиль.

— Вы на что это намекаете?

— Ведь это госпожа Брийе!

— Ну и что из этого? — возмущенно пробормотал комиссар.

— Как? — недоуменно прошептал Жиль. — Вы не знаете кто такая госпожа Брийе?

— Я не обязан знать всех! — насупился комиссар.

— Но это же госпожа Брийе! — Жиль отвлекся от представления и переключился на старуху. — Она самая богатая дама в нашем городе. У нее одно состояние оценивается в несколько миллионов. В последнее время, правда, о ней никто не слышал. Даже подумывали, что она умерла. А около месяца назад она снова стала появляться на публике. Мало того, она стала напропалую тратить свое состояние. Чуть ли не оптом скупает украшения, платья, картины и всяческие ценные безделушки.

— Что тут такого? — Вернье недоуменно пожал плечами. — Старуха решила перед смертью наверстать упущенное. У нее есть наследники?

— Нет. Она одинока. Живет в загородном доме с горничной.

— И откуда вы все это знаете? — комиссар недоверчиво посмотрел на своего помощника.

— Мне об этом рассказала моя жена, — пояснил Жиль.

— От женщин, оказывается, иногда можно узнать больше чем из газет, — хмыкнул Вернье.

На соседних креслах снова зашикали.

— Ну сколько можно! Вы же мешаете!

Вернье тяжело засопел. Он хотел что-то добавить, но Жиль, отвлекшись от разговора, снова обратил свой взгляд на сцену.

Комиссар нервно заерзал на стуле. Звуки музыки для него были как нож по стеклу.

— Как бы досидеть до антракта? — тоскливо вздыхал он. — Там можно будет попробовать незаметно улизнуть.

В это время взгляд комиссара упал на появившегося у одного из выходов полицейского. Он что-то сказал билетеру и тот, беспрестанно извиняясь и пригибаясь как можно ниже, стал пробираться между рядами, направляясь прямо к комиссару.

— Срочное дело, господин комиссар, — зашептал билетер на ухо Вернье.

— Какое дело? — Вернье оживился.

— Я не знаю, — билетер растерянно развел руками. — Но меня просили передать, чтобы вы срочно приехали. Кажется, в парке нашли чей-то труп.

Вернье довольно потер руки. Разумеется, весть о трупе его не обрадовала, но, по крайней мере, это неожиданное происшествие избавило его от пытки классической музыкой.

Учтиво извинившись и кивнув головой генералу, комиссар проследовал за билетером.

— Мне пойти с вами? — Жиль привстал на своем месте.

— О, нет! — комиссар охладил пыл своего помощника. — Не стоит. Наслаждайтесь оперой.

И Вернье с наслаждением покинул зрительный зал.

В фойе его поджидал тот же полицейский.

— Ну! — срывая с шеи злополучный галстук, проговорил комиссар. — Что там за труп?

— Я точно не знаю, — полицейский пожал плечами. — Какой-то господин гулял с собакой, она и откопала труп.

— Дожили! — прогремел комиссар, выходя на улицу. — Уже собаки начали разыскивать трупы. А что будет дальше?

Полицейский недоуменно хлопал глазами, едва поспевая за комиссаром.

— Тело опознали?

— Я не знаю, — растерянно пробормотал полицейский.

— А что вы вообще знаете! — рассерженно вскричал комиссар, закуривая вонючую сигарету. — Черт возьми! С кем приходится работать! Ну? Чего ждем? Поехали!

Вернье шлепнулся на заднее сиденье стоявшей возле крыльца машины. Полицейский сел за руль, и автомобиль тронулся с места. Комиссар дымил сигаретой и всю дорогу брюзжал себе под нос:

— Отвратительный вечер! Сначала генерал со своей оперой! Потом этот пустоголовый болван в форме, — Вернье имел ввиду присланного за ним полицейского. — И еще собака с трупом! Я не удивлюсь, если на мою голову свалится еще что-нибудь. Ну, скоро мы приедем?

— Уже приехали, — полицейский бережно притормозил на одной из аллей парка.

Вернье толкнул дверцу и вышел из машины. У сиреневых кустов, которыми была обсажена аллея, собралась толпа зевак, которую тщетно пытались разогнать несколько полицейских.

— Ну! — прорычал Вернье, поворачиваясь к толпе. — Что тут произошло?

— Что произошло? — к комиссару подскочил невысокий пожилой человечек с таксой на длинном поводке. — Я вам сейчас все разъясню. Дело в том, что я гулял с собакой. Я всегда гуляю по вечерам с Линдой. Так зовут мою собаку. Она хоть и не породистая, но очень сообразительная и умная. Она хоть и не разговаривает, но прекрасно все понимает.

— Короче! — рявкнул комиссар, не в силах выносить пустую болтовню господина с таксой. — Что вы нашли?

— Это не я нашел, а Линда нашла, — человечек был огорошен таким обращением. — Она побежала в кустики по своим делам, стала рыть, и я увидел труп. Вот и все.

— Занятное дельце! — комиссар выплюнул сигарету, и направился к склонившемуся над трупом эксперту. Толпа послушно расступилась, освобождая проход комиссару.

— Что скажете? — брезгливо морщась, комиссар обратился к эксперту.

— Тело зарыли около месяца назад, — механически проговорил эксперт, выпрямляясь и стягивая с рук резиновые перчатки. — Следов насильственной смерти не обнаружено. Скорее всего, старуха умерла своей смертью.

— Своей смертью! — хмыкнул Вернье. — И сама зарыла себя в парке?

Эксперт только пожал плечами.

Вернье бросил беглый взгляд на труп. Это была пожилая женщина в ночной сорочке. Седые растрепанные волосы. Костлявые, распухшие от артрита руки. Черты лица неопределенные. Она пролежала в земле довольно длительное время, что и дало отпечаток на ее внешний вид. Но то, что от нее осталось Вернье показалось довольно знакомым.

— Что еще удалось узнать? — комиссара начало немного мутить, и он закурил. — Личность установили?

