Бесплатный фрагмент - Рассказы разных жанров

Агония

Первые симптомы появились незаметно. Олег даже не придал значения лёгкому недомоганию, обычная усталость после затянувшейся рабочей недели. Но уже на следующее утро термометр показал тревожные 38,5

Олег жил один в старой хрущёвке на окраине города. Квартира досталась от бабушки, тесные комнаты, скрипучий паркет и запах старины, въевшийся в стены. В тот понедельник он проснулся от странного ощущения, тело будто налилось свинцом, а в висках пульсировала тупая боль.

Он измерил температуру — 39,2. Принял жаропонижающее, выпил чаю с лимоном, лёг под одеяло. К вечеру стало легче, но наутро цифры на термометре снова поползли вверх — 39,8.

Следующие дни превратились в череду однообразных действий.

Измерение температуры каждые два часа.

Приём жаропонижающих.

Обтирания прохладной водой.

Попытки уснуть сквозь ломоту в костях.

Телефон молчал. Друзья забыли, коллеги не звонили — Олег давно отгородился от мира, погрузившись в работу программиста-фрилансера. Единственные живые существа в квартире — три кактуса на подоконнике и старый кот Барсик, вечно дремлющий на батарее.

К концу недели температура не опускалась ниже 39,5. Олег похудел на пять килограммов, глаза ввалились, а кожа приобрела нездоровый блеск. Он перестал выходить из дома, заказывая еду через приложение. Каждое движение давалось с трудом — будто поднимаешь невидимую штангу.

На восьмой день начались галлюцинации. Проснувшись среди ночи, Олег увидел в углу комнаты тёмную фигуру. Она не двигалась, просто стояла, наблюдая. Он включил свет — никого. Но ощущение чужого присутствия не исчезало.

Температура держалась на отметке 40,1. Жаропонижающие перестали помогать. Тело горело, но внутри нарастала леденящая пустота. Олег лежал, уставившись в потолок, где тени от ветвей за окном рисовали причудливые узоры.

Однажды утром он попытался встать, но ноги подкосились. Падая, зацепил полку с книгами — грохот эхом разнёсся по квартире. Лежал на полу, задыхаясь от боли в груди, и думал

«Вот и всё».

Но через час нашёл в себе силы доползти до кухни, выпить воды.

Дни слились в один бесконечный кошмар. Он перестал следить за временем, питался чем придётся — то сухим печеньем, то остатками супа недельной давности. Барсик, обычно ласковый, теперь сторонился хозяина, прятался под диваном, лишь изредка выходя за едой.

В середине второй недели Олег позвонил в скорую. Диспетчер, выслушав симптомы, посоветовала вызвать участкового врача. Он набрал номер поликлиники — автоответчик сообщил о перегрузке линии. Попытки записаться на приём через портал госуслуг заканчивались ошибкой сервера.

«Я словно в вакууме» — думал он, глядя на дрожащую руку. — «Никто не придёт. Никто не поможет».

На четырнадцатый день температура достигла 40,7. Олег уже не вставал с постели. Комната плыла перед глазами, стены то приближались, то отдалялись, словно дыша. В ушах стоял непрерывный звон, перебиваемый шёпотом — то ли реальным, то ли порождённым воспалённым сознанием.

Он вспоминал события, предшествовавшие болезни. Две недели назад, возвращаясь домой, столкнулся у подъезда с древней старухой. Она стояла, опираясь на клюку, и что-то бормотала. Олег, погружённый в мысли о срочном проекте, нечаянно задел её сумку. Старуха вскинула голову — глаза, пронзительно-синие, словно выцветшие от времени, уставились на него.

— Не уважай старших, пожалеешь. — прошипела она, сжимая клюку.

Он лишь отмахнулся, буркнул что-то невнятное и пошёл дальше. Тогда не придал значения, но теперь эти слова эхом отдавались в голове.

На семнадцатый день галлюцинации стали ярче. Олег видел, как по стенам ползут чёрные тени, складываясь в лица — старые, измождённые, с пустыми глазами. Они шептали что-то на незнакомом языке, их рты растягивались в беззвучных криках.

Однажды ночью он проснулся от ощущения, что на груди сидит кто-то тяжёлый. Открыл глаза — над ним склонилась та самая старуха. Её лицо, искажённое злобой, было в сантиметрах от его собственного.

— Ты не уважил меня. — прошипела она. — Теперь будешь гореть.

Олег закричал, рванулся — видение исчезло. Но в воздухе остался запах ладана и сырости.

На двадцатый день, когда температура подскочила до 41,2, он понял. Это не болезнь. Это проклятие.

Собрав последние силы, Олег дополз до письменного стола. Дрожащими руками вытащил блокнот, начал записывать всё, что помнил о той встрече. Слова выходили кривыми, неразборчивыми, но он писал, пока не излил на бумагу весь страх и отчаяние.

Затем, едва не теряя сознание, поднялся, нашёл в шкафу старую шкатулку с бабушкиными вещами. Там, среди пожелтевших фотографий и ниток, лежал маленький серебряный крестик на потрёпанной цепочке. Бабушка всегда говорила.

«Это оберег. Носи, если страшно».

Он надел крестик, сжал его в кулаке. Холодный металл обжёг кожу, но в голове прояснилось.

— Уходи. — Прошептал он, обращаясь к невидимому врагу. — Я не боюсь.

Тишина. Лишь тиканье часов на стене.

Олег закрыл глаза, представляя, как тепло от крестика растекается по телу, вытесняя ледяной огонь проклятия. Он не знал, сколько времени прошло — минуты или часы. Но когда снова посмотрел на термометр, цифры показывали 38,1.

Следующие три дня температура медленно снижалась. Галлюцинации отступили, оставив после себя лишь слабость и опустошение. Олег ел бульон, пил чай с мёдом, понемногу возвращаясь к жизни.

На двадцать четвёртый день он впервые вышел на улицу. Солнце слепило глаза, ветер казался невыносимо холодным, но он шёл, вдыхая свежий воздух, чувствуя, как жизнь возвращается в каждую клеточку тела.

У подъезда снова стояла та старуха. Увидев Олега, она нахмурилась, сжала клюку.

— Ты! — начала она, но он перебил.

— Я прошу прощения за своё поведение. Не хотел вас обидеть.

Старуха молчала, изучая его взглядом. Затем кивнула, развернулась и пошла прочь, не сказав ни слова.

Олег смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри тает последний осколок страха. Он выжил. И теперь знал, иногда самое страшное — не враг снаружи, а тень, которую мы сами пускаем в душу.

Через месяц Олег навестил ту старуху. Она жила в старом доме на окраине, окружённом заросшим садом. Дверь открыла сама, без удивления.

— Знаю, зачем пришёл. — Сказала она, приглашая внутрь. — Но прощения не будет. Будет урок.

Она рассказала, что много лет хранит знания предков, защищает район от зла. А его грубость стала испытанием — сможет ли человек признать ошибку, найти в себе силы исправить её.

— Ты прошёл. — Заключила она. — Но помни, слова и поступки имеют вес.

Олег кивнул. Он ушёл, зная, что эта встреча изменила его навсегда. Теперь каждое утро он начинал с благодарности — за солнце, за воздух, за шанс жить. И за урок, который преподала ему жизнь: даже в самой тёмной ночи есть место для рассвета.

Весёлый отпуск

Настя и Кристина дружили со школы. Две противоположности, которые каким-то чудом идеально дополняли друг друга.

Настя — вечная ходячая катастрофа: вечно опаздывает, забывает вещи, говорит невпопад, но при этом излучает столько энергии, что заряжает всех вокруг. В её сумке всегда можно было найти, наполовину съеденный батончик, три разных вида солнцезащитного крема, блокнот с хаотичными заметками, сломанный зонтик.

Кристина — собранная, рассудительная, с блокнотом, где расписано всё по минутам. Её чемодан всегда был упакован по системе: вещи по категориям, косметика в отдельном отсеке, лекарства в прозрачном контейнере.

— Итак! — торжественно начала Кристина, раскладывая на столе распечатки. — План на отпуск! Прилёт, заселение. Лёгкий перекус в кафе у отеля. Прогулка по набережной. Ужин в рекомендованном ресторане. Ранний отбой — чтобы завтра быть бодрыми.

Настя, жуя бутерброд, кивнула.

— Отлично! Только давай сразу после заселения на море, а? Ну пожалуйста!

Кристина вздохнула, достала свой блокнот, быстро пересчитала план.

— Ладно. Но тогда ужин переносим на 20:00, а отбой — на 22:30. И никаких «задержаться до рассвета»!

Настя подняла руки в знак капитуляции.

— Клянусь! Только море на полчаса.

Так начался их долгожданный отпуск.

***

Ранним утром подруги прибыли в аэропорт. Настя, как всегда, суетилась:

— Где паспорт?! Где паспорт?! Я точно положила его в карман!

Она начала лихорадочно выворачивать карманы куртки, роняя на пол ключи, наушники, смятый билет на автобус, пакетик леденцов.