— Пока нет, — эксперт отрицательно покачал головой.

— Соседей опросили?

— Опросили, — кивнул эксперт. — Но никто ничего не видел.

— Как всегда, — недовольно промычал комиссар. — Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Но бог с ним! Все равно до утра мы ничего не выясним. Так что подождем до утра.

— Подождем, — согласился эксперт.

Вернье выплюнул недокуренную сигарету и зашагал к машине. По дороге он успел окинуть взглядом раскинувшиеся вокруг парка шикарные виллы.

— И откуда только у людей берутся деньги, чтобы строить такие особняки? — озлобленно проворчал он, плюхаясь на заднее сиденье.

Полицейский, привезший комиссара в парк, ничего не ответил.

— Домой! — приказал Вернье, хлопая дверцей.

Мотор жалобно зарычал, и машина неспешно покатилась по полутемным улицам.

Наутро, едва переступив порог своего кабинета, комиссар с ехидной ухмылкой подошел к возившемся с бумагами Жилю.

— Ну? — поинтересовался он у своего помощника. — Как опера?

— Превосходно, — ответил Жиль, не отрываясь от бумаг. — А как труп?

— Труп? — как-то растерянно переспросил Вернье. — Кстати о трупе. Бросайте свои бумаги и ступайте в морг.

— В морг? — лицо у Жиля вытянулось.

— Ну да, — Вернье плюхнулся в свое кресло и задымил. — Мне нужны результаты вскрытия, чтобы раз и навсегда покончить с этим делом.

— Делом? — лицо Жиля вытянулось еще больше.

— Ах да! — Вернье хлопнул себя по лбу. — Вы же еще ничего не знаете! Вчера какой-то господин с собакой нашел в парке труп какой-то старухи.

— Это для этого вас вчера вызвали со спектакля? — Жиль начал догадываться, о чем говорит комиссар.

— Ну разумеется! — рявкнул Вернье. — Ну? Что вы стоите как истукан? Ступайте в морг! Я не собираюсь ждать до вечера!

Жиль аккуратно сложил бумаги в стопку и вышел за дверь.

Вернье вылез из своего кресла и, размышляя о вчерашнем событии, стал неторопливо расхаживать по кабинету.

— Где его черти носят? — бурчал комиссар намекая на то, что Жиля долго нет. — Вечно он где-то копается!

Дверь скрипнула. В дверях показался Жиль.

— Ну наконец-то! — прогремел комиссар и снова шлепнулся в кресло. — Ну, чем порадуют нас коллеги? Что показало вскрытие?

— Вот, — Жиль протянул Вернье листок бумаги. — Ничего особенного. Женщина лет семидесяти. Умерла своей смертью. Правда, эксперт сказал, что сейчас об этом судить сложно.

— Вы это о чем? — Вернье нахмурил брови.

— Они не исключают возможности убийства. За такое время яд мог улетучиться. А следы удушья исчезнуть. Ведь тело пролежало в земле больше месяца.

— Вот в этом-то и вся загвоздка! — Вернье стал нервно барабанить пальцами по столу. — Кто-то ведь закопал эту старуху. Не сама же она себя зарыла. Личность установили?

— Пока нет, — Жиль растерянно пожал плечами. — Но они над этим работают.

— Работают! — Вернье перестал барабанить и вскочил с кресла. — Вызовите машину, Жиль!

— Машину? — неуверенно переспросил помощник.

— Ну да! — Вернье рванулся к двери. — И вообще! Вы сегодня, словно не в себе. Вам все приходится повторять два раза! Или это опера на вас так повлияла? Ну? Чего вы ждете?

— Мы куда-то едем? — осторожно, чтобы не вызвать гнева начальника, поинтересовался Жиль.

— Ну да! — рявкнул Вернье. — Мы же должны осмотреть место происшествия. Да к тому же еще раз нужно опросить соседей. Может они что-то видели?

Через несколько минут Вернье с Жилем оказались на месте вчерашних событий. Ночью прошел дождь, и разыскать хоть какие-то следы в грязном месиве не представлялось возможности. Опрос соседей тоже не дал никаких результатов. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. А о произошедшем все узнали из утренних газет. Вернье уже начал терять самообладание и невозмутимость.

— Черт возьми! — кипел комиссар. — Просто сонное царство! Такое впечатление, что они все находятся в коме или все замешаны в этом преступлении. Но не на того они нарвались! Комиссар Вернье им еще покажет что почем! Жиль! Где вы там застряли? Я не собираюсь торчать тут всю жизнь! Сколько у нас еще домов осталось?

— Еще один, — уныло протянул Жиль.

— Хорошо! Но если и тут никто ничего не слышал, то я отказываюсь от этого дела! Пусть им занимается кто-либо другой. А меня увольте. Кстати, Жиль, чей это дом?

— Госпожи Брийе, — равнодушно ответил помощник, которому не меньше комиссара надоело шляться по домам. — Помните, я вам о ней рассказывал.

— Госпожи Брийе? — комиссар оживился. — Это не та ли старуха, которой не терпится спустить свои миллионы?

— Она самая.

— Что ж! — комиссар воодушевился. — Поговорим и с ней. Нутром чую, что эта старая кляча что-нибудь знает. Такие старухи только и делают, что подглядывают за соседями, чтобы хорошенечко им насолить.

Вернье бесцеремонно постучал ногой в дверь стоявшего на отшибе особняка. Дверь открыла молоденькая девушка. При виде двух мужчин она немного смутилась.

— Госпожи Брийе нет дома, — опустив глаза, прощебетала девушка.

— А с чего вы взяли, что мы пришли именно к ней? — насторожился комиссар.

Девушка растерянно пожала плечами и глупо улыбнулась.

— Было бы довольно занятно, если бы пришли к ее горничной, — девушка держалась довольно уверенно.

— Так вы ее горничная? — Вернье оценивающе окинул взглядом девушку.

Она была довольно хорошо сложена. Не красавица, но довольно симпатичная. Скромная, но с характером.