Кристина, закатив глаза, достала из внутреннего кармана её куртки заветную книжицу.

— Насть, ты как всегда — без сюрпризов никак!

После нервного досмотра и проверки билетов они наконец оказались в зоне ожидания. Настя тут же прилипла к окну.

— Смотри, какой самолёт красивый! А вдруг он сломается? А если пилот неопытный? А если…

Кристина спокойно открыла книгу.

— Если бы самолёты так часто ломались, их бы не использовали для перевозок. И пилоты проходят строгий отбор.

Но Настю было не остановить.

— А вдруг мы упадём? А вдруг турбулентность? А вдруг…

— Насть! — перебила Кристина. — Давай лучше подумаем, что будем делать после прилёта. Может, составим список мест, которые хотим посетить?

Она достала блокнот и начала перечислять. Пляж с белым песком, местный рынок, смотровая площадка, ресторан с морепродуктами.

Настя, немного успокоившись, добавила.

— И обязательно фото у пальмы!

Наконец, посадка. Полёт прошёл гладко, и вот они — в солнечном курортном городе. Воздух пах солью и экзотическими фруктами, а солнце слепило глаза.

***

После приземления подруги отправились на багажную ленту. Глаза горели в предвкушении. И тут — сюрприз, на ленте появился чемодан, точь-в-точь как их собственный. Настя, не раздумывая, схватила его и радостно воскликнула.

— Наш!

Кристина прищурилась, внимательно изучая чемодан.

— Подожди… У нашего же была розовая ленточка, завязанная бантиком. А тут просто узелок. И колёсико чуть погнуто.

Настя, уже успевшая сделать несколько шагов с чужим чемоданом, резко остановилась.

— Ой… А где наша ленточка? Я точно её завязывала! Неужто спёрли гады?

В этот момент к ним подбежал мужчина в синей рубашке с криком.

— Это мой чемодан! Я его чуть не упустил!

Подруги, покраснев от стыда, вернули багаж владельцу. Мужчина, к счастью, оказался добродушным и лишь рассмеялся.

— Девушки, вы явно не в первый раз в отпуске! Надеюсь, ваш чемодан скоро появится.

Он подмигнул и отошёл.

Наконец, их собственный чемодан появился на ленте. На этот раз подруги внимательно проверили. Розовую ленточку, погнутое колёсико, наклейку с котиком, которую Настя прилепила «для опознания».

— Ну что. — Сказала Настя, потянув чемодан. — Теперь точно наш!

Кристина кивнула.

— Пошли заселяться. Надеюсь, номер будет с видом на море.

***

Оставив вещи в отеле (номер оказался с балконом и частичным видом на море — Кристина отметила это галочкой в блокноте), подруги отправились изучать местные достопримечательности.

Прогуливаясь по рынку, они окунулись в калейдоскоп красок и запахов. Горы спелых фруктов, пряные ароматы специй, яркие ткани, развешанные как флаги.

И тут они наткнулись на продавца верблюдов. Животное, величественное и немного сонное, сразу привлекло их внимание. Верблюд лениво жевал что-то, поглядывая на прохожих с философским спокойствием.

— Смотри, какой красавец! — восторженно прошептала Настя, подходя ближе. — Давай купим его!

Кристина, сначала удивившись, тут же подхватила идею.

— А что? Верблюд — это стильно! Будем кататься на нём по пляжу. Представляешь, какие фото будут? «Настя и Кристина — повелительницы пустыни»!

Продавец, услышав их разговор, оживился. Он был в традиционном головном уборе и с густой бородой, а его глаза блестели от предвкушения сделки.

— О, прекрасные дамы, верблюд — лучший выбор! Он верный друг и надёжный спутник! Вы сможете путешествовать по пустыне, как настоящие бедуины!

Недолго думая, подруги начали обсуждать, как будут ухаживать за верблюдом, где его держать и даже придумали ему имя — Абдулла.

— Мы будем кормить его финиками! — мечтательно произнесла Настя, представляя, как кормит верблюда с руки.

— И учить командам! — добавила Кристина. — «Абдулла, иди сюда!», «Абдулла, наклонись!», «Абдулла, не плюйся!»

Они рассмеялись, представив эту картину.

Но, прежде чем они успели достать деньги, к ним подошёл местный житель — молодой парень в футболке и шортах. Он с улыбкой наблюдал за их диалогом.

— Девушки, верблюд — это, конечно, здорово. — Начал он. — Но вы уверены, что знаете, как за ним ухаживать?

Настя и Кристина переглянулись. Вопросы по уходу за верблюдом они как-то не продумали.

— Ну… — замялась Настя. — Мы думали, он сам как-нибудь… ест траву, пьёт воду…

Местный житель рассмеялся.

— Верблюды — существа гордые и требовательные. Им нужно специальное питание, а не только финики, регулярный уход за шерстью, ветеринарное наблюдение и достаточно места для прогулок. А ещё они могут быть упрямыми и не всегда слушаются новичков. Лучше оставьте его мне, а я покажу вам лучшие места для отдыха.

Подруги, немного разочарованные, но всё же благодарные за совет, отказались от покупки. Верблюда увели, а Настя с Кристиной отправились дальше, решив, что без верблюда отпуск тоже может быть замечательным.

Вечер у моря, сидя на пляже, Настя вздохнула.

— Жаль, конечно, верблюда. Представляешь, какие фотки были бы? Мы в арабских платках, Абдулла на фоне заката…

Кристина улыбнулась.

— Зато теперь у нас есть история для внуков: «Однажды мы чуть не купили верблюда». И не надо думать, куда его поселить в городской квартире.

Обе рассмеялись. Волны мягко накатывали на берег, а солнце медленно опускалось в море, раскрашивая небо в оранжевые и розовые тона.

— Знаешь. — Сказала Кристина. — Даже без верблюда здесь потрясающе.

— Ага. — Согласилась Настя. — Но в следующий раз возьмём с собой надувного!

***

Следующим пунктом программы стало посещение крокодиловой фермы. Девушки, вооружившись фотоаппаратами и солнцезащитными кремами, с нетерпением ждали встречи с зубастыми рептилиями.

— Представляешь, какие фотки будут! — мечтательно произнесла Кристина, проверяя настройки камеры. — Я буду держать крокодила за хвост!

Настя, смеясь, ответила.

— Только смотри, чтобы он не решил подержать тебя за палец! — добавила Настя, представляя эту картину.

Когда они подошли к вольеру, крокодилы, казалось, мирно дремали. Длинные тела лежали неподвижно, лишь изредка подрагивали хвосты. Вода в бассейне была мутно-зелёной, а на берегу валялись куски коряг и пластиковые имитации тропических растений.

Настя, не удержавшись, сделала шаг вперёд и громко произнесла.

— Привет, ребята!

В тот же миг произошло нечто невероятное: все крокодилы разом вздрогнули, словно получили электрический разряд.

Один подскочил, другой резко развернулся, третий бросился в воду с таким грохотом, что брызги долетели до ограды.

Через секунду вольер опустел — рептилии скрылись в дальнем углу, прижавшись друг к другу и испуганно поглядывая на гостей.

— Что это было? — в изумлении воскликнула Кристина, опуская фотоаппарат.

Работник фермы, наблюдавший за происходящим, не смог сдержать смеха. Он подошёл, всё ещё посмеиваясь.

— Девушки, вы их напугали! Обычно крокодилы так себя не ведут. Они привыкли к посетителям, но ваш… э-э… энергичный приветственный возглас, видимо, оказался для них слишком впечатляющим.

Настя, немного смущённая, но довольная, сказала.

— Видимо, мы слишком очаровательны для них!

Кристина добавила, пытаясь сохранить серьёзность.

— Или слишком громкие. Надо было шептать: «Здравствуйте, уважаемые крокодилы».

Они попытались подойти ближе, но крокодилы лишь сильнее вжались в угол. Работник фермы развёл руками.

— Боюсь, сегодня они не настроены на фотосессии. Может, заглянете завтра? К тому времени они, надеюсь, успокоятся.

Подруги, сделав несколько снимков на фоне пустого вольера, решили, что это тоже можно считать успехом. Настя даже придумала подпись для фото: «Мы так очаровательны, что крокодилы сбежали».

По дороге в отель Настя всё ещё хихикала.

— Представляешь, мы напугали крокодилов! Мы! Две городские девчонки! Я даже в зоопарке никогда такого не видела.

Кристина кивнула, улыбаясь.

— Теперь я точно знаю: если вдруг нападёт крокодил, надо просто громко сказать «Привет!». Он испугается и убежит.

Обе снова расхохотались. Солнце клонилось к закату, окрашивая улицы в золотистые тона. Они зашли в небольшое кафе, чтобы передохнуть и обсудить дальнейшие планы.

— Что дальше? — спросила Настя, помешивая соломинкой лимонад. — Может, сходим на местный фестиваль? Я видела афишу — сегодня вечером будет музыка и танцы.

Кристина заглянула в блокнот.