— Скажите, — Вернье напрочь забыл о старухе и стал расспрашивать горничную. — Вы слышали о том, что вчера в вашем парке нашли тело?

— Да, — спокойно ответила девушка. — Слышала.

— И что вы можете сказать?

— Ничего, — девушка снова пожала плечами. — Только то, что слышала. Нашли тело старухи, которую не то убили, не то отравили. Вот и все.

— Негусто, — промычал под нос Вернье.

— Моя хозяйка, — словно оправдываясь, продолжала девушка. — Моя хозяйка и я мало общаемся с соседями.

— А вы не могли бы припомнить, — Вернье не покидала надежда отыскать хоть одну зацепку. — Около месяца назад. Не видели ли вы кого-нибудь подозрительного?

— Нет, — девушка отрицательно покачала головой. — Этот район слишком спокойный, можно даже сказать сонный. Если здесь и появляется какой-нибудь чужой человек — это становится всеобщим событием. Извините, но я ничем не могу вам помочь.

— А ваша хозяйка? — Вернье не торопился уходить. — Может она что-либо знает или видела?

— Вряд ли, — девушка начала немного нервничать и старалась поскорее закончить разговор. — Моя хозяйка ведет довольно затворнический образ жизни и почти ни с кем не общается.

Вернье ухмыльнулся. Вчерашнее появление госпожи Брийе в театре говорило об обратном.

— А можно мы подождем ее? — Вернье намеревался войти в дом, но девушка преградила ему путь.

— Боюсь, вам придется долго ждать. Она уехала в гости и вернется только через пару дней.

— И она не боится вас оставлять здесь? — Вернье своим пронзительным взглядом пытался заглянуть в дом, но девушка намеренно или ненароком препятствовала ему.

— Она мне вполне доверяет, — тихо, но вполне уверенно проговорила она. — Я у нее не только горничная, но и стража, если хотите.

— Ладно! — Вернье оставил безрезультатную попытку пройти в дом и поговорить с хозяйкой. — Заглянем завтра.

— Как вам будет угодно, — девушка захлопнула дверь перед носом у комиссара.

— Нет! — возмущенно пыхтел комиссар, усаживаясь в машину. — Простая горничная, а ведет себя, словно она сама хозяйка этого дома!

— Общение с такими особами, как госпожа Брийе, — пояснил Жиль, — накладывает свой отпечаток на поведение.

— Вам то откуда знать? — недовольно бросил Вернье. — Или вам об этом тоже сказала ваша жена? Похоже, что она не только все решает за вас, но и думает.

Жиль ничего не ответил.

До участка ехали молча. Вернье дымил неизменной вонючей сигаретой, что-то бормоча себе под нос. Жиль, обидевшись на заявление комиссара, тупо смотрел в окно.

Подъезжая к участку, Жиль машинально посмотрел на часы. Рабочий день уже давно закончился.

— До свидания, господин комиссар, — учтиво проговорил Жиль выходя из машины.

— Как до свидания? — взревел Вернье. — Вы что? Собираетесь домой?

— Господин комиссар, не кажется ли вам, — как можно спокойнее произнес Жиль, — что рабочий день уже закончился?

— Что? — зарычал комиссар. — Рабочий день еще не начинался! У нас есть труп, о котором ничего не известно! Есть труп, и нет ни одной зацепки! А вы собираетесь домой! Хотя, можете уходить! Мне не нужны такие помощники! Я справлюсь и сам!

Жиль тяжело вздохнул, и поплелся вслед за негодующим комиссаром в участок. Вернье, не заходя в свой кабинет, направился к экспертам.

— Неужели они еще работают? — Жиль тоскливо посматривал на часы. — Хотя, куда им торопиться? Ведь у них нет жены, которая волнуется и переживает.

И чтобы хоть как-то убить время, Жиль принялся перекладывать бумаги. Прошло полчаса. Час. Вернье не возвращался. Жиль давно уже закончил с бумагами и тупо смотрел в потолок. Прошло еще полчаса. Вернье все еще не было. Жиль начал терять терпение. Хотелось плюнуть на все и уйти. Но, зная суровый нрав комиссара, он не решался на такой отчаянный поступок. Но и торчать всю ночь в пустом кабинете у него не было никакого желания.

— Еще десять минут, — решил Жиль, — и я иду домой. И пусть Вернье завтра делает со мной что хочет. Пусть даже увольняет. Мне уже все равно.

И тут в кабинет ввалился комиссар.

— Как? — удивленно воскликнул Вернье при виде скучающего Жиля. — Вы еще здесь? Разве рабочий день не кончился?

— Но… — Жиль пытался что-то сказать в свое оправдание, но комиссар его не слушал.

— Вам что дома нечем заняться? — гремел он. — Ступайте домой! К жене. За то, что вы здесь сидите, вам все равно больше не заплатят. Да и какой пример вы подаете остальным?

— А вы? — Жиль медленно встал из-за стола и направился к двери.

— А меня дома никто не ждет, — Вернье шумно вздохнул. — Да и у меня появилось кое-какое дельце.

— А что с телом? — Жиль остановился у двери, не решаясь покинуть кабинет. — Что-нибудь удалось узнать?

— Повторный анализ показал, закуривая, прогудел Вернье, — что старуха умерла своей смертью.

— Это плохо, — озабоченно произнес Жиль. — Будь она убита, было бы легче выйти на след преступника. Но кому понадобилось скрывать смерть старухи?

— Не знаю, — Вернье хотелось поскорее распрощаться со своим помощником, но тот не торопился.

— Личность установили?

— Да, — Вернье понял, что Жиль так просто не уйдет. — Это госпожа Брийе.

— Как? — изумленно воскликнул Жиль. — Вы сказали госпожа Брийе? Вы уверены?

— Абсолютно.

— Но мы же видели ее вчера в опере! — недоумевал помощник. — Возможно, эксперты что-нибудь напутали? Что вы на это скажете?

— Не знаю, — еле сдерживаясь, процедил Вернье. — Завтра мы это выясним. А теперь ступайте домой. И никаких возражений. Мне не нужны не выспавшиеся работники.

Жиль понял, что перечить бессмысленно и, распрощавшись с комиссаром, отправился домой.

Едва дождавшись, пока Жиль покинет участок, Вернье выскочил из кабинета и, вызвав машину и наряд полиции, вновь отправился к дому госпожи Брийе.

У дома старухи стояло такси.

— Вы куда-то уезжаете? — Вернье преградил дорогу горничной, вышедшей из дома с чемоданом в руках.

— Да, — девушка была поражена неожиданным появлением комиссара в сопровождении эскорта полицейских. — Госпожа приказала привезти ее вещи.

— Вот как? — Вернье недоверчиво окинул взглядом гору коробок и чемоданов.

— Вы понимаете, — залепетала девушка. — Богатые со своими странностями, со своими заморочками. Сегодня они хотят одно, завтра — другое. Сегодня их тянет в Париж, а завтра в Лондон.

— Понимаю, — Вернье сочувственно вздохнул.

— А мы люди подневольные, — продолжала оправдываться девушка. — Нам что велят, то мы и должны выполнять.

— Да-да, конечно, — согласительно кивнул комиссар.

— Вы же знаете, как сейчас трудно устроиться на приличную работу.

— Разумеется.

— Как трудно найти приличное жалованье.

— Послушайте, — Вернье решил перевести разговор на другую тему. — Неужели вашей хозяйке понадобятся все эти вещи? Такое впечатление, словно вы собираетесь переезжать, а не гостить пару дней.

— Гостить? — девушка непонимающе захлопала глазами.

— Ну да. Ведь вы сами говорили, что ваша хозяйка уехала в гости.

— Ах да! — девушка натянуто улыбнулась. — Как же я могла об этом забыть!

— Странно, — Вернье явно что-то подозревал. — Разве можно забыть, что ваша хозяйка находится в гостях?

— Я совершенно завертелась с хозяйством, — снова начала оправдываться девушка. — Тут еще это тело в парке. И этот непредвиденный отъезд.

— Но несколько часов назад вы утверждали, что ваша хозяйка собиралась вернуться домой через пару дней.

— Она передумала, — девушка сменила тон. — Позвонила. Сказала, чтобы я собрала вещи и привезла их ей. У богатых свои прихоти.

— Ну-ну, — Вернье ехидно усмехнулся.

— Можете язвить сколько вам угодно, — девушка шагнула к машине. — Но я не собираюсь вас больше слушать. Мне пора ехать.

— Это если я вам разрешу.

— Вот как? — девушка ухмыльнулась. — С каких это пор нужно спрашивать разрешение на отъезд у полиции? Или вы меня в чем-то обвиняете?

— Вы сами это сказали.

— Вот как? И в чем же вы меня обвиняете? В убийстве? Краже или еще в чем-нибудь?

— Ни в том и ни в другом, — Вернье был на редкость любезен и спокоен. — Но с вашим отъездом я бы повременил. До выяснения обстоятельств смерти вашей хозяйки — госпожи Брийе.

— С чего вы взяли, что она мертва? — девушка держалась смело, даже несколько вызывающе.

— Это ее тело обнаружили вчера в парке.

— И у вас есть доказательства?

— Есть. И не одно. Так что прошу вас проследовать вместе с нами в полицейский участок.

— Но меня ждет такси.

— С такси мы уладим, — Вернье галантно взял под руку девушку и повел ее к полицейской машине.

— Как бы вам не пришлось извиняться, господин комиссар, — насмешливо проговорила девушка.

— Я это переживу, — в тон девушке ответил Вернье.

— А мне что с этим делать? — таксист недоуменно кивнул на забитый свертками и пакетами багажник.

— Следуйте за нами, — приказал Вернье. — Там разберемся.

И кортеж во главе с комиссаром направился к полицейскому участку.

Наутро Жиль застал своего шефа в приподнятом настроении. Вернье расхаживал по кабинету и, попыхивая сигаретой, что-то бормотал себе под нос.

— А! — протянул комиссар, едва Жиль переступил порог. — Вот и вы! Как спалось? Как поживает ваша жена? Надеюсь, она не очень на вас бранилась, что я вас вчера задержал? Передайте ей мои извинения.

Жиль недоуменно застыл у двери.

— Черт возьми! — продолжал комиссар. — Оказывается и от оперы есть своя польза. Ведь если бы вы не затащили меня туда, то, возможно, эта дурацкая история с госпожой Брийе не была бы столь быстро раскрыта.

— Дурацкая история? — Жиль ровным счетом ничего не понимал.

— Ну да! — Вернье перестал расхаживать, словно маятник, по кабинету и шлепнулся в кресло. — Это же надо было до такого додуматься! Я имею в виду горничную этой старухи.

— Это она убила госпожу Брийе? — удивленно воскликнул Жиль.

— Вот еще! — вскричал комиссар. — Эта старуха померла сама собой. Удивительно как она еще дожила до таких лет. Ну а эта девица и решила этим воспользоваться. Ночью, чтобы никто не видел, она закопала тело в парке. Там все равно почти никто не ходит. И если бы не этот чудак со своей таксой, боюсь, мы еще долго бы не узнали развязки этой истории. Так вот, эта девица решила сыграть роль своей преставившейся хозяйки. Благо, что сыграть старуху не так уж и сложно. Побольше косметики, побольше лоска и никто не догадается, что перед тобой не размалеванная кукла, а молоденькая девушка.

— Но для чего? — не переставал удивляться Жиль.

— А кто ж ее знает? — Вернье растерянно пожал плечами. — Наверное, ей просто хотелось пожить хоть немного как ее хозяйка. Носить дорогие украшения, надевать роскошные наряды, ездить в шикарных лимузинах. Но самое странное, она совершенно не беспокоилась, что обман рано или поздно раскроется.

— И что теперь с ней будет? — поинтересовался Жиль, когда комиссар закончил свой рассказ.