— По времени должно получиться. Но сначала надо зайти в отель, переодеться. И, пожалуйста. — Она строго посмотрела на Настю. — Не забудь взять телефон и кошелёк. В прошлый раз ты оставила их в такси.

Настя подняла руки в знак капитуляции.

— Клянусь! Всё будет при мне. Даже зонтик, хотя он тут вряд ли понадобится.

***

Вечером, прогуливаясь по набережной, подруги наслаждались прохладой и видом на море. В воздухе пахло жареными орехами и морской солью, а вдалеке слышались звуки музыки — начинался фестиваль.

Тут они заметили мужчину в традиционной арабской одежде. Он сидел на скамейке и задумчиво смотрел на волны. На коленях у него лежала книга, но взгляд был устремлён вдаль.

— Давай спросим у него, где тут самые вкусные местные блюда! — предложила Настя, всегда готовая к новым знакомствам.

Кристина, чуть поколебавшись, согласилась.

— Хорошо. Но давай вежливо. Не будем сразу засыпать его вопросами.

Они подошли, поздоровались. Мужчина, увидев их, вежливо улыбнулся и закрыл книгу.

— Добрый вечер! — начала Настя. — Извините за беспокойство, но мы тут впервые и хотели бы попробовать самые вкусные блюда вашей кухни. Можете посоветовать, куда сходить?

Мужчина, представившийся Ахмедом, охотно рассказал о лучших ресторанах и кафе. Его речь была плавной, с лёгким акцентом, а глаза светились добротой. Он даже нарисовал на салфетке небольшую карту с отметками.

— Вот здесь. — Указал он. — Подают лучший шашлык из баранины. А тут. — Он поставил ещё одну точку. — Делают потрясающий хумус с оливковым маслом.

Разговор завязался. Ахмед рассказал, что сам любит готовить и часто экспериментирует с рецептами. Подруги поделились историями о своих кулинарных промахах: Настя вспомнила, как однажды сожгла тосты до угля, а Кристина — как перепутала соль с сахаром в печенье.

— Вы очень весёлые девушки! — сказал Ахмед, смеясь. — С вами не соскучишься.

И тут Настя, вдохновлённая моментом и тёплой атмосферой, выпалила.

— Ахмед, вы такой интересный мужчина! Может, вы женитесь на нас обеих?

Кристина, сначала опешив, тут же поддержала, скорее из духа авантюризма.

— Да! Мы будем жить в гармонии, делить обязанности и путешествовать вместе! Вы будете нашим… э-э… главным по приключениям.

Ахмед, явно не ожидавший такого предложения, на мгновение потерял дар речи. Его глаза расширились, а губы дрогнули в попытке сдержать улыбку. Затем, собравшись с мыслями, он мягко ответил.

— Девушки, вы очень милые, но, боюсь, такой брак невозможен. Традиции и законы нашей страны этого не позволяют.

Но подруги не унимались. Настя, не теряя энтузиазма, продолжила.

— Ну а если представить? Мы бы устраивали пикники на берегу, готовили вместе и…

— И путешествовали по миру! — подхватила Кристина. — Вы бы показывали нам новые места, а мы бы рассказывали вам о наших городах.

Ахмед, понимая, что от них так просто не отделаться, решил пойти на хитрость. Он достал из кармана несколько купюр и сказал с улыбкой.

— Вот, возьмите. Это подарок от меня. Пусть это будет напоминанием о нашем знакомстве. И, может быть, в следующий раз, когда вы приедете, мы просто встретимся как друзья и сходим на ужин.

Настя и Кристина, немного разочарованные, но всё же довольные подарком, поблагодарили Ахмеда.

— Ладно. — Вздохнула Настя. — Видимо, придётся искать другого жениха.

— Но деньги нам точно пригодятся! — добавила Кристина, пряча купюры в карман. — Например, на тот самый шашлык, о котором вы рассказывали.

Ахмед рассмеялся.

— Отличный план. Приятного аппетита! И берегите себя.

Он поднялся, кивнул им на прощание и ушёл, оставив подруг в смешанных чувствах.

— Ну что ж. — Сказала Настя, глядя ему вслед. — Не вышло замужество, но хотя бы ужин будет вкусным.

— И история для внуков. — Улыбнулась Кристина. — «Однажды мы пытались женить на себе араба».

***

После встречи с Ахмедом подруги решили, что пора переключиться на более приземлённые развлечения. Наткнулись на вывеску: «Квест-тур: найди 10 местных сувениров — получи приз!»

— О, это как раз для нас! — оживилась Настя. — Будем искать сокровища!

Кристина скептически приподняла бровь.

— «Сокровища» это, наверное, магнитики и браслеты… Но почему бы и нет? Только давай без импульсивных покупок. Помнишь, как ты хотела купить тот огромный керамический чайник?

— Он был красивый! — возразила Настя. — Но ладно, обещаю: никаких лишних вещей. Только сувениры по списку.

Они заплатили взнос, получили карту с отметками и отправились в путь.

Первая точка — небольшая гончарная лавка. Хозяин, пожилой мужчина с добрыми глазами и руками, испачканными глиной, приветливо кивнул.

— Добро пожаловать! Хотите попробовать слепить что-нибудь сами?

Настя, воодушевлённая, схватила кусок глины. Через пять минут её «кувшин» больше напоминал бесформенную лепёшку с неровными краями.

— Э-э… Это авангард! — заявила она, рассматривая результат. — Современное искусство!

Кристина, более аккуратная, сумела вылепить что-то похожее на чашку. Её изделие было кривым, но хотя бы сохраняло форму. Хозяин мастерской, глядя на их труды, лишь улыбнулся.

— Очень оригинально! — сказал он. — Особенно у вас. — Кивнул он Насте. — Это… экспрессионизм.

Он вручил им в награду керамический брелок с изображением местной достопримечательности.

— Спасибо! — воскликнула Настя. — Теперь у нас есть первый сувенир.

Следующая отметка на карте — лавка со специями. Узкое помещение было заполнено мешками, банками и открытыми контейнерами, из которых струились головокружительные ароматы. За прилавком стоял энергичный мужчина с пышными усами и яркими глазами.

— Добро пожаловать! — воскликнул он, едва подруги переступили порог. — Хотите узнать тайны восточной кухни?

Он начал сыпать в их ладошки разные порошки, предлагая угадать аромат. Настя, воодушевлённая, подносила каждую порцию к носу и морщилась.

— Это… корица? Нет, слишком острый… Может, имбирь?

— Нет, кардамон! — рассмеялся продавец, демонстрируя следующий образец.

Кристина, закрыв глаза, сосредоточенно вдыхала запахи. Она уверенно назвала куркуму (по лёгкому землистому оттенку), гвоздику (по резкому пряному шлейфу) и паприку (по сладковатой нотке).

Продавец, впечатлённый её чутьём, вручил им мешочки с ароматной смесью для чая и добавил маленький пакетик шафрана «за лучший нюх».

— Теперь у вас есть секретный ингредиент для королевского ужина! — подмигнул он.

Настя, нюхая мешочки, мечтательно произнесла.

— Представляешь, как мы будем удивлять друзей дома? «Специальный чай от Насти и Кристины»!

Третья точка — небольшая мастерская, где продавали изделия ручной работы. Хозяин, седобородый старик с добрыми глазами, предложил им сплести браслет из цветных нитей.

— Это несложно. — Объяснил он, раскладывая мотки шерсти. — Нужно чередовать цвета по схеме.

Настя, не привыкшая к кропотливой работе, схватила нити и начала торопливо переплетать их. Через пять минут её «браслет» больше напоминал спутанный клубок с торчащими концами.

— Да ну его! — в конце концов воскликнула она и просто связала все нити в узел. — Вот! Авторский дизайн!

Ремесленник, глядя на это творение, только хмыкнул и покачал головой:

— Хм… Оригинально. Пожалуй, это можно назвать «современным искусством».

Несмотря на провал, он всё же дал им ещё один сувенир — деревянную подвеску с резным узором.

— На память. — Сказал он с улыбкой. — Иногда хаос тоже имеет право на существование.

Кристина, тем временем, аккуратно сплела изящный браслет с геометрическим узором. Хозяин мастерской одобрительно кивнул.

— Вот это мастерство! Вы явно имели опыт.

— Всего лишь терпение. — Скромно ответила Кристина.

К вечеру подруги собрали 8 из 10 предметов. Оставались: традиционный платок (на карте отмечен магазин тканей неподалёку), фигурка местного животного (указан сувенирный киоск у главной площади).

— Где их искать? — вздохнула Кристина, сверяясь с картой и поправляя очки. — Время уже поджимает.

— А вон, смотри! — Настя указала на уличный базар, сверкающий огнями. — Там точно что-то найдётся!

На базаре они действительно отыскали платок с изящной вышивкой (Настя чуть не купила три, но Кристина её остановила, напомнив о лимите багажа), керамического верблюда (в память о несостоявшейся покупке — Настя настояла, чтобы он был с улыбкой).

Когда они вернулись к организатору квеста, тот, увидев их «коллекцию», рассмеялся.