— Не знаю, — комиссар неопределенно пожал плечами. — Скорее всего, ее отпустят. Но, да бог с ней! У нас и без нее дел хватает. Кстати, вы нашли мне бумаги по делу Реаля?

— Да, — Жиль направился к столу и стал рыться в ворохе бумаг. — Они где-то были здесь.

— У вас никогда нет порядка на столе, — заметил Вернье, посматривая на свой стол на котором кроме телефонного аппарата и набитой окурками пепельницы ничего не было. — Или ваша жена вас еще не приучила к порядку?

— Кстати, о моей жене, — Жиль отыскал нужные бумаги и протянул их комиссару. — Ей предложили парочку билетов на оперу. Может быть, вы составите ей кампанию?

— Боже упаси! — вскричал Вернье, выскакивая из кабинета. — Больше никаких опер! Слышите, Жиль! Никаких!

Дантист барона Экера

— Вам никогда не говорили, что вы удивительно похожи на барона Эккера? — Вернье пытался удобнее устроиться в зубном кресле, явно не предназначенного для его массивного тела.

— Не разговаривайте, — дантист Сэмюэль Трентон пытался запихнуть в рот комиссара ватный тампон.

— И все же, — не унимался Вернье. — Вы как две капли воды похожи на нашего управляющего банком — барона Эккера. Если бы я вас встретил на улице, что непременно принял бы вас за него.

— Не вы один, — Трентон недовольно поморщился. — Все принимают меня за него. Я уже устал объяснять, что я не барон Эккер, а всего лишь простой дантист. Это даже наводит меня на мысль сделать пластическую операцию.

— Напрасно, — комиссар снова выплюнул тампон. — В этом есть свои преимущества.

— Интересно какие? — дантист предпринял очередную попытку водворить тампон на место.

— Я бы на вашем месте, — усмехнулся Вернье, — укокошил бы барона и занял его место. Никто бы и не заметил подмены.

— На что вы меня подбиваете? — удивленно произнес Трентон.

— Шучу, — отмахнулся комиссар.

— Плохо быть чьим-то двойником, — задумчиво произнес Трентон. — К тому же я ничего не смыслю в банковском деле.

— А барон?

— Что барон?

— Он знает, что у него есть двойник?

— Разумеется. Он, как и вы, мой постоянный клиент.

— Ну и как он к этому относится?

— Точно так же как и вы. Он тоже предлагал мне убить его и занять его место. Но я на своем месте. И совершенно не собираюсь ничего менять.

— Ну-ну! — ехидно хмыкнул Вернье.

— А если вы сейчас же не замолчите, — дантист безуспешно пытался втолкнуть новый тампон в рот комиссара, — то вам придется мучиться со своими зубами и дальше.

Вернье замолк. Дантист затолкал целый ком ваты в рот комиссара и занялся делом. Минут через пять он облегченно вздохнул:

— Ну вот. Все готово.

Вернье смачно сплюнул и прищелкнул зубами.

— Надеюсь, что ваш зуб больше не будет вас беспокоить, — Трентон отправился мыть руки.

— Я тоже на это надеюсь, — пробурчал Вернье, рассматривая свои зубы в зеркало. — Нет ничего хуже зубной боли и пустого кармана. Кстати, Сэмюэль, а как идут ваши дела?

— Да какие там дела! — озабоченно вздохнул Трентон. — Нужно выплачивать кредит, а денег нет. Боюсь, что мое заведение закроют. Так что вам придется искать нового дантиста.

— А вы не пробовали обратиться к барону? — предложил комиссар. — Возможно, он дал бы вам денег? Тем более что у вас есть такая мотивировка. Я имею в виду вашу схожесть.

— Вы думаете… — Трентон напрягся, — что барон мне сможет чем-то помочь?

— Как знать, — Вернье направился к выходу. — Как знать. Но попробовать стоит.

После дантиста комиссар отправился прямиком домой. Возвращаться в участок ему не хотелось. Неотложных дел не было, к тому же дежурил Жиль. А на него Вернье полагался как на самого себя, хоть и постоянно контролировал своего молодого помощника. Дома зуб разболелся опять. Те лекарства, которые ему дал с собой Трентон, помогали слабо. Кое-как дотянув до утра, раздраженный и измученный Вернье снова отправился к дантисту.

Трентон не торопил открывать. Вернье чуть не вдавил кнопку звонка в стену. Наконец-то дверь открылась. В дверном проеме показалось растерянное лицо зубного врача.

— Я сегодня не принимаю, — скороговоркой проговорил дантист и попытался захлопнуть дверь перед носом комиссара.

— Одну минутку, — Вернье потянул дверь на себя. Трентон даже не стал сопротивляться. Его щуплая фигура явно уступала громаде комиссара.

— Что вы хотите? — потерянно спросил он.

— Зуб, — прорычал Вернье. — Он снова болит.

— Хорошо, — дантист явно был чем-то озабочен. — Подождите минутку. Я сейчас.

Трентон скрылся за дверью, оставив комиссара дожидаться на улице. Через минуту он вернулся и протянул небольшой пузырек.

— Вот. Надеюсь, вам это поможет.

— И все? — ошарашено спросил Вернье.

— Извините, комиссар, но я очень занят, — Трентон потянул за ручку двери. — Я не смогу вас сегодня принять.

Комиссар был так обескуражен таким приемом, что даже не успел ничего возразить. Как только дверь захлопнулась, Вернье снова пришел в себя.

— Чертов дантист! — проревел он, поворачивая домой. — И что он о себе возомнил! Сделал все кое-как, и пытается отмазаться какой-то микстурой.

Вернье недоверчиво покосился на пузырек.

— Однако, — шумно просопел он, — выбирать не приходится.

Комиссар залпом осушил склянку. Зубная боль не утихла. Не помогли и сигареты, которые комиссар курил одну за другой. В сердцах Вернье заскочил в первую попавшуюся аптеку, которые он никогда не жаловал.

— Что-нибудь от зубной боли, — проворчал он, не обращая внимания на очередь. — И поскорее.

О суровом нраве и тяжелом характере комиссара знали все, поэтому не осмелились возражать.

— Вот, — аптекарь протянул пакетик с порошком.

Комиссар тут же высыпал содержимое пакетика в рот.

— Воды? — сочувственно предложил аптекарь.

— Обойдусь! — бросил комиссар и, расплатившись, вышел на улицу.

Порошок подействовал. Боль отпустила. Вернье облегченно вздохнул и отправился в участок.

Жиль как обычно был на месте. Дожидаясь комиссара, он просматривал утренние газеты.

— Ну и что там пишут? — с порога поинтересовался комиссар. Вместе с зубной болью улетучилась и его раздраженность. Он размеренно расхаживал по кабинету, что-то напевая под нос. Для Жиля это не предвещало ничего хорошего. Если Вернье напевал, это могло означать только одно — он был в растерянности. Или просто страдал от безделья.

— Ну так что там пишут? — Вернье перестал напевать. — Чьи косточки журналисты перемывают на этот раз?

— Да ничего особенного, — Жиль отложил газету в сторону. — Все то же самое. Хотя, нет. Есть свежие новости. Самоубийство барона Эккера. Застрелился в собственной квартире.

— Причина? — комиссар насторожился.

— Прогорел на липовых кредитах.

— Ерунда! — махнул рукой Вернье. — Липовые кредиты не по нашей части. Как и самоубийства. Есть что-нибудь стоящее?

— Увы! — разочарованно протянул Жиль. — Больше ничего примечательного. Если не считать задавленной кошки и сбитого велосипедиста.

— Дожили! — Вернье продолжал размеренно расхаживать взад и вперед по кабинету. — Полиция должна выискивать себе работу из газет. Если так и дальше пойдет, то…

Вернье не успел договорить, как в дверь постучали.

— Кого это там несет? — Вернье замер. На пороге кабинета возник Трентон.

— Господин комиссар, — дантист нерешительно топтался у двери, — Я зашел извиниться. Все так глупо получилось. Бессонная ночь… Проблемы с кредитами… Сами понимаете… Вот лекарство…

Трентон протянул комиссару коробочку с таблетками.

— Спасибо, — язвительно хмыкнул Вернье. — Но мне уже лучше.

— Все равно, — Трентон не торопился уходить. — Возьмите. Возможно, они вам еще пригодятся.

— Буду надеяться, что нет, — Вернье выводил из себя услужливый тон дантиста.

— Все это так глупо получилось, — повторялся Трентон. — Эта история с бароном так потрясла меня… Вы, наверное, уже слышали? А я взял в его банке крупный кредит. Вы же знаете… А как теперь выплачивать? Ума не приложу…

— У вас все? — резко оборвал комиссар причитания Трентона.

— Все, — промямлил дантист.

— Тогда до свидания, — Вернье кивнул головой на дверь, давая понять назойливому посетителю, что в его услугах не нуждаются. Трентон понял жест комиссара и смиренно покинул кабинет.

— Нет! — Вернье снова принялся расхаживать взад и вперед. — Вы только посмотрите на него! Он еще пришел извиняться! Как будто думает, что он единственный! Дудки! Я найду себе другого дантиста!

— Хорошего дантиста найти трудно, — заметил Жиль.

— Ну и что! — продолжал разоряться Комиссар. — Найду плохого! По крайней мере, будет с кого спросить.

Комиссар хотел еще что-то добавить, но в дверь снова постучали.

— Да что это сегодня? — прорычал комиссар. — День открытых дверей?

— Простите, — в дверь просунулась взъерошенная голова. — Могу я видеть комиссара Вернье?

Жиль кивком головы указал на комиссара.

— Что вам? — проворчал комиссар.

— Я пришел по делу барона Эккера, — новый посетитель также нерешительно мялся у двери. — Вы наверняка уже читали об этом в газетах?

— Мы не занимаемся этим делом! — возмущенно рявкнул Вернье.

— Я понимаю, что самоубийства не входят в вашу юрисдикцию, — совершенно не обращая внимания на негодование комиссара, продолжил посетитель. — Тем более, когда итак все ясно и понятно. Но в этом происшествии есть одно НО.

— Какое еще НО? — одно упоминание имени барона начинало бесить комиссара.

— Дело в том, — посетитель помедлил, словно обдумывая как правильнее сформулировать фразу. — Дело в том, что это был не барон Эккер.

— Вот как? — насмешливо присвистнул Вернье. — А кто же это был?

— Я не знаю, — растеряно пожал плечами посетитель. — Его двойник, если хотите.

— С чего вы взяли?

— Я знал барона. Мы какие-то время даже были приятелями…

— Меня эти подробности не интересуют, — Вернье прервал на полуслове посетителя. — Если у вас есть что-то по существу — говорите, а нет — то проваливайте ко всем чертям!

— Хорошо, — надменный тон комиссара совершенно не задевал посетителя. — Но, боюсь, что по существу у меня ничего нет. Барон был не из тех людей, который при небольших неприятностях пускает себе пулю в лоб.

— Липовые кредиты вы называете небольшой неприятностью? — хмыкнул Вернье.

— Уверяю вас, господин комиссар, для барона это было не более чем неприятность, — усмехнулся посетитель.

— И поэтому вы заключили, что убитый — не барон Эккер? — продолжал язвить Вернье.

— Не только, — спокойно продолжал посетитель. — Я был на месте происшествия. Видел тело. Разумеется, все приметы, одежда полностью соответствуют личности барона. Но у меня закралось смутное сомнение, что это действительно был он.

— А кто же это был? — усмехнулся комиссар.

— Я не знаю, — посетитель растеряно пожал плечами. — За этим я и пришел к вам, чтобы поделиться своими подозрениями.

— Идите к черту со своими подозрениями! — вспылил Вернье. — Нам и без вас хлопот хватает.