— Ну вы и набор собрали! Платок с вышивкой, керамический верблюд, браслет-узел… Но правила соблюдены — вот ваш приз.

Им вручили большую коробку с местными сладостями. Чего там только не было. Финики в медовой глазури, ореховые пахлавы, засахаренные лепестки роз.

— Победа! — торжествующе подняла коробку Настя. — Теперь можно устроить пир!

Кристина, улыбаясь, добавила.

— И заодно попробовать все специи, которые мы купили. Будет кулинарный эксперимент.

***

Решив, что пора отдохнуть от приключений, подруги забронировали спа-процедуры в отеле.

— Наконец-то тишина и покой. — Мечтательно произнесла Кристина, входя в полутёмный зал с ароматами лаванды и жасмина.

Но не тут-то было. Насте достался массажист, который… постоянно болтал. Он начал сеанс с комментария.

— У вас такая напряжённая спина! Наверное, много работаете? А вы замужем? А дети есть? А куда планируете поехать после отпуска? У меня тётя живёт в вашем городе, может, знаете её?

Настя, пытаясь расслабиться, только мычала в ответ. Через десять минут она уже мысленно считала секунды до конца сеанса.

У Кристины ситуация оказалась не лучше: её массажист был невероятно серьёзным и каждые пять минут вздыхал.

— Ох, тут работы много… Очень много…

Его руки двигались методично, но каждый вздох усиливал напряжение. Кристина, обычно невозмутимая, начала нервно теребить край простыни.

В итоге обе выскочили из кабинетов с чувством, что лучше бы просто полежали на пляже.

— Никогда больше! — заявила Настя, поправляя волосы. — Я готова к любым крокодилам, но не к такому массажу.

— Согласна. — Кивнула Кристина. — Давайте просто искупаемся.

***

Они направились к морю. Но место у воды оказалось занято шумной группой туристов, которые разложили полотенца, зонты и даже мини-холодильник.

— Давайте тут. — Предложила Настя, указывая на клочок песка в тени пальмы.

Только они расстелили полотенца, как над ними нависла тень.

— Это наше место! — заявил мужчина в плавательных очках. — Мы всегда тут отдыхаем.

Оказалось, здесь «традиционно» отдыхала его семья. После пятиминутных переговоров подруги переместились на соседний участок, где… уже сидели двое детей с родителями.

— Ладно. — Сдалась Кристина. — Давайте просто поплаваем.

В воде, наконец, удалось расслабиться. Настя, правда, чуть не утопила солнцезащитные очки, но Кристина их вовремя поймала.

— Спасибо! — выдохнула Настя. — Иначе бы я осталась без фото.

— Главное, что ты сама не утонула. — Усмехнулась Кристина.

Вечером подруги захотели поужинать в ресторане, но случайно заказали блюдо, которое оказалось невероятно острым. Настя сделала первый глоток и закашлялась.

— Огонь! Где вода?

Она схватила стакан, но там был сок. Кристина, предусмотрительно взявшая воду, протянула ей свой стакан.

— Я же говорила: смотри на описание! — вздохнула она, тоже пытаясь остудить язык. — Тут было написано «экстремально остро».

В итоге ужин закончился мороженым — единственным, что могло погасить пожар во рту. Они сидели за столиком в кафе, ели ванильное мороженое и смеялись над собой.

— Зато теперь мы знаем: не всё местное, обязательно вкусное. — Сказала Настя, облизывая ложку.

— И что острый соус не наш друг. — Добавила Кристина. — Но мороженое наш герой.

***

Утром подруги начали сборы. Настя, как всегда, не могла найти половину вещей. Крем для загара, фотоаппарат, солнечные очки, блокнот с заметками.

— Где всё это? — паниковала она, переворачивая чемодан вверх дном.

Кристина, привыкшая к такому, спокойно всё отыскала крем (лежал под подушкой), фотоаппарат — в мини-баре (Настя забыла его там после фотосессии), очки — в кармане куртки, блокнот — под стопкой полотенец.

— Ты как ходячий хаос. — Улыбнулась она, складывая вещи обратно в чемодан.

— Зато весело! — парировала Настя. — Без меня ты бы скучала.

Перед вылетом решили ещё раз пройтись по любимым местам. У набережной встретили того самого продавца верблюдов.

— О, девушки! — улыбнулся он. — Не передумали? Абдулла всё ещё ждёт!

Подруги рассмеялись.

— Нет уж, спасибо. Мы теперь знаем: верблюды — это слишком ответственно.

Продавец кивнул.

— Мудрое решение. Но если вдруг…

— Нет-нет! — хором ответили Настя и Кристина.

Затем они зашли в кафе, где впервые попробовали местный чай. Хозяйка, узнав их, принесла бесплатный десерт.

— За ваш весёлый нрав! — сказала хозяйка, ставя перед ними тарелку с пышным пирогом, украшенным свежими ягодами. — Вы так оживили наше кафе в прошлый раз, что я не могла не отблагодарить.

Настя расплылась в улыбке.

— Спасибо! Вот это настоящий местный колорит.

Кристина кивнула.

— И очень вкусно. Мы обязательно будем вспоминать ваш чай и этот пирог.

Они посидели ещё немного, наслаждаясь последними минутами отдыха, а потом отправились дальше.

***

При регистрации на рейс оказалось, что Настя забыла паспорт в отеле.

— Опять? — всплеснула руками Кристина, глядя на подругу с притворным ужасом. — Насть, ты серьёзно?

Настя, покраснев, заломила руки.

— Я точно клала его в сумку! Наверное, он выпал, когда я доставала крем…

Время поджимало — до вылета оставалось меньше двух часов. Кристина, не теряя хладнокровия, позвонила в отель. Через пять минут администратор подтвердил: паспорт найден, его уже везут в аэропорт.

— Как вовремя! — выдохнула Настя. — Я бы сама не додумалась позвонить.

— Вот поэтому мы и путешествуем вместе. — Улыбнулась Кристина. — Я планирую, ты добавляешь спонтанности.

Через сорок минут курьер вручил им паспорт. Администратор отеля, передавая документ, улыбнулся.

— Вот, держите. Знаю, вы те самые девушки, которые чуть не купили верблюда, напугали крокодилов и выиграли квест. Не хотели бы ещё задержаться?

Подруги рассмеялись.

— Спасибо за предложение, но нам пора домой. Хотя… может, в следующем году?

— Буду ждать! — кивнул администратор и помахал на прощание.

Наконец, они сели в самолёт. Настя прильнула к иллюминатору, наблюдая, как земля уходит вниз.

— Ну что. — Произнесла она, поворачиваясь к Кристине. — Отпуск удался?

Кристина улыбнулась, убирая в сумку блокнот с пометками и фотографиями.

— Более чем. Мы потеряли чемодан, напугали крокодилов, чуть не женили на себе араба, искали сувениры, пережили спа-кошмар, чуть не сгорели от остроты, а в конце чуть не опоздали на самолёт. Это был лучший отпуск!

Настя рассмеялась.

— Значит, в следующем году поедем ещё куда-нибудь? Только на этот раз без верблюдов, ладно?

— Конечно! — кивнула Кристина. — Но без крокодилов тоже не обойдётся. Где-нибудь найдём.

Обе засмеялись, а самолёт взял курс домой.

Вернувшись, подруги долго пересматривали фото и смеялись над своими приключениями. В альбоме застыли: Настя с «экспрессионистским» гончарным изделием, Кристина, сосредоточенно вдыхающая аромат специй, их «коллекция» сувениров, включая керамический верблюд с улыбкой, кадр, где они обе держат мороженое, спасаясь от острого блюда.

Через месяц они получили письмо от Ахмеда — он прислал открытку с пожеланием новых путешествий и припиской: «Надеюсь, в следующий раз вы всё-таки возьмёте меня с собой в приключения!»

— Видишь! — воскликнула Настя, держа открытку. — Мы оставили след в истории этого города!

Кристина кивнула, перелистывая страницы блокнота.

— И это только начало. У нас ещё столько мест, куда можно отправиться.

А где-то в далёком городе продавец верблюдов всё ещё вспоминал двух весёлых девушек и улыбался, думая: «Может, в следующем сезоне они всё-таки вернутся…»

Дверь в забытый мир

Алиса сидела у окна, наблюдая, как капли дождя рисуют на стекле причудливые узоры. В комнате царил полумрак — только настольная лампа отбрасывала тёплый круг света на стопку исписанных листов. Ей было уже тридцать два, но привычка вести дневники осталась с детства.

Каждый вечер она возвращалась сюда — в эту маленькую квартирку на пятом этаже старого дома — чтобы перенести на бумагу образы, рождённые её воображением. Мир, который она создавала с семи лет, жил своей жизнью: королевства, затерянные в туманных долинах, древние маги, хранящие тайны мироздания, отважные путешественники, ищущие ответы на вечные вопросы.