— А я думал, что вы займетесь этим делом, — разочарованно пробормотал посетитель и, не прощаясь, вышел из кабинета.

— Нет! — продолжал возмущаться вслед неизвестному комиссар. — Вы только посмотрите на него! У него возникли сомнения! Он пришел поделиться своими подозрениями! Он думал, что я тут же брошусь расследовать это дело только потому, что кому-то что-то там показалось. Дудки! Если бы полиция занималась подозреньями и сомнениями, у нее не осталось бы времени расследовать настоящие дела.

Вернье нервно выхватил из пачки сигарету и закурил. Табачный дым оказал на комиссара успокоительное действие. Вернье угомонился и, опустившись в кресло, обратился к Жилю:

— Кстати, а кто это был?

— Это? — Жиль недоуменно посмотрел на комиссара. — Я думал, что вы знаете. Это был лорд Эверет.

— Как? — изумленно воскликнул Вернье, чуть не проглотив сигарету. — Сам лорд Эверет? И вы все время молчали?

— Вы же сами не дали мне и слова сказать, — спокойно ответил Жиль.

— Черт возьми! — Вернье заметался по кабинету. — Лорд Эверет! Кузен генерала Айзенка! И как я мог его не узнать! Лорд Эверет! Дело принимает совершенно другой оборот. Если лорд Эверет утверждает, что убитый не барон, значит, так оно и есть. Жиль! Что вы сидите? Хватит читать всякий бред!

— А что? — Жиль отложил газету. — Разве у нас есть дела?

— Теперь есть, — недовольно пробурчал комиссар. — Надо бы действительно разобраться с этим бароном. Как выразился этот прыщ — в этом деле слишком много НО.

Вернье плюхнулся в кресло и снова закурил. Жиль поморщился. Он никак не мог привыкнуть к вонючим сигаретам комиссара.

— Ну и что мы имеем? — рассуждал Вернье, пуская сизые клубы дыма. — С одной стороны — стопроцентное самоубийство, как пишут газеты. Есть повод для самоубийства. Но, если верить лорду Эверету, а ему нельзя не верить, то барон вовсе не барон. Тогда кто? Застрелился он в своем доме. Все опознали его как барона. Если, конечно, это не его двойник. Но у него есть один двойник — Трентон. Дантист. Все об этом прекрасно знают. Но Трентон жив и здоров. Будь он неладен! Не может же у барона быть еще один двойник! Если бы это было так — то все сошлось бы как нельзя хорошо. Барон на грани разорения. Его аферы с липовыми кредитами всплыли наружу. Чтобы избежать скандала барон разыгрывает самоубийство и убивает вместо себя двойника. Но откуда взялся этот третий двойник? Тысяча загадок и ни одной мысли. Жиль, что вы сидите? Скорее запросите данные о смерти барона! И соберите показания всех свидетелей. Всех! Прислуги, случайных прохожих, всех, кто видел, и кто разговаривал с бароном в последнее время. Затем пройдитесь по всем врачам, лечивших барона. Возможно, там тоже можно будет отыскать какую-нибудь зацепку. Да, еще — соберите все фотографии с места самоубийства.

Жиль даже не пытался запомнить все, что говорил комиссар. Он просто нелепо хлопал ресницами.

— Все это мне понадобится, скажем… — Вернье посмотрел на часы. — Часа через два. Не позже. Справитесь? Хотя, что я вас спрашиваю? У вас все равно нет выбора.

Вернье дружески похлопал Жиля по плечу. От такой ласки Жиль закряхтел.

— А я, — Вернье шагнул к двери, — пока проведаю одного старого знакомого.

Жиль сразу сообразил, что речь идет о Трентоне. Конечно, он бы с большим удовольствием сам навестил бы дантиста. Но перечить Вернье он не смел. Смирившись со своей нелегкой участью, Жиль отправился выполнять приказание комиссара.

Вернье на ходу обдумывал свои дальнейшие действия. В существование третьего двойника он не верил. Существенных доказательств того, что самоубийца не барон, у него тоже не было. Как и не было доказательств, что убитый является дантистом Трентоном.

— Ничего, — обнадеживал он себя. — Может быть, разговор с дантистом прольет хоть какой-то свет на это дело. Ведь не мог лорд Эверет, просто затем, чтобы немного поразвлечься, придумать всю эту историю. Лорд — человек, который отвечает за свои слова. Он бы просто так не пришел в полицию. Я думаю, что это генерал Айзенк посоветовал ему обратиться ко мне.

Вернье выпрямился. Мысль о генерале повышала и без того завышенную самооценку комиссара. Вернье в голове прокручивал планы своего повышения по службе, приобретение собственного домика где-нибудь на берегу живописного озера, отпуск на море в элитном пансионе, шикарную машину и многое другое, о чем простые обыватели могут только мечтать.

— Господин комиссар? — чей-то знакомый голос вмиг развеял все грезы.

— Трентон? — удивленно воскликнул Вернье, словно не ожидая встретить дантиста на улице. — А я к вам направляюсь!

— Снова зуб беспокоит? — Трентон как-то подозрительно посмотрел на комиссара.

— Да нет, — покачал головой Вернье. — С зубом, тьфу-тьфу, все в порядке. Я по другому вопросу.

— По какому вопросу? — смутился Трентон.

— По личному.

— Может быть, — рассеянно пробормотал дантист. — Нам будет удобнее разговаривать у меня, а не на улице?

— Пожалуй, — согласился Вернье.

Шли молча. Вернье курил сигарету за сигаретой. Трентон весь путь нервно вздрагивал.

— Нервишки у вас пошаливают, — заметил комиссар.

— Это все из-за этой истории, — оправдывался Трентон. — Никак не могу придти в себя.

— Ваш кредит тоже был липовым? — без интереса спросил комиссар.

— Да, — уныло вздохнул Трентон. — Но выплачивать его все равно придется. Банк не спишет его на барона.

— Вам можно только посочувствовать.

— Сочувствием не расплатишься, — сухо произнес дантист.

— И что вы намереваетесь делать дальше?