Она перелистала страницы, останавливаясь на старых набросках. Вот Эларион, город хрустальных шпилей, где время течёт медленнее, чем в остальном мире. Вот лес Вечных Теней, где деревья шепчут истории давно ушедших эпох. А вот и он — Лирен, странник с серебряными глазами, который всегда появлялся в самые трудные моменты её жизни… в её историях.

Алиса вздохнула и закрыла тетрадь. Взрослая жизнь не оставила места для детских фантазий. Работа в архитектурном бюро, ипотека, бесконечные встречи — всё это вытеснило волшебство из её повседневности. Но иногда, особенно в дождливые вечера, она чувствовала, как мир её воображения зовёт её обратно.

В тот вечер дождь шёл особенно упорно. Алиса уже собиралась лечь спать, когда услышала тихий стук в окно. Она замерла, прислушиваясь. Возможно, ветка дерева? Но стук повторился — чёткий, ритмичный, словно кто-то намеренно привлекал её внимание.

Подойдя к окну, она раздвинула шторы и вскрикнула. На карнизе, несмотря на ливень, стоял человек. Его длинные серебристые волосы прилипли к лицу, но глаза… эти знакомые серебряные глаза она не могла перепутать ни с чем.

— Лирен? — прошептала она, открывая окно.

Холодный воздух ворвался в комнату, но странник даже не дрогнул. Он шагнул внутрь, и Алиса отступила, не веря своим глазам.

— Ты… ты не можешь быть настоящим. — Её голос дрожал. — Ты всего лишь персонаж из моих историй.

Лирен улыбнулся — точно так же, как она описывала в своих тетрадях.

— А что, если твой мир не просто фантазия? Что, если он существует на самом деле, и ты была его создательницей?

Алиса покачала головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Это невозможно. Я придумала тебя. Придумала всё это.

— Или вспомнила. — Мягко возразил Лирен. — Алиса, ты можешь войти в свой мир. Сегодня. Сейчас.

Она усадила гостя в кресло, накинув на его плечи плед. Чай в её руках дрожал, но Лирен даже не притронулся к своей чашке. Его взгляд был серьёзным, почти печальным.

— Как это возможно? — наконец спросила Алиса, поставив чашку на столик.

— Твой мир жив. — Начал Лирен. — Он существует в пространстве между реальностью и воображением. Ты создала его, наполнила смыслом, и теперь он ждёт тебя.

— Но почему именно сейчас?

— Потому что он умирает.

Эти слова повисли в воздухе, словно тяжёлый колокол.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоё воображение это источник жизни для нашего мира. Пока ты писала, рисовала, думала о нём, он рос и развивался. Но последние годы ты почти не вспоминала о нём. И он начал угасать.

Алиса почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она вспомнила, как откладывала тетради в дальний ящик, как заменяла вечерние записи рабочими отчётами, как постепенно отказывалась от своей мечты.

— Я не могу просто взять и уйти в воображаемый мир. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. — У меня есть работа, обязательства…

— Знаю. — Кивнул Лирен. — Поэтому я здесь. Ты можешь войти в наш мир, но только один раз. И это будет навсегда.

— Навсегда? — её голос сорвался. — То есть я не смогу вернуться?

— Нет. Но взамен ты получишь всё, что создала. Все королевства, всех персонажей, всю магию, которую ты придумала. Это будет твой дом.

Молчание затянулось. Алиса смотрела на капли, стекающие по стеклу, и думала о своей жизни. О скучных совещаниях, о кредите, о одиноких вечерах перед телевизором. И о мире, который, когда-то был её убежищем.

— Почему ты пришёл именно сейчас? — тихо спросила она.

— Потому что завтра будет слишком поздно. Если ты не придёшь сегодня, наш мир исчезнет навсегда. И ты потеряешь не просто фантазию — ты потеряешь часть себя.

Алиса встала и подошла к книжной полке. Среди деловых книг и справочников по архитектуре пряталась старая коробка. Она достала её, сдула пыль и открыла.

Внутри лежали её детские тетради — потрёпанные, с выцветшими чернилами. Она начала листать их, и перед глазами оживали воспоминания.

Вот первая запись, сделанная неровным детским почерком:

«Сегодня я придумала город, где дома растут как деревья».

Следующая страница:

«Эларион — город хрустальных башен. Там живёт волшебник, который умеет разговаривать с ветром».

Дальше наброски карт, описания персонажей, целые главы приключений, которые она придумывала, прячась от реальности.

— Посмотри. — Она протянула тетрадь Лирену. — Это ты. Здесь написано: «Лирен — странник между мирами. Его глаза отражают звёзды, а голос успокаивает бури».

Он взял тетрадь, осторожно проводя пальцами по строкам.

— Ты дала мне жизнь. Не только мне, всем нам. И теперь мы нуждаемся в тебе.

Алиса закрыла коробку и села напротив него.

— Расскажи мне, как сейчас выглядит наш мир.

— Эларион всё ещё стоит, но его шпили потускнели. Лес Вечных Теней теряет листья, и шепот деревьев становится всё тише. Озеро Зеркальных Отражений покрылось ряской, и в нём больше не видно будущего.

Её сердце сжалось от боли. Это был её мир — мир, который она любила больше всего на свете.

— А что будет со мной здесь? С моей жизнью?

— Всё останется как есть. Твоя квартира, твоя работа, твои знакомые — всё будет на своих местах. Но тебя там больше не будет.

— И никто не заметит моего исчезновения?

— Никто. Потому что ты всегда была… немного не от мира сего. Люди привыкнут к мысли, что ты уехала, сменила работу, исчезла. Так бывает.

***

Всю ночь Алиса не могла уснуть. Лирен сидел в кресле, наблюдая за ней, но не мешая её размышлениям.

Она ходила по квартире, прикасаясь к вещам, словно пытаясь запомнить их. Фотографии на стене — она и родители, она и школьные подруги. Ваза, которую она купила на распродаже. Книга, которую она так и не дочитала.

Каждое прикосновение отзывалось болью. Это была её жизнь — не идеальная, но настоящая.

— Я боюсь. наконец призналась она, остановившись перед зеркалом. — Боюсь, что это ошибка. Что я пожалею.

— Возможно. — Не стал отрицать Лирен. — Но ты также можешь пожалеть о том, что не попробовала.

— А если там будет хуже? Если я разочаруюсь?

— Тогда ты будешь жить в мире, который создала сама. Со всеми его недостатками и достоинствами. Но это будет твой мир.

Алиса опустилась на пол, прижав колени к груди.

— Я даже не знаю, чего хочу. Я просто… устала. Устала от этой жизни, от её предсказуемости, от одиночества. Но и уходить страшно.

— Понимаю. Но помни: ты не просто уходишь. Ты возвращаешься домой.

Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Алиса стояла у окна, наблюдая, как первые лучи солнца пробиваются сквозь тучи.

— Время пришло. — Тихо сказал Лирен, вставая рядом.

Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Взяла со стола свою старую тетрадь — ту самую, с первыми записями — и зажала её в руках.

— Что мне нужно сделать?

— Просто закрыть глаза и представить свой мир. Представить, что ты идёшь по знакомой дороге к Элариону.

Алиса закрыла глаза. Перед внутренним взором возникли образы. Хрустальные шпили, мерцающие в утреннем свете, шум водопада у городских ворот, запах цветущих лугов.

— Я готова. — Прошептала она.

Лирен взял её за руку. Его ладонь была тёплой и надёжной.

— Помни: это твой мир. Ты его создала, и он ждёт тебя.

Она сделала глубокий вдох и шагнула вперёд.

Когда Алиса открыла глаза, она стояла на дороге, ведущей к Элариону. Воздух был наполнен ароматом цветов и свежестью утреннего тумана. Хрустальные шпили сверкали так ярко, что на них было больно смотреть.

— Мы дома. — Сказал Лирен, улыбаясь.

Она опустила взгляд на свою руку

Алиса шагнула вперёд, но ноги словно приросли к земле. Хрустальные шпили Элариона сияли впереди, однако в груди разрасталась ледяная пустота.

— Что-то не так. — Прошептала она, сжимая тетрадь в руках. — Всё выглядит… иначе.

Лирен обернулся, и в его серебряных глазах мелькнула тревога.

— Иначе? Но это же твой мир. Ты его создала.

— Да, но… — Она зажмурилась, пытаясь вспомнить. — В моих записях башни были выше. И цвета… они были ярче. А сейчас всё будто выцвело.

Она сделала ещё шаг, и под ногой хрустнул сухой лист. Алиса замерла. В её воспоминаниях лес Вечных Теней никогда не терял листву.

— Лирен. — Её голос дрогнул. — Ты говорил, что мир угасает. Но сейчас он выглядит… полуживым.

Странник опустил взгляд.

— Я не хотел пугать тебя. Да, он ослабел. Но с твоим возвращением всё изменится. Ты его сердце.

Алиса сглотнула. Слова звучали утешительно, но внутри разрасталось недоброе предчувствие.

Они вошли в Эларион через северные ворота. Когда-то здесь всегда толпились торговцы, артисты и путешественники, но теперь улицы были пусты. Ветер гонял по мостовой обрывки бумаги и сухие листья.

— Где все? — спросила Алиса, оглядываясь.

— Ждут тебя. — Ответил Лирен, но его голос звучал неуверенно. — Они почувствуют твоё присутствие и вернутся.

Они прошли мимо лавки стеклодува, где когда-то сияли разноцветные витражи. Теперь окна были заколочены, а на дверях висел толстый слой пыли.

— Это не просто ожидание. — Тихо сказала Алиса. — Они ушли. Или… исчезли.

Лирен остановился и повернулся к ней.

— Ты права. Многие уже не вернутся. Время здесь течёт иначе. Пока ты была вдали, некоторые истории оборвались. Персонажи… растворились.

Алиса почувствовала, как внутри что-то надломилось.

— Значит, я опоздала.

— Нет! — Лирен схватил её за руки. — Ты здесь. Ты можешь всё исправить. Написать новые истории. Воскресить то, что осталось.

Она посмотрела на него, и в её глазах стояли слёзы.

— А если у меня не получится? Если я уже потеряла слишком много?

Они добрались до центральной площади, где когда-то возвышался фонтан с фигурой крылатой девы. Теперь он был пуст, а статуя покрылась трещинами.

Алиса опустилась на край фонтана и открыла тетрадь. Страницы были исписаны её детским почерком, но некоторые строки словно размылись, став едва различимыми.

— Смотри. — Она указала на строчку, которая почти исчезла. — Это описание праздника Солнца. Я так любила эту историю. А теперь её почти нет.

Лирен присел рядом.

— Память — это нить, связывающая нас. Если ты забудешь, они исчезнут навсегда.

Алиса закрыла глаза, пытаясь воскресить образы. Она вспомнила музыку, смех, разноцветные флаги над улицами. Но чем сильнее она старалась, тем больше деталей ускользало.

— Я не могу. — Прошептала она. — Всё будто… тает.

В этот момент из-за колоннады донёсся тихий смех. Алиса резко обернулась.

— Ты слышала? — её сердце забилось чаще.

— Ничего не слышал. — Нахмурился Лирен.

— Там! — Она вскочила и бросилась к арке. — Кто-то есть!

За колоннами стояла девочка лет десяти. Её платье из лепестков света мерцало в полумраке.

— Ты… — Алиса замерла. — Ты из моей истории!

Девочка улыбнулась.

— Конечно. Я всегда здесь. Жду тебя.

— Но как? — Алиса шагнула к ней. — Ты же должна была исчезнуть!

— Те, кто верит, остаются. — Прошептала девочка. — Но нас мало.

— Сколько вас? — с тревогой спросил Лирен.

Девочка опустила взгляд.

— Пятеро. Может, шестеро. Остальные… уснули.

Алиса почувствовала, как к горлу подступает ком.

— Я подвела вас.

— Нет. — Девочка подошла ближе и взяла её за руку. — Ты вернулась. Теперь мы можем начать заново.

Вечером они устроились в заброшенной башне, где когда-то Алиса воображала себя королевой. Огонь в камине отбрасывал дрожащие тени на стены.

— Что теперь? — тихо спросила она, глядя на пламя.

— Ты должна решить. — Сказал Лирен. — Останешься ли ты, чтобы восстановить то, что ещё можно спасти? Или…

— Или вернусь назад? — она горько усмехнулась. — Но там меня тоже почти ничего не ждёт. Мои друзья давно живут своими жизнями. Работа… просто работа.

— Тогда почему ты колеблешься?

Алиса замолчала. В голове крутились образы: её квартира, чашка утреннего кофе, привычная рутина. Всё это было таким… надёжным.

— Я боюсь. — Наконец призналась она. — Боюсь, что даже если останусь, не смогу всё исправить. Что потеряю и этот мир, и ту жизнь, которую оставила.

Лирен взял её руку.

— Никто не обещает лёгкого пути. Но это твой мир. Твой. Ты можешь писать его правила.

— А если я ошибусь?

— Ошибки часть истории. Без них не бывает развития.

За окном раздался отдалённый звон колокола. Алиса вздрогнула.

— Это… это же колокол Элариона! Но он молчал годами!

— Потому что ты здесь. — Улыбнулся Лирен. — Ты начала менять всё.

Но радость была недолгой. Колокол прозвонил ещё раз — и затих. Словно выдохся.

— Видишь? — Алиса сжала кулаки. — Даже это не держится долго.

— Потому что ты ещё не поверила до конца. — мягко сказал Лирен. — Ты должна выбрать. Навсегда.

На следующее утро Алиса проснулась одна. Лирена не было. На столе лежала записка:

«Ты знаешь, где меня найти. Но прежде чем идти, ответь себе: готова ли ты отдать всё ради этого мира? Не часть себя, не половину — всё. Потому что только так он оживёт».

Она вышла на улицу. Город казался ещё более пустым, чем вчера. Ветер носил по мостовой обрывки её старых записей.

— Куда идти? — прошептала она.

И тогда она услышала голос. Не Лирена, не девочки из света — свой собственный, детский.

— Найди сердце мира.

Алиса замерла. Это было из её самой первой истории. Сердце мира -источник магии, место, где сходятся все нити повествования. Но где оно?

Она закрыла глаза и попыталась вспомнить. В детстве она описывала его как пещеру, полную светящихся кристаллов. Но где эта пещера?

— Нужно вернуться к началу. — Поняла она.

***

Она побежала к окраине города, туда, где когда-то начиналась её первая карта. Трава здесь была высокой, почти скрывающей тропу.

Через час она стояла перед скалой, в которой виднелся узкий проход. Внутри было темно, но Алиса знала: нужно идти.

Когда она вошла, стены пещеры начали светиться. Кристаллы, словно звёзды, загорались один за другим. В центре стоял каменный пьедестал, а на нём -маленький кристалл, тускло мерцающий.

— Сердце мира. — Прошептала она.

Она протянула руку, но кристалл не засветился ярче.

— Что я должна сделать? — в отчаянии спросила она.

И тогда она поняла.

— Отдать всё. — Повторила она слова Лирена. — Значит, отказаться от прошлой жизни окончательно.

Она достала свою тетрадь и положила её на пьедестал. Страницы зашелестели, словно прощаясь.

— Я выбираю тебя. — Сказала она пещере, миру, самой себе. — Навсегда.

Кристалл вспыхнул ослепительным светом.

Когда свет погас, Алиса стояла в центре Элариона — но теперь это был её Эларион.

Улицы наполнились людьми. Витражи в лавке стеклодува сияли всеми цветами радуги. Фонтан снова бил, и вода в нём переливалась, словно жидкое серебро.

— Получилось. — Выдохнула она.

— Конечно. — Рядом появился Лирен. — Ты выбрала. Полностью.

— Но… — она оглянулась. — Где те, кто исчез?

— Они вернутся. Постепенно. Ты дала миру силу. Теперь он будет расти, как ты задумала.

Алиса посмотрела на свои руки. Они слегка светились.

— Я… стала частью этого мира?

— Ты всегда была ею. Теперь просто осознала это.

Вдали раздался смех. Девочка из лепестков света бежала к ним, а за ней — другие, те, кого Алиса считала потерянными.

— Мы ждали! — крикнула девочка.

Радость возрождения длилась недолго. На следующий день Алиса заметила то, чего не видела накануне в ослеплении надежды: среди вернувшихся были не все.

Она шла по рынку, где снова кипела жизнь, но её взгляд цеплялся за пустоты. Лавка старого переплетчика стояла закрытой — его фигурка-оберег, которую Алиса когда-то придумала как молчаливого хранителя историй, так и не появилась.

На площади, где раньше собирались рассказчики, не хватало трёх самых любимых персонажей — их места занимали чужие, незнакомые лица.

— Лирен. — Тихо позвала она, — почему они не вернулись?

Он остановился, глядя на толпу.

— Некоторые истории нельзя переписать. Если персонаж был слишком тесно связан с твоим прошлым — с тем, что ты оставила позади. — он может не найти дорогу обратно.

Алиса сжала кулаки.

— Значит, я потеряла их навсегда?

— Да.

Слово упало, как камень. Она прислонилась к стене, чувствуя, как внутри разрастается пустота.

— Я даже не попрощалась с ними. Не сказала «спасибо».

В тот вечер Алиса вернулась в башню, где когда-то оставила свои тетради. Она надеялась найти хоть что-то — набросок, строчку, воспоминание. Но стол был пуст.

— Где мои записи? — она обернулась к Лирену, вошедшему следом.

— Они стали частью мира. Как и ты.

— Но я хотела перечитать… кое-что важное.

Она опустилась на пол, обхватив колени. Перед глазами встало лицо матери — не настоящей, а той, которую она придумала в одной из ранних историй: доброй королевы, умеющей лечить словами. Той, что утешала её в самые тёмные ночи.

— Она не вернулась. — Прошептала Алиса. — Моя королева. Я ведь писала её, когда… когда мама заболела. Это была моя попытка сохранить её.

Лирен сел рядом.