— Не знаю. Наверное, придется расстаться с практикой.

— Жаль терять хорошего дантиста.

— А что поделать? Как это говорится? От тюрьмы и от сумы не зарекайся.

— Ну тюрьма то вам точно не грозит, — попытался успокоить дантиста комиссар. — А вот сума…

От таких слов Трентон передернулся.

— Вот мы и пришли, — он отпер дверь, приглашая комиссара войти внутрь.

— Я, пожалуй, здесь с вами и распрощаюсь, — Вернье остановился у распахнутой двери.

— Но у вас было ко мне какое-то дело! — недоуменно проговорил Трентон.

— Да так! — отмахнулся комиссар. — Ерунда! Просто я хотел спросить — те таблетки, что вы мне дали, нужно принимать до или после еды?

— До… — растерянно пробормотал дантист. — То есть после.

— Спасибо, — бросил комиссар и неторопливо зашагал обратно в участок.

Жиль был готов к встрече. Не смотря на кучу поручений, помощнику комиссара удалось быстро с ними разделаться. И теперь он не без гордости давал отчет о проделанной работе.

— Вот заключение экспертизы, — Жиль выкладывал на стол перед комиссаром бумаги. — Стопроцентное самоубийство. Без всяких сомнений. На столе нашли предсмертную записку. Подчерк, естественно, барона. Пистолет, из которого был произведен выстрел, нашли рядом с убитым. На руках барона обнаружены следы пороха. Он абсолютно идентичен следам пороха на пистолете. Выстрел был произведен в упор. Пуля, извлеченная из тела, и пули из пистолета совпадают по всем параметрам. Вот протокол допроса горничной. У барона не было больше слуг, за исключением экономки. Но она неделю назад взяла отпуск и уехала из города. Так что допрашивать ее нет смысла. Горничная подтвердила, что убитый — барон Эккер. На нем была его одежда, на руке — перстень, который барон никогда не снимал. Это бумаги осмотра места убийства. Ничего примечательного. Это — медицинская карта барона. Он ежегодно проходил обследование у Стемпа. Других врачей он не признавал. Разве что зубы лечил у Трентона. Но они у него были в полном порядке. Что касается посетителей, то кроме лорда Эверета в тот вечер барона никто не навещал. Лорд пробыл у него с полчаса, затем ушел. Больше никого в тот вечер не было. Это подтверждает горничная и дежуривший возле дома полицейский. У них там что-то вроде поста.

— Кто нашел тело? — Вернье хмурился.

— Горничная. Утром она принесла завтрак и нашла барона с дыркой в голове.

— Когда случилось самоубийство?

— Что-то около полуночи.

— Выстрела, разумеется, никто не слышал.

— Вы правы. Горничная уходит ночевать домой. А дежуривший полицейский в это время сдавал смену.

— И это все? — Вернье скрипел зубами.

— Все, — Жиль выложил на стол последние бумаги. — Вот разве что фотографии.

— Какие фотографии?

— Вы же просили, чтобы я достал фотографии с места убийства.

— Сдались мне эти фотографии! — Вернье негодовал. — Куча бумаг и ни одной полезной! Куча догадок, и ни одной зацепки. Ну не мог же лорд Эверет просто так заявить, что самоубийца — не барон Эккер. Не могло же ему просто померещиться!

Вернье снова уставился в бумаги. Жиль вернулся к недочитанным газетам.

Прошел час. Другой. Вернье не отрывался от бумаг. В кабинете было нечем дышать. Зловонный сигаретный дым расползался вокруг словно туман. Окно запотело. Жиль хотел немного проветрить помещение, но форточка находилась за спиной Вернье. А прервать занятие комиссара Жиль не рискнул.

— Может стоит обратиться к Легри? — видя озадаченное лицо начальника, предложил Жиль. — Возможно, они подскажут с чего начать?

— К черту Легри! — взревел комиссар. — Хватит мне и того, что после их вмешательства генерал чуть не лишил меня моего места! Никаких Легри! Я не хочу больше ничего о них слышать! Я сам распутаю это дело. Чего бы мне это не стоило. Я знаю, что здесь есть зацепка. Есть! Остается ее только найти!

Комиссар убавил пыл и снова занялся изучением бумаг. Прошел еще час. Вернье сдался.

— Чертовы писаки! Понапишут всякой ерунды, а самого главного нет. У всех алиби! Горничная ночевала дома. Экономка в отпуске. Лорд Эверет вне подозрений. Полицейские тоже. Никаких посетителей, никаких свидетелей, никаких подозреваемых. Стоп! — Вернье хлопнул себя по лбу. — Один подозреваемый, кажется есть!

— Вы о дантисте? — подал голос из угла Жиль.

— О нем самом.

— Бросьте! Разве у него был повод!

— А как же! — Вернье самодовольно потирал руки. — Ведь он сам признался, что погорел на банке барона.

— Как и многие другие. Послушать вас, то в подозреваемых окажется полгорода.

— Но Трентон как две капли воды похож на барона.

— Ну и что? — Жиль никак не мог вникнуть, на что намекает комиссар. — Если бы я был на месте Трентона, то я постарался бы выдать самоубийство барона за свое. А сам бы спокойно занял его место.

— Жиль! — Вернье вскочил с кресла и рванулся к помощнику. — Вы гений!

Жиль был просто ошарашен. Комиссар никогда не употреблял в отношении его таких значительных слов.

— Вы даже не представляете себе! — Вернье бросился обнимать помощника, на что тот брезгливо съеживался. — Вы даже не представляете себе, что вы раскрыли, возможно, самое странное и запутанное дело.

— Какое дело? — Жиль выскользнул из железных объятий комиссара.

— Потом! — отмахнулся Вернье, устремляясь к выходу. — Я потом вам все объясню!

Хлопнула дверь, и Вернье исчез, оставив Жиля ломать голову над случившимся. Спустя полчаса или час, комиссар появился снова.

— Дьявол! — сердито прошипел он, опускаясь в кресло.