— Иногда мы создаём персонажей, чтобы заполнить пустоту. Но они не могут заменить тех, кого мы потеряли по-настоящему.

Алиса закрыла лицо руками.

— Я думала, здесь всё будет идеально. Что я смогу исправить ошибки. Но теперь понимаю: некоторые раны не залечить даже магией.

Они сидели у окна, глядя на звёзды. Город спал, но Алиса не могла уснуть.

— Расскажи мне о них. — Попросил Лирен. — О тех, кто не вернулся.

И она начала говорить. О старом переплетчике, который всегда находил нужные слова в потрёпанных книгах. О трёх рассказчиках, чьи истории помогали ей не чувствовать одиночества. О королеве, которая была её тихой молитвой.

— Я придумала их, чтобы не сойти с ума, — призналась она. — Когда реальность становилась невыносимой, они были моей опорой. А теперь их нет.

— Но ты есть. — Мягко сказал Лирен. — И ты можешь создать новых. Не копий, а других — таких, какие нужны тебе сейчас.

— Это будет предательством.

— Нет. Это взросление. Ты меняешься, и мир меняется вместе с тобой.

На рассвете Алиса отправилась в место, которое никогда не описывала в тетрадях — но которое вдруг возникло в её сознании. За городом, у подножия гор, раскинулся сад. Его деревья были необычны: вместо листьев на ветках висели таблички с именами.

Многие таблички поблекли, буквы на них почти стёрлись. Алиса коснулась одной — «Элина, рассказчица дождей». Под пальцами надпись вспыхнула на миг и погасла.

— Что это за место? — спросила она у ветра.

— Это память. — Ответил голос позади.

Она обернулась. Перед ней стояла девочка из лепестков света, но теперь её платье было усеяно крошечными табличками.

— Каждый, кого ты создала и потеряла, остаётся здесь. Это их последний дом.

Алиса опустилась на колени перед деревом.

— Почему я не знала об этом раньше?

— Потому что не была готова принять утрату. Теперь ты видишь.

Она провела рукой по ряду табличек. Некоторые были тёплыми, другие — холодными как лёд.

— Можно ли как-то вернуть их?

Девочка покачала головой.

— Они ушли. Но их истории живут в тебе. И в этом мире.

Алиса вернулась в город с тяжёлым сердцем. Лирен ждал её у фонтана.

— Ты плачешь. — Заметил он.

— Да. — Она не стала скрывать слёзы. — Я думала, что, вернувшись, исцелю все раны. Но некоторые шрамы остаются навсегда.

Он взял её за руку.

— Это не слабость. Это человечность. Даже в волшебном мире нельзя избежать боли.

— Тогда зачем всё это? — она всхлипнула. — Если я не могу вернуть тех, кого любила?

— Потому что ты можешь любить снова. Создавать. Жить.

Алиса посмотрела на сверкающие шпили Элариона, на людей, спешащих по делам, на ребёнка, пускающего мыльные пузыри.

— Я боюсь, что забуду их.

— Не забудешь. Пока ты помнишь — они живы.

На следующий день Алиса встала рано. Она взяла перо и чистый лист — впервые за много лет.

— Что ты пишешь? — спросил Лирен, заглядывая через плечо.

— Историю. О девочке, которая потеряла многое, но нашла силы начать заново.

— Это про тебя?

— Про всех нас. Про тех, кто ушёл, и тех, кто остался. Про боль, которая становится частью пути.

Она написала первую строчку: «В одном волшебном городе, где шпили касались облаков, жила девушка, которая научилась прощаться».

Когда она подняла голову, за окном сияло солнце. Вдали звенел колокол Элариона — теперь его звон был чистым и сильным.

— Знаешь. — Улыбнулась она. — Я всё ещё скучаю. Но теперь это не разрушает меня. Это просто… есть.

Лирен обнял её.

— Так и должно быть.

Через месяц Алиса стояла на том же месте, где впервые вошла в свой мир. Перед ней расстилалась дорога к Элариону — теперь она вела через цветущие поля и звонкие ручьи.

— Ты часто сюда приходишь. — заметил Лирен.

— Да. Здесь я чувствую связь с той, кем была. С девочкой, которая придумала всё это.

— И кем ты стала?

Она задумалась.

— Кем-то средним. Не той наивной девочкой, не той уставшей женщиной. Кем-то, кто научился принимать потери и радоваться тому, что осталось.

Ветер принёс запах дождя и далёкий смех. Алиса улыбнулась.

— Они всё ещё здесь. В шелесте листьев, в смехе детей, в свете заката. Может, это и есть настоящее волшебство — не возвращать ушедших, а находить их в новом.

Лирен взял её за руку.

— Куда пойдём теперь?

— Домой. — Ответила она. — В наш дом. В наш мир.

И они пошли по дороге, где каждый шаг оставлял светящийся след — как напоминание: даже в печали есть свет, а в утрате — начало чего-то нового.

***

Прошло три месяца. Эларион расцветал: улицы наполнились смехом, в садах зрели невиданные плоды, а по вечерам горожане зажигали разноцветные фонари. Но в самые тихие минуты Алиса ощущала: что-то не так.

Однажды ночью она проснулась от странного звука — будто кто-то тихо плакал за окном. Она встала, подошла к стеклу и увидела: на площади, под фонарём, стояла фигура. Высокая, с опущенной головой.

Алиса выбежала наружу. Когда она приблизилась, фигура обернулась.

— Мама?.. — выдохнула она.

Это была она та самая королева из её детских историй, образ матери, сотканный из тоски и воспоминаний. Но теперь в её глазах не было привычного тепла. Только глубокая, всепоглощающая печаль.

— Ты пришла. — Прошептала Алиса. — Но почему так? Почему только сейчас?

— Потому что ты наконец готова услышать. — Голос королевы звучал, как далёкий ветер. — Я не могу остаться. Это не мой мир. Я — лишь отголосок твоей боли.

Они сели на скамью под старым дубом. Листья шелестели, словно пытались заглушить слова.

— Я создала тебя, чтобы не чувствовать одиночества. — Призналась Алиса. — Чтобы верить, что ты всё ещё рядом.

— И это было правильно. Но теперь ты выросла. Ты научилась быть сильной без меня.

— Но я не хочу отпускать! — в голосе Алисы прорвалась детская обида. — Ты единственная, кто понимал меня тогда.

Королева коснулась её щеки — прикосновение было холодным, как лунный свет.

— Именно поэтому я должна уйти. Если я останусь, ты никогда не научишься жить без призраков прошлого.

Алиса сжала её руку, но та уже начала растворяться.

— Подожди! Хотя бы скажи… было ли тебе хорошо здесь?

Королева улыбнулась — впервые за весь разговор.

— Было. Потому что я была частью твоей любви. Но моя история закончилась. Твоя — только начинается.

Когда она исчезла, на скамье остался лишь серебряный лист, похожий на слезинку.

На следующее утро Алиса села за стол и написала письмо. Не кому-то конкретному — просто словам, которые больше нельзя держать внутри.

«Дорогая мама, я знаю, что ты не прочитаешь это. Но мне нужно сказать.

Я так долго держала тебя рядом — в историях, в мечтах, в каждом уголке этого мира. Я думала, что если смогу сохранить твой образ, то не потеряю и тебя.

Но теперь понимаю: ты всегда была со мной. Не как призрак, а как свет внутри меня — тот, что учит любить, даже когда больно.

Спасибо, что была моей королевой. Теперь я готова отпустить. Твоя Алиса».

Она поднесла лист к губам и прошептала:

— Пусть ветер унесёт это туда, где ты теперь.

Затем она подожгла бумагу. Пламя вспыхнуло ярко, а когда погасло, на столе осталась лишь горстка пепла.

В тот же день Алиса отправилась в лес Вечных Теней. Ей нужно было побыть одной.

Она шла по тропинке, когда услышала знакомый смех. Обернулась — и увидела девочку из лепестков света. Но теперь рядом с ней стояли ещё двое: мальчик с глазами-звёздами и старушка с вязанием в руках.

— Вы… — Алиса замерла. — Вы вернулись?

— Не совсем. — Ответила девочка. — Мы — те, кого ты не забыла. Мы память, которая стала силой.

Мальчик шагнул вперёд.

— Мы здесь, чтобы напомнить: ты не одна. Даже когда кажется, что все ушли.

Старушка кивнула:

— Твои истории — это мосты. Они соединяют прошлое и настоящее. Не разрушай их, но и не цепляйся слишком крепко.

Алиса опустилась на колени перед ними.

— Я так боюсь снова потерять вас.

— А мы боимся, что ты забудешь жить. — Мягко сказала девочка. — Ты создала нас, чтобы найти себя. Теперь найди нас в каждом новом дне.

Вечером начался дождь. Алиса стояла у окна, наблюдая, как капли рисуют узоры на стекле. В этот момент дверь открылась, и вошёл Лирен.

— Ты плакала? — спросил он, заметив её покрасневшие глаза.

— Нет. Просто… отпускала.

Он обнял её, и она прижалась к его плечу.

— Знаешь, что самое странное? — тихо сказала она. — Я всё ещё скучаю. Но теперь это не ранит так сильно.

— Потому что боль стала частью тебя. — Он провёл рукой по её волосам. — Как шрам, который напоминает: ты выжила.

Они стояли в тишине, слушая дождь. Где-то вдалеке прогремел гром, но Алиса не вздрогнула.

— Я готова. — Сказала она. — Готова идти дальше.

На следующий день Алиса собрала друзей — тех, кто остался, и тех, кто вернулся. Они встретились на поляне, где когда-то она придумала первый сюжет.

— Давайте сделаем кое-что важное. — Предложила она. — Каждый из нас напишет историю. Не о прошлом, а о будущем. О том, каким мы хотим видеть наш мир.

Они разложили листы бумаги и начали писать. Алиса описала город, где старые и новые истории переплетаются, как корни деревьев. Лирен придумал праздник, на котором каждый может рассказать свою легенду. Девочка из света нарисовала сад, где растут цветы из слов.

Когда они закончили, сожгли листы. Пепел поднялся в воздух и рассыпался по ветру.

— Это наше обещание. — Сказала Алиса. — Мы не будем бежать от прошлого, но и не позволим ему управлять нами.

Наутро Алиса проснулась с непривычной лёгкостью. Она подошла к окну и увидела: на ветке сидел воробей и пел. Просто пел — без магии, без чудес. Но это было прекрасно.

— Жизнь продолжается. — Прошептала она.

Лирен подошёл сзади, обнял её за плечи.

— И она будет такой, какой ты её создашь.

Алиса улыбнулась. Где-то вдали звенел колокол Элариона, а на столе лежала чистая тетрадь — не для воспоминаний, а для новых историй.

Алиса стояла на том же месте, где впервые вошла в свой мир. За спиной шумел город, впереди расстилалась дорога.

— Куда пойдём сегодня? — спросил Лирен.

— Туда, где ещё не были. — Ответила она. — В места, которые придумаем по пути.

И они шагнули вперёд, оставляя за собой лишь лёгкий след света — как напоминание: даже в самых грустных историях есть место для счастья.

Жизнь среди руин

Мир умер тихо. Не было ни огненного шторма, ни оглушительного взрыва — лишь медленный, неумолимый закат человечества. Сначала ушли города, затем — страны, потом — континенты. Осталась лишь тишина, покрытая пеленой радиоактивной пыли.

Я стою на краю бывшего мегаполиса — теперь это просто груда ржавых скелетов зданий, пронзающих серое небо. Я Смерть. Но в этом мире я стала чем-то другим.

Когда-то я была неизбежной, беспристрастной, всепоглощающей. Теперь же я хранительница последних искр жизни. Если погаснет последняя, я тоже исчезну. Парадокс существования: чтобы жить, я должна спасать.

Внизу, среди развалин, движется фигура. Единственный, кто остался в этом городе. Он не видит меня, но чувствует моё присутствие. Я знаю его имя — Марк. Он называет меня Жизнью.

Марк не помнит, как оказался здесь. Его память — лоскутное одеяло из обрывков прошлого: смех детей на площадке, запах свежескошенной травы, лицо жены, растворяющееся в тумане. Он просыпается каждое утро в полуразрушенном доме, где стены покрыты граффити давно забытых времён.

Я наблюдаю за ним. Не могу говорить, но могу действовать. Когда он падает, обессиленный, я нахожу силы, чтобы приподнять его. Когда его мучает жажда, я веду его к источнику чистой воды, чудом уцелевшему под обломками.

Однажды он говорит вслух, словно обращаясь к невидимому собеседнику:

— Ты здесь, Жизнь? Я чувствую тебя. Спасибо.

Эти слова отзываются во мне странным теплом. Я не должна испытывать эмоции, но этот мир изменил меня.

Я помню, как всё началось. Вирусы, мутировавшие в лабораториях, войны за ресурсы, климатический коллапс. Человечество само вырыло себе могилу, а я лишь выполняла свою работу. Но когда последний город опустел, что-то изменилось.

Моя сущность начала распадаться. Я поняла: если исчезнет последний человек, исчезнет и я. Не будет больше циклов жизни и смерти, не будет баланса. Только вечная пустота.

И тогда я решила бороться.

Марк решает отправиться в путь. Он верит, что где-то ещё есть люди. Я не могу его остановить, но и не хочу оставлять одного. Мы отправляемся в путешествие по мёртвому миру.

Наш путь лежит через заброшенные шоссе, где ржавые автомобили стоят, как памятники ушедшей эпохи. Мы проходим мимо пустых школ, где на досках остались недописанные уравнения, и мимо больниц, где на койках лежат скелеты в истлевших халатах.

Каждый день — борьба. Я нахожу для Марка еду: грибы, выросшие в подвалах, ягоды, уцелевшие в парках. Я предупреждаю его об опасностях: обваливающихся зданиях, ядовитых лужах, диких животных, одичавших за годы без людей.

Однажды ночью, когда он засыпает у костра, я позволяю себе вспомнить.

«Я была там, когда первый человек сделал свой вдох. Я была рядом, когда цивилизация расцветала. Я забирала каждого, кто уходил, и это было правильно. Но теперь…»

Через месяцы пути мы находим ещё одного выжившего. Её зовут Лия. Она живёт в старом бункере, окружённом колючей проволокой. Когда Марк подходит к ней, она целится в него из ружья.

— Не подходи! — кричит она. — Ты заражён?

— Нет. — Отвечает Марк. — Я один. Но я не один.

Он указывает в пустоту, туда, где стою я. Лия смотрит с недоумением, но опускает оружие.

Постепенно она доверяется. Мы становимся троицей. Я забочусь о них обоих, и они начинают чувствовать меня сильнее. Лия говорит, что иногда видит мерцание света, а Марк утверждает, что слышит шёпот ветра, который ведёт их к безопасности.

Мы находим старый исследовательский центр. В нём сохранились семена, оборудование для очистки воды и даже генератор, который можно запустить. Это шанс.

Марк и Лия начинают восстанавливать здание. Они работают вместе, и между ними зарождается что-то большее, чем просто союз выживших. Я наблюдаю за этим с тихой радостью.

Однажды Лия говорит:

— Я чувствую её. Она рядом. Она наша защита.

Марк кивает:

— Жизнь. Она спасла нас.

Я не могу ответить, но стараюсь сделать всё, чтобы они выжили. Я нахожу лекарства в заброшенных аптеках, веду их к местам, где ещё есть пища, и отгоняю хищников, которые пытаются напасть.

Но мир не прощает слабости. Однажды утром мы обнаруживаем, что генератор сломан. Без него вода станет непригодной для питья, а семена погибнут.

Марк пытается починить его, но у него не хватает знаний. Лия в отчаянии. Я чувствую их страх, и он отзывается во мне болью.

Тогда я делаю то, чего никогда не делала раньше. Я пытаюсь *говорить*.

Я концентрируюсь, собирая всю свою сущность, и посылаю им мысль. Это тяжело, словно пытаться поднять гору. Но я должна.

«Ищите в подвале. Там есть запасные детали».

Они замирают. Марк оглядывается:

— Ты это слышала?

Лия кивает, её глаза широко раскрыты:

— Это была она. Жизнь.

Они находят детали и восстанавливают генератор.

Спустя год мы превращаем исследовательский центр в маленький оазис жизни. Марк и Лия выращивают овощи, собирают дождевую воду и даже пытаются восстановить электричество.

А потом случается нечто невероятное. Лия обнаруживает, что беременна.

Это чудо. Последнее человечество даёт новую жизнь.

Я чувствую, как моя сущность укрепляется. Пока есть надежда, я существую.

Но моя миссия подходит к концу. Когда ребёнок рождается, я понимаю: он не нуждается в моей защите так, как нуждались его родители. Он начало нового цикла.

Я стою у колыбели, глядя на младенца. Он улыбается, словно видит меня. Возможно, так и есть.

Марк и Лия спят рядом, уставшие, но счастливые. Я знаю, что они справятся. Они научились выживать без меня.

Пришло время уйти.

Я растворяюсь в воздухе, становясь частью ветра, земли, воды. Я больше не Смерть и не Жизнь. Я равновесие.

Ребёнок растёт, и с ним растёт новый мир. Марк и Лия учат его всему, что знают. Они рассказывают ему о том, кто помогал им в самые тёмные времена.

Иногда, когда ветер шепчет в листве, они чувствуют моё присутствие. И тогда они улыбаются.

Я ушла, но я осталась. В каждом вдохе, в каждом ростке, в каждом мгновении жизни.

Потому что пока есть жизнь, есть и я.

Радость от рождения ребёнка была недолгой. В первую же ночь после родов Лия начала кашлять. Сначала тихо, потом всё сильнее — до хрипов, до судорог. Марк в панике метался между женой и младенцем, не зная, кому помочь первым.

Я стояла рядом, бессильная. Я могла находить пищу, предупреждать об опасностях, но не могла исцелить болезнь.